"Не спасайте олухов!".
Описание. История о том, что в конечном итоге мы все олухи и спасать нас бесполезно, глупо. Причём всякий, кто это понимает и, прекратив нас, олухов, спасать, начинает за счёт нас, олухов, сколачивать себе капитал, тот резко повышает свои шансы стать успешным долларовым миллионером.
Посвящение. Посвящается оболваненным. С крохотной надеждой, что хотя бы чуточку прозреют и поумнеют.
Предисловие.
Уважаемые читатели!
Оглянитесь повнимательнее вокруг себя... Число разводов растёт. Число матерей-одиночек растёт. Число пострадавших и погибших в автокатастрофах, в быту и на производстве растёт. Число явных и латентных преступлений растёт. Демографическая ситуация ухудшается. Качество продуктов питания ухудшается. Экономическая ситуация ухудшается. Экологическая - тоже. Здоровье населения слабеет, и после 60-70 лет почти у всех жизнь тлеет в теле только благодаря таблеткам, уколам и квалифицированным врачам, если повезёт. Образование - такое, что около 70 процентов того, чему учат, в жизни абсолютно непотребно. Лучшие умы и специалисты уезжают за границу.
Выборы органов власти от низа доверху - профанация! Конституция – (промолчу!), сами знаете какая!
А поинтересуйтесь, сколько брошенных по факту (и скрытно!) одиноких пожилых бабушек и дедушек. Кроме того, смешно, но это так, в среднем женский пол с 14 по 25 лет всё увереннее и увереннее обгоняет по интеллектуальному развитию своих сверстников мужского пола. И лишь из-за процесса деградации женского пола после 25 лет, связанного с их семейно-бытовой перегруженностью, интеллект мужчин и женщин выравнивается.
Ещё одна характерная особенность времени: преждевременный интеллектуальный застой и распад умственных способностей населения в возрастной категории от 55 лет и выше. Смешно, но 25-30 летние молодые люди умнее 55 летних, проживших в два раза больше и, казалось бы значит, более опытных.
А обратите внимание на красоту наших милых женщин. После тридцати лет они её стремительно теряют! Причём, абсолютное большинство даже не догадывается почему. Вот такая упрямая статистика! Ужас!
Не спасайте олухов!
– Вот мы и в Одессе, в городе твоих частых девичьих грёз, – выйдя с Таней из красивого белоснежного здания Одесского железнодорожного вокзала на привокзальную площадь, улыбнулся Иванов и, услышав призывные голоса таксистов, вопросительно посмотрел на свою очаровательную спутницу, озарённую в тот момент исходящим изнутри волшебным счастливым светом.
– А может, Танечка, пешочком до отеля «Чёрное море» потопаем? – предложил он. – До него рукой подать. Один квартал. Прогуляемся, ради интереса. Ты же впервые здесь. Тем более, такая погода замечательная. Недаром август в Одессе бархатным сезоном считается. Сумки я понесу. Они не очень тяжёлые.
Благодарно взглянув на Иванова, она кивнула головой: – Только давай, Володя, постоим тут немного. Хочу Одессой полюбоваться. Давно мечтала приехать сюда. Мои подружки здесь много раз побывали и всегда кучу фотографий привозили.
Таня замерла и с восхищением, чему-то затаённо радуясь, разглядывает прилегающее к вокзалу пространство с площадью, улицами, деревьями и домами, обращая внимание на всё, кроме снующих, как в муравейнике, людей.
Налюбовавшись, она поворачивает к Иванову своё удивительно милое лицо с широко открытыми, вопросительными глазами, излучающими синий чистый свет, и с явным познавательным интересом спрашивает у него:
– Интересно, а рынок «Привоз», Володя, далеко отсюда?
– Близко! – показывает Иванов рукой в левую сторону. – Метров двести…
– А до «Дерибасовской»?
– До знаменитой «Дерибасовской» далековато, – засмеялся Иванов. – Но не очень. Прямо по улице Ленина. Вон по той… Троллейбус на неё как раз сворачивает. Видишь? Минут пятнадцать – двадцать, если на своих двоих. Мимо отеля, между прочим, нашего, где неделю жить будем.
– Значит мы уже сегодня сможем побывать на Дерибасовской? Так? – улыбнулась Таня.
– Вряд ли, Танечка. Как-никак с поезда. Пока устроимся, примем душ, пообедаем, отдохнем. А вот завтра точно побываем. И на Дерибасовской, и на «Привозе», и в Морском вокзале, и на Потёмкинской лестнице. И в Оперный театр в течение недели обязательно попадём. Музеи все осмотрим, зоопарк. И у моря посидим, покупаемся. И на виноградниках побудем. Прямо с куста виноград поедим. Любого сорта на выбор. Вот такая у нас будет эксклюзивная туристическая программа.
Таня одобрительно, нежно сжала ладонь Иванову:
– Спасибо… Я тоже, любимый, в долгу не останусь…
Преодолев небольшой оживлённый участок привокзальной площади, залитый лучами всё ещё довольно жаркого солнца, они неспешно спускаются по гранитным ступенькам в прохладный подземный переход через площадь, идут по широкому тоннелю, огибают столпившуюся там группу людей вокруг молодого сидящего на корточках парня, ловко катающего двумя руками по деревянной фанерки тремя перевёрнутыми стаканчиками шар, и с любопытством останавливаются…
– Вот кто сейчас с ходу отгадает под каким стаканчиком окажется шар! – указывает на Иванова, очаровательно улыбаясь, стоявшая рядом с играющими красивая девушка. – Сразу видно: очень наблюдательный, с цепким взглядом…
– Представьте, вы не ошиблись! – многозначительно улыбнулся в ответ Иванов. Именно поэтому роль очередной жертвы в вашем примитивном театральном представлении меня не устраивает. Кстати, и вам бы я настоятельно посоветовал заняться чем-нибудь подостойнее. Поверьте, для девушки с такой неотразимой внешностью подобный подземный офис не лучшее место. Могу вам предложить, если желаете, место в разы лучше.
К Иванову подошли два накаченных парня с решительными физиономиями.
– Слышь, мужик, крути педали дальше, пока сам знаешь чего не дали, – с угрозой посоветовал тот, который имел более устрашающий вид.
Иванов со спокойным лицом наполовину вытянул из нагрудного кармашка белой рубашке красную книжечку точно похожую на удостоверение личности правоохранительных органов и усмехнулся:
– Там, где вы искусству «учить крутить педали» учились, я преподавал! Занимайтесь своим мелкооптовым бизнесом и забудьте о моём присутствии, если хотите спокойной жизни.
Парни, ничего не ответив, отошли. Иванов вновь взглянул на красивую девушку.
Смутившись и стыдливо опустив глаза, она бочком-бочком быстренько втиснулась вглубь толпы и куда-то исчезла. Чуть позже Иванов интуитивно ощутил за своей спиной её осторожное присутствие и почувствовал у себя в руке сунутый ею небольшой кусочек картона… с номером телефона.
Постояв спокойно ещё минут пять возле играющих парней, успевших за это время ловко облапошить двух мужиков с быковатыми рожами, Иванов и Таня, делясь своими впечатлениями по поводу увиденного, неторопливо пошли дальше.
Вечером, в гостиничном номере, когда уставшая Таня прямо на диване сладко уснула, Иванов, заботливо накрыв её белой простынёй, принялся писать в редакцию газеты «Известия» письмо следующего содержания.
«Уважаемая Редакция! Я уверен, что многим читателям вашей газеты уже доводилось видеть где-нибудь на людном месте скучившихся великовозрастных парней, азартно что-то между собой разыгрывающих и изредка приглашающих, как бы случайно, идущих мимо любопытных прохожих попытать вместе с ними в этой игре своё счастье…
Уверен я и в том, что абсолютное большинство таких читателей быстро улавливало суть того уличного спектакля, но не очень то сочувствовало жертве, считая (и поделом!) случившийся с ней финал закономерным итогом её же тупости, неуёмной страсти к лёгким деньгам и лёгкой наживы. К тому же, сочувствующие, даже захотев, всё равно были не в состоянии чем-либо помочь этим лохам-дуракам. Ибо их голоса, не успев толком как следует зазвучать, тут же глохли под напором свирепых взглядов и площадной ругани тех «играющих» парней, кому было что терять.
Впрочем, уважаемая Редакция, подобные драматические истории – истории локальные. В них мошенникам удаётся втянуть лишь ничтожно малое количество людей. И я бы не стал заострять на них внимание, если бы не одно очень важное обстоятельство. Благодарить за то, что главными действующими лицами в таких позорных комедиях оказались не вы, не я и не читатели, нам надо не свой ум и житейский опыт, а отсутствие у тех предприимчивых артистов-мошенников по-настоящему талантливых драматургов и режиссёров из среды экономистов, правоведов, политиков, писателей, журналистов, общественных и государственных деятелей, полпредов науки и культуры. Поверьте, у тех, кто всем этим располагает, проблем с «лохами» нет и не будет. Так как перед ними мы все, практически, являемся таковыми. И, скорее всего, пожизненными. Наглядный пример тому устраиваемые Кремлём для народа почти похожие комедии.
В самом деле, задумайтесь: разве вчерашние и нынешние правительственные команды, а также созданные или создаваемые ими комитеты, советы и прочие административные подразделения вкупе с проходимцами и авантюристами от экономики, политики, права, социологии, культуры и средств массовой информации (включая телевидение), не схожи с теми великовозрастными молодчиками, о которых шла речь выше? Разве не обещали и не продолжают они обещать нам почти дармовой крупный выигрыш в виде кучи денег и жизни не хуже заграничной? Разве они не пользуются нашей тупостью и неуёмной страстью к лёгкой наживе? О! ещё как! И мы «лохи» клюём, как воробьи на мякину. Верим им! Властью наделяем! Позволяем в надежде на «выигрыш» оболванивать и грабить себя. Оболванивать и грабить безнаказанно. Вместо того, чтобы к суду привлечь в качестве несостоятельных должников, взявших, но не выполнивших свои обязательства. Причём привлекать не тогда, когда спад жизненного уровня населения достиг десяти - пятнадцати процентов, а значительно раньше, когда эти цифры достигли всего-навсего двух-трёх процентов. Ведь только один раз люди на белом свете живут! К тому же, дорогая Редакция, разве отменено у нас в стране уголовное наказание за действие или бездействие, повлекшее тяжкие последствия?..»
Закончив писать письмо, проставив дату 5 августа 1990 год и поставив последнюю точку, Иванов перечитал его с самого начала, кое-где, по ходу, исправил, допущенные ошибки, запечатал в конверт, указал адрес и хотел было идти бросить письмо в почтовый ящик, но вспомнил о девушке из подземного перехода. Подойдя к телефону, он бесшумно набрал нажатием клавиш указанный в картонке номер и, затаив дыхание, замер.
В телефонной трубке после нескольких протяжных гудков что-то щёлкнуло, и послышался приятный, с нотками волнения девичий голос: «Алло? Кто это?»
Ничего не ответив, Иванов осторожно положил телефонную трубку на аппарат, окинул внимательным взглядом безмятежно спящую рядом на диване Таню и загадочно чему-то улыбнулся.
– Нет, лучше с телефона-автомата позвоню, – решил он. – А то вдруг проснётся. Всё равно идти вниз письмо отправлять.
Послесловие…
Уважаемые читатели! Прежде чем решиться на публикацию этого фанфика, я попросил давнего знакомого-бизнесмена прочитать и прокомментировать его.
Конечно, не стану скрывать, мне заранее было известно, как он, примерно, отреагирует, так как в начале 2000 годов, мы часто беседовали на разные темы. В том числе и о нас: простых рядовых, в большинстве своём олухов. И, представьте, не ошибся…
Прочитав сей фанфик, он засмеялся и сказал:
– Я, кстати, примерно в те самые 90-ые годы это понял. Не понял бы, так и остался, по сути, нищим. Да и сейчас, начни защищать, спасать олухов, им сочувствовать, – быстро бы разорился. История с былым крупнейшим бизнесменом России Михаил Борисовичем Ходорковским, которому я в тайне искренне сочувствую, тому одно из наглядных и убедительных доказательств. Да и чего ради олухов спасать, если они не только сами себя не хотят спасать, но и читать, слушать о том, этому учиться. К тому же, ещё с далёкой и глубокой древности известно, что если желаешь жить спокойно – не оказывай благодеяние, когда тебя не просят. Иначе из избавителя превратишься в преследуемого и жертву.
(Редакция 19.11.2017 года)
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/