Александр Неменков

Ключи

 

Порой события следуют одно за другим с такой стремительной скоростью, сцепляясь своими причинами и следствиями в круговорот, где невозможно разобрать, что было причиной, что следствием, и почему одно происходит за другим. Потому что происходит это все и сразу. И разумеется "все" включает в себя только все самое неприятное, а "сразу" это единственный момент времени, в который меньше всего этого ожидаешь. Плохо, когда садится телефон, еще хуже, когда на нем нет денег, хорошо, что не надо никому звонить, а достаточно сейчас сесть в машину, приехать домой и все предыдущие "плохо" превратятся в "бывает". Плохо, когда, отвечая на звонок, говоришь по телефону, держа его правой рукой, а ключи от машины лежат тоже в правом кармане, и пытаешься вынуть их левой рукой. Не так плохо, как неудобно, но плохо, что они падают. Еще хуже - они падают на канализационную решетку. Хорошо - они не проваливаются внутрь. Брелок с сигналкой повисли над пустотой, а ключ от зажигания остался лежать на узкой каемке. Хорошо, что он тяжелее брелка. "...Ну пока, милая, телефон садится, я скоро приеду... я тебя тоже... пока...". Так, больше никаких лишних движений. Выключаешь телефон, кладешь его в карман. Правильно, что так и стоишь на одной ноге. Сделаешь неосторожный шаг и решетка может качнуться. Наклоняешься медленно, медленно, протягиваешь руку к ключам... Но ведь происходит все и сразу. Все и сразу. Марк почти взял ключи, но тут у него прямо над ухом начала орать сигнализация.

Это не его машина, он просто стоял рядом с ней, балансируя на одной ноге, когда играющие в футбол во дворе мальчишки случайно заехали по ней мячом. Глупо конечно все получилось. Водоворот событий к этому моменту и в эту точку видимо достиг критической отметки. Неловкий шаг на решетку, смещение центра тяжести ключей, и их больше нет в этой части рационального мира. Итак, с громким бранным словом, Марк вручил себе главную премию - неудачник дня.

Только без паники. Марк никогда не был истеричным. Ведь ничего страшного не случилось. Все живы, все здоровы. Подумаешь, ключи, машина и та в порядке. Да на метро доехать не проблема, второй комплект дома есть, завтра заберет машину. Вот только деньги на билет... Деньги в кошельке, кошелек в сумке, сумка в машине, БИНГО! Марк мысленно представил себя получающим второй главный приз.

***

Только когда Марк сел в машину, он понял, что забыл свои солнечные очки. Придется возвращаться. Хоть сейчас уже вечер, и они сегодня ему больше не понадобятся, но дело совсем в другом. Нельзя быть таким рассеянным и нельзя оставлять улик. Улики это конечно громко сказано, он ведь не с места преступления идет, однако подобную привычку он всегда считал полезной. Просто на всякий случай. Ладно, придется снова подняться на тринадцатый этаж, Марк нехотя выбрался из машины, свою сумку он решил не брать с собой. Уж пять минут она пролежит в машине. Район здесь хоть и довольно отдаленный от культурного центра, но довольно спокойный. Вот только телефон надо взять. Он закрыл машину, пикнул сигнализацией и второй раз за вечер вошел в подъезд. Через несколько минут он снова вышел на улицу, очки на голове, телефон в кармане, и телефон позвонил.

- Привет, дорогая!

- Привет, милый, ты все еще на работе? Ты скоро приедешь?

- Да, я уже все закончил, выезжаю уже, в магазин только заскочу, чем будем отмечать? - Не знаю, возьми что-нибудь новенькое, давай темное бархатное попробуем?

- Ага, договорились. Ну пока милая, телефон садится, я скоро приеду.

- Я жду и люблю тебя!

- Я тебя тоже... пока...

Марк нажал на отбой, наблюдая как ключ из кармана совершал стремительное приземление на канализационную решетку.

***

Через секунду после осознания, что все его вещи и деньги заперты в машине, пришла еще более ужасающая мысль. Точка сингулярности, стянув в единый узел несколько безобидных по отдельности неудач из прошлого, теперь взорвалась сверхновой из колоссальных и катастрофических по своим масштабам последствий в будущем. И добраться без денег до дома не проблема, или позвонить жене или другу с просьбой привезти вторые ключи, вот только... Он соврал жене. Он возвращается не с работы, и никто, ни она, ни один из его друзей никогда не должны узнать, что он был здесь. Никогда, и ни при каких обстоятельствах!

Марк застыл. Его мозг лихорадочно заработал в поисках решения. Что же делать? Ведь должен быть какой-то выход. Мальчишки, благодаря которым, мяч попал в соседнюю машину, побоялись его забирать и смылись в соседний двор. Мяч лежал рядом с Марком. Вне себя от досады он со всего размаху пробил штрафной в соседний лесок.

Успокойся, без паники...

Ключи упали куда? Вниз. Что нужно сделать? Достать их. Как это сделать?

Марк поглядел на решетку канализационного люка. Нет, это не люк, люки круглые, а эти, как же они называются, они прямоугольные... Отверстия? Ладно, не имеет значения. Вопрос в том, можно ли его открыть или нет? Марк еще раз наступил на решетку, она качнулась. Не приржавела, уже хорошо. Насколько же она тяжелая, интересно? Марк огляделся по сторонам, ему почему то не очень хотелось, чтобы кто-то увидел, как он, солидно одетый в дорогой костюм, упражняется в поднятии крышек от канализации. Но к счастью, никого в округе не наблюдалось. Закуток парковки довольно тихое место, в десяти шагах лесок, позади подъезд, из которого он вышел, справа какая-то индустриальная постройка, слева вдалеке дома. Тишина и спокойствие. Солнце давно скрылось за деревьями в леске и очень скоро начнет темнеть.

Марк снял пиджак, нагнулся, схватился руками за решетку, представляя себя чемпионом мира в поднятии штанги, напрягся, и, вопреки своим ожиданиям, поднял ее достаточно легко. Сдвинув крышку в сторону, он оказался стоящим перед абсолютно черным прямоугольником. Дыра в мироздании, почему-то решил он. Все что туда проваливается, исчезает навсегда. И он тоже там исчезнет.

Так, стоп, хватит нести бред, - скомандовал он себе, - там нет ничего кроме грязи, помоев и земли. А еще там лежит твой ключ. Сейчас ты его достанешь, сядешь в машину, вернешься домой и закончишь наконец-то этот гребаный день.

Но ведь там не видно же ни черта. Марк достал из кармана пиджака, лежавшем на машине, телефон и включил экран. 13% заряда, сообщил значок батарейки в углу. Он присел и направил свет телефона в черную пустоту. Ничего. Света экрана недоставало, чтобы что-то разглядеть. Марк включил приложение фотоаппарата, направил объектив внутрь дыры, просунув руку как можно глубже, и сфотографировал вечность. Он приподнялся, чтобы разглядеть снимок, и то, что он на нем увидел, ему не понравилось. Он не увидел ключа от машины. Вспышка смогла достать и осветить дно, он видел землю, камни, мусор, какие-то волосы или мох, все что угодно, только не ключ с брелком от его BMW. Возможно просто неудачный ракурс, решил Марк, покопался в мобильнике, нашел приложение "фонарик" и снова встал на корточки перед люком. Глубина была по его оценке метр или полтора. С одной стороны, с той, на которой он сидел, шла кирпичная кладка, остальных стенок не было видно. Хорошо, что погода в последние дни была сухая, дождей давно не было, и дно колодца не представляло из себя мутной жижи. Но как Марк не пытался разглядеть внизу ключ от машины, он не мог заметить никаких его следов. Этому должно быть разумное объяснение, голос рационалиста в голове Марка заработал полным ходом и вскоре подкинул ему приемлемое объяснение. Дело в том, что дно не было горизонтальным, оно немного спускалось под углом от единственной стены. Видимо ключ упал, отскочил и полетел дальше. Марк наклонился еще ниже, пытаясь разглядеть, насколько уходит наклонный пол, ему для этого практически пришлось лечь на живот и просунуться внутрь, но все что он смог разглядеть, это лишь то, что пол внизу в метре от стены обрывался в пустоту.

Марк встал и дал себе время немного подумать. Открытый рот канализационной дыры будто приглашал его.

Войди в меня.

Здесь ты найдешь то, что ищешь.

Здесь ты найдешь то, что искал всю свою жизнь...

Глупости, у меня просто упал ключ, и единственный вариант его достать, это спуститься и отыскать его.

Как глубока кроличья нора? Ты ведь знаешь, что она может быть очень, очень глубока...

Нереальность происходящего его смущала. Но в этой нереальности было то, что смущало его еще больше. Он вряд ли бы смог это объяснить, но он на сто процентов был сейчас в этом уверен. Все происходящее было каким-то уж... правильным. Он научился замечать такие вещи, пусть не сразу, не всегда, но если уж что-то выходило в его жизни за рамки привычных норм, то некий колокольчик давал ему сигнал. И услышав его, он начинал видеть подсказки. Дерьмо случается, как гласит известная поговорка, а мы все плывем в лодке по реке с названием жизнь, говорит другая. Но Марк видел два типа дерьма, первым на тебя погадила пролетающая над этой лодкой птица, это было просто случайное дерьмо, а второе, это когда ты за поворотом реки обнаруживаешь улыбающегося и голодного аллигатора. Первое дерьмо - случайно, второго не избежать. Река в любом случае вынесет тебя за этот поворот, и ты в любом случае увидишь аллигатора, и это будет правильно, потому что если ты будешь плыть внимательно, то ты заметишь еще до поворота указатель, где будет зеленым маркером написано: "Внимание, впереди аллигатор!". Только вся соль в том, что там не будет указано, голодный он или улыбающийся, ведь естественно указателю таких вещей не знать, а вот за что ты примешь его оскал, за улыбку или разинутую голодную пасть? Смотря чему тебя научит река до этого поворота.

Почему происходящее было правильным? Потому что люк открылся, открылся слишком легко, потому что он очень аккуратно оказался расположен, на свободном парковочном месте. Рядом слева стоит чужая машина, справа еще одно свободное место, и еще правее, его машина. Потому что в люк удобно влезть, потому что вокруг до сих пор не прошел ни один человек, потому что поверить в это, в некий замысел, всегда проще, чем в цепочку маловероятных случайностей из-за которой он уронил ключ. Что ж, придется теперь узнать, насколько глубока кроличья нора и поближе познакомиться с улыбающимся аллигатором. Разумеется он будет улыбающимся!

Итак, на телефоне осталось 11% аккумулятора, на пять минут фонарика должно хватить. Марк посмотрел на оставленный на машине пиджак, подумал, стоит ли бросать его здесь и решил, что за пять минут ничего с ним не случится, найдет он ключ или нет, но когда сядет телефон, он в любом случае поднимется наружу. И поэтому он взял пиджак вопреки логике. Необычный день требует необычных решений. Он еще раз оглядел пустующий двор, посмотрел на лесок впереди, наклонный пол уходил как раз в его сторону. Где-то за углом дома лаяла собака. Со своим дорогим костюмом он уже мысленно попрощался, не страшно, купит новый, деньги сейчас его не сильно заботили. Есть вещи и похуже.

Марк отключил все соединения телефона, перевел его в энергосберегающий режим, и ровно в 21:07 11 августа Марк залез в канализационный люк, нет, не люк, люки круглые, а эти, как же они называются...

...Та фотография на телефоне, которую он сделал, когда фотографировал колодец. Марк искал на ней ключ и не нашел его, а потом он искал его уже с фонариком телефона, и опять его не увидел, но к сожалению он слишком был сосредоточен на поиске ключа, чтобы заметить одну важную деталь. На фотографии он не особо обратил внимание на что-то похожее на волосы или мох в углу кадра. Позже, в тот момент, когда он туда заглядывал с фонариком, их уже не было.

***

- Тебе надо идти?

- Да, - ответил Марк женщине, в легком халате. Они стояли рядом напротив окна в кухне.

- Понравился мой пирог?

- Он был великолепен, впрочем не только он, - подмигнул он ей.

- Я старалась, - ответила женщина и после небольшой паузы спросила:

- А может останешься?

- Не могу, ты же понимаешь...

- Понимаю, только не понимаю, зачем ты приезжаешь сюда?

- Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос, - Марк встал из-за стола и пошел в коридор собираться.

- Я даже не знаю, чего больше боюсь. Того, что ты больше не приедешь, или увидеть тебя снова и опять вернуться в этот кошмар.

Марк обнял ее и прижал к себе.

- Не надо. Успокойся, все у тебя будет хорошо. Уже три года прошло, и ты отлично справляешься.

Женщина не заплакала, она отстранилась от него, и немного холодно на него посмотрела, но затем ее лицо смягчилось.

- Езжай, удачи тебе! И будь осторожнее на дороге.

Марк восхищался ей. То, как она собой владела и то, как она смогла принять все это, очень немногие люди на такое были способны. Да черт возьми, ни один человек на свете не сделал бы для него того, что однажды сделала она. Вот, ради чего он сюда ездит. Он взял свою сумку, коротко кивнул ей:

- Держись и не сдавайся! Все у тебя наладится! - И вышел за дверь.

Она немного постояла в дверях, провожая его взглядом до лифта, затем закрыла дверь и пошла на кухню убирать остатки чаепития. Через несколько минут он вернулся, потому что забыл у нее свои солнечные очки, а затем снова ушел, оставив в ней какое-то странное чувство.

***

Внизу было довольно тесновато. Полусогнувшись, Марк стал освещать телефоном внутреннее пространство. Он еще раз более внимательно изучил наклонный пол, на котором стоял, и теперь абсолютно стал уверен, что ключ мог отскочить или скатиться по нему вниз. Единственная стена сзади него через два-три метра заканчивалась другой стеной, впереди него, так же как и внизу справа все уходило в пустоту. Он выключил телефон (10%), подобрал небольшой камешек, поднял его на уровень люка и уронил. Привыкшими к темноте глазами он увидел, как камень звякнул о мусор на полу, крутанулся и полетел вниз. Дальнейшего падения он не услышал. Второй эксперимент он провел бросив камень побольше уже не на пол, а вытянув руку над пустотой. Он весь обратился в слух.

Одна секунда.

Две.

Еле слышный шлеп.

Ну по крайней мере не бульк, воды внизу нет, и с электронной сигнализацией, если ей повезет выдержать такое падение, ничего не должно произойти.

Здесь должна быть где-то лестница. Почему должна быть? Потому что это должно быть правильно. Снова включив телефон, уже не фонарик, а просто экран, света для глаз хватало, да и чем меньше он тут увидит, тем спокойнее будет себя чувствовать, Марк, пригнувшись, пошел прямо вдоль стены по кромке наклонного пола. Пройдя пару метров он скомандовал себе остановиться. Подумай, не будь идиотом. Допустим, где-то впереди найдешь лестницу, спустишься, а дальше что? Как ты узнаешь, на сколько тебе надо вернуться, чтобы не искать ключ по всей длине коридора? Света из люка ты возможно оттуда не увидишь, шаги считать глупо, может внизу не ровный пол, трубы или еще что, шаги здесь не будут совпадать с шагами внизу. Нужно что-то бросить вниз, что-то заметное. Марк вернулся к выходу и бросил вниз свой пиджак, вот и пригодился. Когда он спустится, ключ должен будет лежать прямо под ним. Теоретически... Так, а теперь вперед, искать лестницу. На всякий случай он стал считать шаги, и на сто шестьдесят девятом шаге он ее нашел. Старая, ржавая, страшная, но вроде крепкая. Посветил фонариком, лестница уходила вертикально вниз, конца видно не было. Ну что ж, приключение продолжается. Марк выключил телефон (7%), взялся за лестницу, и аккуратно, на ощупь, шаг за шагом, продолжил погружение в кроличью нору.

Никакого страха темноты Марк сейчас не испытывал. В детстве он ее очень боялся, но начиная с определенного возраста, этот страх пропал без следа. Сейчас он полностью сосредоточился только на том, чтобы не упасть. "Сорвался с лестницы в преисподнюю!"- кричали заголовки газет, Марк не мог перестать воображать всякие дурацкие ситуации. Он спускался и спускался и даже немного начал уставать. С каждым шагом он сначала нащупывал ступеньку внизу, потом пробовал ее на прочность, и только затем переносил на нее вес, руками он изо всех сил держался за верхние ступеньки. Ржавый метал лестницы был теплый, но чем ниже он спускался, тем холоднее становились ступеньки, а также, чем ниже, тем они были все более влажными, скользкими, поросшими какой-то слизью. Дерьмо случается, ничего с этим не поделаешь, нужно продолжать движение.

Лестница скрипнула.

Он добрался до сегмента лестницы, который был не очень хорошо прикреплен к стене. На сколько он уже спустился? Он прошел где-то шестьдесят или семьдесят ступенек. Он стал их поначалу считать, но в какой-то момент запутался, считает он те, на которые наступает или те, за которые держится. Итак, ниже лестница начинает шататься. Нужно осмотреться. Марк вынул из заднего кармана брюк телефон, включил и стал озираться. Прямо перед носом кирпичная стена. Справа огромная металлическая труба, идущая вертикально по стене, слева тоже какое-то нагромождение сантехники, внизу ничего не разглядеть, лестница продолжает спускаться во тьму. Можно ли еще что-то бросить вниз, послушать? Под руками и на стене ничего не было. Что еще у него осталось из арсенала? Он вспомнил про очки, которые все это время были у него на голове. Нет, с ними расставаться жалко. Марк оторвал пуговицу с заднего кармана брюк, она была довольно большая, замер, затаил дыхание и бросил вниз. Легкий шлепок он услышал меньше чем через секунду. Осталось спуститься совсем немного.

Еще более осторожно Марк продолжил спуск по лестнице. Он почти привык к монотонному спуску, но в какой-то момент нога не почувствовала опоры. Лестница закончилась, и осталось только выяснить, сколько еще осталось до дна. Марк опять включил фонарик и посветил вниз. Невысоко, метра полтора не больше и внизу довольно ровный пол, бетонные плиты. Опираясь ногами о стену, он на руках стал спускаться с оставшейся части лестницы, его роста должно хватить, чтобы достать ногами до пола. Он так думал, но ошибся. Он уже держался руками за самую нижнюю перекладину, но ноги так и не могли нащупать бетонный пол. "Так, вот это уже неправильно", - подумал он. Почему лестница не спускается до самого конца? Часть отвалилась? Возможно, и теперь она лежит внизу выставив острые шипы, и ждет когда я спрыгну, оступлюсь и упаду прямо на них. Когда он светил фонариком, он не видел ничего похожего, но и пол он видел намного ближе. Видимо темнота и отсутствие объектов относительности сыграли с ним злую шутку. Но шутка была и в том, что он не мог себе больше позволить думать, силы заканчивались, он не провисит еще больше десяти секунд, не говоря уже о том, чтобы одной рукой снова достать фонарик или подтянуться и залезть обратно. Ну что ж, значит остается только прыжок веры. Но непрекращающий работать мозг подсказал Марку еще один эксперимент. Он скинул с себя туфлю. И, удача, он услышал, как она тут же ударилась о бетонный пол, и он даже смог ее слегка нащупать своим носком. Марк разжал пальцы и благополучно приземлился на дно, до которого он не доставал несколько сантиметров.

Он одел снятую туфлю и дал себе пару минут отдышаться и передохнуть.

Темнота кругом. Абсолютная всепоглощающая темнота.

Что я здесь делаю?

Неужели потерянный ключ этого стоит?

Там наверху все выглядело намного проще, и идея казалась вполне логичной и довольно оптимальной.

Все еще думаешь, что это был самый простой способ решить эту проблему?

Теперь не уверен, но другого пути уже нет. Осталось немного.

Самое разумное сейчас, это снова допрыгнуть до лестницы, подняться наверх и решить проблему как-то иначе. Ты разве не видишь, что тебя затягивает? Все дальше и дальше.

Э, нет, парень, да ты просто сдрейфил. Ты что, испугался какой-то темной канализации?

Но ты и сам прекрасно знаешь, что если бы это было в кино, то с этого момента у героя практически нет шансов остаться в живых до конца фильма.

Но это же не кино, это обычная нормальная жизнь. А в нормальной жизни в канализациях не водятся ни огромных крыс-мутантов, ни шизонутых маньяков, ни привидений. Ты только вдумайся в весь этот бред. Единственная реальная опасность, которая тебе здесь грозит, это ты сам и твое больное воображение. Это же и твое оружие. Напугай себя сейчас. Напугай так, чтобы у тебя взорвалось сердце, и если оно все же выдержит, то ты справишься.

Вот прямо за твоей спиной стоит Оно, тянется к тебе своими полупрозрачными скользкими руками с длинными пальцами... И как только ты включишь фонарик, ты увидишь лицо своего "аллигатора" с огромным ртом гнилых зубов. И его рот отнюдь не улыбающийся. Давай же, включи его! Посмотри на него! Посмотри на свой страх!

Марку стало легче. Беспокойство ушло, страх прошел.

Тишина кругом. Абсолютная всепоглощающая тишина.

Марк вспомнил свои опыты в камере сенсорной депривации. На два часа ты ложишься в свето и шумонепроницаемую камеру. Погружаешься в абсолютное безмолвие, и все твои сенсорные ощущения отключаются от внешней реальности и перенаправляются внутрь. Марк слышал, что в таких камерах, люди могут испытывать ощущения, сравнимые с приемом галлюциногенов, хотя сам он ни разу такого не ощущал. Да, ощущения были необычные, странные, он бы назвал их очищающими и успокаивающими, два часа в такой камере сравнимы с восемью часами крепкого здорового сна, при том что, он точно знал, что не засыпал там. Он чувствовал грань. Не грань между сном и явью, а грань между своим Я и чем-то еще, что так же было в этой камере вместе с ним. Он думал, что люди, которые испытывают там настоящие наркотические ощущения, полеты в иные измерения, галлюцинации, им каким-то образом удавалось пересечь эту грань. Ему же никогда. Эта грань была тонкой как паутина, но прочной как гранитная стена, и ее нельзя было ни ударить, ни пробить, потому что ударять и бить было нечем, потому что ничего не существовало, и несуществование этой грани и было причиной для невозможности ее пересечения. Но он чувствовал ее рядом. С самого первого раза, и каждые несколько последующих, он все ближе и ближе приближался к ней, но достигнуть ее и, тем более, пересечь никогда не получалось.

А сейчас он на дне чертовой дыры в канализации, у него осталось 5% заряда аккумулятора фонарика, и ему предстоит пройти сто шестьдесят девять шагов, найти свой пиджак, брелок от машины, вернуться обратно, допрыгнуть до лестницы, вскарабкаться наверх, еще раз пройти эти чертовы сто шестьдесят девять шагов и выбраться наконец-то наружу. Не самая простая задача, но и не самая сложная. И для экономии фонарика, сделать это нужно как можно быстрее. Не страшно, если шаги будут не совсем совпадать, ориентир пиджак, и надо не забыть оставить отметку здесь, где лестница. Такую, чтобы можно было найти ее на ощупь, если фонарика не хватит на обратную дорогу. Марк зажег фонарик и огляделся. Валяющейся нижней части лестницы нигде не было. Может она и была задумана не до конца? Чтобы не всякий лохматый и шестиногий обитатель бездны мог выбраться наружу? Марк улыбнулся своей мысли и продолжил осмотр.

В целом, то что он видел кругом, можно было бы охарактеризовать словом катакомбы. Большой просторный туннель, тянущийся в обоих направлениях, параллельно стене с лестницей, по которой он спустился. В центре туннеля была широкая траншея, основной слив для воды, по стенкам идет бордюр для прохода, шириной менее метра, на котором он сейчас и стоял. Воды внизу практически не было, но все дно было мокрое. Бордюр каждые несколько метров пересекали либо дополнительные сливы, либо трубы, через которые нетрудно было перешагивать. Никакого увесистого камня или кирпича, чтобы оставить отметку о лестнице тут не было. Хотя на стене Марк заметил металлическую табличку, со стертым изображением аварийного выхода - человечек, убегающий в дверь, и стрелка наверх. Она висела на уровне плеча Марка, и, выключив фонарь, он попробовал найти ее на ощупь, ведя рукой вдоль стены. Эксперимент закончился тем, что он порезал об нее палец. Не самый лучший способ оставить метку, но ничего другого он пока придумать не мог, оставлять здесь еще что-то из одежды совсем не хотелось, во-первых он замерзнет, а во-вторых ходить полуголым, здесь, в канализации, даже и думать не стоит. Очки оставлять все так же жалко и найти их потом на ощупь будет не так просто, что еще остается? Ремень. Его можно подвесить за конец лестницы и тогда ее легко будет заметить, и брюки без него не свалятся. Сгодится за идею. В полной темноте Марк снял ремень, допрыгнул до лестницы, перекинул ремень через перекладину, спрыгнул, продел свободный конец в пряжку и потянул. Ремень закрепился и свисал ниже уровня плеч Марка. Вот так. Ну а теперь как можно скорее искать ключ.

Марк включил фонарь (5%) и быстрым шагом пошел вдоль стены в обратном направлении, перешагивая и перепрыгивая препятствия в виде труб и сливов. Стена не шла идеально прямо, в ней были выступы, которые бордюр успешно огибал и возвращался все к той же стене. Марк старался не думать, а что он станет делать, если стена повернет совсем и больше не будет идти параллельно верхнему коридору. Но пока, все что он видел впереди, ничего такого не обещало. Это было хорошо. Также он старался не думать, а что если он так и не увидит свой пиджак спустя сто шестьдесят девять шагов? Так и будет идти и идти непонятно куда? Но пиджак он вскоре увидел, и это было бы хорошо. Но вот только считая шаги, он не дошел даже до тридцати. И это было плохо. Очень плохо.

***

Марк припарковал свой BMW во дворе дома номер 9 по Исходной улице. Сомнения, сомнения все еще терзали его. Что он здесь делает? Да ничего плохого по сути. Не считая того, что это тайна, которую он и женщина, к которой он приехал, унесут с собой в могилу, это тайна, которую они согласились нести оба. И он просто обязан был опять ее увидеть.

Марк закрыл машину, поднялся к ней на 13-й этаж и позвонил в дверь. Она знала что он приедет, потому что он отправил ей днем сообщение, и не стала спрашивать "кто там", а просто молча открыла дверь. Она была в домашнем халате, с полотенцем на голове, после душа. Давно он здесь не был, очень давно.

- Привет, Лиз.

Он почувствовал, как у нее замерло дыхание, когда она его увидела, но лицо осталось полностью под контролем, эмоции были на замке. Сильные эмоции, страха, ненависти, гнева и нежности, но контроль был еще сильнее, ни одна черта не дрогнула на ее лице. Она молча смотрела на него несколько секунд, и потом тихо сказала:

- Проходи. Я испекла пирог.

Марк снял пиджак и прошел на кухню.

- Как ты здесь?

- Я все еще здесь.

- Держишься.

- Сам видишь.

Разговор не клеился. Марк уставился в чашку чая и сосредоточился на помешивании его ложечкой.

- Я могу что-то для тебя сделать? - начал он еще одну попытку.

- Да. Просто живи.

- Я стараюсь... ну а ты? Ты живешь или существуешь?

- Не знаю, я, наверное, жду.

- Чего ждешь?

- Жду, когда смогу начать все заново.

- Я надеюсь, что это случится скоро.

- Не знаю...

Они опять какое-то время молчали и ели пирог. На кухне тикали часы и капала вода из-под крана.

Тик-так-кап-кап.

- Ты нашел врача со своей проблемой?

Он задумался, не зная с чего начать.

- Да в общем пока еще нет. Я много где был, объездил кучу центров. Но никто ничего определенного не мог мне сказать. Они не знают, что делать, и посылают меня постоянно, говорят что три случая за 30 лет, это ничего не значит, это не болезнь. В одном центре меня согласились исследовать, я пролежал там две недели, в счет своего отпуска, потому что мне не дали больничный по этому делу. Они сканировали мою голову наверное несколько десятков раз, исследовали под микроскопом каждый участок черепа. Подключали тысячи датчиков, измеряющие мозговые импульсы, они вели запись непрерывно. И ничего, в эти две недели ничего не случилось. Все показатели в норме, мозг в норме, никаких аномалий, я полностью здоров и годен к строевой службе.

- Ну а подобные случаи? У кого-нибудь еще было что-то похожее?

- В том-то и дело, что подобные случаи, они бывают, много у кого бывают, но именно так, в точности так как у меня, никто из врачей не смог ничего найти похожего. Большая часть из них склонна просто мне не верить. Ведь все что у них есть, это только мои слова. Моя память о случившемся. И один врач очень резонно заметил, что вероятно проблема именно с памятью, не в событии дело, а только в памяти о нем, да вот только память тут ни при чем...

Она встала из-за стола, отвернулась к окну и долго в него смотрела.

- Мне нравится этот вид из окна. Хорошо что я сюда переехала. Отсюда я вижу парк, небольшой лес, и больше мне ничего не надо. Здесь тихо и ничего не происходит. О, вон твоя машина стоит, вон соседка гуляет с собакой, у нее очаровательный терьер по кличке Даллас. Вон мальчишки играют в футбол. Иногда я гуляю по этому лесу прямо отсюда. Могу стоять у окна часами, а сама мысленно брожу по его тропинкам. Я знаю там каждое дерево. Ты знаешь, что это не настоящий лес. Его посадили здесь тридцать лет назад. Откуда я знаю? Там нет ни одного дерева старше тридцати лет, и почти все одного возраста. Я чувствую их возраст, когда я касаюсь дерева, то я чувствую его жизнь, чувствую как по нему течет энергия. Ты ведь знаешь, что я вижу и чувствую намного больше чем обычный человек. И когда я смотрю на них отсюда, сверху, я представляю весь этот лес как единый организм, который растет на спине нашего города. А внизу под ним спит огромный великан, и вся энергия леса рассказывает ему сон.

Марк встал рядом с ней, и попытался представить то, о чем она говорит.

- И что это за сон?

- Наша тайна - это его сон. И вся та горечь утраты, и вся ненависть к тебе за это. Все это там внизу. Глубоко-глубоко внизу. Переваривается и истлевает, как прах маленького человечка. И когда она растворится, перемешается со всеми другими скорбями этого мира... Тогда я смогу начать все заново.

- Видимо мне следует держаться от этого места подальше? - проговорил Марк.

- Не бери в голову, - улыбнулась Лиз, - все это моя игра, так мне легче с этим справляться.

Марк посмотрел на часы и вздохнул.

- Тебе надо идти? - спросила она.

Когда Марк ушел, Лиза хотела начать мыть посуду. Она взяла стакан и задумалась, пытаясь разобраться в своих чувствах к нему. Что-то изменилось. За те три года, что произошли после первой их встречи, впервые что-то изменилось. Неужели прощение все-таки пришло? Она не заметила, как стакан взорвался в ее руке.

***

Это случалось с ним три раза за тридцать два года, которые он прожил. И тот факт, что он обнаружил свой пиджак всего лишь насчитав тридцать шагов, с большой долей вероятности говорил о том, что это случилось в четвертый раз. Марк называл это скачком. Суть была в том, что мозг Марка отключался на несколько минут или секунд. В эти моменты он не падал в обморок, не терял сознания. Для него все выглядело так, как будто кто-то брал и вырезал кусок фильма, фильма, который для Марка был его жизнью, ну а для тех, кто был с ним рядом в этот момент, почти ничего не менялось в поведении Марка. Возможно этих скачков было намного больше, например, когда он спал или задумывался о чем-то и терял ход времени. Но эти три случая он помнил совершенно четко. В первый раз это случилось, когда ему было шесть лет. Они были на пикнике в парке с мамой и папой, отдыхали после обеда и валялись на траве, наблюдая за облаками. Родителей тогда озадачил его вопрос:

- Мама, а почему облака скачут?

- Что ты имеешь в виду? Скачут как белогривые лошадки?

- Нет. Сейчас на небе было одно облако, и вдруг сделалось совсем другим.

- Облака же все время меняются. Они плывут по небу, превращаются постепенно из одной формы в другую, они же как дым.

- Я знаю, что они медленно должны плыть, а это облако взяло и переключилось просто на другое, сразу, - он быстро махнул рукой, - вот так, ррраз, и все!

- Со всей ответственностью заявляю тебе, что это облако никуда не переключалось, оно всегда здесь было, - авторитетно заявил папа, - ты просто уснул на пару минут, поэтому тебе и показалось что облака переключились.

- Но я ведь не спал, я видел это! Мам, скажи, ты же видела, что я не спал?

Мама посмотрела на папу в поисках поддержки, и хотя она не видела, спал он или не спал, решила, что дать ребенку хоть какое-то объяснение лучше, чем признаваться в том, что они не понимают о чем он говорит.

- Сынуль, у тебя были закрыты глаза, может ты и не спал, но вероятно ты ушел в себя и свои фантазии на несколько минут.

Тем же вечером Марк серьезно заболел, у него поднялась температура. Он лежал ночью в лихорадке и бредил. Он наблюдал жуткие картины, он был котом, у которого вместо хвоста росла еще одна нога и он хотел ее себе отгрызть, чтобы нормально ходить, но когда он отгрыз ее, их осталось только две, он не удержался на них, грохнулся и проснулся. Он собирался заплакать, чтобы пришла мама и утешила его, но вдруг он увидел облака. Он их видел, лежа с открытыми глазами у себя в комнате. Он закрывал и открывал глаза, но ничего не менялось. Он смотрел, как облака медленно движутся по небу. Он так этому удивился, что забыл и о болезни, и о страхе, и о том, что собирался расплакаться. Он пролежал несколько минут и скорее всего уснул, потому что когда он снова осознал себя, он уже не видел облаков, он лежал в своей кроватке, и ему было значительно легче. Голова больше не болела, температура начала падать. Утром он был уже полностью здоров.

Итак, перед Марком валялся пиджак, хотя он даже в самой приблизительной оценке не прошел и четверти расстояния до него. Был ли это скачок? Это бы многое объяснило, но раньше скачок еще не заставал его на ходу. Мог ли он идти во время скачка? Марк не знал, так же он не мог вспомнить, чтобы видел момент переключения, но с прыгающим в темноте фонариком и монотонностью окружения, все это вполне могло иметь место. А если продумать другие варианты?

Его ли это пиджак? Марк вгляделся в него внимательнее, но прежде чем поднять его, он оценил положение, в котором он лежит. Мог ли он, упав сверху, принять именно такую форму? Не факт, Марк вспомнил как он его скинул, свернув в два раза, чтобы он не спланировал далеко в сторону. Сейчас он лежал как горка тряпья. Не факт, что он мог так упасть, и не факт что не мог. Марк поднял его и осмотрел, да, определенно это его пиджак. Марк посмотрел наверх. Ничего, темнота, но в любом случае на улице уже почти стемнело, так что нечего было и надеяться увидеть хоть слабый отблеск внешнего мира. Итак, факты подсказывали ему два возможных объяснения: первое - здесь что-то происходит, второе - он опять совершил скачок. В первом случае его ждали большие неприятности, во втором случае все было бы намного проще, и ключ должен тогда оказаться где-то поблизости. Был еще третий вариант, который говорил, что он просто сходит с ума, но этот вариант не был полезным. Надейся на лучшее, но будь готов к худшему. Марк замер и прислушался. Абсолютная тишина. Он только сейчас задумался, а почему здесь собственно так тихо? Никаких капающих труб, никакого гула с улицы, почему он не передается сюда через вибрацию стенок и эхо? Впервые с того момента, как он сюда спустился, эта тишина начала его раздражать. Он подумал было нарушить ее самому и закричать, но решил что это приблизит его к третьему объяснению происходящего, и поэтому не стал этого делать.

Надо найти ключ. Неважно, дошел я до нужного места или нет, если я найду ключ, то все разрешится.

И Марк принялся внимательно изучать поверхность дна фонариком.

Второй скачок произошел, когда Марку было семнадцать лет. Он сидел в классе на уроке литературы. Урок был посвящен роману Достоевского "Братья Карамазовы". Учительница объясняла одну из мыслей писателя, что каждый за всех виноват. И Марк довольно внимательно слушал лекцию, Достоевский ему нравился, он не записывал за учительницей, потому что этого не требовалось, он смотрел, как она ходит из одного угла класса в другой, и ловил каждое ее слово.

"Ибо знайте, милые, что каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно, не только по общей мировой вине, а единолично каждый за всех людей и за всякого человека на сей земле. Сие сознание есть венец..."

Но внезапно голос учительницы замолк и она переместилась к противоположной стене. Более того, она уставилась на него, как будто ждала ответа на свой вопрос, который только что задала.

- Что, простите? - решил уточнить Марк.

- Ты меня вообще слушал или сидел, витал в облаках?

- Простите, Наталья Федоровна, я просто не расслышал, что вы спросили?

- Вообще-то я ничего у тебя не спрашивала, с тобой все в порядке?

- Да, извините меня, я просто отвлекся.

- Не отвлекайся больше. Продолжаем...

После урока Марк подошел к учительнице.

- Простите, со мной что-то происходит. Помните, когда я отвлекся, вы смотрели на меня. Что вы увидели?

Учительница пожала плечами:

- Да ничего, ты просто уставился в стену как зомби. Что с тобой? Тебе нездоровится?

- Нет, все в порядке, просто я думал... я думал... Впрочем забейте... ой, простите, Наталья Федоровна, не так сказал, не берите в голову.

Наталья Федоровна улыбнулась, и продолжила собирать свою сумку. Но перед уходом у Марка возникла идея.

- Наталья Федоровна, а эти камеры, - он указал на камеру наблюдения в углу под потолком. - Они ведь работают?

- Думаю да, конечно.

- А можно мне посмотреть запись?

- Что, хочешь еще раз прослушать лекцию? Она звук не пишет.

- Да нет, я кое что хочу проверить.

- Тебе нужно обратиться в завучу, она тебе поможет с этим.

- Хорошо, спасибо, до свидания!

Марк вышел из класса и отправился к завучу.

Завуч спросила, для чего нужно Марку просмотреть видеозапись, на что он сказал, что у него пропал телефон, при чем он точно помнит, что в начале урока по литературе он у него был в сумке. И что он подозревает одного своего друга, что он сделал это, чтобы разыграть его. В итоге после уговоров и обещаний, что он лично не будет мстить грабителю, она согласилась дать посмотреть ему запись, но сказала, что по техническим причинам запись можно будет просмотреть только завтра. Она предупредит охрану, чтобы они не стирали эту кассету.

Вечером у Марка опять поднялась температура. Он лег в кровать и стал ждать, когда потерянный кусок вернется, как и тогда с облаками. Но ничего так и не происходило и Марк уснул. В одном из снов он оказался в классе и слушал, как учительница цитирует монолог старца Зосимы. Сон был необычайно цветным и реальным. И тут он вспомнил, что это не совсем сон. Он огляделся, посмотрел на учеников вокруг, никто не обращал на него внимания. Его вдруг переполнило необычайное стремление действовать, ему захотелось встать и сделать что-нибудь из ряда вон. Залезть на парту и полететь например, это же как сон. Вот только он не смог заставить свое тело двигаться, он мог только крутить головой. Руки и ноги онемели. Ему стало не по себе. Ну хоть чуть-чуть. Он сосредоточил всю свою волю на одной руке, как каменная. На одном пальце. Он слегка дернулся. Получается. Еще немного. Амплитуда пальца увеличилась, но вся рука еще весит несколько тонн. Марк почувствовал тепло в животе. Он сосредоточился на животе, сфокусировал тепло из него и направил его в руку. Рука дернулась и толкнула ручку. Она покатилась к краю стола. Марк уставился на нее, и тут все закончилось. Он проснулся.

На следующий день они с завучем пришли в комнату охраны, чтобы посмотреть видеозапись. Для убедительности своей легенды он внимательно отсмотрел начало перед уроком, а когда начался урок, попросил быстрее перемотать вперед. По его подсчетам, это случилось примерно в середине урока, и на двадцатой минуте он попросил включить нормальную скорость. Качество записи было довольно паршивое. Он с трудом мог различить свое лицо, хорошо что он сидит всего на втором ряду, довольно близко. И в том, что он на записи располагался практически в центре кадра, было что-то правильное... Вот учительница взяла в руки свою тетрадь и начала зачитывать тот самый отрывок, до этого момента тетрадь лежала у нее на столе. Марк уставился на свое изображение, которое не отрывало головы от учительницы. Вот она два раза прошла через класс, вот сейчас. Изображение Марка по прежнему смотрело на Наталью Федоровну. А потом он замер. Он сидел и смотрел в стену, на фоне которой секунду назад стояла учитель. Замер полностью. Он помнил, что во сне крутил головой, на записи ничего подобного не было. Так же как не двигались ни его руки, ни пальцы, хотя их и нельзя было разглядеть. Но затем у него перехватило дыхание, когда он заметил, что что-то двигалось по столу. Это катилась его ручка, к которой на записи он не прикасался. Ручка докатилась до края стола и упала.

Марк полез в свою сумку, чтобы проверить, на месте ли его ручка. Ручки не было.

По мере того, как Марк осматривал дно канализации и не мог найти ключа, его настроение становилось все хуже. Но среди валяющегося мусора не так-то просто было обнаружить брелок, поэтому он не спешил. На бордюре, в том месте, где валялся пиджак, его точно не было. Марк принялся изучать траншею для слива, и подпрыгнул от неожиданности, когда телефон в его руке вдруг завибрировал и запищал. Это был предупреждающий сигнал, что аккумулятор почти сел, осталось 4%. В окружающей тишине это был словно позывной из другого мира, который подхватило эхо туннелей. Ключа нигде не было. Все, нужно возвращаться, не важно дошел он до нужного места и испытал скачок, или скачка не было, и пиджак оказался здесь по другой причине. По этой же самой причине, ему тут быть больше не следует. Попытка не удалась. Он подумает о том, что делать дальше, когда выберется отсюда. Он еще раз напоследок осмотрел все возможные углы и закоулки, куда бы мог скатиться ключ, но все безрезультатно.

А ведь все было правильно... Там наверху все выглядело правильно...

И затем в тишине сырого воздуха Марк услышал, как плачет младенец.

Звук шел откуда-то издалека, из глубины коридоров, которые отходили от главной стены, вдоль которой он пришел.

Вот оно! Вот зачем ты спустился сюда! И ты не уйдешь отсюда, пока не выяснишь, что все это значит. И даже если это просто галлюцинация, и ты сходишь с ума, значит уже терять нечего.

Марк поднял пиджак и одел его, чтобы освободить руки, он задел солнечные очки, которые все это время так и сидели у него на голове, и убрал их в карман пиджака. Спрыгнул в сливную траншею и пошел на звук плача. С тех пор как он начался, он так и не умолкал. Вариантов куда идти было немного, лишь один туннель уходил от главной стены и он постепенно спускался вниз. Звук шел оттуда.

Нужно выбраться и вызвать полицию.

Он знал, что это было бы самое разумное в данной ситуации, и он знал, что этого не сделает. Только не сегодня, только не после встречи с ней.

Туннель все спускался вниз, постепенно дорога стала заполняться водой, и Марк залез на бордюр, который также шел вдоль стенок. Звук все приближался, надрывный плач становился все четче и громче и от этого еще более пронзительным. Младенец даже не собирался останавливаться плакать. В стене попадались небольшие двери, некоторые закрытые наглухо, некоторые открытые нараспашку. Марк пробовал их все подряд. Напротив одной из них звук стал совсем громкий. Дверь оказалась не заперта, и за ней шел очень узкий коридор. Над потолком Марк заметил лампы, но они все были выключены. Может быть в конце коридора он обнаружит выключатель? Но так же было четко ясно, что в конце коридора и находится плачущий младенец. Марк побежал вперед, чтобы сэкономить последний заряд аккумулятора, уже осталось всего 2%, и тут голос младенца стих и пропал. Он прибежал в маленькую комнатку, которой заканчивался коридор, ребенок должен быть где-то здесь. Стул, маленький стол, и еще какой-то железный ящик, это был весь интерьер прямоугольного помещения. Еще в двух направлениях из него отходили коридоры. На столе что-то лежало, что-то завернутое в грязные тряпки. Сердце Марка стучало как бешеное, каждый удар отдавался в висках и в ушах раздавался неприятный писк. Он осмотрелся в поисках выключателя, и нашел рубильник на стене. Рубильник был включен. Он выключил его и включил еще раз, но ничего не произошло.

Осторожно, ты здесь не один...

Внутренний голос вопил, умолял. Возвращайся. Беги. Беги отсюда. Это все ненормально. Так не может быть. Так не должно быть. Но выброс адреналина давал ему возможность действовать. И думать. Марк выключил фонарь.

Это все, больше его включать он не будет, только в самом крайнем случае. Перед этим он в точности запомнил все предметы в комнате и тщательно представил весь свой путь обратно. А теперь он подойдет к свертку, и неважно, будет там младенец или нет, и медленно и не спеша пойдет обратно, с младенцем или без. Таков был его план. Он сделал пару шагов в сторону стола и задел стул, раздался неприятный звук скрежетания по полу. И сразу после этого из другого бокового коридора послышался другой звук.

Шаги. Медленные шаги, волочащие одну ногу. Марк замер как вкопанный и затаил дыхание.

Что делать? Подожди, когда подойдет поближе, и ослепи его вспышкой, нападай, а потом будешь разбираться. Или уноси ноги немедленно. Нет. Он и так всю жизнь убегал. А теперь плевать. Чтобы тут ни было, он с этим справится или не справится, но он точно не сбежит, потому что даже не знает, от чего хочет убежать. Это просто бомж и ничего страшного, и тем более хромой. Шаги все приближались. Кто-то уже вошел в комнату. Марк приготовил телефон, чтобы включить фонарик, вот только сделать мгновенно это не получится, сначала придется зажечь экран, разблокировать его и только потом нажать кнопку фонарика. Ну хотя бы секунда. Марк включил экран.

То что увидел он в его свете, прямо в паре сантиметров от своего лица, заставило его закричать и подпрыгнуть. Он неловко попытался ударить это лохматое нечто, но его руку перехватила железная хватка. Он попытался отбиться второй рукой и уронил телефон. Мгновением позже он получил удар по голове будто железным молотом. Падая и теряя сознание он опять услышал детский плач.

***

Сидеть на работе было скучно. Как же его все достало. В свои тридцать два года он достиг всего и ничего. Всего, о чем он мечтал десять лет назад, и ничего из того, о чем мечтал в совсем юном возрасте. Почему так выходит? Мечты тускнеют со временем или приобретают более реалистичный характер? А сейчас и мечтать ни о чем и не хочется. Казалось бы все есть, успешная работа, глава менеджеров по продажам, любимая жена, своя квартира, крутая тачка, которую он купил год назад. Жизнь хоть и не в роскоши, но в полном достатке. И два последних года глубокая и тупая депрессия. Кризис среднего возраста? Если бы дело было только в этом. Все это его "суперсила" - скачки, третий и последний из которых перевернул его лодку в потоке жизни. Нет, только не сейчас. Как только он пытался вспомнить последний вырезанный фрагмент у него начиналась паника.

Сегодня заеду к ней, давно ее не видел.

Марк стал набирать ей сообщение с рабочего компьютера.

"Привет! Ты как? Я заеду сегодня?"

Отправив сообщение он вспомнил, что сегодня у них с женой небольшая приятная дата. Три года как он сделал ей предложение. Пять минут на экране мессенджера не было никакого ответа, и он решил, что если ответа не будет в ближайшие десять минут, то перенесет визит, но тут же на экране возникли строчки:

"Во сколько?"

"Часов в восемь. Не надолго"

"Хорошо. Буду ждать."

Значит решено, заедет и проведает ее. Ему это нужно. После визита к ней депрессия хоть и не отступит, но по крайней мере обретет некий смысл. Нечасто они виделись после того случая, после третьего скачка.

Потом Марк позвонил жене:

- Милая, я задержусь сегодня.

- Хорошо, надолго?

- Не думаю, до полдевятого где-то, позвоню когда буду выезжать. И да, заеду в магаз, надо ведь отметить сегодня?

- Что отметить? А да, блин, ты лучше меня помнишь все даты, тебя даже упрекнуть не в чем.

- Я идеальный!

- Индюк ты с толстым самомнением, вот ты кто!

- Я тоже тебя люблю, милая!

- И я тебя, приезжай скорее!

- Буду мчаться на всех порах, сквозь тьму и мрак, сквозь армию несущих тлен.

- Это откуда?

- Так, из одной поэмы, которую нашли в раскопках затонувшей Атлантиды.

- Выдумщик, кстати меня завтра на собеседование позвали. Оно недалеко от твоей работы, так что утром вместе поедем.

- Без проблем, ну пока, до вечера!

- Пока, любимый.

***

 

Это был жуткий, умопомрачительно жуткий сон. Марку приснилось, как он спускался в канализацию, бродил там в поисках ключа от машины и за ним гнался какой-то монстр. Из этого сна его вывел громкий женский голос, он хорошо расслышал все слова кроме последнего, но смысл фразы остался где-то за гранью.

Здесь время растет быстрее чем твои мотивы.

Она сказала мотивы или молитвы? Не важно, все равно нет смысла. Блин, ну и сон идиотский. Марк открыл глаза и весь ужас того сна обрушил это полное надежд пробуждение. Все это не было сном. Он до сих пор был внизу, в канализации. Он попытался вскочить, но у него отнялись и руки и ноги. Мало того, что они занемели, он был крепко связан. Вокруг все так же оставалось темно, но с глазами что-то было не так, что-то давило на них. Руки были связаны спереди, и он нащупал ими, что его глаза заклеены скотчем. Онемевшими пальцами, которые начали приходить в себя он умудрился сорвать с глаз наклейку и зажмурился от яркого света. Чуть погодя глаза привыкли, и свет уже не казался таким ярким. Одна тусклая лампа на стене. Комната была похожа на ту, где он был перед тем, как его вырубили, но это была другая комната. Весь пол был завален каким-то тряпьем. Гнилым и воняющим. Он лежал прямо на нем, на полу, раздетый и связанный.

Ты попал!

Вот как оно все может обернуться. Прекрасное солнечное утро, птички за окном, любимая женщина рядом в постели. Унылый рабочий день, надоевшие сослуживцы, их неискренние улыбки, а на вечер непередаваемый ужин с чудовищем-маньяком в подземной канализации. День определенно удался! Марк бы рассмеялся, если бы его не сковывал страх и приступ паники.

Думай, думай, думай!

Это все что ты можешь, это все что ты вообще умеешь делать в этой жизни. Ты не умеешь драться, твое тело не гибкое и в плохой физической форме, ты не умеешь освобождаться от пут, ты не умеешь оказывать первую медицинскую помощь. Да кому ты вообще нужен?

Не так. Спокойно.

Плевать, нужен или не нужен. Я есть. Я живой и намерен оставаться таким так долго, насколько получится. А теперь осмотрись.

Комната была прямоугольная с одним скошенным углом. Посередине одной стены стоял огромный железный ящик, похожий на сейф, под потолком трасса из труб, два выхода в противоположных стенах. Отсюда не видно, есть там двери или нет. Весь пол завален тряпками, одеждой. Старой, рваной, выцветшей, но были и довольно новые вещи. Такие как его брюки, пиджак и рубашка, они были разбросаны по разным углам. Руки и ноги связаны тоже одеждой, какими-то лоскутами, но так крепко и плотно, что создавали ощущение стальных оков. Марк прополз на середину комнатки, чтобы заглянуть в боковые выходы. С обеих сторон двери, закрыты наглухо и посередине каждой колесо, такие двери Марк видел в фильмах про подводные лодки. Бесполезно проверять, заперты они или нет, до тех пор пока он связан.

Связан, заперт и замурован.

Спокойно, без паники. Попытайся освободить руки.

Марк стал пробовать расшатать свои путы, напрягая и расслабляя мышцы, пытаясь вращать руками, пытаясь раскусить их зубами. Он выдохся, но понемногу стало получаться, кисти рук стали чувствовать себя свободнее. Он отполз и прислонился к стене, чтобы перевести дух. Что-то ему нехорошо. Кажется, у него поднялась температура. И этот странный свет, бледно желтый. С ним что-то не так. Марк посмотрел наверх повнимательнее. Точно что-то не так, но не со светом, а с его глазами. Это было похоже на эффект слепого пятна. Немного с краю от центра глазного яблока у человека есть участок, куда не поступает зрительная информация. Но человек не замечает этой пустоты, поскольку мозг достраивает недостающий фрагмент, заполняет окружением. Но сейчас это слепое пятно было не точкой в глазном яблоке, а определенным местом в комнате, на стене под потолком. Там что-то происходило, что-то, чего мозг отказывался показывать Марку, заполняя это место кусками безобидного пространства из привычного мира, стягивая его, пытаясь сшить разорванную ткань реальности. Он сопротивлялся насколько мог долго, но битва за его рассудок постепенно проигрывала. Уже было видно колебания пространства. Вглядываться было больно, физически больно, только боковым зрением, Марк мог начать это видеть, хотя совершенно этого не хотел.

Движение. Непрерывное, хаотичное, бессвязное движение. Что-то росло из стены. Если безумие можно было изобразить, то это было самое наглядное его воплощение. В абсолютной тишине, из стены под потолком вылезало непрекращающее биться в конвульсивных судорогах нагромождение человеческих конечностей, пальцы, руки, волосы, сочленения, они двигались с такой скоростью, что невозможно было на чем-то зафиксировать взгляд. Вся эта штука продолжала высовываться все дальше и дальше, на нее не действовали ни сила тяжести, ни другие законы и обоснования реального мира. Марк сходил с ума. Если бы он мог сжаться, то сейчас его тело стало бы размером с горошину.

Нельзя смотреть. Нельзя смотреть. Нельзя смотреть!

Он отвернулся и закрыл глаза. Но и с закрытыми глазами все эти колебания пространства остались. Вспышки в темноте и колебания. И полная тишина.

Это сон.

После этой мысли начался шум. Нарастающий шум в ушах, шум турбины взлетающего самолета.

Я не здесь, я не здесь, я не...

Сердце Марка пропустило удар.

И еще один...

***

Звонок в дверь. Она никогда не спрашивала "кто там", как это позже узнал Марк. Лиза открыла ему, одетая в шорты и рубашку.

- Вот значит как ты устроилась здесь? - Марк оглядел ее скромное жилище.

Следы недавнего переезда валялись по всей квартире.

- Сил сейчас нет навести порядок. Но хорошо хоть живу теперь в другой квартире, в ту я уже не могла вернуться после случившегося.

- Я понимаю. Могу я что-то для тебя сделать? Может тебе помочь тут прибраться хоть немного?

- Помоги, если хочешь, я пойду поставлю чайник.

Марк оглядел прихожую, думая с чего начать. В углу у двери он увидел костыли.

- Ты ими уже не пользуешься, костылями? - крикнул он в кухню.

- Как видишь, уже практически нет, только если на улицу хожу далеко.

- Ну а как твое состояние в общем?

- Посмотри на эту квартиру, и ты поймешь.

- Ну что ж, значит я помогу исправить одно, и надеюсь, что исправится и другое.

Вскоре они сидели на кухне и пили чай.

- Знаешь, я придумал как мне снова начать ездить на машине, - он посмотрел в ее внезапно нахмурившееся лицо.

- Я не могу без машины, понимаешь. Работа со сплошными поездками. Личный водитель мне сейчас не по карману, но в будущем я найму его. Я избавился от старой машины, на которой... на которой это случилось. И заказал новую с одним дополнением.

- Хорошо, поступай как знаешь.

- Все таки, я не могу понять. Как ты... как ты смогла пережить все это? Почему ты не сдала меня, не отомстила?

- Не поймешь, Марк, сейчас не поймешь.

- Но ведь ты простила меня? Как?

- А ты себя простил, Марк? Я знаю что нет, потому что вижу, как ты вздрагиваешь всякий раз, как вспоминаешь тот случай. И я тебя не простила, и никогда не прощу, потому что такое невозможно простить. И я тебе уже говорила в больнице, почему еще я тебя никогда не прощу. Но я не должна судить тебя, и не буду. Прощение не имеет отношения в наказанию. Мое, во всяком случае, а вот твое имеет. Твоя вина и твое прощение в твоей власти. И нести тебе их придется очень аккуратно, потому что если хоть одна капля выплеснется, она разъест твою душу насквозь. И бросить это ты не сможешь, это часть тебя, и даже если можно отрезать себе руку, отрезать вину нельзя. Молись, Марк, молись тем богам, которых ты знаешь, но учти, что время растет быстрее, чем твои молитвы, и где-то там, в другом измерении твой палач уже опустил свою гильотину, раньше чем ты только осознал что натворил.

- Но это не я! Не я это сделал! Это все моя болезнь! Это несчастный случай! Я же не виноват! - не сдержался и закричал Марк.

- И именно по этому ты все еще ходишь по этой земле, - тихо ответила она.

***

Как ты исправишь сломанную жизнь?..

Марк очнулся, лежа на холодном полу. Он опять услышал женский голос на границе сна и беспамятства. Голова раскалывалась, тело дрожало от холода.

Это был сон? То что он пытался не видеть, это был сон? Марк не знал, но он был по прежнему связан и лежал в той же комнате. Он попытался сесть, двигаться было тяжело и больно. Нужно чем-то укрыться, иначе он замерзнет. Марк вспомнил, что видел когда-то свою одежду. Он подполз к кучам тряпок и стал в них копаться. Счастье, он обнаружил свою рубашку, но будучи связанным не мог ее надеть. Он накинул ее сверху и продолжил искать. Нужно что-то острое, чтобы перерезать путы. И если тот, кто его раздел и связал, не догадался проверить его карманы, то шанс у него еще был. Где-то должен быть пиджак. Где же он? В этой кучи не было, Марк переполз к другой стене.

Ищи, ищи или умрешь.

А может ты уже умер? У тебя же остановилось сердце!

Это был сон, и все. И та дрянь была сном.

Вот, кажется он, нашел. Надо проверить карманы. Да, Марк выдохнул с облегчением. Солнечные очки были все еще там. Марк достал их и разбил стекло о бетонный пол. Выбрав наибольший осколок он принялся перерезать им свои кандалы. Получается. Через несколько минут он освободил руки и ноги, и тут же стал одеваться. Его лихорадило. Он надевал на себя все что попадалось под руку, если не было сильно гнилым или вонючим, лишь бы согреться. У него температура наверное под сорок. Но нужно заставить себя подняться и попытаться открыть дверь. Кое-как ему это удалось. Он подошел к одной из двух дверей в комнате и попытался повернуть колесо в центре. Оно поддавалось. Понемногу, со скрипом, но колесо отвинчивалось. Когда оно отвинтилось до конца, дверь открылась. Но за ней ничего не было. Совсем ничего.

Черный прямоугольник пустоты. Оттуда шел гул, Марк осознал, что гул этот он слышал с самого начала как пришел в себя, но сейчас этот гул усилился.

Возможно просто большой и широкий коридор? Марк подобрал с пола наиболее белый кусок материи и бросил его в дверной проем. Кусок упал куда-то вниз и пропал.

Ладно, есть еще одна дверь. Он подошел к другой двери. Ее колесо заело намного сильнее. Марк почти отчаялся его повернуть, но его упрямство заставило его это сделать. Дверь издала неприятный скрип и открыла другой прямоугольник пустоты. Гул стал еще сильнее. С таким гулом если он что-то бросит вниз, то не услышит как оно упадет. Марк посмотрел на дверь, которую только что открыл, и начал приходить к осознанию пугающего факта. С обратных сторон дверей не было колеса, а значит они могли быть заперты только изнутри. Да что, черт возьми тут происходит?

Оглядев комнату еще раз, он подумал, что формально тут была еще одна дверь. Дверь в железном ящике, похожем на огромный сейф. Как только он к нему подошел, внутри кто-то пошевелился. Из ящика стали доноситься удары. Удары, пытающиеся открыть дверь. Снаружи на ящике не было замков, поэтому, что держало дверь, Марк не знал. Но он надеялся, что она держится крепко.

Хотя какое тут к черту крепко?! Твой мир рухнул и ты ничего не можешь противопоставить этому безумию.

Тут есть только два выхода, в пустоту налево или в пустоту направо. Или можно дождаться, когда что-то выберется из ящика.

Делай свой выбор, Марк, делай свой чертов выбор.

Удары изнутри становились все сильнее и сильнее, дверь начала постепенно выгибаться. Их ритмичность и целеустремленность обладали каким-то гипнотическим свойством. В конце концов Марк решил, что ему наплевать. У него больше не было сил бороться, да и как можно бороться со своим безумием. Как проснуться из сна, если не спишь?

Нужно перестать думать. Перестань осознавать.

Шум из ящика стих.

Вот как это работает. Ты сам запер себя здесь, и заточил своего демона в коробку, ожидая его появления. Марк засмеялся. Ты сам здесь устанавливаешь правила, Марк. Смех стал еще громче. Ты здесь решаешь, и никто за тебя. Ты помнишь, как ты дошел до валяющегося пиджака, нашел свой гребаный ключ и выкинул его? А до этого, как ты скинул его аккуратно ногой вниз с решетки канализации? Ты не помнишь, потому что помню Я. Я это ты, Марк, а ты это Я! Я делаю что хочу, а ты делаешь то, что хочу Я. А теперь пойдем со мной, Марк, сквозь тьму и мрак. Сквозь армию несущих тлен.

Марк протянул себе руку и помог подняться. Он подошел к железному шкафу и слегка надавил на дверь. В ней что-то щелкнуло и она отрылась. Внутри шкафа оказался коридор со спускающимися вниз ступеньками.

- Справа на стене выключатель, - подсказал себе Марк.

Марк протянул руку и нащупал его. Зажегся длинный ряд огней, спускающихся вдоль коридора в бесконечность.

- Давай мне руку и спускайся очень осторожно. Здесь две тысячи сто девяносто семь ступенек, спуск предстоит долгий.

- Куда мы идем?

- Туда, куда ты давно должен был попасть, мой дорогой друг.

***

Марк нагнулся к окошку регистратуры и назвал имя и фамилию пациентки, которую хотел бы навестить.

- Вы родственник?

- Да, в некотором роде.

Женщина в окошке с недоверием на него посмотрела и выписала пропуск.

- Десятая палата, третий этаж.

- Спасибо.

На третьем этаже он увидел ее, не дойдя до палаты, она шла на костылях по коридору.

- Лиза!

Она увидела его и чуть не свалилась. Ее лицо перекосилось от ярости.

- Зачем ты пришел?

- Тихо, успокойся. Я просто хотел узнать, как ты.

- Вот узнал, перелом ноги, три месяца в гипсе, это в лучшем случае.

- Ты понимаешь, как я сожалею?

- Понимаю, но сожалениями ты ничего не исправишь.

- Ну погоди, послушай, я должен тебе рассказать кое-что...

Марк шел за ней по коридору в сторону уборной. Ни сказав больше ни слова, женщина скрылась в ней. Марк остался ждать.

Он прождал больше, чем необходимо человеку справить и малую и большую нужду. Но в итоге она появилась. Глаза ее были сухие, но лишь потому что она их как следует вытерла. То что она пять минут сотрясалась в рыданиях, было и так понятно. Все так же молча она прошла мимо Марка, но пошла не в палату, а в холл на лавочку. Марк сел рядом с ней. Теперь она была совершенно спокойна.

- Что ты мне хотел сказать?

- О том, что произошло и почему. Я тебе уже говорил что отключился за рулем, но тогда не было времени все объяснить. Понимаешь, у меня выпадает часть последовательности, я теряю сознание, теряю контроль над собой, но главное, главное, что потом этот потерянный кусок возвращается. Я переживаю его, и мне кажется, что я могу его изменить. Я не уверен точно, потому что это случалось всего два раза до этого. В первый раз вообще ничего не происходило, я просто смотрел на облака, когда мне было шесть лет, а во второй раз я был в школе. Я сидел за партой и не двигался. Но когда я переживал этот пропущенный момент, я сумел пошевелиться, но совсем немного, мне удалось смахнуть со стола ручку. И знаешь что произошло? Я помню, что после урока я клал ее в сумку, но на следующий день ручки у меня не было. Но в том классе, когда я туда вернулся, ручки тоже не было на полу. Но ее мог кто-то подобрать, или уборщица или еще кто-то. Но шанс остается, понимаешь?! Возможно, мне удастся все исправить.

- Нет, Марк. У меня сломана нога, но она сама заживет. А сломанную жизнь? Как ты исправишь сломанную жизнь?

- Я не знаю. У меня до сих пор так и не было этого момента. За эти пять дней он так и не пришел. Я три дня не засыпал, боясь его пропустить. А потом больше уже не смог, просто вырубился на пятнадцать часов.

- Марк. Пообещай мне, что такого больше не повторится. Ты найдешь врачей, которые помогут тебе. И ты не будешь больше водить машину.

- Обещаю, Лиз. Ты простишь меня?

- Нет, Марк, ты будешь жить без моего прощения. Ты будешь жить дальше и именно потому, что не получишь моего прощения. Но эту ношу понесу я, а не ты. А ты будешь нести свое чувство вины. Мое прощение не убьет твою вину, поверь, не сотрет ее, не сделает меньше. Я не могу простить тебя, и ты сам это знаешь. Кто во всем этом виноват? Ты? Безусловно. Я? В какой-то степени... И в то же время никто из нас. Несчастный случай нарушил равновесие, и нет способа его вернуть, ни прощением, ни наказанием. В нас нет такой силы, которая вернула бы все обратно. Но вселенная не терпит пустоты, и если я сброшу свой груз своим прощением, то она обрушит его на тебя. Она раздавит тебя медленно и мучительно. А я не хочу этого. Не хочу чтобы ты страдал. Можешь мне не верить, мне все равно, потому что в это верю я. А теперь уходи.

Марк молчал, не зная что сказать, он почти ничего не понял, и решил что она еще не совсем пришла в себя от пережитого.

***

- Мы уже пришли?

- Еще нет.

- А сейчас?

- Так, соберись, будь серьезен.

Марк все спускался и спускался по узкому бесконечному коридору.

- Я устал, давай отдохнем?

- Нельзя отдыхать! За нами идут.

- Кто идет?

- Ты сам знаешь.

Марк оглянулся наверх. Вдалеке действительно спускался какой-то силуэт. Марк поспешил спускаться быстрее.

- Слушай, ты свои очки разломанные ведь не выбросил?

- Нет, они здесь у меня в кармане, а что?

- Есть одна идея, доставай!

Марк достал из кармана то, что осталось от очков.

- Так, а теперь отломай дужку?

- Отломал, дальше что?

- Проткни ей свою руку.

- Зачем?

- Не спрашивай, думаю за нас здесь я.

- Ладно, но как же это сделать? Она ведь не острая.

- Отломай изгиб, приставь к стене, сожми одной рукой крепко и ударь ладонью.

Марк так и сделал.

Имя...

- Блять, да не ори ты так, сам знаю что больно. А теперь давай так же вторую руку.

Лиза.

Коридор сотряс второй крик боли. Переждав и отдышавшись, Марк посмотрел наверх. Лохматый силуэт стал ближе и продолжал спускаться. Это был женский силуэт.

- Оно продолжает спускаться!

- Знаю. Иди скорее вниз, там ты сможешь спрятаться.

Марк продолжил спуск. Его руки, с торчащими из них дужками очков, кровоточили, но он уже не обращал внимания на боль. Боль уходила, как и остатки его разума. Внизу будет спокойно, внизу будет хорошо. Продолжай идти и не оборачивайся.

Марк пошатнулся и оперся рукой о стенку, дужка в руке дала о себе знать новой вспышкой боли.

Ты не здесь.

Опять что-то произошло. С каждым приступом боли, вспышка разума озаряла сознание Марка, мимолетная и неуловимая. Марк надавил на дужку сильнее.

Ты не здесь. Ты не здесь...

Он надавил еще сильнее. Боль стала невыносимой.

Я не здесь. Этого коридора нет.

Нет, он больше не смог вытерпеть, вырвал дужки из рук и сжал ладони.

- Все правильно, Марк. Боль - вот что тебе нужно! Вырви себе глаза. Сломай пальцы. Размозжи голову о стену. Используй свое оружие.

Марк в панике запрокинул голову и его взгляд упал на горевшую под сводом туннеля лампочку. Не думая ни секунды, он протянул руку и схватился за раскаленное стекло. Огненная вспышка в руке передалась во все тело, оно содрогнулось в агонии, как если бы его насквозь прошили тысячи иголок. Раздался хлопок, лампа в руке взорвалась, весь коридор погрузился в темноту, а Марк рухнул на ступеньки.

Нет. На пол.

Лиза. Помоги ей.

- Я не знаю. Не знаю как ей помочь.

Ответа не последовало. Марк лежал в полной темноте и приходил в себя.

Шаги. Шаркающие шаги с волочащейся ногой приближались.

Три секунды. Всего три секунды я пропустил в том скачке... Скоро.

***

Лиза стояла на переходе, ожидая зеленого сигнала светофора. На другой стороне супермаркет, а на этой за высоким временным забором грохотала стройка. Ни людей, ни машин вокруг не было, но ей не хотелось переходить дорогу на красный. Она наклонилась к коляске.

- А кто это у нас тут сидит скучает, такой маленький?

Малыш посмотрел на нее с веселой улыбкой.

- Нет, не можем сейчас ехать, видишь горит красный свет, нужно дождаться когда загорится зеленый, и тогда поедем.

Малыш перестал улыбаться и протянул к ней ручки.

- Да, иди сюда, мой сладкий. - Лиза взяла его на руки и прижала к себе.

- Смотри, видишь загорелся зеленый человечек, и мы сейчас пойдем.

Одной рукой Лиза повезла коляску, а второй держала малыша. Она не могла не смотреть на него, до чего он был милый. Его зеленые глаза были такими открытыми и все понимающими. Ей никто не нужен больше. Ни его отец, который предал и сбежал, и никто другой.

- Мы сами с тобой справимся. Не знаю как, но мы справимся...

Лиза слышала приближающуюся машину, но даже не обернулась на нее, сейчас она перейдет дорогу и положит обратно своего... Удар. И мир опрокинулся...

Вкус и запах крови во рту - первое, что почувствовала Лиза, когда пришла в себя. Она лежала на животе, на асфальте, прижавшись к своему малышу. Малыш не плакал, не орал, не двигался. Из-под его головы по асфальту растекалась лужа крови. Перед глазами у нее поплыло. Она попыталась закричать, но из горла вышли лишь несколько хрипов с фонтанчиками красных капель.

- Помогите! Помогите мне, кто-нибудь! - прошептала она.

Крик все-таки вырвался и превратился в протяжный рев. Кто-то идет сюда, он поможет. К ней подошел какой-то мужчина, шатающейся неуверенной походкой. Мужчина посмотрел на них, он хотел что-то сказать, но у него задрожала губа. Тут он сел рядом с ними на асфальт и закрыл лицо руками. Он заплакал.

Перед глазами у Лиз вспыхивали цветные пятна, а в ушах стоял жуткий визг.

- Я не... Я потерял сознание за рулем... Я не хотел... Я сейчас... я позвоню в скорую... Вы только не двигайтесь, лежите и не двигайтесь... У меня телефон в машине... я сейчас вернусь... Лежите здесь...

Мужчина поковылял к стоящей неподалеку машине. Когда он вернулся, зрение Лиз немного восстановилось, но голова сильно кружилась, не давая сконцентрироваться. Что-то происходило внизу под ней, подо всем этим местом. Маленький кусочек асфальта провалился вниз. Прямо под ногами мужчины. Он ничего не замечал. Дыра под ним стала увеличиваться. Осознание чего-то неизбежного, страшного стало заволакивать ее сознание. Все ее нутро кричало от боли и страха.

Не сорвись.

Это нельзя вынести, все кончено.

Дыра в асфальте продолжала медленно разрастаться в ее сторону. Лиза зарыдала. Сквозь слезы и сопли она проговорила, обращаясь к незнакомцу:

- Уходи! Уходи отсюда скорее! Дай мне умереть.

- Нет. Я помогу вам, я вызову скорую. И подожду ее с вами. - Трясущимися пальцами он стал набирать 911.

Мимо проехала еще одна машина и остановилась. Из нее вышла молодая пара.

- Что произошло, вам нужна помощь? - заговорил молодой человек.

- Вас сбила машина? Вы уже вызвали скорую? - девушка обратилась к мужчине и, не дожидаясь его ответа, достала телефон. Разрастающейся внизу пропасти никто кроме Лизы не видел. Молодой человек огляделся. Только тут он заметил тело малыша и пошатнулся.

- Боже мой, кто это сделал? Это он сделал? Эй, мудила гребаный, это ты сделал?

Мужчина не смотрел на них, он, отвернувшись, говорил по телефону.

Под Лизой образовалась уже огромная дыра, она лежала над бездной, но не проваливалась. Трещины стали расползаться во все стороны, но большая их часть потянулась к ногам говорившего по телефону мужчины.

Не сорвись. Упасть легко. Но нужно лететь. Сквозь тьму и мрак, сквозь армию несущих тлен...

Слова возникали в ее голове непонятно откуда. Дыра прекратила увеличиваться, бездна будто ждала ее решения.

- Нет, - закричала Лиз, - Не трогай его, он просто остановился помочь...

Молодой человек замер на полпути к мужчине. Мужчина тоже услышал ее крик, обернулся и посмотрел на нее полными удивления глазами. Их взгляды встретились. Если бы взгляд мог убивать, он бы сейчас вспыхнул и сгорел заживо, если бы взгляд мог лечить, он бы стал бессмертным. Ни слова больше между ними не прозвучало, но мужчина едва заметно ей кивнул. Она дала ему шанс на жизнь, и он собрался им воспользоваться. Пустота внизу стала постепенно затягиваться асфальтом.

Девушка сбегала в машину за бутылкой воды, достала салфетку и стала вытирать окровавленный рот Лизы, из ее разбитой губы продолжала течь кровь.

- Олег, достань аптечку из машины, что ты стоишь как вкопанный!

Через некоторое время сюда стали стекаться и другие люди, случайные прохожие. А еще через десять минут подъехала скорая помощь и патрульная машина.

Они задавали вопросы. И Марк отвечал на них. Не так как хотел, а так, как должен был, должен был, чтобы сохранить свой мир и свою семью, которая у него только-только появилась. Пару недель назад он сделал своей будущей жене предложение, и она согласилась.

Других свидетелей произошедшего не оказалось.

***

Марк заставил себя подняться на ноги. Крайне осторожно он стал нащупывать ступеньку вниз, чтобы продолжить спуск. Но ступеней больше не было. Пол был ровный, но мокрый и хлюпающий. Стен коридора тоже больше не было. Лишь только с одной стороны на уровне пояса шла стена. И оттуда доносились приближающиеся шаги. Словно слепой, вытянув руки вперед, Марк поплелся в противоположном направлении. Через несколько метров он наткнулся на еще одну такую же стенку до пояса. Не соображая, что и зачем он делает, он залез на нее. Прошел прямо пару шагов и уперся в кирпичную высокую стену. Он свернул направо, теперь стена была его путеводной нитью. Касаясь ее левой рукой, а правую выставив вперед, Марк шаг за шагом продвигался в непроницаемой пустоте. Звук шагов за ним не отставал, но и не становился ближе. Время превратилось в ровный ритм. Мыслей нет. Чувств нет. Есть только ноющая тупая боль. И есть та, кто идет за ним. Это она. Марк не анализировал, не думал, он узнал ее. Увидев в коридоре с лестницей, и еще раньше во вспышке экрана телефона. Обезображенная, лохматая, нечеловеческая, но это была она, воплощение ее ненависти. И она не отпустит его отсюда. Никогда. Но мыслей не было, страха не было, была только ноющая тупая боль. Была только тьма впереди, тьма позади и тьма внутри. И он шел. И он будет идти пока сможет.

Ведя рукой по стене, Марк задел что-то необычное. Что-то висело, болталось, привязанное где-то высоко. Марк потрогал это.

Ремень.

Он вспомнил, как однажды зачем-то привязал ремень к лестнице. Он не помнил зачем это делал, не знал где и когда это было. Но это было не важно, потому что он помнил, к чему его привязал. Где-то наверху есть лестница. Выход. Свет. Марк потянулся на ремне, но не достал до места его крепления. Он подпрыгнул, но был слишком слаб, чтобы достать до нижней перекладины. После прыжка его повело, он еле удержался на ногах, и то только благодаря ремню, за который держался одной рукой.

Соберись. Шаги приближались. У него есть еще несколько секунд. Нужно собраться, сосредоточиться.

Марк прыгнул так высоко как мог. Он коснулся перекладины, но промахнулся и не смог ухватиться. Слишком высоко прыгнул.

Еще раз прыгнул. Поймал. Вцепившись в перекладину одной рукой, Марк отпустил ремень который все это время продолжал сжимать, и ухватился второй рукой. Теперь собрав все силы в руках, Марк сумел подтянуться и схватился за вторую перекладину. Но проткнутые руки, которые стали скользкими от крови его еле держали. Другого пути нет, нужно лезть, но Марк не успел.

С хриплым рычанием что-то вцепилось в его ногу выше голени, сжало ее со страшной силой, вонзая острые когти в его плоть.

- Нет, - закричал Марк, но это был лишь бессильный крик отчаяния. Он задергал ногой, пытаясь стряхнуть хватку, но это оказалось бесполезно.

Я выберусь.

Марк сделал отчаянный рывок и ухватился за третью ступеньку, а потом еще один. Но чудовище внизу теперь схватило его за обе ноги и с силой потянуло вниз. Пальцы его больше не могли удержать, и он сорвался. Он рухнул на эту тварь, но тварь не отпустила хватку, она развернулась и бросила Марка через весь коридор. Марк не чувствовал полета, поскольку ничего не видел, он даже не успел понять что произошло, как услышал хруст своего позвоночника. Боль от удара пришла секунду спустя. Боль, растворяющая пространство и разум. Он сломался пополам. Во всяком случае ему так казалось, ног больше не было, он не чувствовал ничего ниже пояса. Руками он мог двигать, но боялся проверить, есть ли у него еще нижняя половина тела или нет.

Вот и все.

Что бы эта тварь не собиралась дальше с ним делать, Марк лишь хотел, чтобы она это сделала быстро. Хромой походкой она подошла к нему, села на него сверху и одним ударом выбила ему несколько зубов.

Скоро.

Затем Марк почувствовал как его голову обхватили стальные ладони, а пальцы стали выдавливать его глаза.

Еще три секунды. Дай мне только три секунды...

***

Иногда ты думаешь, что можешь с этим справиться, но это не так.

Когда Марк ушел, Лиза еще долго стояла на кухне, испытывая какое-то непонятное, неловкое чувство. Она порезалась разбитым стаканом, но теперь обработала рану и перебинтовала руку. Ее не покидало чувство, что с этим его приходом что-то изменилось. Она больше не чувствовала боли, когда думала о нем. Когда вспоминала тот день. Нет, боль утраты и сожаления никуда не делись. Она больше ни за что в жизни не захочет иметь детей. Но она не чувствовала груза. Тяжкого груза, давящего ее последние три года. Я примирилась с этим? Я простила его? Пыталась она спрашивать себя и боялась ответа. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Вот был ее ответ. В ней вспыхнул небольшой огонек надежды, когда он вернулся через несколько минут после своего ухода. Но он всего лишь забыл свои очки. А теперь, как это ни эгоистично признавать, она скучает по нему.

Что с ней творится?

Лиза подошла к окну и уставилась на темный лес. Великан под землей досмотрел свой сон? Лиза посмотрела во двор внизу и тут ее прошиб холодный пот. Его машина все еще стояла на том же месте. Прошло уже не менее двух часов, с тех пор как он ушел. Почему его машина все еще здесь?

Лиза стала внимательнее всматриваться. Машина стояла в круге света фонаря и ее хорошо было видно. А что слева от нее? Темное пятно какое-то. Ветки дерева мешали лучше разглядеть. Лиза выбежала в другой комнате на балкон, может отсюда будет лучше видно? Да, это открытая решетка канализации.

С ним что-то случилось! Лиза поспешила в коридор одеться, чтобы выйти во двор, но как только она перешагнула порог комнаты, ей скрутило живот. Скрутило так, что она свалилась на пол, корчась и задыхаясь от боли. Ее стало тошнить, прямо тут же, на пол, на ковер, и волна ужасающего понимания обрушилась на нее. И вся та боль, горечь, подавленные эмоции, которые она хранила в себе три последних года наконец-то накрыли ее.

Иногда ты думаешь, что можешь с этим справиться, но это не так.

И она закричала.

- Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ПРОЩЕНИЯ И НИКОГДА НЕ ЗАСЛУЖИШЬ! БУДЬ ТЫ НАВЕЧНО ПРОКЛЯТ, ЗА ТО ЧТО ОТНЯЛ МОЕГО РЕБЕНКА! ГОРЕТЬ ТЕБЕ В АДУ ЗА ЭТО! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Нестерпимый комок боли жег ее изнутри. Из центра живота.

Лиза кричала, ревела и орала, не выпуская эту боль, а аккумулируя ее. И это было все, что она могла для него сделать. Потому что вселенная не терпит пустоты.

***

Внезапно тварь ослабила хватку, а затем отпустила от него руки. И Марк услышал вырвавшийся из нее ужасающий голос, похожий на хрип свирепого кабана.

- Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!

Она продолжала что-то говорить, но этот голос внезапно оборвался, и Марк оказался за рулем машины.

Впереди загорелся красный сигнал светофора. И женщина с коляской пошла переходить улицу. Иногда три секунды могут длиться намного дольше для человеческого восприятия, чем обычно. Время погружается в густой и вязкий сироп, и начинает медленно просачиваться сквозь мысли. Марк лежал на дне канализации, Марк сидел за рулем машины и Марк разговаривал на кухне с Лизой. Иногда происходит все и сразу.

- Я наверное никогда не смогу этого понять. Почему ты заступилась за меня? За незнакомца, который сбил твоего ребенка.

Лиза долго молчала, и наконец ответила:

- Да, ты не понимаешь. И мало кто сможет это понять. Был миллиардный шанс, что это произойдет с тобой именно в ту секунду, когда по дороге шла я. Но тем не менее, этот шанс выпал. Я не думаю, что у меня есть особый дар, мне кажется просто, что другие не хотят чувствовать того, что чувствую я по отношению к другим людям... не только к людям, к вещам, явлениям, событиям. Мы все часть одного целого, все связано. И этой связью являются время, наши мотивы и наши поступки. И я умею видеть, как одно переходит в другое. Я не говорю сейчас о всепрощении, о помощи ближнему, нет, я ничего этого не чувствовала в тот момент. Каждое живое существо имеет право жить и право защищать себя и своих близких от посягательств. Драться за свою жизнь, убивать ради нее. Олениха будет насмерть биться с медведем, чтобы защитить своего ребенка, но только до тех пор, пока ее олененок жив. У животных нет понятия мести, как нет понятий ненависти или злобы. Это есть только у людей. Только наш разум дает нам возможность ненавидеть, злиться, мстить, а также прощать, любить и самоистязаться. Мы обладаем разумом, но мы не лучше животных, и не хуже, мы сложнее. И эта сложность делает нас неуверенными, нерешительными, склонными к постоянному анализу и ошибкам. Эта сложность дает нам понятия веры, религии и морали, и она же бросает нас в пучину страстей, алчности и самоистребления. Но это все метания наших душ, которые знают, что существуют, и не знают, что с этим делать. А за наши души идет война. Не где-то там, на небесах или в аду. Она идет прямо здесь и прямо сейчас. И с каждой мыслью, которая выходит из тебя с ненавистью или злобой, ты проигрываешь одну маленькую битву. Твоя жизнь и твоя душа не менее ценна, чем жизнь и душа моего маленького ребенка. Если бы мне предложили выбрать, чью жизнь спасти, но только одну, его или твою, то можешь не сомневаться, я бы ни секунды не колебалась в выборе. Но мне этот выбор дан не был. В тот момент, когда мой сын перестал дышать, я перестала быть матерью. Я перестала быть и человеком в какой-то степени. И посмотрев на тебя, я услышала голос. И теперь я знаю, чей это был голос, и чьи были слова. За наши души идет война. Каждую секунду, каждое мгновение. Но я знаю, что мы можем в ней победить. Тьма вокруг нас, тьма внутри нас, и она борется со светом, который и есть мы. Ты висел над бездной, я видела это, так же как и я. Но в тебе не было зла, я это тоже видела, но то что я сделала, было не ради тебя, а ради меня. Я не хотела сдаваться тьме. Даже в приступе ярости и отчаяния, даже когда у меня отняли самое ценное, что может дать жизнь, я не хотела проигрывать. Даже если бы это было справедливо, но справедливость, это тоже лишь понятие в мире людей, ее нет у животных, и ее нет во вселенной, и я в тот момент не была человеком. Тот другой был готов тебя убить, и если бы не убил, ты бы оказался в тюрьме, и ты был готов принять это, я это тоже видела. Но речь не шла о тебе. Я не позволила погасить в себе свет, потому что только он сможет провести меня "сквозь тьму и мрак, сквозь армию несущих тлен".

Марк смотрел на нее с округлившимися глазами.

- Ты умеешь читать мысли? Я давным-давно придумал эту фразу, хотел написать стихотворение с ней, но потом забыл.

- Я не умею читать мысли, Марк. Я услышала, как ты это сказал из другого мира, из той бездны куда все-таки упала часть меня.

Это были самые долгие три секунды в жизни Марка. У него больше не было ног, чтобы нажать на педаль тормоза. Он их не чувствовал. Машина медленно и неумолимо приближалась к переходящей дорогу женщине.

Она простит меня. Что бы я ни сделал, она меня простит. Такой человек не должен страдать.

Сконцентрировав всю свою волю, всю оставшуюся боль и ярость, Марк налег на руль, пытаясь выкрутить его в сторону. Он вспомнил как совсем недавно вращал колеса на дверях ведущих в пустоту, они поддались, и руль поддастся. С судьбой сложно спорить, но все же возможно. Медленно-медленно, но руль начал поддаваться. Машину стало заносить в сторону. Он обогнул женщину с ребенком, которая в испуге отскочила на тротуар, машина свернула на обочину, пробила ограждение стройки, которая шла неподалеку, и последнее, что Марк увидел в этом скачке, это падение в огромный котлован, на дне которого он успел разглядеть острые металлические штыри. Скачок закончился.

И Марк перестал что-либо чувствовать.

***

Когда Лиза пришла в себя, было еще темно, но уже светало. Она не могла понять, почему она спала на полу, в луже блевотины. Наверное перебрала вчера вечером, решила она. Как-то странно все. Почему она напилась? Лиза не помнила. Из детской кроватки в углу раздался плачь. Лиза вскочила и побежала к своему малышу.

- Что случилось, мой сладкий? Мама здесь.

Она взяла младенца на руки и стала убаюкивать. Малыш вскоре стих и заснул. Лиза положила его обратно в кроватку, села рядом и стала любоваться им. Она вспомнила, почему напилась накануне. И ее передернуло от воспоминания. Вчера ее чуть не сбила машина, в ужасной катастрофе погиб водитель, машину которого занесло и выбросило в строительный овраг.

Она чувствовала, что водитель ценой своей жизни спас ее. Может быть он был пьян за рулем, может быть не справился с управлением, она этого не знала, как и не знала кем он был, каким был человеком, но это переживание сильно выбило ее из колеи. Поэтому она вчера и напилась, не каждый день сталкиваешься с подобным.

- Спи, Марк, спи, мой малыш.

Она погладила мирно сопящего малыша и принялась вытирать грязное пятно на полу.

***

Марк вошел в салон по продаже автомобилей и тут же увидел своего менеджера-продавца.

- Добрый день, добрый день! Я уже вас тут жду. Мы все сделали по вашему заказу. Интересный способ защиты от угона, должен вам сказать, до такого еще никто не додумывался. Ну пойдемте, покажу вам вашу малышку, - казалось, менеджер может говорить часами без остановки.

- Это не от угона... - тихо сказал Марк.

- Да? Ну смотрите, вот она, красавица! Полный привод, турбированный движок, полный фарш с комплектацией. Давайте я вам покажу. Относительно вашего пожелания, вот, в руле встроена кнопка, ее надо нажимать каждые три секунды, если скорость машины больше 70 километров в час и каждые 2 секунды, если скорость больше 100. В противном случае, двигатель отключается, и электронная система начинает плавное торможение. Все как вы и заказывали. Еще в системе есть...

- Спасибо вам, - оборвал его Марк, - извините, но можно я уже поеду.

- А, да, конечно! - тон менеджера ничуть не сбавил своей скорости и позитивности, он достал упаковку с брелком от сигнализации и ключом и протянул их Марку.

- Вот возьмите, это ключи от вашей новой жизни.

- Надеюсь, так оно и есть, - ответил Марк.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/