КОЛЬЦО ОТ ТИФФАНИ

 

СЕСТРА

Жил был генерал, имел чудесную семью. Жену Наталью и сына Никиту. Жили, не тужили, готовились отметить серебряную свадьбу. Супруга мечтала о настоящем торжестве: когда она выходила замуж за своего курсантика, они не могли себе ничего позволить, даже невестин букет состоял из цветов наскоро сорванных с городской клумбы.

Медные  кольца были заказаны у цыгана-кузнеца за рубль. Когда Николай пришёл за ними, то вышла цыганка, взяла их в руки и, наклонившись над кольцами, пошептала что-то, затем, отдавая, жениху сказала:

- Они принесут вам счастье  и богатую жизнь. Удача будет с тобой до тех пор, пока не потеряешь своё кольцо. Береги его!

В ЗАГСе их быстро расписали, потому что новоиспечённая семья вечерним поездом отправлялась на край света, к месту службы мужа, в далёкую Сибирь.

 

Жили трудно, но молодой офицер исправно исполнял свои служебные обязанности, даже подвиг совершил - задержал диверсанта при переходе им границы государства.

За это был награждён и получил повышение. Жена тоже служила Отечеству, всеми силами создавая домашний уют мужу, где бы ни приходилось жить-выживать. Первого малыша из-за несвоевременной медицинской помощи они потеряли. Очень горевали, но молодость и любовь взяли своё, вскоре появился на свет  наследник – сын Никитушка.

Долго на одном месте не задерживались, вероятно, цыганские кольца предопределили частые переезды. Умного и перспективного молодого офицера посылали в разные концы страны на трудные задания, где он успешно справлялся с ними. Супруги привыкли и вещи почти не распаковывали до конца, так как знали, что скоро опять  в дорогу, но они не были в обиде на своё «цыганское» счастье, звания и повышения по службе сыпались, словно звездопад, на Николая.

 

Вот и пришёл заслуженный конец всех мытарств - Николай  получил одно из  самых высоких званий, Москву и пятикомнатную квартиру в легендарном «сером» доме. Выше некуда. Тогда-то они и решили повторить свое бракосочетание. Обвенчаться. Всю подготовку взяла на себя Наталья. Столько лет она ждала этого события, столько мечтала о нём, замерзая, недоедая и не имея своего постоянного «угла».

Генерал не скупился, выдавая любые суммы. Надолго запомнился этот праздник.

Встал вопрос о кольцах. Наталья с усмешкой посмотрела на своё медное, уже совсем тонкое колечко: оно истёрлось от непомерных нагрузок. Она сняла его и положила на стол, а из изящной коробочки красного бархата вынула и  примерила необыкновенной красоты, всё усыпанное бриллиантами новое обручальное кольцо от Тиффани. Вот оно – счастье! Теперь только так. Именно оно олицетворяло для Натальи настоящее благополучие и определяло её сегодняшний статус генеральши.

Но как уговорить мужа сменить кольца? Она и так и эдак приставала с этим  к Николаю и со слезами уговорила-таки. Сказала, что перед алтарём он временно снимет своё старое кольцо и положит в карман, а на венчание наденет новое,  а  после завершения торжества может поменять на  старое и ходить с ним хоть до конца жизни.

Эх, бабонька, правду говорят: «волос длинен, да ум короток». Знала бы Наталья, что творит, сама  ужаснулась бы.

Но дело сделано!

 

Знатно гуляли свадьбу. Наталья вся светилась от сбывшейся мечты. Заслужила. Во время танца жениха и невесты она незаметно вытащила у Николая из кармана «позорное» медное кольцо, а затем и выбросила вместе со своим в мутные воды Москвы-реки со словами:

- Теперь настаёт для нас новая жизнь. Прощай прошлое, здравствуй будущее!

 

На свадьбе присутствовал друг Николая по учёбе в училище Виктор. Но не было у него заговоренных колец, так что «пахал» сокурсник на южных границах, да всё в ранге полковника и жил с семьёй в обшарпанной казённой квартирке. Как его супруга Тамара ни старалась вытащить семью (и с начальством спала, и к ворожбе прибегала), ничего не получалось, а здесь вдруг случай подвернулся – пригласили их в Москву на триумф сокурсника. Приглашали-то хозяева со светлыми помыслами, а вот гости прибыли с чёрными планами. Но это касалось только женской половины.

Наталья, ослеплённая своим счастьем, совершала одну ошибку за другой. Поселила Виктора с семьёй (гарнизонская привычка) в своей квартире на время праздника.  Вечерами дамы уединялись, чтобы «посплетничать», мужчины же уезжали «покутить». Наталья чистосердечно всё рассказывала и показывала подруге, а они действительно в молодости были подругами и дружили вчетвером.

До последнего девушки никак не могли определиться с женихами.

Кто за кого выйдет замуж? Рассудительной Тамаре Виктор показался более перспективной партией  и Наталье достался неуклюжий Николай. Как же она просчиталась! Но ничего, всё исправим. У них же с Виктором остался последний «козырь» - красивая дочь Лизонька. Только теперь бы  не промахнуться.

Мать с дочерью не могли спать, всё завистливо  обсуждали несметные богатства хозяев.

О, зависть - основополагающее чувство человека! Из-за неё, на что только не пойдешь - и убьёшь и предашь. Какой это мощный двигатель в жизни любого человека, в его чувствах и действиях. В основном, именно завистью пропитаны почти  все отношения между людьми.

 Дамы всё никак не могли решить, на кого поставить: на младшего – сына Никиту (тут всё просто – сосунок,  жизни не видел за широкой спиной отца, да под крылом безумно любящей матушки) или на самого Николая – тут потруднее, но зато в самую десятку. Решили - если рисковать, так по-крупному.

 

Накануне праздника Тамара, улучив момент, когда они с генеральшей остались одни, поникла головой и начала утирать несуществующие слёзы. Наталья кинулась утешать подругу.  Все должны быть счастливы в такой день!

Тамара стала униженно жаловаться, что дочь её на вечере будет выглядеть золушкой. Дешёвое платьице будет оскорблять своим видом всех высокопоставленных гостей. Скорее всего, Лизонька не сможет присутствовать на празднике.

Наталья беспечно рассмеялась:

-И всего-то! Сейчас вызову шофера и за два часа оденем твою дочь, как принцессу!

Действительно, труды не пропали даром. Юная Лизонька затмила всех своей красотой и весёлым нравом. Она чётко выполняла указания матери. При каждом удобном случае оказывалась рядом с Николаем. Вот и сейчас она почувствовала словно толчок в спину. Оглянулась и увидела приказывающий взгляд матери. Она поняла без слов.

Николай один вышел на террасу покурить. Настал решающий момент. Лизонька схватила с подноса два бокала шампанского и вышла за Николаем. Изобразив из себя ангела, она грациозно подошла к мужчине, протягивая бокал, который был уже  «заряжен» приворотным зельем – «присушка на крови». Потупив глазки, девица прошептала:

- Николай Николаевич, я от всей нашей семьи хочу поблагодарить вас за этот незабываемый праздник и за верную дружбу с отцом. Грандиозные успехи и высокое положение не испортили вас, вы остались верны юношеской дружбе.

Она «пела» и нагло льстила, а он краснел от удовольствия.

Лизонька протянула бокал, он взял его:

- За верную дружбу! До дна!

Раздался звон разбитого хрусталя. Девушка прильнула к генералу,

тот не устоял и обнял её.

Задуманное свершилось!

 

- Коленька, миленький, вставай. Уже обедать пора.

Николай Николаевич с трудом открыл глаза. Голова трещала, как после страшной попойки. Но почему, ведь он пил только шампанское - с его давлением нельзя употреблять крепкие напитки.

Возможно потерял контроль над собой? Не может быть такого с  генералом! Он повернул голову в сторону, откуда раздавалось нежное воркование и увидел в полумраке задёрнутых штор сказочно-зовущий девичий стан вчерашней чаровницы и протянул руки к ней. Его призыв поняла  женщина, наклонилась, чтобы поцеловать, но по мере приближения её лицо стремительно менялось. Это была не Лизонька, а его жена. Боже, какое разочарование!  Как она постарела, почему он раньше не замечал этого? Наталья хотела поцеловать мужа в губы, но тому стало противно, и он резко отвернулся. Жена промахнулась и, не удержавшись, упала на кровать рядом с ним.

Довольно засмеялась. Николай с отвращением подумал:  « Как я мог жить с такой толстой, старой свиньёй. Она заплыла вся салом и сейчас хрюкает, а не смеется».

- Коленька, я так счастлива. Это был такой праздник!

И она опять потянулась к нему с поцелуями. Муж отстранил её.

- Наталья, подожди. Где Виктор с семьёй?

Ничего не подозревающая женщина беззаботно ответила:

- Так они ранним утром улетели. Наш шофёр их отвез.

Генерал был явно расстроен, он тайно надеялся на продолжение случайной связи с юной Лизонькой.

- Как так?! И даже не попрощались?!

- Они попрощались со мной и велели передать тебе большое спасибо.

Генерал побагровел.

- И только. Тоже мне старый друг, мог бы задержаться на недельку,- врал Николай.

- Да что ты так разнервничался, право? Что случилось? Всё поправимо. Если тебе так хочется, так купи путёвки на курорт и пригласи их отдохнуть с нами. Вот и наобщаешься со своим любимым другом.

- И то верно! Ты совершенно права.

Генерал очень ярко представил себе Лизоньку в бикини и страстные ночи среди пальм, да  под рокот нежных волн.

И Наталья получила такую огромную порцию любви, что вспомнила молодость…

Запыхавшись, она прерывающимся от страсти голосом прошептала ему прямо в ухо:

- Ну, генерал, ты даёшь! На коне и в полной боеготовности.

Несчастная, она даже и не подозревала, что эта любовь предназначалась не ей - толстой и старой, а молодой нимфе, которая совсем скоро будет его.

Сказано – сделано!

 

                                                    ***

Тёмным, осенним вечером женщина средних лет стояла посередине моста над Москвой-рекой и горько плакала: «Это я во всём виновата. Я потеряла своё счастье, когда выбрасывала наши медные кольца в твою мутную воду. Верни их мне, а взамен я тебе отдам своё - дорогое и красивое. Ты слышишь меня? Держи его».

Она размахнулась и хотела подальше бросить кольцо, но оно выскользнуло и упало на краешек моста по ту сторону перил.

«Ты, что не хочешь меняться? Но я тебя заставлю вернуть кольца».

Женщина с трудом перелезла через перила, видно было, что она сильно пьяна.  Держась одной рукой за ажурную ограду, другой стала тянуться за бриллиантовым кольцом, которое маняще поблескивало. Она не удержалась и с криком полетела  вниз.

 

                                            ***

- Николай Николаевич, я вас сразу хочу предупредить, зрелище не для слабонервных, она не упала в  воду, а расшиблась об опору моста. Удар пришёлся на лицо, так, что сами понимаете, что вам придётся увидеть. Вы всё-таки настаиваете на опознании? Тем более в этом особой надобности нет. Личность вашей жены уже установлена.

Генерал прошептал:

- Я хочу проститься.

- Ну, воля ваша.

Дверь, обитая железом, со скрипом отворилась, и Николай увидел в центре комнаты на столе тело,  покрытое белой простыней. Это – Наталья, его бывшая жена, он сразу узнал. Подошел ближе. Правая кисть была видна и по характерным признакам он понял, что пальцы ломали уже после смерти.

- Зачем это?

- Да в её руке  что-то было зажато. Необходимо было посмотреть.

- И что это было?

- Да ерунда какая-то. Два старых медных кольца.

Генерал покачнулся.

- Я большое ничего не хочу знать.

- Воля ваша.

 

                                                   ***

Вот так чёрная зависть разрушила счастливую семью.

Какая сила, какой ураган чувств! Словно затмение нашло на генерала. Он громил всё подряд, что попадалось ему под руку, ничего не жалел. Ослеплённый дикой страстью безжалостно уничтожил, что прежде было дорого.

Даже трагическая смерть верной жены не отрезвила. Потерял сына. Никита сгинул в наркопритонах. Друг его Виктор от стыда застрелился, когда узнал правду от жены Тамары, которая, распираемая радостью, что задуманное сбылось, как на духу рассказала ему первопричину таких резких изменений в семье его друга Николая. Ничего не остановило генерала на пути к своему «счастью». Дорогую цену отдал, но был «счастлив».

 

Дали немного времени утихнуть сплетням и сыграли свадьбу стареющего генерала с юной  обольстительницей.

Лизонька хозяйкой вошла в чужой дом. Потребовала капитального ремонта, чтобы ничего не напоминала ей о прежней жене.

Денег не пожалели. Дизайнера выписали из Италии. Ни одного отечественного гвоздя не было вбито в старые стены. С её-то вкусом и финансовыми возможностями генерала был создан Эдем на грешной земле. От пережитого и от больших перегрузок Николай занемог. Его сначала положили в госпиталь, а затем для реабилитации отправили в санаторий.

 

Лизонька восседала царицей в новых хоромах. Мать всячески лебезила, стараясь угодить дочери, так как интуитивно Тамара понимала, что теперь в ней не нуждаются и могут попросту выгнать «за ненадобностью». Как мать ни оттягивала этот момент, но он настал.

- Мам, ты знаешь, что я думаю? Мне кажется, столичный климат тебе не подходит, и я решила, что в твои годы лучше жить где-нибудь на природе, на свежем воздухе.

У Тамары затряслись руки, и она пролила чай на белоснежную скатерть. Лизонька недовольно поморщилась.

- По моей просьбе тебе купили квартиру в районном центре, по бывшему месту службы папы. Там ты и будешь жить. Всё знакомое и родное, рядом твои подружки и могила папочки, за которой надо ухаживать. Я уже и билет тебе заказала. Вечером отбываешь по месту новой прописки, - безапелляционным тоном проговорила Лизонька.

Мать не выдержала такой чёрной неблагодарности от родной дочери. Резким движением руки скинула чашку дорогущего сервиза  на пол, та мелодичным звуком сообщила, что разбита  вдребезги. Тамара привстала со стула и, медленно перебирая руками по столу, стала подходить, нет,- подползать к дочери со словами:

- Ах ты тварь неблагодарная. Восседала бы ты тут, если бы не я?

Не чтишь свою мать, которая всю свою молодость и жизнь положила на тебя, чтобы доченьку в люди вывести. Хотела я тогда аборт сделать, и надо было. Перед кем кочевряжишься. Я - то тебе цену знаю…

Но вдруг страстный монолог был прерван плевком дочери.

Тамара резко выпрямилась, утёрла лицо и холодным тоном прошипела:

- Проклинаю тебя самым страшным - материнским проклятьем. Не будет тебе жизни, и умрёшь ты страшной смертью.

И плюнула дочери в ответ.

Лизонька взбеленилась и крикнула охрану:

- Выкиньте эту тварь из дома и проследите, чтобы её ноги в городе не было.

 

Тамара не доехала до пункта назначения. Утром в вагоне обнаружили труп женщины, которая умерла якобы от сердечной недостаточности во сне. Лизонька порвала последнюю нить, которая связывала её с прошлой жизнью.

 

                                                     ***

Вскоре вернулся Николай из санатория, и началась у них счастливая жизнь «молодожёнов»

Поездки, развлечения, гости. Не жизнь, а сплошной праздник!

Генерал с молодой женой  уже везде побывали, всё испробовали и теперь решили - пора создать настоящую семью, необходимо для полного счастья родить ребёнка, наследника. На этом очень настаивал муж, Лиза, как могла, сопротивлялась. Ей не хотелось терять целый год праздной жизни. Но никакие доводы отсрочки не принимались. Жена поняла - не отвертеться:  «кто платит, тот и заказывает музыку». А потом смекнула, может быть, и надо это сделать, ведь ребёнок навсегда привяжет генерала к ней. Вот тогда и посмотрим «кто  в доме хозяин».

Решено – сделано!

А вот и нет, здесь-то и подстерегала их горькая новость - Лиза не могла иметь детей, вероятно, сказались многочисленные аборты, которые она сделала по глупой юности.  Генерал и не подозревал, что подобрал огрызок с пыльной дороги. Несмотря на невинную внешность, Лиза давно познала радости любви и к встрече с мужем была уже очень опытной женщиной. А он-то, простофиля, повёлся, как мальчишка на «невинные» голубые глазки. Как порой мы обманываемся, полагаясь только на внешний вид предмета нашего вожделения.

По первому времени верили, что современная медицина решит эту проблему, если не наша, так заокеанская уж точно, тем более,  финансы позволяли. Бедная женщина что только не претерпела, чтобы забеременеть. Видно судьбой, им не дано было иметь детей, но Генерал не привык отступать и решил добиться намеченной цели любым путем.
Время шло. Обстановка накалялась. Нервы были на пределе у обоих. У жены после всего пережитого совсем близко замаячила депрессия. Лизу ничего не радовало, смолк её звонкий серебряный смех. Наряды лежали забытыми. На все предложения о ранее любимых развлечениях она решительно отвечала отказом. Она замечательно играла роль убитой горем бесплодия, жены. Квартира приходила в запустение, в неё не хотелось возвращаться.

Генерал понял - надо что-то предпринимать, и экстренно.
Поднял все связи, дал приказ самым умным и исполнительным, и вскоре на маленьком нелегальном совещании после долгих поисков и размышлений было принято единственно верное решение – брать чужого ребенка, другого выхода нет. Девочку или мальчика - не важно. Лиза очень обрадовалась такому повороту дела, теперь муж отстанет от неё, да и риск лишиться звания генеральши тоже миновал. А самое главное - фигуру не испортит.

 

Разослали подчиненных, и поиск начался. На стол Генералу каждое утро ложилась небольшая стопка анкет малышей - кандидатов на усыновление из разных городов. Условия отбора детишек были очень жёсткими и конкретными: мать  непременно молодая и здоровая. Ребенок зачат не по пьянке. Желательно знать и родословную обоих родителей.

 

Через месяц кропотливой работы кандидат определился, решение было окончательно принято, договоренность достигнута и деньги проплачены. Дом ожил в предвкушении ожидаемого «счастья материнства». Пришли радостные хлопоты. Лизоньку как будто подменили. Она забыла про антидепрессанты и психологов, словно умылась радостью. Детскую комнату приготовили, опытную няню с медицинским образованием наняли.

Всё было готово для встречи  наследника.

Взяли билеты на самолет и с радостным волнением полетели в другой город за малышом.

На месте перед ними встал неожиданный  выбор: им предложили двойняшек – братика и сестрёнку. Вот они лежат, как два ангелочка перед возможными родителями на пеленальном столике, как товар в магазине. Выбирай любого или бери оптом.

 У будущих «родителей» отчаянно стучали сердца в унисон и так громко, что, казалось, рядом стоящий медицинский персонал должен был слышать этот радостно-тревожный звук. От волнения они улыбались и вопросительно поглядывали то на малышей, то друг на друга, молча спрашивая: «Кого же брать-то?»

Но всё никак не могли  выбрать.

Искушение было слишком велико.
Вдруг из дальнего угла раздался старческий голос. Все обернулись,- около двери стояла уборщица баба Нюра, вот она и сказала:
- Берите обоих, тогда точно не ошибётесь.
На неё зашикали и выгнали из кабинета, где совершалась незаконная сделка. Как и когда она сюда просочилась, никто не заметил. Мудрое предложение старой женщины было проигнорировано, а напрасно.
Время шло, а решение никак не принималось. Тогда главный врач сказал:
- Ну, если такой сложный выбор, то давайте монетку подкинем, пускай судьба сама определит.

Выпала решка – значит, забирают девочку. Ну, с тем и отбыли в свои хоромы.

Шли годы. Лиза упивалась воспитанием Доченьки. Можете себе представить - при  их-то возможностях! Девочка уже и пела, и танцевала, и говорила на нескольких языках, и полмира увидала, и в Кембридже выучилась. Не успели оглянуться, как четверть века пролетело.

Малышка выросла в завидную невесту. Пора было подумать и про достойную партию. Начались смотрины и переговоры: очень уж боялись просчитаться. Единственная наследница такого богатства.
Доченька же ничем не огорчала своих родителей, всё время была послушной и милой, но в тот роковой день, словно мир перевернулся. Настало «чёрное воскресенье». Всё семейство мирно сидело за обеденным столом и тихо беседовало, обсуждая вечерний приём очередной делегации с женихом. Согласие и взаимопонимание царили в кругу семьи. Картина домашнего уюта дополнялась легким шипением закипающего чайника.

                                                     ***

Двор знаменитого «серого» дома полностью был заполнен милицейскими машинами и машинами без всяких опознавательных знаков. Только сведущие понимали по номерам - здесь случилось что-то неординарное, потому что такое начальство просто так не приезжает.

В стороне, около старого дерева, стояли двое мужчин. Один из них Следователь, другой Патологоанатом. Они курили дешевые сигареты и лениво перебрасывались фразами. Своё отработали, дело передали в другие органы - больно случай нерядовой,  да и фигуранты не простые люди.
- Ну, и как тебе? – спросил Следователь.
- Да, лихо. Как это она смогла всё сотворить одна-то? Но, факт налицо, двоих уложила и с каким зверством. Матери насильно влила в горло кипяток из чайника, и та скончалась от болевого шока, а с отцом так вообще игру устроила. Привязав его к стулу, прилепила жвачкой пиковый туз на лоб и одним выстрелом попала прямо в цель, а стреляла-то с очень приличного расстояния, не  каждый попал бы. А сама после содеянного в окно ласточкой сиганула. Вот и всё. Три трупа. А почему?  Что случилось?
- Дай время, узнаем, - посмотрев в небо, философски ответил Следователь.

                                                  ***

Стоял промозглый серый декабрь. Зима всё капризничала и не хотела вступать в свои права. Начинало темнеть, не успев толком рассвести. Тоска и грусть во всю гуляли по пустым коридорам и кабинетам. Следователь героически боролся со сном,  потом вспомнил о таком же горемыке, как и он сам, только этажом ниже. Правда, они особо и не  дружили, но как-то надо было «убить время» суточного  дежурства. Прихватив кружку с логотипом любимой команды бело-голубых  (он брезговал пить из их посуды в морге) направился в гости.

Тяжёлая  дверь была приоткрыта. Свет приглушен - значит, не работает. В углу за столом сидел Патологоанатом в своем грязном, когда-то белом халате, и с безысходностью смотрел в окно. Что он там пытался рассмотреть, не понятно, так как всё стекло было заляпано грязью, да и стемнело уже.
- Привет,- сказал Следователь, нарушив медитацию приятеля.
- Привет,- ответил тот, не отрываясь от окна, - Всё тихо?
- Ага, - ответил Следователь и постучал по столу.
Помолчали.
- А ты помнишь летнее дело с Доченькой? Что-нибудь новенькое появилось?
- Не, висяк. Очень чисто сработано.

 

БЛИЗНЕЦЫ

В это же время, только на другом краю света, где сияет яркое солнце и плещется синей океан. В летнем ресторане за одним столом обедали две пары. Одна точно - Муж с Женой, другая, скорее, родственники - Брат с Сестрой.
- Ну и что же дальше-то было? - спросила Супруга.
- А дальше было вот что,- и молодой человек рассказал страшную историю.- Случилось это четверть века назад. В далеком сибирском городке праздновали выпускной бал. На освещенное крыльцо школы вышли двое, бывшие соседи по парте – он  и она. Первые чувства только начинали смутно и чисто тревожить молодые души.  Взявшись за руки, решили прогуляться. Не успели они пройти несколько шагов, как из-за кустов появились два мужика, по виду, бежавшие заключенные. Они, как звери уставились на ребят, которые олицетворяли совсем другую жизнь, чистую и  с планами на будущее. У зеков всё было в прошлом и прошлое это было не из лучших, что и вспоминать не хотелось. Встретилось белое с чёрным, и как это дьявольски-чёрное пройдёт мимо и не испоганит ангельско-белое?

Тот, что повыше, похожий на наркомана, заискивающе спросил коренастого:

- Ты кого больше предпочитаешь девочек или мальчиков?

Старший, сверкнув недобрым взглядом, прохрипел:

- Ты что, Никита-генерал, забыл мои привычки? Кажется, и от зоны не так далеко ушли, а у тебя уже крыша поехала? Я всегда мальчиков предпочитал, так что, та, что в белом платье – твоя «невеста». Забирай.

Что потом случилось страшно даже пересказывать. Утром ребят нашли. Мальчика похоронили, а девочка была жива, но, пережив ночной ужас, замолчала навсегда. Пришло время и она, родив двойню, умерла.

Зеков убили, так как они оказали вооружённое сопротивление при задержании, один из них, который насиловал девочку, оказался сыном генерала из Москвы – Никита Николаевич. Да, да. Генерал

наш дед. Вот так, порой судьба играет с людьми. Он даже не подозревал, что воспитывает родную внучку.

Нас разлучили: Сестру купила богатая бездетная пара из Москвы, а меня сдали в "Дом малютки", где я чуть не загнулся от какой-то инфекции. Спасибо бабе Нюре, взяла к себе и выходила. Очень меня любила, всю душу вкладывала, называла «Сыночком», своё ремесло мне передала. Она была потомственной знахаркой и ведуньей, так что с самого малолетства я многое уже знал, а перед смертью она мне и поведала нашу с Сестрой историю, да ещё прибавила, что чует её душенька, несладко моей Сестричке у чужих людей живется, и наказала проведать её непременно.
Когда встретились, Сестра такое рассказала про своё житьё-бытьё, что лучше было бы по помойкам перебивалась, чем в такой золотой клетке жила. Она им «чужое» дитё, как укор их грехов. Генерал насиловал её с малолетства, не зная, что это его родная внучка. Вероятно взрослея, Сестра своим внешним видом стала смутно напоминать ему, и когда-то любимую жену - молодую Наталью и пропавшего сына - Никиту. А Лизонька, догадываясь об этом, издевалась над ребенком как могла. Не подоспей я вовремя, не жить моей Сестричке на свете. Старый Генерал от ревности так и  заявил, что расстреляет всех на свадьбе, если она будет.
Ну что, пришлось идти на преступление. Нашел в притоне среди горьких наркоманов девицу, похожую на Сестру, провел с ней несколько сеансов. Запрограммировав, запустил в квартиру. И всё. Никто особо не возился с раскрытием преступления. Родня Генерала сама замяла дело, потому что им перепадало большое наследство. Среди них оказался очень влиятельный человек, который и решил всё одним звонком. Про ужасное убийство быстро забыли. Вот история моей Сестры.

При этих словах молодой человек с нежностью посмотрел на рядом сидящую девушку. Они были очень похожи. Высокие и худые, мелкокостные и с тонкими чертами лица. Больше походили на подростков, если бы не глаза в которых  жила какая-то неизбывная грусть. Вероятно всё пережитое за столь короткую жизнь, так и поселилось в их душах.

 

Красивая женщина, сидящая напротив сказала:
- Хорошо. Это история вашей Сестры, а вы как жили всё это время?

Молодой человек задумчиво посмотрел на линию горизонта и с глубоким вздохом ответил:

- Знаете, не менее интересно.

И  чтобы переменить тему разговора, он сказал, вглядываясь в розовеющий горизонт:

 - Однако, господа, вы заметили, какой здесь мягкий климат?

 

И потихоньку, вместе с сумерками, начали наплывать воспоминания. В другой жизни, когда он, сирота, жил у уборщицы бабы Нюры, которая усыновила и полюбила его всем сердцем, словно сына родного. Вырастила, и когда пришло время решать на кого ему  учиться после окончания школы. Она однозначно сказала, что он должен стать доктором и будет  прекрасным специалистом. Прожив долгую и тяжёлую жизнь, постоянно помогая больным и обездоленным, баба Нюра уверовала, что самая лучшая и благородная профессия на свете это - врач. И заверила его, что  передаст ему всё своё мастерство.

 БАБА НЮРА

Нюрины родители познакомились на одной из комсомольских строек. Поженились, но проживали в разных общежитиях, родилась доченька, Анечка. А так как детей в общежитии иметь не разрешалось, то перед молодой мамой встал вопрос, куда девать новорожденную дочку. Возвращаться к себе в маленький южный городок не хотелось, да и риск мужа потерять был очень велик. Тогда она приняла решение отвезти дочурку к своей бабушке, так как её мама ещё работала.
Бабушка жила одна в большой добротной, построенной на века и для большого семейства, деревянной избе. Их заброшенный хутор расположился среди богатых лесов вдалеке от города. Старый,  давно установившейся уклад деревни, до сих пор сохранял все накопленные за века традиции и обычаи.
Анфиса была высока, худа и полна жизненных сил. Так что когда ей передали на руки маленький сверток с младенцем, она расцвела улыбкой, словно на руки получила не правнучку, а родную дочь.
Женщины навезли всякого разного добра для малышки: питания и одежку. Прочитали Анфисе длинную инструкцию по правильному уходу за младенцем и с тем отбыли на телеге, через лес, к станции.
Как только за ними закрылась дверь, бабка, необыкновенно воодушевившись, схватила веник и с наговором замела их следы, чтобы они больше не возвращались. Тем самым закрыла им дорогу в этот дом раз и навсегда.
Анфиса очень обрадовалась нежданному счастью. Теперь она не одна, теперь её существованию придали смысл – она будет растить и воспитывать Нюрочку, как самую любимую и дорогую доченьку свою, есть у неё для этого и силы, и горячее желание и богатый опыт.
Она подошла к кровати, где посередине, вся обложенная подушками, крепко спала малышка. Бабка, не теряя ни минуты, поспешила на кухню, там у неё в дальнем уголке было спрятано новое ведро. Перекрестившись, она взяла его и огородами, чтобы никого не встретить, быстрым шагом пошла в гущу леса на Святой родник.
Родник находился далеко от деревни, но она даже не заметила дороги, так быстро оказалась там. Это было не простое место. Густой лес вдруг, неожиданно расступался, и на образовавшейся большой поляне, точно посередине возвышалась гора, вся поросшая небывалой для этих мест растительностью. Даже рядом, у самого подножья не росли такие травы и цветы, как на ней самой. И вся гора словно не отсюда, а из джунглей или вообще из рая!
Местное население Святой родник берегли пуще глаза, чужаков не водили без надобности, а только если по крайней нужде. Вода в нем была не простой, она имело свойство исцелять. Однажды здесь был один ученный, ничего не смог объяснить про это чудо, только бросил непонятную фразу, назвав гору - «местом силы».
Деревенские называли родник просто - Урочищем. Вся гора была покрыта вечнозелеными растениями. Снег до неё не долетал, а падал как-то против всех законов физики по касательной.

Подняться на неё можно было только с одной стороны с Восточной, там, словно специально были вырублены огромные ступени, которые вели вверх, где бил родник. Вода, пробивалась из нескольких мест прямо из-под камней, и, сливаясь в один мощный поток, с грохотом и шумом срывалась вниз, и так же уходила в землю под камни, не образовывая никакого водоема или речки.
Когда находишься на горе в серебристом облаке мельчайших капель, тебя накрывает необыкновенное чувство радости и просветления. Но, хождением на Урочище, местное население не злоупотребляло.

 

Вот и Анфиса пришла за необыкновенной водой для своей Нюрочке. Встав на первую ступеньку, почувствовала мощный прилив сил, словно ей шестнадцать,

и глаза острее стали видеть эту пышную растительность. Цвета приобрели необыкновенную яркость. Силушки прибавилось и она даже не заметила, как оказалась на самой вершине, у истока. Упала на колени, начала молиться. После, осторожно, не вставая на ноги, на коленях медленно стала подползать к одной из струй, подставляя пустое ведро. Постоянно твердя, пока набирала воды:
- Здравствуй, вода Татьяна, земля Ульяна, а ключ Иван!
  Дайте мне воды от всякой беды!
Набрав заветной воды, Анфиса также быстро пошла нехожеными тропами к своей избе, чтобы случайно не встретить, кого-нибудь и  не заговорить иначе вся силушка непростой воды пропадёт. Домой надо было вернуться непременно другой дорогой.

Когда она пришла и плотно закрыла за собой дверь, с облегчением вздохнула и перекрестясь, поставила ведро с водой на стол, так как если ненароком, опустишь его на пол или тем более на землю, вся чудесная силы воды пропадает сразу. Тихонько, чтобы не разбудить, подошла к кровати, взглянула на малышку, та по-прежнему крепко спала. Было ощущение, что Анфиса отсутствовала, от силы где-то минут десять, не более!
Ну, а теперь за дело. Вытащила эмалированный тазик. Налила в него воды. И направилась к ребенку, что бы начать потихонечку будить её для купания. Но не успела она нагнуться, как Нюрочка резко открыла глаза. От неожиданности Анфиса отшатнулась, глаза у девочки были разного цвета, один голубой, а другой карий и смотрела она как-то совсем не по-детски. Бабка ахнула, и, всплеснув руками, начала судорожно раздевать ребенка. Скинув одежонку, она сразу же увидела на маленьком тельце «ведьмину отметину».
От бессилия она села и начала плакать причитая.
Время шло. Нюра росла смышленой и послушной девочкой. Бабка очень внимательно следила за внучкой, но она её не огорчала и никаких заметных поползновений в сторону колдовства не проявляла. Анфиса каждый вечер молясь, перед сном, страстно вымаливала душу ребенка.

Вот и опять зима. Святки.
Да, как-то не вовремя, умер дед Никифор. Жил бобылем на отшибе от всех. Его ветхая избушка, наполовину вросшая в землю и покосившаяся на один бок, стояла прямо на берегу речки. Хоронили всем малочисленным сходом.
Анфиса тоже должна была пойти туда, помня, как молодой и красивый Никифор ухаживал за ней, как бросал охапки цветов в открытое окно, не могла забыть пьянящего запаха цветущей черемухи. Но, не судьба была им пожениться. Её выдали замуж за другого, нелюбимого.

Анфиса заканчивала причесывать внученьку, та уже не могла справляться сама со своими роскошными волосами. Они были иссиня-черные, вороного крыла, блестящие и длинные. Коса получалась толстой одной ладонью не обхватить. Мыть и чесать, одно мучение, но на все предложение бабки укоротить волосы, Аня  наотрез отказывалась. Долго провозились и впопыхах побежали к избе Никифора.
В этот год зима расщедрилась на снег. Сугробы доходили до окон. Мужики общими усилиями расчистили маленькие дорожки. Когда идешь по ним, впечатление такое,  словно по снежному лабиринту блуждаешь, ничего не видно, кроме синего неба над головой.
Быстро, пробежав по белому коридору, они вышли на открытый, крутой берег. Там внизу у самой воды увидали маленькую избушку. Всё происходящее как в черно-белом фильме, ни одной яркой краски. Светло-серые стены избушки, белый снег и черный лес за рекой. В доме ничего не было кроме серого от времени, сколоченного из досок стола и скамейки. На столе одиноко стояла покореженная от времени алюминиевая кружка.
Вот и всё, что осталось от жизни Никифора.

Они опоздали. Бабушка присела на скамейку и всплакнула, а внучка стала медленно обходить избушку, в надежде увидеть хоть что-то для неё интересное. Посидев немножко, Анфиса глубоко и горестно вздохнула о нескладной судьбе, когда-то любимого ею Никифора, взяла Аню за руку и  отправились домой.

В эту ночь Анфисе снился страшный сон, а можно сказать, что и не снился вовсе, а всё происходила наяву. Посередине комнаты, во всем черном с распущенными волосами, стояла покойная Марфа – деревенская ведьма, когда-то она жила в лесу и занималась своим черным делом. Вся деревня страдала от неё. И то, что у Анфисы не сладилась с Никифором – это тоже были её проделки.
Ведьма умирала в страшных муках. Она не как не могла уйти, никто не хотел забирать её «наследство», а без этого её не отпускали отсюда. Стоны и крики мучили деревню целую неделю, пока местные мужики по совету батюшки не прорубили на крыше у Марфы отверстие, и тогда что-то со свистом вылетело от туда и хозяйка, наконец-то отошла в мир иной. Долго никто не хотел заходить в избу. Потом решили, что пойдут те, у кого не было семьи - Никифор и Василий. Похоронили ведьму за деревенским кладбищем. После этого Василий сошел с ума и умер, а Никифор с тех пор стал угрюмым молчуном.

Сейчас посередине комнаты стаяла Марфа, словно живая, она исподлобья смотрела на Анфису и глухим голосом говорила:
- Наконец-то я и дождалась свою доченьку. Анфиса, возьми это, и передай Анне,- с этими словами она протянула руку, на ладони которой лежал необыкновенной красоты крест. Бабка начала неистово креститься и с дрожью в голосе сказала:
- Не отдам девочку!
На что Марфа спокойно ответила:
- Если не отдашь, будешь хоронить её через неделю!
Повернулась и исчезла.
Анфиса очнулась вся мокрая от пережитого страха. Включила свет. Осмотрела всю комнату. Ничего не напоминала о страшном визите. Девочка крепко спала в своей кровати.
Настало утро, и ночной кошмар уже казался просто страшным сном. За столом во время завтрака Анфиса заметила, что Анюта постоянно что-то поправляет у себя на груди под рубашечкой, словно ей что-то мешает. Бабка с дрожью в голосе попросила внучку показать, что у неё там, девочка, наивно потянув за цепочку, вытащила тот самый крест.
- Где ты его взяла? – тихо спросила Анфиса.
- Нашла у деда Никифора за печкой, - довольно ответила та.
Анфиса же упала на пол и заголосила, как о покойнике.

Так и прошло Нюрино посвящение в ведьмы. Знания пришли сами.

Много добра баба Нюра сделала за свою долгую жизнь, вот и сироту вырастила и на ноги поставила. Доктором будет и хорошим.

Называла его ласково – Сыночек. С этим именем он и вошёл в большую взрослую жизнь.

 

БРАТ

Сыночек начал с самых низов. Пошел учиться в медицинское училище, а ночами подрабатывал санитаром в «Доме престарелых».
В одно из своих дежурств он услышал тихий голос старушки, которая уже лежала в коридоре, так как все ждали скорого её конца.
- Милок, подойди ко мне.
Сыночек очнулся от своих горестных дум: сегодня на экзамене его специально «завалили», потому что он имел пятёрки по всем предметам, а это гарантировало автоматическое зачисление в медицинский институт без экзаменов. Но на это место была уже кандидатура - девочка, родственница какой-то городской шишки. Победила несправедливость.
Сыночек подошёл к старушке, та своей горячей и сухой рукой притянула его поближе, так как говорить ей было тяжело, спросила:
- Что же ты так убиваешься?
- Да горе у меня.
- Какое же горе у тебя, миленький?
- Я не сдал экзамен в училище.
Она засмеялась тихим и глухим смехом.
- Да это разве горе!? Вот горе – когда беспомощная лежишь в своём дерьме и заживо гниёшь, ожидая смерти, а то, что случилось у тебя, – это просто маленькая неприятность. Дай мне водички испить,- мудро ответила та.
После этой ночи Сыночек помогал Татьяне Ивановне, так звали старушку. Они сдружились и проводили ночи в длинных беседах, из которых он почерпнул большую жизненную мудрость уходящего поколения. Неожиданно для себя он стал единственным наследником Татьяны Ивановны, владельцем огромной бесценной библиотеки и драгоценностей. Оказалось, она была дочерью князя Покровского, которого расстреляли в лихие года, а молодую вдову с крохотной малюткой на руках, сослали в Сибирь. Библиотеку чудом спасли ещё при жизни князя, успели спрятать, замуровав вход в неё. Адрес клада Татьяна Ивановна и сообщила Сыночку в знак благодарности. Это и стало начальным капиталом.

 

Вот и дан старт. Время стремительно летело. Слава и богатства летели к сироте ещё быстрее. Сыночек проживал месяц, как год. Не успели привыкнуть, а этот с виду тщедушный «пацан» стал известен не только у себя на родине, но и за пределами страны.

«Сыночек» - это смешное слово-кличка стало очень дорогого стоить в криминальных структурах. Этот человек входил в пятёрку самых влиятельных людей. Его настоящего имени никто не знал, не знали и его прошлого. Известен он не столько своими несметными богатствами, сколько сказочным умением точно диагностировать

и лечить неизлечимое. Про него слагали байки, что он любого из могилы поднимет. Выйти на контакт с ним не было никакой возможности, потому что Сыночек появлялся там, где считал его присутствие необходимо.

Честно говоря, он и является главным героем этого повествования. Так, что давайте вспомним, где мы его оставили? А точно, на отдыхе вместе с Сестрой в шикарном рестаране за столом с красивой парой супругов. Где он увлекательно рассказывал о тяжёлой судьбе своей Сестры. Точно. Вот его последняя фраза:

- Однако, господа, вы заметили, какой здесь мягкий климат,-

повторил Сыночек, не отрывая зачарованного взгляда от темнеющего горизонта.

Обед закончился и мужчины вышли на веранду, расположенную на втором этаже ресторана. Солнце медленно погружалось в море, окрашивая его воды в необыкновенные цвета.
Сыночек очень внимательно, почти не дыша, смотрел на эту мистерию красок. Его сосед по столу, супруг красивой женщины - Алексей хотел его о чём-то спросить, но, увидав такой взгляд, не решился нарушить молчание. Зато ему представилась прекрасная возможность подробнее рассмотреть нового знакомого, во время обеда было как-то неудобно.
Невысокого роста с юношеской фигурой он скорее был похож на ПТУшника, чем на мужчину. Вот только лицо выдавало его истинный возраст. Оно было  худым с  впалыми щеками. Красивый нос с небольшой горбинкой и тонкие трепетные ноздри, это, пожалуй, всё, что можно было назвать красивым. Близко посаженные глаза, тонкие губы и высокий лоб придавали  всему облику какую-то неординарность и вселяли непонятную тревогу.

Сыночек, почувствовал пристальный, изучающий взгляд Алексея и словно очнувшись от воспоминаний, сказал:
- О, извините. Засмотрелся на закат. Какие здесь яркие краски, просто чудо. Рай земной. А вот, посмотрите, прямо перед нами магнолии. Обратите внимание на эти цветы: толстые белоснежные и кремовые лепестки больших цветов - они словно восковые, как для похорон.
Алексей уловил неприязненные нотки в словах  собеседника. Он явно говорил не о цветах.
- У моего любимого певца, Александра Вертинского, есть прекрасное произведение - «Танго Магнолия», ненароком не слышали?
Алексей резко схватил Сыночка за руку и сказал:
- Вы всё не о том. Говорите прямо. Мы же мужчины.
- Зачем же так нервничать Алексей. Совсем недавно кладбище было Вашим местом работы, но Вы не закапывали покойников, а откапывали их. Не правда ли? А это ведь большой грех,- тихо и нараспев говорил Сыночек, даже не пытаясь освободить свою руку, хотя ему явно было больно.
Алексей чувствовал воздействие, которое шло от говорящего, но не мог противиться этому. Он изо всех сил старался не потерять контроля над собой. Но всё равно, не смог устоять перед силой гипноза. Куда-то пропали магнолии, лазурные воды океана и он оказался в своей бывшей столичной квартире, стоящим перед старым бабушкиным трюмо.

 

АЛЕКСЕЙ

Алексей всегда работал один, и в этот раз, всё продумав до мелочей, стал не спеша одеваться. Характер его работы требовал от него немало денежных затрат, но они окупались с лихвой. Да и в глубине души, честно говоря, он был метросексуалом. Весь внешний облик тщательно продуман и содержался в идеальном состоянии, комар носа не подточит.
Позвонили в дверь. Вероятно, принесли заказанные цветы. Действительно, курьер внес прекрасный букет из белых роз, искусно украшенных черным крепом. Ну вот, всё готово. Надо присесть на дорожку, как любимая бабушка учила своего внучка-сиротку. Он её помнил всегда - сухонькую, бодренькую старушку, заменившую ему мать и отца, трагически погибших в автокатастрофе. Глубоко вздохнув, припомнив их бедную, но веселую жизнь, Алексей встал и ещё раз внимательно осмотрел себя в зеркале. Хорош, очень хорош! Голливуд отдыхает. Высок, строен, в меру накачан, с идеальными пропорциями тела и с лёгким налётом загара. Классика: брюнет с синими глазами. Лучше и не сочинишь. Такое произведение Природы не могло принадлежать только одной женщине. Эта красота для всех.

Прощание с покойницей было в самом разгаре. Это мероприятие проходило в главном соборе. Ещё бы, хоронили единственную дочь крупного авторитета города. Всё убранство храма было выдержанно в белом цвете. От запаха цветов кружилась голова. Помещение напоминало экзотический сад. Дамы все, как одна, были по западной моде - в шляпках и дорогих маленьких черных платьицах, стоимость которых также кружила голову. Украшения позволялись только из жемчуга. Алексею даже не надо было подходить близко, он издалека легко определял, где настоящие камни, а где очень искусная подделка. Последних было больше.

Посмотрел на часы - настало его время. Он появился из-за дальней колонны, медленно и грациозно пошел по красной ковровой дорожке. Сольный выход. Все присутствующие женщины разом вздохнули. Зрелище было сказочным. Никто не мог оторвать взгляда от печально-прекрасного мужчины, медленно идущего по направлению к помосту, укрытому белоснежным атласом, на котором возвышался гроб с молодой покойницей. Алексей кожей чувствовал - выход удался. Надо теперь также блестяще отыграть и весь спектакль.
Он стал медленно подниматься по ступеням  и, словно нечаянно,  прекрасный букет начал рассыпаться на отдельные розы, устилая дорогу идущему. У самого гроба он театрально встал на одно колено и склонил голову как можно ближе к лицу девушки. Со стороны всем казалось, что он плачет, убитый горем невосполнимой утраты, но Алексей внимательно и профессионально оценивал все драгоценности, надетые на покойницу. Они были потрясающи. Вот это настоящая родительская скорбь!
Он незаметно спрятал в складках атласа маячок. И, чтобы поближе рассмотреть камни в серьгах, приблизил свои губы к уху лежащей в гробу, смешливо, по-ребячески, прошептал:
- Я не прощаюсь моя красавица. Сегодня ночью назначаю тебе свидание.
Вдруг ему показалось, что у покойницы медленно навернулась слезинка и тихо скатилась по щеке. (Ну, прямо «Вий» какой-то). Может, показалось? Не важно. Дальше всё по сценарию, слегка коснувшись её холодного лба губами, резко встал с колен и быстрым шагом вышел из храма. Все женщины разом выдохнули.

В близлежащем, укромном переулке его ждала спрятанная от посторонних глаз любимая машина. С виду так себе, неприметная, но начинка по спецзаказу. Стоило прикоснуться к  педали скорости, как автомобиль тотчас исчез из поля зрения, оставив в недоумении всех присутствующих на похоронах, включая родителей. Его никто не знал, но все о нем только и говорили.

Вот и настала ленивая летняя ночь. Звезды блистали бриллиантами на черном бархате неба, и только золотой круг полной луны пытался затмить это волшебное мерцание. На кладбище было тихо и таинственно. Деревья и помпезные памятники отбрасывали сказочные тени. Странные звуки дополняли эту зловещую картину. Алексею всё это было до боли знакомо и совершенно не производило никакого впечатления. Он шел на работу, на физически тяжелую работу. Хорошо, что лето. Зимой намного труднее, но зато могилы не такие глубокие.

Вот, это здесь, мимо не пройдешь. Купили самое престижное место почти у входа старого кладбища, где уже давно никого не хоронили. Когда же подошел поближе, не смог сдержать возгласа:
- Ну, дают! Это сколько же венков навалили. До утра разбирать,- и с этими словами приступил к работе. Сначала включил маячок, который сообщил своим радостным сигналом, что родители не пожадничали и украшения не сняли с покойницы. Всё на месте.  Работал он аккуратно и бесшумно. Потом надо будет в том же порядке всё сложить заново, чтобы не догадались, что могилу вскрывали. Самым сложным, оказалось, разобрать холм из цветов, а дальше лопата сама стала кидать легкий, наполовину с песком, грунт. Вот и долгожданный звук металла о доски.

Алексей, хоть и был неверующим, но охранительный ритуал совершил. Теперь можно поднимать крышку, он её и поднял. При свете мощного фонаря обомлел от увиденного. Девушка лежала, как живая, в наряде невесты, вся усыпанная бриллиантами и живыми цветами, которые не успели потерять своей свежести.

Алексей тяжело вздохнул о бренности бытия и начал аккуратно собирать украшения. Сначала снял диадему, едва не запутавшись в фате, потом массивные серьги. Взял за руку, чтобы стянуть, огромный перстень, как вдруг почувствовал, что кисть покойницы с силой сжала его руку.
От неожиданности он отпрянул и уперся спиной в стену могилы, тем самым, потянув на себя девушку, она села и открыла глаза.
- О, Господи!- только и смог вымолвить Алексей.
- Помоги, - тихо сказала бывшая покойница.

Где-то далеко, ближе к Австралии, живет прекрасная молодая пара Алексей и Вера. Они очень счастливы, у них растут двое детишек.
А в далекой снежной России, на старом кладбище, на месте захоронения любимой дочери уже воздвигли дорогой фамильный склеп.
                                                            ххх
Алексей, словно очнулся, вернулся в реальность из той волшебной ночи, которая подарила ему, любовь всей его жизни, воскресшую из мёртвых супругу Веру. Он взял себя в руки и попытался овладеть ситуацией, спросил громким шепотом:

- Что Вам угодно?
Ему это не удалось, чары были слишком сильны. Он услышал голос Сыночка, монотонно звучавший, словно издалека:
- У Вас скоро умрёт жена. Вы женитесь на моей Сестре. В Брачном контракте отпишете всё имущество ей на случай Вашей смерти. Вы меня поняли?
- Да, я Вас понял, - ответил Алексей, не узнав своего голоса.
- Что Вы здесь делаете?
С этим вопросом на веранду вошли две женщины. Одна - высокая, красивая, уверенная в себе – это была  счастливая Вера. Другая – худенькая, маленькая и вся натянутая, словно струна – это Сестрёнка нашего героя. Какие они разные.
Алексей вздрогнул от вопроса.
- Да вот, любовались великолепным закатом,- сказал Сыночек,- а знаете, есть такое поверье. Когда солнце совсем скроется за горизонтом в море, то из глубины вод, на долю секунды, появится фиолетовый луч, который пронзает небо. Кто успеет взглядом поймать это чудо природы, того ждёт большое счастье.
- Ну, поймали Луч Счастья? – звонко засмеявшись, спросила красивая Вера.
- Нет, в этот раз не повезло, но в следующий раз непременно, правда, Алексей?
Но Алексей молчал, он почувствовал, что подвергся гипнотическому внушению, ему задана какая-то программа, которую непременно выполнит помимо своей воли. Надо  всё вспомнить, что ему внушали. Как ни старался, всё бесполезно. Это на уровне подсознания. Необходимо очень постараться, иначе беда. Понимал, Сыночек не мог ничего хорошего задумать. Последнее, что помнил, это, как он крепко держал собеседника за руку и тот говорил. Но, что?
Вера подошла к перилам и, протянув руку, сорвала сказочно красивый цветок.
- Странное дело. Как он красив и изящен, но в то же время меня охватывает какой-то мистический страх перед ним - он настолько  прекрасен. И название - магнолия.
Слово «магнолия», как молния среди черного ночного неба, осветило всё случившееся. Это ключ. Алексей вспомнил всё сказанное Сыночком и правильно восстановил весь ход событий.

Наутро морской патруль недалеко от берега обнаружил пустую яхту. По записям её арендовали Брат и Сестра, чтобы полюбоваться ночным морем. Через несколько дней два трупа прибило в нескольких километрах от города. Следов насильственной смерти на трупах не обнаружили.

 

Но чёрное предсказание о скорой кончине Веры не давали покоя Алексею. Время утекало, словно песок сквозь пальцы. Муж стал замечать признаки угасания своей любимой жены. Что делать? Как спасти самое дорогое, что у него есть в жизни?

И в эту ночь погода разгневалась не на шутку. Океан шумел и грохотал. Ветер гнул упругие стволы пальм, лепестки магнолий усыпали все дорожки в парке. Молнии сверкали так, что освещали спальню как днём, от раскатов грома закладывало уши. Ливень стоял плотной непроглядной стеной. Настроение природы точно соответствовало состоянию души бедного Алексея. Он сидел около большой кровати, на которой умирала его жена. Все местные врачи и другие, вызванные из столиц, подтвердили печальный исход. Вера медленно угасала, периодически приходя в себя, но эти моменты становились всё реже и реже. Алексей боялся отойти, чтобы не пропустить последние мгновения их общения.
Середина ночи, прошло пять часов после того, как она в последний раз открыла глаза и слабым голосом сказала:
- Не плачь. Всё будет хорошо. Я так благодарна Богу, что он вернул меня, чтобы я познала рай на земле, здесь и с тобой. Как я тебя люблю! Спасибо за всё. У меня было огромное счастье, которого хватило бы на несколько человек. Милый, поцелуй меня.

Сейчас Алексей ждал, что Вера вот-вот очнётся снова, ведь он не успел многого сказать ей: как он безумно любит её, что она для него самый дорогой человек на свете. Боже! Почему он так мало говорил ей о своей любви, наивно полагая, что у них впереди большая и долгая жизнь. Как он жестоко обманулся. Корил себя за легкомыслие, надо было ценить каждый день, каждую минуту, а он, как безрассудный богач, разбрасывал бесценные мгновения жизни с любимым человеком. По лицу текли слёзы сожаления и раскаяния.
Вдруг рядом, прямо над домом громыхнул раскат грома, через несколько секунд полыхнула молния, и Алексей увидел в проёме открытой балконной двери силуэт высокого мужчины, тот стоял, сложив руки на груди, прислонившись к косяку. Его профиль чётко вырисовывался. У Алексея всё похолодело внутри от догадки - он узнал гостя. Но этого не могло быть, так как, он, в своё время, чтобы спасти  семью, оплатил гибель  Сыночка и его сестры. Трупы были найдены. Как же так?
Но только Сыночек знает всё о своём спасении и никому никогда не расскажет об этом. Алексей же в привидения не верил, по характеру бывшей своей «работы», и поэтому он закричал от негодования и боли:
- Зачем ты вернулся из своей преисподней?!
Сыночек медленно повернулся к нему. За время, пока они не виделись, он очень возмужал.
- Ну, привет, падальщик. Что, не ожидал увидеть меня снова? Это очень безрассудно с твоей стороны иметь меня в своих врагах.
Алексей хотел вскочить и убить этого ненавистного «мага», который несколько лет назад предсказал неминуемую смерть его жены:
- Я убью тебя, сволочь!
Но вдруг понял, что силы его покинули, и он не может даже приподняться с кресла.
- О, какие угрозы.
Сыночек подошёл вплотную к креслу, где безвольно сидел Алексей.
- Я пришёл, потому что ты мне нужен. Слушай меня внимательно: твоя жена умрёт с первыми лучами солнца, а ты, похоронив её, придешь ко мне.
У Алексея путались мысли, но вдруг он понял: если кто и смог бы помочь его жене, так только этот ненавистный человек, который расположился в кресле напротив. Алексей постарался унять бешено стучащее сердце и привести мысли в порядок. Сыночку что-то надо от него, значит, он может торговаться с ним сейчас.
- Хорошо. Я сделаю всё, что ты скажешь.
- Откуда такая покорность? А будешь торговаться,- и Сыночек посмотрел на кровать, где доживала последние свои часы молодая женщина, которая любила и была горячо любима до сих пор.
- Я тебя умоляю! У меня нет никого дороже её! Я знаю, ты это
 можешь. Отдам тебе всё и сделаю для тебя всё, только пощади!
- Ты глупец. Дважды чудо не свершается, и Бог даёт только один шанс, без репетиций. Не надо преувеличивать мои возможности.
Довольствуйся тем, что тебе было отпущено судьбой и не проси большего.
Алексей зарыдал, не стесняясь присутствия Сыночка.
- Не унижай себя слезами, будь мужчиной. Там куда она уходит - лучше, поверь мне.
- Что мне делать?!
- Слушай внимательно. Я сделаю подарок – она очнётся перед самой смертью. Дам тебе шанс попрощаться с ней. Потом будут похороны, на которые приедут её родители, и ты им отдашь детей. Не надо качать головой. У них им будет значительно лучше, чем с тобой. Хочешь спросить, откуда они узнали? Расскажу. Когда склеп был готов и вскрыли её могилу, то обнаружили гроб пустым. Представляешь, что чувствовали бедные родители? Отец поднял на ноги всех, через некоторое время, очередь дошла и до меня. Я же без труда распутал вашу историю и представил им доказательства, что всё это правда. Более того, родители прилетали сюда и видели вас с детьми. Тогда её отец отдал мне весь свой бизнес в знак благодарности. Они живут здесь и тайно наблюдают вашу счастливую жизнь, дети их знают.

 

СОФЬЯ.

А в это время в Москве, в самом престижном ресторане столицы,

уже подавали десерт. Тоскливое умиротворение повисло над роскошно сервированным столом. Обед прошёл, как всегда, замечательно. Это стало традицией - раз в месяц, независимо от дел и занятости, трое друзей встречались здесь, в закрытом клубе для богатых холостяков в самом центре столицы. Чтобы никто из посетителей ненароком не помешал, у них был отдельный кабинет, где они могли отдохнуть и поговорить, не контролируя свои слова и движения.
Ох, уж эти папарацци! Все знаменитости неубедительно разыгрывают этот «ужас», который, якобы им приходится терпеть в связи со своей популярностью и славой. Какое "тяжкое" бремя! Сами себе не принадлежат – везде журналисты и фанаты. А на самом деле приходится приплачивать прессе и искусственно поддерживать этот нездоровый ажиотаж и надуманные скандалы, иначе вмиг забудут. На таких «талантах» долго не продержаться.

Но эти трое действительно не могли позволить себе огласки, они принадлежали к финансовой элите. Ну, сами понимаете.
- Ребята, как-то мы живем скучновато последнее время. Может быть, что-нибудь замутим? – спросил Юрий.
- Что ты конкретно предлагаешь? – отозвался Михаил
- Ну я не знаю. Надо подумать, - медленно раскручивая янтарную жидкость с божественным запахом внутри пузатого бокала, ответил Юрий.
Повисла пауза.
- О! Ангел пролетел,- тоскливо заметил Юрий.
- Знаете что, - отозвался Александр,- на днях я смотрел старый американский мюзикл по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион».- А не заключить ли нам пари? Faire le Pari, как говорят французы.
- Послушай, тебе явно не дает покоя твоё театральное образование! Давай по-простому, что придумал, - рассказывай, - прервал его Юрий.
- Всё элементарно просто. Заключаем пари, а условия такие:
сейчас я велю моим хлопцам выйти на улицу и первую попавшуюся женщину привести сюда. Какая бы она ни была, молодая или старая, толстая или худая, богатая или нищая, – она наша избранница. Её послала Судьба. Один из нас, на кого падет жребий, будет Пигмалионом. Он должен будет из «того», что нам

Бог пошлет, сделать красавицу. И если оставшиеся двое признают, что он совершил чудо, то он и выиграл. Какие будут ставки и вопросы? - спросил Александр,
- Да нет. Всё понятно. А если попадется какая-нибудь совсем старая корова, что делать будем?- засмеялся Юрий.
- Ну положим, совсем старые бабули сейчас не гуляют по городу, а давно спят: всё-таки третий час ночи. По поводу коровы ничего не могу гарантировать. Кто попадется. Ну что, согласны?- азартно спросил Александр.
- Ставлю миллион баксов,- тихо сказал Михаил.
- Je augmente le taux. Два, - ответил Юрий.
- Отлично. Теперь кидаем жребий, кому быть Пигмалионом,- продолжил Александр.
Быть Пигмалионом жребий указал на бывшего театроведа.
Все громко рассмеялись. Прекрасно. У "специалиста" Александра больше, чем у всех, материала о том, как уличную Элизу Дулиттл превратить в божественную Галатею.

Она стояла на журнальном столике под лучами хрустальной люстры. Вокруг, расположившись в мягких креслах, сидели мужчины. Их было трое. Они без смущения рассматривали её, словно лошадь на ярмарке перед покупкой. Шли комментарии вслух.
- Похоже ровесница нам.
- Да, и не худший вариант. На липосакцию не надо будет тратиться.
- Зато, наверняка, потратишься на протезирование. Милочка, покажи свои зубки.
Женщина была одета в старые джинсы, заправленные в резиновые сапоги, в белёсый от многочисленных стирок тёмный свитер, в стеганую видавшую виды куртку, на голове обязательная чёрная вязаная шапочка, натянутая до бровей.
- Ну, что ты стоишь, как неживая. Ты чем занимаешься? Ах да, мне сказали, что при тебе была большая клетчатая сумка с пустыми бутылками, – это твой промысел? Ну что ты молчишь? Может, тебе помочь?
После этих слов она сняла с себя куртку и бросила на пол. Действительно, коррекция фигуры не понадобится. Длинноногая и стройная, она смотрелась хорошо. «Заготовка» оказалась на редкость удачная.
- Затраты, похоже, будут не такие большие. Je gagntrai le  pari,- подумал про себя Александр.
- Мы предлагаем тебе сыграть сказку, в которой ты будешь главной героиней. Не заупрямишься, - получишь столько денег, сколько тебе даже и не снилось. Так как тебя зовут?
Женщина ожила на импровизированном подиуме. Приняв условие игры, она изящно, словно настоящая манекенщица, сделала несколько профессиональных движений, благодаря которым можно было полностью осмотреть её и дать правильную оценку.
Мужчины довольно заулыбались. Она же, стоя к ним спиной, легким движением руки стянула ненавистную, унижающую её красоту вязаную шапочку, и в тот же миг по спине рассыпались длинные, вьющиеся медного цвета волосы. Словно золотой водопад, они играли и переливались в хрустальном свете. Такую красоту скрывать?! Мужчины непроизвольно ахнули. Зрелище было действительно потрясающее.
- Ma victoire! Моя победа,- уверенно подумал Александр, но что-то неуловимо знакомое показалось ему в этой молодой женщине.
Она же медленно повернулась к ним лицом, и мужчины не сразу заметили, что у неё в руках пистолет с глушителем.
- А теперь моя реплика, господа. Меня зовут София.
Она наставила дуло на первого мужчину и со словами:
- Это - за Веру,- выстрелила в Юрия.
- Это - за Надежду,- между глаз у Михаила появилась красная отметина, которая почему-то не кровоточила.
- А это - за Любовь.
Александр не успел даже удивиться, как его сердце пронзила резкая боль.

- Хоть и на нашей территории, но не наш «висяк», - почему-то радостно констатировал дежурный Следователь, прибывший на место преступления.
- А почему «висяк»?- спросил стоящий рядом милиционер.
- А потому, что ничего не нашли, кроме безымянного пистолета.
                                                    ххх

Зная конец истории Сони, вернёмся к началу. За что же такое жестокое наказание понесли мужчины?
Горе пришло совсем нежданно, оно так и приходит в твою размеренную и тихую жизнь.
Утро. Матушка хлопочет на кухне, готовя завтрак, рядом на стуле восседает любимый котяра Кузуля. Это его пятнадцать лет назад вытащили полудохлого из мусорного бака, а сейчас - это красавец с огромными янтарными глазами, хозяин в доме и вожак своей «стаи». Соня зашла в кухню и села за стол напротив матушки, подняла глаза и от увиденного уронила вилку.
- Ма, как ты себя чувствуешь?- чтобы не напугать, тихо спросила она.
- Так, вообще-то нормально, только небольшая слабость,- ответила та.
И старт был дан. Дочь боролась за мать девять месяцев, днём и ночью, забывая есть и спать. Страшный диагноз ставили под вопросом, и эта тонюсенькая ниточка, которая связывала жизнь и смерть, давала Соне силы для борьбы.
Однажды, когда она в очередной раз, в очередном лечебном заведении, ждала в коридоре очередные результаты анализов, к ней вышел врач и покачав головой, сказал:
- Похоже, все-таки, это - он.
Соня почувствовала, как сползает по стенке, теряя сознание. Когда же очнулась в кабинете врача, тот сочувственным и проникновенным голосом утешил:
- Есть одна возможность помочь Вашей матушке, но это стоит больших денег.
- Сколько?
Была названа гигантская для Сони сумма, но она уточнила:
- Когда платить до или после?
- Конечно же до операции. Сразу после осмотра и принятия решения.
Оглядев девушку и оценив её платёжеспособность, врач сказал, что может порекомендовать отличного риелтора, который в кратчайший срок продаст квартиру и этой суммы хватит, чтобы расплатиться. Она, не думая, согласилась и в её руке оказалась визитная карточка торговца жильём.
- Желаю успеха. Я уверен, что вы останетесь довольны результатом.
Соня не помнила, как оказалась в метро. Сидя в вагоне, ехала по непрерывной кольцевой линии. Сколько же прошло времени, где и с кем говорила, всё вспоминалось с трудом - сплошной туман. В кармане нашла визитку. На одной стороне был напечатан телефон риелтора, на другой, размашистым старинным почерком, чернилами записан телефон медицинского светилы.
Эскулап оказался довольно-таки молодым человеком, хирургом, который только что вернулся из-за границы после продолжительной практики. Его звали Михаилом. После консультации он убежденно сказал, что надо сделать операцию - и проблема будет решена. Стопроцентная гарантия. Он врал и давал ложную НАДЕЖДУ. Но в таком горе поверишь кому угодно.

Риелтора звали Юрием. После осмотра квартиры он назвал хорошую цену и пообещал, что сделает им с матушкой однушку в близлежащем пригороде, тем более, что после такой операции лучше жить подальше от задымленного Центра. Даже свозил её на своей машине за город и показал их будущую квартирку. Парень был прост, заботлив и внушал ВЕРУ во все происходящее. Соня доверилась голубым и честным глазам Юрия и подписала генеральную доверенность.

Сейчас она стоит у лифта на последнем этаже огромного здания клиники. В голове пульсирует только одна фраза, сказанная медицинской сестрой:
- А Вам, девушка, нужно идти в морг.
Что же лифт не едет? Вдруг она увидела старушку, одетую в старый белый халат. Та, проходя мимо, сунула ей в руку что-то и так же таинственно исчезла. Открылись двери лифта. Соня зашла, и он поехал.  Машинально разжав ладонь и увидав трогательно-простенький серебряный крестик своей матушки, Соня закричала не своим голосом. Что-то больно рвануло в груди. Она начала биться, как раненная птица, о стенки, не помня себя от горя. Техника не выдержала, и лифт застрял между этажами.

Соню госпитализировали в суицидное отделение, с множественными переломами рук и сотрясением мозга.
Два месяца сжались до одного мгновения.
Её выписали в один из печальных осенних дней. Дождь, не переставая, плакал, падая мелкими каплями на  голую умирающую землю. Было холодно. Вдруг она услышала, что её кто-то зовёт, оглянулась и увидела Александра, своего сокурсника. Он быстро подходил к ней, держа в одной руке букет жёлтых хризантем, в другой большой пакет.
- Ну привет,- сказал он и чмокнул её в щёку.
- Привет, - удивленно ответила Соня.
Они были знакомы ещё со времён поступления в институт и дружили на протяжении всех лет обучения. Александру очень нравилась Рыжая Соня, но она относилась к нему только как к другу.
Он вытащил из пакета теплую куртку и сказал:
- Надевай скорее, а то простынешь. Отлично, и размер угадал. Вот тебе ещё и букет.
Она взяла цветы и опустила в них лицо, её окутал чарующе- горьковатый запах любимых цветов её матушки и Соня  навзрыд заплакала. Александр испугался, но проходящий мимо доктор на ходу заметил:
- Заплакала, значит жить будет.

Они начали жить вместе у Александра в однокомнатной хрущёбе, доставшейся ему от бабушки. У Сони жилья не было - Юрий оказался на деле квартирным аферистом, и валюта, которой она расплачивалась с врачом Михаилом, тоже была фальшивой, потому  что ребята работали в сговоре, зарабатывая свои первые деньги на горе людей, спекулируя на таких святых понятиях, как ВЕРА и НАДЕЖДА.
О, как нам порой необходимо доброе слово, сочувствие и понимание нашего горя! Как нужна поддержка, чтобы пережить страшное время.
Этим и воспользовался Александр. Как увлекающаяся и артистическая натура он смог растопить лед отчуждения Сони. Девушка никак не могла прийти в себя после «атомного взрыва», который разрушил весь её такой уютный и привычный быт. Она ощущала, что вырвана с корнем из земли и нет опоры для продолжения жизни. Соня смотрела на мир и ничего не узнавала: всё другое и всё чужое. Душа тосковала и сердце кровоточило после такой утраты.
А рядом любящий Александр с трепетом и терпением ждал своего часа. Соня потянулась к нему, как единственно уцелевшему из её прошлой жизни. Казалось всё правдой, и теперь она страшно боялась потерять его.
Александр уговорил её взять академический отпуск, ему не хотелось, чтобы про их связь знали в институте, и потом она могла бы полностью посвятить свое время для написания его дипломной работы. Он отсоветовал Соне  идти на защиту, под предлогом, что будет смущаться и волноваться. Обещал, что они отметят их общую победу вместе дома, потому что никто чужой в такой час им не нужен.
Соня весь день нервничала и ждала обещанного звонка. Пыталась звонить сама, но номер не отвечал, она оправдывала его тем, что он в суматохе забыл включить телефон. Накрыла праздничный стол, поставила свечи и цветы, и стала терпеливо ждать.

Защита прошла отлично, Александра поздравлял весь институт, открывалось блестящее будущее. После все поехали отмечать триумф в самый дорогой и престижный ресторан. Это должен быть апофеоз всего. Он занял немалую сумму у своих друзей Михаила и Юрия, которые тоже присутствовали на торжестве. День был самый счастливый и во всех отношениях удачный в его жизни, потому что на вечеринке его познакомили с одной из богатых невест.
У Александра от такого счастья перехватило дыхание, и за спиной выросли крылья.
- Вот она, птица счастья, такой шанс выпадает один раз в жизни,  будешь полным дураком, если не воспользуешься им, - прошептал ему Михаил.
Да, он и сам всё понял - был в ударе. Девушка полностью была им очарована и, как подтверждение того, что рыбка плотно села на крючок, они вместе покинули торжество.
Явился он домой на другой день к вечеру мрачнее тучи. Соня кинулась к нему со слезами:
- Боже, я так боялась, что с тобой что-то случилось!
Он же с усилием разжал руки Сони, которые обнимали его, и держа её за плечи, посадил на старый диван.
- Прекрати плакать, - тихо сказал Александр,- и послушай меня. Не буду лукавить, врать, скажу всю правду. Ты сама понимаешь, что после института мне необходимо строить карьеру, и как можно быстрее, но для этого надо быть совершенно свободным человеком, поэтому мы с тобой расстаемся.
Соня вздрогнула, словно от удара. Когда опомнилась, стала уговаривать его не делать этого, она согласна жить у него на роли служанки будет исполнять всё, что он скажет. Она залилась слезами.
- Соня, ты не понимаешь и не любишь меня. Ты не хочешь, что бы я достиг чего-то в жизни. Ты эгоистка и думаешь только о себе.
- Я думаю не только о себе, но и о нашем ребенке тоже.
- Ты с ума сошла! Этого не может быть! Это не мой ребенок!
- Ты негодяй, - прошептала Соня.
Она поняла, что он никогда не любил, а просто так, ради забавы и своей корысти воспользовался её безвыходным положением.
- Ой, только не надо театра на дому! Соня, давай спокойно и разумно всё уладим. У меня есть друзья детства, один из них врач, он поможет тебе избавиться от ребенка, другой работает с недвижимостью, он что-нибудь придумает с жильём.
- Нет. Мне от тебя ничего не надо,- убитым голосом проронила, Соня и, осторожно положив ключи от квартиры на стол, ушла.
- О, наконец-то,- выдохнул Александр. С этими словами лег на диван и уже через минуту спал сном младенца.
Так было предано самое чистое чувство - ЛЮБОВЬ.

 

ВСТРЕЧА

Странное хобби было у Сыночка. Сейчас он стоял в своей собственной прозекторской у стола, на котором лежал труп молодой женщины. Она была худа и длиннонога и,вероятно, совсем недавно имела прекрасные вьющиеся рыжие волосы, но их успели состричь в морге, и теперь на её голове был неровный коротенький рыжий ёжик.
- Вот подлецы, ничем не гнушаются – всё на продажу. Хорошо, что не успели труп вскрыть, а то бы я многого недосчитался.
Вдруг его передернуло - он почувствовал, что здесь что-то не так. Вытянул руки над трупом ладонями вниз и замер.
Картинка возникла сразу, она была чёткой и ясной.
Ночной город, она идёт, не разбирая дороги, выходит на проезжую часть и под дикие сигналы несущихся машин безразлично переходит улицу. На середине её подминает под себя джип. Звук тормозов, и дикая боль во всём теле. Картинка гаснет.
-Ах, вот как всё случилось.
Сыночек уже хотел опустить руки, но какой-то тихий сигнал задержал его. Снова закрыл глаза и стал прислушиваться. Вот это – редкий и тихий пульс. Увидел, как сердце не хочет умирать и из последних сил старается выжить в этом изломанном теле.
- Боже, она жива!

Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза. Заканчивалась эта страшная ночь. Горизонт робко светлел, но над головами пока ещё было высокое тёмное небо с яркими звездами.
Сыночек чувствовал, какая буря бушует в душе у Сони.
Он положил руки на её плечи и сказал:
- Не казни себя. Ты убила не людей, а воплощение зла на земле. Они давно уже продали душу дьяволу, осталась одна оболочка. Сами понимали, что не живут, а мучаются, от тоски маются. Так что ты ещё им большую услугу оказала – освободила их.
Прошло несколько лет с тех пор, как Сыночек в своей прозекторской увидел полутруп Сони. Тогда, почувствовав

несвойственный ему азарт, заключил пари с той, которая уже стояла у изголовья бедной женщины. Он выиграл и выиграл блестяще.

Небо стало быстро светлеть, звезды исчезли, Сыночку дали понять, что всё готово к взлёту. Пора прощаться. Он, наклонив голову, сказал:
- Вот, Сонечка, всё и закончилось. Теперь ты улетишь туда, где круглый год лето, плещется теплый океан и цветут прекрасные магнолии.
Вдруг Соня стремительно обняла его и, поцеловав в губы, прошептала:
- Спасибо тебе за всё. Спасибо за жизнь, за возвращённую ВЕРУ.
Сыночек вздрогнул от неожиданного поцелуя, и какое-то ранее незнакомое ему чувство, разлилось теплом  у него в груди - там, где находится сердце.

ПАВЕЛ
Вечер, посвящённый встрече Нового года, был в самом разгаре. Сыночек стоял рядом с колонной, в руке держал бокал шампанского и наблюдал, как разыгрывается пьеса, которую он сочинил. Вот в уголке воркует парочка - его Сестра и неплохой парень. Скоро свадьба. У них будет долгая и счастливая семейная жизнь, а у него, у Сыночка появятся трое племянников. Когда придёт время, он передаст своё искусство младшему, который будет удивительно похож на своего дядю. А вот, в центре зала, под звуки вальса кружится необыкновенно красивая пара – это Алексей и Сонечка. Они уже любят друг друга. Сыночек устроил счастья всем, кроме себя.
Он понял это тогда, когда провожал Соню, когда она неожиданно обожгла его своим горячим поцелуем, зарождающейся любви. Когда он потянулся к ней, и в нём вспыхнуло ответное, ранее неведомое ему чувство. Понял, что семейное счастье - не его удел. Здесь стоял жёсткий выбор или семья, или мастерство - он выбрал последнее.

Столица гуляла самый свой любимый праздник – Новый год.

Только одно сиротливое тёмное окно навевало на мысль, что там не рады празднику. И действительно мужчина спал, игнорируя праздник.

Пал Палычу снилась зима, было холодно, и ему казалось, что нос его обледенел и вот-вот отвалится. Босыми ногами переступать по студёному снегу тоже не очень. Он приложил усилия и проснулся.
Вот, ёлы-палы, вчера забыл перед сном закрыть форточку и задёрнуть занавески. Теперь в комнате было холодно, как зимой, и светло, как днём. В окно смотрела полная луна, размер её очень удивил, – прямо оптический обман какой-то, такая здоровая, на  пол окна.
- Вот это да – лунища!

Каково сейчас шизикам, маньякам и всякой там нечисти! Небось, на стенки кидаются или на неосторожных ночных прохожих,- подумал вслух Пал Палыч.
Это у него была такая привычка - думать вслух, так как проживал один, бобылём. Поскреб небритый подбородок и, нащупав растоптанные тапочки, пошаркал по направлению к окну. Со злостью и с силой захлопнул окаянную форточку, она жалобно ответила стеклянным дребезжанием. Засеменил обратно к вожделенной кровати. Но вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Ощущение было так сильно, что на автомате повернул голову в сторону и обомлел:  в дверном проёме стояла девица - живая. От великого удивления он разжал руку, и с его костлявых плеч упало старое ватное одеяло, в которое он кутался.
- Ни фига себе,- только и смог произнести.

Надо сказать, что Пал Палыч был человеком продвинутым, много читал и неплохо разбирался в мистике и имел в друзьях известного мага, победителя одной из «Битв экстрасенсов». Раньше они вместе в одном НИИ протирали штаны и немного дружили, а затем их дорожки разошлись. Вован полностью ушёл в экстрасенсорику и Палыча агитировал с собой, но тот заупрямился и остался в институте с наивной надеждой на возрождение отечественной науки. Теперь же стало ясно, кто из друзей оказался дальновиднее, – друг процветал, оброс богатой клиентурой, имел крутую машину, престижную квартиру и молодую жену, а Палыч продолжал проживать в хрущёбе, был старым холостяком и работал курьером.
Увиденное им сразу классифицировалось как привидение ,не иначе. Поборов первое потрясение, он обратился к призраку с наигранной шутливостью, хотя, если честно сказать, внутри всё похолодело и тряслось мелкой дрожью.
- Милочка, за чем пожаловали?
- Дело у меня важное, не откажете?
- Ну, говори. Внимательно слушаю.
- Обещаете выполнить?
- Непременно.
- Утром на столе найдёте записку, там будет всё сказано, а сейчас мне пора.
Превратившись в легкое облачко, она исчезла. Палыч потер глаза, сплюнув в сторону, подумал вслух:
- Нечего на ночь пить, а то мерещится незнамо что.

Утро разбудило его ярким солнцем и весёлым щебетанием воробьев за окном. Как одинокий человек Павел тянулся к общению и поэтому прикармливал всякую живность, чтобы заполнить саднящую пустоту в душе. Разглядывая пожелтевший от времени потолок, он размышлял на тему: приснилось ему ночное происшествие или это была явь. Решить задачу просто - надо подойти к столу. И он подошел.
Пал Палыч несколько раз перечитал текст и никак не мог поверить в реальность происходящего. В записке было несколько строк.
«Меня зовут Елизавета Николаевна Кострова. Прошу Вас позвонить по этому номеру телефона и сказать моей сестре Татьяне следующее: «ОНО ПОД КРЫШКОЙ РОЯЛЯ».
С надеждой, Ляля».
Он бесцельно походил кругами по комнате и принял решение звонить Вовану, он уж точно всё грамотно разрулит.

Товарищ, предвкушая нарыть прекрасный материал на тему о существовании призраков и как следует отпиариться, прибыл почти мгновенно. Ругая бестолковых пешеходов, он орал басом:
- Палыч, представь, прут прямо под колёса, словно бессмертные! Ужас какой-то! Ну давай, показывай реликт.
Вован решительно набрал номер и, отрекомендовавшись, сказал:
- Я хотел бы передать Вам сообщение от Вашей сестры Елизаветы.
На другом конце сразу же повесили трубку. И сколько друзья ни набирали номер, всё время слышали короткие гудки. Вовану это дело надоело и, сказав другу, что надо меньше пить, он  улетел к своим пациентам. Время – деньги!
Прошел день, а мысль и данное слово не давали Палычу покоя и поздно вечером, осмелев, он снова набрал указанный номер телефона. Услышал длинные гудки, долго никто не подходил, и он уже хотел повесить трубку, как услышал тихий женский голос:
- Да, Вас слушают.
Палыч так разволновался, что начал заикаться. Сначала он сказал, что хочет поговорить с Татьяной Костровой, потом интуитивно назвал Елизавету подписанным именем Ляля, и ему поверили.
Они встретились на станции метро «Проспект Мира» у колонны. Палыч сразу же отдал записку, Татьяна заплакала, сказала, что у неё была сестра Елизавета, но все домашние звали её Ляля. Случилось несчастье – сестра погибла в междоусобных войнах за наследство. Однозначно это было убийство, но она успела спрятать важные документы. Где, никто не мог найти. Теперь всё ясно, они под крышкой старого рояля на заброшенной даче.  Прощаясь, Палыч спросил Татьяну:
- Случайно у Вас нет фотографии Ляли?
- Есть, - и Татьяна, открыв портмоне, показала фото умерший сестры.
Пал Палыч узнал в ней свою ночную гостью.

Татьяна быстро удалялась и вскоре совсем скрылась из виду, смешавшись с плотной толпой пассажиров подземки. Пал Палыч так и остался стоять около колонны, думая вслух:
- Ни фига себе. Я ей целое состояние отдал, а она в ответ и спасибо не сказала. Могла бы как-нибудь в денежном эквиваленте отблагодарить. Хотя бы чисто символическую сумму дать на радости. Пойми теперешних людей.
Павел заметил, что прохожие стали на него оглядываться. Он тяжело вздохнул. Залез в карман куртки и вытащил помятую купюру, посмотрев на неё, решил, что ему необходимо сгладить моральную травму возлиянием. Мысль о том, что он выполнил свой долг, и справедливость восторжествовала, как-то его не особо грела. Клялся ведь, что больше не будет пить, но переживания последних дней снимали запрет.

Павлу снился страшный сон, что он ползёт по пустыне, обессилев от жары и жажды, которая мучила его ужасно, в тяжёлой голове мелькнула мысль, что водка точно была паленой. Вокруг него были змеи, которые сновали в разных направлениях, отчего он никак не мог сосредоточиться и принять верное решение. Вдруг на вершине близлежащего бархана возникла тонкая женская фигурка вся в белом и стала махать ему рукой и звать каким-то странным, протяжным голосом:
- Павел, Павел, Павел…
Пал Палыч с трудом проснулся, но голос, звавший его, всё ещё слышался. Он открыл глаза и опять увидел в дверном проёме знакомую фигуру Елизаветы, вот она и звала его. Павел сел на кровати и протёр глаза, призрак не исчез.
- Ну, что тебе ещё надо?
- Ты отдал мою записку не тому человеку.
- Как не тому? Сестре твоей отдал - Татьяне.
- Это была не Татьяна, а совсем наоборот, самый злейший наш враг - Мария.
- Ну и что? А я при чём здесь? Не ввязывай меня в ваши дрязги. Ты думаешь, я не смогу на тебя управу найти? Ошибаешься. Очень даже. Денег не пожалею – в семи монастырях закажу службу заупокойную, так сразу присмиреешь. Поняла?
- Павел, помоги, - и с этими словами привидение исчезло.

Утро было кошмарным. Голова раскалывалась. Лил нескончаемый дождь. Методично и невыносимо громко каркала противная ворона. Павел лежал с открытыми глазами и боялся пошевелиться, каждое движение вызывало волну тошноты.
- Всё. Завязываю. Больше ни капельки. Никогда. Такие страдания из-за минутной слабости. Так и до "белочки" можно допиться, а ночью-то, что было, не она ли?
Неожиданно зазвонил телефон. Его громкие трели раскололи голову ровно пополам.
- О Боже, какие муки терплю!
Телефон не унимался. Надо было как-то прекратить это истязание. Еле встав с постели и держась одной рукой за стенку, а второй за голову, Павел, качаясь, добрался до ненавистного телефона. Аппарат был старый, советских времён, уже несколько раз перетянутый скотчем, так как не единожды падал на пол. Но живучий гад, не то, что нынешние. Павел сполз по стене на пол и взял трубку.
- Да!
- Павел, помоги…
- Твою мать… - и швырнул телефон о противоположную стену.

После проведения привычных мероприятий по ликвидации последствий алкогольного отравления Павел приобрёл некоторую ясность мысли. Стоя у давно не мытого окна, он смотрел на проклятую ворону, которая также с интересом рассматривала его, сидя на ветке. Почесав в задумчивости голову, он принял решение. Надо снова звонить Вовану, самому не справиться. Как ни странно, но друг не послал его куда подальше, а даже очень заинтересовался феноменом. И пообещал, что всё разрулит, так как у него есть заветный номер телефона одного товарища, который в их кругах считался гуру. Если, конечно, он не за границей. Вован перезвонил буквально через десять минут и с несвойственным для него волнением произнес:
- Он здесь и хочет лично переговорить с тобой. Так я выезжаю, а ты вымойся, побрейся и оденься поприличнее. Ты даже не представляешь, к кому мы едем!
Когда джип тронулся, Павел тихо спросил, так как волнение друга передалось и ему:
- А к кому мы едем?
- Считай к президенту и к английской королеве вместе взятым. Круче его нет. Так что смотри, веди себя пристойно, не опозорь. Понял?
- Понял, а у королевы вместе с президентом в одном лице есть имя-то?
- Есть – Сыночек,
- Блин, совсем забыл, - хлопнув себя по лбу, сказал Вован,- Коль, сделай круг, заедем домой, время позволяет.
Джип резко развернулся, нарушая все мыслимые правила, и помчался в противоположную сторону. Через пять минут машина затормозила у парадного входа величественной сталинской высотки.
- Паш, ты у меня был в этой квартире?
- Нет, мы с тобой в гости друг к другу не ходим, как ты из института свалил.
-Тады, выходи. Покажу тебе свои хоромы - мою гордость. Похвастаться больно хочется. После твоей хрушёбы  дворцом покажется.
Они прошли через пост охраны и оказались на седьмом этаже. Когда двери лифта открылись, их опять встретили секьюрити.
- Добрый день, Владимир Николаевич, – подобострастно поздоровались два качка.
- Добрый, добрый. Всё спокойно?
- Как всегда.
- Куда идти-то? - спросил Павел, рассматривая шикарные двери.
- А куда хошь. Всё моё! Этаж выкупил и все квартиры соединил между собой. Пошли сразу в кабинет.
Охранник поспешил открыть дверь справа.
- Заходи, только не ослепни.
Предупреждение было уместным. Так как, всё, что могло сверкать – сверкало, что могло – блистать золотом – блистало. Огромная библиотека из ценных книг, но по их корешкам было заметно, что их держат для создания интерьера, но никак не для прямого употребления. Ноги тонули в ворсе дорогущих ковров, стеллажи ломились от антиквариата. Стены увешаны картинами известных художников в богатых и тяжёлых рамах.
Хозяин поймал заинтересованный взгляд Павла и, предупредив его вопрос, сказал:
- Всё – подлинники! Копий не держим.
Но у Павла было уникальное качество – он всегда ощущал подлинность предметов, как бы видел их прежнюю жизнь, тем более, хорошо разбирался в картинах. Откуда у него это, сам не знал.
Вован жадно следил за реакцией друга, он хотел увидеть в его глазах восхищение и зависть. Но ожидаемого эффекта он не уловил в настроении Павла. Просто тот прекрасно видел, что все картины, исключая, пожалуй, небольшой пейзаж, были искусными подделками.
- Мы не опоздаем? – спросил Павел
- Да-да. Поторопимся. Вот, что я забыл, - и с этими словами, хозяин взял со стола небольшой приборчик.
- Что это?
- Это диктофон. Запишем весь наш разговор, потом может понадобиться.

Подъехав по названному адресу, они заметили джип, из которого вышел мужчина и, подойдя к ним, сказал, чтобы они пересели в их машину. Немного поплутав по городу, выехали за город уже в ночных сумерках, ещё полтора часа езды, и оказались на площади, как раз у здания когда-то помпезного клуба. Это была территория бывшего колхоза-миллионера, а сейчас «мертвая зона». Сыночек купил земли и остатки бывшего богатства за сущие копейки.
Дома пусты и заколочены, света нигде не было. Жизнь теплилась только в здании клуба. Внутри всё было чисто и отремонтировано, но очень аскетично. Помещение для работы, а не для показухи, как у Вована. Их провели в большой, ярко освещенный зал. Вышел человек с повадками секретаря. Он сказал:
- Добрый вечер, господа. Я должен проводить Павла Павловича в кабинет, где состоится встреча.
- А я, как же? Мы приехали вместе, - возмутился Вован, он никак не мог ожидать такого поворота событий, ведь он всё устроил, а его не зовут.
- А Вы, Владимир Николаевич, располагайтесь пока здесь. Вам принесут всё, что Вы пожелаете.
Слуга повернулся и медленно пошёл.
Вован молниеносно сунул Павлу в карман диктофон, тот не успел даже возразить. Дверь открылась, и секретарь жестом пригласил зайти Павла в кабинет.
Помещение неожиданно оказалось маленьким и очень уютным. За простым столом с компьютером сидел мужчина лет тридцати с небольшим. Он оторвал взгляд от монитора и встал из-за стола. Подойдя к Павлу, с приятной улыбкой произнес:
- Пал Палыч? Очень рад нашему знакомству,- в голосе звучало радушие.
У Павла что-то ёкнуло внутри, и он неожиданно для себя засмущался.
- Я Вас попрошу, - и хозяин, продолжая улыбаться, показал взглядом на карман, где у Павла лежал диктофон.

Уже прошло два часа, а заветные двери всё не открывались.
- О чём можно столько говорить?- нервно подумал Вован. Ситуация оскорбляла и бесила одновременно, его не допустили, как недостойного, и он никак не мог успокоиться, любопытство душило его. Там, за толстыми дубовыми дверями свершалось таинство, о котором не каждому должно знать. От нетерпения Вован начал мерить огромный зал шагами, наворачивая круги. Вдруг двери открылись и в зал вышли Сыночек и Пал Палыч. Быстрого взгляда хватило, чтобы понять, - они расстаются друзьями. Подойдя к Вовану, Сыночек, сказал:
- А теперь я хочу, чтобы мы все вместе выпили за знакомство и удачное завершение дела.
Тут же материализовался слуга с подносом. Все трое взяли пузатые бокалы с божественным напитком. Двое из них выпили, у третьего бокал остался нетронутым. Вован с удивлением посмотрел на друга, а Сыночек сказал:
- Павел, ты уж меня извини, за мой непрошеный подарок.
Павел понял и закричал:
- Что ты со мной сделал?
- Я тебя закодировал. Если бы этого не сделал, то у тебя в жизни больше ничего хорошего не случилось, и жизнь была бы очень короткой, а теперь иди к своему счастью, которое, уже ждёт.

Павел не спал, всё пытался вспомнить происшедшее с ним за последнее время, и  склонялся к тому, что Сыночек был прав. Прав во всём.
За окном была зима, и голые ветви березы постукивали по оконному стеклу, подчиняясь порывам ветра. От света уличного фонаря, который бедно освещал голые, качающиеся ветви, по стенам и потолку плавали причудливые тени, и мерный стук  убаюкивал и расслаблял.
Павел, по привычке думал вслух:
- Сыночек, кто он? Благодетель или злодей? Зачем ему я? Всё как-то не очень убедительно. Да, ещё Вован взбесился. Кажется, теперь расплевались окончательно, не смог он простить мне, что его не допустили до хозяина, а предпочли горького пьяницу. Итак, подводим итог.
Первое. Оказывается я – граф и не простая мелочь какая-то, а из самих Суворовых. Ну и что, что я по паспорту Суворов Павел Павлович? Мало ли таких, я никогда не связывал это с возможной принадлежностью к графскому роду. Нет, но он доказал, показав документы.
Из этого вытекает вторая разгадка – вся эта история с призраками и документами о наследстве оказалась полной лажей. Сыночек раскрутил всю эту хитроумную историю. Дальние родственники, не имеющие права на наследование, разыграли настоящий спектакль с привидениями. Пытались втянуть в историю, сыграв на моей природной жалости, чтобы окончательно споить и подчинить себе в борьбе уже за настоящее наследство. Я - первый в списке и правоправный претендент, вот с меня и начали. Ничего себе передряга, хоть роман пиши! Ну что мне теперь делать? Полностью довериться Сыночку или плыть по течению. Второе точно  не получится – пить не могу! Как же это всё пережить?
Вот в таких тяжелых думах и пролетела легкокрылая ночь. Уже рождался день, и он обещал быть ясным с бодрящим морозцем. Появилась знакомая и такая родная ворона.
Стала нагло заглядывать в комнату через стекло. Как же он оставит её одну здесь? Жалко:  привык, сколько пережито вместе!

Прошло время. Павел собрался и ждал, когда за ним заедут. Весь багаж состоял из большого целлофанового пакета, в котором находились дорогие его сердцу вещи – семейный фотоальбом, небольшой старый плюшевый медвежонок - единственный свидетель его детства, и так, из мелочи кое-что. Раздался звонок в дверь, Павел вздрогнул от неожиданности, хотя и ждал этого. Автоматически взглянул на старый будильник, тот показывал ровно двенадцать, и прежде чем идти открывать дверь, он протянул руку и, взяв будильник с тумбочки, отправил его также в пакет.
В дверях стояли два амбала, один сказал:
- Пал Палыч, Вы готовы? Мы за Вами.
Павел оглянулся назад, мысленно прощаясь со своей квартиркой:  он понял, что прощается со своим прошлым. Эти стены помнили многое, голоса его родных, моменты счастья и неутешного горя, ощущения дружной семьи и дикого одиночества. Вся его жизнь прошла здесь, сердце сжалось, к горлу подкатил комок.
- Всё, идёмте! – резко сказал Павел и быстро, не оборачиваясь, стал последний раз спускаться по такой знакомой лестнице. Он не заметил, что один из сопровождающих задержался, вошел в квартиру и наметанным взглядом осмотрел опустевшее жилище.
Машина летела по городу, но Павел ничего не видел, взгляд его туманили предательские слёзы, он изо всех сил сжимал свой нищенский пакет, в котором поместилась вся его прежняя  жизнь.
 Сыночек подошел к Павлу, который сидел в уютном кожаном кресле и по-прежнему держал свой пакет, словно последнюю соломинку, которая соединяла его с прошлым.
Хозяин понимал чувства гостя и не торопил время.
- Павел, не надо так переживать. Я тебе обещаю, всё будет хорошо. Ты мне веришь?
Павел словно очнулся и взглянул в глаза Сыночку, тот выдержал взгляд.
- Ну, всё, а то прямо какая-то кисейная барышня получилась. Ты же мужчина! Но я тебя прекрасно понимаю, прощаться с прошлым, какое бы оно не было, всегда невыносимо тяжело, потому что ты невольно понимаешь, что с ним уходит и часть твоей жизни, но ведь с тобой остаются воспоминания. Павел, посмотри на меня. У тебя есть одна вещь, которая мне сейчас очень нужна, ты мне её отдашь?
- Да, отдам, - не своим голосом ответил Павел.
-Теперь, медленно открой пакет и вытащи из него твою любимую игрушку–плюшевого медвежонка, и отдай его мне.
С этими словами Сыночек протянул руку, в которой тотчас оказалась старая игрушка. Он подошел к столу и, взяв нож для бумаги, вспорол животик медвежонка,  запустив в него длинные красивые пальцы, через мгновение достал перстень необыкновенной красоты.
- Павел, ты знаешь, что это такое? Это - фамильная реликвия, обладатель которой считается главой рода. Ты, Павел – единственный имеешь право носить это звание. Сейчас тебя многие ищут, так как род очень богатый и есть за что бороться. Ты меня понял?
- Нет, не понял! – закричал Павел,- Зачем ты меня вытащил из моей жизни. Она меня всем устраивала, я к ней пришел не за один день и сроднился, мне большего не надо. А теперь, что я буду делать?
- Ты не хочешь быть графом?
- Я не знаю, что это такое и нужно ли мне это.
- Зато я знаю, что это такое и для чего это надо и что с этим делать.
Понял? Не хочешь, не надо. Я стану графом Суворовым, тем более что до сегодняшнего дня у меня даже имени не было.
И Сыночек надел перстень на свой палец, вытянув руку, начал любоваться игрой драгоценного камня.
- Ну, что? Графское сердце не ёкнуло, ещё?
Павел, словно окаменел, не мог не двинуться, не произнести ни слова, он, не отрываясь, смотрел на перстень.
- Сейчас ты полностью в моей власти. Велю, и твоих косточек не найдут. Не найдут ни одного документа, который мог бы подтвердить, что когда-то родился и жил на земле Пал Палыч Суворов. Хочешь?
- Так что твоя душенька желает: быть графом, объединить и возглавить прославленный род или исчезнуть навсегда? Определяйся, а то для меня очень большой соблазн.
С этими словами Сыночек снял с пальца перстень и вплотную подошел к креслу, где сидел бедный Павел ни живой, ни мертвый.
- Протяни правую руку, и я надену на твой палец кольцо, которое всем будет говорить, что род Суворовых жив.
Кольцо было надето и глава рода почувствовал какое-то незнакомое, неожиданное для себя чувство, он не мог описать его словами, но что-то словно вернулось к нему. Может быть, сила его предков?

Сыночек не отходил от кресла и внимательно наблюдал за метаморфозой Павла. Когда тот немного успокоился, Сыночек оперся руками о ручки кресла и стал медленно наклоняться к Павлу со словами:
- Ваше сиятельство, поздравляю вас. Как Вы думаете, Ваш слуга заслуживает награды?
У Павла округлились глаза, и он врос в спинку кресла. Он понял, что от него хотят. Первая мысль была двинуть Сыночку в морду, но слова того лились словно мёд, обволакивая его с головы до ног.
Он близко увидел лицо Сыночка, его глаза от предвкушения удовольствия были закрыты, длинные и пушистые ресницы отбрасывали тёмные тени на щёки. Лицо неумолимо приближалось.
Павел от безысходности и отвращения зажмурился. Он почувствовал легкое прикосновение мягких губ и нежный запах лимона. Сказать, что ему было противно, так нет, только спросил:
- А как тебя зовут?
- Меня зовут Денис. Павел, чего ты так испугался. Принуждать тебя не буду…
- Ну, всё, свободен, как птица. Я пошутил . Сейчас тебя проводят к машине и ты уедешь из страны. Отдохнешь, узнаешь о своём роде и благородных манерах и вернёшься для благих дел. Да, запомни одно имя, Татьяна Нарышкина, ты её встретишь на первом же балу в Дворянском собрании. Так вот, она тебе предназначена судьбой, будет верной женой и любящей матерью детям. А теперь иди.
Павел хотел что-то сказать в ответ, но не смог, его переполняли чувства благодарности. Дверь открылась, вошел парень, который и проводил его до машины.

Сыночек одиноко стоял посреди кабинета и его взгляд упал на кожаное кресло, на котором сиротливо остался лежать старый целлофановый пакет. Он вздохнул и отошел к окну. Белый лимузин на большой скорости удалялся, увозя Павла в новую, счастливую жизнь. Сыночек загляделся на городской пейзаж, который окрашивало в разные цвета заходящее солнце. Вдруг почувствовал, что кто-то вплотную подошел к нему со спины и две тонкие руки обняли его, скрестившись на груди, на плечо легла голова, и он боковым зрением увидел копну огненно-рыжих вьющихся волос и узнал до боли знакомый запах духов.
- Не шевелись. Давай так постоим. Я так долго мечтала об этом моменте. Мне не хватало твоего имени. Как тебя зовут? - спросила Соня.
- Денис, - шёпотом, чтобы не разрушить очарование, ответил Сыночек.
- Как я тебя люблю, мне кажется, моё сердце не выдержит этого чувства. Не отталкивай меня. Выслушай. Ты - мой человек, единственный и на всю жизнь. Я понимаю тебя, ты хочешь всех сделать счастливыми, потому что сам не познал этого чувства, но пойми,  это не получается потому, что счастье вершится там, на небесах. Мой муж, Алексей, не может принадлежать только одной женщине. Он создан для праздника, а не для семьи. Мы поняли это и расстались друзьями.
Господи, ты даже не представляешь, как долго я тебя искала и скольких людей подкупила, чтобы найти тебя.
- Соня, Соня, ты обманываешься. Твои чувства растают, как утренний туман. Ты - романтичная натура, всё придумала и сочинила. Будущего у нас нет.
Соня резко развернула Дениса к себе и, прижавшись всем телом, поцеловав в губы, сказала:
- Как говорят в народе - « хоть день, но мой».

Наступило утро. Оно было белоснежным, словно природа праздновала свадьбу. Одна из стен спальни загородного дома была полностью стеклянной и выходила в лес. Деревья стояли в богатом сказочном убранстве. Было невероятно тихо, Денис слышал рядом

биение любящего его сердца. Он боялся пошевелиться и нарушить незнакомое ему до сих пор чувство полного счастья.

- Люблю тебя,- прошептал он.

И как эхо, тихо отозвалось:

- Люблю тебя.

 

ПОДРУЖКА-ДЕПРЕССУШКА

Начальник-упырь решил, что самым подходящим месяцем для отпуска сотрудницы его отдела безропотной Ольги будет ноябрь. Несмотря на тихие возражения и робкое сопротивление с её стороны, он всё-таки выпроводил женщину в отпуск.

Вот уже неделю Ольга валялась на диване. А куда пойдёшь в такую жуткую погоду? Дождь со снегом, слякоть, холодрыга. Ольга изнывала. Скучно было бесцельно пялиться в потолок, иногда проваливаясь в сон или забытьё. Кто испытал подобное, тот поймёт это состояние.

Вдруг Ольга почувствовала онемение и легкое покалывание в левой руке, ближе к плечу. Она приоткрыла глаза и замерла. Какое-то серое бесформенное существо смотрело на неё в упор круглыми немигающими глазами. Первым порывом было заорать и стряхнуть с себя этого уродца, но тот приложил свой длинный и кривой палец к своему безгубому рту, что означало : «молчи»!
- Ты кто? - на выдохе прошептала Ольга.
Раздался скрипуче-визгливый голосок:
- Я-то - Депрессушка. А что?
- Я тебя не звала,- потухшим голосом сказала женщина.
- А меня и не надо звать. Я сама прихожу,- ответила та важно.
- Отвали, а то хуже будет,- и Ольга попыталась стряхнуть незваную гостью. Но не тут-то было. Депрессушка присосалась к руке всем телом, практически слилась с ней. Что только бедная Ольга ни делала: и плакала, и пугала, и уговаривала отстать от неё – все усилия были напрасны. Так и уснули вдвоём.

Наступило ленивое серое утро. За окном чуть посветлело. Одиноко каркала ворона в своё удовольствие, принимая на дереве душ из холодного, моросящего дождика – благодать. Не захочешь, а закаркаешь от блаженства.
Ольга проснулось с тяжестью на душе и болью в сердце. Это Депрессушка перебралась с руки на грудь и распласталась там словно пластырь.
- Господи, за что мне всё это? - начала причитать и плакать Ольга.
Она жалела себя и свою неудачную серую жизнь, и чем больше погружалась в омут тоски и печали, тем быстрее росла её Депрессушка. Эта тварь становилась тяжелее и тяжелее, и самое главное – заметнее для других.
Знакомые и друзья легкомысленно рекомендовали и давали пустые советы типа: «Не валяй дурака», «Возьми себя в руки и встряхнись».
А Ольга горестно думала: «А как это сделать? Когда эта паразитка пьёт твою кровь, силы, душит. Весь организм идёт в разнос. Тебя трясёт и ломает, как с перепоя. Преследуют всевозможные фобии, необоснованные страхи. Ты себе уже не принадлежишь. Полностью прогнулась под Депрессушку, а она царственно восседает на твоих закорках, сгибая тебя под своим весом практически до земли. Ничего не видишь: ни неба, ни солнца, ни людей, а только длинные тонкие ноги паразита, который поработил тебя полностью. Что делать? Кто поможет?

Ольга наблюдала интересную картину. У неё в коридоре спал пьяный мужчина, подложив для удобства под голову ладони.
Случилась неувязочка. Она наконец-то вызвала сантехника, чтобы поменять прокладки в кране. Уже настал вечер, а мастера до сих пор всё не было. Вдруг долгожданный звонок, и она стремительно и необдуманно открыла дверь. А там оказался незнакомый мужчина, да ещё совершенно пьяный. Ольга хотела преградить ему путь, но он со своим ростом и весом просто ввалился в её крохотный коридор и, не удержавшись на ногах, упал на пол и заснул. Все попытки разбудить его или просто привести в чувство не увенчались успехом. Хозяйке пришлось смириться с непрошеным гостем. Она решила не тратить силы на бесполезные действия и ушла в свою комнату, рассчитав по времени, что «гость» не проснётся раньше завтрашнего утра. Она не боялась, ей было всё равно. Она не одна, а с подружкой – Депрессушкой, которой вообще всё до Фени.

У Олега от боли раскалывалась голова. Во рту было так сухо, что язык прилип к нёбу. Всё тело затекло и болело. На душе погано. Он с трудом разлепил веки. Несколько минут не мог сориентироваться в пространстве. Потом понял, что надо сесть. Тяжело перевернувшись на бок, привалился к стене. Изображение стало принимать привычный ракурс. Для осознания реальности потребовалось ещё несколько минут. Горел яркий свет. Понял: он точно не дома. Кто-то спит в углу, сидя на полу и опираясь на швабру. По силуэту – женщина. Он хотел что-то сказать и извиниться, но вместо слов вырывалось нечто невнятное. Махание руками под нечленораздельное мычание тоже не дало никакого результата. Во время вынужденной паузы стал разглядывать женщину в углу. И чем дольше смотрел на неё, тем больше узнавал. Это его соседка из дома напротив. Он её давно приметил и, когда было свободное время, безнаказанно подглядывал за чужой одинокой жизнью. Почему-то называл её Ольгой, наверное, потому, что так звали его самую первую любовь, соседскую девочку по даче.

Наконец-то его усилия увенчались успехом, и он прохрипел:
- Мадам, прошу прощения.
Женщина сразу встрепенулась и вскочила на ноги, приняв боевую позу, со шваброй наперевес.
- Кто Вы такой? Немедленно убирайтесь из моей квартиры.
От этого крика у Олега голова сразу раскололась пополам. Он схватился за неё и умоляюще прошептал:
- Мадам, прошу, не так громко.
Ольга шагнула вперед, демонстрируя серьёзные намерения по выдворению незваного гостя.
Олег хотел подняться, но понял, что это совершенно нереально, встав на четвереньки и стараясь соблюдать равновесие, пополз в сторону злобной женщины со шваброй. Когда он дополз до неё, то прошептал:
- Мадам, полжизни за стакан воды.
Его взгляд уперся в изящные ножки, обутые в растоптанные домашние тапочки. У Олега невольно вырвалось восклицание:
- О, какое совершенство!
Ему захотелось осмотреть «объект» поподробнее, и он попытался поднять голову, но дама стояла как раз под светильником, и Олег увидел только очертания головки, вокруг которой сиял искусственный нимб.
- Жрица Солнца к нам явилась. Умоляю о пощаде, глоток воды, плиз.
С этими словами он уткнулся лицом в недостойные таких ножек тапочки.

Прошло несколько дней. Ольга мучилась неизвестностью, она полностью забыла про свою подружку - Депрессушку. Её душу волновали нешуточные чувства, они заполнили её всю, не оставляя места для чего-то другого. Она влюбилась!
Что она знает о нём? Практически ничего. В памяти всё время всплывали его прекрасные руки – узкая кисть, длинные пальцы и ещё необыкновенные манжеты дорогой рубашки. Они были двойными и крепились изящными золотыми запонками, на которых были изображены две перекрещивающиеся «палки», это – символ, он что-то означает. Может быть, «гость» – масон, но она не успела спросить.
Уходя же, он коротко сказал:
- Жди. Я вернусь, непременно.

Звонок. Ольга за секунду оказалась у двери. Распахнула её. Перед нею стоял Олег. От избытка чувств и долгого ожидания кинулась к нему на шею, но он её не обнял. Она отстранилась и только теперь заметила, что он держит руки перед собой, накрыв ладонь ладонью, и улыбается. Ольга вопросительно посмотрела на Олега. Он же со словами:
- Это тебе, любимая,- поднял верхнюю ладонь, а на нижней сладко спал крохотный щеночек тойтерьера, шейку которого украшал маленький бантик с бриллиантовым кольцом.
- Его зовут Флюк. И мы просим тебя стать нашей хозяйкой. Жрица Солнца, ты согласна выйти за меня замуж?
Ольга медленно и осторожно взяла его руки в свои и спросила, указывая глазами на запонки:
- А что они означают?
Олег улыбнулся и ответил:
- Я профессиональный бильярдист, а это перекрещенные кии. А Флюк на нашем языке - нечаянная удача.

 

ЗАГАДКА

Середина августа бушует разноцветьем, но королем этого бала являются, конечно же, великолепные флоксы. Приторно-сладкий запах кружит голову. Под тяжестью плодов ветки деревьев склонились до самой земли. Уже не лето, и первые робкие ощущения скорой осени начинают тревожить душу.

Нина медленно шла по аллее небольшого городского парка. Маршрут с работы домой знаком до боли, рассчитан по секундам. Серые дни одинокой жизни были похожи один на другой словно капли дождя. Вдруг на фоне однообразной мелодии её грустных мыслей  послышался незнакомый, властный приказ свернуть с аллеи в сторону на узкую тропинку, ведущую к большому заросшему пруду. Откуда это появилось в голове, она не поняла, но это точно ей было навязано. Нина беспрекословно подчинилась и пошла туда, куда её звали.
Вот и  пруд. Очень живописное место. Ветви плакучих ив полощутся в воде. По берегу разбрызгано изумрудное богатство всевозможных цветущих трав. Готовая декорация к сказке.  От спокойной водной глади, покрытой светло-зеленой ряской и цветущими кувшинками, тянуло тайной и страхом другой стихии.
Нине велели остановиться, что она незамедлительно и сделала. Стала осматриваться по сторонам. Рядом в траве, почти у её ног,  лежал валун приличных размеров. Интуитивно поняла, что именно от него исходят приказы. Это на его призыв она пришла сюда помимо своей воли.  Непроизвольно наклонилась и погладила  его гладкую поверхность, она оказалась приятно тёплой. Вдруг родилось дикое желание перенести камень к себе домой. Понимала, что ей вряд ли хватит сил даже сдвинуть его с места, не говоря уже о том, чтобы  отнести на приличное расстояние. Мелькнула мысль, что надо попробовать, и она, обняв камень руками, потянула на себя. От неожиданности чуть не упала. Он оказался легким, почти невесомым. В душе появилась беспричинная радость, что задуманное сбудется и она станет обладательницей столь необыкновенной находки.
Не заметила, как оказалась дома. Остановилась в раздумье, куда положить его. Решила, что самое место ему в центре комнаты. Одной рукой придерживая камень, другой бездумно смахнула все, что лежало на столе. Упала на пол скатерть, разбилась любимая ваза с цветами, но это её сейчас не волновало. Она была несказанно рада, что её желание сбылось. А её ли желание сбылось?

Раздался телефонный звонок. Татьяна неохотно оторвалась от чтения книги, подняла трубку:
- Алло.
В трубке послышался шорох, потом какое-то невнятное бормотание.
- Алло. Я вас не слышу, говорите громче!
- Татьяна, это я – Нина, - шепотом ответили ей.
- Нин, что ты шепчешь-то, говори нормально. Я плохо слышу.
- Я не могу громче, а то он услышит, - едва  различила испуганный голос подруги.
- Кто он-то? Кого ты так боишься?
- Ой, Татьян, чувствую, что влипла по самое некуда. Надо срочно встретиться. Запоминай где и когда, - скороговоркой выпалила Нина. Через секунду Татьяна с недоумением смотрела на телефонную трубку, которая издавала короткие гудки, и у неё в душе шевельнулось что-то смутно-тревожное.

Когда они встретились, Нина схватила Татьяну за руку и, оглядываясь по сторонам, потащила за угол дома.
- Тань, не откажи в просьбе. Я знаю, ты занимаешься всякой там мистикой. Мне, кажется, я здорово попала.
И она со всеми подробностями рассказала, что с ней произошло за последнюю неделю. Татьяна молчала. Она читала об этом феномене, но не могла себе даже представить, что такое можно встретить в центре огромного мегаполиса. Понимала всю опасность происходящего, но победило желание увидеть собственными глазами, соблазн был очень велик. Да и подругу надо как-то вытаскивать из этой угрожающей ситуации. Решили, что встретятся завтра на квартире у Нины.
Но завтра подружки не дождались. Ровно в четыре часа ночи телефонный звонок разбудил Татьяну. Она с трудом проснулась, так как допоздна просидела за книгами и в Интернете, ей хотелось собрать как можно больше сведений об этом загадочном и опасном явлении.
- Да,- недовольным и сонным  голосом ответила она в трубку.
Звонила Нина, и то, что она рассказала, смахнуло остатки сна, глаза Татьяны округлились от удивления, и появилась редкая ясность мысли.
- Ты сдурела! Немедленно уходи из квартиры. Жди меня у своего подъезда. Я сейчас буду. Ты поняла? Немедленно!

Сидя на скамеечке у подъезда, перепуганная и дрожащая Нина рассказала, что камень с ней общается на телепатическом уровне. Сначала её это забавляло. Она даже перестала ходить на работу. Он говорил ей всякие комплименты и заигрывал. Иногда просил сделать какой-нибудь пустяк. Но с самого первого дня  выражал своё недовольство присутствием чёрного недруга в комнате, который стоял у противоположной стены. Нина никак не могла понять, о ком идёт речь, потом догадалась: его раздражало пианино. И вот сегодня ночью её заставили разобрать инструмент по винтику и вынести из квартиры. Это притом, что Нина - тщедушная девица, совершенно не умеющая обращаться с гвоздями и шурупами, без всяких инструментов, кроме кухонного ножа, сделала это.
Вот это да!
- Тань, может это НЛО какое-нибудь?- робко спросила Нина.
- Ага, внеземной разум. Ладно, пойдем, потом объясню, а то сдрейфишь, а мне помощник нужен будет. Я всё взяла с собой, что понадобиться, так что справимся.
Уже рассветало, когда они вошли в комнату. Татьяна увидала на столе большой камень и над ним вилась тоненькая серая струйка, словно дым от сигареты. Валун грозно загудел, почуяв опасность, и начал раскачиваться из стороны в сторону, совершая круговые движения. В руках у Татьяны появился большой серебряный крест, и она начала читать молитву.

Подружки стояли у пруда и наблюдали, как по воде расходятся круги, словно от брошенного большого камня.
- Тань, а что это было?
- Я тебе потом расскажу. А сейчас ты мне дашь обещание, что никогда больше не будешь таскать домой камни, с которыми можно общаться, пусть даже телепатически.
Отгадку Нина узнала нескоро, так как Татьяна уехала на два месяца в экспедицию по Сибири. Ребята там собирали этнографический материал. Бродили по глухим уголкам и заброшенным деревням, разыскивая раритеты народной мудрости. Люди уходят, а с ними и духовное богатство, нажитое и хранимое  веками. Такие невосполнимые потери.

Вот уж и октябрь на дворе. На Покров выпал первый, пробный снежок, так слегка припорошил. Прекрасное зрелище, ещё  деревья стоят в золотом убранстве, да и трава зеленая. Не было морозца, поэтому и встретилась осень с зимой. Редкое явление природы.
Нина шла привычным маршрутом через парк и каждый раз, когда проходила мимо тропинки, ведущей к пруду, у неё учащённо билось сердце. Накатывали воспоминания августа. Её тянуло туда, где на самом дне должен лежать её валун, который вызвал такой переполох. Но, провожая подругу, она дала твердое обещание  не ходить на пруд, как бы ни хотелось. А очень хотелось, словно магнитом тянуло. И оправдывая свой поступок тем, что она близко не подойдёт к воде, а только издали посмотрит и всё, Нина резко свернула на тропинку.
Ого, вот это красота! Словами не описать. Чёрное зеркало воды, по краям зелёное обрамление из травы, припорошенные лёгким снежком и длинные ветви плакучих ив. Нарисуй - не поверят. Нина почувствовала себя в сказке и как завороженная стала медленно подходить к краю воды. Она так бы и вошла в пруд, очарованная, словно кто-то звал её из глубин. Но, вдруг  оступилась, поскользнулась и упала у самой воды. Резко вернулась в реальность. Увидела, почему упала, перед ней лежал её валун. Как он здесь оказался? Должен же лежать на самом дне. Нина быстро поднялась, и на сколько позволяли высокие каблуки, рванула от пруда прочь.

Дома её ждала приятная новость: на автоответчике было сообщение. Татьяна сказала, что она вернулась и вечером будет у подруги. Ну, наконец-то!
После ужина, сидя в креслах, Нина призналась Татьяне в том, что сегодня не выдержала и сходила к пруду. Та укоризненно посмотрела на неё.
- Тань, ну я не виновата, меня туда словно канатами тянет. И скажи, что это и почему камень снова на берегу?
- Да, это моя вина. Надо было сразу тебе всё разъяснить. Хорошо, что так всё кончилось, а могла бы и подруги не досчитаться. Они очень мстительные.
- Кто они?
- Восточные сказки знаешь?
- Да.
- О джиннах слышала?
- Ага.
- Где их находят?
- В кувшинах.
- В закупоренных. Верно? Джинн злой дух и волшебник, и чтобы он не вредил, его загоняют в кувшин, закрывают и накладывают печать–заговор, чтобы он сам не смог освободиться. Так он и живёт по сотне лет, пока какой-нибудь любопытный дурак его освободит.
- А валун при чём?
- Это древняя славянская традиция обезвреживать очень уж злых и не управляемых колдунов. Если собратья решат, что кто-то не чтит закон  и нарушает запреты, они решают наказать его. Закатывают в валун и прячут на дне. Но эти камни имеют способность к передвижению, очень медленному, но всё же. Вот твой знакомый и появился так скоро на берегу, потому что наших девичьих сил не хватило, чтобы забросить его подальше. Да и я не знаю заклинания, чтобы успокоить его хотя бы лет на сто.
- А он может освободиться от плена?- спросила испуганная Нина.
- Может. Но для этого нужно  благоприятное стечение многих обстоятельств, вплоть до расположения звёзд.
- А я-то думала, это гость из будущего, НЛО.
- Нет, это гость из прошлого.

 

 

СКАЗКА СКАЗОК
Помните чудесный фильм детства «Золушка», поставленный по мотивам одной из лучших сказок всех времён и народов? Это шедевр на века. По мере взросления, я нахожу в нём особенно милый моему сердцу эпизод и каждый раз иной. Сначала это была сцена волшебного превращения бедной героини в прекрасную Золушку, потом я влюбилась в чудесного Принца, потом пришло понимание и жалость к сиротству девочки, негодование из-за издевательств мачехи. Сейчас же, казалось бы, совершенно незначительный эпизод картины повергает меня в необыкновенное волнение и страдания. Не хочу чудесного превращения и не брежу добрым Принцем – хочу, чтобы Волшебник из фильма наградил меня своим подарком, как и всех участников сказки!

Помните, на балу Король просит Волшебника подарить что-нибудь всем гостям, и тот исполняет желание. Эпизод по фильму проходной, но теперь, после пережитого мной горя, стал почти главным и самым необыкновенным чудом в этой сказке. Волшебник, взмахнув своей палочкой, говорит, что все сейчас перенесутся туда, где больше всего хотят быть и окажутся с тем, с кем мечтают остаться наедине.

У меня есть горячее желание этого чуда. После тяжёлой утраты: смерти любимой матушки, сердце ещё кровоточит, и горькие волны воспоминаний накатывают на меня, грубо выбивая из повседневности. В душе же непреодолимое чувство какой-то недосказанности. Хотелось бы увидеть её, пусть столь коротко, как в фильме, когда механический голос медленно и безоговорочно повторяет, удаляясь в Вечность:
- Ваше время истекло, истекло.
Но за эти несколько минут я успела бы опустить своё лицо в её нежные ладони. Попросить прощения за всё совершённое и несовершённое. Ещё раз почувствовать бесценное тепло и трепет  материнских рук.

О, как мы беспечны и расточительны! Как не ценим то, чем владеем! Как тяжелы и горьки раскаяния после утраты. Обманчивое чувство ежедневной привычки говорит нам, что всё это навсегда, и этот человек будет рядом с тобой всё время. Оно расхолаживает, и мы совершаем ошибку, расслабляясь и не ценя чуда - видеть, говорить каждый день и миг с самым дорогим человеком на земле. Хотя бы ещё день, час, ну хотя бы пять минут!
Прошу прощения, если кому причинила невольную боль своим рассуждением.

P.S. Случилась сказка в моей жизни сразу после написания этого рассказа. Волшебник услышал мою просьбу и послал мне встречу с матушкой. Вскоре, разбирая письменный стол, я нашла фотоаппарат со старой, совсем забытой плёнкой. Я тут же отдала на проявку. Представляете, с каким трепетом я вскрывала конверт с отпечатанными снимками?! С каждого снимка на меня смотрела мамочка и улыбалась. Это были самые последние её фотографии...
Сказки случаются в нашей жизни, если человек очень верит в них.

 

 

ВДОВЕЦ

Сейчас октябрь. Каждый месяц звучит своей мелодией, своими красками, своим душевным волнением. Этот месяц, словно маленький итог, например, - дачного сезона.

Ольга впервые увидела её на третий день своего приезда на дачу. Это была обычная молодая кошечка-пеструшка. Раньше, когда почитались дедовы обычаи, её бы непременно назвали Богаткой. Так как трехцветным окрасом обладают только кошечки, и за ними ходит слава привлекать деньги, их за это очень высоко ценили в купеческих домах. Не было ни одной лавки, в которой бы не обитала Богатка.
Ольга сидела на теплых ступеньках крыльца с закрытыми глазами, стараясь раствориться в запахе цветов и пении птиц. Вдруг она почувствовала, что на неё кто-то пристально смотрит. Она нехотя открыла глаза, чтобы увидеть незваного гостя и обомлела: невдалеке, на лужайке, стояла кошечка, это по её безмолвному приказу пришлось прервать свою медитацию. Шкурка у новой знакомой была невероятна хороша. Фоном служил «чёрный бархат», а по нему разбросаны небольшие огненно-рыжие мазки, белоснежная манишка и огромные проницательные глаза янтарного цвета. Кошечка очень внимательно смотрела на женщину, сидящую на крыльце.
Медленно её сканировала, делая вывод, - можно ли доверять незнакомке. Вдруг та ожила и сказала ласково:
- Кис-кис. Иди ко мне, моя хорошая.
Кошка утвердилась в своём предположении, что женщина настроена к ней доброжелательно. Сделала спинку горбиком, передними лапками поцарапала травку и медленно, словно манекенщица на подиуме, пошла в сторону крыльца. Она была безумно хороша, маленькая, компактная, изящно переступая, изгибала своё прекрасное тельце, чтобы под ярким солнцем во всей красе продемонстрировать свою необыкновенную шубку. Подойдя, кошка с громким мурлыканьем сначала уткнулась в ноги, а потом, подняв голову, ещё раз внимательно взглянула в глаза, достигнув самой глубины Ольгиной души.

Они стали подружками.
Шло время, каждая занималась своими делами. Муська расцвела и по ночам уходила гулять до рассвета. В середине лета стало заметно пузико. Кошечка готовилась стать мамочкой, а когда подошёл срок, она пропала, и снова появилась через несколько недель, уже кормящей. Прибегала, чтобы наскоро съесть приготовленную еду, и тут же исчезала.
Но однажды она пришла не одна, за ней следовал послушный котёнок ярко-рыжего цвета. Муська внимательно посмотрела на Ольгу:
- Примешь нас?
- Как же не принять такую красоту!
Накормила обоих.
На следующее утро к рыжему прибавился чёрненький, словно ночь. Опять спрашивающий разрешения взгляд кошки.
На третий день появился белоснежный, словно первый снег, малыш.
- Мусь, сколько же у тебя детишек?- рассмеялась Ольга.
Утро следующего дня потрясло. Перед крыльцом восседало всё семейство: мама, три котёнка и законный супруг. Им оказался известный на всю округу хулиган и драчун, крупный, серый в полоску котяра - Васька. Вот это да!
Семейство решило окончательно обосноваться у радушной Ольги.
Ночью спали на веранде на старом тулупе, а днём грелись на крыше навеса. Хозяйка радовалась, наблюдая налаженный быт кошачьей семьи. Котята росли не по дням, а по часам.

Жизнь полосатая штука. Неожиданно пропала Муська. Ольга с Васькой кинулись на поиски и встретились за посёлком у мёртвого тельца своей любимицы. Кошечку разорвали одичавшие собаки. Женщина заплакала, а Васька всё трогал лапкой мёртвую Муську, жалобно мяукая, вылизывал ей мордочку. Ольга могла поклясться на чём угодно - кот плакал. Он так и остался лежать на земле, куда закопали то, что осталось от кошки.
Вернувшись, домой, расстроенная Ольга увидела трёх сироток, которые жалобно пищали, зовя маму. Появилась идея, и, схватив на руки рыжего, Ольга побежала обратно. Она тихонечко опустила малыша около Васьки. Тот, очнувшись, лизнул котёнка и, взяв его в зубы, пошел в кусты, но прежде чем пропасть из виду, он обернулся и с благодарностью посмотрел на Ольгу. Когда же она вернулась домой, то и оставшихся котят не обнаружила. Васька перенес их в другое место и полностью заменил им мать.

Разъезжаясь по зимним квартирам, дачники разобрали молодых кошек. Ольга взяла себе Рыжика на память о необыкновенной любви, которой она была свидетельницей.

 

 

 

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Фасады - парады. Доклады - награды.
А боль ветеранов - кому оно надо.

Две подруги ещё девочками попали на передовую. Не женское это дело война, но их никто не спрашивал.
Как два маленьких котенка, жались они друг к другу - не так страшно и не так холодно. Вокруг все старше их и уже понюхали пороху, а здесь - сплошные слёзы. Как выжили, неизвестно. Бог пожалел.

Валентина была из Ташкента. По её голодному сиротству направили на курсы телеграфисток при главпочтамте, а после окончания - сразу же на передовую связисткой.
Надежда из Москвы, из многодетной семьи без отца. Была вольнонаёмной и кашеварила. Вот так и грелись вместе в свободное от службы время у котла.

В одном из боёв Надежду ранило. Пулемётной очередью ей прошило бедро, раздробив кость. После боя, когда наступило затишье и стали собирать раненых, её нашли всю в крови и без сознания. Погрузили с другими в машину и отправили в прифронтовой госпиталь. Валентина, узнав горькую новость, бросилась со всех ног к подруге, но, увидав её, сначала окаменела, а когда машина скрылась за горизонтом, заревела, как о покойнике. Не было у неё в душе надежды, что они ещё свидятся на этом свете.

В полевом госпитале не хватало медперсонала и медикаментов. Под постоянным обстрелом на скорую руку остановили кровотечение и, сложив кость, загипсовали. Потом - на поезд и в тыл. На то, что выживет, мало шансов: много крови потеряла. После несколько дней высокой температуры и бреда, в ночь случился кризис. Наутро бледная Надежда очнулась. Позвали дежурного врача. Он молча постоял над ней и вынес свой приговор:
- Мужайтесь. После таких ранений, как правило, случается гангрена. Тем более, первую медицинскую помощь вы получили на передовой, там, скорее всего, и занесли инфекцию. Значит, будем ампутировать ногу. Пока подождём несколько дней, но я больше чем уверен, что придется оперировать, чудес на свете не бывает, во всяком случае, я в своей практике не припомню.
Надежда закусила губу, чтобы не заплакать. Она, девушка, вернётся домой без ноги, какая жизнь её ждет? Лучше тогда совсем умереть, решила она. Прошло несколько дней, и начался истинный ужас. Под гипсом, а он покрывал всю ногу от бедра до пятки, завелись вши. Всё так чесалось, что казалось - Надя теряет сознание. Пытка почище всякой инквизиции, ни секунды покоя. Забыла, когда спала, но интуитивно понимала, что, если вытерпит эти страшные муки, сохранит ногу. Откуда пришла эта уверенность, не знала. Свято верила, что так оно и будет. Самое важное было в том, что температура не поднималась, и гангрена не начиналась. Это было необъяснимым чудом. Прошло время. Рентген показал, что кости срослись, и гипс можно снимать. Надежда ждала этого дня, как избавления от страшных мук. Когда сняли гипс, то вся его внутренняя сторона была чёрной от кишащих там вшей. Присутствующий при этом профессор сказал:
- Ну, милочка, Вы должны молиться за этих тварей, они Вам спасли не только ногу, но, похоже, и жизнь. Надо написать об этом случае.
Секрет заключался в том, что при оказании первой медицинской помощи занесли инфекцию, и, как предсказывал врач, началось воспаление, которое неминуемо должно было перейти в гангрену,  появился гной, который, в свою очередь, стал кормом для вшей, они же тщательно выедали его, не давая продвигаться воспалению. Вши работали, как санитары, обрабатывая гноящуюся рану. Муки были вознаграждены - Надежде сохранили ногу.

Подруга её, Валентина, с фронта вернулась тоже очень
больной. Привезла малярию. Приступы повторялись регулярно, ровно через двенадцать часов. Начинало трясти, она мёрзла, выкручивало суставы. Отпаивали горячим, чаем, укрывали всем, чем можно, но трясло так, что дело доходило до конвульсий. Ничего не помогало, пока приступ сам не кончался. Валентина была измотана болезнью, исхудала так, что светилась. Боялись, не выживет. Лечили только одним известным способом – порошком хинина, от горечи которого немело всё внутри. Молодость взяла своё, приступы стали всё реже и реже. Но болезнь суставов и анемия сопутствовали ей потом всю жизнь.
Шло время. Подруги поддерживали связь. Накануне большого праздника - юбилея Дня Победы, власти громогласно объявили о привилегиях для участников войны. Старые женщины первый раз за всю свою жизнь решили воспользоваться льготами.
Надежда для увеличения крохотной пенсии решила получить удостоверение Инвалида войны в связи с ранением на фронте. Но, к сожалению, документы из военного госпиталя не сохранились, и она пошла на медицинскую экспертизу только с удостоверением участника. Важные люди в белых халатах попросили раздеться старую женщину и показать шрамы, что она и сделала. После тщательного осмотра комиссия вынесла решение: «В связи с тем, что документы госпиталя не сохранились, а представленные шрамы нельзя однозначно идентифицировать как боевые,  отказать в просьбе». Интересно, а с чем ещё можно спутать шрамы от пулеметной очереди?
Валентина тоже решила воспользоваться «подарком» государства к юбилею. Она жила в хрущёбе на первом этаже с взрослой дочерью и её семьёй. Спала в проходной комнате на диване. Подала документы на комиссию по рассмотрению жилищных вопросов, и ей так же отказали в очень грубой форме. Толстомордые дяди  поставили под сомнение её участие на передовой. Все боевые награды вместе с вещами у Валентины были украдены в поезде во время приступа малярии, когда она возвращалась с войны.

Боже! Как рыдала старая, больная и униженная женщина. Плакала наивными святыми слезами, и как жгли мне грудь материнские слёзы.

Городские власти придумали необременительное мероприятие по чествованию ветеранов войны: накануне и в День Победы раздавать небольшие кусочки Георгиевской ленты, как напоминание о Солдатской славе. Их вешают везде, где угодно, у кого на что фантазии хватит. Но когда я увидала маленькую собачку, у которой на чубчике был повязан бантик из Георгиевской ленты, у меня перехватило дыхание.

 

 

 

ЖЕНЩИНА

Сегодня будут бить куранты, сообщая о начале Нового года, а для неё - о начале новой жизни. Ничего не помогло: ни лекарства, ни врачи, ни самовнушение, хотя на силу воли жаловаться ей не приходилось. Все жизненные испытания, всё хранилось в душе, разрывая сердце на кровавые куски. Сегодня она положит конец этим нечеловеческим мучениям. Знание, как это сделать, пришло само.
Вот и ночь. Она стоит посередине полупустой комнаты. Время пошло. Распускает длинные волосы. Берет ритуальный нож и начинает отрезать их, они падают на пол к её ногам, щекоча обнажённое тело. Последний взмах ножа. Из горла рвётся нечеловеческий крик. Небеса раскололись. Женщина падает.

Утро. Первый луч солнца разбудил кошку, которая спала, свернувшись калачиком на груде отрезанных волос. Она с удовольствием потянулась. Встала, брезгливо стряхнула с лапок прилипшие волосы и одним прыжком оказалась в проёме открытой форточки. Она обернулась, чтобы последний раз посмотреть на свою прежнюю жизнь. Впереди у неё осталось ещё восемь.

 

 

ПАСХА

Природа торжествовала. Была весна, полнокровная, с богатством цвета, запахов, пением птиц. Кусты сирени ломились под тяжестью обильного цветения. Весь восточный базар усыпан неповторимыми красными степными тюльпанами, такого чистого красного цвета нигде больше нет! Алый шёлк забивал другие цвета. Их продавали охапками и в придачу раздавали маленьких степных черепашек, которые впоследствии вырастали и уползали на свободу. Вдоль арыков дружно поднялась густая изумрудная зелень, в тени которой можно было увидеть скромно цветущие настоящие фиалки, неповторимый, тонко- изысканный запах которых кружил голову. Сколько ни старались парфюмеры всего мира повторить его, так и не удалось.
Приближалась Пасха. Праздник праздников.

Валентина дохаживала последние дни беременности. Как ни странно,  переносила она это состояние довольно-таки легко. Опытные женщины говорили, что будет мальчик. Сама же Валентина не знала, кого хочет, ей было всё равно, в ней ещё спало материнское чувство. Да и странный брак случился как-то неожиданно.

Она работала в Аэропорту и уже два года встречалась с летчиком Николаем. Дело близилось к свадьбе. Как вдруг между ними случился разлад, совершенно непонятный, просто на пустом месте рассорились, словно черная кошка пробежала. В этот же день к Валентине на работе подошла Пелагея, уборщица, и пригласила в гости на чай. Она девушке не нравилась своим наглым поведением и вседозволенностью, но по непонятной причине, против своей воли, Валентина согласилась. Поводом для приглашения в гости было то, что в семье празднуют возвращение младшего сына из армии. С работы пошли вместе. Жила Пелагея на соседней улице. Большой частный дом был огорожен высоким добротным забором. Войдя во двор Валентина испугалась: на неё неожиданно набросилась огромная, совершенно черная страшная собака. Она кидалась на девушку, лая до хрипоты и брызгая слюной, её сдерживала толстая цепь. Дверь с веранды открылась, и на лестнице появился пьяный муж Пелагеи, Василий. Он погрозил пальцем собаке и, взяв её за ошейник, увёл в сторону.

Девушку потчевали разными сладостями и поили душистым травяным чаем. Домой она вернулась поздно вечером, словно пьяная. На вопрос Варвары Антоновны, с которой проживала в одной комнате, где была так долго, ничего не могла вспомнить. Но с того дня она наотрез отказалась встречаться с любимым Николаем и сказала всем, что собирается замуж за сына Пелагеи, Петра, и свадьба будет скоро, через неделю. Никто не мог объяснить столь резкую перемену в поведении Валентины. Да и сама она ничего не понимала, делала всё помимо своей воли, словно по чужой указке.

Через два дня пришли сваты и в подарок невесте принесли свадебное платье из натурального толстого шёлка цвета топленого молока. Оно было великолепно. Все отговаривали Валентину от поспешного и необдуманного брака. Тем более, что семья будущего мужа слыла недоброй славой. Было известно, что две сестры, потомственные колдуньи и очень успешно занимались своим ремеслом. У обеих были завидные мужья, которые бросили свои семьи и женились на сестрах. Без колдовства здесь явно не обошлось, муж одной из сестер был партийным работником очень высокого ранга и бросить жену и детей в то время, поступок совершенно нереальный, можно было в одночасье лишиться всего. А в отношении Валентины дело было простое, наговор был сделан на свадебное платье, а присушка - через травяной чай. Больно уж Пелагее  понравилась девушка, скромная, красивая и сирота. Идеальная невестка. Регистрацию брака назначили на первое февраля. Все знакомые уговаривали Валентину подождать хотя бы до весны, но она твердила безразличным тоном, что уже всё решено и обратной дороги нет.

Настало утро рокового дня. Валентина, сама не своя, словно во сне, надела роскошное платье и туфли, сверху модный тогда макинтош китайского производства и направилась в ЗАГС. Шла, не чувствуя под собой ног. Вот она стоит перед дорогой, а на противоположной стороне здание, где её ждут. Вдруг словно молния сверкнула, и осветила всё истинным светом. Валентина испугалась и начала судорожно думать:
 « Боже, что я делаю! Куда иду и зачем? Я не подвластна себе. Как остановить это безумие? Вот поворачивает машина, надо просто упасть под её колеса и всё кончится».

Машина поравнялась с ней, девушка сделала шаг вперед, но её кто-то схватил крепко за руку и отдернул от дороги. Автомобиль на большой скорости пронесся мимо. Валентина повернулась и увидела холодные, словно сталь, глаза будущей свекрови, та крепко держала её за руку. Опять всё потонуло в тумане.

Прошел год. Валентина ждала ребенка, к которому не испытывала никакого чувства. Пришло время рожать. Начались схватки. Петр поймал такси, и, усадив жену, сказал, куда ехать. Но их ожидал неприятный сюрприз. Тот роддом, в котором она наблюдалась и должна была рожать, внезапно закрыли на карантин. Эта новость неприятно резанула по сердцу. Ближайший был в Старом городе, надо было ехать туда, да поскорее. В приёмном покое были недовольны: Пасхальная ночь - и коллектив хотел без хлопот встретить праздник.

Валентина была очень терпелива и неприхотлива. Этому её научило сиротское детство и война. Уже близился рассвет. Все губы были искусаны в кровь, но на её стоны никто не подходил. С первыми лучами солнца родилась девочка, большеголовая и страшненькая. Когда ребенка положили рядом, у роженицы в груди, там, где бьётся сердце, появился золотой шар, который рос и рос, а потом взорвался миллионами звёзд. Она поняла, что нет на свете никого дороже и роднее для неё, чем это маленькое и беззащитное существо.
Она стала Матерью. В это Пасхальное утро появились на свет только мальчишки и всего одна девочка.

Петр не смог сразу забрать жену домой, потому что не успел доделать ремонт. Поэтому Валентину с дочерью повезли по старому адресу, к Варваре Антоновне, с которой она проживала до своего замужества в одной из комнат большого байского дома. Когда доехали, отец торжественно внес ребенка в красивом конверте и положил на середину кровати. Все собрались вокруг и стали рассматривать новорожденную. Затем вынесли негласный приговор, про себя подумав, что ребенок совсем не красив и больше всего не нравилась большая лысая голова. Умиления ребенок ни у кого не вызвал. Только одна мать радовалась и сюсюкала. Никто не мог узнать в ней прежнюю, сдержанную на чувства Валентину. Так не особо желанный ребенок превратился в смысл всей её жизни.


Прошло время, малышка росла. В то утро Варвара Антоновна была одна, как вдруг в дверь несмело постучали. Она подошла и, не спросив, кто, открыла. На крыльце стояла старая Анфиса, соседка, которая жила на балхане, на втором этаже глинобитного дома. Поселилась она там давно, когда еще с первой волной эмигрантов, спасаясь от «красных», бежала из Петрограда в Среднюю Азию. Вела затворническую одинокую жизнь, ни с кем не общалась. Варвара однажды побывала у неё в комнатке, там ничего не было, кроме простой железной кровати и огромного, необыкновенной красоты иконостаса в углу. Поговаривали, оказывается, раньше Анфиса была настоятельницей одного из крупных женских монастырей, который был разрушен и сожжён. Уходя на Восток, она спасала святыни, чудотворные иконы.

И теперь неожиданный визит. Анфиса, вероятно, специально выжидала, когда в доме никого не будет. Поздоровалась и попросила разрешения посмотреть на новорожденную. Ей нехотя разрешили. Она подошла и несколько минут пристально смотрела на ребенка. Потом встала на колени у кровати, начала креститься и читать молитвы. Варвара Антоновна, как зачарованная, смотрела на монахиню. Когда та встала и хотела уйти, преградила ей дорогу и потребовала объяснения.
- Вы, наверное, слышали, что человек, умерший на Пасху, сразу попадает в Рай, потому что Райские врата открыты всю праздничную неделю, а что же с детьми, которые рождаются в Пасху, почти никто не знает. Так вот я скажу. Они посвящены Богу. Это не значит, что они обязаны стать монахами, нет. Они чисты, как Ангелы, и являются молитвенниками рода. Отмаливают  грехи предков. У них не бывает семей и детей. Жизнь у них суровая - они монахи в миру. Так и эта девочка будет отвечать за грехи своих предшественников, и поэтому я пришла поклониться этому ребенку, рожденному воискупление грехов родительских и прародительских.
И перекрестившись, Анфиса неслышно ушла.

Варвара Антоновна стояла, оглушенная, как громом этим предсказанием. Но, когда вернулась Валентина, она не проронила ни слова. Мать же счастливо растила дочь с мыслью, что ребенок, рожденный на Пасху, будет наделен необыкновенным земным счастьем, но этого не случилось.

 

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ

Марфутка присела на заснеженную скамейку в маленьком скверике у трёх вокзалов. Кроме неё, здесь никого не было. Крохотный островок сказки среди огромного грязного мегаполиса. Мягкий, пушистый снег лежал на ветках деревьев, на фонтане, везде. Он придавал всему девственную чистоту. Красота: падает снег и светит солнце. Эффект потрясающий. Медленно кружились снежинки, а выдыхаемый воздух серебрился в розовых лучах.
Марфа была околдована такой неземной красотой. Ей самой захотелось стать чище и лучше, тем более случай для принятия такого решения, которое может  перевернуть всю её прошлую жизнь, был очень подходящий. Она только освободилась из заключения и возвращалась с зоны, отсидев срок. Профиль деятельности - щипач. Воровка-карманница.

История её короткой жизни очень примечательна.
Она была подкидышем. Нашли девочку на одном из этих вокзалов в зале ожидания. Маленький сверточек тихо лежал на краю одной из длинных скамеек и ничем не беспокоил рядом сидящих. Когда же объявили посадку на очередной поезд, соседи поднялись и, забрав свой багаж, ушли. Вот только тогда дежурный милиционер и обратил внимание на одиноко лежащий свёрток.

Там оказался младенец, девочка.
Ребёнка сдали в Дом малютки. Назвали Марфой в честь всеми любимой уборщицы. Та как раз отмечала свой День ангела. Ну, соответственно, отчество – Ивановна:  девочка была светленькой. Фамилию дали громкую – Майская, потому что нашли её в мае. Так на свет и появилась Майская Марфа Ивановна.
Потом её удочерила пожилая пара. Только фамилию сменили на Петрову. Имя оставили, так как Марфой звали «бабушку», а Иваном «отца». Теперь она стала Марфа Ивановна Петрова. Особой любовью девочку не баловали, но всё необходимое ребёнок получал. Её кормили, одевали и давали образование, даже в кружки водили. Как-то притёрлись друг другу, и жизнь текла своим чередом.

Прошло время. Марфе исполнилось пятнадцать, когда  неожиданно умер от инфаркта её приёмный отец. Он был кадровым офицером и полностью обеспечивал семью, одним словом, кормилец. «Мама», никогда в своей жизни не работала и поэтому не знала, откуда берутся деньги и какова им цена. Новоиспечённой вдове ума хватило только на то, чтобы продать по бросовым ценам всё, что было нажито за всю жизнь, вплоть до квартиры. Так они оказались жильцами одной из развалюх в Подмосковье. «Генеральша» от горя начала пить. И однажды в пьяном угаре и отчаянии она поведала «дочке», кто та и откуда взялась.

Марфа ушла, сменила фамилию на прежнюю, стала снова Майской и той, кем была от рождения - беспризорницей. Ударилась во все тяжкие, подсела на «дурь», приобрела «профессию», к которой у неё оказался талант. Ручки-то музыкальные, с чувствительными тонкими пальчиками. Погоняло-кликуху получила сразу – Марфутка. Сначала, когда была подростком, «работалось» хорошо. Никто не мог заподозрить в чисто одетой девочке с ангельским личиком что-то плохое. Став старше, изображала из себя беременную, тоже отлично прокатывало. Но однажды она забеременела по-настоящему, по любви. От ребёнка избавляться не стала. Это ещё больше вдохновляло. И надо же было так случиться, что поймали её за руку на последнем месяце. Суд. Срок. Новорожденного отняли. И умоляла, и просила за своего единственного родного человечка на всём белом свете. Ничего не помогло. А потом и вовсе сказали, что ребёнок заболел и умер. Она погоревала-погоревала и смирилась со своей долей. Теперь вот срок отмотала и, глядя на снежную первозданную чистоту, которую дарило ей небо, дала себе клятву, что больше никогда не вернётся к прошлому. Никогда!

В дамский туалет, как всегда, была большая очередь. Впереди Марфы стояла богато одетая женщина с большим саквояжем. От нечего делать соседки вели доброжелательную беседу, чтобы хоть как-то скоротать время. Марфа успела получить неплохое образование, да и от природы была умна, так что могла поддержать разговор на любую тему.
Вот наконец-то и их очередь подошла. Богатая дама быстро сунула

Марфе свой саквояж со словами:
- Кабинка тесная. С такой торбой не развернуться. Подержите, пожалуйста, - дверь закрылась.

Ошарашенная Марфа осталась с тяжёлым саквояжем в руках. «Я же клялась!», но искушение было слишком велико. Она оглянулась, очередь не обращала на неё никакого внимания. Очередная кабинка освободилась. Её стали толкать. Послышались слова:
- Девушка если вам не надо, то свою подружку можете подождать и в зале. Не задерживайте очередь.
Её оттолкнули в сторону. Марфе только и осталось, что выйти с чужим багажом на улицу. Она спокойно пошла в тот же скверик, села на ту же скамейку и начала истерично смеяться. От судьбы не уйдёшь!
Когда успокоилась, решила посмотреть, что же внутри саквояжа. Там были только тряпки и папка с документами. Кошелёк дама, вероятно, носила при себе для большей сохранности.
Марфа решила посмотреть бумаги: может, хоть в них что-нибудь толковое окажется. Это был полный пакет документов на усыновление ребёнка. Когда она начала читать, сначала побледнела, как снег, а потом из груди вырвался крик.

Пятилетнего мальчика звали Майский Иван, биологическую мать – Майская Марфа Ивановна.

 

 

БЫВАЕТ

Весна. Время, когда поют птицы и цветут цветы. Время мечты и надежды, но Марии было не до сказок. Сегодня, в законный выходной, её попросили выйти на работу. Она была скромным и забитым тяжелой жизнью человеком, слабостью характера которой пользовались все, кому не лень. Пользовались и презирали её одновременно за мягкотелость и робость, за неумение сказать «нет». И внешность у неё была соответствующая. Маша была красива той красотой, которую не могут испортить ни мода, ни косметика, ни время. Как хорошее вино, с возрастом  становилась все благороднее. От природы была блондинкой, а знаете, какая кожа у блондинок? Нет, не конопатая, конопатая у рыжих. Кожа белоснежная и такая тонкая, что можно видеть голубые веночки. Волосы и ресницы светлые, словом, – "моль белая". Товар штучный, на очень изысканного любителя красоты.

Работала она в… так точно, в музее, но не смотрителем, а в запасниках, подальше от редких посетителей, чтобы не пугала их своей эрудицией. Платили ей мало, то есть только официальную, «белую» зарплату, через банкомат. Вы представляете эти деньги? «Серую», же в конверте, которая была намного больше, нагло загребала себе директриса. Она понимала, что обижает «убогую» и грешит перед богом. Вот за муку осознания своего греха начальница больше всех и ненавидела Машу и всячески старалась устроить так, чтобы ей, Маше, жизнь не казалась мёдом. Сегодняшний выход на работу - это её проделки. Ну, ничего, стерпим. Маша медленно собиралась, не понимая, почему ей надо сегодня тащиться в музей. Он был закрыт на выходной.
Рядом с её домом, на импровизированной автостоянке надрывно, не переставая, лаяла уже охрипшая собака редкой породы ротвейлер. Откуда она появилась там? Неизвестно. Теперь она, привязанная простой веревкой к забору, никак не могла смириться с таким ужасным поворотом в своей судьбе. Маша подумала, как непредсказуема жизнь в своём развитии. И ведь она была права на все сто.

В музее было темно и тихо. Только где-то на втором этаже  поскрипывали половицы,- старинный особняк, в котором располагался музей, оседал, потому что рядом с ним вопреки всяким разумным доводам копали огромный котлован для нового элитного дома. По стенам уже поползли, словно паутина, трещины, которые недвусмысленно говорили, что жить особняку осталось всего ничего. Но это никого не волновало.
Вдруг послышались совершенно другие звуки. Чьи-то торопливые шаги направлялись прямо в зал, где сидела Маша. Она подняла голову и увидела в проёме двери здорового мужика, в руках он держал рулон. Ситуация была понятна без слов. Это вор, а в руках украденная картина. Маша в эту мизансцену не вписывалась. Мужик быстро оценил обстановку и мгновенно очутился около неё. Схватив за волосы, притянул к себе и, обжигая горячим шепотом, сказал прямо в ухо:
- Цыц. Если завопишь, прирежу. Поняла?
Маша молча кивнула головой. Кино-то она смотрела регулярно и поэтому знала дальнейшее развитие событий.
- Ты будешь моим прикрытием. Пошли на выход,- сказал мужик и потащил её к служебному входу. Маше было страшно неудобно идти боком и быстро перебирать ногами, но она терпела, так как прекрасно знала, чем кончается сопротивление в таких случаях.
Они беспрепятственно дошли до машины и, сев в неё, поехали на большой скорости по вечернему городу в сторону от Центра.
- А зачем я вам? – робко спросила Маша. По киношной логике её должны были уже или пристрелить, или, за ненадобностью, просто отпустить.
- Сиди и не вякай, - угрожающе пробасил грабитель.

Они выехали за город и оказались на пустыре, где одиноко стояла роскошная машина. Солнце царственно уходило за горизонт, наплывали сумерки.
Это волшебное время суток, где грань между реальностью и вымыслом стирается, Грабитель остановил машину на почтительном расстоянии и, выйдя из нее, пошел к ожидающему его джипу. Перекинувшись несколькими фразами, он вернулся и, открыв дверь, сказал:
- Ну, давай, вылазь, и без фокусов.
Маша вышла и направилась к джипу. Она терялась в догадках и предполагала самое худшее. Когда  поравнялась с машиной, дверь открылась, и из неё вышел очень красивый и элегантно одетый, чем-то похожий на любимого Машей актера,  мужчина, который,  поклонившись, сказал по-английски:
- Добрый вечер, княгиня Мария Александровна. Вот мы и нашли Вас.

В этот момент громко и неприятно заверещал ненавистный будильник. Маша вздрогнула и проснулась. Хоть сегодня и выходной, но её попросили выйти на работу в музей. Она начала медленно собираться. Неугомонный ротвейлер всё лаял на импровизированной автостоянке около её дома.

 

 

СЛУЧАЙ С ПРОЗАРУШНИЦЕЙ

Она шла, словно тень среди теней. Каждый сам по себе, и она тоже. Никто никому не нужен. У каждого свои проблемы и проблемки. Как раньше писали: «каменные джунгли». Кто ж это придумал? И как верно-то!
На работе дежурно поздравили с наступающим праздником. Каждой женщине подарили по жидкому букетику тюльпанов, состоящему из ещё зелёных тугих бутонов. Наверное, купили в подмосковной теплице оптом, чтобы подешевле. Когда вручали цветы, они уже производили жалкое зрелище: стебельки согнулись и головки безвольно качались при каждом движении. Скучно и тоскливо, но мероприятие провели, статью расходов подтвердили.

Открыв дверь, Татьяна небрежно бросила сумку на тумбочку у зеркала и тяжело опустилась на пуфик. На пол, шурша целлофаном, выскользнул «букет». Она подняла и, оценивающе оглядев его, подумала:
- "Сразу что ли выкинуть или поставить в воду?"
Решила все-таки поставить в воду, дать им последний шанс.
Эту «икебану» оставила без особой надежды на возрождение. Пусть сами определятся: жить или не жить.
В махровом халате и с пультом руке, забравшись с ногами на диван, предстояло ей провести три выходных дня, с перерывами на обед. Смотреть было нечего. Автоматическое переключение с канала на канал - вот и всё занятие. Завтра будет отзвон  знакомых, две-три дежурные фразы, натянутое «спасибо» и всё. Скукотища!!! С выходными всё ясно.

Настало пасмурное утро, хотя мужик из телевизора клялся, что в честь 8 марта будет праздничная погода специально для любимых женщин. Обманул
гад!
Татьяна натянула халат и пошла на кухню. Замерла прямо на пороге: на столе в скромной вазочке полыхали кумачом три аленьких цветочка.
- Вот это да! Выжили. Откуда силы-то взяли?
После этой малой радости как-то и настроение поднялось.
От неожиданного звонка в дверь она невольно вздрогнула.
- Господи, кого ещё несёт?
Резко повернулась и решительно пошла к входной двери. Посмотрела в глазок, никого не увидела, но любопытство взяло верх, и она осторожно приоткрыла её. Перед взором явилась маловероятная картина. На коврике перед дверью стояла большая корзина цветов. Это были белые лилии. Роскошнейший букет тянул на несколько тысяч. Такие знаменитым артистам дарят, и то, только на бенефисе.
- Ни фига себе!
Татьяна опустилась на колени перед таким чудом. Цветы были настолько свежи, что казалось, их только что срезали. Еле хватило рук, чтобы обнять неожиданную красоту. Наклонившись, она утонула в вязком приторном запахе. Многие не любят лилии именно из-за него. Татьяна же их обожала.
- Это, скорее всего, ошибка! Такого не может быть. И от кого?
Она стала всматриваться в букет и нашла то, что искала. Изящная визитная карточка сообщала, что букет действительно предназначался ей. После поздравления с праздником следовало деликатное приглашение на ужин в один из престижных ресторанов столицы. В конце текста стояли только инициалы " А.С."

Татьяна провела весь день в мучительных раздумьях. Что это? Может, розыгрыш, но очень уж дорогой, судя по букету. Идти или не идти? Сомнения усугублялись ещё тем, что последние десять лет она жила полной затворницей. Такое событие совершенно сбивало её с толку. Она не могла даже предположить, кто и зачем этот сделал.
День тянулся в муках и терзаниях. Когда оставался час до назначенного времени, Татьяна, совсем обессилев от сомнений, решила вверить свою судьбу слепому случаю. Взяла в руки монетку-талисман: пусть она всё и решит. Эта денежка чудом оказалась у Татьяны, когда та в последний раз была в своём любимом Крыму, и ласковая волна прибоя подарила ей на память медяшку в три копейки с годом её рождения. Теперь этот "оракул" разрешал все спорные вопросы. Она подбросила монету вверх и задала вопрос, та легла «орлом», значит - «да». Медлившая до этого Татьяна, как сумасшедшая кинулась одеваться, чтобы не опоздать. Вывалив из шкафа все имеющиеся наряды на пол, и утонув в них по колено, она с грустью поняла, что надеть ей решительно нечего.
Время безжалостно утекало, а она никак не могла ничего себе подобрать. Махнув на все рукой, оделась как обычно, в рабоче-крестьянское, то есть в джинсы и свитер. Волосы, гладко зачесав, стянула резинкой и сразу успокоилась. Это её броня, вторая кожа. Во всём другом она чувствовала бы себя крайне некомфортно.

Коленки начали трястись и ноги подгибаться, когда она стала подходить к ресторану. Сейчас её позорно не пустят даже на порог, но швейцар, на удивление, склонился в поклоне и открыл перед нею дверь. Она вошла в залитое хрустальным светом фойе. Пока снимала куртку, из ниоткуда появился метрдотель. Он, приветливо улыбаясь, сказал:
- Добрый вечер. Позвольте, я провожу Вас к столику.
Татьяна потеряла ощущение реальности. Она была в сказке. Роскошь, приглушенный свет и звуки, запах изысканных блюд, дорогого табака и духов действовали завораживающе. Пройдя через весь зал, они оказались в укромном уголке. Из-за шикарно сервированного стола встал мужчина с розой. Он галантно поклонился, поцеловав ей руку, и, протянув цветок, сказал:
- Я бесконечно рад, что Вы не отвергли моё приглашение. Прошу, присаживайтесь.
Татьяна присела за стол и как это делают в кино, поднесла розу к лицу, загадочно улыбнувшись, понюхала её, давая тем самым понять собеседнику, что она готова его слушать. Про себя подумала, что сейчас начнётся второй акт пьесы, в котором не будет ничего хорошего, чтобы уравновесить приятные события, первого акта.
- Меня зовут Адам Смит. Я уполномочен провести с Вами переговоры.
- О чём?- промурлыкала Татьяна.
- О покупке у Вас для издания и экранизации некоторых Ваших произведений.
Татьяна от неожиданности поперхнулась воздухом. "Ну вот, и началось",- подумала она и выронила розу из рук.
- Пардон. Покупки чего?- спросила вслух.
- Ваших произведений.
- Извините, каких?
- Тех самых, что на сайте «Проза.ру».
- "Так! - ущипните меня кто-нибудь",- подумала она, не веря своим ушам.
- Ваш псевдоним - Анна Эккель?
- Да, и что?
- Мы хотим купить у Вас право на публикацию и экранизацию.
Повисла пауза. Татьяне необходимо было время, для того чтобы осознать происходящее. Очень уж нереально как-то. Для ускорения мыслительного процесса она часто захлопала ресницами. Ресницы у неё действительно очень красивые, необыкновенно длинные и пушистые, словно искусственные. В детстве ребятня от зависти дразнила её, и она, отчаявшись, один раз даже подожгла их спичками. Ну, это было давно и последствий не осталось.
Она пригнулась к столу, давая понять, что хочет задать ему деликатный вопрос. Он тоже склонился словно заговорщик, чтобы услышать.
- Excuse me, please. А зачем покупать-то, не понимаю?
- А как ещё? – спросил господин Смит, округлив глаза.
- Как? Очень просто, – стырить.
- Что, значит «стырить»?
- Литературно выражаясь - украсть. Я ведь даже знать не буду. Только если Оскара получите за экранизацию, тогда да.
- No, it is not! It is impossible,- энергично запротестовал он.
- Почему, нет? Почему невозможно?
- Закон, есть закон! Ни-ни.
Татьяна глубоко вздохнула и, немного помолчав, спросила:
- Я ещё декупажем занимаюсь. Может быть, некоторые вещички для Museum of Modern Art заодно прикупите?
- Не уполномочен,- не поняв шутки, сухо ответил господин Смит.
- Жаль, а то деньги  нужны. Ну, ладно, так и быть, уступлю вам, хотя у меня уже есть предложение от одного издательства.
Это - издание стенной газеты под названием «За третью молодость» в Собесе, тиражом в один экземпляр. Соседка–бабулька, страстная поклонница Татьяниного творчества, устроила протекцию. Ну это уже мелочи.
- Я надеюсь, Вы решите вопрос в нашу пользу. Мы заплатим хорошие деньги.
Вспомнив сцены из зарубежных фильмов, Татьяна сказала:
- Мой литературный агент к Вашим услугам. С ним и оговорите все подробности контракта.
"Агентом" она сделала кавалера той же соседки - Соломона Михайловича, который всю свою жизнь проработал юристом. Имя своё он оправдывал на сто процентов – соседи ходили к нему за советом, а уж америкашек-то свернёт в бараний рог только так.
- Ну, тогда, как у Вас говорят, «по рукам»?- довольно улыбаясь, сказал господин Смит.
- Ага.
Тут же материализовался официант с бутылкой знаменитой
«Veuve Clicguot». Татьяна сглотнула слюну и … проснулась.

Полежала немного, понежилась в постели, вспоминая приятный сон. Встала и, натянув халат, пошла на кухню выпить водички. Замерла прямо на пороге. На столе в скромной вазочке полыхали кумачом три аленьких цветочка. В дверь кто-то позвонил…
От неожиданного звонка в дверь Татьяна невольно вздрогнула.
- Господи, кого ещё несёт?
Резко повернулась и решительно пошла к входной двери. Посмотрела в глазок, что-то белое и непонятное колыхалась за  дверью. Она осторожно приоткрыла её, и всё стало ясно.
Это Соломон Михайлович, и в руках он держит ветку прекрасных белых лилий. За букетом его лица не видно, но по голосу понятно, что он улыбается:
- Мици-мици, моя хатуличка.
Татьяне ничего не оставалось, как  ответить в его тональности:
- Муррр, мяууу.
Это была такая игра ещё с самого детства. Он обожал её и называл сначала котёнком, а когда выросла - кошечкой. Она была ровесницей его сыну Мише, с которым дружила. Соломон Михайлович мечтал видеть Татьяну своей невесткой, но жизнь распорядилась иначе.
- Почему, моя девочка такая грустная? Сегодня праздник! Бери пример со старшего поколения. Твоя соседка и моя невеста с самого раннего утра при параде. Вот, что значит старая школа. А вы, молодежь, будете ходить в халате все три дня, словно вечные. Нельзя так, надо беречь каждый день, каждый час своей жизни. О вы, беспечные!
Татьяна взяла из его рук букет, залюбовавшись необыкновенной красотой волшебных цветов и их приторно-обворожительным запахом. Цветы свежи, словно их только что срезали.
Гость был уже на кухне и ставил чайник на плиту. Значит, сейчас будут пить чай и серьёзно разговаривать.
- Знаешь, деточка, я завтра улетаю к Мише.
Он замолчал и глубоко вздохнул, представляя её со своим сыном дружной семьёй с кучей детей, его внуков. Махнув рукой, словно разгоняя видение, продолжил:
- Я с ним переговорил и рассказал о твоей попытке стать писательницей.
Татьяна хотела прервать его и сказать, что он слишком серьёзно воспринимает её жалкие потуги на литературном поприще. Но он жестом остановил её. Продолжил:
- Деточка, разве тебе не говорили, что старших нехорошо перебивать. Мы (я и моя невеста) решительно утверждаем, что у тебя есть талант. При определенных условиях ты смогла бы стать писательницей не хуже, а, скорее, даже лучше нынешних донцовых и устиновых. Нужны условия для того, чтобы сделать первый шаг, – он самый трудный, а там тебя уже подхватит волна и дело пойдёт намного легче.
- Ох, Соломон Михайлович, Вы меня «по-соседски» перехваливаете. Вам только кажется. Вы необъективны.
Он хитро улыбнулся и ответил:
- Ты помнишь, чтобы я хоть раз брался за проигрышное дело? Нет! Вот именно. Прежде чем развернуть кампанию за продвижение твоего таланта, я, конечно же, проконсультировался со специалистами, и они меня заверили, что задуманное мной возможно. У меня нет времени. Неси сюда твои рукописи. И без разговоров.
При этих словах он показал Татьяне на дверь, ведущую в комнату. Та глубоко вздохнула и поплелась к компу. Скинув все «творения» на флэшку, подумала:
«А почему бы и нет. Ведь приснился же мне сон, и неспроста, а под пятницу. Бабуля говорила, что пятничные сны всегда сбываются. Надо бы что-нибудь сказать, на удачу. Помолиться или какое-нибудь заклинание прочесть».
Она стаяла и держала в руке изящную флэшку, от которой, может быть, зависела вся её дальнейшая судьба. Пытаясь сообразить, что сказать в напутствие, она молчала. И тут само родилось:
"Если это надо, пусть это случится. Заклинаю тебя самим основателем и нашими прародителями Фондом ВСМ, и »
Но мысли Татьяны прервал Соломон Михайлович:
- Это и всё!? Всё в этой фитюльке? Надо же, как прогресс шагнул. Поцелуй, Кошечка, меня на прощание.
И он не по-отцовски смачно поцеловал Татьяну в губы, а она подумала: «Соседке явно повезло».
Он почувствовал, что переусердствовал, и, чтобы сгладить неловкость, сказал:
- Я этот поцелуй Мише передам.
Наверное, перед его взором опять всплыла семейная фотография, где Миша - муж, а Татьяна - его жена, беременная седьмым ребенком, сидят в фотоателье и вокруг них голубоглазые и кудрявые детишки, похожие на ангелочков.

И уже за порогом Соломон Михайлович сказал:
- Совсем забыл. Миша теперь работает на киностудии Paramount Pictures. Мой брат передал ему свои акции, теперь он там не последнее лицо. Так, что подумай, хатуличка. Мици-мици.

 

P.S.Сайте Проза. Ру печатаются непрофессиональные авторы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/