Артему снился сон.

Страшный и безобразно правдивый, реальный настолько, что он кричал от ужаса и одновременно от восхищения. Да, последние три месяца Темыч просыпался в холодном поту в пять утра, ворочался с боку на бок, чем вызывал сильное недовольство Аньки. Заснуть удавалось не раньше, чем через пару часов, и как только мозг начинал выключаться, начинал звонить треклятый будильник. … Пора на работу ... Странный образ в голове кричал во весь голос:

- Остался только ты! Я все сказал! Отпусти!

Темка встрепенулся и в полудреме спросил: “Кто ты?”. Анька зашевелилась во сне, подобрав под себя одеяло, и оставила последние Темины надежды на заснуть. Опять бессонница. Он провалился в тонкую грань между забытьем и реальностью.

Будильник затрезвонил как обычно, мерзким визгом. Артем встрепенулся, стряхивая с себя ночные кошмары, заворочалась жена, посапывая и шепча: “А кофе будет...?”

Чайная ложка звякнула в кружке словно колокол. Темка думал.

Три месяца бессонницы и, сегодня что-то вообще непонятное. Да ну его...

Халат, кружка кофе, пачка сигарет, собака, визги Никиты и Ксюхи. Обычное утро. Глоток кофе. Сеть на телефоне соединилась.

Пробки. Да ну ее нафиг, эту машину. Лучше метро - спокойнее и вовремя.

Темка мог кататься где угодно, но мегаполис откровенно раздражал пробками.

Легкий подзатыльник Никите (ибо незачем у собаки последнюю игрушку отбирать), чмоки Ксюше. “Милая, до вечера”. Все, пора на работу.

Автобус, как ни странно, подошел вовремя. Десять минут висения на поручне и вот она станция. Темка шел до клоаки подземного перехода и снова думал. Некое незнакомое чувство наполняло голову. Что за голос, кого он зовет, что вообще творится. Сплошная цепь непоняток. Мысленно плюнул и сказал про себя:

- Все! Чего ты завелся? Нормальный день, все как обычно, ну ладно, фигня приснилась, волноваться из-за чего?

Вагон выплюнул Темку на перрон. Эскалатор выволок на поверхность.

С какого перепугу Артем Геннадьевич забрел в гипермаркет рядом с выходом из метро, он так и не понял. Красивая рекламная вывеска, что ли привлекла внимание. Рядом с банкоматом, перед входом, стоял аптечный киоск. Тема сунул голову в окошко и сказал:

- Десять пачек супрастина, десять самого сильного антибиотика, десяточку на основе пенициллина, бинты... Штук двадцать упаковок. Презервативов - упаковки четыре.

Выходя с увесистым пакетом, он бросил взгляд на него и злобно ухмыльнулся.

Работа встречала как обычно. Танечка сказала привычное “Здрасьте” и принесла кофе, слегка офигев от пакета с медикаментами. Телефонный звонок партнеру, строительство подчиненных, пакет бумажек на подпись. Все штатно и банально. И вот он долгожданный обед. Славный куриный супчик, замечательная свинина, любимый чай.

После обеда Тема развалился в кресле. Закрыл глаза и провалился в сон.

- Ищи его и спасибо тебе за то, что отпустил.

Глаза бешено дернулись, он подскочил, и кресло практически упало. Прошелся по кабинету. Попрыгал, потряс руками, присел. Непонятное предчувствие не отпускало. Состояние ужаса. Абсолютно страшное и дикое. Приседание, глоток кофе, опять приседание. Сигарета. Нет, ничего не помогает: “Ладно, где же Анька?”

Да черт побери, аська отваливается каждые тридцать секунд:

- Митяев! Что такое с сетью? Как, сам офигиваю? Пиши заявление! Я тебе, что зря деньги плачу и глаза закрываю на то, что ты небритый уже неделю ходишь, а от твоего перегара Таня себе парня уже год найти не может!

- Да сам пошел ты на...

Тема подхватил сумку и выскочил из кабинета:

- Таня, я ушел пораньше, если будут звонить - перенаправление на мобильный, хорошо?

- Да, конечно, Артем Геннадьевич, а зачем вам столько бинтов?

- Нужно Таня, нужно.

Он глянул на пакет и обалдел. Действительно, идиотский выход из офиса генерального директора. Пакет медицины, взъерошенные волосы, пот на майке, взгляд в никуда. Обкурился что ли? Мдя, сотрудники подумают немало всего хорошего.

На мобиле Сеть не работала, благо просто дозвонится, удалось:

- Ань, ты где?

- Я не могу сейчас говорить.

- Аня....

- Ту-ту-ту.

Значит на работе. Когда хлопнула дверь на выходе, и охранник практически навытяжку отдал честь, Темка встрепенулся и оглянулся вокруг. Вот он весь такой нарядный, красивое здание, люди вокруг озабоченные работой, но что-то мерзкое свербело в грудной клетке, и рука поднялась в голосующий жест. Денег в кармане оставалось тысяч десять.

“А зачем они тебе?”

Темка хрюкнул. Такого не было вообще никогда. Голос в голове, сны. Парень, да ты докатился до ручки, завязывай с коньяком.

Исключительно плохо понимающий разговорный язык, но исключительно хорошо понимающий язык денег, водитель такси при виде пятитысячной купюры готов был разговаривать на японском и петь дифирамбы о вечной сакуре для клиента, но Тема сбросил позывы культуры на “нет”:

- Так! Едем быстро! Если за двадцать минут приедем, получишь еще столько же...

- Командир, так пробки же, знаешь, да?

Тема сорвался на крик:

- Меня это волнует? Я плачу - ты едешь. Не знаешь как - выметайся нахер из сиденья. Сам поеду!

Пятнадцать километров пробок лихой водитель такси прошел за пятнадцать минут. Тема выступал штурманом, периодически перекрывая карту движения в мозгу, трехэтажным матом в голос.

Расплатившись с таксистом, Темка пулей залетел во двор, открыл дом, дал пинка собаке, и понеслось.

Мозг не работал, свою функцию выполняло тело.

Ключи от машины? Вот.

Палатка.

Спальники.

Что в холодильнике? Консервы, тушенка. Готово.

Нож.

Топор.

Рюкзак.

Упакован.

Ключ в замок.

Фиг вам.

Стартер опять барахлит.

Дверь.

Толчок, еще толчок.

Двинулась милая.

Прыжок, передача, сцепление, и вот он мирный шум старенького, но надежного “Ниссана”.

Поехали.

До детского сада две минуты. Никита уже должен вернуться со школы за Ксюхой в сад.

Не заглушив машину, Тема зашел в открытую калитку. Никита с Ксюшей резвились у качелей:

- Ау, мелочь моя ненаглядная, поехали со мной.

- Ольга Валерьевна, заберу я этих оглоедов пораньше, время свободное появилось, - сказал воспитательнице.

- Да, конечно, Артем Геннадьевич, - откликнулась та.

Собака исправно ждала в багажнике.

- Значит так! Дети, мы едем за мамой и едем очень быстро. Поэтому под руку не бухтеть, не орать, и вообще вести себя так, как будто вы на планете, где нет воздуха, и звуки не проходят.

Никита скромно сказал:

- Ух, ты....

Бензин был практически на нуле. Заправка фиговая, но выхода не было. Бросив пару тысяч в окошко и буркнув:

- Полный бак, - Тема стоял у колонки и смотрел на цифры.

- Ну и какого черта ты делаешь?

- Ты знаешь.

- А дети, зачем тогда?

- Ты знаешь.

- Зачем паниковать?

- Ты знаешь.

- Аня, ты где?

- Ты знаешь.

Щелкнула отсечка пистолета, Темка воткнул его в колонку и пулей влетел в машину:

- Ну а теперь, мои милые, будет рок-н-ролл.

Ксюха шепотом сказала:

- Круто.

ПДД Темка соблюдал, но сегодня перестроение из крайнего правого в крайний левый ряд заняло секунд двадцать. Мотор ревел на предельных оборотах, как лошадь идущая галопом.

Сто. Сто двадцать. Сто пятьдесят. Темка летел на старом задрипанном джипе, которого очень любил. Вот он, поворот от кольца, и еще осталось километров тридцать.

А вот и первый пост. “Ну что, понеслась...”

Темыч не думал, он стал тупой машиной с прицепом трех живых и родных существ.

Перед постом ввысь взлетела полосатая палочка.

- Да пошли вы в жопу!

На спидометре уже сто семьдесят.

Опаньки, а вот и мигалки сзади. Ладно, осталось еще чуток. Прорвемся. В заднем зеркале появились еще мигалки.

- А “Крузера” зачем? - взвыл Артем.

Машина шла на последнем издыхании. Трасса - это не для нее. Оставалось еще километров пять. Встречка, красный свет светофора, второй пост, палочки, и уже кажется стрельба по колесам.

Ксюха тихонько спросила:

- Папа, а когда нас догонят, тебя посадят в тюрьму надолго, да?

Тема рявкнул:

- Ник быстро, очень быстро, совсем быстро. Двигаешь сиденье, на котором сидишь, вверх. Сам к Ксюхе. Быстро!!!

- Пап, а Юту?

- Юту пинками сюда, вперед.

- Быстро!!!

Крузак почти прижал к обочине. Впереди гипермаркет. Еще километра полтора.

Сзади возня с воплями: “Вперед, Рыжая”. Хлопок отщелкнувшейся сидушки.

- Папа, у нас получилось!

- Никита, вперед быстро!

Пацан молодец, две секунды и уже рядом.

- Теперь делай, как я сказал. Внизу есть ручка. Дергай ее вверх и подкатывай сиденье как можно ближе к лобовому стеклу.

В задний кенгурин ощутимо ударил синий “Крузер”.

- Ник сделал?

- Да, папа.

- Так! Ксюху - в проплешину между сиденьями, сам отбрасываешь вторую сидушку.

Ксюха пискнула, но заползла.

- Ник, теперь очень аккуратно, очень!

Зашипела пробитая запаска. Черт, до маркета осталось метров семьсот.

- Ник, когда я остановлюсь, отбрось защелки на спинках, они по бокам находятся и крикни, когда разложишь багажник.

Правое зеркало обрело сквозную дырочку и потеряло отражательную способность.

Ну, вот и все. Последняя стометровка.

- Мелочь, вы где?

- Папа, за сиденьями. Ксюха, кажется описалась.

- Ну, вот и приехали. Сидим тихо и не высовываемся.

Десять метров до дверей магазина, четыре машины сзади. “Ну что, довыпендривался Геннадьевич?”

Дочка всхлипнула.

Темка тормознул у входа, открыл дверь, предварительно крикнув в салон:

- Всем сидеть и носа не показывать!

Поняла даже собака.

- Ваши документы! Быстро выйти из машины! Руки за голову! Ноги на ширину плеч!

Темка глянул на восток и увидел сначала две белых полосы, потом уже пять, десяток, и вот из-за горизонта показалось первое огненно-серебристое острие инверсионного следа баллистической ракеты.

Он протянул руку в направлении начинающегося шоу и сказал:

- Мужики, а оно вам уже надо? По ходу сажать минут через двадцать меня будет некуда.

Сел на порог машины и охватил голову руками. Все еще выли сирены.

Старший из “Крузера” заорал:

- Это что?!!!

Темка ответил просто:

- Это Конец. Хотите жить, дуйте в магазин и уматывайте за горизонт, потому что скоро будет очень жарко.

В небе сверкнула первая вспышка.

Последняя мысль у Темы была: “пустышка”. Дальше все происходило, как в замедленной съемке, и он слабо все запомнил.

- Ух е-мое, - сказал майор из “десятки”.

Тема рявкнул:

- Ну чего, вашу мать, пялиться будем?!

ГИБДДэшники стояли, как вкопанные.

Вторая “пустышка”. Громыхнуло уже недалеко. Оставалось минут десять-пятнадцать.

Темка открыл дверь машины и прокричал:

- Малышня, всем молчать! Папа едет за продуктами!

Стеклянная дверь магазина поддалась на удивление легко. Сзади чего-то кричал майор, “Крузер” заехал следом.

Первый раз и последний, наверное, Темка выбирал продукты, сидя за рулем. Падали прилавки, народ суетился у отбойника машины. Открытые окна, ребятки, забивающие багажник пакетами, упаковками, ящиками. Зеркало заднего вида уже почти прикрыто - все, хватит.

Проезжая через две кассы, Тема глянул на очумевшую кассиршу и произнес:

- На вашем бы месте, ближайшие лет сто я бы с работы не уходил.

Задний отбойник сработал четко во втором окне магазина.

Темка крикнул ментам:

- Удачи мужики, и пусть вы будете жить!

И рванул передачу.

Ребята в серой форме, как зачарованные смотрели в небо. Ракеты прошли середину небосвода, вспышки, и грохот от попаданий ракет ПРО был ощутим последней клеткой тела.

- Итак, дети. Мы едем за мамой. У нас маленькие неприятности над головой, но маму мы обязательно найдем, только при одном условии.

Ребята были реально напуганы.

- Что нужно сделать папа? - спросил Ник.

- Только лечь, когда я скажу. Только лечь...

В левое зеркало Тема увидел в небе след ракеты максимально приблизившейся к земле:

- Ну, а теперь, ребята держитесь. Лежать!!!

До Ани оставалось пару километров, но было уже поздно.

Машина нырнула в овраг, въехала в подлесок. Темка долбанулся лбом о руль. Гудок сигнала, Ник первый раз сказал матерное слово, визг собаки, слалом между деревьями. Ниже, глубже. Он хотел зарыться колесами, как крот в землю. Наступила тишина, и небо стало красно-оранжевым.

Запах жженой резины, дымища в салоне, детский кашель, неимоверная жара, воздуха катастрофически не хватало.

- Окна не открывать!

И в этот момент содрогнулся мир.

Мимо пролетела вековая сосна, крыша магазинчика, машину сзади начала поднимать неведомая сила природы.

Тема работал на автопилоте.

Два моста, пониженная, задний ход.

Казалось, что все воюет против железной коробки на четырех колесах, в которой находилось четыре живых существа.

Зеркала слизало, как корова языком. Ни черта не видно. Задний ход. Педаль в пол. Коробка натужно гудит. Толчок, удар - все приехали. Огромный корень сорвал запаску вместе с кенгурином, и, проскакав по крыше, шлепнулся метрах в пятистах.

Небо гудело. Вой ветра закладывал уши. А потом все закончилось. Обугленные деревья перестали клониться к земле, небо потемнело. Вот и все. Закончилось.

- Папа, а деревьям было больно?

- Очень больно, доченька.

- Папа, а почему такой сильный ветер?

- Потому что так и дальше будет, Ксюша.

- Папа, а почему вечер наступил?

- Потому что зима, доча.

- Пап, мы что, серьезно влипли?

- Да, Никита. И походу на очень долго. Едем за мамой, а дальше посмотрим, сиденья пока не раскладывать.

Темка вырулил на то, что называлось дорогой раньше. Поднятый асфальт, сосна на разделительной полосе корнями вверх, машины на трассе создают ощущение, что Кин-Конг дал в задницу всем и сразу.

- Никита, там сзади должны быть бутылки с водой и тряпки. Намочи одну тряпку и пообильней. Да, и можете пока выползти, но наружу не выходить.

- Ух, ты. - Никита буквально носом выдавливал стекло.

- А что это было?

- Это, малыш, был конец мира. И у нас начинается новая жизнь. Так, дети я сейчас выйду, вам сидеть тихо и не бояться, я скоро вернусь.

Ксюха заплакала, Никита шлепнул ей подзатыльника.

- Чего ревешь дура, отец сказал, что вернется.

Темка обернулся назад и серьезно посмотрел на сына:

- Спасибо, Ник.

- За что?

- Потом поймешь.

Темыч открыл дверь, прижал мокрую тряпку к лицу и выскочил из машины. Вонь стояла неимоверная, до останков магазина было недалеко. Продефилировав до остова здания среди железно-асфальтного месива, Темка присел на практически сохранившуюся ступеньку, отбросил тряпку и вдохнул воздух, которым ему предстояло дышать все оставшееся время.

Денек выдался потрясающий: погоня, расстрел, ракеты, радиация, наверное, хотя в принципе, уже неважно, сын первый раз назвал его не папой, а отцом, Анька непонятно где. В общем, повеселился по полной - экстрим клубы отдыхают.

- А ты себя в зеркало видал-то?

Темка вытер сопли с лица, и засмеялся, громко, с криками и истошными воплями.

Истерика - это бывает. Тряпка больше была не нужна, какой от нее толк, если все равно уже поздно. А умирать придется в этом мире.

Встал, огляделся. А вот и наш “Крузер” стоит. Практически как новый. Переступая завалы, подошел к нему. Водитель - молоденький еще лейтенант, смотрел на него открытыми, добрыми голубыми глазами. Темка открыл дверь и тронул лейтенанта за плечо. Тот продолжал сидеть и смотреть в пустое место, там, где секунду назад стоял Тема.

- Эй, милый, ты жив?

Первая мысль была: “А может шок?”

Еще раз, тронув парня за голову, он почувствовал неладное, согнулся вниз, и только потом до него дошло.

Машина стояла неестественно, посреди обломков бывшей некогда стены магазина. Бетон слизало напрочь, а арматура осталась.

- Неплохой ветерок был, наверное, - Темку передернуло.

Лэнд-Крузер подняло ветром и насадило на арматурный штырь, враз по мозг молоденького парнишки за рулем. Тема присмотрелся и увидел залитое кровью сиденье.

- Ну что же, парень, тебе не повезло, прости братишка.

Осмотр багажника и салона привел к добыче двух автоматов, шести рожков с патронами, пистолет, правда, достался один. От лейтенанта. Ему он, в принципе, уже и не нужен как бы. Темка выполз из машины и сквозь ветер, промозглый уже и неимоверно вонючий, услышал вой. Прошел внутрь того, что раньше было “магазином на обочине” и увидел нечто у остатков прилавка.

Старый знакомый майор сидел, прислонившись спиной к оплавившейся железной конструкции.

Правой половины тела практически не существовало. Звездочки впечатаны в плечо безобразными подтеками, кожа на лице свисала андеграунд стилем, левой рукой майор прижимал к груди свою собственную оторванную ногу, хлестала кровь, а он сидел и выл.

Более-менее осмысленный взгляд поднялся на Темку.

- Ты что..... жив....?

- Как видишь майор, тебя зовут-то как?

- Сергеем, - он кашлянул кровью. Тонкая струйка красной субстанции стекла по подбородку и зависла тягучей капелькой.

- Ну что, Серега, вижу, не сладко тебе пришлось, прости, я уж ничем помочь не смогу, мне еще жену нужно искать.

- Ты откуда узнал про все это?

- Знаешь, Сергей, мне моя ненаглядная всегда говорит, что мозги у меня в жопе, вот я задницей и почувствовал, ты уж прости, что так вышло.

- Да ладно тебе. Ты то здесь причем, живой вот остался зато. Просьба у меня к тебе будет.

Темка молча подошел к майору, достал из кобуры на его левом плече пистолет и сказал:

- Глаза закрой.

Сергей посмотрел на него взглядом благодарного человека, кивнул головой, капелька крови упала с подбородка. Закрыл он глаза в тот момент, когда Тема снял пистолет с предохранителя.

Пуля вошла в грудную клетку, как нож в масло. На оплавленный прилавок с противным звуком прилипла часть спины майора, плавно сползла по стойке и шмякнулась на пол. Темка перезарядил пистолет, на предохранитель ставить не стал. Отвернулся и равнодушно побрел дальше.

Кассы, через которые он выезжал, были спилены, видимо пролетавшим стеклом. Нижняя половина кассирши, так и сидела на кресле.

Темка буркнул:

- А я предупреждал. Чего же ты, дуреха, не послушалась?

И засмеялся.

- А я вот, бывший генеральный директор, и мне повезло, слышишь ты! Обрубок, мне повезло!

Темка орал, наклонившись над аккуратным срезом туловища полным крови, кишок и мешанины внутренних органов.

- Слышишь, мне повезло, я еще живу, и я буду жить!

Он достал пистолет и высадил всю обойму в то, что несколько минут назад было человеком.

- А-А-А!!! - крик был достоин неандертальца. Темка опустился на пол и замычал.

Сколько времени прошло он не знал. Очнулся он от щелчков. Боек в пистолете лихорадочно щелкал в пустоту, бесполезная уже обойма гильзами развалилась вокруг него. Взгляд под кассу - сигареты.

- Е-мое, Темыч! Стареем. Еды, воды, забил полный багажник, а про сигареты забыл, вот же идиот.

Полусгоревшая джутовая сумка набита блоками, начиная от “Примы” и заканчивая кубинскими сигарами.

Все пора двигать.

- Папа!!!!! Папочка!!!

Подходя к машине, он услышал Ксюхин крик. Открыл дверь, швырнул автоматы назад, туда же сумку с куревом и абсолютно спокойным голосом сказал:

- Ну что, не соскучились?

- Папа, где ты был так долго, я на горшок хочу, меня Никита в лоб ударил, я хочу к маме! - Ксюха ревела, как заведенная, Никита молчал.

- Никита, нефиг лодырничать, мы сейчас поедем, а пока добираемся, приберись в багажнике, место освободи, чутка, да и еще... за бортом пахнет противно, но дышать можно. Так что, выведи Ксюху на горшок, глаза только ей прикрывай сына, чтоб по сторонам меньше пялилась, нам мужикам лишние сопли не нужны, хорошо?

Никита молча открыл заднюю дверь, вышел, закашлялся, осмотрелся вокруг, выволок Оксану, следом выбежала собака.

Темка завел машину, взял один автомат. “Калаш” был практически новый, судя по стволу, стреляли только пару раз. Ухмыльнулся про себя:

- Наверное, сегодня. Ну-ну, дострелялись, - ухмыльнулся, и мозг продолжил фразу: - И добомбились.

Западнее полыхнуло зарево, и в небе поднялся огненный шар. Темка оценил расстояние, километров двести, уже не страшно. Слегка дрогнула машина. Ну, это уже совсем не страшно, страшнее было час назад. Хлопнула задняя дверца, влетела Юта, чихнула и заскочила на переднее сиденье.

- Никита, ты плохой.

- Папа, а Никита не дал мне поговорить с дядей.

Темка обернулся назад, на обломанной березе, практически как живой, только с пробитой грудиной висел представительный мужчина с дипломатом в руке.

- Доча, дядя ничего интересного тебе уже не расскажет.

- Папа, а он что, мертвый? - Последнее слово Ксюха произнесла шепотом.

- Нет, милая, он просто очень занят. Давай переползай вперед и не мешай брату.

Темка включил первую скорость, и машина тронулась.

До Аньки оставалось пару километров. Темка ехал по центру трассы, там железного мяса было поменьше. Средняя скорость движения километров пять в час. Выбоины, ямы, выгоревшие остовы, деревья. Максимум вторая передача. Машина начала перегреваться через полчаса такого слалома.

А вот и заветный поворот на Анькину работу. Знак был вырван вместе со столбом и поворот Темка определил интуитивно, заезжал пару раз к ней, поэтому и отпечаталось в мозгу. Лес лежал выкошенным вдоль дороги напрочь, проехать можно было, но с трудом. Еще несколько сот метров вперед, и “здрасьте, приехали”:

- Ну что ребятишки, вроде добрались. Я на разведку.

Поперек дороги лежало дерево, даже не дерево, а деревище, метр в обхвате, да и аккурат посередине. Внизу обрывы метров семь по сторонам. Темка вышел из машины, закашлялся, прошел по одну сторону обочины. Глухо - внизу лесоповал.

Вторая обочина. А вот так уже получше. Правда, водянистое что-то внизу. Туфли похрустели по сухой траве на спуске. Внизу густая жижа из воды, грязи и травы попыталась засосать обувку.

Он ткнул веткой в болотце. Сантиметров сорок. Да уж, жалко, что машина плавать не умеет. Ладно, другого выхода нет.

Отряхнул грязь, запрыгнул на сиденье.

- Ксюш, Никита, заползайте на переднее сиденье оба и одним ремнем застегнулись. Молодцы. Собаку вниз. Очень хорошо. Никита, спасибо. Отлично упаковал все. Ну, а теперь только не кричать, самому страшно. Поехали что ли, покатаемся.

Опять два моста, первая передача. Капот ушел вниз, тормоза двигателем, не разгоняемся, машинку начало уводить задом влево, оставалось чуть-чуть до трясины. Тормоз. Ручник на себя до плешки. Тормоз. Руль влево, тормоз. Правые колеса поднялись над землей, Ксюха только сопела, но не орала - это хорошо. Удар об землю. Уф. Стоим на твердой почве, и это не может не радовать. Открытая дверь утонула в болотце.

- Дети, я вперед пройдусь, машина вроде стоит, так что все нормально, только не ползайте по салону, ибо мало ли чего.

Впереди было нормально. В одном месте можно было бы засесть, но в резине Темыч был уверен, да и проехать метров пятьдесят нужно всего. А подъем... Ну, поднимемся, чего же делать.

Аккуратно тронулись. Спокойно, как трактор.

Мотор урчал без надрывов. Первую двадцатку Темка взял без проблем, хоть задница машины и повиливала, но ехать было приемлемо. Оставалось еще чуток и подъем. Руль вправо.

- Ну что, ребятки, держимся!

Малышня сидела на переднем сиденье и боялась вздохнуть. Перед ними была гора.

Пониженная. Третья передача. Ура! Вперед!

Машине не хватило совсем чуть-чуть. Передние колеса оторвались от земли, Темка понял, что это однозначно перевертыш. Задняя, и педаль в пол. Ксюха стала белая, как мел и пыталась укусить брата за плечо. Ник смотрел в небо над лобовым стеклом с открытым ртом. Передок стал с грохотом на место.

- Папуль, а мы выедем? - прошептала дочка.

- А про маму забыли что ли? Не то, что выедем, да полетим еще.

- Папа, а на улице холодно, птицы даже не летают.

- Ничего милая, мы же не птицы, а люди. Сейчас.

Темка сам, чуть не наложил в штаны, но выход же должен быть. Машину стаскивало в болотце.

Да и фиг с ним, не хочешь в гору - поедешь боком.

Через пару сотен метров овраг ушел в пролесье, опушка и вот она бывшая некогда дорога.

Оставалось обогнуть озера, и мы на месте.

Относительно спокойная трасса, ребятишки даже начали задираться между собой.

Подъезжая к повороту на первое озеро, Темка представил себе картину, притормозил и спросил:

- Никита любишь уху?

- Ну конечно.

- А хочешь посмотреть на самый большой ушичный котелок?

- Ага.

Тема тронул машину за поворот.

За поваленными деревьями, буреломом, созданным взрывом, открылась картина, достойная Создателя.

Озеро уже перестало кипеть. Но оно еще бурлило. Пузыри поднимались наверх, выталкивая кипяченые водоросли, тину, вареную форель. Природа кричала от боли.

Никита отвел взгляд и сказал:

- Отец, это не смешно.

В глазах Ксюшки накатился ужас.

- Я знаю, сын, что это не смешно, но это - реально. Привыкай, назад дороги уже нет.

Первая передача и опять в путь.

До места оставалось совсем недалеко.

Темка вглядывался вдаль. Ничерта не видно. По обочинам шли, собирались в кучки, те, кто ненадолго выжил. Милого и знакомого до последней реснички лица не встречалось. А вот он и поворотик, былая стоянка. Сейчас там лежал мусорный грузовик, впечатанный в землю по топливный бак.

А дом? Дом! Где?!

За грузовиком было девственно чисто.

Тема остановил машину. Вышел. Как уже стало привычно, кашлянул. Отошел от машины подальше набрал полные легкие горелого воздуха и закричал:

- А-Н-Я!!!!!!!

Опустил руки, сел на дороге, и повторял:

- Аня, Аня, Аня... - как заведенный.

Холодный нос ткнулся в ухо. Кто-то тронул за плечо.

- Пап, может встанешь? Холодно ведь. Мы тебе пиво принесли, подогрели.

- Как?

- А я нашел, как капот открывать, на двигатель и положили, - ответил сын.

- Сколько?

- Часа два. Ты сидел и кричал, камнями бросался, Ксюха вспомнила, что мама сегодня не на работу поехала, а на заседании, вот мы и решили выйти, да и она на горшок захотела вместе с Ютой.

- Что?!!!

- Да вы изверги, я вас, чем породил, тем и убью. Мать вашу, бегом в машину. Быстро!

Не заводится, уклона нет.

“Бзззз, бзззз, бззз.” Да гребаная колымага. “Бжжжж.” Вот только мат ты, милая, и понимаешь.

- Ксюха, ты помнишь куда, - Тема сорвался на крик, - на заседание мама уехала?

- Папочка, не знаю, она с дядей Колей разговаривала.

Тема рванул сразу с третьей. Куда? Да фиг его знает, в этой тундре он и бывал-таки пару раз. Неважно, доедем - определимся.

Никита только воодушевленно комментировал дорогу, Ксюшка сидела с открытым ртом. Темка повернул зеркало заднего вида на себя и засмеялся.

Ежик волос ушел спереди сединой, на лбу шишка с перепелиное яйцо, правый глаз сплошной кровоподтек, лицо раскрашено в кроваво-земляную маску. Кровь не его, но что могут подумать дети. Осмотрел себя со стороны.

Галстук на плече, пиджак слегка порван и довольно не слегка помят, стрелочки на брюках приказали долго жить. Им помешал автомат на коленях.

- Никита?

- Да!

- Слушай, я в начале поездки собирал рюкзак для всех, если не тяжело, сползай назад, найди, он где-то рядом с инструментальным ящиком.

- О! Нашел, чего делать.

- Тащи сюда.

Темка развязал тесемку:

- Ну что, славные мои. Обещал я вам поход. Готовился. Ну и получайте обмундирование для него. В этом году хотел с вами уйти летом попозже, но, как видим, получилось пораньше. Да и лето вряд ли ожидается. Ник, держи - это тебе. Переодевайся, старые шмотки назад забрось, пригодятся.

Малец засопел, но пополз назад. Ксюшка хихикнула:

- Папа, а он при мне стесняется.

- Ну так смотри вперед, чего теперь.

Сзади за шею ухватились две маленькие, но сильные ручонки.

- Папка! Спасибо! Я так давно такое хотел.

- Ладно, Никита, будем считать это подарком к боевому крещению.

- Па, а ты меня автоматом пользоваться научишь?

- Ну конечно, сына, - на автопилоте сказал Темка и улыбнулся. Самому бы вспомнить.

Ага, вот и въезд в городишко, где работала Аня. Ну и где искать то? Ксюха уползла переодеваться. Никита ответно хихикал.

- Так! Тихо! - прикрикнул Тема, - Смотри лучше на дорогу. Два глаза - хорошо, а четыре - лучше.

- Папа, Юта тоже вылезла, так что уже шесть, - отозвался Ник.

Впереди что-то мелькнуло.

- Ник, тебе ничего не показалось.

- Да вроде бы свет был.

- Ну, вот я же говорил, что лучше.

Юта сказала “уау” и улыбнулась по-собачьи, шлепнув Ника хвостом по носу.

Фары. Темка был готов исполнить гудком автомобиля весь репертуар “Пинк Флойд” в сопровождении, оформленным дальним светом.

Ура! Встречная машина начала притормаживать. Темка тоже. Остановились в метрах десяти друг от друга. Темыч отложил автомат, сунул за пояс брюк пистолет, открыл дверь, вышел. С той стороны дверь открылась, но не вышел никто. Тонированная “Ауди” была когда-то красавицей.

Тема аккуратно подошел к машине:

- Эй, есть кто живой?

- Подходи, не бойся, не укушу, - раздался голос изнутри.

Темка присел и выглянул из-за двери на уровне пояса.

- Привет, ты кто?

- Максом меня зовут, отчества уже думаю, не нужны.

- Тема.

Только сейчас Темка обронил взгляд вниз. Левая ступня Макса болталась, как сосиска.

- А, ты про это? - новый знакомый мимолетно глянул туда же, - угу, больно так, что выть хочется.

- Давай вытаскивай ее сюда, хотя нет, погоди. Ты местный?

- Рядом живу, недалеко, а что такое?

- Да за женой я еду, где-то здесь она должна быть. Не подскажешь, где тут ваши чинуши правительственные собирались?

- А ты гляжу оптимист. Да тут тройка кварталов и центр, там увидишь площадь, если что осталось, то ищи там.

- Значит так, Макс. Решаем следующим образом. Я сейчас на полчасика отлучусь. Скатись на обочину и жди меня.

- Никита! - Темка обернулся в направлении машины.

Приоткрылось окно, и показалась голова.

- Да, папа.

- Сынок там где-то сзади должен лежать черный пакет, плотненький такой. Найди, пожалуйста.

- Ого! Да ты еще и с ребенком, - удивился Макс.

- Да оба там сидят, и собака впридачу.

- Никак на пикник собирались?

- Папа! Нашел! - откликнулся Ник.

- Молодец. Принеси оттуда одну красно-белую пачку и возьми бутылку водки из ящика.

- Да, Макс на этот пикник, на его родимого, чуть успели, только вот думаю, с шашлыками нынче не сезон настал. - Тема криво улыбнулся и продолжил, - Берешь таблетки, пару штук, запиваешь водкой. Когда приеду, бутылка должна быть пуста, а ты пьян в соплю. Анестезия, понимаешь ли.

- Никита, марш в машину, я уже иду.

И перед уходом новому приятелю:

- До встречи, Макс. Празднуй конец мира. Скоро буду, жди.

Пара кварталов пролетели, как оборот колеса. Поворот. Ага. Вот и ты, родимая площадь. Вернее то, что оказалось перед глазами, трудно было назвать этим словом. Смесь дерева, бетона, асфальта, железа неким феерическим взрывом хаоса наполняла душу.

- Нифига себе, - охнул Никита.

- Ага, - подтвердил Темка, у самого волосы дыбом встали.

- Ладно. Сын, ты одет, обут? Кепку набрось. Пошли на выход. Ксюша, сиди в машине, стереги собаку. Юта! Сидеть, охранять ребенка, рыжая скотинка. Выходим Ник.

За бортом выл ветер уже довольно промозглый. Небо затянулось свинцовыми сплошными тучами. Автомат на одном плече, на втором плече - галстук. Крут ты, батенька. И про себя сказал: “А сейчас последние модели “Ядерная зима 2015 года”. Как видим, наряды отличаются повышенной потрепанностью, наличие аксессуаров жизненно необходимо. В этом сезоне особой популярностью будут пользоваться автоматы с укороченным прикладом, рожки на шестьдесят патронов, метательные ножи и топоры. Обувь - открытая. Десантные ботинки, с усиленным голеностопом, придадут внешнему виду неповторимый колорит”. Тьфу ты, вот это завернул. Вслух сказал:

- Помнишь сына, про глаза говорил?

- Ага.

- Ну так вот. Смотри в оба. Если мы здесь найдем маму - это хорошо, если не найдем, то мы остались без нее. Вариантов нет. Понял?

- Ага.

- Тогда ты влево, я вправо. Далеко от меня не уходи.

Под ногами хрустел песок и камень. Автомат бил по бедру. Никита метрах в пятидесяти карабкался по завалам.

Трупы, трупы и только трупы. Никого нет. Подъем на возвышение.

- Никита, не отставай.

Малыш тяжело пыхтел, но упорно полз.

- Как там у тебя?

- Пап, да тут все неживые.

- Ищем сын, ищем.

Взобравшись наверх нагромождения Темка увидел дома. Почти целые, но это был шанс.

- Ник, давай быстрее, там вроде получше. Спустимся вниз и порыщем по зданиям. Ты проверяй снаружи, я - внутри.

- Ага.

- Да чего ты заладил свое “ага”?

- Ага.

- Ник, ты неисправим. Ладно, вот он первый дом. Я пошел. Ты кругом, случится чего - кричи.

- Ага.

- Никита Артемыч!

Мелкий расплылся в улыбке:

- Да найдем мы ее, или мы не мужики. Пошли, батя.

У Темы отвисла челюсть. А быстренько он повзрослел.

Темка вошел в кусок бетона, бывший недавно домом. Пусто. Прошел между перегородок, легко то как, прямо радость берет. Никого.

- Никита!!!

- Тут я.

- Ну что?

- Пусто. Смотри! Там у дальних домов что-то шевелится. Причем много, люди похоже. Подойдем?

- Ну, давай, пойдем сын, заодно по пути еще пару развалин прошерстим.

“Ой, как-то грустно совсем глубоко внутрь заходить”, - подумал Темка, - “да и ладно”.

На очередной развалюхе Тема присел от Никитиного крика.

- Папа, это ее сумка.

Он подорвался, как сайгак, перескочил арматурины:

- Где?

- Да вот же она, сейчас посмотрю, папа это точно она, вот смотри кошелек и наши фотки ... Почти не обгорели. - Никита закатил глаза.

- Ник.. Ник... Ау, дите человеческое, она - рядом. Ищем!

- Пап, а где?

- Не знаю! Давай кругами по удалению что ли ходить.

Сзади послышались крики. Еще пяток метров рысью. Ничего. Стоп! Земля под ногой поддалась. Дежурное отрывание окрошки. Рука, плечо. Знакомое!

- Никита!!! - Темин вопль заглушил нарастающие крики.

- Да, папа.

- Копаем, если память мне не изменила, мы добрались.

Восьмилетний пацан в камуфляже и сорокалетний мужик в пиджаке с автоматом наперевес руками разгребали бетонную кашу.

Шея, подбородок, губы, нос. Пальцы на шею. Дышит.

- Никита, что там у тебя?

- У нее на ногах диван лежит, я один не смогу.

Темка двумя хлопками стряхнул с лица грязь.

- Иду Ник, иду.

Да уж, диванчик явно от староверов, серьезный такой.

- Значит так, мужик! Я поднимаю, ты хватаешь маму за подмышки и тащишь. Падаешь на спину, когда тащишь, так легче будет. Я держу это произведение зодчества. Хорошо?

- Хорошо.

- Давай на раз-два-ТРИ!!!

Позвоночник ушел в седалище, давно сломанная рука сказала, что второй раз она это делать не согласна, но по этому случаю...

Из горла вырвался хрип:

- Как у тебя?

Ник с одышкой крикнул:

- Папа, еще два раза осталось упасть. - И крякнул.

Пот заливал уши и веки, противно капал с носа.

- Папа отпускай!

Чпок! Произведение искусства наших предков ушло в каменное месиво.

- Папа, а она жива?

- Дай руку.

Грязный указательный палец сына тронул сонную артерию матери.

- Чувствуешь, под пальцем толчки?

- Ага.

- Никита!

- Ага.

- Я тебя убью последним.

- Бьется под пальцем - ЗНАЧИТ ЖИВА! - Ник радостно крикнул.

Темка сказал:

- Ага.

- Папа, - укоризненно засмеялся сынуля.

- Ладно пошли, плеваться потом будем.

- А куда это мы пошли? А разрешение кто спрашивать будет? И почему моих людей уносим? - раздался густой баритон.

Тема обернулся, Ник замер.

Темка спросил:

- Это каких таких людей?

- Да вот эту.

Мужчина был лет тридцати, крепкий, высокий, сложен ну очень атлетически. На лбу пару ссадин, на поясе нож, в руках арматура.

Темка достал из-за пояса пистолет и нажал на курок:

- Это! - в груди мужчины появилось красное отверстие.

- Моя! - голова лопнула, как разбитый арбуз.

- Жена! - в области печени показалась темная кровь.

Тема сплюнул и сказал шепотом:

- Козел.

Никита стоял открыв рот.

- Ау! - рявкнул Темыч, - автомат в руки быстро. Сейчас будет плохо. Учимся стрелять.

- Как папа?

- Ручку сбоку видишь?

- Ага.

- Дергай! Не получатся? Сильнее дергай, в камень ствол упри и дергай.

- Ура, получилось! - отозвался сын.

“Блин, в какое положение предохранитель то ставить?” - мысли бешено крутились в голове.

- Сбоку рычажок видишь?

- Ага.

- В нижнее положение ставь. Если крикну, то в среднее!

Крики перешли в улюлюканье.

- Ник, когда скажу, стреляй вверх. Когда заору матом, стреляй во все, что шевелится.

Взвалил Аньку на плечи, как мешок, “Ох уж, твои пятьдесят килограмм на весах, китайцы собственный эталон придумали, наверное”.

- Вперед боец, нам чутка осталось, только сзади прикрывай, - крикнул Нику.

Как пишут в книгах - “пот заливал глаза” - это все неправда! Пот не лил, перед глазами стояла масса соленой воды, дыхалка сдавала. До машины еще метров двести, и тут раздался первый выстрел.

Тема упал, положив Аньку на собственную шею. Выполз из-под нее, посмотрел назад. Никиты нет, ствол вертикально торчит.

“Бегом!”

Ник лежал на спине, ссадина на лбу. Открыл глаза и спросил:

- А ты чего не сказал, что оно так бьется.

- Извини, забыл. - Тема повернулся. Человек двадцать уже вскарабкались на завал.

Он взял автомат и крикнул:

- Никита, к маме бегом!

Встал, перевел в автоматический режим оружие и нажал на спусковой крючок.

Падали, как подкошенные люди, а Артем кричал:

- Это моя жена!

Глаза боятся, а руки делают. Ощущение цевья автомата, заставили пальцы вспомнить армию.

- Жрите, падлы!

Хватит. Бегом к Аньке. Никита, как перед идолом, стоял на коленях, прижимал палец к шее матери и повторял:

- Она жива, она жива, папочка...

Тема бросил автомат и сказал:

- Бери. Он твой и с ним уже не расставаться. А теперь бегом в машину и сзади освобождай еще больше места.

Сам же взвалил жену на плечи и побежал:

- Никита!

- Да!

- Вот ключи от машины. Ключ до упора, как заведется ключ отпустишь.

- Меня уже нет.

Каждые пятьдесят метров пятьдесят килограмм на плечах тяжелели. К дверце они достигли почти двух центнеров.

- Открывайте двери.

- Уже, папочка, - прощебетала в ответ Ксюха.

Темка подбежал к задней двери и вбросил Аню на разложенные сиденья. Хлопнул дверцей, запрыгнул на сиденье, дернул машину и резко развернулся.

Ну вот, в запасе около часа есть.

- Дети! Мы снова вместе! И у нас есть колеса и есть время. Ура!

Дружный вопль радости окончательно разбудил Юту.

Повернув на обратный путь, Тема понял, что адреналин в крови сошел в никуда.

- Ник, ну как она?

Никита сидел рядом с матерью постоянно.

- Ты знаешь, папа, как будто спит, но дышит, как вы иногда по ночам в своей комнате.

Темка зло ругнулся про себя и подумал: “Вот же заразы, все знают. Говорил же, что при ремонте в межкомнатную перегородку надо звукоизоляцию класть”, - и расхохотался в голос.

Никита опять, уже виновато сказал:

- Ну не совсем так, сейчас она не стонет.

Темыч выругался вслух, уже откровенно хохоча.

- Ладно, я сейчас тормозну около старого знакомого. Мать осмотрим, да и ему поможем.

- Папа, а эти? - Никита тревожно взглянул назад.

- Я же сказал, что у нас есть час, да и вряд ли они пойдут наверх, у них своих проблем уже по горло.

- Ой, а вы что там натворили? - спросила Ксюха.

- Не твое дело, ты еще пороха не нюхала! - гордо ответил Ник, чем вверг Темку в откровенный припадок смеха.

Он обернулся, потрепал сынишку за голову и сказал отсмеявшись:

- Ну, с первым боевым тебя, Никита Артемьевич, только в следующий раз целься не лбом, а плечом. Как она?

- Дышит.

Расхохотались оба.

Подъезжая к “Ауди” на обочине Темка услышал крики. Прислушался. Точно, знакомый мотив, про “черного ворона”. Понятно, готов пациент. Тормознул рядом, вышел, открыл заднюю дверь, заполз к Аньке.

- Ну что, малыш, ты уже почти дома, давай просыпайся.

Ощупал, осмотрел всю как мог. Вроде переломов нет, легкие царапины не в счет. Скорее всего шок, или сотрясение, это хуже, но терпимо.

- В общем так. Смотрите за мамой, если что-то изменится бегом ко мне. Я в ту машину.

Макс сидел, развалившись на кресле, и орал во всю глотку “...вставай проклятьем заклейменный”

- Здорово! Я вернулся. - Тема открыл дверь.

- О, а я тут уже в гавно. Ну как скатался, потрясло?

- Ну да, слегка, но у нас проблемы. Так что давай лапу свою, и аптечка где?

- А она там сзади, - нараспев сказал Макс.

Темка нырнул за задние сиденья нашел аптечку, взял пару отрубленных заранее веток, обтесал их топором:

- Ау, Макс!

- Да.

- Хмель не прошел?

- Да ты чего! Пузырь в одно лицо и без закуски. Еще пять капель и я усну... - завыл водитель “Аудюхи”.

- Отлично. Ногу давай. Да повернись ты ... Ложись. Двигайся к двери. Стоп, хватит.

- Эй, дружище, а ты что, врач?

- Нет, родной, бывший компьютерщик.

- А ты ничего там лишнего не сделаешь?

- Знаешь, Макс, хуже точно нет, а вот на лучшее у тебя вариантов пока нет. В зубы возьми что-нибудь. Прикусил? Ну, держись!

Штанину раздуло опухолью. Темка вспорол ее ножом. Взял в руки болтавшуюся ступню. Макс замычал. Крови не было, на ощупь - просто перелом, мелких раздробленных костей не чувствовалось. Ну вот и что теперь? Да вставить нужно, чтобы срасталось. Дернул за ступню. Макс замычал громко. Пальцами нащупал кончик облома кости. Макс заорал через тряпку и обмяк. Вставил ступню на место, как он предполагал по схеме перелома. Две ветки, бинт. Вот и все. Чем смог - тем помог. Нашатырь из аптечки под нос.

Через мгновение Макс подорвался с сиденья:

- Сука, коновал гребаный, ты чего? Обалдел?

- Тихо, тихо брат, не дергайся. Кость я тебе вроде вправил. У тебя раньше переломы были?

- Нет.

- А я руку ломал. Запомни если через пару дней косточки полезут в направлении задницы, значит повезло, если не полезут - развяжи повязку. Будет воспаленная кожа - руби нафиг ногу. Жгут в аптечке есть, огонь найдешь. Извини еще раз, чем смог.

Макс протрезвел окончательно.

- Спасибо.

- Куришь? - спросил Темка.

- Угу, после секса, - улыбнулся Макс.

Темка достал пачку “Примы”. Угостил соседа:

- А повезло тебе. Коробка - автомат.

- Да уж, машинка клевая, только сейчас на ней куда? Нашел свою зазнобу?

- Да.

- И как? Надеюсь, не похоронил?

- В машине лежит в отключке, фиг знает, вроде все на месте, сейчас малышня присматривает.

- Ну значит нормально, выкарабкается, а я вот туда еду - Макс кивнул в сторону зарева пожаров.

- Понятно. - Темка кивнул и затянулся: - За тем же?

- Ну вроде того, мать у меня там, а так никого.

- Это святое, точно. - Темка выбросил бычок в темноту, достал из пачки еще одну “Приму”, прикурил. - Ты с севера ехал.

- Да.

- Как там после этого?

- Приемлемо, километров за двадцать началось, а так все относительно целое.

- А ты вообще, как умудрился целым остаться?

- Да не знаю. Выезжал с паркинга, вспыхнуло, бетон, как песок начал сыпаться, потом громыхнуло, я по тормозу обеими ногами, машину раза три в воздухе перевернуло да о землю и поставило. Нога видно под педаль попала вот и... - Макс глянул на бинты.

- Да уж, надежные машины раньше делали, - буркнул Тема.

- А почему рань... - Макс заткнулся на полуслове, глянул на Тему и оба зашлись смехом, переполненным горечью.

- Пиво будешь? - спросил Тема.

- А давай на посошок, да поехали.

- Сейчас принесу.

Темка поднялся и напоследок бросил:

- Я переоденусь заодно.

Никита дремал за рулем, Ксюша с Ютой в обнимку на пассажирском, Аня ровно дышала и ничего более. Темка открыл дверь и потянулся за рюкзаком и ящиком с пивом. Ник ткнул автоматом в грудь.

- Тихо сына, это я, и с предохранителя автомат сними наконец-то. Спите, я присмотрю.

Галстук, рубашка, пиджак, брючки - все в обочину. “Бай-бай будущее, здравствуй настоящее”. Любимый камуфляж, кепка, автомат через руку. Макс присвистнул.

- Нихера себе. Тебе очень идет ящик пива.

Тема улыбнулся, бросил на сиденье упаковку нарезки из маркета.

- На, пожуй, да под пивко это - святое.

Макс открыл банку, отхлебнул пену и сказал:

- Ну за знакомство что-ли?

Тихо стукнули алюминиевые хранилища святой жидкости.

- Давай. - Темка влил залпом в себя полбанки. - Эх, хорошо пошла.

Закурил:

- Кстати, я когда Аньку забирал, постреляли немного.

- Ого, а что там?

- Да понимаешь, сам не в курсе. Ехал назад и всю дорогу думал, почему так? А ты кем вообще работаешь? Ой, работал.

- Топ-менеджер по региону.

- Тоже неплохо.

- А ты?

- Айтишник я.

- Айтишник? - Макс окинул взглядом упаковку Темы. - У вас все так одеваются?

- А, ты про одежду? Это хобби.

- Так чего там было?

- Знаешь, сам думаю, чего там было. Я всегда понимал, что человек - стадное животное, но чтобы настолько.

Темка открыл очередную банку и сильно сжал ее в руке, так, что пена поднялась шапкой:

- Громыхнуло у человека над головой. Кому-то повезло, он остался жить! Но человек испуган и в этот момент возникает один придурок, который говорит “Я знаю что вам нужно!” и ведет малую толику человечества. За чем? Макс! Догадайся с трех раз.

Макс достал из пачки сигарету.

- С первого угадаю. - Посмотрел на Темку. Откусил кусок колбасы. - За жратвой, Артем, не знаю отчества.

Темка кивнул и хлебнул пива.

- Да, дружище, и обрати внимание, как быстро. Прошло-то пару часов всего. Мир сдвинулся конкретно. Ну вот и пришлось им объяснить, что я все свое беру с собой. Места ты эти знаешь, видимо здесь народ слегка не в ладах с цивилизацией.

- Да уж, - вздохнул Макс, - здесь помойка сплошная, неадекватны они. Да ладно, еще денек пройдет, и все такие станем.

Очередной глоток. Макс подвинулся на сиденье:

- Падай что-ли за руль. Удобнее будет. А ты ведь с юга ехал, там же вообще в мясо все, а на тебе практически ни царапины, да и полная машина ребятни.

Темка ухмыльнулся, вспомнил майора, погоню:

- За Анькой торопился. Если бы не менты, успел бы. Жалко их, а чего поделать, - затянулся.

- Так ты чего, знал про все это? - У Макса хлопнула челюсть.

Артем хлебнул пива и отрицательно качнул головой.

- Тогда как, откуда, зачем поехал?

- Жопой почувствовал. - Тема грустно улыбнулся, - ей, родимой.

- Нихрена не понял. - Макс впал в ступор.

- А и не надо понимать. Просто, есть предчувствия, и иногда они сбываются, а если хорошо их слушать, то сбываются всегда. Ладно. Проехали.

Макса переклинило совсем. Темка поднялся с сиденья:

- Слушай, пойду я малышню разбужу, да покормлю. И разъезжаться пора, мало ли эти ублюдки подойдут.

- Давай. А ты почему ничего не сказал остальным?

Темка обернулся, сжал пустую банку в гармошку, плюнул сигарету и спокойно сказал:

- Слушай, родной, а вот ты ехал несколько часов тому назад на своей тачке, и вдруг тебе звонок на мобилу - через час начнется ядерная война, - посмотрел на юг и продолжил:

- Даже не война, Макс. На войне победители есть, а здесь ..., - опустился на корточки у машины, вытащил еще банку пива.

- А здесь, Макс, победителей нет. Здесь уже появилось животное класса человек, а те мудаки, которые нажимали на кнопки из-за нефти, газа, алмазов, золота, денег, выползут из своих бетонных нор лет через пяток и что увидят? Да нихрена! Потому что, чтобы добыть нефть - нужно поднять жопу от стула и выкопать яму. Чтобы добыть газ, нужно кроме ямы, сделать трубу. А это смогут сделать люди, которых уже нет в живых, которых именно эти мудаки и прихлопнули. А тем, кто выжил сейчас уже не нужны деньги - им нужна еда и огонь. Я расстрелял тушу продавщицы, а лично пристрелил майора милиции. Знаешь почему?

Макс смотрел на него обезумевшими глазами.

- Знаешь? - Темка сорвался на крик. - Да потому что, каждый из нас знал, что это рано или поздно произойдет. Но каждый из нас боялся измениться. А я это чуял жопой. Да, брат, вот этой задницей. И у меня сейчас за спиной два оглоеда, любимая женщина, и рыжая скотинка и это то, что я создал в том мире, собрал воедино и сохраню в этом. Новом! А на остальное мне плевать с высокой колокольни. Это не война Макс, это для кого-то конец, а для кого-то начало. Начало пути. На той стороне нашего шарика, такие же выжившие, как мы, сидят и набирают 911 в надежде на то, что их спасут. А вот хрена с два. Нет уже телефонов, нет электричества, все! Макс, забудь об этом. Сдохнет в твоей тачке что-нибудь, забудь о сервисах. Там уже никого нет, там обгорелые трупы. Захочешь Мак-Дака пожевать. Вэлкам, обугленная свободная касса. Вам угли посочнее или с косточками? Все, Макс! Это не война, это полный конец планете. Сможешь выжить - возьми себе звезду с главной башни на грудь, не сможешь - хоть сейчас сделаю для тебя одолжение, патроны еще есть. Ты еще раз спросишь, почему я ничего не сказал? Да потому что, три часа тому назад меня бы увозили в дурдом, а через три часа мое имя звучало бы на устах миллионов, как героя. Вот только посмертно, к сожалению. У тех людей был выбор, у этих - его нет. А я смолчал и выжил. - Темка бросил пустую банку и пошел к машине.

Малышня возилась в салоне.

- Эй, вы ели?

Ксюха бодро объявила:

- Никита сделал три бутерброда с сыром, колбасой и непонятным названием.

- А почему три?

- Юта сказала, что тоже будет.

Тема вздохнул:

- Ник, как она?

- Дышит.

- И все?

- Ага.

- Ладно, давайте собираться. Поедем уже. Сейчас на две минуты к дяде заскочу и вперед.

Темка порылся сзади. Макс сидел уже за рулем, когда он подошел, и смотрел на зарево.

- Ау. - Окликнул Темка.

- Ты знаешь, а ведь ты... Прав, - заворожено, не отрывая взгляда от зарева, произнес Макс.

- Кто прав - время покажет. На вот держи. Тут консервы и хлеб, здесь водка, пиво оставь себе, только я одну баночку прихвачу. Медикаменты у тебя в аптечке, про ногу помни, что я сказал. И вот еще что... - Темка протянул вороненый ствол - ...здесь полная обойма. В воздух не стреляй, лупи прямо в ... Патронов всего восемь, станет совсем худо, последний знаешь куда. Давай брат, удачи!

- А ты сейчас куда? - спросил Макс.

- На юг.

- Так по пути же.

- Ты к матери едешь, а я уже своих собрал. У меня сейчас юг через север проходит. Если что, то ищи здесь. - Темка нарисовал ориентиры, - Да знаки оставляй, приятный ты мужик. Пока.

Распахнулась дверь машины и вылетел пулей Ник.

- Папа! Папа! Она.....

В три секунды Темка влетел в заднюю дверь.

Анька шевелилась и пыталась чего-то сказать.

- Малыш, не пропадай, мы дома, все хорошо.

Анька открыла глаза. Безумный, ничего не осознающий, взгляд:

- Тема, что случилось?

- Милая, все в порядке, случились маленькие неприятности.

- Милый, извини, я забыла перезвонить, занята была, а потом этот сон.

- Какой сон?

- …

- Я хотела тебе позвонить, но...

Ее глаза начали закатываться.

- Малыш!!! Разговаривай со мной! - Темка практически кричал.

Она открыла глаза и четко сказала:

- Я сегодня прошла тест. У нас будет ребенок.

Улыбнулась и вырубилась.

Темка сел за руль посигналил и тронулся в направлении севера, истошно напевая своего любимого “Чижа”:

-              Иду в поход, два ангела вперед, - а собака сопровождала звуковой трек своим непонятным человеческому разуму диджеевским ремиксом.

2. База.

Пропали вдалеке огни машины Макса.

“Давай уж, до встречи”.

Темка ехал и пел. Дети сидели на переднем сиденье и молчали. Оба. Юта колбасой развалилась вдоль Ани и странно сопела.

- Никита, ну что делать-то будем? - спросил Артем.

- Пап, а я почем знаю.

- Ну вот сын у нас получается следующее - еды на неделю хватит, воды - дня на три, мать, неизвестно когда придёт в себя. Тоже много непонятного. А жить и ехать предстоит очень долго. Дядя Максим пошёл по другому пути, он уехал в то место, где сейчас жарко, а я предлагаю другой вариант.

Два чумазых лица одновременно повернулись в его сторону:

- Какой?

- Ну угадайте.

- Папа, ну не будешь же ты самолет угонять, да и прав у тебя нет, - сказала Ксюша.

- Нет малышня, мы едем искать... - Темка открыл было рот и запнулся. Он сам не понимал, что он едет искать.

Легкий хмель в голове, свинцовые тучи над макушкой, желание опустошить мочевой пузырь, поворот на бывшую трассу.

“Действительно, а куда ты едешь? Ты же не намерен обогнуть шарик по прямой. Так, а чему тебя учили в школе по безопасности? Точно! При ядерном взрыве первым проходит электромагнитный импульс, который повреждает всю электронику”!

Хотелось понять, где же он, и понять, куда ползти дальше. Темка ударил по тормозам и остановил машину.

Щелкнул выключателем бортового компьютера - жужжание, писк и ничего.

- Ник, там в бардачке приемник лежит. Включи, пожалуйста.

Никита достал GPS приемник, нажал на кнопку. Синий огонек, зеленый. Одна минута показалась вечность. Зеленый огонек замигал.

“Ура, значит не успели всю систему грохнуть”. - Темка держал маленький приборчик и ухмылялся. Он откровенно представил себе картину сверху. Земля, начавшая затягиваться облаками цвета грязи, вспышки молний внизу, спирали черных ураганов и одиноко летящие в пустоте космоса, созданные человеком коробочки, вещающие радиосигнал “Я здесь!”. Они уже выполнили свою роль. Они показали путь ракете. Место ее назначения. Железка летела, безмозглая, тупая, считывала показания приходящей извне информации, и в один прекрасный момент, когда показания совпали, взорвалась смесь вещества, сплющила два куска металла и миссия железки закончилась. Собственно говоря, как и миссия разума на булыжнике, летящем в пустоте огромной Вселенной, по имени Земля.

Темка порылся в карманах, достал коммуникатор. Экран приветливо всхлипнул заставкой. И потух. Зарядка, кабель. Ура, завелся. Милый, родной, ну, пожалуйста, загружайся. И вот оно привычное фото на рабочем столе.

- Дети живем, у нас есть карта! Я на пять секунд выйду. Никита достань-ка еще пива, да и сам выходи, думу будем думать.

Открыл дверь, отлучился в черноту леса, приспустил военные штаны, пар жидкости поднимался туманом. Никита сидел рядом с машиной с автоматом на коленях.

- А ты что, с ним теперь и спать будешь? - спросил Темка присаживаясь рядом.

Тот молча кивнул.

- Ну хорошо. Ладно, давай покумекаем. - Темка вскрыл банку со щелчком. Рука Никиты инстинктивно ухватила цевье.

- Мысль у меня такова. - Он приподнялся, открыл дверь, сгреб в охапку приемник и коммуникатор. При такой видимости обнаружилось три спутника, но и они более-менее точно спозиционировали точку их нахождения. Тема прокрутил пальцем карту:

- Мы здесь. Предлагаю сейчас найти более-менее укромное место, стать лагерем, поесть нормально, да и поспать.

Никита зевнул:

- А потом?

- А потом мы проснемся и будем искать подсказки. Машину нам нужно менять, сын. Наша старушка свой долг уже отдала. А где у нас самые надежные машины?

Ник почесал макушку:

- У военных, папа?

- В точку родной, у тех, кто это... - Темка поднял голову вверх. Начинало темнеть, за спиной стояло зарево пожаров и оттуда же потянуло сырым ветром.

- ... заварил, - закончил фразу Ник. - А где мы ее найдем?

- А вот этого я пока еще не знаю, но мы же не одни остались, должны быть еще люди, поэтому спросим, уточним. Язык, сына, - Темка ласково потрепал сынишку по голове, - и до Киева доведет. Поехали становиться лагерем, будем считать это вашим первым походом.

Место для стоянки нашлось относительно быстро, буквально пару километров, поворот в лес, проселочная дорога, никого из людей, а зверья в этом месте давно уже не было. Деревья пугали. Лес стоял не обгоревший, он был умирающий. Шелест листвы под ветром, ни одного крика птицы, ни единого шуршания насекомых в траве. Только урчание двигателя машины. Темка ухмыльнулся - “Так вот ты какая абсолютная тишина”.

Остановился, вышел из машины, быстрым шагом одолел метров двести вперед. Неплохо. Уютная полянка, обзор прекрасный, вот на этом пригорке и можно встать палаткой, костер - здесь, машину - здесь.

Вернулся назад, тронул авто, спокойно скатился вниз.

- Ну, бравая команда “УХ”. Всем на разгрузку и за работу. Вперед!

Детвора подралась за право первому дернуть за дверную ручку. Победила Ксюха. Темка вышел, открыл багажник, вывалил палатку, спальники, пенки, рюкзак.

- Кто собирает палатку? - Крикнул он.

- Я, я, нет я! - Наперебой завизжали дети.

- Значит оба. И чтобы без драк! - резюмировал Артем. - Идите сюда, буду показывать, как нужно делать. Сначала ставим тент. Для этого, кто-то из вас берет вот эти стойки и вставляет звенья таким образом.

Раздался щелчок.

- Потом собранное втыкаем с этой и этой стороны. Давайте начинайте, а я за дровами, как все получится - зовите меня, помогу.

Темка прошелся вокруг лагеря, набрал валежника. И какой же из него сейчас костер получится? Какой уровень заражения? Опасно или нет. Выхода не было, чего теперь думать. Подошел к месту, свалил кучу дерева. Недалеко раздавалось сопение детей.

- Ну как у вас там?

- Пап, а что дальше? Куда чего вставлять? - Послышался голос Никиты.

- Сейчас, - сказал Темка.

Подошел в темноте к разложенному тенту.

- А теперь делаем так, - воткнул в паз длинный штырь, тент поднялся, - Никита держи ту сторону.

- Хорошо.

Обогнул тент, подхватил у мальца растяжку, воткнул в отверстие.

- Ну вот и половинка собралась. Ребята сейчас потуже будет, поэтому вдвоем на ту сторону. - Вторая растяжка вошла легко и просто.

Ксюха сказала:

- Ой, домик.

Темка ответил:

- Не домик, а палатка, и это начало. Никита тащи колышки.

В две минуты тент был растянут, колышки прочно стояли в земле.

- Так, теперь самое сложное. - Разобрал саму палатку и объяснил. - Здесь карабины, здесь подвеска, сообразите?

- Да! - хором крикнула ребятня.

- Я костер пошел разжигать.

Огонек в практической темноте вздрогнул, окреп, и уже настоящее пламя пошло вверх облизывая ветки, как хищник. Темка срубил пару рогатин, водрузил на перекладину котелок, влил воду и пошел к ребятам.

- Ну как?

- Собрали. А там тепло будет? - спросила Оксанка.

- Давайте расстилайте пенки и спальники. Стоп. Этот для вас, этот маме. Его ближе к краю несите.

- Пап, а ты? - Ник пыхтел вытаскивая спальник.

- Я уж как-нибудь перебьюсь. Никита открой матери спальник. Я ее сейчас принесу.

Машина была уже выстужена. Он прополз на заднее сиденье.

- Малыш! Ты как?

Дернулись веки и никакой реакции.

- Солнышко, ты сейчас согреешься и проснешься. Давай я тебя отнесу.

Темка подхватил жену, перенес в палатку. Молодцы ребята, его любимый спальник был аккуратно расправлен. Разместил Аню, застегнул, набросил на голову капюшон.

- Спи, милая. Красивых тебе снов. - Прошептал Темыч, застегивая вход.

Дети уже суетились у костра.

Темка подбросил дров и сказал,

- Ник, там в рюкзаке фонарики должны быть, притащи, пожалуйста.

Ксюха обнимала себя ручонками и подрагивала.

- Зайка моя, замерзла? На вот, держи. - Тема сбросил с себя армейскую куртку, сейчас у костра быстро согреешься.

- Я кушать хочу, - всхлипнула дочка.

- Будет сейчас покушать.

Вода в котелке почти вскипела, Темка подложил еще парочку бревен в костер, поднялся, надел фонарик:

- Я сейчас приду, будем кашеварить.

Спустился к машине, достал пачку макарон, две банки тушенки, соль, специй пакетик, ложки, кружки, свалил все в пакет.

- Папа, я не люблю макароны, - завизжала Ксюша.

- У меня они особенные, от костра рецепт, - сказал Темка.

- Это как?

- А очень просто, делаем так, - Тема вскрыл пачку и засыпал в котелок, - потом так, - взрезал ножом тушенку и вывернул ее туда же, - потом так, - сыпнул соли. А вот теперь вставай и смотрите, чтобы костер не потух, или блюдо не получится.

- Давайте не ленитесь, я к маме на чуть-чуть.

Ребятишки ринулись с гиканьем плясать около костра, Темка плеснул в кружку воды и удалился в направлении палатки.

- Аня! Милая! Ну что же мне с тобой делать-то? - Намочил палец в кружке, смочил губы. Вроде пошевелила и сглотнула. Еще, еще, и еще. Половина кружки уже была пуста, когда Никита тронул его за спину:

- Пап, там вроде готово, что делать скажи?

- Давай бери кружку и вот так по чуть-чуть маме давай. Я крикну, когда все сделаю.

Подошел к костру. Про себя подумал: “Ну и баланду ты приготовил”, и сам себе ответил “Зато питательно”.

Снял котелок, от запаха урчало в животе. Ксюха сидела у костра и страстно принюхивалась.

- Ты же макароны не любишь, - удивленно спросил Тема.

- Пап, давай быстрее кушать, - категорически отозвалась дочка.

- Сейчас, Никиту позову.

Никита сидел в палатке и старательно поил Аню.

- Сын, пошли. Достаточно уже.

Тот выполз из палатки, набросил автомат на плечо.

- Пап, а мама очнется?

- Не знаю сына, не знаю.

Оба вздохнули и побрели к костру.

- Ну что, дыма вы нагнали хорошо, берем ложки и вперед. Когда в следующий раз поедим, сказать не смогу.

Приглашения собственно и не требовалось. Дети устали, проголодались, поэтому у костра минут пятнадцать стояла абсолютная тишина, нарушаемая постукиванием ложек об алюминиевый, видавший виды, котелок.

- Уф, - сказала Ксюша, - папочка, это было так вкусно!

- Я знаю милая. Наелась?

- Я сейчас лопну.

- Ну посиди, погрейся, хочешь собаку покорми.

- Юта, Юта, иди сюда.

Ложка за ложкой, блюдо поглощалось с утробным чавканьем, порыкиванием и хлюпаньем.

- Ксю, она сейчас тоже лопнет, - улыбнулся Темка.

- Ну она же тоже есть хочет, - сама детская непосредственность.

Темка жевал очередную порцию, смотрел на догорающий костер.

Вот так, проснулся утром в костюмчике, а к вечеру с автоматом на плече. Странная все-таки штука жизнь.

- Ну что, все поели?

- Да! - крикнул дружный хор звоночков детских голосов.

- Тогда по кустам на горшок и спать. Далеко не уходить!

Поднялся сам, сделал дела, подошел к палатке. Дети сидели в тамбуре и шепотом переругивались.

- Спим так. - Темка расстегнул спальник, навалил свернутой одежды, тряпок. - Ник, ты в эту сторону, Ксюша, ты в эту.

- Папа, он меня пинать будет, - жалобно сказала Ксюха.

- Нытье отставить! Укладывайтесь, я вас застегну.

Никита незаметно дал пинка сестренке.

- Все угомонились? - Застегивая молнию, спросил Темка.

В ответ раздалось сопение, которое может издавать только ребенок в полудреме.

Никита сквозь сон спросил:

- Пап, а ты как?

- Спи малыш, я устроюсь. Сказал Темка и застегнул палатку.

Сходил за рюкзаком, покурил, кликнул собаку:

- Ну иди сюда, грелка моя.

Прибежала Юта, послушно заползла в тамбур.

- Давай спать укладываться, - он бросил рюкзак в угол, - опа, милая, куда поползла?

У собаки было излюбленное место спать между задней стенкой тента и палаткой.

- Сегодня ты - грелка. Вопросы есть?

Юта виновато приползла назад и села на задницу.

- То-то. - Темка застегнул куртку, переобулся, выкурил еще одну сигарету, застегнул карман тента и растянулся вдоль тамбура. Рыжая послушно разлеглась толстой колбаской вдоль его спины. Он обнял вороненый ствол и перед тем, как закрыть глаза подумал: “Отличную заварушку устроил ты парень, буквально третью мировую”. - Веки сомкнулись и...

Темные стены, невозможно черного цвета, раздирающего на куски мозг, абсолютная чернота космоса и свет. Зеленый. Зеленый свет, не дающий тени, абсолютно не режущий глаза, проникающий сквозь кожу, холодный, как тот же космос, но завораживающий, как вселенная. Он не слепил, не мешал, он просто был. Он обволакивал. Абсолютная чернота хранила в себе запах плесени и сырости, где-то в ней слышалось журчание воды. По ногам тянуло холодом.

“Где я, что это за место?”- крикнул Темка и открыл глаза. Встрепенулась Юта, из палатки слышались звуки перебранки шепотом.

- Ты меня ударил!

- А ты на меня залезла ногами.

- А мне холодно было, а ты все равно меня ударил!

Тьма отступила. Расстегнул карман. Шел дождь, небо над головой серое. Поежился, распрямил заледеневшие суставы.

- Эй, чего там разбуянились? Давно проснулись?

- Нет, не очень, - отозвался Ник.

- Ладно посидите в палатке, схожу, посмотрю чего там снаружи.

Темка вышел, огляделся вокруг. Да уж зрелище ночью было гораздо лучше. Солнца не видно, вода с неба масляная на ощупь, полумрак стоит такой, сразу и не определишь что же сейчас утро или день. Добрел до машины. Завел, прогрел, подогнал к палатке.

Открыл боковую дверь и крикнул:

- Малыши, давай бегом в машину.

- Папа, а нам бы выйти.

“О, господи, про это я и не подумал”.

- Сейчас. - Тема пошарил глазами сзади. Ага, пойдет. Вытащил кусок целлофановой пленки.

- Вот! Укрываться с ног до головы и чтоб ни одна капля на вас не упала. Ник, ты первый.

Ник отставил автомат в сторону:

- Посторожишь?

- Можно я лучше его проверю.

- Ага, - Ник целлофановым гномиком вынырнул наружу.

Темка взял ствол, вытащил магазин оттянул затвор.

Смышленый сынуля - спать с готовым к бою оружием, да еще и не на предохранителе. Ох, сейчас только появится.

Вдалеке послышалось топанье, влетел Ник:

- Ну и погодка.

- Садись “погодка”. Ксюша вперед, и собаку крикни.

Темка взял в руку патрон и угрюмо спросил:

- Это что?

- Это - пуля.

Темыч тронул наконечник.

- Пуля - вот этот маленький кусочек свинца. А это, - Темка зажал между пальцами патрон. - Это Никита в сборе - смерть! И ты позволяешь себе хранить смерть в стволе автомата, даже когда спишь?

- Папа, я же не знал.

- Теперь будешь знать! Запомни два правила! Навсегда! Первое: пустой ствол, второе: подбираешь патрон, выпавший из ствола. Как? Я сейчас покажу.

Руки заплясали, как будто их отделили от тела. Темка сам слегка офигел. Магазин. Стук об землю. Затвор. Вылетающий патрон. Рука. Держит магазин. Щелчок. Еще щелчок. Все на месте. Предохранитель.

- Понял? - Спросил Тема.

- Папа, а можно помедленнее?

- Можно и помедленнее.

Снаружи раздался лай и топанье. Влетели девчонки.

- Ну как там.

- Противно. Поедем уже.

- Давайте грузитесь в машину, я приберусь. В машине тепло, матери только местечко освободите.

Никита дернулся было за автоматом, Тема схватил его раньше и сказал:

- Пока будешь ехать, будешь тренироваться. Давайте бегом в машину.

Утварь в багажник, топор, ножи - туда же.

- Никита, где-то сзади должен быть кипятильник, в прикуриватель воткни и чайку да кофейку соорудите.

Аня по-прежнему в отключке, хотя... да что хотя, в разном освещении разный цвет лица.

- Ну что, милая, полетели. Подхватил ее прямо в спальнике и затащил через багажник.

“Ой, мне все это не нравится”, - подумал на ходу.

Палатку собрать десять минут. Все. Хлопок пятой двери, куртку с себя. Уф. Включил щетки, такое ощущение что на бензине машина работает и бензином себя со шланга поливает. Да ладно, хоть и переливами окошко дышит, но не крупными каплями.

- Как там кипяточек?

- Готово.

- Тогда держите крепче, чтобы не пролить, сейчас потрясет.

Метров двадцать юзом, скользя, вспоминая всех святых, включая служителей Стикса, и вот, наконец, колеса встали на твердый грунт.

- Фу. Ну а теперь, папе - кофейку, а себе - чайку. Наливайте!

Тема вырулил в направлении к трассе. Бензина оставалось километров на сто, сто пятьдесят не больше.

Машина шла не спеша, Темыч прихлебывал кофе.

- Пап, а мы куда едем? - Спросила Ксюха.

- Пока не знаю, но скоро точно скажу.

- Мы ищем..., - эхом отозвался Никита.

- А ты занимаешься? Давай, пока нечего делать, чай небось допил? Ну вот, доставай. Сзади лежит твой именной. И давай, тренируйся. А ты лапочка, патрон Никите подавай, когда тот падать будет.

На дороге - никого. Пару теней под фарами мелькнуло скороспешно смывшись в лес. Темка глянул на карту, потом на датчик топлива. Мда... Еще километров семьдесят и приехали. Заправки попадались, а толку то сейчас от них. Электричества нет, нет и топлива. Решил про себя “Еще полтинник накручиваю, а дальше у заправки с бубном плясать буду. Чего остается”.

Машина мирно гудела, Темка вел ее уже как опытный тракторист, хоть и колдобины не встречались, но в полумраке можно было напороться на все что угодно. Никита упорно дрессировал рукоятку затвора и магазин. Щелк - магазин, чпок - затвор, щелк - магазин, чпок - затвор, дзынь - патрон. Изредка тихое Ксюхино:

- Ты мне в лоб попал, и я уже устала твои железки по полу собирать.

“Молодец он, старается”. - Думал Тема. Рука потянулась за спинку сиденья за банкой пива, когда в свете фар мелькнула маленькая фигура. Пиво он таки достал, сколько их таких, посветишь и сразу в обочину ныряют. Фигурка не сворачивала, а шла прямо, словно ничего не случилось. Тема глянул на спидометр. Осталось еще пяток километров до точки красной полоски на датчике топлива. Вывернул машину так, чтобы фары светили в сторону, схватил пистолет, набросил куртку, взял банку пива.

- Дети, я выйду, поговорю, вы сидите тихо. Никита, патрон не вытаскивай, с предохранителя сними и на торпеду ружьишко пристрой. На всякий случай. Если побегу - пали.

- Хорошо папа, - Никита побледнел.

- Да ладно тебе, вернусь я скоро, - захлопнул дверь.

Фигурка человека упорно двигалась прямо. Выходя из машины Тема подумал: ЭЧто-то странное в походке, ничего, разберемся”.

Подходя поближе он понял, бог ты мой, это же старушка. И так бодренько идет. Старенькое пальтишко, накидка на голове, ботики на ногах, котомочка за плечами, седые редеющие пряди на лбу, мокрые то ли от пота, то ли от дождя.

- Здравствуй мать, куда так резво идешь? - окликнул Тема женщину.

Накидка приподнялась, и на него посмотрело лицо старушки, которое лучилось искренней наивностью и простотой.

- Здравствуй, сынок, да вот решила свайво проведать, как он там без меня.

- Мать. Туда что ли идешь? - Тема махнул рукой в сторону зарева.

- Ага, сыночек, там могилка егоная, негоже помирать-то далеча друг от дружки.

- Ты ела давно?

- Да у меня тут хлеба хватить, да курей последних забила.

- Мать, ты ела давно? - еще раз спросил Артем.

- А вчерась, как тряхнуло, так я стряпала, а как темно стало, собралась и пошла.

- Присядь, - Темка посадил ее на обочину, я сейчас. Добежал до машины. Нож, ложка, тушенка, назад.

Присел рядом. Воткнул нож в металл, провернул. Никогда он не любил этот мерзкий скрип.

- Держи мать, поешь, сейчас еще кипяточку принесу.

- Ой, да что ты, сынок, небось сам...

- Я за кипятком схожу, - Тема поднялся и исчез в полумраке.

Когда вернулся старушка сидела и доедала мясо.

- Держи, согрейся мать, я бы тебя в машину позвал, только там места нет.

- Спасибо, сыночек, а ты сам-то куда едешь?

Темка махнул рукой на север.

- Надо что али просто так? - спросила старушка, прихлебывая чай.

- Слушай мать, а ведь ты же местная. Военные тут есть? - перебил ее Артем.

- Ой, да у нас в деревне солдатики постоянно у магазина толкалися.

У Темы екнуло сердце.

- Мать, а где же твоя деревня.

- Да вот за тем пригорком и жила я. С дороги видно.

- А военные где?

- А вдоль домов дорога идет, их машины по ней и рыскали кажное утро, да вечер.

Сердце чуть не выскочило из груди.

- Мать а звать то тебя как?

- Ириной кличуть.

- Баба Ира, значит. Спасибо тебе. - Он готов был ее расцеловать

- Да за что сынок...

- У меня жена в машине, совсем плоха, да ребятишек двое. Вот к воякам, - Темка произнес последнее слово, как плевок, - наведаться хочу.

- Ой сынок, шабутной ты мужик, кто же тебя туды пустит?

- Это мы посмотрим. - Тема загадочно улыбнулся.

Старушка посмотрела на него и сказала:

- Еще раз спасибо тебе сынок. Пусть твоя жизнь будет счастлива.

Поднялась набросила накидку на голову и пошла.

- Мать! - окликнул он.

Обернулась.

- Смотри аккуратней, там горячо, да и на дороге полно всяких.

- А што, насиловать будут? - Баба Ира отвернулась и пошла.

Темка стоял у обочины и смотрел вслед удаляющейся фигуре, хлебнул пива и медленно побрел к машине. В одной руке банка, во второй кружка.

Сел за руль и поехал. Поехал в никуда. Потому что “куда” пропало и кануло в лета. Потому что люди собирались умирать. Потому что, бомба сделала свое дело. Потому что, если ты грешен, то это не тот ад, а если ты чист, то это явно не рай.

Тишина в машине нарушалась только щелчками затвора автомата.

Тема вглядывался в темноту, начинало вечереть, повернул, как говорила баба Ира, проехал по грунтовке и уперся в колею, проложенную в лесу. Конца не было видно.

- Ребята, пристегнитесь, сейчас будет представление.

Дети спокойно застегнули ремень.

Тема вырулил на межколейку и очень тихо поехал. Грязь забивала боковые стекла, заднее уже давно превратилось в глиняный слепок. Да сколько же еще до конца?

Замаячил свет вдалеке. Тема выключил фары.

Вышел из машины. Подправил натяжку штанов. Подстегнул разгрузку. Вытащил из машины пистолет сунул в боковой карман. С другой стороны перебросил ремень автомата. Одел куртку.

- Никита, брось пожалуйста пачку сигарет и пару баночек пива.

Малыш выложил все на сиденье.

- Ну что, ребятки. Я пошел. Вот там видите свет.

Дети заворожено смотрели сквозь лобовое стекло.

- Никита, Ксюша. В общем, … я … пошел. Если меня очень долго не будет ... Тема вытер лицо рукавом. - Очень долго. И мама не проснется. В общем, я обещаю, что за вами вернусь. Ждите.

Артем хлопнул дверью и пошел на свет.

“Километра два шлепать. Интересно заметили или нет? Ну что, спел бы что-нибудь?” Грязь чавкала под гнетом подошв. Ремень тянул плечо. Тяжеловато вдоль дороги пробираться. Через полчаса ходьбы вдалеке показалась опушка. И забор. Настоящий. Военный.

“Чего орешь, мудак - семья там, ты тут. Одна пуля и ты полный труп, а они там будут ждать”.

Темка тихо подошел к КПП. Окошко дежурного закрыто. Это хорошо.

Автомат плавно соскочил в руку на уровне бедра.

“Ну что начнем?”, подумал Тема и левой рукой постучал в дверь.

Внутри послышался шорох.

- Твою мать, кого там?

Скрип заржавелых петель. Лицо молоденького паренька лет двадцати:

- Стой! Кто такой? Стрелять буду!

- Парень, ты сколько служишь? - тихо спросил Темка.

Мальчишка выдавил:

- Год скоро, а что?

Тема передернул затвор, и щелкнул предохранителем:

- Извини, малыш. Звук знаком? Калибр 7.62, дверь прошьет с тобой вместе. Так что, телефон покрути и главного сюда. Иначе стрелять буду я.

Мальчик побледнел и наклонился вниз.

- Твою мать, харю в дырку сюда, телефон крути и трубку показывай, - рявкнул Тема.

- Т-т-товарищ майор, тут вас требуют. … Я не знаю, он не представился, но он мне оружием угрожает. … Есть под трибунал!

Темка на прицеле держал часового до тех пор пока не открылись ворота.

- Не дури парень,- опустил автомат, - мне только поговорить. И пошел к воротам. Взвод солдат с оружием наизготовку. Главный впереди. Майор. Что же неплохо.

- Ты чего совсем охренел? В одиночку часть решил штурмом взять? - Спросил майор. Брюшко таки выдавало сидячий образ жизни.

- Нет, - просто ответил Темка.

- А тогда какого хрена приперся?

- Майор, у меня там, - Темка махнул рукой назад, - два мальца и жена в непонятном состоянии. Я за помощью.

- Не положено.

- Кем? - Тема откровенно рассмеялся. - Теми, что ли? Майор, ты о чем? Ты что, так и не понял? Все кончено.

- Уставом, - сглотнул слюну майор.

- А писал его кто? Ладно, проехали. Еще раз объясняю ситуацию. Я сейчас разворачиваюсь и ухожу. Через десять минут можешь подтянуть еще взвод к воротам, но я заеду в любом случае.

Майор дернулся, Тема спокойно продолжил:

- И пусть твои ребятишки валят мою машину, мне насрать на то, что меня не станет, но твои ребята и ты сам будешь вспоминать трупы детей и женщины до конца своих дней. У тебя их осталось мало, как и у меня. Решай.

Тема развернулся и пошел.

- Что с женой, - окликнул майор.

- Ну я же не доктор, - ответил Темка не оборачиваясь.

- Заезжай, Рэмбо хренов.

Тема молча побрел к машине.

Ребята сидели тихо и спокойно.

Тема обнял руль, ткнулся лбом в руль и шепотом сказал:

- Никита, мы их нашли.

- Пап, а что теперь?

- Там посмотрим, поехали. - И тронул машину.

Ворота открыты. Четыре человека с носилками, еще десяток с приспущенным оружием.

- Никита, автомат под сиденье.

- Ага.

Остановил машину. Вышел. Майор подошел, протянул руку:

- Володя.

- Артем.

- Где она?

- Багажник открывайте. В спальнике лежит. Ребят покормите? Да и еще, у тебя водка есть? Или мне свою доставать? - взглянул в глаза нового знакомого.

- Бери детей да пошли, за машину не волнуйся, - спокойно ответил тот.

И в сторону приказным тоном крикнул:

- В багажнике девушка лежит - на носилки и бегом к Михалычу. Барышев, машину на офицерскую стоянку. Серегин, бегом на кухню шесть порций офицерского обеда ко мне. Соколов, в каптерку ищи старшину, меня не волнует как, но четыре комплекта белья, кровати нормальные в казарму четыре штуки достать хоть у черта на куличках. Выполнять!

Повернулся к Теме:

- Ну пошли, Рэмбо.

Малыши шли впереди. Никита периодически дергал Ксюху за рукав и что-то показывал.

- Сколько им? - спросил Володя.

- Сыну восемь, дочери пять. А что?

- У меня восемь сыну ... тоже было.

Темка вопросительно глянул на юг.

- Да вчера с Людой, женой моей, уехали за покупками. И ... - Майор вытер глаза.

- Извини, - сказал Темка. - Нам повезло. Это жизнь.

- Ладно, пошли в мои апартаменты.

Солдатики умели выполнять приказы. Стол накрыт, сервирован стаканами, все честь по чести.

- Располагайтесь, как дома что ли, - сказал майор, распахнув двери в кабинет.

Ребятам особого приглашения было не нужно.

Володя налил супа:

- Давайте налегайте.

Стук ложек не заставил себя ждать.

- Ну что, Артем, по маленькой?

- Давай.

Володя поднялся, открыл сейф, вытащил бутылку “Джек Дэниелс”.

- Ого, - присвистнул Тема, - неплохо живешь.

- Заначки. - Улыбнулся майор.

“Виски из стакана - это только у нас может быть”, - подумал Тема. Майор не мелочился, по полстакана сразу.

- Ну, за знакомство.

- Давай, правда странное оно вышло, ты уж извини. - Тема поднял стакан.

Чокнулись, выпили, крякнули.

- Ну, рассказывай, что ли? - спросил Володя.

Темка мельком глянул в сторону Никиты и Ксюши:

- Второе будет?

- А как же! Серегин!

- Я здесь, товарищ майор! - открылась дверь.

- Давай наше фирменное.

- Есть.

Кашу принесли в армейском котелке. Подлива и мясо. Темка сам чуть слюной не захлебнулся. Дети одновременно вскрикнули:

- Оба на!

- Свободен, кровати готовы? - спросил майор.

- Так точно!

- Найди в части женатого, и чтоб дети были. Срочно ко мне.

- Есть.

- Ну вот ребятки, отведайте кашки из армейского котелка. Давайте сюда тарелки, - майор поднялся и стал накладывать пищу богов.

Дети сидели и завороженно смотрели на сие действо.

- Ну, а теперь, по команде, быстро взяли ложки и набираем пополнее с горочкой.

Опустился на стул, молча налил еще по полстакана, поднял свой:

- За твоих!

- Спасибо! - Тема поперхнулся. Он так усиленно наяривал кашу, что позабыл обо всем на свете.

Стук в дверь.

- Да, - откликнулся владелец заведения.

- Товарищ майор! Младший сержант Рудников по вашему приказанию прибыл!

- Отставить. У тебя дети есть?

- Так точно. Дочка годовалая, - смущенно произнес сержантик.

- Ух и как ты так умудрился? Видать нам старикам уже и не померяться с молодым поколением.

- Никак нет.

- Да ладно, чего ты. Там в казарме кровати новые стоят, мальцы сейчас доедят, спать уложить, одежду выстирать, самих отмыть.

- Товарищ майор, так воды горячей нет.

- Меня это е... гм, волнует? Как хотите, так и ищите. Бойлер что - отменили? - крикнул Володя.

- Есть.

- Бегом исполнять.

Сержант исчез моментом.

- Ну и чего ты так вскипятился? - Тема поднял очередную ложку каши.

- Спать им пора, - майор окинул взглядом ребят, отъевшихся от пуза и начинавших дремать.

- Это да, - подтвердил Тема. - Пора.

- Товарищ майор! Все готово, - без стука залетел сержант.

Темка поднялся от стола. - “А хорош вискарь”.

- Ник, Ксюша, вы сейчас с ... Тебя как зовут? - Посмотрел на сержантика.

- Сергей.

...с дядей Сергеем, а нам еще поговорить нужно. И чтобы без баловства.

- Хорошо папа, - в унисон сказала ребятня.

Дети ушли под окрик майора:

- По засыпанию - доложить!

Минут пять абсолютного молчания. Володя не выдержал первый:

- Ну и откуда ты, зараза, на мою голову свалился?

- Оттуда. Я же тебе показывал. - Темка кивнул на юг.

- Я спрашиваю не “откуда”, а “откуда”! - вояка сорвался на крик.

- Ну чего кричать, показал же.

- Ага, ты бы один пришел - поверил бы. Нет же мля, с семейством, пушек в машине, что в части моей, жратвы, как роте на месяц. Издеваешься?

- На пикник ехали, - спокойно ответил Тема.

- Это же что за пикники такие с набором АК-47?

- Всякие бывают, - опять же, спокойный ответ.

- Слушай, ты мне воду не мути! - майор просто орал.

- А я и не мучу. Сказал же оттуда. Что всем скопом прикатил - так повезло. Ты чего, майор?

Тот молча налил по стакану.

- Извини. Бывает, сорвался.

- Да ладно тебе. Давай за встречу. - Тема поднял стакан.

- Давай.

В дверь не стучали. Она практически сошла с петель. В проеме стоял шкаф. Полтора на два метра. Голова, что тыква, кулак, что дыня.

- Митрич, этот что ли наш отец - герой?

- Знакомься Артем... - майор сделал паузу.

- Геннадьевич, - представился Темка.

- Вот Геннадьевич, это наш местный костолом Юра Михалыч.

Тема поднял голову и сказал:

- Очень приятно. Как она?

- Вот скажи мне, Дмитрич, откуда же вот такие, как он, таких баб берут? - доктор, как будто не услышал вопроса.

- Ой, тебе ли жаловаться, - шутливо отмахнулся Володя.

Михалыч налил себе остатки из бутылки:

- Заканчивается. А ты мою курву видел? То-то! А эта - все на месте, краса неописуемая и, вот этот задохлик, - выпил не закусывая.

Тема тихо повторил:

- Как она?

Володя ответил Михалычу:

- Тебе чего гнобиться. Портки постираны?

- Ну.

- Сто грамм вечером есть?

- Ну.

- Хаваешь каждый день по пять раз?

- Ну.

- Так, а чего ты недоволен? На баб чужих рот не разевай. Я бы на ее месте именно такого - кивнул в сторону Артема - и выбрал. У него мозгов нет, только такой безбашенный может на базу штурмом в одиночку пойти. Ты бы пошел?

- Я чего, двинутый? - Михалыч сделал круглые глаза.

- Видишь! А он двинутый, а таких бабы любят, чтоб не портки стирать, а звезды с неба получать, - резюмировал Володя.

Тема вертел головой, слушая перебранку вояк. Не выдержал, хлопнул стаканом по столу и крикнул:

- Вашу мать! Как она?!

Господа в форме посмотрели друг на друга и заржали, как кони. Когда минут через пять майор пришел в себя, вытирая слезы на лице от смеха, Тема был готов его удавить. Майор выдавил сквозь хихиканье:

- Да в порядке она, в полном порядке. Ты это, нас извини, за цирк.

- Ты-то почем знаешь? - Темыч сорвался не на шутку.

- Да тихо ты, успокойся, ― прервал его Михалыч, ― расскажи Володя нашему гражданскому другу притчу.

Майор сходил к сейфу, достал еще бутылку виски.

- Ты не кипятись, Артем, сказал же что в порядке, значит знаю на все сто, что в порядке, - разлил по стаканам спиртное ― на вот, возьми и успокойся. У нас с Михалычем давнее знакомство, где мы только не были вместе. Он военврач, я полевой командир. Он тогда еще младшим лейтенантом ходил, я две звездочки носил. Пострадал у меня во взводе мальчишка, серьезно пострадал. Думал, что не жилец вовсе, а если и выживет, то калекой будет на всю оставшуюся жизнь. Юра практически трое суток в лазарете жил, да еще в походном, где нихера не институт Склифосовского. Мало того, что чинил слабо раненых, так и от паренька практически не отходил. Я его не дергал, у каждого своя работа. Пришел он ко мне вечерком, налил стакан, хлопнул не закусывая и просто сказал. Сказал один раз, но это я запомнил на всю жизнь и верю этим словам до сих пор, ни разу он меня не подводил. А сказал он вот что: “Будет твой Мартынов и баб трахать, и на велосипеде кататься”. Парня того на мине в воздух подняло метров на пять в высоту. С тех пор так и повелось. А теперь вопрос: что сегодня Михалыч первым делом сделал, когда сюда пришел?

- Стакан налил, - Тема сидел и опешившим взглядом смотрел на доктора.

- Ну вот, а раз налил, значит с бабой твоей все нормально, дурилка картонный.

Михалыч добавил практически шепотом:

- И с дитем тоже.

- Вашу мать, - Тема выдохнул, влил в рот виски, ― а по-простому нельзя было сказать? Военные приколы такие, да?

Майор улыбнулся:

- А ты что думаешь, у меня задница не сыграла, когда ты собрался собственных детей под пули подставлять. Ладно, будем считать, что квиты. Давай нальем еще, да и на боковую пора.

- Михалыч, чего было-то? - Темка приободрился.

- Ничего особенного, просто сильный шок и маленькое сотрясение. Я ей фирменный коктейль ввел - солдатиков наших после марш-бросков на ноги ставлю, через полчасика очнулась, лепетать чего-то начала про дите. Ну я ей снотворного дал, чтоб не дергалась, заодно и проверил дите твое. В норме оно, никаких признаков к плохому. Сейчас краса твоя спит, калачиком свернувшись. Завтра на усиленное питание подсадим, как проснется, и через денек будешь ты любить свою... как ее зовут-то?

- Аня.

- Будешь ты любить свою Аню как хочешь и где хочешь. Ох, и завидую я тебе мужик. - Михалыч закатил глаза.

- Опять ты за свое, - перебил Володя, ― у него женушка, метр восемьдесят, ноги от ушей, сиськи какого размера?

- Четвертого, - скромно сказал Юра.

- Кроме того, персонально им перетрахано все местное население, включая коров, и он еще жалуется. Вот с такими людьми и приходится работать, Тема, иногда кажется, пристрелил бы гада, так нет ― придет же и начнет вопить, вот Наташка то, Наташка это. Ну не урод разве? - Майор с улыбкой посмотрел на Михалыча.

- Да пошел ты... Ладно, давайте за слабый пол. Без них никуда, - тот отмахнулся.

Тема вздохнул:

- Это точно.

Он прекрасно понимал, еще одна такая доза и он рухнет под стол. Усталость, нервы, бешеные вторые сутки, волнение давали о себе знать. Хлебнул, потянулся за вилкой. Да уж, военная пища это нечто.

- А сам-то служил где? Ибо судя по тому, как ты моего часового выставил, опыт есть. - Спросил Володя, пережевывая отбивную.

- Под Питером, ПВО, так это еще при тогда было, а сейчас просто интересно, хобби такое, - ответил Темыч, - а у вас что за часть, судя по нашивкам - инженерные?

- Да мы так, сбоку припека, обеспечение. Правда, сейчас что от него толку, хотя, скоро народ попрет, вот и придется обеспечивать.

- В плане народ попрет?

- Ладно, Артем, не спрашивай, я побольше знаю, но сказать не могу, - закрыл резко тему майор.

- Хорошо, - ответил Темыч и начал погружаться в полудрему. Сквозь начинающий окутывать его туман бессознательности, он краем бытия услышал голос Михалыча:

- По моему сейчас отключится.

В этот момент Темка подпрыгнул на стуле от удара и, ошалело водя по сторонам глазами спросил:

- Что это было?

Собака подвывала под столом.

Майор ответил:

- Громыхнуло хорошо, видать рядом где-то.

- А, - протянул Темка, - ладно мужики, я пожалуй на боковую.

- Давай, иди отдыхай, - сказал Михалыч, - намаялся небось.

Темка поднялся и пошел к двери, пьяной походкой. Взялся за ручку, провернул и в этот момент раздался телефонный звонок. Володя снял трубку:

- Да. … Да. … Что?!!! Ни на каких?! Ты уверен?! … Да, я понял. Крути, если что найдешь... Да я еще раз говорю, я понял. Отбой.

Бросил трубку, охватил голову руками и прошептал:

- Ну вот и все...

В кабинете воцарилась тишина. Михалыч спросил через несколько минут молчания:

- Я что-то пропустил в этом представлении?

Майор молча кивнул головой и уставился в тарелку с едой.

Темыч смотрел на обоих и не мог ничего понять. Хмель сняло, как рукой.

Тишину взорвал дребезг телефона. Майор резко хватанул трубку:

- Да! ... Вообще ни в каких диапазонах? … И спутники? Хорошо. Поднимайтесь минут через сорок наверх. … Ну если хотите, оставайтесь.

Володя крутанул еще раз телефон.

- Дневального. Молодец. Сидорчук, роту на построение. Да знаю я, твою мать, что два часа ночи. Не в ружье, Сидорчук, не в ружье! На построение! Да и сам туда же в строй. Наряды по моему распоряжению снять, кроме кухни. Этих посуду драить. Через двадцать минут построение. Малышню не будить! Выполнять!

Положил трубку, повернулся к собутыльникам.

- Давайте мужики еще по одной и поднимаемся в казарму, ох, забыл еще одно, минуту.

Опять телефон.

- Здорово Сергеич, а вот оно что, и ты тоже не спишь, это понятно, давай дуй сюда. Мне весь твой спирт нужен. Через десять минут. Хорошо. Наряд по кухне я уже поднял. И я не охренел. Приказываю достать весь спирт, который есть, наряд к исполнению обязанностей. Меня не волнует, что поздно. Это приказ!

Бросил телефон, молча поднял стакан:

- Давайте мужики, - протянул руку.

Тема с Михалычем переглянулись, чокнулись, выпили.

Михалыч спросил:

- Чего случилось-то?

Володя посмотрел на Темку:

- А ты у него спроси. Пошли, подыматься пора наверх.

- А я? - спросил Тема.

- И ты тоже, - отрезал майор.

На втором этаже стоял строй солдат.

- Рота! Смирно! - Рявкнул дневальный.

- Я кому сказал в строй стать, - сказал майор, взявшись за стул и волоча его за собой.

- Рота вольно! Разойтись в пределах видимости и слышимости. - Присел на стул, достал из-за пазухи недопитый вискарь и стакан.

В строю послышались возгласы: “...ну нифига себе...”, “...во майор дает...”.

Он окинул мутным взглядом строй:

- Я кому сказал разойтись в пределах!

Строй зашевелился. Кое-кто оперся о стену, кто-то присел на корточки.

Майор налил стакан, поднял и начал говорить:

- Ребятки, мальчишки вы мои. Я пришел с плохой вестью. Очень плохой. Еще вчера мы знали, что началась война, в которой кто-то мог бы и победить. Мы были готовы биться с врагом до последней капли крови. Война практически всегда ведется по правилам, которые всегда были гуманны в отношении гражданских лиц, таких вот как он и двое его ребятишек, которые спят у вас в казарме. - Он кивнул в сторону Темки, - Но на этот раз война не стала правильной. Да ребята, все кончено!

Посмотрел на Темыча:

― Ты был прав вчера у ворот, Артем Геннадьевич. Все! Нахрен! Кончено!

Выпил стакан до дна, крякнул и продолжил:

- Извините меня, мужики. Я знаю, у вас есть матери, любимые. Извините меня за то, что я в некоторой степени причастен к тому, что произошло. Кто нажимал на кнопку я не знаю, но я знаю, что сейчас уже некому в этом разбираться. И я тоже в этом виноват. Простите сынки.

Майор поднялся, отставил бутылку, оборвал погоны:

- Нет больше майора Звягинцева, есть дядя Володя. Давайте сынки в столовую, там бывший старшина Сергеич уже и спирта налил и закусить приготовил. Помянем, тех кого с нами уже нет, и вспомним тех, кто может еще остался жить.

И первым направился вниз. Поднялся с колен какой-то незнакомый Темке сержант и крикнул:

- Ну чего расселись, Дмитрич приглашает, пошли!

Темка нырнул в спальное отделение. Малыши сопели на кроватях. Ксюха разложила ручонки, как в раннем детстве, Никита свернулся калачиком. Прикрыл одеялами, поправил простынки. И пошел вниз. Навстречу поднимался Сергей.

- Ты куда?

- К твоим.

- Да не проснутся они, вымотались за день.

- У меня дочка была, а у тебя есть, пойду я посижу, да вспомню. Суки!!!

Тема обнял за плечи парня:

- Тихо, тихо. Успокойся. Пойдем назад. Выпьем, поговорим, Митрича послушаем. Не волнуйся, я сам приглядывать буду.

В столовой стояла гробовая тишина, нарушаемая только звяканьем наливаемых стаканов.

Кто-то из рядов сидящих солдат спросил:

- Митрич, а как?

Тот приподнялся из-за центрального стола:

- Теперь это уже не столь секретно. Дело в том, что начало, которое прошел Артем Геннадьевич, кстати ты где?

Артем махнул рукой из дверного проема.

- Иди сюда, я тебе место припас. Ребята, Серегу пристройте, плохо ему. Придумайте что-нибудь, песенку спойте.

По залу пронесся тихий смех полный отчаянья.

- Так вот начало, как и все в дальнейшем по плану должно было сопровождаться ядерными зарядами превентивного удара, поражающая способность радиусом максимум пятнадцать километров, минимум радиации, максимальные разрушения на расстоянии километр от эпицентра.

Темка перебил:

- Нифига себе, меня в машине, когда первый раз громыхнуло, чуть наизнанку не вывернуло.

- Значит, что-то важное рядом было, а разделяющиеся боеголовки еще увидеть надо.

- Ладно не в этом суть, давай дальше, - заткнулся Артем.

- А что дальше. Всех подбросило? - майор обвел взглядом людей и утвердительно ответил, - Всех. Штаб не отвечает. Ни одна частота. Везде полная тишина. Даже длинноволновый диапазон молчит. Спутники аналогично. Нам повезло, что мы в паре сотен километров от города. Еще день и дойдет до нас все это дерьмо. Так что, ребятки, жить нам осталось всего насрать, пару недель - и каждый в своей могилке. Выбирайте сами, кто куда. Останетесь здесь, отлично, еды хватит надолго, хотите прогуляться напоследок ― я вас не держу. В общем, за тех, кто выживет в этом бедламе.

Михалыч сидел рядом, охватив голову руками и мычал.

Володя продолжил:

- Долбанули видать тактическими зарядами. Если так везде, то считайте шарика уже нет, скоро будет пустыня из вечного снега. Вот в принципе и все, что я хотел сказать. Еще раз простите, сынки.

Михалыч поднялся и схватил за грудки майора:

- И ты, сука, это знал? Да я с тобой в окопе тушенку с одного ножа на двоих слизывал, ты меня под пулеметами на себе тащил в задницу раненного, я же тебе лично брюхо зашивал, да кишки внутрь засовывал. Забыл что ли? Раньше сказать не мог?

Темка приподнялся, положил руку на плечо Юре.

- Да не кипятись ты, он в чем виноват?

- В чем? Да, действительно ни в чем! Абсолютно ни в чем! Ни в том, что ты такой заезжий, штурмом нас взял, хотя если бы он не знал, был бы ты похож на дуршлаг в дырочку 7.62, если бы он не знал не думали бы эти пацаны, что им сейчас делать ― подохнуть здесь или идти кости матери собирать. Если бы он знал и сказал...

- Что бы это изменило? То что бы ты подох не через неделю, а сразу? Михалыч, не от него все зависело. Не он кнопки нажимал. Да, мне повезло, да, я нахрапистый, ну что теперь? Вмажь еще мне по роже, везунчику-задохлику, а? Слабо? - Темка шумно опустился за стол.

В столовой стояла мерзкая тишина.

- Отпусти ты его, садись за стол, чего уж теперь кулаками махать, - продолжил Темыч.

Михалыч поставил Володю на пол, дал ему в руки стакан и сказал:

- Ну крякни, что-нибудь для ребят.

Тот посмотрел на него без злобы, без обиды. Поднял граненый стакан:

- Вот сынки, с концом света вас.

Выпил, поморщился и шепотом выдавил из себя:

- Храни вас господь.

Темка очнулся оттого, что нестерпимо хотелось в туалет. Осмотрелся. Угу, значит спим в одежде. Рядом на кровати послышалось шуршание. Ксюха раскрывала глазки.

- Папа, ну ты и храпеть!

Никита с другой стороны сказал:

- Пап, а мы тут надолго?

Тема осипшим голосом выдавил:

- Мама сегодня поправиться должна. Встал с кровати и сел обратно. Башка гудела, поджилки тряслись. Последнее, что он помнил, как его нес на руках Михалыч. “Да батенька, ну ты вчера и нажрался”. За окном было темно, часов он не носил. Еще попытка подняться. Успешно. Вышел из блока.

- Здравствуйте, Артем Геннадьевич. Завтрак вовсю идет, я как раз детей собирался будить, - бодренько отрапортовал знакомый Сережа.

- Спасибо. Они там собираются. Пойдем уж вместе, - просипел Тема.

- Хорошо, я подожду.

Темка зашел в уборную. Глянул на себя в зеркало. Красавец! С тебя картины писать.

Сполоснул лицо, голову. Стало гораздо лучше.

Малыши подтянулись сюда же.

- Я вас снаружи подожду, ― сказал Тема и вышел в коридор казармы.

Внизу бурлила жизнь. В столовой сидело человек двадцать. Ели, обсуждали чего-то. Темка прошел к офицерскому столику. Михалыч хлопнул его по плечу.

- Как оно, самочувствие?

- Да ну тебя. Володя где? - спросил Артем.

- Крикни Сереге, чтоб мальцов сюда не подводил, - нехорошим голосом сказал врач.

Темка встал из-за стола, подошел к детям.

- Ребята, покушаете с дядей Сережей?

- Папа, мы с тобой хотим.

- А ко мне на компот, я рядышком. И про собаку не забудьте.

Вернулся на место:

- Что случилось?

Юра хмуро поднял брови.

- Когда? - Тема выкатил глаза.

- Часа два тому назад, хрен его поймешь.

- Пацанам говорил?

- Я что, на придурка похож? Пить будешь?

- Накапай чутка. Как моя?

- Ребята приглядывают, через часок очухаться должна. Как только, так сразу. Ты не волнуйся.

- Хорошо. Ну давай, не чокаясь.

- А мы с Наташкой собирались ему набор для сигар подарить... мда. Отнес тебя под утро, разошлись с ним через полчасика. Он сказал, что в кабинете переночует. Утром захожу - здрасьте, дырка во лбу и стол в кровищи. - Михалыч выпил.

Тема вздохнул. Суп и спирт сделали свое дело. Стало легче, но не на душе.

- А твоя-то где.

- Да клуши, в центр уехали. С Людкой вместе. Позавчера... - Юра сжал железную кружку так, что ручка оторвалась и с пронзительным звуком лязгнула о бетонный пол.

- Тихо. Тихо. - Артем схватил руку Михалыча.

- Да ладно, забей. У тебя же собака есть?

- Угу, - кивнул Темка, - гончая. Вот же под ногами у ребят тусит.

- Мать. А я уже башку всю поломал. Из охотников что ли?

- Бывало и такое.

- Собаку под пули подставлял?

Тема кивнул головой.

- А мы с Вовкой две войны прошли. С женами. Вместе. Там постоянно кто-то в семье в роли собаки. Или тебя или ее. Я уже привык, поэтому когда Вовка сказал, то я не удивился. Обычное дело.

Распахнулась дверь. Влетел пулей солдатик:

- Юрий Михайлович. Там....

Тот моментально подорвался с места, хлопнул Тему по плечу:

- Пошли. Я клятву Гиппократа все-таки давал.

Проходя мимо столов спокойно продолжил в сторону:

- Серега, мальцов минут через двадцать в лазарет и собаку, вашу мать, под столами не закармливать. Ей еще на охоту не раз придется. Сережа. Животное тоже прихвати.

Обнял Тему за плечо и повел в лазарет.

Аня лежала в солдатской кровати, укрытая простыней и хлопала глазами.

Артем подошел, присел с краю и прошептал:

- Ну с возвращением, малыш.

- Темка, где мы, что вообще происходит, где дети...

- Тихо, тихо, успокойся, отдохнуть тебе нужно. Мы у военных, там за дверью доктор, который тебя поднял.

- Артем! Я - не сервер!

- Ну значит, точно оклемалась.

Аня тихонько хохотнула.

В дверь постучали.

- Да, - сказал Тема.

В щель просунулась буйволиная голова Михалыча:

- Ну чего? Обещал ведь! А я свое слово держу.

Темка держал Аню за руку.

- Спасибо. Давай троих “Берлаг” запускай.

Дверь открылась и “Берлаги” пошли в наступление. Визг, топот, крики, лай, вой, визжание. Мини-взрыв в палате. Через пять минут все успокоилось. Один по правой стороне, вторая по левой, рыжая в ногах.

Тема посмотрев Аньке в глаза и сказал:

- Случилась война, малыш. Без победителей. Я старался, как мог тебя вытащить. Вот вроде как-то получилось.

Он обвел взглядом ребят и продолжил:

- Давай, пока отдыхай, покушай хорошо, потому что скоро ехать нужно. Времени мало осталось.

- Тема, там же... - Аня кивнула в сторону окна - ...уже ничего нет? Совсем ничего?

- Не знаю, малыш, - он пожал плечами.

- И куда мы поедем?

Тема поднялся, взял ее за руку:

- Домой, малыш, домой. Кушай, поднимайся и сбор начинай. У меня еще дела есть некоторые, я скоро буду.

Повернулся и пошел в сторону двери.

Аня посмотрела ему в спину. Слово “домой” и интонация, какой оно было сказано могли означать только одно:

- Артем, а там что ли не то же самое творится? Откуда ты такой упертый на мою голову взялся.

Темка повернулся у двери:

- Солнышко мое, не будь настолько самоуверенной, я думаю, что все получится. Тебе ведь тоже снился свет?

И вышел.

Михалыч стоял у двери.

- Ты ковбой, куда собрался?

- Ну раз спрашиваешь, то слышал. Я же нормальным языком сказал - домой.

- Ты чего реально на голову двинутый? - челюсть Михалыча отвисла напрочь.

- Пошли, поговорим. За моей присмотрят? - Темка сделал шаг.

- Да конечно, сейчас принесут поесть.

Молча вышли из лазарета.

- Ты про Володю сказал? - Спросил Тема.

- Уже да.

- И?

- Да ничего. Часть парней пошли собирать котомки. Остальные пьют.

- Кто сейчас за главного? - Артем вопросительно взглянул на Михалыча.

- Ты мой кулак видел? - вопросы отпали.

- Мне нужна “шишига”, топливо и еда. Топлива верст на тысячу, еды с питьем - сколько не жалко. Еще, если подбросишь пару ящиков патронов, да оружия ствола три, буду благодарен.

- Слушай, Терминатор, а портки свои не сбросить? И откуда ты такой выискался? - Михалыч метался между тем как послать или как согласиться.

Тема улыбнулся:

- Ну так что? Найдем?

- Да уж, ты действительно на всю голову того. Ты без ОЗК завтра уже наружу не выйдешь. Думаешь сам, о чем просишь?

- Точно! Еще два комплекта ОЗК.

Михалыч очень сильно выругался, иногда даже культурно.

- Пошли.

В столовой сидело человек десять в уже невменяемом состоянии.

- Степа иди-ка сюда, - гаркнул доктор.

- Михалыч, ну дай ты жизнью насладится.

- Иди сюда, зараза, или аппендикс обратно внутрь вошью.

Бывший уже солдатик подошел и спросил:

- Ну вот он я. Чего, будешь за свою “Тойоту” пытать?

- Да сдалась она мне. Ты лучше хлопцу помоги. Что у нас в мастерской из “шестьдесят шестых” осталось.

- Да четыре дня тому как, одну для ракетчиков перебирали. С кунгом так и стоит. Старались, ты же их знаешь, они и у столба пропуск спросят, - занудел Степа.

- Показывай.

- Михалыч, ты что, издеваешься? Я наружу не пойду. Там же...

- Значит через пару дней подохнешь здесь. Вставай! - Рявкнул Юра.

“Шишига” была великолепна. Герметичный вместительный кунг. Бак штатный на сто литров. Дополнительный на четыреста. Все пахло краской и уютом. Михалыч поднял бровь:

- Ну как?

- То, что доктор прописал - засмеялся Темка - а остальное как?

- Ты давай иди к своим. Остальное мы сейчас сделаем.

- Про ОЗК не забудь, - крикнул Темыч удаляясь.

Вдогонку услышал:

- Да не забуду, и печенюшек еще впридачу насыплю.

Аня возилась с ребятней. Уже оделась, сидела на кровати и слушала Ксюху с рассказом о вкусных макаронах.

- ... папа у нас умеет так вкусно готовить. А потом мы пошли спать, Никита брыкался. А еще, мамочка, пока мы ехали сюда он мне всю дорогу по лбу пулей стучал из своего придурошного ружья.

Любимая жена подняла глаза на вошедшего Темку:

- Так и было?

- Обманывает, макароны у меня плохие получились. Темка улыбнулся - ты как себя чувствуешь, малыш?

- А все остальное так и было?

Темка кивнул:

- Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь?

- Артем! Действительно всего уже нет?

- Да милая, ничего, остались мы и это радует и это не есть повод для соплей. Еще раз спрашиваю, как ты?

- Голова трещит, а так в норме. - Аня поморщилась.

- Поела? - спросил Артем.

- Да, спасибо ребятам, всех накормили.

- Отлично. Давайте собирайтесь, я через полчасика за вами заеду.

- Тема!

Артем обнял Аньку, помолчал, потом поднял голову и сказал:

- Малыш, времени у нас будет много, поговорим, а сейчас его мало - ехать нужно, давай все оставим на потом. Я пойду?

- Мы останемся здесь! - категорически заявила она.

Темка встал с кровати:

- Хорошо, как скажешь, только через два дня максимум, когда ветер принесет основную массу этой дряни, здесь не будет никакой защиты. И ты! - практически выкрикнул это слово - Лично будешь наблюдать за тем, как умирают наши дети, в том числе и нерожденные. Терять зубы, лысеть, блевать кровью. Какие проблемы? Малыш, давай останемся! Посмотришь на меня лысого, а я на тебя беззубую. Обнимемся и умрем в одной постели как принц с принцессой в сказке. И это случится через пару недель. Остаемся? Или же используем шанс?

Дети сидели открыв рты. Аня сорвалась на крик:

- А там! Там что? Ты думаешь, будет лучше? Там думаешь все по-другому? Рай и птички щебечут. Артем, я тебя умаляю, если случилось это, то оно случилось везде, пойми же ты наконец!

- Я не знаю что там, но я точно знаю, что если нам суждено умереть, то мы умрем дома, - развернулся и пошел, по пути обронив, - через полчаса всем быть готовыми.

Когда закрывал дверь, краем уха услышал Ксюхин лепет:

- Мамочка, поехали с папой, он нас всех никогда не бросит.

Вышел на улицу. Далеко не солнечный денек, да и на денек это не похоже. Скорее унылый осенний вечер. Встретил на плацу бойца:

- Слушай, родной, я тут вчера в гости заехал случайно, машину где мою поставили?

- Да вот по прямой метров сто и там под навесом. Джип?

- Угу, спасибо.

Тема добрел до стоянки. Машина открыта, вроде все цело, ключи в замке зажигания. “Вот это дисциплина” - подумал про себя, проворачивая ключ. Машина завелась с пол-оборота. Тронул и плавно покатил в сторону мастерских к Михалычу.

- Ну как? - встретил его тот.

- Ой, что ты баб не знаешь? - махнул рукой Темыч.

Михалыч ухмыльнулся:

- Ну смотри, значится. Мы отсюда выбросили оборудование. Оставили только одну радиостанцию, пользоваться знаешь как?

- Разберусь, - буркнул Тема.

- Сюда сейчас вкатим пару бочек бензина, ремкомплект и вся дребедень здесь лежит. Вот откидные кровати, мальцам самое то что нужно. Все, чем смог. Ну, а твое барахло перетащим, еще пару ящиков наших пайков подброшу. Извини, больше не смогу.

- Спасибо тебе.

- Ребята весь диапазон шерстят с утра. Трески и шумы больше ничего, ты что, действительно поедешь.

Темка глянул за дверь гаража:

- Сколько еще по времени осталось?

- Да полчасика, и колымагу твою перегрузить, если самому лень.

- Пошли с женой познакомлю, да и куснуть бы чего.

Пока Тема ходил за своими, Михалыч накрыл “прощевальную поляну” в столовой. Анька не разговаривала. Впятером уселись за стол, ребята сразу принялись за кашу. Михалыч посмотрел на Темку:

- Ну что, на посошок?

- Давай. Это моя жена, Аня. Знакомься.

- Аня, это Юра, или просто Михалыч, местный костоправ.

- Михалыч ты не обращай внимания, она куксится, потому что ехать не хочет.

Тот спокойно налил три стакана, Аньке поменьше:

- Ну за знакомство, пациентка.

И тут Аньку опять понесло:

- Тема, милый. Ну давай никуда не поедем. Видишь, люди же остаются здесь жить. Может не все так плохо, правда ведь, Юра? Ну зачем тебе сдался этот дом. Зачем?

Михалыч крякнул, выпив стакан и со всей дури ударил по столу. Дети испуганно перестали стучать ложками, собака поджала хвост.

- Слушай дорогая Анна, не в курсе как по батюшке. А расскажи мне милая, где ты тут живых видишь? Здесь трупы, уже трупы. И не оттого, что мы неживые, а потому что нам всем скоро конец. Володька застрелился. И правильно. Чего ему терять? Людка с его мелким уже в угольки превратились, а он хоть и косвенно, но во всем этом виноват. Наташка моя, там же угольком лежит. И что мне остается? Выйти с транспарантом на плац и орать во все горло “верните мне позавчера”? Так что ли? А твой приволок тебя, детей, собаку наконец, сюда без единой царапины у всех. С оружием, с пищей, с экипировкой, с нахрапом “мне нужно и на все остальное посрать”. Гражданский тип, который вообще не представлял, что произойдет! И после всего этого, ты собираешься здесь подохнуть?

Спокойно налил себе и Теме:

- За слабый пол.

Аня не ревела, она ушла в себя, в некий коматоз. Широко раскрытые глаза, уголки губ дрожат, абсолютно неадекватный взгляд обращенный на Темку:

- Я тебя спрашивала. Это действительно так и было?

- А я тебе ответил. Да. Все, кроме макарон, хреновые они получились.

- Когда поедем?

- Сейчас покушаем и вперед.

Аня обреченно уставилась в тарелку и начала ковырять в ней ложкой.

- Ты хлопни, милая, еще рюмашку, легче станет,- сказал Михалыч, наливая еще по одной и сразу обернулся к Теме, - счетчики мы в ящике кунга оставили, комплекты там же. Две штуки, как и обещал. По оружию, сейчас, как закусим, да в оружейную поднимемся, если не все растащили, значит повезло. Потому что ребята туда, как в сортир в очередь становятся. Те, которые уходят...

- Мда. Негусто, - сказал Михалыч, открывая дверь оружейки, - выбирай что ли. Эх, а какая тут помповуха была, да и с подствольниками все растащили, хотя... - порылся в куче противогазов:

- На вот, держи, для себя любимого пристреливал, - протянул Темке автомат.

- А можно, я еще этот и этот возьму. И ящики эти, - Тема ткнул на патроны и гранаты.

- Бери, только нагрузку на машину рассчитывай, ети твою мать, Рэмбо. Сейчас ребят позову, помогут.

Машина стояла у ворот. Темкино семейство во главе с Михалычем подошло к КПП. Начинался дождь. Артем открыл дверь кунга, подсадил малышню на ступеньки, вбросил собаку, заполз сам.

- Значит так, вот тут сиденья и кровати, свет - вот здесь. Это - окошко в кабину, открывается вот так. Осваивайтесь.

 Собака сидела с офигевшими глазами и жалобно пищала. Тема приоткрыл дверь на выход. Михалыч что-то доказывал Аньке.

-... вот что я и пытаюсь тебе объяснить, дуреха!

Михалыч замолк. Тема молча протянул руку:

- Ну спасибо тебе что ли, за все.

Юра посмотрел на Аню:

- Шла бы ты в кабину, мокро ведь.

Аня повернулась, обняла его за шею, чмокнула в щеку и побежала к машине.

- Я не знаю кто ты, я даже думать боюсь. Но ты парень, молодец. Я тебе канистру спирта от Сергеича заныкал в блоке питания, жене не показывай. И вообще удачи тебе, ковбой. Хрен знает, откуда ты на нашу голову свалился, но без таких, как ты жизнь серая и скучная.

- Михалыч, а ...

- ... магнитола в бардачке, радио не словишь уже, но кассет там много, - продолжил врач.

Темка пожал руку бывшему костоправу бывшей военной части. Бывшему человеку. Трупу. И пошел. Когда открыл дверь, сзади раздался выстрел. Он сел в кабину. Взгляд в заднее зеркало. Михалыч стоял навытяжку с пистолетом в руке, нацеленным в небо. Тема порылся в бардачке, вывалил кучу кассет, глянул названия групп, воткнул нужную в магнитолу.

Завел машину, рука скользнула привычно на ручку передач, а вот фигушки - все сзади. Дернул первую, заглох. Завелся, первая, впереди закрытые ворота. Смялись под колесами. На соседнем сиденье плакала Аня, сзади раздалось еще несколько выстрелов, открылось окошко кунга.

Тема шепотом сказал:

- Ты не зря давал клятву Гиппократа, Михалыч, пусть земля тебе будет пухом, - и крутанул баранку. В машине динамики напевали “...майский гром...”. Машина выехала в вечную ночь и щетки плавно со скрипом размазывали по стеклу маслянистую жидкость.

3. Домой (Аномалия. Часть первая).

Тема вырулил с проселочной дороги на трассу. Анька сидела рядом, молча смотрела в окно. Он остановил машину и постучал в окошко кунга. Оно открылось, и послышался лай собаки. Тема спросил:

- Вы чего там творите?

- Юту спать на второй этаж укладываем, - засмеялась Ксюха.

- Ник, ты там?

В окошко просунулось красное лицо сынишки:

- Да, папа.

- Подай, пожалуйста, коммуникатор и приемник. И зарядки для них, тоже.

- Хорошо.

Раздалось шуршание, и через пару минут в окошко просунулась детская ручонка.

- Спасибо, Ник.

Окошко захлопнулось под истошные вопли собаки.

“Черт, где же здесь прикуриватель”? - подумал Артем.

 “Ага, молодцы солдатики, приспособили”, - нашел отверстие слева под ногами.

Воткнул зарядку, включил коммуникатор. Запустился. Ну, а теперь, богу помолясь. Кнопка на GPS-приемнике. Синяя лампочка мигает, теперь - зеленая. Горит равномерным светом. Прошла минута абсолютного молчания. Вторая и третья. Тема закурил. Потыкал стилусом в экран коммуникатора. Датчики спутников молчали. Пошла вторая сигарета. Анька завороженно смотрела на приемник. Зеленый огонек напрочь отказывался мигать.

Тема взял черную коробочку и швырнул в темноту со всей дури:

- Сука!

В глухой темени обочины в последний раз мигнули синий и зеленый огонек, остатки человеческой цивилизации.

- Ну что, приехали? Так, милый? - ехидно спросила Анька.

- Слушай, ну хоть ты не бухти. Хорошо? - взмолился Тема.

- Как скажешь дорогой, как скажешь, - она опять отвернулась в окно.

Тема загрузил программу навигации. Опаньки, а вот и последнее место, где он был. Рядом с базой. Машинка, умница моя. Дальше дело техники. Сориентировался на ближайший и безопасный по его мнению поворот направо. Тронул Аньку за плечо. Та повернулась. Слезы на глазах.

- Говоришь, приехали? - показал коммуникатор с картой.

- И что? - посмотрела та в экран.

- Да ничего, мы едем дальше. - Показал язык, пролепетал “бу-бу-бу” и дернул за передачу.

Анька застыла:

- Ты как это сделал?

- Да точка последняя сохранилась, вот от нее и идем.

Жена вздохнула:

- Ты меня своими приколами в гроб загонишь.

- Знаю, но только после меня, - улыбнулся Тема.

- Ну и какие будут предложения? - офисным тоном спросила Аня.

- Ну... - Темка вел машину посередине бывшей когда-то дороги, - для начала...

Отпустил руль, и поцеловал ее, так как только он умел. Аня оттолкнула его руками:

- За дорогой смотри, оболтус-целовальник.

- Ага, ты меня еще на пятнадцать суток посади за вождение в нетрезвом состоянии, - рассмеялся Тема.

- А у тебя и категории нет. Со всех сторон тебе дворы подметать, - сказала Аня и показала язык.

Машину ребята сделали на славу. Дорога становилась все лучше и лучше. Даже люди иногда появлялись, но странно, что никто не бросался к машине. Ощущение пропасти поглотило Темку.

- Обратила внимание, народ, как зомби? - спросил он Аню.

- Угу - кивнула та головой, - теперь-то какая разница, мы чуть позже, они чуть раньше. Один фиг, умрем.

Темка внимательно посмотрел на нее:

- И не надейся, я хочу видеть сына, того который в тебе.

Аня опять засопливила:

- Артем. Ну что ты ведешь себя, как маленький ребенок. Ты посмотри вперед. Что там? Темнота. Тучи. Радиация. Там снаружи - смерть. Для всех милый, для всех.

- Солнышко, давай громкие эпитеты пока оставим, ехать осталось-то совсем ничего. Ты, кстати, за рулем меня подменишь?

- А тяжело этой штукой управлять? - заинтересовалась она.

- Да не очень, привыкнуть нужно, а так все просто супер, - сказал Тема и сделал маленький вираж ладонью. Машинка повела себя точно так, как приказало рулевое колесо.

- Можно попробовать? - спросила Аня.

Тема тормознул машину, переполз на пассажирское сиденье. Заглохли с первого раза, потом приноровилась и очень даже уверенно повела. Артем сидел, смотрел в окно и думал. Когда Анька ведет машину - чувство, что ты у Христа за пазухой. Спокойно. Но в то же время с норовом. Без лихачества. Но с гордостью.

- Где поворот-то будет? - глядя на дорогу спросила милая.

- Километров двадцать и поворачиваем. - Тема вынырнул из дремы.

- Указатели такие должны быть. - Ткнул в карту.

- Хорошо. Ты поспи чуток, я справлюсь, - сказала Аня, уже уверенно ведя машину в свете фар.

- Угу...

Зеленый свет. Холод. Капающая вода. Темнота. Тема боялся притронуться к ней. В темноте жили фигуры. Странные, не страшные, но непривычные. Их было много, они стояли и смотрели сквозь него. Силуэты неподвижного мрака. Темка протянул руку и во сне дотронулся до темноты. Он почувствовал стук. Стук сердца. Холодного, как камень, но живого, как существо. Пульсирующий стук притягивал. Там-Там-Там-Там. Постоянный такт. Практически вечность врывается в мозг. И в этот момент он открыл глаза.

- Наверное, вот тот поворот сейчас будет? - посмотрела на него милая женушка.

Тема протер глаза:

- Я сколько спал?

- Минут тридцать, что там за камень тебе приснился? Ты так орал.

- Давай местами махнемся, да и тормознем на обочине детей посмотрим.

Аня исправно вырулила в сторону, дала по тормозам.

- Ну пошли что ли, проветримся. - Тема дернул за ручку.

Хлопнули дверцы, ветер чуть не валил с ног. Жуткий холод. И небо без солнца.

Перекрикивая вой ветра, Темка спросил:

- Как думаешь, скоро снег пойдет?

Анька в ответ прокричала:

- Вот такое у нас хреновое лето.

Тема открыл дверь кунга, подсадил жену на ступеньки. Никита возился у радиостанции. Ксюха язвительно комментировала:

- Ага, а ты еще ту ручку не пробовал. Ну-ну, давай умека...

- Что творим? - Тема захлопнул дверь.

- Пап, а как она включаться должна? - повернулся Ник, уже почти плачущий.

- Ну и холодрыга у вас, обогреватель тяжело включить? - проигнорировал вопрос папа.

Аня крикнула:

- Так! А это чья идея? - взгляд был направлен под потолок.

На блоке питания сиротливо лежала Юта, пытаясь всеми конечностями и конечностями конечностей, ушами и зубами ухватиться за металл, чтобы не шлепнуться с высоты полтора метра. Она устала лаять и тихонько подвывала. Хвост напоминал щупальце осьминога. Он так упорно пытался охватить каждую выпуклость на стене.

- Мама, ну ей же высоко и все видно, - ответила Ксюша невинным голоском.

Тема позвал Никиту:

- Иди сюда, радиолюбитель.

В углу кунга стоял автономный обогреватель. Щелчок, поджиг и тепло начало обдувать помещение. Тема вопросительно посмотрел на сына:

- Понял?

Тот кивнул. Собака завизжала.

- Господи, да стащите вы бедолагу. У нее сейчас сердце остановится. - Аня пыталась выдернуть местного коршуна на пол.

- Ну и как вы ее туда? - шепотом спросил Тема Ника.

- Ксюха на плечах стояла, - так же шепотом ответил сынуля.

- А нафига?

- А делать что? Смотреть, как вы там целуетесь?

“Вот же заразы, нигде не спрячешься”, - подумал Артем, а вслух сказал:

- Пошли со станцией ковыряться.

Попутно бросив в сторону:

- Девчонки, может, покушаем? Провизия там. На печку поставьте.

Откинул сидушку у станции. Между ней и стенкой лежал планшет. Тема дрожащими руками его расстегнул. Карты, штабные. Он заорал в голос:

- Михалыч, сука! Я тебя ненавижу!

Обнял планшет, подбежал к обалдевшему семейству, раскинул руки, сгреб всех и добавочно издал вопль самца кита в брачный период при пятилетнем отсутствии самки. Карты были свеженькие, не открывавшиеся ни разу. Темка пулей вылетел из машины, запрыгнул в кабину, схватил телефон.

Закрывая дверь кунга он спросил:

- Аня, ты сколько проехала пока я спал?

- Ну как ты и говорил, километров двадцать, - ответила та, хлопая ресницами.

- Так, отлично. Ручку дайте!

Семейство сидело и смотрело на него, как на полоумного.

Никита тихо поинтересовался:

- А она в твоем рюкзаке есть?

- Нет! Ну хоть спичку тогда, - взмолился Темка.

Пока искалась спичка, он развернул карту, расстелил ее на полу, прополз к ориентировочно тому месту, где они были. Глянул на карту телефона бормоча:

- Отсюда мы едем вот так, и потом сюда, а дальше... Ник, спичка где?

- Здесь папа, ты чего? - Никита протянул коробок.

Темка послюнявил головку, и прочертил кривую линию. Поднял голову и сказал:

- Ну вот, ребята! Мы дома. Что у нас с едой?

Ксюха шепотом спросила:

- Мама, а папа не заболел?

На что Аня ответила:

- Солнышко мое, он с детства на голову больной, за это мы его и любим.

Повернулась к Теме и сказала:

- А нож ты дал, географ некормленый?

Тот засуетился, дернул нож с пояса:

- Извини.

Вскрыл банки. Поставил на откинутое сиденье:

- Кушать подано, дамы и господа. Ник, бери тушенку, да ползи сюда. Будем разбираться.

Радиостанция оказалась старенькая, но надежная. Короткозамкнутая антенна, морское исполнение.

“Замечательно” - подумал Тема, “Тебя бы еще включить”. Пощелкал рычажками - результата ноль. “Стоп, родной! А откуда у нас питание идет? Правильно - оттуда. А там что? Правильно - спирт, но не на нем же она работает, да и Аньке показывать нельзя. Но это - автономный блок! Если логически рассуждать, то резервное питание включается снаружи, а именно - из кабины”.

Взял сигарету, бросил Никите уже подходя к двери:

- Хочешь, пошли со мной на поиски волшебной кнопки, но только там прохладненько.

Ник отставил банку в сторону:

- Не замерзну.

Тема открыл дверь, подхватил сына.

Снаружи стоял тот же, не прекращающийся, вой ветра. Никита поежился.

- Пап, это точно навсегда так будет?

- Точно не скажу, но думаю, завтра снег пойдет. - Тема пожал плечами.

- Батя, так лето же! - улыбнулся Ник.

- Вот такое лето выдалось, как сказала мама. - Темка открыл дверь кабины и подсадил сынишку.

- Давай заползай, синоптик.

Вставил ключи в замок зажигания, завел машину, стукнул в окно кунга.

Милое лицо Ани спросило:

- Чего вам?

- Зая, там станция, где мы с мелким ручки щелкали ... если огоньки замигают, то сразу кричи.

- Хорошо, а мы уже поели и с кроватями разобрались.

Тема согнулся под приборную панель сказал Никите:

- Слушай. Тут должен быть переключатель на питание от внешнего генератора. Я сам не в курсе где, поэтому ищем и щелкаем.

В процессе поиска они нашли где включается лебедка, принудительную автоподкачку шин, ксеноновую подсветку, дополнительную печку, автоподъем кабины. На последней находке население кунга заорало во все голоса. И вот Ник щелкнул рычажком и двигатель странно загудел.

Распахнулось окно, Аня констатировала факт:

- Ваша адская машина завелась!

- Отлично, мы идем уже, - сказал Темка.

Станция гудела, как паровоз. Артем присел и начал припоминать как же все настраивалось. Угу, вот здесь вроде частота. Взвыли сельсины тонкой настройки. Отлично. А вот и автосканирование диапазона. Слегка противный вой и режущий уши шум молчания эфира. Он доел свою банку тушенки, глянул на Ника:

- Мы сейчас опять поедем, эта штука работает на автоматическом сканировании. Если появится какой-нибудь сигнал, то она сразу остановится, вот тогда и бей во все колокола.

- Хорошо, а долго она будет так визжать? - поинтересовался Никита.

- У нас же бак с бензином не резиновый, полчаса поищет, если будет тишина - выключу.

Сын молча кивнул.

Темыч повернулся к жене:

- Ну что, пошли поехать, а мать?

- Пошли что ли, отец, - вздохнула та.

Тема сгреб в охапку карту, выполз из уже теплого кунга, подхватил Аню и, поставив ее на ноги, пошел к кабине. Запрыгнув на водительское сиденье, включил фары. Впереди только дорога и лес по бокам. Сверху темное небо. Черное.

- Ань, ты за штурмана, - сказал Тема ткнув пальцем в жирную серную точку на карте.

- Мы сейчас поворачиваем и поедем по большому кругу, но, малыш, у нас проблемы.

Она подняла глаза:

- Так! Какие еще проблемы?

- Милая, не нужно разговаривать таким тоном, я говорил уже. Просто проблемы - у нас бензина маловато, доехать хватит, а потом что? - Тема вопросительно глянул на нее.

Жена смотрела на него со смятением:

- Что значит, потом?

Темка ткнул в карту:

- Смотри, мы сейчас вот здесь, поедем мы так, - очертил полукруг.

- Зачем? - удивленно спросила она.

- Да потому что, - он поставил палец в центр круга.

- Здесь - смерть. Итого у нас получается двадцать пять литров на сотню километров. С печкой и генератором прибавим еще пяток. Итого тридцать. Нам ехать около полтысячи километров. Ну, в кунге еще две бочки стоят. Но все это, как кот наплакал.

- Я не поняла. Ты хочешь сказать, что дома будет так же и мы поедем еще куда-то? - посмотрела на него Аня.

- Я хочу сказать, что нужно придумать, как качать бензин оттуда, - Тема показал рукой в сторону заправки, мимо которой они проезжали.

Анька ухмыльнулась:

- Вот и думай, ты же у нас инженер.

Тема хмуро посмотрел вперед.

Прошло минут двадцать. Аня виновато сказала:

- Ну извини, у меня кроме насоса в колодец больше ничего не придумывается.

- У меня тоже, - кивнул Темыч и вдруг резко ударил по тормозам.

Сзади на высоте их голов что-то или кто-то шмякнулся о стенку. Удар был чувствительный и довольно визгливый. Аня прошептала:

- Опять Рыжая!

Тема утвердительно кивнул:

- Она точно. Слушай, у меня есть идея и предложение.

Жена с опаской глянула на него.

- Давай иди к Ксюхе, отдохнете, за Рыжей присмотришь, а Ника присылай ко мне. Я вздремнул, так что не беспокойся.

- Так ты придумал?

- Вроде. Но только тут два мужика нужны, - ответил Артем.

Через несколько минут битвы за кабиной раздался стук в дверь. Темка переполз на сиденье, открыл ее. Внизу стоял сынишка и смотрел вверх на ступеньки.

- Пап, ну и чего? Я же не альпинист.

- Иди сюда! Чудо ты мое. - Темыч поднял Никиту в кабину.

- Ну, а на этот раз зачем вы ее туда? - махнул головой назад.

- Интересно было - скромно ответил Ник.

- Изверги. Ладно, сейчас интереснее будет, - буркнул Тема.

В кабине было по-домашнему тепло, Темка глянул в боковое окно. Темно, где-то вдалеке зарево, дождь начал накрапывать. Его капли, сползая по стеклу, оставляли радужную расцветку. “Да уж, не зря я ОЗК взял”, - подумал он.

- Значит так, делаем следующее - я веду машину, а ты смотришь магазины. Нам нужны автозапчасти и все для дачи. Понял? - вслух продолжил Тема.

- Ага, - ответил сын.

- Фара-искатель здесь, - Тема указал на ручку под потолком, - отрегулируй и смотри.

Никита засопел и начал вертеть железку обтянутую резиной.

Ехать пятьдесят километров в час было грустно и убаюкивающе. Благо трасса была относительно ровная. Очень скоро Ник крикнул:

- Папа, там какой-то огромный магазин.

Тема притормозил и, медленно двигаясь, свернул на обочину.

- Ну-ка подсвети.

Никита повернул рукоятку.

На трассе стоял довольно большой торговый комплекс. Мертвый. Не мигали вывески, в окнах не было света, посетители отсутствовали напрочь.

Темка подумал: “Неужели за два дня все так изменилось”?

В глубине здания вспыхнул маленький огонек.

Артем присмотрелся, почесал щетину и сказал сыну:

- Я пошел. Покараулишь?

- Я? Я - только с тобой. Мы туда? - Никита кивнул в сторону огонька.

Тема глянул на сына:

- Автомат у матери попроси.

Тот сразу застучал в окошко.

В нем показалось сонное лицо Ани.

- Мама, подай автомат, пожалуйста, - попросил малыш.

Аня с убийственным взором вперилась на Темку:

- Ты сдурел?

- Если бы не он, то ты бы готовила пожрать для царя общины у себя в Урюпинске, да грелась у костерка с позволения сильных. Короче, подай автомат, - отрезал Тема.

В окошке показался вороненый ствол.

- Тоже мне нашлись, воины - прошипела Аня.

- Ладно, мы пошли, а вы тихо сидите и нос не высовывать, пока не вернемся, - ответил Тема и захлопнул окно.

- Вставай, и набрасывай свое именное.

Сын подскочил сразу, подхватил ствол.

- Мда уж, по пяткам не бьет? - Тема оглядел Ника.

- Так я же его на руках держу.

Темка подтянул ремень, отрегулировал, перебросил через руку сына, опустил сам ствол вниз.

“Росточка не хватает, но вроде нормально получилось”.

- Ник, у тебя он болтается под ногами в свободном полете, поэтому поднимай цевье, как тебе удобно. Все полегче будет.

В глазах сынишки светилась гордость:

- Слушай, а так действительно удобно!

- Ладно пошли, я первый, и тебя сейчас вытащу - ответил папаша и нырнул наружу.

По часам уже вечерело. Пошел мокрый снег. Темка поежился, сунул сигарету в зубы, открыл дверь:

- Уверен, что не замерзнешь.

Малыш, гордый автоматом через плечо, утвердительно кивнул.

Тема повернулся в сторону центра:

- Тогда вперед.

Двери магазина автозапчастей были распахнуты настежь. Тема осторожно ступил на порог, держа автомат на взводе. Сзади клацнул предохранитель у Никиты. Артем обернулся:

- Ты поаккуратней, а то меня еще кокнешь.

- Пап, я все делаю как ты учил, - откликнулся тот.

Тема посмотрел на сына. И ведь точно - ствол в ноги, рука на прикладе. Молодец.

- Итак! Нам нужны ключи, отвертки и компрессоры. Ищем. Только далеко не уходи.

- Хорошо пап, а компрессоры они какие?

- Ну знаешь ведь, чем колеса в машине подкачиваю, если найдешь, сваливай все в кучу, а там разберемся, - сказал Темка.

Все нашлось довольно быстро. Штук пяток компрессоров валялись на тележке, которую позаимствовали тут же. Всякие разные наборы инструмента, о которых Тема и не мог мечтать в ту жизнь, добавляли некую изюминку в натюрморт “Стальной Андеграунд”. Выехали на улицу, и покатили в соседний магазин. Дверь под вывеской “Наш дом” была заперта. Темка снял автомат с плеча и размахнулся. Удар. Разбитое стекло.

Сигнализация не работала, это очевидно, но дверь изнутри никак не открыть. Расчистил прикладом проем от осколков, повернулся к сыну:

- Я тебя сейчас внутрь переброшу, потом следом за тобой.

Подхватил, подстраховал, перепрыгнул сам.

- Как ты?

- Темно тут и страшновато как-то.

- Давай потихоньку, только держись рядом, вроде бы здесь чего-то мигало, - шепотом сказал Артем.

Два силуэта медленно двинулись в глубину мрака, разрезая его прямыми лучами налобных фонарей.

Через несколько прилавков Тема заметил нечто похожее на то, что они искали, уставился фонариком в то место и прошептал:

- Нам туда!

Никита тоже шепотом спросил:

- А ты тоже слышишь этот писк?

Тема кивнул, свет от фонаря утвердительно подпрыгнул.

- Сейчас возьмем, что нужно, потом посмотрим. Пошли.

Набор насосов для воды оставлял желать лучшего. Темка подхватил несколько коробок, распихал по пакетам:

- Я быстро к выходу, а ты на месте оставайся и фонарь выключи.

- Хорошо, - сказал Ник и щелкнул кнопкой.

Тема ломился, как молодой олень, к дырке в двери. Уф. Все наружу. Назад. Сын сидел в углу у прилавка, автомат наизготовку стволом пошел в его сторону.

- Свои, - шепнул Тема, - пошли, посмотрим что ли?

- Мне страшно, папа.

- А ты думаешь я храбр, как Геракл? - уже громко рявкнул Артем в пустоте и мраке. - Вперед боец! Найдем пищалку!

Он прекрасно знал, что это такое. После плутания по служебным коридорам, они точно определили источник звука. Дверь была закрыта. Тема постучал. Тишина. Настойчиво постучал ногой. Тишина. Очень настойчиво постучал с разбегу плечом. Тишина. Он бы перестал ломиться в запертую дверь. Но кроме писка бесперебойного блока питания, там внутри существовал еще один звук. Знакомый до боли, но вспомнить он его не мог.

- Ник, отойди подальше и уши прикрой, - сказал Тема, передернув затвор.

Малыш отошел, присел на корточки, положив автомат на колени.

Тема нажал на курок. Замок вынесло в мясо. Запахло порохом. Уши заложило напрочь.

- Сын, останься здесь, я внутрь.

- Ага.

- Ты опять за свое? - улыбнулся Темка и надавил плечом на дверь.

Справа стояла милая сердцу серверная стойка. Только в этот раз компьютеры молчали, не шумели вентиляторы охлаждения, не мигали огоньки на маршрутизаторах и хабах. Пищал бесперебойник. Слева стол. За столом сидел человек. Темный силуэт. Тема подошел сзади. Голова опущена вниз. Спит что-ли? На столе ноутбук. Включен и попискивает, монитор потух.

Темка шепотом сказал:

- Эй?!

Тронул за голову мужчину, одновременно делая шаг влево и ботинком впечатался в липкую лужу на полу. Голова человека безвольно склонилась набок. Темка осветил пол. Кровь. Посветил вокруг. Вот это да! Вскрыть сонную артерию офисным ножом?

- Папа, ну что там? - Раздался из-за двери голос Ника.

- Сиди тихо и сюда ни шагу, - ответил Артем.

Отодвинул кресло с трупом. Подошел к ноутбуку. Дернул мышкой. На экране всплыла большая надпись, напечатанная крупным шрифтом “Вот и пришел “Судный день”. Прощай безмозглое создание - Человек, уничтожившее жизнь”. Вдруг раздался писк, и всплыло окно “СМС-сообщение успешно отправлено”. Тема переключился в другую программу. Автоматическая рассылка СМС-сообщений. Там был только один номер и текст: “Милая, прости за то, что умер не с тобой вместе. Я тебя люблю!”. Синим огоньком мигал телефон, теперь уже бесполезный. Тема сбросил все с соседнего стола на пол.

- Папа, ну что там, - кликнул Никита.

- Погоди минутку, я сейчас.

Артем поднял труп. Положил его на стол. С трудом распрямил закоченевшие конечности. Нашел какую-то тряпку. Встал над телом. Уложил на грудь ноутбук, рядом опустил телефон. Согнул руки у мужчины, так чтобы они легли на клавиатуру. Посмотрел на него и шепотом произнес:

- Покойся с миром, брат. Я не знаю, как тебя зовут, но ты совершил плохой поступок. Умирать нужно или от старости или от борьбы. Так, как ты это сделал - нельзя. Но её уже нет, поэтому этот поступок был единственным твоим решением. Будь рядом с ней. Пусть же, как потухнет твой последний в жизни компьютер, который нас всех убил, твоя душа встретится с её душой. Удачи, брат.

Накрыл лицо парня тряпкой и пошел к двери.

- Ну что там? - спросил Ник, подпрыгивая от нетерпения.

- Ноутбук завис, пришлось выключать долго. Пойдем в машину, да и захватим еще кое-что по пути. Глаза Темки смотрели в свет фонаря с абсолютным безразличием и пустотой.

По пути он подхватил дизельный генератор, единственный экземпляр в магазине. Подкатил его к закрытой двери.

- Ник, отойди. И, как обычно, про уши не забывай.

Поставил автомат на очередь и высадил в исступлении всю обойму. Замка не стало, как и половины двери.

- Пошли сын. Я сейчас догружу тележку, а ты бегом к машине, двери открывать.

Никита помчался вперед, Тема натужно пинал впереди себя добычу и тащил огромный генератор.

Кунг уже был открыт, Аня стояла у ступенек. Темка пыхтя подтащил добро и сказал:

- Привет, поможешь забросить наверх?

- Ты в крови. Что случилось? Где вы так долго были? Ты не ранен? Артем!!! - заверещала та.

- Кровь не моя. Успокойся. Давай загрузимся и поехали.

- Я волновалась!

- А я чуть не обосрался. - Тема попытался поднять генератор, - помоги что ли, вместо крика. Сказал же, кровь - не моя.

Хлопнули двери кабины. Тема вставил ключ в замок зажигания.

- Ты себя в зеркало видел? - Спросила Аня.

- Нет, сейчас гляну. - Ответил Артем.

- Ух ты! Ну и красавец, - сказал вслух после обзора себя любимого.

Куртка в крови, лицо в подтеках красного цвета, волосы смяты в хлам.

- Извини милая, но так получилось, - он завел машину и тронулся в путь.

- Что получилось? Ко мне приходит зомби, в кровищи, абсолютно невменяемый, сын с автоматом через плечо, барахла непонятно какого приволокли. И ты после этого говоришь “так получилось”! - взвыла жена.

- Я похоронил коллегу. И у него тоже была она. Но умерли они не вместе. А кровь его. Артерию себе вскрыл. Жаль парня, мог бы еще побороться, но почести отдать нужно было.

Аня прошептала:

- Прости.

- Ну не при детях же распинаться, - ответил Тема.

- Никита видел?

- Нет. Он в охранника играл. Парень написал про Судный день. И, наверное был прав, хотя...

Аня вздохнула и посмотрела в окно:

- А ты лично, во что веришь?

Тема загадочно улыбнулся:

- В пятьсот верст, мать, в пятьсот верст.

Он замолчал и уставился на дорогу.

Монотонное гудение двигателя, редкие встряски на дороге, изредка встречающиеся машины и люди. Все это выматывало. Несколько раз меняясь за рулем с Аней, Тема отдыхал и потягивал пивко из загашника, и даже позволил себе выкурить половину сигары. Дорога медленно, но уверенно шла к дому.

- Мы где там по карте? - Спросил Темка.

- Да, по идее, сейчас поворот должен быть, но там явно светофоры не работают.

- Ну, я так думаю и пробок не будет, - усмехнулся Тема.

Где-то через километр замаячила развилка и вдруг... На перекрестке вверх взлетела полосатая палочка.

Артем остановил машину. Открыл окно. Внизу, пытаясь стать выше, молоденький гаишник прокричал:

- Младший лейтенант “бр-бр-бр”. Ваши документы.

Тема демонстративно отхлебнул очередную порцию пива и, нагнувшись через дверь, сказал тихо и спокойно:

- Машина - подарок, документов - нет, пиво пью, потому что грустно, категория отсутствует. Сажать сразу будешь?

Лейтенант “бр-бр-бр” нисколько не затушевался:

- Угу, еще как посажу. Мы за еду работаем.

Тема засмеялся:

- Крохоборы, то - за деньги, то - за еду. Давай так. Меняю пищу на ночлег и мы разъехались.

- Давно едешь? - спросил лейтенант.

- Со вчерашнего дня. Вымотались с женой, как черти. Так что? Пустишь? - ответил Тема.

- Пошли, нас трое на посту. Переночуете на диванах.

Тема открыл дверь, набросил автомат, соскочил вниз.

Гаишник присвистнул:

- Тоже подарок?

- Артем. - Темка протянул руку.

- Николай.

- Куда машину воткнуть?

- Да вот туда давай. - Коля показал рукой на стоянку.

- Аня, припаркуйся пожалуйста, - сказал Тема в кабину.

- А самому, что сильно ломает?

- Да я выполз уже. Лениво. Да и пешком давно не гулял.

Водительская дверь захлопнулась, машина заурчала и поехала.

Николай сказал:

- Добро пожаловать на пост.

- Ага, типа вэлкам по ихнему. Пошли что ли, - откликнулся Тема.

Аня вышла из машины и пыталась открыть дверь кунга. Из темноты Темка крикнул:

- Сейчас открою, не суетись.

Подошел, запрыгнул на ступеньку, дернул ручку и произнес:

- Ну что, выходите, мы арестованы.

Первая арестованная рыже-белой свечой вылетела из кунга и скрылась в темноте.

- Папа, и нас всех посадят в тюрьму? - пропищала Ксюха.

- Обязательно, и мы будем играть в обезьянок за решеткой. Никита достань в ящиках консервов банок десять, да тащи сюда.

- Иди ко мне, моя девочка-припевочка, - подхватил Ксюшу, опустил на землю, - беги к маме, холодно на улице.

Распинал консервы по карманам, часть в пакете унес Коля, и вместе с Никитой, в сопровождении Юты, пошел к слегка освещенному входу поста ДПС.

Николай открыл дверь:

- Добро пожаловать.

Аня с Ксюхой уже устроились на пульте наблюдения и около них вились два сержантика.

Тема представился:

- Артем.

- Сержант Рябцев, - протянул руку уже толстоватенький, крепко сбитый парнишка лет двадцати пяти.

- Ребята, а имена, что, отменили?

Два паренька сняли фуражки.

- Виктор.

- Костя, - этот выглядел постарше, но годы работы на посту отложили явный отпечаток на состоянии тела.

Николай вывалил на стол пакет.

- Еды я приволок, а вам только до баб домогаться.

Повернулся к Ане:

- Извините.

На что та кокетливо ответила:

- Да ничего страшного, мы недавно от военных уехали, там похлеще было.

Виктор взял нож и начал вскрывать банку.

Тема удивленно спросил:

- А подогреть?

Сержант осклабился:

- А в задницу засунуть, чтобы согрелась?

Коля его резко оборвал:

- Ты Артем, не шути. У нас и так последний аккумулятор на освещение работает, а баки в машинах пустые, нам на смену вообще слезы положены по расходу топлива.

- Так, а чего вы? Машины вот стоят, заправка рядом... Тема осекся и шепотом продолжил:

- ... Кстати о птичках. Мужики, я сейчас.

Подорвался из-за стола и вылетел наружу.

Никита, провожая взглядом отца, сказал Ксюхе:

- Мы сейчас будем делать прибор для добычи, а тебя никто не приглашает.

Та заревела и побежала к Аньке.

Лейтенант спросил у Ани:

- Куда это он?

- Ну я же в его мозгах не ковыряюсь. Сейчас вернется. Наверное.

Темка влетел минут через десять с двумя коробками.

- Ник, тащи сюда еду, давай изобретать велосипед. Мужики, вы извините, но тут сподручнее, да и вам тоже такое нужно.

Аня взяла Ксюху за руку:

- Доедай и пойдем спать, малыш, этих созданий природы понять тяжело, а иногда невозможно. Ребята, где прилечь можно?

Костя пулей вскочил и занялся обустройством женского пола.

Аня удобно расположилась на маленьком уютном топчане. Прикрыла, отключившуюся в момент, дочку, свернулась сама под одеялом. Закрыла глаза. В соседней комнате слышались голоса мужчин:

- Нет, вот эту шестеренку надо выбросить, и резинка прокладочная не выдержит.

- Ну значит, придется еще что-нибудь стойкое искать.

Она погладила себя по животу:

- Спи, малыш, папа обязательно придумает что-нибудь.

И наступила темнота сна.

- Никита, подай вот тот ключ, - сказал Тема.

- Ну что, Колян, закрываем изобретение, да на испытания пошли.

- Слушай, а у тебя еще такие штуки есть? - Спросил тот.

- Для представителей власти всегда вожу в запасе пару-тройку комплектов в загашнике, - отшутился Тема, закручивая последнюю гайку, - пойдем, что ли?

В темноте и ночном слабом ветре открылась дверь. Из нее в слабом свете проникающем через дверной проем вышли два человека. Один из них, три дня тому назад, за свои проступки должен был сесть в тюрьму, согласно закона. Второй из них, три дня тому назад, должен был исполнить закон. Но сейчас существовал один закон, которому они оба подчинялись беспрекословно. В нем было только одно слово “ВЫЖИТЬ”.

- Слушай, а есть идеи, как его открыть? - спросил лейтенант.

Тема посмотрел на него несколько удивленно:

- Есть.

И передернул затвор.

- Ты чего? Совсем идиот? А если полыхнет? - взвыл Коля.

- Тебе-то, какая разница? Или сегодня или через пару недель, - парировал Артем.

Они подошли к машине. Темка открыл двери, запрыгнул внутрь. Ближайшая заправка была в километре от поста.

Подъезжали в абсолютном молчании. Тема повел машину не к заправочным колонкам, а напрямую к резервуарам. Пусто, тихо и темно. Все как обычно. Остановил машину:

- Ну что, испытаем судьбу на прочность?

Он безумно устал. Хотелось спать. Но больше всего хотелось убрать из снов дурацкие кошмары. “Вернемся назад - напьюсь” - сказал себе Тема.

Они подошли резервуару с надписью “А-80”. Тема снял с плеча автомат, прицелился. Щелчок, грохот, искры. Сзади послышалось:

- Ух е... Твою мать!

- Я так и думал, что не рванет - ответил Темка.

- Я чуть не помер от страха - закричал лейтенант.

- Недолго осталось. Пошли, - рубанул Артем.

Замок на резервуаре уже отсутствовал. Вдвоем приподняли крышку, откинули.

- Давай я тащу шланги из машины, а ты опускай насос вниз и кабель разматывай, - почему-то шепотом сказал Тема.

- Хорошо. - Коля взял в руки изобретение.

Артем побрел к машине с проводом в руках.

Дотащил, воткнул в прикуриватель и крикнул:

- Ну как там?

- Погоди минуту, урчит уже. О! Пошел родной! Вырубай - струя мощная, - откликнулся лейтенант.

Тема выключил насос. Спустился на землю, открыл бензобак, захватил из кунга шланг со штуцером и пошел к резервуару.

Коля светился от радости.

Тема протянул руку:

- Поздравляю, как бы!

- Получилось ведь, - довольно отозвался тот.

Темка соединил шланги, дотащил свободный конец к бензобаку, воткнул внутрь, включил насос. Через минуту в баке зажурчала струйка живительной для машины влаги.

- Пошли, покурим. Там на дне оставалось чутка, а бак четыре сотни литров, так что - время есть.

Они отошли в сторону кассы, присели.

- Ну и куда ты теперь? - спросил Артем.

Николай пожал плечами.

- Не знаю. Домой возвращаться бесполезно. У нас рядом АЭС стояла. Народ, который из города шел, рассказывает, что воронка на ее месте огромная осталась. Живые только из дальних окраин и шли. Все остальные... У меня тетка недалеко в деревне живет. Туда наверное подамся. Жена в тот день на смене была, на этой электростанции, а дочка в садике рядышком. Так что вариантов, что они выжили, очень мало. Или туда поехать, да посмотреть на большую могилку, или к тетке.

Тема внимательно посмотрел на собеседника:

- Удивляюсь я нашему бюджету. Слезы бензина на патрульную машину. А вдруг война? Ладно, пошли вытаскивать нашу удочку, а то еще перекачает, вот тогда точно на воздух взлетим.

На посту их ждали. С огромным нетерпением.

Темка сбросил на пол две коробки, лейтенант бухту провода и шланги.

- Ну чего расселись, давайте собирайте, берите мою машину и вперед заправляться. Емкости любые, какие найдете, захватывайте. Засиделись мы тут, пора и честь знать, - сказал шепотом Коля.

Ребята сразу метнулись в работу.

Темка опустился на стул:

- Слушай, давай дернем по маленькой, и на боковую.

Николай присел рядом, открыл бутылку, разлил по стаканам:

- Это можно. За знакомство.

Еда проскочила в горло, как черствый хлеб. У Темы не выходила из головы фраза об АЭС.

- А ты куда едешь? - спросил лейтенант.

- Я домой, только вот как ты рассказал, уже и не знаю, стоит ли туда соваться.

- А далеко от города.

- Километров семьдесят будет. Мне бы объехать, потому что всегда через него ездил, а обходные пути искать ... сам понимаешь. - Темка нахмурился.

- А карта есть? Я же в этих местах вырос, все как свои пять пальцев знаю.

- Секунду. - Тема поднялся и вышел наружу.

- Вот. Держи, - разложил карту перед лейтенантом. Немного промешкался и ткнул пальцем, - мы где-то здесь.

- Если быть точным, то конкретно - здесь, - указал лейтенант ногтем на маленький перекресток и продолжил:

- Станция была тут, ты через город по кругу даже не пройдешь.

Запнулся, приподнял голову:

- Слушай, а ты вообще куда едешь? Я до сих пор не в курсе.

- Домой, - буркнул Темка, уставившись в карту.

- Так ты же из дома едешь.

- У меня их несколько. Смотри, а если я здесь проселком и через речку, то сюда попаду. - Тема провел пальцем по карте.

- Да эту речку воробей пешком перейдет. Тебе южнее нужно?

Тема кивнул.

Коля провел пальцем по паутине дорог:

- Тогда поезжай лучше так. Там и дороги получше и подальше от этого дерьма.

- Спасибо, брат. - Тема очертил линию на куске бумаги.

- Ну что, за путешествие? - Коля поднял рюмку.

- Давай. Надеюсь последнее, - ответил Темка.

Выпил и сказал:

- Извини, пошел я спать. Устал сильно.

- Там всю комнату твоя с детьми заняла. О! Есть мысль. У нас отстойник есть для особо буйных. Устроит? Там нары на совесть сделаны.

Тема поднял сонные глаза, засмеялся и сквозь смех произнес:

- Ну конечно, товарищ лейтенант, конечно. Матрац только принеси, а я за спальником смотаюсь.

И хихикая скрылся за дверью в ночи.

Расстелив матрац на деревянной скамье, Темка глянул на открытую решетчатую дверь. “Ну вот, сколько раз ты себе это представлял”. Заполз в спальник, подложил капюшон под голову. Последняя его мысль была: “А здесь довольно уютно”. Дальше наступила ночь.

Аня открыла глаза. Так же темно, но судя по всему скоро рассвет. Нестерпимо хотелось выйти наружу. Она тихонько сбросила одеяло. Босиком пробралась до выхода. Нащупала чьи-то тяжелые ботинки. Открылась дверь в очередное ночное утро. Капал противный масляный дождь. Забежала за угол. Уф. Ну вот можно и дальше поспать. Открыла дверь. В проеме стоял Костя. Сержант.

- Ну как, дела справила? Может, без приглашений, со мной пойдешь остальные дела справлять?

- Ты чего? - Аня задохнулась от ужаса.

- А ты у нас непонимающая такая? Тебе, баба, какая разница? Ну трахнут тебя разок и все. Муженек твой спит, как убитый, только что проверял.

- Уйди отсюда, - прошипела Анька.

- Ой. Какие мы серьезные, - огрызнулся Костя.

- Никак стражи порядка решили новый бизнес открыть? - услышала Аня Темин голос.

- Я же говорила, чтобы валил отсюда, - сказала Аня ровным голосом Косте.

Сзади него раздался сначала хлопок, потом оглушительный звук, потом ее нос почувствовал едкий запах. В нее летела оторванная часть носа, правой щеки и практически целая нижняя челюсть сержантика. Она замерла и зажмурила глаза. Ее обдало чем-то колючим, теплым и мокрым.

Костиной головы уже не было, хлестала кровь. Аня вся была в месиве из раздробленных костей, остатков мозга, крови. Она открыла рот, чтобы заорать и, почти теряя сознание, присела. Тема равнодушно оттолкнул еще стоящее на ногах тело, приподнял жену и сказал удивленно:

- Малыш, доброе утро. Ой. Да ты вся в крови. Что-то случилось?

Посмотрел на то, что было секунду назад человеком:

- Хотя бы замком камеру прикрыл, Казанова недоделанный.

- Артем. Я тебе говорила, что ты своей смертью не помрешь? - прошептала Анька.

- Говорила. Пойдем детей успокаивать, да в дорогу собирать.

- Фу. От тебя перегаром прет, - она смотрела ему в глаза. Внизу трепыхался в судорогах несостоявшийся насильник.

- Ну арестуй тогда. Их еще двое осталось. Иди ребят собирай, я тут приберу. - Тема согнулся к полу.

Позади раздались шум и крики.

Выскочил лейтенант.

- Ты чего творишь? Охренел? Да это же убийство чистой воды!

Тема повел стволом в его сторону, прикрывая собой Аню:

- Послушай, дорогой. Это не убийство, а приведение в исполнение решения суда по статье “Попытка изнасилования”. Согласно праву, предоставленного мне властью. А власть сейчас осталась одна. А именно - моя. Поэтому, я не позволю трахать мою жену, кому попало. Потому что она - моя жена. Так понятнее?

Повернулся к Ане:

- Иди, успокой детей, только сполоснись, на тебе лица нет.

И продолжил:

- Мне абсолютно посрать, что будет с тобой и твоим напарником, но этот заслужил награду в затылок не по чести, а по совести... И по закону.

Он кивнул в сторону трупа и задал вопрос:

- Виктор. Может ты хочешь попробовать мою жену, она уж и умываться пошла?

Тот молча смотрел на тело. Ноги Кости слегка подергивались, но уже слабо.

- Раз отказываешься, убери это говно тогда. Дети скоро выйдут. Негоже им на такое смотреть.

И в сторону опешившего Коли сказал:

- Пошли, позавтракаем перед дорожкой. Я уезжаю.

Пока Аня собирала детей, он подогрел консервы, вскипятил воду, поставил завариваться чай.

Когда все собрались за столом, Ксюха спросила:

- Дядя Коля, а что тут стреляли?

Коля, до этого тупо уставившись в стол, поднял голову:

- Да дочка, бандиты приезжали, вот мы с твоим папой и защищались.

Аня засопливила.

- А вы что, их убили? - наивно заверещала Ксюша.

- Нет, милая, они разбежались как зайцы, - ответил лейтенант и шлепнул пустым стаканом о стол.

Артем перебил молчание:

- Ну, спасибо за гостеприимство. Пора бы нам и домой поехать. Давай что ли, лейтенант.

Тот шепотом ответил, поднимая рюмку:

- Издеваешься?

- Ни разу. Время другое пришло. Каждый сам за себя и за все что за ним. А ты - молодец. Думал, полезешь за власть и долг в драку. Ан нет.

- А ты понимаешь, что сделал? - Коля заорал.

Тема выпил рюмку, крякнул, закусил плотненько. Обвел взглядом притихших детей, жену и сказал:

- Аня, идите паковать вещи, через двадцать минут выезжаем.

Семейство тихо поднялось и ушло в другую комнату.

- А я что сделал? Пристрелил падлу. Как собаку. Потому что, хамства и наглости я за свою жизнь от вас натерпелся. Мля, вот ты одел погоны и что теперь ты - царь? Да на одном месте я вертел таких царей. Разинул харю на чужую щелку - будь добр, поимей свинца в башку. Ты вот свою же до сих пор любишь? И точно так же сделал бы?

Коля молча кивнул.

- Ну а нахера, таких ублюдков воспитываешь?

Тот промолчал.

Темка завелся не на шутку:

- Ты посмотри на меня. Мне сорок с гаком. Где пузо? Нету. А этот всадник без головы, годков с четвертак и весом, как здоровый кабан. Не зажрались ли вы, ребята, при той жизни. Сидим на посту. Жрем. Спим. Машем палочкой. Домахались. “Работаю за еду”. Мля, да ты уже не работаешь. Той ракетой, которая грохнула твоих детей, лично ты уволен с работы без выходного пособия и пенсии. Вы что, понять не можете до сих пор?

Мимо прошуршала Анька обронив:

- Зая. Мы в машину.

Коля не поднимал глаз. Артем, не оборачиваясь, ответил:

- Да солнышко, сейчас приду. Печку ребятам включи и машину прогрей.

И глядя в темечко Николая сказал:

- И после этого, ты спрашиваешь что я сделал. Убил нахер еще одного мудака, у которого то, что между штанин болтается, отболтало мозг, обработанный фуражкой. И буду убивать. Потому что, Аня - не баба, она - женщина и она - человек.

И шепотом произнес:

- И моя жена и я ее люблю. Понял?

Сзади раздался щелчок.

Тема не оборачиваясь, произнес:

- Ну чего затушевался? Стреляй.

- И выстрелю.

Коля поднял голову и посмотрел сквозь Тему:

- Пошел вон, хорек. Быстро.

- Лейтенант, ты чего?

- Я сказал, пошел вон, урод. Машина заправлена?

- Да.

- Ну и уматывай нахер отсюда.

Тема привстал.

- Ладно мужики, я пошел, жена волнуется.

Протянул руку Коле.

Тот крикнул:

- Ну уж нет, постой судья.

- Коля, ты чего? - удивился Артем.

- Да ничего, ты видел, что эта падла со шлюхами придорожными вытворял. Тебе пистолет когда-нибудь в жопу засовывали? А сразу два хера в рот заталкивали? И что такое вертолет, ты тоже не знаешь? Вот останься и рассуди уж по своим законам, своей властью.

Тема ухмыльнулся:

- Это было при твоей власти, и раз ты это видел и знаешь, при этом нося мундир и погоны, то ты глубокоуважаемый лейтенант просто продажная дешевка, та же шлюха, только повыше рангом, которая сосет не у всех, а у кого “при тогда” бабки можно было состричь. Разбирайтесь сами. Я свое дело сделал. Как и договаривались. Еда в обмен на сон. Удачи мужики. И дай вам бог хоть каплю совести. Про честь я уже молчу.

Темка выскользнул наружу. Опять ветер и дождь. Добежал до машины.

- Ты чего так долго? - спросила Аня.

- Да так, разговаривали. Ну что, поехали?

- О чем разговаривали?

Тема тронул машину:

- О женщинах.

- Понятно. Ну и как мы едем? - Аня уставилась в карту.

Тема ткнул в линию очерченную карандашом.

- Хорошо. Кофе будешь?

Он молча кивнул.

Минут через пять термокружка горячего напитка была в его руке.

- Может, расскажешь, что все-таки случилось до того, как я пришла в себя?

- А почему бы и нет. Нам катить еще до чертиков, - ответил Тема и опустив сны начал...

- ... Ну я стою. Ты на земле валяешься. Мелкий рядом пыхтит. И тут этот ублюдок. “Отдай мне мое”. Не поверишь первый раз стрелял в живого человека. Страшно было так, чуть в штаны не навалил...

- А майор? - спросила Аня.

- Там другое дело. Тот уже трупом был. Просто попросил дело ускорить.

- А этот, которого ты... Какой из себя? - поинтересовалась она.

- Да рыженький такой, мышца накачанная. Я сразу понял, что врукопашную соваться нефиг.

- Значит получил свое. Козел, - задумчиво отозвалась Аня.

- Ты о чем? - Тема бросил удивленный взгляд на жену.

- Потом. Как-нибудь расскажу.

- Лады. Ну, а потом мелкий начал отстреливаться, и ты тяжеленная на плечах. - Тема усмехнулся - Никогда не думал, что двести метров с тобой на горбу, это такая нагрузка. Я когда рухнул с тобой на плечах, думал все, прощай шейные позвонки. Ничего. Поднялся, пострелял и вперед. Ну, а дальше тебе малышня в лазарете рассказала. Для них это первый поход был, впечатлений пресс и маленькая тележка.

Аня вопросительно посмотрела на него:

- А ты когда пошел на это, что почувствовал?

- Да ничего, я как машина был. До этого были знаки и много их было. А в тот момент, когда из офиса уезжал, вообще переклинило.

- А что за камень?

- Черт побери, я откуда знаю. Если бы знал, рассказал. Всякое дерьмо снится.

- Тебе бы успокоится.

- Вот доедем, и успокоюсь, - ответил Тема.

- А ты уверен, что там будет по-другому?

Артем пожал плечами.

- Не знаю, солнышко, но там - дом. И ехать осталось пару часов. Ты говорила про свет в бреду. Какого он цвета?

- Зеленого, - изумленно ответила Аня.

- Это хорошо. Осталось понять. - Тема притопил газа и вскопал гальку при переправе через речушку.

- Что понять? Причем тут свет? - Аня разозлилась.

- Милая, давай приедем и дальше поговорим на эту тему.

Аня смотрела в черноту дня. И думала. Вот ведь история. Подрывается ни с того, ни с сего мужик, хватает в охапку всех, ищет ее, пришибает людей, орет во сне дурным голосом. Может все это сон? Может нужно только открыть глаза и увидеть солнце. Она крепко зажмурилась и резко открыла веки. Темнота.

- Артем. А ты точно уверен, что дома все будет по-другому?

- Можно я отвечу по-еврейски? - Посмотрел на нее муж.

- А ты сама веришь?

Та потупила глаза:

- Я в тебя верю.

- Ну и замечательно. А по месту сразу и видно будет, - сказал Тема и забурчал себе под нос песню.

Анька немного промолчала и спросила:

- Чего поем?

- Не мое, но мне очень нравится, особенно сейчас из башки не вылезает.

- А вслух слабо, Шаляпин ты мой.

Тема расхохотался:

- слушай.

"...Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,

Где по молниям спицам танцует гроза королева,

Где луна присосалась к душе словно пьявка-змея,

Где пускают по кругу любовь - там иду я...".

Аня сидела открыв рот:

- Это чье?

- Костя написал, другой. Но мне она нравится, как раз оказывается на злобу дня песня.

Она замолчала, отвернулась в темноту. Спустя несколько минут спросила:

- А ты действительно таишь на "солнце надежду".

Тема вывернул руль объезжая ухабы:

- Ехать осталось немного. Там посмотрим. Кто на что надеялся. Лично я - на солнце.

Заветный перекресток и вот она практически прямая дорога домой. В кунге тишина. Аня завозилась на сиденье.

- Малыш, что случилось? - спросил Темка.

- Случилось поспать, я спальником укроюсь, а как приедем, разбуди.

- Хорошо, милая. Красивых тебе снов.

Тема уверенно рулил машиной. Каждый километр на спидометре отдавался щелчком в сердце. Неужели все так безнадежно.

Неужели он везет семью под косу старухи смерти.

Неужели он чего-то не услышал.

Аня мирно сопела на сиденье, в тот момент, когда Артема прихватил микроинфаркт.

Он подъезжал к городу. Последний пункт, который ему предстояло миновать. Тема открыл рот, чтобы заорать, завизжать, выругаться матом. Он был готов выскочить из машины, целовать жену, таскать на плечах детей.

Аня спала. Темка вдавил в себя все эмоции и повернул на последний отрезок пути.

Еще двадцать километров. Они тянулись не бесконечно долго. Они были, как время в черной дыре вселенной. Безразмерны. Тема ехал с широко открытым ртом.

Вот и все. Темыч плавно вывернул машину и поехал по проселочной дороге.

По той дороге, по которой он в дождливые дни с трудом пробирался на джипе.

По той дороге, которую Аня окрестила “второй экстрим”.

Это была дорога к дому и Тема еле сдерживал себя.

Аня проснулась от визга детей, лая собаки и истошного крика мужа.

Сбросила с себя спальник. В глаза ударил яркий свет. Она зажмурилась, и вновь открыла веки. За стеклом кабины плыли облака и сквозь них проглядывало солнце. Солнце. Настоящее солнце. Его свет резал глаза, белизна облаков была настолько потрясающей, что Аня вскрикнула. Вдалеке от машины резвились дети, гоняя собаку по полю, а перед машиной лежал Темка и исступленно орал:

“Я знал! Малыш, я знал!”

Машина стояла у только им знакомого “самого маленького перекрестка в мире”.

Того перекрестка, где Аня первый раз села за руль автомобиля.

Того перекрестка, где Тема останавливал машину, открывал банку пива со словами “Ну все приехали, власть закончилась”.

Того перекрестка, где он умудрился посадить джипа на ровном месте и, приехав домой, несколько часов отмывал его.

Того перекрестка, которого никто из их друзей никогда не замечал.

Он был собственностью Темы и Ани. Некой фамильной ценностью, бережно хранимой.

Темка лежал ровно посреди этого “перекрестка” широко раскинув руки и кричал. Нет, даже не кричал. Он плакал, рыдал, смеялся, вопил, истерично хохотал. Все в двух словах. “Я знал!”

Она вышла из кабины. Зажмурилась. Открыла глаза. Солнце и обычный летний день. Чуть выше горизонта две черные полоски туч. Вселенская темнота. Но они расползались по сторонам феерическим клином. Острие его уходило за пределы видимости. А над головой стояло лето и плыли белоснежные облака.

Аня подошла к неперестававшему орать Темке. Уселась на него и спросила:

- Ты понимаешь, что ты сделал?

Тема приподнялся на локтях, посмотрел на нее безумным взглядом и ответил:

- Конечно, малыш, понимаю. Я привез семью домой. Другие варианты сегодня не рассматриваются.

Аня замолотила кулачками по его груди, плача, смеясь:

- Ты понимаешь, что ты сделал?!

Слезы катились по щекам. Сопли из носа. Ей хотелось выплеснуть все, что накопилось за последние дни.

Муж обнял ее за плечи, уложил ее голову себе на грудь и прошептал:

- Солнышко мое, мы дома. И здесь все еще лето. А остальное неважно. Ведь мы же вместе.

Она подняла голову и пристроила подбородок как обычно в области солнечного сплетения:

- Темка, а оно всегда так будет?

- А вот этого я не знаю. Но думаю, что скоро и здесь станет плохо. Радует одно, что у нас появилась отсрочка на некоторое время. Кстати обратила внимание, для летнего дня здесь прохладно.

Аня кивнула. К ним на полных парах неслась Ксюха:

- Мамочка, мамочка! А мы с Никитой кротов нашли.

Анька приподнялась:

- Вы же у меня молодцы, иди ко мне солнышко мое, я тебя обниму.

Дочка со всего размаху налетела на Темкину многострадальную грудь. Тот только охнул. Ксюша обнимала мать и шептала ей на ухо:

- Вот видишь, а ты говорила что лета не будет.

Аня подняла ее на руках, вставая с Темки:

- А папа решил по-другому.

Поставила дочь на землю, ласково шлепнула по попке:

- Иди к брату, только далеко не уходите.

Протянула руку Артему:

- Вставай, ковбой.

Тот приподнялся, сел на корточки и сказал:

- А у меня предложение есть.

- Какое? - Аня нахмурилась.

- А не прогуляться ли нам пешком?

- А машина?

- Да закрою я ее, потом заберу. Ты что первый раз здесь? Сама знаешь, что на чужое здесь никто рот не разинет.

Аня еще раз посмотрела в небо:

- А пошли. Ноги размять полезно, да и чего там всего час-полтора прошлепать.

Тема почесал голову:

- Кстати о чужом. Постой здесь, я сейчас, - повернулся и пошел к машине. Через пару минут послышалось хлопанье закрываемой двери кунга. Тема нес на плече три автомата. Тот, который с самым коротким ремнем, сбросил на землю. Повернулся к Ане:

- Руки опусти.

Быстро подтянул ремень на одном плече. Потом перебросил оружие ей за спину. Оценивающе оглядел и попросил:

- Пройдись. Нигде не бьет, не трет?

Она послушно продефилировала по дороге.

- Да нет вроде. А зачем он мне? Я им и пользоваться не умею.

- Сейчас и научу. А с ним оно как-то спокойнее будет. Теперь это твое именное. На вот, держи магазин. Вставляется вот так. Это предохранитель. Так - одиночные выстрелы, так - очередью стрелять. Теперь поворачивайся к полю. Молодец. Приклад поправь и к плечу сильнее прижми. Дергай за эту ручку. Умница. Целься куда-нибудь и нажимай плавно на курок.

Аня прицелилась в черные тучи. Подумала: “Будьте вы прокляты” и нажала.

Раздался грохот, приклад сильно саданул отдачей. Запахло порохом. С поля взлетела стая ворон.

- Не ушиблась? - спросил Темка.

Аня повернулась к нему держа палец на крючке.

Тот поднырнул под автомат и выдернул ее руку:

- Малыш, вот так делать нельзя. Поставь на предохранитель и разряди пожалуйста.

Показал как.

- Слушай, а ведь не так и страшно.

- Я же говорил, что научишься. Ладно я пошел машину закрывать, да пойдем потихоньку.

Аня согласно кивнула и крикнула:

- Дети, ну-ка быстро сюда!

Никита подбежал первым. Схватил автомат повесил на шею:

- Мамочка, ты у нас тоже при оружии?

- Как видишь, - рассмеялась та, потрепав сынишку по голове.

- А папа где?

- Сейчас машину закроет и вернется, мы решили пешком прогуляться.

Дружное “ура” раздалось в ответ.

Сзади заурчала “шишига” и переместилась в карман перекрестка. Хлопнула дверь. Темка подошел сзади, обнял ее за плечи и перед ее носом возникла открытая бутылка вина. Ее любимого. Темка прошептал:

- Ну вот мы и дома, милая. Пошли.

И обратившись к детям приказным тоном рявкнул:

- Вперед орлы, мы выступаем в путь.

Ребятне дальнейших приказов не понадобилось. Юта улетела с лаем вперед в поисках очередной палочки.

Темка надел рюкзак, достал сигарету, прикурил, набросил автомат на левое плечо, в правую руку взял бутылку, отхлебнул:

- С возвращением, малыш.

Аня приняла эстафету:

- И тебя с возвращением, милый.

Впереди у них стоял зеленый и живой лес. Узкий серпантин желтого песка дороги разрезал его наполовину. Аня спросила:

- А какие будут мысли о дальнейшей жизни?

- И что именно тебя интересует?

- Ну, например, что мы будем кушать зимой. Патронов хватит не на всю оставшуюся жизнь. А нас скоро будет шестеро.

Тема на автопилоте ответил:

- А что Яндекс отменили?

Глянул на Аньку, улыбнулся и открыл рот.

- Уже отменили, милый, уже отменили. И, по-моему, навсегда. Я так думаю, что нужно учиться разводить костер при помощи трения, а не спичек.

Она отхлебнула вина, передала ему бутылку.

Он задумчиво произнес:

- Возвращаясь к древности.

И расхохотался.

Собака скрылась в лесу. Ребятня нырнула туда же.

- Ау! Далеко не уходить и Юту не отпускайте, я за ней потом бегать не собираюсь, - крикнул Тема.

Посмотрел на Аню:

- Малыш, если мы то, что случилось, прошли, то и здесь не пропадем.

Потом вдруг резко остановился и шепотом сказал:

- Стой и не шевелись.

Та замерла.

На вороненый ствол автомата, нагретый солнцем, опустилась обыкновенная бабочка-лимонница. Расправила крылья, ткнула хоботком в железо.

Тема опять же шепотом сказал:

- А теперь пойдем, только постарайся не спугнуть.

Аня завороженно смотрела на это создание природы и, ступая по-кошачьи, двинулась вперед.

- Погреться прилетела, - шепнула она.

- Наверное, только странное место обогрева ей досталось, - ответил Тема.

- А у нее, милый, выбора нет.

- Как и у всех нас.

Аня подняла голову:

- Я люблю тебя.

Тема посмотрел ей в глаза:

- И я тебя тоже. Очень сильно.

Дети унеслись далеко вперед. А лес ласково раскинул свои объятья для Артема, Ани и бабочки, уютно устроившейся на стволе АК-47. Куске железа, несущего смерть всему живому.

Когда они вошли в тень деревьев Темка сказал лишь одну фразу:

- Я же тебе говорил, что это место - сплошная аномалия.

Аня ответила:

- А я верила только наполовину.

Они возвращались домой.

4. Макс.

Тема проснулся. Кричали первые петухи у бабы Шуры. Разлепил глаза. Светало. Рядом посапывала Аня. Нежный изгиб спины, кругленькая попка. Он протянул руку. Погладил все достопримечательности жены. Та зашевелилась и в полудреме прошептала:

- Кофе осталось только на утро.

- Я знаю, малыш. Поспи чуток, пойду по воду схожу. Потом позову.

Она мурлыкнула и перевернулась на живот, широко раскинув ноги по кровати.

Артем поднялся, набросил флиску и вышел в сени. Дети еще спали, Юта подорвалась сразу на улицу. Открыл дверь, вдохнул чистый воздух, присел на крыльцо, закурил. Собака улетела в бесконечное поле травы. Тема посмотрел в небо. Черный клин вроде на месте. По крайней мере ближе не сдвинулся. Поежился. Взял ведро, одел на босу ногу резиновые сапоги и пошел к колодцу. Свежая утренняя роса приятно холодила колени. Прошел по прокосу, согнулся, топча сапогами, ступеньки под плакучей ивой. Открыл избушку с колодцем. Зачерпнул воду. Напился сам. Ныряя носом в прозрачную жидкость. Шумно прихлебывая, как молодой жеребец. Родниковая вода, что может быть вкуснее. Она, как молоко матери, как первая любовь. Поднял ведро и вперевалочку пополз наверх.

Генератор затарахтел в бывшем когда-то курятнике. Тема включил электроплитку и поставил чайник. Взял сигарету и в ожидании опять закурил. Приоткрылась дверь.

- Папа, а на рыбалку идем? - спросил потирая глаза сынишка.

- Нет, малыш, сегодня без меня. Мне в город ехать нужно, продукты заканчиваются.

- Ладно, тогда я Ксюху пошел поднимать.

- Заодно и маму разбудите, сейчас завтракать будем, - поднялся Тема и побрел в сени готовить еду.

Завтрак на веранде, как обычно. Печенюшки, шоколадки, ягоды, молоко от коровки дяди Сережи, стандартный чай и кофе. Ксюха вышла в футболке Ника.

Тема страдальчески спросил:

- Вы чего с матерью сговорились, тырить чужие вещи?

- Папа, что первое под руку попалось, то и одела.

- Ладно, вы неисправимы, а наша королева где?

Послышалось топанье, и в дверном проеме показалась жена. Заспанная, взъерошенные волосы, его футболка наброшена как обычно, не скрывая почти ничего:

- А королева уже здесь.

Тема взял кружку с кофе, пачку сигарет, спички:

- Ну завтрак подан, я пошел. Присоединяйся.

Последнее было сказано Ане.

Поднялся. Открыл дверь. Присел на крыльцо. Положил рядом с собой сигареты, поставил кофе. Закурил. Глоток черной жидкости с приятным ароматом. Затянулся и бросил взгляд в небо. Рядом на крыльцо присела Аня:

- Когда поедешь?

- А вот допью и вперед, только к Надюхе и бабе Шуре заскочу. - ответил Темка.

Немного помолчал и спросил:

- А сегодня день какой?

- Вторник с утра был. Опять поздно вернешься?

Тема кивнул.

- Артем. Ты каждый вторник уезжаешь чуть ни свет, ни заря и возвращаешься затемно. Ты что делаешь? Я очень сильно волнуюсь, - грустно спросила Анька.

Тот посмотрел на нее, выдохнул дым сигареты в воздух, обнял ее за плечи:

- Жду, малыш. Жду.

- Чего? Кого? Ты можешь рассказать? - Аня почти кричала.

Артем отрицательно покачал головой:

- Скоро узнаешь.

- Хорошо, - ответила та, прикладываясь к кофе.

Темка докурил, допил кофе, зашел в дом, оделся. Машина за ночь отсырела, поэтому завелась с трудом. Пока она поставлена на прогрев, надо бы к Надюхе. Он подошел к калитке:

- Ау! Есть кто дома?

Со скрипом открылась дверь.

- Ну чего орешь, как полоумный? Тут я, - соседка только протирала глаза.

- Видать неплохо вчера погуляли, - Тема оценивающе посмотрел на мешки под глазами Надюхи.

- Ой, Тема, иди ты в жопу. Чего приперся спозаранку? - Надя шумно опустилась на крыльцо.

- В город еду, надо чего? - спросил тот открывая калитку.

- Темушка. Надо. Ты присядь, покури. Сейчас список набросаем, - она подорвалась, как ошпаренная.

Не прошло и пару затяжек, как выскочила:

- Вот смотри, тут все написано. И от меня лично - еще литр докупи. Только не показывай никому. Мне потом отдашь.

Темка ухмыльнулся:

- Ох, Надежда, чего же ты так бухать горазда?

Та навела прическу пятерней:

- А чего делать? Мужики из леса вчера вернулись, сказывают зверье наглеет. Нас людей уже не боится. Видать совсем его прижало.

И с тоской глянула на черные полосы.

- Да уж, это точно, рыба ищет где глубже, а зверье где лучше, - ответил Темка.

- Ну и чего? Пройдет еще время и эта херня приползет и к нам. А ты пристал - бухаешь, бухаешь... - Надюха закурила.

- Дед как? - спросил Артем.

- Орал, как недорезанный, полночи. Врачей сейчас не дозовешься, за лекарства тебе спасибо, только толку от них, если у него внутри такая же война, как и тут снаружи, - она махнула рукой в сторону горизонта.

- Да уж, несладко тебе приходится.

- Да ладно тебе. Тоже мне жалека нашелся. Я баба двужильная. Ты меня трахни - посмотришь чего умею.

Темка рассмеялся:

- Надюха, куда уж мне старику. Мне бы со своей справиться.

Кивнул в сторону своего дома.

Надя задумчиво сказала:

- Да уж. Анька у тебя знатная. И телом вышла, и по хозяйству все делает, и за землей пригляд всегда. Мужики по всей деревне тебе белой завистью завидуют. Где же ты такую нашел-то?

Тема закрыл на минуту глаза, задумался, усмехнулся:

- В Сети, Надюша, в Сети.

- Тьфу ты. Вас городских хрен поймешь. В сети. Ты чего невод забрасывал? Спасал, когда тонуть вздумала?

Темка посмотрел на нее очень внимательно и подумал: “Вот она святая простота и детская наивность. Прожить жизнь не зная компьютеров, интернета, гламура, интриг за спиной. Всегда жить искренностью в отношении к людям, а не одевать на лицо улыбку перед дерьмом, которое заплатит тебе денег. Резать правду матку прямо в глаза. Человек, который ни разу в своей жизни не видел обыкновенный унитаз. Ее фраза: “Срать нужно в бидон, а вы тут теремки строите”, стала крылатой для Артема и Ани. А каждый ее приход в гости всегда начинался с обсуждения погоды, а не тем, какую новую юбку она себе купила в бутике.”

И обняв ее за плечи, вслух произнес:

- Типа того, только невод не я бросал, а она.

Помолчал немного и продолжил:

- ... когда я тонул. Ладно, поехал я, к вечеру появлюсь. На стол накрывай.

- Артемушка, сколько мы тебе должны будем.

Тема поднялся с крыльца, затушил сигарету:

- Вечером и сочтемся, ты же меня знаешь.

- Артем, у тебя же и детишки есть хотят. Ты давай, говори не стесняйся, урожай то в этом году, хоть и погода подвела, неплохой растет. У нас уже и капустка крепенькая стоит, и яблок хоть завались. Ты приходи, милый.

Артем подошел к калитке, обернулся:

- Хорошо, Надюша, спасибо.

- Так я к Аньке тогда занесу?

- Ты лучше за дедом присматривай, да нажраться не умудрись к вечеру. За моих не беспокойся. Пойду я костюмчик свой за протокой вытаскивать.

- Давай, инопланетник ты наш.

Темка спустился вниз к речушке. Прошелся вдоль берега. Вот она последняя бобровая хатка, дальше вниз по течению никто не жил. Сам лично проверял, как только приехал. Километра три прошел по бурелому. Облюбовал себе протоку, там и смывал с ОЗК всю грязь после таких поездок. Анька задала как-то вначале вопрос, зачем ты в город берешь с собой костюм, если там тоже чисто. На что Темка неудачно отшутился.

Подошел к торчащей из воды рогатине, снял комплект, вытащил на землю, провел вдоль него счетчиком. Вроде тишина, треска не слышно, на индикаторе загорелись цифры фона. Все в пределах нормы. Набросил на плечи прорезиненный костюм с бахиллами и побрел, продираясь сквозь вьюны к машине.

Завернул к себе домой. Дети уже ушли на рыбалку. Анька мыла посуду. Тема потоптался на веранде, собирая необходимые вещи.

- Малыш, я уехал! - крикнул в сени.

- Ты во сколько вернешься?

- Как обычно. К вечеру ближе.

- Хорошо, милый, буду ждать.

Она подошла к открытой двери. С рук капала мыльная вода.

- И волноваться. Ты опять туда?

Темка кивнул:

- Угу, надо же поиметь прелести цивилизации, пока есть время.

- Ну все, зая, поехал. Еще к бабе Шуре заскочу и вперед. Ушицы приготовь на вечер.

- У меня ваша рыба уже в печенках сидит. Вы ее сетями ловите? Сейчас ведь опять припрутся с полным ведром.

Темка рассмеялся:

- Анна! Рыба полезна для детского организма. Там фосфора много. А взрослому тем более.

- Так мелочь же берут. Нет бы побольше чего отловили.

- Я у барыг лодку сторговал, так рассчитаться чтобы, надо раз пять туда скатать.

Анька махнула рукой:

- Езжай, сталкер.

Хлопнула входная дверь, стукнула калитка, железно громыхнула дверца кабины. Машина проехала метров двадцать. Остановилась напротив соседского дома. Тема соскочил вниз и сквозь открытые ворота прошел внутрь. Стук в дверь. Внутри раздалось шлепанье босых ног. Щелчок замка.

- О! Здорово? сосед. Ты чего?

- Колька, в город еду.

- Ты бы зашел сначала, - сын бабы Шуры распахнул дверь.

Тема вошел с фразой:

- Ты когда, обалдуй машины наладишь? Бензин я тебе привезу.

Во дворе у Кольки стояло две машины. “Запорожец” в отличном состоянии и “Москвич” слегка убитый, но если приложить то что не из задницы растет...

- Да все руки никак не дойдут.

- Ладно. Чего купить?

- Сейчас мать кликну, расскажет. Закурим?

Темка достал пачку, выложил на стол, пока Колька звал мать, закурил.

Из-за шторки выскочила баба Шура. Он любил эту женщину. Маленькая, сухонькая. Но, несмотря, на ее почти девяносто настолько живая и добрая. Бодренько прыгала за своими овечками и пчелками. Обожала их детей. Доставала Аню расспросами о том, почему так долго нет Темы. А как она метала картофельные кульки через забор! Метатели ядер на олимпиадах повесились бы с горя.

Тема улыбнулся:

- Привет мать, чего-то давно тебя не видно.

- Ох, Темушка, да пошла курей кормить, и тут как стрельнет в спине.

- А этот обалдуй чего? Тяжко к нам зайти? Аня тебе бы массажик сделала и прыгала бы ты, что та курица.

- Иди ты лесом. Тоже мне сказал, прыгала. Ты на меня глянь.

Тема перебил:

- Мать, ты не хорони себя раньше времени. Давай ближе к делу. Я в город еду.

- Артемушка, золото ты мое. Мне бы таблеток, тех которые ты постоянно привозишь, а больше и не нужно ничего.

Колька попросил сигарет. Вышел его проводить. Тема обернулся на выходе:

- В лес вчера ходил?

- А ты чего думаешь я за тобой следом?

- Чего случилось?

- Мишку Лысого подмяли.

Артем присел на крыльцо:

- Кто?

- Кабан. - Коля закурил.

У Темы отвалилась челюсть:

- Это как и где?

- Да пошли почти к Черным лесам, ну и оттуда стадо и рвануло. Мы как сыпанули по кустам. А Мишка затушевался. Сейчас там лежит. Брюхо разорвано, ребра смяты, и по ходу позвоночник переломан.

- А чего в деревню не приволокли?

- Да его сейчас на носилки забросить чего стоит, и еще тащить с добрый десяток. Окочурится, как пить дать. Мужики зашили, как смогли, кости подправили. К вечеру туда пойду.

- Мда, зверь пошел дикий совсем. А вы с какого перепугу к Черным лесам поперлись, своего зайца и косули мало?

- Да хрен его знает. Как-то взялось и пошлось.

- Поаккуратней. Я тут, в свою последнюю ходку, очень красивых таракашек повидал в одном домике.

Колька удивленно посмотрел на Тему:

- Это каких?

Тема рубанул руку у локтя:

- Иногда поменьше.

Коля присвистнул:

- Нихрена себе. Это же откуда они такие?

- Да фиг его знает, но заразы страшные. Они же плодятся, как кролики. Ты прикинь еще что скоро с крысами будет.

Коля молча развел руки.

Тема ответил:

- Вот-вот и я про то же. Ладно поехал я, если раньше появлюсь, то вместе по лесочку прогуляемся.

Поднялся и пошел к машине. Вдруг внезапно остановился и крикнул Кольке, уже почти закрывшему дверь в хату:

- “Ям” берегитесь, когда пойдете. Я постараюсь появиться. Вместе тогда попрем.

Коля спросил:

- “Яма” - это что?

Темка пожал плечами:

- А хрен ее знает. Но на моей трассе их уже две. Вроде размножаются. Смотрите на воздух. Он ... как у костра ночью.

И открыл дверь в машину. Заурчал двигатель, тронулись. Любимая развилка под девяносто градусов. Он сам ее вылизывал своим “трактором”, но после этого находился в полной уверенности, что кроме него ни один транспорт здесь не пройдет. Мальцы на пруду рыбачат в четыре руки.

- Папа, а мы словили такого слона! - крикнула Ксюха.

- Доча, тут и бегемоты водятся. Вечером буду, - сквозь открытое окно откликнулся Темка.

Мирное гудение двигателя, извилистая дорога, лес по обоим сторонам, пасмурное небо над головой. А спустя несколько десятков километров - Темнота, горелый воздух, пустота, дикость. Первую “яму” Темка обнаружил недели три тому назад. Вроде бы, как атмосферное явление. А реально фиг поймешь. Легкое дрожание воздуха, больше ничего. Но когда пыташься проехать через это, то получаешь массу удовольствия. Ощущение такое, что тебя засасывает внутрь асфальта. Его машина первый раз успела проскочить “яму”. Задницу прижало так, как будто тонн десять легло на крышу кунга. Сам он, сидя в кабине, прощался с внутренними органами, ибо легкие превратились в субстанцию размером с кулак, а кости хрустнули с ощутимым и характерным звуком. Выполз Темка тогда только за счет передка “Шишиги”. Остановился рядом, вышел, осмотрелся. Немножко прогнуло крышу. И больше ничего. Так и появилась первая “яма”. Вообще много всего стало странного происходить в Темных местах.

Тема вывернул на трассу, ведущую к городу и дал по газам. Ну вот, еще полчасика свежего воздуха и потом вперед. Мимо проплыла парочка деревушек. Обычное утро обычного деревенского расклада. Кто-то уже пьян, кто-то уже с лопатой или косой. Мычанье коров, крик петухов, щебетанье птиц, стрекот кузнечиков. Хорошо здесь. Вот только кто знает, на сколько? Каждый вечер Темка выходил перед сном покурить на крыльцо. И смотрел в небо. Видел он одно и то же. Черный треугольник, направленный острием за горизонт. Иногда от него отрывались темные щупальца и летели в Темино направление. Но неведомая сила как будто заталкивала их внутрь или растворяла в небе полном звезд и легких облаков. Последнее время Тему терзала одна мысль. Он, вроде бы знал, почему так случается, но, в то же время, не мог понять откуда это случается.

А вот и город. Артем вырулил к местному рынку. Остановил машину у двухэтажного здания. Осыпанная штукатурка, красный битый кирпич, железная дверь с намалеванной краской кривыми буквами “Магазин”. Просто “Магазин” и ничего более. Информационность общества исчезала. Раньше были “Продукты”, “Стройматериалы”, “Автозапчасти”. А вот сейчас просто и скромно: “Магазин”.

Пнул ногой дверь. Она отозвалась металическим голосом. Щелкнул замок и показалось лицо Гоги:

- Чего стучим? Не видишь, открыто, да? Заходи.

Артем зашел внутрь.

- Ну привет, Гоша, давно я тебя не видал.

- Ой сталкер, так неделю тому как заезжал, вот же нашел давно.

Тема положил списки покупок на стол, служивший прилавком и кассой одновременно.

Гоги взглянул мельком и сказал:

- Двести литров.

Темка взвопел:

- Ты чего? Охренел, барыга.

- Эээ, Артем не кипятись, люди вести плохие несут, цены растут.

Тема сорвался окончательно:

- Мля, а я по-твоему, сука под солнцем Черного моря прохлаждаюсь? Вообще охренел? Мне что, в машину сбегать за стволом? Козел!

- Артем. Я по-другому не отдам. Хочешь стреляй. - Гоги уставил глаза в стол.

Тема сплюнул:

- Да пошел ты в жопу. Откладывай. Вечером заеду оплачу за товар. Только ответь на один вопрос. Вот ты трахаешь наших баб, жируешь на чистых товарах, нихрена не делаешь, наращиваешь брюхо. Тучи не вечны. Рано или поздно они и сюда приползут. Что ты, сука, будешь делать?

Гоги внимательно посмотрел на него, прямо в глаза. Взгляд ястреба, тонкий, проницательный, пронзительный как игла, как острие ножа:

- А ты что будешь делать?

Тема слегка опешил:

- Семью спасать, пока не сдохну.

Гоги потупил взор:

- Сто литров. У меня нет семьи, поэтому я просто умру. Ты спросил - я ответил.

Артем густо покраснел:

- Я привезу как сторговались. Извини Гоги.

Тот посмотрел на суммарный счетчик радиации, торчащий из кармана:

- Сколько раз менял?

- Тебе какое дело? - огрызнулся Тема.

- Мои ребята после первого начинают кровью харкать. Так что тебе везет, сталкер. Я отложу все как ты просил.

Тема кивнул и пошел к выходу. Открыл скрипящую дверь, повернулся к Гоги и сказал:

- Ты извини, сорвался. День сегодня неправильный какой-то.

Уже седеющий грузин отмахнулся:

- Не себя вини, не день. Раньше можно было винить людей, сейчас остались только звери, такие как я и ты. Людей больше нет. Спаси семью, если сможешь, это самое святое, что тебя будет отличать от зверя. А я уже давно им стал. Заходи вечером - чачи выпьем.

Артем захлопнул дверь не проронив ни слова. Сел в машину и дернул передачу. До западного блокпоста он ехал просто с тупым взглядом, направленным вперед. Замаячила перегородка из мешков набитых песком. Тема остановился. К нему подошел мужчина с автоматом. Темка перегнулся через открытое окно:

- Здорово! Сегодня выезд бесплатный?

- Привет, Артем. Никак опять за добычей?

Тема кивнул, сжав скулы:

- Леня! Давайте пропускайте побыстрее. Мозг не парьте.

Охрана раздвинула узкую щель по центру. Леня спрыгнул со ступеньки “Шишиги”:

- Удачи, Тем.

- Да пошел ты в задницу! - Темка вдавил тапок в пол.

Как только скрылся за поворотом пост, переключился на нейтралку, выключил зажигание. С размаху врезал по рулевому колесу. Ткнулся лбом поперечину и прошептал:

- Боже, когда же все это наконец закончится. Когда? Тебе это нужно? Обязательно смотреть, как подыхают создания, которых ты изваял? Тебе ли нужны эти муки, через которые проходим мы. Ты тварь бессердечная! Зачем ты все это сделал? Зачем....

Машина катилась вперед, предоставленная сама себе и дороге. Спустя несколько минут завелся и поехал. Сквозь лобовое стекло вдаль глядели Темкины глаза до тех пор, пока начинающийся дождь из темных облаков, не спрятал их за своими маслянистыми каплями. Но даже и он не смог скрыть те прозрачные и чистые капли слез, которые катились по щекам Артема. Во вспышках молний, через радужное стекло, они были, как бриллианты, своим сверканием разрезающие тьму впереди. Артем отпустил руль и в движении одел противогаз.

На пути у него было много заправок, уже давно разграбленных, но он всегда искал новые места. На этот раз он решил поехать на прежнее. Там еще оставалось тонны три дизельного топлива, да хороший пяток бензина. Пустые бочки громыхали в кунге, как адские колокола. Эту брошенную заправку он облюбовал не из-за того, что в ней было топливо. Она находилась рядом с постом ДПС, который он дал координатами Максу. Прошло почти два месяца и Артем каждый вторник выдвигался на этот пост. Мало ли что. Заодно и топливо в город привозил. Страшновато правда первую ходку было делать. Потом пообвыкся. На прошлой неделе под колесами хрустнуло что-то, вышел из машины, глянул на таракана под колесами, чуть инфаркт не схватил. Размером со здоровую крысу, раздавленный хитин, месиво изо всех щелей прет и сородичи такие же бегают. Рядом у ног. Он тогда первый раз в своей жизни наблевал в противогаз. Отстирывал в реке вечером. Аньке не сказал ни слова. Сегодня такое уже не пройдет, может только что новое появится. Вообще странная штука природа. Одних гнобит, вторым дает шанс на офигительную жизнь. Ведь были же мы короли планеты. Забабахали целую ядерную бомбу. Испытали на самих же подобных. Тараканы же об этом не знали. Побросались мы этой бомбой друг в дружку. Короли исчезли, как подвид. И эти твари рыжие сразу все пронюхали. Теперь они в короли рвутся. И ведь вырвутся. На том последнем клочке синего неба, под которым жила его семья, всегда были бури Темноты. И он был уверен, что в один прекрасный момент буря все-таки победит. Как ни заставлял себя найти выход, как ни думал о путях спасения - ничего в голову не приходило. Он понимал - это все лишь отсрочка того состояния души и тела, которое называется смерть. Смерть для Ника, сына, от которого он был без ума. Смерть для лапочки дочки, которая росла язвой в маму. Смерть Ани, его второй половинки души. Смерть самого себя. Медленная и мучительная, не от старости, а от природы, уже восставшей против людей. Прав был Гоги. Людей уже нет, остались звери. Звери. Тема ухмыльнулся. По телеку в свое время шла передача, название он уж и забыл, но рубрика там называлась “Зверье мое”. Интересно когда таракашки изобретут телевидение?

- Сегодня наш канал покажет беспрецендентый сюжет. Живой человек, самец и самка, способные к размножению. Они последние из оставшихся. Посмотрите на этих уродцев. Одно только тело непокрытое хитиновым панцирем заставляет содрогнуться. Тело мягкое, податливое, без всякого покрова. У самца на голове осталось несколько атрофированных усов. Они даже не шевелятся. Как же он может чувствовать. Из ротового отверстия самки, при произнесении непонятных нам звуков, всегда льется красная жидкость. Наши специалисты заявляют, что это кровь, которая пригодна для их пищи, но для этого нам нужны дополнительные исследования. И это единственный экземпляр оставшийся в живых. Самец в настоящий момент не реагирует на внешние раздражители. Он ест только свою кровь. И издает странные звуки, которые недоступны нашим рефлекторам на передних лапах.

Тема тряхнул головой. В этих местах постоянно бредовые мысли приходят в голову. До заправки оставалось километров пять. Уже вовсю шел снег. Щетки работали, как сумасшедшие. Он вспомнил, как они с Анькой катались на санках с горы.

Белоснежное поле внизу, ветер в лицо, хруст замерзшей воды под салазками. Все обжигающее. И снег и ветер и хруст. И скорость. Правда до первого дерева или куста.

Сейчас снег был серый. И будет таким очень долго. Серый снег. Серый.

Тема зациклился. На автопилоте тормознул машину. В кабине натянул на себя комплект ОЗК. Пристегнул счетчик наружу и открыл дверь. В ушах, прикрываемых резиной противогаза, стояла абсолютная тишина. Холод сразу сковал движения. Открыл кунг, вытащил свою “бензокачку”, забросил в резервуар шланг и побрел к кабине.

Самое хреновое в этих поездках было то, что курить в противогазе было невозможно. В этот раз Тема сделал исключение. Присел на ступеньку у входа в здание, сбросил капюшон, стащил надоедливый резиновый презерватив с пристегнутым фильтром. Зажмурил глаза. И вдохнул. Горький воздух. Действительно горький. Он резал глотку, как перец. Темка достал из кармана счетчик. Шкала поднималась очень медленно, но уверенно.

- Да и похрен. - Тема сунул сигарету в зубы. Огонек спички вспыхнул фейрверком в затхлой и противно липкой темноте. Дым от сигареты не поднялся вверх. Его будто пригвоздило к земле. Артем затянулся еще раз. Выдохнул. То же самое. Он поднял глаза наверх. Воздух над головой мерцал будто ночью у костра.

- Твою мать! - Тема попытался подскочить. На уровне полутора метров его согнуло. Такое чувство, что со всей дури впечатался башкой в бетонный столб. Он рухнул на землю, одновременно выплевывая сигарету и натаскивая противогаз. Скорость ползания змей и ящериц отстала на порядок от той, которую развил Темка. Он успел в считанные секунды прошерстить брюхом метров двадцать по снегу. Перевернулся на спину. Центральный кусок вывески срезало, как ножом. Аккуратненько так. Буквы “...анеф..” рухнули на ступеньку. Тема завороженно смотрел на действо. Через пару минут хрустнул бетон ступенек и вывеска обтекла обломками словно смятая бумага. И наступила тишина. Только у входа колебался воздух. Артем опять сбросил противогаз, вытер пот, закурил. Выпустил дым в воздух. Тот тоненькими облачками поднялся вверх.

- Вот же сука! - выругался он. Поднялся и пошел к машине проверять бочки. Еще полчаса и готово. Он обессиленно сел у кабины, оперся о колесо. “А вот датчик ты, родной, просохатил. Придется жене отчитываться”. Счетчик лежал на крошиве бетона, раскатанный в фольгу.

Наступило некое состояние забытья. Темины глаза смотрели вперед. Зрачки расширены, как после хорошей дозы дури. Изо рта пар дыхания и дым от сигареты.

Время оставило отпечаток на здании заправки. Крыша была усыпана снегом. Наледь и сосульки сплошным ковром покрывали водостоки. Артем в последнее время боялся заходить внутрь таких брошенных зданий. Там было страшно и жутко. Хотя его и звали сталкером как и в городе, так и в деревне, он панически боялся подобных мест. Уверенно он себя чувствовал, когда сидел за рулем. И еще дома. А здесь угнетала пустота. Если бы это была абсолютная пустота, то было бы по-другому. А в Темноте часто встречались трупы. Холодные, замерзшие, с висящими сосульками на простертых в последней агонии к небу руках. Он реально боялся их. Он боялся, что в один прекрасный момент, это тело с хрустом встанет с земли, отряхнет снег и лед с тела, покрытого язвами. Разжует замерзшую слюну. И спросит:

- Зачем ты меня убил?

Тема поднялся с колен. Последняя бочка была полна. Побрел к резервуару, выдернул насос, смотал шланги и провода. Закрыл двери кунга. Открыл дверь и опустив ногу на ступеньку почему-то обернулся к зданию заправки и сказал:

- Я тебя не убивал. Я тоже хотел жить.

“Шишига” уехала в Темноту. Темыч истекал потом в резине ОЗК. Два стекла противогаза очень сильно хотели внутри оснаститься щетками. Дорога впереди виляла поворотами. Железнодорожный переезд. Машина поехала дальше. До поста оставалось совсем немного.

- Артем, ну чего ты вперился в этого человека? Он же в пекло уехал. Его уже давно нет. Он умер. Он не выдержал.

- А вдруг? А может стоит подождать?

На посту под падающим серым снегом развевалась огромное полотенце белого цвета привернутое к антенне на крыше.

Тема остановил машину.

- Макс. Ты где? - Выскочил наружу и подбежал к зданию. Подпрыгнул. Нифига не получается. Обежал пост. Вроде лестница. Заскочил наверх. Сорвал тряпку.

“Мы здесь. Макс”.

Слова намалеваны маркером.

Тема присел на крыше. Прижал к груди тряпку. И крикнул в снег:

- МААААКС!!!

В ответ раздалось только тихое скрежетание снежинок.

Он быстро слетел с крыши, приговаривая:

- Ну браток, раз ты тут, значит появишься. Чем же тебе начирикать слова-то.

Вышиб дверь в пост. Все как обычно. Труп у пульта. На самом пульте, поверх изморози, лежал тот самый маркер. Темка завопел от счастья. Выскочил наружу. Отрыл из под снега несколько придорожных камней. Расположил драное полотенце на ступеньках, и написал: “Завтра в полдень буду. Обязательно жди”.

На этот раз на крышу он не полез. Еще раз вошел внутрь, расположил на пульте тряпку. Прижал ее камнями. Сходил в машину. Взял монтировку. Окончательно выломал дверь и расположил ее вдоль ступенек ведущим ко входу. Оглядел результаты своего творчества. Нормально так получилось. Завел машину и поехал назад.

Когда он въезжал в город, вечерело. На посту тормознула охрана. Проверили, заставили снять комплект. Опять проверили. Тема не первый раз проходил эту процедуру. Проехал внутрь тщательно охраняемой зоны. Темно-синие облака проплывали в направлении Темноты. И проглатывались. Как удав глотает кролика, так взбунтовавшаяся природа пожирала красоту когда-то ею и созданную.

У Гоги было закрыто, но в окнах горел свет. Тема постучал ногой.

Через несколько минут раздался скрип.

- Здравствуй, дорогой.

- Привет, Гоша, где обещанная чача.

- Артем, настоящий мужчина просто так слова не говорит. Заходи.

Темка зашел со словами:

- Там в кунге любую бочку на выбор бери. Есть и дизель, и бензин. По запаху определите.

Гоги заглянул в каморку за стеной. Что-то сказал на своем языке. Где-то в глубине хлопнула дверь и спустя некоторое время за Темкиной спиной раздался чавкающий звук открываемой двери кунга.

- Присаживайся, гость дорогой. - Гоги сделал приглашающий жест в сторону стола.

Тема присел, пододвинул тарелку, навалил закуски. Надо бы плотненько поесть, еще до дома пилить.

Старый грузин разлил из большой бутыли мутную жиздкость:

- За твою удачу, Артем, сегодня.

- Ты откуда узнал? - Темка поднял стакан.

- Тебя глаза выдали. Нашел что-то? - Гоги прищурился.

- Вроде бы. Но не уверен еще. Завтра узнаю.

- Это кто-то или что-то? - спросил Гоги.

- Это человек, - почему-то шепотом ответил Артем.

Гоги присвистнул:

- Это в такие времена? Тогда действительно повезло.

Тема навернул стакан чачи и активно принялся за еду:

- Я его ждал.

Последнее слово получилось как “ждммл”. Он его сказал с набитым ртом.

Гоги вопросительно поднял бровь:

- Еще один, такой же как ты?

Тема жуя отрицательно покачал головой, прожевал и сказал:

- Ты о чем? Я бывший белый воротничок, он тоже. Только я рангом повыше. Обыкновенные мы все.

- Артем, вот теперь ты, ответь мне на один вопрос.

Темка кивнул.

Гоги продолжил:

- Ты появился в городе, когда уже все случилось. Вооруженный до зубов. На такой машине. С целой и невредимой семьей. Сейчас ты таскаешь бензин и дизель для нас, учитывая, что рядом топлива нет. Ты относил на себе так полагаю не один счетчик...

Темка перебил жуя:

- … всего два, третий сегодня в фольгу превратился. У тебя кстати нет лишнего, ибо жена загрызет?

Гоги молча встал, ушел в каморку. Скрипнула дверь, шаги. Тема молча жевал. Спустя несколько минут грузин шумно опустился за стол и протянул железный карандаш. Темка повертел его в руках. Дозняк практически дошел до середины:

- То что нужно. Сколько должен?

- У тебя счетчики мнет в фольгу. Мои ребята дохнут, как мухи, после двух походов туда. А ты живешь и у тебя ничего случается. Ты кто?

Темка засовывая очередную ложку в рот промямлил:

- Заговоренный.

Прожевал и засмеялся:

- Гоги, да я такой же как и ты, как все. Обыкновенный.

Гоги не ответил ничего. Молча налил чачи и поднял стакан. Выпил. Закуска исчезла в седой бороде.

- Обыкновенный, говоришь?

Тема кивнул:

- Я просто жить очень хочу, Гоги. Просто жить. Со своей семьей. А больше и не нужно для того, чтобы чувствовать себя человеком, мужем, отцом и хозяином. Спасибо за угощение, вкусно все было. Только мне ехать пора. Анька волосы повыдергивает.

Гоги поднялся из-за стола и вслед Теме сказал:

- Тебя убьют, сталкер. Люди не любят счастливых людей. Особенно сейчас.

Темка уже собравшийся на выход внимательно посмотрел на седого и мудрого грузина. Железным взглядом. В нем было что-то не от мира сего. Пустой, пронзительный, холодный.

- Я знаю Гоги, но только после того, когда я останусь один. Зверье наглеет, ребят своих предупреди. У нас одного уже подмяли.

Вышел наружу и побрел к машине.

Солнце уже село, когда Тема подъехал к дому. Выбросил перед забором ОЗК и противогаз. Открыл кунг. Достал три увесистых пакета и открыл калитку. Дома горел свет. Значит, не спят. Анька вылетела из сеней:

- Ты где был так долго, я чуть с ума не сошла, круги нарезая по дому.

- Да у Гоги задержался. Проставлялся он.

- Ой не смеши, этот старый барыга да еще и проставляться будет.

Тема дыхнул.

- Чача, малыш, я ее лет десять не пил.

- Ого. Это в честь чего так.

- Не знаю. Ладно, я пошел покупки разнесу и спать. Завтра ехать опять.

- Куда? - Аня широко раскрыла глаза.

Тема махнул рукой в сторону Темноты:

- Туда. Я пойду разнесу все, потом поговорим. Ты пока на стол накрой.

Собрал в абсолютном молчании пакеты и двинул к соседям.

У Надюхи внутри дома слышались крики и непонятная возня. Дверь открыл Леша:

- Здорово, Артем, чего на ночь глядя пожаловал?

- Надюху позови.

- Так она в гавно уже, мужиков строит.

- Давай, давай. Зови, - сказал Артем.

Леха нырнул внутрь дома. Крики, возня, шум. Через несколько минут появилась местная красавица:

- Артемушка приехал.

Артем скривился:

- Держи Надюша. Деду таблеток не забудь дай.

Та, пошатываясь, подхватила пакет.

- Милый, сколько должны?

Темка сплюнул:

- Я тебе чего утром говорил? Не нажрись. А ты что сделала? За своими пузырями завтра к Аньке утром приходи, заодно и рассчитаешься.

- Темушка, так у нас закончилсь, дай от моего лица бутылку.

Артем, уже было собравшийся уходить, спросил:

- У кого у нас?

- Да у меня тут половина деревни сидит.

Тема вопросительно на нее глянул:

- Колька тут?

- Ой, а то ты его не знаешь? Где ж ему еще быть. Картошку жрет, что боров, - рассмеялась Надюха.

Темка оттолкнул ее плечом в косяк. Достал из-за пояса пистолет и двинул ногой дверь в комнату. Предохранитель щелкнул в мужском гаме абсолютно беззвучно. Проходя сквозь дверной проем, Темка передернул затвор. Колька сидел в голове стола. Артем, не обращая внимания на лица, прошагал ботинками по старому дивану и стоя наверху стола упер ствол соседу в темечко:

- Бухать надумал? А в лесу, случайно, нет никого? Ты же, сволочь, собирался в ночную идти.

Коля повел мутными глазами вверх:

- Пушку опусти, да со стола слезь. Нету больше Мишки. Похоронили там же. Поминаем сейчас.

Темка опустился на моментально освободившееся место.

- Извини, - разрядил пистолет, - когда?

- Утром богу душу отдал. Мужики... - Коля обвел взглядом сидящих за столом, - вернулись, да рассказали. Мучался недолго.

Тема молча взял кружку.

- Меня тоже чуть сегодня не привалило. Помянем.

Закусил картофелиной в мундире. И продолжил:

- Ладно мужики, я пошел, завтра рано вставать. Надюху спать бы уложили, баба невменяемая уже.

Поднялся с диванчика и побрел к выходу. Соседка уже в отключке спала на крыльце, широко раскинув ноги. Тема вытащил половик из прихожей и аккуратно ее укрыл. К бабе Шуре Анька утром забежит. Дом встретил запахом гречки по-походному и ушицы.

- Ты с какого перепугу опять едешь. - Анька сразу перешла в наступление.

Тема снял ботинки, куртку, прошел в сени, плеснул в себя водой, натянул домашние тапки, уселся за стол, ткнул ложкой в уху и только потом сказал:

- У нас “Дон-Периньон” остался?

Аня присела напротив:

- Ну мы же его ныкали на Новый год. И в честь чего, именно это шампанское?

Тема прихлебнул супчик:

- Два ответа на твой вопрос. Первое: я очень сомневаюсь, что Новый год будет. Второе: я так думаю, что у нас пополнение.

Анька поднялась из-за стола:

- Где твой карандаш?

- Где обычно, на кармане пристегнут.

- Я сейчас, - хлопнула дверью и вышла в ночь.

Тема уже жевал кашу, когда второй раз хлопнула дверь. Короткий приступ тишины в доме, а потом взрыв крика. Анька влетела на веранду и швырнула счетчик на стол. Он подпрыгнул угодил в тарелку с остатками ухи.

- Один еще, говоришь, не поменял? А расскажи мне, дорогой, откуда там маркировочка “Г.Ч.” гвоздиком нацарапана? Что-то не помню я у тебя таких инициалов.

Тема опустил ложку в тарелку и вслух сказал:

- Вот же лоханулся.

Аня смотрела на него в упор:

- Сколько?

- Два полных и один сегодня расплющило.

Жена сделала круглые глаза:

- Расплю... Чего?

- Расплющило, - ответил Темка, забрасывая очередную ложку в рот.

- Можно с этого момента подробнее. Или я тебя никуда завтра не опущу.

- Солнышо мое. Ну ты видела же, как асфальт укладывают.

Аня кивнула.

- Вот точно также и расплющило. В чем проблема-то. Ты что, со мной на пару хочешь туда скатать?

Она заплакала:

- А мне что, думаешь легко тебя ждать, да детям улыбаться.

Артем выскреб тарелку:

- Нет, не легко. И не просто. Зайка ты много не знаешь и не должна знать. “Меньше знаешь - крепче спишь”. Но запомни одно. Я стараюсь для вас. Поэтому улыбайся и знай, что со мной все в порядке.

Аня подняла мокрый взгляд:

- Ты представляешь какая доза в тебе сидит? И после этого ты со мной спишь? Обнимаешь детей. Целуешь то, что еще не родилось. Артем ты очумел?

Темка молча приподнялся, достал с полки в сенях мобильный счетчик Гейгера, протянул его жене в руки и сказал:

- Он точно откалиброван. Проверь меня и прими решение. Или я сплю на улице или рядом с твоим попиком.

Аня подошла к нему и провела вдоль тела. Треск раздался только у ног. Причем не зашкаливало.

Артем присел на стул:

- Вопросы есть?

- Нет. Спи рядом. - Анька отнесла прибор, - только почему так?

Темка пожал плечами:

- А я почем знаю? Может потому, что еду всегда дорогу выбирая, может после стирок комплекта, может после антирада, может от спирта. Не знаю. Меня сегодня Гоги предупредил, что такие, как мы с тобой, подохнут первыми. Так что, делай выводы.

Аня уперлась руками в стол. На ладони положила красивую голову рыжего цвета волос и прошептала:

- Я тебя люблю.

Артем улыбнулся:

- И я тебя тоже, малыш. Но я все равно завтра поеду.

Она внимательно на него посмотрела:

- До того момента, когда ты меня вытащил, я бы закатила истерику. Сейчас, я просто ору, ты извини, но нервы не железные.

Темка отодвинул тарелку:

- Значит, я еду. А ты готовь на завтра шикарный ужин. И, я так думаю, ремкомплект из аптечки.

- Блин, да ты можешь сказать определенно? - Анька закричала.

- Тихо ты, детей разбудишь. Аня, я ничего пока не скажу. До завтрашнего вечера. Чтобы не сглазить. Хорошо?

Аня стукнула кружкой с чаем по столу:

- Да езжай ты хоть в жопу к черту.

Резко поднялась из-за стола и пошла в комнату.

- Ау, малыш, ты чего обиделась, - спросил было Темка.

Потом взял сигарету и закурил.

Утро началось с пинка Ани.

Темка дернулся во сне, вскрикнул и открыл глаза. Светало.

- Ты чего брыкаешься? - шепотом спросил жену.

- Светает уже. Или ты думаешь я опять к ночи ближе фитнесом буду заниматься круги нарезая?

Темка перевернулся на бок:

- Мне к полудню надо быть.

Потом резко подскочил:

- Твою мать. Время-то. Пока доберусь.

Аня привстала на локотках:

- Я не поняла, что значит, ко времени назначенному? Ты чего, себе любовницу из мутантов заводить собрался.

Темка натягивал штаны, подпрыгивая на одной ноге:

- Типа того, малыш. Все я побежал. Буду пораньше ненамного. Сегодня Надька зайдет, отдай ей два пузыря. Они в пакете лежат. Ну и глянь, чего по фруктам-овощам не хватает, пусть тащит. И к бабе Шуре зайди. Я ей лекарство взял. Да! У бабули спина шалит, массажик сделай. Ага. Вот еще что. Мальцам скажи, чтобы мелочевку назад в пруд отпускали. Пусть берут только крупных. Без ведра в ладошку отборных, чтобы домой не возвращались.

Подошел к ней, чмокнул в щеку. Анька лежала и смотрела на него, хлопая ресницами.

- А сударь антригули не хочет видеть к вечеру?

Темка улыбнулся:

- Только вместе с сударыней. Все малыш, я поехал.

Аня вслед сказала:

- Карандаш в тарелке лежит.

- Я в курсе, - ответил Темка, захлопывая дверь.

В городе завернул к Гоги. Магазин уже был открыт. Народ утренний суетился у прилавка. Шли активные торги по обмену натуральных продуктов на натуральные продукты. Гоги встретил его взглядом и подмигнул. Темка в ответ улыбнулся и спокойно занял очередь.

- Гоша, что ж ты за изверг такой? Ведро картошки за поллитра масла подсолнечного. Да я до войны это ведро за двести рублей на трассе отдавала, а масло пятьдесят рублей стоило. Ну дай хоть литр. Для внучат прошу ведь, не для себя.

- Слушай, Лизавета. Не хочешь - не бери. Иди на трассу и стой там со своей картошкой. Тебе там сейчас и миллион заплатят за ведро. Только ты с этими бумажками в туалет сходишь. Нужно масло бери, нет - значит очередь не задерживай.

Неизвестная Темке Лизавета поставила котомку на прилавок:

- На тебе, подавись. Сволочь нерусская.

Гоги нисколько не смутился:

- Ой, Лизавета, знаю я твоих внучат. Сейчас же к Матвеичу побежишь, да поменяшь на поллитра самогона.

Очередь захихикала. Лиза схватила под мышку бутылку масла и красного цвета выскочила из магазина.

- Ну и с чем на этот раз пожаловал? - Спросил Гоги, когда Тема облокотился на прилавок.

- Да есть просьба одна. У тебя вискарь есть хороший?

- Слушай, дорогой, а билет в Туапсе бизнесс-класса не устроит?

- Позагорать я и за городом смогу, - парировал Тема.

- Есть. Четыреста литров.

- Гоги ты меня неправильно понял. Я же сказал - хороший.

Грузин посмотрел на него взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

- Ты о семье правду вчера говорил?

Тема кивнул.

- И ты хочешь сказать, что тонна топлива - это не помеха?

Тема еще раз кивнул и добавил:

- В рассрочку на неделю.

Гоги поднял брови:

- Я тебя предупреждал вчера. Думаю, до этого не дойдет. Сам загнешься. Тебе сейчас отдать или потом заедешь.

- Вечерком заскочу. - Темка отодвинулся от прилавка, - спасибо.

Выскочил из магазина и пулей влетел в кабину. Мокрый комбинезон, в бахиллах еще хлюпало, холодный противогаз. Педаль в пол и тяги. Машина летела. Ее штатная скорость полтинник в час, сейчас же движок ревел на пределе. Оставался час. Тема объехал “ямы” на дороге, препрыгнул через переезд, вдавил газ до самого предела.

      На часах было 12-07, когда Артемин “Газ-66” со скрежетом колес о свежий серый снег тормознул у поста. Темка привычно оправился, перекинул ремень автомата через голову, открыл дверь машины и соскочил вниз. Метрах в пятидесяти от него стояло что-то. Метель забивала стекла противогаза, Темка упорно двинулся в направлении неопознанного объекта. Подойдя поближе, он присвистнул внутрь резинового презерватива на голове. Перед ним стоял красавец “Хаммер”. Не тот, в котором плэйбои возили дорогих девочек в дорогие клубы мегаполиса. А настоящий, грамотный, “Хаммер” военного исполнения. С широкой базой, низкой посадкой, высоким клиренсом. Прямо мечта оккупанта. Темка подошел поближе. Приподнял было низ противогаза, чтобы крикнуть, когда в затылок уперлось что-то твердое и явно железное.

- Стоять и лапами не дергать. Понял? - голос был явно женский и явно молодой.

Тема пробухтел сквозь резину:

- Стою и не дергаю. Только милашка учти, мой автомат наизготовку стоит и аккурат в бензобак твоей кучерявой тачки смотрит. А пальчик мой, на спусковом крючке, очень нервно дергается. Поэтому Макса лучше позови.

- Ты чего сюда приперся?

- Я сказал, Макса позови. Или я читать на полотенцах разучился?

Сзади раздались шаги. Вернее твердый шаг и похрустывание снега. Тема подумал: “хромоножка” в тот момент, когда раздался голос:

- Ленка, а ты спроси у этого, что могло быть потом.

Ствол уперся еще сильнее в затылок:

- Вопрос понятен?

Темка задумался. Потом. Потом после встречи или потом за это время? Лихорадочно крутились мысли.

Он понял внезапно. Дорога, на которой они встретились, была одна. Единственная. Тема второй рукой аккуратно приподнял соскользнувшую на подбородок резинку. Вдохнул воздух и на выдохе сказал:

- Потом ты встретил форельку вареную, да бревнышко неподъемное, что на твоей машинке ни раза не обогнуть. Да и копыто твое сломанное ни помогло бы ничем, потому что тачка - пафос, а на самом деле только по стеклу шершавому и ездить может.

Там же сзади раздалось поскрипывание снега:

- Опусти пистолет Лена, это он.

Тема повернулся:

- Здорово, Макс.

Перед ним стоял человек в огромной шубе, облокачиваясь на костыль, держа в руках пистолет. Впереди стояла девушка в дубленке и с автоматом на плече.

- Привет, Тема.

Темка опешил:

- Фига себе, ты подрос!

- Так ты же меня только на сиденье и видел. - Макс проковылял до Темки, бросил костыль и упал на его плечи.

- Ну и тяжкий ты, сука. Задушишь ведь. Где тебя носило? Ну е... мать. - Артем приподнял тяжеленную тушу над собой.

- Тебя искал, гаденыш. Ты же мне всю жизнь настроил своим “жопой чую”, вот и поехал искать по бумажке.

Темка поднапрягся, поставил Макса в вертикальное положение:

- Будем считать, что нашел. И давай побыстрее отсюда уматывать, ибо нас ждет обалденный ужин. А для дам есть шикарное шампанское.

Макс бросил взгляд в сторону девушки:

- Леночка, заводи кадиллака. Мы едем в гости.

А Тему спросил:

- У тебя там так же херово?

Артем ответил:

- Херовей не бывает. Женушка всю плешь проела. Слушай, ты с какой стороны подъезжал?

Макс показал рукой.

- Там заправки есть? - спросил Темка.

- Была недалеко отсюда, а что?

- Поехали прокатимся, негоже тебе без строгого костюма и галстука, и даме твоей без вечернего платья у меня в гостях появляться.

- Артем у нас бензин почти на нуле, издеваешься?

- Максим, доедешь до заправки?

Тот кивнул. Темыч продолжил:

- Замечательно, а в остальном положись на меня.

- Поехали. Я не знаю, что ты задумал, но явно это не подстава.

Артем, облокотившись о колесо, задумчиво курил.

- Тебя какого хрена так долго носило?

Макс стоял обняв Лену за плечи.

- Да я через неделю только твою бумажку вспомнил. А пробраться стало нереально. Народ очухался, спасибо Ленчику. Амазонка еще та.

Тема затянулся.

- Завтра устраиваем день воспоминаний. А сейчас пора ехать. Объясняю диспозицию. У нас в городе два блокпоста на Темных местах. Мы едем через западный. Недоезжая останавливаемся и я вас проверю, там фонит поменьше. Ну, а дальше придумаю что-нибудь. Волосы ни кого не лезут, кровушки с утра на щечках нет?

Ребята отрицательно покачали головами.

Темка сказал:

- Ну тогда по машинам. Поехали домой. И ехать за мной именно по моей колее. Никаких извратов.

Макс спросил:

- У тебя тоже “прессы” в наличии?

Темка кивнул:

- Только я их “ямами” называю.

- Как ни называй, один фиг, приятного мало. Поехали.

На подъезде к городу, когда закончился снег и маленькими каплями пробрасывал дождь, Темка остановил машину. Впереди по движению уже нарисовалась полоска светлого неба. Тема выпрыгнул из кабины. Открылась дверь “Хаммера”. Лена вышла наружу и встала открыв рот.

Артем подошел к ней со счетчиком:

- Милая, ручки подними.

- Артем, а что там впереди?

- Дом мой. Руки подними.

Счетчик завизжал, как свинья недорезанная. Тема присвистнул:

- Ого, где же вас носило?

- Артем, а там солнце есть? - Лена впала в некую прострацию.

- Леночка, есть и солнце, и речка, и лес. Успокойся. Вам полчасика здесь придется покурить.

Из машины крикнул Макс:

- Тема, когда ты мне ногу вправлял я обозвал тебя сукой. А сейчас меня слов нет, чтобы путнее придумать. Там точно солнце?

Макс перегнулся через дверь:

- Там ты вообще охереешь, но полчаса все-таки придется подождать.

Развернулся и пошел к машине. Лена продолжала смотреть на голубую полоску неба.

Проверка на въезде. Еще один знакомый, с этим договориться проще будет:

- Привет снова. Артем ты что-то зачастил в Темноту.

Тема перегнулся через дверь:

- Дима, слушай тут такое дело...

Через минут десять торгов и препирательств вопрос был решен в пользу заинтересованной стороны.

- ... Скоро будем, я как назад нырну, ворота не закрывайте.

- Ох, Темка, допрыгаешься ты. Народ прознает, несладко тебе придется, - ответил Димка.

- Поживем - увидим, - сказал Тема и вдарил по газам.

Гоги сидел за прилавком. Как обычно.

- Артем, ну у тебя и суета. Чего опять пожаловал?

- Гоша шмотки нужны. Комплект мужского и женского.

Грузин отвесил челюсть:

- Ничего себе запросы.

Тема отрезал:

- Блин, ну чего сопли жуешь? Есть или нет? Бочка полная в машине стоит. Да и с утра обещанное где?

- Артем, сейчас все будет. Размеры какие?

Тема показал руками объемы.

Гоги умчался в родимые сусеки. Хлопнули двери машины и каморки практически одновременно. Гоги вывалил на прилавок две джутовых сумки:

- Выбирай.

Тема нахмурился:

- За каждую по сто.

Гоги причмокнул:

- Забирай.

За спиной хлопнула дверь кунга.

- А ...?

- … Внутри лежит.

- Спасибо, я умчался.

- Артем, ты помнишь, что я тебе говорил?

Темка тормознул на выходе:

- Да, а что такое?

- Люди начали плохое говорить.

- Гоги, а ты помнишь, что я говорил? Так вот, скажи людям, что я буду биться до последнего, тем более я - уже не одиночка.

Гоги поднял глаза:

- Если все начнется, у меня просьба. Одна.

Артем застыл, открыв рот:

- Хорошо, не впервой.

Гоги прямо смотря в его глаза ответил:

- Я устал быть зверем. Спасибо.

- Гоша, я улетел. Люди ждут. Что-то серьезно случилось?

Тот кивнул.

- Мы с Анькой заедем на днях. Поговорим, - дверь захлопнулась с железным звоном.

Темка развернулся и поехал назад. Как и обещалось, на посту был зеленый свет. Макс с Леной сидели в кабине и курили. Два красных уголька в темноте. Артем подошел к “Хаммеру”:

- Лена, Макс оба из машины причем быстро.

Те послушно выползли.

- Вот шмотки, старье с себя сбрасываем и по-быстрому переодеваемся.

Лена удивленно подняла глаза:

- Как?

- Милая. Тебя мама ведь не в джинсах родила? Вот, как рожала, так и раздевайся. Да не стесняйся ты. Все, что вдоль я уже видел, а если поперек, то сильно удивлюсь, что Максу так повезло. Так что без разговоров и в темпе вальса.

Он бросил одну сумку перед Леной:

- Подбери что-нибудь, да сама начинай.

Та повысила голос:

- А ты чего, пялиться будешь?

- Надо будет и сам тебя переодену. Быстро, я кому сказал, - прошипел Темка.

Макс уже практически был готов. На удивление быстро, учитывая одну сломанную ногу.

- Да и шубы можете выбросить уже здесь, у нас достаточно тепло.

Ленка застегивала ширинку на джинсе:

- Ты хочешь сказать...

- Я хочу сказать, определяйся с лифчиком, и поехали. У нас времени мало. Все старые шмотки мне, я их отнесу.

Собрал старье, выбросил в овраг. Когда вернулся, застал парочку в свитерах и джинсе из новой упаковки знаменитого кутюрье дяди Гоги.

Тема подошел к Максу со счетчиком:

- Фонишь неплохо, но за пару дней с водкой оклемаешься. Ребята, дальше план такой. На блокпосте дырка будет открыта. Едем по городу спокойно, как будто вы здесь живете от начала его основания. Без суеты, гиканья и ворочанья глазами по сторонам. Едем именно за мной. Когда я поверну один раз налево, потом еще раз налево и остановлюсь, можете расслабиться и покричать, все что вздумаете. Понятно?

Приглашений не требовалось. Вновь прибывшие уже сидели в машине.

Город он прошел очень быстро. Проселок к дому. Сзади раздалось длительное “би-би”. Он не останавливался. “Еще немного, потерпите ребята”. Сразу за мостом принял вправо и ударил по тормозам. Джип пристроился сзади и практически одновременно открылись обе двери, и раздался дружный вопль.

Тема выпрыгнул из кабины:

- Чего орем, как полоумные?

Лена бросилась к нему с разбегу на шею:

- Темка, мы почти два месяца мечтали о солнце. Темка... Мы...

Больше она ничего не могла сказать по причине внезапно появившихся слез.

Макс выполз из пассажирского места, проковылял до сладкой парочки. Артем двумя руками обнимал Ленку. Максим просунул руку меж двумя его сцепленных запястий и до боли их сжал:

- Спасибо, Артем.

Тема потихоньку избавился от клещей:

- Ладно вам, все осталось там. Пойдем покурим.

Макс достал сигарету, закурил:

- Тема?

- Угу, - отклинулся тот.

- Ты знаешь кто?

- Неа.

- Ты последний мудак в этом мире, которого мне бы хотелось прибить.

Темка задумчиво посмотрел вверх:

- Ты про небо сейчас сказал?

- Я о жизни сейчас говорю, - Макс оперся на кенгурин, - ты знаешь, что мы прошли ради “твоей жопы”? Ты знаешь, что мы прошли?

Тема кивнул:

- Знаю Макс. Если и не знаю, то догадываюсь. Все позади.

- Солнце. - Макс залип.

- Точно, иногда дождик накрапывает. Предложение такое. Машинку твою оставляем здесь временно, а пока все ко мне в кабину да поехали.

Макса внутрь заталкивали вдвоем.

Когда все расселись - в тесноте да не в обиде, Тема тронул машину и задумчиво произнес:

- Скоро грибочки пойдут, нужно запасаться. Макс, когда нога зарастет?

- Не знаю, Ленка говорит скоро можно попробовать гипс снять. Это же она меня заштопала в него при встрече.

- Это хорошо. Слушай, а вас на курсах повышения квалификации, луки делать не учили?

Макс скромно ответил:

- Угу, я тебе сейчас гранатомет из елки выстругаю.

Кабина зашлась смехом.

Тема подвернул к калитке дома.

- Ну все. Приехали. Выходим. Добро пожаловать ко мне домой. Знакомиться будем.

Устало отворил калитку. Навстречу с бешеным лаем неслась Юта. За ней вприпрыжку Ксюха:

- Папочка, а мы сегодня таких карасей наловили.

Тема обнял дочку:

- Молодцы вы у меня. Знакомься - Максим и Лена. Они у нас будут жить. А мама где?

Ксюха звонко сказала:

        - Очень приятно, меня зовут Ксюша, а ее Юта. Мама дома с Никитой рыбу чистят.

Артем махнул рукой гостям:

- Пошли, чего уставились-то.

Хлопнула дверь, стукнул о пол Максов костыль. Аня выскочила из сеней:

- Ты где....

И замерла.

Тема гордо улыбнулся:

- Знакомьтесь, это их я искал и ждал. Нашел-таки.

Аня опешившим взглядом окатила Темку:

- Это тот самый Макс, о котором ты рассказывал.

Макс кивнул:

- Тот самый, простите не знаю как вас величать, тот самый.

Артем облокотился на косяк двери:

- Мать, давай накрывай на стол, замудохался я что-то за эти два дня.

И бессильно сполз на пол по косяку дверного проема.

Через час сидя на крыльце Артем, делая очередную затяжку, сказал Максу:

- Собрать-то, я всех собрал. Правда не знаю, нахрен я за тобой столько времени катался и ждал. Но, раз встретились, видать так тому и быть. Значит наша встреча не только нам обоим необходима. Теперь встает вопрос: а что дальше?

Макс поднял голову вверх:

- Будем смотреть в небо, брат. Оно подскажет.

5. Сны.

- Ну что, поужинали? Давайте в постель и баиньки! - сурово сказал Артем детям. - И собаку с собой забирайте.

Никита, допил чай, взял Ксюху за руку:

- Пошли. Опять родительское собрание.

- Папа сказал - папа сделал! - улыбнулся Артем.

Дети встали из-за стола и, препираясь между собой, ушли в комнату.

Артем проводил их взглядом:

- А теперь вкладывайте. Только я маленький перерыв устрою.

Прошел в сени и вытащил пятилитровую бутыль виски на колесиках.

- За неделю одолеем? - хитро взглянул на Макса.

Тот закатил глаза и присвистнул:

- Печень сказала, что ей уже грустно!

- Да ладно тебе. Нам ли молодым и крепким организмам жаловаться, - улыбнулся Артем, и налил полный графин.

Аня спросила:

- А наше где?

- Точно! Я, как всегда, забываю. Макс, разлей пока, - Артем суетливо выскочил из веранды.

В двух бокалах играло шампанское, еще в двух на дне плескался вискарь.

- Ну с приездом, что ли? - Аня первая подняла бокал.

Раздался стук стекла. И наступила тишина. Разорвал ее Артем:

- Кстати, а кому-то нельзя, но по этому поводу, разрешаю. Колитесь уж. Где вас носило?

***

Лена только закрыла глаза на мгновение, как тут же над ухом раздалось:

- Вставай милая! Да просыпайся же ты, наконец!!!

Она еще пребывая во сне спросила:

- Сколько я спала?

- Почти два часа. Давай быстро потягушечки и за работу. Еще одна машина пришла. Там вообще все плохи. Василий сильно нервничает, - из темноты еще не открытых век, Лена услышала ответ на вопрос.

Со скрежетом поднялась с топчана:

- Наташка, дай поспать завтра хоть на час больше!

- Побежали в приемную. Отоспишься на том свете.

Лена набросила халат, нацепила фонарик на лоб и, зевая, потопала за подругой. Еще не подойдя к двери приемного покоя, она услышала крики, вопли, стоны:

- Сколько их?

- Человек пятьдесят - ответила подруга.

- Здравствуй, день тяжелый! - грустно вздохнула Лена и распахнула дверь.

К людскому шуму добавился запах. Мерзкий приторно-сладкий запах гниющих язв, горький запах паленой кожи и мяса, медный запах крови, аммиачный запах мочи и непереносимый запах фекалий. И крики. Носилок не хватало, санитары сваливали всех на пол, укладывали рядышком, делая маленькие проходы. Наташа принялась за ходячих, отловив первую попавшуюся старушку с очевидным переломом руки. Лена стиснула зубы и подошла к первому лежащему человеку. В свете фонаря разглядела черную обугленную маску вместо лица. Приподняла обгорелые ошметки кожи, под ней было красное с прожилками мясо мышц, хлынула сукровица. Скальпелем вспорола остатки одежды, глянула на тело, оценила.

- Юрик, этого в ожоговое, крови у нас для переливания уже нет, пока на заменитель и пересадку кожи нужно готовить!

Следующий. Здесь попроще. Только ноги сплошные угольки. Даже кость в некоторых местах проступает оплавленная.

- Юрик, в хирургическое. Ампутация!

Ее помощник, бывший охранник, писал записки, укладывал людей на носилки и оттаскивал за пределы приемного покоя. Дальше больными занимались работники отделений.

Третий, пятый, седьмой. Лена сбилась со счета. В этот раз больше всего было лучевиков. Диагноз сразу ясен. Она монотонно командовала.

Очередной пациент. Парень лет тридцати, одетый в камуфляж, лежал на полу согнувшись в позу новорожденного. Приятное лицо, но от болевого шока оно приобрело мертвенно-бледный оттенок. Лена сказала:

- Ну, что у нас, родной? Поворачиваемся и ноги попытаемся выпрямить.

Тот посмотрел на нее голубыми глазами, безумно красиво блеснувшими в свете фонаря:

- У нас сестра хуже не бывает.

Сделал попытку перевернуться и обмяк. Лена расстегнула куртку. Под ней грязная футболка и больше ничего. Ниже груди повязка из рубашки, набухшая от крови. Она аккуратно ее сняла, задрала вверх футболку. “Бог ты мой”! Половина брюшины вспорота и на скорую руку зашита обыкновенными нитками. Гнилью пахнуло так, что она чуть не проблевалась. В районе печени дыра, забитая обрезком ветки. Парень открыл глаза и, кашляя кровью, хрипло рассмеялся:

- Сам себя штопал. Видишь, вроде получилось. Только вот с печенью облом вышел. Хотя, не заткнул бы, уже и окочурился поди, а так вот до тебя, красавица, добрался.

- Это где-же тебя так?

- Да не вовремя опомнился, вот и поцарапало слегка.

Лена, оценив ситуацию, поняла, что он уже не жилец:

- Ладно, не переживай, сейчас все будет в порядке.

Парнишка закатил было глаза, потом внезапно одной рукой сжал ее запястье, второй залез под футболку, сдернул что-то с шеи. Разжал ее ладонь, и вложил в нее непонятный кровавый сгусток. Ухватил ее за голову и наклонил к себе.

- Ты чего? - Лена испугалась не на шутку.

Он сильно прижал ее ухо к своим губам и прошептал несколько слов. Руки ослабли, глаза смотрели в потолок безжизненным взглядом. Ноги дернулись в последней конвульсии. Лена машинально сунула руку в карман и крикнула:

- Юрик, этого в морг!

Следующий. Позади с одинаковым тактом звучал голос Наташи:

- Коля, в операционную на очередь поставь! Открытый перелом предплечья!

Вроде последний. Лучевик сразу видно. Кожа пошла язвами, волосы на плечах лежат, выпавшие веером. Лена открыла рот мужчине, тронула зубы. Тот дернул челюстями, хотел видно что-то сказать, но вместо слов изо рта плеснуло рвотной массой. Серого цвета. Лена поморщилась:

- Юра, в реанимацию, не думаю что выживет, но шанс дать нужно.

И бессильно опустилась на пол. Ей было глубоко наплевать на лужи крови, блевотину и мочу. Она просто выдохлась. Наташа заканчивала с последними ходячими. Лена достала сигарету, щелкнула зажигалкой, затянулась.

“Третий день ада. И это только начало. Вот же подфартило устроиться на работу в глубинку. Сейчас бы лежала дохлым телом рядом с эпицентром и делов-то. Нет человека - нет проблем”.

“Ленчик, ты же врач”.

“Знаю, поэтому и смотрю на все это”.

- У тебя все в порядке? - тронул ее за плечо Василий.

Лена открыла глаза:

- Да. Спасибо, все хорошо. А где Наташка?

- Убежала наверх. Сколько сегодня?

- Полтора. Один на месте, второй скоро туда же, - Лена тряхнула головой.

- Поможешь в операционной? - спросил тот.

Василий Михайлович в последние дни стал для них отцом и богом. Хирург с большой буквы этого слова. Замечательный руководитель. Даже в нынешней темноте его интеллигентное и сильное лицо сияло некой добротой. Он был вездесущ. И в приемном, и в палатах у больных, и за столом операционным.

- Давай, поднимайся девочка моя, вечером приказываю устроить вечеринку с подружкой! - оптимистично сказал Василий.

- Есть, командир! - Лена приподнялась и, пошатываясь, побрела к выходу из приемного покоя.

Наташа шумно упала на кровать:

- Ух. Ну и денек. А что завтра будет?

Лена усмехнулась:

- Трупы и кровь. Привыкнуть пора бы. Кстати сегодня босс разрешил устроить праздник.

- А где же его взять, этот праздник? Мужики все как на подбор: кто не ходит, кто одной ногой в могиле.

Лена мечтательно потянулась за столом:

- Слушай! А у меня идея! Пойдем за пивом сходим. Хоть поспим нормально.

- Это куда? - Наташа привстала.

- Да недалеко от больницы. Не думаю, что ту палатку разграбили, она как-то вдалеке всегда стояла. Вставай. Ну хватит валяться.

- Я чего? На дуру похожа радиацию внутрь пить?

- Ой, какие мы нежные. Какая разница, нашла когда о здоровье заботиться? Да пошли уж.

Наташа села и начала обувать кроссовки:

- А давай напьемся! Точно! И руководство не накажет, с его позволения, так сказать.

Два служителя здоровья выскользнули в мокрую ночь.

Палатка стояла нетронутой. Темные стекла, дождь. Лена потрогала ручку двери. Открыто. Почему-то шепотом сказала подружке:

- У тебя рубль есть?

- А зачем? - та удивилась.

- Как зачем? Берем ящик пива и оплачиваем. Все по-честному.

- Давай поступим проще. Берем и уходим.

- Наталья, вы суровая девушка и в вас нет ни капли чувства юмора.

Подруга улыбнулась:

- Да, я такая! Берем и пошли. Холодно ведь, не май месяц на улице.

Две женские фигурки выскочили наружу. Огибая забор, Лена спросила:

- Ничего не слышишь?

Подружка замерла:

- Вроде едет кто-то.

В этот момент из-за угла выскочила машина и, не сумев вписаться в поворот, со всей скоростью правой стороной впечаталась в столб. Наступила тишина. Только стук дождя и шипение воздуха подушек безопасности. Лена прошептала:

- В нашем полку прибыло, беги за ребятами, я в машину.

На мостовой сиротливо лежал непочатый ящик пива, предназначенный для вечеринки. Лена открыла водительскую дверь. В подушке уткнувшись грязным и небритым лицом лежал молодой человек. Она откинула его голову назад, пальцы на шею. Дышит.

- Милый, погоди, не умирай. Сейчас мы тебя вытащим.

Опустилась на колени. Ого, перелом и аккуратно, хоть и подручными средствами заделан. “А ты молодец, мужчинка”.

Тот задергал веками:

- Ммм!

- Тихо, не дергайся, - позади уже слышалось топанье, - тебя как звать-то?

Мужчина открыл глаза:

- Макс. А ты красивая.

И потерял сознание.

- Наташа, ну вы чего так долго?

- Ребята трупы в морг отвозили, пока нашла.

Раздался хлопок. Юрик вскрыл ножом подушку безопасности:

- Куда его?

- В травму, но операции вроде не нужно, пусть посмотрят, да загипсуют. Ну и подстегнуть чем-нибудь нужно, - Лена опять превратилась во врача.

Мужчины вытащили тело на носилки и привычным ровным шагом унесли очередного пациента.

- Когда же это закончится, - прошептала Наташа.

- Слушай, а Макс красивое имя. Пошли за нашей вечеринкой, - задумчиво ответила Лена.

***

- Кстати, Тема. Врач сказал, что мастерски ты мне ногу вправил, - сказал Макс.

Артем отмахнулся:

- Да ладно тебе, первый раз оно иногда хорошо получается, иногда плохо. На этот раз взошло. Ты болванку свою когда соберешься снимать?

- Да я бы хоть сейчас, а вот она, - покосился на Лену, - не позволяет.

Та воспротивилась:

- Ему еще пару недель, потом рентген, потом снятие пробное, месяц реабилитации.

Артем широко открыл глаза:

- Леночка, простите, рент... чего? Девушка, простите, мы чай не в техновеке живем, а в первобытном строе. Я же просто спросил, когда он на ноги встать сможет?

Макс отпил из кружки сок и засмеялся:

- Да хоть сейчас.

Поднялся без костыля и протопал по веранде, громыхая гипсом.

- Что и требовалось доказать, - сказал Артем всем сидящим за столом.

Лена с ужасом посмотрела на скачущего Макса:

- Ну смотри, под твою ответственность.

- Ой, да перестань ты, слово нашла какое “ответственность”. Я ему эту ногу вправлял, когда под рукой был топор и бревнышки. Ах да извини - обезболивающее водка и кляп во рту, антибиотики - водка и сигареты в смеси с парой пачек бисептола. Я в тот момент удивительно ответственно относился к операции. Да и еще забыл. У меня в багажнике еще один пациент валялся, - Артем кивнул в сторону Ани, - так что давай научи меня клятве Гиппократа и мы будем исполнять долг вместе.

Лена открыла рот, чтобы сказать что-то вразумительное, потом махнула рукой:

- Да делайте вы что хотите, собрались два придурка вместе.

Аня до этого спокойно уминающая шоколадные батончики с шампанским поддакнула:

- Не знаю как твой, а мой целых троих стоит, а если их с сынулей вместе собрать, так это уже добрый десяток будет.

Артем одернул, почти двухметрового роста, взрослого мужика, прыгавшего по веранде:

- Эй, мужчина, изображающий из себя розового слоника, иди лучше выпьем, да дальше рассказывай. У нас и так пол прохудился, и ты еще танец маленьких гиппопо выделываешь. Да и детей разбудишь.

Макс шумно упал на стул:

- Точно, завтра снимаем и вперед на первую прогулку без этой гребаной дубины.

Артем нахмурился:

- Да успокоишься ты, наконец!

Аня хихикнула:

- Макс, а ты ему чего-нибудь расскажи, он сам с чего-то разнервничался. Сказки помнишь?

Макс посмотрел внимательно на Лену и сказал:

- Сказки? Помню, Анюта. Нам эти сказки с Ленкой до конца жизни не забыть. Я думаю, если бы не Темка, то ты бы наяву их тоже увидела. Только давай завтра, наскакался я сегодня очень удачно.

Аня зевнула:

- Действительно, пора бы и поспать, денек сегодня выдался. Пойдем, Лена, кровать покажу, да постельное выдам.

Девушки удалились, о чем то перешептываясь.

- Покурим, что ли? - спросил Макс.

Артем кивнул.

- Дальше хуже?

- “Терминатор” отдыхает. Ты чего такой хмурной? - Макс выпустил в темный воздух ночи облако дыма.

- Да хрен его знает, много всего.

- Например?

- Например, ваш визит.

- А чего особенного? - удивился Макс.

- Завтра узнаем. Но предчувствие у меня плохое.

Артем долго молчал и, когда огонек сигареты подошел к фильтру, утробным голосом произнес:

- И еще сны.

- Какие сны? - удивленно спросил Макс.

- Потом расскажу. Времени еще впереди много. Пошли к дамам, а то соскучились наверное без нас.

В ночи угасли два метеора сигаретных окурков...

“Кто ты?”

“Неправильный вопрос ты задал”.

Артем зажмурился. Свет мешал думать.

“Хорошо, а такой вопрос тебя устроит? Зачем ты здесь?”

Существо в темноте издало подобие смеха. Точнее не издало. Просто в голове Артема раздалось трепыхание серой массы мозга.

“Устроит. Я здесь, потому что ты здесь”.

“А я то что здесь делаю?”

“Задаешь вопросы”.

“Кого я звал?”

“Ты разумно начал. Я могу ответить только одно. Самого близкого”.

“И что я должен сделать?”

“Тебе решать”.

“Что я должен найти?”

“Ты уже нашел, осталось подумать, как это взять”.

“Да мать твою! Где взять? Что я нашел?”

“У нас нет такого понятия, как мать, но образ я понял прекрасно. Где? Думай в себя и поймешь”.

“Издеваешься. Сплошные загадки. Кто ты наконец?”

“Сейчас я уже могу ответить. Я тот, который... “

Артем закричал от ужаса увиденного. И широко распахнул глаза.

Аня погладила его по потной груди:

- Опять?

Тема вздохнул:

- Угу, только в этот раз со мной уже заговорили. И показали что-то. Думаю, это скоро случится, и это нереально страшно.

- Артем, это с нами случится?

Темка повернулся к ней, обнял покрепче и прошептал:

- Кровь везде. Липкая, тягучая. Но не наша. Потом клочья шерсти и мяса. И это все в кровищи. Я не знаю, зачем я это видел. Я вообще ничего не понимаю.

Аня передернулась:

- А свет?

- Он там всегда, едкий и приятный.

- Что делать будем?

- А я почем знаю? Еще парочку таких экстримов и я крышей двинусь. Буду думать. Эх был бы Макс ходячий...

- А Макс здесь причем?

- Да я во все свои поездки в Темноту отмечаю места начала снега. И до сих пор не могу понять, что это за аномальность. С Максом и подальше пройти можно. Картинку обрисовать.

Собака внезапно вскочила с места и без капли совести, заскочив на Макса с Леной, зашлась бешеным лаем.

- Да кого же в такую рань принесло?! - Артем отбросил одеяло.

- Ничего себе у вас будильник! - раздался придушенный голос Макса, по которому скакала Юта. Лена зашлась смехом, укрывшись с головой одеялом.

В окно постучали. Артем натянул штаны:

- Сейчас иду. Хорош бомбить. И так уж половину деревни на уши поставила.

По пути привычно дернул цепь ходиков, обул сапоги, открыл дверь. На завалинке сидела Надюха и курила. У ее ног стояло ведро с картошкой.

- Чего притащилась чуть свет? - Артем поправил рукой волосы.

- Темушка, милый, дай опохмелится. Помираю ведь, - синяк под глазом, лицо как мячик.

- Блин, Надя, у меня чего, в бане спиртзавод на всю губернию пашет? Издеваешься? - Артем пожал виски.

- Ну хоть чего, я же знаю, у тебя должно быть. Я вот и картошечки принесла.

- Слушай сюда, звезда моего сердца. Дуй-ка ты домой, да проспись нормально. То что у меня есть, не для твоего желудка, потом же понос замучает, - Артем подумал о большом бутыле.

- Злой ты, Артемка! - соседка всхлипнула.

- Я не злой, я - справедливый. Вечером в городе буду наверное, тогда и привезу.

- Так помру ведь!

- Родная, а кто намедни распинался, что двужильная и затрахает Казанову до смерти? Явно не я. А от похмелья еще никто не умирал.

- Сдался мне твой Иванов, особенно сейчас. Ну дай хоть капельку.

Артем поднялся с завалинки и показал рукой на калитку:

- Дуй домой и проспись. Я сказал вечером, значит, вечером.

Надюха вздохнула и пошла. Перед воротами обернулась:

- Сука ты, Артем! Кстати, это не к тебе гости пожаловали? Лешка машину на развилке видал ночью. Богатая машина.

Артем кивнул:

- Да, сводный брат погостить приехал с женой.

Надя, хоть и с жесткого бодуна, но широко открыла глаза:

- Ты рехнулся в деревню прокаженных привозить. Он же светиться должен от этой заразы.

- Не волнуйся соседушка, здоров, как бык и не светится. И деревенских успокой. Будут орать, ты меня знаешь, пускай приходят кому невмоготу пулю в башку получить.

Та просто махнула рукой, отворила калитку:

- Делай что хочешь, только бухнуть привези. Моя хата с краю.

Артем проводил ее взглядом и прошептал:

- Вот этого я и боюсь.

На веранде вовсю стояла суета. Собака юлила между ножек стола в поисках “слабого звена”. Ребятня пыталась пододвинуть вазу с конфетами к себе поближе. Аня носилась с чайником, Лена с кружками. Артем сыпанул кофе, бросил сахара, плеснул вискаря:

- Тебе в такой же пропорции?

Макс зевнул:

- Кофе на два умножь.

Артем выполнил заказ, как заправский официант:

- Я обычно на крыльце завтракаю, желающие прошу ко мне.

Аня отмахнулась:

- Да иди ты, у тебя сейчас пополнение в плане собутыльника. С утра опять квасить, идите уж пообщайтесь, а мы тут о своем, о женском.

Он пожал плечами:

- Как хотите, мое дело пригласить. И не квасить милая, а погрузиться в нирвану, осознать, так сказать, смысл бытия и вечности. Не опошляй святое.

Горячий кофе начинал действовать. По телу пробежала волна тепла, мозг начал отходить от утренних кошмаров и просыпаться.

- Ты чего орал с утра, как резанный? - спросил Макс.

- Сон приснился.

- Из той же серии, о чем вчера говорил?

Артем кивнул.

- И что снилось?

- Все, как обычно. Свет, темнота. В этот раз еще и кровь.

Он помолчал, потом вдруг поднялся:

- Посиди тут, я сейчас.

Макс уже не слышал, он завороженно смотрел в небо.

Девчонки хихикали за столом. Артем прошел в сени, достал счетчик.

- Лена, ну-ка привстань.

Та послушно поднялась со стула. Артем провел счетчиком вдоль ее тела, глянул на цифры и присвистнул.

- Что? Совсем все плохо? - спросила она

Он не говоря ни слова вышел наружу и закрыл дверь.

Макс потягивал кофе и пялился в небо.

- Брат, хорош зенки таращить, встань.

- Красиво как. Спасибо тебе, Тема, - его глаза восхищенно смотрели вперед.

Артем проверил и его. Опустился на крыльцо рядом и положил счетчик:

- Смотри!

Макс взглянул на цифры:

- Ну и чего здесь особенного?

- Фига себе, чего особенного? Ты видал вчера дозу на себе. Видал?! - Тема перешел на повышенный тон.

- Ну да.

- А сегодня?!

- Ну да.

- Да чего ты заладил свое. Дозняк на порядок меньше, и прошу заметить, я вам только по одному флакону антиоксидантов воткнул. У городских это на самый минимум снижает уровень, а тут вы заявляетесь, такие нарядные! И вас еще таблетками не кормил из войсковых комплектов, прошу заметить!- сорвался Артем.

- Ну чего ты кипятишься, особенные мы с Ленкой, наверное, - Макс обнял его за плечо.

- А вот в том то вся и проблема, брат. Таких здесь и не любят.

Макс замолчал, спустя вторую сигарету спросил:

- Нас пока двое?

Артем отрицательно покачал головой:

- Уже шестеро, не считая собаки. И я кажется начал понимать, зачем я тебя сюда привез. Пойдем внутрь, новость объявим.

“... В конференц-зале народа, что кильки в банке. Председатель такой и говорит: “В связи последними сведениями в ближайшие дни ожидается... Мы надеемся, что этого не случится...” ну и дальше по тексту. Сначала тишина наступила, а потом началось. Кричали все, кому не лень. Темка еще позвонил, как всегда не вовремя.

В итоге, когда дело подошло к принятию решения о создании штабов по медицинской помощи, питанию, чрезвычайной ситуации и всего остального, встает с задних рядов один мудак и говорит: “Чего вы штабами маетесь, когда все произойдет, тут такое будет. Поэтому вы тут заседайте, а мне наплевать. Я свой штаб создаю - штаб силы”. А сам такой громила серьезный. Разворачивается и уходит. Народ повозмущался и успокоился. Сидели до самого вечера, обсуждали, принимали, назначали. Тут и громыхнуло поодаль. Люди как ломанули из здания. Крики, паника. Я практически до дверей добежала, когда в воздух все подняло. Помню только последнее - бетон во рту и ногами шевелить не могу”.

Мужчины присели за стол.

Макс спросил:

- Это тогда он за тобой ездил?

- Угу. И рыжую эту падлу пристрелил. Не ожидала, что за полдня можно создать коммуну сумасшедших предвестников конца света. Видать харизмы у молодого человека хоть отбавляй … было, - ответила Аня.

- А у меня новость есть, - Артем произнес фразу как можно веселее.

Аня настороженно спросила:

- Хорошая или плохая? Только сразу выкладывай, не тяни, как ты это умеешь делать.

За столом наступило гробовое молчание. Замерла даже Юта. Дети смотрели на Артема открыв рты.

Тот прокашлялся и сказал:

- Нас уже шестеро.

Ласково потрепал собаку за ухом:

- Тебя, рыжая, пока не считаем.

Лена вопросительно глянула на Макса. Он пожал плечами:

- А я что? Я ничего. Насколько я понял нас зараза эта не берет.

Артем кивнул головой в знак согласия и продолжил:

- Аня, их доза упала на порядок, за день. Мы с тобой три дня по пеклу мотались, а они два месяца. Я карандаши, как перчатки меняю, хотя катаюсь туда чаще, чем все вместе взятые. Надюха крик подняла утром. Раньше прокаженные были те, кто реально болел, а сейчас все, кто пришел из Темноты. Ты представляешь, что здесь скоро начнется?

Аня смотрела на Артема безумным взглядом:

- Ты хочешь сказать, что вот мы вместе собрались за этим столом, и все такие отдельные?

- Я ничего не хочу сказать. Я констатирую факт. И он неоспорим. А раз так, значит должно быть что-то общее. И еще. Нам скоро придется оправдываться перед остальными. Поэтому сейчас снимаем Максу гипс и едем в город. Заодно и машину вашу пригоним, - ответил Артем.

- Папа, а это хорошо, что мы не болеем? - встряла Ксюха.

- Раньше было бы хорошо, а сейчас не очень, дочка.

Гипс взрезали кусачками. Нога сплошной синяк. Ник держал тазик с теплой водой, Артем поддерживал на весу ногу, Лена обтирала ее полотенцем. Аня сидела на кровати и смотрела вдаль. За окнами, через пойму реки раскинулся старый барский сад. Аккуратный квадрат вековых лип и внутри яблони. Они давно плодоносили дичками, но малышня с удовольствием бегала туда осенью.

Лена обработала пролежни марганцовкой, и начала туго бинтовать ногу Макса.

- Темка, а вдруг мы бессмертные? - задумчиво спросила Аня.

- Макс, ну чего ты дергаешься! Сам же захотел снять. Так что терпи, - Артем держал его за пятку. - Нет, солнышко, не бессмертные. По крайней мере я не хочу им быть, поэтому лично я не рассматриваю этот вариант.

Макс хохотнул с легким стоном:

- Ага. Шестерка горцев собралась. Вот сейчас веселуха пойдет. Головы начнем рубить друг дружке.

- А это же хорошо быть бессмертным, - Аня все так же смотрела вперед.

- Точно. Первые лет триста неплохо, а потом наверное доставать начинает. А!!! Вы чего там сдурели?! Больно же ведь! - Макс задергался на кровати.

Артем спровадил Ника:

- Сынуля, спасибо. Иди сестренку развлеки, во дворе с ней поиграйте.

Ник ворча чего-то под нос пошел к двери.

- Ты не обижайся, просто дядя Максим сейчас вставать будет после перелома, и вы слов много всяких нехороших узнать можете. Идите погуляйте.

Никита захлопнул дверь, Артем подошел к Ане, обнял ее за плечи:

- Я и триста лет не смог бы прожить. Лучше уж пятьдесят, но что-то сделать в жизни, чем от осознания вечности ничего не делать.

Та молча на него посмотрела и опустила глаза.

- Ну что, подъем инвалид третьей мировой. Из медалей у меня только рюмка спиртного. Дойдешь - значит все честь по чести - заслужил. Только дрын свой прихвати, тебе еще с недельку с ним походить придется. Правильно мыслю, коллега? - Артем посмотрел на Лену.

- Тебя бы в мирное время за такое под суд отдали, - проворчала она.

- Нынче время военное, поэтому только под трибунал согласен.

Макс присел на кровать. Осмотрел проделанную работу:

- Опять бинты!

- Ну а что ты хотел?! - вскипела Лена - Давай сейчас вообще тебе все отпилим и будешь счастлив. Я же за тебя, дурака, волнуюсь!

- Да ладно тебе, шутка не удалась. Всем! Встаю я. Темыч подсобишь?

Артем взял его за руку, поднырнул под плечо и приподнял на себе.

- Становись уже, сука, боров ты этакий. В какой же школе тебя откармливали? - прохрипел он под весом Макса.

- В правильной. Давай отпускай меня. Я пошел за медалью, - сказал Макс и сделал первый шаг.

Мат стоял такой, что даже Артем на уровне подсознания начал напевать себе детские песенки в мозгу. Макс медленно, маленькими шажками, опираясь на палку проковылял до двери матерясь, как сапожник. Взялся за ручку, повернулся белый от боли, но довольный:

- Ну чего расселись? Лично я за медалью, обмыть бы не мешало.

- Макс, а скажи вас всех менеджеров таким оборотам русского устного на курсах повышения квалификации учили? - Лена от удивления хлопала ресницами.

- Нет милая, это в генах заложено, - ответил тот и открыл дверь, - русский человек без крепкого словца, это как небо без солнца.

Та подошла к нему, помогла переступить порог:

- Судя по “словцам”, твой генофонд начал существовать еще при динозаврах.

Дверь закрылась.

Аня подошла к мужу, обняла его за плечи:

- Когда поедем?

Он почесал уже солидно отросшую бороду:

- Давай покушаем и вперед. Хотелось бы пораньше вернуться. Да и у Гоги сейчас народа, что грязи.

- Пойду разогревать тогда.

- Хорошо, а я дизеля заведу сейчас.

Макс со светившимся от счастья лицом развалился на диване:

- Брат! Я дошел!!!

Артем молча налил по рюмочке. Отдал одну в руку Макса:

- Заслужил. Молодец. Курить пойдешь? Сейчас обедать будем.

Тот занюхал рукавом:

- Угу.

- Куда собрался?

- В город поеду, есть там один барыга, вхожий в высшие круги. Так вот он вчера, когда я вас подбирал, обмолвился о плохих временах. Поедем, да поговорим. Не нравится мне все что происходит, Макс, не знаю почему, но вот тут как-то неправильно. - Артем тронул себя за грудь.

Вдалеке раздался лай. Это дети носились с собакой по полю. Макс хлопнул его по плечу:

- Не грусти, все будет нормально. Видишь, я уже почти хожу, а это не может не радовать.

- Бегать бы ты начал поскорее. У меня мысль есть одна, с тобой сподручнее выйдет.

- Это какая?

- Я эти два месяца по Темноте покатался дай бог. Карта всегда с собой. Проеду до того места, где снег начинается, обязательно точку ставлю. Ну вот так вроде из точек фигура какая-то и получаться начала. У нас ниже от деревни к югу еще один город есть, но там какая-то своя власть. Короче говоря, все в блокпостах и пробиться туда невозможно. Но это только на транспорте. А вот если бы пешком его обогнуть ... - мечтательно сказал Артем, - но одному в Темноту соваться - это чистой воды самоубийство. Вот встанешь нормально на ноги, возьмем палаточку, да и спирт у меня в нычке стоит. Прогуляемся под дождиком в лесу. Так что срочно ходить, ходить и ходить.

- Есть! Командир! А спирта много? - Макс попытался самостоятельно встать.

- На парочку походов хватит. - Улыбнулся Артем. - Дети!!! Ксюша! Ник! Ну-ка быстро руки мыть и за стол обедать!

На столе все уже было накрыто. Аня с Леной громыхали посудой в сенях. Макс самостоятельно, без поддержки проковылял до стула, шумно опустился:

- Девчонки! Долго там еще? Голодный желудок награжденного за боевые заслуги ветерана войны требует пищи для восстановления ран и баланса кальция в организме.

В дверях показалась Лена с двумя дымящимися тарелками борща:

- Ветеран! Будешь возмущаться, заставлю мел есть, чтобы баланс восстановить. А в настоящий момент, извини, кроме свеклы и картошки с мясом ничего предложить не смогу.

Вбежали дети с гиканьем и топотом и сразу метнулись за стол. Артем показал на дверь:

- А ну-ка марш умываться и чтобы быстро. Заодно и маме помогите.

- Папа, я же не испачкалась, - Ксюха выставила вперед ладошки.

- Доченька, я два раза повторять не буду, ты же в курсе.

Она вздохнула, сползла со стула:

- Юта, пошли лапы мыть, папа сказал. Ты что плохо слышала? Быстро иди ко мне.

Собака хвостом увязалась за дочуркой.

На веранде раздавался мирный стук ложек. Макс причмокивал от удовольствия и вполголоса нахваливал деревенскую пищу, приготовленную изумительной женщиной, которой, с его слов, в подметки не годилась его ненаглядная, потому что два месяца кормила исключительно сухими пайками и чаем из корешков. За что получил ложкой по лбу. Он сразу вспомнил, что является все еще травмированным инвалидом, который не позволит издеваться над неокрепшим и хилым телом, такими силовыми методами. За это получил второй дубль, уже от Ани. Ксюха с Ником смеялись взахлеб, даже Юта, нарезая круги вокруг стола, периодически по-собачьи порыкивала от веселья. Артем доел картошку, блаженно откинулся на спинку стула, погладил себя по животу:

- Ну что, мать, давай в дорогу собираться. Пойду я, пока ты одеваешься, стволы проверю.

- Темка, а они нужны? Ты уверен? - Аня подозрительно спросила.

- Береженого, как говориться, бог бережет. Возьмем. На всякий случай.

- А ты, батенька, смотрю, подстраховаться любишь, - ехидно заметил Макс.

- Ни в коем случае, я просто осторожный, - спокойно ответил Артем, - Ленчик, дай ключи от вашего монстра Ане, на обратном пути захватим. Документов не нужно!

- А он там остался? - с иронией спросила та.

- Куда он денется. Сегодня к вечеру близлежащие деревни будут знать, что ко мне брат из Темноты приехал, так что не волнуйся. Машина будет стоять там, где ее поставили, до тех пор пока сама не сгниет. Я здесь вроде местного кормильца плодами бывшей цивилизации, так что нашу хату уважают и знают все в округе. - Артем поднялся и вышел во двор. Автоматы стояли в курятнике, он взял два и коробку патронов с магазинами. Присел, достал сигарету, прикурил. Открылась дверь и Макс опустился рядом:

- Ты чего? На войну собрался?

Артем отвел затвор и глянул сквозь ствол в небо:

- Нет. Но мало ли что случится. Поэтому и патронов только по рожку возьмем.

- Я не знаю, конечно, ваших местных порядков, но чтобы вот так в гости ездить. Оригинально.

Второй затвор и ствол в небо:

- Гости, брат, это раньше было. Когда селедка под шубой и тазик салата оливье с ящиком водки. А сейчас все изменилось. Сегодня ты гость, а завтра ты нелюдь.

Артем со щелчком вставил первый патрон в магазин. Макс сказал:

- Да уж, здесь ты прав. Помнишь, тогда при нашей первой встрече ты удивлялся, как быстро толпа организовывается. Я, если честно не поверил, да и еще в кумаре был. А когда с Ленкой к тебе пошли, чуть ли не каждый день твои слова вспоминал.

- Ой, вот только давай хоть ты не будешь из меня идола делать. Позавчера Гоги тоже распинался. Вот, ты человека привезешь, такого же как ты. На всех постах меня проверяют на уровень через раз, потому что знают, что с меня как с гуся вода. Анька истерику намедни закатила. Ты нас не любишь, ты нас травишь. Доказал и ей и вам. Живу своей жизнью и живу. И не собираюсь я менять чего-нибудь в том, что сейчас с обществом твориться, в том числе и его индивидами такими как ты. Раньше было одно, сейчас другое. А у нас в семье, как была наша жизнь, так она и осталась. И мне пофиг, что у кого-то переклинило мозг и он повел людей на войну после войны. Это сугубо его личные проблемы. Сунется ко мне получит пулю в головной отросток. Я и Гоги так сказал. Что мы с тобой обыкновенные. А он, сука, не поверил. Вот и едем мы к нему. - Артем защелкнул последний патрон, вставил магазин и передернул на боевой взвод автомат. Поставил на предохранитель и отложил в сторону.

- Видишь, как оказалось, мы не обыкновенные. - Макс вздохнул.

- Макс, ну ты придурок или где. Я, например, обыкновенный. И жена моя, и Ник, и Ксюха. И вы с Ленкой тоже. Мы обыкновенные!!! Просто сейчас поменялись ценности. Вот скажи мне, раньше ведь люди, страдающие псориазом, спокойно жили среди нас?

- Ну.

- Вот тебе и ну. И ведь никто их не боялся, даже за руку здоровались. А сейчас? А сейчас, если ты через месяц не начал зубы выплевывать с кровью, то кто ты? А ты - заразный. Это в Темноте так должно быть. Правильно я говорю, было такое?

Макс молча кивнул.

 Артем закончил второй магазин:

 - А здесь, у нас немного по-другому. Если ты месяц катаешься в Темноту и с тобой ничего не стало, то на тебя начинают косится. За то время, что мы здесь, знаешь сколько матерей своих мальчишек похоронило. Они тоже сталкерами хотели стать, а стали кормом для червей. А если ты привозишь из Темноты человека, то все население считает, что ты привез ядерную бомбу замедленного действия, потому что их абсолютно не волнует, что человек там умудрился выжить, не подохнуть и он хочет жить дальше. Но нынешнее общество это уже не колышет никакой стороной. Первая же мать, которая похоронила своего сына, с диким воодушевлением и воплями радости порвет ногтями твою глотку и будет пить еще теплую кровь из артерии, пока ты будешь корчиться в судорогах. Потому что тебе повезло, а ее чаду нет. Гоги правильно сказал, что сейчас остались только звери.

И замолчал. В тишине как выстрел раздался щелчок затвора и предохранителя. На яблоню присели две ласточки и начали активно щебетать.

- Нифига себе, ты завернул. А мы здесь причем?

- Вот поэтому мы с Аней и едем - узнать, что такие как ты и я представляем для нынешнего общества. А свой вопрос ты задашь любому человеку, который будет жаждать твоей смерти. Я то прекрасно понимаю, что мы здесь ни причем, но как это объяснить нынешним людям?

- А ты сталкер? - Макс ухмыльнулся.

- По крайней мере, меня так здесь называют. Пошел я машину заводить, сталкер-хромоножка.

Хаммер стоял на месте. Аня присвистнула:

- Ого, нифига себе, ребята машинку приобрели!

Машинка, судя по внешнему виду, прошла огонь, воду и медные трубы. Отбойник поцарапан и в одном месте погнут. Левая фара разбита, только лампочка торчит, по борту глубокие царапины, краска на кузове приказала долго жить, правое зеркало убежало, как подушки в Мойдодыре, крыша во вмятинах.

- Главное что на ходу, - Артем остановил “Шишигу”. Подошел к “Хаммеру”, достал счетчик поднес к металлу. Тот заверещал бешеным треском.

- На обратном пути я поеду в ней, а ты на нашей, - сказал он, вернувшись в кабину.

- А можно мне? - Аня завороженно смотрела на джип.

Артем легко хлопнул ее по животику:

- А это ты у него спроси? - и тронул машину.

За несколько километров от города он остановился:

- Автомат набрось, пожалуйста.

- Темка, у тебя паранойя, - ответила Аня, но ремень все-таки перебросила через шею.

- Не паранойя, а осторожность.

На въезде их ждал шикарнейший сюрприз. Непосредственно посередине дороги лежали мешки с песком. Судя по завалу, проезд автомобильного транспорта более не планировался. Артем грустно произнес:

- Приехали.

Потом саданул по баранке:

- Вот же суки, быстро спохватились!

Аня спросила:

- А что, раньше этого не было.

Он выругался:

- До сегодняшнего дня определенно нет. Уроды. Ладно, сейчас разберемся. Ствол с предохранителя сними на всякий случай.

- Тема, я стрелять не буду в живых людей.

- А тебя никто и не заставляет, я же сказал “на всякий случай”.

Аня побледнела.

Артем вышел из машины. До поста метров сто. Он спокойным шагом пошел вперед, автомат за плечом, готовый в любой момент прыгнуть в руку. Спереди раздался крик:

- Стоять!!!

Он поднял руки, автомат ощутимо ударил цевьем по бедру:

- Мужики! Вы чего? Своих не признаете?

- Признаем, только не разрешено.

Артем медленно приближался к мешкам:

- Никак новые законы? Или я что-то вчера пропустил? Димка, ты чего сдурел? Дай хоть подойду, чего глотки рвать.

Старый знакомый поднялся во весь рост:

- Пушку на землю положи!

- А толку от этого? Видишь машину? Там женушка моя на прицеле твою головушку светлую держит с того момента, как ты, сука, подняться соизволил, - Артем подошел почти вплотную к блок-посту, - выкладывай, козел, что случилось и быстро. У меня времени нет, дети некормленые дома сидят. Ты один что-ли?

- Вчера люди с юга приезжали. Из города. Предложили с ними объединиться под их правительством. А ты же сам знаешь, монастырь там рядом, фанатики сплошные у власти стоят. Божью милость вымаливают. Ну вот, наши их и послали подальше. Те огорчились сильно, пообещали еще раз приехать, но только не с пустыми руками. Вот теперь, что получилось, сам видишь. Да и слухи по городу поползли, что из Темноты зараженные приходят и по подвалам прячутся. Скоро совет городской на площади собирается.

- Вот с этого и надо было начинать, - Артем улыбнулся, - ты ляпнул что-ли вчера про мой приезд.

- Артем, да я - могила! Может кто-нибудь видал на пути твоих корешей. Машина у них приметная.

Артем все еще улыбался:

- Ох и сука, ты Дима. Ладно, давай ворота открывай. Обещаю! Я здесь последний раз и больше моей ноги здесь не будет.

Охранник уставился в землю:

- Не положено.

- Ладно, хрен с тобой, пусти без машины. Прогуляемся.

- Одно условие. Оружие здесь оставляете!

Артем тихо и спокойно произнес:

- Слушай, гаденыш! Мало того, что трепло из тебя отменное получилось, так ты еще с меня и с жены трусы снять собрался. Я же тебя, суку, сейчас на месте завалю совсем не больно, развернусь и уеду. Мне глубоко посрать на вас и ваш город. Еще раз говорю! Мы входим с оружием, заходим к Гоги и больше ты меня не увидишь. Понял?

- Да мне яйца начальство вырвет за это.

- Тебе язык поганый вырвать надо. Я вчера, когда друзей перевозил, околотками ехал, и, честно признаюсь, ни одной живой души не видел. Только, видите ли, слухи пошли... Выбирай, Дима, или я разворачиваюсь, но у тебя в башке безмозглой пуля застревает, или мы входим в город и через час возвращаемся. А яйца тебе уже не пригодятся. Один хрен мутантов, да уродов натрахаешь.

Дима задумался, если шевеление надбровных дуг можно было назвать именно этим словом.

- Проходите. Но только стрелять не нужно. Сам знаешь, как у нас с оружием.

Артем перекинул автомат за спину:

- Вот умеешь же, когда захочешь. А за правдоподобность я ручаюсь.

- То есть? - изумленно спросил охранник.

- Сейчас увидишь, - Артем повернулся к машине и махнул Ане рукой.

Та закрыла двери и быстрым шагом пошла вперед. Они обогнули по оврагу мешки с песком. Город. Артем подошел к Диме. Тот стоял, как вкопанный:

- Ты чего?

- Я же говорил, правдоподобность обеспечу, - сказал Артем и схватив его за затылок с колена нанес удар в пах.

Дима упал, как мешок с картошкой, хрипя и хватая ртом воздух. Артем добавил ботинком по почкам и в шею. Доблестная охрана потеряла сознание на неопределенное время. Артем сплюнул:

- Я же обещал.

Аня, до этого, смотревшая в лес спросила:

- Уже можно поворачиваться?

- Да. Добрый молодец спит богатырским сном. Козел.

- А ты уверен, что это правильная идея? Нас не перебьют случайно? - Аня первая пошла вперед.

- Не думаю. Они хоть и озверели вконец, но жить всем хочется. Ты только автомат на предохранитель поставь, а то начнешь еще палить с перепугу.

Они взялись за руки и пошли вперед. Шли посередине дороги, машин можно было не бояться. Случайные прохожие, завидев их, странно отпрыгивали по обочинам и спустя некоторое время сзади раздавалось злобное шипение.

- Слушай, а чего они так? Боятся что-ли? - Спросила Аня.

- Угу. Мы по их мнению настолько радиацией пропитаны, что ближе чем на километр к нам лучше не подходить. Закончился мой бизнес в этом городе, - грустно ответил Артем, - сейчас до Гоги доберемся, решим парочку вопросов и домой. И все, сюда я больше не ездок.

Они добрались до поворота на центральную улицу. Людей прибавилось. Аня с Артемом свернули на тротуар. Народ, хоть и пытался обойти их стороной, но сильно не волновался. Дверь в магазин была открыта. Артем прошептал:

- Держись у меня за спиной.

Вошел внутрь и громко сказал, держа автомат за цевье:

- Дамы и господа! Разрешите представиться! Налоговая инспекция! Сейчас будет произведена контрольная закупка, поэтому убедительная просьба ко всем. Покиньте, пожалуйста, помещение. Магазин возобновит свою работу через полчаса.

И добавил:

- Быстро, вашу мать!!!

Гоги стоял за прилавком и улыбался во всю бороду. Народ торопливо начал выходить, сторонясь Артема с женой, как чумных. Какая-то бабулька, проходя мимо, смачно плюнула в сторону Артема. Тот посмотрел вниз:

- Зря вы это, бабушка, хозяину потом за вами змеиный яд вытирать. А вдруг отравится, что же вы без него делать будете.

Та злобно прошептала чего-то, но уже за дверями. Он защелкнул замок за последним посетителем и повернулся:

- Ну, здравствуй, дорогой!

- Вы как прошли, там же ... - удивленно ответил тот.

- ... охрана у вас хреновая на блокпосте, - продолжил Артем, - выкладывай, что случилось, у нас времени мало. А то, не дай бог, мальчика в отключке найдут, вот тогда точно с боем назад выходить будем.

Гоги облокотился на прилавок:

- А что тебе рассказать? Вчера собирались вечером. Твои друзья незамеченными не проехали, кто-то слух пустил, мол из Темноты люди приехали.

Артем молча кивнул.

- Вот и порешили, перекрыть весь город, со всех сторон. Тем более на севере постоянно то стрельба, то взрывы в Темноте. Разведчики далеко не ходят, но судя по тому, что видели, людей совсем близко от зоны пока нет. Сам понимаешь, не приведи господь, кто-нибудь из них дождь и небо увидит...

- А юг с какого перепугу прикрыли? - спросила Аня.

- Дорогая, а ты подумай? Кто у нас в Темноту по три раза в день катается? Артем, я пытался вчера объяснить на совете, что ты в полном порядке, но люди напуганы. Да плюс к тому гости твои. Власти почти никакой, поэтому скоро окажется, что каждый сам за себя. Я еще удивляюсь, как вы сюда живыми добрались, а еще больше удивлюсь если живыми выйдете.

Аня оперлась о стену и присела на корточки широко открытыми глазами глядя на Гоги:

- Но почему?

Артем ответил за него:

- Потому что. Ты утром все видела! Вот поэтому. Гоги, как сейчас работать будем?

Тот пожал плечами:

- Я уже думал, пока не знаю. Может за постами будем встречаться. Ты же сам прекрасно представляешь, без топлива город месяц протянет, а зима очень скоро. Только вот как ты пробьешься, если все основные дороги перекрыты?

- Давай. Лучше за восточным, у меня там дела будут в ближайшее время. Каждый вторник в полдень ребят присылай, я на снежном переходе буду стоять. Ассортимент ты мой знаешь, да и я заказы буду на неделю собирать.

Гоги молча кивнул в знак согласия и протянул руку. Артем пожал ее и продолжил.

- Теперь второй вопрос, - снял с плеча планшет, развернул карту, - покажи, пожалуйста где на севере блокпосты будут стоять.

Грузин провел пальцем по карте:

- Вот здесь, здесь и кажется здесь.

Артем пометил места карандашом:

- Спасибо тебе большое. И последняя просьба. Это моя жена, зовут ее Аня. Вы мельком знакомы, теперь познакомьтесь поближе.

Гоги наклонил голову.

- Если вдруг случится так, что меня не будет рядом с ней, сделай так ... - Артем сделал паузу, - ... как положено человеку, а не зверю. Защити. Я прошу тебя, очень сильно прошу.

- Ты тоже не забудь о своем обещании. А я клянусь матерью, пока я жив, ни один волос ни с ее головы, ни с головы твоих детей не упадет на землю.

Аня поднялась, подошла к нему, сняла автомат с плеча и крепко обняла его за шею:

- Спасибо тебе, добрый человек!

Артем сказал:

- Спасибо тебе! Только нам пора. Не знаю, увижу ли я тебя снова, поэтому на всякий случай, прощай. И напоследок я хочу сказать одно - ты не зверь, ты - мужчина. Рано себя хоронить. Аня пошли.

Гоги вышел из-за прилавка, обнял, хлопнул Артема по спине:

- Прощай, Сталкер!

Его глаза быстро-быстро замигали и ресницы стали мокрыми.

Артем взял жену за руку и пошел к двери, взялся за ручку и вдруг остановился:

- Да кстати, я тебе должен, рассрочку в связи с последними собы...

Гоги его резко перебил:

- Ты мне ничего не должен, идите же вы быстрее.

Артем открыл дверь. Снаружи толпился добрый десяток человек. Они тихо расступились перед выходящей первой Аней. Молча, испуганно. Артем не говоря ни слова тоже прошелся вперед. Как только они вышли за пределы толпы в спину ударил выстрел шепота:

- Шлюха радиоактивная!

Артем спокойно развернулся, и подошел к мужчине средних лет, одетому в рваный свитер, джинсы и болотные сапоги. На его лице от злости нервно подергивались скулы, глаза были холодными, звериными что ли. Кулаки сжаты, так что костяшки пальцев побелели. Даже не перехватывая автомат, Артем снизу справа произвел мощный удар прикладом в челюсть. В полной тишине было слышно, как хрустнула кость, потом стук выбитых зубов об асфальт, затем противный вязкий шлепок сгустка крови из рта и наконец глухой удар тела об землю. И хрип. Артем поднял автомат. Локоть рукава куртки окрасился в цвет ржавчины от крови с приклада.

- Что он сказал, у меня проблемы со слухом внезапно начались? Может кто-нибудь повторит? - обратился он к замершей толпе, проведя автоматом. Люди попятились назад.

Аня подошла к корчившемуся на земле мужчине и со всего размаха врезала прикладом своего автомата в переносицу. Хрустнули хрящи. Фонтаном брызнула кровь из расплющенного носа и многострадального рта. Она сплюнула на землю, вытерла кроссовок о его джинсы, наступив на промежность со всей силы:

- Пидор!

Взяла Артема под руку:

- Пойдем дорогой. Здесь плохо пахнет. Гнилым чем-то.

Как только они отошли от центральной дороги, то шаг резко ускорился. Быстрее до поста, быстрее. Артему хотелось стать птицей. Аня натужно сопела и шмыгала носом.

- Сейчас, малыш, сейчас. Уже почти дошли. Еще пять минут.

Вдалеке мелькнули знакомые мешки. Сзади тишина. Аня задыхаясь сказала:

- Я представляю, что сейчас у Гоги творится.

- Он сам выбрал этот путь, - глухо ответил Артем.

Тело Димы все еще лежало на земле. Артем нагнулся, пощупал пульс:

- Жив, скоро очнется. Пойдем в машину.

Аня вдруг разревелась. Он обнял ее за плечи:

- Малыш, ну все бывает в первый раз. Ты у меня молодец. Я тебя люблю. Успокойся, хватит.

- Темка, ну почему я? Почему я шлюха, почему если я с мужем, то я обязательно шлюха? Почему меня отыметь хотят сразу, как только тебя рядом нет? Я что, лицом вышла таким, поведение у меня какое-то особенное? Почему?!!! Ведь до войны все было нормально.

- До войны в людях зависти и злости меньше было. Да успокойся ты, наконец! - Артем тряхнул ее за плечи. - Перестань выть! Поехали. Этот этап пройден, надо о будущем думать. Обидели девочку маленькую. Ты вспомни о детях и обо мне, а меньше думай об этих уродах, они сами скоро себе глотки перегрызут, а нам жить надо.

Аня посмотрела на него мокрыми от слез глазами:

- Так обидно ведь.

- Ты свою обиду чужой кровью смыла. Прошу заметить, сама.

Она всхлипнула и улыбнулась:

- А ведь здоровски я ему врезала?

Артем прижал ее к свой груди:

- Да уж, я сам не ожидал, что у меня такая боевая подруга.

Они сели в машину и поехали к единственному островку надежды, к дому. Понимая, что назад дороги уже не будет. Война после войны пришла и в их края и до передового фронта оставалось чуть более двадцати километров.

- А папа где? - закричала Ксюша, подбегая к калитке.

Аня спрыгнула вниз со ступеньки:

- Солнышко, он сейчас машину дяди Максима у речки поставит и придет скоро.

- А мы дядю за ручки водим по саду, он такой смешной ... и большой! - дочка сделала выразительный жест руками.

Макс держался за яблоню обеими руками. Лена ходила вокруг него кругами и судя по жестам пыталась чего-то доказать. Аня обессиленно бросила автомат на скамейку и подошла к ним:

- Ну как, инвалид, успехи?

- Да пошел он в задницу, упертый попался на мою голову. Посмотри какая опухоль на ноге, а этот все наяривает. Ладно хотя бы с костылем, так нет, деток за руки видите ли взять захотелось. Ну чего вот с этим оболтусом делать? - взмолилась Лена.

- Макс, хорош придуриваться и героя изображать, пошли домой. Темка машину ставит на помывку, она у вас ребята светится, как елка рождественская. Так что скоро подойдет. Лена соорудишь чего-нибудь поесть? - Аня подхватила Макса и пыталась оторвать от дерева.

- Мама, а можно мы с Ютой к папе сбегаем? - дернул ее за рукав Никита.

- Давайте, только быстро, скоро ужинать будем. И к бобрам в гости не заходить! - Никита с ее последними словами был уже за калиткой.

Макс наконец-таки оторвался от злосчастной яблони:

- Ну как съездили?

Аня серьезным взглядом окинула ребят:

- Одно могу сказать, не стреляли. Пошли домой, устала я как-то и где-то.

Артем спустился вниз в пойму, благо откос был пологий, славировал между стоящими почти у реки осинками и подкатил практически к берегу. Вышел из машины, достал заранее вброшенное ведро и приступил к монотонной работе. Зачерпнул, выплеснул, зачерпнул, выплеснул и так до тех пор пока вся машина не стала мокрой, как сама вода. Присел на поваленное дерево, закурил. Сзади раздался лай и на него со всего размаха налетела Юта, скуля от радости и поджимая хвост в знак подчинения.

- Ну а Ник где? - спросил Артем, поглаживая собаку по голове.

- Я здесь, папа, сейчас только из вьюнов выкарабкаюсь, - откликнулся тот.

Позади послышался треск ломающихся веток и сопение. Ник вылез из зарослей весь в паутине, колючках и листьях.

- Господи! Тебя где носило? - Артем привстал и начал отряхивать сынишку.

- Последних бобров смотрели. Они еще одно дерево точить начали.

- Я знаю, еще на прошлой неделе заметил. Мама нормально?

- Да. Она же меня отпустила.

- А Макс?

- Как вы уехали, все бродил, потом палку свою отбросил и с нами ходил. Мы его поддерживали. А тетя Лена на него кричала.

Артем засмеялся:

- Правильно кричала.

А про себя подумал: “Вот же упертое создание!”

Ник спросил:

- А вы нормально съездили? Привезли чего-нибудь?

- Нет, сын, не привезли, если только на следующей неделе что-нибудь появится. И съездили плохо.

- Случилось чего?

Артем кивнул:

- Да, Ник, война скоро будет.

Тот рассмеялся:

- Так она же и так идет!

- Ты меня неправильно понял, у нас здесь война будет, - Артем положил руку на плечо сына, - у нас здесь ...

Ник посмотрел на него:

- И что делать будем?

Артем пожал плечами:

- Пока не знаю, но нас уже трое мужиков, так что придумаем, как быть. Неужели мы зря столько пережили!

Юта притащила крота и, повиливая хвостом, бросила у ног, издав довольное рычание.

- Умница ты моя, девочка. Скоро на охоту пойдем, так что тренируйся.

Собака при слове “охота” встала в стойку, пролаяла на своем собачьем “Есть, генерал” и умчалась вверх поймы.

- А меня возьмешь? - спросил Ник.

- Ну а куда я денусь, конечно же.

- Ура!

- Рано радуешься, давай помоги лучше машину сполоснуть, да домой пойдем. Есть жутко хочется. - поднялся Артем.

***

- Петр Сергеевич, а ты кем в прошлой жизни был? Уж больно ты начитанный, - спросил Макс.

Посередине палаты на тумбочке горела единственная свеча. Маленький кусочек света.

- Не поверишь Максимка, художником.

- Так тебе сейчас только и картины писать. Ты посмотри сколько новых видов. Вот посмотрят потомки на твои творения, да и может не начнут новое побоище, - улыбнулся Макс.

- Сомневаюсь, что потомки останутся. Уничтожили мы сами себя. Для кого рисовать?

- А для нас живых, пока еще, к примеру.

- Не хочу тебя расстраивать, друг сердечный, но и нам осталось немного. Вот ты чудом спасся, а сейчас лежишь в гипсе и видишь за окном одну ночь. Как на северном полюсе. Разве это правильно? - спросил седовласый старичок.

- Сергеевич, ну чего ты людей в депрессию вгоняшь? И так тошно, а ты еще за смерть начинаешь, - отозвался Паша, сосед напротив.

- Ничего я не делаю, просто рассуждаю. Когда лежишь и ничего не делаешь, что остается? Только думать и размышлять. Ты вот, Пашка, в то время бомбилой промышлял, а выйдешь отсюда. И куда?

Тот задумался на минуту:

- А куда глаза глядят, машины я ремонтировать умею, денег уж заработаю.

Макс рассмеялся:

- Пашка! Ты чего, какое заработаю? У меня в машине кошелек до сих пор валяется. Полный зеленых бумажек. Я, когда все началось, ехал с проекта удачного. Ехал и думал, что по возвращению домой напьюсь от радости. Напился это бесспорно, но по другому поводу. А о деньгах я сразу забыл. Так что...

- А ты что делать будешь, когда наружу выйдешь, умник?

Макс мечтательно улыбнулся:

- Ленку заберу и в гости поеду.

В палате раздался дружный смех. Паша, еще посмеиваясь, сказал:

- В гости, ага. Ну повеселил, старина. Ты еще с зазнобой своей в ЗАГС заверни, да свадьбу справь. Ну ты и выдал - в гости! Это куда, если не секрет?

Сергеевич одернул соседа по палате:

- Ты чего к доктору нашему прицепился? Завидовать нужно. Может у них любовь, а ты издеваешься. Славную ты себе девушку отхватил, Максимка, хоть и время сейчас тяжелое, но человеческие чувства никогда не умрут. Эх, где же мои годы молодые? А и действительно, куда собрался?

Макс как смог, в лежачем состоянии, пожал плечами:

- Я сам еще не знаю, но точно знаю к кому. Он спас меня в первый день. Мать моя погибла. Это я после встречи с ним понял. Друзей в моей работе заводить нельзя. Остались сейчас Ленка и он. Он в тот день семью собирал по развалинам. Чудной такой парень, сначала показалось, что идиот, а чем больше я здесь лежу и думаю, то оказывается верно он все говорил.

- А ты вот так и уверен, что он живехонек и все у него в порядке, - спросил Борис ворочаясь на кровати.

- А ты ему в глаза не смотрел! Уверен. - ответил Макс.

Распахнулась дверь и в палату вошла Лена:

- Ну как вы мои славные?

- Он нормально, как обычно бредит, - отозвался Паша.

Она засмеялась:

- Баламут, лежал бы спокойно себе. - Подошла к Максу. - Что за бред? Опять на Юпитер собрался?

- Врут они безбожно! Я в гости к Артему собрался, а они ржут.

- Тебе еще валяться в постели до морковкиного заговенья. Собрался он! Задницу подставляй! Тетя доктор укольчик поставит.

Макс вздохнул и покорно перевернулся на бок:

- Она у меня скоро синяя будет от твоих “укольчиков”!

- В темноте не видно. - Лена воткнула шприц. - Петр Сергеевич, как вы себя чувствуете?

- Спасибо, милая, замечательно.

- А вы, орлы?

Боря отозвался первым:

- Нормально, но, по крайней мере, задница не в таком количестве дырок, как у твоего. Ты чего над человеком так измываешься?

- Тренируюсь на звание будущей тещи или свекрови. Пусть на собственной шкуре почувствует. - Лена поднялась.

Паша протяжно застонал:

- О-о-о. Так вот оно в чем дело!

Лена приказным тоном сказала:

- Оставим личное! Попочки подняли, утки в сводное пространство. Делаем дела, я скоро вернусь.

Боря остановил ее перед выходом:

- А колешь хоть что?

- Тебе какая разница, может зелье приворотное! - обернулась та.

- Во медицина дошла! Раньше к сердцу мужика через желудок подступали, а сейчас, Боря, через жо... Простите, доктор, через внутримышечные инъекции в мягкие ткани, - глубокомысленно сказал Паша, пытаясь взгромоздиться на утку, усердно поднимая под одеялом два обрубка собственных ног.

Лена покраснела и громко хлопнула дверью с обратной стороны.

Сергеевич перебил стенания соседа:

- Мужики, ничего не слышали?

В палате наступила тишина. Где-то далеко раздался приглушенный хлопок. Потом еще и еще.

- Съездил, мля, - тихо сказал Макс.

- Ну чего ты раньше времени кипятишься? - Старик поставил утку на пол. - Раньше тоже ведь стреляли.

Боря загробным голосом произнес:

- Только подальше.

В этот момент серьезно громыхнуло еще раз. Погромче.

- А сейчас к нам идет, - прошептал Паша.

Резко распахнулась дверь. Лена, даже в свете свечи, с бледным лицом, подбежала к Максу:

- Бери костыли и вперед со мной!!!

- Леночка, случилось что-то ужасное? - спокойно спросил Петр Сергеевич.

- Милые вы мои, мужчинки вы мои славные. На город наступают. Палят во всех без разбора. Гонцы видели даже танк один. И людей вооруженных очень много. Опять война. Вы уж меня простите, дуру, что всех вас вывезти не смогу. Но люблю я этого обормота. Люблю. Я уже Юрку позвала, он машину сооружает, чтобы хоть кого-то вывезти из нашего отделения. Простите меня, пожалуйста!

- Значит утки ты у нас уже не забираешь? - спросил Паша.

В палате наступила гробовая тишина, нарушаемая скрипением кровати, под попытками приподняться Макса.

- Да ладно тебе, не думай, что ответить. Мы все прекрасно понимаем. Да и толку с меня бы вышло, когда с культями одного на мороз выставили бы после лечения, или Борьку с одной рукой и одной ногой, а про Сергеича я уж и молчу вовсе. Один черт, где помирать. Идите ребята вперед и дай вам Бог счастья, - спокойным голосом проповедника сказал Паша, - благословляю вас, идите.

- Благословляю! - прошептал старик.

- Всего вам доброго, - в унисон отозвался Боря.

Макс встал, опираясь на костыль. С другой стороны его подхватила Лена.

- Спасибо, мужики. Вы уж извините, если что не так. Удачи вам. - Макс сделал первый шаг.

- Ты не волнуйся, умрем не в соплях, а с улыбкой, - ответил Паша.

В мерцании свечи по стене проплыли две удаляющиеся тени.

- Куда мы сейчас? - спросил Макс, ковыляя по коридору.

- У меня машина недалеко стоит. Я когда все началось на работу приехала, а вот назад, как видишь, уехать не удалось.

- Какая?

Лена удивленно на него посмотрела:

- А какая разница? Ну, "Гольф", и что с этого?

- Забудь про нее. Нужно что-то покрепче, я так думаю дорога у нас будет явно не по автобанам проходить. Стоянка вообще-то далеко?

- Нет, метров пятьсот от больницы.

- Дойду. Сейчас спустимся, ты меня оставь, а сама на стоянку, может что-нибудь и найдешь. Нет! Сначала в мою машину. Она на месте?

Лена опешила:

- В твою зачем? На месте она, это же просто кусок железа в столбе.

Макс застонал:

- Там под сиденьем лежит пистолет. И сзади чуток еды остался. Возьми все и с этим на стоянку.

- Ты уверен, что сам дойдешь?

Совсем недалеко раздался взрыв.

- Добегу, милая, добегу.

У ступеней, ведущих вниз, столпилась масса людей. Хромающих, забинтованных, стонущих, кашляющих. Лена, как могла, упорно пробивалась внутрь людской пробки, таща за собой Макса. За время спуска по лестнице тот умудрился несколько раз чуть не навернуться. Громыхало все ближе, даже отчетливо были слышны автоматные очереди. Лена под тяжестью Макса начала хрипеть:

- Старайся, старайся, немного осталось.

Первый этаж, холл, и за дверями снаружи Макса обдало промозглым ветром и запахом гари:

- Беги, милая. Где стоянка?

Она показала рукой:

- Там будут ворота, они закрыты. Подходи к ним, а я как раз успею в машину заглянуть.

И скрылась в толпе. Макс медленно шаг за шагом шел к цели. Люди вокруг бегали, кричали. Обезумевшая толпа без пищи, теплой одежды, крова над головой. Они не знали, что делать дальше. Очередной взрыв раздался уже совсем рядом. Сквозь вой ветра послышался звон разбитых стекол. Макс ускорил насколько возможно свой шаг. Внезапно сзади его кто-то подхватил под руку. Он посмотрел вниз.

- Остался пистолет, еда пропала.

Лена подставила плечо.

- Ну хоть что-то. И это радует. Эта ваша личная стоянка.

- Ага, - ответила она, - там только наши сотрудники были.

- Кто на чем приезжал?

- Ну ты спросил, на всяких разных машинах.

- Ладно, уже почти пришли, разберемся, - Макс сделал очередной шаг.

Скрипнули железные ворота, он быстро обвел взглядом стоянку. Машин было совсем немного, штук десять. На глаз не упала ни одна, хотя ... В самом углу, в густой тени забора стоял с виду приличный джип. Макс указал рукой:

- Туда!

Лена взмолилась:

- Куда, туда? У нас ключей нет, да и закрыта она!

- Пистолет есть, откроем, а завести как придумаем. Кстати чья она, хозяин не объявится?

- Заведующего нашего, Константина Макарыча.

Макс подошел к машине, облокотился о капот.

- Неплохо у вас заведующие живут, на “Хаммерах” разъезжая, - посмотрел на Лену, - извини.

Та опустила глаза.

- Извини, пожалуйста, не хотел обидеть. Подергай ручки, вдруг открыто, да еще багажник тоже проверь.

Лена обошла машину. Все двери заблокированы, дернула ручку багажника. С морозным скрежетом дверь поддалась. Макс сказал:

- Заползай внутрь, и двери открой.

Она скользнула в холодный салон, изнутри послышалось два щелчка. Он обогнул машину, открыл пассажирскую дверь. Лена уже устроилась на месте водителя:

- Слушай, а он такой большой!

Громыхнуло уже совсем рядом.

- Да когда-же у них снаряды закончатся? - сказал Макс, сгибаясь к замку зажигания, - посмотри сзади, может молоток или отвертка найдется.

Она выскочила на улицу и открыла багажник:

- А монтировка устроит? Железка такая сплюснутая.

Макс развалившись почти на двух сиденьях глухо проворчал:

- Да пофигу что, сбить самое главное.

- Сейчас принесу.

Хрустнул пластик и в руке оказался замок. Макс приподнялся на локте:

- А вот теперь начинается самое интересное. Какой из них красный, синий или зеленый, а может этот черный. Да еще сигнализация. Ну вот как?

Лена улыбнулась:

- А этому ты где научился?

- Где-где? Боевики надо было смотреть. Только у них там все просто, два провода закоротил и поехал. А здесь чего делать? Вот же наворотили технику. Ладно, буду методом “тыка”, других вариантов нет.

С пятой попытки стартер сказал, что аккумулятор живой, двигатель сделал несколько оборотов и не завелся.

- Черт! Это же дизель, ему еще и подогрев нужен, - ругнулся Макс.

Еще с третьей попытки была нужная комбинация проводов. Бортовая сеть завелась. Вспыхнули индикаторы на панели.

- Ну с богом старушка, заводись, - сказал Макс и соединил провода.

Сзади раздался взрыв. Машину приподняло, заложило уши, сверху на крышу посыпались обломки. Машина издала чихающий звук и заработала.

- Милая, давай жми на педали и прямо в забор!!! У тебя получится!

Лена побледнела, включила передачу и с силой вдавила педаль газа. Ворота приближались с катастрофической скоростью.

- Держись! - Крикнула она.

Раздался удар, ее швырнуло на руль, сзади взорвался еще один снаряд. Краем глаза она заметила, что третьего этажа больницы уже не существует. Створки ворот, сорванные с петель рухнули на землю. В темноте к начинавшему падать снегу добавилась медленно оседающая бетонная крошка и из-за угла здания показалась первая машина с нападавшими.

- Дави на газ! Быстрее! - крикнул Макс.

- Куда ехать-то?!!!

- Подальше от этих!!! Прямо, куда глаза глядят!!!

Автоматная очередь, что-то противно звякнуло в багажнике. Лена смотрела вперед и вела машину в никуда.

***

- Он же жрет, как не в себя, вы откуда топливо брали? - спросила Аня.

Макс с Леной переглянулись и рассмеялись.

- При той жизни никогда бы не догадался. А сейчас, как раз плюнуть.

Артем поинтересовался:

- Ну-ка поделись секретом.

- А все просто. Берешь заряженный аккумулятор, режешь шланг топливного фильтра. И насос сам все за тебя делает. Только канистры подставляй, - улыбнулся Макс.

- Грамотный подход, - ответила Аня, с укоризной посмотрев на мужа.

Тот буркнул:

- У меня объемы не те.

- А дальше что было?

Лена вздохнула:

- А дальше оторвались. Этот олух, - посмотрела на Макса, полуразвалившегося на диване, с протянутой вверх ногой, - вспомнил, что у него в кармане лежит бумажка с планом Артема. Нашли какой-то книжный магазин, по карте проложили маршрут и поехали. Ехать стало неудобно. Народ очухался, на дорогах если не разбойник, то двинутый. Вот и пришлось так долго добираться. Он же инвалид, поэтому и ехали такими окольными путями, главное чтобы не попасть под раздачу. Как только впереди что-то увижу, так сразу на разворот и в объезд. Подальше от греха. Правда, один раз пострелять все-таки пришлось.

- Да уж, как вспомню выстрел первый, так вздрогну, - встрял Артем в разговор.

Макс засмеялся:

- Я своего первого в упор расстрелял. Противно до ужаса. Сам весь в крови, и эта скотина стоит и кровью на тебя плескает через окно в такт сердцу. Ленка орет под руку, а самому блевать хочется невмоготу. Мы от каких-то диких уходили. Те умудрились завал на дороге высотой метра в три соорудить. Недалеко от завала один из них и выскочил с автоматом. Пропускной режим, видите ли! Вот и пришлось его слегка того, хлопнуть. Автомат у Ленки, думаешь откуда. Этот воин в окошко завалился, пока Ленчик задом сдавала, да разворачивалась, я его за шею держал. Так и прокатился с нами пару километров, потом выбросили, но оружие оно же всегда пригодится.

- По правде сказать, есть в нем один маленький нюанс, - скромно улыбнулась Лена, - там магазин пустой, да и скорее всего нечищеный он. Я же тогда на посту тебя просто так попугать хотела.

Артем засмеялся:

- Считай, что получилось. Пошли спать, люди. Поздно уже, да и хотел бы я завтра выспаться, отдохнуть, рыбешки половить.

“Зачем ты мне все это показал?”

“Это твое будущее”.

Артем усмехнулся.

“Мое будущее в крови? Так мне проще сейчас сдохнуть!”

“Это близкое будущее, чтобы ты понял”.

“Ты опять за свои загадки? Что я понять должен?”

“Ты уже нашел часть. Остался еще шаг до истины”.

“Мля! Какую час ...”

Аня прошептала:

- Милый, по-моему, тебе нужно к психиатру.

- Мне нужно больше пить водки, чтобы спать без снов.

- О чем в этот раз?

Артем перевернулся на бок:

- О правде жизни.

Аня рассмеялась:

- Ого, ставки растут!

- Давай завтрак и пойдем мы машину делать.

Артем приоткрыл калитку и сразу закрыл. На него неслась огромная туша.

- Сосед, ты дома?!

Из хаты послышался голос:

- Сейчас Темка. Мурзика загоню!

Хлопнула дверь:

- Мурзик, скотина плюшевая! Быстро в будку!

Кавказец, ростом с теленка, пытающийся отгрызть кусок арматуры калитки, визгнул и поджал хвост. Раздался щелчок замка на внутренних воротах и сопение Кольки.

- Ты что на ночь его в свободный выгул отправлять начал? - Артем подозрительно осмотрелся. - Сожрет же к чертям и не подавится.

- Он у меня смирный. Своего ни одним зубом не тронет.

- Макс заходи! Угроза миновала! Еще поживем. - Артем пожал руку соседу.

Во двор зашел Макс.

- Здорово, смотрю уже и ходить почти нормально начал. - Колька улыбнулся и протянул руку.

- Более-менее. Не бегаю, единственное, что все еще до сих пор беспокоит. У нас к тебе дело очень серьезное.

Колька глянул на Артема:

- Выкладывай!

- Ты машины свои делать собираешься?

- Да гори они синим пламенем! Куда на них сейчас?

- Вот мы и пришли поэтому. Дай замок зажигания с ключами.

Колька почесал голову:

- Литр и с “Москвича” забирайте.

- По рукам! - В глазах Макса блеснул огонек.

Через несколько часов Аня с Леной наблюдали интересное зрелище. Три задницы торчащие из открытых дверей машины, дети снующие вокруг, и Юта, периодически вскакивающая в оставшуюся свободную дверь, и, вылетающая из открытого багажника, с лаем. Словесный оборот ремонтников иногда изобиловал такими мудреными оборотами, что заворачивались уши.

- Темка плох стал совсем, - сказала Аня.

- Да он серого цвета с нашего приезда. Не знаю какой он раньше был.

- И раньше не очень, но в последнее время ... У мужика мозги набекрень встают. Я, конечно, понимаю, что все мы оказались здесь благодаря ему, но псих мне явно не нужен. А этот почти каждое утро просыпается с криками и бредятину какую-то несет.

Лена отпила чая из кружки:

- Давай их в поход отправим. Давно уже просятся, да и Макс вроде за эту неделю расходился.

- Кого ты лечишь!!! У меня за плечами высшее техническое! Я говорю этот провод нужно сюда, а не туда! - издалека раздался крик Артема.

- А какого хрена звал тогда? - огрызнулся Колька.

- Да тебя вообще никто не звал. Сам приперся! Моя машина, что хочу, то и делаю! - Макс не смолчал.

Аня посмотрела за калитку:

- Думаешь отпустит?

- Я думаю, что хуже не будет. Пускай на завтра соберутся, постреляют дичи заодно. Мясо не лишнее, осень уже пришла.

- Бррр. - Аня поежилась. - Опять убийства.

Лена взяла ее за руку:

- А ты думала, подруга, мясо на деревьях растет?

Джип фыркнул и завелся выбросив облако черного дыма. Раздался дружный вопль радости из салона. Колька вылез первым:

- Я же говорил! Наш автопром - это вам не шубу в трусы заправлять!

- Остынь. Главное - мозг, а не железки! - Артем гордо облокотился о дверь. - Макс пошли поедим, да на завтра бочки паковать. Спасибо, сосед, выручил.

Макс зачерпнул ложкой кашу:

- Утром едем?

- Угу, - ответил Артем с набитым ртом.

- Мужики, у нас мясо заканчивается, а рыба уже действительно надоела, - издалека начала Лена.

Макс замер на полпути ко рту подносимой ложкой:

- Я опять чего-то пропустил? Милая, а кто вчера кричал, что в лес меня не отпустит. Кость еще не окрепла и все такое?!

- А есть все равно хочется. Скатаетесь завтра и уматывайте с наших глаз долой. Мы хоть пару дней от ваших вечерних посиделок отдохнем. А ты, - Аня гневно посмотрела на мужа, - Гоги большой привет передавай от женской половины за его пять литров вискаря. Сколько бухать можно?

Артем поперхнулся:

- Макс, по-моему мы оба чего-то пропустили! Вы чего, сговорились?

Лена кокетливо ответила:

- А это, Тема, называется женская солидарность!

Под столом довольно заурчала Юта. Артем нагнулся и погладил собаку:

- И ты, выжловка, туда же? Макс, а не завалить ли нам косулек парочку, да по зайчику пройтись. Я понимаю, что еще не сезон, но раз дамы просят...

- Да и поехали! Ник! С нами пойдешь? - хитро улыбнулся Макс.

Никита, радостными глазами вопросительно посмотрел на мать.

- Даже и не думай! - грозно сказала она.

- А папа обещал.

- Аня, да ничего с ним не случится. А я действительно обещал. И слово я держу.

Она зло, но с оттаявшей интонацией в голосе, произнесла:

- Ну, смотри, под твою ответственность!

Макс хохотнул:

- Дубль два! Слово то какое, “ответственность”!

Лена шлепнула его пониже спины:

- Дурак!

- Да! Вот такой я загадочный зверек! - сказал Макс, потирая ушибленное место.

Утром начал накрапывать слабый дождь. Небо заволокло тучами. Артем поежился, отворив дверь, громыхнул ведрами и прошлепав по земле резиновыми сапогами направился к колодцу. Спускаясь по ступенькам, умудрился налить себе за шиворот воды. Чертыхаясь отворил двери теремка.

- С добрым утром, Темыч! - посмотрел на свое отражение в ведре, полном ключевой воды.

Ник встретил его уже у калитки:

- Папа, а что из вещей брать?

- Сын, пусть мама соберет все самое теплое, наверх камуфляж, на ноги ботинки покрепче. Спальник у нее же конфискуй. Автомат проверь. Рюкзака два, поэтому себе возьми котомку, она где-то у меня в столе должна лежать. - Артем шумно опустил ведра перед дверью.

Макс топтался в сенях, занятый приготовлением завтрака:

- Сейчас все будет готово. Девчонки еще соизволят дрыхнуть. И какая муха их вчера укусила?

- А хрен знает! Да нормально все, за пару дней юг обойдем, там всего-то ничего километров сорок. А сегодня восточные области объедем. Как и планировали. Только с малышом чего делать. Предлагаю у кромки оставить, а самим внутрь. Потом переездами. Как ты?

- Собака есть, палатка есть. Не пропадет малец.

Ник забежал в сени с брезентовой армейской котомкой:

- Батя, вот эта?

Артем кивнул:

- Завязывать умеешь?

- Неа.

- Идем, покажу. Макс, а вот странно, - ловко набрасывая узел на горловину, сказал Артем, - сегодня спал, как убитый. Вообще без снов. У меня такое ощущение, что, когда я двигаюсь в правильном направлении, то меня оставляют в покое.

Сын попытался сделать узел, вроде получилось.

- Ага, - Макс поставил закипевший чайник на доску, - по-твоему, в правильном направлении - это в Темноту. Ну-ну. Странные тогда твои собеседники. Если в пекло поперся, значит правильно. Тебе еще не советовали пулю в лоб пустить? Я так думаю, что у тебя крыша, брат, поехала напрочь. Давно себя при дневном свете видел? На тебе же лица нет. Ты виски каждые три минуты трешь, думаешь не заметно?

- Тру? Издеваешься? - Артем потер виски.

Ник рассмеялся:

- А сейчас только что ты сделал?

Тот опустился на пол:

- Да уж. Пора отдохнуть. Пакуемся и на пару дней в леса.

- Почувствуй себя партизаном, - добавил Макс.

Ксюша обняла Артема:

- Папуля, конфет привези, которые я люблю.

Он нагнулся подхватил дочку, подбросил к потолку, в полете усадил на руку:

- Обязательно, солнышко мое.

Опустил на пол и поцеловал. Макс обнял Лену:

- Поехали уж. Ник! Ты где?

- Уже иду, ошейник собаке поправляю. Юта! Ко мне!

Артем внимательно осмотрел сына:

- Нигде не трет, не жмет?

- Нет.

- Хорошо. Ладненько, мы поехали. Дня через два-три ждите.

Аня спохватилась:

- Темка, а костюмы ты упаковал?

Макс улыбнулся:

- Ань! А зачем они нужны? Продать что ли только их осталось? Сама же недавно видела.

Ник удобно устроился в центре кабины, две двери хлопнули практически одновременно. Взревел мотор и грузовик уехал вдаль. Из кунга раздавался лай собаки и грохот бочек.

Не доехав до города несколько километров Артем свернул направо на проселочную дорогу.

- Куда мы? - спросил Ник.

- Город перекрыт, поэтому в обход. Там выскочим на бетонку, и, если мне память не изменяет, то заправимся. Макс ты карту отслеживаешь?

- Ага. Я даже дорожку твою нашел. Через, - тот что-то просчитал в уме, - километров пять поворот будет. Но если по прямой, то там тупик.

- Черт! - ругнулся Артем.

- А если через лес? - Ник посмотрел на отца.

- Не уверен, но мыслишь правильно. Посмотрим, когда дождь закапает. Если раньше, значит повезло. Если позже, то придется пробиваться.

Макс сказал:

- Ты раньше здесь был?

- Несколько раз, до войны.

- Э...

- Тебя ждал на западе. Времени не было. Да не нервничайте вы! Решим проблему, - Артем крутанул руль.

На перекрестке дождь Темноты не закапал. С неба лилась обычная вода.

- Отлично! А сейчас куда? - Макс уставился в карту.

Артем внимательно посмотрел в паутину дорог, лесов и рек:

- Есть предложение. Давай здесь вниз уйдем. Эту речку мы вброд проедем. А дальше вот сюда и мы выскочим на бывшую федеральную, которая почти у города.

- Папа, а мы не утонем? - подозрительно спросил Ник.

- Не должны! - твердо ответил он.

- Чего стоим? Кого ждем? - Макс перетащил карту себе на колени.

Дождь начался на подъезде к трассе. Артем указал рукой вперед:

- Видишь тот холм, сразу за лесом?

Макс кивнул.

- Ставь точку на карте. Это где-то километров пять от нас.

- А что там? - Ник восхищенно смотрел в окно.

- Там снег. Не беспокойся сын, сейчас вверх поднимемся и как раз туда попадем. Поэтому оденься потеплее. Помнишь, что снаружи не так тепло, как дома. Макс дорога куда уходит?

- Через несколько километров все больше на восток.

Артем поддал газа:

- То что нужно. А теперь внимательно смотрим во все глаза и заодно ищем заправки.

- “Прессы”? - спросил Макс.

- И они тоже. Я уже сколько тут не был, может что новое появится. - Артем потер висок.

Первые две заправки оказались совсем пустые. Впереди уже виднелось снежное поле.

- Видишь? - Макс ткнул пальцем влево в сторону мерцающего воздуха.

- Вижу!

- А это что? - спросил Ник.

- Это... Ну давай остановимся, покажу. Найди чего-нибудь ненужное и тяжелое.

Сынишка порылся под сиденьями и достал стальной обрезок:

- Сойдет?

- Вполне. - Артем притормозил машину у правого края дороги. - Выходи.

Они вдвоем стояли перед аккуратным столбом густого воздуха, спускающегося из темноты неба.

- Ого! - восхищенно сказал Ник.

- Бросай в середину, и смотри.

Он размахнулся и со всей своей детской силы швырнул железку внутрь столба. Сначала ничего не произошло. Она летела по обычной траектории. И вдруг ее сшибла неведомая сила и практически вертикально впечатала углом в асфальт. Ник завороженно смотрел на то, как края железной пластины аккуратно расплываются по земле, превращаясь в обертку для шоколада.

- Вот эта штука и называется “Яма". Понял?

- А ты там внутри был?

- Один раз пришлось. Пойдем в машину. Ты все увидел. - вздохнул Артем.

Следующая заправка порадовала. Она стояла уже в Темноте. Под сапогами хрустнул снег. Макс передернул автомат. Артем приподнял крышку резервуара:

- Полнехонек! Я за качалкой, покарауль, на всякий случай.

Открыл двери кунга, вытащил шланги, провода. Собака выскочила без приглашения и рванула в ночь. Воткнул питание в прикуриватель:

- Никита, ты в кабине останься, но автомат рядышком держи.

Прошло полчаса. Вторая бочка была уже почти готова.

- Пойду я шланг переставлю, - Макс бросил окурок под ноги и затоптал.

- Давай, тебе ходить полезно, - улыбнулся Артем, - собаку позови заодно, а то загулялась.

Позади машины послышалось ворчание и сопение, звук металла о металл, потом скрип снега и крик:

- Ютаааа!!!

Макс подошел к Артему:

- Похоже твоя сука меня игнорирует.

- Она не сука, а выжловка. Не нужно понятия путать! - Артем приподнялся.

В этот момент вдалеке послышался собачий лай и сразу же истошный визг.

- Макс! Бегом в машину! За руль садись, я шланги сматывать!!! - Артем с полусогнутого положения резко рванул к резервуарам.

- Юта!!! Ко мне!!! Ну давай, быстрее! Да когда же ты закончишься? - Артем бежал к машине на ходу наматывая шланги и кабеля на руки.

Открылась водительская дверь, Макс выбросил наружу шнур питания от прикуривателя:

- Что это?!

- А я откуда знаю, собака отработала, значит - чужие!

Вдалеке показались белые точки лап Юты. Она шла или в гон или уходила от опасности. Артем бросил все у двери кабины и сразу подхватил псину. Правая задняя лапа была мокрой, кусок оторванной шкуры болтался, как флаг на ветру. Он, практически не поворачиваясь, подбросил тридцать килограмм живого веса внутрь машины:

- К Нику! Трогай машину, как только я по правому борту покажусь в зеркале!

Взвалил на себя части бензокачки и рванул к кунгу. Прямо по курсу раздалось шипение и писк на уровне ультразвука.

- Твою мать, только этого не хватало, - он на последнем вздохе рванул дверь на себя. Писк стал громче и уже отчетливо слышался хруст сминаемого снега. Артем вбросил все хозяйство внутрь. Выдернул шланг из бочки. “Черт! Где пробка? Есть!”. Он воткнул ее в отверстие.

- Сука! Да закручивайся ты, наконец! - пот заливал глаза. Сзади усиливалось пищание.

- Ты успеешь, Артем! Ты успеешь!!! - Он спрыгнул со ступеней и мельком взглянул назад, когда хлопнула дверь кунга. Снег в пятидесяти метрах от машины стал уже не бело-серый, он стал абсолютно серый. И он шевелился. Живая волна Темноты наступала на него, окружала. И она противно пищала. Он завернул за правую сторону, махнул рукой и со всей мочи крикнул:

- Гони!!! Двери откройте!!!

Распахнулась пассажирская дверь, писк уже стоял в ушах, как гром. Артем добежал до бензобака, когда первая волна пришла к машине. Резкая боль в икре правой ноги. Еще рывок. Он не оборачивался, он просто хотел ухватиться за ручку. В глазах стоял сплошной туман. “Шишига” начала набирать скорость. Дверь! Он ухватился руками за ее первые попавшиеся выступы. Макс резко выкрутил руль. Артема буквально внесло в кабину на повороте. Он рухнул на колени Ника и хрипя крикнул Максу:

- Жми!!!

- Эти падлы колеса жрать начинают!!! - тот надавил на педаль со всей дури.

- Дави их нахрен!!! - Артем извернулся, дотянулся рукой до двери и дернул за ручку. Раздался хруст сломанного позвоночника, предсмертный писк и шипение. В глухом шуме работающего двигателя отчетливо слышались звуки падающей на порог кабины капель крови и чавкание сминаемых под колесами серых чудовищ Темноты. Снаружи раздались стуки по кузову, писки, визжание. Макс повернул голову влево:

- Смотри!!! Вот же, зараза! Зубами за крепление зеркала ухватилась! И не отпускает скотина! О живучие падлюки!

Ник смотрел вперед абсолютно бессмысленным взглядом. Артем повернулся на сиденье и посмотрел вниз. На полу лежала Юта и тяжело дышала, поскуливая, а в его ноге торчала половина зверя, разрубленного пополам дверью. Но хватка осталась прежняя. Он раздвинул челюсти животного, простонал. Четыре глубокие дыры от клыков, плюс к тому аккуратный ряд от резцов. Открыл окно и, собирая ладонью вверх от лодыжки до колена свою кровь, вышвыривая ее наружу, проговорил:

- Никита! Перестань сознание терять, аптечку достань за сиденьем!

- Хорошо, папа, - сын посмотрел на его ногу и побледнел, - а кто это был?

Артем приоткрыл окно и выбросил оставшуюся половину туши серого цвета с лысой мордой, кроваво-красными глазами, и по размеру напоминающей рожу среднего питбуля:

- Это были крысы, малыш. Всего лишь крысы. И перестань мне делать попытки блевать. Достань аптечку! Быстро!!!

Ник встрепенулся и пополз за сиденье.

- Ты что раньше не мог сказать, что такое встретим? - Макс держал путь на север, к городу.

- А я что, знал, - Артем закатал штанину и начал выдавливать кровь из укусов, вытирая ее тряпкой, - Ник, в аптечке бинты достань и метра два отмотай. А самым первым делом найди флакон с перекисью водорода.

- Сейчас папа!

Артем плеснул на раны перекись, поморщился и начал накладывать бинты. Из-по ног все еще раздавался скулеж.

- Сейчас, милая. Сейчас.

Затянул узел. Заправил штанину:

- Вот же, сволочь, такую форму испоганила!

- Тебе молиться надо, что всего не покромсали, а ты о штанах беспокоишься! - Макс глянул в зеркало, на котором до сих пор висела белесая тварь.

- Ник, в аптечке должны быть нитки и иголка. Достань и вправь, пожалуйста, - Артем согнулся вниз и поднял собаку себе на колени. На коврике пола машины блеснули темные разводы крови.

- Готово! - Ник протянул иголку.

Артем устроил заднюю часть Юты у себя, ее морду положил на колени сына:

- Держи за передние лапы очень сильно и челюсти второй рукой зажми. Будет рыпаться - бей со всего размаху.

Ник опять побледнел:

- Папа?

- Что, папа? Или у нас будет собака, если я ее зашью, или может проще взять ее и выбросить, чтобы сдохла? Держи как я сказал! - Завелся Артем. - Макс! Потише езжай. Операция будет.

Он приподнял оторванный кусок кожи. В дырках от зубов. Внутри кровоточащей лапы только грязь, вроде бы никаких повреждений. Брызнул той же перекисью. Собака взвыла.

- Держу, папа, держу! - Ник двумя руками обхватил Юту, лицо его стало красным от напряжения.

- Молодец! - И воткнул иголку в лапу.

Спустя несколько минут, аккуратно уложил собаку у своих ног:

- Все, милая. Видишь, уже все хорошо. Все мы теперь раненные, но это доля наша такая, воевать. Засыпай! А завтра уже будет совсем все хорошо.

И откинулся на спинку сиденья.

- Скоро граница снежная.

- А время сколько?

- Да уж почти двенадцать, - ответил Макс.

Артем вытер грязь со лба, оставляя красно-черные разводы:

- Да уж. Дорогое нынче топливо стало. Явно, до войны члены ОПЕК чего-то недомудрили.

- Точно! Ну что? Останавливаемся и ждем?

Артем взглянул в левое окно:

- Да. Тормози. Ник, бери автомат и пошли!

- Куда?

- Наружу, куда же еще?

Они обогнули машину сзади. На зеркале заднего вида все еще болталась крыса. Она даже умудрилась ухватиться за основание передними лапами. Артем спокойно обошел сына:

- Стреляй!

- Куда?

- В нее! Взводи автомат, целься и стреляй!

- Папа, но она же...

Артем указал на перебинтованную ногу:

- Или мне еще сюда Юту принести? Их было много, и она осталась одна. Поэтому ей точно также грустно сейчас, как и нам было на заправке. Только сейчас нас больше. Стреляй!

- Но она же умрет! - Ник испуганно посмотрел на отца.

- Зато мы останемся живы. Больше повторять не буду!

Ник присел, снял предохранитель, начал прицеливаться. Его руку водило большими кругами.

- Никита! Вспомни полчаса назад!!! Хватить играть в машинки и самолетики. Руку поставь!

Тот задержал дыхание. Твердый, уверенный прицел:

- Тварь! Это тебе за папу!!!

Раздался выстрел и половину туши унесло в снег. На зеркале так и остались часть морды и оторванные лапы. Открылось окно:

- Вы чего? Офигели! Так и до инфаркта довести недолго. Предупредил хотя бы!

- Макс, да мы сигнал подали и в стрельбе потренировались.

- Классно потренировались, вы же ее нахрен разорвали в клочья. Иди сейчас и лобовое протирай. Не видно нифига. Вот же поход начался. Непосредственно с отстрела того, что несъедобно. Ты уж, в следующий раз, сына на чем-нибудь нормальном пристреливай.

Ник стоял и смотрел на ошметки висевшие на двери. Не плакал. Смотрел и молчал. Артем подошел к нему и снял автомат с плеча:

- Если что, я в кабине. Постучись.

Ступив здоровой ногой на ступеньку, завалился на сиденье.

- Ну и за что ты так пацана? - Макс закурил.

- Мужик же у меня растет, а теперь привыкать нужно ко всякому.

- А ты представляешь чего у этого мужика сейчас в мозгах?

- Представляю прекрасно. Боль отца и его собаки. Сейчас постоит немного, охладится, да придет. Он испугался, а в нашем случае бояться нельзя. Ты только девчонкам не рассказывай.

- До войны...

- До войны, Макс, я был честным и праведным гражданином. А сейчас я стал человеком, который борется за жизнь своих близких любой ценой. И мне уже сорок. А смену я себе так и не подготовил. Поэтому когда-то нужно начинать! - Перебил Артем.

Впереди мелькнули огни. В дверь постучали.

- Папа, я все понял. Или они нас, или мы их! - Ник стоял под дождем, промокший до нитки, но гордый с высоко поднятой головой.

- Держи, - Артем протянул сыну руку, - правильно понял. Посмотри за собакой, а мы с Максом выходим.

Тот указал на приближающийся свет фар:

- Гости у нас, парень.

Из “Уазика” вышел сам Гоги.

- Здравствуй, Сталкер!

- Ого! Какие люди, собственной персоной! Ты чего приехал?

- Соскучился. Ты привез?

Артем улыбнулся:

- А как же! Только ценник растет. Уж извини, но в бизнесе друзей нет.

Макс согласно поддакнул.

- Артем? Почему?

Тот повернулся и пошел к машине, на ходу срывая с пояса нож. Воткнул его между зубов остатков крысы. Разжал, сдернул куски лап.

- Поэтому! - швырнул перед ногами торговца заледеневшие останки чудовища.

- Кто это?!

- Потомки тех, кто у тебя в подполе шарит. Время пришло. И их много стало.

Гоги потеребил бороду:

- Договорились. Сам цел?

- Поцарапали суки. И собаку слегка порвали. А в остальном все в порядке.

Старик повернулся и свистнул. Два крепыша вышли из машины.

- Я одну бочку возьму. На следующей недели можете пустые приезжать. Долг за мной.

Артем согласно кивнул:

- Что в городе?

- А вот это отдельный разговор! Ты что учудил на выходе? Меня чуть не разорвали!

- Гоша, а если бы твою мать назвали проституткой? Что бы ты сделал?

- Нож в сердце!

- А я, обрати внимание, только морду скотине подровнял.

- Прости, не знал. Они же сразу кричать начали, что человека убили.

Артем пожал плечами, а Макс добавил:

- А и стоило бы!

- Меня на последнем совете исключили. Так что, теперь я свободный торговец.

- С какого ...?

      Гоги махнул рукой:

- Хотел объяснить людям, что холода скоро придут. Никто слушать не захотел. Сказали, что я спутался с пришедшими отсюда. И все!

Артем сказал:

- Ну и чего тебе с этого. Нас в городе однозначно уже не будет. А ты как торговал, так торговать и продолжишь. Себя же однозначно обеспечишь топливом.

- Тема! Уважаю я тебя, но мудрости тебе не хватает. А ты подумай, кто будет виноват? В том, что выпал снег. В том, что ты отвернулся от города и нефтяной источник иссяк. В том, что у старика Гоги чистое березовое бревно зимой можно будет выменять на килограмм картошки. Кто?

Макс ответил за Артема:

- Да кто же еще. Конечно ты!

- Вот именно! Только люди же потом начнут думать. А сначала они начнут резать или стрелять. А когда прирежут, тогда воздадут почести, как герою. Но только уже будет поздно.

Гоги что-то крикнул своим людям.

- Артем, мы все загрузили. Все, что обычно просишь. У тебя список на следующий раз готов?

- Да, готов. Держи, - он протянул сложенный вчетверо лист бумаги, - вы блокпосты на севере поставили?

- Три дня тому назад.

Артем протянул руку:

- Еще раз, прощай. Но я надеюсь, что все-таки, до встречи.

- Удачи вам, парни! - Гоги сжал ладонь у локтя Артема.

Когда они подходили к машине Артем внезапно повернулся и крикнул в дождь:

- Гоша!!!

- Что такое, Сталкер?

- Я так подумал, что не ты будешь виноват!!!

- Почему?

Промозглый ветер сносил слова. Артем сложил ладони в трубочку:

- Виноват буду я!!! Прощай!!!

В свисте ветра что-то послышалось, но он уже не обращал внимания.

- Ник! Как собака.

- Спит. Облизала себя всю, как могла и опять спит.

Артем устроился на водительском сиденье. Сильно ныла нога. Макс раздвинул ноги, так чтобы не задеть собаку:

- Куда сейчас?

- Не поверишь, брат! В монастырь! Помолимся что ли?

- Ты что, окончательно свихнулся?

- Да на юг мы едем, перед монастырем посты соседей стоят, там уйдем в леса, а дальше пешком прогуляемся. Никита, а ты сегодня устраиваешься поудобнее в палатке и баиньки, как смеркаться станет. Папа хочет напиться. - Артем сжал скулы.

Макс хлопнул себя по лбу:

- Точно! А самое главное мы и забыли!

- Не волнуйся, все свое вожу с собой. Ты мне вот скажи одну вещь. Силки умеешь вязать?

- В детстве на белок в деревне ставил, а что?

Артем ударил по тормозам.

- Я сейчас!

Прихрамывая прошел к кунгу. Открыл окно в кабину, протянул леску и проволоку. С трудом пропихнул две пятилитровые бутыли. Ник складировал содержимое загашника. Артем хлопнул дверью, протянул два пластиковых стаканчика Максу:

- Разводи, да вспоминай, попутно, как вязал. Мы же мясо обещали. Приедем на место, лагерем разобьем, да на ночь расставим. Потому что, нам двоим подранкам, крупного подранка вряд ли догнать удастся. А так, хоть что-то, да возьмем.

За час пути до поворота на монастырь Макс с Ником умудрились несколько раз поругаться, обидеться друг на друга, помириться, придушить собаку на каждом связанной петле. Артем молча вел машину и думал. Перед монастырем он свернул в лес и так же молча, абсолютно без эмоций, врубился в чащу. До тех пор пока сосны не встали на пути.

- Сколько связали?

- Пять штук, папа, - Ник перекинул за сиденье последнюю.

Макс вытащил автомат из-за сиденья:

- На выход, господа?

Артем открыл дверь:

- Берем рюкзаки и вперед. Время еще детское, по пути еще и тропы посмотреть успеем.

Ник бодренько шагал впереди. Макс прихрамывал на левую, Артем на правую, Юта на задницу. До темных облаков осталось всего ничего.

- Давайте на привал, да и палатку поставим. Хватит ломить, как лоси, - взмолился Артем и рухнул в мох, ухватившись за ногу.

Макс шумно выдохнул:

- Правду говоришь. Находился чего-то я сегодня. Пора и отдохнуть. Ник! Распакуешь нам домик?

Тот быстро расстегнул карабины обвеса рюкзака. Выдернул палатку:

- Конечно, я даже сам поставлю. Вы отдохните.

Артем рассмеялся и шепотом сказал:

- Вот оно подрастающее поколение! А нам завтра поутру еще минимум тридцатку прошагать придется. Осилим?

Макс поддернул ногу:

- Ну пример парню для подражания надо же предоставить. Не я  вроде сегодня демонстративно расстрел устраивал. Поэтому куда, нахрен, мы денемся. Да не волнуйся, старина. Ты перевяжи себя вечером, не забудь.

- Это однозначно. Пошли костер сооружать. - Артем приподнялся, подал руку коллеге по несчастью и они вдвоем побрели вглубь леса.

Начинало смеркаться. Языки пламени жадно лизали котелок, в котором уже почти закипела вода.

- Ну что, за макароны? По маленькой. - Макс протянул кружку.

- За них, родимых!

Глухо стукнулись, почти синхронно занюхали хлебом домашней выпечки.

- Хороша пошла, зараза.

- И не говори. Ник, подбрось дровишек, - Артем уставился в огонь костра, - Хорошо-то как здесь. Тихо. Спокойно. Никаких тебе крыс-мутантов, ни разборок городского типа.

- Ни пальбы из танков, ни сумасшедших с автоматами, ни снега радиоактивного, - продолжил Макс, - часто так выезжал до войны?

Закипела вода. Артем приподнялся с бревна, вбросил тушенку и макароны в котелок:

- Как время было, так и выезжал. Город достает. В нем люди.

- А сам ты не человек?

- Человек, конечно, только я не люблю, когда меня окружает толпа. Хотя и всю свою осознанную жизнь и провел в больших городах, напрягает этот вечный муравейник. Напрягал, вернее всего так сказать. Вечная суета и обилие разных характеров! А сейчас? Сидим мы вчетвером у костра. Тишина какая? Ты послушай только! Она звенит. Тепло от огня. Птички поют, деревья шумят. Закат скоро. Разве это не красиво? Знаешь, при тогда за день бывало так достанут, что приходишь домой, берешь сигареты, выходишь наружу и час тупо куришь. У меня береза рядом с домом росла. Огроменная такая вся красивая. По весне пять литров сока в день давала.

- Ого! - Присвистнул Макс.

- И так под ней хорошо сидеть было. Только нет ее больше. Сгорела она, Макс!!! К чертям собачьим сгорела!!! И сжег ее не я, обрати внимание! Ее сжег человек. Дитя природы. Суки!!! И мы сейчас сидим на, может, последнем пятачке этой самой природы, который она хранит в своем чистом и первозданном виде. И тоже сжигаем деревья. Но мы с тобой сжигаем, то что умерло. А эти подонки уничтожили все живое. Зачем?!!! - Артем ухватился руками за голову.

- На, выпей, брат! И хватит сопли пускать. Мы живы и почти целы, не считая царапин! И это самое главное. - Макс протянул очередную кружку.

- Надолго ли? - Артем залпом выпил.

Никита мешал пищу в котелке:

- Папа, не готово еще?

- Нет, сын. Еще не готово, - Артем посмотрел на Макса, - весь вопрос состоит из одного слова “надолго”. В тебе же нет полной на то уверенности, что завтра и здесь появятся оставшиеся в живых “дети природы” и не выкосят все нахрен напалмом? Нет! Поэтому наша живость и целостность, выражаясь языком старика Эйнштейна, понятие настолько относительное. У меня даже нет гарантии, что мы вернемся, а наш дом стоит, как прежде. В нашем случае все зависит от того, какая возжа попадет под хвосту какому-нибудь местному царьку гордо восседающем на личном БМП. А таких, к сожалению, брат, очень и очень много.

- Предлагаешь бежать?

- А куда? В снег? На северный полюс? В Антарктиду? Макс! Бежать некуда. Уже не-ку-да!!! - Артем развел руками и приподнялся.

Наступила тишина, только потрескивали поленья и скрипела старая сосна. Вместе с Ником они стащили котелок, водрузили в центре импровизированного стола.

- Ладно, Макс, не бери в голову. Просто нашло сегодня что-то. Давай разливай, за ужин выпить не мешало бы.

Спустя несколько минут, утоливший голод, инвалид третьей мировой сполз с бревна, пристроился на земле поближе к костру:

- А мы с матерью в коммуналке жили. Там постоянно народ. Я с детства привык. Утром встал, пошел на кухню, а там уже тетя Вера белье за окошко постиранное вешает, чайник дяди Коли, как обычно, выкипает. И ничего. Жили ведь, уживались. Да! Помню разбил камнем окно соседское. Так за дело разбил. Нечего было в туалете газету “Правда” изучать от корки до корки. А мне в школу собираться пора. Я тогда на первый урок опоздал. А еще у меня мама яблочный пирог готовила. Такой вкусный-превкусный. Осенью, когда урожай собирали, к нам на угол дома постоянно бабульки приезжали с яблоками из сада. Мамин пирог вся квартира лопала так, что за ушами трещало. Мда уж. А сейчас уже нет ни соседей, ни матери.

В лежачем положении разлил спирт по кружкам и продолжил:

- А бабуля моя жила далеко от нас. Меня на каникулы к ней постоянно сплавляли. А ты вот хоть когда-нибудь землянику на брюхе собирал?

Артем рассмеялся:

- По мне каторга была, так это чернику с ведром на шее собирать! И малинником меня постоянно пугали! Глубоко не уходи, на другой стороне медведь ее собирает.

Ник, наяривая макароны, увлеченно слушал двух взрослых мужиков, уже хорошо принявших на грудь спиртного.

- Точно! А вы кораблики из спичек по весенним ручьям пускали?

- А кто же не пускал, главное гору покруче найти. Вот потом попадало за одежду. Особенно если со школы идешь, и в ней извозишься. А снежные крепости зимой, помнишь?

Макс показал на маленький шрам на лбу:

- Однозначно. Вот память осталась на всю жизнь. Они в наступление пошли, а я высунулся из укрытия и получил снежком с ледышкой внутри. Крови было я тебе скажу. И что? Вытерли, еще ледышку приложили. Пять минут подождали и дальше наступать.

- А у меня, - Артем икнул, - вот здесь на руке. Обрез испытывал. Ты знать должен! Трубка и деревяшка. В руках и рванул.

- Ну! За детство наше безоблачное! - Макс протянул кружку.

- За него! Жаль, у них, - кивнул на Ника, - такого уже не будет.

- Папа, а научишь меня такое делать?

Артем крякнул, закусил и ответил:

- А тебе зачем? У тебя автомат личный есть!

Макс рассмеялся:

- Сейчас, малыш, нужно учиться луки делать. А вот этого, к сожалению, мы пока не умеем!

- Наши ли с тобой годы! Не тупее предков. Одолеем и это.

Первые лучи солнца пробивались сквозь вековые макушки деревьев. Артем протер глаза и провел шершавым языком по сухим губам. Осипшим голосом позвал:

- Макс! Ау, ты живой?

Тот лежал рядом на земле:

- Мы сколько вчера выжрали? У меня во рту стадо мух прошлось.

Артем приподнял голову и сразу резко ее опустил со стоном в траву:

- Судя по состоянию, не меньше литра в лицо, в выражении эквивалента. Вода хоть осталась? Уж больно не хочется пацана поднимать.

Макс повозился у себя за спиной и вытащил бутыль с остатками прозрачной жидкости:

- Она?

- А кто же его разберет. Они оба по цвету одинаковые, что вода, что спирт! Понюхай, узнаешь.

Макс со скрипом поднялся:

- И чья идея была вчера вечером на свежем воздухе поспать?

Артем перевернулся на живот и приподнялся:

- А я вот тебе на диктофон все записывал? Не помню я. Ну вода там или нет? Чего душу томишь?

Сзади раздалось шумное прихлебывание.

- Эй, бычок на водопое! Другим оставь, не переусердствуй!

Макс выдохнул:

- Брат, а жизнь налаживается!

Артем поднес к губам бутыль с водой, напился:

- Чем хорош спирт, тем что через десять минут она у тебя совсем наладится. Будешь в такое же мясо, как и вчера. Встаем и пошли силки проверим, может что на утро и получилось. Пока парень спит.

- Нога как?

Артем прошелся:

- Вроде ничего. Придем, перевязывать буду, посмотрим. На мне все, как на собаке заживает. Кстати, а вот и наша красавица.

Из палатки показалось заспанная морда Юты. Она потянулась и подошла к хозяину. Тот потрепал ее за ухом. Осмотрел порванную ногу.

- Ну а ты как, звезда моя? Проверим как себя чувствуешь?

Поднял палку и швырнул вдаль. Собака взвизгнула, но умчалась вперед.

- Нормально. Еще несколько дней и в порядке будет. С собой возьмем. Я помню, конечно, где расставляли, но пока на душе грустно, пусть лучше трезвенники поработают.

С первыми шагами вглубь леса жизнь окончательно наладилась, а впереди носилась Юта, озадаченная командой "Ищи".

- Похоже один есть, - сказал Артем, прислушиваясь к собачьему лаю.

Они подошли к последнему оставленному по пути в лагерь силку.

- Красавец, да и упитанный. Ты только посмотри! - Макс поднял тушку на вытянутой руке.

- Один есть! Пошли дальше.

Ник сидел на корточках у вечернего костра и пытался раздуть огонь. Юта подбежала, лизнула его в нос.

- Получается? - подходя спросил Артем, на ходу снимая с шеи двух зайцев на перевязи.

- Не совсем. Ух ты! - Сын осмотрел добычу.

- А еще и вкусные, - Макс свалил на землю еще одного. - Разделывать умеешь?

Он отрицательно покачал головой:

- Нет, папа еще не научил. А почему три?

- Одного ночью кто-то съел, и одна пустышка.

Артем присел на бревно и начал разматывать бинт. Осмотрел внимательно и ощупал место укуса.

- Ну как там у тебя?

- Да вроде нормально все. Заражения не видно. В общем жить буду. Ты бы зайчика между деревьями пригвоздил, сейчас забинтуюсь и разделаю. Вечером нужно чего-то есть.

Макс выбрал зверька поменьше:

- Уже иду.

Артем достал нож и ловкими движениями начал разделывать тушу. Ник сидел рядом и внимательно смотрел.

- Ну а теперь последний штрих, и мама получает теплый замечательный воротник.

- А ты где этому научился?

- В армии, сынок. Частенько там приходилось этаким заниматься.

Артем вспорол брюшину, залез внутрь рукой, выбросил кишки, достал печень и сердце. Очистил от запекшейся крови и протянул сыну:

- Отнеси Максу, пусть разрежет на три части. Ну чего ты опять бледный, как смерть, сидишь? Сейчас это уже мясо, которое нам нужно для пропитания. Неси!

Ник осторожно взял все в руки и ушел. От костра послышался крик:

- Ну и зачем ты мне это передал!

Артем откликнулся, вычищая разделанную тушку:

- Порежь и солью просыпь, да по пятьдесят капель налей, я уже почти закончил.

Оторвал зайца от дерева, поднялся и пошел к стоянке. Юта усиленно уминала требуху.

- Эх, жалко вина нет, сейчас бы такой маринад приготовил. Придется просто так поджарить или сварить.

Он положил мясо в котелок, залил водой и закрыл крышкой. Макс протянул ему кружку. Артем взял сырой кусок сердца:

- Ну что же. За охоту!

- Папа, оно же не варенное!!! - Ник брезгливо посмотрел на столик.

- Запомни, сын, печень и сердце добычи настоящий охотник всегда ест именно в таком виде. Поэтому, не морщись, а бери и жуй! - Артем поставил кружку на землю и потянулся за печенью.

Макс вздохнул:

- Экстремал хренов!

- Ладно тебе. Скоро еще не это есть будем, привыкай! Ты готов? Если все в норме, то пошли. Ник! Ты, пожалуйста, автомат где-нибудь рядом пристрой, да и собаку рядом с собой держи. Нас не будет часов пять. И о костре не забывай. Вечером нас ждет прекрасный ужин.

- А вы точно вернетесь? - Малыш испуганно посмотрел на отца.

- Я тебя подводил когда-нибудь? Нет! Я обещаю что вернемся. И в снег мы не пойдем, просто поближе подобраться нужно. - Артем потрепал сынишку по голове.

Макс протянул Артему автомат:

- Пошли!

Тот набросил оружие на плечо:

- Ник! Не волнуйся, все будет хорошо.

Когда в чаще леса скрылись две фигуры, к Нику подошла Юта. Довольно облизнулась и уселась рядом, в ожидании хозяина.

Вечером в котелке вовсю кипела вода и на все ближайшие окрестности разносился манящий запах вареной дичи.

- И какие будут предположения? - Макс наклонился над картой.

- Хм! Здесь внизу как бы сужение идет, но дальше нас не пустят. А идти по Темноте, - Артем помассировал ногу, - сам понимаешь, смерти подобно.

- А если это треугольник? - Ник очертил несколько точек пальцем.

- Стоп! А давайте мы сначала определимся. Что мы ищем? - Макс опустился на землю.

Артем окинул взглядом всех, включая Юту:

- Для самых непонятливых. У нас сейчас прекрасный вечер, начинающейся осени. Так? А за десять километров отсюда идет дождь с машинным маслом! А еще за пять-десять километров в том же направлении лежит радиоактивный снег! Я понять хочу. Насколько далеко распространяется наша счастливая зона жизни. Но самое главное, что я хочу понять, это, черт побери, откуда она здесь появилась! Явления природы не могут быть точечными, а у меня такое ощущение мы сидим накрытые гигантским колпаком. Для того, чтобы держать этот колпак нужна масса энергии. Откуда она берется? Откуда она направляется? И почему именно в это место? Почему я был уверен в том, что мне нужно ехать именно сюда?! Почему ты, Макс, сюда ломился напролом?! Если мы найдем этот источник, может быть все станет гораздо проще? Поймем сами, поймут и люди.

- Тогда очень похоже на треугольник, учитывая то, что северных точек у нас только три. А низ более менее обрисован. - Макс почесал голову.

Артем приблизительно провел линии. Три угла. Он ткнул в карту:

- Здесь болота сплошные. Туда не пробиться. Здесь город недалеко, но я туда не заежал с войны. Здесь лес. И где что искать?

- Давай временно оставим наши научные изыскания, пойдем поедим. Голова после перехода не соображает совсем, да еще на голодный желудок, - взмолился Макс.

- Аналогично. Пьем без фанатизма, завтра домой возвращаться, а по пути подумаем, - поднялся Артем и ушел кашеварить.

“Ты так и не объяснил, что за последняя часть!”

“Ты ее уже нашел”.

“Вот даже как! И что же это такое?”

“Думай и узнаешь”.

“Насколько я понял, ты мне ничего не скажешь?”

“Зачем рассказывать о том, что ты знаешь?”

“Я ничего! Слышишь, еще ничего! Не знаю!!!”

“Та часть твоей души, которая думает, а не сотрясает воздух криками, уже знает. До встречи!”

Фигура в темноте ушла. Артем услышал характерный звук. Как будто хлопнул плащ. Тишина, в которой где-то далеко капала вода, разбиваясь о камень. И свет.

В первый раз во сне ему не было страшно. Он спокойно открыл глаза. Этим утром начал накрапывать дождь. Артем выполз из тамбура палатки, поежился, потянулся, свистнул собаку. Раздул костер, поставил греться воду.

- Эй!!! Хватит массу топить! Подъем!!!

Храп Макса перешел в другую интонацию. Из палатки показалось лицо Ника. Взъерошенные волосы, заспанные глаза:

- Ты чего так рано разбудил?

- А ты как хотел? Нам ехать еще сколько. Мать волнуется поди.

Из палатки раздалось мычание.

- Макс, и только скажи мне, что ты не выспался. Тебе не хочется идти на работу, и вообще ты себе купил путевку на Багамы, а самолет только через восемь часов.

- Иди ты в одно место, не при детях его говорить, - тот занял весь проем тамбура.

Испить чая, собрать рюкзаки и палатку заняло немного времени. Артем указал собаке идти рядом, и для остальных скомандовал:

- Пошли уж!

Некоторое время они вчетвером шли в абсолютном молчании. Лишь только хруст сухих иголок, веток и опавший листвы под ногами сопровождал компанию.

- Сегодня опять... - сказал Артем.

- Кошмары? - Макс отогнул вверх ветку, мешавшую пройти.

- Нет. На удивление нет. Сегодня он попрощался!

- Ага. Мавр сделал свое дело - Мавр может уходить! А кроме того, как сказать “спокойной ночи, малыши”, он ничего не поведал?

Артем поправил рюкзак:

- Сказал. Сказал, что я уже все знаю!

Макс остановился и повернулся к нему:

- А я знаю одно, что тебе нужно забыть все это к чертям. Ушел и скатертью дорожка. Хоть по утрам орать не будешь белугой. И то счастье.

- Не знаю, но я проснулся с интересным ощущением. У меня такое было, когда я за семьей рванул. Да двигай ты вперед, по пути поговорим! Так вот, чувство такое, что я как бы знаю, что должно произойти, но не понимаю пока еще, что должно произойти. Одна большая непонятка возникла в голове. Но я придумаю ответ.

Артем посмотрел вниз на собаку и шепотом сказал:

- Всем стоять!!! Юта! Тихо! Лежать! Лежать всем!!!

Макс рухнул, как подкошенный, только хрустнула ветка. Ник аккуратно пристроился чуть левее. Артем посмотрел на собаку. Она лежала рядом, шерсть встала дыбом, нос выписывал круги в направлении их движения.

- Юта, лежать! - грозно, но шепотом повторил он и продвинулся к Максу на полкорпуса.

- Макс, по-моему, сейчас будет мясо.

Они упали в нескольких метрах от опушки. Артем, стараясь не шуметь, сдернул с плеча автомат, плавно взвел затвор. В обычном гаме, стоящем в лесу, щелчок предохранителя прозвучал, как гром. Рюкзак давил спину. С другой стороны леса на свободное пространство вышла довольно крупная косуля с двумя олененками поменьше. Артем потянул Макса за ногу и, когда тот обернулся, пальцами показал, что делать. Он согласно кивнул и прицелился. Два выстрела прозвучали почти одновременно, эхо еще не успело раствориться в деревьях, как грянул третий. Артем резко подскочил, сбросил рюкзак и рванул вперед. Олениха пыталась подняться на колени и падала. Он подошел к ней, нацелил ствол в голову. Она повернулась и, почти человеческими глазами полными боли, посмотрела на него.

- Прости, но у меня тоже есть дети, и я не хочу их терять, - и нажав на спусковой крючок, опустился рядом с еще дергающимся трупом.

- Сколько нам еще до машины? - Макс взвалил взрослого оленя на плечи, устроил поверх рюкзака.

- Километра два еще топать! - Артем путал молодняк, чтобы удобнее было нести.

- Тяжелая зараза! Килограмм тридцать точно будет. Ничего, протопаем. - Макс пыхтя двинулся сквозь кусты.

Артем хлопнул дверью кунга. Закурил сигарету:

- Поведешь машину? А я с картой, пока едем, повожусь.

- Без проблем, брат. Только, кажется мне, что нифига из этого не выйдет.

- Должно выйти. Не зря все это. И сны, и семья, и вы, и место это. Не зря!

- Поехали уж. Ясновидящий мне на голову свалился. - Макс поднялся и пошел к кабине.

Артем сидел и смотрел на точки. Там вправо, там влево, здесь вообще дугой загибаются. В голову не приходило вообще ничего. Он грыз карандаш, как бобр.

- Слушай! А может это прямоугольник?

Макс сбавил скорость перед поворотом:

- Темка, ты еще на этом месте гробик нарисуй, да ямку длиной в семьдесят километров и шириной в полтинник вырыть не забудь.

- Ты не смейся. Если допустить что ...

- Вот ты мне ответь. Ты же чаще всего катался на запад?

- Да.

- И ни раза не замечал, что снег начинается в другом месте. Ближе или дальше.

- Нет.

Макс стукнул по баранке:

- Тогда я ничерта не понимаю. Не может такого быть!!! Снаружи и ветер дует, и тучи постоянно передвигаются. А здесь, как в мыльнице какой-то сидишь. Не дует и не жмет нигде.

Артем приподнял голову:

- Прямоугольник тоже не получается!

- Тогда я полный пас. - Макс уставился вперед.

Деревня встречала обычным мирным стилем жизни. Лай собак, крики петухов. У калитки уже собралось женское в полном составе. Макс посигналил еще на той стороне поймы. Артем выпрыгнул из машины, охнул, наступив в прыжке на больную ногу. Подхватил Ника:

- Беги к матери, мы тоже идем.

Собака решила самостоятельно выбраться из кабины и приземлившись взвизгнула.

- Юта, хорошая моя, иди сюда! - Закричала Ксюха.

- Доченька, поосторожней с ней. Она поранилась, - Артем, слегка прихрамывая, подошел к калитке, - встречайте героев-первопроходцев.

Аня бросилась к нему на плечи:

- Вы где так долго были? Мы тут чуть с ума не сошли. Что случилось, почему ты хромаешь? Что с собакой случилось? Что вообще произошло?

- Малыш, это обязательно сразу столько вопросов задавать? Можно по-порядку. И медленнее.

- Ты ранен?

Артем поставил ее на землю:

- Царапина. Ничего серьезного.

Макс обняв Лену за плечи, расположился на завалинке:

- Да не расстраивайся ты, Анюта. До свадьбы заживет. Зато мы вам много вкусного привезли. Сейчас передохнем чуток и разгрузимся, а завтра вечером предлагаю устроить шашлычный отдых!

- Юта!!! - Аня разложила собаку на земле, поглаживая грубо заштопанную лапу. - Что они с тобой сделали?!

- Успокойся ты, - присел рядом Артем, - если бы не она ...

- ... то нас бы уже по косточкам собирали, - закончил за него Макс.

Лена спросила:

- Кто на этот раз?

- Вы не поверите! Вот такие, - Ник развел руки, - крысы. Мне даже папа разрешил одну пристрелить!

Аня окончательно потеряла дар речи.

- Подытоживая ваше возвращение. Неплохо вы отдохнули, мужики. Правда, Аня? Будем надеяться, что обещанные шашлыки не из крысятины будут. - Лена зашлась кашлем.

Та поднялась и скомандовала:

- Марш домой. Смойте грязь, и одежду в стирку.

Артем тихо сказал:

- Ворчать перестань. Разгрузимся и придем! Макс, помоги что-ли!

Когда мужчины вынесли добычу Аня закатила глаза:

- Убийцы!

Лена ответила:

- Вот это да!!! А и правда хорошо скатали.

Артем сбросил туши около курятника.

- Макс, пошли на полдник. Потом разделывать начнем.

Когда все расселись за столом Лена сказала:

- Выкладывайте, что случилось?

- ... а этих трех красавцев рогатых уже на выходе подстрелили. - закончил Макс. - Кстати, Темыч, а ты шкуры выделывать умеешь?

Тот отрицательно покачал головой:

- Снимать умею, а выделывать как без понятия. А, собственно говоря, можно не волноваться. Баба Шура всю жизнь овец выращивает. Она точно научит.

- Это дело нужное. Хочеться ведь милым подарок меховой сделать или кожаный!

У Юты в этот вечер состоялся праздник. Настоящий праздник желудка. Когда в нее уже перестала вмещаться пища, оставшиеся куски активно начали перемещаться в ее, собачьи схроны. Аня поначалу возмущалась, что они возникают именно в районе посадок цветов. Потом махнула рукой ушла в дом. Артем сдернул шкуру с последнего зайца:

- Пойду девчонкам похвастаюсь. Здорово вышло, даже с усами получилось снять!

Макс потрошил олененка:

- На твоем месте, я бы этого не делал!

Артем уже не слышал, он гордо зашел внутрь дома. Не прошло и минуты, как он оттуда вылетел пулей. Оттуда раздались крики:

- Пока в речке не отмоешься в постель не пущу!!!

Он взял две разделанные и обработанные туши и залил водой:

- Объясни мне братишка, почему шубы норковые они носить любят, а из чего их делают знать не хотят. И постоянно в штыки по этому поводу?

Макс поднял руки по локоть в крови:

- Именно поэтому. Ты бы сейчас на себя в зеркало глянул. Не лучше. Пойду я попытку сделаю. Уже почти полный тазик мяса настрогал.

Через несколько минут он вылетел из дверей громыхая ведрами. Внутри в этот раз раздался крик Лены:

- Тушенку не на сковороде готовят! Ее тушат! Бегом за водой!

И Анин:

- У вас его еще сколько осталось?

Макс в дверях ответил:

- Да мы только первого почти освежевали.

Изнутри послышались непонятные стенания и громыхания посудой.

- Папа, а мы молока принесли, - крепкие ручонки Ксюши охватили его шею.

Артем, не поворачиваясь, ответил дочке:

- Молодцы, идите в дом, помогите маме и Лене. А мы скоро придем, да печку затопим, чтобы мясо приготовить.

- А мне Никита все рассказал! Страшно так!

- Да Ксюша, страшно! Идите в дом! - Артем поводил ножом над оленихой, пытаясь понять, с какого места начинать.

Было уже совсем темно, когда братья по несчастью отправились на реку. Внизу, перед мостками Артем собственноручно возвел маленькую заводь.

- Чур, я первый! - Макс разбежался и плюхнулся в воду.

- Я бы поаккуратней. Мало ли что? Вдруг пиявок занесло?

Тот выскочил на мостки:

- А предупреждать?

- А спрашивать? Да полоскайся ты нормально. Вода проточная, кому ты, кроме как комарам, нужен. - Засмеялся Артем.

Печь, потрескивая поленьями, пыталась превратить дом в Сахару. Артем вначале нырнул под одеяло, потом понял, что комфорт будет только снаружи.

- Я соскучилась, - томно прошептала Аня.

- И я тоже, малыш, - он повернулся набок.

- Ты как умудрился вляпаться?

- Не знаю, не ожидал просто.

- Болит?

- Солнышко мое, все хорошо. Завтра вообще здоров буду, - Артем поцеловал жену.

- А сны тебе снились?

- Да, и я так полагаю, он был последний.

- Что значит последний.

- Малыш, давай спать, - зевнул Артем, - я так устал.

- Спокойной ночи, милый, - прошептала Аня, но он ее уже не слышал.

Два зайца, распростертых меж перекрещенных шампуров, были водружены на камни очага. Угли мерцали красными отсветами на лицах. Раздался первый потрясающий запах мяса. Отдающий смесью нежности, после маринада, и дикостью от природы зверя.

Аня сидела у костра и грела руки. Лена спросила:

- А до войны вы долго здесь обитали?

Артем молча ворочал тушки. Жена ответила:

- Да уж года четыре как. Здесь глухо и спокойно. Вот и облюбовали местечко. Мы с Темкой до этого, практически всю эту область объездили. Как он любит говорить “губернию”. Где только не были. И пустошь, и кратер повидали. Места здесь красивые и странные иногда попадаются.

Лена вопросительно посмотрела на нее:

- Это как, странные?

Аня потерла руки:

- Холодает. Тема принесешь куртку?

Тот кивнул.

- Странные ... Ну как тебе сказать. Например, здесь есть реликтовые папоротники. Обалдеть, как смотрятся красиво. Растут прямо на камне. И еще ...

Тема поднял глаза от очага:

- Повтори еще раз, что ты сказала!

Она изумленно спросила:

- В смысле?

- Сейчас, что ты последнее сказала!

- О папоротниках, а чего такого?

Наступила полная тишина, нарушаемая потрескиванием углей в костре. Шампуры упали на угли, и раздалось шипение горелого мяса. Артем, не обращая внимания, встал и вперился взглядом в Аню:

- Папоротники говоришь! Свет был какой в твоем бреду?

Румянец на ее щеках пропал напрочь. Она побледнела:

- Зе ... Зеленый. Тема, ты хочешь сказать, что ...

Он резко ее перебил:

- Аня, ты тоже там была! Макс, это не треугольник или трапеция. А тем более не мыльница. Это - фейерверк. Посмотрите за ужином, я сейчас.

Влетел в дом. Макс, все еще прихрамывая, подошел к очагу:

- Испортить почти умудрился. Ань, он о чем? Я уже запарился в геометрии разбираться.

Аня присела на стул:

- Макс, если сейчас все сойдется, то у нас большие проблемы.

Задумалась на минуту:

- Зеленый. Макс! Он ведь был зеленый! По-моему, сейчас будет “бомба”!

Распахнулась дверь, вылетел Артем:

- Лена, Аня, давайте дичь ворочайте. Макс, иди сюда и смотри!

И расстелил карту:

- Это точки, которые мы снимали. К югу у нас так и не получилось пробиться окончательно, согласен?

Максим посмотрел на карту и убедительно поставил палец:

- Здесь полная задница!

Артем, как заведенный, продолжал:

- И север у нас обозначен только теми постами, что Гоги дал. А если то, что мы отметили не совсем геометрия, а? Ты на праздниках был?

Макс завис:

- Ну.

- Фейерверк видел?

- Да.

- Сначала летит ракета, потом взрывается фонтаном.

- И что?

- Макс, ты что, с дуба рухнул? Те треугольники, что мы с тобой здесь малявами вырисовывали - это неправильно. Допустим, что это нечто напоминающее овал, даже лучше сказать грушу. Как обычно все взрывается.

Он обрисовал низ яйцевидной линии на карте карандашом. Продолжил верх:

- Далее допустим так, потому что выше мы с тобой не забирались.

Макс сделал круглые глаза:

- Центр где?

- Приблизительно здесь.

- А ...

- Диаметры чертим по правилам, - Артем приложил деревяшку и провел две линии.

Встал в полный рост. Макс снизу недоуменно моргал глазами, глядя на карту. Артем посмотрел на Аню:

- Иди, проведи последнюю черту и поставь точку.

Та, отмахиваясь от дыма костра, спросила:

- Ты уверен?

Он еще раз повторил:

- Проведи полоску карандашом. Больше не прошу ни о чем.

Аня подошла к карте, взяла подобие линейки, приложила ее вдоль наибольшего диаметра и прочертила линию до конца бумажного листа.

- И что?

Артем загрузил коммуникатор, пролистал изображение до нужного места:

- Узнаете?

Восемь глаз уставились в монитор.

- Вот высотка, вот поворот, вот то самое место, - он водил пальцем, - переносим все на карты Михалыча.

Макс крякнул:

- Оппа! В точку легло. Ты кто? Шаман?!

Лена повернулась к Ане:

- Что это за место?

Аня впилась со всей силы ногтями в руку Артема.

- Там, - запнулась, - там, живут не люди, там ... не живет никто, давно не живет, но это не то место. Оно не может быть именно им. Там никто и не жил раньше, туда приходили для ... Артем, ты хочешь сказать, что ты один из тех?! Ты не можешь быть им! Не можешь! Слышишь?!!!

Артем, все еще смотря на жирную точку на карте, произнес:

- Я ничего не хочу сказать, я просто нашел то, что искал.

Макс одобрительно вздохнул:

- Как вариант ... Только есть вопрос - а что нас там ждет?

Лена шепотом спросила Аню:

- Что там?

Аня стояла и в упор смотрела на Артема. Белая, как довоенный снег. Злая и готовая к драке, как заведенная охотой пантера. Глаза уставлены в одну точку. Скулы напряжены. Руки сжаты в кулаки, с ладоней, кажется, начала капать кровь.

- Артем, ты туда не поедешь без меня! Ты не поедешь!!! Слышишь, козел, я еще раз повторяю - даже и не думай! Я не разрешаю!!! Я! Жена твоя, приказываю тебе!!! Тема, милый. Ну, пожалуйста, не нужно, я тебя прошу. Послушай хотя бы один раз меня. Ну, пожалуйста!

Она опустилась на колени и заплакала.

Макс с Леной стояли с открытыми ртами. Распахнулись двери, и дети хором спросили:

- Что у вас опять?

Артем прошипел:

- Марш домой!

Присел на корточки:

- Аня, успокойся. Угомонись ты, наконец.

Сильно потряс ее за плечи, приподнял голову. Она зажмурилась, как будто в страшном кошмаре, сделала попытку сжаться в комочек.

- Лена, будь добра, загони детей подальше. Макс, помоги ее на веранду оттащить.

Аня уже не плакала, она всхлипывала и дрожала всем телом. Вдвоем усадили ее на диван. Артем опустился на колени:

- Милая, еще никто никуда не уезжает. Давай, попей водички. Приходи в себя.

Она взяла в руки стакан. Снаружи он окрасился в красный цвет. Макс крикнул в глубину дома:

- Лена, бинты принеси!

Аню трясло. Зубы стучали о стекло. Немного попив воды, уже осознанно взглянув на мужа, прошептала:

- Я знаю, что ты поедешь. Но учти, у тебя скоро будет трое детей. Может просто махнуть на все сны рукой?

- Малыш, я же сказал, еще никто никуда не едет. Время покажет. Может я и ошибаюсь.

Она улыбнулась мокрым от слез лицом:

- Артем Геннадьевич! Я с тобой живу достаточно много времени, чтобы в твоих глазах увидеть решение, которое ты принял, в тот момент, когда я поставила точку.

Артем улыбнулся:

- Я еще не принял решение. Это мы сделаем завтра на общем совете. Хорошо? Насколько я понял, ты немного отошла? А кушать все равно хочется. Я так и думал, что пищу приготовить нужно до состояния вкуснятины. Посидите дома, а мы с Максом пойдем продолжим.

Прошел в сени, прогромыхал посудой.

- Ну что, пошли, сделаем угли погорячее, - обратился к Максу.

Тот поднялся со стула, обалдевшими глазами смотря на Артема, молча пошел к двери. Лена перевязывала ладони Ани.

Когда разгорелся костер, Артем первый нарушил молчание:

- Можно я возьму вашего “Хаммера”?

- Ты бы сначала объяснил.

- А чего объяснять? Там мои сны. Я там был и ощущал все на собственной шкуре, просто не думал, что все эти разговоры со мной. Слушать раньше нужно было. Вот же идиот.

- А свет?

- Уж поверь мне, он там есть. Головоломка почти сложилась.

- Он реально существует?

- Не веришь, спроси у Аньки. Только я полагаю, в очередном приступе мы ее не бинтовать, а зашивать будем.

- А что там?

- Не знаю, - пожал плечами Артем, - До войны это было место поклонения. Хотя, что там на самом деле, уже не дано понять. Это место, куда приходили древние, чтобы отдать дань предкам и принести жертвы своим богам. Там не работают привычные нам приборы навигации. Представляешь, компас зашкаливает градусов на двадцать в сторону, а после того, как я оттуда вышел, башка раскалывалась часа четыре так, что легче было застрелиться, чем выдержать эту боль. Но больше всего убивают голоса, такой тихий шепот на грани сознания и выворачивающий душу наизнанку. Макс, поверь, это и есть та энергия, о которой я говорил! Поэтому я и иду туда, чтобы найти этот источник. Мне наплевать на то, что будет с остальными, мне нужно спасти тех, кто мне дорог. Это не подвиг. Это необходимость.

- Ты опять в философию вдарился? А Аня чего так всполошилась?

- Она тоже там была и видела, и чувствовала.

- Ну, тогда ты просто обязан ее взять.

Артем грустно ухмыльнулся. Перевернул зайчатину. И отрицательно покачал головой.

- Она останется здесь. Я чувствую, что оно должно так быть. Если мы уедем вдвоем, то все остальные четверо умрут тоже. Поэтому она останется.

- Тогда мы вдвоем поехали.

- Нет!

- Да почему, черт побери?

- Ты здесь нужен. Если я заберу оттуда, то, что должен взять, здесь такое начнется ...

- Ой, не нравится мне все это.

Артем вздохнул:

- Думаешь, я рад, как выпускница гимназии. Только выхода, как обычно, нет.

- Это да. Сколько по расстоянию? - вздохнул Макс.

- Отсюда чуть больше сотни километров. С учетом обстоятельств, еще полсотни добавь.

- Когда поедешь?

Артем благодарно посмотрел на Макса:

- Спасибо за машину. Отдам завтра день на экипировку и упаковку. И в путь.

Тот поднял зайчатину с костра:

- Вроде готово. Знаешь Темка, ты когда говоришь таким тоном, то реально пугаешь.

- Я иногда сам себя боюсь. Пошли ужинать.

Аня сидела за столом чернее тучи. Неосмысленный взгляд, направленный внутрь себя. Лена чего-то щебетала. Артем приоткрыл дверь в сени:

- Ау, подрастающее поколение! Кушать подано.

Ребятишки высыпали из комнаты. Расселись за столом. Воцарилась тишина. Только треск ломающихся костей и разрываемого мяса. Артем пододвинул тарелку к жене:

- Малыш, покушай. Пожалуйста!

Она повернулась к нему. Темные синяки под глазами. Подняла забинтованную руку к груди. Двумя пальцами нащупала что-то:

- Это из-за него ты не берешь меня с собой?

Артем просто закрыл глаза.

- Когда? - могильным голосом спросила она.

- Послезавтра. Поеду на машине ребят, так побыстрее будет.

Она устало кивнула в знак согласия, встала и ушла в комнату в абсолютном молчании. Артем оперся о стол руками, уронил голову и замычал. Никита отдал кость собаке и нарушил молчание:

- Папа, что случилось?

- Я уезжаю сын.

- Надолго?

- Не знаю.

- Куда? Папочка! - пискнула Ксюша.

- Далеко малыш, далеко.

Макс взял инициативу в свои руки:

- Так! Дети! Если поели, бегом в комнату к матери. И Лену с собой прихватите. Да и спать уже пора. А мы с отцом поговорим. Леночка, милая, вопросы задашь позже.

Когда все разошлись, Артем прошептал:

- Какой же я мудак!

- Ну чего ты заладил “идиот”, “мудак”.

- А ты поставь себя на мое место! Жил бы себе и жил здесь. Как все. Как положено. Нет же, попонтоваться захотелось. Бензин в город тоннами вожу. Радиация нас особо не заботит. Город на ушах стоит. На нас, как на прокаженных смотрят. Ты если бы не дернулся сюда, что бы случилось? Жил бы спокойно передвигаясь по просторам разрухи. Но рано или поздно примелькался бы тоже. Я тебя когда первый раз при тогда еще увидел понял одно.

- Что? - Макс смотрел в упор.

- То, что не может нормальный человек переть внутрь воронок к матери на встречу. Не может!

- И что из того?

- Макс, ты такой же, как и я. На тебе девять жизней, как у кошки. Поэтому мы и вместе.

- Не понял, к чему ты клонишь?

- Да ни к чему. Понимаешь, мои сны спасли меня, детей, жену, косвенно тебя и твою половину. Ангел-хранитель что ли. И сейчас я еду узнать, что я такое. Оставляю жену с ребенком в утробе, и еще двумя ребятишками на руках. Я принимаю решение, и тупо еду. Макс, а если я ошибусь? Вдруг я приеду и застану мертвые камни и руины. Что делать дальше?

- Явно не стреляться.

- А почему бы и нет? Ведь те, о которых ты и Гоги рассказывали... Они такие же. У них техника, оружие. Рано или поздно один козел, сидящий на крыше танка, крикнет “там солнце” и понеслась ... по кочкам. У меня нет выбора. Я знаю, что я вернусь, я понимаю, что должен это сделать. Но я боюсь, а больше всего я боюсь зверей.

Макс промолчал немного и сказал, смотря прямо в глаза Артема:

- Я буду биться до последнего, но девчонок и детей в обиду не дам!

- А смысл в этом есть? Герой нашелся! Сгнобил себя, и все что за тобой. Давай подумаем, как все лучше сделать.

Тот немного помолчал, потом сказал:

- Пошли покурим и спать, утро вечера мудренее.

Макс затянулся:

- А что там Аня у себя на шее носит. Из-за чего она остается? Я как-то этот момент упустил.

Артем вытащил из-под футболки кожаную веревку с кусочком камня.

- Видишь? Это оттуда. У нее такое же есть. И еще у двух людей ... Было ... Мы это делали для себя, как амулет что ли. Если все четыре штуки сложить вместе, то они как конструктор. Это срез камня оттуда. Странное одно свойство в них, когда они вместе - температура их падает моментально. Оно становится холодным, каким было, когда я его подобрал.

Макс прошептал:

- Нифига себе. Хотя ... Погоди одну минуту. Покажи камешек еще раз.

Артем еще раз вытащил амулет. Макс странно прошептал:

- Дежавю! Если мне память не изменяет, кто-то здесь головоломки решает. Докуривай быстро и пошли дам прекрасных из теплых постелек подымать. Совет продолжается!

В дверном проеме показалась Аня:

- Вы чего мужики обалдели? Ночь на дворе. Дайте поспать!

Прошла и села за стол.

Лена потирала глаза:

- Да вы угомонитесь сегодня или нет.

Макс, гордо восседая во главе стола, со светящимся от счастья лицом, сказал:

- Анечка, у меня к тебе просьба будет одна. Достань, пожалуйста, то, что у тебя на шее болтается.

Та послушно сняла камень.

- Темка, теперь твоя очередь.

Артем сдернул с себя ремешок.

- Соединяйте.

Они пальцами пододвинули камни.

Макс улыбнулся и, глядя на Лену, произнес:

- Ну чего смотришь? Снимай.

Та приоткрыла ворот и достала крошечный кусочек песчаника на кожаной веревке. Артему хватило одного взгляда:

- Минус один.

Аня дрожащими руками взяла амулет и присоединила к уже собранному. Правая сторона. Она прошептала:

- Где ты это взяла?

Лена обалдело смотрела на стол:

- Помните, я о парне рассказывала с дырой в печени. Так это он мне сунул в руку эту вещицу. Я даже внимания не придала всему, отмыла, интересный камушек, ну и одела на себя. Он теплый, приятный весь такой.

- Он ... Он сказал что-нибудь, перед тем как ...? - Спросил Артем

- Да. Вроде того: “Не снимай. Когда найдешь, привет всем троим”. Только я так и не успела узнать про то, кого искать и что за эти трое.

Аня опустила голову. Ее забинтованная рука накрыла руку мужа.

- Андрей, - прошептала она.

Артем сжал кулак так, что хрустнули пальцы.

- Да, малыш, и остался только Лешка. И мы. Леночка спасибо за привет. Этот человек нам троим был очень дорог. Макс у меня все - головоломка решена.

Тот удивленно повел бровями:

- То есть?

За Артема ответила Аня:

- Он прав был вечером. И точка правильная. Максим! Не любит гора свое отдавать в чужие земли, ой как не любит. Но если отдает в чистую душу, то и охраняет переданное навек. Мы эти камешки здесь точили, у какого-то местного умельца. Скорее всего, крупный обломок там и остался. Центр. А у нас лишь часть этого. И часть эта, похоже, нас охраняет.

- Так поехали и найдем этот кусок, сразу все проблемы решим, - оптимистично воскликнул тот.

Аня покачала головой:

- Не нужно выкапывать из земли следствие. Нужно искать в ней причину.

Посмотрела на Артема:

- Езжай. Леху я встречу сама.

Лена робко спросила:

- Это что-то важное?

На что Артем с Аней синхронно ответили:

- Это наше будущее.

Аня поднялась:

- На сегодня совет окончен. Пойдем, Лен, я тебе кое-что расскажу

За окнами стоял первый день осени с желтыми листьями деревьев и начинающимися холодами.

- Темыч, ты извини за вчерашнее.

Артем поворочал головой на подушке, потянулся так, что ноги свело судорогой. Прокушенная слегка отдала болью, но уже терпимо.

- Угу. Нормально так. Руки когтями расцарапала, истерику закатила такую, что Голливуд нервно курит. И, в конце концов, кто меня вчера “козлом” назвал?

- Я волновалась.

“- Да у тебя постоянно “волновалось”.

- Извини! А то закричу!

- Малыш, вот с этого нужно было и начинать. Я тебя люблю, солнышко.

Артем, уже проснувшийся окончательно, повернулся к жене и ущипнул за заднее место.

- Ты чего делаешь, ребят разбудим!

- Оказываю знаки любви и уважения.

- Снилось опять?

Артем зевнул:

- Нет, а, по-моему, уже и не нужно. Он свою первую миссию выполнил.

- Тот, который разговаривал?

- Да, - он погладил ее по животу, - остальное при личной встрече расскажет.

- Дурак.

- И я тебя тоже люблю. Приготовишь завтрак, да и собаку выгони, она полночи под дверью пищала.

Аня приподнялась на кровати, подхватила одежду:

- Хорошо милый, и все равно ты - дурак.

Артем, поворачиваясь на бок, пребывая в состоянии неги пробурчал:

- Это ты ему скажешь. Потом. Когда увидишь.

- А ты вот именно в этом как раз и уверен? Ждешь, не дождешься меня с монстрами познакомить.

- Время покажет, малыш.

Аня, ступая как кошка, вышла наружу. Артем погрузился в дрему ...

- Я бы, на твоем месте, на подствольник взял побольше гранат, - Макс озадаченно осматривал ящики.

- А толку. Пока зарядишь, пока стрельнешь. С дырочкой во лбу и окажешься. Я патронов лучше заброшу побольше.

- Тебе решать. Давай уж упаковывать.

Артем запрыгнул внутрь багажника. Поиграл внутри в тетрис с коробками, канистрами и пакетами. Перебросил Максу наружу первую крепежную сетку. Тот привязал концы.

- Ну что, грузим “скорую помощь”?

Артем сказал:

- Давай. Кидай все внутрь, сейчас все расшвыряю, потом покатаемся, заодно и машину проверю. Я на ней проехал всего-ничего. Устроим, так сказать, полевые испытания.

- Хорошо.

Артем уселся за руль. Автомат надежно торчит сбоку. Пять набитых запасных рожков аккуратно воткнуты вдоль сиденья. Гранаты в подлокотнике. Сзади рука нащупала маленькую коробку с патронами. В ногах штурмана еще автомат. Вроде все на месте. Отрегулировал под себя посадку, наклон. Готов.

- Макс, вроде все. Поехали прокатимся!

Тот открыл дверь:

- Легко! Только автомат из-под ног давай оставим.

Положил его на землю.

Артем надел перчатки, обнял руль, как любимую женщину, - нежно и сильно. Попробовал педали ногой. Завел машину с фразой:

- Ну, милая, покажи, на что ты способна.

Взревел двигатель. Колеса прорыли на старте глубокую колею. Артем уверенно выскочил за забор. Сзади с бешеным лаем неслась Юта. Кочки и ямы подвеска отрабатывала на удивление мягко. Любимый поворот. Артем вдавил тапок в пол.

- Ты охренел?! - Макс держался за штурманскую ручку.

- Спокойно, брат! - Машина взлетела в воздух, перемахнула двухметровую яму. Артем вывернул колеса в воздухе. Удар о землю передом, задние колеса брызнули фонтаном глины вверх. Впереди дядя Сережа гнал коров на пастбище.

- Тема! Ты придурок!!! Тормози нахрен, сейчас же прибьемся!!!

Артем сосредоточенно смотрел вперед. Открыл окно. Стадо уже рядом. На спидометре почти шестьдесят. Поворот руля, ручник. Машину занесло. Еще поворот, тормоз. Джип развернуло на девяносто градусов. Левые колеса пропахали траву, правые чуть-чуть приподнялись. Буренка, которая стояла прямо по движению машины, опешила. Она не побежала. Она села на задницу, поджав хвост, как собака и надрывно замычала. Макс держался всеми конечностями и шептал очень тихо, практически одними губами:

- Твою мать, твою мать. Тема, сука, я не доверю тебе свою машину никогда! Придурок мы сейчас ...

Последнее у него вырвалось, как крик.

Машина прошла юзом еще полметра и остановилась. В открытое окно томно заглядывал нос буренки. Глаза ее были навыкате. Судя по запаху, проникающему в кабину, вся душа ее ушла в удобрения. Артем поднял руку, ласково потрепал ее по черному пятаку носа:

- Ну вот. А ты боялась. Только юбочка помялась.

Макс спросил:

- Ты чего, действительно дурак?

- Слушай, а он точно не переворачивается. Хорошая тачка.

- ... мать, я почти богу душу отдал. А он - “не переворачивается”.

- Хороша машинка. Ну что, дальше идем?

Сзади машины раздались крики:

- Темка, ты чего творишь.

- Все, приехали! Сейчас будет нечто, - Артем подмигнул Максу.

- Дядя Сережа. Да все нормально, машину занесло и ничего больше. Все же коровки целы, все здоровы. Никого ведь не пришиб, - ласково потрепал офигевшую буренку между ушей. Та смотрела в небо глазами, взывающими к Будде и всем святым священной Шамбалы. И пахла. Не очень приятно.

Пастух подошел к коровке. Нежно ее погладил, попытался поднять. Поставить на ноги. Та уже давно погрузилась душой в далекие пространства мироздания.

- Артемка! Гаденыш! Она же теперь молока с месяц не даст. Супостат, чего же ты творишь? Больше своих за молоком не присылай!

- Дядя Сережа, зато у тебя сейчас сколько навоза будет. По весне на урожай пойдет. - Артем попытался отшутится.

- Смеешься. А мне чем ее с земли сейчас поднять? В ней же веса полтонны будет.

- Слушай, дядя, у нас домкраты дома пятитонки и трос есть. Давай, если дамочка не оправится, мы, как приедем, ее на бревнышки поддомкратим, да тебе в хату отвезем. Только яму под ней сам рыть будешь, чтобы навоз собирать.

- Езжай, бутус. Годков столько, что голова седая скоро будет, а детство все еще в кровушке играет. Деревню не разнесите, - пастух улыбнулся.

- Так Анька завтра за молоком ребятню снарядит? - Артем тронул машину.

- Никиту пускай шлет. Знатный у тебя пацан, старухе моей уж больно по душе пришелся. А она на завтра пироги стряпать собралась, - слова потерялись в свежем воздухе и реве двигателя. Артем юзом прошел поворот через плотину, как только машина встала на прямой участок, ударил по газам. В низину реки они практически вылетели. “Хаммер” шлепнулся брюхом уже внизу, выровнялся и пошел на подъем. Поле. Славное русское поле. Артем резко вывернул руль и воткнул машину в землю. Мосты натужно загудели. Грязь залепила окна, салон, сиденья, водителя. Он протер глаза, сплюнул и еще раз повторил:

- Хороша машинка. Поехали домой. Она меня уважает. Не подведет.

Макс сидел на сиденье белый, как снег:

- А вы, товарищ, гонщик.

- Нее. Я просто грязь люблю. Обрати внимание! Ничего не рассыпалось. И это главное. Правильно упаковали.

- А ты уверен, что выедешь? - Спросил Макс, оглядываясь назад.

Артем погазовал, осмотрелся, присвистнул:

- Да уж. Когда адреналин в кровь впрыскивает, дела творишь немыслимые.

Джип стоял, зарывшись практически по капот в землю. Приоткрытая дверь и осмотр места позволили оценить степень беды.

- Ну что, богу помолясь.

Взревел мотор. Битва железа и земли длилась достаточно долго. Казалось, на очередной раскачке машину вытолкнет из цепких лап. Нет. Еще и еще. Лицо Артема стало каменным. Руки крутили руль сами собой. Он сам стал машиной. Толчок. Поворот. Толчок. Опять поворот. Левое переднее колесо нащупало твердую почву. Он резко сбросил газ и медленно, почти по-пластунски начал взбираться наверх. Когда “Хаммер” принял горизонтальное положение, Артем отпустил руль и прошептал:

- Эх. Опыт не пропьешь.

Посмотрел на Макса:

- Очень даже хороша машинка. Но домой ехать все же пора.

- Ты мне скажи одно! Ты реально придурок, или это еще лечится?

- Мне назад занырнуть? - Артем многозначительно глянул в зеркало. Толка от него было мало. Единственное через что мог проникнуть свет, так это через грязные разводы от щеток на лобовом стекле.

- Поехали уж! Камикадзе хренов.

Когда Артем вырулил на дорогу Макс спросил:

- Ты всегда так водишь?

- Нет. Просто понять хотелось. От нее, - ласково хлопнул ладонью по торпеде Артем, - тоже многое зависит. Может даже и моя жизнь.

Мирно объехав коровок, пасущихся у оврага, они остановились рядом с домом. Детей не было. Видимо в лес ушли с собакой. Аня с Леной сидели на скамейке, и пили чай. Аня приподнялась, посмотрела на машину. На довольное лицо Артема, показавшееся из открытой двери, с которой килограммами обваливалась грязь.

- Ты опять за свое?!

- Господи, да где же вы были? - в унисон спросила Лена.

- Не опять, а снова. Рядышком тут поездили. Недалеко совсем. В поле. - Артем развел руками.

- Идите гонщики умываться, обед готов уже, - скомандовала Аня, ухитрившись шлепнуть Артема ниже пояса.

Макс поскреб по дну тарелки ложкой. Тщательно все собрал, забросил в рот.

- Когда поедешь?

- Сейчас вздремну часок-другой и в ночь. - Артем погладил себя по животу с довольным выражением лица.

- А в ночь чего собрался? - спросила Аня.

- В это время, милая, и звери и люди спят. И самое главное звери-люди тоже. Может прорвусь быстро. А там как повезет.

- Тебя сколько не будет? - спросил Макс.

Артем нахмурил брови:

- Максимум неделя. Если дольше ... Тогда присмотри за Аней и детьми. Ну и крест на холмике поставь.

- Если не вернешься, лично выкопаю из могилы, - сказала жена.

- Все должно быть в порядке. А я, пожалуй, пойду на перекур и поспать. - Артем зевнул и встал.

Сунул сигарету в зубы. Прикурил еще в доме. Открыл дверь, вышел наружу, обогнул угол дома и присел на лавку, уставился в небо.

- Ты рехнулся! - Макс присел рядом.

- Не думаю. Только ты будь на подхвате. Наутро, как уеду, посмотри места обороны. Если тучи пойдут, а они точно пойдут, здесь начнется война. Я не в курсе между кем, но она будет. Я постараюсь вернуться, как можно быстрее. А если не вернусь ...

Артем посмотрел Максу холодным взглядом в глаза:

- ... сражайся, пока хватит сил. А сил у тебя достаточно. Да и народ местный себя в обиду не даст. Вас много.

- Не совсем оптимистичная речь, но раз уж ты решил так, значит тому быть. А что значит места обороны?

Артем задумался, потом сказал:

- Выбей лестницу, которая на чердак ведет. Просто приставь, чтобы без гвоздей стояла. Окна в бане укрепи досками. Забор у нас впереди хилый, сколько лет уж собираюсь поправить. С ним уже ничего не сделаешь. Если сил хватит, вырой большую яму и бревнами прикрой. По размеру чтобы на всех хватило, первое время отсидеться. Еду и все необходимое туда забрось. И еще, чуть не забыл! Если Лешка появится, то вам гораздо легче будет. Он следопыт хороший, поэтому держитесь его поближе. Стволов у нас получается хватает на всех, учитывая Ленин. Им займись в первую очередь. Почистить, смазать, пристрелять. Чтобы работал, как часы. В принципе и все. Пошел я спать.

Он приподнялся, выбросил сигарету:

- Да! Еще забыл сказать. Собаку я с собой забираю. Поэтому тренируй нюх, но в любом случае, у Кольки его милый Мурзик рев поднимет за версту до беды.

Когда за ним захлопнулась дверь, Макс достал вторую сигарету и, глядя в широкое поле за забором, сказал:

- Я надеюсь на то, что ты прав, брат! И дай тебе бог не ошибиться.

Артем закрыл снаружи калитку:

- Всем пока и до встречи!

Аня обняла детей:

- Возвращайся побыстрее, я тебе твой любимый супчик приготовлю.

- Малыш, одна нога здесь, другая там. У тебя даже вода для супчика не успеет закипеть!

Он открыл дверь и крикнул собаку:

- Юта! В машину!

Белый кончик хвоста мелькнул в кабине.

Артем устроился на сиденье, завел двигатель, развернулся и подъехал к забору.

- Я вернусь. Я обязательно вернусь! Макс, запомни, сил у нас достаточно!

Джип взревел и уехал в темноту. Через несколько минут на другой стороне реки показался свет фар и раздался длинный пронзительный гудок. Аня стояла, облокотившись на калитку, и держала в руках обычный кусочек песчаника, на обычной кожаной веревке. Она не плакала. Она что-то шептала. Тихо. Беззвучно, одними губами. Макс подошел к ней, обнял за плечи и сказал:

- Пойдем в дом, холодно здесь. Вернется он. Никуда не денется.

Она посмотрела на него:

- Ты в этом уверен?

- Если бы я в нем не был уверен, то мы бы рядом не стояли. Пошли в дом.

6. Холодный огонь (Аномалия. Часть вторая).

Аня проснулась от грохота передвигаемой мебели в сенях.

- Лена! Спишь?

- Какое там! Мое чудо спозаранку подскочило. Он уже за водой сходил и дизеля завел, слышишь, тарахтит.

Она приподнялась с кровати и начала рыться в поисках одежды.

Аня посмотрела на камень:

- А ведь ты его действительно любишь.

- А как же! Такие, как он, на первом углу не попадаются. Вроде и злишься на его выкрутасы, а потом вот здесь, - Лена натянула футболку и положила руку на грудь, - защемит так, хоть крик кричи. Хоть и дитя в мозгах, но мужик он хороший.

Аня потянулась, навострила уши:

- Если мы сейчас не остановим это создание, то он к чертям весь дом разнесет.

Макс стоял на столе и упорно пытался вывернуть верхние боковины лестницы, ведущей на чердак гвоздодером. Он посмотрел вниз:

- Так! Остался один мужик дома, и теперь что? Стриптиз мне тут будете каждое утро устраивать? Это что за одежда на вас? Вы запомните, у меня нервы не железные и сердце не каменное!

Аня отмахнулась:

- Да ладно тебе! Ты лучше расскажи, что ты тут творишь? Дом же снесешь.

- Ничего я не снесу, просто лестницу хочу освободить. На всякий случай.

Лена, в тапках на босу ногу, подошла к столу:

- Зачем?

- Милая, я же говорю, на всякий случай. Считай, что это подготовка к зиме.

- Оригинальная подготовка. Ты кофе будешь? - спросила Аня.

- А куда я денусь? Если приготовите, то обязательно буду, даже вам компанию составлю, - отозвался он и засунул гвоздодер поглубже в стык.

- Сейчас приготовим, детей смотри своим народным творчеством не разбуди. Восемь утра еще, а тебя на поработать пробило, - Лена налила воду и поставила чайник.

- Кто рано встает, тому бог в помощь.

Аня нарезала хлеб:

- ... бог дает. Знаток поговорок!

Макс вполголоса выругался, пытаясь выдернуть гвоздь, и ответил:

- Судя по вашей утренней одежде, давать будет Ленка, а бог как раз в помощь.

У кухонного стола послышалось хихиканье.

- Ух, один есть, - Макс слез со стола, - как там наш кофе?

Лена выключила плитку:

- Готово. Пошли во дворе попьем, последние теплые дни упускать не хочется.

- А что, идейно. Макс, поможешь отнести все наружу? - поддержала Аня.

Он подхватил тарелки, сигареты засунул в карман брюк. Аккуратно расставил все на лавке.

Солнце вставало позади дома, роса на траве переливалась в его лучах золотыми отблесками. Лена прижалась к Максу:

- Красиво! Правда?

Тот отпил глоток кофе, прикурил сигарету:

- Да! Несколько недель тому назад об этом и не мечтали даже. Согреться, да поесть чего-нибудь. И все мысли. А здесь настоящим человеком себя чувствуешь. Как же это здорово!

Аня одернула футболку:

- Как вы думаете, он добрался?

Макс покачал головой:

- Сто пятьдесят километров за ночь? Раньше это было реально, сейчас - увы. Небось, где-нибудь в укромном месте затаился и день пережидает. Мы с Леной так же ехали. Хотя разницы особо не чувствуется, но если раньше день-ночь можно было по солнцу определить, то сейчас там все по температуре. Упала чуть ниже, да ветер поднялся посильнее - ночь. Теплее стало - день. Хоть и в минусе всегда, но колебания чувствуются. Если ничего не случилось, то может половину и проехал. Хотя, кто его знает. С его характером напролом рубиться, может уже и на месте. В любом случае мы это узнаем.

Аня зажмурила глаза. Макс положил руку на ее голую коленку:

- Истерик не нужно. Пока рано их закатывать!

Она взяла кружку двумя руками и поднесла ко рту.

- Я сильная. Не волнуйся. Выдержу.

Лена прислушалась:

- Все! Кофепитие закончено. Похоже, дети проснулись. Аня, да не убивайся ты так. Он же обещал. Значит вернется. Отпустила мужика на прогулку, так пускай оторвется по полной программе.

Артем решил ехать через восточное направление. Крюк, конечно, серьезный, но по пути меньше населенных пунктов, а значит, вероятность напороться на неприятности также идет в минус. Топлива полный бак, так что до места добраться хватит. Свернул на уже знакомой дороге в сторону юга. Собака зарычала и ощетинилась на повороте.

- Что милая, знакомые места учуяла?

Юта зевнула, понюхала дверь и, свернувшись калачиком, плюхнулась на сиденье. Артем посмотрел на нее и засмеялся:

- Рыжая, оттого что ты хвостом нос зажала, теплее не станет.

Та что-то пролаяла, но это было уже во сне. Первые окружные пятьдесят километров Артем проехал без особых проблем. Несколько “ям” и больше ничего экстраординарного. Он все время оглядывался на их островок жизни. Те же тучи. Хотя шел он параллельно снежной зоне, никаких признаков облаков и голубого неба не заметно в упор. Вокруг лежал снег, заносы на дороге иногда приходилось даже объезжать. По обочинам стоял лес. Темный и страшный. Пугающе коричневый. Ели, осыпанные серым, просвечивали насквозь ржавыми иголками. Сосны смотрели в черное небо темно-желтыми ветвями. Ни одной живой души в мелькнувших мимо деревушках. До поворота на основную трассу оставалось несколько километров, судя по карте. Артем поднял собаку и остановил машину.

- Идем, проветримся! Да, - ответил на лай, - завтрак будет потом.

Открыл дверь и выскочил наружу. Юта увязалась следом. Ее нос обнюхал всю окружность и, видимо, ничего подозрительного не сообщил. Она спокойно ушла в кустарник. Артем присел у машины и закурил.

“Несколько месяцев тому назад ты жил полноценно. Водил детишек в сад, любил жену, выматывался на работе, отдыхал в деревне. А сейчас прешь, как упрямый баран, сквозь Темноту. Зачем? Привязался к камням? Построил для семьи идеальный мир? А может и нет его вовсе? Этого идеального мира. Темнота, и еще раз Темнота. Вот и все что осталось для вас. Развернуться и домой? Забудь о снах. Забудь обо всем остальном, что было при тогда”.

Артем приподнялся и вслух сказал:

- А вот хрена с два. Доеду, а там посмотрим, кто чего стоит! Юта!!! В машину!

Подождал, пока собака заскочит, устроился в кресле и тронул дальше.

А вот, родная, и ты. Трасса до пункта назначения. Собака смотрела в окно. Шерсть дыбом, злое и глухое рычание.

- Что там случилось, милая? Ох! Ничего себе!!! - Артем повернул на дорогу и от удивления открыл рот. Юта зашлась лаем, когтями пытаясь сорвать обшивку.

Он остановил машину и вышел наружу. Собака, как только открылась дверь, целенаправленно рванула в лес. Нос бороздит снег, хвост как на гоне, параллельно земле. Артема сразу засыпало крупными снежными хлопьями. Через несколько секунд он стал похож на огромного снеговика. Темно-серые снежинки осыпали всю голову, медленно таяли в бороде, укладывались крохотными сугробами на плечах, забивали капюшон. Артему было не до этого. Он стоял и смотрел на то, что лежало перед его глазами. Такое, даже в самых жутких довоенных фильмах, не показывали. Это было страшно настолько, что его вывернуло наизнанку. Дорога, насколько хватала его взгляда, была усеяна трупами. Это место напоминало скотобойню. Трупы, трупы, ничего кроме трупов. Артем прошел немного вперед. Вся дорога была покрыта человеческими останками. Он ступал аккуратно, между раздавленными костями, черепами, разорванными в клочья грудными клетками. Будто пытался не нарушить покой мертвецов. Звери, приходящие из лесов, и время сделали свое дело. Кости обглоданы до белизны. Но даже и это не могло скрыть суть произошедшего. Сдавленные головы, вмятые под снег остовы скелетов, снег в открытых в безумном крике челюстях, дыры от пуль. Бойня, натуральная бойня. Он перешел через дорогу и глянул в овраг. Там недавно располагалось довольно крупное послевоенное селение. Еще виднелись остатки палаток. Порезанная в лоскуты ткань, развевалась на холодном ветру. Несколько машин по окраинам лагеря. И опять трупы. Присмотрелся. Вот и основное костровище. Скатился вниз. Утварь смята в капусту, те же трупы и пустые глазницы, полные серого снега, безмолвно смотрящие в черное небо.

“Боже ты мой, что это такое?"

Совсем рядом стояла машина. На первый взгляд, создавалось ощущение, что ее переехали катком. Он подошел поближе. Передняя часть вмята в землю, припорошена снегом. В чудом сохранившемся, лобовом стекле несколько пулевых отверстий. Он стукнул прикладом по паутине трещин. С морозным звоном маленькие кусочки триплекса осыпались в салон. Внутри, на водительском сиденье, сидела женщина. Наверное, женщина. Потому что, только так нежно мог обнимать мать ее собственный ребенок. Его ручонки до сих пор крепко сжимали ее шею. А его голова была снесена выстрелом и в голове матери зияла огромная, покрытая изморозью дыра. Ноги ее были вдавлены в пол и полностью оторваны от туловища. Рулевое колесо втопило ножки малыша в ее живот.

Все так же сыпал снег. Все так же стояла тишина. Артем отвернулся от машины и закричал:

- Суки!!! Зачем?!!!

Облокотился о заднюю дверь и дрожащими руками достал сигарету. Спичка зажглась со второго раза и разорвала темноту адским пламенем. Он сделал первую затяжку и забормотал:

- Да уж, конечно! Мы сильные. Мы даже танком можем проехать по головам. Сволочи, где-же вы силой своей отличились, когда все началось. Сидели по кустам, твари. Ждали. Дождались вот. А что же вы сейчас делать будете? На Багамы свалите? Так там один хер так же приятно. И холодок освежающий, и вместо медведей будут крокодилы. Зачем же так всех подряд выкашивать? Ведь нас и так осталось мало. Зачем ребенка-то? Его зачем? Обратно решили воткнуть, откуда вылез? Суки!!! Ненавижу! Ему же года три всего-то и было. Себе лучше, скотина, свинца в лоб зарядил обойму. А малец здесь, каким боком стоял? Он же к мамкиной сиське лез! Она же была его единственная защита. Ведь ты, урод, который на курок нажал, тоже таким был, только не молоком тебя материнским поили, а ядом гадюки. Знай! Если ты мне на пути встретишься, я с тобой разговаривать не буду. Я буду стрелять, потому что таким как ты, подонок, место нужно было приготовить сразу в эпицентре. Козлы!

Артем выбросил окурок в Темноту, отряхнул снег, поднимаясь, и тупо пополз наверх. Взобравшись на дорогу, он побрел в сторону машины, закурив еще одну сигарету. Было тихо. Собачьего лая не слышно.

“Видать, уж около машины сидит” - подумал он.

Проходя мимо своей же лужи блевотины, почему-то остановился, внимательно посмотрел вокруг. И двинулся к торчащей из-под снега человеческой руке. Скорченной. Конвульсивно сжатые пальцы уже успели покрыться свежим снегом. Выдернул ее с хрустом. Нашел смятый скелет. Пошел, положил рядом:

- Спокойно милый, я сейчас тебя соберу.

Еще одна рука, несколько ног на выбор. Артем, как полоумный, раскапывал снег, расшвыривал останки, внимательно осматривал их.

- Ну вот, родной, осталось совсем чуть-чуть.

Он взял в руки череп, дунул в глазницы. Снег, занимающий сейчас отсек для мозга, с тихим шорохом упал вниз.

Артем приладил бывшую голову к позвоночнику и сказал:

- Покойтесь с миром, братья и сестры! Пусть будут прокляты все, кто это сделал!

И начал засыпать руками того единственного человека, которого он смог бы достойно похоронить. Человека, созданного его руками.

Когда он утрамбовал довольно большой снежный холм над захоронением, где-то вдалеке раздался лай.

Он обернулся на звук и крикнул:

- Юта!!! Ко мне!

Никакой реакции, только лай. Злобный и нервный.

- Юта!!! - свистнул и в ответ услышал странный шум. Чего-то пронзающего воздух с огромной скоростью. Моментально отреагировал и увидел летящий в него камень.

Последнее, что он смог выкрикнуть в этот момент, было:

- Ждать!!!

А дальше наступила темнота.

Аня стояла у калитки. И смотрела на старый сад. Лена поднесла очередную доску Максу. Тот усиленно пилил короткие куски, которых скопилось достаточное количество, чтобы покрыть дом снаружи в два слоя.

- Может поговорить с ней. Я представляю прекрасно себя на ее месте.

Макс прикинул длину отпила и сделал отметку ножовкой:

- А смысл в этом, какой? Была бы она не в положении, накачивали бы с утра спиртным. Уж за детьми присмотрели бы точно. А тут, понимаешь, нельзя. Я еще удивляюсь, как оно такое перенесла, и выкидыш не случился.

- И ты считаешь, что это все правильно?

Он отпустил ножовку посередине доски:

- Я считаю, что через несколько дней нам всем будет не до того, как утешить Аню. Темка обязательно доберется до места. Но! Что будет потом, не знает никто. Думаешь, мне шибко охота эту херню пилить? Я непосредственно кайф испытываю! Ничего подобного, я бы лучше прогулялся по лесу, да грибов и ягод насобирал. Он уехал через два месяца своих снов. Ты представляешь, что у него! Да-да! Именно у него в башке творится? Я не знаю, может он шизофреник, может просто идиот, может действительно шаман. Не знаю я, кто он! Я точно знаю одно, я в этом уверен на все двести. Когда он поедет назад сюда, то здесь защищать вас всех буду только я. А его рядом не будет. Вот так, поэтому милая это и есть подготовка к зиме.

- Я тоже стрелять умею! - Лена обиженно развернулась и ушла в сторону Ани.

- Стрелять все будут, как бы нам всем в цель попасть, - сказал Макс и продолжил столярный труд над осточертевшей доской.

Мимо Ани прошла Надюха:

- Чего стоишь, как неприкаянная? Твой что, опять в город уехал?

- Нет, на охоту ушел. - Аня кивнула головой в знак приветствия.

- Совсем рехнулся, что ли, в одиночку?

- У него какой-то своя тропа появилась, вот и ушел один, - сказала подошедшая Лена.

- Вот же мужики пошли. Сейчас девоньки, воды черпну, да поговорим, - Надюха с пустыми ведрами на коромысле ушла в низину к колодцу.

- И долго ты так стоять будешь?

- Нет, сейчас домой пойду, - спокойно ответила Аня.

- Анька, ну не кипятись ты! Приедет он.

- Перестань! - Аня пустым взглядом уставилась вперед.

- Анюта, а где твои мальцы. С самого утра не слышно. - Надюха почти взобралась наверх.

- Да я глаза уж все проглядела, как ушли с утра к дяде Сереже, так и пропали. Только появятся, ремня отхватят.

- Слыхала, вчера Темка твой чуть буренку Сережкину не сшиб, - соседка опустила ведра.

- Ой, Надя, ну покатался слегка, ты что мужиков не знаешь. У них если дурь в голову втемяшилась, так ее оттуда и поленом не выбить.

- Это точно, - поддакнула Лена.

- А твоему, какая дурь в голове приснилась? С утра, как кузнечик прыгает.

- Говорит, к зиме готовится.

Надюха рассмеялась:

- Лена, я вас городских точно не понимаю. Ну, нахрена доски в печке жечь. У вас же два мужика в доме. Пошли в лес завалили березу, приволокли, распилили и спокойно встречайте зиму-красавицу. Эх, ничерта не понимаете вы в этой жизни.

- Ну вот, наконец-таки. Идут красавцы! - Аня отловила взглядом две маленькие фигурки.

- Соседка, а ты не забудь своему сказать, что должок за ним причитается. Как вернется.

- Это какой? - та удивленно подняла брови.

- Да он мне неделю тому как обещал привезти кое-чего, а так и не привез. Деду таблетки, сигарет доставил. За это спасибо. А вот самое главное забыл.

Лена усмехнулась:

- Знаешь, Надюша, крысы в последнее время на алкоголь сильно подсели. Вот и пришлось скормить. Макс завтра поедет. Обязательно привезет.

Надюха подняла коромысло и сказала:

- Вот! С этого и нужно было начинать. Так мне к вечеру заходить?

- Машину увидишь и заскакивай.

-Ой, девочки, завидую я вам. Каких же мужиков знатных вы себе взяли. И то вам, и это. Это я одна такая - дура дурой. О! Смотрите!, - Соседка уставилась за их спины, - У твоего, Ленка, тоже с головой плохо стало? С какого он окна в бане заколачивать начал?

Аня с Леной обернулись одновременно. Точно также посмотрели друг на друга. И в один голос произнесли:

- К зиме готовится, наверное.

За обеденным столом громче всех возмущалась Ксюха:

- Мамочка, а Никите самый большой и вкусный кусок пирога достался!

- Лапочка моя! Он же мальчик, будущий мужчина. Ему много кушать нужно, чтобы сильным быть, - Аня, как могла, пыталась успокоить дочку.

- А ты чего дерешься? - Ксюха стукнула ложкой Ника в лоб, - Мама! Он меня по коленке ударил!

Макс не выдержал:

- Тихо всем! Думаете отец уехал и теперь все дозволено? Фигушки! Еще один крик и рассажу по разные стороны. Быстро глаза в тарелки, ложки только по назначению. Кому сказал?!

Лена застыла с поднятой рукой:

- Золото мое, а я и не ожидала! Из тебя прекрасный отец получится.

- Я же сказал бог мне в помощь. И обязательно подумаю над твоим предложением.

Аня грустно улыбнулась:

- Усатый нянь, ты завтра собираешься к Гоги?

Тот впихнул в себя остатки с тарелки, нежно погладил себя по груди:

- А как же! С утра и поеду.

- Надюхе возьми пару пузырей. Расстраивалась сильно, за то, что он, - Аня вздохнула, - не привез в прошлый раз.

- Если будет, то захвачу. Всем спасибо, я курить ушел, - Макс поднялся, - кстати, Елена! А не хотите ли вы, уважаемая, заняться вашим оружием. Почистить, например.

Лена широко раскрыла глаза:

- Зайка, а как? Я же ничерта не...

- Я покажу. Темка научил. Кстати у меня есть мысль! Пойдем, как закончим, постреляем, заодно и прогуляемся, - перебила Аня.

- А мне можно? - тихо спросил Ник.

- И тебе можно. Если все доешь.

- Ура! - Ник начал активно работать ложкой.

Артем открыл глаза. Точнее один. Правый. Левый в мозгу отдался болью выдираемых из кожи ресниц. Он поморгал, пытаясь обрести нормальное зрение. Одновременно в мозг хлынули дикие ощущения. В обеих руках ниже локтя покалывание, как будто током хлещет. В голенях аналогично. Он дернулся. Результата ноль. Во рту соленый привкус крови. Очень хочется пить. Дернулся еще раз. Послышался легкий шорох где-то вдалеке. Затем глухие голоса. Артему наконец-то удалось открыть второй глаз. Он напряг зрение. Не видно ничего. Да еще и голова трещала, мешая сосредоточиться. Где-то вдалеке слева показался свет. Он, в виде факела, сопровождал двух огромных мужчин. Оба были одеты в косматые шкуры. Длинные, засаленные волосы спутанными прядями лежали на плечах. На ногах высокие меховые сапоги.

- Очухался козел, - сказал идущий впереди, - посмотрим, что за такой. Валко, брызни ему в морду водой, пускай совсем отойдет.

Артем едва успел зажмурить глаза, перед тем как словил на себя несколько литров воды. Тряхнул головой, облизал засохшие губы. Вкус у воды отвратный. С бодуна и то во рту слаще. Закашлял.

- Откуда будешь, запердыш? - на него смотрело тяжелое лицо. Мужчина был около двух метров роста, глубоко посаженные глаза, выступающий подбородок. Глубокий шрам, пересекающий всю левую щеку, не смогли закрыть даже многочисленные язвы и отвалившиеся струпья мертвой кожи. Рука по размеру могла спокойно охватить голову Артема, и раздавить, как скромную дыню.

- Ну я уж не знаю, насчет запердыша, но кто-то здесь явно мочу попивает, - удар по ушам был сильный настолько, что Артем опять отключился.

Мозг дал команду проснуться. Он снова открыл глаза и поймал порцию вонючей жидкости. Из уха вытекла тонкая струйка крови. Слух медленно восстанавливался. Голова безумно раскалывалась. К боли в ней сейчас примешивался звон колоколов после удара.

- Ты бы познакомился прежде, чем руки распускать, - свой собственный голос он услышал словно через толстый слой ваты.

- Ну ладно, запердыш. Я - Хмурый. Это - Валко. А вот ты кто будешь?

Артем усмехнулся, скривив на лице кривую гримасу от боли отдаленно напоминающей улыбку. Любое движение мышц на лице вызывало взрыв в мозгу.

- Артем. А вот ваши имена вполне вам соответствуют .

- Артемка, значится будешь?

- Слушай, это может у тебя Егорка между ног болтается, а я Артем!

- Валко не надо, угробишь ведь, а нам с ним еще побалакать следует, - остановил взмах руки Хмурый.

- А скажи мне, Артемка, откуда это ты такой смелый? Две пушки, патронов, что у сучки блох, гранаты, как опята в лукошке. И совсем один, ну почти один. Жаль, что твою псину братва так и не нашла, хоть сука и запалила наших в лесу. И куда же ты такой собрался? А машина! Машина, какая! Небось до войны трахал телок направо-налево на заднем сиденье.

- Ты бы руки развязал, а то разговаривать тяжело. Мало того, что морду расхерачили, только мне еще гангрены не хватало. Твой бугай меня, что со связанными руками придушит, что со свободными хлопнет. А так все поудобней разговаривать будет. Хоть я ему пару раз в пятак заеду. Перед смертью.

Хозяин кивнул головой. Сзади раздался щелчок ножа и треск разрезаемого скотча. Артем с большим удовольствием сложил руки на груди, массируя затекшие места.

- Ну и?

- Слушай, я вот смотрю на тебя и думаю. Если же правду скажу, то ведь хрен поверишь. А если врать начну, то прибьешь. Ты чего хочешь больше? - Артем поерзал на стуле.

- Ты сначала скажи чего-нибудь, а там я дальше буду думать. Пришить тебя или может для чего другого сгодишься. У нас работы для пришлых много. Так что убивать тебя я пока не собираюсь. Один хер, сам подохнешь.

- К дедушке еду!

Хмурый посмотрел на подельника. Удар в солнечное сплетение. Артема перегнуло пополам и он, хватая ртом, воздух рухнул на землю. Восстановив дыхание, прохрипел:

- Я же говорил, что прибьешь.

- Слушай, мы не в бане водку на брудершафт квасим и со шлюхами развлекаемся. Правду говори, иначе сейчас Валко тебе ноги развяжет, да яйца твои медленно будет на руку свою наматывать.

- Смотри сам, все равно не поймешь. - Артем зашелся кашлем.

Валко густым басом, потирая кулаки, сказал:

- А ты начни!

- На меня посмотрите сначала, никакой разницы не замечаете?

- А это и был мой второй вопрос. Как с языка выцепил. Уж не из мутантов ли ты, родной? - Хмурый присел на корточки у стула Артема.

- Нет. Я за лекарством ехал, когда вы меня камнями сняли. - Артем не молчал, он ответил практически сразу. Он играл ва-банк.

- Ого! И где же оно это лекарство? И что это за лекарство? Неужто от этого? - Валко надавил на язву на лице, и струйка зеленого гноя стекла по его щеке.

Артем кивнул:

- Можно и так сказать.

В комнате, освещаемой светом факела, раздался грохот смеха.

Хмурый, слегка успокоившись, сказал:

- А ты откуда знаешь о нем? И постарайся убедительно рассказать.

- Еще раз повторяю! Откуда знаю - посмотри на меня, а потом пройдись до ближайшего зеркала и на себя посмотри. Тебе жить осталось полгода максимум. То, чем ты болеешь, не заразно, оно просто смертельно. А на вопрос, куда я еду, я и так честно ответил. За лекарством.

- Говори, куда?

- Вот с этого момента, можно подробнее? Что значит “говори”, и что значит “куда”? - Артем понял, что сейчас или он станет трупом, или он даст себе отсрочку на жизнь.

Сзади раздался топот. Вбежал мужчина, одетый в шкуру воняющую гнилью и протянул планшет Артема:

- Вот, Хмурый, еще это нашли.

Тот развернул карту, внимательно осмотрел, ткнул пальцем в точку и ехидно произнес:

- Сюда что ли, запердыш? Да мы на твоей тачке за день управимся.

Артем сначала запнулся, а потом спокойно ответил:

- А за чем вы туда поедете? За просто прогуляться?

Постучал себя по голове:

- Лекарство-то, оно вот здесь!

Валко схватил его за шею рукой и поднял вверх вместе со стулом:

- А ты нам все скажешь, сука!

- А ты мне иголки раскаленные еще под ногти не загонял, сучонок! И даже если загонишь, я один хрен не скажу, где его там искать и что с ним потом делать. - Прохрипел Артем. - Потому что я и сам не знаю. И не буду знать, пока не доберусь. Вопросы еще ко мне есть?

- Валко! Отпусти! - Хмурый смотрел в карту.

Артем ощутил копчиком всю прелесть гравитации при столкновении с родной планетой.

- Есть! Откуда ты едешь?

Мысли крутились в лихорадочном темпе. Он вспомнил все рассказы Макса, он вспомнил свою дорогу. Он вспомнил все. И указал на место на карте:

- Отсюда. Недалеко атомная странция стояла, знаешь, наверное. Когда долбануло, мы с теткой и дали деру. Ну и нарвались на бывших вояк местных. С месяц у них прожили, потом тетка померла, а на меня, как на больного смотреть начали. Я же не виноват, что все дохнут, а мне хоть бы хны. В один прекрасный день плюнул на все это, джипа подрезал, да и уехал. Пострелять немного пришлось. А понял почему туда нужно ехать, так только потому, что зовет меня это место. Вот еду я и думаю. А вдруг там действительно что-то есть? А когда уж застал бойню на перекрестке, то решил, что и место мое там, потому что рано или поздно убьют меня за мои красивые глаза. Но, как видишь, к тебе попал.

- Это со стороны севера, что ли ехал?

Артем кивнул:

- Да, километров сто отсюда. Но я окольными путями добирался, чтобы не догнали. Вот крюк и сделал.

Валко согласно кивнул головой.

- Складно говоришь. Мы пойдем, поговорим. Тебе один хрен отсюда не уйти. У меня пять человек на выходе в лифт стоят, а дороги другой нет, только как наверх ползти. Так что можешь спокойно ножки распутать, да прогуляться пешочком. Далеко не заходи. Сверху землей и камнями может придавить. Мы крикнем, если что надумаем. Только за нами не думай шлепать - у нас закон один. Если чужой - значит мертвый. Развлекайся. - Хмурый воткнул факел в землю и поднялся.

- А где я вообще-то? Намекнул хотя бы? - Артем пытался нащупать конец ленты скотча, опутывающего его ноги.

- Под рекой есть подземный ход. Не мы его делали. Но, во времена Смуты рыли на совесть. Как и мы, Беломор-Канал в свое время прокопали.

Они повернулись и исчезли в темноте.

Артем отыскал конец пут. Размотал. Помассировал ноги. Поднялся, сделал несколько неуверенных шагов в направлении факела. Болело все тело, голова трещала, кровь из ушей уже запеклась. Он сковырнул ее грязными ногтями. Подрагивающими руками поднял факел, почти догоревший. Вверху была земля, внизу была земля. Толстые деревянные переборки, поддерживающие верх норы, сколочены из толстых, почерневших от времени, бревен.

“Действительно! Сделано на века”.

Артем прошелся до поворота, откуда появились в самом начале его надзиратели. Выглянул наружу. Все так же темно, но где-то вдалеке слышались голоса. Приглушенный ропот доносил до него только обрывки фраз. Он повернул назад к спасительному стулу. Свернулся калачиком рядом и заснул.

Очнулся он от пинка в грудь.

- Ты чего?

- Вставай! - Хмурый резким рывком поднял его с холодной земли.

- О! Опять ты. Никак надумал много чего интересного? - Артем протер глаза.

- Вы едете вдвоем. И чтобы быстро. Я ждать не люблю. Машину я отдам, от нее толка, как с козла молока.

- Так в ней топлива только туда и еще чуть-чуть осталось.

- Хватит, ты мне по ушам не езди, не лыком шит. Находишь то, что нужно, и сюда вдвоем возвращаетесь.

- Это с какой такой стати? - Артем начал подниматься.

От удара прикладом в спину его бросило на землю.

- Именно с такой. У тебя два дня. Если не найдешь, то ты покойник. Поднялся на ноги, сука, и вперед. Будешь по тоннелю идти, по сторонам не пялься и капюшон на рожу набрось. Незачем моим людям твою нежную кожицу видеть.

Артем встряхнулся. Вроде бы ничего не сломано:

- Насколько я понял, оружия у меня ноль, машину уже вычистили с потрохами, хавать придется крыс придорожных. Так?

Хмурый взял его за локоть и сильно надавил пальцами на мышцы:

- Условия диктую я. С голода не подохнешь. Ствол будет у Валко. Мало ли что. Вдруг ерепениться начнешь. Канистры и бочки мы не трогали. Или ты думаешь, что на зоне одни придурки сидят. Я тебе хоть сейчас большую часть Пушкина процитирую. Поэтому ноги в руки и вперед!

Сзади Валко подтолкнул автоматом. Артем изумленно посмотрел на Хмурого. Тот в первый раз улыбнулся в глубине усов:

- Я думаю, что ты ничерта там не найдешь. А если и найдешь, то здесь не появишься. И Валко тебе не помеха, запердыш.

- А нахрен тогда отпускаешь?

- А судьбу испытать хочу. Вдруг и повезет. На авось. Под конец этой сраной жизни. - Хмурый указал пальцем в направлении выхода, - И запомни у тебя два дня.

Артем внимательно посмотрел на него:

- За что сидел?

- Не твое сучье дело. Но не за то, о чем ты думаешь. Убивать я начал только после этой, мать ее, войны.

Артем пожал плечами, набросил на голову капюшон куртки и медленно побрел к светлой дыре в пещере. Через поворот он вступил в довольно просторный зал. Посередине горел костер. Судя по запаху, топилось по-черному, хотя дым куда-то уходил. У огня сидело несколько человек. На вертеле поджаривался кабан. Как только троица вошла в зал, все повернулись в их сторону, и раздался тихий ропот.

- Чего пялитесь? На подъемнике есть кто живой?

Один из сидевших за костром ответил:

- Лысый остался, и Трифон к нему ушел на смену. Хмурый, а ты чего этого мудака отпускаешь?

- А тебе какая разница, шестерка. Твое дело парашу чистить, да землю рыть. Умный больно нашелся.

Валко ткнул автоматом в спину Артема:

- Шевели булками!

Он прибавил ход так, что практически налетел на Хмурого. Очередной тоннель вывел их в тупик. По крайней мере, Артему показалось, что это именно так. До тех пор, пока он не поднял голову вверх. Тем зияла дыра.

- Ого! - присвистнул он.

- Эй! Есть, кто живой?! - крикнул Валко.

Из темноты раздался голос:

- Чего орешь?!

- Корзину опускай, Лысый!

В свете факела показался маленький человек. Квадратного телосложения. Коренастый, под одеждой играли сплошные мышцы. Он прошел мимо них, куда-то в глубину и через несколько секунд сверху раздался шум. Из дыры на землю рухнула плетеная конструкция, напоминающая гондолу воздушного шара. Артем спросил:

- Это правильная идея? Нам сколько вверх подниматься на этой развалине?

Хмурый засмеялся:

- Да ты не бойся. Метров пятьдесят. Только тебе какая разница, где твои кости будут лежать? Или здесь, или снаружи.

- Давайте заползайте и чтобы в миг обернулись. Валко внимательно смотри за хмырем этим, непростой он, - он посмотрел на Артема.

- Не парься! Ты меня знаешь! - Валко пнул в направлении корзины Артема. Тот послушно залез в местный лифт.

Снаружи было холодно, и шел снег. Они стояли в редком лесу, который совсем недалеко заканчивался, резко уходя вниз обрывом.

- Топай прямо, - Валко указал направление стволом автомата.

- Где это мы? - Артем озирался по сторонам.

- А ты не верил? Тебе же сказали - подземный ход. Там за обрывом река. Вот и сделан этот ход под ней. Только засыпали его. А мы его откопали. Хмурый подсказал, он единственный из этих мест. Говорит, что в детстве все здесь облазил.

- Понятно. До машины далеко еще?

- Если шевелиться быстрее будешь, то через минут десять увидишь свою красаву.

Артем удобно устроился на водительском сиденье, повернул зеркало заднего вида, так чтобы оно смотрело в салон. Больше части продуктов питания не было. Осталась одна большая коробка патронов, гранаты в подлокотнике лежали в полной неприкосновенности, топливо в целости и сохранности.

- Да уж. Негусто Хмурый оставил для поездки.

Валко сидел на пассажирском месте, держа автомат на коленях. Готовый в любой момент высадить в Артема всю обойму.

- Что оставил, с тем и поедем. Трогай.

Тот завел машину и выехал на дорогу из леса:

- Сколько я времени в отключке провел и с какой стороны мы приехали?

- Часа три, наверное. Не больше того. А приехали оттуда, - теперь уже напарник, махнул рукой.

Артем вывернул в сторону севера и нажал на газ. Валко повел стволом вверх:

- Я не понял! Это что за херня? Нам на юг нужно ехать. Быстро развернулся и без дерганий!!!

- Куда нам ехать я знаю, но только сначала кое-кого забрать нужно. Сейчас командую я. Я ее оставил там, где вы меня завалили. Хочешь, стреляй, но я без нее не поеду, да и если пристрелишь, то не думаю, что тебе приятно будет вниз спускаться в вашу нору крысиную. Еще вопросы будут?

- За шавкой своей собрался? Ну-ну. Видно давно ты в нынешние леса не заходил. Ее за это время уже порвали на британский флаг и веревок из шкуры понаделали.

Артем скрипнул зубами:

- Вот я и хочу убедиться, что это так. Сколько километров до того поворота.

- Недолго ехать. Минут двадцать ты у нас в багажнике, как мешок с дерьмом, трепыхался. Вот же навязали на мою голову шизика. Ты бы еще маму родную вспомнил и прадедушке на могилку цветочки отвез. - Валко опустил автомат обратно на колени. Шел снег.

Артем проехал по останкам, в этот раз, с твердой уверенностью на лице. Только под колесами скрип снега, периодически нарушал хруст ломающихся костей. Развернул машину, открыл дверь:

- Да не дергайся ты. Куда мне бежать. Пуля все равно быстрее догонит, чем я до ближайшего оврага доберусь. Я пройдусь вперед немного, хочешь держи на мушке, хочешь нет, но я пойду. Вот до того места.

Артем указал на снежный холм могилы, которую он сделал. Валко почесал бороду:

- Иди. Не я тебя сниму, так зверье тобой займется. Надумаешь бежать, то мой тебе совет. Молись, чтобы моя пуля тебя первым догнала.

Тот кивнул, хлопнул дверью и пошел вперед. За снежным могильником на месте первой остановки его машины виднелся маленький снежный холмик. Артем негромко присвистнул. Холмик зашевелился, затем взорвался снежными брызгами. Показался белый кончик хвоста, черный нос, рыжие уши. А затем раздалось слабое поскуливание и ворчание.

- Девочка моя, давай не замерзай, шевелись, иди сюда. Молодец, хорошую берлогу ты себе соорудила.

Юта с хрустом обломила образовавшийся вокруг нее наледеневший от тепла ее тела ледяной наст и, потягиваясь, громко зевнула.

- Пойдем ржавая, мы продолжаем нашу гребаную поездку.

Подходя к машине, она осклабилась и начала рычать.

Артем приказным тоном сказал:

- Тихо! Свои!

Открыл заднюю дверь и указал собаке место. Она послушно запрыгнула, но шерсть не улеглась и рычание не прекратилось.

- Ты свою шавку успокой, а то я нервный. Да и нож у меня на поясе, как раз под рукой висит.

- Не бойся, она людей не кусает. Если только попугать горазда. Она по зверю заточена, хотя с вами пообщаешься, так и не разберешь уже, кто человек, а кто зверь. Ну что, товарищ, сторожевой пес. Тронулись в путь!!!

Спустя несколько минут убаюкивающей дороги, Валко спросил:

- Так она что, тебя все эта время ждала? И где?

- Там где мы с ней остановились и ждала, а что в этом удивительного?

- Нихрена себе! Там же замерзнуть за такое время можно!

- Можно. Только она собака, у нее еще и не такое в жизни бывало.

Валко засмеялся:

- А если бы тебя пришили, чтобы с ней было.

- И она бы умерла. Но с места бы не сдвинулась. У этих тварей есть чему поучиться. Иногда они гораздо умнее человека. - Артем посмотрел на соседа.

Тот замолчал и уставился вперед. По сторонам мелькали бывшие, когда-то красивые, огромные почти до горизонта, поля. Сейчас они превратились в бесплодную снежную пустыню. Сплошные серые ветровые наносы. Иногда поля чередовались таким же мертвым лесом. Огромная пойма великой в старые времена реки, превратилась глубокую темную расщелину. Как будто гигантский рот страшного животного пытался затащить в свою бездонную глотку крохотный джип, в котором сидели маленькие людишки, остатки великого человеческого рода. Артем тряхнул головой, сбрасывая с себя тяжелые мысли:

- Ваши на юг далеко заходили?

- Не очень. Говорят, что в той стороне, - Валко показал на запад, - какие-то ненормальные всю власть держат. Поэтому недалеко и уходим. Нас мало. Живем у себя в округе, не трогаем никого.

- Черт, а нам туда как раз и нужно! Карту достань. - Артем остановил машину.

Юта даже ухом не пошевелила. Она перестала дрожать и спокойно изволила почивать на ящике с едой. Валко протянул карту:

- С одним стволом и с ящиком патронов соваться бесполезно.

- Боссу спасибо скажешь, как появишься. Ладно, едем старой бетонкой. Крюк небольшой, но там и до войны одна машина в месяц проезжала, а сейчас, думаю, и подавно ни одной живой души не будет.

- И откуда ты такой умный взялся?

- От верблюда! Кататься я до войны любил, видишь, до сих пор привычкам не изменяю, - Артем свернул на середину трассы, - А вот, интересно, откуда вы такие умные взялись? Рассказал бы, дорога длинная.

Валко развалился на сиденье поудобнее, но автомат из рук, так и не выпустил:

- Да нас, когда грохнуло, из пересылки по этапу на севера отправляли. В одном вагоне с Хмурым ехали. А как звездануло, поезд под откос ушел. Мы выжили. Вообще живых много осталось. Только кого сразу на месте завалили, кто в одиночку свалил. А я вот, к Хмурому пристаканился. Хоть и зэк, но шибко умный он. И, сука не колется, за что по этапу пошел. Да нам особо и не интересно. Братва вся не первый раз на зоне, постоять за себя может. А как обжились в подземном ходе, то вообще хорошо стало. Что до войны там голыми руками людей давили, что здесь голыми руками зверье давим. Разницы никакой. Только радиация, сука, будь она неладна.

Артем вспомнил рассказы Лены:

- Это точно. Иногда кажется, что лучше бы сразу сдохнуть, чем вот так жить.

Валко вздохнул, провел по карте пальцем и посмотрел в окно:

- Вот смотри, сейчас будет этот поворот, куда нам нельзя.

- Да знаю я. Сейчас еще один мост перемахнем, потом гляди в оба. Ехать где-то полчаса и потом по левой стороне будет заправка, а по правой двухэтажный магазин. А! И еще, чуть не забыл. Рядом с заправкой большая куча песка. Хоть и под снегом, но приметная. Там похаваем и дальше едем. - Артем на ходу приблизительно указал место.

- Так там же нету нихрена! Ты меня на понты не бери.

- Слушай! И тебе и мне туда нужно! И скажи с какого перепугу, я тебя дурить буду. Ты же меня, даже без автомата, голыми руками тут почикаешь. Так что, будешь трещать под руку, сам себе руки завяжу и к собаке в багажник спать полезу. А ты езжай, как хочется. Сказал, знаю дорогу, значит - знаю! Все!

Он не обманул. Припорошенный снегом песок, метра два в высоту, лежал на том же старом месте. Валко присвистнул:

- А ты знаток!

- Да не знаток я. Просто уже лет семь по этой дороге езжу, а он как лежал, так и лежит. Местные себе подгребают на нужды, только видишь сколько его? Памятник перестройке. Завезти - завезли, а потом и забыли. Последний раз здесь года полтора назад проезжал. А она даже в размерах не уменьшилась. Ну что, сообразим поесть, да и собаку покормим, - Артем взглянул на соседа, - да отложи ты автомат, не буду я с тобой в кабине рукопашные бои устраивать. Шансов у меня ноль. Хочешь консервы сам открывай, чтобы меня к ножу не подпускать!

Он поднял Юту, достал из ящика три банки, протянул их Валко. Собака в нетерпении подняла лай.

Артем зачерпнул ложкой холодную кашу и, с набитым ртом, промямлил:

- Пища богов! До войны это дерьмо и есть бы не стал, а сейчас кажется, что вкуснее и не ел никогда.

- Ты баланды не хлебал. Попробовал разок бы, так это и при той жизни за счастье пошло.

- Это точно. Как-то не довелось. Хотя я и не жалею.

- Это ты зря так сказал. Ее попробовать можно всякому. Все под одним богом ходим. Вот ты кем в прошлой жизни был?

Артем выскреб банку:

- Компьютерами занимался. А насчет бога ты прав. Как говориться “От тюрьмы и от сумы...”.

- Ботаник значит? Чмо очкастое? - Валко выбросил в открытое окно пустую банку.

- Ты бы не обобщал. Это же не ты меня на поиски везешь, а я тебя. Да и с оружием мы с тобой потягаться не сможем. А ты кем был в той жизни?

- То, что ты почти три месяца, считай в одиночку, продержался в этой каше, это тебе жизнь и спасло. Уж сильно ты мне не понравился, сразу пришить тебя хотел. Хмурый остановил. Так что это ты ему в ножки кланяться должен.

Артем посмотрел на собеседника:

- Ты мне тоже не сильно нравишься, только смысл от этого не изменится.

Приоткрыл окно, выбросил банки и спросил:

- Куришь?

- Было бы чего... - Валко мечтательно закатил глаза.

- В ящике с продуктами поройся, вроде было там чего-то.

Тот перегнулся назад, Юта рыкнула, но сразу успокоилась.

- Есть. Целая пачка!!! Я о куреве месяц мечтал!

Артем свернул на сельскую дорогу, ведущую на бетонку:

- Мне прикури, а то сейчас тут такое начнется, что руки хрен с руля снимешь, чтобы нос почесать.

Раздалось шипение спички:

- Держи! Бог ты мой, как же это хорошо!

Салон кабины наполнился запахом дешевого табака, но даже этот запах слегка вскружил Артему голову, как в состоянии легкого опьянения. Он ехал, и вспоминал нужный поворот. По сторонам стояли безжизненные деревенские хибары и где-то между ними должна быть маленькая тропинка, которая бы вывела их на нужную дорогу. Перекресток. Не то. Впереди, что-то гораздо выше крыш домов. Магазин. Точно! Здесь налево. Вот она, милая. Артем воодушевленно замычал себе под нос.

- Ты чего бухтишь? - Валко насторожился.

- Все! Считай, мы приехали. Теперь можно расслабиться и закурить. Дай сигарету! - Артем уже уверенно вел машину, уже точно зная путь.

Еда и табак сделали свое дело. Он ехал ровно посередине ряда бетонных плит, убитых в хлам в еще довоенное время, а сейчас уже практически превратившимися в песок. Дорога плавно сменялась подъемами и крутыми спусками. Поворот за поворотом. Артема потянуло на поговорить:

- Слушай, а как тебя на воле звали? Как-то Валко, да Валко. Не привык я с народом по кличкам общаться.

- Александром звали. Александр Васильевич Валковский. - тот улыбнулся.

- Ого. Громко звучит! А если не секрет, за что попал?

Валко задумался:

- По дурости своей. Я на воле начальником подразделения военизированной охраны служил. Сам понимаешь. И в ночь выходить, и в командировки на сопровождение груза, короче говоря, служба она всегда служба. Женился. Ты бы видел мою жену! Я когда с ней на праздники, да вечеринки, заявлялся, все мужики с ума сходили. Прожили почти три года с ней душа в душу, а потом ... Ну как подменили ее. Вот не знаю, как словами рассказать, но сердцем чуял, что неладное происходит.

Он нервно закурил:

- Рванул я как-то на сопровождение. Дня на четыре по графику. А так получилось, что отстрелялись за пару дней. Я подумал, чего мне в этом Мухосранске делать, поеду-ка я домой. И вернулся чутка пораньше.

Артем продолжил:

- А там она в теплой постельке с любовником?

Валко грустно кивнул головой:

- Все бы ничего. Ну, поровнял бы ему морду, ей бы волосы повыдергивал, да на развод подал. Так нет же! Саше крови захотелось! Табельный пистолет при себе всегда. В итоге три трупа и я пьяный в гавно, сижу, второй пузырь водки допиваю, когда мусора за мной приехали. Соседи перестрелку услышали и вызвали поганых.

- А почему три? Их же двое было? - Удивленно спросил Артем.

- Да эта шалава на втором месяце была. И мне не говорила, сука. - Валко со злости ударил по торпеде. - А когда генетическую экспертизу делали, то результаты показали, что от меня ребенка в животе носила. Вот такая вот история.

У Артема резко округлились глаза, и он резко ударил по тормозам.

- Артем, ты чего?

Тот посмотрел на собеседника взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Лицо, вылитое из стали. Глаза, как два тонких лазера. Губы тонкие белые полоски.

- Саша, ты уверен, что ты хочешь ехать со мной? Может быть дойдешь пешком назад до Хмурого, да сплетешь лабуду на предмет того, что я сбежать пытался и ты меня пришил, как собаку. Подумай хорошенько.

- Эй, я не понял? Что я особенного сказал? И даже не думай. Едем, значит едем! Трогай машину. Тоже мне предсказатель нашелся. Да мне посрать, что со мной будет, но мы туда приедем, и потом назад вернемся. Понял меня.

Артем нажал на газ и очень тихо произнес:

- Смотри сам, тебе решать. Я предупреждал.

Спустя время, впереди появился согнутый в их сторону указатель города. Хранивший до этого гробовое молчание Артем хлопнул себя по голове:

- Твою мать!!! Как я мог забыть!!!

Валко встрепенулся из полудремы:

- Что опять за хрень? Чего ты забыл?!

- Памперсы собаке! У нас впереди город. Мы его хоть и краем объезжаем, но проехать часть по нему придется!

- И что с того?

- Да ничего!!! Все хорошо, прекрасная маркиза! Не считая того, что в нем три военных базы размещалось, причем, если мне память не изменяет, одна из них, какая-то очень солидная!

- И что? - Валко нахмурился.

- У тебя, что на зоне вообще все мозги отшибли?! Что бомбили в первую очередь? - Артем снизил скорость.

- Твою мать! Ты представляешь, что там творится? Да там же хрен проберешься!

- Сашенька! Пробраться, мы проберемся. Только мне твой труп на выезде абсолютно не нужен. Мне похрену, с меня радиация, как с гуся вода, а вот ты, милый в эпицентре взрыва загнешься через пять минут. Оно как-то для меня сподручнее, но раз ты решил ехать до конца, значит, так тому и быть.

Стальная рука ухватила Артема за горло, в глазах потемнело, где-то сзади в ватной тишине послышался удар и пронзительный визг собаки.

- Так ты что, сука, меня специально сюда притащил.

Артем успел только прохрипеть:

- Аптечка!

И на несколько секунд потерял сознание.

Когда он очнулся, Валко упорно рылся в аптечке, в багажнике скулила Юта.

- Ты охренел руки распускать, я же помочь хотел! Собаку не покалечил?

- В пятак заехал, чтобы не рыпалась. Что тут за лекарства есть у тебя, доставай.

На колени Артема упала аптечка. Тот потер шею, достал два флакона с таблетками:

- Держи. Шесть таблеток сейчас выпей. Потом, как приедем, в себя загонишь из второго флакона еще одну. Сразу предупреждаю! Хочешь живым выбраться и до места добраться пристегнись ремнем как можно туже. Автомат на предохранитель поставь. Потому что эта хрень для военных изготовлялась, а они на побочные действия внимания не обращают. Поэтому глюки словишь моментально, соображать будешь, но медленно. А что там еще за побочные эффекты я не в курсе, да и в голове что у тебя твориться я не знаю. Может, марсиан встретишь, да перестрелку затеять захочется. А нам до места добраться нужно. Ехать километров десять-пятнадцать. Я постараюсь проскочить быстрее.

Валко побледнел:

- Я это пить не буду!

У Артема отвисла челюсть:

- То есть? Вот в человека финку засадить, да с проворотом - это мы можем. Обойму в лоб высадить - завсегда горазды. А таблеточку не выпью! Дядя, лучше меня тогда пристрели здесь. Я не собираюсь смотреть, как твоя кожа будет плавиться, а ты будешь в собственной крови захлебываться. Пей и поехали! Твою мать. Тоже мне неженка нашелся.

Валко запил все водой и, опоясывая себя ремнем безопасности, пробурчал:

- Так, то же в другого человека, а здесь в себя дрянь непонятную глотаешь!

Артем на коротком промежутке выжал из машины практически все и крикнул:

- Вперед!!! И внукам еще будешь рассказывать, как через эпицентр ядерного взрыва тебя дядя Артем прокатил!!!

Города не существовало. Его стерло с лица земли. Присыпанные снегом остовы зданий ниже первого этажа, уходящие фундаментом в землю. Они словно пытались удержаться на ядерном ветру, как деревья корнями. Поднятый асфальт, искореженные куски металла по направлению ударной волны. Согнутые над головой вековые деревья, словно хилые травинки. У Артема наступило состояние того самого первого дня. Тот же животный ужас, который его охватил, в тот момент, когда он увидел площадь, где нашел Аню. Изощренный человеческий разум изобрел силу, способную превзойти природные явления. Что такое цунами и землетрясение, по сравнению с точечным ядерным ударом. У природы есть масштабность. У ядерного взрыва эффективность. Достаточно одного и все превращается в развалины. Нет! Даже не развалины. То, что видел Артем, не было ими. Это была пыль. Он был уверен в том, что останови сейчас машину и выйди наружу то, дотронувшись до любого деревца, до любого остова машины, все под его пальцами превратиться в пыль. Машина неслась, подскакивая на ухабах, огибая куски железа и бетона, ныряя под стволами деревьев, вдоль более-менее ровного участка. Бывшей дороги. Артем вспоминал. Поворот налево должен быть в том месте, где дорога уходила вверх. Он частенько туда наведывался за пивом до войны. Исключительное оно здесь было, вкуснейшее из всего, что он пробовал. Оглянулся на Валко. Тот сидел на сиденье, слегка покачиваясь на ухабах, но глаза его смотрели в одну точку. Они стали мутными. Губы слабо шевелились, по уголкам рта стекала слюна. Голова безвольно болталась из стороны в сторону.

- Держись, осталось чуток!

Артем ушел влево, спустился с холма и облегченно вздохнул. Оставался еще один невысокий перевал и там, по идее, все должно закончиться. Внизу началась настоящая каша. Все напоминало декорации самых знаменитых голливудских блокбастеров. Он резко сбавил ход, потому что пробраться через эти завалы было практически невозможно. Он устал, страшно хотелось пить. В первый раз остановил машину, потому что впереди торчали наваленные друг на друга куски стен, ощетинясь во все стороны железными прутьями, изогнутыми в причудливые формы. Открыл дверь, ступил ногой на поверхность. Под ногой хрустнул снег. Где-то наверху выл ветер и под его постоянным напором, слышался натужный скрип уже мертвых, но не сдававшихся стихии деревьев. Он наступил второй ногой в снежно-бетонную крошку. Раздался треск, и Артема по пояс засосало в расщелину между плитами. Он сильно ударился пяткой обо что-то острое, ногу пронзила боль, а нижнюю часть тела начал сковывать холод. Артем при падении инстинктивно ухватился за подножку машины. Собака лаяла, как сумасшедшая. Он прохрипел:

- Валко, твою мать, очнись!

В ответ только вой ветра и невнятное мычание, человека в себе. Артем подтянулся изо всех сил. Кажется, порвалась штанина. Ноги уже закоченели, где-то на уровне боли он почувствовал, как что-то острое вспарывает кожу на лодыжке. Он закричал. Дико закричал. И выдернул себя из грязной лужи, которая скопилась в расщелине. Упал на Валко. С подбородка того стекла противная и длинная капля тягучей слюны. Артем закричал:

- Что ж ты, сука, кайф ловишь?! Да проснись ты поскорей!

Валко невидящим взглядом смотрел вперед и еле слышно шевелил губами:

- Мама, я не виноват!

Артем понял, что с этим овощем в ближайшие несколько часов каши не сваришь. С гримасой боли, присел на свое сиденье. Согнулся вниз, осмотрел ногу. Ничего серьезно, только ботинки полные воды, да легкая царапина. Повернулся к Юте и сказал:

- Да мы с тобой, красавица, в рубашке родились.

Включил печку на полную, снял ботинки, вылил воду, как смог выжал штаны. Его трясло, но ехать нужно было вперед. Он плавно тронул машину, стараясь не угодить задним колесом в расщелину, хотя смысла в этом не было никакого. Никто не знал, куда попадет переднее. Проехав несколько метров, он встал на более безопасном участке и с удовольствием засунул мокрые ноги прямо под печку. Выкурил сигарету, натянул мокрые ботинки и опять вышел наружу. Прошелся недалеко от машины, нашел некое подобие ровного куска железа, выдернул его из-под снега. На втором конце болтался кусок бетонной стены размером сантиметров в двадцать. На нем вспышкой взрыва буквально вплавившись остался отпечаток фотографии. В темноте он выглядел как надгробный рисунок. Желто коричневые тона. Он обнимает ее. Улыбки на лицах, пальмы на заднем фоне и выступающий наружу отекший на часть отпечатка пластиковый фрагмент портретной рамки. Артем равнодушно, со всего размаха ударил бетоном о бетон. Раздался треск и в его руках оказался надежный щуп, для прокладки дороги вперед.

Теперь дело пошло быстрее. Хоть и и ноги превратились в две сплошные ледышки. Артем шел впереди машины, очерчивая две полосы для колес. Проходя метров десять, возвращался назад и пока ехал по двум тонким спасительным, еле различимых в свете фар, полоскам, умудрялся еще отогревать ноги. Валко что-то бессвязно бормотал. Артем периодически смахивал длинную слюну с его бороды своим рукавом.

Ноги почти отогрелись, он прошел приблизительно половину пути. Практически в конце второй полосы, его штырь наткнулся на что-то, отдавшееся железным лязгом в глубине снега.

- Твою мать! Только еще колеса не хватало продырявить!

Артем опустился на колени и руками начал раскапывать предмет. Под снегом лежал непонятный смятый и сваренный взрывом кусок металлической конструкции. Небольшой. Он дернул его. Не поддавался. Упираясь изо всех сил, он все-таки вытащил его. Какой-то до боли знакомый звук напряг его слух. Да где же он его слышал. Это было настолько знакомо, но в то же время настолько давно. Артем повертел кусок металла и застыл, когда на него со стороны, которая была в земле, глянуло лицо куклы. Обыкновенной детской игрушки. Розовая мордашка с черными глазами смотрела прямо на него. Туловище оставалось внутри металла, часть лица была смята в гармошку от жара. Волосы из пластика наполовину обгорели, а остальные он выдернул, потому что они вросли в лед. Один глаз ввалился внутрь, второй покачиваясь смотрел на него с некой укоризной. Артем вспомнил этот звук. Ксюха в детстве любила вырывать у кукол волосы из головы. Так лопалась пластмасса под ее сильными ручонками. Он нерешительно повернул то, что осталось от детской коляски. В ответ среди шума ветра раздался режущий слух звук: “Ма-ма”. Артем приподнялся, размахнулся и опустил руку. Дочертил линию и побрел в машину. В одной руке держа арматуру, во второй - куклу.

Наконец, он вырвался на спасительный подъем. Земля под колесами стала покрепче, машина пошла побыстрее. Валко все так же сидел, погруженный в собственный гипнотический сон. Перевал через холм. А дальше насколько хватало взгляда серое снежное поле. Артем хотел кричать от радости, оттого, что он увидел, хоть и серый, но все-же снег, не покрывающий город-труп. Мертвый город. Он отъехал подальше, остановил машину, вышел наружу с собакой и сидел у двери, таская одну сигарету за другой, пока Валко не пришел в себя.

В спину ударила дверь. Артем поднялся и свистнул собаку. Открыл дверь:

- Ты чего пинаешься?

Юта подбежала к машине. Он впустил ее внутрь, уселся за руль:

- Ты уж, извини, Санек. Я насчет кровушки и блевотины соврал. Но вот, что радиации ты хватанул по минимуму, в этом доверься мне.

Валко тряхнул головой:

- Что это было, сука?

- Ничего особенного. Есть такой препарат, постоянно присутствует в общевойсковом комплекте. Никак красивые сны видел?

- Прекрасней не бывает, тебе бы такое посмотреть. Спасибо.

- Да не за что, ты водички попей, полегчает.

В напоминаниях не было необходимости. Валко припал к бутыли с водой, как к груди матери. Когда напился, спросил:

- Долго еще?

Артем уже добрался до последнего населенного пункта перед нужным местом:

- Уже практически приехали, больше зданий не увидишь. И под руку не бухти, здесь главное тропинку не проскочить!

- Да я сижу тихо.

Он стукнул по баранке рукой:

- Саша! Твою мать!!! Под руку не бухти, если заплутаем, то выбираться отсюда будем очень долго!

Налево, направо, прямо, опять направо, налево. Артем прокручивал в мозгу вереницу поворотов, как GPS-приемник. Черт! А дальше куда? Вроде прямо вдоль лесной дороги. По бокам их окружали высокие деревья. Потом дальше должна быть развилка. А сворачивать нужно на какой? На второй или на третьей? Не помню. Помню, что там полянка была. Первый раз Артем успешно проскочил нужную тропинку. Опомнился только тогда, когда перед ним раскинулось поле. Развернулся, поехал назад. Значит все-таки на второй. Свернул на еле приметную просеку в лесу и медленно поехал вперед. Вытер пот со лба:

- Вот теперь можешь разговаривать, мы почти приехали.

- Нихера себе. Ты откуда это знаешь? - Валко смотрел вперед с открытым ртом.

Артем постучал себя по голове:

- Отсюда! Если бы вы без меня рванули, думаю, братва ваша через пару недель вас заочно похоронила.

Он увидел старое разлапистое дерево без коры, свисающее над еле приметным поворотом.

- Ну что! Испытаем старуху судьбу. Да и машину проверим заодно! - и свернул направо, аккуратно въезжая под старые ветви.

- Может пешком? - подозрительно спросил Валко.

- Еще нагуляемся, там пешком еще добрый километр идти. А сейчас, пока машина в гору идет, почему бы с комфортом не проехать?

Сосед начал нервно подергиваться в кресле:

- Не нравится мне здесь!

- Так мы еще не приехали. Полагаю, дальше тебе еще больше не понравится. А делать нечего, придется идти, - рассмеялся Артем.

Машина шла на постоянный подъем, виляя между деревьями по еле угадываемой тропе. Несколько минут безумного вождения и впереди замаячил стесанный из дерева шлагбаум. Артем без зазрения совести направил джипа прямо на него. Под отбойником хрустнуло мертвое мерзлое дерево и словно хрусталь мелкими обломками разлетелось в разные стороны со звоном. Еще сто метров и они выехали на открытый участок. Артем остановился и сказал:

- Добро пожаловать. Я приглашаю. Собираем рюкзаки, ты меня берешь под прицел, а я показываю дорогу дальше. Согласен?

- Ты куда меня привез? - Валко испуганно озирался по сторонам.

- Туда, куда вы и просили. Давай на выход, - Артем открыл дверь и вышел наружу.

Выпустил собаку и, когда она улетела в лес, довольно потянулся:

- Выходи, чего ты, как в своей норе засел. Я рюкзак консервами и водой набью, а ты патронов прихвати, на всякий случай.

Валко открыл дверь и вышел, все еще испуганно озираясь по сторонам:

- Идти куда?

- А туда вверх, - Артем показал рукой на продолжение тропы.

- Здесь что-то не то!

- Да ты не расстраивайся, здесь всегда так.

Артем посмотрел вверх. Деревья стояли безмолвные, но они не были мертвыми, под ногами, сквозь растоптанный снег пробился абсолютно белый песок. Яркими пятнами выделяющий их следы. Между деревьями широкие свободные пространства зияли черными глазницами. И только здесь он первый раз за все время своего пребывания в Темноте услышал, кроме воя ветра, тихий и убаюкивающий шорох полумертвой листвы в кронах деревьев. В груди екнуло сердце.

Он затянул горловину рюкзака, водрузил его на плечи. Достал сигарету и прикурил:

- Ну как впечатляет?

Валко взял автомат наизготовку:

- Не то слово, давай двигай.

Артем затянулся:

- Ой, какие мы грозные опять стали.

- Вперед пошел!

- Смотри, не отстань, плутанешь, запаришься выход отсюда искать. Дистанцию держи, а то поскользнусь ненароком, обойму и выпустишь!

Артем бодро зашагал сквозь бывшую стоянку, направляясь к первым широким мосткам через ручей. Сзади слышалось сопение охранника. Взволнованное сопение человека, наверное, первый раз в жизни, испугавшегося чего-то. Артем бодро насвистывал незатейливую мелодию, сверху доносился веселый лай Юты, когда они подошли к ручью. Он ступил на первую шаткую доску. Сзади раздался окрик:

- Стой!!!

Он повернулся и улыбнулся:

- Ты чего? Сдурел?! Нам еще идти и идти!

Валко на фоне серого цвета казался мертвецом. Он был абсолютно белый, как песок у них под ногами.

- Я туда не пойду!

- Я не понял? - Артем почесал бороду, - То вы меня не хотите отпускать, то приставляете охранника ко мне. А на деле, оказывается, у приставленного ко мне для охраны, в попе резкие сокращения начались. Пошли, говорю!

- Я не пойду дальше, - Валко уставился вниз, на ручей, - там - кровь!

Артем откровенно рассмеялся:

- Я фигею! А ты, когда кровь проливал, что у тебя из ран людских морская вода лилась? А когда мне в лоб, да по ушам заехал, руки у тебя, как у младенца тальком были посыпаны после этого? Ты же убийца. Ты же должен знать, что такое кровь! Слабо пройти на ту сторону.

Он сам мельком глянул вниз на воду. На фоне снега, в темноте, действительно, создавалось ощущение, что под ногами течет река кроваво-красного цвета.

Валко вздернул автомат:

- А ты меня не стращай. Сейчас на курок нажму, и твоя кровушка к этому присоединится!

- Ну, раз очко у тебя не железное, тогда давай, начинай. Только потом себе пулю в лоб не забудь заряди. Вместе поплаваем. Будем братья по крови! - Артему повернулся к нему спиной и обеими ногами ступил на мостки.

- Сука! - Сзади раздался хруст снега.

- А я предупреждал! - Сказал Артем, поднимаясь на первый крутой склон, цепляясь руками за деревья, - Не все так будет просто, как вы, уроды, думали.

Через еще несколько метров, наверху склона, оказалась очередная переправа. На этот раз из, поваленных поперек меньшего ручья, бревен. Полуистлевших. Но перепрыгнуть сам ручей не составило бы особого труда для взрослого мужчины. Что Артем и сделал. Сзади раздался щелчок предохранителя:

- Ты!!! Падла!!! Сказать раньше не мог? Да я тебя сейчас ...

- Да ничего ты мне сейчас ... Я пошел! А ты как хочешь. - Артем даже не повернулся.

Раздался выстрел. Пуля вспорола землю по левой стороне. Артем оглянулся и пошел назад. Перескочил обратно через ручей:

- И чего ты пулей хочешь добиться?

Валко опустился на землю:

- Артем, ты извини, но я не могу. Мне страшно. Там же кровь течет! Там - кровь!

- Да ничего там не течет, там обыкновенная вода, вот смотри! - Он поднялся, подошел к ручью, встал на колени и зачерпнул пригоршню воды из веками вымываемого русла железняка.

Валко бросил автомат и попятился назад:

- Уйди от меня!!! Уйди!!!

Артем выплеснул воду на песок. Он окрасился в красный оттенок.

- Боишься? И правильно! Тебе есть чего бояться. Видишь, мои руки белые остались после этой воды, а твои всегда будут красные, от крови! Всегда! И ты это знаешь. Поэтому и боишься. Может пора искупить свою вину. Может пора встать и пойти вперед.

Валко опустил голову:

- Ты знаешь, когда мы ехали через город, мне снилась моя мать. Я просил у нее прощения.

- И что?

- Она! Меня! Не простила! - Он закричал на весь лес. Эхо ушло вверх и отголоском вернулось назад “...тила”.

- Подожди одну минутку, я сейчас. - Артем направился вниз, - Да не волнуйся ты, просто я хочу тебе кое-что показать.

- Артем не оставляй меня одного, здесь со мной разговаривают, я слышу голос.

Тот, уже спускаясь вниз, сказал:

- Здесь пока шепчут, а разговаривают вверху. Я скоро буду, а ты посиди, да на темные воды посмотри. Подумай.

Валко отбросил автомат, сжал колени руками и уставился в темноту. Журчала кровь. Кровь тех людей, которых он убил. Вечная кровь, несмываемая с его рук, тела, души. Он помнил, как кричала его жена, когда у него дрогнула рука, и он попал в легкое, вместо сердца. Как он нажал на курок, исполняя контрольный выстрел. Как разлетелись ее мозги на треснувшем зеркале в их спальне. Он помнил, как подошел, к утирающему кровавые сопли, ее хахалю и приставил пистолет к затылку. Он даже помнил прекрасно, что сказал в тот момент. Он сказал: “Трахать ее имею право только я один”. И морда этого поддонка вросла в их ковер красно-серым сгустком. А сверху на нее потом шумно упало тело. И ноги в последней конвульсии выстукивали чечетку по полу.

Он прошептал:

- Прости меня, мамочка, прости. Ну, пожалуйста, прости.

Перед ним упал кусок железа. С лицом куклы. Вверх, как капли крови, взмыл мокрый песок. И сверху раздался голос:

- Не у матери проси прощения, а у него. Подонок. У сына своего, проси прощения и вымаливай его не соплями, а кровью. Этот ребенок тоже ни в чем не виноват, однако за его смерть никто не ответит. А ты еще жив пока. И ты свое дите собственными руками пристрелил.

Валко поднял куклу, напоминающую киборга в темноте леса, и прижал к груди. А потом заплакал. В лесу пронесся тихий шепот листвы.

Артем присел рядом и закурил:

- Ты же прекрасно знаешь, что когда мы поднимемся наверх, в живых останется только один из нас. Пришло время решить кто. Вставай!

Подбежала Юта, уселась рядом и завиляла хвостом. Артем обнял ее за шею:

- Сейчас, девочка, сейчас.

Снег скользил под ногами, рюкзак тянул плечи. Извилистая тропинка упорно поднималась наверх. Несколько раз он умудрился упасть на колени. Позади плелся Валко. Он давным-давно уже забыл про автомат, перебросив его за спину. Артем ухватился за ветку, подтянулся, аккуратно попробовал землю под ногой и поднялся вверх. Впереди перед ним расстилалась ровная площадка. Через несколько метров она заканчивалась практически отвесной скалой уходящей к вершинам темных деревьев. Тяжело дышащий Валко спросил:

- Это что?

Артем подошел к двум грубо отесанным камням, образующим ровный проход внутрь скалы. Взялся обеими руками за них и ответил:

- Это значит, Санек, что мы пришли. Нам туда.

Валко опустился на снег:

- Я не виноват в том, что произошло. Это все моя сучка.

Артем, тяжело дыша, сказал:

- Каждый сам выбирает свою судьбу. Ты выбрал свою “сучку”. А нужно было выбирать женщину.

- Я не могу. Там что-то есть!

- Как знать, Александр Васильевич. Как знать. Там есть что-то, но для каждого свое. Поэтому, поднимайся.

Валко медленно поднялся, и пошатываясь побрел к каменным воротам.

Артем подождал его, потом взял за плечо и сказал:

- Я первый. Обещаю не убегать. Жду тебя. Но, чувствует мое сердце, за этими камешками нас обеих ждет очень интересный сюрприз.

Развернулся и вошел внутрь. Валко держал его за куртку. Даже сквозь толщину ткани, Артем чувствовал, как дрожит его рука. Через полметра каменной стены они застыли, как вкопанные. Впереди лаяла Юта.

Макс сидел в машине. Печка работает, музыка играет, фары включены. Спереди дождь, сзади снег. Прошло больше суток со момента отъезда Артема. Ни ответа, ни привета. Успел добраться или влип в историю? А если добрался, то почему ничего не произошло? Сплошная цепь загадок. Дома девчонки с ума сходят. Макс сам потихоньку двигался крышей. Не нужно было его отпускать. Может действительно у шестерых иммунитет? Тогда почему Ленкин амулет и парочка у Темы с Аней? Почему линия легла в точку. Он не верил в сверхъестественное. Привидения и прочая нечисть это не про него. Макс всегда был прагматиком. Да и Артем! Человек, который технологии знал, как свои пять пальцев. И тут ударился в шаманство. Зачем? Он же кроме бубна для своих компьютеров больше нифига не видел. Но факты. Факты были неоспоримы. Они встретились, и мало того, что встретились, так еще и с общими цацками. Нужно по приезду Аньку допросить конкретно про то место, до мельчайших деталей. Может общее что и проявится. Не могут столь разные люди собраться вместе. Макс просто не мог в это поверить. Да что там собраться. Это с некой долей вероятности было бы возможно до войны. Но, встретиться после ядерного удара, когда на один квадратный километр Темноты приходится одна полудохлая крыса! Это нонсенс!

Впереди показались огни.

“Пунктуальный старик”, - подумал Макс.

Уазик остановился метрах в двух от его машины. Макс поежился и открыл дверь. После крепкого рукопожатия, Гоги нарушил тишину:

- Смотрю, у Сталкера новое лицо! Неужели опыт передает?

Макс пожал плечами:

- Не охотник я, старик, в эту профессию вникать. Жить еще хочется. Сегодня и так кругаля выписывал, чтобы сюда приехать, да на тварей крысячих не напороться.

Тот улыбнулся:

- Жизнь она такая штука! Хочешь чем-нибудь любимым заниматься, а приходится дерьмо лопатой таскать. Максим, если мне память не изменяет?

Макс кивнул:

- Он самый. Давай быстрее к делу. Времени в обрез.

Протянул список. Гоги развернул бумагу. Внимательно прочитал:

- Еще подбросишь?

Макс засмеялся:

- Подброшу, конечно. Я как чувствовал, что сверху попросишь!

- Осень скоро встанет. Холодно ведь.

- Тебя бы на пару месяцев туда, - Макс показал рукой за свою спину, - не так бы мерз. Гони своих орлов на разгрузочно-погрузочные работы.

Гоги что-то сказал в дождь. Двое крепких парней начали вытаскивать коробки из багажника.

- Артем где? - спросил грузин.

- Уехал на увеселительную прогулку.

- А если серьезно? Здесь шутки не проходят. - Гоги обвел взглядом мертвую дорогу.

- Мы в прошлый раз от тебя на юг завернули. По лесу погуляли. А потом мозговым штурмом нашли кое-что. Вернее пока еще не нашли, но Темка туда рванул на следующий день. Так что, жди, отец, сюрпризов.

- Сколько его уже нет?

- Вторые сутки пошли.

- Сумасшедший. И за чем он поехал? - Гоги уставился на Макса.

- Эх, - тот вздохнул, - кто бы знал. Да и он сам, по-моему, не в курсе.

- Два раза сумасшедший! Как появится, пусть о себе даст знать.

Макс пожал руку и сказал:

- Я так полагаю, что ты раньше объявишься. Ладно, я поехал. Спасибо тебе, отец.

Гоги напоследок бросил:

- Чистых продуктов практически нет. Готовьтесь к зиме.

Макс обернулся:

- Здесь же не шутят?

Взревел мотор “Уазика”, и ответ на его вопрос исчез в шорохе дождя.

Спустя несколько часов, после раздачи подарков, он взглянул на Аню и сказал:

- Рассказывай все и в деталях. Все, что знаешь.

Та потупила глаза в пол:

- Первый раз мы туда приехали лет пять назад ...

Артем стоял и смотрел вверх:

- Ты тоже это видишь?

Валко ничего не ответил. Он просто смотрел в черное небо.

- Ау! Ослеп что ли? Ты видишь?!!! - Артем прикрикнул.

- Там ... Там ...

- Ну и фиг с тобой! Я дальше пошел, - он подтянул себя на следующий выступ скалы.

Еще на один. Обогнул знакомые глыбы, поднялся на самый верх и, сбросив рюкзак, устроился на обрыве. Опустил ноги вниз и вслух сказал:

- И что теперь?

За его спиной в темные облака упирался тонкий зеленый луч, где-то далеко в высоте разбрасывая огромным зонтиком такие же тонкие спицы света параллельно земле. В разные стороны. Он шел из единственного места на этом голом камне, которое было наполнено землей. В довоенные годы Артем с Аней долго спорили, почему так получилось. В скале земля, в камне на подъеме не иссякающий и не замерзающий источник воды. Вроде обыкновенное языческое капище предков. Но что стоят наши микропроцессоры и роботы в сравнении с обычной дырой по локоть глубиной вечно наполненной водой? А луч? Тонкий, как игла, мощный, как электростанция. Ни одного звука, абсолютная тишина, кроме фырканья собаки далеко внизу, и смятого снега под ногами Валко.

- Артем!

- Чего тебе? - он смотрел вперед.

- А у тебя дети были?

Тот обернулся. Валко сидел в трех метрах от него на камне, упершись подбородком в ствол автомата. В свое время, Анька с пеной у рта доказывала, что это жертвенник, на котором приносились дары богам. Он считал, что это молитвенная плита, потому что она находилась в самой верхней точке.

- Почему были? И сейчас есть, да и прекрасно себя чувствуют. Мальчик и девочка. Еще третий должен скоро из гнезда вылупиться. С чего это тебя на откровения понесло?

Валко смотрел неподвижным взглядом, уставившись в одну точку на земле.

- Я так и догадывался, что трещишь ты, как сорока!

- А что изменилось, если бы сказал правду? Так один помру, а так выкосили бы вы всю нашу общину. А я семью защищать обязан. - Артем приподнялся.

- А ты в бога веришь? - Валко произнес это почти шепотом.

Он удивленно присвистнул:

- Ничего себе речи! Нет, Санек, не верю. И тебе не советую. Для меня один бог - это я!

- Но люди же верят.

- Точно. И я тебе даю гарантию, что один такой верующий, когда нажимал на кнопку, сказал: “Храни нас Господь”. Судя по тому, что мы сейчас здесь, тот не сильно озаботился просьбой.

Валко поднял голову:

- Но он же сейчас со мной разговаривает?!

Артем усмехнулся:

- С тобой сейчас разговаривает совесть. Здесь нет богов. Сюда приходили просить для того, чтобы выжить. В то время человек был частью самой природы. И он приходил не для того, чтобы диктовать, а для того, чтобы просить. Потому что он верил в то, что гром - это нечто непонятное и несущее зло и дарующее огонь, что дождь - это великая сила, которая дает пищу и питье, но может стать самым главным врагом, что плодородие - это великое благо для человека. Они приходили сюда и просили у природы благосклонности. А следующие поколения придумали божка, у которого нужно вымаливать грехи. А какие грехи, Саня? Какие? Чем провинился человек перед природой? Возьми, к примеру, мою собаку. Чем она так насолила Богу? А ведь не будь меня, она бы так и сгорела в пламени. Что ты на это скажешь? Птицы, звери, насекомые. Все умерло. Умерло, потому что нашелся один верующий, который подумал, что ему снизойдет всепрощение за уничтоженный мир. Тьфу!

Он развернулся и пошел в сторону тропы.

- Но он же должен быть! Мы все в него верили!

- А ты в него верил, когда собственную жену убивал? И заповедь “Не убий” для тебя тогда не существовала? Или ты ее забыл на время? На самом деле все просто, Санек! Мы живем по законам природы. И твоя самка выбрала сильнейшего самца. Для продолжения рода. А ты в ее глазах обыкновенный лузер. Ты обыкновенное чмо, которое не смогло доказать женщине, что ты сильный. И дело не в мышцах и росте. Когда самка перегрызает глотки своим детенышам, она не убивает, она выбирает. Выбирает самых сильных, потому что перед ней встает дилемма: или умрут все, или выживут сильнейшие. Все просто. А ты взял и выкосил свой род на корню несколькими выстрелами. В природе самец никогда не убьет самку. Это инстинкты. И то что, сейчас ты находишься в смятении, это вполне естественно. Тебе страшно. И знаешь почему? Потому что, ты только сейчас начал понимать одну вещь. Сила - это не умение махать кулаками и бряцать оружием. Сила в духе человеческом. В стремлении выжить. А ты уже умер. Умер, как человек, умер как мужик. Умер когда навел прицел пистолета на свою женщину.

- Я тебе сейчас пулю промеж рогов всажу! - Валко приподнял автомат.

- И что? Чего ты сразу за пулю хватаешься? Ты хоть видишь, что в метре от тебя сзади?

- Снег, - тот обернулся и, дико вращая глазами, окинул вершину.

- Да нихрена там не снег! - Артем подошел поближе и протянул руку к лучу, - Вот здесь и есть то, за чем я ехал. И скажи мне теперь, уважаемый, у кого из нас вера сильнее. У тех, кто кнопку нажал и хлопнул миллиарды людей, или у меня? Потому что ты воспитан в стиле стада баранов, которым приказали пойти топиться, и они с радостными криками полетели в омут. А я другой. Я в другое верю. В продолжение рода своего, в то, что я должен заботиться о его выживании. Любой ценой, чего бы мне это не стоило. Потому что я и есть часть той большой природы, которая тебе сейчас читает нотации в мозгу. Закрыли тему, скучно с тобой. Я вниз костер сооружать. Если захочешь присоединиться, то милости просим. На той стороне склон крутой, смотри не сковырнись. Лететь долго придется.

Артем бодро зашагал к спуску. Подойдя, осторожно попробовал снег, взялся рукой за выступ скалы, соскользнул вниз.

Старая добрая стоянка. Ровный квадрат бревен у костровища, та же поваленная береза и по обеим сторонам замерзшая гать. Он запрыгнул на упавший ствол, достал сигарету и закурил. Где-то высоко в деревьях послышалось слабенькое “Хи-хи”. Над болотом пронесся неясный гул. Со стороны ручья прозвучали невнятные слова. Артем прислушался, сделал несколько глубоких затяжек, выбросил бычок в темноту:

- Сначала пища, а потом разговаривать будем!

Слез с дерева и пошел собирать хворост для костра. Гать померзла насквозь. Хоть на танке заезжай. Черные корни, поваленных ветром деревьев в старые времена, выглядели, как гигантские осьминоги. Артема передернуло от холода. Сюда можно и попозже заглянуть, сейчас главное согреться. Первые языки пламени костра взорвали темноту желтым огнем и черной, причудливой игрой теней.

В голове Валко творилось нечто непонятное.

- Он пришел!

- И его привел!

- Значит, мы не ошибались!

- А что с ним будем делать?

- А давайте покажем, пусть он сам решит.

Мозг наполнился красочными образами.

Вспышка.

Он стоит в голубом халате и две руки протягивают к нему навстречу нечто маленькое, скользкое и плачущее:

- Поздравляю, папаша! У вас сын!

Вспышка.

Он просыпается от удара по спине погремушкой. А рядом стоит его сын, который первый раз поднялся на ноги и дошел до отца. Стоит и улыбается всей своей милой мордашкой. И счастливо гулит, потому что у него получилось.

Вспышка.

Боек ударяет по капсулю. Маленький взрыв через тонкое отверстие поджигает несколько грамм пороха. Газ начинает наполнять гильзу. Ему некуда деваться. Со всех сторон ее охватил толстый кусок металла. Кроме одной. Вперед нужно вытолкнуть маленький заостренный кусок свинца. Только вперед. Пуля, разгоняясь под давлением в толстостенной трубке, наконец, выходит на финишную прямую. Газ выплескивается наружу размытым облаком. А пуля продолжает свой полет, рассекая воздух, исполняя свою песню. Последнюю песню. Песню смерти.

Вспышка.

Он стоит на большой площадке. Держит в руках цветы. Одет в обалденный костюм, который купил именно по этому поводу.

- А сейчас, давайте поздравим наших первоклассников. С началом их школьной жизни!

Он вручает букет цветов сыну, и тот гордо шагает первый раз в школу.

- Удачи, малыш! - Он смотрит вслед.

Вспышка.

Пуля летит и упирается в препятствие. Это кость. Но скорость полета пули настолько велика, что она не может, ни отскочить, ни сменить направление движения. И она сносит препятствие. Раздается хруст треснувшей кости и пуля, потеряв от удара четкое направление, вращаясь, влетает внутрь.

Вспышка.

Они лежат вдвоем на топчанах. Два ружья стволами наружу.

- Когда прицелишься, задержи дыхание и нажимай на курок. Понял?

Сын спокойно кивает головой:

- Я все сделаю, как ты учил.

Два выстрела по мишеням раздаются одновременно.

Вспышка.

Пуля входит в мозг. Ей тяжело пробираться сквозь него. Бешено вращаясь, она наматывает на себя кровеносные сосуды, попутно захватывая куски тканей. Но скорость все еще высока. Пролетев несколько сантиметров, она обрастает месивом кроваво-серого цвета. Но она все еще движется вперед.

Вспышка.

Он сидит на подоконнике. Во рту отвратный вкус от табака. Рука лезет в карман, достает непочатую пачку сигарет.

Очередная затяжка на крыльце школы. “Да когда же они выйдут?”

Открывается дверь кабинета. Сын выбегает со светящимся от радости лицом:

- Папа! Я сдал! И совсем не страшно сдавать этот последний выпускной экзамен. У меня все получилось!

Вспышка.

Намотанный на маленький кусок свинца почти весь мозг упирается в препятствие. Опять кость. Влетая, пуля сделала аккуратное отверстие, но сейчас ей нужно больше пространства для выхода. Хруст. Огромная дыра, через которую видно отражение в зеркале. Пуля устремляется на последнем дыхании к нему, высасывая остатки мозга и жизни. Сквозь маленькую дыру на входе, в отражении видно как в стекло летит серая масса.

Вспышка.

Белый лимузин. Он стоит у дверей с бокалом шампанского. Они открываются, и сын выходит первым, протягивает руку. И появляется она. Невеста, жена, будущая мать. Следующая жизнь его сына.

Вспышка.

Трехсантиметровый зародыш весом всего-то с десяток грамм задыхается. У него уже есть сформировавшиеся руки и ноги. Он бьется в конвульсиях. Ему нечем дышать, ему нечем жить. Он умирает. Мать, питавшая его и снабжающая его кислородом, больше не существует. Ее мозг стекает вниз по зеркальной плоскости, как желе. Еще несколько сокращений четырьмя конечностями и зародыш затих ... Навечно ... Не проявившиеся пока глаза выпирают наружу всей болью, которую он испытал. Все кончено.

Вспышка.

Валко встряхнул головой и правой рукой крепко обнял цевье автомата.

Артем с упорством стоика надпиливал толстые прутья хвороста зазубренной стороной лопаты. Потом со всего размаха ударом о колено получал еще одно полено для того, чтобы тут же его и сжечь. Он уже согрелся достаточно, для того, чтобы слегка расстегнуть куртку. Следующий надпил готов. Размах. Наверху хлопнул выстрел, совпавший с треском ломающегося на колене дерева. Собака, мирно греющая бока у костра, моментально зашлась лаем.

- Твою мать! Вот чихнула, так чихнула!!! - Артем сам от неожиданности подскочил и с удивлением смотрел на два куска дерева в руках.

- Валко! Ну откуда ты такой на мою голову свалился. Патроны и так на вес золота, а ты уже второй в пустоту стреляешь. Что там опять за салюты?

Он поднялся с импровизированной лавки и пошел наверх. Хруст под сапогами сопровождался легким шорохом опадающего с верхушек деревьев снега, сбитого эхом выстрела. Как только его голова поднялась над самым верхним камнем, он сразу все понял. Рядом с лучом напрочь отсутствовал силуэт человека. Просто камень немного увеличился в высоте. Артем пробормотал:

- Я же говорил и предупреждал. Чего же ты, дурень, поехал?

Отряхнул снег с колен и пошел к камню.

Головой в направлении луча на нем лежало тело. Идиотская улыбка на лице. Оно единственное осталось практически целым. Вокруг валялись раздробленные кости черепа с волосами, кровавые ошметки. Кровь из дыры, проделанной пулей, ровно стекала в расщелину камня, а дальше устремлялась в землю. Ту землю, из которой фонтан зеленого света бил вверх.

Артем взял из еще дергавшихся пальцев автомат. Присел рядом, глядя на луч. Сзади послышалось скрежетание деревенеющих ног Валко по снегу.

Закурил:

- Да, малыш! Ты была права по двум пунктам. Первое - это действительно жертвенник. Второе - я своими словами точно кого угодно в гроб загоню. Но, малыш, ты не предусмотрела одного. Того, что я стану тем, кто принесет жертву. Интересный вопрос получается. Кому? И для чего?

С пренебрежением отбросил окурок назад себя, повернулся и посмотрел на тело. То, что было несколько минут тому назад Валко, еще слегка подергивало ногами. Кровь тонкой струйкой уходила в землю. Артем приподнялся и пошел к спуску, захватив оружие, со словами:

- Поостынь слегка. А я пойду поесть все-таки приготовлю.

Спустя несколько минут он сидел у костра и активно вытаскивал из консервной банки ножом содержимое. Медленно жевал и смотрел на замерзшее болото.

- Вот видишь, Юта, - сказал он собаке с диким восторгом поглощающей свою порцию, - и я стал циником. Там наверху труп лежит, а мы здесь с тобой изволим откушать. И обрати внимание, ни тебе, ни мне уже не хочется блевать. Вот он - верх цинизма. Я, наверное, скоро стану таким же, как ты. Озверею. Тебе же непонятно, что такое человеческие эмоции? Правильно. А мне уже на это глубоко насрать.

Та в ответ завиляла хвостом.

- Разве тебе неинтересно, почему у нас наверху мертвый лежит?

Хвост поднялся.

- Представляешь! И мне неинтересно. И вот это нас объединяет. Если он там себе башку размозжил, значит, были на это причины. Верно ведь? Отсюда мораль одна. Мы с тобой в чужие дела не вмешиваемся. У нас есть дела поважнее.

Выпить хотелось неимоверно. Он хлопнул себя ладонью по лбу:

- Семен Семеныч, а в аптечке что?! Юта! Подъем! Мы на прогулку! Чего ты сказала? Спать потом будем. Сейчас ты в группе поддержки, поэтому без возмущений быстро вперед!

Спускаться вниз оказалось гораздо проще. Его ноги уже помнили тропу. В машине стоял дикий холод. Артем покопался в аптечке и извлек бутылочку. Открыл крышку, понюхал и издал дикий вопль:

- Юта!!! Это он. Это же он, девочка моя! Пойдем на стоянку. Пора расслабить нервную систему.

Собака презрительно чихнула и устремилась в гору.

Он поставил пластиковую бутылку со спиртом, разведенным водой из каменного колодца, на относительно ровную поверхность жертвенника. С кряхтением приподнял труп Валко и подтащил на край скалы. Постоял немного над телом, потом сказал:

- По традиции, Саня, о мертвых говорят или хорошо, или ничего.

В полном молчании пнул труп ногой. Внизу раздался треск сломанного кустарника и, наконец, глухой удар холодного тела о землю. Юта удивленно наклонила голову в направлении падения Валко, уши ее свисали над обрывом, как два рыжих лопуха.

- Все, девочка. Церемония прощания окончена. Папочка имеет непреодолимое желание напиться в хлам. Он устал и хочет баиньки.

Немного постоял над темнотой пропасти и шепотом сказал:

- Я же говорил, что останется только один. А ты не верил. Да все вы не верили. Только так получилось, что чуда не произошло. По крайней мере, для вас.

Собака давно уже опустилась вниз, и, когда Артем подошел к костру, радостно виляла хвостом. Тот присел на бревно.

- Ржавая, у меня есть предложение. Мы еще не проведали старушку пещеру, да и ветер поднимается. Видно вечереет. Поэтому сейчас я беру угли и разведем костер внутри каменной горы. Там и от ветра спокойнее будет, да и теплее станет. Не против?

Юта согласно рыкнула.

- Вот и отлично. - Он зачерпнул на лопату красные угли и пошел по серпантину вверх.

Самое загадочное место встретило его полной неожиданностью. Большой грот размером в хороших десяток квадратных метров светился, как новогодняя елка. Он предполагал, что так должно быть, но не ожидал, что так может быть. Мох, покрывающий скалы внутри грота, всегда светился ярким зеленым цветом под солнечными лучами. Но ... Сейчас, под воздействием более жесткого излучения, он полыхал. Он горел ядовито-зеленым огнем. Он резал глаза. Артем вначале зажмурился, потом медленно приоткрыл веки.

- А нифига себе. Приятно спать с таким автономным ночником.

Залез на скалу, спустился вниз по метровым ступеням. В центре грота разровнял площадку и высыпал угли. Поднялся по камням обратно наверх и двинул за своим нехитрым скарбом.

Рюкзак упал внутрь, благо разбиваться там было нечему. Вслед ушли поленья. Наконец и сам Артем спрыгнул на белый песок. Наверху стояла Юта и надрывно лаяла.

- Давай, милая! Ныряй сюда! Да чего ты, здесь же невысоко.

Собака начала лаять еще громче. Он вполголоса выругался:

- Твою же … ! Вот мне английская леди нашлась.

Выполз опять наверх и спровадил ее к расщелине, которая вела внутрь.

- Ползи, родная! Здесь сам Леха проползал, а тебе с твоей комплекцией, как раз впору будет, - и пинком загнал ее внутрь дыры в камне.

Та взвизгнула, на что Артем крикнул в пустоту:

- По сторонам не смотрите, девушка, двигаемся только прямо!

Когда он спустился в пещеру, собака была уже внутри и испуганно озиралась по сторонам с выражением безысходности на морде.

- Ну и с чего такие волнения? Никак свет глаза режет? Юта. Ты не одинока. Но только там, снаружи, холодает. А здесь все-таки теплее будет. Да и поспим нормально, по крайней мере, снег сверху не сыплет.

Она грустно посмотрела вверх, на единственный выход. На большой, по ее меркам, высоте, сквозь дыру в пещере виднелись огромные сосны, припорошенные снегом. Опустила голову на лапы и тихонько взвыла.

Артем поставил на угли очередную банку консервы. Пока она подогревалась, откупорил еще одну и протянул ее собаке. Та активно принялась за содержимое, уже успокоившись и виляя хвостом.

- Ну! С прибытием милая! Пусть нам повезет! - Артем отхлебнул из бутылки добрых сто грамм разведенного спирта.

- Эх! Хорошо пошла, зараза.

Подцепил ножом кусок каши и вбросил в рот. Еще не прожевав, он начал говорить:

- Вот такие дела, Юта. Приехать, мы приехали. Хотя и с геморроем, но все же мы на месте. Я так полагаю, что нам отсюда что-то увезти нужно. А теперь, внимание, вопрос! Что? Судя по молчанию в студии, ответа не знает никто. А я думаю, что ответ находится где-то рядом. Можно даже сказать совсем близко.

Он выпил еще.

- Поэтому есть предложение. Я сейчас наверну еще одну рюмашку, и пойду спать на свое любимое место. А ты будешь тщательно охранять мой сон, чтобы всякие злыдни его не нарушили.

Артем устал. Почти двое суток без сна. Мордобой. Хождение под дулом автомата. Купание в радиоактивной воде. Бешеные скачки по скалам. Кровь. Смерть. Выжатый лимон всегда еще хранит в себе хоть капельку сока. У Артема даже и этой капли не осталось. Он в третий раз приложился к бутылке. Поднялся, подбросил дров в костер. Нетрезвой походкой подошел к рюкзаку, снял с подвески пенку и спальник. Встал на колени, просунул голову в щель рядом с полом.

- Ну, здравствуй, моя кроватка.

На стороне противоположной входу была вырублена узкая щель на уровне пола. Обычный взрослый человек без труда мог вползти внутрь. Там за толщей каменной плиты находилось довольно уютное ложе. Небольшое по размерам, всего лишь метра два на полтора. Но оно создавало некое ощущение уюта. Со всех сторон каменные стены, мягкий речной песок вместо матраца, сверху небольшая дыра в виде окошка. Спальня, место для отдыха. Низ окна, смотревшего внутрь пещеры, подчеркивал широкий и толстый каменный подоконник явно искусственного происхождения. Артем протолкнул внутрь пластиковую пенку, разобрал спальный мешок, вбросил автомат.

- Все, родная! А сейчас пора спать!

Юта улеглась между костром и расщелиной ведущей в импровизированную спальню и закрыла глаза. Он заполз внутрь, расстегнул молнию на спальнике, снял ботинки, упаковался и закрыл глаза.

- Ты добрался, поздравляю.

- Спасибо! Только до чего я добрался?

- Ты ведь прекрасно знаешь до чего. Ты первый, и это полное твое право.

- Опять загадки? Право на что?

- Право обладать, тем, что ты скоро получишь в свои руки.

- А почему я первый? Неужели нас так много?

- Вас много, но очень мало осталось тех, кто понял.

- Я и сам не понимаю!

- Осталось только проснуться. Иногда не только сны говорят о реальности. Просто посмотри вокруг. И тебе все станет ясно.

Артем заворочался во сне. Затем резко открыл глаза и, еще не совсем очнувшись, прошептал:

- А это еще что за такое?

Его колени были прижаты к земле. Нечто тяжелое ощутимо давило сверху. Он нащупал рядом с собой фонарь, включил и посветил. Прямоугольная каменная плита опускалась откуда-то сверху, и на спальник с тихим шорохом сыпался песок.

- Твою мать!

Артем сдвинул параллельно земле и с трудом просунул в расщелину ноги. Кое-как вытолкал из-под себя пенку, и упакованный в мешок змеей вылез наружу. Юта даже не проснулась. Он расстегнул молнию, сел на землю. Угли уже практически потухли, значит, времени прошло довольно много.

- Ну, ребята, у вас и будильники!

Заглянул внутрь спальни. Каменной плиты не было и в помине. Все чисто, никаких выступов. Артем потер виски, встал, взобрался по камням наружу. Все так же дул ветер. На вершине скалы сиял зеленый луч. Он достал из кармана почти закончившуюся пачку сигарет, закурил:

- Посмотри вокруг себя! Вот сижу и смотрю. И что я вижу? Да нихера я не вижу! Лес, снег, болото и камни! Все! Что я еще должен видеть? Стоп, Темыч... Вся история у нас началась с камешков. Так? Значит, если рассуждать логически с трезвым подходом, за этим ты сюда и приехал. То есть и здесь он должен быть! Самый главный. Прародитель, если можно так выразиться. А теперь наступает самое интересное. А где? И ответ на вопрос банален до безобразия. А откуда у нас лучик волшебный бьет? Правильно из глубины каменной. И теперь на повестке дня два вопроса. Пункт “а” - роем землю около этой зеленой хрени, но никто не знает, насколько она опасна для здоровья. Либо пункт “б” - пытаемся пойти другим путем. А именно, достать его изнутри. Ох, и неправильно гид в первый раз сказки рассказывала об этом гроте. Это пещера. А если это пещера, значит, и внутренние ходы в ней должны быть! И ты прекрасно об этом знаешь! Ты же, дурилка картонная, сам в эти ходы пытался пропихнуться, только или пьяный был или толстый. Вот ничего и не получилось.

По серпантину скалы поднималась Юта. Подошла к нему, зевнула и уселась рядом.

- Как погляжу, уже освоилась? Так, рыжая?

Собака зевнула еще раз.

- В общем, родная, на моем совете было принято решение. Оно однозначное и обсуждению не подлежит. Слушай внимательно.

Молчаливая собеседница навострила уши.

- У нас получается от края верхушки скалы до лучика порядка трех метров. Учитывая погрешность в склоне на полметра и ширину пещеры еще около двух метров, получаем по прямой полтора. Но! Вход в расщелину начинается совсем с другого края. А на это еще набавим метра полтора. Итого мы имеем следующее. Если я втащу в себя свое брюхо и воткну себя же любимого в одну из тех дырок этой гребанной каменюки, то теоретически мне нужно проползти около трех метров. И снова “но”! Эти расчеты сделаны в плоской проекции. А если сюда добавить третье измерение, да еще фактор клаустрофобии и страха. Это - полная жопа! Ты понимаешь, о чем я говорю?

Юта гавкнула.

- Именно это я и хотел от тебя услышать. Поэтому! Я не в курсе, горишь ты желанием нырнуть обратно в пещеру или нет, но я туда уже спускаюсь.

Он поднялся, выбросил окурок и сполз вниз. Снял с себя все лишнее, поежился от холода, нацепил на лоб фонарик. Бутылка со спиртным стояла на подоконнике. Он приложился к горлышку, занюхал рукавом, крякнул и пошел к дальней стене, где на небольшой высоте располагалась ступенька, ведущая в темную щель. Ворота в сердце горы. Фонарь осветил камни и его свет потерялся в черном зеве неровного отверстия достаточного по размерам, для того, чтобы туда смог попасть человек. Артем несколько секунд постоял, потом ухватился за выступ и, сжав плечи, вполз в каменную нору со словами:

- Если меня сюда так упорно звали, значит и обратно с почестями проводят. Вперед! Почувствуй, Темыч, себя кротом.

Тоннель вел по диагонали в верном направлении. Артем, подтягиваясь руками в узком проходе, упорно двигался вперед. Носки ботинок задели вход. Еще чуть-чуть вперед. Еще и еще.

Задыхаясь в пыли, он прохрипел:

- Идиот! А как ты назад собираешься ползти?!

Руки уперлись в тупик. Обломанные ногти заскребли твердую каменную стену.

- Приехали! И вас Артемушка, я тоже поздравляю! Вы сейчас в собственном миниатюрном склепе. Пробка, мля, в бутылке вина. Давай назад и домой нахрен. Главное, чтобы плечи вышли.

Он оттолкнулся от стен и прополз немного назад. Фонарь упал с головы и осветил тоннель. Артем огляделся и увидел прямо над собой еще темную дыру.

- Твою мать! Ты полный придурок, если это сделаешь. Ты даже не придурок, тебя в психушке растили. Темыч! Только не это!

Он повернулся на спину, просунул руки внутрь вертикально уходящего коридора.

- Ну почему я не гуттаперчевый мальчик? - пыль забивала легкие, пот смывал с лица песок, на зубах чувствовался неприятный хруст, - Какого хрена тебя туда прет?

Вверху он нащупал выступ. Подтянулся и присел. Немного отдышался. Где-то далеко лаяла Юта во всю мощь своей глотки. Надрывно и с подвываниями.

- Рано, золото мое ржавое, меня хоронить, - Артем сплюнул песком.

- И что теперь ты намерен делать? Пока еще ты не застрял, но осталось совсем немного.

Каждое слово отдавалось глухими звуками в камнях. Верхняя ниша оказалась просторнее. Здесь, по крайней мере, можно было позволить согнуть руки в локтях. Он, зажав в руке фонарь, посветил по сторонам. Камень, камень, сплошняком камень. И вдруг позади себя, боковым зрением он увидел пустоту.

- Темыч! А как ты себе это представляешь?

Артем подвернул ноги, частично переместился задницей в верхнее отверстие скалы, вытянул руку.

- Давай же милая, давай! Тянись!

Он, стараясь изо всех сил, буквально втолкнул голову и руку в верхний параллельный проход. Фонарь упал вниз, и теперь оставалась единственная надежда на то, что тело сможет смяться, как бумага, и проникнуть внутрь следующего тоннеля.

- Тихо! Успокойся. Длина твоего тела почти метр восемьдесят. Ты прополз почти два с небольшим. С учетом подъема и половины тебя, то осталось совсем чуток. А вдруг рукой достать можно? - В глазах был сплошной песок.

Артем вытащил руку на всю длину, которую смог, и угодил во что-то мокрое. Он еще раз извернулся и выполз в спасительную вертикальную нишу. Второй рукой подобрал фонарь. Кровь! Его рука была в крови смешанной с песком. И тогда он закричал.

- Валко! Да ты оставишь меня в конце-концов или нет? Кто ты такой? Ты уже умер!!! Уйди от меня!!!

Звук проглотили каменные глыбы. Артем подтянулся еще раз. И, изогнувшись как змея, забрался снова в верхний тоннель. Протянул руку. Дальше. Еще дальше. Мышцы стонали. Кажется, хрустнул позвоночник. Еще дальше. Вот он мокрый песок. Вверху каменная плита. Внизу, то же самое. Пальцы старались удлиниться.

- Не играл я на пианино, чего же теперь!

Он почувствовал, как напряженные мышцы вывернули сустав из плеча. Закричал от жуткой боли. И пальцы дотронулись до него. Он вибрировал. Дрожь была непохожей ни на что на свете. Это была дрожь самой земли. Глухое “Там-там-там”. Стук сердца. Стук самой горы. Указательный палец скользнул по шероховатой поверхности. Камень! Он стоял между верхней и нижней каменными плитами вертикально, упираясь в них острыми краями. Артем из последних сил выдвинул руку вперед и охватил камень всей ладонью. Крепко сжал и дернул на себя. Плечо пронзила жуткая боль. Гора задрожала и наступила темнота.

Аня открыла глаза. “Ух! Ну и кошмары же снятся”. И в этот момент она услышала где-то совсем недалеко вой. Он был настолько пронзительный и леденящий душу, что она от страха укрылась одеялом с головой. Сквозь маленькое отверстие, оставленное для дыхания, она прошептала:

- Макс, Лена! Вы слышали?

- Уже минут пять, как воют, - откликнулся Макс.

- А кто это может быть? - Аня стянула с головы одеяло.

- Это ... - ответ перебил сумасшедший звук, который накатился со всех сторон.

Будто взорвалось небо. Будто началась очередная война. Будто мир сошел с ума, и Земля начала поворачиваться вспять своему движению. Сначала втягивающий в себя нечто, а потом в один момент, выплескивающий накопленную энергию.

- Быстро встали и во двор! - Макс подскочил с кровати и натянул джинсы.

Проснулись дети. Аня рывком сбросила одеяло, завернулась в полотенце и скомандовала:

- Лежим тихо и носа не высовываем!

Лена соскользнула с кровати в тапочки и изумленно спросила:

- Это что было?

Макс зажег свечу, поставил ее на стол:

- Пойдем и посмотрим. Малышня! Вы дома остаетесь. Без команды наружу не выходить. Не бойтесь, мы рядом и никуда не уходим.

Втроем они вышли в едва начинающийся рассвет. Макс поднял взгляд к небу и произнес:

- Анюта! А ты никогда не играла в великолепнейшую игру под названием “Doom”?

- Отстань ты со своими игрушками! Что это было?

Он присел на ступеньку крыльца:

- А это был выстрел из BFG. Если ты не играла, то не поймешь. Было в ней такое оружие. Самое мощное.

Из леса, который начинался недалеко от дальнего забора, снова раздался протяжный и мерзкий вой. Длинный. Не предвещающий ничего хорошего. Холодный, как сталь. Полный ненависти и злобы.

Макс прикурил сигарету:

- А это, девочки, волки. Просто волки. Но я так полагаю, их много. Очень много. И настроены они явно не дружелюбно.

Лена смотрела куда-то вдаль:

- Вы только поглядите. Да на горизонт смотрите, остолопы! На горизонт!

В сером небе еле-еле подсвеченном лучами всходящего солнца было отчетливо видно, как черные полосы, медленно двигаясь в их направлении, проглатывают последние утренние звезды. Тьма наступала.

- Судя по всему, Темка вышел на последний уровень! И причем с очень сильным оружием. Он его все-таки нашел. И, кстати, стреляло оно в игре зелеными зарядами. - Макс привстал и оглянулся вокруг.

Аня не знала, что ей делать. Плакать, смеяться или кричать. Она бросилась к нему на шею. Обняла руками и ногами и зашептала:

- Максик, миленький! Он жив! Ты понимаешь? Он жив!!! Он не умер! С ним же все в порядке будет, правильно? Золотой ты мой. Правда? Он же вернется?

Тот усадил ее на руки, а она стучала своими маленькими кулачками по его плечам, по груди, дергала волосы. И повторяла, как заклинание, фразу из двух слов:

- Он жив!!!

Макс опустил ее на крыльцо, набросил на плечи упавшее полотенце. Лена присела рядом и обняла Аню:

- Все! Успокойся! Давай без слез, хорошо? Все нормально. Темка жив-здоров. Скоро обратно вернется. Еще пару дней потерпеть осталось и все будет в порядке.

- Ленка! У него получилось! Ты представляешь?!

- Представляю. Только тебе успокоиться нужно. Нельзя тебе так волноваться и переживать. Пойдем в дом, чай заварим, один черт уже не заснем. Хоть время с толком проведем. Макс! Заведешь дизеля?

Он молча кивнул и направился к бывшему курятнику.

Артем распластался в каменных норах, как червяк. Мозг только недавно начал осознавать реальность. Двинул рукой. Шуршание песка и что-то твердое в ней. Точно! Он вспомнил. Это же камень. Дико болела спина и левая половина тела. Артем попробовал тронуться с места. Молния боли ударила в позвоночник. Ногами ухватился за выступ на скале, дернул себя внутрь. Где-то далеко услышал собачий вой. И только сейчас в первый раз открыл рот. Выплюнул песок и хриплым голосом произнес:

- Нет уж, выжловка ржавая! Зря ты по мне второй раз заупокойную завела. Не прокатит этот номер!

Кривясь от боли в теле, аккуратно стек в тоннель ведущий наружу. Перевернулся на живот с диким криком, и отталкиваясь руками, пополз назад. Когда его колени ушли вниз, в расщелину, он закричал от восторга, как ребенок.

- А вот и я. Представляешь, Юта! Это я! Живой практически. Сейчас я выползу окончательно и поцелую твой мокрый нос.

Собака со всей силы дергала зубами за ботинки. У него не осталось сил, чтобы протиснуться вертикально между каменным входом. Он просто рухнул в песок. Юта моментально вскочила на его грудь и, визжа, начала вылизывать его лицо.

Артем открыл глаза. В них ударил ядовитый свет.

- Милая! Я в полном порядке. Только подняться мне нужно.

Собака соскочила с него и начала толкать свою морду под правое плечо. Чихала, рычала, но упорно продолжала свое дело.

Артем пытался помогать руками. Наконец, благодаря совместным усилиям, он принял сидячее положение.

- Спасибо, ржавая! Сейчас посижу чуть-чуть и встану. Ты же у меня голодная. Только одно условие! Ну его в задницу, этот костер! Я, так полагаю, мы договорились.

Дотянулся рукой до скалы и начал медленно вставать. Облокотился о камень.

- Да уж! Неплохо ты поползал! Главное, чтобы не зря весь этот мазохизм.

Медленно по стене дошел до каменного подоконника и взял недопитую бутылку. Отвернул крышку, хорошо приложился. И сполз по скале ближе к рюкзаку. Охнул, поворачиваясь, но все же подтянул его к себе. Достал консервы, вспорол ножом металл крышек.

- Держи, рыжая, это тебе награда за помощь. Еще раз, спасибо. А ты не подскажешь, сколько я в реальности отсутствовал?

Та в ответ фыркнула.

- Вот и я думаю, что недолго. А давай подумаем сейчас вместе. Вот нахрена я туда полез, и зачем мне этот кусок булыжника. Рука, уж ладно, на место встала. А со спиной точно неделю буду ходить, как будто лом железный в задницу вставили. Зачем? Нет! Ты посмотри на него! Что там необычного? Да ничего там такого экстравагантного нет! Куда его втыкать?!

Еще отхлебнул, закусил и продолжил:

- Чего с ним делать? В жопу заменителем ломика вкорячить? Ты дурак, Темыч! Кретин. Нашел на свою пятую точку кучу бесполезных приключений. Ладно, девочка, доедаем и поехали домой. Все это, наверное, напрасно было.

Юта стояла наверху и лаяла. Артем кряхтя взбирался на последнюю каменную глыбу, ведущую наверх.

- Чего орешь? Сейчас я выйду.

Собака лаяла, но морда ее смотрела вверх, шерсть стояла дыбом.

- Ой, вот только не нужно всем видом показывать, что наш Санек стал ходячим зомби.

Артем опустил рюкзак и посмотрел на вершину скалы. Луча не было. Только черное небо без звезд и тихий шорох деревьев.

- Темыч! А ты не устал всемирные катаклизмы устраивать? Юта! По-моему, мы с тобой сделали плохо не только себе. Если я не ошибаюсь, у нашей мамочки сейчас черти что началось. Бегом наверх!!!

Он с трудом вскарабкался наверх, даже по пологому серпантину. Проходя мимо бывшего луча, он краем уха услышал слабый звук со стороны болот:

- Он забирает его ...

- Он первый. Теперь пусть ищет ...

Артем швырнул рюкзак и закричал:

- Да вы что! Совсем охренели!!! Опять искать?! Что на этот раз? Я в компьютерные игры десять лет уже не играю! Сначала ваш булыжник, теперь опять какую-то фигню придумали. У меня мозги не резиновые, думают сколько вместится. А квесты старцев и волхвов проходите сами!

Сел на жертвенник, схватился за голову и умаляюще произнес:

- Ну и что на этот раз?

Лес прошумел одним словом:

“Холодный ...”

Со стороны каменных ворот раздался скрежет:

“... огонь”

Артем скрипнул зубами:

- Класс! А розовых слоников, сухую воду, концентрированную молнию, жаброногих минотавров не нужно? Ищи Тема!!! Ищи! За тридевять земель, в далекой галактике!

Его крик ушел в пустоту. Ничего не произошло. Деревья умирали, он это чувствовал десятым чувством, болото внутри жило, но тоже готовилось к смерти. Гора под ним дрожала.

Артем встал, накинул рюкзак на правое плечо. Медленно опустился по склону. Вокруг стояла абсолютная тишина. Он подошел к воротам. Оперся о камни. Постоял немного и сказал:

- Да не беспокойтесь вы так. Ну и что такого, что я первый? Взял я драгоценность вашу. Чувствуете? В рюкзаке валяется. А если я первопроходец, значит оно так и нужно. Найду я ваш огонь. Никуда не денусь! До снов, что ли. Пока!

Он ушел к кровавым ручьям. Юта уже суетилась у машины, когда Артем сбросил рюкзак и открыл дверь:

- Заскакивай и поехали. Некогда нам. Дел невпроворот.

Уложил все в багажник, швырнул автомат на переднее сиденье. С легким стоном уселся сам и, пока машина грелась, спокойно начал набивать пустой магазин. Щелкнул затвором, осмотрел ствол. Удостоверившись, что с оружием все нормально, положил его по левую руку от себя. Собака начинала похрапывать на освободившемся месте спереди.

- Але! Нефиг спать, мы домой едем. Только через город я не попрусь. Хватит приключений. Мысли есть, как обогнуть?

Юта посмотрела на него взглядом, в котором напрочь отсутствовал мозг.

- Ну и ладно. Сам как-нибудь разберусь.

Руины он обогнул свернув на параллельную трассу, но дальше ехать отказался. Больно не хотелось испытывать судьбу. По карте нашел первую встречную грунтовку и поддал газа. В голове навязчиво вертелась одна единственная мысль:

“Холодный огонь! Что это?”

К калитке подошел Колька. Макс открыл:

- Заходи.

Уж что, а деревенские устои здесь являлись законом. Дети пили чай, Аня с Леной о чем-то тихо шептались.

- Слыхал сегодня утром? - Колька показал рукой в сторону леса.

- По-моему это и глухой услышит.

- На сход придешь? Собираемся через полчаса за плотиной на холме.

- Конечно! Пойду переоденусь и сразу выдвигаюсь.

- Я ждать буду. Пойду тоже чего-нибудь поприличнее одену.

Макс захлопнул дверь и сказал:

- Девчонки! Я исчез. Буду не скоро. Если что, то мы за плотиной.

- Ты куда собрался? - Лена поднялась из-за стола.

- Собрание там будет мужское, по утренним делам.

Ник поставил кружку на стол:

- Волков что ли стрелять пойдете?

Макс натянул сапог:

- Это я тебе потом расскажу. Хорошо? Главное во всем этом, чтобы не нашелся один умник, который свяжет в одну цепь отсутствие Темки и сегодняшнюю ночь. Хотя, одного я знаю наверняка. Даю гарантию, что заявится сегодня в гости.

Аня спросила:

- Гоги?

- В точку попала. Наш мудрый старик.

Та ответила:

- Он обещал. А такие люди слов на ветер не бросают.

Макс отворил дверь и напоследок бросил:

- Знаю, Анюта. Все. Я умчался.

Спустя полчаса в дом завалилась Надюха. В одной руку древняя сетка до отказа набитая овощами, во второй только початая бутылка водки. Драный цветастый халат, сапоги на босу ногу, на плечах ее парадно-выходной пиджак с грубо зашитым левым плечом. Под глазом свежий синяк, серое лицо и дрожащие губы.

- Привет, семейству! Ваши тоже на собрание ушли?

Аня посмотрела на детей:

- Быстренько из-за стола. Если во дворе играть, то никаких дальних походов! А лучше дома сидите.

Дети моментально встали и, роняя стулья, умчались в комнату. Надюха опустилась на диванчик и громко стукнула бутылкой о стол. Лена достала ей старинную стограммовку и поставила на стол. Та налила себе по верхнюю риску. Подняла и сказала:

- Ну что, бабоньки. За конец света! Жалко, что своей смертью так и не удалось помереть.

Выпила, не закусывая, и продолжила:

- Слыхали сегодня ночью волков?

И не дожидаясь ответа начала тараторить:

- А ведь зверь он завсегда заранее все чует. Ведь никогда не было такого, чтобы крысы сбегали, не чуя беды. Чтобы лоси да зайцы вместе скакали, когда пожар в лесу еще далеко. А нынче волки пришли. И столько их, что я за всю жизнь не слышала. Оно чувство такое, как будто со всех лесов вокруг нас собрались. А так орать они могут, когда или беда страшная грядет, или жизнь их лесная заставила к человеку выйти. На охоту на него. Потому что жрать нечего. На моей памяти только раз такое видела. Ох и лютая зима тогда стояла. Я еще маленькая была, только тот вой никогда не забуду. До конца жизни. Вот так, девоньки! А сейчас зима вечная идет, и лютая.

Налила себе еще одну стопку. Аня сидела, потупив глаза в стол. Лена смотрела на Надюху и внимательно ее слушала.

- Я вот одного не пойму! Зачем на наши головы все это свалилось?! Зачем??? Жили себе спокойно и тут война. Чем мы провинились? Ну, конечно, вам же в городе виднее. Решили там у себя за обедом богатым что-то, и нате вам - получите всем скопом. Мне бабка покойная рассказывала, как они в войну жили. И картошку мерзлую из-под снега копали, и очистки ели, и как пухли с голоду. Как расстреливали всю деревню, да без совести мертвичину в овраги сбрасывали. На корм волкам. А я же молодая была, не верила ей, дура. Вот теперь только и дошло. А знаете, бабоньки, мне уже старой кляче и помирать не страшно. Мне за людей обидно. Неужто забыли они все. За что нас так бог наказал. За какие такие грехи? Ведь сами себя на корню рубим. После войны мужики, что в живых осталися, настругают новых мальцов да девок. Те еще одно поколение сделают. Да и забудется у следующих, как их деды свои кишки со снега в живот впихивали, и руки-ноги оторванные по земле подбирали, кровавыми слезами обливаясь. И придет какой-нибудь суке из этих, новое слово в башку его сраную. Война. И опять все заново. Только, чует мое сердце, последний он был, тот, кто это придумал. Нет уже людей. Сегодня-завтра передушат нас посреди ночи, как кролей. И все.

На лице Лены бешено дергались скулы. Аня молчала. Соседка хлопнула стакан, закусила огурцом. Подняла бутылку, чтобы налить еще. Лена сказала:

- Мы сами виноваты!

Надюха подняла водку:

- Кто виноват? Мы? Нет, милая, это вы виноваты. Ты хоть раз видела, как рожь колосится. А бегала из лесу по несколько раз домой, когда опята уродились, а ты с одним лукошком нашла их столько, что на три зимы хватит. И ничего же! Пяток километров туда, потом назад. А вечером, как хорошо парного молока после всех трудов выпить. И рыбу ты сетями таскала? Да еще с перебором! Мальков назад, крупных на сковородку. Что же вы можете понять. Мы деревней издавна в лесах живем, в глуши. Вот мы и привыкли жить с лесами в согласии. Они нам, мы им. И пожары тушили, и смотрим за ними, чтобы не насрано было где. А они нам за это своей щедростью благодарны. Зимой кормились тем, что батюшка лес дал. А добра у него много. А виноваты вы!

Аня вздрогнула.

- Вы расселись в своих кирпичных коробках. Живете в трех метрах квадратных. У меня курятник для несушек просторнее. И сретесь меж собой, как сучки. А про то, что можно жить просторно и спокойно не думаете. Навыдумывали херни всякой. Компьютеры, телефоны ваши сотовые. Да гавно это полное. Если мне нужно своему бывшему чего-нибудь сказать, так собралась и пошла. Что с того? Часок по лесу прогуляться? Пришла, морду его поганую ногтями разукрасила, да со спокойной душой обратно по лесу. Глядишь на обратном пути и ягодок, орехов в котомку да и насобираешь. Дураки вы все городские!

- Ты бы не брала все под одну гребенку, - возмутилась Лена.

Надюха, все еще держа в руках стакан, спокойно сказала:

- А я и не ровняю. Была бы ты, Анька, такой, как те козлы генералы, сгорел бы твой дом нахрен в тот же день, как вы сюда приехали. Душа у вас есть. Хоть и странные вы, но любите вы землю и красоту эту вокруг. Ты что, думаешь, не видела я, как твой Темка в грязищи после леса домой возвращался. А ведь тяжко ему там было. Но он же смог договориться и с лешаками, и нечистью, и со зверьем. Живым же возвращался. А лес просто так не отпустит. А твой бугай, Ленка. Недавно только приехал. Хоть и хилый на ногу, а ничего ведь встал и пошел. Без соплей и нытья. А добычу какую привезли, да за землей и по хозяйству как смотрят. Вы хоть и городские были, но наша деревня чужих никогда не примет. Поглядите! Совет собрался. Да сто лет твой Максимка на том совете сдался. Так нет же, прибежали и позвали. Значит, нужен он деревне, значит свой. Я других имела ввиду. Позови ты того охотника, который на вертолетах в лесу лося загоняет, а потом, как пристрелит, с девками в бане во все щели развлекается. Разве же это охота. Это убийство, бабоньки. И заставь ты его в лакированных ботиночках по нашей дороге пройти, к примеру. Да он усрется от страху и машину свою за мильен денег сразу по сотовому вызывать начнет. И вот такие все это начали, и вот такие раз в год из своих коробок к нам на вертолетах прилетают. Мало им у себя народ убивать, так они еще и на зверей замахнулись. Его бы перед бобром один на один поставить, да без оружия. Я бы смеялась от души. Кто кого. Штаны бы потом свои отстирывал в речке уделанные.

Выпила, закусила:

- У вас курить можно?

Лена поднялась, открыла дверь на улицу:

- Кури, чего уж теперь.

Надюха затянулась. По веранде разнесся горький запах сигарет.

- А сама чего в город не подалась? - Спросила Аня, кашлянув.

- И что мне там делать? Да меня в эту коробку затолкни, я же выть начну через час. Как волк в клетке. Оно мне надо? Я же, когда в красе была, от мужиков отбоя не было. Работала у нас на ферме, любила одного тракториста из соседней деревни. Ох и любовь у нас была. А потом когда носить в себе начала дите, так сорока на хвосте и принесла, что зазноба у него в городе есть. И шастает он к ней. Родила первого, а тут все и закрутилось. Все развалилось, буренок наших всех под нож пустили на мясо. Работы нет. Пацан из сиськи последнее молоко высасывает, да с голой жопой по дому бегает. Денег, чтоб одежку купить нет. Вот и пошло поехало. С кем за мешок картошки, с поля колхозного, переспишь, с кем за три литра молока. Кому портки заштопаешь, да еще и полапать все норовят. А когда подрос малец, еще одним озаботилась. И что я получила? Выучить сына не смогла, потому что за все деньги нужно платить, а нет их. Сейчас видите сами, бродит по деревне. Кому дров поколоть, кому колодец поправить. За водку работает. Дочка в шлюхи подалась. Где-то в городе осела. Не видала уже год ее. Да уже и не увижу, наверное. А ведь мне всего-то сорок пять. И кому я сейчас нужна. Может в городе и по-другому было. Но выросла я здесь. Я же тут каждую травинку знаю, каждый кустик и деревце. Не могла я тогда отсюда уехать. Не хотела. Мне и здесь хорошо было. Да только решили у вас там наверху, что пора революцию устроить. А про обычных людей не подумали. Им же было насрать на то, как мы детей от цинги лечили, потому что лук в один год не уродился, а рты маленькие есть хотят. Им же насрать было на то, что баба в соку ходит в лес и пилит сосны, а потом тащит их на своем горбу до хаты. Потому что дом просел. А сейчас им посрать на то, что они убили эту землю. А она ведь нас на себе с первого шага носила, кормила из чрева своего материнского, принимала в себя после смерти нашей. И сейчас они ее убили. Поверьте, девоньки, нашла бы эту скотину, которая все это сделала, сама бы глотку голыми руками порвала. А как рвануло, у нас же все еще держалось. Так нет, и до нас добрался этот падлюка. Хочет он всю землю в Темноту обратить, и людей, оставшихся в живых, в норы крысячие загнать. Сука!

Надюха бросила сигарету, дотлевшую до кончиков ее грубых пальцев, на пол и заплакала.

Лена положила руку ей на плечо:

- Да не убивайся ты так. Придумают мужики чего-нибудь!

Она подняла голову. По лицу текли слезы, оставляя грязные разводы.

- Что они придумать смогут? Как тучи руками развести? Или капканами всю деревню по кругу обставят. Чернота, вы только гляньте, со всех сторон ползет. С ночи начала. Не волки сегодня-завтра пожрут, так темень проклятая свое дело сделает подлое. Мне за тебя, соседка больше всего обидно. Дитятко твое уж из-под платья видно, еще несколько месяцев и вовсе наружу попросится. А что оно увидит, если дай бог выживешь ты. Вместо того, чтобы ручками да ножками к солнцу тянуться, да глазенками в небо синее таращиться, увидит оно тучи черные и дождь да снег. Или землю в какой-нибудь норе. А ты ему будешь сказки рассказывать о том, что давным-давно всходила утром на востоке звезда огромная, согревала всех, жизнь давала. И плыла она по голубому-голубому небу, пока на закате дня не исчезала за лесом. А ведь он и не поверит, потому что отроду ее не видел. Как и я бабке своей не верила про войну. Темка не появился еще со своей охоты?

Аня отрицательно покачала головой.

- Если завтра к вечеру не объявится, да ничего не случиться сегодня ночью, пойдем до монастыря. Там хотя бы ты заупокой закажешь, а я грехи замаливать буду. Один хрен, где помирать, а на святой земле оно как-то спокойнее.

- Он появится! Он обещал!

Надюха налила себе еще стопку:

- Волчонка серенький тоже зайке обещал дружить. Только не получилось дружбы у них никакой. Деревню всю обложило зверье. Не пробьется он. Порвут!

Распахнулась дверь и вошел Макс:

- Здорово соседка! Еще утро на дворе, а ты уже в гавно! Ни стыда у тебя, ни совести. Шла бы деда покормила, да по хозяйству соорудила чего-нибудь. Так нет же. Она пока до дна языком не достанет, все вылизывать будет. Ну ты мать и даешь.

- Да ты что, Максимка, я тут просто к бабам зашла. В гости, про жизнь нашу девичью поговорить. Про времена тяжелые. А ты сразу на меня, как бык на красную тряпку.

Макс присел на стул:

- Да мне не жалко. Печень же твоя, и здоровье тоже.

- Ой рассмешил, кому сейчас моя печень нужна. Один хрен скоро загнемся. Пошла я действительно до хаты. Там дед, наверное, истосковался. Аня, а ты подумай, об чем я сказала.

Та железным взглядом посмотрела на Надюху:

- Я сказала, что он вернется! Значит, так тому и быть! Пока я его жена! И я знаю, что он придет.

Соседка слегка опешила:

- Эх, мне бы такую любовь! Жди, Анюта, жди.

За ней захлопнулась входная дверь и она, горланя песни, удалилась нетрезвой походкой к своему полуразвалившемуся дому.

Лена выдохнула:

- Ну, наконец-то. Хотя и правду говорила, но достать успела всех. Что порешили на совете?

Макс странно улыбнулся:

- А ничего! Стволов на деревню, как кот наплакал. С патронами еще хуже. Так что дела совсем хреновые. Будем караулы по ночам дома держать. Нам Артема дождаться нужно. Поэтому я пошел за оружием и патронами. Что плохо, так рожков мало. И гранатомет где-то катается, будь он неладен. Ух только появится, вот же огребет по полной программе.

Он поднялся и вышел наружу.

Артем подъехал к повороту на главную трассу. Остановился.

- Рыжая! Ты как? Может перекусим да вздремнем часок?

Та открыла сонные глаза и завиляла хвостом.

- Тогда пошли на улицу проветримся, - он проверил содержимое последней пачки сигарет. Еще штук пять оставалось. Одну после еды, одну в дороге. До дома хватит, а потом придется бросать.

Собака активно вылизывала со дна банки остатки каши, а он курил и смотрел на развалившийся заснеженный магазин. В голове возникла идея. Он поднялся и пошел к зданию. Дверей не было, судя по вырванным петлям, их снесло или ветром или людьми. Зашел внутрь. Помятый прилавок, трупов нет. Верно. Кому охота в глуши сидеть, домой лучше уйти. Артем перегнулся через стойку:

- Неужели и до вас добрались господа мародеры?

Под прилавком стояла коробка, набитая не открытыми блоками. Он соскользнул на сторону кассира, поднялся во весь рост и крикнул:

- Свободная касса!!!

Перебросил коробку. Она упала и рассыпалась.

- Да и пофигу, все равно курить бросать. Главное до дома добраться, а там жена заставит.

Огляделся вокруг. Внизу стояли два ящика с пивом, один плотно набитый с горочкой непочатыми чекушками. Еда отсутствовала напрочь, кроме непонятных окислившихся банок консервов. Артем бережно поставил ящик с водкой на прилавок, по культурному открыл дверцу у кассы. В два захода добыча была погружена в багажник. Блок сигарет лежал у печки, водка на соседнем сиденье. Он прикурил сигарету и подозвал собаку. Открутил крышку и сказал глядя в бутылку:

- У тебя, родимая, срок годности неограничен.

Хлебнул, поморщился. Прибежала Юта и протопав по его ногам мокрыми лапами плюхнулась рядом. Он захлопнул дверь и повернул на трассу, ведущую домой. Или в неизвестность. Спать уже не хотелось совсем.

Километр летел за километром. Артем остановился еще раз, чтобы долить топлива в бак. До проклятого поворота, на котором его так удачно подкосили, оставалось совсем ничего. Перемахнуть через реку, с выключенными фарами проехать мимо ребят из подземного хода, а дальше путь свободен. Он поднялся на очередной подъем и с высоты увидел что-то необычное. Он не мог сообразить, что же это такое. Спуск вниз, еще подъем, прямая к мосту. Ровно посередине трехсот метров бетона, занесенного снегом, стоящего на сваях, над рекой, горел костер.

- Юта! По-моему, нас здесь усиленно ждут! - Артем сбавил ход.

Человек, сидящий у костра, помахал рукой. Поднялся и вышел на середину моста. Расставил руки.

- Девочка, нас не то слово как ждут. Нас встречают с распростертыми объятьями.

Артем затормозил буквально в нескольких сантиметрах от Хмурого. Тот обогнул машину и сквозь полуоткрытое боковое стекло сказал:

- Заждался я тебя. Поговорим?

- У меня ствол на коленях тебе в брюхо смотрит и нога на педаль газа очень сильно хочет надавить. О чем разговаривать собрался?

- Да выходи ты. Я здесь один. Завалить всегда успеешь.

Юта стояла на соседнем сиденье и рычала.

- Свои. Работать! - Скомандовал Артем и приоткрыл дверь.

Кончик хвоста мелькнул в темноте. Хмурый даже глазом не повел. Прошло несколько томительных минут и собака, обогнув окрестность, вернулась к машине и демонстративно улеглась у переднего левого колеса.

- Поверил?

Артем взял автомат в левую руку наизготовку, открыл дверь:

- Давно ждешь?

- С утра. Думал еще раньше выйти, но пока этих козлов проснуться заставишь, да в леса выгонишь.

После неуютной паузы продолжил:

- Давай к костру, там теплее. А то я за это время задубел прилично. Кстати автомат у мужиков, пошли на зверя. Так что, кроме пера, у меня ничего нет.

Артем посмотрел на костер, на машину. Метров пять. Оставил дверь открытой, двигатель не заглушил и, все еще держа палец на спусковом крючке, сказал:

- Хозяин - первый.

Хмурый повернулся спиной и равнодушно, вразвалочку пошел к огню. На вертеле поджаривалось нечто из глубин Темноты.

- Есть будешь? - спросил он, поворачивая тушку, - Я по пути парочку зайцев из силков поднял.

Артем опустился на корточки:

- Нет, спасибо. Я уж как-нибудь без еды. А ты, смотрю, позаботился о приеме.

- А где? - Хмурый кивнул в сторону машины.

- Кто? Двоих отпускал, двое и пришли, - улыбнулся Артем.

- Валко где?!

- Умер. И давай оставим феню. Ты человек умный, поэтому разговариваем на нормальном языке. Я Артем. Твое имя?

Хмурый протянул руку:

- Володя. Остальные детали опустим.

Артем щелкнул предохранителем.

- Дернешься - пристрелю! - ответил взаимным рукопожатием.

- Да чего ты нервничаешь. Сказал же, что один и без оружия. Да и пристрелишь, так мне от этого только легче станет. Поздравить можешь меня.

- Это с чем?

- Сегодня земельку нашу первый раз кровушкой своей окропил. Из собственного рта. А дальнейший путь ее происхождения мне неизвестен. Может из легких, может из желудка, а может из кишок. Так что можешь смело стрелять, мне уже на все с большим прибором осталось положить. Валко где?

Артем поудобнее устроился у костра, краем глаза нашел собаку. Та ежесекундно ворочала ушами по сторонам, да и нос на месте тоже не находился. Вертелся, как на шарнирах.

- Я же сказал, умер он.

- Ты убил?

- Почти.

Хмурый расхохотался глухим басом:

- Ой! Да ты что? Голыми руками! Да Санек кулаком хребет быку трехлетке перешибет!

Артем потупился:

- Типа того и вышло. Он себе башку снес. Только не кулаком, а пулей. Разницы не вижу особенной.

- Так он что? Сам себя?

- Нет, мля. Пришла добрая фея к Золушонку, подставила ствол к подбородку, да на курок нажала. Мозги на десяток квадратных метров разлетелись, и похоронил я его в болоте. Хилых ты людей воспитываешь. Как мышцой поиграть, то тут равных нет. А вот когда мозгами подумать, так и сразу в кусты. Я его до места чуть ли не пинками гнал. Скуксился твой ломовой еще на подходе. О чем еще спросишь?

Хмурый уставился в костер:

- Он не мог. Не верю! Да он на кабана с голыми руками перся!

- Слушай, хочешь подохнуть достойно, давай назад завернем. Ехать всего-ничего. И с Валко встретишься, и сам поймешь, что на кабана идти - это одно, а там, где мы были - это совершенно другое. А когда твоя правая рука начала сопли пускать... Извини. Так судьба порешила.

Тот снял с вертела тушку и протянул Артему:

- Будешь?

- Судя по моей охране, ты точно один. У меня предложение, только давай без резких движений. Я сейчас до машины и сразу назад. Есть буду, кусок отломай. Только помягче.

Он пятясь подошел к машине постоянно держа на прицеле Хмурого. Достал две бутылки и блок сигарет, набросил рюкзак на плечо. - Я тебе еще раз объясняю, - раздался голос у костра, - хотел бы тебя убить, давно бы ты уже в реке плавал. Я понять хочу. Поэтому один и пришел.

Артем свалил с плеча рюкзак, снял автомат, положил рядом. Из кармана достал две бутылки водки. Одну через огонь швырнул Хмурому.

- Давай сначала по маленькой, а потом говорить.

Артем закусил горьким мясом и спросил:

- И чего ты понять хотел?

- Ты его нашел? Лекарство?

Он кивнул и потянулся к рюкзаку:

- Вроде да. Сейчас покажу. Мне, кстати, интересно самому.

Вытащил камень. Он все еще вибрировал глухой дрожью. Протянул Хмурому, не опуская автомат:

- Вот оно. Чувствуешь что-нибудь?

Тот взял камень в руку, внимательно посмотрел, понюхал, покрутил и протянул обратно:

- Булыжник он и в Африке булыжник. Обыкновенный.

Артем засунул его обратно в рюкзак и опустил автомат:

- Вот и Санек твой луча не увидел! Что и требовалось доказать.

Хмурый посмотрел на него:

- Слушай! А у тебя высшее образование есть?

Артем от неожиданности чуть не подавился:

- Одно высшее, второе - магистратура, и еще с десяток мировых дипломов по специализации. А какое тебе дело до этого? Что-то меняется?

- У меня три. Я еще в первую встречу понял, что так врать может только умный человек. Не с тетей ты ехал, и не с севера. Откуда ты?

Артем отхлебнул водки:

- Да разницы нет, ты уже труп, да и времени рассказ немного займет. Хотел? Тогда слушай.

- ... поднялись мы, значит, а наверху зонтик из непонятно чего. Валко даже внимания не обратил. Я вначале подумал, что его переклинило после ручьев. Ошибся. А как он мозги вынес себе, так я и пополз внутрь.

- И что?

- Зонтик автоматический оказался. Как это,- Артем кивнул в сторону рюкзака, - вытащил, так он и закрылся.

Хмурый повернул заячью тушу на вертеле:

- Значит, у тебя и дома сейчас зонт закрылся?

Артем кивнул.

- А ты понял, что ты натворил?

- Володя, я все прекрасно понимаю. Только начал это не я!

- А вот здесь ты прав. Ладно, давай собираться. Заговорились мы. Подбросишь до леса?

- А еда?

- Да пошла она. Мне жить осталось без году неделя. Брюхо набивать по этому поводу не вижу смысла.

Артем приподнялся, повесил автомат на плечо:

- Как скажешь, твое право. Пошли.

Свистнул Юту, затолкнул ее в багажник. Захлопнулись двери и машина поехала в Темноту. В зеркале заднего вида ярким светлячком горел удаляющийся огонь костра.

- А сел ты, судя по всему или из-за бабы или из-за бабок? - Артем смотрел вперед.

- Второе. Я после войны долго думал на эту тему. А зачем они сдались эти бабки? Когда в азарт вошел, я ведь потерял все. И жену, и пацана. Уважение осталось к кошельку. А хочется больше, больше и больше. Иногда домой приходил вечером, заказывал четырех телок. Ставил на диван раком и по очереди да по кругу. Зло это все. Довыпендривался. Еще больше захотелось. А вот хрена с два. Нашлись люди посильнее. И готов Володенька на этап. Хорошо еще в то время себя в форме держал. А то и СИЗО не прошел бы. А сейчас я думаю, кому все-таки больше повезло? Или мудаку тому, который меня упрятал, или мне. Он уж и костями к земле прирос, а меня еще до сих пор она никак к себе не приберет.

- Живой же, с чего расстраиваться?

- А и точно? Через несколько дней кровь со всех дыр польется. Особой причины не вижу. Знаешь, я бы предпочел сдохнуть сразу и быстро.

Артем усмехнулся, тронув автомат:

- Помощь не нужна?

- Да пошел ты! - Хмурый отвернулся в сторону.

Через несколько минут молчания машина подъехала к началу бескрайнего леса. Джип свернул на обочину и остановился.

- Спасибо, что ли. За то, что не прибил. - Артем облокотился на руль.

- А зачем? Ты сам себя уже убил. Не думаю, что ты сможешь в себе носить то, что сделал. А мне смысла не было тебя давить. Я и так уж наполовину покойник. В общем, спасибо тебе и прощай. - Хмурый открыл дверь.

- Слушай! - Артем остановил Хмурого на половине пути, - А тебе, с твоими высшими образованиями, не знакомо такое понятие, как “холодный огонь”?

Тот заглянул внутрь машины:

- Темка! Ты что? Действительно не чувствуешь? Если так и есть, то считай, что я поверил в твою историю.

Артем удивленно открыл рот.

- Ты ни раза не чувствовал этого? Когда мясо внутри тебя начинает гореть, а снаружи кожу мороз окутывает. Это же проще пареной репы. Жжет так, что с ума сойти можно. Ты на меня посмотри. Это не язвы, это - ожоги! Ты себя Джордано Бруно вообрази и представь, что костер горит не снаружи, а внутри. Радиация это! Радиация, которой сейчас везде хватает, но в некоторых местах очень уж предостаточно. Ты что? Совсем ничего не чувствуешь на самом деле? Хотя, действительно, с чего я так распинаюсь? Ты же чистенький. А хочешь, я сейчас разденусь, и покажу что там под шубой творится. А ты процент ожога подсчитаешь!

Артем отрицательно покачал головой, потом хлопнул рукой по торпеде и весело глянул на Хмурого:

- А ведь самое пекло знаешь где? Самое пекло, там где радиация грохнула радиацию! АЭС это! Я нашел его, Володька! Нашел я этот ”холодный огонь”!

- У тебя с мозгами все в порядке? Только не говори мне, что ты туда поедешь. Да тебя там в полминуты изжарит до корочки. Или тебя после твоего капища повредило?

- Спасибо тебе еще раз. Но мне ехать нужно. - Артем положил руку на рычаг передач.

Тот залез обратно в машину:

- А вот хрен! Едем вдвоем. Мне и так недолго осталось. А ты со своим булыжником непонятным. Вот на месте и посмотрим, как оно все и работает.

- Ты рехнулся?

- Еще раз повторяю! Для особо тупых! Мне терять нечего. Трогай!

Артем пожал плечами и нажал на педаль газа:

- Вот у вас точно от сырости подземелья мозги набекрень встали. Одному почти весь антирад скормил, хотя мог бы спокойно и провезти через зону. Вот бы я посмотрел, как он из себя Жанну Д'Арк изображает. Имей ввиду! Нюанс один есть - таблеток не осталось. Валко большую часть съел. Потом еще пару часов слюни пускал. Хорошо, что под себя не сходил. А там, где мы с ним проезжали, думаю райское место было. По сравнению с тем, куда я сейчас собрался.

- А ты меня не стращай. Ты тоже не бог и не ангел. На себя посмотри сначала. Живет человек в раю, с семьей и друзьями. Солнце каждый день видит и дождиком чистым его поливает. Пьет воду прозрачную. И вдруг сорвался с места и поехал. Куда и зачем? Вот скажи мне, любезный, сколько в том городе людей жило?

Артем сжал руль так, что побелели кончики пальцев:

- Тысячи три-четыре...

- Вот! Родной! А ты взял эту хрень. Гипотетически я поверю в твой зонтик. И что? Четыре тысячи человек тебе скажут “большое человеческое спасибо”? Когда в один прекрасный день ребенок малолетний собственную требуху наружу выблюет и в ней же захлебнется. А таких городов много, судя по твоему рассказу. И ты мне будешь сказки байки травить, что ты само воплощение доброты, обладающее трезвым умом? Артемка, ты грохнул сотню тысяч человек за полчаса. И скажи мне теперь, кто из нас мозгом повредился?

Они подъезжали к повороту домой. Артем остановил машину и показал на высокий снежный сугроб:

- Ты знаешь что там?

Хмурый удивленно поднял брови:

- Нет.

- Тогда выходи. Я тебе кое-что покажу.

У раздавленной танком машины тот произнес только одно слово:

- Суки!

Артем протянул сигарету:

- А ты закури, Володя. Легче станет. Неужели сам сюда ни раза не заходил? А я, как видишь, даже могилку для человека соорудил. Похоронил, как положено. Не знаю, как звать его. Руки, ноги и все остальное на трассе собирал. Поэтому он просто - Человек. Они новую жизнь строить начинали. Тяжелую, но свою. И, обрати внимание, мирную. А вдруг приехали ублюдки. Они ведь тоже люди. Но уже другие. Выкосили всех под корень и, веселясь, умотали дальше. А теперь самое важное. Наши люди в городе под солнцем после войны жили. И за пределы редко выходили. Все думали, что манна небесная на них спустилась. Но! Продуктов уже практически нет. Работать никто не хочет. Я в свой последний визит думал, что пришьют меня вместе с женой. Злость пришла к человеку. Животная злость. И знаешь почему?

Хмурый закурил еще одну сигарету:

- Догадываюсь.

- Поехали! Догадливый ты наш, - Артем позвал собаку.

Когда закрылись двери и машина, прокладываю свежую колею в вечном снегу, неспешно двинулась вперед, Хмурый спокойно сказал:

- Я вот думаю об одной занятной вещи. Только что в голову пришла.

- И?

- А ведь мы так противника и не видели. Того, который на нас ракеты швырнул. Верно же?

- А я тебе чего в голову вбить пытаюсь. - усмехнулся Артем, - И не увидим. Мы на уровень каменного века скатились. Кто слабее - тот труп. За несколько месяцев превратились в настоящих себя. Потому что жрать хочется, а расфуфыренной клуше маникюр в землю запустить философия жизни не позволяет. У нас сейчас другие враги. Те, кто всю жизнь получал зарплату, потому что ему ее платили. Те, кто жопой диван протирал вечером у телека. Те, кто в ночных клубах оседал, просыпались в должности гламурного директора в пять вечера у себя в офисе с дичайшего бодуна. Они не могут жить по другому. Они не умеют.

Хмурый подхватил:

- Я тебя понял. Работяге пофигу. Ему приказали пилить. Пилит. Приказали стрелять. Ну и чего же там? Гламур в шлюх продажных ушел. Причем обеих полов. Главное, чтобы кормили. Ну а те, что задницы просиживали, так, по-моему, это просто стадо.

Артем вздохнул:

- Я в первый день начала из этого стада человек десять лично завалил. И думаешь мне приятно было?

- Ой! Вот только не говори, что ты себя Иисусом себя возомнил.

- Да чего же вы заладили оба? Саня перед смертью: “Ура! Со мной бог разговаривает”. Ты - в пророки возводишь. Все проще. У меня там семья и друзья. Им сейчас гораздо хуже, чем мне. И все, кто меня там ждет, далеко не гламурные жопы смотрящие телек после трудового дня за станком. Они близкие и родные для меня люди. Я для них поехал. Потому что времени оставалось чуть-чуть. Иначе пришла бы голодная толпа городских в деревню за едой и выкосила бы всех нахрен. А сейчас хоть надежда есть. Призрачная. Но есть.

Хмурый пожал плечами:

- С некоторой стороны ты прав. Есть в тебе такая особенность. Уж больно гладко ты говоришь. Но ведь это тоже люди! Тебе что, абсолютно на них наплевать?

- Знаешь, тот мудак, который мою жену шлюхой назвал, он для меня стал животным. Опасным. Как и те, которые мне под ноги плевали, да по сторонам от ствола прятались. Кто-то стал волком, кто-то шакалом, кто-то крысой. Но не человеком. Настоящих людей осталось мало. А те, кто сохранил в себе разум и знания, не умрет. Я в это верю.

- А вот здесь ты попался. Допустим я сохранил и знания и разум в себе. Тогда почему я кровь плююсь?

Артем усмехнулся:

- У тебя зубы болели когда-нибудь?

Хмурый кивнул.

- А лечил их ты у личного стоматолога. Да еще в неприемные часы или болеутоляющее принимал, или водкой рот полоскал?

Тот кивнул.

- Вот! А когда за тысячу верст нет ни одного из всего вышеперечисленного, я обычно поступаю просто. Нужно постараться забыть о боли. И она действительно проходит. Прости, аналогия грубая, но суть ее понятна. Значит, ты сам хочешь своей смерти. Ты не забыл о боли. А может и не хочешь. Санек тоже до последнего держался, но не смог он в себе перебороть ту боль, которую все же понял.

Хмурый закурил:

- Может по водочке?

Артем притормозил:

- Давай, заодно и поесть не мешало бы. Уже почти сотню километров отмахали. По моим подсчетам приехали почти. Нужно по карте свериться.

- А ты знаешь где она?

Запас пищи катастрофически быстро исчезал.

- Один знакомый мент пальцем ткнул приблизительно. Да и компас у меня есть особенный.

Хмурый вскрывал банку ножом:

- Это какой?

Артем ткнул ему пальцем в грудь:

- Ты! Сам же говорил, что чувствуешь.

Скрежет металла о металл прекратился.

- Ну ты и тварь! Ты же заранее знал о том, что я поеду?! Сука ты, Артем! Ох, какая же ты сука!

- Ты же сам вызвался. А я, скажем так, догадывался. - Артем открыл бутылку и протянул Хмурому.

Тот отхлебнул из горлышка, поморщился:

- А ты психолог отменный.

- Жизнь заставила. Кстати, еще не поздно. Можешь хоть сейчас из машины выйти. До твоих угодий километров восемьдесят. Пешком дня за три одолеешь. Уж извини, назад не подброшу. Стрелка внизу, канистры пусты. Еды в дорогу дам. Так что?

Артем закусил и закурил сигарету.

В машине стояла тишина. Через несколько минут полного молчания Хмурый открыл боковое окно и швырнул пустую банку наружу.

- А зачем? Собака тоже есть хочет.

- Извини. Поехали дальше.

Артем молча повернул на боковую дорогу. Еще один мертвый город. Здания по движению вперед точно отображали путь ударной волны. Девять этажей. Впереди еще девять этажей, но уже со снесенными тремя. Согнутый металл. Чуть дальше старые малоэтажки без крыш. Кругом снег и полная пустота, нарушаемая глухим рычанием двигателя “Хаммера”.

- Да!!! - оглушительный звук нарушил тишину в кабине.

- Да!!! Я же еду не просто так. Не на прогулку. Я еду на собственные похороны. И знаю почему!!! Артемка! Ты можешь понять, как достала прошлая жизнь? Да не сможешь ты этого сделать! Бабки, бабы, бляди, боулинг на элитный ресторан, бичи на заказ. Видишь! Все на букву “б”. И жизнь я прожил на эту же букву. Блядскую жизнь.

Артем продолжал ехать куда-то вперед:

- Ага. А сейчас ты в бедлам прямым ходом направляешься. Опять на ту же букву.

- Да и насрать. Я ведь пытался создать общество. Там под рекой. А что из этого вышло? Хмыри да фраера. Каждый перо в глотку другому воткнет, пока меня не будет. И я не царь! Левее поверни. И не обращай внимания. Я сейчас начну всякую хрень нести, покамест совсем мне конец не придет. Ты спрашивай только куда руль крутить. Больно становится.

Артем остановил машину. Стукнул Хмурому в плечо.

- Дядя! Может все-таки на выход?

Тот, упорно смотря в лобовое стекло, ответил:

- Думаю, за тем поворотом нужно направо, а потом финиш. По прямой.

Лицо Хмурого стало каменным. Оно было напряжено так, что, казалось, готовилось лопнуть.

- Водки хлебни, легче станет, - сказал Артем, повернув направо.

Тот дрожащими руками достал сзади несколько бутылок. Треснула крышка. Булькание.

Они стояли на вершине кратера. Хмурый постоянно прикладывался к бутылке. Огромная воронка похоронила в себе создание человеческого разума и открыла путь наружу нечеловеческой силе. Полусфера нескольких километров в диаметре представляла собой истинно космический пейзаж. Сквозь снег выпирали обломки, как острые зубы невероятного чудовища. Начало глотки этого зверя терялось в кромешной темноте.

- А я, дурак, хотел в космос слетать. Артем! Ты только посмотри! Зачем бабки тратить? Вот оно!!! Добро пожаловать на Марс! Можем же, когда захотим. Давай туристическое бюро откроем. “Все прелести иных миров только у нас. Мы покажем вам Венеру и Меркурий. Вы прогуляетесь пешком по Марсу!” А лет через пять можно и подальше замахнуться. Когда все промерзнет, то можно и спутники Юпитера продемонстрировать. Вот же впечатляет-то! - Хмурый с особенной злостью швырнул пустую бутылку в кратер.

Артем поправил рюкзак:

- Ну! Я пошел! Собаку из машины не выпускай.

- Не понял? А я? Здесь я торчать не собираюсь. Идем вместе, как и договаривались.

Артем повернулся к Хмурому:

- Слушай меня очень внимательно! Ты остаешься здесь! За мной и так море трупов лежит. И я очень не хочу, чтобы появился еще один. Ты довел меня до места. Но там внизу - моя война, а не твоя. Ты понял? Поэтому я ухожу, а ты можешь водку жрать, песни орать. Но вниз ты не пойдешь! Я доступно объяснил? Если только дернешься с обрыва за мной пристрелю, как собаку.

Стальной голос и холодный взгляд заставили Хмурого немного попятится назад. Он растерялся. Артем ступил ногой на край воронки:

- Я пошел. Скоро буду.

...

Отец стоял на вершине ледяной горки и придерживал санки.

- Давай, Володька, усаживайся. Руки клади сюда. Молодец. Когда будешь ехать, то телом наклоняйся, чтобы в поворот вписаться. Правильно, именно так. А когда затормозить нужно, то перекидывай себя на другую сторону, чтобы полозья против движения встали. Ну как? Готов?

Шапка-ушанка закрывала половину детского лица, светящегося от счастья. Малыш кивнул головой.

- Ну тогда вперед! Внизу мама заждалась, - отец толкнул санки.

Крутой склон ушел вниз под ногами. Каждая маленькая наледь на накатанной горке отдавалась толчком снизу. Полозья скребли по снегу. Воздух морозил лицо. Слезы катились по щекам, а он кричал. Кричал от радости, от восторга, от ощущения падения в бездну. Трамплин. И незабываемое чувство полета. Он был птицей. Он крепко держал поручни санок и летел. Где-то далеко внизу он увидел мать. Широко раскинув руки, будто, пытаясь его поймать на лету, она что-то кричала. А он летел, рассекая морозный воздух, глотая его открытым ртом. Удар о землю. Полозья пробили снег до земли. Санки резко остановились и по инерции его выбросило вперед. Он пролетел уже самостоятельно еще несколько метров и воткнулся головой в сугроб. В рот набился снег, но даже пытаясь выбраться из объятий замерзшей воды, он уже хохотал. Он смеялся от радости. Первый раз в своей жизни ему позволили скатиться с горы одному.

...

- Вовчик, это же совсем не страшно? Вниз спуститься. Мы уже на этом подвесном трамвае едем битых полчаса.

- Милая, все будет в порядке. Ты же тренировалась. Нечего бояться.

- Да я и не боюсь. Мне просто страшно.

- Танюша, вас женщин иногда трудно понять. Здесь спуск пологий, трасса проложена. Лыжня шикарная. Встали, крепления подтянули и вниз. Мы с тобой в отличной форме. Прокатимся.

Они стояли в начале спуска. Красивый склон. Вдоль вековых елей простиралась узкая дорожка накатанного снега. Практически прямая. Внизу кукольные домики лагеря, люди словно муравьи.

Он взял ее за руку и спросил:

- Ну что, с ветерком?

Два человека начали свой путь вниз. Обжигающий ветер. Воздуха не хватает. Но хочется кричать. Наклон вправо, наклон еще вправо. Левая нога встала на снег. Скорость. Чуть позади истошно орет Танюха. Гикает, ругается, кричит.

- Это здо-о-о-рово!

Потом удар и срежет снега. Он тормозит. Снежная крошка высотой в несколько метров поднимается из-под лыж. Падение. Освободил ботинки, бегом наверх. В нескольких десятках метров сидит жена и счастливо улыбаясь, при этом потирая ушибленное колено, говорит:

- Слушай, а как же это все прекрасно! Не волнуйся, я в порядке. Лыжа сломалась только.

...

- Стас! Мы идем по тропе очень опасной. Поэтому ступай след в след.

- Хорошо, папа.

- Танюша, ты последняя. Присматривай за первопроходцем.

Под ногами в подошвы альпиек вгрызаются камни. Внизу обрыв метров восемьсот. Шаг. Еще шаг. Посыпалась каменная крошка.

- Здесь аккуратнее. Не соскользните. Стас! Вниз не смотреть.

- Я иду, иду.

- Давайте, ребята. Нам осталось-то всего ничего. Вот тот перевал, там и заночуем.

Еще сто метров, уже почти дошли. Звук осыпающегося камня и крик. Он, не думая, падает на тропу всем телом, прижимая страховочный фал своим весом, и хватает сына под локоть. Ноги Стаса болтаются над пропастью. Визжит жена, вжавшись в скалу.

- Сын, не дергайся. Ты просто подтянись. Я тебя держу. Просто ползи по руке. Я знаю, у тебя это получится. Прошу тебя, тянись и ползи.

Их глаза встречаются. Ужас Стаса сменяется уверенностью и он хватается за руку отца и тянется вверх. Рывок и два мужчины лежа головами друг к другу, хватая разреженный воздух открытыми ртами, начинают смеяться.

- Ну что же у меня за семья! - Таня отлипает от камней. - Вы, как два сапога пара. Самоубийцы. Пойдем на твой перевал, а оттуда на такси до ближайшего города. Хватит, надоело.

На что Стас, еще посмеиваясь, отвечает:

- Мама! Какое такси? Самое интересное только начинается.

...

Они втроем сидят на самой верхушке отвесной скалы. Внизу плещется океан. Крохотные, как кажется сверху, барашки метровых волн катятся по поверхности, чтобы удариться о твердый камень. И столкнувшись, выбрасывают вверх огромный пенный фонтан брызг.

- Папа, а если туда нырнуть?

- А почему бы и нет. Там очень глубоко, поэтому можно и попробовать.

- Мужики, вот давайте хоть сейчас без ваших экстремальных дайвингов и нырков. Вы мне что обещали в последний раз?

Стас, болтая ногами над пропастью:

- Мама, плыть на плоту на соседний остров была идея папы. Я просто спросил. Можно или нет?

- Ну да, конечно! А я четыре дня с ума сходила вас на пляже высматривая.

- Ну чего ты опять взъелась? Ты посмотри какая красота!

Солнце опускалось за горизонт. Огромный красный шар, уже наполовину проглоченный бирюзой океанских вод, плавно таял в них. Словно мороженое в руках, растекаясь оранжевыми отблесками по ряби воды. А внизу все так же пытались найти себе дорогу дальше волны. Золотые лучики уходящей звезды плескались в каждой капле.

- Красиво. А внизу, как будто янтарь плещется. - Таня привстала и улеглась на скалу, смотря на вечную битву камня и воды.

...

Хмурый встал и сделал шаг вперед. Под ногами хрустнул снег и левый сапог провалился глубоко вниз.

- Весь мой путь, Артемка, это путь вниз. Поэтому приказывать мне не нужно.

Следы отчетливо прослеживались на сером снегу.

...

- Владимир Константинович, вы вполне осознаете последствия, которые могут наступить, при задолженности по выплате запрашиваемого Вами кредита. Нет-нет. Мы прекрасно знаем Вас лично, но все же.

- Наша компания предоставила поручителей. Наш бизнес-план вы смогли проштудировать от корки до корки в течение полугода. Я же не просто так пришел. Я здесь не для того, чтобы репутации обсуждать.

- Мы все понимаем. Но, согласитесь, сумма достаточно велика.

...

Шаг вниз. И он споткнулся о скрытый под снегом кусок конструкции здания. Устремился головой вперед.

...

- Сергей! Я не понимаю, что происходит. Мы вложили в этот проект хренову тучу бабок. Для того, чтобы погасить задолженность мне нужно продать все, включая последние носки! И ты мне спокойно отвечаешь, что все под контролем!

- Володя. Не волнуйся. Еще месяц и мы уделаем конкурентов. Или я не твой заместитель.

...

Хмурый вытер кровь, капающую из рассеченной брови. Присел. Следы Артема опускались глубоко вниз.

...

- Что значит твой счет заморожен? Ты что влип в очередную историю? Это как понимать?

- Танюша. Успокойся. Скоро все вернется обратно. Просто маленькие неприятности по бизнесу.

- Да пошел ты в жопу! Козел! Я со Стасом уезжаю к маме. А ты хоть погрязни в своих бабках. Я устала тебя видеть по пятнадцать минут в день. Я устала ползать с тобой по горам и носиться, как дура, на лыжах один месяц в году. Я!!! Устала! И замуж я выходила за человека. Не нужны мне твои бабки. Мне ты нужен. А ведь ты сейчас на меня смотришь и думаешь об одном. Только об одном. Бумажки, бумажки и еще раз бумажки. Господи, ну почему ты стал таким? Ты хоть раз вспоминал наше первое свидание? Ты помнишь, как Стасу пеленки менял? Да ничего ты не помнишь. Я не удивлюсь, если ты на почве денег, не вспомнишь день нашей свадьбы. Пошел ты...

...

Кожа горела. Алкоголь, принятый внутрь, смягчал боль. Но на уровне подсознания все тело было в огне. Он это чувствовал. Поднялся на ноги и сделал еще несколько шагов вниз.

...

- Здравствуйте.

- Добрый день, чем могу помочь?

- Разрешите представиться. Подполковник Жарков. А вы, если не ошибаюсь, Владимир Константинович Храповицкий?

- Да! А что, собственно говоря, произошло?

С двух сторон входной двери показались два ОМОНовца с автоматами.

- Будьте так любезны, пройдемте с нами. Вы можете взять с собой все необходимое. Разговор, я так полагаю, будет достаточно длительный.

- И права на один телефонный звонок у меня уже нет?

Подполковник улыбнулся:

- Ну почему же? Звоните. У вас еще есть право и на звонок адвокату.

В трубке долго раздавались длинные гудки, потом послышался голос:

- Алло.

- Серега, это ты? Скажи мне одно. Зачем?

- Хмм. А ты бы смог мне заплатить больше?

Пластик трубки разлетелся по всей прихожей, как осколки от взрыва гранаты в замедленной съемке.

Он набросил куртку, вытащил ключи от машины, от квартиры. Положил все на тумбочку.

- Пройдемте, гражданин начальник.

Хмурый откупорил последнюю бутылку. Опустился на корточки и закричал. Хлебнул немного из горлышка, прокашлялся и опять начал кричать. Он не звал никого, он не выкрикивал слов. Он просто кричал. А вокруг стояла сплошная тишина. Спустя несколько минут, уже очень хорошо пошатываясь, он вновь поднялся на ноги и сделал еще шаг в глубину. Сорванной от крика глоткой прошепелявил:

- Артем, я все-таки иду за тобой!

...

- Решением суда вынесен приговор...

Перечисление статей и прочей дребедени он не помнил. Он даже голову не опустил. Смотрел прямо. А с чего расстраиваться? Все! Жизнь закончилась на именно этой деревянной скамье. Именно в этом зале. Он прожил свой век.

- ... сроком заключения 15 лет в колонии строго режима.

Вот и все. Здесь поставлена точка. Наручники на запястьях защелкнулись мгновенно после фразы: "Приговор привести в исполнение"

...

Хмурый шел вниз по склону кратера. Допив последнюю бутылку. Швырнув ее в серый снег. Шел. Ноги с трудом становились в опечатки следов ботинок Артема. В голове творилось непонятное. Ему было холодно и жарко одновременно. Перед глазами стояла серая пелена. Боль пронзала каждое нервное окончание. Тупая боль, которую может чувствовать живое мясо, поджаривающееся на слабом огне. Он шел. Спотыкаясь, падая, снова поднимаясь, но он шел. Путь вел вниз. В очередной раз, остановившись, чтобы отдышаться, он закашлялся. Глотка разрывалась от боли. И в этот раз она выбросила из себя кровавый комок слизи величиной с кулак. Он посмотрел на то, как эта масса, растапливая снег, исчезает внутри кратера и хрипя произнес:

- Здравствуй, дорогая внутренность. Не знаю кто ты такая, но ты явно была во мне.

По штанам заструилась теплая жидкость, руки ослабли и когда его глаза почти закрылись, сквозь решетку смыкающихся ресниц, он увидел далеко внизу огромную вспышку зеленого света.

Артем поднимался наверх, вполголоса матюкаясь и стряхивая с куртки лохмотья.

- Из огня да в полымя, - очередной ошметок слетел с рукава.

- Темка, пора завязывать с путешествиями. Домой и еще раз домой. Господи! А это что еще за кадр?

Чуть выше по склону лежало тело.

- Володька!!! Ну и какого черта ты здесь делаешь?! Да когда же это все наконец закончится?

Артем подбежал к Хмурому. Тот лежал лицом вниз. Опустился на корточки, сбросив рюкзак. Вокруг головы, уткнувшейся в снег, растекалось бурое пятно. Он уперся, и кряхтя перевернул тело. Руками приоткрыл рот, вытащил сквозь разжатые зубы кровавые сгустки слизи. Усадил и со всей силы ударил в спину. Сначала ничего не произошло. Потом в кромешной тишине раздался звук тихого, еле различимого вздоха. Хмурый дернул веками.

- Ну вот и здорово, видишь. Я же тебе говорил, что не нужно за мной переться. Давай! Дыши. Сейчас я тебя вытащу. Хочешь, даже поближе к твой дырке гребаной подброшу. Ты дыши. Дыши! Сволочь. Дыши!!! Не нужно умирать!

Тот приоткрыл глаза. Тихо кашлянул:

- Или мне показалось, или это действительно сработало?

- Сработало! Да получилось. Только ты не умирай. Нельзя тебе. Слышишь!!! - Артем одной рукой держал голову Хмурого, а второй хлестал по его щекам.

- Вся наша жизнь, Артемка, это ..., - дикий кашель и на уголках губ показалась свежая кровь, - … просто спуск вниз.

Хмурый улыбнулся и струйки крови окрасили подбородок в красный цвет.

- Ты извини, но я не ...

Его тело внезапно выгнулось и так же резко ослабло. В Артема ударил фонтан вонючей жидкости. Кровь, содержимое желудка, желчь, слизь. Вся адская смесь окатила его одежду, лицо, руки. Он даже не отшатнулся. Только протер глаза.

- ... удержался. Извини.

- Володька. Хватит выпендриваться! Я тебя сейчас наверх отволоку. Ты только постарайся продержаться. Там что-нибудь придумаем. Хорошо?

- Санки помнишь?

- Да помню я. Ты только не дергайся. Не нужно разговаривать. Лежи тихо.

- А я на лыжах очень ... - очередной фонтан крови. На этот раз Артем увернулся.

Хмурый вдруг уцепился в его плечо железной хваткой:

- Обещай мне, что похоронишь по-человечески. Сейчас ведь не нужно собирать по запчастям. И как увидишь Таню и Стаса, попроси у них прощения. Я их любил. И люблю. А твой зеленый фейерверк мне очень понравился. Удачи тебе. А еще я люблю скалы и море. Там такие красивые зака ...

Рот так и остался открытым, глаза смотрели в небо. Но неровное дыхание застыло в морозном воздухе навсегда последним крохотным облачком.

Артем опустил тело на снег, провел рукой по лицу Хмурого. Веки сомкнулись теперь уже навечно.

- Обещаю, что похороню.

Достал из помятой пачки сигарету, зажег спичку и прикурил. Опять сидя рядом с мертвым.

Каждые двадцать метров вверх отдавались болью в теле. Артем тащил Хмурого за воротник шубы, с каждым рывком приговаривая:

- Ну уж нет! Ты со мной до самого верха доползешь. Только там твое место.

Опять рывок, стон, рывок. Колени, даже сквозь толстые и теплые штаны сбиты до крови. Наверху воронки показался кенгурин джипа. Еще десять метров. Опять рывок и еще чуть-чуть вперед. Вверх.

Артем упал в снег. Перевернулся на спину и тяжело дыша прохрипел:

- Да сколько же в тебе килограмм? Нельзя же таким быть. Судя по моим ощущениям - точно не меньше центнера. Неужели так на зоне кормят? Тогда вообще нахрен было работать.

Повернулся, приподнялся на руках, встал на колени и выпрямился в полный рост. Схватил было в очередной раз Хмурого за шубу, но краем глаза уловил маленькое несоответствие на вершине кратера.

Рядом с машиной сидел человек, опираясь на подобие трости. И оттуда раздавался еле различимый писк собаки. Не лай, не вой, а именно жалобный писк.

Артем отпустил воротник шубы и побрел наверх со словами:

- А я уж думал, что ты не появишься.

До гребня оставались считанные сантиметры. Он подтянулся на обломке бетона и в этот момент крепкая хватка сжала его кисть.

Артем перевалился через верх и, хватая ртом, воздух сказал:

- Привет, Леха! Заждались мы тебя. Давай вопросы и ответы на потом оставим, у меня там внизу человек лежит. Мне бы его наверх дотащить. Помоги. И вообще ты какого хрена собаку выгулять не выпустил. На гавно ведь уже вся изошла.

- Ну да, конечно. Она за тобой ломанет, и сам же потом виноватым останусь. Твоя собака, ты и хозяин.

- Выпускай. Я две минуты полежу и пойдем достанем нашего третьего. Спина болит, зараза.

- Где он? Давай я сам его приволоку. Он как? Дышит?

Артем с хрипотцой в голосе ответил:

- Пациент, скорее мертв, чем жив. Но я обещал устроить похороны. Если не трудно, будь добр, вытащи его сюда. Осталось всего-ничего, метров восемьдесят. Это чудо почти до конца дошло. А я пока лопату из багажника достану, да снег разгребу.

Леха без слов прислонил автомат к двери машины, открыл соседнюю дверцу, выпустил собаку, молча подошел к обрыву и ступил ногами в снег, ведущий вниз. К смерти. Юта рванула за ним, с жалобным лаем.

Снег разлетался комьями во все стороны. Лопата ударила о промерзшую землю. Артем вытер пот со лба, разукрасив его грязными кровавыми разводами. Первой заскочила собака и начала лаять.

- Кому орем? Сейчас иду.

Он отшвырнул лопату и подошел к краю.

- Слушай, ну он и тяжелый. Кто он такой вообще?

- Зэк. Беглый. Приятный мужик был, умный. Жаль, что так получилось.

Артем подхватил тело Хмурого по мышки и рывком вздернул на себя. Выполз из-под трупа, встал, отряхнулся и продолжил, протягивая руку Лехе:

- Володей звали, кличка - Хмурый.

- Ему Боров лучше подойдет!

- Да ладно тебе.

- Ты яму выкопал?

- Ага. Давай, подняли перышко, да понесли.

Тело с глухим стуком упало на землю.

Леха взялся за лопату и вонзил ее в сугроб. Артем надавил на его руку:

- Погоди! Дай хоть слово скажу.

- Точно! Извини, не подумал сразу.

Артем сбросил капюшон, снял шапку, постоял немного и шепотом сказал:

- Не знаю, как тебя по батюшке, но такое упорство, Володька, может проявиться в двух случаях. Или ты безнадежно больной на голову. Или ты настоящий мужик. Я не знаю твою прошлую жизнь, но я искренне пытаюсь верить в одно. В то, что, как бы ты себя не корил и гнобил, ты в моих глазах останешься настоящим мужиком. Тем представителем рода человеческого, за которого не стыдно. Теперь я знаю, как назвать то, что я собрал на перекрестке. Его будут звать Стасом. В честь твоего сына. Покойся с миром. Пусть настоящая жизнь тобой прожита зря, но надежда всегда остается. Мирных тебе снов.

Повернулся к Лехе:

- Закапывам.

И первым бросил горсть снега на тело Хмурого.

Пока Леха активно работал лопатой, Артем спустился вниз и вытащил наружу большой кусок бетонной плиты. Подтащил его к практически оформившейся могиле, опустился на колени, выдернул нож с пояса и начал старательно выцарапывать острием надпись.

- Слушай! А число сегодня какое?

Леха застыл с лопатой в руке:

- Э-э-э. Сентябрь вроде!

Артем опять уткнулся в камень:

- Точно, так и запишем. Сентябрь. Ты там скоро?

- Да уже все готово. А это вроде надгробия?

- Ага. Сейчас еще минуту и все будет готово.

Леха опустился на снег:

- Да я уже закончил, осталось дело за тобой.

Тот с неким злорадством вкрутил нож в бетон. И приподнялся. Дернул на уровень груди обломок с двумя торчащими ржавыми обрывками арматуры. Донес до импровизированной могилы и со всего размаха воткнул в снег. На памятнике было кривыми буквами написано:

“Владимир Хмурый.

Д.Р. хх.хх.хххх.

Д.С. Сентябрь, 2015

Ты нашел свой последний спуск с вершины горы.

Я очень надеюсь, что это не путь в ад.

Своей жизнью ты уже искупил все грехи.

Проживи следующую, не повторяя ошибок прошлого.

Артемка”.

Посмотрел на свое творение. Леха тронул его за плечо:

- Что теперь?

- А что теперь? Поехали домой. Ты, собственно говоря, чего так долго?

Собака, запрыгнула на заднее сиденье.

- Ты же меня знаешь. Я за рулем, как корова на льду. Пока пешком добрался, да еще умудрился на подходе в веселую компанию попасть. А как все началось, так меня в ссылку на лечение и отправили.

Артем потряс головой, тронув машину назад:

- Брр. Можно с этого момента подробнее. Что началось? Какая ссылка?

Леха, развалившись на сиденье, удивленно взглянул:

- Але, Темка! Вот это! Это началось!

Засунул руку под куртку и вытащил камень. Он светился в темноте призрачным зеленым светом.

- Ты на себя, Темыч, посмотри. Да останови ты машину. Взгляни на себя внимательно. Ты что? До сих пор этого не замечал?

Артем резко ударил по тормозу. Посмотрел на руки. Ободранные. Сплошные ссадины и синяки. Запекшаяся кровь, теперь уже неважно чья, вырванные ногти. Но все это обволакивала тонкая, практически незримая, еле заметная глазом оболочка зеленого цвета.

- Нихрена себе! Вот это скафандр!

- И я про то же.

Леха застегнул куртку:

- Ты спал давно?

- Не помню. Наверное, давно. Там сзади что-то из еды есть, водка, сигареты. Мы один фиг уже опаздываем, поэтому я сейчас доберусь до знакомых мест, а там с вашего величайшего позволения вздремну хотя бы часок.

- Умойся перед сном. Не забудь. А я попробую с машиной совладать. Инструктор, хоть и спящий, все равно инструктор.

Свет фар разрезал Темноту, а сзади на сиденье уже храпела собака.

7. Волки.

- Женя! Ну почему всегда я? Как только что-то случается, так сразу я? У меня мальчиков для таких побегушек хватает. Сейчас ведь опять запрешь в какую-нибудь дыру, где и пива нормального в баре не возьмешь. Я уж не говорю о более чем серьезном.

- Лешка, да что ты вскипятился. На электричке полтора часа езды. Я же тебя на другой конец страны не посылаю. Проторчишь пару дней в гостинице. Сделаешь объект, а я тебя на вокзале встречу и в кабак отвезу. Лично! Наутро на работу не выходим. По рукам?

- Да мне кабак твой не нужен. Я хоть вечером сегодня там оторвусь по полной программе. Я не могу понять каким боком я опять? Давай я своего парнишку из управления пошлю. Головастый малец. Старый я стал для таких командировок. Начинается все с того, что компьютер тормозит, а заканчивается скачками по вышкам с передающей аппаратурой и ночевками на раскладушке в серверной. Издеваешься?

- Леха. Потому что ты - лучший. А это наш еще один важный региональный объект.

- Женька! У меня ваши объекты уже поперек глотки стоят. Ладно, проехали. Когда собираться? И, самое главное, меня там встретят? Чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда я улицу Энгельса искал, а ее уже двадцать лет, как в Зеленую переименовали. А водила по-русски через слово понимает. Ему глубоко по барабану, что цвета, что фамилии.

- Встретят. Значит ты все-таки едешь?! Давай дуй домой. Собирайся. Деньги возьми у Натальи.

Леха привстал со стула:

- Сдались мне ваши деньги! Форма одежды, как обычно? Галстук на камуфляже?

- А я почем знаю? Мы программы пишем, а вы сети делаете. - Женя протянул руку.

- В общем так. Я возвращаюсь - с тебя магарыч. Исчисляться он будет в многочисленных литрах текиллы и в нескольких днях коматоза без единого звонка на мобилу! Договорились?

- Ты только на смену оставь кого-нибудь. За мной не убудет. Спасибо, Лешка.

Тот, ни проронив ни слова, хлопнул дверью кабинета.

В сетевом управлении царило молчание. Пятеро статных мужчин гоняли по сетке какую-то очередную стрелялку. Леха сел на свое рабочее место, одел гарнитуру, вошел в игру и спокойным голосом в микрофон сказал:

- Хватит ботов мочить, совещание на десять минут. Быстренько все вывалились.

Серега первый сдернул с себя наушники:

- Мы только начали прорываться, а тут ты! Опять на ковре был что ли, да получил за то, что мы нихера не делаем?

- Ребята, расслабтесь. Я просто дня на три уезжаю в очередной Усть-Урюпинск. Потом меня еще дня три не будет.

Коля, его правая рука по телефонии, ухмыльнулся:

- Ага, я понял. Опять с Женькой зависнете по бабам. Он сейчас свой проектик протолкнет, ты его запустишь. А премиальные, прошу заметить, к нему в карман капнут, а не нам. Мы тоже люди, мы тоже есть хотим!

- Коля! Хочешь, езжай сам. Бонус у Женьки же и получишь. А на предмет поесть у меня вопрос. Ты клавиатуру давно чистил? Вот переверни ее и глянь. Гарантирую, что минимум на месяц ты хавчиком обеспечен.

Помолчал несколько секунд:

- А теперь ко всем! Серега остается за старшего. Первые три дня меня можно беспокоить только в крайних случаях. Вторые три дня ... предупреждаю! Если только какая-нибудь сволочь вспомнит мой номер телефона. Принцип прост - написал заявление по собственному желанию и нажал на кнопку набора. Все ясно?

Ребята кивнули и молча надели гарнитуры на головы.

Леха прокричал:

- Исключение - генеральный!!!

Те также молча кивнули и у всех на мониторах в каком-то подземелье показались уродливые твари.

Он собрал со стола все необходимое и вышел наружу.

У полукруглой стойки, расписавшись в журнале, томно глянул на секретаря:

- Оленька, я ненадолго уезжаю. А не составите ли вы мне компанию по приезду? В каком-нибудь интересном клубе?

Она хлопнула огромными ресницами от удивления:

- Ой! Алексей Викторович. Я даже не знаю.

- А я сейчас кабель сетевой вытащу!

- Ну это же вашего отдела работа. Вытащил, вставил. - Оля покраснела.

- Замечательно, значит вы согласны?

- Я вдруг подумала и решила, что не смогу устоять перед таким предложением.

- Вот и отлично что вы все-таки вдруг подумали. Тогда до встречи, - Леха эротично провел рукой вдоль стойки и исчез.

Вышел из здания, потянулся, широко раскинув руки, вдохнул жаркий воздух и направился к остановке. Маршрутка, буквально за полчаса, доставила его к дому. Лифт поднял на двенадцатый этаж. Он достал ключи, открыл дверь съемной квартиры, в которой жил уже пять лет. А последний месяц с новой подружкой.

- Котенок! Что творим?

- Котенок делает себе маникюр. А почему пупсик сегодня так рано?

Затрещал сотовый.

- Алло! ... Что значит рухнула?!!! Мужики! Вот только сейчас не нужно прикалываться. Да что такое? Как пинги не проходят?! А DNS импортные тоже никак не отвечают? Да мы же к серверам уже год не подходим, чего там может рухнуть! Слушай, Серега! Меня один черт, если я не поеду, Жека порвет. Поэтому связь по асе. Решим, а я, пока добираться буду, по терминалке ... Что?!!! Как не работает? Извини у меня второй входящий. Перезвоню.

Переключил телефон, на ходу швырнув туфли на пол.

- Да! Жека! Я уже в курсе. Да ... Уже включаю, сейчас перезвоню. Слушай ну чего ты нудишь? Да пошли ты шефа нахер с его социалками. Пусть ... Родной! И финансы туда же пошли. Пусть работают и зарплату повышают ... Ой, перестань. Ты пробовал когда-нибудь обезьяну научить пользоваться нормальным почтовым клиентом? ... Ну и пусть она ждет письма в своем браузере. Я здесь при чем?! Секунду повиси на трубе.

Компьютер загрузился. Леха запустил терминал, ввел пароль и вошел в сеть предприятия.

- Алло, Женя, ты здесь еще? В общем пока все работает, на уровне конторы. Перебивай поездку на поздно вечером или на завтра рано утром. Я сейчас приеду. ... Я имею право поесть и собраться в конце-концов?! Вот и пусть твои программеры программят. А я уж разберусь. До встречи ...

Бросил трубку и пробежался по клавишам, введя несколько команд. Трассировка затыкалась в разных местах.

- Серега, еще раз привет. И я на то же напоролся. Наша внутренняя работает, я сейчас перекушу чего-нибудь и обратно на работу двигаю. Пока.

- Котенок, а ты еду приготовила?

В дверях возникла его красавица, Юлечка. Белые длинные волосы, полупрозрачный халатик, разукрашенные коготки и свежая помадка:

- Милый, я не могу. У меня лак подсыхает, а еще потом нужно ноги обработать. Там на плите твои любимые пельмени стоят. Разогреешь сам?

- Что ты сказала?! - Удивленно спросил Леха.

- Милый ... я ... не могу сейчас, - она захлопала длинными ресницами.

- Знаешь что ...

Неоконченную фразу перебил телефонный звонок.

- Да, Серега! Да в курсе я, что генеральный не может виртуально трахнуть свою бывшую соседку по коммуналке. У меня Сеть падает на глазах. Сказал же, собираюсь и лечу в офис. Какие машины? Сережа! Я в маршрутке уже успел потрястись. Внутрь все стоит. Вы что меня часа три будете на машине везти. Мне на метро гораздо быстрее будет. Час пик, а ты с машинами пристал? И еще! Судя по тому, что творится, это вообще ни в какие ворота не лезет!

Уронил телефон в карман рубашки. Вытащил сверху шкафа рюкзак. Из отдельного ящика грудой свалил в него походные шмотки. На месте разберемся. Несколько комплектов белья, носки. Вроде бы все. Стоп, приедешь ночью, есть чего-то нужно. Тушенка в нижнем ящике. В рюкзак, туда же нож. Хватит. Не в поход собрался. Цивилизация рядом. Застегнул горловину и выскочил в прихожую. Подскакивая на одной ноге, обувая кроссовку, крикнул в комнату:

- Котенок!

- Да, пупсик! Я здесь!

- В общем слушай! Я возвращаюсь домой через несколько дней, а твое барахло собрано, сумки упакованы. Денег на такси, чтобы до мамы доехать, я дам. И ты навсегда выметаешься нахер из моего дома. Кстати! Забыл! Кремики, помадки и прибабахи для жопы тоже должны отсутствовать. Вопросы есть?

Дверь открылась и показалось милое, изумленное лицо:

- Лешенька, а что я такого сделала?

Леха натягивал второй кроссовок:

- В том все и дело, Юлечка, что абсолютно ничего. Абсолютно! Ничего! Совсем! Я сам лично могу тебе приготовить пельмени из свинины, из телятины, из бобрятины, из лосятины, из лососятины. Могу сделать хрюшку по-французски так, что шеф-повар из любого элитного ресторана будет на коленях умалять продать ему рецепт. Я могу приготовить такие блюда, что тебе и не снились. Но! Юленька!!! Жрать пельмени из магазина в течение месяца нашей общей жизни! Тебе не кажется, что это перебор? Учитывая то, что я на работе днями и ночами, а ты себе целыми днями задницу педикюром чешешь. Как это у тебя получается, не представляю. И с подружками одну стразу от Сваровски можно в это время по четыре часа обсуждать.

- У меня не жопа и не задница! Я сегодня себя измеряла. Вышло ровно девяносто!!!

Леха взвыл:

- Ну вот и пи … !!! Дуй со своими девяносто к маме, свахе, троюродной сестре по двоюродному дедушке. Мне хозяйка нужна и женщина любимая, а не корова с когтями от Фрэдди Крюгера. Я жрать хочу иногда. Все! Ключи от квартиры у тебя. Как приеду, сразу позвоню. К этому времени все тряпки собраны! Вопросы есть? Надумаешь раньше свалить, ключи отдай соседке.

- А как же твоя любовь? - она всхлипнула.

Он распахнул входную дверь:

- Любовь? Ты запела о любви? Не вопрос! Солнышко мое, не вопрос. Приеду домой, напоследок так тебя оттрахаю, как тебе не снилось и не мечталось. Хочешь, садомазо замутим? Это единственное, чему тебя научили в жизни. Трахаться, трахаться и еще раз трахаться. Но за бабки, которые на тебя тратят те, кто тебя трахают. И ты это называешь любовью. Да! Конечно! Что мама сукой была, что ты в маму выросла. Так у мамы твоей хоть мозгов хватило мужика при себе заиметь.

- Я не понимаю, что ты несешь! Мы сегодня с девочками в боулинг собирались ... Ты меня отпускаешь?

- Я не понял? Ты что реально отупела от своих глянцевых журналов и подружек, которые при слове миньет, затыкают уши, а ночью в постели исполняют его так, что профессионалки отдыхают. Сказал же? вперед! Делай что хочешь. Там и шары покатаешь, и жизненную обстановку сменишь. Соска гребаная!!! Пельмени себе разогрей, лак быстрее высохнет!

Хлопнула дверь и Леха со злорадством провернул ключ в замочной скважине.

Двадцать минут до станции метро. Проспект уже стоял.

- Серега! Ну как там? Информеры что говорят. Офигеть! Новости совсем пропали? У меня такое ощущение, что кашалот в Тихом океане решил откушать кабель. Да. Все, я уже лечу к метро. Только сейчас в какой-нибудь фастфуд заскочу ... Ой! Вот только ты не начинай. Да послал я ее сегодня. Задолбала. Да. Ладно, как приеду из командировки сразу начинаю думать о жизни и создании крепкой, полноценной семьи.

Распахнул дверь небольшой забегаловки, поставил рюкзак на стул барной стойки.

- Девушка, здравствуйте. У вас есть, что-нибудь перекусить, только с одним условием. Пельмени не предлагать.

Официантка засмеялась:

- У нас нет пельменей. Картошка фри и бутерброд с ветчиной устроит?

- Вполне, и в придачу еще поллитра пива. Да без разницы какого, главное, чтобы к лицу и прическе подошло.

Еще несколько минут томительного ожидания, потом еще несколько минут активного поглощения пищи. Пиво влилось в желудок мягким и нежным водопадом, пройдя через глотку.

- Спасибо, милая, - он подхватил рюкзак и выскочил за дверь.

Распинав толпу, медленно спускающуюся в подземный переход, Леха, перескакивая через две ступени, уверенно пробирался к стеклянным дверям. Где-то там над толщей бетона, земли и асфальта из-за горизонта появился первый след ракеты.

Он вскочил в почти закрытую дверь вагона, уже в полете услышав до боли знакомое: “Осторожно, двери закрываются”. Повернулся лицом к стеклу, при этом неудачно шибанув сзади стоящую бабушку, рюкзаком по голове.

- Извините, ради бога.

Та завелась:

- Вы все такие. Вымахал два метра ростом, а мозгов, что кот наплакал. Ни тебе уважения к старости, ни вежливости. Все норовят стукнуть посильнее, а чтобы место уступить, так мы старики уже и не мечтаем. И ломится же, как бык, напролом. Следующую электричку подождать не может. Как увидит немощных, так сразу и зажать, да еще и ударить обязательно нужно.

Стоящий рядом мужчина в пиджаке встрял в жалостливую речь бабульки:

- А чего же ты, мать, в час пик со своей тележкой покататься решила? Сидела бы дома, да носки любимому внуку вязала и “Санта-Барбару” смотрела. Вышла бы на полчаса раньше и доехала бы спокойно. Нет же! Тебе нужно, когда самая толпа. Когда гундосить можно.

- А ты мне не тыкай. Рот свой поганый на замок закрой. Мало того, что страну развалили, так теперь и пенсионерам житья не даете. Вам, холеным рожам, еще нас осталось в могилу загнать, может тогда и успокоитесь. Раскормились вы на наших пенсиях. Нам, старикам, только и остается что хлебом да водой питаться.

- Слушай, бабушка! А ты сюда небось бесплатно через турникеты прошла? А я, кстати, за это деньги заплатил. Так, мало того, обрати внимание, я сейчас работу еду делать, а ты за мой счет уже живешь. Так что, давай не будем обсуждать, кто у кого на шее сидит. Если поворчать задумала, так сидела бы у себя на лавочке возле дома и прохожих обсуждала. Не порти людям настроение.

Леха посмотрел на мужчину и благодарно кивнул головой, повернулся и уставился взглядом на длинные пучки кабелей, извивающиеся на стене, как щупальца осьминога.

Подумал про себя:

“Ну и денек выдался сегодня, если еще что-нибудь оригинальное случится, я уже не удивлюсь”.

Выключился яркий свет люминесцентных ламп вагона и сразу загорелся тускло-желтый аварийного освещения. Состав снизил скорость и спустя несколько секунд остановился. В динамиках раздался голос машиниста:

“Уважаемые пассажиры! Убедительная просьба соблюдать спокойствие. Состав отправится ...”

Бабулька продолжала верещать про славные времена, о том, что в ее молодые годы она была принята в команду тимуровцев и помогала медведям Северного полюса, собирая макулатуру. Жара становилась невыносимой.

“... Состав отправится через... ”

Пол резко ударил в ноги, а потом ушел вниз. Леха моментально отреагировал. Съездив еще раз по физиономии надоедливой бабушки рюкзаком, он в развороте на лету оттолкнулся от дверей и столкнувшись лицом к лицу со своим защитником в пиджаке, ухватился за самый верх дугообразного поручня.

- Извини, мужик ...

Вагон рухнул вниз. Скрежет металла, пыль начала проникать сквозь щели. Запахло горелым. Бабка опять заверещала. В этот раз уже сидя на своей тележке.

- Вот и строить уже разучились! Чуть что так сразу все и ломается. Вот помню в наши годы строили на совесть. Я в своей квартире с пятидесятых живу, и ни одной трещинки на стенах. А сейчас. Тьфу, прости, Господи, как ни дом, так развалюха. А метро наши отцы и братья строили. А где уход? Вам же не до этого! Вам только одно нужно, денег побольше.

В вагоне стояла абсолютная тишина, если бы не учитывать брюзжание старушки. Леха аккуратно опустился на носки ног. Отодвинулся от мужчины. Тот посмотрел на него и сказал:

- Ничего. Все нормально. Но вроде мы влипли.

- Жарко как стало? Обратил внимание?

Где-то в середине завопил истошно женский голос:

- Люди! А ведь это же теракт. Помните? Недавно было! Опять скоты бомбу взорвали! Господи! Когда же это закончится!

И вагон внезапно взорвался криками.

- Выпустите!!!

- Вы меня придавили!

- Пустите меня, я в туалет хочу!

- Место освободите!

- Вы ребенку руку вывихнули, что же вы творите изверги!

Крики, плач детей, причитания разорвал голос машиниста:

- Уважаемые пассажиры. Двери разблокированы. Мужчины окажите содействие в высадке пассажиров на рельсы. Все, без паники, колонной идут в направлении движения поезда. Электроэнергия с рельс снята полностью. Вам ничего не угрожает. Еще раз повторяю. Соблюдайте спокойствие.

- Тебя звать как? - Леха просунул палец сквозь резину двери.

- Юрий.

- Меня Алексей. Только давай без формальностей, сразу на “ты” перейдем. Нам еще до станции бабушку волочь. На раз-два-три взяли?

Юра поправил сумку на плече:

-Раз! Два! Три! Дернулиии!!!

С шуршанием двери уехали внутрь обшивки вагона. В нос ударил едкий запах сожженной электропроводки, пыль забила глаза.

- Видать, что-то серьезное случилось. И кто первый наружу идет?

Леха протянул руку:

- Подстрахуй, мало ли там чего под ногами.

Крепкая хватка и он соскользнул вниз. Ноги уперлись в твердую поверхность и тот же момент сверху на крышу вагона упал кусок бетона, отколовшийся от верхней арки.

- Нормально! Спускайся!

Юра спрыгнул вниз и переместился по другую сторону двери. В вагоне стоял крик и визг. Из соседнего вагона вылетело, как пробки, несколько человек и уткнувшись головами сползли по округлой стене, оставляя бурые разводы крови.

- Бабка! Чего пялишься? Быстро на выход! - Юра громко крикнул, и посмотрев назад продолжил, - Они совсем с ума сошли? Понятно, что давка, но чтобы так сразу.

Та очень резво зашевелилась и двинула к порогу. Леха протянул руку и внутрь вагона прокричал:

- Всем без паники! Чем больше будете орать, тем быстрее вас накроет.

Подхватил бабульку.

- Вверх посмотри. Нам бы своих вытащить. А за тех уж кто-нибудь другой ответит.

Через несколько минут общая истерия закончилась. Всхлипывания, стоны. Но все более-менее спокойно. Дышать было невозможно.

- У кого есть вода? - раздался голос у конца вагона.

Кто-то из толпы ответил и понеслась перекличка:

- У меня бутылка!

- Я с собой полтора брал.

- Рвите одежду на тряпки, смачивайте водой и передавайте тем, кому стало совсем плохо.

Юра стащил маленькую девочку, поставил на ноги:

- Погоди милая, сейчас маму достану.

Протянул руку красивой девушке лет двадцати. Красивой, даже невзирая на размазанную тушь по лицу:

- Дайте руку, пожалуйста. Лешка, уводи людей.

Тот взял за голову белокурую малышку и обратился к толпе:

- Слышали, что машинист сказал? Спокойно двигаемся вперед. Мужики! Всех к выходу. Мы здесь вдвоем справимся.

Сзади что-то хрустнуло. Толпа зашумела, задние ряды начали поворачиваться.

- Я сказал вперед!!! Не смотреть назад! Идем девочка, сейчас мама тебя догонит.

Хруст, грохот и душераздирающий крик. Леха командным голосом крикнул:

- Смотреть только вперед и под ноги!!! Идти быстро и без паники. Не дай бог хоть один вопль услышу!

Впереди раздались окрики и люди медленно, но уверенно пошли к выходу. Леха сунул ладошку маленькой девочки какому-то мужчине с дипломатом в руке и быстро побежал назад. Их части вагона уже не существовало. Пылища стояла столбом, сквозь нее еле-еле пробивался желтый свет аварийного освещения уцелевшей части состава.

- Юрик! Ты жив?

Из серой пыли поднялся темный силуэт:

- Вовремя отскочил. Дамочка замежевалась. До последнего не хотела руку подавать. Боюсь мы ей уже ничем не поможем.

Леха осмотрелся. Вырванная с корнем непонятной силой огромная часть свода нежно обняла их вагон. Нежно настолько, что под завалом виднелись только колеса. Все остальное было смято в гармошку.

- Да. Просто потрясающий день. И, главное, не в переносном, а в прямом смысле этого слова. Несколько часов тому назад сеть рухнула, сейчас бетонная крыша. Юрик, если честно, то я уже не удивлюсь тому, что сейчас метеорит рядом долбанет!

Девушка висела на полуоторванной руке рядом с колесом. Хлестала кровь. Леха со всего размаха стукнул ее по лицу, чтобы привести в сознание. Реакции ноль. Позади послышался звук разрываемой ткани. Он, не оборачиваясь, сказал:

- Длинные куски рви. Короткими пока еще завяжем, она крови потеряет много.

- Я брючину отрываю, хватит же.

- Хватит, конечно, но ты очень сексуально будешь на перроне смотреться.

Он отстегнул карман рюкзака, вытащил нож.

- Ты что делать собираешься?

- Я?! Резать! А что другие варианты есть?

В желтой темноте с противным треском лопнули разрезанные сухожилия и мышцы. Девушка застонала, но так и не пришла в себя. Леха упал:

- Затягивай. Узел только сквозной сделай, я сейчас до народа смотаюсь. Одной ногой - там, второй - здесь. Нам рычаг найти нужно.

- Давай, только очень быстро, - Юрик держал то, что осталось от руки и изо всех сил старательно накладывал перевязь.

Леха добежал до уже достаточно удалившейся толпы людей. Кто-то впереди уже взял руководство на себя. Слышались командные нотки нескольких голосов. Люди шли вперед, практически не издавая ни звука. Только шуршание ног по земле. Иногда взволнованное щебетание детских голосов. Он выкрикнул с придыханием:

- Народ! У кого-нибудь есть что-то деревянное, длинное и прочное? А может врач найдется или нашатырь хотя бы?

И уперся руками в колени, чтобы отдышаться. Кто-то откликнулся:

- Я на тренировку ехала. Ракетка теннисная пойдет?

- Отлично! Передай назад.

- Что случилось?! Я врач. Смогу помочь?

- Двигай назад. Там у нас... В общем, увидишь.

Толпа загудела. Какая-то женщина, колоритного вида, передала ему кожаный чехол. Он подхватил его, расстегнул, о колено разломал надвое содержимое:

- Теннисистка!!! Не знаю как тебя зовут, но спасибо тебе огромное! Для врачей! Если что, то мы у дверей вагона!

Обернулся в полумрак и стартовал с полусогнутых. Жарко. Дышать нечем. В висках стучит. Еще несколько метров. Леха, хрипя, опустился на корточки:

- Держишь культю? Где дырка в повязке?

Юра пальцами надел петлю на обломок рукоятки ракетки:

- Крути.

Сзади раздалось тихое шарканье ног.

- Все остальные, насколько я понял, уже безнадежны? - Леха с Юрой обернулись и увидели старика. Лицо изборожденное морщинами, седые волосы на голове. И тут же потертые джинсы и футболка со смайлом желтого цвета во всю грудь.

- Да собирать, собственно и неоткуда. Сами видите, кто там оставался, того там же и размазало.

- Игорь. - представился старичок, - А те, которые с той стороны?

- А что им? Покричали, да назад ушли.

Игорь осмотрел руку девушки:

- Да уж. Затянули просто замечательно. У нее есть несколько часов. Думаю, что все будет нормально. А зачем меня звали тогда? Из вас отличная бригада скорой помощи вышла бы.

Внутри вагона раздался негромкий стон.

- Ребята! У меня предложение. Вы тащите девчонку, а я здесь останусь. Тем, кто внутри, сейчас голос человеческий нужен. Пришлете сюда бригаду спасателей.

Леха перебросил через плечо девушку:

- Хорошо! Как до станции дойдем. Там, думаю, их будет с лихвой.

- Давайте ребятки, не задерживайтесь.

Юра перехватил девушку метров через триста пути:

- Тяжелая!

- А у них 90-60-90 это не параметры, это вес. Только в этой формуле знак не “минус”, а “плюс”. Сейчас отдышусь с минуту и меняемся.

Леха захлебывался горьким воздухом, руки судорожно тряслись, лицо в поту и крови. Юра прибавил ход:

- Вроде бы впереди наши. Я сам донесу.

Где-то вдалеке мерцал свет внутри вагонов, заслоняемый головами идущих вперед.

От толпы отделилось несколько силуэтов. Быстро приближавшихся. Леха выдохнул:

- Все! Хватит. Стой. Подмога на подходе.

Юра аккуратно уложил девушку. Оперся о стену. Вытер пот со лба.

- Ну и денек!

Леха усмехнулся:

- Аналогично.

- Мужики чем помочь?

- Девчонку срочно в больницу нужно. И спасателей вызвать. Там под завалом люди остались. Доктор с ними сидит, но нужно срочно все разгребать. И дочка у нее где-то затерялась. Светленькая такая, юбочка розовая, рюкзак в виде мишки. Ее тоже нужно найти. Я ее в руки отдал мужчине лет пятидесяти, черноволосый, дипломат у него в руках был.

Паренек лет тридцати, одетый в рваные джинсы и оригинальной раскраски пиджак, с удивлением спросил:

- Какие спасатели? Вы что, не в курсе? А спасателей уже не будет!

Юра привстал:

- Ого! За полчаса, что мы отсутствовали, Земля с орбиты сошла?

Девушку уже несли в направлении выхода.

- Нет, мужики. Все гораздо проще. Война! Началась и закончилась. Там, наверху, уже все закончилось. Нет там ничего.

Леха сел, прислонился к колесу вагона, положил руки на лицо помолчал с минуту, а потом истерично засмеялся.

- Ну Темка! Ну ты и артист! Откуда ты нарядный такой взялся? А я же тогда ни одному слову твоему не поверил. Сука ты, Геннадьевич. Мог бы и убедительней рассказать! Ну ты и гаденыш. Обязательно нужно загадками. И позвонить ты тоже не мог. Встречу тебя! Я обязательно тебя встречу!!! Только в рыло ты получишь сразу!

Двое его сотоварищей уставились на него с молчаливым вопросом в широко открытых глазах.

- Чего вы пялитесь. Друг у меня есть. Артемом зовут. - Леха посмотрел на руки. Кровь в тусклом освещении казалось черной.

- Зависли мы с ним не так давно в кабаке. А его пробило на поговорить после ударной дозы вискаря. Как расползались оттуда, не помню нифига. Вроде я еще морду кому-то ровнял, а тело Темыча отгрузили в желтый кадиллак под названием “такси” и отправили по месту назначения. Наутро проснулся, а слова Темкины из головы никак не выходят. Да и сказал он всего ничего. “Мы с тобой еще встретимся. Только в другой жизни. Сны, Лешка, хреновые. Как бы не было беды”. Созванивались потом несколько раз. А встретиться все никак не получалось.

- Да, - протянул Юра, - очень веселая история. Особенно для сегодня. Есть предложение. Идем на станцию, а там господь покажет, куда следовать. Может не все так плохо, как кажется?

Леха оттолкнулся локтями от колес:

- Надежда умирает последней. Пойдем посмотрим, что там творится. Кстати, надежда умирает последней, но только после веры и любви. Уж очень это Темка любил повторять. Поэтому, мужики, я не с вами.

Парень в костюме, проведя рукой по кабелю, сказал:

- Конечно! Ты наверх собрался. Так? Ты представляешь, что там творится?

Леха пожал плечами:

- А почему бы и нет? Или у тебя другие предложения есть? Если случилось то, о чем ты сказал, и оно подтвердится снаружи ... Только я теперь знаю куда идти. Уже знаю. Ладно, оставим философию на потом, двигаем вперед.

***

Артем безумно хотел спать. Глаза слипались. Дорога перед ним выглядела, как серая пелена. Мозг отказывался что-либо воспринимать.

- Дай угадаю? Ты выполз наружу через вентиляционную шахту. А там уже полулюди. Ты внимания не обращай, это - маленький экспромт. Леха, если честно, меня просто вырубает. Еще чуть-чуть и я усну. Давай сделаем перерыв.

Тот потянулся:

- Педаль газа правая, если не ошибаюсь?

- Угадал. Рычаг на драйв ставишь и едешь.

- Тормози машину. Местами махаемся.

Артем откинул голову на сиденье и, в тот момент, когда сознание почти отключилось, услышал Лехин голос:

- И через вентиляцию я не полз. Просто вышел. Насмотрелся ты всякой заокеанской херни на широком экране. Время не то сейчас, чтобы по боевикам и жутикам жить. Ну скажем так. Не совсем через шахту, но это было дверью. А то, что оно было когда-то дверью тебя это не должно трогать.

***

Макс разложил на столе набитые магазины.

- Ник! Ты не помнишь, где у папы изолента завалялась?

- Дядя Максим! Я помню, но он голову оторвет за нее.

Аня смотрела в окно:

- Золото мое, принеси, пожалуйста, что просят. А папа сам разберется потом. Когда приедет.

Ник встал над полупустым ящиком с патронами, вытер замасленные руки о задние карманы джинс. Прошел по комнате и положил нашпигованный рожок перед Максом.

- Это последний. А мы как на войну маленькую собрались!

- Хотелось бы верить, что нет. Тащи изоленту.

Ксюха, спокойно заворачивала куклу в тряпочки.

- Никита, а война ведь закончилась. Как ты до сих пор не можешь понять!

Тот огрызнулся:

- Конечно! Закончилась! Ты кукол наряжаешь, а я уже три магазина патронами набил. Ты сама что ли до сих пор не понимаешь, что дядя не на рыбалку собирается.

За ним хлопнула дверь, ведущая в сени. Ксюха изумленно хлопнула ресницами:

- А он правду сказал?

Лена, суетившаяся у печки, ответила за всех:

- По крайней мере, мы к ней готовимся, солнышко.

Вошел Ник и, подойдя к Максу, протянул ленту:

- Что делать будем?

- Сейчас увидишь.

- Если связку, то это я уже проходил.

Макс хмыкнул, но не ответил ничего. Скрутил изолентой три магазина, навесил автомат на плечо и подцепил центральный из связки. Молча прошелся, подпрыгнул, перебросил ремень через плечо. Тяжеловато, но терпимо. Но женщинам лучше по два связывать. Еще два рожка.

- Ленчик, поди сюда.

Та бросила ложку в кастрюлю:

- Чего тебе?

- Не кипятись. Примерь на себе. Не тяжело? - протянул ей автомат.

Она перебросила через плечо ремень, шагнула в сторону, подхватила цевье и увела ствол в направлении дверей.

- Грустно, но нам же не марш-бросок совершать. И вообще! Ты все закончил?

- Золото мое, сейчас Аню и Никиту заряжу и все. Я в курсе, что посуда немытая. Еще пять минут.

- То-то. А я грешным делом подумала, что забыл.

Макс вполголоса сказал:

- О еде я никогда не забуду.

Аня встрепенулась у окна.

- Ребята! Смотрите! В деревню гости пожаловали, да еще и на машине.

Дети мигом сорвались со своих мест и в момент уже стояли у подоконника. Ксюха тихо спросила:

- Это папа?

Макс присмотрелся к машине, поднимавшейся наверх у сада.

- Нет, милая. Но это точно к нам гости.

Видавший виды, потрепанный “Уазик” поднялся и остановился у первого дома.

Аня отложила в сторону свое рукоделие:

- Недогадливый. Наша машина и с того берега заметна. Лена тебе помочь чем-нибудь?

Та, подняла крышку кастрюли:

- Нет, ничего. Если гость, то пора на стол накрывать. Ужин уже почти готов.

- Ник. Иди сюда, - позвал малыша Макс.

Тот, подпрыгивая по комнате и махая руками, подбежал.

- Держи. - Макс протянул автомат, - он чист и по тебе подогнан. Все отец настраивал. Считать умеешь?

- Конечно, дядя Максим!

- Тогда запомни! У тебя только тридцать патронов. И больше их не будет. Если станет совсем все плохо, то стреляй, но только одиночными. И, главное, целься! Я тебя прошу. Целься!

Парнишка взял оружие, передернул затвор, щелкнул предохранителем. Предварительно воткнув ствол в пол.

- Так, дядя Максим?

- Все верно. Патрон пусть пока останется в патроннике.

Макс поднялся, отнес Ане ее автомат:

- Это тебе. Я понимаю, что плечо тянет, но потерпеть придется.

Она улыбнулась:

- Нормально все. Иди посуду мой. Неприлично гостей в бардаке встречать. Тем более это же Гоги, я правильно угадала?

Макс кивнул:

- Да! Кстати! У нас еще один товарищ ожидается. По идее.

Аня покачала головой:

- Не думаю, что он появится.

Лена резким тоном сказала:

- Ты бы меньше в окно пялилась, да вздыхала. Никуда он не денется. Сама же с утра распиналась, мол обещал и точка. Анька, перестань ныть. Приедет он. А сейчас лучше помоги салат построгать.

Макс вышел в сени, налил воды в таз, свалил в него же грязную посуду. Поднял и открывая локтями и руками двери просочился наружу. Отнес “посудомоечную машину” подальше, устроился поудобнее на земле, взял грязную тарелку в одну руку, во вторую набрал пригоршню земли и начал оттирать жир приговаривая:

- А ведь помнишь, как раньше было? Приехал домой, готовый ужин в микроволновку, всякие средства для мытья посуды. Вот! Максимка! Вот в чем суть! Изобрели мы сами себе велосипед. Только эффект от того, что ты посуду чистишь землей или офигенным средством, остается таким же. Она становится чистая, только руки мы разучились марать в земле. Некультурно.

Засмеялся. Дернул плечами. Автомат ощутимо ударил в спину. К калитке подъехал “Уазик” и посигналил. Открылись двери. Из них вышел старый грузин, опоясанный патронташем, да еще с двустволкой на плече. Камуфляж, высокие ботинки, разгрузка с оттопырившимися карманами.

- Здравствуй, Гоги! Заходи. Открыто все. Проходи в дом, там девчонки стол накрывают.

- Артема нет?

Макс покачал головой:

- Слушай! И скажи Ленке, чтобы воды чистой поднесла. Ополоснуть посуду.

Гоги открыл входную дверь. Аня выбежала из сеней, обняла его мокрыми руками:

- Ты приехал!!! Я знала, что ты приедешь! Гоги!!! Артем пропал, я уже все глаза просмотрела. А еще ночью ...

Он обнял ее:

- Успокойся. Я приехал, как обещал. Все в порядке. Максим просил чистой воды. Налейте. Я отнесу, а потом спокойно поговорим.

Из сеней раздался голос:

- А самому подняться влом?

В дверном проеме показалась красивая черноволосая девушка. Литое тело, стройное, сильное. Красивые ноги, прекрасная грудь, скрытая футболкой. Гоги произнес:

- Полагаю, вы и есть та самая Лена.

- Приятно познакомиться, - она подошла и протянула руку, - она самая. Вы располагайтесь с дороги. Я сама этому обормоту все отнесу.

- Спасибо.

Аня подхватила его за руку:

- Снимай обувь. Тапочки ... Господи, куда же тапочки подевались. Вот. Держи. Пойдем, я тебя с детьми познакомлю. Ружье сними. Нас Макс уже всех достал своей паранойей. На горшок и то с автоматом ходить заставляет.

Гоги улыбнулся, отставив ружье у входа:

- Я с собой еще несколько штук привез. Может и ко мне еще претензии будут? Пойдем в дом и покажи чем помочь?

Аня отворила дверь:

- Знакомьтесь. Ксюша и Никита. А это дядя Гоги. Он к нам погостить заехал.

Тот присел:

- Не дядя, а скорее дедушка. Но все равно очень приятно.

Ксюха подбежала первой:

- У тебя такие волосы смешные. Как будто их пеплом из печи обсыпали.

Он обнял ее своей огромной рукой и прижал к груди:

- У меня еще и борода колючая, как ежик, маленькая принцесса.

Ник не спеша подошел и по-мужски протянул руку:

- Никита. Вы к нам на подмогу? А то в последнее несколько часов в этом доме только о войне и говорят.

Гоги отпустил Ксюху, поднялся:

- Не только в этом доме, парень. Аня, пошли ужинать. Только скажи куда можно разгрузку повесить?

Она открыла шкаф:

- Сюда. Может в легкое переоденешься. Так я мигом.

Он снял с себя жилет и набросил на дверцу:

- Скоро темнеть начнет. Пойдем.

***

Артем проснулся от удара головой о боковое стекло и ощущения, что его вдавливает в кресло. Открыл глаза и прямо по ходу машины увидел колыхающийся воздух:

- Ты чего творишь?!!!

Леха, мокрый от пота, выворачивал руль влево и усиленно газовал:

- Чего-чего? От “пресса” уворачиваюсь. У тебя не машина, а шаланда какая-то. Пока к габаритам привыкнешь точно несколько деревьев на обочине снесешь. Сейчас! Прокопаюсь ...

Надрывно гудел мотор и джип с натугой начал уходить на центр дороги. Собака забилась в угол багажника и жалобно скулила. Тяжесть с плеч упала. Артем потянулся в тот момент, когда машина поехала ровным ходом:

- Долго я спал?

- Где-то полчаса. Только ты не спал. С тобой вообще чего творится. Из такого бреда, который ты нес можно томов десять мистики накатать за одну ночь. Что за зонтики? Какие, нахрен, синие деревья? Камни?

- Не помню я ничего, отвяжись. У самого башка, как колокол. Дай лучше за руль сяду, может проветрюсь.

Леха остановил машину никуда не сворачивая. Артем открыл дверь, выпустил собаку. Та сразу умчалась в придорожный овраг.

- Покурим?

- Давай. С непривычки оно тяжело за рулем сидеть.

Артем облокотился на капот:

- А ты неплохо проехал. Еще чуть-чуть и мы у города. Вот это меня в большей степени и волнует.

- С чего бы?

- Да мы там не появляемся. Люди нас бояться стали. Это я, конечно, виноват. Все хотел добро делать. А получилось, как всегда. Изгоями стали.

Леха затянулся и выпустил дым в темноту:

- А я практически сразу допер до мысли, что правильно иду. В первый раз меня где-то с месяц тому назад выгнали. Представь. Все болеют. Не считая сифилиса и трипака, практически у всех сплошные язвы, кто-то кровью блюет, кто-то рукой с собственной головы волосы снимает шапкой. Я, как из города вышел, понял одно. Те, кто в живых остались, закатили грандиозный праздник. Конец света называется. Анархия полнейшая. Народ в кучки собирается, куда-то идет. Только цели определенной нет. Вот так и кочуют. К одной такой бригаде и примкнул. Пожил немного у них, но насмотрелся много всего интересного. Спать приходилось где-нибудь в глухом лесу, потому что оружие у меня единственного было. Днем - ты лучший друг, а вот ночью - за карабин тебе глотку перережут и глазом не моргнут. Смотрели на меня, как на отшельника. А в один прекрасный день собрались и совет устроили. Постановили, что я проклятый. Что чистота лица и тела есть признак нездорового образа жизни. Так и расстались. “Вепрь” я свой всегда на взводе носил. Когда троим мозги наружу вынес, остальные только кричать стали. А я развернулся и ушел. Странные люди.

- Из той же оперы. Только ты один пришел, а у меня там, - Артем кивнул в сторону дома, - пять человек. Причем все такие. И, я так полагаю, в твоих кучках не было по несколько тысяч народа.

Леха усмехнулся и выбросил сигарету:

- Поехали уж. Давненько твоя Анька нам пистоны в заднее место за пьянство не вставляла. Не было там тысяч. Но иногда и сто человек могут стать такими, что оторопь берет от того, что с их мозгом сделала война и стоящие во главе шизофреники.

- Ближайшие несколько месяцев пьем без фанатизма. Она беременна. Нельзя ей расстраиваться и волноваться. Мы с Максом в лес уходили в таких случаях.

- Ого! Вот это новость! И давно?

Артем поднялся:

- Юта!!! Мы уезжаем!!!

Послышался хруст снега.

- В тот день, Лешка, когда тебя завалило в метро, а я убил своего первого человека. Тогда она это и узнала.

- Вот так! - протянул Леха, - Первое Дитя войны!

Артем посмотрел в глаза друга:

- Нет. Не дитя войны, а мой сын! И он останется жить, чего бы мне это не стоило.

Открыл дверь, запустил собаку, настроил сиденье под себя. Леха опять закурил.

- Еще немного и мы дома. - машина тронулась, - А ты как из города вышел? Это же километров двадцать, а то и побольше.

***

Макс опустился на стул:

- Все! Замучили вы меня сегодня. Приступим к процессу поглощения. А уважаемый Гоги ... Расскажите нам, что на большой земле происходит?

Тот с набитым ртом сказал:

- Южные пришли. Нет больше города.

Лена поперхнулась:

- Как нет? Ладно нас не пускали. Что там случилось?

- А мне сегодня Никита сказал, что война скоро будет. Это правда, дедушка? - спросила Ксюха.

- Случилось то, о чем я Артему говорил. Когда с северных постов гонцы в ужасе пришли и рассказали, что Темнота наступает, люди начали искать выход. А соседей наших верующих видно накрыло совсем, потому что еще до обеда появились. И началось. Проповеди, молитвы, призывы спасти обитель божью. Я пытался достучаться до совета. Бесполезно. Они уехали, как только ночью все началось. Люди без власти во главе своей, тем более в предчувствии наступающей беды, всегда примут любую альтернативу. Когда я уезжал, приличная толпа собралась. Самое плохое во всем то, что это уже не ...

Он запнулся.

- Думаю в скором времени они пойдут сюда. Если уже не пошли. Вы на отшибе живете, но береженого бог бережет. Вот я собрался и уехал. А теперь ответьте мне на один вопрос. Это дело рук Артема?

Аня прошептала:

- Да. Не совсем его. Но и всех тех, кто здесь за столом сидит.

Макс добавил:

- Темки не хватает. И еще одного. Но мы не уверены, что он жив.

- А я уже все доела. Можно к тебе на колени, дедушка? У меня тоже есть свои дедушки, но я их так давно не видела. - Ксюша отставила тарелку и, широко открыв глаза, уставилась на Гоги.

- Нет, внучка. Мы сейчас взрослые разговоры обсудим, а потом я тебе и песню колыбельную спою. А сейчас беги в комнату и кукол наряди. Только в самые лучшие одежды. Договорились?

- А ты еще и петь умеешь, дедушка?

Гоги опустил ее на пол и легко шлепнул по попке:

- Для тебя я еще вспомню и танцы. А сейчас беги к куклам.

Когда за Ксюшей захлопнулась дверь он обвел всех серьезным взглядом:

- Кто уверен в том, что Артем вернется?

Четыре руки поднялись над столом. Спустя несколько секунд вверх взлетела еще одна. Гоги посмотрел на Ника, сидевшего с двумя поднятыми руками:

- Я уже понял, что единогласно.

Тот почему-то опустил глаза в пол и побормотал:

- Потому что он мой отец. И потому что Ксюхи здесь нет, а она моя сестра. Поэтому я два раза верю.

- Значит, мы никуда не уезжаем, парень.

- Гоги! Даже если бы кто-нибудь и сомневался, то все равно бы никто не уехал. Это наш дом, наша деревня. И все здесь, по обе стороны реки, готовы стоять до последнего. Дело не только в Артеме, дело еще и в этой земле, на которой мы живем. - Макс встал и открыл двери во двор, уселся обратно за стол, пододвинул пепельницу, закурил.

- Это я тоже понял, когда вдоль домов проезжал. Вопрос. А от кого вы так активно собрались защищаться?

Лена ответила:

- Волки ночью пришли на край лесов.

Аня продолжила:

- Их очень много. Очень! Гоги, это обыкновенные волки, но они уже не мирные. Они придут убивать.

Тот нахмурился:

- Максим, ты что-нибудь подготовил?

- Баня заколочена так, что выдержит стадо слонов. Разделяться смысла не вижу. Предложение только одно. Ночуем в ней. Если на окнах по верхним доскам снять, то на три стороны бойницы выйдут. Наш дом второй с краю, а если эти твари попрут, то мы как аванпост окажемся. Оружия хватает, патронов тоже.

Гоги глубокомысленно теребил бороду:

- А если что-нибудь не так пойдет? Запасной вариант есть?

Макс опять закурил:

- Тогда только уматывать отсюда. Но без Темки никто отсюда не дернется. Как альтернатива, чердак наверху дома, но это самый крайний случай.

- Их много?

- Судя по тому, что творилось ночью, со всей округи собрались. Такое ощущение, что они попутно с собой прихватят все, что в местных лесах живет.

Гоги облокотился на стол:

- Уезжать смысла нет. На основной дороге скорее всего погромы вовсю идут. Здесь оставаться тоже плохо. Но из двух зол выбирают меньшее. Это все-таки просто звери. Я буду биться за вас и деревню. И ждать Сталкера.

Макс затушил сигарету:

- Думаю, совет закончен. Показывай что привез. А вам девочки спальные места организовывать.

***

Леха увидел впереди тусклый мерцающий свет множества мобильных телефонов.

- Все! Кажется дошли.

Несколько рук подхватили его над платформой и втащили наверх. Он тут же упал на колени нащупал руку одного из стоявших внизу:

- Подтягивайся!

Юрик вскарабкался на мраморные плиты.

Леха рассмеялся:

- Я же говорил про эротику. Ты просто красавец!

Тот осмотрел себя. Половины брюк нет, вместо нее выглядывают уже серого цвета трусы, чуть ниже колена неглубокая рана. Кровь запеклась в носках. Улыбнулся.

- А ты себя видел?

Леха протер глаза, оставляя серо-кровавые разводы на лице:

- И пофигу. Я же не состою в совете временного правительства, который сейчас собираться начнет. Мы с тобой хоть одного человека, но спасли. А сейчас начнется попытка спасения всех остальных. Пойдем лучше приткнемся к колонне какой-нибудь. Давно я в театре не бывал, хотя бы высплюсь на этом представлении.

На перроне столпилось масса людей. Крик, шум, визги, стоны раненых. Леха, расталкивая народ, пробился в самый конец зала, нашел свободное место у стены.

- Юрик!!!

В ответ тишина. Он продел лямки рюкзака под ногами, охватил поясной ремень руками и перед тем, как упасть в забытье, пробурчал:

- Девчонку матери нужно вернуть.

И заснул.

Очнулся он от толчка в плечо. Открыл глаза. В уши ворвался людской гомон. Юра склонился над ним. Темнота стояла кромешная, только слабый полумрак от экранов мобил.

- О! Привет! А я уж подумал, что ты потерялся. Как девчонка? - Леха широко зевнул спросонья.

- Вроде нормально, ее дочку тоже нашли. Сейчас врачи маленькую лечебницу организовали в вагонах. Всех раненых туда перенесли.

- Это хорошо. А старшего уже выбрали?

- А чего ты думаешь, я тебя разбудил? Часть людей пожелала выйти наружу. Я о тебе вспомнил и пошел искать.

Леха снял рюкзак с колен:

- Это тоже хорошо, а то одному скучно выходить было бы.

- Ты точно уверен? Там же сейчас ад!

Тот отрезал, как ножом:

- А здесь рай?! Ты посмотри вокруг. Да здесь человек двести, не меньше. И что здесь делать? В крыс превратиться? Извини, но это не для меня.

Расстегнул рюкзак:

- Посвети лучше.

Юра тронул кнопки на телефоне. Яркий белый свет с непривычки резанул глаза. Леха вытряхнул содержимое на мраморный пол. Снял с себя пиджак, брюки. Натянул плотные военные штаны, теплую толстовку, куртку. Одну банку тушенки взял в руку и протянул Юре, смотревшего на него безумным взглядом.

- Держи. Заспался я тут. Пойду пожалуй на выход.

Тот присвистнул:

- Ого. Это кем же ты работаешь?

- Сети тяну. А там без этого никак. В командировку собрался перед этим. Долгая же, зараза, получится. На всю жизнь командировка. Хорошо то, что отчеты о расходах уже некому предъявлять.

Леха набросил рюкзак и побрел к эскалаторам. Рядом шел Юра. Народ гудел, как пчелиный улей.

- Что остальные решили?

- Здесь останемся, будем ждать пока войска подтянутся и все наладится.

- Ну-ну. Прилетит вдруг волшебник.... Продолжение не помню, - Леха рассмеялся, - Где оно новоизбранное руководство сидит? Показывай.

- У выхода наружу. Двери шлюзовые автоматически заблокировались. А открыть их могут только работники метро. Но там толпа уже солидная собралась.

Они подошли к подъему наверх. Люди на платформе более-менее обустроили свой быт. Сваленные в кучки вещи, на которых спали дети, небольшие группы молодежи, снующие вдоль и поперек мужчины и женщины разносили пищу и воду. Леха остановился и протянул руку:

- Прощай, что ли.

Юра пожал руку:

- Удачи тебе. Ты хотя бы представляешь куда идти?

В призрачном мерцании подсветки экранов телефонов Лехино лицо казалось слепком из глины.

- Сначала наружу, потом подальше от города.

- Но там же ...

- Юрик! Еще раз объясняю, нет никакой разницы между “там же” и “здесь же”. Отличие одно - здесь склеп, а там простор. А у меня иногда проявляются признаки клаустрофобии. Как сейчас, например. Прощай.

Леха повернулся и начал подниматься по искореженным ступеням неподвижного эскалатора, в кромешной темноте. Людской шум внизу становился все тише и тише.

В просторном зале, на удивление, практически не пострадавшем, собралась действительно большая толпа. Крик стоял оглушительный.

- Я требую открыть двери!

- Выпускайте нас!

- А если с той стороны к нам пойдут!? И так места внизу нет, а сверху еще и раненых потащат. Вы послушайте, как они в двери ломятся.

Леха тронул за плечо мужчину в когда-то белого цвета футболке:

- Простите, а кто здесь последний на выход?

Пожилая женшина, стоящая рядом, обернулась и, утирая слезы, сказала:

- Здесь, милый, нет последних. Здесь все кто ... Господи! У меня там внучка и дочь остались! Скоты!!! Открывайте двери!

Леха огляделся. Впереди запечатанный шлюз, костер посреди холла. Четыре человека по одну сторону, ближнюю к воротам. Человек тридцать по другую сторону. Он пробрался внутрь толпы, взглядом оценивая людей. Натолкнулся на крепкого, рослого, который стоял и громко кричал:

- Сережка!!! Сергей!!!

Леха пнул его довольно сильно под дых:

- Чего орешь. Не ныть нужно, а выходить! Глаза открой! Найдешь ты своего сына, только этих козлов нужно с дороги убрать. Я бы и один ушел, да не справлюсь я с теми конями в одиночку.

- Уйди от меня! Он мне не сын, он мой муж! Уйди!

У Лехи округлились глаза.

- Ага. Понятно. Ну-ну влюбленная невеста, попричитай тогда, глядишь все и обойдется.

Прошел в первый ряд, бросил рюкзак на землю, удобно устроился на нем и громко сказал:

- Рано или поздно они их сломают. Выпустите нас!

Высокий мужчина с другой стороны безнадежно махнул рукой:

- Смерти хотите?! Идите. Это ваше право. Шлюз я не открою, как бы вы и не просили. Но вот эта дверь в вашем распоряжении. Держите ключи. Это технологические помещения, которые выходят наружу. Проберетесь через завалы, значит вышли. Если нет, то решайте сами, что делать дальше. У нас мест, еды и воды на всех и так не хватает. Лишние рты нам не нужны!

На пол упала связка ключей. Ее подобрал молодой парень и быстрым шагом направился к указанной двери. Леха поднялся, набросил рюкзак и помахал рукой правительству.

В узком тоннеле, по обеим сторонам которого располагались двери всяческих подсобок, стояла духота. Дышать было тяжело. Пыльная взвесь забивала легкие. Мерзкий запах горелого пластика. Люди медленно шли гуськом. Ширина прохода позволяла вольготно идти одному, вдвоем становилось уже проблематично. Леха брел где-то в середине колонны. Определенно чувствовался подъем вверх. Люди начали даже оптимистично перешептываться. Внезапно из головы колонны раздался крик:

- Всем стоять!!! Здесь завал!

По толпе пронесся испуганный ропот. Потом раздались окрики:

- Большой?

- Разобрать сможем?

- Пошли обратно!

Леха снял рюкзак, перебросил его через левое плечо и боком начал проталкиваться вдоль стены в голову живой цепочки.

Завал действительно оказался капитальным. Обломки стен, камни, ощетинившаяся ежиком арматура. Сверху капала вода. Он подошел поближе, осветил телефоном всю вакханалию. На уровне его пояса зияло черное отверстие. Согнулся, просунул руку. Вроде просторно, и далеко уходит. Парень, стоявший позади него, спросил:

- Ты что? Лезть внутрь собираешься?

Леха с серьезным выражением лица ответил:

- По крайней мере попробую.

Протолкнул внутрь рюкзак, опустился на колени и, перед тем, как воткнуться черный зев дыры, сказал пареньку:

- Стой здесь и слушай. Услышишь меня обязательно. Если все нормально будет, то ползти так, как я сейчас сделаю. Руки вперед, подтянулся и ногами толкать себя внутрь.

- Ты сумасшедший!

- Ни одного раза. Я просто наружу выбраться хочу, - Леха протянул руки вперед и нырнул в темноту.

Отверстие через несколько десятков сантиметров резко начало уходить наверх. Рюкзак запнулся только в одном месте. Он упорно отказывался двигаться вперед. Судя по его поведению, сверху нечто мешало. Леха вдавил его вниз и кряхтя, кое-как все же заставил пройти чуть дальше.

- И что там за сюрпризы у нас? - бетонная крошка забила рот. Он кашлянул. Пот заливал глаза.

Мешал арматурный штырь, торчавший горизонтально.

- А в старину богатыри гвозди пальцами гнули. Спробанем, Алешенька?

Он охватил руками металл, подтянулся, уперся ногами в рваные своды и изо всех сил попытался выпрямиться. Ничего. Еще раз! Опять ничего. С третьей попытки арматура подала признаки жизни. Сверху, над головой, раздался шорох и очередная порция упавшей пыли бетона заставила его чихнуть. Где-то позади еле различимо послышался окрик:

- Ау!!! Ты как там?

Леха переместил ноги чуть поближе, изо всех сил уперся и на рывке крикнул:

- Воюю!!!

Стальной прут загнуло, в позвоночнике что-то хрустнуло, костяшки пальцев сбились об обломки. Рюкзак послушно двинулся вперед. А в лазе внезапно запахло по-другому, горячим и горелым воздухом. Но в тоже время не затхлым, как под землей. Еще несколько сантиметров, еще несколько. Внезапно рюкзак резко ушел вниз и его руки нащупали пустоту. Огромную пустоту! Он локтями уперся в развалины и последним усилием вытолкнул себя наружу, как пробку из бутылки шампанского. Упал и, тяжело дыша, перевернулся на спину. А спустя несколько секунд безумно захохотал:

- А выход все-таки есть! Выход есть!!!

Перед его лицом проплывали темно-серые облака, воздух буквально пропитался гарью пожарищ. Но невзирая на все творившееся вокруг, Леха лежал на вздыбленном асфальте и, улыбаясь смотрел в небо. Хмурое, чужое, уже незнакомое. Но все-же небо. Спустя несколько минут, когда эйфория почти прошла, он поднялся, аккуратно отставил рюкзак в сторонку, подошел к дыре и прокричал вглубь:

- Меня слышно?!!!

Из глубины раздался еле различимый ответ:

- Да! Слышим!!! Как там?

- Это выход! Слушайте меня внимательно! Ползти по одному. Как только на этой стороне появляется человек, только тогда ползет следующий. В дыре не дергаться! Обломки шаткие. Старайтесь аккуратно. Первым пусть ползет самый худощавый. Давайте, я жду.

- Хорошо, мы поняли все, - после этих слов из глубины послышались звуки активной перебранки.

Первые руки показались из отверстия спустя несколько минут. Леха выдернул молодого парня, упал на спину, страхуя его собственным телом.

- Ты как?

- Тяжеловато ползти. И страшно.

Он обвел взглядом все вокруг:

- Ничего себе! Покатался в метро! Тут же все смело к чертям. Чувак, а нам повезло. Я такое только в игрушках видел!

Леха поднялся:

- Не нужно меня называть меня чуваком. Это - раз! Не знаю, как вам повезло, но я уже снаружи. Это - два! Сейчас выползет еще один. Вы сразу становитесь около дыры и командуете приемом остальных. Это - три! Запомнил?

В отверстии раздался тихий голос:

- Долго еще?

Паренек засунул руку внутрь:

- Давай, чувак. Ползи. Мы здесь, рядом!

И сразу же повернулся к Лехе:

- Я не понял? Ты старичок с чего такой грозный? Может в морду давно не получал? Так я сейчас чела вытащу, и пойдем поговорим. Не смотри, что я хиленький. Когда нужно и бугаев валил.

Леха приподнял верх куртки, вытащил, теперь уже висящий на поясе нож из ножен. Прогулялся им между пальцев руки:

- Если желание будет, то зови. Я вовсе не грозный. Я - первый. А за пальму первенства всегда давали всякие почести. Поэтому вы будете пахать, а я контролировать. Понял меня?

Еще один худосочный мужчина средних лет, весь в каменной пыли выполз наружу.

- Боже мой! Что здесь твориться?

Леха устроился поодаль на рюкзаке, достал сигарету, прикурил:

- Довыеживались, мать их. Вот, что здесь творится. Ладно, мужики, я больше не нужен. Поэтому пора в путь-дорогу собираться.

- А остальные?

- Я что гидом нанимался?!

Из расщелины показались еще руки. Теперь уже втроем они быстро вытащили девушку. Короткая юбчонка, на коленках кровь, тушь замазала все лицо, слезы градом. Паренек усадил ее на развалины.

- Хватит реветь, дуреха. Ты вообще чего поперлась третьей в списке?

- Я домой хочу! - Она заплакала еще громче.

Леха подошел к ней, опустился на корточки и со всего размаха ударил по щеке:

- Девочка! Посмотри вокруг. Внимательно посмотри! Твоего дома уже нет и больше не будет!!!

Еще один. Еще. Он сидел, курил сигарету за сигаретой. Уходить не было желания никакого. “А дальше что?” “А дальше ничего!” Его отвлек от размышлений слабый возглас очередного мужчины, извлекаемого из норы в бетоне:

- Когда я полз, там что-то очень громко треснуло и меня слегка придавило. Но мой живот он всегда такой. Толстоват слегка, пытается все вокруг себя расширить. О, Господи! Что это?

Леха поднялся и подошел к норе. Мужики старались вовсю.

- Получается?

- А куда же мы денемся? Это же ты у нас первопроходец. Забил болт на всех остальных. Сидишь медитацией занимаешься.

Одной жесткой хваткой под ребра паренька Леха добился полного взаимопонимания и согласия:

- Слушай меня, сука, внимательно! Я нашел эту херню?

Тот корчась от боли кивнул. Леха продолжил:

- Нашел. И что? Я здесь один корячиться буду? Кто хотел наверх? Я или все? Если бы меня не пустили там внизу, то учти “чувак”, один хрен я бы ушел. А вот что бы ты, пидор, сделал, если бы не я нашел всю эту подземную карусель. Поэтому успокоился и слушай меня очень внимательно. Ты?! Понял?!

Еще кивок головой.

- Вот и хорошо. Внутри уже кто-то есть?

- Да! Ползет уже.

- Так орите, чтобы быстрее поршнями шевелил! Вашу мать. Когда трещит скала - это к беде, когда трещат обломки - это к смерти. Больше никого не запускать!!! Понял? Чувак! Ты мне еще Кенни сейчас покажи из этой расщелины!

Из глубины показались грязные руки с обломанными ногтями на пальцах. Из той же глубины послышался странный скрежет. Леха, забыв об эмоциях, мгновенно подбежал к дыре, схватил человека за руки:

- Давай!!! Шевелись! Мужики, чего встали, помогайте.

Несколько человек, включая знакомого паренька, засуетились у показавшегося в отверстии практически половины тела упитанного мужчины. Скрежет сменился грохотом. Как будто вся эта, державшаяся на честном слове, конструкция прощалась с жизнью. Ее тошнило изнутри. Рвало наизнанку. Вдалеке показались пыльные облака от оседавшей почвы и асфальта. Леха закричал, ухватившись за плечи мужчины:

- Жопой шевели!!! Еще немного и ты здесь!

Тот обвел взглядом всех, кто пытался выдернуть из каменного зева:

- У меня к ноге очень важные финансовые документы привязаны. Я стараюсь, но дипломат застрял внутри, если только потом забрать, но вы так дергая, мне ногу вырвете.

Парень “чувак” спокойно, почти шепотом, сказал:

- Слушай, мудило! Ты глазки вверх подними, на небо посмотри! Не вкурил до сих пор? Жопой шевели ... Какие нахер документы? Кому они сейчас нужны?

Метрах в десяти от них внутрь ушла еще одна порция развалин. Кто-то из стоящих позади крикнул:

- Да тащите вы его быстрее!!!

Леха посмотрел прямо в глаза человеку:

- Прости. Но сейчас ты останешься без ноги, а может без рук. Ребята возмите нас за пояс и с двух сторон за руки на счет ...

Верхушка завала ведущего на свободу ушла вниз. Под ногами остатки асфальта начали оседать в бездну. Люди завижали. Хватка сзади ослабла.

- Дергайте! Вашу мать! - кричал парень, стоящий рядом. Потом попятился назад и, вскарабкавшись на еще целое дорожное покрытие, скрылся вдалеке. Они остались вдвоем. Чувак и Леха.

Мужчина в дыре вопел от безысходности. Все прекратилось, когда щель захлопнулась, то на чем стояли спасатели ушло от удара на хороших полметра внутрь матушки-земли. А в руках двух человек, абсолютно незнакомых друг для друга, осталась половина еще одного человека. Срубленный таз, сплющенный живот, кровь, кишки, дерьмо. Половина подняла голову и, пуская кровавые слюни, сказала слабым шепотом:

- Документы там откопайте. А здесь небо есть. А мне нужн ...

Глаза не закрылись, просто рот так и остался открытым, пытаясь проговорить последнюю букву “о”, вывалив напоследок язык. Леха протянул руку и провел о лицу половинки бывшего человека:

- Извини!

Посмотрел на паренька сидевшего на заднице в яме рядом с ним:

- Ну как? Мультики закончились? Думал приключение будет? Так посмотри! Видишь вот там. Это дерьмо, которое он не сумел высрать. Чуть повыше на ниточке почка болтается, а все остальное это желудочно-кишечный тракт. В простонародье называется кишки. Хочешь, можем посмотреть, что он ел сегодня на обед. А! Чувак?

Тот, не вставая с места, изверг из себя длинную струю блевотины. Леха равнодушно поднялся, поправил рюкзак на плечах:

- Запомни мальчик, когда хочется жить, нужно думать о выживании в любой обстановке, а не о понтах. Когда тебе сейчас и здесь захочется жить подумай не о твоих гребаных игрушках, а о серьезном ноже.

Протянул руку пареньку:

- Вставай. Теперь точно все закончилось. Остальные уже никак не выкарабкаются.

- А с этим что делать?

- Тут недалеко церковь есть. Извини, была. Сходи панихиду закажи.

Парнишка всхлипнул:

- Но он же ...

Леха обрубил:

- Он! Труп!!! Давай руку.

На безопасном расстоянии от бывшего выхода стояли спасенные.

- Ты сейчас куда?

- Уже не знаю. Я не думал, что все будет вот так. Я надеялся, что парочку домов грохнули и хватит. А здесь ... Кстати, меня Лешей звать.

Леха пожал протянутую руку:

- Тезка значит. Я сам не ожидал. Неплохо город смело. К остальным пойдешь?

У выживших наметилось некое подобие совета.

Парень посмотрел на людей:

- А с тобой можно?

Леха отрицательно покачал головой:

- Увы. Я одиночка. Иногда это спасает жизнь. Прощай. Я пошел.

- Чу ... Лешка, ты куда? Вместе же лучше!

- Сначала за оружием, потом подальше от этого дерьма. На волю. В пампасы.

Леха повернулся в сторону дома, поправил рюкзак и медленно побрел, внимательно осматривая вздыбленную землю и руины. Вокруг только обломки. Крепкие старые здания сложены, как карточные домики. Нагромождение машин. Тех самых, которые стояли в пробке. Их сваливало в огромные кучи по мере прохождения взрывной волны. Облезлая краска, вонь тлеющей резины, под начинавшемся ветром, скрежет металла о металл. А самое главное это стоны. Они раздавались отовсюду. Из разрушенных домов, из железной мешанины. Они, как заноза в руке, свербили в мозгу.

До своего дома он добрался относительно быстро. Высокие клыки обломков на уровне этажа так третьего. Черные пустые окна смотрели на него безмолвными глазницами. Леха присел на капот искореженной машины, закурил:

- Вот, Юленька и встретились мы с тобой. Правда в последний раз, но тяжело расставаться с домом, поэтому я сейчас здесь и сижу. Тебя нет, его нет. Но, понимаешь, Юля, кто-то должен быть. В настоящий момент это я. И хрен знает, кому больше повезло. Тебе или мне? Ты в золу превратилась еще не успев крикнуть, а мне сейчас эту золу приходится в себя вдыхать. Маленькие пылинки тебя, твоего роскошного тела. Так что, теперь ты всегда во мне останешься. А скажи мне, солнышко мое белокурое, зачем мне нужно переться за три сотни километров? Чтобы убедиться в том, что там тоже не осталось ничерта?

Глубоко вдохнул в себя горький воздух:

- Вот! Молчишь ведь! Хотя это абсолютно неудивительно. А я тебе отвечу, почему я это делаю. Потому что, стерва крашеная, мне некуда больше идти!!! Нет больше никого. Все!!! Слышишь, сука, все превратились в пар и пепел. А он догадывался. Я не знаю каким местом, но он чувствовал. И если это так, то он просто обязан там быть!!!

Леха сидел и кричал в пустоту. Единственным благодарным слушателем был только усиливающийся ветер. Сколько прошло времени он не помнил. Стало холодно. Распрямив закоченевшие конечности, он поднялся и внезапно хлопнул себя по лбу:

- Алексей, вы лопух! Ты дважды лопух! У тебя в районе оружейка в подвале была. Два квартала всего от дома. И чего ты встал, как вкопанный. Не пойдешь же ты с голыми руками напролом!

Останки дома с бывшим магазином по продаже оружия уже не впечатлили. Леха с того времени, как вышел из метро, начал воспринимать обугленные машины, рухнувшие здания, вопли и ветер, как обыденную жизнь. Будто несколько часов тому назад он не сидел в милой закусочной, будто несколько часов тому назад он не спускался в подземку, чтобы доехать до работы. Сейчас, казалось, наступило так давно, как только появились динозавры. Уверенно шагая и карабкаясь по развалинам он подобрался ко входу. На толстой бронированной двери лежал, упираясь в ее верх, приличный бетонный обломок стены дома. Леха спустился вниз по крошащимся ступеням и внимательно начал осматривать дверь на предмет открытия. Внутри раздался, приглушенный толщей железа, голос:

- Эй! Есть тут кто-нибудь?

Леха приметил два куска арматуры, торчащие по разные стороны непредвиденного замка:

- Есть. Мужики, вас завалило душевно. Сейчас попробую что-нибудь сообразить. Вы пока не дергайтесь сильно, только упор покрепче найдите. Я мигом.

Он лихорадочно соображал как отодвинуть эту чертову плиту. Мысль пришла внезапно. “А битые машины? Трос всегда в багажнике есть!” Путем обыска нескольких относительно целых автомобилей, он добыл пару крепких буксировочных тросов и длинную трубу. Обвязал выступающую арматуру рухнувшей плиты, другие концы зацепил за лежащую поодаль практически целую квартирную стену, вставил трубу, провернул тросы несколько раз, чтобы укрепить образовавшийся узел. Зафиксировал. Вернулся к завалу:

- Мужики! Нашли упор?

- Вроде есть. А ты как?

- Я сейчас начну ее поднимать, противовес вроде надежный, а вы толкайте. Как только поддастся, пихайте в щель все, что угодно.

Оборот. Еще оборот. Еще и еще. Плита с противным скрежетом начала подниматься. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. В образовавшуюся щель воткнулось что-то железное. Леха обливался потом. Рычаг пытался вырваться из рук. Но он понимал, что достаточно выпустить его из рук, то отскочить он не успеет. Его просто порубит в фарш. Оборот. Щель увеличилась уже сантиметров до десяти. Леха прохрипел:

- Эй! У вас худые есть? Я же не Геракл!!!

В свободном пространстве показалась рука:

- Не могу пролезть. Сейчас подопрем дверь, отдохнешь.

Внутри раздался глухой мощный удар и тросы резко ослабли. Он отпустил трубу. Она плавно сделала несколько оборотов в обратную сторону и повисла в петле. Леха, тяжело дыша и пошатываясь, подошел к двери. На него смотрело молодое лицо парня лет двадцати.

- Передохни. Осталось еще чуть-чуть. Я вылезу и помогу. Меня Игорем звать.

- Алексей. А вы чем ее так подкрепили?

- Не поверишь! Втроем шкаф оружейный подволокли.

Леха усмехнулся:

- Да уж. Жить захочешь - не так раскорячишься.

Пошарил по карманам, достал пачку сигарет. Пусто.

- У вас курево есть?

Игорь протянул полупустую пачку:

- Держи, брат. Ты откуда взялся?

Леха затянулся:

- Из метро выполз.

- Снаружи везде так, как то, что я здесь вижу?

- Ближе к центру еще хуже. - Выбросил окурок, - Ладно. Я вроде оклемался, давай еще проверну. А вы со своей стороны попрыгайте на опоре.

В этот раз каждый поворот трубы давался все легче и легче. Когда дверь отошла почти на тридцать сантиметров из нее выскользнула тень.

- Ну спасибо тебе! Давай в две руки! Саня с Серегой шкаф давят. Еще немного и они выйдут.

Железяка плавно скользила из рук в руки. Дело пошло быстрее. Обломок встал почти вертикально. Трещала ткань растяжек. Леха крикнул внутрь проема, перебивая ветер:

- Мужики!!! Вытаскивайте оружие и патроны. Просто бросайте наружу! И хватить там топтаться, выползайте сюда! Тросы скоро лопнут!

Внутри раздался грохот. Натяжение ослабло, тросы повисли, покачиваясь на ветру. Дверь открыта, плита вертикально поднята вверх. Из проема вышел мужчина. Вытер пот со лба, сплюнул, взглянул на спасителей:

- Нормально все. Заходите в гости. Теперь уж точно не захлопнется.

Карабин натер плечо до степени адской боли. Рюкзак превратился в хранилище тяжеленных камней. Ноги слушались с трудом. Шаг. Еще шаг. До цели оставалось немного. Максимум полкилометра до разметанных по всему кольцу защитных ограждений. Леха сухими губами прошептал:

- Все! Батенька! Пора на боковую. Город ты прошел, а это не может не радовать.

Он, постоянно карабкаясь по останкам машин, развалинам домов, трупам, умудрился добраться до самого края. Края цветущей несколько часов тому назад человеческой жизни огромного мегаполиса. По пути встречая ошалевших от боли, безысходности, потерь и радости людей. Он старался обходить их стороной. Ночь наступила уже давно, но цель все же достигнута. Леха ступил в выжженую траву неглубокого оврага, отделяющего автомобильную трассу от жилых массивов. Сейчас трассу полную битыми машинами и по другую сторону зияющих выбитыми окнами останков домов. Опустился на корточки, снял рюкзак, достал из него банку тушенки взятой взаймы в каком-то попутном магазине, вытащил нож и жадно набросился на еду. Усталость начала отступать. Он отшвырнул пустую банку от себя подальше, пододвинул к голове рюкзак. Заснул он еще до того момента, как упал на землю. Леха спал, но правая рука крепко сжимала нож. Пальцы, даже во сне, беспокойно дергались на рукоятке. Карабин лежал на груди.

Утро не порадовало ничем особенным. Солнце исчезло, пробрасывало странным дождем. Вода на вкус неимоверно горчила, на ощупь была жутко маслянистая. Леха со скрипом поднялся:

- Доброе утро, страна! Красоты какие, не правда ли?

Слегка перекусил и двинулся на юг. Сквозь металлическую вакханалию. Сквозь человеческие крики боли. Сквозь останки разметанный вдоль пути нечеловеческой силой сооружений. Ветер дул в спину, что было очень хорошо.

“Сделать бы за день километров двадцать, не везде же так. Должны же быть места, которые не бомбили. Там легче станет.” - думал он, взбираясь на очередной перевернутый автомобиль.

Ближе к вечеру дорога стала гораздо чище. Леха несколько раз останавливался на привал. Уничтожал очередную банку тушенки и, со стонами, поднимаясь, двигал дальше.

Серое небо стало беззвездным и черным, когда он шел по мосту. Внизу еле различимыми барашками вода реки разбивалась о камни быков. Он присел на узкую тротуарную дорожку. Взгляд устремился в сторону противоположную движению.

- Лихо ты дал сегодня. Такими темпами скоро в гостях будешь.

Открыл рюкзак, достал новую пачку сигарет и чего-то из консерв.

- Заночевать предлагаю внизу. И вода есть, да и лес рядом.

Леха сидел на мосту и смотрел на разрушенный город. В темноте не было видно ни единого огонька, трубы ТЭЦ не коптили, не летали вертолеты ДПС. Где-то далеко-далеко послышалось гудение мотора машины. И все. Тупая тишина мертвых. Царство врат в рай или ад. Кому как суждено. Казалось, уже вечный, как старый знакомый, промозглый ветер задувал в уши, противно подвывая. Леха почти доел, когда он принес с севера чужой звук. Оглянулся... Над городом всплывали белые шлейфы баллистических ракет.

- Твою мать! Да угомонитесь вы в конце-концов!!! - Он отшвырнул ногой полупустую, недоеденную банку. Подскочил, рывком открыл рюкзак, вытащил упаковку прзервативов, вскрыл. Спички! Они лежали во внутреннем кармане! Есть!!! Три коробка внутрь. Затянул резину надежным узлом, вбросил прямоугольный член в рюкзак. Первая ракета уже приближалась к своей верхней точке полета. Затянул на себе все ремни рюкзака, нацепил карабин через плечо. Прыжок через ограждение. Речка неглубокая, но других вариантов нет. Кроме одного! Лететь вниз метров десять, а там или повезет, или один хрен поджарит живьем. Один шаг вперед и бешеное ощущение полета. Краем взгляда он увидел выросший гриб взрыва и поднимающееся над ним солнце. Рукотворное солнце. Созданное человеком не для того, чтобы согревать, а для того, чтобы убивать. Ресницы уже закрытых глаз сгорели моментально. Последнее, что он почувствовал это запах горящих волос на голове, вонь горящей ткани куртки, боль от отрывающейся от мышц обгоревший кожи на спине. Он летел в закипавшую воду. Отвернув глаза от взрыва, взглянув на себя он увидел еле заметное, различимое только лишь на грани восприятия, зеленое свечение. Оно обволакивало каждый волосок на его теле. Леха кричал от боли, кричал от страха. А потом наступила темнота.

***

- А я в это время на военной базе отсиживался. До нас чутка не достало. Анька вообще трупом лежала. Спасибо Михалычу, поставил на ноги. Да уж. Весело тебе пришлось. Ты тогда понял, что на шее таскаешь? - Артем притопил газа на ровном участке дороги.

- А я зеленый свет только и увидел всего в одном месте. Там все логично стало на свои места. А после второй волны, после того, как очнулся не до этого было. Повезло. Течением на излучину выбило. Если бы по-другому ... То вряд ли мы сейчас разговаривали. - Леха закурил.

- Андрюха тоже допер, только не успел. Ленка говорит, что вроде бы пулевое ранение. А там фиг разберешь на самом деле. Но тоже явно в нашем направлении двигал. Лешка! Что же я нашел? Что это?

- Не кипяти мозг. Давай доберемся до Аньки, а там уж и подумаем.

Артем стукнул по торпеде со всей силы:

- Леха! Да меня запарило играть в героя комиксов!!! Синие деревья, говоришь? А ты сам немного погодя их и увидишь! Вот я и посмотрю, что ты потом скажешь!

- Тема! Остынь. Деревья, так деревья. Мы с тобой на своем веку все повидали, кроме, пожалуй, шестиного винтокрыла с турбиной работающей на мазутном топливе оранжевого цвета!

- Это точно. - Артем притормозил и остановился у западного блокпоста, - Все, считай, что приехали.

- Неплохо смотрю вы обустроились, - присвистнул тот.

- Ага. Только маленький нюанс появился. Маленький такой. Совсем. Ты посмотри вокруг, может сам поймешь?

Леха огляделся:

- Людей нет, так мало ли что произойти могло. Может пересменок, вот и сидят в кустах самогон херачат.

Артем обернулся назад. Собака жалобно поскуливала. Он взглянул на рюкзак и произнес:

- Нет, Лешка, нет. Видишь, снег на мешках заграждения лежит?

- Ну!

- Баранки гну! Блокпосты ставили в нескольких сотнях метров от дождя. А шел он вот там! За моей спиной. Понимаешь!!! У! Нас!!! В жопе машины он должен был окончиться!!! А здесь снег, твою мать, лежит! Значит, дождь еще впереди. Понял? Мы здесь под солнцем чистым и дождиком прохладным три месяца жили. И ничего не менялось. Прошел полкилометра вперед - получи зиму. Вернулся назад - встречай лето-осень. Теперь дошло?

Леха смотрел вперед безумным взглядом:

- Оппа! Темка! Если ты везешь в своем рюкзаке бомбу замедленного действия, то я лично тебе вырву глотку собственными руками. Но если это нечто, которое имеет такое влияние на окружающий мир, то тебе нужно в Нобелевские кандидаты записываться. Что это?

***

Макс прикладом выбил верхнюю доску из оставшегося заколоченного окна, фыркнул и сказал:

- Вот она! Средневековая крепость!!! Я по забору, Ленчик, ты в подлесок лупить будешь. Ну, и если уважаемый не возражает, то тебе самое шоколадное место достается. Соседский двор.

Гоги согласно кивнул. Немой вопрос в глазах Ани и Ника Макс озвучил вслух:

- А вы на подхвате или, если жарко совсем станет, то в два ствола на одну бойницу. Договорились? Да не смотрите вы на меня так. Анька тебе рожать еще, а тебе, малыш, не нужно кровь видеть. Пусть она будет и не человеческая. Все равно не нужно.

Ксюха забралась на колени Гоги, удобно устроила голову у него на груди. В свете спиртовки, стоящей на столе, взглянула на него необыкновенно карими глазами и спросила:

- Дедушка, а ты сказки знаешь какие-нибудь? Мне папа всегда перед сном что-то, но обязательно рассказывал. И про страшилищ лесных, и про змеев огромных, и про драконов крылатых, и про добрых волшебников.

Старик провел рукой по ее волосам:

- Годы у меня уже не те, внучка, чтобы сказки вспоминать. Хотя погоди, помню я одну такую.

Аня откинулась на бревенчатую стену и закрыла глаза. Лена, поджав ноги, удобно приютилась на полу. Ник с Максом сидели у двери, ведущей наружу, облокотившись на автоматы.

“Давным-давно, в далеком мире. Там, где горы покрыты вечными шапками снегов, там где реки, текущие меж скал, наполнены чистой, как слеза, прозрачной и холодной водой омывают вечнозеленые долины и красивые леса, в которых живут прекрасные и грациозные лани, гордые олени, забавные зайцы, свирепые волки и страшные кабаны. Там и жил в своем королевстве король. В один прекрасный день мать-королева родила ему сына. И растил он его, как следует. Маленький принц еще шести лет от роду уже научился белку из лука в глаз стрелять, да потом на кухне царской жаркое делать из нее же. А какие он матери королеве дарил шапки да воротники на холодные зимы. И не мог на него нарадоваться отец. И королева была счастлива тем, что в королевстве появился наследник, достойный своего отца. Ведь мало того, что за хозяйством и простым людом присматривает, так и из автом ... - Гоги осекся, но сразу продолжил, - и с луком, да с мечом равных ему нет. Прошли годы, и подрос наш маленький принц. И вот однажды, позвал его к себе отец. Подошел он к трону, на котором восседал его старый, седой родитель и услышал:

- Сын мой! Я устал. Пора тебе занять мое место. Я научил тебя в этой жизни всему, что умею. И ты уже владеешь тем, что даже я не знаю. Ты стал взрослым мужчиной! Так пусть будет так. Я уступаю тебе свой трон, как новому королю. Но! Только при одном условии. В низинах, в зеленых долинах, живет прекрасная принцесса. Спустись туда и завоюй ее сердце. Вспомни свою мать, нашу с тобой королеву. Не силой завоюй, а душой. И если ты появишься в ущелье нашего королевства с невестой, то я скажу тебе только одно. Я не зря прожил жизнь. Иди сын мой, и пусть боги освещают тебе путь”...

У забора прошелестела засохшая трава. Ник попытался вскочить, но Макс решительно его осадил на пол:

- Тихо! Еще ничего плохого не слышно. Вспомни, что было вчера!

Ксюха смотрела на Гоги широко открытыми глазами:

- А дальше?

“... Недолго собирался принц в столь долгий путь. Взял он с собой только нож, любимый сердцу, лук верный глазу своему, меч верный руке своей, хлеба матерью испеченного, да горсть земли, что между скал и камня давала пищу и благодать. Налил в бурдюк воды из озера, что давала жизнь рекам текущим в долины. А за воротами королевства отвесил низкий поклон той земле, на которой он вырос. Той земле, на которой его ждали родная мать и отец. Повернулся прочь и пошел. Долго ли, коротко ли шел он. И многое ему пришлось испытать. Повидал он на своем пути и огромного медведя, с которым сражался три дня и три ночи, и победил зверя. И мертвый лес, в котором обычные мыши были размерами с откормленную кошку. И летучих четырехкрылых коршунов он убивал из своего заговоренного лука. И рыбы, которым в пасть могла поместиться корова, мешали ему переправляться через бурные реки. Но земля родная в мешке заплечном всегда ему помогала. Когда он был готов сдаться и упасть, когда не оставалось больше сил, в его голове звучали слова отца: “Не силой завоюй, а душой”. Принц поднимался и шел дальше. И чем дальше он опускался в долины, тем больше он понимал одно. Нельзя просто так убивать, без разбору. Нужно любить и верить. Верить злому волку, потому что он не станет без нужды на тебя бросаться, верить медведю, потому что он тоже любит ягоду покушать. Верить людям, которые готовы отдать для тебя отдать последний кусок лепешки, потому что ты тоже человек. И вот однажды он подошел к высокой стене. Острые колья наверху торчали злым оскалом, как клыки дикого зверя. Отворились ворота и он гордо сказал:

- Я пришел к вашему королю, для того, чтобы просить руки его дочери!

Рассмеялись стражи у ворот, но пропустили оборванца с котомкой за спиной. Даже проводили в королевские хоромы. Конечно, не опуская автом ... Гм. Копий.

Спросил король:

- Зачем ты пришел просить руки моей принцессы?

- А потому что я достоин ее! - ответил принц.

- Ты сможешь это доказать, дерзкий нищий? - воскликнул гневно король.

- Да! Смогу!!! - спокойно сказал принц в ответ и, разведя в сторону копья стражей, сбросил с себя рубаху, - Взгляни, король!

Вся грудь молодого принца была покрыта шрамами от многих жестоких битв. Тех страшных сражений, которые он повидал на своем пути.

Король рассмеялся:

- И что же ты этим хочешь доказать?

Тогда юный принц ответил:

- А теперь ты взгляни на мою спину.

И повернулся. А на спине не было ни единого шрама.

И воскликнул король от радости. И вышла принцесса из-за ширмы укрывающий тронный зал. А король молвил своей дочери:

- Моя принцесса. Этот человек действительно достоин тебя. Только у него за спиной ты будешь всегда защищена. Он никогда не повернется спиной к врагу, он лучше умрет, но будет стоять до последнего, защищая тебя и ваших детей. И он будет вечно любить тебя, потому что ради тебя он прошел все эти испытания, горести и муки”...

***

- Вообще офигеть, не пойму что за хрень твориться. Только притормозил, эти сразу в кусты. Леха! Я все понимаю, но такого быть не должно! - Артем плавно вел машину через город.

- А раньше?

- Раньше хоть не шугались, сейчас, как-будто возжа под хвост всем попала.

- Давай тормознем, да я кого-нибудь догоню. Допрос с пристрастием и все вытекающие.

Артем улыбнулся:

- Поехали домой. Тут осталось всего-ничего. Да и собственно наплевать на все это. Мне бы к милой, да под бочок. Правда уже в другом месте ...

- А я свою корову, когда война началась, подальше послал.

- Лешка, ты не путай блядство и семейную жизнь.

- Ага. Три месяца тому назад, перед входом в метро и зарекся.

Артем повернул на последнее шоссе, ведущее к дому, при этом сладко зевнув. Зону радиоактивного дождя они миновали несколько километров тому назад. Сейчас шел обычный, простой. Из воды. Обычной безвкусной воды, прозрачной, но достаточно холодной.

***

“Возвратился принц со своей принцессой в родной дом. Прошли они вместе рука об руку множество разных приключений. И сражались они стоя спина к спине. Никогда никто из них не дрогнул перед страхом смерти. В каждой битве, прикрывая друг друга, они бились с силой зверя, всегда доверяя тому, кто стоит за его спиной. А когда принц взошел на порог родного дворца отец встретил его с распростертыми объятиями.

- Сын мой! Моя душа всегда была с тобой, я верил в то, что ты вырос настоящим мужчиной.

Он низко поклонился прекрасной принцессе и, не снимая поклон, спросил:

- Позволь, королева, я спрошу позволения у короля?

Она кивнула.

- Сын! Как тебе удалось?

Новоявленный король обнажил свой торс и старый король произнес:

- Я в тебе не ошибался. Так же и я когда-то завоевал сердце твоей матери. А теперь мне пора на покой. Завтра утром на площади ты и твоя суженная станут королем и королевой. И править вам суждено до тех пор, пока не возникнут из чрева матери такие же как, мы с тобой, сынок, и такие же, как вы с моей королевой, моя принцесса.

И праздновало все королевство восхождение на престол нового короля. Лилось рекой вино из огромных бочек, мясо томилось на углях, люди радовались и были счастливы. Но прошло много лет. И однажды король решил отправиться на охоту. Настрелять дичи к королевскому столу. Оставил сына и двух дочерей с матерью королевой. Не надолго, буквально на несколько дней”...

Ксюха, укачанная на руках, зевнула, Анька всхлипнула, Макс скрипнул зубами:

- Гоги!?

- Максим, помолчи. Это ... Это. Сам поймешь. Но, Максим, пока что это всего лишь сказка.

***

Сразу за городом Артем начал притормаживать.

- Ты чего?

- А впереди что-то есть.

Щетки не справлялись с ливнем, все текло от капающей сверху воды. Леха пригляделся:

- Точно! Причем плотненько так стоит.

Ксюха почти захлопнула глаза, но все еще нервно ворочала ручонками. Гоги почти шепотом продолжил сказку. Он, казалось, впал в некое состояние неподвластное человеческому восприятию. Аня сидела уткнувшись в руки лицом и молча утирала сопли. Лена нервно дергала ремень автомата.

“И в тот день, когда отец король, ходил по горам и выслеживал оленьи тропы, вдруг! Внезапно из-за черного-пречерного облака выскочили верто ...

Ксюха открыла глаза:

- Дедушка, а что это за звери такие?

Гоги осекся:

- Извини, внучка, драконы. И стали они палить огнем и раке”...

Недалеко раздался тихий шорох. Сухо щелкнул затвор у Макса.

“Палить огнем и рвать когтями дома и деревья. А когда король вернулся в родное царство, то нашел он только обгоревшие обломки своего дворца. Он ходил долгие дни по пожарищам. Он кричал:

- Где ты?! Моя королева!!! Где же ты?

Но даже никто из уцелевших не смог подсказать, где его возлюбленная. Где же его дети. И тогда король обнажил свою грудь и сказал:

- Я найду тебя, моя любовь. Или я не клялся перед богами, что за спиной моей ты будешь в безопасности. Или я не давал слово чести твоему отцу. Или это не мои дети исчезли вместе с тобой. Я отправляюсь тебя искать.

И стоя на едва уцелевших останках царских помостов прилюдно взрезал свою грудь у сердца ножом. И люди воскликнули:

- Ты король! Мы будем ждать тебя! Мы сделаем наше королевство еще красивее и благодатнее. Мы придумаем защиту от драконов. Иди же, король! Иди, и приведи нашу королеву”...

Затвор щелкнул у Ника, потом плавный щелчок предохранителя у Лены. Судя по пьяным возгласам Надюха решила прогуляться на ночь глядя. Шорох в кустах пропал, но в обыкновенную осеннюю ночь из открытых щелей подуло морозным воздухом.

***

Впереди стояла огромная толпа людей. Спины первого ряда не оставляли ни малейшего шанса на проезд. Обнаженные головы мужчин, промокшие насквозь женские платки, и никакой реакции на шум приближающегося автомобиля. Артем притормозил и выключил фары.

- Лешка, я, собственно, уже нихрена не понимаю. Но у нас впереди нечто. Это не могло произойти за несколько дней.

- Тормози. Из всей нашей команды только ты самый говорливый был. Иди, пообщайся с общественностью. - Леха уставился пристальным взглядом вперед.

Артем вышел из машины. Дождь хлестал вовсю. Голова намокла сразу и тонкие струйки воды устремились внутрь теплой меховой куртки.

- Люди!!! Посмотрите на меня! Обернитесь!!!

Несколько человек из крайнего ряда повернули головы назад.

- Дайте нам проехать. Мы вам ничего не сделаем, просто расступитесь и мы проедем дальше. Пожалуйста!!! Дайте нам проехать. Вы идете своей дорогой, а мы идем своей. Не искушайте зло, оно вам не поможет!

Сквозь шум дождя раздался голос. Громкий, отчетливый. Грудной, сильный.

- Вот они!!! Я говорил о них!!! Это Создания Темноты! Вы видите их? Вы!!! Видите?!!!Так обернитесь и посмотрите!!! Они пришли, чтобы уничтожить наше добро в нашем разуме, которое мы несем в нашу святую обитель! То добро, которое нас омывает благодатью. Это слезы Господа, которые он проливает за наши страдания. Они пришли, чтобы вас обратить в слуг исчадий Ада! Они пришли из тех мест, где живое не может быть живым, а мертвое уже давно стало камнем. Так решите сами кем они должны стать. Мы должны молиться, чтобы они исцелились, а они должны принять веру. Но если этого не произойдет ...

- Дайте проехать! Пожалуйста!!! - Артем еще раз прокричал в дождь, закрывая голову только что одетым капюшоном.

- … Именно они ввергли нас в тот мир, в котором мы живем!!! Именно они сделали нашу жизнь такой невыносимой!!! Так пусть они будут прокляты ... Пусть их отцы и дети будут прокляты навечно. Пусть их матери раздвинут свои чресла перед ядовитой змеей. Пусть их дети никогда не увидят солнца и учатся считать по своим вывалившимся зубам из поганого рта. Они слуги Сатаны. Они пришли из Темноты!!! Что они заслуживают? Я спрашиваю вас, люди!!! Что?!!!

Артем захлопнул дверь, пригладил мокрые волосы. Леха щелкнул затвором:

- Может снять этого урода?

- А как? Смотри, перед ним человек сорок стоит, а этот мудак за телами и прячется конкретно. Меня больше волнует другое. Почему они просто стоят? - он открыл боковое окно, - И заливается таким соловьем, как будто специально обучали. Вот же падла.

- ... И пусть они будут наказаны. Пусть их члены будут гореть в Аду целую вечность. И печень полная черной крови будет клеваться воронами многие тысячи лет, заживать столетиями и снова клеваться. И закричат они от боли невыносимой. И тогда!!! Пусть Господь посмотрит на их муки и скажет ...

Леха высунул голову в окно и громко крикнул:

- Люди!!! Расступитесь!!!

- ... гореть их коже в адском пламени, испытывать муки телесные в кипящей сере подземелий сатанинских. Они нелюди. Только нелюдь, посланник Ада, сможет выжить в пламени всепожирающем. Так скажет Тот, которому мы несем свою веру, ради которого мы готовы нести в наших душах веру в спасение ...

- По-моему сейчас начнется, - Артем сдал немного назад машину, - до первого ряда метров пятьдесят. Мысли есть?

- Абсолютно никаких. Может напролом?

- Да ты посмотри на них, это же живая стена. Мне голос его статный ой как не нравится. Ты психологию изучал?

Леха кивнул:

- Да. Я понимаю, что они будут стоять и не шелохнутся.

- Гадом буду, но это явно южные пришли. У них там какая-то своя жизнь была, я особо в те дела не вникал. Но чтобы вот так. Честно говорю, польщен зомбированию людей. Это же я целую гвардию смог бы набрать. А тут коллега появился и на тебе. Только он по своей стезе всех тянет, а нам бы до дома только добраться. Может пульнуть разок в воздух?

Леха приоткрыл окно и выстрелил вверх. Ряд людей, стоящих впереди машины, сомкнулся еще плотнее.

***

“И пошел король в далекие странствия. Долго он бродил по ущельям и лесам. Долгие годы. Седина уже давно тронула его бороду и волосы. Но как только забредал он в незнакомое место всегда кричал он громким голосом:

- Королева моя!!! Где ты?!!!

И шептали ему камни и деревья, которых он научился слышать:

- Нет здесь твоей возлюбленной. Нет и не ступала ее нога по этой земле. Потому что любовь в твоем сердце к ней заставила бы говорить даже и травинку. Любой муравей рассказал о том, что она была здесь. Но нет ее. И ветер сейчас летает между гор, и тучи смотрят сверху над ущельями, и дождь омывает благодатные поля равнин каждой каплей спрашивает землю о Королеве. Но и земля молчит. Ее нет.

Король дошел до нижних отрогов гор. Он потерял всякую надежду. И, однажды, сидя у костра, на опушке Мертвого леса король внезапно услышал тонкий голос”...

Со стороны Надюхиного дома сначала раздался жуткий крик, потом звуки борьбы. Крик перешел в глухое клокотание, как будто человек захлебывался водой. Первый выстрел из крайнего дома:

- Суки! Сосед!!! Они все-таки пришли! Надя!!!

Тяжелый удар в дверь. Со всего размаха. Гоги посмотрел на Макса. Ссадил с колен перепуганную Ксюху:

- Внучка, ты посиди пока с мамой, мы сейчас с дядей Максимом немного зверей проучим.

- А они нас не съедят, как в твоей сказке?

- А это, внученька, зависит только от нас. Пока мы здесь вместе, не беспокойся. А сказку я тебе потом доскажу. У нее хороший конец.

- Макс! Ты крайний дом видишь?

- Да нихрена, Гоги! Мне чуть-чуть не хватает для обзора.

Гоги вскочил на стол. Поднял ружье.

- С моей стороны тихо, только внизу шуршат. Лена у тебя видно что-нибудь?

Аня сидела в предбаннике, обняв детей и судорожно, трясущимися руками, сжимала два автомата.

- Вижу, что в траве что-то шевелиться, а разобрать ничего не могу.

В дверь ударило еще раз. Пискнула Ксюха. И в этот момент раздался булькающий крик Надюхи:

- Мужи...ки!!! За меня выпей ...

В абсолютной тишине последний предсмертный выдох ее напомнил:

- … те.

Звон разбитого стекла, визжание Мурзика. Судя по голосу, он пытался сопротивляться, но с каждой секундой его лай и визг становился все тише и тише. Очередной сильнейший удар в дверь. Макс прошептал:

- Ну что? Девочки и мальчики понеслась? Ник! Хватит отлынивать! Патроны под скамьей, заряжаешь пустые магазины. Аня ты на смену, пока заряжаемся. Давайте, ребята в три окна огонь!!!

И первым нажал на спусковой крючок.

***

- Попали ... - многозначительно произнес Леха, - может по полям проскочим?

- Ты чего сдурел? Какие, нахрен, поля? Дождь лупит так, что там уже заливные луга образовались. А вот здесь, - Артем ткнул пальцем в датчик топлива, - почти ноль. Я же не на тракторе. Хоть машина и танк добротный, но я знаю ее возможности. Это нереально, Лешка. Если хочешь, то мы можем сейчас тупо открыть двери и прогуляться пешком километров десять. Единственное, чего я боюсь, так это того, что нас порвут на запчасти в ближайшие сто метров. Где-нибудь в поле. Да еще устроят праздничный ужин. Ты въехал в ситуацию? Мы с тобой демоны во плоти. И пока эта тундра, стоящая впереди так думает, нам лучше спокойно посидеть. Может этот хорек поорет, да успокоится. Он же их не на плаху ведет, а на жизнь праведную. Как? Тебя это устраивает?

- И что?

- Да ничего. Постоим минут пять, а дальше будем ...

Артем не успел продолжить, когда первый камень ударил в капот.

- … и принесите жертву ради рождения земли нашей. Новой земли, чистой и благодатной. Той земли, на которой будут жить ваши дочери и сыновья. Там где не будет Ада. Там где только наш Спаситель будет разговаривать с каждым из вас о счастье, мире и вечной жизни. Принесите жертву.

Толпа, до этого активно бросающая камни, внезапно двинулась на них. Несколько булыжников практически на излете встретились с лобовым стеклом.

Леха второй раз передернул затвор. Артем сжал зубы и прошептал:

- Патрон подними!

Камень, еще камень, что-то громоздкое стукнуло в районе бампера, очередной камень загнул правое боковое зеркало обзора.

- Темка! Я не хочу стрелять! Это нечестно. Они же люди, хоть и выродки, но все же люди. Давай назад, отсидимся, может что-нибудь придумаем!

- А я Лехич сильно горю желанием завалить весь первый ряд? Так думаешь? Да я вот ту тетку по центру в белом платке, давеча в магазине у Гоги встречал. Хоть и бухает по-черному, как ты думаешь, охота мне ей пулю меж рогов ее пропитых всадить? Но, назад я не сдам. Там Аня, дети, Макс и Ленка. Пусть этот ублюдок репу свою подставит, я его даже через стекло сниму.

Град камней усилился. До передового строя фанатиков оставалось метров двадцать. Дождь лупил в открытые боковые окна. Артем с Лехой абсолютно не обращали на это внимания. Руки крепко обнимают автоматы. Уши слушают бред монаха. Глаза внимательно подбирают первую цель.

- … Люди остановитесь. Сейчас произойдет чудо!!!

Град камней утих.

- … Мы приносим жертву во имя Господа нашего. Мы просим его покарать служителей Ада. Мы молимся за то, чтобы они почувствовали все неземные муки при своей кончине. Они захлебнуться этой девственно чистой кровью, которую мы сейчас прольем. Они будут ее пить вечно и соль на их губах красного цвета всю их вечную адскую жизнь будет напоминать о том, что искупление своих грехов они могли приобрести только приняв веру.

- Слушай, я эту суку, как прорвемся, обязательно найду, - Леха пытался выправить зеркало.

- Да не дергайся ты, сейчас повыеживаются слегка и пойдут своим путем. Они же соображают, что у нас оружие, да и машину по слухам тоже знают.

Оставалось не больше пятнадцати метров. Абсолютно ровный строй. Мертвые лица.

- Да уж! Три месяца передряг, чего только не повидал. Но! Такое!!! Темка в первый раз вижу.

Скулы на лице Артема бешено подрагивали. Одна рука держит автомат, локтем упираясь в руль, вторая на рычаге передач. Он дрожал всем телом. Из середины толпы вылетело что-то большое и белое. Сверток. Артем резко отпустил оружие, собака, до этого беспокойно ворчавшая, внезапно завыла высоко задрав голову.

- Алексей!!! Тихо! Тихо! Не рыпайся. Лешка, это просто кукла. Это!!! Просто!!! Кукла!!! - Артем посмотрел на застывшее лицо Лехи и крепко ухватил рукой рычаг передач, предварительно опустив автомат между сиденьем и дверью.

А ослепительно белый сверток продолжал свой полет в дожде. Он достиг своей верхней точки. В воздухе ткань начала разворачиваться и, окончательно сорвавшись с маленьких розовых ножек, стала медленно оседать на землю. А малыш продолжал лететь вперед. Следом посыпался град камней.

- Темка, взад сдавай!!! - Леха открыл дверь и уже на ходу выскочил наружу.

Подскользнулся, удержался и побежал вперед машины. До белого комочка оставалось совсем немного. Камень угодил в колено. Он закричал от боли, но, прихрамывая и, немного сбавив темп, упорно продолжал двигаться вперед. Дождь смывал с лица пот, еще один камень угодил в лоб. На мгновение он погрузился в темноту. Очнулся в тот момент, когда скользил по мокрому асфальту, обдирая спину о мелкие камешки, инстинктивно протянув руку в направлении предполагаемой точки падения. Пальцы схватили воздух и воду с неба. Малыш ударился со всего размаха о дорожное покрытие. И сразу после этого прекратился, режущий душу в лохмотья, плач младенца, перекрывающий все остальные звуки в голове Лехи. Рука прошла в нескольких сантиметрах от ребенка. Он не успел. Каменный дождь внезапно прекратился. Из толпы раздался крик:

- Да будет благословенна невинная кровь, пролитая на землю. Она провела черту между тьмой и светом. Она сохранит нас от демонов Темноты. Слава великому Господу!

Леха встал на ноги, поднял малыша. Мальчик. Прижал его к свой груди, укрывая от дождя и прошептал:

- Сейчас, сука, ты проникнешься своей проведенной чертой!

Подошел к машине, аккуратно залез на сиденье, усадил малыша на колени:

- Спокойно, сынок, папа сейчас обсудит проблемы с одним дядей и мы поедем домой. Темка, подай свой автомат!!!

Артем посмотрел на друга:

- Лешка?!

- Что Лешка?!!! Я сказал, автомат дал быстро!!!

Ножки малыша дернулись в последней предсмертной судороге. Он затих. А из-под чепчика по лбу скатилась крохотная капелька крови, протекла у правого глаза, как слеза.

- Лешка! Он ...

- Сука! Я повторять не буду больше. Пушку дал быстро!!! - Леха повернулся на сиденье, пристроил мальца на коленях поудобнее. - Держись, сын. А сейчас папа будет убивать. Тебе же сделали больно, а за это нужно наказывать! Темка! Сколько еще патронов осталось?

- Еще на пару рожков и все.

- Нормально. Мне нужно мою сторону вставить на полный угол покрытия. Сможешь?

Артем утвердительно кивнул головой:

- Смогу. Только у тебя будет меньше чем минута, на то, чтобы отстреляться и максимум пару минут на перезарядку.

Взглянул на мальчишку.

- А ты мне, Лешик только просеку проруби в этих дубках, а дальше уже моя работа.

Леха надежно уперся в дверь автоматами:

- Сейчас сына, будет громко. Ты не волнуйся, ты же с папой. Спи спокойно.

Провел рукой по его щеке, стерев кровь. И еще крепче ухватил автоматы.

- Поехали, Темка!!!

Тот плавно сдал назад.

***

- Ник! Перезаряди! Аня! Ленку смени! Живее, шевелитесь. Старик! Как у тебя?

- Нормально, Макс! Только эти твари по своим же ползут вверх.

Выстрел и вдогонку истошный вой, переходящий в предсмертный хрип.

- С моей стороны тоже неплохо завалило! - Макс с размаху ткнул стволом в ощетинившеюся рожу, показавшуюся в щели заколоченного окна. - И куда ты, сучара, прешь? Да я тебя сейчас голыми руками задушу! Никита!!! Что с патронами?

- Макс!!! Их тут двое! Мамочка! Да они уже здесь сейчас будут!!! - Аня ошарашенно глядела в бойницу и голосила на уровне ультразвука.

- На пол падай! Быстро!!! - Гоги увел автомат в ее сторону.

Та рухнула под лавку, на которой стояла. Очередь просвистела над ее головой. Щепа бревен полетела в разные стороны. Визжание тварей, злой полулай полувой под окном. Дерево окрасилось в черный цвет, только обломки костей свисали, отсвечивая белесыми звездочками.

- Лена или Аня! Быстро на мое место! Макс? Свою сторону держишь?

Тот щелкнул магазином, передернул затвор:

- Спасибо, Ник!

Сразу грянул выстрел и кровавое крошево, состоящее из остатков черепа, мозгов и клыков, обдало его лицо:

- Держу я свою сторону, держу!!! Гоги! Подсоби девчонкам.

Лена, держа автомат наперевес, подхватила Аню:

- Мы уже идем. Никита! Лови магазин!

Ксюха забилась в угол и сидела там с закрытыми глазами. Ник, казалось, пытался прикрыть ее всем своим маленьким телом. Между ног ящик с патронами, в руках пустой магазин. Щелчок.

- Двенадцать.

Еще щелчок.

- Тринадцать.

Гоги переметнулся на Ленину сторону, выглянул наружу. В темноте ночи, разрываемой только слабым светом звезд и начинавшейся Луны, нескошенное еще поле колыхалось, как морские волны при зарождающемся шторме.

- Господи!!! Да сколько же их?!

Выстрел.

- А ты не верил! Их до чертиков. И откуда они все собрались? - Макс ударил прикладом, параллельно стене и очередная морда волка сломалась напополам. Хлынула кровь и размозженный мозг стек по стене.

- Мама! Я зарядил, лови!

Аня ловко подхватила рожок.

- Макс! Колька не стреляет! Может патроны закончились! Мы с Ленкой его дом пока прикроем.

- Хорошо, девочки! Только его пристрелить не умудритесь. Меня больше Лешка интересует. Я у него последний раз слышал стекла разби ...

Выстрел.

- Да куда же ты, тварь серая, от дяди Максима денешься! Сдохни волчара! - Он продолжил, выбирая очередную цель, - Не дай бог его накрыло. Они же все тогда на нас попрут.

Ксюха сидела и тихо, про себя, закрыв глаза, шептала:

- И повернулся он тогда спиной, а на ней не было одного шрама...

***

“Хаммер” резво набирал обороты. Артем побледнел и тихо сказал:

- Когда стану боком, начинай. Стволы влево уводит, учитывай.

- Не учи ученого. Когда отстреляюсь, то жми назад так быстро, как сможешь. Не хочу я с рожей подбитой возвращаться. Я в любом случае перезаряжать буду. А если они не очухаются, то остается последний заезд. В ящике даже на один автомат патронов вряд ли хватит.

Артем дернул ручник на себя и крутанул руль. Машину унесло юзом и правая часть встала перпендикулярно дороге:

- Давай!!! На предпоследний заезд останется патронов. А дальше, поверь мне, будет еще один. Последний. Но уже мой. Или он получится и мы прорвемся, или ...

- ... Демоны пришли к нам с мечом. Давайте произнесем молитву и попросим оградить нас от зла своим всевидящим взором. На колени люди! Просите Господа милосердного!

Вся толпа, как подкошенная, ряд за рядом начала падать оземь, низко наклонив головы и назойливое бормотание заглушило дождь.

- Артем!!! Веришь, нет? Но я этого козла найду. Ты видишь, что он творит?! Эта сука прекрасно знает, что у меня автоматы и пули поверху пройдут.

- Лешка! Хватит сопли жевать. До конца этой гребанной колонны не так уж и далеко. Мне нужно расчистить хотя бы метров тридцать. Поэтому, края не трогай, выбивай середину. Если они разбегаться начнут, то это хорошо. Но лично я в этом глубоко сомневаюсь. Но, раненых и трупов они точно начнут растаскивать. Давай. Начинай. У тебя сын здесь, а у меня там все.

Леха погладил по голове малыша:

- Мама, прости меня. Но не за себя я на это иду, а за невинных созданий, за сынов и дочерей. За внуков и правнуков твоих еще не рожденных. Клянусь тебе! Они будут чтить тебя с отцом, как солнце восходящее у них над головой, как землю, которая им дает тепло и кров. Клянусь!

И плавно нажал одновременно на два спусковых крючка.

Первые два ряда смело, как щетину острой бритвой. Люди не ожидали. Передние даже не успели подняться. Они, стоя на коленях, скромно приняли свою смерть. Свинец прошел насквозь через тела.

- ... Молитесь Господу. Только сильная вера придаст вам силы, для того, чтобы выстоять перед злом!

Горячие гильзы падали на сиденье, за сиденье. В салоне жутко запахло порохом. Бешено лаяла Юта.

В толпе началось неуверенное шевеление. Крики раненных заглушили молитву. Еще очередь. Люди начали было подниматься. Как переспелый арбуз лопнула голова мужчины, и в остатки черепа начала заливаться дождевая вода. Словно кружась в вальсе, пожилая женщина развернулась, хватая на лету раздробленную руку. Рабский поклон отвесил молодой человек, уцепившись за вывалившиеся кишки из собственного живота, пытаясь соединить воедино пробитый позвоночник. Женщина в темном платке пыталась схватить снесенную нижнюю челюсть с частью горла. Леха спокойно удерживал оружие, не обращая внимания, что упавшие гильзы уже давно прожгли на штанах дыры, а на маленьком теле, лежащем на его коленях оставили черные отметины от уже сворачивающейся крови. Щелкнул вхолостую первый автомат, второй сделал еще два выстрела и тоже замолк. В толпе началась паника.

Артем все это время смотрел в поле.

- Все!!!

Он ударил по газам, постоянно оглядываясь назад. Леха, как робот вщелкивал патроны в магазин. Несколько человек из стоящей толпы побежали в поле, но тут же, под ударами камней, рухнули в глубокий овраг. В овраг, куда, оставшиеся в живых, сваливали без разбора раненых, мертвых, женщин, мужчин, детей. Толпа поредела изрядно, однако, за то время пока Артем разворачивался, смогла снова сомкнуть ряды.

- У меня готово!

- Лешка! Сейчас руби всех подряд, но я остановлюсь подальше чуть-чуть.

- Как скажешь. Только нафига?

- Увидишь! Сколько во втором магазине патронов?

- Штук двадцать, не больше.

- Леха, тогда оставь пару штук про запас, и лупи из одного ствола.

- Дядя! Я тут с сыном жизнь не собираюсь заканчивать самоубийством! Понял? - Леха дослал патрон в патронник.

Артем вытащил из аптечки бинты и лейкопластырь, открыл центральный подлокотник, разложил бинт на коленях и начал старательно заворачивать в него весь запас гранат.

- Я же сказал, оставь два патрона, а не три. Вопросы есть?

- Темка!

- Что, Темка? Ты просто попади в этот кулек. И за дверь спрятаться успей, иначе это все пустая трата времени и жизни.

Леха взял автомат в руки, обхватил цевье:

- Я понял. Тормоз отпусти!

- Кстати, с левой руки я бросаю также как и с правой. По весу где-то килограмм. Осколки херачат метров на тридцать. Но это излет. Я бросаю. Ты попадаешь. А дальше я сам спою свою песню.

Артем выжал газ до предела.

Машина остановилась в сотне метров от людей. Леха открыл окно, выставил наружу автомат, поводил стволом, потом задумчиво спросил:

- Темыч, а тебе наличие лобовых стекол в машине сильно критично?

Тот равнодушно ответил:

- И не так приходилось ездить.

Леха передал ему малыша:

- Тогда извини за ущерб нанесенный автомобилю.

И изо всех сил ударил прикладом. Надежный триплекс пошел тонкой паутиной. Леха уперся в спинку сиденья, закинул ноги на торпеду и надавил ботинками на треснувшее стекло. Звон крохотных осколков по капоту на мгновение заглушил шум дождя. Артем смел рукой со своей стороны оставшиеся куски.

- ... Они вернулись! Обитель в опасности. Господь услышал наши молитвы, но у него слишком много дел на нашей грешной земле. Вот-вот спустится на нее его всепожирающий огонь, который уничтожит демонов. А сейчас нужно не пропустить этих пророков Сатаны. Крепитесь люди! Осталось совсем немного времени до снисхождения благодати Господней!

- Темка дай пацана, что-то он мерзнуть начинает.

Артем сначала ничего не ответил. Он вопросительно посмотрел в Лехины глаза. Спустя несколько мгновений сказал:

- Там куртка еще одна сзади есть. Закутай.

Залаяла Юта. Артем прикрикнул:

- Сука! Еще раз услышу, уши нахер подстригу под ноль. Под сиденье рыжая тварь. Лежать!!!

Леха накрыл малыша одеждой:

- Вот теперь тебе тепло станет. Быстро согреешься.

- А голосок подальше встал. Обратил внимание?

- А как же! - Леха взял автомат под цевье, - Второй раз не так ли? А вот ему, точно заверяю, сейчас придется еще отойти.

Шквальный огонь свалил людей, словно былинки травы шальной ветер. Замечать попадания было невозможно. Кто-то корчился в судорогах, кто-то кричал, кто-то просто лежал, умершим от единственной пули, на асфальте под хлеставшим дождем. Уцелевшие дрогнули, попятились назад. Леха отбросил пустой рожок, мгновенно сменил его на последний. Еще очередь. Еще.

- У меня все!

Человек сорок были выведены из строя. Они беспорядочным нагромождением валялись поперек проезжей части.

- ... Не бойтесь люди! Они не смогут переступить священную отметину, проведенную чистой кровью. Мы устояли! Змея Сатаны сама вырвала себе язык! Господь наказал их. Души наших падших братьев и сестер скоро самолично отправят их в Ад. К их хозяину!

Артем скрипнул зубами:

- Не переступлю, говоришь? А вот здесь, батенька, вы глубоко заблуждаетесь. Лешка! Целься над головами, когда посылка метрах в пяти над землей будет. Два одиночных и падай под торпеду. Раз уж стекол нет, то наружу только я выскакиваю.

Двигатель взревел уводя машину в галоп. Лицо Артема стало белым. Скулы напряжены до предела, губы, как две узкие полоски. Джип остановился метрах в десяти от законченной мясорубки. Отчетливо слышалось визжание перепуганных людей и призывные вопли неведомого проповедника. Леха передернул предохранитель:

- Вперед!

Артем открыл дверь, словил ногой камень, еще один попал в боковое стекло.

- Молчать!!! - он держал самодельную пращу в руке.

- Я сказал, рты закрыли!!! Быстро!!!

Наступила гробовая тишина, камни тоже перестали стучать. Он сказал:

- Люди! Мы переступили черту. И что с нами произошло? Да ничего! Несколько минут тому назад мы просили просто проехать, а сейчас на вашей родной земле лежат мертвые и раненые женщины, дети, старики. Зачем приносить бесполезные жертвы? Зачем?! Ради призрачной веры, которую вам вложили в мозги? Ради недомужчины, который прячется за вашими спинами? Как за живым щитом! Я прошу последний раз. Уберите своих раненных и дайте нам спокойно проехать. Мы не сделаем вам ничего плохого. Мне просто нужно к семье, а другу домой. Пожалуйста!

- ... У змеи есть детеныши! Пусть они подохнут голодной смертью, такой же ужасной, какой сейчас закончат свою жизнь эти демоны. Люди!!! Озарение Господне снизошло на меня в сию минуту. И сказал он мне: “Благословляю я тебя отрок на смертоубиство. Если ты, и паства моя, не остановят посланников Темноты, то страшные беды обрушатся на эту священную землю”. Убейте их. Убейте!!!

Артем ухватился за дверь:

- Лекс! Лови на пяти метрах!!!

Тот спокойно вывел ствол на предполагаемую точку:

- Не волнуйся. Ты меня знаешь.

- Люди, простите, но я вынужден, -Артем замахнулся пращой. После третьего оборота смерть улетела в дождь. Напоследок он добавил:

- А тебя, сука говорливая, я найду. И потом ты мне лично песни смерти петь будешь!

В шорохе дождя громыхнуло два выстрела. Собака пищала за передними сидениями. Стук упавшего автомата. Артем не захлопывая дверь дельфином нырнул в салон. И раздался взрыв.

Взрывное облако моментально прибило дождем к земле. Леха вылез из-под торпеды, устроил малыша у себя на коленях:

- Темка!!! А выжившие все еще стоят!

Артем с прежним выражением лица встал на ноги. Отряхнулся и посмотрел вперед. Взрывом разметало две трети оставшихся в живых. Его неплохо оглушило взрывной волной, голоса были слышны, как в старом мультике про ежика в тумане. Заряд разметал по обочине еще человек пятьдесят. Это если учитывать только мертвых. Задетые осколками помогали друг другу. Сплошной фарш, как на выходе из мясорубки. Артем перестал обращать внимание на крики и стоны. Он включил заднюю передачу и вдавил педаль газа в пол.

- Ты чего творишь? Темыч! - Леха побледнел.

- Домой еду!!! Достало меня ждать! Хватит. Ты в боулинг давно играл?

Леха прижал сильнее к груди малыша:

- До войны. Месяца четыре тому назад. А что?

Артем остановил машину. Сделал перегазовку.

- Собственно говоря ничего. Сейчас у нас с тобой последняя партия. Только кегли живые, а внутри твоей любимой двенашки мы. Итак! Последний бросок.

Леха стиснул зубы. Артем втопил полный газ. “Хаммер” набрал полную скорость и всем своим весом врубился в то, кто когда-то называлось людьми.

***

- У Надюхи еще кто-то живой. Стреляют пока что, - Макс стволом автомата отбросил еще одну зверину.

Их стало не меньше, но просто так под пули они уже не совались. Разумное, точнее почти разумное, на уровне инстинктов, окружение потенциальной жертвы.

Ник сидел на полу в предбаннике, обняв сестру. Она так и не открыла глаза, но что-то бормотала про себя. Он ласково гладил ее по голове и плечам:

- Успокойся ты. Скоро отец приедет. Светать начнет, так они все и разбегутся. Видишь, как дядя Максим все здоровски придумал! Никто нас не съест. Прекрати! Посмотри. Мама у дверей там. У дверей сидит на лавочке. Тетя Лена тебя охраняет. И дедушка у тебя за спиной. Не бойся. Открой глаза. Я же с тобой!

Малышка отрицательно покачала головой:

- А если папочка ночью приедет? Они же его загрызут! И он станет совсем неживой. Ник!!! Мне страшно! А вдруг они двери сломают? Они же не такие, как Юта! Ты же сам видел, какие у них зубы. Никита!

Аня подала Лене магазин:

- Похоже у Ксюхи истерика. Сама справишься?

Та сняла выстрелом, показавшую вдалеке над травой свою серую спину, тварь:

- Иди, иди! Они угомонились, справлюсь.

Аня присела на корточки, обняла детей и шепотом начала приговаривать:

- Все в порядке. Доченька, солнышко мое. Все будет хорошо. Вот не успеешь опомниться как папа приедет. Он уже рядом. Совсем недалеко. Я это чувствую. Помнишь, как вы меня уговаривали ехать от военных домой. А я не верила.

Ксюха, всхлипывая, кивнула.

- А сейчас ты поверь. Просто поверь, что все будет хорошо. Договорились? Я обещаю, что все будет хорошо. Я все-таки мать твоя.

Малышка посмотрела на нее глазами полными слез:

- Мамочка! Я верю, но мне страшно.

- С тобой брат рядом, а ты видела как он метко стреля ...

Со стороны Колькиного дома раздался громкий треск, Аня повернула голову на звук. Никита напрягся у нее под рукой.

- Твою мать! Это что за фокусы? - закричала Лена, - Макс! Бегом ко мне!

Тот соскочил на пол:

- Гоги посмотри за двумя сторонами, я мигом.

- Что там?

- А я почем знаю!!!

В этот момент раздался жуткий крик и треск ломающегося забора:

- Они огня не боятся!

Макс скомандовал:

- Ленка! Быстро к Гоги!

Практически пулей влетел на скамью. К ним на полных парах бежал Колька. Крича от боли. Штаны полыхали пламенем на ветру, началась заниматься куртка.

- Колька!!! Ты что творишь?! Уходи в сторону! Ты же ...

Сосед обезумел:

- Они не боятся огня!!!

Макс прицелился, до места встречи оставалось метров пять:

- Прости.

Выстрелить он не успел. Два сильных серых тела волков ударили по горящему и, уже ничего не соображающему, человеку. Не просто ударили. Первый толчок в спину отправил живой факел в воздух. А в полете встречный удар заставил факел замолчать навсегда.

- Они не боят ... - противный звук вырываемой гортани.

Макс в свою узкую щель видал только ноги в резиновых сапогах, занимавшихся огнем. Они несколько раз дернулись и затихли. В нос ударил резкий запах горящей резины, тлеющей тряпки и приторно-сладкий горелого мяса. А спустя мгновение к ним присоединился запах паленой шерсти. И тихий скулеж боли раненой собаки разрезал тишину. В доме Кольки окна полыхнули отсветами занимавшегося пожара.

Гоги и Лена крикнули почти одновременно:

- Уходят! Они уходят!

Макс глянул вниз. Колькины ноги, единственное, что оставалось в поле зрения, медленно двигались в сторону их убежища. Он, на всякий случай передернул затвор, опустился на пол:

- Вот и приплыли, мать твою.

И громко сказал:

- Они не уходят! Они ждут пока мы сами не выйдем.

Все удивленно на него посмотрели. Он продолжил:

- Нас решили поджарить, ребята!

Сквозь открытую бойницу просочился еще один тонкий, едва уловимый, запах. Так могло пахнуть только одно. Горящее дерево.

Гоги оперся на косяк:

- Может не поджарить, Макс, а выкурить. Волк ест мясо сырым.

Аня покрепче обняла детей и вдруг внезапно заголосила Лена, швырнув со всего размаха автомат на пол:

- Амазонка, говоришь! Да какая я нахрен амазонка?! Баба я! Слышишь? Баба обыкновенная. Я жить с тобой, засранец, хочу. Понимаешь? Жить, а не подохнуть здесь курицей гриль. Вы же мужики!!! Вы всегда кичились своими мозгами умными. Вот и пораскиньте своей серой кашей в башке, как и что нам сейчас делать! Я! Устала!!!

Она бессильно опустилась на пол и тихо продолжала в пустоту:

- Зеленый свет, камешки, обряды. Вот они в десяти метрах бродят наши боги серого цвета. Но пришли они не за тем, чтобы жизнь нам оставить, а за другим.

Подняла безумные глаза вверх и достаточно громко сказала:

- Они, милый, пришли, чтобы выжрать тебя и меня и всех нас. Помнишь, как мы высасывали костный мозг, тогда у костра? Ты прекрасно должен помнить. Мы на обочине нашли обглоданную кость и варили ее еще очень долго. Да-да. А в животе у тебя урчало так душевно, потому что за три дня кроме черного снега мы ни жрали нифига. Может тебе и кору с деревьев припомнить? А эти суки серые тоже есть хотят ...

Макс молча поднялся, подошел к ней, снял автомат с предохранителя, упер ствол в ее лоб:

- Продолжать будешь? Или я облегчу твои страдания? Всего одна пуля и ты навсегда закрываешь рот. А дальше тебя абсолютно не будет волновать, кто тебя будет жрать изнутри. Или черви или волки. Только вот такую любовь, какой я тебя люблю, к сожалению, ты уже не почувствуешь. Курок нажать?

Он обернулся ко всем:

- Идем в дом!

Лена расплакалась, Гоги тихо сказал:

- Сейчас нам бы очень помог дождь.

***

Дождь с бешенной силой лупил в разбитое лобовое окно. Протектор шин “Хамера” начал вгрызаться не в землю, не плавно катиться по асфальту, не месить мокрую глину, не перемалывать шуршащий песок. Толстые рифленые резиновые выступы шин срывали кожу с тел, лежащих на дороге, пробуксовывали в мешанине мышц, сухожилий, мяса. Отрывали их от костей и швыряли под днище машины, по сторонам, на капот. Внутренности пытались опутать колеса, но под напором силы машины, лопались и взметались вверх гигантскими щупальцами кальмара, извергая из себя остатки переработанной пищи. Под тяжестью джипа кости хрустели, как грецкие орехи под молотком.

Артем уверенно гнал машину. На лице ни одной эмоции. Жесткий, сосредоточенный взгляд. Взгляд, направленный не за несколько метров вперед капота, а взгляд, направленный вдаль, чтобы проанализировать ситуацию и принять единственное правильное решение. Леха такое видал не один раз. И знал, что в этом случае лучше под руку Темке не бухтеть.

- Да уж! Неплохо мы закопались. Глина суровая попалась. Ты не волнуйся, Лешка, со мной еще ни разу не садились. Единственное, что херово, так она с гравийкой вперемешку. Ты окна сбоку не открывай. Мало ли чего, из-под колес камешек саданет и шишак на весь лоб будет.

Боковые стекла забрызганы кровью, облеплены кусками мяса, практически по самый верх. Вода не успевала все смывать. Окрошка костей с противным скрежетом оставляла длинные тонкие разводы на окнах. За сиденьями выла собака.

- Темка!

- Чего тебе?

Они добрались до центра взрыва гранат. Толпа впереди сдалась. Люди врассыпную бросились в разные стороны. И пропал голос монаха.

- Темка! Хватит!!!

- Да что ты говоришь? Помнишь детстве в салочки гоняли? Кто не успел - тот опоздал. Пока скорость есть нам нужно этот участок пройти. Если засядем, то нам точно хана.

Он так же уверенно смотрел вдаль.

- А то, что впереди возвышенность намечается, так это не беда. У нас почти семьдесят на спидометре. Взлетим, как птицы.

Машина ушла вверх по разметанной воронке из тел.

- А вот и чистая дорога. Это полная фигня, и не в таком прокапывались. Еще метров двадцать. И там, Лешка, асфальт начинается!

Оторванная кисть упала на торпеду. Леха равнодушно взял и выбросил ее наружу:

- Лады. Только уговор. Как до него доберемся ...

Половина размозженной головы уткнулась в щетку с правой стороны. Он дернул сам привод очистителя, подхватил на лету часть черепа за волосы и швырнул прочь:

- ... Ты едешь не тормозя. Остановишься только тогда, когда я скажу. Хорошо?

Бледный Артем согласно кивнул.

Машина подминала под себя всех. Живых, мертвых. Женщин, мужчин. Всех. Словно гигантская молотилка. Отбойник ломал кости, как былинки травы, капот окрасился в черный липкий цвет. Крик стоял такой, что можно было оглохнуть. В кабине набралось по щиколотку дождевой воды, окрашенной в красный цвет. Джип вскарабкиваясь на людей, не успевших убежать, поднялся в метре над асфальтом. Он взгромоздился на то мясо, которое не успело разбежаться по сторонам. Впереди показалось свободное пространство. Артем вдавил педаль газа до упора. Машина грохнулась о землю. Вопли и стоны остались позади.

Леха пробормотал:

- Вышли.

- Все под контролем!

На чистом, омытым дождем асфальте остался бронзовый запах крови после пробуксовки. Машина ушла вперед. Артем глянул на Леху пустыми глазами:

- Все?

Тот поднял бровь:

- Прорвались. Но еще не все.

- Я знаю. Лешка выбей нахер зеркало заднего вида. Пожалуйста. Я не могу туда ...

Артем еле успел открыть боковое окно. Его вырвало. Он подставил лицо под дождь, протер губы, снова перегнулся через борт.

- Все! Отошел?

- Едем. Потом поговорим.

Артем смахнул с куртки желеобразную массу.

- Неплохо я прокатился.

Леха пристально смотрел вперед. Они проехали около километра, когда внезапно залаяла Юта и начала драть обшивку на правой двери.

Артем резко затормозил. Юта пыталась вышибить стекло. Пена стекала по губам. Оскал достойный волка. Шерсть, стоящую дыбом, можно было считать по отдельности. Леха взял автомат:

- За пацаном присмотри. Я быстро.

- Хорошо.

- Темка! Теперь это моя война. Он мой!

Артем положил труп младенца, завернутый в куртку, к себе на колени. Уткнулся лбом в руль.

- Леха, собаку возьми только.

Распахнулась дверь и Леха шепотом сказал:

- Юта! Ищи!

Спустя несколько секунд в глубине леса раздался жуткий крик.

- Ну я пошел, - Леха хлопнул дверью.

Артем погладил сверток, лежащий на коленях:

- Вот видишь, малыш, все еще только начинается.

Сколько времени прошло он так и не осознал. Может пять минут, может полчаса. Он открыл глаза и в его мозг вернулись одновременно звуки и способность видеть.

Леха бежал в подлесок молодым сайгаком. Бежал на крик и рычание. Недалеко от дороги Юта своим коронным ударом свалила человека и сейчас, удерживая в пасти промежность, не давала ни малейшего шанса на убежать. Человек визжал, как недорезанная свинья. Он лежал на спине, руками загребая мох и сухие ветки. Юта плотно держала все достоинства в пасти. Аккуратно, но с давлением.

- Привет. Посланник божий. Уж не представляешь, как я с тобой встретиться хотел. А за сына я помолчу. Юта!!! Брось!!!

Собака послушно ушла в сторону. Мужчина схватился за пах. Леха приставил к его голове ствол автомата:

- Яйца мнем? Встал сука!!! Быстро!

Тот сделал попытку приподняться.

Леха с разворота заехал прикладом по загривку. Мужчина рухнул лицом в мох.

- Я сказал встать! Если тебе нихера не прокусили, какого ты тут выкобениваешься.

Ткнул стволом под ключицу и поднял его на себе:

- Иди вперед. Или собака ждать не будет.

- Во имя Господа нашего ...

Пауза.

- … Отпустите, я ничего не делал.

- Юта! Рядом! А вот на это тварь мы сейчас и посмотрим!!!

- А сейчас на колени, падла!

Артем поднял голову. Перед капотом на колени опустился молодой человек лет тридцати. Никаких сутан. Потертые джинсы, клетчатая рубашка, наброшенная сверху тонкая ветровка. Леха зачем-то упирает ему в затылок пустой автомат. В голове сплошная каша. Последние события он не запомнил. Туман, бездорожье, дождь, стрельба. Кажется еще взрывы. Мертвый кулек в куртке, лежащий на коленях.

- Так говоришь во имя господа? Говоришь исчадия Ада и порождения Темноты. А посмотри на меня! Сука!!! Я сказал посмотри на меня!

Монах с боязнью поднял голову.

- Это я так сильно смахиваю на черта с рогами? И изо рта у меня пламя серное вырывается? И не зубы у меня, а клыки торчат так, что щеки распирает? Да?! Ублюдок! Отвечать быстро! - Леха съездил по поднятому лицу.

Человек рухнул на землю. Приподнялся, выплюнул несколько выбитых зубов:

- У тебя вместо крови в жилах чернота и яд. А на тебе кровь человеческая. Ты проклят!

Леха завелся не на шутку:

- Я?! Я проклят? Кем? Расскажи мне святоша. Будь так любезен. Жил человек свою жизнь. Свою, прошу заметить. Война. Ну и хер с ней. Человек продолжает жить и выживать. И знаешь почему? Да потому что помирать не хочется. И в один прекрасный момент находится один маленький и мерзкий урод, который решает жить ему или нет.

- Это Господь так решил!

- Господь!? А ты его видел?

- Он говорит со мной!

Леха опустился на колени рядом, положил автомат на асфальт:

- Даже так. И что же он сказал несколько минут назад? Отвечать! Не думая!

- Он молвил, снизойдя с небес ко мне и моей паст ...

Резкий удар прикладом в плечо. Леха поднял монаха за волосы:

- Ты мне, дядя, воду не лей! Я конкретно спросил. Что именно?

Артем постепенно приходил в себя. Так же постепенно мозг накрывал ужас от того, что они натворили. А они ли? Он приоткрыл ворот куртки. Малец практически закоченел, кровь на голове уже свернулась. Милая мордашка приобрела синеватый оттенок. Артем переложил труп на соседнее сиденье, перегнулся через рукоятку передач и начал подбирать с полика отстрелянные гильзы.

- А теперь глянь перед собой. Что видишь?

- Это машина.

Леха мощым ударом сзади впечатал в бампер лицо его святейшества. Даже в гулкой барабанной дроби дождя отчетливо услышался треск сломанных хрящей носа.

- Это не машина! Это кровь и кости тех людей, за чьими спинами ты, сука, прятался. Как шакал. Так искупи свою вину во славу Господа своего. Проводи их моими молитвами в рай, тобою обещанный. Смой их боль и кровь с посланников Сатаны. Что ты так уставился? Думал я дурак конченный. Думал дядя Леша из хроников радиоактивных. А вот хер ты батюшка угадал! Я до войны, таких как ты, в пять минут разговора делал. Так что, морду вниз и машину вылизать дочиста.

Еще удар.

- Не выть. Я сказал языком и дочиста. Попробуй крови своей паствы! Своего пушечного мяса. Рабов. Только, тварь, не рабов божьих, а твоих личных. Потому что в свои соплячьи годы тебе уже лениво жопу от стула поднять! Кости тоже жрать, сука! Понос не проберет, не волнуйся.

Артем открыл дверь, оглянулся назад. Уцелевшие медленно двигались в их направлении.

- Лешка! Где собака?

Святоша с аккуратно разукрашенным лицом представлял из себя вампира на празднике.

- Пасется где-то. Свистнуть?

- Давай. И дверь открой. Пускай ныряет.

Раздался свист.

Артем поставил ногу на бампер:

- Рожу подними!

Парень готовился проблеваться.

- Даже и не думай. Как оно мясцо-то человеческое? Такие, как ты, уроды, пережившие блокаду Ленинграда, говорили, что сладкое. Так?

Тот, сдавливая спазмы, кивнул.

- Ладно. Сел прямо и не шевелишься.

Артем уткнул ствол автомата в ключицу монаха. Водрузил на отбойник труп малыша. Дождь не переставал. Юта запрыгнула в салон. Леха сделал попытку спросить:

- Темка! Мы же ...

Тот не обращая внимания на вопросы, задал свой:

- Кто первый начал войну? Ты или мы? Мы люди и живем по законам природы. И ты, сучонокЮ это знаешь. Ты же знаешь, что змея не нападет первой. Так кто первый?

- Пожалуйста! Не убивайте! Во имя всех святых!

Артем нажал на курок. Пуля прошила все тело насквозь и со звонким стуком ударила в асфальт. Мужчина резко обмяк, первая струйка крови изо рта смылась дождем. Артем подхватил его за волосы:

- Посмотри на этого ребенка. С него началась твоя война. И запомни, мы только облегчили твои страдания. Жить тебе осталось полчаса, не больше. Но если бы до тебя добралась та толпа, которая идет сзади ... Не знаю как бы с тебя шкуру живьем снимали. И знать не хочу.

Монах не кричал от боли. Он хрипел. Глаза направлены на Артема. Боль и ужас.

- Темыч! Откуда? Мы же пустые!

- Лешка! Я же сказал. Патрон подними.

Артем с колена врезал по окровавленному лицу. Мужчина рухнул, отлетев на метр.

- А теперь, проси прощения и спасения у своего бога. Он же там наверху сидит, правильно? Я просто хотел домой. Но раз так вышло ... Удачи тебе, мразь. Поехали, Лешка. Ты провел замечательную теологическую беседу. Настолько сильную, что собеседник даже в штаны свинцом наделал.

Леха укутал в куртку малыша и залез в кабину:

- Неплохая партия вышла.

Артем угрюмо посмотрел на священника и сказал:

- Полный страйк.

Машина уехала в дождь, а сзади шли живые люди. Уже люди.

***

- Идем коробочкой, - Гоги подтянул автомат.

Аня удивленно посмотрела на него:

- Это как?

- Внутри дети, мы покрываем всю зону обстрела. Стоим спинами внутрь, прикрывая малышню. Понятно? Первый идет Максим, за ним я, потом дети, женщины последние. Дальше расстановка такая. Никита, сумка или рюкзак есть?

- Нет, дедушка.

Гоги повел бровью:

- Макс снимай куртку.

Тот изумленно посмотрел на старика, но послушался:

- Держи, зачем тебе?

В бане стало практически нечем дышать. Дым стелился поверху.

Гоги подозвал жестом Ника, обернул вокруг его пояса рукава, хитрым узлом подвязал нижнюю часть куртки, так что получилось подобие рюкзака, только нацепленного спереди.

- Иди парень сваливай все патроны, все что сможешь унести, и магазин один заряди целиком. Как только мы выдвинемся, ты заряжающий. И запомни, от твоей скорости зависит жизнь всех.

Посмотрел на Макса:

- Когда зайдем, то наверх ты ползешь первым, принимаешь сначала женщин, потом я подаю тебе детей, сталкиваем лестницу и вы тащите меня.

Аня спросила:

- А почему детей не первыми?

- Потому что, Анюта, убивать собственных детенышей может только один зверь, которому имя человек.

Макс высадил еще одну доску из заколоченного окна. Лена, за все время, не произнесшая ни слова, резко дернула автоматом в сторону расширенного проема.

- А тебе, уважаемый, стратегом работать нужно!

- Леночка! Я не всю свою жизнь булочки продавал. Иногда и другим приходилось заниматься. Так что считай, что в магазине я свою пенсию зарабатываю. Зарабатывал.

Макс выбил последнюю доску. Проверил автомат, плотно укрепил его на груди. Подтянулся на верхнем брусе. Спрыгнул. Аня с Леной сидели в углу обнимая перепуганных детей. Гоги подошел к оконному проему, оценил все каким-то странным взглядом:

- Готов?

Макс шумно выдохнул и закашлялся:

- А я, старик, уже привык к тому, что обычно выхода нет, но лазейка всегда найдется.

- Тогда давай. Тебе продержаться максимум минуту, вдвоем легче будет.

Повернулся к женщинам.

- Первым Никита, потом Ксюша. Аня ты последняя, Лена поможешь ей.

- Ленка! Если что, то знай одно! Я тебя люблю! - Макс подтянулся и вперед ногами свечкой нырнул в окно.

Задница погрузилась в груду убитых животных. Штаны моментально пропитались кровью. Он с высоты полутора метров скользил по шкурам, царапаясь о клыки в разинутых пастях и когти. Автомат сразу после падения из окна начал выписывать полукруг зоны обстрела. Сильный удар копчиком о землю. На секунду он увел в сторону ствол.

- Я иду! - послышался голос из уже хорошо занявшейся бани.

- Тут вроде ти ...

Макс отвлекся. В считанные мгновения из невысокой травы взлетело, словно пружина, сильное серое тело. Желтые глаза, распахнутая пасть, пена на клыках. Вариантов не было. Он рухнул на землю, в полете пытаясь сбить противника с траектории ногой. Пальцы в сапоге сдавило будто жесткими тисками, хруст костей, треск кожи обуви и дикая боль.

- Сука!!!

Выстрел и предсмертное визжание матерого волка.

- Макс! Что с тобой?!!! - голос Лены.

- Цел? - Гоги протянул руку, прикрывая его спиной.

- Почти, эта падлюка пожевала слегка. Спасибо. - части ботинка не существовало, лилась кровь.

- Зайка! Все нормально, я просто в весе немного потерял. Пару пальцев. А в остальном все в порядке. Давайте ребят сюда.

Гоги ткнул его прикладом в спину:

- Идти сможешь?

Макс спокойно ответил:

- А куда я нахер денусь? Болевой шок еще на минут двадцать, а идти всего ничего, да и кровь не так уж сильно хлещет. На месте Ленка залатает.

Никита, прижимая к груди повязку с патронами, автомат, соскользнул вниз:

- Дядя Максим, дедушка! Меня сейчас стошнит.

Гоги водя стволом по сторонам крикнул:

- Сестру лови, потом к нам за спины. А только после этого блевать. Ты мужик или кто?

- Мамочка! Я боюсь! Мамочка!!! - Ксюха упиралась ногами в оконный проем.

- Девочка моя. Это совсем не страшно. Ты глаза закрой и представь, что с горки едешь.

В предбаннике уже полыхало. Дым стоял столбом. Дышать нечем.

- Анька! Сможешь ее на меня вытолкнуть?

Та кивнула. Снаружи раздалась автоматная очередь. Лена подтянулась, перекинула локти на оконный проем. На внешней стороне первое, что она увидела, падая с небольшой высоты, огромную голову мертвого волка с раскрытой пастью. Завизжала по-девчоночьи. Буквально как в школе, когда мальчишки в коридоре к стенке прижимали, да под короткую юбку пытались залезть. И рухнула в мясо. Быстро поднялась, автоматически поправила прическу, встала на ноги. Под ботинками хрустели кости и что-то мерзко чавкало. Еще очередь.

- Аня! Давай! Никита! Сестру подхвати!

Выстрелы.

В окошке показалась крохотная головка.

- Мама!!! Мамочка!

Огонь подбирался к окну, невзирая на то, что ветер дул в сторону Колькиного дома.

- Ксюшка! Вот мои руки. Закрой глаза и уцепись покрепче. Давай, солнышко мое. Не бойся!

Сзади выстрелы и приближающийся треск переломанных детскими ногами костей.

- Тетя Лена! Я здесь. - Ник промахнулся и ударил ладошкой ее чуть ниже спины.

Она аккуратно повернулась и передала сестру брату.

- Беги к мужчинам, сейчас я матери помогу и идем.

Вскарабкалась по зверью. До окошка несколько сантиметров. Под ногами прямо, как гать болотная. Все плывет.

- Анька!

Тишина.

- Мать твою! Аня!!!

Захлебывающийся кашель и тихий голос:

- Здесь я.

Лена сбросила автомат, перекинула ремень через окно.

- Слышишь, подружка! Ухватись. Хватайся, я тебя вытащу.

Выстрелы сзади не прекращались. Огонь уже начал подогревать левую половину тела. Кашель и крик на последнем дыхании:

- Тащи!

Лена всем своим весом отклонилась назад. Ей было уже глубоко наплевать на то, что она стоит на трупах, на то что под ногами не земля, а внутренности и раздробленные кости. Ремень пошел в ее сторону. Быстрее. Еще быстрее. Показался снаружи. И две руки охватили внешний край окна.

- Аня! Анечка!!! Держись!

Лена профессионально бросила автомат за спину. Правой рукой выдавила мозг из разможженного черепа. Раскромсла руку об острые кости. Встала на ноги и вцепилась в побелевшие запястья Ани.

- Тянись милая. Тянись! Сучка!!! Мать твою! Ногами шевели!

В проеме окна показалось лицо Ани. Бледное, но в то же время довольное и улыбающееся.

- А за сучку ты мне ответишь. Тоже мне подруга нашлась. Сейчас выползу да воздуха глотну, вот я тебе волосья все повыдергиваю.

Она вылезла уже по пояс. Лена подхватила ее.

- Да ладно тебе. Жива и здорова. К мужикам пошли. Амазонки мы с тобой хреновые получились.

Ногами раздавливая тела своего бывшего врага они побежали вниз.

***

Артем свернул с дороги. Единственная уцелевшая лампа давала тусклое освещение впереди. О фарах не могло быть и речи. Леха качал на руках крошечный комочек, завернутый плотно в армейскую куртку, приговаривая:

- Все в порядке, малыш. Закончилось все. Папочка победил всех и наказал злого дядю. Господи, а как же тебя звать-то.

Помолчал несколько секунд:

- Точно! Я придумал. Давай назову тебя Артемом. В честь доброго дяди. Он друг мой. Будешь ты Артем Алексеевич. На том и порешили.

Нежно провел по лицу младенца.

- Спи, малыш. Еще чуть-чуть осталось. Скоро домой приедем, тебе тетя Аня постельку накроет. И станет тебе тепло и уютно.

Артем посмотрел на Леху:

- Лекс?!

- Чего тебе?

- Лешка! До тебя еще не дошло? Он же ...

- Темка! Не буди пацана. Хорошо?

Артем свернул на проселочную дорогу, проехал до конца деревни в полном молчании. Перевалил за реку и остановил машину. Леха продолжал укачивать малыша.

- Ты чего остановился? Поехали!

Артем левой рукой ухватился за рычаг передач, а с правой со всего размаха врезал другу в челюсть.

- Лекс! Мать твою! Ты что осознанно не видишь или не хочешь видеть то, что он мертв. Ты убаюкиваешь ребенка, который умер час назад. Лешка, я тебя, как близкого человека, как друга, прошу! В реальность вернись! Пожалуйста!

Леха потер щеку. Повернул голову. Настолько жестокий и пронзительный взгляд Артем видел первый раз.

- Трогай машину!

Голос такой же холодный. Двигатель заурчал на малых оборотах.

- Я, Темка, в порядке. В полном, мать ее, сраном порядке! Кстати, удар у тебя покрепче стал. Видать за три месяца топориком помахать знатно пришлось. И то, что мертвичину на груди везу, я тоже знаю. Только вот разница есть в мертвых. Ты когда свою глину из людей месил, разве они тебе родные были? Да-да! Те, кто днище твоей тачки красной кровью да кожей покрывали для защиты от коррозии. Ты глазоньки подыми, не дай бог, впилимся еще куда-нибудь.

Артем сглотнул и сжал зубы.

- Видишь! Тебе было посрать, как и мне на этих зомби ходячих. Но его, - Леха приподнял малыша, - его обязан был спасти я. Понимаешь? Я!!! И у меня это не получилось! Ничего личного. Не в упрек тебе. Там каждый делал свое дело. Но карта так легла, что именно я должен был его спасти. И не смог. Мы с тобой вместе столько всякой херни прошли, что волосы дыбом встают. А здесь облажался я. Представляешь, как пацан малолетка, облажался. Я эти сраные сантиметры и его ножку до конца своей жизни помнить буду. Как и надеяться на то, что та сука, которая отдала собственное дитя в руки шизику ... Собственное!!! Которое она в своей утробе девять месяцев носила!!! Орала белугой при родах! Сиськой кормила, сранье в пеленках убирала, ночами по три часа спала. Для чего? Для того, чтобы размолотить его голову об асфальт? Отнять от груди младенца и тупо отдать дяде Васе-забулдыге, потому что у него бросок покрепче. Я очень надеюсь, что эта сука сдохла. Да! Именно так, Темыч! Не умерла, не скончалась, а именно сдохла, как паршивая овца, как шлюха-героинщица от передоза. Как сдох тот мудак, который повел этих людей в рабство.

Он замолк.

- Все? Угомонился? - Артем смотрел вперед.

- Ну что ты, Темушка. Нет! Дядя Леша только начал говорить.

Пауза.

- У нас водка есть?

- Сзади глянь, оставалось чуток.

Тот перегнулся через сиденье, разбудил собаку, порылся в ящике. Звон стекла, треск откручиваемых пробок.

- Держи. Давай за мальца и скотство людской расы. Не чокаясь.

Крякнул, занюхал рукавом.

- Ты знаешь, Темка, какими словами я тебя обкладывал эти три месяца? Мы давали с тобой десять километров в лесу пешком за три часа. До войны. А после, сука, я шел сто за месяц. Охренеть какая скорость. А знаешь, что это такое пройти эти гребанные сто километров? Да нихера ты не знаешь! Ты же ломанул сразу к себе. И под солнышком загорал. Позвонить в тот день тяжело было? Про сны свои сказать тоже ломало? Я понимаю, что орать на всю улицу: “Люди, вам кирдык!” - это прямая дорога в психушку. Но! Друзьям, которые с тобой по жизни идут. Ты же мне, сука, нож свой отдавал. Свой собственный! Мы же с тобой вместе воду на торфяниках хлестали, потом срать бегали по брусничнику каждые пять минут. Можно ведь было позвонить? Да?!!!

Артем не отводил взгляд от дороги:

- Можно. Но, Лешка, тогда для меня важнее всего была семья. Вы извините оба. Но именно тогда была только Анька и дети.

- Вот оно и самое то. Я когда к тебе двинул, после того как оклемался после второй волны, долго думал. До войны чего было? Сидим, квасим, на жопу приключений ищем. Все в гавно, звоночек тете Стефании. Нам бы пару телок на предмет трахнуть в сауне. А Артем в кусты. Жена меня ждет. Хоть я и в мясо, но вы только меня отгрузите. Хер с ним, что звук у Аньки работать не будет пару дней, да и ты с бодуна литрами рассол хлебать будешь. Но на дармовую щелку ты и не заглядывался. Это я простенько жил. Эта дала, эта не дала, эту окучивать. А я, Тема, мать твою, Артем Геннадьевич, сука тоже хочу свою любимую. Понимаешь! Хочу ее найти. А вот и война. И что мы имеем на выходе?

Оставалось немного до первого леса.

- А на выходе мы имеем грязных подстилок, которые в язвах от пяток до ушей. А вверху ушей пасется стадо вшей. Прости за каламбур. Любой, кто в щелку занырнет, через недельку орет от боли потому что ссать тяжко. Я сторонился таких бригад. Но их было много.

- Макс же дошел!

- Я его еще пока не знаю. Но уверен на все сто, что у Макса была и есть любовь. Пойми, Темка! Любовь!!! Они бы вдвоем до Антарктиды вместе дошли. А я один. Сука!!! Темыч! Ты не представляешь, что такое быть одному. Сидишь в лагере вечером. Народ веселится, ночевка типа назревает, бухать и трахаться. Все по полной программе. А у самого на душе такая жуть, хоть волком вой. Ощущение такое, что если бы не тепло от костра, встал бы и вынес к едреной матери все эти отмороженные мозги. Всю эту мерзость. Посидишь. На огонь посмотришь. Помнишь, как у тебя у печки сидели? Успокоишься и на боковую. У нас шлюха стоила пять патронов или банка консерв. Причем неважно каких. Жрали даже кошачий корм. Кстати довольно неплох на вкус. Я все-таки дошел до отца с матерью. Знаешь прекрасно, где они жили. База ПРО в полукилометре от дома. На этом месте воронка такая же, где мы с тобой встретились. Радиация такая, что народ это место обходил за много километров. Именно там я этот скафандр и увидел в первый раз. А батя с мамкой испарились. Как спичку зажигаешь, и дым от нее в миг в воздухе пропадает. Так и они. Испарились! Мне насрать на моих красавиц. Мне на все насрать. А батя меня за дело ремнем в детстве лупцевал. И нет его. И мамки нет. Она же меня за варенье с верхних полок тыренное бате сдавала. А придешь к ней, голову на грудь положишь. И чувствуешь. Мамка это твоя. Вот тогда я сидел на краю кратера и первый раз решился пустить пулю в лоб. Почти пустил. Но нет же, сука. Я же верил что не может так случиться, что все в пар превратились. Я к тебе шел. К единственному, который затеял этот поход. У меня оставалось выбора совсем ничего. Ты с Анькой и Андрюха. Я был уверен, что вы живы. Мы же всегда вместе были. А когда я совсем со встречными завязал, на середине пути, то у меня вообще крышу снесло. Нет! Ты не подумай, что я шизой стал. Все нормально, реальное восприятие. Но, я понял одно. Я понял, почему ты сваливал с попоек не с нами в сауну, а к Аньке. Потому что семья. Потому что Анька нас разгоняла после трех суток коматоза, потому что Ник мне в детстве наложил дерьма на плечо и я у вас сидел до потери пульса, пока рубашка не высохла. Потому что твоя собака меня считает вторым хозяином. Потому что, мать твою, кто Ксюхе сказки читал на ночь? Я! Артем! У тебя есть все из того мира! Ты взял и выдернул кусок своей жизни и сохранил. А я ... Я нихрена не вынес оттуда. Кроме веры в друга и его семью, в которой я есть полноправный член. А у меня нет ничего. Кто же тогда я? Специалист по коробочкам. Да нахер это кому сейчас нужно! Мужик? До сих пор стоит. Толку-то от этого! А сегодня у меня появился сын. Пусть приемный. Пусть мертвый. Но он мой! Это мой сын!!! Он брошен матерью, он брошен в жертву, я виноват тем, что не смог спасти его жизнь. Но! Тема! Я клянусь, что похороню его достойно. Не оставлю гнить на дороге. А похороню по всем законам наших предков. Как родной и любящий отец.

Артем притормозил и, уткнувшись лбом в руль, прошептал:

- Прости, дружище. Я сам уже запутался. Я не знаю кто или что хочет сделать нашими руками что-то. Ты прошел свою дорогу, Макс свою. И собрались мы все в одном месте. Нашел я эту хрень в виде камешка! А спроси меня! Зачем? Ты появляешься в таком месте, где даже птицы не летают. Вокруг смерть, убийства, резня ни в чем неповинных людей. Смысл же должен быть в этом всем. Нахрен столько трупов на нашем пути?

- Ты давно свой последний сон видел?

- До отъезда, а что?

- А я за два дня как пришел на АЭС. Меня выгнали. И в одну прекрасную ночь увидел. И воронку, и джинсы этого ублюдка, и какого-то старика. Явно не наших кровей, поюжнее будет родом. Пока добрался и нашел время прошло много. Решил сам про себя. Подожду еще три дня, а потом пусть свинец решит исход.

Артем поднял голову:

- Старика говоришь? Случаем не грузин?

Леха кивнул головой.

- Что с ним?!!!

- А я откуда знаю? Дед в военной форме с автоматом наперевес.

Артем утопил педаль газа в пол:

- Чего ты раньше молчал? Гоги это! Гоги!!! У ребят полная жопа наступила, если тебе это показали. Там все в полном составе.

Леха ошарашенно спросил:

- Кто? Где? Я не молчал, просто ты не спрашивал. Да объяснишь ты, мать твою, что происходит?! Патронов нет, гранат нет. Нихера нет. Опять на войну собрался? С ножами попрем?

Артем проезжал второй лес, выкатываясь на поле.

- Ты знаешь, если даже и нож пропадет, то я и зубами глотки за всех грызть буду. Вопросы есть?

***

Троих волков отбросило выстрелами метра на два.

- Ник! Обойму! - Макс протянул руку вниз.

Очередь со спины.

- Максим, они ближе не подходят! Кто первый в дверь?

- Давай я. Мне сподручнее. Тем более на кровь я, как наживка пойду, если кто в доме есть, сразу бросится. Ленка прикроет. Но если что, имей ввиду, лестница наверх свободная. Детей и Аньку туда, а потом мы ее вниз сносим и она как по маслу соскользнет. Так что тебе прыгать придется.

Гоги выстрелил в траву за забором:

- Рано еще себя хоронить. Подпрыгну.

Маленька группа примкнула ко входным дверям дома. Лена присела на корточки. Автомат направлен внутрь дома.

- Давай, Макс!

Тот дернул дверь на себя, немного потеснив детей и двоих взрослых. Аня нажала на курок, высадив заряды по правой стороне:

- Макс! Они к веранде заходят!!!

Звон битого стекла. Рычание. Лена упала на ступени крыльца. Автоматные выстрелы. Визжание Ксюхи, пыхтение Никиты. Отчетливо слышно, как рухнул скошенный пулями древний сервант. Глухой стук в пробитой шаткой двери, ведущей в сени. Макс перешагнул через лежащую Лену, закапав ее кровью, уже лившейся из ран откушенных пальцев. Упал на колени и длинной очередью снес двери.

- Ленка!!! Держи веранду!

Дверь в сени громыхнула под напором живых и мертвых тел вывалившихся наружу.

- Ник! Лови! Гоги! Я пустой!!! - швырнул пустой магазин.

Сверху над головой заверещали пули. Все те, кто пытался пройти через дверной проем, закончили жизнь именно там. На рубиконе. Сени-Веранда. Желтые глаза, злобный оскал. Умерло все. Макс обернулся за протянутым Никитой заряженным рожком. Лена уже сидела левее, сшибая одиночными любого посягнувшего на прыжок в окно, дети ютятся в проеме, Аня вместе с Гоги в тылах. Старик выдернул из-под руки автомат и, не оборачиваясь, спросил:

- Я попал?

- В яблочко, - Макс поднялся в полный рост, - пошли вперед, только не торопитесь, держите окна, мы с Ленкой комнату на себя возьмем.

В карман опустился тяжелый магазин.

- Спасибо, Ник!

- Не за что! Ксюха! Перестань орать!

Аня плечом к плечу с Гоги протолкнулась через входные двери. Сразу переместила прицел на разбитые стекла, на которых висели серыми мешками, разорванные в клочья туши первопроходцев из молодняка. По ним и прыгали более опытные волки.

- Гоги! Запор на входную дверь поставить не нужно?

- Анюта, ты как маленькая. У тебя уже закрывать нечего. Нам только наверх забраться.

За входом в дом уже вовсю полыхала баня.

Макс оставляя кровавые разводы на дереве ступеней взлетел наверх.

- Аня! Ты первая!

Гоги толкнул ее плечом:

- Слышала?! Вперед пошла!!!

Он плотнее прижался к Лене. Дети уже сидели на нижней ступеньке. Ник подал Гоги очередной магазин. Звери почувствовали отпор и сейчас особо не высовывались. Но и не успокаивались. Кольцо сжалось до одной двери, вторая, ведущая в комнату, трещала под ударами.

- Лена, иди! Я пока всю площадь держу.

Она быстро вскарабкалась по ступенькам.

- Ник! Ты следующий! Мама уже новый ящик с патронами открыла. Бегом!

Паренек шустро пополз по лестнице. Ксюха стояла за спиной Гоги. Он, одной рукой сжимая автомат, погладил ее по голове:

- Сама взберешься?

- Я попробую, но мне ст ...

Дверь в комнату сорвало с петель. Гоги развернулся, подхватил девочку и бросил ее в проем чердака.

- Ловите!!!

Шесть рук подхватили Ксюху на лету. Гоги сшиб выстрелами на расстоянии в несколько десятков сантиметров от своего лица парочку самых активных тварей. Сверху, по диагонали длинная очередь остановила в дверях серых монстров. Старик поднял глаза вверх:

- Макс! Готов?

- Всегда готов. Ты приподнял, я толкаю.

Автоматная очередь и предсмертное визжание. Гоги бросил автомат за спину, поднял тяжеленную лестницу и потащил ее в дальний край сеней. Автоматы Ани и Лены работали с двух сторон. Аня на фасаде дома выкашивала потенциальных любителей человечины, Лена добивала тех, кто прорвался. Раздавив своим весом ящики с инструментом, лестница рухнула вниз.

- Не стрелять!

Гоги пробежался по ступенькам.

- Макс! Я прыгаю!

Две протянутые руки:

- Ловлю!

Лена умчалась за патронами. Гоги оттолкнулся ногами от рухнувшей лестницы. С правой стороны выскочила серая тень. Треск разрываемой ткани разгрузки. Слева еще одна тень. Одна рука попала в крепкий замок Макса:

- Твою мать!!! Гоги!!! Тянись! Вторую руку давай!

Душераздирающий крик боли.

- Снимите с меня этих пиявок!!!

Волки висели на Гоги, зубами и когтями вгрызаясь в то, во что успели ухватиться.

- Руку дай!

Аня подбежала первой и, с двух одиночных, оставила только половинки тел зверей. Макс рывком выдернул Гоги. Упал. Лена уселась на колени перед стариком, вытащила у Макса нож, разжала две мертвые пасти, выбросила вниз.

- Ты чего вторую руку не подал?!!!

На губах Гоги появилась первая струйка крови:

- Извини ... Не смог ... Свое всегда нужно беречь.

Левой рукой он приподнял собственные внутренности и, морщась от боли, затолкнул обратно к себе в раскромсанный живот.

Ник, сидящий у отдушины чердака, внезапно закричал:

- Мама! На той стороне свет от фар!

Лена с Аней волокли подальше от дыры в чердаке Гоги. Макс в лежачем положении отстреливал зверье. Ксюха забилась в темном углу и напевала себе песенку, заткнув плотно уши пальчиками.

- Мама! - Ник опять закричал.

Девушки склонились над стариком.

- Что?

- Они …

***

- Темка! Они чего-то боятся! - Леха внимательно следил за обеими сторонами дороги.

Юта носилась по задним сиденьям и багажнику с бешенным лаем. Шерсть поднята, пожалуй, везде, кроме ушей. В придорожных кустах, желтый отсвет зрачков в свете фары моментально угасал по мере продвижения машины.

- Судя по стрельбе в деревне, там их вообще пруд пруди. - Артем выжимал из машины все возможное.

- Но эти твари от нас-то бегут!

- Леха! Не от нас. Они бегут от того, что в рюкзаке. Последний мой сон! Волки разодранные в клочья!

Джип вырвался из леса. Поле вокруг начало расходиться волнами колыхающейся травы. Уже отчетливо слышались выстрелы по обеим сторонам. Слева громыхнула двустволка. Справа длинная автоматная очередь. Артем на полном ходу увел машину вниз к бобровой плотине. Жесткий удар. Юта лаяла в полете в районе потолка. Леха пристально вглядывался в затянутую деревьями пойму.

- Темка! Наши горят! И Колька тоже!

Удар по тормозу. Артем глянул в сторону дома.

- Баня точно горит. Но из дома еще стреляют. Держи пацана крепче и выжловку тоже. Она уже затрахала своими воплями. Я поехал!

- Куда?! Мать твою! Ты что на последнем отрезке пути всем решил головы свернуть?

- Лекс! Под руку не бухтеть! Как хочу так и еду. Если через дамбу пилить, то это минут десять, а здесь - сто метров. Мостки есть. Колесом одним пройду, считай выбрались. - Артем резко вывернул руль вправо.

Машина ушла капотом вниз в густую траву и плотный кустарник.

- Мать твою! Ты хоть помнишь где мостки?

- Приблизительно!

- ... уходят. Мама! Машина к нам свернула. Они через речку переправляться будут!

Аня подскочила к окну.

- Дети! Вот это точно папа возвращается.

Лена суетилась рядом с Гоги, Макс держал на прицеле нутро дома. Ксюха вытащила пальцы из ушей:

- А я знала, что папочка вернется.

Аня бессильно сползла по бревенчатой стене.

- Я тоже знала, дочка.

“Хаммер” летел вниз по склону, как болид. На выходе на финишную прямую первый раз фыркнул двигатель. Опять завелся. Артем крепко держал руль:

- Давай милая, давай.

Сшибая молодые и не очень деревца машина неслась к тоненькой речушке. Теоретически ее можно было перепрыгнуть. Но практически ...

- Гоги! Не шевелись. Сейчас я все сделаю. Я знаю, что больно. Потерпи, родной. Пожалуйста!

- Ленчик! У тебя в аптечке есть перекись или старый добрый стрептоцид?

- Макс. Ты за дырой смотри. Не помрешь ты от потери крови.

Тот облокотился на брус:

- А чего за ней смотреть. Зверья уже нет. Ушло оно. А вот за то, что эти сволочи мне пальцы отгрызли, они еще ответят! Так есть или нет?

Мотор издал последний чих когда переднее левое колесо встало на край мостка. Джип прокатился по инерции несколько метров и провалился правой стороной в речную гальку. Леха ударился головой о дверь:

- Все? Приехали?

Собака впечаталась в боковое стекло, при этом не переставая лаять. Артем оперся на боковую стойку:

- Нож при тебе?

- А куда он нафиг денется!

- Отлично. Работаем. Рюкзак мой. Собаку только на “рядом” держим. Автоматы понятно. Это святое. Сына береги. И через лобовое пошли. Все остальное потом заберем.

Две фигуры плавно соскользнули по капоту.

- Юта! Рядом!

Она попыталась уйти в сторону, но рефлексы сделали свое дело. Ровный бег у левой ноги хозяина. Артем с Лехой выкладывались из последних сил на крутом подъеме. Леха поднялся первым, цепляясь за траву и упал на землю:

- Не стрелять!!! Свои!!!

Артем плюхнулся рядом:

- Юта! Лежать. Баня горит. Дом цел. Идея одна. Короткими перебежками ибо кто знает, что в доме творится. Собаку вперед запускаем. Согласен?

- Темка. Тут волки были. Не дай бог ее за серого примут. Ночью все цвета одинаковы.

- Юта! Голос! Вперед домой! Лешка, ты одно забыл, звоночек у нашей скотинки за пять километров в лесу слышен, а здесь уж и подавно его знают.

Собака из лежачего положения пулей улетела в направлении забора, которого уже в принципе не существовала. Лай стоял оглушительный.

- Мамочка! Юта бежит. Она вернулась!!! - Ксюха буквально по плечи вошла в узкое окно.

- Их там двое. Они сюда бегут!

Аня сидела рядом, закрыв лицо руками:

- Вот и все, ребята. Мы в полном составе. Макс? Ты заштопался?

Тот разорвал вдоль бинт и завязал узел:

- Я почти в полном порядке, но обувь нужно сменить на пару размеров побольше.

- Гоги! Сейчас я вниз спущусь. Тебе антибиотик и обезбаливающее нужно сильное. Да и начнем зашивать. Ты только не отключайся. Аня присмотри за ним, я мигом.

Внизу Юта разбиралась с подранками, лежащими на веранде, перекусывая им глотки.

- Аня!!! - Артем с ножом в руке вбежал в сени.

Сверху показалось два детских лица:

- Папочка!!!

Он поднял голову:

- Привет малышня! Мама дома?

- Дядя Леша! - Дружный вопль радости.

- Дома она, дома. Ребята лестницу поставьте. Мне вниз нужно, - чумазое лицо Лены появилось в проеме.

Артем бросил рюкзак посреди сеней. Гарантия безопасности. Леха подхватил с одной стороны лестницу, он с другой. Мимо с кровожадным рычанием проскользнула Юта, перепрыгнув через поднимающиеся ступени и, еще в полете выпустив когти, врезалась в груду тел, лежащих на входе. Сейчас было уже не до команд. Сейчас работали инстинкты. Хищника. Убийцы. С характерным звуком верх лестницы упал на бревна чердака. Лена соскочила вниз. Артем остановил ее за руку:

- Гоги там?

Сказал шепотом и показал глазами наверх.

- Да, но ...

- Сколько осталось?

- Темка, ты извини, но я в этих условиях, без инструментов, без лекар ...

- Сколько, я спрашиваю!

- Максимум неделя, но я не думаю, что и пару дней протянет. У него вся брюшная полость разворочена к чертикам.

Артем отпустил руку Лены:

- Лекарства в аптечках военных.

- А я куда, по-твоему собралась, коллега! И все равно. С возвращением вас. Леше персонально.

И она умчалась в серую мглу занимавшегося рассвета к машине.

Артем первым поднялся наверх. Дети набросились на него с двух сторон. Леха скомандовал Юте:

- Ждать!

Та, с мордой сплошным слоем покрытой серой шерстью и кровью, замерла у ступеней внизу.

Макс, опираясь на автомат, протянул руку:

- Вы, парни, как всегда вовремя. Мы тут кровь проливаем ...

Леха положил малыша на пол:

- А мы с девочками развлекаемся. Привет, Макс.

Артем был уже далеко в глубине чердака, где Аня присматривала за Гоги.

- Малыш!

Она посмотрела на него невидящими глазами:

- Привет, милый. Гоги ...

- Зайка, я в курсе. Оставь нас одних пожалуйста. Ленка сейчас уколы принесет.

Чуть помедлил и сказал внутрь чердака:

- Лешка! Спускайтесь вниз, расчистите веранду хотя бы.

- Уже. Ты бы предупредил, что у тебя в друзьях боровы одни. Я Макса кроме как головой вниз с лестницы не спущу. Тяжеленный.

- А я дождался тебя, Сталкер. Думал помрет старик? Ну уж нет. Еще пока поживу. - Гоги открыл глаза.

- Аня! Иди вниз!

Та отшатнулась:

- Темка?!

- Я сказал! Быстро вниз с детьми. Лехе поможете разгребать мясобойню. И чтобы духу твоего здесь не было. Быстро мать твою!

Появилась Лена:

- Гоги! Милый! Сейчас все будет в порядке.

Вытащила иглу и навернула на тюбик с лекарством. Старик сказал, тяжело дыша:

- Спасибо, Леночка. Только у меня к вам просьба. Артем сам справится. Оставьте нас наедине.

Артем посмотрел внимательно в его глаза.

- Я спущусь вниз на минуту. Извини, но этот укол все-таки сделает Ленчик.

Размеренно подошел к чердачному проему. Юта металась между входной дверью и комнатой. Ник с Ксюхой разбирали завал в сенях.

- Папа! Они такие огромные и тяжелые, - сказала дочка, волоча вместе с сыном одного волка за развернутую пасть, оставляя кровавые разводы от пробитой груди на полу.

- А ты как думала? - Артем быстро спустился вниз.

Пол, стены, даже потолок - все дырах от пуль. Разбитые вазы, кухонная утварь, его любимый чугунок, в котором он делал свой любимый хаш и варил уху, расколот надвое. Прошел на веранду. Макс откинувшись лежал на подранном диванчике.

- А где?

- Снаружи. Здесь при входе такое творилось. Уж поверь. Вот они сейчас с Лешкой на пепелище все и перетаскивают. Ты как съездил?

Артем присел рядом:

- А типа ты не заметил. Серьезно зацепило?

- Два пальца, как пилой срубило.

- Макс. У тебя пистолет где?

- Темка?

- Я говорю у тебя пистолет где?

- Ты же меня знаешь. Как обычно, за поясом.

- Дай сюда.

- Там же всего оди  ...

- Дай сюда!!!

- Темка! Но ты сам говорил!

- Макс! Я больше повторять не буду. Подай пистолет. Последний патрон не про тебя. Не нужен он тебе.

Артем внезапно поднял руку, сжал ее в кулак и со всей дури ударил Макса в грудь. Тот охнул.

- Уже не нужен. Понял меня?

- Темка?! Ты чего? За поездку крышей поехал. Не говори только, что это для тех, кто наверху.

- Я обещал. Не знаю, смогу ли. Но я обещал. Макс! Ети его мать! Я слово дал!

Еще удар.

- Зая! Что случилось? Гоги в порядке?

Артем поднял глаза. Леха с Аней подбирали очередную тушу, чтобы отнести в высокий костер горевшей бани.

- Солнышко мое! Все нормально. Лена уколы ему делает, сейчас к вам спустится, я ее сменю.

Пересекся глазами с Лехой. Во взгляде друга мелькнули две искорки. Горечи и одобрения. Макс протянул пистолет:

- И как ты это объяснишь все это детям?

Артем поднялся с дивана:

- Так же, как объяснил бы Лекс, все это своему мертвому сыну, тот который на чердаке лежит. Реальность, честь и обещания, которые нужно исполнять. Ты вставать намерен вообще или как?

- Ленку выгоняй, я уж почти в норме. Сейчас помогу, чем смогу.

Лена пыталась составить воедино клочья разорванной кожи, вытаскивая впившиеся куски ткани разгрузки, майки. Вытаскивая заклепки, пуговицы, остатки молний из живота старика. Тот лежал и, в тусклом свете налобного фонаря, только морщился, в тот момент, когда она пыталась приподнять разорванную кожу или заглянуть внутрь брюшины.

- Сталкер! А у нас, вояк, хорошие лекарства делают. Девушка руками в животе вовсю работает, а я розовые сны уже видеть начал. Поговорим?

- Лена. Тебя Макс звал!

- Хорошо. Ты потом меня крикни. Его еще обработать нужно и ...

- Тебя Макс звал!

Топот ног по ступенькам.

- Ну здравствуй, Сталкер!

Артем сел на пол и взял руку Гоги:

- Спасибо тебе. Как тебя угораздило?

- Потом поймешь. Ты мне одно скажи. Раз ты эту кашу заварил, то результат есть? Или же я здесь умру просто так?

Артем побледнел:

- Не я. А мы заварили. Если ты здесь, значит так тому и быть. А результат ... Внизу лежит. Но я нашел только причину.

- Значит у тебя все получилось.

- Да я сам не знаю, что получилось! Что с городом стало? Нахер мы сегодня с Лешкой толпу народа повалили? Чтобы к тебе приехать и увидеть тебя с брюхом порванным?

- Не совсем ко мне. Ты же в дом к себе ехал. А я? Я даже не друг тебе. Просто я обещал. А я свое слово держу. Сталкер! Ты тоже кое-что обещал!

- Гоги. Я не смогу. Представляешь! Я только что забрал у Макса пистолет с последним патроном, который оставил ему тогда в первый день. Для него. Но! Гоги я ...

Артем упал на колени:

- Родной! Отец! Ты выкарабкаешься. Просто поверь. Сейчас Ленка ... Она же врач ... Зашьем тебя. Полежишь несколько недель на жидких супчиках и иньекциях. Мать твою! Которых у нас нет. Да хрен с ними с капельницами. Ты же мужик! Ты не должен умирать! Гоги!!! Я не могу тебя убить!

Старик закашлял кровью. После приступа тихо сказал:

- Оружие возьми.

Артем вытащил послушно пистолет из кармана.

- Вот и отлично. С предохранителя сними.

Щелкнул затвор и последний патрон оказался в патроннике.

- А теперь послушай меня, мой сын! Вот здесь ...

Гоги разворотил порванный в клочья живот.

- Здесь осталась, как у вас говорят, требуха. Я проживу еще одну ночь. Будете вы меня шить, зеленкой мазать. Здесь ...

По его окровавленным пальцам кишечник сполз внутрь.

- Здесь уже живет моя смерть. Ее нужно просто ускорить.

Зрачки расширились от боли.

- Поэтому, как мужчина, как человек. Сделай это. Я даже не прошу, я требую вернуть твой долг. И мы тогда в полном расчете.

Артем подставил ствол к подбородку Гоги. Тот обхватил его руку и зажал в замок палец на спусковом крючке:

- Мне тяжело говорить. Нагнись пониже. Я скажу мое предпоследнее предсмертное пожелание. А последнее? Тебя обязательно спросят. Я в этом уверен. Запомни. Пять пулевых и три осколочных. Но только на груди. На спине выходные отверстия. Запомнил?

- Гоги! Ты бредишь?

Он распахнул глаза:

- С пушкой у глотки Георгий никогда не бредил. Я сейчас буду говорить, а ты запоминать. Понял?

Выстрел сухо щелкнул на чердаке. Артем оттолкнул мертвый палец Гоги от спускового крючка. Положил пистолет ему на грудь. Привстал, опустился на колени. Провел рукой по лицу и прошептал:

- Прощай, отец. Я говорю за всех нас. Мы сделаем все, что в наших силах.

На веранде никого не было. Все стояли во дворе. Артема встретили полным молчанием. Ужас в глазах Макса, понимание у Лехи, боль у Лены и непонятный звериный взгляд жены. Аня молча подошла к нему. Посмотрела еще раз в глаза.

- Все?

Он опустил голову:

- Да.

Резкий удар в солнечное сплетение прикладом автомата. Артем ртом попытался словить воздух, потом рухнул в кровавый чернозем, подогнув колени под себя.

- Убийца! Видеть тебя не хочу! Козел! - Аня сплюнула и развернулась.

Крепкая рука ухватила ее автомат за ствол. Леха сильно, но нежно приставил его к подбородку:

- Убийца, говоришь? Так ты меня заодно с ним шлепни, чтоб не мучались мы оба. Вы сегодня с волками воевали, а мы ... Так сказать, для общего развития твоего, человек двести завалили. Анька! Не зверей, прошу заметить, а людей. Понимаешь, мать твою!!! Прямоходящее вырождение хомо сапиенс. На двух ногах. И знаешь почему? Потому что, если бы волки не сделали свое дело, то другие звери закончили бы его завтра-послезавтра. Я знаю, что ты в положении, но ... Мой мертвый сын, который лежит там наверху, тому подтверждение. Артем исполнил долг. Он поклялся. А родная мать этого малыша его тупо убила. Взяла и убила!!! Так что, милая, ты определись, кто же все-таки убийца? Мы с Артемом, или та сука? И запомни одно. Сейчас идет война, а война без жертв не бывает. И на войне желание соратника в бою - закон. Артем его исполнил. Так что? Нажмешь на курок, чтобы отомстить за те две сотни трупов, которые появились бы здесь скоро и мужиков выживших согнали на поля для работы, а вас, как шлюх придорожных, во все щели трахали?

Аня отпустила автомат. Сзади подошла Лена, обняла ее за плечи:

- Анька! Еще несколько дней и мы бы его все равно похоронили. Он был безнадежен.

Та опустилась на корточки:

- Да почему же он?!

Артем, все еще тяжело дыша, поднялся с земли, протер глаза:

- Потому что он исполнил свой долг, а мы пока что нет. Леха пошли за лопатами! Кстати, зайка, прицельно бьешь. Еще бы чуть-чуть посильнее и Лекс в одиночку пару часов яму копал, пока я в отключке валялся.

Дети молча смотрели за взрослыми. Наконец, Ксюха тихонько спросила:

- Папа. А дедушка Гоги уже совсем неживой?

- Да, доча. Так вышло. Дедушки уже нет с нами. Он погиб.

Она начала хныкать.

Макс доковылял до Артема. Обнял его за плечо:

- Он ей жизнь спас. У него шансов не оставалось. Или твоя дочь, или чуть позже все вместе. Он прекрасно прекрасно знал на что идет. Не гноби себя за то, что ты сделал. Этому старику мы все обязаны.

Тот молча отвернулся, хлопнул Леху по плечу и они вдвоем пошли к курятнику. В деревне, несмотря на занимающийся рассвет, стояла полная тишина. Нераспакованный рюкзак лежал посередине сеней и в глубине светонепроницаемой ткани слабым зеленым светился один единственный камень. Он по своим краям начал слегка крошиться. Юта лежала опустив уши на пол и пристально смотрела на рюкзак. Очень тихо поскуливая, в такт тому, когда в камне появлялась очередная, невидимая глазу, крохотная трещинка.

В вырытую могилу сначала опустили Гоги. Обернутый простыней, уложенный на шикарный ковер. Артем протянул руку наверх:

- Макс, подай его оружие.

Двустволка, автомат, короткий обрез и пистолет. Он аккуратно сложил все по левую руку старика.

Подтянулся, вылез из могилы.

- Лешка. Твоя очередь.

Тот спрыгнул вниз:

- Куртку снять?

- Лекс! Он и так промок под дождем, как цуцик. Зачем?

Леха распрямил правую руку Гоги и положил ему на грудь младенца. Завернул руку обратно. Постоял немного и вылез наверх:

- Вот и все.

Макс обнял Лену. Аня стояла рядом с Артемом, опустив руки на плечи детей. Леха отряхнулся и встал чуть поодаль.

- О мертвых или хорошо, или ничего. - Макс начал первый. - Но я благодарен Гоги за его опыт, бесстрашие и за наше спасение. Я не знаю твоего сына, Лешка. Но любой малыш это всегда воплощение чистой души. Пусть дед и его внук покоятся с миром.

Леха вытер рукавом глаза:

- Знаешь, Макс. Жаль, что отец с сыном и дед с внуком познакомились таким образом. Но в любом случае они были достойными людьми. Хотя обоих я и не успел увидеть при жизни. Земля им пухом.

Артем опустился на корточки, отложил автомат в сторону:

- Ксюша. Доченька, иди сюда.

Малышка, низко опустив голову, медленно подошла. Он обнял ее, прижал к себе и сказал:

- Доча. Я не знаю, что это значит. Но дедушка перед тем, как умереть просил тебе кое-что передать на словах. Ты не будешь против, если я скажу это при всех?

Та кивнула головой.

“И вошел король в Мертвый лес. Долго он плутал в поисках того голоса. Он становился все ближе и ближе, несмотря на то, что толстые вековые деревья заглушали эхо. Вышел король на крохотную поляну, которую высоко вверху укрывали густые мертвые кроны и только один тонкий лучик солнца пробивался сквозь ветви и давал жизнь крохотному клочку травы на земле. И там сидела маленькая девочка. В грязном платье, в стоптанных башмачках, чумазая, как кот после печи. Спросил ее король:

- Откуда ты девочка?

Ответила она ему:

- В низины прилетели злые драконы и убили всех. Я долго выбиралась, а потом заблудилась, и сейчас мне очень страшно. Но драконы сюда не залетают. Но я не знаю куда дальше идти.

Король развернул котомку, достал еду и протянул малышке:

- Покушай, моя маленькая принцесса.

Она с жадностью набросилась на еду. А король молвил дальше, вознеся взгляд свой к небесам:

- Прости меня, моя королева. Простите меня, дети мои. Долгие годы прошли моих поисков, но тщетно все. Когда придет час моей смерти мы обязательно встретимся. Но сейчас жизнь не собирается со мной прощаться. Я буду нести это бремя до конца дней своих. Но клянусь, всей своей любовью к вам, что это дитя я буду хранить и защищать до последней капли крови.”

Лена уткнулась Максу в плечо. Аня утерла слезы и подошла к Лехе. Обняла его за спиной. Артем продолжал:

“Король вернулся в свое королевство. Созвал людей на собрание на площади. И сказал:

- Отныне эта девочка наша принцесса. Она единственная кровь моя. Так пусть будет так. Знайте люди! Пройдут годы. Она станет прекрасна и величава. И тогда любой, кто сможет доказать, что достоин ее руки, станет следующим королем.

Прошло очень много лет. И крохотная девочка превратилась в златовласую красавицу с глазами цвета горных голубых озер. И вот однажды в тронный зал вошел его гончий, который всегда был рядом с королем на охоте.

- Владыка! Я хочу просить руки твоей дочери.

- Ты? - Удивился король.

- Да! Я полюбил ее очень давно. Ведь ты помнишь когда я служил пажом у тебя, еще совсем маленьким. С тех пор в каждом моем сне возникает ее образ. Я не могу жить без нее. Сила моей любви к ней не знает границ.

Король ответил:

- Конечно помню. Но что ты сделал, для того, чтобы завоевать ее сердце и стать королем.

Гончий встал на колени и промолвил:

- Ради любви к ней, я сделаю все, что ты прикажешь!

Король не задумываясь ответил:

- У верхних порогов гор уже многие годы живет волк-оборотень. Он спускается на наши пастбища и пожирает наш скот. Его нужно убить. Но существует одно условие. Мы пойдем туда втроем. Я, ты и принцесса. И только после этого я решу, достоин ли ты ее руки. Если мы выживем.

Молодой человек покорно опустил голову:

- Если ты так решил, то так тому и быть. Дай мне немного времени, чтобы собраться и я буду готов выступить в дальнюю дорогу.

На следующий день на ступенях дворца лежал нож, лук со стрелами и острый меч. А гончий, стоя на коленях, воспрошал:

- Король! Я готов. Когда мы уезжаем?

Тот вышел из дворца, сильной рукой отворив двери:

- Сейчас!

И приказал конюхам вывести лошадей. Следом за ним по ступеням спустилась прекрасная принцесса, одетая в охотничьи наряды. Троица уселась на коней и исчезла за высокими королевскими воротами”.

Ксюха смотрела на отца широко открытыми глазами. Ник нервно щелкал предохранителем на автомате. Аня закричала:

- Артем! Хватит! Прекрати, пожалуйста!

“Семь долгих дней и семь темных ночей они поднимались к снежным вершинам гор. Лошади не смогли идти дальше и их пришлось отпустить. Они пошли пешком. Обдуваемые холодным ветром, замерзая в снегах. Но ни на секунду юный гончий не оставлял свою возлюбленную. Он давно уже сбросил с себя теплые шкуры, для того чтобы согрелась она во время длинных переходов в глухих ущельях. Его бурдюк всегда был полон водой из горных ручьев, для того чтобы напоить ее поутру. И у вечернего костра всегда была пища, которую он добывал, рискуя своей жизнью, охотясь в темных скалах, для того чтобы накормить ее. А долгими ночами он на короткое время засыпал, охраняя вход в гроты и пещеры, где спала она. И меч его никогда не расставался с его рукой. Даже во время сна.

И однажды они вышли на самый верх горы, где и жил оборотень. Вокруг все было усыпано обглоданными костями и отполированные черепа возвышались вверх высокой стеной. Воскликнул король:

- Выходи волк в человеческом обличье! Выходи на наш последний бой! Только здесь и сейчас решится наша судьба. Или Люди будут править в этих горах, или же ты двуликий! Я привел к тебе свою последнюю кровь. Так давай решим кому она достанется!

Из-за высокой стены показалось огромное создание. Оно было и волком и человеком сразу. Густая шерсть покрывала его тело, огромные клыки торчали изо рта, холодное и смрадное дыхание могло повергнуть в ужас любого смертного. Молвил он:

- Ты привел свою дочь! Пусть будет так! Мы будем сражаться! И пусть ваша людская сила покажет, на что она способна. Пусть победит сильнейший!

Юноша выступил вперед, закрывая своим телом короля и принцессу, и сказал:

- Не сила покажет, чудовище! А вера в любовь, и вера в жизнь!

Обнажил свой меч и крикнул:

- Выходи из своего логова!!! Мы готовы принять бой!!!”

Лена заплакала, как маленькая девочка. Навзрыд. Аня сдавила Лешкину грудь, так что тот начал задыхаться.

- Папочка, а дедушка Гоги обещал что у сказки будет счастливый конец.

Он погладил ее по голове, протер глаза, размазав грязь по лицу:

- Я еще не закончил, дочка.

“И сражались они три дня и три ночи. Стоя плечом к плечу, спинами защищая юную принцессу. Король и его подданный. Руки были покрыты сплошными ранами, в кожаных нагрудниках торчали обломки стрел. Но они не отступили. А когда закончились стрелы и затупились мечи, израненный Волк взмолился:

- Вы победили, люди! Я проиграл этой бой! Поэтому я ухожу из этих гор. Пусть будет так!

Король ступил шаг вперед:

- Ты никуда не уйдешь, потому что в других местах ты тоже принесешь своим приходом боль и отчаяние. Ты должен умереть!

Еле стоя на лапах, под светом белоликой Луны Волк воскликнул:

- Умрешь ты! Старикашка, потому что, сейчас ты совершил последнюю ошибку в своей жизни!

И прыгнул из последних сил на короля, держа в когтях последнюю оставшуюся гигантскую стрелу. Но юный гончий встал между королем и Волком. Стрела пронзила его плечо насквозь и вошла в грудь короля. Юноша поднял меч и вонзил его в брюхо Волка. Закричал тот таким диким голосом, так что снежные лавины сошли с гор. И посмотрел в глаза Волка молодой гончий, и произнес, вытащив меч из плоти нечеловека:

- Я говорил, что победит вера в любовь!

Собрав в себе всю силу, замахнулся он мечом и снес голову оборотня. Шатаясь, поднялся на ноги, столкнул ее с высокой горы вниз. Зажал раны и сказал королю, лежавшему на скале:

- Я обещал тебе, что буду охранять свою возлюбленную и своего владыку! Я исполню свое обещание!

Обломил древко волчьей стрелы, взвалил на плечи короля и молвил принцессе:

- Мы победили! Пойдем домой! Я клянусь, что твой отец будет жить!

Все долгие дни, когда они спускались вниз, он нес его на своих плечах. В короткий отдых он заботился о юной девушке и ее отце. Он не мог спать, потому что на запах крови сбегались дикие звери. И в один прекрасный, солнечный день они добрались до ворот королевства. Все люди, собрались на королевской площади. Знахари готовили целебные снадобья. Король сохранил в себе силы, для того чтобы, опираясь на плечо юноши, взойти на трон. На площади стояла тишина. И король произнес:

- Люди! Мы с нашей юной принцессой, моей названной дочерью, приносим дань благодарения этому человеку. И кланяемся ему в ноги. Потому что более достойного короля не может быть. Он сражался, как настоящий воин, он умеет любить так искренне, как мы любим своих матерей, он готов пожертвовать собой ради будущей жизни еще нерожденных детей. Именно он станет вашим защитником. Вашим королем! Пусть будет так!

Прошло недолго времени. Старый король поправился. А еще спустя некоторое время у него появились внуки. И седой старик, пока мать и отец были заняты важными королевскими делами, брал их с собой и уводил их к огромному водопаду. И под тихий шум падающей воды рассказывал о своих приключениях. О злых драконах, об огромных рыбах низин, о летучих мышах в пещерах мглистых гор. А когда возвращался во дворец с малышами, то всегда повторял одно и то же своему молодому королю:

- Я не зря прожил свою жизнь!”

- Это все, что просил тебе рассказать дедушка. Насколько я понял это сказка, жаль что я не знаю ее начала.

Ксюха поднялась с его колен:

- Я тебе начало расскажу сама. Только потом. Папочка, а скажи, пожалуйста. Ты когда ... Ну вообще, когда он умер ... Ты же его переодевал?

Аня с Леной ревели, как заведенные.

Артем кивнул. Она на ухо прошептала:

- А у него на груди были раны?

Он так же шепотом ответил:

- Это и было его последнее желание. Он говорил, что ты об этом обязательно спросишь. Были. Но только на груди. Только там! А сейчас беги к маме.

Ксюха поцеловала его в щеку и радостно закричала:

- Мамочка!!! Значит он и есть тот самый король!

Артем взял горсть земли и первый бросил ее в могилу:

- Он самый и есть. И ты, дочка, та самая принцесса. Пять пулевых и три осколочных. Что же ты, старик, раньше молчал? Сколько же ты войн на своем веку прошел? Прощай! Низкий поклон тебе, отец. Спасибо за все, что ты для нас сделал.

Женщины с детьми собирали уцелевшую утварь, одежду и продукты по дому. Макс сидел у могилы и смотрел, как Артем с Лехой забрасывают землю.

- Странная аллегория получается. Там. Под землей похоронены дед и внук. Закапывают их сын и отец. А самое удивительное, что никто из них не родственник. Не был им до сегодняшнего дня.

Леха отряхнул лопату:

- Темка, соорудишь?

Тот наготове стоял с двумя обрезками досок.

- Отлично! Я сейчас. Мигом обернусь. Макс. Всегда все можно исправить.

- Темыч? Он куда?

Артем прикладывал доски друг к другу:

- Я откуда знаю? Собака следом пошла, значит далеко. Ты, кстати, извини за машину. Нет ее уже. Вернее она там внизу лежит, но толку с нее, как с козла молока.

Удар молотком. Еще удар.

- Ладно тебе уж. Как досталась, так и попрощалась. Гоги сказал, что схрон у него за северными блокпостами.

Артем вытащил нож и начал что-то выцарапывать на дереве:

- Схрон это хорошо. Значит, сначала едем на север.

- А потом?

- Узнаешь. Всему свое время.

Вернулся Леха. Поставил перед собой три шкалика водки. Собака умчалась в дом. Макс подтянулся поближе ворча:

- Вот же бабское отродье! Сдавать пошла небось.

Артем воткнул в землю скромный памятник. И присел рядом. Взял бутылочку:

- Помянем?

- Погоди, Темыч, не торопись. - Леха достал нож с пояса. - Говоришь, Макс не родственники? А сейчас мы это и исправим.

Острием ножа разрезал себе ладонь. В свете первых лучей солнца она окрасилась в багровый цвет.

- Сейчас на могиле двух родных нам людей я ...

Макс рубанул свою руку ножом, полилась кровь. Крепкое рукопожатие.

- Моя кровь отныне течет в твоих венах. Ты брат мне. Брат по крови.

Артем слегка опешил, потом ножом вспорол ладонь и пожал руки обоим со словами вечной клятвы. Леха улыбнулся, глянув на Макса:

- А ты сомневался, братишка. А теперь давайте проводим в вечный мир наших близких. Теперь уже наших. Сын! Я успел полюбить тебя всего лишь за несколько мгновений до твоей смерти. Но эту любовь я сохраню до конца своих дней. И расскажу о твоем подвиге твоим братьям и сестрам.

Первым поднял маленькую бутылочку. Кровь стекала по стеклу. И, не чокаясь, выпил ее залпом.

- Покойся с миром отец. Спасибо тебе за моих детей. Я клянусь, что они вырастут достойными своего деда. - Артем приложился к бутылке.

- Дядя! А я и не ожидал, что ты такой сильный воин. Прости меня, за то, что не доверял тебе. Искренне прошу прощения. Племянник. Я клянусь, все будущее поколение твоих братьев будет помнить о тебе, и чтить твою благородную смерть.

Наступила тишина. Спустя некоторое время нарушил ее Макс.

- Темка. А у тебя родной отец кем был до войны?

Артем посмотрел на него уставшими глазами:

- Макс. Он был. Просто был. Может быть когда-нибудь я и вспомню свою первую жизнь. Но не сейчас. Хорошо?

Леха привстал:

- О! Твоя идет.

Протянул руку Максу:

- Пошли к отъезду готовиться. Сейчас семейная драма будет. А на себе Анькин удар я не хочу испытывать.

Артем сидел на сырой земле глядя на почти догоревшую баню.

- Ты ел давно? Я тебе тушенки принесла. Будешь?

Он не сказав ни слова, взял в руки полулитровую банку и нож. Она посмотрела на его руку.

- Да вы чего, мужики, совсем охренели. Макс с Лексом кровищей брызжут. И ты туда же.

Забросил оленье мясо в рот:

- Заживет. Не волнуйся. Леху тоже не мешало бы ...

- Там Ленка уже все настрогала. Сейчас накормит. Мы почти все собрали. Темка! Мы опять уезжаем?

Он, с набитым ртом, утвердительно кивнул.

- Куда?

- Сначала на север, как Макс сказал, а потом ...

Артем немного помолчал.

- А потом ... Знаешь, малыш. Я не смогу тебе это объяснить. Я сам не знаю куда. Это нужно видеть.

- Я видела их утром во сне.

Он удивленно посмотрел на жену.

- Что ты видела?!

- Листья и мох.

- И все?

- Да. Но это было так красиво.

Она прижалась к его плечу:

- Ты меня прости, пожалуйста, за то что я тебя ...

Артем обнял ее:

- Малыш! Запомни одно. Я люблю тебя и наших детей. Гоги был прав. Побеждает именно вера в любовь.

Леха тащил из курятника генератор.

- Лешка!!!

- Чего вам, сладкая парочка? Народ корячится, а эти во влюбленных молодоженов играют. Он же, сука, неподъемный.

Артем махнул рукой:

- Оставь его. Он нам, туда куда мы едем, не понадобится. Кстати, я его один до машины допер.

- Твою мать! А какого хрена я тогда его выдергивал? Ты может и дотащил, но в состоянии аффекта. А я только что поел!

- Так ты и не спрашивал!

Тот опустил тележку:

- Анька! Уйди от мужа! Сейчас прольется чья-то кровь! Я вызываю тебя на бой! Хладнокровный феодал, воспитанный кремниевыми организмами под названием компьютеры. Иди же сюда! Достань свой нож! Сразимся на равных!

Артем поднялся, взял Аню за руку и пошел к дому, подхватив полемику:

- Угомонись, взращенный змеями из восьми жил. Обитатель чердаков и подвалов. Ты подобен кроту! Я принимаю твой бой!

Аня прошептала:

- Началось! Собрались два брата-акробата и ничего не изменилось. Что война на дворе, что радиация прет со всех сторон. Им пофигу! Вы еще в гонки на машинках радиоуправляемых поиграйте. Тьфу на вас. Что дети малые! И запомните! Пьянства не допущу. Слушать ваши перетирания на предмет софта и железа не хочу!

Артем замолчал. Потом рассмеялся.

- Лекс. Спички в резину закатываем. Чем больше, тем лучше. Там нет ни одного намека даже на нефть. Не говорю уж о заправках.

Аня ущипнула мужа чуть ниже спины:

- Знаешь, за что я тебя люблю?

- Знаю. Ты всех нас за это любишь. С нами не соскучишься. Рюкзак мой подхвати, а я пошел Лешке помогать.

Она подбежала к двери, внезапно обернулась:

- Темка, а ты спал когда в последний раз?

- Где-то так, как ты и сказала. Когда-то. Грузим машину, малыш. Потом отоспимся.