Безумный гений

Джордж не верил своим глазам. Его нога впервые ступила на землю фараонов, строителей пирамид. Он, внук плотника, сын лорда, в Египте! Каир - древняя столица. Джордж увидел на узких оживленных улицах города поток людей в чалмах, длинные вереницы верблюдов, богато одетых купцов, важно восседавших на мулах, группу вооруженных албанцев с жестким взглядом, женщин с закрытыми чадрами лицами, закутанных в черные мантии. Женщины ехали верхом на высоких седлах, и нельзя было рассмотреть ни фигуры, ни лица. Только темные сверкающие глаза с любопытством глядели на иноверца.
На следующий день Джордж побывал в « городе мертвых». Подобно тени он бродил среди древних усыпальниц. Рядом со скромными каменными надгробиями, величественно возвышались настоящие мавзолеи – последний приют останков эмиров и султанов. В какой-то миг Джорджу показалось, что сам могущественный Осирис с короной из стеблей папируса на священной ладье плывет к нему, чтобы захватить власть над ним.

Это первое в жизни Джорджа путешествие! Сэр Томас Филлипс пригласил молодого художника принять участие в экспедиции на Ближний Восток и Египет. Юноша без колебаний согласился. Двадцать пять лет – возраст познания истины жизни, период, когда каждому человеку хочется узнать как можно больше. Дома, в Англии, остались младший брат и отец. Мать умерла , когда ему исполнилось пять лет, от чахотки. Отец занимался резьбой по дереву и золочением резных орнаментов. Джордж унаследовал от отца склонность к искусству. Прилежно посещал занятия в мастерской королевской Художественной академии. Проявил усидчивость и трудолюбие. На нескольких выставках Академии завоевал три медали. « Талант, бесспорно, талант», - шептали знатоки искусства, глядя на его работы. Семья Джорджа гордилась своим отпрыском.

Горячий воздух Каира рождал в его воображении все новые и новые картины. Фантазия художника набирала необычайную силу. Неизгладимые впечатления переполняли все его естество. По ночам Джордж закрывался в номере гостиницы и творил… до утра! Его рисунки и зарисовки восхищали всех членов экспедиции. « Джордж, ты молодчина», - хлопая по плечу юношу, восклицал почтенный Томас Филипс.

***

Белые огромные облака медленно проплывали по голубому небу. Солнце склонялось к западу. Остроносый бриг разрезал пенящуюся волну. Джордж в полудреме сидел на палубе, прислонившись к мачте корабля. Бриг с поднятыми парусами направлялся в сторону Рима.

В последние ночи своего пребывания в Египте Джорджа преследовали видения монстров и дьявола. Он бросил группу и решил бежать в Лондон. Вчера поздно вечером в своей каюте Джордж дрожащей рукой написал другу Уильяму, члену эскизного клуба: « Я часто лежу без сна среди ночи, при этом мое воображение переполнено такими дикими видениями, что мне самому становится страшно за свое душевное здоровье и благополучие». Года три назад Дордж создал и возглавил в Лондоне этот клуб. Члены которого встречались каждую неделю, чтобы писать картины на определенную тему, обычно, на сюжеты из английской истории или литературных произведений, а затем критиковали работы друг друга, вели дискуссии.

« Бог Осирис избрал тебя. Ты должен убить самого папу в Риме и отвести его в царство мертвых», - впервые незнакомый властный голос заговорил с Джорджем. Он слушал, внимая каждому слову.

Громкий смех матросов в камбузе возвратил молодого человека в реальность.

***

- В последнее время меня очень беспокоит странное поведение старшего сына Джорджа. Представьте, он перестал снимать перчатки из козлиной кожи и почему-то держит у себя в комнате целый склад яиц. Триста штук! Что с ним?! Он всегда был добрым и мягким молодым человеком. Весельчак, душа компании. Теперь мы не слышим от него ни слова. А если и заговорит, так жалуется, что им овладевают злые духи. Роберт, мой младший сын, сначала думал, что его брат неудачно шутит. Однако, все гораздо серьезней. Джордж целые дни проводит в своей комнате и рисует каких-то эльфов и фей. Врачи поставили ему диагноз « солнечный удар», как следствие жарких лучей южного солнца. А вы что думаете, доктор? – лорд Дарли дрожащим от волнения голосом задавал вопросы известному в Лондоне психиатру Александру Сазерленду.

- Сэр, я думаю, вы ошибаетесь. Вашего сына нужно немедленно изолировать от общества. Он не несет ответственности за свои действия и поступки, - громким басом вынес жесткий диагноз доктор.

Оглушенный приговором эскулапа лорд Дарли в растерянности вышел из кабинета психиатра. « Нет, это невозможно! Я не позволю запереть моего мальчика в Бедлам», - твердил себе несчастный отец.

***

Утром Джордж с отцом вышли на прогулку в лес. Вчера днем они присутствовали на маневрах местного полка на главной площади родного Чатэма. Громкая музыка, шум восторженной толпы изрядно возбудили нервы Джорджа. Он провел бессонную ночь. Перед глазами Джорджа возникали все новые и новые образы картин. Жажда творчества ни на минуту не покидала его. Лорд Дарли искренне верил, что свежий воздух- лучшее лекарство для его больного сына.

Лучи солнца ласково согревали сырую, после тумана, землю. С веточки, слабо ворохнувшейся под ветром, словно слезы с девичьего лица, стекали капли росы. У подножия старого дуба росли белые маргаритки. Джордж осторожно ступал по лесной тропе, чтобы не наступить на полчища муравьев-трудяг. Вдруг молодой человек услышал уже знакомый ему голос, который властным тоном твердил на ухо: « Ты - воплощение Осириса! Убей своего отца и отведи его в царство мертвых! Это - твой долг! «. Эти слова привели его в бешенство.

Джордж так и не понял: почему и как в его руках оказался матросский нож. Одним ударом руки он повалил отца наземь и вонзил в его грудь нож. Лорд Дарли отчаянно сопротивлялся, хватаясь за землю руками, вырывая с корнями траву. Но силы были неравны. Через несколько минут бездыханный отец лежал на траве с перерезанным горлом. Джордж в немом оцепенении смотрел на багряное лезвие ножа, а потом с диким криком убежал прочь.

***

Дилижанс, следовавший из Кале в Париж, беззвучно пылил по дороге, иногда поскрипывая на поворотах. Лысая яйцевидная голова форейтора навевала на Джорджа грустные мысли . В карете было хорошо и просторно. Джордж удобно расположился в мягком кожаном сиденье, пытаясь уснуть. Но два разговорчивых пассажира, сидевших напротив, мешали ему своей трескотней:

- В этом году 1 было окончено строительство новой городской стены. Назвали ее Тьерской. Внутрь нее поместили Монмартр, Пасси, Берси…

Джордж пристально колючим взглядом смотрел на одного из пустомель и снова кто-то свыше начал твердить ему: « Убей! Убей его! Дух Осириса повелевает тебе!» Глаза Джорджа налились кровью, лицо побагровело, ноздри раздулись от ярости, высокий широкий лоб покрылся испариной, молодой художник выкрикнул: « Смерть тебе!» и набросился с ножом на болтливого пассажира.

На допросе в префектуре Джордж дал показания, что ехал в Вену, чтобы убить австрийского императора.

***

Последующие сорок три года своей жизни Джордж провел в Бедламе. Один из наблюдавших художника врачей писал, что « он ткал свои волшебные фантазии на холстах среди самых отвратительных разговоров и самого грубого поведения. Как это ему удавалось, до сих пор остается загадкой!»

Послесловие автора

Среди многих людей бытует мнение, что гений и злодейство две вещи несовместимые, к сожалению, жизнь Ричарда Дадда стала исключением из правил.

Примечания автора

1. 1845

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/