Д Е С Я Т Ь Ц И Н И Ч Н Ы Х Э С С Е(ПОПУЛЯРНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ)Христо МИРСКИЙ, София, Болгария, 2000— — — — — СОДЕРЖАНИЕПредисловие О сотворении и сотворённом О женщине и мужчине О человечестве Об интеллекте О религии О демократии О насилии О справедливости О популяции О будущем Приложение: Конституция Циникландии — — — — — ЧАСТЬ ТРЕТЯЯОБ ИНТЕЛЛЕКТЕI. Определение Точное определение интеллекта принципиально невозможно, потому что это всеобъемлющее базисное понятие, о котором предполагается, что каждый имеет некоторое интуитивное представление (также как не дефинируется что такое Бог, или материя, к примеру), так что мы скорее припомним в начале каково это представление. Но пусть сперва обратим внимание на то, что слово "интеллект" используется в самых разных контекстах, которые часто противоречивые, а в ряде других случаев сильно ограничивающие, потому что мы склонны приписывать интеллект только человеку (а оттуда и Богу, во всех религиях), в то время как много животных, как и искусственные системы, тоже могут проявлять интеллектуальное поведение в разных ситуациях. Так что самое лучшее, что можно ожидать, это какая-та эвристичная дефиниция, которая будет отражать самое существенное, но не утверждая, что она исчерпывающая и непротиворечивая, где важнее для нас будет не упустить некоторое интеллектуальное проявление, чем исключить то, о чём не нужен большой интеллект. Во второй половине 20-ого века этот вопрос получил особое значение из за опытов, некоторые из них удивительно успешные, для искусственного моделирования человеческого интеллекта. Многим читателям наверное известен критерий Тьюринга о том, когда имеем перед собой одну интеллектуальную систему (компьютер, робот, или человек), который сводится к тому, что человек беседует по какому-то информационному каналу (с компьютерного терминала) с кем-то, не зная с кем и не видя или слыша его непосредственно, и если через некоторое приемлемое время он не может сказать с уверенностью (или ошибётся) с человеком ли разговаривает или с машиной, то он имеет дело с интеллектом. Здесь акцент, с одной стороны, на субъективность оценки, а с другой — на независимость от элементной базы (живые клетки или электронные элементы). Это правильный подход, но он не говорит нам ничего о сущности интеллекта (кроме того, что нет другого способа для его определения). Интуитивное представление, обычно, о такой деятельности, которая выглядит довольно сложной, так что даже не каждый человек может её исполнять. Что-то подобное утверждает и этимология слова, потому что "интеллект" должен быть с греческого слова entelecheia (εντελεχεια), что является термином введённым и использованным в древности Аристотелем как одно из названий энергии и означает: активность, действующая и эффективная энергия, эффективность данной активности, или просто что-то в возможности. Иными словами, интеллект что-то сокрытое (в канве вещей), что-то чего нельзя увидеть, пока оно не выявится каким-то образом, какой-то рабочий принцип материи (т.е. понятие не обязательно связанное с человеком), который заставляет её функционировать правильно. Но даже и во времена Аристотеля это слово не упало с неба, и, хотя и образованное вокруг слова "энергия" (ενεργεια) как что-то активное, и как что-то различное от динамики, оно всё таки далековато от энергии и в старо-греческом можно найти εντελεω как целый, полный, нетронутый, εντελεια как полнота, или εντελετεω как вдохновляю, возбуждаю! Ну, не то что люди особенно любят вдохновляться интеллектом (им подавай скорее экшены и триллеры), но таков смысл который вкладывали в это слово в течение веков; а если взять в виду, что и само тело (скорее корень теле-) тоже спрятан в нём, т.е. отняв предлог εν = in (который очень древний), приходим к идее о втыкании или связывании частей в единое целое, или о связях между вещами. При этом положении вполне резонно сочетание прилагательного "интеллигентный" с деятельностью какого-то водителя машины или футболиста, к примеру, не смотря на то, что это не является некоторой утомительной умственной деятельностью. И вопрос не в сложности процедур или рассуждений, а в их оригинальности или новизне, в точной оценке ситуации и выполнении наиболее адекватного действия, так что вполне возможно чтобы игра данного элитного футболиста была более интеллигентной, скажем, решения некоторого интегрального уравнения. Аналогичен вопрос и со всеми большими мастерами в области искусства, большинство из которых положительно испытывают трудности при решении задач из верхних (а то и средних) классах школы, но их деятельность интеллигентная, если хотите хотя бы ввиду того, что такие задачи решают практически все школьники с некоторым средним успехом, в то время как творческой деятельности этих мастеров можно в лучшем случае подражать! Это означает, что интеллект состоит прежде всего в создании чего-то нового при данной ситуации, а не в применении известных, даже если и трудных, правил. Эта новая вещь была только в возможности, пока они не претворили её в действительность. Если спросите, однако, этих людей что такое эта новая вещь, какова тайна их успеха, они вам не смогут ответить, не только потому что не хотят чтобы кто-то "отнимал хлеб" у них, а потому что чаще всего они и сами не знают что это такое. Когда для выполнения данной деятельности существует некоторое описание, процедура, рецепт, или алгоритм действия, то она обычно не считается особо интеллектуальной, но если не существует хороших правил то она достойна похвалы и преклонения, и в этом причина, которая заставила древних греков выдумать метафору о музах, которые нашептывают на ухо творцу что делать. В этом отношении интересен ответ скульптора Родена как он делал свои статуи — он говорил: "Беру кусок мрамора и отсекаю всё лишнее"! Так что интеллект был и остаётся прежде всего загадкой, хотя и в ряде случаев можно предложить разные правила и методы обучения. В наше время всё изучается, но это не означает что большие творцы стали такими потому что изучили тайны ремесла во время их обучения — оно им было нужно в основном чтобы расширить их кругозор и добавить новые методы и средства к их палитре, но не и чтобы изменить то, что они уже имели в своих головах. И так как уже упомянули об алгоритмах творчества, то пусть обратим внимание на один запутывающий парадокс, который состоит в том, что деятельности, которые чаще всего считаются очень интеллектуальными, оказываются довольно лёгкими для искусственного моделирования, в то время как те, которые более элементарные и доступные даже для множества животных, оказываются наиболее трудными! Игра в шахматы, в которой люди играют уже тысячелетия, обычно рассматривается как типичный пример сложной интеллектуальной деятельности, но не смотря на это, современным компьютерам, даже находясь ещё в своём "детском" возрасте (примерно полвека), уже удалось победить не кого нибудь, и не одного среднего шахматиста, а мирового чемпиона в шахматах, развенчивая миф о непревзойдённости человеческого интеллекта. А с другой стороны ряд элементарных человеческих деятельностей выполняемых невооружённой рукой и практически без умственной нагрузки, как и самую грациозную поступь некоторых животных, всё ещё довольно трудно реализуемые для ряда роботов и по всей вероятности создание достаточного сходства с человеком не произойдёт в ближайшем будущем. Это так, потому что там, где процедура легко алгоритмизируется, современная техника достаточно мощная чтобы творить чудеса, в то время как простые механические движения и кажущиеся элементарными суждения на уровне здравого смысла гораздо труднее для реализации. Аналогично шахматам можно упомянуть ещё и компьютерную анимацию и музыку, которые развиваются с каких-то 20 лет, но уже имеются довольно впечатляющие результаты (мы не говорим о том, что человек может делать с помощью компьютеров, а о самостоятельной деятельности компьютерных программ). На основе вышеизложенного уже можно дать некоторую рабочую дефиницию понятия интеллект, как: эвристичная переработка информации, которая позволяет открытие новых зависимостей и проведение адаптивного поведения в непредвиденных ситуациях. Эвристичность означает неполноту или неточность решения, также как и упущение верного решение, а адаптивность предполагает некоторую подгонку к среде и обучение. Интеллект это просто неясный способ переработки информации, а совершается ли это сознательно или нет (да и что такое "компьютерное сознание"?) и является ли это волевым или произвольным актом, не существенно. Презумпция о некоторой декомпозиции целей налицо, но она подразумевается из новизны ситуации и из ощупывающего способа работы интеллектуальной системы. Нет никакой необходимости в рассмотрении материальной среды в которой происходит эта переработка информации, потому что важна идея, а не её материальная реализация. (А, между впрочем, и само слово "идея", т.е. латинская idea, базируется на корне ... Deo, что старо-греческое Θεοσ, или Бог, т.е. в идее обязательно имеется что-то божественное.) Это достаточно как введение, а в следующем разделе мы углубим немного наши взгляды об интеллектуальной переработке информации и разделим её на два основных класса. II. Разум и интеллект Разум и интеллект часто рассматриваются как синонимы, но полагается делать и разницу между ними, потому что в то время как интеллект это что-то в возможности, то разум это способность применения уже известных алгоритмов. Само слово "разум" идёт с латинского ratio, что означает отношение или деление, и смысл его применения для интеллектуальной деятельности идёт от трудной процедуры деления (имеется в виду римскими цифрами), которая в древности была знакома меньше чем одному из тысячи, наверное (а сегодня даже ещё более незнакома так как римские цифры уже не используются в арифметике). Фонетически здесь скрывается деление или проведение ... резок-чёрточек (как и при нашем разуме, или при французском резоне, т.е. raison; ещё, скажем, существовавший раньше в Болгарии "рабош" как счёты, и другие примеры; в этом смысле, только что с другого корня, и само деление, потому что по болгарски "дялам" значить тесать, вырезать), что заслуживает быть упомянутым (потому что разум обычно щёлкает), хотя это довольно грубое рассмотрение. Другой синоним разума это логика, которая со своей стороны идёт с латино-греческого слова logos, что означает некоторая запись, или хотя бы в этом смысле используется теперь в английском (logo это эмблема, символ чего-то; logistic — материально-техническое снабжение, т.е. записывание о том что имеется в наличности), и тогда логика это возможность для переработки данных записей, символов, слов, и прочее (вспомните о библейском "В начале было слово ..."), в целях раскрытия их сущности. В этом смысле лучше под разумом понимать способность к сложной интеллектуальной деятельности, о которой, однако, имеются некоторые правила или алгоритмы, в то время как интеллект не исчерпывается только этим, а предполагает и возможность для получения новых решений с помощью сравнения ситуаций и генерирования идей. Точнее в искусственном интеллекте говорится об аналитичных и синтетичных методах решения. Аналитичные методы называются ещё и дискретными или цифровыми (символьными) и базируются на некотором разложении информации и анализе данных и связей между ними, что может позволить один или другой частный подход решения; это собственно разумные или логичные методы. Синтетичные методы, со своей стороны, означают некоторое распознавание ситуации как единое целое без подробного анализа (было бы то выписывания букв или других изображений, или игровой, военной и оперативной обстановки, или музыкальных произведений, и прочее), и они называются ещё аналоговыми; они не дают настолько точного решения, но могут быть довольно быстрыми и легче усваиваются людьми. Эти понятия довольно часто переплетаются и бывает так, что аналоговые процедуры реализуются на цифровых машинах, или логические алгоритмы выполняются аналоговым способом, и это происходит как в компьютерных системах, так и у людей, потому что имеются разные типы психики со своими предпочтительными деятельностями. То, что важно понять, это что имеются два типа переработки информации, а не один, хотя и в современных компьютерах пока существует тенденция к использованию цифровой переработки везде, но это вопрос эффективной элементной базы, и может быть временным явлением. Слово "аналоговый" тоже ведёт своё начало с Древней Грецией и значит что-то отличное от упомянутого "лого", потому что "а" в начале слова (с глубокой древности, но хотя бы со старо-греческого, чаще всего) является префиксом для отрицания; обучение по аналогиям (ситуациям или ещё казусам), однако, является основным методом в самых разных науках. Так это в примере с водителем машины или футболистом, в военном деле, в юриспруденции, медицине, литературе и других искусствах, и куда только нет, что означает, что мы не имеем никакого право пренебрегать этим методом решения интеллектуальных задач. Иначе окажется, что вся интеллектуальная деятельность сводится к решению задач из высшей математики, или к игре в шахматы, где компьютеры уже лучше людей, и даже придётся исключить из сферы разумных "человеков" всех так называемых интеллектуалов или людей искусства, как и упражняющих другие гуманитарные деятельности, только потому что они не могут (а они и в самом деле довольно часто не могут) рассуждать логически. Так что нужно рассматривать оба вида переработки информации в совокупности, когда говорим об интеллекте — было бы то о человеческом, машинном, или животным, или ещё космического происхождения. И действительно, некоторые люди сильны в запоминании фактов, а другие — правил, и это хорошо известно, хотя такое деление не особо показательное, потому что и одно и другое всё аналитичные или дискретные информационные сущности. Но имеются люди со в разной степени развитым воображением и различной эмоциональной загруженности, как и такие, которые предпочитают действия по аналогиям. До недавнего времени на это смотрели как на различные особенности функционирования мозга, пока в 70-х годах 20-го века не было установлено, что они связаны с разными частями мозга, но не в смысле сознания или подсознания (что является функциональным, а не материальным делением), или корой и подкорки, а чего-то гораздо более дифференцированного — левого и правого полушария мозга! Левое полушарие (кроме того, что оно управляет двигательной активностью правой половины тела — нервные волокна "ищут" любую возможность удлиняться и пересекать одно другого, потому что как раз там формируются узлы или синапсы, которые именно являются запоминающими единицами) отвечает за рационально-логическую или ещё семиотическую (символьную) переработку информации, которая чаще всего вербальная (словесная) или знаковая. В левом полушарии находится центр речи, а она, как бы и поливалентной, размытой, и неточной по сравнению с математическими правилами и формулами ни была, является дискретным преобразованием информации. Там семиотическая машина человека и там совершается декомпозиция целей, планирование, логические рассуждения, и прочее. Поскольку люди в основном служат себе лучше правой рукой, то и в отношении координации движений левая часть мозга, как правило, более развитая и важная. Правое полушарие, с другой стороны, аналоговая машина, которая реализует в основном переработку чувственных образов и у большинства людей работает преимущественно во время сна. Там осуществляется ассоциативное распознавание, рассуждение по аналогиям, спонтанная ситуативная классификация, и прочее, которые полны ошибками, если человек успевал "поймать" своего мозга в ряде несообразностей во время сна, но они очень быстрые и интересные. Интеллектуалы, наверное, имеют способность пользоваться правым полушарием и во время бодрствования, что усиливает их воображение, в то время как логическая проверка их левого полушария более слабая и недоразвитая. У каждого человека своя специфика работы мозга, но главное, что мы имеем в наших головах, по сути дела, два типа компьютеров, которые действуют совместно, и эта дуальность лежит в основе нашего мышления и человеческого интеллекта! Наш мозг не просто некоторая мультипроцессорная система состоящая из однотипных процессоров (хотя у некоторых индивидов и это реализуется, в смысле, что есть люди, которые могут выполнять несколько умственных деятельностей одновременно), а совокупность различных по способу своего функционирования машин. Опыты искусственного интеллекта пока сводятся в основном к моделированию деятельности левого полушария, хотя не то чтобы не существовали идеи о персептроне и о нейронных сетях, которые должны помочь в реализации и "правого" нашего компьютера, но для этого придётся подождать ещё полвека-век, может быть. Во всяком случае это неясное что-то в возможности может быть достигнуто и искусственным путём, тем более, что природа (или Бог) уже успела реализовать его самым элементарным способом — с помощью миллионов и миллионов проб и ошибок. III. Недоразвитый инстинкт То что мы располагаем такими совершенными вычислительными устройствами в наших головах, однако, вовсе не означает, что мы используем их так как надо. Точнее говоря: человек поступает разумно лишь тогда, когда уже исчерпал все неразумные методы для достижения цели! Интеллект как будто "последняя дырка на дудочке", на которой "играют" когда остальные "дырки" нас чем-то не удовлетворяют. В этом смысле правильно рассматривать его как один ещё недоразвитый инстинкт, до которого люду редко прибегают даже в своей индивидуальной деятельности, не говоря о коллективных решениях в обществе, где зашумление среды так велико, что подавляет разумные голоса (см. "О человечестве"). Поскольку то, чтобы человек располагал чем-то хорошим и не пользовался им как надо, кажется довольно странным феноменом, то давайте остановимся более подробно на причинах для нашего неинтеллектуального поведения. 1. Интеллектуальные решения требуют много времени и процесс мышления протекает значительно медленнее инстинктивных действий, ввиду чего люди довольно часто поступают как животные. Здесь речь идёт в основном об аналитичных или рациональных решениях, но они продолжают рассматриваться как собственно интеллектуальные и как раз там человек полагает что имеет превосходство над животными, только что они довольно часто поступают более разумно него и даже более "гуманно". В сущности, можно сказать, что человек просто универсальное животное, которое за счёт своей универсальности является и более неспособным чем любое другое специализированное животное в какой бы то ни было конкретной деятельности, и поэтому старается компенсировать своё несовершенство с помощью этого нового инстинкта (скорее, что человек стал универсальным, в процессе эволюции, потому что был достаточно неспособным и беспомощным в ряде деятельностей). Так что, в лучшем случае, человек пытается автоматизировать свои познания и технику работы до скорости (и уровня) инстинктов, и тогда, если это ему удастся, с течением времени он уже приобретает некоторую интуицию, что значит неосознанная интеллектуальная деятельность, совершаемая спонтанно и без видимой мыслительной активности. Так происходит при решении школьных задач, при ведении машины, и при выполнении его прямых обязанностей, но это, скорее всего, применение прежней мыслительной деятельности, сведённой в моменте действия к автоматизму (как, например, если человек задумывается при хождении какую ногу поднять и как сдвинуть центр тяжести, то он будет часто спотыкаться и падать). Но такие, уже рефлекторные, деятельности можно совершать в знакомых ситуациях, а при сложных житейских проблемах оказывается нужным чтобы человек думал с ходу, только что это очень утомительно и медленно для него, а и оперативная обстановка не всегда это позволяет. 2. Человек, однако, кроме головы имеет и тело, что значит что он прежде всего эмоциональный и лишь после этого рациональный. Человек высшее животное (и это не должно нас шокировать потому что верно), а основная цель каждого животного провести приятно свою жизнь, так что здесь имеем одно диалектическое противоречие в целях существования. Роботы не эмоциональные (хотя бы на пока) потому что не решили, что это принесёт им пользу, но моделирование эмоций не сложнее того интеллекта, и раз нам эмоции мешают то естественно их не применять при искусственном интеллекте. Но эмоциональная загруженность человеческих рассуждений не означает просто принятие пристрастных решений удовлетворяющих только наши интересы, ибо и интеллект призван наложить превосходство данного индивида или группы над другими и это естественно. Более того, можно утверждать, что в этом мире человек страдает чаще всего не потому что не смотрит за своим интересом, а потому что не может правильно определить свой интерес (так как чересчур его ценит)! Пристрастность человеческого мышления выражается в нарушении самой логики рассуждений и в её замене тем, к чему данный индивид эмоционально более благосклонный, или, в самых лёгких случаях, в фильтровании входных данных с точки зрения (часто неосознанных) индивидуальных предпочтений. Человек настолько эгоцентричен, что очень редко может рассуждать логически, по простой причине, что он априори принимает за верное то, что хочет доказать путём логики. Так поступает и политик, и юрист, и пациент, и влюблённый, и прочее, и как будто действительно разумное поведение можно наблюдать только при работе с абстрактными математическими категориями. О противоречии между разумом и эмоциями, разумеется, говорилось много, но сущность в том, что оно вовсе не обязательно должно быть антагонистичным и весь "номер" в том кто кем будет командовать. Вполне нормально ожидать, что если интеллект командует эмоциями то от этого выиграют и сами эмоции (наряду с интеллектом), но поскольку человек не сразу создан, а продукт эволюции животных, то эмоции занимают более базисное положение чем интеллект. Это, в сущности, перефразировка тезиса о недоразвитого инстинкта, потому что когда он достаточно разовьётся (и если это произойдёт, разумеется) он должен принять на себя всё руководство и использовать эмоции только как "консультанты" или "арбитры" при оценке решений. В ближайших нескольких веков (а более реально — тысячелетий), однако, нет оснований для больших надежд, потому что и в наше время для хотя бы 95% людей доводы интеллекта продолжают звучать сухо и неубедительно и они предпочитают действие (экшен) перед рассуждением, так как оно несёт больше непосредственных эмоций, что означает, что они ещё не научились испытывать эмоциональное удовольствие от самого процесса мышления. 3. Эвристичность интеллектуальных решений означает, что их верность не всегда гарантирована, а их проверка в ряде случаев невозможна, было бы то из за огромной размерности, было бы из за основного критерия истинности (хотя бы в социальной сфере) — проверку будущего. В более общем плане, самая результативная стратегия, использованная повсеместно природой (или Богом, если так уж и хотите персонифицировать её), это битком набитый многими ошибками метод проб и ошибок (или полный поиск в пространстве состояний), который, однако, можно применять успешно, если располагаем неограниченным временем и ресурсами. Человек не Бог, но он тоже может применять некоторую ограниченную форму этой стратегии, если сознаёт своё положение пылинки человеческой общности и истории и воспользуется накопленными миллионами ошибками в прошлых веках. Только что каждый индивид предпочитает делать свои собственные ошибки (так как это гораздо легче переработки всей доступной информации) и особенно гордится этой своей "независимостью". Ну, в ряде случаев это оказывается правильным, ибо обстоятельства прежних ошибок наверное были различными. Во всяком случае наши решения эвристичные и наши критерии истинности относительные, так что точное решение не всегда гарантируется. Но если точное эвристичное решение не всегда гарантировано, то за счёт этого можно найти какое-то приемлемое решение в сравнительно короткое время. Подобным образом работают и компьютерные программы для игры в шахматы (а, естественно, и сами гроссмейстеры), которые никогда не рассматривают все возможные ходы, а ограничиваются определённой глубиной дерева состояний, как говорится. Согласно ориентировочным расчётам число возможных ходов в одной средне длинной шахматной партии это число записанное единицей со следующими за ней 120 нулей (т.е. 10 в 120 степени, 10120), что в самом деле невообразимое число, потому что число всех атомов во Вселенной записывалось как единица со следующими только около 80 нулей. Так что эвристика неизбежна при сложных задачах и всё вопрос приемлемого баланса между полнотой рассмотрения и времени для получения решения. Но что такое интеллект, если тоже не некоторый баланс между противоречивыми требованиями? Как раз этот баланс, однако, это нахождение середины, как говорили ещё древние греки, самая трудная вещь для человека. 4. Другая причина для неразумного человеческого поведения это вербализованность наших рассуждений, или ограничивающее влияние языка. Мы особенно гордимся нашей членораздельной речью, способной дать хорошее описание природы, но то что она даёт это прежде всего некоторая виртуальная (т.е. кажущаяся) действительность, которая скорее вводящая в заблуждения и двусмысленная, нежели точная. Никто не в состоянии убедить, скажем, одну собаку, что для неё лучше питаться бобовыми культурами, ядрышками орешков, и прочее, потому что она не понимает человеческую речь и в таком случае предпочитает всегда мясо, в то время как людей можно убедить в этом (и согласно индуизму употребление любого мяса неправильное, включая и яйца и икру, потому что это будущие малыши животных). Наше общественное устройство держится на человеческую речь, потому что никакой политик не мог бы руководить массами, если бы не умел хорошо говорить, т.е. манипулировать народ. Нам просто нравится заблуждение, которое слова предлагают, и не желаем заменить его ничем другим; кажущаяся реальность литературы более привлекательна чем некоторые другие искусства, потому что их язык (живописи, к примеру) несколько беднее. Кстати, не известно какой болгарин впервые решил, что наши слова нужно называть "речью" (по болгарски твёрдое "реч"; и болгарином ли он был?), но у него должно было быть развитое чувство юмора, потому что по английски одинаково звучащее слово ... retch означает "меня тошнит" или "рвота"! Это, разумеется, лишь лингвистический курьёз и он не связан непосредственно с нашим рассмотрением, но он показателен для никчемности многих суперлятивов в связи со (считавшимся логичным) центром речи в мозге, который делает что может, при ограничениях наложенных языком. Естественные языки особенно неточные и они используют очень размытые понятия, что является основной причиной того, что разные люди могут на базе одних и тех же данных прийти к радикально противоположным выводам! Наша беда не в том, что можем говорить, а в том, что мы сами не верим сказанному! Если бы мы могли пользоваться некоторым семантическим языком, который бы правильно отражал смысл понятий, как сейчас пытается искусственный интеллект, или если хотя бы усвоили массово телепатию, а не только как какое-то феноменальное исключение из единиц на миллионы (и то не всегда и не для любых мысленных образов), наверное были бы и более разумными и правдивыми. Ряд животных имеют свои, примитивные по нашим представлениям, языки, но они достаточно хорошие чтобы могли выражать нужные им эмоции (так как их разум в совсем зачаточном состоянии и на более подчинённом эмоциям уровне, чем наш). Имеются основания надеяться, что под влиянием логики естественные языки будут становиться всё более точными, хотя это довольно медленный процесс. Мы (и болгары и русские, а наверное и все славяне), к примеру, всё ещё используем двойное отрицание (примерно во фразе "я не знаю ничего нового", что должно означать, что "я знаю что-то новое", если бы мы хотели быть точными), в то время как англичане отказались от него уже больше чем век тому назад. Но это не значит что они ушли далеко вперёд, потому что они, со своей стороны, ещё не научились делать разницу между буквой "о" и числом "0", и в ряде случаях называют числа "фигурами". Пока как будто единственный прогресс это употребление, уже и в болгарском языке, сочетания "и/или", потому что наше ежедневное "или" означает так называемое "исключающее или", т.е. ту логическую функцию, которая верна только если обе вещи разные (т.е. или одно или друге), в то время как при выписывании наклонной чёрточкой эта функция верна всегда когда обе вещи не одновременно неверные. Во всяком случае важно понять, что наш язык насколько нам помогает, настолько и мешает в опытах раскрыть сущность вещей, и интеллект не состоит непременно в нашей способности говорить. Так что было бы лучше если мы могли бы быть интеллигентными без того чтобы говорили, чем обратное (что случается чаще всего). 5. Не без значения для редкости интеллектуальных проявлений у человека и тот факт, что интеллект не состоит в прямой связи с продолжением рода, что и есть наша глобальная жизненная цель, с точки зрения природы, так как при продолжении рода нужно что угодно, только не много ума! Разум продолжает играть второстепенную роль во всех более значимых общественных проявлениях (см. "О человечестве"), которые связаны, так или иначе, с осуществлением лучших условий для размножения данной общественной группы (хотя это и не сознаётся её членами). С точки зрения размножения человек не интеллектуальная а размножительная машина, где мужчина сеяльщик, а женщина земля-утроба. Некоторым это может нравится (особенно сам процесс размножения, абстрагируясь результата), а некоторым — не очень (если их размножительный аппарат уже немного поизносился, или наоборот, ещё не совсем закончен), но положительно не чаще чем один раз из тысячи человек отдаётся этому заниманию по разумным соображениям. Во всяком случае, даже в нашем просвещённом веке, и в богатых и развитых странах, интеллект ценится в основном как вспомогательный элемент другим полом, так как женщины ищут красивых, и/или богатых, и/или сильных мужчин, в то время как мужчины ищут ... опять то же самое, но за исключением силы (ибо сила женщины, как известно, в её слабости). Интеллект обычно не мешает, когда им обладает мужчина, но он просто некоторый пикантный нюанс (что-то вроде комбинации между белой и чёрной расы, к примеру, которая действует приятно возбуждающе), в то время так у женщин он ценится не сообразно заслугам, а ввиду его редкости (как, скажем, яйцо птеродактиля). А в обществе на умных людей смотрят в лучшем случае с сожалением, потому что, видите ли, им не остаётся ничего другого, чем им прославиться. Может быть на какой-то другой планете вещи обстоят не так, у искусственного разума положительно будет не так, но у людей это природная необходимость. 6. В конце остановимся и на отсутствии организованности в человеческом обществе как единое целое, что делает особый интеллект его членов просто лишним. И действительно, какой смысл в довольно оптимальном решении для данного индивида или небольшой группы, раз их взаимодействие осуществляется всё ещё самым примитивным образом (см. "О человечестве" и "О насилии"), и нет шансов для применения разумного решения на практике? Центральная нервная система животных совершенствуется в их борьбе за выживание, а раз человек уже выжил, да даже перенаселил нашу "горемычную" планету до безумия, то для чего ему дальнейшее совершенствование? Границы наших самых смелых мечтаний о гармонии в обществе не выходят вне пределов демократии, рыночной экономики, и "разумной" вооружённости, в то время как демократия противоречит здравому смыслу (см. "О демократии"), рынок одно очевидное заблуждение (см. "О человечестве"), а вооружённость разумна только с позиции более сильного. Пока общество не сумеет возвести некоторую лучшую организацию чем ту медузы, к примеру, где решения центрального мыслительного органа будут претворяться в практику без сопротивления масс, и лучшую специализацию той разрушительных проб, или преуспевания более способных (как будто мы на каком-то состязании и солнце не греет одинаково для всех), то и нет особой надобности в более совершенной форме человеческого интеллекта. Иными словами: пока противоречия между индивидами не будут сведены к возможному минимуму люди будут продолжать поступать неразумно и по животному. Ну, в общих чертах это всё: цель определяет средства! Поскольку творчество в большой степени связано с интеллектом полагается сказать несколько предложений и о нём. Любая интеллектуальная деятельность, как правило, творческая, хотя обратное довольно часто не верно. Может быть хорошо определить творческую деятельность как таковую, где удовольствие находится в процессе, а не так уж в результате, хотя и результатом, если он хороший, тоже не стоит пренебрегать. Антиподная деятельность это рутинная, при которой удовольствие идёт после её окончания, в результатах от неё (скажем, в оплате), в то время как сам процесс довольно часто непривлекательный для индивида. Естественно возможны разные степени компромисса между этими двумя крайностями, как ещё и изменение характера деятельности с течением времени; кроме того такое деление специфичное для каждого. В этом смысле бывает и так, что данная творческая деятельность не требует особого интеллекта и один такой пример это ... секс, который положительно практикуется не ради результата (как раз он чаще всего нежелателен) а ради процесса! Но это действительно творческая деятельность (хотя бы пока партнёр особенно не надоел), потому что каждый раз человек открывает в нём что-то новое, а для большинства людей это и единственная творческая деятельность. Разумеется, в жизни каждый стремится оставить хотя бы один ребёнок после себя, но этот поиск результата идёт уже после удовольствия от процесса и скорее для личного оправдания; человек ищущее животное и он постоянно стремится к чему-то — если не к чему-то другому, то хотя бы к вечной жизни через своё потомство. И так, интеллект для большинства людей всё ещё что-то, в чей необходимости они не убеждены. А они не убеждены потому что он не несёт им особого удовольствия, как секс, к примеру. Те которые получают удовольствие от самого интеллектуального процесса по своему счастливы, так как это помогает им в ряде житейских ситуациях, да и ещё одно дополнительное удовольствие не стоит упускать. Лишь когда это станет массовой практикой (и если оно станет такой), тогда можно будет утверждать, что человек это думающее животное, а не только способное рассуждать (потому что он способен ещё и ... мочиться, к примеру, но не связывает своё название с этой своей "способностью"). Если всё таки этого не произойдёт — ну, значит эксперимент оказался неудачным. — — — — — О РЕЛИГИИI. Опора для масс Общеизвестна сентенция, что религия это опиум для народов, только что огромное большинство людей имеет предубеждённое понимание по этому вопросу, из за (ничем, в сущности, не оправданного) допущения, что опиум это что-то плохое, так как от этого должно следовать, что и религия не может быть ничем хорошим, а массы, как правило, не видят ничего плохого в религии (или хотя бы в их религии). Такое рассуждение логичное, но неправильное, потому что опиум вовсе и не обязательно должен быть чем-то плохим (иначе он не применялся бы в современной медицине, а и в древней тоже), и кроме того всё зависит от дозы и от конкретного случая (или заболевания). Люди ищут религию как раз в трудные моменты жизни — при больших несчастьях и в случаях смерти — и именно тогда они нуждаются в этом психическом и моральном опиуме, чтобы им было легче нести тяжёлое бремя их индивидуальной жизни. Разумеется, религию хорошо принимают и в счастливые моменты жизни, как заключения браков, рождения детей, по красивым религиозным праздникам и карнавалам, потому что большая радость и большая скорбь оказывают аналогичное запутывающее воздействие на их ежедневную жизнь; но даже если и не всегда так (потому что нет ничего запутывающего в одном Воскресенье Христовом, или Курбан-Байраме, или в дни какого-то другого религиозного праздника), то никто не настолько свихнутый чтобы лишать себя хороших традиций, и даже сам за ними гонится, так как за своё многовековое существование разные религии имели возможность разработать множество удачных сценариев для всенародных праздников. Так что, если избавимся от предубеждения об опиуме, то могли бы даже дополнить верхнюю мысль утверждая, что: религия как раз тот опиум, в котором народы нуждаются! Если бы это было не так, то религии просто перестали бы существовать тысячелетия раньше, потому что никто не может наложить человеку (хотя бы на более длительное время) что-то, чего он не желает. Ежели некоторые священники, не понимают вещи таким образом, то это только доказательство для их ограниченности мышления (вещь довольно свойственная служителям культа, где догматичное мышление является нормой поведения). Религия для масс то, что сказки для детей, независимо от того красивые или страшные они, потому что обыкновенные люди не сильно отличаются от детей в их наивных представлениях и в желании убежать каким-то образом от действительности, которая далеко не всегда им нравится. В этом смысле религия это вид эскейпизма, или бегства от действительности, и никто не может отнять у людей возможность для такого "отключения" на время, да и не имеет права. Коммунистическая пропаганда, ввиду того, что она являлась новой религией (на чём мы остановимся в конце этого эссе), хотя и не признавала этого, налагала понимание, что религии (т.е. другие религии) что-то навязанное людям, что-то им не нужное, и, следовательно, вредное для них. Это, однако, просто не верно в общем случае, так как люди сами ищут какую-то религию, а то что им навязывают (и им не нравится) это общепринятая религия и её обязательное изучение в школах (ибо обязательные вещи редко нравятся людям), и ввиду этого ещё в эпохе Возрождения появляются ряд противников религии. Эти противники были большие гуманисты и великие личности, и их противопоставление было нормально и необходимо для того, чтобы оторвали, или отделили, религию от управления, чтобы устранили лишнего догматизма в мышлении (потому что он, как и всё чрезмерное, вреден), чтобы общество демократизировалось и децентрализовалось, но не и для того чтобы религию вообще выбросили из социальной сферы жизни. И как мы видим и сегодня она не выброшена. Религия существует, и будет существовать, как некоторая жизненная потребность для человечества, но она изменяется, и будет изменяться, с расширением человеческого познания о мире. Религиозные догмы ломаются, и для любого догматика это означает отрицание религии, однако это, в сущности, одно непрерывное развитие от наивных и конкретных представлений о Боге (или богах) в человеческом обличье к некоторому более абстрактному пониманию о неограниченной в пространстве и времени природе и о ничтожности и слабости человека. Религия это одно необходимое заблуждение — очевидно что заблуждение, потому что нет никаких доказательств для существования Бога (на чём мы остановимся в разделе III, а см. также и "О сотворении"), и очевидно необходимое, потому что люди ищут его веками. Истина, кроме того что она недоступна для людей (и слава Богу, потому что если бы мы могли когда-нибудь постичь всю истину о Вселенной, то что бы мы потом делали?) и наше движение во времени один бесконечный процесс раскрытия новых частичных истин от бесконечной абсолютной истины о мире, но её тоже и очень трудно вытерпеть (ибо люди, как уже сказали, как маленькие дети). Религия это одно заблуждение, но и всё в нашей жизни заблуждение: успех, счастье, любовь, познание, героизм, смысл жизни, алкоголь, секс, искусство, и прочее и прочее. Христианская религия говорит, что "всё суета", что несёт тот же смысл (хотя она и не называет его заблуждением) и предлагает как единственную альтернативу веру в Бога и существование загробной жизни). Единственное, что можем сделать при этом положении это выбрать себе некоторое более красивое заблуждение и быть счастливыми в своём заблуждении! Очень наивно думать, что когда человек знает, что он заблуждается в чём-то, он и недоволен этим — человек недоволен только когда ему что-то не нравится, а истинность это последний момент который его интересует, и то только если он всё равно недоволен. Большинство детей где-то к пятому году понимают очень хорошо, что Деда Мороза нету, но это не мешает им радоваться подаркам к этому празднику. Любой нормальный человек сознаёт, что невозможно перерыть все наличные женщины или мужчины (сообразно случаю), чтобы выбрать себе друг или подругу жизни, или предмет своей любви, но это не мешает ему (или ей) влюбляться, если не в первого встречного, то хотя бы в одного из первых 5-6 объектов, которых он узнает чуточку лучше. Каждый читатель знает, что художественные книги (и фильмы) просто выдумка (хотя мы в некоторой мере запутаны, с одной стороны, существовавшим долгое время "критическим реализмом", и с другой — из за того, что говорим о литературе, в то время как англичане прямо называют это fiction, т.е. "выдумка"), но это не мешает ему читать их с удовольствием, если они ему нравятся. В этом смысле осознание факта, что религия тоже некоторая выдумка и существование Бога недоказуемо, вообще не означает, что религия не нужна людям, ни мешает им верить в ней (т.е. заблуждаться). С учётом этих рассуждений уже время дать некоторое определение религии, но такое, которое бы было максимально широким и не ограничивающим, чтобы включать как все существовавшие и существующие религиозные верования, так и эвентуальные будущие религии. Для этой цели полезно поискать и некоторые этимологические связи, потому что то, что залегло лингвистически в языках, это вещь глубоко прочувствованная (или "неосознанно осознанная") людям в течение веков. Само слово "религия" латинское и означает что-то, на что человек опирается, или ищет защиту, и на английском (потому что автор не знает латинский и считает, что английский это современный "латинский", т.е. мировой, язык) глагол rely (on) означает как раз: рассчитываю(на что-то), прислоняюсь (к чему-то). Английское слово для священника pater, что латинское слово, которое со своей стороны идёт с древнего санскрита, где patera означает: балка, подпорка, но этот корень присутствует и в болгарском под формой ... костыля, называемом "патерица". Наше слово "священник" значит просто светлый или святой человек, в то время как латинское "Папа" (т.е. Pope) означает отец (понимай, человечества), как и русское слово "папа" (ибо русский язык стоит довольно близко к латинскому по своему словарному богатству, только что окончания слов славянские). Интересна тоже и связь английского God (или немецкого Gott) с корнем "хороший", т.е. good (по немецки gut), потому что Бог это хорошее или доброе существо; как и слово "дьявол", что пришло в английский из сочетания "the Evel" или "злая сила, зло". И так далее. Так что наша дефиниция религии следующая: это целостная социальная система понятий и ритуалов, которая базируется исключительно на вере, и чья цель подкреплять и ободрять людей в их ежедневной деятельности и особенно в тяжёлых моментах, давая таким образом смысл иначе бессмысленного с точки зрения индивида жизни. Об опоре, которую религия предлагает, мы говорили достаточно, о смысле жизни (или об его бессмыслии) изложено множество рассуждений в эссе "О сотворении" (ввиду случайности нашего мира), а в следующем разделе займёмся более подробно целью религии, так что здесь остаётся сказать несколько слов о вере. В сущности, очевидно, что в религии утверждения воспринимаются не потому что они верные или правильные, а сначала на вере, и лишь после этого, если и когда это возможно (а даже и когда это не так) они аргументируются каким-то логичным способом, однако post factum. Более того, не только, что верится чему-то не ради его верности, а как раз наоборот — из за его недоказуемости, или как говорит дошедшая до нас с римских времён крылатая фраза: Credo quia absurdum, т.е. "Верю, потому что это абсурдно"! Для многих это звучит как парадокс, но это чистая истина (ну, не абсолютна, разумеется), ибо то, что вероятно или возможно, оно или случается, или может быть доказано путём логики или эксперимента, а то, чего никак нельзя доказать (но что нужно принять или вдолбить массам), может быть принято только путём веры и без рассуждений. Иными словами, то, чему можно верить, т.е. оно возможно, вероятно, доказуемо, то его не нужно принимать на вере (т.е. ему не надо "верить"), в то время как то, чему нельзя верить, потому что оно противоречит логике и/или эксперименту, то его и нужно принять на вере (т.е. ему "можно" верить) — довольно запутанная словесная эквилибристика, но ведь таковы человеческие языки и логика обыкновенного человека, так что нельзя убежать от подобных каверзных ситуациях. II. Мораль Каждая религия имеет свою глубоко моральную цель, и это то, что оправдывает её существование. Фундаментальные понятия о том, что хорошо и что плохо, введённые в употреблении ещё первобытными шаманами, насущная необходимость в человеческом обществе, не потому что человек настолько глупый, что не знает что хорошо и что нет для него, а потому что эгоистичные цели каждого индивида противопоставляются общим целям группы людей, и, следовательно, должен быть кто-то, который призван формулировать некоторые более общие правила совместного сожительства, и этот кто-то должен и налагать их — было бы то силой, было бы заблуждением. В природе нет хорошего и плохого, и эти понятия не нужны животным, потому что они не обладают способностью выстраивать в себе более или менее хорошие модели действительности, а живут просто изо дня в день, без возможности предвидеть вещи дальше, скажем, одного годового сезона. Нет добродетельных кошек, или волков, или зайцев, или кузнечиков, если хотите, но это им ни чуточку не мешает в жизни, потому что у них нет способности формулировать вопрос об её смысле, в то время как человеческая способность к познанию (вот откуда идёт и древняя притча об яблоке познания в райском саду) это нож с двумя режущими гранями. Возможность познания это что-то более совершенное в биологическом отношении, но она создаёт и новые проблемы для тех существ, которые одарены ею, потому что если некоторое животное убивает только чтобы защитится или наесться, то человек делает это по самым разным абстрактным причинам. Так это социальное животное, названное думающим, становится очень сильным и опасным, не только для других животных, но и для своих собратьев — ergo, оно должно только теперь учиться как жить вместе, так чтобы кровопролития (или потери белковой материи, говоря более цинично) были возможно минимальными. Именно поэтому существует и мораль. Если попытаемся дать короткую и неограничивающую, но достаточно исчерпывающую, дефиницию понятия "мораль", то могли бы прийти к следующему: это система правил призванных объединить людей во времени и в пространстве. Совместное сожительство на одном и том же месте может быть достигнуто сравнительно легко (чаще всего употреблением силы), но перед временем, без моральных норм, человечество просто спотыкается! Группу людей не объединённых в пространстве принято называть "дикарями" (потому что они могут перегрызть себе горла как стая волков, было бы то из за некоторой "самки", было бы из за какой-то "кости", было бы только чтобы показать какие они "герои"), в то время как группу людей не объединённых во времени обычно называют "варварами", то бишь безбожниками (потому что они не знают, как поступить чтобы оставить за собой хорошие воспоминания, ни убеждены, что нужно оставлять такие в первую очередь). Для постижения житейской гармонии человека с подобными нему и с окружающей средой все средства дозволены! Ввиду этого вполне естественно выдумывание и загробной жизни (или перерождение душ), и целостное проникание религии (хотя бы пока она господствующая) во все сферы жизни, и понятие о греховности человека, и догматичность религиозной морали, поддерживаемой аппаратом инквизиции или, в лучшем случае, некоторой цензурой, как и бескомпромиссная непримиримость к ереси (т.е. к ошибочным теориям), и утопичность религиозного счастья в противовес реальным земным радостям, и неизбежный застой в развитии (ибо счастье, чаще всего, в застое), и прочее общие характеристики одной религии. Религии, они для народных масс, и, по этой причине, они являются убежищем слабых, потому что обыкновенный человек слаб — как противопоставиться злу, так и охватить в уме бесконечное время и пространство. Для непредубеждённого и думающего человека вполне понятно, что зло и добро не абстрактные, а относительные категории и во всяком конкретном случае они могут иметь различное значение, но такая постановка вещей не решает вопрос! Человек должен знать, к примеру, что каннибализм плохая вещь, жестокий грех, не смотря на то, что могут и быть некоторые случаи, когда он одно разумное (с точки зрения, скажем, продления рода) решение — да только что они настолько редкие, и настолько спорные, что не по силам каждого принимать решения, как говорится, на месте, а должна быть какая-та догма, или божья заповедь. Терпимость к чужим взглядам, бесспорно, очень хорошее и полезное для каждого общества положение, но это требование, которого очень трудно добиваются в нашем полном антагонизма мире, так что, не смотря на старания некоторых религий, нет такой, которая бы всегда была терпимой к другим (даже если такая существовала, то она потеряла бы своих верующих, ибо люди те, которые изменяют религии). А это означает, что религии положительное явление в человеческом обществе, что касается причин их появления, или их намерений, но в то же самое время, они играли исключительно реакционную роль во всех эпохах, когда приходилось к эффекту или результату! Это, однако, неизбежно, и самое лучшее, что может сделать данная религия это констатировать, что "путь в ад усеян благими намерениями". В наше время почти все религии стремятся к всё большей терпимости к другим религиям, но это в основном из за факта, что в религиозных чувствах современного человека замечается некоторый упадок и бòльшая терпимость создаёт базу для конвергенции ряда, считавшихся раньше еретичными, течений в данной религии, а также ещё и потому что в теперешнем коммуникационном мире люду просто вынуждены жить в большем согласии и требуют этого и от религий. Если таким образом религия задержит своё ведущее место как морализатор общества, то это нужно только приветствовать! Во всяком случае нельзя думать, что религия выполнила своё предназначение и в таком случае она исчезнет с лица земли, независимо от следующего раздела, где мы развенчиваем некоторые из псевдонаучных или иезуитских тезисов о существовании христианского Бога. III. Существование Бога Доказательств о существовании Бога нет, а и не может быть, если мы понимает что такое Бог! Если определим Бога как такое всесильное и неуничтожимое Существо (или "субстанция", если так Вам больше нравится), которое существует везде и всегда, которое не зависит от реального мира, в котором живём и чьи законы непрерывно постигаем, и которое даже первопричина для создания этого мира, нельзя не прийти к заключению, что наше познание об этом Существе зависит единственно от Его желания позволить нам это удовольствие. Если Бог хочет стоять в сторону от людей и оставить их, после того как снабдил их свободной волей, самим постигать смысл хорошего и плохого, Он всегда найдёт способ так спрятаться, чтобы мы не могли Его найти или доказать Его существование, ни экспериментальным, ни рациональным путём. А если Он решит открыться кому-то, то этот кто-то найдёт Его везде: и в камне, и в дереве, и в звере, и в мухе, коли хотите, и в человеке, и в своей мысли, и будет категорически убеждён в Его существовании, не смотря на то что утверждают другие люди. Поэтому христианская религия и утверждает, что "кто ищет — тот находит". Всё дело здесь в том, что Бог не просто гораздо сильнее, умнее, и добрее людей, а бесконечно, т.е. несоизмеримо, более такой, и Он существует всегда и везде. Для того чтобы человек смог Его познать или постичь только своими собственными усилиями, то он должен иметь хотя бы Его возможности; да, но человек не Бог, так что это невозможно, или, выражаясь по латыни, это одно contradictio in adjecto, т.е. противоречие в определении. Этот тезис вовсе не новый, а известен уже примерно 25 веков и называется агностицизмом. Мы, однако, несколько запутаны такой постановкой вещей, потому что коммунистическая пропаганда утверждала, что агностицизм это теория о непознаваемости реального мира, а не Бога. В некоторых религиях Бог отождествляется с истиной обо всём, или с абсолютной истиной, как теперь говорим, подразумевая всё познание о Вселенной, но это просто другой способ называния природных законов, или идеи о вещах. Так или иначе, если утверждаем, что Бог в самом деле Бог, то Его существование, или отсутствие, не может быть доказано нами никаким образом, потому что мы несовершенные и грешные существа и когда мы думаем, что открыли Бога, то мы можем спокойно заблуждаться, также как и когда думаем, что Его вообще нету. Выражаясь на современном языке Бог некоторое существо из другого измерения, и мы просто не можем Его увидеть, в то время как Он — может (лишь бы захотел). Из чего следует, что существование Бога дело вкуса, или веры, и кто хочет может считать, что Он существует, а кто хочет — что не существует. Наше желание, однако, ничуть не отражается на Его существование или отсутствие, потому что мы те, кто нуждаются в Нём, а не Он в нас! Существование Бога просто гипотеза, и если мы в ней нуждаемся то можем её принять, но если можем обойтись и без неё, то ни к чему её вмешивать; точные и естественные науки очень хорошо справляются и без неё, в то время как в социальной области она довольно часто нужна, из за наивности масс, и потому используется. Эти рассуждения были нам необходимы, чтобы знали как воспринимать нижеизложенные "доказательства" о наличии христианского Бога, где кавычки нужны, если понимаем, что доказательств, всё равно, не может существовать. Это примеры иезуитской логики, которая является некоторой смесью логики и веры (там где логика отказывает), но не надо осуждать их слишком строго, так как они предназначены для масс, а люди, как правило, применяют подобные нелогичные рассуждения довольно часто, чтобы оправдать свои взгляды каким-то, вроде бы объективным, способом. Вот несколько из наиболее распространённых тезисов о существовании Бога. 1. Бог первопричина мира, в котором живём. Всё в этом мире создано кем-то, ибо не может возникнуть следствие без причины для него. Один дом не может построиться самому, ни один меч выковаться самому, ни человек рождается без акта зачатия, и прочее, так что должна быть причина и для того, что происходит не по нашей воле — для вырастания деревьев в лесу, для появления диких животных, для создания скал, и морей, и рек, и звёзд в небе, и так далее — и, следовательно, они должны быть созданы кем-то. Но ни один человек не может создать какого-то цветочка, к примеру, если он не располагает его семенем, или сотворить звезду в небе, или остановить восхождение Солнца, следовательно всё это создано некоторым всемогущим Существом, которое живёт вечно во времени, знает всё, что было, и что будет, потому что познаёт причинно-следственные связи вещей, находится везде, где пожелает, и управляет всем нашим миром или всю Вселенную, ибо Он её и создал. Он не сеет семя для каждой травки, потому что Он сказал как эта травка должна сеять своё семя, или как каждое животное должно себя вести и размножаться, с тем чтобы заселит этот красивый мир. Он создал и человека и сделал его похожим на Него, но не ограничил его делать только доброе, потому что иначе у человека не было бы свободы воли, этого божественного качества, а оставил его мучиться в этом мире чтобы постичь счастье в будущей жизни, когда придёт к Нему, уже без своей тленной материальной оболочки, а только как одна идея, душа, или эманация Божественного начала. Бог это истина обо всём, потому что ничто не может возникнуть без идеи о нём, а идея нематериальная, независимо от того, что она может претворяться в материальные формы. Бог существует, ибо сколько бы мы и не знали то всё равно не в состоянии постичь божественную сущность мира, а мир существует, следовательно он был создан. Если мы думаем, что некоторые вещи случаются просто так, или случайно, то мы думаем так только потому что не можем постичь Божественную мудрость, но мы заблуждаемся в этом. И тому подобное. Все эти рассуждения чисто умозрительные и их можно опровергнуть легко тоже путём логики: если Бог создал когда-то материальный мир применив Свою свободную волю, и если для каждой вещи должен быть свой Создатель, то Кто создал Создателя? Вообще, тезис о начале и о смысле неизбежно ставит вопрос о начале и о смысле этого начала и вызывает необходимость в какой-то иерархии богов, что опять не отвечает на вопросы! Как, между впрочем, отделение материи от идеи о ней неизбежно ставит вопрос о первичности одного из двух, но поскольку они существуют вместе (как яйцо и курица), то такое разделение не ведёт никуда. Начало мироздания нужно рассматривать только как некоторую условную точку для отсчёта времени, а не как некоторое действительное начало, также как и поиск смысла и цели там, где они не обязаны присутствовать, не может их открыть, а только выдумать. Прочее по этим вопросам смотрите тоже и эссе "О сотворении". 2. Природа подчиняется естественным законам и, следовательно, они должны быть кем-то созданы. Это известная модификация прежнего пункта, только что она довольно более современная и логичная и поэтому мы рассматриваем её отдельно. Она не предполагает представление о Боге как некоторого непослушного ребёнка, который сделал какую-то пакость (скажем, привязал жестянку к хвосте кошки) и спрятался чтобы подсматривать издалека и хихикать, а как настоящий творец, который создал что-то законченное (картину, или прибор, или что-то подобное) и предоставил его людям чтобы ими пользовались. Этот тезис вообще не ограничивает научный поиск и познание мира, в котором Бог не обязан вмешиваться, после того как его уже создал. Она просто навязывает ничем не обоснованную связь между природными и человеческими законами, и если последних кто-то создаёт, то, значит, и природные должны быть кем-то созданными и записанными каким-то образом в материи. Ловят нас, однако, на той же самой удочке: раз что-то существует, то оно и должно быть кем-то создано. Верно, что не может быть причины без какого-то следствия, но кто даёт нам право на базе следствия выдумывать и причину для него? Да и кто может гарантировать нам, что причина одна единственная, чтобы выбрать как раз неё? Случайность нашего мира может быть "закодированной" в нём (кем-то или чем-то), но может быть и единственным возможным решением, в котором случае нет никакой надобности пользоваться гипотезой о Боге. Кроме того этот тезис опять принижает роль Бога, или противоречит Его определению, ибо если Бог создал все природные законы, то значит и Он обязан им подчиняться, что значит, что Он не имеет свободной воли или не такой уж и Бог. 3. Целесообразность нашего мира можно объяснить только наличием Его Создателя. Травка растёт чтобы её съело некоторое животное (и чтобы насыщала воздух кислородом, если хотим быть более углублёнными в нашем рассмотрении); листья деревьев падают зимой чтобы не замёрзнуть, и чтобы оберечь корней от замерзания, и чтобы обогатить почву питательными веществами; корова существует чтобы давала нам молоко, свинья — мясо, курица — яйца, и т.д.; Солнце восходит чтобы греть нас, Луна — чтобы светить нам ночью, река течёт чтобы пили из неё, моря существуют чтобы жили рыбы в них и проч.; секс существует чтобы плодились и размножались люди и животные; человек создан чтобы радовать Бога; и другие подобные вещи. Ничто не случается просто так в природе, а с какой-то определённой целью, и если мы не можем её постичь, то это не значит, что такой цели нету. Если бы мир не был создан Богом, то он не был бы таким целесообразным. Науки не противоречат существованию Бога, а служат только для того чтобы объяснить нам Божественные цели, которые Он себе поставил, и которые, иначе, слабые "человеки" не могли бы понять. Бог дал нам разум чтобы мы могли Его постичь, понятие о хорошем и плохом — чтобы стремились к хорошему, и свободную волю — чтобы приблизиться к Нему. Даже муха существует чтобы кормить пауков и птичек (и, может быть, чтобы научить нас жить более гигиенично), червяк — чтобы разрыхлять и обогащать почву, а смерть — чтобы научились ценить жизнь и чтобы могли потом пойти в рай или ад, сообразно тому, что мы заслужили на этом свете. Но почему бы тогда не добавить, что и нос существует чтобы было на что опирать очки, мизинец — чтобы было ... что совать в нос, а руки — чтобы могли вытереться сзади (потому что не можем, хм, облизываться как кошки или собаки)? Жизнь результат благоприятных событий и бесконечно многих проб и ошибок (см. опять "О сотворении"), и любые опыты приписать ей цель или смысл в лучшем случае комичные. 4. Бог существует чтобы научить нас что хорошо и что плохо. Это нравственная аргументация для Его существования, но и здесь вещи идут сзади наперёд, или доказываем что-то только потому что так нам хочется. Раз человек не знает что хорошо для него и что плохо, а он действительно довольно часто не знает, то значит какая-та всемогущая сила должна прийти и научить его. Но если понятие о том что хорошо и что нет не существовало до того как "Господь Бог" не взялся разъяснить его нам, то значит и мир, который Он создал, вовсе не хороший (раз в нём случаются плохие вещи), или сам Бог вовсе не доброе Существо. Сказки о свободной воли человека, из за которой Бог оставил и плохое в этом мире, потому что, видите ли, если бы не было зла, то не было бы из чего выбирать и человек всегда поступал бы хорошо, очень хорошие на теории, но они вовсе не оправдывают человеческие несчастья, и, в конечном итоге, раз он Бог то выдумал бы какой-то способ, чтобы была и свободная воля, было бы и зло, но чтобы человек не творил зло, а только добро! Что от того, что в таком случае не было бы вечного блаженства (или вечных страданий) на "том свете" в награду за поведение человека — тогда человек просто жил бы и на этом свете как в раю. Разумеется что это несостоятельный тезис. А если доброе и злое существовали и до появления Бога и создания нашего мира, то тогда Бог и не сделал никакого вклада по этому вопросу. Выходит, что вещи разрешаются легко, если вообще не вмешиваем эти понятия в материальный мир, который такой, какой он есть, а доброе или злое относительные, как и всё остальное, или побочные продукты существования материи. Мораль от этого не пострадает, а станет тем, что она, так или иначе, есть — правила для мирного совместного сожительства множества индивидов. Только что обойдёмся без гипотезы о Боге, а цель занятия было подтвердить её. 5. Бог Спаситель человечества. Не смотря на несчастья в этом мире, Бог тот кто спасает бессмертные души людей, и Он даже отделил кусочек от Себя, породив Своего сына Христоса целиком в человечьем обличье и из человеческой плоти, чтобы Он мог испытать все человеческие страдания и чтобы потом смог Своей смертью победить смерть. Бог создал не только реальный мир, но и рай и ад, и таким образом дал возможность человеку приобщиться полнее к Божественной сущности. Даже если оставим в сторону ничем не оправданную гипотезу о существовании Христа, потому что нет никаких исторически проверенных доказательств о Его реальном существовании, тем более достоверных свидетелей момента зачатия, или Его воскресения, после установленной компетентной врачебной комиссией физической смерти, но нет и никаких оснований считать, что "тот свет" чем-то лучше этого. Человек конечное существо и вовсе и не ясно хорошая ли вещь (если она возможна) вечная жизнь, или это бесконечная скука, потому что счастье может и состоять прежде всего в застое (так как любой переходной период вещь, вообще говоря, плохая — как мы увидели на примере нашего мирного перехода к демократии, который всё не кончается), но не и вечный застой, без никакой возможности для перемены (кроме для тех в Чистилище, после чего опять идёт вечная скука). Там где нет никаких ожиданий и надежд для изменения нет и никакого поля для изъявления свободной воли. Иными словами, как бы мы и не кривили свою душу, "тот свет" одна вечная ссылка! Если Бог был в самом деле добрым и всемогущим, то он выдумал бы какой-то безболезненный способ уничтожения души (или стирания её памяти, ежели Ему так и не хочется выбрасывать что-то хорошее), вместо вечных мучений (или вечного блаженства с тем же эффектом). Так что: как этот мир плохой, так и "тот" плохой, так и связь между ними, чуть ли не, самая плохая, и это никакое не спасение человечества, раз и две тысячи лет после Христа человечество продолжает избиваться как и раньше, даже в значительно больших масштабах. Вместо того чтобы таким образом "портили имидж" Бога лучше вообще не вмешивать Его в наши человеческие глупости. IV. Атеизм После нашей констатации, что агностицизм вещь верная, и существование Бога дело вкуса, нельзя упускать и другой полюс в исповедании религий — атеизм — тем более, что он связан с их будущем развитием или "мутацией". Атеист утверждает, что Бога нет, но этого тоже нельзя доказать, как и противное, и в этом смысле атеист тоже верующий! Это может звучать парадоксально для большинства людей, включительно и для самих атеистов, но это чистая правда. Более того, верующие и атеисты не совсем симметрично противопоставлены, и настоящие верующие именно атеисты, потому что существование Бога, всё таки, может быть доказано, если Он существует и захочет нам открыться, в то время как отсутствие Бога просто нельзя доказать (если Его нет)! Это уже должно быть ясным, потому что для любой вещи гораздо легче доказать её наличие (если она присутствует в одном частном случае), чем её отсутствие (везде и всегда), по которому поводу наш народ (а наверное и другие) говорит "иди доказывай что ты не верблюд". В большинстве случаях не остаётся никакого другого алгоритма для доказательства отсутствия кроме, так называемого, полного поиска, а это в нашем случае невозможно, так как нужно "прочесать" каждую точку бесконечного пространства и времени, при этом не имея вообще представления как выглядит то, что мы ищем! Давайте теперь попытаемся прогнозировать будущее развитие религий, исходя из некоторой общей тенденции в их хронологическом появлении и развитии. Эту тенденцию не так трудно заметить и она: от конкретного — к абстрактному! Все первобытные религии изображали каким-то образом свои боги, где их внешний вид был установлен догмой и, разумеется, походил на человека или на некоторых животных. В индуизме тоже имеются человекоподобные боги, но некоторые уже имеют по шесть конечностей, и там начинают говорить о миллионах мирах или Вселенных, которые могут появляться от дыхания одного Бога и разрушаться другим, где божественной уже становится истина. У фараонов и древних греков, как и в еврейской религии, боги всё ещё довольно человеческие. Но вот что у христианства появляются три бога: Отец, Сын и святой Дух, где вопрос не в их числе, а в абстрактном облике Духа, которого изображают как голубь не потому что Он на него похож, а потому что нужно как-то Его изобразить. Семь веков после Христа возникает ислам, который говорит о Боге только, что Он существует, но как выглядит — никто сказать не может, ввиду чего в мечетях могут быть орнаменты, и то чаще всего снаружи, но их стены голые, чтобы молящиеся не отвлекались разными иконами. Во времена Мухаммеда не было научной фантастики и потому он не называет Аллаха существом ІV-ого измерения, но смысл этого Бога таковой. Распространившийся массово в 19-ом и 20-ом веках (хотя и ведущим своё начало с Древней Грецией) атеизм вообще отказывается от Божественного облика и заменяет его безличной природой (или субстанцией — у Спинозы). Верно, что у атеистов Бог вообще исчезает, как и святые и чудеса, но остаётся некоторая его квинтэссенция, или идея о Боге, под формой природных законов, т.е. остаётся то, чего нельзя уничтожить. Если кто-то ещё удивляется почему ислам отмечает значительный прогресс, в особенности в 20-ом веке, то значит он не даёт себе отчёт как бурное развитие науки постепенно делает несостоятельными строгие христианские догмы и конкретные образы Бога. Люди всё ещё как дети и они нуждаются в сказках, но они хотят уже что то более современное, некоторую научно-фантастическую сказку, т.е. такую религию, которая оставляет достаточно места для их собственной фантазии и мысли. Христианская религия тоже изменяется, насколько ей это удаётся, и дивергирует в самые разные ереси где-то с 15-ого века, пока не достигла современного положения где в Америке в 20-ом веке появляются и ряд, так называемых, автокефальных церквей, т.е. церкви созданные одним человеком, который сам голова церкви (да и её "хвост", так как нельзя сказать, что у них много последователей). Оказывается, что иконы не так обязательны для верующих, но и ежедневные молитвы тоже не являются чем-то неотменимым. Главное чтобы человек давал себе отчёт, что он не один на этой планете, и что жизнь на ней не кончается его жизнью! От конкретного к абстрактному — это естественная эволюция религий, но таков путь, который проходят и большинство наук, потому что это путь и нашего познания о мире. Заключительный момент в этом отношении пока атеизм, но он ещё не достаточно развит и у него нет ряда ритуалов, которыми располагает любая уважающая себя религия и потому он пока не воспринимается массами как таковой, но будущее неограниченно (если мы сами его себе не ограничим), так что нельзя отвергать поспешно атеизм в качестве веры. А между тем одна новая религия появилась в 20-ом веке и пока люди спорят религия ли она, хорошая ли, и прочее, она успела проложить себе дорогу по всему миру. Речь идёт о коммунизме, или точнее о Ленинизме, в котором присутствуют все признаки одной атеистической религии. Её породил Марксовый "призрак коммунизма", но она начала существовать как религия во время Ленина в молодом Советском государстве, прошла через периоды гонений и преследований, создала своих мучеников, успела утвердиться в качестве официальной религии на одной огромной территории земного шара, и теперь объезжает "третий" мир в поисках подходящей почвы для своего развития. В ней нет богов, но имеются природные законы, которые не менее неумолимые чем боги; нет чудес, но имеются чудеса науки, которые не менее удивительные чем те богов; нет молитв, но имеются желания, стремления и идеалы, которые оказывают не более слабое воздействие на массы. Верно, что в ритуальном отношении можно желать ещё много, но и её активное существование лишь какие-то 80 лет, а что такое даже два-три века для одной религии? Теперь она не является господствующей религией в екс-коммунистических государствах, но это не означает, что она не владеет ещё "умами и сердцами" людей (полинялый шаблон, но, в основном, верный), потому что крах коммунистической системы был просто сигналом для её отделения от государства, так как получилось во время Возрождения с христианской религией во всём западном мире. Она имеет свою мораль, имеет утопичность, имеет понятие о грехе, имеет загробную жизнь ("светлое будущее"), имеет цель — счастье народа, вызывает застой (как и любая религия), а застой особенно важен когда данная цивилизация (как современная) заходит, она достаточно терпима к другим (т.е. к настоящим) религиям, проповедует аскетичный образ жизни в этом мире, и является реальным убежищем для слабых или слаборазвитых стран и народов. У неё были даже и цензурные органы и инквизиция, как у любой другой управляющей религии. Просуществует ли она, и как долго — покажет будущее. Но довольно много вещей в ней можно сохранить, даже пятиконечную звезду, потому что это очень распространённый и старый символ и существует и на американском знамени (при всём при том, что американцы бегут от коммунизма "как чёрт от ладана", но это потому что их государство богатое и там никто не хочет быть бедным), кроме того Пентагон (т.е. пятиугольник), в сущности, "пятиконечная звезда с отрезанными лучами" (или наоборот — пятиконечная звезда это надстройка на пятиугольник). Красный цвет ничем не хуже синего, к примеру, а о домах партии никто не сказал, что они должны быть только в "Сталинском" стиле (или "коммунистической готике"), и могут походить и на космические станции, если хотите. Будущее человечества значительно более ощутимый идеал чем загробная жизнь, потому что каждый человек, так или иначе, стремится оставить что-то за собой (хотя бы некоторого ребёнка), а полная абстрактность бога-природы никогда не может выйти из моды из за изменения вкусов. Наиболее ценное благо для человека его труд и это непреложная истина, а наибольшее счастье (для любого достаточно разумного индивида, который может "выйти" из своей тленной оболочки) это счастье других, потому что это взаимное и поделённое счастье, а оно вещь, которая может пережить его, оставив след у других людей. Противоречие между верой, которой каждая религия требует, и разумом, которого сама человеческая сущность требует, вовсе не настолько трудно преодолимое (как, скажем, противоречие между полами, или между поколениями), так как веру можно обосновать путём разума, а разум может существовать на основе веры (в нём). Более того, как раз симбиоз между верой и разумом при коммунистической атеистической религии, или при некоторой её наследницей, включая противоречие в себя, может сделать эту религию жизненной и долговечной. А факт, что она не предъявляет никаких расовых, имущественных, половых, интеллектуальных, и прочее отличий (кроме, может быть, необходимость чтобы исповедующие её были не значительно более богатыми чем остальные, но это легко преодолимо) делает её и совсем общедоступной для каждого слабого, но мало-мальски разумного, человека. Так что религия это опиум для народов, но до тех пор пока они не покажут, что не нуждаются в этом опиуме, она будет занимать центральное место в социальной жизни людей. Судя, однако, по всеядности и наивности, с которыми массы поглощают рекламы, которые им предлагаются, имеются все основания предполагать, что они всегда будут чувствовать потребность в религии. Религия вредна когда сталкиваются жестоко две разные религии и начинают вести войны (скажем, потому что одни начинали чистить яичко с острой, а другие — с тупой стороны), но иначе некоторая доза заблуждения о жизни совершенно необходима людям чтобы они могли её жить, и, в этом смысле, любая религия хороша, потому что человек никогда не откажется от заблуждения, если оно ему нравится. Пока общество разделено на противопоставляющиеся структуры с разными интересами (а это будет всегда так, потому что люди созданы разными по вкусам, интересам, и способностям, и как раз это разнообразие самая ценная вещь в этом мире), до тех пор оно будет нуждаться в чём-то объединяющем и сплачивающем его членов. Пока человек нуждается в опоре и цели в жизни он будет нуждаться и в религии. А он будет всегда в этом нуждаться, ибо он не Бог. — — — — — |
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/