Шевченко Николай

 

Юмористическая фантастика

 

Бегство на Землю

повесть

 

 

 

 

 

Часть первая

Надо было наказать этого сукиного сына! Глава администрации губернатора Тимофей Фрязин, родственник самого хозяина области и его любимчик (этот факт так тщательно скрывался руководством, что о нем знало всего лишь половина населения области), обладающий неограниченным влиянием на шефа, вдруг отказался от прежней договоренности. Речь шла о размещении крупного заказа по честно проводимому (а кто бы сомневался?) тендеру на возведение спортивного комплекса в спальном районе города строительной корпорацией “Сибирьстрой – Класс” под руководством председателя правления Линькова Сергея Александровича, который сейчас и задыхался от злобы. И этот лакомый кусочек – то есть заказ, отходит к АО “Монолит Плюс”. А тут еще последствия кризиса, некоторые стройки заморожены. Да, было от чего беситься.
Наверное, как вначале мудро думал Сергей Александрович, АО в лице Волынского И.А. пообещало побольше, чем он, хотя среди строительных организаций области и города этот “Монолит...” стоял на четвертом месте после лидера “Сибирьстрой –Класса”. Это же надо так скурвиться, зазнаться в своем надутом могуществе, отказаться от своих обещаний и обидеть солидных людей. Ничего, сопляк Фрязин за это ответит. А совсем недавно Линьков узнал неожиданную новость: “Монолит Плюс” за выигранный тендер давал племянничку губернатора меньшую сумму, чем предлагала его корпорация. Сплошные непонятки!
“Сибирьстрой – Класс” терял огромные суммы т.к. на радостях от обещанной перспективы, полученный позавчера банковский кредит ложился тяжелым бременем на фирму.
В понедельник Фрязин пойдет к дяде с решением неподкупной и объективной комиссии по организации тендера, где победителем будет их соперник. И все, труба! Если не всей корпорации, то ему, Линькову точно. Подвел уважаемых и влиятельных лиц, да и не здесь, а в самой столице. Ведь все же завязано. Его после этого прокола даже прорабом никуда не возьмут.
В комиссии был человек многим обязанный Сергею Александровичу, и если бы Тимофей Фрязин вдруг исчез на время по уважительной причине, тогда этот человечек, как и.о. председателя сумел бы изменить решение в пользу “Сибирьстрой –Класс”. В этом случае членам комиссии и откат полагался больше.
Вот и оставался один выход – исключить участие Фрязи-на по тендеру. Но как? Не убивать же? Линьков не настолько кровожадный и тупой, учитывая какой резонанс вызовет ликвидация главы администрации. Разборки, шумиха о том, кому выгодна смерть Фрязина, следствие. И все, как на ладони. Последствия непредсказуемы в худшую сторону. Вообще все можно потерять вместе со свободой. Нет, Линьков не сторонник таких методов. Он зла никому не желает.
А если выкрасть и закрыть в надежном месте? Нет, опять будет шум. Подозрительное исчезновение... А вот, если сразу отправить Тимофея на больничную койку в результате несчастного случая, хотя бы на недельку, было б здорово! Хотя на три еще лучше.
Сергей Александрович в задумчивости потискал тщательно выбритый подбородок. Жаль, время поджимает, остается всего два дня, суббота и воскресенье. Самому не справиться. Линьков раскрыл записную книжку, нашел нужную запись, и с некоторой брезгливостью на лице набрал номер на мобильнике.

Эфт, по прозвищу Счастливчик, вынырнул из подпространства где - то на краю Галактики, рядом с обычной звездной системой, имевшей несколько различных по
размеру и атмосфере планет. Нужно было определиться, на какой из них можно было укрыться от Наблюдателей, идущих по пятам.
Время оставалось в обрез. Скоро их корабль тоже появится здесь. Хоть бы на одной из планет была разумная жизнь, взмолился про себя Эфт. И желательно, Разум не в единичных представителях, а цивилизация какая-нибудь, пусть плохонькая, примитивная, но многочисленная. Эфт примет соответствующий коренным жителям облик, и Наблюдателям придется долго его искать. Эфт в таких случаях знал много уловок, чтобы охмурить Наблюдателей, и это у него частенько прокатывало. Эфта–Счастливчика не очень волновала форма, вид и условия существования разумных. Он мог превратиться во что угодно и хоть где, не считая поверхности звезд и космического вакуума (сверхвысокие и сверхнизкие температуры он не переносил, ну только на очень короткое время). А если разумных на этих планетах нет, то опять придется выходить в нуль-пространство, а потрепанные движки его яхты уже заметно барахлят, и с каждым выходом все сильнее. Не рассчитано его судно на такие частые перемещения. Это только крейсер Наблюдателей может долго шнырять туда и обратно.
Эфт включил Информатор. Нет, не зря все-таки ему дали прозвище Счастливчик! На третьей планете от звезды жила многочисленная раса разумных III категории цивилизации: города, промышленность, даже удачные выходы в ближний Космос и т.д. Правда, белковые, ну да ладно, зато их семь миллиардов. Вот тут Наблюдателям придется трудноватенько. Но главное – у Эфта будет время, а потом он придумает, как незаметно улизнуть отсюда.
Невидимый для земной техники корабль Эфта вошел в атмосферу планеты. Конечно, Наблюдатели сразу определят, куда он направился – бортовые анализаторы уловят
микрочастицы выхлопов его двигателей, по ним, как по ниточке, будет виден след, ведущий к этой планете, но, а там, в атмосфере след прервется. Ищи – свищи, все-таки несколько миллиардов жителей! Повезло...
Выбрав безлюдное место в гористой местности, Эфт отключил все системы корабля и замаскировал его под небольшую скалу, нарастив на обшивке яхты полуметровый слой гранита.
Индивидуальный Информатор работал намного медленнее бортового, но его нельзя было засечь. Эфту понадобилось около двух местных суток, чтобы необходимый объем информации по планете и его жителям, позволил начать операцию по внедрению. Для этого, естественно, надо было вступать в контакт с землянами, и Счастливчик подобрал себе облик человека разумного (гомо сапиенса). Среднее такое обличье, не слишком бросающееся в глаза, как говорят здешние туземцы – мужчина неприметной наружности. Среднего роста, среднего телосложения, темно-русыми волосами и карими глазами. Около сорока лет. Типичный представитель для этой страны. Фамилию, имя и отчество Эфт выбрал достаточно простые и распространенные. Со специальностью и образованием тоже не было проблем, пошарив шись в интернете, Счастливчик понял, что по многим земным техническим специальностям он может стать большим мастером, все тут достаточно примитивно. Считай, дикари.
Биографию он себе придумал достаточно быстро, и сейчас предстояло достать документы, для этого нужно увидеть настоящие, затем скопировать, изменив их на свое имя. Пора выходить в люди, решил Эфт.

Они встретились в полупустом кафетерии недалеко от речного вокзала. Мистер – криминальный авторитет, а точнее, положенец, а это один шаг до уважаемого и заслужен-
ного звания вора в законе (что, навскидку, приблизительно соответствует уровню кавалера ордена Почетного легиона во Франции), бывший одноклассник Линькова, оправдывал свое погоняло – “как денди лондонский одет”. Своим пристрастием к модной и дорогой одежде он выделялся уже в старших классах, благо, родители Криницына, будущего Мистера, работали в торговле на хороших местах, а такое много значило и в советское время и в эпоху конца перестройки. Сергей не знал, как там, на зоне, но в перерывах между отсидками Мистер тщательно следил за своим внешним видом – прикидом. А несколько лет назад Линьков с помощью личного адвоката отмазал школьного знакомого от некоторых неприятностей, грозивших Мистеру в виде незапланированного лишения свободы лет на пять-шесть.
Вообще-то, Мистер с самого начала уголовного пути обращал на себя внимание прикольными выходками, от которых братва балдела. Это сейчас он сидит серьезный и солидный, поговаривают: держит “общак”, и уже вряд ли позволит себе приколы, не по чину, может скоро и коронуют, а тогда он очередной раз сорвался.
В городе проводили международную выставку сельскохозяйственной техники. Инофирмы завезли целый ряд умных и современных машин, способных убирать аккуратно и подчистую все, чтобы там, у фермеров на полях созрело, от редьки до ананасов. Российским механизаторам лишь оставалось тыкать в кнопки, сидя в удобном кресле. Лепота! Фантастик! Одна лишь мелочь немного портила впечатление от выставочных образцов – даже крепкому хозяйству в конце 90-х (а их в стране не так уж и много), пришлось бы поработать лет семь всем коллективом без зарплаты, и вот тогда на накопленные деньги, поднатужась, можно было приобрести для своих нужд какой-нибудь из этих чудесных агрегатов. Каким ветром занесло загулявшего Мистера на эту выставку, так никто и не понял, особенно, он сам. Но одна машинка, стоящая в ряду других, ему очень понравилась.
Это был сияющий ярко-синим цветом небольшой современного дизайна трактор с каким-то сложным приспособлением для чего-то сзади. То ли убирать, то ли пахать, то ли складывать, но такие детали Мистера не интересовали. Да, с виду машина была хороша. Рядом с ней находился такой же сияющий, как и техника, итальянский представитель фирмы-изготовителя.
В голову Мистера пришла замечательная идея, которую он решил по-быстрому осуществить. Криницын выглядел всегда респектабельно, и итальянец, неплохо говоривший по-русски, без всяких сомнений поверил, что имеет дело с коммерческим директором крупнейшего агропромышленного комплекса (ах, какая досада! пардон, визитки остались в машине). Как деловой человек, Мистер высказал свое восхищение такой изумительной техникой и намекнул, что на партию таких механизмов, не менее 20 единиц, он может заключить контракт, хоть завтра. Сегодня не успеть, время к вечеру. Он походил вокруг трактора, цокая языком, и даже попинал колеса, пока представитель фирмы старательно объяснял ему технические характеристики новинки.
– Я понимаю, сеньор Массинни, что это выставочный экземпляр, но он в рабочем состоянии? Если его сейчас заправить, завести, трактор тронется с места?
– Конечно, сеньор Баталов, техника в идеальном состоянии, можете посмотреть двигатель и прицепной механизм. Вы не запачкаетесь, все совершенно чисто.
– Синьор Массиннни, я бизнесмен, а не механик. – Мистер даже будучи изрядно
“подшофе” держался не хуже трезвого, только речь замедлялась, становясь еще весомее. – Оцените это, и заведите трактор, пусть он проедет хотя бы метров пятьдесят. Я хочу посмотреть ход.
– Но это невозможно, – всплеснул руками итальянец. – Это же выставка! Здесь это нельзя!
– Вот-вот, я и хочу убедиться, что ваша техника может работать везде и сразу. С администрацией выставки я договорюсь – сделают исключение. Пусть ваши люди готовят
трактор, а мы пойдем, присядем и уточним сумму контракта. Кстати, где ваши проспекты? – Криминальный авторитет умел убеждать людей, особенно, если они чувствовали выгоду в его предложении. – Скажу вам, дорогой Массинни, как бизнесмен бизнесмену, вы мне понравились с первого взгляда. У вас деловая хватка. Уговорить меня на возможность крупного контракта довольно сложно, но вы видите – я растаял, – заливался похвалами Мистер, хлопая растерянного итальянца по плечу. – Даже такую неожиданную просьбу вы стараетесь выполнить. Что значит – ведущая мировая фирма.
Массинни несколько натянуто улыбался в ответ. Потом подозвал своих сотрудников и, извинившись перед “Баталовым”, отошел с ними в сторонку. Минут пять они громко и горячо спорили, ожесточенно жестикулируя, поглядывая в сторону развалившегося в кресле бизнесмена, который лениво листал проспекты и посматривал на циферблат дорогущего “ролекса”.
Итальянцы все же выполнили просьбу весьма потенциального клиента. Трактор завели, и в его кабине Мистер вместе с Массинни доехали до входа выставки. Управление трактором несложное и авторитет все понял с первого раза. Он попросил остановить трактор.
– Прекрасно, синьор Массинни, считайте, что контракт с вами мы уже подписали. А сейчас я попробую без вашей помощи поставить технику на место.
Обрадованный предстоящей сделкой, итальянец покинул кабину, и в это время Мистер успел сунуть ему в карман пачку долларов. В следующий момент трактор рванулся с места и выехал за территорию выставки, нагло влившись в уличный транспортный поток. Бедный представитель метров триста бежал следом, а Мистер, оборачиваясь, слал ему воздушные поцелуи и одобрительно показывал большой палец.
Повертевшись по знакомым переулкам, где редко появлялось ГИБДД, Мистер лихо зарулил на стоянку у ресторана, поставив ярко-синего красавца рядом с крутыми лимузинами. Как впечатляюще он среди них смотрелся! На глазах у подоспевшей охраны ресторанной стоянки, Мистер выпрыгнул из кабины и небрежно бросил обалдевшим секьюрити:
– Присмотрите тут, чтоб не угнали.
Авторитета они хорошо знали, здесь часто собирались солидные люди от криминала, поэтому вопросов Мистеру никто не задавал. Себе дороже.
Он еще успел покуражиться среди своих за столиком и заключить несколько пари втемную, что такого авто, как его новый итальянский внедорожник нет ни у кого в городе, а по проходимости лучше любого джипа. Затем выводил крутых пацанов на стоянку и, глядя на их открытые рты, от души веселился. Милиция нашла трактор через час, и на Мистера завели уголовное дело.

Первый город землян, который посетил Эфт, не понравился ему и еще больше убедил его в отсталости этой цивилизации. Разномастные по архитектуре, удобствам и возрасту дома, много мусора на улицах, и озабоченные чем-то по утру лица горожан. Присмотревшись к ним, Эфт изменил на себе покрой одежды. В том фасоне, который он скопировал для себя из образцов интернет-магазина здесь не ходили, пришлось срочно подстраиваться к одежде спешивших прохожих.
Сейчас надо было раздобыть документы и деньги, чтобы стать гражданином страны, и, как говорят тут, полноценным членом общества. Эфт–Счастливчик повидал много цивилизаций в своей беспокойной жизни, полной приключений и афер, поэтому он ко всему приспосабливался в три раза быстрей, чем даже планетарный исследователь из его мира. А у него всего-то с собой простой набор космотуриста с самым необходимым для внедрения.
Эфт, оглядевшись, выждал момент и сделал себя невидимым, вообще-то, нельзя было сказать, что он стал полностью невидимым, при определенном угле освещения и фоне мог
проглядываться очень слабый, размытый силуэт. Но только не сейчас днем на улице, тем более в помещениях.
Он зашел в первый попавшийся на пути банк, осторожно проник в служебное отделение, где сидели кассиры, и стал наблюдать. Пяти минут Эфту хватило, чтобы все понять. Да и Информатор не дремал. Наличные деньги, платежные карточки, чеки, документы, удостоверяющие личность... Подождав еще некоторое время, он, применив внушение, незаметно взял у кассирши паспорт одного из клиентов, подходящих ему по выбранному возрасту и сунул в миникопиратор с заранее заданной программой изменения. Через несколько секунд у него на руках был настоящий паспорт на подобранное имя, выданный Нижнетагильским отделением милиции. Данные паспорта Эфт включил в компьютерную базу соответствующего паспортного стола. Кассирша, удивленно выйдя из задумчивости, вернула клиенту паспорт и тотчас, у ней в руках оказался другой, вместе с заявлениями и другими бумагами на открытие счета и получение кредитной карточки. Деньги на свой счет, Эфт, немного подумав, снял с банковского счета одного из самых богатых людей Земли.
Не обеднеет от потери полмиллиона долларов. Индивидуальный Информатор сотворил хитрейшую схему перевода через различные счета в разных банках планеты и так запутал след, что Счастливчик твердо знал – концов не найти. Зато служба экономической безопасности миллиардера узнает новый способ безнаказанного увода денег. А это стоит 500 тысяч. В общем, мы с ним в расчете, ухмыльнулся про себя Эфт.
Не доросли земляне до его уровня. Столько тут слабых мест во всех банковских проводках! Помнится, в звездной системе Клонтор-2 (СТС-771 ДД) на планете Шотр, цивилизации VI уровня, Эфт разорил три крупнейших банка, правда, с помощью своего более мощного бортового Информатора.
Схема была – пальчики оближешь, плюс доверчивые аборигены там оказались. Несколько личных встреч, заманчивые предложения, солидные документы (как всегда липовые), предоплата бартером, который потом Счастливчик сплавил по тройной цене в системе БРР-434 ГУ. Все было очень изящно, Эфт до сих пор гордился той красивой операцией. А что взять с этих?
Эфт проявился перед окошком кассирши (или менеджера), не понять, как правильно обзывается ее должность. Стоящий рядом мужчина даже дернулся от неожиданности – впереди ведь никого не было?
Получив кредитную карточку и двадцать тысяч рублей наличными, Эфт бодро вышел из банка.
Сколько времени Наблюдатели будут его искать? При непосредственном контакте, т.е. при попадании в поисковый луч Определителя, его сразу засекут. Личные параметры характеристик излучения Эфта им были известны. А на этой планете он выделится махом – Счастливчик был представителем кремниево-органической формы разумной жизни, но, даже спрятавшись в белковую оболочку, его настоящее тело, сжатое до минимума, скользящий Определитель зафиксирует сверху на расстоянии 200 метров. Значит, надо находиться все время в больших городах, прочесывание которых измучит Наблюдателей. А если его все же выявят, уходить под землю – метро, подвалы, шахты, коллекторы... Глубже 10 метров в твердом грунте – горных породах, Определитель не возьмет, а в осадочных может сработать до 25 метров. И еще – нельзя летать самолетами, там его высветить легче легкого. Нельзя находиться в пустынных местах. И еще кое-что нельзя. Но это вторично. Вряд ли у Наблюдателей имеется больше сотни Определителей. Но у них же и другие дела есть. Не такой уж Эфт опасный преступник, чтобы из-за него долгие годы держать у планеты служебный крейсер.
Скорее всего, да, даже точно, они оставят на дальней орбите с десяток автоматов – регистраторов и уберутся отсюда. Если, конечно, Эфт их не сильно разозлил. Несколько раз он выскальзывал из цепкой паутины Службы Наблюдателей, а это большая редкость. Эх, привезти бы в норму движки яхты, но сейчас нельзя включать авторемонт – излучение приборов выдаст местоположение корабля, который Наблюдатели сразу заберут или уничтожат. Конечно, тогда они тотчас спокойно уйдут, оставив Эфта куковать свой век на Земле. А для него – это жизнь без будущего среди дикарей. Нет, не пойдет.
На всякий случай надо убраться подальше от этих мест. В чем еще повезло Счастливчику – страна оказалась самой большой по территории на планете. А если потом смотаться в Китай или Индию – самые большие по численности населения? Правда, возникает опасность при пересечении границ, пропускные пункты Наблюдатели не обойдут своим вниманием, но Определителей на все не хватит. Но все равно, в Европу, наверное, лучше, там с границами проще. Ну да ладно, разберемся, а сейчас надо побыстрее отсюда убираться, заметать следы, решил Эфт.

– Ясно, я понял, – Криницын закурил тонкую коричневую ароматную сигарету. – Значит, киллер тебе не нужен. А с ним было бы проще. В смысле, найти... Мистер на минуту задумался. Линьков молчал и не торопил.
– Есть, Саша, такой человечек, – встрепенулся авторитет. – Слышал я о нем... Ну не важно. В другом городе, в другой области, но не так далеко. Времени, говоришь, в обрез? Пробью я этот вопрос и часика через три позвоню, что и как. Пойдет? Александр Сергеевич согласно закивал. А Мистер, серьезно настроенный на то, что, наконец, сможет рассчитаться с Линьковым, вышел из кафетерия.
А Линьков медленно допивал свой кофе. Да, тогда его адвокат крепко утер нос зарвавшемуся следователю по делу Криницына. Но только Мистер зря думал, что ему помогли по старой школьной дружбе. Не было у них никакой дружбы, да и не стал бы стараться Линьков для уголовника. Просто обстоятельства сложились так, что этот следак лично насолил Линькову и он был рад наказать наглеца хотя бы по другой теме.
В тот год в разгар строительного сезона куда-то исчезло десять вагонов цемента, не дошли до субподрядчика. Александр Сергеевич дал команду службе экономической безопасности разобраться с этим вопросом.
В принципе, для “Сибирьстроя” материальный убыток ерундовый, но такие вещи нужно пресекать в корне, да и для субподрядчика СМУ-7 эта потеря чувствительна. Служба безопасности вышла на воров – двух железнодорожников и прораба, и все бы решилось своими внутренними мерами, но молодой, напуганный за свою репутацию и должность директор СМУ подал заявление в милицию. Не посоветовался со старшими, охламон! И вот следователь районной прокуратуры по фамилии Вышинский (знаменито-мрачная фамилия генпрокурора сталинских времен) завалился в кабинет Линькова и начал нести такую лабуду, что председатель правления сначала не поверил своим ушам – следак подозревал в хищении цемента всю администрацию корпорации и чуть ли не его самого. И это за десять вагонов цемента, стоимость которых Линьков мог оставить в ресторане за вечер! Сдержав спышку гнева, он позвонил прокурору города и высказал подозрения Вышинского своему давнему приятелю.
Прохохотавшись, прокурор попросил передать трубку следаку-мудаку. Линьков со злорадным удовольствием наблюдал, как белело лицо Вышинского, слушающего мудрые высказывания и наставления начальства в коих через каждое слово до Сергея Александровича доносилось: “... твою мать!”
Примерно через неделю на даче Линькова за барбекю, прокурор, посмеиваясь, образно рассказал, как начудил с выставочным трактором известный рецидивист Мистер, затем, прокурор опять развеселился, добавив, что это дело он попросил вести
Вышинскому, мол, проверю его на профпригодность еще разок, дело-то ясное и несложное, но, а если этот прибабахнутый не справится, выгоню к чертовой матери.
“Так я помогу, чтоб ты его выгнал”, – подумал Линьков, совершенно не разделявший уверенности приятеля, что Мистер схлопочет срок. Связавшись с Криницыным, он предложил ему знакомого московского адвоката, помогавшего Линькову в серьезных процессах. Авторитет с радостью согласился, как раз местный, опытный, прикормленный криминалом адвокат попал в ДТП и с тяжелыми травмами лежал в больнице (а это Александр Сергеевич уже знал).
Столичный мэтр быстро и с легкостью развалил дело в уже процессе следствия, доказав несостоятельность всех обвинений против подзащитного, в том числе, что угона как такового не было, просто небольшая поездка, за которую представитель фирмы получил деньги. Сумма, кстати, за прокат техники не малая. И что Криницын просто не успел вернуть трактор только потому, что его задержала милиция. И не представлялся он никаким коммерческим директором, просто итальянец плохо понимает по-русски, хотя и говорит хорошо. Да и вообще, о чем речь? Массинни забирает свое заявление, не было никакого инцидента, погорячился человек, они итальянцы такие вспыльчивые от природы.
Адвокат продолжал в том же духе и так далее. А вот действия некоторых сотрудников правоохранительных органов не соответствовали закону, и здесь имеется превышение
служебных полномочий. Мэтр ловко перешел в наступление. Связываться с ним следствию при таком раскладе было себе дороже.
Вышинского махом уволили за полное служебное несоответствие. А прокурор города как-то в разговоре с Линьковым вскользь заметил, что тот злопамятный парнишка. Александр Сергеевич усмехнулся и виновато развел руками: “каюсь”.
Деньги с Криницына за адвоката, он, не взирая ни на какие уговоры, не взял. Заплатил сам. Отомстил обидчику, можно сказать, собственноручно и единолично. Так что Мистер поневоле долго ходил у него в должниках.

– На какой ближайший поезд есть билеты? – сунулся Эфт в окошко кассы. – Вам куда? – равнодушно-устало спросила кассирша.
– Мне все равно, – грустно улыбнулся Эфт, – лишь бы скорей отсюда, в любую сторону. С женой разошелся, – печально добавил он, плотно нашпигованный сведениями от Информатора, где, как, и о чем лучше разговаривать с людьми.
В глазах кассирши проявилось сочувственное понимание.
– Ближайший – Екатеринбург-Алматы через два часа. До какого пункта?
Информатор по этому маршруту назвал последний крупный российский город перед границей Казахстана. Эфт озвучил подсказку.
Кассирша выдала купейный билет.
– Да не расстраивайтесь вы так, – пожалела женщина убитого горем пассажира. – Встретится вам другая, и лучше. У меня тоже было так, но все устроилось, – растроганная набежавшими воспоминаниями, кассирша пожелала ему счастливого пути.
Неизвестно точно, какой срок предстояло пробыть на Земле, поэтому оптимальным вариантом для быстрого и глубокого внедрения послужило бы знакомство с влиятельным
представителем власти или крупным бизнесменом, а это здесь одно и то же, или со знаменитостью: писателем, артистом, ученым и тому подобное. Но вмешался Информатор и объяснил Эфту его ошибку – такие люди всегда на виду, особенно, у прессы, тут очень дотошные журналюги, тщательней милиции перелопачивают биографии окружения звезд. Попадись им на глаза, и легенда Счастливчика (Семенова) затрещит по швам. Поднимется такой звон, что и Наблюдатели услышат. С учетом этого Эфт задал Информатору более определенные параметры нужного человека. Пусть сканирует всех встречных, а
познакомиться Счастливчику при его-то возможностях хоть с кем не сложно. Но не в силах он бездельничать, такая натура, хоть чем-то надо заниматься, а то пропадет от тоски. А здесь нельзя крутиться, не имея друзей, ни знакомых. И деньги не все решат, замучишься отстегивать. Нет, правда, все-таки потом в Европу или Америку? Там любой шаг в законах расписан. Порядка больше. Да вот дело в том, что Эфт сам не очень-то любил порядок.
Попутчиками по купе оказались молодая парочка, бросавшая друг на друга томные взгляды, и мужчина лет пятидесяти. – Здравствуйте, дамы и господа! – весело поздоровался Эфт. – Рад оказаться в такой приятной компании. Меня зовут Василием.
Пассажиры познакомились. Анечка и Артем оказались смешливыми и понимающими юмор студентами. Геннадий Викторович сначала хмурился, но когда Василий похлопал по крутым бокам своей дорожной сумки и предложил за знакомство, сразу повеселел.
– Итак, уважаемые, – ходил в образ общительного и разговорчивого человека Эфт, – что будем пить за знакомство? Водочки для заводочки, самогона для разгона, пивка для рывка, браги для отваги, коньячка для толчка, винца до конца?
Попутчики заулыбались.
В подтверждение своего предложения Василий вытащил из сумки по бутылке водки, коньяка и сухого красного вина, и выставил на столик. К этому он добавил банку шпрот, нарезанный лимон и пакет сока. Геннадий Викторович заметно оживился, да и молодежь не стала отказываться от угощения.
Время пролетело быстро, за окном потемнело. Артем и Аня, выпив бытылку сухого, о чем-то щебетали в коридоре, а Геннадий Викторович все рассказывал Василию о своей нелегкой жизни, время от времени удивляясь, почему собутыльник не пьянеет. Ему было и невдомек, что тот мог выпить, не моргнув глазом и “царскую водку” и цианистый калий, и бензин, да все, что угодно.
– Крепкий ты мужик, Вася, – одобрительно приговаривал он после каждой рюмки. – Я тоже в твои годы таким был, мог принять на грудь сколько угодно при хорошей закуси.
Водка и коньяк были выпиты, и пора было готовиться ко сну. Геннадий Викторович основательно осоловел, и когда Эфт помогал ему взобраться на вторую полку, с чувством хлопнул его по плечу:
– Кремень, а не человек!
Счастливчик вздрогнул. Информатор тут же успокоил его: “есть у них такое выражение”. Надо же, прямо про него.
Попутчики улеглись. Эфт тоже вытянулся на полке и укрылся одеялом. Для его расы сна не существовало. Конечно, отдохнуть временами можно, впасть в дрему этак на полгодика, когда ничего не тревожит и сам в безопасности. Но это, считай, ушел в отпуск, а такового ему жизнь с детства не предоставляла, да и он отказался бы – столько дел в Галактике, столько еще не пуганых лопухов кругом! Надо делать деньги, пока есть обширные возможности. Вот только эти чертовы Наблюдатели – Эфт у них в черных списках.
Под неутомимое бормотание Информатора, снабжавшего все новыми сведениями о землянах, Счастливчик прокрутил в памяти последнее дельце.
Планетка в тот раз ему попалась веселенькая – Сауссуснг в звездной системе КСД- 505 АТ. 85% поверхности там занимал океан и один вытянутый на полпланеты узкий материк.
Жители – амфибии, похожие на земных медуз размерами 0,5 ктулта (0,5 ктулта - 2 метра. – Универсальная метагалактическая энциклопедия (УМЭ), торговали с соседней звездной системой УРИ-064 ТВ, находящейся от них, согласно координатной сетки Межгалактического атласа в 50 стосах (750 световых лет. –УМЭ), инертным газом
ксеноном, который у них выделялся при выдохе с давлением в несколько атмосфер. Выглядели они забавно – чтобы не пропадал ценный товар, на клапане выдоха у каждой особи был намертво пришпандорен шланг, а на теле емкость для сбора газа. Вот с этими емкостями они и таскались всю жизнь. Но зато были обеспечены всем необходимым для безбедного существования.
Торговля у амфибий была налажена неплохо и в дополнительных посредниках они не нуждались. Но Эфт еще до прибытия на планету подсчитал прибыль, которую можно
получить, вклинившись в схему переправки ксенона, и подпрыгнул от возбуждения. Вырисовывались не хилые цифры. И у него был заказчик.
Сбором и заменой баллонов с газом занималась компания Обслуги. Складированием, учетом и оформлением таможенных документов – Управление учета. Отправкой, погрузкой и финансовыми вопросами – Комитет экспортной торговли.
Эфт, выдававший себя за начинающего бизнесмена, сынка крупного магната из созвездия Водопада (ОХ-9 ФУ), начал искать слабые места в схеме. А это, как подсказывал его опыт, были исполнители.
Счастливчик решил идти не от начала цепочки, а от конца. Грузовые звездолеты заказчика появлялись здесь раз в полмесяца по планетарному времени, привозили пустую тару, и загружались полными баллонами. Торговым представителем заказчика был пожилой субъект уринец белковой расы. Сокращенно его звали Иил, 1/30 от его полного имени. Космической валюты Эфт не жалел и угощал Иила в лучших ресторанах гостевого города, рассказывая о супербогатом папаше, пославшего сына постигать основы межпланетного бизнеса.
Иил, после третьего посещения ресторации, наслушавшись комплиментов в свой адрес, принял роль наставника и охотно рассказывал и показывал Эфту тонкости своей нелегкой работы. Счастливчик усердно напоказ записывал и фиксировал бредни “учителя”, сразу поняв, что тот вообще не перетруждался и большее время откровенно скучал, так как склад отправки был полностью автоматизирован.
Посещая склад, Эфт заметил, что Иил время от времени куда-то ненадолго исчезает. Вначале он думал, тот носится в туалет, может у него дисфункция естественных потребностей? Но в ресторанах “наставник” мог сидеть за угощением, не вставая, до самого утра, а здесь...
Проследив за представителем, он увидел, как Иил заходит в одну из неприметных дверей и вскоре появляется в гораздо лучшем настроении. Выждав момент, Эфт с помощью декодера открыл дверь и проник в небольшое помещение. Там у стены стоял непонятный кубический агрегат и, судя по негромкому гудению, у него внутри что-то работало. Рядом находился шкафчик с посудой. Больше в комнате ничего не было. Заметив на боковине агрегата кран, сообразительный Эфт подставил под него стакан из шкафчика и надавил кнопку. Емкость наполнила густая жидкость, ее Эфт сразу же перелил в один из потайных металлических герметичных карманов костюма, потом незаметно вышел и отправился на свою яхту.
Бортовой Информатор после химического анализа странной жидкости, связав и проанализировав все полученные от Эфта сведения, выдал удивленному хозяину полный расклад.
Дело в том, что при строительстве ангаров и зданий гостевого города амфибии пользовались, как цементом биодобавкой, получаемой из морских существ, похожих на матовое желе, быстро застывающих на воздухе и превращающихся в окаменелости. Песчаная смесь с биодобавкой застывала в формах, образуя твердый и прочный материал, из плит которого можно было построить хоть небоскреб. Но, кроме возведенных зданий (с учетом перспективы) гостевого города и ангаров – складов, хозяева планеты ничего не строили, а сами жили в удобных гладких пещерах на границе суши и
воды. Страшная тайна Иила заключалась в том, что биодобавка при приеме внутрь действовала на организм уринцев с опьяняюще–дурманным эффектом без похмельных последствий. Как догадался Иил ее попробовать, он и потом не рассказывал, но гарантийное привыкание после второго раза было абсолютным. Благодаря этому Иил стал хроником, и все время находился под кайфом. По просьбе представителя заказчика ангары постоянно перестраивались, поэтому с биодобавкой у Иила проблем особых не возникало, особенно, когда он втихую установил небольшой вакуумный смеситель, не дающий ей застыть и позволяющий принимать стаканчик- другой в любое время. Никто о такой особенности здешнего продукта за все время контактов уринцев с амфибиями и не подозревал. Да уринцы здесь долго не задерживались, планета скучная, поэтому обсудили дела, и домой.
Вот так Иил оказался у Эфта на крючке, и новые радужные перспективы замаячили перед глазами Счастливчика.

Дмитрий Савкин вышел из метро и, поеживаясь от пронизывающего холодного октябрьского ветра, потопал домой, в свою неуютную однокомнатную холостяцкую квартиру. Черт побери, не мог Савкин даже чуть-чуть привыкнуть к этому сибирскому климату, ну никак не происходила долгожданная адаптация за восемь месяцев, прожитых здесь. «Может, лет восемь для этого надо, – угрюмо думал Дмитрий, жмурясь от сильного порыва ветра, – а может, и восемнадцать. Блин, да
что тут за ветер? Куда не повернешь – все время в лицо!». Он с легкой грустью вспоминал теплую Алма-Ату, где родился и вырос, и откуда дважды отправлялся за мелкое мошенничество в места не только столь отдаленные, а сколько весьма хреновые.
Вообще-то, он не думал покидать Алматы, но в феврале умерла бывшая хозяйка этой квартиры, его старенькая тетя, вдовая и бездетная. Она завещала любимому непутевому племяннику свое жилье, особенно довольная тем фактом, что перестал Димуля нарушать законы и завязал со своим криминальным прошлым.
Да, едрить твою, чтобы нарушать законы в странах СНГ нужно быть или очень богатым или влиятельным, тогда тебе ничего не будет – отвертишься, или рецидивистом, тот профи, и тюрьма для него дом родной, да и по пустякам он не сидит. А такую мелкую рыбешку как Савкин, за все могут посадить и все навешать. Были две ходки? Ясно. Под подозрением всю оставшуюся жизнь.
А здесь другая страна, и ее менты или копы о прошлом Савкина ничего не знают, и дай Бог, не узнают, если не будет впрягаться он в сомнительные делишки.
Приехали Дима с мамой, похоронили родственницу, затем мамуля вернулась домой, а он задержался оформлять квартиру на себя, чтобы продать через полгодика, да решил малость переждать – цены на недвижимость, в связи с мировым кризисом, потихоньку ползли вниз, поэтому покупатели выжидали, осторожничали и более-менее подходящих вариантов не попадалось.
По натуре общительный Савкин наладил здесь дружеские связи, и вскоре ему предложили выгодную работенку, так остался он на своей незнакомой этнической родине.
Дмитрий заскочил в замусоренный и давно не ремонтированный подъезд и, поднявшись на четвертый этаж, со вздохом облегчения ворвался в свою теплую квартирку. Здесь топили, не то, что в Алматы, батареи всегда были горячие, как печка. Правду говорят: настоящие сибиряки тепла не боятся.
Раздевшись, Дмитрий плюхнулся на диван и с удовольствием закурил. После курева проявилось давнее желание что-нибудь пожрать. Он достал из полупустого холодильника сваренный поутру суп и выругался про себя. Забыл купить хлеба. В хлебнице, которую Савкин долго и внимательно разглядывал, кроме крошек не было ни кусочка. Эх-ма! Третий месяц Савкин сидел на мели – накрылась солидная с виду фирма,
где он работал, сразу и окончательно. «Прихлопнули» ее, не ко сну будет сказано, служивые из налоговой. И пошли работники «солнцем палимы» в разные стороны с горячим кукишем в кармане, конечно, не все, но Дмитрий не входил в круг избранных. Да что вспоминать! А на барахолке, где он сейчас вертелся, доход был непостоянный и небольшой, а сегодня и вовсе впустую.
Савкин, хмурясь, пересчитал свои скудные финансы и со вздохом направился за хлебом, хорошо, что хоть магазин располагался в этом же доме. На первом этаже квартир не было, архитекторы семидесятых запроектировали в доме большой продовольственный магазин, который четверть века снабжал неприхотливых трудящихся пищевыми отходами соци-ализма. Сейчас, перестроенный магазин функционировал, в основном, для прихотливых покупателей – здесь красовалась в подавляющем большинстве продукция развитого капитализма от авокадо и просто чудодейственных пищевых добавок (помогающих во всем, кроме бедности), до бытовой техники ведущих мировых производителей т.е. в большинстве китайской. Так что молодой безработный американец или пожилой прижимистый немец, а также среднего достатка отечественный предприниматель мог тут отовариться необходимым. Для остального простого местного контингента по приемлемым ценам продавался только обыкновенный хлеб – малость, но приятно, – заботится власть о людях, помнит, что еще не все разбогатели.
Спускаясь вниз, на площадке первого этажа, Дмитрий увидел пристроившегося к стенке поддатого мужичка в мятом плаще, с явной целью справить малую нужду. Давно надо было поставить домофон, да жители в подъезде сплошь пенсионеры.
– Ты что, гад! Совсем оборзел?! – вскричал Савкин, подскакивая к нему. Но пьяный, тупо взглянув на Дмитрия, продолжал непослушными пальцами расстегивать ширинку.
Разозленный до предела, Савкин схватил эту пьянь за шиворот и поволок к дверям. Она вяло сопротивлялась, что-то возмущенно и совершенно непонятно бормоча.
Створки входных дверей подъезда открывались наружу, поэтому от сильного пинка под зад, покушавшийся на санитарию, вылетел на улицу и, как подбитый гусь, взмахнув полами плаща, плюхнулся в лужу.
Дмитрий, на пару секунд дольше, чем надо задержал на этой живописной картине взгляд, и тут вторая дверь еще с исправной пружиной, захлопываясь, ударила ребром его в лицо. С коротким воплем и длинным матом, Савкин отпрянул назад. Из носа потекла кровь, над глазом больно засаднило.
– Бля, бля, бля, – как заведенный повторял Дмитрий, как-то незаметно оказавшийся у себя в ванной у зеркала, смазывая кровоточащую ссадину на лбу перекисью водорода. Мокрой ваткой и холодной водой он остановил кровотечение из носа. И рассматривая внимательно причиненный ущерб (ох, едрить, и верхняя губа вспухла!), он страдальчески полюбовался на себя в зеркальном отражении. Ну и рожа! Что за невезуха?! Проклятый алкаш, убил бы его сейчас! От пережитого стресса Дмитрий еще сильнее почувствовал голод. Хлеб был просто необходим, он сейчас срубал бы целую буханку!
Савкин нахлобучил на голову кепку, прикрывая расцветающий синяк под глазом, подтянул козырек кепки пониже, к пострадавшему носу и опять взглянул в зеркало. Видуха – отпад! Придется пару деньков дома посидеть с примочками, благо, что бадяга в аптечке есть, необходимый препарат для издержек барахольного бизнеса. В супермаркет с таким видом соваться, Савкин постеснялся, лучше он пройдет полквартала. А там, рядом с драмтеатром есть булочная.

Вячеслав Веденин, погоняло Хмурый, несмотря на свои двадцать восемь лет был специалистом широкого профиля по особо сложным заказам. Организация похищений с
передачей клиента в заботливые руки или несчастные случаи с летальным исходом, инвалидностью разных степеней, а также разработка и исполнение особо изощренных подстав, после которых объекты получали солидные сроки или стрелялись, ну и тому подобный расклад на выбор заказчика.
Простой прямой ликвидацией он не занимался. Исполнители – киллеры долго не живут. Они становятся сами по себе опасными носителями информации, на них объявляется охота, причем, бывает, и с обеих сторон. Но что это за работа? Не только никакой спокойной жизни на отдыхе, вообще жить долго не дадут. А здесь его даже заказчик при желании сдать не сможет, профессионально исполненный несчастный случай, он и является таковым на самом деле. Не важно, сомневается кто-то в этом или нет. Предположения недоказуемы. В связи с такой ситуацией исполнитель не может сдать заказчика, хоть сам во всем признается, но мало ли что ты городишь?
Поэтому Хмурый планировал жить долго и неплохо, и каждое задание исполнял оригинально, ярко, не повторяясь, считая себя очень способной творческой личностью, почти наравне с известными художниками, сценаристами, актерами. Естественно, что ценил он свои услуги дорого, не дешевле, чем адвокат Линькова, так что Мистер, разыскавший Хмурого, денег не пожалел.
На исполнение нового заказа спец широкого профиля вылетел ночью и через пару часов был на месте. Из аэропорта он поехал на железнодорожный вокзал и там, в указанной ячейке автоматической камеры хранения взял пакет с фото клиента и инструкциями.
Сняв номер в гостинице, Хмурый ознакомился с предоставленными материалами. Подробный график дел и встреч клиента на выходные он просмотрел очень внимательно.
Человек заказчика снял, вероятно, на мобильник, листки ежедневника Фрязина с планами на выходные. Да, племяш губернатора жил насыщенной жизнью в свободное время, когда служебные проблемы не отвлекали его от работы со своими взяткодателями. Но и не только именно со своими, ведь, частенько бывало так, чтобы губернатор принял взятку, надо было сначала дать взятку Фрязину. Но это для новых и нерегулярных просителей.
В планах были отмечены и пикничок, и посещение элитного ночного клуба и арт-выставки в художественной галерее, развлекательный центр, поездка к родителям и т. д.
Конечно, тут было наверняка не все, варианты незапланированных или неотмеченных поездок не исключались, к тому же, некоторые записи были сокращены и непонятны, и не поддались расшифровке заказчика, который, судя по пояснениям в инструкции, был хорошо посвящен в личную жизнь Фрязина.
Из всего Хмурый выбрал два момента: театр сегодня вечером в 19.00 с супругой, и сауна завтра на 20.30. без жены. Второе выглядело предпочтительнее – время вечернее, быстро переходящее в ночное, расслабуха, выпивка, может, девочки... Тут вероятность удачного исполнения возрастает, но если не выйдет, то на следующую попытку времени не будет. Значит, сначала театр.
Хмурый, одетый в неброскую серую куртку, в надвинутой на глаза кепке, не спеша, шел к драмтеатру и, не обращая внимания на мелкий холодный дождь, вновь прокручивал в голове детали плана действий. Работа его всегда взбадривала, и появлялся азарт расчетливого уверенного в себя игрока. Завербованный им днем за две бутылки водки бомж притулился возле парадного входа в храм искусства, укрываясь от дождя. До семи часов оставалось 40 минут. Самые нетерпеливые, а это, в основном, добиравшиеся сюда на городском транспорте, уже заходили в фойе. Автомобилей на театральной стоянке было еще мало. Фрязин, по прикидкам Хмурого, должен подъехать не ранее десяти минут до начала спектакля, иначе будет несолидно с его стороны. Хмурый немного подивился,
какого черта этот влиятельный чиновник поперся в театр, подумаешь, премьера? Настоящие завзятые театралы в России давно вымерли. Ну, может в столице или в Питере остались единицы, но не здесь. И этот тридцатишестилетний представитель губернской власти уж точно им не был. Может, жена заставила? Сомнительно, это не светский раут и знакомые их окружения вряд ли здесь тусуются. Перед кем красоваться? Да фиг с ним, отбросил лишние мысли Хмурый, и сосредоточился на задании.
В своих предположениях, не зная того, Хмурый уловил истину. Именно жена Фрязина Алиса настояла на том, чтобы они посетили театр, куда она пропихнула (а точнее пихнула) свою молоденькую двоюродную сестренку Алену из дальнего района области.
Семнадцатилетняя девушка, проживавшая (пока гостившая) у них на даче почти все лето, подавала большие надежды сыну крупного бизнесмена, владеющего сетью мебельных магазинов города. Но избалованный пацан при встречах не очень-то обращал внимания на смазливую девчонку, у него таких, да и получше, было вдоволь. А эта из какой-то деревни... Бедная родственница.
Жена Фрязина просекла ситуацию и решила поднять социальный статус сестрички. Иначе она вносила определенный дисбаланс в окружение Фрязиных. Точно также как и
сынок мебельного короля, об Алене думали и другие, естественно, стараясь не показывать этого, но разве скроешь? Все, решила Алиса, Аленка будет актрисой, и точка!
– Позвольте, господа! – недоумевала она, округлив глаза перед приемной комиссией театрального училища. – Как нет актерских способностей?! Да в каждой женщине от природы заложен драматический талант. Его надо раскрыть – это ваша работа! А ваши сомнения беспочвенны. Вы знаете, как убивалась Алена, когда мы с мужем не взяли ее с собой в Таиланд? Офелия, Кармен, Чио Чио Сан без всяких репетиций! Может мне позвонить в областное министерство культуры? Что? Я так и думала, что мы придем к взаимопониманию.
– Виталий Викентьевич, – месяца через два позвонила Фрязина директору драматического театра, – вам выделили деньги из областного фонда? Нет? Возмутительно! Я скажу Тимоше, а вы с художественным руководителем подумайте об Аленке. Я уверена, для нее у вас найдется подходящая роль в ближайших постановках. Думаю, вы не пожалеете.
Может худрук театра и жалел об этом, но в сегодняшнем спектакле Аленка, первокурсница театрального училища впервые выходила на большую сцену во второстепенной, но не совсем маленькой роли. Пока неизвестно, как в театре, но, несмотря на свой юный возраст, Аленка в жизненных ситуациях актриса была неплохая, сказалось общение с гламуром у старшей сестрицы.
Фрязина уже за несколько дней оповестила знакомых и друзей семьи о предстоящем событии, и была уверена – многие влиятельные люди города посетят спектакль.

Бомж тихо скулил. Просил налить сто грамм. Да делов-то ему – поскользнуться и броситься под ноги одному из охранников, который будет сзади клиента, поднимающегося по ступеням главного входа. Как приедут, Хмурый покажет под кого кидаться. Бомж громко вскрикнет, идущие впереди, обернутся. Остальное дело Хмурого. Он в это время будет выходить из театра навстречу клиенту. В общем, задача не сложная, главное – сделать все быстро. И дождик как раз кстати.
– Черт с тобой, – сжалился Хмурый над дрожащим от холода и похмелья бомжом. – Иди за мной.
Они завернули за угол театра. Хмурый вытащил бутылку водки, которую обещал отдать вместе с деньгами на вторую после окончания дела. Бомж мгновенно выхватил из кармана помятый пластиковый стаканчик и жадно смотрел, как его заполняет

14.

работодатель. Пил он мелкими глотками, все больше запрокидывая голову. Хмурый даже подумал, что бомж сейчас упадет на спину.
– Сколько раз я тебе говорил, чувырло, – раздался рядом чей-то злой командный голос. – Не шарься по улицам. Сиди в своей берлоге!
Хмурый увидел перед собой двух полицейских, поигрывающих дубинками. Бомж чуть-чуть не подавился выпитым, и уронил стаканчик. Сержант, не долго думая, вытянул его дубинкой по спине. Бомж сдавленно пискнул.
– Ваши документы! – потребовал второй полицейский, подозрительно глядя на второго. Бомж, пользуясь паузой, сгорбившись, шмыгнул за угол, едва не сбив заказчика. Хмурый отшатнулся на газон, нога, попав на мокрую траву, заскользила и, он, взмахнув руками, в полуобороте стал падать, при этом правой рукой хотел опереться на землю, удерживая тело, но неуклюже вытянутая рука подломилась. Хмурый даже услышал треск сломанной кости, и от невыносимой боли теряя сознание, ударился лицом об асфальт.

– Ну что же, дорогой друг, – прервал Эфт очередную поучительную лекцию говорливого поддатого Иила. – Как бизнесмен с бизнесменом мы должны обсудить одну пикантную ситуацию. У меня два основных вопроса. Первый: будут ли вас держать на этой должности, да и вообще на этой планете, если узнают, что вы хронический пьяница? Второй вопрос: какую сумму вам предъявят за незаконное использование определенного количества биодобавки в личных целях хотя бы за пять последних лет?
Иил все понял.
– Что вы хотите? – печально спросил он.
– Все будет хорошо, – подбодрил Эфт начинающего впадать в панику Иила. – Вы немного поможете мне, и никто ни о чем не узнает. Кстати, как вы про себя обзываете это пойло? Извините, извините, я хотел сказать этот благородный напиток?
– Болтанка, – нехотя выдавил Иил, его разговорчивость бесследно исчезла перед угрозой вероятного отлучения от целительной жидкости и катастрофических последствий для карьеры.
– Нет у вас фантазии, дорогой учитель, – укоризненно посетовал Эфт. – Хотя бы назвали бальзамом “Сияние океана”, “Ласковый шквал” или “Морской бриз”. Во, последнее мне нравится, так и назовем...
– Вы это о чем? – перебил его, хмурясь Иил.
– Объясню, – охотно отозвался Счастливчик. – Вы, мой друг, никогда не думали, что когда-нибудь вас сменят, отзовут, отправят на пенсию? И как тогда вы будете жить без своей “болтанки”? Ведь это лечить пока не умеют. Начнется “ломка”, и вы зачахнете или впадете в кому, и тому подобное. Нельзя не задумываться о будущем. Но я вам помогу и решу все проблемы. Беру вас младшим компаньоном на 15%, и мы будем поставлять на вашу родину оздоравливаю щий экзотический бальзам “Морской бриз” с глубин океана Сауссуснг. Если его потом запретят, то это будет не сразу, он же не вызывает похмелья и не сильно дурманит сознание. А некоторая возникающая после употребления эйфория – только от лечебных свойств. В таможенных терминалах УРИ-064 ОТ у вас найдутся знакомые, готовые за приличную плату без волокиты растаможить поступивший груз? Это будет пробная партия, а по вашим законам на нее не требуются результаты медицинских исследований и сертификация.
– Вы хорошо информированы, – буркнул Иил, – но я не понимаю...
– На всякий случай мы вначале забабахаем большущую партию, – перебил его Эфт. – Ну как, дружище, согласны работать со мной?
– Но вы споите мою расу! – в порыве патриотизма воскликнул Иил, но быстро притих, поняв, что даже и отправленный домой будет с “болтанкой”. – Ну не знаю. Надо все
прозондировать, – с сомнением пробормотал он. – А как мы будем ее поставлять, в смесителях, что ли?
– Ну зачем же, дружище, мыслить так примитивно, – покачал пятиугольной головой обитателей одной из звездных систем созвездия Водопада Эфт. – Поставлять будем в баллонах из-под ксенона. И не эту бурду, какую вы пьете, а вытяжку из нее, что гораздо чище, лучше и приятней. Мой Информатор уже выдал способ переработки – вытяжка не будет застывать. Баллонов у вас навалом, не хватит, сделаем дополнительный заказ. А на месте расфасуем в подходящие для торговли емкости с красочными этикетками и впечатляющими аннотациями.
Эфт развил бурную деятельность, он попал в свою стихию.
Заказчики с системы УРИ, относящейся к цивилизации V уровня развития, применяли ксенон для ионных и плазменных двигателей тихоходных пассажирских и грузовых судов, снующих по обширной паутине внутренних трасс между 17 планетами и их 43 спутниками. В этой группе планет кислород присутствовал в очень ограниченном количестве, и монополистом по доставке ксенона являлась межпланетная корпорация “5Ю”. Ее деятельность давно вызывала глухое раздражение в большей части влиятельных промышленных кругов, не допущенных к такому лакомому кусочку. Но у корпорации в правительстве были свои представители, не допускающие чужих к ксеноновому бизнесу.
Но если нельзя прорваться в выгодное дело законным путем, надо искать обходные пути, вести поиск по всем направлениям. И тут в поле зрения потенциальных конкурентов “5Ю” попал Эфт–Счастливчик, находившийся на главной планете системы УРИ-064 ОТ Вантусате. Перед тем как оказаться там, он провернул одну махинацию в галактике Семи Дыр и успел смыться оттуда перед самым появлением Наблюдателей. Отсидеться на Вантусате было хорошей мыслью. Сотни космических челноков с небольшим перерывом взлетали и приземлялись с многочисленных космодромов планеты, и хотя у Наблюдателей там имелся постоянный пост, все отследить они были не в силах. Некоторое время назад Эфт сделал для себя неожиданное открытие – на нижних уровнях цивилизаций (II–III), намного легче укрыться от Наблюдателей, на высших уровнях его бы засекли сравнительно быстро. Все-таки высокая организация общества подразумевает высокий контроль и ответственность.
Но просто отсидеться, ничего не делая, Счастливчик физиологически не мог. Не тот характер. Оглядевшись, он быстро “обул” одну солидную торговую ассоциацию, отправив
два грузовых звездолета, набитых под завязку редчайшим минералом тонзорием–14, по адресу фирмы-однодневки своему хорошему знакомому, скупщику краденного. Уритяне, конечно, с начала проверили все представленные Эфтом документы (а их-то он умел делать безукоризненно). Но для такой сделки требовалось разрешение Координационного Совета, курирующего товарообмен между цивилизациями разных уровней развития, в Совет был послан запрос, который Эфт успешно перехватил и от имени Координатора подтвердил свои полномочия и гарантии.
Когда корабли разгрузились, следы тонзория было уже невозможно найти, а на секретный счет Эфта в банке оффшорной зоны упала приличная сумма.
Поаплодировав себе своими четырьмя руками, Эфт собрался удирать, но в гостиничном номере неожиданно появились, застав Счастливчика врасплох, четыре субъекта с мощными лазерами. Профессионально быстро они вытряхнули Эфта из его костюма, где на такие случаи у него имелся дорожный набор приборов телепортации и защиты, и предложили следовать за ними. Конечно, Эфт мог спокойно справиться с ними и без набора, его настоящему телу скользнувшие лучи лазеров не повредили бы (только при длительном воздействии), но сообщение, что его яхта под арестом и охраной, заставили Счастливчика быть послушным. У него было железное правило – никогда не принимать
естественный облик при выходе из корабля, думается, и Наблюдатели точно не знали, откуда он и какой расы. Форму яхты он тоже все время менял, подстраиваясь под очередную легенду. В Метагалактике существует около 139 тысяч зарегистриро-
ванных цивилизаций, и это только начиная с IV по VIII ступени развития.
В сдавливающем обруче силового поля было больно даже пошевелиться. Эфта привезли в какое-то громадное здание и занесли внутрь. В треугольном, освещенном со всех сторон помещении его ждали двое, одетых в дорогие костюмы, уритян. Здесь Эфт сразу ощутил в организме легкое покалывание – действие молекулярного блокиратора, не позволяющее посетителю превратиться во что-нибудь опасное для хозяев, вдобавок, над ним зависла вогнутая линза комплексного поглотителя энергии.
“Грамотно подготовились к встрече, – одобрительно подумал Эфт, выжидательно глядя на незнакомцев, – наверное, они из службы безопасности или правопорядка?”.
– Гридзаликаатрисокунуок Бредостуск, минералолог из созвездия Грозди, звездной системы КЛП-914 РЕ? – спросил выглядевший более оранжевым, а значит, молодым, уретянин.
– Совершенно верно, – отозвался Эфт. – Чем могу быть вам полезен?
– Зачем вас занесло в такую даль, Бредостуск? – не обращая внимания на слова Эфта, продолжил оранжевый. – А, кажется, я понимаю – профессиональный интерес к тонзорию. Да, минерал очень редкий и есть в скромных количествах только на нашей планете. Ну и как вам он, как специалисту?
– Я поражен, но не успел еще в надлежащей мере полностью изучить феномен происхождения минерала, – извиняюще объяснил Эфт. – Но думаю, что...
– Вот и мы думаем, что восемь контейнеров тонзилита с месторождения Близнецов вам хватит на первое время для изучения, – с издевкой прервал его оранжевый. Эфт понял – тут знают о его афере, в принципе, он другого и не ожидал. Но отреагировали они очень быстро, Счастливчик был уверен, что пара дней в запасе есть.
– Слушайте, Бредостуск, или как вас там, – повысил голос оранжевый, – наверняка это не ваше настоящее тело, и вы не из созвездия Грозди, но мы не собираемся вас сканировать, это с большим успехом сделают Наблюдатели, которые прямо жаждут встретиться с вами. И мы знаем, вы – профессиональный мошенник. Проясню ситуацию – ассоциация, которую вы так ловко обставили, входит в наш холдинг, из-за этого мы потерпели значительные убытки. У нас есть два выхода: сдать вас Наблюдателям – это моральное удовлетворение, или предложить компромиссный вариант – это материальное удовлетворение.
– Насчет материального удовлетворения, пожалуйста, поподробнее, особенно, если оно касается и меня, – встрепенулся Эфт.
– Вы наглец, Бредостуск, вдобавок, без всяких моральных устоев, просто злостный нарушитель уставов Межгалактического Права, – оранжевый, сделав этот вывод, замолчал.
После паузы в разговор вступил второй уритянин красноватого цвета – то есть уже пожилая особь.
– Вы нам подходите. О вашей ловкости и умении обтяпывать сомнительные делишки мы наслышаны. В информационной базе Наблюдателей вы, как разыскиваемое лицо, занесены на почетное место в первом списке. Заслужили. Я жду от вас ответ, вы согласны сотрудничать с нами?
Эфт, как мог, выразил свое твердое согласие.
– Тогда перейдем к сути задания, поручаемого вам, – красный говорил негромко, но веско. – Я знаю, если вам обещано вознаграждение, вы выполните свою работу. Я прав?
– Только если это, не... – дернулся Счастливчик.
– Я понял, – прервал красный. – Никаких убийств, разбоев, и тому подобное. Это не ваш профиль. Вы будете делать, что хорошо умеете.
Так Эфт получил задание от влиятельных недоброжелателей “5Ю”, на срыв плановых поставок ксенона, на любые шаги, подрывающие имидж корпорации в лице поставщиков и конечных потребителей. Все это откроет возможности для холдинга “15У” оттеснить корпорацию на второй план. А в дальнейшем, вообще вытолкнуть ее из ксенонового рынка. Но действовать Эфту придется крайне осторожно, чтобы службы экономической безопасности “5Ю” не сразу догадались о направленной акции. Сумма гонорара, 25% которого он получил сразу, отмела все ненужные мысли о бегстве. Сейчас Эфту приходилось совмещать два задания, но это не сильно осложняло ситуацию. Связавшись со знакомыми Иила, занимающихся продуктами питания, Счастливчик сумел их заинтересовать предложением и оплатил проезд на КСД-505 АТ, затем, в течение нескольких дней вместе с Иилом поил высокоочищенным бодрящим напитком. У торгашей, естественно, быстро возникла алкогольная зависимость, и они со словами восторга отбыли домой, затаренные образцами продукции. Чуть ли не наследующий день они начали долбать Эфта и Иила звонками, торопя с доставкой пробной партии “Морского бриза”. Эфт подписал выгодный контракт, получил 100% предоплаты и запихал в прилетевшие за ксеноном звездолеты баллоны с напитком, предварительно угостив им несколько раз пилотов, ничего не знающих о подмене груза.
Партию ксенона корпорация “5Ю” не получила и срочно выслала для разборок двух представителей. От страха Иил загрустил.
– Чего вы боитесь, дружище, – подивился Эфт, – все документы у вас в порядке, отгрузка была в полном объеме, автоматы все регистрировали, и сотрудники Комитета экспортной торговли докажут правильность четкость и своевременность совместных действий. Но, а что газ на УРИ не получили, это не ваша проблема. Кстати, я давно хотел у вас спросить, а что, вы, уритяне, не знакомы с пьянящими напитками? Как же вы там веселитесь?
– Почему же, знакомы, и у нас есть такие напитки в небольшом ассортименте. Но наш организм, вследствие физиологического строения очень плохо переносит их даже в малых дозах. Через несколько часов начинается сильный похмельный синдром, вызывающий длительное отвращение к любой попытке повтора. Поэтому, в основном, мы угощаем горячительным гостей с других дальних планет, им многим нравится. Крайне редко заодно выпьешь с ними, потом и сам не рад. У нас не бывает пьяниц, – с гордостью добавил Иил.
– Прелестно, – воскликнул Эфт, – значит, вы будете первым! А это трудно, и вместе с тем почетно. Дружище, вы войдете в историю, о вас будут складывать легенды. Иил обиделся еще сильней и целых полдня не разговаривал с Эфтом.
Контролеры “5Ю” перелопатили документы, но не нашли нарушений, поэтому под их пристальным надзором в “грузовики” загрузили двойную партию баллонов (заправленных, отнюдь не газом). Эфт, предугадывая такой вариант, крепко подсуетился. Звездолеты стартовали, но корпорация опять не получила необходимый товар. К тому времени торгаши – уритяне пробили все разрешения, лицензии и сертификаты, и полным ходом распродавали “Морской бриз”, быстренько разгружая звездолеты с полными баллонами и забивая их пустыми. Пилоты были в доле и сообщали клеркам корпорации время прибытия позднее, чем на самом деле. Поэтому доставленная двойная партия, как потом выяснилось, оказалась без газа. Произошел большой скандал.
Потребители, обнаружившие это, требовали применения штрафных санкций к
“5Ю”, у корпорации возникли проблемы с клиентами. И руководство отдало приказ начать комплексное расследование, в ходе которого выяснилась странная деталь – пропавший газ не проявился ни у одного из потребителей, как будто его ветром выдуло из
баллонов в атмосферу или где-то хранят чего-то выжидая. На Сауссуснг нагрянула комиссия.
Холдинг “15У” выслал Эфту еще 25% от гонорара и солидную сумму на накладные расходы. Счастливчик слетал на одну неприметную планету вдали от оживленных трасс, где для него выполнили срочный заказ – 10 тысяч баллонов под ксенон почти ни в чем не отличающиеся от представленного образца. “Почти” заключалось в том, что в одном произвольном месте оболочки каждой емкости имелся маленький изъян и под давлением закачанного газа через 12 –14 часов планетарного времени там образовывалась маленькая дырочка диаметром в сотую долю роола (около 1,5 мм. – УМЭ.), через которую содержимое со свистом вырывалось наружу. Эти дефектные баллоны через подставных лиц сплавили компании Обслуги по заявке представителя Заказчика Иила. Дальше отлаженная схема ксенонового бизнеса пошла вразнос. Молодые амфибии, у которых внутренние дыхательные органы – своеобразные легкие были поменьше, чем у взрослых особей, заполняли баллоны медленнее, в течение как раз 12–14 часов, после чего собранный продукт выдыхания испарялся из новых емкостей. Они стали жаловаться взрослым, а у тех все шло нормально. Началась неразбериха и “5Ю” быстро теряла свои позиции, а на планете уже появились торговые агенты с предложениями о перезаключении договоров поставки с более надежным партнером – холдингом “15У”. Эфту были отправлены очередные 25%. А экспертные комиссии корпорации метались между компанией Обслуги, Управлением логистики и Комитетом экспортной торговли в лихорадочных поисках причин провала.
Эфт остался бы там и подольше – валюта бодрящим ручейком текла на его секретные счета, пока холдинг не заинтересовался “Морским бризом” (да, у красного босса был нюх!) и не подмял под себя всю торговую сеть Эфта – Иила. Счастливчику холдинг не выплатил ни одного галактионта, не посчитал нужным. Они сами наладили промышленное производство бальзама под своей маркой. И оставшиеся 25% ему тоже не доплатили. А что им может сделать этот тип, находящийся в розыске у Наблюдателей? Эфт почувствовал приближение опасности со стороны новоиспеченного монополиста по торговле ксеноном и “Морским бризом”.
Иила уволили и отправили на пенсию. Эфт рассчитался с ним, увеличив ставку вознаграждения, вдобавок, доставив ему домой с десяток завалявшихся на старом складе в укромном месте баллонов с напитком. Этого количества пенсионеру, по его расчетам, если сильно не увлекаться, хватит надолго.
Пристроившись к колонне стартовавших “грузовиков”, Эфт на своей яхте покинул веселенькое местечко. Но на прощание он отослал подробную пояснительную записку насчет губительного воздействия “Морского Бриза” в несколько правительственных и лечебных учреждений. Тем самым успокоив свою совесть и подгадив холдингу. И еще одна неприятность ожидала “15У” – Эфт не сообщил им, как отличить бракованные баллоны (а их осталось на складах еще немало), от обычных.
“Придется ребятам раскошелиться, проверять все, отправляя на спектральный анализ, – злорадствовал Эфт. – А так как емкости все время в обороте, на это уйдет много времени”. Нет, безнаказанно обижать себя Эфт никому не позволял.
Счастливчик очнулся от воспоминаний и посмотрел в светлеющее окно купе. Брезжило утро. Скоро надо будет вставать. А Информатор, на минуту замолкнув, снова встрепенулся и начал читать лекцию о геоморфологических особенностях рельефа, по которому сейчас следовал поезд.

Опять моросил мелкий противный дождь и на улице быстро темнело. Кое-как перебравшись через большую лужу, Дмитрий заскочил в булочную и купил нарезной батон и буханку ржаного. Обратно, чтоб не залило ботинки, он решил идти дальним
путем, обогнув драмтеатр. (Кто бы знал, что это решение через несколько минут резко изменит жизнь Савкина?).
По асфальту текли ручьи. Хотя бы метров пятнадцать, но можно не замочив ноги, пройти по ступеням главного входа театра. Заслонив дорогу Савкину, чуть не упершись в ступени, остановился большой черный джип с тонированными стеклами, оттуда выскочили двое шустрых, крепких парней и, распахнув с обеих сторон дверцы салона, встретили с открытыми зонтами неторопливо появившихся из глубины “хаммера” мужчину и женщину. По их прикиду и поведению сразу же узнавались хозяева нашей непростой жизни, сепаратные сливки общества, даже если и не было рядом никаких телохранителей. Все четверо пошли к входу, а Дмитрий, обойдя машину, поспешил своим путем, но не тут-то было. Раздался женский вскрик и неожиданно прямо перед Савкиным сверху с глухим неприятным звуком, стукнувшись затылком о ступени, упал человек в дорогом костюме – хозяин жизни из “хаммера”. Савкин отпрянул от неожиданности, нога его соскользнула со ступени, и он, не удержав равновесия, нелепо
взмахнув пакетом с хлебом, упал на колени, руки заскользили по камню и Дмитрий тюкнулся лбом, правда, не сильно, в холодный мокрый гранит.
Фрязины подъехали к театру за десять минут до начала премьеры. Перед спектаклем они собирались повидать и подбодрить Аленку перед началом славной (какие тут могут быть сомнения!) артистической карьеры.
Выйдя из машины, Фрязин, подхватив жену под руку, заботливо предупредил:
– Осторожно, дорогая. Здесь скользко. А то навернешься, как в тот раз.
Тот раз был два дня назад. Алиса приехала на дачу. Стоял ясный солнечный день, такие иногда бывают в этом месяце – прохладно, но сухо и почти нет ветра – “последний поцелуй после жаркого лета”, впечатанный в холодную, промозглую сибирскую осень, которая полностью кончается в начале ноября.
Утром дворник смочил из шланга бетонные плиты у входа в скромную трехэтажную дачу Фрязиных, похожую на небольшой средневековый замок. Четыре широкие мраморные ступени еще не высохли, когда Алиса поднималась, и тут откуда-то с газона к ней на грудь бросилась любимица хозяйки – сиамская кошка Динка. Придерживая ее, Алиса споткнулась и упала, неуклюже повалившись на бок, немного придавив Динку. В ответ кошка полоснула острыми когтями по ее кофте, и коротко и зло мяукнув, удрала прочь. Выходивший из дверей Тимофей, спешивший на работу, не мог сдержать здорового смеха – слишком забавной показалась ему эта картинка, учитывая, что Динку он терпеть не мог и попинывал кошку в любом удобном случае, когда жена не видела. Дикая тварь – даже собак не боится, и все время кусается и царапается. Вот и получай хозяйка подарок – выбрасывай новую кофту. Нет, дура, чтобы кошку!
Фрязины начали подниматься по ступеням. В это время им навстречу вылетел из дверей с умильной улыбкой заждавшийся дорогих гостей директор театра Виталий Викентьевич. По такому случаю, он одел свой лучший (из двух) костюм и новенькие кожаные туфли, сыгравшие с ним злую шутку. Не надо было ему так нестись! На мокром камне обувь заскользила и он, шлепнувшись задом, поехал вниз с вытянутыми ногами прямо на супругу Фрязина. Телохранитель слева, увидев опасность столкновения, потянул Алису на себя, так как толкать ее в сторону супруга он не решился. Но Алиса поднималась, крепко держась за Тимофея, поэтому директор, несмотря на запоздалый бросок телохранителя справа, под визг Фрязиной невольно угодил ногой под колено Тимофею. Телохранитель в этот миг упал на директора, как на амбразуру. Фрязин, задрав ноги, рухнул на спину и, съезжая вниз, пару раз стукнулся затылком о ступени.
Савкин поднялся и, понурившись, сел на ступени, не замечая, как промокают штаны. Ему хотелось взвыть. Да что это за вечер сегодня?! Сплошная невезуха! Вот и
коленом ударился, блин. Рядом суетились какие-то люди, и пронзительный женский голос с нотой истерики кричал: “Врача! Быстрей врача!”.
Телохранители подняли лежавшего без сознания с окровавленной головой Фрязина, и отнесли в джип, положив на заднее сиденье. У машины металась Алиса, попеременно ахая, причитая и матерясь на охранников и на остолбенело застывшего бледного директора театра в мокром запачканном костюме.
“Скорая” подъехала на удивление быстро, к ней подбежали два полицейских, показывая медикам куда-то за угол здания театра. Их отодвинули телохранители Фрязина, что-то коротко объяснив. Быстро врубившись в происходящее, служивые даже суетливо
пытались помочь охране Фрязина и санитарам перенести пострадавшего в салон “скорой помощи”. Машина рванула с места, включив сирену, за ней умчался “хаммер”.
Савкину вспомнился давний друг юности Сашок. Балдежный был пацан, но синяки к нему липли, как мухи на мед. После любой, даже самой небольшой пьянки – Санек обязательно, то с подбитым глазом, то с носом распухшим. Обязательно. И ведь не задирался никогда, миролюбивый, веселый. Отмечали восемнадцатилетие Дмитрия, его предки куда-то в гости отвалили, – гуляй молодежь. Компания вся дружная, давно знакомые мальчишки – девчонки, но вот тут-то уж никто Саню не тронет, стопроцентно Савкин уверен был. Но не уследил. Хотя все на балконе дымили, вышел Санек покурить в подъезд, но и там все из пацанов его знали, нет, его на улицу понесло (и ведь не пьяный, ну немного выпивши), а потом в соседний подъезд зарулил, спрашивается: на хрена? А там незнакомые ребята кучковались, и сразу дали в глаз. Так что зашел Санек после пятиминутного перекура с расцветающим синяком. И тут не уберегся. И длилось такое “везенье” у Сани пока не женился и не уехал с молодой женой к ней на родину, то ли в Анапу, то ли в Геленджик. Рассказывали Дмитрию общие знакомые: в доме жены или ее родителей большой подвал имелся с винными бочками, полными, естественно, так там Саня большую часть года и жил – прохладно и выпивка всегда под рукой. Вечно молодой и вечно пьяный. Зимой только в доме ночевал. За сильную любовь к виноградному вину поколачивала его супруга, урожденная кубанская казачка и, может, без синяков не обходилось? Что это? Сегодня, через много лет дорошинская “удача” к нему прикатила?
Савкина этот чертовый дождь пробрал до костей. Он медленно поднялся, собираясь подобрать свой раскрытый пакет с намокшим хлебом. Его тронули за плечо. Один из полицейских спросил:
– Ты кто?
– Кто, кто... В Караганде, – нехотя отозвался Дмитрий. – Пройти нельзя, с ног сбивают.
– Это точно, – расплылся в непонятной улыбке сержант, осматривая лицо Савкина. – У тебя, парень, кровь из носа течет. Да вон на лбу... Приложился крепко, – посочувствовал
он. – Но ничего, сейчас еще одна “скорая” приедет.
– А что, нас тут таких много? – Савкин завертел головой, оглядываясь.
– Да есть еще один, – ухмыльнулся полицейских, он был явно в хорошем расположении духа и Савкин не мог понять, чему он радуется.
– Жена Фрязина спрашивает, мол, кто это так экстренно “скорую” вызвал, я отвечаю: “мы с напарником”, она своим: “запишите фамилии, сообщим руководству, молодцы!”, – словоохотливо делился своим успехом сержант. – Еще Фрязин не упал, а мы “скорую” вызвали! Вот, парень, как работать надо!
Савкин мало что понял из объяснений патрульного. Кто такой Фрязин он не знал. Но что большая шишка – понятно, а остальное бред какой-то, может, поддал мент?
– А вот и другая, – кивнул в сторону приближающейся сирены с проблесковым маячком сержант. – Это охрана вызвала. Но нам сгодится. Сейчас одного погрузим, и ты тоже садись – врачу покажешься в больнице.
– Нет, – замотал головой Савкин, – я лучше домой пойду. Мне тут рядом.
Почти одновременно со “скорой помощью”, но с другой стороны к театру (активных действий) подъехали две полицейские машины.
Из “скорой” выскочил врач.
– Где тут Фрязин?
– Несем, – пропыхтел один из патрульных, не желая вдаваться в подробности. Он держал Хмурого подмышками, а у его напарника, минуту назад говорившего с Савкиным, из рук выскальзывали ноги потерпевшего, и первый, считай, пер ношу почти один.
Санитары быстро перехватили тело “влиятельного человека”, и мигом уложив на носилки, впихнули их в салон. Полковник из полицейского “вольво” ринулся было к ним, но патрульные встав на пути начальства, быстро разъяснили ему ситуацию. Полковник, выслушав, разочарованно махнул рукой в сторону медиков, затем задав пару вопросов подчиненным, дал им несколько умных, но бесполезных советов, и убыл в горотдел. Уехала и “скорая”.
Но вечернее притеатральное действо на этом не закончилось. Из театра выбежала женщина с истошным криком:
– Врача! Помогите!
У директора драмтеатра Виталия Викентьевича после случившегося стало плохо с сердцем. И как ни странно, словно услышав ее крик, тут же прикатила третья “скорая помощь”. Оказывается, все по тому же вызову охраны Фрязина. Видимо, отбой от первых двух экипажей на станции скорой помощи еще не успели получить.
Санитары с носилками и запыхавшимся тучным врачом забежали в фойе, там, на диванчике лежал директор.
– Фрязин? – устремляясь к нему, спросил врач.
– Да, да, из-за Фрязина, – утвердительно кивнула испуганная администраторша. – Плохо ему.
Пропустив мимо ушей предлог “из-за”, врач быстро осмотрел больного и распорядился увезти его в клинику.
Возникла весьма трагикомичная ситуация (напоминающая эпизоды с детьми лейтенанта Шмидта), когда в элитную клинику города одного за другим привезли троих Фрязиных, причем, учитывая, что первой туда приехала вторая машина с Хмурым. Рассвирепевшие от разборок с самозванцами люди Фрязина поставили слишком уверенному в своей правоте врачу “скорой” большой фингал под глаз. Другому, толстяку медику, уже без разговоров досталось в солнечное сплетение (даже жир не помог – профессионалы!), и он судорожно разевая рот, мирно осел в уголочке приемного отделения.

Попутчики проснулись, захлопала дверь купе, и Эфт тоже слез с полки. Следуя дальнейшим нашептываниям Информатора о физиологии человека и его обычном утреннем туалете, Эфт, прихватив полотенце и мыло, как и другие пассажиры, посетил клозет. Вернувшись в купе, по подсказке информатора, Эфт предложил опохмелиться, молодые отказались, а Геннадий Викторович охотно согласился. Но минут через сорок, выпив не больше стакана, опять завалился спать. Счастливчик, скучая, глядел в окно. По шоссейной дороге параллельно ходу поезда двигались несколько грузовых машин. Через полминуты молчания Информатор, переключившийся на эти объекты, продолжил тему об автомобильной промышленности Земли, где в двигателях, в основном, используются крайне примитивный принцип внутреннего сгорания, хотя у людей есть и другие более современные разработки, но внедряются они очень медленно. Информатор начал анализировать причины такой дурости, а Эфту вспомнилась планета Техников.
Он тогда еще редко выходил в дальний Космос, и суденышко у него было намного поменьше и попроще – обыкновенный хороший катер для туриста–одиночки. Но Счастливчик иногда умудрялся на нем забираться в такие опасные уголки галактики, куда и громадные лайнеры Исследователей не рисковали заходить. А Эфту все нипочем. Эх, молодость! В одном из таких опасных до сумабродства рейсов он чудом ушел от прожорливой “черной дыры”, израсходовав весь запас топлива и всю энергию в накопителях, заряжающихся энергией космических частиц. В данных случаях по инструкции, движитель подлежал тщательному капитальному ремонту, а аварийный фотонный не предназначался для длительной эксплуатации. Вдобавок, для него не было подпитки – до ближайшей звезды надо было пилить и пилить. В космическом атласе в те времена данный район пространства светился большими белыми пятнами, а координаты звезд и планет нанесены весьма не точно. Но, наконец, на четвертые сутки по бортовому времени Информатор засек планету с искусственным солнцем. Такие иногда встречались у бродячих (управляемых) планет, поэтому даже с небольшого расстояния обнаружить их слабое свечение редко удавалось.
Но недаром Эфта уже тогда называли Счастливчик, можно сказать, он просто наткнулся на эту локальную техногенную цивилизацию VI уровня. Он сразу же подал сигнал бедствия и ему помогли прилепиться к орбитальной платформе, опустившейся вместе с катером на планету. Собравшиеся на космодроме (а здесь все население делилось на два ранга: Разработчиков и Механиков), удивленно глазели своими двумя головами на ненормального, залетевшего в такую опасную глухомань на легком суденышке.
За ремонт катера Механики принялись сразу, отмахиваясь от объяснений Эфта, что заплатить он много не сможет, а за срочность тем более, поэтому пусть работают в нормальном графике. Среди Механиков даже произошел своеобразный тендер на выполнение заказа. Можно сказать, что Механики прямо накинулись на такой плевый объем работ. А катер его ничем особенным не отличался. Неужели сидят без дела?
Но Эфт почти сразу понял, что ошибается. Все были заняты – Механики не выходили из многочисленных мастерских и заводов, а Разработчики сидели у объемных конструкторских компьютеров.
Эфта поселили в гостиницу с высочайшим уровнем комфорта (здесь все они были одинаковы), автоматы исполняли малейшие желания, и даже создали для отдыха многомерную пространственную копию уголка его родной планеты. Эфт блаженствовал, таким сервисом могли похвастаться немногие в галактике, ну может, только где для особо важных персон. Беседуя с ремонтниками, возящимися у его катера, Эфт постепенно выведал, что производя любую сложнейшую промышленную или бытовую автоматику, талантливые представители Техников, как с гордостью называли себя обитатели планеты, явно не купались в заказах других
цивилизаций. Этого Эфт не мог понять, видя в действии просто фантастические разработки. Пошатавшись по огромным цехам завода, Эфт заметил скромно расставленные вдоль стен и по проходам бесконечные ряды больших и малых ящиков с какими-то механизмами и запчастями, и очень расстраивался, что такое добро лежит без дела. Эх, знать бы куда его сплавить, да навариться. Похоже, что никому это не нужно, но для чего-то делали?
Катер механики отремонтировали – одно загляденье! Счастливчик даже не ожидал такого классного результата работ. Рассыпавшись в благодарностях перед бригадиром Механиков Дрыыаном, он хотел подписать акт приемки, но бригадир остановил его.
– У нас есть предложение. Можем удлинить ваше суденышко на треть и снарядим более мощной аппаратурой. Хорошо? – Прекрасно, – поскучнел Эфт. – Но я же говорил – денег у меня больше нет. То, что вы сделали, уже вдвое дороже, а вы предлагаете...
Рядом с бригадиром возник незнакомый субъект и радостно обратился к Эфту, прямо захлебываясь от переполнявших его идей.
– Да, да, да. На носу катера поставим более мощный противометеоритный отклонитель, усилим жесткий каркас корпуса, добавим дополнительный движок и обязательно...
– Спасибо, – прервал его Эфт. – Я вам всё отдал, до последнего галактионта. Я голый.
– Да разве мы говорим о деньгах? – обиделся незнакомец. – Мы хотим, чтобы у вас было нормальное надежное средство передвижения. Разрешите представиться, – спохватился он, – начальник конструкторского отдела, Разработчик II класса Крыыан.
Но если речь об оплате не шла, то от такого подарка отказываться – непростительная глупость. Технари прямо рвались в бой. Какая приятная раса.
Не найдя здесь ничего подходящего, на чем можно было срубить деньги, Эфт бездельничал и повышал свой интеллект с помощью познавательных программ о цивилизациях VI уровня. Но вдруг изображение объемовизора померкло.
– Просим извинить за причиненные неудобства, но программа временно приостановлена по причине ввода дополнительной и уточненной информации. Устаревшие сведения будут стерты.
“Молодцы, – подумал Эфт, – надо своевременно обновлять информацию, к примеру, взять этот галактический атлас, сколько белых пятен. Да, кстати...”.
Эфт переключился на программу по новостям космической картографии. Но поток сведений вскоре прервался.
– Просим извинить за причиненные неудобства, но программа временно приостановлена по причине ввода дополнительной и уточненной информации. Устаревшие сведения будут стерты.
Эфт пробежался по каналам. Но трансляция везде регулярно прерывалась в целях включения только что обработанной новой информации, а в перерыв тотчас вставлялись блоки новостей, сначала о городских достижениях Механиков и Разработчиков, с переходом на общепланетные изобретения лучших представителей лучшей в галактике расы Техников.
Это стало раздражать Эфта, к тому же, учитывая, что постоянный ввод дополнительных сведений по тематическим программам в пределах 20% затруднял запоминание, спутывая устаревшие и новые сведения в один клубок. Только в записи можно было более-менее нормально смотреть программы.
Эфт выдал установку на запись, а сам, пошарившись в фильмотеке, включился в действие космического боевика. В тот момент, когда он в тесном лабиринте с лучеметом в руках успешно отражал нападение невероятных чудищ, защищая прекрасную звенирянку Ау, все отключилось. Он даже не успел взять ее адрес.
– Просим извинить за причиненные неудобства, но работа передатчика временно приостановлена по причине модернизации систем подач изображения.
Да пошли они!
Эфт почувствовал голод. Кормили тут хорошо, и подавали именно те блюда, которые Эфт любил (словно готовили на родной планете), надо же, как прилично знают кухню его расы! Заказав себе обед, Эфт ждал, что сейчас опять из пола появится столик – тумба с едой. Но на сей раз ничего не вышло.
– Просим извинить за причиненные неудобства, но доставка заказа временно приостановлена по причине необходимой модернизации автоматов обслуги нашей гостиницы.
Пришлось Эфту обедать в ужин.
Через день он отправился на завод.
– Как хорошо, что вы пришли, – обрадовался бригадир Дрыыан. – У нас к вам предложение.
Рядом возник Разработчик Крыыан.
– Да, да, да. К сожалению, запланированный монтаж дополнительных приборов на ваше судно невозможен из-за малого объема корпуса. Поэтому мы решили увеличить его размеры. У вас будет более просторно в рубках управления и отдыха. К тому же...
– Постойте, заволновался Эфт, – это же очень трудоемкая и дорогая работа, я не смогу выплатить такой кредит.
– Да разве мы говорим о деньгах? – обиделся Дрыыан. – Нам самим интересно. Считайте это подарком.
– Ну-ну, – озадаченно пробормотал Эфт. – Но учтите, я тороплюсь. Там, у нас, меня, наверняка, уже ищут. – Понимаем. Дня за три мы справимся. Ни о чем не беспокойтесь. Мы же профессионалы. И как вы оказались в такой дали, да еще возле коллапсирующей звезды?
– Любопытство, – коротко ответил Эфт. – А вот вы-то зачем сунулись в тот район? Еще немного и планету могло затянуть.
– Это Разработчики, – поморщился бригадир Дрыыан, покосившись одной головой на отошедшего Крыыана. – Они предложили 217 вариантов траекторий обхода опасной зоны.
Через день с учетом корреляции в пространстве вариантов стало уже 752. Еще через день – 1344 – планета-то двигалась. И все варианты надо было обсудить, а каждый час добавлялись новые улучшенные. И только когда мы подошли к критической точке невозврата, после небольшой драки, методом случайного тыка, приняли один из вариантов.
После посещения завода, Эфт решил прогуляться на туристическом планетолете, ознакомиться, так сказать, наяву, с достопримечательностями родины Техников. На середине запланированного маршрута, когда он с любопытством рассматривал раскинувшиеся внизу корпуса многочисленных огромных заводов и редкие кусочки нетронутой, оставшейся чудом природы, пояснения автогида прервало сообщение.
– Просим извинить за причиненные неудобства, но работа систем вашего планетолета остановлена по причине модернизации автоматики данного транспорта.
Планетолет опустился ниже, но посадка не произошла, видимо, что-то там еще отключилось. Эфт остался висеть над поверхностью какой-то лужи или небольшого озера неприятного густого масленичного цвета. Внутри панели автопилота щелкали реле, раздавалось и затихало гудение, затем резко свистнуло. Подождав еще немного, Эфт нажал вызов диспетчера и объяснил ситуацию. Ему ласково ответили, что планетолеты марки ЮЮ-К9, в одном из которых находится уважаемый гость, сорок минут назад изъяты из эксплуатации, как устаревшие и неподлежащие переделке. В течение часа они все будут стерты.
– Эй, а как же я? – возмутился Эфт.
– Покиньте салон и отойдите подальше – стирание сопровождается небольшим локальным взрывом, направленным внутрь.
– Повторяю: я не могу выйти! – продолжал возмущаться Эфт. – Ваш ЮЮ не опускается на поверхность. – Вот видите, какое правильное и своевременное решение было принято, – радостно ответил диспетчер, – не техника, а хлам. Но уже завтра вы можете воспользоваться планетолетом новой марки ФЮ-Х1. Чем еще можем быть полезны?
Эфт, не теряя времени, сиганул вниз. Перед погружением в лужу, он успел услышать вверху громкий хлопок. Падая, он не успел открыть защитную капсулу и поэтому погрузился в жидкость на приличную глубину. Никогда прежде, да и после тоже, Эфт не встречал такого отвратительного запаха, как от этого коктейля различных чрезвычайно едких кислот.
Весь день он просидел под душем моюще-дезинфицирующих средств, заодно восстанавливая свои поврежденные кислотами органические структуры. Но еще пару дней от него еще несло резким неповторимым, можно сказать, уникальным запахом.
Эфт в который раз содрогнулся, вспоминая его. А вот для каких-нибудь существ в какой-нибудь галактике это было бы приятным ароматом. Как доказывал один из здешних мудрецов – все относительно.
“Эйнштейн, – вмешавшись в мысли хозяина, тут же подсказал Информатор. – Теория относительности”.
“Без тебя помню, – разозлился Эфт, – можешь хоть немного помолчать?”.
... Поезд остановился на крупной станции. Эфт вышел из вагона и прогулялся по перрону, разглядывая суетящихся вокруг людей. Какая беспокойная цивилизация, но интересная. Они на подходе к уровню IV. А любой переходный период в истории всегда очень любопытен, несмотря на сопровождающий такую эпоху комплекс негативных событий и явлений. Но и более высокоразвитые цивилизации порою впадают в своеобразный ступор. Память опять вернула его на планету Техников.

Никому не доверявший и все проверявший Мистер, для подстраховки послал человека проследить за Хмурым с железнодорожного вокзала, так, деликатно, издали, и если надо будет, помочь. Но мало ли что. В детали, естественно, он его не посвещал.
Человек Мистера, погоняло Штифт, когда Хмурый второй раз появился у театра, допер, что здесь и будет какое-то дело. В метрах в пятидесяти от театра он припарковал машину и, покуривая, ждал начала событий. Он увидел, как Хмурый скрылся с мужичком бомжеватого вида за углом театра и особенно не насторожился. Но быстро темнело, и даже фонари у главного входа под дождем светили тускловато.
Штифт приоткрыл окно и выбросил сигарету – к театру подрулил крутой тонированный “хаммер”, из него вышла парочка и с ней двое охранников. “Едрить, плоховато видно”, – сплюнул Штифт, но все же заметил, как рядом с ними мелькнула кепка Хмурого, затем заверещала бабенка и на ступенях образовалась куча мала из упавших людей...
“Черт, почему Хмурый не отваливает?” – заволновался Штифт, увидев, что тот устало присел на ступени и с ним говорит мент. “Да, настоящий профи, – уважительно покачал головой Штифт, – ты смотри, как спокойно уходит, вроде бы и не причем, и от мента отмазался”.
Штифт осторожно развернулся и тронул машину следом за Хмурым.
...В этот момент до сержанта дошло, что неплохо бы на всякий случай записать данные парня, как свидетеля происшедшего инцидента. Удачный вечер, видать, затмил мозги, попенял на себя патрульный.
– Эй, парень, постой! – прокричал он вслед удаляющемуся, слегка прихрамывающему Савкину.
“Вот блин, заподозрил что-то мент”, – встревожился Штифт и, тормознув около Хмурого, буквально задернул его в машину и дал по газам.
Сержант обреченно засвистел вслед исчезающей в темноте “ауди”, у которой он даже не успел разглядеть номер.
– Привет, Хмурый, я от Мистера, – весело поздоровался подстраховочный. – Зови меня Штифт. Ну и заварушка тут получилась. А кто это с пробитой башкой?
Но встретив странный изумленный взгляд парня, Штифт немного стушевался.
– Извини, брат, не мое дело. – И тут же снова оживился. – А физию тебе попортили прилично. Прямо не узнать.
“Что за мужик? Что ему надо? Прибабахнутый какой-то. Какими-то погонялами сыпет. Ясно дело – обознался”, – мелькали мысли в голове еще не пришедшего в себя Савкина.
– Слышь, мужик, притормози, обознался ты, – устало сказал Савкин перегруженный событиями сегодняшнего вечера. – Ну что ты, Хмурый, в натуре? Говорю, я от Мистера, – обиделся Штифт. – Сейчас сам с ним поговоришь. Ты свое дело сделал?
Машину тряхнуло и Штифту показалось, что Хмурый кивнул.
– Ну вот и порядок.
Штифт завернув в ближайший переулок, остановился и достал мобильник.
– Привет, Мистер, это Штифт. Он у меня в машине. Говорит – все на мази. Но есть немного, но по мелочи. Да, счас...
Савкин, пока водитель говорил по сотке, хотел выскочить из машины, и уже осторожно начал приоткрывать дверь, но Штифт тронул его за плечо, протягивая трубку.
– На, поговори сам.
“Господи, да за что же мне это такое?– уже не в первый раз за вечер взмолился Дмитрий. – Бред какой-то. Домой хочу...”
Он нехотя взял трубку, чтобы объяснить незнакомому Мистеру об ошибке, не тот он за кого принимают, накладочка получилась, давайте разбегаться, но сказать ему об этом сразу не дали.
– Привет, Слава, – раздался в трубке уверенный густой голос. – Все о҆ кей? Дело сделано по плану? Не сомневаюсь, ты мастер, не зря люди говорят.
Савкин попытался возразить, но властный голос Мистера продолжал:
– Вторую часть гонорара я тебе приготовил. Заедешь со Штифтом, получишь оставшиеся двадцать пять штук. Претензии, вопросы?
“Ни хрена себе, – екнуло в груди Савкина, он моментом понял, что речь идет о “зеленых”. – 25 тысяч – как бы они мне пригодились! Ага, – тут же погасил вспыхнувшие мечты голос разума, – но ненадолго. Ребята серьезные, и за такие деньги пришьют, не задумываясь, только в ручонки возьми – и труба!”
– Слава, что молчишь? – спокойно спросил Мистер. – Вроде все, как договаривались. Жаль, конечно, что мы незнакомы лично, но как-нибудь в следующий твой приезд встретимся, а сейчас, извини, дел по горло. “Е-мое, а ведь есть неплохой шанс, – бес-искуситель внутри Савкина вновь воспрянул. – Хрен с ним, пусть перепутали из-за морды разукрашенной. Так, тем более – фиг найдут, когда синяки пройдут. Притом, этот Хмурый не местный. Блин, двадцать пять сами суют. Взять их, и в Алматы. Концы в воду. Отсижусь, а потом... Да и деньги небольшие, особенно для братков. Это за миллионы землю роют. А тут поищут, да плюнут. Не упускай шанс, Дима, – вкрадчиво нашептывал внутренний голос, – риск минимальный, да его вообще нет. Взял деньги – и чао!”
Пауза затягивалась. Да хрен с ним! Когда сидишь на мели и рубль деньги, а тут...
– Да, Мистер, все в норме. Вопросов нет, – непослушными губами от страха произнес Савкин, захлопывая себе путь к отступлению.
– Ну и ладно, приятель, – удовлетворенно отозвался Мистер. – Послушай, а что это голос у тебя такой? Ах, да, извини, – ухмыльнулся собеседник, – Штифт сказал, что тебе немного помяли фейс. Помощь нужна? Есть надежный лепила.
– Обойдусь. Пустяки. Пройдет, – Дмитрий пытался придать голосу больше уверенности.
Он услышал, как у Мистера зазвонил второй телефон и послышался приглушенный разговор. Сердце Савкина сжалось, и даже не от страха, а от возможности потери подступившей вплотную удачи. Неужели нашелся настоящий Хмурый?
– Алло, Слава, – снова заговорил Мистер, – тут мне подтверждение поступило. Заказ выполнен в полном объеме. Рад был иметь с тобой дело. Счастливой дороги. Передай трубку Штифту.
– Штифт, даю подтверждение. Рассчитайся с человеком, – услышал Дмитрий распоряжение Мистера. – Если надо помоги с билетами или там подкинь, куда попросит. Все.
– Все нормалек, братан. Поехали за бабками, – расплылся в улыбке Штифт, положив мобильник.
– Давай, по-быстрому, – сказал Дмитрий, почувствовав себя намного лучше. Надо получить деньги и махом сваливать... Все-таки, что же такое случилось у драмтеатра, ведь он сам там был, но ничего не понял. А баксы отстегивают...
– Ноу проблем, – закивал Штифт и рванул с места. Минут через пятнадцать они въехали куда-то во дворы и остановились у панельной пятиэтажки.
– Зайдем, – предложил Штифт, выходя из машины.
– Нет уж, – отчеканил Савкин, входя в роль Хмурого (интересно, кто он такой?), – тащи сюда. Здесь подожду.
– Как хочешь, – пожал плечами Штифт. – Через пару минут буду. – И он скрылся в подъезде.
Сняв в коридоре ботинки, Штифт прошел в спальню к шкафу-купе, где во внутреннем кармане его выходного костюма лежал запечатанный конверт с деньгами для Хмурого, полученный еще вчера от Мистера. Сунув конверт в куртку и, выходя из спальни, Штифт заметил на кровати бюстгальтер, забытый прошлой ночью Галкой, его любовницей. Проспали они утром. И Галка опаздывала, и он сам еле успел к гостинице, где остановился Хмурый. Хорошо, что парень вышел в город только около десяти. Интересно, Галка успела домой перед приходом мужа после ночной смены? Что-то у ней сотка весь день не отвечает, разрядилась, что ли? Что за хрень?
Штифт настороженно застыл – на кухне горел свет, а было все выключено, когда он сейчас зашел. Гадство, финку оставил в машине. Хорошее перышко, и ведь всегда при себе, а тут забыл. Знакомое ощущение опасности мелким холодным ознобом прокатилось по всему телу. Неслышно ступая, он подошел к дверному проему и осторожно заглянул на кухню.Там за столом в плаще сидел муж Галины электрик Миша, здоровенный мужик, около сорока лет, с почему-то крайне недобрым выражением лица. Познакомились они с год назад по объявлению, тогда сделал Миша всю электрику в его квартире во время евроремонта, а потом как-то вечерком заскочил к нему Штифт с просьбой кое-что доделать, но не застал хозяина, зато застал хозяйку. С хозяйкой было намного интересней, и этот интерес у них продолжался до сих пор.
– Ты что тут? Как? – прокашлявшись от неожиданности, просипел Штифт.
– Здорово, Паша, – угрюмо поприветствовал его муж любовницы. – Звиняй, что без приглашения, поэтому чаю не жду.
Михаил хлопнул огромной ладонью об стол, припечатывая к столешнице связку ключей.
– Галка передала твой дубликат. Эти ключи ей больше не нужны. Как и ты сам.
– Да ты чё, Миш, – заикаясь от волнения, начал неуклюже оправдываться Павел, – я ей ключи дал, чтобы за квартирой присмотрела. Ты не подумай чего... – Заткнись! Я уже подумал, – вставая из-за стола, рявкнул Миша. – Сейчас эта сука думает, и ты будешь!
Против электрика без любимого ножа у Штифта не было никаких шансов. Тридцать килограмм разницы в весе, не считая роста противника, являлись решающим фактором не в его пользу, а к кухонным ножам и сковородкам тот перекрывал доступ, поэтому после первого удара разгневанного мужа Павел мог лишь пассивно защищаться.
Савкин ждал уже минут двадцать, и тревога все больше заполняла его душу.
“Пора сматываться!” – колотило в висках, и Дмитрий несколько раз порывался выйти, потом снова плюхался на сиденье. Двадцать пять тысяч баксов держали его крепче ремня
безопасности. Ну нет пока особых поводов для беспокойства, уговаривал он себя, может, чай решил попить, деньги пересчитать, позвонил кто-нибудь, мало ли что. Еще немного подожду, а потом...
Хлопнула дверь подъезда, куда забежал Штифт, и Дмитрий опустил стекло, чтобы лучше разглядеть кто это. Нет, какой-то весьма приличных габаритов мужик быстро прошел мимо, невнятно ругаясь и махая рукой, словно забивал гвозди. Прошло еще минут пять.
– Ну что ты, парень, куда подевался? – вслух затосковал Савкин. И тут, вроде услышав его, из подъезда вышел Штифт какой-то неуверенной походкой. Выпил, что ли? Во, дает! Алкашил втихую?
Штифт тяжело плюхнулся на сиденье и передал Дмитрию пухлый конверт.
– Держи. Пересчитывать будешь? – медленно шевеля распухшими губами, спросил он, зажигая свет в салоне.
– Едрить твою в перекись! – не сдержался Савкин, глянув на лицо Штифта, где под обоими глазами расползались огромные синяки, а правая щека уже заметно припухла.
– Пересчитывать не буду, – небрежно сказал Дмитрий, пряча конверт за рубашку. – Мистер не обманет.
Штифт согласно кивнул и выключил свет.
Пережитые треволнения сменились смешливым настроем.
– Чем мне нравится этот город, – сдерживаясь, чтоб не хихикнуть, негромко сказал Савкин, глядя на работающие “дворники” за ветровым стеклом, – что здесь почти каждому на ночь вешают фонари, только рожу подставляй! И светлее на улицах становится. Долго что-то ты за эти деньги бился.
– Причем тут деньги, тут другое, – нехотя ответил Штифт, осторожно ощупывая челюсть. – Тебя куда подвезти. К гостинице?
“Надо соглашаться, – подумал Савкин, – чтобы не заподозрили чего. Он знает, где Хмурый остановился”.
– За полквартала перед гостиницей тормози. На всякий случай. Пройдусь, осмотрюсь.
– Тоже верно, – согласился Штифт. – Лучше перебдеть, чем не добдеть.
Дома Савкин оказался около часа ночи. Пересчитав баксы (но просто не мог удержаться!), он решил, завтра же на электричке доехать до какого-нибудь дальнего райцентра, а там взять билет в Алматы. Деньги положить на две карточки, а пару штук баксов обменять на рубли, на дорожные расходы. Да и приодеться надо в новое. К чертям эту куртку и кепку – еще засветишься в них. Утром в универсам за покупками...
Довольный собой и своим планом, Дмитрий, наконец, бросился в постель и мгновенно заснул.
На следующее утро у Мистера заиграл мобильник. Проявившийся номер ему был неизвестен.
– Алло, Мистер, – произнес знакомый голос. – Извини, раньше не мог связаться, да и сейчас с чужой трубки говорю из больницы. Прокол получился. Не смог дело сделать. Впервые. Аванс верну.
– Кто это? – удивленно спросил Мистер, подсознательно догадываясь и опасаясь своей догадки.
– Не узнал? Это Хмурый. Я в шестой больнице. Еще пару дней здесь продержат, потом деньги отстегну. Да и неустойка за мной.
– Хмурый?! – чуть ли не выкрикнул Мистер, но вовремя сдержал себя, хотя он многого не понимал, но показывать это не стоило. – Давно там?
– Где-то в семь – в начале восьмого вчера привезли. Отключился перед самой работой.
– Ты в какой палате, какое отделение? Я скоро, подробности расскажешь. – Ни хрена себе, – в задумчивости почесывая подбородок, – пробурчал Мистер,
набирая номер Штифта. – Дуй немедленно ко мне. Срочно! Все отложи, – ледяным тоном приказал он.
– Так как он выглядел? – выслушав подробный отчет Штифта о встрече с “Хмурым”, бросил Мистер недоумевающему Павлу, который уже чувствовал какой-то косяк.
– Да я его особенно не разглядывал, морда вся разукрашена, чего там глядеть.
– А как он вообще себя вел?
– В чем дело, Мистер? – не выдержал Штифт. – Скажи. Я в непонятках.
– Отвечай, когда спрашиваю! – повысил голос авторитет.
– Да говорю же, сначала он темнил, мол, я не я и хата не моя, а потом с тобой поговорил и успокоился.
– Врубился, значит, – рассуждал вслух Мистер. – А дальше говорил что, рассказывал? – Молчал в основном, – пожал плечами Штифт. – Ну когда меня увидел с фонарями, пошутил, что, мол, у вас в городе дюль дают чуть ли не каждому...
“Да, точно не он”, – убедился Мистер. По отзывам рекомендателей, Хмурый вообще не понимал юмора, и сам никогда не шутил, наверное, и погоняло у него соответствующее. Но в целом ситуация получалась выруливаемая. Хмурый деньги вернет и даже с лихвой. Сказать ему, что в последний момент группа подстраховки выполнила его задачу, и если неустойка будет в размере аванса, то никто о проколе не узнает, и имидж Хмурого не пострадает – а это для него главное. Так, дальше. Неизвестный парнишка шустрый попался, быстро все сообразил. Неудивительно – деньги, можно сказать, ему чуть ли не насильно всучили. Но Фрязин-то был в это время уже отключен! Интересно с этой темной лошадкой познакомиться, тогда бы все выяснилось. Но в любом случае, он взял чужие деньги, а такое не оставляют безнаказанным. Пусть Штифт собирает пацанов и рыщет по городу. Многое проясняется, кроме одного – Фрязин в больнице с тяжелым сотрясением мозга и трещиной в черепе – все согласно плана. Неужели бывают такие совпадения, случайности? А в них Мистер не верил.
Надо обязательно найти мальчика. – Объясняю что к чему, – обратился Мистер к нервно курившему Штифту. – Только язык держи за зубами, а то сразу отрежу. Ладно, ладно, не дергайся, на всякий пожарный говорю. Так вот: настоящий Хмурый в больнице со вчерашнего вечера. Тот, другой – моя подстраховка, поэтому и одет был похоже. Дело он сделал, деньги получил, но остался за ним, сегодня я узнал, один должок. Какой – тебе не к чему. А знаю я о нем мало, в последний момент подключил. Поэтому пошевели извилиной, припомни его фейс, где синяки развешаны, рост, походку, цвет волос, какие-нибудь особые приметы – наколки или еще что, все детали, и будешь искать парнишку. Всех напряги. Физия у него сейчас приметная, как и у тебя. Хотя может и отсидеться, пока рожа не разгладится. Есть вероятность, что живет или работает он в районе драмтеатра. Я попрошу Толстого и Репу подключить своих ребят тебе в помощь. Найдешь, запри в надежном месте под
охраной. Держи со мной связь, а я сейчас к Хмурому в больницу.
– Ясно, – подобрался Штифт, хотя кое-что и не понимал. – А я грешным делом подумал, деньги не тому отдали или фуфло парень гнал.
– Ты что, перегрелся, Штифт?! – рявкнул на него Мистер. – Когда это я деньги не тому давал? Действуй, давай.

На третий день Эфт появился на заводе. На первый взгляд у него создалось впечатление, что все предприятие работало на его катер, из которого получалась вполне приличная яхта.
– Как хорошо, что вы пришли, – обрадовался бригадир Дрыыан, – у нас к вам предложение.
Рядом возник Разработчик Крыыан.
Эфт уже ни чему не удивлялся и не спрашивал, а стал помаленьку наглеть. Выслушав очередные усовершенствования, он, приняв смущенный вид, предложил свои: сделать судно еще немного побольше, придать металлу корпуса способность мимикристаллизации, установить излучатель античастиц, усилить оперативную скорость бортового Инфоматора, а под конец (ах, была– не была!), сообщил о давней мечте – установке нуль–пространственного перехода. Напрягшись, он ждал ответа.
– А что, у вас хорошие идеи, юноша! – после непродолжительного раздумья воскликнул бригадир. Разработчик Крыыан, в знак согласия, покрутил обеими головами.
Прокатило! Эфт даже сразу не мог поверить в удачу. Если технари все это сотворят, у него будет отличная яхта на 70% оснащенная как исследовательский средний крейсер. Главное – даром! Какие отличные ребята!
Он с удовлетворением смотрел, как моментально поменяли стапели и начали наращивать корпус. Работа кипела вовсю.
Покидая завод, он наткнулся на Разработчика Крыыана о чем-то спорящего с инопланетянином в форме шара (вероятно, с созвездия Трехгранников).
– Вы что мне суете! – кипятился заказчик. – Сколько это будет продолжаться?! Наша фирма заказывала вам партию компактных индивидуальных двигателей ограниченного
передвижения в открытом Космосе. Вы поняли? Для передвижения на небольшие расстояния! Для монтажников на орбитальных станциях! А что делаете вы?! Шестой раз модернизируете то, что нам подходило с первого раза!
– Успокойтесь, уважаемый Ащ, – оправдывался Крыыан, – мы выдаем только совершенную продукцию, поэтому немного задержали со сроками, но зато...
– Немного?! – верхняя часть шаровидного туловища Аща от гнева из синей сделалась лиловой. – Установленный срок превышен в 10 раз! Ах, я старый дурак, – закачался он в тоске, – мне же говорили: “не надо связываться с Техниками, они все делают отлично и не дорого, но вы потом пожалеете”. Я не понял, не поверил... Зачем вы на ранец пришпандорили объемовизор? Что, во время своей работы монтажник будет смотреть 350 789 каналов Галактиовидения? Зачем сделали скорость выше проектируемой в 500 раз, а дальность полета в 0,02 стоса (один световой год. – УМЭ.)? Мы не собирались строить мост между планетами. Зачем в ранце гиперусиленный блок защитного поля, позволяющий оттолкнуть астероид? Монтажник, в конце концов, не идущий со сверхсветовой скоростью звездолет, его не может ударить астероид, только метеорит! Зачем там синтезатор месячного запаса продуктов из 116 блюд? Рабочие принимают пищу в помещениях станции или корабля. Да и в скафандрах есть необходимый запас. Зачем…, – Ащ захлебнулся от негодования, – зачем вы все это делаете? Зачем я с вами связался? Наша фирма понесла убытки, и мы расторгаем с вами договор. А что вы тут нагородили, можете оставить себе. Неустойку, я чувствую, от вас никогда не получить, вы и штрафные санкции будете модернизировать до бесконечности. Прощайте.
Разработчик Крыыан с привычным сожалением посмотрел ему вслед.
– Куда их заказ? – подскочил к нему рабочий-распределитель.
– Запакуйте в ящики и складируйте в цеху.
– Да там уже все забито прежними заказами, ставить некуда, – возразил распределитель.
– Ничего, найдете место, – задумался о чем-то своем
Крыыан. – Там всего-то 450 ящиков надо. Распихаете.
Теперь Эфту стало все ясно. Он понял, что теперь его яхту будут модернифицировать, пока она не превратится в звездолет класса 3А, который не может принадлежать частному лицу (согласно Сводного Кодекса на право владения специализированных транспортных средств, глава 19, п. 7, п.8), к тому же (согласно инструкции 79/3 – 18 Межгалактического устава по эксплуатации и безопасности полетов), такой корабль должен быть укомплектован штатной командой не менее, чем из 125 членов экипажа. То есть, если Эфт стартует на таком звездолете, то в открытом Космосе его сразу конфискуют Наблюдатели. Спрашивается, зачем ему нужен такой корабль, на котором нельзя летать? Счастливчик встревожился и поспешил к Дрыыану.
– Как хорошо, что вы пришли…, – обрадовался бригадир, но вспомнив, что они уже виделись, осекся и вопросительно посмотрел на Эфта.
– У меня к вам предложение и просьба. Через неделю, как вы и обещали, судно будет готово. Ни сколько не сомневаюсь. Хотя мне и неудобно вас об этом просить, а я ведь так ценю вашу четкую работу механика и конструкторский гений Крыыана и понимаю, что по яхте еще будет много работы, но не могли бы вы пока не делать никаких других усовершенствований, кроме обговоренных нами, – распинался Эфт. – А я бы в свою очередь хотел бы помочь вам, а именно: нужен пробный недолгий полет на этой красавице, сотворенной вашими фантастическими усилиями, чтобы после него мы могли бы вместе обсудить дальнейшую модернизацию, которая,
я чувствую, в чем-то все-таки понадобится. Нет предела совершенству! – Хорошая идея, – загорелся Механик. – Крыыан, ты слышал?
– Да, да, да, – рядом возник Разработчик. – Но в таком случае на судне надо разместить сеть датчиков-анализаторов, чтобы проконтролировать под рабочей нагрузкой все важнейшие узлы и состояние корпуса. Сколько времени займет пробный полет?
– Часов пять–шесть, – сделал задумчивое лицо Эфт. И чтобы отогнать все возможные сомнения, добавил: – Желательно, чтобы вы составили график режимов полета, ну там параметры, нагрузки.
– Обязательно, – просиял Крыыан.
Ровно через неделю, еле протиснувшись в кабину пилота между сотнями разногабаритных датчиков, установленных Разработчиками, Эфт стартовал на своей новенькой мегаяхте с планеты Техников. Перед уходом в подпространство, Эфт посчитал свои долгом отправить несколько пафосное сообщение Крыыану и Дрыыану, они все-таки сделали ему очень дорогой подарок.
“Прошу извинить за несогласованное с вами решение, но в целях более полных комплексных результатов в процессе эксплуатации по дальнейшей модернизации яхты, считаю необходимым предпринять дальний полет. О недоработках сообщу по мере возможности. Благодарю за проделанную вами работу. Вы всегда в моей памяти. Льк”.
Это был последний случай, когда он подписался своим именем.
Задав курс на родную планету, Счастливчик–Эфт целую неделю собирал по всей яхте и таскал в утилизатор датчики Крыыана, но еще долгое время они иногда попадались ему в самых неожиданных и укромных уголках судна.
Только получив такое судно яхту, Эфт и начал по-настоящему путешествовать и зарабатывать. Пусть и вступая в некоторые противоречия с законами, но каждый вертится, как может.
Эфт опять переключился на людей, находящихся на перроне.
Какая-то женщина у входа в здание вокзала на высоких тонах отчитывала на невзрачного, но прилично одетого мужчину с помятым лицом, видимо, мужа.
– Ты, обормот, когда обещал приехать?! Я уже не знала, что думать. Ты где там шлялся? Небось, опять у Верки? Муж несколько наигранно возмущался, энергично стуча себя кулаком в грудь.
– Да я правду тебе говорю, чего ты... Правду.
А ведь похожие на землян существа ему уже встречались. Двурукие и двуногие, прямоходящие, только маленького роста и с кожей зеленовато–серого цвета. И тоже по- своему правдивые. Где же это?
“На межгалактической станции техобслуживания 17/117”, – подсказал Информатор.
Верно, именно там Эфт как-то проводил плановый профилактический техосмотр яхты.
В большущем зале отдыха и ожидания СТО Эфт скучал, смотря очень тупую развлекательную программу, пока обслуга возилась с движками яхты.
Какой он тогда принимал облик, Эфт сейчас не помнил и не спрашивал Информатора, какая разница? Но чувство-вал он там себя плоховато – сила искусственного тяготения в зале была в два раза больше, чем он привык. Так называемая усредненная гравитация, вроде подходящая для многих. Как подсчитывали эту усредненную, по каким параметрам и планетам, Эфт не понимал. Конечно, и здесь предоставлялись отдельные помещения, где желающие за небольшую плату выбирали гравитацию по своему организму и отдыхали. Но Счастливчик, как всегда маскировался и делал вид, что ему хорошо и комфортно.
Вот тут он заметил зеленоватого инопланетянина, расхаживавшего по залу на двух тонких ножках, (при такой усиленной гравитации передвигается довольно резво, отметил про себя Эфт), сзади его скользила багажная тележка с чемоданом приличных габаритов, как раз в рост владельца. Инопланетянин, сверяясь по справочнику о времени и маршрутах рейсов, то и дело обращался с какими-то вопросами к разным пилотам, но отходил от них, огорченно повесив голову.
Подошел он и к Эфту.
– Разрешите представиться, – на общепринятом галактическом языке зканиэ сказал зелено–серенький и поклонился. – Меня зовут Уууууу. Вы летите на Крастургу?
Эфт, как и все обсуживающиеся на СТО, подавал сведения, куда он направлялся. И, в отличие от других, всегда ложные. – Зовите меня по вашему, просто Ооооо, – откликнулся Счастливчик и дал туманный ответ: – Да у меня были такие планы, но сейчас пришло срочное сообщение и скорее всего я отправлюсь в другую сторону.
– Какая жалость, – всплеснул ручонками зеленоватый инопланетянин. – А мне так надо на Крастургу. Я могу хорошо заплатить. У лайнера, на котором я летел, обнаружились серьезные неполадки и он задержится здесь намного дольше, чем я расчитывал. А на связь со своим начальством никак не могу выйти. В нашем районе космическая буря.
– Ну не знаю, – сделал задумчивый вид Эфт, почувствовав запах денег. – Если сумма компенсирует изменение моего нового графика, то...
– Плачу 18 тысяч галактионтов, – предложил Уууууу.
“Ничего себе, – удивился Эфт, – видать, его и вправду прижало. Это в пять раз больше, чем полет на лайнере”.
Информатор мгновенно подсчитал затраты Эфта на путь к Крастургу: “2,6 тысячи галактионтов”.
– В принципе, сумма почти впритык, но все же покроет мои затраты, – заколебался Эфт. – Но поймите меня правильно, я должен спросить, что у вас в багаже?
– Конечно, конечно, – засуетился Уууууу. – Капсулы с образцами модельной одежды от торгового дома Глиисс–ТА. На Крастурге через сутки состоится 4-ый межзвездный тематический показ мод “Туризм и спорт”. А я специальный агент по доставке.
Информатор подтвердил такое мероприятие.
– Если я не успею, то наниматель выкинет меня с работы, а она мне нравится, – признался спецагент.
Эфт про себя уже согласился, но решил выдержать для солидности паузу.
– Я всегда говорю правду, – Ууууу подумал, что ему не особенно верят.
– Представляю, как вам нелегко живется, – искренне посочувствовал Эфт.
– Хотите, я покажу багаж?
– Что вы, – ухмыльнулся Счастливчик. – Наш разговор я записал, а по закону при заключении сделки вы, как заказчик, несете ответственность за ложные сведения.
“Но в каждом законе есть маленькие неприметные лазейки, – подумал Эфт. – Иначе Наблюдатели давно загребли бы меня за какие-нибудь мелочовки”. Нет, не напрасно Эфт с отличием закончил высшие курсы по Межгалактическому Праву, и в судах успешно защищал себя сам, экономя время и деньги на высокооплачиваемых защитниках.
– Так как же, насчет оплаты? – осторожно поинтересовался он, когда они с пассажиром зашли на борт.
– Вот чек, – Уууууу с готовностью вытащил разовую металлопластиковую карту. – При подходе к планете любой банк Крастурга переведет вам деньги.
– Наверное, наниматель вам неплохо платит? – Эфт сунул чек в карман.
– Меня не интересуют деньги, – смущенно признался агент. – Вам в это, наверное, трудно поверить, но это так. Я всегда говорю правду.
Эфт с большим сомнением посмотрел на зелененького, но промолчал, у каждого свои сдвиги.
Отправив пассажира в каюту для гостей, Счастливчик отошел от СТО и без предупреждения с маху дал субсветовую скорость. Взглянув на внутренний экран, он с сожалением отметил, что прикола не вышло – инопланетянин очень хорошо переносил нагрузки.
Через 16 часов Эфт убрал сверхсветовую до единицы, затем вышел на более тихий ход. Впереди маленькой точкой под двумя солнцами маячила планета Крастург. Банк – оператор без проблем подтвердил чек и перевел деньги на один из счетов Эфта.
В бодром настроении Счастливчик подруливал к планете. Он передал свои позывные станциям слежения, но вдруг его остановил орбитальный пост Наблюдателей.
– Имеете ли на борту продукты питания, механизмы, животных или другие предметы, входящие в реестр запрещенных грузов? – телепортировавшийся рядом с креслом пилота
Наблюдатель, строго смотрел на Эфта.
– Нет, офицер, не имею ничего запрещенного, – отчеканил Счастливчик.
“Надо же, а тут строго, или проверка из-за того, что я у них на примете?”.
– Если пассажиры на борту?
– Да, офицер, – ак же четко ответил Эфт. – Спецагент по доставке торгового дома Глиисс–ТА.
Скрывать кого-то не имело смысла, даже если Эфт этого и захотел – мощные сканеры Наблюдателей уже прощупали яхту вдоль и поперек.
Уууууу появился в рубке.
– Это я. Вот разрешение на доставку багажа.
Но офицер даже не взглянул на документы. Он неотрывно и строго глядел на Эфта.
– Пилот, где подтверждение нанимателя пассажира?
– Какое подтверждение?– возмутился Эфт, но тут до него стало доходить. – Оно необходимо, если...
– Вот именно, – офицер понял, что пилот догадался о своем промахе.
– Так ты что?! – возмущенно заорал Эфт на агента. – Почему не сказал о себе? Правдолюб механический!
– Провоз и доставка биороботов без подтверждения и разрешения Нанимателя категорически запрещена Летным Уставом, параграф 1311/43а, пункт 04–э. На вас налагается штраф в размере 25 тысяч галактионов.
– По причине космического шторма я не смог выйти на связь с нанимателем, – вступился за пилота всегда говорящий правду.
– Вот видите, – попробовал договориться Эфт, – может, вы ограничитесь хотя бы средним штрафом в 15 тысяч?
– Оплата в течение суток по планетарному времени, – холодно сказал офицер и исчез.
“Ну точно, это они на мне отыгрываются, я везде в черном списке. Иначе обошлись бы на первый раз минимальным штрафом”.
Эфт со злостью посмотрел на смущенного киборга.
– Стыдно, что ли стало? Разве ты не запрограммирован на выдачу полной информации о себе, особенно при знакомстве, при первом контакте? Ну что ты биоробот такого-то класса, усовершенствованный, самообучающийся, и тому подобные детали?
– Наниматель эту программу убрал, считая, что в некоторых случаях она мне помешает. Кто я, я должен объяснять только при прямом вопросе. Вы его не задавали. Другие пилоты на СТО спрашивали, я им ответил. Я всегда говорю правду. Или молчу.
“Хитер у тебя работодатель, предусмотрел варианты. И я на это попал”, – расстроился Эфт. – Большие деньги затуманили мозги”. А инопланетянин, предугадывая вопрос пилота, продолжил: – Если хотите спросить насчет денег – больше у меня нет. И премия пока мне не светит.
“Вот и наварился, – некоторое время терзался Эфт, – минус семь тысяч. Повезло дураку”.
Но надо отдать должное, он долго не страдал, мудро рассудив, что и обломы дают положительный результат, чтобы впредь не попадаться на подобном.
“Интересно, а почему я, попав на Землю, не сразу вспомнил о зелененьком, похожем на людей?”, – задал он себе вопрос.
“Потому что ты, – отозвался Информатор, – прибегаешь к избирательной памяти, вычеркивая детали неудач, оставляя только результат – так или этак больше не делать. Вполне естественно для твоего психотипа. Но хочу заметить, что и детали...”.
Эфт заставил Информатора заткнуться. Он не позволит копаться в себе этому обнаглевшему прибору.

Билетов на сегодня в кассе вокзала районного центра не оказалось. Дмитрий вышел на перрон и почесал затылок. Приехал он на первой электричке, и торчать здесь сутки ему не хотелось, а через пару часов приходит поезд Екатеринбург – Алматы и уехать на нем было бы оптимальным вариантом. Он решил договориться с проводниками, в конце концов, пусть даже с переплатой, что время зря терять.
Выяснив, что поезд казахстанский, Савкин воспрянул духом – с казахами он всегда договорится, с российскими проводниками это намного труднее. Так и оказалось, первый
же проводник из купейного вагона согласно кивнул головой, услышав, что ему дают полторы цены. “Заходи, брат, что-нибудь придумаем”.
Некоторое время Савкин сидел в купе проводников. Места были все заняты, но проводники не теряли задора и что-то ходили выяснять. Наконец, его подвели к седьмому купе, предупредив, что там едут серьезные люди. И к ним надо относиться уважительно, вежливо.
Как понял Дмитрий, из разговоров проводников, купе было выкуплено полностью, но ехали там двое. Один худощавый, лощенный, лет сорока пяти, с густой проседью на висках походил то ли на профессора, то ли на директора крупной фирмы. Его попутчик был помоложе, со спортивной, накачанной фигурой, и его лицо сразу напомнило Савкину зону. Там таких как этот он видел частенько. И что делал парень ходки, сомнений у него не вызывало. Глаза и манера поведения говорят о многом, а Савкин все же не один год “гостил у хозяина”. Наверное, он при этом начальстве помощником или охранником.
– Добрый день! – поздоровался Дмитрий и огляделся, не зная, куда пристроить сумку.
– Проходите, молодой человек, – доброжелательно отозвался вальяжный господин, окинув нового попутчика цепким взглядом. – Ставьте сумку наверх, у нас багажа мало. Вот здесь ваша полка. Вы, как мне сказали, едете до конечной, но, а мы пораньше выходим.
Савкин запихнул сумку, снял новый плащ и осторожно присел на край заправленной постели. Двое мужчин продолжали внимательно разглядывать его, и он почувствовал себя как-то неловко.
Человек с седыми висками чему-то усмехнулся, молодой перевел на него вопросительный взгляд.
– Да это я о проводниках, – пояснил начальник, – пустые места у них как кость в горле, пусть даже и дважды оплаченные. Но, ведь, уговорили все-таки. Давайте знакомиться, молодой человек. Меня зовут Юрий Павлович, а это мой младший коллега, Виктор.
– Дмитрий, – отозвался Савкин и, привстав, пожал им руки.
На столике слабо дымились две фаянсовые кружки с чаем, стояли тарелки с нарезанным лимоном и сервелатом, красовалась чуть-чуть початая бутылка виски и стакан.
– Не хотите ли за знакомство, Дмитрий? Виктор у нас не пьет, а мне одному скучно.
– У меня есть, – засуетился Савкин и, встав, хотел потянуться к сумке, но Юрий Павлович остановил его.
– Не надо. Попробуйте это виски, десять лет выдержки, очень хороший напиток. А там посмотрим.
Да, виски было классное и даже почти не пахло самогоном. Савкин пару раз до этого пробовал виски, но то было фигня, а это приятно разливало тепло по желудку и не ударяло в голову.
Дверь приоткрылась, и в купе заглянул мужчина лет пятидесяти. – Извините, не составите ли компанию в картишки, мы тут через одно купе. Не хватает четвертого.
Юрий Павлович заулыбался и взглянул на Савкина, тот отрицательно мотнул головой.
– В свою очередь извините, мы не играем по поездам.
– Да вы не подумайте чего, – развел руками мужчина, – хотели пулечку расписать да у нас один пассажир скоро выходит, а преферанс, он времени требует. Да и ставочки у нас копеечные. А в дурака уже наигрались.
– Можно, Юрий Павлович? – оживился Виктор. – Я недолго.
– Ты сначала сходи посмотри, что за люди, – посоветовал Юрий Павлович. – Вдруг шулера какие.
– Ну что вы, – возмутился приглашающий, – нельзя же так.
Виктор вышел из купе и минут через пять вернулся. Юрий Павлович и Дмитрий вопрошающе глянули на него.
– Шеф, не похоже, что там каталы. Два других – вообще деревня. На преф я не согласен, вот триньку, буру, покер предложил, вроде знают.
– Надо же, – с иронией произнес Юрий Павлович, – из деревни, а все знают. Тебя не настораживает?
– Юрий Павлович, да я их обую в два счета, вы меня знаете, я карты чувствую.
– Я тоже чувствую, Витя, что попадешь не на тот расклад. Мужик, который заглядывал – темнит, видно сразу. Но смотри, запрещать не хочу, но все разводить будешь сам.
– О чем разговор, и не таких разводили, – обрадовался Виктор.
– Ну-ну, – нехотя буркнул Юрий Павлович, – я предупредил.
Судя по разговору, не так уж был прост шеф Виктора. В этом Дмитрий убедился при дальнейшем общении с ним. Вопросов Юрий Павлович задавал много, а про себя и свои
дела отвечал вроде и подробно, но неопределенно. Савкин тоже осторожничал, душу он давненько не перед кем не изливал, и сейчас не собирался, особенно после вчерашних приключений. Но, тем не менее, собеседник успел из него выудить, что был он пару раз осужден, и даже после этого как-то повеселел, наверное, подтвердил свои догадки. На мента он не походил, это было ясно, да и на уголовника не тянул, несмотря на своего “коллегу” – явную шестерку из телохранителей, бывшего зека, но поговорками и выражениями сыпал на грани фола.
– Не дрейфь, Дима, – учил он попутчика, когда к концу бутылки они заговорили о бабах, – нет у тебя сейчас постоянной – радуйся, свободен. А с непостоянными – мой совет тебе: “не те бляди, что денег ради дают нам ети, а те, деньги берущие, ети не дающие – вот бляди сущие, мать их ети”.
– А сейчас, Дима, давай выпьем за то, что пока у нас не болтается, у них не зарастет!
Под такие советы и тосты бутылка кончилась незаметно и Юрий Павлович тут же достал другую.
– Эх, нет у нас ни льда, ни содовой, тогда бы ты прочувствовал напиток. Да и пьем мы виски с тобой чисто по-русски, как водку, а надо, не торопясь, как марочный коньячок. Так не получается же! – сетовал на национальную привычку быстрого пития Юрий Павлович.
Дмитрий тоже немного расслабился, с таким человеком общаться было интересно. Он знал кучу разных интересных историй.
Через часок в купе заглянул с довольной физиономией Виктор.
– У вас все в порядке? – полюбопытствовал он, – а мы там решили перекур сделать.
– За версту видно – ты в выигрыше. Пока, – заметил Юрий Павлович.
– Точно, шеф, – расплылся в улыбке здоровяк. – Можно еще немного? Я их хочу обуть по полной программе, а то перед Барнаулом выходят, – тихо добавил он.
– Крестьяне эти? – поинтересовался Юрий Павлович, прожевывая кусочек сервелата.
Виктор кивнул, вопросительно глядя на начальника.
– А откуда у них деньги, не интересовался?
– Судя по разговорам, пару фур овощей толкнули в Новосибирске, – снова понизив голос, объяснил Виктор. – А обратно на поезде.
– Что-то не особенно верится, – спокойно заметил Юрий Павлович, – чтобы фермеры наши в поездах в карты дулись на свои кровно заработанные. Жмотистые они люди. Но твое дело. Часик–полтора даю. Виктор исчез. А Савкин продолжил историю, как он попал на зону второй раз. В этом грустном повествовании он ничего не привирал, а Юрий Павлович слушал попутчика с большим интересом, иногда задавая вопросы, т.к. в лагерной терминологии совершенно не разбирался, хотя признался, что в серьезном бизнесе, иногда приходится иметь дело с людьми из криминального мира.
Время летело незаметно.
– Извини, Дмитрий, но где это тебя угораздило так. Подрался? – спросил Юрий Павлович, показывая на лицо.
Савкин улыбнувшись, хмыкнул. Синяк под глазом был замазан гелем с тонирующим эффектом и виден только вблизи, а ссадина на лбу заклеена лейкопластырем (на улице ее прикрывала шляпа), но, а припухший нос вообще в расчет можно было не брать – может от рождения такой.
– Да тут такая история приключилась – и смех и грех, – заулыбался Дмитрий и подробно рассказал, что случилось в подъезде. Юрий Павлович всхлипывал от смеха, утирая выступившие слезы кончиком белоснежного платочка.
– Настоящий прикол, за это можно и выпить, – предложил он. Савкин не отказался.
– А в каком районе ты живешь, Дима? – неожиданно для Савкина спросил он. Совершенно невинный вопрос, но недля того, кого могут разыскивать. Дмитрий смутился всего на мгновение – во всяком случае, его собеседник не из тех, но осторожность прежде всего.
– В Кировском, возле телецентра, – солгал он.
“Странно, – подумал Юрий Павлович, – а ведь парень определенно врет. Почему? А если предположить, что...”.
Его мысли были прерваны приходом Виктора. Его лицо уже не светилось радостью и задором, а проглядывала некоторая бледность и явная растерянность.
Юрий Павлович сразу все понял:
– Проигрался, коллега, – мягко, но полупрезрительно процедил он. На Виктора было жалко смотреть. Он отводил взгляд и кусал губы, что-то не решаясь сказать.
– Ты что, как целочка мнешься? – проницательный Юрий Павлович внимательно глядел на подчиненного.
– Тут вот какое дело, – разлепил непослушные губы Виктор. – Не хватает пятидесяти тысяч для расчета... – Надеюсь, не долларов? – совершенно спокойно уточнил Юрий Павлович.
– Нет, рубликов, – попытался усмехнуться Виктор.
– Так ты что, под конец в долг играл? – вкрадчиво спросил Юрий Павлович.
Виктор опустил голову.
– Значит, сказал, что у начальника возьмешь, и сделал ставку, – продолжал раскалывать молодого коллегу шеф.
– Да, блин, у меня шестерка и два туза, подсмотрел – у соседа тоже шестерка и туз, но он пас, ну думаю, не может быть, чтобы у того хмыря две шестерки и туз, нас же трое, – жестикулируя, разгорячился Виктор. – Открылись, блин, у него две шестерки и туз... А шестерки, знаете – двенадцать очков, блин.
– Ты мне блины не пеки, сопляк, – чуть ли не ласковым тоном прервал его Юрий Павлович, – скажи лучше, как рассчитываться будешь?
– Мм…, – почему-то начал мычать Виктор, – Юрий Павлович, вы же знаете, я для вас все, – он прижал руки к груди, – гадом буду, век свободы не видать, приедем, у корешей достану, что там пара штук баков.
– А с чего ты взял, что у меня с собой есть такие деньги? – невозмутимость Юрия Павловича все больше поражала Савкина – просто железные нервы, а вот на таких, как Виктор он нагляделся.
– В Барнауле, деньги будут, не вопрос, но как я понимаю, они требуют сейчас. И чувствую, есть проблемы, если ты как щенок скулишь. Говори.
– Их там всех семеро, в соседнем купе трое, двое стволы показали, – тоскливо глядя на шефа, признался Виктор. – Сходят все перед Барнаулом, зачем им в городе разборки? Все с Урала, борзые, наших не знают, общих знакомых нет. Осталось всего полчаса...
– Если деньги не отдашь, то что? – подперев щеку рукою, поинтересовался Юрий Павлович.
Виктор, уставившись в пол, промолчал.
Юрий Павлович прислонился к стенке купе и задумался.
– У меня с собой наличных около двадцати тысяч наберется, – вслух рассуждал он. – И так много взял, за деньгами же едем. Это меньше половины, – он покачал головой, – не согласятся. Значит, будет плохо. Он взглянул на встревоженного Дмитрия.
– А ты, Дима, собирайся, и иди в купе проводников. Посидишь там до Барнаула, скажешь, мол, напились, выгоняют. Это наши проблемы.
Вот тут Савкин поверил, что все это не лажа. Пришьют попутчиков, да Витя – хрен с ним, а Юрий Павлович настоящий мужик, поможешь – не забудет.
– О чем разговор, мужики, – прокашлявшись, бодро заявил он. – У меня найдется остальное. На подарок маме взял, – добавил он, чтоб вышло убедительней, и полез во внутренний карман рубашки.
– Спасибо, Дима, – мягко поблагодарил Юрий Иванович и кивнул в сторону Виктора. – Ему отдай. А вот и мои.
Пересчитав деньги, Виктор попытался благодарно улыбнуться и вышел. Через пару минут он зашел еще более хмурый.
– Ну что там еще? – спросил шеф.
– Говорят, на пятнадцать минут задержал, мол, гони еще тридцатку штрафа.
Юрий Павлович в задумчивости забарабанил пальцами по столику.
– Беспредел голимый, просто так они нас не оставят, даже если и деньги отдашь, все равно обшманают до нитки. Давненько я таких козлов не видел. Зови их, сам поговорю. А ты, Дмитрий все-таки шел бы отсюда.
Савкин отрицательно помотал головой.
– Ну как хочешь, – вздохнул Юрий Павлович и начал сдирать с пальцев как перчатки тонкую пленку телесного цвета. Савкин вытаращил глаза – чуть ли не на каждом пальце начальника Виктора красовались татуировки.
В купе вслед за Виктором пропихнулись трое угрожающе улыбающихся мужиков.
– Вот что, пацаны, кончайте гнать беспредел, если нам будет плохо, вас везде найдут. Это я обещаю, – лицо Юрия Павловича стало жестким и суровым, а голос звучал по новому, с металлическим оттенком, удивительно, как сразу преобразился человек. Дмитрий похолодел от ужаса, сейчас он узнал этот голос. – Выигрыш получили, и баста!
Один из вошедших, который приглашал на игру, видать, опытный мужик, бросил быстрый взгляд на руки Юрия Павловича, татуировки его смутили, но двоим молодым, распространявшим
на все купе запах свеженького алкоголя, было наплевать на все.
– Молчи, папаша, – один из них распахнул пиджак и положил ладонь на рукоятку пистолета, заткнутого за ремень брюк.

Эфту стало скучно сидеть и таращиться в окно, тем более там он интересного ничего не видел. Глушь, периферия: полустанки, деревни, серые невзрачные дома, голые деревья, лужи и грязь на проселочных дорогах вдоль железнодорожного полотна. Для подпитки организма, в обед он сходил в вагон-ресторан, заказал наугад первое и второе, посмотрел на активно жующих и бодро выпивающих пассажиров. Информатор молчал – для дальнейшей легализации Эфта здесь не оказалось подходящих индивидуумов.
Необходимых питательных соединений в местной пище присутствовало очень мало, если выходить на норму – нужно питаться разнообразнейшими продуктами шесть–семь раз в день. Но имелся более удобный способ, не отнимающий столько времени на тупое пережевывание. Вариант – аптека. Там можно купить питательные элементы в чистом, концентрированном виде или в смесях. И даже в зубной пасте.
Информатор, выйдя на медицинские сайты и справочники, составлял список препаратов с нужными ингредиентами. Но так долго он еще не работал. Оказывается, земляне изготавливали лекарства в немыслимом ассортименте на все существующие болезни. Это было что-то! Особенно, учитывая средний КПД лекарств – 15%. Почему и для чего такая малая эффективность? Получается – каждый из людей чем-то болен? Так и живут они с детства до глубокой старости, принимая таблетки, микстуры, капли, отвары трав, не считая оздоровительных, лечебных процедур и операций. Бедняги. А ведь с виду
не скажешь, что все поголовно больны. А население Земли увеличивается. Парадокс, нонсенс. Живучие...
Эфт покосился в сторону Геннадия Викторовича, тот опять спал, изредка всхрапывая.
«И спят они треть своей недолгой жизни, – продолжал размышлять Эфт. – Непонятно, Так не должно быть. Для их биологического вида четыре часа сна в сутки – предел. Наверное, какой-нибудь сбой в генетической программе, анахронизм это... Они же не суслики. И главное – вне зависимости от климатических поясов... Кто же их так наказал?».
В общем, цивилизация VIII уровня может создать генотип разумных на основе примитивных живых существ. Но зачем они им впихнули такую программу?
Эфт с жалостью посмотрел на соседей по купе. Слышал он как-то в приватной беседе про знаменитого ученого, который одну из малых планет он заселил разумными существами в примитивной стадии развития из своей лаборатории. Сотворил три или четыре расы. Но естественный ход эволюции растягивается на весьма долгое время, и ученый решил этот процесс убыстрить порядка на два. Оставил наблюдать за ними лаборантов, а сам умотал в соседнюю метагалактику на полторы тысячи лет по земному исчислению. Лаборанты, в свою очередь, оставили на планетке роботов наблюдения и занялись другими экспериментами.
Умненькие получились разумные, даже слишком. Ну конечно, потихоньку воевали между собой. Бегая еще в звериных шкурах, эти разумные из враждующих рас ухитрились поймать несколько сующихся во все их дела роботов. И две расы правдами–неправдами выудили у них принцип управляемого ядерного распада, затем уговорили (или перенастроили, сейчас не понять), создать образцы маломощных атомных бомб. Всего в несколько килотонн.
Эффективность и радиус действия и последствия применения оружия роботы им подробно объяснили. Но как воевать? Про воздушные средства передвижения аборигены спросить не догадались, быстро расколотив дубинами роботов, чтобы враги не узнали о секретном оружии. А как неприятелю подсунуть бомбу? Ничего, доперли. Водилась на планете немногочисленная популяция крупных птиц, довольно добродушного нрава с ярко выраженным родительским инстинктом. Туземцам они не мешали, клевали что-то там свое, но пострадали первыми. Воины ловили их, вытаскивали из гнезд птенцов, закрывали клюв и подсовывали поближе к станам врага. Сдирали повязку с клюва и удирали подальше. Птенцы орали достаточно громко и даже в ультразвуковом диапазоне. Километров на двадцать. К одному из родителей привязывали пятикилограмовую бомбу–малютку с таймером и выпускали к птенчику. Отряды супротивника бесследно исчезали в ослепительной вспышке. А те в ответ начали использовать этот же метод. И вскоре птиц не стало, как и значительной части населения воюющих сторон. Но бомбы с таймерами с дуру ставили на всех дорогах и укромных местах, поэтому и сохраняющим нейтралитет расам тоже крепко доставалось. Короче, в неконтролируемой разумом ярости сражений бомбами чуть ли не кидались друг в друга. А в сферу влияния Координаторов экспериментальные участки не входили.
Когда лаборанты спохватились, было уже поздно. Население планеты дружно вымирало от радиации. Удалось спасти немногих, и их эвакуировали с зараженной планеты.
Эксперимент вроде с треском провалился, но не тут-то было – руководитель приобрел еще большую известность и уважение. Чтобы скрыть промахи балбесов-лаборантов, да и свои тоже, ученый убедил коллег, что аборигены сами изобрели атомную бомбу – все гении были. А это впечатляющий практический результат его разработок. И тут же махом выдал на эту тему кучу научных трудов.
Вот как иногда получается. Можно предположить подобное и здесь.
“Желательно выйти из купе, – робко попросил Информатор. – Ты смущаешь молодежь. Видишь, как они тянутся друг к другу? Пусть без посторонних целуются”.
“Ты стал меня удивлять, – ответил Эфт, – откуда такая небывалая корректность с желанием помочь другим? Но даже если Аня и Артем поцелуются, что это им даст полезного? Не понимаю. Это же губы, не самый нежный орган на лице. Нос не менее чувствителен, глаза тем более. А уши? Ага, ты недавно сообщал, что такие-то туземцы на Земле при встрече не пожимают руки, а трутся носами”.
“Да, в Новой Зеландии в племенах майори и в Лапландиии, – подтвердил Информатор. – Но я об общепринятых человеческих ласках. При любовном поцелуе человеческий организм выделяет гормон задней доли гипофиза – окситоцин, который рождает позитивные эмоции...”.
“Стоп, – скомандовал Эфт, его никогда не интересовали ненужные подробности. – Мне это по барабану”. Местный сленг он осваивал даже лучше, чем хотелось. Западали в память разговорные выражения этого очень емкого и богатого языка, хотя скрытый смысл многих из них он совершенно не понимал.
“Барабан – ударный музыкальный инструмент. Состоит из пологого цилиндрического металлического или деревянного корпуса – резонатора или рамы, на которые с одной или с двух сторон натянуты кожаные или пластиковые мембраны...”.
Эфт, не слушая Информатора, вышел из купе. Ничего не оставалось делать, как прогуляться по вагону туда–сюда, да смотреть в коридоре в окно. Пусть молодые целуются – эндокринные железы поработают...
Когда он проходил мимо третьего купе, оттуда вышел крепкий приземистый парень, едва не натолкнувшийся на Эфта. Счастливчик мельком успел заметить сидящих там за столиком двух человек. Привычный фактор общения здесь, порою даже необходимый – бутылка спиртного украшала их беседу. Дверь захлопнулась, а парень скрылся в другом купе.
“Есть подходящий объект, – зафиксировал кого-то Информатор. – Солидное положение на региональном уровне. Связи, влияние, скрытен, с прессой не общается... Предполагаемая эффективность контакта – 70%”.
“Кто? – не понял Эфт. – Я сейчас видел трех человек”.
“Один из сидящих в купе, более старший по возрасту”.
“Кто он?”.
“Не успел подробно сканировать. Но от объекта можно ожидать реальной поддержки в целях дальнейшего внедрения”.
“Наконец-то, – оживился Счастливчик, – 70% – очень хороший показатель. Сейчас найду к нему подход. Это не так сложно”.
Нельзя сказать, что за несколько дней на планете Эфту не встречались вроде бы перспективные в нужном плане люди, по визуальному контакту Информатор входил в их сознание. Но в основном попадались высокопоставленные чиновники или представители силовых структур, с которыми нельзя было иметь дело. Опять же тщательная проверка его биографии, многочисленная армия завистников и недоброжелателей, и тому подобные минусы. Поэтому предполагаемый эффект контакта Информатор оценивал в пределах 20%. Зачем усложнять себе жизнь, опасаясь новых врагов, хватит и Наблюдателей. По последним расчетам Эфта, они еще проторчат у планеты от двух до четырех земных лет. Год–полтора – интенсивная фаза поисков, прочес, где можно, затем активность начнет понемногу стихать. К концу срока пребывания еще один всплеск активных поисков. А потом они уберутся. Эфт неплохо знал стиль и приемы Наблюдателей, они не усложняли себе работу новыми методами.
Для начала надо зайти к объекту в купе и завести разговор. Заинтересовать его он всегда чем-нибудь да сможет.Эфт дошел до тамбура и повернул обратно. В дверях
третьего купе он увидел ухмыляющихся мужчин с явно недобрыми намерениями. Информатор подтвердил опасность для объекта. Цель – ограбление, у двоих бандитов пистолеты.
“Как славно, – порадовался Счастливчик. – Просто прелестная причина для знакомства”.
... Савкин влип в стенку, и новый холодный озноб пробежал по его телу. Какого черта он не ушел к проводникам? Еще пристрелят на всякий случай. Что за жизнь, только начинает
везти, и снова в дерьме?!
Эфт на несколько секунд сосредоточился. Трое ворвавшихся в купе обмякли, словно тряпичные куклы, и зашатались, глупо приоткрыв рты. С губ одного потекла тонкая струйка слюны. Как красиво они превратились в дебилов! Счастливчик легко отбросил их в разные стороны коридора, не забыв молниеносно обезоружить.
– Извините, я вам, наверное, помешал, – улыбнулся он удивленно смотревшим на него, как на фокусника (а что, это мысль!) пассажирам. – Не ваши? – Он двумя пальчиками взявшись за рукоятки пистолетов, приподнял их вверх.
Только объект быстро пришел в себя и прищуренным настороженным взглядом уперся в Эфта.
– Да что вы?! Нет, конечно.
Дальше Эфт полагался на подсказки Информатора, как вести разговор и действовать, а мысли землян он, когда хотел, воспринимал легко.
– Тогда бы, молодой человек, вы не смогли бы приоткрыть окошко, – вежливо обратился он к Виктору. – Я думаю, эти игрушки здесь совершенно лишние.
– Оно... не открывается, – запинаясь, сказал телохранитель. – Здесь принудительная вентиляция. – А вы попробуйте, – мягко посоветовал Эфт.
Виктор попробовал – окно свободно пошло вниз. Счастливчик–Эфт с места метнул в открывшийся проем пистолеты.
– Можете закрыть.
У Савкина и Виктора заметно отвисли челюсти, а объект – Юрий Павлович, наоборот, стиснул зубы.
В коридоре вагона раздался шум и приглушенные матерки – это оставшиеся картежники увидели троих своих, стоявших на четвереньках и пускающих слюни, на ноги они подняться почему-то не могли, ну не хватало силенок.
– Какие невоспитанные люди, – поморщился Эфт, – с вашего разрешения я попробую успокоить этих товарищей.
Выходя, он заметил, как Юрий Павлович сделал знак Виктору следовать за ним.
Четверо толкаясь и мешая друг другу, подбегали к купе.
Эфт взял одной рукой вошкающегося на полу справа и метнул к двоим другим, прямо под ноги к разозленной четверке, на которой он на несколько мгновений больше, чем надо (пусть Виктор отметит) задержал взгляд.
– Господа, зачем шуметь. Забирайте ваших друзей, они немного перебрали. Да и поспешите – на следующей остановке вам выходить.
Разом присмиревшие “крестьяне” неловко улыбаясь, с извинениями потащили к себе ни на что не реагирующих дружков.
У Виктора, казалось, глаза выскочат из орбит.
– Ах, совсем забыл спросить, – заглянул в купе Эфт, – они у вас ничего не забрали по ошибке? А то сейчас сойдут, потом ищи их.
– Как же, – дернулся Виктор, – двести тысяч загребли!
– Мой друг ошибается, переволновался, – подал голос Юрий Павлович. – Если точно – сто пятьдесят тысяч.
“А проиграл он им 80 тысяч. 70 сверху – это немного за моральный ущерб, – отметил Эфт. – Правильно действует объект, не наглеет”.
– Тогда пойдемте со мной, Виктор, возьмете свое, – предложил Эфт. Объект кивнул в знак согласия.
Наспех собирающиеся картежники в присутствии Эфта без разговоров выдали указанную сумму Виктору, который вроде уже устал удивляться происходящему, только чересчур часто моргал. Эфт зашел в свое купе и забрался на полку. Не надо торопиться. Ошибиться он не может, его обязательно позовут отблагодарить и, заодно, задать кучу вопросов. Только вначале они убедятся, что все беспредельщики выйдут на станции, а она будет через несколько минут. Поезд стал притормаж-вать...
Счастливчик посмотрел в окно. Четверо мужиков, испуганно оглядываясь на вагон, откуда вышли, тащили под руки к зданию станции трех в усмерть пьяных парней. Во всяком случае, вид у них этому соответствовал.
“Почему знакомство с криминальным авторитетом, который сам находится не в ладах с законом, может мне помочь? Твои аргументы”.
“Авторитеты из уголовной среды, – отозвался Информатор, – стараются без нужды нигде не светиться и умеют скрываться, что аналогично твоему положению. Имеют хорошо налаженные скрытые связи с бизнесом, государственными и силовыми структурами. Обладают солидными финансовыми возможностями.
Выводы и предложения: если с ними поддерживать хорошие отношения (как, определимся потом), но не близкие, и не участвовать в их темных делах, можно открыть свой небольшой, подчеркиваю, скромный бизнес через подставных лиц. И комфортно ждать ухода Наблюдателей. Ты все время в тени”.
“Минусы?”, – потребовал Эфт.
“Через некоторое время ты попадаешь в сферу внимания правоохранительных органов, как имеющий выход или поддерживающий знакомство с криминальной верхушкой, пусть даже без признаков преступной деятельности. Но, как мелкую сошку, торгаша (а таким и надо быть), по полной тебя разра-батывать не будут. Хотя на заметку возьмут, но таких много. Так, еще. Заправилы преступного мира в подавляющем боль-шинстве ненадежные люди. В зависимости от обстоятельств могут подставить, наехать, сдать, ликвидировать, особенно человека, не входящего в их сообщество. Все это, конечно, мелочи для тебя, но привлечет лишнее внимание.
Выводы и предложения: как можно тщательнее скрывать свою связь с такими людьми. Быть в чем-то полезным им, или чтобы они тебя опасались трогать. Очень опасались. Вот, вкратце, все”. Информатор выжидающе замолк. Выходит, уголовная среда этой слаборазвитой цивилизации – самое подходящее место, где можно отсидеться.
“Понятно, – вздохнул Эфт. – Теперь подробнее об этом авторитете”.
В дверь купе постучали. Это нарисовался Виктор.
– Извините, не могли бы вы пройти к нам? – робко попросил он Эфта, увидев, что тот открыл глаза. – Очень просим.
Эфт молча смотрел на него.
Виктор умоляюще прижал руки к груди:
– Пожалуйста.
С видимой неохотой Эфт слез с полки.
– Только вздремнуть собрался. Еще проблемы?
– Спасибо вам, проблем нет, – за спиной Виктора появился Мистер. – По этому поводу очень просим вас к нам в гости.
Мистер был сама любезность. Познакомившись, он предложил выпить за хорошего человека, пришедшего на помощь в трудный момент. Эфт смущенно улыбался на расточаемые похвалы и делал неуклюжий вид, показывая, что не случилось ничего особенного.
Мистер, сгорая от любопытства, тоже делал вид, что верит в исключительную скромность и бескорыстие Василия Ильича. Эфт веселился про себя, когда авторитет завел разговор в своей отвлекающей от главного манере, включая неожиданные вопросы (научился у ментов на допросах?). Мистер даже припотел, пока понял, что все его апробированные долгой практикой общения хитрости не срабатывают. Или собеседник попался уж очень опытный тип, или ему нечего скрывать. А Эфт, с подсказками Информатора, нес такую правдивую ахинею, что у присутствующих уши становились торчком. Как он работал фокусником-иллюзионистом в одном из цирков на периферии, и что в начале дурных 90-х цирк накрылся, закрылся и все разбрелись кто куда. У Василия имелись приличные накопленные деньжата, и он уехал в Гималаи. К монахам-отшельникам, учиться тайнам управления психикой человека, здоровьем, сознанием. Затем отправился в Индию к местным магам, знающим свойства апаши – астрального флюида, который посредством особых манипуляций может образовывать вокруг человека плотную, непроницаемую оболочку (Информатор работал вовсю!). Во время путешествий у Василия обнаружились, проявились сильные гипнотические способности, и он успешно развивал их. А через некоторое время, в 97–98-х годах гастролировал с сеансами по югу России. Эфт достал потертый бумажник и вынул оттуда несколько фотографий, запечатлевших его на сцене в переполненном зале с подопытными гражданами, находившихся в самых неестественных позах.
Мистер перевернул одну из них и прочитал плохо различимую карандашную надпись: “Ялта, 1998 год, сентябрь”.
– Это, можно сказать все, что у меня осталось от прежних выступлений. Дефолт съел все. Молодежь о тех временах смутно помнит, – Эфт взглянул на Дмитрия и Виктора. – В принципе, ребята, – притворяясь немного захмелевшим, откровенничал он, зная, о чем его в первую очередь спросят, – мог я и дальше выступать, ну может, бабок не так много срывал, но жил бы нормально. Чем больше выступлений, тем больше известность, раскрутился бы, но...
Новые знакомые внимательно слушали.
– Произошло то, что довольно часто нас мужиков гробит. Однажды познакомился в ресторане с потрясной женщиной. И закрутилась у нас любовь. Она и на мои выступления ходила и в гостинице у меня часто встречались... Умная, красивая, тактичная...
“Больше дрожи в голосе”, – посоветовал Информатор.
– Был я одинок, а она подходила мне по всем статьям. Решился сделать ей предложение. Оказалась замужем, до последнего не говорила. Но сердцем чувствую – тянется ко мне. Говорю, разводись. Зря посоветовал. Муженек у нее был какая-то шишка, в депутаты баллотировался и ему этот развод карьеру бы попортил. И не знаю, как и чем запугал он жену, но написала она заяву в милицию, что я её совращал при помощи гипноза. А любой выступающий и вообще работающий гипнотизер, как вы знаете, состоит на учете в милиции, и подписку дает о неиспользовании своих возможностей в корыстных целях.
“Какая трогательная история получается”, – Эфт сам прочувствовался, представив все наяву, поэтому в его рассказ поверил и Мистер, внимательно следивший за Василием.
– Так вот, закрыли меня и хотели припаять срок. Да, кстати, – Василий грустно ухмыльнулся, – допрашивали всегда в присутствии не менее трех человек, сидящих по
разным углам и один из них был врачем, владеющим навыками гипноза, по-моему, даже профессор. Но до суда дело не дошло, в последний момент отпустили. Знаю, это она надавила на мужа. Лишили лицензии, сертификатов, разрешений, запретили заниматься моим ремеслом и занесли в черный список.
“А вот последнее – истинная правда по отношению к Наблюдателям”, – подумал Эфт.
– Ладно, все. Что-то я разговорился. Давайте выпьем, – предложил он.
– За удачу, – дополнил Мистер, чокаясь.
Эфт прочитал его мысли, авторитету очень хотелось дополнительных доказательств способностей Василия Ильича. И он решил провести показательный сеанс. Закатав рубашку до локтя, Эфт отодвинул закусь на столике, положив на расчищенное место кисть руки.
– Вот ты, Дима, возьми нож, только двумя руками. И со всей силы по моему знаку попробуй воткнуть в руку.
– Не, – Савкин отрицательно замотал головой, – не буду, пусть Виктор.
– А чё, я могу, – огласился раскрасневшийся от водочки Виктор. – Только без шуток. Отвечаешь, Василий Ильич?
– Я говорю: со всей силы.
– А в какое место?
– В любое, до локтя. Только как кивну.
Эфт подул на оголенную часть руки, что-то неразборчиво пошептал, сделал еще несколько подобных, совершенно ненужных манипуляции для одурачивания публики. И кивнул головой.
Нож у Виктора был внушительный, охотничий, из хорошей стали, с бороздкой для стока крови. Савкин, глядя на оружие, закусил губу и поежился.
Замах Виктора был сильный, удар точный, и когда кончик лезвия почти коснулся кожи, нож с силой отбросило назад. Виктор едва не упал, но его успел поддержать Савкин.
– Ни хрена себе, – изумленно проговорил Виктор, – что это было? Как это?
– Я думаю, что держи он одной рукой, нож бы полетел наверх? – спросил Мистер.
– Скорее всего, вдобавок, и порезаться мог, – Эфт посмотрел на авторитета. – Может, вы попробуете?
– А зачем? Результат, я понимаю, будет тот же.
– Ну, Василий Ильич, ты даешь. – Виктор восхищенно глядел на Эфта. – Может, еще что покажешь? – Ты, как я понял, картишками балуешься, парень? Есть колода? – но уж на карточные финты Мистер должен запасть. Не считая шулеров, он и других уникальных ловкачей немало повидал на своем веку.
Виктор с готовностью вытащил из своей сумки нераспечатанную колоду.
– Перетасуй получше, – сказал Эфт, откинувшись к стенке купе.
– Все? Теперь вытащи шесть-семь любых карт. Естественно, мне не показывай.
Мистер и Савкин, сидевшие рядом, заглянули в карты Виктора. Эфт подключил в сознании самую слабую степень проникающего зрения и точно назвал все карты. Теперь попробовал Савкин. Потом снова Виктор. Затем и Мистер. Результат был стопроцентный.
– Как ты это делаешь, Василий Ильич? – возбужденно потирая руки, спросил Виктор.
– По отражению в ваших глазах, – соврал Эфт.
– Надо же! – ахнул Савкин.
– А теперь раздай себе и мне по шесть, как в дурака. – И Эфт сначала назвал карты Дмитрия и, не вскрывая, назвал свои. – Смотрите сами, я к ним не прикасался.
– Да, – почесал затылок Виктор, – а эти как же ты определил?
– Просто повезло, – отшутился Эфт.
– Ну почти как тебе с колхозниками, – добавил Мистер.
В течение оставшегося времени до Барнаула, Эфт развлекал попутчиков разными впечатляющими фокусами: находил спрятанные ими предметы, говорил, что у них в карманах, стакан водки превратил в обычную воду, но и еще всякую тому подобную ерунду. А в конце выдал эффектный номер – перерубил пополам ребром ладони, как соломинку нож Виктора, чем окончательно убедил новых знакомых в своей уникальности.
У Мистера загорелись глаза, он уже представлял, как и где можно использовать таланты Василия Ильича. Надо обязательно, и любым путем наладить с ним дружественные отношения. Такие дела можно прокрутить!
– Так ты, Василий, говоришь. Тоже до Барнаула? В гости или по делам? – как бы между прочим спросил он, делая равнодушное лицо. – В гости, – Эфт принял в свою очередь задумчивый вид. – Какие у меня дела.
– Это хорошо, что в гости, – Мистер внимательно посмотрел на него. – Хочешь, мы тебя довезем куда надо? Меня с Витей в Барнауле встречают.
– Спасибо, Юрий, я сам.
– Твое дело. Знаешь, у меня к тебе есть одно интересное деловое предложение. Но о нем не здесь, надо посидеть, поговорить. Я тут ненадолго. Послезавтра назад. Может, завтра пересечемся? Время не терпит. Давай, телефонами обменяемся, – авторитет настойчиво принялся обхаживать Василия.
“Ох, как Мистер “раскатал губу”. Клюнул на все сто”.
В ответ Эфт также задумчиво кивнул головой. Со стороны было ясно видно – человек погружен в свои мысли, а тут отвлекают всякой фигней. Но он достал свой простенький мобильник и забил туда телефоны попутчиков. Всем им, включая Дмитрия, уезжающего в Казахстан, он уже распределил на будущее свои роли.
Сотовый телефон Эфта имел столько скрытых навороченных функций, что представители научно–технических отделов любой спецслужбы мира умерли бы от зависти, а скорее от удивления. С этого момента все разговоры и звонки владельцев мобильников, занесенных в память, будут полностью контролироваться Информатором, даже их самочувствие. Можно смело считать, что трубки и телефоны тех, с кем они будут связываться незаметно перешли к другому хозяину, к Эфту. И это были лишь самые простые из функций, впрочем, другие и не нужны.
Поезд остановился на вокзале столицы Алтайского края.
Эфт и Виктор попрощались с Савкиным и вышли из купе. Мистер задержался. Савкин, стараясь пошире улыбаться, испуганно смотрел на него.
– У меня есть к тебе три вопроса, парень. Только отвечай коротко и правду, не могу терпеть, когда мне врут. – Взгляд авторитета прожигал, и Савкин не в силах сдержаться, отводил взгляд, зная, что нельзя это делать. – Первое: это ты вчера вместо Хмурого получил двадцать пять штук?
У Савкина сжалось сердце, “все, конец”. Но врать, он чувствовал, было бесполезно. Дмитрий коротко кивнул.
– Второе: как получилось с Фрязиным? У Савкина пересохло в горле, и он сглотнул слюну.
– Случайно все... Я мимо проходил. А на него директор театра упал, вот он и расшибся...
– Третий вопрос: когда обо мне догадался?
– Сразу перед тем, как эти ворвались.
Юрий Павлович пристально и изучающе глядел на Дмитрия и молчал.
“Значит, случайные совпадения все-таки бывают. Никогда бы не поверил, а вот они... Да я бы на его месте тоже не удержался, – самокритично подумал Мистер. – Прощу
засранца. Времени нет из него деньги вытряхивать, да и Василий может что-то заподозрить, вступиться, объяснений потребует. Этот же может ему позвонить... Вдруг на сотрудничество не пойдет, нельзя такого допустить. Такой уникум без настоящих дел пропадает! Цены себе не знает”.
– Ладно, – сурово отчеканил Мистер, – черт с тобой. Прощаю. Ты за моим столом сидел, ел, пил, хорошим знакомым стал вроде. Не могу я после этого тебя потрошить. Так умные люди воспитали. – Мистеру самому понравилась пришедшая на ум убедительная (прямо в стиле кавказских обычаев), причина. – Но учти – должок за тобой остается, хотя без процентов. Другое дело – когда спрошу с тебя, через месяц или через десять лет, деньгами или чем-то другим. Главное, помни – должен ты Мистеру. Ну все, прощай, сявка.
За авторитетом захлопнулась дверь, а Савкин с холодной испариной на лбу осел на холодный дермантин полки. Боже мой, пронесло! Ну а с деньгами он поосторожней будет. На себя траты минимальные, все на раскрутку, чтобы через какое-то время 25 штук всегда лежали в виде НЗ.
Мистера на вокзале встретили, и он опять предложил Василию подвезти его – “как раз место есть”. Чтобы авторитет отвязался, Эфт отвел Мистера в сторону.
– Понимаешь, Юрий, не хотел говорить, да ладно. Узнал я адресок старой знакомой, из-за мужа которой меня чуть не посадили. Помнишь, я рассказывал? Здесь она живет, в этом городе. Разошлась давно, сейчас одна, детей нет. Вот я и готовлюсь ее навестить, да как-то страшновато. Дай одному побыть. Завтра созвонимся. Ну всего. Пока.
Какая веская причина – давняя любовь! Лучше трудно придумать. Сейчас Мистер успокоится, поняв задумчиво – отрешенный вид Василия, и то, зачем он сюда приехал. (Как же усложняют себе жизнь земляне с такими чувствами и эмоциями!). Но, конечно, Мистер не упустит из зоны своего внимания Василия. Даже если бы Эфт и не слушал приказания, насчет слежки за ним (Информатор и через выключенный мобильник Мистера прослеживал все его разговоры), то все равно догадался бы об этом.
Он быстро ввел шустрого паренька в кожаной курточке, незаметно посматривающего на Василия, в состояние глубокой задумчивости минут на десять, а сам зашел в туалет и в кабинке принял внешность следящего, и одежду парня скопировал на себя. Эфт занимался привычным делом, поэтому времени на такую пустяковую частичную трансформацию затратил не более трех минут.
Сев в такси, он проехал остановок десять в северо–западном направлении и сошел. Убедившись, что рядом никого нет, вроде бы рассматривая витрину книжного магазина, изменил лицо на другое, сейчас похожее на облик таксиста, с кем недавно ехал. Поддернул короткую куртку вниз, превратив ее в кожаный сюртук-полупальто, и остановив частника, в обратном направлении направился в центральный отель города.
Когда человек Мистера очнулся, после тупого разглядывания расписания поездов, то матеря себя, кинулся на стоянку к таксистам, описывая внешность Василия, не было ли такого тут? В ответ услышал невероятное, мол, такого не видели, а вот тебя – да, пять минут назад уезжал. Забыл кого-то? Меньше пить надо.
Потрясенный непонятками, эти подробности Мистеру он сообщать не стал, признавшись только, что мужика с портфелем упустил. За что, конечно, получил больших дюль от своего бригадира и задумался, стоит ли дальше покуривать травку.
– Мне нужен номер люкс, – попросил Эфт, протягивая паспорт миловидной девушке.
– Солоницын Евгений Петрович, – заглянув в паспорт, вслух прочитала она и пролистнула дальше. – О, из Питера к нам. Надолго?
– Пока на сутки, – любезно улыбнувшись, ответил Эфт. Изменчивый был у него паспорт, но хороший. Неосуществимая мечта шпиона или бандита, или простого
неудачника, объявленного в розыск. Не засвечивая лишний раз свою почти родную фамилию Семенова, Счастливчик моментально менял в документе ФИО, серию, номер, прописку. Конечно, и фото, соответствующее внешности. Устроившись в номере, Эфт затем посетил несколько аптек, где частями, чтоб не задавали лишних вопросов, набрал, согласно списка Информатора, препаратов общим весом килограмма на четыре. Но в последней аптеке провизор, с интересом глядя, как покупатель сметает в сумку, что она еле успевает выставлять, спросила:
– Господи, кто же это у вас такой больной? Или вы из частной клиники?
– Вся родня больна поголовно, – печально ответил Эфт. – Поэтому беру сразу на несколько месяцев. Только витамины и добавки жрут. Здоровые, черти.
Сейчас не надо было ходить мучиться в рестораны и кафе. Какая благодать! Но встреча с Мистером на следующий день была опять в ресторане. А куда же он еще позовет. Только туда, где можно расслабиться.
– Состоялась ли ваша встреча со старой знакомой, Василий Ильич? – полюбопытствовал первым делом Мистер.
– Да, – недовольно махнул рукой Эфт, – но все как-то неопределенно. Изменились мы в душе, наверное, за эти годы.
– Я вот о чем хотел поговорить, Василий, – начал попытку вербовки Мистер. – Ты уже не молодой. Настоящего дела нет, да и деньгами, думаю, у тебя закрома не забиты. А я
представляю солидных людей, которым иногда потребуется твоя помощь. Признаюсь, меня трудно удивить, но у тебя это получилось. Так вот...
– Извини, что перебиваю, Юрий. Но я тебя удивлю еще больше. Что ты мне хочешь сказать, я знаю. Абсолютно все. Я в поезде не упомянул об одной незначительной детали – я сильный телепат, и ты, Юрий Павлович, передо мной, как на ладони. В криминальные твои игры я соваться не буду, хотя ты постараешься выложить их мне в совершенно безобидном ракурсе. Что твое погоняло – Мистер, что ты держатель общака, мне известно. Да не парься ты, никто мне ничего про тебя не говорил. И это ты зря подумал, никакой подставы. Я просто прочитал твои мысли. Ты постарайся меня мысленно спрашивать, а я буду отвечать. Быстрей поверишь. Мистер оказался решителен, и около десяти минут говорил, отвечая, только Эфт. Но потом авторитет устал.
– Нет, давай, по нормальному. Очень уж непривычно. – Мистер сейчас себя чувствовал, как в раннем детстве – совершенно беззащитным. Словно он сидит здесь голый, и прикрыться нечем. Нарвался на феномена. Как себя вести?
– Да как обычно, – подсказал Эфт. – Только ложь со мной не прокатит. Ты не думай, Юрий Павлович, я вообще-то не отказываюсь помогать тебе в некоторых случаях, но учти, настоящую ситуацию сразу узнаю. От тебя же. И выбор будет за мной. С твоей стороны мне тоже потребуется кое-какая, больше консультативного плана помощь. Хочу дело свое открыть небольшое, скромное. К твоим советам я, безусловно, прислушаюсь. Ну ладно, в твоем городе пока осяду. Он и покрупнее Барнаула. Деньги? Мне на это хватит. Я же не завод собираюсь покупать.
Мистер залпом хватил полный бокал водки. Вот это поможет. Правильно. Расслабиться немного полезно.
– И в конце еще одна деталь, – продолжил Эфт. – Ты про меня сейчас много узнал, не рассказывай никому. Но там Витя и Дима пусть думают обо мне как о фокуснике, а остальным и про то знать не обязательно. Это ты хорошо сделал, что Виктора вчера оборвал, когда он про меня при ребятах начал. И последнее. Не зацикливайся ты на этом, есть люди, которые и похлеще меня будут.
Василий ушел, и Мистер сразу почувствовал себя свободнее, и за эту радость еще опрокинул сто пятьдесят.
Эфт позвонил Савкину и предложил хорошую работу, если он вернется обратно из Казахстана. У него же здесь квартира без присмотра, да и гражданство принимать подошел срок... Перебив, пытающегося что-то сказать Дмитрия, Эфт утрамбовывал выдаваемую информацию. Должность директора ООО, окладом останется довольный. Насчет Мистера, то он все знает, никаких проблем и претензий со стороны положенца не будет (в принципе, для Савкина это было самым важным). Время не ждет, а вот Василий Ильич ждет Савкина и побыстрей. Ему нужен такой способный парень (человеку всегда приятно слышать комплименты в свой адрес). Все, через неделю встречаемся. Эфт чувствовал, что Дмитрий согласится. Когда Савкин приехал, Эфт рассказал более подробно. Регистрируем ООО, где Дмитрий будет директором, и открываем в микрорайоне, согласно проведенным маркетинговым исследованиям (а по правде – анализу Информатора) салон химчистки, место под аренду уже найдено, который со временем превратится в комбинат бытовых услуг. На Савкина возлагаются функции оформления документов, подбор необходимых сотрудников, для начала бухгалтера, завпроизводством, может еще кого. Почти новая машина “субару-форестер” в распоряжении Дмитрия, пока может сам, потом примем водителя, прикупим еще “газель” и так далее. И конфиденциально: Мистер в деле, получает оговоренный процент, разруливает возникающие проблемы, которые может решить. Фиг с ним, на это деньги найдутся. Нет, сам Василий по бумагам нигде проходить не будет. Незачем. Просто скромный теневой руководитель и, естественно, финансовая подпитка.
– Давай, Дмитрий, за дело, – закончил инструктаж Эфт. – Ты здесь главный.
И Савкин закрутился.
Прошел месяц–другой, и химчистка начала действовать на дорогом импортном оборудовании. Конечно, небольшую телевизионную рекламную компанию Счастливчик–Эфт провел. Савкин чуть не хлопнулся в обморок, увидев затраченную на это сумму. Но Василий Ильич объяснил ему необходимость пиара. На характер Дмитрия отрицательно подействовал тесный контакт (выматывающая борьба) с бюрократическим аппаратом, он стал дерганный и раздражительный, порою мнительный. Иногда даже орал на подчиненных. Из него получался директор.
– И это декларируемая поддержка малого и среднего бизнеса? – жалобно вопрошал он Эфта, бия себя в грудь. – Тогда что же назвать войной? От человека остается только один НДС...
Как-то лениво просматривая бумаги, составленные заведующим производством, Эфт вызвал Дмитрия.
– А раньше не обращал внимания, а сейчас заметил. Что, Дима, вот все эти препараты и химикаты необходимы для нашего производства?
Савкин глянул в список.
– Все верно. В этом месяце заказов больше, значит, и общий объем различных средств для чистки увеличился. – Да я не об этом. Получается, что для каждого вида вещей требуются отдельные препараты – химикаты? Для ковров одни, для меха другие, для дубленок третьи и так далее?
– Конечно, – удивился Савкин некомпетентности Василия. – Как иначе?
– То есть, нет какого-то одного единого препарата – химиката, который мог чистить совершенно разные вещи? – в свою очередь удивился Эфт.
– Конечно, – уже открыто усмехнулся Савкин. – Такого и быть не может.
– Будем искать, – пробормотал, углубляясь в свои мысли Счастливчик.
– Говорю же, не существует такого, – развел руками директор.
– Да я не тебе, – отмахнулся Эфт. – Иди, работай.
“Что за ерунда, – думал Счастливчик, – не могут создать универсального средства?”. Он ввел данные всех используемых составов для чистки различных вещей Информатору.
Через час у него было три варианта такого препарата. Эфт выбрал один попроще, для двух других понадобились бы такие сложные, дорогие и редкие ингридиенты, особенно их производство, что по стоимости на порядок превышали его салон со всем содержимым.
Полученный универсал в виде порошка и жидкости втихую был опробован на старых вещах. Он качественно чистил все. И Эфт решил, что пора подключать завпроизводством. Тот в начале ни в какую не хотел верить в возможности новинки. Теневой руководитель взял ответственность на себя и приказал через Савкина применять “универсал”. Завпроизводством был крученный жизнью мужик, поэтому осторожно начал с недорогих вещей. Все получалось отлично и быстро, клиенты были довольны. Объемы работ увеличивались, сотрудники работали в две смены, и Савкин собирался перейти на трехсменку. Пока не взялись за чистку дубленок и шуб из натурального меха. Все было хорошо пока одна из солидных клиенток, сдавшая в чистку длинную норковую шубу, долго не приходила за ней. Когда появилась, то оценила качество работы и собиралась даже написать благодарность, а в своем элитном кругу рекомендовать подругам
химчистку Савкина. Перед уходом клиентка не удержалась и накинула на себя шубу, каково было ее удивление – любимая шуба оказалась длиннее сантиметров на двадцать, и волочилась по полу, да и вообще, стала на два размера больше. Значит, не то подсунули! Хотя очень похожа по меху, один в один. А где её? Назревал жуткий скандал. Напуганный Савкин оправдывался тем, что ее шуба висит на другом складе, а ответственный сотрудник сегодня в отгуле вместе с ключами, приходите завтра. Отправив дамочку, Савкин прибежал к Василию, где получил задание, съездить в ателье и уменьшить шубу. А сам Эфт стал разбираться в ситуации с Информатором.
“Вероятнее всего, – высказал предположение Информатор, – это действие биологически активной трансформогенной ритопелиотикатерасовой кислоты. А что, хорошая добавка, очень редкая. На планете Окраминт–ТС с ее помощью жители успешно очищают и восстанавливают свою чешую после воздействия всяких вредных и пачкающихся примесей. Потом блестят, как зеркала”.
Эфт в своем теле землянина едва не задохнулся от злости.
“Ты представляешь, что мы порушим весь мой бизнес! Этот “универсал” использован при чистке уже одиннадцати изделий! Получается, шубы и дубленки клиентов сейчас потихонечку растут? Насколько и как долго?! А если они все припрутся к нам с претензиями? И почему, когда мы испытывали препарат, все вещи остались нормальными?”
“Как много вопросов, – с явным недовольством отозвался Информатор. – Максимум, на сколько увеличатся вещи, то на один-два размера. В течение, думаю, не более пяти дней. Если бы шкуры и мех были совершенно свежими, тогда другое дело – на треть увеличились, точно. Но такого не может быть – вещи делаются сравнительно долго. Обработка, пошив, да и в магазинах пока висят. А клиенты не обратятся, они же не хотят выглядеть полными идиотами, чтобы заявлять о таком. Правда, могут повторить заходы с вещами на чистку, чтобы убедиться. Сейчас понятно и обстоятельство со старыми вещами – биологическая активность белковых клеток на них ниже нуля, на новых – около нуля, а этого достаточно для частичных процессов регенерации”.
“А почему ты не сообщил об этом сразу?” – злость у Эфта стала потихоньку спадать, еще все поправимо. “Значит, не корректно был поставлен вопрос о последствиях. Главное, что тебя интересовало – качество чистки вещей при универсальности препарата”.
Да, с мудрым бортовым Информатором Эфт чувствовал себя намного надежней и уверенней. Тот просчитал бы все. Счастливчик иногда скучал по нему.
“Все, от “универсала” надо срочно избавляться. Будем чистить земными средствами. От греха и других неожиданностей подальше”, – решил Эфт. Правда, Савкину стоило большого труда уговорить на это завпроизводством, тот поверил в “универсал” всей душой специалиста, несмотря, а может, и благодаря его побочным эффектам. Это же изобретение века! Но Дмитрий все до последнего грамма и капли передал Василию, который приказал навсегда забыть об эксперименте.
Используя скандалы, потери и неразбериху посткризисного периода, Эфт выбрал момент и снял со счетов у двух-трех, потерявших миллиарды долларов ведущих ипотечных корпораций, всего-то два миллиона. Затраты на открытие бизнеса превысили его первоначальные расчеты. Странная страна – ничего здесь точно нельзя планировать, хоть засчитайся, все равно выйдет больше.
Как-то после обеда раздался звонок от Мистера.
– Привет, Василий, есть дело. Подъеду с одним человеком. Не возражаешь? Часикам к семи. Его зовут Сергей Валентинович, к тому говорю, если чуть опоздаю. Он первый может подъехать, ему ближе. Подождите меня максимум минут десять, хотя постараюсь вовремя. До встречи.
“Ох, и темнила ты, Мистер, – подумал Эфт. – И здесь что-то финтишь”.
Эфт выделил для себя отдельный кабинет с табличкой неопределенного статуса “консультант по общим вопросам”. Кабинеты Савкина и других располагались в противоположном крыле здания второго этажа, а у Василия Ильича был отдельный вход. Первый этаж занимало собственно производство, приемка и склад.
Ровно в семь в дверь постучали.
– Войдите, – отозвался Счастливчик.
В кабинете появился представительный мужчина лет сорока пяти. – Здравствуйте, Василий Ильич. Я – Сергей Валентинович от Юрия Павловича. Он вас предупреждал?
– Да, да. Проходите, раздевайтесь, присаживайтесь. –
Эфт встал с кресла и пожал протянутую руку. – Что будете пить? Коньяк, виски, водку? Чай, кофе?
– Благодарю, – тихим, уверенным и хорошо поставленным голосом сказал гость. – Может немного попозже.
Только в первые мгновения Эфт не понял, что происходит, но затем врубился. Ну Мистер, ну орел! Точно будет вором в законе. Очень сообразительный малый.
Человек, сидевший напротив, был достаточно сильным гипнотизером, к тому же, как тут называют, экстрасенсом. Давно никто не пытался влезть в сознание Эфта. Кстати, несанкционированная попытка без разрешения хозяина. Ну да ладно. Эфту стало весело. Он выставил для посетителя мыслеобраз одного известного российского певца и актера в шляпе. Затем, следом яркий мыслеобраз Опры Уинфи, и прибавил Роберта Де Ниро. Пусть пока разбирается.
Актера, ясновидящий, с некоторым недоумением отмел, но в следующих запутался. Счастливчик хотел добавить еще парочку мыследублей знаменитых людей, но и этого хватило. На лбу у эстрасенса выступила испарина (бедняга, как напрягается!). А Эфт вежливо поинтересовался:
– Специализировались в Питере, у профессора Бурханова? Сильная школа.
Сергей Валентинович понял, что его попытки напрасны. Кстати, быстро понял. Его пронзительный взгляд несколько угас, в нем появилось недоумение, сменившееся на профессиональный интерес.
– Вы правы. У него. Знаете, я не встречал такой оригинальной защиты.
– Что вы? – Эфт расплылся в широкой улыбке. – Это не защита. Так, отвлекающий маневр.
– А вы, позвольте полюбопытствовать, где практиковались? У кого? – промакнув платочком лоб, спросил ясновидящий.
– Самоучка, – скромно ответил Эфт. – Начинал, в основном, по книгам основоположников гипноза – аббата Фариа, Джемса Брэда. Был на Тибете, в Индии, там в Гоа видел памятник Хосе Кустодио ди Фариа. А уж сколько всего прошел посвященных, магов, факиров, йогов – не счесть, но все очень познавательно. Пошло на пользу. Так они мило беседовали, пока через десять минут не появился Мистер. Бросив на обоих испытывающий взгляд, он ничего не понял. Эфт решил помочь людям.
– Извините, господа, я буквально на три минуты, – он прихватил со стола первую попавшуюся бумагу и вышел.
Вернувшись, он увидел, что его гости объяснились между собой. Авторитет был обескуражен, но не подавал виду. Тут же Сергей Валентинович откланялся, сославшись на срочные дела. Прощаясь, они улыбнулись друг другу, все понимая без лишних слов. Но и Мистер был не дурак, чтобы отвлекаться на ненужные объяснения (не вышло с экстрасенсом – так не вышло), и сразу перешел к делу.
Он рассказал Василию о главных действующих лицах в его проблеме: Фрязине – руководителе администрации губернатора и Волынском – председателе правления АО “Монолит Плюс”.
– Как нам стало известно, – объяснял Юрий Павлович, – Волынский пообещал недавно Фрязину взамен одной услуги очень важной для финансового положения его корпорации передать права на одно изобретение, которое он купил у молодых талантливых ученых из Сибирского института экспериментальной физики. Молодые перспективные умы в науке, как часто у нас бывает, сидят без денег или продаются за границу, потому что отдача от их работ сильно растянута по времени, и зависит во многом только от пробивной способности самого ученого.
– Изобрести, в принципе, можно многое, – Криницын, не торопясь, закурил, – но внедрение даже самого продвинутого изобретения зависит от того, обратят ли на него внимание люди или фирмы с большими деньгами. Сюда, конечно, не входят варианты оборонки или национальной безопасности. Ну да вы, Василий Ильич, сами, думаю, в курсе, сколько у нас в стране самородков, которые годами не могут заинтересовать действующими образцами изобретений никого, пусть и экономический эффект их очень высок и отдача с лихвой покроет все расходы. Но это все не сразу. Государство относится как-то наплевательски прохладно, в бюрократической системе разрешений и согласований может утонуть всё. А частные предприниматели клюют на проекты, когда деньги окупаются тут же. А так редко бывает. Или, как я говорил, изобретения покупают на корню иностранцы... Совершенно понятно, что Криницын старательно повторял чьи-то слова, потому что он и сам устал от такого длинного вступления. Забавно все-таки слушать матерого уголовника, рассуждающего на такую тему. Вот как его прижало! Но Эфту было интересно, эти детали он не знал. Например, на незабываемой планете Техников действовали по-другому – изобретения сразу пускались в производство, тут же обкатывались и совершенствовались в процессе эксплуатации. Совершенно разумный подход. Но там существовали другие заковыки...
– Короче, – Юрий Павлович перешел на более привычный стиль разговора, – Фрязин не выполнил обещания по уважительной причине – по состоянию здоровья попал в больницу. Фирма Волынского терпит убытки, к тому же, кризис. И он решил воспользоваться этим изобретением по своему усмотрению, ну хоть какие-то денежки получить. А Фрязин наседает, требует передать права ему, иначе он вообще оставит господина председателя без фирмы и работы, и по судам затаскает – грехи всегда можно
откопать. Волынский, загнанный в угол, от отчаяния через посредников обратился к нам. Вы понимаете, Василий, каких людей я сейчас представляю?
Да, Эфт понимал. Мысли всегда читаются быстрее, чем их озвучивают. А людей обычно Мистер представлял одних и тех же. Но эти ребята из института экспериментальной физики, точнее один из них, Мезонкин, сделали прорывное изобретение, сами не совсем это понимая. Любая неодушевленная вещь содержит информацию на уровне тонких вибраций о месте, где она хранилась, о человеке тесно связанным с ней, то есть имеет своеобразную память, как вода, камень, и тому подобное. Молекулярный преобразователь, сработанный молодыми талантами, способен уловить и раскодировать эту информацию с точным обозначением предыдущего местонахождения любого предоставленного предмета. А если предмет достаточно долго хранился в одном месте, то даже при чередовании хозяев, живущих в разных городах и весях, прибор “вытаскивал” из предмета информацию, где он хранился–находился дольше всего. Очень неплохо соображают молодые люди на уровне своей цивилизации. Только изобретение уз-
кого диапазона применения. Это, кстати, тема дипломного проекта Мезонкина, но тогда идея была еще сыра, неотработанна, хотя защита дипломов прошла на отлично. Потом он с товарищами через некоторое время вновь вернулся к этой проблеме и, как говорится, они испекли пирожок. Видать, долго тыкались изобретатели, не зная кому бы сплавить продукт своего труда. Даже до строителей дошли. Но Волынский, отнюдь не от отчаяния обратился к криминалу. Наоборот, все просчитал. Ну сунулся он бы в МВД, в спецслужбы – да, у них есть свой интерес, но чтобы он получил и когда? Притом, ребята эти варианты тоже проходили. А воткриминальному миру внедрение такого прибора в систему розыска грозит большими осложнениями. Все это понятно. Но почему преобразователь очень интересует Фрязина? Ему-то зачем? Пусть даже собирает антиквариат, но прежние хозяева дорогих вещей и так известны. Получается, что-то у него есть такое, о чем он хочет выяснить подробнее, а именно: где и кто был владелец определенной вещи? И готов нести за информацию солидные траты. Интересно.
Эфт почувствовал себя намного бодрее. Появился хоть какой-то интерес в здешней серой жизни. Пусть маленькая, но тайна. Или маленькая тайна – это секрет? И еще любопытно, сделал ли авторитет и еже с ним такой же вывод о Фрязине? Эфт сузил зрачки. Да. Ну что же, дураками их Эфт не считал. Но Фрязин им пока не по зубам.
Проявился Информатор. Вон оно как? Молодые таланты, получив за изобретение приличные для них деньги, забыли о нем и творят другие разработки во славу отечественной науки под чутким руководством начальства. Но главное – они не поняли, что если немного изменить параметры прибора, получится такая штука с такими возможностями, что ахнул бы весь научный мир. И вот здесь Эфт по-человечески дрогнул, почувствовав опасность – изобретением могут заинтересоваться Координаторы, отслеживающие подобное, ведущее к изменению уровня Цивилизаций, к скачку вверх или катастрофе. А от ученых до Наблюдателей очень короткая цепочка, и если ее дальше разматывать, в итоге, выйдут и на него.
Опять вмешался Информатор. Ага, на Земле не раз случались такие события, взять хотя бы одно из последних за сто лет.
Один гений по имени Николо Тесла разработал способ передачи электроэнергии без проводов. Молодец, умница! Хорошо, что вмешались Координаторы, иначе последствия внедрения его изобретения земляне долго оплакивали. Полный капут! В любой точке пространства здесь появились бы энергетические мощности в тысячи киловатт, позволяющие подключить, что угодно, любые генераторы, только вот подключить их стало бы не кому. В электромагнитном поле такой интенсивности существование земных живых организмов невозможно. Но никто из людей тогда об этом не задумывался. И Тесла в том числе. Натворил бы дел, самородок!
“Впечатляющий пример, – подумал Эфт, – поэтому я соглашусь на предложение Мистера, пока Координаторы не всполошились, и Наблюдатели не сделали сторожевую стойку”.
Эфт, как и все настоящие Разумные во Вселенной, уважал работу Координаторов. Без их контроля наступила такая заваруха, все спуталось бы в такой клубок! И чтобы со страху не натворить бед менее развитым, каждая цивилизация замкнулась бы на своем уровне. К чертям, все контакты! Ужас.
Криницын выжидающе замолк, надеясь, что Василий сам озвучит его просьбу. Пусть так.
– Вы хотите узнать, могу ли я и захочу при помощи гипноза стереть в памяти людей информацию о преобразователе? У Фрязина, Волынского, у самих изобретателей? Это
возможно. Могу и у вас стереть, Юрий Павлович.
Мистер всполошился:
– А у меня-то зачем?
– Абсолютный вариант – проблема полностью разрешена, когда о ней все забудут. При этом и ваших серьезных людей придется потревожить. Всех – так всех.
– Нет, – в испуге замахал руками “положенец”, – они на это категорически не пойдут, а значит, и я. Вы что?!
– Ладно, ладно. Второй вопрос: согласен ли я? Отвечаю: согласен. Но при условии – в течение приблизительно трех лет ваши люди не притронутся к преобразователю. На это время добровольно о нем забудут.
– Я думаю, это условие приемлемо, – успокоился Мистер. – Но я уточню.
– Юрий Павлович, – почти нараспев произнес Эфт, – будьте уверены, если обещания кто-то из ваших не сдержит, я сразу об этом узнаю. Сразу же. Так что давайте действовать честно. Убедите их в этом.
Криницын кивнул.
– Ну а потом я определюсь, как все сделать. Начну с Фрязина. Он – главный раздражитель. Я жду подтверждения моего условия.
Часика через три Мистер позвонил и сообщил, что условие Василия принято.
К Фрязину Эфт прошел запросто. Дежурные полицейские разрешительно кивали, когда он на них смотрел, и вытягивались в струнку. Перед дверью приемной главы администрации губернатора Счастливчик вдруг остановился и перевел внимание на закрытую дверь противоположного кабинета. Он прищурил глаза и увидел там несколько мужчин, стоящих в напряжении и неотрывно смотрящих на часы. Вот оно как?! Придется им еще немного подождать.
В приемной секретарша, увидев Эфта, почтительно заулыбалась, и даже не предупредив шефа, открыла перед посетителем дверь. Фрязин беседовал с кем-то сидящим в кресле напротив. Оба они несколько испуганно уставились на нежданного гостя. Их тихий испуг объяснялся просто – перед Фрязиным только что был положен пухлый конверт с деньгами. И он уже тянулся к нему, чтобы смахнуть взятку в ящик стола, но внезапно оцепенел. Второй человек тоже. Только глаза обоих в недоумении таращились на Эфта. На все ему хватило восьми секунд. Выходя из кабинета, он обернулся на застывших людей и на прощанье приказал:
– Как после меня дверь откроют, продолжайте.
Секретарша сейчас совершенно не замечала Эфта, что-то печатая на компьютере. Он выскользнул в коридор и растворился на фоне стены. Тотчас из соседнего кабинета вырвались пятеро и бросились в приемную Фрязина. Когда они под слабый визг секретарши распахнули дверь кабинета, Фрязин ожил и толкнул конверт в стол.
– Генеральная прокуратура! Все оставаться на местах! – эти слова Эфт услышал и в коридоре.
“Слаженно работают опера, видать, без передыху на таких делах”, – сделал вывод Счастливчик, и пошел к выходу.

– Извини, Василий Ильич, – Криницын осторожно глянул на Эфта. – А это не ты поспособствовал? – Авторитет был в тревоге. Если племянника взяли, то значит, и самим губернатором в Москве недовольны. Сменят – опять передел собственности. Головная боль. Хуже это или лучше – черт знает. Но ясно, заморочки будут.
– Не ожидал от тебя, – Эфт принял оскорбленный вид. – Какое мне дело до этого Фрязина? Ведь всем известно – он берет взятки. Просто обнаглел вконец. Я сам еле успел дело сделать. Только вышел, тут они его и хлопнули.
В глазах “положенца” читалось сомнение. Несколько вопросов вертелось у него на языке, но задавать их не стал. Не осмелился. Хорошо, что побаивается. Осторожность уму не помеха. Пословица. Народная мудрость.
К Волынскому Эфт решил поехать вместе с Мистером, а последнее время его перемещения и встречи правоохранительные органы не “отслеживали”. Была тема для делового разговора, а на самом деле для того, чтобы убрать память об изобретении, выкупленном у него криминалом по цене вполовину меньшей, чем получили молодые авторы, ошалевшие от суммы, о которой и не мечтали. За избавление от Фрязина вполне подходящая цена. А задержание бывшего главы администрации за получение взятки авторитет скромно отнес на свой счет. Волынский прыгал от радости, поэтому Мистер решил содрать с него еще денег, красочно расписав, как дорого обходятся услуги Генеральной прокуратуры.
Эфт и Мистер в сопровождении неизменного Виктора (погоняло Пилот), вышли из машины у здания “Монолит Плюса” и тут Криницын вспомнил, что надо купить бутылку хорошего коньяка.
– Да ты что, Мистер, – не понял Виктор, – у Волынского для вас выпивки классной не найдется? Не врубаюсь.
– Куда тебе, – усмехнулся Юрий Павлович, – не дорос еще. А коньячок я его секретарше подарю. Она у Волынского цветам и конфетам именно пятизвездочный предпочитает. Или сама дома поддает или мужу отдает, ее дело. Взяток за информацию деньгами не берет, только подарки. Нужный человек. Пойду-ка я с тобой, а то купишь ерунду какую. Подожди, пожалуйста, Василий Ильич, пару минут.
Эфт остался у входа в магазин. А Мистер выбрал коньяк и пошел к единственной работающей кассе. Тут задев его плечом, вперед вырвался седенький старик.
– Эй, поосторожнее, дед, – возмутился Виктор, – чего прешь буром? Люди-то стоят. – Участник, – на ходу буркнул старикан, – тронув на груди орден Отечественной Войны.
– Ну все равно, зачем толкаться? Сказал бы нормально, – продолжал выступать Виктор.
– Охладись, – сквозь зубы процедил Мистер, – не надо заслуженного человека обижать.
– Это я обижаю?! – вскинулся Виктор. – Да он сам...
– Заткнись, я сказал, – под тяжелым взглядом авторитета Виктор осекся.
Вообще-то, Мистер мало чего боялся со стороны. В своем кругу, там другое дело, свои правила и понятия, не нарушая которых, не попадая в обломы и подставы можно нормально жить, особенно имея ясную и трезвую голову. А ее Мистер имел. Смешно сказать, но смешно на первый взгляд, опасался авторитет связываться с ветеранами ВОВ. Эти люди, которых осталось совсем немного, и всем им в среднем уже под девяносто и больше, стояли, по мнению Криницына, над законом. Вот убьет, рассуждая теоретически, участник ВОВ, болезный немощный дедушка, кого-нибудь, допустим, вот такого дурака, как Пилот, и что ему сделают? А ни хрена, по большому счету. Ну посидит
полгодика, если сразу не оправдают. И в первую очередную годовщину Победы – под амнистию.
Мистер помнил случай, когда два года назад пацаны Кудрявого наехали на компанию одного местного парня, где-то в кафе не понравились друг другу, слово за слово и тому подобная лабуда. Но обе стороны были с девками и разборку отложили на потом. Короче, на следующий вечер вчетвером встретили парня у его подъезда, решили наказать, но парнишка оказался не прост, хорошо владел приемами рукопашного боя, мордоворот еще тот, да и железная труба, к несчастью для пацанов, подвернулась ему под руку. Махались с шумом на весь двор. Выбежал тут дедуля, ветеран ВОВ на помощь к внучку, его, конечно, не тронули, хотя очень мешался, ну может, нечаянно уронили. Отделал внучок пацанов по полной программе, а одного пришиб на смерть.
Когда милиция приехала, дед стоял с трубой над телом и также далее упорно стоял, как в 43-ем под Курском, на своих показаниях, мол, это он в состоянии аффекта одного убил, другого покалечил, увидев лежащего без сознания внука и четверых бандитов, пинающих его. Тут и деньги ни фига не помогли. Судья даже разговаривать не стала. Шумиха в прессе, типа: “Фронтовик спас внука от бандитов!”, “Ветеран тряхнул стариной!”, и тому подобное. Оправдали деда подчистую. Так он еще, старый хрыч, на суде пацанам угрожал, мол, всех вас урою и мне ничего не будет. А вот вы меня попробуйте тронуть! Сам подскользнусь на тротуаре, сразу скажу: один из вас нападал. У пацанов челюсти отвалились от таких угроз.
Тогда Мистер разобрался – они сами были виноваты в кафе, вышивались по пьяне. Так все и замазали. Кудрявый вначале гоношился, по лысой своей башке стучал – мстить рвался. Но на нем висело столько обломов, что серьезные люди и слушать его не стали. Внучок куда-то в Белоруссию свалил, а дед до сих пор героем ходит.
Да, выходя на пенсию, люди меняются. Правда, Мистеру пенсия не грозит – он до смерти будет при деле, а уж насильственная или естественная придет с косой, как карта судьбины ляжет.
Следом Мистер вспомнил еще один случай. Его двоюродная сестра занималась в свое время сетевым маркетингом. Распространяла лечебную косметику какой-то крупнейшей фирмы, естественно одной из лучших в мире, поэтому товар, само собой уникален, эксклюзивен, эффективен, ну просто до обалдения обалдевших от вороха подобных предложений потенциальных покупательниц. Потребители мужского пола более консервативны и недоверчивы к новому, да и на свою физиономию в зеркале обычно внимания особенного не обращают, кроме официальных и клинических случаев, а так – лишь бы похож был. Одни брали косметику у сестры, другие пользовались аналогичной продукцией конкурирующих фирм (где менеджеры раньше успели), а кто-то все их посылал подальше – у кого ума много, а денег не хватает. Все-таки удовольствие дорогое. За красоту, которая в полной мере должна обрушиться на клиента, надо платить. Заказ по каталогу – и тебе тут же от фирмы-изготовителя первым попутным самолетом (или вечерней лошадью) коробочку с кремом прямо в руки – любуйся, нюхай, можешь даже мазаться.
Ох, и покрутиться надо бедному менеджеру, чтобы эти тюбики и флакончики впихнуть озабоченным своим внешним видом клиенткам (а они всегда этим озабочены), когда предложение превышает спрос. Конкуренция-то – ужас! Толпы агентов сетевого маркетинга прочесывают всевозможные фирмы, куда еще можно проникнуть, мелкой и частой гребенкой. Ловить надо удачу на лету, находить новых клиентов, создавать постоянную клиентуру.
Сам Криницын считал лучшим торговым агентом всех времен и народов главного героя книги Ярослава Гашека – бравого солдата Швейка. Это ж надо ухитриться, так

заговорить старушку, мечтающую завести канарейку, чтобы продать ей вместо птички ворованную перекрашенную собаку. Высший класс!
Как-то с похмелья в шутку посоветовал Криницын сестре привлечь к ее бизнесу ее соседа, пенсионера дядю Руслана. Энергичного такого, шустрого мужичка 65-ти лет, правда, выглядевшего немного постарше, но совсем немного, лет на десять. Последние 30 лет он работал бригадиром на стройке, и погодные условия и остальные климатические и специфические проявления такой работы отразились на его облике выпадением волос, появлением морщин, складок, и некоторой помятостью лица. Не считая пяти–шести не очень обременительных хронических заболеваний, к которым дядя Руслан давно привык и почти не замечал. Но главное – в душе быть бодрым, несмотря на то, как ходишь, пусть даже немного согнувшись в сторону от застарелого радикулита. А дядя Руслан как раз был такой скривившийся бодрячок.
Сестра, к удивлению Криницына, ухватилась за полубредовую идею и провела детальную беседу с дядей Русланом, пообещав в итоге какой-то процент от продаж, услышав о котором, дядя Руслан впав в полное умиление, пришел в боевую готовность.
На следующее утро, нацепив на пиджак горсть советских значков и несколько юбилейных медалей, он, подробно проинструктированный, с папочкой проспектов по косметике пошел делать свой бизнес.
По наводке сестры путь дяди Руслана лежал в ближайшее большущее 9-ти этажное здание, где располагались как минимум, штук сто различных фирм.
Толкнув без стука первую попавшуюся дверь с табличкой «рекламных агентов и менеджеров просим не беспокоить», дядя Руслан смело шагнул в офис.
– Здравствуйте, дамы и господа! – звучным бригадирским голосом выплеснул он заученное вступление. – Я представляю известнейшую фирму «Рита Ниччи», и хочу вам вкратце объяснить, что ее лечебно-косметическая продукция не имеет себе равных…
Таких старых менеджеров сотрудники фирмы еще не видели, к тому же посетитель, судя по нагрудным знакам отличия, наверняка являлся участником ВОВ. Так что, удивленно вытаращив глаза, сотрудники волей–неволей слушали уважаемого человека, прекратив работу.
– Ярким примером лечебной косметики «Рита Ниччи» являюсь я сам, – дядя Руслан пошлепал себя по лицу. – Видите, как я выгляжу, и это в мои 85 лет!
Все присутствующие оценили моложавый вид дедушки.
Дядя Руслан, вытащив из папки проспекты, хотел раздать их каждому, но молодые сотрудницы фирмы сами разобрали буклеты, усадив престарелого менеджера в кресло.
– Я надеюсь, – продолжил дядя Руслан, – вы прониклись пониманием к данному эсклюзиву, и уверен, что ваши заказы последуют незамедлительно. Мы решим ваши проблемы, – он достал бумагу и ручку, приготовившись записывать желающих, но все почему-то мялись, с кислыми улыбками разглядывая проспекты. Неужели застеснялись?
– Смелее! – подбодрил женщин дядя Руслан. – Здоровье и красота ждут вас. Да не мешайте людям работать! – гаркнул он на сотрудника, негромко разговаривающего по телефону.
Тот испуганно положил трубку.
– Скажите, пожалуйста, – робко прочирикала молоденькая сотрудница, пристав из-за стола, – а вы давно пользуетесь этой «Ритой Ниччи»?
Дядя Руслан многозначительно хмыкнув, незамедлительно ответил, что это делает почти всю жизнь. Все заученное было уже выдано, повторяться не хотелось, приходилось импровизировать, как когда-то перед комиссией на сдаче объекта.
– Я по профессии каменщик и, несмотря на такую тяжелую, можно сказать изнурительную работу, этот крем обеспечивал мне полную защиту лица. Итак, вы подписываете акт, тьфу, то есть, я вас записываю.
… – Неужели это такая старая косметика, как же мы раньше о ней не слышали? – подивились в другой фирме, делая заказы. – Новое – хорошо забытое старое, – удачно выдал вдруг всплывшую в памяти фразу дядя Руслан. – Старая и надежная, – разошелся он, воодушевленный заказами. – Бывалочи, потрешь кремом ноги и подмышки. И целый день не потеешь или не мерзнешь. А бодрость такая, доченьки, скажу вам…
В очередном офисе дядю Руслана от привалившего успеха вообще понесло.
– А на фронте, деточки, после тяжелого перехода или в окопе перед атакой потрешься «Ритой Ниччи» – и как огурчик! Пули не берут…
После таких слов, опасливо поглядывая на ветерана, заказы делали даже мужчины – лишь бы прибабахнутый от возраста и от фронтовой контузии посетитель как можно быстрее исчез.
Дела у сестры с помощью дяди Руслана резко пошли в гору, хотя он еще и не полностью обошел третий этаж. Но на верхних этажах, узнав про неутомимого и прилипчивого менеджера–пенсионера, перед лифтами в срочном порядке сделали ограждения и посадили вооруженных вахтеров, разрешавшим проходить на этажи только по спецпропускам с 9 степенями защиты, изготовленными на банкнотной фабрике.
Но недооценили возможностей и сил ветерана недобрые люди – дядя Руслан стал проникать наверх пешком по лестнице. Так им были обработаны четвертый и пятый этажи. По словам сестры, спохватившись, директора фирм шестого-девятого этажей установили на лестничных площадках бронированные двери с домофонами и системами видеонаблюдения (они и раньше это планировали, а дядя Руслан, получается, их подстегнул). Но рядом шла стройка, и бывшему бригадиру ничего не стоило договориться с крановщиком, который в обеденный перерыв доставлял дядю Руслана в строительной люльке прямо в неосмотрительно открытые окна пятого этажа. Таким же образом им был покорен шестой этаж.
Правда или нет, но окна последних трех этажей все фирмы наглухо закрыли бронированными стеклами и стальными жалюзи, наняли частных детективов, докладывающих руководству о местонахождении опасного менеджера. И пока дядя Руслан обдумывал возможности проникновения в запретную зону, все здание по причине его неприступной наружно-внутренней надежности выкупил солидный банк и начал евроремонт. Туда быстренько и устроился дядя Руслан консультантом по возведению внутриэтажной кирпичной кладки, которую, кроме турецких строителей уже никто здесь не умел делать.
Кстати, в этот банк он пристроил и сестру Криницына в отдел маркетинга. Вот это пенсионер! А эти молодые, Мистер покосился на Виктора, жующего жвачку, не включают соображаловку, опыта нету.
Вручив коньячок в подарочном варианте секретарше, Мистер и Василий прошли в кабинет Волынского, где Эфт был представлен как личный консультант по особым вопросам. Счастливчик сразу определил Игоря Анатольевича как чрезвычайно скользкого типа. Сомнительная личность по земным этическим меркам, поэтому о приборе он забудет навсегда, иначе можно ожидать от него чего угодно, естественно, в негативных вариациях. К этому примешивались отношения Волынского с Фрязиным и его женой.
В те несколько секунд, когда Эфт находился в прямом контакте с Фрязиным, он узнал причину повышенного интереса Тимофея Владимировича к преобразователю.
Как-то совершенно случайно, из чистого любопытства копаясь в Алисиной шкатулке с драгоценностями, Фрязин обнаружил там дорогое изящное кольцо из белого золота с бриллиантом каратов на десять, не меньше. Странно, что такую броскую красоту
супруга не одевала на пальчики. Еще смутило любопытного мужа, что кажется, видел он где-то это кольцо. Всего раз, мельком, но видел, а вот вспомнить никак не мог.
Выждав удачный момент, когда супружница находилась в спальне, он, вроде, нечаянно, опрокинул шкатулку. Ну, мол, дико извиняюсь, дорогая, какой я неуклюжий, сейчас соберу. О, а это что за колечко, милая? Откуда такая прелесть?
Алиса немного смутилась, небольшой румянец выступил на ее щечках, что не укрылось от подозрительного взора Фрязина.
– Тетя Сима подарила, – стараясь быть спокойной, ответила она. – Помнишь, приезжала к нам в том году. Разве я тебе о нем не говорила? Фамильная реликвия. Как знала, что видимся с ней в последний раз.
Да, тетушка скопытилась с полгода назад. Ох, и вредная была старушенция, впрочем, как все Алисины родственники. Фрязин ее терпеть не мог – такая хитрая выдра, не дай Боже! Все что-то вынюхивала, высматривала, и по любому поводу жаловалась племяннице. Но со стороны Алиски хороший ответ – тетю уже не спросишь.
– А что ты его не носишь, дорогая? – приторно ласковым тоном спросил Тимофей. – Вещь ценная – подруги обзавидуются.
– Большевато оно мне, – печально ответила супруга. – А так бы не снимала.
“Это ерунда, отговорки, – подумал Фрязин, – из большего меньшее всегда можно сделать. Есть же у нас ювелиры – асы. Алиса бы мне плешь проела, если захотела. Не хочет. Нет, что-то не то. Однозначно”.
С месяц промучившись, Тимофей, наконец, вспомнил, где видел кольцо. На светском рауте в честь юбилея уважаемого дяди губернатора, которое тот отмечал со всей присущей ему скромностью с большим размахом, пригласив сливки общества города и области. С высокопоставленными гостями москвичами потом был отдельный банкет. Ну а здесь присутствовала местная элита: всякие генеральные директора фирм, президенты АО и прочее и прочее. Волынский тогда еще был с супругой, худой болезненной на вид женщиной с остатками былой красоты на лице, увешанной, как новогодняя елка, сомнительными драгоценностями. Она протянула руку Фрязину, и он заметил на безымянном пальце вот точно такое кольцо. А по-настоящему ценные вещи Фрязин определял махом. Через месяц-полтора кобель Волынский разошелся с женой. Отдал ей квартиру в Москве, и еще кое-что по мелочам. Больше бывшую супругу хозяина “Монолит Плюса” никто здесь не видел, также как и их сына, четыре года учившегося в Англии, по слухам, там и оставшегося.
“А если этот красавчик Волынский, – в муках терзался Фрязин, – драгоценности при разводе у жены отобрал или ополовинил, а потом Алинке кольцо подарил. А за что? – И его воображение услужливо подало яркие картинки измены. – Ах ты, сука, Алина, скурвилась. Как бы доказать факт подарка, а больше и ничего не требуется. Выпну из дома!”.
Частного детектива, следившего за Фрязиной, доверенные люди Волынского обнаружили и перекупили, поэтому Тимофей Владимирович компромата на Алису не дождался. Но делая вид, что ни о чем не догадывается, Фрязин стал чаще встречаться с Волынским, а тот охотно принимал расположение влиятельного человека, в свою очередь, делая вид, что не догадывается о скрытых причинах завязавшегося приятельства.
Одним прекрасным вечером, сидя в сауне с Фрязиным, Волынский рассказал об оригинальном изобретении, мол, купил права на использование, интересная такая штучка, проверяли на производстве, откуда кирпич отделочный родом и кое-какие другие материалы. Все правильно показывает, а один раз вроде неправильно, но начали разбираться – оказалось, поставщики пластиковые рамы из Китая за немецкие выдали, надуть хотели. Хороший прибор для контроля, снабженцы не нарадуются – точно определяет страну, город, даже фирму.
Тут Фрязина и осенило – вдруг эта техника определит, откуда колечко?
– Слышь, Игорь Анатольевич, – зевнув для маскировки, спросил Фрязин, – а вот, например, есть у меня старые картины – покажет, кто их бывший хозяин? Подлинники ли?
– Думаю, сможет, – кивнул Волынский, – только там определенную настройку надо производить, регулировать перед установкой задачи – работает через компьютер. Но у меня человек есть, он приноровился.
Тогда-то и запала в голову Фрязина мысль – купить этот приборчик. На время взять, настройщик Волынского и о кольце может сболтнуть, тогда любовники начеку будут. А насчет картин, тоже неплохо. В доме Фрязина были полотна известных мастеров, но не очень-то он верил в выводы этих музейных экспертов, сейчас так подделку сотворят – хрен догадаешься. Говорят, даже Путину вместо подлинников копии дарят, сами не зная. И выставил он Волынскому условие – прибор, взамен хорошего заказа для его корпорации.
“А ты, жучара, – думал Эфт, глядя на лощенного представительного мужчину с повадками профессионального ловеласа, – допер в конце, что Фрязин может подарочек его проверить, заметался с испугу. А сейчас на Фрязину после ареста мужа и смотреть не будет. В общем, они с Тимофеем одного поля ягода. Пословица”.
В течение разговора Криницын убедил Волынского о необходимости доплаты за услуги по вопросу Фрязина, а чтобы подсластить пилюлю, убедительно, но очень расплывчато высказался о возможности взаимосотрудничества в одном интересном проекте. Игорь Анатольевич все время с недоумением посматривал на консультанта, зачем его приволок Мистер? Но Эфт, прощаясь, избавил председателя от лишних мыслей, стерев память о своем присутствии и, конечно, в первую очередь о преобразователе. А если кто из сотрудников будет спрашивать о приборе, реагировать на это, как на личное оскорбление. Тогда быстро все заткнутся.
«Да, Мистер умеет деньги выжимать, – заскучал Волынский. – Кругом уголовщина, и не куда от нее не денешься”.
Они с Мистером были почти одногодки, плюс–минус год, и оба состоялись как профессионалы, но разных сфер деятельности.
“Он еще шпаной ходил, когда я уже деньги делал, да и таких, как он, – злость на Мистера не проходила. – А сейчас условия диктует, туфту всякую пихает, насчет Генпрокуратуры. Не дорос он еще до такого уровня, а щеки надувает. Авторитет, мать его!”.
В самом начале незабываемых девяностых Игорь вместе со знакомыми занимался обналичкой. До уровня “арбузов”, на сленге тех времен – миллиардов, они не поднимались, но “лимоны” шли через руки.
Однажды после очередной крупной обналички ехали они на двух машинах в офис, точнее на квартиру кореша Игоря поделить деньги и отметить сорванный куш. Сколько их тогда было? Ну да, восемь человек, четверо в каждой. Тормознулись в центре у комка, курева купить и спиртное. Народ кругом шарашится что-то продает, покупает, меняет, воришки шмыгают и, конечно, “шарики-малики” и лохотроны вытрясают деньгу у доверчиво-любопытных балбесов.
Игорь равнодушно глядел, стоя у машины на это зрелище и пришла ему в голову интересная мысль – кинуть кидал. Поделился он нехитрым планом с ребятами. Подробно расписал. Короче, все согласились – прикольное дело. Старлей из уголовки с ними был, как его? Точно, Вадим, Вадик, как крыша и охрана, и еще два спортсмена – мастера спорта, боксер и штангист. Но и остальные далеко не хиляки.
Все хитрости лохотронщиков они знали, район знаком, вдобавок, квартала через три отдел МВД, где Вадик работал. Задача была проста – задавить мошенников деньгами
и вовремя смыться. А денег у них при себе имелось много, где-то тысяч за сорок в пересчете на баксы. Офигенная сумма по тем временам! Половина в “зеленых”, половина в “деревянных”.
Определились, как действовать, а роль лоха, как самый умный и шустрый взял на себя Волынский. Распихав пачки денег по карманам, он с глупым выражением на лице подошел к стоящим за столиком девушке с парнем, зазывающим на розыгрыш ценных вещей в моментальную лотерею. Рядом находились еще двое, вроде играющих. Пока Игорь интересовался у девушки, что да как, с разных сторон лениво подошли боксер и штангист – простые уличные зеваки.
Через несколько минут Игорь, конечно выиграл. И, несомненно, главный приз – телевизор. Вот тут, коробке.
– Поздравляем вас, – проникновенно-радостным тоном произнесла девица. – Куда вам поднести телевизор? Только недалеко.
– Постойте, – вмешался неприметный паренек, крутящийся около столика. – Но у меня тоже такой номер. И я раньше подошел.
Игорь заметно расстроился.
– Как же так? Два одинаковых номера?
Девушка внимательно сверила номера билетов и на миг задумалась. (Хорошо играет, стерва, в театр бы ее на роль Дездемоны, а Игорь с удовольствием бы исполнил действия Отелло в последнем акте).
– Странно... Коля, посмотри.
Ее напарник сосредоточенно сморщил лоб.
– Такое у нас впервые, – с удивлением произнес он. (А этот актер похуже, мог бы и глаза выпучить).
– Знаете что, – воспрянула девица, – а давайте, в таком случае проведем между вами двумя своеобразную лотерею. У кого денег при себе окажется больше, тот и ...
И дальше она понесла всяческую завлекаловку–лабуду, которую Игорь знал не хуже ее.
Выслушав предложение. Игорь кивнул головой, достал пачку денег и отсчитал половину.
– Вот!
Девушка положила их в коробку из-под консервов и повернулась к его сопернику. Тот, шаря по карманам, набрал бὀльшую сумму. Игорь достал две пачки и бросил в коробку. – Ты только коробочку никуда не задевай, – подозрительно прищурившись, сказал он. – И вообще, отойди от нее.
– Пожалуйста, – обиделась девица и сделала шажок назад.
– Давайте, я пригляжу, – из окружающих вывернулся средних лет, в шляпе, в очках, интеллигентный дядька, подставной. Но штангист качнул бедром, и мужик улетел куда-то в сторону.
– Я пригляжу, братан, – пробасил он, и грозно повис над коробкой своими 120 килограммами.
Парень-соперник старательно выворачивал карманы, казалось, все, но он откуда-то достал деньги.
“Нет, этот хмырь играет лучше, – восхитился Игорь, – даже потеет, как от возбуждения”.
Он изобразил на лице азарт и снова отсчитал приличную сумму, перекрыв деньги парня. К ним подтягивались зеваки и среди них, Волынский точно знал, минимум человека два-три подельников лохотронщиков.
Парень, в свою очередь, чуть ли не разделся, обыскивая себя. Растрепанный и взъерошенный, он, то ли из плавок, то ли из носков, но выложил деньги. Игорь добавил больше. По его подсчетам в коробке лежало тысяч на шесть баксов, а на рубли он сейчас и не помнил сколько.
Деньги у паренька закончились и ему незаметно (но ребята видели), подбросили крупную сумму. Собравшаяся вокруг толпа шумела – такой схватки здесь никогда не бывало.
Игорь невозмутимо кидал деньги. Парня еще раз “подогрели”, шепнув что-то на ухо. Игорь кивнул головой своим. Двое ребят встали вплотную за парнем. Когда у него закончились деньги, Волынский шлепнул очередными пачками о столик и посмотрел на соперника, имеющего убитый бледный вид, всунуть ему очередной “подогрев” ребята не дали. А может, мошенники решили заканчивать спектакль. Что ж, и нам пора.
Штангист взял коробку, заполненную сверху деньгами.
– Ну братан, ты выиграл! Все видели?!
В толпе раздались радостные и протестующие крики. Краем глаза Игорь заметил троих, приблатненного вида, спешивших на выручку своей шайке. Их остановили трое из группы
Игоря, вместе с Вадиком. – Не лезьте, ребята, хуже будет.
Вадим завел полы ветровки назад, выставляя подмышечную оперативную кобуру с “макаром”.
Такого отпора шайка-лейка не ожидала. Кто-то из толпы метнулся за угол здания, и оттуда показались два милиционера. Им лохотронщики отстегивали за “крышу”. Игорь, штангист и еще трое ребят, раздвинув толпу, спешили к машинам, отталкивая как собачонок пристающих матерившихся жуликов. Милиционеры ломанулись к ребятам, но на их пути появился Вадим. Узнав его, менты сразу сникли, и когда он бросил отрывистую фразу, начали останавливать лохотронщиков. Все спокойно уселись в машины и тронули. Такой наглости со стороны с последующим пролетом мошенники не ожидали. Это был их самый скорбный час. Игорь до сих пор ясно помнит недоуменно вытянувшиеся обиженные лица, когда обступив свою милицейскую “крышу”, они в возмущении махали руками.
Операция принесла приличный доход – на него вся их компашка два дня гудела по ресторанам и ночевала в гостиницах с девахами. Приятно вспомнить. Может, тогда Мистер сам бегал в лохотронщиках?
Еще любопытно, что за границей местные жулики сейчас применяют способы мошенничества, которые у нас вовсю практиковались лет пятнадцать-двадцать назад. Только дошло, что ли?
В прошлом месяце был Волынский в Париже, по делам, буквально несколько дней, тут на одного и наткнулся, блин, своих не хватает. Ждал он господина Марсо на набережной Сены в районе…, забыл напрочь, в общем, куда привезли, там и ждал. Земляки, работающие в Париже в одной крупной юридической фирме, сидели в машине, а Игорь прогуливался неподалеку (приехал немного раньше), глазел на окрестности и парижанок. Вдруг рядом остановилось такси, оттуда выскочил какой-то тип и, держа в руках пакет, быстро затарахтел по-французски. Волынский ничего не понял, и попробовал перейти на английский. Получилось. Короче, врубился – этот хмырь спешил в аэропорт, и предлагал ему купить презент, который ему не нужен, вроде как проблема с деньгами. Хорошая дубленка, почти даром, в три раза дешевле, смотрите, и развернул пакет. Да, вещь была качественная, дорогая, и для Сибири в самый раз. Но поведение продавца насторожило Волынского, демонстративно поглядывая на часы, тот невольно оглядывался по сторонам.
Да и почему он выбрал именно его, как сразу определил иностранца? Из машины вылезли соотечественники и пошли к Волынскому.
Игорь натянул дубленку, нормально! и отсчитал деньги.
– Давайте, я вам ее заверну, – любезно предложил продавец.
Ага, завернешь и подсунешь какую-нибудь тряпку. Мы это проходили. Так что, езжай, дорогой, махнул ему Игорь.
Вот тут парижский мошенник и засуетился, начал чирикать, что он раздумал, пихать обратно деньги, и чуть ли не вырывать у Волынского дубленку. Разбежался, морда. Земляки, сразу определившись, оттеснили местного и громко завели речь о полиции. Кидала сразу стушевался и впрыгнул в такси. Взгляд у него был, как у побитой собаки. Но еще бы – такой облом!
Все и везде дурят, кто по мелкому, кто по крупному. Эх, жизня, мать ее!

– Как, Василий Ильич? – поинтересовался Мистер, когда они выходили из офиса. – Все сделал? С гарантией?
– На все сто. Кстати, он и меня забыл. И секретарша. Был ты у Волынского сегодня один.
– Круто, – уважительно покачал головой авторитет. – А все-таки жаль, что ты, Василий, не подписываешься на тесный контакт. Жаль.
Виктору вчера Мистер дал два дня отгула, поэтому оторвался он по полной. Даже переборщил, и крепко.
Проснулся он утром в незнакомом подъезде незнакомого дома. Благо, что хоть город был родной, но это стало понятно позже. Жутко болела башка, во рту ночевал табун диких лошадей, а может, эскадрон гусар вонючих. Тошнило, мутило и плыло в глазах. Полный набор ощущений после грандиозной пьянки до упаду. Виктор оторвался от батареи, где, свернувшись калачиком, провел ночь или часть ночи. Встал, опираясь на стенку, и попытался сосредоточиться и что-нибудь вспомнить. Не получалось, голова отказывалась работать. Он осмотрел себя. С трудом стряхнул пыль с брюк, снял дубленку и похлопал по ней, затем осмотрел себя. Одежда была на месте, то есть на нем. Это уже хорошо, большой плюс. Проверив карманы, он обнаружил свой паспорт и ключи от машины и дома. Обалдеть! И они здесь! А сейчас минусы – исчезла сотка, часы и все деньги. Причем последних, вообще, ни копейки.
Виктор вышел на улицу, на морозный воздух, что его немного взбодрило. Без машины он был точно. Но, а где же вчера так? Смутные отрывочные воспоминания начала гульбы с Хилым и Дрыном. Вот, уже зацепка. Какие-то девчонки с ними, на какой-то квартире... Больше вспомнить ничего не удавалось, а самочувствие значительно ухудшалось от умственных усилий. И тут через шум прибоя в голове пробилось воспоминание о давнем случае с его знакомым Пашкой–Парашютистом. Он был постарше лет на десять, жил в соседнем доме, увлекался парашютным и авиамодельным спортом, даже Виктора в свое время втянул в занятия этими самолетиками, за что ему потом и дали такое погоняло. К криминалу не имел тесного отношения, не то, что Виктор, который с братвой тогда успешно окучивал представителей малого бизнеса. Но оттянуться Паша умел, редко, но метко, не особенно обращая внимание на жену, и она на это смотрела сквозь пальцы, какой же парашютист в загул не уходит, особенно в кругу своих соклубников, фанатов сигания с высоты? Рискуют же каждый раз, андреалинчик повышают. Сам Виктор, несмотря на неоднократные предложения Паши, прыгать не осмеливался. Уж как-нибудь можно прожить, не ощутив блаженства парения с высоты, прыгать гораздо привычнее через забор. Конечно, повернутые ребятишки, но каждый по-своему с ума сходит.
Шел Виктор домой, тогда мама еще жива была, а во дворе курил Паша. Поздоровкались, разговорились, кто, где и как на 1 мая гулял. Тут Пашка и выдал прикол. Что очнулся он под утро возле подъезда восьмого дома в одних трусах. Вышел от баб на улицу покурить. Понятно, крыша от водяры немного съехала. И напрочь забыл в какой квартире оттягивался. Что, блин, делать? Едри твою в перекись, за ногу, в Дарданеллу, растуды в качель! Как “морж” у проруби. Ну сообразил от отчаяния вариант.
Пошел перебежками к своему дому, позвонил в соседскую квартиру, что выше его. Полусонный сосед открыл дверь, потом рот, увидев пляжный прикид Паши. А тот, объяснил, мол, встал рано, мусор сейчас пошел выносить, да дверь квартиры захлопнул. Жена, как убитая спит, не дозвонишься. Давай, братан, я с твоего балкона на свой соскочу. Так и сделал. Быстро жене под бочок, мол, ночью еще пришел от ребят. И все обошлось. Блин, а похожий случай.
Где же это он? Виктор вышел на большую улицу. Ага, понятно, Октябрьский район. На такси до дома минут сорок. Но кто же его в таком виде посадит? Даже не остановятся. И на городской транспорт нужны рублишки. Блин, если не похмелиться, запросто можно сдохнуть. Виктор решил пройтись по дворам вблизи магазинов и поискать алкашей. День начинался морозный, но ясный, солнечный. Как тяжко... Сначала было плохо, но зато потом все хуже и хуже. А вот и компания! Трое мужиков возле забора детского сада собирались опохмеляться. Виктор, стараясь не сильно скрипеть по снегу, подошел и встал рядом. Наверное, у него был страшный вид, т.к. алкаши переглянулись, и без лишних вопросов налили ему полстакана дешевой водки, наметанным взглядом определив, что перед ними не бомжара какой-нибудь.
Минуты через три Виктор уже мог говорить. Для начала он пообещал отблагодарить спасителей по полной программе – тремя бутылками водки. За это ему налили еще грамм семьдесят. Полегчало заметно, но этого было мало, а у мужиков не хватало даже на бутылку вина. И телефонов сотовых они почему-то не имели.
– Позвонить надо, мужики, – твердил Виктор, – приедут пацаны, и все будет.
Домой никто из собутыльников идти не хотел, а больше помочь они ничем не могли.
– Вон из тридцать седьмого дома с бутылкой идет, – разглядел знакомого кто-то из троицы. – Но он, гад, только дома пьет. С женой. Фиг плеснет сто грамм.
– Еблантий! – заорал Виктор. – Иди сюда!
Мужичок, по виду с большого привычного будуна, остановился. Виктор подошел к нему.
– Когда долг отдашь, морда? – угрожающе произнес Виктор, беря мужичка за грудки. – Что там у тебя? Пузырь?
Он вытащил из внутреннего кармана пальто незнакомца бутылку водки.
– Вот это другое дело. Можешь идти.
Ой, как стало хорошеть после второй-то! “Мороз и солнце – день прелестный!” – как правильно заметил Есенин в свое время. Виктор крепчал с каждой минутой, а у алкашей-слабаков начали заплетаться языки.
– Вон, опять из магазина идет, – ткнул пальцем самый глазастый из них.
Мужичок, у которого Виктор произвел изъятие спиртного, так же сгорбившись, поспешал домой. В кармане у него снова топорщилась бутылка.
– Дорогой ты мой, Еблантий Спирохетович, – преградил путь Виктор. – Ну наконец-то, принес. Сколько тебя ждать? Гони пузырь! И тебе нальем, заработал.
От щедрот Виктора терпиле досталось сто грамм. Он молча выпил и целеустремленно зашагал к жене. А Виктор уже договорился с одним собутыльником, что тот пойдет домой и позвонит по номеру, который... блин, на чем бы и чем записать?
– Вот они, алкаши! – раздался рядом противный женский голос. – Это вы что же у моего мужа водку забираете?! – в трех метрах от компании, потрясая кулаками, грозилась
неопределенных лет женщина в пальто, накинутом на домашний халат. – Пьянь, сволочи! Грабеж среди бела дня! Но ничего, сейчас полиция приедет, влупят вам по пятнадцать суток, забулдыги! – бушевала она.
Алкаши вокруг Виктора стали постепенно рассасываться.
– Ты че кричишь, мать? – удивился Виктор. – Мы знать ничего не знаем. Какой муж? Какая водка? Наше поколение выбирает пепси. Мы тихие и пушистые.
Но женщину такие искренние объяснения еще больше раззадорили. И орала она весьма громко, так что Виктор не услышал шум подъехавшей полицейской машины. Перед входом в вытрезвитель Виктор стал трезветь. Давненько он здесь не бывал, и вот тебе, пожалуйста!
Его усадили напротив дежурного врача, женщина внимательно посмотрела на Виктора, очень опытным профессиональным взглядом глаза в глаза.
– Средняя степень опьянения, – выдала она диагноз.
– Как здорово! – восхитился Виктор, – ни в трубку дышать не надо, ни кровь на анализ – бац! и все точно. Какие светила медицины нас здесь встречают! Уважаемая, а вы не определите аденому чесательной железы или воспаление щиколотки внутренней ягодицы?
– Сколько выпил? – спросила врач, не реагируя на его слова. – Стакан водки, – поскромничал Виктор.
– Фамилия? – спросил старшина.
– Семиволокоточерепопенчуковский! – гордо ответил задержанный. – Паспорт посмотри.
– Раздевайся!
– Дай позвонить, чего я тут буду до вечера в камере? Сейчас пацаны подъедут, забашляют за ваш сервис, и еще сверху отстегнут.
Работник медвытрезвителя окинул клиента в запачканной, но новой дубленке задумчивым взглядом.
– Ладно, звони. Вон телефон. Только городской.
– А может, сотовый дашь? – приставал Виктор. – Дома сейчас корешей могу не застать.
– Не наглей, – полицейский сурово нахмурил брови. – А то и это не разрешу.
Только сейчас до Виктора дошло, что ни одного номера сотового он не помнит, все было забито в память мобилы, на фига зря напрягаться? Так что воленс-неволенс, звонить придется по городским.
Эфт спокойно дремал в своем кабинете, но тут раздался звонок от секретарши Савкина, взволнованно объяснившей, что ей сейчас звонит человек, срочно требующий Дмитрия, а если его нет, то Василия Ильича, да еще грозится при этом. Грубый такой мужчина.
– Соедините, Юлечка, – разрешил Эфт.
– Василий Ильич, – раздался в трубке хрипловатый голос Виктора (простыл, что ли?), – это Виктор. Не сочтите за труд, свяжитесь с Димой, или, в крайнем случае, с Юрием Павловичем, пусть кто-нибудь от них подъедет за мной – я в Октябрьском вытрезвителе. Денег ни копейки. Все, жду.
Информатор выдал все имеющиеся сведения о местных вытрезвителях. Официальные и неофициальные. Охо-хо, перепутано все здесь, законы – одно, порядки – другое. И даже не соприкасаются друг с другом.
Эфт позвонил Дмитрию, но он находился за городом в районном центре.
– Сейчас созвонюсь, пошлю кого-нибудь, – пообещал Савкин. Но Эфту было скучновато, и он передумал.
– Ладно, не суетись, сам съезжу, развеюсь, а то задница от кресла устала. В квартире, которую он недавно купил, его одолевала тоска, а на работе иногда приходилось решать неотложные вопросы, хоть какое-то занятие.
В вытрезвитель Эфта привезли на служебной “газели”, сам он не водил авто, не хотел ни сдавать на права, ни покупать их, чтобы его основная фамилия не светилась в базе данных ГИБДД. Главное, всегда стараться быть незаметным и не терять бдительности – Наблюдатели могут проявиться совершенно неожиданно.
Он назвал дежурному фамилию Виктора и заплатил деньги за принудительный сервис. Минут через пять Виктор Кулагин появился в коридоре в плавках, его вели одеваться. Увидев Василия Ильича, он сильно удивился.
– Ну что же вы это сами, могли кого прислать, прямо неудобно. Спасибо, Василий Ильич, с меня причитается.
– Стоп! – скомандовал дежурный капитан рвущемуся на улицу Виктору. – Такие как ты, утренние снегири, самые заядлые алкоголики. День еще не успел начаться, а вы в драбадан. Авдеев, сними с него отпечатки пальцев, вдруг как-нибудь замерзнет по пьяне. Так хоть знать будем кто.
Отпечатки пальцев Виктора, как ранее судимого, были в базе МВД. Он об этом он, конечно, умолчал, можно считать, от прирожденной стыдливости, а паспорт имел новенький, выданный год назад.
Лейтенант Авдеев принес бланки дактилоскопических карточек и краску. Эфт подошел поближе. Офицер намазал свои подушечки пальцев краской и радостно прижал каждый палец по очереди в определенные квадраты для отпечатков.
Виктор протрезвел полностью, молясь, чтобы лейтенант не вышел из-под гипноза. Но уж тут-то он зря боялся. Авдеев стер губкой, пропитанной специальным составом краску со своих пальцев, и полюбовавшись на карточки (как все четко получилось!), положил их в папку и пошел в кабинет.
– Авдеев, а ты его пробил по паспортным данным? – окликнул дежурный офицер коллегу.
– Конечно, сразу как поступил. Все нормально.
– Родственник или вместе работаете? – поинтересовался любопытный дежурный у Эфта.
– Сотрудник, вместе работаем в химчистке “Люкс–Лоск”, – улыбнулся Эфт. – С ним такое впервые. – Да уж, – неверяще отозвался капитан, остро глянув на Виктора. – В химчистке... Химичите, значит. Авдеев, ты где?! Проверь-ка гражданина Кулагина по отпечаткам, вдруг он вчера-сегодня по пьяне кого-нибудь пришиб. Сам из братков, что ли?
– Не-е, – отпрянул Виктор, стараясь делать удивленные глаза. – Да вы че? Не в жисть!
– Ну-ну, – усталый дежурный потер глаза. – Подождите граждане немного.
Как и ожидалось, лейтенант был чист перед законом, и вскоре Эфт вез Виктора домой.
– Никому, что видел, – предупредил его Счастливчик.
– Само собой, – тряхнул Виктор головой. – А Мистеру можно?
– А зачем ему знать, что ты как последний фраер попал в вытрезвиловку? Сам подумай. А Савкина я предупрежу.
Виктор почесал тыковку и согласился.
Проснулся сегодня Савкин поздно. Солнце щедро светило в окна, дул легкий свежий ветерок, весело щебетали птички, во дворе на кого-то матом ругался дворник Петрович. Приятно в воскресенье поваляться, никуда не спеша. Рядом тихо сопела, приоткрыв губки Людмила. Хорошая девушка, взглянул на нее Дмитрий. Без особых претензий и изысков. Такие ему нравились. А позавчера была Юля – секретарша, с ней еще проще, своеобразно держится за работу в его лице. Но Савкин вначале не приставал, она сама проявила инициативу, как тут откажешь? А во вторник он ночь провел с Верой и, может, зря. Нет ей еще веры. Первых двух он хорошо знал, а вот Верку всего пару дней –
один день знакомство, на следущий – в постель. Коньячка немного перебрал, а надо посторожнее с малознакомыми, к тому же без резинки…
Балбес, надо выбирать безопасный секс! Терпежа не хватило, что ли? Вдруг чего подцепишь? Да чего после драки кулаками махать, пока вроде никаких признаков. Но провериться надо, а то другие девчонки пострадают. Все, отныне только с надежными партнершами! А если жениться? Но не встретил он еще подходящей женщины для семейной жизни.
Дмитрию опять вспомнился Саня Дорошин. Все-таки какой прикольный парень! Где он сейчас, как? На такую тему произошел с ним один случай. Ой, сколько лет назад это было. Однажды осенью после бурного застолья и последующей за ним ночи, проведенной с малознакомой девушкой, через день-два Дорошин почуствовал, что подцепил «гусарский насморк», то есть гонорею. Что ж, такое ему было не впервой, быстренько вылечившись, Санек так же быстро забыл об этой неприятности. Прошло несколько месяцев, и в канун Нового года на остановке автобуса Санек неожиданно столкнулся с парочкой – незнакомым парнем, который в одной руке нес сумку, набитую бутылками вина, другой рукой обнимал девушку, как раз ту, после встречи с кем, Санек немного, но чувствительно помучался. Моментом вспыхнула жгучая обида, и Санек со словами: «ах ты, сука!», подлетев к девахе, отвесил ей оглушительную пощечину. Схватившись за лицо, девушка округлившимися глазами смотрела на Саню, а парень, естественно, полез в драку.
– Постой, земеля, – притормозил его Саня, – эта твоя чувиха меня в сентябре трипперком наградила, может быть и тебе от нее такой подарок будет.
Бойцовский пыл у парня сразу угас, он оценил мужскую солидарность, и обернулся к своей спутнице.
– Что, правда?
Она, прижав руки к щекам, видать, в полном ступоре, молчала, словно оцепенев.
Сплюнув, парень коротко выругался, и пошел прочь, позвякивая бутылками в сумке. Ушел и Санек.
– Ну, правильно сделал, что сказал, только трогать ее не стоило бы, – в общем, одобрил Савкин поступок другана. Но глядя на его задумчивое лицо, не удержался от вопроса: – Ну что еще?
– Понимаешь, Димон, – почесав подбородок, задумчиво ответил Саня, – тогда осенью по пьянке я ее лицо плохо запомнил. Может, это была не она?
Конечно, это нехорошо, но Дмитрий ржал тогда, как последний идиот.
“Надо вести здоровый образ жизни, – мечтал Савкин. – Первым делом бросить курить, а то по утрам во рту горечь, хоть на ночь на зубы весь туб пасты изведи. Василия Ильича надо попросить провести с ним сеанс гипноза. А что, это мысль! А еще неплохо всей конторой отдохнуть на природе. Такие пикники сближают сотрудников и благоприятно сказываются на рабочей атмосфере и производительности труда, что заклятые друзья-капиталисты заметили лет сто назад. Поэтому в следующее воскресение надо сделать вылазку на водохранилище с шашлыками, пивком... Заметано! И Василия Ильича вытащить, а то сидит сиднем, то дома, то на работе, в телик пялится на всякие “дискавери” или в Интернете шарится. Так и заболеть можно”.
Опять наступило воскресенье и сотрудники дома быта на двух служебных “газелях” и трех личных авто подъехали к месту отдыха. Здесь пологий песчаный берег уходил под чистую прохладную воду, а из соснового бора, прогревающегося под солнцем, тянуло густым, пьянящим запахом хвои. Пока сотрудники во главе с Савкиным обустраивались, доставая снедь, мангалы, маринованное мясо, Эфт решил пройтись по извилистой тропинке вдоль берега. Местная природа не задевала его, на некоторых планетах
встречались пейзажи и покрасивее (недаром есть словосочетание “неземная красота” т.е. неописуемая), а ведь точно людьми подмечено!
Пройдя метров сто, Эфт собирался вернуться, и тут боковым зрением слева заметил слабые очертания какой-то сущности. Человеческий глаз не увидел бы ничего. А Счастливчик усилил проникающее зрение, – не понятно. Тогда еще. В результате, в пределах 65% своих возможностей он ясно разглядел существо двухметрового роста, толщиной сантиметров двадцать, оно походило на гиганского дождевого червя, стоящего вертикально. По туловищу сверху до низа шли частые спиральные полосы. Эфт не встречал такое. Информатор моментально стал индифицировать объект.
Почувствовав опасность, Эфт телепортировал к себе рюкзачок с набором космотуриста. Существо, в свою очередь, определило слабый фон направленного на него взгляда и зафиксировало Эфта. Он едва успел раскрыть защитную капсулу, как по ней ударил мощный поток электромагнитного излучения. Счастливчик в капсуле на всякий случай начал трансформацию оболочки тела слетча – Разумных с созвездия РБ-03 И, роговой покров которых состоял из очень прочных панцирных пластин – этакая природная броня, выдерживающая адскую температуру и смертельные излучения различных видов. Просто прекрасная замена скафандру. Карту со структурным кодом рогового покрова слетча – большую редкость, которую мечтали заполучить многие туристы и исследователи, Эфт имел. В принципе, и его настоящее тело по не-
уязвимости было не хуже, но принимать свой естественный облик, можно только при крайней необходимости.
... На планету слетчей Эфт прибыл исключительно из любопытства, уж очень много невероятного говорилось о ее обитателях. Правда, была еще одна небольшая причина – за ним гонялись три сторожевых скоростных катера олигарха Гг/ллю/юмма из созвездия Спиральных Крестов, этакая частная бойцово-поисковая группа. Цель – поймать Эфта или уничтожить его яхту. Можно то и другое. Злопамятный и жадный тип. Подумаешь, выиграл у него Счастливчик партию в реи–ре. По земному, что-то вроде среднее между шахматами, картами и бильярдом. Результат игры арбитрами обычно определялся через шесть часов после окончания, но иногда сразу понятно, кто победил. То есть, пройдя через клеточный лабиринт игрового поля, набухшие козырные шары останавливаются у своеобразных луз. И затем, высохнув, падают туда. Ненамоченные благодаря искусству игрока, падают сразу. Эфт предварительно покрыл все свои шары влагоотталкивающим составом. Небольшая тактическая хитрость сработала безотказно. Странно, однако, почему до него в реи–ре никто не мухлевал? Обделенные воображением эти из Спиральных Крестов. Счастливчик получил наличными 150 тысяч галактионтов и по-быстрому “сделал ноги”. Для олигарха разве это деньги? Разобравшись, Гг/ллю/юмм отправил за ним погоню со строгим приказанием – держаться группой, а Эфт успел перехватить часть радиосообщения. Оно и спасло его от неминуемых разборок, потому что на свою планету слетчи пропускали только по одному кораблю в порядке очереди, через строго установленный промежуток времени. А Счастливчик добрался сюда первым. Погоне пришлось кружить невдалеке от планеты, пытаясь связаться с боссом, но мешало очень сильное электромагнитное и ионизирующее излучение планеты. На ее поверхности выстреливали высоко вверх многочисленные гейзеры раскаленных газов, происходила активная вулканическая деятельность, текли широкие потоки огнедышащей лавы. Жизнь тут била ключом. И кроме аборигенов – слетчей в своей живой броне, прогуляться по животрепещущим от землетрясений каменистым ландшафтам никто из прибывающих гостей не рисковал.
Несмотря на некоторую суровость климата, ну например, как у народов Крайнего Севера Земли, родные места слетчи горячо любили. Берегли экологию, щедро сдобренную
вулканическим пеплом (отличный строительный материал для небольших свайных городов), и старались как можно меньше загрязнять бодрящие серные и иные испарения взлетами и посадками чужих кораблей. К тому же, два космодрома на планете часто меняли свое расположение из-за пробивающихся гейзеров и появляющихся разломов и трещин на подготовленных расчищенных площадях.
Эфту, как всегда повезло – яхту приняли, нашлось местечко. Первым делом он сообщил дежурному офицеру, что он командир торговой эскадрильи, еще три корабля находятся на орбите, (вон, видите, на ваших экранах), и его визит кратковременный. Есть важное коммерческое предложение, особого характера, в связи с чем, он просит о встрече с кем-нибудь из солидных бизнесменов планеты. Услуги за помощь будут оплачены. Служивый с готовностью согласился.
Вскоре в гостиницу космодрома прибыл бодрый и в боевом настроении после купания в свежей лаве полномочный представитель крупной компании. Эфт без обиняков сказал о своем желании купить две-три структурные карты с кодом кожного покрова местных жителей. Торг был тяжелым. За товар слетчи просили очень дорого, Счастливчик не сдержал изумления, услышав запредельную цену. С минуты на минуту он ждал сообщения бортового Информатора. По его прикидкам сторожевики преследователей должны отойти на некоторое расстояние от планеты, чтобы восстановить связь со своим боссом. Конечно, и один корабль мог сделать этот маневр, но Эфт перед игрой собрал подробные сведения о Гг/ллю/юмме. Тот всегда отдавал очень подробные приказы, вместо десяти слов говорил пятьсот, просчитывая множество вариантов, и не оставлял подчиненным даже ограниченную свободу действий, считая их всех тупицами в десятом поколении. Только дословное выполнение.
– Значит, мы не договорились, – с сожалеющей интонацией констатировал Эфт. И приказал в бегунок молнии застежки верхнего кармана:
– Второй, третий, четвертый, следуйте по маршруту С3. “Довольно удобно и оригинально, – подумал уполномоченный, – и застежка и микрофон рации. Неплохо внедрить подобное. Интересно, сколько мне заплатят за идею?”.
От возможностей премиальных торгаш немного размяк, к тому же убедился в отходе катеров, сделка срывалась.
– Еще раз ваша цена? Но реальная? – попросил он.
– Давайте, пойдем по другому пути, – предложил Эфт. – Бартер. Так мне проще. Один из моих катеров класса БР за три карточки.
Предложение было очень выгодным. Слетчи имели небольшой и, в основном, устаревший космофлот. Путешествовать они не рвались, только в меру необходимости, т.е. по торговым делам. А катер–сторожевик такого класса компании очень бы пригодился. От возможностей премиальных за сделку представитель едва не впал в эйфорию, сдерживаясь из последних сил.
– Нет, три много, а за две карты – подойдет.
Информатор выдал сообщение. Эфт в сторону кармана приказал катерам возвращаться. На мониторе слежения ближнего Космоса собеседники увидели, как группа катеров послушно остановилась и пошла обратно.
Как на месте разозленного, но трезво мыслящего олигарха поступил Эфт? Одному катеру приказал идти на посадку, чтобы на космодроме найти возможность захватить обидчика или яхту. Или заставить его стартовать. Для захвата хватит двух маневренных и мощных сторожевиков. Есть и другой вариант, более мутный – кружить вокруг планеты, ожидая вылета яхты. Но какое время? Слетчи проявят нездоровый интерес, потребуют объяснений, а правду Гг/ллю/юмм никогда не скажет. Признаться в том, что его обманули, а обычно это он практиковал сам, – такая новость в этом районе Галактики
распространится мгновенно. Нет. Разборки с мошенником его личная проблема. А вдруг, сидя на планете, тот предпримет какие-то неожиданные действия. Нельзя
тянуть. Значит, вернее всего первое.
– Один мой катер скоро попросит разрешения на посадку, потом подпишите со старшим экипажа акт приемки-передачи. Документы на судно я сейчас предоставлю, они у меня на борту.
Информатор уже подготовил очень правдивую, почти настоящую документацию. Договор купли-продажи они оформили быстро, уполномоченный боялся, что Эфт передумает. Но на сто процентную предоплату все же не согласился, только на 50%. Вдруг судно не в таком хорошем состоянии, как тут расписывают. Счастливчик получил структурную карту и немедленно ее опробовал.
– Вы не будете против, если я немного похожу в этой оболочке, надо попривыкнуть? – спросил он.
Возражений не последовало. Дальше все пока шло по плану – катер совершил посадку. Офицер индифицировал по галактическому реестру судно и космопорт приписки. Когда он вышел, появился Эфт в прикиде слетча, поэтому экипаж не успел выставить защитные блоки. Применив всю мощь внушения, Счастливчик заставил командира катера Оо/ттх/ха связаться с коллегами на орбите и передать, что яхта и владелец в результате его быстрых и профессиональных действий захвачены, но пока нет возможности стартовать на катере. Повреждения (проклятая планета!), из-за внезапно проявившегося гейзера.
– Я предлагаю, – продолжал с помощью Эфта Оо/тт/хх, – пусть яхта с моими бойцами стартует, а сам пока с ремонтниками повожусь.
Начальник группы задумался.
– Такой вариант не предусмотрен боссом. Надо с ним связаться.
– Ты что, не понял?! – вскипел командир катера. – Задание выполнено, а это главное. Тут слетчи, по-моему, что-то подозревают, надо уходить. Тормознут яхту, хозяин пропустит нас через молекулярную резку!
Начальника со страшной силой одолевали сомнения, но аргументы, насчет слетчей и босса оказались решающими.
– Ладно, пусть взлетают. Может, ты прав. Но около нас притормозят, я определюсь что дальше.
– Все, иду к ремонтникам. Мои с яхты установят с тобой связь. Отбой.
Эфт отвел экипаж в трюм и дал установку на крепкий и здоровый сон. Уморились, бедняги, им надо набираться сил. Впереди у них крутые разборки.
Уполномоченный припрыгивал от нетерпения попасть на катер.
– Если у вас нет вопросов, я стартую. Времени у меня больше не осталось. Дела. Голограммы бойцов рядом с Эфтом гляделись естественно. Связь он поднастроил ловко, поэтому их искаженные голоса прерывались всякими помехами. Но изображение – пожалуйста!
Притормозив около катеров, Эфт, не жалея энергии, лупанул по обоим невидимыми лучами квантового генератора-замедлителя. Время на сторожевиках застыло, словно замерзло. И «оттаивать» будет долго и постепенно.
Разогнав яхту почти до предельного хода, он благополучно ушел в подпространство.

Информатор напряженно работал, перебирая тысячи вариантов, выискивая малейшие зацепки для определения неизвестного. Но пока ничего похожего.
Километров за семь в Академгородке, в одном из НИИ приборы отметили кратковременный электромагнитный всплеск. Но сегодня был аномальный день.
Эфт ответил нападавшему таким же ударом – зарядка комплексатора комбинированного оружия стояла на максимуме.
Информатор в широкополосном диапазоне инфра- и ультразвука, принятого для общения, выдал фальшивое, но грозное предупреждение:
– Исследовательская миссия 15-го управления Межгалактического Совета. Разрешение Координаторской службы 27–98–КСТМ/6. Нападение противозаконно! Незамедлительно индифицируйтесь!
В ответ объект шарахнул по Эфту пучковым излучением гравиомонтозной полярности. Защита капсулы начала медленно истончаться, но тело слетча пока гарантировало безопасность. Не будет же пришелец, в самом деле, применять настоящее боевое оружие – Наблюдатели отреагируют моментом. А это явный нарушитель закона. Эфт нажал спуск комплексатора. На объект сверху стали падать невидимые энергопоглощающие колпаки, один за другим исчезая в защитном поле неизвестного слабыми всполохами. Сейчас тот чувствовал себя так, как человек, которого бьют по голове сковородками. Нападающий перешел в оборону, но выиграет тот, у кого больше запас энергии. Для Информатора эти действия стали большой подсказкой и он, наконец-то, определил объект. “Созвездие Кыасеун (созвездие плеяд. – БМЭ.), звездная система ШПШ–881 ФУ. Цивилизация ргомолестов IV уровня”.
Вот это сюрприз! Ргомолесты известны как самые нахальные воры в этой галактике. Воровали все, что попадется и где возможно. Они и на IV уровень развития вышли при помощи украденной информации и различной энергетики у цивилизаций II– III уровня. Межгалактические законы запрещали внедрять достижения высших цивилизаций низшими, а наоборот, не оговаривалось. Существовал запрет несанкционированных Координаторами контактов с низшими, передачи образцов высоких технологий, извлечение полезных ископаемых, и еще кое-какая юридическая мелочовка. Преждевременные знания смерти подобны. А так, вообще, что взять у примитивных сообществ? А взять было что. Хотя бы изобретения местных гениев, обгоняющих время, не принятых и непонятых современниками. С каждой планеты по нескольку зернышек – и закрома полны. Отбирай, усовершенствуй, внедряй. Умели ргомолесты это делать, ничего не скажешь. А сейчас они поставили перед собой задачу – выйти на V уровень развития.
Межгалактический Совет и Служба Координаторов еще не пришли к мнению, разрешить ли им в будущем такой скачок. На V уровне все, к чему привыкли ргомолесты с неофициального разрешения своего правительства, т.е. к воровству, исключалось. Духовно и морально цивилизация совершенно не была готова к переходу. Сидите на IV уровне и не рыпайтесь! Но тогда они будут продолжать обворовывать низших. Оставался выход – принимать закон о всеобщем запрете такой некрасивой деятельности ргомолестов, а это очень долгая процедура согласований.
Допустим, будет принят закон, но эти Разумные сразу измениться не могут. Привыкли на халяву. Что-то им надо предложить взамен – увлекательное, выгодное и без вреда для других. А что? Вот здесь и таилась основная заковыка проблемы, головная боль Совета и Координаторов. И пока все шло своим чередом.
Информатор нашел слабое место ргомолста – они все очень плохо переносили низкие температуры. Колпаки продолжали падать, выкачивая и не давая восполнить энергию объекту. Пришелец даже не мог удрать и телепортироваться. Еще несколько минут и Информатор сообщил, что объект достаточно ослаб. Эфт и сам это понял. Он подошел поближе. Под сферой энергопоглотителя корчилось длинное червеобразное тело. Убрав колпак, Эфт переключил комплексатор и ударил по нахалу струей жидкого гелия. Тот жалобно запищал в ультразвуковом диапазоне:
– О, всемогущий слетч, отпусти меня! Погибну!
– Ничего, вы живучие, – равнодушно сказал Эфт, держа ргомолста на прицеле.
Рядом послышались голоса и оба инопланетянина сделались невидимыми. По тропинке топала, весело переговариваясь, группа молодежи, скорее всего старшеклассники.
– Ой, что-то холодно здесь, – взвизгнула девушка, идущая первой.
Сзади посыпались комментарии.
– Пиво холодное надо меньше пить!
– Светик, подожди, я тебя согрею, пока потею!
– Главное, Светуль, не застуди грудь, а то руки отморожу.
Подростки скрылись из вида. Эфт полоснул по ргомолесту второй порцией жидкого гелия и без труда проник в его сознание.
Космический вор недавно вышел на охоту. Он знал, что дисколеты Наблюдателей при скоплении большого количества людей ничего не заметят, если действовать тихо и осторожно. Рядом тянулся на километр широкий пляж и у сотен расслабившихся отдыхающих можно незаметно откачивать понемногу биоэнергетику, а человек – сам по себе информационный биогенератор. Хорошо, что Эфт встретил его рано, иначе с подзарядившимся ргомолестом их взаимные “приветствия” затянулись бы подольше. А основная цель группы космических воров, рыскающих по планете – изъятие одной из важных тонких структур в разумной Ноосфере Земли. Но для этого нужен солидный запас биоэнергетики, вот они ее и собирали.
“Беспредельщики, – удивленно подумал Эфт. – Это сложнейшая задача с их-то уровнем развития. Но ведь может и получиться. И Координаторы сразу не врубятся, у них несколько другое направление деятельности и контроля. А потом, когда будут решать, что делать, воры смоются и используют для своих незаконных делишек всю богатейшую информацию энергоструктуры. Наглость – второе счастье. Мудрость беспринципных деловаров”.
– С вами все понятно, – обратился Эфт к сборщику энергетики. – Я обязан доложить Наблюдателям.
– Пожалей, уважаемый слетч, – заныл ргомолест, сообразив, что их план раскрыт, а за такую попытку ждет наказание. – Ты Исследователь, и мы почти коллеги. Ну не бывает у нас без ошибок. Я все понял – мы заблуждались. Дай возможность уйти, и мы исправимся, станем лучше и чище, благоразумней...
Эфт знал, космоворы, когда их прижимали, сразу лили крокодиловы слезы, клялись, зарекались, стенали, выли. Была бы голова – бились об стенку, росли бы волосы – драли на себе. Спектакль в таком ключе они могли продолжать целыми сутками. Это сейчас он один, а если их, обормотов, несколько? Невыносимое зрелище! И попадались иногда Разумные высших уровней, поверившие в их искренность, потому, что не одни представители IV уровня цивилизаций не вели себя так.
– Ладно, заткнись, – разозлился Эфт. – Даю вам восемь земных часов, и убирайтесь с планеты. По истечению этого времени докладываю Наблюдателям.
Он был уверен – уже через 3–4 часа шайка ргомолестов смоется отсюда подальше, чтобы Наблюдатели не догнали.
Космический вор моментом испарился.
– Василий Ильи–ич! – раздался неподалеку женский голос. – Где вы?!
Эфт узнал Ирину Семеновну, главного бухгалтера дома быта. Она одна из немногих точно знала, кто настоящий хозяин предприятия, остальные строили догадки. Жила без мужа с дочкой пятиклассницей. Миловидная женщина 33-х лет, как говорится, в теле, – не худая и не толстая (100х70х100). И до последнего времени не верила, что у Эфта никого нет, в смысле, женщин. А когда убедилась в обратном, взбодрилась, и с сегодняшнего дня решила начать медленное широкомасштабное наступление на свободу Василия. Это была ее первая атака.
Эфту понадобилась пара минут для возвращения в человеческий облик.
– Мы вас ждем, Василий Ильич! Ау! – Ирина Семеновна настойчиво продолжала поиск. И он появился перед ней.
– Ну что же вы, Василий Ильич, куда запропастились? – обрадовавшись, защебетала бухгалтерша.
Эфт осторожно проник в ее мысли и сильно смутился. Планы, насчет “консультанта” у Ирины проявлялись четко продуманные, словно квартальный отчет.
Продолжая игриво болтать, Ирина Семеновна взяла за руку Эфта и повела за собой к коллективу. Несколько раз она спотыкалась, и когда Эфт помогал ей сохранить равновесие, благодарно прижималась к нему всем телом на несколько секунд.
“Влип, – в растерянности подумал Эфт. – Что делать?”.
Советник–Информатор молчал. В личные отношения он редко вмешивался, не та функция.
Дело не в сексе. С его стороны сотворить полноценную имитацию не трудно. Но что дальше? По планам Ирины это женитьба, счастливая семейная жизнь, мужская надежная поддержка финансового характера, удочерение... Какой кошмар! По сравнению с такими яркими картинками и угроза со стороны Наблюдателей становилась блеклой.
“А что ты хотел, – вдруг подключился Информатор. – Внедрение должно быть полным. Потерпишь годика два–три”.
Спасибо. Поддержал. Но свою спокойную жизнь в ожидании отлета Эфт не намерен менять. А вот сотрудникам следует помогать в устройстве личной жизни.
Коллеги с шутками и прибаутками сомкнулись плечом к плечу у походных раскладных столиков, куда только что принесли шампуры с горячим шашлыком. Кто выпил пива, кто
коньячку... Дмитрий неожиданно заметил, как и призывно и дразнящее-загадочно смотрит на него Ирина Семеновна. Красивая женщина, как раньше не замечал! Спокойная, уверенная в себе, никогда не жалуется, и бухгалтер классный. Одета всегда со вкусом, но не вызывающе. С такой можно планировать совместное будущее, не подведет в трудную минуту.
“Дура я, что за блажь в голову втемяшилась, насчет Василия Ильича, – недоумевала Ирина. – Скучный, неразговорчивый, пожилой. А Савкин – привлекательный мужчина, неженатый, перспективный. Да он мне всегда нравился, но почему-то глушила в себе... Но, а шлюшек всяческих я от него отважу. Только мой будет!”. Ирина взбодрилась. И вроде нечаянно уперлась в директора упругой грудью. Савкин дрогнул. Первая атака развивалась успешно.
“Вот и ладушки, – Эфт отвел от них взгляд. – Все просто. А если они и вправду созданы друг для друга? Люди считают себя сложными существами, но они вполне предсказуемы, потому, что их разум и чувства редко соприкасаются. И тут нет парадокса”.
Что ж, в предсказуемом обществе легче жить, поэтому внедрение можно считать удавшимся.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Хорошо разобравшийся в человеческих взаимоотношениях Информатор настоятельно посоветовал хозяину поскорее начинать романтические отношения, с быстрым переходом
на следующую ступеньку – гражданский брак, чего тянуть-то? Что ж, Эфту пришлось согласиться завести себе женщину, не очень корректно сказано, но ведь дамы заводят себе мужей, так что все взаимно. Нельзя допускать, чтобы среди коллег и знакомых пошли слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации Василия Ильича, или о его полной импотенции. Никак нельзя, мать ее за ногу! А когда у неофициального учредителя будет постоянная подруга, все устаканится.
Перебрав варианты, Счастливчик остановился на известной брачной фирме, такие имеют солидные базы клиентов и ответственно относятся к процедуре подбора, блюдут имидж.
Приятная при общении, деловая и опытная сотрудница попросила клиента заполнить анкету: немного основных сведений о себе, зато много о будущей избраннице. С какой желаете познакомиться? Вот таких или вот этаких, или тех? Спокойных, ровных по характеру без материальных и жилищных проблем и детей? Отлично. С высшим образованием? Ага, значит, не обязательно. Прелестно. А какие больше нравятся уважаемому Василию Ильичу: худенькие, полненькие, брюнетки, шатенки, блондинки, высокие, невысокие, общительные, с чувством юмора, любящие экстрим или домоседки? И так далее.
«Ничего себе, какие подробности, – Эфт этого не ожидал. – Она сама их делает, что ли?». После кучи наводящих вопросов на запросы клиента, агент брачного бюро выложила перед Василием пару альбомов с фото и кратким описанием претенденток на спутницу жизни.
Если исходить из мужских критериев женской красоты они, конечно, были разные, но Эфт в таких критериях не разбирался. Информатор немедленно пришел на помощь и выбрал парочку симпатичных женщин возрастом около 30 лет.
– У вас неплохой вкус, – похвалила сотрудница. – Девушки очень хорошие. Записывайте телефон первой, если не подойдет, свяжитесь со второй.
«Фиг вам, – подумал Эфт, – подойдет и первая. Что я не справлюсь? Подгоним под свой неприхотливый вкус и невредные привычки».
Созвонившись, Эфт отправился на рандеву с 29-тилетней Мариной. Информатор, как подозревал Эфт, раздулся от невысказанных насмешек, но скрывал это, подозревая, что
хозяин это подозревает.
За несколько первых минут общения Счастливчик незаметно выяснил всю биографию Марины, все ее женские и житейские тайны. Да, вроде все в порядке, как у нормальных людей, никаких скрытых замыслов и коварных планов. Конечно, желания есть, Эфт немного смутился, прочитав Маринины мысли насчет себя. Вот физиология земная! Но как без этого? Ладно, будем ей нравиться. И Марине очень пришелся по душе этот скромный средних лет обаятельный человек. Она своей женской интуицией почувствовала, что с ним будет надежно и спокойно. Так они и сошлись, и вскоре Марина переехала к Василию на квартиру. Информатор, подлец, был прав, отношения с сотрудниками как-то сразу улучшились, женщины стали приветливей, а мужики при разговоре, если упоминали про жен, то были уверены, что Василий их понимает.
После начала совместной жизни Марина ночью стала спать на удивление крепко, Эфт в этом ей ненавязчиво помог, чтобы в такое время заниматься своими познавательными делишками у компа, не оглядываясь на подругу. Полноценный секс он имитировал, исходя из желаний Марины, поэтому здесь она была очень довольна. Одно плохо – Марина оказалась хорошим кулинаром и старалась для Васеньки печь, стряпать и варить самое вкусненькое, экологически чистое. И внимательно следила, как он ест, поэтому Эфту приходилось уплетать ее стряпню со счастливым выражением, затем, поглаживая себя по пузу, падать на диван, мол, обожрался.
Информатор заверил, что так здесь делают почти все мужики из нормальных семейных пар. Непонятно, ну да ладно. Менять кулинарные изыски Марины он не стал, пусть старается. А насчет экологически чистых продуктов Эфт пожалел землян, он помнил, как на планете Техников, комбинаты, выпускающие экологически чистую продукцию в различном ассортименте, в том числе для гостей из различных районов галактики, заваливали и заливали отходами все окрестности вокруг пищевых предприятий.
Однажды вечером, Марина обратилась к Василию с просьбой купить ей новое вечернее платье, у ней приличное всего одно, но в нем она уже показывалась. А завтра их приглашают в ресторан (ох, как не любил Эфт эти посиделки!), и желательно появиться в новом, а то как-то неудобно.
– В чем вопрос? – откликнулся Эфт. – Скажи сколько надо.
– Я бы хотела, чтобы мы выбрали обновку вместе. Я знаю, Вася, у тебя хороший вкус, посоветуешь что, – высказала свое второе желание Марина. – Ну прошу тебя, дорогой.
Отказать было бы неудобно, не по-свойски, не по-семейному. А вот насчет вкуса, пусть старается Информатор, Счастливчику в таких деталях еще десять земных лет надо разбираться. Вообще, по теме одежды эту цивилизацию Эфт не мог понять. Совершенно не мог. За тысячи лет ничего у них в принципе не изменилось, кроме огромного выбора разнообразной материи, а суть осталась та же, деление, как и в древности, на зимние и летние одеяния. Какие деньги палит человечество на одежду и обувь! Зачем? У них же есть разработки и готовые образцы комбинезонов с внутренним подогревом или за счет выделяемой теплоты человеческого тела или с помощью батареек. Как удобно, дураку ясно – стало холодно, включил систему, жарко – отключил, переключил. А моделей комбинезонов можно изготовить сотни, на любой вкус, модельеры без работы не останутся. И не надо ни дубленок, ни мехов, зачем носить на себе лишние килограммы? И ведь запросто могут земляне перейти на всесезонные комбезы. Но что-то их сдерживает. Привычка? Засевшие в мозгу на генном уровне атавизмы? Вон Информатор выдает кучу объяснений по этому вопросу, но все они какие-то неубедительные, потому что исходят из людской логики. А их логика сама по себе нелогична.
На планете ФИ–05, где находилась полуторатысячная колония Разумных из соседней звездной системы, Счастливчик–Эфт встречал подобное. Ни лета, ни зимы там не существовало, их вполне заменяли день и ночь в перепадах температур в пределах 150 градусов по земному Цельсию. Колонисты ходили в суперкомбезах и, в общем-то, не особенно страдали от такого климата, но простывали очень часто, хотя особи были крепкие. А причина заключалась в терморегуляторах комбинезонов, они поднимали и опускали внутреннюю температуру скачками. Вышел в ночь – автомат врубил тепло, не жалеючи, даже толстая синяя кожа колонистов чернела от жары, автоматика на это реагировала и резко понижала температуру – колонист начинал мерзнуть. Но, в конце концов, оптимальный режим все же устанавливался и только самые закаленные обходились без последствий для здоровья темпа «жар – холод».
Эфт тогда поинтересовался, почему бедняги колонисты не настроят эти злополучные терморегуляторы. Оказалось, что каждый имел свой индивидуальный комбез, выданный на все время пребывания на планете и в нем ничего нельзя было поменять, ни исправить, иначе он приходил в негодность.
– И кто вам подсунул такое добро? – полюбопытствовал Эфт. – И что нельзя сделать заказ на более совершенные образцы? Слетайте домой, в конце концов, за другой партией. В чем проблема?
– Много вопросов, – пригорюнился начальник колонии, – а ответов мало. Комбинезоны очень прочные, самовосстанавливающиеся, и другие не положены. Это
оригинальная разработка компании «ЭЭ–ДЭ» и, согласно договора №3749731859563 КюР, все живущие на планете ФИ–05 не могут пользоваться другой верхней одеждой, кроме выданных нам комбезов.
– И какой умник подписал его с вашей стороны? – спросил неугомонный в своей любознательности Эфт.
– Генеральный представитель головного космического треста по пошиву и дизайну «Защита». Но при очередном плановом посещении нашей колонии, – начальник отвел взгляд, – он без вести пропал, бедолага. Здесь много опасных мест.
– Какая жалость, думаю, вы все долго горевали, – Эфт сделал паузу. – А представители «ЭЭ–ДЭ», надеюсь, тоже вас посещают? Проверяют соблюдение условий договора?
– А как же! – главный колонист со злостью рванул и почти отодрал манжету гофрированного рукава комбинезона, но оторванная часть быстро приклеилась, и рукав принял прежний вид. – Эти типы из компании вообще не уезжают отсюда, сидят у себя в звездолете в укрепленном ангаре с включенным защитным полем и только автоконтролеры запускают. Сколько мы их уже насбива…, то есть насчитали, – неуклюже поправился начальник колонии, – но все шлют новые. Вот и ходим как дикари в одной шкуре, а если заметят другую, то влупят нам такие штрафы, что вообще ходить будем голые…
Конечно, не совсем похожий случай, там заставляли, а здесь сами. Но что-то есть общее.
А что он делал на ФИ–05? Ах, да! Тогда Эфт в очередной раз улепетывал от Наблюдателей и, выйдя из нуль-пространства, пустил отвлекающую ракету, оставляющую явный след, аналогичный двигателям его яхты, а сам опустился на ближайшую планету. Преследователи промчались мимо, а когда определили, что их надули, район поисков уже оказался слишком большим даже для них. Вначале хотел Эфт всучить колонистам по очень привлекательной цене завалявшуюся у него партию супернакидок-плащей для проблемных планет, но случай оказался не тот.

Корабль ргомолстов, набирая скорость, удалялся от Земли. Хорошо, что Наблюдатели не зацепили их в Солнечной системе, думал руководитель экспедиции Бле Блеу Блеуд 281/4, являющийся также капитаном и владельцем звездолета. А ведь вполне могли, слишком сомнительную причину посещения Земли выдали им ргомолсты – гуманитарно-экологическая помощь младшим братьям по разуму, включая забор излишков углекислого газа из атмосферы планеты.
Блеу Блеуд 281/4 пребывал в горестных размышлениях, т.к. эта экспедиция скорей всего провалилась, а с ней и предполагаемая прибыль. Углекислый газ они, конечно, закачали в сверхсжатом виде, и много, но стоит он очень дешево, а больше у них ничего в запасе нет. Как неожиданно их засекли на Земле эти везде шныряющие Исследователи. Все шло так хорошо, наварились бы неплохо. Ох, невезуха! Прослеживается какая-то дурацкая, нелепая закономерность – если две экспедиции удачны, то третья – пустышка.
Сейчас Блеуд 281/4 держал курс на одну планетку III уровня, где оставалась очень слабая возможность что-нибудь урвать, потому что другие ргомолсты-поисковики тоже от безнадеги часто заглядывали туда, чисто аварийный вариант при полном пролете. А в двух предыдущих выходах они хорошо поживились, еще бы один такой результат и он открыл бы свой спокойный бизнес на планетах родной системы, бросив рыскать по галактике. Но не прокатило сейчас, как тогда – четыре выхода назад. И начиналось тоже все удачно…
Его разведчики обнаружили планету III уровня земного типа с тремя разномастными спутниками в созвездии ЧАЧ–011КА. Приборы зарегистрировали там источник большого количества концентрированной психоэнергетики высокого качества – какой лакомый кусочек!
281/4 сразу же рванул туда, пока не расчухали конкуренты. Свою планету аборигены называли Дьюа, а ее небольшие спутники, имеющие разные оттенки в зависимости от удаленности и атмосферы, просто и без изысков: Бел, Желт и Синь. Планета была разделена на множество царств–государств, где правили справедливейшие властители (а кто бы из дьюацев подумал по-другому?). Естественно, не обходилось без локальных войн и стычек, но крупных, глобальных конфликтов помогали избегать маги, живущие на острове Волшебников, контролирующие относительный порядок в мире. Они не вмешивались в политику, в разборки правящих династий и особ, но если войны становились особо затяжными и кровопролитными, волшебники их прекращали довольно жесткими способами. В виде последнего предупреждения непослушным правителям тут же создавалось множество мелких и средних проблем с явным намеком на магические чары, и если те далее упорствовали, то становились полными идиотами, пускающими пузыри и сопли, с последующим моментальным отречением, низложением, отстранением… Неплохой способ, для некоторых даже смерть лучше.
Лишение власти могло произойти и по настоятельным, аргументированным просьбам и жалобам трудящихся и аристократов на самодура-самодержца. Судьбы отдельных граждан Волшебников не волновали, они мыслили масштабно, не размениваясь на мелочи, поддерживая относительный порядок на планете. Во всяком случае, наглого беспредела от властей не допускалось. Все в пределах нормы. Большая редкость.
Вот на этом острове в главном городе Волшебников и находилось вожделенно-привлекательное хранилище с громадным запасом биоэнергетических единиц.
Бле прикинул стоимость этого клада и едва не ошалел от радости. Куш был огромный! И дело-то несложное, все можно сотворить аккуратно, чтобы Наблюдатели не прикопались. Нельзя обижать младших по разуму.
Выйдя на орбиту, Бле Блеу взял с собой четверых спецов, и на планетарном шлюпе, покружив над городом, чтобы все заметили, опустился на просторную площадь перед дворцом Магов. Приняв облик туземцев с небольшими, но сразу заметными для дьюацев различиями, и выждав, когда возле шлюпа соберутся любопытные, Бле Блеу Блеуд с подчиненными, нагруженными подарками, вступил на разноцветные плитки треугольной площади.
Из дворца вышли патриархи, Главные маги в длинных коричневых одеяниях и остановились, не спускаясь со ступеней здания.
– Приветствую вас, о старшие братья планеты Дьюа! – пафосно, с ярко выраженными оттенками радости, обратился капитан к аборигенам с помощью портативного мегафона. – Мы – обитатели спутника Синь, по приказу нашего императора Син–Синина прибыли выразить вам свое почтение.
Вперед выступили четверо из экипажа, держа перед собой большие металлические тарелки, где лежали ослепительно блестевшие синей краской предметы: видеокамера, микроскоп, рация среднего радиуса действия, 20-ти кратный бинокль, размягчитель камней (при помощи которого любая твердая порода превращалась в мягкую пластическую массу), пара мощных фонариков, а также несколько тонких коротких стержней раскраски.
Начальник экспедиции взял стержень и, махнув им перед тарелками, мигом раскрасил их в цвет одежды магов (в знак уважения!). Затем вытащив пистолет-распылитель и, направив дуло вверх, написал на официальном языке дьюацев на высоте пятидесяти ростов надпись – приветствие синего цвета, и положил пистолет на поднос. Сделав
несколько шагов вперед, он по одному передавал через слуг волшебникам подарки, кратко объясняя их суть и действие. Последние разработки ученых мужей Синя.
Волшебники слушали внимательно, рассматривая необычные предметы, но удивления не высказывали, им и не положено такое. Один из них глянул на служку – ученика магов и тот пригласил гостей на званый обед.
«Правильно я сделал, что запретил своим телепатическое общение», – подумал 281/4 , – почувствовав, как настойчиво маги пытаются проникнуть в сознание прибывших.
В одном из залов был накрыт длинный стол, уставленный блюдами с разнообразнейшей едой. Гостей рассадили на приличном расстоянии друг от друга, между ними находились Главные, неторопливо расспрашивающие «синьцев» об их родине. Но и тут капитан все предусмотрел – скрытая радиосвязь позволяла им слышать друг друга, потому какую бы чепуху кто из них не молол, другие в процессе разговора подтверждали этот бред. Разногласий в их историях волшебники не обнаруживали. А из подарков патриархов больше всех заинтересовал микроскоп, микробов они никогда не видывали. Да и размягчитель камней вызывал некоторое удивление. К остальному они отнеслись как-то настороженно, а зря – все дары были совершенно неопасны, из набора игрушек для маленьких ргомолстов. С небольшим отличием – в каждую вещь техник из команды вмонтировал простейшее устройство, отключающее действие всех подарков по сигналу со шлюпа. Не оставлять же предметы из будущего представителям феодального строя, особенно таким продвинутым. Это строго запрещено! А если возникнут разборки со стороны Наблюдателей, то, сделав невинный вид, можно упорствовать, что присутствовал факт торгового обмена – энергетика получена взамен на понравившиеся туземцам блестящие игрушки, а Координаторам просто не успели сообщить.
Употреблять незнакомую пищу «синьцы» вежливо отказались, порадовав хозяев – у гостей не будет проблем со здоровьем. А напитки все же осторожно попробовали.
Темнело, «синьцы» по сигналу капитана старательно изобразили усталость, все-таки такой долгий и опасный перелет им пришлось перенести. Хозяева все правильно поняли и распорядились отвести младших братьев в гостиный дом за дворцом. Утречком они все вместе соберутся в расширенном составе и тогда гости
могут выступить с более полным докладом о своем мире, и покажут обещанные картинки о природе Синя и жизни обитателей спутника.
Бле предупредил хозяев, что один из них вернется на воздушное судно заниматься текущим ремонтом, ну там подкрутить гайки, смазать шестеренки механизмов, а то в конце полета движитель корабля, несмотря на магические заговоры капитана что-то противно поскрипывал.
В опочивальне гостиного дома ргомолсты провели сканирование и засекли точное местоположение объекта. Совсем рядом! В подземном лабиринте под дворцом. Но где вход неизвестно, слишком запутанная паутина каменных коридоров. Пробить вход напрямую займет немало времени, и будет нежелательный шум. Не пойдет – это зацепка для Наблюдателей. Надо осторожно узнать у местных.
Блеу вышел во двор (подышать свежим воздухом). Многочисленные факелы освещали мощеные дорожки, по которым, несмотря на позднее время, туда-сюда шмыгали ученики магов и неспешно прогуливались младшие колдуны.
«Посмотрим, может, этот подойдет?», – подумал капитан ргомолстов, осторожно войдя в сознание спешившего с опущенной головой ученика со свитком бумаги в руке.
Малый оказался лживым, подленьким, завистливым типом, считающий, что его способности не оценивают в полной мере. У Блеуда потеплело на душе, он в молодости был таким же сентиментальным. Вроде, как нечаянно упавший светящийся изнутри шарик, подкатился точно к ногам служки. Наклонившись, он поднял шарик и встретился глазами с пришельцем из Синя. 281/4 тотчас применил гипноз.
Удачный сегодня день! Молодой охотно ответил на все вопросы. Он знал, где вход в лабиринт со священной пирамидой, потому что много работал в библиотеке, собирал материалы для очередной книги, которую собирался написать один из Главных патриархов, самый древний и, вероятно, давно впавший в старческое слабоумие. Во всяком случае, ученик, читая его рукописи, был в этом твердо уверен.
Бле учтиво поклонился, протянувшему шар ученику и стер в его памяти их разговор. – Спасибо, мой юный друг. Возьми эту вещи себе на память. Шар не простой, он отводит от владельца все болезни, нейтрализует действие любых ядов, оберегает от ударов кинжала или меча.
Действительно, предмет обладал этими свойствами, но только до утра, так что проверить шар в действии и наиграться у осчастливленного ученика времени было навалом. Он от изумления не смог вымолвить слов благодарности, поэтому попытался упасть на колени, но «синец» не позволил ему это сделать и быстро удалился.
Ргомолсты шли по узким коридорам лабиринта к заветной цели, с легкостью обходя хитроумные ловушки – верх технического прогресса дьюацев, а магические путы и преграды вообще не замечали, на инопланетян местные заклятья и проклятья не действовали.
Расплавив часть тяжелой кованой металлической двери, он вошли в помещение с источником энергетики. Это была небольшая пирамида, покрытая тонкими облицовочными пластинами из белого мрамора, она излучала приятный, спокойный и какой-то притягательный глубокий свет.
Космические воры жадно глазели на источник богатства. Бле Блеу Блеуд через силу оторвался от зрелища и приказал включить Накопитель. Прибор еле слышно загудел, глотая энергетику по крупицам собираемую волшебниками в течение нескольких поколений.
– У нас хватит объема? – на всякий случай спросил у техника 281/4 , впервые видевший, впрочем, как и другие, такие полные закрома.
– Да еще на 10 таких пирамид, – весело отозвался специалист.
Свет внутри пирамиды стал заметно ослабевать, тускнеть.
– Надо им оставить немного, – сказал Бле, – чтобы у нас не было проблем с Наблюдателями.
– Капитан, колдуны узнали, что вы в лабиринте, – сообщил дежурный на шлюпе. – Вокруг нашего катера собирается толпа, обвязывают канатами корпус, делают растяжки, чтобы не дать взлететь, пригнали каких-то здоровенных животных, и к ним веревки цепляют. Умора. Но вы поторопитесь, дьюацы возбуждены… Прорваться в лабиринт чародеи не могли – установка силового поля, поставленная там, надежно прикрывала выход.
– Заканчивай, – бросил Блеу.
– Еще чуточку, – попросил техник, – и оставим колдунам для разводки.
Ненасытный Накопитель продолжал опустошать поблекшую пирамиду. Тревожное предчувствие овладело капитаном.
– Выключай! – взревел он, но было поздно.
Накопитель вспыхнул и… превратился в сияющую пирамиду.
– Что это?! – потрясенно спросил кто-то из группы.
– Надо же, – немного удивился, сохранивший спокойствие спец, – получается, что вследствие принятия 90% объема энергетики, прибор автоматически становится донором, как бы копируется… Вполне продуманная система.
– Ты самый тупой ргомолст во Вселенной! – Блеуд готов был распылить техника на атомы. – Почему ты только сейчас!.. Я же тебе приказывал заканчивать! Ты у меня полжизни будешь работать бесплатно!
Только сейчас до специалиста дошло, что Накопителя больше у них нет. А в поиск никто никогда не выходил с двумя Накопителями, и у одного прибора вместимость была слишком огромна. Даже 5% его загруженности считалось очень большой удачей, дающей везунчикам очень большие деньги.
И пришлось им «не солоно хлебавши», как любят говаривать земляне, телепортироваться на шлюп и, не попрощавшись с хозяевами, убираться с планеты. Богатство, которое уже почти было в кармане, накрылось из-за патологической жадности одного дурака. Как тяжко вспоминать об этом.
В каюту капитана, завязавшись в узел (так легче перемещаться по кораблю в условиях невесомости), вплыл старший помощник.
– Командир, встречным курсом идет звездолет цивилизации V уровня. Принято сообщение: «Убедительная просьба: прекратить разгон и сбавить скорость». Нет, это не Наблюдатели, – успокоил помощник.
Убедительная просьба от Высшей цивилизации считалась приказом. А так как шла полоса невезения, где не пахнет ничем хорошим, то 281/4 покорно и без эмоций воспринял сообщение. Хуже уже не будет. Тормозим.
Когда корабли сошлись поближе, в капитанскую каюту телепортировался офицер с оранжевым цветом кожи, определенно – уритянин.
– Откуда и куда идете? – спросил офицер и приказал показать бортовой видеожурнал.
– Всемогущий уритянин, – в унисон заныли капитан и старпом, – мы бедные странники, но с отзывчивым сердцем и добрыми помыслами. Помогали страдающей низшей цивилизации избавиться от излишков вредного для них атмосферного углекислого газа. Если мы в чем-то провинились, то обязательно учтем все ошибки и исправимся. Мы будем чище, лучше…
Уритянин, вероятно, знал повадки ргомолстов, поэтому не особенно обращал внимание на их подвывание, просматривая в быстром режиме журнал и все скрытые дополнения к нему.
– Можете идти намеченным маршрутом, – разрешил он и исчез.
Облегченно вздохнув, капитан ргомолстов, резко оборвал свои причитания, вместе с ним замолк и помощник.
– Что им было надо? – задал он риторический вопрос.
Но Бле Блеу Блеуд 281/4 опять впал в меланхолию, сейчас ему было все равно.

Начальник экспедиции №ПЬЫ058 уритянин изен (полковник – УМЭ.) Акок-Ре-Фуфла просмотрел скопированные записи ргомолстов:
– Понятно, с Земли их попросту выперли, нарвались на Исследователя. Воры они и есть воры.
– Начальник,– вмешался дежурный офицер, – исследовательской миссии 15-го управления, а также разрешения под таким номером, какое сообщил «Исследователь», не существует.
«Вот как? – задумался изен. – Интересно. Кто же этот самозванец?»
Он перебрал где-то с сотню вариантов, затем обратился корабельному Информатору. Ответ его удивил. На 78% предполагалось участие в контакте с ргомолстами знаменитого межгалактического мошенника по прозвищу Эфт–Счастливчик. Так вот почему вокруг Земли крутятся Наблюдатели!
Акоку–Ре–Фуфла вспомнил, что Счастливчик чем-то насолил главе крупнейшей корпорации созвездия «У15» Гад-лу–Во–Злоху. А концерн «С71», в котором он служил, на паритетных началах с «У15» разрабатывал несколько месторождений и строил четыре суперзавода. Вот бы изловить Эфта, тогда смело можно рассчитывать на повышение по службе и кое-какое денежное вознаграждение. Заманчиво и вполне
вероятно. Дело в том, что у изена был повод посадки на Землю. Где-то в этом районе недавно пропал уритянин Апллю–На–Васто, водитель мусорщика, корабля, чистящего участок пути одной из самых оживленных трасс.
Мелкие и средние метеориты, обломки от различных механизмов древних, давно забытых цивилизаций дрейфующие в Космосе, звездную пыль, ну и тому подобную мелочь громоздкие корабли-мусорщики методично отлавливали и уничтожали. Этот Апллю принебрег предупреждением о вспышке сверхновой недалеко от его маршрута, может, корабельная связь барахлила, уж очень старые и допотопные посудины занимались этим делом, может, поломка, и уйти не успел, или еще что, но, ни корабля, ни пилота. Аналитический отдел Службы спасения выдал каждому капитану корабля, проходящему этот квадрат по нескольку объектов (планет, астероидов), которые они были обязаны проверить «по возможности». Формулировка, конечно, интересная, но она для того, что заставлять никого нельзя, но и помочь в поиске надо. В списке Акоку числилось 11 планет, и Земля стояла на седьмом месте, а он собирался проверить только
пять первых, но сейчас другое дело.
Изен сделал запрос в комитет безопасности «У15» и оттуда быстро и с благодарностью откликнулись на его предложение. Незапланированное отклонение от маршрута будет согласовано с его начальством самим Гадлу–Во–Злохом. Ага! Значит, помнит он Счастливчика, надеется на реванш или расплату, хорошо… Акоку–Ре–Фуфла запросил у безопасности данные о Эфте, что там у них есть, и вскоре получил информацию. Немного, конечно, но план поимки мошенника у изена уже созрел, и скоро командира экспедиции ждет внеочередное повышение по службе и неплохие денежки. Иначе и быть не может. Главное, верить в себя! И пользоваться случаем.
Авторитет без звонка, что было не совсем обычно, появился в кабинете у консультанта
директора.
– У меня к тебе дело, Василий Ильич, – Мистер выжидающе посмотрел на Василия.
– В общем, я понял, о чем ты, – кивнул тот. – Но расскажи подробнее, чтобы не ковыряться у тебя в мозгах.
– Ага, – успокоился Мистер, все-таки тему Василий усек. – Калач – вор в законе, и один из главных авторитетов города, и нашей конторы… Ну сам понимаешь какой. Рак поджелудочной у него, не знаю точно, какой там степени, но врачи помочь уже не могут. Да и народные целители, экстрасенсы там всякие, тоже. Короче, если Калач даст дуба, а к тому и идет, то ситуация будет очень неприятной, особенно для меня. Дело в том, что меня скоро братва собирается короновать, но один из наших – законник Паша Кузнецкий жестко настроен против, были у меня с ним раньше стычки, а он злопамятный. И Калач с ним в контрах, не верит он Паше, знает за ним какие-то грешки. Так вот, повторяю, если Калач помрет или отстранят его на сходняке, а такое возможно, слишком он стал непредсказуем вследствие болезни – потихоньку крыша едет, то мне коронования не видать еще долго. Отсюда и вытекает моя просьба, может, ты, Василий Ильич посмотришь его, есть ли шансы? Понимаю, ты не врач, но способности сильные имеешь.
Что же, Мистер выдал полный и правдивый расклад. При выходе Калача из дела, его отодвинут на задворки. Конечно, Счастливчику было наплевать с высокого дерева (или башни) на проблемы Мистера, но он привык к авторитету (надо же, просыпаются человеческие чувства?!).
– Ладно, – согласился удивленный своими эмоциями Эфт. – Посмотрю твоего Калача. Только сделаем это на моей территории, никуда не хочу ехать. Прямо в химчистке и обследую. Да не жмурься, в воскресенье в левом крыле никто не работает. Подготовим комнату.

Мистер, чуть ли не прослезившись, рассыпался в благодарностях. Да он для Василия всегда…, да по гроб…, да ни в жисть… А когда тот поскучнел, Мистер, поняв, что перебрал в душевных излияниях, исчез.
В воскресение у черного входа в Дом быта припарковались две крутые иномарки. Из одной выскочили четверо здоровых мужиков и, небрежно отодвинув встречающего встревоженного Савкина, заглянули в открытую дверь, затем столпились возле второй машины. Оттуда вышли Мистер и Судак – начальник охраны Калача.
– Привет, Дима, – поздоровался Мистер, – ну веди нас на место.
В приготовленной комнате мебели почти не было, только стояла вешалка, медицинская кушетка, возле нее тумбочка и стул. Тут же в ослепительно белом халате находился Эфт.
– Вот наш Василий Иванович, чародей, – представил его Судаку Мистер. – Здравствуйте, доктор.
– Здравствуйте, – сухо отозвался Эфт. – Где пациент?
– Сейчас будет, – окинув врача внимательным настороженным взглядом, пообещал Судак.
– А вас всех я прошу выйти, больной пусть зайдет один, – потребовал Эфт.
Судак вопросительно посмотрел на Мистера и с явной неохотой последовал к выходу.
Эфт повернулся спиной к дверям и принял облик Савкина. Этот его финт может помочь Дмитрию впоследствии.
В помещение зашел Судак. Худой, с осунувшимся лицом сорокалетний мужчина. За километр было видно, что он очень болен.
– Закройте за собой дверь, – Эфт не сдвинулся с места.
Вор в законе нахмурился и со злостью хлопнул дверью.
– Ты что ли, лепила? – грубо спросил он. – Опять экстрасенс долбанный, сколько же вас я перевидал. А толку?
Эфт сделал шаг навстречу авторитету.
– Разденьтесь до пояса и ложитесь на кушетку лицом
вверх.
«Какого черта эта шелупонь со мной таким тоном?» – хотел возмутиться Калач, но не смог и, кряхтя от боли, улегся на спину.
Эфт глянул на область желудка. Больной орган, поврежденный опухолью, выделялся от остальных красноватым тревожным цветом и издавал неестественные вибрации.
«Ну что, можем вылечить?», – лениво спросил Эфт.
«Запросто, – определил Информатор, – хоть сейчас».
«Нет, сразу не надо, слишком подозрительно. Лучше подбери лекарства, от которых недели через три он выздоровел».
«Понятно», – Информатор занялся работой. Эфт прикоснулся к животу Калача и мигом снял болевые ощущения.
– Вставайте, все ясно.
Калач осторожно приподнялся, но боль не возвращалась.
– Что, док, слишком все плохо?
– Плохо, когда уже помер, – объяснил Эфт, – а если жив, то уже хорошо. Я вам выписываю лекарства, принимайте точно, как указано. Не к кому больше не обращайтесь со своей болячкой, и ничьих советов не слушайте. Через двадцать дней будете здоровы, если исполните, что я скажу.
– Ты что, серьезно? – на изможденном лице вора промелькнула надежда. – Ты же анализы не смотрел, да и вообще меня не осматривал… Не шути так.
– Какие тут шутки, – Эфт сноровисто выписал выданный Информатором рецепт, взглянув на который любой врач бы сказал, что он выдан свихнувшимся медиком – дозы лекарств превышали разумно-стандартные в десятки раз.
– Обо мне прошу никому не рассказывать.
– Cветиться не хочешь, – понятливо кивнул Калач, – это правильно. Если все будет, как ты сказал, то я твой вечный должник, но если не так – не обижайся, я тебя за язык не тянул. Подумай, может двадцать дней мне не хватит?
– Хватит, – небрежно откликнулся Эфт. – Но это не все, что от вас требуется. Слушайте внимательно: вам в течение недели-двух надо уехать без сопровождающих на Филиппины дней на пять. Чтобы потом вы могли сказать, что это чудо сотворили филиппинские хилеры, слышали о них? Прекрасно. Там разузнаете о них побольше, и сотворите хорошую легенду, мол, все это они. Наука бьется, объяснить не может. Такие мои условия. Думаю, не очень для вас обременительные.
Да, уехать за границу не проблема, полмесяца отдохнуть он может себе позволить, в такой ситуации никто из братвы слова против не скажет. Ну а чтоб не узнали, за границей можно походить в гриме. Хотя, нет, одернул себя Калач, это перебор, он же не в розыске.
Да и когда бывал в розыске, не делал такого. Слишком запал ему случай с Карой, гоп-стопником, происшедший в начале 80-х годов.
Короче, этот Кара, гастролер хренов, потряс кого-то в темном переулке до нанесения увечий средней тяжести, но морду свою по глупости засветил. Менты слепили фоторобот и определили чьих ручонок это преступление. Объявили его в розыск. Кара залег на дно, но деньжата быстро кончались, а жить и ждать тихо и скромно, он не умел. Надумал тогда Кара махнуть в родные края к надежным корешам, которые могут подогреть и приютить. Купил у бичары чистый паспорт, но фото в ксиве решил не менять, чтоб не портить документ, а лучше поменять внешность. Один театральный гример сделал ему аккуратную модную бородку и усы, которые в свое время, фотографируясь на паспорт, носил бич, одел соответствующий парик, и все, фиг кто узнает Кару. Он спокойно взял билет на ближайший поезд и, не обращая внимания на дежурных вокзальных ментов, уселся в зале ожидания читать «Крокодил».
Но судьба-злодейка сыграла с ним злую шутку. В городе, откуда решил слинять Кара, прошедшей ночью произошло двойное убийство, одного кооперативщика с женой замочили. Нашелся и случайный свидетель в лице бабуси-соседки, выгуливавшей свою полуночницу болонку. Бабки, они вообще первые информаторы, а эта, вдобавок, оказалась с хорошей зрительной памятью, вот она красиво и точно описала злодея. По составленному фотороботу он очень походил на загримировавшегося Кару.
Менты на уши, ориентировки по областям, а тут – вот он, голубчик, нагло на вокзале отирается. Повязали беднягу, чуть пятнашку не схлопотал, хорошо, следак дотошный попался. А уж как Кара срывал с себя наклеенные причиндалы и клялся, что он не он, отдельная тема. Но в СИЗО, да и во всей тюрьме над ним долго потешались и менты и свои. Замаскировался под высшую меру! А что особо интересно, когда мокрушника настоящего взяли, бороду и усы сбрили, постригли коротенько и стал он похож… на Кару. Вообще, отпад! Какие случаи жизнь подбрасывает, обалдеть! Хотя бы сегодняшний взять…
– Я начинаю тебе верить, док, – у Калача возбужденно заблестели глаза. – А верю я редко кому. Выздоровлю, озолочу. Так и знай.
– Мне ничего не надо, мы с Мистером сами разберемся. Я кое-чем ему обязан. И еще напоследок один совет, Георгий Вахтангович. Бросьте вы эту криминальную жизнь. Зачем вам стрессы, разборки, осложнения с законом, ходки в зону? Здоровье только теряете, а его беречь надо будет особенно после выздоровления. Подумайте на досуге.
Давненько никто ничего подобного не говорил Калачу, да еще так строго-поучающе, но он принял это спокойно, сам себе удивляясь.
– Ладно, подумаю, – буркнул он. – Пока, док.
«Надо же, – резво отреагировал Информатор, – какая забота о судьбине воровского авторитета! После всего этого он обязан сразу «завязать» и вступить в партию «зеленых», или во всемирную организацию защиты животных, при этом, непременно возглавить региональный филиал филиппинского движения о нераспространении ядерного оружия, а на худой конец – уйти в дом престарелых для недостигших пенсионного возраста».
Эфт отключил Информатор. Определенно – жизнь среди землян скоро выведет прибор из строя. Логический режим разбалансирован, как бы вообще не пошел в разнос.
Но вскоре Информатор заставил Эфта по-настоящему забеспокоиться.
«Зафиксирован сигнал о помощи, судя по параметрам, личного Информатора неизвестного субъекта из звездной системы ХОК-979 ОО, согласно Сводного Космического Атласа. Твоей системы хозяин».
«Не может быть?! – взвился Счастливчик. – Хоканец здесь, на Земле?! Где именно?».
«Уточняю, сигнал зарегистрирован с точностью двух квадратных метров в районе городского вещевого рынка».
«Тем более невозможно! За сотни тысяч световых лет Разумный из родной системы оказался рядом. Какова вероятность такого совпадения?».
«Один к десяти миллиардам. Но даю гарантию, что это Информатор подобного мне типа. Настроен на таких же разумных, как ты. Твоей планеты».
«Даже так?!», – Эфт был поражен.
Очень подозрительно. Учитывая мизерную вероятность совпадения. Может, ловушка? Но чья? Только не Наблюдателей, не их почерк. Они всегда работают открыто. Но он же чувствует всем своим организмом – замануха на 99%! Недоброжелателей у Эфта немало, да и враги имеются, но Метагалактика необъятна, и искать его – пустое дело. И нет таких мстителей с возможностями Наблюдателей, чья мощная разветвленная Служба запросто рыщет по всем галактикам. Как бы то ни было, полностью совпадение исключать нельзя, а хотелось бы, потому что идти на подозрительные вопли о помощи совершенно не тянет, запах опасности чуть ли не зримо плывет оттуда. Но надо, его долг помочь, ни смотря ни на что, а личный Информатор прямо исстрадался от слабеющих криков собрата.

Савкину позарез нужны были деньги. Последнее согласование и последняя самая важная подпись чиновника из городской мэрии. Тогда можно готовиться к открытию медцентра, по этой позиции Савкин решил расширять бизнес, и подбору персонала. Если послезавтра он не даст «на лапу» чинуше, явно презирающему такую шушеру, как он, Дмитрий, хотя, в основном, и кормящийся от таких, то все пойдет по новой и затянется надолго. Да и нужны то были всего две штуки евро на два-три дня, за это время заказчик – гостиничный комплекс проплачивает сделанную работу по стирке партии белья, и все в ажуре. А вот, поди ты – ни у кого из знакомых в карманах на сей момент не шелестело. А у кого всегда шелестело, были в отъезде. А Савкин-то бизнесмен с небольшим стажем, связей еще маловато. К Василию Ильичу обращаться не хотелось, и так Дмитрий постоянно тянул у него на всякие производственные мелочи. Пора и самому выкручиваться. Самое обидное, что он без проблем мог взять краткосрочный кредит в
своем банке, проверенному клиенту не отказали бы, но тысяч на 20–30 баксов, не меньше. Но не нужно ему столько, притом банк проценты накручивает нехилые, а маленькую сумму им давать не выгодно, не мелочатся банкиры, просто такие они люди широкой души. И по закону подлости на днях свою заначку Дмитрий пустил в дело, но не мог же, балбес, подождать несколько дней, ничего бы не случилось. И у Иринки не занять, она сама заняла своей родственнице почти все свои накоплении, дурочка, а та уже с месяц тянет с возвратом, тысячу причин находит. А Ирка только уши развешивает для лапши.
Создавалась идиотская ситуация, вполне обычная для отечественного бизнеса – мало денег не дают, много брать – себе хуже. Конечно, можно обратиться в фирмы, предлагающие мелкое кредитование, расхваливающие быстроту своих услуг в броском расплывчатом половинчатом слогане «Выдача кредитов от пятнадцати минут!». Ребята, закончите предложение, скажите: «до …». Молчат, значит, максимум неограничен во времени. Во всяком случае, за два дня уложиться возможно, но дерут они за такие услуги начиная с 30%, да еще и залог.
Дмитрий использовал еще один запасной вариант – директора СТО Николая Вербитского, его он знал всего с полгода, но по отзывам знакомых, да и при личном общении было ясно – мужик толковый и надежный. И он не смог сейчас помочь деньгами – прямо наваждение какое-то.
– Через пять дней, Дима, пожалуйста, до десяти штук могу дать, а сейчас никак – груз завис на растаможке, а там сосут бабки не хило, – вроде как бы оправдывался он.
Савкину стало даже неудобно. Он объяснил про банк, где готовы всучить, но только крупную сумму и под крупный процент, что, естественно, для него неприемлимо.
– Нет, у тебя еще нормальный банк, – сказал Николай. – Мне года полтора назад нужно было срочно взять кредит на оборудование для СТО сорок тысяч. Муторное оказалось дело. Порыскал я по этим банкам и все впустую, одних документов надо насобирать килограмма три, и сроки неопределенные. Свели меня солидные знакомые с директором департамента АктивКоммерцБизнес Банка. Я ему поляну накрыл по высшей программе, посидели, как следует. Он выпил, раздухарился, мол, я тебе – махом! Отлично, я ему еще подлил. Все, говорит, ты протеже хороших людей, поэтому с тебя всего четыре штуки отката, и через три дня получаешь кредит. Дима, я мужик битый, как любой нормальный бизнесмен мелко-среднего пошиба, и знаю, что слова – это херня! Вылетят, не поймаешь. Тут же отсчитал ему бабки и умудрился, пока он в запале щеки надувал, сдернуть с него расписочку, мол, занимаю такому-то столько, на такой-то срок. Ну вроде, как соседу по площадке.
– Вот ты даешь! – поразился Савкин. – Что-то он бдительность потерял, банкиры такое не пишут никогда, это же откат. Значит, накачал ты его крепко.
– Угу, – кивнул Вербитский, – но слушай дальше. Прошло три дня, и десять, а в банке все тянут. Оказывается, этот мудак с кредитного уволился. Кинул, значит. По старым телефонам не отвечает, а новых не имею. Пробил по своим каналам – из города не уезжал, а устроился в другой банк. Нет, ты представь, Дима, – разгорячился Николай, – что для него четыре штуки? Тьфу! Как для нас мороженое купить. А жадность и жлобство душат. Думает, что я махну рукой, мол, черт с ним. А я в своем деле башкой и руками зарабатываю каждый рубль своим потом. Дарить, что ли? Но как его встретить, возле банка дежурить или у дома? Наверняка у него охрана – не подпустят, да еще вместе с ним заяву могут накатать, мол, хулиганил, драться лез, то да се… Мужик-то с гнильцой. И на прием не запишешься – мою фамилию увидит, год придется ходить. Пришлось помозговать.
И Вербитский рассказал ход операции прорыва к телу банкира.
Он пришел в банк и спросил вынырнувшего перед ним менеджера:
– У вас можно открыть депозит?
– Да-да. По депозиту «Удачливый» мы выплачиваем 16% годовых с вклада, – вежливо заулыбался служащий.
– То есть 16% за год? – прикидывался этаким тугодумом, впервые попавшим в банк, Вербитский.
– Да, 16% годовых.
– За год или годовых? – морщил лоб Николай.
– Если точнее, 1,33% от суммы депозита за месяц годовых, – втолковывал менеджер
– А как это, годовые за месяц? Я еще понимаю – месячные в течение года, а тут наоборот. Не врубаюсь. Странный вы, однако...
– Ну, например, вы кладете на депозит 100 тысяч, а через год у вас на счету 116 тысяч.
– Ага. Значит, 16 тысяч вы мне даете, чтобы я не трогал свой депозит целый год. Подозрительно, – щурил глазки Вербитский, – что-то вы мне не договариваете.
– Ничего подозрительного здесь нет. Мы солидный крупный банк, у нас самый большой процент годовых на депозитах. При этом ваши деньги страхуются от любого форс-мажора. Это обстоятельства...
– Непреодолимой силы, – подхватил Вербитский, – сам влетал, было дело. Но раз вы страхуете, значит, не совсем уверены, что не обанкротитесь.
– Что вы такое говорите? – ужаснулся менеджер. – Страхование вкладов обговорено законом, поэтому ваши опасения беспочвенны.
– Э-ээ, если бы все законы у нас выполнялись, я, может быть, свой банк давно открыл. – К тому же мы четыре раза в год разыгрываем призы по номерам депозитов, а это: деньги, бытовая техника, автомобили, и главный приз – квартира в столице.
– Ух ты! – обрадовался клиент. – Молодцы! Значит, вам не хватает для призовых акций только моих ста тысяч?
– Но почему только ваших? – Менеджер в недоумении развел руками. – У нас много клиентов. А вы можете положить на депозит и меньшую сумму.
– И все равно 16 тысяч через год?
– Нет! – через силу улыбнулся менеджер. – Со 100 тысяч – 16 тысяч, с 50 – 8 тысяч, с 200 тысяч – 32 тысячи, и так далее. 16% с суммы депозита! Неужели не ясно?
– Подозрительно все же... Вы, то одни цифры говорите, то другие. Что-то вы мне не договариваете...
– Я все вам объяснил! – менеджер начал терять терпение, такого тупого посетителя он еще не встречал.
– Подождите. Что вы нервничаете? Какой-то вы странный. А могу я участвовать в акциях, не открывая депозит. Так сказать, для увеличения количества участников?
– Нет! Только для наших клиентов! Мы не лотерея!
– Почему? – продолжал добивать его Вербитский. – Поучаствую в акции, дай Бог, выиграю. Выигрыш положу в ваш банк. На такой случай могу написать гарантийное письмо. Вам же это выгодно.
– Я не могу больше, – менеджер в отчаянии застонал. – Давайте, я позову нашего старшего менеджера?
– Так вы не старший?! – поразился Вербитский. – То-то, чувствую, «плаваете» по многим вопросам. Наверное, работаете здесь недавно?
– Четыре года, – сквозь зубы процедил доведенный до ручки служащий.
– А-а, понятно, что вы ничего не знаете. Опыт маленький, да и вы, извиняюсь, не очень сообразительный.
– В чем проблема? – к ним подошел старший менеджер.
– Скажите, пожалуйста, у вас можно открыть депозит? – И Вербитский с удовольствием повторил свои вопросы и комментарии почти слово в слово.
Старший менеджер даже припотел и покраснел от сдерживаемого раздражения.
– А можно позвать начальство? – выручил его Вербитский. – Пройдите по коридору к директору департамента, – старший менеджер облегченно вздохнул, вежливо подталкивая посетителя к кабинету директора. – Сейчас он вас примет.
– Здравствуйте, Евгений Петрович! – широко заулыбался Вербитский, увидев растерянные глаза директора департамента. – Не просто к вам пробиться, а трубку не
берете. Странный вы, однако. Я тут насчет депозита. Не откроете ли мне его, положив туда четыре тысячи баксов, которые давно должны? Могу и так взять, мне еще подумать надо. Знаете, временами так хочется поучаствовать в ваших акциях. Свою акцию я сейчас провел...
– Здорово ты его! – восхитился Савкин. – Молодец! Ну и что, отдал?
– Сразу пришлось тонко намекнуть, что копию расписки с комментариями пришлю всему руководству банка. Пусть знают, какой ты мелкий и нечестный побирушка. Он и рот раскрыл, не помнил, гад, что мне в ресторане расписку давал. Вылетело у него это тогда по утру из башки. Ведь никому же за откат, никогда… Короче, тут же бабки отстегнул. Так что, считай, мне повезло.
Вот, блин, прямо зло берет. Надо быть оптимистом и не ожидать ничего хорошего, на зло закоренелым пессимистам, ожидающим только плохое. Тут Дмитрий вспомнил о Викторе, а что, идея. Среди ихней братвы две тысячи евро – мелочовка. Не хотелось бы, конечно… Но вариантов больше никаких Савкин не видел, поэтому и позвонил доверенному лицу авторитета. Но невезуха пока продолжалась, Виктор со товарищи запулил кругленькую сумму на хитрое сверхприбыльное дело и сейчас был пуст, но радостно ждал скорую прибыль.
– Ладно, – сказал Пилот, – деньги-то ерундовые, я найду. Когда тебе? К завтраму? Значит, на три дня. Но деньги не мои, поэтому, – замялся Виктор, – процент попросят. Ты как на это?
– Без проблем, – у Дмитрия камень с души свалился. – Даю сверху четыреста евро. Пойдет? Проценты пусть сами подсчитывают.
Виктор сказал, что перезвонит через час, и обнадеженный Савкин стал ждать. Пилот знал, кому звонить, у Лисаковского всегда водились деньжата, и отказать телохранителю Мистера Лис не рискнет.
– А человек твой надежный? – поинтересовался Лис. – Точно на три дня? Лады, под твою гарантию, Пилот. Подъезжай.
Вроде все устаканилось, Савкин получил долгожданное разрешение на открытие и функционирование частного медцетра, но радостное событие омрачилось очередной неприятностью (это чтобы жизнь раем не казалась), гостиница не проплатила в оговоренный срок. Но обещали железно в течение недели. Ох, не любил Савкин эти «железные» обещания, слишком часто они рассыпались в ржавую труху… Эх, жизнь жестянка! Получается, он Виктора подставляет. Бизнесмен хренов, ругал себя Савкин, две с половиной штуки евро срочно найти не может. Он позвонил Виктору, выдал весь расклад, тот, в свою очередь, связался с Лисом.
– Нет, не пойдет, – заартачился Лисаковский, – ты слово давал, Пилот, так что сейчас каждый день будет капать твоему корешу двадцать процентов от суммы. Пусть знает, как за «метлой» следить.
– Ты что, Лис, – дернулся Виктор, – ни фига себе, проценты накручиваешь! Мужик-то свой, его и Мистер знает.
– А что, он из наших пацанов? – поубавил пыл Лисаковский.
– Нет, но серьезно помогал кое в каких делах, – продолжал давить Виктор. – Да и фирма у него в поряде, просто временные трудности.
– О, да мало ли кто нам помогает, – опять стал наглеть кредитор. – Это мое последнее слово: двадцать процентов за каждый день.
Виктор от такой наглости даже немного растерялся:
– Подожди, Лис, давай так – считай, ты мне занял.
– Нет, Пилот, я тебя уважаю, поэтому, зачем ты за других будешь отдуваться? – ласково сказал Лисаковский. – Фраер этот должен быть наказан, он же тебя подвел. По-моему, все по понятиям.
Возразить было нечего, формально ситуацию Лис толковал верно, и имел право устанавливать размер штрафных санкций.
– Виктор, – взмолился Савкин, – может, твой корешок передумает, это же беспредел – такие проценты! Давай, я сам с ним перетру. Договорись о встрече, мне есть кое-что предложить, – от отчаяния соврал он.
Пилот с неохотой согласился, в успех переговоров он абсолютно не верил. Не такой это случай. Где Лисаковский чувствовал слабину и возможность навариться – он вгрызался как клещ. Но «кое-что» Лиса заинтересовало, он знал, в безвыходном положении люди находят неожиданно привлекательные, запрятанные в загашнике варианты.
Встреча была назначена, но вдруг позвонили от самого Калача.
– Лис, это Стек, подъезжай на хату к Калачу, разговор есть.
Лис связался с Виктором, сослался на срочный вызов, и в целях экономии времени, предложил подождать его у особняка Калача.
В кабинете Калача кроме хозяина присутствовали его ближайшие помощники Стек и Судак.
– Ты Тихого хорошо знаешь? – поднял тяжелый взгляд вор в законе.
– Ну да, – немного замешкался Лис (неужели Тихий где-то влетел?). – Корешились, было дело, но в последнее время не пересекались около полгода, – осторожничал Лис.
– Опознать его сможешь?
Все предосторожности махом пропали. Вот в чем дело! Бедняга Тихий.
– Когда это его, где? – сочувственно вырвалось у Лисаковского.
Калач не ответил, лишь чуточку дернул нижней губой. Злится, наверное, вопросы задает Лис авторитету, а ведь его не спрашивали.
– Стек, проводи, – бросил Калач.
Они вышли из дома и Стек повел Лиса в небольшую кирпичную пристройку, открыл тяжелую металлическую дверь и стал спускаться вниз по ступенькам.
«Наверное, здесь он и проводит допросы с пристрастием? – мелькнуло в голове Лисаковского, когда они шли по узкому слабо освещенному коридору. – Прохладно тут, может, специально для мертвяков…».
Стек повернул ключ в дверях в конце коридора, Лис шагнул за ним, заранее поморщившись от предполагаемого трупного запаха, но в нос ударил резкий ацетоново-
бензиновый букет, с примесью еще какой-то вонючей химии. Лис зажмурился и поэтому не сразу увидел сидящего в углу на облезлом диванчике странного человека обличьем напоминающего сумасшедшего вождя ирокезов: немыслимая светящаяся раскраска на лице, торчащие в разные стороны пучки слипшихся волос и вытаращенные слезящиеся глаза.
– Узнаешь? – толкнул Стек застывшего, ничего не понимающего Лиса.
– Здорово, Лис, – с едва уловимыми нотками радости просипел «ирокез». – Хорошо, что тебя нашли. Не узнают, гады, своих…
Что-то знакомое чудилось в голосе, и Лис подошел поближе.
– Неужели и ты не признаешь, – обреченно выдавил раскрашенный, – это же я, Тихий.
– Едрить твою! – выдохнул Лисаковский, начавший узнавать изменившийся голос давнего приятеля. – Не уж-то ты…, – он хотел назвать фамилию однокашника, но надо было убедиться.
– Я это, я, Ступа, – заскрежетал пленник.
Точно, Ступа! Школьная кличка Ступинова Веньки. Надо же, как изменился. Кто его так?
Задав еще несколько вопросов, Лис окончательно убедился, что перед ним Тихий.
– Ну как? – встрял в разговор Стек. – Подтверждаешь его личность или нет?
– На все сто, – кивнул Лис. – Тихий это.
– Ну извини, братан, – развел руками Стек перед пленником, – сам понимаешь, в таком виде кто тебе поверит.
– А что случилось, Тихий? Объясни вкратце, я такого прикида на рожах никогда не видал, – хохотнул Лис.
А история, случившаяся с Тихим была такова…
Тихий ходил под Беком, по паспорту Иннокентием Зюзиным или для корешей просто Кешей, тот в переводе в совковые понятия был заведующим административно-хозяйственной частью криминальной группировки. Обеспечивал доставку и снабжение всего: продуктов на юбилеи авторитетов, оружия, спецтехники, транспорта, покупку билетов в разные точки страны и мира, съём и приобретение конспиративных квартир, девушек, номеров в гостиницах для уважаемых людей, но и тому подобное, необходимое для функционирования полунелегальной системы ОПГ. Все, что вдруг понадобилось авторитетам Бек доставал махом, т.е. держал руку на их пульсе желаний и потребностей.
За исполнительность и качество услуг воры в законе ценили шустрого Бека, не догадываясь, что всю эту непростую работенку проделывал помощник Кеши, неприметный тридцатилетний парень, погоняло Тихий – своеобразный талант по части снабжения. Именно он создал обширную сеть нужных знакомств от простых фотографов до непростых сотрудников некоторых закрытых специализированных предприятий (технические новинки наблюдения, слежки и т.п.), в это число входили и народные умельцы, способные часто переплюнуть тренированные ученые умы своей природной смекалкой и золотыми руками.
Бек, в свою очередь, само собой, тоже ценил Тихого, но о его способностях скромно умалчивал, беря на себя весь груз ответственности, иногда щедро делясь с помощником 15–20% от получаемых премиальных. Тихий оправдывал свое погоняло, не выпячивался и всегда ошивался в сторонке, поэтому его считали за «шестерку» Бека, работающего на подхвате. И вот два дня назад Тихому позвонил старый школьный знакомый Изысков Вовка, скатившийся от постоянного употребления алкогольных напитков до почетной должности сторожа на стройке.
– Веня, привет, у меня к тебе дельце, – Застенин не знал основной работы приятеля, но слышал от него, что тот крутится в одной солидной фирме спецом по снабжению и что его интересует все этакое необычное, редкое, хотя не уточнял, что именно.
– Достал я тут по случаю интересную краску, никогда такую не видел, люминесцентная и не стирается ничем, зараза. Подъезжай, глянь, вдруг пригодится.
Тихий не очень-то поверил Застенину насчет уникальной краски, да все они необычные, судя по рекламным проспектам, но Володька раньше работал менеджером в похожей сфере и даже кое-что доставал для Вени, и вряд ли стал звонить по пустякам. Врочем, кто его знает, может, надеется пузырь выклянчить, но тут вряд ли, он в курсе, что Веня подарками не разбрасывается и на халяву не поит. Скатился мужик, алкашит, если не каждый день, то через день, а раньше делал дела, крутился… И кореш у него под стать – пропивашка Застенин. Как его? Вроде Генка.
Новейшая история этих корешей-приятелей в сокращенном виде выглядела таким образом…
Был четвертый час, когда менеджер Изысков и дистрибьютор Застенин, работающие в одной фирме по сбыту фаянсовой посуды, нашли укромное местечко на территории строящегося дома №7. Достав бутылку водки и фаянсовые чашки, друзья и коллеги, содрогнувшись, приняли по 100 граммов.
– Хорошо здесь на воздухе. Не в какой-нибудь там забегаловке, – умиротворенно вздохнул Изысков, откупоривая бутылки с пивом. – Мы же не алкаши, как некоторые. Лично меня жена за этот месяц всего три раза застукала, а еще три – не поняла. Я для
маскировки олифой запивал. Всего обнюхала – бесполезно. Значит, не считается. Но в офисе вахтер Федотыч пару вечеров подряд за выпивкой с Витькой заставал. Вот всего-то, пять раз за месяц.
– А девятого, помнишь? – возразил Застенин. – Когда от Витька ехали, и ты из автобуса выпал?
– Ладно, – нахмурился Изысков, – пусть шесть. Считаем: тридцать дней делим на шесть, получается, пять, то есть пятый день недели – пятница. В этом месяце это четвертая пятница. Итого: всего четыре раза с сегодняшним я и употреблял. Математика – точная наука! Ну давай, за точность и зафарфелупим!
– Хорошо объясняешь, – кивнул Застенин. – От души. И тост у тебя доходчивый. Большое человеческое спасибо.
Кореша выпили.
– Слушай, Вовка, а что ты шефу сказал, когда уходил? – спросил Застенин, вытряхивая цемент из туфель.
– “На прием к зубному”, – коротко ответил Изысков, изящно вытирая губы сигаретной пачкой.
– А я: “в поликлинику к стоматологу”, – с трудом проговорил Застенин, сдерживая наступающую икоту.
– Эт потому, что мы с тобой интеллигентные люди, – пояснил Изысков, плюнув Застенину в туфель. В ответ, тот подружески раздавил на голове коллеги помидор. Во время оживленного рукопашного обмена мнениями о некоторых недостатках друг друга к приятелям подъехала тогда еще милицейская машина, это потом, через годик, МВД поменяло две первых буквы. ... – Ничего, Гена, настоящий мужик должен побывать в вытрезвителе. Увидеть непосредственную изнанку жизни, – доказывал торговый агент Изысков водителю-продавцу Застенину.
Друг задумчиво кивал и, обводя взглядом территорию строящегося дома №7, пытался что-то вспомнить. Наконец, вспомнил.
– А зачем ты мне, Вовка, в тот раз зуб выбил?– поинтересовался он, вытирая жирные от рыбы руки о пиджак Изыскова.
– А ты все равно к зубному отпрашивался, – хмыкнул Изысков. – Ты что делаешь, мурло?! – обратил он внимание на свой пиджак. – Мне его супруга неделю чистила!
И желая показать, как он умеет ценить и защищать самоотверженный труд жены, Изысков, по-джентльменски, за неимением перчаток, отхлестал Застенина по щекам увесистым лещом. Приятель принял вызов.
Минут через пять друзья решили сделать перекур, так как в поднятом ими облаке пыли, песка и цемента ничего не было видно.
– Интересно, – прохрипел Застенин, когда видимость немного улучшилась, – что это милиция тут появилась?
– Наверное, квартиры им здесь обещают, вот и пришли посмотреть, – смело предположил Изысков.
– А куда они нас везут? – интересовался дотошный Застенин.
– Они приняли нас за прорабов и хотят выяснить в оф... цальной обстановке, когда сдадут объект. Но мы ...телигентные люди и все сейчас объясним. – И Изысков изо всех сил затарабанил кулаками о металлическую стенку фургона и завопил во все горло:
– Какого хрена! Мы не строители, это ошибка!! Я хочу домой!!!
... – Давай по 50 грамм, – сказал Застенин – сторож строящегося дома №7, безработному Изыскову. – Наконец-то, как по-настоящему интеллигентные люди сидим здесь, в бытовке, за столиком. А то пили, как бичары во дворе. Нет, что ни говори, жизнь налаживается.
Но принимали они позавчера. А сегодня оба сидели у вагончика бытовки и ждали Веню, а вместе с ним вполне реальную возможность опохмелиться. Дело в том, что вчера утром, когда Изысков тоже ждал, но только своего сменщика сторожа Симу, привычно опаздывающего к началу дежурства, произошли интересные события. Сима, точнее Семен, отец троих несовершеннолетних детей, сторожил где-то еще на автостоянке, к тому же подрабатывал на стороне, и такая бурная деятельность отражалась на его вечно озабоченном облике. Был он худущего телосложения, к тому же вообще не пил, бедняга, не компанейский мужик, но выносливости его Изысков порою завидовал. Так вот, к девяти, как обычно появился бригадир отделочников Иван Макарович, измученный отсутствием работы, хотя делать было что, но нечем. Из бригады сегодня не явился никто, пятница, конец недели, чего сюда зря каждый день ходить, время тратить. Поэтому кто отсыпался, кто подрабатывал на шабашке или занимался домашними делами.
В это утро на лице Ивана Макаровича держалось непривычно деловое выражение. Оказалось, что сейчас привезут долгожданные стройматериалы – руководство города, наконец-то решило закончить строительство дома и через месяц сдать объект. Не очень хорошая новость для Изыскова, а вдруг, не дай Бог, и впрямь так будет. Эх, какая работа пропадет!
Вскоре на территорию въехал грузовик-фургон, из кабины выскочил прораб, не появляющийся здесь уже пару недель. Оглядевшись, прораб незлобно обматерил Макарыча за отсутствие работяг, не он же машину будет разгружать, вот и паши, мол, бугор, сам за них. Начальник ушел в прорабскую, а Макарыч подкатил к Изыскову, пообещав литряк за помощь. Это Володю, конечно, очень взбодрило, хотя груза присутствовало в кузове немало: краска, известь, сухая штукатурка, цемент и прочее, так что Изысков с непривычки упахался.
Скучающий водитель предупредил, что ряд картонных коробок, что ближе к кабине, не трогали, не их груз. Но любознательный Изысков успел рассмотреть коробки с надписью на немецком языке, очень аккуратно упакованные, сразу видно – фирма.
Выждав момент, когда припотевший бригадир, перекуривая, о чем-то разговаривал с водилой, Изысков, прикрыв коробку мешком-крафт со шпатлевкой, неуклюже спрыгнул с кузова, но зато ловко и незаметно сунул изъятое в пустую бочку.
Разгрузив машину, бригадир со сторожем начали таскать груз на временный склад, в квартиру на первом этаже. Водитель, бросив взгляд на коробки, не стал залезать в кузов, а закрыл дверь фургона и через минуту уехал. Прораб провел бурный краткий инструктаж с повеселевшим бригадиром, и они вместе уехали на машине Макарыча, который обещал вскоре вернуться, но Володя, гарцуя перед ним, вынудил рассчитаться сразу, вдруг потом бугор все напрочь забудет.
Да где же этот обормот Сима? И в магазин не слетаешь. Нельзя оставлять без присмотра вверенный ему объект даже на 15 минут. Кругом шарится столько бомжей и других несознательных граждан, так и норовят что-нибудь утянуть, только выйди за территорию, как будто специально выжидают. Никому верить нельзя, одни воры. Ладно, надо посмотреть на добычу. Изысков вскрыл коробку. Двадцать пять баллончиков, пять на пять разных цветов. Какая-то краска. Что тут написано, да, точно по-немецки. В школе и в институте Володя учил английский, который благополучно забыл, а в немецком он понимал лишь латинские буквы, а это уже неплохо, не каждый знает. Ага, вот температура хранения от –10°С/24F + 20°С/48 F. Больше ничего не понятно, но не стоит ломать голову, это вредно, особенно с похмелья и чревато тяжкими последствиями типа хронической бессонницы. Лучше проверить.
Володя снял колпачок и брызнул синей струйкой на кусок жести, но правая рука (гадство!) тряслась, и краска частично попала на ладонь левой руки. Какой красивый цвет, аж сияет, люминесцентная… Можно, наверное, граффити продать, они любят, что поярче.
Изысков попробовал оттереть краску, но она держалась намертво, не помог и растворитель.
У ворот просигналили. Почему-то вернулся грузовик, неужели из-за этой краски? Какие мелочные люди. Фу ты–ну ты. Изысков сжал левую руку в кулак и пошел к воротам.
– Слышь, браток, ты коробку с баллончиками здесь не видел? – водитель был очень озабочен и его взгляд словно пронизывал Изыскова, не страдай тот после вчерашнего,
наверное бы, смутился. Водиле следаком работать надо, а не баранку крутить, всех бы раскалывал, особенно невиновных.
– Какую коробку? – выпучил глаза Володя. – Те, которые сказал не трогать? Ну и не трогали, ты же видел, мы все при тебе разгружали. А че там было?
Шофер сник и опечалился.
– Да какая-то краска особенная, дорогая. Друг попросил на вокзал съездить, взять с поезда. С Москвы для одного НИИ. Было пятнадцать коробок, стало четырнадцать, а на вокзале сам считал… Может, вы по запарке сняли? Посмотри там, я отстегну, и без претензий. А, братан?
Очень хотелось знать Изыскову, сколько бы отстегнул водила. Очень. Но кто его знает. Осторожность, прежде всего.
– Подожди, бригадир сейчас приедет, у него ключ от склада, можешь сам посмотреть, – равнодушно предложил Изысков.
Огорченный водила понял, что здесь ничего не светит, и обреченно махнув рукой, полез в кабину.
Вот это да! Володя повертел баллончик в руках, спецкраска, раз для НИИ. Нет, граффити отпадают, надо позвонить Веньке, он любит всякие особенные вещи. Точно, Веня клюнет. А сейчас надо поставить товар в холодильник в бытовке, он хотя и старенький, работает как трактор, но морозит – эскимосы обзавидывались бы. На улице держать краску нельзя, вон как печет, к обеду около тридцати будет, испортится еще.
Изысков открыл холодильник. Вот, черт! Он был забит пакетами с продуктами, это бугор на дачу собрался на выходные, затарился по полной. Ну ничего, засунем пока в морозильник, без коробки войдет. Потом переложим. Никто сюда не полезет – выходные впереди, а Симе, по фига, что тут.
Прирулил бригадир, и от злости, что сегодня сорвалась работа, привычно обматерил Володю за опаздывающего сменщика, забрал продукты, пригрозил за пьянство на рабочем месте (а где ж еще?), и укатил на дачу. Словно специально переждав его отбытие, возник Сима, и Володя рванул к магазину.
Потом выпив стаканчик-другой, Изысков пришел в благодушное настроение и заметно похрабрел, сейчас уже его не пугала находящаяся дома супруга, чутко реагирующая на то, в каком состоянии подпития он притопал. Но когда супруг появлялся трезвый (большая редкость), это ее несколько пугало, о чем с ним тогда говорить? Другое дело, привычно-поддатый вид муженька. О, тогда можно высказать в его пьяное мурло все накопившиеся обиды и претензии, пусть он даже и спит…
А фигня это все, берем шинель, идем домой… Изысков перелил оставшуюся в бутылке водку в плоскую фляжку со шнурком, – потом, перед тем, как зайти домой, он перекинет ее за спину, благополучно (Господи, помоги!) пройдя первичный досмотр супруги…
Да, осмотр вчера прошел благополучно, но забыл затырить бригадировы деньги на вторую бутылку. И их с удовольствием изъяла коварная жена. Какой прокол! А могли бы уже утречком с Генкой завалить по сто грамм. Одна надежда на товар и Веню.
Веня остановил «тойоту» у въезда на территорию стройки, и не спеша пошел к вагончику. Увидев его, приятели разом вскочили
– Что тут у вас? – небрежно поздоровавшись, спросил Тихий.
– Счас, – с готовностью кивнул Изысков, только в этот миг вспомнив, что вчера забыл вынуть товар из морозильника. Он бросился в бытовку и, чертыхаясь, вытаскивал покрытые густым инеем баллончики. С одним из них он предстал перед Веней.
– Эта что ли? – с кислой миной спросил одноклассник. – А что такая примороженная?
Выслушав сбивчивые объяснения Володьки, он покачал головой:
– Совсем память потерял. Жрать водяру надо меньше.
Он попробовал прыснуть из баллончика, но замерший спуск не работал.
– Пусть на солнышке полежит, – посоветовал Застенин. – Быстро отогреется.
– Советчик, блин, – начал злится Веня. – Я что до вечера тут буду ждать? Вот придурки. У меня дел по горло.
Изысков, чувствуя, что сделка висит на волоске, зачастил:
– Погодь, Веня, погодь. Счас все будет о’кей. – И он снова бросился в каптерку. Быстро включил электроплитку старого, но эффективного типа – с открытой нагревательной спиралью. Схватил кастрюлю, налил воды до половины, и аккуратно поставил туда семь баллончиков. Больше не влезло. Спустя минуту он снова оказался перед Веней.
– Все, Веня, – запыхавшись, – сообщил он, – через пять минут согреется. Ты вот, посмотри, – он сунул ладонь Тихому под нос. – Сутки прошло – не отмывается, и как будто только покрасил. Да, пятно сияло, переливаясь синим ярким светом и, похоже, это немного заинтересовало Веню. Он поплевал на палец и потер пятно.
– Вишь, – воспрянул Володя, – а я и мылом и растворителем… Бесполезняк.
Веня присел и закурил:
– Ладно, пять минут можно.
– Слышь, Веня, – чтобы быстрее летело время, завел разговор Изысков, – давно хотел тебя спросить: а ты Лиса давно не видел?
– А зачем он тебе? – покосился Веня. – Чего вдруг о нем вспомнил?
– А че такого? – удивился Володя. – В одной же школе учились, да и ты с ним корешился. Встретиться бы, поговорить.
«Ага, поговорить, – догадался Тихий. – На халяву выпить».
– Да давненько не пересекались, – почти правду сказал он. – У него, вроде, всё в порядке. Эй, долго мне еще ждать?! – переключился Веня.
Изысков тихонько ойкнул. Мать моя! Он вскочил и бросился к двери каптерки, но споткнулся об арматурину и сильно ударился коленом о кирпич. Превозмогая боль, он пальцем тыкал в сторону двери, не в силах сказать ни слова. Застенин ничего не понимал, но Тихий сообразил – что-то происходит в бытовке. Он распахнул дверь, увидел на плитке кастрюлю с баллончиками в кипящей воде и сделал шаг, что-бы отключить электроприбор… И в этот момент баллончики взорвались, уронив кастрюлю и сразу преобразив серый, неказистый, скучный интерьер помещения в блистающее радостное разноцветье. Горячим плеснуло в лицо Вене и он, подпрыгнув, с воем вылетел спиной из каптерки, упав задом на строительный мусор.
Испуганные Застенин с Изысковым стояли над ним, как бойцы над павшим товарищем комиссаром. Веня разлепил глаза и потряс головой, приходя в себя, затем посмотрел на
вытянутые лица дружков. Такого изощренного мата они не слышали, этажность его превосходила самый высокий небоскреб, а протяженность – реку Нил с Кагерой, особенно после того, как Веня глянул на себя в зеркало.
И хотя Изысков принес ему более-менее чистую рабочую робу, лицо невозможно было заменить, поэтому садиться за руль – однозначно создавать аварийную ситуацию для встречных водителей. Такая фантастическая роспись на роже, с торчащими в разные стороны слипшимися прядями волос, несомненно, привлечет их внимание, отвлекая от дороги. А про гаишников тут и говорить нечего.
Веня наорался так, что осип. Он схватил сотовый и начал набирать номера, до своих корешей он не дозвонился, но кого-то из братков застал, умоляя срочно приехать. Затем угрюмо плюхнулся на сиденье, и все еще не веря своим глазам, старался стереть эту проклятую краску ацетоном, затем бензином, но Володька не врал – краска ничему не поддавалась и, кажется, стала еще ярче.
Через минут двадцать около Вениной «тойоты» притормозил джип. Из него выскочили двое парней, один низенький, коренастый, точнее квадратный, второй повыше на полторы головы, но тоже не хилого телосложения.
– Вот его машина, – кивнул один. И они не спеша подошли к сидевшему на месте водителя Вене, тот обрадовано открыл дверь.
– Ни хрена себе! – отшатнулся высокий. – Это что за клоун? Слышь, ты, где Тихий?
– Это я, – просипел Веня, – вишь, как раскрасило. Тут, братаны, вот что получилось…
– Эй, придурок! – подскочил низенький. – Тебя спрашивают: где Тихий, хозяин этой тачки? И ты че сюда забрался.
– Я это, я, – умоляюще захрипел Веня, выбираясь из машины. От того, что его не узнают, голос осел еще больше.
Квадратный, не раздумывая, коротким ударом в дых прервал сипение Тихого. Тот скорчился от боли, а напарник открытой ладонью добавил ему по уху. Веня тихонько завыл.
– Он же обкуренный, – вынес диагноз проницательный крепыш. – Давай его в багажник.
Братки ловко замотали неизвестному руки за спиной скотчем (благо, он всегда есть в машине), залепили рот и, не обращая внимания на прерывистое мычание наркоши-панка, запихнули его в багажник. Предупредив, чтобы не дергался, а то пришьют, они отошли от джипа.
– Пойдем, на стройке посмотрим, может, там что, – предложил высокий.
Застенин бесследно исчез, как туман под порывом ветра, а Изысков спрятался в подъезде, где временный склад и, закрыв за собой дверь на ключ, сидел на ступеньках, тихо дрожа и боясь пошевелиться.
Братки обошли территорию строящегося дома №7. Везде было пусто. Они заглянули в бытовку и присвиснули – разрывов таких цветных гранат они еще не видели. Блин, интересно, куда пропал Тихий? Но этот урод должен знать. Посовещавшись, братки решили позвонить Стеку и привезти к нему задержанного типа. Пусть он разбирается, что к чему, у него и глухонемые болтают как заведенные, большой талант имеет людей разговорить. Один, значит, отгонит туда же «тойоту», другой на джипе. Договорились? Тогда по коням.

… Когда все трое вышли из пристройки, Калач находился во дворе дома. Выслушав подтверждение по Тихому и краткий пересказ истории пострадавшего, он коротко хмыкнул. Видать, развеселился. Да, после успешного лечения за границей невыносимый характер вора в законе заметно изменился к лучшему, помягчел, все-таки из лап смерти вывернулся в последний момент в очередной раз. Да Калачу всегда везло.
– Ты, чудило, отойди подальше, – махнул он Тихому.
Здесь, на солнышке, исходящее от того сложное амбре, заметно усилилось.
– Вот что, Лис, ты у своих дружков разузнай, где эта чертова краска, и вообще, для чего она? Может, нам пригодится.
Лис с Тихим пошли к открывающимся воротам и, увидели на улице, у машины ожидающих Пилота с должником. Калач, мельком взглянув в их сторону, вдруг
остановился. Судак и Стек тут же прикрыли его от возможности нападения снаружи, но Калач отодвинул их.
– Эй, лепила! – обрадовано окликнул он, – иди сюда, дорогой.
Виктор и Савкин переглянулись, кого это он зовет?
– Иди, не бойся, – хмыкнул Калач.
Савкин догадался, это обращаются к нему. Но почему «лепила»? Он медленно тронулся с места и пошел.
– Здорово, – первый протянул ему руку Калач (для всех это было необычно – первым!). – Все получилось, как ты мне и советовал насчет заграницы, – и он незаметно подмигнул Дмитрию. – Спасибо. Савкин округлил глаза. Раз ничего не понимаешь, надо согласно кивать и ничего не переспрашивать.
– Рад был тебя видеть, – вор хлопнул Савкина по плечу. – Я добро помню. Если проблемы есть, помогу.
– Все нормально, – с натянутой улыбкой выдавил Дмитрий.
– Ну и отлично. У меня к тебе просьба, ты же в химчистке там кого-то знаешь, отправь туда этого красавца, может, отмоют. Ну бывай, док.
Из окружающих, если кто и понял в чем дело, то все равно не до конца. Судак и Стек узнали в нем человека из химчистки, но оказывается, он еще и врач? Чем-то помог боссу, раз тот перед ним прямо расплылся. Но это их дела.
Ворота закрылись.
– Садись в мою машину, – сказал Лис Тихому, – поедем в химчистку. – А сам подошел к выжидающе смотрящему на него Савкину.
– Извини, братело, я тут погорячился, понимаю, у всех бывают проблемы, поэтому, когда сможешь, тогда и отдашь. Без процентов. Свои же люди, – заискивающе улыбаясь, добавил он. Определенно, встреча неизвестного должника с вором в законе его глубоко впечатлила.
Виктор оставался в сильнейших непонятках, и, когда они ехали обратно, выжидающе поглядывал на Савкина, но Дмитрий ничего не мог ему сказать, объяснить все мог только Василий Ильич.

Приехав на барахолку, а здесь Эфт оказался впервые (сподобился, наконец), он не спеша, стал продвигаться к источнику сигнала. В таком темном деле спешить опасно. Маловероятно, но возможно, за ним установлено наблюдение такого уровня, что и не почувствуешь этого. Между рядами во встречных направлениях медленно продвигались два потока покупателей, многочисленные лотошники, толкая в толпе свои тележки, громко предлагали визгливыми голосами напитки, бусы, сигареты, овощи, косметику, фрукты, семечки, и тому подобную мелочь, видимо, крайне необходимую при посещении вещегового рынка. Огромными клетчатыми валунами проплывали китайские сумки, прозванные «мечтой оккупанта», от которых покупатели шарахались по сторонам – как бы не задавило. Да, жизнь здесь била ключом: продавцы и покупатели обжуливали, обманывали, теряли, находили, обнимались, ругались, радовались от удач и плакали от потерь. Настоящее половодье человеческих чувств!
На полпути Эфт тормознулся у торговой точки, предлагающий большой выбор всяческой джинсы. На стульчике скучала розовощекая тетка. Увидев потенциального клиента, она приподнялась, что означало повышенное внимание к посетителю.
– Хотите купить джинсы? Себе или кому-то? У нас очень большой выбор. В основном, Турция и Италия, Австрия. И цены у меня меньше, чем у них, – женщина неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, – а качество лучше.
«Полдня прошло, а всего двое штанов продала, – огорчалась тетка, – не идет сегодня торговля. И тут, по-моему, бесполезняк, ни чего это хмырь не возьмет, вон глаза какие равнодушные».
Эфта удивила наблюдательность продавца, она, оказывается, неплохой психолог? Не ожидал. Что значит постоянное общение с людьми. Он окинул взглядом четыре ряда китайских джинсов с красочными этикетками, нашлепками, лейблами почти всех европейских фирм.
– На что вы смотрите – это молодежные, а вот ваш размерчик, точно подойдут, – и женщина протянула Эфту джинсы.
«А вот и возьму штаны, – подумал Эфт, – обману ее предположения. Да и с пакетом на барахолке смотреться буду естественно”.
– Сколько? – спросил он и, услышав цену, для вида поколебался, промычав что-то про себя.
«Уступлю стольник, – решила продавец, – лишь бы взял».
– Ладно, беру вот эти, – смилостивился Эфт. – Скидка будет?
– Могу шестьдесят сбросить, но это предел, – жалобно простонала тетка. – У меня товар качественный, все же фирменные вещи. – И она ласково погладила выбранные джинсы, словно расставалась с любимым домашним животным. Эфт сейчас не удивился бы, если продавщица прослезилась.
Он кивнул в знак согласия.
– Мерять будете? – воодушевилась розовощекая.
– Зачем, верю вашему наметанному глазу, – Счастливчик достал кошелек и отсчитал деньги. «Большеваты они ему будут в поясе, – более внимательно взглянув на фигуру клиента, определила продавец, – но, ни хрена, ремнем подзатянется».
Мелкий карманник Костя, погоняло Свист, отирающийся поблизости, заметил толстый кошелек у мужика, купившего джинсы.
«Хороший лопатник, – обрадовался он, – надо взять. Сейчас просигналю Паше-Слону».
«Это он обо мне, – сразу понял Эфт, моментом уловивший чужие мысли насчет своей драгоценной персоны. – Сейчас покажет меня напарнику, потом обгонит, развернется, споткнется или толкнет и – кошелька у меня нет. Забавно. Обдерут как липку ловкие ручонки».
Счастливчик-Эфт развеселился. Сказывалось общение с криминальным миром, пусть даже чаще всего одностороннее. Через свой «сотовый» он слышал много разговоров Мистера и Пилота на эти темы. Особенно запомнился один эпизод, тогда он как раз отдыхал и от нечего делать переключился на Виктора. Выяснилось, что тот встретил своего бывшего учителя – старого авторитетного, сейчас уже бывшего вора Хмеля, давно отошедшего от дел и отдыхающего на заслуженной пенсии. Обрадованный Пилот потащил наставника своих юных лет в кафе, где предложил ему на выбор что пожелает. Правда, Хмель уже не мог погулять как раньше, вследствие слабого здоровья, испорченного частыми ходками в зону, но от хорошей выпивки не отказался, довольный, что помнят и ценят его школу.
Пара-тройка рюмашек, и Хмель немного «поплыл» и стал вспоминать, удачно попадая в тему, разные случаи своей богатой событиями биографии.
– Ты вот, Витек, говоришь, что сейчас многие из вас своих не признают, грызутся. Просто людишки уже не те, не по понятиям живут. Раньше-то такое, если и случалось, то по ошибке. Ехал я как-то раз вечером в автобусе, и чувствую – ко мне в карман кто-то лезет. Представляешь, ко мне! Ну ты знаешь, что вытащить лопатник у клиента легче из внутреннего кармана клифта, чем из бокового, хотя гражданам кажется наоборот. Во внутренний ко мне и лез, и не очень чисто… А я к нему. В общем, махнулись, не глядя. У
меня где-то двести было, ну по тем, советским деньгам, а я у него взял семьсот восемь. На следующей остановке, как положено, этот босяк выпрыгнул, и ходу. Я тоже сошел, стою, покуриваю, вслед ему гляжу, жду, когда врубится. Завернул фраер за угол, проверить добычу и там, видать, понял, прозрел. Несется обратно, мол, прости, братан, ошибка вышла. Я говорю, бывает, но своих, сявка, надо нюхом чуять.
– Ну и что, поменялись назад? – хохотнул Виктор.
– Не-е, – протянул бывший профи, – за проколы отвечать надо. Я его бабками и наказал. Может, чутья прибавилось…
Эфт решил действовать похожим методом, но с добавочным сюрпризом.
Свист неловко отклонился от тележки разносчицы и налетел на Эфта.
– Простите, – буркнул он, и бумажник Счастливчика перекочевал к нему в ладонь, затем, в рукав.
– Ничего, – добродушно отозвался Эфт, кошелек Свиста, в свою очередь, оказался у него в пакете.
Костя, ловко просачиваясь сквозь толпу, быстро удалился и скинул лопатник поджидающему Пашке. С непроницаемыми лицами они разошлись.
Опустошив кошелек и бросив его в урну, Счастливчик сунул заработанные деньги проводнице слепого баяниста, залихватски исполнявшего на потрепанном баяне «В бананово-лимонном Сингапуре» из репертуара Вертинского.
Вот черт, где он выронил свой кошель, огорчился Свист, и денег там немного, рублей триста пятьдесят, но была визитка одной чувихи из цветочного магазина, сегодня она выходная, созвонится хотел. Предварительно договорились вечерком пересечься, она с подругой будет, и Пашку уже настроил.
Тут Костя увидел подельника, явно выискивающего его в барахольной толкучке, а заметив, коротко мотнул головой, мол, давай, за мной.
– В чем дело? – недовольно спросил Свист. – Зачем настрой перебил? – И он с сожалением кивнул в сторону дородной тетки с двумя большими сумками. – У ней кошель прямо на груди маячит.
– Давай на хату, проблемы есть, – коротко бросил Слон и замолк.
«Что за непонятки? – подумал Свист. – Лады, разберемся».
Но как только они вошли на съемную квартиру недалеко от места работы, Костя не выдержал: – Не понял, Слон, что-то с ментами? Ты че такой кислый, словно муж проститутки после первой брачной ночи?
Но Паша не обратил внимания на его шутку.
– Вот последний лопатник, который ты увел, – он достал толстый бумажник и вытащил оттуда нехилую пачку сотенных долларов.
– Нормалек, – порадовался Свист. – Наварились неплохо. Сколько тут?
– Считай, – и подельник небрежно бросил пачку на стол.
– Что, фальшивые? – Костя даже не стал притрагиваться к деньгам.
– А вот я и не могу понять, – ехидно скривился Слон, – может, ты врубишься.
– Пошел ты со своими заморочками, – разозлился Костя и не глядя на баксы, провел чуткими пальцами по поверхности банкнот. – Вроде, настоящие, – бормотал он, – бумага, тиснение…
– Ты, блин, на них взгляни, корешок, – тихо посоветовал Слон.
Костя глянул на купюры и похолодел. Что за хрень? Вместо привычной физии Франклина красовалось его лицо! Он лихорадочно перебрал пачку долларов – на всех был его портрет, выглядевший намного свежее и лучше пожилого президента (кстати, Франклин не был президентом, но такие тонкости Костя не знал). Разные номера и серии, водяные знаки и другая соответствующая защита на купюрах присутствовала в полном
объеме. Свист вспотел от неожиданного напряга, прочитав внизу овала свою фамилию Frolkin.
Кто же мог это подстроить?! Да чтоб сделать такой качественный прикол, нужны большущие бабки, а уж в фальшивках Свист разбирался неплохо. Он начал догадываться, что мужик, у которого он снял бумажник, грамотно подставился. Как Свист не тужился, он не мог вспомнить лица подставного терпилы. Сумасшедший миллионер шуткует? Но Костя при чем? Таких крутых знакомых у него нет, он простой мелкий карманник.
– Слышь, Костя, может, спихнем при случае это фуфло? – необдуманно предложил подельник, но тут до него дошло, что он сморозил. – Ах, да, конечно… Без бутылки здесь не разберешься, – почесал макушку Слон. – Это ж надо…
– Сходи за бутылкой, Паша, – убитым голосом попросил Костя. – Надо привести нервную систему в норму… Опрокинув стакан, Свист внимательно посмотрел на кореша:
– Вот что, Пашок, деньги эти надо сейчас же спалить, а то хуже будет, – и он зажег над тарелкой первую купюру.
– Может, одну оставишь на память, – глядя, как Свист сжигает последние «доллары», сказал Слон.
– Ну что ты городишь?! – опять вскинулся подельник. – Представь, найдут у меня менты эту бумажку, так прессовать начнут, врагу не пожелаешь, она ведь почти настоящая – работа высший класс. И кто поверит, что я ни словом, ни духом, ведь там моя морда. И статью за подделку дензнаков по злобе, что не колюсь, влепят, – получай, фальшивомонетчик! А сроки, сам знаешь, по ней серьезные. А свои увидят – еще хуже, до паханов может дойти, а те за меня возьмутся, мол, кто из дружков твоих такое клише качественное имеет? Допустим, потом и поверят, но непонятки-то останутся. Вот такой расклад, братан, – подвел черту Свист, сжигая последнюю купюру и утаптывая горку пепла.
– Так что выход у нас один: молчать в тряпочку и верить, что все это приснилось. И вычеркнуть эту тему напрочь. Почему-то, кажется, что шутка эта была одноразовая. А если, не дай Бог, повторится, тогда и думать будем. А сейчас, наливай, Пашок, завтра отдыхаем.

Сигнал исходил из контейнера под номером 72 в 4 ряду. Эфт прошел мимо, затем постоял у соседнего контейнера, разглядывая женское белье, и вернулся к 72-му. Здесь продавали спортивные костюмы. Эфт проникающим зрением глянул на продавца, это был настоящий землянин, правда, словно чуточку заторможенный. В пяти метрах в глубине контейнера находился Информатор неизвестного.
– Что желаете? – продавец обратил внимание на Эфта, здесь же выбирали вещи еще несколько покупателей.
– Мне надо туда, – осторожно сказал Эфт, ткнув пальцем за плечо продавца.
– А, – понимающе кивнул мужчина, все-таки он казался странным. – Проходите, это, наверное, вас ждут.
Эфт, приготовившись ко всему, шагнул в зашторенную часть контейнера… От внезапного оглушительного удара по сознанию у него подкосились ноги, поэтому он не успел включить защиту. Тут же железные клещи силового поля заставили сжаться в комок. И опять знакомое покалывание молекулярного блокиратора. Все это уже было.
Первым делом у него исчез спасительный рюкзачок, потом медленно стали проявляться мысли. Конечно, это уритяне! Только они могли подстроить такую завлекаловку-западню, зная кое-какие особенности параметров его Информатора, разыграв последний штрих – загипнотизированного продавца.
Синяя вспышка нуль-переброски… Эфт огляделся. Определенно, он находился в каюте звездолета, напротив его стояли трое в человеческом обличье. Проникающее зрение еще полностью не восстановилось от удара «мыслебойника», но Эфт рассмотрел в них неземную суть.
– Вот мы и встретились неуловимый Счастливчик–Эфт из созвездия ХОК-979 ОО, – обратился к нему один из них. – Давайте знакомиться, хотя общение наше будет недолгим. Зовите меня просто Ыы.
– У вас, уритян, приняты несколько другие имена, – невозмутимо ответил Счастливчик. – Вы что, меня опасаетесь? В сознании уритянина промелькнули удивление и досада, но он мгновенно усилил блокировку.
– Вы догадливый тип. Но это хорошо. Тем более мы с вами найдем «общий язык», как говорят земляне. Вообще-то мы здесь по другому делу – ищем пропавшего соотечественника, но заодно решили встретиться с вами. Мне нужен номер счета в одном из ваших банков на сумму 960 тысяч галактионтов. Всего-то. За моральный и материальный ущерб. Вы понимаете для кого. За это мы вас не сдаем Наблюдателям. Как вам предложение?
Эфт просчитывал ход мыслей и действий «Ыы». Вряд ли уритянин провел эту операцию по своей прихоти, с кем-то он должен был согласовывать свои действия.
Уритяне действуют, в основном, согласно очень подробным приказам и инструкциям. Приблизительно, как некоторые Разумные из Спиральных Крестов. Самостоятельность решений у них строго ограничена, и даже если этот вымогатель является командиром экспедиции (довольно высокое звание), все равно на захват Эфта он должен получить добро от более высоких инстанций. Например, от главы холдинга «15У», а тот старый жлоб никогда не забудет прощальный сюрприз Эфта. И, естественно, жаждет поквитаться, но самолюбивый хмырь содрал бы с Эфта все, разорил вчистую, не считая, сколько там наберется у обидчика. Насчет поисков соотечественника, уритянин скорее всего говорит правду, иначе Наблюдатели их сюда вряд ли пропустили. А к Исследователям его не причислишь. Ишь ты, как стремится обогатиться, в своем рвении не зная, что сумма меньше миллиона – не деньги. Из этого следует – уритянин ведет собственную игру вопреки закостенелым общественным и корпоративным правилам своего мира. Молодец, самосовершенствуется. Одно плохо, что на нем, на Эфте.
– Знаете, с деньгами вы меня явно переоценили. Откуда 960 тысяч? Я не настолько состоятелен. Кстати, а почему не миллион?
– Бросьте, Эфт, по моим расчетам вы богатенький тип, – сделал неуклюжую гримасу на неплохой имитации человеческого лица изен. – Я думаю, у вас есть даже вдвое больше моих скромных требований. Не будем торговаться, не имеет смысла. А насчет миллиона, это просто для вас некоторое морально-психологическое удовлетворение, что бы вы потом не думали, что сделали меня миллионером. Видите, как я забочусь о состоянии вашей психики?
– Очень вам благодарен. – Эфт старался излучать доброту и ласку. – А торговаться, конечно, не будем. Кстати, я давно хотел поближе познакомиться с уважаемыми Наблюдателями лично, а то у нас как-то почти все контакты были на расстоянии. Когда вы меня им представите? Так хочется при встрече обсудить наболевшие темы, и кто знает, может, мы подружимся.
– Вы меня разочаровали, Эфт. Но я не привык отступать. Тогда будет так: я все равно вытащу у вас деньги, а после сдам Наблюдателям.
Акоку–Ре–Фуфла понял – и этот вариант на Счастливчика не произвел впечатления. Неужели раскусил его игру? Да это уже не важно. Мошеннику был предоставлен выбор.
У представителя VІ уровня цивилизации прочитать мысли и влезть в память было невозможно – слишком сложная многослойная защита блокировки в любом состоянии,
даже в бессознательном. У Наблюдателей имелись средства для взлома такой защиты почти всех Разумных из обществ, входящих в Межгалактическую Ассоциацию, но и они применять такие грубые средства могли лишь в исключительных случаях, и только с разрешения Высшего Совета. В исключительные случаи Счастливчик–Эфт не вписывался, а изен не имел средств взлома. Поэтому он решил применить к мошеннику меры физического воздействия, недаром он внимательно изучил физиологию Разумных из звездной системы ХОК.
Эфта поместили в тесное изолированное помещение и начали пытку высокой температурой, когда она достигла +500 по Цельсию, Акоку–Ре–Фуфла остановил повышение.
– Ну как, Счастливчик, согрелись? – ехидно вопросил он. Для хоканца такая жара была на грани предела, не более десяти минут могли продержаться эти вообще-то выносливые разумные.
До Эфта дошло – рисковый уритянин очень сильно ошибался относительно его возможностей. Дело в том, что в звездной системе ХОК находились всего шесть планет, четыре из них населяли разумные очень похожего биологического вида. Планета самая близкая к светилу и была родина Эфта, цивилизация кремниево–органической жизни, резко отличающаяся от соседей по системе. Но недавно (лет двести по земному времени), все ее обитатели после долгого процесса подготовки переселились на шестую пустующую большую планету с более мягким климатом. Хотя в новых справочниках отмечалось, что первая планета звезды ХОК-979 уже необитаема, там отсутствовали сведения, что шестая заселена. Лентяи из Галактического 563-го статистического управления 96-го сектора не успели вовремя зафиксировать это важное для Разумных системы ХОК историческое событие. Так что соотечественники Эфта некоторое время официально нигде не упоминались. И все по вине инспектора-статиста Дооггррра. Он, уточняя данные о цивилизациях, не удосужился навестить столицу звездной системы ХОК-979 ОО, что на пятой планете, хотя это входило в его прямые служебные обязанности.
Дооггррр очень любил поспать, как и все представители цивилизации хараапаанов, которые между едой и сном всегда выбирали последнее. Возможно, на генном уровне сказывалось, что миллионы лет назад их дикие пращуры, забравшись в глубокие норы, впадали в спячку на три-четыре года (по земному времени) в зависимости от продолжительности периодически повторяющихся неурожайных сезонов.
Когда до звездной системы хоканцев осталась пара световых лет и автопилот начал сбрасывать скорость, в запрограммированное время встрепенулся потрепанный, но еще крепкий личный Будильник инспектора и издал серию пронзительных звуковых сигналов обширнейшего спектра, диапазона и продолжительности. Кухонные автоматы в соседнем отсеке сразу замкнуло, а умный корабельный компьютер едва успел отключить общую тревогу. Дооггррр сладко спал.
Из корпуса Будильника выдвинулся металлический рычаг с клешней, которая стала пощипывать Дооггррра, но тот, не просыпаясь, рефлекторно отмахивался от раздражителя своими шестью конечностями. Внутри Будильника, звякнув, переключилась программа, и вместо клешни на тело хараапаана опустился быстро вращающийся бур с шарообразным наконечником, резко вдавливающийся почти наполовину своей длины в разные точки рыхлого туловища, впрочем, не повреждая эластичный кожный покров. Тело инспектора подпрыгивало под своеобразным бодрящим массажем, но просыпаться он упорно не желал. Тем не менее, его три правые конечности с размаха ударили по рычагу, отбросив бур. Немного пожужжав, механизм подергался и затих. Будильник стал опрыскивать спящего струями разного газа, одним – противно щекотавшим дыхательную систему, другим – с тошнотворно-неприятным запахом. Но, несмотря на мелкие пакости, Дооггррр продолжал дрыхнуть. Тогда Будильник
сменил методы атаки – сейчас струи сжатого воздуха давили мощным потоком по самой чувствительной части хараапаана – шее с дыхательным клапаном, но, увлекшись, он приблизился слишком близко. На долю секунды очнувшись, инспектор четырьмя конечностями успел так шандарахнуть по октаэдру Будильника, что тот врезался в пузырьковую стенку переборки из неразрушающейся стали. На его корпусе появились новые вмятины, и Будильник, с трудом прикрепившись к стенке, в последней надежде исполнить свой долг, связался с личным Информатором хозяина.
«Ни за что, – ответил Информатор на призыв посодействовать в нужном деле. – Я тебе уже раз помогал, и чем кончилось? Вопреки инструкции хозяин отключил меня на трое суток, и я чуть не сломался напрочь».
«Но я должен разбудить нашего капитана, в конце концов, это его приказ!», – умолял исполнительный Будильник.
«Приказ дан тебе, я тут ни причем», – Информатор опасался конфликтов со вспыльчивым Дооггррром, он знал, что еще одна такая попытка вмешаться в чужие дела может стоить ему полной перегрузки, и тогда это будет совсем другой Информатор.
Автопилот, не получив подтверждения на продолжение торможения, снова включил крейсерскую скорость. Корабль, дернулся, повернулся вокруг оси, и на стойко спящего
инспектора сверху спикировал, не удержавшийся на присосках Будильник.
Удар был весьма и весьма… Дооггррр подскочил, затем, наконец, проснулся. Схватив извиняюще пискнувший Будильник, он швырнул его об стенку переборки, о которую
несчастный механизм уже сегодня бился.
Инспектор взглянул на приборы и главный экран. Какая досада, он проскочил созвездие ХОК. Возвращаться, значит, не уложиться в график и не получить премиальные. Ладно, он попробует выяснить нужные сведения через сводную справочную этой звездной системы.
Справочная исправно выдала затребованную информацию, состоящую в сокращенном варианте всего из 159 частей и 870 разделов. Через пробел шла дополнительная информация обо всех новых кардинальных изменениях в жизни звездной системы. Так вот, лопух Дооггррр ухитрился не заметить этого довеска, так сильно его клонило в сон. Конечно, потом другой стат-инспектор исправил ошибку. Но это будет потом.

Дмитрий к концу жаркого дня предложил начпроизводством (химчистку Савкин не закрывал), ударить по пивку. Они зашли в пивбар и заказали нефильтрованного. Вкусное пиво и весьма не слабое, да и они не больные. На эту злободневную тему Денис Игнатович вообще выдал целую концепцию.
… – Так вот, Дмитрий Григорьевич, по теме твоего медцентра, здоровье – вещь непредсказуемая. Все зависит от генов, – после третьей кружки разговорился он. – В наше время у любого здорового человека после сорока лет обязательно есть несколько неопасных хронических болезней, к которым он привык, и чувствует их только в периоды обострения, практически они ему не очень мешают. Ну там, к примеру, остеохондроз, невроз, бронхит, запор… Взять меня, мои 50 годочков, у врачей я не был лет двадцать, не считая стоматолога. И идти не рвусь, а что они вылечат? Только если операция, не дай Бог. И как-то недавно жена уговорила сходить на УЗИ, прямо ультиматум выставила, не буду говорить какой. Сходил, и выявили у меня более 20 заболеваний и отклонений всяких, точнее 24, нет, 25. Ну и что? Хорошо, я не мнительный и соображаловка пока работает неплохо. Чтобы все это лечить, надо бросать работу, время на нее не останется, а на что жить? Да и вообще, для чего? Если там кольнет, там поболит – значит, жив. А организм, Дмитрий, привыкший бороться с такими болезнями, подчеркиваю, не тяжелыми, только крепчает. И не надо «ха-ха», как говорил Задорнов,
примеров могу привести море. Мрут чаще всего здоровые на вид, или кто себя таким считает. Двоюродный братан мой, Сеня, царствие ему небесное, был кровь с молоком, в плечах косая сажень, ни на что никогда не жаловался, и не потому, что стеснительный, просто организм как часы! А в тридцать лет – хлоп! И от инфаркта в мир иной. Или друг закадычный Слава, семь лет назад помер, земля ему пухом, спортсмен, тренер, ни чем не болел (получается, к сожалению), тоже в одночасье скончался. А вот у меня соседка этажом выше, старушка – божий одуванчик, лет за 80 ей. Кряхтит, охает, скрипит, вся больная. Ну вроде сейчас развалится на части. Вот тебе! Как пенсион получать – летит, словно на крыльях, затем в магазин и на базар порхает, и такие сумки прет, тяжелее ее самой. И ничего, пару дней отлежалась и опять семенит куда-то. А почему? Во-первых, болезни закалили, не считая, что сами по себе женщины живучие, во-вторых, движение – это жизнь, суетись помаленьку, и долго протянешь. А мужики по сути, ленивые, в основном, у телевизора посидеть, да пивка попить, вот и мрут чаще. А без активного отдыха, мать его! нельзя, и еще физзарядочки легкой по утру. Только, Дмитрий Григорьевич не советую по утрам бегать. Трусцой или другой рысью. Это молодым, может на пользу, а постарше – во вред. Я как вижу, что пожилые, седые раненько пробежку делают, мне их жалко становится – долго не протянут, нельзя такие нагрузки утром после сна давать организму. Лучше перед обедом походи побольше или во второй половине дня…
– Ты, Денис Игнатьевич, по-моему, перегибаешь, но рациональное зерно в твоих суждениях есть, – констатировал Савкин. – Но, а сейчас давай о бабах.
Интересный разговор прервал звонок мобильника. Звонил Мистер. – Дима, где мне найти Василия Ильича? Что-то все его телефоны молчат. – По голосу чувствовалось, авторитет был раздражен.
– Странно, – удивился Савкин, – Василий никогда не расстается с соткой.
– Постарайся его найти. Срочное дело. Очень.

Под действием таких нагрузок должна была проявиться настоящая сущность хоканца, и Счастливчик, приняв облик своих соседей по системе, стал «страдать» от жары. С довольным видом командир экспедиции уритян ждал, когда он взмолится о пощаде, но время шло, а проклятый мошенник все еще держался. Температуру пришлось увеличить, хоканец лежал на полу, стараясь не двигаться от невыносимой жары, но не сдавался. Изен довел температуру до критической, дальше уже нельзя, объекту может быть принесен непоправимый вред здоровью, а это чревато крайне неприятными последствиями не только со стороны Заказчика. Хозяин «У15У» не только не примет Эфта, пострадавшего от действий Акоку–Ре–Фуфла, но и обязан доложить об этом факте Судебно-исполнительной службе – преступление против Разумного. Ну, допустим, не сообщит Исполнителям, допустим, куда-нибудь спрячет Счастливчика, но тогда Ако-
ку–Ре–Фуфла всю жизнь будет у него на крючке. Не пойдет. Изен снова перечитал анатомию хоканцев, надо же, невероятно выносливый тип этот Эфт! Так, зайдем с другой стороны – пытка низкими температурами. Сопротивляемость организма у них максимум до минус 130 градусов, следствие – резкое ослабление всех блоков защиты сознания, состояние предкоматозной эйфории, необычная разговорчивость… То, что надо!
Температура стала быстро падать, Эфт, хорошо знающий биологию Разумных с соседних планет, сдержанно посмеивался про себя попыткам-пыткам изена. Как старается уритянин не упустить свой шанс. И он тоже старается поддерживать изена в его заблуждениях. Мысленно слал ему проклятья, от которых Акоку–Ре–Фуфла просто тащился (наконец-то, проняло!), быстро носясь по камере, старательно «стараясь согреться» от невыносимого холода (которого совсем не ощущал). Обычные перепады
температур у него на планете были от + 900 градусов по земному Цельсию до – 200. Как здешним аборигенам из-под солнышка в тенек. Тупица уритянин высшей пробы! Алчность затмила ему мозги, прекрасно! А то бы он стал кое в чем сомневаться, а еще не время. И Эфт действовал по справочнику, находившемуся перед глазами изена.
«Пора болтать, температура позволяет», – решил Эфт и махом выдал такой объем несуразной информации, что сознание уритянина на несколько секунд попросту заклинило.
Перенастроившись, он стал задавать наводящие вопросы о номерах счетов. Да, пожалуйста, – Счастливчик тарахтел в режиме быстрого телепатического общения, называя кучу цифр и различных банков. Проверка шла тут же – все было не то, подтверждений Акоку–Ре–Фуфла не получал. А Эфт не останавливался и сыпал все новые данные. Наконец, уритянин устал, и у него мелькнула страшная мысль, что мошенник свихнулся, он с испугу тотчас повысил температуру. Эфт стал метаться по камере. А при понижении опять выдавал всякую чепуху. Измученный изен старательно регулировал температуру в пределах трех-пяти градусов, стараясь поймать момент истины, но не получалось.
Рвущийся к богатству командир, решил сделать перерыв. Эфт «без сил» рухнул на пол.
Не на шутку встревоженный Акоку переключил Анализатор с поискового режима на диагностику. Сверхчувствительный прибор выдал данные, что объект находится явно не в
себе (не в своем теле), не будь изен так возбужден от страха, он бы принял показания Анализатора правильно, дословно. А так совсем упал духом – Эфт–Счастливчик сошел с ума! Вот это он вляпался! Крах карьере, должности, всему! Что же делать? Спокойно, никто ведь ничего не знает, кроме самых надежных членов его команды. Нет, еще не все потеряно. Акоку–Ре–Фуфла взглянул на экран прибора. Там застыл впечатляющий вид большого Каньона (зря напрягается Анализатор, на этой планете Апллю–На–Васто быть не может).
И тут пришло решение – сплавить свихнувшегося Эфта именно туда, в самую труднодоступную часть каньона, лишь изредка посещаемую туристами-экстремалами. Может, Наблюдатели и засекут там одинокого Эфта, самому выбираться ему придется долго, а тем временем корабль Акоку будет далеко от Земли. Главное, нет свидетелей, что он нарушил закон, а с сумашедшего какой спрос. Но Акоку–Ре–Фуфла похолодел – СБР-сканирование мозга Счастливчика все покажет, а Наблюдатели это непременно сделают. Виплиситиб (древнее название нечистой силы по уритянски. – СМЭ.) их возьми! Как выкрутиться из этой ситуации? Выручай, корабельный Информатор, врубай на всю мощь свои мозги, ты же суперумный!
Информатор пришел на помощь: надо сделать так, чтобы Эфта Наблюдатели не нашли, для этого он должен оказаться в таком месте, где сумашедствие не будет выделяться среди коллектива. Но, ни в коем случае помещение в психолечебницу! Эфт может вызвать пристальное внимание врачей своими метаморфозами, поэтому его надо впихнуть в какое-нибудь обособленное, несколько необычное в своих странностях и образе жизни племя, где хоканец не будет особо выделяться. А такие замкнутые немногочисленные сообщества дикарей-экстрасенсов дисколеты Наблюдателей уже проверили в первую очередь.
«Отлично, – обрадовался изен. – Сейчас надо подыскать Счастливчику земных «соплеменников», я думаю, что среди дикой природы он будет по-настоящему счастлив».
«Можно отправить его в Индию, там полно всяких отшельников–факиров, йогов, пусть даже публичные выступления дает, особо никого из местных не удивит. Там такое вытворяют…», – предложил Информатор.
«Нормальный вариант, – одобрил Акоку и вспомнил про район поисков Анализатора. – Кстати, в Большом Каньоне, что в Аризоне есть что-то подходящее?».
«Индейцы хопи, американцы зовут их навахо. Представители хопи – шаманы входят в транс для общения с духами, но главные там женщины–предсказательницы, медитирующие сутками в подземных каменных кельях-кивасах. Они могут выходить на биоинформационное поле планеты. Придадим Эфту облик женщины-навахо и всунем в такую келью одного из тридцати кланов хопи. Уверен, он там обживется, во всяком случае, его примут. Он такой необычный, не хуже их», – в мыслях Информатора чувствовался оттенок иронии, что понравилось Акоку.
«Так и сделаем, – решил он. – А что с личным Информатором объекта?».
Услышав это, Информатор Эфта от страха затаился, заглушив все свои импульсы, словно его и не существовало. «Если хозяин психически ненормален, прибор, в свою очередь, выходит из строя».
«А если вдруг хозяин выздоравливает, ну, допустим, вылечили, что тогда с ним?».
«Обязательно меняют, не взирая на возможность самонастройки. Только корабельные Информаторы в таких случаях могут не подлежать замене после соответствующего тестирования, – гордо пояснил Информатор звездолета. – Но фактов замены по данным обстоятельствам не зарегистрированы. Наоборот, только благодаря корабельным Информаторам сошедшие с ума пилоты, а иногда и целые экипажи, оставались живы, будучи доставлены в безопасные места для лечения».
«Да это понятно, – задумался осторожный изен. – Но все равно остается малая вероятность, что Информатор хоканца не выйдет из строя и даже постарается подлечить хозяина. Значит, надо отключать его, или окончательно повредить. Как это сделать?».
«Личный Информатор встроен в сознание хозяина и его установка или изъятие проводятся в специализированных крупных космологических клиниках. Подлежат строгой учетности».
«Это я и без тебя знаю, – отмахнулся командир. – Ты забыл мой вопрос?».
Информатор сделал паузу, перебирая сотни миллиардов данных.
«Есть, – удовлетворенно выдал он. – Был аналогичный инцидент в созвездии КБН- 022 ЖУ. Неустановленный пилот неизвестной яхты сумел отключить личный Информатор у одного повздорившего с ним Разумного. Несколькими направленными импульсами флетреуфа, квантового генератора, поставленного на обратную развертку. В прошлое».
«Не может быть?! – изумился Акоку. – Не повредив организм Разумного?».
«А что тут такого? Разумный на несколько мгновений стал моложе, а личный Информатор исчез. Ведь в сравнительно недалеком прошлом у субъекта был другой Информатор, у нас у всех свой срок годности».
«Однако оригинальное решение, – развеселился изен, – и очень простое. Этот пилот молодец, с таким бы я хотел подружиться». «Хрен тебе, – уже совсем по земной привычке подумал Эфт, – а не дружба».
Да, происходил с ним упомянутый случай, а тип, которого лишил Информатора, был не в меру приставуч и глуп, но считал себя большим хитрецом, и ни как иначе Эфт от него не мог избавиться. А Информатор имел хороший, новый, он все хозяину подсказывал да рассказывал, тот без него вообще ничего не соображал, полностью отвык сам думать.
Произошло это на планете Клитауксатуканера, нет, Клитаусикатуканира, или как ее называли в последнее время планета Кошмарных Грез или Грозовых Кошмаров. Ну что-то такое. На планете оставалось десятка два городишек с Разумными цивилизации III–го уровня, да вот только их цивилизация исчезала, так сказать, загибалась напрочь. Три поколения назад какой-то умник сумел проникнуть в соседнее измерение, там и сгинул, оставив канал открытым, а оттуда полезла всякая мерзость в виде чудовищ, ящеров, привидений, хищных черных облаков, в общем, полный набор смертельных ужасов, уничтожающих все живое на горемычной планетке. Но они относились к цивилизации II уровня развития и Наблюдатели, а затем подключившиеся к проблеме
Координаторы, были в некотором замешательстве, обычно всегда Высший Совет ситуацию разруливал в пользу более слабых, менее разумных, а тут примитивная
цивилизация уничтожала более высокую, нонсенс. Правда, когда туземцев осталось совсем немного, Координаторы незаметно выставили защиту для немногочисленных поселений-городов, а сами углубились в решение вопроса. Крепко углубились. Привлекли сеть научных институтов, Службу исследователей, архивных учреждений, юристов и тому подобное. Шла напряженная работа. А коренные оставшиеся жители копошились в своих городках, стараясь выжить.
Такие проблемные места просто притягивали Счастливчика. Там всегда можно было найти что-то нужное. И на сей раз чутье его не подвело. В сотне световых лет от Кошмарных Грез на узловой космостанции, облепленной припаркованными звездолетами разных мастей, Эфт и встретил того придурка из фирмы обслуги. На планете Кошмаров нужно было произвести перенастройку генераторов защитных полей, окружающих города злополучных аборигенов (Координаторы в качестве профилактических действий решили увеличить безопасные площади для жителей).
Эфт постарался как можно больше выудить информации о цивилизации и о планете, прикинувшись космоисториком. Настройщик оказался очень общительным, прямо сказать – непереносимым болтуном. И во время роскошного обеда за счет Эфта выдал все что знал. Есть! Счастливчик понял: удача опять рядом. Там на заброшенных и забытых армейских складах имелся запас химического оружия, один из видов которого являлся деликатесными духами для Разумных с системы МИХ-109 РА планеты Нигле–Ж, а точнее, членов самого престижного дамского элитного клуба. Смесь таких веществ именно такой концентрации была редка и ценилась у высокопоставленных особ женского пола очень дорого.
В принципе, Эфт мог бы без особого труда сотворить эти «духи» и сам, но тут имелся небольшой нюанс – питательный аромат должен быть выдержан, и чем дольше, тем лучше. Но, а химическое оружие пылилось на складах туземцев уже третье поколение. Само то! Вот какие парадоксы случаются на просторах Вселенной – для кого-то смерть, для кого-то наслаждение. Эфт к этому давно привык. И всегда надо знать, где, что и кому нужно. Иметь банк данных. Это самый верный путь к успеху любого торговца, а там, где идет торговля Эфт раскидывал свои сети.
Счастливчик–Эфт пообещал настройщику по имени 9На9 Ссссттт приличную сумму за то, то чтобы он взял его на планету, как своего напарника по работе (разрешение Координаторов здесь обязательно), и не вдаваясь в детали, рассказал, что ему нужно. В конце концов, вторая часть плана, с чем согласился и 9На9, заключается в бескорыстной помощи местной цивилизации – в частичном избавлении от смертельно опасных отходов. Ссссттт согласовал с Координаторами посещение планеты двумя специалистами. И вскоре они опустились на поверхность Грозовых Кошмаров. Настройщик занялся своим делом, а Счастливчик посетил ближайшее к армейскому складу №5 селение, ему для начала нужен был помощник из местных.
Так в городке появился посланец затерявшейся в горах маленькой общины, где не было даже радиосвязи. На вопросы, как он смог к ним добраться своим ходом, измученный долгой дорогой посланец скромно ответил, что отпугивает чудовищ браслет на его руке – гениальная разработка специалиста по биофизике, который ухитрился в примитивных условиях довести прибор до такой эффективности. Нужно наладить производство этих браслетов, но в общине уже нет нужных материалов, живут очень в суровых условиях, все усилия уходят на добывание пищи. И чтобы спасти всех, он пришел сюда с перечнем комплектующих и чертежами, выданными тяжелобольным изобретателем, но извините, сам браслет он разобрать не даст, это единственный прибор, а если все необходимое здесь найдется, то он с рацией отправится обратно,
биофизик свяжется с вашими специалистами и они смогут скопировать прибор. Хорошую, проникновенную легенду выдал Эфт. Только находящиеся на грани отчаяния могли поверить в такую сказку.
Пока в городе собирали специалистов, разбирающихся в технике, физиков и биофизиков, Эфт при помощи мыслелокационного поисковика нашел пожилого одинокого клитауксатуканерца, сделавшего в свое время вылазку за продуктами на армейский склад. Из их группы в 15 бойцов вернулось четверо, так что если бы Эфт не применил внушение, Уюю (так его вкратце звали), скорее всего застрелился бы, чем согласился на предложение посланника.
У Счастливчика не оставалось времени, чтобы разбираться в лабиринтах складов и обходить защиту, пусть лучше туземец на месте покажет, объяснит обозначение надписей и других знаков, может, там еще действуют системы самоуничтожения. Если они сработают, миссия провалится с большим шумом – Координаторы всполошатся, тогда придется отвечать в полной мере за грубейшие нарушения галактического Свода законов. Эфту припомнят все…
Когда наступила ночь, Эфт с Уюю на легком вездеходе приземлились у входа на первый склад. Внушение пришлось усилить – туземец, в прошлом психоаналитик, заходился от страха, предвкушая встречу с чудовищами. И, правда, несколько раз на них пытались напасть, точнее на его спутника. Чувствительные создания сразу определяли, что Эфт не только из чужого мира, но и из другого состава, который им не по зубам.
… – О чем он думает? – спросил Аккоку–Р–Фуфла Анализатора. – Можешь прорваться в его сознание? Эфт был занят воспоминаниями и немного расслабился, поэтому прибор на несколько мгновений смог сканировать его мысли. Счастливчик автоматически усилил защиту.
Анализатор вывел на экран смутные изображения наплывающих на хоканца непонятных существ.
«Да, – подумал изен, – ему чудятся кошмары. Совсем плох».
… Счастливчик легко разгонял тварей молекулярным виброполем. Когда они с Уюю добрались до арсеналов, а потом до хранилища химического оружия, Эфт понял весь общий принцип защиты автоматов охраны. Отыскав нужный ему отсек, Эфт посмотрел на дату выпуска боеприпасов – прелестно, гурманам это пойдет по высшему сорту. Он опрыскал каждый исправный снаряд быстро застывающим герметиком, гарантирующим безопасность транспортировки, и забил ими
вездеход. Оставшаяся часть была с браком, жаль, конечно, но зато он взял здесь много, такими темпами он еще успеет проверить пять складов. Сняв защиту с разумного, он телепортировал его домой, спящего и ничего не помнящего о поездке.
9На9 Ссссттт смотрел на груз и облизывался от предстоящего навара. Днем Эфт слетал еще на четыре дальних склада, там добыча была поменьше, почти 80% химоружия пришла в негодность – старые снаряды и бомбы давали течь. Но, тем не менее, нормального груза набралось прилично. 9На9 совсем зализался, благо, язык у него доставал до любой части тела.
Надо было как-то разобраться с горожанами, вскоре Эфт должен был улететь – настройщик заканчивал работу. Счастливчик пришел в городской совет, где собралось около сотни жителей, и сообщил начальнику города, что при помощи браслета смог раздвинуть территорию безопасной зоны вдвое, очертив на карте новые границы. Хотя, он не должен был выдавать такую информацию, все с подачи Координаторов, делалось скрытно, мол, сами потом поймут, где и что. Да только когда? Так вот, уважаемые, энергия прибора истощается, поэтому он должен идти к своим. Как он и ожидал, туземцы ему не поверили.
– У меня мало времени, но я могу все доказать. На этом участке граница доходила до середины реки, сейчас безопасная зона продвинута вон до тех холмов. Я могу отдать браслет сопровождающему, и с ним пересечь реку. Кто пойдет со мной?
В большом зале совета наступило продолжительное молчание, всем своя шкура была особенно дорога. Дикари – одним словом. Вдруг вперед вышел вчерашний проводник.
– Я пойду, – заявил он.
«Молодец, – подумал Счастливчик, – наверное, у него после нашей встречи остались смутные воспоминания, что со мной безопасно».
Они со стариком сели в лодку и под тревожными взглядами столпившейся на берегу толпы, поплыли через медленно текущую широкую реку. Старик умело орудовал гребными лопастями.
«Надо же, – поразился Эфт, – не ожидал». Только сейчас он детально прочел мысли клитауксатуканерца. Тот, оказывается, в прошлом имел высокую научную степень и обширную практику по психологии и психоаналитике, и смог заставить себя вспомнить скрытое, небрежно заблокированное Эфтом на среднем уровне. Разумный догадался, что посланец не из общины, а из другой планеты.
«Приятно удивлен, – телепатировал ему Счастливчик, – не думал здесь встретить местного с такими способностями».
«У нас была очень перспективная, бурно развивающаяся цивилизация. Наверное, слишком бурная, – старик печально опустил взгляд. – Скажите, насчет зоны и вашего браслета – это правда?»
«Насчет расширения безопасной территории – да, а браслет – нет, моя выдумка, надо же было как-то объяснить, что я смог дойти до вас».
– Понятно, – пожилой психоаналитик перешел на звуковую речь. – Почему вы нам стали помогать сейчас, а не раньше во время вторжения существ-убийц?
– Во Вселенной свои правила. Долго объяснять, вы многое не поймете. Но надеюсь, вскоре захватчики от вас уйдут.
– Ясно, – ученый осторожно причалил к пологому берегу. – Наказание высших космических сил за нашу неосмотрительность, чтобы помнили и стали мудрее и осторожнее.
Эфт промолчал.
Сойдя на берег, Уюю поднял над собой браслет, чтобы все видели, как он потом оставляет его в лодке. Они пошли от реки к небольшой группе высоких растений в сторону холмов. Ученый постоянно переговаривался по рации, и с того берега отплыло несколько лодок со столбами-вехами, которые жители установят вдоль границы зоны.
На внутреннюю связь вышел 9На9 Ссссттт.
– Моя работа закончена, можем стартовать. Вы что там делаете? Неужели показываете границы новой зоны? Это же нельзя?! – всполошился настройщик. – Координаторы потребуют объяснений. Вы подставляете меня!
Счастливчик тут же увеличил ему гонорар и пообещал, что скоро появится на корабле. Ссссттт немного поутих, но продолжал заунывно перечислять варианты грядущих наказаний. Эфт отключился и глянул в сторону ученого, который пересекал границу зоны, поднимаясь на холм.
«Куда вы?! Вернитесь назад! – мысленный посыл был очень сильный, так что Уюю даже вздрогнул, но медленно и упорно брел дальше. На поясе у него что-то сверкнуло, Эфт все понял – этот повернутый ученый решил похлестать ненавистных тварей, прихватив из сумки Эфта, оставшейся в лодке, оружие, которым тот вчера их распугивал. Но не понимая, он взял не сравнительно безобидный виброхлыст, а такой же по форме … Как Эфт забыл блокировать замки с виду совсем обычной сумки?!
«Информатор, а ты чего не напомнил? Тупой прибор!».
Кстати, Эфт потом поменял его.
Перед Уюю вырос длинный толстый, со множеством щупалец извивающийся столб с огромной пастью.
«Что, старик, решил попугать нас? – твари из параллельного мира всегда общались телепатически. – Мне сказали, как вчера твой напарник разогнал наших, жалуются: больно!».
Психоаналитик крепко сжал оружие, он запомнил, на какие кнопки нажимал пришелец.
«Ага, ты хочешь хоть немного отомстить за гибель семьи, – прочитало мысли чудище. – Ну давай, отлупи меня! Я давно не испытывал физической боли, а душевной вообще никогда, ни то что ты», – веселилась тварь.
Уюю нащупал кнопки. Что такое? Оружие было очень похожим, но не то!
«Ах ты, глупец! – беззвучно захохотала тварь. – Ты ошибся! Какой приятный случай!» – И ее щупальца потянулись к старику. Он закрыл глаза, ожидая быстрой гибели. «Нет! – радостно взвизгнул омерзительный столб. – Я сделаю твою смерть невыносимо мучительной и долгой. Мы все повеселимся с тобой». Тварь обхватила клитауксатуканерца и исчезла.
Эфт чуточку опоздал. Куда же оно унесло Уюю? Надо отдать должное Информатору, после своей ошибки, он старался исправиться и подсказал правильный путь.
Добычу чудовище принесло прямо к Входу в свой мир, здесь царило большое оживление – твари сновали туда и сюда. Сытые уплывали домой, а голодные группами выходили на охоту, и хотя жители стали очень осторожными, но вдруг повезет. Увидев живого аборигена, создания заволновались – какой хороший кусок пищи! но «столб» объяснил, что он заберет старика к себе в логово, пусть полюбуется на другой образ жизни, да и на саму жизнь, может, с ума сойдет не сразу, помучается.
Уюю понял, что ему готовятся невыносимые испытания и от отчаяния продолжал нажимать на ряд кнопок оружия, перебирая варианты. Полыхнула ослепительная вспышка и толпа чудовищ у Входа распалась на биажэты, (стотысячная часть атомов – УМЭ.), а сам Вход в параллельный мир захлопнулся, проглотив пучок античастиц.
Подоспевший Эфт выхватил у оцепеневшего Уюю аннигилятор. Через мгновенье они очутились у склона холма, скрытые густой растительностью, так что приплывшие жители не успели заметить их отсутствия.
Эфт подтолкнул старика к своим:
– Вам лучше промолчать про то, что здесь произошло, иначе вас сочтут сумашедшим. – И он на всякий случай стер у него память о нескольких ключевых эпизодах контакта. Прихватив сумку, Эфт телепортировался на корабль. 9На9 Ссссттт засек вспышку аннигиляции и был на грани истерики.
– Я лишусь работы и меня занесут в списки нарушителей! – визжал он. – Зачем я связался с вами?!
– Я думаю, что Координаторы ничего не заметили, – успокаивал Эфт, – в это время их спутник как раз выходил из нашего района, а здесь нет тотального спутникового наблюдения.
Счастливчик оказался прав, и они, обменявшись с Координаторами прощальными любезностями, благополучно ушли на узловую станцию. Там, посовещавшись с личным Информатором, 9На9 совсем обнаглел. Он отказался перегружать химикаты на борт яхты Эфта, испугался, что его обманут. Какой идиот!
– Хорошо, – спокойно отреагировал Счастливчик, – тогда прощайте, мой юный друг, у меня есть другие планы.
– Вы куда, – всполошился Ссссттт, – а как же груз?
– Не хотите отдавать, вот и делайте с ним что хотите. Может, когда-нибудь найдете кому он пригодится, если к тому времени товар не испортится. – И Эфт отправился на яхту.
Настройщик растерялся и стал советоваться с Информаторами. Но даже бортовой Информатор, прокрутив всю свою огромную базу данных, не нашел таких Разумных. Элитный клуб на Нигле–Ж был закрытого типа и, вообще, у его членов был извращенный вкус, а такое не афишируется. В это время 9На9 пришел очередной рабочий вызов. Но куда идти на корабле, забитом под завязку чужим грузом, когда свой некуда впихнуть? А случай перегруза автоматически регистрируется в бортовом журнале. Тогда настройщик предложил партнеру взять половину груза, а вторую оставить на станции в служебном отсеке. Эфта такое предложение устраивало, но тут вмешался личный Информатор Ссссттта, высказав предположение, что Эфт может совсем не вернуться, – продав половину, все возьмет себе, и не будет гонять туда-обратно.
9На9 Ссссттт заметался, так как был твердо уверен, что его обязательно обманут, и Эфт, почти всегда порядочно относившийся к деловым партнерам, разозлившись, решил обязательно обмануть. Как приятно иногда исполнять желания.
– Решайте возникшую из-за ваших беспочвенных опасений проблему. И вы, и я, не можем долго торчать тут. А хотите, я вам напишу залоговую расписку. У меня в системе ТРП-099 ХР на одной из планет имеется завод по производству корма для домашних животных. Он стоит в три раза больше, чем весь груз. Тамошние разумные очень большие любители животных, у них считается хорошим тоном иметь несколько различных особей на каждого индивидуума. Беспроигрышный вариант.
Личный Информатор 9На9, связавшись с бортовым, проверив, подтвердил сказанное. Настройщик, облизнувшись, согласился. Счастливчик предоставил ему все документы на завод, и Ссссттт получил подтверждение их подлинности из Комитета промышленной необходимости звездной системы ТРП-099 ХР. Эфт передал оформленную залоговую расписку придурошному напарнику.
«Можно ставить печать-индификатор?» – обратился тот к личному Информатору.
«Нет, я собрал дополнительные сведения – данный завод простаивает по причине невостребованности товара», – и Информатор выдал хозяину, о чем Счастливчик из-за
прирожденной скромности умолчал. Проблема производства корма заключалась в том, что там почти все искусственно выведенные породы домашних животных питались очень редко в своей продолжительной жизни – всего несколько раз. Процесс переваривания пищи у них происходил крайне медленно и долго, это очень облегчало содержание и уход. Молодцы местные генетики!
А Эфт тогда был молодой, горячий, слишком шустрый и, не разобравшись до конца по этой теме, быстро наладил промышленное производство корма, глядя на многочисленных здоровенных добродушных тварей, лениво топтавшихся на обширных участках около хозяйского жилья.
«Ага, – радостно думал он, – лопают, наверно, только успевай, накладывай. И как никто не догадался поставить изготовление жратвы для них на промышленную основу? Здесь только хиленькие маленькие конторы, непонятно когда работающие. Надо поскорее закрыть эту нишу».
Вот и поспешил. Почти все галактионты, что у него имелись, вложил в завод, не посоветовавшись ни с кем из местных, боялся, что появятся конкуренты. И личный
Информатор, как назло, у него барахлил – модели были несовершенны, не то, что сейчас. Не прошла уловка.
Эфт не на шутку разозлился, сколько он еще будет возиться с этим глупцом? Наверное, долго. А разозлившись, Счастливчик соображал раз в пять быстрей и придумал избавление от личного Информатора Ссссттта этаким необычным способом.
Между двумя выбранными соседними витками бесконечной временнὀй спирали флеутруф проводит мгновенное соединение, и Информатор оказывается в прошлом, но по спирали опять выходит в настоящее, только уже по нарастающей скорости – общее течение времени обладает функциями саморегулировки и самовосстановления. Возврат Разумных при этом способе происходит еще быстрее.
Действие флеутруфа незаметно, 9 На 9 не успел ничего понять, как Эфт сразу подключил к нему свой Информатор.
«При внезапном отключении личного Информатора или его разбалансировки, выхода из нормального режима работы и т.п. в экстренных случаях разрешается подключение личного Информатора одного субъекта к другому. В целях безопасности последнего». Галактический Свод правил по безопасности. Том 6, глава 98, параграф 05А, пункт 37, подпункт 13, часть 9.
Ну и чем это не экстремальный случай? И где тут сказано, что при подключении надо ставить второй объект в известность? Никакого нарушения.
9На9 ничего не помнил за последний промежуток времени, поэтому Эфт, сделав вид, что только вернулся с яхты, снова предложил ему завод в залог. Информатор все подтвердил. Ссссттт, отдав груз, в счастливых мечтах о скором богатстве отправился на вызов. И Эфт отчалил, но, естественно, в другую сторону.
А изен чем-то похож на настройщика, конечно, он намного умнее, но его тупит та же страсть к мгновенному обогащению. Оно, в принципе, возможно, но для этого надо прилагать большие усилия, работать, в конце концов! Глупцы. Жирный куш не дается просто так. Говорят же земляне: « бесплатный сыр бывает только в мышеловке», правда, фраза не совсем точна, на помойке сыр тоже даром. Но всего два варианта. И если о них не забывать, можно избежать больших ошибок.
К счастью, уритянин не знает, как было дальше. А надо всегда так: если узнал, что произошло, обязательно поинтересуйся, чем все закончилось. А закончилось очень просто – завернутое время, вернулось в свое русло вместе с личным Инфрматором Ссссттта, который все тут же вспомнил. И, наверное, долго горевал.

Паша Кузнецкий давно точил на Мистера зуб, а вернее, клык. Очень ему не хотелось, чтобы Криницына, этого шута горохового, короновали. Но Калач авторитетный вор, и он протащит своего протеже через сходку с нужным результатом. Тогда их тандем – Калач–Мистер отодвинет Пашу в сторону от всех самых наваристых дел. И тут предоставился случай крепко подгадить неприятелю, а для пакостей случаи обычно часто предоставляются. Братве надо было сменить три засвеченных тачки на новые. Бек, как всегда, все быстренько организовал, и «тойота веросса», «ауди А6», «нисан патрол», прошедшие растаможку, поставили на большом огороженном и охраняемом участке, прилегающем к территории предприятия по выпуску питьевой воды «Аквахруст».
Фирма на 75% принадлежала Криницыну, поэтому за хранение машин, которые вскоре должны быть оформлены на пацанов, фактически отвечал он. Помощник Бека Тихий, с наголо побритой головой, сейчас занимался документами в ГИБДД. Пацаны из-за истории с краской, кстати, она предназначалась для надписей, логотипов компаний, флагов на бортах авиалайнеров (новая разработка), дали Тихому дополнительную кликуху – Самолет. Вместе получалось балдежно – Тихий Самолет. А тут еще имелся Витя Пилот, «прямо авиачасть какая-то», как пошутил недавно Калач.
Паша Кузнецкий вызвал своего верного помощника Длинного.
– Вот что, Колян, быстренько смотайся в свое Мухино и привези оттуда пятерых гавриков, молодых, шустрых, особо по понятиям неврубающихся. Безбашенных, да чтобы водить умели, хотя бы трое. Объясни – бабки срубят не хилые. Пацанов деловых не тревожь. Молодняк нужен жадный и глупый. И чтобы все по-тихому. К вечеру
привези их на хату Вальки Козы, ее два дня дома не будет. Пусть сидят неслышно. А сам ко мне.
Длинный выполнил поставленную перед ним задачу в установленные сроки, а сейчас сидел и нетерпеливо ерзал в ожидании сути дела.
– Короче, Колян, ночью надо поработать, угнать три тачки, все – новье. Территория там охраняется, Но мы решим проблему, как в американских боевиках.
К месту сказать, Паша очень любил смотреть боевики и триллеры. И тащился от них по полной, считая, что некоторые эпизоды из фильмов вполне могут пригодиться в реальной жизни, даже учитывая совершенно разные страны, иную психологию преступников и стражей правопорядка, и вообще, менталитет людей. Наплевать, если кое-что с умом изменить, учитывая российскую действительность, выйдет не хуже, чем в кино.
Длинный сначала слушал скептически хмыкая. Потом уважительно открыв рот, а под конец в азарте потирал ладони.
– Ну ты даешь, Паша! – восхищенно воскликнул он. – Голова! Подстава Мистеру будет четкая.
Чтобы утопить Мистера Кузнецкий не пожалел денег, поэтому операция получалась затратная, многоходовая, но и результат ожидался соответствующий.
Поздно ночью на площадку, где стояли купленные машины, а две из них предназначались группе Кузнецкого, ворвался КРаЗ с выключенными фарами, снеся ворота и заодно деревянную будку охранников. Они, обливаясь свежезаваренным чаем, не совсем удачно повыпрыгивали из обрушающегося строения. К самосвалу бросились две сторожевые собаки, коротко взлаивая, но из кузова по ним открыли дружный огонь из бесшумных стволов мухинцы, соревнуясь в меткости. Собаки, заскулили от ран, и затихли. Четверо ребят Длинного мигом скрутили пострадавших и еще ничего непонимающих охранников, залепили им рты скотчем и расселись в новые тачки, чувствуя себя крутыми боевиками, этаким криминальным спецназом.
Когда они стали выезжать, на территории завода что-то все же услышали, и трое с фонариками поспешили в их сторону. КРаЗ, за рулем которого сидел Длинный, выехал замыкающим, а сзади уже поднималась суматоха. Единственную прямую дорогу к трассе Длинный отрезал от погони, поставив самосвал поперек узкой проезжей части, с обеих сторон дорогу окружал сосновый массив. Колян плеснул на сиденье бензинчика и щелкнул зажигалкой.
Машины преследователей наткнулись на непреодолимую преграду – в кабине КРаЗа весело разгорался огонь. Севший в последнюю тачку, Длинный оглянулся.
– Сейчас они помчатся по объездной грунтовке на главную. Время у нас есть.
Перед выходом на междугороднее шоссе их ждали две автофуры без водителей под охраной пятого члена группы. В них мухинцы закатили ловко изъятые машины.
Рассевшись по кабинам грузовиков, угонщики двинулись в город, а в противоположную сторону мимо их одна за другой промчались «тойота веросса», «ауди А6», «нисан патрол».
Владельцы этих машин, пусть и не совсем новых (ночью этого сразу не определишь, на что и расчитывал Кузнецкий), получили приличные деньги за то, чтобы проехать по трассе от 25 до 125 километра в точно установленное время старта.
– За вами будет условленная погоня, и если до 125 километра вас не догонят, то там получите еще и премиальные, – сказал каждому из выбранных водителей неопределенных
лет дядька с густыми, как бы приклеенными усами (и не как бы, а точно!), и в черных очках, представившийся заместителем директора охранной фирмы.
– Ночная погоня – это тренинг для наших сотрудников, поэтому для условий, приближенных к реальным, мы выбрали совершенно незнакомых, но опытных водителей,
как вы, – объяснял он, вручая конверт с тысячью долларов владельцу «тойоты». – Если в чем-то сомневаетесь, для подстраховки можете взять с собой друзей, водителей или охранника. Но вы видите, я выбирал вас с помощью полиции, – и он кивал на стоящих неподалеку патрульных ГИБДД, останавливающих машины, нужных для замдиректора марок. С каким рвением они это делали, было понятно, что им щедро отстегнули.
К сожалению, до 125 километра не доехал ни один из тренинг-партнеров. «Ниссан патрол» сразу резво взял с места и оторвался от основной группы, уйдя далеко вперед. Лихач, наверное. На 60-ом километре водители «ауди» и «тойоты» заметили погоню. Два джипа приближались на весьма приличной скорости.
– Вот они, из охранной фирмы, – сказал пожилой владелец «тойоты» своему спутнику, посмотрев в зеркало заднего вида. – Здорово идут стажеры. Будут обгонять, чтобы путь
перекрыть. – Он торопливо отхлебнул прямо из термоса горячий напиток. – Но мы не лыком шиты, недаром родились в стране растворимого кофе. Хренушки вам!
«Ауди» и «тойота» умело виляли, не давая погоне их обойти. Да и встречные машины мешали преследователям. Движение на трассе, несмотря на ночное время, было
оживленным.
Бойцы Мистера психовали и удивлялись, когда угонщики успели повесить номера на машины.
– Стреляй, Зуб! – предложил один из сидевших в первом джипе. – Ты что, спятил?!– возмутился Зуб. – Тачки – новые, вдруг продырявлю багажник. Да даже если попаду, управление потеряет и может перевернуться. Кто тогда перед Мистером отвечать будет?
– Как же мы их остановим? – простонал сидящий с водителем парень, – они так вилять будут до самого утра.
– Перед постом ГБДД скорость сбавят, говнюки, а мы вперед пронесемся. Сейчас скажу Грине, – Зуб достал мобильник и позвонил во второй джип.
Так они и сделали, обогнав притормозившие машины и пройдя пост на скорости, пока встрепенувшиеся патрульные махали палочками и свистели вслед. Через пару километров на повороте, где кюветы были поглубже, они смогли перегородить дорогу «угонщикам». Не обошлось без небольших повреждений машин с обеих сторон. Зуб даже взвыл, когда об их бампер стукнулась «тойота». Другой джип помял правое крыло «ауди». Едри твою, но никак иначе не получилось! Ну, козлы, погодите!
Братва выскочила со стволами, и здесь же на обочине, дала волю накопившейся злости.
– И за это только штукарь! – взвыл водитель «ауди», когда от мощного удара в челюсть повалился на землю. – Мы так не договаривались! Доплачивать будете, суки!
Так вместо ожидаемой премии обманутым водителям и их друзьям досталось одностороннее мордобитие фейсов со стороны таких же обманутых представителей криминала. И пока пацаны не врубились, что их грамотно развели, бедолаг больно пинали. Третьему водиле повезло больше, физически он не пострадал. Его остановили ПДСники за превышение скорости, но так как он почему-то рвался проехать еще шесть
километров и сразу же вернуться обратно, патруль заподозрил, что водитель с сильной похмелюги или обколото-обкуренный, и его увезли в ближайший населенный пункт на медобследование.
Но пока «нисан патрол» стоял у больницы, наглые местные, не спящие по ночам, вытащили все ценное из салона и даже успели открутить одно колесо у патрульной машины (похоже на месть ментам). Когда лейтенант вышел на крылечко покурить, перед этим дернув по полстаканчика разведенного спирта с дежурным врачом–наркологом, и оставив сержанта с нарушителем правил движения, он успел увидеть, как с места рванул мотоцикл с коляской с двумя неизвестными, скрывшийся в сети темных извилистых улиц
поселка. Блин, вот гады! Вдобавок к этой неприятности, еще и водитель оказался на омерзение трезвым, и даже не наркошей. В связи с новыми обстоятельствами патрульным пришлось содрать с него дополнительный штраф, пригрозив возбуждением дела о пособничестве грабителям, удравшим с колесом. Очень уж подозрительно все выглядит – водитель специально отвлек внимание патрульных своим странным поведением,
вследствие этого заставив их везти его на обследование, а когда они повели нарушителя к врачу, сообщники открутили и похитили колесо. Обалдевший от такой стройной в своей железной логике версии мужик, собравшись духом, нашел силы поинтересоваться:
– Какие сообщники?! Они же меня тоже обокрали.
– Ну это вполне может быть для отвода глаз. Чтобы мы ничего не заподозрили, – лейтенант строго глянул на задержанного.
– А зачем же вы вдвоем поперлись со мной в больницу? Один мог бы и остаться в машине? – выкручивался водитель.
– Подстраховка, гражданин, вдруг бы вы попытались сбежать, – веским аргументом старший патруля разбил в дребезги такой глупый вопрос.
Дважды пострадавший больше ничего не спрашивал и тихо упылил… Умеют же стражи порядка так все хорошо объяснить, что доходит даже до очень тупых. Завидно.

О происшедшем Мистеру сообщили ночью, а утром начались разборки, кто, где и как? Тачки исчезли бесследно и их угон, судя по всему, был хорошо спланирован. Кто же эти беспредельщики, пошедшие против блатных? Братва стала на уши, но никто ничего пока не знал. И это очень настораживало авторитетов. На совещании неожиданную прыть
проявил Паша Кузнецкий, хотя его можно было понять, две тачки предназначались его людям, он рвал и метал, и устроил тщательный допрос загипсованным охранникам. И тут выяснилась интересная деталь: украли только вновь пригнанные машины, а вот навороченный Porshe Cayenne GTS Мистера, который стоял там уже два дня и стоил дороже всех трех вместе взятых, почему-то не тронули. Мистер держал «порше» как представительский автомобиль для важных встреч и поездок. А сам, в основном, ездил на «лексусе», где за рулем сидел Виктор или один из его ребят. На днях из Москвы прилетал один нужный влиятельный человек, с которым намечалось очень крупное дело. Все шло по отработанной схеме: деловая встреча, переговоры, а затем хорошо подготовленный отдых на лоне природы.
За городом километрах в пятнадцати от завода «Аквахруст», в сосновом лесу на берегу водохранилища находился очень приличный санаторий для VIP-гостей. Москвич Андриан Селиверстович оказанным приемом был доволен: варьете, шашлыки, девочки, сауна, изысканная выпивка и закусь. Нажравшись и накувыркавшись в постели с ласковой блондиночкой гость от избытка целебного соснового воздуха проснулся среди ночи в лирическом настроении и решил прогуляться на небольшое ночное купание. Выделенной охране он дал отмашку, мол, я быстро, дойду до бережка и назад. Метров через сто между деревьями проглядывала освещенная луной водная поверхность. Не взяв сопровождающих, бодрствующий гость не забыл прихватить бутылочку «хеннесси».
Вволю поплескавшись в теплой воде, он несколько раз приложился к коньячку. Луна зашла за тучи и москвич, поеживаясь от свежего ветерка, поспешил обратно, но не тут-то было, всюду он натыкался на какие-то глухие заборы. Где же, черт возьми, этот санаторий?
Под утро становилось прохладно, особенно в шортах и тоненькой безрукавке, пришлось прихлебывать из бутылки, вследствие чего последние приметы санатория стерлись из памяти Андриана Селиверстовича.
– Чертова Сибирь – леса и заборы, – бормотал измученный поисками москвич. Он пробовал кричать, но голос тонул в наползавшем тумане. Наконец, он наткнулся на живого человека, по-видимому, местного, выходившего с лукошком из ворот.
– Здорово, дед, – просипел потерявшийся. – Проводи меня до санатория, очень хорошо заплачу.
Старче уставился на бутылку в его руке. Москвич сразу понял, что ему надо.
– Да, да, попробуй, отец. Хороший коньячок.
– Спасибочки, – старик сделал несколько мелких глотков.– Пахнет хорошо, но слабоват, а вот у меня самогоночка – само-то, сразу в жар бросает. Поэтому и трясешься ты от слабенького. На, кителек мой одень. Заблудившись, значит. Так какой твой санаторий-то?
– А хрен его знает, – в кителе старика Андриану Селиверстовичу стало теплее. – Не помню названия.
– Эт плохо, – покачал головой старик. – Тута столько санаториев понатыкано – голову сломишь, едрить ее в корень. Я сам по грибы собрался, минут сорок до тех мест, как раз
светать начнет и дойду.
– Что же с тобой делать? – Дед опять посмотрел на бутылку.
– Допивай, отец, – подбодрил его столичный гость. Упрашивать грибника не пришлось.
– А сам-то ты откудова? – вытирая губы, поинтересовался он. – Из города?
– Нет, из Москвы.
– Значит, точно потерялся, – вздохнул старик. – Ладушки, пройдем пока ко мне в дежурку, я тут сторожу и по столярке, и по мелкому ремонту подрабатываю. Солнышко встанет, пройдемся вдоль берега, вдруг и отыщем твой санаторий. А за грибами я завтра схожу.
Работал Харитоныч, как он себя назвал, здесь, в семейном пансионате «Гнездышко» уже давно.
– А че, воздух свежий, грибы, ягоды, что мне в душной квартире сидеть. Руки-ноги пока шевелятся, вот и кручусь.
– Да тихо тут, хорошо, – признал отогревшийся Андриан Селиверстович. – Только лес густой.
– Да ты че, Андрюха, какой это лес, – захихикал Пахомыч, – здесь, куда ни иди, везде люди шарашатся, едрить ее в корень. Отдыхающих – тьма!
– Вот осенью и зимой, да, поспокойней, – старик вдруг заоглядывался и понизил голос. – Хотя, Андрюха, недавно видел я, то ли чертей, то ли пришельцев. Тут неподалеку, днем – главное. Да ты не скалься, – рассердился он, – я с ума не выжил. Лучше слухай. Иду я, значит, с маслятами, много насобирал в еловых посадках, слышу, рядом какой-то шум странный. Остановился и вижу метрах в пяти каких-то тварей, едрить ее в корень! Одна квадратная, другая, как червяк громадный или столб резиновый, и просвечивают оба. Что-то они творили непонятное, колдовали, похоже. Вспышки вокруг них, круги светящиеся. Потом как хлопнет, звук такой словно струну порвали, и исчезли оба. Я стою, ни жив, ни мертв, хорошо, что меня не заметили. И запах после них
непривычный, странный, и холодно. Что ж такое было? Не веришь, а я тверезый был, абсолютно, на сто процентов.
– Но это еще не все, – Пахомыч махнул рукой, перебивая себя. – Эх, давай-ка, хряпнем моего фирменного напитка. Он полез в холодильник и достал бутылку, плотно заткнутую пробкой и баночку соленых огурцов. Самогон был прозрачный, как водка, но крепкий – градусов под шестьдесят. У Андриана Селиверстовича аж заслезились глаза.
– Вот это продукт! – гордо сказал старик. – Так вот, слухай дальше. Подхожу я к пансионату ослабленный от страху, думаю, если сейчас самогона не вдарю, вообще слягу.
А с той стороны у нас главные ворота. А там иномарки стояли, три или четыре, отдыхающих. Пустые. Мимо одной начал я проходить, а она вдруг завелась, я в кабину глянул – никого, даже ключа зажигания нет. Едрить ее в корень! А машина, прям, газует. Отпрянул я, и мимо другой ходу. И та завелась и медленно поехала, так ей первая в бок тюкнула, и заглохли обе. Я – шмыг к себе, чтобы никто ничего на меня не подумал. Давай, еще по одной!
Они выпили, Андриан Селиверстович с интересом слушал. Складно старик говорит, не похоже, что просто фантазирует. Да чем черт не шутит. Может, здесь аномальная зона?
– Ты, Андрюха, когда отсюда поедешь, лучше дуй на электричке или на теплоходе, машины здесь взбесились, верь не верь, едрить в ее корень. Ну еще по чуть-чуть. Чуешь, какая прелесть? То-то. Не сравнить с коньяком клопиным.
Пока Пахомыч с Селиверстовичем мило беседовали, люди Мистера прочесывали близлежащие дома отдыха и берег. Сам авторитет рвал и метал: « почему и какого…? гостя дорогого не сопроводили, мать вашу, разгоню дармоедов!».
Часам к одиннадцати на москвича наткнулись взъерошенные люди Мистера. Он шел по бережку в обнимку с каким-то стариком, и они громко с чувством, хотя и невпопад пели: «А нам не страшен ни вал девятый, ни пояс вечной мерзлоты, ведь мы ребя, да–да, ведь мы ребя, да–да, и широты и долготы!».
Андриана Селиверстовича торжественно сопроводили в санаторские палаты. Ехать в город на машине он наотрез отказался, и потребовал теплоход на подводных крыльях. Пришлось немного подсуетиться, и с катера (причала здесь не было) VIP-гостя Мистер с Пилотом пересадили на «Ракету», и только там москвич мгновенно уснул. Но, а «порше» Мистер распорядился отогнать на завод, на стоянку, эту машину в городе он доверял только Виктору.
Паша Кузнецкий стал делать осторожные и тонкие намеки, но остальные авторитеты его не слушали, ну на хрена Мистеру эти машины, он от них не озолотится, а просто напакостить Паше таким способом, да это же глупо. Калач потребовал не крутить, и выдать обоснованную предъяву. Кузнецкий сделал удивленный вид:
– Да вы что?! Я и в мыслях не имел ничего такого, так, рассуждаю вслух по ходу дела.
Хорошо не было Мистера, а то бы могло дойти до драки.
– В общем, уважаемые воры, нам брошен вызов, – подвел итог Калач. – Если мы не найдем наши тачки, а такие новости разлетаются быстро, над нами все будут смеяться и тогда нам грош цена. Подключайте всех, кого можете, ройте землю, ползайте на брюхе, нюхайте следы – у нас максимум трое суток.
Взбудораженный криминал поднял всех на ноги. Вскоре подтвердилась первоначальная версия – сработали залетные. Но где машины? Проверили все стоянки, СТО. Пусто. Но не могли же тачки провалиться сквозь землю? Может, увезли в фурах? В пригороде и райцентрах вся братва была в теме. В другую область? Подключили прикормленных ментов. Пока ничего. А первые сутки уже заканчивались.
Авторитеты снова провели расширенное совещание, результатов не было, и впереди маячил грандиозный облом.
У Паши Кузнецкого зазвонил мобильник, он выслушал сообщение, кивая головой, и скупо улыбнулся. Собравшиеся сливки криминала вопросительно уставились на него.
– Есть информация. Вчера вечером в Октябрьском районе в гаражном обществе «Тормоза–2» была замечена новенькая «нисан патрол» без номеров. Пацаны сейчас ведут опрос и проверяют эти гаражи. Перезвонят.
Мистер оживился, в этих «Тормозах» у него имелся капитальный гараж.
– Могу помочь, я там знаю многих, сам держу тачку.
– Вот и езжай, поможешь Пашиным ребяткам, а он, может, твоим, – старый пахан Седой, сидевший на почетном месте, махнул рукой. – Забудьте свои обиды, мы сейчас
должны держаться вместе, как пальцы в кулаке, – сделал намек патриарх Кузнецкому и Мистеру.
Седой, как самый уважаемый и опытный вор часто становился арбитром, третейским судьей в разборках своих и иногородних, поэтому привык говорить мало, но веско. На
долгих сходках часто засыпал от усталости, прищурив глаза. Все знали, что он может тут хорошо выспаться, но в какой момент кемарит, определить никому не удавалось. Услышав обращение к нему, Седой сразу очухивался и говорил свое мудрое слово. Как он так мог, проснувшись, сразу врубаться в тему, воров просто поражало, за что его также ценили.
До участников угона, борзых мухинцев дошла информация о наглом угоне. И они поняли, что влипли по самые уши в большое и пахучее. Вот это их подставили! Чтобы остаться целыми, нужно было молчать в тряпочку, а лучше в матрац, никому ни полслова, только делать возмущенный вид от действий беспредельщиков-угонщиков. На это и рассчитывал Паша Кузнецкий. И если бы им в это время в укромном уголке попался Длинный, то распрощался с жизнью в один момент. Но помощник Кузнецкого не рвался «щелкнуть ластами», поэтому для страховочки позвонил самому сообразительному идиоту из пятерки мухинцев, Комару, и предупредил, что если они что-то вякнут, все равно им никто не поверит в фуфляк о нем, верном помощнике Паши Кузнецкого, вроде вздумавшем нагреть своего шефа. Правда, Комару и мысли такие не приходили, и он испугался еще больше. Но до скрипа заржавевших мозгов продумывая ситуацию, он
немного воспрянул духом, ведь получается, Длинный у них на крючке, поэтому его можно осторожненько доить, когда все уляжется. Убрать пятерых свидетелей – это чересчур круто даже для Длинного, при этом, тронь он хоть одного, сразу будет заява Паше Кузнецкому. Блин, да все не так плохо! И Комар вообще пришел в хорошее настроение – есть возможность выбраться из занюханного райцентра в областной город, а там большие дела и большие бабки. А со временем он, со своим анальнотическим, тьфу ты! аналитическим умом станет правой рукой вора в законе. Комар свернул самокрутку с анашой и погрузился в радужные мечты.
Мистер с Пилотом подъехали к гаражам. На территории их встретили трое ребят Паши Кузнецкого. – Привет, Мистер, – вежливо поздоровались они. – Нам сказали, что ты тут многих знаешь и сам тачку держишь. Мы сторожа потрясли немного, да он здесь всего с неделю работает.
– Что нарыли? – спросил Криницын.
– Вон, с 25-го гаража мужик видел, как вчера ночью здесь «нисан патрол» ставили, – худой, шустрый с бегающими, глубоко запавшими глазками боец, погоняло Крот (очень похожий, кстати, на преследуемое дачниками животное), ткнул пальцем в знакомого Криницыну автовладельца.
– Здорово, Юрий Павлович, что там случилось у тебя? Новую машину увели?
– Почему у меня? И какую новую? – насторожился Мистер. – Говори яснее, Алексей.
– Разве не ты «ниссан» вчера ночью ставил? Я как раз домой собирался, а ты в гараж въезжал…
– Погоди, мужик, не трынди, – перебил его Крот, – какой номер бокса?
– Двадцать седьмой, – недоуменно ответил Алексей и кивнул в сторону Криницына, – я же говорил. Твой гараж, Юрий Павлович.
– Что за черт? – удивился Криницын. – Так ты меня в машине видел?
– Не-ет, – почесал затылок сосед, – но думал, что…
– Ясно, – оборвал его Мистер, чувствуя большие неприятности. Подойдя к своему гаражу, вытащил ключи и открыл дверь нараспашку. В глубине бокса блестел новенький
«нисан патрол» без номеров – одна из машин, предназначавшаяся Паше Кузнецкому, в этом сейчас Мистер был уверен.
У троицы вытянулись лица, обернувшись, Мистер цепким взглядом определил, что они не играют, и по-настоящему удивлены.
– Бля, вот подстава, – тихо прошептал Пилот, но его все услышали.
– Ты прав, Витек, – быстро взяв себя в руки, ответил Криницин. – Ничего, разберемся. Пацаны, проверьте номера движка, и если совпадают, отгоните на свою стоянку. А я к Калачу и Седому на толковище.
Мистеру стало ясно – подстава исходит от Паши Кузнецкого. Ох, оказывается, какая он кость в горле для него, что пошел ва-банк, лишь бы только обвалять в грязи
закадычного врага. И хотя никто из авторитетов не поверит в вину Мистера, уже две зацепки против него, плюс их «теплые» взаимоотношения. Сомнения останутся в любом случае, если он не докажет причастность к делу Паши. Только так. Иначе коронование откладывается на неопределенный срок. Но для такого случая у него есть козырь – Василий Ильич, он поможет раскрыть подлянку. Ну, Пашенька, ты влетел!
Мистер позвонил Василию, но тот не отвечал. И ни Марина, ни Дмитрий не могли его найти. Неужели и тут приложил руку Кузнецкий? Но он вообще ничего не знает о консультанте в химчистке. Или узнал? Василий не появлялся и ситуация обострялась.

– Анализатор, определи, какой срок установки его Информатора и соответственно рассчитай параметры на какую мощность поставить флеутруф, – приказал Аккоку–Р–Фуф-ла. Сейчас он снова приобрел уверенность, без Информатора Эфт не опасен.
На себе действие квантового генератора Эфт еще никогда не испытывал, но вот пришло мгновенье… Вернулось прошлое – Счастливчик находился в своей яхте и смотрел
на экран Навигатора, определяя путь до цели, межпланетной космоклиники, где хотел произвести замену личного Информатора. Необычное ощущение, как будто видишь себя
со стороны. В мозгу замелькали эпизоды из жизни в быстрой прокрутке к настоящему, и он снова очутился в плену у уритянина.
– Все нормально, – услышал он голос Изена. – Отправляй его. Прощай, Счастливчик, к сожалению, мы не сработались.
Негромкий хлопок и вспышка модуля переброски… Эфт оказался в полутемном каменном помещении. Дневной свет лился через овальный вход. Хоканец вышел из пещеры, а точнее кельи индейских шаманов на небольшую площадку. Внизу, в полукилометре, извивалась река Колорадо, а вверх отвесная стена тянулась приблизительно еще метров на двести. И над всем этим в безоблачном небе сияло слепящее солнце.
Все-таки Аккоку закинул его в Большой Каньон, тогда и … Ну точно – у него было худое загорелое до черноты старое тело индейской женщины. Да уж, мужики не пристанут. Жаль, что великодушный и благородный уритянин, чтоб ему! не оставил бедному сумасшедшему страннику рюкзак космотуриста.
Счастливчик еще раз огляделся. От кивасы (кельи) по стене уходила вниз узенькая еле заметная тропка. Надо проверить, есть ли запасной ход наверх? Скромное убранство кивасы состояло из лежавшей на полу медвежьей шкуры, висящих на стенах тотемов, матерчатых ковриков с орнаментами племени хопи (навахо) и пучков трав; в вырытой нише стояли какие-то баночки и глиняные горшочки. Отдельно стояла специальная
небольшая глиняная плитка, наполовину разрисованная петроглифами. Все очень скромно, даже нет сотового телефона. И что-то хода наверх не видно. Сразу и не поймешь, кто хозяин этого жилища колдун или колдунья. Впрочем, какая разница, кто-то все равно появится, а ждать Эфт может сколько угодно. Он умел ждать. Но как-то неуютно без Информатора, привыкаешь к постоянному и удобному спутнику жизни,
собеседнику, в конце концов. А привыкать-то ни к чему не следует, особенно, к хорошему. Это Счастливчик знал из своего огромного опыта звездного скитальца. Интересно, а смог ли он прожить по-первобытному добровольно хотя бы земных лет сто?
Нет, если только в совершенно безвыходной ситуации, а это уже, получается, не по своей воле. Когда же проявится Информатор?
Наступал вечер, Эфт сидел, не шевелясь у входа квасы. Похожий случай, когда он оставался вот так, без всего снаряжения, надеясь только на собственные силы, происходил с ним однажды. Но тогда было круче. Он думал, все, конец.

… По неосторожности Эфт влетел в оставшийся след крупной кометы, и яхта покрылась толстым слоем космической пыли. Ближайшая станция мойки оказалась в захолустном районе (вот, почему всегда так?), куда редко заходили корабли. Но здесь Счастливчик увидел, что причальный модуль облеплен небольшими разномастными катерами бродячих блабасов, бездельников и забияк, группами таскающихся по галактике на двухместных крашерах. Пришвартовав яхту к скрипучему стыковочному узлу, Эфт произвольно выбрал себе обличье ихиата с далекой звездной системы ИХИ-012 АТ. Бывал он там пару раз, ничего особенного, скучные до тоски обитатели, помешанные на тишине и покое.
Счастливчик вошел в зал ожидания. Вот где собралось скопище разных рас и видов Разумных! Блабасы с увлечением поглощали свою любимую универсальную пищу – оты, шарики с сильно тонизирующей жидкостью и съедобной оболочкой (редкая дрянь!), и с азартом, на повышенных тонах что-то доказывали или рассказывали друг другу, поэтому в зале стояло неровное гудение.
Но когда Счастливчик–Эфт приблизился к стойке автоматов раздачи, шум заметно ослаб. Блабасы как-то недобро таращились на него, и он не мог понять, в чем дело, а они
разом наглухо закрыли свои мысли и стали переговариваться на непонятном сложном сленге.
Эфт заказал пару блюд и только принялся за еду, как нему подкатил похожий на грубо отесанную глыбу блабас (из созвездия Брыкающихся Туманов, звездная система ННО-076
ЭИ) и некоторое время молча смотрел на «ихиата».
– Что-то ты не то жрешь, ихиат, – издевательским тоном промолвил он, и был прав – Счастливчик уплетал хоканскую пищу.
– Какая вам разница? – спокойно ответил Эфт. – Нравится мне иногда попробовать что-нибудь новенькое.
– Да ты, оказывается, любитель острых ощущений, – загрохотал нноэиц. – А как там поживает Оо? (Оо считался столицей трех планет системы ИХИ).
– Нормально, – вежливо ответил Эфт. – А вы там когда были?
– А ты не знаешь? – ухмыльнулся навязчивый собеседник. – Недавно, и он нам очень понравился. Правда, друзья! – крикнул он в зал. – Там все такие ласковые и приветливые, в общем, как ты.
«Что ему надо? – недоумевал хоканец. – Чего прилип?».
– И от имени нашего сообщества я хочу выразить тебе ответную благодарность за теплое прощание, какое нам организовали твои соотечественники, – с этими словами
блабас долбанул Счастливчика по корпусу своей огромной лапищей. Эфта снесло с места, как пушинку под реактивной струей, и он, пролетев ползала, неуклюже плюхнулся на пол.
Будь на его месте настоящий ихиат, он бы долго не пришел в себя, но Эфт сразу вскочил, чем вызвал некоторое недоумение присутствующих. И не успел он включить защиту, как к нему подлетели еще двое. Сказалась внутренняя сущность хоканца – короткими ударами Счастливчик уложил обоих, но на него набросилось уже десять. За считанные мгновения они повалили его на пол, содрали набор космотуриста, гравитационный пояс,
комбинезон, продолжая в это же время колошматить противника. Эфту хотя и не было больно, но он просто не успевал сопротивляться.
– А голый ты выглядишь значительно лучше! – довольно заорала «глыба».
Трансформироваться в более защищенную и крепкую оболочку какого-нибудь другого вида Разумных было поздно, ему это не дали бы сделать – дула трех мощных парализаторов угрожающе смотрели на Эфта.
Толпа вокруг весело общалась, уже не скрывая мысли, и Эфт понял, что сегодня ему не повезло – выбрал не то тело. Некоторое время назад группа блатасов посетила город Оо. Там они неплохо повеселились, учитывая, что в столице ихиатов оты стоили сущие пустяки (такую мерзость никто не употреблял), притом, обрадованные торговцы еще сбросили цену, лишь бы сплавить все запасы залежавшегося товара. Поступок с их
стороны оказался крайне глупым – блабасы, считай, на дармовщинку, загуляли вовсю. На своих громко гудящих крашерах они носились, где только можно и нельзя, не обращая внимания на замечания и предупреждения властей (да кто они такие, чтобы указывать свободным бродягам?). Ихиаты, тихие и спокойные по своей натуре, сначала не хотели связываться с нахальными гостями, ожидая, что оты скоро кончатся. Так бы и случилось,
но один очень шустрый и жадный, вдобавок, глупый служащий вспомнил, что на государственном складе неприкосновенного запаса имеется партия оты. Но зачем она там, к чему? Потребителей-то нет, а тут нашлись дураки, какой удачный случай! И он сплавил все приезжим нахалам. Блабасы продолжали куролесить и тащиться, одурманенные большими дозами оты. Оглушенные удалью и размахом праздника нежданно нагрянувших пришельцев, ихиаты поняли – надо срочно принимать меры.
Мобилизовав силы правопорядка (впервые за два поколения!), они гравитационными сетями отловили все катера, парализовали их бесшабашных владельцев, погрузили все это в транспортный корабль и, выйдя за пределы своей звездной системы, выбросили непрошенных гостей за борт, оставив горючее только у одного крашера.
Потом блабасы, страдая от последствий загула, долго и трудно ждали, пока гонец приведет с другой звездной системы заправщик. Разве можно такое забыть?! Эфт по своей осторожности и гордости не стал доказывать жаждущим мщения их ошибку, поэтому попал под действие парализатора, его впихнули в крашер, а когда очухался, на него натянули плохонький скафандр и выкинули на небольшой астероид, летящий неизвестно куда. Вот там-то Счастливчик, несмотря на возвращение в свое родное тело, помучился от холода и голода и от пронзительных криков Информатора,
зовущего на помощь на всех допустимых диапазонах. Нашли его уже на грани истощения. Это единственный случай, когда он не наказал своих обидчиков, по сути дела, сам виноват. Хорошо, что яхту эти придурки не тронули.

Утром Савкин шел к стоянке за машиной и вспоминал странный сон, очень похожий на явь и запомнившийся в деталях. Приснилось ему, что Василий Ильич вроде бы стоит у кровати Дмитрия, а он сам вроде бы проснулся и удивился этому визиту шефа (хотя во сне, обычно ничему не удивляются).
– Привет, Дмитрий, – поздоровался шеф.
– Здрасте, – присел на кровати Савкин. – Вы куда делись, Василий Ильич? Уже два дня вас найти не можем.
– Скоро буду, – пообещал Василий Ильич. – Как дела? Новости есть?
– Да нет особенных, на работе все нормально. Вот только Марина сильно беспокоится, обзванивает больницы и полиции.
– Это она зря, – покачал головой Василий Ильич. – Передай ей утром, что я тебе звонил и сказал, мол, в течение суток вернусь. Срочные дела за границей. Запомнил?
– Конечно, Василий Ильич, обязательно передам, – поклялся Савкин.
– Ну и хорошо, – фигура у кровати стала постепенно размываться.
– Подождите, Василий Ильич, тут у Мистера какие-то серьезные проблемы, – вспомнил Дмитрий, – вас ищет.
– Я с ним свяжусь, – голос шефа постепенно угас, и Савкин снова упал на кровать.
Сейчас Дмитрий решил позвонить Марине, приснилось– не приснилось, но успокоить ее надо. Ложь во спасение иногда помогает. Он набрал номер и дословно передал слова ночного Василия Ильича. – А где он? Почему сам не позвонит? Что случилось? – засыпала она вопросами.
– У нас был очень короткий разговор, – объяснил Дмитрий. – Я сам не в курсе. Вроде какая-то срочная поездка. Ты, главное, не волнуйся.
Савкин сунул трубку в карман и чуть-чуть не наткнулся на встречного прохожего с журналами «Сторожевая башня» и «Пробудись!».
– Как вы считаете, вы можете изменить свое положение в обществе? – обратился к нему незнакомец. По годам ровесник Дмитрия.
– Запросто, – раздраженно ответил Савкин, вопрос сбил его с одной мысли, что-то он хотел сейчас сделать? – Когда я выпью крепко, то, несмотря ни на какое общество, изменяю свое положение на горизонтальное.
Намерившийся продолжить разговор, свидетель Иегова отпрянул, и проводил его недоуменным взглядом.
Только садясь в машину, Дмитрий вспомнил, что хотел – позвонить Мистеру. Василий Ильич не такой человек, чтобы просто так присниться. Он все может, и это явление одно из его гипнотизерских штучек. Вероятно, он так выходил на связь, но почему таким способом? Чтоб впечатлило или позвонить неоткуда? Где ж он такие места нашел?
Савкин позвонил авторитету.
– Здравствуйте, Юрий Павлович, я тут вот что хотел сказать, – тянул он, – насчет Василия Ильича, короче, сообщение от него вроде как…
– Что, эсмээска? – со странными интонациями поинтересовался Мистер.
– Нет, но…
– Ночью приснился, что ли? – да, умел авторитет вводить людей в ступор.
Дмитрий поперхнулся и онемел. Как он мог догадаться?!
Мистер, в свою очередь, тоже немного помолчал, вероятно, наслаждаясь замешательством опешившего собеседника.
– Значит, я прав, – удовлетворенно хмыкнул он. – Это не случайность. Спасибо, Дима, что и ночью обо мне помнишь. Будем ждать, ведь Василий Ильич слов на ветер не бросает, – и авторитет отключился. Савкин еще пару минут стоял, как вкопанный, не врубаясь в слова Юрия Павловича, но потом затмение прошло, и он понял – Василий Ильич ночью таким же макаром общался и с Мистером.
– Вот это да! – Пораженный до глубины души, выдохнул Дмитрий. – Обалдеть можно!
Сейчас он ни капли не сомневался – несмотря ни на какие неприятности, Мистер восстановит свое положение в своем непростом обществе.
Эфт почувствовал возвращение Информатора.
«Ну и как ты?», – обрадовался он.
«В полном порядке. Извини, что молчал некоторое время при уритянах, – сразу начал оправдываться Информатор, – но это только в связи со сложившейся обстановкой, опасаясь за тебя. Очень рад, что мог содействовать в этом».
«Как ты заговорил! Отлично, можно подумать – ты мой неожиданный и единственный спаситель, – съязвил Счастливчик. – Да у тебя явно завышенная самооценка. Что выбираешь в ближайшем будущем: перезагрузку или замену?».
«Ты меня неправильно понял, – забеспокоился Информатор, – ведь возникла критическая ситуация…».
«Из которой ты, как всегда, вышел победителем, – продолжил хозяин. – Ладно, помолчи. Сюда кто-то идет».
Быстро скользя по тропинке, у входа в кивасу появилась старая индианка, одетая в длинное бордовое платье, в кофту, более напоминающую мужской пиджак. Черные пронзительные глаза без всякого удивления разглядывали Эфта, точнее, приблудившуюся женщину таких же лет.
Информатор отыскал язык индейцев хопи. Счастливчик поздоровался и попросил извинения, что зашел в священное место без разрешения, но сильное солнце, а затем вечерний холод заставили его, то есть ее, это сделать. И она еще раз просит прощения за непреднамеренный визит, за нарушение обычаев их племени и предков, за то и се… Покорно склонив голову, он тарахтел в том же ключе, пока не надоело.
Индианка терпеливо слушала, не отводя глаз от словоохотливой голой незнакомки, потом сняла и подала кофту.
– Одень это, сейчас штаны дам. Платьев нет.
Она ловко шмыгнула в келью и через минуту протянула счастливчику поношенные, но целые джинсы. Интересно, где она их там прятала, он не видел? – Кто ты и откуда родом? – наконец-то спросила хозяйка кивасы.
Эфт решил не напрягаться, пусть это делает старуха, и сказал, что ничего не помнит, вероятно ударилась головой (он показал шишку на черепе), кто она и откуда, до того самого мгновенья, как оказалась на тропинке, которая вывела ее сюда.
Шаманка не поверила и постаралась проникнуть в сознание гостьи, и Счастливчик–Эфт услужливо представил ей несвязные туманные виденья.
– Чужая, совсем чужая, – бормотала старуха, – и пахнет от тебя нечеловеком. И врешь ты, что по тропе сюда пришла, твоих следов там не было.
Надо же, какая внимательная праправнучка Чингачгука или Оцеолы (хотя они из других племен).
– А говоришь ты по нашему хорошо, даже очень. Но не так. И я тебя среди наших людей не видела ни в одном племени, ни в поселке Орайби, ни в городке Большой Каньон. А я всех знаю стариков и старух. Нас не так много.
«Да ей бы в розыске работать при такой проницательности, – подумал Эфт. – Какие кадры не замечает полиция штата!»
«Ты не прав, – подключился Информатор, – их привлекают, но не полиция, а Агентство национальной безопасности, как очень сильных предсказателей».
– Надо спросить духов, откуда вы появляетесь такие и зачем? – вслух размышляла старуха.
– Вы?! – мгновенно отреагировал Счастливчик. – Я не одна такая? – и он как можно мягче вошел в мысли шаманки.
– Не шарься у меня в мозгах, пришлая! – взвизгнула старая индианка. – Я и так скажу. Шесть восходов солнца назад в одной кивасе появился индеец, по виду нашего племени, но чужой, совсем чужой, как ты. Сильный шаман, тихий, сидит, общается с духами. Просит, чтоб ему никто не мешал. А кто в кивасу заглянет? Туристы туда не доходят, путь им закрыт, а свои сами не лезут.
– Мне нужно с ним увидеться, он мне поможет вернуть память, скажи, где это?
– Да у вас есть что-то похожее, – сделала вывод шаманка, – вы оба появились ниоткуда. Но наступает ночь, как я тебе покажу путь? А добираться туда долго и трудно. – Расскажи, и я уйду сейчас, чтоб не мешать тебе разговаривать с духами. Я почему-то хорошо вижу в темноте, сама удивляюсь.
Индианка долго хмыкала, раздумывала, но общение с духами предков откладывать было неэтично, невежливо, в конце концов, они могут обидеться. И она указала направление и приметы места, где находится данная киваса с непонятным отшельником-колдуном.
Когда странная гостья покинула ее, шаманка прочитала заклинания от злых духов, развела маленький костер и бросила в огонь несколько пучков магических трав.
Эфт обернулся в тело представителя разумных из системы АУУ-011 БУ, похожее на земное животное – ягуара, только когтей на каждой из конечностей ауубунцев имелось по десять, и были они в три раза длиннее и прочнее, чем у земного зверя, что позволяло с легкостью передвигаться по отвесным поверхностям в горизонтальном направлении. Привыкая к телу, Эфт сначала попрыгав на пологом участке, затем поскакал по сланцевым стенам каньона, оставляя за собой пыльный след и шум от осыпающихся камней. Вообще-то, днем такой бег со стороны смотрелся впечатляюще, никто бы глазам своим не поверил. Как в кино!
Старая шаманка, которая из осторожности не сказала незнакомке своего имени, поежилась от этих звуков, и начала входить в транс.
До места, указанного старухой, Счастливчик добрался через час (как на вертолете). Проникающим зрением он обвел стены каньона – поблизости была только одна киваса, где находилось живое существо.
В келье дремал индеец средних лет, он равнодушно взглянул на большую кошку, просунувшую к нему морду необычной раскраски с огромными глазами.
Ну уж Разумные высокой степени развития сразу определят друг друга!
Эфт на всякий случай принял тело слетча, но понял, что его опасения беспочвенны, Разумный не проявлял никакой агрессии, и в его открытом сознании царило спокойствие.
– Член Исследовательской миссии 7-го управления Межгалактического Совета Фигауликмэ–С, – представился Эфт. – А вы, по всей вероятности Апллю–На–Васто, чистильщик, потерпевший аварию? – Да, – неохотно подтвердил уритянин, – это я. А вот вы не тот, за кого себя выдаете? (не выдался вечерок, что-то никто не верит Эфту). Но мне все равно. Что вам надо, «Исследователь»?
– Вы, разве не хотите к своим? – удивился Эфт.
– Совершенно не хочу. Здесь такое спокойное место, напоминающее ландшафт моей родной планеты Си–2. Мне надоело убирать мусор, надоело взад-вперед бороздить мой
участок, надоело сидеть в стальной коробке и глазеть на одни и те же звезды за бортом. Я устал, Фигаулик, и давно хотел бросить эту работу, сменить обстановку, и вот, представился удачный случай – мой ржавый корабль раскололся, а я тут.
Апллю–На–Васто в аварийной капсуле забросило на Землю где-то в районе Карибских островов, но там ему не понравилось – слишком много воды и мало суши. Личный Информатор вышел в Интернет, и уритянин, точнее сиец, выбрал эту местность, напоминающую родину. Какая прелесть никого не видеть, ничего не делать, лишь впитывать данные Информатора о планете, размышлять о своем, разглядывая склоны Большого Каньона, наблюдать за игрой теней и красок в течение дня, а ночью смотреть на созвездия, и не из иллюминатора, а с входа в пещерку. Местным колдунам он внушил, что его не беспокоили.
Да, Апллю устал от Космоса, иногда так бывает, у него ярко выраженный синдром. Сиец знал, что его ищут, но не хотел выходить на связь, ему не нужны были уговоры, он не хотел тратить время на объяснения, а больше всего опасался запрета Наблюдателей или Координаторов на проживание здесь.
– Хорошо, пусть так, и долго вы собираетесь здесь кайфовать, извините, расслабляться?
– Я изучил основные местные языки, не надо переводить, – и как истинный индеец сиец поднял согнутую руку открытой ладонью вперед. – Точно не знаю, ну хотя бы лет пятьдесят по-земному. Соскучусь, вызову Исследователей и уйду в Космос, конечно, если они до этого на меня не натолкнутся. Хотя шаманам я и дал установку меня не раскрывать, но они в вашем случае это не сделали. Надо провести дополнительное внушение.
Они немного помолчали. – А знаете, Фи, Информатор меня подробно знакомит с земной цивилизацией – историей, искусством, литературой, философией. Аборигены выдавали неплохие вещи, умные мысли. Вы изучали?
– Да, через компьютер, так гораздо быстрее.
– Но, а я не тороплюсь. Есть у меня задумка написать за время своего отдыха цикл рассказов на их темы и в их стиле, – разоткровенничался Апллю, – и выдам это за плоды своего воображения. Понимаете, Фи, наша отечественная литература стара и громоздка, а я волью в нее свежую струю. Сколько здесь сюжетов! Если бы вы с мое поработали чистильщиком, сами бы стали сочинителем или философом. Конечно, я не повторю ошибки эхмттцов, и не буду сам лезть в искусство аборигенов…
– Про что это вы? – полюбопытствовал Эфт.
– А вы не слышали эту историю? Было это очень давно…

Ремонтно – восстановительная плавбаза «Гклю» разумных VI степени развития из звездной системы ЭХМ-031 ТТ созвездия Ключей шла курсом на Колору, планету, находящуюся на противоположном конце Галактики, в области, очень редко посещаемой представителями их цивилизации, а в последние 200 лет там не был никто из эхмттцев.
Опытным специалистам «Гклю» предстояло проверить перед началом эксплуатации впервые построенный колорянами по техдокументации Космоцентра средний звездолет класса М–2.
Эхмттцы кое-что слышали о красоте Колоры, но действительность превзошла все ожидания, богатая природа планеты, ее растительный мир открылись перед изумленными ремонтниками во всем своем великолепии. Казалось, а может, так и было на самом деле, что каждый лист, каждая веточка странных пушистых деревьев, каждая травинка и лепестки цветов имеют только свой определенный и неповторимый цвет. И все это блистало, сияло, переливалось при слабом дуновении ветра под зеленовато-желтым солнцем системы. И глазам эхмттцев, способным различать более миллиона
цветов и оттенков, (кстати, почти как у землян), становилось больно от такой непривычной насыщенности красок на каждом квадратном метре. Сказочный, неправдоподобный мир. Цветные сны детства... «Добро пожаловать на Колору, самую прекрасную планету Галактики!», – вспыхнула в воздухе разноцветная надпись на галактическом зканиэ, и к землянам, плавно подпрыгивая, заспешила группа колорян, в одеждах немыслимо живописной расцветки.
Эхмттцам сразу выдали специальные очки, позволяющие сохранить глаза, и видеть этот ослепительный мир в более блеклом, мягком изображении.
Когда основные организационные вопросы были оговорены, и завязалась легкая непринужденная беседа на отвлеченные темы, представитель управления Космоисследований, до слез растроганный искренним восхищением гостей его родной планетой, любезно предложил эхмттцам принять участие в Общепланетном конкурсе пейзажной живописи.
– Мы, к сожалению, очень давно не видели работ художников из ЭХМо, а вы, наверное, знаете, что Колора – планета художников.
Экипаж «Гклю» впервые услышавший об этом, дружно закивал в ответ, мол, а как же, давно в курсе.
– Главный приз конкурса – колье из восьми «кристаллов долголетия» – это одна из последних продвинутых и гениальных разработок ученых Колоры, – восторженно прищелкнул ушами колорянин. – Каждый кристалл при постоянном ношении продляет естественный срок жизни любого теплокровного разумного существа в три–четыре раза и сохраняет здоровье.
На следующий день в Академию художеств Колоры помчался гравитосборщик Ини, считавшийся лучшим пейзажистом Космоцентра.
Сняв защитные очки, Ини прошелся по выставочной галерее с лучшими полотнами мастеров и вручил с великим сожалением местным корифеям кисти свою гордость – 1200
– цветный набор красок, за что удостоился долгих и горячих благодарностей.
Вернулся он довольным, и сообщил, что, несмотря на многовековую школу живописи, колоряне слабоваты в жанре пейзажа. То аляписто это у них выходит, то серо. Только одна там картина на уровне, и то написана лет двести назад. Поэтому у него шанс отличиться. Показать аборигенам, как можно смешивать краски. Слабаки они в этом.
Пользуясь предоставленной ему льготой сокращенного рабочего времени, Ини через полмесяца положил последний мазок на полотно. Глаз нельзя было оторвать от его пейзажа! Обрамленная по древнему обычаю в массивную раму картина кое в чем даже превосходила натуру, уголок природы Колоры, а Ини превзошел себя.
Отправив картину на конкурс, и естественно, не сомневаясь в победе, ремонтники принялись делить будущий приз. Один кристалл полагался Ини, но остальные нужно было как-то распределить среди 30 членами «Мклу». Крупно перессорившись друг с другом, дружный экипаж плавбазы, в конце концов, постановил решить эту проблему дома. Там определить семерых достойнейших. Здесь, в дальнем космосе, такие вопросы обсуждать просто опасно.
… Кончился срок командировки, и «Мклу» уже вторые сутки стремительно набирал скорость, готовясь к выходу в подпространство. А Ини, запершись в своей каюте сразу после старта, все еще не мог успокоиться. Он хмуро смотрел прибор, лежащий на столике – одно из последних, продвинутых и гениальных изобретений ученых Колоры – опытный экземпляр усилителя, позволяющего глазам жителей этой планеты (само собой и эхмттцам тоже), различать до двух десятков цветов и оттенков. Поощрительный приз общепланетного конкурса пейзажистов, торжественно врученный представителями Колоры – от рождения стопроцентными дальтониками. Но кто бы мог подумать!
Только сейчас Ини понял, что та единственная картина, которую он оценил в галерее, была написана эхмттцем.

– Бывает, – сделал вывод Эфт, – если сразу в обстановке не разберешься.
Апллю замолчал, задумавшись о чем-то своем, вопросов он не задавал, видимо, и в правду, ему было наплевать, кто такой Эфт.
– Я тут оказался в несколько сложной ситуации, – осторожно начал Счастливчик, – поэтому если вам сейчас не нужен набор космотуриста, не одолжите ли его временно мне?
– Не могу, Фи, извините, – с сожалением ответил сиец, – все свои накрученные прибамбасы я спрятал и законсервировал на тридцать лет, так что доступа к ним сейчас у меня нет. Подождите, если можете. Себе оставил лишь пищевой синтезатор.
Не сказать, что Эфт расстроился, но был немного разочарован. – Судя по тому, как вы меня быстро нашли, – зевнув, сказал Апллю, – от кого-то вы скрываетесь, наверное, от Наблюдателей, поэтому наша встреча останется только между
нами.
– Что ж, пора идти, – Эфт поднялся, – а то скоро рассветет, а до Феникса далековато. Там что-нибудь придумаю.
– Да, забыл вам сказать, – оживился сиец, – Наблюдатели ушли с орбиты.
– Как?! – чуть ли не подпрыгнул Эфт. – Не может быть! По всем моим расчетам они должны еще пару лет здесь болтаться. Как вы узнали?
– Да только что. Я после вашего появления сразу дал команду Информатору выйти на всех здешних колдунов, чтоб никому про меня, и он пронюхал – двое шаманов, выйдя в
Ноосферу, получили такую информацию, они, конечно, не все поняли, кто и что, но это факт – группа Наблюдателей срочно ушла в Космос. Наверное, что-то случилось, или бросились в погоню за более крупной фигурой, чем вы. Пользуйтесь случаем, и прощайте.
Светало, когда Эфт, обскакав стороной городок Grand Canyon, выбрался на дорогу. Приняв облик индейца, в джинсах и кофте, подаренной шаманкой, он пошел в сторону
цивилизации. Сейчас, без Наблюдателей было намного проще – он мог летать самолетами. Минут через сорок он услышал звук приближающегося автомобиля. В «форде» сидели двое белых парней и, судя по тому, что скорость они не сбавляли, несмотря на отмашку Эфта, совсем не собирались подвозить весьма подозрительного индейца. Счастливчику пришлось поднапрячься и заглушить мотор.
– Что за черт! – хлопнул по рулю водитель. – Вечно в прокате подсовывают всякую рухлядь.
– Привет! – поздоровался Эфт, – не подбросите меня до ближайшего аэропорта?
Второй парень, сделав последний глоток, выбросил в окно пустую банку из под пива.
– Эди, – не обращая внимания на индейца, раздраженно сказал он, – все-таки надо было взять с собой этих чувих, они хоть бы машину толкали.
– Да ты что? Ты видел, как они выделывались? Ну и запросы у них при их-то рожах. Испортили бы нам весь отдых со своими капризами, – отозвался Эди, поворачивая ключ зажигания и давя на стартер.
– Тогда, парни, я, пожалуй, сяду, – и Счастливчик, открыв дверь, расположился на заднем сиденье. – Сейчас и поедем.
Машина сразу завелась. Парни переглянулись. Эди осторожно тронул с места.
– Так что ты говорил насчет аэропорта, – спутник водителя, обернувшись, уставился на индейца. – Зачем тебе туда? Хочешь посмотреть, как летают большие железные птицы?
– Прекрати, Дэн, – поморщился Эди, – может, этот парень приносит удачу. Видишь, пока с этой колымагой все в порядке.
– Так и дальше будет, – пообещал Счастливчик.
Дэн присосался к очередному пиву и хотел что-то сказать, но Эфт не дал это сделать, потребовав предъявить документы.
– Сейчас, сейчас, офицер, – и парни достали паспорта.
– Канадцы? – утвердительно спросил Эфт, просматривая документы.
– Да, сэр, – ответил Эди, – я из Эдмонтона, а вот он из Калгари. Решили немного развеяться.
То, что надо! В паспорта были вложены авиабилеты на обратный рейс. В принципе, Счастливчик–Эфт мог предъявить на любом контроле и клочок газеты и его без колебаний примут за любой документ, который он бы назвал, но если кто-нибудь, из находящихся рядом, это заметит, то проявит нездоровое любопытство (а может, и здоровое). Всех окружающих внушением не объять. И еще, присутствует вероятность – камеры наблюдения зафиксируют такой фокус. Есть и среди землян люди, обладающие подобными способностями, конечно, в значительно меньшей мере, и им для это-
го надо сильно напрягаться. Поэтому, зачем ему светиться? Просто нужен любой паспорт и любой авиабилет, и везде они, по отношению к Эфту, будут приниматься за настоящие, какое бы лицо он себе не сделал. А в любую компьютерную базу Информатор без труда
пролезет и соответственно изменит то, что надо. Проблем нет. Все эти простенькие системы безопасности, контроля, регистрации для аборигенов-землян. А он немножко не отсюда.
Канадцы домчали «полицейского» до Лас–Вегаса, а из этого знаменитого центра заманухи и обдираловки пути ведут во все страны света. Остановившись у гипермаркета, Счастливчик приоделся более цивильно, рассчитавшись с продавцами штрафными квитанциями за парковку в неположенном месте, взятыми у Эди. Тот их поднакопил немало.
Вернувшись к покорно ожидающим парням, Эфт объяснил Дэну:
– Твой паспорт я тебе обязательно верну, вышлю с денежной компенсацией за неудобства домой или в гостиницу. Говори адрес. Я запомнил. Что ж, гуд бай, мальчики. Чао, бамбины!
– До свидания, сэр, – в один голос произнесли туристы и остолбенели (сидя!)… Из их «форда» вместо рыжеватого с залысинами офицера полиции вылезал плотно сбитый кудрявый негр или афроамериканец, в малиновом пиджаке, прощально махая им ручкой.
Из аэропорта Эфт сделал короткий звонок Марине, а вот с Мистером говорил долго, точнее, больше слушал.
Мистер за прошедшие двое суток не сидел, сложа руки – реабилитировать себя в глазах братвы было первой необходимостью. Его люди узнали, что Длинный кого-то искал в райцентре Мухино и несколько человек приезжали оттуда к нему в город. Криницын отправил в Мухино двух надежных ребят – Чифа и Штифта, они перетерли по отдельности с каждым встречавшимся с помощником Паши Кузнецкого, мол, не видели ли, не слышали чего об исчезнувших машинах, вы ведь в городе как раз тогда были? Ох, и темнили эти сявки, чувствовался некоторый разнобой в их гладком поначалу пении, и главное – испуг проявлялся, как ни скрывали. С чего бы это?
Авторитет дал задание: незаметно изолировать самого трусоватого из них и сначала вежливое, убедительное толковище с ним провести, чтоб проникся. В случае упертости допросить по полной. Блин, а что делать, времени совсем нет! Если фраерок ни при чем, крепко забашлять за некорректные способы подачи вопросов, и закроется деревня перед другими наглухо. Тысячные купюры себе на синяки наклеит, это очень помогает.
Парнишку Штифт и Чиф прижали поздно вечером, когда он в меру бухой подходил к своему дому. Быстро запихнули в машину и погнали за поселок. С шоссе, перешли на гравийку, потом на проселочную, и углубились в лес. В таких делах люди Мистера были неплохими психологами, Дерганый, и в правду, характером оказался слабее, чем его подельники по угону.
– Да вы че, пацаны, – ныл он, посаженный связанным у дерева. – Я же свой. Да вы че, в натуре. Знать ничего не знаю, мамой клянусь. Век свободы не видать. Зуб даю.
– Все перечислил? – спросил Штифт, доставая из багажника лопату. – Красиво базар правишь. За километр видно, крутой. Где чалился-то?
– На малолетке два года, – неохотно пробурчал Дерганый. – Да че вам надо! – заорал он. – Оборзели совсем, что ли?!
– Потише, ты, блатной с детства, а то ветошью рот заткнем, – Штифт легонько пнул связанного.
– Вот здесь пойдет, – Чиф воткнул лопату посередине лесной дороги. – Наверное, глубже метра копать не будем, и так ему хватит.
– Конечно, хватит, – с готовностью подтвердил напарник. – А ты это здорово придумал, под дорогой его зарыть. Взад – вперед машиной утрамбуем, дождичек пройдет, и никто никогда…
Дерганый стал быстро трезветь и страх, холодной волной разливаясь в груди, пошел вниз.
– Пацаны, ради Бога, в чем дело? Какая мне предъява? Давайте, бабазарим по делу, – заерзал он на месте, глядя, как при свете фар Чиф азартно роет ему могилу.
– Лады, давай, – Штифт рядом присел на корточки. – Понимаешь, Дерганый, влетел ты с дружками крепко по этим машинам. Западло у своих воровать. Заткнись, слушай. Но с дружками будет отдельный разговор, а с тобой отдельный. Использовали вас в темную и подставили – хуже не придумаешь. Штифт говорил негромко, проникновенно, от чего у Дерганого вдруг заболел живот.
– Ты пацан, мы знаем, крепкий, волевой, и будешь играть в молчанку до последнего, – почти ласково объяснял Штифт, – но и мы не из детсада, поэтому правду из тебя все равно
вытащим, только после этого ты останешься полудохлым калекой. Как тебя звать- то? – неожиданно спросил он.
– Валентин, – непослушными от ужаса губами, прошептал Дерганый.
– Сам посуди, Валек, потом мы тебя такого уже нигде оставить не сможем. Особенно, в Мухино. Зачем нам такие хлопоты? Вот такой расклад получается. Все словах Штифта было просто, логично и убедительно, и от такой простоты Дерганый жидко обделался прямо в штаны (а может, пиво попалось не свежее?).
Хорошо, что в этот момент Штифт встал, и повернулся к напарнику:
– Чиф, а где у нас монтировка?
Тут до него донеслось клозетное амбре вместе с робким вопросом:
– А если я сразу все расскажу?
– Соврешь, небось, – Штифт поморщился от запаха (е-мое, обосрался, козел!). – Давай, мы тебе сначала хоть руку сломаем?
– Не надо, пацаны, – Валентин стал всхлипывать, и захлебываясь от стыда и страха, выдал все подробности угона машин.
Сейчас Мистеру в деталях стала понятна вся подстава Паши Кузнецкого. Но это не решало его проблемы, даже если все мухинцы расколются, Длинный упрется как бык, мол, это Мистер их обработал, а кроме слов этой шелупони ничего нет. И машины он, наверняка, переставил в другие фуры или еще куда. И как докажешь, что делал он все по указанию Паши? Конечно, пятно ляжет на помощника, но свое Мистер не смоет. Ладно, засранец Дерганый о пикнике на обочине будет молчать и не вспугнет подельников. Пусть их люди Калача потом крутят. Появится Василий, прикинем, как действовать. Но Паше Кузнецкому не помешало бы полистать самоучитель по харакири. Совсем скурвился, сучара.
Эфт с аэропорта не поехал домой, а сразу отправился на работу, в свой кабинет. Было раннее утро. По его звонку быстро примчался Мистер. Он давно никого так не жаждал видеть.
– Я помогу тебе, Юрий Павлович, – сказал Счастливчик, – подстава тут явная и подленькая. Ситуацию разрулим. При этом хочу поставить тебя в известность, что с моей стороны это может последняя прямая помощь, я надолго и далеко уезжаю. Поэтому, давай обсудим решение твоей проблемы, когда у вас общее собрание, сипозиум, сходка?
– В 12 часов на даче у Калача, как раз истекают трое суток по угону тачек. – Зови всех авторитетных воров, чем больше свидетелей, тем лучше. Скажи, что имеешь важное сообщение, крутую предъяву и тому подобное. У нас еще более четырех часов. Отвезешь меня туда, можно не до ворот, я дальше сам пройду. И смело говори обо всем, что разузнал. Всю схему операции Кузнецкого и прямые выводы.
– Это понятно, но у меня нет доказательств, – замялся авторитет, – а просто рассуждения и догадки не прокатят.
– А что прокатит? Если Паша и Длинный сами сознаются при всех в своей подлянке, этого достаточно?
У Мистера от такого чудесного предложения запершило в горле. Он прокашлялся и согласно закивал, и с опаской посмотрев на Василия, вопросов больше не задавал.
Эфт проник на территорию дачи, когда авторитеты стали съезжаться, поэтому на лай собак никто особого внимания не обратил. Только один резвый доберман на поводке у
охранника дернулся в сторону невидимого инопланетянина, но сразу заскулил и поджал хвост, прячась за ноги хозяина. Что значит нечеловеческий запах!
Перед тем, как воры расселись за длинным столом, охрана проверила помещение на предмет «жучков». Возле Эфта прибор чуть ли не указал на наличие прослушки, но Эфт его вовремя пригасил и ушел через стену в соседнюю комнату, где ожидали хозяев их личные телохранители и помощники. Слившись с интерьером, Счастливчик застыл и задействовал проникающее зрение.
После вступительного слова старейшины – Седого, встал хмурый и немного бледный Мистер и выложил предъяву на Пашу Кузнецкого. Авторитеты зашумели, некоторые самые горячие вскочили и потребовали доказательств, иначе все смахивает на поклеп. Мистер терпеливо ждал, пока все успокоятся. Паша Кузнецкий еле сдерживал нахлынувшую радость – что так удачно выйдет, он даже и не мечтал. Все, конец Мистеру! У него ничего нет, что он там может провякать в подтверждение своих слов?
– Кончай базар, господа урки! – третейский судья стукнул худым кулачком по столу, подремать сегодня ему, видимо, не светило. Шум утих, и кто-то хмыкнул – Седой вспомнил обращение к ворам из старой «фени».
– Доказательства сейчас будут, – негромко сказал Мистер. – Но сначала я прошу, пусть скажет слово Кузнецкий. – Он внимательно посмотрел на ухмыляющегося авторитета. – Ты ведь хочешь что-то сказать, Паша?
– Конечно, – вскочил тот. – Ну пацаны, такого я еще про себя не слышал, – грозно начал он, стерев улыбку с лица.
Эфт применил внушение.
– Но вынужден признать, Мистер прав, моя работа.
Паша покраснел от натуги: «Что такое? Прижми язык», – скомандовал он себе, но язык вел себя на редкость вольно.– Хотел я его подставить, да вы все знаете – между нами
напряг. Признаюсь, виноват.
За столом наступило мертвая тишина. А Кузнецкий умоляющим взглядом рыскал по лицам воров, да, мол, не слушайте меня, крыша поехала! Но его взгляд воспринимался всеми по-иному.
– Так ты, Паша, признаешь, что угон наших машин организовал, чтобы все подумали, что в этом замешан Мистер? – спросил изумленный такой неожиданной рисковой
откровенностью Калач.
«Нет, конечно, вы что, сдурели?» – хотел сказать Кузнецкий, но против своей воли выдавил:
– Да, признаю.
– Братва, не слушай его, да он обкурился. На себя такое брать! – развел руками старый друган Кузнецкого Шило.
– И кто этим занимался, кому поручил дело? – не обращая внимания на реплики присутствующих, дожимал Калач.
– Длинному, он и людей нашел, – опустив голову, сказал допрашиваемый и тяжело осел на стул, поняв, что уже ничего не исправить, он так и будет колоться, как последний лох,
как школьница у гинеколога в потери невинности.
– А что ты, Паша, решил вдруг признаться? – явно взбодренный такими событиями спросил старейшина.
– Да, блин, надоело все, – прохрипел авторитет.
– Уйти от дел, значит, хочешь, – догадливо кивнул Седой. – Странный способ выбрал, не по понятиям. Эй, позовите-ка сюда Длинного, – приказал он.
В комнату робко зашел Длинный и съежился под недобрыми взглядами авторитетов, между тем, как шеф его не отводил взгляда от пепельницы на столе.
– Дайте-ка, я его сам спрошу, – вскочил Шило. – Братан, тут на тебя бочку катят, говорят, что тачки наши ты лично угнал? Что за хрень? Внушение на Длинного произвело несколько другой эффект – он не сопротивлялся, сразу раскалывался как сухое полено, и при этом выглядел чрезвычайно довольным.
– Было дело, – заулыбался он, – Паша, он головастый, мы с ним перетерли тему, решив наказать Мистера, а то они с Калачом вообще нас от дел откинут. Я смотался в Мухино,
нашел пятерых дуриков, и мы..., – далее словоохотливый Колян с некоторым юморком описал происшедшие события.
– Эй, милок, – подал голос Седой, – а тачки-то где сейчас?
– На стоянке по Максима Горького в двух длинномерах. Лично сам закатил.
– А что ты такой веселый? Как тебя? Николаша? Сейчас твоя судьба решается, здесь не до смеха. Или ты перед уважаемым сходом издеваешься?
– И в мыслях не было, – опять заулыбался Длинный, – вы все уважаемые авторитетные люди, я не хотел…
– Но хрен съел! – рявкнул Калач. – Выведите придурка, узнайте имена мухинцев и смотайтесь за ними. Чтоб сегодня здесь были.
– Ничего не пойму, – замотал башкой Шило. – Да они оба не в себе…
– Они были не в себе, мил человек, когда подставу замыслили, – сделал вывод старый вор. – А сейчас это значения не имеет.

Вроде и немного времени прошло, но как только Наблюдатели исчезли, Эфт расслабился и сразу почувствовал, что соскучился по своей любимой яхте. Надо было заканчивать земные дела, и первым он попрощался с явно взбодрившимся Мистером.
– Василий Ильич, не буду много говорить, – авторитет благодарно прижал ладонь к сердцу, – но, может, я могу, что сделать для тебя?
– Можешь, – согласился Эфт. – Если вдруг у Марины возникнут какие-нибудь проблемы, а Дима не сможет их решить, то помоги ей.
– Обещаю. А ты куда собрался, Василий Ильич, если не секрет?
– Южная Америка, и надолго.
– Не близко, – Юрий Павлович задумчиво выпятил нижнюю губу. Он так и не смог узнать этого человека. Василий всегда умел держать дистанцию и оставался неразрешимой загадкой. Что-то чувствовалось в нем такое, не от мира сего, да как раскусишь, читающего твои мысли? Конечно, что ему в этой глуши прозябать? А там, к примеру, в Йоханнесбурге, может быть, предложение сделали умные люди, и такое, что
всем им тут и не снилось. Большому кораблю большое плавание.
«Правильно рассуждает Мистер, – подумал Эфт. – И корабль у меня не маленький, и путь очень большой».
С Мариной прощание прошло по продуманному сценарию. Василий признался под большим секретом, что очень тяжело болен, и уезжает на Кубу лечиться, где врачи, убежденные сторонники социализма, творят чудеса. О сроках говорить сейчас бессмысленно. Но на её имя открыт счет на приличную сумму, если Марина будет обращаться с деньгами благоразумно (а в этом Эфт не сомневался – у нее деревенские,
хозяйственные корни), то может жить на проценты. А если что, Савкин подскажет, поможет. И как только подруга начала всхлипывать, Счастливчик применил внушение, но
немного перестарался, поэтому провожая его, Марина прямо светилась от радости. Через два-три месяца сработает установка – налаживать личную жизнь, и женщина найдет себе
хорошего мужа.
Не обращая внимания на то, что все учредительные документы Василий переоформил на Савкина, тот был очень огорчен его внезапным отъездом.
– Как же так? Неожиданно все… И подождать нельзя? – с грустью спрашивал Дмитрий. – А куда же вы уезжаете, Василий Ильич?
– На Аляску, Дима. Надолго. А подробности сообщу позже.
«Понятно, у нас не тот размах, – пригорюнился Савкин, – а там он развернется по-настоящему. Америка все-таки. Дом быта и медцентр не его уровень. Он человек вселенского масштаба».
«И это верно, – отметил Эфт, – тоже попал в точку».
По русскому обычаю Василий Ильич проставил отвальную – накрыл поляну в ресторане своим ближайшим соратникам по работе. Не всех, конечно, пригласил, но человек двадцать набралось. И, естественно, погуляли крепко, какой повод-то
уважительный! «Пей пиво, – советовал Информатор, – там много кремния». И Эфт пил. И почти никто из коллег, будучи в подпитии, особенно во второй половине вечера, не замечал, что
Василий Ильич, чокаясь со всеми, единолично выпил три бутылки водки, две – вина, одну бутылку коньяка, и около девяти литров пива. Почему «почти»? Ирина – главбух, сначала с интересом, перешедшим в изумление, потом в ужас, заметила – Василий Ильич пьет в огромных количествах убийственную смесь спиртных напитков, оставаясь намного трезвее всех. Она вела подсчет (все-таки бухгалтер!), но под конец сбилась, не веря себе. Эфт уловил ее растрепанные мысли и убрал из сознания гражданской жены Савкина эту ненужную информацию.
Итак, в основном, с прощаниями он закончил. Сейчас надо было возвращаться к замурованной яхте, а, не имея при себе хотя бы простого размягчителя камней, ничего не оставалось, как взорвать нарощенный слой гранита обычным земным способом – при помощи взрывчатки. Яхта от этого не пострадает, для ее сверхпрочного корпуса такой взрыв не более дуновения ветерка. Больше вариантов нет – корабль в режиме консервации, и не отреагирует на даже вызовы личного Информатора. Но это все решаемо. Максимум через три дня он будет в своем кресле пилота. Вот тогда придет
время последнему прощанию. Прощанию с Землей…

Эфт появился на территории базы геологоразведочной экспедиции ближе к вечеру и направился прямо в кабинет начальника Тренева.
– Сергей Михайлович, мне срочно надо десять килограмм аммонита для горнопроходческих работ. Березовская партия, – Эфт вынул из папки и вручил начальнику чистый лист бумаги. – Как видите, все на месте, подпись, печать.
Тренев внимательно изучил «документ» и взял ручку.
– А мы с вами раньше встречались? – спросил он.
– А как же, – заулыбался Эфт. – Да я уже раза три получал взывчатку.
– Ах, да-да, – закивал головой Тренев, и подписал бумагу. – Приезжайте завтра часикам к одиннадцати.
– Мне нужно сегодня, сейчас, – настаивал Эфт. – Люди без работы, а нам до двадцать пятого нужно пройти еще десяток шурфов. – Ну не знаю, – потупился начальник базы, – наверное, уже и завскладом ушел.
– Нет, он на месте. Вы ему позвоните и распорядитесь.
«Вот хрен, – подивился Эфт, – на него и частичное внушение не очень-то действует. Так привык решать вопросы за взятки. Хоть за какие-нибудь. Что ж, усилим действие».
Сергей Михайлович оживился и схватил телефонную трубку.
– Идите, вас ждут на складе, – ласково пропел он, часто заморгав.
На складе хмурый заведующий попросил еще какие-то бумаги, и Эфт их тут же «предоставил».
Получив сорок шашек взрывчатки, детонаторы и бикфордов шнур, Эфт набив рюкзак, покинул базу, напоследок внушив всем, что они его никогда не видели.
Возле замурованного корабля, Информатор подсказал, где надо заложить шпуры, чтобы искусственно нарощенная горная порода, рухнула под взрывами, открыв доступ к
яхте.
«Сейчас осталось пробурить дырки и заложить взрывчатку», – с радостной интонацией сказал Информатор.
«Здрасте, – возмутился Эфт, – а какого черта ты раньше не подсказал? Чем я буду бурить?»
«Перфоратором», – невозмутимо отозвался Информатор.
«Ты что, издеваешься?! – разозлился Эфт. – Не мог сразу подсказать, что бы я его взял на базе? И вообще, по-моему, ты стал сильно притормаживать».
«Набрался земного сленга по самую макушку, – обиделся Информатор. – Тебе все равно надо посетить проходчиков, потому что перфоратор не может работать без источника питания».
«Что, еще раз переться на базу?».
«Не обязательно, – отчеканил Информатор. – В пятнадцати километрах отсюда на юго-запад ведутся разведочные горнопроходческие работы. Там должно быть все, что нам
нужно».
Эфт с кислым выражением лица окинул взглядом пятнадцатиметровую скалу, у подножья которой он стоял. Эх, вот любимая яхта, здесь, рядом, а не попасть. Когда-то подобное происходило с ним у Разумных IV степени развития на планете Ляпст–Эрна–Утфф в созвездии ХУХ-005 ВО.

Он по горячке заключил навязанное пари с первым заместителем Управляющего Второй Трети (планеты) Д–КК–Щом, кстати, неприятным типом, слишком ласковым в общении, крайне не сговорчивым, и в тоже время без перерыва восхищающемуся
каждым словом Эфта, что в определенной мере настораживало. Но Эфт все-таки сумел всучить через него государственной корпорации свой залежалый товар, большую
партию антигравитационных прогулочных дисков. Было занятно смотреть, как каплевидная туша ляпст-эрнов, растекаясь, плюхалась на диск, втягивая в себя конечности. Товар, в общем-то, сам по себе, являлся качественным, надежным, правда, гарантийный срок его давно закончился (Эфт, как всегда очень хорошо подделал документы), поэтому после первой же проверки по их эксплуатации комитет безопасности воздушных полетов планеты, отправит все это в утиль. Но это будет потом, и без Эфта. От удачной сделки он тогда слишком расслабился, да и предложение было заманчивым – его 10 тысяч галактионтов против 100 тысяч заместителя Управляющего, ярого фанатика бегов кллэюауонов. Да и не стоило сейчас отказываться, ему еще надо убраться с этой планеты.
Забеги проводились на специальной территории с идеально ровной поверхностью. Кллэюауоны, животные, похожие на земных черепах, в трехметровом по диаметру тонком панцире, почти идеальной окружности, развивали при помощи своих девяти лап скорость до 3 ух (около 260 километров в час по земному. – УМЭ). При этом, они разевали свои клювы, интенсивно закачивая воздух в прочнейшие, эластичные легкие, сжимая его там до 15–18 атмосфер. На дистанции кллэюауоны время от времени моментом стравливали воздух через задний отросток, типа коротенькой кишки, идущий от легких, создавая
этакую своеобразную реактивную тягу, и несколько секунд неслись над поверхностью, словно ракеты. Интересное зрелище.
– Выбирайте, на какой номер вы будете ставить, – предложил первый заместитель Управляющего, – вот подробные данные обо всех участниках, где, сколько и как. Полный расклад за последние десять забегов.
Изучив данные, Счастливчик остановился на номере 17, показывавшего на шести последних бегах наилучшие результаты. – Неплохо, – похвалил помощник выбор Эфта. – Но, а я тогда поставлю на номер 5.
Эфт прочитал информацию об этом кллэюауоне. Ничего выдающегося, пятый номер обычно приходил то вторым, то третьим.
– Итак, сколько ставите мой друг? – поинтересовался первый заместитель, излучая наивысшую степень доброжелательности.
Эфт подумал, что можно рискнуть десятью тысячами.
– Тогда надо заключить договор, – ласково сказал Д–КК–Щ. – Понимаете, я государственный служащий, поэтому регулярно отчитываюсь о своих доходах-расходах. У нас строгий финансовый контроль.
«Ладно, договор, так договор, – недовольно подумал Эфт. – Его объяснения вполне логичны».
Форма договора оказалась несложной и краткой. Во всяком случае, Эфт не нашел в тексте какого-нибудь подвоха и нехотя подписал.
– Извините, больше не могу разделить с вами радость общения, – закачал своей тушей Д–КК–Щ. – Меня вызывает Управляющий. – И он умчался в резиденцию Второй Трети.
А Эфт отправился посмотреть на гончих.
Кллэюауоны клевали корм в своих стойлах, не обращая внимания на незнакомца. Счастливчик подошел к животному, у кого на панцире красовалась цифра 17. Он ничем не
отличался от других, во всяком случае, для Эфта. Рядом никого не было, а у Эфта возникли кое-какие вопросы. Он оглянулся, куда же подевались смотрители, обслуга? Может, у них сейчас прием пищи? Но на двери стойла имелся небольшой монитор, где выдавалась информация для любопытных туристов. Вот теперь понятно кое-что. Эфт взял из наружной кормушки кусок прессованной смеси и протянул своей надежде. Кллэюауон ловко смел клювом угощение.
– Не подведи, красавец, – попросил Эфт, – побольше газуй.
У пятого номера раскраска панциря была несколько ярче, чем у семнадцатого. Эфт задумчиво посмотрел на него. Не хотелось лишаться даже сравнительно небольшой для его бюджета суммы. А в том, что пятый придет раньше его ставленника, Счастливчик не сомневался. Десять к одному слишком рискованное предложение, пусть и для очень азартного игрока. Надо просто соблазнить ничего не понимающего инопланетного гостя вероятностью большого выигрыша. Значит, во время забега Счастливчика ждет какой-то неприятный сюрприз.
Эфт еще раз оглянулся. Ни одного ляпст–эрна–уффта в пределах видимости. Как не хочется проигрывать. У него возникла дерзкая мысль, а что если перетянуть эту кишку для выброса воздуха? Не сильно, но ограничить выход, тогда кллэюауон не сможет в полной мере исполнять свои реактивные броски.
В день заявленных забегов рано утром Эфт появился у здания, где находились гончие кллэюауоны, и привел в действие широкополостной излучатель помех, моментом отключив все наружные и внутренние видеокамеры наблюдения. Заскочив в помещение, он крепко перемотал широкой прочной лентой под цвет кожи отростки сброса воздуха у добродушных, мирных животных под 5,18, и 21 номерами. Это должно ввести в заблуждение последующее расследование. А после забегов, через 0,7 ту-тю (2,2 часа по
земному времени. – УМЭ.), Счастливчик, по утвержденному администрацией космопорта плану вылетов, должен свалить отсюда, и подальше.
Перед началом забегов, Эфт появился на старте, где зрителей ожидали специальные аэроплатформы, позволяющие сопровождать животных вдоль всей кольцевой трассы забега. У Д–КК–Щ, как высокопоставленного чиновника, имелась отдельная платформа на пять мест, и он, весь сияя радостью, пригласил Эфта вступить на нее. Их номера выступали в четвертом забеге, поэтому ожидая его, они мило беседовали, взлетев повыше, чтобы гость мог рассмотреть картинку бегов в целом. На третьем забеге номер 21 далеко отстал от своих соперников, придя последним, и на одной из платформ раздался громкий хлопок. Толстый ляпст–эрна–уффт в непереносимом отчаянии выстрелил себе в сердце, покончив с беговыми страстями. Его тут же погрузили в дежурный медицинский аэролет, где быстренько оживили. Но, как объяснил Д–КК–Щ, отныне ему на такие соревнования вход строго запрещен до конца жизни, слабакам здесь не место.
Во время четвертого забега заместитель Управляющего вел себя так, что Счастливчик стал опасаться, что их платформа рухнет. Он скакал и визжал, кричал, отчаянно размахивая всеми конечностями, но пятый номер еле пришел четвертым, а семнадцатый вторым.
– Уважаемый Д–КК–Щ, нам следует решить вопрос по нашему пари, и я с величайшим сожалением покину вас. Мне скоро взлетать, – и Эфт вопросительно взглянул на уже успокоившегося заместителя.
– Конечно, конечно, мой друг, мне очень жаль расставаться с вами, – излучая ауру грусти, отозвался Д–КК–Щ. – Правда, я не понимаю, о каких вопросах вы говорите, вот наш договор, вы же его читали. – Он нажал кнопку у себя на поясе, и рамка с текстом договора возникла в воздухе. – Вот здесь сказано, что если выигрываете вы, то «оговоренная сумма выплачивается после забегов в течение 0,2 ту-тю». Правильно, я ни чего не напутал?
– Нет, – ответил Эфт, – именно так.
– Ну так что же вы от меня хотите? – удивился Д–КК–Щ, его правдивый ясный взгляд выражал полное недоумение. – Неужели вы не знаете, что слова «оговоренная сумма», означают передачу всего вашего выигрыша в государственную казну? Вам никто этого не объяснил, но у нас же полно специалистов по правовым и коммерческим сделкам?! Какая жалость, – загоревал заместитель Управляющего, казалось, что и он сейчас застрелится.
«Вот и подстава – сюрприз, что-то подобное я, в принципе и подозревал», – Эфту стало жалко потерянного впустую времени, к тому же он встречался с подобным. На планете Свинту в звездной системе Бледноблинд (КРО-071 АХ) число 80000 на практике означало 8 миллионов, 25000 равнялось 2500, а число 11777 в официальных документах вообще читалось наоборот. Поэтому понятно, что сделки с инопланетными торговцами, не знающих о таких незначительных математических нюансах, местные старались заключать именно на эти суммы. Конечно, в свою пользу.
Счастливчик страшно обозлился на Информатора, почему он не вмешался, не проверил все как следует?
«А ты меня об этом и не просил, – запротестовал Информатор, – сам сказал, тут все ясно, но и с чего я буду влезать без спросу?».
Диалог с Информатором нежно прервал Д–КК–Щ:
– Да, я еще хотел сказать, мой друг, что пока вам запрещен вылет. Не поверите, но некоторых чинов из нашей службы правопорядка возникли совершенно необоснованные предположения в том, даже стесняюсь сказать, мне просто стыдно, что вы причастны к некоторым незаконным махинациям с беговыми кллэюауонами. Представляете, какая глупость! Но это ненадолго, у нас работают профессионалы, так что расследование
пройдет быстро. Извините за такой казус. А пока позвольте на временное хранение ваш набор космотуриста, таковы правила.
Д–КК–Щ еще долго просил прощения, прямо умолял не сердиться и торжественно обещал, что сам все проконтролирует. Интересно, считал ли он на самом деле, что Эфт по-
верит в его исключительную искренность? Умный, коварный и скользкий тип, недаром дослужился да такого высокого чина.
«Ладно, пусть меня кто-то видел утром вблизи помещений гончих, – размышлял Эфт, – но и все, этого мало. На одних подозрениях обвинение не предъявишь. Конечно, со сразу же зашедшим в тупик бесполезным расследованием они будут тянуть, стараясь хотя бы попортить мне нервишки. Однако ничего у службы правопорядка не выйдет, несмотря на все старания Д–КК–Щ».
Посетив космодром, Счастливчик убедился – яхта надежно укрыта от хозяина кубом блокировки из антитриатильнофензистомажильного полиметалла. Конечно, имея при себе
инструменты, которые изъял заместитель Управляющего, Эфт без особого труда располосовал бы эту коробку на ленты. Вот также как и сейчас он тогда стоял рядом со своим кораблем, не имея возможности попасть в него.

… Эфт провел рукой по гранитной стене, глядя на тайгу, раскинувшуюся перед ним. Но на планете Ляпст–Эрна–Утфф он вывернулся из непростой ситуации и здесь тоже все решаемо.

… Футляр набора космотуриста сотрудники правопорядка Второй Трети просканировали на возможность внешнего приема сигналов, и ничего не обнаружив, спрятали в спецхранилище. Глупцы, здесь Эфт представился, как всегда не только под чужим именем и внешностью, но и как представитель разумных IV степени. И ляпстовцы исходили из соответствующего уровня технического оснащения инопланетного торговца. Но через 1,9 ту-тю набор космотуриста включился на прием пульта телепортации Эфта (все-таки прибор VI уровня цивилизации, что тут местные спецы могут определить?). Из набора Счастливчик взял молекулярный резак и отправил остальное обратно в хранилище. Наглеть не стоило, надо сделать все похитрее.
Эфт попросил Д–КК–Щ о срочной встрече.
– Слушаю вас, мой друг. Что случилось, чем я могу помочь? – своей слащаво-приторной доброжелательностью первый заместитель Управляющего только усиливал блокировку мыслей Эфта. Ему очень хотелось его пнуть.
– Понимаете, глубокоуважаемый Д–КК–Щ, я недавно был на космодроме возле своего заблокированного корабля и у меня возникли серьезные опасения насчет его целостности и сохранности. Там у вас слишком интенсивное движение воздушного транспорта, и служб обслуги и пролегающих вблизи пассажирских трасс. Конечно, я понимаю, что такое маловероятно, но вдруг какой-нибудь аппарат врежется в ваш короб
и повредит арендованную мной яхту, а я скромный торговец, где мне потом взять средства на ремонт и восстановление?
– Совершенно напрасно беспокоитесь, мой друг, – всплеснул многочисленными ручонками Д–КК–Щ. – Во-первых, состав полиметалла куба блокировки уникален по прочности. Кстати, изобретение наших ученых. Даже если допустить чисто теоретически удар на скорости тяжелого грузовика, то и в этом случае, на металле не будет не только вмятины, но и даже царапин. Поэтому мы не ставим защитное поле.
Во-вторых, наши воздушные средства очень надежны – пять уровней противоаварийной защиты.
Но Эфт продолжал выражать всяческие сомнения, несмотря на все доводы первого зама и выдал душещипательную историю, произошедшую с ним на одной планете, где
он понадеялся на уверения представителей власти, вследствие чего только лишь чудом не потерял корабль. Когда Д–КК–Щ стал выдыхаться, перебрав все аргументы, Счастливчик неожиданно предложил пари. Он на простом аэрокаре врежется в куб, и если эта хваленая оболочка выдержит, то выплачивает 50 тысяч галактионтов. Если нет, ну допустим, образуется хотя бы маленькая дырочка, Д–КК–Щ платит ему 100 тысяч.
Во взгляде первого заместителя проскользнула алчная искорка, а Эфт добавил, что он правдоподобно сымитирует аварию. – В данном случае я не могу составить договор по утвержденной официальной форме, – призадумался Д–КК–Щ, – предмет пари по сути незаконен. Но если только в индивидуальном порядке, так сказать приватном формате, тогда… Но, чтобы кроме нас никто…
– Конечно, глубокоуважаемый, – подтвердил Эфт, – но учтите, сейчас текст договора будет контролировать мой Информатор, изучивший все планетарные пари такого рода.
– Только буду этому рад. Но поясните подробнее, мой друг, как вы хотите действовать? Так, набор скорости и за несколько мгновений до контакта катапультируетесь? Нет, не пойдет, мой дорогой друг, как-то слишком просто у вас.
Вот если вы остаетесь в аэрокаре, перенеся столкновение, то я безоговорочно согласен. У вас все равно сработает подушка безопасности.
«Ах, какой заботливый, – с омерзением подумал Счастливчик, – хочет, чтобы я еще и пострадал, при таком ударе подушка не защитит».
В гараже Д–КК–Щ внимательно проследил, как Эфт в обтягивающем комбинезоне – ничего лишнего, уселся в аэрокар, и дал ему знак отправляться. Наверное, он про себя млел от предстоящего удовольствия стопроцентного выигрыша, к тому же, представляя, как покалеченного глупца-торговца, захотевшего отыграться, увозят на реабилитацию.
Счастливчик, сделав большой круг над космодромом, принял тело слетча, это уже надежно. Выйдя напрямую, Эфт вытащил спрятанный в обуви резак и, переключившись на ручное управление, прибавил скорость и направляя аппарат прямо на куб.
– Диспетчерская! – заорал он что есть силы. – Ваша машина не реагирует на управление!
В ответ ему посоветовали срочно перейти на автоматику.
– Я не могу не остановиться, не свернуть! – продолжал надрываться Эфт. – Ничего не действует! Что мне подсунули?! Я сейчас разобьюсь!
Перед тем как врезаться в куб, Счастливчик успел полоснуть по нему резаком, и машина проломила в этом месте сверхпрочный полиметалл, чуть ли не расплющившись в лепешку. Тело слетча выдержало удар, и Эфт, стряхнув с себя обломки, первым делом телепортировал резак в спецхранилище, и принял прежний вид. С трудом вырвавшись из остатков аэрокара, он рухнул вниз на плиты покрытия космодрома, где охая и постанывая, дождался прибывших на место аварии представителей служб спасения и правопорядка среди которых, конечно, присутствовал и первый заместитель Управляющего. Удивлению прибывших не было предела – в суперметалле куба аэрокар проделал приличную дыру. Но такого не могло быть! Тоже самое, как обычная трава не в силах прорасти через броневой щит. Куб сняли и вместе с остатками аэрокара отправили на экспертизу.
Д–КК–Щ был ошарашен больше всех, и видом пробитого куба, и целого, пусть хоть и помятого торговца.
Эфт сразу заявил, что приводить себя в порядок он намерен только на борту яхты средствами своей родной медицины.
Первому заместителю Управляющего ничего не оставалось, как быстренько расплатиться и разрешить Эфту старт. Наконец-то их желания совпали. Эфту надо было смыться до результатов экспертизы, а она, без сомнения выявит настоящие причины
отказа аэрокара и появления пробоины. Д–КК–Щ огласка преступного пари тоже без сомнения угрожала лишением высокой должности, так лучше пусть этот факт и сам виновник происшествия потеряется где-нибудь в Космосе. Какое редко встречающееся единодушие двух представителей разных миров!

На следующее утро после появления Эфта на базу геологоразведочной экспедиции нагрянула комиссия Госгортехнадзора вместе с ревизией из управления. Этакая комплек-
сная неожиданная атака на добропорядочное руководство. А к вечеру на складе выявили недостачу десяти килограмм тротила и сорока детонаторов, но пока без всяких актов, ре-
визия еще не закончилась. Было уже часов десять, стемнело, а директор и завскладом Пташкин обсуждали возникшую кризисную ситуацию.
– Клянусь, Сергей Михайлович, – стучал себя кулаками по коленям заведующий, – ни куда и ни кому! Что я, враг себе, мне до пенсии полгода осталось! Я все подчистил, проверил, не зря же нас за пять дней до комиссии предупредили. Да я любые бумаги, хоть на тонну могу сотворить, и никто не прикопается… – А на десять килограмм не смог, – язвительно перебил его директор, листая документации. – Кстати, что это тут у тебя чистый лист с моей подписью?
– Где? – чуть ли не подпрыгнул завскладом. – Странно. Я что-то не помню такой бумаги.
– И я не припомню, чтобы чистые листы визировал, – с ноткой подозрения ответил Тренев. – Темнишь, Леонтич. Видно, явно подделка, но мой подчерк хорошо срисован.
– Да ты что, Сергей Михайлович?! – задохнулся Пташкин, – да разве я когда… Ты что, – заведующий приложил руку к сердцу и побледнел. – Да зачем бы я тогда это в скоросшиватель пришпиливал…
– Эй, Леонтич, тебе, что, плохо? – испугался Тренев. – Я ведь это так. Ни в чем тебя не подозреваю. – Ну не хватало еще, чтобы Пташкин в больницу лег, тогда все разгребать
придется самому. – Успокойся, дорогой. Дать карвалолу? Сейчас накапаю.
Когда завскладом пришел в норму, директор, выждав паузу, почесал затылок.
– Но что-то, Леонтич, надо делать? – мягко спросил он. – Давай, варианты обсуждать.
– Да вариант простой, – тяжело дыша, произнес Пташкин. – Надо смотаться в партию к Быкову, у него взрывчатки перебор – наткнулся на мягкие породы. Так что, ожидая тех-
надзор, лишнее сжигает прямо в кострах, у них все рожи в копоти. Я там позавчера был.
– Точно, – обрадовался Тренев. – А машина у меня заправлена, можем смотаться, до утра успеем вернуться. Счас ему звякну.
Он отзвонился начальнику партии и уже в поднятом настроении посмотрел на Пташкина, но у того по-прежнему был грустный вид.
– Что еще, Леонтич? Вроде нормально проблему решили?
– Это как сказать, – завскладом потер усталые покрасневшие глаза. – Главное в том, как нам недостачу комиссии подсунуть? Склад-то опечатан. И работаем взаперти.
– Да-а, – задумчиво протянул директор, – точно… Но ладно, поехали, по дороге что-нибудь придумаем.
Но только на обратном пути, подъезжая к базе, они определились, что делать.
Наутро детонаторы нашлись в коробке в нижнем отделении сейфа заведущего складом. – Фу ты, черт, – вытирая вспотевшее лицо, виновато пожал плечами Пташкин, выкладывая коробку на стол, – а я-то думал, тут у меня… Совсем запамятовал.
– Да порядочки у вас, – скривился ревизор. – А что с недостающей взрывчаткой?
– Найдем, – уверенно приосанился Пташкин, – куда она со склада денется, мы же еще не все осмотрели.
В это время в двери склада постучались, вернее, забарабанили ногами. Пташкин недовольно ворча, открыл дверь и отступил перед грузчиками, вносящими вполне приличную кушетку из кабинета директора.
– Давно просил Сергея Михайловича, тут поставить, а то люди приходят, ждут, а у меня стульев почти нет, – объяснил завсклада. – Ставь, ребятки, его сюда. А это что? Ножка не держит. Петя, ну-ка займись, да по-быстрому, мы сильно заняты.
И пока ревизор с Пташкиным отошли к полкам пересчитывая инструменты, Петя с напарником быстро выдвинув из под кушетки встроенную секцию для белья, в хорошем темпе перекинули оттуда шашки в пустой ящик из-под взрывчатки, как бы нечаянно стоявший неподалеку и служивший своеобразной урной. Сверху взрывчатки они накидали засаленные тряпки и мятую бумагу. Когда инспектор вернулся обратно, Петя, постукивая молотком по ножке, гордо заявил:
– Все, Леонтьевич, готово. Можете располагаться.
– Ладно, идите отсюда, не мешайте работать, – Пташкин выпустил грузчиков и снова закрыл дверь на ключ.
– Продолжим, – кивнул ревизор и зашелестел накладными. – Кайло проходческое – 57 штук. Есть. Лопаты штыковые – 79 штук. В наличии. Черенки для лопат…
– Ну что, Родион Леонтьевич, – заявил к концу рабочего дня ревизор, глядя, как Пташкин вынимает из стола бутылку коньяка с закусью, – по бумагам и в наличии у тебя все пока нормально идет. Но что я скажу, если сегодня меня начальник спросит о наших делах? Все эти железяки и спецодежда – ерунда. А вот десять килограмм взрывчатки подсудное дело. Что я ему отвечу?
Пташкин порезал сервелат, лимончик, хлеб. Открыл банку с селедкой.
– Помню точно, был неполный ящик – сорок шашек. За день до вашего приезда сам проверял. Где-то здесь должен быть. – Не знаю, не знаю, Родион Леонтьевич, – с аппетитом закусывая, отозвался ревизор. – Мы уже по складу прошлись, просмотрели. Это же не пачка сигарет или коробка с
детонаторами, так вовремя объявившаяся у тебя в сейфе.
– Взрывчатка не могла уйти со склада, – твердо заявил Пташкин и, смяв бумагу с селедочными головами, поднялся, подойдя к ящику с мусором, бросил туда отходы.
– Вот в таком же ящике она была! – с ноткой хорошо подделанного отчаяния воскликнул он и в сердцах пнул ящик.
– А в каком же ей еще быть, – хмыкнул ревизор, – они все одинаковы.
– Подождите-ка, – заволновался завскладом, – что это? – Он повыкидывал из ящика бумаги и тряпки, и радостно крикнув «Есть!», присел рядом.
Ревизор подошел и увидел ряд аммонитовых шашек. Они тут же их пересчитали. Ровно сорок штук. Ура!
Держась за сердце, Пташкин материл работяг, накидавших мусор на взрывчатку, и сетовал, что забыл закрыть ящик. Старый уже, память не та. Они допили коньячок, и Родион Леонтьевич выставил на стол вторую бутылку.
– За радость лучше пойдет, чем за печаль!
– Как бы не перебрать, – засомневался ревизор. – Завтра нам еще работать.
– А завтра еще будет, – счастливо улыбался Пташкин.
Как правдоподобно и хорошо закончился спектакль. Впрочем, каждому благополучно проработавшему более десяти лет завскладом, можно смело присваивать звание
заслуженного артиста.

«В нашу сторону движутся два человека, – объявил Информатор. – Сейчас ты их увидишь».
Эфт успел быстро спрятать взрывчатку и ноутбук. А на еле видимой тропе возле скал показались двое молодых людей с громадными рюкзаками. Когда они подошли поближе, Счастливчик мягко проник в их сознание. Цель местонахождения здесь? Понятно. Увлекаются свободным или спортивным скалолазанием. Для этого поблизости есть хорошие объекты, где можно потренироваться и повысить свое мастерство. Идут на точку встречи с другими фанатами – скалолазами, приехавшими из разных городов Сибири и Урала. Этакие неофициальные промежуточные соревнования. «Да, в четырех километрах отсюда вчера разбит лагерь, и там уже человек двенадцать», – подтвердил Информатор.
«Интересно, почему я это узнаю только сейчас?! – рассвирепел Эфт. – А если при наших взрывах кто-нибудь из них пострадает? И потом все сбегутся сюда? Что трудно сразу определиться на наличие людей поблизости? Ох, как ты расслабился в условиях спокойной городской жизни!».
«Но мы же еще не подготовились к взрывным работам, – оправдывался Информатор, – чего заранее суетиться».
«Повторяешь слова Виктора, обормот! – Счастливчик даже захлебнулся в своих чувствах. – Смотри, это тебе мое третье предупреждение, четвертое будет последним».
«А когда были первые два?» – робко поинтересовался Информатор.
«Вспоминай!», – мысленный посыл Эфта был мощным, потому Информатор испуганно затаился.
Скалолазы увидели перед собой средних лет человека, одетого в противоэнцефалитный костюм с картой в руках, и первыми поздоровались.
– Здравствуйте, молодые люди, – ответил Эфт. – Туристы, что ли? Я – инженер-геолог поисково-разведочной партии Смирнов Сергей Савельевич. Провожу рекогносцировку
местности.
Парни приветливо улыбнулись.
– Илья Мезонкин, – протянул руку один.
– Николай Артемов, – назвал себя другой и объяснил, что они спортсмены-скалолазы. Такое вот у них увлечение в свободное время, особенно, в отпуске.
– Понятно. Значит, вы по скалам собираетесь лазить, а мы тут, в свою очередь, собираемся произвести взрывные работы.
Молодые люди переглянулись.
– Так вы прямо здесь будете взрывать? – решил уточнить информацию Николай.
– Вот на этой площадке, – в полуобороте Эфт небрежно провел рукой на 180%. – И еще один разведочный шурф подальше, там, откуда вы пришли.
– Тогда нам надо уточнить хотя бы день и время, – подключился к разговору Мезонкин, – чтобы предупредить всех на всякий случай.
«Мезонкин, вот сюрприз! – подумал Эфт. – Так это тот головастый парнишка, ученый-физик, чьим изобретением пользовался Волонский, интересовался Фрязин и криминальные авторитеты».
– Да, у вас же где-то недалеко лагерь, – «вспомнил» Смирнов. – Вы присядьте, ребята, – предложил он. – Нам надо обсудить этот вопрос.
Не снимая своих тяжеленных рюкзаков, Мезонкин и Артемов сели на большой валун.
– Вот когда точно не знаю, – задумался Счастливчик, складывая карту. – Надо кое-что выяснить, но работа определена на завтра-послезавтра.
«Что нам нужно еще, кроме перфоратора?» – спросил Эфт у Информатора.
«Источников электроэнергии здесь поблизости нет, значит, нужен компрессор, а он находится на базе, тогда можно отбойным молотком в трещинах скалы сделать дыры наподобие шпуров. Это все равно лучше, чем вручную ломом».
«Можно подумать, работать будешь ты, – съязвил Счастливчик. – Я залил гранит до земли без трещин. Ладно, можно выкопать пару ям, но какого же черта, ты, вообще, заикался о перфораторе?».
«Уточнил информацию, здесь, оказывается, пользуются устаревшей техникой, – ответил Информатор, все еще размышляя об упомянутых хозяином двух предупреждениях. Когда же такое было? – Да, кстати, для доставки компрессора нужен трактор, автомобиль здесь не пройдет».
«А ты больше ничего не уточнил?! – беззвучно вскричал Эфт. – Может, для трактора нужна цистерна солярки, которая здесь не пройдет, поэтому нужна бригада рабочих- путейцев, еще шпалоукладчик, тепловоз. Что там еще? Сталелитейный завод и деревообрабатывающий комбинат для снабжения материалами строительства новой железной дороги ?! Давай, не стесняйся! «Здесь будет город заложен!», – со злости Счастливчик процитировал слова русского поэта.
«Не надо так реагировать на создавшуюся обстановку, – Информатор старался успокоить Эфта, – все решаемо».
«Вот и решай! Только я сомневаюсь в твоих способностях генерировать идеи…».
Обмен мыслями хозяина и Информатора происходил, как всегда, в сверхбыстром темпе, поэтому парни не заметили никакой паузы. – Дело в том, что мои проходчики загуляли, – «признался» геолог. – У одного родился сын, и такое событие они могут отмечать еще с неделю, а могут выйти завтра.
– Тут у нас рядом намечен маршрут высшей категории сложности, – озабочено сказал Илья, – и ваши взрывы могут представлять опасность для участников. Елы-палы, тогда придется пересмотреть все планы, – опечалился он, – а ребята не имеют возможности ждать долго, у кого-то свободная неделя, а другие вырвались всего на три–четыре дня. Нам бы, хотя за день точно знать, когда вы начнете.
Эфт пожал плечами и развел руками:
– У нас и со спецами и рабочими напряг. Премии могу лишить, а уволить не в моих силах. И они это знают.
– А если мы поможем, если это, конечно, в наших силах? – предложил Мезонкин. – С десяток ребят приведем.
– О, выход! – заулыбался Эфт. – Тогда можно решить проблему. Но, а работы всего с час-полтора, вы же ребята крепкие. Давайте, завтра утречком часиков в восемь сюда, и к десяти вы свободны.
Скалолазы согласно закивали головами.
«Что же сейчас делает этот талантливый парнишка? И где работает? – подумал Эфт и провел неглубокое сканирование мозга Мезонкина. – Понятно, старший научный сотрудник сибирского института экспериментальной физики. Молодец, далеко пойдет. А что там с ним случилось на прежнем месте? Посмотрим». И он узнал интересную историю.

Два года назад Илья Мезонкин работал в одном НПО с группой коллег над созданием новой копировально-множительной машины «Эпоха» (трепещи Сanon и еже с ним!), и
заведующий лабораторией Постницкий объявил ему выговор за неисполнение приказа о включении в конструкцию «Эпохи» лично разработанного Постницким узла Д–8К. Завлабу не терпелось оформить на свое имя изобретение, и как считали многие, получить будущую «Эпоху» по качественным и внешним параметрам очень похожей на первый паровоз.
Ночью Мезонкину приснилась гениальная идея. «К черту такую «Эпоху», – обиженно думал он во сне, – к ней же кочегара придется приставлять. Лучше сотворю-ка я Это». И Мезонкин быстренько набросал схему основных узлов фантастической биокопировальной
установки, доказав себе спящему свое интеллектуальное превосходство над ретроградом завлабом. Самое удивительное, что проснувшись, Илья помнил все (Менделеев тому пример). Предчувствие открытия охватило его. Через день, собрав на секретное совещание руководимый им сектор, Мезонкин подробно ознакомил потрясенных соратников со своей окончательно сформировавшейся идеей. После восторгов и бурных споров сектор принял единогласное решение – под видом модернизации узла Д–8К тайно разработать чертежи и собрать установку Мезонкина. В случае успеха победителей не судят.
«Биокопус» был готов в ударные сроки. Успешные нелегальные испытания на кошках, кроликах и собаках, а также канарейках сотрудников открывали грандиозные
перспективы – родной фауне в масштабах всей страны больше не грозило вымирание, и с продовольствием решались проблемы, стоило лишь запустить установку Мезонкина в серийное производство.
Наконец, Илья Мезонкин решил поставить в известность институтское начальство и Ученый совет.
При наглядном ознакомлении с действующим «Биокопусом» административное и ученое руководство, не веря своим глазам и другим органам обоняния, дружно хваталось за сердце и принимало лекарства. Но супротив фактов не попрешь, особенно, когда их можно потрогать руками, к тому же, сотрудники Мезонкина прикинули, что при создании установки было сделано три крупных открытия и пять изобретений.
Ошеломленное и напуганное таким всплеском гениальности начальство назначило Мезонкина завлабом и, засекретив «Биокопус», выделило деньги на продолжение практических исследований.
Доктору наук Постницкому – члену Ученого совета, в отличие от Ильи, не снились никакие, пусть даже самые скромные идеи, но зато на работе он неплохо воплощал в жизнь свои хитроумные комбинации – чего стоила только защита собственной докторской.
… Просвечивая память Ильи, Эфт, получил в сознании яркий мыслеобраз Постницкого, и по нему вышел на самого завлаба. В это время тот сидел в своем кабинете и хмуро смотрел на календарь – до зарплаты оставалась еще неделя, а деньги в семейном бюджете скоропостижно скончались.
«Боже, сколько же их ушло из-за моей глупости. Стоило ли тогда так спешить? Да я сейчас нищий», – тосковал Постницкий. Эфт проник к нему поглубже в память и узнал страшный секрет доктора наук.
Зависть и обида в дни торжества Мезонкина глодала Постницкого – каков оказался Ильюшенька, шустряк, тихушник. Подумаешь, сивых меринов и свиней размножать может, а они и так здорово плодятся. Да его установка не в силах ни одного предмета скопировать, даже спички! Не с живых организмов надо было начинать. Вот стране нужны цветные, редкоземельные металлы – это чистая валюта! А наши коровы загранице не нужны – у них своих хватает. А техника, стройматериалы и тому подобное, совсем другое дело. Ограниченный человек этот Мезонов.
Вообще, стране нужны деловые люди, такие как он, Постницкий! И тут его за много-много лет осенило – конечно же, нужно скопировать человека! Это будет грандиозный и опасный эксперимент, и Постницкий, как настоящий ученый проведет его на себе. Лучшей кандидатуры все равно нет. Его имя войдет в историю отечественной и мировой науки! Но разве плохо, если Родина получит за считанные минуты еще одного способнейшего доктора наук. Моментальный клон. Не надо ничего выращивать из стволовых клеток, тратить время. Да вдвоем они горы свернут! Тем более что, двойника
Постницкий решил оставить жене, пусть на нем показывает свой тяжелый характер, а он все время посвятит только работе, ну и немножко симпатичной Людочке Несиной из отдела кадров.
Итак, решено. Вечером, дождавшись, когда все ушли, Постницкий подготовил установку к эксперименту, и на всякий случай, написав завещание, адресованное потомкам, уверенно вошел в просторную копировальную камеру. Он знал – установка
действует безотказно, в последний раз в ней от породистой свиноматки-рекордсменки махом получили два десятка таких же хрюкающих копий, и без всяких осложнений.
Сомкнулись створки дверей, стало темно, раздалось тихое гудение – установка заработала.
«Сейчас скажу: «здравствуй, тезка», и если двойник в этот момент проговорит тоже самое, значит, копия абсолютно индетична оригиналу, то есть мне», – со сладким замиранием сердца, размышлял Постницкий.
– Здравствуй, тезка! – дружно и радостно грянул хор голосов и испуганно смолк. Распахнулись герметичные двери камеры, и в ярком электрическом свете обалдевший Постницкий увидел толпу своих двойников с вытянутыми от удивления лицами.
«Что это?!», – ужаснулся Постницкий, и тут до него дошло, что он забыл переключить предыдущую программу на единичное дублирование. В отчаянии он треснул кулаком по
пульту.
– Что будем делать, Борька? – подступили к нему встревоженные двойники, а он, все еще не веря себе, таращил на них глаза. Да, зрелище больше подходило для бани, а не для
исследовательского института – двадцать голых мужчин зеркальными отражениями Постницкого топтались в помещении сектора испытаний.
Постницкий представил, что будет, если в институте узнают о происшедшем, и покрылся крупными мурашами.
«Надо быстрее выводить их отсюда, и по-тихому доставить домой, а там что-нибудь придумаем», – решил он, преодолевая противную дрожь в коленках.
Приготовленного им для двойника комплекта одежды хватило, чтобы прикрыть наготу, на шестерых. Постницкий отдал свою рубашку и пиджак еще двум и, накинув плащ на майку, побежал к техничкам, мывшим полы в опустевшем институте.
– Идет эксперимент, нужна спецодежда, а завхоз уже ушел, – со слезами на глазах умолял он уборщиц. Напуганные его диким видом, женщины поспешно срывали с себя
рабочие халаты.
Кое-как одев двойников, и выждав, когда уборщицы ушли, Постницкий повел свой отряд на выход. Оставив всех за углом, он подошел к бодрому и краснощекому, несмотря
на свои шестьдесят с лишним лет ночному охраннику дяде Саше.
– Заработались, вы, Константиныч, – посочувствовал дядя Саша. – Смотрите, посадить можно сердечко. А то вы, прям белый весь. Беречь себя надо, тогда и до моих лет без болезней доживете, – тонко намекая на свое здоровье, хвастливо добавил охранник.
– Тут братишки–близнецы ко мне приехали. Показывал им свою работу. Вот и задержались маленько, – пытаясь скорчить небрежную гримасу, пояснил Постницкий.
– Близнецы? – заинтересовался дядя Саша. – Надо же, тройняшки вы что ли? – Угу, – кивнул Постницкий и позвал дублей. – Пошли, братишки.
Глаза охранника, казалось, выскочили на лоб и сошлись в одной точке, когда мимо него через вертушку прошествовала длинная шеренга Постницких, и почти все без штанов, одетых в разномастные халаты и рубашки, немного прикрывающие худые волосатые ноги. Дядя Саша затряс головой, отгоняя наваждение, и схватился за сердце.
За несколько рейсов на своей машине Постницкий доставил всех двойников домой. Жена после первых минут растерянности твердо взяла инициативу в свои руки. Сразу, чтобы не путать оригинал с копиями, она расписалась на груди мужа шариковой ручкой.
А в следующие дни, пустив в ход все семейные сбережения и ценные вещи, жена энергично принялась спасать карьеру, а с ней и будущее мужа. И вскоре приодетые дубли по одному были отправлены в разные концы страны к ее многочисленной родне.
В институте никто ни о чем не догадывался, а в ответ на слезные вопросы и расспросы дяди Саши Постницкий недоуменно пожимая плечами, вполне искренне отвечал, что у родителей всегда был единственным ребенком. После этого бедный охранник надолго «сел на больничный».
А ничего не знавший Мезонкин через два дня после Постницкого попытался сотворить рискованный эксперимент – сдублировать себя. Но во время эксперимента в установке произошло короткое замыкание, и кого-то плотно закутанного в простыню, бессмысленно бормотавшего и повизгивающего, прибывшие санитары, отнесли на носилках в машину «скорой помощи».
А пока сотрудники ощупывали, бледного, но невредимого Мезонкина, установка вспыхнула синим пламенем и сгорела. После чего руководство института свободно вздохнуло. Ах, уж эти таланты и гении, не дают спокойно жить нормальным людям.
Мезонкина за его авантюризм сразу понизили до должности начальника сектора, а копировально-множительную машину «Эпоха» с присобаченным к ней блоком Д–8К рекомендовали в производство.
После этого Илья уволился из НПО и устроился в институт экспериментальной физики. «Что, идея неплохая, – просканировав мозг собеседника, сделал вывод Эфт. – Просто гениальный молодой человек, – впервые Счастливчик восхитился представителем III уровня Разумных. – Хотя сам Мезонов этого не понимает, ему бы сейчас не разбрасываться по мелочам, и он далеко пойдет, и вполне возможно, станет гордостью не только отечественной, но и мировой науки. На всякий случай надо поставить ему годовую блокировку памяти на то, первое изобретение молекулярного преобразователя. А когда вспомнит, у него будет возможность сделать выбор».
Странно, но в этой стране молодым талантам часто ставят палки в колеса, и особенно те, кто уже давно перегорел и не может генерировать идеи. Завидуют, что ли? Хотя радоваться должны, растет смена. Но гении не признают авторитетов и догм, а такой подход пугает стариков. Эх, как портит зависть Разумных! Эфт знал такие случаи, но там все же признавали таланты, вот, например, как в истории, которую ему рассказал один из близких друзей гениального ученого современности космофизика и математика АсаБинома +I, известного среди всех гуманоидов трех ближайших Галактик.

Случилось такое в начале колонизации планеты Хрум в звездной системе Лопес (ФИГ -112 О). Несколько колонистов в свободное время развлекались стрельбой по плодам банаона (хрумский экзотический фрукт. – УМЭ.), на вкус землян что-то среднее между перегоревшим бифштексом и неспелым ананасом, сбивая их с высоченных деревьев. Одна пуля случайно залетела в ближайшую ореховую рощу и попала точно в орех шарх с исключительно твердой кожурой. Сбитый плод шарха на приличной скорости улетел в сторону селения аборигенов, пробил насквозь несколько хижин, и в последней шарахнул прямо в лоб Дубсу – местному деревенскому дурачку. Тот, ничего не поняв, потер ушибленное место, посмотрел на расколовшийся пополам орех, и снова лег спать.
Проснулся он уже совсем другой личностью – через три дня выучил в совершенстве язык инопланетян-колонистов, научился играть в хрелете-пиликаптуох (что-то наподобие земных шахмат. – УМЭ.), решать развлекательные математические задачки, и управлять различным транспортом пришельцев, причем, смог капитально отремонтировать пару их вездеходов
Через неделю о Дубсе знали все колонии на планете, а он, по уму и сообразительности уже почти не отличался от представителей высокоразвитой цивилизации и продолжал
колоссальными темпами впитывать их знания. Восхищенные неожиданно свалившимся на аборигена талантом, колонисты одарили самородка всеми благами цивилизации: одеждой,
продуктами, радиосвязью, построили ему отдельный коттедж и выделили персональный вездеход. А спустя месяц отправили учиться в Академию Межгалактических Отношений. Тщательное обследование других гуманоидов из
племени Дубса гениев больше не выявило. А вскоре это племя вообще исчезло с лица планеты Хрум.
Дело в том, что все аборигены были очень завистливыми от природы, а увидев, что придурок Дубс махом разбогател, и стал уважаемой личностью даже среди волшебников-пришельцев и, узнав, почему он так резко изменился, бедные аборигены стали колотить что есть силы себя и друг друга, включая младенцев, плодами шарха по лбам. Все захотели быть похожими на Дубса и стали... такими же, как он прежде. То есть все племя быстро впало в слабоумие и, несмотря на усилия врачей, вскоре вымерло поголовно.
Ну а Дубс вдали от родины взял себе новое имя – АсБи-ном +I…

– Мы, пожалуй, пойдем, – сказал Артемов «геологу». – До свидания, до завтра.
«Вот как неплохо получается, – порадовался Информатор, – ребята нам подсобят, так что завтра будем на яхте. Я уже соскучился по старине бортИнфу».
«Да, и на тебя действуют земляне, – констатировал Эфт, – уже мыслишь похоже. Тогда должен знать местную поговорку: «не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Понял о чем
я? Догадливый…».
Для работы нужны инструменты: четыре лома, клинья, пара кувалд, лопаты, и взять их придется в лагере у проходчиков. Пятнадцать километров, не близко. Надо менять тело.
Эфт раскрыл ноутбук. К нему сразу подключился Информатор.
«Из быстро передвигающихся местных животных, лучше всего тело марала или волка, можно и лося. В теле маленьких животных ты будешь чувствовать себя скованно». «Прекрасно, – откликнулся Счастливчик, – наконец, ты что-то советуешь, и даже не глупости».
Информатор тихо млел от похвал.
«Но ты забыл, мой верный помощник, что здесь иногда бродят браконьеры и охотники, – с издевкой пояснил Эфт, – и если они на радостях от вида добычи продырявят созданное мной тело, придется делать новое такое же, да еще и применять гипноз к любителям дичи и шкур. Не вариант. К тому же, как на обратном пути я понесу инструменты, продираясь сквозь тайгу? Лапами или копытами прикреплю их к спине?».
Информатор пристыжено промолчал.
«А вот это мне подойдет, – повеселел Эфт, увидев фото и информацию на мониторе. – Очень крупная птица, к тому же включена в Красную книгу, значит, вероятно, ее не
подстрелят. Так, рассмотрим этого беркута подробнее, хотя некоторое несоответствие в деталях все равно снизу никто не заметит».
Через четыре минуты Эфт–Счастливчик взмахнул мощными крыльями. В лагерь горнопроходческого отряда он прилетел даже быстрее, чем ожидал. Присев на ветку дерева, Эфт вскоре определил, куда рабочие после трудового дня складывают инструменты и, дождавшись темноты, принял облик человека, прозрачной, еле видимой тенью, проскользнул в лагерь. Палатки стояли ближе к деревьям, а на самой середине поляны догорал костер между двух высоких, более метра, грубо сваренных железных рогулек, рядом стоял чайник, видимо, кто-то еще собирался попить чайку. Еще слышны были полусонные негромкие разговоры людей. Эфт завернул инструменты в
чью-то брезентовую робу, прихваченную у палатки, и стал обвязывать все это веревкой. Но звяканье металла привлекло внимание человека, который направлялся к дощатой, наспех сбитой будке уборной.
Оставаться привидением в такой ситуации не стоило, любопытствующий мог от испуга заорать во все горло, поэтому Эфт сделал себя видимым.
– Ты чего тут? Кто такой? – настороженно спросил мужчина, подойдя ближе, увидев незнакомца.
Счастливчик применил внушение.
– А, понятно, – мужчина махнул рукой, и снова пошел к будке. Эфт по привычке просканировал его сознание и приятно удивился. Землянин оказался, как здесь говорят «родственной душой» – прожженным аферистом, мошенником и авантюристом. Теплое чувство к младшему брату переполнило Эфта, чему, в свою очередь, несказанно удивился личный Информатор.

Евгений Дюльдин за свои пять с половиной десятков прожитой жизни не имел ни собственного дома, ни жены, ни друзей. Дети у него были, в этом он был уверен, но от каких точно женщин и где, не ведал, да и не стремился узнать. Россия большая, от Калининграда до Владивостока. А вот накопления на безбедную старость Дюльдин имел, и мог тихонько и припеваючи жить в каком-нибудь теплом месте, но долго не получалось, обязательно подвертывалось, просто навязчиво падая под ноги, выгодная акция-операция. Евгения жизнь научила быть наблюдательным и он, даже временами не желая, быстро просекал возможности урвать «бабки». Но зачем упускать шанс?! Все, в последний раз, говорил себе Дюльдин, хватит, навертелся, набегался, но неугасающая беспокойная авантюрная жилка опять бросала его в бой.
Провернув последнее дело в областном городе, Дюльдин тихо слинял оттуда, и в автобусе по пути в районный центр познакомился с попутчиком Тимофеем, работавшим начальником отряда горных проходчиков где-то в тайге. Их пассажирские места были рядом, поэтому за два с половиной часа разговора Илье, “любителю отдыхать дикарем”, Тимоша предложил, на первое время остановиться у них в лагере. Прекрасные места – тут тебе и речка, и лес, и горы. Рыболовные снасти в райцентре можно купить, там, кстати, служебный «газик» Тимофея поджидает, а ружьишко для мелкой дичи в лагере найдется, будь спок! Ну как отказаться от такого предложения. Вот третий день и гостил Дюльдин в хозяйстве нового знакомого, за ужином скрытно выставляя Тимоше впрок припасенную водочку. И в этой дивной глуши у Дюльдина потихоньку стали притупляться и отходить на второй план бурные события последнего года. Эх, суета мирская.
Как-то не получилось с погашением кредита, который выдал банк директору ООО Дюльдину под развитие производства. Сгорела ярким пламенем, а может, синим, или
каким-то другим цветным огнем вся его лакокрасочная продукция. Не получилось своевременного погашения источников возгорания у прибывших на место пожарных, хотя они и рвались в бой с огнем. И как-то получилось, что не получилось у них со специальной углекислой пеной, т.е. с ее наличием. Израсходовали до этого неделю назад на учениях. И со страховкой не получилось в той сумме, на которую рассчитывал Дюльдин перед началом пожара. Короче, полный пролет.
Недолго погоревав, Евгений открыл другую фирму, и в учредительных документах скромно вписал род деятельности – 74 пункта. От различных производств необходимых товаров, которых и так везде навалом (а вдруг у меня будет лучше?) до всяких услуг больших и маленьких для больших и маленьких. Деньги на такое нужное дело он нашел, только, конечно, не у друзей и давних знакомых, они-то хорошо знали его как самого надежного должника, в смысле, одни надежды им и оставлял. Но много надежд.
Под офигенные проценты неунывающий Дюльдин занял денег на перспективно-сомнительное дело у подозрительных людей. Но расплатиться с ними ему во время не удалось. А уж как он старался – даже квартиру продал на такой случай, и машину. И даже деньги в банк на свой счет положил. И комнатенку снял в отдаленном районе города с одним приезжим студентом. На всем экономил. Но с возвратом долга все равно был напряг.
И в один прекрасный день ворвались все-таки к Дюльдину неутомимые и неутолимые кредиторы, бандюги настоящие, повязку на глаза и сунули в машину…
Лет пять назад, вот почти также другие крутые кредиторы, угрожая пистолетами, запихали его в багажник иномарки, а там у них стоял ящик водки. Само собой, такую
возможность на халяву Евгений упустить не мог, и одну бутылку успел выпить, пока его везли (а водка так себе, средненькая была, зажались хорошую покупать!), но неудобно было в багажнике, и он разбил нечаянно еще две. Запахон пошел такой крепкий, что Дюльдин по русской привычке начал песни петь, а крутые в салоне занервничали. И тут их тормознули гаишники, у них наметанный глаз, да и нос к спиртному чувствителен, даже лучше, чем у дегустаторов. Кредиторы быстренько выдернули Дюльдина из багажника и на заднее сиденье хотели припечатать, но он вывернулся в неравной борьбе и плюхнулся на переднее, за руль. Когда гаишники подошли, держа руки на пистолетах, Евгений, по простоте душевной, предложил им водочки (чужой не жалко), а про пистолеты ГИБДДешные сказал, что вот у этих ребят оружие лучше, красивее. Короче, отправили его в вытрезвитель, машину на штрафстоянку, всех остальных в милицию. Хорошо получилось, каждому по заслугам. Кстати, тогда мучившая Дюльдина ангина быстро прошла, видать, хорошо прогрел горло.
А сейчас завезли его в большущий подвал и сняли повязку. Один из жлобов, оглядевшись, обронил, что он здесь уже полгода не был. Но, Евгений пока не знал, хорошо это или плохо, что должников, таких как он, у них мало, и тоже с любопытством огляделся – помещение квадратов триста пятьдесят, сухое, пустое, лишь стол, да два дубовых крепких стула. А так как кроме скромных шмоток на теле, с Дюльдина больше ничего взять невозможно, нехорошие ребятишки решили его немного попытать, с целью узнать, где обормот прячет деньги. Хотя до этого Евгений им честно показал все бумаги, из которых следовало, что долгов у Дюльдина всего в пять раз больше, чем они надеялись получить вместе с прогрессирующими процентами, если б они ему заняли на восемь лет, а не на три месяца.
Евгению Дюльдину, привязанному к стулу, расставаться с деньгами было очень жаль, но не убьют же его, не те времена, да и сумма не очень-то большая, хотя есть опасность – могут здорово покалечить. Но там видно будет, а пока надо вести свою игру. Евгений знал на практике, что наглость – второе счастье, особенно, когда ситуация становится критической, и поэтому радостно сообщил, что, мол, он урожденный садомазохист, и пытки для него – наслаждение. Наконец-то, дождался добрых и услужливых людей. А сам лихорадочно прикидывал, сколько он может продержаться, и не сморозил ли он большую глупость, но главное, страх не показывать.
От благодарственных слов лица у криминальных элементов немного вытянулись, и врезали они должнику от души два – три раза, и больно, гадство!
– Что же вы, суки, делаете, – взвыл тут Дюльдин, – по-человечески же прошу – посильнее не можете, что ли?! Не получается? Матерясь, бандиты подвесили его за руки через крюк в потолке, от застарелого остеохондроза кости затрещали, а от этих звуков парни довольно заулыбались, но и Дюльдину пока было неплохо – позвонки выправляются, нужное упражнение, он давно мечтал турник дома сделать и повисеть. От последующей азартной серии ударов в живот Евгений зажмурился, и предупредил ребятишек, что с кишечником у него
проблемы и поджелудочная барахлит, а эта позиция расслабляет, поэтому, мол, желательно всем надеть какие-нибудь маски, можно противогазы, так как после еще одного удара в брюхо он очень жидко обделается, не сможет сдержаться, к сожалению. Хотя не стоит обращать особого внимания на такие мелочи, молотите дальше и посильнее.
В эти мгновения Дюльдин вспомнил, как три года назад, с него тоже пытались выбить деньги нецивилизованными способами – приковали в квартире наручниками к батарейной
трубе, попинали малость для разогрева, да вот беда, дергался он, наверное, сильно, дала труба течь (делают у нас все как попало). Соседи снизу чуть дверь не вышибли, и браткам
пришлось Евгения отстегнуть. И пока вызванные сантехники течь устраняли, он потихоньку слинял. Правда, спину тогда хорошо прогрел, хронический бронхит долго не проявлялся.
Парни, отойдя от Дюльдина, стали о чем-то шептаться, потом опустили веревку и снова привязали его к стулу. Начали по мобильнику звонить.
– Ну, смотри, – с издевкой сказал один из них, – сейчас шеф приедет, он мазохизм покажет на тебе, все как миленький расскажешь.
Да Дюльдин не забыл, что когда у них деньги занимал, кто-то обмолвился, что их начальник бывший зубной техник.
«Хорошо, что не хирург», – подумал сейчас Евгений.
Через полчаса явился сам шеф, интеллигентный такой бизнесмен, с чемоданчиком. Оглядел упрямца, своих выслушал, и одел белый халат.
– Значит, платить не собираешься, тварь?
– Как это не собираюсь?! – возмутился Дюльдин, – да только об этом и думаю. Есть одна отличная идея, ожидается большущий навар. Быстро зарегистрирую фирму, и если вы мне в счет долга выделите еще штук восемь долларов, я вам через месячишко верну все. У шефа сигарета изо рта выпала от такого удивительно заманчивого предложения. Он даже стал заикаться от волнения и орать. А это интересно послушать, когда человек
заикается и орет. Потом, правда, успокоился и заулыбался:
– Ну да ладно, проверим тебя, мазохист хренов, зубки тебе поудаляем.
«Эх, – подумал Дюльдин, – не повезло тебе, парень». Это он про шефа. Насчет зубов его давно проверили, своих осталось штук семь-восемь, да и те плохонькие, и нервы давно
удалены и по несколько раз пломбировались, ну а остальное – сплошные коронки и металлические зубы с напылением под золото.
Шеф посмотрел, что у должника во рту и огорченно захмыкал. А чего он ожидал – Дюльдин не кинозвезда и улыбается очень скромно и боится только обезболивающих уколов в десну, поэтому последние три раза коренные зубы рвал без анестезии. А что, перетерпишь сначала, и боль постепенно проходит, а с уколом ничего не чувствуешь, но потом боль приходит. Да на фиг надо! Конечно, сейчас по другому, но он давно у стоматолога не был, болеть-то уже нечему.
Шеф-интеллигент уже с инструментом снова полез к Евгению в рот.
– Только укол, не делай анестезирующий, а то занесешь какую-нибудь заразу, – попросил Дюльдин о небольшой услуге.
Глава преступной группировки недовольно хрюкнул, но коронки и мосты трогать не стал, наверное, подумал, что этому козлу не так больно будет, и выбрал один из оставшихся коренных зубов (молодец, нашел все-таки!), а из них любой удалять давно пора. Евгений успел предупредить, что не надо торопиться дергать, желательно помедленнее, со смаком.
Но добровольный стоматолог не послушался опытного пациента, интеллигент хренов, сморщился как сморчок (сразу видать, не специалист), зацепил зуб и вытащил
махом. Обнаглев от беспомощности до предела, Дюльдин сплюнул прямо на его халат и заулыбался:
– Спасибо, друг, за бесплатное удаление. Видишь, получилось, – подбодрил он шефа, – но спешишь малость, давай, следующий!
Однако, тому, увидевшему окровавленный зуб в своих щипцах, поплохело. Зубной техник явно был к такому непривычен. Подчиненные оттащили начальство, и стали
приводить его в чувство, дав понюхать коньячку, но тот его выпил.
– Уберите, – закричал шеф, – этого гада, чтоб больше я его не видел!
Когда один из бандитов замахнулся на Дюльдина, так босс, вообще, впал в истерику.
– Ты, – орал он на все помещение, – морда, с ним за одно, что ли? Кайф этому козлу продлить хочешь?! А тебе, мазохист, даю двое суток сроку, а не рассчитаешься, продам тебя в рабство в Среднюю Азию или на Кавказ! Вот там и будешь нежиться под палками.
Бандюги вытащили Дюльдина из подвала и, надав ему на прощанье пинков, с завязанными глазами выкинули из машины где-то в микрорайонах.
За два дня, о-хо-хо, пришлось крепко подсуетиться! Евгений выправил кое-какие документы (конечно, пришлось отстегнуть), и сдал в аренду подвал, где ему вырывали зуб, одной солидной фирме на год с предоплатой. Повязку этим обормотам надо было покрепче завязывать – дорогу туда он хорошо запомнил. Кончился отпущенный кредитором срок, и Дюльдин, не желая больше видеть этого грубого человека, перекрасил волосы, приклеил бороду, надел черные очки и большой туристический рюкзак с двухместной палаткой и спальником, и неузнанным, покинул город на рейсовом
автобусе. Его потянуло в малонаселенные места, поближе к природе, подальше от алчных мелких людишек, готовых за копейку удавиться. Вдобавок, через неделю его и искать перестанут.
Сосканировав воспоминания Евгения, Эфт еще больше уверился в мысли, что если с этим человечком провести соответствующие мастер-классы, и выпустить на просторы
Вселенной, то вскоре за ним тоже бы гонялись Наблюдатели. Но уровень развития этой цивилизации не позволяет, да и живут земляне недолго.
Превратившись в беркута, Эфт схватился когтями за веревку и взлетел, держа груз, даже малую часть которого настоящая птица не смогла бы приподнять.
«Хорошо летишь, – похвалил хозяина Информатор, – быстро приспособился. Жаль, никто из орнитологов тебя сейчас не видит, потому что беркуты ночью не летают».
Выложив у скалы инструменты, Эфт сел неподалеку и стал ждать утра и добровольных помощников. Но любопытство все-таки разбирало его, и Счастливчик решил выйти на Дюльдина, и пока тот спит, поковыряться в его памяти, какие еще махинации проделывал этот интересный землянин.
Но Евгений не спал, он в данный момент выползал из палатки, где они с Тимофеем приняли увеличенную дозу спиртного, причем, начальник отряда в этом деле лидировал с большим отрывом, что ж, здоровье и возраст позволяют. Затем Тимоха, не желая терять драгоценного времени, отрубился и захрапел так, что вся ночная таежная живность на полкилометра вокруг в страхе притихла. Хрен тут сразу уснешь, а пить больше сил нет, поэтому надо хоть свежим воздухом подышать, а перегаром всегда успеется.
В лагере уже все спали, только у костра одиноко сидел проходчик Олег, втихую (здесь сухой закон), по причине плохого настроения засосавший два последних флакона тройного одеколона из своего парфюмерного набора, куда еще входила жидкость от комаров. Растрепанные чувства не отпускали Олега из-за позавчерашнего скандала с женой, когда он, взяв три дня отгула, смотался домой, в райцентр.
Жена Наташка, ну какая дура! по совету своей подружки Нинки, а та – вообще полная идиотка, купила у проезжего коробейника более ста комплектов постельного белья (по его словам – заводской Китай), с целью перепродажи. И взяла три тысячи долларов из отложенных на семейную поездку в Анапу, запланированную на сентябрь. А там в это время кайф, бархатный сезон, и Олег уже частенько представлял, как нежится в теплом море или отдыхает в комфортабельном номере отеля, потягивая пивко. Он похолодел от отчаяния и присел на диван, глядя на стопки прозрачных чемоданчиков, выставленных вдоль стены. Ну какого черта, о чем она думала?
– Как о чем? – возмутилась жена. – Да я махом все продам с накруткой 50%. У нас тут такого нет. Представляешь навар? Да тебе за такие деньги горбатиться два месяца надо.
Не верил Олег в быстрое обогащение, особенно, если за дело взялась Наташка, бизнесменка хренова. Ну торгуешь пятый год в магазинчике бытовой химии, что на белье вдруг потянуло?
– Ну и сколько ты продала? – поинтересовался он, нервно закуривая сигарету. – Четыре комплекта, – с гордостью сообщила супруга. – И еще возьмут. Белье хотя и недешевое, но качественное, смотри, какая красота. Есть и двуспальные и полутораспальные комплекты, есть и детские.
«Фиг его знает, – подумал несколько успокоившийся Олег, – может, и правда, все сплавит».
– Зойка из цветочного магазина возьмет пять штук, Тамарка из поликлиники – десять, – щебетала женушка, – Нинка шесть взяла, сегодня деньги принесет.
– Ну-ну, смотри, – пробурчал Олег. – Все же, думаю, ты погорячилась, сто десять комплектов – это много. И главное, из отпускных взяла.
К вечеру жена продала соседям пять или шесть комплектов и Олег поверил, что недели за три товар уйдет.
Поутру, Наташка, взяв образцы белья, решила съездить на центральный рынок к знакомым, чтобы договориться: часть толкнуть оптом, часть сдать на реализацию. Олег врезал соточку и смотрел телевизор, ожидая жену и обед. Через полтора часа появилась супружница, и по выражению ее лица, Олег на некоторое время стал ясновидцем – накрылась для них Анапа медным, точнее, чугунным тазом.
Оказывается, как всхлипывая, рассказала Наташка, сегодня на рынок проступила большая партия точно таких же постельных комплектов и в среднем, на двести рублей дешевле. Ой-ой, что делать, дорогой?
Олег достал из холодильника водку и выпил полный стакан, не закусывая.
– Сухари сушить, – дал он дельный совет, – что еще теперь делать. Можно, конечно, на белье любоваться, расставь покрасивее чемоданчики, Нинка тебе поможет, а мебель выкини. Пусть нам завидуют.
Наташка часто шмыгала покрасневшим носом, утирая слезы.
– Вот, блин, я так и знал, – с тоскливой ноткой сказал Олег, неприязненно глядя на поникшую жену, – крут сильно твой бизнес, потому, если хоть половину вернешь, считай, повезло. – Да, – вдруг оживился он, – тогда придется мне одному на юга ехать. И, пожалуй, возьму с собой пару комплектов. Представляешь, застелюсь этим в поезде – все на ушах, что к чему и что почем? А я им твой мобильник продиктую – налетай-торопись, покупай-не скупись. А хочешь, работягам нашим предложу, в миг разберут, особенно, вон те, с розовыми цветочками. Одно жаль, подушек у нас там нет, но ничего, из наволочек трусов себе нашьем…
Повыступал Олег, поиздевался, а когда жену стало совсем жалко, решил на день раньше вернуться на работу, забыться в нелегком труде, и днем это получалось, а к вечеру
опять стало тоскливо.
Сейчас Олег обрадовался подошедшему собеседнику, на которого как раз можно было сбросить груз негатива. А что? В то время, когда все пашут до упора, какой-то приблудный бездельник, турист, мать его! весь день любуется природой, а по вечерам скрытно бухает с их начальником. В связи с этим, Тимофей по утрам с похмелюги всегда злой, и отвязывается на работяг, матеря их за низкий темп проходки.
Олегу шел тридцать третий годик – исторически знаменательный возраст, и накачанные кайлом и ломом его внушительные мышцы намного выигрывали против по-своему накаченного внушительного животика Дюльдина, который сглаживал постоянные стрессы усиленным питанием. С навязчивым интересом проходчик выпытывал у Евгения о его профессии, семье, и вообще, кто он по жизни? А допросов
Дюльдин не любил, слишком неприятные ассоциации были связаны с ними, поэтому разговор не клеился, зато взаимная неприязнь нарастала быстрым темпом. Жаль, что Тимофей спал, и разрулить ситуацию было некому, а Эфт только мог наблюдать происходящее глазами Евгения, а он оказался не из пугливых, несмотря на свои скромные физические параметры, с какими только опасными бандюганами приходилось
связываться Дюльдину, этому пацану и не снилось. А Олегу страшно хотелось подраться, а точнее – начистить морду нахальному туристу, ладно, сильно он бить не будет старого
хрена, но немного поучит наглеца.
Олег поднялся и, обойдя костер, подошел к сидящему на чурбане Дюльдину.
– Вставай, мужик, давай, разберемся!
Дюльдин, не вставая с места, пнул проходчика под колено. Тот тихо взвыл и неуклюже упал на бок.
– Ну сука, берегись, – процедил Олег, наливаясь злобой по самые уши, и довольно быстро оказался на ногах, а Евгений побежал к деревянному лабазу, откуда Эфт произвел
частичную выемку инструмента. Прихрамывая, Олег, упрямо, как бык, шел за противником, который, не долго думая, ударил его совковой лопатой плашмя по плечу. Сморщившись от боли, Олег потер плечо, удивленно уставившись на туриста.
– Ах, так ты так?! – прохрипел он.
«Молодец, – порадовался за Дюльдина Эфт, – настоящий боец!».
А Евгений, устрашая проходчика, завертел над собой лопату словно пропеллер.
– Отвали, парень, а то по башке получишь! – предупредил он.
Оценив ситуацию, Олег попятился к костру и выхватил оттуда горящую с одного конца длинную головешку.
– Ладно, сейчас я тебе выжгу тавро, сука, – угрюмо пробормотал рабочий и, фехтуя перед собой головешкой, перешел в атаку. Его простейшее, но опасное оружие скрестилось с лопатой, выдав облако искр – впечатляющее зрелище, особенно, в ночи!
Схватка происходила без всякого лишнего шума, не тревожа спящих, да и к чему, интимные разборки не для посторонних.
«Классическая дуэль настоящих джентльменов, – с иронией констатировал Эфт, – вам бы шпаги в руки, ребятки, и кино снимать можно».
Сам Эфт–Счастливчик за свою жизнь в дуэлях никогда не участвовал, и не рвался, хотя как-то был на грани этого…

На ту хитрую планету Эфт попал совершенно случайно и опять из-за этих надоедливых Наблюдателей. Их корабль, шедший параллельным курсом, засек яхту Счастливчика в созвездии ТЧК-002 ТР, но большое расстояние не позволяло стражам правопорядка провести подробное сканирование объекта. Может быть все и обошлось, но у Эфта сдали нервишки при виде постоянных гончих и он, на всякий случай,
шмыгнул в подпространство. Выйдя оттуда, Счастливчик решил замести следы отработки двигателей, а для этого необходимо пройти сквозь атмосферу какой-нибудь планеты – такой финт на некоторое время затруднял поиск преследуемого.
Повиляв в Космосе, Эфт засек небольшую планетку и, приблизившись к ней, сделал пару витков. Необычная оказалась планета – все участки поверхности были разбиты примерно на одинаковые квадраты с различным рельефом или растительностью, или водными акваториями, в некоторых присутствовали и то и другое и третье в разных комбинациях. С первого взгляда понятно, такая выставка ландшафтов – дело рук Разумных, но ничего подобного Счастливчик ранее не встречал, не считая планет-музеев, но и там выглядело все по-другому. Неужели здесь кому-то предлагают на продажу
участки? Или это зоны отдыха на любой вкус для утомленных путешественников?
По сообщению бортового Информатора следовало, что никакой планеты, заселенной Разумными в этом секторе Галактики нет. Получается, что это планета-корабль, на
космическом сленге – бродячая планета. Информатор не смог отнести ее к какой-либо конкретной цивилизации, только определил V уровень развития. Это становилось интересным, а Эфт с детства отличался необычайным любопытством.
С загадочной планеты вышли на связь и очень любезно предложили гостю идти на посадку. Эфт, как обычно, приняв облик Разумного иной цивилизации, поблагодарил за приглашение.
Космодром и прилегающая инфраструктура оказались суперсовременными, а Эфта встретили как родного, и разместили в шикарном номере, впрочем, они здесь все были
такими. Администрация планеты и обслуживающий персонал являлись представителями, по крайней мере, не менее десяти цивилизаций, поэтому Счастливчик так и не понял, какая из них здесь главенствует. Предлагаемый гостю комплекс услуг отличался большим разнообразием и учитывал запросы самого привередливого клиента. Эфт заикнулся о стоимости всей этой радости, но от него вежливо отмахнулись, мол, бросьте, такая мелочь, главное – вы прибыли к нам.
Эфт–Счастливчик не выносил неопределенности, особенно, в денежных вопросах и, включив в номере информационный гостевой блок, узнал, что ему для какой-то желаемой акции предлагается на выбор 312 зон (квадратов) и перечень 134 видов боевого оружия. Здрасте, причем тут оружие, встревожился Эфт. Может, для охоты? Непонятно. Куда он попал? Что здесь творится? Но объяснения в блоке отсутствовали, а Счастливчик не любил такие загадки.
Через некоторое время прозвучал сигнал вызова: сможет ли глубокоуважаемый гость принять представителя администрации планеты. Эфт с готовностью разрешил. В номер телепортировался Разумный цивилизации сплутваринторпов (созвездие КЛИ- 111 ЫХ).
– Я помощник Главного распорядителя. Зовите меня просто Ойяюя. А вас? Как отдохнули, глубокоуважаемый Мр? Не желаете ли еще чего-нибудь дополнительно к перечню наших скромных услуг? – Помощник излучал потоки любезности и внимания, а такое Счастливчику очень не нравилось, с чего вдруг? Но признаться, что он в полном недоумении от происходящего, конечно, не мог.
– Разрешите узнать, кто вам рекомендовал обратиться к нам? – поинтересовался сплутваринторп.
– Мне бы не хотелось озвучивать его имя, – вежливо, но твердо произнес Эфт. – Да и зачем? Я понимаю, таковы ваши правила, но уверен, посторонние к вам не прилетают.
– Да, пока такого не было, – с радостью согласился Ойяюя. – В конце концов, о рекомендателе спросим вашего соперника. Кстати, когда он прибудет?
– В ближайшее время, я уже отправил ему сообщение, что на месте и жду его, – без запинки ответил Эфт.
– Прекрасно, прекрасно, – защебетал Ойяюя, – тогда отдыхайте, выбирайте сектор и оружие. Куда надо вас доставят. Всегда к вашим услугам.
«Как хочешь, так и действуй, – приказал Эфт бортовому Информатору. – Да, можно. Ссылайся на меня, что, мол, нужно обсудить кое-какие детали. Как какие? Думай сам. Но типа, не совсем ясно, что там, в 97-ом секторе. Когда применять оружие? Кто начинает? И что за это соперники? По мелочи выяснишь все основное. Что, совсем обленился?».
Бортовой Информатор узнал, что смог, и выдал сведения, от которых Эфт крепко призадумался. Оказывается, бродячая планета предназначалась для проведения дуэлей! Любые Разумные, имеющие непреходящую обиду или ненависть к кому-либо, могли здесь выяснить отношения между собой в честном, строго регламентированном правилами поединке. На поверхности, в воздухе, в воде и под водой, и даже в глубоких горных выработках. Такая возможность очень пользовалась спросом, и нелегальный бизнес на планете процветал. Сколько же Разумных хотело прихлопнуть своих врагов, пусть даже рискуя собственной жизнью! Но 50 на 50 – все честно, и все по большому секрету, только по рекомендации. Участники дуэли предварительно подготавливали документы, отводя будущие подозрения Наблюдателей друг от друга, затем соревновались, кто из них ловчее и живучей. Окончание дуэли – смерть одного из противников.
Забавно, думал Эфт, а ведь немало Разумных в этой Галактике пожелали бы таким образом свести с ним счеты, даже учитывая, что обычно Счастливчик оказывался в выигрыше. Хорошо, что он не такой злопамятный и не с кем не стремиться биться до смерти.
«Как они так могут? – Погоревал Эфт о жестокости вроде бы цивилизованных Разумных. – Это уже явный перебор».
У Счастливчика проявилось нехорошее предчувствие, он телепортировался на яхту и около ее увидел матовую полусферу стационарного генератора силового поля. Все ясно – взлететь без разрешения гостеприимных хозяев планеты он не сможет, двигатели не включатся.
Вернувшись в номер, он вызвал помощника распорядителя.
– К сожалению, глубокоуважаемый Ойяюя, я только что узнал, мой соперник то ли испугался и передумал, то ли и в самом деле сильно занят, но он не прибудет. Ай-ай. Вы не представляете, как я огорчен, но вынужден покинуть вас, – Эфт выражал отчаяние всем своим видом.
– Понимаю вас, дорогой Мр, – посочувствовал сплутваринторп. – Но вы, наверное, забыли, что в таком случае выбираете соперника у нас. Любого. Пожалуйста, посмотрите
все данные о кандидатах. Я буду ждать вашего решения. Всего наилучшего.
Ничего себе! Счастливчик несколько секунд находился в замешательстве, затем обратился к своим Информаторам, провались они в Черную дыру, уточнить, что сказал помощник распорядителя.
«А что тут уточнять? – спросил личный Информатор, – Ойяюя все сказал. По их правилам клиент по любому проводит дуэль, иначе его отсюда не выпустят. Администрация не желает терять деньги. Раз прилетел – сражайся. Все ясно».
«А мне не ясно! – взревел Эфт. – Почему вы, помощнички, подаете мне информацию маленькими кусочками?!».
«Все пребывающие сюда уже заранее ознакомлены с правилами. Получается – мы, случайное исключение».
Эфт, злой до предела и на Информаторов и на себя (угораздило же попасть сюда!), просматривал список кандидатур. Первый состав: элита – пять Разумных лично участвовавших в дуэлях по причине
неявки соперников гостей. Упаси, Творец Вселенной, от битвы с такими убийцами! Четырнадцать Разумных из состава дежурных секторов, все неоднократные секунданты дуэлянтов. Второй состав: двадцать одна персона из обслуги. Но эти попроще, почти такие же дилетанты, как Эфт, хотя что-то все равно знают, сколько здесь прошло
дуэлей, ого–го! А он вообще ничего не знает, даже правила еще не читал. Тоскливо. Счастливчик если и держал когда боевое оружие, то только для устрашения, никогда его не применяя. И вот, представился шанс! Но только радости он не вызывает. Как же смыться отсюда без всякой драки? Где свод правил?
Эфт снова вызвал помощника Главного распорядителя дуэлей. Сейчас тот сиял как сверхновая.
– Я так понимаю, глубокоуважаемый Мр, вы выбрали себе соперника. Отлично, и кто он?
– Знаете ли, дорогой Ойяюя, мы с вами уже подружились, – ласково и вкрадчиво начал Счастливчик, – вы отличный представитель своей цивилизации, жаль, что я еще не бывал
в вашей звездной системе.
Сплутваринторп от похвал прямо таял на глазах.
– Поэтому я решил, что моим соперником по дуэли будете вы, – проникновенно закончил Эфт.
Ойяюя на несколько мгновений окаменел от «приятной неожиданности», затем его толстая зеленая кожа пошла фиолетовыми пятнами – верный признак волнения.
– Как я?! – отшатнулся помощник, – это же невозможно!
– Почему же? – ласково спросил Эфт. – Я подробно изучил ваши правила – нигде не сказано, что нельзя вызывать на поединок служащих администрации. А вас по штату там
тридцать две персоны на сорок подчиненных, и неужели никто из вас не мечтает принять участие в смертельно опасной схватке? Ни за что не поверю, дорогой друг. Я прекрасно понимаю, что как и другие представители администрации вы исключительно скромны и не можете навязывать клиентам свое участие в дуэлях, но я вижу – вам этого так хочется! И из чувства признательности, в связи с крайне любезным отношением ко мне, в силу своих скромных возможностей, я предоставляю вам то, о чем вы в тайне страстно желали. Все, что могу сделать для вас, мой дорогой друг. И не надо
благодарностей! Главное – мы понимаем друг друга. «Проникновенная речь, – одобрил личный Информатор, – но лишь бы сплут от привалившего «счастья» не свихнулся».
Фиолетовые пятна на коже Ойяюя расширились и приобрели яркий цвет.
– Но ведь я не имею никакого опыта, – залепетал он, – вам со мной будет неинтересно…
– Даже не беспокойтесь об этом, мой дорогой друг, я предоставляю вам фору во всем, что пожелаете, – подбодрил его Эфт. – Помнится, на Экрисете–12, в созвездии Красного
Эха мне пришлось сражаться с пятью галактическими бандитами, но и даже там я не применял в полную силу всех своих способностей. А уж с вами, тем более, о чем разговор? Итак, выбирайте оружие, а я выберу зону, если не возражаете, а к ночи и начнем, пожалуй, чего тянуть в атмосфере зависти со стороны ваших коллег. Да, послание родственникам не забудьте оставить.
– Погодите, глубокоуважаемый Мр, – простонал Ойяюя, покачнувшись от полноты чувств, – пока не регистрируйте заявку на меня. Я скоро вернусь, – и он медленно растворился в воздухе.
«Это ты отлично придумал, – похвалил Информатор хозяина, – что же он сейчас будет делать, телепортировался еле живой от страха».
«Такой вариант ты мне должен был подсказать, – огрызнулся Эфт, – но от тебя разве чего умного дождешься».
«А у меня, в общем-то, другие функции, – оскорбился Информатор, – принимать решения должен ты, я лишь вспомогательный объект…».
«Тогда замолкни и не лезь с комментариями, – приказал Счастливчик. – Ничего еще не ясно».
В этот момент перед ним возник Ойяюя, фиолетовый окрас на нем почти исчез.
– Уже вернулись, отлично, значит, скоро начинаем, – плотоядно потер руки Эфт.
– Можно с вами, глубокоуважаемый Мр, поговорить откровенно? – просяще молвил помощник главного распорядителя. – И наш разговор должен остаться в тайне.
– Конечно, – согласился Эфт, – будьте уверены, я умею хранить секреты. Помнится, в системе Алмазных Всхлипов на девятой планете от звезды, у Разумных существовал Клуб
Хранителей Тайн. Только его членам жители планеты доверяли все самое сокровенное, от интима до совершенных втихую преступлений. Интересно, но там не было служб правопорядка, и члены Клуба сами решали, обнародовать какой-либо секрет по определенной персоне или нет. Если – да, то таких сограждане обычно приговаривали на пожизненное отбытие заключения, в редких случаях изгоняли вон с планеты, но, конечно, только после проведения общего собрания города или района. Там царила полная демократия.
А меня, вы не поверите, дорогой друг, в виде исключения приняли в этот элитный клуб. И, наверное, потому, чтобы я не проговорился о том, как случайно увидел, да и заснял на видео председателя Клуба Хранителя Тайн, полностью одетого в пляжной зоне у моря. Такое на Девятой считалось явным нарушением закона, грубый аморальный проступок. И кто бы потом выяснял, что он не мог раздеться, так как перед этим группа молодежи, не узнав главного из почтеннейших граждан, для смеха облила его быстрозастывающим прозрачным клеем, который растворялся только в морской воде. И знаете, дорогой друг, я эту тайну хранил за семью печатями до тех пор, пока некоторые члены Клуба не запретили мне вылет с планеты в связи со вздорными и нелепыми
обвинениями. Интриги и зависть. Пришлось выложить на всеобщее обозрение запись председателя на пляже. Клуб в полном составе подал в отставку, а я глубоко опечаленный
проявлением таких низменных чувств у обитателей Девятой, покинул неблагодарную планету, впрочем, получив вполне приличную компенсацию за моральный ущерб.
Ойяюя терпеливо выслушав эту историю, под конец, почему-то взбодрился.
– Вы правы, глубокоуважаемый Мр, зависть еще не полностью искоренена в нашем сознании. Вот и сейчас, насчет меня, я предполагаю, будет похожее. Поэтому прошу вас не проводить дуэль со мной, я сейчас не могу участвовать в поединке, срочно нужно быть на родной планете. Очень важное дело, очень. Но вы ведь не будете ждать моего воз-
вращения?
– К сожалению, время у меня ограничено, – подтвердил Эфт. – Но если не с вами, то, ни с кем.
– В связи с этой ситуацией, – задергался от волнения сплутваринторп, – я оплачиваю вам услуги за проведенную дуэль, плюс, компенсацию, как вы до этого упомянули, «за моральный ущерб». Как вам такое предложение? Счастливчик сделал вид, что он в страшном смятении – «как же так, без дуэли?».
– Ладно, дорогой друг, я сделаю исключение для вас, но вы даже не представляете, как я огорчен. Но погодите, без дуэли меня не выпустят отсюда.
– Я все продумал, – засуетился Ойяюя, – вы немедленно оформляете заявку на меня и отправляете Главному распорядителю. Я, в свою очередь, делаю так, что она на некоторое
время как бы зависнет, не поступив адресату. Любая техника, понимаете ли, иногда барахлит. А сам я сейчас же вылетаю домой. Вы можете раздуть большой скандал и чтобы замять неприятный инцидент, вам пойдут на встречу во всем.
– А вы большой хитрец, мой дорогой друг, – похвалил Эфт. Помощник стал хорошо соображать, спасая свою толстую шкуру. – Но когда в следующий раз я прибуду сюда, надеюсь, мы проведем дуэль.
– Обязательно, – с пылом воскликнул сплутваринторп, – даже не сомневайтесь!
Счастливчик и не сомневался, что Ойяюя на этой планете больше никто и никогда не увидит.
Все получилось, как планировал уже летящий в родную звездную систему бывший помощник распорядителя. Эфт, немного выждав, поинтересовался у Главного, куда подевался выбранный им соперник. Проверив время поступления заявки и имя кандидата, администрация планеты засуетилась. К Эфту в номер прибыли три представителя и долго объясняли разгневанному клиенту причину сбоя и невозможность поединка с выбранной персоной. Какая нелепая накладка, и тому подобное. А Мр бушевал, упрекая администрацию за невыполнение своих обязательств, за пренебрежительное
отношение к служебным обязанностям, а тем более, к клиентам, теряющим деньги и время. От такой недобросовестности и прямом обмане он расскажет влиятельному лицу, рекомендовавшему ему обратиться сюда, и по Галактике пойдут нехорошие слухи, и бизнес ваш, господа, вскоре зачахнет наглухо! Но и далее, в том же духе.
И только после долгих уговоров глубокоуважаемый Мр согласился на компенсацию, а уж тут обнаглев, Эфт заломил такую цену, что сам себе удивился. Но ему безропотно выдали эту сумму, и он, все еще сохраняя недовольный вид, дал слово, что напрочь забудет этот неприятный инцидент. С прекрасным настроением Счастливчик стартовал с планеты, отметив про себя, что таких крупных сделок за всю практику у него были единицы.
Когда звезда, вокруг которой крутилась планета дуэлянтов, превратилась в еле видимую сверхмощным бортовым эклератронном телескопом мерцающую точку, Информатор сообщил, что в этом районе засек выход из подпространства большого линейного корабля. Без сомнения, это появились Наблюдатели, но их в данный момент больше заинтересует незарегистрированная планета, чем вечно ускользающий Эфт.

А битва работника физического труда с представителем хитроумственного напряга продолжалась. Олег замахнулся еще раз, но вредоносный приятель начальника отбил удар, головешка, обдав последними искрами лицо нападающего, потеряла свои грозные качества, превратившись в некое подобие скалки – любимого воспитательного предмета когорты разгневанных жен. Олег отступил, понимая, что надо бы сменить оружие, но враг не подпускал его к лабазу. Эх, как не хватает привычного кайла в руках!
«Да что я – здоровый мужик, не могу одолеть этого старого шибздика, пусть и с лопатой?!» – взвел себя Олег и, сделав глубокий выдох парами одеколона резко облагородившего окружающую природу, бросился в последний и решительный бой.
Дюльдин, уже прилично протрезвев от навязанных гимнастических упражнений, сделал шаг в сторону и с размаху, но опять плашмя, влепил лопатой прямо в лоб неутомимого задиры.
«Хороший удар!», – успел похвалить его Эфт.
Но двигаясь по инерции, тяжелую массу тела супротивника пронесло вперед вместе с шанцевым инструментом, черенком которой (надо было крепче держать!), Евгений по-
лучил сокрушающий удар по переносице. А ведь правильно учат: действие равно противодействию!
Оба дуэлянта, не двигаясь, лежали лицом вниз, ногами друг к другу, а над ними расстилалось бескрайнее звездное небо. Какой покой кругом! Счет 1:1. Какая идиллия!
Первым очухался Евгений. Смыв кровь с лица вместе с наполовину отклеившейся бородой, с распухшим носом и расцветающими синяками вокруг глаз, Дюльдин залез в палатку и стал ждать оживления противника, не слишком ли сильно его приложил?
Через полчаса он услышал невнятные матерки, и осторожно выглянув из-за полога, увидел пошатывающегося Олега, держащегося за лоб. Тот, ничего не понимая, шел в палатку проходчиков и, упав на спальник, постарался побыстрее заснуть, почему-то очень болела голова…
Когда проснулся Тимофей, Дюльдин начал охать.
– Что такое, Женя? – зевая, спросил начальник отряда.
– Ты что, не помнишь, Тимоха? – со страданием выдавил гость. – Тогда посмотри на своих рук дело. С чего ты вчера завелся вдруг?
Начальник отряда в сумраке палатки сначала увидел лишь голый подбородок приятеля.
– Я что тебя побрил? – изумленно ахнул он.
– Причем тут побрил? – застонал Дюльдин и, включив фонарик, показал на себе последствия ночной схватки.
– И это тоже я?! – сглотнув слюну, пролепетал Тимофей. – Не может быть, а как?
– А вот так, этой бутылкой ты мне и заехал, хорошо, что хоть была пустая и не разбилась. Что на тебя нашло, мы и не ругались даже?
«Нормальный ход, так и надо, – одобрил Эфт, все еще контролировавший сознание земного коллеги. – Этот типус нигде не пропадет. Я в нем не ошибся». И он отключился от Дюльдина, уже зная, что будет дальше.
Ошеломленный своим необъяснимым поступком, Тимофей дал себе слово не пить до конца сезона и три дня ухаживал за пострадавшим, щедро угощая его марочным коньяком, припасенным на случай визита начальства.
Олег так и не вспомнил, что произошло прошлой ночью. Повязав себе на лоб бандану, скрывающую огромный синяк, он иногда искоса посматривал на лицо туриста, подозревая, что им обоим припечатал начальник. За что досталось лично ему, проходчик догадывался – одеколонная отрыжка давала о себе знать весь день.

Наутро, ровно в восемь на тропе появились десять человек скалолазов. Видать, ребята ценили свое и чужое время. – Вы уже здесь? – поздоровавшись, приятно удивился Мезонов, наверное, все-таки немного сомневался, не проспит ли геолог. – Говорите, что делать.
Эфт расставил людей и определил задание. Оказывается, крепкие ребята, вон, как рьяно взялись за дело, ликовал Счастливчик, наблюдая за помощниками. Через час сорок минут они, где надо продолбили, а где надо прокопали, выполнив все, что было сказано.
– Не ожидал, не ожидал, – от чистого сердца похвалил Эфт скалолазов. – Вам бы ко мне на работу, заместо этих пьяниц, такие бы бабки заколачивали!
Ребята только сдержанно заулыбались в ответ на заманчивое предложение.
– Так вы что, один будете взрывать? – с недоумением спросил Артемов. – Может, поможем чем?
– Нет, большущее вам спасибо, но я сам, взрывчатка – штука опасная. Как услышите взрыв, можете начинать свои восхождения. Еще раз благодарю, – и Эфт пожал всем
руки. – Удачи вам!
Ребята не стали задерживаться и поспешили в свой лагерь, готовиться к вертикальным маршрутам.
Счастливчик–Эфт, смутно догадываясь о нарушении всех существующих правил и инструкций по взрывным работам, быстренько заложил, а точнее, запихал шашки во все отверстия и ямки, вставил огневые детонаторы, бикфордовы шнуры соответствующей длины и, получив подтверждение Информатора, что людей поблизости нет, щелкнул
зажигалкой, отошел метров за тридцать. Встав за толстый ствол лиственницы, перевоплотился в тело слетча – подстраховка не помешает.
Взрыв оказался сильнее, чем Эфт ожидал, ухнуло так, что казалось, скала раскололась надвое, даже земля дрогнула. Взрывная волна с градом летящих камней посбивала не только ветки, но и поломала ряд деревьев, а у других подальше стволы местами стали, словно оттесанные топором. Ничего себе шибануло! И Счастливчик похвалил себя, что не пожалел взрывчатки, потому что через оседающую пыль увидел корпус своей родной яхты. Останься Эфт в обличье человека, от умиления у него, наверное, потекли бы слезы.
Он неуклюже потопал в неудобном теле слетча к скале и, наконец, прижался к борту своей любимицы. Корабельный Информатор, почувствовав прикосновение Разумного,
встрепенулся и, просканировав излучение его мозга, признал хозяина.
Эфт опустился в кресло за пульт управления и почувствовал, как к нему вернулась прежняя уверенность и жажда новых космических странствий. Загостился он здесь.
Из корабля выплыл утилизатор наружного действия. Следуя заданной программе, прибор в радиусе ста метров растворил большие и малые осколки скалы, упавшие на опушку леса и всю пыль от взрыва. Утилизатора сменил Восстановитель, который на этой же площади привел поврежденные деревья и другие растения в прежнее целое состояние, а заодно оживил с полтора десятка птиц и двадцать четыре мелких грызуна, даже тех, кто сдох еще вчера, но не был съеден. А вот о пострадавших насекомых Счастливчик почему-то не подумал. Но это такие мелочи.
Все стало по-прежнему чистенько и красиво, словно и не было никакого взрыва, хоть Наблюдателей приглашай, да чтоб они все антиколлапсировались!
У Эфта имелось много недостатков, но добро он помнил, в связи с чем, телепортировал со склада экспедиции двадцать банок сгущенки и двадцать тушенки. Поместив продукты в ящик из-под взрывчатки, Эфт отправил презент в лагерь скалолазов. Им пригодится, и они поймут, чей подарок. А завскладом Пташкин такую плевую недостачу легко спишет, даже не поморщится, ему не привыкать.
На проверку всех систем и авторемонта яхты после консервации ушло около двух часов, а куда торопиться? И тут Эфт вспомнил о Мезонкине, что он там делает? Вдруг нужна помощь будущему гению отечественной науки в этом совершенно непонятном для представителя иных миров земном виде спорта. Какой смысл карабкаться на скалы, рискуя жизнью и здоровьем? Но залез наверх из последних сил, и что? Никакой рациональности.
Личный Информатор подумал, что вопрос задан ему и начал объяснять хозяину смысл таких занятий с точки зрения людей: во-первых, смена надоевшей обыденной обстановки
на стрессовую; во-вторых, проявление и определение своих физических возможностей в упорной борьбе для достижения цели; в-третьих, выезд на природу и общение с друзьями
– фанатами, к тому же – оттачивание мастерства, радость победы… Информатор еще долго перечислял варианты тому подобной лабуды, пока Эфту не надоело.
«Хватит, – пресек он излияния помощника. – Я все равно не пойму. Разумные третьего уровня непредсказуемы и нелогичны. Скажи-ка, например, почему им, чтоб гармонично развиваться, не пожить где-нибудь здесь у таежной речки, позаниматься йогой, потаскать штангу, поплавать? Перечисленный комплекс намного больше и всесторонней укрепляет организм, чем висеть на скале, вбивая крючья. А для стресса,
андреалинчика, пусть медведя выследят и попробуют поближе познакомиться, и если зверь будет не в настроении, то эти ребята на любую скалу мигом взлетят без всяких тренировок.
Информатор понял иронию хозяина, но на вопрос, зачем люди занимаются именно этим, а не иным, ответить не смог. Нужен очень глубокий и обширный анализ. Да зачем это Эфту.
«Вот именно, – подтвердил Счастливчик. – А ну-ка, сейчас посмотрим, что там делает Мезонкин, будущий гений отечественной науки. Вдруг чем помочь надо».
В это время Илья проходил сложный участок трассы, здесь в 15 метрах от вершины стена имела отрицательный угол падения, а на подобных участках, по правилам следовало увеличивать темп восхождения.
«Прямо как паук, – дал одобрительную оценку Мезонкину Эфт, – но ему придется трудновато, и видно, приустал парень. Следует подсобить малость, – решил он, – сделать этакий прощальный жест, все равно никто ничего не поймет».
Мезонкин неожиданно почувствовал, какая-то неведомая сила толкает его под задницу вверх, он стал лихорадочно перебирать руками по скале и дрыгать ногами, потерявшими опору, но тело необъяснимо поднималось, наращивая скорость, и вот он уже оказался на вершине скалы. Снизу послышались аплодисменты товарищей и крики: «Молодец, старик! Классно прошел!».
Довольный произведенным эффектом, Эфт вернулся на корабль и приготовился к старту. Пора, пора в привычные космические дали за новыми впечатлениями, контактами и возможностями делать свой скромный бизнес.
Невидимый корабль легко прошел сквозь скалу, мгновенной яркой точкой прошил атмосферу планеты и исчез в Космосе.
Конечно, Мезонкин никому не рассказал о своих ощущениях. Но что это было? И ночью, лежа в спальном мешке, он выдвинул про себя несколько версий, от внезапно
проявившейся магнитной аномалии или своеобразной тонкой вибрации скального массива до включения резервных сил организма, или как следствие переутомления в первый день тренировок – могло и показаться. Перебрав еще добрый десяток предположений, Илья напрочь запутался в догадках и, наконец-то, уснул.
И приснилось Мезонкину, что король Швеции вручает ему диплом лауреата и золотую медаль с портретом Альфреда Нобеля, а рядом с монархом находится странное, необычного вида существо, которое голосом геолога Смирнова говорит Илье: «я знал, что ты далеко пойдешь, парень». Наутро Мезонкин уже не помнил этот красивый сон, его ждал трудный маршрут наверх.

 

 

 

Дело-то житейское

РАССКАЗЫ

ПОМОЩНИК

Малетин неловко наклонился к нижней полке, боднул головой стеллаж, и ему на голову обрушилась лавина книг из серии «Жизнь замечательных людей». От ударов на миг даже потемнело в глазах. Из библиотеки (а это Малетин понял немного позже), он вышел совсем другим человеком. У него открылись удивительные способности – усилием мысли материализовывать воображаемое. Потренировавшись на мелочах, Малетин решил испытать себя в серьезном деле.
В первом часу ночи он с соседом Семеном вышел из подъезда в пустой неуютный двор, где, согласно клятвенным обещаниям начальника ЖЭУ, уже давно должна быть детская
площадка. А Малетин любил детей.
Малетин замер и сосредоточился. Потрясенный сосед тихо ахнул. В слабом лунном свете во дворе возник детский городок с качелями, горками, песочницами и красивым
резным теремком.
– Поразительно, – суетился сосед, бегая по городку и недоверчиво ощупывая каждое сооружение. – Да ты... да тебе... о-го-го! Что ты в своей конторе штаны протираешь, – вскинулся он, – иди прорабом на стройку. Любой дом за неделю! Даже крана не надо. Стройматериалы успевай, подвози. Или фирму открой. Миллионером за месяц будешь.
– Нет, работу менять не хочу, – отмахнулся Малетин, – она мне нравится.
– А если ученым показаться? – немного сбавил пыл Сеня. – Всемирная известность, телевидение, пресса, слава, одним словом!
– Быть подопытным кроликом? – вздрогнул Малетин. – Да они с меня живого не слезут – доконают экспериментами.
Так и не придумав ничего подходящего, друзья разошлись
Слетав на неделю в командировку, Сеня сразу же забежал к Малетину. Тот выглядел как никогда свежо и бодро. В комнате кто-то щелкал на клавиатуре компьютера.– Решил я тут заняться сбором материалов для диссертации, – пояснил Малетин, отвечая на недоуменный взгляд соседа. – И дело продвигается.
Семен зашел в комнату и замер с открытым ртом – за письменным столом, заваленном книгами, у компьютера, сидел... Малетин, что-то быстро печатая. Подняв усталые глаза, он приветливо кивнул Сене.
– Ну не будем ему мешать, – сказал Малетин и повел ошалевшего приятеля на кухню. – Этот Малетин, оказывается, работящий парень, – поделился он впечатлениями, угощая
Семена чаем. – Здорово помогает. У меня и время сейчас навалом. В театры хожу, в музеи. Решил марки коллекционировать. Охотой займусь.
– Так ты что, – немного заикаясь от волнения, не мог поверить Веня, – сотворил двойника?! Здорово! Я бы никогда не додумался до этого.
Малетин неопределенно пожал плечами и перевел разговор на другую тему:
– Есть предложение: поехали на таиландскую арт-битгаммавыставку. Говорят, что-то бесподобное. Народ ломится.
– Слушай, а двойник тоже может материализовывать свои желания? – задумчиво спросил Сеня, когда друзья садились в машину.
– К сожалению, эта феноменальная способность мне почему-то не передалась, - помолчав, хмуро ответил Малетин.

НЕ ПОВЕЗЛО

– Я вас вызвал, гражданин Удачвин, вот по какому вопросу, – молодой лейтенант финансовой полиции Некупный пытливо посмотрел на худощавого мужчину скромно примостившегося на кончике стула, и решил сразу «брать быка за рога».
– Поступили сигналы насчет ваших подозрительно частых выигрышей по денежно-вещевым, художественным и другим лотереям. Их сейчас много различных, но вы выигрываете по всем. Мы проверили и выяснили, что за последнее время вы выиграли: холодильник, телевизор, микроволновку – две, три ковра, стиральную машину-автомат, спортивный костюм, кресло-качалку, картину авангардиста Брульского «Прими
меня, а я тебя уж...», люстру, женский гарнитур «Буря» и значительную сумму денег.
Лейтенант отложил в сторону список.
– Согласитесь, что это, мягко говоря, весьма настораживает. – Да-да, конечно, – засмущался Удачвин, – с женским гарнитуром непонятно получилось.
– Гарнитур – это мелочь, – нахмурился Некупный, – как вы объясните все остальное?
– Вот зависть людская, – вздохнул Удачвин. – Мы с женой разошлись, разменяли квартиру. Себе я ничего не взял, а обставиться чем-то надо. Ну пока везет и воспользовался. Нехорошо, конечно.
– Воспользовались, значит, ага, подробнее, пожалуйста, – глаза лейтенанта прищурились, как у охотника перед выстрелом.
– А что делать, если мне всегда везет на выигрыши? – запечалился Удачвин, – сколько я уже за этого пострадал – зависть, поклепы, в жульничестве обвинения. Даже по мордам
доставалось. А как в Австрию съездил, жена ушла, на международную мафию, говорит, вышел, сидеть тебе не пересидеть, хапугой обозвала.
– В Австрию, – встрепенулся лейтенант и оживленно зашелестел бумагами. – Мне это неизвестно.
– Выиграл путевку в международную лотерею журналистов. Дай, думаю, съезжу. А оно вон как…, – Удачвин поник и опустил голову.
«Ну и артист, – подивился про себя Некупный, – красиво играет. И нет ни единой зацепки против него, ни единой ниточки. Ни по работе, ни по знакомствам интересующих нас связей не имеет. Твердый орешек».
– И что же при таком чудесном везении вы машину себе не выиграете или квартиру в столице. Что вам стоит? – задал Некупный невинный вопрос.
– Зачем? – равнодушно пожал плечами Удачвин. – Водить я не умею, да и не хочу. К чему рисковать – вон их сколько бьется. А главное, неудобно перед людьми, кто-то всю жизнь мечтал о таком выигрыше, а я раз – и забрал. Итак, уже много людей из-за меня не выиграли. А за квартиру, вообще пришибить могут.
«Скользкий тип, – убедился лейтенант, – хлебну я с ним».
Он построжал и предложил Удачвину рассказать все о его преступных действиях.
После часового безрезультатного допроса Некупный вконец выдохся. Пожалев его, Удачвин предложил провести следственный эксперимент: купить в нескольких местах, указанных уважаемым лейтенантом, по билету различных лотерей, и все эти билеты выиграют именно то, что он загадает.
«А может, он ясновидящий? – засомневался лейтенант. – Есть же среди людей такие. Ладно, проверим».
В одном из киосков, Удачвин, купил билет моментальной лотереи, сказав, что тысячу рубликов он сейчас получит. И точно – стерев три защитных полоски, он показал лейтенанту именно эту цифру выигрыша. Положив деньги карман, Удачвин предложил продолжить эксперимент. Пройдя еще метров триста Некупный, остановился у другого киоска.
– Чтобы выиграть? – задумался везунчик. – О, пылесос мне пора сменить. Выбирайте, лейтенант, билет.
И здесь он попал в точку.
– Надеюсь, японский, – равнодушно сказал Удачвин, когда под защитным слоем на билете они вместе увидели рисунок пылесоса. – Ну а сейчас, чтобы у вас насчет меня развеялись сомнения, куплю-ка я билетик спортлото, – потер руки Удачвин. – Так, так, – бормотал он, зачеркивая цифры. – Возьмите, лейтенант, четыре цифры совпадут. Поздравляю.
– Ладно, – неверяще усмехнулся Некупный, положив билет в карман, – на мелочах вы меня убедили. Проверим по крупному. Пока можете быть свободны. Я вас вызову.
В воскресение Некупный посмотрел шоу Спортлото, которым до этого он никогда не интересовался. Итоги тиража принесли ему неожиданность, которую, впрочем, предсказывал коварный подозреваемый.
«Чертовщина какая-то, – зажмурился лейтенант, – не может быть. Случайность». И вдруг он похолодел от ужаса – четыре номера получалось около двух тысяч рублей, а билет у него, считай – взятка. Некупный дрогнул, как просто он попался. Сейчас Удачвин предстал перед ним во всем своем изощренном коварстве. Лейтенант мучился весь день и всю ночь, а утром пошел к начальству.
Руководство не расценило выигрыш как взятку, но на всякий случай посоветовало перевести его в фонд помощи детям. Некупный выполнил этот мудрый совет, добавив к выигрышу еще и свою сотню.
Прошло около месяца. За успехи по службе Некупный получил неделю внеочередного отпуска.
Валяясь на пляже и опасаясь привыкнуть к безделью, Некупный аккуратно перемножал в уме шестизначные цифры. – Что, убедились, лейтенант? Все вышло, как я вам говорил, а вы, по-моему, сомневались, – к нему на песочек подсел Удачвин.
Не зная, что делать, Некупный схватил одежду в охапку и поспешил в свой корпус.
После обеда в пансионате состоялся очередной блицтурнир по шахматам среди отдыхающих. Некупный, имеющий первый разряд, уверенно шел в лидерах. Вдруг напротив него сел сияющий Удачвин. Лейтенант хмуро глянул на этого подозрительного во всем человека, которого и видеть больше не хотел.
– А я участник, – весело пояснил Удачвин.
«Ах, так, – яростно задышал Некупный, – ну я сейчас тебя разделаю, как Бог черепаху!»
Но игра у него почему-то не клеилась, хотя Удачвин вообще не думал над ходами, а больше глазел на висящий рядом стенд «Охрана материнства». Некупного бесила такая наглость, кстати, в последнее время он стал замечать за собой повышенное эмоциональное восприятие. Он лихорадочно придумывал такие сложнейшие и коварные комбинации на шахматном поле, при виде которых дрогнул бы и гроссмейстер. И вот когда он приготовился через пару ходов уже праздновать победу, Удачвин скучным голосом произнес:
– Мат вам, господин лейтенант.
Вечером состоялось подведение итогов матча и награждение занявших призовые места. Вручая победителю главный приз – пачку чистых карточек спортлото, организаторы
турнира поинтересовались, какой у него разряд. Блиц-чемпион, обреченно глядя на приз, ответил, что сегодня он играл в эту игру третий раз в жизни. Собравшиеся дружно захлопали кокетливому юмору победителя, и лишь один Некупный поверил его словам.
«Мне всегда везет на выигрыши», – всплыло в памяти объяснение Удачвина. Получается – он честный человек, ну наверное, ясновидящий, экстрасенс какой-нибудь.
В ином случае Удачвин крутил бы такими делами, что им занимались не лейтенанты, а генералы.
– Что делать, лейтенант? – печально спросил его подошедший Удачвин. – Какой же я невезучий. Куда мне их? Может, вы возьмете? Я могу заполнить. Шесть цифр гарантирую.
– Ну уж нет, – ответил Некупный. – Хотите, раздайте людям. Или отнесите в какое-нибудь общество пенсионеров, инвалидов...
– Инвалидам? – заскучал Удачвин. – Это мысль. Слушайте, лейтенант, а что, вам, вообще не нужны деньги? Предположим, вы нашли миллион баксов, или два, вот здесь на
пляже, чтоб вы сделали?
– Да отстаньте вы от меня. Как вы мне надоели, опять вы про это. Ну если бы нашел, да хоть десять, хоть сто, сдал бы государству. А как иначе?
Они, задумавшись, вместе шли к морю. Быстро смеркалось. Тучи закрыли небо. И где-то невдалеке сверкнула молния. Собирался дождь, и поэтому на берегу никого не было.
– Я убедился, что вы – несомненно честный человек, лейтенант, – изменившимся тоном заговорил Удачвин. – А это моя последняя попытка. Времени больше нет – пора улетать.
И все же мне повезло – на семнадцатый раз я встретил абсолютно бескорыстного человека. Все остальные, хоть в чем-то, но проявляли слабость, а вы...
Удачвин в упор уставился в глаза Некупного тяжелым гипнотизирующим взглядом. Мощный поток энергии давил на лейтенанта, заставляя подчиняться чужой воле, хотя Некупный совершенно не поддавался внушению.
– В созвездии Лебро Ратаутаса на планете Стис-39 открыли залежи минерала бессмертия и там срочно нужен честнейший, неподкупный контролер таможни, а на таких разумных у нас острая нехватка. – Пвсевдоудачвин усилил внушение.
– Сейчас нас подберет планетарный шлюп.
Некупный, неестественно подломившись, упал на песок. Пришелец бросился к нему.
– Что такое? – недоуменно бормотал он по-своему, ощупывая Некупного. – Для этого вида разумных я применил вполне допустимую мощность. Это проверено.
На бедре Некупного его пальцы задержались. Инопланетянин оттянул плавки и сильно надавил на основание берцовой кости лейтенанта. Кожа на этом месте отошла. И
показалась маленькая никелированная табличка. «Собственность МВД. Кибернетический робот РК-11М-супер».
Пришелец издал горестный крик, оторвался от земли и скрылся в низко нависшей туче странной треугольной формы.

ИНФЕКЦИЯ

В город я прибыл утром, и сразу же пошел в торговый центр. Мимо многочисленных бутиков медленно текла густая воскресная толпа. Я рассеянно поглядывал на витрины, пока в одной мое внимание не привлекла яркая табличка. «Новинка! Комбинезоны для отдыха и работы. На любой сезон! Для любого возраста!».
Я зашел внутрь. Несколько покупателей придирчиво рассматривали элегантный оригинальный комби из прочной, красивой ткани. Цена была вполне сносная, и молодежь охотно приобретала новинку.
Да, вещь была на совесть, но народ к этому как-то не привык. В дешевизне и качестве отечественного товара многим чудился какой-то обман.
– Хороший материал, – похвалил я. – Где такой достаете?
– Секрет фирмы, – улыбнулся продавец, заворачивая покупку миловидной девушке. – Да что материал? А дизайн? Покрой, пошив – все о’кей! Не уступает лучшим зарубежным
образцам.
– Здорово, протянул я, – сшито – блеск.
– Будете брать? Выбирайте? – продавец переключился на меня.
Я украдкой оглянулся.
– Буду, Йо-171, буду.
– Что? – почти неслышно прошептал продавец и громко объявил посетителям:
– Закрываюсь. Приемка товара!
Захлопнув дверь за последним, он обернулся ко мне.
– Региональный инспектор. Межпланетный Главторгконтроль, – представился я, показав именную карточку с голограммой. – Разрешение на торговлю? Накладная?
– Как вы меня определили, инспектор? – поинтересовался продавец, показывая документы. – Я вроде ничем не отличаюсь от здешних аборигенов.
– Только внешне, Йо, но не товаром. Такая качественная продукция здесь будет лет через пятнадцать, не раньше. Вы перепутали не только страну, но и континент, а может, и планету. Грубое нарушение правил. Строгий выговор вам обеспечен.
При все усиливающемся контроле за межпланетной торговлей «строгач» означал штраф в половину оклада и трехмесячный перевод на должность оператора грузовых работ. Йо-171 молчал, растерянно хлопая искусственными ресницами.
– Придется утилизировать все. Составим акт.
– Что я мог сделать? – заканючил он. – Я просил завснаба что-нибудь попроще и похуже. Нет, говорит, на складах ничего такого. Промышленность подводит, напрочь разучилась делать некачественные вещи, бери, мол, что дают. Инспектор, простите на первый раз.
Я пренебрежительно фыркнул и еще больше построжал.
– Сколько у вас в кассе единиц биоинформатики? 80 тысяч? С таким товаром могло бы быть и больше.
– Здесь не творческая обстановка, инспектор. Я же не от магазина Академии наук. Тут много с людей не вытянешь. Сплошь примитив. Мысли-то у всех только о деньгах и
болезнях.
Йо-171 нехотя полез под прилавок за утилизатором. Но тут раздался негромкий хлопок экспресс-переброски и в бутике возникли два здоровенных субъекта с небрежно
сделанными лицами.
– Как торговлишка, ребятки? Идет? – они оглядели полки с товарами.
– Кто такие? – с металлом в голосе произнес я. – Не кажется ли вам, что...
– Помолчи, старый, – один из субъектов толкнул меня стволом мощного парализатора. – Ты продавец?
От неожиданности я опешил.
– Так вот, мы берем тебя под свою защиту. Это будет стоить сто тысяч биоединиц в месяц. Иначе...
Что они несут? Я протестующе дернулся, но дуло парализатора еще сильнее вдавилось мне в живот. В памяти возникло туземное слово «рэкет». Но это здесь при низком уровне
цивилизации. У нас такого быть не может.
– Не тратьте заряды, парни. С этого жмота вам ничего не выжать. Мы его уже предупреждали, – раздался спокойный голос Йо-171. – Пусть пеняет на себя, – и он быстро провел широким раструбом утилизатора по товару. Через пять секунд в бутике стало пусто.
Вымогатели остолбенело пялились на него.
– Он и за 50 тысяч не соглашается. Так что не переживайте, – блестяще продолжал импровизировать продавец.
– Да? – наконец пришел в себя один из них. – Даже за 50? – Ну извини, – второй по-приятельски хлопнул Йо по плечу. – Накладка, получается, вышла? Опередил ты нас, шустряк. Пока.
Я долго отходил от случившегося. Противно ныли мышцы живота, а во рту появился какой-то металлический привкус.
– Может, обойдемся без строгого, инспектор? Я и так потерпел убытки, – Йо-171 умоляюще смотрел на меня.
Я заколебался. Продавец в экстремальной обстановке вел себя весьма находчиво, чего не скажешь обо мне. Еще пустит слух, что я струсил.
– Уговорил, – через силу процедил я. – Составим акт утилизации по пункту непредвиденных планетарных причин.
К таким причинам относился широчайший диапазон факторов – от геологических катастроф до уличных беспорядков. Удобный пунктик!
– Все, – сказал я, и скрепил акт личной печатью и микробным кодом.
– Нет, – жестко ответил продавец и сунул мне именную карточку.
«Старший уполномоченный межпланетного бюро по надзору за инспекцией и контролем. Асс-37».
Я судорожно сглотнул.
– Вы грубо и умышленно нарушили правила, инспектор. Строгий выговор вам обеспечен.
Строгий выговор при постоянном сокращении штатов инспекции означал стопроцентную гарантию увольнения. Какой же я, пользуясь местным лексиконом, балбес! Прекрасно же знал – бюро по надзору в своих проверках прибегает к тысячам уловок и хитростей, у них тоже установлен определенный план раскрываемости. Попался как ребенок. Жаль, уполномоченного, с его зарплатой, не уговоришь и не купишь.
Терять было нечего. Я малость успокоился.
– А эти «рэкетиры» ваши сотрудники?
– За кого вы нас принимаете, – не на шутку обиделся Асс. – Мы всегда работаем по-настоящему. Мы им просто подкинули наводку, кстати, как и вам. Скажу по секрету, это наша постоянная точка.
«Сколько же дураков здесь засыпалось», – мелькнуло у меня в голове. А на вопрос, откуда появились в наших системах такие вымогатели, уполномоченный откровенно усмехнулся. – Ничего удивительного, что вы о них не знали. Вы инспектор, а они, «трясут» в основном продавцов, работающих с валютой. Ведь по официальному курсу в последнее время резко подскочили цены на единицу биоформа земного типа. А этой валютой пользуются почти все цивилизации общегалактического рынка.
Пять месяцев я «сидел на мели»! С выговором на теплое место не пробиться. На вынужденном отдыхе внимательно огляделся вокруг. Елки-палки! Неужели никто не понимает, что аборигены Земли своим биоинформом с нашей подачи невольно заразили всю Галактику. Какими мы стали?! Что думает правительство? А, впрочем, наплевать, мне что, больше всех надо? На днях достал «пушку» – мощный парализатор, неплохо
сделанное лицо, а полчасика экспресс-переброски уступит в долг один кореш.
Пора делом заниматься!

СОБАЧКА

Каждый вечер после работы Едуков садился на велосипед и около часа катался по асфальтовым дорожкам городского парка, сохраняя таким образом стройную фигуру и бодрость. Но сегодня посреди пути он заметил, что на переднем колесе приспустила камера. Едуков остановился, собираясь подкачать ее, а велосипедный насос, зараза! выскользнув из рук, скатился с дорожки на мокрую и липкую после дневного дождя землю. Осторожно выцарапав его оттуда, Едуков легонько постучал насосом об асфальт, но земля не отставала. Тогда он стал обстукивать насос об небольшой валун, наполовину обросший мохом, все равно, грязь держалась крепко. И тряпочки как, на зло, с собой никакой не было. Разозлившись, Едуков с силой вдарил пару раз по камню, так что насос сбоку маленько помялся.
«Вот, гадство, – расстроился Едуков, – так мне и надо, белы рученьки замарать побоялся». Неожиданно от валуна верхняя половина отскочила и повисла крышкой, а изнутри появилось что-то вроде телескопической трубы с раструбом на конце, смахивающим на голову бульдога. Так вот, эта «голова» поднялась в высоту метров до двух и остановилась. Едуков оторопел, не веря своим глазам, а из раструба раздался голос с этаким металлическим акцентом, мол, не бойсь, я – комплексный автомат-наблюдатель высшего класса модели ГАВ-942, и послан очень высокоразвитой цивилизацией из созвездия, как вы его называете – Гончих Псов.
– Поэтому, – продолжал ГАВ, – ваше превосходительство, нажимайте зеленую кнопку «Задание».
Да, судя по всему, что-то серьезно сдвинулось в устройстве внеземного автонаблюдателя от ударов насоса, наверное, долбанул его Едуков по самому слабому месту.
«Надо же, – быстро пришел в себя Едуков, – с пришельцем-роботом встретился. И попробуй, откажись от его предложения – вдруг еще сильнее замкнет с непредсказуемыми
последствиями. Где кнопка? Жмем. Проверим, пусть попробует сотворить соковыжималку, старая-то почти накрылась. Вот жена обрадуется».
Только подумал, щелкнуло в трубе – и перед ногами Едукова материализовалась новенькая соковыжималка-шинковка, а в руке его оказался свисток, очень похожий на милицейский. Гаишный. Оказывается, стоило дунуть в который, – и робот будет тут как тут.
Супруга вначале просто растаяла от презента, но затем крепко взялась за мужа – такая соковыжималка немало стоит. И где это Едуков так долго деньги прятал, если говорит, что копил. А где паспорт, инструкция на агрегат, потерял что ли? Подозрительно.
Обстановка накалялась, и повеяло приближающимся скандалом. Испугавшись, Едуков раскололся, рассказав все.
– А ну-ка, свисни! – супруга все еще пыталась вывести его на чистую воду.
Едуков с опаской дунул в свисток. В углу комнаты возникла трубообразная фигура комплексного автомата.
«Во, дает, – восхитился Едуков, – телетранспортация у них на высоте!».
Немного попривыкнув к виду робота, жена Едукова попросила его настроить телевизор. Постоянно сбивались программы. ГАВ-942 быстро справился с этим делом, не сходя
с места. Потом, по ее требованию, он где-то внутри себя наточил ножи от мясорубки, просверлил отверстия в стене для полок, сотворил радиоуправляемую игрушку для сыны
Едуковых, отдыхающего у бабушки на даче. У супруги разгорелись глаза. – Слушай, Славик, – зашептала она на ухо Едукову, – что это мы все по мелочам. Давай, прикажем достать новую иномарку с документами. Я на курсы вождения запишусь.
– Ты что?! – отшатнулся Едуков. – Если и сможет, то потом нас спросят, на какие шиши вы, ребятки, ее купили? Подавайте-ка декларацию о доходах! Ты чего подавать будешь?
Робота? А он исчезнет, ему нельзя себя афишировать, и загремим мы с конфискацией!
Зная, осторожность своей половины, Едуков нарочно сгустил краски, и это подействовало – жена, побледнев, притихла, но через часик, поглядывая на комплексный автомат, опять подошла к мужу.
– Славик, а что ему, бедняжке, по камням прятаться, пусть пока у нас побудет, заодно и квартиру посторожит лучше любой собаки. Ой, я придумала! – как ребенок захлопала она в ладоши и тут же принялась учить робота имитировать собачий лай.
Тот оказался способным учеником и вскоре уже лаял густым хриплым басом, а рычал так зло и грозно, что распугал бы стаю волков. Едукова пришла в восторг и в знак особого
расположения аккуратно протерла модель высшего класса мягкой тряпочкой. Едукову даже показалось, что во время чистки искусственный посланец высокоразвитой
цивилизации тихо урчал от удовольствия.
«Вот бы его разобрать, – начал было мечтать Едуков, – сколько бы сделали открытий. Если б, конечно, что-нибудь в этом устройстве поняли», – тут же отрезвил он себя.
Проснулся Едуков ночью от какого-то щелканья. Жены рядом не было, а звуки доносились из детской. Едуков, протирая слипающиеся глаза, пошел туда. И застал картину, напоминающую в миниатюре на промтоварный магазин во время учета. На полу валялись женские сапоги, туфли, груды коробочек с французским, итальянским парфюмом, одежда от Версачи и Армани, несколько шуб и еще что-то неустанно
выдаваемое роботом по списку, оглашаемому супругой.
Рассвирепев, и не обращая внимания на слезные просьбы жены оставить хоть что-нибудь, Едуков приказал ГАВу убрать все. Объяснив ей, что в любой момент могут появиться хозяева робота, и как тогда будут выглядеть Едуковы? Представителями человечества, помешанными на шмотках?
Утром, на выходе из подъезда Едукова остановила соседка. – Сенбернарчика завели? Солидный пес. Я породу по лаю определяю. Покажите красавца.
Едуков, смутившись, стал путано объяснять, что это не их, а знакомая собака, то есть собака знакомых. Приходившая в гости, то есть с гостями.
Прошло два дня и, вернувшись с очередной велосипедной прогулки немного раньше обычного, Едуков почувствовал в квартире резкий неприятный запах. Испуганная жена
суетилась возле автомата-наблюдателя, его раскалившаяся оболочка, уже остывая, медленно тускнела.
– Что это с ним?! – воскликнул изумленный Едуков.
– Перегорел, – тихо ответила супруга, виновато отводя взгляд.
– Как перегорел? – снова вскричал Едуков, едва не подпрыгнув на месте. – Он утюг, что ли? Признавайся, что ты сделала?!
– Успокойся, Славик, успокойся, – зачастила жена. – Я тут в Инете случайно наткнулась на информацию, что один наш беглый миллиардер имеет счета в швейцарских банках. Ну попросила ГАВа выяснить, в каких. Он узнал. Я попросила номер счета и пароль, и он начал нагреваться. Нам бы так не помешали миллиона два долларов.
– Господи, – не выдержал Едуков. – Ты с ума сошла. – Он схватился за голову. – Какие миллионы?
– Нечестно нажитые деньги, – всхлипнула жена. – А у нас до получки – шиш да маленько. ГАВ номер счета узнал, а вот на пароле прямо весь раскраснелся, лаять стал, а после в нем что-то звякнуло и он запах.
«Значит, совсем сдвинулся ГАВ, – тоскливо размышлял Едуков. – Не выдержал контактов с людьми. Сначала я его своим насосом, потом жена своим вопросом. Угробили инопланетную технику. Варвары».
Резкий и долгий звонок в дверь заставил содрогнуться супругов. Наверное, пришельцы. За своим сломавшимся наблюдателем. Что им скажем?
Жена, умоляюще взглянула на мужа и, закусив губу, пошла открывать.
– Дорогуша, – раздался из коридора голос соседки, – ну не прячьте, покажите сенбернарчика. Какой же у него солидный голос.
Едуков дальше не слушал. Он смотрел на робота, который как-то весь съежился, покрылся инеем и стал быстро исчезать, распадаясь на отдельные части. Сработал блок самоликвидации, догадался Едуков.
Когда в комнату вернулась жена, от автомата уже ничего не осталось, а в квартире стоял собачий холод.
С этого вечера жена Едукова перед сном обязательно выходила подышать свежим воздухом. Едуков старательно делал вид, что ни о чем не догадывается, и с печальной улыбкой слушал, как где-то невдалеке звучат короткие трели свистка,
подаренного ГАВом. С получки он купил щенка сенбернара, и скоро вечерние
свистки прекратились.

СОВПАДЕНИЯ

Мозг мирового океана мирно дремал на глубине пяти с половиной тысяч метров, почти касаясь дна. Его студнеобразная масса объемом около 100 кубических метров мерно
пульсировала, затерявшись в непроницаемом мраке Ангольской котловины.
Мозг умел подключаться к органам чувств любых живых существ, как обитающих в воде, так и в непосредственной близости от нее. А во время обложных дождей, сезонных ливней, он имел возможность наблюдать и часть безводной территории материков. Лет пятьсот назад, предвидя интенсивное освоение человечеством планеты, Мозг создал систему дубль-Мозгов во всех океанах и больших речных системах. Они служили для сбора и обработки информации по своим регионам, и Главный Мозг уже не отвлекался на мелочи, а выбирал из представленного самое важное для себя. За сотни миллионов лет существования у него, наконец, появилось свободное время для неторопливых размышлений и отдыха. И Мозг постепенно увлекся коллекционированием различных уникальных событий, случайностей, маловероятных совпадений и тому подобных вещей, иногда происходящих в природе, но чаще в человеческой деятельности, а о человеке Мозг знал почти все, он видел все ступени его эволюции.
... Главного Мозга вывел из задумчивости сигнал. Два дубль-Мозга из различных районов Земного шара сообщили, что в одну и ту же секунду зарегистрировали одни и те же слова, сказанные, правда, на разных языках, двумя парами людей, при этом обе пары совершили очень похожие действия, синхронно бросив что-то в реки, где они находились.
Событие было вполне обычное, мало ли кто из семи миллиардов делает что-то одинаковое и в одно время. Но за последнюю декаду, как назло, наблюдалось очень мало интересных
совпадений и Главный Мозг скучал. Приняв информацию, Мозг оживился и даже захотел вступить в контакт с этими людьми, что-то давненько он этого не делал.
– Сколько денег, Дин, а? Черт их возьми, из-за этого стоило рисковать. – Чарли алчно улыбаясь, смотрел на пачки долларов, высыпанных из дорожной сумки на стол. Дин
старался скрыть свои чувства, но его пальцы, держащие сигарету, слегка подрагивали.
С час назад он и Чарли тихо и аккуратно обчистили отделение банка в одном из районов города. Кассир с виду был хоть и молодой, но сообразительный малый, и очень хотел
дожить до пенсии. Поэтому, увидев направленный на него крупнокалиберный пистолет, скрытый от посторонних поставленной на стойку дорожной сумкой, он почти спокойно
принял от лучезарно улыбающегося Дина бланк, где печатными буквами вежливо разъяснялось, что делать дальше. Следуя этой инструкции, кассир небрежно поводил ручкой по бланку, имитируя заполнение документа, и вслух назвал указанную сумму. Дин одобрительно кивнул. Кассир, открыв сейф, начал выкладывать пачки денег, а Дин одной рукой изящно бросал их в сумку. Стоящий рядом лицом к залу Чарли, старательно посылал из-под фальшивых усов серии очаровательно-добродушных улыбок, и даже нахально подмигнул подозрительно посматривающему в его сторону охраннику, заставив того озадаченно отвести взгляд.
Наполнив сумку, они быстрым и ровным шагом вышли на улицу к автомобилю. Рывком тронув с места, Дин и Чарли увидели выбегающих из дверей охранников, и резко свернули за угол в проходные дворы. Ну а здесь, на снятой ими неделю назад квартире приятели любовались плодами своего рискованного труда.
– Надо отсюда побыстрее сматываться Чарли, – сказал Дин, стягивая мешавший ему парик – голова Дина, в верхней ее части была также далека от признаков каких-нибудь волос, как и лист чистой бумаги, и эту примету хорошо знала полиция, по крайней мере, десятка штатов.
– У меня во Флориде есть местечко, где можно отсидеться. В это время там полно отдыхающих, так что подозрений мы не вызовем, – отозвался Чарли.
Наскоро собравшись, они осторожно вышли на улицу. Шел мелкий, тягучий и совсем не летний дождь. Прохожих было мало и это без труда позволяло определить отсутствие явной слежки. Перейдя дорогу, они остановились около парапета набережной, поджидая такси. Еще раз оглянувшись, Дин ловким движением швырнул в реку пакет с париками и пистолетом, жаль, ствол, конечно, но вдруг этот исполнительный кассир запомнил марку, тип оружия. А если что, то им даже косвенные улики могут навредить.
– И концы в воду, – одновременно проговорили Дин и Чарли, глядя на исчезающие в реке атрибуты ограбления.

Было полнолуние, и тайга стояла, освещенная бледно-серебристым светом. Уже второй час терпеливо сидели в засаде у солонца Михайлыч и Леха, тихим шепотом матеря оголтелую комариную рать. По сравнению с Михайлычем молодому Лехе приходилось труднее. И он про себя посылал к черту эту охоту на зверя, превратившуюся в охоту комаров на людей.
Неожиданно Михайлыч толкнул недовольно сопевшего Леху – «замри!». Они затаили дыхание и увидели, как на поляну беззвучно вышел марал. Задрав голову, он долго нюхал воздух, затем успокоился и, подойдя к знакомому месту, начал лизать соленую землю. Леха мигом забыл о комарах и закусил губу, совмещая
расплывающуюся в призрачном лунном свете черную точку мушки с головой зверя. Выстрелы грохнули один за другим, марал рванулся с места, но его передние ноги подогнулись и он ткнулся мордой в траву.
– Здоров бык, – рассматривая зверя, – прищелкнул языком Михайлыч. – А сейчас, Леха, быстро за работу.
Он принялся ловко разделывать тушу. Потом браконьеры сделали несколько ходок к реке, где стояла их моторка, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, доверху набитых мясом. В последний раз, когда Михайлыч стал складывать в старый мешок бросовые части от туши, шкуру, потроха, голову,
Леха заупрямился.
– Да на кой это нам, Михайлыч? Оставим здесь.
– Молчи, дурень, – прикрикнул на него тяжело дышавший от усталости Михайлыч. – Зачем нам лишние улики для егерей оставлять. Все унесем – и в реку.
– Ну а кровь куда денем? Да и сами натоптали вокруг. Заметем что ли? – съехидничал Леха.
– Эх, паря, – осуждающе покачал головой Михайлыч, – кровь не доказательство, ее егерь в стаканчик собирать не будет, на экспертизу не понесет. Следы марала тоже к делу не пришьешь – ни мяса, ни костей. А сами мы, зря, что ли старые калоши на сапоги надели? Нет тут наших следов. – Михайлыч хитро заулыбался. – Но, а если егерь Долгушин что и заподозрит, то улик прямых против нас нет. Может, мы с тобой дикую лошадь подстрелили. Лет пятнадцать назад убежала у меня кобыла в тайгу – и каюк. Она и была, скажу. А если сильно приставать будут, говори, Леха, палец, мол, порезал, – хохотнул Михайлыч.
Налегая на весла основательно потяжелевшей лодки, браконьеры тихо отплыли от берега и сбросили мешок с отходами добычи в реку.
– И концы в воду, – в унисон вырвалось у обоих. Глянув друг на друга, Михайлыч и Леха ухмыльнулись.

«Чем я вам могу помочь?» – раздался в сознании Чарли и Дина четкий, громкий голос. Дин резко оглянулся – поблизости никого не было. По шоссе проносились машины, а
рядом неторопливо текла широкая грязная Миссури.
– Что за черт? – пробормотал Чарли, – Дин, вроде кто-то что-то сказал. Слышал?
– Останавливай такси, Чарли, – почти не разжимая губ, процедил Дин, вспотевшей рукой сжав в кармане запасной револьвер.
«Не спешите. Повторяю: я вам могу помочь. Бояться меня не надо. Я – Мозг мирового океана и иногда общаюсь с людьми».
Чарли побледнел:
– Это штучки полиции, Дин, или мы уже свихнулись. Несмотря на попытки сохранить самообладание, Дин тоже порядком струхнул, Чарли, наверное, прав, насчет полиции, но рехнуться разом они не могли.
Мозг спокойно повторил свои объяснения.
– Так ты водяной будешь? – с опаской спросил Чарли, беспокойно поглядывая в сторону реки.
«Я – Главный Мозг планеты и вполне закономерная реальность, а не эти выдумки невежественных людей, – обиженно повысил тон Мозг. – И хотя я в последний раз вступал в контакт сто семьдесят четыре года назад по вашему летоисчислению, сегодня вы меня порадовали – все-таки кое-какое совпадение. Ни одного похожего случая за десять суток. Поэтому я могу выполнить пару ваших желаний, при условии, что от них не будет ни малейшего вреда природе и людям».
– Прямо Санта-Клаус или джин какой-то, – недоверчиво сплюнул Дин. – И радости твоей я не понял.
«Рассказывай, – с иронией подумал Чарли, – да чтобы за десять дней нигде не взяли банк – быть такого не может».
«Я жду», – поторопил Мозг.
– В общем, – немного волнуясь, сказал Дин, – нам срочно нужно во Флориду, в какой-нибудь городок у побережья. Хотим немного отдохнуть, а то пахали, как каторжные, – он
вдруг запнулся от неожиданного и неприятного сравнения.
Из воды вырвался клуб синеватого дыма, моментально окутал людей. И исчез вместе с ними.
... Дин и Чарли в новых легких костюмах сидели на веранде ресторана, потягивая ледяное виски и глазея на пляж, заполненный отдыхающими. Немного опьяневший от спиртного, а больше от недавнего мгновенного путешествия за полторы тысячи миль, обычно сдержанный Дин делился с напарником планами своей дальнейшей жизни. Он твердо решил завязать, осесть в тихом местечке безбедно, но не выпячиваясь.
Чарли, в свою очередь, намеревался завести собственное дело – купить бар или ресторанчик. Они хапнули крупный куш и хотели распорядиться деньгами умно и порядочно. Приятели не были закоренелыми преступниками – просто когда-то так сложились обстоятельства, и глупо сейчас упускать возможность начать новую жизнь.
Их увлеченную беседу прервал Мозг: «Что еще могу сделать?». Его голос звучал в сознании устало и строго. – Во, появился, – встрепенулся Чарли. – Спасибо, приятель. Сказать по правде, мы сначала тебе не поверили. – Он повернулся к Дину и взъерошил свою курчавую шевелюру.
– Что же попросим. Надо подумать.
«Сейчас выдаст какую-нибудь чушь, – глядя на Чарли, думал Дин, – а этот из океана выполнит, ему все равно». Он привычно позавидывал бурной растительности Чарли и его
осенило.
– Короче, – твердо произнес Дин, – сделай так, чтобы у меня на голове росли густые волосы, и побыстрей.
– Да ты что? – сдавленно пискнул Чарли, изумленно уставившись на приятеля.
«Прощайте», – удаляясь, стихал в их сознании голос Мозга.
– Эй, как же так, постой, – заволновался Чарли. – Слушай, приятель пошутил, мы хотели другое. Дин, скажи ему...
Но Дин этого не слышал, он, радостно улыбаясь, поглаживал голову, ощущая вместо привычной гладкой кожи пробивающиеся волосы.

«Чем я вам могу помочь?» – раздался где-то вроде рядом громкий, четкий голос. Михайлыч и Леха вздрогнули от неожиданности и испуганно начали озираться. Старый браконьер ловким кошачьим движением схватил ружье и взвел курки. Леха, съежившись, пригнулся к мотору.
«Долгушин», – промелькнуло в голове у обоих.
– Заводи! - прохрипел Михайлыч, и Леха яростно рванул стартер. Мотор завелся сразу.
«Не спешите. Повторяю: я вам могу помочь. Бояться меня не надо. Я – Мозг мирового океана и иногда общаюсь с людьми». Голос раздавался совершенно ясно, несмотря на шум мотора, и молодой и старый поняли, что столкнулись с чем-то необычным.
«Инопланетяне», – замирая сердцем, подумал Леха, машинально направляя лодку на середину реки.
Мозг спокойно и настойчиво повторил свои объяснения.
– Как в сказке, золотая рыбка и только, – прокричал Леха Михайлычу, настороженно крутившему головой, он, видимо, искал источник звука, проникающего прямо в мозги. – Ты где? – сдавленно произнес Михайлыч. – Хотя бы покажись.
«Я очень далеко от вас», – ответил Мозг и передал свое изображение.
– Господи, – прошептал старик, – страх-то какой.
«Ваше желание?», – напомнил Мозг.
Михайлыч впал в транс, беззвучно шевеля губами. Посмотрев на него, Леха испугался за сегодня второй раз и, набравшись смелости, попросил:
– Добросьте, если можно вместе с лодкой до поселка. Тут недалеко, километров десять.
«И им тоже понадобилась телетранспортировка», – обрадовался Мозг и решил повысить разряд этих совпадений на два пункта.
Моторку на миг окутал синеватый густой туман...
– Струхнул, Михайлыч, – раскрасневшийся Леха хлопнул напарника по плечу. – Голос услышал, и креститься стал. А ты бы его из ружья пугнул, – громко расхохотался он,
наслаждаясь замешательством всегда шустрого и отчаянного, несмотря на свои годы, мужика. От пережитого стресса водка Михайлыча почти не брала. Он смутно, словно во сне помнил, как они моментом очутились возле поселка, потом перетаскивали мясо по домам, и окончательно Михайлыч пришел в себя, лишь сидя в своей летней кухне после второго стакана водки.
– Знаешь, паря, – смущенно оправдывался он, – никогда не верил ни в чертей, ни в леших, а тут вот, на старости лет с нечистой силой пришлось столкнуться, истинно – водяной был.
–Ты это брось, – закачал пальцем Леха перед его носом. – Сказано было – Мозг, пришелец, значит. Я в газетах читал и по телеку видел про такое. Вдобавок, у него совпадение получилось – вышел, наконец, на людей, на нас, и еще где-то тоже двух человек встретил. А то из Космоса – прямо в океан, не разобрался поначалу.
«Что еще я могу сделать?» – проявился Мозг.
Михайлыч, смачно хрустевший огурцом, поперхнулся, но Лехе сейчас сам черт был брат.
– Значится так, – начал он, – мы люди простые, нам много не надо. Во-первых... а ну давай, Михайлыч, по последней, и все. Ух! Что значит, «прощайте»? Во-первых, говорю, чтобы охота у нас всегда была удачная. Во-вторых, чтобы дома рыба не переводилась. Ну и может деньжат, Михайлыч, попросим, не помешают.
«Сколько раз давал себе зарок – не связываться с людьми, – грустно думал Мозг. – С ними все не так. И опять нехорошо вышло – полностью не просканировав, кто такие, вступил в контакт, пообещал выполнить просьбы. Обрадовался раньше времени. А они нарушители законов! Вот сюрприз. Наверное, я старею, – еще больше запечалился Мозг. – Раньше с первого контакта человек был как на ладони, а сейчас стали какие-то скрытные. Все, – минимум лет двести никакого общения с ними! А иногда так хочется сделать для людей что-нибудь приятное – они такие же носители Разума, как и я...».

Дин на какое-то время стал городской достопримечательностью – ни у одной из женщин не было таких густых и длинных волос, причем росли они очень быстро, прямо на глазах. Сначала его стриг Чарли, но не в силах простить Дину такого дурацкого желания, вскоре тихо смылся со своей долей. И вовремя – фотографии Дина появились в газетах под жирными заголовками «Феномен из Венсиса», и своего старого знакомого опознала полиция.
В тюрьме, вероятно, из-за недостатка нужных витаминов и свежего воздуха, волосы прекратили расти, и голова Дина приобрела привычный вид. Говорят, что он там взялся писать книгу по заказу одного издательства под названием «Сохраня голову, по волосам не плачут».
Чарли по дороге в аэропорт до нитки обчистили местные бандиты, и ему волей-неволей пришлось вернуться к прежнему ремеслу, а затем в тюрьму. Там у Чарли неожиданно открылись незаурядные способности парикмахера, благодаря чему он пользуется некоторыми льготами от тюремного начальства и, мечтает, выйдя на свободу, работать модным дамским мастером.

Буквально со следующего дня Леха и Михайлыч совершенно неожиданно для себя «завязали» с выпивкой. Ничего не понимающий Леха, на первых порах просто не мог в это поверить, но, несмотря на все его ухищрения, спиртное организм не принимал, ни под каким видом. Часто просыпаясь среди ночи, Леха выходил на крыльцо и, тоскуя, смотрел на звездное небо, мысленно посылая инопланетянам свои тщательно продуманные желания. Затем он решил заняться астрономией и, выбрав в библиотеке мудреную книжку на эту тему, плотно засел за нее. Где-то к середине книги Леха понял, что изучает астрологию, но уже было поздно. Сейчас на весь район он единственный астролог и с увлечением составляет прогнозы на любые случаи жизни.
Михайлыч, в свою очередь, сразу догадался, что отвращение к алкоголю сотворил пришелец–водяной и покорно принял этот удар судьбы, как кару за свои многочисленные грехи. Он пошел на поклон к Долгушину, и сейчас рьяно помогает ему в сохранении родной фауны, хотя возникшее желание – уйти в монастырь, не покидает его.
Созданный последним, еще совсем молодой дубль-Мозг зафиксировал в одном приморском городе многотысячное скопление людей, вдруг разом прокричавших странное слово «Гол!». Интересно, что за минуту до этого громогласного вопля
люди кричать этого не собирались.
Обрадованный таким удивительным совпадением, дубль-Мозг немедленно сообщил о происшедшем Главному, за что тут же получил большой разнос и указание: «до особого распоряжения не обращать внимания на этих коварных людей».

ПОЛЯРНОСТЬ

Ответным залпом экрны все-таки зацепили сторожевик, и он бешено завращался вокруг своей оси. Но Акру хватило мгновения, чтобы послать корабль в нуль–пространство и уйти от погони.
Они вынырнули где-то ближе к краю Галактики, и тут же все системы и приборы звездолета с жуткой быстротой стали выходить из строя. Яйцеобразный корпус сторожевика сотрясала частая крупная дрожь. Времени почти не оставалось.
Атр и его помощник Нак бросились в спасательную капсулу, дав ей максимальный ход. Еле заметная в черноте Космоса фиолетовая вспышка возникла на месте их корабля и,
успев лизнуть капсулу, растворилась в пустоте. Астронавты, лежа в креслах, беспомощно наблюдали, как потерявшее управление судно со страшной скоростью
неслось к ближайшей планете. Полностью обшивка кабины сгорела совсем близко от поверхности. В беспорядочном падении Акр и Нат ухитрились выскользнуть из раскалившихся тяжелых скафандров, и ураганный порыв ветра швырнул их
в одну из пещер гигантской серой скалы.
– Хорошо еще, что мы успели узнать о составе атмосферы и притяжении, – возбужденно сказал Нак, легко становясь на ноги и оглядываясь. – А то так бы и испеклись в скафандрах. Как вы, командир?
Атр тоже без труда поднялся, здесь сила тяжести была поменьше, чем на их планете. Ну что же, пока им везло. Не считая легких ушибов, они в порядке, и основное – могут дышать в здешней атмосфере. Но, нет, ни корабля, ни капсулы, ни оружия. Они остались беспомощными в чужом, совершенно незнакомом мире.
Он тоже внимательно огляделся. Пещера была громадна, по-видимому, как и все на этой планете, но правильной геометрической формы, ее следующий зал терялся вдали, а свод простирался над ними бескрайним белым небом высоко–высоко. Вдоль стен нагромождение квадратных глыб, мощных плит из неизвестного материала. А по обе стороны входа в пещеру, откуда их занесло сюда, заслоняя часть стены из
прозрачного тонкого (кварца?), колыхалась от пола до самого свода пелена диковинных зарослей. Раздражающе яркий свет здешнего светила заставил искать укрытие за
ближайшей глыбой. Тут, в сумраке глубокой ниши пилоты смогли передохнуть. Впереди их ожидала долгая и упорная борьба за существование. А за пределами пещеры доносились далекие глухие шумы, там, вероятно, все еще бушевал ураган.
Неутомимый Нак заметил в нише небольшой проход. Он смело юркнул туда и позвал командира. Внутри глыба была полой, в виде горизонтально вытяну-
того куба. Прозрачные гладкие кварцевые образования различной величины, хотя некоторые полностью повторялись, плотно прижатые друг к другу, возвышались перед ними, заполненные жидкой субстанцией, в которой виднелись колонии округлых формирований, похоже, органического происхождения.
– Наверное, своеобразный способ развития низших организмов, приспособивших для этого естественные кварцевые пустоты, – предположил Арт, с интересом разглядывая
содержимое одного из таких образований.
Нак, не без труда забравшийся на нее, сообщил, что верх этой прозрачной штуковины словно залит мягким металлом в форме идеального круга, а это уже напоминает искусственную обработку. Арт хмыкнул в ответ на это фантастическое предположение.
– Скорее всего, здесь имеет место сложнейший симбиоз органики и неорганических соединений. А в природе, мой друг, нередко встречаются естественные формы, удивительно напоминающие творения рук разумных.
– А если это зародыши каких-нибудь местных тварей?
– Вряд ли, – продолжал размышлять Арт, – тут слишком тесно для места кладки. Взрослые особи сюда не влезут, а они должны быть громадных размеров.
– Может, это все-таки кто-то смастерил? – уже шутил Нак. – По форме они похожи на базовые корабли экрнов. Помните, капитан, как в позапрошлом рейсе мы превратили один в прелестное газовое облако
Атр кивнул и на миг прикрыл глаза, вспоминая победный финал того удачного дежурства.
В этот миг под ногами астронавтов содрогнулась почва, тонко и тихо зазвенел кварц от серии приближающихся толчков. Опасаясь быть погребенными в своем укрытии, Атр и
Нак выскочили наружу. И застыли от ужаса.
По пещере двигалось непонятное существо фантастических размеров. И хотя оно не достигало ее свода, но в сотни раз было больше потерпевших кораблекрушение. Кто из
разумных в Галактике смел бы предположить, что природа смогла создать такое!
Атр первый пришел в себя и рванулся в укрытие. Он краем зрения заметил, что существо резко нагнулось и чем-то ударило по Наку, размазывая его в мокрое пятно. До спасительной ниши Атру оставался последний бросок, но это что-то обрушилось и на него, превращая капитана сторожевика в нечто бесформенное…
– И откуда они взялись, проклятые? – По-старушечьи вслух, удивлялась Ульяна Петровна, брезгливо вытерев тапок о тряпку, и стряхивая в унитаз все, что осталось от Арка и Нака. – Почитай с год у меня тараканов не было. А эти чудные какие-то, желтоватые... Небось, соседи травят.
Она открыла тумбочку, наполненную банками с разносолами и вареньем, посмотрела в шкафчиках, но других насекомых не увидела.
– Все равно, надо седня бораксом посыпать, – пробормотала старушка, и села пить чай.

ЭКОМУТАНТЫ

В городе произошло легкое волнение – почти все начальство еще действующих местных промышленных и транспортных предприятий вызвали в столицу. То ли на
повышение, то ли наоборот. Заместители хранили многозначительное молчание, и люди стали привычно готовиться к повышению цен.
– Внимание! – лаская органы слуха, нежно забулькала пентамерная система корабельного оповещения. – Через двенадцать моньми наш надежнейший, наисовременнейший звездолет совершит посадку на планету Леосни. Район посадки по точнейшим и перепроверенным данным автозондов в настоящее время совершенно свободен от разумных существ планеты. Уважаемых членов экипажа, согласно бортового расписания убедительно просим, приготовиться к высадке на поверхность
планеты, называемой аборигенами «Землей».
– Состав приповерхностных слоев воздуха по сравнению с предыдущим несколько изменился в худшую сторону, – доложил главный лаборант. – Но атмосферная смесь газов по-прежнему пригодна для дыхания наших замечательных и мужественных разведчиков.
– Изменился, – задумчиво повторил командир, – но это вполне объяснимо – за четыреста леоснийских лет цивилизация на планете достигла шести баллов по системе Вьюси. – Они уже знакомы с термоядерной энергией? Поразительно, как быстро летит время, - удивился бортинженер. – Едва успели слетать в систему 50034/27– ЕКС/04, а тут уже...
– Прошу по машинам! – отдал распоряжение капитан, и астронавты легко и грациозно впорхнули в планетолеты и, разделившись на четыре группы по две машины, мгновенно разлетелись на все четыре стороны в ярких лучах восходящего светила.
Капитан и координатор находились в центральной рубке корабля, наблюдая за местоположением исследовательских групп. Диспетчер держал непрерывную связь с экипажами. Вдруг он забеспокоился, закрутил ручки настройки и повернул встревоженное лицо.
– Нет связи с первой группой. Автосигнал о помощи.
Изображение на экране исчезло, сменившись частой рябью.
– Прервана связь со второй группой. Автосигнал о помощи. – От волнения зеленоватое лицо диспетчера пошло синими волнами.
– Экипажи третьей группы на вызов не отвечают. Автосигнал о помощи.
Капитан и координатор переглянулись. Неведомая опасность подстерегала астронавтов.
– Запрещаю четвертой группе выход из машин.
Но было поздно. И с ними оборвалась связь. Поисково-спасательный борт усиленной защиты срочно вылетел на помощь.
Члены первой, второй и третьей групп, приземлившись, находились всего в нескольких шагах от своих планетолетов. Сделав три-четыре вдоха, они рухнули без чувств,
отравившись ядовитейшей смесью газом с убийственным содержанием вреднейших веществ. Оказывается, район посадки звездолета был крохотным, более-менее чистым пятачком по сравнению с местами, где обитали многочисленные скопления аборигенов, почти всюду основательно и с успехом отравляющие атмосферу, воду и почву родной планеты. Феноменально, как они смогли быстро приспособиться к такой вредной для них среде?! Астронавты, посетившие множество миров, не встречали подобного! Аналогов не было. Беспрецедентный, уникальный случай! К закату светила почти всех астронавтов удалось привести в почти нормальное состояние, кроме членов четвертой группы, опустившихся по неведению на разлившуюся из пробитого местного морского судна легкую липкую жидкость (по-леоснийски – нефть), применяемую для технических целей. Поэтому, одновременно приводнившиеся планетолеты не смогли вовремя остановиться на маслянистой пленке и с маху врезались в борт танкера, пробив его еще в двух местах.
К счастью, обошлось без взрыва, и планетолеты благополучно затонули, но члены экипажей получили многочисленные сильнейшие ушибы и вывихи.
Главного лаборанта тотчас разжаловали в младшие и отстранили от работы – по его вине все члены разведотряда временно потеряли работоспособность. Какая халатность!
Капитан вызвал всех на общее сверхэкстренное собрание
– Наш неповторимый, несгибаемый разведотряд, лучший в эскадре, на неопределенное время выведен из строя. А по программе полета нам предстоит очередное комплексное
исследование этой планеты. Но, не выполнив в срок задание, мы не можем вернуться на нашу родную, любимейшую базу, иначе нас ждет грандиознейший, небывалый позор. Жгучий, невыносимый стыд переполняет меня, как только представлю это. Любезнейше прошу высказать уважаемых присутствующих свои ценнейшие предложения.
После долгих обсуждений бывший главный лаборант предложил оригинальную идею: в целях успешного и своевременного выполнения программы создать новый разведотряд из леоснийских аборигенов – руководителей предприятий, особенно интенсивно загрязняющих окружающую среду. Ведь им, без сомнения, уже противопоказан чистый воздух. Они – экомутанты высшей степени. Суперэкспресс-
обучение – и всего через тридцать чвеси эти леоснийские аборигены будут готовы к исследовательской работе. А впереди их ждут другие планеты.
С единодушным восторгом идея была принята, и младшего лаборанта тут же перевели в старшие. Обрадованный капитан попросил немедленно приступить к отбору и доставке на корабль вышеупомянутых мутантов.
... А на планете красиво и величественно дымили громадные трубы, выбрасывая в похорошевшее от черноты небо миллионы тонн вреднейших веществ; весело журча, обогащая моря и реки, сливались потоки ядовитых отходов; легко и щедро разбрасывались по жаждущим их полям разнообразные химикаты; уверенно и с энтузиазмом, вырубались мешающие простору леса; ласково и эффективно моросили
освежающие кислотные дожди; по мегаполисам, словно железные щупальца растекались живописные потоки красивых блестящих автомашин, их выхлопные трубы заботливо
поддерживали вязкие и едкие городские смоги, без которых было бы так непривычно и неуютно. А вот вследствие всей этой своей очень разумной и кипучей деятельности леосняне почему-то бодро и уверенно вымирали.
В общем, жизнь шла своим чередом. Такая удивительная жизнь таких удивительных аборигенов.
Когда население города узнало, что отсутствующих руководителей предприятий в столицу никто не вызывал, и непонятно куда они делись, на предприятия нагрянули контролирующие и правоохранительные органы.
Но люди сразу догадались, что руководители с ворованными деньгами давно отдыхают в далеких теплых экзотических местах. Но, как, ни странно, они немного ошибались.
Разведотряд выносливых и неприхотливых леоснийцев, сейчас уверенно продвигался по экзотическим джунглям планеты Окромид-2 в густых испарениях серы и угарных газов. Но исследователи не обращали внимания на такие мелочи, они даже скафандрами пользовались редко...

 

ЭКСПЕРИМЕНТ

– Итак, господа, с вашего разрешения, продолжим испытания, – с интонацией профессионального конферансье бойко заговорил невысокий плотный и очень подвижный полковник – начальник спецполигона министерства обороны, когда все вошли и заняли свои места.
– По танкам, которые мы сейчас осматривали, будет произведен выстрел подкалиберным снарядом-иглой с расстояния пятьсот метров.
Полковник покрутил ручки настройки, и вид сбоку трех тяжелых занял танков, стоящих почти вплотную один за другим занял весь двухметровый экран. Недалеко от наблюдательного пункта небольшое приземистое орудие, похожее на продолговатый ящик, с глухим всплеском выбросило из себя тонкую огненную струйку. На мониторе было отчетливо видно, как мелькнувшая ослепительно белая искра пронзила два танка (они мгновенно приобрели багрово-серый оттенок), и исчезла в третьем. Изображение подали крупным планом – оплавленные входные и выходные отверстия размером со
спичечный коробок в броне первых двух танков.
Включился селектор:
– Докладывает, капитан Шор. Внутренний температурный датчик на 1500 выведен из строя. Датчик второй машины показал предельную температуру – 1290. В третьем танке отмечена температура 870 градусов по Цельсию.
Четыре представителя госкомиссии: генерал сухопутных войск, генерал ВВС, адмирал, и штатский – профессор, старший научный сотрудник национального совета по контролю
открытий и изобретений, переглянулись.
Пехотный генерал как-то чересчур энергично потряс руку стоявшему немного в стороне изобретателю:
– Поздравляю вас, Моррисон.
Изобретатель покраснел от удовольствия и потупил взор, изо всех сил пытаясь сохранить равнодушный вид. Недолюбливавший своего сухопутного коллегу генерал ВВС иронически усмехнулся, адмирал и профессор сидели с непроницаемыми лицами.
– Господа, перейдем к следующему этапу, – продолжил роль ведущего полковник. – Перед вами, смотрите правее, стоят пять стальных щитов, размерами два на два метра каждый. Предположим, что они затрудняют доступ на какие-нибудь объекты, которые надо побыстрее и потише уничтожить. В основном, такие задачи ставятся перед ребятами из спецназа. Так вот: толщина бронещитов метр, расстояние от установки до ближайшего щита сто метров...
Неповоротливость толстого пехотного генерала не уступала быстроте его мысли, он в душе не уставал проклинать уже давно введенную метрическую систему мер, сменившую
такие простые и привычные дюймы, ярды, футы.
Полковник закончил объяснения и уступил слово изобретателю. – В условиях данной программы, – неуверенно начал тот, – моя установка переходит на скорострельный режим – семьдесят игло-пуль в минуту. Одна из кассет пойдет с
радиоактивным зарядом.
Полковник дал сигнал. Слегка подрагивающая раскаленная нить, скользнув по щиту, развалила его надвое. Метнувшись ко второму, вырезала в нем круг метрового диаметра.
На несколько кусков распался третий щит. Нить уперлась в четвертый, пятый...
– Докладывает капитан Шор. Бронещиты разрезаны, как масло, сэр. Уровень радиации на пятой мишени составляет 370 рентген.
– Каково, господа, тридцать семь секунд на все! – бодро рявкнул пехотный генерал, очень стараясь показать обуявший его восторг. На худом, аскетичном лице генерала ВВС
промелькнуло что-то похожее на интерес. Адмирал поморщился, он порою просто ненавидел этих генералов, стоящих из себя невесть что, а изобретатель, с его бегающими глазками был ему вообще противен.
– Это все хорошо, – с вызовом произнес адмирал, – но для специальных операций в тылу противника или для антитеррористических операций лучше подходят ручные лазеры
– они в несколько раз легче этой, – он пренебрежительно кивнул в сторону установки, – пушки, и могут делать такую же работу несколько не хуже.
– Ну не совсем так, адмирал, – примиряюще включился в спор пехотный генерал. – Мы же видели – установка универсальна и может действовать и как миномет, сжигая все
находящееся в окопах, и как мощное и быстроэффективное противотанковое оружие. Модернизированные унифицированные модели, думаю, пригодятся и вам, адмирал, и генералу на его самолеты. Так, коллеги?
Генерал ВВС промолчал, он не любил мелочиться, ему, человеку широких и разнообразных взглядов был дорог весь комплекс вооружений: термоядерные и нейтронные боеголовки, лазерное и пучковое оружие, другие средства массового и целевого уничтожения, а как военный большого масштаба, генерал, в свое время, охотно причислял себя к сторонникам «звездных войн».
Изобретатель нервно покусывал губы и, виновато улыбаясь, не забывал благодарно глазеть на четырехзвездного пехотного генерала. Тот, всегда завидывавший бюджету ВВС, еще до результатов сегодняшних испытаний решил похлопотать перед своим ведомством о принятии установки Морринсона на вооружение, черт с ней, плоха она или хороша, лишь бы добиться у подкомиссии конгресса увеличения ассигнований на нужды сухопутных войск.
– Вы думаете, пригодится? – адмирал медленно повернулся к генералам. – Значит, вы плохо знаете современные корабли.
Два генерала обиженно хмыкнули и про себя обозвали адмирала «морским боровом», под этим прозвищем он был известен всему флоту.
– Чтобы нанести урон крейсеру, не говоря о более крупных кораблях, вам надо истратить не один ящик ваших термитных иголок. На кораблях, к вашему сведению, сотни герметических отсеков. А как вы только начнете строчить по военному судну, вас тут же прихлопнут первым снарядом. И промашки не будет, эта установка-то, в основном, ближнего боя, – ехидно добавил адмирал.
Профессор, слушая его, с трудом сдержал усмешку, – он презирал этих вояк, увешанных орденскими планками за какие-то весьма сомнительные победы, всегда пахнущие или прямой агрессией или слепым авантюризмом. Он с университетской поры не любил военных, особенно в больших чинах, и считал их в большинстве безнадежно тупыми. «Медные каски», как их называли в недавние времена, всегда воображали себя элитой человечества, и что только от них зависит решение неразрешимых проблем без всяких там сопливых переговоров. И иногда, от них, правда, много зависит, к сожалению. И эти сегодняшние дурацкие испытания очередного идиотского оружия (да что в нем нового!), ничего ни армии, ни тем более науке дать не могли. Профессор остро
пожалел о потерянном времени.
– Но адмирал, во-первых, вы забываете про корабельные бомбовые погреба, во-вторых, четыре сотни рентген для экипажа совсем не пустяк, – запротестовал пехотный генерал,
но его перебили.
– Добрый день, господа. О чем спор? – раздался громкий уверенный голос. Широко распахнув двери командного пункта полигона, в комнату вошел высокий мужчина лет тридцати пяти, за его спиной смущенно топтался сержант охраны, не выдержавший решительного натиска незнакомца. Полковник побагровел от ярости:
– Почему пускаете посторонних, сержант? Кто вы такой? – подскочил он к вошедшему.
Мужчина, не обращая внимания на полковника, небрежно кивнул генералитету и протянул профессору руку:
– Хэллоу, профессор.
– Здравствуйте, Эдди, – несколько растерянно ответил профессор, вяло отвечая на рукопожатие. – Как вы сюда попали?
– Да у меня полстраны приятелей, вот и в бюро информации военно-морского ведомства мне намекнули, что сегодня, здесь...
Адмирал испепеляюще посмотрел на незнакомца, заметив это, профессор заторопился:
– Господа, позвольте представить – Эдвард Лейнстер-младший, журналист.
Старшего Лейнстера знали все. Умерший несколько лет назад знаменитый физик, лауреат Нобелевской и национальных премий занимался не только наукой, но и политикой, где также заслужил большой авторитет, как автор мирных инициатив. Давний друг нынешнего президента, он оставил сыну многочисленные связи с сильными мира сего. Сам Лейнстер-младший был компанейский парень и, несмотря на свою профессию, старался объективно освящать события. Имел выход на самые высшие круги политической элиты страны.
– Я немного опоздал, господа. Введите меня в курс дела, – попросил Лейнстер.
Громкое имя подействовало на военных – к Лейнстеру подбежал шустрый полковник и, кося глазом на недовольный, но промолчавший генералитет, кратко и четко объяснил суть и результаты испытаний, чем заслужил одобрительное: «молодчага!». Лейнстер был в неплохом настроении, чему, вероятно, способствовала приличная доза спиртного, судя по запаху, который моментально уловило тренированное
командирское обоняние.
Адмирал, бросив на журналиста презрительный взгляд, иронически хмыкнул и подошел к столику с прохладительными напитками. Генералы последовали его примеру.
– Так вы, изобретатель? – снисходительно обратился Лейнстер к Моррисону, вытянувшему шею и принявшегося принять солидный вид. – А что еще может ваша штучка? Изобретатель попытался что-то сказать, но Лейнстер прервал его:
– Все это отлично, но сейчас попробуем мой пистолетик, – икнув, предложил он. – Отсюда можно, с балкончика?
– Эди, давайте, в другой раз, – профессор нервничал. Ему стало неудобно за поведение Лейнстера, явно хватившего лишнего.
Лейнстер, ни на кого не обращая внимания, вышел на смотровую площадку и вытащил из кармана предмет очень похожий на маленькую цифровую кинокамеру.
– А мне еще не приходилось бывать на полигонах, – протянул он. – Где там мишени. А, вон.
Прищурившись, журналист заглянул в окуляр прибора и навел объектив на танки.
– Здесь получится плохая картинка, мистер Лейнстер, – мягко сказал полковник. – Нас сейчас отвезут туда.
Лейнстер промолчав, несколько раз нажал на спуск – танки окутались слепящим ярко-синим пламенем и исчезли.
Полковник издал короткий горловой звук. Присутствующие оцепенело посмотрели на экран. Еще несколько вспышек – и на месте бронещитов дымились глубокие продолговатые ямы.
Комиссия, хватая бинокли, бросилась на смотровую площадку. Генерал ВВС, приходя в себя, недоверчиво посмотрел на полковника.
– Признайтесь, это вы устро...
Он осекся, начальник полигона с разинутым ртом и расширенными от удивления глазами, смотрел на Лейнстера, как на фокусника.
Включился селектор:
– Докладывает капитан Шор. Все подчистую! Это поразительно! Мистер Моррисон, примите мои поздравления.
Этого члены комиссии не выдержали, прихватив полковника, все гурьбой скатились к машинам и помчались к воронкам.
Когда они вернулись, Лейнстер-младший вместе с Моррисоном уже ополовинили бутылку виски. Закоренелый холостяк изобретатель с крупными слезами на глазах рассказывал о своей трудной жизни, о больной жене и детях, которых надо поставить на ноги, и том, что так трудно добиться успеха и легко потерять его. Журналист сочувственно кивал и торжественно клялся, что даже и не думал лишать куска хлеба такого хорошего парня.
– Слушайте, Эди, – первым бросился к нему профессор, – ваше оружие бесподобно. Это что-то принципиально новое. Где вы это взяли?
Лейнстер нехотя объяснил, что у него одна из последних разработок отца.
– Да, ваш отец был большой человек, – поспешно кивнул пехотный генерал. – Но оружие надо всесторонне опробовать, хотя первые результаты весьма впечатляющи.
– Наше ведомство купит его у вас, мистер Лейнстер, – решительно заявил адмирал, испугавшись вероятности быть вторым, – мы можем хоть сейчас составить предварительное соглашение.
– Позвольте, – возмущенный такой прыткостью адмирала вмешался генерал ВВС, – этот вопрос будет рассматриваться не здесь, а в министерстве обороны.
«Вроде не похоже, что они свихнулись», – с удивлением подумал Эдвард Лейстер и, громко расхохотавшись, предложил всем выпить.
В течение получаса комиссия пыталась разъяснить отшучивающемуся Лейнстеру, что он должен проникнуться важностью общего дела и осознать, внести свой вклад,
содействовать всеми силами, для блага государственных интересов, в целях противостояния международному терроризму, во имя укрепления военной мощи государства...
Пылкие патриотические речи, в конце концов, подействовали на Лейнстера – от его хорошего настроения не осталось и следа.
– Что вам нужно, господа? – рассердился он. – Сейчас не выборная компания и вы не кандидаты в президенты, а я не ваш избиратель.
– Оружие, Лейнстер, ваше оружие или вашего отца, как хотите. Оно должно быть у нас, в надежных руках, а так им может воспользоваться какой-нибудь террорист, наркоман или сумасшедший. Где гарантия, пока оно в частных руках, – сердито махал руками генерал ВВС, вспотев от возбуждения. Ему, впрочем, как и его коллегам, уже грезился в радужной дымке усовершенствованный тип оружия Лейнстера, в десятки, а то в сотни раз большей мощности. Вот тогда можно уверенно диктовать свои условия на международной арене. Это ли не предел мечтаний истинных демократов и настоящих патриотов!
– Почему оно вас так интересует? – Лейнстер пристально посмотрел на генералов. – Вы что, никогда не видели такую штуку? Шутите, уж кому-кому, а вам... Отец, помню,
самолично сделал целую партию – три десятка экземпляров.
– Что?! – единым вздохом вырвалось у всех.
– Ну и где они сейчас? – с усилием выдавил из себя профессор.
– Не знаю точно, – журналист задумался, – отец дарил их некоторым ученым, своим знакомым, как сувениры. На память. Только меньшей мощности.
– Надеюсь, в их число не входили русские или кто-то из стран бывшего Союза? – со страхом прохрипел пехотный генерал, заламывая пальцы.
– Почему же, и не мало, – спокойно ответил Лейнстер. – Отцу никогда не мешали различия идеологии, политики и тому подобное. Прежде всего, он ценил человека как личность.
– Значит, – генерал ВВС лихорадочно завращал глазами,– многие уже давно могли...
– Совершенно верно, генерал, – профессор облизал пересохшие губы, – в том числе и наши потенциальные противники.
Лица военных побледнели, они представили себе с ужасающей ясностью, до какого совершенства могла довести оружие противостоящая сторона.
– Этого не может быть, – адмирал яростно и упрямо замотал головой, – не может. Мы бы знали.
– Как сказать, – тихо произнес профессор, – такие секреты хранят как зеницу ока.
– А где наша хваленая разведка, черт ее подери! Господи, если все так, мы погибли! Что теперь будет с нами?! С государством?! – генерал ВВС даже не закричал, а взвыл от
отчаяния.
Резкий телефонный звонок оборвал его вопль. Полковник снял трубку.
– Да. Так точно. Сейчас. – Он вытянулся в струнку, и осторожно протягивая трубку Лейнстеру, почтительным полушепотом произнес: – С вами будет говорить господин президент.
– И я хочу кое-что сказать президенту, – дернулся к телефону генерал ВВС, но его придержали адмирал и профессор.
– Говорит Ришар. Слушайте, Лейнстер, немедленно покиньте полигон, – голос в трубке звучал властно и строго. – Ваше дальнейшее пребывание грозит осложнениями.
– Понял, господин президент. Выезжаю, – Лейнстер быстро положил трубку. – Извините, господа, но мне нужно ехать, – с некоторой долей сожаления объяснил он. - Всего наилучшего.
Журналист вышел из экспериментального корпуса психиатрической клиники и сел в свою машину. У металлических ворот показал пропуск охранникам и выехал за территорию. Сзади бесшумно и быстро сомкнулись створки ворот, скрывая за собой странный пугающий мир и этих людей на «наблюдательном пункте» – явных жертв военного психоза. А он думал, таких уже давно нет. По-настоящему, жаль только
профессора. Лейнстер сочувственно вздохнул, он помнил его неплохим, ироничным и проницательным человеком, скептически относящимся к мании вооружения и к «ястребам» из военных ведомств. Но с кем поведешься... Они и изобретатели вроде Моррисона довели и его. Сколько лет он в клинике? Уже около четырех. Остальные там еще дольше.
Лейнстер сначала долго не соглашался на предложение нового лечащего врача-психиатра Ришара принять участие в эксперименте «на встряску» с больными, считающимися безнадежными. Но тот все же уговорил его, главным образом напирая на профессиональный интерес журналиста, на его имя и на знакомство Эдварда с одним из этих пациентов.
Вообще-то, техническая сторона представления решена идеально – все выглядело вполне реально: полигон, мишени, выстрелы, особенно, результаты. Чувствуется, тут поработали талантливые специалисты. Интересно, кто финансировал проект? Не министерство ли обороны? Надо узнать. Не плох был и сценарий. Кто знает, может доктору Ришару и удастся благотворно повлиять на психику больных таким
оригинальным и сложным методом, но сейчас, в любой момент можно выдать на первую страницу еженедельника строк пятьдесят под броским названием, вроде, «Репортаж из сумашедшего дома». «Да, старина, из тебя бы получился неплохой актер», – похвалил себя Лейнстер и, прибавив скорость, слился с потоком машин.
... Молчание на наблюдательном пункте нарушил полковник, он вежливо покашлял в кулак и неуверенно предложил:
– Господа, продолжим испытания?
Профессор, глядя куда-то в сторону, не отреагировал, но генералитет согласно закивал головами. Изобретатель оживился, и в его бегающих глазках вновь ожила надежда.
У себя в кабинете внимательно наблюдавший за происходившим, доктор Ришар чертыхнулся, и в раздумье почесал затылок.

ЕСЛИ БЫ ЗНАТЬ...

– Ага, – с удовлетворением пробормотал Шамохин, вглядываясь в показания приборов. Кажется, он смог сфокусировать часть электромагнитных, биофизических и
пространственно-временных полей.
Он еще раз осторожно тронул колесико настройки и не поверил своим глазам – стрелка гравитационного потенциометра качнулась на несколько делений влево, мелко задрожала и встала на место. Шамохин старательно перепроверил неожиданный результат. Все неоднократно повторилось.
Итак, в точке фокусировки полей гравитационное поле может колебаться. А это пахнет открытием. И он, простой физик-радиоэлектронщик чувствовал, что в точке фокусировки происходит нечто необычное.
За неделю смонтировав пространственно-временной пеленгатор, Шамохин определил местонахождение точки. Она возникала летом 2006 года в Сибири, в каком-то Краевске, в
одной из квартир многоэтажного жилого дома. В то давнее время Витька Шамохин ходил в пятый класс, и уже тогда ему нравилась физика.
Наверное, в тридцатый раз Шамохин любовался на дрожащую стрелку гравиопотенциометра. Интересно, что происходит во время слияния полей?
– Да не совсем приятные для хозяев квартиры события, – раздался за спиной Шамохина уверенный баритон. Он удивленно обернулся и увидел незнакомого хмурого человека, вокруг него медленно таяло какое-то сияние.
– Я из 2094 года, – предупреждая вопросы, объяснил человек, – инспектор службы безопасности времени Кроль. Хватит баловаться, Шамохин, вы мешаете людям спокойно
жить.
Виктор с полминуты переваривал услышанное. Другой бы на его месте заикаться стал, но что значит внутренняя выдержка и тренировка воли!
– Вы и вправду из будущего? – почти спокойно спросил Шамохин, с жадным любопытством всматриваясь в Кроля. – Очень интересно. А когда же изобрели машину времени?
– Если быть точным, то не машину, а способ межвременного передвижения. В 2072 году. А через два года возникла служба безопасности передвижения и, в основном, из-за
таких, как вы. Знаете, старинную поговорку насчет брода и воды? А вот вы суетесь. Мальчишество. А вы бы подумали о тех людях в Краевске.
– А что там у них? Очень интересно, – заинтригованный Виктор уставился на инспектора.
– Ну вот, а еще считаете себя настоящим исследователем, не так ли? Где же ваша интуиция? Должны были сообразить, что такие явления давным-давно называют полтергейстом.
Пристыженный Шамохин медленно краснел, несмотря на занятия аутотренингом. Как же он не додумался? Это так просто. Но неужели, он причина возникновения уникального явления? Хотя, конечно, так сразу догадаться, что...
– Ну положим, не сразу, время у вас было, – возразил определенно читавший мысли Кроль. – И не обольщайтесь насчет себя. Вы далеко не первый, кто так безответственно обращался и с более мощной аппаратурой, проникавшей своим излучением в прошлое на многие века, притом, незаконно устанавливал некоторые контакты. Вспомните легенды о нечистой силе.
Шамохин потупился, кляня себя на все лады. Ему захотелось провалиться сквозь землю.
– Не расстраивайтесь так, – смягчился инспектор, – все мы иногда ошибаемся.
«Все, – продолжал терзаться Виктор, – да что бы я когда-нибудь... Балбес. Не выйдет из меня настоящего физика. Поступил бы после школы на исторический, мне всегда нравилась история, стал бы настоящим спецом. Польза для людей была, не то, что сейчас... Надо менять профессию. Пойду преподавать в школу».
Инспектор заметно встревожился. Видимо, шамохинское
решение как-то изменяло времѐнную причинно-следственную связь будущих событий. И он стал уговаривать Виктора не торопиться отказываться от любимого дела. Но Шамохин был непреклонен. Несмотря на кучу недостатков, он считался человеком слова. Кроль, поняв это, не на шутку встревожился.
– Эх, связался с вами на свою голову, – простонал он и протянул Шамохину тяжелый эластичный браслет. – Отказывайтесь от своего решения, и я вам дам возможность
путешествия во времени. Только в прошлое. Целых четыре часа, идет?
– Это что, подкуп? – удивился Шамохин.
– Нет, скорее взятка в особо крупных размерах. Раньше за такое очень сурово наказывали. Да и сейчас мне за такое не поздоровится.
– Значит, я взяткодатель, – усмехнулся Шамохин. – Очень интересно. Ладно, я согласен, но на двое суток, не меньше.
Изумленный такой наглостью Кроль отрицательно замотал головой. После долго торга они договорились на девяти часах, при этом инспектор чуть ли не рвал на себе волосы и
что-то горестно бормотал.
Выслушав инструкции, Виктор включил браслет и махнул прямо в мезозой…
Утомленный до предела массой впечатлений, но безмерно счастливый, он постепенно добрался до ХVIII века. От частых перемещений во времени и пространстве
аккумуляторы браслета порядком сели, и Шамохин, стремящийся на Полтавскую битву туда не попал – сработало аварийно-предупредительное устройство и его перенесло к ближайшей станции подзарядки, где-то на окраине Владимирских лесов четыре месяца спустя после исторической битвы. Он увидел перед собой маленькую покосившуюся хибару, дверь которой периодически вспыхивала малиновым светом вместе с завыванием электроклавишных. Даже Шамохину, знающему, что к чему, на секунду стало не по себе. А уж наверняка местные жители шарахались от этого места как от чумы. Шамохин прошел дезокамеру, спустился вниз и попал в зал отдыха. Там, смотря развлекательную программу по объемовизору, сидели два человека и играли в уме в шахматы. Один оказался ботаником из конца ХХI века, другой просто туристом,
пситони-кзимезонщиком из середины ХХIII века.
Шамохин с детства был общительным парнем, едва дождавшись окончания блицтурнира, не скрывая азарта, стал учить новых знакомых игре в карты, прихваченные им в этом веке в одном королевском дворе Европы.
Высокоинтеллектуальные представители будущего со скрытыми улыбками выслушали объяснения и начали игру. Разве могла эта примитивщина сравниться с шахматами?
В «буру» аналитическим умам не везло. Азартный ученый-ботаник проигрывал ему более трех часов путешествия на своем браслете, турист был осторожен и задолжал Шамохину всего час пятнадцать.
Но тут игру прервали. В зал зашел человек и, оглядев присутствующих, представился:
– Старший инспектор службы безопасности времени Брасс. Прошу всех предъявить временные браслеты.
Через несколько минут Шамохин с треском, под шум электрических разрядов был выдворен в свое время.
Очутившись на работе, он долго смотрел на приборы, занимающие половину помещения, и не без сожаления пришел к выводу, что упреки Кроля насчет его безответственности достаточно справедливы. Надо переключить исследования
на другое направление, с начальством он договорится. А с этим хватит. Но и просто стереть все программы в компьютере ему было не под силу. Пусть все выглядит как неисправность приборов.
Шамохин, не глядя, защелкал многочисленными тумблерами, переключателями блоков, завертел ручки настройки, давая самые нелепые сочетания энергии на предельных
параметрах напряжений, ожидая, что сейчас внутри комплекса все пойдет вразнос и быстренько перегорит.
Но стены комнаты поплыли, изгибаясь волнами, потолок, истончаясь, поехал куда-то вниз, и в комнату хлынула черная космическая пустота.
Шамохин осторожно открыл глаза. Перед ним стоял громадный кирзовый сапог высотой метра три.
– Скучно, брат, – сказал сапог, – редко сюда заходят. Да ты не бойся, я настоящий, хотя фальшивок развелось – не счесть. А знаешь теорию Акая-Стоклера об особом распаде
Х-бозона в восьмом пространственном измерении? Ерунда! Все равно лептокварки имеют в энергетических единицах порядок 10 в 15 степени Гэв, а значит...
Тут на сапог, полностью вдавив его под себя, плюхнулся гигантский хрустальный бокал.
– Слушай его больше, фальшивку несчастную, – пропел бокал тонким мелодичным голосом, – он же искусственный.
У Шамохина заныло в висках – Господи, какой бред! Неужели он заболел?
– Да здоров ты, здоров, – пропел бокал, – просто еще не освоился здесь. Но ничего, привыкнешь.
– Где я? – прошептал Шамохин, вспотев от страха.
– Не догадался что ли, – отозвался бокал. – Это же феноменальное явление «пересекающихся струн». Ученые ХХII века бились над ним как рыба об лед. А это оказалось повальным увлечением молодых исследователей ХХIV века – обратной
биоструктурной пространственно-временной связью, входящей в параллельное измерение. И сейчас кто-то там из них экспериментирует, и ты попал в это поле. Тебе повезло...
Окружающее опять вспучилось, поплыло, и Шамохин, недоверчиво озираясь, оказался в своем рабочем помещении, где его ожидал очередной незнакомец.
– Главный инспектор службы безопасности времени Батерфляйн. Прошу извинить за причиненное беспокойство и безрассудную выходку одного из лаборантов Центрального
распределителя энергии. Больше такого не повторится. Прощайте.
Батерфляйн исчез, но тут же опять появился. Лицо у него было бледным как полотно.
– Не успел, на две секунды не успел, – пробормотал он. – Ваш агрегат опять включился и уже надолго. Да что вы уставились на меня?! – психанул главный инспектор, забыв свою вежливость. – Ваш вот этот идиотский комплекс в пределах данной площади импульсивно замыкает время на себя. Время между импульсами одна десятая секунды, в этот промежуток я не успеваю вырваться отсюда – для старта мне
нужно вдвое больше.
Шамохин взглянул на приборы – они работали! И он восхитился надежностью и новыми способностями своего детища. – Чему радуетесь? – затосковал Батерфляйн. – В перерыве между импульсами ваши приборы выделяют оригинальное поле, называемое явлением «пересекающихся струн».
– Подождите, – запротестовал Шамохин, – бокал утверждал, что это шутки молодых ученых ХХIV века.
– Совершенно верно, – главный инспектор совсем сник. – Как вы меня все достали. Поэтому сидеть здесь нам с вами около трехсот лет – время локализировано и замкнуто. Лишь в ХХIV веке нас отсюда выдернут и займутся вашим изобретением.
– Что?! – поразился Виктор. – Да я сейчас отключу питание и все дела.
– Не вздумайте! – Батерфляйн вздрогнул. – Во-первых, это у вас не получится, во-вторых, вы не представляете, что может случиться со всеми нами. Кто знает, что выйдет тогда? Но, а мы не постареем. Останемся такими же. Нам ни есть, ни пить не надо. Скучновато, правда, будет...
– А я есть хочу! – вскричал Шамохин. – Что мне триста лет испытывать чувство голода? – И он под горестный вопль Батерфляйна с силой пнул генератор электромагнитных полей…
– Здравствуйте, Виктор Алексеевич, – рецензент, действительный член Академии наук пожал Шамохину руку и пригласил садиться.
– С удовольствием прочел ваши новые монографии о Теофасте Парацельсе и зодчем Имхотепе. Написано, как всегда у вас, остро, свежо, объемно. Но уж извините меня,
голубчик, – академик снял очки и потер переносицу, – поругаю немного. В некоторых деталях вы переходите на художественно-литературный вымысел, что несколько снижает строгий научный анализ ваших исследований. Ну где вы могли, например, вычитать, что Парацельс писал картины?
«Да я сам видел», – пронеслось в голове Шамохина.
… – Или Имхотеп, создатель пирамиды Джосера. На тридцать девятой странице вы выводите его яростным противником религии и приписываете ему материалистическое
понимание мира. Откуда это, голубчик, Виктор Алексеевич? Пусть он еще был врач, астроном, мудрец, но зачем же такие фантазии?
«Имхотеп объяснял двум своим самым способным ученикам свое мировозрение, и когда я слушал его, не чувствовал, что между нами пять тысячелетий, – мысленно запротестовал Шамохин и стиснул зубы. – Что же это такое?».
«Непонятное творится со мной, – думал огорченный Шамохин, выходя от рецензента. – Вписал это автоматом. Порою какие-то странные видения на исторические темы, четкие до правдоподобия. Надо обратиться к психотерапевту. Заработался вконец. – Он присел на лавочку в сквере. – А пошел бы я после школы в физико-математический… Увлекался же я этими предметами, и очень. Может и жизнь другая бы была. Если бы знать...».
– Здравствуйте, Виктор. – Рядом с ним сел незнакомец, в
одежде странного покроя. – Еле вас разыскал, но я привык отдавать долги.
Он посмотрел на удивленного Шамохина.
– Ах, да, вы сейчас наверняка ничего не помните, что было. Ну я объясню, - и ботаник снял с руки массивный необычный браслет. – Три часа путешествия ваши...

ПРАБАБУШКИНО СРЕДСТВО

Выходной Алик провел в горах и отвел душу, погоняв на горных лыжах, но резкие смены климата – полторы тысячи километров туда и обратно за день, сказались на следующий день слезящимися глазами, насморком и кащлем. В ближайшем медицинском салоне роботы осмотрели Алика и провели над ним ряд соответствующих процедур, порекомендовав недельный постельный режим. Алик с досады кусал губы. Вот не везет – ночью в город на несколько часов транзитом с Ганимеда прилетает его
однокашница Клейн, прославившаяся на всю Солнечную систему открытием колонии высокоорганизованных бактерий на этом спутнике Юпитера. А Алик давно испытывал к ней самые нежные и пылкие чувства.
К сожалению, быстродействующих средств от простуды ни у кого из знакомых не оказалось – медицинские роботы выдавали их строго индивидуально. А когда-то, Алик сам читал, каждый имел дома аптечку.
В конце дня бывший сокурсник по университету Виль появился у Алика, держа в руках 250-граммовую бутылочку, заполненную ярко-коричневой жидкостью. – Старинное средство от простуды! – радостно сообщил Виль. – Досталось от прабабушки. Как-то отец делал его анализ, что-то там настоянное на травах, перце... Натуральное, в общем. Очень эффективно. Народная медицина.
– Да? – Алик уважительно посмотрел на прабабушкино средство.
– Точно. Выпиваешь половину этого, и в теплую постель. Засыпаешь, а утречком уже здоров. Ах, извини, – смутился Виль, – тебе же ехать ночью к Клейн. Тогда для максимальной эффективности выпиваешь все сразу, так надежнее.
– Как у тебя с переходом на новую работу? – поинтересовался Алик, доставая коктейльный бокал.
– Чего-то тянет директор, ни да, ни нет.
– Робкий ты какой-то, Виль. Приди, и поставь вопрос ребром – берете или нет? Смелее надо быть.
Алик перелил остропахнущую жидкость в бокал и, закинув голову, влил в себя старинное, народное, натуральное. Бокал выпал из его ослабевших пальцев и он, выпучив глаза, долго и судорожно хватал ртом воздух, бестолково махая перед собой руками.
– Сейчас отдыхай, – испуганно глядя на Алика, попрощался Виль.
Сначала Алика подташнивало от такого жгучего пойла, потом по желудку разлилось приятное тепло и слегка закружилась голова. Спать не хотелось и стало весело. Алик включил видео. По программе «Сделай сам» ведущий выбирал из зрителей капитанов команд. Выйдя на двухстороннюю связь, Алик смело заявил, что он прекрасный
конструктор и будет первый в этой детской игре. Ведущий сделал уважительное лицо, и Алик стал капитаном команды из трех человек, находящихся в студии, которые должны были вести сборку по его указаниям. Алик, глядя на объемный чертеж изделия, начал игру, заплетающимся языком выдавая несуразные, запутанные приказы. Игру он окончил последним, под дружный смех других команд, сотворив что-то никому непонятное.
Обиженный Алик обозвал всех болванами и переключился на соревнования радиоуправляемых через спутник гоночных вездеходов. Ралли проводилось в предгорьях Кордильер по пятидесятикилометровой трассе. Вот тут-то пришла очередь Алика повеселиться. Отключив видео и звук на прием, он, нарушая все правила, протаранил пару вездеходов участников, ухитрился перевернуть третий и с победным кличем радостно помчал машину вперед, и вскоре вдребезги разбил ее в первой попавшейся пропасти.
Затем он долго возмущался, что ему подсунули неисправный вездеход и обозвал организаторов гонки незнакомыми словами, вдруг всплывшими в памяти. Ведущие программ недоуменно хлопали глазами, выслушивая крики Алика, рвущегося на морские и воздушные соревнования. А когда его речь стала совсем бессвязной, к нему вызвали «скорую помощь»...
– А нет ли ошибки, коллега? – удивленно всплеснул руками профессор, главный психиатр зонального управления, вглядевшись в результаты анализов.
– Мы трижды проверяли, – ответил ведущий невропатолог клиники. – Анализы ясно показывают содержание в крови пациента большого количества алкоголя. Вот данные в промилле.
– Какой интереснейший случай, – профессор возбужденно забегал по кабинету. – Впервые в моей практике. Как это он умудрился? Когда-то в прошлом это состояние больного называли..., – главный психиатр задумался. – Да, состоянием опьянения. Значит, наш пациент пьяный.
Профессор горделиво заулыбался, поставив такой труднейший, но точный диагноз, и попросил вызвать всех крупнейших специалистов по анахронизмам.
Невропатолог согласно кивнул и, в свою очередь, блеснул познаниями о том, что алкоголь сохраняется в крови около трех недель и поэтому пациент с месяц должен пролежать в клинике под самым тщательным медицинским наблюдением, в старину такие больницы назывались вытрезвителями.
Даже Клейн не разрешили увидеться с Аликом – будить его было нельзя, дабы не нарушать естественный ход процесса и не исказить картину дальнейших исследований. Никто не знает, инфекционна ли эта болезнь? А если она передается аэрогенным путем? Представляете, эпидемия пьянства в Солнечной системе!?
Известность Алика, об уникальной болезни которого ежедневно передавали в спецвыпуске Интервидения по всем планетам, на время затмила популярность Клейн, этого женское сердце вынести не смогло, и она вскоре вступила в законный брак с бывшим больным… Нет, только не это ожидал тайно влюбленный в Клейн Виль. А какая была возможность! Прабабушка говорила, что стакан перцовки валит с ног человека минимум на восемь часов. Называется, устранил соперника, помешал свиданию.
Виль вылил в стакан остатки старинных настоек, хранившихся в отцовской лаборатории, и залпом выпил. Прислушиваясь к новым ощущениям, он посидел минут пять, затем ударил кулаком по столу. В конце концов, сколько он может ждать ответа директора! Надо разобраться. Он набрал нужный номер.
– Соедините меня с директором! Срочно! – приказал он появившейся на экране секретарше.
В памяти вдруг всплыли какие-то незнакомые, наверное, нехорошие, но Виль почему-то был уверен, очень нужные слова. Сейчас он знал, с чего начинать разговор.

ПОДСТАВА

Наводка Неженки была подробной и точной. И поэтому Чарли и Дин сработали неплохо. Как и говорил Неженка, ровно в 11.30 у центрального входа в Первой коммерческий банк по 17 авеню остановилась инкассаторская машина и двое вооруженных служащих с опечатанными мешками прошли через операционный зал и скрылись за дверью служебного входа. Дин с Чарли подивились столь беспечным
порядком доставки денег. Такой банк просто глупо было бы не проучить.
Через шесть минут инкассаторы, сдав деньги, вернулись и, прыгнув в свою бронированную телегу, укатили. А спустя еще две минуты Чарли и Дин незаметно проскользнули в дверь служебного входа и выхватили из-за пазухи автоматы «узи» с глушителями. Еще две минуты спустя они вышли оттуда с закинутыми за левое плечо мешками и ведя перед собой двух клерков в качестве живого щита. Но вначале никто из
служащих не обратил на это шествие внимания. Они уже достигли середины операционного зала, когда со стороны прозрачных операторских кабин раздался голос охранника.
Дин мгновенно обернувшись, полоснул длинной очередью в потолок.
– Всем лежать! Ограбление! Среди немногочисленных посетителей раздался сдавленный женский крик и все послушно попадали на пол. В том числе и приведенные грабителями клерки. Поднимать их не было времени. Напарники рванулись к дверям, а испуганный охранник, дрожащей рукой беспрерывно стрелял им вслед. Он выпустил всю обойму, но налетчиков так и не зацепил. Несколько пуль приняли на себя мешки с банкнотами, которыми они прикрывались.
Пальнув в сторону охранника, подельники выскочили из банка, при этом Дин успел отключить рукояткой автомата человека из наружной охраны. Взвизгнув сиреной и тормозами, возле них остановилась машина с распахнутой задней дверцей и Хромым за рулем. Грабители, не теряя ни секунды, вместе с мешками ввалились в салон. Хромой дал газ и с включенной мигалкой (чтобы в первые минуты сбить с толку полицейских), машина умчалась прочь.
Через несколько кварталов они тормознулись у синего «форда» и перескочили в него. Минут десять еще они петляли по городу, затем высадив Хромого, еще раз поменяли
машину и только потом подъехали к своей «берлоге».
– Смотри, Дин, наш приятель из охраны продырявил все мешки, – усмехался Чарли, осматривая добычу. Мешки были опечатаны необычными пломбами, похожими на цифровые замки и ниже привычных банковских обозначений шла
странная надпись:
«Внимание! Химический код! При разгерметизации упаковки хранение не более 5 часов. Разработка компании «Гарант». Факс... Тел...
– Поспешим, Чарли, – встрепенулся Дин, – а то накроются наши денежки. Придумают же какую-то хрень.
На всякий случай, надев резиновые перчатки и защитные очки, напарники осторожно вскрыли мешки, состоящие из нескольких слоев матового плотного и на ощупь теплого даже через перчатки материала. Однако никаких сюрпризов упаковка им не принесла. Купюры в банковских упаковках были настоящими и необработанными спецкраской, что подтвердила заранее приготовленная корешами аппаратура.
На этот раз им выпал крупный куш - 1 миллион 620 тысяч долларов. В основном, купюры в 20, 50 и 100 номиналов. Чтобы не засветиться, Дин и Чарли оставили себе на карманные расходы по паре тысяч в двадцатках, а также отсчитали деньги, причитающиеся Неженке и Хромому.
Хромого Дин встретил в баре на Скоттстрит и передал ему кейс с его долей. Из последних новостей водитель уже знал, на какую сумму пострадал банк. Приоткрыв кейс, Хромой опытным взглядом окинул содержимое, и лицо его изменилось.
– Ах ты, дешевка, – угрожающе прошипел Хромой, захлопнув кейс, – держишь меня за лоха? В общем, так: или утром принесешь 20 процентов от суммы, но настоящих, а не этих, крашенных, или тебе с дружком будет хана.
Он отпихнул стул и вышел.
Ничего не понимая, Дин открыл кейс и холодный пот выступил на его лице. На всех банковских банкнотах исчезли цифры номинала! Все остальное там было на месте. Кроме
цифр, и это, естественно сразу бросалось в глаза.
Чарли позвонил Дину поздно ночью, когда тот допивал вторую бутылку виски, тупо глядя на чемодан, набитый деньгами и кейс с долей Хромого, валявшийся рядом. Голос Чарли звучал слабо и шепеляво. Исчезновение цифр номинала он заметил в борделе, когда пришлось расплачиваться за услуги девочек и выпивку. Отделали его там крепко, и сейчас он лежал в кровати на квартире у знакомого, весь опухший от побоев.
– Вот это облом, Дин, – стонал он. – Как хитро деньги обработали. Сдается мне, Неженка нас подставил.
– Может, найти умельца? – промычал Дин. – Подмалюет цифры, остальное-то все в порядке. Я объясню Хромому...
– Еще раз взгляни на бумажки, идиот, – прервал его Чарли. Дин ногой откинул крышку чемодана, и в глазах у него зарябило от ярко-розового цвета банкнот.
Утро следующего дня Чарли и Дин встретили в полицейском участке. При них нашли все банковские деньги, за исключением полутора тысяч, выброшенных вместе с Чарли на
улицу из борделя. Избавиться от улик они вовремя не сумели – один был пьян и в шоке, другой избит и без сил.
– Что же, неплохо! – управляющий советом директоров Первого коммерческого банка пожал руку представителю компании «Гарант». – Нехорошие парни убедились, что воровать деньги в вашей упаковке бесполезно и даже опасно. В преступной среде слух об этом пройдет быстро. А вы, в свою очередь, можете дать на эту тему широкую рекламу, мы все подтвердим. Происшедшее ограбление стало для нас в некоторой степени гарантией успеха и дальнейшего сотрудничества. Так держать, парни!
Представитель «Гаранта» согласно улыбнулся. Да, они постарались все просчитать. И что охранник-снайпер прострелит мешки, и что грабители непременно примут во внимание предупредительную надпись на мешках и вытрясут оттуда деньги, а также, что они, по словам осведомителя Неженки, без цента в кармане, и обязательно воспользуются хотя бы небольшой суммой для неотложных нужд. Но, а при попадании воздуха к купюрам происходит заданная химическая реакция и деньги становятся бесполезными. Ну и, наконец, гангстеры после ограбления были под плотным совместным
колпаком службы безопасности банка и «Гаранта». Конечно, если бы были жертвы банк и компания рисковали многим. Но подготовленные к ограблению служащие и «клиенты» сыграли неплохо. Все прошло по плану.
... А управляющий зачарованно глядел, как разложенные на столе банкноты постепенно приобретают свой привычный зеленоватый оттенок, и на них снова появляются цифры но-
минала. Продолжительность действия спецобработки была всего 24 часа.
Преступники, об этом, разумеется, не знали. Любой бизнес имеет свои секреты.

ДОРОГАЯ, Я ВСТУПИЛ В КОНТАКТ…

Муж появился дома в субботу ровно в 9 утра. Вчера у него был праздничный корпоратив, то есть, общая пьянка с сослуживцами, естественно, обоего пола. Последний раз вчера Петр Сергеевич позвонил горячо любимой супруге Ирине Васильевне около одиннадцати, и голос его звучал уже расслаблено. Потом его номер не отвечал, а по номе-
рам двоих хороших знакомых Петра, участников корпоратива, ответили жены, т.к. их мужья уже лежали в постельке в полном отрубе.
Не сказать, что Ирина очень сильно встревожилась, во всяком случае, она не звонила ни в полицию, ни больницы, тем более, в морги, упасти Господи! Супруга чувствовала, что ничего страшного с мужем не случилось, а предвидение ее никогда не обманывало.
«Загулял, обормот, – злилась Ирина, – наверное, у какой-то бабенки ночует, морда. Вот и я дождалась. Молодость, что ли, подлец, вспомнил?».
Надо отдать должное Петру Сергеевичу, в течение десяти лет совместной семейной жизни налево он не ходил, это Ирина Васильевна точно знала, как уже упоминалось, ее
чутье было феноменальным. Когда они поженились, Петру стукнул тридцатник, а ей двадцать четыре, и оба вступили в первый брак. Их взаимоотношения всегда протекали искренне и доверительно – такая редкость иногда случается. Петр, конечно, не красавец, но в меру симпатичный мужик, и женщинам нравился, хотя не обращал на них интимного внимания. Поэтому на работе после нескольких тщетных попыток некоторых сотрудниц соблазнить Петра Сергеевича, работавшего в должности заместителя директора в их небольшой фирме, они от него отстали. Особенно, когда увидели Ирину – красивую благовоспитанную и доброжелательную даму, и к тому же, оказывается, с двумя высшими образованиями.
И в питие Петр придерживался весьма умеренных доз, а ведь измены чаще всего происходят после многозначительных брудершафтов.
«Погоди, милый, – внутренне готовилась к скандалу Ирина, наплевав на свою интеллигентность и благоразумие. – Я тебе устрою разнос! Надолго запомнишь! Объявлю бойкот во всем. Эх, не зря говорят: «в тихом омуте…».
Вскоре в замочной скважине провернулся ключ и появился блудный супруг, бледный на вид, слегка помятый и со странным выражением в глазах. Ирина, не ответив на виноватое приветствие, молча смотрела, как муж снял верхнюю одежду и через силу улыбнувшись ей, прошел в комнату и сел на диван. Костюм на нем был несколько помят, особенно, брюки, и от Петра слабо пахло чужими женскими духами, кстати, этот запах незнакомого парфюма, несмотря на ситуацию, Ирине даже понравился, что-то смутно напоминая. Ее подозрения, к сожалению, сбывались – «шерше ля фам», без сомнения.
Ее Петенька немного припотел, но вытащил из пиджака вместо носового платка галстук, при этом на его лице отразилось удивление, типа: «ах, вот ты где?». Ирина продолжала сурово молчать, надменно-брезгливо сложив губки и прищурив взгляд – такой вид впечатляюще подействовал на супруга, он заерзал и почувствовал себя очень неуютно, наверное, как и все мужики, после ночного отсутствия по очень веским причинам, которые, тем не менее, жены сочли неуважительными. И все же странно – почему-то она не чувствовала факт супружеской измены, хотя должна, может быть от того, что это в первый раз? И лицо мужа выражало непонятную решимость,
что несколько сбивало с толку Ирину.
«Неужто влюбился, стервец! – охнула она про себя. – Вот это окрутила его тварь какая-то! Может, уже и разводиться вздумал? Но нет, так не бывает – всего за одну ночь?!».
Видать, Петр Сергеевич понял мысли жены, да что тут сложного, и разлепил пересохшие губы:
– Дорогая, прошу, выслушай, пожалуйста. Это не то, о чем ты думаешь. Со мной произошел невероятный случай…
«Ну конечно, – с сарказмом отметила Ирина, – сейчас должен пойти процесс вешания лапши на уши, и лживые клятвы. Подруги мои уже это проходили, пришла и моя очередь».
Она презрительно усмехнулась, не проронив ни слова.
… – Вчера я выпил чуточку больше нормы, – Петр печально потупил взгляд, – но был совершенно адекватен и все прекрасно соображал. В 11.15 вышел из кафе вместе с Володей Гульченко, а так как он немного перебрал, в вызванное ранее такси я посадил его. Ему же в другую сторону, поэтому я…
«Ага, не стал утверждать, что напился до чертиков, – констатировала Ирина, – этому я бы никогда не поверила. Но тогда скажет, что его забрали в вытрезвитель или заночевал
у какого-то неизвестного мне приятеля, внезапно встреченного на улице, у которого дома не оказалось домашнего телефона, а мобильники в том районе не работают, с тех пор
как Гагарин полетел в Космос».
… – Как назло, никто больше не останавливался, и я пошел в сторону проспекта, там поймать такси – без проблем. Это буквально в семидесяти метрах…
«Сейчас скажет, – с иронией думала Ирина, – что его сбил с ног, не соблюдающий правила уличного движения странствующий верблюд. Но послушаем дальше, что он придумал».
… – Прямо над головой расширяющийся луч света, очень яркий и какой-то ощутимо плотный, можно сказать придавливающий… «Во, уже полицейский вертолет на него чуть ли не упал, – восхитилась фантазией мужа Ирина. – Сейчас скажет, что его перепутали с монгольским вором-рецидивистом, и без
права на один телефонный звонок продержали в полиции всю ночь до утреннего выяснения личности».
… – Тотчас закружилась голова и появилась слабость во всем теле, и я мгновенно оказался в каком-то необычном белом помещении…
«Прелестно, значит, Петенька выбрал вот такой вариант, – поняла Ирина. – А что, неплохо. Благодаря героическим усилиям врачей, пришел в себя, а потом домой».
… – Инопланетяне ростом более двух метров в блестящих белых комбинезонах были очень похожи на людей и общались телепатически. Объяснили, что прилетели сюда
с созвездия Персей, причем, перелет занял всего двадцать секунд. И знаешь, дорогая, у меня как-то незаметно пропал страх…
«Да, это точно, – подтвердила про себя Ирина, – страх у тебя прошел, раз так нагло врешь».
– Они обследовали меня какими-то приборами, после этого показали открытый Космос и их звездную систему – неповторимое зрелище! попросили рассказать о себе, о жене,
то есть о тебе, дорогая…
«Не ожидала, – встревожилась Ирина, – неужели, он меня считает за глупую девчонку, придумал тоже – инопланетяне».
– … А под конец нашего контакта задали вопрос, не хотел бы я, вместе с тобой некоторое время погостить у них на планете. Черт, забыл, как они ее называют, – сморщил лоб Петр Сергеевич, – но, да это неважно, главное – был самый настоящий контакт, но кому о таком скажешь? Там и прошло вроде бы всего минут пять, а на самом деле несколько часов, затем вспышка – и очнулся я около нашего подъезда. Все это – истинная правда, поверь мне, Иришка, я же тебя никогда не обманывал! – Петр умоляюще и печально посмотрел жене прямо в глаза.
«Господи, что же это такое?! – Ирина во взгляде мужа не уловила фальши. – Насколько знаю, Петя никогда не проявлял интереса к уфологии, а тут вдруг выдал историю».
– Вспомнил! – вдруг подскочил муж. – Планета Кваристаавана! Они мне несколько раз повторили название. – Как!? – вырвалось у Ирины.
– Кваристаавана, – уже потише произнес Петр, поняв, что такая абракадабра только портит всю его исключительно правдивую историю.
Ирина Васильевна внезапно побледнела и, покачнувшись, присела в кресло.
«Идиот, – ругал себя Петр Сергеевич, – ну на фига я это сказанул? Теперь точно не поверит ни одному моему слову».
У Ирины Васильевны сердце готово было выпрыгнуть из груди и стало трудно дышать, но аутогенная тренировка как всегда не подвела – муж не заметил ее состояния.
Пятьдесят земных лет прошло с тех пор, когда она покинула экипаж космического корабля и затаилась, решив навсегда остаться на этой планете. И вот они все-таки нашли
ее! Она вспомнила, запрятанную в самые дальние уголки памяти прежнюю жизнь, и ссору с бывшим мужем – командиром отряда исследователей–кваристааванцев, не в меру
уделяющим внимание молоденькой Исие, их последний разговор и свое бегство. Ох, а этот запах от Пети, – точно так пахло в отсеках их звездолета. Они не забыли о ней и надеются, что она вернется. Но нет, еще слишком сильна обида…
– Я верю тебе, Петенька, – быстро успокоившись, ласково сказала Ирина, – потому что слишком хорошо тебя знаю. Но для нас обоих лучше забыть об этом, случившимся с тобой. Зачем нам лишние разговоры. Завтракать будешь?
Петр Сергеевич ошалел от счастья – прокатило! Да, Юлечка, вообще бесподобная женщина, и не только в постели! Недаром она ему посоветовала выдать Ирине самую фантастическую причину ночного отсутствия, во-первых, жена будет сбита с толку таким нелепым вариантом (что, лучше не мог придумать!), во-вторых, это нельзя проверить, даже если он будет в чем-то путаться, в-третьих, надо упираться до конца – все произошло именно так. Пусть лучше за дурака считает. Молодец, девочка! Даже попросила вставить в разговоре с Ириной, старое индийской заклинание от супружеских ссор – «Кваристаавана», утверждая, что обязательно поможет. И помогло! Удивительно.

ИСПЫТАНИЕ

Страшилка для начинающих авторов

– Ну что же, молодой человек, прочитал я вашу повесть. В общем, неплохо. И сюжет актуален, – литературный редактор покосился на толстенный портфель в руках автора и вздохнул. – Но меня смущают фамилии некоторых действующих лиц. Вы, наверное, считаете, что такие необычные фамилии еще больше оттенят характеры главных персонажей. Сомнительно. Они у вас и так четко выписаны. Я вам так советовал?
Вы меня неправильно поняли.
Автор невозмутимо кивнул:
– Да, скорее всего.
Он открыл портфель и вытащил пачку листов.
– В этом варианте фамилии самые обыкновенные, и без малейшего намека на индивидуальность самих персонажей. Кстати, можете посмотреть все на флэшке. Как хотите.
Литредактор натужно покашлял в кулак, с укоризной взглянул на автора.
– Не спешите... Отрицательный герой в повести выглядит
как-то блекло, да и положительные персонажи должны быть немного ярче, выпуклей, объемней, что ли.
– В переработанном варианте, – бодро откликнулся автор, залезая рукой в портфель, – я описал персонажи в соответствии с вашими пожеланиями. Посмотрите. Как сразу
заиграло, высветилось повествование.
Редактор слегка опешил, но быстро нашелся.
– Э-э, может быть и так, но если сократить повесть до 100 страниц текста 12 кеглем, оно высветится еще лучше, – съязвил он, подвигая оба варианта в сторону автора.
Автор с готовностью снова открыл портфель.
– Вот сокращенный вариант – 99 страниц.
Редактор утер платком вспотевший лоб.
– Скажите, раньше вы нигде не печатались? – с затаенной надеждой спросил он.
– Нет, – даже как-то радостно ответил автор.
– Ага, ясно, – взбодрился редактор. – Друг мой, – проникновенно заговорил он, – в настоящих произведениях всегда неразрывно с действием раскрывается психология
человеческих взаимоотношений, внутренний мир героев, сама идея. Я понимаю, что это не роман. Но все же. Это отобразить, конечно, сложно, однако не надо упрощать жизнь. Так что поработайте еще.
Он встал и протянул автору руку. Тот сделал вид, что не заметил этого жеста и достал из портфеля толстую пачку листов.
– Полностью с вами согласен. Вот два варианта, и я уверен – они вас удовлетворят.
Литературный редактор побледнел, но сдержался, и снова опустился в кресло.
– Я еще не закончил, молодой человек. В повести, скажу прямо, не хватает остроты сюжета – чувствуется какая-то вялость повествования. Мало жизненных конфликтов, плохо отражены проблемы...
Он осекся, со страхом глядя на бездонный портфель, из которого выскользнул и лег перед ним очередной вариант.
– Здесь я учел все это.
«За что такое наказание?», – только сейчас редактор понял, как автору удалось пробиться к нему через несокрушимый монолит сотрудников отдела прозы.
– Хорошо, зайдите где-то через месячишко, – прокашлявшись, произнес он. – Я посмотрю.
Прошло 30 дней, и автор снова возник перед литературным редактором.
– Гораздо лучше, вы делаете успехи, – сотворив кислую улыбку, начал тот. – Но кое-где еще сыровато, и вообще – галопом по Европам. Не надо мудрить, а надо основательно
поработать.
– А нельзя ли конкретнее, – автор спокойно сел и небрежно пристроил портфель на коленях. От вида этого кожаного монстра у редактора мигом испортилось настроение. Он мучительно попытался сосредоточиться и за что-нибудь зацепиться. Но тщетно – в 100 неполных страницах автор блестящим литературным языком вместил то, чего с лихвой хватило бы на толстый роман. К тому же повесть, надо отдать должное, читалась «запоем». Талант, ничего не скажешь. И шустрый какой. Ну погоди.
– У меня вопрос: не совсем понятно, где в повести происходят события: Намекните хотя бы: север, запад, восток страны? От этого выигрывает правдоподобность, ведь в
каждом регионе свои особенности. Подумайте, порабо... – Понял, понял, – автор поднял руки. – Я подготовил на всякий случай шесть вариантов. Действие происходит в Приморском и Алтайском, Краснодарском краях, Калининградской и Астраханской областях, и на Чукотском полуострове.
«У него, что, бригада наборщиков? Литературных поденщиков? Прямо Донцова какая-то», – у редактора заныло сердце, он глубоко вздохнул и дрожащей рукой налил стакан
воды. Выпив воду, он перешел на доверительный тон:
– Не могу настаивать, но есть отличное предложение. Когда я несколько лет назад преподавал на историческом факультете университета, то очень увлекался девятнадцатым веком, в частности, войной России с Наполеоном, и даже написал диссертацию на тему «Климатические условия осенне-зимнего периода 1812 года». А что, если вам быстренько переделать роман в историческом ключе событий тех лет? Выйдет захватывающее повествование. Я помогу в мере своих сил. Рискнем?
– Нет, – автор пронзительно глянул на ерзавшего в кресле редактора, – у меня несколько другая тема.
– Ну тогда... можно переделать повесть в киносценарий. Я посодействую. Сам работал на киностудии. Приключенческий фильм о буднях спортсменах. Интриги, зависть, урезанный бюджет. Тренер Наставников и молодой пятиборец, серебряный чемпион мира Первенцев. Договорились?
Автор отрицательно покачал головой.
Редактор удрученно посмотрел на лежащие перед ним стопки вариантов повести.
– Зачем вам обязательно наш журнал, когда кругом столько разных редакций, где...
– Я с детства мечтал впервые напечататься только у вас, – перебил автор, в упор глядя на редактора. Тому стало не по себе, он впервые в своем жизненном опыте столкнулся с
такой чудовищной настойчивостью.
– Ну так что же? – требовательно спросил автор. Редактор почувствовал себя опять плохо, ему вдруг захотелось заплакать. От отчаяния он стал наглеть.
– Знаете, неплохо бы включить в сюжет происки какой-нибудь спецслужбы и их агента, проникшего на птицекомбинат.
Ничуть не удивившись, автор потянулся к портфелю.
– Впрочем, это будет лишнее, – редактор загнанно уставился в угол и пару минут молчал. – Ладно, – обреченно вздохнул он. – Мы берем вашу повесть.
Проводив взглядом уходящего автора, он сунул таблетку
под язык и горестно прошептал:
– Ничего не понимает, будто инопланетянин. Так же тут не делается, чтобы сразу...
Автор вышел из кабинета и, помахивая портфелем, направился к лифту. Шагнув в пустую кабину, он нажал кнопку первого этажа. Но когда лифт опустился вниз, внутри уже никого не было.

– Вы с честью выдержали испытание, слушатель СКТЧБРР, и заслужили звание косморевизора 1 класса. Это очень редкий случай в нашей практике. Поздравляю вас! – старейший член межгалактической академии ревизии и контроля разумных действий подлетел к СКТЧБРР и ласково окутал его своим биополем.
– Напоминаю присутствующим, – торжественно продолжил академик, – что за месяц, проведенный с аборигенами в Долине Ужасов на пульсирующей планете 6-ЙТЬ,
выпускнику присваивается третий класс. Второй дается за удачный полет через область гравитационного психоколлапса. Но вот первый класс выпускник может получить только за исключительные действия, выявляющие его высокое мастерство, заключающееся в глубоком знании психологии любых разумных существ и умение найти выход даже из, казалось, безнадежной ситуации. Наш СКТЧБРР выбрал самый трудный путь. На планете, именуемой ее жителями Землей, он решил добиться, чтобы его произведение, написанное на одном из земных языков, напечатали в первом же издании, куда он обратится. Ничего не заплатив за свою просьбу. Этого до него не удавалось в последние двести лет никому! Земные редакции, особенно того региона, где действовал наш слушатель, печально известны своей «непробиваемостью» для начинающих авторов. А СКТЧБРР сумел отдать на публикацию 99 страниц «машинописного текста» по терминологии землян,
не прибегая к гипнозу, внушению, и без принятия облика какого-нибудь известного там лица. Без протекции, и опять повторяю, без денег!
Собравшиеся преподаватели и слушатели академии выразили свой бурный восторг продолжительными ультразвуковыми аплодисментами. Церемония закончилась и зал
опустел.
Старейшина межгалактической академии в глубоком раздумье завис у потолка. Члены Совета преподавателей молча и терпеливо ждали.
– Я предлагаю, коллеги, – наконец промыслил мэтр, – полностью исключить в дальнейшем возможность получения выпускниками 1 класса. Это создает среди слушателей нездоровые настроения отличиться любым способом, беря на себя абсолютно непосильные задачи, и тем самым нанося своей психике непоправимый вред.
После короткой дискуссии члены Совета единогласно одобрили предложение старейшины. Забота о молодых – их высший долг.

– Вы это хотите пустить в третий номер? – спросил главный редактор литературного редактора, листая повесть неизвестного молодого автора. Тот угрюмо кивнул.
– Кто его рекомендовал? Где печатался? – полюбопытствовал главный. Услышав ответы, он недоуменно поднял брови. – Может, вы что-то недоговариваете?
Редактор занервничал.
– Этот писака пристал как банный лист. Куча вариантов на каждое замечание... Талантлив, мальчишка. Но не смог отвязаться. Пообещал. Виноват.
– Что-то не узнаю вас, – строго покосился на него главный. – Передайте автору – я пока завернул повесть. Конечно, мы должны продвигать молодые дарования – это наш долг.
Но нельзя же так сразу. Пусть будем пока должны, а там посмотрим...

ОХ, УЖ ЭТИ ИНОПЛАНЕТЯНЕ

Это случилось давным-давно, когда компьютеры были большими и солидными, а реклама маленькой и почти незаметной.
Здесь стоит немного объясниться, потому что, судя по многочисленным сообщениям свидетелей, доказательствам уфологов, аномалявистов – людей, занимающихся аномальными явлениями (термин сам придумал), нашу планету
частенько посещали и посещают представители инопланетных цивилизаций, но все их агрессивные или дружеские намерения не осуществляются вследствие неполного представления о землянах. Разочарованные инопланетяне заносят нашу планету в свои звездные реестры, каталоги, списки и т.п., а толку мало. Не понимают нашу заковыристую натуру посланцы далеких миров, хоть тресни, судят обо всем по своим меркам
и ошибаются чаще всего в нашу пользу. Но ничего, придется пока поразвиваться естественным путем. А если что – мы не виноваты, не вникли пришельцы в суть нашей психологии.
Взять, к примеру, одну историю, произошедшую в середине восьмидесятых в Восточной Сибири в деревне Заковригино.
… Двое выпускников Высшей школы Космоботанических наук получили важное правительственное задание – собрать с посещаемых ими планет образцы всевозможных растений, подходящих для культивирования в условиях родной планеты Пусты. Дело в том, что на Пусте, к вящему огорчению ее населения, растительности не произрастало, за исключением редких небольших пятен жесткого, почти несъедобного моха. А вот на соседней Густе зеленело море трав, правда, пустянам они казались безвкусными, но местные от них просто тащились.
Перед этим в Главный Координационный Совет Системы, наконец-то вступил действительным членом коренной пустянин, который сразу решил сделать приятную мелочь соотечественникам – превратить свою каменистую планету в основную продуктовую базу и зону отдыха Системы.
“Что-нибудь высококалорийное инопланетное все равно должно прижиться, был бы больше выбор”, – приблизительно так рассуждал новоиспеченный действительный член
Совета.
Долго рыскали по планетам молодые космоботаники, назовем их для простоты Абв и Егд. Более двух третей многочисленных спецбоксов звездолета уже были заполнены
различными образцами растений инопланетных миров. Абв и Егд, в основном, выполнив задание, уже подумывали о возвращении, но тут им подвернулась планетка с весьма неплохим набором органики, заселенная какой-то примитивной цивилизацией, которая своей так называемой разумной деятельностью интенсивно сводила местную флору на нет. Да что с них взять, они даже не обладали самоаморфизмом! Даже такими мелочами, как супертелепатия и телекинез, не говоря об антигравитации, они не владели, и неуклюже барахтались в своих допотопных аппаратах в околопланетном пространстве. Так что никаких неприятностей с таким уровнем развития исполнительным высокоинтеллектуальным сборщикам они причинить не могли.
Вскочив в разведовательный шлюп, Абв и Егд пошли на посадку в район одного из наиболее крупных сохранившихся растительных массивов планеты. Состав атмосферы здесь очень походил на атмосферу Пусты, да и температура у поверхности была вполне сносная, поэтому сбор растений космоботаники решили провести сами, не прибегая к помощи автоматики. Договорившись о времени возвращения, они разошлись в разные стороны, прихватывая вместе с корневой системой каждый вновь встреченный экземпляр и тут же телепортируя его на шлюп. Поразительно, но большинство растений на этой планете пахло вполне съедобно!
...Пятиклассник Боря Юркин, гостивший каждое лето в деревне у деда и бабушки, с двумя удочками на плече шел на рыбалку. По тропинке через березовые колки от края деревни до излучины реки, где любил рыбачить Боря, было около километра. Впереди его, метров за сто, прогуливалась пожилая пара, снимавшая в этой деревне дачу.
Слишком мощный биолокатор Абв зашкаливал с самой посадки, показывая в близлежащем районе наличие всяческих живых существ, пустянин понял, что находится рядом с поселением аборигенов, ведущих натуральное хозяйство. Двое из них чуть не застали Абв врасплох, но он мгновенно среагировал, приняв форму высокого белоствольного растения. Они медленно прошли в трех шагах от космоботаника, и он внимательно рассмотрел их. Какой странный способ передвижения при такой приличной силе тяжести! Сзади, догоняя этих двоих, шел, вероятно, детеныш разумных, на удивление легко переступая двумя ходовыми опорами. Взгляд юного аборигена бездумно скользил по сторонам и вдруг уперся в Абв.
“Откуда взялась здесь эта береза? – удивился Юркин. – Не было же ее. Сто раз проходил тут, и даже рядом червей копал. Вот и ямка у двух осинок. Нет, точно березы еще вчера не было. Или я без глаз?”.
Он обошел вокруг дерева, отошел в сторону, зажмурился, еще не веря себе, открыл глаза и убедился, что все-таки прав. Страшная догадка мелькнула в голове Юркина. Он вспомнил, что как-то в газетах писали о шпионской фальшивой березе, напичканной электроникой, и по чистой случайности обнаруженной бдительными органами.
“А ведь в пяти километрах совхоз строит кирпичный завод, а кирпич может идти на военные объекты, – смекнул Боря, – для того и поставлена береза”. Он осторожно
подошел к дереву и внимательно осмотрел его.
“Здорово сделано”, – унимая заколотившееся от важного открытия сердце, Юркин потянул на себя нижнюю ветку.
“Догадался, – ужаснулся Абв, – но почему? Я ничем не отличаюсь от таких остальных растений, и даже не включал защитное поле. Но детеныш, в отличие от взрослых особей,
обратил на меня внимание, хотя он не обладает проникающим зрением. Как же так?”.
Космоботаник растерялся, а вот этого ему было никак нельзя. Чувство растерянности – главная и единственная слабость пустян, превосходно владеющих собой в любых ситуациях. Растерявшись, пустянин становится безвольным и беспомощным – такова загадочная особенность психики жителей Пусты. Страшное, запрещенное чувство, искореняемое с самого детства самыми изощренными тренировками и внушениями. И очень трудно излечиваемое, если оно когда-нибудь проявлялось.
Абв напрягся, пытаясь сфокусировать лихорадочно метавшиеся мысли, но тщетно.
“Крак!”, – треснула и обломилась нижняя ветка под энергичными действиями проницательного и дотошного детеныша.
“Приемопередатчик... Связь...”, – затосковал Абв, теперь он не мог даже вызвать Егд.
Сломав ветку, Боря тщательно осмотрел ее и даже обнюхал, но ничего не заметив, отбросил прочь. “Тогда, значит, у нее на верхних ветках антенны и локаторы, – быстро сообразил он. – Но ничего, полезу”. Боря отложил удочки, и поднял руку к ближайшей ветке, собираясь подтянуться.
“Обломает все датчики, – в смятении думал Абв. – Упорный, не отступится. Придется открываться вопреки правилам”. Береза внезапно растаяла, и перед ошарашенным Борей возникло нечто большое и многоугольное. Юркин испуганно вскрикнул, но для морально сломленного пустянина этот крик прозвучал торжествующе, мол, “попался!” От сильного испуга у Бори ослабли ноги и он не мог тут же удрать, а Абв мысленно вступил в контакт и объяснил молодому аборигену, кто он и откуда. Не поняв и половины, Боря все же прочувствовал отчаяние инопланетянина от потери всех его сверхъестественных возможностей и, пожалев
пришельца, предложил ему свою помощь.
По-видимому, детенышу при таких удивительных способностях ничего не стоило отыскать Егд, да он и не отказывался. Трудновато, конечно, найти пришельца, который прячась, может превратиться во что угодно, но надо постараться ради несчастного собрата по разуму.
... Лес кончился, и Егд очутился у селения аборигенов. Он хотел уже повернуть обратно, когда заметил, что кое-где у самых построек на отгороженных участках растут интереснейшие разноцветные экземпляры растений, вероятно культивируемые местными жителями. Но подобраться туда мешали многочисленные сторожевые животные с очень тонким обонянием и с громким отрывистым голосом. Во что бы Егд не превратился, они наверняка учуют его и привлекут внимание жителей. Понаблюдав за ними, инопланетянин понял, что меньше всего животные реагируют на средства передвижения аборигенов. Тогда он, приняв форму четырехколесного примитивного агрегата, стоявшего невдалеке, покатил к постройкам, немного раздосадованный тем, что никак не мог
определить, где и какой движитель аборигены устанавливают на подобный транспорт.
Примерно с час Боря носился по окрестностям, но ничего подозрительного не заметил. Помаленьку его стали одолевать сомнения в благополучном исходе поисков. Он вышел к
околице и вдруг увидел саму по себе катившуюся на пригорок телегу. Сообразив, что к чему, Боря бросился к телеге, обрадовано крича:
– Стой, пустянин! Твой товарищ зовет тебя на помощь. Ему плохо. Иди за мной!
Егд без труда понял смысл сказанного, и ему тоже стало плохо. Как его определили? Этого не может быть. В своем путешествии они не раз маскировались на виду и у более высокоразвитых особей, не вызывая подозрений, а тут... И он знает о
напарнике? Почему с ним плохо? Почему прервалась связь?
Случилось самое неприятное – Егд тоже растерялся.
Потеряв телепатическую связь с членами экипажа (а это, безусловно, означало их гибель), шлюп переключился на аварийный режим и тотчас стартовал к звездолету. А затем звездолет, рывками набирая гиперсветовую скорость, устремился к Пусте.
Да, вот так – чувство растерянности махом отбило у инопланетян почти все, что они умели, за исключением врожденных способностей самоаморфизма и мимикрии.
Так бы и сгинули беспомощные инопланетяне в чужом неведомом мире, если бы не Боря Юркин, неизменно следовавший золотому правилу пионеров – помогать слабым.
Вернувшись домой в город, он при помощи родителей – артистов цирка, устроил пришельцев в Луна-парк, в комнату страха, где они старательно пугали посетителей. Благодаря их способностям аттракцион пользовался громадной популярностью, и Абв и Егд регулярно получали свой дневной паек – охапку аппетитного душистого сена. Это из-за него им все реже снились синие мхи Пусты.
Потом началась перестройка, развал Союза, и следы пришельцев затерялись. Ходили слухи, что их видели где-то в Индии под видом факиров, но точно никто ничего не знает.

ЗЕМЛЯ В ИЛЛЮМИНАТОРЕ
ПАМЯТКА КОСМОТУРИСТУ

Если у вас во время космического путешествия вдруг пропал аппетит или хорошее настроение, вещи или кредитная карточка, значит, ваш звездолет проходил поблизости от «черной дыры».
Если вы испытываете тяжесть в желудке, то знайте: на Луне это ощущение будет в шесть раз легче.
Если двигателю вашего звездолета в дальнем космосе пришел конец, то это не означает конца полета, т.к. вы по инерции можете лететь до прихода вашего конца. Если при встрече с неизвестной инопланетной цивилизацией вы вызываете у них изумление (в смысле – бывают же такие формы жизни?!), не удивляйтесь этому, возможно, вы пару дней не брились.

ПРОСЬБА

При посещении Луны передавайте всем привет от Семена Флюгера из Тряскописино. Он всегда передает приветы, т. к. сам активный лунатик, и к тому же, с приветом.

КОСМИЧЕСКИЕ ПРИМЕТЫ

Если в полете вам встретился рой метеоритов, то значит, где-то недалеко их пасека.
Если на борту вашего корабля колеблется процентный уровень кислорода, значит, вы неровно дышите к бортпроводнице Жанне.
Если во время выхода в открытый Космос у вас оборвался фал, то это к разлуке.
Если ваш скафандр вдруг стал вам не по размеру, значит, в нем находитесь не вы.
Если в полете вам приснилась яичница или яйца всмятку, то при приземлении у вашего корабля может отказать система мягкой посадки.

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/