ДЕВЯНОСТО ПЕРВЫЙ
Самое сильное чувство во мне – страх.
Боюсь, что вот-вот начнется голод, потому что с прилавков вослед за яичками исчезли даже плавленые сырки и раздали талоны на продукты. На грубой оберточной бумаге крупненько так отпечатаны месяцы: справа темно-синий январь, левее серый февраль и рядом весенний светло-зеленый март, а месячная норма на человека такова: масла растительного пол литра; 1 кг. мяса или 800 грамм колбасы (какой выбор!); сахара 1 кг.; крупы 1; макаронов 500 грамм; масла сливочного 30, а еще табачных - изделий, спичек 5 коробков, бутылку водки.
Веселись, народ, если повезет выкупить все это в течение месяца!
Когда в магазине подходит очередь, продавцы ножницами вырезают наименования выданных продуктов, а корешки расфасовывают по полулитровым банкам, обвязывая их марлечкой… как будто на анализ берут.
Оставлено в талонах место и для продуктов, которые... может быть!.. впишут, - радостная перспектива, так сказать, - но вот уже 22, а «мясопродуктов» в своем магазине я еще и в глаза не видела, спичек, риса - тоже.
Удалось, правда, взять сигареты, - ведь теперь они вроде валюты, - выменяю их на что-нибудь.
Рождество впервые объявили не рабочим днем!
Перед праздником съездила к маме, отвезла ей «вкусненького», все у нее там прибрала, постирала белье, поэтому на душе спокойно.
А к своему столу открыла законсервированного еще в ноябре гуся, испекла торт, а тут Глеб приехал из Орла с апельсинами и прибылью, - продал там свитер, который вывязала, - так что хо-орошо так посидели!
А потом смотрели телевизор, - пели прекрасные хоры, играли оркестры, у наших икон горели свечи и на душе было так благостно и светло!
Вчера вечером мы всё бегали от телевизора к приемнику и обратно.
Дело в том, что накануне в Литве резко повысили цены на продукты и люди, подхватив это как повод к освобождению от власти коммунистов и СССР, вышли на улицу, а наши власти ввели войска и теперь штурмом взято здание телецентра, много раненых, 13 человек убито, убили и нашего солдата, сформирован комитет защиты.
А наши высшие военные начальники Язов и Пуго, отвечая на вопросы журналистов («Почему ввели войска?») все твердили: мы защищали Конституцию… так, мол, хотел народ Литвы… мы защищали законы Союза! Президент Горбачев вначале молчал, а сегодня вечером и он стал обвинять Литву в экстремизме, в попрании законов.
Платон полностью на стороне Литвы, а я ворчу:
- Нельзя было литовцам доводить дело до кровопролития, надо было продолжать бороться парламентским путем.
И сегодня подсунула ему статью литовского писателя Витаутаса Питкявичуса «Исповедь отступника» (Он стоял у истоков «Саюдиса» - союза борьбы за освобождение от зависимости СССР), в которой пишет: «Руководство «Саюдиса» захватили демагоги, они просто надсмеялись над сутью движения… без малейшего зазрения совести они растолкали основателей «Саюдиса» и из покорных себе состряпали свою «Независимость». Так что, победил известный парадокс: готовят революцию интеллигенты, совершают фанатики, а плодами пользуются разношерстные проходимцы».
Так вот, дала Платону эту статью, а он и не стал ее читать.
А напрасно. Думаю, что и с ним такое же будет.
Всё заметнее зажимают СМИ.
Еще хранит относительную независимость центральная газета «Комсомольская правда», а «Радио России» сослали с «Маяка» на третью кнопку, чтоб меньше народу слушало; с телеэфира снова сняли «Взгляд» и все острые передачи, а до и после программы «Время» крутят советские фильмы.
Тоска.
Платон итожит:
- Да-а... Пропадем мы, видать, под диктатурой. Ни-ичего не удалось сделать!
Выступал Ельцин по «Радио России»: правительство Союза не дает свободы российскому парламенту... Горбачев повернул вспять и идет не с народом, а против него! И предложил ему уйти в отставку. Что началось!.. В тот же день по телевидению вместо «Новостей» дали запись с сессии Верховного Совета, на которой, как и в былые времена, колхозница, рабочий и ветеран клеймили Ельцина: предает, де, интересы народа!.. призвать к ответу!
Подписался под «заклеймить и призвать» и наш депутат в Верховном Совете Сыроваткво, - «хороший человек», как говорил о нем Платон.
Тошно.
Одна радость: живет еще «Радио России», живет и всё твердит, что пока ни избавимся от этой нечисти, называемой КПСС, ничто не изменится.
Молодцы ребята! Но сколько продержатся?
А Ельцин уже ездит по городам, ходит по заводам, беседует с рабочими, агитируя целыми предприятиями выходить из Союзного подчинения и становиться подданными России, а рабочие советуют: поезжайте Вы, мол, скорее назад, в Москву, а то пока вы ездите, Вас спихнут.
И впрямь!
23 февраля премьер министр Павлов вдруг объявил: за три дня население должно обменять пятидесятирублевые и сотенные купюры, а делается это, мол, для того, «чтобы накрыть теневую экономику».
И понесли в банки директора магазинов огромные суммы, причем, если раньше выручка у них была, к примеру, до двухсот тысяч за день, то теперь обменивали миллионами.
Чем торговали? Ведь в магазины почти пустые!
А по «Радио России» говорили: те, из-за кого устраивали эту реформу, свои денежки давно пристроили, так что накрыла эта реформа нас, а некоторые старушки из-за того, что Павлов решил «накрыть теневую экономику» поплатились жизнью, - задавили их в очередях возле сберкасс вместе с их «похоронными» сотенными.
Повезло! Хоть и отстояла длиннющую очередь, но теперь мы с подсолнечным маслом, которого полагается нам в квартал по пятьсот грамм на душу. Кстати, на базаре оно в три раза дороже, но я все же купила бутылку, чтобы попробовать настоящего, свеженького.
Вкуснятина-а!
28 марта, в день открытия очередного съезда народных депутатов России, вдруг вышел указ о запрещении в Москве митингов и демонстраций.
Но Мосгорисполком во главе с демократом Поповым разрешил. Тогда Президент СССР указом вывел московскую милицию из-под подчинения Москвы, и тут же всю столицу запрудили танки, бэтээры, солдаты, милиция. Горбачев объяснил: это, мол, только для поддержания порядка, а когда началась прямая трансляция и мы всей семьей уселись у телевизора, то у меня по спине забегали мурашки, - депутаты-то начали выступать против этого оцепления, съезд проголосовал за вывод войск… и что теперь будет?
Но вечером Горбачев все же согласился убрать «охрану».
Слава Богу!
В «Комсомольской правде» рисунки: Горбачев стоит перед пустыми прилавками магазина, а на них только - серп и молот.
Или: бежит голый мужик и, воздев руки, кричит: «Свободен!», а за ним летят атрибуты социализма: опять же - серп и молот.
И подобных рисунков много теперь в центральных газетах.
Приходили к Платону «предприимчивые мужички», как сам назвал их, создавшие «сексуальную газетенку» (опять же - его), - хотят они, чтобы взял он ее в свои руки и сделал «печатной продукцией для интеллектуалов», и даже обещали создать при ней и издательство, где можно будет издавать все, что Платон сочтет нужным.
Заманчивое предложение… Но мой воитель побаивается: а вдруг обманут?
- Знаешь, я так устала от твоей вечной неустроенности, - только и сказала, - что лучше будет, если пойдешь к Артюхову, когда ваш «верховный совет» утвердит его редактором.
- Ну да, вроде бы собираются, - согласился. – Артюхов уже предлагал мне стать заместителем. – И ухмыльнулся: - Но я отказался.
- Чего ж ты? –опешила.
- А-а, впрягаться… Может, я еще писать роман начну.
Помолчала, а потом все же сказала:
- Зря ты… Отдавать газету в чьи-то руки? Едва ли Артюхов найдет журналиста лучше, чем ты. – Пока ничего не ответил. – Конечно, быть заместителем сложней, чем просто журналистом, но надо же кому-то…
И снова ничего не ответил.
17 марта – всесоюзный референдум: «за» или «против» Союза ССР; «за» или «против» избрания Президента России, а сегодня на Кургане Бессмертия собралось на всероссийский митинг в поддержку демократов аж около двух тысяч человек!
Плакаты весело трепещут на весеннем ветру: «Горбачеву - нет! Ельцину – да!», «Кровь Литвы на совести Горбачева!», «Ельцину отступать некуда, за ним – Россия!», «Долой монополию КПСС!», «КПСС - к ответу!».
Выступал и Платон, хрипловатым голосом почти кричал: советовать, мол, не будет, за что голосовать, но:
- Вот недавно съездил я в Белоруссию и привез оттуда целую сумку колбасы и мяса, а что это значит? - надрывает голос. - А то, что когда малая республика сама управляется, без указок сверху, то и живет богаче. Вот если бы и Россия жила одна, а не в этом огромном и неуправляемом Союзе, то, наверное, и у нас стало бы не хуже, чем в Белоруссии.
«Схватил аплодисмент».
По телевизору решили нас повеселить, - показывают американское «Мапет-шоу». Мелькают забавные куклы, потешаются друг над другом, смеются, а я смотрю на их возню и думаю: Господи, как же все это нам чуждо!
А еще всё чаще и чаще видим на экране другие страны, народы, и снова, глядя на «те» лица грущу: вот здоровые, умеющие работать и радоваться жизни люди!
И завидую им, и хочу подражать, но не получается, - то, через что прошли мы, и то, в чем живем, сделало наши души больными.
И больными неизлечимо.
Ну да ладно, мы – уже почти прошлое, а вот дети наши?..
Господи, помоги им!
Платон ходил в воскресенье на митинг партийцев, - решили они, так сказать, «сомкнуть ряды и сплоченной колонной ударить» по хлипким демократам.
- Ну и как? – спросила.
- Около двух тысяч собралось! Орали, доказывали своё, нападали на нас! Мы же лозунги наши принесли, так некоторые бабы бросались на них, чтобы вырвать, - засмеялся. – Хотел и я выступить, чтобы перевоспитать их немного, но куда там! Слова не дали сказать… как, впрочем, и другим СОИвцам.
Сижу, штопаю носки Глебу и Платону и смотрю последнюю серию австралийского фильма «Все реки текут». Первую серию смотрела одна, но потом подсели и дети.
Ни событий в этом фильме ярких, ни крутых изломов судьбы героев, - просто Он и Она перевозят что-то, плавая туда и сюда на своем суденышке «Филадельфия».
- Вот такие фильмы нам сейчас и нужны, - изрекает вдруг мой сын.
- Какие «такие»? - не поняла.
- А чтоб работа была у каждого и терпение.
- И что б не было излишнего накала страстей, - добавила и дочка.
Вот так... А мы... а нам коммунисты вбивали в головы: «Надо жить для блага людей!», «Надо бороться за счастье всего человечества!»
И оказалось, что дети хотят просто терпеливо работать, а не бороться.
После того, как прикрыли (совсем ли?) «Взгляд» и все прямые передачи на ТВ, из-за «бугра» по радио «Свобода» сообщили, что с нового канала ТСН уволили всех журналистов-демократов.
И вот в такой, «закрытой» обстановке, будет проходить референдум.
Кстати, вопрос об избрании президента России был включен только по упорному настоянию российского парламента и в вчера снова выступал по радио Ельцин с пояснениями: все желающие должны получить землю обязательно до пятнадцатого апреля, чтобы можно было успеть что-то посадить; сколько соток можно давать каждому; если, мол, партократия будет препятствовать, то с ними будем разбираться по закону.
Говорил и о референдуме, объясняя позицию российского парламента: если, мол, проголосуют люди «за» российского президента, то он, конечно, выдвинет свою кандидатуру, но будет и альтернативная, - много, мол, людей в государстве, которые достойны этого, - и голосовать на этот раз будет весь народ, а не так, как при выборе союзного президента Горбачева.
А у нас, на телевидении, рассказывал о референдуме депутат от области в Верховном Совете Сыроватков – «хороший человек», и один из шести, кто подписался против Ельцина.
Прилавки в магазинах совсем пусты. Правда, есть еще зеленые консервированные помидоры, щи в банках и только турецкий чай. Почему турецкий?.. А потому, что в газете промелькнула информация, что он, мол, отравлен и, значит, можно выбросить его народу, - китайский-то и цейлонский наши благодетели сами разопьют.
Но появились в магазинах дорогие торты, лимонад.
Чудо!
А через два дня заживем мы еще и по новым ценам, так что, отстояв длиннющую очередь за хлебом, купив дорогой торт и попивая турецкий чай, будем ждать: а что они нам принесут, новые-то цены?
Итак: сегодня 9 апреля и у нас - новые цены.
«Всё по новому, да по новому, а когда же по-хорошему»? (Народная поговорка).
Иду в магазин…
Ура! Появились кое-какие продукты, но цены!.. Подскочили аж в два-три раза!
Но зато вчера российское телевидение вышло с передачей, в которой участвовали и демократы, и коммунисты, - круглый стол, так сказать. И такого еще никогда не бывало, чтоб вот так, разные по убеждениям люди, - да в прямом эфире!..
А сегодня Ельцин на сессии Верховного Совета предложил создать такой же «стол» и в правительстве.
Чудо!
Свершилось! С 16 апреля Платон работает во вновь созданной демократической газете «Новые известия», и редактор – Валерий Степанович Артюхов.
Смотрела на своего наконец-то востребованного!.. журналиста из окна, когда шел к дому, что напротив, - пока там разместилась их редакция, - и думала: неужто идет на службу, которая станет для него последней? До этого-то сколько ж мест сменил!
Прямо - муж-шатун.
Да, съезд депутатов России не только не «сожрал» Ельцина, как надеялись коммуняки, но и проголосовал «за» наделение его дополнительными полномочиями, когда тот попросил об этом в связи с чрезвычайным положением. И еще на этом же съезде назначили выборы президента России на июнь, так что теперь ждем: а что ж предпримет Ельцин за этот срок?
Подтвердил Горбачев и постановление российского парламента о наделении всех
желающих землей, но, похоже, колхозы против этого.
Сегодня Платон ходил в Горисполком бороться за то, чтобы землю давали всем
горожанам и поближе к Городу.
В марте Михаил Сергеевич Горбачев издавал указ «о запрещении митингов и демонстраций в Москве», но, похоже, что этот указ докатился и до периферии, - впервые не было у нас первого мая демонстрации! Правда, «демонстрировали» себя коммунисты возле памятника «вождя всемирного пролетариата товарища Ленина», - горланили, размахивали знаменами, но их праздник так и не вылился во всенародные ликование.
Этот говорливый и обаятельный Артюхов...
Вчера был у нас, и они с Платоном мечтали о том, какой станет их газета, какие книги будут выходить при ней, а потом пели мы под гитару. Голос-то у Валерия Степановича хороший, но до чего громкий!
В «застойные времена» работал он в Обкоме партии.
- Грызся со всеми первыми секретарями: и с Построченковым, и с Сизенковым, и с Погожиным...
Наверное, так и было, - публикации свои против коммунистов пишет эмоционально, «со знанием материала», а в статье «Наш пострел везде поспел» разбирал партаппарат по косточкам зло и ехидно.
Мы - землевладельцы. Мне, как ветерану труда, дали аж пять соток земли, так что теперь не буду с завистью смотреть на те обкомовские дачи, что мелькают за окном троллейбуса, когда подъезжаю к телецентру.
Дождалась: сегодня и мы с детьми идем к своему клочку земли.
День пасмурный, но тихий и теплый. Бредем меж участков и ищем мой, долгожданный. Дети ворчат: лучше б, мол, дома остались! А мне… ах, как же отрадно видеть и эту даль с перелесками, и рощу, что напротив, и дачников, копающихся в земле.
Ну, вот и он, мой двести тридцать четвертый! Подошли, остановились… И даже дети стояли возле и улыбались. Правда, вскорости ушли домой, а мы с Платоном до самого вечера сажали картошку, фасоль и мой митингующий демократ с какой-то удивительной охотой копал, скородил, размечал грядки.
А потом сидели тут же, на траве, ели бутерброды с яичницей, пили чай из термоса...
А рядом, через дорогу, свежо и ярко зеленела березовая рощица и пел-заливался жаворонок.
Хорошо-то как было!
Когда шли домой вдоль озимых, любовались уже цветущей земляникой, слушали соловья, а за рощицей садилось солнце, белые стволы берёз светились перламутром и Платон вдруг изрек:
- Какой же хороший день мы сегодня прожили! У меня такое ощущение, словно отличную статью написал.
А может, и не будет голода?
В магазинах появились печенья в пачках, копченая мойва, молоко, сметана, замелькали плавленые сырки да и конфеты есть «в свободной продаже», правда только «сосульные», но все ж…
И похож весь этот «набор продуктов питания» на передачки, которые обычно носят в больницы.
А, впрочем, ведь и мы теперь - под «шоковой терапией», как пишут в газетах.
И снова Платон приводил Артюхова.
И снова радостно было смотреть на них, - открытых, возбужденных, смелых: еще бы, они одержали очередную победу! Ведь на сессии Горсовета первый секретарь Обкома Построченков хотел разнести их газету в пух и прах за то, что она «не защищает интересы Партии», и чиновники, конечно, его поддержали бы единогласно, но Платон схитрил:
- Если газета станет партийным органом, то часть подписчиков отойдет к «Новому времени» Сомина. Устраивает вас такое? Нет? Ну, тогда…
Это и остепенило партийцев, а Артюхов теперь всё повторял: «Ну, спасибо, Платон Борисыч, спасибо. Выручил! А то я думал: всё, прикроют газету!»
Показывали пресс-конференцию кандидатов в Президенты России.
Аж шестеро набралось! Зрелище было непривычное и особенно был ярок Жириновский.
- Здесь вопросы задавать буду я, а не пресса! - горячился.
А когда из «Независимой газеты» его спросили: не считает ли он, что идеология его партии фашистская, то он и вовсе потребовал, чтобы того журналиста вывели из зала, иначе он уйдет.
Сегодня же смотрели Бориса Ельцина.
Браво, Ельцин!
Конкретен, обаятелен, открыт и верю ему до конца.
Жванецкий, самый умный наш сатирик, как-то говорил: да, Ельцин доказал за короткий срок, что он – человек дела, что он единственный по-настоящему русский среди всех шести кандидатов.
А между тем в селах коммунисты обхаживают баб и мужиков, подкупая комбикормами и сахарным песком, чтобы голосовали за Рыжкова… за этого «плачущего большевика», как его называют в прессе.
Засадили мы наш клочок земли всем, чем успели, а раз засадили, надо поливать.
Вот и ходит теперь Платон за водой по красивому березовому логу к поселку, и за двадцать минут приносит два ведра.
Вчера упросила сына пойти с нами. Пошел, но всю дорогу канючил. Наконец, не выдержала:
- Как тебе не стыдно! Сам бы предложил пойти с нами, помочь, а ты...
Замолчал... А тут как раз тучка налетела, дождь пошел. Да сильный, косой! Выхватили мы клеёнки из рюкзака, натянули на спины, присели на межу.
Гнулись на ветру березки, на меже дождь косил ярко-зеленый пырей, отмывались под сверкающим струями наши красивые дали, а я, любуясь ими, почти пела:
Жить недолго молодым, скоро срок догонит,
неразменным золотым покачусь в ладони.
Потемнят меня ветра, дождиком окатит,
а она... щедра, щедра! Надолго ли хватит?
Потом снова засверкало всё под солнцем, сын ушел домой, а я ходила босиком по дороге и вычерпывала из луж воду, сливала в бачок… про запас, а когда чуть подсохло, высаживали с Платоном во влажную землю фасоль, рыхлили землю под яблонькой…
А над нами пели-заливались жаворонки, и от их звеняще-радостных трелей как же благостно было вокруг!.. и на душе.
Итак, сегодня, 12 июня 1991 года избран первый Президент России, и это – Борис Николаевич Ельцин.
А избрали его вопреки воплям коммунистов, - он, де, один из главарей итальянской мафии! – а когда не пришел на «круглый стол» ЦТ, то как же все пятеро претендентов поливали его грязью!
Скоро наш первый Президент будет давать клятву перед российским парламентом, а пока... Пока отменил талоны на конфеты, яички, макароны, ячневую крупу, стиральные порошки.
А коммунисты окрысились теперь и на Горбачева, а главное их обвинение: он, де, хочет развалить Союз, затеяв подписание в Ново-Огарево договора между республиками! Может, поэтому «Вести» вчера закатили ему панегирик: Горбачев, де, буфер между коммунистами и демократами, о он безусловно гениальная личность хотя бы потому, что разрушил монополию партии.
Вечером хор Союза архитекторов Москвы вдоль и поперек «размазывал» коммунистов, Ленина, Маркса, идеи революции…
Слушали мы, смеялись… и всё не верилось, что дожили до ТАКОГО!
Пресса и телевидение опять пугают: голод!.. обязательно зимой будет голод!
Ведь снова исчезли плавленые сырки, рыба и вместо нее – одна морская капуста в банках и сахарный песок, а водку выдают только по спискам и процедуру надо пройти такую: приходишь в магазин, регистрируешь свой талон, потом продавщицы выискивают твою фамилию в списке, ты расписываешься и только после этого идешь, получаешь.
Но до сих пор я еще не отоварилась ею, а она – «жидкая валюта». К примеру: навоз на огород мужик привез нам за две бутылки, перевезти картошку с участка до дома будет стоить одну. А на рынке эта «валюта» стоит в три раза дороже, так что надо почаще забегать в магазин, чтобы «ухватить» ее.
16 августа из «Вестей» узнали, что скоро будем жить не в СССР, а в ССГ - Союзе суверенных государств, но что это изменит в нашей жизни, - ни слова.
Купила шесть пластмассовых канистриков по два с половиной литра каждый, а они очень хорошо втискиваются в наш большой рюкзак, и теперь, когда нужно что-либо полить, идем с ними, по пути в ручье набираем воды и по логу, через березнячёк, спешим к нашему участку.
Вчера было жарища до самого вечера, но когда жара спала, как же не хотелось уходить! Упросила Платона еще раз сходить за водой, а сама с соседнего луга поднатаскала сена, настелила его в центре участка, а потом лежала и смотрела на белёсые облака...
Может, счастье в том и есть, чтобы выращивать картошку и иногда вот так лежать на сене и любоваться облаками?
Уже выкатывалась полная луна, когда по полевой дороге, по теплой земле, босиком, шли через ложок меж березок, а они в закатном солнце были такими объемными, перламутровыми! Потом из ручья Платон черпал воду чистую, прохладную, топтались в траве, отмывая ею ноги, и затемно, в наползающем из низины тумане, под огромной жёлтой луной, входили в заброшенный сад, через деревья которого уже мелькали огни троллейбусов.
Платон вбегает в зал:
- Переворот в стране!
И снова - на кухню, к приемнику, из которого уже неслись призывы новой власти и нового президента СССР Янаяева. (Переворот ГКЧПистов 19 августа.) Повеяло холодом, стало сжиматься сердце… а потом и вовсе накрыл страх: что если сразу аресты начнутся?
Включаю телевизор. И там призывы!.. Диктор закончил читать, смотрит мне в глаза и я читаю в них вопрос: ну, что, мол, делать будем?
А потом на экране «поплыли лебеди», - как всегда, во дни похорон очередного нашего правителя, начали показывать балет «Лебединое озеро».
Платон уходит на работу. На всякий случай крещу его, прощаемся.
Через час звоню в «Новые известия» - никто не отвечает.
Что, уже забрали?
А еще через полчаса стучат в дверь. Дочка подкрадывается к глазку, смотрит, а я за ее спиной сжимаюсь от страха:
- Кто?
- Какой-то десантник.
Все! Пришли и за сыном! Хорошо, что он в Карачеве!
Нет, все равно не откроем!
И снова дочка звонит в редакцию:
- Где папа?
Отвечает журналист Новиков:
- В Облисполкоме. Вместе с Артюховым.
Неужели вызвали туда, чтобы сразу двоих арестовать?
Мечемся с дочкой по квартире: может, поехать в Карачев, предупредить Глеба? Хотя бы на неделю спрятать! И она уже собирается, уходит, предварительно выглянув в форточку: не дежурят ли десантники возле дома?
Хватаю коротковолновый приемник, нахожу «Свободу», - утром-то оттуда только и сообщили, что в Москве путч, а вот сейчас идет беседа с юристом Афанасьевым...
И только в половине первого позвонил, наконец, Артюхов и сказал, что Платон все еще в Облисполкоме на заседании Президиума.
Отлегло от сердца.
А через час он пришел и рассказал: убеждал, мол, участников заседания не подчиняться решениям путчистов и осудить их, но Президиум не вынес такого решения… но и не одобрил, а жителей области призвал хранить спокойствие.
Рассказал всё это, пообедал и снова ушел, но часа в четыре опять забежал: ездил к Фетисову готовить к печати призыв Ельцина с согласия Артюхова, - решился все же тот дать его в утренней газете.
Молодец Валентин Степанович!
А путчисты уже издали указ о закрытии шестидесяти газет и радиостанции «Эхо Москвы», в остальных же намерены посадить цензоров.
Успеет ли проскочить в «Новых известиях» призыв Ельцина?
И утром, в семь часов, Платон побежал в киоск.
Ура! Все же вышла их газета с призывом против путчистов!
И только тут понемногу начал отпускать страх: значит, что-то у новой власти не сработало, раз не начали закручивать гайки сразу.
Но вечером...
Если в дневных «Новостях» еще были репортажи о событиях в Москве, - народ вокруг танков у Дома Советов, - то теперь программа «Время» была еще «та»!
И стало опять зябко.
Ну, а в среду, в три часа дня, при очень плохом приеме «Свободы», все же расслышала: «Только что поступило радостное сообщение: путчисты прорываются в лимузинах в аэропорт Шереметьево».
Господи, слава тебе!
Вечером прибежал Платон, схватил кусок сала, бутылку водки:
- Отметим победу в редакции!
А по телевизору уже шла трансляция Чрезвычайной сессии Верховного Совета.
2010-й
Краткая хроника тех событий:
19-е августа. Арест Горбачева на даче в Фаросе и объявление по радио и ТВ, что Президент болен и теперь временным президентом становится Янаев.
В Москву вводятся войска. Ельцин дает пресс-конференцию против ГКЧП, а к обеду, с танка, выступает на площади и объявляет флагом России триколор. Люди начинают строить баррикады. Бурбулис выступает по радио с обращением к войскам, чтобы танки вернулись в свои части, но перед рассветом двадцать первого, сопротивляясь их передвижению, трое парней попадают под гусеницы. Волнение усиливается, на площади уже более двухсот тысяч. Собирается Парламент, Ельцин критикует Горбачева и объявляет о приостановке деятельности Российской компартии.
1991-й
Наконец-то у нас в стране нет Центрального Комитета партии!
Выступил Михаил Сергеевич Горбачев и, сложив с себя обязанности главы этого коммунистического органа, распустил его.
И произошло это 24 августа.
Теперь Сомин у нас не работает, - сумел все же создать свою собственную газету, - и называется она «Новое время». В первом номере на первой странице - портреты его и команды, под ними - кредо каждого журналиста, и пишут о СПИДе в области, о Чернобыльской беде, о том, как партаппаратчики распределяют машины между собой. Такая степень правды и у нас?
Появился рекламный плакат газеты у гостиницы: «Читайте первую независимую газету «Новое время!» Но провисел только один день.
Сорвали.
Прихожу домой. Платон протягивает газету:
- Вот, почитай… «Новое время».
И читаю после ужина: на первой странице заголовки «Школа самоубийц в Городе», «Забастовка в колонии», а чуть ниже - фотография покосившейся избы «Хижина тети Маши» и текст под ней: живет, мол, старушка с дочкой и внучкой вот в такой развалюшке, которая и зиму едва ли простоит. И еще: хроника, письма в редакцию, реклама, «дайджест» и дальше: «Тот, кто с верой по жизни шагает» - о том, какие и кому переданы за последнее время церкви и «Как уничтожали Свенский монастырь».
Да, темы необычны, смелы для советского человека.
- Все же молодцы они... независимые журналисты! - кричу Платону в другую комнату. - Набирают силу.
Ничего не ответил мой... всё же зависимый журналист.
Зачастую не хватает сил душевных смотреть телевизор, - мрак бес-про-свет-ный! Думаешь: ну вот, путч раздавили и теперь повернём к лучшему; ну вот, пройдет очередная сессия ВС и что-то изменится; ну вот, договор республик о новом экономическом объединении подпишут и...
Ан, ничего не меняется! Несется к пропасти экономика, вылупляющихся фермеров давят колхозы, а «на местах» у руководства по-прежнему те, кто приветствовал путчистов.
Да понимаю я, понимаю: где же взять новых, демократичных и умных людей, если годы революции и социализма выкосили генофонд России? И все же...
И еще часто думаю: а, может, прав Китай, что начал с экономики, а не с идеологии?
А потом: но это ж Китай! Там люди еще не разучились работать, а мы...
А мы и не хотели уметь… на помещиков-то? Зато болтать - хлебом не корми. Максим Горький правильно понял душу русского человека: не главное для нас деньги, а надо еще чего-то! Поэтому и устраивали купцы дебоши, спивались, спускали свои состояния. Вон, Савва Морозов... меценат, промышленник, а ведь тоже тосковал, метался, пока не застрелился... или застрелили?
Господи, неужели это - в каждом из нас?
А если так, то никогда не догнать нам ни японцев, ни американцев. Зараза лени и тоски, - как в сказке: «Пойди туда, сам не знаю куда, принеси то, сам не знаю, что», - у нас в крови.
Но как же хочу ошибиться в этом!
Мы вырыли свою картошку!
Утром было пасмурно, холодно, а потом еще и дождь заморосил, но когда пришли на участок, перестал. Начали копать, - задул ветерок, потом солнышко засверкало и так здорово работалось!
Так что привезли мы нашу родненькую домой на «Рафике», за бутылку водки с шиком, и вчера весь день сушили во дворе.
Сушили и радовались: своя картошечка-то!.. не помрём с голоду!
Платон пришел на обед, сидит и ест щи:
- Ходят среди журналистов слухи, что в дни путча в КГБ список на аресты демократов составлялся, - проглотил, пригладил усы. – И как ты думаешь: с чьей помощью? – Нет, не знаю «с чьей». - А с помощью коллег из «Рабочего», и самого главного из них - редактора этого «коммунистического органа» Кузнецова, который никогда и не скрывал, что он – гэбист.
- Ну что ж, впервой им, что ль? Лозунг «Кто не с нами, тот против нас» кто первым провозгласил?
Нет, он не помнит, но что «не впервой», так это, точно, и рассказал: в день путча в начале десятого к их редакции подъезжал автобус с задернутыми занавесками, долго стоял возле входа, никто из него не вышел и журналисты предположили, что автобус этот – из КГБ… за ними, мол, и только ждёт команды сверху. Но её не последовало и он часа через два уехал.
Может, так оно и было.
Радовались: в магазинах-то костюмы появились, пальто, брюки!
Ан, нет: снова на витринах только сумочки из клеенки, дешевая бижутерия, расчески и прочая мелочь, а из ювелирного исчезают украшения даже из полудрагоценных камней. И это значит: люди вкладывают деньги, напуганные - в который раз! – тем, что «отпускают, размораживают цены».
Стало хуже и с продуктами, появились объявления о нормах отпуска. Роятся люди и у булочных, потому что «в руки дают» только по буханке хлеба да по два рожка… а в Карачеве уже недели три хлеб привозят к готовой очереди, как в послевоенные годы.
Поддалась и я панике: запаслась подсолнечным маслом - аж десять литров купила на базаре! - и пятью килограммами сала.
Надолго ли хватит? Но все же спокойней на душе.
А из других республик… или уже государств?.. в Россию потянулись граждане бывшего Союза. Дело в том, что в каждом «суверенном» скоро появится своя валюта, а куда девать рубли? Вот и едут к нам, и скупают на рубли всё, что еще осталось, ну а если ничего не находят, то кладут в сберкассы. В Ставропольском крае - вчера информация по «Маяку» прошла, - столько кавказцев понаехало покупать сертификаты на миллионы рублей!.. И в очереди за ними стоят по месяцу.
Правда, Россия пробует кое-как защищаться и на границе с Прибалтикой установили таможенные посты, но все это похоже на беспомощный вскрик.
А Иосифу Сталину (которого вынесли из мавзолея и захоронили под Кремлевской стеной еще при Никите Хрущеве в октябре шестьдесят первого) несут и несут охапками цветы.
А Ленина в мавзолее день и ночь охраняют «свои люди», так что хотя головы «руководящей и направляющей» уже давно в могилах, но сама она еще жива!
И только ждет своего часа.
2010-й
В тот год за весну Виктор и мама заработали кое-что на парниках и я посоветовала им положить эти деньги на сберкнижку, но мама все сопротивлялась:
- Не-е, не верю государству! Обязательно какую-нибудь чертовшыну выдумують, чтоб надуть. Что, поможить оно таким-то, как я? Да никогда!
Но все же вскоре перестраивающееся государство «изыскало средства», чтобы помочь таким, разуверившимся в нём, как мама, - стали выплачивать минимальную пенсию. Конечно, прожить на нее было невозможно, но на хлеб и подсолнечное масло хватало. Во всяком случае, я никогда не слышала от мамы: вот, мол, мало платят, - наверное, для нее было важнее другое: государство признало и ее своим равноправным членом и, поверив ему, все деньги, что скопила «про черный день», положила на сберкнижку. Но в период «размораживания цен» началась «галопирующая инфляция», магазины стремительно стали опустошаться, и я все уговаривала ее:
- Мама, сними деньги! Хоть что-нибудь на них купите. Пропадут же!
Нет, брат только посмеивался, а она смотрела на меня как-то странно и молчала.
И те три тысячи, которые они доверили государству, - а на них тогда можно было купить пять холодильников, которые еще оставались в карачевском магазине, - вскоре полетели в пучину «развивающихся рыночных отношений». Но странно: не слышала я от мамы упреков в адрес Ельцина, Гайдара, а как-то даже сказала:
«Ну что ж, стерпим и это… Только б коммунисты не вернулися!»
1991-й
Теперь Платон все чаще и чаще ворчит на Артюхова:
- Нет, ни-ичего с ним не поделаешь! Как привык в Обкоме ничего не делать, а только болтать, так и теперь, в газете…
А дело в том, что редакция сэкономила сто тонн бумаги. Ну и прекрасно! Почему бы не издать хорошие книги? Ан, нет, Валерий Степанович хочет отказаться от неё в пользу поэта Поскова, - то-то уже «перестроился» и, пользуясь появившейся относительной свободой, издает бульварные книжонки. Вот мой муж и ведет наступление на своего редактора, чтобы и им издать что-либо при своих «Новых известиях», - о чем, кстати, мечтал и Артюхов при открытии газеты, - пишет ему объяснительные «бумаги»: «Он же привык верить только бумагам!» И уламывает своего редактора уже недели две, но удастся ли?
Сомневаюсь.
И снова обсуждают условия Союзного договора руководители государств.
А мне иногда думается: а кто ж теперь будет подписывать этот Союзный договор? Ельцин или Горбачев? Ведь их противостояние явно и именно Российский президент грозит руководителям: «Если не подпишите договор, то в ближайшее время будете валютой расплачиваться с Россией за нефть и электричество!»
А между тем и в самой России хотят отделиться в суверенные республики буряты, татары, ингуши…
Ох, и что будет дальше?
Уже две недели мой сын-студент в колхозе «наполняет закрома Родины».
Хотели их оставить еще недели на две, но он взбаламутил студентов и они уехали.
- Вот исключат тебя из института, - квохтаю.
- Не исключат, - успокаивает, - другие группы тоже уехали.
А вчера ездил он в Орел на толкучку продавать туфли, которые купил по-дешевке.
И продал!.. Продал и тринадцать пар колготок, которые с Галей еще летом перекрасили в черный цвет и попробовали «торгануть», но тогда купили только одну пару, а вот теперь:
- Прямо размели! – сидит на диване и подсчитывает выручку.
Так что мои детки с «наваром». Рады, конечно, а я...
Пусть привыкают крутиться. Если все же Россия «станет на рельсы рыночной экономики», то предпринимательство - их будущее.
Поистине сегодня, 13 октября, знаменательный день!
Ельцин подписал указ об учреждении дня памяти жертв политических репрессий.
Сколько их было? Мы еще не знаем. Но по телевизору все чаще упоминают о расстрелянных и погибших в лагерях по приговору «троек».
И будут ли памятники им?
Но пока единственный «воздвиг» Александр Исаевич Солженицын, выброшенный из страны и всё еще живущий в Америке, написав «Архипелаг ГУЛАГ».
2010-й
И до сих пор еще точно не знают: сколько их было, погибших в годы репрессий?
Но на 2010-й год - около 27 миллионов.
И в том числе – 5 (или 8?.. еще считают) раскулаченных и высланных в Сибирь крестьянских семей, в которых две трети были старики и дети.
1991-й
Как-то на прошлой неделе приняла на работе такой звонок: «Передайте Жучкову, что мы не смогли оставить ему Пастернака, а вот Розанова… Так что если хочет, то пусть приезжает и забирает».
И выяснилось: поступило в магазин несколько экземпляров двухтомника Бориса Пастернака, но все пошли по спискам Обкома, а вот Розанов партийцев не заинтересовал и поэтому…
Рассказала своему коллеге Павловскому, а он:
- Ох, болваны! Хватают книги, а ведь все равно читать не будут!
Тут же сидел редактор Андрей Ануфриев и, гру-устно так улыбнувшись, произнес:
- И самое страшное, что и раньше травили, не издавали ни Ахматову, ни Цветаеву, ни Пастернака, а теперь хотя и издают, но все равно прячут у себя.
Все правда…
А я воспользовалась возможностью и попросила Жукова: если, мол, Вам не нужен Розанов, возьмите для меня. Чудо! Наконец-то издали хотя бы одного русского философа, так что если не «спрятанного по спискам» не возьмёт и Жучков, то будем читать.
2010-й
Что-то вроде справки.
Национализация книг большевиками началась еще с двадцать первого года. Тогда разоренному государству потребовались деньги и издали указ, по которому частному лицу разрешалось иметь не более 500 книг, а остальные надо было сдать.
Таким образом, только в 23-м году в Питере было конфисковано и продано за границу по дешевке (один доллар за книгу) 5 миллионов книг.
А в 28-м государство вообще монополизировало распродажу ценностей, в том числе и книг, Политбюро снова издало указ: создаваемые «тройки» имели право приходить в музеи, библиотеки и реквизировать самые ценные книги, которые опять же по дешевке продавались за рубеж, - за один 28 год за границу было продано 4 миллиона книг.
И такая распродажа продолжалась вплоть до 34 года, ну а потом…
Потом «в свободной продаже» появлялись Горький, Маяковский, Бабаевский и прочие авторы, которые «правдиво освещали завоевания революции», а такие как Ахматова, Волошин, Брюсов, Ходасевич, Олеша, Бабель, Пастернак, которого когда-то, на съезде писателей, первый секретарь комсомола страны Семичасный клеймил: «Пастернак – паршивая овца! Мы не можем дышать с ним одним воздухом. Даже свинья не гадит на том месте, на котором ест, а Пастернак… Вон его из страны!»
В общем те, кто «клеветал», иногда тоже издавались, но малыми тиражами и распределялись меж своими, «партийными товарищами».
Но всё же какая-то часть подобной литературы проскальзывала в магазины, и вот как же радостно было найти вдруг эти редкие книги! И еще в Клубе Промкооперации по субботам собирались книголюбы и обменивались тем, что смогли достать, а как-то из Москвы привез мне Платон томик Максимилиана Волошина, заплатив за него пятую часть своей зарплаты.
1991-й
Сегодня, 6 ноября года вышел Указ Ельцина «О запрещении деятельности КПСС и Компартии РСФСР на территории Российской Федерации».
«Великая и направляющая» перестанет существовать?
Нет, не укладывается в голове!
Неужели Партия, сумевшая победить в кровавой Гражданской войне, провести страшную коллективизацию, уничтожив крестьян, организовать «голодомор», унесший миллионы жизней молча, не сопротивляясь, уйти из власти?!
Страшно.
А вдруг восстанут верные бойцы «за благо народное», которые обещали, что «как один умрём в борьбе за это»?
Сходили на огород, поработали там в последний раз а этом сезоне с «приятцей».
Пришли, выпили по рюмке водки за окончание полевых работ, закусили сальцем с горчичкой, овощной икрой, помидорчиками, огурчиками...
- И все овощи - со своего огорода! – радовался Платон.
А сегодня, в день «великого праздника Октября», пошел он на Площадь Ленина «посмотреть на коммуняк» и что-то уж очень скоро возвратился.
- Ну, жена, - слышу прямо с порога, - говори Богу спасибо, что муж живым вернулся, - раздевается, вешает пальто. – Видать собрались коммуняки, разъярённые указом Ельцина об их запрещении… Как полезли на меня, как замахали руками! Да в глаза растопыренными пальцами тычут, в плечо толкают! Кричу им: «Что ж вы это делаете! Что ж вы это… как уголовники какие?» А они… - Давно не видела таким своего воителя! - И ведь стоял, ни слова не говорил, а узнали, - расшнуровывает ботинки, ставит под вешалку. - Не думал, что так популярен среди этой гнили.
И пришлось мне в этот «светлый праздник» поднести ему в утешение стопку водки, чтобы сошла в его душу благодать прощения.
Вопреки коммунистам, которых в Верховном совете большинство, Ельцин назначил при премьере правительства Силаеве вице-премьером Егора Гайдара.
Что мы знаем о нём?
В газетах пишут: он - коммунист, возглавляет институт экономической политики, изучал реформы в других странах. Настораживает, конечно, что опять – коммунист, но ведь и среди них были умные люди, так что остается только надеяться: свои знания реализует мудро.
Ни пера, ни пуха, вице-премьер!
В «Новых известиях» Артюхов напечатал свою статью «Миллион за предательство» сразу после того, как «Рабочий» открестился от своего учредителя Обкома КПСС сразу же, на другой день, как только его закрыли и здание опечатали.
Свершилось!
И вот стоит теперь наш «белый дом» тихий и безлюдный, с темными провалами окон... но все еще под красным флагом, и не верится: неужели такая силища сдалась?!
Уничтожить столько миллионов жизней, чтобы утвердиться во власти и сдать ее без боя?!
Нежданно-негаданно заявился Володин... Мрачный, осунувшийся.
- Чего такой? – спросила.
Махнул рукой, прошел на кухню.
Но когда выпили за убиенных революцией, ожил и стал прежним Володиным.
Ну, как же! Говорили-то о том, что в стране делается. И говорили громко, крикливо, забывая о еде, а когда наспорились, как раз начался концерт Бориса Штоколова и все перебрались на диван, слушали, блаженствовали…
Ну и все, ну и хватит бы! Такой отрадной, казалось бы, встреча получилась!
Ан нет, снова заспорили о путях России, о программе возрождения «500 дней»…
- Ну что ты понимаешь в ней! - горячился Платон. - Будет она работать, не будет? Ты же не экономист, не практик.
Обиделся:
- Но имею же я право рассуждать...
- Но ты же в газеты пишешь, а это - большая разница, - прижал его Платон к борту.
В общем, опять завелись.
А утром Платон говорит мне:
- Неприятно мне что-то от вчерашних разговоров...
- Что неприятно? - не поняла.
- А то неприятно, что все эти наши споры... как политический онанизм.
- Да-а, - согласилась… и так же думаю сейчас.
Володин считает себя правым рассуждать о мерах правительства в экономике, о путях развития России, а вот Лев Гумилев - смотрела вчера его интервью по телевизору, - который в тысячу раз образованнее и умнее нас, даже и не пытается этого делать.
«Это - вопросы не моей компетенции», - ответил, когда журналисты спросили об этом.
И все же не Горбачев, а Ельцин собрал президентов Украины, Белоруссии и они подписали договор о Содружестве Независимых Государств. Валюта на этих территориях должна остаться единой, границы - тоже, да и реформы начнут осуществлять вместе, так что 8 декабря сего, 91 года, в Беловежской пуще «Союз нерушимый республик свободных» перестал существовать и «де-юре».
Но Президент СССР Горбачев заявил: не правомерно, мол, это Беловежское соглашение!.. зря затеяли!
А как мы к этому факту относимся?
А так: перестал существовать Союз, так перестал… «Баба с возу – коню легче». Россия и без республик необъятна… может, меньше добра российского и денег будет уплывать в другие республики и нам больше достанется?
Принёс мне вчера Жучков томик Василия Васильевича Розанова, и сегодня прочитала:
«Русское хвастовство, прикинувшееся добродетелью, и русская лень, собравшаяся «перевернуть мир» - это и есть русская революция».
Господи! Ну, почему именно России было суждено попробовать осуществить эту «изнурительную мечту»?
Запад грозится не иметь с нами никаких дел хотя бы потому, что не ясно: кто ж будет теперь отдавать долги? Одна Россия? И за весь Союз?.. Вот и пытается Михаил Сергеевич Горбачев хотя бы из-за этого «сгруить», как говорит мама, оставшиеся республики в Союз, а они, имея право на независимость, прописанное в Конституции СССР, кричат: мы теперь независимые… мы теперь не отдадим ракеты, оружие... мы выпустим свои деньги... создадим свои армии!
И уже в Чечено-Ингушетии Дудаев, бывший летчик, объявил себя президентом и российское правительство заявило: это, мол, незаконно! А он незаконными - действия России. Тогда послали туда самолеты с внутренними войсками, а Дудаев - опять: они, де, уже окружены нашими войсками и мы оставим их у себя.
И вот теперь на границе с Краснодаром чеченцы нападают на казаков, захватывают их в заложники, уводят скот.
А тут еще Ельцин и новый премьер Гайдар пообещали «отпустить, разморозить цены, начать приватизацию» и, значит, партийные коршуны, близко сидящие у «пирога» России, начнут расклёвывать страну по кусочкам.
И кажется мне, что от всего этого полетят демократы в пропасть, - назвал же экс-премьер Силаев новое правительство «правительством камикадзе»!
Мороженую мойву расхватывают в очередь, стремительно растут цены на базаре…
И становится страшно: а что же будет после Нового года, когда цены разморозят?
Но ладно, пусть размораживают, пусть отпускают, - им виднее! - но не сожрут ли эти отпущенные и мороженую мойву?
Высказала свои страхи Платону, а он заверил:
- Не сожрут… Появятся продукты, непременно появятся.
И откуда такая уверенность?
Но дай-то Бог!
25 декабря по телевидению выступил Михаил Сергеевич Горбачев и сложил с себя полномочия расползшегося по швам Союза.
Жалко, конечно жалко Михаил Сергеевича! Но что ж делать? Думаю, что СССР распался бы и без Беловежского соглашения, ибо невозможно удержать республики, почуявшие свободу и по законам СССР имеющие право выхода из него, невозможно вернуть их назад в стойло, как ни уговаривай их Михаил Сергеич.
2010-й
По каналу «Культура» в передаче «Что делать» участвовал Горбачёв и на вопрос ведущего Третьякова: «Возможно ли было при распаде Союза сохранить хотя бы «малый» Союз из славянских республик России, Украины и Белоруссии», Михаил Сергеевич ответил: да, такая возможность была, но Ельцин пошел на разрыв с ним, стал мстить ему, («Он мстительный был! Я его знаю!»), и он, мол, до сих пор жалеет, что в свое время защитил его, не выгнав из ЦК КПСС.
А вечером прочитала у Василия Васильевича Розанова:
«У русских нет сознания своих предков и нет сознания своего потомства… От этого – наш нигилизм: «до нас ничего важного не было». И нигилизм наш постоянно радикален: «мы построим все сначала».
И еще: «Как раковая опухоль растет и все прорывает собою, все разрушает, - и сосет силы организма, и нет сил остановить её, - так и социализм. Это - изнурительная мечта, неосуществимая, безнадежная, но которая вбирает в себя все живые силы. Она завораживает несчастных и тащит на виселицу, - именно мечта о счастье, а не работа для счастья…. Государства основаны на терпении, а революции - на энтузиазме. Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере, ленивого русского социализма)».
1991-й
Накануне Нового года всё кружил и кружил снежок, к вечеру подморозило.
Со двора Платон принёс несколько еловых веток, дочка поставила их в напольную вазу, повесила игрушки, и получилось даже красиво!
Теперь дети накрывают на стол, а я сижу в уголке дивана, пишу эти строки и мне не хочется даже пошевелиться! - устала от хлопотни на кухне.
Да, все же здорово, что за полтора месяца до Нового года удалось-таки кое-чего натаскать, - даже перед голодной Россией неудобно! Вчера-то захожу в магазин, а на прилавках - ни-хре-на! Совсем пусто, только - для смеха что ли? - на одном лежат пачки сухой горчицы, еще какие-то приправы да мороженое фруктовое, - на десерт?
Ближе к полуночи выпили за прошедший год, встретили Новый.
Наш старенький телевизор работал хорошо и шел совсем неплохой концерт.
Ну, что еще человеку надо?
Да и утро вспыхнуло за окном с чистым, еще не истоптанным снежком.
С час бродила по деревенским улочкам Макаронки с моим черным котом Найсом за пазухой.
«Жизнь прекрасна!» Кажется, так называется итальянский о-отличный фильм.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/