Доченька, прости!
Описание. Драма, которую можно было бы избежать, будь мать в своих некоторых наставлениях более тактичной к дочке.
Посвящение. Посвящается всем тем семьям, где мама с папой слишком многое от детей хотят, но в итоге… мало получат.
Комментарий автора. Даже взрослые часто ошибаются. А молодые ещё чаще. Им сам Господь Бог дал такое право! Поэтому прощать родителям дочь, конечно же, лучше изначально. Тем не менее, и народную мудрость: «Лучше поздно, чем никогда!» - тоже никто не отменял.
Кстати, абсолютное большинство взрослых верят в судьбу, в её предначертанность. Причём с возрастом эта вера усиливается, укрепляется. А раз так? Какой смысл в нотациях? К тому же излишне строгих, пугающих.
Предыстория.
В Ульяновске жила хорошая знакомая Иванова. Звали Оксана. Одинокая, симпатичная, очень молодая женщина с ребёнком. К ней он несколько раз приезжал в гости. Познакомились они у кассы Одесского железнодорожного вокзала в конце января 1976 года. Она, исхудавшая, осунувшаяся, возвращалась из Одессы через Москву домой в Ульяновск с двухлетним сынишкой. Почти без денег, полуголодная. В Одессу привозила на операцию своего полуслепого мальчика в знаменитый институт глазных болезней имени академика В.П. Филатова. Вместо недели пробыла двадцать два дня. Все свои финансовые средства, включая те, что дважды присылала мама, поистратила на врачей, медсестёр и лекарства. Оставалось только на общий вагон. Без еды и постели.
Иванов соврал ей будто тоже едет в Ульяновск. На самом деле ему надо было в Самару. Купил два билета в двухместный спальный вагон класса «СВ». Приехали в Москву. Вечером из Москвы опять же в двухместном спальном вагоне – в Ульяновск. На вокзале Ульяновска он признался ей, что ему надо в Самару. Оксана упросила его хотя бы день отдохнуть у неё дома, помыться, выспаться. В дороге почти две ночи не спали. Проболтали. Через каждые два часа она закапывала сынишке капли в глаза.
Исповедь девушки рано ставшей матерью.
Квартира у Оксаны, доставшаяся ей по наследству от бабушки, была однокомнатная, очень тесная: небольшая прихожка, спальня, кухня и санузел. Помывшись в ванне и позавтракав на кухне тем, что осталось от поездки, Иванов незаметно для себя задремал прямо за столом, прислонившись спиной к стене. Оксана разбудила его, отвела в спальню и уложила рядом с мальчиком, сама же примостилась за мальчиком по другую сторону, подставив со своего боку, чтобы не скатиться с кровати, два стула и табуретку.
Проснулся Иванов вечером от тилиликания входного звонка. Рядом на кровати никого не было. Прислушавшись, он понял из разговора в прихожей – пришла к Оксане мама.
Сказав матери, что у неё спит гость и, показав через приоткрытую дверь на спящего в спальне Иванова, она увела её на кухню, где рассказала ей обо всём подробнее.
- А он женатый? – спросила дочку мать.
- Не знаю, - услышал ответ Иванов.
- А если женат?..
- Ну а что мне было делать? – донеслись до Иванова слова Оксаны. – Бросить его на вокзале, не спавшего ради меня и ребёнка двое суток и валившегося с ног от усталости. Тем более вёл он себя скромно, порядочно, не навязывался, не приставал. К тому же, молодой, симпатичный, вежливый. Вдруг это судьба и награда за все мои былые страдания?
Ничего не сказав, мама Оксаны лишь тяжко вздохнула и перевела разговор на другую тему.
Как только мама Оксаны покинула квартиру, Иванов свесился с постели, изобразив, будто вот-вот упадёт спящим на пол. Оксана, увидев это через полуоткрытую дверь, быстро зашла в спальню и стала осторожно и заботливо переворачивать его подальше от края.
Иванов открыл глаза и сделал вид, что только-только проснулся. Оглядевшись, он поинтересовался о мальчике.
- Бабушка - моя мама - забрала внука на выходные, - улыбнулась Оксана. – Чтобы я выспалась и хорошо отдохнула. Вид от усталости, говорит, мой ужасный. И это действительно правда. Сама себя в зеркале не узнаю. В двадцать лет старухой стала выглядеть.
- Не прибедняйся! – смеётся Иванов. – Да, уставшая, осунувшаяся. Но всё равно черты лица и всё остальное красивое. А мама долго была?
- Почти два часа. Продукты привезла. Пятьдесят рублей дала.
- А что ты ей обо мне сказала?
- Про тебя сказала всё как было.
- И какова была её реакция?
- Спросила лишь: женат ты или нет. Я сказала, что не знаю. В ответ она лишь тяжело вздохнула и больше на эту тему вопросов не задавала.
- Видимо хорошая у тебя мама, - с грустью произнёс Иванов.
- Очень! Если бы не она, не знаю, чтобы делала. Был даже момент: жить не хотелось. Попала в такую ситуацию, легче было в петлю залезть, либо утопнуть или таблетками отравиться, чем из неё выкарабкаться.
- Присядь, расскажи, - просит её Иванов, освобождая ей место рядом.
Оксана стеснительно села чуть поодаль.
- Садись ближе, - смеётся Иванов. – Не укушу. Просто, когда я чувствую доверчивое прикосновение твоего тела, моя блуждающая по тёмным закоулкам душа становится спокойной-преспокойной.
Оксана села ближе. Иванов ласково обнял её рукой за талию и, закрыв глаза, сладостно замер в ожидании исповеди молодой, красивой, но уже, видимо, изрядно хлебнувшей горя, девушки.
- Случилось это, - тяжко вздохнула Оксана, - в пору моих неполных семнадцать лет, в конце августа перед самым началом школьного учебного года, в котором предстояло закончить последний 11 класс, а после мечталось и хотелось поступить в мединститут и стать врачом. Увы… одна из моих подруг по случаю своего дня рождения устроила на даче своих родителей вечеринку. Компания собралась не малая: пять девушек и пять парней. Музыка, шампанское, вино, ликёр, танцы. От выпитого шампанского и особенно ликёра, я опьянела. У меня есть даже подозрение, что кто-то и что-то подсыпал в ликёр. Так как выпила лишь два фужера шампанского и рюмку ликёра.
Проснулась, точнее, очнулась, утром и почувствовала, поняла, что меня, как резиновую бабу, использовали кто как хотел. Позже подруга подтвердила столь постыдный факт и рассказала про то, как её, подпоив, обманным путём разделили со мной. Она осталась в саду, а меня отнесли в дом. Честно говоря, из всего случившегося, больше всего пугало возможность оказаться, беременной. И такие опасения, с учётом критических циклов, имели под собой твёрдую почву. Как быть в такой ситуации я толком не знала. Но что знала и что могла, не откладывая, сделала. К сожалению, не помогло. Через несколько дней беременность дала о себе знать. Сказать дома о том – Боже упаси! Лучше умереть. Жутко стыдилась и ужасно боялась реакции мамы, которая много-много раз строго предупреждала и часто читала нотации на сей счёт, и которую я много-много раз успокаивала заверениями не опускаться до уровня половых отношений. Единственно с кем поделилась своими сомнениями и опасениями насчёт беременности – была подруга. Она успокоила тем, что знает немало народных средств избавления от нежелательной беременности и всё будет «окэй!».
Однако шли дни, недели, месяцы. Плод в утробе становился всё тяжелее и тяжелее. Тщательно скрывая свою беременность, я стала пропускать в школе уроки физкультуры, затягиваться в корсет, превратилась в хмурую, замкнутую, неразговорчивую. Правда, продолжала, как ни странно, хорошо учиться. Дома, когда с работы поздно вечером приходила мама, старалась не выходить из своей комнаты, ссылаясь на подготовку к выпускным экзаменам. Мама работала тогда, да и сейчас, на двух работах и особо ко мне не приглядывалась. А моё странное состояние и поведение увязывала с переутомлённостью и желанием как можно лучше подготовиться к выпускным школьным экзаменам и экзаменам в мединститут. Иногда я специально оставляла в своей комнате на столе и кровати раскрытыми разные учебники, пособия, справочники и программы школьного характера для поступающих в ВУЗы. Кроме того, в моей комнате постоянно царил полумрак: горела только настольная лампа.
Спасибо подруге. Она хотя, как и я, дилетанткой оказалась в вопросах избавления от беременности, но благодаря неукротимому оптимизму и частому присутствию рядом, не позволяла мне упасть духом, скиснуть. Что мы с ней только не делали, чтобы избавиться от плода. Готовили отвары из багульника, гвоздики, листьев барбариса, плауна, горечавки, жерухи. Даже пила ядовитый отвар пижмы. Подолгу сидела в горячей ванне с горчицей. Несколько раз посещала парилку. Прыгала до упада через скакалку. Перетаскивала тяжёлые предметы, включая шкафы, под предлогом генеральной уборки пока мама находилась на работе.
После Нового года, на пятом месяце, когда подруга уехала на период зимних школьных каникул к бабушке и дедушки в посёлок Амировку, я, почувствовав себя совершенно одинокой и никому не нужной, впала в сильную депрессию. По ночам постоянно стала сниться мама вся в слезах из-за моей беременности, а также школа, где все шепчутся, показывая пальцем на меня, и сторонятся. Появилась ко всему апатия. Будущее рисовалось мрачным, бессмысленным. Возникло желание покончить жизнь самоубийством. Приняв такое решение и выбрав способ, я целый день подписывала почтовые открытки друзьям, знакомым и родственникам, в которых кого благодарила, перед кем-то извинялась и просила простить. Затем всю ночь писала прощальное письмо матери, где всё рассказала о случившемся, о своих переживаниях и попытках найти выход из создавшегося положения. Невольно текли слёзы.
Опять же спасла меня от столь глупого поступка подруга, вернувшаяся из Амировки. Она привезла три старых народных рецепта избавления от плода и убедила прибегнуть к ним. Эксперимент растянулся на целых два месяца, однако достичь желаемого результата не удалось.
8-го Марта, в международный женский праздник, мне, хотя и не хотелось, но пришлось помогать маме готовить на кухне праздничную еду, а потом наводить там порядок. Неожиданно мне сделалось плохо, закружилась голова. Я, прислонившись спиной к стенке, бледная, опустилась на пол.
- Доченька, что с тобой? – подскочила мама и всё поняла.
Спросив на каком я месяце, она перетащила меня в зал на диван, уложив, села рядом и прижав к себе сквозь слёзы, виновато причитая, раз за разом стала спрашивать: почему я молчала, ничего не сказала, чего боялась, зачем скрывала правду, мучила себя сомнениями? Я тоже расплакалась и маме о всём рассказала, даже о намерении покончить жизнь самоубийством и прощальном письме.
Мама, слушая всё это, ещё крепче прижала меня к себе и, окончательно разрыдавшись, меж всхлипами произносила:
- Доченька, прости! Прости миленькая! Виновата я…. Пожалуйста, не бойся! Рожай! Как будет! Вырастим! Сил хватит!
После своего признания и разговора с мамой мне стало легче. И впервые за долгие последние месяцы спокойно уснула, проспав почти целые сутки. В школу больше не ходила. Одиннадцатый класс так и не закончила. Тридцатого мая родила мальчика… маленького, хиленького. Сказались все мои идиотские попытки избавиться от него. Однако больше всего угнетало нарастающая его слепота. Ездила с ним в глазную больницу Самары, Питера, Москвы. Врачи беспомощно разводили руками. Рискнула поехать в глазную больницу Одессы. Дождалась приёма к Надежде Александровне Пучковской, дай Бог ей многих лет жизни. Там взялись помочь. Прооперировали. Заверили, что операция прошло успешно. Будет видеть. Даже очки не потребуется. Вроде бы всё налаживается. Самое страшное позади. Тьфу, тьфу, конечно.
Вздохнув, Оксана встала, но увидев в глазах Иванова слёзы, а на лице мокрые дорожки, тут же села рядом.
8 апреля 2014 год.
P.S. (Post scriptum).
Иванов был у Оксаны дома в Ульяновске пять раз: с 28 по 29 января 1976 года, два дня 21 и 22 февраля 1976 года, три дня 2, 3 и 4 апреля 1976 года. Затем приезжал на неделю с 25 по 31 мая 1976 года, чтобы поздравить Оксану с Днём рождения мальчика, которому 30 мая стало два годика.
И последний раз 2, 3 и 4 ноября 1976 года по случаю Дня рождения Оксаны. Ей 3-го ноября исполнялось 20 лет.
Больше Иванов, волей обстоятельств, её не видел. Поскольку 13 мая 1977 года в Самаре его за тунеядство, паразитический образ жизни и бродяжничество арестовали по статье 209 части 1 УК РСФСР и упрятали на один год в тюрьму.
Однако мальчика Оксаны ему довелось всё же увидеть ещё раз.
Случилось это так.
7 августа 1978 года Иванов по личным делам приехал поездом в Ульяновск. Сдав на железнодорожном вокзале в камеру хранения ручной клади вещи и получив от кладовщика номерной жетон, он отправился в город кое-что купить в магазинах. На центральной улице его случайно увидел и узнал сотрудник КГБ из Самары, приехавший в отпуск к матери со своим десятилетним сыном.
Иванова задержали. Доставили в райотдел милиции, обыскали, всё изъяли и отправили временно до прояснения ситуации в спецприёмник. Через трое суток Иванов потребовал от начальника спецприёмника и работников местной прокуратуры разъяснений: на каком основании его держат в спецприёмнике, поскольку документ, удостоверяющий его личность, в виде справки об освобождении из мест лишения свободы, при нём во время задержания был. 10 августа Иванова из спецприёмника выпустили. Пошёл в райотдел милиции, чтобы получить свои вещи и деньги, изъятые там при задержании, включая те, что находились в камере хранения на железнодорожном вокзале. В ментовке Иванов протирался три часа. Толку никакого. Все ссылались, что нет того мента-оперуполномоченного, у которого в кабинете закрыты изъятые вещи, а в сейфе – изъятые деньги.
Случайно Иванов услышал из дежурной комнаты отрывки фраз про Самару, что там решается вопрос о задержании, ждут ответа. Иванов сразу понял, что речь идёт о нём. Менты просто тянут время.
Не став ничего и никого ждать, он покинул ментовку и в который раз оказался на улице голодный, небритый, грязный, без вещей, денег и документов удостоверяющих личность.
В Ульяновске жила одна хорошая знакомая Иванова. Та самая Оксана. Но с последней их встречи минул год и десять месяцев. От безысходности, будучи небритый, неумытый, непричёсанный, помятый после спецприёмника, он направился к ней на квартиру.
Дверь открыл молодой мужчина. С ним рядом стоял жизнерадостно сверкая глазёнками, примерно, четырёх-пяти лет мальчишка. Мальчик не узнал Иванова.
- Извините. Ошибся! – виновато опустил голову Иванов и пошёл прочь.
- Пить надо в меру! – произнёс вслед мужчина и закрыл дверь.
С уважением, А.С. 8 апреля 2014 год.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/