ШАШЛЫК В “ИНТУРИСТЕ”

 

Весной 1979 года я работал переводчиком в интуристе аэропорта.

Это - была прекрасная весна в моей жизни!. Стояли теплые, дождливые дни, чередующиеся с часами ослепительного солнца, которое, казалось, прокравшись через тучи, задавалось благородной целью осветить не только мир, но и саму душу человека.

В голове у меня свистел ветер на все четыре стороны горизонта;  не хочу сказать, что  был глуп и безнравственен. Совсем нет. Просто  был молод, и, выполняя свой служебный и гражданский долг, с удовольствием погружался в веселость и бесшабашность своего молодого духа, полностью полагаясь на жизненный опыт молодого человека, на прочитанный багаж книг, на знание одного европейского языка, а также на безвредное «чванство» и позерство воспитанного юноши. Хотя ответственность, которая была возложена на меня, на месте дежурного переводчика аэропорта накладывала, все же отпечаток взрослости, не совсем правда уже сформировавшейся, но уже достаточной, чтобы отвечать за свои поступки.

 

Апартаменты Интуриста размещались на первом этаже здания аэропорта. Это были шикарные хоромы, полные всяческого добра, роскоши и удовольствия.

Финская мебель, красочные рекламы на стенах, просторный зал ожидания для иностранных пассажиров, пристроенный и пахнущий еще свежей, краской бар, огромные люстры, светильники, магазинчик на валюту, масса журналов и проспектов на столиках в холле.

Просторные стеклянные витражи раскрывали живописный вид на площадь перед аэропортом, а если смотреть в противоположном направлении, то раскрывалась красивая панорама бетонных посадочных полос, уходящих вдаль туда, где желтели неровными холмиками близкие пески Великой пустыни.

Вблизи, почти у самого здания аэропорта, застыли в ожидание полетов серебристые птицы- лайнеры. Рокот улетающих и прилетающих самолетов долетал через парадные двери этого Тадж-Махала местного значения, крики пассажиров, шумные проводы и встречи - одним словом вечная суета, спешка, смех, голоса и рев двигателей!       

 

Начальников у меня было много, но самым “дорогим” и  родным”, с которым я вынужден был сталкиваться ежедневно, был начальник перевозок Лев Хачикович. Этот персонаж требует отдельного описания!

Лев Хачикович! « Информация к размышлению»: Национальность - армянин! Профессия-начальник перевозок аэропорта. Интурист в аэропорту находится в его чуткой хозяйственной власти. Характер - вспыльчивый с приступами дикой ярости и злости!

Но отходит быстро,  сказываются опыт, восточная мудрость и спиртное!

Роста – маленького, быстрый и верткий как волчок!

Жлоб - высочайшей марки! Зимой снега не выпросишь!

То и дело слышится его каркающий голос - « Уволю, выгоню, по статье вышвырну!" Бездельники, Пьянчужки!- Работать не хотите!

 

В летнем кителе, он еще ничего, но стоит ему только надеть зимнее лётное пальто с погонами - горилла средней величины! Горбонос  и зануда - “ Почему в Интуристе мухи? – налетел, как-то, на меня - Что? Какие мухи?- отмахиваюсь от него - Простые, зеленые - орет - Да, Вы, что Лев Хачикович! Здесь же Азия!           Это  же Родина мух - я должен  за каждой гоняться, персонально? – Будешь гоняться, если прикажу» - выдает Лев Хачикович - Ты в Интуристе работаешь!- Чтоб мне ни одной мухи не было!

-Есть» выше высокоблагородие» - вытягиваюсь я стрункой перед ним - "Рад стараться!

Перебью всех мух к  утру!- это я естественно про себя проговариваю - Чертов, болван!!

-Не могу же я сюда северный полюс принести!- Лев Хачикович уже и не слушает меня и сует свой горбатый нос куда надо и не надо - “ Что? Какой пояс? Купим если надо - валюта у нас есть!

-”Ну, даешь, - смеюсь я про себя над ним - Долларов не хватит, чтобы купить Северный полюс!

Но Лев Хачикович уже поскакал дальше по своим хлопотным делам.

 

Молва твердила, что был он, в свое кудрявое время, военным летчиком. Может быть, выпал по пьянке ”з физуляжу” и ударился башкой о землю грешную и стал туго соображать! Но, что касается женского полу - то, здесь, они» были до него очень даже охочи!

Его черные глазки загорались бесовскими огоньками при виде разных там юбок и выпирающихся спереди кофточек!

Жуликоват был Лев Хачикович, но никто еще не поймал его за руку. Здесь он профессионал высшего разряда, но когда-нибудь, наверное, постарев, все- таки сорвется!

Труслив. Очень боится выше стоящего начальства и разных там, контролеров, инспекторов и ревизоров. Я часто этим пользуюсь и, при случае, всегда попугиваю Лева Хачиковича  залётными Хлестаковыми.

 

Мой рабочий день  с восьми часов утра. Ровно в пять минут девятого мой начальник устраивает летучку у себя в кабинете с огромным сейфом, словно он банкир с Уолл-Стрита.

 Пригрозил, чтобы и я был на ней.

 Ровно в половине девятого летучка заканчивается, и я возвращаюсь в роскошные апартаменты для интуристов, где меня ждут комфорт и кайф, и где я стараюсь забыть о существовании Льва Хачиковича как о стегозавре, сраженного стрелой беспощадного времени!

 Возле парадных дверей высоченным столбом торчит Мердан - двухметровое физкультурное дитя. Нынешним летом он заканчивает свой» благородный вуз, « Каким образом, - известно только ему и его аллаху!

Конечно, когда я занят с иностранными пассажирами и туристами, он, как миленький сидит там, где я ему указываю, и не рыпается. Работа в интуристе - вещь серьезная!

Ну, а в долгие  часы затишья, мы, развалившись в кожаных креслах, потягиваем  из чашечек черный кофе по восточному, из бара, что расположен за потайной дверкой, ведущей из дежурной комнаты интуриста в общий зал ожидания.

Лев Хачикович верит мне на слово, но он, бедолага, не ведает о том, что я не совсем честно злоупотребляю его “високим” доверием.

 

-Смотри, там мне! Сам не киряй -  яростно грозит  пальцем Лев Хачикович - По статье выгоню!-

 Да ладно Вам, Лев Хачикович - что я похож на пьяницу -отвечаю ему.

 - Смотри - сурово грозит начальник перевозок - Не балуй, это только для интуристов за казенные деньги!

 

-”Ничего, Аэрофлот не обеднеет, если мы с Мерданом выпьем по бутылк... тьфу по рюмке...”

 

-Кто такой?- свирепо рычит Лев Хачикович, выпятив на меня свои совиные глазки.

 - Да тише Вы - Не знаете, а кричите - прикладываю я палец к губам - Это уполномоченный по делам воспитания молодежи из ЦК ЛКСМТ.

Лев Хачикович изменяется в лице-” А что он тут делает?

- Он отвечает за воспитание молодежи в Аэропорту!

- Это меняет дело - Лев  Хачикович с опаской поглядывает на двухметрового “уполномоченного”- Здоровый парень! Правильно! Только таких амбалов и надо в воспитатели! Кофем угости, разрешаю! Коньяк не трогай! Пусть сидит, если захочет. Долго он еще будет здесь торчать?

-Примерно до лета - отвечаю я - У него длительная, проверочная командировка в аэропорту.

-Ну, ты смотри, не подводи меня. Чтобы все было в норме. Знаю я этих  комсомольцев-сволочей и бабников! - Лев Хачикович помчался, прочь забыв о моем существовании.

И, мы, с “ уполномоченным” кутили за счет Аэрофлота на полную катушку. Но, как я сказал, как только я был занят с туристами, «  уполномоченный знал свое место.

 

Весна 1979 года выдалась какая-то особенная - теплая, дождливая, солнечная, чистая и ласковая. Летняя навигация была в разгаре. Наплыв туристов - огромный!

 Я метался как Лев Хачикович: - то билеты оформить, то встретить автобус из городского отделения Интуриста, то за рекламами в летный отряд сходить, то сюда, то туда.

Но, в часы относительного затишья, двери моего дворца, с мерами предосторожности, всегда раскрывались для моих многочисленных друзей!

А тут, как назло, еще по аэропорту шастала компетентная комиссия из Москвы. Проверяли все службы, в том числе и службу перевозок, куда относился интурист.

Лев Хачикович, право временами, было его жаль, носился как коршун от одного хозяйства к другому.

А вокруг стоял такой бардак, что ни в сказке не сказать, ни пером описать! То  чемоданы не подадут во время, то напьются как свиньи, то рейсы вдруг по непонятным причинам отложат, или задержат, то там ЧП, то здесь! А за все в ответе Лев Хачикович - « Ну гады - ревел белугой начальник перевозок - По статье выгону, в кандалах уйдете! - « У..ууу “...” ругался по-армянски Лев Хачикович - “Чтоб мне порядок был идеальный”!

 

В помещении для интуристов был недавно сделан ремонт, Здесь пахло еще свежестью, чистотой и богатством,

 Я, как узаконенный сибарит, наслаждался своим присутствием в стенах этого показного дворца. Сыпал направо и налево, где надо, и не надо по-английски.

Морщился, когда мне говорили" дежурный по комнате интуриста. - « Какой я вам дежурный! Я - переводчик аэропорта! Лев Хачикович, пожалуйста, проследите, чтобы мне записали в трудовой книжке - переводчик! - Да записали, записали, что ты пристал ей богу - отмахивался от меня Лев Хачикович - Без тебя дел хватает! Смотри у меня. Поймаю за коньяком - берегись! По статье вылетишь отсюда.- По какой? - спрашиваю у него - По 58-ой?

-По какой надо по такой и выгоню, тоже мне остряк - «английская морда»- пытался по-армейски шутить начальник перевозок. Я не обижался: английская морда – это мне льстило.

 

Я прохаживался, весь из себя важный и надутый, и с высоты своего» мнимого положения» оглядывал всю остальную, озорную аэропортовскую, лётную, братию.

 - Пошли прочь, ребята, интуристы едут - нахальничал я” Но - это так, для вида. Ребята все хорошие! Добрые. Поголовно любят,  отчаянно, водку пить, и очень далеки от моей занятости. Ну, что поделаешь, у каждого свой стакан!

 

Да и” уполномоченный” - обнаглел: каждый божий день как к себе во двор всовывался. Но, знал твердое правило: если в салоне иностранные гости - носа не совать - табу!

 

Вокруг интуриста расцвели цветы, зазеленели газоны, запели птицы. Жизнь стала желанной минутой исполнения накопившихся за зиму желаний и задумок! Музыка пташек, воркование молодых- все это царило весной 1979 года. Но, компетентная комиссия даром время не теряла.

Лев Хачикович  трясся от страха - не ровен час на перевозки нагрянут!

 

Однажды с утра день обещал быть ясным и солнечным. Огромное солнце давно уже высоко встало над близкими горами и залило ослепительными лучами землю.

Туристских групп на все утро не предвиделось, и я сидел за столиком в холле и разглядывал новые рекламы и проспекты.

Странно, по непонятным для меня причинам, отсутствовал уполномоченный по делам воспитания молодежи. Неужели,  наконец, вспомнил о своем физкультурном заведении, и решил сдать там какой-нибудь экзамен или зачет на стометровке?

 

…Массивные, стеклянные, парадные двери интуриста потихоньку раскрылись, и в холл заглянула красненькая физиономия моего старого школьного товарища Толяна Ермилова. Я заметил его еще издали. « - Ого - воскликнул я, обрадовавшись неожиданной развязке своей скуки - Салют! Давно не виделись. Какими судьбами?

Молодец, что зашел ко мне. Да смелей! Чего ты там застыл? Здесь я - хозяин!

 

Толян, нерешительно, с опаской, огляделся по сторонам, и окончательно вполз в холл Интуриста. - « Да - промолвил он, пораженный великолепием холла - Дворец! Хорошо устроился!

-” Садись - притолкнул я Толяна в кожаное кресло - Ты, что забыл в аэропорту?

 -Да мать проводил в Баку- ответил Толян, сверкая глазками по рекламам.

- А- протянул я барственно- Рейсом 4852- Знаем, знаем!

 

Толян сидел под большим впечатлением от холла интуриста, словно сам он только, что вышел из глухой деревни, спрятанной в глуши дремучего Муромского леса.

Он работал слесарем на заводе Красный Молот и мирно и честно зарабатывал на хлеб, приумножая одновременно богатство и славу нашего могучего государства.

Застенчивый и скромный, далекий от пижонства и, наверное, от совершенства супермена, Толян - был простым солдатом с трехлинейкой в руках, нацеленной на “наших врагов”. Он, наверняка бы, молча, выполнил бы свой воинский долг без всяких там воплей ура и громких прощальных чапаевских  призывов!

Выдавить из него монолог еще в школе было делом трудным, но на отдельные диалогические междометия он все же, был способен!

“- Да не бойся, ты - Что ты все крутишься! - тормошил я старого приятеля, которому был неожиданно рад.- Что ты как пугливый кролик! Я же сказал тебе, здесь я - командую! - хорохорился я перед Толяном, боясь, как бы он, по старой памяти, не замолкнул на долгое время.

Синенькие глазки Толяна с очарованным любопытством созерцали все, что было перед ними, хотя в глубинке глазок все же мелькали искорки тревожного страха.

Словно он сидел в пещере сорока разбойников и они, вот, вот, могли бы нагрянуть сюда с компетентной проверкой.

Я нарочно пугал его, бравируя перед застенчивым дружком - Давай выпьем по такому случаю - Как?- вылупил глазки Толян - Тебе можно здесь?- Да - нахально соврал я - По штату положено - одна бутылка в мое пользование - вредная работа - Серьезная стрессовая нагрузка - иностранцы - опасность вербовки - Надо быть в форме постоянно! Здесь, как на грани риска! Спиртное - как стакан молока и плавильном цеху!

Про личное пользование иностранной валютой, дабы избежать соблазна “вербовки” я, все же, умолчал, иначе бы Толяна хватил удар!

В отношении выпивки Толян был куда смелей. Мы с ним выпили по рюмашке казенного коньяка.

-” Как это ты выучился калякать по ихнему?- спросил меня Толян, для которого мои иностранные брехания еще в школе были грамотой китайской.

 Если бы не наша добрая англичанка- хана была бы Толяну- свою худосочную, фальшивую троечку он имел только в порядке  милосердия!

- Да, знаешь ,Толян - Если здесь сорвешься - пиши, пропало! Начальства уйма! Если сделаешь что-нибудь не так - все, выгонят сразу, да еще и на заметку возьмут - знаешь где!!!

Толян сидел, не шелохнувшись.

“Посторонним здесь строжайше запрещается находиться”. Толян издал, было, горлом звук.

- Ну, для друзей можно - не бойся - если поймают здесь - мигом выручу”.- Я едва сдерживался от смеха, и Толян сидел, мученически, терпя мои выходки, глядя на меня глазами, полными тоски и тревоги, благо коньяк действовал на него терапевтически.

-”О - воскликнул я, когда мне надоело  его стращать.

- Давай-ка, лучше перекусим по царски. Видишь, вон там шашлычная, через площадь. Вот тебе пять рублей - угощаю - там шашлык мировой! Давай на все пять рублей и закатим пир на весь мир и запить есть чем. Коньяк отменный! Аэрофлотовский!!!

Толян, вконец сраженный «моим великолепием», и под действием лекарственного спиртного прибодрился, схватил большую кастрюлю, которую я ему дал и, вместе с деньгами, помчался за шашлыком.

 

Пока я подготавливал праздничный стол, зазвонил служебный телефон - Фу ты, черт! Кто это еще?- Да. Да - это я. Лев Хачикович. Интурист всегда в норме! Что? Комиссия? Именно сейчас - обалдел я от этого известия. - «Проклятье! Надо ж! Как там Толян? Быстро он не управится, там же большая  очередь за шашлыком - успокоил я себя.

-”Да, ситуация! Только бы они управились со своей дуратской проверкой до прихода этого болвана!

 

Едва я увидел компетентную комиссию, у меня потемнело в глазах. Сам начальник отряда, его заместитель, парторг и три важные птицы из Москвы и наконец, Лев Хачикович - бледный как полотно, словно решалась его судьба в этом интуристе.

-” Так, Интурист - Что ж неплохо - Он у вас недавно? Хорошо! Молодцы-все как надо! Люстры. Освещение отличное! Ковролин постелен. Модный. Рекламы на стенах на столиках в холле - нормально! А как у Вас с оповещением туристов?  Нормально!”

Компетентная комиссия, размеренно, чинно, без спешки, инспектировала интурист, словно задалась целью отыскать самую неприглядную неточность или погрешность.

Как я их проклинал и Льва Хачиковича в первую очередь - « Нашел время привести их сюда?”

 

Возле световых реклам они задержались, оживленно переговариваясь между собой. А я, тем временем, с большой тревогой посматривал на парадные двери.

-” О, Господи!- простонал я - Этот болван идет! Кастрюлю несет!- Ой-ей-ей - схватился я руками за голову. И, как в лучшей пьесе: занавес раскрылся, и отворились врата входные и, в Интурист, боком, влетел Толян.

-” Достал- закричал он - На все пять рублей!

Компетентная комиссия не видела его. Она была за рекламными стендами.

-” Заткнись - подлетел я к Толяну - Ни звука, идиот! Начальство здесь. Быстро в дежурку - засипел я на него.- Скорее, дурак!

 

Толян осоловел от ужаса.

Весь его потаенный страх быть арестованным в зоне интуриста по политической части выскочил наружу. Я дал ему легкого пинка под зад, и он мигом испарился в дежурной комнате, крепко, однако, держа двумя руками кастрюлю с дымящимся в ней жирным шашлыком, политым уксусом и густо пересыпанным колечками сочного белого лука.

-” Ну что ж! - Мы довольны вашим интуристом. Хорошие стенды и реклама. Холл - замечательный! Туристы смогут здесь приятно отдохнуть в ожидании рейсов! Теперь бы нам хотелось посмотреть на дежурную комнату переводчиков.”

Застеленный дорогостоящим ковролином пол, казалось, зашатался под моими ногами и, на мгновенье, отнялась речь.

-”Конец - едва прошептал я.

 

Компетентная комиссия медленно, шаркая ногами, чинно направилась в дежурную комнату. Лев Хачикович вертелся под ее ногами как легавый пес перед табуном лошадей, и, заискивающе, сверкал перепуганными черными глазами.

Но, не успев войти в дежурную комнату, компетентная комиссия замешкалась - ей не дали войти туда - оттуда вылетел несчастный Толян, неся перед собой преступно вкусно пахнущую кастрюлю, и не глядя, ни на кого, выбрасывая по заячьи тощие ноги, понесся в противоположном направлении.

Компетентная комиссия медленно проводила его изумленными глазами, прослеживая весь путь его стремительного следования и пожимая в недоумении плечами.

“- Это сто есе - засюсюкал от неожиданности Лев Хачикович, приблизив ко мне свою отвратительную физиономию - Посторонний в интуристе? Чего он тут делает?- затряс Лев Хачикович меня за грудки.

 

Мне было уже решительно все равно. Я мягко отстранил своего любезного «комбата»- Кто его знает! Пассажир какой-то! Забрел случайно - Я почем знаю”!

-” Гони его к чертовой матери отсюда - просвистел, посинев от злости Лев Хачикович, и помчался догонять комиссию, которая проследовала в дежурную комнату, забыв про это пикантное происшествие.

Я остался один, стоять в холле и не знал, что делать дальше. Толяна не было видно нигде. - « Бедняга! наконец-то догадался спрятаться понадежнее - успокоился я.

Компетентная комиссия, покончив с дежурной комнатой, снова вышла в холл. - “ Так, там все в порядке! А как у Вас насчет магазинчика на инвалюту? Есть? Хорошо! Давайте посмотрим, А, вон там! Место - неплохое. Светлое. Давайте- ка, товарищи подойдем поближе. Если ли там выход на улицу? Если есть, то, в каком состоянии сигнализация?”- комиссия приближалась к магазинчику.

Впереди летел Лев Хачикович как матадор, подготавливая почву для тореадора.

Из магазинчика послышались непонятные, булькающие звуки и, навстречу высшему летному составу, кенгуринными прыжками, не выпуская из рук благоухающей кастрюли и, не глядя перед собой, выбежал, вконец замордованный от панического страха Толян, и мигом испарился где- то за стойкой модного бара.

-” Э-эээ - захрипел Лев Хачикович, провожая Толяна безумными глазами, и опять цепко схватил меня за руку - « Кто это? Скажешь ты или нет!

Компетентная комиссия  как завороженная следила за нами. На лицах начальников было такое выражение, передать которое трудно! Начальник нашего летного отряда свирепо смотрел на Льва Хачиковича и грозил ему пальцем.

Лев Хачикович чуть не задушил меня в объятиях - « Что за тип? Отвечай!

-”Да, что Вы на самом деле, Лев Хачикович - тихо зашептал я ему в дыхло, не совсем соображая, что  говорю - Это же корейский интурист”- ошалело выпалил я, и сам вытаращил глаза.

Лев Хачикович посмотрел на меня как на марсианина!

-” Кыы - кыто?

- Корейский интурист?- погнал я, напролом. Отступать было некуда!

- А почему мне не сообщил сразу? Почему не было о нем сообщения в сводке о прибытии?

-” Он прибыл инкогнито. Перед вашим приходом!” Не успел сообщить!

“- Что- то он не похож на корейца -  засомневался Лев Хачикович.

-” Он из русских староверов - Их там много в Корее!  Осели, еще в Первую Мировую!

Лев Хачикович смотрел на меня безумными глазами, словно  увидел впервые!

 

Тем временем, обследование нашего интуриста продолжалось. Лев Хачикович вынужден был оставить меня и присоединиться к комиссии.

 

Когда внушительная толпа начальствующих персон подошла к бару, она оторопела: на неё, выпучив глаза краба, не теряя прежней скорости, выпрыгнул несчастный “корейский интурист”, который никак не мог совладать с гравитацией нашего аэропорта.

”Корейский старовер” летел как быстроногий  страус, роняя на пол, застеленный дорогим ковром, огромные куски мяса.

 

Бедный Толян!  Мне стало его очень жалко! Несчастный, тщедушный парень, запуганный моими байками и  суровыми, политическими обстоятельствами. В его «корейских глазах « застыл неподдельный ужас.

 

 Едва не сбив с ног одного из московских ревизоров, он растаял в роскошных покоях интуриста как  быстроногая дрофа в  высокой траве далекой  степи.

Я упал в одно из кресел.  Мне было уже наплевать на последствия!

“- Что  он бегает? - Лев Хачикович, растерянно, смотрел на меня - Скажи ему, чтобы перестал носиться!

-Я не знаю корейского языка - устало ответил я- - Я - специалист по-англоязычной публике!

“-Тьфу, черт - выругался Лев  Хачикович, не побоявшись начальства и, синий от волнения и злости - Если он еще раз выскочит - я дам  ему в харю!”

 

К счастью, компетентная комиссия, устав от этих неожиданных встреч с корейским старовером, не стала больше задерживаться и поспешила  к выходу.

Вскоре, в интуристе воцарилась мертвая тишина. Я отрешенно сидел в кресле, уставившись в одну точку. Я даже не мог представить, что будет дальше. Я был мрачен как туча:

 Ну и дурак! - шептали мои побелевшие  губы.

 

 Из туалета, вытягиваясь как гусиная шея, высунулась голова Толяна.

“- Ушли они - пролепетал он.

“- Кретин, тупица - заорал я на него - Какого черта бегал как ошпаренный? Сидел бы на одном месте и не шевелился бы!

Толян, проклиная от всей души и меня, и этот интурист, и себя, за то, что притащился сюда, опустил остывшую кастрюлю на пол.

“-Пошел сам к чертовой матери»-  вдруг завизжал он, пуская петуха - Заморочил мне голову! Интурист! Посторонним вход запрещен. Вербовка! Связь с иностранцами! КГБ!  Поймают! Арестуют! Если, что, то каюк! Черт меня принес к тебе. И шашлык твой, дармовой не нужен! Он мне и в глотку не пойдет после такого! Чуть не умер от страха. Все как один в форме! Откуда я знаю кто они! А у меня с собой даже и паспорта нет. Повязали бы меня как вора и отвезли в кутузку! Иди ты со своим интуристом”.

Я посмотрел на несчастного Толяна и захохотал.

“- Да, тебе смешно, но с меня хватит! Я пошел.

“ Стой, Толян, а как же шашлык?

-Сам ешь- мне он противен, А если бы арестовали меня? А я еще и выпил коньяк! Нет, пока не поздно, надо ломить отсюда - вопил Толян улепетывая из интуриста.

-” Да стой, ты - трус несчастный - я задержал его за грудки. - « Пусти - вырывался Толян - Я  домой хочу!

 

Еле я уговорил его остаться. Мы расстелили на столе газету в дежурной комнате и стали, молча,  есть остывший шашлык. Аппетит у нас был плохой. Я открыл, на всякий случай, потайную дверь, чтобы выкинуть на улицу корейского интуриста, если бы вдруг влетел бы Лев Хачикович, чтобы лично поговорить с корейцем.

 

-Нет - Лучше нашего цеха на заводе нет ничего на свете! Только там человеком себя и чувствуешь - угрюмо проворчал Толян - Там и выпить можно и закусить, никто и слова не скажет!- Толян бросил, есть шашлык, и пошел к выходу - Ноги моей больше у тебя не будет!

Я  проводил Толяна взглядом, и через стеклянные двери видел его плюгавенькую фигурку,  быстро семенящую  к остановке городского троллейбуса. Там Толян обернулся и, заметив  меня в большом витражном окне интуриста, в сердцах махнул рукой.

После его ухода, я выбросил остатки опозоренного шашлыка в мусорный бачок, снова сел в холле в кресло и стал сильно смеяться, роняя слезы из глаз.

 

А вокруг меня распускалась цветением весна моей молодости - я был счастлив, энергичен, «умен и глуп» одновременно, и хорошо говорил по-английски, и совсем не знал ни одного слова по-корейски!

 

 1985. Грегори Тригэр.

 

 

 

                            ШАШЛЫК В “ИНТУРИСТЕ”

 

 

 

Весной 1979 года я работал переводчиком в интуристе аэропорта.

 

Это - была прекрасная весна в моей жизни!. Стояли теплые, дождливые дни, чередующиеся с часами ослепительного солнца, которое, казалось, прокравшись через тучи, задавалось благородной целью осветить не только мир, но и саму душу человека.

 

В голове у меня свистел ветер на все четыре стороны горизонта;  не хочу сказать, что  был глуп и безнравственен. Совсем нет. Просто  был молод, и, выполняя свой служебный и гражданский долг, с удовольствием погружался в веселость и бесшабашность своего молодого духа, полностью полагаясь на жизненный опыт молодого человека, на прочитанный багаж книг, на знание одного европейского языка, а также на безвредное «чванство» и позерство воспитанного юноши. Хотя ответственность, которая была возложена на меня, на месте дежурного переводчика аэропорта накладывала, все же отпечаток взрослости, не совсем правда уже сформировавшейся, но уже достаточной, чтобы отвечать за свои поступки.

 

 

 

Апартаменты Интуриста размещались на первом этаже здания аэропорта. Это были шикарные хоромы, полные всяческого добра, роскоши и удовольствия.

 

Финская мебель, красочные рекламы на стенах, просторный зал ожидания для иностранных пассажиров, пристроенный и пахнущий еще свежей, краской бар, огромные люстры, светильники, магазинчик на валюту, масса журналов и проспектов на столиках в холле.

 

Просторные стеклянные витражи раскрывали живописный вид на площадь перед аэропортом, а если смотреть в противоположном направлении, то раскрывалась красивая панорама бетонных посадочных полос, уходящих вдаль туда, где желтели неровными холмиками близкие пески Великой пустыни.

 

Вблизи, почти у самого здания аэропорта, застыли в ожидание полетов серебристые птицы- лайнеры. Рокот улетающих и прилетающих самолетов долетал через парадные двери этого Тадж-Махала местного значения, крики пассажиров, шумные проводы и встречи - одним словом вечная суета, спешка, смех, голоса и рев двигателей!       

 

 

 

Начальников у меня было много, но самым “дорогим” и  родным”, с которым я вынужден был сталкиваться ежедневно, был начальник перевозок Лев Хачикович. Этот персонаж требует отдельного описания!

 

Лев Хачикович! « Информация к размышлению»: Национальность - армянин! Профессия-начальник перевозок аэропорта. Интурист в аэропорту находится в его чуткой хозяйственной власти. Характер - вспыльчивый с приступами дикой ярости и злости!

 

Но отходит быстро,  сказываются опыт, восточная мудрость и спиртное!

 

Роста – маленького, быстрый и верткий как волчок!

 

Жлоб - высочайшей марки! Зимой снега не выпросишь!

 

То и дело слышится его каркающий голос - « Уволю, выгоню, по статье вышвырну!" Бездельники, Пьянчужки!- Работать не хотите!

 

 

 

В летнем кителе, он еще ничего, но стоит ему только надеть зимнее лётное пальто с погонами - горилла средней величины! Горбонос  и зануда - “ Почему в Интуристе мухи? – налетел, как-то, на меня - Что? Какие мухи?- отмахиваюсь от него - Простые, зеленые - орет - Да, Вы, что Лев Хачикович! Здесь же Азия!           Это  же Родина мух - я должен  за каждой гоняться, персонально? – Будешь гоняться, если прикажу» - выдает Лев Хачикович - Ты в Интуристе работаешь!- Чтоб мне ни одной мухи не было!

 

-Есть» выше высокоблагородие» - вытягиваюсь я стрункой перед ним - "Рад стараться!

 

Перебью всех мух к  утру!- это я естественно про себя проговариваю - Чертов, болван!!

 

-Не могу же я сюда северный полюс принести!- Лев Хачикович уже и не слушает меня и сует свой горбатый нос куда надо и не надо - “ Что? Какой пояс? Купим если надо - валюта у нас есть!

 

-”Ну, даешь, - смеюсь я про себя над ним - Долларов не хватит, чтобы купить Северный полюс!

 

Но Лев Хачикович уже поскакал дальше по своим хлопотным делам.

 

 

 

Молва твердила, что был он, в свое кудрявое время, военным летчиком. Может быть, выпал по пьянке ”з физуляжу” и ударился башкой о землю грешную и стал туго соображать! Но, что касается женского полу - то, здесь, они» были до него очень даже охочи!

 

Его черные глазки загорались бесовскими огоньками при виде разных там юбок и выпирающихся спереди кофточек!

 

Жуликоват был Лев Хачикович, но никто еще не поймал его за руку. Здесь он профессионал высшего разряда, но когда-нибудь, наверное, постарев, все- таки сорвется!

 

Труслив. Очень боится выше стоящего начальства и разных там, контролеров, инспекторов и ревизоров. Я часто этим пользуюсь и, при случае, всегда попугиваю Лева Хачиковича  залётными Хлестаковыми.

 

 

 

Мой рабочий день  с восьми часов утра. Ровно в пять минут девятого мой начальник устраивает летучку у себя в кабинете с огромным сейфом, словно он банкир с Уолл-Стрита.

 

 Пригрозил, чтобы и я был на ней.

 

 Ровно в половине девятого летучка заканчивается, и я возвращаюсь в роскошные апартаменты для интуристов, где меня ждут комфорт и кайф, и где я стараюсь забыть о существовании Льва Хачиковича как о стегозавре, сраженного стрелой беспощадного времени!

 

 Возле парадных дверей высоченным столбом торчит Мердан - двухметровое физкультурное дитя. Нынешним летом он заканчивает свой» благородный вуз, « Каким образом, - известно только ему и его аллаху!

 

Конечно, когда я занят с иностранными пассажирами и туристами, он, как миленький сидит там, где я ему указываю, и не рыпается. Работа в интуристе - вещь серьезная!

 

Ну, а в долгие  часы затишья, мы, развалившись в кожаных креслах, потягиваем  из чашечек черный кофе по восточному, из бара, что расположен за потайной дверкой, ведущей из дежурной комнаты интуриста в общий зал ожидания.

 

Лев Хачикович верит мне на слово, но он, бедолага, не ведает о том, что я не совсем честно злоупотребляю его “високим” доверием.

 

 

 

-Смотри, там мне! Сам не киряй -  яростно грозит  пальцем Лев Хачикович - По статье выгоню!-

 

 Да ладно Вам, Лев Хачикович - что я похож на пьяницу -отвечаю ему.

 

 - Смотри - сурово грозит начальник перевозок - Не балуй, это только для интуристов за казенные деньги!

 

 

 

-”Ничего, Аэрофлот не обеднеет, если мы с Мерданом выпьем по бутылк... тьфу по рюмке...”

 

 

 

-Кто такой?- свирепо рычит Лев Хачикович, выпятив на меня свои совиные глазки.

 

 - Да тише Вы - Не знаете, а кричите - прикладываю я палец к губам - Это уполномоченный по делам воспитания молодежи из ЦК ЛКСМТ.

 

Лев Хачикович изменяется в лице-” А что он тут делает?

 

- Он отвечает за воспитание молодежи в Аэропорту!

 

- Это меняет дело - Лев  Хачикович с опаской поглядывает на двухметрового “уполномоченного”- Здоровый парень! Правильно! Только таких амбалов и надо в воспитатели! Кофем угости, разрешаю! Коньяк не трогай! Пусть сидит, если захочет. Долго он еще будет здесь торчать?

 

-Примерно до лета - отвечаю я - У него длительная, проверочная командировка в аэропорту.

 

-Ну, ты смотри, не подводи меня. Чтобы все было в норме. Знаю я этих  комсомольцев-сволочей и бабников! - Лев Хачикович помчался, прочь забыв о моем существовании.

 

И, мы, с “ уполномоченным” кутили за счет Аэрофлота на полную катушку. Но, как я сказал, как только я был занят с туристами, «  уполномоченный знал свое место.

 

 

 

Весна 1979 года выдалась какая-то особенная - теплая, дождливая, солнечная, чистая и ласковая. Летняя навигация была в разгаре. Наплыв туристов - огромный!

 

 Я метался как Лев Хачикович: - то билеты оформить, то встретить автобус из городского отделения Интуриста, то за рекламами в летный отряд сходить, то сюда, то туда.

 

Но, в часы относительного затишья, двери моего дворца, с мерами предосторожности, всегда раскрывались для моих многочисленных друзей!

 

А тут, как назло, еще по аэропорту шастала компетентная комиссия из Москвы. Проверяли все службы, в том числе и службу перевозок, куда относился интурист.

 

Лев Хачикович, право временами, было его жаль, носился как коршун от одного хозяйства к другому.

 

А вокруг стоял такой бардак, что ни в сказке не сказать, ни пером описать! То  чемоданы не подадут во время, то напьются как свиньи, то рейсы вдруг по непонятным причинам отложат, или задержат, то там ЧП, то здесь! А за все в ответе Лев Хачикович - « Ну гады - ревел белугой начальник перевозок - По статье выгону, в кандалах уйдете! - « У..ууу “...” ругался по-армянски Лев Хачикович - “Чтоб мне порядок был идеальный”!

 

 

 

В помещении для интуристов был недавно сделан ремонт, Здесь пахло еще свежестью, чистотой и богатством,

 

 Я, как узаконенный сибарит, наслаждался своим присутствием в стенах этого показного дворца. Сыпал направо и налево, где надо, и не надо по-английски.

 

Морщился, когда мне говорили" дежурный по комнате интуриста. - « Какой я вам дежурный! Я - переводчик аэропорта! Лев Хачикович, пожалуйста, проследите, чтобы мне записали в трудовой книжке - переводчик! - Да записали, записали, что ты пристал ей богу - отмахивался от меня Лев Хачикович - Без тебя дел хватает! Смотри у меня. Поймаю за коньяком - берегись! По статье вылетишь отсюда.- По какой? - спрашиваю у него - По 58-ой?

 

-По какой надо по такой и выгоню, тоже мне остряк - «английская морда»- пытался по-армейски шутить начальник перевозок. Я не обижался: английская морда – это мне льстило.

 

 

 

Я прохаживался, весь из себя важный и надутый, и с высоты своего» мнимого положения» оглядывал всю остальную, озорную аэропортовскую, лётную, братию.

 

 - Пошли прочь, ребята, интуристы едут - нахальничал я” Но - это так, для вида. Ребята все хорошие! Добрые. Поголовно любят,  отчаянно, водку пить, и очень далеки от моей занятости. Ну, что поделаешь, у каждого свой стакан!

 

 

 

Да и” уполномоченный” - обнаглел: каждый божий день как к себе во двор всовывался. Но, знал твердое правило: если в салоне иностранные гости - носа не совать - табу!

 

 

 

Вокруг интуриста расцвели цветы, зазеленели газоны, запели птицы. Жизнь стала желанной минутой исполнения накопившихся за зиму желаний и задумок! Музыка пташек, воркование молодых- все это царило весной 1979 года. Но, компетентная комиссия даром время не теряла.

 

Лев Хачикович  трясся от страха - не ровен час на перевозки нагрянут!

 

 

 

Однажды с утра день обещал быть ясным и солнечным. Огромное солнце давно уже высоко встало над близкими горами и залило ослепительными лучами землю.

 

Туристских групп на все утро не предвиделось, и я сидел за столиком в холле и разглядывал новые рекламы и проспекты.

 

Странно, по непонятным для меня причинам, отсутствовал уполномоченный по делам воспитания молодежи. Неужели,  наконец, вспомнил о своем физкультурном заведении, и решил сдать там какой-нибудь экзамен или зачет на стометровке?

 

 

 

…Массивные, стеклянные, парадные двери интуриста потихоньку раскрылись, и в холл заглянула красненькая физиономия моего старого школьного товарища Толяна Ермилова. Я заметил его еще издали. « - Ого - воскликнул я, обрадовавшись неожиданной развязке своей скуки - Салют! Давно не виделись. Какими судьбами?

 

Молодец, что зашел ко мне. Да смелей! Чего ты там застыл? Здесь я - хозяин!

 

 

 

Толян, нерешительно, с опаской, огляделся по сторонам, и окончательно вполз в холл Интуриста. - « Да - промолвил он, пораженный великолепием холла - Дворец! Хорошо устроился!

 

-” Садись - притолкнул я Толяна в кожаное кресло - Ты, что забыл в аэропорту?

 

 -Да мать проводил в Баку- ответил Толян, сверкая глазками по рекламам.

 

- А- протянул я барственно- Рейсом 4852- Знаем, знаем!

 

 

 

Толян сидел под большим впечатлением от холла интуриста, словно сам он только, что вышел из глухой деревни, спрятанной в глуши дремучего Муромского леса.

 

Он работал слесарем на заводе Красный Молот и мирно и честно зарабатывал на хлеб, приумножая одновременно богатство и славу нашего могучего государства.

 

Застенчивый и скромный, далекий от пижонства и, наверное, от совершенства супермена, Толян - был простым солдатом с трехлинейкой в руках, нацеленной на “наших врагов”. Он, наверняка бы, молча, выполнил бы свой воинский долг без всяких там воплей ура и громких прощальных чапаевских  призывов!

 

Выдавить из него монолог еще в школе было делом трудным, но на отдельные диалогические междометия он все же, был способен!

 

“- Да не бойся, ты - Что ты все крутишься! - тормошил я старого приятеля, которому был неожиданно рад.- Что ты как пугливый кролик! Я же сказал тебе, здесь я - командую! - хорохорился я перед Толяном, боясь, как бы он, по старой памяти, не замолкнул на долгое время.

 

Синенькие глазки Толяна с очарованным любопытством созерцали все, что было перед ними, хотя в глубинке глазок все же мелькали искорки тревожного страха.

 

Словно он сидел в пещере сорока разбойников и они, вот, вот, могли бы нагрянуть сюда с компетентной проверкой.

 

Я нарочно пугал его, бравируя перед застенчивым дружком - Давай выпьем по такому случаю - Как?- вылупил глазки Толян - Тебе можно здесь?- Да - нахально соврал я - По штату положено - одна бутылка в мое пользование - вредная работа - Серьезная стрессовая нагрузка - иностранцы - опасность вербовки - Надо быть в форме постоянно! Здесь, как на грани риска! Спиртное - как стакан молока и плавильном цеху!

 

Про личное пользование иностранной валютой, дабы избежать соблазна “вербовки” я, все же, умолчал, иначе бы Толяна хватил удар!

 

В отношении выпивки Толян был куда смелей. Мы с ним выпили по рюмашке казенного коньяка.

 

-” Как это ты выучился калякать по ихнему?- спросил меня Толян, для которого мои иностранные брехания еще в школе были грамотой китайской.

 

 Если бы не наша добрая англичанка- хана была бы Толяну- свою худосочную, фальшивую троечку он имел только в порядке  милосердия!

 

- Да, знаешь ,Толян - Если здесь сорвешься - пиши, пропало! Начальства уйма! Если сделаешь что-нибудь не так - все, выгонят сразу, да еще и на заметку возьмут - знаешь где!!!

 

Толян сидел, не шелохнувшись.

 

“Посторонним здесь строжайше запрещается находиться”. Толян издал, было, горлом звук.

 

- Ну, для друзей можно - не бойся - если поймают здесь - мигом выручу”.- Я едва сдерживался от смеха, и Толян сидел, мученически, терпя мои выходки, глядя на меня глазами, полными тоски и тревоги, благо коньяк действовал на него терапевтически.

 

-”О - воскликнул я, когда мне надоело  его стращать.

 

- Давай-ка, лучше перекусим по царски. Видишь, вон там шашлычная, через площадь. Вот тебе пять рублей - угощаю - там шашлык мировой! Давай на все пять рублей и закатим пир на весь мир и запить есть чем. Коньяк отменный! Аэрофлотовский!!!

 

Толян, вконец сраженный «моим великолепием», и под действием лекарственного спиртного прибодрился, схватил большую кастрюлю, которую я ему дал и, вместе с деньгами, помчался за шашлыком.

 

 

 

Пока я подготавливал праздничный стол, зазвонил служебный телефон - Фу ты, черт! Кто это еще?- Да. Да - это я. Лев Хачикович. Интурист всегда в норме! Что? Комиссия? Именно сейчас - обалдел я от этого известия. - «Проклятье! Надо ж! Как там Толян? Быстро он не управится, там же большая  очередь за шашлыком - успокоил я себя.

 

-”Да, ситуация! Только бы они управились со своей дуратской проверкой до прихода этого болвана!

 

 

 

Едва я увидел компетентную комиссию, у меня потемнело в глазах. Сам начальник отряда, его заместитель, парторг и три важные птицы из Москвы и наконец, Лев Хачикович - бледный как полотно, словно решалась его судьба в этом интуристе.

 

-” Так, Интурист - Что ж неплохо - Он у вас недавно? Хорошо! Молодцы-все как надо! Люстры. Освещение отличное! Ковролин постелен. Модный. Рекламы на стенах на столиках в холле - нормально! А как у Вас с оповещением туристов?  Нормально!”

 

Компетентная комиссия, размеренно, чинно, без спешки, инспектировала интурист, словно задалась целью отыскать самую неприглядную неточность или погрешность.

 

Как я их проклинал и Льва Хачиковича в первую очередь - « Нашел время привести их сюда?”

 

 

 

Возле световых реклам они задержались, оживленно переговариваясь между собой. А я, тем временем, с большой тревогой посматривал на парадные двери.

 

-” О, Господи!- простонал я - Этот болван идет! Кастрюлю несет!- Ой-ей-ей - схватился я руками за голову. И, как в лучшей пьесе: занавес раскрылся, и отворились врата входные и, в Интурист, боком, влетел Толян.

 

-” Достал- закричал он - На все пять рублей!

 

Компетентная комиссия не видела его. Она была за рекламными стендами.

 

-” Заткнись - подлетел я к Толяну - Ни звука, идиот! Начальство здесь. Быстро в дежурку - засипел я на него.- Скорее, дурак!

 

 

 

Толян осоловел от ужаса.

 

Весь его потаенный страх быть арестованным в зоне интуриста по политической части выскочил наружу. Я дал ему легкого пинка под зад, и он мигом испарился в дежурной комнате, крепко, однако, держа двумя руками кастрюлю с дымящимся в ней жирным шашлыком, политым уксусом и густо пересыпанным колечками сочного белого лука.

 

-” Ну что ж! - Мы довольны вашим интуристом. Хорошие стенды и реклама. Холл - замечательный! Туристы смогут здесь приятно отдохнуть в ожидании рейсов! Теперь бы нам хотелось посмотреть на дежурную комнату переводчиков.”

 

Застеленный дорогостоящим ковролином пол, казалось, зашатался под моими ногами и, на мгновенье, отнялась речь.

 

-”Конец - едва прошептал я.

 

 

 

Компетентная комиссия медленно, шаркая ногами, чинно направилась в дежурную комнату. Лев Хачикович вертелся под ее ногами как легавый пес перед табуном лошадей, и, заискивающе, сверкал перепуганными черными глазами.

 

Но, не успев войти в дежурную комнату, компетентная комиссия замешкалась - ей не дали войти туда - оттуда вылетел несчастный Толян, неся перед собой преступно вкусно пахнущую кастрюлю, и не глядя, ни на кого, выбрасывая по заячьи тощие ноги, понесся в противоположном направлении.

 

Компетентная комиссия медленно проводила его изумленными глазами, прослеживая весь путь его стремительного следования и пожимая в недоумении плечами.

 

“- Это сто есе - засюсюкал от неожиданности Лев Хачикович, приблизив ко мне свою отвратительную физиономию - Посторонний в интуристе? Чего он тут делает?- затряс Лев Хачикович меня за грудки.

 

 

 

Мне было уже решительно все равно. Я мягко отстранил своего любезного «комбата»- Кто его знает! Пассажир какой-то! Забрел случайно - Я почем знаю”!

 

-” Гони его к чертовой матери отсюда - просвистел, посинев от злости Лев Хачикович, и помчался догонять комиссию, которая проследовала в дежурную комнату, забыв про это пикантное происшествие.

 

Я остался один, стоять в холле и не знал, что делать дальше. Толяна не было видно нигде. - « Бедняга! наконец-то догадался спрятаться понадежнее - успокоился я.

 

Компетентная комиссия, покончив с дежурной комнатой, снова вышла в холл. - “ Так, там все в порядке! А как у Вас насчет магазинчика на инвалюту? Есть? Хорошо! Давайте посмотрим, А, вон там! Место - неплохое. Светлое. Давайте- ка, товарищи подойдем поближе. Если ли там выход на улицу? Если есть, то, в каком состоянии сигнализация?”- комиссия приближалась к магазинчику.

 

Впереди летел Лев Хачикович как матадор, подготавливая почву для тореадора.

 

Из магазинчика послышались непонятные, булькающие звуки и, навстречу высшему летному составу, кенгуринными прыжками, не выпуская из рук благоухающей кастрюли и, не глядя перед собой, выбежал, вконец замордованный от панического страха Толян, и мигом испарился где- то за стойкой модного бара.

 

-” Э-эээ - захрипел Лев Хачикович, провожая Толяна безумными глазами, и опять цепко схватил меня за руку - « Кто это? Скажешь ты или нет!

 

Компетентная комиссия  как завороженная следила за нами. На лицах начальников было такое выражение, передать которое трудно! Начальник нашего летного отряда свирепо смотрел на Льва Хачиковича и грозил ему пальцем.

 

Лев Хачикович чуть не задушил меня в объятиях - « Что за тип? Отвечай!

 

-”Да, что Вы на самом деле, Лев Хачикович - тихо зашептал я ему в дыхло, не совсем соображая, что  говорю - Это же корейский интурист”- ошалело выпалил я, и сам вытаращил глаза.

 

Лев Хачикович посмотрел на меня как на марсианина!

 

-” Кыы - кыто?

 

- Корейский интурист?- погнал я, напролом. Отступать было некуда!

 

- А почему мне не сообщил сразу? Почему не было о нем сообщения в сводке о прибытии?

 

-” Он прибыл инкогнито. Перед вашим приходом!” Не успел сообщить!

 

“- Что- то он не похож на корейца -  засомневался Лев Хачикович.

 

-” Он из русских староверов - Их там много в Корее!  Осели, еще в Первую Мировую!

 

Лев Хачикович смотрел на меня безумными глазами, словно  увидел впервые!

 

 

 

Тем временем, обследование нашего интуриста продолжалось. Лев Хачикович вынужден был оставить меня и присоединиться к комиссии.

 

 

 

Когда внушительная толпа начальствующих персон подошла к бару, она оторопела: на неё, выпучив глаза краба, не теряя прежней скорости, выпрыгнул несчастный “корейский интурист”, который никак не мог совладать с гравитацией нашего аэропорта.

 

”Корейский старовер” летел как быстроногий  страус, роняя на пол, застеленный дорогим ковром, огромные куски мяса.

 

 

 

Бедный Толян!  Мне стало его очень жалко! Несчастный, тщедушный парень, запуганный моими байками и  суровыми, политическими обстоятельствами. В его «корейских глазах « застыл неподдельный ужас.

 

 

 

 Едва не сбив с ног одного из московских ревизоров, он растаял в роскошных покоях интуриста как  быстроногая дрофа в  высокой траве далекой  степи.

 

Я упал в одно из кресел.  Мне было уже наплевать на последствия!

 

“- Что  он бегает? - Лев Хачикович, растерянно, смотрел на меня - Скажи ему, чтобы перестал носиться!

 

-Я не знаю корейского языка - устало ответил я- - Я - специалист по-англоязычной публике!

 

“-Тьфу, черт - выругался Лев  Хачикович, не побоявшись начальства и, синий от волнения и злости - Если он еще раз выскочит - я дам  ему в харю!”

 

 

 

К счастью, компетентная комиссия, устав от этих неожиданных встреч с корейским старовером, не стала больше задерживаться и поспешила  к выходу.

 

Вскоре, в интуристе воцарилась мертвая тишина. Я отрешенно сидел в кресле, уставившись в одну точку. Я даже не мог представить, что будет дальше. Я был мрачен как туча:

 

 Ну и дурак! - шептали мои побелевшие  губы.

 

 

 

 Из туалета, вытягиваясь как гусиная шея, высунулась голова Толяна.

 

“- Ушли они - пролепетал он.

 

“- Кретин, тупица - заорал я на него - Какого черта бегал как ошпаренный? Сидел бы на одном месте и не шевелился бы!

 

Толян, проклиная от всей души и меня, и этот интурист, и себя, за то, что притащился сюда, опустил остывшую кастрюлю на пол.

 

“-Пошел сам к чертовой матери»-  вдруг завизжал он, пуская петуха - Заморочил мне голову! Интурист! Посторонним вход запрещен. Вербовка! Связь с иностранцами! КГБ!  Поймают! Арестуют! Если, что, то каюк! Черт меня принес к тебе. И шашлык твой, дармовой не нужен! Он мне и в глотку не пойдет после такого! Чуть не умер от страха. Все как один в форме! Откуда я знаю кто они! А у меня с собой даже и паспорта нет. Повязали бы меня как вора и отвезли в кутузку! Иди ты со своим интуристом”.

 

Я посмотрел на несчастного Толяна и захохотал.

 

“- Да, тебе смешно, но с меня хватит! Я пошел.

 

“ Стой, Толян, а как же шашлык?

 

-Сам ешь- мне он противен, А если бы арестовали меня? А я еще и выпил коньяк! Нет, пока не поздно, надо ломить отсюда - вопил Толян улепетывая из интуриста.

 

-” Да стой, ты - трус несчастный - я задержал его за грудки. - « Пусти - вырывался Толян - Я  домой хочу!

 

 

 

Еле я уговорил его остаться. Мы расстелили на столе газету в дежурной комнате и стали, молча,  есть остывший шашлык. Аппетит у нас был плохой. Я открыл, на всякий случай, потайную дверь, чтобы выкинуть на улицу корейского интуриста, если бы вдруг влетел бы Лев Хачикович, чтобы лично поговорить с корейцем.

 

 

 

-Нет - Лучше нашего цеха на заводе нет ничего на свете! Только там человеком себя и чувствуешь - угрюмо проворчал Толян - Там и выпить можно и закусить, никто и слова не скажет!- Толян бросил, есть шашлык, и пошел к выходу - Ноги моей больше у тебя не будет!

 

Я  проводил Толяна взглядом, и через стеклянные двери видел его плюгавенькую фигурку,  быстро семенящую  к остановке городского троллейбуса. Там Толян обернулся и, заметив  меня в большом витражном окне интуриста, в сердцах махнул рукой.

 

После его ухода, я выбросил остатки опозоренного шашлыка в мусорный бачок, снова сел в холле в кресло и стал сильно смеяться, роняя слезы из глаз.

 

 

 

А вокруг меня распускалась цветением весна моей молодости - я был счастлив, энергичен, «умен и глуп» одновременно, и хорошо говорил по-английски, и совсем не знал ни одного слова по-корейски!

 

 

 

 1985. Грегори Тригэр.

 

 

 

 

 

                            ШАШЛЫК В “ИНТУРИСТЕ”

 

 

 

Весной 1979 года я работал переводчиком в интуристе аэропорта.

 

Это - была прекрасная весна в моей жизни!. Стояли теплые, дождливые дни, чередующиеся с часами ослепительного солнца, которое, казалось, прокравшись через тучи, задавалось благородной целью осветить не только мир, но и саму душу человека.

 

В голове у меня свистел ветер на все четыре стороны горизонта;  не хочу сказать, что  был глуп и безнравственен. Совсем нет. Просто  был молод, и, выполняя свой служебный и гражданский долг, с удовольствием погружался в веселость и бесшабашность своего молодого духа, полностью полагаясь на жизненный опыт молодого человека, на прочитанный багаж книг, на знание одного европейского языка, а также на безвредное «чванство» и позерство воспитанного юноши. Хотя ответственность, которая была возложена на меня, на месте дежурного переводчика аэропорта накладывала, все же отпечаток взрослости, не совсем правда уже сформировавшейся, но уже достаточной, чтобы отвечать за свои поступки.

 

 

 

Апартаменты Интуриста размещались на первом этаже здания аэропорта. Это были шикарные хоромы, полные всяческого добра, роскоши и удовольствия.

 

Финская мебель, красочные рекламы на стенах, просторный зал ожидания для иностранных пассажиров, пристроенный и пахнущий еще свежей, краской бар, огромные люстры, светильники, магазинчик на валюту, масса журналов и проспектов на столиках в холле.

 

Просторные стеклянные витражи раскрывали живописный вид на площадь перед аэропортом, а если смотреть в противоположном направлении, то раскрывалась красивая панорама бетонных посадочных полос, уходящих вдаль туда, где желтели неровными холмиками близкие пески Великой пустыни.

 

Вблизи, почти у самого здания аэропорта, застыли в ожидание полетов серебристые птицы- лайнеры. Рокот улетающих и прилетающих самолетов долетал через парадные двери этого Тадж-Махала местного значения, крики пассажиров, шумные проводы и встречи - одним словом вечная суета, спешка, смех, голоса и рев двигателей!       

 

 

 

Начальников у меня было много, но самым “дорогим” и  родным”, с которым я вынужден был сталкиваться ежедневно, был начальник перевозок Лев Хачикович. Этот персонаж требует отдельного описания!

 

Лев Хачикович! « Информация к размышлению»: Национальность - армянин! Профессия-начальник перевозок аэропорта. Интурист в аэропорту находится в его чуткой хозяйственной власти. Характер - вспыльчивый с приступами дикой ярости и злости!

 

Но отходит быстро,  сказываются опыт, восточная мудрость и спиртное!

 

Роста – маленького, быстрый и верткий как волчок!

 

Жлоб - высочайшей марки! Зимой снега не выпросишь!

 

То и дело слышится его каркающий голос - « Уволю, выгоню, по статье вышвырну!" Бездельники, Пьянчужки!- Работать не хотите!

 

 

 

В летнем кителе, он еще ничего, но стоит ему только надеть зимнее лётное пальто с погонами - горилла средней величины! Горбонос  и зануда - “ Почему в Интуристе мухи? – налетел, как-то, на меня - Что? Какие мухи?- отмахиваюсь от него - Простые, зеленые - орет - Да, Вы, что Лев Хачикович! Здесь же Азия!           Это  же Родина мух - я должен  за каждой гоняться, персонально? – Будешь гоняться, если прикажу» - выдает Лев Хачикович - Ты в Интуристе работаешь!- Чтоб мне ни одной мухи не было!

 

-Есть» выше высокоблагородие» - вытягиваюсь я стрункой перед ним - "Рад стараться!

 

Перебью всех мух к  утру!- это я естественно про себя проговариваю - Чертов, болван!!

 

-Не могу же я сюда северный полюс принести!- Лев Хачикович уже и не слушает меня и сует свой горбатый нос куда надо и не надо - “ Что? Какой пояс? Купим если надо - валюта у нас есть!

 

-”Ну, даешь, - смеюсь я про себя над ним - Долларов не хватит, чтобы купить Северный полюс!

 

Но Лев Хачикович уже поскакал дальше по своим хлопотным делам.

 

 

 

Молва твердила, что был он, в свое кудрявое время, военным летчиком. Может быть, выпал по пьянке ”з физуляжу” и ударился башкой о землю грешную и стал туго соображать! Но, что касается женского полу - то, здесь, они» были до него очень даже охочи!

 

Его черные глазки загорались бесовскими огоньками при виде разных там юбок и выпирающихся спереди кофточек!

 

Жуликоват был Лев Хачикович, но никто еще не поймал его за руку. Здесь он профессионал высшего разряда, но когда-нибудь, наверное, постарев, все- таки сорвется!

 

Труслив. Очень боится выше стоящего начальства и разных там, контролеров, инспекторов и ревизоров. Я часто этим пользуюсь и, при случае, всегда попугиваю Лева Хачиковича  залётными Хлестаковыми.

 

 

 

Мой рабочий день  с восьми часов утра. Ровно в пять минут девятого мой начальник устраивает летучку у себя в кабинете с огромным сейфом, словно он банкир с Уолл-Стрита.

 

 Пригрозил, чтобы и я был на ней.

 

 Ровно в половине девятого летучка заканчивается, и я возвращаюсь в роскошные апартаменты для интуристов, где меня ждут комфорт и кайф, и где я стараюсь забыть о существовании Льва Хачиковича как о стегозавре, сраженного стрелой беспощадного времени!

 

 Возле парадных дверей высоченным столбом торчит Мердан - двухметровое физкультурное дитя. Нынешним летом он заканчивает свой» благородный вуз, « Каким образом, - известно только ему и его аллаху!

 

Конечно, когда я занят с иностранными пассажирами и туристами, он, как миленький сидит там, где я ему указываю, и не рыпается. Работа в интуристе - вещь серьезная!

 

Ну, а в долгие  часы затишья, мы, развалившись в кожаных креслах, потягиваем  из чашечек черный кофе по восточному, из бара, что расположен за потайной дверкой, ведущей из дежурной комнаты интуриста в общий зал ожидания.

 

Лев Хачикович верит мне на слово, но он, бедолага, не ведает о том, что я не совсем честно злоупотребляю его “високим” доверием.

 

 

 

-Смотри, там мне! Сам не киряй -  яростно грозит  пальцем Лев Хачикович - По статье выгоню!-

 

 Да ладно Вам, Лев Хачикович - что я похож на пьяницу -отвечаю ему.

 

 - Смотри - сурово грозит начальник перевозок - Не балуй, это только для интуристов за казенные деньги!

 

 

 

-”Ничего, Аэрофлот не обеднеет, если мы с Мерданом выпьем по бутылк... тьфу по рюмке...”

 

 

 

-Кто такой?- свирепо рычит Лев Хачикович, выпятив на меня свои совиные глазки.

 

 - Да тише Вы - Не знаете, а кричите - прикладываю я палец к губам - Это уполномоченный по делам воспитания молодежи из ЦК ЛКСМТ.

 

Лев Хачикович изменяется в лице-” А что он тут делает?

 

- Он отвечает за воспитание молодежи в Аэропорту!

 

- Это меняет дело - Лев  Хачикович с опаской поглядывает на двухметрового “уполномоченного”- Здоровый парень! Правильно! Только таких амбалов и надо в воспитатели! Кофем угости, разрешаю! Коньяк не трогай! Пусть сидит, если захочет. Долго он еще будет здесь торчать?

 

-Примерно до лета - отвечаю я - У него длительная, проверочная командировка в аэропорту.

 

-Ну, ты смотри, не подводи меня. Чтобы все было в норме. Знаю я этих  комсомольцев-сволочей и бабников! - Лев Хачикович помчался, прочь забыв о моем существовании.

 

И, мы, с “ уполномоченным” кутили за счет Аэрофлота на полную катушку. Но, как я сказал, как только я был занят с туристами, «  уполномоченный знал свое место.

 

 

 

Весна 1979 года выдалась какая-то особенная - теплая, дождливая, солнечная, чистая и ласковая. Летняя навигация была в разгаре. Наплыв туристов - огромный!

 

 Я метался как Лев Хачикович: - то билеты оформить, то встретить автобус из городского отделения Интуриста, то за рекламами в летный отряд сходить, то сюда, то туда.

 

Но, в часы относительного затишья, двери моего дворца, с мерами предосторожности, всегда раскрывались для моих многочисленных друзей!

 

А тут, как назло, еще по аэропорту шастала компетентная комиссия из Москвы. Проверяли все службы, в том числе и службу перевозок, куда относился интурист.

 

Лев Хачикович, право временами, было его жаль, носился как коршун от одного хозяйства к другому.

 

А вокруг стоял такой бардак, что ни в сказке не сказать, ни пером описать! То  чемоданы не подадут во время, то напьются как свиньи, то рейсы вдруг по непонятным причинам отложат, или задержат, то там ЧП, то здесь! А за все в ответе Лев Хачикович - « Ну гады - ревел белугой начальник перевозок - По статье выгону, в кандалах уйдете! - « У..ууу “...” ругался по-армянски Лев Хачикович - “Чтоб мне порядок был идеальный”!

 

 

 

В помещении для интуристов был недавно сделан ремонт, Здесь пахло еще свежестью, чистотой и богатством,

 

 Я, как узаконенный сибарит, наслаждался своим присутствием в стенах этого показного дворца. Сыпал направо и налево, где надо, и не надо по-английски.

 

Морщился, когда мне говорили" дежурный по комнате интуриста. - « Какой я вам дежурный! Я - переводчик аэропорта! Лев Хачикович, пожалуйста, проследите, чтобы мне записали в трудовой книжке - переводчик! - Да записали, записали, что ты пристал ей богу - отмахивался от меня Лев Хачикович - Без тебя дел хватает! Смотри у меня. Поймаю за коньяком - берегись! По статье вылетишь отсюда.- По какой? - спрашиваю у него - По 58-ой?

 

-По какой надо по такой и выгоню, тоже мне остряк - «английская морда»- пытался по-армейски шутить начальник перевозок. Я не обижался: английская морда – это мне льстило.

 

 

 

Я прохаживался, весь из себя важный и надутый, и с высоты своего» мнимого положения» оглядывал всю остальную, озорную аэропортовскую, лётную, братию.

 

 - Пошли прочь, ребята, интуристы едут - нахальничал я” Но - это так, для вида. Ребята все хорошие! Добрые. Поголовно любят,  отчаянно, водку пить, и очень далеки от моей занятости. Ну, что поделаешь, у каждого свой стакан!

 

 

 

Да и” уполномоченный” - обнаглел: каждый божий день как к себе во двор всовывался. Но, знал твердое правило: если в салоне иностранные гости - носа не совать - табу!

 

 

 

Вокруг интуриста расцвели цветы, зазеленели газоны, запели птицы. Жизнь стала желанной минутой исполнения накопившихся за зиму желаний и задумок! Музыка пташек, воркование молодых- все это царило весной 1979 года. Но, компетентная комиссия даром время не теряла.

 

Лев Хачикович  трясся от страха - не ровен час на перевозки нагрянут!

 

 

 

Однажды с утра день обещал быть ясным и солнечным. Огромное солнце давно уже высоко встало над близкими горами и залило ослепительными лучами землю.

 

Туристских групп на все утро не предвиделось, и я сидел за столиком в холле и разглядывал новые рекламы и проспекты.

 

Странно, по непонятным для меня причинам, отсутствовал уполномоченный по делам воспитания молодежи. Неужели,  наконец, вспомнил о своем физкультурном заведении, и решил сдать там какой-нибудь экзамен или зачет на стометровке?

 

 

 

…Массивные, стеклянные, парадные двери интуриста потихоньку раскрылись, и в холл заглянула красненькая физиономия моего старого школьного товарища Толяна Ермилова. Я заметил его еще издали. « - Ого - воскликнул я, обрадовавшись неожиданной развязке своей скуки - Салют! Давно не виделись. Какими судьбами?

 

Молодец, что зашел ко мне. Да смелей! Чего ты там застыл? Здесь я - хозяин!

 

 

 

Толян, нерешительно, с опаской, огляделся по сторонам, и окончательно вполз в холл Интуриста. - « Да - промолвил он, пораженный великолепием холла - Дворец! Хорошо устроился!

 

-” Садись - притолкнул я Толяна в кожаное кресло - Ты, что забыл в аэропорту?

 

 -Да мать проводил в Баку- ответил Толян, сверкая глазками по рекламам.

 

- А- протянул я барственно- Рейсом 4852- Знаем, знаем!

 

 

 

Толян сидел под большим впечатлением от холла интуриста, словно сам он только, что вышел из глухой деревни, спрятанной в глуши дремучего Муромского леса.

 

Он работал слесарем на заводе Красный Молот и мирно и честно зарабатывал на хлеб, приумножая одновременно богатство и славу нашего могучего государства.

 

Застенчивый и скромный, далекий от пижонства и, наверное, от совершенства супермена, Толян - был простым солдатом с трехлинейкой в руках, нацеленной на “наших врагов”. Он, наверняка бы, молча, выполнил бы свой воинский долг без всяких там воплей ура и громких прощальных чапаевских  призывов!

 

Выдавить из него монолог еще в школе было делом трудным, но на отдельные диалогические междометия он все же, был способен!

 

“- Да не бойся, ты - Что ты все крутишься! - тормошил я старого приятеля, которому был неожиданно рад.- Что ты как пугливый кролик! Я же сказал тебе, здесь я - командую! - хорохорился я перед Толяном, боясь, как бы он, по старой памяти, не замолкнул на долгое время.

 

Синенькие глазки Толяна с очарованным любопытством созерцали все, что было перед ними, хотя в глубинке глазок все же мелькали искорки тревожного страха.

 

Словно он сидел в пещере сорока разбойников и они, вот, вот, могли бы нагрянуть сюда с компетентной проверкой.

 

Я нарочно пугал его, бравируя перед застенчивым дружком - Давай выпьем по такому случаю - Как?- вылупил глазки Толян - Тебе можно здесь?- Да - нахально соврал я - По штату положено - одна бутылка в мое пользование - вредная работа - Серьезная стрессовая нагрузка - иностранцы - опасность вербовки - Надо быть в форме постоянно! Здесь, как на грани риска! Спиртное - как стакан молока и плавильном цеху!

 

Про личное пользование иностранной валютой, дабы избежать соблазна “вербовки” я, все же, умолчал, иначе бы Толяна хватил удар!

 

В отношении выпивки Толян был куда смелей. Мы с ним выпили по рюмашке казенного коньяка.

 

-” Как это ты выучился калякать по ихнему?- спросил меня Толян, для которого мои иностранные брехания еще в школе были грамотой китайской.

 

 Если бы не наша добрая англичанка- хана была бы Толяну- свою худосочную, фальшивую троечку он имел только в порядке  милосердия!

 

- Да, знаешь ,Толян - Если здесь сорвешься - пиши, пропало! Начальства уйма! Если сделаешь что-нибудь не так - все, выгонят сразу, да еще и на заметку возьмут - знаешь где!!!

 

Толян сидел, не шелохнувшись.

 

“Посторонним здесь строжайше запрещается находиться”. Толян издал, было, горлом звук.

 

- Ну, для друзей можно - не бойся - если поймают здесь - мигом выручу”.- Я едва сдерживался от смеха, и Толян сидел, мученически, терпя мои выходки, глядя на меня глазами, полными тоски и тревоги, благо коньяк действовал на него терапевтически.

 

-”О - воскликнул я, когда мне надоело  его стращать.

 

- Давай-ка, лучше перекусим по царски. Видишь, вон там шашлычная, через площадь. Вот тебе пять рублей - угощаю - там шашлык мировой! Давай на все пять рублей и закатим пир на весь мир и запить есть чем. Коньяк отменный! Аэрофлотовский!!!

 

Толян, вконец сраженный «моим великолепием», и под действием лекарственного спиртного прибодрился, схватил большую кастрюлю, которую я ему дал и, вместе с деньгами, помчался за шашлыком.

 

 

 

Пока я подготавливал праздничный стол, зазвонил служебный телефон - Фу ты, черт! Кто это еще?- Да. Да - это я. Лев Хачикович. Интурист всегда в норме! Что? Комиссия? Именно сейчас - обалдел я от этого известия. - «Проклятье! Надо ж! Как там Толян? Быстро он не управится, там же большая  очередь за шашлыком - успокоил я себя.

 

-”Да, ситуация! Только бы они управились со своей дуратской проверкой до прихода этого болвана!

 

 

 

Едва я увидел компетентную комиссию, у меня потемнело в глазах. Сам начальник отряда, его заместитель, парторг и три важные птицы из Москвы и наконец, Лев Хачикович - бледный как полотно, словно решалась его судьба в этом интуристе.

 

-” Так, Интурист - Что ж неплохо - Он у вас недавно? Хорошо! Молодцы-все как надо! Люстры. Освещение отличное! Ковролин постелен. Модный. Рекламы на стенах на столиках в холле - нормально! А как у Вас с оповещением туристов?  Нормально!”

 

Компетентная комиссия, размеренно, чинно, без спешки, инспектировала интурист, словно задалась целью отыскать самую неприглядную неточность или погрешность.

 

Как я их проклинал и Льва Хачиковича в первую очередь - « Нашел время привести их сюда?”

 

 

 

Возле световых реклам они задержались, оживленно переговариваясь между собой. А я, тем временем, с большой тревогой посматривал на парадные двери.

 

-” О, Господи!- простонал я - Этот болван идет! Кастрюлю несет!- Ой-ей-ей - схватился я руками за голову. И, как в лучшей пьесе: занавес раскрылся, и отворились врата входные и, в Интурист, боком, влетел Толян.

 

-” Достал- закричал он - На все пять рублей!

 

Компетентная комиссия не видела его. Она была за рекламными стендами.

 

-” Заткнись - подлетел я к Толяну - Ни звука, идиот! Начальство здесь. Быстро в дежурку - засипел я на него.- Скорее, дурак!

 

 

 

Толян осоловел от ужаса.

 

Весь его потаенный страх быть арестованным в зоне интуриста по политической части выскочил наружу. Я дал ему легкого пинка под зад, и он мигом испарился в дежурной комнате, крепко, однако, держа двумя руками кастрюлю с дымящимся в ней жирным шашлыком, политым уксусом и густо пересыпанным колечками сочного белого лука.

 

-” Ну что ж! - Мы довольны вашим интуристом. Хорошие стенды и реклама. Холл - замечательный! Туристы смогут здесь приятно отдохнуть в ожидании рейсов! Теперь бы нам хотелось посмотреть на дежурную комнату переводчиков.”

 

Застеленный дорогостоящим ковролином пол, казалось, зашатался под моими ногами и, на мгновенье, отнялась речь.

 

-”Конец - едва прошептал я.

 

 

 

Компетентная комиссия медленно, шаркая ногами, чинно направилась в дежурную комнату. Лев Хачикович вертелся под ее ногами как легавый пес перед табуном лошадей, и, заискивающе, сверкал перепуганными черными глазами.

 

Но, не успев войти в дежурную комнату, компетентная комиссия замешкалась - ей не дали войти туда - оттуда вылетел несчастный Толян, неся перед собой преступно вкусно пахнущую кастрюлю, и не глядя, ни на кого, выбрасывая по заячьи тощие ноги, понесся в противоположном направлении.

 

Компетентная комиссия медленно проводила его изумленными глазами, прослеживая весь путь его стремительного следования и пожимая в недоумении плечами.

 

“- Это сто есе - засюсюкал от неожиданности Лев Хачикович, приблизив ко мне свою отвратительную физиономию - Посторонний в интуристе? Чего он тут делает?- затряс Лев Хачикович меня за грудки.

 

 

 

Мне было уже решительно все равно. Я мягко отстранил своего любезного «комбата»- Кто его знает! Пассажир какой-то! Забрел случайно - Я почем знаю”!

 

-” Гони его к чертовой матери отсюда - просвистел, посинев от злости Лев Хачикович, и помчался догонять комиссию, которая проследовала в дежурную комнату, забыв про это пикантное происшествие.

 

Я остался один, стоять в холле и не знал, что делать дальше. Толяна не было видно нигде. - « Бедняга! наконец-то догадался спрятаться понадежнее - успокоился я.

 

Компетентная комиссия, покончив с дежурной комнатой, снова вышла в холл. - “ Так, там все в порядке! А как у Вас насчет магазинчика на инвалюту? Есть? Хорошо! Давайте посмотрим, А, вон там! Место - неплохое. Светлое. Давайте- ка, товарищи подойдем поближе. Если ли там выход на улицу? Если есть, то, в каком состоянии сигнализация?”- комиссия приближалась к магазинчику.

 

Впереди летел Лев Хачикович как матадор, подготавливая почву для тореадора.

 

Из магазинчика послышались непонятные, булькающие звуки и, навстречу высшему летному составу, кенгуринными прыжками, не выпуская из рук благоухающей кастрюли и, не глядя перед собой, выбежал, вконец замордованный от панического страха Толян, и мигом испарился где- то за стойкой модного бара.

 

-” Э-эээ - захрипел Лев Хачикович, провожая Толяна безумными глазами, и опять цепко схватил меня за руку - « Кто это? Скажешь ты или нет!

 

Компетентная комиссия  как завороженная следила за нами. На лицах начальников было такое выражение, передать которое трудно! Начальник нашего летного отряда свирепо смотрел на Льва Хачиковича и грозил ему пальцем.

 

Лев Хачикович чуть не задушил меня в объятиях - « Что за тип? Отвечай!

 

-”Да, что Вы на самом деле, Лев Хачикович - тихо зашептал я ему в дыхло, не совсем соображая, что  говорю - Это же корейский интурист”- ошалело выпалил я, и сам вытаращил глаза.

 

Лев Хачикович посмотрел на меня как на марсианина!

 

-” Кыы - кыто?

 

- Корейский интурист?- погнал я, напролом. Отступать было некуда!

 

- А почему мне не сообщил сразу? Почему не было о нем сообщения в сводке о прибытии?

 

-” Он прибыл инкогнито. Перед вашим приходом!” Не успел сообщить!

 

“- Что- то он не похож на корейца -  засомневался Лев Хачикович.

 

-” Он из русских староверов - Их там много в Корее!  Осели, еще в Первую Мировую!

 

Лев Хачикович смотрел на меня безумными глазами, словно  увидел впервые!

 

 

 

Тем временем, обследование нашего интуриста продолжалось. Лев Хачикович вынужден был оставить меня и присоединиться к комиссии.

 

 

 

Когда внушительная толпа начальствующих персон подошла к бару, она оторопела: на неё, выпучив глаза краба, не теряя прежней скорости, выпрыгнул несчастный “корейский интурист”, который никак не мог совладать с гравитацией нашего аэропорта.

 

”Корейский старовер” летел как быстроногий  страус, роняя на пол, застеленный дорогим ковром, огромные куски мяса.

 

 

 

Бедный Толян!  Мне стало его очень жалко! Несчастный, тщедушный парень, запуганный моими байками и  суровыми, политическими обстоятельствами. В его «корейских глазах « застыл неподдельный ужас.

 

 

 

 Едва не сбив с ног одного из московских ревизоров, он растаял в роскошных покоях интуриста как  быстроногая дрофа в  высокой траве далекой  степи.

 

Я упал в одно из кресел.  Мне было уже наплевать на последствия!

 

“- Что  он бегает? - Лев Хачикович, растерянно, смотрел на меня - Скажи ему, чтобы перестал носиться!

 

-Я не знаю корейского языка - устало ответил я- - Я - специалист по-англоязычной публике!

 

“-Тьфу, черт - выругался Лев  Хачикович, не побоявшись начальства и, синий от волнения и злости - Если он еще раз выскочит - я дам  ему в харю!”

 

 

 

К счастью, компетентная комиссия, устав от этих неожиданных встреч с корейским старовером, не стала больше задерживаться и поспешила  к выходу.

 

Вскоре, в интуристе воцарилась мертвая тишина. Я отрешенно сидел в кресле, уставившись в одну точку. Я даже не мог представить, что будет дальше. Я был мрачен как туча:

 

 Ну и дурак! - шептали мои побелевшие  губы.

 

 

 

 Из туалета, вытягиваясь как гусиная шея, высунулась голова Толяна.

 

“- Ушли они - пролепетал он.

 

“- Кретин, тупица - заорал я на него - Какого черта бегал как ошпаренный? Сидел бы на одном месте и не шевелился бы!

 

Толян, проклиная от всей души и меня, и этот интурист, и себя, за то, что притащился сюда, опустил остывшую кастрюлю на пол.

 

“-Пошел сам к чертовой матери»-  вдруг завизжал он, пуская петуха - Заморочил мне голову! Интурист! Посторонним вход запрещен. Вербовка! Связь с иностранцами! КГБ!  Поймают! Арестуют! Если, что, то каюк! Черт меня принес к тебе. И шашлык твой, дармовой не нужен! Он мне и в глотку не пойдет после такого! Чуть не умер от страха. Все как один в форме! Откуда я знаю кто они! А у меня с собой даже и паспорта нет. Повязали бы меня как вора и отвезли в кутузку! Иди ты со своим интуристом”.

 

Я посмотрел на несчастного Толяна и захохотал.

 

“- Да, тебе смешно, но с меня хватит! Я пошел.

 

“ Стой, Толян, а как же шашлык?

 

-Сам ешь- мне он противен, А если бы арестовали меня? А я еще и выпил коньяк! Нет, пока не поздно, надо ломить отсюда - вопил Толян улепетывая из интуриста.

 

-” Да стой, ты - трус несчастный - я задержал его за грудки. - « Пусти - вырывался Толян - Я  домой хочу!

 

 

 

Еле я уговорил его остаться. Мы расстелили на столе газету в дежурной комнате и стали, молча,  есть остывший шашлык. Аппетит у нас был плохой. Я открыл, на всякий случай, потайную дверь, чтобы выкинуть на улицу корейского интуриста, если бы вдруг влетел бы Лев Хачикович, чтобы лично поговорить с корейцем.

 

 

 

-Нет - Лучше нашего цеха на заводе нет ничего на свете! Только там человеком себя и чувствуешь - угрюмо проворчал Толян - Там и выпить можно и закусить, никто и слова не скажет!- Толян бросил, есть шашлык, и пошел к выходу - Ноги моей больше у тебя не будет!

 

Я  проводил Толяна взглядом, и через стеклянные двери видел его плюгавенькую фигурку,  быстро семенящую  к остановке городского троллейбуса. Там Толян обернулся и, заметив  меня в большом витражном окне интуриста, в сердцах махнул рукой.

 

После его ухода, я выбросил остатки опозоренного шашлыка в мусорный бачок, снова сел в холле в кресло и стал сильно смеяться, роняя слезы из глаз.

 

 

 

А вокруг меня распускалась цветением весна моей молодости - я был счастлив, энергичен, «умен и глуп» одновременно, и хорошо говорил по-английски, и совсем не знал ни одного слова по-корейски!

 

 

 

 1985. Грегори Тригэр.

 

 

 

 

 

                            ШАШЛЫК В “ИНТУРИСТЕ”

 

 

 

Весной 1979 года я работал переводчиком в интуристе аэропорта.

 

Это - была прекрасная весна в моей жизни!. Стояли теплые, дождливые дни, чередующиеся с часами ослепительного солнца, которое, казалось, прокравшись через тучи, задавалось благородной целью осветить не только мир, но и саму душу человека.

 

В голове у меня свистел ветер на все четыре стороны горизонта;  не хочу сказать, что  был глуп и безнравственен. Совсем нет. Просто  был молод, и, выполняя свой служебный и гражданский долг, с удовольствием погружался в веселость и бесшабашность своего молодого духа, полностью полагаясь на жизненный опыт молодого человека, на прочитанный багаж книг, на знание одного европейского языка, а также на безвредное «чванство» и позерство воспитанного юноши. Хотя ответственность, которая была возложена на меня, на месте дежурного переводчика аэропорта накладывала, все же отпечаток взрослости, не совсем правда уже сформировавшейся, но уже достаточной, чтобы отвечать за свои поступки.

 

 

 

Апартаменты Интуриста размещались на первом этаже здания аэропорта. Это были шикарные хоромы, полные всяческого добра, роскоши и удовольствия.

 

Финская мебель, красочные рекламы на стенах, просторный зал ожидания для иностранных пассажиров, пристроенный и пахнущий еще свежей, краской бар, огромные люстры, светильники, магазинчик на валюту, масса журналов и проспектов на столиках в холле.

 

Просторные стеклянные витражи раскрывали живописный вид на площадь перед аэропортом, а если смотреть в противоположном направлении, то раскрывалась красивая панорама бетонных посадочных полос, уходящих вдаль туда, где желтели неровными холмиками близкие пески Великой пустыни.

 

Вблизи, почти у самого здания аэропорта, застыли в ожидание полетов серебристые птицы- лайнеры. Рокот улетающих и прилетающих самолетов долетал через парадные двери этого Тадж-Махала местного значения, крики пассажиров, шумные проводы и встречи - одним словом вечная суета, спешка, смех, голоса и рев двигателей!       

 

 

 

Начальников у меня было много, но самым “дорогим” и  родным”, с которым я вынужден был сталкиваться ежедневно, был начальник перевозок Лев Хачикович. Этот персонаж требует отдельного описания!

 

Лев Хачикович! « Информация к размышлению»: Национальность - армянин! Профессия-начальник перевозок аэропорта. Интурист в аэропорту находится в его чуткой хозяйственной власти. Характер - вспыльчивый с приступами дикой ярости и злости!

 

Но отходит быстро,  сказываются опыт, восточная мудрость и спиртное!

 

Роста – маленького, быстрый и верткий как волчок!

 

Жлоб - высочайшей марки! Зимой снега не выпросишь!

 

То и дело слышится его каркающий голос - « Уволю, выгоню, по статье вышвырну!" Бездельники, Пьянчужки!- Работать не хотите!

 

 

 

В летнем кителе, он еще ничего, но стоит ему только надеть зимнее лётное пальто с погонами - горилла средней величины! Горбонос  и зануда - “ Почему в Интуристе мухи? – налетел, как-то, на меня - Что? Какие мухи?- отмахиваюсь от него - Простые, зеленые - орет - Да, Вы, что Лев Хачикович! Здесь же Азия!           Это  же Родина мух - я должен  за каждой гоняться, персонально? – Будешь гоняться, если прикажу» - выдает Лев Хачикович - Ты в Интуристе работаешь!- Чтоб мне ни одной мухи не было!

 

-Есть» выше высокоблагородие» - вытягиваюсь я стрункой перед ним - "Рад стараться!

 

Перебью всех мух к  утру!- это я естественно про себя проговариваю - Чертов, болван!!

 

-Не могу же я сюда северный полюс принести!- Лев Хачикович уже и не слушает меня и сует свой горбатый нос куда надо и не надо - “ Что? Какой пояс? Купим если надо - валюта у нас есть!

 

-”Ну, даешь, - смеюсь я про себя над ним - Долларов не хватит, чтобы купить Северный полюс!

 

Но Лев Хачикович уже поскакал дальше по своим хлопотным делам.

 

 

 

Молва твердила, что был он, в свое кудрявое время, военным летчиком. Может быть, выпал по пьянке ”з физуляжу” и ударился башкой о землю грешную и стал туго соображать! Но, что касается женского полу - то, здесь, они» были до него очень даже охочи!

 

Его черные глазки загорались бесовскими огоньками при виде разных там юбок и выпирающихся спереди кофточек!

 

Жуликоват был Лев Хачикович, но никто еще не поймал его за руку. Здесь он профессионал высшего разряда, но когда-нибудь, наверное, постарев, все- таки сорвется!

 

Труслив. Очень боится выше стоящего начальства и разных там, контролеров, инспекторов и ревизоров. Я часто этим пользуюсь и, при случае, всегда попугиваю Лева Хачиковича  залётными Хлестаковыми.

 

 

 

Мой рабочий день  с восьми часов утра. Ровно в пять минут девятого мой начальник устраивает летучку у себя в кабинете с огромным сейфом, словно он банкир с Уолл-Стрита.

 

 Пригрозил, чтобы и я был на ней.

 

 Ровно в половине девятого летучка заканчивается, и я возвращаюсь в роскошные апартаменты для интуристов, где меня ждут комфорт и кайф, и где я стараюсь забыть о существовании Льва Хачиковича как о стегозавре, сраженного стрелой беспощадного времени!

 

 Возле парадных дверей высоченным столбом торчит Мердан - двухметровое физкультурное дитя. Нынешним летом он заканчивает свой» благородный вуз, « Каким образом, - известно только ему и его аллаху!

 

Конечно, когда я занят с иностранными пассажирами и туристами, он, как миленький сидит там, где я ему указываю, и не рыпается. Работа в интуристе - вещь серьезная!

 

Ну, а в долгие  часы затишья, мы, развалившись в кожаных креслах, потягиваем  из чашечек черный кофе по восточному, из бара, что расположен за потайной дверкой, ведущей из дежурной комнаты интуриста в общий зал ожидания.

 

Лев Хачикович верит мне на слово, но он, бедолага, не ведает о том, что я не совсем честно злоупотребляю его “високим” доверием.

 

 

 

-Смотри, там мне! Сам не киряй -  яростно грозит  пальцем Лев Хачикович - По статье выгоню!-

 

 Да ладно Вам, Лев Хачикович - что я похож на пьяницу -отвечаю ему.

 

 - Смотри - сурово грозит начальник перевозок - Не балуй, это только для интуристов за казенные деньги!

 

 

 

-”Ничего, Аэрофлот не обеднеет, если мы с Мерданом выпьем по бутылк... тьфу по рюмке...”

 

 

 

-Кто такой?- свирепо рычит Лев Хачикович, выпятив на меня свои совиные глазки.

 

 - Да тише Вы - Не знаете, а кричите - прикладываю я палец к губам - Это уполномоченный по делам воспитания молодежи из ЦК ЛКСМТ.

 

Лев Хачикович изменяется в лице-” А что он тут делает?

 

- Он отвечает за воспитание молодежи в Аэропорту!

 

- Это меняет дело - Лев  Хачикович с опаской поглядывает на двухметрового “уполномоченного”- Здоровый парень! Правильно! Только таких амбалов и надо в воспитатели! Кофем угости, разрешаю! Коньяк не трогай! Пусть сидит, если захочет. Долго он еще будет здесь торчать?

 

-Примерно до лета - отвечаю я - У него длительная, проверочная командировка в аэропорту.

 

-Ну, ты смотри, не подводи меня. Чтобы все было в норме. Знаю я этих  комсомольцев-сволочей и бабников! - Лев Хачикович помчался, прочь забыв о моем существовании.

 

И, мы, с “ уполномоченным” кутили за счет Аэрофлота на полную катушку. Но, как я сказал, как только я был занят с туристами, «  уполномоченный знал свое место.

 

 

 

Весна 1979 года выдалась какая-то особенная - теплая, дождливая, солнечная, чистая и ласковая. Летняя навигация была в разгаре. Наплыв туристов - огромный!

 

 Я метался как Лев Хачикович: - то билеты оформить, то встретить автобус из городского отделения Интуриста, то за рекламами в летный отряд сходить, то сюда, то туда.

 

Но, в часы относительного затишья, двери моего дворца, с мерами предосторожности, всегда раскрывались для моих многочисленных друзей!

 

А тут, как назло, еще по аэропорту шастала компетентная комиссия из Москвы. Проверяли все службы, в том числе и службу перевозок, куда относился интурист.

 

Лев Хачикович, право временами, было его жаль, носился как коршун от одного хозяйства к другому.

 

А вокруг стоял такой бардак, что ни в сказке не сказать, ни пером описать! То  чемоданы не подадут во время, то напьются как свиньи, то рейсы вдруг по непонятным причинам отложат, или задержат, то там ЧП, то здесь! А за все в ответе Лев Хачикович - « Ну гады - ревел белугой начальник перевозок - По статье выгону, в кандалах уйдете! - « У..ууу “...” ругался по-армянски Лев Хачикович - “Чтоб мне порядок был идеальный”!

 

 

 

В помещении для интуристов был недавно сделан ремонт, Здесь пахло еще свежестью, чистотой и богатством,

 

 Я, как узаконенный сибарит, наслаждался своим присутствием в стенах этого показного дворца. Сыпал направо и налево, где надо, и не надо по-английски.

 

Морщился, когда мне говорили" дежурный по комнате интуриста. - « Какой я вам дежурный! Я - переводчик аэропорта! Лев Хачикович, пожалуйста, проследите, чтобы мне записали в трудовой книжке - переводчик! - Да записали, записали, что ты пристал ей богу - отмахивался от меня Лев Хачикович - Без тебя дел хватает! Смотри у меня. Поймаю за коньяком - берегись! По статье вылетишь отсюда.- По какой? - спрашиваю у него - По 58-ой?

 

-По какой надо по такой и выгоню, тоже мне остряк - «английская морда»- пытался по-армейски шутить начальник перевозок. Я не обижался: английская морда – это мне льстило.

 

 

 

Я прохаживался, весь из себя важный и надутый, и с высоты своего» мнимого положения» оглядывал всю остальную, озорную аэропортовскую, лётную, братию.

 

 - Пошли прочь, ребята, интуристы едут - нахальничал я” Но - это так, для вида. Ребята все хорошие! Добрые. Поголовно любят,  отчаянно, водку пить, и очень далеки от моей занятости. Ну, что поделаешь, у каждого свой стакан!

 

 

 

Да и” уполномоченный” - обнаглел: каждый божий день как к себе во двор всовывался. Но, знал твердое правило: если в салоне иностранные гости - носа не совать - табу!

 

 

 

Вокруг интуриста расцвели цветы, зазеленели газоны, запели птицы. Жизнь стала желанной минутой исполнения накопившихся за зиму желаний и задумок! Музыка пташек, воркование молодых- все это царило весной 1979 года. Но, компетентная комиссия даром время не теряла.

 

Лев Хачикович  трясся от страха - не ровен час на перевозки нагрянут!

 

 

 

Однажды с утра день обещал быть ясным и солнечным. Огромное солнце давно уже высоко встало над близкими горами и залило ослепительными лучами землю.

 

Туристских групп на все утро не предвиделось, и я сидел за столиком в холле и разглядывал новые рекламы и проспекты.

 

Странно, по непонятным для меня причинам, отсутствовал уполномоченный по делам воспитания молодежи. Неужели,  наконец, вспомнил о своем физкультурном заведении, и решил сдать там какой-нибудь экзамен или зачет на стометровке?

 

 

 

…Массивные, стеклянные, парадные двери интуриста потихоньку раскрылись, и в холл заглянула красненькая физиономия моего старого школьного товарища Толяна Ермилова. Я заметил его еще издали. « - Ого - воскликнул я, обрадовавшись неожиданной развязке своей скуки - Салют! Давно не виделись. Какими судьбами?

 

Молодец, что зашел ко мне. Да смелей! Чего ты там застыл? Здесь я - хозяин!

 

 

 

Толян, нерешительно, с опаской, огляделся по сторонам, и окончательно вполз в холл Интуриста. - « Да - промолвил он, пораженный великолепием холла - Дворец! Хорошо устроился!

 

-” Садись - притолкнул я Толяна в кожаное кресло - Ты, что забыл в аэропорту?

 

 -Да мать проводил в Баку- ответил Толян, сверкая глазками по рекламам.

 

- А- протянул я барственно- Рейсом 4852- Знаем, знаем!

 

 

 

Толян сидел под большим впечатлением от холла интуриста, словно сам он только, что вышел из глухой деревни, спрятанной в глуши дремучего Муромского леса.

 

Он работал слесарем на заводе Красный Молот и мирно и честно зарабатывал на хлеб, приумножая одновременно богатство и славу нашего могучего государства.

 

Застенчивый и скромный, далекий от пижонства и, наверное, от совершенства супермена, Толян - был простым солдатом с трехлинейкой в руках, нацеленной на “наших врагов”. Он, наверняка бы, молча, выполнил бы свой воинский долг без всяких там воплей ура и громких прощальных чапаевских  призывов!

 

Выдавить из него монолог еще в школе было делом трудным, но на отдельные диалогические междометия он все же, был способен!

 

“- Да не бойся, ты - Что ты все крутишься! - тормошил я старого приятеля, которому был неожиданно рад.- Что ты как пугливый кролик! Я же сказал тебе, здесь я - командую! - хорохорился я перед Толяном, боясь, как бы он, по старой памяти, не замолкнул на долгое время.

 

Синенькие глазки Толяна с очарованным любопытством созерцали все, что было перед ними, хотя в глубинке глазок все же мелькали искорки тревожного страха.

 

Словно он сидел в пещере сорока разбойников и они, вот, вот, могли бы нагрянуть сюда с компетентной проверкой.

 

Я нарочно пугал его, бравируя перед застенчивым дружком - Давай выпьем по такому случаю - Как?- вылупил глазки Толян - Тебе можно здесь?- Да - нахально соврал я - По штату положено - одна бутылка в мое пользование - вредная работа - Серьезная стрессовая нагрузка - иностранцы - опасность вербовки - Надо быть в форме постоянно! Здесь, как на грани риска! Спиртное - как стакан молока и плавильном цеху!

 

Про личное пользование иностранной валютой, дабы избежать соблазна “вербовки” я, все же, умолчал, иначе бы Толяна хватил удар!

 

В отношении выпивки Толян был куда смелей. Мы с ним выпили по рюмашке казенного коньяка.

 

-” Как это ты выучился калякать по ихнему?- спросил меня Толян, для которого мои иностранные брехания еще в школе были грамотой китайской.

 

 Если бы не наша добрая англичанка- хана была бы Толяну- свою худосочную, фальшивую троечку он имел только в порядке  милосердия!

 

- Да, знаешь ,Толян - Если здесь сорвешься - пиши, пропало! Начальства уйма! Если сделаешь что-нибудь не так - все, выгонят сразу, да еще и на заметку возьмут - знаешь где!!!

 

Толян сидел, не шелохнувшись.

 

“Посторонним здесь строжайше запрещается находиться”. Толян издал, было, горлом звук.

 

- Ну, для друзей можно - не бойся - если поймают здесь - мигом выручу”.- Я едва сдерживался от смеха, и Толян сидел, мученически, терпя мои выходки, глядя на меня глазами, полными тоски и тревоги, благо коньяк действовал на него терапевтически.

 

-”О - воскликнул я, когда мне надоело  его стращать.

 

- Давай-ка, лучше перекусим по царски. Видишь, вон там шашлычная, через площадь. Вот тебе пять рублей - угощаю - там шашлык мировой! Давай на все пять рублей и закатим пир на весь мир и запить есть чем. Коньяк отменный! Аэрофлотовский!!!

 

Толян, вконец сраженный «моим великолепием», и под действием лекарственного спиртного прибодрился, схватил большую кастрюлю, которую я ему дал и, вместе с деньгами, помчался за шашлыком.

 

 

 

Пока я подготавливал праздничный стол, зазвонил служебный телефон - Фу ты, черт! Кто это еще?- Да. Да - это я. Лев Хачикович. Интурист всегда в норме! Что? Комиссия? Именно сейчас - обалдел я от этого известия. - «Проклятье! Надо ж! Как там Толян? Быстро он не управится, там же большая  очередь за шашлыком - успокоил я себя.

 

-”Да, ситуация! Только бы они управились со своей дуратской проверкой до прихода этого болвана!

 

 

 

Едва я увидел компетентную комиссию, у меня потемнело в глазах. Сам начальник отряда, его заместитель, парторг и три важные птицы из Москвы и наконец, Лев Хачикович - бледный как полотно, словно решалась его судьба в этом интуристе.

 

-” Так, Интурист - Что ж неплохо - Он у вас недавно? Хорошо! Молодцы-все как надо! Люстры. Освещение отличное! Ковролин постелен. Модный. Рекламы на стенах на столиках в холле - нормально! А как у Вас с оповещением туристов?  Нормально!”

 

Компетентная комиссия, размеренно, чинно, без спешки, инспектировала интурист, словно задалась целью отыскать самую неприглядную неточность или погрешность.

 

Как я их проклинал и Льва Хачиковича в первую очередь - « Нашел время привести их сюда?”

 

 

 

Возле световых реклам они задержались, оживленно переговариваясь между собой. А я, тем временем, с большой тревогой посматривал на парадные двери.

 

-” О, Господи!- простонал я - Этот болван идет! Кастрюлю несет!- Ой-ей-ей - схватился я руками за голову. И, как в лучшей пьесе: занавес раскрылся, и отворились врата входные и, в Интурист, боком, влетел Толян.

 

-” Достал- закричал он - На все пять рублей!

 

Компетентная комиссия не видела его. Она была за рекламными стендами.

 

-” Заткнись - подлетел я к Толяну - Ни звука, идиот! Начальство здесь. Быстро в дежурку - засипел я на него.- Скорее, дурак!

 

 

 

Толян осоловел от ужаса.

 

Весь его потаенный страх быть арестованным в зоне интуриста по политической части выскочил наружу. Я дал ему легкого пинка под зад, и он мигом испарился в дежурной комнате, крепко, однако, держа двумя руками кастрюлю с дымящимся в ней жирным шашлыком, политым уксусом и густо пересыпанным колечками сочного белого лука.

 

-” Ну что ж! - Мы довольны вашим интуристом. Хорошие стенды и реклама. Холл - замечательный! Туристы смогут здесь приятно отдохнуть в ожидании рейсов! Теперь бы нам хотелось посмотреть на дежурную комнату переводчиков.”

 

Застеленный дорогостоящим ковролином пол, казалось, зашатался под моими ногами и, на мгновенье, отнялась речь.

 

-”Конец - едва прошептал я.

 

 

 

Компетентная комиссия медленно, шаркая ногами, чинно направилась в дежурную комнату. Лев Хачикович вертелся под ее ногами как легавый пес перед табуном лошадей, и, заискивающе, сверкал перепуганными черными глазами.

 

Но, не успев войти в дежурную комнату, компетентная комиссия замешкалась - ей не дали войти туда - оттуда вылетел несчастный Толян, неся перед собой преступно вкусно пахнущую кастрюлю, и не глядя, ни на кого, выбрасывая по заячьи тощие ноги, понесся в противоположном направлении.

 

Компетентная комиссия медленно проводила его изумленными глазами, прослеживая весь путь его стремительного следования и пожимая в недоумении плечами.

 

“- Это сто есе - засюсюкал от неожиданности Лев Хачикович, приблизив ко мне свою отвратительную физиономию - Посторонний в интуристе? Чего он тут делает?- затряс Лев Хачикович меня за грудки.

 

 

 

Мне было уже решительно все равно. Я мягко отстранил своего любезного «комбата»- Кто его знает! Пассажир какой-то! Забрел случайно - Я почем знаю”!

 

-” Гони его к чертовой матери отсюда - просвистел, посинев от злости Лев Хачикович, и помчался догонять комиссию, которая проследовала в дежурную комнату, забыв про это пикантное происшествие.

 

Я остался один, стоять в холле и не знал, что делать дальше. Толяна не было видно нигде. - « Бедняга! наконец-то догадался спрятаться понадежнее - успокоился я.

 

Компетентная комиссия, покончив с дежурной комнатой, снова вышла в холл. - “ Так, там все в порядке! А как у Вас насчет магазинчика на инвалюту? Есть? Хорошо! Давайте посмотрим, А, вон там! Место - неплохое. Светлое. Давайте- ка, товарищи подойдем поближе. Если ли там выход на улицу? Если есть, то, в каком состоянии сигнализация?”- комиссия приближалась к магазинчику.

 

Впереди летел Лев Хачикович как матадор, подготавливая почву для тореадора.

 

Из магазинчика послышались непонятные, булькающие звуки и, навстречу высшему летному составу, кенгуринными прыжками, не выпуская из рук благоухающей кастрюли и, не глядя перед собой, выбежал, вконец замордованный от панического страха Толян, и мигом испарился где- то за стойкой модного бара.

 

-” Э-эээ - захрипел Лев Хачикович, провожая Толяна безумными глазами, и опять цепко схватил меня за руку - « Кто это? Скажешь ты или нет!

 

Компетентная комиссия  как завороженная следила за нами. На лицах начальников было такое выражение, передать которое трудно! Начальник нашего летного отряда свирепо смотрел на Льва Хачиковича и грозил ему пальцем.

 

Лев Хачикович чуть не задушил меня в объятиях - « Что за тип? Отвечай!

 

-”Да, что Вы на самом деле, Лев Хачикович - тихо зашептал я ему в дыхло, не совсем соображая, что  говорю - Это же корейский интурист”- ошалело выпалил я, и сам вытаращил глаза.

 

Лев Хачикович посмотрел на меня как на марсианина!

 

-” Кыы - кыто?

 

- Корейский интурист?- погнал я, напролом. Отступать было некуда!

 

- А почему мне не сообщил сразу? Почему не было о нем сообщения в сводке о прибытии?

 

-” Он прибыл инкогнито. Перед вашим приходом!” Не успел сообщить!

 

“- Что- то он не похож на корейца -  засомневался Лев Хачикович.

 

-” Он из русских староверов - Их там много в Корее!  Осели, еще в Первую Мировую!

 

Лев Хачикович смотрел на меня безумными глазами, словно  увидел впервые!

 

 

 

Тем временем, обследование нашего интуриста продолжалось. Лев Хачикович вынужден был оставить меня и присоединиться к комиссии.

 

 

 

Когда внушительная толпа начальствующих персон подошла к бару, она оторопела: на неё, выпучив глаза краба, не теряя прежней скорости, выпрыгнул несчастный “корейский интурист”, который никак не мог совладать с гравитацией нашего аэропорта.

 

”Корейский старовер” летел как быстроногий  страус, роняя на пол, застеленный дорогим ковром, огромные куски мяса.

 

 

 

Бедный Толян!  Мне стало его очень жалко! Несчастный, тщедушный парень, запуганный моими байками и  суровыми, политическими обстоятельствами. В его «корейских глазах « застыл неподдельный ужас.

 

 

 

 Едва не сбив с ног одного из московских ревизоров, он растаял в роскошных покоях интуриста как  быстроногая дрофа в  высокой траве далекой  степи.

 

Я упал в одно из кресел.  Мне было уже наплевать на последствия!

 

“- Что  он бегает? - Лев Хачикович, растерянно, смотрел на меня - Скажи ему, чтобы перестал носиться!

 

-Я не знаю корейского языка - устало ответил я- - Я - специалист по-англоязычной публике!

 

“-Тьфу, черт - выругался Лев  Хачикович, не побоявшись начальства и, синий от волнения и злости - Если он еще раз выскочит - я дам  ему в харю!”

 

 

 

К счастью, компетентная комиссия, устав от этих неожиданных встреч с корейским старовером, не стала больше задерживаться и поспешила  к выходу.

 

Вскоре, в интуристе воцарилась мертвая тишина. Я отрешенно сидел в кресле, уставившись в одну точку. Я даже не мог представить, что будет дальше. Я был мрачен как туча:

 

 Ну и дурак! - шептали мои побелевшие  губы.

 

 

 

 Из туалета, вытягиваясь как гусиная шея, высунулась голова Толяна.

 

“- Ушли они - пролепетал он.

 

“- Кретин, тупица - заорал я на него - Какого черта бегал как ошпаренный? Сидел бы на одном месте и не шевелился бы!

 

Толян, проклиная от всей души и меня, и этот интурист, и себя, за то, что притащился сюда, опустил остывшую кастрюлю на пол.

 

“-Пошел сам к чертовой матери»-  вдруг завизжал он, пуская петуха - Заморочил мне голову! Интурист! Посторонним вход запрещен. Вербовка! Связь с иностранцами! КГБ!  Поймают! Арестуют! Если, что, то каюк! Черт меня принес к тебе. И шашлык твой, дармовой не нужен! Он мне и в глотку не пойдет после такого! Чуть не умер от страха. Все как один в форме! Откуда я знаю кто они! А у меня с собой даже и паспорта нет. Повязали бы меня как вора и отвезли в кутузку! Иди ты со своим интуристом”.

 

Я посмотрел на несчастного Толяна и захохотал.

 

“- Да, тебе смешно, но с меня хватит! Я пошел.

 

“ Стой, Толян, а как же шашлык?

 

-Сам ешь- мне он противен, А если бы арестовали меня? А я еще и выпил коньяк! Нет, пока не поздно, надо ломить отсюда - вопил Толян улепетывая из интуриста.

 

-” Да стой, ты - трус несчастный - я задержал его за грудки. - « Пусти - вырывался Толян - Я  домой хочу!

 

 

 

Еле я уговорил его остаться. Мы расстелили на столе газету в дежурной комнате и стали, молча,  есть остывший шашлык. Аппетит у нас был плохой. Я открыл, на всякий случай, потайную дверь, чтобы выкинуть на улицу корейского интуриста, если бы вдруг влетел бы Лев Хачикович, чтобы лично поговорить с корейцем.

 

 

 

-Нет - Лучше нашего цеха на заводе нет ничего на свете! Только там человеком себя и чувствуешь - угрюмо проворчал Толян - Там и выпить можно и закусить, никто и слова не скажет!- Толян бросил, есть шашлык, и пошел к выходу - Ноги моей больше у тебя не будет!

 

Я  проводил Толяна взглядом, и через стеклянные двери видел его плюгавенькую фигурку,  быстро семенящую  к остановке городского троллейбуса. Там Толян обернулся и, заметив  меня в большом витражном окне интуриста, в сердцах махнул рукой.

 

После его ухода, я выбросил остатки опозоренного шашлыка в мусорный бачок, снова сел в холле в кресло и стал сильно смеяться, роняя слезы из глаз.

 

 

 

А вокруг меня распускалась цветением весна моей молодости - я был счастлив, энергичен, «умен и глуп» одновременно, и хорошо говорил по-английски, и совсем не знал ни одного слова по-корейски!

 

 

 

 1985. Грегори Тригэр.

 

 

 

 

 

                            ШАШЛЫК В “ИНТУРИСТЕ”

 

 

 

Весной 1979 года я работал переводчиком в интуристе аэропорта.

 

Это - была прекрасная весна в моей жизни!. Стояли теплые, дождливые дни, чередующиеся с часами ослепительного солнца, которое, казалось, прокравшись через тучи, задавалось благородной целью осветить не только мир, но и саму душу человека.

 

В голове у меня свистел ветер на все четыре стороны горизонта;  не хочу сказать, что  был глуп и безнравственен. Совсем нет. Просто  был молод, и, выполняя свой служебный и гражданский долг, с удовольствием погружался в веселость и бесшабашность своего молодого духа, полностью полагаясь на жизненный опыт молодого человека, на прочитанный багаж книг, на знание одного европейского языка, а также на безвредное «чванство» и позерство воспитанного юноши. Хотя ответственность, которая была возложена на меня, на месте дежурного переводчика аэропорта накладывала, все же отпечаток взрослости, не совсем правда уже сформировавшейся, но уже достаточной, чтобы отвечать за свои поступки.

 

 

 

Апартаменты Интуриста размещались на первом этаже здания аэропорта. Это были шикарные хоромы, полные всяческого добра, роскоши и удовольствия.

 

Финская мебель, красочные рекламы на стенах, просторный зал ожидания для иностранных пассажиров, пристроенный и пахнущий еще свежей, краской бар, огромные люстры, светильники, магазинчик на валюту, масса журналов и проспектов на столиках в холле.

 

Просторные стеклянные витражи раскрывали живописный вид на площадь перед аэропортом, а если смотреть в противоположном направлении, то раскрывалась красивая панорама бетонных посадочных полос, уходящих вдаль туда, где желтели неровными холмиками близкие пески Великой пустыни.

 

Вблизи, почти у самого здания аэропорта, застыли в ожидание полетов серебристые птицы- лайнеры. Рокот улетающих и прилетающих самолетов долетал через парадные двери этого Тадж-Махала местного значения, крики пассажиров, шумные проводы и встречи - одним словом вечная суета, спешка, смех, голоса и рев двигателей!       

 

 

 

Начальников у меня было много, но самым “дорогим” и  родным”, с которым я вынужден был сталкиваться ежедневно, был начальник перевозок Лев Хачикович. Этот персонаж требует отдельного описания!

 

Лев Хачикович! « Информация к размышлению»: Национальность - армянин! Профессия-начальник перевозок аэропорта. Интурист в аэропорту находится в его чуткой хозяйственной власти. Характер - вспыльчивый с приступами дикой ярости и злости!

 

Но отходит быстро,  сказываются опыт, восточная мудрость и спиртное!

 

Роста – маленького, быстрый и верткий как волчок!

 

Жлоб - высочайшей марки! Зимой снега не выпросишь!

 

То и дело слышится его каркающий голос - « Уволю, выгоню, по статье вышвырну!" Бездельники, Пьянчужки!- Работать не хотите!

 

 

 

В летнем кителе, он еще ничего, но стоит ему только надеть зимнее лётное пальто с погонами - горилла средней величины! Горбонос  и зануда - “ Почему в Интуристе мухи? – налетел, как-то, на меня - Что? Какие мухи?- отмахиваюсь от него - Простые, зеленые - орет - Да, Вы, что Лев Хачикович! Здесь же Азия!           Это  же Родина мух - я должен  за каждой гоняться, персонально? – Будешь гоняться, если прикажу» - выдает Лев Хачикович - Ты в Интуристе работаешь!- Чтоб мне ни одной мухи не было!

 

-Есть» выше высокоблагородие» - вытягиваюсь я стрункой перед ним - "Рад стараться!

 

Перебью всех мух к  утру!- это я естественно про себя проговариваю - Чертов, болван!!

 

-Не могу же я сюда северный полюс принести!- Лев Хачикович уже и не слушает меня и сует свой горбатый нос куда надо и не надо - “ Что? Какой пояс? Купим если надо - валюта у нас есть!

 

-”Ну, даешь, - смеюсь я про себя над ним - Долларов не хватит, чтобы купить Северный полюс!

 

Но Лев Хачикович уже поскакал дальше по своим хлопотным делам.

 

 

 

Молва твердила, что был он, в свое кудрявое время, военным летчиком. Может быть, выпал по пьянке ”з физуляжу” и ударился башкой о землю грешную и стал туго соображать! Но, что касается женского полу - то, здесь, они» были до него очень даже охочи!

 

Его черные глазки загорались бесовскими огоньками при виде разных там юбок и выпирающихся спереди кофточек!

 

Жуликоват был Лев Хачикович, но никто еще не поймал его за руку. Здесь он профессионал высшего разряда, но когда-нибудь, наверное, постарев, все- таки сорвется!

 

Труслив. Очень боится выше стоящего начальства и разных там, контролеров, инспекторов и ревизоров. Я часто этим пользуюсь и, при случае, всегда попугиваю Лева Хачиковича  залётными Хлестаковыми.

 

 

 

Мой рабочий день  с восьми часов утра. Ровно в пять минут девятого мой начальник устраивает летучку у себя в кабинете с огромным сейфом, словно он банкир с Уолл-Стрита.

 

 Пригрозил, чтобы и я был на ней.

 

 Ровно в половине девятого летучка заканчивается, и я возвращаюсь в роскошные апартаменты для интуристов, где меня ждут комфорт и кайф, и где я стараюсь забыть о существовании Льва Хачиковича как о стегозавре, сраженного стрелой беспощадного времени!

 

 Возле парадных дверей высоченным столбом торчит Мердан - двухметровое физкультурное дитя. Нынешним летом он заканчивает свой» благородный вуз, « Каким образом, - известно только ему и его аллаху!

 

Конечно, когда я занят с иностранными пассажирами и туристами, он, как миленький сидит там, где я ему указываю, и не рыпается. Работа в интуристе - вещь серьезная!

 

Ну, а в долгие  часы затишья, мы, развалившись в кожаных креслах, потягиваем  из чашечек черный кофе по восточному, из бара, что расположен за потайной дверкой, ведущей из дежурной комнаты интуриста в общий зал ожидания.

 

Лев Хачикович верит мне на слово, но он, бедолага, не ведает о том, что я не совсем честно злоупотребляю его “високим” доверием.

 

 

 

-Смотри, там мне! Сам не киряй -  яростно грозит  пальцем Лев Хачикович - По статье выгоню!-

 

 Да ладно Вам, Лев Хачикович - что я похож на пьяницу -отвечаю ему.

 

 - Смотри - сурово грозит начальник перевозок - Не балуй, это только для интуристов за казенные деньги!

 

 

 

-”Ничего, Аэрофлот не обеднеет, если мы с Мерданом выпьем по бутылк... тьфу по рюмке...”

 

 

 

-Кто такой?- свирепо рычит Лев Хачикович, выпятив на меня свои совиные глазки.

 

 - Да тише Вы - Не знаете, а кричите - прикладываю я палец к губам - Это уполномоченный по делам воспитания молодежи из ЦК ЛКСМТ.

 

Лев Хачикович изменяется в лице-” А что он тут делает?

 

- Он отвечает за воспитание молодежи в Аэропорту!

 

- Это меняет дело - Лев  Хачикович с опаской поглядывает на двухметрового “уполномоченного”- Здоровый парень! Правильно! Только таких амбалов и надо в воспитатели! Кофем угости, разрешаю! Коньяк не трогай! Пусть сидит, если захочет. Долго он еще будет здесь торчать?

 

-Примерно до лета - отвечаю я - У него длительная, проверочная командировка в аэропорту.

 

-Ну, ты смотри, не подводи меня. Чтобы все было в норме. Знаю я этих  комсомольцев-сволочей и бабников! - Лев Хачикович помчался, прочь забыв о моем существовании.

 

И, мы, с “ уполномоченным” кутили за счет Аэрофлота на полную катушку. Но, как я сказал, как только я был занят с туристами, «  уполномоченный знал свое место.

 

 

 

Весна 1979 года выдалась какая-то особенная - теплая, дождливая, солнечная, чистая и ласковая. Летняя навигация была в разгаре. Наплыв туристов - огромный!

 

 Я метался как Лев Хачикович: - то билеты оформить, то встретить автобус из городского отделения Интуриста, то за рекламами в летный отряд сходить, то сюда, то туда.

 

Но, в часы относительного затишья, двери моего дворца, с мерами предосторожности, всегда раскрывались для моих многочисленных друзей!

 

А тут, как назло, еще по аэропорту шастала компетентная комиссия из Москвы. Проверяли все службы, в том числе и службу перевозок, куда относился интурист.

 

Лев Хачикович, право временами, было его жаль, носился как коршун от одного хозяйства к другому.

 

А вокруг стоял такой бардак, что ни в сказке не сказать, ни пером описать! То  чемоданы не подадут во время, то напьются как свиньи, то рейсы вдруг по непонятным причинам отложат, или задержат, то там ЧП, то здесь! А за все в ответе Лев Хачикович - « Ну гады - ревел белугой начальник перевозок - По статье выгону, в кандалах уйдете! - « У..ууу “...” ругался по-армянски Лев Хачикович - “Чтоб мне порядок был идеальный”!

 

 

 

В помещении для интуристов был недавно сделан ремонт, Здесь пахло еще свежестью, чистотой и богатством,

 

 Я, как узаконенный сибарит, наслаждался своим присутствием в стенах этого показного дворца. Сыпал направо и налево, где надо, и не надо по-английски.

 

Морщился, когда мне говорили" дежурный по комнате интуриста. - « Какой я вам дежурный! Я - переводчик аэропорта! Лев Хачикович, пожалуйста, проследите, чтобы мне записали в трудовой книжке - переводчик! - Да записали, записали, что ты пристал ей богу - отмахивался от меня Лев Хачикович - Без тебя дел хватает! Смотри у меня. Поймаю за коньяком - берегись! По статье вылетишь отсюда.- По какой? - спрашиваю у него - По 58-ой?

 

-По какой надо по такой и выгоню, тоже мне остряк - «английская морда»- пытался по-армейски шутить начальник перевозок. Я не обижался: английская морда – это мне льстило.

 

 

 

Я прохаживался, весь из себя важный и надутый, и с высоты своего» мнимого положения» оглядывал всю остальную, озорную аэропортовскую, лётную, братию.

 

 - Пошли прочь, ребята, интуристы едут - нахальничал я” Но - это так, для вида. Ребята все хорошие! Добрые. Поголовно любят,  отчаянно, водку пить, и очень далеки от моей занятости. Ну, что поделаешь, у каждого свой стакан!

 

 

 

Да и” уполномоченный” - обнаглел: каждый божий день как к себе во двор всовывался. Но, знал твердое правило: если в салоне иностранные гости - носа не совать - табу!

 

 

 

Вокруг интуриста расцвели цветы, зазеленели газоны, запели птицы. Жизнь стала желанной минутой исполнения накопившихся за зиму желаний и задумок! Музыка пташек, воркование молодых- все это царило весной 1979 года. Но, компетентная комиссия даром время не теряла.

 

Лев Хачикович  трясся от страха - не ровен час на перевозки нагрянут!

 

 

 

Однажды с утра день обещал быть ясным и солнечным. Огромное солнце давно уже высоко встало над близкими горами и залило ослепительными лучами землю.

 

Туристских групп на все утро не предвиделось, и я сидел за столиком в холле и разглядывал новые рекламы и проспекты.

 

Странно, по непонятным для меня причинам, отсутствовал уполномоченный по делам воспитания молодежи. Неужели,  наконец, вспомнил о своем физкультурном заведении, и решил сдать там какой-нибудь экзамен или зачет на стометровке?

 

 

 

…Массивные, стеклянные, парадные двери интуриста потихоньку раскрылись, и в холл заглянула красненькая физиономия моего старого школьного товарища Толяна Ермилова. Я заметил его еще издали. « - Ого - воскликнул я, обрадовавшись неожиданной развязке своей скуки - Салют! Давно не виделись. Какими судьбами?

 

Молодец, что зашел ко мне. Да смелей! Чего ты там застыл? Здесь я - хозяин!

 

 

 

Толян, нерешительно, с опаской, огляделся по сторонам, и окончательно вполз в холл Интуриста. - « Да - промолвил он, пораженный великолепием холла - Дворец! Хорошо устроился!

 

-” Садись - притолкнул я Толяна в кожаное кресло - Ты, что забыл в аэропорту?

 

 -Да мать проводил в Баку- ответил Толян, сверкая глазками по рекламам.

 

- А- протянул я барственно- Рейсом 4852- Знаем, знаем!

 

 

 

Толян сидел под большим впечатлением от холла интуриста, словно сам он только, что вышел из глухой деревни, спрятанной в глуши дремучего Муромского леса.

 

Он работал слесарем на заводе Красный Молот и мирно и честно зарабатывал на хлеб, приумножая одновременно богатство и славу нашего могучего государства.

 

Застенчивый и скромный, далекий от пижонства и, наверное, от совершенства супермена, Толян - был простым солдатом с трехлинейкой в руках, нацеленной на “наших врагов”. Он, наверняка бы, молча, выполнил бы свой воинский долг без всяких там воплей ура и громких прощальных чапаевских  призывов!

 

Выдавить из него монолог еще в школе было делом трудным, но на отдельные диалогические междометия он все же, был способен!

 

“- Да не бойся, ты - Что ты все крутишься! - тормошил я старого приятеля, которому был неожиданно рад.- Что ты как пугливый кролик! Я же сказал тебе, здесь я - командую! - хорохорился я перед Толяном, боясь, как бы он, по старой памяти, не замолкнул на долгое время.

 

Синенькие глазки Толяна с очарованным любопытством созерцали все, что было перед ними, хотя в глубинке глазок все же мелькали искорки тревожного страха.

 

Словно он сидел в пещере сорока разбойников и они, вот, вот, могли бы нагрянуть сюда с компетентной проверкой.

 

Я нарочно пугал его, бравируя перед застенчивым дружком - Давай выпьем по такому случаю - Как?- вылупил глазки Толян - Тебе можно здесь?- Да - нахально соврал я - По штату положено - одна бутылка в мое пользование - вредная работа - Серьезная стрессовая нагрузка - иностранцы - опасность вербовки - Надо быть в форме постоянно! Здесь, как на грани риска! Спиртное - как стакан молока и плавильном цеху!

 

Про личное пользование иностранной валютой, дабы избежать соблазна “вербовки” я, все же, умолчал, иначе бы Толяна хватил удар!

 

В отношении выпивки Толян был куда смелей. Мы с ним выпили по рюмашке казенного коньяка.

 

-” Как это ты выучился калякать по ихнему?- спросил меня Толян, для которого мои иностранные брехания еще в школе были грамотой китайской.

 

 Если бы не наша добрая англичанка- хана была бы Толяну- свою худосочную, фальшивую троечку он имел только в порядке  милосердия!

 

- Да, знаешь ,Толян - Если здесь сорвешься - пиши, пропало! Начальства уйма! Если сделаешь что-нибудь не так - все, выгонят сразу, да еще и на заметку возьмут - знаешь где!!!

 

Толян сидел, не шелохнувшись.

 

“Посторонним здесь строжайше запрещается находиться”. Толян издал, было, горлом звук.

 

- Ну, для друзей можно - не бойся - если поймают здесь - мигом выручу”.- Я едва сдерживался от смеха, и Толян сидел, мученически, терпя мои выходки, глядя на меня глазами, полными тоски и тревоги, благо коньяк действовал на него терапевтически.

 

-”О - воскликнул я, когда мне надоело  его стращать.

 

- Давай-ка, лучше перекусим по царски. Видишь, вон там шашлычная, через площадь. Вот тебе пять рублей - угощаю - там шашлык мировой! Давай на все пять рублей и закатим пир на весь мир и запить есть чем. Коньяк отменный! Аэрофлотовский!!!

 

Толян, вконец сраженный «моим великолепием», и под действием лекарственного спиртного прибодрился, схватил большую кастрюлю, которую я ему дал и, вместе с деньгами, помчался за шашлыком.

 

 

 

Пока я подготавливал праздничный стол, зазвонил служебный телефон - Фу ты, черт! Кто это еще?- Да. Да - это я. Лев Хачикович. Интурист всегда в норме! Что? Комиссия? Именно сейчас - обалдел я от этого известия. - «Проклятье! Надо ж! Как там Толян? Быстро он не управится, там же большая  очередь за шашлыком - успокоил я себя.

 

-”Да, ситуация! Только бы они управились со своей дуратской проверкой до прихода этого болвана!

 

 

 

Едва я увидел компетентную комиссию, у меня потемнело в глазах. Сам начальник отряда, его заместитель, парторг и три важные птицы из Москвы и наконец, Лев Хачикович - бледный как полотно, словно решалась его судьба в этом интуристе.

 

-” Так, Интурист - Что ж неплохо - Он у вас недавно? Хорошо! Молодцы-все как надо! Люстры. Освещение отличное! Ковролин постелен. Модный. Рекламы на стенах на столиках в холле - нормально! А как у Вас с оповещением туристов?  Нормально!”

 

Компетентная комиссия, размеренно, чинно, без спешки, инспектировала интурист, словно задалась целью отыскать самую неприглядную неточность или погрешность.

 

Как я их проклинал и Льва Хачиковича в первую очередь - « Нашел время привести их сюда?”

 

 

 

Возле световых реклам они задержались, оживленно переговариваясь между собой. А я, тем временем, с большой тревогой посматривал на парадные двери.

 

-” О, Господи!- простонал я - Этот болван идет! Кастрюлю несет!- Ой-ей-ей - схватился я руками за голову. И, как в лучшей пьесе: занавес раскрылся, и отворились врата входные и, в Интурист, боком, влетел Толян.

 

-” Достал- закричал он - На все пять рублей!

 

Компетентная комиссия не видела его. Она была за рекламными стендами.

 

-” Заткнись - подлетел я к Толяну - Ни звука, идиот! Начальство здесь. Быстро в дежурку - засипел я на него.- Скорее, дурак!

 

 

 

Толян осоловел от ужаса.

 

Весь его потаенный страх быть арестованным в зоне интуриста по политической части выскочил наружу. Я дал ему легкого пинка под зад, и он мигом испарился в дежурной комнате, крепко, однако, держа двумя руками кастрюлю с дымящимся в ней жирным шашлыком, политым уксусом и густо пересыпанным колечками сочного белого лука.

 

-” Ну что ж! - Мы довольны вашим интуристом. Хорошие стенды и реклама. Холл - замечательный! Туристы смогут здесь приятно отдохнуть в ожидании рейсов! Теперь бы нам хотелось посмотреть на дежурную комнату переводчиков.”

 

Застеленный дорогостоящим ковролином пол, казалось, зашатался под моими ногами и, на мгновенье, отнялась речь.

 

-”Конец - едва прошептал я.

 

 

 

Компетентная комиссия медленно, шаркая ногами, чинно направилась в дежурную комнату. Лев Хачикович вертелся под ее ногами как легавый пес перед табуном лошадей, и, заискивающе, сверкал перепуганными черными глазами.

 

Но, не успев войти в дежурную комнату, компетентная комиссия замешкалась - ей не дали войти туда - оттуда вылетел несчастный Толян, неся перед собой преступно вкусно пахнущую кастрюлю, и не глядя, ни на кого, выбрасывая по заячьи тощие ноги, понесся в противоположном направлении.

 

Компетентная комиссия медленно проводила его изумленными глазами, прослеживая весь путь его стремительного следования и пожимая в недоумении плечами.

 

“- Это сто есе - засюсюкал от неожиданности Лев Хачикович, приблизив ко мне свою отвратительную физиономию - Посторонний в интуристе? Чего он тут делает?- затряс Лев Хачикович меня за грудки.

 

 

 

Мне было уже решительно все равно. Я мягко отстранил своего любезного «комбата»- Кто его знает! Пассажир какой-то! Забрел случайно - Я почем знаю”!

 

-” Гони его к чертовой матери отсюда - просвистел, посинев от злости Лев Хачикович, и помчался догонять комиссию, которая проследовала в дежурную комнату, забыв про это пикантное происшествие.

 

Я остался один, стоять в холле и не знал, что делать дальше. Толяна не было видно нигде. - « Бедняга! наконец-то догадался спрятаться понадежнее - успокоился я.

 

Компетентная комиссия, покончив с дежурной комнатой, снова вышла в холл. - “ Так, там все в порядке! А как у Вас насчет магазинчика на инвалюту? Есть? Хорошо! Давайте посмотрим, А, вон там! Место - неплохое. Светлое. Давайте- ка, товарищи подойдем поближе. Если ли там выход на улицу? Если есть, то, в каком состоянии сигнализация?”- комиссия приближалась к магазинчику.

 

Впереди летел Лев Хачикович как матадор, подготавливая почву для тореадора.

 

Из магазинчика послышались непонятные, булькающие звуки и, навстречу высшему летному составу, кенгуринными прыжками, не выпуская из рук благоухающей кастрюли и, не глядя перед собой, выбежал, вконец замордованный от панического страха Толян, и мигом испарился где- то за стойкой модного бара.

 

-” Э-эээ - захрипел Лев Хачикович, провожая Толяна безумными глазами, и опять цепко схватил меня за руку - « Кто это? Скажешь ты или нет!

 

Компетентная комиссия  как завороженная следила за нами. На лицах начальников было такое выражение, передать которое трудно! Начальник нашего летного отряда свирепо смотрел на Льва Хачиковича и грозил ему пальцем.

 

Лев Хачикович чуть не задушил меня в объятиях - « Что за тип? Отвечай!

 

-”Да, что Вы на самом деле, Лев Хачикович - тихо зашептал я ему в дыхло, не совсем соображая, что  говорю - Это же корейский интурист”- ошалело выпалил я, и сам вытаращил глаза.

 

Лев Хачикович посмотрел на меня как на марсианина!

 

-” Кыы - кыто?

 

- Корейский интурист?- погнал я, напролом. Отступать было некуда!

 

- А почему мне не сообщил сразу? Почему не было о нем сообщения в сводке о прибытии?

 

-” Он прибыл инкогнито. Перед вашим приходом!” Не успел сообщить!

 

“- Что- то он не похож на корейца -  засомневался Лев Хачикович.

 

-” Он из русских староверов - Их там много в Корее!  Осели, еще в Первую Мировую!

 

Лев Хачикович смотрел на меня безумными глазами, словно  увидел впервые!

 

 

 

Тем временем, обследование нашего интуриста продолжалось. Лев Хачикович вынужден был оставить меня и присоединиться к комиссии.

 

 

 

Когда внушительная толпа начальствующих персон подошла к бару, она оторопела: на неё, выпучив глаза краба, не теряя прежней скорости, выпрыгнул несчастный “корейский интурист”, который никак не мог совладать с гравитацией нашего аэропорта.

 

”Корейский старовер” летел как быстроногий  страус, роняя на пол, застеленный дорогим ковром, огромные куски мяса.

 

 

 

Бедный Толян!  Мне стало его очень жалко! Несчастный, тщедушный парень, запуганный моими байками и  суровыми, политическими обстоятельствами. В его «корейских глазах « застыл неподдельный ужас.

 

 

 

 Едва не сбив с ног одного из московских ревизоров, он растаял в роскошных покоях интуриста как  быстроногая дрофа в  высокой траве далекой  степи.

 

Я упал в одно из кресел.  Мне было уже наплевать на последствия!

 

“- Что  он бегает? - Лев Хачикович, растерянно, смотрел на меня - Скажи ему, чтобы перестал носиться!

 

-Я не знаю корейского языка - устало ответил я- - Я - специалист по-англоязычной публике!

 

“-Тьфу, черт - выругался Лев  Хачикович, не побоявшись начальства и, синий от волнения и злости - Если он еще раз выскочит - я дам  ему в харю!”

 

 

 

К счастью, компетентная комиссия, устав от этих неожиданных встреч с корейским старовером, не стала больше задерживаться и поспешила  к выходу.

 

Вскоре, в интуристе воцарилась мертвая тишина. Я отрешенно сидел в кресле, уставившись в одну точку. Я даже не мог представить, что будет дальше. Я был мрачен как туча:

 

 Ну и дурак! - шептали мои побелевшие  губы.

 

 

 

 Из туалета, вытягиваясь как гусиная шея, высунулась голова Толяна.

 

“- Ушли они - пролепетал он.

 

“- Кретин, тупица - заорал я на него - Какого черта бегал как ошпаренный? Сидел бы на одном месте и не шевелился бы!

 

Толян, проклиная от всей души и меня, и этот интурист, и себя, за то, что притащился сюда, опустил остывшую кастрюлю на пол.

 

“-Пошел сам к чертовой матери»-  вдруг завизжал он, пуская петуха - Заморочил мне голову! Интурист! Посторонним вход запрещен. Вербовка! Связь с иностранцами! КГБ!  Поймают! Арестуют! Если, что, то каюк! Черт меня принес к тебе. И шашлык твой, дармовой не нужен! Он мне и в глотку не пойдет после такого! Чуть не умер от страха. Все как один в форме! Откуда я знаю кто они! А у меня с собой даже и паспорта нет. Повязали бы меня как вора и отвезли в кутузку! Иди ты со своим интуристом”.

 

Я посмотрел на несчастного Толяна и захохотал.

 

“- Да, тебе смешно, но с меня хватит! Я пошел.

 

“ Стой, Толян, а как же шашлык?

 

-Сам ешь- мне он противен, А если бы арестовали меня? А я еще и выпил коньяк! Нет, пока не поздно, надо ломить отсюда - вопил Толян улепетывая из интуриста.

 

-” Да стой, ты - трус несчастный - я задержал его за грудки. - « Пусти - вырывался Толян - Я  домой хочу!

 

 

 

Еле я уговорил его остаться. Мы расстелили на столе газету в дежурной комнате и стали, молча,  есть остывший шашлык. Аппетит у нас был плохой. Я открыл, на всякий случай, потайную дверь, чтобы выкинуть на улицу корейского интуриста, если бы вдруг влетел бы Лев Хачикович, чтобы лично поговорить с корейцем.

 

 

 

-Нет - Лучше нашего цеха на заводе нет ничего на свете! Только там человеком себя и чувствуешь - угрюмо проворчал Толян - Там и выпить можно и закусить, никто и слова не скажет!- Толян бросил, есть шашлык, и пошел к выходу - Ноги моей больше у тебя не будет!

 

Я  проводил Толяна взглядом, и через стеклянные двери видел его плюгавенькую фигурку,  быстро семенящую  к остановке городского троллейбуса. Там Толян обернулся и, заметив  меня в большом витражном окне интуриста, в сердцах махнул рукой.

 

После его ухода, я выбросил остатки опозоренного шашлыка в мусорный бачок, снова сел в холле в кресло и стал сильно смеяться, роняя слезы из глаз.

 

 

 

А вокруг меня распускалась цветением весна моей молодости - я был счастлив, энергичен, «умен и глуп» одновременно, и хорошо говорил по-английски, и совсем не знал ни одного слова по-корейски!

 

 

 

 1985. Грегори Тригэр.

 

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/