В.Двуреченский
Наследственные привилегии
Пьеса В двух действиях
Действующие лица
Горец первый.
Горец второй.
Исмаил - их односельчанин.
Джеймс и Мери - американцы, молодая супружеская пара.
Зейтун - житель Верхней Балкарии.
Ибрагим – друг Исмаила.
Фатима – жена Исмаила, сноха Маржан
Маржан – сестра Исмаила, продавщица голубой глины.
Лейла и Аслан – молодая супружеская пара.
Действие первое
Сцена первая
Июль, ранее утро, сидят невдалеке от аушигерского озерца, слышен периодически звон колокольчика. Горец выгуливает на территории корову.
Горец первый (глядя в сторону коровы). Какая еда, такое и молоко! Уже два месяца, с конца мая ни капли дождя!
Горец второй. Мне моя покойная бабка рассказывала, что раньше, когда село еще называли Догужоково, имелся большой камень, возле которого в период засухи собирались с молебнами и жертвоприношениями. На камне были высечены знаки – тамги. Их предки высекали на скалах и камнях. Так вот, этот камень исчез после войны, когда начали восстанавливать разрушенное. Есть предположение, что камень положили в основание фундамента дома… Исмаилу!
Горец первый. Почему так решили?
Горец второй. Давай, валлаги, посчитаем! – он стал загибать пальцы. – Ему первому провели водопровод. Каждый год он отдыхает на море. Старший сын стал капитаном дальнего плавания. Младший – подводником. Он первым в селе себе построил бассейн. Какие тебе еще нужны доводы? Но самое главное, наконец! После рытья котлована под бассейн, - забил целебный источник во дворе с минеральной водой! Теперь, поговаривают, собирается… (Говорит на ухо соседу, тот понимающе кивает.)
Горец первый. А то, что у него корова утонула в реке?
Горец второй. А… Так то она сама, с горя! Бычка-то производителя, кастрировали! Корова, начала посматривать на вола, да волиха… Ну, сам понимаешь…
Горец первый. Валлаги, зря кастрировали!
Горец второй. Сам виноват! Он районную станцию осеменения без работы оставил. На трассе, рядом с плакатом «Районная станция осеменения крупного рогатого скота» поставили табличку с указателем: «А бык там!»
Горец первый. Валлаги, теперь мне понятно! Все село ходило молиться на бычка! Теперь, если жара продлится, будут ходить молиться на фундамент дома Исмаила, это уж точно! Зачем систему орошения порушили?
Слышен шум подъезжающей машины, появляется Зейтун, горцы встают, приветствуют.
Горец первый. Что так, Зейтун, ни свет ни заря? Молодым тоже не спится в наше время? Много думаешь?
Зейтун. Не сказал бы! Разве что последние полчаса? Привет, аксакалы! На Кавказе по-прежнему, сто лет не возраст?! Небось, водку пьете, этой водой запиваете, еще и голубой глиной мажетесь!
Горец второй. Опять напутал! Воду пьем, водкой запиваем. Чтобы закуска была, глину хорошим людям продаем!
Горец первый. А что касается возраста… Кому, как ни тебе пора бы знать, что у нас не возраст красит человека, а человек возраст!
Зейтун (весело, делает вид, что хочет побороться. Первый горец принимает боевую стойку). И правда, реакция есть, внуки будут! (Все смеются.) У сестры, в городе переночевал. Там дышать нечем! Если бы не колорадский жук на картошке, ни за что бы не поехал! В горах – благодать! Возвращаюсь к кислороду!
Горец второй. Я тебя в апреле по-дружески предупреждал! Сажай картошку ночью!
Зейтун. Почему?
Горец второй. Смешной ты! Все знают: чтоб колорадский жук не увидел!
Смеются.
Зейтун. Пока яма свободна, если не возражаете, помою теплой водой машину. Как помою, обязательно дождь пойдет! Примета!
Горец второй. Раньше князья своим скакунам-любимцам, гривы яйцами мыли, чтоб горели на солнце!
Зейтун. У меня сосед, свой «Мерс» тоже шампунем моет, «Хеден Шоулдерс»!
Горец первый (озабочено ). А почему не яичным?
Зейтун. А он у него «перхтит»!
Горец второй. Только мой быстрее, а то скоро иностранцы приедут, американцы! Они этого не любят. Не понимают специфики!
Горец первый. Темные люди! Не освещенные «лампочкой Ильича»!
Зейтун. Откуда американцы?
Горец второй. Из Америки! Он русский учит в нашем университете, а она русский в Америке преподает! Семейный подряд! Деловые!
Горец первый. Заодно расспроси, чем кормят колорадского жука в Штате Колорадо, что он такой всеядный!
Горец второй. Еще и похвастаешься! Скажешь, что благодаря шерстяным балкарским вязанным носкам, Россия отменила запрет на ввоз «ножек Буша»! Им приятно станет!
Горец первый (оборачивается, смотрит вдаль). Маржан идет, тоже ни свет ни заря! Почувствовала! Похоже, Зейтун, она к тебе не равнодушна, присмотрись!
Зейтун. Синеглазка?
Горец первый. Почему синеглазка? У Маржан бархатные черные глаза!
Зейтун (весело). У нее в глазах ваша голубая глина отражается!
Горец второй. А, может, и правда? Засиделась девка!
Горец первый. Что с нее возьмешь, ученая! Сам иногда боюсь! Выражение лица, даже если молчит, кажется, что кричит! Кандидат химических наук!
Горец второй. А что, кандидат в женихи звучит хуже?! (Смотрит на Зейтуна.)
Зейтун. Однажды зимой, когда она еще жила в городе, в Вольном Ауле, я для ее машины подкрыльники купил и привез вместе с ее младшим братом, Арсеном. А те не подошли, не та марка! Я возьми и пошути: «Маржан, а может, возьмете для собаки? Под каждую лапу по подкрыльнику! Осень на дворе, в доме грязи будет поменьше!» Так она на меня так посмотрела, точно кастрировала взглядом! Испугался, думал импотентом на всю жизнь останусь! Мужиков много, а я, значит, за всех отдуваться должен?! (Умолкает, подносит палец к губам, мол, тихо!)
Сцена вторая
Входит Маржан.
Зейтун. Почем «опиум для народа?»
Маржан (вежливо здоровается, улыбается). Во-первых, мне нужно кормить семью! Семеро братьев и сестер по лавкам! А во-вторых, в Африке даже верблюжьим навозом торгуют!
Зейтун. Для чего?
Маржан. Голову мажут, чтобы волосы не выгорали!
Горец первый (проводит рукой по лысине). Хорошо быть лысым! Седых меньше!
Горец второй (указывая рукой в сторону своей коровы). А коровьим нельзя?
Зейтун. Ха! Да ты еще шампунь может рекламировать! Это мне не повезло! (Проводит рукой по шевелюре, улыбается Маржан). Кровь кипит, а шансов – ноль! Зато у лысых большая потенция! (Улыбается горцам.)
Маржан (смотрит с любопытством на первого горца, потом на второго, слова обращены Зейтуну). Правда?
Горец второй (гордо). Валлаги, конечно, правда! Посмотри, в природе, почти у всех орлов голова лысая, особенно у стервятников!
Маржан (смеется). Ты это лысому американцу скажи, когда подъедет! Жена, который год родить не может! Надеется на нашу воду!
Горец первый. Я ему говорил, что нужно купаться с женой ночью, при луне! Обязательно поможет! Не верит!
Маржан. Конечно, так я бы и поверила! Все вы мужики одинаковые! В темноте легче руки распускать! Ни совести…
Зейтун. Мадам, вы меня удивляете! Совести в наше время осталось так мало, что расходовать ее приходится экономно! Да, когда и где вы видели совесть под теплым одеялом? А здесь, на природе, в теплой воде, - и подавно! Теперь даже картошку буду засаживать ночью!
Маржан (махнув рукой). Да, ну вас! (Идет к небольшому зданию: лавка и кафе. Открывает лавку, раскладывает глину, выставляет пузырьки с облепиховым маслом.)
Зейтун (подходит, продолжая заигрывать, берет в одну руку глину, в другую склянку). Все хочу тебя спросить, ты кандидатскую не по этой глине делала?
Маржан. Н-а гли -не! (Делает вид, что слегка обиделась, слегка замахивается.)
Зейтун (весело). Э-эй! Женщина! Чтобы обнаружить во мне породу, не обязательно перемывать мне все косточки! ( Делает вид, что читает.) Облепиха? Как сказал поэт: «Ты не хотела бы стать облепихой, облепленной вместо ягод – любовью?!» (Потом лукаво.) А на колорадского жука не подействует? Вчера второй раз пришлось ехать за химией в город. Говорю продавцу: «То средство, что ты мне дал, моих жуков не берет» А он культурный, не то, что я, ядом в галстуке торгует!..
Маржан (продолжает суетиться, не смотрит в глаза, но с интересом). И что он?
Зейтун. Вежливо так: «Я должен меню твоему жуку на каждый день составлять? Чем мотаться сто раз туда-сюда, привези своих жуков! Пусть сами выбирают, что им нужно!»
Горец первый. Во! Я своему племяннику, что в Москве, тоже вежливо! Не можете родить? Чем в искусственной московской морской соли сидеть, приезжайте с женой к нам, подействует! Пару недель и порядок!
Маржан. Ты бы ему еще сказал, что у нас в селе женщины стали на ксерокс похожи! Тут же копию выдают! И ухаживать не надо! Как у вас, мужиков, все так быстро получается, «крестный отец»?
Звук подъехавшей машины.
Горец второй. Кажется, наши американцы! Интересно, а рожать она будет у нас или там?
Горец первый. У нас! Иначе это контрабанда!
Сцена третья
Те же и американцы, хлопаю двери машины.
Джеймс (идет, останавливается перед горцами, в плавках, вокруг шеи красно-белый шарф, делает стойку, словно демонстрируя силу). «Спартак» чемпион! (Говорит с легким акцентом.) Нам проще (указывая на супругу в купальнике.): снял майку и задышал полной грудью! (Со всеми здоровается.)
Мери. Мой «Мистер-Мускул» в восторге от вашей республики! Ее природы, людей! Теперь еще и фанатом футбола стал! Частенько мне с ним изменяет! (Тоже здоровается.)
Горец первый (качает головой). Джеймс, поменял ориентацию?
Джеймс. Так, немножко, ненадолго…
Горец второй. Мери, успокаивай себя тем, что ты не одинока! Будь как наши женщины! Если команда проиграла, муж возвращается домой трезвый и злой, ищет повод, чтобы прицепиться к супруге. Молча оттаскивает в спальню, отводит душу на постели. Хмуро, без удовольствия, представляя лицо обидчика. Но если выиграла, - навеселе, на руках заносит супругу в спальню, и на кровати уже подробно объясняет, что они сделали на поле с этим соперником! «Пусть знают наших!» Короче, жена, как правило, в обоих случаях выигрывает, и говорит: «Слава Аллаху и нашему Президенту, что футбол еще охраняется на государственном уровне! Иначе, непонятно, что бы стало с рождаемостью в республике?!»
Горец второй (подыгрывая, женским голосом). «Мухамед, солнышко мое, покажи еще раз, что вы сделали с соперником на поле?!»
Маржан с Мери понимающе, с иронией переглядываются.
Маржан. Наши мужчины, как дети! Рождаются с мыслью, что всегда есть место подвигу! А умирают с мыслью, что «жизнь так коротка, а подвиг так велик!» Да, Зейтун? Поэтому – все на женских плечах!
Зейтун ( смущенно). Скала, вон тоже, величава, крепка и высока! Но не страдает от того, что крохотные, мелкие людишки, вроде меня, завидуют ее вечной красоте и незыблемости? Как сказал Народный поэт, Расул Гамзатов ( с любовью смотрит на Маржан, потом Мери):
Даже те, кому осталось, может,
Пять минут глядеть на белый свет,
Суетятся, лезут вон из кожи,
Словно жить еще им сотни лет.
А вдали в молчанье стовековом
Горы, глядя на шумливый люд,
Замерли, печальны и суровы,
Словно жить всего им пять минут.
А у нас на «Голубых озерах» были? Или вас только «голубой глиной» кормят?
Горец первый. Это наш Зейтун. Черекское ущелье!
Джеймс. О, шашлык, шашлык! Хичины! (Жмет руку Зейтуну.) А Мери ничего не понимает в кавказской кухне - вегетарианка! (Показывает руками, что бегает.) Чтобы быстро от меня бегать!
Зейтун. К счастью, консервы на Кавказе, несмотря на то, что он Северный, пока еще не традиционная еда! И даже если очень голодный, не увидишь, чтобы кто-то их ел с кинжала. Тем более с консервного ножа!
Мери. Я уже по утрам не бегаю! У вас парк красивый, но много собак, стала бояться! Кобели сцепляются так, что порноиндустрия отдыхает! Решили по утрам ездить сюда!
Горец первый (с удивлением второму, тихо). Значит и у нас эта индустрия тоже отдыхает?!
Горец второй. У нас здесь все отдыхают!
Джеймс. Зимой лучше. Сейчас очень жарко, но нужно спешить!
Горец второй. Я как раз и хотел тебе сказать! Сегодня приезжает мой племянник из Москвы с женой. Вечером с Мери возвращайтесь! Когда парами – быстрей дети рождаются! Примета! Будете купаться ночью, а я посторожу!
Джеймс (улыбаясь, недоверчиво). О, кэй, о, кэй!
Зейтун. Не советую! Посмотри, как он прищурился! Точно всю жизнь смотрел не на Эльбрус, а на Фудьзияму! У него труба с инфракрасным визиром! Сын Исмаила, подводник, подарил! Рассказывал, когда всплывают в нейтральных водах, такого на дорогих яхтах насмотрятся, что потом подлодка грохочет, как пустая консервная банка… Короче, рассекречивают!.. А дети – это тайна! Конечно, можно поставить на конвейер! Но тогда, зачем вам, спрашивается, промышленный шпионаж?! (Подмигивает горцу.)
Джеймс. Тогда я – тайна! У моих родителей десять лет не было детей! Они усыновили двух мальчиков. Когда направили отца на работу в Новую Зеландию (отец и мама учителя), стали ездить там на источник. И тут, я родился! Уже сравнивал состав их воды и вашей. Одинаковая! Правда, мы с Мери женаты всего третий год, но это (указывает на воду) наверняка!
Мери. Я даже написала шефу заявления, чтобы отпустил в Россию: «Хочу детей от собственного мужа»! Он подумал и разрешил!
Джеймс (смущенно). У нас снова становится модным рожать от своих, а не от чужих! Душа просит!
Маржан. Мери замечательная жена! (Смотрит на Зейтуна.) Правильно! Стоит только заложить душу, как на твое тело начинает сыпаться масса предложений!
Зейтун. А почему ты на меня так смотришь? Сказано же: «Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день и ночь!» Не я придумал!
Горцы обдумывают сказанное, остальные смеются. Джеймс с Мери уходят купаться.
Зейтун. Ладно, в следующий раз помою! Международного скандала не доставало! Солнце всходит, голландская капусту не полита. Жуки скоро проснутся! Ничего, в ее глазах (кивает в сторону Маржан) будут отражаться наши «Голубые озера»! Да, Маржан, скажи им!
Маржан (смеется). Скорее в этом озере подводная лодка всплывет!
Сцена четвертая
Зейтун уезжает, появляются Исмаил с Фатимой, Ибрагим с папками в руках. Слышали последнюю фразу Маржан. Ибрагим, после приветствия, откладывает папки, раздевается до плавок, готовится купаться.
Фатима. Кого чихвостила? Зейтуна? Он хороший, веселый парень! По-моему, к тебе не равнодушен! Не упусти счастье! Говорят, после окончания аспирантуры, его оставят на кафедре физвоспитания в университете! Уедет в город – ищи ветра в поле!
Маржан. Ты знаешь замысел дождя? И почему тоскует птица? И отчего по осени листу, на ветке милой не сидится? (Грустно.) Если перефразировать изречение Блеза Паскаля, французского ученого, «то, что за Тамбуканским озером истина, здесь заблуждение»!
Исмаил. Все, Маржан, поздравь нас! Получили разрешение, можно строить аквапарк! С деньгами, правда, проблема. Банк может и не дать кредит…
Маржан ( улыбаясь). Возьмите в долю американцев!
Ибрагим. Что я и делаю! (Уходит к озерцу, где купаются американцы.)
Горец первый. Лучше бы систему орошения восстановили! Ай, моя корова! Близко к воде подошла! (Убегает, но тут же возвращается.)
Горец второй. Старцы говорят, дождя до середины сентября не ожидается!
Исмаил. Причем здесь аквапарк и орошение? Соберите по дворам украденные бетонные лотки, восстановите своими силами! Полсела – безработных! А не хотят, пусть идут во двор правления бывшего совхоза и молятся! Там, - мне мой дед покойный рассказывал, - под памятником Ленина, в фундаменте, старинный камень. На нем высечены знаки – тамги! На этот камень в старину во время засухи молились!
У горцев на лицах удивление, переглядываются.
Исмаил. Не верите? Уже есть проект. На месте правления мечеть возведут! А памятник Ленину мы поставим на въезде в аквапарк! Пусть указывает рукой: «Все лучшее – детям!» Еще и состарившимся детям! (Кивает в сторону горцев.)
Горцы переглядываются, кивают в недоумении, словно соглашаются.
Исмаил. Думаете, я шучу? Посмотрите на Тамбуканское озеро, и на это! Что еще можно спасти, нужно спасать! В Тамбукане одни пестициды! Хоть наши яблочные сады опрыскивай!
Горец (удивленно). А на колорадского жука…
Исмаил. Да, ну вас! (Смеется.) Мне не верите, у Маржан спросите! Она вам лекцию по аналитической химии готова уже прочитать! Соскучилась по школе и детям? Назначим директором аквапарка! Да, Фатима?!
Фатима. Лучше отдайте замуж за Зейтуна! Родственники называются!
Исмаил (лукаво). Законы гор еще никто не отменял! Не нравится та, которую хотят родители, укради ту, которая нравится!
Фатима. Один твой уже украл на Севере! Подогнал подводную лодку и концы в воду! Старший теперь что должен делать?
Исмаил. Комплекс младшего брата! Пусть подгонит корабль, допустим, к Мадагаскару, украдет мулатку… Я, мать, не против!
Горец первый. Новые законы сыплются, как из рога изобилия, но почему-то это «изобилие» не попадает на наш стол!
Горец второй. Стол слишком маленький?
Горец первый. Валлаги, а то ты не видел кавказского стола! А может, уже забыл?
Горец второй. Тогда осталось надеяться на процветание! Были бы законы – зацветем обязательно!
Ибрагим возвращается мокрый, но довольный, Маржан выносит ему полотенце.
Ибрагим ( вытираясь). Порядок! Они слов на ветер не бросают! «Американская детская ассоциация» может выделить технику! Фирма «Джон Дир»! Вечером вернутся! Привезут бумаги, подпишем договор! (Ко всем.) Так что, готовьтесь это дело обмыть!
Сцена пятая
Вечер, луна, звезды. Исмаил, Ибрагим, вдалеке, на возвышении, горцы с подзорной трубой, в свете автомобильных фар - накрытый стол. Небольшой свет от кафе. Там суетятся Маржан с Фатимой. Лейла с Асланом, Джеймс и Мери, слышно, как купаются в озерце.
Исмаил. Фатима, дай-ка пакет!
Фатима отдает пакет, скрывается в кафе. Исмаил достает банку консервов, делает вид, что читает.
Исмаил. Нужно учить английский! Сын прислал! Деликатес! Норвежский лосось! Мери вегетарианка, мясо не ест! Открывай! (Протягивает Ибрагиму.)
Ибрагим. Зачем, когда форель будет?
Исмаил. Мало ли? Может, вегетарианцы только консервы едят!
Ибрагим (открывает, пробует с кончика консервного ножа). Эта «норвежка» и рядом с нашим розовым терским лососем не лежала! Давай им отправим в порядке культурного обмена!
Горцы по очереди смотрят в трубу.
Горец второй. Ест с консервного ножа! Ай-яй-яй! Чтобы предки подумали! Хорошо, что американцы этого не видят! Сказали бы - аборигены, что с них возьмешь!
Горец второй (забирает трубу, тоже смотрит). Не нравится! Первое впечатление - это был угрюмый абориген!
Исмаил (Ибрагиму). Думай, что говоришь! Да они ее уже не только на столе, в иллюминатор видеть не могут! «Отец, пришли баранины, рыбу видеть не могу!» (Делает вид, что говорит по телефону). Морской кот! Странно. Вино дают, а мясо – не очень!
Ибрагим. В условиях замкнутого пространства – не положено! А помнишь, как на ученьях нам выдали воблу? С икрой! А на зеленой банке маркировка «1943 год!» Открыли, будто вчера ее туда положили! Как мы гордились! Не только американцы, наши предки тоже кое-что умели делать!
Горцы, привлеченные шумом в воде и лаем собак, смотрят на озерцо.
Горец первый. Как бы они в темноте жен не перепутали!
Горец второй (поднимает палец, задумчиво). Это уже не наше дело! Ночью Ему виднее!
Горец первый. Ха! Скажешь тоже! Откуда у Него может быть труба с инфракрасным визиром?!
Фатима (кричит из лавки). У нас все готово!
Исмаил. Зови!
Ибрагим. Пойдем, быстро окунемся, легче станет!
Раздеваются. Ибрагим стучит по консервной банке консервным ножом.
Ибрагим. Эй, молодежь, Лейла, Аслан, Джеймс, Мери! Выходите!
Выходят, мокрые и довольные, уходят Исмаил с Ибрагимом.
Исмаил. Вторая смена!
Четверка подходит к столу, Аслан наливает, приобнимает Джеймса за плечи, чокается с ним.
Аслан. За мужскую международную солидарность! Чтоб не пропал наш славный труд!
Конец первого действия, перерыв!
Действие второе
Сцена первая
Там же. Осень, середина октября, раннее утро. На месте лавки-кафе двухэтажный ресторан с террасой, работа не закончена. Вдалеке, на въезде, памятник Ленину, с вытянутой, указывающей рукой. Рядом флажки: российский и американский.
Горец первый. Исмаил вчера вернулся, говорят, очень злой! Может мы твою корову в другом месте «погуляем»? Обожжемся на молоке, потом на воду будем дуть! (Указывает на озерцо.)
Горец второй. Почему злой? То, что внучка? Не понравилась?!
Горец первый. Валлаги! Что ты такое говоришь? Вылетая Фатима! Красавица!
Горец второй. А что?
Горец первый. На обратному пути, в аэропорту! «Лицо кавказской национальности!» Хорошо, сын шел сзади, да еще в форме! Обнял за плечи, пошутил: «Отец, дорогой, я никогда бы не подумал, что ты так похож на Бен Ладана!» Те, конечно, посмеялись, тут же отпустили… Но настроение, сам понимаешь, человеку испортили! Вчера, слышали, возмущался: «Сталин, тридцать с лишним лет управлял страной, что же ни у кого язык не повернулся ему в лицо сказать: «Лицо кавказской национальности!» И это демократия? Розовощекие, «щекастые ребята», пупсы обновленной России, демократия? Теперь что, полстраны должны в нордических блондинов перекрасится? Серо-голубые линзы в глаза вставить? Краски не хватит, линз с инфракрасным визиром не напасешься, чтоб на дохлую кошку в темной комнате не наступить!» У-у-у!
Горец первый. Что такое «пупсы»?..
Горец первый (пожимает плечами, показывает, надувает щеки). Может эти?
Горец второй. С бритыми затылками… (Тоже пожимает плечами.) Когда Бен Ладана показывали по телевизору, первое, о чем я подумал, - он на Ленина (указывает на памятник) похож! Бородку удлинить, да чалму на голову надеть!.. Как только его сюда перетащили, вся работа заглохла!
Шум, окрики издалека, явно Исмаил с Ибрагимом что-то несут.
Ибрагим. Разворачивай, памятник не зацепи!
Выносят большую вывеску, но надпись закрыта покрывалом. Следом Фатима.
Исмаил. Не нужно было памятник трогать! Все же символ!
Ибрагим. Что ты предлагаешь? Ну, поменяли бы местами с камнем! И что? Наши остряки сказали бы, Атлант! Камень на своих плечах несет, за всех отдувается!
Исмаил. Может, ты и прав! А может, и нет! Кому-то бы напоминал Сизифа! Сизифов труд! Столько лет и все без толку! Опять к «дикому капитализму» вернулись!
Ибрагим. И хорошо! Пусть думают, что камень с души слетел! Дайте шанс Сизифу! Тем более, камень, как камень, голый, без надписи! «Тамги, тамги»! Только головы людям заморочили!
Исмаил. Слушай, а ты и прав! Я вот что думаю: Инесса Арманд и была камнем на душе Ильича?! Если бы он тогда столицу перенес из Петрограда не в Москву, а в Нальчик, перевез правительство, когда она здесь жила, может и история пошла по другому руслу?
Ибрагим. Точно! Историческая ошибка! Не «лампочка Ильича», а «Лапочка Ильича»! Да, Фатима, лапочка?! Ну-ка стань рядом!
Фатима. Изобразить «Горянку с веслом»? (Останавливается у памятника, показывает.)
Горец первый. Что такое говорят - аж вспотел! (Снимает папаху.)
Горец второй. Давай подойдем, посмотрим, что принесли!
Исмаил (горцам). А, народ уже собрался? Что, ветер перемен так быстро налетел, ни одного волоска не оставил? (Обращается к горцу, который проводит рукой по лысине.) Или много думаешь?
Горец первый. Не сказал бы что много. Так, последние полчаса…
Ибрагим (здоровается). Водила, «Украинтранс», когда везли вместе трактор этот, «Джон Дировский» из Армавира, остановился у Тамбуканского озера, дальше наотрез отказывался ехать! А сам по нации шапсуг! «Слюшай, у вас там война, стреляют! Гоги не затем перебирался на Украину, чтобы снова подставлять голову под пули. Я не камикадзе! Тем более не маркитанка! Я дальнобойщик!»
Исмаил. А ты ему что на это?
Ибрагим. Вспомнил случайно перевод слова «камикадзе» с японского, и говорю: «У нас «ветер перемен, а не «ветер богов»! Или у вас на Украине лучше? «Ха, - он мне говорит! Я там почти не бываю! Бельгия, Франция, Швейцария!» «Тогда поехали! У нас республика – тоже маленькая Швейцария!»
Фатима. Знаешь, у отца было много друзей грузин, и в детстве почему-то считала, что «камикадзе» это одна из этнических групп, как сваны или мегрелы. Но, повзрослев, поняла, что ошибалась. Когда же разразилась война между Грузией и Абхазией, снова поняла, что ошибаюсь! Дух камикадзе все время витает в горах Кавказа! За детей страшно!
Ибрагим. А разве не так? (Исмаилу.) Может, мы с тобой тоже камикадзе, раз решили аквапарк строить? (Исмаилу, указывая на горцев.) Смотри, как прищурились, словно мы одну вершину Эльбруса японцам продаем!
Горец второй. Мамай по Руси прошел с менее чудовищными разрушениями, чем это ухитрились сделать Егор и его команда – «тимуровцы» новой эпохи! Как будто решили отомстить дедам и отцам за тридцатые и пятидесятые годы! Ни один нормальный, здравомыслящий человек не пойдет на разрушение собственного дома! А может их всех заразили, как коров (указывает на корову вдалеке), бешенством, и они не ведали, что творили?!.
Горец первый (в сторону, испугавшись, тихо). Причем здесь моя корова?
Горец второй. А Чечня?
Исмаил (чешет в затылке). Россия с Чечней, как с дубиной в руках! Скоро всех иностранцев перепугаем! Даже не смешно! Раньше искали (указывает на памятник) след «снежного человека», а теперь «чеченский след»! В Североморск приехал, они на меня, как на героя смотрят, ищут нашивки за ранения! И очень удивляются, что не находят!
Ибрагим. Но Джеймс же остался, не испугался! Тем более и его заслуга в этом тоже есть! (Снимает покрывало с вывески. Написано: “Yellow Submarine» и эмблема Эльбруса.)
Исмаил (Ибрагиму). Все время хочу тебя спросить, почему Эльбрус на его картинах всегда напоминает эмблему Макдональдса? Твой художник, часом, не голодает? (Горцам.) Нравится? «Желтая подводная лодка»!
Горец первый. А почему «желтая»?
Ибрагим. Темные вы люди! С китайцами подписан договор о возрождении Тырнаузского Вольфрамомолибденового комбината! На перспективу! А вы думали, потому что осень? Или название: «Голубая глина» - лучше отвечает духу времени?
Исмаил: Если не увязнем, то потонем! (Смеется.) Маржан утопит в озере! Она у нас девушка нравственная!
Фатима. И слава Аллаху! Посмотрите, что в городе творится! Пьянчуги и наркоманы! А девки двуличные?! Маржан рассказывала, когда учились, жила в общежитии… Если замечали одинокую беременную не «националку», то вслед та не раз могла услышать: «Потаскуха!» Но если точно в таком же пикантном положении замечали «националку», то грустно вслед ( показывает, покачивает головой, чуть ли не плача и постанывая, подносит ладонь к лицу, укладывает, точно болят зубы, шепчет): «Ой-йой-йой… Об-ма-ню-ли!»…
Исмаил. Это, мать, называется в «чужой монастырь со своим уставом»!
Горцы переглядываются.
Фатима (смеется). Даже не знаю, как теперь Маржан будет выкручиваться! Что Зейтуну скажет?! (Указывает на вывеску.)
Ибрагим. Ха! По-моему, они и без вас уже давно договорились!
Исмаил. Точно! Когда облепиху в ущелье вместе собирали!
Пока мужчины думают, как прикрепить вывеску, Фатима выносит столик с пузырьками и голубой глиной, тот же, что и у Маржан.
Сцена вторая
Звук подъехавшей машины. Те же и Зейтун.
Фатима. Легок на помине!
Зейтун (здоровается со всеми, заходит на веранду). Только Маржан не говори! Еще подумает, что я сильный, тяжелый на подъем, но очень легкий на расправу! (Улыбается.)
Фатима. Ты лучше сюда посмотри! (Выводит, указывает на вывеску.)
Исмаил (сверху, стоя на лестнице, Зейтуну). Что, сердце «затроило», как двигатель?
Зейтун. Ха! Как малыш появится, я тебе скажу, по секрету! «Не раньше, чем всплывет подводная лодка»! Вот это у меня будущие родственники, я понимаю! Свадьбу играем здесь!..
Ибрагим. Что, две вершины Эльбруса своей формой и белизной сразу напомнили грудь молодой девушки? Занервничал, признайся своим ребятам!
Зейтун. Мне, знаешь ли, больше как-то нравится, что он напоминает девичьи коленки под белоснежной простыней! (Ибрагим с Исмаилом задумчиво переглядываются, Зейтуен - Фатиме.) А где Маржан? Видела?.. (Указывает на вывеску.) Дома ее не оказалось!
Фатима. Она в город поехала на своей машине! Ей сообщили, что из Италии свадебное платье привезли…
Зейтун. Мы же договаривались, что вместе поедем?!
Фатима. Ты же ее знаешь! Засмущалась! Гордость не позволяет! Не должен мужчина в женские дела лезть!
Зейтун. Понял, не розовощекий пупс!
Горец второй (воспрял духом). Ты лучше скажи, что такое «розовощекие пупсы»?
Зейтун. Знаешь, что такое по-балкарски «киндык»? Пуповина! Пупсы – это дети! Ладно, скажу более патетически.
Не перерезан твой «киндык»
Пока на свете папа, мама!
Очаг, любимая Держава,
И не родившаяся Слава,
(берет в руки пузырек, поднимает)
И недопитый бутылек!
Теперь понятно?
Горцы кивают, вздыхают.
Зейтун. Как это называется? (Вздыхает тоже.) Элегантный вздох? Да, понял, вы имеете ввиду не «пупсов», а «новых пацанов»!.. Вы о Дарвине слышали? «Происхождение видов» (Указывает на корову.) Он доказывает, что человек произошел не от коровы! А «пацаны» это стараются доказать на современный лад! О своем происхождении видов пишут! Один вид из окна, открывающийся на горы, другой на океан, третий на лагуну, по берегам которой бамбуковые рощи и самшитовые леса!
Горец первый. Научная?
Зейтун. Ну да, мемуары! Учат других «пацанов», как правильно жить!.. Незнание истории своей жизни не освобождает тебя от твоего прошлого!.. Не верите мне, спросите Джеймса, кто такие тинейджеры! Переходный возраст – прыщавое сознание!
Горцы переглядываются.
Зейтун. Ладно, не напрягайтесь, в вашем возрасте такая мыслительная активность вредна. Все, откланиваюсь! (Ко всем.) Поеду искать любимую! Да, кстати, когда ехал по селу, там переполох! Где канал под орошение вашим трактором роют, (Исмаилу), ну, где твоя чокнутая корова утопилась, - камень какой-то с изречением нашли! «Тамги!» - кричат! «Тамги»!
Ибрагим. Шутишь, как всегда! Обиделся, что девушка не дождалась!?
Зейтун. Нет, правда…
Звук подъехавшей машины.
Исмаил (сверху). Ха! А вот и Маржан!
Вбегает, кидается Зейтуну в объятия.
Маржан (плачет). Любимый мой, ты здесь!
Зейтун (обнимает). Успокойся, любовь моя, маленькая, что случилось!
Маржан. В город не пускают! Там стрельба! Говорят, люди гибнут!..
Все быстро уходят, кроме горцев.
Горец второй (смотрит на небеса, точно обращается к Аллаху). Не нужны нам такие жертвоприношения!
Горец первый. О, Аллах, пощади мои оставшиеся седины! Так и самому окаменеть недолго!
Гаснет свет.
Сцена третья
Весна, начало апреля, перед заходом солнца. Горец первый, Фатима, Джеймс купается, Мери – беременная, сидит на веранде рядом с Фатимой. Слышно, как невдалеке звучит коровий колокольчик. У входа в ресторан большой розовый камень с клинописью.
Фатима (Мери). На Кавказе лучшая невестка та, которая умеет притворяться немой, глухой и слепой! Возьми на вооружение!
Горец первый. А раньше со свекром, пока не разрешит, даже не имела права разговаривать!
Мери (смеется). У нас этого нет! Все живут отдельно, своей жизнью и это плохо!
18 лет есть, фь-ють - (показывает рукой) и до свидания!
Фатима (весело). Маржан тоже, чуть не сказали фью-ть и до свидания! В первый же день увидела на кухне у свекрови сычуг – это такая закваска для айрана и сыра. Часть коровьего желудка… Нашла в кастрюле, взяла без спроса и выбросила! Решила порядок навести! А для балкарцев айран, - как «живая вода»! Вот тебе и химик, кандидат наук! Чему она студенток хорошему научит, спрашивается?!
Мери (смеется). Мне Джеймс говорил, что Маржан в университете очень даже ценят! Знаешь, когда у меня бывали плохие студенты, ну, тупые, понимаешь? Заканчивают курс, начинают благодарить. Я им так, тихонечко: «Только, пожалуйста, никому не говори, что ты у меня учился, ладно!
Звук машины, появляются Зейтун с Маржан.
Зейтун (здоровается, пока Маржан целуется с женщинами, подходит к Мери, легонько пальчиком стучит по животу). Как живешь?!
Мери. Спасибо, хорошо!
Зейтун. Я же не тебя спрашиваю, а его! (Снова легонько постукивает пальцем по животу.)
Мери (смеется). Он лучше всех! Так бьет, что точно футболистом станет! Пора бутсы покупать!
Зейтун. А может он уже в бутсах родиться, все же мы уже в «премьерлиге»! Скажи ему, пусть не торопится! Потерпит месяцев пять! Тогда мы вас с Маржан нагоним!
Маржан. Это тебе что, как сыр в масле кататься?.. Не знаю, как там, на счет футбола, но носки в подарок я привезла. Сама связала! (Достает крохотные вязаные носочки, протягивает Мери, потом Фатиме, застенчиво.) Надо же с чего-то начинать?!
Зейтун (Маржан). Когда научишься по мобильному телефону болтать и при этом спицы из рук не выпускать, как настоящие балкарки, тогда и поговорим! (Смеется.)
Мери. Точно! Скоро дети у нас в колясках будут SMS-ки отправлять и знакомиться друг с другом по мобильному! Еще в роддоме!
Фатима (указывая на памятник). Нам тоже к восьмидесятому году Партия и Правительство обещали, что детские коляски будут с кондиционерами! Но правдой оказалось только то, что мечтать не вредно! А после октябрьских событий, так вообще, все в «собственном шоку» оказались!
Мери. Вы сильные люди! Ничто не должно, как у вас говорят, «выбить вас из седла»! Красота вашего дома, республика, горы…
Фатима. Знаешь, бывает, что внезапно свалившееся горе или несчастье придают красоте еще большее очарование, пронзительное, словно тысячи ледяных осколков поражают твою грудь и сердце… И тогда представляю себе, что горы стали вдруг на пару тысяч лет моложе, а ослепленные блеском вершины принимают настолько правильные, классические очертания, что становятся символом грядущего знамения!..
Мери (дипломатично стараясь перевести разговор от больной темы). А Джеймс вообще, отказался от селмобиля! ( Так по-нашему мобильник). Говорит: «Такое чувство, что не я его имею, а он меня!»
Слышен шум, выкрики второго горца: «Ай, молодец Аслан, ай, да джигит! Расшифровал! Расшифровал!»
Горец второй (входит, подходит к камню, взволновано, указывая на клинопись). Мой племянник, Аслан расшифровал! Вот что значит, ученый, светлая голова! Сейчас они с Лейлой придут! Сказал: «Сюрприз!»
Сцена четвертая
Те же, привлеченный шумом Джеймс выходит из воды, появляются Аслан- в руках папка ,- с беременной Лейлой, Исмаил, здороваются.
Исмаил. А Ибрагима нет? Жаль, мне хотелось, чтобы он послушал Аслана! И увидел нашу Лейлочку! А то, когда звонили в Москву, со мной спорил! «Чего ты так решил, что она беременная, ясновидящий?!» А я ему: «Не спорь с дедом, сначала им стань! Опыт – говорю! Посмотри, как медленно она подходит к телефону!»
Аслан (смеется). Еще бы! (Джеймсу.) Врачи нам ставят двойню! И УЗИ показало!
Джеймс. А я по-дружески предупреждал: все в меру, не перекупайся! Но ты же не послушал, и вот результат! (Целует руку Лейле.)
Горцы (обмениваются кивками, тихо). Сам УЗИ! Наверно, главный врач!
Пока Джеймс вытирается, переодевается, Аслан достает бумаги, фотографии камня.
Аслан. Наши в Москве расшифровали, а ваши (Мери) подтвердили! Мы фотографии по интернету отправляли в Мичиганский университет!
Джеймс появляется, тоже слушает.
На камне – изречение древнего философа, пятый век до нашей эры!
Не растеряй былую страсть,
В огне вращающихся сил!
Иначе, выиграет тот,
Кто за вращенье заплатил!
Горец первый (задумчиво). А почему тогда наши предки молились на дождь?
Аслан. Наверное, потому, что огонь всегда притягивает воду! Потому что огонь и вода- символ зарождения нового на Земле!
Пауза.
Джеймс (задумчиво). Я бы тоже согласился, чтобы в Нью-Йорке, где будет мемориал на месте бывшем торгового центра, выбили эти слова на камне! Хорошее предупреждение ныне живущим и будущему поколению!
Шум. Недовольный голос Ибрагима: «Допрыгались, называется!»
Ибрагим. А, народ уже собрался! (Здоровается со всеми, потом Джеймсу.) Ой, Джеймс, меньше всех хотел увидеть тебя, даже не Исмаила! Ну, да ладно, ты уже свой человек, все прекрасно понимаешь!..
Исмаил. Короче, философ! Учись выражать мысль кратко и на века! (Стучит по камню ладонью.)
Ибрагим. Тебе – всегда, пожалуйста! Как индеец - индейцу! Джеймс, третьим будешь?..
Джеймс. Yes!
Ибрагим. С хорошего хабара начнем или плохого?
Исмаил (задумчиво). Давай с плохого!
Ибрагим. Тебе еще аквапарк хочется построить? Тогда иди, запрягай своих волов!
Наши чудики трактор утопили, в той воронке, что от камня образовалась!
Исмаил. А хорошее? Может они там еще и золото нашли?
Ибрагим. Не они, но может быть! (Достает из кармана бумагу.) Радиограмма! (Читает вслух). «Идем с Мадагаскара! Вам нужна еще одна невестка? Думайте быстрее, а то скоро экватор! Ваш любящий сын…»
Тихо, только звук колокольчика.
Горец первый (к Исмаилу, делая вид, что хочет побороться. Исмаил реагирует, тоже, принимает стойку. Горец смеется, говорит Фатиме). Молодец, настоящий джигит! Реакция есть, внуки еще будут, обязательно!
Вместо звука колокольчика – звучит рында: дир-линь!
Конец
e-mail: dvurik@front.ru
г. Нальчик www.Leg-artis.narod.ru
Tel. 89286922039
(88662) 42-03-53
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/