«Одиночество в обществе людей – это почти болезнь. Вот и я такая больная. Работая администратором ресторана, я окружена людьми почти все время. Все они разного покроя, пошива, воспитания и взглядов на бытность. Я сама себе выбрала такую жизнь. Одиночество» – обо всем этом я думала, сидя на кухне и попивая крепкий утренний кофе. Большая квартира. Все по последнему слову техники и одно но: никакой посудомоечной машины. А на фиг она мне, если я живу одна? Вот все остальное, пожалуйста, в полном объеме.

«Вавилон»  – название ресторана, в котором я трудилась. Не раз задавалась вопросом почему именно «Вавилон», но никогда не могла найти на него ответ. Заведение было не из дешевых, публика соответствующая, но разноплановая. Правда, были случаи, когда к нам залетали птицы сомнительного полета. А были моменты, когда наведывались очень интересные экземпляры, конечно, если знать кто был тот или иной человек.

Вот только братков я распознавала сразу. И не раз с ними приходилось иметь дело. Охрана охраной, но я – администратор. Да, мне, женщине, приходилось с ними разбираться. И надо сказать, не знаю, каким магическим свойством я обладала, но получалось это у меня хорошо. Учитывая этот факт и факт того, что работала я здесь уже больше пяти лет, в ОМОНе у меня появились знакомые ребята. А если еще учитывать факт того, что наш шеф решил «крышей» обзавестись еще с момента основания кабака, то и в этом мире у меня появились кое-какие знакомые, связями с которыми я не светила и они тоже.

 

- Здравствуйте, Ольга Петровна! – приветствовали меня официантки, едва я вошла в зал ресторана.

- Доброго дня, девочки! Надеюсь, таким будет и вечер, – ответила я, улыбнувшись. Не останавливаясь, направилась в свой кабинет, по привычке мазнув взглядом по пустому залу. Все было на должном уровне.

В кабинете я сняла пальто и определила его в шкаф. Открыла окно на проветривание, не люблю теплых помещений. А окошко приходилось закрывать, когда покидала свое рабочее место. Уселась за стол и тут вспомнила, что наша бухгалтер заболела. Я побрела в ее кабинет, ключи у меня были, взяла стопку документов, приготовленных вчера вечером на подпись. И прямиком к шефу.

- Доброго дня, Гри… – начала я, открывая дверь кабинета. Пришлось осечься. Вообще-то, с шефом мы были на «ты», но при посторонних соблюдали что-то вроде показной субординации. – Григорий Валерьевич! Мне подпись ваша срочно нужна.

- Да, конечно, проходи, – проговорил шеф, начиная искать ручку на столе под бумагами.

Осечься пришлось потому, что в кресле рядом с шефским столом сидел мужчина. Сказать, что его наружность ничего хорошего не предвещала, просто ничего не сказать. Я прошлась по нему взглядом, а он выдал улыбку. «Храни меня, господь!» – пронеслось в голове. Если такая улыбка явится во сне, есть почти стопроцентный риск не проснуться. А умереть там же со страху.

Все в его облике говорило о том, что далеко не простой дядя сидел передо мной. Дорогой, ухоженный, строгий, жесткий и жестокий. Но даже у таких есть уязвимые места. Как показывала практика жизни, есть…

- Здравствуйте! – пропел незнакомец, все так же паршиво улыбаясь и делая легкий кивок головой.

- Здрасьте, – без удовольствия ответила я. Знала я кто расселся в этом кресле и то, что он сидел в нем, наводило на хреновые мысли.

- Гриша, – по-свойски обратился он к шефу. Тот как раз ставил последнюю необходимую подпись. – Может, представишь?

- Без надобности! – отрезала я. Забрала последний подписанный листок и направилась в сторону двери, бросая на ходу: – Всего доброго!

- Доброго! – отозвался гость, уже когда я взялась за ручку. А сказано было такой интонацией, что аж зубы заскрипели от нехорошего предчувствия.

Рабочий день пошел своим чередом. Я делала свою работу  и работу бухгалтерскую авральную. Пришлось съездить в банк, посетить несколько инстанций. Общепит – это Клондайк для наших «любимых надзирателей». Везде только и успевай, что из кармана достань, да положи.

После обеда я уже восседала в своем кабинете и ждала, сама не ведая чего. Не давал мне покоя сегодняшний гость. Зная о том, кто есть этот самый гражданин, невольно насторожишься. Н-да… И даю руку на отсечение, сидит он сейчас где-то и изучает информацию, собранную на меня его собаками. Вот только не увидит он там ничего интересного. Место рождения, дата рождения, детский дом, места учебы, адрес по прописке, ну и «Вавилон». Сюда я пришла в первый раз устаиваться на работу официанткой. А вот, выросла.

- И все, Прохор! Это будет все, что ты сейчас обо мне узнаешь! – произнесла я в пустоту. И дабы отвлечься от всех этих раздумий я вышла в зал. Возле барной стойки был угловой столик на двоих, на котором всегда стояла табличка «Стол заказан». Я присела за него и бармен подал мне чашку крепкого кофе. Не мензурку, как посетителям, а нормальную чашку. Я обвела взглядом присутствующих: две парочки – а ля романтик, небольшая компания мирно и культурно отдыхающих людей среднего возраста. И не успела я подумать «Вот и хорошо!», как в зал завалила колоритная стайка. Пара парней у нас уже светили своими лицами, а вот некоторых я видела впервые. Они еще ничего не сделали, а от них за версту несло хамством.

- Не быть вечеру спокойным, – услышала я скорбный голос сбоку. Официантка по имени Таня наблюдала за рассаживающимися молодыми людьми.

- Если что – я у себя, – сказала я, поднимаясь со своего места.

- Если что, тогда ОМОН звать надо будет, а не вас!

- Для начала меня, а там посмотрим, – улыбнулась я девушке и направилась обратно в свой кабинет, еще раз окинув взглядом новоявленную компанию.

А слова Тани оказались пророческими, потому что уже буквально через час-другой она ввалилась в мой кабинет с криком:

- Ольга Петровна! – дальше продолжать не было смыла. Я поднялась с кресла и быстро пошла в зал.

Картину, открывшуюся моему взору, я называла стандартной. В ребятах начала говорить водка. Захотелось шума и приключений. И эти придурки не нашли ничего лучше, как приставать к мирно отдыхающим гражданам. Я встала возле барной стойки и громко свистнула, как разбойники в кино. Мне сие действие строго-настрого запрещалось начальством. Но имела я в виду это начальство, если такой эффект производит данный трюк! Все мгновенно присели.

- И чего шумим? – я подошла к их столику и обратилась к самому бойкому с незнакомой рожей.

- Ох, ты! Какая телочка! Возраст, правда, не тот, но…

- Во-первых, телочки в коровнике стоят. Это тебе для общего развития, оно, я смотрю, тебе не помешает. Во-вторых, сынок, у тебя еще молоко на губах не обсохло, чтобы на меня рот разевать. В-третьих, приключения на свою задницу ищем за приделами заведения, – говорила я тихо, но твердо. От чего все произнесенное всегда проникалось в сознание других. – Я доступно изложила?

- Тетя, ты чего пургу гонишь? – начал он приподниматься и повышать интонацию голоса.

- Значит, не доступно… Хорошо. Тогда объясняю для недоразвитых! Сейчас ты рассчитываешься по счету, забираешь своих дружков и вышвыриваешься самовольно! Пока у тебя есть такая возможность.

- Тетя, да я тебя сейчас…

- Вот именно сейчас! – я немного повысила голос. – В противном случае ОМОН натравлю! Поверь, по моему звонку они приедут очень быстро. А ты наверняка наслышан об их методах, которые потом хорошо в протоколе переписываются?

- Все-все! Тоха! – встрял в наш разговор сидевший по другую сторону от меня парень. – Тоха! Заканчивай базар! Поехали!

- Ну, тетя! Тебе это с рук не сойдет! – прошипел нахаленок.

- Конечно-конечно! – улыбнулась я и обратилась к Тане. – Что по счету?

- Все было оплачено сразу, – пролепетала официантка.

«Ты посмотри, опытные кутёжники! Чтоб, значит, по пьяни на деньги не нагрели, рассчитываемся на трезвую голову. Молодцы!» – хмыкнула я про себя, провожая компанию строгим взглядом.

- Думаю, интересного сегодня больше ничего не произойдет… Я поехала домой, – сказала торчавшей за моей спиной Тане. Она была новенькой, и по какой-то непонятной для меня причине льнула ко мне, как к старшему более опытному товарищу, наверное.

Я вышла на улицу, сделала глубокий вдох ночным прохладным воздухом. На стоянке меня ожидал мой немец – Мерседес Гелендваген. Я обожаю свою машину! Как его только не называет народ и Кубик, и Гелендос, и Холодильник, и Будка, и даже Сарай. Я же его ласково называла Немцем.

 

Утро следующего дня началось с пробежки в парке, который находился недалеко от моего дома. Бегала я через день, иногда ходила в спортзал, а иногда дома занималась. Все зависело от настроения и от погоды. Бегала я на износ. Это была не обычная утренняя трусца, чтобы проснуться, а приличная скорость. Я то замедлялась, то разгонялась, то быстро останавливалась, то резко стартовала.

Бегала, не как большинство современных людей с наушниками в ушах, а слушала утро. Слушала как просыпается город, как поют птицы, как скрипит снег под ногами зимой, как шелестит листва осенью. Я слушала окружающий меня мир на обратном пути домой. Потому что все остальное время тренировки прислушивалась к своему организму  и его реакциям на нагрузки.

Дома я приняла контрастный душ. Потом привела себя в порядок и плотно позавтракала. Одевшись и тщательно изучив свое зеркальное отражение, отправилась на работу.

- Всем доброе утро! – прогремела я, появляясь в ресторане.

- Доброе, – отозвался немногочисленный присутствующий персонал. Правильно, рано еще. Я зашла в свой кабинет, как обычно открыла окно на проветривание. Разделась и включила кофеварку. Машина тихонечко заурчала, а в воздухе начал разноситься приятный аромат.

- Привет, – в мой кабинет открылась дверь, и показался шеф. «Мокрицкий Григорий Валерьевич» – почему-то пронеслось в голове. Вид у него был неважный. Нет, с одеждой все нормально: костюм с иголочки, полупальто. А вот физиономия… Явно оставляла желать лучшего.

- Привет. Кофе будешь?

- Нет, спасибо. У тебя на подпись что-то есть? Если да, то сразу давай. Хреново мне. – Последнюю фразу Гриша страдальчески протянул и упал в кресло рядом с моим столом.

- Что случилось-то? – спросила я, присаживаясь с чашкой кофе на свое место.

- Печень ноет.

- Пить меньше надо! Хорошо вчера день рождения жены отметили, да?

- Нормально отметили. И пил я умеренно. На меня теща такие взгляды бросала, что водка в горле застревала. – В ответ я выдала смешок.

- Кстати, а чего не у нас отмечали?

- Жене приспичило в новый ресторан к Пашке сходить.

- Ну и как тебе конкуренты?

- Какой он мне к черту конкурент! – скривился шеф.

- Ну да, ну да… – я сидела, вертела в руке чашку с кофе, сверлила взглядом Гришу. А он закрыл глаза и облокотил голову о спинку кресла.

- Прохорович чего приходил? – шеф приподнял брови, открыл глаза и уставился на меня.

- А ты его откуда знаешь?

- Его каждая собака знает, – выдала я абстрактный ответ. Гриша сначала насторожился, а потом начал говорить как бы лениво:

- Та-ак! Банкет хотел заказать.

- А чего ты его ко мне не отправил? – начала я докапывать. Видно было, что шеф не договаривает.

- Когда он пришел, тебя еще на месте не было. А потом ты унеслась и скидывать его уже как-то не получалось. – Хорошо стелил!

Знал, что спрошу, вот и приготовился. Явно не о том они говорили. Ну да ладно! Бог даст день, бог даст новости! Сюрпризов я, правда, не люблю, но тут ничего поделать не возможно. Поэтому заморачивать мозги пока не стоило.

- Пойду я. Сейчас часок отсижусь и домой. Если что, я у себя, – проскрипел шеф, поднимаясь с кресла.

- Иди-иди, – бросила ему в спину с улыбкой. Он повернулся, показал кулак и скрылся за дверью кабинета.

Шеф закрыл за собой плотно дверь. А я на какое-то время погрузилась в свои думы одновременно попивая кофе. Когда с этим делом было покончено, все-таки принялась за работу. И только я открыла  внутреннюю программу, как в дверь робко постучали.

- Да, – бросила я, не отрывая взгляд от монитора.

- Можно? – спросил смутно знакомый мужской голос. Я подняла глаза и увидела вчерашнего нахаленка. Светло-русый парень в куртке, джинсах, под курткой свитерок в вполоску, на ногах черные туфли. Одной рукой он держался за ручку двери, вторая была за спиной. Парень мялся на пороге моего кабинета.

- Проходи, – его появление вызвало кучу вопросов в голове. Он зашел и передо мной плюс к нему возник букет белых роз из семи штук. При таком раскладе в моей голове вопросов возникло гораздо больше, чем куча! Нахаленок закрыл за собой дверь и застыл на середине кабинета. А я уставилась на него изучающим и ничего не понимающим взглядом.

- Это вам! – он протянул букет в мою сторону, но остался неподвижен. – Простите за вчерашнее!

«Простите за вчерашнее!? Это что-то новенькое! Не-ет, ребята! В чем подвох?» – все это были мои молниеносные мысли, но вслух я сказала другое:

- Ты проходи, присаживайся, – я рукой указала на кресло, в котором давече восседал Григорий Валерьевич.

Он подошел, протянул мне букет и занял предложенное ему место. Розы я положила на стол возле себя. Приняла позу послушной школьницы, уставилась на парня с интересом. Тот сидел, опустив светловолосую голову так, что и лица не было видно.

- Поговорим? – спросила я.

- О чем? – спросил гость в ответ, поднимая на меня свои глаза.

- О тебе, – у парня непроизвольно брови поползли на лоб.

- А чего во мне такого?

- Для начала, не мешало бы представиться.

- Мокрицкий Антон.

«Ух ты!» – воскликнула я мысленно, а вслух спросила:

- Отчество у тебя есть?

- Григорьевич.

- Н-да, – протянула я и немного посмеялась над его ответом. – Ты какого рожна вчера здесь отирался, а не на дне рождения маменьки любимой?

- Поцапался я с ними, – пояснил Антон потухшим голосом и опустил голову.

- О как! А извиняться, значит, тебя папаша прислал? Хотя… Как он мог узнать о вчерашнем инциденте, если я ему ничего не рассказала. – Ведь, правда, не рассказала. Он не спросил, как прошел вечер. А я и забыла.

- Н-нет, – Антон проговорил с запинкой и не уверенно.

Антон, парень лет двадцати двух, был действительно сыном моего шефа. Просто учился он в другой стране, поэтому в лицо его никто не знал. Да и о его существовании, думаю, не многие догадывались. А вот! Решил, значит, паренек проведать родину свою. Домой потянуло, к родителям!

- Вы, правда, простите мня, пожалуйста! Вчера перебрал малясь…

- И перед пацанами не грех выпендриться, верно? – Антон снова помялся, но ответил еле слышно:

- Верно.

- И чего ты хочешь?

- Вы отцу ничего не говорите, пожалуйста. – В ответ я прыснула смехом. Парень сидел и ждал, когда мне надоест это занятие.

- Больно надо! – сказала я, прекратив смеяться.

- Спасибо! – снова опустил виновато голову.

- Не за что! Давай, двигай отсюда! А то отец, чего доброго заявится, а тут ты сидишь. – Антон поднял на меня глаза. – Вали, я сказала!

- Спасибо большое! – прогремел он, поднимаясь со своего места и направляясь в сторону двери задним ходом. Возле двери задержал на мне взгляд и скрылся за оной, забыв сказать «до свидания».

- Вот так да-а, – пропела я в пустоту.

Я поднялась с кресла. Взяла с тумбы вазу  и пошла набрать в нее воды с тем, чтобы потом определить цветочки. В коридоре было пусто, на кухне гремели повара посудой, из зала доносились голоса официанток и бармена. Я направилась в туалет, набрала там воды и, когда открывала дверь, чтобы выйти, поняла, что кого-то ею ударила.

- Ой! – буркнула я как-то по-детски, проскальзывая в коридор.

- Здравствуйте, Ольга Петровна! – передо мной стоял Прохорович. Черное пальто, черный костюм, темно-синяя рубашка, начищенные до блеска туфли. Внешний вид делал его еще более строгим и грозным. Брюнет с аккуратной стрижкой, вселяющими страх глазами и тонкой полоской губ.

- Здравствуйте,… – решила я изобразить дуру.

- Олег Николаевич.

- Здравствуйте, Олег Николаевич. Я вас не сильно ударила?

- Нет, что вы! Я всего лишь рукой дверь придержал.

«Жаль» – ответила я мысленно.

- Еще раз извините, – произнесла вслух, развернулась и успела сделать пару шагов в направлении своего кабинета, как услышала в спину:

- Я так понимаю вам принесли свои извинения? – я сбилась с шага и чуть вазу из рук не выронила. Так и застыла на том месте, где остановилась. За спиной раздались приближающиеся шаги, а потом над самым ухом я услышала: – Я рад, что вы их приняли.

Прохорович проговорил это таким тоном, что, если не знать кто он такой, можно было смело влюбиться в его баритон с легкой хрипотцой. Он сказал это, обошел меня  и направился в кабинет шефа, как оказалось. И не оборачиваясь на ходу, бросил:

- Всего доброго, Ольга Петровна!

- Угу, – промычала я недовольно, как только пришла в себя. Побрела по коридору, издавая нецензурщину, самыми безобидными были «Твою мать!» и всевозможные предлоги.

В кабинете я с грохотом поставила вазу на ее прежнее место, определила цветы. Сварила кофе и уже с чашкой уселась в свое кресло. Я рассматривала цветочки и думу думала. Ой, как мне не нравился весь наметившийся вокруг балаган! Ой, как же сильно не нравился!

 

С момента происшествия этого инцидента прошла неделя. Семь обычных рабочих дней, ничем не примечательных, ничем не особенных. Антон, правда, несколько раз захаживал с друзьями. Но вели они себя более, чем прилично. Компания из пяти парней в один прекрасный вечер встали на подмогу в очередном назревавшем скандале. И,  слава создателю, все как успело начаться, так и закончилось: без шума и разгрома.

Я сидела в зале за столиком с табличкой «Стол заказан» и пила кофе, когда ко мне подошел Антон:

- Здравствуйте!

- Можно просто привет и на «ты». А то я себя старухой чувствую.

- Привет! – просиял парень лучезарной улыбкой. Его появление в моей близости мне понравилось мало, а его улыбка тем более.

- Привет.

- Можно? – он указал на соседний с моим стул.

- Пожалуйста.

- Как дела? – в ответ я уставилась на парня с непонятным выражением глаз. Смотрела на него до тех пор, пока он не засмущался и не опустил голову.

- Нормально. Чего хотел?

- Так, ничего. Просто подошел… –  в ответ я промолчала. – Ладно, пойду я.

- Пока.

- Пока, – бросил рассеянно Антон и действительно ушел из ресторана.

Я не успела ничего толкового и бестолкового придумать по поводу происходящего, потому что ожил мой мобильный. Дисплей светился надписью «Номер не определен», я приняла вызов:

- Да.

- Привет.

- Привет.

- Давай выпьем? – предложил мне мужской голос.

- Где? Когда? Во сколько?

- Сегодня. В десять. Клуб «За приделом».

- Пока, – попрощалась я и отключилась. Давненько он не звонил.

Перед тем, как отправиться в клуб, я заскочила домой переодеться. Натянула джинсы, черную водолазку. Волосы распустила, чтоб меньше лицом светить. Сверху накинула короткую куртку, на ноги сапоги на двухсантиметровом плоском каблуке. По карманам растыкала ключи, телефон и деньги. Встала перед зеркальной дверцей шкафа-купе и осмотрела себя критичным взглядом. Увиденным осталась вполне довольна, поэтому, не мешкая ни минуты, вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Вождение в пьяном виде я не признаю в принципе. Зная, что пить сегодня точно придется, оставила свой Гелендваген покоиться на стоянке, а себе вызвала такси. Когда я подъехала к клубу, меня уже ждали. Я расплатилась с водителем и покинула салон, сказав «до свидания».

- Привет! – произнесла я, заходя со спины.

- Привет! – ответил Макс и поцеловал меня в щеку.

Макс – парень приблизительно моего возраста, может, чуть старше. Но, если не приглядываться, походил он на вчерашнего выпускника ВУЗа. А если он в костюме, галстуке и с очками на носу, то вчерашний выпускник финансовой академии, прибывший проходить практику в каком-нибудь банке.

- Выглядишь малолеткой! Если бы не знал, сколько тебе на самом деле, в жизни бы не подошел!

- Чтоб не сесть по статье? – усмехнулась я.

- Именно! – без капли иронии выдал мой знакомый. – Пойдем.

Макс взял меня за руку и повел вовнутрь громыхающего музыкой здания. На входе нам нацепили специальные браслеты. Мы оставили куртки в гардеробной и прошли в зал. Огляделись – народу было полно. Визжащее поколение, у которого башку сносит от транса и прочей ерунды. Зрелище, я должна сказать, не для слабонервных. Мои разборки в ресторане, по сравнению с тем, что может вычудить данная публика, просто сказки деткам перед сном.

Однако все, что происходило вокруг, меня очень скоро перестало интересовать. Дабы перед глазами не прыгал танцпол, мы поднялись на второй этаж. Здесь располагались еще одна барная стойка и несколько столиков, за одним из которых мы и устроились. Я опустилась на диванчик, Макс подошел к бармену и, что-то ему сказав, присоединился ко мне.

- Держи, – он протянул мне флешку. – Там все как обычно. Срок – неделя. Расчет прежний.

Я молча нацепила чудо ИТ-техники на цепочку, опустила под водолазку и больше мы к этой теме не возвращались. Тут как раз материализовался официант с подносом и у нас на столе появилась бутылка коньяка, два бокала, фрукты, шоколадка  и дольки лимона, аккуратно выложенные на блюдце.

- За… – начал Макс.

- За встречу! – внесла я предложение, мы выпили и стали закусывать. Я решила пройтись по шоколадке, а Макс, как всегда, лимончиком баловался.

- Тебе завтра на работу к которому часу?

- Я выходной взяла.

- О как!

- А как еще? – проорала я. – У нас уже нарисовалась закономерность: если мы вместе пьем, то почему-то утром я обязательно проснусь в твоей постели! При этом буду совершенно голая и ты рядом с такой блаженной-блаженной мордой!

- Тебя это обстоятельство как-то трогает?

- Мне это обстоятельство ровно! Секс полезен для организма.

- Даже, если это секс абы с кем? – спросил Макс, разливая по второй.

- Абы с кем не будет спать любая, хоть мало-мальски уважающая себя, женщина! Так что можешь собой гордиться! Ты – не абы кто!

- Вот спасибо! Давай за это и выпьем! – мы подняли бокалы и выпили за сказанное.

Дальше наш разговор шел ни о чем! Мы пили, закусывали и пьянели. Собственно говоря, то, ради чего мы тут сегодня собрались, было уже сделано. Когда бутылка стала пустой, а сознание задурманенным, Макс поднялся и подошел к барной стойке. С барменом он рассчитался еще будучи трезвым, поэтому сейчас его интересовало только такси, в котором мы и оказались через какое-то время. Мы ехали по ночному городу, за окном мелькали огоньки, которые под действием алкоголя сливались в бесконечную световую дорожку. Возле нужного нам подъезда водитель аккуратно остановил машину, мы выгрузились и с неким трудом поднялись на третий этаж. А дальше… А дальше все пошло как обычно! Макс припечатал меня спиной к стене прямо в коридоре и понеслись души наши в рай! А с ними и тела!

Утро дало о себе знать ощущением того, что во рту нагадили кошки. Я продрала глаза и уставилась в потолок, жутко захотелось почистить зубы и напиться воды. Макс рядом посапывал, его правая рука покоилась на моей талии. Я аккуратно выползла из постели так, чтобы не разбудить ближнего своего и отправилась в ванную, прихватив с собой мобильный.

- Привет, – прохрипела я в трубку, когда Гриша отозвался на другом конце связи.

- Что у тебя с голосом?

- Заболела. С недельку дома поваляюсь.

- Договорились. Выздоравливай. Пока.

- Пока, – сказала я в ответ, отключилась и открыла кран холодной воды.

Прохладный душ, чистка зубов и глоток воды прям из-под крана сделали свое дело: мир стал казаться более привлекательным. Я обтерлась большим банным полотенцем и завернулась в халат Макса. На кухне залезла в холодильник в поисках чего-то съестного. Жрать мне совершенно не хотелось, но пришлось, потому что надо было быстро приходить в себя. Не было у меня времени на раскачку, дни пошли на счет. Кофеварка долго не хотела мне поддаваться, но все-таки сдалась в неравном бою с человеком и мило гудела. Я нарезала колбасу, сыр и принялась за хлеб, когда услышала за спиной не проснувшийся до конца голос:

- С утром!

- Взаимно! Иди умываться и будем завтракать.

Я окинула Макса мимолетным взглядом. Передо мной стоял вполне привлекательный молодой мужчина с хорошим телосложением, приличным ростом и в одних шортах. «От такого и залететь не обидно!» – пролетело в моей похмельной голове. «Дура!» – тут же обозвала я себя опять-таки мысленно.

Выглядел он не плохо. Ну, оно и понятно! Выпили мы вчера наравне, только что такое та доза для меня и для здорового мужика. Как говорится, разные весовые категории. Макс развернулся на  пятках и поплелся в ванную, где потом зашумела вода. А я стала сервировать стол к завтраку.

Через какое-то время мы сидели, молча жевали и запивали все свежезаваренным кофе. Я уставилась в окно и пыталась рассматривать городской пейзаж, но мысли работали уже на всю и в другом направлении.

- Купи второй телефон и симку. Желательно не контрактную. В общем, не в первый раз… Как сделаешь, набери меня на последний новый номер. Я сегодня его в сеть пущу.

- Хорошо.

- А так, все как всегда, – я заключила разговор. Доела бутерброд, допила кофе и стала собираться домой. Макс вызвал такси.

- С богом! – сказал он, устраивая меня в салоне автомобиля.

- Иди к черту, – брякнула в ответ и захлопнула дверь. Услышав нужный адрес, водитель повез меня по городским улицам, проспектам, переулкам.

Дома я переоделась в спортивный костюм, на ноги натянула махровые носки, волосы собрала в хвост. Сварила кофе побольше. Открыла во всей квартире окна с одной стороны. С антресоли достала новый мобильный аппарат, распаковала и вставила в него последнюю купленную симку. Мобильник запищал, сообщив о том, что батарея разряжена. Я поставила его на подзарядку. Из ниши в диване достала нетбук, включила и оставила загружаться на диване. А сама пошла на кухню налить себе кофе.

С чашкой в руках, исходящей великолепным ароматом крепкого напитка, я устроилась на диване рядом с нетбуком и телефоном. Сняла с цепочки миленький кулон в виде божьей коровки. С виду обычное ювелирное украшение. Я раскрыла насекомому крылышки и вставила флешку в USB-порт. В открывшемся окошке мне показали несколько графических файлов и один текстовый документ.

Я долго всматривалась в графику в трех вариациях изображенного объекта. Увиденное меня не обрадовало. А когда открыла текст и прочитала первую строчку, так вообще захотелось весь мир послать к чертям собачим.

- Твою мать! – сказала я со злом в пустоту. Правда молниеносная эмоция испарилась так же быстро, как и появилась.

Я очень тщательно изучила содержание документа. Потом долго ходила по квартире из комнаты в комнату, перекидывая кулон из одной руки в другую. Мысли скакали как блохи на дворовой собаке, но постепенно они превращались в более или менее управляемую стаю. И когда весь смысловой поток окончательно сформировался, я вошла в кухню. На пол постелила полотенце, поверх него положила доску для разделывания мяса. На нее бросила флешку. Притащила из кладовой молоток. И со всего размаха ударила им по красивой божьей коровке. Она разбилась вдребезги и разлетелась осколками по всему кухонному полу.

Через час кухня блестела. Уборка всегда меня успокаивала. Я вытирала руки полотенцем, когда зазвонил новый мобильный.

- Макс, запоминай… – без приветствия и предисловий начала я перечислять мужчине все, что мне потребуется в дальнейшем. Он выслушал мои требования внимательно, потом задал пару уточняющих вопросов и отключился, не попрощавшись.

Все семь дней пробежали незаметно. После всей той суматохи я сидела в своем кабинете в ресторане «Вавилон» с чувством полного удовлетворения от проделанной работы. Все было разыграно как по нотам. Ни одной заминки, ни одной несостыковки и даже ни одного форс-мажора. В последний день в центре города я разломала симку и шандарахнула телефоном об асфальт, предварительно устроив фальшивый показной скандал для крутившихся вокруг людей. Прямо, как в сказке, и может показаться, что так не бывает.

Я пялилась в потолок и разбрасывала мыслями по углам. А оторвал меня от этого занятия оживший мобильный телефон.

- Да, – бросила я резко в трубку.

- Привет! – бодро отозвался Макс.

- Привет! Ты представляешь! – затараторила я. – Гелендвагены с производства снимают! Нет, ну надо же до такого додуматься! Придурки!

- Новую тачку себе купишь! Придумают что-то другое взамен твоему Гелендвагену! – По тону, которым со мной общался Макс, по его фразам я поняла, что все хорошо: деньги зашли на его какой-то там счет, а значит на моем они появились днем раньше. Губы сами по себе растянулись в довольной улыбке, когда мой мозг прикинул общую сумму, которая там покоилась.

- Я подумаю над твоим предложением! Бывай здоров!

- И тебе не хворать! – пожелал в ответ Макс и отключился.

 

Я включила компьютер и стала разбирать навалившуюся за это время почту. Рекламы, акции, предложения, несколько полезных писем и, как обычно, куча мусора. После этого зашла во внутреннюю программу и хотела было разгребать местные завалы, но оказалась в приятном удивлении. Я улыбнулась и набрала номер нашего бухгалтера.

- Привет, Ань!

- Привет!

- Спасибо тебе!

- Не за что! Все мы люди, все под богом ходим.

- Верно, – отозвалась я, отключилась, попрощавшись, и произнесла в пустоту: – Кто под богом, кто под прицелом, кто под колпаком. Кому как повезет.

Только я сказала это, дверь моего кабинета распахнулась одновременно со стуком в нее. И на пороге появился Антон! Светился он не хуже лампочки Ильича при поданных двести двадцать.

- Привет! – почти проорал он.

- Привет, – я откинулась на спинку кресла.

- Я рад, что ты выздоровела!

- И ты приперся для того, чтобы мне это сообщить?

- Нет, – ответил парень, прошел вовнутрь кабинета и расположился в кресле напротив меня. – Вообще-то, я теперь здесь тоже работаю.

- О как! И давно?

- Ровно столько, сколько ты отсутствовала, я выполнял ряд твоих обязанностей, – поставил меня в известность Антон, все так же улыбаясь.

- Еще интереснее! – теперь я сложила руки на груди, посидела так какое-то время, попялилась на парня и резко подорвалась со своего места.

- Ты куда? – услышала я, но уже в спину.

Я влетела в кабинет Мокрицкого старшего, что называется, с ором:

- Гриша, ты мне ничего рассказать не желаешь? – нависла я над сидящим за своим столом шефом.

- Да… Присаживайся, – он указал на кресло. Я опустилась в него и внимательнее присмотрелась к мужскому лицу. – У нас проблемы.

- Какие?

- Завьялова грохнули.

- Ого!

- Угу, – его голос был полон обреченности.

- Не вижу проблемы. У него что приемника никакого нет?

- Оля, это раньше у них были приемники. Сейчас…

- Сейчас не то, что раньше. Это раньше были братки, все было распределено и жили все по понятиям. А сейчас все под ментами и понятий у них никаких.

- Именно.

- Гриша, возьми себя в руки! Бог даст день, бог даст новости! – высказала я свое любимое, мною же придуманное, изречение. – Я, собственно, по другому вопросу пришла.

- Какому?

- Мокрицкий Антон Григорьевич!

- А-а! Да! Он решил остаться здесь. Учеба закончилась. Ты приболела, вот я его и подписал. Конечно, ни на твоем окладе, ни на должности, ни на тебе в целом это не отразиться!

- Надеюсь.

- Перестань! Мы не первый год работаем вместе. И потом, когда-то же ты соберешься замуж, в декрет уйдешь, может и не один раз. – Гриша выдал подобие улыбки. – А так у меня уже будет подготовленная замена.

- Ты сам-то веришь в то, что сейчас сказал?

- Честно, с трудом! Оль, так парень хоть у меня на глазах будет… – Он хотел еще что-то сказать, но я его перебила, поднимаясь с кресла:

- Вот с этого и надо было начинать. А то ерунду городишь. – Я направилась в сторону двери и уже взялась за ручку.

- Оля, – тихо позвал шеф.

- Гриша! – прикрикнула я. – Возьми себя в руки! – и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Когда я пришла в «Вавилон» работать? – Давно. Между нами никогда не было ничего большего, чем рабочие отношения. Не знаю почему, но у нас даже вопроса никогда такого не возникало.

Семейная жизнь шефа меня не интересовала. Было достаточно знать, что он женат и у него есть сын. Он безумно любил свою жену, такое чувство редко встретишь в наше время. В принципе, как и в любое другое. Мы были с ней поверхностно знакомы. Она создала впечатление не умной, а мудрой женщины.

Был у Гриши один, так сказать, минус. Он очень не любил перемены. И к любым нарушениям действительности относился болезненно. Вот тут приходилось все брать в свои руки. До сих пор удивляюсь как с такой впечатлительностью он еще является владельцем ресторана.

 

Я вошла в свой кабинет и на самом пороге сбилась с шага: Антон все еще восседал на том самом месте, где и был до моего ухода.

- Я так понимаю, ты теперь мне будешь глаза мозолить каждый день.

- Буду, – сказал парень, показывая в очередной раз свою улыбку.

- Тебе скалиться не надоело? – спросила я раздраженно. Он резко сошел на нет, даже сконфузился. Я тем временем подошла к кофеварке, засыпала в нее кофе, налила воды и нажала кнопку «старт». А сама встала у окна, сложила руки на груди и погрузилась в свои думы, в ожидании пока напиток будет готов.

- Может окно закроешь? – вернул меня в реальность голос за спиной. Я не слышала как пропищала кофеварка и как подошел Антон. Но сейчас он стоял в шаге от меня и держал в обеих руках чашки с кофе.

- Нет, – отрезала я, забрала у него одну чашку и села на диван. Он пристроился на подлокотнике, отхлебывал аккуратно горячий кофе и молчал.

- Антон, – начала я. Уверенности в том, что поступаю в данный момент правильно не было совсем. – В ближайшее время у нас, я имею в виду заведение, могут возникнуть некоторые проблемы. А могут и не возникнуть, но ко всему надо быть готовыми. – Я сделала глубокий вдох, затем шумный выдох. Антон молчал и смотрел перед собой. – Папенька твой – человек тяжелый в плане перемен. Поэтому надеюсь на твою адекватность. Опыта у тебя ноль, но, так подозреваю, что сообразительности хватит. По сему, если какие нездоровые поползновения заметишь раньше отца, всех ко мне…

- Какие, например?

- Любые!

- Хороший ответ, главное конкретный.

- Господи, на хрен мне все это надо? – спросила я невпопад. И не у Антона, а не понятно у кого.

- Что? – спросил он. Я не успела ничего ответить, потому что открылась входная дверь.

Ее без стука открывает только один человек – Аня! Хорошая молодая женщина. Отличный специалист в бухгалтерской сфере, даже не так, она талант в своем роде. А в свободное от работы время такая же отличная жена и мама. Была я у нее в гостях один раз, мне этого хватило, чтоб сделать такой вывод. Я одиночка, но иногда общаться с людьми полезно.

- Привет! – прогремела она.

- Привет! – отозвались мы.

- Я, так понимаю, вы знакомы? – спросила я Аню, поднимаясь со своего места. Антон во время этого движения выхватил у меня из рук чашку.

- Пойду, помою, – сказал он, а я замерла. Лишь глазами проследила, как парень скрылся за дверью. Анька хмыкнула, наблюдая эту картину, а потом спросила:

- Обедать идем?

- А стол уже накрыли?

- Да.

- Тогда не вижу повода задерживаться.

Мы прошли в зал, столик был сервирован, табличка «Стол заказан» отсутствовала. После кофе кушать не хотелось, но первое я решила в себя впихнуть. Сама себе фиг приготовлю. Мы расселись и принялись за еду. Первой молчание нарушила Аня:

- Младший на тебя слюну роняет, – заявила она.

- Ополоумела?

- Нет. Констатирую факт. – Наверное, я была еще под впечатлением проделанной ранее работы, открывшейся сегодня новости и неясного будущего, потому что ничего такого я не заметила. Ну, или почти не заметила. А вот сейчас задумалась.

Остаток дня и вечер прошел тихо и на удивление спокойно. К тому времени, когда я покидала ресторан, оба Мокрицкие отсутствовали. Антон порывался остаться до последнего посетителя, но я рыкнула на Гришу, чтоб тот забрал сына с глаз долой. Не знаю каким образом старший это провернул, но уехали они вместе. А я выдохнула.

 - Вот какого черта? Жила, проблем не знала! Надо было этому придурку свалиться на мою голову. – Я ехала домой и разговаривала со своей машиной. Идиотство, конечно, но факт остается фактом. – Елки мать, только мне еще малолетнего воздыхателя не хватало!

Возмущалась я до самого дома и не всегда прилично, а временами совсем неприлично. В гараже устроила машину, на лифте поднялась на свой этаж. Открыла входную дверь и поняла: что-то не так. Запах какой-то посторонний присутствует. Я вошла, закрыла за собой дверь и из темноты услышала:

- Ольга Петровна, доброй ночи!

 

Мужской голос доносился из комнаты. Я бросила сумку и ключи на консоль, сняла пальто, сапоги и, не включая свет, прошла на оклик. Мной овладело какое-то нездоровое спокойствие, прямо-таки титаническое. Не было у меня ни паники, ни страха, только небольшая доля удивления. И кое-что даже радовало: убить меня вряд ли собирались. Если бы хотели именно это сделать, провернули бы дельце прямо у входной двери. А так получалось, что все намного сложнее.

Я вошла в комнату, включила бра и моим глазам предстал незваный и совсем неожиданный гость. «Вот уж так да!» – протянула я про себя, рефлекторно дернув бровью.

- Доброй ночи, Ольга Петровна! – повторил мужчина, расположившийся в кресле, в руках он вертел зажигалку и противно улыбался.

- Сомневаюсь, – отозвалась я, выходя из комнаты. Мне срочно потребовалось опрокинуть граммов пятьдесят. Я вошла в кухню, взяла два бокала и бутылку коньяка.

- Присоединитесь? – спросила, появляясь в поле зрения гостя.

- Не откажусь.

Мужчина поднялся со своего места, бросил зажигалку на столик, забрал из моих рук выпивку и посуду. Я же сняла пиджак, аккуратно положила его на спинку дивана и устроилась в кресле. В соседнем расположился «незваный татарин». Я взяла из его рук наполненный бокал и сделала огромный глоток, напиток приятно обжег горло. После того, как я насладилась моментом, решилась начать разговор перовой:

- Ну, о том как вы попали в мою квартиру я даже не спрашиваю.

- Замки, конечно, неплохие…

- Я дверь поменяю вместе с луткой. Для пущей уверенности. – На мое заявление мужчина выдал смешок. – Могу я узнать цель вашего визита?

- Хотел вас увидеть.

- С чего вдруг повышенный интерес к моей скромной персоне?

- Так уж и скромной? – перед этой фразой мы сидели и оба рассматривали каждый выбранный им объект строго перед собой. Зато после этого вопроса мы поедали взглядами друг друга. Я лихорадочно пыталась сообразить играет ли он или действительно что-то пронюхал. А мужчина улыбался и от этой улыбки хотелось удавиться, не сходя с места.

- Скажем так, скромностью я не страдаю, но не делаю ничего такого, чтобы вы обо мне так говорили.

- Так уж и ничего?

« Елки мать!» – выругалась я мысленно, потому что никак не могла его разгадать.

- Прохор! – нервы у меня ни к черту временами. – Давай без ребусов! Ты чего приперся? Еще и таким образом! – я сделала характерный жест рукой.

Сказать, что Прохорович был удивлен тем, как я к нему обратилась, все равно, что ничего не сказать, хотя он и взял себя в руки достаточно быстро. Зато вот эта мимолетная мужская реакция дала мне возможность понять, что вся его игра была блефом. Я усмехнулась, поднялась со своего места, бокал поставила на столик и встала перед Прохоровичем, сложив руки на груди.

- Ну так что? Продолжим разговор в нормальном режиме или будем дальше дурака валять?

- Ольга Петровна, а не слишком ли много ты на себя берешь? – Прохорович смотрел прямо в глаза.

- Это ты слишком много на себя взял, когда влез в мою квартиру. Теперь, будь добр, все-таки объясни свое неожиданное появление.

- Завьялова грохнули.

- Не новость. Как это связано с твоим появлением здесь?

- Почему-то большинство решило, что я имею к его смерти какое-то отношение.

- А ты имеешь?

- Нет! – четко и даже резко ответил Прохор.

- Допустим. Все равно это не объясняет твоего появления в моей квартире.

- Хочу у тебя отсидеться пока все не поутихнет. – Он сказал это настолько легко и непринужденно, что я больше опешила не от сути сказанного, а от того, как это было сказано.

- Прохор! – начала я, но он меня перебил:

- Не называй меня так! – Я не ожидала такой, так сказать, просьбы. Никогда не думала, что для мужчины важно как его называют. Ну и, конечно, сбилась с мысли.

Прохорович сидел в кресле и продолжал сверлить меня взглядом. Я отвечала тем же, находясь на своем прежнем месте. Эта игра продлилась какое-то время, потом я развернулась и пошла в кухню. В голове произошел взрыв небольшой бомбочки и мне жутко захотелось кофе.

 

В кухне гудела кофеварка. Прохорович играл своей зажигалкой и мурлыкал себе под нос какой-то мотивчик. А я отправилась в спальню переодеться. Только сейчас, облачившись в спортивный костюм, стоя перед зеркалом и собирая волосы в хвост, я задумалась над тем, что квартира-то у меня большая. Даже второй санузел имеется, прикрепленный к гостевой комнате. В принципе, мы друг друга не стесним, тем более что обычно дома я появляюсь ближе к глубокой ночи.

- И почему мне кажется, что я жестоко пожалею об этом решении? – спросила у своего отражения, послушала тишину в ответ и потопала обратно в кухню на звук кофеварки, которая как раз сообщила о завершении своей работы.

- Прохорович, ты прирос к этому креслу что ли? – спросила я у гостя, появляясь в дверном проеме. – Кофе будешь?

- А пожрать у тебя есть? – поинтересовался он, поднимаясь со своего места.

- Я гостей не ждала, извини. Разве что сыр.

- И хлеб ты, конечно, не ешь, – буркнул Прохор, следуя за мной.

- Почему «конечно»?

- Ну а как же диеты, сладкое, мучное и тэ дэ?

- Надо жрать меньше и вести активный образ жизни.

Прохорович уселся за столом. Я залезла в холодильник, достала сыр, хлеб. Взяла досточку, нож и положила все перед гостем с предложением порезать. Сама тем временем разлила кофе по чашкам и присоединилась к нему. Прохор улыбнулся, а меня передернуло.

- Тебе никто не говорил, что у тебя препаршивая улыбка?

- Только у тебя смелости хватило.

- Я – смертница?

- С чего вдруг?

- Ну, как же… Осмелилась тебя критиковать. – Выдвинула я предположение и стала жевать предложенный мне бутерброд. Но Прохор не прокомментировал, а задал вопрос:

- Ты откуда мое погонялово знаешь?

- Работа у меня такая.

- Чего?

- Не будь придурком! – «Точно смертница» – пролетело в голове. – Заведения нашего рода очень способствуют словоохотливости. Водка-кудесница, знаешь ли.

- Хм.

- То, что Прохорович Олег Николаевич – большой бизнесмен и великодушный меценат, известно каждой собаке в нашем городе. Об этом с завидной регулярностью в новостях трубят.

- А про все остальное, значит, кабак трубит?

- Народ у нас разный бывает. Болтают много, не всегда тихо. Вот так с миру по нитке.

- Понятно. Представляю что ты обо мне могла услышать. Хотя… – он поднялся со своего места и взял наши чашки. – Возможно, многое есть правда.

- Считай, что я прониклась.

Прохорович вымыл посуду, я убрала со стола.

- Гостевая комната по коридору направо. Постельное белье в комоде. Доброй ночи.

- Ты ненормальная.

- Знаю, смертница, – подтвердила я умозаключение своего гостя и направилась в спальню.

Странное дело, но чувство спокойствия не покидало меня и сон пришел мгновенно. Наверное, потому, что я не люблю заморачивать мозги попусту.

- Даст бог день, даст бог новости, – пробурчала я под нос, проваливаясь в сон.

 

Начало нового дня отчетливо дало понять, что весна все увереннее вступает в свои права. Я люблю весну. Природа просыпается. Птицы начинают веселее щебетать. Травка зеленеет. Почки на деревьях набухают. Даже солнце становится более приветливым.

Но это утро было фиговое. Во-первых, потому что, хоть и уснула я мгновенно, а спала плохо. Во-вторых, потому что дым в голове от взрыва той самой маленькой бомбочки еще не рассеялся. Поэтому и пробежка вышла по принципу «косо – криво».

Дома по привычке я бросила ключи на консоль, сняла кроссовки, куртку и пошла в ванную. Контрастный душ – и определение «фиговое» сменяется на «так себе». После я бодренько растерлась полотенцем. Промокнула волосы и, накинув халат, стала открывать дверь с тем, чтобы выйти. Но притормозила.

- Ты взяла за цель убить меня дверью? – услышала по другую сторону ванны. Получалось так, что я опять покушалась на жизнь Прохоровича.

- Извини, Олег Николаевич, ничего личного. Простое стечение обстоятельств.

- Угу, – услышала я в ответ, открывая дверь шире. На этот раз реакция ему изменила и удар пришелся прямо по лбу. Глаза особо злом не сверкали, поэтому я тут же расслабилась.

Выглядел он, словно и спать не ложился. А может и не ложился… Рубашка стального цвета, костюмные брюки, шикарный ремень. Спрашивается, чего халат было не надеть, он там специально для гостей висит в ванной. Халатики в двух вариациях, кстати, – мужской и женский. Гости у меня, правда, бывают также часто, как снег в апреле.

Завтрак по своему составу ничем не отличался от ужина. Мы сидели за столом, я, по привычке, ушла в глубокий мир своим мыслей.

- Ты делать сегодня что собираешься? – нарушил мой философский поток размышлений Прохор.

- Вообще-то, я работаю. Трудовые будни еще никто не отменял.

- Понятно. Продукты купи.

- Куплю. Только готовить не буду. Добро пожаловать самообслуживание! Кстати, твои поиски как ведутся? Усердно или так, для видимости?

- Судя по всему, второй вариант.

- Судя по чему именно?

- Если бы действительно хотели найти, давно бы нашли. Я мобильник включенным все это время держу.

«Вот скотина!» – хотела выдать я вслух, но не осмелилась, а то мое  определение «смертница» скорее всего оправдало бы себя.

- Кто знает, что ты у меня скрываешься?

- Никто.

- Совсем.

- Нет, чуть-чуть, – передернул он.

- Было бы сейчас смешно, если бы не было так грустно!

- Тебе-то чего грустно? – уставился на меня Прохорович.

- А если бы тебя серьезно искали? Ко мне бы приперлись, в лучшем случае, менты? Ох, как бы мне грустно стало! – взорвалась я. Но Прохор, видно, терпением не особо обладает, поэтому резко оборвал мой поток предположений:

- Тебя никто не тронет!

- С какой такой чести?

- Я не дам.

И снова мне пришлось войти в ступор. Только уже не от того как было сказано, а что было сказано. Развивать тему вмиг расхотелось. Я поднялась со своего места и отправилась в спальню переодеваться. Трудовые будни, действительно, еще никто не отменял.

 

Ресторан жил совей обычной размеренной жизнью. Каждый был занят своим делом и было тихо. Я осмотрелась: все было в порядке, здороваться было не с кем, поэтому двинула прямиком в кабинет. Больше всего на свете мне сейчас хотелось побыть наедине со своими мыслями. А не тут-то мне было! Я вставила ключ в замочную скважину и поняла, что дверь не заперта. Распахнула ее и увидела Мокрицкого младшего, как раз запускавшего кофеварку.

«Твою ж мать!» – выругалась я про себя.

- Тебе тут медом намазано? – спросила, закрывая за собой дверь.

- И тебя с добрым утром! – заулыбался Антон, а мне захотелось выставить его вон.

- Кто ж тебя так жестоко обманул, мальчик… – пробубнила я себе под нос. Бросила сумку в кресло, определила пальто в шкаф. И тут перед моим носом возникла чашка кофе.

- Спасибо. – Я села в свое кресло за столом, Антон умостился в кресле напротив со словами:

- Будь здорова.

- Обязательно.

- Ага, как же! Будешь ты здорова! – я посмотрела на своего новоявленного помощника вопросом в глазах и услышала продолжение: – Открытые окна, я так подозреваю круглый год, создают сквозняки. А они здоровью не способствуют... Хотя я его все равно открыл.

Наверное, мой уединенный способ жизни напрочь отбил у меня навыки внерабочего общения с людьми. А с мужиками в особенности! В который раз за последнее время я ухожу в «потеряшки». Нормально мне было, имея всего одного мужчину под боком, вернее, под задницей. Мощный, безопасный, верный, а, главное, молчаливый! Мой немец меня вполне удовлетворял! А теперь… Один дом оккупировал, второй – кабинет! И все жизни учат! С разговорами всякими лезут! «Чего вам всем надо от меня? Сгиньте!» – проорала я, не раскрыв рта.

- Антон, ты тут чем занимался пока я болела?

- Всем, кроме документации и внешних переговоров.

- Отлично! Вот иди и занимайся тем же! И еще – попроси папеньку кабинет тебе выделить.

- Я думал тут еще один стол поставить, – выдал Антон и повертелся, примериваясь к окружающему пространству.

- У меня на голове?

- Нет! Рядом! – Антон набирался ума значительно быстрее, чем я предполагала, потому что сразу поднялся со своего места, захватил мою чашку из-под кофе и удалился.

- Наконец-то! – я откинулась на спинку стула и закрыла глаза.

День прошел активно. Я гоняла Антона с разными поручениями, глупыми и не очень. Во-первых, нужно было на кого-то свое состояние сбросить без особых последствий для оного. Во-вторых, проверить захотелось пацана. Надо знать кого под боком держу! Заодно и на предмет его влюбленности крючки забросить.

Парнем он оказался далеко не глупым. Где надо промолчит, где надо скажет, надо отметить, что по месту и в тему скажет. Кое-где проявил инициативу, что мне понравилось в определенной степени. По поводу Аниных предположений, у меня ничего не получилось высмотреть. В рот заглядывает, но прилично. Ведет себя приближенно, но аккуратно, без лишних поползновений. Либо хороший актер, либо Ане все-таки показалось.

Ближе к вечеру Антон засел в зале. Были уже первые клиенты. И он ошивался за столиком с табличкой «Стол заказан».

- Ты чего тут засел? – вышла я из своего кабинета, захотелось сменить обстановку.

- Народ начинает собираться.

- Вижу. Но думаю, что сегодня все будет спокойно.

- С чего такая уверенность?

- Четверг – «банный день». – Антон уставился на меня непонимающим взглядом. – День, когда определенные дяди собираются в другом месте. Мило, порой полезно, проводят время. Так что наши опасения вряд ли осуществятся именно сегодня.

Не успела я поделиться своими домыслами, как в зал вошли двое парней смутно знакомой наружности. «Этим чего тут надо?» – пролетел вопрос в голове. Но озвучивать его я не стала. Проследила за ними взглядом. Они открыто посмотрели в нашу сторону и даже подарили что-то вроде легкого кивка.

- Твои знакомые? – спросил Антон, отрывая взгляд от новоприбывших и переводя его на меня.

- Нет. Почти постоянные клиенты, – ответила первое, что на ум пришло. Буду я тебе рассказывать кто это. А даже если бы и рассказала, вряд ли бы он понял о ком и о чем идет речь.

- Кофе будете? – к нам подошла Таня. Она мило улыбалась и больше фокусировалась на Мокрицком, нежели на мне. Мне почему-то это показалось забавным.

- Нет. – Я подошла к бармену взяла у него ручку, написала на салфетке несколько цифр и вернулась к столику. Официантка уже отсутствовала. – Здесь номер телефона моего знакомого ОМОНовца. Это на те случаи, когда все плохо, меня здесь нет, одному не справиться. Скажешь, что мой заместитель, дело пойдет весело. По пустякам не беспокоить ни в коем случае! Человек семейный! Не то, что мы с тобой, бурьян при дороге… – Я замолчала и Антон молчал. Это мне опять понравилось. Сегодня этот малый значительно вырос в моих глазах.

- Можешь ехать домой.

- Угу. Бывай здоров! Если что, я на телефоне, – сама же пошла в кабинет одеться.

Я умостилась удобнее за рулем Гелендвагена и вспомнила о том, что обещала Прохоровичу купить продуктов. Поэтому направила машину в ближайший супермаркет. Вопрос был в том, что я понятия не имела каков уровень кулинарных способностей моего, так сказать, гостя. Может он способен только на то, чтобы бросить пельмени в кипящую воду. Или же наоборот, торты умеет выпекать. В сложившейся ситуации я приняла за правильное решение золотую середину: набрала всего, но в умеренных количествах.

Погрузив покупки в багажник, я катила по городу малой скоростью. Не хотелось мне возвращаться домой. Моя собственная квартира сейчас казалась мне камерой пыток. И как люди умудряются жить большими семьями? Это ж умом можно тронуться. Но деваться было некуда, поэтому я все-таки направила своего немца в сторону дома. Припарковала машину, посмотрела на часы – стрелки показывали полночь. Самое то – для возвращения женщины с работы.

- Ты всегда так поздно заканчиваешь? Или это все мое присутствие? – устроил Прохорович допрос прямо с порога, забирая из моих рук пакеты.

- И тебе здравствуй! – сказала я уже в спину удаляющемуся на кухню мужчине. Я сняла пальто, сапоги. Оставила сумку на консоли и поплелась за ним.

- А тебе Мокрицкий недурно платит, должен заметить, – Прохорович раскладывал содержимое пакетов на стол.

- Почему ты так решил? – я уселась на стул и стала наблюдать картинку перед глазами.

- Не от нечего же делать ты торчишь в его ресторане до полуночи. Да и квартирка у тебя далеко непростая. В общем, есть с чего сделать такие выводы.

- А ты Мокрицкого откуда знаешь? – решила я проявить интерес. В ответ Прохор посмотрел на меня, улыбнулся и заявил:

- Сейчас пельмени сварю. Завтра нормальное что-то приготовлю. Поздно уже. Иди, переодевайся и вымой руки.

Диалог у нас не получался. Ну оно, наверное, и правильно. Не став заморачивать мозги попусту в очередной раз, я еще немного попялилась на гостя и потопала делать то, что мне сказали. Только вдобавок к этому, я еще и душ приняла.

Мы сидели за столом и ели приготовленные Прохором пельмени. Он их не просто сварил и разложил по тарелкам. Он их подал с получившимся при варке  бульоном и в каждую положил по кусочку сливочного масла. А в довершение посыпал меленько порубленной зеленью. И даже умудрился сделать салатик из помидоров и огурцов. «Золото, а не мужик!» – можно подумать, если на минуту забыть кто он на самом деле.

У меня же сложилось впечатление, что за годы моего уединения я превратилась в совершенно одичавшее животное, которое резко попало в тепличные условия и теперь не знало как себя вести. Поэтому я сидела, потупившись в тарелку, и аккуратно ела обжигающее блюдо. При этом мы оба молчали и это молчание становилось тягостным. Я только открыла рот, чтобы задать какой-нибудь дурацкий вопрос, как заговорил Прохор:

- Как день прошел? – честно говоря, я не ожидала чего-либо подобного. Давно, а точнее никогда, мне не задавали таких вопросов. Просто потому, что некому их было задавать. Поэтому я  буркнула первое, что в голову пришло:

- Нормально.

- Все тихо, спокойно?

- Да.

- Вот и хорошо.

«Интересно, чего он в этом всем хорошего нашел? И вообще ему какая разница, собственно говоря?»

- Доброй ночи, – сказала я, поднимаясь со своего места. Взяла тарелку и поставила ее в раковину.

- А ты немногословная.

- Временами.

- Доброй ночи, – пожелал Прохорович моей спине, но остался неподвижен. Вот не получался у нас диалог.

 

Так прошло несколько дней к ряду. Я ездила на работу, заезжала в магазин за продуктами, приезжала домой, перебросившись парочками фраз, мы ужинали и на том расходились по разным комнатам. На пятый день пребывания гостя в моей квартире, я даже додумалась до того, что купила непрошенному Прохоровичу пару футболок. Размер, конечно, подбирала на глаз.

Наверняка, он стирался и купался, и брился одноразовыми станками, и даже в халате ходил по дому, пока я отрабатывала свою зарплату. Но к моему приходу был всегда при параде, разве что пиджак не надевал. И это уже начинало веселить.

- Привет! – прокричала я с порога, закрывая за собой дверь, когда ко мне никто не вышел на встречу. Подождала немного, но ко мне так никто и не вышел. Я скинула верхнюю одежду и прошлась по квартире. В ней оказалось пусто.

Пикантность положения состояла в том, что я пришла домой на много раньше обычного. У нас в этот день был заказан весь ресторан под банкет. Гуляла налоговая инспекция, поэтому никаких неожиданностей произойти не могло. Я со спокойной совестью, оставив на посту проинструктированного Мокрицкого младшего, отправилась восвояси. И вот так сюрприз.

Не люблю я сюрпризов! И этот меня не порадовал определенно. Наоборот, я крепко задумалась. Если бы Прохор действительно прятался, как он мне это преподнес, сидел бы тише мыши. А он телефон включенным держит. А тут еще и выяснилось, что бродит он где-то пока меня нет.

- Очень интересно, – произнесла я вслух. Прошлась по всей квартире. Во всех комнатах порядок. В кухне на плите стоял еще горячий ужин. Потом я умостилась на диване в зале, да так и сидела одетая, размышляя над происходящим вокруг. – Надо менять тактику, если явится. А если нет… Значит, мне повезло.

Решила я и направилась в спальню переодеваться. Я уже натягивала на ноги махровые носки как услышала шорох возле входной двери.

- Ты сегодня рано как никогда! – услышала я голос Прохора, он заметил мое пальто и сапоги у порога.

- Решила тебе компанию составить. А то, думаю, сидит там человек сутками напролет один-одинешенек. Прихожу, а тут пустота. – Последние слова я произносила, глядя уже Прохоровичу в глаза. – Ты мне ничего рассказать не желаешь, Олег Николаевич?

- Мне надоело тебя встречать в одном и том же костюме. – В ответ на такое заявления я еле удержала брови на месте, а то они норовили на лоб вылезти.

Он действительно был полностью преображен: джинсы, футболка, вельветовый пиджак. В правой руке держал пакет.

- Одобряешь? – спросил мужчина, проследив мой изучающий взгляд.

- Мне по фигу, – бросила я и потопала в кухню делать кофе. Прохор же направился в сторону предоставленной ему во временное пользование комнаты.

Сказала я одно, а подумала совсем другое. Очень недурно выглядел Олег Николаевич, плюс его голос, плюс забота обо мне, в частности о желудке, и можно смело терять голову. Вот только делать мне этого совсем не хотелось, потому что последствия сего поступка могут оказаться самыми непредсказуемыми.

- У тебя на завтра какие планы? – голос Прохора заставил меня дернуться. Я повернулась к окну спиной, к мужчине лицом.

- Выходной.

- Уже хорошо. А планы есть?

- Уборку сделать.

- Это я и без тебя сделаю, пока ты деньги Мокрицкого отрабатывать будешь. – От услышанного предложения я чуть не рухнула на ровном месте. Пришлось срочно собрать все наметившиеся эмоции и засунуть их под плинтус.

- Тогда никаких.

- Чудненько. За город поедем. Весной пахнет вовсю. На природу хочется.

В принципе, идея мне понравилась. Вот только не понятно с какой вселенской радости Прохор решил вылазку устроить. Даже уборку возьмет на себя ради такого случая! Мои зубы едва не раскрошились, так сильно я их стиснула. Потом одарила недоверчивым взглядом мужчину, в ответ получила насмешливый.

Налила кофе в чашку и пошла в комнату. Я уселась за столом, включила ноутбук и ждала, пока он загрузится. Прохорович появился следом за мной. Улегся на диван, включил телевизор и стал бессмысленно переключать каналы. Может, он и искал что-то, что ему бы понравилось, но мне так не показалось.

- Тебе телевизор не мешает?

- Нет.

- Одноклассники, Вконтакт, Твиттер?

- Меня нет ни в одной соцсети.

- Какая-то ты не современная.

- Да, я не такая как все.

- Хм… Я это уже давно понял.

В любой другой бы ситуации, я в таком ответе не нашла бы ничего предосудительного. Но не в этой! Не с этим человеком! Вот что он сейчас имел в виду, спрашивается? В лоб ведь не спросишь! Да и не «в лоб» тоже.

Я лазила по сайтам разного содержания, в основном, новостным. Телевизор в моей квартире по большей части был просто предметом интерьера. Правда иногда я его включала, находила что-то заунывное и ждала когда придет Морфей, чтобы унести меня в свое царство.

Я жутко удивилась, когда оторвала взгляд от монитора, и увидела, что Прохор смотрит фильм «Белый Бим, черное ухо». Это кино я смотрела при любой возможности, потому что всегда оно заставляло меня плакать. А это говорило мне о том, что не до конца я испорченный человек, что во мне тоже есть сострадание, пусть к животному, но есть.

Я выключила ноутбук. Подошла к креслу возле дивана, посмотрела на Прохора. Он мирно спал, сложив руки на груди. Пульт лежал на журнальном столике. Я сделала звук тише, умостилась удобнее в кресле и стала смотреть фильм. Естественно к концу ленты слезы лились рекой по обеим щекам, и в этот самый неподходящий момент Прохорович проснулся.

- Ты ревешь что ли?

- Отвали, – рыкнула я и отвернулась к окну.

- Н-да, Ольга Петровна, ты меня сейчас искренне удивила! – Прохор принял сидячее положение.

- Олег Николаевич, а не пошел бы ты! – я подорвалась со своего места и сама вышла из комнаты. Грюкнула за собой дверью ванны, включила холодную воду и стала умываться.

Я сидела в ванной пока полностью не успокоилась и только тогда вышла. И сразу напоролась на гостя, он стал меня порядком раздражать. Прохор стоял в коридоре, подпирая спиной стену, ждал моего появления и сказал всего одно слово:

- Извини.

- Забыли.

Я ушла в свою комнату. Прохорович, по-видимому, сделал то же самое, потому что в квартире воцарилась кромешная тишина. Переоделась и забралась в постель, сколько так пролежала не помню. Как заснула тоже не помню. Проснулась от того, что почувствовала на себе упорный взгляд.

Я открыла глаза и увидела, что настало утро. Правда, совсем раннее, потому что часы показывали шесть ноль одну. Прохорович сидел на пуфе и рассматривал меня.

- Ты чего подорвался в такую рань? Я бы могла еще целый час спать. Нет, блин, приперся, сидит, пялится. Ты вот-вот дыру во мне прожжешь.

- Ворчунья… Ты, когда спишь, похожа на маленькую беззащитную девочку.

- На самом деле, я достаточно большая и вполне способна себя защитить, – я села в кровати.

- Нисколько в этом не сомневаюсь.

- Олег Николаевич, шел бы ты в кухню. Моя техника отлично с тобой поладила.

Прохор хмыкнул, подарил молниеносную ухмылку, поднялся со своего места и отправился по указанному адресу. Я же забралась под одеяло с головой и так мне было хорошо под ним, что вылезать оттуда не было ни малейшего желания. Но пришлось, потому что меня ждала обещанная поездка на природу, только вот сделала я это через полтора часа.

Когда я появилась на кухне, то застала Прохоровича читающим глянец. Он оторвал взгляд от журнала, потом бросил его на стол, нажал кнопку «старт» на кофеварке.

- Как вы эту хрень читаете? – На самом деле я понятия не имела как ее можно читать. Этот журнал у меня валяется для отвода глаз. Я даже не помню как он называется. Поэтому в ответ я лишь плечами пожала и отправилась в ванную.

- Машина будет через двадцать минут, – поставил меня в известность Прохор, когда мы уже сидели за столом и завтракали.

- Мы могли бы на моей поехать.

- А как же хорошее вино под хорошее мясо?

- Я не пью.

- С каких это пор? Помнится, коньяк ты очень уверенно глотала.

- Это был стресс.

- Ладно. Только все равно машина подъедет, поэтому поедем на ней. Я хочу, чтобы ты нормально отдохнула.

«Ой, елки мать!» – пролетело в голове.

Покончив с завтраком, я помыла посуду и мы вышли из дома. На улице нас уже ждала Тойота Прадо. Прохорович помог мне устроиться на заднем сидении и сам сел рядом. Водитель, поздоровавшись, завел мотор и мы поехали в сторону выезда из города. Видимо маршрут был оговорен заранее, потому что он не задал ни единого вопроса по поводу пункта назначения.

Тишину нашей поездки нарушал только приемник, который тихо издавал разные звуки. Мы же молчали, словно воды во рты набрали. Мы даже ни разу не посмотрели друг на друга за все время поездки. По крайней мере, я упорно пялилась в окно.

Через какое-то время машина плавно припарковалась возле ворот одного из домов самого обыкновенного дачного поселка. Среди всех среднестатистических, чем-то похожих друг на друга, домиков этот значительно выделялся. Двухэтажное, но не помпезное, аккуратное строение за каменным высоким забором.

- Добро пожаловать, – сказал Прохор, помогая мне выйти из салона автомобиля.

- Твои владения?

- Угу. Чувствуй себя как дома.

- Спасибо, – я тут же воспользовалась советом. Забросила сумку на плечо и направилась в сторону беседки, осматриваясь по пути.

Придомная территория засеяна газонной травой, плодово-ягодные деревья, кусты. Постройки соединяли вымощенные тропинки. Повсюду растыканы фонари, которые заряжаются солнечной энергией. Просторная беседка оказалась очень уютной. В ней-то я и устроилась на одном из стульев, которые были расставлены вокруг стола. Недалеко стоял мангал.

- Езжай, я позвоню. – Донеслось до меня. Я повернула голову на голос. Прохор в это время махнул рукой, потом закрыл калитку на щеколду и направился в мою сторону.

- Ты отпустил водителя?

- Человек спокойно может весь день дома провести. Чего ему в машине торчать?

- Еще чуть-чуть и я поверю в Санта Клауса, ей-богу! – в ответ я услышала смешок, но, к счастью не увидела, потому что Прохор начал колдовать над мангалом. – А ничего, что мы сюда приехали?

- Ты о чем?

- На тебя же, вроде как, охота отрыта… Или нет?

- Будем считать сезон охоты закрытым.

- По этому поводу мы сюда и выбрались?

- Нет.

Вот этим резким «нет» он оборвал весь разговор. Закончив с мангалом, Прохор принялся сервировать стол. Все мои попытки помочь ему пресекались на корню. Да несильно я и напрашивалась, если быть совсем откровенной. Поэтому сидела на своем прежнем месте, сначала наблюдала за мужчиной, а потом, как обычно, незаметно ушла в свой глубокий мир размышлений. Для меня до недавнего времени такое состояние было нормой.

- Ты что пить будешь? – Прохор вернул меня в реальность.

- Сок есть?

- Какой?

- Томатный, – Прохорович слегка замешкался, а потом как вспомнил что-то и ушел в противоположном от меня направлении. Вернулся он с трехлитровой банкой сока.

- Домашний! – огласил Прохор и поставил банку на стол, предварительно протерев ее полотенцем.

- Откуда? – честно, я изумилась. Зато на мужском лице играло нескрываемое самодовольство.

- Хм… Я безумно люблю домашнюю консервацию. Вот только делать ее, сама понимаешь, я не буду. Хозяйкой не обзавелся. Зато… У меня работает женщина из соседней деревни. Она тут хлопочет. Вот у нее огород, сад. Мы и договорились, что за отдельную плату она будет делать припасы.

- С ума сойти! Олег Николаевич, ты сейчас приоткрыл занавес своей жизни. Для меня… Чего ради я удостоена такой чести?

- Чудненько. Угли прогорели. Теперь можно и мясом заняться. – Прохор, в присущей ему манере, оставил мой вопрос без ответа. Потер ладошки друг о друга и подхватил со стола шампура. Опять мне ничего не оставалось как просто за ним наблюдать.

Чем больше я занималась этим делом, тем больше диву давалась. О жесткости, а порой жестокости, о строгости, непреклонности, бескомпромиссности Прохоровича, о том, что убить может на раз-два говорят и вслух, и шепотом. Его боятся, его опасаются, его стараются обойти двадцать первой тропой. Ему стараются не переходить дорогу. А тут на тебе!

- Ну что, Ольга Петровна, – Прохор в очередной раз выдернул меня из размышлений. – Предлагаю поднять бокалы и выпить… Без повода.

- Поддерживаю.

Мы выпили, я – сок, он – вино, и стали кушать шашлык, надо отметить замечательно приготовленный. Шашлык я предпочитаю кушать руками, почему-то он мне тогда вкуснее. И плевала я на все предписанные этикеты.

- Сок выше всяческих похвал!

- Я передам, – Прохор хотел было улыбнуться, но передумал, наверное, вспомнил мое замечание.

- Первый раз в жизни встречаю человека, которому совершенно не идет улыбаться.

- У человека есть глаза. Иногда… Нет, всегда… Они говорят намного больше, чем слова и улыбки. Ты бы видела свой взгляд со стороны, в первую нашу встречу у Мокрицкого в кабинете, – он хмыкнул.

- И что в нем было? – пока Прохор делился своими умозаключениями, я набивала свой живот.

- В нем было все! Но больше всего в нем читался вопрос, мол, какого хрена он тут забыл, и неприязнь.

- Не думала, что мой взгляд настолько красноречив.

- Бывает… Но самое интересное, я ни разу в твоих глазах не прочитал страх… Даже тогда, когда вломился к тебе в квартиру… Это ненормально…

- Смертница, – я пожала плечами, посмотрела прямо Прохоровичу в глаза и машинально стала облизывать кончики пальцев, один за другим.

- Ольга Петровна! Ты чего это, флиртовать со мной удумала? – в его глазах скользнули смешинки. А до меня только сейчас дошла двусмысленность ситуации.

- И в мыслях не было! Привычка из детства осталась.

Одна из тех вредных привычек, с которой я, наверное, никогда не расстанусь. Конечно, если какая-то вкусность попадала детдомовцам в руки по большим праздникам, то естественно, что мы слизывали с пальцев последние капельки.

- Пойдем, я тебе кое-что покажу. – Прохор нарушил наметившееся неловкое молчание.

Он направился в сторону дома, я – за ним. Только в здание мы не вошли, а минули его дорожкой, которая вывела нас на задний двор. А вот здесь показался райский уголок! Река, маленький пляж и ива, раскинувшая свои ветви и над пляжем, и над рекой! Я представляю как тут летом прекрасно! Песок только твой, ну или ты его делишь с тем, с кем считаешь нужным. Ива дарит уютную прохладную тень. «Интересно, много ли девиц видели эту красоту?» – мимолетно пробежал вопрос где-то глубоко в сознании.

- Ну как? – Прохорович вернул меня из немого созерцания красоты земной.

- Очень! – мой ответ был вполне искренним.

Мы стояли рядом почти соприкасаясь рукавами, наблюдали за тем, как бежит вода. Потом я подняла глаза вверх – по небу не спеша плыли облака. Ива еще выглядела сиротливо продрогшей, потому что на ветвях только намечались почки.

- Поговорим? – услышала я возле уха.

- Нет.

- Почему?

- Потому что единственное существо, с которым я разговариваю по душам – это Немец.

- Кто это? – Прохорович повернулся ко мне всем корпусом.

- Почему ты меня сюда привез? – ответила я вопросом на вопрос.

- Если хочешь, можем остаться здесь ночевать.

- Может ты мне еще и свою постель предложишь?

- Нет… Ты не той породы.

- Это ты тоже по моему взгляду понял?

- Пойдем за стол. Сейчас кофе пить будем. – Он положил руки мне на плечи, развернул меня на сто восемьдесят градусов и чуть подтолкнул вперед. А потом еще и улыбнулся, я этого не могла видеть, но отчетливо почувствовала.

Я умостилась на своем прежнем месте. Весна весной, а ближе к вечеру становилось достаточно прохладно. Поэтому горячий кофе оказался как нельзя кстати. Невесть откуда Прохор материализовал на столе термос и две чашки. Разлил в них кофе и одну протянул мне. Я с наслаждением аккуратно отхлебнула отлично сваренного напитка. Кофеин для меня превратился в наркотик.

- Почему ты одна? – нарушил тишину Прохорович, после того как устроился на своем стуле.

- А ты Мокрицкого откуда знаешь? – повторила я когда-то заданный вопрос. В ответ Прохор хмыкнул, отвел взгляд куда-то поверх моего плеча и стал пить кофе. Но надолго его молчания не хватило:

- Ольга Петровна, а у тебя есть мечта?

- Конечно.

- Посвятишь?

- Я мечтаю умереть молниеносно. – Прохорович от услышанного поперхнулся, потом прокашлялся и только после этого смог вновь обрести дар речи.

- Н-да… Достаточно забавная мечта… Особенно для молодой женщины… Я уже говорил, что ты ненормальная?

- И не один раз. Но тут я даже спорить не буду. – Чего спорить? Какая нормальная, как минимум при памяти, женщина станет занимать тем, чем я занимаюсь? И ресторан тут совсем ни причем.

Когда мы допивали кофе, к воротам подъехала машина. Наверное, я что-то где-то упустила, потому что не заметила, как Прохорович позвонил своему водителю. Мужчины сами собрали все пожитки, я опять оставалась невольным наблюдателем происходящего. Потом мы расселись в машине на тех же местах, как и приехали.

- Ты позволишь мне сегодня у тебя остаться? – спросил Прохорович, когда мы подъезжали к моему дому. В ответ я чуть не прыснула ему в лицо смехом.

- Олег Николаевич, ты как-то определись! То ты вламываешься в мою квартиру без приглашения и ничего, вполне комфортно себя чувствуешь. То ты спрашиваешь разрешения остаться! Ты меня сейчас искренне удивил! – передразнила я произнесенные накануне Прохором слова. – Я уже было подумала, что ты делаешь то, что тебе вздумается без чьего-либо на то согласия!

- Договорились.

Не знала я о чем именно мы договорились до самого того момента, пока машина не остановилась возле моего подъезда. Прохор выгрузился из машины вместе со мной и отпустил водителя, предварительно проведя инструктаж. О чем они говорили я не слышала, потому что отошла в сторону. Не нужны мне чужие дела!

После свежего воздуха жутко клонило в сон. Поэтому я сразу отправилась в ванную, а после устроилась на диване и стала созерцать потолок. Но делала я это не долго, потому что глаза сами собой закрылись.

- Оля, – услышала оклик сквозь сон. Подумала, что приснилось, не отреагировала. – Оля, – услышала уже более настойчивую интонацию знакомого голоса и открыла глаза.

Прохорович умостил свой зад на журнальный столик и пытался меня разбудить.

- Тебе чего надо среди ночи, Олег Николаевич? – спросила я, не до конца проснувшись.

- У тебя в кабаке война. – При таком сообщении последние признаки сна слетели мгновенно, а я резко села на диване. Затем встала и пошла в спальню переодеться.

 

Когда я вышла в прихожую, Прохорович уже стоял одетый и обутый, подпирал плечом стену и держал в руках мою куртку. Он помог мне ее одеть. Потом я обулась, схватила сумку, ключи и мы вышли из квартиры.

В гараже я устроилась за рулем Гелендвагена, Прохорович – на соседнем сидении. Я завела мотор и дала ему время немного прогреться.

- Ну привет. Давно не виделись.

- Ты это сейчас кому? – уставился на меня Прохор.

- Познакомься, это Немец.

- Ты разговариваешь по душам с машиной?

- Именно! И да, знаю, я ненормальная.

Я выехала из гаража и направила машину в сторону ресторана. Ночной город был пустым, поэтому мы доехали быстро. Вид, открывшийся моим глазам, напоминал сцену из картины о бурных девяностых.

Возле кабака стояла куча тачек. Возле тачек крутилась целая толпа братков. По некоему разделению, можно было предположить, что собрались представители трех сторон. Машина Мокрицкого старшего стояла чуть в стороне. Естественно, наше появление не прошло незамеченным. Все уставились в сторону моей машины и ждали.

- Ты в порядке? – подал голос Прохор.

- Да. – Бросила я механически в ответ и мы стали выбираться из салона.

Когда народу показался Прохор, у всех без исключения лица исказились гримасами. Правда, у каждого она была разной. Кому-то его появление понравилось, кого-то удивило, кого-то разозлило. Одно можно было сказать точно: равнодушным к его появлению никто не остался. Прямо представление мимов!

Я обвела взглядом всю толпу. Насчитала несколько знакомых лиц. Некоторые поприветствовали меня кивком, на что я не отреагировала и двинула прямиком в ресторан. Прохорович, не останавливаясь, следовал за мной. В зале, на удивление, было тихо и малолюдно. За столом сидели трое мужчин и что-то обговаривали. В знакомой спине я узнала своего шефа. Слева от него был правая рука Бровина. Сам же Бровин, местный авторитет, к этому моменту уже покоился с миром в сосновом гробу. Третьим оказался Грибов, правая рука Завьялова, это, в принципе, было логично. Возле барной стойки стоял Мокрицкий младший. И опять наше появление сопроводили многочисленные эмоции присутствующих.

- Оля! – поднялся шеф со своего стула, когда повернулся в нашу сторону. Потом перевел взгляд на Прохора и занял прежнее положение.

- Я удивлена, почему я узнаю обо всем происходящем из третьих рук? – я задала вопрос и перевела взгляд от отца к сыну. На что последний склонился над чашкой. – Что тут происходит?

- Прохор, тебя эта тема, вроде, не касается? – услышала я вместо ответа на свой вопрос. И его задавал не Гриша.

- Ты берега не попутал, Малёк? Как минимум, смени тон. Как максимум, валил бы ты по-хорошему.

- Ты проходи, присаживайся, – подал голос, судя по всему, уже приемник Завьяловского хозяйства. – В ногах правды нет.

- Вроде в жопе она есть, – произнес в ответ Прохор. – Ольга Петровна, пойди-ка к себе в кабинет. Кофейку выпей. – Прохорович посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд на Антона.

Перемены в мужском лице нельзя было не заметить. От того Прохоровича, что сидел со мной за столом и потягивал вино и следа не осталось. Вместо этого вернулся именно тот Прохор, который вселяет страх и тревогу в любую человеческую душу. Мне совсем не хотелось меряться с ним силами и уж совсем не хотелось попасть под его нетерпеливую горячую руку. Поэтому я направилась в сторону кабинета, по пути схватив за шкирку Мокрицкого младшего, увела его за собой. За спиной происходили какие-то телодвижения. Но я приняла для себя решение, что сейчас это меня не касается. В конце концов, это не мой ресторан! Но… Надо смотреть правде в глаза и набраться смелости, сказать себе правду: родной он мне стал за все эти годы.

Дверь в мой кабинет оказалась не заперта. Я распахнула ее на придельную ширину и втолкнула вовнутрь парня. Проследовала за ним и с грохотом закрыла кабинет.

- Ты мне ничего интересного рассказать не хочешь? – налетела я на Антона, умостившегося в кресле возле стола.

- Сам в шоке, – он пожал плечами. – Давай кофе сварю?

- Иди к черту со своим кофе! – взорвалась я, обошла стол и села на свое законное здесь место. – Давно этот балаган начался?

- Может час как.

- Почему мне зразу не позвонил?

- Так отец тут был… – уставился на меня парень невинными глазами. – Ты же сказала, если замечу раньше отца, то к тебе. А тут…

- А тут я язык за гланды опрокинул! И мобильник потерял! Так что ли? – прикрикнула я, трясло меня как осиновый лист на ветру, правда, от злости.

Только вот ситуация вышла из-под контроля. Прохор… С остальными я бы еще потягалась и, наверняка, что-то из всего этого могло бы получиться. Но вот с этим человеком мне драться все равно, что себя в могилу заживо положить. Я об него зубы в крошку превращу.

- Все! Даст бог новости… Делай кофе, – выдала я Мокрицкому после череды своих умозаключений.

Антон сварил кофе. Мы его выпили, потом какое-то время маялись в ожидании. Я вымеряла шагами кабинет по диагонали. Он развалился в кресле и играл авторучкой. Сколько прошло времени, не знаю. Но когда дверь кабинета открылась и в проеме показался Прохор, Антон подорвался со своего места с криком:

- Дядя О…

- Не ори! – он оборвал его попытку что-то брякнуть.

- Дядя? – вопрос получился автоматически. Я сначала посмотрела на Антона, потом на Прохора.

- Ты видела который час? Поехали. Я спать хочу.

Я от злости и не владения окончательной картиной положения дел насущных, а еще от того, что понимала, если Прохорович не захочет, в жизни от него ответов не получу, лишь могла громко сопеть. Правда заниматься этим делом долго бессмысленно, поэтому мне ничего не оставалось как схватить сумку с вешалки и, чеканя шаг, направиться в сторону выхода.

- Оля, – окликнул меня шеф, когда я прошла мимо него.

- Завтра! – рявкнула в ответ, не замедляя темпа хода.

Я вышла на улицу и увидела пустую площадку. Никого. Все разъехались. Только наши с Мокрицким машины сиротливо ожидали своих хозяев. Я села на водительское сидение, сложила руки на руле и оперлась о них подбородком. Прохорович появился минут через пять. Анализировать выражение его лица у меня в этот момент не было никакого желания. Он устроился на соседнем сидении, я тронулась с места и мы молча поехали в сторону моего дома. Скоростной режим я нарушала по полной программе! Не то, чтобы торопилась, просто так получалось… Нервы, наверное.

- По-моему, самое время поговорить! – предложила я с порога, определяя куртку в шкаф.

- Ольга Петровна, четыре утра. Ты в своем уме?

- Мне глубоко пофигу, который сейчас час! У меня слишком много вопросов, на которые я хочу получить ответы!

- Ладно, – согласился Прохор после шумного вдоха – выдоха. Он пошел в комнату, я за ним. Мы расселись по креслам и начали сверлить взглядами друг друга. «Смертница» – пронеслось где-то очень глубоко в сознании.

- Спрашивай. Не обещаю, что отвечу, но постараюсь.

- Что с рестораном?

- Все остается на своих местах.

- По какому поводу переполох был устроен?

- Смерть Завьялова была ответным ходом за убийство Бровина. Последнего, видимо, заказали и он скончался от пули в лоб. Бровинские решили, что это дело рук Завьялова. У них там свои какие-то терки были. Ну, и без суда и следствия… Своими, так сказать, методами…

- Допустим. Причем здесь ты? Какого черта ко мне приперся?

- Хм… У ментов своя логика. Двух не самых последних людей убивают одного за другим. А тут я хожу цел и невредим…

- А адвокат тебе на что?

- Мой адвокат сейчас отдыхает заграницей.

- Они бы тебе все равно ничего не припаяли!

- Да, только в камере мне сидеть до выяснения обстоятельств удовольствия мало.

- Конечно! Моя квартира, значит, поприятнее будет! – я поднялась со своего места и стала расхаживать по комнате.

Прохор был более сдержан. Он встал и подошел к окну, стал наблюдать за тем как новый день упорно прорывался сквозь горизонт. После недолгого молчания он повернулся в мою сторону и спросил:

- Еще вопросы есть?

- Дядя…

- Что «дядя»?

- Прохорович, придурка выключи! Ты прекрасно все понял! – мои нервы и так были на пределе, а сейчас готовы были вот-вот лопнуть. Я остановилась в полуметре от стены и уставилась Прохору в глаза. – Почему Антон назвал тебя дядей?

- Потому что я ему прихожусь кровным дядькой по материнской линии, – он подошел ко мне так близко, что я могла ощущать вибрации его тела.

- Очень хорошо. В ваши семейные дела влезать не буду. Еще раз спрашиваю: какого черта приперся в мою квартиру? Не отсидеться же!

- Может и нет, – в глазах мужчины пробежал блеск стали.

- Прохор! – в очередной раз взорвалась я.

И в этот момент произошло то, чего я совсем не ожидала! Сверкая злом в глазах, он припер меня к стенке и придавил шею правой рукой. Дергаться в таком положении – себе дороже. Поэтому я даже не пыталась предпринять попыток вырваться.

- Я, кажется, просил не называть меня так? – он выделил каждое слово, в ответ я посчитала лучшим промолчать.

Его тяжелое дыхание носом достигало моей кожи. По спине пробежал ужас, по низу живота желание. Странная смесь. Лицо Прохора было в опасной близости от моего. И он, после какого-то времени игры в гляделки, впился в мои губы. Жесткость, которая в острых ситуациях чувствовалась в этом человеке на расстоянии километра, присутствовала и в этот момент. Но она не переходила грань жестокости. Я хотела было попробовать убрать  его руку от своей шеи, но он не то, что не дал это сделать, а еще сильнее сдавил ее. Дышать стало просто не возможно, но какая-то доля кислорода в организм все-таки проходила. Поцелуй получился жестким, но не лишенным чувственности. И оборвался так же внезапно, как и начался.

Прохорович резко от меня отстранился. А я сделала глубокий вдох, после чего мы снова стали сверлить друг друга взглядами. Одновременно я пыталась, что называется, надышаться.

- Где ты взялась на мою голову! – прохрипел он и ушел в прихожую, а через минуту я услышала, как захлопнулась входная дверь.

 

 

Я открыла глаза, посмотрела на часы – они показывали почти полдень. От того, что спала на диване, все тело затекло. Я поднялась, стянула с себя одежду и поплелась в ванную. Встала под душ, оперлась руками о стену, наклонила вперед голову. Вода била меня по плечам, стекала по спине, опускаясь струями ниже по всему телу. Потом я выпрямилась и подставила ей лицо. Простояла так около получаса, давая воде произвести свое благотворное действие. Потом вышла из ванной, обмоталась полотенцем, просушила волосы, оделась и поехала в «Вавилон».

Я припарковала Немца, вышла из машины, осмотрелась. Вольво Мокрицкого старшего и Хонда, мне неизвестная. Тонированные стекла не давали возможности понять есть кто-то в салоне автомобиля или нет. Я постояла немного, попялилась на машину и пошла в ресторан.

В зале никого не оказалось. Голоса были слышны со стороны кухни, туда я заходить не стала. А пошла прямо в кабинет. Распахнула дверь и замерла: на диване разворачивалась еще та сцена! Наша скромная официантка Таня и шефский сынок… Оба меня заметили, подорвались и стали быстренько приводить свой внешний вид в порядок.

- Даю вам пять минут, – сказала я без малейшего проявления эмоций, не сходя со своего места, потом закрыла дверь и пошла в кабинет Мокрицкого старшего.

- Здравствуй, Гриша. – Я вошла в кабинет без приглашения и устроилась в кресле возле журнального столика.

- Кофе будешь?

- Не хочу. Ты почему мне не сказал, что Прохорович твой родственник.

- Он сказал не афишировать.

- Но предупредить меня ты мог?

- Извини. – В ответ я послала шефу взгляд «пошел ты на хрен». Поднялась и вышла. Когда я подошла к двери своего кабинета, она открылась и из нее выпорхнула Таня.

- Ольга Петровна, простите…

- Покушать сделай.

- Первое будете?

- Нет. Анна Владимировна здесь?

- Да.

- Тогда на двоих накрывай.

- Хорошо. – Девушка засеменила в сторону кухни. Я же вошла в кабинет. Антон сидел в кресле возле моего стола и что-то тщательно изучал у себя под ногами.

Я повесила куртку в шкаф, сумку на вешалку. Достала из нее телефон, потом открыла окно почти настежь и села на свое место. Поизучала макушку парня некоторое время и сказала:

- Расслабься.

- Что?

- Говорю, расслабься!.. Это Прохорович прислал тебя ко мне с цветами извиняться?

- Да.

- Что еще ты сделал по его указанию?

- Здесь остался.

- Отец знает?

- Нет.

- Ты ему позвонил ночью?

- Нет.

- Хонда возле кабака давно стоит?

- Со вчерашнего утра.

- Чьи?

- Дядины. – Слово «дядины» в контексте Прохоровича прозвучало дико и резало слух.

- Давно ты под его крылом?

- С четырнадцати лет.

«О, как получается!»

- Антон попроси у папеньки кабинет отдельный. Или у дяди квартиру отдельную. Это, – я развела руками, указывая на окружающее пространство, – мое рабочее место. А твоя личная жизнь меня совершенно не касается.

Я поднялась и вышла, прихватив мобильный со стола. Открыла дверь Аниного кабинета – она разговаривала по телефону на повышенных тонах, заметив меня, показала на кресло, приглашая присесть. Я заняла предложенное мне место и стала ждать окончания разговора.

- Привет! – обратилась Аня уже ко мне, когда положила трубку на аппарат.

- Привет. Ты как?

- Я-то нормально. Ты как после вчерашнего представления?

- Как видишь… – я пожала плечами. – Хочешь новость?

- Давай.

- Мокрицкий младший больше слюни на меня не роняет. Я думаю, что он никогда и не делал этого. А у тебя больная фантазия!

- Нормальная у меня фантазия! А это с чего ты такой вывод сделала?

- Прихожу я сегодня на работу, открываю дверь кабинета. А там… – Аня не выдержала и начала смеяться. Когда немного успокоилась, спросила:

- И кто эта несчастная?

- Татьяна, – тут уже и я улыбалась. – Должна сказать, очень счастливая! Ладно! Пусть молодежь резвится. Пойдем кушать. Стол уже должны были накрыть.

 

Через два дня я сидела в кабинете и в очередной раз думу думала. Мысли без эмоций быстрее становились на места. Антон больше времени проводил возле барной стойки. И вообще они с Таней светились счастьем. У меня с плеч по кирпичу свалилось в одночасье. Хонда так и продолжала стоять возле входа. Ни разу никого не видела, только силуэты за тонированным стеклом. И Прохорович как в Лету канул.

- Антон, – я вышла в зал в его поисках. – Пойдем, поговорить надо.

- Что-то случилось? – спросил он, когда мы уже вошли в кабинет.

- Нет. Садись на мое место. – Я умостилась в кресле. Антон же встал столбом возле меня. – Я говорю: на мое место сядь!

- Зачем?

- Антон, мозг с ручника сними. – Парень прошел и сделал то, о чем я его просила. – Видишь на рабочем столе папка «Списки»? Открывай ее. Каждый файл – это список. Там название организации, контактное лицо и номера телефонов, по которым можно связаться. Можешь просмотреть.

Потом я ему показала внутреннюю программу. Показала где, как, что работает. Какие документы и законодательные положения он должен изучить. В общем, ввела в полный курс дел. После трех часов мозгового штурма, Антон посмотрел мне в глаза и снова спросил:

- Зачем?

- За перекрестком. Все! Иди, работай. Да! И никому ничего не говори. Никому! Ты понял?

- Понял. – Антон встал со своего места и направился в сторону двери. И когда он взялся за ручку я решила-таки спросить:

- А с Таней у вас давно?

- Достаточно. А что?

- Так, ничего. Мне просто глупость показалась. – Я улыбнулась. Антон посмотрел на меня внимательнее и отпустил ручку.

- Какая?

- Было выдвинуто предположение, что ты влюбился в меня.

- Поначалу мне показалось то же самое. А потом я понял, что мне есть чему у тебя поучиться. И я стал просто быть к тебе внимательнее, но не как к женщине. – На этот раз мы оба улыбнулись.

- Все! Проехали. Иди работать.

- А дядя тебя любит. – Антон сказал это как бы между прочим и вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Я же погрузилась на какое-то время в глубокий ступор, после чего мои стены услышали:

- Только этого мне не хватало!

 

Дни шли чередой. Я больше бездельничала, погружая Антона в рабочие процессы. В один такой день у меня ожил телефон, высвечивая надпись на дисплее «Номер не определен», я приняла вызов:

- Да.

- Привет.

- Привет.

- Я тебя приглашаю на кофе.

- Говори.

- Сегодня. Джаз-бар на Волынской. В восемь.

- До встречи.

- Пока.

- То густо, то пусто, – проговорила я, когда отключилась.

До восьми часов я валандалась по ресторану. Потом поехала домой, побродила по пустой квартире. Выпила кофе, переоделась, вызвала такси. И через пятнадцать минут водитель повез меня в названный адрес.

Возле входа меня никто не ждал. Поэтому я вошла вовнутрь. На небольшой эстраде молодой человек очень привлекательной наружности играл на саксофоне. Весь зал был в приятном полумраке. Людей было немного.

Мой знакомый сидел за столиком в укромном уголке. На вид, такой себе ничем не примечательный офисный планктон. У меня был аналогичный вид. Макс заметил меня и поднялся со своего места.

- Привет! – он поцеловал меня в щеку. Помог устроиться на соседнем стуле.

- Привет!

- Это тебе! – он протянул мне маленький букет из пролесков. Когда я взяла его в руку, поняла, что это букетик с сюрпризом. – Что пить будем?

- Как и договаривались, кофе.

- У тебя все нормально?

- Последнее время жизнь стала гораздо веселее.

- Ничего не понял, ну ладно. – Макс подозвал официанта, заказал два кофе. Мы его выпили, поговорили ни о чем. И в логическом завершении вечера Макс все-таки задал вопрос:

- Ко мне?

- Нет. Вызови мне такси, пожалуйста. – На такое заявление парень уставился на меня недоверчивым взглядом и стал им выжигать дыру на моем лице.

- Может, поделишься?

- Нет.

- Ну, нет так нет. – Макс встал и пошел к барной стойке, потом поговорил по телефону и через десять минут мы уже стояли около машины. – Связь там, – сказал он, указывая взглядом на цветы, и закрыл дверцу.

Я приехала домой. На часах было без двадцати минут двенадцать. Сняла обувь, прошла в кухню. Ножом разрезала ленточку на букете. Цветы рассыпались по столу, а в моей руке оказалась флешка. Держа в одной руке информацию, другой включила кофеварку. Потом в комнате достала нетбук, запустила, оставила загружаться, рядом бросила флешку. Сама пошла в спальню переодеваться. Из ниши достала новый телефон и симку.  Я купила их в день, когда разбила последний использованный аппарат.

С чашкой свежего кофе в руках я устроилась на диване. На носителе, как обычно, несколько графических файлов и текстовый документ. Я открыла графику и ничего знакомого в ней не нашла. Открыла текстовый документ, прочитала первую строчку – это был связной номер Макса. Прочитала вторую строчку и выматерилась! Я поставила чашку на пол, набрала обозначенный номер.

- Макс! – повышенным тоном, насколько это позволял первый час ночи, завопила я. – Ты чем думал, когда информацию принимал? Ты видел где он живет? Это же шестьсот километров в одну сторону!

- Вот и смотаемся!

- Смотаемся? – переспросила я, моему возмущению просто не было предела. Это что за новшества? – Что значит смотаемся?

- Сядем в машину и поедем.

- А как ты собираешься доставать аппаратуру.

- Это тебя не должно беспокоить.

- Отлично! – бросила я иронически в трубку и отключилась, не попрощавшись.

Я расхаживала по квартире с целью успокоиться и взвесить все «за» и «против». Постепенно у меня это получилось. И уже в семь утра я сделала с флешкой то, что когда-то проделала с божьей коровкой. А через час набрала Макса:

- Запоминай, – я обозначила все необходимое. – Выезжаем сегодня в ночь.

 

В нужный нам город мы добрались без приключений. За рулем был Макс, я же пыталась отдохнуть. Только в машине спать у меня никогда не получалось. Когда стрелки часов показывали девять, я вставила батарею в свой постоянный телефон, включила его и набрала номер Антона.

- Доброе утро! Если разбудила, извини.

- Какой там! Говори.

- Мне путевка подвернулась горящая в Хорватию. С сегодняшнего дня меня недельку не будет. Телефон специально отключу. Бери бразды правления в свои руки. Папеньке привет передавай.

- Он не знает?

- Сам ему скажешь.

- Но…

- Все. Пока. Мне бежать надо. – Я оборвала разговор и тут же выключила телефон. Достала батарею. И в разобранном виде засунула его в сумку. К этому времени Макс уже закончил регистрацию в гостинице.

- Прошу, – он протянул мне ключ-карту. – Номер для молодоженов.

- Для кого?

- Мы с тобой только что поженились. И хотим замечательно провести медовую неделю! – Макс выдал безумно довольную улыбку, а меня перекосило.

По паспортам все было именно так. Свеженькие штампы ЗАГСа, правда, города, в котором я ни разу в своей жизни не была. Фамилия, которую я даже не знаю. Ну и отчество, которое для меня совсем не имело значения.

Мы поднялись в номер. Шикарный люкс. Макс поставил багаж возле шкафа. Я вышла на балкон. Вид, открывающийся отсюда, завораживал глаз: горы, море, яхты, воздух. Всплывшая мысль о работе все равно, что ушат ледяной воды на голову.

- Звони кому надо и поехали. Карта города у тебя есть?

- Есть, – буркнул Макс, поднимаясь с кровати. Пока я любовалась просторами, он успел на нее завалиться.

Это первый раз, когда я наблюдала за работой Макса. Раньше мне быть свидетелем всей подготовки не приходилось. Я подключалась перед выполнением работы с тем, чтобы проверить аппаратуру и осмотреть территорию. Мне было не особо интересно за всем наблюдать и везде с ним таскаться, но приходилось. Нам необходимо было тщательно следовать легенде. Молодожены все-таки.

Макс проворачивал все быстро, дельно, с минимальной суетой и максимальной эффективностью. До определенного момента я выступала в роли стороннего зрителя, потом пришла моя очередь вступать в игру. В итоге все прошло тихо и аккуратно.

Для довершения образа пришлось еще пару дней прогуливаться возле моря. Купаться, конечно, еще было холодно, а вот загар получился. Довелось сыграть на публику страстный поцелуй такой, что тетя на ресепшене невольно покраснела. Прогулка на яхте была заказана специально с тем, чтобы утопить в море мобильники. Последние штрихи и мы возвращаемся в родной город.

- Я тебе сразу сообщу, – сказал Макс, когда мы уже были возле моего дома.

- Конечно, – в голосе прозвучала усталость. Я вышла из машины и поплелась в сторону родного дома с двумя желаниями: душ и кровать.

На следующий день к ресторану я подъехала, когда бортовые часы Немца показывали десять утра. Караульная Хонда отсутствовала, как и Вольво Мокрицкого старшего. Зато стояла Хонда Цивик, видно было, что не навье, но хорошо ухоженная. «Интересно, кого это к нам занесло в такую ресторанную рань?» – задалась я вопросом и направилась вовнутрь помещения.

- Здравствуйте, Ольга Петровна! – чуть не с криком и порывом броситься мне на шею подбежала Татьяна, лишь переступила я порог.

- Привет! Что нового?

- Ничего, – пожала плечами девушка.

- Тоже хорошо. – Я улыбнулась Тане и пошла в свой кабинет.

В коридоре было тихо. Интонация голоса Ани, который было слышно даже за закрытой дверью, подсказывала, что заходить к ней в данный момент не стоило. Поэтому я направилась в свой кабинет, открыла дверь и застыла на пороге. О том, что дверь будет не заперта, мне подсказывало шестое чувство, а вот тот, кого я увижу за своим столом, заставил в очередной раз заныть мои кости.

- Проходной двор, – сказала я так, чтобы это дошло до ушей гостя, вошла, закрыла за собой дверь, повесила сумку на вешалку. Развернулась лицом к сидевшему за моим столом мужчине.

- И тебе доброго утра, Ольга Петровна!

- Освободи мое кресло, будь добр, – попросила я вместо ответного приветствия.

- Да, конечно, – Прохорович поднялся, прошелся по кабинету и уселся на диван. – Кофе угостишь?

- Вон кофеварка, вода, кофе, – я кивнула в сторону аппарата. – Угощайся.

- Злишься?

- За что? – я опешила самую малость и уставилась на Прохора немым вопросом в глазах.

- Действительно, за что? Значит, не за что. Чудненько! – мужчина повернулся ко мне спиной и стал колдовать над кофеваркой. Через минуту машина заурчала, еще через две минуты передо мной стояла чашка ароматного кофе.

- Олег Николаевич, ты хотел чего? – к этому моменту он вернулся на свое прежнее место на диване.

- Ты где была?

- В смысле?

- Тебя в городе не было неделю.

«Вот оно как, значит! Присматриваем, если мягко выражаться»

- В Хорватию ездила. Осточертело все! Нервы сдали.

- При твоей профессии нервы надо иметь железные, – сделал Прохор замечание и посмотрел на меня, как рентгеном просветил. Но я осталась невозмутимой, хоть и появилось адское желание обозвать его каким-нибудь матерным словом за двусмысленность.

- Железным может быть только металлический профиль, а я – живой человек. Теперь извини, мне работать надо.

- Был рад тебя видеть в полном здравии. – Прохорович встал и вышел из кабинета, даже не мазнув по мне взглядом.

С учетом открывшихся обстоятельств, меня начала бить небольшая паника по поводу того, не узнал ли Прохор чего ненужного. Еще эта поездка… Она на раз-два может раскрыть что, где и по какой цене. Если, конечно, за мной настолько глубоко следили.

- Все! Бог даст день, бог даст новости. – Я сказала это сама себе и дверь кабинета открылась. В дверном проеме появился Антон. – Точно, проходной двор!

За эту неделю он как-то повзрослел. Это подчеркивал костюм, который ему был очень к лицу и добавлял пару лет сверху. Парень уже не скалился идиотом в тридцать два зуба, а мило улыбался уголками губ.

- Можно? – он все еще стоял на пороге.

- А что-то изменилось?

- Нет, вопрос вежливости.

«Точно повзрослел. Или что-то все-таки произошло!»

- Проходи. Присаживайся.

- Спасибо. – Антон зашел вовнутрь, закрыл за собой дверь и сел в кресло напротив меня.

- Рассказывай.

- Все тихо, мирно и спокойно.

- Замечательно. Как папенька?

- Будет после обеда.

- Чья машина у входа стоит?

- Моя! – гордостью был заполнен голос парня.

- Поздравляю! Папа или дядя?

- Папа выступил кредитором! – он сделал ударение на последнем слове, а мое уважение к этому юнцу возросло в разы.

- Браво! – в ответ Антон разулыбался, я ответила тем же.

- Пойду я. Если что надо будет, зови. Пробелов в работе нигде нет!

- Спасибо.

- Пожалуйста.

Антон пожал плечами, а у меня ожил в руке мобильный. Я сразу приняла вызов:

- Алло! Здравствуйте! Сколько можно ждать вашего звонка? Я запрос еще в восемь утра сделала? У вас совесть есть?

- Здравствуйте! Заказ оформлен. Посылка уже на месте. – Услышала я спокойный голос Макса.

- Спасибо. До свидания.

- Всего доброго. – После этого я отключилась, бросила мобильный на стол и откинулась на спинку кресла. Антон тихо вышел из кабинета во время разговора.

 

Майские праздники дают о себе знать затишьем. Народ в основном старается выбраться на свежий воздух. Шашлыки, природа, любительский волейбол и все прочее в том же духе. Жара наступила как-то совсем резко. В один миг стало просто невыносимо жарко. Окна я перестала открывать, а вот кондиционер обзавелся званием лучшего друга.

Антон с Татьяной продолжали светиться счастьем. Аня перенесла очередной квартальный отчет. Я пережила проверки различных надзирающих организаций. В общем, все шло своим чередом. Прохорович наведывался крайне редко, со мной перекидывался парой слов и направлялся в кабинет Мокрицкого старшего. А младшему выделили отдельную рабочую площадь, так что мы теперь пересекались по необходимости и в зале. Это меня несказанно радовало!

- Привет, – дверь моего кабинета открылась, и вошел Гриша.

- Привет.

- Ну что, будем готовиться к банкету? – он устроился в кресле рядом с моим столом.

- По какому поводу? – я оторвалась от работы.

- Скоро я стану свекром!

- О как! Поздравляю! И на когда назначено сие мероприятие?

- Середина июня. Сегодня дату уточнят. Вот так, вот… Время бежит… Вроде, недавно учиться отправлял, Лорка слезы крокодильи проливала. А тут, женится…

- А что вы хотели. Никто и ничто не стоит на месте…

- Н-да…

Мокрицкий еще немного поторчал у меня перед глазами, совершенно по-старчески посетовал на бег жизни и времени, потом поднялся и вышел вон.

Вечером волна размышлений накрыла и меня. Я стояла возле барной стойки и пила кофе. Совершенно не вникая в происходящее вокруг, витала очень глубоко в своем философском потоке.

- Далеко же ты отсюда улетела, Ольга Петровна, – услышала слева от себя.

- Добрый вечер, Олег Николаевич, – сказала я, не оборачиваясь на голос. Его трудно не узнать.

- Что-то ты совсем скисла… Поговорим?

Я сделала глубокий вдох и на выдохе сказала:

- Нет!

- Другого ответа я и не ожидал. Ты домой когда собираешься?

- Еще не знаю, а что?

- Может, поужинаем вместе?

- Здесь?

- Нет. Здесь ты на работе. А я хочу, чтоб ты расслабилась. У тебя слишком напряженное и одновременно опустошенное выражение лица. С тобой что-то происходит. Я это вижу. Только ты ж говорить будешь со своим Немцем, а никак не со мной.

- Хватит! – я посмотрела Прохору в глаза, потом прошлась по нему взглядом. Все как обычно, все как всегда, все на высоте. – Поехали ужинать, только, пожалуйста, не лезь ко мне в душу.

- Как скажешь.

Я забрала из кабинета сумку, предварительно достав из нее ключи от машины, положила в карман мобильник и заперла дверь на ключ.

- Может, на моей поедем? – спросил Прохор, когда мы вышли из «Вавилона».

- А какая разница?

- В принципе, никакой.

- Вот и отлично. Вопрос решился сам собой. Куда едем?

- В «Париж».

- Дорогу я знаю. – Мы устроились в салоне: я за рулем, Прохор на соседнем сидении.

«Париж» находился почти на окраине города в одном из прекрасных парков. И назывался так потому, что хозяева обустроили территорию так, что получалось вроде ты действительно находишься в этом городе. Плюс музыка и общая атмосфера переполнялась романтикой. А еще там отлично готовили французскую кухню. Это действительно было вкусно. Вот только есть мне совершенно не хотелось. И в «Вавилоне» мне сидеть тоже не хотелось, да и домой ехать желания не было никакого. В этот вечер меня переполняла апатия. Поэтому я и согласилась на ужин и даже никак не отреагировала на выбор места. Ну и фиг с ним, к романтике во всех ее проявлениях я всегда относилась скептически.

- Почему Гелендваген?

- Что? – я оторвалась от собственных мыслей и дороги.

- Я спрашиваю, почему Гелендваген?

- В каком смысле?

- В том смысле, что какая-то машина не женственная…

- Да я сама какая-то особо не женственная.

- Что сегодня с тобой, Ольга Петровна?

- А что?

- Все! Ничего! Странная ты сегодня какая-то. – Прохор попялился на меня какое-то время, а потом уставился на дорогу и не проронил ни слова до самого ресторана.

Мы припарковались у входа. Через минуту чуть на расстоянии от моей машины остановился черный БМВ. Я посмотрела на машину, потом на Прохора. Тот не проявил никаких эмоций. Я еще раз посмотрела на машину и вышла из салона.

В зале оказалось не многолюдно. Занято было всего четыре столика. За одним из них сидел Макс с очаровательной спутницей. Мы встретились взглядами и тут же их отвели.

- Знакомый? – услышала я за спиной.

- Нет. Показалось.

- Нам туда, – Прохорович указал на угловой столик с табличкой «Стол заказан».

- Ты с самого начала предполагал, что мы сюда приедем?

- С чего ты это решила? – состроил невинность Прохор и помог устроиться за столиком.

- Стол был зарезервирован заранее.

- Этот стол всегда зарезервирован.

- Значит ты здесь особый гость? – мой вопрос остался без ответа, потому что к нам подошла официантка и очень сдержанно произнесла:

- Добрый вечер, Олег Николаевич. Здравствуйте, – поприветствовала она меня. – Меню, пожалуйста. Делайте выбор. – И испарилась.

- Тебя здесь знают.

- Меня в этом городе каждая собака знает. Кажется, ты когда-то такое предположила. И чему ты сейчас удивляешься?

- Действительно! Чему я удивляюсь.

Девушка снова появилась в поле нашего зрения через пару минут. Мы сделали заказ. Прохорович выбрал вино. Я ограничилась стаканом воды и чашкой кофе после ужина.

- Ты уже в курсе радостной новости? – решила я хоть с чего-то начать диалог.

- Ты о чем?

- О свадьбе.

- Об этом. Да, конечно. Я не против. И даже за. Надо парню сейчас остепеняться, а то с возрастом тяжелее будет.

- Это ты по собственному опыту делаешь выводы?

- А ты почему не замужем? – и разговор в очередной раз сошел на нет.

Я несколько раз бросала взгляд через плечо Прохоровича на столик Макса. Тот, как ни в чем не бывало, отдыхал со своей спутницей. И даже не смотрел в мою сторону. Молодца! Не зря, наверное, нас судьба свела в свое время в один детдом и по жизни оставила рядом.

Остаток ужина прошел в молчании. Каждый из нас находился в своем ворохе мыслей. И Прохор, как обещал, не лез ко мне в душу. За что ему огромная моя благодарность. Макс перед тем, как покинуть ресторан, встретился со мной взглядом на долю секунды. Вроде как убедился, что со мной все нормально. Он прекрасно знал, кто составляет мне компанию за ужином. И, думаю, его это вряд ли обрадовало.

Мы вышли на улицу, я сделала глубокий вдох ночным воздухом. И тут прогремел выстрел, а вслед за ним одна из машин, стоявших на стоянке, сорвалась с места.

Я не знаю кто из нас был целью, но попали мне в руку, притом по касательной. Идиотизм какой-то! Я от касания пули дернулась и навалилась на Прохоровича. В это же время из черного БМВ выскочил парень, бросился к нам. А сама машина пронеслась мимо нас в ту же сторону, куда уехали стрелявшие. И все это произошло буквально в считанные секунды.

- Оля! – Прохор зачем-то придерживал меня и пытался заглянуть в глаза.

- Нормально все со мной.

- Нормально? Тебе в больницу надо!

- Какая больница, Олег? От касательного ранения еще никто не умирал! И как ты собираешься объяснять огнестрел?

Прохорович от моих слов как под холодным душем побывал. У него долго не находилось слов, чтобы мне ответить. Парень топтался возле нас бестолково. Зато я моментально вышла из состояния апатии.

- Ну вот, вечер перестал быть томным… И чего стоим истуканами? Домой поехали! Рану обработать надо.

- Только я за руль сяду, – сказал Прохор с таким выражением, что спорить и мысли не возникло.

Я протянула ему ключ. А он помог мне устроиться на пассажирском сидении. Захлопнул дверцу и еще несколько минут говорил с парнем. Судя по всему давал какие-то наставления. Потом сел за руль и мы поехали в сторону моего дома.

- Где у тебя аптечка? – спросил Прохор, уже на пороге квартиры.

- В ванной в нижнем шкафчике.

Войдя в прихожую, я скинула обувь и прошла в комнату. Включила свет, села на диван. В этот момент в поле моего зрения появился Прохорович с аптечкой в руках.

- Снимай кофту, – сказал он, устраиваясь на диване рядом со мной.

- Я сама могу обработать рану.

- Когда меня не будет рядом, делай что хочешь. А сейчас, будь добра, сними кофту и дай мне возможность осмотреть руку.

Я повиновалась и осталась до пояса в одном нижнем белье. Сидела и наблюдала за тем, как Прохор оказывал мне первую медицинскую помощь. Надо отметить, что все движения были достаточно профессиональными.

- Я тебе сейчас повязку накладывать не буду, чтобы бинт не прилип к ране. Пусть так коркой возьмется. А ты майку накинь, чтоб не задевать рукавом.

- Спасибо.

- Хотя… – он обвел меня взглядом. – В нижнем белье ты смотришься гораздо женственнее.

- А в одежде, значит, не тот компот?

- А в одежде ты как терминатор, а не женщина! Ни страха в глазах, ни паники при стрельбе, ни обморока при виде собственной крови! Может, все-таки поговорим?

- О чем? – я встала с дивана, забрала из его рук аптечку и направилась в кухню, попутно заглянув ванную. Прохорович пошел за мной следом.

- Тема, как раз, есть! Почему в тебя стреляли?

- Ты уверен, что стреляли в меня? Может я случайно под пулю попала? – прокричала я и сама себе не поверила.

К этому времени мы стояли посреди кухни. Я уставилась Прохоровичу в глаза. И напрочь забыла о том, что на мне до пояса одно нижнее белье. Прохорович еще раз обвел меня взглядом и, не долго думая, прижал вплотную к себе.

- Если ты сейчас скажешь «нет», я уйду и никогда больше не появлюсь в твоей жизни. По крайней мере, в твоей квартире точно. – Проговорил он мне в ухо, а потом заглянул в глаза.

Ума не приложу, что со мной произошло в ту минуту, но я молчала и тупо смотрела в мужские, такие властные, глаза. Кожей на спине чувствовала крепко прижатые горячие ладони Прохоровича. По лицу пошла цепочка легких прикосновений губами, и закончилась на уголке моего рта. После чего Прохорович слегка отстранился и еще раз словил мой взгляд, к этому времени уже затуманенный. Я не знаю, что именно он там хотел найти, но увиденным, как мне показалось, остался доволен. После этого от нежности не осталось и следа. На смену ей пришла жесткая страсть.

Оставшимся сознанием помню как срывала с Прохора рубашку. Рана ныла, но на нее мне уже было плевать с высокой башни. Уже было не остановиться. Потом помню как оказалась притиснутой к столешнице и постепенно раздетой. И все!..

Реальность вернулась через какое-то время. Тело ныло, но приятно. Рана ныла, но было все равно. Поза была не очень удобной, но сил переместиться не было совершенно. Истома разливалась по всему телу и было по фигу, что этот секс был самой не предвещающей ничего хорошего выходкой. Прохорович рядом тяжело дышал, но разлеплять веки и смотреть на него не было никакого желания. Я его чувствовала кожей всего своего тела. Настоящая мужская энергетика, сила и жар так и перли от него.

- Правду говорят, ничего так не сближает людей как совместная пуля, – произнесла я уже после того, как сделала глоток воды.

 

Утро началось по привычке рано и вперемешку с головной болью. Всю ночь я проваливалась в сон, но каждый раз просыпалась, цепляя рану постельным бельем. Прохорович устроился на ночлег в предоставленной ему когда-то комнате, ничем не объяснив сей поступок. Я встала с кровати, пошла к зеркалу осмотреть рану. Она затягивалась медленно, но верно. В чем спала, в том и потопала в ванную. Чего уж теперь, что он там не видел?

Когда я вошла в кухню, Прохорович нажал кнопку «старт» на кофеварке.

- Доброе утро. Как рука?

- Доброе. Нормально все, на мне как на собаке. А ты чего в такую рань поднялся? – я устроилась на стуле за столом.

- Покоя не дает вчерашняя стрельба. Пытаюсь понять хоть что-то, но…

- Но пустота.

- Именно. Как-то все по-дурацки произошло.

- Полностью согласна с предыдущим оратором.

- У тебя в холодильнике, как обычно, мышь подавилась куском сыра.

- Хорошо хоть не с голоду померла.

Прохорович поднялся со своего места. Достал из холодильника сыр, хлеб. Соорудил бутерброды и разлил кофе по чашкам. Завтрак прошел в молчании и занял каких-то десять минут.

- Ты на работу поедешь? – Прохор снова поднялся со своего места и принялся убирать со стола.

- Да. Рану поможешь забинтовать?

- Без проблем. За мной машина заедет через полчаса, так что давай прямо сейчас. А то у меня дел паровоз с двумя телегами.

- Как скажешь, Олег Николаевич, как скажешь. – В ответ Прохорович всего лишь поморщился и пошел в ванную за бинтом и лейкопластырем.

Он аккуратно сделал повязку, отнес все на место, потом пошел в комнату за пиджаком и ушел, бросив из прихожей «Всего доброго, Ольга Петровна». А я так и осталась сидеть на стуле в кухне. Вот только занималась я этим делом недолго. Еще с момента выстрела в голове билась мысль о том, что надо связаться с Максом. С таким намерением я потопала в спальню, переоделась и поехала в ближайшее круглосуточное интернет-кафе.

В одном из торговых центров на последнем этаже как раз такое располагалось. Не смотря на то, что времени была половина восьмого, народа в зале было достаточно, чтобы среди него затеряться. Видно, игроки с ночи засиделись. Я подошла к барной стойке, заказала себе кофе и час времени. Такого времени мне конечно было много, но для отвода глаз чего не сделаешь. Первым делом я отправила сообщение с сайта мобильного оператора на постоянный номер Макса с местом и временем встречи. А потом уже пила кофе и читала новости, раз выдалась такая возможность.

После день пошел своим чередом. А в шесть вечера я сидела на велотренажере в спортзале и наматывала виртуальные круги. Через пятнадцать минуть ко мне присоединился Макс. Мы стали крутить педали и вроде как в телик пялиться.

- Привет, дорогая.

- Привет.

- Хорошую ты компанию себе подобрала для ужина, ничего не скажешь.

- Так получилось. В меня вчера стреляли. – После такой новости Макс остановился и одарил мня внимательным взглядом. – Чего уставился? Крути, давай!

- Ты уверена, что именно ты была целью?

- Я ни в чем не уверенна. Все как-то глупо получилось. И сам выстрел бестолковый. Мне всего лишь руку по касательной задели.

- Может попугать хотели, – выдвинул предположение Макс после нескольких минут раздумий.

- С какой стати кому-то меня пугать?

- Тоже верно, – Макс снова задумался. – А может все-таки в Прохора целились?

- Он был с другой стороны. Так, что целились определенно в меня!

- Ладно. Я попробую что-то разузнать... А сам Олег Николаевич что говорит по этому поводу?

- Ничего он не говорит. Он присматривает за мной.

- В каком смысле?

- В смысле слежки. Его ребята за мной, как выяснилось, таскаются. Одно радует, что за приделы городской черты они не высовываются.

- Очень хорошо! Только этого нам не хватало!

- То-то же и оно… Ты будь аккуратен, особо не светись. На мой номер выходи через свои возможности. «Австрия». А еще лучше пропади на время. И вообще, по-моему, пора сворачиваться. Когда-то же все это должно было прийти к своему логическому завершению.

- Тогда мы с тобой потеряемся и больше никогда друг друга не увидим, –  горестно заключил Макс.

- Бог его знает… Земля круглая.

Я встала с тренажера и пошла в душ. Потом переоделась и, не глядя по сторонам, вышла из спортзала. Устроившись за рулем Немца, повела машину для начала прямо.

 

«Горько! Горько!» – что есть силы кричали приглашенные за столом. И молодожены самозабвенно целовались в ответ на призыв. Господи, какой кошмар! Я, дабы не созерцать сие зрелище, тихонько вышла из-за стола и направилась в сторону выхода. Захотелось глотнуть свежего воздуха. Правда свежести в июне не найдешь как и снега, но все же лучше.

Я на этой свадьбе оказалась в непонятном положении, вроде как и гость, а вроде как и распорядитель. Все-таки в «Вавилоне» решили играть, хотя я долго настаивала на том, чтобы выбрали другое место. Но хозяин, как говорится, барин. Потом долго выбирали тамаду и музыкантов. Потом таким же процессом выбирали приглашения, свадебное платье и машину для прогулки. И вот в этот момент сидели молодые, родители, гости, особые гости за столом и веселились. Я же эти мероприятия на дух не переношу. А тут было не отвертеться, вот и пришлось мучиться.

Я вышла из ресторана и присела на стул под навесом, специально поставленным по случаю. Жара стояла невероятная. И тот сарафан, что был на мне, казался шубой.

- Надо было в кабинет пойти, там хоть кондиционер можно было бы включить.

- Что, простите? – от услышанного рядом голоса я вздрогнула. Обернулась и увидела молодого человека, сидевшего через два стула от меня. Судя по всему он что-то искал в недрах своего телефона, а теперь смотрел на меня.

- А я что-то сказала?

- Пробурчали скорее, – улыбнулся незнакомец.

- Не обращайте внимания.

- Тоже не любите такие мероприятия?

- Терпеть не могу.

- А давайте сбежим отсюда, – предложил парень, пересаживаясь на стул рядом со мной.

- Не могу. Я – администратор этого ресторана.

- Понятно. – Протянул он и снова углубился в свой телефон на какое-то время. – А может вам принести что-нибудь выпить?

- Нет, спасибо. Идите, отдыхайте. Вы же развлекаться приехали.

- Эти развлечения не для меня. Но, когда приглашает лучший друг на свадьбу, то отказывать совсем уж неприлично.

- Согласна.

- Меня Женя зовут.

- Я буду иметь в виду. О, музыка загромыхала. Значит можно пойти и поесть, в ближайшее время криков «Горько!» не предвидится.

- А ты не хочешь сказать свое имя?

- Нет. – Отрезала я и поднялась со своего места. Я направилась в ресторан и только взялась за ручку двери, почувствовала ладонь поверх своей. А потом и голос услышала:

- Позволь, я поухаживаю?

- А стоит?

- Стоит.

- Я ведь даже не представилась.

- И что это меняет? У тебя не может быть какое-то такое имя, от которого мне захочется бежать от тебя как от прокаженной. – Парень одарил меня своей великолепной улыбкой. Переложил мою ладонь в другую руку и чуть подтолкнул вперед. – Не бойся, я тебя не съем.

- Подавишься! – огрызнулась я и мы вошли вовнутрь.

Музыканты играли ровно то, что подобало играть на таких мероприятиях. Народ плясал, веселился, молодожены светились счастьем, их родители разве что слезы умиления не роняли. В общем, все были довольны.

- Ну что, пойдем, поедим? – спросил Женя над самым ухом, чтобы было слышно сквозь шум.

- Угу.

Парень держал меня за руку и вел за собой. Оказалось, что за их столиком стоял один не тронутый прибор. Мы устроились. Новый знакомый стал за мной ухаживать: налил вино в бокал, снеди положил на тарелку. Вот только с ложки кормить я себя не позволила. Мы сидели, кушали, Женя болтал на столько, насколько ему это позволял периодически не наполненный рот.

- Пойдем, потанцуем? – предложил он, когда началась медленная песня.

- Давай.

И что это на меня нашло? То за руку себя разрешаю брать. Мало того, что брать, дальше держать! Кормить меня, поить. Сейчас еще и танцевать пошла! Всё! Конец света! Надо отметить, что Женя очень хорошо танцевал. Уверенно, плавно, красиво вел. К концу танца у парня уже черти в глазах прыгали. А у меня зародилась мысль о том, что пора бы всё это заканчивать от греха подальше.

- Куришь? – услышала вопрос над ухом.

- Нет.

- Тогда позволь, я тебя покину на несколько минут?

- Пожалуйста.

Женя пошел к выходу, а я стояла возле бара и наблюдала за тем, как парень удалялся с глаз долой, лавируя между гостей. В эту минуту я снова словила себя на мысли, что мне все происходящее противно. И чтобы избавить людей от своей не весьма настроенной на позитив гримасы, отправилась в свой кабинет, как минимум, посидеть под кондиционером.

Только я умостилась в кресле, предварительно сняв обувь, выложила ноги на стол, как в дверь постучали и, не дождавшись моего «входите», распахнули ее.

- А я-то было подумала, что ты со мной и не поздороваешься.

- Здравствуй, Ольга Петровна.  – Прохор прошел по кабинету, подошел к столу, подвинул мои ноги и умостился на крае столешницы. Я же молча наблюдала за его телодвижениями. – И давно ты стала интересоваться малолетками?

- А тебе собственно какая разница?

- Никакой. Любопытство.

- Ты чего это ревновать удумал? Негоже тебе, Олег Николаевич.

- С какой радости мне тебя ревновать?

- Вот и я о том же. Делаем вывод: этот разговор не имеет никакого смысла.

- Оля, – протянул Прохор, но ничего больше не успел сказать, потому что  я его перебила:

- Олег Николаевич! Не надо.

Прохорович устремил на меня тяжелый взгляд и сверлил им, словно мысли пытался прочитать. Потом, видно, понял, что ничего у него не получится и вышел из моего кабинета, не проронив ни слова.

 

 

- Здравствуйте, Ольга Петровна! – услышала я крик за своей спиной. Повернулась и увидела Татьяну, загоревшую, посвежевшую, сияющую.

- Привет. С возвращением. Как Лазурный берег? Мужа там оставила?

- Тоша сейчас подойдет. На улице знакомого встретил. Лазурный берег – это сказка! Две недели пролетели как один день.

- Понимаю, – улыбнулась я в ответ. Девчонка излучала такой позитив, что не улыбнуться было просто не возможно.

- Привет! – прогремел Антон, появляясь в поле нашего зрения.

- Привет. Я все знаю. Отдохнули хорошо. Все замечательно. Я за вас рада. Молодцы! А теперь вопрос. Таня, ты остаешься в своей должности или мне искать тебе замену?

- Остаюсь, конечно, это решенный вопрос. Правда, Тош?

- Да, – он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

- Ну и ладно. Я в кабинете.

Я умостилась в кресле за столом с чашкой кофе в руках и стала наблюдать за дождем за окном. Если и не принесет особенной прохлады, то хоть пыль прибьет. Скорее бы зима. А, может, самой куда податься? Повалять на пляже, покупаться в море. Одной. Или не одной? Хорошо, не одной. Тогда с кем?

- С кем? – спросила я вслух у стен, но на вопрос откликнулся мой мобильный. Посмотрела на дисплей, стало понятно, что это Макс. – Да.

- Привет.

- Привет.

- Планы на вечер есть?

- Судя по всему уже есть.

- Правильно. У тебя дома выпить найдется?

- Найдем. А ты что наведаться хочешь?

- Именно. К девяти буду. Пока. – Макс попрощался, и не дожидаясь моего слова, отключился.

- К чему бы это? – снова озадачила я стены своего кабинета.

 Ровно в девять домофон разлился мелодичным сигналом, оповещающим о том, что гости слишком пунктуальны. Я нажала на кнопку, не спросив «Кто?» и сразу отрыла входную дверь квартиры. Сама потопала на кухню с намерением сварить кофе. И что-то мне подсказывало, что его понадобится много.

- Можно? – услышала я голос Макса из коридора.

- Нужно, – я вышла на встречу.

- Сколько лет с тобой знакомы, а в гостях у тебя я ни разу не был. Под домом стоял, было, а зайти никогда, – сделал Макс откровенное признание. – Привет.

- Привет. А под домом какого рожна торчал?

- Переживал за тебя.

- Бывает. Пойдем, сейчас кофе сварится.

Я снова направилась в кухню, Макс следом за мной. Кофеварка запищала как раз в тот момент, когда он устраивался за столом. Я разлила кофе по чашкам, на стол поставила сахар. Сама умостилась напротив молодого человека.

- Слушаю.

- Держи, – он положил на стол и подтолкнул в мою сторону самую простую трехгрошовую флешку. – Там все как обычно. Только… – Макс замолчал, а моего терпения надолго не хватило:

- Что «только»?

- Только это скорее всего наше последнее дело.

- Что это значит?

- Ты поймешь, когда увидишь, что там.

- Макс! – Взорвалась я.

- Тишь! Рано или поздно, а это все должно было закончиться! Если я приперся в твою квартиру! Соображаешь?

- Подожди тут, – попросила я Макса, сама вышла из кухни.

Я пошла в комнату для того, чтобы достать нетбук. Очень мне хотелось, не откладывая в долгий ящик, посмотреть что же там такого, что заставило парня поступиться всем правилам. Я включила аппарат по ходу до кухни. Потом водрузила его на стол и стали мы вместе ждать, когда он окончательно будет готов с нами работать. Макс сидел, опустив голову, что-то тщательно изучал в своей чашке, я же стояла и прожигала взглядом дыру в его макушке.

Я снова устроилась за столом. Вставила флешку в USB–порт. В открытом окне увидела графику и текстовый документ. Действительно, все как обычно. После двойного клика по значку фотография раскрылась, а я замерла на месте на какое-то время. Потом из меня вырвался протяжный стон.

- Тишь, – подал голос Макс.

- Заткнись, пожалуйста, – очень миролюбиво попросила я своего, так сказать, друга и напарника. И он заткнулся, а я дальше продолжала вглядываться в монитор.

Какое-то время я молча сидела за столом. Потом вымеряла кухню шагами тоже молча. Но мой мозг в этот момент напоминал кипевший чайник: свисток разрывается, крышка подскакивает.

- СВД и сопутствующее.

- Два дня.

- Хорошо. Через два дня тебя не должно быть в городе. Через два дня каждый заботиться о себе сам и забывает о существовании другого.

В эту ночь Макс остался у меня. Мы валялись на диване и разговаривали. Говорили обо всем. По большей части, конечно, это были воспоминания. Хорошие, плохие, нейтральные. В нашей жизни бывало всякое.

Мы вспоминали детдом. Мандарины на Новый год. Конфеты по праздникам. Несправедливость. То, как мы стали дружить. А однажды решили, что непременно надо хорошо учиться, чтобы людьми стать хорошими  и достойными. Интересно, почему тогда мы решили, что учеба нас сделает именно такими? Бог его знает. Но тогда для нас это было важно. Техникум и общежитие. Первые невнятные заработки. Нам хватало, потому что просили мы от жизни не много. А потом наступила тишина. Я знала, что в тот момент воспоминание у нас было одно на двоих. Но Макс боялся об этом заговорить первым, поэтому сказала я:

- Тот мент определил мою судьбу. А попутно и твою. Если бы он тогда не сделал того, что намеревался, я бы не стала тем, кем стала. Его пистолет сам в руку попал, кобура как-то расстегнулась. Выстрел произошел сам собой. Когда ты защищаешься, то и не на такое способен. А чуть позже я поняла, что убивать не так страшно, сложно и не всегда наказуемо…

- Ты даже не поняла, что тот пистолет в дом ко мне притащила. Ты уснула, а я его забрал и в речку с моста выбросил.

- Спасибо тебе за все.

- Брось. Пойду я. Светает уже.

Макс поднялся, помог мне подняться. Потом долго смотрел в мои глаза, после обнял крепче, запечатлел на моих губах поцелуй и твердым шагом пошел в прихожую.

- Береги себя, Тишь, – сказал он и закрыл за собой входную дверь.

 

Два дня пролетели как в тумане. Я подогнала хвосты на работе. Проработала вопросы с документами. И даже упаковала чемодан. На третий день в определенном месте и в определенное время опробовала оружие. Потом был изучен распорядок дня объекта и выбрана лучшая позиция. Все как всегда, только на большем нерве и последний раз. Еще душу и мозг разрывала мысль о том, что я осталась одна. В этом гребанном мире я осталась совершенно одна!

Два дня я жила жизнью другого человека. Все у него было по графику, все по расписанию. Четко до минут. Это было удобно для меня, но не знаю насколько удобно для него. Что это? Стабильность? Или заунывный день сурка? По большому счету еще один день и эти вопросы перестанут интересовать и меня, и его. Если, конечно, он вообще над этим задумывался.

Когда я уже держала объект на прицеле, зазвонил телефон. Этот номер никто, кроме Макса, знать не мог. Я удивилась звонку и разозлилась одновременно. Поэтому без предисловий начала шипеть в трубку:

- Ты какого черта звонишь? – но в ответ я услышала голос совершенно другого человека:

- Оля, что ты медлишь? Хорошо смотрюсь в оптике? Я специально это сделал? Могу поспорить, что ты любишь меня, ты не сможешь нажать на курок.

- А если я работу люблю больше тебя?

- Оля, кем бы ты ни была по призванию или наитию, ты остаешься женщиной! Этим все сказано!

- Это тебе за руку, – я сделала выстрел ему в колено, бросила винтовку и пошла прочь с чердака.

Мой первый в жизни прокол и последний прицел. Вот теперь назад пути нет, есть только один выход. Торопиться, бежать, не было никакого смысла. Я точно знала, что за мной никто гнаться не будет. Сейчас Прохора повезут в больничку. И не отдаст он приказа своим псам найти меня, потому что ему потребуется время переварить то, что произошло.

Я же, тем временем, добралась до дома. Вещи уже были окончательно собраны, документы полностью подготовлены, чемодан стоял в коридоре. Вылет самолета через три часа. А после посадки меня ждала чужая страна, чужой народ, чужое имя и чужая жизнь, в которую я должна была превратить свою.

 

 

Я стояла в центре собственного оружейного магазина и обсуждала со своим же продавцом как лучше сделать выставку нового товара. Все правильно. Лучше ресторанного бизнеса я разбиралась только в оружии. Мы что-то записывали, бурно обсуждали и примеряли место для Вальтера то там, то там. Мы не услышали звона колокольчика на входной двери. Зато я вздрогнула, когда услышала мужской голос за спиной:

- Ты какого черта рванула на Сицилию? Более спокойного места не нашлось? – я повернулась всем корпусом, передо мной стоял Прохорович во всей своей красе. Только опирался на трость.

- Ни один нормальный человек сюда не сунется. А я…

- А ты ненормальная!

- Смертница…

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/