И Ш Ь Т Ы К А К О Н О !( П У Б Л И Ц И С Т И К А )Христо МИРСКИЙ, 2001 ...— — — — —
— — — — — ДЛЯ ГАЗЕТ Содержание этой части Правда о Болгарии О рынке и о болгарине Пятилетка разрухи Хотите ли терять свою 13-ую пенсию? Время для подведения итогов О выборе и о демосе Реквием об одной коалиции Ещё что-то о демократии Что мы перепутали с Валютным Бордом? Конвергенция, что это такое? Почему рухнул социализм? А где мы? Прогноз на лето 1999-ое Может ли болгарин платить 50% налогов? Размышления накануне "праздника" О демократии и мелиорации О демократичном феномене Шаг вперёд, два назад Снова крутой поворот Господи, что мы кушаем! Почему петухи кукарекают утром? Существует ли глобальное потепление? Фатальный 2013 год в Болгарии Почему голосуем, раз ... не голосуем? О фашизме с позиций здравого смысла О социальном министерстве в Болгарии ... новые вещи для газет [ Материалы идут последовательно но в разных книжках, как указано в замечании в начале книги. ] — — — РЕКВИЕМ ОБ ОДНОЙ КОАЛИЦИИ Когда кто-то решит строить себе новый дом, или разрушать старый, он обычно созывает своих приятелей (и сомышленников) и делает коалицию, выражаясь по научному. После того как построит или снесёт дом, он может пить своё питьё с приятелями, или сделать новую коалицию (для постройки или разрушения, скажем, дачи), но старая коалиция, так или иначе, уже не существует. Так оно было испокон веков, так оно теперь, и так и будет! Иначе, коалиция, которая задержится слишком долго монолитной, начинает походить на капризного старика, для которого все молятся Богу, чтобы он скорее прибрал его к себе (как и было с хорошо знакомым нас с недалёкого прошлого Отечественным Фронтом). Иными словами, единственное развитие, которое некоторая коалиция может перетерпеть, это её распадание! Нравится нам это или нет, не имеет никакого значения, потому что такова жизнь! А единственные вещи, которые можно говорить о ком-то, кто уходит из жизни, это только хорошие слова. Так что давайте забудем плохое и припомним себе только хорошее о небезызвестной политической коалиции, названной СДС, потому что она сделала много хорошего для Болгарии. Первая вещь, о которой нужно благодарить СДС это то, что она помогла занемогшей и закостенелой БКП со времён "бая Тошо" измениться в одну модерную левую партию, что без помощи извне было очень трудно и прямо таки непосильно сделать БКП. Основное преимущество многопартийности то, что она не смягчает критику оппозиции, а СДС была сильной и молодой оппозицией: настолько сильной, чтобы могла захватить власть, и настолько молодой, чтобы ... не смогла её удержать! Как раз такая бескомпромиссная оппозиция была необходима БСП для её реформирования в начальном моменте. Потом нужно выразить благодарность СДС за то, что она, в самом деле, коалиция, и при этом положении начала очень быстро (даже ещё до её прихода к власти) распадаться. Она и теперь тоже не хочет становиться партией и продолжает распадаться, освобождая таким образом совершенно безболезненно Болгарию бесполезной двухполюсной модели, оставляя просто только один полюс и группу модерных оппозиционных партии, для его уравновешивания! СДС модерная оппозиция, более того, она вечная оппозиция всему левому, независимо от того хорошее оно или плохое для страны в данный момент, и в то же время достаточно слабая чтобы изменить что-то, что довольно хорошо. В этом смысле СДС идеальная оппозиция и, когда в недалёкое будущее она упадёт до порядка 15% мандатов, возможно понадобиться взять некоторые меры для её консервирования и сохранения для будущего! На третьем месте, но это как будто самое существенное, нужно поблагодарить СДС за то, что она помогла многим людям оценить преимущества левой идеи и понять, что социализм, в самом деле, единственное будущее человечества! Но не социализм фашистского или коммунистического типа, а именно социал-демократический социализм как самый лучший, хотя бы на пока, вариант компромисса между аморальным капитализмом и утопичным коммунизмом. Это созревание болгарского народа можно было достичь двумя способами: или разрешив массовую эмиграцию, которая через время неизбежно покажет эмигрировавшим, что известная поговорка "имеешь корову — пьёшь молоко, не имеешь коровы — смотришь" не справедлива для бедного болгарского народа (также как не справедлива и для множества более богатых народов в мире); или попытавшись установить у нас грубый капитализм с начала 20-го века, чтобы весь болгарский народ смог в сокращённых сроках убедиться в этом. СДС сделала даже обе вещи! В этом смысле СДС предусмотрительно "вырыла себе могилу", в которой, однако, она займёт почётное место в политической жизни. Наконец, СДС дала основной толчок для установления многопартийности и демократии у нас, условия, в которых лучше всего выявляются преимущества реального социализма, достигнутого в ряде западных демократичных стран! Никакая другая политическая сила кроме СДС не имела нужного влияния чтобы показать, что только идеи (например, о демократии, многопартийности, законности, свободы, и прочее) не достаточны, из за чего часто говорят, что путь в ад на любом шагу усеян благими намерениями! Во всяком случае, кроме хорошей идеи, нужна и умелая партия, которая могла бы её реализовать, иначе получается, что свобода, к примеру, выражается в основном в свободе порнографии и преступности. Иными словами, осознание необходимой свободы, как сбалансированная середина, стало возможным только благодаря негативному примеру реализации (иначе хорошей) синей идеи. Потому снимем шляпы и склоним головы перед подвигом и самопожертвованности СДС, господа и товарищи. Аминь! 1996 ? П.С. Как любое политически ангажированное творение и это рассмотрение неизбежно пристрастное, но в общих чертах оно верное и показательное для того, что у каждой монеты две стороны. Отмеченные тенденции продолжают существовать. Но есть и один курьёзный момент для думающих людей (хотя и народ в целом не такой), а именно: при всём том, что СДС-исты тоже идеалисты, у них нет идеи, потому что никто не отрицает теперь принципы демократии (а их конкретную реализацию), ни закостенелость старых коммунистов, и прочее, так что когда пройдёт новость их движения даже и "зелёные" молодые энтузиасты уже начинают отказываться от них. Разумеется, можно поставить и дуальный вопрос, особенно после истекшего времени красного Жана Виденова, но правда в его случае такова, что он попытался, насколько мог, удержать девальвацию лева нашими средствами и в большой степени сумел, потому что все, у кого были какие-то вклады в обанкротившихся (а, может быть точнее, обанкротеННых) банках, получили свои деньги и, если бы не было зимних маршах СДС-стов мы бы обошлись без несвоевременного Борда. Ну, верно, что (под СДС-ским влиянием) и БСП не смогли нацелить приличный средний возраст для своих политиков, потому что "Жанчик" был попросту комсомольцем. А и другие "щепки для тесания". Но кроме того реквиемов для БКП (респ. БСП) уже имеются достаточно, так что это не интересная тема. За счёт этого у автора имеется что-то вроде апологетики коммунизма как одна новая атеистическая религия, но это в отдельной брошюре. Прочее, если человек начнёт комментировать все свои старые мысли, то конца не будет, так что пора заканчивать этим. 2001 — — — ЕЩЁ ЧТО-ТО О ДЕМОКРАТИИ Демократия максимально неэффективная форма управления и это должно было быть ясным каждому, кто задавал себе этот вопрос, в то время как на другом полюсе — наиболее эффективное управление — очевидно стоит единоличная власть. Как бы нам и не хотелось принять одно такое утверждение, то оно было известно людям ещё с глубокой древности и это наиболее важное основание, оправдывающее существование всех: тираний, деспотичных управлений, абсолютных монархий, и различных форм диктатуры (при чём вопрос не в том оправдывает ли их автор или кто-то другой, а почему они существовали и существуют). То что демократия максимально неэффективная форма управления некоторого государства, разумеется, вообще не означает, что она что-то плохое, потому что любое событие должно соответствовать своему времени и месту, и должно применяться в нужной степени! Иначе всё выглядит довольно наивным и по ребячески. Так ведь если бы демократия была самой хорошей вещью в мире и у неё не было бы никаких недостатков, то за 25 веков с её установления в Древней Греции (тираном Пизистратом, как утверждают историки), сегодня не было бы ни одного государства, где она не была бы единственной и бесспорной формы управления, потому что люди, даже если они и необразованные, никогда не забывают смотреть за своим интересом. Если посмотрим немного более внимательно на современные демократии, то увидим, что в них присутствуют элементы как демократии (Парламент, или Говорильня по болгарски), так и диктатуры (Монарх или Президент). Как раз эти диктаторские элементы в демократии дают возможность современным демократиям существовать в течении нескольких веков и не исключаться взаимно ни с сильным институтом Президентства, ни с Монархией. В то время как в Древней Греции, на заре демократии, просто чередовались 5-10 лет демократического управления с таким же числом, а то и больше, лет тирании. Иными словами, тонкость в компромиссе между двумя крайностями. И если один человек или народ не может найти нужную степень компромисса, то она ... опять устанавливается, только что во времени, т.е. путём трепетания между обоими концами! История каждого народа, в той или иной степени, показывает, что единоличная власть устанавливалась тогда, когда народа был поставлен под значительной угрозой, было бы внешними врагами, было бы беспорядками, было бы природными бедствиями, а в истекающем веке и из за глобальных экономических проблем угрожающих нацию — вкратце: тогда, когда было нужно чтобы народ был сплочённым и преследовал некоторую жизненно важную цель. Тогда, когда нет какой-то основной цели, или, выражаясь иначе, когда основная цель просто жить хорошо, тогда устанавливалась некоторая форма демократии, или по крайней мере либерального управления. Точно в таких случаях демократия была и остаётся предпочтительней, потому что наряду с рядом свобод для личности, она даёт и больше развлечений для народа. Так не только у нас теперь, так и в каждой другой демократичной стране где очередной выбор даёт новые шансы для народа делать разные ставки на политиков, также как это при лошадиных гонках. В конечном итоге, давно известно, что, как говорят англичане, народ требует bread and circuses (что неправильно, по мнению автора, переводится как "хлеб и зрелища"). А раз народ хочет свои "цирки" то почему бы их ему и не предложить? Да, но если обеспечен хлеб! "А хлеба мало, а хлеба не хватит, дети", сказал наш поэт Никола Вапцаров во времени во многом напоминающем сегодняшнее. А когда хлеба не хватит появляется жизненно важная цель для нации, цель выжить, удерживая стандарт жизни хотя бы как тот со времён нашего "батюшки", не смотря на то, что он был намного ниже того в "нормальных" демократиях. И когда существует важная цель народ не может терпеть неэффективную форму управления. Западные Парламенты могут позволить себе рассматривать и вопросы как тот, например, могут ли гомосексуалисты заключать гражданский брак или нет, но у нас такие дебаты теперь не нужны (не потому что у нас нету гомосексуалистов, разумеется). Говоря яснее: в тяжёлых для нации моментах нужно усилить диктаторские элементы в управлении. Это может быть достигнуто легально: или выбрав одноцветные Парламент и Президент (в этих выборах мы не склонились перейти целиком налево, но, как говорится, будущее время, оно всё наше, так что может быть сравнительно скоро мы продвинемся целиком направо), или усилив власть Президента (вещь, которую всегда можно, а наверное и нужно, сделать, хотя это и требует изменений в Конституции). Некоторые из западных комментаторов утверждают, что мы первая из экс-коммунистических стран завершивших уже первое колебательное движение и перешедших ко второму периоду (т.е. они принимают за верное, что мы двигаемся как затухающий маятник, что является довольно близкой к действительности моделью, хотя у нас этот тезис не принимается с особенным восторгом, ни политиками, ни народом, но наверное издали лучше видно), только что очень быстрое собственное колебание является характеристикой большой лабильности системы* (говоря на техническом языке) или маниакально-депрессивного психоза (говоря на медицинском языке), или безысходицы (говоря на обычном языке). [ * Этот вопрос хорошо развит автором в статье "О повороте налево (импульсная политология)". ] Наш шоп имеет одну очень мудрую мысль: "оно, что нужно сделать, оно само себя просит сделать". Я не хочу быть пророком, но если мы не успеем достигнуть одно сильное, сплочённое и эффективное управление в кризисном моменте, в котором мы теперь находимся (независимо будем ли называть это кризисом или катастрофой), то ... ну, мы опять постигнем это, да только каким-то более бурным способом. А так как каков демос, такова и - кратия, то никто и не будет нам виноват! 11.1996 — — — ЧТО МЫ ПЕРЕПУТАЛИ С ВАЛЮТНЫМ БОРДОМ?* [ * Опубликовано практически целиком (без иллюстрации) на 8 стр. газ. "Континент" с 07.10.1998 (со слегка варьированным заголовком, но в том же духе). ] [ Идея об иллюстрации: одно водохранилище с высокой стеной, на которой крупными буквами написано "водохранилище Валютный Борд", и в котором сверху плывут разные болгарские банкноты из 1, 2, 5, 10, а то и 50 тысяч левов, а снизу вытекает тонкий ручеёк с банкнотами из 5, 10, 20 и 50 немецких марок, можно и несколько монеток. ] 1. Если нужно было делать Валютный Борд у нас, то мы выбрали самый неподходящий момент для этого, где любое другое время, было бы то раньше, было бы позднее, оказалось бы значительно более выгодным для нас! Если бы мы ввели Борд на 12 месяцев раньше, к примеру, то наш лев стоил бы в 12 раз больше, чем он стоит теперь, и аналогичной была бы ситуация и несколько лет раньше. А если бы мы ввели его теперь, то один лев стоил бы около 1300 лв, потому что такова его реальная цена теперь, если возьмём для базы цены со времени "бая Тошо", когда один лев равнялся одному штатскому доллару (не по его официальной цене, а путём какой-то потребительской корзины, как и полагается), и умножим их на этот курс. При цене в 1,750 лв за один штатский доллар сообразно с этой базой цена овечей брынзы должна была быть примерно 6,300 лв, хорошего сыра, коровьего масла или мяса — около 10,000 лв, сахара — 1,700 лв, белого хлеба —700 лв, яйц — 230 лв, и так далее, а они ниже! То, что имеются некоторые исключения объясняется разными способами и не опровергает тезис для правильного соотношения цен основных пищевых товаров при тоталитаризме (к чему мы, так или иначе, теперь стремимся), с поправкой для некоторых сильно дотированных раньше отраслей, как транспорт. Подсолнечное масло в моменте ровно столько, сколько оно должно было бы быть, но это в следствии урожая подсолнечника и его цена упадёт зимой до к 1,500 лв; коровья брынза теперь близка к её нужной цене из 4,500 лв, но она упала была значительно и опять упадёт до около 3,500 лв; бутылка ракии из 750 гр должна быть 7,300 лв, а пачка сигарет "Арда" с фильтром — 1,000 лв (и они станут опять столько), но теперь наш народ настолько бедный, что властвующие просто боятся поднимать цены на акцизные товары (как это во всех западни странах), и приходится даже к таким аномалиям, что человек может купить литр ракии или водки в разливе за 1,000 лв, а литр свежего молока "Верея" — за 950. Цены основных пищевых товаров в моменте довольно заниженные, потому что Борд, фиксируя зарплат, не позволяет ценам расти (так как при рыночной экономике цены товаров определяются покупателями, а не продавцами, как думает почти каждый болгарин), но в этом нет ничего хорошего для нашей экономики и, кроме того, из этого следует неизбежный вывод, что в ближайших год-два они должны будут только подниматься, в чём нет ничего хорошего на этот раз для народа! Низкие цены товаров препятствуют нашему родному производству, которое и без того еле-еле "тащится" по сравнению с годами застоя. До Борда множество пищевых товаров родного производства экспортировались за границу из за валютного голода со стороны фирм, но теперь у них нет никакого интереса делать это (по демпинговым ценам, разумеется, потому что наши прежние рынки "пошли в кино" с тех пор как мы встали на путь демократии, а для завоёвывания новых, в условиях жестокой конкуренции других развитых стран, а то и наших бывших коллег по судьбе как Чехия, Венгрия, Словения, Прибалтика и прочее, с которыми теперь нам приходиться сравниваться, нам просто не хватает сил). С нужным неизбежно медленным повышением зарплат должны пройти лет десять пока доберёмся снова да положения с конца тоталитаризма, а что будем производить до тех пор — не очень ясно. Наш торговый баланс на бумаге выходит хорошим, но этому может верить лишь человек, который не прожил хотя бы шесть месяцев в Болгарии чтобы понять, что мы прямо фокусники в подгонке расчётов в желаемому, потому что ясно, что не производим ничего серьёзного, а почти вся наша бытовая техника импортная, что значит, что мы её покупаем. Ожидаемый приток внешних капиталов (потому что при этой бедности всё у нас довольно дешёвое и может легко быть купленным богатыми западными фирмами) чего-то не наступает, а даже и туризм, на котором мы очень надеялись (и от которого получали большие прибыли при тоталитаризме) в этом году очень плохой — по всему видно, что иностранцы предпочитают более спокойные и "умеренно бедные" страны. Так или иначе, мы теперь на втором месте по бедности из наших бывших социалистических соседних государств после Албании (что, может быть, и правильно, так как и имя нашей страны начинается на второй букве азбуки?). Получилось так, что Борд только фиксировал нашу бедность, потому что до него мы как раз начали были восстанавливать цену нашего лева и сумели добиться невозможного, победив даже штатский доллар в два раза, и имелись все основания ожидать снизить ещё немного его курс (как и пытаемся теперь путём дефляции лева), но увы, это уже никогда нам не удастся. Невольно мне приходит в голову один анекдот с двух-трёх летней давности об одном вопросе к радио Ереван: "А, знаете ли что сталось с болгарами, добрались ли они до дна?", на который они отвечают "Ага, добрались они, добрались.", а потом их спрашивают "Ну, хорошо, а теперь что делают?" —"Ну, копают дальше!", был их ответ. Благодаря Борду мы, наконец, перестали копать всё вниз, на за счёт этого теперь застряли в иле! Наш валютный кризис до этого был естественным процессом поиска твёрдого покрытия для нашего ненадёжного лева и он прошёл сам по себе когда деньги стали расходоваться (что-то вроде молодёжных прыщей, которые, как бы их и не мазали всякими мазями, ничего не помогает, но потом идёт время и они сами исчезают). Смело можно утверждать, что теперь и без Борда доллар был бы, или дешевле, или хотя бы хорошо соразмеренным с нашими зарплатами. Во всяком случае у нас всё ещё минимальная заработная плата ниже 30 шт.дол., что, наверное, уровень Руанды. Если бы наши политики не поставили опять, по старой привычке, политику над экономикой и выдумали бы что-то более разумное чем зимние марши по улицам, чтобы вызвать очередной прыжок доллара вверх (так как цена данной валюты в условиях рынка определяется, прежде всего, доверием, которое можно иметь к стране, а это значит стабильным политическим климатом в ней, который со своей стороны зависит, по меньшей мере от доведения до конца выборных мандатов), то доллар поднялся бы до некоторого уровня из около 1,000 - 1,200 лв и приостановил бы свой рост, ввиду факта, что люди не имели больше денег чтобы его покупать, и теперь, может быть, мы мало-помалу всплывали бы на поверхность (т.е. до тоталитарного уровня жизненного стандарта), в то время как с Бордом мы так крепко пристали ко дну, что не отцепиться. 2. Если нужно было грубым образом остановить девальвацию лева, то мы и сами могли бы сделать себе валютный борд, который привёл бы к ограничению и устранению рынка нашего лева (потому что Борд именно это и сделал!) и до фиксирования его на некотором разумно низком уровне. Так как "у голода глаза велики", то некоторое количество твёрдой валюты нужно было дать людям, но и небольшое успокоило бы хорошо народ, потому что она ему нужна лишь как средство для сбережения, а при этой нашей бедности трудно кто-то сумел бы сэкономить больше 20 процентов своих доходов. Одно простое предложение следующее: все зарплаты, пенсии и другие денежные помощи нужно выплачивать частично в валюте, где эта часть, скажем, 1/3 суммы (на худой конец 1/4). Такую сумму смогло бы найти любое приличное предприятие, так как фонд заработной платы обычно около 5 до 10% общих расходов, так что речь идёт буквально о 2- 3 % в валюте. Немного посложнее было бы положение с пенсиями, которые насчитывают немало, но там можно было бы поискать некоторые займы, или другие помощи, или даже выдавать какие-то сертификаты, как для государственных ценных бумаг, для круглых сумм из 100 монетных единиц, например (а если часть поменьше, то её можно было бы накапливать), и их реальную выплату можно было провести года через два-три. Валюта могла бы быть по выбору лица и её можно было бы изменять на шесть месяцев, а кому не хватает копеечек на хлеб и молоко, то он мог бы перепродавать её кому хочется, и так месяца за 3- 4 наступило бы полное затишье на валютном рынке (с некоторой годовой инфляцией лева порядка 10-20%, что нормально для нашей больной экономики), как и спокойствие среди 90% населения. Если, независимо от этого вещи не стабилизируются, то можно было бы прибегнуть и к некоторому разумному блокированию валютных вкладов граждан, примерно по следующей схеме: свободные для оперирования все вклады до 250 шт. дол. (или эквивалент в другой валюте), с вкладов размером до 1,500 шт.дол. можно брать ежемесячно до 50 шт.дол. (где не обязательно чтобы это происходило каждый месяц, и если кто-то не ходил 4 месяца, то на пятом может снять сразу 250 долларов — чтобы купить себе, скажем, телевизор), а с вкладов бòльших размеров можно снимать только порции из 1/10 вклада через три месяца. Естественно нужно допускать и исключения в случаях срочного лечения. Это далеко не неслыханная в мире вещь и её социальная цена была бы ниже нашей "системы" семикратной годовой инфляции и двух- до трёх-кратной компенсации с процентной ставки. 3. Валютный Борд вообще не разрешил нашу основную проблему для улучшения жизненного уровня населения, потому что не повысил зарплат трудящихся (а даже наоборот — заморозил их), ни создал условий для интенсифицирования нашей родной промышленности (потому что не принял никаких протекционистских мер для рыночной защиты болгарских товаров — высокие импортные пошлины на иностранные товары, к примеру), ни уменьшил наш внешний долг (а даже наоборот — фиксируя один хуже реального курс лева, в сущности, увеличил долг, потому что он вырабатывается у нас, т.е. в левах, но выплачивается за границей, т.е. в валюте), да даже и не успокоил людей успевших сохранить какую-то монету на "чёрные" дни (так как при этой символической процентной ставке и неизбежном постепенном повышении зарплат и цен, которые следуют за ней, оказывается, что сбережения продолжают таять — медленно, но неуклонно)! Оно, если человек задумается, Борд и не ставил себе задачу разрешить ни один из этих вопросов (потому что и не может!), а просто накопить актив для одной из политических сил, которая могла бы укрыться за фактом стабилизирования цены лева. Но такое жёсткое фиксирование цены некоторой валюты прямое нарушение рыночного механизма (а мы вроде бы утверждаем, что рынок всегда хорошая вещь), а и во время "бая Тошо" тоже была постоянная цена лева (а теперь утверждаем, что тогдашнее положение было плохим). Единственное хорошее последствие деятельности Борда это то, что он создал стабильную среду для хорошей бухгалтерской отчётности и поддержания постоянных цен в национальной валюте. Но ведь кто сказал, что бухгалтерские расчёты нужно проводить в нашей национальной валюте, раз основной принцип при создании Европейской экономической общности именно единая бухгалтерия в екю (а с 1 января 1999 года в 11 стран будет оперироваться официально в евро единицах)? Это ничуть не затрагивает национальные интересы стран общности, ни требует реального существования таких банкнот в обращении на внутреннем рынке в каждой из стран, а их печатание и использование планируется только для 2002 года. Бухгалтерию можно было вести в любой из твёрдых валют, а все расчёты оборачивать из левов в такую валюту (что всё равно делается при валютных операциях фирм, только что в обратную сторону). Цены товаров можно было актуализировать сообразно дневному курсу или ставить в екю, к примеру, и перевычислять в момент покупки, если курс довольно нестабильный, также как и делалось негласно в ряде фирм где-то с 1991 года, только что они использовали чаще всего доллары. Зарплаты тоже нужно было определять в какой-то твёрдой валюте, а выплачивать по усреднённому курсу за прошлый месяц. Подобная ситуация существовала в нашей истории, где скоро после Освобождения от турецкого рабства мы были привязаны к французскому франку (и первые почтовые марки были в сантимах, а не в стотинках), и это длилось успешно много лет. А и какова была наша валюта при тоталитаризме, если не привязанная к рублю, где наш лев отличался от рубля лишь на одну-две стотинки? Вся "тонкость", очевидно, в том привязаться к сильной валюте, а не к слабой (и когда рубль "заслаб" мы и привязались неофициально к доллару (как и русские, между впрочем). Только что у наших политиков было недопонятое чувство национального достоинства и они думали, что оно выражается в оперировании болгарскими левами (и это записано в ст.4 закона о бухгалтерии). А пока они так думали, гордый болгарский лев взял да "измельчал" до размеров одной ... вши (если принять, че лев средней величины имеет длину около 1.80 м, или 1,800 мм, с головы до хвоста, не вытягивая его — но оно и не рекомендуется тянуть льва за хвост —, а одна вошь около 1 мм, или в 1,800 раз меньше). Так что если существует что-то, что уронило наше национальное достоинство, то это измельчание лева, а не официальная валюта при бухгалтерии. 4. Даже если мы и "опростоволосились" с Валютным Бордом, то сделаем ещё хуже, если теперь откажемся от него, потому что при неразумном переходе между двумя уровнями момент перехода оказывается хуже любого из обоих уровней! Под "неразумным" здесь понимается не по экспоненте, т.е не плавно, а с присутствием сильных синусоидальных, т.е. волнообразных, колебаний, которые превышают новый уровень с обеих сторон, а наш переход к демократии оказался как раз таким и сопровождённым сильными и быстрыми изменениями, то влево, то вправо, которые скорее походят на старческое трепетание мышц, чем на разумное регулирование некоторой центральной нервно системы. В конечном итоге, со всём можно свыкнуться, так что и с одним Валютным Бордом сможем (а и что другое нам остаётся), а лет через 5- 6 вещи могут и улучшиться. Плохо то, что сделали это одним довольно неудачным способом и в самом неподходящем моменте из за политического актива, а не с точки зрения наших национальных интересов. Но и у этого свои преимущества (как сказал один шотландец после того как у него сгорел дом — так как и его жена сгорела вместе с ним), так как мы наконец осознали свою бедность (после того как фиксировали её на долгое время), а осознание собственных недостатков и проблем основная предпосылка для их исправления. Будем надеяться, что сумеем поумнеть ещё немного, чтобы успеть их поправить. 09.1998 — — — КОНВЕРГЕНЦИЯ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?* (или о разнице между социальным капитализмом и капиталистическим социализмом) [ * Опубликовано почти без изменений на 8 стр. газ. "Континент" с 16.11.1998. ] В буквальном переводе слово "конвергенция" означает слияние двух тенденций в одну, или двух дорог в одну — что-то вроде слияния двух параллельных прямых в бесконечности. Теория о конвергенции капитализма и социализма была очень нашумевшей лет 20, а то и больше, тому назад, но тогда коммунисты её очень упорно отрицали как реакционную. Не то что человек не может их понять, потому что тогда основополагающим утверждением марксизма-ленинизма был тезис, что социализм качественное новая ступенька в эволюции общества и, раз так, если одна ступенька возьмёт да сольётся с предыдущей, то выйдет, что ступенек вообще нет и, что хуже, что социализм может "покатиться" вниз к капитализму. С высоты прошедших почти 10 лет перехода к демократии очевидно, что наш социализм определённо "скатился" вниз к капитализму. И этому имеется лёгкое объяснение, потому что социализм, или коммунизм (как и фашизм), просто разновидности капиталистической формы экономической организации общества и, не смотря на то, что отличия имеются, они всё же не отдельные ступеньки, а скорее страны (более или менее левые) одной и той же ступеньки. Теперь это ни у кого не будит сомнения, но всё таки стоит остановиться на некоторые более важные моменты этой конвергенции, которая в каждой из "бывших" протекает своеобразным способом. Первая особенность, которая набивается в глаза, это почти мгновенная скорость нашего конвергирования к Западу, так что мы просто приклеились к капитализму, и то так крепко, что развитые капиталистические страны просто диву даются как отцепиться от нас! Прошли лишь 4- 5 лет с разрушения Берлинской стены и уже оказалось нужным возведение Шенгенской, которая, хотя и не сделана из кирпичей или бетона, не менее крепкая чем предыдущая. Что значит что навязывается вопрос: кого больше охраняла Берлинская стена — Востока от Запада, или наоборот? Аналогичной была ситуация и с "массовым переплытием" Адриатики, как и с "регатами" Куба - Майами Бийч. С формальной точки зрения, это не была чистая конвергенция, а одна её вырожденная форма, при которой одна прямая просто сломалась в сторону другой. Что-то в этом роде можно было ожидать из за более мощной "гравитации" развитых западных экономик, но реальные масштабы превзошли прогнозы и самого Запада. Другой характерный момент, особенно для нашей страны, было возвращение назад во времени к периоду грубого или зелёного капитализма начала века. Верно, что для существования капитализма нужны капиталы, т.е. много денег собранных в немногих руках, а так как никто добровольно не желал отдавать свои тоталитарные сбережения (потому что, хоть и несерьёзно маленькие, но других сбережений у нас не было), то "более способные" должны были отнять их у других рядом, когда законными, когда незаконными, способами. Верно также, что нельзя построить себе новый дом не свергнув старого, только что мы довольно долгое время "живём на палатках". Совершенно ясно, хотя бы из примера некоторый из других "бывших", что мы могли бы конвергировать более плавно и не возвращаясь назад во времени — как в отношении жизненного стандарта, так и в смысле моральных ценностей, которые у нас раньше имелись — но мы из за сильных "партизанских" пристрастий, упрямства, гордыни, жульничества, и прочее, не сделали этого. Не то что мы не слыхали, что капитализм как мушмулу и пока зелёный не годится в пищу, но по видимому у нас просто ума было мало, из чего следует, что теперь спина у нас должна быть крепкая, а то иначе никакой выгоды не увидим. Наша вырожденная конвергенция, однако, не означает, что Запад стоял скрестив руками во время существования бывшего Социалистического Лагеря. Тогда когда наше сближение с Западом было заторможенным нашим тоталитарным управлением в развитых капиталистических странах не было никаких помех для постепенного конвергирования к социалистическим идеям. И Запад конвергировал, только что более плавно и умеренно, что значит и более разумно! Так ведь что другое разные социал-демократические западные течения во время последнего хотя бы пол века, если не опыты (и то довольно удачные) для создания одного более гуманного и социально справедливого капитализма? Что другое, если не обдуманная конвергенция, т.е. заимствование положительного и избежание отрицательного у реального социализма? Любая уважающая себя западная страна имеет какое-то пенсионное, для здоровья или от трудовых несчастий обеспечение, как и общедоступное, т.е. бесплатное в моменте получения, образование, в то время как в прошлом веке вовсе и не было так. Не может быть, чтобы большинство из читателей не слышали фразу, что основная польза от социализма была в том, что он сделал капитализм лучше, только что многие из тех, кто её слышали всё ещё воспринимают её как экстравагантное утверждение, в то время как она чистая правда, посмотрев в мировом историческом плане! Потому что реальный социализм, так или иначе, был один глобальный эксперимент, для того как справиться с недостатками капитализма. То, что он не оказался очень успешным, не означает, что он не дал результатов. Кроме того нельзя пренебрегать локальных экономических и социальных особенностей и думать, что если в Америке, например, не существовал социализм, то значит социализм был лишним и в России, потому что царская Россия была очень отставшей почти в любом отношении страной. Когда красные штурмовали Зимний Дворец в Петербурге, в Америке уже были почти сто этажные небоскрёбы и конвейер Форда выбрасывал автомобили непрерывным потоком, во Франции возвышалась Эйфелева башня, в Германия давно был построен Кёльнский кафедральный собор, в Чехии — храм Храдчаны, не говоря о храмах в Италии и так далее. А и не стоит забывать, что "призрак коммунизма" вовсе не появился впервые в России, а сумел обойти весь земной шар и остался там, где тогда была жизненная среда для него. Но он влияет на все страны мира и вызывает неизбежную конвергенцию различных видов капитализма к одному более гуманному и современному строю с усиленными социальными элементами в нём. Да вот будем ли называть его социальным капитализмом, или капиталистическим социализмом, или просто капитализмом, или каким-то другим способом, не особо существенно. Этот призрак теперь бродит где-то среди стран третьего мира, но он не исчез совсем, ибо идеи о социально справедливом обществе существуют ещё с Древней Греции, со времени Платон, или они сопутствуют заре демократии. Интересный момент для отмечания это факт, что в то время как жители западных стран убеждены, что капитализм не хороший строй, и как раз поэтому они стремятся неустанно улучшать его и делать более современным, то мы — наоборот — думаем, что уже добились рая на Земле. Из за этого наш капитализм будет оставаться ещё долгое время зелёным! Может быть это так в следствии нашего тоталитарного прошлого, думать, что то, что мы делаем, самое лучшее, но мы довольно скоро забыли, что капитализм неизбежно сопутствован рядами кризисов и нуждается в точном централизованном регулировании чтобы работал хорошо. Недопустимо забывать о мировом экономическом кризисе с 1929 года, продлившимся достаточно долго чтобы выразиться потом во Вторую мировую войну, но мы вроде бы забыли это. Мы забыли даже и о совсем недавнем кризисе, который начался к 80-ым годам века, но который, так или иначе, добавил последний штрих к обстановке разрядки между Востоком и Западом, заставив развитых стран наконец поменять политику палки, той морковки (перевод английского: stick and carrot approach). Крах социалистической системы разрешил на время этот кризис, так как нашлись новые рынки для западных, как новых, так и морально состарившихся для них, или со второй руки, товаров. Но мы уже свидетели ряда финансовых кризисов в Дальнем Востоке, неразрешённых проблем в "бывших" (ex-communist countries), во главе с Россией, знаем и свои проблемы, так что давно пора прийти к западному взгляду о том, что капитализм плохой строй, но пока нету лучше него (или высказано в обратную сторону). Признание реального положения могло бы помочь нам найти и лекарство для него. Иначе нам не остаётся ничего другого, кроме как думать, что демократия виновата нам за наше окаянное положение. А это не совсем верно, потому что демократия одно современное средство для достижения цели, а будем ли его использовать правильно, зависит от всего нашего народа. Отрицая естественные процессы конвергенции между капитализмом и социализмом, что в нашем случае значит отрицая все постижения с периода социализма, и бросаясь сломя голову к зелёному капитализму с платным обучением и здравоохранением и с мифами о быстром и лёгком обогащении, не может принести нам ничего другого кроме неприятностей для страны! Трудно можно найти западную страну, в которой хотя бы одна из трёх ведущих партий не была бы просоциалистической, или по крайней мере чтобы она не имела развитой социальной платформы. Наименование не самое существенное в случае, и в ряде стран всё ещё бегут от слова социализм, как говорится, как "чёрт от ладана", но по всему западному миру ширится одна или другая форма социализма, одна или другая симбиоза капитализма с идеями социализма и коммунизма. В одной сильно развитой и "очень" европейской стране как Австрия, например, по традиции празднуется Первое Мая как день, как они его называют, "засаживания майского деревца", который один довольно интересный обычай и я позволю себе объяснить его вкратце. Речь идёт о поднятии одной высокой, хотя бы 10, а то и до 20 метров, сосны, украшенной гирляндами и цветами которая закрепляется на уровне земли в специально изготовленное устройство — что-то вроде лафета орудия — так чтобы могла двигаться лишь в одной плоскости и не было бы опасности что упадёт в сторону. Само поднятие происходит дружными усилиями человеков двадцать обычных граждан самым первобытным способом, а именно с использованием шестов и балок, с подпиранием и передвиганием вперёд балок, сопровождённом криками вроде "давай-гоп" (или "ей ухнем", бурлаков на Волге), пока это дерево выпрямится вертикально и тогда оно фиксируется и стоит так в течении двух недель. Во время поднятия, которое длится можно сказать час, собирается всё местное население, пожирает зажаренных на гриле цыплят, пьёт пива и веселится. Но ведь что такое этот обычай, если не праздник созидательного труда, или один типично социалистический праздник, которого мы имели глупость (потому что нельзя иначе назвать это) отменить как пережиток тоталитаризма? И один последний момент, который нам хочется подчеркнуть: слияние двух полюсов, или конвергенция между капитализмом и социализмом, должна неминуемо выразиться и в сближение левых и правых партий одна к другой. Это не должно быть очень трудным для нас, потому что основная часть всех политических деятелей составлена из дивергировавших в своё время членов бывшей коммунистической партии, которые попросту решили воспользоваться предоставленной им возможностью для политической карьеры. Для того, что они всё ещё не делают это, однако, нужно винить не их самых, а народ, который заставляет их играть в эту игру и ещё испытывает удовольствие кричат по митингам "у-у-у" или "долой". Политики своего рода артисты и они не могут "играть" на пустой сцене, и при этом положении, вольно или невольно, "танцуют под дудочкой" народа. Если когда-то наш народ поумнеет настолько, чтобы стать достаточно терпимым к мнениям других и начнёт смотреть на демократию как на некоторый аттракцион, то лишь тогда она перестанет быть только аттракционом! Как бы и не странно это звучало, это верно, потому что оно подтверждается практикой западных демократий. 11.1998 П.С. Спустя десять лет всё совершенно актуально. А будет ли так через сто? Будем надеяться. Но всё таки важно чтобы наш народ понял эти простые истины до истечения ста лет (потому что за десять их ещё не постиг хорошо). 2008 — — — ПОЧЕМУ РУХНУЛ СОЦИАЛИЗМ?* (неортодоксальная версия) [ * Опубликовано почти без изменений на 8 стр. газ. "Континент" с 15.12.1998. ] Капитализм общество капиталов и с этой точки зрения оправдано разделение людей на три основные группы, а именно: а) такие которые тратят меньше чем заработали, или в основном сберегают деньги, или они кредиторы общества; б) такие которые потратили больше чем заработали до момента, или живут на средства полученные авансом за их будущий труд, или они дебиторы (должники) общества; и в) такие которые имеют хороший баланс полученного и потраченного, или которые живут изо дня в день, или ещё на принципе "что всплыло, то и уплыло". Это нетрадиционное разделение людей, отличное от общепринятого на: бедные, средние, зажиточные, и очень богатые, но оно даёт нам возможность для интересных анализов. Кредиторами могут быть как богатые, так и бедные, когда экономят, как говорит наш народ, "белые деньги на чёрные дни". Дебиторами тоже могут быть более или менее зажиточные, а и эти с нулевым балансом — тоже. Важное при нашем рассмотрении это связь между каждым гражданином и обществом. Она важная, потому что независимо от того человек даёт или берёт с общества, он обвязан с другими, в то время как тот который живёт только с целью потратить всё заработанное он наименее слабо зависим от других, или наиболее автономный. Но одно общество не может существовать без хороших связей между его членами, или без некоторой степени принуждения. В развитии человеческой цивилизации до сих пор шли в сторону всё большей свободы связи, где при капитализме принуждение для упражнения какой-то общественно полезной трудовой деятельности прежде всего экономическое, но оно существует. Оно как дистанционное управление в электронике, но без него нельзя. То же самое и в нашем случае — если человек хочет жить полноценную жизнь он должен поддерживать и крепкие экономические связи с обществом, иначе оно начинает распадаться и это ведёт к анархии. Свобода не значит, как мы выражаемся, "слободия", в чём мы убеждаемся на базе нашего болезненного перехода к нормальному капитализму, но он не станет нормальным, пока не установятся подходящие связи между его членами. В развитых западных странах верхнее деление осуществляется естественно на базе особенностей каждого индивида, которые определяются прежде всего его возрастом. Когда молодые люди начинают некоторую работу с одной начальной зарплатой из, скажем, 3,000 шт.дол. в месяц, то предприятие или банки стремятся предоставить им достаточно большие займы в размере около одной годовой зарплаты, чтобы они могли снабдиться приличным жилищем и транспортным средством, которые они будут выплачивать в течении десяти, или больше лет. Так человек, волею-неволею, становится должником общества пока не достигнет некоторый средний возраст из примерно 40 лет. Тогда начинается обратная тенденция, причём он уже стремится отделять больше из того что зарабатывает, чтобы имел что-то на старости кроме пенсии. Даже если данное лицо сын или дочка миллионера, ситуация аналогичная, потому что такова человеческая природа и нет смысла идти против неё. Это, разумеется, не означает, что исключений не бывает, или что один дебитор не может вкладывать деньги во что-то другое пока выплачивает свои долги, или что один кредитор, не может брать в займы. Он должен поддерживать некоторый нулевой баланс для периода, так как это делает любая фирма, но это не нарушает его связи с обществом, а даже усиливает их. В то время как тот, который тратит только то, что заработал, максимально свободен в финансовом отношении, но и максимально невыгоден для капитализма как общественная организация. Иными словами, то что наиболее правильно для индивида, не хорошо для общества и наоборот, но это логично поскольку капитализм, а и вся наша жизнь, лишь набор компромиссов с окружающими. При нашем социализме, однако, вещи не стояли так, потому что около 80% населения жили на принципе: "что всплыло, то и уплыло". Имелись, разумеется, кредиторы, как и дебиторы, но они не чувствовали себя таковыми, потому что ни банковские проценты были нормальными, ни отпускались приличные займы, ни человек мог оказаться долгое время без работы. Может быть для более молодых это и покажется довольно странным, но во время тоталитаризма народ в своей массе был, действительно, более свободным в экономическом отношении. Чтобы имели всё таки стабильное общество эта свобода компенсировалась в некоторой мере рядом других принуждении и "забот Партии и Правительства", но они постепенно перестали давать нужного результата. Более того, все граждане в конце превратились в основные кредиторы государства, в то время как наша промышленность заняла место основного должника, из за её низкой эффективности. Это, в сущности, и явилось основной экономической причиной для распадания социалистической общности — отсутствие надёжных стимулов для изъявления личности каждого, как и для его подходящего привязывания к другим. Потому и Горбачёвская перестройка в экономическом отношении началась попытками для повышения экономической зависимости рабочих и отделения государства от экономики. Но эти опыты появились с некоторым опозданием и экономические рычаги были неадекватными требованиям одного развитого общества. Ирония нашей теперешней ситуации, однако, в том, что мы не сумели добиться лучшего экономического увязывания между людьми, потому что благодаря нашему исключительно низкому жизненному стандарту во время перехода бойкотировались все способы для авансового кредитирования молодых, как и опровергались все стремления к кредитированию общества со стороны его более взрослых членов, которые пострадали в наибольшей мере от перемен. Реально посмотрев наш лев девальвировал около 1,800 раз, в то время как компенсация, которую все прошедшие правительства успели предложить путём процентной ставки, сводится к примерно 30 раз, что означает, что кредиторы остались только с около 1/60 части своих сбережений, и вряд ли сделают повторный опыт помогать государству. Молодые, с другой стороны, не могут пока надеяться на некоторые существенные кредиты, по причине той же бедности, так что мы снова живём на принципе съедания всего заработанного. Это, однако, не путь, и не может быть таким, к одному развитому капиталистическому обществу! Наше парадоксальное понимание о капитализме сводилось к тезису о большей свободе и разрозненности экономики и сельского хозяйства, а это как раз наоборот требованиям развитого капиталистического общества! Хорошо если некоторые политические силы сделают себе соответствующие выводы, но в наших усилиях к тотальному отрицанию тоталитаризма пока мы ни к чему хорошему не пришли (если не считать осознание того, что не пришли ни к чему хорошему!). Социализм в бывших коммунистических странах рухнул повсеместно и закономерно, в то время как последовавший за ним капитализм проваливается только в странах как наша, где политика продолжает стоять над экономикой. В известном смысле и это тоже закономерно. 12.1998 П.С. То что раньше, в обстановке "мутной воды" в отношении нашей валюты, банки не отпускали займов понятно, но даже и сегодня (в 2008 г.), вещи тоже не выглядят очень хорошо, но на этот раз для народа. Где-то к 2005 г. началась "бешеная гонка" среди банков для предложения кредитов кому только могут, потому что никто и не хотел брать (даже и фирмы, наверное), так как нет работы, ни существует нормальный рынок, а банки не могут только принимать деньги, они должны и отпускать, иначе их "купля - продажа" не идёт. Судя по продолжающейся гонке в предложении займов похоже, что люди, всё таки, в основном вкладывают свои деньги (не то что их много, но ведь людей не мало), но наверное существуют и не мало граждан (и фирм), которые уже порабощены платить пока живы. То что плохо для людей это, что рабство капитала уже ширится везде, потому что мы ни в чём не знаем меру, и теперь бросились жить в займы (кто может). Всё таки, в духе материала, вещи двигаются в правильную сторону увязывания людей (если не считать наше чрезмерное старание). И ещё одно замечание, по отношению дикой инфляции, когда люди смотрели как за одну целую прошлую сэкономленную зарплату они уже не могли купить себе одну буханку хлеба, и прежде всего по отношению практически смехотворного компенсирования инфляции с помощью процентной ставки. Автор всё собирается сделать сравнение компенсации сбережений для нескольких бывших коммунистических стран и не делает это из за затруднённого доступа к инфляционным процентам и банковским процентным ставкам для стран для хотя бы лет десять времени, но он практически убеждён, что хуже всего они компенсировались у нас (даже в России было лучше, не говоря о Чехии, Польши, или Венгрии). Плоха не сама высокая инфляция, а её практически нулевое компенсирование, и этим 60 раз потерей сегодняшние молодые люди, которые не были очевидцами этого, просто не верят! Сегодня каждый день нас обманывают так нагло со всех сторон и обо всём (в основном через рекламы, но и политики стремятся не отставать), что некоторые молодые люди (назовём их опять "сверстниками свободы") уже не верят надёжным и неоспоримым никем историческим фактам, как например, автор однажды услышал с одного юноши, что это о фашистах, евреях и газовых камерах, не было верным (потому что здравый смысл этого не принимает — но и страна в которой народа "провели" в 60 раз, без того чтобы государство вмешалось как-то, тоже противоречит здравому смыслу, да только что это верно). 2008 — — — |
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/