Алые сердца

Часть I

 

Пролог

Пожилой мужчина раскладывает на полированном столе карты. Маленький мальчик внимательно смотрит за его движениями.

- В колоде карт четыре валета, две черной и две красной масти.

- Это рыцари, - мальчик внимательно посмотрел на мужчину, - два добрых и два злых.

Мужчина согласно кивнул головой.

- Можно сказать, что и так.

На стол легли четыре дамы. Мальчик ткнул пальцем в даму червей.

- Она – добрая?

- Возможно, - ответил пожилой человек, - хотя, когда речь идет о женщинах, такого знать наверняка нельзя.

Дама пик вызвала у малыша особый интерес.

- А эта тетя злая? Она – ведьма?

- Ты недалек от истины, мальчик. Она – злая.

- Почему? Почему одни люди злые, а другие добрые?..

- Никто этого не знает. И знаешь, нет абсолютно злых или добрых людей. Как нет отдельно добра и зла. Это две стороны одного целого.

- И все-таки, она злая.

Мальчик внимательно посмотрел на даму пик.

- По-моему, очень злая и она колдунья.

Дедушка с интересом посмотрел на внучка.

- Да, несомненно, зла в ней больше, чем добра. Вот почему некоторых людей называют злыми, а других добрыми. В ком-то преобладает добро, а в ком-то зло. А почему это случается? Люди – жертвы обстоятельств. Они – игрушки в руках беспощадной судьбы.

- Но почему же все-таки она такая злая? – допытывался внук у своего деда, который раскладывал перед мальчиком игральные карты. Он положил на стол последнюю карту и загадочно посмотрел на внука.

- Может быть, от любви.

Мальчик не поверил сидящему напротив него седому человеку в строгом черном костюме. Он точно знал, что от любви не становятся злыми.

- Любовь бывает разная, - словно прочитал мысли внука дедушка, - И если она не разделенная, то становится злой. И карты переходят друг в друга и меняют масть, как люди.

- А ты знаешь историю этой дамы?

- Кажется, знаю. Но если бы этой истории не было, стоило бы ее придумать. Это рассказ о любви и ненависти, лжи и правде, о жизни и смерти. Это сказка и быль, история жизни и поэма. А может быть, сама жизнь. Пожилой человек перетасовал карты, разложил их по мастям и начал свой рассказ.

 

- 1 -

Это были времена, когда еще были живы легендарные герои и всемогущие демоны, колдуны и феи, маги и чародеи. Это был мир, где еще не умерла сказка. А в наше жестокое время, сказка умирает мучительно, пытаясь противостоять технократическому обществу, но пока проигрывает битву за битвой. А в те, удивительные времена, о которых идет речь, когда еще не знали машин, работающих на топливе, а поднимались в воздух и ехали на повозках с помощью волшебства, совсем рядом друг от друга расположились четыре королевства. На флагах одного из них было изображено алое сердце, на втором – красный ромб. Эти два королевства, объединив силы добра, бесконечно долго воевали с черными королевствами. И вот, в одном из самых кровопролитных сражений, где кровь лилась рекой, словно вино у щедрого хозяина, один из самых лучших рыцарей армии Алых сердец был пленен черным правителем. Прекрасного юношу заточили в темной башне, которая, зловещая и уродливая, тянулась к самому небу. Но рыцарь Алых сердец, сын великого и мудрого короля Алекса, не терял присутствия духа. Он сидел в темноте и пел свои прекрасные песни своим чудесным голосом. И дочь черного короля, принцесса чванливая и злая, услышав эти песни, полюбила певца за голос, еще не видя его лица. Но ей захотелось увидеть обладателя чудесного голоса. И вот поздней ночью, когда над темной башней нависли черные, лохматые тучи, принцесса Моргана взяла ключ от башни у спящего отца, короля этой страны и злого колдуна Мордреда, прокралась на самый верх башни, нашла заветную дверь комнаты, где содержался пленник, вставила ключ в замок и повернула его.

 

 

 

- 2 -

Она повернула ключ в замке и осторожно приоткрыла железную дверь. В ее руке была лишь маленькая свечка, которая не могла рассеять мрака в этой комнате. Она приблизилась к спящему юноше и осветила ему лицо. Она не сразу сделала это, помедлила, боясь, что обладатель чудесного голоса может быть безобразен. Полюбила ли она его и после этого? Возможно, что полюбила бы. Но, увидев, при свете своей маленькой свечки это прекрасное и гордое лицо, принцесса едва не уронила свой источник света и не обожгла горячим, стекающим со свечи воском, свои длинные нежные пальцы. Как он был прекрасен! Лицо божества, обрамленное золотыми волосами. Она простояла над спящим принцем всю ночь, а под утро, когда в зарешеченное окно прокрался дневной свет, и свеча догорела в ее руке, она ушла.

И так она приходила каждую ночь, чтобы увидеть своего прекрасного принца, а по утрам слушала его чудесный голос.

Моргана влюбилась в Лэфэя, а именно так звали прекрасного рыцаря и принца Алых сердец. А он, распевая свои прекрасные песни, даже не подозревал о ночных посещениях девушки. Так продолжалось довольно долгое время. Ее безответная любовь крепла и для освобождения любимого она готова была пожертвовать даже своим отцом. И если бы он встал на ее пути, она могла даже убить его. Не имея больше сил скрывать свои чувства, Моргана решила открыться прекрасному принцу. Но если он отвергнет ее? Если не найдет ее достаточно красивой, чтобы разделить с ней ее чувства? Моргану мучили все эти вопросы. Но любовь, по своей природе – безумство. И вот в одну из ночей, она прошла в темную башню, и как, всегда осветив лицо спящему рыцарю, разбудила его. Увидев перед собой Моргану, Лэфэй испугался и отпрянул от девушки, как от призрака.

 

- 3 -

Он приподнялся и, бросив взгляд на неизвестно откуда взявшуюся фею, которая подошла к нему из черного пространства, сказал:

- Уйди, демон-сооблазнитель. Ты хочешь моей гибели? Что ж. Вырви из моей груди сердце, пусть оно будет для тебя наградой.

Но принцесса опустилась перед ним на колени и призналась, что любит его. Лэфэй, после этого признания, некоторое время сидел в задумчивости на своем жестком ложе.

- Ты любишь меня? Но ведь ты дочь моего злейшего врага и должна меня ненавидеть.

- Но я люблю тебя.

Взяв его узкую, миниатюрную, но в тоже время крепкую ладонь, в свою руку, она с жаром припала к ней губами, как припадает путник, измученный жаждой, к источнику с холодной водой.

- Я не готов принять твою любовь, девушка.

Лэфэй убрал свою руку.

- Прости, может я и не прав. Но сердцу, если оно не говорит о любви, не прикажешь. К тому же, на мечах твоих воинов и мече твоего отца – моего злейшего врага Мордреда, еще не высохла кровь моих родственников и друзей.

- Но при чем тут я! – в отчаянии воскликнула девушка, - Я никого не убивала. И не моя вина, что неистовый Мордред – мой отец. Я никому не причиняла зла!

И опять Лэфэй в задумчивости посмотрел на принцессу.

- И все же, между нами такая глубокая пропасть, Моргана. Твой отец желает моей смерти.

Она вытащила из складок своего черного платья длинный и острый кинжал. Глаза ее заблестели от возбуждения.

- Только одно твое слово, и я убью своего отца. Только одно твое слово, и я докажу свою любовь!

- И убьешь спящего отца? Убьешь своего отца ради чужестранца, с которым в первый раз разговариваешь? Какое же черное и коварное сердце нужно иметь в груди, чтобы поступить так.

- Меня толкает на это любовь, - смиренно ответила девушка.

- Что же это за любовь, которая заставляет пролить родную кровь?

Лэфэй смотрел на Моргану осуждающе. И это осуждение граничило с презрением.

- Я тебя не понимаю, - произнесла она, при неясном свете свечи, разглядывая красавца, - Я предлагаю убить тебе твоего злейшего врага и закончить эту кровавую войну, стать королем двух, а может быть, трех государств, а ты говоришь о моей бессердечности. Что еще я должна принести в жертву на алтарь своей любви? Если ты захочешь, я вскрою этим кинжалом свою грудь и отдам в твои руки трепещущее сердце. Чего ты хочешь? Назови цену своей любви, и я ее оплачу.

Она бросилась ему в ноги, прильнув губами к его пыльным сапогам.

- Даме нельзя так унижаться перед кавалером, - напомнил он холодно, - в его глазах она теряет всякую цену.

Моргана поднялась, с укором посмотрев на него.

- Любить, не значит унижаться, - с достоинством сказала она, - Любовь возвышает даже тех, кто лежит в пыли. И это ты зажег ее светильник в моем сердце своими чудесными песнями. Ты зажег его и хочешь погасить.

- Я не виноват, что сердце мое принадлежит другой. И если бы не она, я мог бы полюбить тебя.

Лэфэй почти с со страданием посмотрел на Моргану.

- Соперница, наверное, прекрасна, - с издевкой в голосе заметила принцесса, - но для чего ей безголовый муж? Завтра, на рассвете, тебе отрубят голову. Так повелел мой отец, Мордред Великий. Как долго будет любимая оплакивать твою смерть?

- Вечность! – без тени сомнения ответил Лэфэй.

- Забудет на следующий день. Все женщины таковы. И почему она, если так сильно тебя любит, не последовала за тобой? Почему она не надела латы, не вскочила на коня и не ринулась в гущу сражения, спасая тебя от плена? Что ей помешало сделать это?

- Она – дама, а не рыцарь.

Размахнувшись, в неистовом порыве ревности, Моргана бросила свечу в стену. И тотчас же, их окутал тонкой, но плотной паутиной, мрак.

- Я предлагаю тебе в последний раз…

Как Лэфэй не всматривался, он не мог разглядеть девушку, а видел только ее смутный силуэт.

- Я предлагаю тебе свободу в обмен на любовь ко мне. Хотя бы одну ночь любви на твою свободу и избавление от смерти!

Моргана с надеждой смотрела на молодого рыцаря, хотя он этого не видел.

- Я выбираю честь, - спокойно ответил Лэфэй, словно речь шла не о его жизни и смерти, а о безобидной прогулке.

- Ты выбираешь смерть, взамен любовным увлечениям? Глупец!

Она рассмеялась. И смех ее леденил душу.

- Я ухожу, - сказала Моргана решительно, - Ты приговор приводишь в исполнение. Что сделать для тебя могу? Послать отрубленную голову твоей принцессе вместо утешения? Глупец! Запомни, честный умирает первым.

- Мне жаль тебя, поверь, - произнес Лэфэй, обращаясь к Моргане.

- Почему ты жалеешь меня? Может быть, это мне завтра отрубят голову? Ты умрешь, а я буду жить. И может быть, буду жить дольше, чем ты думаешь. Может быть, я обрету бессмертие.

Моргане хотелось досадить Лэфэю, но он по-прежнему держался с ней холодно и вежливо, не срываясь, и не повышая голоса:

- Но будешь ли ты счастлива?

Лэфэй был далек от тягостных мыслей о приближающейся смерти. Может быть, ему и теперь удастся обмануть жадную старуху с косой, которую он не раз обманывал, побывав, несмотря на юный возраст, во многих кровавых сражениях.

- Счастье – для смертных.

Голос Морганы был теперь холодным, скрипучим, словно принадлежал глубокой старухе.

- А для бессмертных счастье – это ничто. И любовь лишь звук пустой.

- А как же прожить без чувств? – поинтересовался рыцарь.

- А если у тебя отняли любовь и растоптали ее безжалостно ногами?

Моргана зарыдала.

- А смотреть как твоей любви, на площади, отрубают голову? – продолжил наступление Лэфэй, одновременно жалея и презирая эту девушку.

Вытирая слезы, Моргана сказала:

- Я отпускаю тебя.

Она приоткрыла дверь перед узником.

- Лети к своей голубке. Но запомни, Лэфэй, что с этих пор, Моргана – твой смертельный враг. И радость на земле ей будет приносить не любовь, а месть.

Лэфэй, поклонившись принцессе, вышел за дверь своей тюрьмы. Он жив и свободен. И ветер надежды треплет его золотые волосы.

 

- 4 -

У ворот Темного города, выпуская из огромных ноздрей едкий дым и потягивая кожистыми, перепончатыми крыльями, стоял синий дракон. Лэфэй, бесстрашно ступая по его огромному, покрытому крепкой чешуей, хвосту, взобрался дракону на спину. Дракон зашипел, пытаясь сбросить седока, но затем, успокоившись, и, получив условный знак от Морганы, он разогнался на своих мощных, нижних конечностях и, расправив крылья, взмыл в воздух. Лэфэй уверенно чувствовал себя в воздухе и не о чем не беспокоился. Его дракон ничем не отличался от того, на котором он летел. Лишь только цветом. Этот был синего цвета, а его любимец – белого. Вот и вся разница. Его волновал один вопрос. Почему Моргана, несмотря на то, что он отказал ей, отпустила его? Не было ли здесь какого-нибудь тайного умысла? Неужели только ее любовь заставила идти наперекор своему отцу и даже предоставить своего любимого дракона Насера? Лэфэй не знал ответы на эти вопросы. Не давали покоя и мысли о потерянном, легендарном мече Рутбире, который был символом его побед. Неужели на родине его встретят, как труса, потерявшего оружие? Да, его ожидала именно такая встреча. На другую он не мог и рассчитывать.

 

Утром, обнаружив, что Лэфэй бежал, Мордред, отец прекрасной Морганы, едва не задохнулся от охватившего его бешенства. Но Моргана, с каменным лицом, выслушав его упреки, молча указала ему на дверь. Мордред, хлопнув дверью, вышел из комнаты своей дочери. А Моргана вошла в свой удивительный, волшебный сад, куда приходила в дни печали и радости, и, обходя прекрасные и редкие растения, касаясь их руками, передавала им свое настроение.

Но после того как несколько кустов, после ее прикосновений, завяли, она поспешила покинуть сад, не желая губить свое сокровище. Злоба, которая скопилась у нее в сердце, была смертельно опасна для всего живого.

 

Ветер свистел в ушах Лэфэя, когда дракон пролетал над мрачной обителью старого вампира лорда Дансени, напоминающую по форме гробницу. Неожиданно, летающий ящер начал кружить над этим скверным местом, а затем спустился вниз, громким ревом вызывая хозяина.

- Глупый дракон! – ругался Лэфэй, спускаясь по спине колосса, а затем по его дрожащему хвосту, - Ты должен был отнести меня в королевство Алых сердец, к моей дорогой Медоре, а ты опустился у жилища этого страшного старика.

Нужно сказать, что если за пределами этого места был день, то над ним почти всегда царствовала ночь. И даже самые отважные рыцари старались обходить это таинственное и заколдованное место стороной.

Из ворот вышел хозяин в сопровождении волков-оборотней, в глазах которых горела адская бездна. Но рядом с высоким, седым стариком, закутанным в черный плащ, они казались послушными дворняжками. Вампир, увидев молодого героя, улыбнулся, обнажая свои клыки.

- Что привело вас, мой юный друг, в столь уединенное место? Уж не решили ли вы вместе с глубоким стариком предаться размышлениям о вечности, к которым располагает это место?

- Это все дракон, - ответил Лэфэй, не поддаваясь магии разноцветных глаз лорда Дансени.

Вампир важно подошел к лежащему на брюхе чудовищу.

- А, старый друг Насер, - сказал он одобрительно, - Молодец, что не забываешь старика.

А затем он повернулся к Лэфэю.

- А вы, молодой человек, не случайно здесь оказались. Моргана устроила вам побег из Темной башни, но кто знает, не попали ли вы из одной тюрьмы в другую. А Насер всегда останавливается здесь. И знаете почему? Его любимое лакомство – летучие мыши, которых в моем замке предостаточно. Я специально ловлю их и скармливаю дракону. И знаете, это презанятное зрелище.

А затем вампир сблизился с юным героем настолько, что того обдало холодом, и заглянул ему в глаза.

- Вы смелый юноша, - произнес лорд Дансени, - когда я, вот так, смотрю кому-то в глаза, даже своим дворовым псам-оборотням, они поджимают хвосты и бегают за мной, как обыкновенные дворняжки. Ну, а люди просто падают на колени. Даже самые смелые и сильные люди.

Лэфэй предпочел ничего не отвечать вампиру, зная, что он в полной его власти. А его легендарный меч Рутбир находится у врагов, и он безоружен.

- Ну, пойдемте в дом, - сказал вампир вполне миролюбиво, - Нехорошо держать гостя во дворе. Отдохнете, откушаете моих блюд. Я ведь, мой милый, неплохо готовлю.

И Лэфэй, к удивлению своему, заметил гордость в глазах старика за свое кулинарное искусство. И юному рыцарю ничего не оставалось, как пойти вслед за лордом Дансени. Но перед тем как войти в мрачную обитель, Лэфэй обернулся и зло посмотрел на синего дракона.

Но дракон не обращал на него никакого внимания, поймав пару десятков летучих мышей, и с удовольствием пожирал их.

“Что б ты подавился” – подумал Лэфэй, не понимая того, что драконы имеют способность читать мысли.

Насер лишь внимательно посмотрел на юношу своими зелеными глазами, и, решив, что он гораздо мудрее этого “зеленого” юнца, отвернул свою большую голову в сторону, продолжая трапезу.

Лэфэй вошел в мрачное, не лишенное торжественности, жилище вампира. В комнатах преобладали красные и черные цвета, и в основном, материалом служил бархат, из которого были сделаны балдахины, которым были обтянуты громоздкие кресла и прочая мебель.

- Вы играете в карты? – поинтересовался лорд Дансени, усаживаясь в кресло.

Взяв колоду карт, он ловко ее перетасовал.

- Нет, я не играю, - ответил Лэфэй, присев на край более или менее миниатюрного стула.

- А зря, - произнес вампир, бросая колоду карт на полированный черный стол.

- Скучно здесь бывает, - продолжал он, - гости приезжают редко. Иногда Насер залетит в гости на летучих мышей, а иногда зайдет Моргана. А король Мордред зазнался. Он совсем забыл о моем существовании. Но короли все таковы. А что там у вас произошло с Морганой?

Лорд Дансени внимательно посмотрел на прекрасного юношу, сидящего напротив него, ожидая ответа. Лэфэй понял, что отвечать ему, на поставленный вопрос, все же придется и поэтому решил изложить суть дела.

- Как вам известно, я попал в плен к Мордреду и должен был быть сегодня казнен. И если бы это произошло, я уже не сидел бы здесь и не разговаривал с вами. Моргана влюбилась в меня. Но дело в том, что мое сердце уже отдано другой. Можно ли поделить сердце надвое?

Вампир улыбнулся, и на этот раз, по-человечески, не обнажая своих ужасных клыков.

- Эта ситуация мне знакома. Когда-то и я был обычным человеком, и мне известны любовные страсти. Моргана ревнует, и мне жаль девушку, но поскольку я продолжаю оставаться мужчиной, мне понятны твои сомнения. И я не стану ни убивать тебя, ни превращать в вампира. И так на свете много несчастных людей. Я что-то шепну на ухо Насеру, и он отнесет тебя к твоей возлюбленной. Ведь хозяином этого синего гиганта, практически, являюсь я. Кто кормит, тот и хозяин. Но только и ты отпусти его домой.

- Лорд Дансени, - растрогался Лэфэй, встав перед вампиром на одно колено, - Отныне вы можете считать меня своим другом и рассчитывать на мою помощь и защиту.

- Иди, иди, мальчик, а то я умру от смеха, прожив до этого четыре века и за все эти годы не только ни разу не рассмеявшись, но даже улыбку очень давно не видели на моем лице. Виданное ли это дело, что рыцарь Алых сердец стоит на коленях перед вампиром!

Лэфэй встал и протянул вампиру свою руку. Лорд Дансени едва прикоснулся к ней своей холодной ладонью.

- А это твое движение, по крайней мере, неразумно, - остановил порыв юного рыцаря лорд Дансени, - не приближайтесь слишком близко к вампиру, а то сущность его возьмет верх над разумом, и тогда может случиться непоправимое.

В сопровождении старого вампира, Лэфэй подошел к дракону, забрался к нему на спину и застыл в ожидании.

Лорд Дансени подошел к огромной голове дракона, и что-то шепнул ему на ухо. Гигант понимающе кивнул головой, и, приподнявшись, начал разгоняться. Когда они оторвались от земли, Лэфэй с облегчением вздохнул. Дракон, махая своими громадными крыльями, приближался к государству Алых сердец.

 

- 5 -

Подлетая к своему родному отечеству, Лэфэй едва не простился с жизнью. Увидев вражеского дракона, кружащего на границе государства Алых сердец, лучники на стенах сторожевых башен опустошили ни один колчан стрел. И когда опытный Насер, увернувшись от всех, летящих в него снарядов, пересек границу, в небо поднялись белые драконы сторожевого отряда. А нужно сказать, что командовал отрядом друг Лэфэя, принц дружественной страны, рыцарь Иггибор. На щите его красовался красный ромб. Подлетев к синему дракону на своем Мегаманте, Иггибор решил атаковать неприятеля. И он уже натянул тугой лук, но в последний момент, увидев на спине синего гиганта своего друга Лэфэя, вовремя остановился.

Если бы стрела полетела в цель, то не быть уже юному рыцарю в живых. Стрелы Иггибора пробивали тела неприятелей насквозь, несмотря на кольчуги и панцири. Белый дракон подлетел совсем близко к синему.

- Я уже не думал тебя увидеть, - признался друг Лэфэю, - Мне сказали, что Мордред казнил тебя.

- Это могло быть правдой, - признался Лэфэй, - но его дочь Моргана, спасла меня.

- Моргана? – удивился Иггибор, - Эта ледышка? Неужели она в тебя влюбилась?

- Поговорим на земле, - неопределенно ответил Лэфэй.

Ему о многом хотелось рассказать другу. Мегамант начал стремительно снижаться. Насеру пришлось повторить его маневр, хотя синий дракон и не знал, что ожидает его внизу. Мегамант был хозяином, а Насер – чужаком. И его могли разорвать на земле другие белые драконы, ненавидящие синих. Синих не любили ни белые драконы, стоящие на стороне добра, ни черные, склоняющиеся к темным силам, ни обычные зеленые. Синие всегда были изгоями в обществе себе подобных. Драконы успешно приземлились. Друзья оказались на земле. Они подошли друг к другу и крепко обнялись.

- Уже не думал тебя увидеть, друг, - сказал Лэфэю Иггибор.

- Я мог не вернуться, - согласился Лэфэй, - Только насчет Морганы ты не особенно распространяйся. Не хватало, чтобы об ее участии в моем освобождении узнала Медора.

- А ты сам не влюбился в ледышку?

Иггибор подмигнул другу. Но тот покачал головой.

- Нет. Дороже Медоры и тебя, Иггибор, нет у меня людей на свете. Но Моргана будет мне мстить, это я знаю.

- Это плохо, Лэфэй.

Иггибор помрачнел. Но затем стал вновь прежним, веселым и беззаботным воином.

- Мне бы только свой Рутбир вернуть! – с досадой проговорил Лэфэй.

- Вернем, - уверенно сказал друг, - Слетаем на Мегаманте в черную страну и вернем твой Рутбир. А что делать с этим синим, уродливым драконом? Отдать его на растерзание белым?

Иггибор смотрел в сторону Насера.

- Отпустить, - вспомнив обещание, которое он дал лорду Дансени, сказал юный рыцарь, - Он хорошо выполнил свой долг. Накормите его и отпустите.

- Хорошо, - согласился Иггибор.

А Насер уже распрощался с жизнью, желая ее только подороже продать. Белые и зеленые драконы брали его в смертельное кольцо, пытаясь замкнуть его. И если бы драконы сделали это, через несколько мгновений от него не осталось бы даже шкуры. Но Иггибор что-то сказал Мегаманту. Огромный ящер заревел и, другие драконы, отступив, занялись своими делами, оставив чужака в покое. Насер не стал дожидаться угощения. Он разбежался, взмахнул крыльями и полетел. Лэфэй проводил его долгим взглядом, вспомнив об отвергнутой им Моргане. А затем, помедлив, последовал за своим другом, на которого был похож, как на брата. Те же золотые кудри, те же голубые глаза, маленький, алый рот и аккуратный прямой нос. Они выглядели, как близнецы. Иггибор был лишь шире в плечах и немного пониже Лэфэя. В сопровождении друга Лэфэй вошел во дворец своего отца, короля Алекса I. Король сидел на троне неподвижно и безмолвно, словно статуя. Лэфэй подошел к трону и встал перед отцом на одно колено.

- Ты вернулся, - спокойно произнес король, словно перед ним стоял не его сын, не наследник престола, а обычный вассал, - Но вернулся с позором.

- Отец! – пытался возразить юный рыцарь.

- Уж лучше бы тебя казнили!

Лицо короля задергалось и стало жестоким и страшным.

- Где твой меч, рыцарь? Где Рутбир, я спрашиваю? Его берегли и хранили из века в век, передавая самому достойному. Где твой меч?

Лэфэй низко опустил голову.

- Остался у врага.

- А ты бежал, - король поднялся со своего трона, трясясь от охватившей его ярости, - И тебе помогала Моргана – дочь нашего злейшего врага. Откуда я знаю, что ты, мой сын, не предатель?!

Король в изнеможении опустился на трон. Ярость, охватившая все его существо, выпила из него все силы. Теперь он говорил тихо, но внятно!

- Пока ты не вернешь свое оружие, Лэфэй, прошу тебя, избавь меня от своего присутствия.

Ничего не сказал Лэфэй своему отцу и королю. Вместе с Иггибором он вышел из дворца в самом наихудшем расположении духа.

- Не расстраивайся, - успокаивал его друг, - Если ты захочешь, мы сегодня же полетим в черное королевство и добудем твое оружие.

Глаза Лэфэя блеснули.

- Сегодня же! Ночью!

Иггибор сжал его руку.

- Полетим на Мегаманте.

- Нет. Я возьму Ладоса. Так будет лучше.

- Как прикажете, принц, - ответил Иггибор и расхохотался.

- Брось, Иггибор, ты для меня навсегда останешься другом, несмотря на звания и титулы.

- Хотелось бы верить, - добавил Иггибор серьезно. – А то у некоторых королей, особенно из черных земель, после того, как они взойдут на трон, существует привычка рубить друзьям головы.

Лэфэй похлопал друга по плечу.

- Успокойся. У меня такой привычки нет. И потом, мой отец еще очень долго просидит на троне. И дай бог ему здоровья!

Когда друзья проходили мимо круглой башни, выложенной из белого камня, Лэфэй увидел Медору и остановился. Девушка тоже посмотрела на любимого, затем отвернулась, чтобы скрыть румянец, загоревшийся на щеках, посмотрела на него еще раз и опять отвернулась. И если щеки девушки залились румянцем, то Лэфэй сильно побледнел. Кем он был в глазах своей любимой? И кем может быть в глазах дамы рыцарь, потерявший в схватке свой меч? Жалким трусом! Он хотел пройти мимо девушки, словно ее и не заметил, но Медора остановила его. Она повернулась к нему, оторвавшись от прекрасного розового куста, и сказала:

- Ты проходишь мимо, Лэфэй, и даже не замечаешь меня. Говорят, что ты влюбился в Моргану, дочь черного повелителя. Так ли это?

Она пристально посмотрела Лэфэю в глаза. Ее глаза говорили: “Неужели, Лэфэй, ты предал меня? Неужели ты променял меня на другую? А я так ждала тебя, Лэфэй. Не спала ночами и плакала в подушку. Что же ты молчишь, Лэфэй?”

Юный рыцарь осуждающе посмотрел на даму своего сердца.

- Как ты могла подумать такое? Ты для меня одна, одна на всем белом свете, единственная и неповторимая.

И опустив голову, Лэфэй прошел мимо, оскорбленный недоверием любимой до глубины души! Иггибор слышал их разговор. Он подождал, когда его друг отойдет на приличное расстояние, и сказал Медоре:

- Лэфэй верен тебе, девушка. Злые люди оговорили благородного рыцаря. Но когда он вернет меч предков, Рутбир, он докажет свою правоту.

Медора с испугом посмотрела на Иггибора.

- Значит, он опять собирается в Черную страну?

- Сегодня ночью, - проговорился Иггибор.

- И это опасно? – встревожилась девушка.

- Я буду его сопровождать, - успокоил ее Иггибор, - Если будет нужно, закрою Лэфэя своей грудью. Я сделаю все, чтобы он вернулся назад живым и с Рутбиром. И еще я скажу, что он очень любит тебя, Медора! Ты – счастливейшая из женщин. Ведь тебя любит сам красавец Лэфэй.

И он, сказав все это Медоре, пошел вслед за своим другом. А Медора не знала, верить ли в то, что сказал ей Иггибор или нет. Но верить так хотелось. “А если он летит в Черную страну лишь для того, чтобы встретиться с Морганой?”

Подобные мысли не давали ей покоя, и она решила, что должна или остановить своего любимого, или полететь вместе с ним.

 

- 6 -

И вот, как только первые звезды гроздьями повисли на черном бархате небосклона, два белых дракона, Мегамант и Ладос, взмыли в небо. Корзина для всадников, в которой сидел Лэфэй, показалась ему слишком тяжелой. И Ладос, из-за этого, заметно терял высоту. Лэфэй хотел выбросить лишний груз из корзины, но, обнаружив в ней мирно спящую Медору, очень удивился и рассердился на девушку.

- Что ты здесь делаешь, глупая? – возмутился юный рыцарь, - Мы летим в черные земли, нас ждут опасности и испытания. Неужели ты этого не понимаешь?

- Я полечу с тобой, - взмолилась Медора.

- Нет, - упорствовал Лэфэй.

- Я знаю, почему ты не хочешь меня брать с собой. Ты летишь к Моргане. А Рутбир – это только предлог.

Медора была прекрасна в кольчуге воина, и Лэфэй невольно залюбовался ей.

- Мы можем погибнуть, - сказал он ей.

- Что ж, - ответила девушка бесстрашно, - мы погибнем вместе.

Лэфэй улыбнулся и поцеловал Медору в губы.

- К тому же, - оторвавшись от его губ, доказывала Медора. – Я очень метко стреляю из лука.

- Мы это проверим, - отозвался Лэфэй.

Ладос, несмотря на двойной груз, набирал высоту. Он был намного меньше Мегаманта, но в выносливости ему не уступал. Драконы, каждым взмахом своих гигантских крыльев, оставляли за собой огромные расстояния. И вот уже показались первые сторожевые башни Черной страны. Вражеские стрелы тучей летели в драконов, от которых те легко уходили, ловко маневрируя в воздухе, поднимаясь все выше и выше, становясь недосягаемыми для дальнобойных луков воинов Мордреда. Над замком правителя Черной страны, Мегамант и Ладос сделали несколько кругов, а затем, отлетев на значительное расстояние от него, приземлились на поляне, где росла сочная, изумрудная трава.

- Ты оставайся здесь, - приказал Лэфэй Медоре, - рядом с драконами. В случае чего, они сумеют тебя защитить. А мы с Иггибором попытаемся пробраться в замок.

- Но я хотела пойти с вами.

Медора умоляюще посмотрела на друзей. Но Лэфэй не терпел возражений.

- Ты будешь прикрывать наш отход, - сказал он, - Тут мы и проверим, какая ты меткая лучница.

- Но, Лэфэй! – попыталась уговорить любимого Медора.

Но он был непреклонен.

- Оставайся здесь. Это приказ.

Рыцари скрылись в темноте. Им нужно было спешить. До рассвета оставалось часа два. И, за это время они должны были проникнуть в замок, разыскать Рутбир, взять его и вернуться назад к Медоре и ожидающим их драконам.

- Эти стены нам не преодолеть, - задумчиво произнес Иггибор, меряя взглядом мрачные сооружения, которые, казалось, доставали до неба.

- Что делать, друг? – обратился он к Лэфэю.

- Эти стены нам не преодолеть, Иггибор, - сказал Лэфэй, - Попробуем пройти через ворота.

- Ты с ума сошел! - возмутился Иггибор, - Там стража. Они утыкают нас стрелами до того, как мы успеем обнажить мечи.

- Под утро, стражники обычно спят, - заметил Лэфэй, приложив палец к губам.

Иггибор разговаривал слишком громко. Он молча передал Лэфэю кинжал и меч, которые прихватил в оружейной.

- Легковат, - произнес юный рыцарь, махнув мечом, - Рутбир гораздо тяжелее.

- Ничего, - успокоил его друг, - Недолго тебе осталось ходить с простым мечом. А правда, что Рутбир заговорен?

- На рукоятке меча есть какие-то письмена и знаки. По-моему, они называются руны, но я в них не разбираюсь, - признался Лэфэй.

Друзья, не делая лишних движений, и не производя лишнего шума, незаметно подобрались к спящим стражникам. Иггибор хотел пустить в ход свой двусторонний тесак, но Лэфэй запретил убивать беззащитных и спящих. И если бы можно было войти в ворота, впускающие их в город, без крови и жертв, для друзей это было даже лучше. Звон мечей в тишине или предсмертные крики могли привлечь внимание других воинов, которые в эти предутренние часы, дремали, опираясь на древки копий. Бесплотными тенями Лэфэй и Иггибор просочились в город и подобрались к Темной башне, где проводил тоскливые дни в заточении Лэфэй. У самой башни их заметили стражники и подняли тревогу. Иггибор и Лэфэй обнажили мечи. Стражники окружили их со всех сторон и просто невозможно было прорваться сквозь это железное кольцо из воинов, закованных в броню.

- Все, мы пропали, - в отчаянии произнес Иггибор.

- Не сдавайся заранее, - ответил ему бодро Лэфэй, отражая нападение одного из стражников, - Я думаю, они надолго запомнят встречу с рыцарями Алых сердец.

Их мечи блестели в лучах восходящего солнца, словно были сделаны из чистого золота. Но багровое постепенно заливало клинки.

- Мы не сумеем прорваться ни назад, ни вперед, - в отчаянии, весь залитый кровью, и своей, и чужой, сказал Иггибор, - Глупая у нас будет смерть!

- Глупая или неглупая, - отвечал ему Лэфэй, ловко фехтуя с тремя стражниками, - но спасти нас может только чудо.

Во дворе, заваленном трупами стражников, появилась Моргана. В своих строгих, черных одеждах, она была прекрасна. Черное великолепно сочеталось с ее белой, идеально чистой, кожей лица и рук. Карие глаза принцессы были устремлены на Лэфэя, который каждым ударом сражал нового противника. И взглянув на него, Моргана поняла, насколько сильно любит его. Ее любовь могла затопить всю землю и океаны, и даже небо, всю Вселенную от края до края. Ей захотелось спасти юного героя, но ревность, черным червем, поедающая ее сердце, не позволяла ей сделать этого. “Пусть лучше умрет, но не достанется той, другой, которая для него лучше, чем я” – думала в отчаянии и бессилии принцесса, разрываясь от противоречивых чувств, кусая губы и ногти до крови. Лэфэй слабел. Удар его был уже не столь силен и точен, как в начале схватки. Клинок сломался в его руке, и он сражался теперь жалким обломком. Иггибор, как и обещал Медоре, защищал Лэфэя своей грудью, не подпуская к нему ни одного врага. Но они были обречены и должны были погибнуть.

 

- 7 -

Лэфэй и Иггибор, прижавшись друг к другу спинами, из последних сил отражали атаки остервеневших стражников. Друзья должны были умереть. И вот, когда уже у них не осталось ни единого шанса на спасение, когда сама надежда на чудо уже угасла в их сердцах, двор перед Темной башней накрыла гигантская тень. Кровавый бой, на время, даже прекратился. Все, без исключения, посмотрели вверх, где в небесах, подобно белому лебедю, плыл неподражаемый Мегамант.

Медора, управляющая драконом, ловко выхватила из колчана стрелу, наложила ее на тетиву и выпустила эту вестницу смерти. Стрела впилась в шею одного из вражеских воинов, который охнув, упал на залитую кровью, мостовую. Иггибор и Лэфэй, оба тяжело раненные, воспрянули духом.

- Молодец, Медора, - похвалил храбрую девушку Иггибор.

Лэфэй, улыбнувшись, решил промолчать. У Медоры явно был какой-то план, который она пыталась реализовать. Мегамант опустился вниз, насколько это было возможно для его огромного, даже по драконьим меркам, тела. Своими когтистыми лапами он захватил маленькую женскую фигурку в черном и начал медленно подниматься вверх, умело используя потоки воздуха, словно ступеньки на невероятно длинной лестнице. Моргана была пленена ужасным драконом.

Мегамант подтянул свою лапу к спине и забросил Моргану в корзину к ее сопернице, Медоре. Моргана с ненавистью посмотрела на белокурую девушку.

- Ах, вот ты какая! – прошипела Моргана, обращаясь к Медоре, - Чем же ты лучше меня? И что в тебе нашел Лэфэй?

- Я думаю, тебе нужно помолчать, - произнесла Медора, связала пленницу и вложила ей в рот кусок тряпки.

Проделав эту операцию, она направила дракона вниз, который камнем сорвался с высоты.

Всем, смотревшим на гиганта снизу, казалось, что он врежется в Темную башню и снесет ее. Но Мегамант затормозил в воздухе перед самой крышей сооружения, едва не задев его крылом.

На балконе, мрачный и погруженный в свои невеселые мысли, стоял Мордред. Его седые волосы свободно падали ему на плечи и не были, как обычно, перехвачены обручем, который был сделан в форме, свернувшейся в кольца, змеи. А на тело был небрежно наброшен халат, расписанный колдовскими письменами.

- Мордред! – закричала Медора, встав на спине дракона, во весь свой небольшой рост, - Давай совершим обмен. Рутбир на Моргану. И быстро, пока я не передумала и не сбросила эту заносчивую девчонку вниз или не отрубила ей голову.

Мордред видел, что у него нет другого выхода. Терять волшебный меч не хотелось, но дочь, несмотря на то, что он был злодеем, колдуном, подлым человеком, была ему дороже, чем все волшебные мечи в мире.

- Я согласен, - ответил правитель Черной страны и приказал слуге принести легендарный меч.

Слуга принес клинок на бордовой, длинной подушке. Мордред принял меч, повертел его в руке и произнес:

- Сумеешь ли ты поймать меч, смелая девушка? Если да, то он твой. Если нет… сама увидишь, что тогда будет. Я согласен на обмен. В конце концов, Моргана – моя дочь, а Рутбир всего лишь кусок железа.

И размахнувшись, он бросил клинок вверх. Меч был пущен с такой силой, что если бы попал Медоре в грудь, рассек бы латы и впился в ее молодое, красивое тело. Но храбрая девушка поймала его на лету, и, посмотрев, тот ли это меч, завернула его в кусок материи. А затем, она выбросила Моргану из корзины с таким расчетом, чтобы та попала прямо на балкон. Мордред смягчил удар от падения с такой высоты, подставив свое мощное тело. Но все же, Моргана подвернула ногу и с тех пор хромала.

Бой во дворе не возобновлялся. Стражники, отступив на несколько шагов, выставили вперед копья. Они ждали приказа Мордреда, чтобы проткнуть израненных храбрецов, но тот настолько был занят дочерью, что даже не смотрел во двор. Он поднял Моргану на руки и отнес ее в свою комнату. Воспользовавшись замешательством врагов, Медора приказала Мегаманту опуститься как можно ниже к месту схватки. Мегамант был сообразительным драконом. Он нырнул вниз, подхватил Лэфэя и Иггибора своими передними, мощными лапами и, забросив их в корзину, взмыл высоко вверх. Израненные, залитые кровью герои, обнимали свою спасительницу.

- Ну, как я стреляю из лука? – спросила Медора у счастливого Лэфэя, который с удовольствием и восхищением разглядывал свой Рутбиф.

- Очень хорошо, - ответил он, - Но еще лучше управляешься с драконом и разделываешься с соперницами.

Они хотели поцеловаться, но Иггибор подставил им обе свои щеки. И они, с двух сторон, поцеловали Иггибора. Теперь к ним присоединился и Ладос, весело помахивая крыльями. Два белых дракона летели параллельно друг к другу, держа курс из Черной страны в страну Алых сердец.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть вторая.

 

ВО ИМЯ ЖИЗНИ.

 

Пролог.

- Тебе понравилась эта история? – спросил дедушка у своего внука, который еще находился под впечатлением этой удивительной сказки.

- И продолжения не будет? – грустно спросил мальчик, поглядывая на разложенные на столе карты.

- А оно должно быть?

Пожилой человек удивленно посмотрел на мальчика.

- Все кончилось хорошо. Лэфэй победил, обрел свой меч и помирился с Медорой, которой нехорошие люди наговорили на ее любимого; Мордред и Моргана были наказаны. Что же ты еще хочешь узнать, мой юный друг?

- Мне жаль Моргану. Неужели она навсегда останется злой и к тому же еще, и хромой?

Пожилой человек задумчиво и внимательно посмотрел на малыша.

- Я не знаю. Никто не знает, что будет дальше.

- Даже сказочник, который пишет сказку? – удивился малыш.

- А он - в первую очередь.

Дедушка ласково улыбнулся внуку и, на мгновение, тот увидел под дряблой кожей старика совершенно другое лицо – молодое и задорное. И это молодое лицо принадлежало принцу Лэфэю.

- Значит, публика ждет продолжения? Я правильно понял тебя, мой мальчик?

Малыш энергично закивал головой.

- Ну, хорошо, - согласился пожилой человек, тасуя карты, - А начнем мы с лорда Дансени. Ты не забыл о нем? Да, это колоритная личность!

“Лорд Дансени предпочитал прогуливаться по ночам по кладбищу…”

 

- 1 -

Лорд Дансени предпочитал прогуливаться по ночам по кладбищу. Он любил это место, его тянуло сюда, словно мощным магнитом. Почему? Вампир уже очень давно мечтал навсегда заснуть и больше не просыпаться. Никогда. Ему слишком надоела эта полужизнь, полусмерть. И что толку в таком существовании? Он перечитал тысячи книг, написал несколько томов мемуаров. Что дальше? В полночь его одолевала бессонница, и он со своим верным волком-оборотнем Седаном выходил на прогулку. С виду, он походил на обычного старичка в плаще и шляпе, которые совершают прогулки по улицам различных городов, и которых, чаще всего, не замечают. Он казался немощным и больным. На самом деле, в этом теле таилась огромная разрушительная сила. А если лорду Дансени еще удавалось попить свежей крови, щеки вампира розовели, взгляд черных, как глубокая бездна, глаз приобретал осмысленное выражение, а грудь и спина выпрямлялись. И он казался гораздо моложе, чем был на самом деле. Седан послушно плелся немного сзади, охраняя покой своего хозяина. Он был еще молодым и глупым оборотнем. А его превращения происходили в страшных муках и не приносили радости. Дар перевоплощения он принимал, как проклятие, с которым приходилось жить и мириться. Лорд Дансени присел перед волком на корточки, нежно погладил своей маленькой и узкой ладонью густую шерсть. Седан печально смотрел на вампира. Он ждал утра, чтобы вновь стать обычным человеком, встать на привычные две ноги и выполнять свои обязанности слуги в доме лорда Дансени.

Что-то непонятное и белое пронеслось над их головами, и устремилось к загадочно мерцающим звездам. Ни Дансени, ни Седан не боялись привидений. Они, не торопясь, шли дальше, наслаждаясь чистым, ночным воздухом, иногда разглядывая звезды, которые подобно маленьким светильникам зажигались на черном бархате неба. Но неприятности подстерегают даже вампиров. Перед лордом Дансени и Седаном неожиданно возникло черное облако, а затем столб черного дыма, за которым таилась чья-то грозная фигура. Лорд Дансени пригляделся и узнал повелителя Черного королевства, короля Мордреда. Тот вытянул вперед костлявую руку и сказал, обращаясь к лорду Дансени:

- Что же ты, старый колдун, не мог задержать Лэфэя, а потом сделать из него вампира? Как ты думаешь, для чего мы послали к тебе Насера? Неужели только для того, чтобы он объедался летучими мышами? Или для того, чтобы ты вел милые беседы с нашим врагом, Лэфэем?

- Я поэт, писатель, ученый, Мордред, но не кровопийца, - спокойно ответил королю вампир, - Я уже давно не пью свежую, настоящую кровь, а только ее заменитель, который же сам и изготовил.

Мордред не только был вампиром, как лорд Дансени, но еще и могущественным, черным колдуном. И в отличии от Дансени, обладал такой могучей волшебной силой, что мог находиться под палящими лучами солнца без вреда для своего здоровья.

- Я мог бы прервать твое существование прямо сейчас, - прошипел правитель Черной страны, - Но ты мне еще нужен, глупый старик. Я тебе даю еще один, последний шанс.

Лорд Дансени усмехнулся.

- А что же тянуть? Реши мою участь прямо сейчас. Если ты уничтожишь меня, я буду тебе только благодарен.

Мордред присел на холодный могильный камень. Одетый во все черное, он походил на огромного старого ворона. Ярость выплеснулась из него, и теперь он говорил с лордом Дансени спокойно, даже почтительно:

- Моргана не совсем здорова. Знаешь ли ты, что Лэфэй со своей подругой и другом прилетели ко мне в гости и получили в подарок Рутбир?

- Ну что же, это шикарный подарок, - сказал Лорд Дансени, - тем более, что ты не славишься щедростью.

- Они вынудили меня сделать это, - закричал Мордред, - Лэфэй и Иггибор, эти два глупца, уже были в моих руках, но эта безумная девчонка, подруга Лэфэя, Медора, прилетев на белом драконе, спутала мне все карты. Она захватила Моргану и потребовала за нее выкуп – Рутбир. Мне пришлось согласиться на эту сделку.

Лорд Дансени с уважением посмотрел на Мордреда.

- А я думал, что ты совсем бессердечный. Оказывается, нет. Сердце, хотя оно черное и злое, у тебя есть. Браво, лорд Мордред! Я с удовольствием пожму вам руку.

И Дансени протянул Мордреду свою холодную руку. Но Мордред лишь отмахнулся, занятый своими невеселыми мыслями.

- Хватит паясничать, лорд Дансени! – рявкнул он, - Страна Алых сердец набирает силу и уже представляет реальную угрозу для Черного королевства.

Лорд Дансени посмотрел на Мордреда отрешенно:

- Честно говоря, мне все равно. Войны, битвы и прочая ерунда – это уже не для меня. А что же Моргана?

- Она жаждет отомстить Лэфэю и его подруге. Она обещала мне вырвать из его груди сердце и съесть его. Это, конечно, ревность. Однако и она может быть движущей силой.

- А может быть, лучше заключить мир с государством Алых сердец? – предложил лорд Дансени, - К тебе они больше не сунутся, ведь Рутбир у них.

- Ты ошибаешься, старая развалина! Увидев нашу слабость, они нападут первыми и уничтожат Черное королевство, - возразил Мордред.

- Значит, опять состояние войны?

Вампир уныло посмотрел на короля. И тот ответил.

- Мы всегда живем в состоянии войны.

Лорд Дансени задумчиво посмотрел на Мордреда.

- Когда же наступит мир?

А правитель лишь пожал плечами, что означало “Никогда”.

 

- 2 -

Вернув Рутбир, Лэфэй вернул себе и прежнее расположение своего отца, короля Алекса. Он встретил сына приветливо, обнял его и поцеловал.

- Что ты хочешь, герой? – задал он вопрос.

Лэфэй посмотрел сначала на Иггибора, затем на Медору.

- Самая лучшая для меня награда – это брачный союз с Медорой, - ответил он.

- Если она согласна, - произнес король, - Я возражать не буду. Лучшего выбора ты все равно не смог бы сделать.

- Я согласна, - опустив глаза, произнесла Медора.

И тогда король соединил их руки.

- И еще, отец…

- Что, этого тебе не достаточно? – возмутился старый король.

- Я хочу, чтобы ты назначил Иггибора главнокомандующим над всеми нашими войсками.

- И это справедливо, - отозвался король Алекс, подошел к другу Лэфэя и повесил ему на грудь орден, украшенный драгоценными камнями. Это был отличительный знак главнокомандующего. Барон Абель, бывший главнокомандующий армии Алых сердец, хотя и очень любезно поздравил Иггибора с назначением, затаил обиду, и на него, и на короля Алекса, и на Лэфэя.

“Пожалуй, перейду я на службу к Мордреду, - подумал он, - Там больше платят и должность подберут соответствующую”.

Но думая о предательстве, он продолжал любезно улыбаться. Лэфэй собирался сказать что-то очень важное своему отцу, но в присутствии придворных, не решался этого сделать. И Алекс понял это.

- Все свободны, кроме Лэфэя, Медоры и Иггибора, - сказал король.

Придворные торопливо потянулись к выходу. И когда все вышли и закрыли за собой двери, Алекс обратился к сыну:

- Я слушаю тебя.

- Я думаю, - глубоко вздохнув, начал Лэфэй, - Что настало время навсегда покончить с Черной страной и ее правителями. Рутбир возвращен, мы сильны, как никогда. Воины и их драконы рвутся в бой.

- Да, сын мой, ты прав, - торжественно произнес Алекс, поглаживая свою длинную седую бороду, - Это же и записано в священной книге Судеб: “И когда Рутбир будет возвращен, силы белых рыцарей удесятерятся, и Черная страна будет сокрушена под ударами великих воинов, собранных под флагами, где изображены сердца”. Вот что написано в ней. И значит, наши желания совпадают с писаниями самой великой и мудрой книги на земле.

- Отец, - Лэфэй с тревогой посмотрел на короля, - Меня беспокоит барон Абель. Думаю, он склонен к измене. Если он узнает точные сроки выступления и сообщит об этом Мордреду, наша кампания может быть не столь успешной, как хотелось бы.

- Я не сидел сложа руки, - сказал король Алекс, - и, не торопясь, готовил армию к походу. И теперь она готова к выступлению. А к барону Абелю, также опасаясь его измены, я приставил шпионов, которым дано четкое указание, что если только барон соберется покинуть пределы нашего королевства, взять его под стражу, а если он окажет сопротивление, то уничтожить его. Но чтобы не случилось никаких неожиданностей, а лазутчиков Мордреда на нашей территории хватает, выступать нужно сегодня же ночью. Тогда никто из них не успеет предупредить своего повелителя. Я знаю, что вы устали, дети мои. Но нам предстоит решительная, тяжелая и последняя схватка с могучим и хитрым врагом. Я ждал этой минуты с тех пор, как только взошел на престол. И вот час настал! Настал час победить или погибнуть!

Лэфэй, Медора и Иггибор опустились перед королем на колени, и он благословил их, каждого поцеловав в лоб.

 

- 3 -

Барону Абелю все же удалось услышать о чем, за закрытыми дверями, говорили король и его соратники. И за такую информацию Мордред осыпал бы барона золотом и своими милостями. Абель поспешил к своему дракону, но дорогу ему преградил юноша, одетый в нищенское тряпье.

- Мне некогда, попрошайка, - прошипел барон, отталкивая юношу в сторону.

Но юноша не только не отошел в сторону, а вытащил из складок одежды маленький кинжал. Видя, что дело принимает серьезный оборот, Абель выхватил меч и, обхватив его двумя руками, ринулся на королевского шпиона. Но он не заметил, что у него за спиной стоит другой соглядатай.

Размахнувшись, он воткнул в спину барона копье, наконечник которого вышел из груди Абеля. Так окончил свой жизненный путь барон Абель, заслуженный маршал, вставший, после своей отставки, на путь предательства.

Армия Алых сердец была готова к походу. Иггибор, с нескрываемой гордостью, обходил ровный строй воинов. Суровые лица смотрели на него с надеждой. А, зная, какой храбрец их военоначальник, готовы были к повиновению.

Воздух гудел от поднимающихся в воздух драконов. В основном, это были белые гиганты. Но рядом с Мегамантом они казались карликами.

А Лэфэй, в это время, уговаривал Медору остаться дома. Но девушка рвалась в бой.

- Если бы не я, - утверждала она, - вы с Иггибором валялись бы во дворе Темного замка бездыханными. И только благодаря мне вы живы.

- Это верно, - согласился Лэфэй, беря любимую за руку, - Но пойми, дорогая, женщинам не место на войне.

- Да, все это так, - грустно произнесла Медора, - Но я боюсь за тебя, Лэфэй. Что будет со мной, если ты погибнешь? И для чего мне будет нужна жизнь, если в ней не будет тебя? Ты об этом совершенно не думаешь.

Лэфэй смотрел на свою любимую и не мог налюбоваться ей. В голубом атласном платье она выглядела совершенной красавицей. Ее белокурые волосы были тщательно уложены на голове в виде розы. Над этой прической долго колдовал искусный парикмахер.

- Хорошо, - сказала она, надув свои хорошенькие, маленькие губки, - Я буду ждать тебя здесь.

Лэфэй нежно обнял Медору, привлек ее к себе.

- Знай, что мое сердце принадлежит только тебе, Медора.

- Мне хотелось бы в это верить.

И тогда он прильнул своими губами к ее губам. Их поцелуй был слаще щербета.

- Мне сейчас так хорошо, Медора, - сказал Лэфэй, с трудом оторвавшись от любимой, но не выпуская ее из объятий, - И так не хочется с тобой расставаться!

Но война, эта проклятая, бесконечная война, опять разлучает нас. Я так хочу стать твоим мужем! Но пока Черное королевство существует, нет уверенности в завтрашнем дне. Если мы не выступим против Мордреда сегодня, завтра черные полчища будут стоять у наших ворот. Кто-то должен победить, мы или они.

Лэфэй говорил с горячностью юности. Глаза его блестели от возбуждения и от сказанных им возвышенных слов. И в этот момент, он был как никогда прекрасен.

- Я боюсь за тебя, - сказала девушка печально, - Очень боюсь!

Они в последний раз, перед разлукой, прижались друг к другу, ощущая тепло, бьющихся в едином ритме, сердец. Но чем дальше затягивалось прощание, тем было хуже и тягостнее для них обоих.

- Мне пора, - сказал Лэфэй своей Медоре, - И скоро мы вернемся с победой.

Она махнула ему рукой, и когда он вышел, приложила к глазам шелковый платок, чтобы никто не видел, как она плачет.

 

- 4 -

Моргана не находила себе покоя. Она предчувствовала большую беду, но не знала, почему ее посещали эти предчувствия. Это что-то было связано с Лэфэем. Он снился ей. Во сне Лэфэй просил у нее прощения, стоял перед ней на коленях, а потом вдруг превратился в лорда Дансени. Она прошла в покои своего отца, дрожа от охватившего ее холода.

- Я чувствую беду, отец, - сказала Моргана, - Смертельная опасность.

Мордред удивленно посмотрел на свою дочь.

- О чем ты, дочь моя?

Он только что проснулся и поэтому еще плохо соображал.

- Лэфэй, Иггибор, армия Алых сердец идут на нас войной. Нам предстоит смертельный бой.

Мордред поднялся с кровати, накинул свой черный халат и спросил у своей дочери.

- Откуда ты это знаешь?

- Я это чувствую, - ответила Моргана.

- Да, они рано или поздно нападут на нас, - произнес зловеще король Черной страны, - Неужели, время уже настало?

В его желтых глазах хищника промелькнул страх. И сам Мордред сейчас походил на большого, старого филина.

- Что будем делать, отец?

Моргана ждала ответа.

- Не знаю, - меланхолично ответил Мордред, - может быть, нападать, а может быть, только защищаться. Боюсь, что мы опоздали, и нам предстоит играть роль обороняющихся.

 

- 5 -

Армия Алых сердец была готова к походу. И вот, когда все приготовления были завершены, белая армада драконов поднялась в небо. С Земли они казались стаей перелетных, белоснежных птиц, летящих от холодных ветров в теплые края. Впереди летели Иггибор на Мегаманте и Лэфэй на Бротонде. Его Ладос повредил крыло во время учений и остался дома. Слева и справа Лэфэя и Иггибора прикрывали лучники на быстрых и легких дракончиках.

Они пролетали над жилищем лорда Дансени, напоминающим гробницу. Иггибор, неожиданно для Лэфэя, направил своего Мегаманта вниз.

- Ты куда? – удивившись, крикнул ему Лэфэй.

- Я вас догоню, - ответил Иггибор, - Только уничтожу эту нечисть!

Последних слов Лэфэй не разобрал, иначе он непременно остановил бы друга, ведь лорд Дансени когда-то спас ему жизнь.

Мегамант начал торможение перед самой землей. Услышав хлопанье крыльев, лорд Дансени вышел из склепа, решив, что прилетел его старый знакомый Насер. Но, увидев совершенно другого, белого дракона и спешащего к нему воина с обнаженным мечом в руке, решил, что время его существования на земле подошло к концу. Иггибор стремительно приближался к нему.

- Готовься к смерти, проклятый вампир! – вскричал Иггибор, занося над головой лорда Дансени свой меч.

- Я всегда готов к ней, - спокойно, без тени страха, ответил старый вампир, - Когда-нибудь жизнь должна была кончиться.

Он встал на колени и низко опустил свою седую голову.

- Сделай свое дело побыстрее, - попросил лорд Дансени, ожидая удара.

- Я не палач, - взревел рыцарь, - Защищайся. Я должен убить тебя в бою.

Лорд Дансени холодно посмотрел на рыцаря снизу вверх.

- Мне не хочется тратить силы понапрасну. У меня есть к тебе одна просьба, рыцарь. Когда вы победите Мордреда, разрушите его башни, убьете множество воинов, отрубите голову ему самому, но вспомнив слова старого вампира, не трогайте принцессу Моргану. Передайте мою просьбу принцу Лэфэю.

- Почему ты, так переживаешь за нее? – удивился Иггибор, и подозрительно посмотрел на старого вампира.

- Потому что, когда она была совсем маленькой, я носил ее на руках, рассказывал ей сказки.

Иггибор сказал: “Хорошо”.

А затем лорд Дансени набросился на рыцаря, словно разъяренный, раненый зверь. В короткой и жестокой схватке Иггибор победил. Взмахнув своим огромным мечом, он отсек вампиру голову. Над жилищем лорда Дансени, в темных небесах, трижды вспыхнуло пламя. Здание, напоминающее гробницу, дрогнуло, закачалось и рухнуло, похоронив под собой и волков-оборотней, и всю ту ауру зла и таинственности, которую распространял вокруг себя лорд Дансени. Перед Иггибором лежал скелет когда-то давно уже умершего человека, в котором только злая волшебная сила сохраняла жизнь много веков подряд. Иггибор выкопал могилу, сложил останки лорда Дансени и присыпал землей. Иггибору нужно было спешить. Драконы армии Алых сердец были уже далеко, и Мегаманту пришлось приложить максимум усилий, чтобы догнать их. Когда же Мегамант, напряженно махая крыльями, все-таки догнал Бротонда, Лэфэй крикнул Иггибору:

- Какие дела задержали тебя?

- Я уничтожил лорда Дансени, - прямо ответил тот, - Такой враг нам в тылу не нужен.

Лэфэй с ненавистью посмотрел на друга.

- Что ты наделал, неразумный! – вскричал он в гневе.

Лэфэй едва не заплакал.

Иггибор удивился реакции друга на его сообщение:

- Тебе жаль эту нечисть?

- Однажды лорд Дансени спас мне жизнь, - объяснил Иггибору Лэфэй, - И я обещал ему свою помощь и защиту.

Иггибор помрачнел.

- Я не знал об этом, - сдержанно сказал он, - Но сделанного не поправить. Лорд Дансени, перед своей смертью, передал тебе просьбу.

- Какую?

Лэфэй был готов исполнить любую предсмертную просьбу старого вампира.

- Он просил, чтобы мы не трогали Моргану.

- Пусть так и будет. Я не нарушу своего обета, - твердо сказал Лэфэй.

- Но она колдунья и дочь Мордреда. Оставив ее в живых, мы не добьемся окончательной победы.

Лэфэй ничего не ответил Иггибору. Он знал, что решение придется принимать гораздо позже, после их победы. Они приближались к сторожевым башням Черной страны. И воины Мордреда встречали их тучами смертоносных стрел. Многие воины и драконы нашли здесь свой конец. Но армия Алых сердец, подобная неуправляемой лавине, страшным, по силе, ударом смела сторожевые башни неприятеля. И путь в черную страну был открыт. Но навстречу армии Лэфэя и Иггибора устремились черные, синие, зеленые драконы. Сам Мордред был здесь, гордо покачиваясь в корзине, которую нес на спине Насер. И он направил своего синего дракона прямо на Мегаманта Иггибора. Схватка была жестокой. Мегамант был сильнее Насера, но уступал ему в маневренности. Поднявшись высоко в воздух, Насер камнем устремился вниз. Мордред натянул тетиву своего лука и пустил отравленную стрелу в Иггибора. Иггибор поднял щит и отбил вестницу смерти. После этого, главнокомандующий Алых сердец сам перешел в атаку. Мегамант, сблизившись с Насером, нанес синему дракону страшный удар когтистой лапой, распоров его шкуру в области груди. Из раны хлынула зеленоватая жидкость. Синий дракон взревел и с ненавистью посмотрел на Мегаманта. Рана была не очень опасной, но теряя свою зеленую кровь, Насер терял и силы. Синий дракон резко развернулся и полетел к дому, унося на своей спине разгневанного Мордреда. А Лэфэй, за это время, расправился с тремя противниками. С Рутбиром он был непобедим. Легендарный меч обрел в его руке вторую жизнь, поражая врагов без пощады и сожаления.

В этот день армия Алых сердец выиграла бой, но не досчиталась многих драконов и воинов. Передовой отряд армии Черной страны был, практически уничтожен. И это было хорошее начало.

Но Лэфэй и Иггибор решили, что до решающего сражения им нужно, как и всей армии, отдохнуть, набраться сил и подкрепиться.

Найдя место для привала, а это была огромная поляна, окруженная дремучим лесом, Иггибор приказал войску спускаться вниз и разбивать лагерь. И драконы, и люди, после жестокого сражения, были рады отдыху. И только теперь, Лэфэй заметил на щеке друга глубокие порезы.

- Что это? – спросил юный рыцарь.

- Следы от когтей лорда Дансени, - хмуро ответил Иггибор, - Я сказал ему, что хочу убить его. И тогда он покорно подставил шею под мой меч. Но я не хотел быть палачом. Я сказал ему, чтобы он сопротивлялся. И надо сказать, мне крепко от него досталось.

Иггибор коснулся рукой своей щеки.

- И все же, - сказал задумчиво Лэфэй, - хотя лорд Дансени и был вампиром, нечистью мне его называть как-то не хочется. Он был один из немногих в Черной стране, кто сумел сохранить честь и благородство.

Друзья расположились у своих драконов, которые мирно пощипывали траву, словно были пасущимися на лугу коровами, достали из своих походных мешков еду и вино. И за неторопливой беседой обо всем и ни о чем, восстанавливали свои силы, насыщали желудки и утоляли жажду. А затем, выставив сторожевые дозоры, они улеглись на сочную, шелковистую траву под небом Черного королевства.

- Если мы победим, - сказал Лэфэй другу, - Ты станешь правителем этой страны.

Иггибор кивнул головой, соглашаясь, но при этом добавил:

- Если только мы останемся в живых. Мордред сегодня едва не отправил меня на тот свет. Стреляет он метко, нужно отдать ему должное.

- Мы победим, - уверенно сказал Лэфэй, - иначе и быть не должно.

И друзья, обнявшись, заснули крепким сном. Они знали, что для решающего сражения им понадобится много сил.

 

- 6 -

Мордред, вернувшись в свой мрачный замок-дворец, заперся у себя в комнате и никого не велел пускать, даже Моргану. Мордред был взбешен. Он не смог убить Иггибора, Насер был серьезно ранен, а его лучший, передовой отряд был разбит и, практически, прекратил свое существование. А армия Алых сердец, понесла, между тем, незначительные потери. Мордред позвал Моргану. Она, в последнее время, очень неважно выглядела, превратившись в тень той прекрасной девушки, которой была когда-то.

- Похоже, - сказал король сурово, - мы проиграли войну. Я думаю, тебя нужно отправить к тете Амалии, в Синее королевство, пока еще все пути из нашей несчастной страны свободны и не заняты воинами армии Алых сердец.

- Я останусь с тобой, отец, - ответила спокойно Моргана, - И если это будет нужно, сумею достойно встретить свою смерть.

Король тяжело вздохнул.

- Это твое окончательное решение, дочь моя?

Она кивнула головой.

- Но может, лорд Дансени спрячет тебя в какой-нибудь гробнице?

Моргана смахнула набежавшую слезу.

- Его больше нет. Иггибор отрубил лорду Дансени голову.

- Ну, что же, - задумчиво посмотрев на дочь, сказал Мордред, - вероятно, на этот раз, мы проиграем, но дорого продадим свою жизнь. Если бы только нам удалось убить Лэфэя и Иггибора, тогда их армия рассыпалась бы, как карточный домик.

- Я готова разделаться с ними, - сказала Моргана, - Я чувствую к Лэфэю только ненависть. А Иггибору я желаю скорейшей смерти. Мне хочется самой отомстить ему за лорда Дансени.

Мордред оценивающе посмотрел на дочь.

- Сможешь ли ты сделать это?

- Я готова сделать это во имя Черной страны!

В ее глазах и голосе не было и тени сомнения.

- Тогда сегодня ты совершишь подвиг или погибнешь, - сказал повелитель Черной страны.

В глазах отца не было сожаления, а в глазах дочери была одна решимость.

- Тебя будет сопровождать мой личный телохранитель Старбак. Насер ранен и поэтому вам придется полететь на Легане. Моргана, выслушав последние указания отца, согласно кивнула головой и вышла из тронного зала.

 

- 7 -

Почти вся армия Алых сердец отдыхала перед решающим сражением. И те, кто нес дозор, также по очереди дремали. А под утро, сон сморил всех. И тогда, из облаков, вынырнул черный дракон, на спине которого сидели Моргана и Старбак.

- Что будем делать, госпожа?

Он посмотрел на Моргану, которая, казалось, его не слышала. В ее руке был маленький кинжал, который она сосредоточенно рассматривала.

- Госпожа! – повторил Старбак.

- Я слышу, не глухая, - прошипела Моргана и подняла на воина безумные глаза, до краев наполненные ненавистью, - Они все спят. Мы спускаемся.

Сделав над поляной большой круг, черный дракон медленно опустился на нее. Моргана и Старбак осторожно обходили спящих воинов армии Алых сердец, разыскивая Лэфэя и Иггибора. После долгих поисков, им все же удалось найти рыцарей. Лэфэй и Иггибор спали, тесно прижавшись друг к другу. Моргана присела перед Лэфэем и долго рассматривала эти, милые сердцу, черты.Она все еще любила рыцаря. Ее сердце хранило его песни, которые он пел в башне, его голубые глаза, повторяющие цвет неба, тонкую линию талии и прекрасные золотые волосы. Но между ними стояла эта, ничего из себя не представляющая, нахальная девчонка, но более удачливая, чем она. Моргана разглядывала спящего Лэфэя, а Старбак, ворчал у нее за спиной, постоянно оглядываясь по сторонам. Он боялся, что кто-нибудь из воинов проснется, увидит их и поднимет тревогу. И тогда уже им не удастся уйти из лагеря. И Моргана понимала это. Пора было действовать. Но на Лэфэя у нее не поднялась рука. Любовь к нему еще жила в ее сердце, перемешанная с чувством ревности и боли. А с Иггибором у нее были свои счеты. И поэтому начать она решила с него, с убийцы лорда Дансени.

Ее тонкий кинжал скользнул по его незащищенной шее. Иггибор открыл глаза, попытался подняться, но сзади, чьи-то сильные руки прижали его к земле.

- Моргана, - прошептал Иггибор.

- Да, это я, - спокойно и зловеще проговорила она, занося над ним свой кинжал.

- За что?

В его глазах застыло удивление, перемешанное с беспокойством. Страха он не знал.

- За отца!

Кинжал погрузился Иггибору в шею, заставив его захрипеть.

- За лорда Дансени! – добавила Моргана, нанося второй удар.

Шум борьбы и предсмертный хрип друга разбудили Лэфэя. Перед ним стояла, вся забрызганная кровью Иггибора Моргана и смотрела на него безумным глазами. В ее руке был зажат окровавленный кинжал.

- Это все из-за тебя, Лэфэй, все из-за тебя. Посмотри, какое чудовище ты из меня сделал, - говорила девушка, отходя назад.

Пока он размышлял над словами Морганы, и с невыразимой скорбью смотрел на подло убитого Иггибора, Старбак напал на него сзади. Но Лэфэй никогда больше не расставался с Рутбиром. Резко повернувшись, он взмахнул своим легендарным мечом и отрубил воину Мордреда руку, а вторым взмахом - отсек левую ногу. Искалеченный Старбак упал на траву, еще пытаясь сопротивляться. Но силы были неравны. Третьим ударом клинка Лэфэй отсек Старбаку голову. Как только Лэфэй начал поединок со Старбаком, Моргана добежала до того места, где ожидал ее черный дракон, взобралась к нему на спину и ткнула в бок маленькой пикой. Дракон разбежался и взлетел. Ни стрелы, пущенные ей в след, ни громкие проклятья, не могли ей теперь повредить или помешать. Она убила главнокомандующего армии Алых сердец, внесла в ее ряды сумятицу и теперь благополучно, сделав свое черное дело, улетала на черном драконе.

Но пощадив Лэфэя, она не выполнила свою задачу до конца и сделанным лишь оттянула неизбежную гибель своей страны.

 

- 8 -

Моргана, опустив голову, стояла перед своим отцом, который метался из угла в угол, словно голодный и разъяренный тигр в клетке.

- Ты убила Иггибора. Это хорошо. Армия Алых сердец осталась без головы. Но ты оставила в живых Лэфэя. А именно он представляет для нас главную опасность. Ты все еще любишь его, глупая девчонка!

Лицо Мордреда позеленело от злости.

- Я не могла его убить, - произнесла Моргана, - Не могла.

- А Старбак?

Моргана горько усмехнулась.

- А кто устоит против Лэфэя в открытом бою? Он уложил его тремя ударами Рутбира.

- Утром Лэфэй поднимет свои войска и поведет их на нас.

В свете факелов его лицо приобрело зловещее выражение.

- Думаю, нужно их опередить.

- Ты что-то придумал?

Дочь с надеждой посмотрела на отца. Она еще не успела привести себя в порядок, и, залитая кровью Иггибора, выглядела устрашающе.

- Мы нападем на них сейчас. Мы превратимся в волков-оборотней и проникнем в лагерь врага. Теперь вечер. Ночью Лэфэй не рискнет напасть на нас, потому что все силы зла будут на нашей стороне.

Но Мордред здесь ошибался. Лэфэй поднял свою армию и, подгоняемый жаждой мести, уже на закате, когда солнце пурпуром обрызгало башню Черной страны, предпринял наступление.

Увидев приближающуюся армаду белых драконов, которые под лучами заходящего солнца казались то розовыми, а то золотыми, солдаты на первой сторожевой башне подняли тревогу.

Услышали этот сигнал и Мордред с Морганой. Побледнев, он еле слышно прошептал:

- Мы опоздали.

 

- 9 -

ОТ Лэфэя давно не было вестей. Медора не находила себе места, пытаясь занять себя чисто женскими делами: вязанием, вышиванием, чтением книг. Но ничего у нее не ладилось в эти дни. То нитка запутается, то петля спустится, то книга выпадет из рук. Знать, что Лэфэй сражается в Черной стране не на жизнь, а на смерть, и сидеть в ожидании неизвестно чего, было ей не по душе. Она примерила свое боевое снаряжение и понравилась себе больше, чем в платье. Промучавшись таким образом еще несколько дней, она пошла к королю Алексу, который внимательно выслушал ее.

- Если что-нибудь с тобой случится, Медора, Лэфэй мне никогда этого не простит. Я не могу отпустить тебя в Черную страну.

- Но я же уже участвовала в боевых действиях, - произнесла она коротко. В ее голосе проскользнула обида.

Алекс улыбнулся.

- Да, ты действовала хорошо, - сказал он, - Но теперь там идет война. А на войне не место молодым красивым девушкам.

Медора заплакала.

- А если его убили? Кто отомстит за него?

Король Алекс подошел к девушке, прижал ее к своей груди.

- Ничего с Лэфэем не случится. Он родился под счастливой звездой.

- И все равно я должна… - сквозь слезы пыталась говорить она.

- Если что-нибудь с тобой случится, Лэфэй никогда не простит мне. Иди с миром и займись своими делами.

Девушка ничего не сказала своему королю, покорно покинула зал, уже приняв смелое решение.

Ночью она прокралась в помещение, где находились молодые дракончики, и, выбрав сына Мегаманта, привязала ему на спину корзину и вывела его из загона. Малыш весело махал крыльями, предчувствуя интересную игру. Медора взобралась к нему на спину и крикнула: “Гей”.

Дракончик разбежался, взмахнул крылышками и полетел. Медора для него была тяжеловата. Но он скоро привык к этой тяжести, набираясь сил. Прежде, он катал у себя на спине только детей.

Только к рассвету следующего дня он достиг пределов Черной страны. И в это время, Иггибор был уже мертв, а Лэфэй разделался со Старбаком. А к вечеру этого же дня, Лэфэй поднял войска на решительный штурм темного города, города призраков и волшебников, столицы Мордреда – Мордремониума. Медора всего этого, естественно, не знала. И к вечеру, достигнув огромной поляны, где отдыхала армия Алых сердец, нашла там только обрывки какой-то материи, пепел оставшихся костров. Место, залитое кровью, она исследовала более тщательно. И нашла брошку, которую она когда-то подарила Лэфэю. Сердце ее сжалось от боли. Они убили ее любимого! Мордред и Моргана, а тело забрали с собой. Но ничего, она сумеет отомстить им обоим. Она еще попортит им кровь!

Медора без труда забралась на дракончика, и, проверив все свое снаряжение, включая лук, колчан со стрелами, миниатюрный меч и легкое копье, сделанное по ее заказу. Все было на месте. Дракончик взлетел, весело помахивая своими крылышками. Он не знал, что летит туда, где в воздухе разлита смерть и где даже огромные драконы мертвыми падают с небес. Не знал он также, что там его отец наводит ужас на воинов Черной страны. Он летел вперед, любуясь солнцем, небом и травой, которая проплывала далеко внизу, у него под крыльями.

 

- 10 -

Черная башня еще держалась, выдержав три ожесточенные атаки армии Алых сердец. Но защитников ее становилось все меньше и меньше. Мордред, предчувствуя свой скорый конец и не желая оттягивать его, решился на поединок с Лэфэем. Если он сможет одолеть юного рыцаря, армия Алых сердец отступит, а если нет, то его, некогда грозное королевство, погибнет. Он сообщил о своем решении Лэфэю и тот, подумав, приостановил военные действия. Додавить противника делом уже, казалось, нетрудным. Но кто знает, сколько еще погибнет драконов и воинов, прежде чем они возьмут Черную башню, оплот зла и ужаса. Лэфэй согласился на поединок.

Драконы, белый и синий, разлетелись в разные стороны, а затем, сделав крутой разворот в воздухе, устремились навстречу друг к другу. Мегамант был больше и мощнее Насера, но синий дракон, в свою очередь, был старше и мудрее своего противника. Когда они летели навстречу друг к другу, он немного изменил траекторию полета, чтобы Мордреду, сидящему на нем, было удобнее бросить копье. Драконы сблизились, а Лэфэй и Мордред бросили копья. Копье Лэфэя отразил щит, прогнувшись от страшного удара, а копье Мордреда лишь скользнуло по панцирю, не причинив юному рыцарю вреда. Драконы вновь разлетелись в разные стороны, чтобы снова подлететь друг к другу. В руках Лэфэя и Мордреда заблестели мечи. Они нанесли друг другу несколько тяжелых ударов, но даже не ранили друг друга. А затем Насер вцепился клыками в шею Мегаманта. Белый дракон отчаянно отбивался от противника крыльями и лапами. По его белой шкуре текла кровь.

Мегамант начал терять высоту. Это обеспокоило Лэфэя. Он поднял лук, наложил на тетиву стрелу. Стрела с визгом пронеслась над головой Мордреда, над его рогатым шлемом. И когда Насер, разорвав шею белого дракона уже торжествовал победу, Мегамант ударил его огромной когтистой лапой, вонзив свои длинные когти в сердце синего дракона. Истекая кровью, ящеры кое-как долетели до земли. Лэфэй и Мордред ловко соскочили с их спин и на земле продолжали обмениваться ударами своих огромных мечей. Мегамант и Насер из последних сил, вели отчаянную борьбу на земле. Они хлопали крыльями, обменивались ударами могучих лап.

И в это самое время, когда две армии наблюдали за исходом поединка, в небе появился маленький дракончик, несущий на спине прекрасную Медору. Заметила ее и Моргана, до сих пор с напряжением наблюдавшая за поединком отца и Лэфэя. Увидев виновницу всех своих бед, Моргана схватила меч и, потрясая им, закричала:

- Я ждала тебя, Медора! Не хочешь ли сразиться со мной?

- С удовольствием, - ответила девушка, ожидая когда дракончик опустится на булыжную мостовую города.

Они долго рассматривали друг друга.

- Ты умрешь! – закричала Моргана и набросилась на Медору.

Медора хладнокровно отразила коварный удар Морганы и перешла в наступление. Когда-то у нее был хороший учитель фехтования. И теперь это очень пригодилось. Она делала выпад за выпадом, загоняя Моргану в угол.

А маленький дракончик с интересом наблюдал за схваткой своего отца, могучего Мегаманта и злого, синего Насера. Драконы умирали, обхватив друг друга когтистыми лапами и не разжимали своих, не слишком дружеских объятий, до самой смерти. Из глаз дракончика полились слезы: он, наконец, узнал своего отца.

А Лэфэй с Мордредом продолжали свой поединок. И тот, и другой были уже ранены, но продолжали отважно биться, не уступая друг другу. Ночь медленно опускалась над ними, набрасывая свою черную вуаль-паутину. И тогда Лэфэй оступился и упал, совершив единственную, за весь поединок, ошибку.

- Ты умрешь, Лэфэй! – зарычал Мордред, превращаясь в оборотня-медведя, - Я разорву тебя на части.

Звериная морда с огромными клыками нависла над лицом юного рыцаря. Когти медведя-оборотня царапали панцирь. Лэфэй откатился в сторону, встал на ноги и сделав выпад, вонзил Рутбир в живот, поднявшегося на задние лапы медведя. Заревев, медведь повалился навзничь, превращаясь в Мордреда.

- Твоя взяла, - произнес правитель Черной страны и испустил дух.

И только Медора с Морганой продолжали выяснять отношения. Лэфэй, теперь выступающий в роли зрителя, напряженно следил за исходом этого поединка. Легкие мечи женщин отлетели в сторону, кинжалы сломались в их руках. Теперь они дрались руками, таскали друг друга за волосы.

- Я убила Иггибора, спящего, - призналась Моргана, - Могла убить и Лэфэя. Но…

В этот момент, Медора ударила Моргану ногой в живот, и та от боли согнулась пополам.

- Иггибор любил тебя, дура! – сказала она, - В этом он признался только мне.

Моргана отступила назад.

- Любил? Иггибор любил меня?

Слезы лились у нее из глаз, а из груди вырывался страшный, надрывный смех.

Медора с сожалением смотрела на свою соперницу. Та, несомненно, сошла с ума.

Моргана, не обращая больше внимания на Медору, подошла к трупу своего отца, склонилась над ним и незаметно для окружающих, вытащила у него из-за пояса кинжал. Поднявшись, она резко провела острым лезвием себе по шее и, захлебываясь собственной кровью, медленно опускаясь на мостовую, упала рядом со своим, уже мертвым, отцом. Медора, найдя глазами Лэфэя, бросилась к нему на грудь и зарыдала. Он, как мог, успокаивал ее.

- Ну зачем ты здесь? – говорил Лэфэй нежно, - Зачем подвергаешь свою жизнь опасности?

Она с нежностью смотрела на него.

- Я не могла сидеть дома, когда ты подвергал себя смертельной опасности.

- Наконец-то все кончено. И нет больше Черной страны. Жаль только, что Иггибор не дожил до этого светлого часа, - произнес Лэфэй печально, опуская Рутбир в ножны. Рассвет они встретили в объятиях.

 

- 11 -

Обратный путь казался короче. Все были веселы, опьянены победой и наступившим миром. Мир дался дорогой ценой, много было пролито крови своей и чужой. Но мир заслуживал этой большой цены, которую они заплатили. Единственное, что омрачало и радость воинов армии Алых сердец, и Лэфэя, и Медоры была гибель Иггибора. Его несли два белых дракона, чтобы предать тело родной земле. А родной землей Иггибора стало королевство Алых сердец. Король Алекс встречал победителей торжественно и пышно. А свадьба Лэфэя и Медоры продолжалась целый год.

Прошли годы. У Лэфэя и Медоры родился сын, которого они назвали Иггибором. А последним пристанищем героя, легендарного главнокомандующего армии Алых сердец, стал прекрасный мавзолей, выстроенный из белого камня. Через пять лет после рождения маленького Иггибора умер король Алекс и трон от него унаследовал Лэфэй, который правил своим народом долго и мудро. Иггибор становился юношей, родители его старели. Вырос и маленький дракончик, которого, в честь отца, назвали Мегамантом. В день своего совершеннолетия Иггибор взошел на трон той страны, которая раньше называлась Черной.

Темную башню и все то, что напоминало о правлении Мордреда, снесли. Сохранилась только усыпальница, где лежали Мордред и несчастная Моргана. И по ночам, вокруг нее происходили странные вещи, пугающие жителей страны. Вся нечисть, которая еще оставалась со времен Мордреда, и загадочные существа из других стран, выбрали это место для своих сборищ и поклонения. А поскольку Лэфэй запретил разрушать усыпальницу, тридцать самых сильных магов Белого круга наложили заклятие на это место, очертив границу тремя кругами. После этого, нечисть из этих мест исчезла, а тела Мордреда и Морганы, лишенные волшебных сил, которые у них оставались и после смерти, начали быстро разрушаться, пока не превратились в прах. Со временем, и сама усыпальница разрушилась, а место захоронения превратилось в пустырь. Но, по-прежнему, местные жители обходили его стороной, считая нечистым. Лэфэй и Медора часто навещали обитель лорда Дансени. Во дворе этого мрачного места захоронили его обезглавленное тело. Через несколько лет на этом месте выросла яблоня, дающая чудесные плоды. Но особенность этих плодов заключалась вот в чем: кто имел счастье отведать их, видел в снах доброго вампира, который постоянно благодарил Иггибора, принесшего ему свободу от проклятия, которое было наложено на него сотни лет тому назад. И улыбающийся Иггибор всегда стоял рядом с ним. В том, другом мире, вампир и рыцарь были друзьями.

Года проходили за годами. Лэфэй и Медора совершенно состарились, и отец добровольно передал своему сыну и трон Алых сердец и правление бывшей Черной страной, в которой Иггибор был до сих пор наместником. И никогда, за все это время, черные силы из других государств не осмеливались напасть на объединенное королевство Алых сердец. Может быть, через много сотен лет, злые и черные люди подымут голову и попытаются напасть на оплот света и мира. Может быть. Но это случится нескоро. Если, конечно, раньше могучий Иггибор не соберет верные ему войска, не подымет в воздух гиганта Мегаманта, и не предпримет великий поход на страны, поклоняющиеся черным богам. И отогнав их за край самого последнего моря, совершит подвиг, подобный подвигам Лэфэя. Иггибор днем и ночью думает об этом походе, готовит войска, вооружает их самым совершенным оружием, которое ему поставляют друзья из других галактик. Время этого легендарного похода еще не пробило. Но когда наступит день и час, в небо вновь поднимутся белые драконы. И это будет началом новой эры. После этой победы люди навсегда забудут об оружии, о войнах. И в белых, прекрасных городах будут процветать науки, искусства и ремесла. И вся планета превратится в государство Алых сердец.

 

Эпилог

- Ну, что, мой мальчик, понравилась ли тебе эта сказка? – спросил дедушка у своего внука, вновь разложив карты по мастям.

- Интересная, - ответил внук, - но очень короткая.

Пожилой мужчина улыбнулся.

- Все когда-нибудь приходит к концу: и сказка, и радость, и горе, и жизнь, и… смерть.

- А все-таки, мне жаль и Моргану, и лорда Дансени. Почему они все умерли, ведь они были хорошие!

Пожилой человек задумался.

- Не все в нашей жизни справедливо, мальчик мой. И лорд Дансени, и Моргана не смогли вовремя сделать выбор между добром и злом. Они как бы находились вне этих понятий и могли склониться от одного, к другому.

- А будет ли продолжение этой истории?

Внук с надеждой посмотрел на деда, считая, что он может продолжить свой удивительный рассказ. Но пожилой человек ответил как-то неопределенно:

- Кто знает, мой милый, кто знает. Если только придет вдохновение.

Дедушка положил колоду карт в стол и отвел внука в детскую комнату. Наступало время сновидений.

 

 


Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/

Рейтинг@Mail.ru
Warning: Unknown: write failed: No space left on device (28) in Unknown on line 0

Warning: Unknown: Failed to write session data (files). Please verify that the current setting of session.save_path is correct (/var/lib/php/sessions) in Unknown on line 0