Виктор Райзман
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИРИКА
Санта Моника
Калифорния
2015
Райзман Виктор Лазаревич
Родился в Одессе в 1934-м году. С 1944-го по 1991-й г.г. жил в Ленинграде (Санкт Петербурге). Инженер-металлург, кандидат (1978) и доктор (1990) технических наук. В 1991-м году эмигрировал в США. Стихи публиковались в альманахах: «Альманах поэзии» (Сан Хосе, Калифорния), «Из Калифорнии с любовью» (ОГИ, Москва, Россия, 2008), "Эмигрантская лира" (Брюссель, 2010), "Связь времён" (Сан Хосе, 2010), авторских сборниках «Полоса памяти» (Лос Анджелес, Калифорния, 2005), «Смена широт» (Санта Моника, Калифорния, 2007), "Место во Вселенной" (Санта Моника, 2009), “Дар отражения (Gift jf Reflection)” (Charlestown, 2013), “На старте века” (Charlestown, 2014), “Мир, как он есть” (Charlestown, 2014), “Сила судьбы” (Lulu.ru, 2014), в различных периодических изданиях. Финалист конкурсов поэтов Русского Зарубежья "Пушкин в Британии-2009" (Лондон) и "Эмигрантская лира-2010" (Брюссель).
11 сентября 2001 года
Мы это видели в кино,-
Взрыв, дым, и никуда не деться!
Такие ужасы давно
Нам Голивуд внушает с детства.
Но точно знали, что в конце
Добро восторжествует снова…
Как рухнул вдруг Всемирный Центр
С высот четырехсотметровых.
Видать, экрана миражи
Кому-то пресными казались,
И вот он сценой сделал жизнь,
Всем фильмам ужасов на зависть.
Скорбит Земля – оглушена,
И никаких надежд на чудо...
Кого ж бояться больше нам, -
Шахидов или Голливуда?
Надпись на стене
Вбегаю в рэструм*… вымыть руки.
Вдруг – наяву или во сне?-
Три неприличных буквы русских –
Перед глазами на стене!
Откуда здесь, в Оушенсайде,
В калифорнийской глубине,
Явился этот символ сальный
Перед глазами на стене?
Кто, горемычною судьбиной
Гонимый в собственной стране,
Развлёкся надписью недлинной
Перед глазами на стене?
Уже непрошенные слёзы
Дыханье затрудняют мне,
Вот-вот раскинутся берёзы
Перед глазами на стене…
Отмерил воду кран исправно,
И я читаю в тишине
Три буквы, как газету «Правда»,
Перед глазами на стене.
_____________________________________
*restroom (амер.)-общественный туалет
Encinitas, Калифорния, декабрь 1999 –май 2000.
Америка для человека
При свете брежневских медалей
В «хрущобских» кухнях и в пивных
Мы над портвейном бормотали:
-Мол, что у нас? Вот как у них!
Под гнётом ЖЭКа и генсека
Мы лишены и прав, и благ!
Америка – для человека.
Россия, что ли, для собак?»
Тогда в Америку, казалось,
Как на Венеру, нет пути.
«Потустороннее» каралось
«С лишением… До десяти».
А там уж, в «зоне», встретив зека,
Ты мог склонять и так, и сяк:
«Америка – для человека,
Россия вроде, - для собак!»
Но, медленней или скорее,
Иное время настаёт.
С собакой верною своею
Сажусь в заморский самолёт.
«Не плачьте, - время лучший лекарь,
Не рвите вороты рубах!
Америка – для человека,
И, я надеюсь, - для собак!»
Итак, я в Штаты прибыл гордо.
Как снять квартиру – вот вопрос;
Твердили вежливо лендлорды:
-Окей, живите сэр, но пёс…
Уж так заведено от века
И не тебе менять, чудак, -
Америка – для человека,
Россия, может, для собак.
Грустит мой пёсик о России,
Знать не забыл, наверняка,
Как лапы резвые носили
По всем дворам без поводка…
Слегка приподнимает веко:
-Давай вернёмся , коли так?
Америка – для человека,
Россия – больше для собак.»
Кливленд, Огайо – Лос Анджелес, Калифорния, 1993-2004
Русские собаки в Италии. Конец 1970-х
В Риме зной, как в термах Каракаллы,
А до самолёта – только шаг.
Но развёл таможеник руками:
Не берёт Америка собак…
Гул винтов – предвестник
расставаний,
Горький знак пожизненной межи.
Плакали хвостатые, вставали,
Лапы на ограду положив.
Вот бы им догнать взлетевший «Боинг»,-
Лая в самолётное окно,
Рядом плыть в пространство голубое…
Но собакам небо не дано.
Их удел в широтах этих низких –
Скользкие обрывки макарон,
Суета базаров италийских
И чужой язык со всех сторон.
Изредка в протоках улиц узких
Не толпой, а вытянувшись в нить,
Вслед за говорящими по-русски,
Вслушиваясь, будут семенить.
Постепенно всё бледней, всё глуше
Память, растворённая в крови,
О России, растерявшей души
И не досчитавшейся любви…
Умирая, лишь вздохнут без гнева,
Вспомнив сквозь сгущающийся мрак,-
Тень крыла, над ним – чужое небо,
Гул винтов, неслышный плач собак.
Кливленд-Сан Диего-Лос Анджелес, 1992-2005
Попутчик Голицер
(перефразировка)
«Не падайте духом, поручик Голицын…» /Михаил Звездинский/
Прощайте, Арбата знакомые лица,
Ушла из-под крыльев родная страна.
Не падайте духом, попутчик Голицер,
Кларнет Оболенскиc, не пейте вина.
По два чемодана всего лишь увозим,
А там, за бортом, где Россия во мгле,
В ночных ресторанах сидят мафиози,
Как прежде, сидят коммунисты в Кремле.
Отец пал в бою, - Сталинград им гордится.
Я плавил металл, чтобы крепла страна.
Где Ваши проекты, конструктор Голицер?
Сержант Оболенскис, надеть ордена!
Не дай Б-г дождаться российского бунта,
Где трупы в крови и руины в золе!
Уходим по небу от пятого пункта,
Чтоб русскими стать на нерусской земле…
Гудит самолёт, рассекая границы,
Чужая страна из-за туч не видна.
Не щурьтесь напрасно, попутчик Голицер,
Кларнет Оболенскис, налейте вина!
Сан Диего-Лос Анджелес, 1995-2000
Сиреневый туман
(перефразировка)
Сиреневый туман над нами проплывает,
Над башнею горит пурпурная звезда.
Таможня не спешит, таможня понимает,
Что с родиною я прощаюсь навсегда.
Звонят в последний раз над башнею
куранты,
И нам щемит сердца прощальный их
мотив,-
Уже мы чужаки, ещё не эмигранты,
Проводит нас Москва, а встретит
Тель-Авив.
Пора, пора взлетaть к Земле Обетованной!
Таможня даст добро, махнём рукой звезде.
Погрузят в самолёт и нас, и чемоданы,
Путь на гору Синай и далее – везде!
Санта Моника, Калифорния, май 2004,
После смерти Сталина
Дела врачей прекращены,
Кто выжил – те отпущены,.
А черносотенцы страны,
Как в русский квас опущены:
-Эх, кабы жил Отец и Вождь,
Пошли б у нас погромчики!
Эх, ускользнули ни за грош
Вредители-арончики!»
Зубовным скрежетом грозя,
Глушила чернь «Московскую»
Да пялилась, продрав глаза,
На башню на кремлёвскую:
-Когда ж с неё звезда мигнёт-
Кончать с жидами с этими?…»
Был начат стартовый отсчёт
От Спасских кованых ворот,
А совершился наш Исход
К концу тысячелетия.
Санта Моника, Калифорния, август 2003
По долинам и по взгорьям
(перефразировка)
По долинам и по взгорьям
Мы тащили рюкзаки,
Чтоб с надеждою во взоре
Поменять материки..
И останутся, как в сказке,
Если вспомним невзначай,
Палка докторской колбаски
И грузинский чёрный чай.
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда:
Мы как беженцы по праву
Покидали города.
Где ты, Питер, где Тбилиси,
Где Одесса, Киев, Львов?..
Навсегда оторвались мы
От родимых берегов.
Мчались на аэроплане
От невзгод и непогод.
И на Тихом океане
Свой закончили поход!
Кливленд – Санта Моника,,
октябрь 1994 –сентябрь 2011.
Моё поколение
Какое нам хмурое выпало детство, -
Теплушки, дуранда и вши.
И крылья с крестами над белой Одессой,
И папы, что в небыль ушли.
Сжимая в ручонках наган
деревянный,
Мы били «врага» бузиной
И, руки раскинув, сшибались в таранах,
И тыл оглашали войной.
А ночью, сложив под щекою ладошки,
Мы видели брошенный дом
И свой самокат, и с повидлом лепёшки,
И – папа сидит за столом…
Какая нам ломкая выпала юность, -
Гремел за оркестром оркестр,
Мы были готовы: -В труде и в бою нас
Проверь, - призывали. –Отец!»
Взамен наших пап, что под снегом
зарыты
Без красной звезды и креста,
Единственной Верой, Надеждой, Защитой
Он - «мудрый и ласковый» стал.
Мы в жизнь собирались молитвенно
строго:
Стоять – так уж насмерть стоять,
Рубить – так под корень, любить – так до
гроба,
Шагать – так до самых Саян!..
Но… смерть «не страшат ни посты,
ни границы».
Нас била отчаянья дрожь,
Когда оказалось, что был он убийцей
И психом, скончавшийся вождь…
Какая нам пошлая выпала зрелость,-
Врастаем в пороки и в быт.
Ну, что же, что большего раньше хотелось,
Порыв благородный забыт.
Тот пьёт, тот чулок набивает
деньгами,
А тот под подолы глядит.
И только вздыхает Земля под ногами,
Да ветер бензином смердит…
Какая ж нам хмурая выпала старость!
Что слушаем? Крики в ночи.
Что чувствуем? В мышцаж и душах
усталость.
Что смотрим? Анализ мочи.
Ленинград, 1971 – Санта Моника, октябрь 2003
Автобан в России
«В России две беды – дураки и дороги»
Н.В. Гоголь
В России ляжет автобан
От Пскова до Владивостока, -
Пульсирующая труба
Среди дремучего простора.
Народ сбежится, разодет,
Вдохнёт бензиновую «свежесть».
Пообещал им президент,
Что лично ленточку разрежет.
Россия, ты сошла с ума!
На что нацелилась, держава?!
Где возводила терема,
Где ты богатырей рожала,
Там пролетят в степях, в лесах,
Победной спесью преисполнясь,
На «Ягуаре» англосакс,
На «Хонде» - ласковый японец...
Когда-то в битве мировой
Исход смертельный был возможен,
Но вышло с Гитлером на бой
Спасительное бездорожье.
Теперь доступно всё вполне,
Шоссе достроят, знай – катайся.
Глядишь, прибавится в стране
Людей на миллиард китайцев.
Изучат в школе яркий труд
Детишки новых поколений:
Мол, из Китая род ведут
Царь Пётр и добрый дядя Ленин;
И что в Америке – обман.
Европа? Там общаться не с кем.
И слышен будет барабан,
А не, к примеру, Дунаевский...
Позвать бы Гоголя туда,
Сказал бы Николай Васильич:
- Осталась нынче, господа,
Всего одна беда в России».
Лос Анджелес, ноябрь 2004
Там и здесь
Бреду на берег тихоокеанский,
Гляжу, прищурясь, в солнечный закат.
Там – русские, а здесь – американцы,
Как пьют, о чём толкуют, что творят?
Там с другом, сидя, пропускал
рюмашку,
Здесь пью стоймя, в толпе, а-ля фуршет,
Там душу открывал, рванув рубашку,
Здесь тело обнажают, душу – нет.
Ни там, ни здесь народ не благородней,
А так уже сложилось с давних пор:
Там недруг – кто с тобой не пьёт сегодня,
Здесь тот, кто пьёт с тобою, - лишь партнёр.
Там, если кошку чёрную встречают,
Идут в обход, в объезд и даже вспять.
Здесь кошек по цветам не различают,
Здесь не до кошки – лишь бы не застрять.
Там против олигархов массы ропщут,
А здесь любой миллиардер хорош.
Там богача ограбить – благо, в общем,
А здесь суды карают за грабёж.
Там – гнев и стон, здесь – бодрость и
везенье,
Там тот, а здесь иной менталитет:
Там – в милостыне чьей-нибудь спасенье,
Здесь – без обогащенья счастья нет…
В известной, свыше спущенной
программе
Ведёт к беде подобный разнобой.
Когда «из искры возгорится пламя».
И «Манифест». И автор с бородой.
Санта Моника, июль 2004
Правителям
Когда картошка дорога,
Страна раздета, не обута,
Народ свой образом врага
Кормите, - так сытней, как будто.
Санта Моника, сентябрь 2006
В России
Кошмарный парадокс страны,
Где то, что власть, издревле свято.
Чем больше родина богата,
Тем больше граждане бедны.
Санта Моника, декабрь 2006
Х Х Х
Всё жалуются три балтийских нации,
Что оккупировали их большевики.
Да, не было бы этой оккупации,
Когда бы не латышские стрелки!
Санта Моника, декабрь 2006
Нота Госдепа
Не смей обогащать уран,
Иран!
Смотри – схлопочешь, как Ирак,
Дурак!
Санта Моника, 2008
Случай в Севлаге
По мотивам письма Варлама Шаламова Борису Пастернаку
Мороз, обмётан рот коростой.
Невыполненье норм – расстрел.
Он за сугроб шмыгнуть успел,
Ползком – в кустарник мелкорослый.
Тревогу подняли в колонне,
Был для поимки послан взвод,
Собаки взяли след, и вот –
Настигла беглеца погоня.
-Стой! Он петляет юрким зайцем.
-Огонь! Оборвана тропа, -
Беглец качнулся и упал.
Он взводу мёртвым показался.
Отрезав трупу обе кисти,
Чтоб отпечатки пальцев снять,
Ушли в казарму досыпать,
Тушёнку есть, винтовки чистить...
Труп застонал внезапно: -Братцы!
И встал, превозмогая боль.
Не чуя снега под собой,
Он смог до лагеря добраться.
Вопрос о нём решить сумели
В теченье часа или двух:
-Куда теперь такой без рук?
Расстрел – и никаких сомнений!..
А мне порой другое снится:
Безрукий лагерь обогнул
И сквозь десятилетий мглу,
Кровавя снег, бредёт в столицу.
Их миллионы, и шаги их
Устремлены к зубцам Кремля.
И станет пухом им земля,
Когда покаются живые.
Санта Моника, ноябрь – декабрь 2004
Учитель музыки
Он музыке учил детишек в школе,
Голосовал, как все мы, только «за»,
Не выделялся – был не алкоголик,
Но два-три раза лыка не вязал.
На педсоветах вежлив был взаимно,
На митингах садился за рояль
И извлекал святые звуки гимна,
Чем укреплял советскую мораль.
А зал вставал в предписанном
порыве,
Президиум от стульев рвал зады,
И в мире ликов не было счастливей
Под отблеском рубиновой звезды...
Закрылась школа, стал учитель
нищим.
Но раз, когда в ночи он тосковал,
Его внезапно осенило свыше:
Ведь я ж сидел, когда весь зал вставал!
Трясло от гимна музыкальный ящик,
Весь педсовет стоял, а я сидел!
Выходит, значит, был я настоящий –
Как это называлось? – ди – сси – дент!
Теперь кричит он, самолюбье грея,
И устремляет палец в вышину:
-Мы с Сахаровым – как его? – Андреем
Боролись! А плоды другие жнут!..
Есть в жизни место храбрецам и
трусам.
Но вот промчится, этак, лет с полста,
Глядишь – великих имена сотрутся,
А ловкачи взойдут на пьедестал.
Санта Моника, апрель 2005 – март 2007
Я к родине дорогу потерял,
Ушёл, когда почувствовал – не нужен.
Моря и континенты покорял
И к прошлому казался равнодушен.
Что толку, если б захотелось вдруг,
Чтобы дорога привела обратно, -
Дорога, как река, она – не круг,
Не циркулем наносится на ватман.
Держава развалилась на куски,
Расцветкой новой заиграли карты.
По банкам растеклись большевики,
По заграницам – физики и барды...
Я к родине дорогу потерял,
Ушёл, когда почувствовал – не нужен.
И как потом бинокль ни протирал,
Обратного пути не обнаружил.
Санта Моника, май – октябрь 2005.
Кто виноват?
Я – мастер смены. Беспартийный.
В бригаде двадцать остряков.
По одному и коллективно
Поносим власть у верстаков.
Но каждый вторник хмурим лица,
И я на пресном языке
Читаю им передовицы
В скрипучем красном уголке.
Профорг Евсей садится слева,
А справа – Пётр из партбюро,
И выражает наша смена
Партийной линии «добро».
Строчу для токаря Сизова
К партхозактиву краткий спич.
Его расскажет слово в слово
С трибуны Николай Кузьмич.
Потом к ноябрьской годовщине
Вовсю готовится завод.
Составлен список. В нём мужчины,
Кто, что, в каком ряду несёт.
За длинный лозунг – два отгула,
А за портрет вождя – один.
Колонна плечи развернула,
Весь «треугольник» - впереди.
Конечно, мы в пути устали,
Но коллектив единству рад...
Пускай не врут, что лично Сталин
В том самом культе виноват.
Санта Моника, декабрь 2005-ноябрь 2007
Странный сон
«Что русскому здорово,
то немцу – смерть» /Пословица/
Мне сон приснился. Странный.
Исторический.
Две сверхдержавы – Штаты и Союз,
Наделав бомб в немереном количестве,
Пошли швырять друг в друга страшный груз.
Земля покрылась пеплом и
пожарами,
Расплавились арктические льды,
И хлынули библейской Б-жьей карою
Потоки нескончаемой воды.
Америка намокла и Евразия,
Архипелаги и материки,
Окопы затопило жидкой грязью, и –
В дерьме по горло бравые полки.
Без коек, без горячего питания
Поникли янки гордой головой.
Солдатам русским эти испытания
Знакомы, им такое не впервой .
Ушли, укрылись супермены бывшие
В своей заокеанской стороне.
Советы, жить в дерьме давно привыкшие,
Верх одержали в ядерной войне...
Ворочался потом в постели долго я,
С кошмарами не в силах совладать.
С Россией воевать – идея дохлая.
Там жить порой страшней, чем воевать.
Санта Моника, сентябрь 2006 - май 2007
Выучить детей!
Издревле создавали состояния
Не ангелы, что сахара белей, -
Пираты их величества в Британии,
Корсары арагонских королей.
То крестоносцы в пользу папы римского
Рубили в Палестине мусульман,
То гангстеры в Чикаго старом рыскали,
«Ослам» служа посильно и «слонам»...
Теперь в России разгулялась мафия –
Капитализма дикого бойцы.
Оружием и ядами размахивая,
Берут страну, как лошадь, под уздцы.
Распахнуты земного рая кущи им,
Где, как известно всем, не брат – сам чёрт.
В друзьях сердечных – только власть имущие,
А остальным цена пятак – пучок.
Но вырастут у них и двинут в гарварды
Мальчишки и девчонки на подбор.
И поведут, не то что папы-варвары,
Они интеллигентный разговор.
И всё, чему учили, что запомнили,
Окупится по множеству статей.
Тогда лишь отступает беззаконие,
Когда бандиты выучат детей.
Санта Моника, январь 2006 – январь 2007
К покаянию!
По сообщениям СМИ население России
ежегодно сокращается на миллион жителей
Куда ж уходит этот миллион, -
В Америку, Европу или в землю?
Есть, правда, и на небо путь резервный,
Однако только для безвинных он.
А те, кто доносил и кто судил,
И кто рукоплескал их приговорам.
Покрыты все виною и позором,
Без всяких исключений, как один!
И ежегодный миллион – цена
Позора равнодушного народа.
Как метеор уходит с небосвода,
Так исчезает с глобуса страна.
Покаемся, припав лицом к земле
И головы посыпав пеплом серым, -
Все, кто принадлежал к эсэсэсэру,
Живущие и в Штатах, и в Кремле!
Сердца заставим трепетно дрожать,
И станет на Руси светлей и тише,
И каждый год на миллион детишек
Там будут больше женщины рожать.
Санта Моника, сентябрь 2006-январь 2007
Ода демократии
Чтобы назвать сограждан братьями,
Ценя тепло сплочённых плеч,
Крепите, люди, демократию,
Народовластие, сиречь.
Система древними очерчена,
При ней сознательный народ
Перикла выберет иль Черчилля,
А может быть, наоборот.
Но заблуждаться надо меньше вам,
Хоть это и не всем дано, -
Любой народ опасно смешивать
С подонками от слова «дно».
До прав дорвавшиеся люмпены
Попрыгают на трупах всласть.
Падут на Землю беды лютые, -
Одна в семнадцатом стряслась…
А возвратится демократия,
Когда однажды ясным днём
Поднимется, как лава в кратере,
Народ, порвавший с грязным дном.
Санта Моника, ноябрь 2005
К годовщине октябрьской революции
Были мы одной командой
С батьками и дедами.
Всё мы делали как надо,
Только не доделали.
«Вышку», знать, не всем вкатили,
Знать, не всех прикончили,
Знать, недоруководили
Нами наши кормчие.
Потому советский строй
На куски рассыпался,
И теперь живот пустой
Лишь бурчит о сытости.
Не бросали бы седла
В красных звёздах конники,
Был порядок бы всегда,
Были б все покойники.
Санта Моника, ноябрь 2005.
Диалог Андрея Тарковского с Анатолием Эфросом
(по воспоминаниям режиссёра Сергея Соловьёва)
А.Т.: - Я слышал – Вы ставите «Мёртвые души»?
А.Э.: - Да, ставлю. Надеюсь, что будет успех.
А.Т.: - А Чичикова исполнителем лучшим
Считается Икс, он талантливей всех.
А.Э.: - Нет, Икса в моих «Мёртвых душах» не будет!
Он друга предаст, на жену донесёт.
А.Т.: - Да, бросьте! Подобные Иксы – не люди.
А.Э.: - А кто же они?
А.Т.: - А они – наше всё.
Санта Моника, ноябрь 2005
Место справедливости
Мы рады – демократия на марше,
Свободы слова пламенный парад!
На Волге, на Гудзоне, на Ламанше
Нам с пафосом про разное твердят.
Один за мир, другой – за бой кровавый,
А третий чист, как детская слеза.
Но как же так – одновременно правы
Кто против, воздержался и кто за?!
Где ж справедливость? – выяснить я рад бы.
Она, быть может, в аккурат лежит
Чуть-чуть левее, чем граница правды,
И чуть правее, чем граница лжи.
Санта Моника, декабрь 2005 - январь 2007
Сомнение
Перестройка пожаром нагрянула,
Затрещали устои в огне.
Как же быть нам – не юным и грамотным
В неожиданно чуждой стране?
За картошкой часами выстаивать?
Возле окон в апатии млеть?
Чтоб действительно жизнь перестраивать,
Надо хватку другую иметь...
Закрывались конторы и фабрики,
Вились ленточки очередей.
Отплывали по небу кораблики,
Увозили не юных людей.
Всё мы сделали правильно, вроде бы,
Но тревожат сомненья не раз:
То ли мы свою бросили родину,
То ли родина бросила нас?
Санта Моника, январь 2006
Политики
В политиках я дилетант,
Их различаю слабо,
Смотрю – юрист иль музыкант,
Мужик он или баба,
Диету любит или бег,
Какая форма носа?..
Но что нечестный человек –
Такого нет вопроса.
Санта Моника, июнь 2006.
Х Х Х
Как только лава в кратере,
Рыча, грозит взорваться,
Речь не о демократии,
Речь о цивилизации.
Мы бегаем со списками,
Разбив народ по партиям,
А кратер лавой с искрами
Плюёт на демократию.
Когда грозит несчастье нам
Под пеплом оказаться,
К чертям народовластие!
Даёшь цивилизацию!
Санта Моника, июль 2006.
Лозунг
«Крестьянам – землю! Фабрики – рабочим!» Нам этот лозунг сызмальства знаком.
Он жарок от огня, от крови сочен,
Он отдаёт могильным холодком.
Промчались над страной десятилетья
Войны и мира, скорби, суеты.
Ушли из жизни тех утопий дети,
Пусты поля и фабрики пусты.
И тишина глухая днём и ночью
Как Б-жье наказание висит.
«Земле – крестьян, а фабрикам – рабочих!»
Таков отныне лозунг на Руси.
Санта Моника, сентябрь 2006
Цвета цивилизации
Исчезают пятна белые,
С лика матушки Земли
Тонем, тонем оробелые
В исторической пыли.
Дым цветной вползает флангами,
Запах гари принесло…
В райских кущах белых ангелов
Сильно выросло число.
Санта Моника, август 2006
Х Х Х
Как террористов извести,
Америку обезопасив?
Повсюду выставлять посты,
Заборы строить? Труд напрасен.
И не пеняйте на ислам,
Признайтесь, не таясь, по чести –
Кто к Кеннеди убийц послал ...
И терроризм в стране исчезнет.
Санта Моника, сентябрь 2006
Убийцам журналистки Анны Политковской
«Мы будем мочить их в сортире»
/Президент России Владимир Путин/
Ну, это, братцы, вы хватили!
Начальство надо уважать.
Нельзя в парадной наезжать,
Коль сказано «мочить в сортире»,
Вы «наши» или же не «наши»?
Напомнить вам не премину:
Чем ты послушней Пахану,
Тем дальше будешь от параши!
Санта Моника, октябрь 2006
Х Х Х
В памяти свежо, ещё бы,
Эра, чай, не римская,
Учинённое Хрущёвым
Это Хамство Крымское.
Санта Моника, июнь 2008
Х Х Х
Суть басни дедушки Крылова
Стара, как мир:
Ты, обретя свободу слова,
Теряешь сыр.
Санта Моника., сентябрь – декабрь 2009
X X X
Мы все учились без восторга,
Из школьных выбираясь пут;
И в наших дневниках пятёрка
Обозначала пятый пункт.
Санта Моника., октябрь 2009
Голос из Кишинёва
Меня бы в кнесет раз позвали,
С трибуны их призвал бы я:
- Страну зовите не Израиль,
Зовите БеЗарабия!
Санта Моника, февраль 2010
Возвращение к Б-гу
В СССР паспорта с указанием национальности были введены в 1932-м году
Наши папы и мамы – безбожные
Комсомольцы двадцатых годов
Жили истинами непреложными:
«Будь к борьбе с капиталом готов!
Не желаем с буржуями знаться мы,
Коммунизма огни снятся нам.
Нет в Союзе понятия «нация»,
Мы – один
Интер-
национал!»
Но, доверясь своей «гениальности»
И архивные папки копнув,
Сталин строчку о национальности
Записал в паспорта, в пятый пункт.
Мы, родительской веря безбожности,
Получили евреев клеймо,
Недоступны нам верхние должности,
Не пускают в Физтех и МГИМО.
Мы унижены были отчизною,
И евреи планеты Земля
Нас из гетто советского вызвали,
О содействии Б-га моля.
И хоть с детства в Него мы не верили,
Всё ж не дал нам Вс-вышний пропасть, -
Это Он записать нас евреями
Надоумил советскую власть.
Санта Моника, май 2007 – апрель 2010
К вопросу о крещении Руси
Жить всё же с идолом удобней,
Не с тем, что был в Днепре утоплен, -
Нам люб живой на троне идол,
Чтоб только Г-споду не выдал.
Пусть обездолит и замучит,-
Нам, грешным, с ним, жестоким, лучше,
Поскольку заповеди Б-жьи
Для жизни суетной негожи.
Мы, долго не переживая,
То – украдём, ту – возжелаем.
Грешим, надеясь: идол рОдный
Наш грех прикроет как угодно.
Так, соблюдая православье,
Мы место идолам оставим.
Сей путь для нас - не катастрофа,
Ведь мы не очень-то Европа.
Санта Моника, июль 2007--июль 2008
Российский налог
В гражданскую народ платил собой,
Он шашками немало душ отчислил.
Кровь красную мешая с голубой,
Размазал мужиков по всей отчизне.
Крестьян на север гнали сквозь тайгу,
Не различая молодость и старость.
Останками замёрзших на снегу
Страна с голодомором рассчиталась.
ГУЛАГ достойных выкосил мужчин
С нежизненно высокими мечтами.
Погибших на войне не всех учли
И сгинувших в плену не сосчитали.
Теперь от водки тает пол мужской,
От самопальной и вполне легальной.
Тосклив пейзаж бездымный заводской,
В Сибири на китайцев спрос повальный...
Статистику доступную прочти
И обнаружишь с тихим восклицаньем:
С российского народа век почти
Берут налог мужьями и отцами!
Санта Моника, ноябрь 2007- май 2009.
По следам телевизионного «Пресс-Клуба»
Когда поднялся Пётр Первый вверх,
Почувствовав спиною спинку трона,
Народ весь был двенадцать миллионов,
От мала до велика, человек.
Когда ж петровский оборвался бег,
И погрузился царь в земное лоно,
Всего каких-то восемь миллионов
В империи осталось человек.
Нам с детства власть о прошлом ложь внушала,
И помните при празднествах любых:
Великою становится держава,
Лишь подданных в избытке перебив.
Санта Моника, февраль-март 2008
И снова о покаянии
Нам россиянам с немцев брать пример
Негоже, это стыдно для державы.
Никто не побеждал эСэСэСэР,
А раз мы победили, значит, правы.
Ведь это немцы, битву проиграв,
Разорванные на четыре зоны,
Рыдали: дескать, их народ не прав,
Сгубивший чужеземцев миллионы.
Мы следовать не станем плачу их,
Мы тоже миллионы истребили,
Но больше шли войною на своих,
Засыпав тундру лагерною пылью.
Отсюда вывод: чтоб наверняка
Нас на Земле и в небесах простили,
Всех сгинувших незримые войска
Должны заставить каяться Россию.
Санта Моника, февраль 2007- май 2009
”Пижма”
По следам одной легенды
Жил-был первопроходец русский,
Любитель северных широт.
По имени его – Челюскин
Был назван мыс и пароход.
Мыс до сих пор в порядке, Вот он,
Хранится в холоде давно,
А пароход в тридцать четвёртом
Пробитый льдом ушёл на дно.
Но люди спасены и грузы,
Подмога мчит с Большой земли.
«Герой Советского Союза» -
Тогда же звание ввели.
Газеты, книги, киноленты
Те яркие воспели дни...
Но истины, как и легенды,
Сюрпризам каверзным сродни.
А сзади без оваций пышных
Плелась во тьме полярных дней
«Челюскину» в кильватер «Пижма»,
Две тыщи зэков было в ней.
Священники, рецидивисты,
Троцкисты, люди из мещан
И радиоспециалисты –
Их рвеньем Коминтерн вещал.
В стальных решётчатых пеналах,
Внимая скрипу льдин о борт,
Не ведали они, что ждал их
Заснеженный чукотский порт.
А дальше – рУдник оловянный,
Забоев пыльных тупики...
Но ледокола к каравану
Не выслали большевики.
«Челюскин» тонет льдом расплющен,
И «Пижме» льдину не взломать.
Тут из Москвы приказ был спущен:
- Взорвать с людьми, в такую мать!
Кандыба, командир конвоя,
С бойцами средь февральской мглы
Заряды, те, что для забоя,
На «Пижме» заложил в углы.
Бикфордов шнур зажжён и – к чёрту!
Чекистам плакать не к лицу.
В Москве – награды, круг почёта
Вдоль по Садовому кольцу.
Конвой и Шмидт, и пассажиры
«Челюскина»
домой летят.
Почти здоровы, в общем живы,
Не до утопших работяг.
Однако же, осечка вышла, -
Заряды взорвалИсь не все,
И с медленно тонувшей «Пижмы»
Спаслось народу сотен семь.
Долой от полыньи смертельной
Они бежали кто куда.
И лишь радисты Коминтерна
Тянуть остались провода.
От пижминской радиорубки
Детали с треском оторвав,
Металлом обжигали руки
И смастерили телеграф.
-Крути динаму!» И морзянка
Даётся из последних сил:
На льдине холодно и зябко.
Лети, Америка, спаси!..
И нёсся шопот благодарный
В больничной белой тишине
К той авиации полярной,
В чужой, но доброй стороне.
Да, шопот, только шопот, ибо
Мертвы для родины они.
Расстрелян был «герой» Кандыба
Во избежанье болтовни...
Звонить в Россию стало просто
Лишь в перестроечные дни:
-Я твой отец, мне девяносто.
Не верь, всё врали вам они...
Я, вспомнив прошлого детали,
Подумал, что в свои года
И мы в Америку взлетали,
Дав позывной, хоть не со льда.
Санта Моника, март 2008 – июнь 2009
Контур
Посмотрите на карту России, -
Контур чем-то на зверя похож.
Зверь, положим, не очень красивый,
Но живой он как будто бы всё ж.
Хвост опущенный – это Камчатка,
А Чукотка – приподнятый зад,
Задних спаренных лап отпечатки
По Японскому морю скользят.
Две передние лапы в Кавказе,
Как в болоте, увязли почти,
Грудь – она колесом, чтоб не сглазить,
Упираясь в Европу, торчит.
Шея – это Карелия просто,
Под ключицей, как жилка, - Нева.
Кольский смотрит назад полуостров, -
Чем, скажите мне, не голова?
Да, про тело мы чуть не забыли.
Никакой в нём изящности нет, -
Там обвислое брюхо Сибири,
Вечной тундры промёрзший хребет...
Если дело не в контуре только,
Можем с Гоголем спорить теперь,
Что Россия – не бойкая тройка,
А дороги не видящий зверь.
Санта Моника, сентябрь 2008
Чингисхан
Чингисхан владел надменный Древней Русью и Китаем,
А потом его империя распалась.
Две страны освобождённых вознесла волна крутая,
И над каждой слава реяла, как парус.
Чингисхана поминают на Руси недобрым словом,
Скрыть страдания былые не пытаясь.
А Китай твердит с восторгом о властителе суровом:
- Чин-Гис-Хан был величайший наш китаец!
Каждый ищет и находит в днях былых пытливым взором,
Восхваляя дальних предков подвиг ратный,
То, что может называться славой так же, как позором.
И всё – правда, и ни слова кроме правды!
Санта Моника, ноябрь 2008 - январь 2009
Парад на Красной площади
На Красной площади парад
В две тысячи девятом.
Бомбардировщики парят,
И держат строй солдаты.
На Красной площади парад
Народу нужен нешто?
Кто в русских бедах виноват?
«Америка, конешно!»
На Красной площади парад,
На нефть упали цены,
И каждый штык или снаряд
В Америку нацелен.
На Красной площади парад,
Сурово реет знамя...
И я, признаться, очень рад,
Что океан меж нами.
Аляска-Санта Моника, май 2009
X X X
Так зачем же продали Аляску, -
Зелень, белизну и синеву,
Инеем усыпанную сказку,
Вставшую над морем наяву?
Семь каких-то жалких миллионов
За озёра, недра и леса,
Ледники, скользящие со склонов,
И рыбачьих лодок паруса!
Но зато не продали Чукотку
И края, где бродит камчадал.
Там, глотая в утлых чумах водку,
Человек туземный вымирал.
Не слыхал он о водопроводе,
О хайвеях* среди скал и льдов.
Зверобой марала не находит,
Осетра не сыщет рыболов.
Ну, а что касается круизов,
С ними порт Анадырь** незнаком,
И японцы проплывают с визой
Мимо, на Аляску прямиком.
Так что извините за подсказку,
Но с подсказкой вывод наш верней:
Для того и продали Аляску,
Чтобы люди жить могли на ней.
*- highway – скоростная дорога,
**- порт и столица Чукотки
Аляска, май 2009
Зоотечественник
В Союзе он служил в торговле
И жил, признаться, от души...
Из ОбэХаэСэСа гОвны
Статью облыжно стали шить.
Отбрыкался не за копейку,
Ни дня по делу не «канал»
И, спешно в жёны взяв еврейку,
Улепетнул за океан.
Теперь он беженец не гордый,
Забыты «левые» дела.
Ему пособия и льготы
Сполна Америка дала.
Но тлеет на душе обида:
Был он в Тамбове на виду,
Сидел, как человек (не быдло),
В партере, во втором ряду.
Икоркой баловался чёрной,
Летал на отдых в Дагомыс.
И с высоты такой почётной
В американский съехал низ.
Он брызжет старческой слюною:
Мол, пропадаю ни за грош.
А кто же этому виною?
Америка, едрёна вошь!
Мне Штаты – клетка золотая,
С удобствами, а всё ж – тюрьма.
О чём они вокруг болтают?
От инглиша сойду с ума!..
Квартира – в треть цены, с балконом,
В лекарствах перебоев нет.
Но ропщет пятая колонна.
Ей всё не светит Новый Свет.
Санта Моника, август - ноябрь 2009
Наполеон
Ушёл Кутузов, Бонапарт вошёл,
Бой Бородинский вспоминая с жутью.
Леса оделись в разноцветный шёлк,
И небо наливалось тусклой ртутью.
Была Москва привалом на пути
К правленью, где законы служат осью.
Он так хотел порядок навести,
Не первый он и не последний вовсе.
Уже занесена рука судьбы
Над чёрной треуголкой бесплюмажной
В стране, где господа и где рабы,
И не бывало сроду вольных граждан.
«Не надо нам французского ума,
Катитесь, шер-ами, в свои парижи!»
И россияне жечь пошли дома,
И с горя больше жгли дворцов, чем хижин...
Минуло с той поры два года лишь,
Вот русские во Франции, и что же?
Никто не думал поджигать Париж, -
Любых пришельцев родина дороже!
Санта Моника, март 2010 - февраль 2012
Вернуться бы
Мы были пионерами
И ВээЛКаэСэМ,
Дружить мечтали с неграми
Назло буржуям всем.
И что из стран неведомых
Буржуи нам грозят,
Мы верили, мы верили,
Мы верили, друзья!
Но нарастали случаи
И путались мозги:
Намедни – люди лучшие,
А нынче вдруг – враги (?).
Мы прозревали медленно,
Нас мучали, грызя,
Сомнения, сомнения,
Сомнения, друзья!
Железный треснул занавес,
И подсмотрели мы:
Буржуи оказалися
Нестрашными людьми.
Мы «голоса» с помехами
Ловили, хоть нельзя...
Послушали? Поехали?
Поехали, друзья!
Нашли ходы и щели мы,
Чтоб ноги унести.
Лелея ощущение, -
Не мы, а Русь в пути.
Храним надежды куцые,
Мечты подобны снам:
Вернуться бы, вернуться бы
России прямо к нам! Санта Моника, апрель 2010
Мы и советская власть
В науке достичь я пытался вершин,
Душе помогая и телу.
А вечером в кухне за стопкой крушил
Советскую нашу систему:
Начальник, известно, партийный дурак,
Пашу за него, как скотина...
Зарплату прибавили. Вроде пустяк,
А надо для кооператива.
Кругом воровство, беспорядок в стране,
Глядеть, не зажмурившись, тошно...
К участку три сотки прирезали мне,
Весною посадим картошку.
Ну, кто козырную не выбрал бы масть,
И выйти не грезил из тени?
Ах, как мы ругали советскую власть,
Ах, как мы при ней жить хотели!
Санта Моника, июль 2010
К вопросу об оппозиции в России
При шмоне оппозиционных сил,
Разгневанных Хамовническим иском,
Омоновца Каспаров укусил...
Наутро тот проснулся шахматистом!
Санта Моника, август 2012
Версия
«Кадры решают всё».
И.Сталин
Шла война, страна в огне, в разрухе,
Надо побеждать, чтоб дальше жить.
И тогда-то Сталин сухорукий
Вспомнил о евреях, о чужих.
В Штатах, ни о чём не беспокоясь,
Знай себе сидят, как в масле сыр.
Пусть летит в Америку Михоэлс,
Их народа знаменитый сын.
Всюду всё всегда решают кадры.
- Соломон, ищи подходы к ним.
А чтоб отвалили миллиарды,
Обещай евреям мира Крым.
Только всё не сразу и не даром.
Крым сперва очистим от врага,
А потом предателям-татарам
Скажем прямо, что их дом – тайга.
И в теплушках увезут с конвоем
Абдуллу, Саида, Гюльчатай.
Новый мы аэропорт построим,
Там своих сородичей встречай.
Мы не пустим доллары на ветер,
Боевая техника нужна.
А с тобрю послан будет Фефер,
А не секретарь или жена.
(Фефер был осведомитель старый
И, к тому ж, аидише поэт*).
........................................................
Враг разбит, и высланы татары.
Всё, и в новых танках смысла нет.
И пропал к еврейской дружбе стимул.
Что они хотят, в конце концов?
Надо предложить им Палестину,
Как-никак, она – земля отцов.
Потихоньку всё переиграем,
Никуда не деться США.
Пусть теперь живёт страна Израиль,
Слёзы вдов хамсинами сушА.
Кто отдать евреям Крым помыслил?
Что набормотал Михоэлс мне?
Вскоре труп его нашли под Минском,
Дальше – Фефер и ЕАК** в тюрьме.
А затем врачи, космополиты,
Памятный лефортовский расстрел.***
Большего Иосиф знаменитый
Сделать до кончины не успел.
Что б случилось, будь он жив, не
знаем.
Нынче Б-га все благодарим,
Что живёт десятки лет Израиль,
Что татар в родной вернули Крым.
*- поэт, пишущий на идиш,
** - Еврейский антифашистский комитет,
*** - расстрел членов ЕАК в лефортовской тюрьме
Санта Моника, июлm 2010
Х Х Х
«Мы преодолеем отсталость и коррупцию,
потому что мы сильный и свободный народ»
/Д.А. Медведев, 2010 г./
Людей в России стОящих немало:
Красавицы, умельцы, знатоки.
Десятки лет судьба страну карала,
Не вынимая плети из руки.
Дворян, крестьян, учёных и военных
Расстреливали, гнали в лагеря.
Мы вырождались медленно и верно,
Числом, а не умением беря.
И всё-таки в стране остались тЕ, кто
Не обделён талантом и умом,
Рождают мир потрясшие проекты
Блистают на экране, за столом.
Пусть соберут они в кулак усилья,
Дабы свершить великий поворот!
Ещё остались рыцари в России.
Ещё остались... Только где ж народ?
Санта Моника, декабрь 2010
Наша Россия
На свет явились и любили,
Учились и трудились там –
И в Ленинграде, и в Сибири,
И в городе Алма-Ата.
В газетах между строк читали
И, даже голосуя за,
Мы были против – не чета им,
С трибун взирающим на зал.
Мы, отгороженные в зале,
России дали путь в века!
Другой такой страны не знали
Ни на Лубянке, ни в ЦК.
России ум и дух ковался
На тесных кухнях и в КБ...
Но вот явились самозванцы
Прибрать российское себе.
Мы увезли с собой Россию,
Её в России больше нет!
Там кухни с залами – пустые
И кульманов растаял след.
Взлетели, и покрыла темень
Леса, поля и города.
Увы, остановилось время
Для нас в России навсегда.
Отчизны нашей лёд и пламень,
Сирень в цвету и листопад
В сырую землю лягут с нами
И в небо с душами взлетят.
Санта Моника, июль 2011
Баллада о глине
Стране был нужен алюминий,
А стало быть, нужна руда.
Есть алюминий даже в глине,
Но маловато, вот беда.
Руда богатая – бокситы
В не наших тропиках, увы.
Но пред буржуазией сытой
Мы не склонили головы!
Готовы сжечь мазута реки,
Залить отходами поля,
Но чтобы в новогодней речи
Промолвил Вождь, нам рай суля:
-Советским ихнего не надо,
И нам природа не указ.
От яда и до рафинада
Всё сами сделаем, у нас!»
Так моногорода возникли,
Чтобы из глин и из камней
Железо, алюминий, никель
Отчизне выдавать полней.
Я металлургом стал и пылко
Из глины извлекал металл.
Как превратить отходы в плитку
Бетонную изобретал.
Потом в учёные я вышел,
По глине издавал труды.
Политика была превыше
Чужой тропической руды...
Но кончилась эСэСэС-эРа,
Берлин расстался со стеной.
Земная крутанулась сфера,-
Америка передо мной.
Я протянул американцам
Статьи, патенты, стопку книг.
Они сказали: -В глине кварца
Процентов шестьдесят, старик.
А нам-то нужен алюминий,
Тот, что в тропической руде.
Пусть флаг не красный, пусть хоть синий,
Но доллар - зелен он везде!
Давай тебя подлечим, кстати,
А глину выбрось их башки».
И я, чтоб старость зря не тратить,
Стал нацарапывать стишки.
Порою взгляд в компьютер кину
И с грустью вижу, господа:
В России так же плавят глину,
Спасая моногорода.
Санта Моника, ноябрь 2011- июнь 2015
Приём в комсомол
Меня в комсомол принимали давно,
Тому много больше полвека.
Второй секретарь, за спиною окно,
В нём дерево, с почками ветка.
Чего так невесел?- спросила она,
За тридцать, с седеющей прядкой.
Ответил ей, взгляд оторвав от окна:
-Не всё у нас, вроде, в порядке.
Год сорок девятый, до смерти вождя
Четыре неведомых года.
Она ободрила: -Хандра от дождя,
Влияет на нервы погода.
Вручила билет.
-Поздравляю. Держись!
-Спасибо. Я буду держаться.
Спустился по лестнице мраморной вниз,
Себя критикуя ужасно...
Давно комсомола советского нет,
Ушли эмигрантские волны.
Никак не припомню: в четырнадцать лет,
Чем был я такой недовольный?
Тихий океан, декабрь 2011
Пахать или не пахать? Письмо в Россию
Вот я представил: после долгих
странствий
Вернусь в Россию, ощущая грусть.
И за созданье партии крестьянской
С приятелями сельскими возьмусь.
Даст деньги спонсор с нескольких попыток,
«Добро» мне спустят из кремлёвских сфер.
Останется крестьян составить список
И в Думе заменить ЛДПР.
Пожалуйте, товарищи сельчане, -
Пастух, доярка, пахарь, пчеловод!
Учтём в законных актах ваши чаянья,
Дадим кредиты, семена нА год.
Страна получит хлеб и мясоптицу,
Картошку, помидоры, огурцы.
Осталось взять косу и помолиться.
Вас ждут поля, их много на Руси.
Пустуют чернозёмные наделы,
Построить нужно ферму, птичник, хлев...
Ау, друзья мои, крестьяне, где вы?
Уснули, видно, нА ночь захмелев.
Пройдусь по градам и по весям сирым,
Вблизи пошарю взглядом и вдали.
И сам себе признаюсь, что в России
Нет мужиков охочих до земли.
Гражданская прошлась и мировая,
И злобная с кулачеством война,
Народонаселенье убавляя,
Как вырезанных инков племена.
Нет пахотного крепкого народа.
Но не пустуют кресла министерств.
И пропадает бЕз толку природа,
И нет житья от стервецов и стерв.
- Ты сам паши, дурак, - сказали люди.
- Тошнит от ваших эмигрантских харь!»
Но мне ведь скоро восемьдесят будет,
И я не пахарь. Но и не нахал.
За мой “прожект” хочу я извиниться.
Живите, как хотите, без химер.
Зерно вам обеспечит заграница,
А в Думе пашет пусть ЛДПР.
Санта Моника, март 2012 - декабрь 2014
Скульптуры
Г-сподь велел кумиров не лепить
Внимавшему с почтеньем Моисею:
-Молитесь и свою умерьте прыть,
Плоть неживую создавать не смея.
Живите и творите без скульптур.
Картины ваши, музыка и моды,
Творенья всех наук и всех культур,
Они хранят и радуют народы.
Но каждый, хоть песочный монумент
Или из глины слепленная рожа,-
Ведь это идол, Б-гу конкурент,
А ваша вера суть Единобожье.
Хотите вы и с греков брать пример,
И быть моею паствою? Не выйдет!
Вот римляне наставили химер,
Скрижалей за которыми не видят.
От оргий древнеримских я устал,
Там предпочтенье блуду, а не Б-гу.
Пошлю им провозвестником Христа,
Чтоб указал язычникам дорогу.
Исчезнут пусть и Аполлон, и Зевс,
Гефест с клещами или молотками.
Я вижу всё и мир творю с небес
Своею мощью, а не их руками...».
В Европе христианство взяло верх,
Залив поля и эшафоты кровью.
Костров доминиканских фейерверк
Зловеще расцветил средневековье.
В кошмаре инквизиторских веков
Скульптуры были под запретом смертным.
Вс-вышний, Он, конечно, далеко,
Но грешников любых заметит сверху.
Однако можно так в безумство впасть,
Страшась мучений в огненной геене.
Надёжней всё же укрепляет власть
Любовь людей и их благоговенье.
-Народ у нас безграмотен и сер,
Сложны ему библейские анналы.
Склоните Б-га на скульптуры, сэр,-
Подначивали Папу кардиналы.
Ваяние как веры атрибут
На всех материках иметь неплохо.
Пускай Он снимет со скульптур табу,
Чтоб Возрожденья началась эпоха».
Взмолился папа Римский, и Г-сподь,
Подумав, согласился, с долей риска:
-Авторитет мой только не испорть
Фигурами страшилищ греко-римских.
Такие уваженье и почёт
Я окажу одним лишь христианам.
У иудеев, как всегда, Исход,
А мусульманам первобытным – рано.
И выслушай внимательно меня,-
Творец продолжил, очи грозно щуря.-
Лишь кто-то возомнит, что мне ровня,
То в дьявола такого превращу я».
И вот пришёл в Европу Ренессанс.
Буонарроти вместе с Донателло
Не упустили свой священный шанс,
Вернув искусству каменное тело.
А дальше – больше: рыцари, цари
И датская «Русалочка» вдобавок,
Над Рио-де-Жанейро воспарил
Христос-Хранитель, выше всех по праву.
Героев книг любимых длинный ряд
И Нельсона колонна, и «Мыслитель»,
И Неизвестный каменный Солдат –
Во все века и жертва, и спаситель.
Мир изваяний верой подкреплён.
А там где нет религии свободы,
В кроваво-алом зареве знамён
Вождям возводят статуи народы.
-Наш вождь – ведь он и бог наш,-
говорят,
Считая, что умом светлы и здравы.
Не замечают, что страна их – ад,
А вождь страны и в самом деле – дьявол.
Но рушится берлинская стена.
Предсказанное нынче явью стало:
Гееной пожирается страна
И статуи сметают с пьедестала.
Читатели, старался я для вас.
Не возразит никто наверняка мне:
Не Б-га нужно людям создавать,
А лишь самих себя – живых и в камне.
Санта Моника, октябрь 2013
Берлинская стена
Лихие помню времена,
Нелёгкие, ещё бы:
Была Берлинская стена
Построена Хрущёвым.
Чтобы на Запад не утёк
Поклонник ярый Бонна,
Взошла свободы поперёк
Преграда из бетона.
Сто километров – не пустяк
По улицам и речкам,
И пули гибельно свистят
Вслед беглым человечкам.
Через асфальт, через леса,
Пруды, погосты, скверы
Шла отчужденья полоса
Как символ разной веры.
Не мог ни человек, ни зверь
Прокрасться незаметно...
Всё это в прошлом – ведь теперь
В музее стенка эта.
Не надо санкцию просить,
Чтоб долг отдать сыновий:
Свободно едет к маме сын
Из Дрездена в Ганновер.
Столбы, заборы снесены,
Смешалось населенье.
Но соблюдают кабаны
Границу. И олени.
Дойдёт кабанчик, например,
К зарытому оврагу
И вспомнит: он из ГэДээР,
Он в эФэРГэ – ни шагу!
Ни через низ, ни через верх,
Лишь до черты предельной.
Нет, всё же зверь – не человек,
Он до конца идейный.
Санта Моника, ноябрь 2013
Наши миллионы
И Витте, и Столыпина правления,
Когда вступал в права двадцатый век,
России дали прибыль населения
На сорок миллионов человек.
Недавно иго крепостное сгинуло
И до земли дорвались мужики.
Теперь им есть над чем сгибаться спинами,
Нужны в подмогу дочки и сынки.
И деток нарожали бабы крепкие,
Мужицкий пот нутром своим вкусив.
Завещано издревле было предками
Плодить народ для прочности Руси.
Но мировая первая нагрянула,
Остановился добрый тот прирост.
Два миллиона в твердь земную кануло
Без труб оркестров и надгробных роз.
И сразу следом вспыхнула гражданская,
Страну окрасив в красно-белый цвет.
Сошлись в сраженьи минины с пожарскими,
Двух миллионов снова нет-как-нет.
Потом, чтобы страна отмылась начисто
От тех, кто назван был "народа враг",
В глухую тундру вывезли кулачество,
Интеллигентов бросили в ГУЛАГ.
Столыпинскими длинными вагонами
Забит коммунистический Турксиб.
Мы с десятью простились миллионами,
Досель себе их гибель не простив.
Потом войной Отечественной грозною
Прошёлся враг по нашей стороне.
Спасли нас зимы русские морозные
И миллионы павших на войне.
Их двадцать шесть с шестью нулями
ровными...
И вот неутешительный итог:
Те сорок миллионов все угроблены
За тридцать с чем-то лет, - в короткий срок.
Нет ни крестьян, ни работяг с учёными,
Им было суждено безвинно пасть.
Остались только "граждане почётные" -
Шпана и торгаши, попса и власть.
Их дети ходят в гарварды и хьюстоны,
Их жёны в Штатах "вражеских" сидят...
Вот для кого рожали бабы русские
Совсем недавно, век тому назад.
Санта Моника, декабрь 2013 - апрель 2014
Истцы
Когда взорвала ост* и вест**
Вторая мировая,
Взмолился слёзно Красный Крест,
На милость уповая.
Воззвал к участникам войны
О том, что непременно
Они заботиться должны
О беззащитных пленных.
«Уи»*** - сказали страны.- «Йес»,****
«Яволь»***** - и Гитлер вставил,
Но отказался наотрез
Быть милосердным Сталин:
Мол, не согнут своих колен
Страны советской люди.
Погибнем, но сдаваться в плен
Никто из нас не будет.
Да, Гитлер душегуб, дебил,
Антисемит паршивый,
Но он солдат своих любил,
Не то что Джугашвили.
Адольф – австрийской мамы сын,
Иосиф – сын Востока,
Топорща пышные усы,
Своих карал жестоко.
-Для всех изменников ответ
Суров и одинаков:
Тот, кто поднимет руки вверх,
Умрёт, как сын мой Яков.”
Красивых, сильных, молодых
В плену лишили жизней.
Два миллиона с лишним их,
Отвергнутых отчизной.
Бесследно сгинули отцы,
Растоптаны их судьбы.
«Товарищ» Сталин, мы истцы,
И День всё ближе Судный!
*- Ost(нем.)-восток
**-West(англ.)-запад
***- Oui(франц.)- да
****-Yes(англ.)- да
*****-Jawohl(нем) – согласен
Санта Моника, май 2014
Россиянин
Никита Михалков однажды
Сказал, общаясь со страной:
-Кто ты по паспорту, неважно,
А важен твой язык родной.
И, помахав дворянской ручкой,
Нас мэтр заверил дорогой:
-Тот, кто владеет речью русской,
Он русский, и никто другой.
Я глянул в зеркало, в анкету,
Прошёлся по родне своей.
Сомнений ни малейших нету:
Лицом и генами – еврей.
Но русский мой язык родимый,
Я в остальных – ни бе, ни ме,
И вкус отеческого дыма
И сладок, и приятен мне
Одолевая расстоянья,
Напомню михалковым я:
Не русский я, но россиянин,
Россия – родина моя!
Санта Моника, август 2014
Я демократ,- мне друг сказал...
-Я демократ, - мне друг сказал,
Потом спросил: -И ты, надеюсь?
Мои пытливые глаза
Нашли в вебсайте слово «демос».
Добавил мне вебсайт забот,
Толково объяснив и честно,
Что «демос» - это не народ,
Народ у греков звался «этнос».
В нём раб и вольный свинопас,
И воин – спец кровавых действий.
А «демос» означает класс,
Свободный класс рабовладельцев.
От древних Рима и Афин
До штатов всех американских
Был демократом господин,
Был раб в рядах республиканских.
Но появился Маркс на свет
На капитал направил натиск,
Дав пролетариям совет:
Мол, господа, соединяйтесь!
За ним социалистов хвост,-
Шли Энгельс, Бебель, Ленин, Гитлер.
«Вся власть Советам!», Холокост,
Лихие классовые битвы.
Так этнос поднялся из тьмы,
«Вставай проклятьем заклеймённый!»,
«Мы не рабы, рабы не мы!»,
Всё гуще хмурые колонны.
Немало в мире тёплых мест,
В дерьме теплее жизнь, чем в злате.
Кто не работает, но ест –
Сегодня главный избиратель.
Разлёгся этот сибарит
Он жаждет хлеба, а не славы...
Но вымирают род и вид,
В которых побеждает слабый.
Санта Моника, июль – сентябрь 2014
Отпуск в России
Солдатам отпуска отменены.
Верней, они заменены войною.
Устал мужик на службе у страны,
Знай – Украина этому виною.
Заполни рапорт и скорее в путь,
Пришла пора на Б-га полагаться:
Дымка от мины взорванной глотнуть
На солнечной окраине Луганска,
Из БУКа «Боинг» мирный подстрелить,
Как обучали вас на полигонах,
Под Горловкой пригорок устелить
Мальчишками в украинских погонах...
Потом в бреду, с оторванной ногой
Ты будешь плакать, требуя ответа:
Мол, не желаю родины другой,
На кой сдалась мне Украина эта?!..
«Гуманитарный» вывезет конвой
Остывший труп глухой порой полночной.
В родной земле продолжишь отпуск свой,
Почётный, засекреченный, бессрочный.
Санта Моника, сентябрь 2014
На смерть Бориса Немцова
(27 февраля 2015 года)
Оппозиционер серьёзный
Шёл вместе с дамой грациозной
В полночный зимний час промозглый
У стен Кремля победоносных.
Подкрался киллер мафиозный
Под небом облачным, беззвёздным,
И выстрелы взорвали воздух
Февральский, сумрачный, нервозный.
В окне заказчик мафиозный
(Почти полковник Коза Ностры)
Шепнул: –Не будешь строить козни,
Кранты тебе, качок безмозглый».
Бежал убийца ночью поздней
На тачке четырёхколёсной
Через российский мрак морозный
Куда подальше, хоть бы в Грозный...
А у Бориса на погосте
Гора цветов укрыла кости.
Душа, как ветерок московский,
Ушла в космические гости.
Народ российский, ты ведь взрослый,
Ты зубы покажи, не дёсны.
Задай карателям вопрос ты:
-За что – невинного, прохвосты?!
За то, что - и простой, и звёздный,
Что не любил тереться возле,
Что чин высокий низкорослый
Потел от зависти стервозной?
Не нужно нам каналов злостных,
Бандитских пуль и финок острых.
Живите в мире с миром просто,
Мы – братья все и все мы сёстры!
Санта Моника, март 2015
Жену внезапно муж застукал...
Жену внезапно муж застукал
С любовником в рабочий час.
И он сломал супруге руку,
А ухажёру выбил глаз.
В суде немало слов твердилось
Про справедливость этих травм,
Но суд решил, что справедливость
Тут не нужна, закон лишь прав.
И правда, если б меж собою
Мир человеческий привык
Решать проблемы только боем,
То не осталось бы живых.
Крым украинским мог быть либо
Россию предпочесть. И он
Избрал второе. Справедливо?
Но грубо попран был закон.
Такое силой не решают.
Пусть даже нет согласья, но
Есть польза для страны большая,
Когда всё миром решено.
Иначе москвичи однажды
Проснутся и узрят они:
Россией правит некто важный
В папахе, с саблей. Из Чечни.
Санта Моника, март 2015
На Пурим
1.Президент РФ В.В. Путин родился 7 октября 1952 года, за 5 месяцев до смерти Сталина.
2.Дед президента В.В. Путина Спиридон Иванович Путин был известным поваром, готовившим для высших партийных и государственных чинов, ему приходилось готовить для Ленина и Сталина /https://ru.wikipedia.org/
Явилась Сталину идея
И стала, как сорняк, цвести:
Советских горе-иудеев
В тайгу и тундру увезти.
Пускай в нетопленых бараках
Повымерзнут они дотла...
Всё втайне делалось, однако
И до евреев весть дошла.
Уже вагоны наготове.
Неужто больше нам не жить?
Они взмолились Иегове:
Спаси и выход укажи!
-Мы этих иродов обдурим,-
Господь ответил поутру.
-Пусть повар Сталину на Пурим
Подсыплет яда в Хванчкару.
С трудом, но повар согласился,
Сказав: -Вы сделать так должны,
Чтоб внук мой, что на днях родился,
Стал в будущем главой страны.
Бегут евреи к Б-гу снова,
Настал решающий момент.
Даёт Творец евреям слово:
Из внука выйдет президент.
Вождю подсыпал повар яду,
Тот мёртв, евреи спасены.
А внучек повару в награду:
Сам Путин – президент страны!
Давайте сядем и покурим,
И вывод сделаем, друзья,
Что Сталина конец и Пурим
Никак разъединять нельзя.
Мы также с вами не забудем,
Сказав не раз: -Спасибо, Б-г!
Что за спасенье наше Путин
Стране назначен как оброк.
Но у него есть повар тоже,
У повара, конечно, внук...
Молитесь, верьте: Б-г поможет.
Ему же не впервой. А вдруг...
Санта Моника.,март 2015
В масть!
-Бей укропов! – нам твердят,
Киев «хунтой» окрестили.
Прёт конвоев длинный ряд,
Как удавы, из России.
«Москали», «хохлы», «жиды»,
«Чурки», «Наши» и «Пиндосы» -
Вот борьбы за власть следы,
Перегибы, перекосы.
Так живём из века в век,
И какая ж нам цена-то,
Если словом «человек»
Кличут лишь официанта?
У российской власти страсть
Козырять величьем сдуру.
Карты власти (чтобы – в масть)
Подтасовывает Чуров.*
Не хотят признать никак
То, что козыри фальшивы,
То, что прошлое – ГУЛАГ,
То, что недра – не вершины.
_____________________________
*- председатель Центральной избирательной комиссии РФ
Санта Моника, апрель 2015
Семейная история
(Быль)
Один еврей и две еврейки:
Муж и жена, и мать жены
Покинуть край «родной навеки»
Спешат под крики: -Вон, жиды!
Советских три пенсионера
Нашли в Америке приют.
Погодкам-сыновьям примеры
Они наглядно подают.
А паренькам под тридцать скоро,
Имеют русских двух невест.
Для них предсвадебные сборы
Важней, чем родичей отъезд...
Летели письма из Огайо
В далёкий бывший Ленинград:
Мол, жизнь в Америке другая,
Вам город Кливленд будет рад.
Хоть на подъём сыночки тУги,
Но ведь любовь сильна и зла.
Их обе русские супруги,
Две русских тёщи хором «за».
Оформлены бумаги, письма,
Семейный упакован груз.
Все – жертвы антисемитизма,
Поскольку оба мужа – «джюс»*…
Двум тёщам подсобила «Джуйка»**
И с пенсиями, и с жильём.
Довольны дамы: -Как буржуйки,
Мы здесь, в Америке, живём!
Вот сына родила невестка,
Другая с мужем развелась,
Но обе яростно и дерзко
Крепили с новой жизнью связь.
Стараются на службах разных,
Язык освоили вполне,
Им труд не страшен, шопинг – праздник
В принявшей их как «джюс»* стране.
А оба сына, два еврея,
Российской бредят стороной,
Хотя и не теряли время:
Им English*** нынче – как родной.
Компьютер и «Ниссан» послушны
И ценит менеджер их труд,
Но Питер заполняет души
И родина, где их не ждут.
Евреев там не привечают,
Хотя жидов не модно бить,
Хлебают водку вместо чая
И «просят» Запад не любить.
В России братья встретят старость,
Вернувшись в брошенную жизнь...
А родственники, что остались,
Все иудеи сплошь, кажись.
Две тёщи ходят в синагогу,
В ешиву**** внука отвели.
Так шаг за шагом, понемногу,
Растёт еврейский люд Земли...
Так жечь мосты или не жечь их?
Зависит всё от двух причин:
Любовь к семье в крови у женщин,
А к родине – в крови мужчин.
_____________________________________
*- Jews (англ.) - евреи
** - Jewish Family Service – еврейская благотворительная организация
*** - английский язык
**** - еврейская религиозная школа для мальчиков
Санта Моника, апрель 2015
Исчезают великие в прошлом народы...
Исчезают великие в прошлом народы,
Истребляют их войны, чума, недороды.
Инки, викинги, гунны, этруски, шумеры
Отсражались, отпразновались, отшумели,
Не нашли их цари для бессмертия средство
И оставили нам пирамиды в наследство.
А ещё есть народы чуть-чуть помоложе,
От которых пытались избавиться тоже.
Холокостом нацисты евреев губили.
Младотурки, армян убивали не вы ли?
Вносят немцы евреям посмертную плату,
И армянам внесут её турки когда-то.
Может быть, Украина поднимется
вскоре
И напомнит России о Голодоморе?
Как чекисты зерна отбирали «излишки»,
Опухали от голода в сёлах детишки,
А на станциях гнали раздетых и нищих,
Обрекая в степи умирать их без пищи!
Мать-Россия, преемница эСэСэСэРа,
Где твои православные совесть и вера?
Пожелай Украине и счастья, и воли,
А не с «гуманитарной» взрывчаткой конвои,
Делай братьям добро бескорыстно и честно,
Делай так, чтоб сама навсегда не исчезла!
Санта Моника, апрель – май 2015
Владимиру Соловьёву* и др.
Когда-то Гитлер захватил Судеты,
А нынче Путин прикарманил Крым.
И Запад этой наглостью задетый
Российского нациста матом крыл.
Но Соловьёв и прочие евреи,
Живущие прикормом из Кремля,
Пылая возмущением, взревели:
Мол, Крым – исконно русская земля!
Мол, с Гитлером не может быть сравненья,
Он был нацист, а Путин – патриот.
Мы распрямили, наконец, колени,
Мы – преданный (кому и кем?) народ!
Ваш выбор, между питерцем и немцем
Понятен всем евреям разных стран.
При Гитлере вас гнали бы в Освенцим,
При Путине вас гонят на экран.
Вы Путину доверились не зря ли?
Неужто не ослабнет ваша прыть,
Когда он танки двинет на Израиль,
Чтоб там русскоязычных защитить?
_____________________________________
*- ведущий первого российского телеканала
Санта Моника, апрель 2015
Возрастное
Под Луганск пришла война,
В жилах кровь от страха стынет.
Моё дело сторона,
Я живу не в Украине.
Хоть рождён в Одессе на
Бебеля, Еврейской ныне,
Моё дело сторона,
Нет меня там и в помине.
Петербурженка жена
По мостам по невским плачет.
Моё дело сторона,
Не в России мы, тем паче.
Мне Америка важна,
В ней живу я постоянно.
Моё дело – сторона,
Та, что возле океана.
Тут квартирка нам дана
По законному ленд-лизу.
Моё дело – сторона,
Где поставлен телевизор.
Чем страна увлечена,
Как найти в фейсбуке друга?
Моё дело сторона,
У меня с английским туго.
Там – лихие времена,
Здесь иначе мир устроен.
Моё дело сторона...
Жизнь проходит стороною.
Санта Моника, май 2015
Размышления в День Победы
“Отверженные, нищие, цыгане,
Мы поднимаем на поход коней”.
/Эдуард Багрицкий/
Начав блицкриг* июньским утром ранним,
Нацисты объявили цель войны:
Евреи, коммунисты и цыгане
К позорной смерти приговорЕны.
Кой-где встречали немцев хлебом-солью
Все те, кто жаждал перемен в судьбе.
Но убегали, прятались в подполье
Ромалэ,* юде**, член ВКП(б).
На фронте «Тигры» злобные ревели
И воздух разрывал фугасок вой.
Цыгане, коммунисты и евреи
Со всем народом дали «фрицам» бой.
Враги на нашу землю посягали,
Их неизбежно ждал конец один:
Евреи, коммунисты и цыгане
Ворвались с Красной армией в Берлин.
Мир наступил, звучат иные песни,
Нетленной дружбы оборвалась нить.
В столице от евреев стало тесно,
И Сталин приказал: Жидов сгноить!
Уже готовить эшелоны стали,
Бараки в тундре без печей и крыш.
Не вышло, потому что умер Сталин,
Смертельно напугав евреев лишь.
И древний лозунг: Лет май пипл гоу***
Стал головы еврейские кружить.
-Уже нас так не любят эти гоим,****
Что без страны Израиль нам не жить.
Уехали евреи постепенно,
А дальше рухнул весь эСэСэСэР,
И коммунисты схлынули, как пена,
Кровавая от ленинских химер.
Народ российский стонет, как и ране,
Без правды, без свободы и земли.
А это значит, что одни цыгане
Из грозной бойни пользу извлекли.
У них равны в правах богатый с бедным,
Для них отчизна – целый белый свет.
Цыгане – это баловни Победы,
Все остальные – жертвы тех побед.
___________________________________
*- blitzkrieg (нем.) - молниеносная война
**- цыган
***- Jude (нем.) - еврей
****- Let my people go (англ.) – отпусти народ мой (Ветхий Завет)
*****-гоим (идиш) – иноверцы
Санта Моника, май 2015
Стремятся граждане России...
Стремятся граждане России
Хоть год в Америке пожить.
Стремленье требует усилий:
Подзаработать, одолжить,
Пробить себе в посольстве визу,
Английский подучить слегка,
Запомнить, глядя в телевизор,
Цифирь канала РБК,
В аренду в Туле сдать квартиру
И снять квртиру в штате Мэн,
Анкет распутать паутину,
Валюты провернуть обмен...
Уже багаж ваш упакован,
Но твёрдо заявляет власть:
- Нам враг Америка. Какого
рожна явил ты к Штатам страсть?
Готовят янки пушки, танки,
Аэропланы, флот и ПРО,
Чтобы путём манёвров тайных
Всё наше захватить добро.
И под огнём угроз и санкций,
Порядки русские хуля,
Взметнуть свой флаг американский
Над Спасской башнею Кремля!»
Вы скажете: -Понятно, братцы!
Смешон теперь себе я сам.
Зачем к американцам рваться,-
Они же сами рвутся к нам».
Санта Моника, мая 2015
Ещё раз про Ташкент
«Нас сотни тысяч, жизней не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтобы после слышать: -Это кто? Евреи?
Они в тылу сражались за Ташкент».
/Михаил Рашкован «Ответ Маргарите Алигер»/
Отцы сражались на фронтах и гибли,
А мы тряслись в теплушках на восток.
В фашистских лапах выжить не смогли бы,
Был фюрер к нашей нации жесток.
Оставшихся нацисты гнали в печи,
Закапывали заживо во рвах.
И, как погоны, лёг на наши плечи
Сожжённых и зарытых белый прах.
В Перми нас принимали и в Ташкенте,
Уфа встречала и Бугуруслан.
Шли слухи о повышенном проценте
Пришельцев с окончанием на «ман».
Мой папа был убит под Сталинградом,
Пришёл на дядю похоронный лист,
Вернулся Изя брат с войны с наградой,
Он город Вену брал, он был танкист.
А мы в Ташкенте с мамой уцелели,
Мне было семь, а маме тридцать лет.
Да, мы не побывали в ратном деле,
Нам не носить георгиевских лент.
Санта Моника, май 2015
Импортозамещение
Кремль озабочен: -Как же нам
Без импорта прожить?»
Отдайте землю мужикам,
Спасёт страну мужик.
И хлеб он даст, и молоко,
И мясо для страны...
Вот только импорт мужиков
Наладить вы должны.
Санта Моника, июнь 2015
Путь в ничто
25 июня 2015 года Верховный суд США постановил, что однополые пары имеют право заключать брак на всей территории США
Суд Верховный решил: однополые семьи
Равноправными станут с двуполыми всеми.
Суть не в том, с кем ты спишь – с мужиком
или бабой,
Но партнёра свидетельством брачным
побалуй.
Сэм Уилсон, мужчина женатый и крепкий,
Вдруг влюбился в соседа по лестничной
клетке.
Тот ответил взаимностью крепкому Сэму.
Тут закон объявился на эту же тему.
И пришли Сэм с любовником к мэру района,
Сочетать попросили их браком законно.
Мэр упёрся рогами: -Вы, мистер, женаты.
-Но на женщине, - Сэм начинает дебаты.
И кричит он на мэра, присевшего даже:
-Это будет мой муж, только муж, - не жена
же!
Мэр с Уилсоном спорит, с настойчивым
парнем,
Адвокаты сбегаются, - жареным пахнет...
Господа, прекратите никчемные споры.
Суд Верховный, увы, оказался бесполым.
И в ближайшем грядущем, в безвыходном
мраке
Гомофобными только останутся браки.
Однополые ближе друг другу морально,
А теперь и телами сольются повально.
Вымрут люди Земли, не оставив потомства.
Гомо сапиенс,* к встрече с Вс-вышним
готовься!
_______________________________
*-Homo sapiens(лат.) – человек разумный
Санта Моника, июль 2015
Плоды цивилизации
Плоды цивилизации
Не всюду по зубам.
Ведь есть на свете нации,
Где жив ещё Адам,
Где Ева – просто собственность
(Взгляни на сводку цен),
Где убивать не совестно:
Добыча – жизни цель.
Копьё и лук у каждого,
Кто только не слепой...
Внезапно к ним «Калашников»
Доставили в сельпо.
Товар они сграбастали
(От европейских фирм!),
А тут ещё про гангстеров
Им показали фильм.
«С такими автоматами
Не быть нам на мели, -
Плывут суда богатые
Вдоль нашей Сомали!»
Теперь готовьтесь правильно
К осмотру дальних стран:
Опасным стал для плаванья
Индийский океан.
В другой стране, чуть северней,
Там грамотней народ.
Коран читают все они,
Хоть сзаду наперёд.
Там бомбы со снарядами
Летят-свистят всегда.
Бежать оттуда надо бы,
Но как узнать – куда?
Вдруг в лавки их восточные
С других широт Земли
Под шум толпы восторженный
Компьютер завезли.
Начитанные мальчики
Нахлынули волной,
Нащупали их пальчики
В вебсайтах мир иной.
И стало местным ведомо:
Ошиблись мы страной.
Вот если станем шведами,
Познаем рай земной.
Всего три тыщи долларов
Переведи онлайн
И в странствие недолгое
К Европе отплывай.
И коли жив останешься
И пощадит вода,
То в Швеции состаришься,
Не торопя годА..
Европа – мать бездетная,
Ей пасынки нужны,
Пускай в чалмы одетое
Грядущее странЫ.
Спасённые от голода
Пойдут пахать, вязать.
Есть руки. Только головы
Европе негде взять.
Когда смешались нации
С чужих материков,
Конец цивилизации,
Увы, недалеко.
Cквозная рана
Сидит в одиночке Халиф Шейх МохАммед,
Мучительно тянутся годы.
Надёжны зАмки и решётки у камер,
Хоть это и «Остров свободы».*
За стенкой Али Абд Азиз – заместитель,
А дальше (отдельно иль в куче?)
Рамзи, Мустафа и Валид. Не взыщите,
Что полных имён не озвучим.**
Вся эта компашка сварганила гибель
Трёх тысяч в манхэттенских башнях-
Людей, что любить и работать могли бы,
Но гибли в агониях страшных.
Бандитов скрутили войска Пакистана
Два года спустя под Карачи.
Потом их Америка требовать стала,
Где сироты сгинувших плачут.
И вот в Гуантанамо стенах суровых
Их ждёт осужденье и плаха.
Халид объявляет, что к смерти готов он
За правое дело аллаха.
Но кто же вы, судьи, и где же вы, судьи,
С возмездием б-гоугодным?
Молчат арестанты, туманны их судьбы,
Халид распрямляется гордый.
Растерянно мир пожимает плечами,
Проносятся вёсны и зимы...
А может быть, выгодно это молчанье
Каким-то владыкам незримым?
Мы слов не услышим, имён не узнаем.
А люди погибли, сгорая,
А в центре Манхэттена рана сквозная
От пепла до самого рая.
_____________________________________
*- Куба. Американская тюрьма Гуантанамо расположена на Кубе.
**- Полные имена: Халид Шейх МохАммед, Али Абдул Азиз Али,
Рамзи Бинашлиб, Мустафа Ахмед Адам аль Хавсвай,
Валид Мухаммад Салех бен Атташ
сентябрь 2015
Она утонула
-Она (подлодка) утонула,-
Упёршись взглядом меж колен,
Так Путин сообщил понуро
Телеканалу СиэНэН.
На кораблях сыграли гимны,
И горький женский плач летел
Над морем, где нашли могилы
Сто восемнадцать крепких тел.
Страна, ты всех виновных помнишь,
Пора над ними суд начать
За то, что отвергали помощь
Норвежцев или англичан,
Что экипаж не обучили
Торпедным и другим азам.
Бездарности заразный чирей,
Пока не поздно, вырезай!
Родные требуют возмездья.
Им предлагают крупный куш:
-Утрите слёзы, трезво взвесьте,
Не оживёт погибший муж.
Вам лишний доллар пригодится:
Квартиру кУпите, автО.
Ну сядет адмирал иль вице-,
А сына не вернёт никто.
Вздохнули сироты и вдовы,
Им деток надобно растить.
-Что ж, мы согласны, мы готовы
За деньги щедрые простить...
Тот сговор в силе и доныне.
Под гнётом долларовых чар
И о погибших в Украине
Их семьи русские молчат.
Порой вздыхают покаянно
(И каждый вздох – их платный труд).
А только матери Беслана
Своих детей не предадут.
Восемьдесят шесть
По результатам опросов 86 процентов россиян
поддерживают политику президента
Ох, эти восемьдесят шесть
Прцентов, что за люди!
Они всегда за то, что есть,
А не за то, что будет.
Их совесть, преданность и честь,
И это ведь не шутка,
На те же восемьдесят шесть
Зависят от желудка.
Пока доступно пить и есть,
Питая каждый орган,
Готовы восемьдесят шесть
«Крым наш!» кричать с восторгом.
В любой стране таких не счесть,
Без категорий высших.
Их ровно восемьдесят шесть,
Кто Джошуа не слышит:
Решился в переходе сесть
Со скрипкой Белл однажды,
Но мимо восемьдесят шесть
Прошлёпали вальяжно.
И лишь случившиеся здесь
Четырнадцать процентов
Ему запас отдали весь
И долларов, и центов.
Куда несётся мир, Б-г весть,
Но не надейтесь слепо:
Восстанут восемьдесят шесть,
Когда не станет хлеба.
С колен все восемьдесят шесть
Поднимутся неробко
И отдадут и Крым, и спесь
За жирную похлёбку.
Четыре слова
(К годовщине «Великой Октябрьской Социалистической Революции»
7 ноября)
Четыре слова. Что ни слово – ложь:
«Великая». Какое тут величье?
Чужую жизнь не ставивший ни в грош
Пришёл матрос нетрезвый, шея бычья.
Хотели грабить, но не воевать,
Опустошили винные подвалы.
Такая пьянка, в Б-га душу мать,
Она «Великой» сроду не бывала.
«Октябрьская». Был лживым календарь,
«Октябрь» потом лишь в лозунгах остался,
А виноваты в том, конечно, царь
И церковь как притон никчемных старцев.
Что «Социалистическая» - чушь!
Никто не думал о народной пользе:
Ильич, за ним – Усатый, каждый чужд
Простому люду. Да и все, кто после.
Какая «Революция»? Мятеж,
А в Смольном заговорщики, как банда:
«Награбленное грабь, буржуев режь!»
Четыре слова – ложь и пропаганда.
Почти что век назад случился крах
Державы и великого народа.
«К отмщению!» - зовёт погибших прах,
К свержению наследственного сброда.
Содержание
11 сентября 2001 года
3
Надпись на стене
4
Америка для человека
5
Русские собаки в Италии. Конец 1970-х
7
Попутчик Голицер (перефразировка)
8
Сиреневый туман (перефразировка)
9
После смерти Сталина
10
По долинам и по взгорьям (перефразировка)
11
Моё поколение
12
Автобан в России
14
Там и здесь
16
Правителям
17
В России
17
Всё жалуются три балтийских нации
17
Нота Госдепа
17
Случай в Севлаге
18
Учитель музыки
20
Дорога на родину
21
Кто виноват?
22
Странный сон
23
Выучить детей!
24
К покаянию!
25
Ода демократии
26
К годовщине октябрьской революции
27
Диалог Андрея Тарковского с Анатолием Эфросом
28
Место справедливости
29
Сомнение
30
Политики
31
Как только лава в кратере
31
Лозунг
32
Цвета цивилизации
32
Как террористов извести
33
Убийцам журналистки Анны Политковской
33
В памяти свежо, ещё бы
34
Суть басни дедушки Крылова
34
Мы все учились без восторга
34
Голос из Кишинёва
34
Возвращение к Б-гу
35
К вопросу о крещении Руси
36
Российский налог
37
Немного о Петре I
38
И снова о покаянии
39
«Пижма»
40
Контур
43
Чингизхан
44
Парад на Красной площади
45
Так зачем же продали Аляску...
46
Зоотечественник
47
Наполеон
49
Вернуться бы
50
Мы и советская власть
51
К вопросу об оппозиции в России
51
Версия
52
Людей в России стоящих немало
54
Наша Россия
55
Баллада о глине
56
Приём в комсомол
58
Пахать или не пахать? Письмо в Россию
59
Скульптуры
61
Берлинская стена
64
Наши миллионы
66
Истцы
68
Россиянин
70
Я демократ, - мне друг сказал
71
Отпуск в России
73
На смерть Бориса Немцова
74
Жену внезапно муж застукал
76
На Пурим
77
В масть!
79
Семейная история
80
Исчезают великие в прошлом народы
83
Владимиру Соловьёву идр.
85
Возрастное
86
Размышления в День Победы
87
Стремятся граждане России
89
Ещё раз про Ташкент
90
Импортозамещение
91
Путь в ничто
92
Плоды цивилизации
93
Сквозная рана
94
Она утонула
95
Восемьдесят шесть
96
Четыре слова
97
Содержание
98
В книге нашли отражение взгляды автора на прошлое и настоящее России и на её место в современной цивилизации. Книга рассчитана на вдумчивого и объективного читателя, переживающего за судьбу своей страны.
Отзывы и пожелания можно направлять по адресу
viktorayzman@yahoo.com
The book reflects the author's views on the past and present of Russia and its place in modern civilization. The book is designed for thoughtful and objective reader, worried about the fate of their country.
Comments and suggestions can be sent to
viktorayzman@yahoo.com
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/