Кома
Остановил меня посреди улицы звонок с неизвестного телефонного номера. Голос в трубке принадлежал женщине. Запинаясь от волнения, она принялась рассказывать о неком трагическом случае, который произошел накануне, и вроде бы, по какому – то странному стечению обстоятельств напрямую касался меня. Каким именно образом все это имело ко мне отношение, было не до конца понятно, потому как человеческий шум и гам, так возбуждающий в вечернее время улицы (тем более в субботу, и тем более в центре города), сильно заглушал и постоянно перекрикивал ее сбивчивое повествование. Поэтому, когда я обвел глазами окрестности и увидел через дорогу от себя арку, ведущую в пустой, темный дворик (где в спокойной обстановке возможно было понять о чем идет речь), я, попросив женщину пару минут повисеть на линии, поспешил туда.
Наконец, скрывшись от кричащего внешнего мира, я был готов к восприятию информации. «В больницу поступила девушка, – откликнувшись на мою просьбу повторить обо всем заново, начала говорить женщина. - Как стало известно, нашли ее лежащей без чувств на дороге. Выяснить, что с ней произошло, так же как и установить личностные данные, не удается, поскольку до сих пор она находится без сознания. Врачи в отделении, перелистав записную книжку в телефоне девушки, надеясь наткнуться на контакты родителей, или мужа, не обнаружили там ничего. С отчаяния у них родилась идея позвонить по первому, попавшемуся в списке номеру, - то есть мне – уповая, что хоть я помогу им пролить свет на личность пациентки... Худенькая такая, черноволосая» - в довершение женщина вкратце резюмировала внешность девушки.
Я был готов хоть сию же минуту сорваться и ехать куда угодно, лишь бы быстрее разобраться с этим делом. У меня имелись некоторые догадки, предположения, кто бы это могла быть, и я опасался самого худшего. Но вот адреса, который мне предоставила женщина, я, к сожалению, не знал. «Ничего страшного, вам и не надо никуда срываться, вы уже на месте, – успокаивала она меня – я дала вам адрес дворика, в котором вы сейчас находитесь. Так что стойте пока там, где стоите». На этом телефонный разговор закончился, раздалось шипение, как при радио - помехах, и связь резко оборвалась. Вместе с тем, самым непостижимым образом, оборвался и привычный мир. В глазах у меня все закружилось, ноги утратили опору, появилась слабость, в земле разверзлась воронка, и я полетел в пустоту.
Как будто вихрем, закружившись, я приземлился на самое дно. С трудом поднявшись, я осмотрелся. Внешне мало чего изменилось: все та же захудалая подворотня окружала меня, те же старые разбитые дома громоздились над головой, но только что – то здесь было не так. Звезды на небе, еще недавно такие яркие и многочисленные, померкли, их застлала густая, опускающаяся на землю тьма, которая через считанные секунды поглотила все, всецело окутав мир покрывалом вечной и непреходящей ночи. В сложившейся ситуации, единственным осмысленным решением, как я думал, было попытаться выбраться оттуда. В слепую я начал ощупывать вытянутыми руками пространство, но выхода не находил, постоянно упирался то в тупики, то в кирпичные стены. Через время, пришло осознание, что все попытки тщетны и лишены смысла, но это лишь раззадоривало меня: ведь чем еще заниматься в этом изменившемся мире, кроме как без устали искать, и не останавливаться пока не расшибешь лоб, бредя в темноте лишенный зрения. Я задавал себе один и тот же вопрос: «Чей это злой розыгрыш? Кто играет со мной?» Я думал о девушке, оказавшейся без сознания на дороге, когда справа от меня, в одном из оконцев здания, зажегся крохотный свет. Затравленно и осторожно, словно приученный к побоям нищий, я подкрался к окошку и заглянул внутрь. Приглушенный мягкий свет керосиновой лампы освещал комнату. С жадностью я всматривался во все ее предметы и очертания, пока не приковал свое внимание к одной лишь кровати, на которой двое молодых людей, противоположного пола, усевшись друг напротив друга, играли с тенями: они складывали при помощи рук, мордочки собачек, и гнали их по стенам и потолкам. Так же, они вели беседу, такой привычный для них диалог, обычно кончающийся чьим - то монологом и страстными обещаниями. Сквозь тонкое стекло я слышал глубоко – личные заверения девушки, касавшиеся ее ответственности за то, чтобы создавать тепло и уют в душе парня, поменьше позволять ему не спать ночью и нервничать.
Эта картина напомнила мне один из тех снов, что случались со мной раньше; все, что в жизни было несбыточно или недостижимо, ночью могло найти отклик, допустим в виде сакрального сновидения, дарующего исполнение тайных и глубинных желаний, неся гармонию и успокоение. Только в данный момент я играл второстепенную роль стороннего наблюдателя. И если парень, коего я рассматривал, мог внешне сойти за меня; то девушка, была отвернута спиной, потому, не видя лица, я не мог наверняка убедиться, но возникшее острое беспокойство, вещало: это она, та самая ''худенькая и черноволосая'', найденная ранним утром, лежащей без сознания на дороге. Я больше не был способен оставаться безучастным. Я отыскал ее, и теперь меня волновало одно: как очутиться внутри комнаты. Мне не потребовалось много усилий, чтобы кое – как вскарабкаться на подоконник. Затем, балансируя и стараясь сохранять устойчивость, я поднялся на ноги и, с целью привлечь звуком обитателей помещения, приготовился раз стукнуть кулаком по стеклу. Дальше произошло нечто, слабо поддающееся разумному объяснению. Едва побелевшие костяшки второй фаланги дотронулись до пыльной поверхности стекла, как оно пошло трещинами и рассыпалось на мелкие кусочки; а я, не совладав, полетел следом за ними, за этими хрупкими и сияющими осколками. Я упал, но не на паркетный пол, как того следовало бы ожидать, а с треском грохнулся об асфальт, где то недалеко от города, и потерял сознание.
Пробуждение обозначилось резким подскоком на кровати. Встряхнуло так, как после сильного удара обо что – то твердое, и вместе с тем упругое, способное оттолкнуть. Голова раскалывалась, мысли были спутаны, но детали сна припомнить удалось. Девушка так и не обернулась. Поэтому ее личность сохранилась неразгаданной. Это главное. Что касается мелочей, то я не помнил, или не знал, какого цвета у нее волосы; по ком страдает, или кому разбила сердце; что искала она в темноте, или может в свете, или на дороге - я не удержал в памяти ничего. Все осталось в царстве Морфея.
Когда мне вчера позвонили с неотложки с просьбой приехать, помочь установить личность девушки, может быть зря я не поехал.
И присниться же.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/