Владислав Медведев
Артём Василишин
ИЛЛЮМИНАТ
Олег Иванцов
Альберт Юргин
I
Каждый строит свои воздушные замки. Жаль, что при первом же взгляде на них они разваливаются на множество маленьких частиц, которые, падая, пробивают пространство желаний и оказываются в зыбучих песках, образованных чувствами.
«Мне просто везёт. С детства удачлив», – бормотал я себе под нос, сидя за большим круглым столом, обшитым атласом. За столом располагалось ещё четыре человека. Люди высшей планки.
Вот уже девятую раздачу в покере я забираю весь банк. Это удивляло всех! Я улыбался. Атмосфера в комнате приобретала агрессивный оттенок. Всё объяснялось тем, что мои глаза и уши в идеальном тандеме могли спокойно прочитать мысли любого человека по его жестам, мимике, частоте дыхания, тембру голоса, скорости речи, взглядам и движениям. Интересно наблюдать, как люди преподносят мне свою ложь и эмоциональную фальшь, уверяя себя в том, что я поверю в эту однообразную чушь. И вот, очередную ночь подряд я играю в эту карточную муть… Я закуриваю сигарету и с забавным лицом смотрю, как деньги окружающих меня «коллег» оказываются на моей части стола. А пока моя рука запихивала купюры во внутренний карман куртки, (которая была не очень-то и дешёвой) какой-то смелый парень достаточно сильно ударил меня по голове сзади, что привело к моему быстрому падению на пол. Не меньше повезло и другим. Последнее, что я помню, это червовую даму, мило лежащую на лице слюнявого дилера, который совсем недавно очень даже ловко раздавал нам карты.
Эх… А ведь так и не дали докурить…
Я проснулся в подвале, который не отличался от других подвалов, где я бывал. Меня смущала только одна вещь: на моей груди было 4 кг С4 и таймер, который стоял на тридцати минутах. В кармане брюк я нашёл записку: «У тебя есть 30 минут, чтобы выбраться отсюда, иначе ты умрёшь».
После того, как я сделал всего один шаг, эта штука на мне дала отсчёт.
«Дайте покурить!» – крикнул я и отправился бродить в поисках выхода… или сигарет. Я ещё не решил, но разлететься на части мне точно было не охота.
«Хмм…Я почему-то уверен, что будет весело… хех… хехх… ха-ха-ха-ха!
II
Вокруг темно. Пахнет дерьмом и чем-то сладким… в общем, отвратно. Я неуверенно иду по неизвестным сплетениям подвала, перебирая руками по липким стенам, освещая себе путь только зеленоватым свечением, которое исходит от моей груди. Это таймер, и он показывает ровно 25 минут. Ещё 25 минут, и я взорвусь на миллиарды кусочков. У меня началась паника. Я не собирался ещё умирать. Представьте себе, что к вам прицепили взрывчатку и жить вам остаётся несколько минут. Нет, но вы только представьте, как в вашей голове вихрем проносится всё то, что происходило с вами в вашей никому не нужной жизни. Ваша работа, которая угнетает вас день за днём; ваша семья, которая постоянно требует денег и говорит, что любит вас; ваши друзья, которые вроде бы и волнуются за вас и готовы поддержать вас в любую трудную минуту, но это не так. Из-за этого человек ломается и пьёт. Бутылка спиртного для него, как прочная и уверенная опора в жизни. И с каждым днём всё больше и больше он глотает «спасительный напиток».
Находясь сейчас в такой ситуации, понимаешь, как всё низко и какой ты жалкий. Чтобы отвлечься от повседневной суеты я пил, также играл в покер каждую пятницу и субботу. Эх… как же хочется курить! Продолжаю идти, сердце колотится чаще. Делая очередной шаг, я натыкаюсь на что-то мягкое, и это мягкое издаёт непонятный звук. «Что это может быть?» – подумал я. Всматриваюсь в темноту и замечаю женское тело. Мне было без разницы: жива она или нет. Время идёт. На таймере уже 10 минут. Внезапно ко мне приходит мысль отыметь эту девушку, но с учётом того, что скоро мне предстоит взорваться, я отказываюсь от этой идеи и продолжаю искать выход. За следующим поворотом я вижу свет. Этот свет исходит от лампочки, которая свисает с потолка. Радуясь свету, замечаю полуоткрытую дверцу, из которой исходит алое свечение. Я подхожу к дверце и замечаю на ней записку: «Твоё спасение за этой дверью».
После прочтения такого послания, меня наполнила смущённая радость и чувство того, что я почти спасён. Не медля ни минуты, я открываю дверцу и попадаю в небольшое помещение, освещаемое красной галогеновой лампой. Помещение было настолько мало, что мне пришлось пригнуться. «Наверное, тут когда-то хранили никому не нужный хлам», – подумал я, и мой взгляд остановился в центре помещения. Таймер показывал 8 минут. В центре стоял неприметный столик, на котором лежала очередная записка и нож. В записке было указано: «С помощью ножа нужно перерезать красный провод на таймере».
Не думая ни минуты больше, я взял нож и сделал всё, как было написано… Ох, чёрт!.. Тут два красных провода.
Удар. Мне больно. Меня снова кто-то оглушил сзади. Последнее, что я помню: таймер показывал 0 минут (кто-то обнулил счётчик). И перед тем, как упасть на не очень-то мягкую поверхность, я подумал: «Эх! А ведь так и не дали покурить!»
III
В этой комнате без окон всё было белое… казалось, что освещение здесь ни к чему и без него было бы прекрасно видно. «Сколько можно меня мучить? Что это за цирк с ударами по голове и проверкой моей интуиции? Ещё пять минут без никотина, и я, наверно, совершу суицид! Чёрт… ни верёвки, ни окна… всё продумали!»
В комнату зашёл человек метра два ростом, в маскарадной маске и протянул мне зажигалку и сигарету, пожалуй, самую сладкую в моей жизни. Я закурил и спросил, кто он такой и зачем меня сделали каким-то подопытным кроликом.
– Кто я такой, тебе знать не обязательно. Придёт время, и ты сам всё узнаешь. Наша организация уже 37 лет ищет среди серой массы людей, способных делать то, что не дано другим. Такие как ты нужны нам. Выбор у тебя не велик: работать на нас или умереть. Возможно, ты слышал о масонах. Так вот, мы и есть те самые масоны. Правители всех стран – наши люди – они не сделают и шага без нашего разрешения.
– Но если у вас всё так прекрасно, то зачем вам нужен я?
– Не всё так просто… 11 сентября 2001-го года во всемирном торговом центре произошла утечка информации… нам не нужна огласка (как ты, я думаю, уже успел понять). Из-за одного кретина пришлось уничтожить тысячи невинных людей. Нам, конечно, наплевать на них, но мы не должны допускать такого. Крысы есть везде, но у нас их быть не должно. Детектор лжи для многих простая железяка, которую обмануть – раз плюнуть. Твоя способность отличать фальшь от правды нам пригодится, если нет – ты сам понимаешь. Ладно, хватит болтовни, идём за мной.
Я покорно встал с кровати и вышел из комнаты вслед за этим человеком. Внутри меня было чувство страха… страха перед неизвестностью, которая составит всю мою оставшуюся жизнь, возможно, не такую долгую, как я планировал…
IV
Мы с этим парнем едем в машине, по моим ощущениям, сверхнадёжной и дорогой. Я говорю «по ощущениям», потому что у меня завязаны глаза. Но меня это не волнует – я довольно курю, меня не укачивает, работает кондиционер и, казалось бы, жизнь налаживается. Но я-то знаю, что хера с два она налаживается – наоборот, катится в большую-пребольшую глубокую пропасть со слоновьим дерьмом.
По пути в это «секретное место» Масон объясняет мне критерии оценки личности для выяснения, можно ли вербовать данного кадра в организацию: «Узнай, поддаётся ли он гипнозу, склонен ли к суициду, замкнут или открыт для общения… Узнай о нём всё!»
Моя ошибка будет означать, что последние секунды моего существования, романтического и пьяного существования, подходят к завершению.
Приехали. У меня такое ощущение, как будто это и есть то место, откуда меня забрали в первый раз: покерный стол, ковёр на полу, белёный потолок – всё то же, изменилось только положение предметов. Возле стены стоят пятеро человек в масках с автоматами Калашникова. Я тихонько усмехнулся: «Может и Калашников с ними за одно? Хотя…» Перед каждым из автоматчиков стоят стулья, на каждом из которых сидит ещё по человеку. Их пятеро, и, видимо, они тоже не хотят умирать.
Масон говорит: «Присмотрись к ним и выбери наиболее подходящего. Бери стул».
Я беру стул и сажусь напротив каждого… И просто смотрю. Долго и внимательно, ведь от этого теперь зависит моя жизнь… и их, кстати, тоже. Я даже ничего у них не спрашивал, потому что растерялся и забыл, о чём надо говорить. И вот, через полтора часа, я подумал: «Ну и терпение у этих масонов!» и стал смотреть дольше. Гробовая тишина. Ещё через полчаса я, молча, возмутился: «Почему это я должен решать чужие судьбы?!» И уже по прошествии трёх часов я ткнул пальцем на второго справа и сказал:
– Вот… Вот этот подойдёт.
– Ты уверен? – бросив на меня свой пронизывающий взгляд, спросил Масон.
– Да, – уверенно ответил я. Отступать было некуда.
Не знаю, просто доверился интуиции.
– Вставай! – резко бросил Масон, обращаясь ко мне.
Того «избранного» выводят из помещения вместе со мной, и я слышу щелчки передёрнувшихся затворов. Ещё пара секунд и я слышу выстрелы: четыре выстрела. В голове картина: эти четверо, кого я не выбрал, лежат на полу практически без лиц, в головах у них дыры – сзади маленькие, а спереди во всё лицо. Всему виной пуля со смещённым центром тяжести… Это, по сути – я – убийца.
Масон смотрит на «избранного» и говорит мне: «Так проходят выборы президента Италии. Поехали! Будем отбирать кадры для «золотого миллиона».
V
Я готов был продолжать. В принципе, мне не дали выбрать свой путь самому. Меня поставили на дорогу, с которой невозможно свернуть, и у которой нет пути назад.
Меня вывели из здания и сказали ждать у машины, в которой мы сюда приехали, приставив при этом ко мне пару здоровых мужиков в плащах, в виде охраны.
– У меня и в мыслях не было делать ноги, – сказал я им. Ответа не последовало.
«Подайте на пропитание». Повернувшись на голос, я ловлю взгляд бомжа, который тянет мне свою ладонь, сидя на коленях и чуть опираясь спиной на столб. Несколько минут назад я сидел на стуле перед людьми, судьба которых зависела от меня, и растерянно молчал, но теперь…
Я осматриваю его в течение семи секунд, и вместо того, чтобы дать ему пару монет или просто послать его, я жму ему руку с мелкой улыбкой на лице. Теперь я решил проявить свой талант. Это называется «махать кулаками после драки».
– Не часто встретишь богатого человека в такой «сфере занятости». Наверняка у тебя есть счета на пару сотен миллиардов в лучших банках мира, и ещё ты начальник какой-нибудь фирмы, который попробовал в жизни многое: алкоголь, героин, проститутки, убийства. Но ты не можешь найти себя в этой жизни. Ты потерян.
Его пронзило изумление. Его эмоции на лице менялись со скоростью 4 эмоции в секунду.
– Да как ты?..
Я резко перебил его:
– Подделать можно многое, но не себя. Не вещи выдали твою суть, а ты сам. Я не буду объяснять тебе всё, но для меня твой образ открылся уже тогда, когда, не видя тебя, я услышал первое твоё слово… Иди домой. Всё это бессмысленно.
Он грустно встал. Отряхнулся. Достал из кармана Vertu, нажал несколько клавиш, и уже через 10 секунд из-за угла здания выехала чёрная матовая Alfa Romeo 8C.
С ухмылкой на лице я смотрел, как он быстро залезает на заднее сидение и его увозят. Я чувствовал удовлетворение: я отыгрался, на этот раз я победил.
Искра. Огонь, тяга. Дым наполняет лёгкие. Кидаю взгляд на своих «телохранителей». Какие же они уроды. Была бы возможность, я бы их… Выстрел. Выстрел. Два тела упали на асфальт. Что-то острое и тонкое вошло мне в шею. Недокуренная сигарета выпадает из моих рук. Я теряю сознание.
Я очнулся привязанный к стулу, который, видимо, был прибит к полу. Передо мной стоит стол, к одному концу которого была привязана моя кисть левой руки так, что каждый палец держало отдельное крепление. На другом конце стола лежала ярко блестящая от света лампы на потолке толстая игла.
Шаги за спиной. Мужской силуэт обошёл стол и встал напротив меня. Я не мог разобрать лица, из-за длинного капюшона, свисающего с его головы. Он взял иглу и медленно начал вводить её под ноготь указательного пальца моей левой руки. Крик наполнил всю комнату. Мучительная боль становилась сильнее.
– Мы знаем, с какими людьми ты связался! Что это за организация?! Чем занимаются? Говори всё о них!
– Я не понимаю, о чём вы, – еле выговорил я в ответ, запинаясь от боли.
– У нас мало времени. Отвечай! – я чувствую, как игла упёрлась в кость… Слёзы не держатся в глазах. Но будь, что будет.
– Я ничего не знаю! – истошно кричу я в ответ.
Игла уже пошла в фаланг пальца. Боль усилилась в сотни раз, из-за чего я резко потерял сознание…
– Эй, вставай, сегодня у нас тяжёлый день. Я поднялся. Передо мной стоял Масон. Извини, что всё так произошло, но мы вынуждены были это сделать. Мы должны быть уверены, что наши люди не сдадут нас при первой же угрозе жизни. Со временем ты научишься терять сознание в критических ситуациях. Таких, как пытки с целью получения информации; нужно будет только вспомнить ту боль, которую ты пережил. Ладно. Одевайся, поешь, через 20 минут мы выезжаем. Готовься к сюрпризу.
Масон вышел из комнаты и, уже закрывая дверь, сказал: «А ты молодец. Большинство и пяти секунд не выдерживали с иглой под ногтем».
Я бросил взгляд на аккуратно перебинтованный палец, который отдавал резкой болью, и жадно закурил сигарету, обдумывая все слова Масона.
Хм… Интересно… Какой сюрприз меня сегодня ждёт?
VI
Можно ли разрушить мир? Всю цивилизацию, чтобы не было никакой политики, экономики, общества…
Просыпаешься утром, а день как день, ничего необычного. Но вечером этого же дня тебя похищают, и ты оказываешься во власти каких-то мудаков. Либо смерть, либо исполнение их воли. Они меня достали! Убить…
После быстрого завтрака я прошёл в свою комнату. (Да, эти добрые ребята дали мне свою комнату). Она была обставлена в стиле японского минимализма. На кровати я увидел чёрные брюки, чёрный галстук, пиджак и белую рубашку. Переодевшись, я сел на кровать и начал ждать. Через пять минут в комнату зашёл Масон и приказал выходить на улицу.
Прошёл уже час, мы давно выехали за пределы города. «Куда мы едем?» – спросил я Масона. Но Масон промолчал. Поля сменялись лесами и наоборот. Наша чёрная машина была одна на дороге. Меня вполне уже достала эта игра в молчанку, достали эти масоны. Они меня используют… Убить…
Наконец-то приехали. Старые руины замка и затхлый запах – вот, что предстало перед моим взором. Масон подошёл к руинам и начал копаться в земле. Через несколько минут он отыскал кольцо. Масон потянул за него, и деревянная дверь в земле открылась. «Пойдём,» – сказал он сухо. Спустившись в подземелье я заметил множество зажженных свечей. Через мгновенье мы оказались в огромном освещаемом зале. В центре стояла белая трибуна, на которой лежала внушительная по размерам и, как видно, далеко не наших времён книга. В ту же минуту из темноты начали выходить люди, образуя круг. «Что за херня?..» – нервозно подумал я.
– Это наш сюрприз, подарок. Мы посвятим тебя во все наши тайны. Наша история началась ещё во времена тамплиеров, они-то и создали эту тайную организацию… Но время шло, и от простой и незатейливой религии масонство ушло к господству, продолжив исполнять древние ритуалы как память предков. Соединившись с иллюминатами в начале XX века, мы окончательно скрылись из виду… Мы построили новый вековой порядок – Novus Ordo Seclorum – благодаря которому каждая живая тварь на этой планете живёт по нашим закономерностям. Исключение составляют лишь самые сильные – духовно и физически… но чтобы они там не делали, нам они не помешают. Если мы захотим, планета будет вращаться в обратную сторону. Мы собираемся здесь, потому что чтим память отцов и их труды; и поэтому мы сильнее, поэтому мы вращаем землю, мы решаем, когда наступит конец света. В вашем же сером и невежественном мире предков забывают, строят на их костях свою славу и обогащаются за их счёт; и поэтому вы слабы… всё, что вам осталось – повиноваться нам, полагая, что всё это естественный и неуправляемый ход событий. Но не бойся… мы возьмём тебя под своё крыло. С нами ты встанешь у рычагов этой гниющей машины под названием «Человек», – Масон монотонно бормотал, а остальные уже стояли на коленях и молились.
– Мне это не нужно! – выкрикнул я и пошёл обратно, но, к сожалению, меня схватили и снова поставили за трибуну. Здесь было замешано какое-то зло. На меня смотрели около сотни мерцающих глаз. «Всё, достали. Хорошо, что я захватил с собой пистолет Макарова и гранату М-24. Сейчас будет жарко!» – с незаметной ухмылкой думал я. С колен встал масон в белой мантии, (наверное, самый главный из них) и направился ко мне. В ту же секунду я вынул из внутреннего кармана пиджака пистолет и выстрелил ему в грудь. Началась паника. Чтобы предотвратить панику, я выдернул чеку и кинул гранату в толпу. Взрыв… Меня оглушило! Белая вспышка. За ней темнота.
Я проснулся на кровати. Было уже темно. «Что это было?» – я был в замешательстве. Голова болела. Мне предстояло это выяснить.
VII
– А ты, наверное, подумал, что мы вот так впустим тебя с оружием в нашу Святыню, – послышался мне уже давно осточертевший голос, – Кажется, ты заболел.
Я хочу осмотреть свою голову на наличие новых вмятин или ссадин – может быть, меня снова ударили и я, как обычно, потерял сознание. Но руки, почему-то не поднимаются. Всё белёное помещение заставлено аппаратурой; я вижу экран одного из мониторов. Там, на экране, я лежу на койке и на мою голову надет шлем с электродами.
– Странный у меня образ жизни, – возразил я, наконец, – Я бы даже сказал скачковый образ жизни… Кочевой. Каждый раз, как только я начинаю понимать, где нахожусь и что происходит, меня тут же глушат и везут на новое место. А там я опять не в силах толком сориентироваться. Так вот, каждый раз, когда я просыпаюсь в неизвестном мне месте – это заход на новый скачок; все эти переезды – кочевничество.
– О, парень, – тактично заметил Масон, – да ты философ! Ты тяжело болен, и это не какая-нибудь простуда. Поймёшь ты или нет, но нам не нужны твои передвижения, умение играть в покер, способность выполнять что-либо, кроме нашей задачи. Нам нужно, чтобы ты мог посмотреть на контингент и показать пальцем на подходящий кадр. Поэтому наши врачи сгенерировали болезнь – специально для тебя. Сустатка спинного мозга: это название тебе о чём-нибудь говорит? Если нет, тогда я расскажу суть.
Масон достаёт большой кухонный нож и кладёт его на кровать прямо возле моей руки. У меня на голове – шапка с электродами; поодаль от кровати стоит ещё один монитор, повёрнутый ко мне задней частью; вокруг неизвестные люди, крутящие рычаги, настраивающие аппаратуру.
– Я знаю, что всё это тебе уже надоело. Ты меня ненавидишь… Теперь у тебя появился шанс сбежать; просто возьми нож и дай волю своей ненависти, а потом беги. Но всё это ты сделаешь при одном условии – мы завяжем твои глаза. Ты согласен на это?
Я чувствую очередной подвох и, тем не менее – нельзя терять такой шанс.
– Да, пожалуй, согласен, – мне завязывают глаза, я ничего не вижу.
– Можешь начинать, – прошептал Масон, и воцарилась какая-то тревожная тишина… я начал.
Всё было до безумия просто: я, не глядя, схватил нож и наугад махнул им в ту сторону, откуда несколько секунд назад доносился голос Масона. Когда я услышал утробные всхлипы перерезанного горла, я снял повязку и бросился наутёк, к двери. Мне перегородили дорогу, но я быстро справился с помехой, вонзив остриё ножа врагу в область живота. Отбросив жертву, я распахнул дверь и побежал дальше. Это был какой-то жилой дом… Я оказался на лестничной клетке, где было ещё три двери – чужие квартиры. Да и вообще, всё здесь было чужое. Я побежал по лестнице вниз и через три этажа очутился на улице. Мельком оглядев себя, я с удивлением заметил, что моя одежда абсолютно чиста и не забрызгана кровью. Я поймал такси и поехал вон из города. Когда мы подъехали к черте города, где начиналось скоростное шоссе, я увидел полусгнившую деревянную табличку. На ней было написано: Тифлис. «Это вроде бы в Грузии», – подумав, решил я…
– Ну, всё, достаточно, – к великому удивлению я снова слышу голос Масона. Кто-то подошёл ко мне и стянул с меня повязку, которая по непонятной мне причине всё ещё была на мне. К своему глубокому удивлению я заметил, что нахожусь всё в том же положении, и у меня под рукой лежит всё тот же нож. Я не сдвинулся ни на шаг.
– И что? – безнадёжно пытаясь продемонстрировать равнодушие, сказал я.
– Суть болезни в том, что теперь ты лишён всех автоматизмов. Чтобы сделать хотя бы шаг, тебе теперь придётся пристально следить за своими ногами, отслеживать каждое перемещение. Чтоб пошевелить рукой – придётся следить за рукой… ну, и т.д. Теперь ты от нас точно не убежишь. Вообще, сустатка спинного мозга – наших рук дело. Это мы придумали как, собственно говоря, и туберкулёз, рак, СПИД и т.д. и т.п. С закрытыми глазами ты представил, что взял нож и уехал из города, но на самом деле ты не пошевелил и пальцем. Эта болезнь имеет феноменальное воздействие на психику, понимаешь? Чтобы всё это провернуть тебе пришлось бы следить за каждым движением, но даже, если так – два дела одновременно ты делать не сможешь. Наши врачи усилили действие болезни примерно в 15 раз, и ты воображаешь, что геройствуешь в какой-то пещере, где мы, якобы, посвящаем тебя в самые сокровенные тайны. Но, если честно сказать, воображение у тебя весьма примитивное. Мы наблюдаем за твоими мыслями по монитору. Они выглядят, как глупый боевик. Нет… ты не герой.
От этой заразы нет противоядия; и оно не появится без нашего разрешения. Мы назвали эту болезнь Иллюминат.
VIII
Два удара ладонью по левой щеке заставили открыться мои глаза. Темно. Электронные часы, стоящие в дальнем углу комнаты показывают 3:12.
– Потерпи, будет больно, – прошептал мне на ухо тот, кто прервал мой сон.
Он быстро опрокинул мою голову назад и вставил мне в рот большой жесткий кляп, перевернул меня на живот и сорвал с меня майку. Резкий щелчок в позвоночнике. Адская боль. Онемение всего тела. Давление подскочило в два раза. Я думал, мой мозг не выдержит такого потока крови. Температура тела под сорок градусов.
Следующие пару минут я бился в конвульсиях. Неизвестный держал моё тело, чтобы я не упал с кровати.
Боль прошла. Всплеск эндорфина в голове прояснил мой разум. Я ощущаю неимоверную лёгкость.
– Теперь ты можешь двигаться. Вставай и иди за мной. Быстрее. По дороге всё объясню.
Я шёл за ним по коридорам, лестницам, к выходу из дома. Повсюду лежали безжизненные тела соратников Масона.
Я шокирован скоростью событий, происходящих в моей жизни. Всё это просто не укладывается у меня в голове. Может быть ОН даст ответы на все мои вопросы?
Улица. Фонари погашены. Спустя 5 минут бесперерывного бега, мы оказались в заброшенном здании, из окон которого хорошо виднелся дом, где меня держали.
– Слушай меня внимательно и старайся не перебивать. Я вставил тебе в позвоночник гироскоп. Он координирует твои действия, путём интенсивного электровоздействия на твоё тело, в частности, на нервные окончания. У тебя есть всего 24 часа, после чего эта железка перестанет работать, и ты умрёшь, не выдержав резкого наплыва твоей болезни.
В одну руку он вложил мне пистолет, на другую нацепил часы.
– Часы. Они показывают сколько тебе осталось жить. Не трать время в пустую. Противоядие есть. Единственное, что я знаю это то, что оно находится в тебе. Понимай, как хочешь. Объяснить я этого не могу. Пистолет. У тебя всегда есть выбор. Можешь покончить с собой, если не успеешь, так как боль с наступлением болезни будет невыносима.
Всё это время на нём была маска террориста, что не раз тревожило меня во время беседы.
– Один вопрос. Зачем ты мне помогаешь? – хриплым голосом спросил я.
– Я не мог тебе не помочь. Ведь мы одной крови. Ты ведь мой брат.
Он снял маску. Его лицо… Это же я… Мой брат близнец.
– Ты же… утонул, когда нам было по 7 лет.
– Инсценировка. Мои способности проявились раньше, чем у тебя. Вот меня и забрали раньше, но я сбежал и работаю в организации, которая истребляет таких, как Масон. А теперь беги. Время на исходе.
Он быстро скрылся с глаз, кинув фразу, которую я еле разобрал. Что-то про часы и кнопку.
23:36. Кнопка одна. Наверное она. Жму. Через 15 секунд от здания, где меня держали, не осталось ничего. Вся улица забросана камнями и большим слоем бетонной пыли. Всё горит. Крики.
23:35. Пора.
IX
На часах оставался 21 час… Горел костёр… Я сидел под мостом и пил коньяк из горла. Ничего не приходило в голову. Что значит «противоядие во мне»? Я что, должен вспороть себе живот? Бред!!!
Я чувствовал, как начинается паника, через 21 час меня не станет; и я умру от адской боли. Такие перспективы меня не радовали… А как бы вы прожили свои последние часы жизни? Я встал и пошёл в магазин. Продавцом оказался широкоплечий мужчина, но вялый и явно не способный на сопротивление экстремальной ситуации. Кроме нас в магазине никого не было. Я попросил бутылку пива, и как только он поставил её на прилавок, я разбил её и вонзил розочку ему в сонную артерию…
Хорошо, теперь у меня была дневная выручка продуктового магазина – без малого 18000 рублей. Можно и повеселиться.
В пяти кварталах отсюда я нашёл точку, где женщины торговали своими телами. Я снял самую сисястую (все звали её Т-34) и мы поехали в гостиницу. После двух часов проведенных с ней, я узнал у неё, где можно раздобыть хороший героин и, поблагодарив, исчез в дверном проёме…
Дом 12 квартира 54… вроде правильно… звонок… открывается дверь… с первого взгляда и не скажешь, что этот человек торгует героином. «Я от Т-34», – прямо с порога выпалил я…
«Проходи»…
Жидкость из шприца медленно перекочевала в мою вену, я почувствовал что-то странное, стало тепло, хотелось вершить, творить, куча мыслей в голове и в то же время – пустота… такое ощущение, что мой разум бесконечен, я могу всё… через две минуты всё прошло… а теперь ВСЁ = , мне осталось 12 часов, похер…
Х
Впервые за последние два месяца я имел возможность передвигаться по улице на своих собственных ногах со скоростью улитки. Тогда я по настоящему отдыхал; взглянув в зеркальную витрину магазина, я увидел свои глаза – они смотрели безразлично, они выражали абсолютную апатию.
Этот город, где я нахожусь, он расположен точно не в Грузии; это точно не Тбилиси. Валюта здесь в рублях и люди здесь белые… но я всё равно белее. Я бледный, моя кожа имеет самый, что ни на есть болезненный вид. Прохожие пристально разглядывают меня, а потом в смущении отворачиваются, когда я замечаю их взгляд.
Моя история скоро закончится… Сумасшедшая жизнь без лишних эмоций, любовной истории и прочих соплей. Любовь делает человека слабым, заключает его в рабство; на ненависть идут сильные, но и сильные тоже плачут. В любом случае – без несчастья и страданий – никуда. В моём же нынешнем состоянии – безразличие; оно делает меня неуязвимым к любому чувству, к восприятию мира, оно даёт мне полную свободу и то же время заключает меня в собственную плоть. Моя история подходит к концу… Через 9 часов гироскоп откажется работать. Самое время подводить итоги и, наконец, всерьёз задуматься над фразой моего потерянного брата: « Противоядие в тебе». Меня лихорадит.
Итак, всё, что я на данный момент помню – это какие-то вспышки из детства, гигантская пропасть в памяти и, наконец, карточный стол в полуподвале. Да, видимо, за последнее время мне неслабо отбили голову. Да и зачем нужно вспоминать события, переживать их заново, когда имеешь возможность мыслить трезво и холодно? Что было, то было… Я иду по оживленной улице города N и не могу нащупать пистолет, который дал мне брат. Ах, да, я забыл его у наркоторговца в сортире… Но разочарования нет… Немного знобит.
Проходит еще немного времени, и мои мысли приходят в полный порядок, и тем не менее я чувствую, что с моей психикой явно что-то не так: возможно, из-за того, что мне приходилось видеть последнее время, может быть, из-за частой потери сознания, а может – Иллюминат даёт о себе знать. Скорее – всё вместе взятое. Вообще, может, даже и славно, что события за последнее время менялись так часто и приобретали неожиданный оборот – главное, есть, что рассказать. Я иду туда, куда несут меня мои пыльные башмаки.
Впереди рельсы, опущен шлагбаум, перед ним небольшая пробка, звенит звонок, означающий приближение поезда. «Противоядие во мне»… Разгадка напрашивается сама собой. Я не помню, по каким дорогам шёл к этому месту, не помню пейзажей и сейчас не обращаю на них внимания; но теперь, стоя перед этими рельсами, слушая приближающиеся гудки поезда, звонок, не обращая внимания на водителей, советующих мне ещё немного отойти от рельсов, я в силах понять метафору брата. «Противоядие во мне» – это значит в моей голове, в моих мыслях и в моей воле. У меня есть ещё 6 часов 21 минута, но стоит ли ждать, когда можно излечиться сиюминутно. Поезд на подходе…
Внимание! Сейчас я отправлюсь туда, где меня уже никто не достанет: ни Масон, ни те, кто с ним воюет; туда, где мне уже не понадобится героин, где меня уже не будут лишать воли и заставлять выбирать президентов. Если есть потусторонний мир, я как прежде буду играть с его обитателями в покер, всё так же угадывая каждую их мысль. Но если я встречу там своего старого приятеля Масона… Тогда я не знаю, куда деваться. Поезд рядом, совсем рядом. Я собираю свою волю в кулак, как делал это когда-то раньше… во времена, которых не помню. Я выхожу на ж/д полотно и поворачиваюсь лицом к надвигающейся махине. Машинист у себя в кабине кричит и машет руками, а я закрываю глаза и вступаю в ожесточенную схватку со своим инстинктом самосохранения, прокручивая у себя в голове: «Это не больно… я даже не почувствую…и не увижу».
Я не помню… Ничего не помню. Вся память как будто улетучилась. Всё, что я теперь знаю: мне 25 или 26 лет… меня зовут Николай Костромской… часы остановились… я чувствую мощный удар. Нет, это не больно… Это не больно.
ЭПИЛОГ
В этой комнате без окон всё было белое…
– Как вы? – я слышу голос. Открыв глаза, я вижу человека в белой униформе медбрата. Яркий свет бьёт мне в лицо. Это, наверно, небо; я в лазарете, расположенном за облаками, а этот человек – не человек, а ангел, способный вылечить любую болезнь. Он похож на ангела.
– Это Рай или Ад? – наконец, неуверенно решился спросить я. Вся палата заставлена странной аппаратурой.
Медбрат пододвинул стул к моей койке и сел рядом. Белый головной убор скрывает его волосы, марлевая повязка скрывает лицо от инфекций.
– Ты очень болен, приятель, – начал медбрат, – Ты лишен почти всех автоматизмов. Это сустатка спинного мозга… Мы усилили её действие на психику в 15 раз.
Он снимает марлевую повязку:
– Мы назвали эту болезнь Иллюминат.
19.01.2012.н.э.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/