Пробираясь по берегу реки, я всё никак не мог понять, почему так – вода каждый год по весне бушует по этим кочеврягам, ворочает камни и сушняк, а травы как росли, так и растут. Никакая вода не может их сломить, ни что не может хоть немного задержать их рост.

Наконец впереди, сквозь густую поросль, блеснул заветный бочажок. На этом месте мало кто отваживается забросить удочку, так как со всех сторон свешиваются ветки, того и гляди, запутаешь леску. Но стоит приловчиться, и улов будет. Хоть и не богатый, но для себя и для кота хватает. Но если начистоту, то меня на реке больше прельщает не рыба, а сам процесс рыбалки: поиск места, клёв.… Поэтому и забираюсь я всегда в несусветную даль, туда, куда другой рыбак и не подумал бы забираться.

Вот и сегодня, поудив немного, я двинулся дальше. Пошёл выше по течению, туда, где ещё ни разу не бывал. Речка, и до того бывшая маленькой, стала похожа на большой ручей. Только изредка разливалась она бочажками, и тогда можно было узнать в ней реку.

Продираясь по нависшим над рекой каменистым кручам, иногда забрасывал удочку, и хотя больше двигался, чем ловил, в садке у меня скоро набралось порядочно рыбы. Пора было и возвращаться. И, уж совсем было собравшись идти домой, я с кручи, на которую только что забрался, увидел впереди довольно привлекательный омуток. Вода, бодро прыгавшая до него по камням, в нём как бы отдыхала, дремля под жарким солнцем, набирала сил перед дальнейшим прыжком. Плавно загибаясь, как кошка после сна, вода ласкалась об каменистую кручу.

Чтобы забросить удочку, мне пришлось закатать трико, спуститься в воду и с камушка на камушек пробраться вдоль каменной стены почти к самой середине. Клёв был отменный! Только и успевал менять червя, да снимать рыбу! Когда первое впечатление от редкого клёва прошло, то решил все же проверить одну интересную особенность, бросившуюся сразу в глаза: стоило забросить леску на полную длину вверх по течению, как получалось довольно интересно. Вместо того, чтобы поплавку спускаться вниз по течению, как и подобает любому уважающему себя представителю этого обширного семейства, мой поступал сам по себе – весело покачиваясь на ряби, он важно направлялся за каменистый уступ, нависающий с крутого бока берега. Такая самостоятельность моего помощника не могла ни заинтересовать. Но сколько я не тянул шею, никак не мог заглянуть за уступ. Вконец заинтригованный, я разделся, развешав всю одежду по каменистым уступам, и осторожно залез в довольно таки прохладную воду. Хоть и мала река, да всё же горная. Как никак находится в Горном Алтае. Дно было устлано мелким песочком, который приятно проскальзывал между пальцев, щекотал подошвы ног. Это было приятной неожиданностью, ведь ожидал то здесь встретить довольно негостеприимную гальку и скользкие камни с мелкими, липкими водорослями на них. Продвигаясь вдоль каменистой стенки вперёд, наконец, смог заглянуть за этот хитрый уступ. Там, сразу же за углом был небольшой грот, заманчиво уходящий в глубь скалы. Высота и ширина вполне позволяли протиснуться в него. Слабо чувствовалось течение. Вода как бы звала за собой, приглашала составить ей компанию в путешествии под скалами. Поколебавшись немного, скрепя сердце и насмехаясь над собой за трусость, двинулся вперёд, ожидая, что шагов через пять, или десять, возможность двигаться дальше исчезнет сама собой. Но вот уже не один десяток шагов остался за спиной, и если раньше вода доходила до пояса, то теперь её было немного выше колен. Кругом была тьма. Она казалась живой и способной поглотить всё и вся. Если бы не стены, образующие как бы гладкую стену, и не ровное дно, устланное мелким песочком, то я бы уже давно повернул обратно, к белому пятну входа в этот странный туннель. Пройдя еще немного, почувствовал, что гладкие стены начали расходиться. Потолка уже довольно давно не ощущал. Столкнувшись с таким серьёзным препятствием, я остановился в довольно сильном смущении – «…как быть? Идти на ощупь вперёд к неизвестному, или трусливо ретироваться …?» Постояв, подумав, пришёл к спасительному компромиссу – не будет большой трусостью вернуться, но с условием, что прейду сюда с фонариком. Оправдавшись, таким образом, перед собой, развернулся, и со спокойной совестью двинулся к выходу.

 

Пещерка так меня заинтриговала, что решил не откладывать в долгий ящик её посещение с более подходящей экипировкой. Но сегодня о повторном визите не приходилось и мечтать. Уже чувствовалось приближение вечера, а до дома предстоит отшагать не один километр.

Собраться в пещерку удалось не сразу. То дождик, то хорошая передача по телевизору, а то просто неохота идти в такую даль. Где-то через неделю, наконец, собрался. Хотя сборами это назвать можно с огромной натяжкой. Просто взял шахтёрскую лампу – аккумулятор с длинным гибким прорезиненным проводом и лампочкой в водо-изолированном светильнике, да ещё резиновые плетёнки, в которых большинство нормальных людей ходит в баню, на пляж, а не в пещеры. Шахтёрка меня прельстила тем, что не боится купания. А без этого в пещерку просто не попасть. Собираясь, долго колебался – брать удочки или нет. Решающую роль сыграла мысль, что коль пойду с удочками, то скоро до пещерки не доберусь. Поэтому отправился, на сей раз вдоль по речке налегке, чтобы никакого соблазна со стороны рыбы не испытывать.

Добравшись до заветного места, как и в прошлый раз, развешал всю одежду по карнизу и полез в тёмный зев пещерки. Теперь со мной был надёжный спутник – электрический свет. Под его лучами стены и свод блестели. Создавалось впечатление, что вода долго и упорно трудилась здесь, чтобы довести камень до такого блеска. В Московском метрополитене стены не так блестят, как в этом странном туннеле.

Добравшись до того места, где стены начали раздвигаться, я онемел. (До этого сам с собою обсуждал причуды туннеля, где на стенах отчётливо можно было видеть себя в отражении.) Передо мной было небольшое озерко правильной формы. Можно сказать, чересчур правильной – помещение строго четырёхугольной формы, с ровно срезанными стенами и потолком. Это было скорее какое-то помещение, метров сто в периметре, а не пещера. И если бы меня сюда неожиданно поместили, то я бы, наверное, отдал голову на отсечение, что это всё сделано руками человека, а не природы. Стены были до того отполированы, что от одной лампочки – шахтёрки по всему помещению (у меня язык уже не поворачивается назвать всё это пещерой) бегали зеркальные блики как от гирлянды лампочек. Прямо передо мной, шагах в трёх, пяти дно резко обрывалось, буквально было срезано. Так что пройди прошлый раз эти пять шагов, то мне бы представилась дух захватывающая возможность в полной темноте принять ванну холодной воды. Моей шахтёрки, как ни сильно она светила, не хватало сил просветить весь столб воды, открывающийся после среза. Нырять туда не было ни малейшего желания. Песок, приносимый течением по туннелю, плавно опускался в тёмную глубину. По туннелю, как я уже говорил, чувствовалось довольно таки сильное течение. Значит, вода должна была куда то деваться. То, что она уходила через верх этой «ванны», а не через её низ, доказывал слабый шум, доносившийся с другого конца помещения. Но как туда попасть? С левой стороны от туннеля стена круто уходила под воду, образуя одно целое с ванной. А вот с правой стороны, как бы специально для того, чтобы можно было пройти, шёл слегка притопленный карниз в полметра шириной. Не хватало только перил. Но они были без надобности, так как пол был хоть и ровный, блестящий, но абсолютно не скользкий.

Продвигаясь вдоль ванны, не переставал удивляться, разглядывая стены. Было такое впечатление, будто это идеальный срез, зеркально гладкий, но в то же время чуть бы даже просвечивающийся в глубину. Так, что были видны все жилки, вкрапины и разводы. Такое я видел только в янтаре, или ещё в плохом оконном стекле иногда попадается что то похожее. Но ведь янтарь – смола. Пусть окаменевшая, но смола! Здесь же самый обыкновенный камень, но без единой трещинки и скола. Углы были идеально прямые, как вылепленные.

Обойдя вокруг ванны, оказался у того места, где вода переливается через край и по водотоку устремляется вниз. Рядом с водотоком шёл такой же карниз, как и в помещении с ванной. Но вот здесь он был приподнят над водой, и идти было гораздо удобней. Стены были здесь такие же красивые, как и в ванной, только сходились они на вышине двух метров в виде свода. Эта галерея сначала прямо под уклон, затем стал всё более заметен поворот влево. Так, продвигаясь по галерее, я как бы попал на винтовую лестницу, только что без ступенек, и довольно-таки большого радиуса. Шёл по ней больше часа, разглядывая стены и стараясь понять, как всё это появилось здесь, и для чего всё это. Несколько раз останавливался и хотел повернуть назад, но любопытство брало верх, (… да и зря, что ли столько протопал…?) и я снова двигался дальше, в сопровождении всё того же весёлого ручейка.

Сколько витков совершил по этому серпантину, затрудняюсь не то что сказать, а даже представить. Но вдруг мой весёлый попутчик – ручеёк нырнул в нишу в стене, оставив меня одного. Впереди был ровный, безо всякого уклона, коридор. Пройдя немного по нему, луч шахтёрки упёрся в серебристую дверь. Я с досады уселся посреди пола в метре от двери – столько пройти! И прийти к чему? К двери! Да ещё закрытой!!! Хоть плач, хоть смейся. Но сиди, не сиди, а надо возвращаться. Не биться же лбом в дверь, на которой даже ручки не видно. Так, посидев немного, я встал и собрался, было идти назад, но опять, в который уже раз, любопытство толкнуло меня вперёд. Подойдя к двери, протянул руку, чтобы хоть пощупать её. Узнать, какая она из себя. И вдруг….

Вдруг дверь, та дверь, об которую хотел биться лбом, ушла вверх. Ушла как занавес. Массивный, толстый, металлический занавес. Впереди был свет. Не сильный. Он как бы стекал с потолка, освещая продолжение галереи. Вернее это было уже самостоятельное помещение. Жилое помещение, так как стены и пол были покрыты каким то материалом, издали похожем на пластмассу. Я стоял на пороге и ждал. Ждал, когда же появятся хозяева всего этого. Ждал, потому что был уверен – если моё путешествие по зале и галерее осталось незамеченным, то моё пребывание на их пороге они должны заметить! Но я стоял, стоял, а они не шли. Пришлось мне самому переступить порог. Но стоило мне сделать только шаг в глубь коридора, как за мной мягко опустилась дверь. Первое, и единственное моё желание было броситься назад. Что я и неприминул сделать. Но опять, как только руки мои оказались у двери, она мягко ушла вверх, пропуская меня. Она была как живая – когда я стоял под нею или рядом, она спокойно находилась в своей нише. Но стоило мне отойти в ту или иную сторону, как она мягко, даже можно сказать, грациозно соскальзывала вниз.

Убедившись, таким образом, в том, что дверь выпустит меня, когда я захочу, я более смелее двинулся вглубь коридора. Материал, который я издали принял за твёрдую пластмассу, был довольно упругим. Но под моей тяжестью он прогибался как губка. Он и состоял из мельчайших пор, как та губка. И если из стен воздух как бы вытекал, что было заметно даже на глаз, то пол впитывал этот воздух. К сожалению, это был не воздух, а какой-то газ, от которого у меня закружилась голова, и по коже побежали мурашки. Коридор тянулся метров десять и заканчивался такой же дверью. За нею находилась небольшая комната. Про себя я её сразу назвал «раздевалкой». Правая стена была зеркальная. Я вздрогнул, увидев напротив себя парня в плавках и с лампой на плече. Слева были пять ниш, в которых помещались скафандры. Самые настоящие. Они были на вид довольно тонкие и с какими-то ящиками на спине. Ящиками, а не баллонами. По форме с хороший дипломат. На груди, до самых штанин, был разрез без каких бы то следов застёжек. На поясе, с правой стороны, помещалась небольшая плоская коробочка. Весь костюм был серебристого цвета, а коробочка, хоть она и едва выдавалась из пояса, была ярко красного цвета. Шлем был похож на капюшон, только прозрачный. Он не висел вдоль костюма, а лежал на небольшой полочке, видно специально для этого сделанной. По размерам скафандры были довольно разные. Так что при желании один из них можно было бы и одеть. Но этого я делать не стал. Каким хозяевам понравится, когда приходят незваные гости, да ещё и самовольничают.

Обследовав все кабинки и убедившись, что кроме скафандров там ничего нет, двинулся дальше. Через дверь – занавес попал в новый коридор, идущий перпендикулярно предыдущему. В коридор выходило ещё шесть дверей – пять напротив, и одна с правого торца. На пяти дверях были нарисованы такие же значки, какие я заметил на кабинках. Не поленился, несколько раз бегал в «раздевалку», сверял. Так что по всему выходило, что это жилые комнаты хозяев станции. Делать без приглашения там было нечего. Оставалась правая одинокая дверь. Она при моём приближении сразу же открылась. За ней находилось что то вроде конференц-зала: посредине комнаты находился круглый стол и пять кресел вокруг него. Всю противоположную стену занимал экран, перед ним, немного влево от экрана находился большой пульт в виде подковки. От разнообразия кнопок, тумблеров и сигнальных лампочек у меня разбежались глаза. Ещё больше меня поразило то, что пульт жил – помаргивали лампочки, что-то тихо зудело и ни-ко-го рядом! Куда все подевались? Долго стоял за спиной кресла у пульта, пытался разобраться в этом хаосе. Но даже зацепиться за что либо в виде отправной точки не сумел. Ведь надписей как таковых не было, только какие то значки, закорючки. Устав маяться дурью, я потихоньку, бочком, бочком, мимо пульта пробрался за кресло. Кресло было рассчитано на человека гораздо большей комплекции, чем моя. Никого рядом не было, никто не мог меня отругать за своеволие и я, как в холодную воду, опустился в кресло. Ничего страшного не произошло. Кресло мягко, почти незаметным движением, приняло форму, более приличествующую для моей фигуры. Я был поражён таким оборотом дела. Ведь кресло и на вид и на ощупь имело жёсткую конструкцию. И всё же оно изменилось, как бы уменьшилось, изогнулось по-новому. Хоть я и был в одних плавках, но почти не ощущал кресло. Вернее, сначала я его почувствовал, ведь в комнате было довольно прохладно, но почти сразу же температура кресла выровнялась с моей. Кресло было живое.

Устроившись поудобнее, ещё раз осмотрел пульт. Садясь в кресло, думал, что сломаю себе шею, вертя головой во все стороны. Но удивительное дело, стоило мне захотеть, буквально захотеть повернуть голову влево, как кресло само плавно поворачивалось влево. Пару раз, даже, смог развернуться вокруг оси, осматривая пульт и зал. В зале, как уже заметил раньше, кроме стола с креслами ничего не было. Поэтому всё своё внимание снова переключил на пульт. Вдосталь налюбовавшись огоньками, изучив их рисунок, решил провести небольшой эксперимент. Попробовать нажать на одну из кнопок и посмотреть что будет. Но стоило мне протянуть руку, как в тишине раздался голос:

Меня словно катапультой выбросило из кресла. Представляю, с каким видом озирался. Но, как и прежде, в зале никого не было. Дверь была закрыта. В зале стояла прежняя тишина.

После продолжительной паузы в зале опять зазвучал голос.

- Людей уже нет в живых. Да и не люди они были. Давно. Очень давно я остался один на один с планетой и временем. Один я продолжаю функционировать. Да вот Ты пришёл. Теперь мы вдвоём!

- Команда погибла? Почему? Почему никто не пришёл на помощь? Если это было давно, то почему сейчас здесь никого нет?

Мне пришлось снова располагаться в кресле, тем более что собеседника было не видно, а голос лился со всех сторон одинаково. Как только расположился в кресле, экран передо мной начал темнеть. Он был и так тёмный, а тут стал чёрный. Вглядевшись, понял, что это он показывает открытый космос, а светлые точки, бисером рассыпанные по всей площади – это звёзды. (В дальнейшем, все, что рассказывала станция, отображалось на экране.)

- Наш корабль прилетел из очень дальнего космоса. Мы были кораблём свободного поиска. И вот, идя на крейсерской скорости в межзвёздном пространстве, мы на что то налетели. Или на нас что-то налетело. Никто ничего не понял. По свойствам это что-то было очень похоже на объект с огромной массой и силой притяжения, но очень маленькой массой. Чуточная. Что твоя «чёрная дыра» в миниатюре. Большой мозг корабля в последний момент успел отреагировать на надвигающуюся опасность. Он совершил маневр уклонения на предельно возможном ускорении, так как экипаж находился в разных местах корабля и не был готов к маневру. Скорость ухода корабля оказалась катастрофически мала, но всё же она позволила избежать лобового удара. Удар пришёлся вскользь от носа, с дальнейшим проникновением вглубь корабля. Особо опасных разрушений, вообще-то, не было, простая сквозная дыра. Одно было плохо. Это что-то прошло через хранилища с топливом, и буквально съело его почти всё. Мы не могли пустить в ход ни маршевые двигатели, ни гравитационные ускорители. Энергии только и хватало, чтобы поддерживать жизнеспособность корабля. Удар принёс не только разрушения корабля и потерю энергии, он принёс гибель почти трети экипажа. Из шестнадцати членов экипажа сразу погибло пятеро. Вернее, двоих из них не нашли совсем. Один из них находился в помещении, через которое прошло «нечто». Второй, дежурный энергетик, был на своём посту. Там осталось сплошное месиво из обломков. Как будто произошел взрыв наоборот. Всё стянуло, смяло в одну кучу. Восстановить последствия аварии в тот момент не представлялось возможным. Хоть у нас и была техническая возможность, но не было энергии, и, следовательно, времени. Да и восстанавливать было некому. Полностью здоровых, без ушибов и переломов, осталось только трое. Двое дежурных в креслах управления, и один, как ни странно, в … в бане. Назовём её так. Это то место, где моются. С креслами всё понятно. Они и были созданы для этого. А вот в бане ему просто повезло. Находясь в жидкой среде, которую удерживали энергетические поля, он вообще не почувствовал удара. Был страшно удивлен, почему исчезли поля, всё разлилось, потемнело, и чего воет сирена. Можно было бы посмеяться над ним, над его видом, когда он появился. Но всем было далеко не до смеха. Остальные находились в различных отсеках корабля. После броска корабля в сторону сразу же раздался удар и взрыв. Так что экипаж был «игрушкой» в руках стихии. Четверых пришлось поместить в блоки искусственного жизнеобеспечения. В том числе и нашего врача. Штурман отказался от блока. Экипаж, вообще то и не настаивал сильно. Потому что от него зависело, куда теперь направить корабль. Он хоть и самостоятельный, почти. Я имею в виду корабль, а не штурмана. Такие вопросы не входили в его компетенцию. В распоряжении команды остался один более или менее долгосрочный запас энергии. Это энергия от двух разведывательных ботов, и маяка, который мы собирались поставить в ближайшее время при смене галса. Маяк, на наше счастье, был полностью заряжен и приведён в установочное состояние заранее. Но всей этой энергии хватало только на жизнеобеспечение корабля и на кратковременную работу двигателя в режиме маневра. После долгого исследования окружающих нас систем, выбор пал на вашу. В вашей системе имелась планета с довольно таки сходной атмосферой. Во всяком случае, был кислород. Использовав почти весь запас энергии, нам удалось направить корабль в вашу сторону. Мы хотели превратить корабль в искусственный спутник Земли, вывести боты и маяк. Боты использовать как грузовики между кораблём и планетой. Перевезти основное оборудование для организации базы. Маяк имел огромное преимущество перед ботами. Он мог аккумулировать энергию в огромных количествах. Его мы рассчитывали использовать и как накопитель энергии для ремонта корабля и по его прямому назначению, но в режиме «призыва». Войдя в вашу систему, мы столкнулись с новой проблемой – плотными окраинными метеоритными потоками. Это привело к незапланированному расходу энергии. И, где-то на подходе к одной из внешних планет, перед нами встал вопрос: либо оказаться в открытом космосе на «мёртвом» энергетически корабле, так и не сумев стать на стационарную орбиту, либо попытаться осуществить посадку на планету, а с неё на ботах эвакуировать экипаж на Землю. В случае удачной посадки мы имели возможность вывести маяк на орбиту и, используя его энергию опять же производить ремонт корабля. Боты здесь пригодились бы и для доставки энергии на корабль. Но лишенные возможности произвести детальную разведку поверхности планеты, мы вынуждены были производить посадку почти вслепую. Площадку то мы выбрали хорошую, да только посадка была далека, очень далека от мягкой. Корабль открытого космоса почти не приспособлен к посадке на планету. Да ещё не удалось погасить до конца посадочную скорость. В общем, мы не сели, а шлёпнулись. О выводе маяка на орбиту не было и речи. Для того чтобы вывести бот, пришлось вспороть обшивку корабля. В это время погиб ещё один человек. Так что корабль покинуло пять, вполне здоровых, членов экипажа и пятеро в блоках искусственного жизнеобеспечения. Штурман, в конце концов, согласился с просьбами экипажа и занял место в блоке.

Голос смолк. Пауза, как мне показалось, длилась вечно. Наконец он продолжил.

- Место выбора базы здесь было не случайно – горы, больших изменений не предвиделось. Да и заселена эта местность не была. Особых затруднений мы не испытывали, потому что экипажу удалось вывести и некоторое основное оборудование. Да и сам бот может существовать полностью автономно. Экипаж устроился, можно сказать, с комфортом. Только одно омрачало членов экипажа – полная оторванность от своей планеты, невозможность ни сообщить о себе, ни выйти в обратный путь. На боте это было … равносильно вплавь, даже без ласт, совершить кругосветное путешествие. Экипаж с головой ушел в работу. Изучалась как сама планета, так и её население. Уже тогда было видно, что в скором времени сменяющие друг друга цивилизации смогут достичь высокого уровня и тогда наша эстафета будет передана. Но как ни быстро развивалось ваше общество, ни один из членов экипажа не дожил до этого момента. Хотя наша жизнь во много раз длиннее вашей на данном этапе. После смерти последнего представителя экипажа за исследования взялся я сам. Это и так было заложено в моей программе, да и скука несусветная ничего не делать. Вот тут-то и стали проявляться кое-какие факты, знай которые, экипаж никогда бы ни повернул в вашу систему…. Ну да ладно! На первый раз хватит и этого объёма информации.

- Но ведь вы были здесь же, на этой планете, вместе с нами. Видели всё зло, совершаемое людьми. Почему не вмешались, не помогли нам в движении вперёд?

- Закон дальнего поиска запрещает вмешиваться в жизнь разумных существ на других планетах. Можно только наблюдать, собирать информацию. Что мы и делали, чем я и занимаюсь в данное время. Да и кому охота наскрести себе неприятности.

Сказав это, мой собеседник замолчал. Он ждал вопросов. Но я был настолько ошарашен, что только и мог, как смотреть на экран. Нервное потрясение было огромно, и я буквально отключился через некоторое время, заснул мёртвым сном, пригревшись на кресле.

Сколько спал, не знаю, но когда проснулся, то оказалось что теперь я лежу, а не сижу. Кресло превратилось в ложе. И ещё было одно отличие – заснул в плавках и с фонарём, а проснулся в серебристом костюме, а фонаря не было и в помине. Костюм был цельный. Из него только выглядывала голова и кисти рук. Мне на ум пришло сравнение с водолазным костюмом, который видел по телевизору. На ногах были одеты сапожки. Всё это так хорошо на мне сидело, как будто было сшито специально на меня. Нет, слово «сшито» не подходит к костюму, ведь на нём не было ни строчек, ни застёжек.

Видно у меня был настолько комичный вид, когда старался осмотреть себя всего, что когда раздался голос, он был явно с интонацией улыбки.

На экране стали появляться люди. Одни доходили только до зала с ванной, другие – до дверей. Но ни одного из них не увидел внутри станции. И почему-то все были одиночки. Не было ни одной пары или группы.

Рассматривая людей, сменяющих на экране один другого, я сел за стол посреди комнаты. Сидеть за столом было даже удобнее, чем за пультом – не отвлекало перемигивание лампочек.

Последовало довольно длительное молчание. Пока обдумывалось моё предложение, у меня появилось время хоть немного уяснить моё положение. Я не знал, как мне быть – смеяться или плакать. Ведь я соприкоснулся с чем-то очень интересным. Но, с другой стороны, теперь полностью отрезан от людей. Как нельзя больше моему теперешнему положению соответствует высказывание: «сбылась мечта идиота».

Засветился экран. В нём стали проплывать деревья. Вид был как из низко летящего самолёта. Впереди слабо светилась деревня. Она очень быстро наплывала на весь экран.

Внизу уже проплыла окраина деревни, и наплывал мой дом. Вернее его крыша с антенной. Создавалось впечатление, что сижу в кабине вертолёта и спускаюсь на свою крышу. Спуск был окончен возле антенны. Вдруг на месте антенны появилась комната. Горел свет, шел телевизор, на диване сидела мама и что-то вязала. Появился звук. Помимо телевизора стало слышно, как брат комментирует фильм. Картинка строилась от форточки. Видно что-то залетело в неё и плавно перемещалось под потолком. Вдруг всё смолкло. Стало слышно, как у соседей бешено лает собака и где-то вдали играет у кого-то музыка. Мама перестала вязать и вместе с братом, замолчавшем на полуслове с открытым ртом, буквально впились взглядом в экран телевизора. Мне было интересно узнать, что их так поразило. Как бы отвечая на мой немой вопрос, половина экрана переключилась на другое изображение. Передо мной был я сам, собственной персоной, сидящий за столом в серебристом костюме.

Как только я это сказал, экран потух.

На экране появилось изображение коридора. По нему катилась тележка, чем-то похожая на тележки в самолётах. Тележка остановилась у двери, за которой оказался лифт. Когда тележка почти уже заехала в этот лифт, мне почудилось какое то движение слева. Это оказалась точно такая же дверь. Могу поклясться, раньше её в стене не было! Или я её не разглядел? Дно лифта выдвинулось внутрь комнаты, открыв тёмную яму. Из её глубины поднялась тележка на точно таком же дне. Когда второе дно сровнялось с первым, тележка выкатилась и довольно резво подкатилась ко мне. На ней лежало несколько различных по форме и цвету тюбиков и таблеток. Пока я перебирал всё это добро, голос продолжал комментировать, не забывая менять интонации голоса.

Этот тюбик был размером с тюбик из под зубной пасты. Только без острых запаянных углов, а как бы цельный. Крышка была. Но она была сделана заподлицо и завёрнута уплотнительной лентой. Начинка в тюбике была тоже розового цвета, а вкус имела бесподобный. Свежих, спелых персиков. Пальчики оближешь!

Столик, дождавшись пустого тюбика, улизнул назад в лифт, в котором осталось одно дно. Второе, видно, уехало к себе в низ. Двери закрылись. Хоть и мало я съел, но чувство голода исчезло.

Да, похоже, остался я теперь на базе, похоже, навечно. Ну что ж, надо всё обратить к лучшему. Что я имею? База косморазведчиков, потерпевших аварию ой как давно. Их корабль на какой то планете, на окраине системы. Чуть не забыл, ведь есть ещё космобот. А это, что не говори, отличная вещь. Можно слетать на Луну, на Марс. Романтика!

Дальше мы шли молча. Я, и моя вновь обретённая «дочурка». Вернее, шёл то я один. А откуда раздавался голос, пока так и не понял. Но все же нас было двое. Первым мы посетили электронный зал. Надо было опуститься в лифте. Увидев его, я был сильно разочарован. Маленькая комнатка, что кухонька в хрущёвке, да посредине пара тумбочек на колёсиках. Ни экранов, ни проводов, ни, хотя бы, кнопок.

Склад был самый всамделишный! Со стеллажами, с табличками. Как и на любых складских табличках, на этих было что написано, но эти названия мало, что давали в отношении информации. Например, вот эта:

Imperiya_Volshebnoj_Rossii_html_m5bdbc88

 

 

Ну и что, что «гравитон малый».

На полке передо мной лежал небольшой диск. Около полуметра в диаметре и со спичечный коробок толщиной. Ну что тебе крышка чугунная от канализационного люка.

С долей опаски, как до чего-то живого, дотронулся до диска. Ничего не произошло. А я то думал на нём прокатиться! Диск, неожиданно, плавно поднялся и скользнул в проход мне под ноги. Он завис над полом на уровне моих коленок.

Гравитон послушно опустился пониже.

Хотел бы посмотреть на себя со стороны, когда первый раз проехал на гравитоне по проходу между стеллажами. Вот лицо, наверно, было довольное.

Последние слова звучали уже в движении. Я, как Баба Яга на помеле, плавно носился по проходам. Склад был разбит на секции: продукты, инструменты, оборудование…. Гравитоны, похоже, не зря были у самого входа – подняться на высоту верхних полок без них нельзя. Не карабкаться же по стеллажам.

Быстренько, буквально с ветерком, обследовав склад, я направился дальше. С гравитоном расстаться не захотел, поэтому двигались мы довольно резво.

Проследовав на своём гравитоне через шлюз, точную копию первого моего входа, мы попали в большое помещение. Настоящее крытое футбольное поле с высоким сводчатым потолком. Посредине помещался бот. Ошибиться было невозможно, так как больше ничего не было. Нет, вру, у стены, через которую мы вошли, стояло два кресла. Издали трудно было судить о размерах бота. Просто не с чем было сравнить. Вблизи же он был размером с железнодорожный вагон, только, пожалуй, пошире. Так же вытянут, но обтекаемой формы и без колёс.

Ну а если быть совсем точным, то представьте себе обычную тарелку. Положите мысленно на неё еще тарелку, но уже вверх дном. Теперь возьмитесь за тарелки и вытяните их так, чтобы длина была раза в три больше ширины. Закончили? Теперь вы имеете представление о боте.

Посредине длинной стороны был открытый люк с трапом. Я объехал бот со всех сторон, но ни дюз, ни каких бы то щелей не обнаружил.

Хотя салон бота и повторял контуры самого бота, но даже на глаз было видно, что стены довольно толстые. С одной стороны солона находилось десятка два кресел, похожих на то, у пульта. Кресла занимали треть помещения. Остальное пространство было пусто. На стенах, на полу, на потолке – везде местами была снята облицовка, так что было видно, что стены не монолитной толщины, а, как соты, состоят из отдельных отсеков – ящиков. В некоторых ничего не было. В других весело что-то мигало. И, о чудо, в одном я даже увидел немного проводов!

При моём приближении к указанному месту в стене открылась дверь. Но открылась не так, как я уже привык на базе, а как в затворе фотоаппарата во все стороны разошлись лепестки. За дверью оказалось довольно тесное помещение с пультом в виде подковы. Словно взяли пульт из зала пещеры и перенесли сюда. Только этот был мёртвым. Ни что не светилось. Помимо кресла у самого пульта, было ещё два. Как бы за спиной у пульта, с обратной его стороны.

Пройдя через грузопассажирскую каюту, попал в помещение, по размерам похожим на каюту управления. Но здесь не было пульта управления. Верней, были пульты и шкафы. Один, самый большой шкаф опоясывал всё помещение. Посередине комнаты стояло три длинных шкафа. Проходя вдоль кругового большого я с радостью заметил, что один центральный шкаф частично работает. На нём перемаргивало несколько огоньков.

Выбравшись из бота, я растянулся прямо на полу ангара, и, хотя пол был каменный, не почувствовал холода. Костюм великолепно предохранял.

Лёжа на спине, я пытался рассмотреть люк, через который сюда попал корабль. Ни на потолке, ни в стенах не было ничего похожего на большой люк. На потолке были светильники, излучающие ровный белый свет. На стенах вообще ничего не было.

Пока Светлана читала мне свои лекции, ко мне подлетел мой диск – гравитон, и буквально, как маленький щенок, только что хвостом не вилял, стал приглашать двигаться за ним, быстро отлетая в одну сторону, и медленно возвращаясь обратно. Но не до конца, а как бы до полдороги и вновь быстро удаляясь. Как только я двинулся за ним, он «успокоился», плавно поплыл впереди меня. Он повёл меня к ранее замеченным креслам.

Кресла были вполне обычные. Мягкие, с подлокотниками, высокой и удобной, даже на взгляд, спинкой. Обтянутой мышиного цвета кожей.

Так, отдавая мысленные приказы, облетел весь зал. Несколько раз отдавал команды голосом. Кресло также слушалось. Поднявшись к потолку, задрав голову, стал искать щель, отделяющую потолок от люка. Кресло, словно почувствовав, что мне неудобно сидеть, задравши голову, плавно наклонилось на спинку, так что оказался в лежачем положении. Буквально носом уткнулся в потолок, ощупывал его руками, чуть ли не обнюхивал, но ничего похожего на люк не обнаружил.

Кресло само чуть опустилось, выровнялось и направилось к противоположной стене. Когда до стены осталось метров десять, над головой открылся люк, в который спокойно могли пройти 3-4 кресла. Кресло, описав плавную дугу, поднялось в быстро открывшийся лепестковый люк. Я оказался в небольшой комнате. По периметру её шли неширокие балконы, да в углу виднелась дверь. Пока люк внизу закрывался, кресло спокойно парило.

Вдруг на меня повеяло лёгкой прохладой. Это стал открываться верхний люк. Кресло вновь ожило. Плавно выплыв из люка, оно повисло на небольшой высоте. Когда люк закрылся, то уже невозможно было определить, где он был. Подомной был выход скальной породы. Он ничем не отличался от других. В том направлении, где должен быть большой люк, рос лес. Ничто не указывало на то, что внизу была космобаза. Та же тайга, росшая на сопках. По гриве, чуть ниже скального выхода, проходила коровья тропа. Было самое начало рассвета. Птицы ещё спали. Ни один листок не шелохнулся. Послав кресло вертикально вверх, скоро попал в ласковые утренние лучи солнца, вынырнувшего из-за сопки. Кресло быстро поднималось и солнце как в сказке расправляло свои лучи, показываясь во всей своей красе. Подомной раскинулся зелёный ковёр тайги. Слева, в долине лежало село. Во все стороны разбегались дороги.

Покрутившись вокруг, я как кот на завалинке пригрелся на солнышке. Высота была большая, так что разглядеть меня с земли было невозможно. Вон, по дороге, ползёт молоковоз. Навстречу пылит легковая. Вон, чуть ниже меня, летят вороны.

Бедные птицы. Они вначале пытались цельной стаей удрать от преследования. Потом одна за другой они стали шарахаться в разные стороны. Кресло держалось за более многочисленной группой. Если бы я захотел, то точно поймал бы какую-нибудь одуревшую со страха ворону. Наконец нервы у ворон окончательно сдали, и стая рассыпалась. Кресло, описав широкий полукруг, замерло на месте.

Кресло спикировало вниз так резко, что у меня аж дух захватило. Грешным делом подумал что выпаду. Но кресло учло и это. Начав снижение, оно повернулось по ходу движения и меня просто придавило к спинке. Подлетев, кресло сходу нырнуло в успевший уже открыться люк. Внизу, в зале, пока мы приземлялись, или, вернее, приполилесь, подлетел диск. На нём лежала каска, чем то напоминающая мотоциклетную. Такая же серебристая, как и моя одежда.

Ведя такие речи с креслом, я примерил шлем и опробовал, какой обзор у меня будет в воздухе. Шлем был удобный. Плотно прилегал к спине и груди, но не давил. Вся передняя часть была прозрачная. И у меня даже сложилось впечатление, что через шлем лучше видно мелкие детали, и вообще лучше видно.

Решив, таким образом, сложную, на первый взгляд, проблему я со спокойной совестью устроился в кресле и через пару минут уже парил в небесной синеве. Это было как в сказке. Да что рассказываю, это надо испытать самому. Даже лётчикам это не понять.

Летя в полной тишине, спокойно осматривал открывающуюся передо мной картину. То мчался сломя голову, то зависал, или опускался совсем. Вокруг Белухи крутился довольно долго. Было очень забавно перемещаться буквально за считанные минуты из знойного лета, с его пением птиц и обволакивающим запахом цветов, в лютую зиму, с её ледяным безмолвием, ослепительным сиянием и абсолютной стерильностью. Наделав снежки и взлетев повыше, проводил отличные бомбо, вернее, снежкометания. Отпустив снежок, сопровождал его до самой земли. С удовольствием смотрел, как он вдребезги разрывался от удара о землю, покрытую сочной зелёной травой. Бедные мухи никак не могли понять, что это такое внезапно появлялось в их владениях. Кидались на новое, белое, блестящее, может быть очень вкусное, а потом, обиженно гудя, рассаживались по травинкам и отогревали замороженные лапки.

Набаловавшись от души, с удивлением заметил, что уже не отдаю креслу буквальные указания, а оно само стало как бы частицей меня. Делало то, что хотел, иной раз, даже не осознавая этого. Мы с креслом «привыкли» друг к другу, и в дальнейшем я даже забывал, что им надо управлять.

. . .

 

Начало нашей беседы проходило на высоте. Не в переносном, а в прямом смысле. Я сидел метрах в ста над вершинами деревьев. Только что мы закончили одну маленькую афёру. Но лучше всё по порядку и поподробнее.

Дня три назад, вечерком, когда и солнышка уже нет, и тьма ещё не окутала всё кругом своим мягким саваном, мы возвращались с прогулки над тайгой. Летали подглядывать за жизнью зверей в тайге. Но об этом, как ни будь потом. Так вот, пролетая над речкой, увидели комически-трагический кусочек чисто русской деревенской жизни.

Через речку переброшен мост. Хоть и старый, но добротный, высокий, из длинных цементных плит, основательно лежащих на массивных столбах – быках, с острыми ледорезами. С высокими металлическими перилами. Сбоку, вверх по течению, с наружной части моста, к нему прилепилась ажурная металлическая пешеходная дорожка. Произведение искусства, а не рядовой сельский мост. Но стоило перевести взгляд влево или вправо от моста по дороге, то становилось так смешно, что хотелось плакать от горя. Метров двести с одной, и с полкилометра с другой, да простят меня местные жители за то, что я это назову дорогой, была колея, намятая, набитая гусеничными тракторами, местами заполненная жидкой, местами густой грязью. На таких участках, но созданных искусственно, наверно испытывают вездеходы на полигонах. Так вот, российский мужик везде найдёт выход. Да, зачастую, так, что все другие только руками разведут. И, замечу так же, всегда с выгодой себе.

На этом «бархатно мягком» участке дороги ходили два гусеничных трактора с большими прицепами. По одному с каждой стороны. В начале каждого участка они подъезжали к деревянным сходням, таким, как у эстакад для ремонта машин по обочинам дорог. Со сходен выдвигались доски на прицеп. По ним, лихо газанув, в кузов заскакивали легковушки и не торопясь взбирались бабки с вёдрами и корзинами, детвора с велосипедами. Все степенно располагались вокруг легковушки и, как на корабле, степенно поплёвывали за борт семечную шелуху. Трактор, надсадно пыхтя, плыл по грязи до площадки насыпи у моста, где всё проходило в обратном порядке. С другой стороны моста всё опять повторялось.

Так вот, понаблюдав за таким эпизодом сельской жизни, мы со Светой решили подпортить бизнес трактористам, которые за провоз помимо денег брали и жидкую валюту. К тому моменту как мы подобрались на безопасное расстояние к мосту, в смысле остаться не увиденными, трактористы с усилием держались за рычаги своих коней. Не дай бог отпуститься, выпадут на ходу из кабины. Решили повторить проведённую ранее дровозаготовку. Только теперь не ломать дров, а наскрести камень.

Да, совсем забыл. Я же не рассказал вам о дровозаготовке! Как быть? Давайте так. Закончу этот рассказ, а потом уж вернусь к дровам.

Итак, пока с базы добирались вызванные гравидиски, поднялись повыше, чтобы осмотреться, выбрать склон горы подальше от дорог и троп и чтобы были каменные осыпи. Километрах в восьми, через перевал, подходящее место наблюдалось.

Я чувствую, что мне уже никто не верит – " … врешь, как добросовестный налогоплательщик в налоговой декларации. Как ты мог всё это рассмотреть. Ведь были же уже поздние сумерки. Можно сказать темень. Да и что-то не вяжется в тексте – то «Я», то «МЫ»…?!" То, что вам кажется неточностью, неувязкой, враньём, для меня было уже как-то обыденно. Говорят ведь не зря, что ко всему хорошему привыкают быстро и совсем не замечают его. Как бы вы на моём месте говорили, если бы разговаривали по радио с мозгом базы, который видит всё то, что и ты через твой шлем, и тут же даёт советы, подсказывает. Я всё время был в затруднении – я здесь один, или нас здесь двое? Этот же шлем позволял видеть в разных спектрах и с разным увеличением. Ну вот, отповедь всем неверующим прочитал, продолжим дальше.

Спустившись к облюбованному месту, рассмотрели его более основательно. Небольшая, но довольно резвая речка в этом месте с разбега пробегала между двумя сопками, стоящими довольно близко друг от друга. Протекала не степенно, а как бы шарахаясь из крайности в крайность. Вначале довольно круто поворачивала влево, с разбега набрасывалась на одну сопку, таранила её. Встретив достойный отпор, отскакивала и сломя голову атаковала вторую сопку. Всё ей мешало. Подозреваю, что если у неё и было имя, то оно было явно женское. На месте её буйства образовались обширные оползни и хвосты наносов валунов, камней и щебня.

С подоспевшими дисками, даже сейчас затрудняюсь сказать, сколько их было, так быстро они носились вокруг, принялись за работу. Выбрали из валунов подходящие – более плоские, обкатанные, сложили их в одно место. В другие места покидали камни и щебень. Даже умудрились наскрести кучу песка. После того, как один из дисков, сбегавший в разведку, доложил, что наши доблестные трактористы, прилагая неимоверные усилия не вывалиться из открытых дверей кабин, удалились чинно домой, завертелось колесо строительства. Если бы кто стоял на сопке и мог наблюдать всю эту картину, он бы долго не смог бы спать и есть, да и говорить тоже. Только представьте – валуны сами по себе срываются в небо целыми эскадрильями. Перепархивали через сопку и пикировали на дорожную колею, укладываясь в несколько рядов. Рядом, параллельными курсами шмыгали кучи камней, щебня, песка. Всё это само по себе рассыпалось, раскладывалось, заполняя все щели и пустоты. И главное, всё это происходило в полной тишине и темноте. Было слышно только негромкое постукивание камней друг о друга, когда они укладывались в полотно дороги. Возвращающихся дисков в темноте видно не было. К стыду и позору любой строительно-дорожной организации укладка всей насыпи свершилась за четыре с небольшим часа. Начав в десять, вначале одиннадцатого вечера, к трём часам ночи всё было уложено. Я сам, собственной персоной олицетворял приёмную комиссию, прогулявшись по новенькой насыпи. Она была выше роста человека. Сверху ровненько усыпана мелкой галькой и песочком. Диски, когда укладывали строительный материал, его ещё и вдавливали в грунт и в полотно силовыми полями. Так что новенькое полотно, только что на глазах уложенное, имело вид основательно укатанного и утрамбованного полотна и вопреки моим ожиданиям под ногами не расползалось. Да и ноги вообще нисколько не тонули в верхнем слое. Тщательно обследовав новый участок дороги, вернее два участка, разделённые мостом, мы остались довольные. Подумав, посоветовавшись взаимно, мы решили немного почистить участок русла реки у моста. Благо и техника и время позволяли. Я в начале побаивался, что в самый разгар наших строительных работ нежданно-негаданно заявится проездом, какой либо полуночник, но быстро понял, что страхи мои напрасны. Ведь все доподлинно знали, каким макаром здесь можно проехать. И самостоятельно, без драгоценных тракторов с прицепами, да ещё ночью на это не решились бы даже сумасшедшие или пьяные.

Прокрутившись до начала рассвета у реки, мы, с первыми намётками на рассвет, всей компанией чинно удалились на облюбованный наблюдательный пункт – на вершину сопки. В семь с копейками из-за дальнего поворота показались местные грязевые корабли – трактора с тележками. Представьте себе вытянутые лица трактористов, когда они, доехав до сходен, не обнаружили своей любимой кормилицы и поилицы - грязи. Картина была потрясающая – уляпанные грязюкой по самую крышу трактора, увешанные грязевыми сосульками тележки и перед ними, в начале новой насыпи, стоят два абсолютно обалделые тракториста. Мне даже показалось что они оба одновременно решили что вчера перебрали бабкиного снадобья и до сих пор ещё не очухались. Видно стойкие были понятия, что с хорошего бодуна и не такое привидится.

Пока бедные трактористы усиленно решали проблему, чем бы подлечиться – хорошенько опохмелиться – для разгона всех видений, подкатил старенький уазик, местный микроавтобусик. Из него добавилась ещё толпа зрителей. В машине была рация, по которой дородный усатый дед что-то кому-то оживлённо втолковывал, яростно при этом жестикулируя. Вскоре с обеих сторон толпа стала очень уж быстро расти. Но поразительный факт – никто не решался ни то что поехать, ступить на новую дорогу. Подходили, щупали вытянутыми ногами, как на болоте, и быстренько назад. Вдруг из задних рядов зрителей на верхнем участке вылетела группа мальчишек на разномастных велосипедах и, яростно крутя педалями, пригнувшись к рулю, ринулись к мосту, словно за ними гнался садовый объездчик со сворой собак. Велосипеды шли ровно, нисколько не проваливаясь в грунт. Ну что тебе асфальт! На мосту они резко остановились, спешились и стали осматривать покрышки с таким видом, как будто они должны были сгореть или расползтись. Мне вначале было интересно смотреть на всё это. Сидишь как в спектакле. Но, постепенно, стало скучно. Это ощупывание и обнюхивание могло затянуться на очень неопределённое время. Вот тут то и состоялся диалог, приведённый мной выше.

И ещё. Я вроде обещал рассказать о лесозаготовке. На этих двух примерах хорошо будет видно, как у меня постепенно улучшались навыки управления всей этой техникой.

* * *

Похоже, я поспешил сказать, что привык к полёту. Прежний полёт был цветочки, ягодки настали теперь. Ведь раньше я только по телевизору видел, как летает крылатая ракета: очень низко и очень быстро, буквально по вершинам елей копируя рельеф местности.

Если мой полёт – экскурсия занял несколько часов, то возвращение – максимум десяток минут, а может даже пяток!

Не успел ещё закончить, а диск уже вынырнул из камней.

Слушая пояснения, я на небольшой скорости перемещался на уровне вершин деревьев в поисках подходящего груза. Моё внимание привлёк порядочный валун, свалившийся с крутояра на тропу.

Раздался весёлый, заливистый смех.

Вся эта перепалка разгорелась из-за того, что диск, как только я подумал о нём, рванул к моему валуну, поднял его метра на два и повис с ним над тропой. Было забавно смотреть, как валун сам по себе парил в воздухе, а на нём просто лежал диск. Ну, совсем как бедный родственничек пристроился. Хоть я и знал, что и как, но всё же….

Облетев валун со всех сторон, даже взглянув на него снизу, решил спустить его со склона дальше вниз, где он никому не будет мешать. Для этого буквально подумал следующее: представил, что валун отлетел от тропы, упал на землю на склоне и покатился вниз по кустам. Затем дал мысленно команду: "диск". Валун рванул к загаданному мной месту, над ним он просто упал и вломился в кусты с дьявольским хрустом и треском. Диск остался висеть над местом падения. Похоже, я не осознавал того, что мне очень хотелось посмотреть, как валун пойдёт по кустам. А вот кресло это всё почувствовало. Оно предоставило мне возможность налюбоваться этим забегом до самого болота, в которое, с огромным всплеском и веером брызг врезался валун. Было так интересно, что захотелось ещё один камушек скатить вниз. Но, когда несся вверх по склону, на глаза мне попалось упавшее сухое дерево. Про камень я тут же забыл, сходу придумав кое-что не только интересное, но и полезное. Подозвав диск, велел ему взять это дерево и отнести его наверх, на поляну. Сам же двинулся меж деревьев, высматривая подходящий валежник. Как вы сами знаете, этого добра у нас в лесу хоть завались. Диск носился как угорелый. Вернее, его было видно, только когда он летел назад, без груза. А вот когда он цеплял какое-нибудь дерево, и с ним нёсся к месту выгрузки, то тут зрелище мчащегося сломя голову сухого ствола, или коряги, было неизгладимо. Ведь сам диск было не разглядеть. Буквально минут через двадцать на полянке выросла порядочная гора валежника. Подлетев к ней, со знанием дела ещё раз её обследовал. По самым скромным подсчётам выходило, что всего этого вполне хватит топиться всю зиму. Даже без угля. Вот только надо дождаться ночи, и всё это перенести себе на задний двор. Но как быть с торчащими во все стороны ветками, сучками и стволами. А что если все сдавить, смять, спрессовать. Тогда ещё и рубить меньше надо будет. Диск, молодец, сразу понял что от него хочу. Подлетел над кучей и завис. Вдруг куча как бы ожила и стала сжиматься. Силовое поле можно было проследить по сминаемым веткам. Ни одна щепочка не вылетела наружу. А вот треск стоял классный. Довольно скоро мне пришлось остановить диск, а то он точно вознамерился изготовить эдакий брикетик прессованной древесины. Когда поле было снято, и вся получившаяся масса немного разъехалась, стало ясно, что топору работы почти не осталось. Почти всё можно было сразу укладывать в поленницу.

* * *

На базе, рассевшись за заставленным тарелками столом, недалеко от пульта, уписывая мясо, борщ, салат и запивая всё это соком, я знал, но всё никак не мог поверить, что это всё синтезировано здесь, на базе. Натуральной было только вода, на которой всё это готовили.

Наевшись и напившись, я вернулся к прерванной теме.

И точно. Когда я пришёл к креслу, рядом висели два диска. На одном из них был свёрток.

Так, под шутки да прибаутки я и вознёсся к шлюзу. Диски, как и положено вьючным лошадям, двигались в кильватере. После открытия верхнего шлюза на меня обрушился водопад солнечного света.

Скрипучий старушечий голос раздался откуда то справа. Я первое время не обратил на него внимание, но когда кресло, наполовину поднявшееся из люка стало как вкопанное, то мне стало явно не по себе. Если это проделки Светланки, то, что тогда мы тут повисли? Скосив глаза набок, с удивлением обнаружил сидящую на камушке, на самом краю у люка, маленькую, щупленькую старушонку. В пёстрой душегреечке, подпоясанную чёрным вязанным шерстяным платком. Она была чуть дальше вытянутой руки.

От того, что случилось дальше, я просто онемел. Бабушка плавно подлетела и стала медленно планировать вниз. Ну, совсем как листик осенью, в безветренную погоду. Я, оказавшись, таким образом, сверху, никак не мог разглядеть, на чём она летела. Опустившись на пол ангара, она встала на ноги и огляделась.

Показав рукой куда идти, я приотстал, как бы пропуская её вперёд, и глянул, на чём же она летела.

Когда мы пришли к столу, он был заставлен опять едой. Именно заставлен. Места пустого не было. Как будто взвод отобедать собрался. Бабушка молча присела на самый краешек стула и степенно так, со знанием дела стала пробовать всё. Буквально дегустировать.

Засветился экран. Свет в комнате немного притух. Появилась картинка. Кто-то снимал с большой высоты. В низу, на большой лесной поляне стояли в беспорядке различные домики. И маленькие, и большие. Было даже что-то похожее на большой ангар. По дорогам между домами сновали небольшие автомобили. Были закрытые, открытые. С бортами и без. Были и похожие на гравидиски. Вон, гораздо ниже нас, что-то пролетело.

Появилось картинка скотского двора. По нему, хрюкая, ходили звери, очень похожие на наших свиней, но чем-то неуловимо отличающиеся.

На экране появились динозавры. Целые стада различных динозавров. Странно было смотреть на них. Вроде бы по телевизору и показывают уже давно фильмы про динозавров. Но ведь то компьютерные построения, а здесь запись, так сказать, живьём.

Рассказ сопровождался различными фрагментами. Не было сплошного, непрерывного показа какого-либо сюжета. Отдельные куски. Объединяла их только суть происходящего. Если речь шла о динозаврах, то показывались разные виды, в разных местах. Шла речь о начале боевых действий, появились горящие посёлки. Кучи трупов. Очень хорошо было видно, что половина из них, большая половина, были эти горе-учёные. Они были не в халатах, как теперь мы привыкли видеть, а в каких то плотно облегающих цельно скроенных костюмах. Непонятно как одетых. Потом появились кадры ядерных взрывов. Не одного, не двух. Десятки, а может и сотни по всей поверхности планеты. Всё кругом горело, дымило, тлело. Мне запомнился кадр какого-то взрыва. Не ядерного. Не было сопутствующего этому взрыву гриба. Просто по земле, строениям и живым объектам, стало во все стороны распространяться ярко белое свечение. Всё, до чего оно доходило просто испарялось, исчезало в белой вспышке. Горела и испарялась сама земля. На месте этого взрыва осталась большая яма, не аккуратная, ровная воронка, а бесформенная, неровная яма с расплавленным как в вулкане дном. Взрывы были не только на поверхности Земли. Они сверкали высоко в воздухе и в открытом космосе. Большие космические корабли, красиво плывущие на фоне земли, вдруг вспухали, набухали как почки на деревьях и вдруг разлетались во все стороны. То в яростной вспышке, то просто по запчастям.

Поверхность земли удалялась от нас. Было видно, что изображение охватывает всё больше и больше площади. Вокруг всё было в густой дымке. Чем выше поднимались, тем хуже можно было что-либо рассмотреть. Наконец мы вынырнули в открытый космос. Вся планета была затянута густыми тучами, как покрывалом. Через эти тучи снизу просвечивали какие-то многочисленные всполохи. Планета стала быстро удаляться, уменьшаясь в размере.

Светлана замолчала, экран погас. Стояла гробовая тишина. Все молчали. Как я чувствовал, многие плакали. Первой нарушила молчание Светланка.

Бабу Катю было не узнать. Она стала как бы ещё меньше и старее. Я вдруг почувствовал, что многие стали, как бы отдаляться, отключаться от меня. Ясно почувствовал, что они не хотят сейчас поддерживать беседу. Я не старался их как-то удержать. Тут и без слов было всё понятно. Сам седел как оглушенный. Ведь одно дело на словах узнать, что тебя готовили как еду. Питательную, самообеспечивающуюся, да ещё и ухаживающую за своим изготовителем. Но совсем по-другому себя чувствуешь, когда видишь всё это. Пусть и на экране, пусть знаешь, что прошло уже очень много лет с этого момента. Но что я всё свои ощущения пытаюсь передать. Вы свои попробуйте проанализировать…. Вот и я о том же!

Баба Катя плавно поднялась к потолку и оттуда стала выписывать по комнате эдакие танцевальные па. То медленно, медленно, то так залихватисто, что юбка на ней надувалась колоколом.

Баба Катя зависла напротив стола и протянула к нему руку. Стакан с соком плавно, но быстро поплыл ей в протянутую руку. С аппетитом выпив, она таким же макаром отправила его наместо.

Стакан опять взлетел. Только теперь он стал летать над столом. За ним последовали тарелки, ложки, вилки. В скором времени на столе ничего не осталось.

Баб Катя вдруг как-то выпрямилась, постройнела. Дряблая, старческая кожа стала на глазах разравниваться, буквально натягиваться, наливаться изнутри, менять цвет. Молодеть, одним словом.

Проводив Катерину до шлюзового люка, долго стоял в задумчивости, смотря вслед медленно удаляющейся фигуре, изредка мелькавшей между вершинами деревьев.

Я стал внимательно-внимательно осматривать и ощупывать себя. Не растёт, ли, что-нибудь, где-нибудь. Всё было на своём месте. И ничего лишнего. Осматривая руки, вернее кисти рук, вначале не понял ничего, но показалось, что вижу что-то не так. Вернее, всё было так, а вот шрамы как-то выделялись. Меня это заинтересовало. Стал пристальнее рассматривать один, самый большой. На правой ладони. Помню, заработал его, когда по дереву лазил. Схватился рукой за сук, да не разглядел, что под ладонью остаток сломанного сучка. Шип такой. Разжать ладонь нельзя. Висел, вернее прокачивался с одной ветки на другую довольно высоко над землёй. Разожми руку, столько дров бы наломал, костей бы не собрал. Так что, с плотно сжатой ладонью прокрутился вокруг ветки. Аж кусок мяса на ладони отвалил. Вскрыл до самой кости. Как спустился с дерева и домой добрался, не помню, но шрам получился красивый. Полумесяцем.

Так вот, смотрю на него и вдруг ловлю себя на мысли, что вижу что-то не то и не так. Ну, как бы это вам объяснить!? Может быть видели по телевизору, или в жизни, как УЗИ делают. Ткани вдруг становятся полупрозрачными и всё внутри видно. И строение мышц, и направление связок, и кости, и вены. И, что интересно, то, к чему приглядывался, становится чётче видно. Остальное как бы расплывается. Вернее, становится всё более прозрачным. Шрам представлял из себя какую-то плотную составляющую. Он разделял слои тканей ладони вглубь, наискосок, видно, настолько, насколько я их порвал тем сучком. Но разделял не сплошным слоем, не стеной, а был пронизан сосудиками и ещё чем-то. Эта стена - слой выглядела как-то чужеродно на фоне других тканей. Мне просто захотелось от этой ткани избавиться. Это, как бы взять что-то в руку и захотеть от этого побыстрее отделаться. Например, жабу. Я чувствовал, что ткань, образующая эту стенку, является лишней. Не чужеродной, а именно ненужной. Но чем больше я рассматривал шрам, тем меньше становилось клеток ткани, образующей шрам. Они буквально на глазах растворялись. Ткани с левой и с правой стороны от ткани шрама как бы приближались друг к другу. Постепенно сливались. Становились одним, вернее одной, одинаковой тканью. Когда и следа не осталось от клеток ткани шрама, я перевёл взгляд на другую руку. Зрение автоматически переключилось назад, в привычное своё восприятие. Визуально, или обычно, другие шрамы были видны, а вот от большого, красивого полумесяца не осталось и следа. Как и не было его.

Устроившись поудобнее в кресле, позвал наставницу. Ну, ту, что со своим учеником добиралась до нас лётом. Я пользуюсь привычными словами. А как ещё сказать? Позвал и позвал. В действительности всё немного сложнее. Попробую это объяснить. Я уже заметил, что чтобы говорить, нет, общаться на расстоянии, мне необязательно говорить вслух. Достаточно проговаривать про себя то, что хочешь сказать. Слышал я тоже не ушами, а как бы в голове. Это, наверное, и подразумевали писатели фантасты, когда говорили о телепатии. Может быть, это и есть телепатия, не берусь утверждать. Так же как и голос, мысль тоже имеет свои звучания, свой тембр, оттенок. По приходу мысли можно легко определить направление на её источник, расстояние до него. Мысль приходит не одна, а в окружении теней мыслей и ощущений своего хозяина. Несёт как бы картинку, матрицу своего хозяина. Так что, по пришедшей мысли можно как бы увидеть её хозяина. Запомнив эту матрицу, можно было в любое время обратиться к её источнику, то есть к тому человеку, который когда-то обращался к тебе. Для этого надо, ну как бы точнее сказать, воспроизвести её ещё раз. Она как бы возобновляет канал связи, независимо от расстояния до объекта. А если просто как бы прикоснуться к этой матрице, то получаешь представление о месте нахождения её хозяина. О его самочувствии, чувствах, мыслях. И, похоже, можно всё это сделать так, что хозяин даже не почувствует присутствия постороннего. Если, конечно, он заранее не ждёт твоего визита.

В дальнейшем, что бы вам было более понятно повествование, давайте сделаем так. Обычный разговор пишется обычным шрифтом, а о телепатической речи вы сразу догадаетесь, увидев текст, набранный курсивом. Так вот, позвав наставницу, сразу понял, что она летит. Летит очень высоко и не одна. Рядом с ней молодой парень. Он сам лететь не может, его несёт волшебница. Я долго объясняю. В действительности всё происходит моментально. Со скоростью мысли. Вообще-то здесь и задействована сама мысль.

Вспорхнув из кресла, довольно резво вылетел из шлюзового люка. Наверху моросил дождик. Мне так не захотелось промокнуть! Но что это? До меня не долетала ни одна капля.

Дальнейшее путешествие было не страшно. Я, сухой, лечу над мокрым лесом. Лететь на диске, в кресле, это одно, а двигаться самому по себе, это другое. Мне ни чем не надо было командовать. Я двигался сам. И довольно резво двигался. Ещё в воздухе решил выработать направление своих действий. Во-первых, к кому обратиться с предложением? Попробовать стоит Серёгу, соседа. Отец у него шофёр. Лес из тайги возит. Серёга не раз с ним катался. Так что знает, где брать и куда вести. По-моему он не курит. А то, что он в седьмом классе, так то не беда. Да и успехами в школе он не блещет. Спрошу у него, кого ещё можно пригласить. Кого ещё знаю? А ни кого подходящего. То курящий, то слишком малой. Будем надеяться на Серёгины связи.

Путешествие самостоятельно заняло не намного больше времени, чем на техники. Но я и не старался гнать сломя голову. Был поздний вечер, а вот дождика над деревней не было. Как быстро пролетело время. Сергей должен быть дома. Его из-за компьютера палкой не вышибешь. Если опущусь за околицей и буду добираться до его дома, то совсем будет темно и, чего доброго, он завалится спать. Жди потом до утра. Хоть и было уже темно, полетел я над огородами, не над дорогой, метрах в ста над землёй. В своём дворе гордо красовалась куча сушняка, который я притащил прошлый раз. Правда, даже с этой высоты было видно, что её уже стали разбирать и укладывать в поленницу. Вот Андрюха наверное возмущался на подкинутую работёнку! Забрать бы его к себе, но что с первоклашки взять. Вот немного раскрутимся, там уж обязательно. Я уже и не удивлялся тому, что хорошо вижу в темноте. Без всяких приборов, простыми глазами. Или уже не простыми, а волшебными. Наверное, так! Мне что-то очень не хотелось вдаваться в исследование своего организма. Спрошу лучше потом у Светланки. У Сергея в окне свет ещё горел. Опять мучает какую-то игру. Опустившись пониже, позвал их пса. А то ещё с перепугу поднимет лай, всех на уши поставит. Бедный псина. Как он крутился, пытаясь понять, откуда его зовут. Голос то мой он узнал, а увидеть и унюхать, никак не получается. Надразнившись всласть, постучал в окно. Сергей выглянул почти сразу. Компьютер ведь у окна стоял. Глаза дурные, весь ещё в игре.

Минут через десять, точно, он появился. Видно душа игрока не приняла простое «Сохранюсь». Потребовала сделать ещё пару ходов.

Сергей пристально посмотрел на меня, потом вздохнул, покрутил пальцем у виска и пошёл назад домой. Я был в панике. Ещё бы. Всё ожидал, но не это. Ещё чуть и он уйдёт.

Сделав ещё пару шагов, он нехотя оглянулся через плечо. Вид у него был очень недовольный. Ещё бы, там игра, а тут его держат по глупым пустякам. То, что он увидел, похоже, его впечатлило. Глаза у него широко распахнулись, а нижняя челюсть сама пошла вниз, вниз, вниз, аж зубы видно стало. Будь я на его месте, то, наверное, так же выглядел бы, ведь я висел над забором в полуметре, сложив ноги калачиком.

Сергей как лунатик, не глядя под ноги и вообще не сводя с меня взгляда, вернулся назад. Я тоже, подождав его, плавно опустился туда же.

Теперь, похоже, у меня челюсть поползла. Я ведь приготовился его уговаривать, убеждать, уламывать, а он, как кирпичом в лоб, сам просится.

С его стороны это было жертва. Огромная, всеобъемлющая жертва.

Его буквально сдуло с места. Я не успел моргнуть, а в его комнате уже погас свет. Похоже, компьютер он вообще выключил из сети, без сохранения. Короче, не успел я ещё обдумать свою первую миссию, как он уже нарисовался рядом.

Сергей вдруг стал приподниматься над землёй. Он вначале и не понял, а потом стал озираться. Но озираться очень своеобразно, одними глазами. Видно боялся пошевелиться и сорваться вниз.

И мы поехали, вернее, полетели, вернее, помчались. Сюда я добирался медленно, с чувством, в глубокой задумчивости и сомнениях, а вот назад мчался на всех парах. Как будто за мной сто чертей гнались. Это было следствием целого букета предпосылок: гордость за хорошо выполненное дело, страх быстро устать и выронить свой груз, желание похвастаться, не желание показать, куда мы летим. Я совсем упустил из виду что Сергей, в отличие от меня, ничего не видел в темноте.

Мы домчались до базы в момент. Когда опускались в открывшийся люк шлюза, в отстойной камере загорелся тусклый, рассеянный свет. Сергей от неожиданности слабо, задавленно ойкнул. Опустив его бережно на пол, я не смог удержаться от смеха от одного его вида. Представьте себе стоящего на вытяжку, как прапорщик перед маршалом, боящемся даже дыхнуть, не то, что пошевелиться.

Так, болтая обо всём и не о чём, мы добрались до центральной комнаты.

Сергей тяжко вздохнул и, как на горячую сковородку, опустился на кресло. Едва сев, сразу заснул. Отключился.

Подкреплялся, болтал и отдыхал я минут сорок.

Минут пять Сергей проводил ожесточённые сражения на едовом фронте, пока удовлетворённо не откинулся в кресле.

Сергей остановился, сморщился, аж уши зашевелились. Стал медленно подниматься.

От неожиданности парень аж присел. Комично выглядит человек, пытающийся присесть, съёжится, спрятаться и в то же время поднимающийся вверх.

Вылетев в ангар, стали описывать круги по нему и по горизонтали, и по вертикали, и петли нарезать.

Подлетев к креслу, он не стал зависать над ним, а описывал над ним небольшие круги. Кресло приподнялось и стало кружить вместе с ним. Вернее за ним. Немного отставая и заносясь на поворотах, ну, как будто висящее на одной очень гибкой верёвке.

Добрались мы быстро. Сергея, правда, пару раз занесло, но двигался он уже увереннее.

На их летней кухне горел свет, и КАМАЗ стоял у дома. Значит успели. Собаку дразнить я не стал, просто плюхнулись на крыльцо кухни. Сергей вихрем ворвался в помещение.

Сергей аж поперхнулся, допивая молоко.

Лучась от счастья, Сергей, вместе со стулом, на котором он сидел и столом, за которым сидел, плавно поплыл к потолку.

Стол со стулом мягко опустились на пол, а Сергей величаво поплыл к дверям. Но как только он оказался за порогом, его как ветром сдуло. Через пару минут, пятясь и держа подойник у груди, в кухню зашла Полина.

Примчался лучащийся от счастья Сергей.

Толик оживлённо оглядывался, а Полина сложила руки на груди и не отрывала взгляд от проносившейся под нами местности.

Опустились в ангар без происшествий.

Не стал я наблюдать дальнейшее развитие событий, дунул на полной назад. Шлюз только и успел, что приоткрыться, так я как муха выскользнул.

Вроде и мало болтали, а уже дом родной под ногами. Я больше не боялся, что меня увидят. Летел смело. Чем больше людей меня увидят, тем больше разговоров пойдёт по деревне. Глядишь, сами меня найдут с расспросами, да ещё просить будут взять их.

Мама уже выгнала коров и подходила к крыльцу в дом. Зависнув над ней, тихо позвал её. Она вначале не отреагировала, потом оглянулась в одну сторону, в другую, пожала плечами. Не выдержав, засмеялся.

. . .

Мы по плавной дуге, над перилами летней веранды, помчались с набором высоты.

Подлетев к базе, мы увидели всю семейку Прищеп, таскающих туда сюда большие каменюки. И где Светланка такие надыбала.

Полина, смеясь, полетела в сторону посёлка.

Я притянул как можно ближе маму к себе, подвинул её себе сбоку, и так, парой, полетели по коридору.

Получив добро от милых моих дам, быстро ретировался, пока не передумали. Похоже, по маршруту база-деревня я скоро буду носиться с закрытыми глазами.

Я уже сориентировался в пространстве, где он находится, увидел его глазами горящий мусор на краю склада брёвен. Огонь так и бежит по сушняку. А тут ещё ветерок ему помогает. Не успеваю даже лётом! А ведь так надо!!! Хлоп. Что-то хлопнуло, как пробка из бутылки шампанского. Я вишу над брёвнами, ко мне подлетают Толик с Сергеем. Вокруг дым. Внизу бегают люди. Бульдозер гребёт вал земли наперерез огню. КАМАЗы, натужно гудя и коптя нещадно, пытаются обогнать огонь и выскочить с делянки на безопасную дорогу.

Я очень верил в то, что говорил, иначе кранты. Ведь уже не раз убеждался, что если очень чего захочу, то получу даже больше. Это состояние, наверное, и имеют в виду, когда говорят что сильнее веры нет ничего.

Мы повисли над брёвнами и внимательно смотрели вниз. Я буквально чувствовал энергию Толика и Сергея. Вдруг наши ритмы энергии стали сближаться. Мы все почувствовали, как наша общая мощность резко подскочила. Энергия пошла рекой, широким, бурным потоком, затопившим сразу всё вокруг.

Брёвна внизу зашевелились и стали взлетать. Похоже, мы широко захватили, так как ближайшие деревья в лесу тоже взлетели. Прямо повыдёргивались из земли и с корнями, облепленными комьями земли, тоже полетели. Мы загребли и хорошую порцию сушняка. Хорошо ещё огонь до него не добрался. Люди внизу забыли про огонь. Стали и глядят на брёвна. Только КАМАЗы не остановились. Шофера, по-моему, ничего вокруг не видели. Только огонь, пытающийся отрезать их от дороги с делянки. Вдруг человек, которого Толик назвал бригадиром, забегал, замахал руками. Похоже, стал выгонять всех с опасного места. Но никто не решился бежать от огня под брёвнами. Я и понимаю!

Как мы управились с брёвнами, а потом с огнём, любо дорого было посмотреть. Быстро, качественно и неожиданно для всех. Нам потом мужики рассказывали, как это выглядело со стороны. Те, что были на деляне. «… брёвна сами вдруг взлетели, повисели, повисели и улетели. Как утки после выстрела. Потом раздался шум, треск. Весь горящий сушняк и занявшийся лес вдруг поползли в кучу посреди делянки, где одни пни торчали. Хорошая куча получилась. Ярко горела. Только искры вверх столбом. А вот в стороны они почему-то лететь не хотели…» Это мы весь наш костёр стеной силовой окружили. Чтобы ветром искры не раскидало. Горело классно, быстро. Через час уже огня, как такового, и не было. Так, головёшки одни чадили. Тогда мы взяли и накрыли всё кострище сверху силовым полем и придавили. Хорошо даванули. Аж в землю всё вдавили, до воронки. Осталось только засыпать всё. Смотались на берег речки, загребли прямо из воды песок, щебень, камень и всё вместе с водой ухнули в эту яму. Пар был как из каменки. Короче, экзамен на пожарников сдали на пять с плюсом.

Так, со смехом и шутками-прибаутками мы и добрались до деревни. Возле кучи брёвен была толпа народу, машин. Мы, не скрываясь, открыто спустились пониже.

Толик спланировал к конторской группе. Все от него шарахнулись. Мы с Сергеем, не сговариваясь, расхохотались. Я опустился пониже, чтобы можно было говорить, а не кричать.

Все запереглядывались, стали переступать с ноги на ногу и пытаться спрятаться за спину соседа. Но, так как спрятаться захотели все, то это не у кого не получилось.

Смотрю, а Толик уже с конторскими о чём-то спорит, руками машет.

Но сразу мне не удалось отправиться в больницу. Слышу, меня кто-то завёт обычным голосом. Небольшая группа молодёжи бегом направлялась ко мне. Опустился со скольжением в их сторону почти до самой земли.

Подхватив полем Олю, приподнявшись чуть вверх над головами, благо она была в джинсах, я сосредоточился как прошлый раз, до пожара, очень захотел обогнать Сергея и опять, хлоп, и мы с Олей уже внутри ангара.

Оля крутила головой, пытаясь определить, откуда слышится голос Светланы. Залетев в комнату, увидели сидящего в кресле Андрея. Он спокойно спал, откинувшись на спинку кресла.

. . .

Полина беседовала с молодо женщиной и осматривала маленькую девочку, годика полтора.

Улыбнувшись и подмигнув малой, отправился искать седьмую палату. Найти не составила труда, ведь на всех дверях были номера. На пороге её меня догнала медсестра.

Довольная она направилась к выходу, а я вошёл в палату.

Сходу спросил меня дед, лежащей на ближайшей к двери койке. Всего в палате было шесть коек и все заняты.

Я подошёл и сел на краешек его койки. Все лежащие внимательно смотрели на меня, и ждали что скажу.

Дед с готовностью вытянулся под одеялом, видно очень ему захотелось помолодеть. Да, я и ожидал это увидеть: все суставы воспалённые. Опухли. Бедные, да как же они двигаются вообще, ведь почти стёрлись уже! Нервные окончания, да и сами нервы во многих местах сдавленны, некоторые почти пережаты. С позвонками тоже самое. Лёгкие заросли слоем накипи. Похоже, больше всего с ними провозиться придётся. Так, так, персональная система регенерации, похоже, решила с почестью и досрочно отправиться на покой. Да и не удивительно. Её ведь тоже надо хотя бы изредка подстраивать. Так, если мы её запустим на полную мощность, ресурсов организма на её раскрутку может и не хватить. Тогда, чего доброго придётся спасать от истощения. Процентов сорок, ну, сорок пять, для начала хватит. Поручим ей следить за энергетическим состоянием организма и подстраивать свою мощность под него.

Осмотр всех оказался почти одинаковым. Везде охранная и регенерирующая система отдыхала, или дышала на ладан. Везде нельзя было запустить её на полную мощность без вреда для организма. Получалось, что организм отказывался следить сам за собой. Пнув хорошенько по системе, заставив её снова выполнять свои функции, мы решали почти все проблемы организма. И что самое важное, нам фактически не надо вмешиваться в работу организма. Ну, за редким исключением. Я прикоснулся к мысли о Полине, чтобы узнать, не спит ли она уже, или чем занята. Полина воевала на кухне. Что-то резала, варила, крошила.

Подключившись к Толику, увидел, что они идут на хорошей высоте вместе с лесом. Похоже, они точно забрали всё. Шли они сцепкой. Толик впереди, Сергей сзади, перекрыв единым силовым полем весь груз. Решил их не отвлекать.

Я просто разрывался от нетерпения поговорить со Светланкой, но боялся, что нас смогут подслушать. Поэтому прошёл через портал телепортации к шлюзу. Влететь через шлюз в ангар было делом секунды.

Вначале двинулся в больницу, но делать там сейчас было нечего. Захотел к Толику, но опять передумал. Дернулся, было домой, но обнаружил, что уже нахожусь неизвестно где. Вроде и где-то, но и нигде в частности. Как в тумане. Так же, как из тумана, выступали три местности, куда хотел попасть, да не решил. Они как бы просвечивали друг через друга, и стоило о каком либо из них подумать посильнее, как именно оно начинало проступать чётче, отодвигая, гася другие картинки. Подумал о Светланке. Появилась картинка комнаты с двумя людьми, идущими от кресел к выходу и о чем-то оживлённо разговаривающих и смеющихся. Мне стало жутковато.

Мне было всё равно, в какую сторону начинать двигаться, поэтому, не долго думая, пошёл туда, куда смотрел. Отодвинулся от проекции диска движения планет, стал высматривать сгустки гравитации. Попадались небольшие точки, но на планету, даже на Луну они не тянули. Постепенно я разогнался до довольно приличной скорости. Было даже интересно. Стоп, назад. Это хоть и не планета, но чем-то оно отличалось от остальных. Поближе к ней. Ого!!!

Приблизившись к кораблю вплотную с целой стороны, я прошёл через внешние стены. Вот ведь как хорошо быть в другом измерении и наблюдать оттуда за своим. Никакие преграды не страшны. Внутри корабля гравитация сохранилась, так как все вещи лежали на нужных местах, а не плавали в пространстве. Воздух, похоже, тоже был, только его качество я проверять не стал, а двинулся дальше. В некоторых комнатах-каютах горел свет. В коридорах он был во всех. Разрушений не наблюдалось, если не считать раскиданных в беспорядке вещей.

Я так и сделал. Нигде по дороге не встретили ни одного живого существа, хотя двигались не по коридору, а напрямую через стены и помещения.

Через некоторое время мы прибыли в большое помещение. Несколько больших пультов. Несколько малых. Много пустых кресел.

Прыжок был стремительный. Похоже, если бы ко мне так заскочили бы в гости, я бы и не понял этого.

Стой, не стой, а идти всё равно надо. Выбрав место попросторнее, открытое со всех сторон, вышел в обычное измерение.

Облетев ещё раз вокруг корабля, я стал примеряться к его транспортировке. Из подпространства подхватывать его не решился, вышел рядом с рубкой, в пустой каюте. Раскинуть обзорное поле было делом секунды. Накрыв корабль полем, сделал попытку его качнуть. Взвыла где-то сирена, но корабль можно было сдвинуть. Это как большую льдину на озере. Сдвинуть с места вначале тяжело, но потом идёт как по маслу. Но не толкать же его так, да ещё без охраны. Не отпуская корабль пошёл в подпространство. Странно, разницы в переходе меня одного и с этой махиной я не почувствовал! Просто мы с кораблём плавно выскользнули в подпространство. Сирены уже выли и до этого, а тут, кажется, черти с цепи сорвались. Всё загудело, зазвенело, замигало.

Вой, звон, мигание стали потихоньку стихать.

Нырнув быстрее в подпростанство, отправился на Землю, домой.

Вышел над самой крышей, чтобы удобнее было осмотреться. Куча хвороста была уже разобрана, навоз разложен ровненько кучками по огороду, межрядье пропахано, у забора, на пустыре, земля выровнена, рядом лежит куча булыжников.

Удрали с кухни на расчищенную площадку.

Андрей немного повозился с конфигурацией силового поля, всё кривовато да раскосо получалось вначале, вдавил на метр.

Вынув поле вместе с землёй, Андрей получил отличную, ровную канаву под фундамент. Землю вынес за забор и засыпал лужу, утиную купальню.

Захватив Андрея, нырнул в подпространство.

Вынырнул на том же месте, отпустил его. Андрей захватил меня и стал раздумывать, как быть дальше, но быстро сориентировался, и мы оказались опять в подпространстве.

Мы повисли над карьером. Внизу экскаватор, натужно коптя выхлопной трубой, нагребал глину в КАМАЗ.

Дождавшись, пока Андрей уйдёт из видимого пространства, просто телепортироавлся назад над летнюю кухню. Появившийся через некоторое время Андрей очень удивился, увидев меня уже намести.

. . .

Выдернув диск буквально из под носа у истребителя, пристроился к этому же истребителю и тоже выдернул его в подпространство. Задерживать его здесь не стал, а вытолкнул назад в пространство вблизи от Солнца.

Повторив всё опять, только в обратном порядке, закончил диском, спрятав его возле истребителя.

Второй перехватчик побывал там же, где до него отметился первый, только подержал его чуть подольше, это чтобы дошло до их сознания быстрее. Когда второй корабль, дымясь и светясь раскалённой обшивкой, появился среди пёстрой толпы, разговоры в эфире разом стихли. Похоже, наглядный урок начинал действовать. Буквально через пару секунд все, без всякой команды рванули наперегонки прочь из системы. Точнее, дёрнулся один и, как лавина, пошли остальные.

- Светлана. Как ты смотришь на то, чтобы проследить где у них база?

На расстоянии чуть больше двух третей окружности от места начала поиска планетка была найдена.

Ответ поступил на удивление быстро. Если бы он не ответил сам, найти его было бы невозможно. Похоже, сил и средств было угрохано на укрытие и маскировку немало. Даже пару кратеров рядом, и с перекрытием по кораблю сделали. Диск сам нырнул к планете и вошёл в один из спрятанных шлюзов. Оглядевшись подальше и не углядев незваных гостей, последовал за ним. Мне было проще, ведь в подпространстве можно перемещаться свободно, не обращая внимания на помехи в реальном пространстве. Только надо знать, куда двигаться, хотя бы приблизительно. Довольно глубоко под грунтом была искусственная пещера. Свод был чуть выше верхней кромки корабля, но в ширину довольно вместительная. Я оказался в пещере гораздо быстрее диска, что не удивительно, ведь он шёл через шлюзы. Выходить не стал, а занялся осмотром корпуса корабля. Нигде ни трещинки, снаружи всё как новенькое, а внутрь заглядывать без приглашения не решился. Решил ждать конца переговоров, а если они затянутся, то смотаться к Андрею, глянуть, как у него там дела движутся. Но заскучать мне не дали, окликнули довольно быстро.

Штурмовой корабль находился там же, где мы его и оставили. Только теперь вокруг него кипела работа. Восстанавливали обшивку, собирали какие-то конструкции, были широко открыты грузовые люки, и что-то влетало и вылетало из них. По гравитационным следам можно было смело сказать, что в астероидный пояс уже посланы разведчики.

. . .

Подхватил диск и смылся. Только в подпространстве рассмеялся, убежать ведь не получится, волшебники ведь. Так, в приподнятом настроении устремился к месту базы блокады. Эх, гаишников в подпространстве не хватает, озолотились бы за превышение скорости. Их любимые девяносто километров в час я наверно перекрывал как самая медленная пуля из калаша обгоняет самую резвую черепаху. Так что же все же делать с этими имперцами, мать их. Легко сказать, что буду убеждать. А как? А была, не была, на месте видно будет. Благо никто отчёта не потребует. Подлетать вплотную не стал, ещё точно засекут да пальнут. Да и так всё видно. Вон это, самое крупное, похоже их стационарная база. Сидеть на блокаде не одну десятку тысяч лет, можно всего себе понастроить! Надо бы постараться всё это хозяйство прибрать к себе, действовать строго по принципу «пусть отсохнет та рука, которая себя обделит». Мелочь меня пока не интересует. Но ты глянь, сколько её вокруг высыпало! Наверно ждут, когда их атаковать будут. Ждите, дорогие мои, ждите! Вас потом информируют, что я был здесь. А это кто!? Что тебе кит, не а, больше на касатку смахивает. И локатор с него жарит. Чёрт! Поворачивает на меня! Видать засёк! А, была, не была. Рванём на него. Из нутра поглядим, что это за такое, а вот локатор меня там не возьмёт. … Во, сколько помещений то, а команда небольшая. Наверно всё на автоматике, само работает. Но красиво и довольно по-людски сделанное. Вокруг никого нет, прогуляюсь-ка по коридору, когда ещё удастся побывать на чужом корабле.

Выскользнув из корабля, огляделся. Если раньше малые корабли двигались, роились вокруг больших, то теперь всё замерло. Было странно и тревожно это спокойствие. Даже не знай я его причину, то сразу бы заподозрил неладное. Что же творилось сейчас среди экипажей и живого персонала кораблей и баз!? Они же полностью отрезаны от информации.

Поблизости оказался один средний по размеру корабль. Отсканировать его на места нахождения экипажа было секундным делом. Не стал выбирать место поудобней, просто зашёл в первое пустое помещение без экипажа.

Вокруг всё было, как и раньше. Нигде ничего нового. Так не пойдёт. Так, звероид выглядит точно так же как и окружающие корабли? Нет. Почти, но не совсем. Вот этот оттенок его явно выделяет. Если в системе ещё есть звероиды, то они должны тоже выделяться по этому оттенку. Их не видно. Попробуем увеличить охват, надо отдалиться, ещё, ещё. Первого звероида я вижу, где же другие? А что, если их оттенки будут чуть, чуть отличаться. Попробуем сдвинуть чуть в одну сторону, и чуть в другую. Так, что-то есть. Но почему я вижу не три, а пять объектов?

Не стал больше оттягивать время, а просто рванул к пятому звероиду. Это выглядело очень красиво. Всё как бы прыгнуло на меня. Рядом со звероидом проявились ещё несколько тел. Похоже, это были простые корабли и шли они явно к нам. Но так быстро узнать и отреагировать на мои действия по деблокаде системы никто не мог.

Просто прыгнул назад, в точку в подпространстве, где начал наблюдение и сразу скользнул в базу. Скопление народу было очень хорошо заметно.

Я не ожидал, что желающих окажется так много, вернее не желающих вручить своё оружие лично мне не оказалось совсем. Всем было лестно сдать оружие самому Императору лично. Я перед процедурой приёма оружия попросил биотоны запомнить у кого какое именно оружие было принято, чтобы в дальнейшем, если возникнет необходимость, это же оружие и выдать ему.

Долго, несколько часов, пришлось мне заниматься этим. Сдавшие сразу отходили в сторону и начинали о чём-то жестоко спорить.

Передо мной появилось что-то размером с волгу. Так же вытянутое, но не похожее на яйцо. Как бы вам точнее объяснить, представьте, что такое яйцо строили пчёлы как соты. Так вот снаружи оно было очень похоже на конструкцию сот, закруглённую в форме вытянутого яйца размером с автомобиль волга. Только граней у ячеек было гораздо больше. Я не стал считать, но и на глаз было видно, что больше. Постоянного цвета не было. Как радуга разлилась. Потрогав его, убедился, что оно каменно-прочное, но ни тёплое, ни холодное.

Легко сказать пойду к президенту. А где его найти!? Он то тут, то там. Хорошо было раньше, когда был один президент, который редко покидал Кремль, да и то в Кремлёвскую больницу.

У себя, значит у себя. А где искать это «у себя»? Ладно, вот Москва, вот Кремль, вот экскурсия. Попробуем что-нибудь разузнать у экскурсовода.

Выскользнув за последним экскурсантом, бочком, бочком пробрался поближе к руководителю.

Вот так то лучше. У нас всё является государственной тайной, но почему-то все её знают. Почему так? А вот это окончательная тайна.

Смех смехом, а ведь сейчас к президенту идти. О чём с ним говорить буду, ума не приложу. А, ладна, что гадать попусту. Там видно будет. Одиннадцать окон налево. А откуда начинать считать? С середины клумбы, или с какого её края. Начнём просматривать по порядку от клумбы. Ни то, ни тот, неа, не… стоп, он. Мать моя, сколько у него бумаг всяких. Да ещё что-то с компа читает.

Захватив президента, мягко перенёс его в ангар. Хоть и знал, что в ангаре, в боте теперь проходит активация волшебных способностей у новобранцев, но даже я немного растерялся, когда услышал смех и гвалт у себя над головой. Это, похоже, отбывали воздушным путём новобранцы, только что прошедшие посвящение. Тут были и малыши, и уже пожилые люди. Со смехом и шутками, поддерживая морально друг друга, они плавно плыли с набором высоты к шлюзовому люку. Внизу, возле бота стояла такая же пёстрая толпа готовящихся к посвящению, и с завистью смотрела им вслед.

Президент вынырнул в своём кабинете, прошёл вокруг стола, поправляя бумаги, глянул в окно и сел в своё рабочее кресло.

 

К О Н Е Ц П Е Р В О Й Ч А С Т И…

 

 

Рядом с картой галактики, на которой замигала новая точка, возникла картинка названного звероида. Вернее несколько картинок, показывающего его с разного расстояния. Издалека этакий неправильный шар, а вот вблизи больше похожий на перепутанный клубок разных ниток, верёвок, тросов.

Я очень удивился, что меня перещеголяли, и сразу, как бы в ответ на моё удивление наплыла картинка вида из подпространства.

Ребята уже заранее создали и индивидуально подстроили общее энергетическое поле–кокон. Не забыли они оставить место и для меня, так что включиться в этот контур было делом момента. Все поля моментально оплели моё и все обоюдно замерли.

Ещё раз глянув на подпространственную картинку, я как бы качнулся к ней. Ощущения были сродни ощущениям утопленника, продирающегося через очень мутную, серую, туманную воду. Только, в отличие от утопленника, дышать было легко. Затрудняюсь сказать, как долго это длилось, наверное, аж целую минуту. Но, как и всё в этом мире, этот нырок закончился. Вокруг, если не считать висящего рядом звероида-клубка, ничего не было.

Передо мной, вернее подомной, так как я опять висел в воздухе, в большом помещении было человек, эдак …, много. С первого взгляда и не определишь. Да и со второго тоже. Всё пространство было заставлено ровными рядами многоярусных коек с неширокими проходами между ними. Да и не все были человеками в обычном нам понимании. Видно на планете было намешано много разных рас.

Вынырнув из корабля, сразу оказался в окружении своей свиты. Они, как культурные и хорошо воспитанные дети, не лезли всем на глаза, но были всегда рядом.

Как всегда решил не переть напролом, а спокойно осмотреться. Повиснув рядом со Столицей, уже просто ничему не удивлялся. А было чему! Ведь я доподлинно знал, что это звероид, но глаза показывали обычную планету. Правда, побольше, чем Земля, но также с облаками, с морями-океанами, с горами и пустынями. То есть снаружи она была как обычная планета, но вот внутри …. Внутри вся она состояла как многоярусные и многоуровневые соты. Между уровнями были отдельные пустоты – огромные залы. Ближние к поверхности имели прямой выход - вход для летательных аппаратов, а от них к более глубинным шли прямые, наклонные, спиральные шахты-переходы. Через некоторые можно было большой крытый футбольный стадион пронести, другие были как обычные лифтовые колодцы. Но больше всего меня поразило то, что во внутренних пустотах-залах находились большие космические корабли. Попасть туда по имеющимся туннелям они никак не могли. Выходит, они шли через подпространство. Это же какая должна быть точность у штурманов и рулевых, чтобы случайно не влететь куда не надо!

Рядом со мной возникла картинка-дубль столицы. Она стала наплывать на меня. Создавалось впечатление, что я прохожу сквозь верхние этажи и приближаюсь к её центру. Наплыла большая комната с пятью людьми.

Когда мы появились в комнате, нас в самом начале и не заметили. Молодая девушка стояла возле большого стола - объёмной карты галактики и что-то слушала от высокого, широкоплечего и мускулистого мужчины, в котором сразу же можно было безошибочно узнать бравого вояку. Рядом стояли ещё два человека. Вернее, человеком был один, а второй был больше похож на муравья, только ростом чуть больше среднего человека. Пятым, а точнее пятой, была видно служанка. Она что-то расставляла на другом, стоявшем почти у самой стены, столе. Похоже, сервировала что-то съестное.

Все обалдело уставились на нашу вывалившуюся неизвестно откуда группу. Военный как говорил, так и замер с открытым ртом. Человек-муравей первым пришёл в себя, и, сделав пару шагов, загородил собой принцессу. А вот заговорил первым опять же военный, ему ведь и рот то открывать не надо было.

Военный судорожно сглотнул, переглянулся со всеми и медленно спросил.

Принцесса обошла человека-муравья, сделала пару шагов в моём направлении и заговорила, рассматривая меня и мою группу сопровождения.

Хотя Машаа и обратилась по имени и должности, мне это ничего не дало. Все стояли и просто смотрели на меня, и видно старались усвоить поступившую информацию. Наконец все, принцесса, главнокомандующий и человек-муравей обернулись к стоявшему у стола карты.

Злат потёр руки, кашлянул.

Принцесса медленно подошла, пристально заглянула в глаза.

Пока Элоя и Злат говорили, Горд плавным, тягучим скользящим шагом отошёл от нас немного в сторону и стал тихо отдавать какие-то приказы прямо в пространство. Когда Элоя и Злат выговорились, он уже возвращался назад.

Мы с Элоей заняли лидирующую позицию, за мной Микол, Горд посредине, Злат за Элоей. Ребята, сохраняя построение подковы, взяли в охват и их.

Так переговариваясь, мы проследовали в дальний конец комнаты на светящийся участок пола, причём Элоя, мягко положив свою маленькую лёгкую ручку на мою ладонь, умудрялась мягким давлением своей ладошки направлять меня. Оказавшись посредине светящегося участка внезапно почувствовал что вокруг нас сомкнулось удерживающее поле и нас понесло в подпространство.

Мы вышли в нормальное пространство на такой же светящейся площадке лицом к большому залу, в котором были расставлены ряды столов. Слева от нас была возвышенность с тремя одинаковыми тронами. На неё вели длинные, во всю длину возвышенности, невысокие ступеньки. Столов перед троном не было, хотя место для них было. На дальнем от нас троне находился комплект одежды. Это, похоже, был трон погибшего императора. Все сидевшие в зале дружно встали.

Элоя, не шевельнувшись телом, сделала плавный наклон головы. Я попытался всё сделать точно также. В ответ все повторили точно такое движение, только наклон был намного глубже. Повинуясь приказам маленькой и лёгкой ладошки, я повёл принцессу к её трону. Всё построение нашего с Элоей эскорта не нарушилось ни на каплю. Все держались своих мест как приклеенные. Поднявшись по ступенькам и подведя принцессу до её среднего трона, подождал пока она, плавно повернувшись, величаво села, ободряюще улыбнувшись мне. После того, как она села, она сняла свою ладошку с моей, этим как бы отпуская меня. Качнув головой так, как только что мы приветствовали зал, сделал шаг к своему трону, одновременно начав поворачиваться лицом к залу. В этот момент построение нашего эскорта нарушилось. Ребята быстро, но плавно, расширили подкову охвата по ширине средних ступенек, ведущих на возвышенность к тронам. Строго по бокам тронов оказались Саша и Коля, остальные четверо перед тронами, между нами и залом. Микол сместился по правую руку от моего трона, Злат по левую руку от Элоиного трона. Горд не шелохнулся всё это время, пока длилось перестроение. Вид у него был удивлённый. Его явно что-то расстроило. После того, как все заняли свои места, он сделал глубокий поклон нам, умудрившись бросить быстрые взгляды во все стороны.

- Слава. Первые неприятности. Гвардейца в парадной форме, которые должны были занять почётный караул у тронов, внезапно одновременно были отравлены. Буквально перед вашим появлением. Они должны были появиться с другой стороны тронов. Их просто не успели заменить вовремя, а теперь уже поздно. Теперь только наши ребята несут охрану. Ох, чую, не к добру всё это, что-то назревает!

- Света. Машаа. Предполагалось что охраны будет больше, где остальные гвардейцы?

- Слава. В соседнем помещении.

- Света. Машаа. Объявите им, что они идут на замену, и начните их перемещение, но не заводите их в этот зал.

- Слава. Зачем!?

- Света. Машаа. Что-то мне неспокойно, что-то кажется. Лучше пока не спрашивайте.

Горд, завершив поклон, ещё раз взмахнул руками, потолок над нами разошёлся и из этого отверстия стал опускаться стол. Опустившись перед нами, стол оказался такой высоты, что нам из-за него было хорошо видно весь зал, да и нас было, похоже, также хорошо видно.

- Слава. Что происходит??? Как только гвардейцы подошли к дверям в зал приёмов, они попадали мёртвые. Также отравлены! Но ведь они были абсолютно здоровы до этого!

- Света. Машаа. Перебросить яд в них никто не смог бы, мы бы заметили. Выходит, ёмкости с ядом были помещены в них заранее, а потом как-то, по какому-то сигналу ёмкости освобождают яд. Машаа, поручи врачам поискать эти ёмкости. Может, мы сможем спасти оставшихся охранников Микола.

На столе были расставлены маленькие тарелочки с различной едой и фужеры с питьём. Элоя протянула было руку к столу, но наткнулась на поставленное мной поле. Глаза у неё удивлённо расширились, и она бросила взгляд на Горда. Мне пришлось силовым полем мягко качнуть её руку в мою сторону. Переведя взгляд с Горда на свою руку, а потом, по траектории движения своей руки посмотрела на меня. Воспользовавшись тем, что стол закрывал нас ниже пояса, я опустил свою руку ниже зоны видимости из зала, поводил её кистью, опущенной ладошкой вниз, несколько раз с лева на право и обратно. Не знаю, поняла она или нет, но свою руку она убрала, и, подумав немного, положила обе свои руки на подлокотники. Мне пришлось сделать также. Элоя пристально обвела зал взглядом и заговорила.

- Сегодня я на правах хозяйки вынуждена приветствовать вас. Вынуждена не потому, что я не хочу вас видеть, а потому что мой папа, Император Большой Империи, Кармарон Великий, больше не сможет приветствовать вас. Внезапная смерть забрала его от нас …. Высказывались различные предположения что он сам виноват, и поплатился своей жизнью за своё чрезмерное научное любопытство, но так же имеются факты, по которым можно заключить о сугубо преднамеренной его смерти. Я, его дочь, Элоя Кармарон, обещаю найти и жестоко покарать убийцу, что бы мне это не стоило, и кем бы он не оказался! В этом вопросе мне предложил свою помощь Император Волшебной России. Он прибыл сюда, как и многие из вас с целью предложить свою кандидатуру в качестве моего жениха.

Закончив говорить, Элоя ещё раз обвела взглядом зал. В зале висела абсолютная тишина. Никто, по примеру Элои, не притронулся тому, что было на столе. Вдруг из-за ближайшего стола встал молодой человек, буквально мальчишка, и заговорил.

- Принцесса Кармарон. Вы не успели ещё стать у власти, а уже ломаете все правила, бывшие при вашем отце. Где почётная охрана тронов и почему никому неизвестный тип, прибывший неизвестно откуда сидит рядом с вами и смеет выдвигать грубую и нахальную претензию жениться на вас!?

- Это, как я уже говорила, не нахальный тип, а законный Император Волшебной России. Империи, большей, чем наша, которая хоть и называется Большой, но по сфере влияния ….

- Меня не интересуют ваши враки ….

- Молодой человек, вы хам! Кто вам разрешил перебивать принцессу, вашу будущую императрицу!?

Мой голос наудивление громко загремел по залу, хотя я и, вроде бы несильно его усилил добавочно. Парень даже забыл закрыть рот и подался назад, из-за чего непроизвольно наткнулся на стул и буквально плюхнулся в него. Из-за другого стола встала женщина.

- Мы не знаем никакой империи, больше нашей. Может ваша империя и существует, но вы, как гость, обязаны быть в зале, а не на троне нашей империи!

- То, что вы не знаете о моей империи, это не страшно, но зачем так гордо хвастаться своими незнаниями? Что касается трона, у меня есть свой, а вот жены, императрицы, у меня пока нет. Но я надеюсь, моя кандидатура подойдет и Элоя станет императрицей не только Большой Империи, но и императрицей Волшебной Империи России!

- Император, как абсолютно равный по званию, обязан занимать только наш гостевой трон, а не место в зале, – вклинился Горд – так было всегда!

Женщина ничего не сказала, она чего-то ждала. Встал из-за дальнего стола мужчина.

- Мы не желаем выслушивать нотации от всяких проходимцев и вралей. Мы также не желаем, чтобы нами командовала какая-то сопливая девчонка. Мы …

- Много чего вы желаете! – от моего голоса многие в зале поморщились, так он гремел – Элоя является законной принцессой Кармарон, и, хотите ли вы этого или нет, вы обязаны подчиняться ей до самой её смерти.

- Так пусть же она сдохнет!!! - закричал первый молодой человек, опять вскакивая со своего стула.

Одновременно с ним подскочило ещё несколько человек за различными столами. Все они вытянули в нашу сторону левую руку, подняв пальцы и ладонь перпендикулярно самой руке. Вдруг из их ладоней, прожигая кожу, ударили лучи света. Как не быстро и неожиданно это произошло, мне удалось успеть вперёд их накрыть силовым полем наши с Элоей троны. Ребята тоже не подкачали. Они сумели построить коллективное поле и занять круговую, вернее полусферическую оборону, повиснув на разных высотах вокруг тронного помоста. Лазерные, или какие там, лучи отклонялись полями и били в разные стороны, поджигая и оплавляя стены и потолок. В стенах и потолке распахнулись люки, окна и двери и из них хлынули люди в военной форме. Пришлось уже мне совместно с ребятами ставить ещё одно, добавочное поле по периметру всего зала, не убирая, и даже не снижая мощности первых полей-сфер. Было даже интересно наблюдать, как солдаты пытались прорваться через это поле. Особенно под потолком, где они стояли на силовом поле на карачках, и обалдело оглядывались. Стрелявшие из рук-лазеров постепенно прекратили огонь и стали в полной растерянности переглядываться, словно ища поддержки. Почти все взоры были обращены к одному столу, а если отследить ближайших к этому столу боевиков, то даже можно было определить мужчину, на которого все смотрели. В зале опять воцарилась тишина, если конечно не считать потрескивания огня на стенах и потолке от попавших туда выстрелов.

- Ну вот, теперь всё ясно, - продолжил я, но уже потише – это простое, банальное убийство с целью силового захвата власти, или попросту мятеж. Предательство. Нарушение своей вассальской клятвы своему сюзерену. Как всё старо и пошло. Я хотел бы попросить всех замереть и вообще постараться не шевелиться. Любое движение сейчас может быть расценено как атака и теперь, после предупреждения, я уничтожу каждого нарушителя.

Одна из женщин-стрелков истерично заверещала и принялась опять палить из своей руки. Пришлось накрыть её маленькой силовой сферой и смотреть, как она ярко вспыхнула от своего же огня, отклонённого полем. Хорошо поле перекрыло и звук от неё, и подток кислорода к ней, так что она только сильно обуглилась. Сжав поле по размерам бывшего тела смог потушить и остаточное тление.

- Есть ещё желающие?

Все в зале были в шоке. Они обалдело крутили головами, переводя взгляды то на обугленное тело, то на висевших под потолком солдат, то на моих ребят. Надя, Серёжа и Таня разлетелись по всему залу, повиснув над головами одних и под ногами других. Поменяв своё место дислокации, они сумели, сохранив свои старые поля, установить много промежуточных силовых перемычек и, похоже, были готовы повторить мой трюк с захлопывающейся сферой. Убрав полностью усиление своего голоса, негромко спросил у Микола.

- Похоже, мы перехватили заодно и твоих ребят. Не обижайся, но они бы внесли ещё больше неразберихи, чем помогли бы. Давай для начала попытаемся отделить твоих верных солдат от возможных предателей. Передай им приказ вернуться на исходные позиции.

Микол некоторое время непонимающе смотрел на меня, потом энергично кивнул и что-то быстро зашептал себе в левое плечо. Повернувшись к Элои, встретил взгляд широко раскрытых глаз и ободряюще улыбнувшись, прошептал.

- Всё уже хорошо! Всё уже нормально! Кризис миновал. Держись, Императрица Элоя Кармарон!

Солдаты стали поворачиваться и исчезать из зала. Под потолком тоже произошло движение. Видно у потолочных были какие-то подобия гравидисков, так как они стали по очереди вылетать через люки. Но, если под потолком стало пусто, то у стен остались отдельные военные.

- Это не мои люди! – раздался у меня за спиной голос Микола – Я уже поручил их перехватить и они не смогут покинуть зал.

- Слава. Машаа передала, что после провалившейся атаки на вас некоторые на планете попытались бежать. Она их всех блокировала.

- Элоя, вот это я и подразумевал, когда говорил о проверке на месте. Но я даже и не подозревал о том, что это так бурно произойдет. Как не тяжело, но надо заканчивать это. Разреши мне продолжить.

- Да – только и смогла она прошептать.

- Дорогой Горд, не смогли бы вы распорядиться чтобы у нас, и на всех прочих столах тоже, заменили всё. Я не уверен, но мне почему-то кажется, что кое-где может быть яд. Как-то не неохота убедиться в своей правоте. Да, и пусть возьмут всё не из приготовленного заранее прозапас, а откуда либо подальше, Машаа поможет.

Горд сразу, без паузы стал тихо отдавать приказы в своей манере, прямо перед собой. Повысив голос, я продолжил.

- Императрица Элоя благосклонно разрешила мне продолжить, или правильнее сказать, закончить вами начатое. Скажу честно, я был готов к элементам неповиновения, но такого нахальства не ожидал. Некоторым показалось явно мало убить Императора Кармарона заранее припасённым артефактом. Им показалось недостаточно стать императором, женившись на принцессе Элое. Им захотелось всего, и сразу. Ну что ж, это хуже для них. Вы посмели выдвинуть такое требование к своей законной принцессе. Хотели её насильно женить. Вы, дорогие мои, явно перегнули. Я, Император Волшебной России, как старший из здесь присутствующих, своей властью объявляю законную принцессу Элою Кармарон законной Императрицей Элоей Кармарон! Требование о первичности выхода её замуж отменяю как несостоятельное. Она сама решит, когда и за кого ей выходить замуж. Если кто сомневается в моей власти, пусть выскажется.… Никого. Хорошо, продолжим. Я нисколько не сомневаюсь, что многие из вас были не в курсе готовящегося переворота, но были и такие, кто всё знал и помогал этому. С Императрицей Элоей мы уже заранее обговорили, как поступить с предателями. Теперь я довожу это до общего сведения. Все, кто принял участие в заговоре, и кто добровольно сознается в этом, станут моими личными рабами. Кто не сознается, а попытается скрыться, спрятаться, обречён на медленную, мучительную смерть. Настолько медленную, что смерть этой женщины, сгоревшей от своих же выстрелов, покажется избавлением. Надеюсь, всем понятно и никто не сомневается в моих возможностях узнать правду. Поэтому я делаю предложение только один раз и без дальнейших напоминаний. Всем виноватым в заговоре, находящимся в зале, предлагаю встать добровольно. Всем виноватым в заговоре, находящимся вне этого зала, наблюдающим трансляцию из зала, предлагаю добровольно обратиться в ближайший пункт правопорядка. Всем правительствам планет, систем и содружеств предлагаю добровольно сообщить в Столицу о своей деятельности и лояльности. Всё. Жду вашего решения две минуты для этого зала и час для всех остальных вне этого зала, конечно с учётом временной задержки для передачи сигнала.

В зале, хотя и до этого было не шумно, повисла мёртвая тишина. Никто не шелохнулся. Вдруг один из стрелков повернул свою руку-лазер к своей голове и выстрелил. Выстрел, нанесённый с такого расстояния, должен был просто обезглавить тело, испарив голову, но кто-то из ребят успел поставить силовой экран на голову и, мало того, перехватить сам выстрел и заставить его крутиться как белка в колесе над головой неудавшегося самоубийцы. Несколько человек в разных концах зала быстро встали.

- Ну что, остальные выбрали – ещё несколько человек встали, в том числе и тот, на которого все до этого смотрели – себе смерть. Уважаемый Главнокомандующий, все эти люди в зале, добровольно вставшие, объявляются моими личными рабами. Их жизнь, как и их смерть, теперь принадлежит мне. Остальные предатели, кто будет выявлен в дальнейшем, передаются в ваши руки для предания их смерти, удовлетворяющей выше названной мною. Через два зависимых часа истечёт время для всех остальных. Только прошу учесть, что до некоторых точек империи сигналу с этим известием надо идти очень и очень долго и сделать соответствующую поправку на это.

- Я понял вас, Император. Обещаю, их смерть будет достойна - показательна!

- Император, вы опять оказались правы. Во всём, без исключения, что было на императорском столе, содержится альфа яд. Это такой яд, вернее не яд, а носитель яда, который по команде извне высвобождает убийственный яд. Я бы хотел ещё поменять всё на гостевых столах, не могли бы вы снять силовые экраны. Машаа говорит, что они не её, а ваши.

- Не проблема. Начинайте по порядку, и мои ребята будут пропускать вас. Света. Машаа. Выдели нам комнатку для пленников. Желательно без лишних дверей и окон.

- Слава. Машаа просит прощения, что сама не догадалась об этом. Вот положение зала на карте. Тут недалеко.

- Светлан. Подкинь ещё людей для эффектной сборки и переброски пленников, да их ещё и контролировать надо, а то поубиваются с горя или соседей поджарят. И ещё, у тебя есть хирурги-волшебники?

- Слава. Есть. Поняла. Правильно. Эти ходячие пушки надо переоборудовать. Я отправлю врачей сразу же в зал сбора, пусть на месте разбираются.

В зале, в разных местах стали возникать из подпространства ребята-волшебники. Похоже, Светлана явно перестаралась и кинула нам на подмогу детсадовскую группу. Они подлетали к стоявшим, зависали над ними и, захватив своего клиента, уходили опять в подпространство. Вдруг прямо перед тронным столом возникла баба Катя, Катерина, нет, теперь она опять была баба Катя.

- Вот, не удержалась, решила своими глазами поглядеть, да и, глядишь, пособить чем. А то вы так всё сами сделаете!

- Элоя, разреши тебе представить одну из старейших волшебниц, бабу Катю. Она дала нам с биотоном Светланой нужное направление развития и в буквальном смысле слова стояла у колыбели зарождения Волшебной Империи России.

- Ну, ты прям, скажешь, старейшая, всего-то каких-то семьсот лет, с небольшим, правда, хвостиком. Я ещё молодка хоть куда. Ну да ладно обо мне, так вот, дакладаю, несколько боевых формирований, подходящих к Столице, передрались между собой. Пришлось их, буквально как тех котов, забияк, растаскивать в разные стороны. Несколько своих кораблей они успели разделать под орех. Там сейчас наши врачи собрались, говорят, только несколько человек, вернее, существ, не смогут восстановить. От них почти ничего не осталось! Что делать с этими пакостниками?

- Всех под арест, а там, когда поостынут, передать законным властям. А вот с министром Златом решите вопрос о компенсации наших издержек.

- Министр Злат? А, да-да, поняла. Разрешите мне его взять с собой, пригласить, так сказать на освидетельствование места происшествия!?

- Если Императрица Элоя не возражает, … то хорошо, только не надолго.

- Мы быстро. Оглядимся, приценимся, сторгуемся и назад.

Злат, похоже, так и не понял куда и, главное, как ему надо отбыть. Но когда, минут через десять он появился опять, вид у него был явно растерянный.

- И как это я там, здесь, тут был? Что это так???

- Вы во всём разобрались, всё решили?

- Да, … нет, но, нет, всё. Вот это да!!!

- Узнаю работу бабы Кати. Хотя, язык не повторяется её называть старой. У неё младшенький сынишка ещё под стол пешком бегает.

- Слава. Это, конечно, не твоё дело, но у меня скоро пополнение. Волшебство и волшебники узаконены, так что, приглашаю тебя крёстным отцом. Думай теперь об имени. Девочка!

- Похоже, мною только что данная информация уже устарела. Теперь баба Катя, Катерина, ждёт опять прибавления, а мне быть крёстным отцом!

- Как!? Семьсот лет и …?

- Вот так, и!

- Император, на гостевых столах только некоторые места были обработаны тем же альфа ядом, но мы заменили всё! Так как мятежников, ваших рабов, уже всех забрали, то можно продолжить званный обед!

- Почему ко мне? У нас ведь есть хозяйка, она решает.

- Я до сих пор не могу прийти в себя от наглости и вероломства моих бывших вассалов. Ведь это неслыханно! Если бы не вы, то многих из нас уже бы не было в живых, а наша империя погрязла бы в гражданской войне. Драли бы её на куски, как из нутрии, так и извне. Я наглядно увидала как оперативно и слаженно работают волшебники. Мне грустно и завидно!

Принцесса, нет, уже императрица Элоя сидела на троне расслабленно, откинувшись на спинку и сложив руки на поясе, ладошка к ладошке.

- Здесь много говорили что я такая маленькая и такая слабая! … Да, я такая…. Мне попрекали, что я не смогу управлять такой большой империей! … Согласна. … Вы хотели выдать меня замуж, чтобы муж мог управлять тяжёлой рукой! … Отлично! Вы получите то, что заслужили! Если мои приказы вы ещё посмеете оспаривать, его же ни в жизь. – Элоя встала, и стоя продолжала. – Я, наследная принцесса Элоя Кармарон, законная Императрица Большой Империи, внимательно рассмотрев все представленные мне кандидатуры, приняла решение отказать всем …, кроме одного. Я даю согласие стать законной женой Императора Волшебной России Вячеслава, и клянусь родить и воспитать ему наследников. Я сказала!!! Если кто из имеющих право оспорить моё решение хочет высказаться, пусть сделает это сейчас, а не таит всё в себе!

В зале всё так же продолжало висеть гробовое молчание. Даже слуги, продолжавшие что то расставлять на столах, замерли на месте. Теперь и я не знал что сказать. Наконец из-за одного из ближайших столов медленно поднялся очень пожилой человек.

- Вы меня все знаете. Я столько лет воспитывал нашего императора Кармарона, и горжусь тем, что он меня считал своим другом и советником. Мне тяжко было пережить его, но ещё тяжелее стало, когда узнал что его преднамеренно и хладнокровно убили. Я, тот, кого он сам называл отцом-воспитателем, одобряю твой выбор, Элоя. Моя Императрица.

Закончив говорить, он низко наклонил вперёд голову, но туловище не шелохнулось. По залу пронеслась волна шепотков и в разных концах зала стали подниматься люди и так же кланяться. Вскоре не осталось ни одного сидящего.

-Слава. Ну вот, теперь надо решать как будет называться вновь образующаяся империя.

- Светлана. Не горюй об этом, ты лучше подумай, как теперь управлять всем этим.

Горд, как и положено личному делопроизводителю принцессы, а теперь императрицы, первым нарушил затянувшееся молчание.

- Императрица Элоя высказала своё решение, никто не высказался против. В мои обязанности входит объявить всем и каждому, что по закону Императрица Элоя и Император Вячеслав через сутки будут официально считаться мужем и женой. Сутки нужны, я говорю это для тех, кто не знает наши законы, только для того, что бы смогли прибыть гости. Закон этот очень древен, и когда он был принят, наша империя была в стадии зарождения и расстояния позволяли за это время всем желающим прибыть на торжества. Теперь это просто формальность. Все слышали, и не говорите потом, что не знали!

Поднявшись со своего места, подошёл к Элои, стал с ней рядом и взял её руку как в самом начале.

- Здесь только что посетовали о больших расстояниях Большой Империи, но теперь наша новая империя увеличится больше чем в два с половиной раза. Но это нестрашно, и расстояние не должно больше мешать нам, как и раньше, собираться вместе за одни сутки. Мы, волшебники, готовы взяться за налаживание такого скоростного сообщения в пределах нашей империи. Как людей, так и товаров. И ещё, неофициально, по секрету между всеми нами, я очень рад что Элоя отдала предпочтение мне, и приложу все свои силы чтобы она никогда не пожалела о своём решении!

Микол сделал шаг к столу, взял большой бокал, поднял его высоко вверх и громко и чётко произнёс.

- Здравица нашим молодым, готовящимся стать мужем и женой!

Все повторили его жест, и по залу пролетело из конца в конец: ″… Здравица …. Здравица …″

После слов Микола мои ребята дружно подтянулись к тронному возвышению и заняли свои исходные позиции.

- Прошу всех правильно понять нас и простить наше решение. Так как начало нашего обеда прошло совсем не так, как мы все того хотели, мы все довольно таки сильно переволновались и смертельно устали. Да ещё завтра предстоит такой волнительный день, и всем нам надо непременно успеть к нему спешно подготовиться. – Горд, в отличие от всех в зале не придерживался строгого поклона только головой, он усердно и непрерывно кланялся во все стороны, и махал, махал, махал руками. – Поэтому давайте все всё правильно поймём и прервав сегодняшний наш обед отправимся основательно готовиться к завтрашнему торжественному обряду бракосочетания.

Наш стол медленно, медленно всплыл к потолку. В зале и так никто не сидел, но с первым движением нашего стола все, сделав шаг вправо, стали возле своих кресел, вернее, между своим и соседским креслом. После того, как мы с Элоей двинулись в обратном направлении к белому квадрату телепортатора, а наша свита: Микол, Горд, Злат и мои ребята, стали занимать свои места, в зале все подняли правую руку и помахали нам на прощание.

- Слава. Машаа отказывается вас перебрасывать. Говорит, с неё и одного раза поза глаза хватит телепортации волшебников. Она на вас энергии сожгла как на большом космическом лайнере, так что тебе самому придётся всех отнести назад. Не заблудишься?

- Света. Машаа. Ну, мы же не нарочно! Надо было хотя бы предупредить. Ну ладно, сам, так сам.

Подхватив всех, прыгнули, но не в зал совещаний, а в подпространство возле Машаи. Видно более всех подготовленным к такому скачку оказался Микол. Оно и понятно, военному, да ещё и командиру, большому командиру, часто приходится прыгать по кораблям и на кораблях. Элоя, так та просто вжалась в меня, мою руку не только не отпустила, а наоборот притянула к себе. Она, не отпустив мою руку, свои сжала на груди, но глаз не закрыла, наоборот, сумела их как-то ещё шире распахнуть. Все смотрели на Машаю.

- Где мы? – нарушил, наконец, молчание Горд.

- Над Столицей. В открытом космосе. – С большим удивлением промолвил Злат. – Я и не знал что так можно!

- Так нельзя. Функционально этого быть не должно. – Отчеканил Микол. – Так могут только корабли. Люди в космосе ДОЛЖНЫ погибнуть.

- Всё нормально. Так могут волшебники. Поэтому-то нам для путешествия и не нужны корабли.

- Во, во, им это удаётся даже легче, чем пройти по ровному полу комнаты. Вы только представьте, им потребовалось семьдесят две секунды на путь от их системы до Дорда. Корабли, я беру самые скоростные, класса ″Вольный охотник″, на это должны потратить до пятидесяти часов. О ваших, Злат, транспортниках я лучше умолчу.

- Как красиво!!! Я даже не думала, что это так может выглядеть! Но, на мониторе всё почему-то немного не так!?

- Просто мы не совсем в открытом космосе. Мы в подпространстве открытого космоса. Волшебники создают как бы свою сферу жизни здесь. Так вот отсюда вид немного не такой, как визуально через иллюминатор или через видеокамеру.

- Я бы сказал, совсем не такой. Но гораздо информативнее. Такую бы картинку на экраны кораблей, да обзорным операторам. – Микол и здесь остался военным.

- Если вы считаете, что так лучше видно, то кто, или что, нам помешает объединить ваши желания и наши возможности на общее благо?

- Знаете, … пока не увидел этот бой в зале, … даже сейчас мне не верится, что мы выжили. Я скептически, ну, очень скептически относился ко всем вашим словам. Всё сказанное вами раньше была как одна большая и добрая сказка. Но ни одна, даже самая добрая сказка не может спасти от залпа боевых бластеров! Мне часто доводилось видеть остатки от их деятельности. А смогли бы вы перехватить также материальные снаряды?

- Да. Но не очень хотел бы, чтобы они летели в нас. Как ваша служба смогла проглядеть эти живые пушки?

- Ни один прибор не зафиксировал никакого оружия. Даже вовремя самого нападения. Выстрелы были неоткуда! Только внезапная и скоростная накачка энергии.

- Слава. И неудивительно. Всё оружие, это один живой организм. Он вживлён в организм носителя. Неудивительно, что ничего не нашли, ведь искали то вещи.

- Тут поступили первые данные об этом оружие. Даже, наверное, и назвать его так нельзя. Это просто живой организм, вживлённый в человека. Вы слышали о таком?

- О живом оружии я слышал и знаю. Но и охрана о нём знает, и, тем ни менее, несмотря на это, не разглядела ничего.

- Вам будут переданы все данные об этом оружие. Надо быть готовыми его перехватить в следующий раз.

Закончив говорить, скользнул обратно на Машаю, в комнату со столом-картой.

- Вот мы и дома, - вздохнула Элоя – так боялись, так готовились, такое пережили. Но ведь живы! Папа бы даже не поверил что всё это возможно! Здесь, в центре империи. Мне страшно! … Страшно, что вы бы не успели вовремя.

Злат, с момента выхода в комнату направившийся к столу-карте притормозил, но, не остановившись совсем, заметил.

- Раз мы здесь, то, выходит, мы точно живы и все ухищрения наших врагов не принесли им никаких дивидендов. Так пусть и в дальнейшем они захлёбываются своей злобой. Ну а нам, выходит, надо жить дальше и тянуть нашу лямку. Тем более, - засмеявшись, продолжил он – нас, тягловых животных, стало теперь больше! И мы сильнее всех, даже сильнее сегодняшней нашей смерти. Император, вот здесь – он показал рукой на скопление звёзд, предварительно войдя во внешние границы карты – у нас новая колония. Вернее она уже старая, но долго была брошена и только недавно опять заселена. Рядом с планетой, в той же системе, находится метеоритно-астероидный пояс. Такое ожерелье у звезды из груды камней. Всё бы ничего, да в этом крошеве нашли груды драгоценных камней. Они сказочно красивые и, соответственно, сказочно дорогие. Мы с Миколом установили охрану, но, даже усилив её несколько раз в несколько раз, мы не смогли полностью защититься от пиратов. И, как сказал Микол, не будем же мы линкоры использовать как транспорты. Вы не могли бы нам помочь?

- Помочь охранять, или помочь перевозить?

- Да хоть бы в чем-нибудь! А можно и во всём!

- Почему бы и нет? С удовольствием!

- Тогда нано ….

- Слава, ты, сразу видно, не коммерсант. Злат, ай, ай, ай! Это не государственная компания, а твоя, и, как ты сам часто повторял, за всё надо платить. Так вот, как жена, я имею в этом деле право голоса, и тебе придётся платить. – Элоя смеялась и притопывала правой ногой – Но мы не жадные. Обычные имперские расценки по охране и транспортировке. Но за качество и скорость тебе придётся платить наши налоги за это дело из своего кошелька!

- Во! Учил, учил, и – засмеялся в ответ Злат – научил на свою бедную голову!

Теперь смеялись все, даже ребята заулыбались. Чувствовалось, что смехом все пытаются побыстрее побороть остатки своего страха.

- Ну, если Элоя берётся сама проследить за точностью взаиморасчётов, то порукам. Света. Вот, наконец, мы и нашли возможность подзаработать. У тебя есть кто-либо сейчас свободный?

- Слава. Хотя мы уже восстановили и базу, и головной корабль, денег лишних не бывает. Думаю, двое для этой работы пока хватит. Надо же нам начинать потихоньку вливаться в работу, тем более это чисто наша ниша труда.

- Сейчас прибудут волшебники, с которыми можете рассмотреть это дело подробнее и наметить ряд других. Но вся коммерция через Элою. Можете сразу отправляться с ним.

- А когда они … - не закончив, исчез.

- Он …? – удивился Горд.

- Уже весь в делах, показывает, рассказывает, торгуется.

- Быстро и оперативно, как в строю. Когда он сможет вернуться?

- Да в любой момент, когда он нам понадобится здесь, или сам когда захочет нас увидеть. Нам надо быстро решить, кого нам пригласить и доставить на завтрашнее торжество из тех, кто никак не успевает сюда сам. Думаю, это сейчас политически важно.

- Да, быть приглашённым на такое бракосочетание, это огромная честь, и как сказал бы наш Злат, многих денег стоит. А тут ещё в такой момент и таким способом. Я уже тут для себя набросал небольшой списочек, но брал поближе, а если с вашей помощью, то мы тогда перенесём всё мероприятие в помещение побольше и пригласим … по полной программе. Только бы всех успеть собрать.

- Я к вашим услугам. – Рядом с Гордом появился представительный мужчина. – Мы можем сразу отправиться, и вы сами будете иметь возможность всех пригласить. Вас все знают и не сочтут это за шутку и розыгрыш.

- Но я же ещё не всех продумал!

- Так вы по ходу всех вспомните.

- Император, это реально?

- Конечно! Вас уже ждут.

- Тогда …, а …, поехали! – и они тоже исчезли.

- Главнокомандующий, – рядом с Миколом появился мужчина в зелёной военной форме – к Столице направляются несколько различных военных групп-формирований из различных кораблей. Как вы смотрите на то, чтобы вам самому посетить их все и на месте решить, как нам с ними поступить?

- А это надолго?

- Всё зависит от вас. От вашего желания там задержаться.

- Прин…. Хм. Императрица, я вам сейчас не нужен?

- Нет. Вам, точно, надо самому на месте разобраться во всём. Можете отбыть.

- Вот подвернулся удобный случай нам, Элоя, поговорить наедине. Я понимаю, ваше решение насчёт свадьбы, там, в зале было чисто политическое, но …

- Не только. Слава, мне так и так надо когда-то заводить семью. А тут такой момент. В другое время меня бы мои советники с потрохами бы съели, да и ваши бы косточки разложили по полкам, а тут герой, спаситель. Да, все они сразу поняли, что сила на вашей стороне. Вон, даже Экспант сам отдался в ваши руки без драки. Иметь мужа, могущего быстро поставить всех на свои места …, да если он ещё и нравится мне самой ….

- Вот это я и хотел услышать. А то всё политика да политика. Я, вот, пока вас не видел, тоже политикой прикрывался.

- Я рада, что наши точки зрения на этот важный вопрос у нас совпали. – С улыбкой Элоя взяла мои руки в свои. – Все без исключения понимают, что это чисто политическое решение, но если мы сами ещё смогли понравиться друг другу, то политика от этого только выиграет. … Вы хотите иметь детей?

- Конечно!

- А сколько?

- Да чем больше, тем лучше! А что, на это есть политические ограничения?

- Нисколько! – теперь Элоя уже звонко смеялась – Это чисто наше дело и политика пусть поостережётся соваться в этот вопрос.

- Элоя, я вот императором стал недавно, и у меня нет никаких навыков и познаний в управлении империей.

- Как так, а чем же ты всё это время занимался? Мне даже стало завидно смотреть на твои дела и решения.

- Так это, … это…

- Это и есть непосредственное управление. Ещё есть я рядом. Куча моих и твоих советников.

- Я, похоже, понимаю страстное увлечение наукой у твоего отца.

- А то! Он с большим удовольствием всю рутину перегружал на своих советников и вмешивался только по большой необходимости, а так, весь в науке, в поисках.

- Ты не будешь против, если и я продолжу так же управлять?

- Нисколько! Но, так как ты так легко можешь перемещаться по сферам влияния, то ночевать-то дома будешь регулярнее. Или, будешь брать меня с собой. Я тоже люблю путешествовать.

- Слава. Горд развернул такую бурную деятельность, что Машаа за голову хватается. Где ей всех располагать.

- Света. Машаа. А ты перейди от простой плоскости к объёмному, ярусному расположению. Этажами, группами.

- Слава, что значит вот такое твоё состояние?

- Какое?

- Взгляд у тебя становится какой-то отстранённый, отрешенный и вообще, ты как-то отключаешься!

- Да я просто разговариваю в этот момент через подсознание, телепатически с другими волшебниками или биотонами и зоргами.

- Ух ты! А я могу так?

- Вся проблема в том, что мы, волшебники, как вид, сделаны по вашему подобию, но сильно изменены конструктивно. Я просто не знаю, сможет ли простой субъект выполнить хоть что-то, хоть чуть, чуть. Надо просто всё исследовать. Может, придётся чуть что-либо доработать.

- Вот так же и папа любил отвечать. Всё надо вначале исследовать, а потто-о-о-м, может бы-ы-ы-ть …

- Слава. В принципе, головной мозг и без переделки под нас может выполнять некоторые наши функции. Например, небольшой приём и передача данных. Но только небольшой и не такой полный, но опять же, как ты верно сказал, всё можно подправить.

- Элоя. Э-л-о-я. … Элоя.

- Что?

- Что ты слышала!

- Ты меня только что позвал.

- Так я же рта не открывал. Вот видишь, мы только что провели совместный опыт и убедились, что ты можешь также общаться телепатически. Вернее, пока только немного слышать.

- Ух ты! А наши дети смогут?

- Я ещё тебя хочу многому попробовать научить, а ты сомневаешься в способностях наших детей.

Я не буду здесь подробно останавливаться на нашей беседе с Элоей, это не для всеобщего освящения. О Свадьбе и прочих торжествах вы можете прочитать в официальных отчётах и посмотреть кучу видеохроники, я же поставленную себе задачу рассказать о становлении Большой Империи Волшебной России, похоже, выполнил. Хорошо ли, плохо ли, судить вам. А вот если вдруг вам понравилось, и вы хотите узнать, что было со мной дальше, то ищите мои дальнейшие освещения событий из моей жизни. Да, советую также почитать рассказы других волшебников.

 

* * * *

 

 

 

 

 

 


Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/

Рейтинг@Mail.ru