Федеральный архив. Прочие подразделения. Черный Патруль. Отчет №187. Подразделение «Черный патруль» было создано в 2198 году отставным капитаном Карательных Войск Дэниелом Хоскинсом с целью борьбы с инферналами – диверсантами организации под названием «Хаос» (см. «Организация «Хаос»). В состав подразделения вошли:

Майк Гомез, бывший агент организации «Порядок» (см. «Организация «Порядок»), неуязвимый для времени человек, рожденный в 1145 году и имеющий в послужном списке несколько крестовых походов, успешные операции по обезвреживанию агентов «Хаоса» под крылом агентства «Дубина». После расформирования «Дубины» в 2197 году служив в Федеральных войсках.

Тони Рэнделл, бывший агент организации «Порядок», неуязвим для времени. После провала совместной с Майком Гомезом операции в Помпеях, был выслан в будущее для укомплектования штата «Дубины».

Джокер, мутант, получеловек-полукот. Выкуплен из рабства ныне покойным Верховным Координатором планеты Марс. Присоединился к Тони Рэнделлу и Майку Гомезу в ходе операции на Марсе. Тремор, вампир, излечившийся от жажды крови гуманотропином, препаратом, запрещенным к ввозу на территорию Федерации.

Ссылки:

Организация «Порядок». Существующая вне времени организация, контролируемая Арбитрами, стремящаяся внести гармонию в существование человечества посредством внедрения определенных идей ключевым персонам в истории. Противостоит организации «Хаос» в так называемой Третьей Войне (см. «Третья Война»)

Организация «Хаос». Существующая вне времени организация, контролируемая Арбитрами, стремящаяся внести дисгармонию в существование человечества посредством диверсионных операций, проводимых в истории. Противостоит организации «Порядок» в так называемой Третьей Войне.

Третья война. Противостояние организаций «Хаос» и «Порядок», ведущееся по принципу шахмат: одна организация на одном Хрономинимуме с согласия Арбитров предпринимает меры, другая контрмеры. Права на реванш нет.

Покрасневший от явного недосыпа глаз холодного Тристанийского солнца, с гордостью носившего имя экс-премьера Правительства Федерации Мэтью Криолиса, уставился на мою небритую рожу, наполовину утонувшую в подушке. Я проворчал какую-то матерную скороговорку, зарылся поглубже в скомканную постель и попытался снова уснуть. Не тут-то было. Стоявший на письменном столе будильник марки «Сволочь» тут же заорал что было мочи:

- Встать, солдат! Пока ты пускал пузыри, тебе отстрелили яйца!

Моя рука инстинктивно ощупала гениталии, и, убедившись, что тревога ложная, поползла по направлению к запертым на семь запоров векам и начала колдовать над отмычками. Наконец, баррикада рухнула, явив миру мои слезящиеся зенки, в которые тут же брызнул невообразимо яркий свет, в мантии которого зарождался новый день.

- Сволочь... - прохрипел я, зажмурившись.

- Кодовое слово принято, – отозвался электронный горлопан. - Повтор будильника отключен.

Вообще я человек спокойный, неконфликтный, из себя выхожу редко, но когда после двенадцатичасового ночного дежурства и трехчасовой пародии на сон меня тянут из койки... Да, да, леди и джентельмены, именно так я и поступил – с неистовым криком трахнул по будильнику бейсбольной битой, стоявшей у изголовья кровати на случай материализации ночных кошмаров. Мудреный прибор жалобно всхлипнул и умолк на веки. Одна часть проблемы решена.

Громко ругаясь по причине нежелания моей растолстевшей задницы втискиваться в солидного возраста джинсы, я поскакал к умывальнику, на ходу включив телевизор. А что тут такого? Я тоже смотрю по утрам новости, очень полезная привычка, особенно если учитывать, что агенты «Хаоса» все чаще лезут на политический Олимп. И если какой-нибудь приспешник Темных Сил решит совершить очередную законодательную пакость, первым о том мне расскажет не осведомитель, которому я плачу пятьсот кредитов в неделю, а телеведущий, не претендующий на содержимое моего бумажника.

- ...в разработке полезных ископаемых такого рода. Планета Гермецион может стать золотой жилой, по которой с новой силой побежит застоявшаяся кровь экономики нашей системы, – прогундел ящик. Я узнал голос сенатора Бэкона, молодого энтузиаста, чья политическая карьера строилась на фундаменте упорства и выдержки, а не волосатой лапы в соответствующих инстанциях. Не скажу, что чиновничья верхушка была в восторге от тридцатилетнего радикала, но в большинстве случаев мнение обрюзгших консерваторов из Парламента Федерации интересовало Президента в меньшей степени, нежели несомненные социальные и экономические плюсы претворения в жизнь дерзких идей Бэкона. Я не раз удивлялся нюху сенатора на вселенских курочек, несущих золотые яйца. Это шестое чувство никогда не подводило Бэкона, что и явилось причиной безоговорочной победы Партии Радикалов на парламентских выборах.

Вот и Гермецион. Перспектива применения сенсонита для изготовления антенн субэфирных передатчиков с длиной волны в миллионные доли ангстрема (и не делайте такое лицо, здесь речь идет не о сверхвысоких частотах, а о том, что скорость распространения субэфирной волны в несколько раз превышает скорость света, а посему простенькая формула, связывающая «ви», «лямбду» и «ню» уже не работает; тут вступает в действие четырехэтажная зависимость, полученная эмпирически в ходе исследования субэфирной связи, обуславливающая возможность использования низкочастотных радиоэлементов при построении передатчиков для систем коммуникаций такого кода; впрочем, вы ведь знаете все это из курса радиотехники, если, конечно, вы присутствовали на лекциях не только физически) прельстила сенатора, и Бэкон, понимая стратегическое значение разработки сенсонитовых месторождений решил поднять вопрос о финансировании добычи минерала из федерального бюджета. Президент дал добро, и проект «Комьюнити» под бурные овации расстался с пуповиной. Однако подрядные организации не шибко рвались на Гермецион, поскольку среднегодовая, а она же и постоянная, температура на планете составляла чуть более двухсот градусов по Кельвину. Согласитесь, никакая часовая ставка не стоит отмороженных яиц. В конце концов, по инициативе сенатора была создана Зона Оазиса, этакая проталина площадью в несколько гектар, накрытая силовым куполом и прогреваемая квантовыми теплоизлучаелями. Добыча велась в Зоне, подрядчики жили там же. Результаты первых трех месяцев работы горного комбината впечатлили Правительство, и Бэкону дали добро на расширение Зоны и привлечение к добыче еще около двух тысяч пар жилистых рук.

Вы, конечно, скажете, что я тут понапрасну болтологию развожу, ведь о политике стрекочут на каждом углу, и гиены желтой прессы уже несколько раз кормили вас той же кашей, что и я, правда, под другими приправами. Что ж, я действительно люблю почесать языком, но про Бэкона я упомянул не зря. Дело в том, что его коллега и хороший друг, сенатор Генри Пайк, подозревался в шашнях с «Хаосом», в результате чего у Хоскинса возникла мысль о том, что Пайк мог подшептывать на ушко Бэкону волю своих рогатых хозяев. Если так, то вполне возможно, что Гермецион входил в круг интересов «Хаоса», и радиусом этого круга был сенсонит. Почему бестий заинтересовал этот редкоземельный элемент – другой вопрос, и хотелось бы заломать проказникам ручонки до того, как ответ на него снова изменит наклон вселенских весов в пользу Зла.

Пока голос за кадром развлекал вас, излагая мои мысли, я успел одеться, причесаться, залпом осушить стакан молока, сунуть в карман джинсовки ключи от «Леппарда» и, вытащив из помятой пачки сигарету, которой любой уважающий себя врач поставил бы диагноз «сколиоз», направился к входной двери, над которой красовалась связка желтых черепов – перебрав все возможные варианты хобби, применимые к моей профессии, я все-таки решил собирать трофеи. Да, уважаемый читатель (или зритель – у меня уже все перепуталось), черепа человеческие, более того, могу сказать, что принадлежали они индивидам, завербованным на службу филиалами преисподней, иными словами, агентам «Хаоса». Последние полгода «Черный Патруль» занимался исключительно тем, что изничтожал таких вот засранцев прежде, чем они успевали натворить бед, поэтому пока я не задумывался над тем, чтобы переквалифицироваться в филателисты.

Пайк с точки зрения антропологии был далеко не лучшим кандидатом на место в моей зловещей коллекции, однако я нутром чуял, что игра, которую он ведет, достойна внимания нашего подразделения, поэтому, когда Хеллер дал мне знать о том, что у него появилась информация, медлить со встречей я не стал.

Раймонд Хеллер... Майор Федеральных войск, выживший после резни в марсианской лаборатории палеокибернетики исключительно благодаря тому, что был заперт в сортире Джокером. Никто так и не узнал про этот весьма неприятный для Хеллера эпизод, который мог бы стоить ему погонов, но если скрыть свой позор от других трудно, то скрыть его от себя самого просто невозможно, и майор, желая реабилитироваться в собственных глазах, лез на передовую во всех мыслимых и немыслимых заварушках, пока не получил серьезное ранение на Шугермане-8 – по милости экстремистов Хеллер остался без левой ноги – и не обзавелся просторным кабинетом в самом сердце военного бюраппарата и шикарным креслом под задницей. Около года майор привыкал к новой жизни, к жизни без стрельбы, взрывов и криков раненых, к другой войне – войне с самим собой, но так и не смог смириться с тем фактом, что офицерский активный камуфляж теперь можно продать на черном рынке за пару тысчонок, да и плазменный карабин не поможет в битве с отчаянием, охватывавшим Хеллера, когда он опускал глаза на дешевый протез, явивший собой мерило щедрости Федерации. В один далеко не прекрасный день майор не выдержал и приставил к виску бластер. На счастье Хеллера, в ту самую минуту зазвонил визифон.

- Что за дрянь? – вздохнул майор и ударил по кнопке ответа на вызов. На экране появилось как обычно невозмутимое лицо капитана Хоскинса.

- Привет, майор, - пробасил Хоскинс. – Не отвлекаю?

- Самую малость, - буркнул Хеллер, едва заметным движением спрятав оружие в потайной карман шинели. – Что-то срочное, Дэнни?

- Можно и так сказать, - кивнул Хоскинс. – Твоя линия защищена?

- Можешь быть уверен, - майор достал из пачки сигарету и с наслаждением закурил. – Так в чем дело?

- А дело все в том, что мне нужна информация, к которой из всех, кого я знаю, только ты имеешь доступ. Ничего противозаконного, - поспешил добавить капитан.

- Значит, ничего интересного, - хмыкнул Хеллер. – Какого рода информация?

- Последний виртуальный образец крови Генри Пайка. Я пошлю тебе программу онлайн-теста по субэфирной почте для того, чтобы ты сделал интересующий меня анализ не скачивая образец из Федеральной Базы Данных. Так возникнет меньше вопросов. По крайней мере, тебя не вычислят по трафику. Задача ясна?

- Вполне, - произнес майор, выдохнув причудливой формы облако дыма. – Вот только чем тебе сенатор не угодил?

- Тем, что он, возможно не тот, за кого себя выдает. Тебя это не должно заботить, просто сделай то, что от тебя требуется. По рукам?

- По рукам, - разочарованно вздохнул Хеллер. - Что-нибудь еще?

- Если будет возможность, раздобудь записи с инфракрасных камер наблюдения, объект тот же, - Хоскинс потянулся к кнопке «Отбой». – Конец связи.

- Блин, - вырвалось у майора. Чтобы ветеран Трехгрошовых Войн занимался подобной ерундой? С другой стороны услуга, о которой просил Хоскинс, была ключом зажигания для бульдозера правосудия, а Хеллеру до чертиков хотелось вновь почувствовать себя по-настоящему нужным. – А, хрен с ним, - махнул рукой майор, включив видавший виды «Дигиталь Октакор», так и не удостоившийся сенсорного дисплея.

- Привет, неудачник, - проскрежетал компьютер. Для Хеллера голосовой модуль «Дигиталь Октакора» был единственной соломинкой, перекинувшейся через пропасть в забвение. Всего триста кредитов – и перед вами уже не просто ящик с транзисторами, а еще и довольно неплохой собеседник, которому, как и психиатру, плевать с большой колокольни на те помои, которые вы льете ему на уши из глубин своей души, вот только в отличие от последнего, компьютер не будет превращать оные в денежки для своего бездонного кармана.

- Умолкни, хамло, - ухмыльнулся майор, мысленно представив цепочку противоречий, возникших в кремниевых извилинах собеседника вследствие столь нелогичной инструкции. «Октакор» прищурил свой электронный глаз (камера реального времени с нанодиафрагмой - еще пятьсот кредитов), недовольно покряхтел и, послав к такой-то матери булеву алгебру, активизировал Модуль Нелогичного Мышления (тоже сравнительно недорогое удовольствие для затворников). – Надо немного поработать.

- Кому надо? – хмыкнул компьютер. – Лично мне ничего не надо.

- Заткнись и выполняй задачу! – рявкнул Хеллер, ударив кулаком по столу.

- Какой ты сегодня грубый, Рэми, - притворно томным голосом произнес «Октакор». – Я люблю грубость. Давай, сделай мне перебой питания!

- Я тебе массаж чакр кувалдой сделаю, если не перестанешь паясничать! – пригрозил майор. – Доступ к Федеральной Сети, четвертый уровень допуска, пароль: «мириам» без заглавной буквы. Файл сенатора Генри Пайка.

- О! – хихикнул «Октакор». – Теперь ты якшаешься с высокими чинами, грязный маленький извращенец?

- К вопросу об извращенцах, - Хеллер выдвинул ящик стола и достал оттуда начищенный до блеска «Магнум» сорок четвертого калибра. Эта пушка была слишком дорогой, чтобы из нее стреляться, и в то же время выглядела достаточно эффектно, чтобы заставить компьютер поумерить пыл. – Кое-кто нарывается на пулю в динамике.

- Ладно, тореро, ты взял меня за рога, - вздохнул «Октакор». – Что именно тебя интересует?

- Для начала, сегодняшние записи с инфракрасных камер наблюдения, в которых фигурирует Пайк. Распечатай три случайных стопкадра, - на этот раз компьютер выполнил команду даже не удостоив Хеллера безразличным «Принято». «Достал я его» - злорадно подумал майор, пряча бумаги в папку. – Молодец, жестянка, теперь загляни в мой почтовый ящик, меня интересует письмо от Дэниела Хоскинса. Во вложении исполняемый файл программы онлайн-теста виртуальных образцов крови. Запускай. Что дальше делать – сам догадаешься, - ехидно добавил Хеллер. «Октакор» хмыкнул и принялся за работу.

Так, теперь все немного отвлеклись от действа на голубом экране и повернулись ко мне. Да, да, и не стоните, что я, зря что ли на премьеру тащился? Дамочка, пятый ряд, двадцатое место, вас это тоже касается. Вот так. Теперь немного проясним ситуацию с тестом сыворотки крови, упомянутым Хоскинсом. Держу пари, вы проглотили эту пилюлю даже не задумавшись о ее вкусе, хотя некоторые из вас, а точнее, те, кто знает, как расшифровывается аббревиатура IQ, начали задумываться над характером обнаружимых изменений состава крови у агентов «Хаоса» и их научным обоснованием. Заверяю вас, наука, подобно Пилату, в данном случае умыла руки и предоставила нашей фантазии полный карт-бланш. На счастье «Черного Патруля», Джокер заочно окончил медицинское училище, поэтому его знания в области физиологии не ограничивались климаксом и простатитом, как у многих из нас. Именно он обнаружил в крови прихлебателей демонических сил доселе неизвестный компонент. Инферноциты, они же желтые кровяные тельца. С укреплением энергетической связи с преисподней инферноциты постепенно вытесняют эритроциты, поэтому у демонов кровь желтая. Желтые кровяные тельца обуславливают потрясающие иммунные свойства организма любого индивида, побратавшегося с нечистью. Это и выдает агентов «Хаоса». При введении в их кровь сильнодействующего яда, например, цианистого калия, инферноциты вступают в борьбу с токсином. Образуется темно-желтый осадок, который затем выводится из организма. Тестовая программа имитирует воздействие яда на перекодированный в шестнадцатеричную систему образец крови, и в случае девяностопроцентной вероятности возникновения упомянутой иммунной реакции, дает зеленый свет на экзекуцию испытуемого. Вот так-то. Теперь снова внимание на экран, «Октакор» выдал Хеллеру результат теста.

- Ну и в чем фокус? – проворчал майор, без особого энтузиазма разглядывая распечатку, на которой среди мудреных химических формул и действительных чисел с четырнадцатью знаками после запятой затерялась одна-единственная понятная простому смертному фраза: «Инферноциты не обнаружены».

- А ты ждал фейерверка? – усмехнулся компьютер. – Что-нибудь еще?

- Да, - Хеллер спрятал папку с бумагами в запираемый на ключ ящик стола и снял трубку визифона. Набрав мой несложный номер, майор повернулся к «Октакору» и, расплывшись в улыбке, произнес: - Поцелуй меня в задницу.

«Леппард», перекрашенный моими кривыми ручонками в бежевый цвет, мягко затормозил у почти бездонной пропасти, разинувшей свою пасть на несколько сот метров. Здесь заканчивалась недостроенная из-за нехватки бюджетных средств скоростная трасса имени Луиджи Гальвани, рассекавшая пустыню Калион на две необъятные половины. Идеальное место для самоубийства или конфиденциальной беседы – смотря что вам больше по душе. Машина Хеллера стояла у обочины, слепя бликами одинокого стервятника, парившего в безмятежно синем небе. Сам же майор пыхтел настоящей антикварной трубкой, задумчиво глядя в молчаливую бездну.

- Привет, майор, - произнес я, выкарабкавшись из электромобиля. – Как поживаешь?

- Как последний кусок дерьма, - угрюмо ответил Хеллер, нехотя протянув мне руку. – Иногда мне кажется, что лучше было бы, если бы я погиб там, на Марсе. По крайней мере, я бы унес в могилу свою ногу.

- Отчаяние – удел слабых, - нравоучительно заметил я, зажав в зубах сигарету. – Если ты выглядишь, как высушенный собачий хрен, это не значит, что и вести себя надо так же.

- Прибереги свои проповеди для паствы помоложе, Майк. В моей жизни уже ничего не изменить, - Хеллер сунул руку за пазуху и вытащил оттуда желтый бумажный конверт – согласитесь, его под одеждой прятать гораздо проще, нежели упомянутую ранее папку. – Вот то, что просил Хоскинс. – майор протянул конверт мне и повернулся к своей машине. – «Спасибо» жду на своем лицевом счете.

- Постой! - я схватил Хеллера за плечо и заставил обернуться. Грубо, конечно, но ведь это для его же блага. – Ты точно не «засветился»?

- Точно, точно, - буркнул майор, сбросив с плеча мою руку. – Я сделал все как сказал Хоскинс.

- Тогда, братец, ты в полной жопе, - улыбнулся я. – Потому что Хоскинс ноль в кибербезопасности. Ты, конечно, же, вошел в федеральную базу данных под своим логином и со своего айпишника?

- Ч-чего? – вытаращил глаза Хеллер.

- Все ясно, - кивнул я. – Значит, ты серьезно влип, майор. Помоги чутка, - я подошел к «Фастфрогу» Хеллера и уперся руками в заднюю часть кузова электромобиля. Майор недоуменно хлопал ушами, глазами и прочими органами восприятия, силясь переварить полученные только что сведения, поэтому моя просьба осталась без ответа. Что ж, в «Фастфроге» всего-то на всего килограммов двести говенного железа, поэтому в одиночку толкать его не особенно трудно, ну разве что покряхтеть придется чутка погромче...

- Какого хрена?! – опомнился Хеллер, когда его машина скрылась в разверстом чреве планетарной коры. – Я за нее кредит еще не выплатил!

- Меня бы на твоем месте меньше всего беспокоила кредитная история, - флегматичным тоном произнес я, запихнув отчаянно сопротивляющегося майора в «Леппард». – Жить пока будешь у меня, там тебя никто не найдет. Вопросы есть?

- А что толку? – пожал плечами Хеллер. – Ведь ответ всегда один – «тебе это незачем знать»...

- Что верно, то верно, - ухмыльнулся я, заводя мотор. «Леппард» прочистил глотку и, урча себе под нос одному ему слышный мотивчик, покатил по направлению к Старому Чикаго.

- Послушай, Майк, - подал голос майор. Его нервы были натянуты, точно скрипичные струны, и молчание для оных не лучший смычок, - не мог бы ты хотя бы вкратце рассказать, что за информацию мне поручили добыть?

- Нет, - я мотнул головой и включил радио. В этих краях блуждала лишь одна волна – «Хэви метал Юниверс», занимавшая, к слову сказать, лидирующую позицию в рейтинге уважаемых мной частот, и Хеллер, у которого даже «Рэйнбоу» вызывали дикую зубную боль, завыл нечеловеческим голосом. Взвесив всевозможные «за» и «против» касательно вступления майора в стройные ряды душевнобольных, я все же убавил звук приемника, чем значительно облегчил участь с трудом сохранявшего рассудок пассажира.

- Нет?!! – воскликнул Хеллер. – Нет?!! Я, рискуя репутацией и погонами, шарю по Федеральной Сети, чтобы учуять запашок дерьма, мчусь сломя голову в какую-то глухомань, чтобы узнать, что я в нем по уши, и когда задаю – вполне резонный, заметь, - вопрос «Почему?» в ответ слышу лишь твои борзые приколы! Я имею право знать, в какого цвета задницу вы меня засунули!

- Ладно, сам напросился, - улыбка поползла по моему лицу в сторону в кои-то веки не отягощенных лапшой словоблудия ушей. - Тест, который ты провел по просьбе Хоскинса, имел своей целью подтвердить или опровергнуть гипотезу Рэнделла о том, что сенатор Пайк на короткой ноге с дьяволом. Знаю, в это трудно поверить, но реальность такова, что все больше выходцев из Геенны Огненной оседают на высоких постах в Правительстве и Парламенте. Мы вычисляем гадов и выносим им летальный импичмент. Слышал о сенаторе МакДаггане?

- Это тот, который легализовал инцест на дальних колониях? – по виду Хеллера было ясно, что правда для него много горше безвкусной пилюли неведения.

- Именно, - кивнул я. – Достаточно громкое дело. Газеты обстряпали преждевременную кончину сенатора как изощренное заказное убийство, и это мне льстит.

- Так значит, это ты...? – глаза майора едва не вылезли из орбит. – Ты подсыпал яд ему в кофе?

- Это было бы неразумно. Во-первых, у охраны хороший нюх на токсичные вещества, а во-вторых, у инферналов очень сильный иммунитет, так что МакДагган мог бы проглотить килограмм цианистого калия даже не поморщившись. Я сделал проще - бросил в кофейник серебряный шарик массой в четверть унции. Сенатора убила вода, обогащенная ионами серебра. Судмедэксперты так и не смогли понять, в чем дело, поэтому в отчете сослались на некий мистический яд. Вот и все. Чистая работа.

- Даже чересчур... - пробормотал Хеллер. Положение дел и так не ахти, а тут еще, оказывается, и едет он в одной машине с убийцей сенатора. – Эх, а ведь я же сначала не хотел на Марс. Думал махнуть в какой-нибудь райский уголок, так чтобы и работенка непыльная, и жалованье посолиднее. Так нет же, этот лис Ташимодо купил меня своими посулами. Две с половиной тысячи кредитов в неделю! Да знал бы я, что тем самым обрекаю себя на встречу с вашей шайкой, я начихал бы на эти деньги и подписал бы контракт с Орбитальным Патрулем планеты Розмари! Гомез, ты просто говнюк, ты и твоя шушера мне всю жизнь угробили!

- Ты все сказал? – я стремительно выбросил свободную руку в сторону майора и схватил его за ухо, точно провинившегося карапуза. – А теперь послушай меня. Я мог бы оставить все как есть и меньше, чем через час твою тушу обводил бы мелом какой-нибудь местный легавый. Но мне захотелось помочь, и все, что я прошу взамен – хоть капельку благодарности. Я не жду от тебя виляния хвостом и восклицаний типа «Мой герой!», просто заткнись и не канючь. А будешь ныть, я тебя сам пристрелю, усек? – я отпустил майора и полез в карман за сигаретами. Хеллер не стал отвечать, и так было ясно, что ему ясно, простите за тавтологию. – Открой, - я бросил майору конверт с добытым им, как я надеялся, документальным подтверждением перехода Генри Пайка на сторону «Хаоса». – Мне не терпится узнать, в чей карман перейдет сотня кредов. – Хеллер оторвал край конверта и извлек на свет Божий пять листов высококачественной бумаги формата А4. Я потянулся было за очками (а что тут такого, проблемы со здоровьем для супергероев не в новинку - победить недуг гораздо труднее, чем среднестатистического суперзлодея), как вдруг музыка, льющаяся из радиоприемника, сменилась обеспокоенным голосом Тремора:

- ...поддержку. Повторяю, следующее сообщение адресовано Майку Гомезу. Майк, Джокер попал в засаду на улице Забвения. Ты должен обеспечить ему огневую поддержку. Повторяю, следующее сообщение...

- Ну Тремор, пора уже тебя приставить к награде «Самые идиотские способы связи с членами подразделения», - ухмыльнулся я, выключив радио. В прошлый раз запрос подкрепления был размещен в бегущей строке обожаемого мной канала новостей. А вы кричите, визифоны, связь будущего! Видали, до каких высот долетает фантазия человека, стоит только абоненту нажать на маленькую кнопочку с надписью «Выкл»? Будущее не за связью, господа, а за смекалкой, и пока человеческий мозг не станет похож рельефом на бильярдный шар, в завтрашний день можно смотреть без опаски.

- И что ты намерен делать? – по голосу майора было очевидно, что лезть в чужую драку ему хотелось меньше всего.

- Обеспечить огневую поддержку усатому, - мои слова прозвучали как приговор, и не думайте, что это удалось мне с первого дубля. Так, вы, два умника, на последнем ряду, я с удовольствием посмотрю, сколько пленки оператор израсходует на то, чтобы у вас вышло убедительное «Хи-хи» по поводу моего замечания!

- Но это глупо! – вскричал майор, постучав пустым конвертом по моему плечу. – Рэнделл наверняка трется неподалеку, ему сподручнее!

- Пальцем в небо, - покачал я головой. – Тони эскортирует преподобного отца Луиджи на Гиббон-9. Он в трех с половиной миллионах километров от улицы Забвения, не думаю, что ему сподручнее, - я вырвал конверт из рук Хеллера и бросил на заднее сиденье, после чего, наконец-то позволил себе закурить. – Держись крепче, майор, шоу начинается.

До улицы Забвения мы домчали минут за сорок, и за это время успели нарушить семьдесят из ста пятнадцати действующих в этой части планеты правил дорожного движения, причем семидесятым нарушением был полет над улицей вверх дном на электромобиле класса «эконом» без соответствующего разрешающего документа. Ко всему прочему, энергия, запустившая нас в воздух, происходила от взрыва таридиевой иглы под левым передним колесом «Леппарда», а ведь такого рода двигатель не значится в базе данных Службы Контроля Городского Транспорта, так что и в этом случае мы обошлись с законом не по-джентльменски. И последним номером в списке правонарушений за столь короткое время стала парковка в мусорном баке на четыре кубометра, после которой встать на колеса «Леппарду» не помог бы даже эвакуатор.

- Блеск! – восхищенно прошептал Хеллер, боясь пошевелиться. Его редкие волосы стояли дыбом, а вылезшие из орбит глаза давно уже пора было загонять обратно. – Ты всегда так водишь машину?

- Ну нет! – осклабился я, отстегнув ремень безопасности. – Обычно намного хуже. Повиси немного, я погляжу что к чему, - с трудом выкарабкавшись из покореженного электромобиля, я, наконец-то, огляделся. Что ж, окружающий пейзаж без зазрения совести можно было бы заснять на кинопленку и отдать на какую-нибудь киностудию в качестве задника для очередного блокбастера. Собственно, квартал, по которому мы пролетели сверкая коленвалом, практически прекратил свое существование – от доброй половины строений не осталось даже руин, из лопнувших труб локальной отопительной системы валит пар, повсюду снуют снопы пламени.

- И все это дело рук одного инфернала? – произнес я, не скрывая восхищения.

- Да нет, тут мы оба постарались, - донеслось из подвала стоявшей неподалеку пятиэтажки, чудом уцелевшей в таридиевом содоме. Прищурившись, я разглядел измазанную какими-то помоями мордочку Джокера. Мутант выполз из своего укрытия и поковылял ко мне. Вид его был ужасен – весь грязный, мокрый, шерсть клочьями, в общем, наглядный пример того, как не должен выглядеть порядочный кот.

- Ты в порядке, кисуля? – без задней мысли спросил я, пожав едва ли не из последних сил протянутую мне лапу.

- А ты как думаешь? – зашипел рыжий. – Какой идиот пишет тебе текст? Разве это называется «в порядке»? – и мутант, поворотившись, еще раз позволил мне оценить свой не ахти какой видок.

- Ладно, не горячись, - я похлопал Джокера по плечу и помахал перед его носом пачкой сигарет. Рыжий с наслаждением закурил и повернулся к объятому огнем кварталу. – И что тут творится, если не секрет?

- Инфернал засел в окне на двадцатом этаже бизнес-холла, - мутант махнул лапой на одиннадцать часов, - и поливает квартал из игломета. Сначала выстрелы были хаотичными, потом, когда я попробовал снять гада, он сконцентрировался на мне...

- ... А ты носился как угорелый от здания к зданию в поисках укрытия? – перебил я. – Боюсь, столько позиций графа «Сопутствующие потери» не вместит. О чем ты думал, Джей?

- Может, мне стоило замереть и дать этому ублюдку поджарить меня? – возопил Джокер, замахав лапами в приступе бешенства, что, учитывая, обстановку, было тактически неверным поступком, ведь нервная мишень – легкая мишень. – Да пошел ты на хрен вместе со своими сопутствующими поте... - крик мутанта заглушил раздавшийся в нескольких десятках метров от нас взрыв. Горячая волна дошла до нас ослабленной и лишь потрепала мне волосы (рыжему при всем желании трепать было нечего – наверняка каждый из вас помнит, что мурлыку после душа пушистым не назовешь).

- Спокойно, кисуля, я знаю, что ты у нас незаменимый, и стоишь как минимум пяти таких кварталов. Я о другом – у тебя на «Пустынном Орле» оптический прицел с тридцатикратным увеличением, тут даже младенец не промажет!

- Ну... - замялся Джокер, - Тут такое дело...

- Дай его сюда, - потребовал я, смекнув, к чему клонит коллега.

- Да пошел ты... - всхлипнул мутант и протянул мне свое оружие. Так и есть, все старательно навешанные Тремором прибамбасы таинственным образом исчезли, готов поспорить, в настоящий момент они пылятся в каком-нибудь мутном ломбарде. Джокер был неисправим.

- Так вот в чем дело... - сказал я, предприняв попытку испепелить рыжего взглядом, однако, как я уже говорил, по большому счету, испепелять было нечего. – Что на этот раз? Трусики из коралла?

- Слушай, он мешал полету моей фантазии! – Джокер отчаянно отбивался от моих нападок, точно загнанная в угол крыса. Вот только я не собирался его давить, по крайней мере, не сейчас.

- Вот он – полет твоей фантазии! – усмехнулся я, обводя руками пылающий квартал. – Ладно, идем к моей машине, может, найдем что-нибудь интересненькое. Этот инфернал заслуживает крупного калибра, – я повернулся и зашагал к «Леппарду», увлекая за собой мутанта. Последний, к слову, не особенно сопротивлялся, хотя энтузиазмом тоже не блистал.

- Эй, привет майор! – оживился Джокер, заметив повисшего вниз головой на ремне безопасности Хеллера. Стоит напомнить, что майора и мохнатого связывали особые отношения. Помнится, мутант запер Хеллера в уборной на время схватки со Сьонгом в марсианской лаборатории палеокибернетики, а майор в качестве благодарности за сей поступок сломал Джокеру челюсть. Естественно, результатом такого обмена любезностей стала своего рода «холодная война» между Хеллером и рыжим, в которой каждая сторона старалась не остаться в долгу и как можно серьезнее напакостить противнику. Разумеется, по окончании нашей марсианской одиссеи, наступило продолжительное перемирие, поскольку в таких конфликтах обычно заряд агрессии по отношению к неприятелю обратно пропорционален расстоянию до него, а вы прекрасно помните, что Джокера и Хеллера посылали на разные буквы. – Удобно?

- Сейчас выберусь и узнаешь! – зарычал майор, раскачиваясь из стороны в сторону, посчитав, что подобные действия - лучшая альтернатива легкого нажатия на рычажок замкового механизма.

- Так, все утихли! – рявкнул я, открыв багажник «Леппарда» и поймав на лету выпавший оттуда черный кейс с механическим кодовым замком – электронике я никогда до конца не доверял. Выставив нужную комбинацию на миниатюрных циферблатах и услышав цоканье трехмиллиметрового язычка, я с гордостью явил вниманию Джокера и едва не свернувшего шею Хеллера аэрозольный баллон без каких-либо опознавательных знаков и маленькую алюминиевую коробочку. – Самое время кричать «Вуаля!».

Майор хмыкнул и отвернулся, а мутант покрутил указательным пальцем у виска. Вот дурачье, если курка не видно, значит уже не оружие? Не произнося ни слова, я поставил коробочку на асфальт и нажал едва заметную невооруженному глазу кнопку. Крышка коробочки раскрылась цветочком, в центре которого возникла голубая сфера метаионного поля. Я взболтал баллон, о содержимом которого зритель уже начал строить самые нелепые догадки, и опустошил его, направив струю в центр сферы. Яркая вспышка – и поле обволакивало уже не взвешенные частицы, а шестиствольный «Доберман» двадцать четвертого калибра, адская помесь дробовика и базуки.

- Мой размерчик! – улыбнулся я, высвободив новоиспеченный ствол из объятий метаионов. «Цветочек» свернулся в некое подобие бутона и спустя пару мгновений снова стал ничем не примечательной крышкой ничем не примечательной коробочки. Послышался стук челюсти о бордюр.

- Что... хре... - пробормотал Джокер, прижав уши к макушке – такие возможности в моих не слишком надежных руках его не на шутку испугали. Майор же вообще голоса не подал, вероятно, он решил послать всех куда подальше и немного подремать.

- Спрей с нуклонной памятью, - пояснил я, захлопнув багажник. – Один мой знакомый из туманности Рагнарека прислал на пробу, и у меня пока нет причин для недовольства. А теперь смотри и учись! – с этими словами я поднял свое оружие и активизировал систему задания траектории пули встроенного микрокомпьютера. На выехавшем из, казалось бы, глухого корпуса двухдюймовом дисплее появилось изображение – панорама погибшего квартала в цвете. После недолгих уговоров, «Доберман» согласился показать мне термографический вариант, на котором явственно выделялся буянивший инфернал. Я зафиксировал перекрестье на нем и нажал на курок. Из одного из стволов «Добермана» вылетела миниатюрная ракета и, немного пропетляв по объятым пламенем улицам, поразила цель. – В яблочко! – воскликнул я, и повернулся к коллеге. – Урок усвоен?

- Бррр... - отозвался Джокер.

- По-моему, затея идиотская, - проворчал Джокер, в очередной раз оглядывая пустынное шоссе, один из рукавов которого заканчивался у штаб-квартиры «Черного патруля». Ни души. – За полчаса ни одной машины, сомневаюсь, что кто-нибудь вообще поедет в ту сторону.

- Во всяком случае, это лучше, чем угнать транспорт с городской стоянки, - парировал я. – Мы с таким трудом заработали себе имя, и порочить его нет никакого желания. Неужели так трудно немного подождать?

- Если ожидание имеет смысл, то нет, - встрял Хеллер. – А в данном случае надо было синицу ловить, а не раскатывать губу на журавля. Ты как хочешь, Майк, а я жду еще минут пятнадцать и возвращаюсь в Старый Чикаго...

- Никто никуда не возвращается! – прорычал я, схватив майора за шиворот. – Ты вообще тут сбоку припека, так что заткнись и радуйся жизни! Джей, - я отпустил Хеллера и повернулся к мутанту, - попробуй еще раз набрать Тремора или Хоскинса.

- Бесполезно, - вздохнул рыжий, потыкав клавиши визифона. – Ни тот, ни другой не отвечают. Нутром чую, что-то неладно...

- Ладно, разберемся, - махнул я рукой и снова обратил свой взор на убегающую вдаль серую асфальтовую ленту. – Похоже, кто-то едет! – и в самом деле, почти у самого горизонта посреди дороги возникло черное пятнышко. Постепенно очертания автомобиля становились все четче, спустя полминуты стало ясно, что это раритетный «Фиат», тюнингованный донельзя. Хеллер выскочил на дорогу и принялся голосовать, мы же с Джокером предпочли остаться у обочины – кто знает, что у водителя на уме. Машина была уже всего в нескольких сот метрах от нас, однако скорость не сбрасывала.

- Вот дерьмо! – завопил майор и отпрыгнул в сторону. «Фиат» промчался мимо, едва не зацепив его, и, визжа тормозами, остановился. – Сукин сын, сейчас ты у меня получишь, - прорычал Хеллер, попытавшись подняться, но его протез заклинило от неудачного падения, поэтому фокус не удался. Тем временем лихач снизошел до того, чтобы выйти из автомобиля. Немалый детина, к слову сказать, с таким в темном переулке лучше не встречаться. Повинуясь неискоренимому инстинкту самосохранения, я сжал цевье «Доберман» покрепче и передернул затвор. Пять снарядов. Надеюсь, хватит.

Что же до водителя «Фиата», сия сцена его ни мало не тронула. Бросив беглый взгляд на нас с Джокером, он повернулся к Хеллеру и достал из-за пазухи «кольт». И тут я поступил совершенно нелогично – вместо того, чтобы нажать на курок и отправить гада в незабываемый круиз по бесконечности, я вскинул брови и выдохнул:

- Твою мать!

Конечно же, тех пяти секунд, что я мешкал, незнакомцу было достаточно, чтобы прицелиться и выстрелить. Хеллер дернулся и застыл на земле холодным трупом. И тут-то меня наконец проняло!

- Козлина! – заорал я, вскинув «Доберман». Выстрел – и детину отбросило на обочину. Раздался взрыв, стекла «Фиата» покрылись паутиной трещин, однако фейерверка внутренностей мы так и не дождались. Бронежилет? Чушь, кевлар не способен выдержать даже хорошей разрывной пули, а о мини-ракете и речи быть не может. Биомех? Вполне вероятно, хотя...

- Майк! – возопил Джокер, все это время наблюдавший за телом детины, а не за хороводом моих далеко не гениальных мыслей. Подобно анимированной кукле из бесконечно наивного кинобоевика конца ХХ века, водитель «Фиата» поднялся на ноги, и, сверкнув глазами, двинулся на нас. В его груди зияла дырень с кулак размером, сквозь которую ядовито поблескивала поверхность какого-то металла. – Что за чертовщина?

- Спокойно, коллега, - равнодушным тоном произнес я. Мне уже, откровенно говоря, было побоку, кто или что явился по наши души. У меня осталось всего четыре мини-ракеты, если они усмирят детину – хорошо, а если нет, то чему тут удивляться, день ведь сразу не заладился. Тяжело вздохнув для пущего драматизма сцены, который, собственно, был тут совершенно ни к чему, я выпустил в гада оставшиеся снаряды один за другим, после чего еще и «Доберман» в него швырнул для верности, однако это было излишне – уже после третьей ракеты детина взвыл и рассыпался на части, а четверная лишь разбросала оные в разные стороны.

Постояв на месте с минуту с целью удостоверения того факта, что ни одна из конечностей поверженного противника не вздумает наброситься на нас, Джокер засеменил к останкам детины, а я направился к Хеллеру, чей дух наверняка уже отчитывался перед Богом за грехи. Подняв бездыханное тело, я с большим трудом затащил его на заднее сиденье «Фиата» и пристегнул ремнями безопасности. Джокер к этому времени уже закончил грузить останки супостата в багажник, можно было с чистой совестью двигать в сторону штаб-квартиры. Мутант сел в машину, сделал пару глубоких вдохов, и, повернувшись ко мне, тихо произнес:

- Поехали.

Я кивнул, запустил двигатель «Фиата», и, с остервенение вдавив педаль газа в пол, буркнул:

- Ну и денек, мать его ети.

Штаб-квартира подразделения «Черный Патруль», ссутулившись у склона безымянной горы, насколько это было возможно, купалась в лучах стоявшего в зените Криолиса. Начищенный Тремором во время бесконечных перекуров, вызванных навязчивым желанием сбежать от безделья, металл трехметровых стен переливался всеми цветами радуги, производя обманчивое впечатление оазиса посреди пустыни, стараниями местных рудокопов, покрывавшей две трети планеты. Однако заблудившемуся путнику не стоило обольщаться – без логина-пароля напиться ему тут не дадут, а в случае проявления исключительной настойчивости, парочка аннигиляционных турелей самого превратит в пар.

Но осознание этого факта, похоже, не остановило одинокого визитера, показавшегося из-за холма метрах в пятидесяти от главных ворот. Трехпудовая ракетница на плече гостя говорила сама за себя, и реплики ее были отнюдь не дружелюбными, однако автоматика пока бездействовала. Неприятель шел не торопясь, являя собой эталон стопроцентной уверенности в успехе задуманного маневра. Сорок метров до главных ворот. Турели все еще не проявляли никакого интереса к визитеру. «Что за ересь?» - возмущенно подумал я, глядя на экран репродуктора. Тем временем гость нацелил свое оружие на спутниковую антенну на крыше здания штаба и выстрелил. Турели на миг высунулись из бойниц, немного повертелись и снова погрузились в чуткий сон.

- Быть этого не может! – воскликнул я, не веря своим глазам.

А неприятель продолжал двигаться к воротам, абсолютно не выражая желания извиниться за порчу казенного имущества или хотя бы подумать о соответствии своего поведения уголовному кодексу Федерации. Может, конечно, это входило в его планы предпоследним пунктом, но Тремор не дал гостю дойти до оного, активировав ручное управление турелями. Прогремел выстрел и от визитера осталось лишь розоватое облачко.

- И куда смотрела система безопасности? – прорычал я, остановив воспроизведение записи с внешних камер наблюдения. – Два с половиной миллиона кредитов – и где, черт возьми, результат?

- Визитер не был опознан как неприятель, вот и все, - Тремор выключил репродуктор и подошел к окну. Изготовленное из тристанида, материала, ради которого, собственно, Федерация и сунулась в свое время в этот аппендикс Вселенной, оно было прозрачным лишь изнутри и выдерживало мгновенное давление в 3∙109 МПа, поэтому я относительно недолго честил Тремора по поводу обоснованности траты десятой части годового бюджета «Черного Патруля» на такую ерунду, хотя, по чести говоря, чем крепче стены, тем слаще спится.

- «Вот и все»? – передразнил я коллегу. – Это серьезная проблема! Надеюсь, ты уже вызвал техников?

- Они убыли за десять минут до вашего приезда. Дело не в электронике, - покачал головой вампир. – Дело в нашем госте. Он являл собой нечто, не занесенное в базу данных потенциальных врагов, поэтому компьютер не воспринял его как угрозу.

- Иными словами, это был не человек, не инфернал, не демон, не генный мутант и не биомех. Тогда кто же? – я закурил и многозначительно посмотрел на Тремора. Сей взгляд мог быть оценен как аналог таких реплик, как «Чего ты мне тут лапшу вешаешь?», «Завязывай со сказками, Андерсен недоделанный», «Если ты такой умный, то почему я такой тупой?», но ближе всего к истинной его сути была фраза «Ну?».

- Не знаю, - Тремор сел за стол и устало вздохнул. – Может быть, Хеллер мог бы дать нам ключ к пониманию этого, но его уже нет, по твоей милости, между прочим.

- Не по моей милости, а по причине выстрела, произведенного неизвестным субъектом, останки которого в данный момент изучает Джокер, - поправил я, стряхнув пепел на край стола – вот вам и контраст, вбухиваем деньги в сверхдорогие средства обороны, а на пепельницу раскошелиться не можем. – Сначала я думал, что это биомех, но потом выяснилось, что в его эндоскелете нет сочленений, он будто бы отлит одним куском. Я такого раньше не видел.

- И наш компьютер, похоже, тоже, - пробормотал Тремор.

- Что? – переспросил я, не дождавшись, пока зародившаяся в недрах сознания догадка выкарабкается наружу. Наконец, оная очутилась в пределах досягаемости моего процессора, и я так бы и сел, если бы уже не сидел. – Думаешь, напавший на штаб-квартиру той же природы, что и детина, убивший майора?

- Очень может быть. И пока нет возможности утверждать обратное, будем придерживаться этой точки зрения, - вампир взял у меня сигарету и щелкнул зажигалкой. – В любом случае, нужно доложить о случившемся Хоскинсу. Доступ к резервному передатчику только у Рэнделла, поэтому лучше будет, если ты лично явишься к капитану. Челнок уже готов.

- Ты верен себе, - улыбнулся я. Тремор всегда думал на два хода вперед, и в большей степени принимал решения не только за себя, но и за других игроков нашей команды. Быть может, именно поэтому он успевал вытаскивать нас из ануса баталий в живом, хотя и далеко не товарном, виде. Восточный Округ, Марс, Допыхтян – каждый раз вампир появлялся в самый подходящий момент с трехметровой пятерней помощи, которая, в зависимости от обстановки, могла сжаться в кулак и врезать кому следует. И я не сомневался в том, что пока Тремор с нами, успех любой миссии не под вопросом, а под восклицательным знаком.

Моя реплика осталась без ответа, по крайней мере, вербального – вместо этого Тремор открыл ангар и буквально запихнул меня в приземистую одноместную посудину, переборки которой были наспех скроены из сириевых листов в волос толщиной с обязательным для космической техники покрытием спецсоставом, защищающим экипаж и электронику от космической радиации. Челноки вообще никогда не отличались прочностью, поскольку были рассчитаны на бережное пользование в мирной обстановке (официальная версия завода изготовителя, на самом же деле, подобный класс кораблей был разработан специально для горячо любимого в народе чиновничьего сословия с целью сокращения поголовья оного). Модель, доставшаяся нашему подразделению, совершенно справедливо именовалась «Ухтыдолетел», поскольку после двадцитичетырехчасового тестового полета рассыпались девятьсот девяносто девять кораблей из тысячи. Если вы когда-нибудь играли в русскую рулетку, зарядив в барабан не один, а пять патронов, оставив для себя лишь один шанс из шести, то вы поймете, какие ощущения мне приходится испытывать каждый раз, когда предстоит полет на челноке. Тем не менее, ввиду присущего моей персоне особого везения, все-таки, посудина в очередной раз достигла пункта назначения в собранном виде.

О Штабе Командования Федеральных Войск следует сказать отдельно. Во-первых, вопреки всякому здравому смыслу, располагался он на орбите ближайшей к Тристании планете системы Криолиса, Млятрындец. И незачем так громко ржать, последние ряды, если вы не ступали на твердь оной в качестве терраформера, вы не имеете права судить о том, насколько обосновано это название. А оно обосновано, уж поверьте мне, ну или, хотя бы тем трудягам, которые в течение шести недель превращали лаву в почву, огонь – в воду, а удушливые газы - в воздух. Есть даже довольно забавная легенда, согласно которой два высокопоставленных чина из Комитета по Исследованиям Дальнего Рукава на протяжении тридцати шести часов спорили на предмет именования вновь открытой планеты, и на завершающей стадии этого диспута в кабинет ворвался непонятным образом проскочивший мимо охраны бригадир терраформеров, недовольный несоответствием условий работы барышам, на которые расщедрился Комитет. Его гневная тирада началась именно с упомянутого не то слова, не то словосочетания, ставшего названием для преображенного куска породы. Что случилось с пролетарием дальше – история умалчивает, но это и не суть важно. Важно то, что орбита у Млятрындеца очень не устойчивая из-за периодических магнитных пульсаций, обусловленных колебаниями магнитного поля, вызванными терраформированием, поэтому траекторию движения орбитальной станции, в которой располагались кабинеты многочисленных военных чинов с большим количеством звезд на погонах и жира на талии, постоянно приходилось корректировать.

Во-вторых, станция была неверно рассчитана по потребляемой мощности, поэтому реактора едва хватало на двигатели и силовик, а оружие не функционировало. Вот таким нехитрым способом наши командиры сами загнали себя в консервную банку, на которую рано или поздно кто-нибудь непременно наступит, и придется сыпать звезды на погоны новых узурпаторов военной власти.

- Согласно твоему досье, за тысячу сто пятьдесят три года службы, ты позволил себе лишь один провал, - начал Хоскинс вместо приветствия, что свидетельствовало о дефиците хорошего настроения в организме капитана, вызванного, по всей видимости, жгучей болью в области задницы после приема в кабинете генерала Сволоччи, председателя Комитета Начальников Штабов Криолиса. Сволоччи имел обыкновение сначала орать, а потом уж разбираться, было ли за что, и если было, то продолжал орать уже с повышенной громкостью. Я догадывался, что яйцеголовые из Отдела Биослежения успели доложить генералу об утере сигнала от индикатора жизнедеятельности майора Хеллера (к слову сказать, каждый вояка в чине выше лейтенанта обязан был носить оный у себя под кожей, но дискомфорта особого кругляш диаметром в десятые доли миллиметра не вызывал), и Сволоччи пребывал в прескверном расположении духа. – Теперь тебя можно поздравить со вторым.

- Я так понимаю, разговор с генералом был не из приятных, - ухмыльнулся я, взяв из коробки на столе Хоскинса сигару.

- А ты как думаешь?! – гневно крикнул Хоскинс (между прочим, он впервые за всю историю «Черного Патруля» повысил на кого-то голос), вскочив со своего дешевого кресла – роскошь и чувство долга понятия несовместимые. – Элитному подразделению поручают простейшее задание – обеспечить безопасность свидетеля, а свидетель погибает среди бела дня! Это ставит под вопрос соответствие членов подразделения и их командира требованиям к личному составу! Майк, да нас в два счета могут выкинуть к чертям собачьим! Ты меня понимаешь?!

- Понимаю, понимаю, - спокойно кивнул я, прикурив от пистолета-зажигалки, весьма кстати оказавшегося на краю стола. – Но и ты меня пойми, капитан. События вокруг сенсонита сорвали всем башни, мы с Джокером едва не полегли, штаб-квартира осталась без связи, Пайк оказался обычным человеком... На фоне этого смерть майора – наименьшая из наших проблем!

- Пайк – что? – капитан осатанело вытаращил глаза.

- Че-ло-век, - по слогам произнес я, протянув Хоскинсу результаты теста. – Я проспорил пятьдесят кредитов Джокеру.

- Быть этого не может... - капитан бессильно рухнул в кресло. – Я ошибался...

- Мы все ошибались. Копать надо было с другой стороны, - я наклонился к Хоскинсу и шепнул: - Бэкон.

- Бэкон? – удивился капитан. – Но ведь мы проверяли его полгода назад...

- Для того, чтобы превратить человека в инфернала, достаточно шести суток, - я потушил сигару и широко улыбнулся: - И ты говоришь мне о компетенции? Ладно, мне нужен штурмовой отряд и кораблик покрепче.

- Что ты еще задумал?! – Хоскинс снова перешел на крик.

- Хочу поговорить с Пайком, если он еще жив. Я уверен, что он владеет хоть какой-то информацией, - я встал и повернулся к двери. – Готовность тридцать минут.

- Постой, я еще не давал добро! – возопил капитан, пытаясь сообразить, кто же все-таки здесь командир.

- Разве? – осклабился я и хлопнул дверью. По громкой связи уже гремели распоряжения Хоскинса о формировании единовременной ударной группы, в состав которой помимо меня войдут еще пятеро закаленных в пламени звездных битв лейтенантов – Николай Белянцев, полста боевых высадок, тридцать девять ранений, практически все кости скелета заменены титановыми имплантантами, искусственное легкое; Мэтт Пиро, девятнадцать боевых высадок, одиннадцать ранений, биомеханическая рука, частично протезирован череп; Микра Брунхюльд, тридцать одна боевая высадка, восемь ранений, искусственное сердце; Шарль Дюпон, семнадцать боевых высадок, столько же ранений, протез лица; Карл Гиберман, десять боевых высадок, три ранения, пока что все свое. Пилотирование десантного катера поручается Микаэлю Жерно, ветерану Нахренненужной Войны далекого 2176 года, о которой мало кто слышал, поскольку те, кто в ней участвовал, в большинстве своем сложили головы на поле брани, а остальным она была до лампочки. С такой командой можно было горы воротить по нескольку штук в один присест, поэтому в успехе задуманной операции я был уверен на девяносто девять процентов, оставив форс-мажору не так уж много. В конце концов, даже если таковой и возникнет, с чего бы ему быть не на нашей стороне, ведь мы сами – обстоятельство непреодолимой силы?

- Майк! – Хоскинс догнал меня уже у самого трапа и вручил постановление об аресте Пайка, заверенное подписью генерального прокурора системы (фальшивой, конечно, за полчаса капитан не успел бы вытащить этого лежебоку из постели, притащить в штаб и под страхом смерти заставить украсить документ своим автографом) и печатью Федерального Суда. – Обыграйте это как положено, никто не должен ничего заподозрить. Помни – на этот раз жизнь свидетеля имеет высший приоритет. Делай что хочешь, но он должен быть в состоянии ответить на мои вопросы, даже если для этого тебе придется поймать пулю вместо него. Задача ясна, лейтенант?

- А то уж я тупее калькулятора! – фыркнул я и поднялся на борт десантного катера, оставив Хоскинса наедине с нехорошими предчувствиями. Остальные участники ансамбля уже расселись по местам, поэтому задраивать люк пришлось мне, а я это занятие ох как не любил из-за истории с Минором, которую все вы хорошо знаете, а если не знаете, то оно и к лучшему, все-таки положительный герой должен оставаться положительным. Хорошо, что на «Эскалибуре» сим недостойным занятием был озадачен специально смонтированный автомат, на который я не пожалел двадцати тысяч кредитов... Ну вот, я проболтался-таки! Хорошо, хорошо, сказал «а», скажу и «б». Да, слухи о том, что «Отшельник» не достиг станции переработки космического лома на орбите безжизненного планетоида ЖЦ-3321 не лишены основания. Значительная часть того, что до встречи с «Энтерникусом», было первоклассной посудиной, получила шанс на второе рождение – у Джокера были золотые руки, хоть и росли они из известного места, поэтому, практически не прибегая к помощи алмазного резака, мутант изваял из одного покореженного корпуса два совершенно безупречных. Первый стал скелетом чудища по имени «Грендель», двадцатипятипушечного линкора с квантовым двигателем и совершенно невменяемым пилотом – Джокер уломал меня поделиться с ним крылышками. Второй я прибрал к своим волосатым ручонкам, напичкал квантоновыми пулеметами, присобачил самый мощный из имевшихся в распоряжении Федерации двигатель и нарек «Эскалибуром». Подобно легендарному клинку, этот кораблик как в масло входил в стройные ряды пташек противника и превращал оные во вторсырье. Маленький, юркий и смертельно опасный... Ну да ладно, бахвалиться я мастер, это вы уже поняли, пора приступать непосредственно к операции.

Начнем с того, что до планеты Звиздуночег, на которой разместился Сенат и пара десятков олигархов, чей ежедневный доход в сотни раз превышал мой годовой, лететь было около пяти часов, и за это время нехорошие предчувствия в особой извращенной форме изнасиловали мой разум, и мне уже было глубоко плевать на вероятность того, что Бэкон действительно сменил команду, и уж тем более меня не заботила так и не выясненная причина столь жгучего интереса «Хаоса»к сенсониту. Передо мной стояла четкая задача – обеспечить, чтобы к тому моменту, когда мы возьмем Пайка за яйца, хозяин этих самых яиц был еще жив. А с какой силой их сдавить для того, чтобы услышать правду – тут уж пусть Тремор ломает голову.

Второй немаловажный момент – Жерно посадил катер прямо на площади перед зданием Сената, чем, готов поспорить, вызвал у чинушек, обкуривающих очередное глобальное решение на балконе размером с мою квартиру, патологическую дрожь в коленках.

- Ладно, стойте на стреме, парни, - сказал я отряду, проверив обойму своего пистолета и подойдя к люку. – Я попробую справиться один, но если что, передатчик при мне, будьте готовы вмешаться.

- Постой! – Белянцев подскочил ко мне и с силой сжал мое плечо своей могучей пятерней. – Идти одному слишком рискованно – одна пара глаз видит всего на 180 градусов, а две на 360.

- Какое у тебя оружие? – спросил я, потянувшись к ручке люка.

- «Тульский Токарев» образца 2089 года, калибр шесть миллиметров, механика, в обойме семь патронов, это значит, на твоей совести будет на шесть трупов меньше, - Белянцев достал из кобуры своего металлического питомца и сделал несколько жестов, характерных для рекламщиков.

- Почему на шесть? – ухмыльнулся я. – В седьмой раз промажешь?

- Нет, просто я приберегу последний патрон на крайний случай, - Белянцев попытался улыбнуться, но раны всегда тянут уголки губ вниз, и чем больше в тебе сидело свинца, тем менее дружелюбна твоя физиономия.

- Хорошо, идешь со мной, - кивнул я. – Остальные держат ухо востро, ясно?

- Так точно! – хором выкрикнул отряд. Причем громче всех - Белянцев мне в ухо. Очень приятно, не спорю.

Итак, Николай и я без особых приключений проникли в здание (охранники у парадного даже не пытались заикнуться о пропусках или цели нашего визита, видимо дерзкий маневр Жерно возымел эффект) и после получасового блуждания по коридорам, которые, вполне возможно, проектировал какой-нибудь в энной степени правнук Дедала (хотя если верить легенде, Икар вожделел лишь к идее полета к солнцу, а Скиллид и Дипойн, вполне возможно, не были сыновьями гения), нашли-таки кабинет Пайка. Сенатор до такой степени обрадовался нашему появлению, что опрокинул чашку с кофе на клавиатуру своего служебного компьютера («Еще один ретроман» - с улыбкой подумал я), чем вызвал цепь низковольтных «коротышей» и электронный аналог фразы «Билл Гейтс тебя дери!» из динамика покалеченной машины.

- Кто вы такие? Что вам нужно? – Пайк возомнил себя хозяином положения, чем изрядно потешил меня, однако я постарался удержать в себе приступ дикого смеха, и более или менее мне это удалось. Белянцев встал у двери и сделал каменное лицо, мол, вздумаешь сбежать, придется иметь дело со мной. В окно сенатор вряд ли сиганет – четвертый этаж все-таки, так что птичка почти в клетке.

- Лейтенант Гомез, лейтенант Белянцев, у нас постановление о вашем аресте, сенатор, - загробным голосом изрек я, что имело целью нагнать страху на сего политикана, после чего достал из нагрудного кармана парадной гимнастерки, которую я всегда одевал для визитов к Хоскинсу, сложенный вчетверо документ.

- Интересно, и по какому обвинению? – Пайк бросил беглый взгляд на постановление и преспокойно закурил сигару.

- Шпионаж, - не моргнув глазом, соврал я. – У вас два варианта, первый – вы идете к катеру, второй – вас несут к катеру. Ваш выбор?

- Я не знаю, кто вас там науськал на такие подвиги, но вам точно не я нужен, ребята, - нервно рассмеялся Пайк. – Давайте так, я считаю до десяти, потом жду на кнопку тревоги. Если успеете смыться – считайте инцидент исчерпанным. Если нет – познакомитесь с нашими охранниками. Вам ясно, лейте...

- Интересное предложение, - перебил я, - но, сенатор, вы всерьез думаете, что успеете нажать кнопку прежде, чем я отстрелю вам руку? – я вытащил из кобуры и навел на Пайка свой пистолет и зловеще улыбнулся. Сенатор стремительно выбросил руку по направлению к столешнице, под которой ждал своего часа маленький подленький электронный стукач, но, как и следовало ожидать, пуля оказалась быстрее рефлексов скользкого политикана. Пайк истошно завопил и упал на пол, корчась от боли. Кровь из простреленной кисти струилась на дорогой паркет, впитываясь в суррогат акриловой смолы, вензелин, получаемый из сока местных растений и используемый для ламинирования разного рода покрытий. Вензелин был в достаточной степени устойчив к воздействию неорганических кислот, щелочей, высоких температур, повышенной влажности, но совершенно не выносил крови. Я с превеликим удовольствием наблюдал, как пятнадцать тысяч кредитов паркета покрываются трехсантиметровыми пузырями с бордовой пеной и снова поймал себя на мысли, что слишком уж стало меня увлекать в последнее время желание нашкодить, да погаже. – Я не шучу, мать твою! А ну замер на месте, или вторую пулю пущу тебе в башку!

- Не трать патроны зря, они тебе еще понадобятся, - прохрипел сенатор, изобразив на лице некое подобие улыбки. Он попытался встать, опершись на здоровую руку, но без помощи Белянцева ему это не удалось. Николай одел на Пайка силовые браслеты и вплотную занялся раной арестанта. Тот все еще не желал сдаваться, и, едва порошок-регенератор восстановил поврежденные ткани, расхохотался смехом, до которого, пожалуй, не дорос даже Мефистофель: – Система охраны реагирует на звук выстрела! Сейчас сюда прибудет штурмовой биомех! Вам конец!

В подтверждение слов Пайка дверь в кабинет слетела с петель и, проскакав несколько метров, приняла-таки горизонтальное положение. Как вы понимаете, наблюдая за столь оригинальной версией балета «Лебединое озеро», и думать забываешь о том, кто заставил пуститься в пляс кусок древесины весом почти в центнер. Да, вы совершенно правильно меня поправили, дамы и господа, вернее было бы сказать не «кто», а «что». Вообще, если говорить конкретно обо мне, то я никогда не ставил биомехов рядом с человеком, хотя бы потому, что поведенческая матрица, внедряемая в их блок управления, была всего лишь попугайством, и ничем более. Машина имитировала личность, таковой не являясь. Гринго – исключение, досадная ошибка экспериментаторов с микрочипами. Действительно, до сих пор непонятно, как его ныне безнадежно устаревший процессор мог в высшей степени убедительно имитировать человеческие эмоции. Программисты сочли неадекватность реакций Гринго на некоторые пункты стандартного теста за баги и решили отформатировать память испытуемого, последнему, естественно, это не понравилось. Гринго устроил погром в Институте Искусственного Человека, в результате которого погибло около тридцати человек из числа охраны, что опять же доказывало уникальность моего экс-коллеги, поскольку ни один робот не был способен на убийство с целью самозащиты. Это - единственное из трех незыблемых правил робоэтики, принятое в современной кибернетике, правда в несколько видоизмененном виде. Штурмовые биомехи имели право на убийство, но лишь с целью защиты собственности и личного состава «своих». И верзила, тяжелой походкой вошедший в кабинет сенатора, похоже, был намерен воспользоваться оным правом.

- Николай, окно! – крикнул я Белянцеву и бросился штурмовику под ноги, надеясь на удачу. Мне повезло – биомех не был готов к подобного рода действиям противника, и потому всей тяжестью рухнул на меня. Я охнул, выматерился, проводил взглядом Николая и сенатора, выбравшихся на карниз, и попытался высвободиться из-под стопятидесятикилограммовой туши робота. Штурмовик к тому времени пришел в себя, и решил использовать свое положение с пользой для дела – я с ужасом осознал, что угодил в захват. Биомех сжимал меня все сильнее, кости уже начали хрустеть, и если бы не танталовый протез вместо правой руки, я бы уже давно стал паштетом. Впрочем, эта палочка-выручалочка уже тоже начинала поругивалаться. Только бы Белянцев успел добраться до катера раньше, чем штурмовик сломает протез... Только бы успел... Синтетическая кожа, прикрывающая металл, лопнула от растягивающего напряжения, миниатюрный двигатель в локтевом суставе издал протяжный визг и умолк навсегда. Биомех медленно, но верно выигрывал эту схватку. Ирония судьбы, мать ее - человек, выживший на Марсе без скафандра и прошедший сквозь огонь крестовых походов, не опалив себе веки, загнется в объятьях сраного железного дровосека! У меня от обиды аж слезы на глазах выступили.

- Сука! – прошипел я, почувствовав, как под нажимом штурмовика треснуло одно из моих ребер. От боли свело скулы, злость раздирала грудь черными, как мысли маньяка, когтями, но высвободиться из захвата я все еще не мог. – Пошел в нигиль!!! - я начал извиваться, как удав, однако в ответ на это штурмовик нанес сокрушительной силы удар своей бестолковкой мне по темени. Перед глазами все поплыло, и прежде, чем потерять сознание, я подумал о том, что спасти мою трехгрошовую жизнь может только чудо, и о том, как погано, что нынче чудес на свете не бывает...

- ... я надеюсь ты примешь во внимание этот неофициальный выговор и сделаешь соответствующие выводы, - Пророк потушил сигару в пепельнице и открыл окно. Свежий прохладный ветер ворвался в комнату и разметал по столу бланки с эмблемой «Порядка» в правом верхнем углу, на которых обычно писались распоряжения о назначении агентов на задания. Бюрократия, бюрократия... Я ненавижу это слово. Устный приказ гораздо более располагает меня к выполнению поставленной боевой задачи, чем пара закорючек на листе бумаги, и, думаю, со мной согласятся многие. – Теперь перейдем непосредственно к делу. В Сибири, в районе реки Подкаменная Тунгуска, 30 июня 1908 года упал метеорит, точнее, не упал, а должен был упасть. Наш агент уничтожил его в воздухе на высоте десяти километров над тайгой тиаминовым снарядом.

- Тиаминовым? – ужаснулся я. – Вы, ребята, окончательно трахнулись? Такое оружие нельзя применять на материальном плане бытия! Это уже не диверсионная операция, мы же гадим на том самом месте, за которое воюем...

- Уймись, Лу, - перебил меня Пророк. – Только так мы смогли уничтожить практически все вещество метеорита. Да, район взрыва будет заражен в течение нескольких десятков лет, но это вполне разумная цена, которую нам пришлось заплатить за будущее человечества. Начинка, которую нес в себе космический гость, могла поставить на завтрашнем дне крест.

- И что такого страшного в нем было? – я пожевал в зубах найденную в одном из потайных карманов куртки сигарету и чиркнул зажигалкой.

- Минерал, который не должен попасть в руки нашего противника. С его помощью «Хаос» может выиграть эту «как бы войну» раз и навсегда, - Пророк сунул мне под нос папку с материалами по делу о Тунгусском взрыве. – Рекомендую ознакомиться с картой и спутниковыми снимками местности, ты отправляешься как только ремонтники возобновят питание Врат.

- И на кой я там сдался? – я осторожно коснулся папки и тут же отдернул руку, будто обжегшись. Нет, я своим принципам не изменю, если уж Пророк поручает мне задание, детали оного я желаю слышать из уст начальника, а не вылавливать из болота тавтологии, разлитого на двадцать с лишним страниц.

- Несмотря на обширную работу по дезинформации ученого мира касательно точки, из которой начал движение метеорит, проделанную «Порядком», не все поверили в то, что космическое тело, взорвавшееся над тайгой, принадлежало метеорному потоку бета-Таурид, связанному с кометой Энке. Одним из усомнившихся был Никифор Заскоков, никому не известный ученый с недюжинным талантом в области астрофизических расчетов и сомнительным будущим в силу своего происхождения – большевики всячески давили барчат. Заскоков не смог найти средств на то, чтобы снарядить экспедицию на место взрыва, и в 1978 году он отправляется в Сибирь в гордом одиночестве. Собственно, тем самым он подписал себе смертный приговор - подхватив таежную лихорадку, Заскоков не мог рассчитывать на медицинскую помощь, и умер в своей палатке спустя трое суток. Но во время болезни ученый исправно вел дневник, где в бреду рассчитал траекторию движения астероида, очень и очень близкую к реальной, а ведь Заскоков даже не добрался до пункта назначения и не знал характера искривления эллипса, являющегося условной границей области действия взрывной волны, то есть не имел оснований предположить, что вещество космического тела, уничтоженного нашим агентом, намного плотнее, чем вещество Таурид, что позволяет сделать вывод о иной природе метеорита и о том, откуда он прилетел. Мы считаем, что это озарение. «Хаос» решил отыграться за прошлый раунд и обозначить направления для поиска материала. Иного пути у инферналов нет – поскольку информация о составе астероида до начала проведения операции в районе Подкаменной Тунгуски держалась в строжайшем секрете, они не смогли запеленговать нашего гостя, поскольку использовали обычный субэфирный радар. Материал, из которого состоит метеорит не отражает субэфирные волны, а поглощает их и преобразует в энергию другого рода, вот почему «Хаос» остался в дураках в прошлом раунде. Думаю не надо объяснять, что провал операции, порученной тебе, недопустим. И я уверен, что ты должным образом воспримешь необходимость ликвидировать всех, кто видел дневник Заскокова ближе чем с полутора метров, и это касается не только инферналов.

- То есть я должен убивать тех, кого защищаю? – я стряхнул пепел в руку и встал со стула. Продолжать разговор не имело смысла, дальше будут оправдания, преисполненные пафоса реплики о долге и прочий опостылевший мне словесный мусор. Я уже вышел из того возраста, когда подобные речи поднимали мой дух и заставляли с криком «Ура!» бежать на амбразуры. – Можешь не отвечать, ты знаешь, что я в первую очередь агент «Порядка»...

Мерно тикают настенные часы с кукушкой, точнее, теперь уже без кукушки, потому что Тремор отстриг оную к такой-то матери канцелярскими ножницами – самодовольно-бодрое «Ку-ку!» шло вразрез с привычкой вампира покемарить на рабочем месте. Вот и сейчас сидит он себе за письменным столом, подперев голову рукой и тихонько похрапывает, не замечая, что Рэнделл и Джокер уже минут пятнадцать с интересом за ним наблюдают, стоя у порога с отчетами о проделанной за последние восемь часов работе в руках. Наконец, Рэнделл додумался кашлянуть. Тремор встрепенулся, быстро огляделся по сторонам и, узрев наконец визитеров, одарил их настолько недоброжелательным взглядом, что парни глубоко пожалели о своей бестактности и совершенно аполитичным стремлении ставить на первое место интересы Вселенной. Пока начальник отдыхает, никаких Апокалипсисов!

- Кто из вас, паразитов, надумал разбудить меня? – прошипел вампир, прищурившись. Через пару секунд его налитые кровью глаза уже смотрели на Тони – кровососы непревзойденные интуиты, в этом их, возможно, главное преимущество перед нами. – Рэнделл, я отсюда вижу, что в твоем отчете на странице восемь логическая ошибка, будь добр, переделай все как надо и пулей сюда.

Тони выскочил за дверь, пытаясь сообразить, что это за логическая ошибка на восьмой странице в его отчете, и где она, та самая восьмая страница, сам Рэнделл, как ни считал, больше пяти не получалось. Но спорить с Тремором бесполезно, поэтому лучше уж перепечатать отчет от греха подальше и идти к шефу с чистой совестью.

- Ну? – этот вопрос вампир адресовал Джокеру, оставшемуся на некоторое время без внимания. – Что с телом?

- Как я уже говорил, эндоскелет убийцы Хеллера имеет весьма необычное строение, - Джокер раскрыл папку с результатами лабораторных исследований и достал из нее два спектрографических снимка. Тремор мельком глянул на сие буйство цветов, сделал вид что все понял и жестом дал понять мутанту, что готов слушать дальше. – Во-первых, материал, из которого он состоит, несмотря на явные металлические свойства, имеет клеточное строение. И эти клетки делятся! Безграничный потенциал для металлургии! Представь себе фермы по выращиванию конструкционных материалов...

- Джокер, по сути вопроса! – перебил вампир.

- Да... Физико-химические исследования показали, что данный материал, возможно, является продуктом управляемого ядерного синтеза, хотя остаточная радиоактивность в таком случае обнаружила бы себя, однако уровень гамма- и тета-излучений не превышает нормы. Но самое интересное – в грудной полости трупа я обнаружил черный порошок, и, как показал анализ, это зола сенсонита...

- Вот что нужно «Хаосу»! – воскликнул Тремор, трахнув кулаком по столу – его как нельзя кстати осенило. Вообще говоря, обычно пядью стучал я, а вампир только убедительно поддакивал, но тут уж извините - меня в демонстрируемом вам в настоящий момент эпизоде нет. – Эти сучата у нас под носом солдат штампуют!

- Вполне возможно, но утверждать наверняка мы не можем, - осторожно заметил Джокер. – Хеллер мертв, а без него нам не получить доступа к загашникам Федеральной Сети. Нужно попробовать подкопаться к инферналам с другой стороны.

- Майк уже занимается этим. Восемь часов назад он получил приказ от Хоскинса арестовать и доставить в Цитадель Боли сенатора Генри Пайка.

- Но ведь Пайк – человек, какой толк греть ему задницу паяльником? – Джокер, казалось, уже совсем запутался в этой паутине околополитических козней. Не то, чтобы мутанту не хватало ума вникнуть в стратегию игры, затеянной верхами, просто у него в голове и без Хоскинса было порядочно дерьмеца.

- Такой, что он ближе всех к Бэкону, и может рассказать о нем много интересного, - Тремор потянулся за сигарой. – Кроме того, Пайк, как и Хеллер, имеет доступ к некоторой секретной информации в Федеральной Сети, так что если правильно выбрать калибр пушки у его виска, мы сможем покопаться в грязном белье проекта «Комьюнити» и узнать, кто там чем гадит.

- Все это конечно хорошо, но «Хаос» не глупее нас, и наверняка сенатор уже стал мишенью для киллера, такого же, как и тот, что на моем операционном столе, - Джокер явно не питал особых иллюзий по поводу возглавленной мной операции.

- Майк получил на этот счет четкие инструкции. В случае необходимости, он примет огонь на себя.

- Тремор, много ли нужно патронов, чтобы убить простого смертного? – Джокер печально улыбнулся, попытавшись проигнорировать заскребшуюся в недрах сознания мысль о том, что пора заказывать деревянный ящик для моих останков. – Держу пари, киллер потратит на Майка и его отряд не больше одной обоймы.

- Ты явно недооцениваешь Гомеза, - покачал головой Тремор. – Сколько раз успел выстрелить тип, останки которого ты изучал, прежде, чем превратился в эти самые останки?

- Майку просто повезло с «Доберманом». Рано или поздно его везение кончится, и тогда... - затрезвонивший в кармане Тремора примитивный спутниковый телефон оборвал Джокера на полуслове. «Экстренная линия» - подумал мутант. В век визифонов средства аудиосвязи не воспринимались всерьез, и потому вероятность прослушивания столь древнего аппарата, хранимого вампиром для исключительных случаев, на порядок меньше, чем, скажем, для штатных телекоммуникационных каналов.

Тремор поспешно достал захлебывающийся электронным воплем «Панасоник», нажал кнопку «Принять вызов» и выдохнул:

- Слушаю.

С этого момента лицо вампира стало медленно, но верно бледнеть, как будто действие гуманотропина ни с того, ни с сего прекратилось. Джокер мог лишь догадываться, о чем говорили на другом конце провода, однако одно ему было совершенно ясно: новости плохие. Наконец, Тремор закончил разговор фразой «Вас понял» и, спрятав телефон, повернулся к окну.

- Кто это был? – спросил Джокер, окончательно убедившись в том, что ситуацию он не сечет.

- Хоскинс... - голос вампира дрожал, и рыжему стало не по себе. Что же такое могло произойти? Неужели что-то с Майком? Сердце и разум Джокера требовали ответа, он подскочил к Тремору, рывком развернул последнего лицом к себе и... застыл, как вкопанный, пораженный увиденным. Впервые в жизни мутант лицезрел слезы на глазах вампира, подобное зрелище обжигало душу немыслимой болью, болью, отчасти связанной с причиной этих слез, становившейся все более явной.

- Да что же происходит, черт возьми?! – проскулил Джокер, выпустив Тремора из рук.

- Как ты и говорил, - всхлипнул Тремор, едва держа себя в руках, - везение Майка закончилось...

Темно-зеленый «Уазик» медленно двигался по свежей просеке, изредка подпрыгивая на ухабах. Я то и дело сверялся с картой, поскольку сибирская тайга – не курорт в Трех Соснах, заблудиться тут легко, и дымил сигаретой, чтобы хоть как-то отогнать назойливых комаров, залетевших в машину до того момента, как я додумался закрыть окно. Палатка Заскокова должна быть уже недалеко, остается надеяться на то, что меня не опередил какой-нибудь ушлый инфернал. Если Пророк прав, и расчеты астрофизика действительно результат озарения, то «Хаосу» известно об ученом практически все. Они постараются выиграть этот неофициальный бой (Арбитров, разумеется, никто в известность не ставил, что сулило серьезные неприятности обеим сторонам при любом раскладе). Любой ценой.

Я снова предался размышлениям о соответствии принципов «холодной войны» Света и Тьмы десяти библейским заповедям, и поэтому не сразу заметил вздымающийся к хмурому небу огненный столп среди деревьев по правую руку от просеки. Я ударил по тормозам и выпрыгнул из машины. Мелкий (и не очень) таежный гнус несказанно обрадовался появлению на безрыбье сочного рака, и я от души пожалел, что не удосужился взять с собой на задание репеллент. Бормоча проклятья, я побежал в сторону пламени, объявшего уже более десятка квадратных метров леса, только для того, чтобы убедиться: в центре столпа была палатка Заскокова. Какая-то сволочь опередила меня! Нужно немедленно подключиться к спутнику и найти инфернала, но и пожар оставлять без внимания нельзя. Я бросился к «Уазику» за огнетушителем, однако спустя пару мгновений до меня все-таки дошло, что для того, чтобы усмирить разрастающегося огненного змея, одного баллона не хватит. Ну и что прикажете делать? Позволить стихии поглотить гектары леса, прежде чем прилетит пожарный вертолет? «Будь оно неладно» - проворчал я, как следует разбежался и, зашвырнув баллон в пламя, распластался по земле. Раздался взрыв, и огонь, издав предсмертный всхлип, издох. Не пытайтесь повторить такое, шанс на успех один к десяти, мне просто повезло, к тому же не следует забывать о том, что все вышеописанное вы наблюдаете на экране, а ему доверять, как показывает практика, нельзя.

Итак, первая часть проблемы была решена, оставалась еще одна. Я запрыгнул в машину и стукнул кулаком по приборной панели. Пластиковый муляж, утыканный совдеповским старьем, прыгнул мне в харю и, промахнувшись, беспомощно повис на проводах, явив моему взору бортовой компьютер, до технологии изготовления которого человечество дорастет лет через пятьдесят. На сенсорной панели загорелись светодиоды системы подсветки, жидкокристаллический дисплей молча поприветствовал пользователя и перешел в рабочий режим. Я подключился к спутнику «Призрак-II», невидимому для систем слежения, доступных человечеству, и приступил к поиску инфернала.

Вот он, красавец! Уже почти доехал до реки. Тридцать пять километров по прямой, хорошо, что я все-таки додумался взять более-менее крепкий внедорожник. Я ударил по газам, и «Уазик», едва не встав на дыбы, рванул через лес к удирающему агенту «Хаоса». К слову сказать, тот предпочел тоже далеко не «Ламборгини» - спутник идентифицировал транспортное средство инфернала как ВАЗ 2121 «Нива», буквально год назад запущенный в серийное производство. Мда, ситуация не ахти. Его кобылка порезвее моей, почти полторы сотни километров в час против жалких ста – это не дело. Ну да ладно, у меня есть на этот счет секретное комбо.

«Уазик» выехал на пологий берег Подкаменной Тунгуски, по которой вброд шпарила «Нива» нечистого. Как на ладони. «Это шанс» - пронеслось у меня в голове. Я дернул красную рукоятку, торчавшую из пола рядом с рычагом коробки передач. Из-под капота «Уазика» выскочил ствол малокалиберного артиллерийского орудия, прогремел выстрел, и от машины инфернала осталась лишь груда объятого пламенем металлолома. Я пальнул по «Ниве» еще пару раз – для верности – и затормозил.

Романтика кончилась, и теперь мне предстояла проза опостылевших формальностей...

- Как в этом дерьме вообще можно что-нибудь понять? – проворчал Тремор, в который раз обводя взглядом обломки десантного катера, так и не взлетевшего с планеты Звиздуночег. Черный ящик так и не был найден, а что касается тел – при таков взрыве от вояк осталось пригоршни две пепла, и сказать с уверенностью, что вот эта черная козявка раньше была Майком Гомезом, не представлялось возможным. Хоскинс бродил неподалеку, пытаясь сообразить хоть парочку вариантов выхода из сложившейся ситуации. В принципе, ничего сверхдраматичного тут не было, солдаты гибнут постоянно, и если бы всякий раз командующий пускал скупую мужскую по поводу утраты еще одной очищенной годами службы от лишних извилин головы, времени на собственно войну совсем бы не осталось. Но. Одно существенное «но». Кто теперь докажет, что погиб весь отряд? На яйцеголовых надежды нет, не так много останков, чтобы проводить генетическую экспертизу. Свидетелей тоже днем с огнем не сыщешь. Получается, что согласно Уставу Федеральных Войск, ваш любимый Майк Гомез считается пропавшим без вести, а поскольку бойцы «Черного Патруля» имеют доступ к бесценной для врагов человечества информации, Верховный не сегодня-завтра отдаст приказ бросить все силы на поиски, в которых, по чести говоря, смысла особого нет. В таком случае есть два пути: первый – подчиниться воле власть имущих и тем самым предоставить «Хаосу» полный карт-бланш на неопределенный срок, второй – проигнорировать приказ и вплотную заняться Бэконом, нажить себе кровных врагов в Комитете Начальников Штабов и загубить и без того далеко не блестящую карьеру. Хоть в лоб, хоть по лбу, ЧМТ все равно не избежать.

- Ладно, закругляйтесь, парни, - махнул рукой капитан, смирившись с мыслью о том, что Сволоччи опять надерет ему задницу.

Джокер, Рэнделл и Тремор неохотно потащились к «Гренделю», в душе проклиная субординацию. Они в упор не желали верить в то, что их коллега отправился в мир иной, ведь это была бы довольно глупая смерть, недостойная крестоносца, на протяжении одиннадцати веков обманывавшего старуху с косой.

- И какой идиот отправил его на это задание? – нарочито громко, чтобы услышал Хоскинс, проскрипел Рэнделл, ступив на хромированный трап. Капитан не обратил внимания на его слова, он прекрасно понимал чувства оставшихся членов группы.

Когда-то и он испытал то же самое – Эмили ушла так же внезапно, будто какой-то остолоп неосторожным движением оборвал кинопленку ее жизни на тридцать девятом году. Они жили душа в душу на протяжении пятнадцати лет, знакомые называли их идеальной парой, да и Джимми рос на редкость толковым парнем, в отличие от серой массы сверстников – казалось бы, ничто не предвещало беды. Но судьба имеет привычку не оставлять бочку меда без ложки дегтя. В один совсем не прекрасный день Эмили закатила глаза и заговорила леденящим кровь голосом, голосом, который Хоскинс запомнил на всю жизнь. Сначала капитан принял это за шутку, пусть даже и глупую, но вскоре понял, что Эмили одержима. Разумеется, под словом «одержима» Хоскинс подразумевал некоторое психическое заболевание, ведь военные не имеют обыкновения верить во всякую мистическую чушь. Неверие сыграло злую шутку с капитаном – доверив супругу медикам, он обрек ее на гибель. На третий день своего пребывания в клинике Эмили перегрызла себе вены, не выдержав демонической пытки. Когда санитары ворвались в палату, она уже была мертва. Хоскинс подал в суд на работников клиники, но дело проиграл, поскольку денег на хорошего адвоката не хватило, что, разумеется, не замедлило сказаться на репутации капитана. Командование недолго думало над тем, стоит ли отправлять его в отставку. Душевная травма, вызванная смертью жены, дурная слава, обязанная своим появлением бессовестным газетчикам, говорили не в пользу Хоскинса. B мгновение ока капитан Карательных Войск превратился в отставного капитана Карательных Войск. Но Хоскинс не думал сдаваться. Он задался целью докопаться до истины, и вскоре вышел на Пророка, одного из ответственных руководителей «Порядка», зачастившего на материальный план бытия. О цели еженедельных визитов представителя одной из самых могущественных закулисных организаций в мир простых смертных я тактично промолчу, поскольку оная не имеет отношения к делу. А вот о том, что Хоскинс после встречи с Пророком поверил в существование Бога и дьявола, сказать стоит. Капитан понял, как глубоко он заблуждался, приняв недуг жены за психическое расстройство. Эмили была нормальной. Нормальной! А он упек ее в психушку. Герой, мать его. Отчаянье приставило к голове Хоскинса пистолет, и едва не нажало курок. В самый последний момент капитан осознал, что его смерть станет очередной победой настоящего врага и решил использовать боезапас более рационально. Но для борьбы одного ствола мало, а лишние руки и лишние пушки дорого стоят. И Хоскинс с головой ушел в бизнес. Банковский счет капитана рос едва ли не в геометрической прогрессии – ведь стратегию созданной им небольшой фирмы разработал сам Пророк. Спустя некоторое время Хоскинс подвел жирную черту под столбиком цифр и в результате получил «Черный Патруль».

- Мы все равно ничего не можем сделать, - Хоскинс положил руку на плечо Джокера, задумчиво смотревшего на дымящуюся груду металлолома, которая еще несколько часов назад была первоклассным десантным катером. Мутант даже не пошевелился.

- Он жив. Я это чувствую, - Джокер с шумом втянул носом воздух. – Я слышу его запах, - рыжий вел себя более, чем подозрительно. Если бы Хоскинс не знал Джокера, он бы подумал, что тот умом тронулся. Но капитан быстро подавил в себе возникшее вдруг желание вызвать санитарный транспорт. Если мутант что-то учуял, значит это что-то имеет место быть, врожденный инстинкт охотника никогда не подводил Джокера. – Там, - рыжий указал на поросший диковинным кустарником «жоподер» пятачок метр на три, находившийся неподалеку от места крушения. – Нужно проверить... - он спрыгнул с трапа и побежал к бурым зарослям, к слову сказать, совсем нетипичным для пустыни, над которой сбили катер. Хоскинс и сам уже понял, что разлапистый кустарник вполне мог служить камуфляжем для какого-нибудь потайного люка. Только почему капитан не подумал об этом сразу? Почему мы так тщательно изучаем песчинки и не обращаем внимания на валуны? «Наверное, возраст сказывается» - всхлипнул про себя Хоскинс.

Тем временем Джокер, пустив в ход когти, разметал в стороны переплетенные между собой ветки «жоподера» и издал триумфальный вопль:

- Нашел!

Да, вот он, самый что ни на есть хрестоматийный потайной люк. Люк, из которого не так давно вылезла гнида, сбившая пташку десантников. Мутант потянул на себя ржавую ручку (очевидно, маскировка и декор – весьма далекие друг от друга искусства), и массивная крышка нехотя поддалась.

- Отставить, капрал! – заорал Хоскинс, к которому наконец-то вернулся дар речи. Что-то подозрительно часто его подчиненные стали самовольничать. А может, генерал прав, и в «Черном Патруле» действительно дисциплиной и не пахнет? Так, спокойно, сейчас не до глобальных вопросов. Сделав глубокий вдох, капитан спустился с трапа и направился к Джокеру. – Что ты задумал?

- Найти Майка, вот что я задумал! – мутант достал из кобуры свой безумно обожаемый «Пустынный Орел» и повернулся к Хоскинсу. – Если вы не со мной, то хоть не мешайте.

- Мне нужно через пять часов быть в кабинете Сволоччи и прикрывать ваши тылы. Рэнделл, Тремор, составьте компанию товарищу, это приказ, - капитан подождал, пока кибертехник и вампир, терзаемые всевозможными дурными предчувствиями, не покинули «Грендель» и, построив группу, тихо произнес: - Да хранит вас Бог, парни. – Хоскинс отдал бойцам честь и двинулся к дредноуту. Джокер, Рэнделл и Тремор молча наблюдали за тем, как капитан убрал трап и задраил люк, как из дюз «Гренделя» вырвалось укрощенное инженерной мыслью пламя, как корабль оторвался от земли и скрылся в сизом небе. Как сгорел мост, по которому они пришли на дьявольскую терра инкогнита.

- Все, ребята, теперь мы сами по себе, - нарушил зависшую в тяжелом осеннем воздухе тишину Тремор. – У кого-нибудь есть мало-мальски разумный план?

- Мы залезаем в эту чертову дыру и действуем по обстоятельствам, такой план тебя устроит? – Джокеру явно не терпелось разрядить обойму в какого-нибудь гаденыша, и Рэнделл, по всей видимости, был с ним солидарен.

Вампир остался в меньшинстве. Ему ничего не оставалось, кроме как махнуть рукой на осторожность и позволить стволам пуститься в неистовый пляс. Он молча кивнул, и мутант с криком «Банзай!» прыгнул в темный проем потайного люка. Кибертехник был поосмотрительнее, а потому прежде, чем последовать за Джокером, решил оценить глубину колодца, ведущего неизвестно куда, для чего воспользовался миниатюрным, но довольно мощным фонариком. Пятнадцать-двадцать метров. Все-таки лучше спуститься по лестнице, разумеется, при условии, что в сердце не поселилась тяга к коллекционированию переломов. Джокеру в этом плане проще – если кошку уронить с десятого этажа, она фыркнет и побежит дальше.

Рэнделл, кряхтя, нащупал ногой хлипкую ступеньку и начал неторопливо спускаться в недра вражеского укрепления. Тремор замыкал. Впрочем, в бдении за тылами особой необходимости не было - пока что предполагаемый противник не проявил никакого интереса к трем отважным диверсантам, вторгшимся на его территорию.

- Странно все это, - тихо произнес Джокер, когда коллеги изволили завершить свой пятнадцатиминутный спуск.

Действительно, помещение, в котором оказалась братия, заурядным назвать язык бы не повернулся. Унификация, проникшая и в архитектуру, четко определила на многие века вперед, что ярус строения должен в плане иметь четыре угла. Конечно, далеко не идеальный вариант, все-таки из простых фигур самая жесткая – треугольник, но здания в форме треугольных призм, или (Боже упаси!) тетраэдров в нашей вселенной как-то не прижились. Зал же, куда спустилась группа, в горизонтальной проекции представлял собой шестиконечную звезду. Считается, что резервуар подобной формы идеально сохраняет психокинетическую энергию в течение нескольких веков, однако ни «Порядок», ни «Хаос» до сих пор не нуждались в таких хранилищах. Тот факт, что инферналы все-таки соорудили резервуар, свидетельствовал о проведении на материальном плане бытия долгосрочного проекта. И кто побьется об заклад, что имя оному не «Комьюнити»?

Плюс еще одно обстоятельство – никакой охраны, сигнализация молчит, дескать, заходи, бери что хочешь. Обычно «Хаос» вешает на свои объекты по нескольку десятков амбарных замков, а вокруг раскидывает противопехотные мины, а тут вдруг устроили день открытых дверей.

- Они ждут нас, - Рэнделл передернул затвор штурмовой винтовки и встал в позу разъяренного хомячка, взяв на мушку стальные ворота с надписью фосфорным маркером «Входить сюда». Еще и издеваются, собаки.

- Тем хуже для них, - ухмыльнулся Тремор. Сегодня он жалел о том, что так мало работал в поле. Что ж, будем надеяться, «ремингтон» вампира не онемеет в самый ответственный момент.

Джокер от комментариев воздержался. Да и вообще, он был человеком... э... мутантом действия, и разглагольствовать подолгу не любил. Вот почему пока коллеги упражнялись в красноречии, рыжий успел найти приключения на свой мохнатый зад. Хотя, казалось бы, сенсорную панель управления массивными створками стоило бы поставить в конце списка вещей, которых следует опасаться.

Но, как выяснилось, не так-то просто ларчик открывался. Инферналы не отказались от защиты, они вывели ее на принципиально новый технический уровень. Зачем зазря кормить охранников и трепать нервы воем сигнализации? Ведь куда проще вмонтировать в панель-обманку сканер ДНК, тут уж, как говорится, и волки сыты, и поголовья в избытке.

Не прошло и десяти секунд, как из-под пола выскочило полтора десятка генераторов силового поля, в мгновение ока оплетших Джокера прочной сетью белесых лучей. Мутант жалобно мяукнул и выстрелил в один из генераторов. Пуля не достигла цели, ведь конструктор сего агрегата не был идиотом и предусмотрел возможность циркуляции силовой энергии для защиты устройства во время работы. Сплющенный кусок свинца – и сопротивляться уже бессмысленно. Джокер горько рассмеялся и успел произнести не менее дюжины отборнейших ругательств, прежде, чем металлические плиты под его ногами разошлись. И загребущая пядь поля увлекла мутанта в черную бездну неизвестности.

- Мохнаты-ы-й! – взвыл Рэнделл, бросившись вслед за Джокером, но, как и положено в кинофильмах подобного жанра, он опоздал на несколько секунд, и потому все, что ему удалось, так это страстно поцеловать пол. Неприятно и очень больно. Собственно, Тони и не рассчитывал оказать коллеге реальную помощь, просто нужно было что-то делать, вот он и засуетился. Посмотрим фактам в глаза – сколько раз в своей жизни вы кидались кому-то на выручку, когда это уже не требовалось? Не надо смущаться, все нормально, у большинства людей подобный поведенческий вывих на уровне рефлекса. Все дело в банальном нежелании пачкать руки, и не стоит этого стыдиться, ведь такими нас сделало общество, в котором мы живем, общество, как магнит, разделенное на два четких полюса – «белые воротнички» и «чумазые». Причем, что страннее всего, первых в три раза больше, чем вторых. Почему? Что за логика такая – четыре головы на пару рук? Мало того, что это просто некрасиво, доля халявщиков при таком раскладе слишком велика. А ведь «чумазый» должен еще и детей кормить на то, что остается в его карманах после спонсирования очередного курорта для выхоленного босса.

Так, вернулись к нашим героям. Их осталось двое, если вы заметили – Тремор, обозначивший свое присутствие произнесенным вполголоса бранным словом, и Тони Рэнделл, зажавший рукой расквашенный нос. Встав спиной к спине, они вскинули пушки в ожидании новой порции неприятностей. Жалкое зрелище. Штурмовая винтовка Рэнделла стреляет серебряными пулями смешного калибра – всего каких-то 0,32 мм, обычному человеку ощутимый вред такая кроха не нанесет, а вот инфернала сразит наповал – а из Тремора стрелок никудышный. Единственный вариант обороны для такой парочки – психическая атака, лезгинку там перед противником станцевать, угрожающе помахать ушами... Если неприятель не умрет от страха, то от смеха уж точно.

Вот только шестерым коренастым субъектам, появившимся из-за ворот, которые минуту назад пытался отворить Джокер, чувство юмора, похоже, было чуждым. Шесть угрюмых лиц с желтоватым отливом. Шесть шоковых дубинок. Эти сволочи намереваются взять вампира и кибертехника в плен!

- А хрена вам лысого! – возопил Тремор и, зажмурившись, сделал первый выстрел. Не целясь. И между прочим, попал в одного из противников. Послышался глухой звон – пуля отскочила от металлического эндоскелета.

- Биомехи... - проскулил Рэнделл, бросил на пол свою винтовку – от нее все равно никакого проку – и вытащил из-за пазухи гранату. ТН-15, убойная вещица. Расщепляет на атомы все в радиусе пятидесяти метров.

- Не смей! – рявкнул Тремор, с ужасом осознавая, что кибертехник не преминет выдернуть чеку. Парень явно торопится на тот свет. – Ты и нас угробишь!

- Я всякой швали в плен не сдаюсь! – парировал Рэнделл, пятясь от надвигающегося секстета жестяных нелюдей. Он уже понял, что из этой схватки им победителями не выйти. Эх, знать бы наверняка, что там, в конце туннеля орден на шею повесят за то, что ушел красиво...

- А по-другому никак? – умоляющим тоном произнес Тремор, опустошив последнюю гильзу. Ему было жутко обидно умирать в битве с пешками. – Так мы Майку не поможем!

- Ты прав, - вздохнул Рэнделл, спрятав свой смертоносный снаряд. Он удостоил презрительным взглядом ближайшего супостата и поднял руки. – Вяжите нас, уроды...

Пожелтевший от табачного дыма вентилятор под потолком лениво вращался, создавая нелепую пародию на легкий ветерок. Но в кабинете все равно было постоянно душно, и бытовикам об этом уже неоднократно говорили. Те делали вид, что проблема на контроле, даже техника пару раз сюда отправляли, но результат их поползновений на сегодняшний день был нулевым.

- Эту скотину Шкабчика надо в чистилище отправить на пару недель, - буркнул Пророк, закрыв папку с моим отчетом по операции в районе Подкаменной Тунгуски. Предраг Шкабчик возглавлял службу бытового сервиса, и духота в начальничьих владениях целиком и полностью была на его совести. Собственно, была бы, если бы у Шкабчика имелась совесть. Зальет зенки амброзией – и пускает пузыри с утра до вечера с перерывом на обед. Ему давно уже пора дать хорошего пендаля под зад, вот только на его кресло никого пока не нашли. – Я два раза перечитывал твою писанину, но так и не понял, выполнено ли задание?

- Однозначного ответа на этот вопрос... - начал было я, но Пророк жестом велел мне замолчать.

- Меня твои умозаключения не интересуют. «Да» или «нет»?

- И да, и нет, - усмехнулся я. – Я уничтожил оригиналы расчетов Заскокова, превратил в пыль инфернала, убедился в отсутствии свидетелей происшедшего – это значит «да», но мне не удалось выяснить, успел ли Заскоков поделиться с кем-нибудь своим открытием - люди в окрестностях Тунгусски не слишком приветливы в отношении чужаков, задающих слишком много вопросов. В меня несколько раз жахнули из двухстволки и закопали в лесу, что достаточно неприятно. Пришлось в очередной раз восставать из мертвых - и знаешь что, мне это начинает надоедать! Разве не проще было бы завербовать кого-нибудь из местного населения в осведомители?

- Я дал задание ТЕБЕ! – проревел Пророк, стукнув кулаком по столу. – И если ТЫ не справился, то так и говори! Сидишь тут жопой виляешь, скажи прямо – «Пардон-с, обосрался»! Ты куда?! – возопил начальник, когда я встал и направился к двери.

- Ты все сказал за меня. Если что, я в отделе кадров, пишу заявление, - я вышел и громко хлопнул дверью. Старый, но жутко эффектный прием.

- Стой, Лу! – Пророк выскочил в коридор следом за мной. – Ты не можешь так просто уйти!

- Я провалил операцию, что доказывает мою некомпетентность, - я обернулся и выдавил из себя улыбку. - Я бы сделал себе харакири, но мне жалко пачкать такой дорогой кафель.

- Не пори горячку, ты – один из немногих агентов, которые действительно чего-то стоят в поле, ты нужен «Порядку», ты нужен мне! – казалось, еще немного, и Пророк встанет передо мной на колени. – И операцию ты не провалил, просто поторопился с отчетом. Если «Хаос» получил данные расчетов, мы рано или поздно об этом узнаем, и тогда ты завершишь начатое. А после уже станет ясно, кому делать харакири.

- Ладно, - я снял с пояса кобуру с 12-мм «Громом» и вручил шефу. – Я сегодня выходной, так что если передумаешь, звони прямиком в номер. Заявление я заготовлю, – я повернулся и потопал по коридору в сторону лестницы.

- Выпендрежник, - буркнул Пророк мне вслед...

Пришел в себя я в какой-то клетке. Металлические прутья толщиной в три сантиметра, в зазор между которыми едва ли можно просунуть руку. Потолок сплошной, и по всей видимости довольно прочный. Замок механический, на уговоры не поддастся. И кромешная тьма. Ну вот, доигрался. Заперли как крысу. Хоть свет бы включили, можно было бы понять, что творится снаружи и есть ли вообще это «снаружи».

- Эй, Майк, ты как? – послышалось откуда-то сзади. Я обернулся и напряг зрение. Никого. Неужели почудилось?

- Кто здесь? – прошептал я во мрак, прильнув к прутьям клетки. Глаза начали потихоньку привыкать к темноте, и вот я уже мог разглядеть силуэт на полу в соседней камере и то, что эта камера вообще есть.

- Джокер, - тихо произнес силуэт. – Ты просто не поверишь, что они со мной сделали, - коллега поднялся и приблизился к разделяющей нас перегородке. Я едва в осадок не выпал. Передо мною был уже не кот-мутант не установленной породы, а статный черноволосый мужчина с лицом макаронника. Ни фига себе метаморфозы! – Они пытались внедрить в мое тело какого-то паразита, но, как выяснилось, он отторгается «грязными» генами. Меня накачали демутагеном и заперли здесь, пока процесс очистки генов не будет завершен. Я уже почти стал человеком, так что нас в скором времени навестят.

- Кто? – я все еще не мог поверить в происходящее. Какой паразит? Какие к матери гены? – Кто нас навестит?

- Инкарнаты. Так они себя называют, - Джокер пошарил по карманам кимоно, но сигарет так и не обнаружил. – Майк, мне все это не нравится. Мы взлезли явно не в тот огород. Я не хочу умирать вот так, в ходе чьих-то экспериментов. Только не так! От пули, от меча – пожалуйста, но не на операционном столе!

- Успокойся... - прошипел я, прежде всего потому, что сам был на нервах. Ничего, Гомез, просто пошевели извилинами, безвыходных положений не бывает. «И хрена теперь, прутья башкой выламывать?!» - заорал внутренний голос. А хоть бы так! Все равно лучше, чем сидеть и причитать. Разогнавшись, насколько это возможно в коробке три на три метра, я высадил приличный участок решетки и оказался вне клетки.

- Вот те на... - Джокер не верил своим глазам, да и я был, если честно, немало удивлен. Вообще, я ждал синяков и ссадин, но никак не удачного финала своего идиотского трюка. Выходит, старина Майк Гомез крепче этих долбаных прутьев? Ладно, сейчас не до разбора полетов.

- Отойди в сторонку, - сказал я, приготовившись надругаться и над камерой коллеги. Невыразительный шмяк – и Джокер на свободе, хотя в нашем случае это более, чем относительное понятие.

- Как ты это делаешь? – все изумлялся коллега. Мы покинули его клетку и оказались лицом к лицу с темнотой. Я уже жалел о том, что у Джокера больше не кошачьи глаза, и идти придется на ощупь. Вот только куда идти? Позади камеры, остаются три направления – вперед, налево и направо. Какое же выбрать?

- Если уж топать, то только вперед... - с наигранным пафосом произнес Джокер и зашагал в стигийский мрак. Я хмыкнул и последовал за ним. В конце концов мне уже было все равно, ведь если на роду написано, что тебя пристрелят, сколько ни бегай от пуль, все равно рано или поздно поймаешь хотя бы одну. Многие подумают, что я тороплюсь на тот свет, но это не так. Я просто перестал бояться смерти, в том смысле, в каком ее боятся обычные люди. Их пугает неизвестность, ведь из них никто не может сказать точно, что же там, по ту сторону жизни. Небытие? Высший Суд? Насколько объективны Судьи? И по каким законам вообще судят? Десять библейских заповедей дошли до нас в исковерканном переписчиками виде, и потому слишком противоречивы. Я не говорю о «не убий», «не укради» и тому подобных пунктах, речь идет о размытом определении идолопоклонничества, ведь если хорошенько подумать, иконы – тоже идолы. Здесь просчитались переписчики, речь идет о том, что если уж во что-то веришь, то верь в это, а не делай винегрет из религий. Так сложнее, но зато не потеряешься сам в себе. И вероятность того, что твоя дорога верна, будет больше. Что есть прелюбодеяние? Акт или намерение? Тоже весьма скользкий вопрос. Речь идет не о физической связи, а о том, что сердце должно принадлежать одной женщине, тогда на другую, извиняюсь, не встанет. В общем, заповеди заповедями, а голова на плечах должна быть. Иначе дорога в рай тебе дорога заказана.

Ну а что касается меня – я прекрасно знаю, за что мне надерут задницу, а за что дадут медаль, поэтому готов в любой момент пересечь черту бытия. Только бы смерть была достойной, а то ведь умираешь всего один раз, и точка возврата не предусмотрена.

После десятиминутного марша под бравое сопенье Джокера, мы наткнулись на хлипкую на вид дверь с механическим кодовым замком. Попробуй обмани такую сволочь без стетоскопа! Коллега многозначительно посмотрел на меня.

- Что? – взбрыкнул я. – Я тебе что, таран?

- Получилось с прутьями, получится и с дверью, - Джокер не уговаривал, он искренне верил в то, что вышибать мной двери – благое дело. – Давай, Майк, не упрямься!

Я тяжело вздохнул, выругался, высморкался в рукав куртки и вытер его об стену, сделал несколько шагов назад и со всей дури ударил в дверь своим многострадальным туловищем. Та протанцевала метра три и с грохотом расстелилась на полу. Крупный план на облако пыли, выскочившее из-под грубо обработанного ребра конструкции. Отлично. Теперь общий план помещения, в которое мы вломились. Что-то вроде серверной. Три здоровенных шкафа, помаргивающих индикаторами, солидный воздуховод под полом, увенчанный массивным двенадцатилопастным вентиллятором, с грехом пополам защищенным от попадания постороннего мяса сеткой рабитца, закрепленной на прямоугольной раме, сваренный из пятимиллиметрового стального уголка, два терминала по левую руку от входа. Я на несколько мгновений задумался о целесообразности размещения серверной по соседству с клетками с подопытными, и не найдя разумного объяснения такой планировке, махнул на это рукой. В конце концов, у нас сейчас не экзамен по архитектуре.

- Так, нужно попробовать пообщаться с компьютером, - пробормотал я, подскочив к терминалу и оживив сенсорную панель легким прикосновением. – В конце концов, мы ведь даже не знаем, где находимся... - я размял пальцы и занялся точечным массажем панели. Так, «Сменный журнал». В этой папке искать точно нечего. «Планировка по ярусам» - уже намного интереснее. Осталось только выяснить, на каком мы ярусе. Где у нас на плане серверная? Ярус под номером шесть. Отсюда и пляшем в сторону чертовой матери. Ага, вот и «Общая планировка». Неплохо! Трехмерная модель сооружения с воможностью генерирования маршрутов. Сейчас ты подскажешь мне, где ближайшая дверь с табличкой «Выход». Есть. Я повернулся к Джокеру, с явным отвращением разглядывающего свои ступни, лишенные какими-то злыднями меха. – Амиго, у меня две новости, и обе так себе. Первая: мы в самом центре исследовательского комплекса размером с планету, покинуть который можно через любой из одиннадцати люков, расположенных в трехстах километрах от нашего текущего местоположения. Вторая – эти триста километров придется топать пешком, поскольку с транспортом здесь туго. Есть конечно два электрокара в соседнем помещении, но управление ими заблокировано, и кода я не знаю. Эх, был бы здесь Рэнделл!

- Он и так здесь, – Джокер мрачно улыбнулся и повторно прошелся по карманам. Похоже, коллега перенял у меня дурную привычку. Ну ладно, по крайней мере в рукав не сморкается. – Мы вместе спустились в хранилище. Меня захомутало силовое поле, а что стало с Тони и Тремором, я не знаю, хоть и имею пару догадок.

- Так вы отправились мне на выручку в полном составе? Что ж, я польщен, - я выдавил из себя усмешку и снова застучал пальцами по панели. В продвинутых лабораториях клетки с подопытными находятся под видеонаблюдением, будем надеяться, что эти, как их назвал Джокер, инкарнаты, не поскупились на камеры. Бинго! Все пятьсот двенадцать ячеек как на ладони. Вот только ребят отыскать в оном бедламе не так-то просто. Что ж, будем перебирать планы с камер по очереди. Начнем с нашего яруса. 6-1, 6-2, 6-3... Попался! Кибертехник лежал на полу ячейки 6-52. Видок его, конечно, оставлял желать лучшего, но это был несомненно он. Я еще немного покумекал с панелью, и дверь клетки, в которую инкарнаты заточили Рэнделла, распахнулась. Если Тони жив, без гида ему не обойтись, а значит, нам придется вернуться в темень тюремного блока. Джокер пожал плечами и повернулся к выходу в обезьянник. Но, сделав несколько шагов, хлопнул себя по лбу:

- Вот шляпа, опять наугад идти? – он обернулся и, поймав мой одобряющий взгляд, с головой ушел в творческий процесс поиска фонарика или его аналога. Проще всего, конечно, вырвать из одного из шкафов какой-нибудь блочок с более-менее яркими светодиодами, главное, чтобы в оном была резервная батарея и его отсутствие сколь-нибудь заметно не отразилось на работе системы. Наконец, такой модуль был найден – и вот мы уже готовы к поиску ячейки Рэнделла.

- Идем, - Джокер вышел вперед, освещая путь, мне же досталась роль замыкающего, что в принципе не так уж и плохо. Не каждому человеку доверишь свою спину, а в нашем положении лучше всего доверять только себе, хотя, если подумать, экс-мохнатый меня еще ни разу не подвел, и причин сомневаться в нем у меня нет.

Клетка Тони была в самом центре обезьянника. Рэнделл все еще лежал на полу и никак не отреагировал на наше появление. Похоже, он был без сознания. Я присел на корточки и потряс кибертехника за плечо. Никакого эффекта.

- Проверь пульс, - посоветовал Джокер. Я кивнул и коснулся сонной артерии Тони. Глухо. Черт возьми, неужели он ласты склеил?

- Наш друг либо в коме, либо на приеме у Господа. Помоги, может, удастся его вытащить, - произнес я, переворачивая кибертехника на спину. Как выяснилось, к реанимации я готовился зря – я даже рукава не успел закатать, как Рэнделл открыл глаза и внимательно посмотрел сначала на меня, потом на Джокера, затем снова на меня.

- Ну здравствуй, засранец, - улыбнулся я.

- Майк Гомез? - Тони едва меня узнал. Похоже, инкарнаты над ним неплохо поработали. Он приподнялся на локтях и подтянул колени к груди, намереваясь встать. Я протянул коллеге руку, но он обошелся без моей помощи. К бывшему мутанту Рэнделл не проявил никакого интереса, что не могло не насторожить меня.

- С тобой все в порядке, Тони? – я уже сомневался в том, что передо мной тот самый Рэнделл, Рэнделл, которого я знал все эти годы. Взгляд стеклянный, сам заторможенный какой-то весь, двигается так, будто забыл, что ногами ходят, а руками делают. – Эй? – Я хлопнул кибертехника по плечу. – Давай, приходи в себя. Нужно найти Тремора и валить отсюда к такой-то матери.

- Отрицание... - Тони смотрел как бы и на меня и не на меня. Да что такое с ним?

- Алло! – я пощелкал пальцами перед носом Рэнделла. – Ты слышишь что я тебе говорю?

Вместо ответа Тони со всей мочи двинул мне в грызло. Я такого развития событий, разумеется не ожидал, и потому рухнул на пол. Удар был настолько сильным, что кожа на левой скуле лопнула, обнажив нечто, не на шутку испугавшее Джокера. До этого момента взгляд экс-мохнатого был прикован к ведущему себя по меньшей мере странно кибертехнику, а теперь Джокер пялился на меня. Губы коллеги дрожали, казалось, он вот-вот завоет и начнет кусать локти.

- Ты что, обалдел? – заорал я на Рэнделла. Тот, не выказав намерений хотя бы извиниться за свой поступок, подошел ко мне и с силой пнул по ребрам. Послышался характерный металлический лязг, на ступне кибертехника появились три глубоких пореза. Я не решился опустить глаза и посмотреть, обо что Рэнделл рассек ногу. Сейчас нужно действовать, а не рассусоливать. Я вскочил с пола и ударил Тони в солнечное сплетение. Снова лязг. Мой кулак встретился не с комком нервов и мышц, а с чем-то очень твердым, похожим на стальную пластину. Из-под кожи на животе Рэнделла, исполосовав мне руку, выскочило с дюжину лезвий.

- Что за мать твою? – проскулил я, не веря своим глазам.

- Не надо было соваться в наши дела, Гомез, - загробным голосом произнес Тони. – Никто бы ничего не узнал. Своим длинным носом ты убил Хеллера. Ты убил Рэнделла. Ради чего, Гомез? – Рэнделл (или инкарнат в его обличье) схватил меня за горло и оторвал от земли. Я сцепился в пятерню кибертехника обеими руками пытаясь освободиться, но моих усилий не хватило даже на то, чтобы ослабить хватку. «Тогда нужно идти другим путем» - подумал я и пнул противника по шарам. Моя тактика сработала – инкарнат взвыл и выпустил меня. Каким бы крутым ни был злодей, он прежде всего мужик, и естество всегда будет его уязвимым местом.

- Что, до того места брони не хватило? – съязвил я, любуясь результатами своей деятельности. То, что когда-то было Рэнделлом, беспомощно каталось по полу, периодически выбрасывая во все стороны шипы-лезвия. Я встал с пола, отряхнулся и подошел к инкарнату. – А теперь ты расскажешь мне, что здесь происходит, - увернувшись от очередной колюще-режущей хрени, появившейся из бедра ублюдка, я с силой вдавил свою пятку в его пах. А что тут такого? Любая слабость противника должна быть использована против него. Инкарнат ревел нечеловеческим голосом, но на сотрудничество не шел.

- Он ничего тебе не скажет, по-моему и так ясно, - вмешался Джокер. – Нужно трясти его боссов, но учитывая наш арсенал, на данный момент лучше отступить.

Я с большой неохотой оставил свое занятие и вышел из камеры. Ну и шутки, мать вашу! «Комьюнити», сенсонит, инкарнаты, паразиты, Рэнделл... Какая-то сумасшедшая карусель недомолвок и темных секретов, в центре которой стоит Бэкон, хотя и в этом уже нет стопроцентной уверенности. Что еще за «дела», о которых говорил Тони? «Никто бы ничего не узнал». Узнаю, сволочь, еще как узнаю!

- Что делать с этой мразью? – Джокер кивнул на инкарната, барахтавшегося в клетке.

- Оставь. Я не знаю как его убить, но что я могу сказать точно – нам необходимо оружие. Нужно еще раз пробежаться по плану, на каждом уровне должен быть пост охраны или что-то в этом роде. Там и раздобудем стволы, - я повернулся и потопал к серверной. Экс-мутант бросил прощальный взгляд на Рэнделла и двинулся следом.

- А ты не подумал о том, что придется иметь дело с охранниками? – спросил Джокер поравнявшись со мной. Дух берсеркера, похоже, вышел из его организма вместе с генами кота.

- Посмотрим, насколько я везучий сукин сын, - я первым вошел в серверную и тут же занялся терминалом. Вернемся к трехмерной модели. Клетки, клетки, клетки... Выход с уровня – узкая лестница, почти что отвесная. Так, а это что за кандейка? Увеличим... Похоже на то, что мы ищем. – Прямо по коридору шестьсот тридцать один метр. Дверь одинарная, но не факт что мы ее так просто откроем. Я больше не буду стенобитное орудие из себя корчить.

- Остынь, может нам ее откроют, - улыбнулся Джокер. Он перекрестился и вышел в освещенный настоящими диззи-кристаллами коридор шириною в полторы задницы. Я не разделял оптимизма коллеги, но и кваситься не спешил. В конце концов даже если и придется еще раз собою высаживать дверь, чем это хуже того, что стало с Рэнделлом?

- Твою мать! – наш забег победы был прерван выстрелом из фотонного ружья бритоголового амбала, появившегося из кандейки, до которой мы так и не добежали. Мы вовремя бросились на пол – мощный пучок световых частиц пролетел мимо и врезался в стенку. Темноватый металл покраснел и покрылся пузырями. Амбал сделал второй выстрел – и нам пришлось хорошенько подпрыгнуть. В полете мы с Джокером сложили фигуру «спина к спине» и пробежали несколько метров по стенке. Затем последовал несложный акробатический этюд – и пятки Джокера впечатались в грудь стрелка. Амбал с глухим стуком расстелился на полу, выронив оружие. Это была его последняя ошибка. На то, чтобы поднять ствол и спустить курок у меня ушло не более секунды. На то чтобы сдохнуть у амбала ушло вдвое меньше времени.

- Инкарнат... - заключил Джокер, осмотрев труп. В нем проснулся неутомимый патологоанатом. – Под мягкими тканями эндоскелет, скорее всего, из металла, найденного мной в останках убийцы Хеллера. Смерть наступила предположительно от разрушения некоего органа, являющегося центральным нервным узлом эндоскелета. Снова зола сенсонита...

- Так вот в чем дело! – я присел на корточки возле тела амбала. – «Комьюнити» - всего лишь прикрытие для производства суперсолдат. Сукины дети... - я повернул голову стрелка вправо. – Смотри, у него за ухом штрих-код исправительной колонии. «Хаос» проводит эксперименты на заключенных.

- Учитывая положение агентов в обществе, они могут себе это позволить. Ты лучше скажи, что это такое, - Джокер ткнул пальцем в мою скулу. Хороший вопрос, как я без зеркала увижу, что с моей рожей?

- А что там? – я был не столько испуган, сколько заинтригован тоном коллеги.

- Что-то очень похожее на эндоскелет, аналогичный тому, что внутри инкарнатов. Можно? – Джокер дождался моего безразличного кивка и отогнул края кожи на ране, нанесенной мне Рэнделлом. – Да, это тот же металл. Значит ты один из них... - экс-мутант, оказывается, незаметно стибрил у меня ствол, и теперь дуло фотонного ружья смотрело прямиком на меня. – Какую игру ты затеял, ублюдок? Хочешь войти ко мне в доверие, а потом кончить?

- Если бы я хотел тебя убить, сделал бы это в тюремном блоке, - я жутко не любил оправдываться и доказывать, что я не олень, поэтому Джокер здорово рисковал нажить себе еще одного кровного врага. – На твоем месте я бы опустил оружие...

- Ты не на моем месте! – перебил Джокер, треснув меня прикладом по уху. Ну, зараза, я тебе это припомню! – Ты – гнида двуличная! А ну выведи меня отсюда!

- И что дальше? – усмехнулся я. – Наябедничаешь Командованию? Инкарнаты с большой долей вероятности уже пробрались туда. Тебя в лучшем случае поместят в психушку, а в худшем вернут на операционный стол. Действовать нужно сейчас. Мы должны взорвать этот комплекс ко всем чертям!

- «Мы»? Я пока только о себе говорю! – Джокер жестом велел мне встать. Я молча повиновался. Не хотелось ломать коллеге кости, будем надеяться, побесится и перестанет. – «Мы» еще нужно заслужить! И сейчас ты этим и займешься, – Джокер с силой вдавил ствол ружья мне в спину. – Топай к мостику или как там у вас это называется.

- Полегче, амиго. Без карты я тебя никуда не отведу. Надо вернуться к терминалу, - я удостоил коллегу взглядом, исполненным надежды, что балаган скоро кончится. Зря я надеялся. Джокера шибануло не на шутку.

- Здесь я решаю, кто куда возвращается. Обыщи кандейку, у охраны всегда есть чем поживиться, - Джокер опустил ружье. – И без фокусов, ты знаешь, какая у меня реакция.

Я заглянул в помещение. Два на три метра, стены голые, письменный стол, на котором валяется наладонник, выведенный в режим радиосвязи. Жестяной шкафчик в углу. Я немного повозился с дверцей, как выяснилось, не напрасно – спустя мгновение уменя уже были фонарик и пистолет. Может, реакция у Джокера отличная, но вот бдительностью Господь его обидел. Что ж, тем хуже для него.

- Джей, сюда! – возопил я, взяв под прицел дверной проем. Джокер попался как миленький – вот он уже у меня на мушке. – Теперь поговорим немного в другом тоне. Сейчас ты кладешь ружье на пол и выходишь из комнаты. Затем выбрасываешь из головы мысли о том, что я – инкарнат. Как только ты увидишь перед собой прежнего Майка, можешь взять наладонник и включить навигатор. Все портативные устройства связи по умолчанию ориентируются на самый мощный сигнал «маяков», относительно которых и определяется местоположение. На судах и автономных космических объектах главный «маяк» находится на мостике, так что нам остается лишь не расквасить нос об двери. Учись, пока я живой, помру – поздно будет, - коллега с полминуты поскрипел шестеренками, после чего протянул мне свое оружие со словами:

- Обознался. С кем не бывает... - здесь позволю себе согласиться. Что и говорить, уж если «Черный Патруль» едва не выпотрошил Генри Пайка, который на поверку оказался простым смертным... Нет, определенно пора ввести за правило на несколько раз проверять достоверность информации, которую мы получаем. Что же до Джокера, то тут ответчик достоен снисхождения, поскольку не совсем адекватно воспринимает окружающую действительность после заточения в клетке и безрадостной перспективы лечь под скальпель эскулапа-экспериментатора.

Я кивнул и взял ружье. Теперь все стало на свои места. Вроде бы. Остался еще один «икс». Тремор. Если с Рэнделлом все ясно, то судьба вампира до сих пор нам неизвестна, да и не до него было, пока мы с Джокером выясняли, кто тут герой.

- Иди до мостика, - сказал я коллеге, бросив ему свой пистолет. – А я вернусь к терминалу и разыщу Тремора. Может быть, он еще жив.

- Если он жив так же, как Тони, желаю тебе уложить его с первого выстрела, - усмехнулся Джокер. Он взял наладонник и активизировал режим навигации. Послышался пульсирующий цокот – звуковое сопровождение мешанины мудреных символов на дисплее. – Ступай, авось не заблужусь.

Я немного постоял, собираясь с духом, пошарил по карманам одежды убитого охранника, но так и не найдя вожделенных сигарет, тяжело вздохнул. Размечтался, блин! Ладно, сморкнемся в рукав – и в серверную.

Рэнделл поджидал меня у терминала. Похоже, он решил взять реванш. Я поднял ружье:

- На этот раз ты проиграл еще до первого раунда, - затвор глухо щелкнул, палец лег на курок.

- Стой, Гомез, - тихо сказал инкарнат. Он подошел ко мне и криво улыбнулся. – Ну и что дальше? Ты убил охранника, ты меня убьешь, а потом? Тебе не уничтожить всех нас. Слишком поздно.

- Я буду стрелять пока патроны не кончатся, - парировал я. – А дальше посмотрим.

- Глупо сопротивляться. Ты ведь и сам один из нас...

- Пошел ты! – мои нервы не выдержали, и я выстрелил. Рэнделл глухо вскрикнул и рассыпался на части. Я сплюнул на труп инкарната (дань грязным вестернам) и подошел к терминалу. А ну говори, кусок электронного дерьма, где Тремор?! Так, ярус четыре, камера 4-2... Лежит пластом. Похоже, его постигла участь Рэнделла. Но что это? Дверь медленно отворяется, входят двое инкарнатов, у одного из них что-то очень похожее на огнемет. Без лишних разговоров и телодвижений, огнеметчик поджигает тело Тремора. Вампир никак не реагирует на объявший его пламень. Похоже, он был мертв еще до появления визитеров.

- Он скончался после внедрения паразита, - послышалось у меня за спиной. Я молниеносно обернулся и вскинул ружье. На мушке у меня оказался сам Дилан Бэкон, наш основной подозреваемый. Я улыбнулся во весь рот и торжественно произнес:

- Вы арестованы, сенатор. И ведите себя хорошо, иначе суда не будет.

- Постой, Гомез, не гони коней, - Бэкон сделал пару шагов назад, подняв руки над головой. – Я готов предстать перед судом, но после того, как ты это остановишь.

- Что – «это»? – я не спешил убирать палец с курка. Все-таки я не полный идиот.

- То, что творится в комплексе и, вполне возможно, уже вырвалось за его пределы. Убери ствол и я все расскажу, - по виду сенатора было непохоже, что это его очередная уловка. Я буркнул какую-то похабень и опустил оружие. Бэкон с облегчением вздохнул и, подойдя к терминалу, слегка на него облокотился. – Не волнуйся, Гомез, мне весь этот дурдом нравится не больше, чем тебе. Проект вышел из-под контроля и лишился поддержки со стороны «Хаоса». Нам пришлось выкручиваться самим. Жутко обидно, когда в самый неподходящий момент тебя снова превращают в простого смертного. Если эти сучата опять будут вербовать меня, пошлю их на хрен...

- Ближе к делу! – перебил я, изо всех сил стараясь придать своему лицу грозное выражение. Но мы-то с вами знаем, что на такую рожу только гирлянды вешать.

- Сенсонит, - тяжело произнес Бэкон. – Никакой это к черту не минерал! Минерал не пожирает человеческую сущность, то, что мы с тобой называем «эго». Под эгидой проекта «Комьюнити» нашим бывшим руководством планировалось создать и испытать партию модулей астральной связи с целью увеличения мощности принимаемого агентами сигнала. Это дало бы «Хаосу» значительное преимущество в затянувшейся войне. Но мы залезли не в тот огород. Гермецион – не просто планета, это очень сложный живой организм, один из возможных вариантов развития разума. Разума-паразита, существующего за счет белковых структур. Ты никогда не задумывался, почему сенсонит так изящно гранулирован? Каждая гранула – отдельный паразит. Она способна подчинить своей воле любой организм, обладающий так называемой «зоной икс»...

- Блин, ну ты и грузить, - выдавил я, пытаясь въехать в суть затянувшегося рассказа сенатора. – Что еще за «зона икс»?

- Неиспользуемая индивидом часть мозга. Ну, в общем-то не совсем не используемая. Вот ты, допустим, - Бэкон бесцеремонно ткнул в меня пальцем; от неожиданности я чуть не выронил ружье. – Сколькими процентами своего серого вещества ты можешь управлять?

- А? – я уже окончательно потерялся в дебрях заумных речей собеседника.

- Ну допустим, что-то около десяти процентов... Думаешь, остальные девяносто просто так, в довесок Бог тебе дал? Ошибаешься. Этот участок – своего рода «горячий резерв», он позволяет тебе перепрыгнуть ров шириною в десяток метров когда за тобой бегут адские гончие, позволяет упасть с двадцатого этажа и остаться в живых. Работает не всегда, но в общем-то полезная вещица. «Зона икс». Пропуск в мир инкарнатов. У тебя она заблокирована, я не знаю почему. Вполне возможно, что такой вариант был наилучшим аналогом форматированию личности, когда тебя исключили из штата полевых агентов... Не удивляйся, твоя биография в десятке важнейших документов оперативной службы «Хаоса», можешь этим гордиться, - Бэкон криво улыбнулся и продолжал: - Отростки сенсонитового паразита внедряются в нервную систему существа, а его так сказать ментальная начинка проникает в «зону икс» и подавляет разум носителя. В это самое время под внешними покровами образуется эндоскелет из материала металлической природы, вот только его частицы делятся как клетки. Инкарнат готов.

- Понятно, - на самом деле я нихрена не понял, но виду не подал. Собственно, мне какая разница как называть тех, в кого стрелять? И уж тем более мне до фени каким образом они появляются на свет. Хоть из унитаза пусть вылезают, все равно, им в нашем мире не место. На территории Федерации и так хватает мудаков, крушащих все и всех вокруг. – Как их убить?

- Фотонное оружие. Эндоскелет проницаем для световых частиц, в то же время работает как фокусирующая линза. Направленным пучком энергии сенсонит просто выжигается, и скелет, потеряв остов, разваливается на части. Вот почему Гермецион расположен на порядочном расстоянии от мощных звезд. Иначе планета была бы сожжена дотла...

- Где тут выход? – перебил я, устав от излияний сенатора. Весь наш разговор можно было бы вписать в пару емких фраз, а не разводить демагогию о высших материях. Толку-то от нее...

- Отсюда выйти можно только в космос. Звиздуночег, под чьей корой был построен Комплекс, стала историей около часа назад. Инкарнаты добрались до отдела экспериментального вооружения и решили жахнуть из ЛОА. Это пушка на основе аннигиляционного эффекта, мы построили ее на тот случай, если Гермецион придется уничтожить, но испытать так и не успели.

- У вас отличные последователи, - горько усмехнулся я. – Спасательные шлюпки, челноки?

- По одному трехместному боту на каждый ярус. Запас воздуха у такого корабля часов на пять, так что если ты собрался удирать в никуда, это не вариант.

- Я вообще не собираюсь удирать. Моя начинка погибнет здесь вместе со мной, – неожиданно даже для самого себя заявил я. – Но вы с Джокером свяжетесь со штабом и вызовете «Грендель». Теоретически система жизнеобеспечения позволит вам дотянуть до прибытия линкора.

- А фактически? – сенатору мой план нравился меньше, чем мне. Он оставил в покое терминал и теперь нервно переминался с ноги на ногу, разглядывая полированный потолок. Наконец, Бэкон снизошел до того, чтобы посмотреть в мои глаза в поисках ответа на свой вопрос. Но там его и в помине не было.

- Найди Джокера, об остальном он позаботится, - Я вручил Бэкону фотонное ружье и наградил пинком для ускорения. Да, а обо мне никто теперь не позаботится. Опять задничку рвать, Гомез! В одиночку против черт знает скольки инкарнатов, с единственным секретным комбо – эндоскелетом под кожей. Минуточку! – Эй, сенатор, один вопрос... - Бэкон нехотя обернулся. – У этих инкарнатов яйца – уязвимое место?

- Теоретически, - улыбнулся сенатор. – Они обрастают эндоскелетом в последнюю очередь. – Бэкон отдал мне честь и зашаркал ногами по коридору по направлению к своей незавидной судьбе. А я остался ждать свою. Без сигарет, что самое поганое.

- А покажи-ка мне систему наведения ЛОА, - вежливо произнес я, ткнув пальцем в сенсорную панель терминала.

- А пойди-ка ты на хрен, если пароль не назовешь, - столь же вежливо ответил компьютер. Его требование было вполне резонным, вот только пароля я не знал. Эх, рано отпустил Бэкона! Так, вот сейчас я поступлю самым что ни на есть идиотским образом – введу в качестве пароля фамилию сенатора... Опа! Сработало! Ну и защита, ребята... Посмотрим, как далеко я могу пальнуть... Ха, собственно, в Гермецион как два пальца. Ну и чего тянуть? Я сморкнулся в рукав, навер ЛОА на треклятую планету и нажал «Огонь». Из недр Комплекса вырвались две капсулы, одна с электронами, другая – с позитронами. Очевидно, принцип действия ЛОА сводился к тому, что в точке наведения капсулы сталкивались, происходил взрыв, усиливаемый аннигиляционным эффектом. В итоге мощность разрушительной волны в сотни раз превосходила аналогичной при ядерном взрыве заряда в десять мегатонн... Ладно, сдаюсь, я успел пробежать глазами краткое руководство пока разбирался с системой наведения.

В общем, с помощью телескопа дальнего наблюдения, я в полной мере насладился непревзойденным по красоте зрелищем гибели колыбели проекта «Комьюнити». Гермецион стал всего-лишь кошмарным воспоминанием, и скоро я присоединюсь к нему. С одним лишь условием – заберу с собой этот чертов Комплекс. Но что это? Видеозвонок на терминал с капитанского мостика? Наверное, Джокер решил выразить свое восхищение выстрелом из ЛОА, усмехнулся я про себя и нажал «Принять вызов».

- Майк? Что ты, черт возьми, делаешь? – в голосе экс-мутанта слышался металл. Да что с ним такое? Очередной заскок по части психики?

- Бэкон тебя нашел? – спросил я, проигнорировав вопрос коллеги.

- С сенатором проблем больше не будет. Ты остался один, Гомез. Против нас тебе не выстоять, - я похолодел, сообразив, наконец, что Джокер тоже стал инкарнатом. Но как? Когда? Да какая к черту разница, дело не в способе, а в результате. Я действительно остался один. Этот факт угнетал. Может, и правда нет смысла продолжать борьбу? Ведь даже победа означает для меня смерть... Черт, я так долго строил из себя героя, а ведь я обычный человек, который просто хочет жить, а не выживать. Столько раз я говорил сам себе, что без колебания пожертвую собой ради правого дела, а теперь, когда вместо слов нужно действовать, коленки трясутся. Что поделать, во мне людская кровь, и она не хочет останавливать свой ток навеки.

- Кто там у вас главный? Я буду говорить только с ним, - кое-как совладав с собой, выдавил я. В любой ситуации нужно оставаться хозяином положения, так учил меня Пророк.

- Мы все равны. Мы одно целое. Все, что ты скажешь мне, будут знать остальные, - загробным голосом произнес инкарнат.

- Тогда слушай меня, засранец, это не я, это ты остался один! – крикнул я, дав выход эмоциям. – Гермециона больше нет, в твоей власти только Комплекс, а его я тоже скоро уничтожу.

- Для этого тебе нужна красная кнопка, а она здесь, у меня, - ухмыльнулся Джокер. – Если так хочешь, можешь прийти и нажать ее.

- Приду и нажму! – рявкнул я и что было силы пнул терминал. Ни в чем не повинный ящик с кремниевыми извилинами жалобно пискнул и ушел в себя.

Я воздержался от сморкания в рукав, а лишь выразительно прокашлялся. Все, дамы и господа, можете тащить свои окорока к букмекеру и делать ставки. Для меня это во всех смыслах последний бой.

Я отыскал уборную и привел себя в порядок. Если и умирать, то умирать умытым. На секунду я задержал взгляд на своем отражении в зеркале. Ничего примечательного. На артиста не тяну, в модели и подавно путь заказан. С такой рожей в шахтеры идти, копался бы под землей, получал бы барыши, кормил бы детишек. Нет блин, потянуло на романтику.

- Ну ладно, Майк, - глубоко вздохнув, произнес я. – Прощальный выход, - с этими словами я ударил по зеркалу кулаком. Паутина трещин, пара осколков упали на кафельный пол. Еще удар. Вот, как раз то, что мне нужно. Я подобрал свой трофей и сунул его за пазуху.

Тем временем Джокер, вернее, то, что было им каких-то три часа назад, проверил заряд фотонного ружья и встал на изготовку у входа на мостик. Инкарнаты понимали, что если сдать этот рубеж, их планам конец. И пятьсот тысяч тонн сенсонита в грузовом отсеке не получат шанса обрести плоть. С какой-то стороны, инкарнатов можно понять. Жить всем охота, даже разумным полезным ископаемым. А носители... Собственно, представители их вида сами начали внедрять членов Колонии в тела своих сородичей, что можно расценивать как приглашение.

- Шмяк! – я не стал договориваться с панелью, а решил в юбилейный третий раз высадить дверь. Мероприятие было рискованным, если принять во внимание мою ношу, однако, к счастью, обошлось без эксцессов. И выстрел, произведенный Джокером из отобранного у Бэкона фотонного ружья, был с успехом отражен осколком зеркала, добытым мной в туалете. Инкарнат, очевидно, не ожидал такого поворота событий, а потому оказался беспомощен против сгустка световой энергии, направляющейся теперь уже в его сторону. Даже крикнуть как следует не успел.

- Ну вот и все, ребята, - улыбнулся я, подходя к панели ручного управления Комплексом. Если вы не заканчивали вечерних курсов пилота звездолета, то я поясню – система самоуничтожения на современных судах приводится в действие независимо от бортового компьютера, поскольку бывали случаи, когда при сбое последнегоа корабль взрывал и себя и свой экипаж. Для удобства, кнопка с тремя колпачками, на которых большими печатными буквами написаны фразы «Ты подумал?», «Ты хорошо подумал?» и «Ты точно хорошо подумал?» соотвественно, размещена на панели ручного управления. Таймеры теперь выпускают без звукового сопровождения, семисегментные (а что, надо же куда-то девать залежавшийся хлам), так что большой бум может стать для некоторых обитателей судна неожиданностью. В моем случае это было как нельзя кстати. Хотя, какая к черту тихая сапа, Джокер говорил, что у инкарнатов коллективный разум, они уже наверняка в курсе моих намерений.

И правда, не успел я дотронуться до первого колпачка, как под моими ногами разорвался белесый пузырь фотонного импульса. «И за каким хреном я дверь вышибал?!» - подумал я, метнувшись к останкам Джокера, среди которых покоилось вожделевшее новой баталии ружье. Щелчок затвора – выстрел в коридор наугад - пять выстрелов в ответ. Ничего, старая добрая ПРУ все стерпит. Одной рукой отстреливаясь от назойливых визитеров, я немного высунулся из укрытия и попытался добраться до заветной кнопки. Есть! Помолитесь напоследок, ублюдки!

- Нет! – кто-то с силой сжал мою руку. Я повернул голову и увидел... себя! Нет, конечно, с такой работой как у меня раздвоение личности – вполне нормальное явление, но не в такой критической ситуации!

- А ну вали! – крикнул я своему двойнику. Я попробовал высвободиться из захвата, но это ни к чему не привело, силы-то были равные.

- Я не дам тебе сделать это! – возопил двойник. – Я хочу жить! Ты хочешь жить! – один из инкарнатов попал в стену прямо над головой Гомеза Номер Два. Тот вжал бестолковку в плечи и на миг ослабил хватку. Я не преминул этим воспользоваться - когда двойник перестал щелкать клювом, таймер уже отсчитывал секунды до конца спектакля.

- Идиот!!! – заорал Гомез Номер Два. – Ты нас обоих убил!!! – он повалил меня и принялся мутузить по роже. Меня это только рассмешило – какой толк бить самому себе морду? А со стороны так вообще картина маслом – инкарнаты палят во все стороны, пытаясь достать нас с двойником, мы тут валяемся в черт знает какой позе, а таймер знай себе считает. И я улыбаюсь, как блаженный, потому что понимаю, что миссия выполнена.

Только бы эта сволочь рванула... Только б рванула...

Конец