Заложники самообмана. Философские рассуждения ни о чем…

 

 

«Когда вы читаете биографию, помните,
что правда никогда не годится для опубликования».

Д.Б. Шоу

 

 

Книга первая.

 

Пять дней из жизни на задворках литературы и шоу-бизнеса.

 

 

«Я всех обманываю, меня все обманывают. Никто никому не верит. Никто никому не говорит правду. Мы все – заложники собственной лжи. И мы живем под девизом – «Ложь во благо» - и наше благо действительно во лжи. Мы стараемся никого не поранить правдой, раня только себя бутылочными осколками нашего вранья. И все это делается для того, чтобы всем было комфортно и приятно думать, что они кому-то нужны. И все утешают друг друга и признаются в любви из чувства «человечности». А потом гордо несут себя, преисполненные чувства «помощи нуждающимся».

Сергей Минаев. «ДУХLESS».

 

 

День первый. Суббота.

 

Квартирный вопрос.

 

«А из нашего окна Площадь Красная видна!

А из вашего окошка – только улица немножко»

С.В.Михалков. «А что у вас?»

 

Я – одиночка. Нет, не в том смысле, что живу одна, а в более масштабном, как принято говорить, в понимании нашего существования на Земле Грешной. Почему-то именно сейчас, в возрасте «скажем так, за тридцать» (хотя, мне, как женщине, вовсе не пристало говорить о своих, увы, не юных летах), я начала понимать все несовершенство и бессмысленность этого мира. Нельзя сказать, что в детстве я не задумывалась о смысле жизни. Как все «homo sapiens», в моменты душевных разочарований, когда ругали родители или бросал симпатичный мальчик, и мне казалось, что жизнь закончена, я задавалась этим дурацким риторическим вопросом. Кстати, ответ на него я нашла в возрасте лет четырнадцати. Тогда, отчаянно пытаясь затянуться «Космосом», если были деньги или «Лайкой», если их не было, я осознала, что все в нашей жизни представляет собой этакий сумбурный и жестокий круговорот из бессмысленных надежд, никуда не ведущих стремлений, умирающей любви и каждодневно меняющихся ценностей. Конечно, в том нежно-персиковом возрасте я не могла сформулировать это таким витиеватым образом. Осознание и формулировка пришли ко мне чуть позже. Тогда, как истинная «хорошистка» с твердой «пятеркой» по математике, я просто вывела для себя формулу или аксиому: «Смысл жизни в самом процессе», чем во многом облегчила себе восприятие многих неприятных, но мелких моментов, типа «двойки» по физике, потерянного кошелька и предательства подруги. Кстати, ни одной подруги, в смысле «ПОДРУГА», у меня так никогда не было. За всю мою жизнь.

 

Как я уже говорила, мне «очень за тридцать», я принадлежу к тому самому пресловутому поколению 90-х, которые всю свою жизнь прячутся за этим клеймом «людей, поломанных системой», прикрывая им все свои неудачи, промахи и просчеты. Каждый раз, попав в идиотскую ситуацию, мы с гордостью говорим: «Мы – поколение 90-х. Нас поломали в самом начале нашей жизни, не дав понять того, что происходит, не пощадив, изменив всю нашу жизнь, растоптав наши ценности…» Самое интересное, что мы искренне верим в то, что кто-то пожалеет и оправдает нас тем, что мы не вовремя родились. Мы с упоением перекладываем ответственность за нашу инфантильность и несостоятельность на «те самые 90-е» и свято верим, что это дает нам право на постоянные глупые ошибки. Я тоже не исключение. И тоже со странным сочетанием горечи и гордости признаюсь в том, что проспала свою жизнь, тайно надеясь на вечное оправдание несвоевременными преобразованиями в стране почти двадцать лет назад. Вот такая дура!

 

Тридцатник

 

Тридцатник – осознание печати

И опыта, который на х… нужен!

 

В чем смысл, страдать или влюбляться?

Живем, никто не знает для чего -

Что опыт? Осознание того,

Что можно ничему не удивляться.

 

Мы все едины – из костей и плоти,

Но все различны – из добра и зла.

Я формулу гармонии нашла,

И вы ее когда-нибудь найдете.

 

Единство и различие – все бред

Чем больше мы имеем и храним,

Тем меньше ценим и благодарим.

Не надо делать так – вот мой совет.

 

Никто тебе не друг, никто не враг.

Но всяк тебе учитель в этом мире…

А иногда на мир мы смотрим шире,

И жизнь для нас порой такой пустяк.

 

Не надо верить даже самым верным.

Лишь тем, кто никогда не предавал.

Вся жизнь – большой смердящий карнавал,

Где нож под каждой маской лицемерной.

 

Учиться жить без правил и без кожи,

Не больно, только если не касаться…

Однако, добивать и защищаться –

Конечно, к счастью, не одно и то же.

                                                                    Тридцатник – осознание пустого

И бесполезного ЦеО в моей квартире.

Отсутствие пушистого, цветного

И пользы от моей персоны в мире!

 

 

Я живу в большой, семикомнатной квартире с огромным количеством близких и дальних родственников своего второго, и уже бывшего мужа. Нет, к когорте «олигархов» и представителей шоу-бизнеса я не отношусь. Все гораздо проще. Когда-то, на заре шестидесятых, дед моего, как я уже говорила, второго мужа, будучи генералом, получил отдельную трехкомнатную квартиру при расселении коммуналки на Чистопрудном бульваре. Квартирка была так себе, но находилась в «генеральском» доме, то есть построенном на средства Министерства обороны специально для ценных сотрудников. Красовался он в одном из дальних районов тогда еще красивой Москвы, а не современного ее резинового подобия. Но, суть не в этом. Переехав в новостройку и вдоволь насладившись всеми прелестями отдельного жилья, не взирая на гуляющих по улицам коров и отсутствие асфальтированного покрытия на дорогах, генерал решил окончательно обосноваться в этой местности, прозорливо предвидя, что лет, этак, через двадцать «здесь будет Город-Сад». Вскоре, соседи генеральской семьи переехали в другой, еще более отдаленный от центра район, с доплатой поменявшись квартирами с сестрой генерала. Я не знаю дальнейших подробностей всех операций с недвижимостью, но, в итоге, большая семья генерала стала занимать весь этаж, а именно три квартиры, которые благодаря взяткам и, как водится, личным контактам, были перепланированы и превратились в одну большую семикомнатную жилплощадь, где сейчас проживаю я и еще восемь человек.

У меня, конечно же, есть своя отдельная комната, размером в двенадцать метров, где я и обитаю, а точнее, иногда ночую, так как понятие «уединение», столь необходимое мне 23 часа в сутки, в этом «безумном доброжелательном муравейнике» абсолютно невозможно.

 

Страница любви

 

Улыбкой девственной блудницы

Манит завистливая лесть.

Ты вырвал из любви страницу –

И книгу больше не прочесть.

 

Однообразные сомненья –

Забота мертвых о живом,

Без парашюта приземленье

На вражеский аэродром.

 

Вполне достаточная доза –

Пятнадцать капель бытия,

Но время лечит без наркоза.

Терпеть уже привыкла я.

 

Уходит вдаль твоя влюбленность,

Стыдясь не выстраданных дней.

И неземная непреклонность

Уже пришла на смену ей.

 

Как безобразно отреченье

От жертв непознанной любви…

Ты получил благословенье

И с чистой совестью живи.

 

Примни траву тяжелым горем,

Но если боли не стерпеть,

Приди ко мне – я дверь открою

И жизнь твою смогу согреть.

 

Как безотрадны сны на нарах

В решетках жизненных проблем.

Я много знаю песен старых.

А новых не пою совсем.

 

Несправедливость серой птицей

Влетит в желания мои.

Зачем же вырвал ты страницу,

Где я читала о любви?

 

 

Раньше мы жили в этой комнате вдвоем с супругом (безумно ненавижу это слово), но после его отъезда к новенькой, в прямом и переносном смыслах, пассии, я осталась единоличной хозяйкой всех двенадцати метров территории, именуемой Домом. Мне кажется, понятие «дом» не ограничивается метрами или стенками строения. Дом – это постоянное чувство защищенности и теплого, обывательского уюта. Это стремление вернуться, связанное с ощущениями теплой постели, нудного, но родного бормочущего телевизора, чашки чая перед сном. Это голоса пьяных друзей, заваливающихся в гости в три часа ночи, с кучей пива и без звонка. Это возможность ходить в одних трусах или без них и курить там, где этого хочется. Короче, дом – это свобода хоть иногда быть самим собой. Как вы понимаете, именно этого ощущения я лишена.

Вообще, для меня, как для коренной (говорю это с высокомерной гордостью) москвички, квартирный вопрос – самый насущный в сфере осязаемых, физических или бытовых проблем. Рано или поздно все родившиеся в этом городе, если, конечно, они не входят в число «мажоров» или отпрысков «звездной тусовки», сталкиваются с неосуществимой необходимостью завести собственное гнездо, конуру или берлогу. У всех по-разному. Молодые мальчики и девочки, объединяясь таким привычным словом «семья», которое, впрочем, уже давно, (вероятно, с распадом СССР), потеряло смысл, стремятся начать новую жизнь в отдельной квартире. Они наивно полагают, что от этого что-то зависит. Рано или поздно, под давлением не в меру заботливых родителей или под тяготами безденежья, а может быть под безжалостным прессом быта, семья умирает, превращаясь из легкого облака любви и восхищения в змеиный клубок взаимных обид и претензий. Но, стоя на казенном коврике загса, под безразличными или насмешливыми взглядами гостей, в праздничной эйфории и великолепии свадебных нарядов, неопытные юнцы и дивы, не осознают стремительности грядущих перемен. Наслушавшись грустных историй, они упорно женятся и выходят замуж, уверенные, что у них все будет по-другому. Но, едва отойдя от праздничного похмелья и первой (читай, триста шестнадцатой) брачной ночи, они сталкиваются с каким-нибудь банальным, но, тем не менее, реальным вопросом, типа «а кто же будет мыть посуду?». Дальше вся жизнь, день за днем преподносит им все более сложные и менее решаемые проблемы, которые, сыплются на юные головы этаким градом, размером с куриное яйцо. И вот понятие «семья» уже не кажется таким волшебным и привлекательным. Но это лирическое отступление о прозе жизни. Квартирный вопрос намного сложнее. (В этом месте очень хочется поставить «смайлик»¹).

 

Свадьба.

 

Все будет словно в полусне –

Цветы, фата, вкус поцелуя.

Мы в необъявленной войне

Ждем, не любя и врем, ревнуя.

 

Он будет врать, она – терпеть,

И делать вид, что доверяет.

И разлучит их только смерть,

Что от грехов освобождает.

 

Две жертвы собственного бреда,

Достойные лишь состраданья.

Но для нее это победа,

А для него лишь наказанье…

 

 

Что ж, продолжаю…

Невозможность уединения на законных метрах, навела меня на мысль снять небольшую однокомнатную квартирку неподалеку от обиталища «генеральского клана». (Но этим я займусь, пожалуй, в понедельник.) Мои мама и папа, конечно же, предлагали мне переехать обратно в родительский дом, но я, естественно, категорически и однозначно отказалась. Во-первых, стыдно своим бесперспективным присутствием ломать любимым людям привычный жизненный уклад, во-вторых, очень не хочется на четвертом десятке находиться в роли блудной, непутевой дочери, мыть руки перед едой и отчитываться, куда и зачем я ухожу в четыре утра. А, кроме того, свое нигилистское понимание слова «дом» я уже высказывала. Грустно это – всю жизнь прожив в Москве, вдруг неожиданно для себя осознать, что в твоем родном городе для тебя не нашлось места. Здесь я родилась, здесь искренне гордилась пионерским галстуком, здесь, преодолевая чувство отвращения, я впервые целовалась, здесь провалила первый экзамен в институт. Вся моя жизнь связана с этим родным и незнакомым, праздничным и жестоким городом, который так и не полюбил меня за красивые глаза и факт моего рождения в нем. Но я все равно часть этого города, и, опуская банальности о безответной любви, я все-таки рада, что живу здесь.

Есть в моей жизни и еще один город, куда по какой-то немыслимой, непонятной причине, меня постоянно тянет. Эта странная болезненная духовная связь длится уже много лет, периодически разрывая мое сердце на две половинки. Не существует реальных объяснений этого «очевидного и невероятного» тяготения моей души в северо-западном направлении. Словами этого не выразить, вот, разве что как-то так:

 

Москва – Питер.

 

Ну, здравствуй, Питер, твоя сырость

Меня затягивает в омут.

Но солнечность Москвы, как вирус,

Обратно тянет в мир знакомый…

 

Прости, я сам не понимаю,

Кого люблю и кем любуюсь,

К чему стремлюсь и что бросаю,

О ком тоскую и волнуюсь.

 

Мой Питер! Не суди бродяжку

За то, что в сердце не покоя!

Мне без тебя безумно тяжко,

Но тяжелей, когда с тобою!

 

Я неосознанный скиталец –

В конфликте с телом и пространством.

В Москве я вечный постоялец,

А здесь - задавлен постоянством.

 

Душе ни там, ни здесь нет места.

Отчаянье – такая малость!

Москва – сбежавшая невеста,

А Питер мне простит усталость.

 

 

Утренние мысли «не в тему».

 

«Он был поистине человек «не от мира сего». Аскет, он зиму и лето ходил в легком пальто и худых башмаках, жил впроголодь и при этом еще заботился о «сокращении потребностей»

С. И. Мицкевич. «На грани двух эпох .От народничества к марксизму»

 

 

***

Absit invidia

Лето в этом году начиналось очень долго и трудно, как первые роды узкобедрой гимназистки. Природа все никак не могла разродиться хоть каким-нибудь подобием июньской погоды, упорно чередуя мартовские холода с затяжными ноябрьскими дождями. Впрочем, мое настроение вполне соответствовало погодным условиям. Я проснулась утром, хотя для меня понятие «утро» очень неопределенное. Все это связано с моей безумной, изматывающей работой, но об этом позже.

Итак, я проснулась около половины третьего с дикой головной болью и отсутствием всякого стимула к дальнейшей деятельности. Надо сказать, что самое отвратительное чувство в такие моменты – жалость к себе. Думаю, это чувство знакомо каждому из нас. Мы жалеем себя, потому что не можем позволить себе купить, отдохнуть, улучшить, изменить, а Анна-Иванна из соседнего подъезда может. Мы жалеем себя, потому что много работаем и совсем не отдыхаем, потому что окружающие не готовы оценить наших уникальных способностей и искренних порывов. Наша жалость к себе, сдобренная большой порцией тихой зависти, подкрепленная неутешительными новостями о хреновой политической обстановке и экономической нестабильности, трансформируется в неосознанную ненависть и негласное соперничество со всем миром и самим собой. Она заставляет нас вновь и вновь вставать и идти куда-то, чтобы все-таки купить, отдохнуть, улучшить и изменить. Мы выполняем весь этот цикл ежедневно не потому, что безумно любим работать или помогать ближнему, а лишь только затем, чтобы потом с чувством собственной значимости и выполненного долга, можно было сказать: «Я отдаю всего себя, я буквально с ног сбиваюсь, чтобы сделать жизнь моих родных счастливой», и услышать в ответ: «Да, ты просто молодец. Ты, прям как белка в колесе!». Ради этого поглаживания собственного самолюбия мы и надрываемся ежедневно в разных областях жизнедеятельности. И каждый раз, вернувшись домой, уставшие и бездарно похоронившие еще один день, мы снова начинаем жалеть себя и завидовать Анне-Иванне для того, чтобы завтра начать все сначала.

Итак, я проснулась в отвратительном расположении духа, и в течении часа сползала с кровати, совмещая этот процесс с «досматриванием» снов, потягиванием и написанием дежурных, «утренних» смс. За окном стояла унылая суббота, столь любимая всеми офисными работниками, и ненавистная для меня еще со времен пионерского детства.

Незабываемая картина - сонные, вымотанные за всю неделю дети, в восемь утра в субботу тащатся в школу для того, чтобы проспав пять уроков подряд, еще больше возненавидеть нудных ханжей-учительниц с дежурными пучками на головах и стандартным набором правильных слов на все случаи жизни. В детстве я никогда не задумывалась о том, что педагоги, оказывается, тоже люди. Я помню, как искренне я удивилась, однажды увидев свою учительницу в парикмахерской. Я не верила своим глазам – я застала эту чопорную тетеньку, приклеенную, по моим понятиям к учительскому стулу, за таким земным занятием – стрижкой волос! Невообразимо! Для меня, как, наверно, для всех детей, учительница была чем-то неодушевленно-механическим, которое приводилось в движение одновременно с включением света в классе, и так же, с окончанием уроков, переходила в «спящий режим» до следующего дня. Но, как оказалось, я ошиблась, впрочем, как и во многом другом в своей жизни.

Итак, суббота не предвещала ничего интересного, кроме того, что в восемнадцать ноль-ноль я должна была явиться на репетицию нового шоу. До выезда из дома оставалось еще два часа, первый из которых по традиции ушел на кофе и сигарету в душе, а второй – на бессмысленный, но почти что ритуальный для женщин процесс - макияж и выбор одежды в стиле «блин, опять нечего надеть!» Если честно, то, почему-то, меня этот процесс вообще не волнует. Я могу одеться за пять минут, нацепив на себя любимые джинсы-кроссовки-куртку-бейсболку, исключив из алгоритма понятие «макияж» вообще. Но у женщин так не принято, поэтому, собираясь на работу или деловую встречу, я пытаюсь соответствовать общепринятой программе – «подарите каждой бабе по прокладке и помаде». Я надеваю на себя тонкие черные бриджи, которые выгодно показывают мои ровные ноги и восемьдесят восемь сантиметров бедер, ярко-зеленую, под цвет глаз, майку со стразами и десятисантиметровые каблуки, поднимающие меня над землей на высоту метр шестьдесят пять. Смотрю на себя в зеркало – хороша! Стыдно, наверно, нравиться самой себе, но я нравлюсь. Я с гордостью отмечаю, что после кофе и душа, снова выгляжу на двадцать четыре, и еще больше радуюсь оттого, что окружающие сегодня явно будут думать также. (Каюсь, иногда грешу лестью в свой адрес). На самом деле, я благодарю судьбу и маму с папой за то, что в свои три…, впрочем неважно, я действительно, как говорится, really, иногда выгляжу на двадцать четыре. Маленькая собачка, как известно, до старости щенок – это про меня.

Я очень спокойно отношусь к своей внешности, так как знаю, что мужчины меня любят. Вернее так – МЕНЯ ЛЮБЯТ МУЖЧИНЫ. Но не все тетки, особенно моего возраста, могут похвастаться этой «радостью» – вечной, витающей в воздухе, направленной на них похотью. Представив это, многие, жеманно скорчатся и с трудом сдержат рвотный рефлекс. Но, тем не менее, все особи в юбках отчаянно стремятся к этому, одновременно желая мужского внимания и осуждая более удачливых подруг. Последних в «приличном обществе», мерзко перешептываясь и стыдливо отводя глаза, называют шлюхами. Вообще, женщины, как ветвь человечества, всегда вызывали у меня неприязненные ощущения, именно благодаря этому своему морализму и перманентному одеревеневшему ханжеству. Вечное несоответствие похотливой начинки и целомудренной оболочки, напоминающее пирожное с дерьмом. И бедные леди сами безумно несчастливы от этого внутреннего дисбаланса. Страшно, когда косметологи, кремы от целлюлита, маски, пилинги и прочая хрень вытесняют в человеке стремление к познанию и милосердию. Но ведь, исторически сложилось так, что именно мужчины поставили женщин в эту вынужденную ситуацию. Не мы виноваты в том, что нас любят только красивыми и здоровыми. Уставших и изможденных просто выбрасывают на обочину, моментально переключаясь на миловидных и обезбашенных попутчиц, которые став старше и ответственнее, также будут оставлены на обочине жизни.

Снежинки

 

Безвкусным сочетанием пестрят

Убогий текст и пошлые картинки

Ты вновь попал в бульварный хит-парад,

А за окном усталые снежинки…

 

Все далеко, в тумане и в бреду,

И дефиле на скучной вечеринке.

Я от тебя в четвертый раз уйду,

Но все летят и падают снежинки…

 

Я улыбаюсь, что теперь одна,

А ты целуешь локоны блондинки.

И страшно мне, что вдруг придет весна,

И грязной лужей сделает снежинки…

 

Да, все ошибки лишь моя вина.

«Люблю» никак не скажешь без запинки…

Шуршит и наползает тишина,

Гоня туда, где кружатся снежинки…

 

И трещина меж нами, как обрыв.

Уже не склеить эти половинки!

Нож в сердце, чтобы вскрыть к чертям нарыв,

И будут ярко-красными снежинки…

Думая обо всем этом, я в последний раз провожу расческой по ярко-рыжим волосам, измученным достижениями человечества в области парикмахерских изысков, и выхожу из дома. Мой полуторагодовалый «RAV-4» сиротливо ютится на тесной парковке около дома. В это мгновение он напоминает мне преданного пса, дремлющего в конуре в ожидании хозяина. Увидев меня и почувствовав поглаживание кнопочек «сигналки», он как будто оживает, радостно приветствуя меня фарами ближнего света. Я говорю ему: «Здравствуй, Зайка!», а он приветливо машет хвостом, хотя, это уже глюк. (снова «смайлик»).

 

 

Клондайк…

 

Artis et artem tegere

 

 

Я и «Барбос», как я называю свою машину, вдоволь натолкавшись в пробках, наконец-то, доехали до места назначения. Не понимаю, откуда в субботу столько машин? Надо сказать, что московские пробки почему-то совсем не раздражают меня. В них, как впрочем, и в жизни вообще, от нас все равно ничего не зависит. Я люблю пробки гораздо больше, чем метро, наверно, потому что они дают абсолютно законную возможность полного уединения в замкнутом пространстве без посягательства извне, когда можно побыть наедине с собой без чувства стыда за потраченное попусту время. Такой возможности в нашем мирке нет больше нигде.

 

 

* * *

 

Не тормози, еще не пройден путь,

Не все посчитаны ухабы селезенкой.

Еще есть шанс баранку крутануть,

Чтоб не лететь за кем-нибудь вдогонку.

 

Еще встречаются на трассе фонари,

И тускло освещается разметка.

Жизнь движется, а ты сидишь внутри,

И молча тупо давишь на гашетку.

 

Проскакиваешь резкий поворот

И бьешь по тормозам в надежде выжить

И снова начинаешь задний ход,

А цель, к которой ты летел, все ближе…

 

На встречку вылетаешь иногда,

Ругаясь, злобно стряхивая пепел,

И с грустью смотришь из окна туда,

Где кто-то столб фонарный не заметил.

 

Дорога так длинна, а ты летишь

И хочешь отдохнуть, темп не снижая.

Не расслабляйся, даже если спишь.

Дорога для тебя всегда чужая.

 

 

Итак, я прибыла. Поворчав по старой автолюбительской традиции, в стиле «какой идиот так ставит машину?», я припарковалась около ночного клуба «Вертикаль».

Ночные клубы прочно вошли в нашу жизнь. Каждый подросток, едва вылупившись из скорлупы родительской опеки, считает своим долгом перво-наперво стать завсегдатаем или, на крайняк, частым («дваразавнедельным») посетителем этого центра всеобщей бессознательной радости. Клуб - это своеобразный образ жизни каждого уважающего себя чела вне зависимости от пола и возраста. Всякий, кто не желает прослыть «ботаником» или маменькиным сынком в возрасте от четырнадцати и дальше, периодически, в зависимости от количества денежной массы в кармане, посещает клубы. Как и все в нашем мире, клубы делятся на заведения для богатых, для считающих себя богатыми и для тех, у кого есть полтинник (рублей, конечно) на неделю, но «оч хотца оторватца».

Клуб «Вертикаль» - Клондайк развлечений для последних. Таких местечек по Москве огромное количество. Здесь собраны все «тридцать три удовольствия» для будущих представителей пролетариата и нынешних студентов – чипсы, дешевое, разбавленное пиво, (но кто же знает, каким оно должно быть), левые сигареты, убогий стриптиз по пятницам, ужасающе громкая музыка. Постоянные клиенты, те, что «из крутых», могут купить у знакомого бармена дешевую травку. Они делают это с видом усталой обреченности, ликуя в душе, и чувствуя себя ИЗБРАННЫМИ. Товар не для всех! Сюда приходят, чтобы получить бесплатный пьяный секс в туалете, чтобы упасть мордой в салат (если он будет в меню), чтобы подрыгаться в пьяном угаре на танцполе под Верку Сердючку, чтобы устроить пьяную драку возле входа. Здесь можно поглазеть на очумевших от водки и коктейлей девчонок, которые скидываются по десятке, чтобы заказать диджею слезливый медляк в исполнении непонятного существа с именем Максим. А потом, извиваясь, как дождевые черви на горячем асфальте, отчаянно раздеваются под жалобные звуки бездарной музыки, показывая угашенным парням свою дерзкую, прыщавую эротичность. Здесь нет «dress-code» и «face control», потому что «дрессы» и «фейсы» клиентов полностью отражают и соответствуют уровню жизни простых обывателей. И все это тоже Москва!

В этом клубе репетирует наше шоу. Называется оно «Латинский карнавал», и я работаю в нем вот уже пять лет. Все шоу состоит из шести девушек-танцовщиц и менеджера Никиты, гордо именующего себя Директором проекта. Справедливости ради, надо сказать, что Ник неплохо справляется со своими обязанностями, так как выступаем мы по всей Москве, как правило, не меньше четырех раз в неделю.

 

 

Все пустое. Танцовщица.

 

Пустая ночь опять пройдет,

Забрав твое очарованье.

И ты получишь под расчет

Тридцатку баксов за старанье.

 

Он, как всегда, опять чужой,

Смеясь над чьей-то глупой шуткой.

Он – уважаемый плейбой,

А ты – все та же проститутка.

 

Он ненавидит и горит,

Меняя месть на обожанье.

И ты, как сломанный магнит,

Цепляешь на себя страданья.

 

Пустая вера в честный труд

И в выживаемость таланта.

Иллюзии, как мы, умрут,

Мечась в душе, как арестанты.

 

Ты ждешь, обиженно сапя,

Что кто-то ценит и жалеет,

Ты продаешься, не любя.

Пускай хоть Муза уцелеет.

 

Погасишь свет, прижав рукой

Большого плюшевого мишку,

Что лучше – стыд или покой?

Смотря, как завтра ляжет фишка…

 

В «Вертикали» в шесть вечера еще пусто. Жаждущий развлечений контингент, подтягивается сюда не ранее двадцати двух. Я спускаюсь по крутой грязной лестнице в сердце ненавистной мне убогой клубной жизни и вижу, что все мои «товарки» уже на рабочем месте, подобно стахановкам, пьют кофе, сидя около барной стойки, как куры на жердочке. Бармен – молоденький Славик привычно суетится вокруг этого длинноногого великолепия. Он совсем не разбирается в людях, поэтому принимает стандартное обращение «Солнышко», как благосклонность и симпатию в свой адрес. Дурачок! Он очень хочет быть в «тусовке» уровнем повыше, поэтому постоянно подобострастно заглядывает в глаза Никите, а заодно и всем нам, думая, что таким образом может попасть в «Фабрик», «Парижскую жизнь», или, на худой конец, в «Жигули». Но для нас Славик - очень нужный человек, потому что на каждой репетиции он ставит нам музыку, аккуратно запихивая диск в обшарпанный музыкальный центр. Дискотечную аппаратуру ему не доверяют. К ней имеет доступ только местный Бог – спившийся нарик диджей Артем с прыщавым лицом и потными руками, который, несмотря на эти неоспоримые факты, считает себя неотразимым половым гигантом. В туалете клуба он часто пользуется успехом у местных безденежных девиц, готовых на трехминутный секс или скоростной минет за кружку пива с трубочкой и бесплатный заказ последнего хита «Потапа и Насти». Бармен Славик считает себя человеком другого уровня и никогда не принимает пьяных ухаживаний малолеток, поэтому Артем является в «Вертикали» перcоной «number one».

Итак, мои «подруги», специалистки по раскручиванию мужиков на бухло и мобильники, профессионалки в оральном сексе с «нужными» для повышения уровня жизни «папиками», и просто «приятные во всех отношениях» дамы, дружно пили кофе. Мое ожидаемое и совсем не эффектное появление прервало оживленные рассуждения девчонок о превратностях несправедливой судьбы, загнавшей их в эту дыру, вместо того, чтобы, воздав по заслугам, закинуть куда-нибудь на Мальдивы или, в крайнем случае, в Париж. Завидев меня, леди, как по команде поднимаются с высоких стульев, и дружно вытянув губки, имитируя горячий поцелуй, направляются в мою сторону.

Следующие пять минут моей жизни, как обычно, убиты на всякие там «клево выглядишь», «как делишки», и просто «приветики», после чего, дружно затушив тонкие сигареты, девчонки выходят на танцпол. Репетиция лениво начинается.

Надо сказать, что в своем коллективе, я имею несколько иной статус, нежели все остальные. Во-первых, я старше всех однополчанок как минимум лет на десять, чем по непонятной мне причине вызываю всеобщее уважение. Наверно, девчонки с детства вызубрили лозунг: «Старость надо уважать». А во-вторых, как единственная в данном коллективе профессиональная танцовщица с регалиями и дипломом хореографа, я занимаю позицию «незаменимой до пенсии», поэтому женская часть нашего коллектива, широко улыбаясь, побаивается и ненавидит меня одновременно. Обменявшись дежурными «усюсюканиями», мы наконец-то начинаем рабочий процесс. Строго говоря, из отпущенных нам трёх репетиционных часов, сама репетиция занимает процентов двадцать общего времени. Остальные восемьдесят процентов включают в себя всякие «пойдем-покурим», беседы по мобильным с дежурными дядями и любимыми подругами, хождения в туалет, попудрить носик и разговоры на тему «я видела та-а-акие босоножки!».

Когда через три часа мы наконец-то домучиваем все необходимые «па», не продвинувшись, как мне кажется, ни на шаг в отработке нового шоу, в зале появляется наш помятый, недавно продравший глаза Босс Никита. С дикими визгами все барышни бросаются ему на шею, отталкивая друг друга на бегу. Со стороны кажется, что эти люди не виделись как минимум год, хотя на самом деле, расстались всего каких-то двенадцать часов назад. Впервые за последние два часа я сажусь на стул и закуриваю сигарету. Бармен Славик заботливо ставит передо мной чашку горячего кофе со сливками. «Как обычно, без сахара», - преданно улыбается он. «Спасибо, Славик», - по-моему, я единственная, кто не зовет его «Солнышком».

 

 

О взаимосвязи девушек и машин…

 

Ad turpia nemo obligatur

 

 

До сегодняшнего выступления оставалось еще три часа, и наша дружная тусовка закатилась в «Елки-палки», чтобы впервые за день поесть и в очередной раз выпить. Обычно я не пью перед работой, но сегодня почему-то захотелось. Сто граммов трехзвездочного «Арарата» и порция жареного мяса вернули мне рабочий настрой. Теперь я ничем не отличалась от девчонок, для которых сегодня это была уже не первая порция градуса.

Я вечно за рулем. Но сегодня просто плюнула на возможные проблемы с кровососами в форме инспекторов ДПС, или, как там теперь называется эта структура. Просто забила. Плевать! Невозможно всю жизнь находится в состоянии страха перед горсткой наделенных властью малообразованных индивидуумов, которые возомнили себя вершителями судеб. Мои подруги по цеху, как девушки, не имеющие машин, но передвигающиеся исключительно на них, не понимали моих сомнений на тему «Пить или не пить. Вот в чем вопрос». Они никогда не платили гаишникам, не сталкивались с проблемой некачественного бензина и не парились на тему страховки и техосмотра.

 

Как все московские дамы, отчаянно стремящиеся стать гламурными и пафосными, девчонки из нашего шоу просто уверены в том, что машины различаются только по цвету, размеру и цене. Авто (наверно, также, как и сами девочки) бывают трех видов - дорогие, «лоховские» и «ва-а-аще не машины». В модельный ряд «лоховских» входят всякие «форд-фокусы», «ситроены», «пежо» и «мазды». На них ездят одноразовые ухажеры, способные изредка оплатить дешевый ресторан или боулинг. Это – легкая добыча, на них наши красавицы ставки не делают. «Ва-а-аще не машины» - это «акценты», «логаны» и все творения отечественного автопрома. На них катаются студенты, госслужащие с маленьким жалованием и поиздержавшиеся отцы семейств. Обладателям такого железа вообще ловить нечего. Наши звезды в их сторону даже не смотрят и используют этот контингент лишь для бесплатной доставки до дома после очередной тусы (желательно, «за красивые глаза»). А вот о хозяевах дорогих тачек наши красотки мечтают денно и нощно. Названия «майбах», «кайен», «икс-пять» произносятся ими с особым придыханием, за которым, однако, трудно скрыть хохляцкий акцент и нотки бурлящей зависти. На таких машинах ездят настоящие, в их понимании, мужчины, способные оценить по достоинству неземную красоту и уникальность каждой из них, щедро оплатив и то и другое.

Для женщин, имеющих собственное авто, у наших девиц имеется только одно определение: «насосала». При этом стоимость, цвет и размер машины не учитываются. Хотя, следуя пресловутой женской логике, могу предположить, что чем дороже и красивее машина, тем активнее сосала ее хозяйка. Ну, наверно как-то так… И еще раз «смайлик».

 

 

В дороге.

 

Шуршат колесами уюта

Тойоты, Форды, Мерседесы.

В них длинноногие принцессы

Спешат быть нужными кому-то.

 

Мы продаем мозги и тело,

Улыбку, голос, слезы, душу,

Умение любить и слушать,

Желание служить и делать.

 

Никто не верен и не вечен,

Что, в принципе, одно и то же.

Ведь смерть с изменой так похожи.

Мы душу чувствами калечим.

 

Любовью уязвим влюбленный,

С утра зализывая раны.

Манит картинками с экрана

Убийца, кровью опьяненный.

 

Вглядись в задумчивые лица

Мечтавших ранее о счастье.

Их заманил в пучину страсти

Волшебный голос дьяволицы.

 

Шуршат колесами уюта…

Но где черта, обрыв дороги?

Стремленья, страсти и тревоги –

Всего лишь долгие минуты.

 

Дома, движение и чувства –

Вот наша жизнь в угоду моде.

И каждый для мечты свободен,

Но все бессмысленно и грустно.

 

Нож в спину – вот удача снова.

Я оборачиваюсь тихо.

Глаза в глаза. Что здесь такого?

Опять в душе неразбериха.

 

Мы – пешки на кровавых клетках.

Исход игры – слепая тайна.

Жизнь суетлива и случайна,

Как глупый шарик на рулетке.

 

Уже три часа ночи. Наконец-то закончилось сегодняшнее шоу. Мы, как обычно, вдоволь насладились аплодисментами пьяных гостей мужского пола, завистливыми взглядами их безвкусно раскрашенных спутниц, выкриками: «Сними перья, покажи сиськи», и прочими привычными прелестями нашей любимой работы. Закончился еще один длинный и бездарно прожитый день. Ну и черт с ним!

 

 

День второй. Понедельник.

 

 

Домохозяйки не делают татуировок.

 

«Если к Вам не прижимаются в метро, это вовсе не означает, что метро в Париже не существует»

( х/ф «Ищите женщину»)

 

 

***

Sed semel insanivimus omnes

 

 

Сегодня понедельник, и значит, у меня выходной. Наконец-то я пойду в свой любимый салон на Проспекте Мира и сделаю очередную татуху. У меня их уже две, сегодня будет третья. Я никогда не понимала, зачем люди вкладывают в рисунки на теле тайный смысл. Одна моя знакомая просто облеплена различными татушками всех размеров, стилей и оттенков. На ней буквально нет живого места – черточки, звездочки, буковки и иероглифы хаотично разбросаны по всему телу и конечностям. Причем, все эти символы носят какой-то скрытый смысл, понятный, скорее всего, ей одной, и она тщательно скрывает от всех назначение и содержание покрывающих ее магических знаков. Иногда она напоминает мне какой-то неизвестный бытовой прибор с множеством кнопочек, но без инструкции. А разнообразные символы схематично показывают, куда же, собственно, нужно нажать, чтобы прибор заработал. Я отношусь к татуировкам несколько иначе ( слава Богу!). Мне просто кажется, что это красиво и сексуально, хотя, конечно же, я могу ошибаться.

Мой дальний друг, а точнее, просто слегка знакомый Макс – классный мастер тату. Раньше он работал в школе учителем рисования, но детское творчество, в конце концов, настолько опустошило его богатую творческую натуру, что он решил полностью изменить свой облик, сущность и образ жизни. Он сделал себе дреды, шрамирование, пробил туннели в ушах, разрисовал свое тело всеми видами живописи, начиная от хохломы и заканчивая граффити и подался в тату-художники. За какой-то месяц добропорядочный teacherпревратился в Мастера, с большой буквы «М». Как человек интеллектуальный, Макс знает многое об истории живописи, в том числе и нательной, но никогда не озвучивает тайного смысла нарисованных им шедевров.

Я познакомилась с Максом при странных, мягко говоря, обстоятельствах. Однажды во время нашего шоу, дефилируя между столиками в своих дурацких перьях, я обратила внимание на молодого человека. Это был Макс, но тогда он был еще без атрибутов свободного художника и действительно походил на учителя. Он вел себя странно – не пожирал глазами нас – полуголых, оперившихся красоток, не ржал, не строил из себя важную персону, он просто сидел один за столиком и курил. Перед ним стояла бутылка минералки. Совершенно непонятно, зачем он пришел сюда. Он не бухал⁷ и не смотрел на шоу. Нафига было выбрасывать пять сотен, чтобы прийти сюда и выпить минералки? Тогда я удивилась, конечно, но, в принципе, мне было наплевать. После выступления, гостеприимные, по обыкновению, кавказские хозяева ресторана, пригласили нас составить им компанию. Торопиться было некуда, и мы согласились принять участие в шумном застолье. (Ненавижу эти дружеские попойки в дипломатических целях, но отказываться непринято). Спустя часа полтора, я вышла, точнее, можно сказать, выползла из-за стола. Виски, коньяк, шампанское, которое я, кстати, не люблю, все смешалось в моем мозгу и желудке, и меня потянуло на воздух. Я вышла через заднюю дверь ресторана на улицу. Звездная ночь – красота. Я подняла голову, но в глазах моментально потемнело – выпитое мною пойло тоже просилось посмотреть на звезды. Я пошатнулась, но в этот момент меня кто-то подхватил. Я с трудом обернулась – передо мной стоял тот самый любитель минералки. Моя голова уже мало что соображала, поэтому в ней не возникло вопроса – откуда и зачем он здесь. Я уткнулась головой ему в плечо и в этот момент меня захлестнула горячая волна - перед глазами все закружилось в каком-то бешеном темпе, и огромный густой комок прокатился от горла через желудок и остановился где-то внизу живота. Я поняла, что безумно хочу секса, прямо сейчас. Так, молча совокупляясь на заднем дворе ресторана, мы и познакомились.

Бесполезные стихи

 

Мне снится сон, что мой любовник – лев,

И этот секс меня влечет и мучит.

Я ненавижу глупых старых дев,

Которые развратниц жизни учат.

 

Я ненавижу блеклых индюков,

Которые всегда благоразумны.

Я не люблю банальных пустяков

И за спиной чужих шагов бесшумных.

 

Я презираю кривоногих шлюх

За три рубля дающих в подворотне.

Не потревожит мой нестойкий дух

Тупой и пошлый ловелас залетный.

 

И если ты себя козлом считал,

Способным лишь к оплате кредиторам,

Не удивляйся, что ты им и стал,

И приобрел рога свои так скоро…

 

Я научилась отличать любовь

От жадности и зависти ничтожной.

И я не верю в ночь без чувств и снов.

И жизнь без слез считаю невозможной.

 

Я не считаю, что постыден секс,

Хотя подчас любой торгует телом.

Но у меня своя свобода есть,

И гордость мне укажет все пределы.

 

И я не верю тем, кто не курил,

В дыму скрывая горе и сомненье,

И тем, кто в русской водке не топил

Тупую боль сердец и сожаленье.

 

И не надеюсь я на чудеса,

Ведь рая после смерти не бывает...

Любовь, покой и нежные глаза –

Вот то, чего нам в жизни не хватает.

 

И если все же мой любовник – лев,

А наша жизнь божественно небрежна,

То я влюблюсь, слепую грань стерев,

Ведь в мире безрассудство неизбежно.

 

Зачем бояться, что пойдет молва?

Зачем пожизненно замаливать грехи?

Зачем нужны бесплодные слова

И эти бесполезные стихи?

 

 

На приеме у Макса, делая очередную «татуху», я обычно расслабляюсь и думаю о чем-нибудь глобально-философском. В этот раз мы завели какую-то странную тему о сущности человеческих отношений – бессмысленный спор двух эротоманов-неудачников. Макс немногословен, впрочем, как обычно, а меня пробивает на глубокие копания в проблеме. Я пытаюсь рассказывать Максу о бесперспективности создания семьи. Он молча слушает и продолжает жужжать своей машинкой, выводя на моей лопатке очередной узор.

- Макс, ты когда-нибудь задумывался о том, зачем мужчины женятся? – Говорю я, понимая, что ничего кроме «неа», «ага» и «угу» в этом разговоре не услышу. - Ведь мужчин не привлекает любовь, как таковая. Они не дорожат этой категорией, потому что любовь – это очень сильно временное, если не сказать мимолетное, состояние души. Жена – это удобство быта, это качественная воспитательница детей, нянька, сиделка, бесплатный секс и опора в старости, если до этого дойдет.

Макс молчит и продолжает жужжать. У меня создается ощущение, что я разговариваю сама с собой, но почему-то развиваю тему дальше. Я даже неумело декламирую ему свои стихо-мысли на заданную тему, под названием «Женатый мужчина»:

Как кузнечик на тоненьких ножках,

По ступенькам из рая в реальность,

С белым облаком в потных ладошках -

Вот и выполнена формальность.

 

Молча, тешится собственной клеткой,

Роет норы и хавает жрачку.

Не бывает от тюрем таблетки,

Лишь иллюзия жалкой подачки.

 

Теплым ханжеством штопая свитер,

Где-то в области жидкого сердца,

Неподкупный незрячий арбитр

В порошок растолчет иноверца.

 

Щедрым жестом волхва – невидимки

Ярлыки – сразу к телу булавкой.

И скрывая притворство в ужимки,

Усмирять свою похоть под лавкой.

 

И махровый обман с сожаленьем

Маскируя под статусом гуру,

Лишь на смертном одре на мгновенье

Вспомнит облако белое сдуру.

 

 

В ответ получаю скупое «талантливо», и опять тишина. Исчерпав почти все аргументы, я, тем не менее, теоретизирую дальше:

- Так вот, а после появления ребенка, жизнь мужчины вообще превращается в сплошной праздник. Сидя дома с детенышем, жена дает ему возможность не напрягаться в поисках секса, ведь дома всегда есть такой крайний случай, если приперло. Но в то же время, она не мешает активной личной и общественной жизни мужчины. Она растит ему наследника и настолько занята этим процессом, по крайней мере, лет до трех, что не замечает ничего вокруг себя. Тем временем, ее муж, не обремененный тяготами воспитания и кормления, волен жить по собственному усмотрению, делая вид, что обеспечивает семейство всеми доступными способами. На самом же деле его состояние называется «абсолютной свободой». Он тусит с мужчинами, трахается с женщинами и развивает свою карьеру. При этом он еще умудряется поставить жену в позицию виноватой, потому что она не зарабатывает денег. Он постоянно вселяет в нее мысль о том, что она по жизни более свободна, нежели он. Со временем жена начинает испытывать прочное чувство вины и всячески пытается угодить своему мужу-труженику, тем самым давая ему еще большую свободу. Он уже не отчитывается перед ней о том, где он бывает и чем занимается, так как она свято уверена, что не имеет права задавать этих вопросов такому замечательному мужчине-кормильцу. – Я продолжаю свое тупиковое исследование семейных отношений, а Макс тем временем, молча, продолжает свое магическое действо. – Ну и что ты молчишь? – Не выдерживаю я, - Ты не согласен со мной, потому что ты - мужчина?

- Ты никогда не состояла в Ассоциации Домохозяек? – Неожиданно подает голос Макс.

- Нет. А что, такая существует?

- Не знаю. Просто ты рассуждаешь, как неудавшаяся домохозяйка, - Он выключает машинку, - Вставай, готово.

- А почему неудавшаяся? – Я медленно поднимаюсь, и рассматриваю в зеркало свой новый кельтский узор.

- Домохозяйки не делают татуировок.

 

 

Контрасты.

 

A fonte puro, pura defluit aqua

 

 

Уже середина дня. Покончив с татуировкой, я собираюсь заняться съемом. О-о-о, звучит, как минимум, интересно. Но на сей раз я о съеме квартиры или, точнее говоря, об аренде. Еще вчера я договорилась с милой старушкой по имени Серафима Кузьминична о своем визите. Господи, откуда имя-то такое взялось – Серафима Кузьминична!? Как-то веет Достоевским. Создается впечатление, что бабушка специально придумала себе такой «ник» (псевдоним, иначе говоря), чтобы вызывать максимум доверия у таких вот лохов, вроде меня, ищущих, где бы им временно притулиться в родном городе. А ведь у бабули с жильем все в порядке. Как у нее так получилось? Ну, впрочем, это не важно. Продолжим.

Итак, следуя инструкции, данной мне хозяйкой квартиры, я на своем Барбосе с трудом протиснулась мимо ряда сонных машин, припаркованных вплотную к бордюру. Маленький двор ветхой пятиэтажки был заставлен всеми существующими видами «авто» - германскими предметами роскоши, корейскими транспортными средствами и просто отечественными корытами. Подъезд был нереально грязным – окурки, пачки от сигарет, битые бутылки, грязные тряпки, обрывки газет – вот лишь неполный список добра, годами хранящегося на лестничной площадке этого, да, впрочем, и большинства московских подъездов. Итак, пробравшись сквозь все это великолепие продуктов жизнедеятельности местных бомжей, я поднялась на четвертый этаж по выщербленной, вонючей лестнице. Дверь под номером «56» была приоткрыта. Меня здесь, явно, ждали. Поистине, КГБ бессмертен!

«Проходите, проходите», - услышала я скрипучий, но почему-то приятный голос домовладелицы, и невольно ощутила себя Раскольниковым, хотя топора с собой не захватила. Переступив порог однокомнатного обиталища, я вмиг почувствовала давно забытый сладкий запах бабушкиных пирогов. Очень странное ощущение. Сомневаюсь, что Серафима Кузьминична занялась выпечкой специально в честь моего визита.

Квартирка оказалась вполне приличной – чистенькой и уютной, чего я совсем не ожидала, учитывая внешний вид подъезда. Хозяйка тоже произвела на меня положительное впечатление, подкупив меня свежезаваренным чаем с пирогами, заботливо принесенными с собой и завернутыми в чистое «вафельное» полотенце.

Как странно иногда бывает, ждешь от человека заботы и участия, а он просто спит с тобой, совершенно не задумываясь о том, что у тебя есть еще ДУША. А в другой раз, наоборот, – чужая женщина печет пироги, чтобы угостить тебя, совершенно ничего не прося взамен. Конечно, можно подумать, что пироги –лишь прикрытие, для того, чтобы подороже сдать квартиру, но могу возразить – цена оговорена заранее по телефону. А по телефону, как известно, запах пирогов не почувствуешь!

Распрощавшись с милой СераКузой, как я не по злобе, а лишь для сокращения, назвала для себя хозяйку моего нового пристанища, я решила прогуляться.

 

Ночь

 

Ты идешь вдоль домов,

Освещенных луной.

Где-то бродит любовь

По ночной мостовой.

Где-то смерть ищет жертву

В безмолвной глуши,

Где-то прячется страх

Между спящих машин.

 

Где-то совесть идет,

Каблуками стуча,

Рядом с нею тоска,

Кандалами бренча.

Синей птицей удача

Летает во тьме,

И богатство на лавке

Сидит в тишине.

 

Вот гуляют вдвоем

Красота и разврат,

Беднота и гордыня

Навстречу спешат.

Одиночество молча

Стоит у стены,

Грусть плывет меж домов

На волнах тишины.

 

Зависть, ненависть, злость

Торопливо идут,

И надежда спешит

К тем, которые ждут.

За деревьями прячутся

Сны и мечты.

С кем сегодня из них

Повстречаешься ты?

 

 

Я слоняюсь по новой, жестоко перестроенной Москве, с огромными зданиями из стекла, с километрами вновь протянутых дорожных артерий, с яркими лоскутами рекламных изысков, с сотнями дорогих ресторанов, ночных клубов и business-центров, с десятками тысяч бомжей и детей-беспризорников, с толпами молодящихся дешевых проституток, с миллионами граждан, живущих за чертой бедности, с «гастарбайтерами»⁹, с вагонами наркотиков и поддельных лекарств. Все это сочетается, ежедневно взаимодействуя между собой, и создает такой огромный яркий винегрет с тухлым душком и сомнительными последствиями для духовного пищеварения. Мысли об этом сочетании приводят к сильной, непроходящей психологической изжоге, подобно тому, как после смеси водки с шампанским, все содержимое организма горит и просится наружу. Но мы – Москвичи (вновь, в моем слоге слышится высокопарная беспричинная гордость), не задумываемся о такой ерунде, свято веря в свою пожизненную исключительность по факту рождения! Даже попадая в чудесную страну «ЗаМКАДье», мы отчаянно ищем в живущих там людях непохожие черты, и уверенно говорим: «Да, отъезжаешь пять километров от Москвы, а народ-то уже совсем другой! Странные они какие-то! Одно слово – деревня!»

 

 

В душе зима.

 

Он вышел медленно из дома,

И снег ногами загребая,

Побрел по улице знакомой,

За жизнь свою себя ругая.

 

А снег кружился, и снежинки,

Как стая белых насекомых,

Меняли скучные картинки.

В лед превращая невесомость.

 

Он шел и думал о привычном,

Что, словно льдинки, годы тают

И в повседневности обычной

С открыток краски исчезают.

 

Любовь уйдет и не вернется,

Из памяти стирая лица,

И всем когда-нибудь придется

Закрыть последнюю страницу.

 

Он размышлял, что снег растает,

И снова станет грязной лужей,

Вот так и он, когда устанет,

Вновь никому не будет нужен.

 

Так, слепо веря грубой силе,

Мы гладим совесть против шерсти,

И все, чего мы заслужили,

Оценят только после смерти.

 

Скрипя походкой безысходной,

Он грустным мыслям предавался,

И свет реальности холодный

На землю тихо опускался.

 

Он знал, что рвется там, где тонко,

Что врут не для того, чтоб выжить,

О том, что мы в безумной гонке

Друг друга не способны слышать!

 

И нам отмеренную малость

Мы ищем с глупым фанатизмом.

Но никому не удавалось

Найти ее длину при жизни.

 

Он молча шел, а снег кружился,

Как солью раны засыпая,

Он не желал и не стремился,

На землю тихо наступая.

 

А снег все падал, пеплом белым

Несбывшееся заметая.

Вновь стая мыслей налетела,

А может быть снежинок стая…

 

 

О любви к мужчинам и чтению.

 

«В книгах мы жадно читаем о том,

на что не обращаем внимания в жизни».

Эмиль Кроткий

 

***

Falsus in uno, falsus in omnibus

 

Как вы думаете, чем отличатся доброта от глупости? Вот, допустим, к примеру, человек, руководствуясь жалостью к ближнему или желанием помочь, дает взаймы много денег... Если деньги возвращаются в установленный срок - это проявление доброты дающего в долг, а если нет - проявление глупости. Так что же, получается, что наши внутренние качества  зависят совсем не от нас, а от дальнейшего стечения обстоятельств? Странно, правда?

 

У меня, как и принято у девушек, конечно же, есть друг. Мы вместе уже четыре года. Его зовут Димка, хотя, какое это имеет значение? Я совсем не хочу жить с ним вместе, а он, почему-то постоянно спрашивает меня о том, когда же мы съедемся. У меня вовсе не возникает желания стирать его носки, варить ему борщ по субботам, быть с ним в болезни и здравии и умирать с ним в один день. Странно, правда? Но все-таки, наверно, я люблю его, а он – меня. Димка отчаянно хочет казаться в моих глазах «не таким, как все», поэтому часто и шумно осуждает всех мужчин, которые обманывают и изменяют своим женам и подружкам. Он нежен и ласков, иногда он устраивает мне праздники и дарит милые, трогательные подарки, но я совершенно точно знаю, что он периодически изменяет мне с самоуверенной малолеткой по имени Лена. Конечно, я не ловила его на этом, но, как говорится, женское сердце не обманешь! (Фу, какая пошлятина!) Димка, совершенно уверен в том, что я даже не догадываюсь о его редких похождениях налево, а я по собственной лени делаю вид, что ничего не знаю. Такая вот игра в прятки по-взрослому. Нет, он не бегает к ней, как к любовнице, просто иногда, когда мы ссоримся, или в очередной раз расстаемся навсегда, он, нажравшись до чертиков, повышает свою самооценку при помощи дежурной бесплатной потаскушки районного масштаба. Ей очень лестно, что отчаявшийся пьяный мужик раз в год приглашает ее в сауну на час. Она чувствует себя этаким «другом на все времена», пытаясь параллельно со снятием трусов, снимать ему стресс, ведя задушевные разговоры многоопытной матроны. Как грустно и смешно! Как дико и обыденно!

 

 

* * *

 

Тупая тварь

Божественная сука.

Прошел январь,

Но не прошла разлука

Пустая спесь,

Бессмысленное пьянство.

Когда ты есть,

Да, к черту постоянство!

В душе озноб,

Все так неоднозначно.

Таких особ

Рождают неудачно.

К чему слова?

Убогая скотина,

Ты неправа –

Твоя лишь половина.

Глухой обман -

Коварная потуга

О, нет, мадам,

Нам не понять друг друга.

 

 

Сегодня вечером мы встречаемся с Димкой для культурного отдыха – похода в кино. Терпеть не могу кинотеатров. Тусовка зрителей-неудачников, пытающихся рассмотреть на экране процесс крушения придуманных судеб. Они так живо и весело обсуждают все увиденное, чавкая поп-корном и звеня осколками собственных неустроенных жизней, что забывают о реальности. Не знаю, зачем я каждый раз соглашаюсь идти с Димкой в кино. Наверно, это любовь!

 

Мы трясемся в его дребезжащей старенькой «BMW». Всю дорогу до «Люксора» он упорно и безуспешно пытается объяснить мне принцип работы V-образного двигателя. Я ничерта не понимаю, и, думая о своем, делаю вид, что мне интересно. А он делает вид, что верит. Он и представить себе не может, что кому-то может быть наплевать на этот принцип работы. А я сижу, и под его нежное бормотание думаю о том, что мир рушится. Мы практически не общаемся и не спрашиваем друг друга о делах, мы не сочувствуем друг другу и не интересуемся, как прошел день, не переживаем, когда кто-то заболевает и постоянно притворяемся, потому что так проще. По вечерам, ложась в постель, он пишет мне смс: «Я тебя люблю», и я, отвечая то же самое, с ужасом думаю о том, что скоро мы совсем разучимся разговаривать.

 

С тобой и без тебя

 

Текут рекою медленные слезы

И краснота больных, усталых глаз.

Твоя любовь засела, как заноза,

И я не вижу выхода для нас.

 

Тупые мысли тихо оживают,

Как волосы Горгоны копошась,

И голос твой безмолвием пугает.

Мы расстаемся, как всегда, смеясь.

 

Я вновь тебе отчаянье прощаю,

Затмение судьбы в мозгу дробя.

И через боль, сквозь зубы отвечаю –

Мне плохо и с тобой, и без тебя.

 

 

Как я и ожидала, фильм оказался бездарным, актеры - совершенно неспособными играть, (черт возьми, что за настрой?), а зрители, как обычно, все два часа хрустели заморской дутой кукурузой, ржали и мусорили. Неужели в кино все приходят голодными? И потом, разве поп-корн усиливает впечатления от просмотра, или помогает более тонко почувствовать эмоциональный настрой экранной истории? А самое противное, что мы тоже поддаемся этой неизлечимой болезни, которая передается воздушно-капельным и отчаянно хрустим, пережевывая дутые зёрна и собственную индивидуальность.

 

- Зайка, тебе понравился фильмик? – Ласково обнимает меня Димка, дежурно чмокая в щеку нежными влажными губами.

- Конечно, котенок! Было очень весело! – Я радостно улыбаюсь и отвечаю на поцелуй.

 

 

***

Nosce te ipsum

В детстве мне прививали любовь к чтению. Я пыжилась, куксилась, но стандартный набор классики и современности, необходимый для подтверждения статуса «образованного человека» прочла. Но радости этот процесс не приносил. Нудные уроки литературы в школе вообще заставляли испытывать истинное отвращение к печатному слову, и к поэзии в особенности. Глаза нашей учительницы, горящие, в соответствии с указаниями методического центра, излучали такое количество восхищения, что переварить его было не под силу ни одному из учеников нашего класса. Поэтому, едва окончив школу, читать я перестала вообще. Тут-то я и ощутила настоящий кайф - на меня нахлынуло несказанное счастье – больше не нужно было из-под палки штудировать эти нудные тома, учить стихи, понятные только их авторам, делать доклады о Наташе Ростовой, по моему мнению, глупой и похотливой истеричке, копаться в бредовых снах Веры Павловны. Я ощутила себя свободной.

Очень долгое время я вообще ничего не читала - была какая-то дикая аллергия на печатное слово.  А потом проснулась как-то и поняла - ХОЧУ!!!    Я не о сексе. На него аллергии не было никогда.  Я о чтении.  Я поехала в «Дом  книги» и купила рассказы Минаева, Толстую, Пелевина, Роя, Робски, Дашкову, Добровольскую - надо было как-то восполнить пробелы и освежить воспоминания о существовании плохой и хорошей современной литературы, а еще купила аудиокниги Фрейда - буду читать не только глазами, но и ушами!   Теперь тщетно пытаюсь найти время, чтобы осилить все это!!! Блин, вот так всегда - есть что-то одно - либо время, либо желание!!!

 

 

Литература

 

Так человек себя вознес

Над провиденьем и над раем,

Что каждый, написав донос,

Себя талантливым считает.

 

Я не стремлюсь к словам пустым.

Но на страницах много места.

Там буквы бисером цветным

Нанизаны на нити текста.

 

Бумага стерпит все, увы,

Мир к словесам неровно дышит.

И на творения толпы

Лишь Бог рецензию напишет.

 

Я изучала сатанизм,

И христианские тирады,

И «Капитал», и Ленинизм,

И сочинения Де Сада,

 

Читала книги о любви,

И политические сплетни,

Читала лекции свои,

И глупых светских хроник бредни,

 

Вникала в множество проблем –

В программы лидеров на съездах,

И в распечатки ЭВМ,

И в объявленья на подъездах,

 

Я проштудировала КЗОТ,

И Конституцию читала,

И сборники тупых острот,

И письма, и стихов немало,

 

Я перечла всего Дюма,

И книгу отзывов и жалоб,

И много всякого дерьма

За столько лет я прочитала.

 

Я равнодушна к смыслу слов.

Сполна их заменяют чувства.

Лишь прочитав в глазах любовь,

Я верю в праведность искусства.

 

 

День третий. Вторник.

 

Гламур и пафос.

 

"Бывают времена, когда сатире приходится восстанавливать то, что разрушил пафос"

( Станислав Ежи Лец,

«Непричесанные мысли».)

 

 

***

Bonitas in suos, justitia in omnes

 

Итак, сегодня снова рабочий день, и пришло время рассказать о моих коллегах по работе – наших нимфах, несомненно, олицетворяющих собой все возможные варианты истинного женского начала. Нимфа «номер раз» - Даша. Стройная девятнадцатилетняя девица модельной внешности. Яркая брюнетка с густыми волосами и большой, не по годам развитой, грудью. Ее мечта – выйти замуж за обеспеченного мужчину, впрочем, в наше время это совсем не оригинально. Даша терпеть не может напрягаться. Она готова на все, лишь бы не работать. Количество ее неявок на репетиции из-за «диких головных болей» уже превысило все возможные рамки приличий. Она абсолютно уверена, что ее неотразимость полностью компенсирует ее, прямо скажем, невысокий профессиональный уровень. Ее «конек» - раскручивание мужиков на «бабки». При этом, добиваясь внимания очередного дядечки, Дашенька пускает в ход все возможные приемы от похотливого кошачьего мурлыканья до капризного надувания губок в стиле «фи, как некрасиво». На секс с состоятельным кадром она соглашается только в случае стопроцентной уверенности в результате. Даша - Мисс Целомудренность.

Нимфа «номер два» - двадцатипятилетняя блондинка Вика. Она считает себя независимой женщиной, многое повидавшей в жизни, поэтому стиль усталой обреченности ей очень подходит. Не в пример Дашеньке, Вика сначала затаскивает подходящего мужичка в постель, а уже потом разбирается, насколько сильно он ей нужен в дальнейшем. «Нужных» в ее арсенале всегда несколько – на разные случаи жизни. В отличии от Даши, ищущей «того самого единственного богатого, щедрого и любящего», Вика не торопится привязать себя за шею и получает удовольствие от жизни посредством большого количество папиков, мужичков, студентов и мальчишечек с разными статусами и возможностями. Все это, наверно потому, что Вика уже побывала замужем. Это наша Мисс Опыт.

Пожалуй, самым интересным экземпляром нашего «розария» (читай, «серпентария»), является Мисс Гламур - Настя. Хотя сама она терпеть не может своего имени, и требует называть ее Колибри. Имя выбрано не случайно. Яркость оперения этой птицы, по мнению нашей Насти, должна олицетворять многогранность ее личности. Настя обожает в жизни только одного человека – себя. Маникюр и нейл-арт¹³, солярий и массаж, пилинг и спа-процедуры, маски и всевозможные ванночки занимают в ее ежедневном расписании столько времени, что остается оно только на посещение стилиста и парикмахера. Иными словами, уход за своим холеным лицом, смуглым телом и длинными каштановыми волосами настолько поглощают двадцатилетнюю Колибри, что реальная жизнь для нее выглядит лишь безрадостной картинкой, случайно увиденной через окно пент-хауса. Конечно же, такая забота о себе не проходит даром. Яркая красотка Колибри практически ежедневно, а точнее, еженощно «зажигает» в самых модных и дорогих ночных клубах, вращается в кругах, близких к элите московского зоопарка, именуемого гламурной тусовкой, но почему-то никак не попадает в эту самую элиту. Шопинги и отдых в Куршевеле, дизайнерские шмотки и маленькая чихуахуа по кличке Мишель, а также прочие атрибуты гламурно-пафосной жизни, никак не дают ей заветного пропуска в яркий мир вечного рублевского праздника. Настя до сих пор пишет с ошибками в каждом слове, но глубоко уверена, что у нее большое будущее, поэтому для поддержания интеллектуального уровня, необходимого для «столичной штучки», даже носит в дизайнерской сумочке «покет-бук» Паоло Коэльо.

Кристина и Алина – еще две представительницы нашего «звездного шоу». Мы называем эту пару КристАликами. Девушки в стиле «лесби», они все делают вместе – вместе живут, вместе спят, вместе разводят на «бабки» мужчин. Брутальные особи нужны девчонкам совсем не для плотских утех. Мускулистым мужским фигурам, они предпочитают нежные тела друг друга. Представители сильного пола существуют для них лишь в качестве кошельков на ножках. Конечно, иногда, КристАликам приходится расплачиваться со своими спонсорами традиционной женской валютой, но секс с мужчиной в этом тандеме изменой, почему-то, не считается.

Кристина – жеманная и медлительная блондинка; женщин такого типа принято называть «кошечками». Я называю ее просто Мисс Кисс. Она сроду не читала ничего, кроме Букваря и глянцевых журналов. Ее любимая еда – роллы «Калифорния» и коктейль «Секс на пляже». Иногда мне даже кажется, что в жизни она ничего другого не пробовала. Алина, рыжеволосая деятельная кокетка, с низким, хрипловатым голосом, обожающая гамбургеры и рок-музыку, всегда привносит ощущение шумного праздника в любую компанию, из кого бы она ни состояла. Это Мисс Праздник.

Себя я называю Мисс Ирония, Мисс Стерва или же Мисс Неудачница, в зависимости от настроения. Вот таким ярким составом из двух брюнеток, двух блондинок и двух рыжих, мы и зарабатываем себе на помаду и колготки. Как говорится, «мы такие разные, но все-таки мы вместе». «Разумного, доброго, вечного», конечно, не сеем, но помогаем людям радоваться жизни, наслаждаться неповторимым зрелищем яркого шоу и повышаем потенцию у мужчин разного возраста. Как говорится, смотрите и радуйтесь, но руками не трогать. Do not touch!

 

Страхи и маски.

 

«Нет ничего страшного, кроме самого страха»

Сенеке: «Нравственные письма к Луцилию»

 

 

***

«Ложь религия рабов и хозяев. Правда - бог свободного человека!»

Максим ГОРЬКИЙ, «На дне»

 

Что такое страх? Многие ли задумывались о том, что человек должен бояться только самого себя. ПРЕЖДЕ ВСЕГО - самого себя! Почему? Долгая история. Иногда, оставаясь наедине с собой, я задумываюсь об этом, хотя эти мысли совсем не радуют меня, убеждая еще больше в собственном одиночестве и бессилии изменить что-либо. Многое происходило в жизни, но сейчас я понимаю, что каждый раз, я справлялась со всем одна, боясь жалости друзей и родных, кухонных разговоров за спиной, умных советов и праведного сострадания. Я боялась равнодушия и непонимания мужчин, от которых как раз ждала сочувствия и помощи. И правильно, надо сказать, боялась. И вот теперь, оглядываясь на все, что было, я понимаю, что теперь я стала жесткой и научилась подавлять в себе желание получить жидкую порцию манной каши – вязкого, липкого и формального участия. Я задвигаю свои эмоции в дальние уголки сердца и улыбаюсь, потому что так легче мне и привычнее окружающим. А теперь, найдя этот способ избежать одного страха, я натыкаюсь на другой – я начала бояться саму себя. Все, что в жизни других людей вызывает бурю эмоций, в моем существовании остается незамеченным. Я молчу и улыбаюсь все чаще и искреннее. Я боюсь собственного безразличия к себе.

 

Три

 

Три рюмки водки – значит, еще живы,

И белый хлеб – занюхать и забыть.

Не все, чему мы учимся – красиво.

То, что горело, может и остыть.

 

Три пачки в блоке – знать прошла неделя.

Мы стали старше, опытней, мудрей.

И, может быть, мы что-то не успели…

И вновь не стали лучше и добрей.

 

Три дня до смерти – страх за поворотом.

И думаешь о том, как жизнь прошла.

Мы отдыхаем только по субботам,

И ненавидим мысли и дела.

 

Три цифры в строчку – значит приручили.

Купили время, совесть и мораль.

В бумажной клетке прочно поместили.

И маску вепря скрыли под вуаль.

 

Три точки света – звезды в темном небе.

А может, одинокие не спят…

И думают о зрелищах и хлебе

И о любви, которой не хотят…

 

Три карты – вместе алчность и расплата.

И три желанья – рыбку бы позвать!

Три поросенка, три сестры, три брата…

Три точки – больше нечего сказать…

 

 

Чего боятся обычные люди – мы с Вами? Смерти, болезней, войны, одиночества, потерь, бедности, тюрьмы, бандитов, неосуществившихся желаний, невостребованности, голода, измены. Этого боятся практически все. Вернее, ВСЕ боятся, просто некоторые не признаются в своем страхе, пытаясь казаться неуязвимыми. Все это глобальные понятия, существующие вне времени. Но ведь есть и другие, более житейские ситуации, вызывающие в нас страх – падение самолета, потеря кошелька, увольнение, предательство подруги, гололед, собачья стая, темнота, уколы, финансовый кризис, змеи. Все это, вроде бы, тоже пугает нас, но мы не задумываемся об этом каждый день. А есть еще одна категория страхов – самая таинственная и самая пугающая - ПРАВДА. Человек не умеет говорить правду. За многие века существования жизни на земле, люди достигли совершенства в искусстве лжи. Конечно же, говоря неправду, мы, как нам кажется, порой избегаем ненужных агрессивных реакций со стороны собеседника, иногда сглаживаем ситуацию. Проделывая это, мы, естественно, считаем себя приверженцами Платона, считающего ложь во благо общества допустимой. Мы берем на себя право решать, кто достоин правды, а кто нет. Мы мним себя судьями и лекарями душ и умов, позволяя себе то, чего не позволяем другим. А иногда, подобно Вольтеру, вообще считаем ложь «высшей добродетелью».

А самое интересное, что наша каждодневная ложь, полностью отрицаемая христианством, совсем не мешает нам искренне считать себя приверженцами ВЕРЫ. Каждый свой обман мы относим к разряду «лжи во спасение», не задумываясь о том, что каждый раз спасаем лишь самих себя.

Мы настолько ввели обман в свою жизнь, что окрасили это понятие в разные цвета, по степени моральности каждого случая. Это выглядит примерно так: «Обман? О, да, это почти всегда плохо, безобразие! Замалчивание? Ну, это не так страшно, ведь разные бывают ситуации! Хитрость? Иногда она даже полезна. Лицемерие? Ну, это вообще повседневное явление. Назовем его просто «маской». Дипломатия, Тактичность, Недоговорка, Блеф, Преувеличение, Лесть? Ну, это вообще не ложь!»

Мы рассуждаем примерно так, не понимая, что дипломатия – это разновидность лжи, чтобы, к примеру, не вылететь с работы. Тактичность - ложь, продиктованная страхом сказать человеку то, что ты в действительности о нем думаешь. Недоговорка – это вообще «грамотная отмазка», которой можно прикрыть все – измену, предательство, раздражение.

Я рассуждаю, как моралист-проповедник? Отнюдь. Резюмируя весь спектр моих бессвязных мыслей на тему страха и лжи, говорю: я считаю, что человек имеет право врать только самому себе, если, конечно, от этого ему станет легче. Даже ложь во спасение – лишь способ оправдания собственной подлости, или трусости. Каждый здравомыслящий индивидуум имеет право БЫТЬ В КУРСЕ. Чтобы понять это, достаточно лишь поставить себя на место объекта лжи.

По собственной глупости, я иногда делаю именно так – говорю правду. Все, что думаю. Так было и сегодня…

 

 

* * *

 

Не мне судить, умна или глупа,

Не мне решать, чиста или распутна.

Мне не понять, о чем гудит толпа,

Мне не видать, как ночь сменяет утро.

 

Я молча жду, когда родится тот,

Кто истину откроет в очевидном,

Кто и глаза, и душу распахнет

И объяснит, что праведно, что стыдно.

 

Я не хочу продать или купить,

Я не стремлюсь отнять и обесценить.

Я просто так хочу поговорить,

О том, что больше некому мне верить.

 

Не достучаться, не найти путей

Мне есть о чем спросить, и в чем признаться.

И понимая суть простых вещей,

Я пробую до сердца достучаться…

 

 

 

Охота на ежа.

 

«Откровенность — вовсе не доверчивость,

а только дурная привычка размышлять вслух».

Василии Ключевский.

 

* * *

 

Я честной быть с тобой пыталась,

Тебе, увы, пришлось не сладко.

Я очень сильно ошибалась,

Поставив не на ту лошадку

 

Непостижима и убога

Любовь, утратившая силу,

Когда у твоего порога

Ее привычка задушила.

 

Ты удержать любовь не можешь,

Хоть и пытаешься, но тщетно.

Пока мы вместе, только все же,

Мы оба любим безответно.

 

 

«Детка, зачем ты так много куришь?» - Димка подходит ко мне со спины и обнимает своими большими мягкими руками. Как же меня бесит это дурацкое слово «детка». Он насмотрелся плохих переводов американских фильмов. Там все «детки».

«Я не Дедка. Когда-нибудь, наверно, буду Бабкой. Но не скоро!» - Кисло шучу я в ответ, плохо скрывая раздражение. Меня раздражает практически все – Димкин приятный голос, мягкий запах шампуня, мокрые волосы, загорелое тело. Меня БЕЗУМНО раздражает этот вопрос, который не несет в себе никакой смысловой нагрузки. Ему по-барабану, курю я или нет, просто принято считать, что курить вредно, и в этом месте данная фраза, по мнению Димки, смотрится гармонично. Мое раздражение - это не ПМС, как покажется любому мужчине, (ведь они всегда оправдывают свое равнодушие к женщине ее циклическими процессами), а просто я устала от постоянного безразличия и этой изматывающей, милой игры в любовь. Димка журчит мне что-то ласковое на ушко, но не потому что любит меня, а потому что в ТАКИЕ моменты ВСЕ ТАК ДЕЛАЮТ. Это тоже атрибут кино – в определенной ситуации вести себя определенным образом. Сейчас он любит не КОНКРЕТНУЮ женщину, а просто для него настало время для любви (читай, для секса). Я не против секса, я даже очень «за», но именно сегодня я собираюсь разобраться в природе нашего сосуществования.

 

Ненависть.

 

Ненависть плотно стоит за стеной.

Ненависть в комнате. Что же со мной?

Ненависть в доме, в окне и в пустыне,

В правде, в еде, в самолете, в машине.

Ненависть в ванне, в кино и в душе,

Что же, иначе не будет уже?

Ненависть ползает, ходит, молчит.

Плачет, смеется, живет и стучит.

Песни поет и слова говорит,

Смотрит, страдает, тоскует и спит.

Ненависть там, где живет тишина,

Падает снег и приходит весна.

Ненависть в снах, наяву и в пути,

В мыслях, и там, куда нет сил идти.

Ненависть в сексе, в часах и в огне,

В шаге и в слове, и в солнечном дне.

В сутках и в доле, где цель и где страх,

Ненависть в сердце и просто в стихах.

 

 

«Как поживает Лена?» - задаю я свой первый глупый вопрос, сразу поломав все возможные варианты доверительного разговора. Я заранее знаю, что услышу в ответ, но продолжаю дожимать, - «Та самая Лена, с которой ты периодически видишься в сауне». Он начинает злиться и сразу убирает от меня руки. Он понимает, что я что-то знаю, но уверен, что мне не на чем его поймать, поэтому занимает позицию глухой и агрессивной обороны. Все знают атрибуты такого состояния – что-нибудь, типа «что за бред», «какая чушь», «прекрати нести вздор» и так далее. Я уже вижу первые признаки напряженной работы мозга – бегающие глаза, нервные частые затяжки, быструю речь. Я понимаю, что остановиться уже не получится и припоминаю наше недавнее случайное столкновение с вышеупомянутой девицей в продуктовом магазине. Тогда я увидела в Димкиных глазах мгновенную, ничем не прикрытую панику. Он быстро справился с собой, но я успела заметить смятение и страх в его взгляде. Такое выражение бывает у мнительного или трусливого человека, впервые попавшего на Американские горки. А девчонка как-то нервно поздоровалась и поспешила ретироваться. В тот момент мне очень хотелось устроить импровизированную очную ставку, но я почему-то не стала. Наверно, пожалела собственные нервы.

Димка сейчас очень похож на ежа, которого перевернули на спину. Он пытается занять оборонно-наступательную позицию, но при этом не понимает, что говорить и делать. Я забавляюсь. Очень смешно иногда, зная правду, смотреть, как человек выкручивается, придумывая глупейшие оправдания, и наивно полагая, что выглядит убедительным. Я даже догадываюсь, что всякий раз, подходя к подъезду, он скрупулезно подтирает в собственном мобильном телефоне все лишние сообщения и звонки. Так, на всякий случай. Я пытаюсь говорить об этом, но вновь натыкаюсь на стенку лжи. Вскоре мне надоедает эта сцена. Я нахожу этот сериал слишком затянувшимся и меняю тактику. «Ладно, проехали», - Это моя любимая фраза. Она не выражает ничего и в то же время выражает все. Димка далеко не дурак. Он понимает, что для него это сигнал – хочешь, уходи, хочешь, оставайся. Как у Павлова – фраза, вызывающая у собаки условный рефлекс. Расшифруем так – «Я тебе все равно не верю. Если хочешь, оставим все, как есть, а если не хочешь – вали. Просто теперь ты осознаешь, что я знаю, и всегда знала правду!»

Димка понимает, что бомбежка закончена. Он очень хочет бесповоротно обидеться, но как любой мужчина (то есть, слабый человек), не может принять на себя ответственность за это глобальное решение – в очередной раз расстаться. Поэтому, быстро одевшись, он просто уходит, что называется, хлопнув дверью. А я в очередной раз закуриваю, с тоской понимая, что сегодня вечером он вернется немного обиженным, а завтра в середине дня вообще начнет делать вид, что ничего не произошло. Но при этом, допускаю, что где-нибудь на границе «сегодня» и «завтра», он встретится в сауне со своей бесплатной малолеткой, и после пьяного секса они дружно будут стирать из своих мобильников все компрометирующие смс. (здесь грустный «смайлик»).

 

* * *

 

Ты несчастен, а я одинока –

Вот итог полусонного рая.

И, очнувшись от пьяного шока

Мы опять во влюбленность играем.

 

Ощущение праведной роли

Лишь наводит на мысль об измене.

Просто кончилось это застолье,

Что потом – не имеет значенья.

 

Ты попался в капкан интереса,

Мои раны замазав обманом,

Вот и сорвана глупая пьеса,

Не сумел ты сыграть Дон Жуана.

 

И опять насладившись тоскою,

Ты придешь к обреченности сладкой.

Нет печальней и слаще покоя,

Чем любовной болеть лихорадкой.

 

 

 

Спасибо тебе, Алина!

 

Тщеславные люди вызывают презрение мудрых, восторг у глупцов, являются идолами для паразитов и рабами собственных страстей.

Френсис Бэкон

 

 

Итак, вдоволь насладившись общением с Димкой, я привела себя в порядок и отправилась в «Вертикаль». Сегодня рабочий день! Справедливости ради надо сказать, что я совершенно не умею переключаться с одной проблемы на другую. Этот разговор абсолютно выбил меня из колеи, но это не отменяло необходимости идти на работу. Сегодня мы выступаем в каком-то пафосном заведении под названием «Зефир в шоколаде». Честно говоря, я терпеть не могу клубы, где посетители искренне считают себя Избранными! Мужчины, заработавшие в жизни немножко больше других, почему-то начинают думать, что теперь мир крутится вокруг них. А женщины, имеющие доступ к деньгам своих мужей и «папиков», вообще превращаются в Горгон и Фурий, огульно смешивая с грязью всех, кто никогда не был в Париже.

Глупые, пьяные малолетки импонируют мне намного больше, чем надутые хамы в дорогих костюмах. Посетители более дорогих заведений почему-то очень быстро забывают о мужских качествах. Заменяя шуршащими бумажками и глянцевыми кредитками интеллект, тактичность, мужество, галантность, ответственность, они становятся развязными, пошлыми и трусливыми. Они чувствуют безнаказанность во всем и считают, что имеют право унижать, обманывать и повелевать. Отсутствие интеллекта создает в их голове какой-то серый вакуум, который автоматически заполняется агрессией и чувством собственного превосходства. Они становятся неспособными воспринимать критику, они считают, что знают жизнь и разбираются в любых областях знаний. Этакие Гудвины – великие и ужасные.

Думая об этом, я вновь направляюсь в «Вертикаль», чтобы забрать концертные костюмы и получить ЦУ от нашего несравненного Ника.

 

«Зефир в шоколаде» оказался действительно довольно-таки стильным и дорогим заведением - шикарная обстановка, белоснежная мебель, бархатные портьеры, вышколенные, заученно улыбающиеся официанты. Посетители, конечно же, соответствовали уровню заведения - одетые в бутиках бриллиантово-меховые девушки, мужчины с объемными животами и барсетками. Пафосно. Дорого. Красиво. Такое бывает не часто. Быть может, хоть сегодня удастся избежать постоянного чувства омерзения от вони пьяного быдла и визгов накурившихся девиц, которые, пытаясь быть загадочными, пьют дешевое пиво через соломинку. Мое поганое настроение постепенно начало улучшаться под воздействием обходительного персонала и уютной атмосферы заведения. Надо же хоть иногда получать реальный позитив от собственной работы…

Сомнения

 

Метаться между двух огней

Или забыться в исступлении,

В своем бессмысленном стремлении

Постигнуть сущности вещей?

 

Терять все найденное в прошлом

Иль обретать покой и кров,

Забыв о тяжести оков,

Всю жизнь мечтать о невозможном…

 

Придти в унынье в тишине

Или бороться с небесами,

Смотря усталыми глазами

На проигравших в той войне?

 

Просить пощады у пророка,

Смирясь с погаснувшим огнем,

Иль находить отраду в нем,

Забыв, что жизнь порой жестока?

 

Умерить резвый эгоизм,

Низвергнув своего кумира

Или упасть на радость миру,

Поддавшись на слепой каприз?

 

Теряться в прелестях уюта,

От одиночества застыв,

Или поддаться на порыв,

Необходимый так кому-то…

 

Просить, пронзив себя тоской,

В не призрачном оцепенении,

Забыв любовь и отвращенье,

Все променяв лишь на покой…

 

 

До нашего выступления оставался еще час, и мои девчонки дружно поскакали в зал, чтобы традиционно-гламурно выпить кофе у барной стойки, а параллельно пострелять глазами в этом перспективном во всех отношениях месте. Такая охота могла бы принести очень неплохие результаты – столько дичи в одном садке! Уму непостижимо! Конечно же, «выпить кофе» - это не простой процесс для моих однополчанок. Этому предшествует как минимум получасовое приготовление собственного лица, отработка перед зеркалом очаровательной улыбки, причесывание, ну и всякие там духи, ароматические лосьоны для тела, маечки, подчеркивающие упругость груди, обтягивающие джинсы, каблуки, тонкие сигареты и «пятьдесят коньяка» для раскованности. Все эти атрибуты не берутся в гримерке из воздуха. Каждая уважающая себя танцовщица нашего шоу возит с собой целый убойный арсенал косметики, одежды и «прибамбасов», чтобы в перспективных заведениях не ударить в грязь лицом, и постоянно быть во всеоружии. Кто сказал, что это плохо?

Итак, Дашенька, Вика и Настя-Колибри упорхнули в зал, а мы с КристАликами остались пить кофе в гримерной.

- Так надоело мне все это. Хочу домой к маме и Антошке, - Как-то странно начала разговор Алина.

- А нужна ты Антошке без бабла-то? – Всегда мурлыкающая Кристина сегодня как-то не очень походила на капризную кошечку с розовым бантиком.

- Да, иди-ка ты. Нефиг по больному ездить.

- Болит у всех одинаково, только в разное время. – Крис продолжала философствовать.

- Девочки, вы, по-моему, как-то не в позитиве сегодня, - я решила вмешаться в диалог.

- У Алинки сын заболел.

- Сын? - Я была удивлена. – Я и не знала, что у тебя сын.

- У меня сын, Антошка, шесть лет ему, а у Криськи – дочка. Ей – пять. – Алина повернулась ко мне и оскалилась. – Ты что, думаешь, я от хорошей жизни из себя вечно тупую лесбиянку изображаю? Договорились мы с Кристинкой – сначала имидж был такой, а потом решили, что эти козлы-мужики так задолбали, что реально лучше с бабой спать. Вот так все и получилось. И квартиру вдвоем снимать дешевле, и проблем меньше, и претензий нет, и детей новых не появится. Только старые дети от этого не исчезают. Они там, в наших Перепердищенсках, кушать каждый день хотят.

- Шесть и пять? – Меня почему-то заинтересовал возраст детей.

- Я в восемнадцать родила, - Алина закурила, - А Криська вообще в пятнадцать. Похожие истории. Только НИКТО об этом знать не должен. Мы пять лет молчим.

- А почему надо стесняться своих детей? – Я не понимаю логики.

- Женщина, имеющая детей для мужчин перестает быть абсолютно сексуальной. Даже подсознательно представляя ее в момент родов, кормления, прогулки, готовки, мужик уже не ассоциирует ее с объектом секса и желания. Кстати, мужья – не исключение. Зацепить что-то приемлемое и долгосрочное, имея ребенка, нереально.

- Ты считаешь, что мужики настолько тупы? – Я попадаю в состояние ошарашенности происходящим.

- Есть нормальные, но меня они не устраивают. – Алина улыбается, - Нищие и добрые есть и у меня в Орле. Но они мне ничего не могут дать, а тех, кто может сделать мою жизнь действительно красивой, интересуют только свободные объекты, то есть красивая, очень молодая женщина без детей и без мозгов.

- Забудь эту тему. Это просто слабость. – КристАлики дружно затушили сигареты и одновременно весело засмеявшись, побежали в зал, на охоту.

 

 

Клетка

 

Судьбу накалякал художник-неряха.

О, как мы глупы, что ему доверяли…

Мы в клетке, сплетенной из собственных страхов,

Из ханжества, зависти, глупой морали.

 

Любовь улетела, как дикая птица,

И годы меж пальцев текут, как вода.

Хотелось бы, только нет сил удивиться

Тому, что тускнеет на небе звезда.

 

Прощать, ненавидеть, любить и смеяться…

Зачем? Все пройдет, как плохое кино.

Всех жаль, лишь не жаль над собой издеваться,

И больно в душе, и на сердце темно…

 

В колючем мозгу лишь пустые ужимки -

Свет ярок, звук громок, и хочется спать.

И, кажется, лопнут тугие пружинки,

Когда так бессмысленно тянет мечтать.

 

А в клетке уютно, тепло и надежно.

Закрыть драпировкой железный скелет,

Забыть про решетку, что тоже возможно,

И существовать без невзгод и без бед.

 

Есть радость на лицах, а в жизни - пустыня.

Игра. А душа - на висячем замке.

И может быть это простая гордыня,

А ключик от клетки зажат в кулачке…

 

Спасибо, художник, что мы откровенны,

Что прятать нет смысла уродливый быт,

Что любим себя мы так самозабвенно,

А жизнь, как и раньше, так быстро летит...

 

 

Сегодняшний день прошел под знаком открытий и разоблачений. Грустно иногда осознавать, что твое восприятие окружающих иногда совсем не совпадает с реальностью. Если человек оказывается хуже, чем ты о нем думаешь, тебе грустно и обидно оттого, что ты потратил кучу душевных сил на это ничтожество. А если он оказывается лучше, тебе стыдно, что недооценил, не понял и не заметил, прикрепив ярлык. Сегодня я испытала и то, и другое. Так бывает…

Придя домой, я все продолжала думать об Алине и Криське. Что заставляет их жить, переворачивая с ног на голову все человеческие ценности? В жизни меня уже обвиняли в мужененавистничестве, но мне кажется, что я действительно права. Мужчины ценят в жизни только три вещи – собственный член и все, что с ним связано, хорошую еду и тщеславие. Это реально так. С членом все ясно, даже говорить об этом нет смысла. Рассуждений о еде предостаточно в кулинарных справочниках, а кроме того, желудочный путь к сердцу мужика известен всем, в соответствии с крылатым выражением. Не знаю, срабатывает или нет, не пробовала. А вот тщеславие – это уже интересно.

Мужское тщеславие – это своего рода двигатель в теле мужика. Карьера – результат тщеславия. Чем сильнее оно развито, тем успешнее карьера. Стремление быть первым, лучшим, преуспевающим движет мужчиной в работе. Как павлины в брачный период распускают хвост, хвастаясь своим оперением перед самкой, так и мужчины, делая карьеру, думают не о «сатисфакции»¹⁴, а о том, как круто они выглядят со стороны. Деньги – результат того же. Тщеславие требует затрат. Это очень дорогое удовольствие, ведь все атрибуты мужской состоятельности – сигары, машины, техника, коллекционирование, дорогие рестораны - результат денежных вливаний в угоду тщеславию. Секс – тоже продукт тщеславия – чем красивее женщина, тем круче должен быть секс. Каждый мужик стремится обладать самой красивой женщиной, но не потому что она профессиональна в постели, а лишь из-за того, что она ПРОИЗВОДИТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ сексуальной. То есть, не секс нужен мужчине, а зависть окружающих. Именно зависть окружающих тешит тщеславие мужчины. Следующая позиция – дети. Большинство мужчин хотят иметь сына. Но не для того, чтобы кататься с ним на велосипеде и проверять уроки (это можно делать и с дочкой), а для того, чтобы кто-то носил его фамилию и был похож на него. Понятие «продолжатель рода» не несет никакой смысловой нагрузки, кроме удовлетворения все того же тщеславия! Тщеславие – вот то, что заставляет мужиков быть хамами, но притворяться джентльменами, что помогает им повелевать более слабыми и обладать красивыми женщинами, что дает им возможность чувствовать себя выше женщин и верить в то, что им все позволено. Вот в чем природа этой мерзкой, пустой психологии собственной исключительности и безнаказанности.

Сейчас, лежа в теплой постели, я наконец-то понимаю то, чего так долго не могла понять – именно тщеславие - отличительная черта мужского пола. Член, еда и тщеславие – вот то, что так интересует мужчин и совсем не трогает женщин. Однако мужчины строят свою жизнь так, чтобы баба охраняла эти три кита его личности, поклонялась им и берегла. Гениально! Реально! Жестоко! Понимая это, я все еще пытаюсь бессмысленно бороться! Нет! Не дождетесь! Только не от меня!

Уже засыпая, я мысленно вспоминаю сегодняшний день. Прозрение не всегда приходит тогда, когда тебе хочется, но когда оно все-таки появляется, мир рушится на какое-то мгновение. Ну и хрен с ним. Завтра я проснусь, и буду просто немножечко умнее и хитрее на этой бесконечной войне. Спасибо тебе, Алина!

 

Наказание

.

Нас покарали за грехи,

Из ангелов изгнав с позором.

Нас просто сделали людьми

И ограничили забором.

 

Нас нацепили на крючок,

И завязав глаза мечтою,

На перекрестке всех дорог

О землю били головою.

 

Нас наказали за любовь

Презреньем, жалостью и злобой.

В нас влили порченую кровь,

Чтоб мы страдали понемногу.

 

Нас запустили в круговерть,

Где все сердца давно остыли,

И обрекли мечты на смерть,

В слова их облачив пустые.

 

Нас наказали этим миром,

Всем обеспечив разный срок.

Мы все окажемся в могилах –

Услышит каждый свой звонок

 

День четвертый. Пятница.

 

 

 

 

Утомленные школой.

 

«Школа - это место,

где шлифуют булыжники и губят алмазы».

Роберт Ингерсолл

 

 

***

Быть лучше одному,

чем вместе с кем попало.

Омар Хайям

 

Сегодня очень насыщенный день. Мне предстоит побывать сразу в трех ипостасях. В первом отделении спектакля в трех действиях мне отведена роль чопорной и серьезной тети племянника-оболтуса в праведном гневе. Второе отделение – это роль смиренной и осознавшей свои ошибки жены ни в чем не повинного, незаслуженно обиженного мужчины. Ну а третьем – привычная роль пожирательницы мужских сердец и кошельков, облаченной в гипюр, перья и стразы. Итак, все по порядку.

 

Моя двоюродная сестра Наташа воспитывает сына одна. Так бывает. Четырнадцатилетний отпрыск ростом за метр-восемьдесят впитал в себя все «лучшие» качества своего папы-алиментщика. Алиментщик – это не тот, кто бегает от долгов, а тот, кто расставаясь с женщиной, выбрасывает из головы, сердца и бюджета все, что с ней связано, в том числе и детей. Таким духовным алиментщиком и был Наташкин муж. В наследство от него моей кузине досталась расшатанная нервная система, выплата банковского кредита на десять лет и мой двоюродный племянник Кирюха.

Как я уже сказала, Кирюха в своем тинэйджерском возрасте уже очень походил на папочку-пофигиста без принципов и привязанностей. Стандартный вариант. Наташка, (за что я ее очень уважаю), не стала подавать на алименты, выбросив бывшего спутника из жизни, как арбузную корку из окна скорого поезда. Молодец! Из жизни-то выбросила, а из сердца – не смогла. Зацепился он чем-то за тонкие стеночки ее души, присосался, как пиявка, сам того не подозревая, и никак не оставлял в покое раненое сердце впечатлительной Натуси.

С тех пор, как мужчина ушел от нее в традиционном направлении – налево, Наташа стала очень раздражительной и слезливой. Гордость не позволяла ей просить о помощи, но всем было очевидно – брошенная женщина не справляется с последствиями предательства. Пытаясь вырвать остатки воспоминаний из сердца, она все больше задевала кровоточащую рану, не желая забыть и переключиться. Кирюшка, видя разительные перемены в характере доброй и заботливой мамы, не хотел видеть ее уставшей, разбитой и отчаявшейся. Так делают все мужчины, независимо от возраста. Он стал отдаляться от нее, став абсолютным законченным пофигистом к своим четырнадцати. Это не добавляло Наташке счастья. Она пыталась пойти традиционным способом слабого человека, плавно, но настойчиво подсаживаясь на алкоголь. Но друзья, а к счастью, у Наты они были, приняли решение о поочередном дежурстве «во имя спасения» женщины в депрессии. Ежедневно инициативная группа спасателей, в число которых, к своему стыду, я не входила, надоедала кузине своими посещениями, настойчивыми телефонными звонками, приглашениями в кино, в театр и в гости. В результате цвет лица ожившей Натальи заметно улучшился, аура заиграла яркими красками, и в один прекрасный день Наталья нашла себе ласкового друга на десять лет моложе. Опасная, но приятная, черт возьми, ситуация!

Итак, сегодня моя двоюродная сестра находилась в самом романтичном, по мнению многих одиноких женщин, месте - загородном мотеле. Она выполняла приятные функции нежной любовницы в объятиях молодого мачо, поэтому не имела возможности посетить школу, куда, как мать, была вызвана в связи с каким-то там несоответствующим юному пионеру поведением сына. («смайлик» в пионерском галстуке).

 

 

***

Conscientia mille testes¹⁵

 

 

Движимая родственными чувствами и желанием испытать неизведанные доселе ощущения тетки (во всех смыслах) на родительском собрании, я, облачившись в «белый верх, черный низ», вошла в школу.

Мой взгляд сразу же уперся в сонного ханурика в застиранной форменной куртке. Его бессмысленный взгляд был направлен туда, где стена смыкалась с полом. Не знаю, спал он или пытался вычислить точку пересечения плоскостей в геометрии, но на меня он никак не среагировал. Я не стала доставать его вопросом, почему он впустил в «храм науки» неизвестную тетку, и проследовала по своему экскурсионно-развлекательному маршруту дальше.

В длинном коридоре, как и двадцать лет назад, воняло дешевыми моющими средствами, а сморщенная тетка со шваброй и без возраста, именуемая уборщицей, все так же была одета в выцветший халат и резиновые галоши. Мимо меня все так же, толкаясь и галдя, пробегали разномастные шумные дети, дефилировали чопорные училки и проплывали грудастые старшеклассницы с намалеванными лицами и тумбоподобными ногами. Мне показалось, что все это я видела в каком-то плохом сериале 90-х годов, когда «чернуха» была основным жанром в искусстве и кинематографе. В воздухе ощутимо витал дух всеобщей неосознанной ненависти, как продукт неискренних и враждебных отношений в модели «ученик-учитель». Враги по сути и в реалии, как волк и овца, лиса и петух, баба-Яга и царевна, дети и взрослые в этом учреждении с годами укрепляются в своей ненависти. Косность и ханжество с одной стороны, нигилизм и хамство с другой. Здесь нет, и не может быть точек соприкосновения. Лишь в редких случаях в школу, как заблудившиеся ангелочки, попадают те самые умные и понимающие учителя, которые очень быстро погибают в борьбе с этой порочной системой.

Учительница – это не профессия. Это состояние души, мозга и банковского счета. Выражение лица учительницы всегда соответствует директивам, спущенным из Департамента Образования. Всех, чьи физиономии отличаются от предписанного, коллеги начинают ненавидеть и дружно презирать. Сплетни, как гремучие змеи, рождаясь на благодатной школьной почве, расползаются, проникая во все углы и уголочки школьных помещений и педагогических душ. Они жалят всех, кто не создан по шаблону, всех, случайно попавших в сети учительской паутины. Они выживают и беспардонно выпроваживают их из подгнившей со всех сторон священной епархии.

Но три раза в год учительницы бывают абсолютно счастливы – первого сентября, в день учителя и восьмого марта. В эти дни, одевшись в отглаженные костюмчики, родом из 70-х, нацепив массивные серебряные серьги и благосклонные улыбки, они получают кучу вянущих цветов, банальных комплементов и дешевых конфет, а еще грамоту от Комитета Образования и годовой запас уверенности в собственном профессионализме и исключительности.

Так было и есть. Надеюсь, что не будет…

 

Ученики.

 

Она подходит, улыбаясь

И говорит: «Ну, как дела?»

А я смотрю и понимаю,

Что она тоже предала.

 

В лицо – радушие и милость,

Лишь отвернусь, ухмылка в спину.

Уже не раз я подавилась

От угощения любимых.

 

Тебя грызет старуха-зависть.

От страха совесть ты теряешь.

И я простить тебя пытаюсь,

Но только ты о том не знаешь.

 

Пойми, я никому не верю,

И глупо льстить совсем не нужно.

Уже смирилась я с потерей

Иллюзий верности и дружбы.

 

И мне смешны твои улыбки,

Как подтверждение двуличья.

Я знаю, в этом нет ошибки –

Мы все друг другу безразличны.

 

Мне благодарности не надо,

За все, что я в тебя вложила.

Но злом и подлостью в награду.

Ты за добро мне заплатила.

 

Мы вместе создаем движенье.

Но так в душе бывает пусто.

Я лишь трамплин для достижений,

Ну, что ж, да здравствует искусство!

 

 

Вот уже целый час я сижу в кабинете Людмилы Петровны, классной руководительницы Кирюши. Нет, она совсем не «классная», просто посредственная, неухоженная, в меру глупая тетка «с педагогическим стажем». Почему-то это понятие, «педагогический стаж», вызывает у его обладателей особую гордость. Они считают, что это и есть их гигантское достижение, дающее права и возможности поучать. Я не понимаю, чем они гордятся. Вроде бы, стесняться надо, ведь и глаз уже замылился, и контакт с детьми безнадежно потерян, и время ушло далеко вперед. Их списывать уже пора, а они все гордятся… Не понимаю, чем!

Итак, Людмила Петровна уже целый час нудно рассказывает о том, как ужасно ведет себя Кирюша, как он плохо учится и не уважает учителей. А я сижу и думаю о том, что Людмила – это какое-то чисто учительское имя. Я пытаюсь вспомнить всех известных мне учительниц разных времен и мучительно высчитываю их процент в общей педагогической массе. Информация, не несущая в себе никакой смысловой нагрузки, потоками «ох», «эх» и «ай-яй-яй» бурными реками стекает на мой неподготовленный мозг, и я безуспешно пытаюсь найти в своей голове кнопку «mute»¹⁶, чтобы отключить звук в этой нудной женщине. Я понимаю, что скоро источник иссякнет, и мне придется реагировать на сказанное. Для себя я вижу только два варианта – послать (о боже, как хочется) или пообещать «принять меры». Мне очень нравится первый вариант. Он абсолютно соответствует моему восприятию происходящего и одновременно заменяет собой кнопку «mute», но совесть подсказывает мне, что придется использовать второй вариант, так как Кирюше, а точнее Наташе, совсем не захочется расхлебывать потом пересоленную и мерзкую на вкус кашу, заваренную на моем неприятии педагогини с прекрасным именем Людмила. Вежливо вклиниваясь между бегающими по кругу, как цирковые пони, фразами тетеньки, я дипломатично объясняю, что все поняла, приму меры, передам информацию Кирюшиной маме, которая сейчас очень больна ( ха-ха-ха ) и откланиваюсь.

Я вырываюсь на свободу, и все тот же запах дешевой хлорки кажется мне живительным глотком свежего воздуха. Я уже вырскочила из этой бабки-Ёшкиной избушки, но мысленно, с какой-то радостной мстительностью все еще разговариваю с ней: «Знала бы ты, Людмила, в каких позах болеет сейчас мать твоего нерадивого ученика в апартаментах загородного мотеля, вот бы удивилась!» И я представляю, как тугой пучок Людмилы Петровны удивленно выскакивает на макушку, как вытягивается ее лицо, выражающее предписанное Уставом школы и моральным кодексом возмущение и неподдельный интерес одновременно, как округляются глаза и гневно начинает дрожать целомудренный подбородок. Воображение разыгралось настолько, что, выходя их школы, я даже не обратила внимания на сонного, как будто воскового охранника, все так же внимательно изучающего геометрический процесс соединения пола и стены.

 

 

 

Любовь по-московски.

 

«Забыть друг о друге могут только любовники,

любившие недостаточно сильно,

чтобы возненавидеть друг друга».

Эрнест Хемингуэй

 

***

 

Ab altero exspectes, alteri quod feceris¹⁷

 

 

Я всю жизнь пытаюсь понять, почему женщины так активно желают выйти замуж? Зачем? Понятно, что многие ответят мне на этот вопрос примерно так: «Все люди, а в особенности женщины, созданы для продолжения рода, для брака, для любви. Человек боится одиночества, нуждается в поддержке и помощи. Вдвоем легче справляться с жизненными перипетиями и проблемами». Конечно, все это так, НО…. Большое, жирное НО! Давайте разберемся в алгоритме семейной жизни. Мы сейчас не берем в расчет новомодные браки между олигархами и про…, в смысле, моделями. Поговорим о простых людях. Два человека начинают встречаться, потом этот период приходит к своему логическому завершению. Он заканчивается либо расставанием, либо свадьбой. Иногда люди просто начинают вместе жить, но при этом все равно существуют вместе по принципу семейной пары. Что же происходит? Вначале период цветов, конфет и потребности всегда быть вместе очень ярок. Вскоре, спустя какое-то время цветы становятся все дешевле, конфеты появляются только восьмого марта, а подарки – в день рождения. Затем, еще через какой-то непродолжительный период, отношения перерастают в привычку. Если раньше влюбленные наслаждались друг другом, щебетали и ворковали, как птички в брачный период, теперь они совершенно спокойно часами проводят в одной комнате перед телевизором, или в одной постели, даже не замечая присутствия друг друга. Они уже не интересуются делами и проблемами своей половинки. Вскоре даже секс перестает доставлять радость и удовольствие, и напоминает редкие скоростные совокупления изголодавшихся кошек на морозе. Трах-трах, и обратно по подвалам. Зачем все это?

Женщина, которую мужчина постоянно видит в обстановке «халат-кастрюля-ползунки», автоматически перестает быть интересной. Даже если она ухаживает за собой, следит за внешностью и одеждой, посещает солярии и занимается фитнессом, попав однажды в клетку, под названием «жена», она перестает быть объектом мужской охоты. Отныне и навсегда. Все дальнейшее ее существование под одной крышей с конкретным мужчиной является лишь вялым процессом умирания мужской похоти, желания и интереса. И он, и она долго не хотят понимать этого, ссорясь, выискивая причины и поводы для взаимных обид, но в итоге все равно приходят к разрыву. Это и называется в нашем обществе браком.

Женщина не хочет быть второстепенным явлением в жизни мужчины, поэтому ее не устраивают его потухший взгляд и вынужденный секс, а мужчина, потеряв интерес к ней, тоже не испытывает желания всю жизнь быть верным комбинированному и однообразному постельно-кухонному агрегату. Он начинает искать приключения, изменяя, флиртуя и заигрывая с теми, кто ДЛЯ НЕГО еще не стал этим агрегатом. Женщина же, потеряв надежду на возврат романтики и страсти, ищет и то, и другое за пределами собственной кухни. Расклад очевиден. Так зачем мы, рождаясь и взрослея, так мечтаем повторить этот сценарий, написанный и сыгранный миллионами пар, задолго до нашего появления на свет? «Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья», - это уже не я, это гениальная Раневская. А у меня тже иногда возникает трезвая, как мне кажется, мысль. Может быть, она и не гениальная, но реальная, это уж точно. Проверено на практике. Для мужчины женщины делятся на любовниц и жен. Любовницы все всегда делают хорошо – весело улыбаются, сексуально выглядят, самозабвенно отдыхают, снисходительно принимают подарки, капризно мурлычут. А жены, как раз напротив, все делают плохо - редко стирают, невкусно готовят, некачественно убираются, неправильно воспитывают детей, глупо радуются мимозе раз в году, да и выглядят «так себе». Вот, я и думаю, ЗАЧЕМ?

 

Я тебя не люблю

 

Я тебя разлюбила так быстро,

Безболезненно и беспроблемно.

Поначалу все было так чисто,

Так прекрасно и так откровенно.

 

Но затменье реальностью стало –

Я от сна пробудилась мгновенно.

И причин больше нет для печали –

Я тебя не люблю совершенно.

 

Я была одинока всегда

И в мечтах о тебе постоянно,

Но забыла тебя без труда

И уже не люблю, как ни странно.

 

Хоть грустна без тебя я была,

Разлюбить тебя было нетрудно.

И однажды я вдруг поняла –

Я тебя не люблю абсолютно.

 

Я свободна теперь от оков,

Но зачем мне покой этот мнимый?

И глаза мои скажут без слов –

Я тебя не люблю, мой любимый!

 

 

Я просыпаюсь от телефонного звонка. Он напоминает дребезжание капель дождя по донышку пустого ведра. Что сейчас – утро, вечер, ночь? «День», - понимаю я. Утреннее приключение на тему «Здравствуй, школа» навеяли на меня такую усыпляющую тоску, что, едва очутившись дома, я тут же вырубилась.

Я открываю глаза и хватаю трубку. Это моя знакомая, Юлька. Она вновь поссорилась со своим парнем. Конечно, это грустно, но причем здесь я, когда мне безумно хочется спать? Я лежу на кровати, прижимая телефон к уху, и сквозь сон слушаю кислые рыдания Юльки (читай, подруги). Она в красках рассказывает мне о том, какая Пашка сволочь, и как он отравил ей всю жизнь своими бесконечными выходками. Мне совершенно нечего ответить расстроенной девушке, потому что единственное, что приходит на ум – «ты сама этого хотела». Конечно, я могу рассказать ей о своей теории семейной жизни, объяснив, что брак – это так же ужасно, как телевизионное шоу Петросяна, но зачем разочаровывать молодую, верящую в чудеса, девчонку?

Но Юльку совсем не интересует брак. Она живет в Москве и поэтому ищет московскую любовь. Смысл любви по-московски прост. Свободная особь любого пола, получив от собственного мозга сигнал к спариванию, (имеется в виду не процесс спаривания, а потребность избавиться от одиночества), подбирает себе партнера по нескольким критериям – адекватная внешность, подходящий социальный статус и определенный уровень умственного развития. (Финансовая сторона вопроса не упоминается, но подразумевается). Подобрав кандидата, особь начинает с ним встречаться. Как правило, изначально выбранный объект не отказывается от предложений интимного характера. Если на данный момент он свободен, он ничего не теряет, а если занят – приобретает новые ощущения. Такой выбор делается всегда, как правило, в рамках территориальной досягаемости – в районе проживания или по месту работы – для удобства. Начиная встречаться с избранным кандидатом, особь не учитывает эмоциональную сторону вопроса, потому что в московской суете для этого просто нет времени. Любовь в данной ситуации – это просто слово, которое после официального согласия встречаться, возникает неожиданно резко, вылезая, как дождевой червяк после ливня. «Я тебя люблю» звучит раз по пятнадцать в день, заменяя собою «привет», «пока» и все похожее. Ну, например, так: «Зайка, сходи, плиз, за хлебом. Я люблю тебя!» или так: «Кис, я пошел пить пиво с друзьями. Я люблю тебя!» Такие отношения, конечно же, тоже называются любовью. А кто сказал, какой она должна быть? Спустя несколько месяцев подобный союз начинает напрягать, и, естественным образом распадается. Но любовь по-московски не умирает, ведь когда такая пара расстается, каждая освободившаяся особь вновь подбирает себе подходящую кандидатуру для того, чтобы в этот же день опять сказать: «Я люблю тебя!»

 

Я открываю глаза и понимаю, что Юлька до сих пор жалуется мне в трубку на свою несчастную жизнь, а я, опять задумавшись о вечном, как последняя сволочь, ничего не советую подруге. Чтобы закончить этот нудный разговор, я исправляюсь: «Юлек, ну что ты паришься? Он - дебил!» в трубке я слышу одобрительное мурлыканье. Я молодец, потому что знаю - человеку всегда надо говорить то, что он хочет услышать. Я уверенно продолжаю. «Брось ты его. Посмотри, сколько кандидатов вокруг. Например, Серега. Свободный, симпатичный, умный, бабло зарабатывает. Опять же живет в нашем районе. Никуда мотаться не надо. Обрати на мальчика внимание!» Все, камушек брошен. Сопя и сморкаясь, Юлька соглашается с моими доводами и прощается. Ура! Я свободна! Начинаем утро с добрых дел. Я, конечно, не Нострадамус, но думаю, что уже завтра к вечеру Юлька будет цвести и пахнуть рядом с «Серегой с нашего двора», ласково щебеча ему на ушко: «Я люблю тебя!»

 

***

 

Я люблю тебя! Просто люблю!

Ты мне нужен, как хлеб и как сцена,

Как поэзия, воздух и стены.

Я люблю тебя! Просто люблю!

 

Я люблю тебя! Просто люблю!

Сумасшедший, больной и печальный

Ты приходишь ко мне, ненормальной,

Чтоб услышать: «Я просто люблю!»

 

Я люблю тебя! Просто люблю!

В марте, осенью, в холод и летом…

Ты, возможно, не знаешь об этом…

Я люблю тебя! Просто люблю!

 

 

О верности и мобильной связи.

 

«Лучше быть неверной,

чем верной без желания быть».

Брижит Бардо

 

Что ж, надвигается разговор с Димкой. Очередная роль, к которой не нужно готовиться. Я заранее знаю все, что он скажет. Непонимание стало той парадоксальной связью, которая до сих пор держит нас вместе. Я не хочу вникать в его восприятие мира, хотя знаю все движущие мотивы и цели его энергетических потоков. Он не интересуется моим внутренним миром, что меня вполне устраивает, так как мое видимое одиночество на самом деле – лишь картинка, за которой сидит моя активная внутренняя жизнь. Я абсолютный интроверт. Мне комфортно в мире своих мыслей, в анализе и размышлениях об истине. Я ненавижу, когда человек проникает в мое пространство, когда мне мешают думать и нарушают мое одиночество. Я не люблю задушевных разговоров и не открываю своих чувств окружающим. Мне тяжко слушать откровенные истории знакомых, потому что они требуют искренних реакций, а значит, огромных душевных сил. Димка другой. Он любит шумные компании, и не приемлет самокопаний. Он бесится, если я грустна или задумчива. У него есть какой-то встроенный тумблер настроения. Он легко идет по жизни, и с ним легко, а я мешаю даже самой себе. Он искренне уверен, что секс в презервативе нельзя считать проявлением неверности, а я считаю изменой сам помысел о прелюбодеянии. Для него существует лозунг «не пойман – не вор», а я, подобно Гюго, считаю суд совести высшим судом. Я не имею право судить и осуждать, ведь у каждого человека существует право, а степень обязанности каждый определяет для себя сам. НИКТО НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН! Правильно? Не знаю…

Я знаю…

 

Я знаю, что жесток наш мир,

Несправедлив и безвозвратен,

Для дилетанта непонятен,

Как вновь написанный клавир.

 

Я знаю, что проходит жизнь

И засыпает солью душу.

Но я ее закон нарушу,

Все обратив в слепой цинизм.

 

Я знаю, что умрет любовь,

Распятая уродством быта.

И будет правда мной забыта,

Во избежание катастроф.

 

Уйдет любимый навсегда,

Себя изменою унизив,

Моих несдержанных капризов

Не исполнявший никогда…

 

Я знаю, что болит душа,

Когда судьбу вином разбавив,

И все на карту вновь поставив,

Я раздеваюсь не спеша…

 

Я знаю, что пустая ночь

Опять вернет свои сюжеты,

И лишь дурманом сигареты

Мне сможет кто-нибудь помочь.

 

И острым лезвием тоски

Вонзится в сердце наша встреча,

Меня печалью обеспечив

По мановению руки.

 

Я знаю, предадут друзья,

Забыв о пьяных обещаньях,

И вновь о камни ожиданья

Ударится судьба моя.

 

Но все пройдет в который раз…

Я знаю все круговороты.

Но с жизнью бесполезны счеты –

Я это поняла сейчас.

 

 

Мои мысли на тему предстоящего разговора о нас прервал звук, оповещающий об смс-ке. Машинально открыв папку «входящие», я увидела незамысловатый и вполне позитивный текст: «Зая, извини. Прийти не получится. Мишаня позвал пить пиво. Захочешь – приходи. Целую! Я люблю тебя!» Что ж, Димка в своем репертуаре. Спасибо мобильной связи за то, что эту роль мне сегодня играть не придется, а останется лишь одна, самая простая и последняя на сегодня – в перьях и стразах, как обычно!

 

 

 

День пятый. Опять пятница.

 

 

О чем думают женщины.

 

«Даже перед тем как открыть шкаф,

сперва постучи».

Янина Ипохорская

 

 

Вы знаете, что такое измена? Нет, спрошу по-другому – вы когда-нибудь изменяли? Думаю, что мужчины сейчас отрицательно покачали головой и довольно хмыкнули, вспоминая развязную пышногрудую блондинку, а женщины возмутились и презрительно фыркнули, мысленно отмахиваясь от темноволосого «мачо» в набедренной повязке. А ведь врут и те, и другие. Нет, не мне врут – СЕБЕ! Измена – глубоко моральное понятие, с этим мыслящие люди уже давно не спорят, но, дело в том, что понимают эту фразу все по-своему.

Когда люди, находясь, что называется, «в паре», договариваются о способах совместного существования, они оговаривают (или подразумевают) отсутствие другие партнеров, совсем не задумываясь об огромном количестве вариантов. Если вы изменяете своему партнеру, но он не догадывается об этом – естественно, это обман, и с этим никто не спорит. Все спешат осудить и повесить позорный ярлык изменщика. Но если вы заранее договорились, что в жизни возможно все, то здесь, вроде бы изменой и не пахнет. Партнеры развлекаются, делясь друг с другом впечатлениями о проведенных выходных. Так тоже бывает. Однако, в этом контексте мы рассматриваем только секс, как способ измены. А ведь существует еще и духовный аспект. Каждый день, ложась в постель с одним человеком, вы можете просто думать о другом, но при этом не спать с ним. Просто думать! Что это? Измена? Конечно, ДА! И если это происходит, будьте готовы, что однажды вас просто пошлют nach¹⁸.., хотя при этом вы искренне будете считать себя примерной овечкой. И дело не всегда в сексе.

Тот, кто изменяет, в мыслях или телесно, всегда будет считать, что он прав, находя себе всевозможные оправдания. Он будет искренне уверен, что делает это по разным, очень веским причинам, под воздействием так сложившихся обстоятельств, совсем не чувствуя себя виноватым. Единственное, что будет его беспокоить – как скрыть все это. А тот, кому изменяют, никогда не сможет простить даже самого безобидного повода. Очень сложно представить объект своих чувств в объятиях кого-то другого. С этим можно смириться, но забыть и простить этого не может никто.

 

***

 

Мы часто путаем любовь

И жадный свет холодных глаз,

И запахи чужих духов

Порой так сладко манят нас,

 

Мы верим тем, кто нам солжет

И любим тех, кто к нам жесток,

И часто правильный расчет

Уводит почву из-под ног…

 

Мы можем не заметить слез

В глазах, блуждающих в себе.

И свет далеких ярких звезд

Принять за лампу на столбе.

 

Мы уважаем через страх

И обижаем через боль.

И лишь в несбыточных мечтах

Есть бескорыстная любовь…

 

 

Вот такая, блин, политэкономия.

 

«Спрашиваешь, почем помидоры?

Прошу шесть, отдам за пять.

Хорошо, возьму по четыре, на тебе три».

Михаил Жванецкий

 

Итак, сегодня мы вновь собрались все вместе – очередное выступление в полугламурном, полустильном, полуотремонтированном заведении под названием «Эдем». Просто издевательство какое-то, глум, треш, бессмыслица. Думаю, Адам и Ева были бы однозначно рады изгнанию из этого «райского местечка». Я бы и сама, с удовольствием, покинула его сразу, как открылись врата, но не могу. Работа есть работа! Бессмысленное щебетание моих «райских птичек» наполняло «Эдем» хоть каким-то смыслом – было понятно, что наше нахождение здесь оправдано и выразится в денежном эквиваленте через пару-тройку часов. Такая вот, религиозно-экономическая проституция.

Вообще явление проституции в нашем мире абсолютно не изучено. Одни, кутаясь в дешевые курточки, мерзнут на дорогах нашей великой страны; они испытывают унижение, страдание, боль, получая жалкие гроши и всеобщее порицание. А другие нежатся под лучами южного солнца, с ананасом в желудке и норковым манто в шкафу, имеют деньги, удовольствие, а главное уважение окружающих. А почему? Ведь и те, и другие делают одно и то же – продают секс. Так в чем тогда грань? В цене? Вообще, борьба с проституцией в нашей стране происходит очень активно – каждый нещадно борется с ней в рамках своей собственной кровати.

Мужчины плохо разбираются в политэкономии. Как известно, деньги — универсальный эквивалент стоимости товаров и услуг. Мужчины привыкли покупать секс, и деньги в реальном виде – это не всегда плата за него. Цена – вот мерило общественной морали. Можно даже прейскурант составить, с ходу, не напрягаясь. Пиво, - гонорар для пьяной малолетки, золотые сережки - для преданной секретарши, норковая шуба – для требовательной любовницы, новые сковородки – для жены бальзаковского возраста, шикарное авто – для избалованной гламурной девицы. Расплачиваясь таким образом за секс, мужчины не считают его продажным, но, отдавая представительнице любой из перечисленных категорий деньги «наликом», будут считать ее шлюхой, даже, если на этот гонорар она купит пиво, шубу или сковородки. В чем логика? Или у мужчин она идет в разрез с теорией Маркса?

Ну вот, опять наехала на слабый пол. Простите меня, мальчики. Я не со зла. Я все думаю о гармонии мира, а ее и без меня уже отменили. Нет ее больше и не будет. Два измерения – мужчина и женщина имеют абсолютно разную природную и психологическую структуру. Единственная точка соприкосновения этих миров – секс. Это мгновение физического кайфа настолько неосязаемо и иллюзорно, что заставляет людей платить любую цену за то, чтобы продлить его. Так зачем тогда осуждать то, что люди делают каждый день? ВСЕ люди… так что нет гармонии мира, одна только политэкономия.

 

Подари любимой.

 

Ты хочешь знать, что подарить

На день рождения любимой…

Попробуй радость ей купить

И счастья полную корзину…

Достань бессмертия сто грамм

И независимости пачку.

И верность кинь к ее ногам,

Как высший дар, а не подачку.

Удачу можешь подарить,

А можешь – свет в конце тоннеля.

И влаги, когда хочет пить,

И выходной в конце недели.

Отдай ей то, что для тебя

Дороже славы и награды.

А можешь подарить себя,

Хотя… Себя дарить не надо!

 

Дари надежду и успех,

Чтобы душа была открыта.

Талант, симпатию и смех.

И новый крем от целлюлита.

Вручи ей страстную любовь

И ясный ум, вплоть до кончины.

И модный шопинг, чтобы кровь

Застыла в жилах у витрины.

Ты подари ей целый мир

И остров в Тихом океане.

И жизни легкой, как зефир,

Без потрясений и страданий.

Дари разлуку, не скорбя,

И целый поезд шоколада.

А лучше, - подари себя…

Хотя… Себя дарить не надо…

 

 

- Девчонки, а ведь сегодня мое последнее выступление с Вами, - Вика грустно выпускает через ноздри густой дым. – Я заканчиваю. Я беременна.

- Пипец! – это общая реакция. Все ожидали этого от кого угодно, но только не от Вики.

- А как же шоу? – Даша добавляет капризные нотки.

- Найдете кого-нибудь нового. Думаю, не сложно будет, - улыбается Вика.

- Я без тебя не хочу. Я тоже уйду. – Даша надувает и без того пухлые губки. Кстати, я ей верю – Вика для нее авторитет.

- А меня уже давно зовут в шоу в «Золотом драконе» - откликается Колибри. – Там платят больше, а потом, там т-а-а-акие мужики зависают, не то, что в этом быдло-тауне.

- Не знаю, мне вообще все это давно надоело, - подает голос Крис, - Я не могу всю жизнь задницей вертеть перед мужиками. Уже пора поменяться ролями. Алинка, ты как думаешь?

- Я вообще на эту тему не думаю. Я просто бабло зарабатываю. Не здесь, так в другом месте. Честно говоря, у нас не самая офигенная работа на свете, - Алина, как всегда прагматична. – Рыжая, а ты как думаешь?

Я вижу пять пар красивых глаз, устремленных на меня, и понимаю, что ничего другого в жизни я не умею делать, но это никому не интересно, ведь каждая уже поставила для себя «точку» в нашей совместной истории.

- Молодцы, девчонки. Надо двигаться вперед! Давайте сегодня зажжем не по-детски! – Я слышу свой голос, как будто со стороны и понимаю, что эта картинка запомнится мне, как скомканный хэппи-энд дешевой версии о трех мушкетерах.

- Нам срочно нужен коньяк! – подытоживает Алинка, подмигивая мне, - А для Вики – молоко. И в этот момент я понимаю, что согласна с ней на все сто.

 

 

Дождь.

 

«Признаваться в своих ошибках

есть высшее мужество».

Александр Бестужев

 

Домой я возвращаюсь поздно, пьяной и уставшей. За окном дождь. Мой верный, насквозь промокший «Барбос», припаркованный где-то в центре столицы, не дождавшись хозяйки, наверно, уже заснул. Я заберу его завтра. Он не обидится. ( Здесь - уже привычный грустный смайлик).

 

* * *

 

 

Ты видишь? Я уже упала,

Но как подняться вновь, не знаю.

Я столько в жизни потеряла

И до сих пор еще теряю.

 

Удача грустно смотрит в спину,

А я во тьме ее не вижу.

Я поломала ту пружину,

Что механизмом жизни движет.

 

Я так хочу творить и верить,

Что это творчество желанно,

Но благосклонность чем измерить,

Что нам судьба дает нежданно?

 

Я оступилась и упала.

И так в грязи лежать неловко.

Я все хочу начать сначала,

Но руки связаны веревкой.

 

Я не могу сама подняться!

Ты слышишь? Я сама не встану!

Так просто в мире потеряться,

Приняв пустыню за нирвану.

 

Все пусто, блекло и ничтожно.

Я стала куклой в клетке быта.

Зачем же жить так осторожно?

Чтобы бояться быть избитой?

 

Нет, ты не видишь слез и боли!

Я больше не пытаюсь драться.

Бездарно кончились гастроли.

Ну, помоги же мне подняться!

 

 

Таксист, похожий на потрепанного воробья, всю дорогу развлекает меня тупыми анекдотами, рассказывает истории из своей бурной молодости и цитирует новостную ленту. Я слушаю его оптимистичное чириканье и думаю о своей несуразной жизни. Опять та самая жалость к себе.

Машина останавливается на светофоре, и сквозь запотевшее окно, на автобусной остановке я вижу Димку. Он стоит с каким-то трогательным букетом мокрых цветов в руках, и на моих глазах, под действием алкоголя, конечно, тоже возникают соленые дождинки. Я едва сдерживаю порыв выскочить в его объятия. За этот потрепанный букет сейчас я готова простить ему все, но мы снова трогаемся с места. «Притормозите, пожалуйста», - Я традиционно вежлива, так меня воспитали. Мы вновь останавливаемся. Я нащупываю в сумке кошелек, чтобы расплатиться в добродушным водилой, но понимаю, что денег в нем нет. Вытряхиваю содержимое сумки себе на колени, но тщетно. Все, что было – исчезло. Я не умею копить деньги и прятать не умею – всегда таскаю с собой все, что есть. Что ж, очевидное вполне вероятно. Интересно, кому из моих искренних коллег понадобилось содержимое моего кошелька? Начинаю быстро анализировать в голове события сегодняшнего вечера, и вспоминаю только Вику, копающуюся в моей сумке. «Я сигареты ищу», - уверенно и спокойно предвосхищает она мой вопрос. Опьянение проходит. Адреналин ударяет в грудь тупым концом обиды. Я все понимаю, но это уже не важно. «Не на всех беременность действует таким образом», - говорю я себе. Димка очень кстати оказался в нужном месте в нужное время. Я вылезаю из такси, чтобы попросить у Димки денег - расплатиться.

- Не переживайте, деньги не самое главное в жизни, - подбадривает меня воробей.

- Я сейчас подойду, не уезжайте, - зачем-то говорю я.

- Да уж, ясное дело, не уеду. Счетчик-то не оплачен, - улыбается он из-под усов.

Я поворачиваюсь в сторону Димки, но вижу не его, а какое-то бледно-розовое облако, с моим букетом в руках. Оно обнимает моего Димку за талию и тихонько хихикает. А он очень нежно шепчет что-то Облаку на ушко, и мне кажется, я даже знаю, что. Не замечая меня, дуэт плавно двигается в сторону Димкиного дома, а дождик все капает и капает, смывая всю грязь с тротуара, души и дела.

 

«Ты где?» - под звук выпрыгивающего сердца я набираю текст смс-ки. Ответ приходит почти незамедлительно: «Прости, Солнышко, сегодня не смогу прийти. Очень устал. До завтра. Спокойной ночи. Я люблю тебя!»

 

 

 

Спаси меня, Яндекс!

 

«Ад представляет собой всю подлость,

всю месть, весь эгоизм, все жестокости,

всю ненависть, весь позор,

на который способно сердце человека» .

Роберт Ингерсолл

 

 

 

Я залезаю в «Яндекс»¹⁹ и набираю: «Как дальше жить»? Выскакивает два миллиона ужасающих картинок и 83 миллиона сайтов о психологической помощи, лечебной косметике и методах контрацепции. Так в чем же истина? Неужели в том, что для каждого из нас этот вопрос несет в себе разный смысл? Это не философия. Быть нудным и интересным – разные вещи. Эти понятия неразделимы лишь в одном случае, когда человек зациклен на том, что жизнь несправедлива.

В мире нет ничего более жестокого и бессмысленного, чем жизнь человека. Все, что мы делаем, кажется нам таким нужным, интересным и важным, а потом одна секунда меняет все, ставит на голову все жизненные ценности и обнуляет то, что было так важно еще вчера. В какой-то момент ты перестаешь думать о своих земных желаниях и просто понимаешь, что сломался тот внутренний механизм, который поддерживал биение сердца, работу мозга и полет души. В этот момент все заканчивается. Нет, не просто заканчивается, а умирает внутри. Меркнет изображение, становясь как в черно-белом кино, пропадает звук, и мир вокруг начинает напоминать рой жужжащих мух. Все люди вокруг тебя живут, обсуждают разные проблемы, любят, ссорятся и ездят на работу, они покупают продукты и доказывают друг другу важность экономической политики, пьют пиво и ходят в кино. И все это для них составляет тот самый смысл существования в пространстве, который ты потерял, а для тебя кажется безумной, идиотской суетой, не значащей ровным счетом ничего. Твоя оболочка при этом остается той же – яркая витрина дешевого сэконд-хэнда. И ты живешь по-старому, ходишь на работу, встречаешься с друзьями, моешь посуду и покупаешь новые джинсы, но все это перестает быть важным. Все это лишь привычный алгоритм, суета. И на привычный вопрос «как дела?», ты отвечаешь стандартное «нормально», ничего не чувствуя и ничего не желая. Ты прикрываешь обложкой обыденности ту страшную, уродливую пустоту, которая появилась внутри, понимая, что эта черная дыра изнутри засасывает тебя в воронку бессмысленности. А самое ужасное, что даже время не изменит этого уже никогда. Даже если когда-нибудь ты начнешь чувствовать и верить, кусок этого черного нутра навсегда останется в душе, не давая радоваться жизни так, как ты умел делать это раньше, ДО той самой секунды. И поняв однажды все это, ты убеждаешься, что в мире действительно нет ничего более жестокого и бессмысленного, чем жизнь человека!

Я закрываю все виртуальные странички и залезаю под теплое, колючее одеяло. Картинки сливаются в единое бесформенное пятно, и сквозь сон, я продолжаю бормотать: «Спаси меня, Яндекс!»

 

 

Избавление

 

Я стою на площади венчаний,

Занесенной снегом ожиданья.

И в окне потухшими свечами

Отразилось предзнаменованье.

 

Предо мною – терем для убогих,

Где дают лекарство от свободы.

Здесь так любят плачущих и строгих,

Жаль не изменить своей природы.

 

В вестибюле холодно и сухо.

Я войду, моля об облегчении.

И седая грязная старуха

Для души назначит мне лечение.

 

Можно жить, судьбе не подчиняясь,

Но уйти от мыслей не сумеешь.

И в своих сомнениях копаясь,

Все равно о многом пожалеешь.

 

Я мотаюсь в темноте постылой –

Не смогла я от себя укрыться.

Не манит холодная могила,

Но лишь в ней сумею я забыться.

 

И заснув на каменной кровати,

Я открыла в избавленье дверцу.

И сестричка в новеньком халате

Резанула скальпелем по сердцу.

 

 

 

Книга вторая.

 

Самая короткая книга в мире.

 

 

Die Welt stürzt ein. Der Boden entwischt aus unter der Beine. Ich bin ermüdet!²⁰

 

 

Наша жизнь – это движение по минному полю. Мы идем и не можем остановиться, как узники концлагеря или беженцы, которые взяв с собой все, что могут унести, бессмысленно двигаются в неизвестном направлении, каждую минуту слыша взрывы и теряя друзей и близких. Мы двигаемся по этому полю и не можем повернуть назад. И каждый из нас знает, что в конце концов обязательно наступит на ту самую мину и сделает свой последний шаг…

 

 

Я сижу в небольшом уютном кафе и пью витаминный коктейль. Сквозь большою стеклянное окно вижу своего верного «Барбоса». Он ждет меня. Вчера разговаривала с Алинкой по телефону. Она привезла в Москву сына. Пока живут вдвоем. На вопрос о работе, Алинка отвечать не стала. С Кристиной они разбежались. Наша мисс Кисс подцепила себе какого-то мажористого красавчика и была вполне довольна новым статусом. Вика вышла замуж за хозяина клуба «Вертикаль» и родила девочку. Настя-Колибри танцует в шоу «Золотого дракона» и по-прежнему на пляжах Турции мечтает о звездной тусовке. Даша работает секретаршей в каком-то офисе. Наш менеджер Ник набрал себе новое шоу и продолжает катать его по всем клубам Москвы. С Димкой я больше не встречалась.

 

 

 

***

« "Жизнь — это небольшая прогулка перед вечным сном."

Ф.Г. Раневская

Show must go on…

 

F.M.

 

Я выхожу из кафе. «Барбос» радостно подмигивает мне большими глазами, и мой любимый дождь смывает с лица остатки грусти и воспоминания о персонажах из прошлой жизни. Впереди – новая жизнь, новое шоу и пять новых восхитительно-длинноногих Барби, жадных до денег, мужчин и эмоций. Остается только не думать о том, что я гожусь им в мамы. Мы все вкуриваем мир через фильтр своих страхов, поэтому, чтобы жить, перестаньте бояться! К черту фильтры, страхи, да и весь мир тоже! Жизнь продолжается, поэтому идем дальше!

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/