Александр Барсуков

 

Страна сказок-362

 

(“Письма в никуда”-362)

 

2013

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3612-3612,1

21 мая 2013 года. Новое Изм.: “Не надо никакого отношения. Чтобы уничтожить мелкие мысли, которые меня достают, надо погрузиться в Мир Глюков, который в ЦЭ (Закатывании).” Дело в том, что ребёнок находится в своём мире. А у меня внизу какие-то мелкие мысли. Но у меня-то тоже есть свой мир! Мир Глюков! И там вместо этих мелочей глюки. С ними не надо разбираться, так как это тоже всплеск мелких мыслей. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3612,1-3612,2

24 мая 2013 года. Итак, всё так же понятно, что глюки глушат мелкие мысли. Но теперь ещё, что про всё на свете можно думать: “Хорошо, что у меня нет таких проблем!” И действительно их нет. Всегда у всех и у меня были какие-то проблемы, а теперь их нет. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3612,2-3614,8

25 мая 2013 года. Сказка про Кратово, про детство. Про трёх бандитов-кузнецов, которые подковывают Блоху в одной из дач. И крышу дачи сносит от невыносимого духана! А Блоха бросается в бегство! И вот переживания этих бандитов: “Убежала Блоха, убежала! А ведь это была не простая Блоха, а заколдованная женщина Оксана! Мы бы её подковали, она бы превратилась в женщину, и мы бы её поимели!” Так сказал один, Левша. Второй, Правша, сказал: “Да, это да!”, потому что был по жизни полный идиот и говорил только это на всё происходящее, типа, как хиппи всех крестят и говорят: “Мир!” А третий, Удод, так как руки всего две (поэтому Правша и Левша, а третьей руки нет, чтобы назвать её как-то по-другому) заплакал в голос и сказал: “Я так любил Блоху! Я жить без неё не могу! Щас пойду на пруд и поймаю ещё одну новую!” “Это да!” - сказал Правша. Левша сказал: “Выпей, брат, бражки! Это поможет! Это всегда помогает!” Между тем Блоха бежала враскорячку по дороге! Она увидела художника Савраскина, который рисовал картину дачи, у которой снесло крышу. Блоха подбежала и стала придирчиво рассматривать картину: “А в правом углу кто? Колибри? Я бы сошлась на мнении, что это страусы! Но в общем и целом ничего, ничего! Только будет ещё лучше, если вас обреют в солдаты и заберут в армию, потому что художник из вас никакой!” Савраскин пожевал губами, причмокнул, сказал: “Вы, Блоха, какой ВУЗ закончили?” “Ясно, какой! МВТУ имени Бауманса! Поэтому такая шибко вумная!” - сказала Блоха. Потом приблизила рот близко к уху Савраскина и прошептала: “Вообще-то я - женщина Оксана! И после превращения дам тебе! Дам тебе нарисовать мою голую натуру! Но всё равно: в армии тебе самое место!” “Я подозревал, Оксана, что вы типа этого, типа женщина! Но вас я работать не буду, так как я щас занят созданием монументального шедевра “Апполон”. Это мужчина с фиговым листком. У меня на него даже стоит. Поэтому женщины меня не интересуют. Разве что, если только как носители одежды? Они снимают одежду, вешают на вешалку, я рисую вешалку с одеждой, а не их. Это тоже хорошо. Очень хорошо!” “По-моему, ты просто чмо!” - сказала Блоха. “Я - чмо?!” - спросил Савраскин. - “Да я тебя щас раздавлю шаром для боулинга!” “Скажи на милость, откуда у нас в Кратово боулинг?” - спросила Блоха. “Да, боулинга нет, но шар есть! Садись сюда, я поведаю тебе полный трагизма рассказ, как у меня очутился шар для боулинга!” - стал рассказывать Савраскин, садясь на траву. - “Дело было в Н-цатые годы Н-цатого столетия! Я тогда был ещё молодым, ничего не подозревающим живописцем. Я ходил везде в телогрейке с надписью “Занос 1 метр” на спине, и все девушки крутили в мой адрес пальцами у виска. Так как я был полный дибилоид. Но однажды на моём жизненном пути возникла женщина Памела. Мы с ней познакомились в одном баре под названием “Дохлая Лошадь”. Как раз в это время так возник сильный пожар! Памела была пьяна “в стельку”, она сказала: “Кажется, горим? Парниша, хоть вы с виду и полный даун, но я наклонюсь вперёд, пусть полюбуешься!” И она наклонилась вперёд, и её здоровенная грудь вывалилась из лифчика! И как только я это увидел, так моментально влюбился в Памелу раз и на всю жизнь. Рядом проходили прочие девушки с голыми грудями, так как было страшно жарко от пожара, но их груди были мелкими и ботаническими по сравнению с прелестями Памелы. Я сказал бармену: “Бармен! Две колы мне и даме!” Но бармен не успел налить, так как ему по голове прилетела горящая балка! И он упал под стойку! “Да что же это такое делается?!” - спросил я и принялся сам наливать колу. Но и мне на голову упала балка. Но так как мы с барменом были оба дибилы, да я ещё вдобавок пьяный, то балки нам не навредили. Бармен снова поднялся и спросил: “Вам с собой?” “С собой!” - сказала Памела и оголила одну из своих длинных толстых ног! “Зачем ты это сделала?” - спросил я. “Потому что мне надо по зову природы!” - сказала Памела. “Не хватало ещё, чтобы ты здесь написала!” - сказал я. “А что? Неплохая идея! Я написаю, и пожар утихнет!” - сказала Памела и принялась писать на огонь. Но огонь не утихал. “Мне кажется, пора и по-большому!” - сказала Памела. “Вот ещё!” - сказал бармен. - “Идите в дамскую комнату!” Памела пошла в дамскую комнату. Там толпились дамы. Одна дама была без юбки и трусиков, и внизу у неё что-то болталось! Все прочие вылупились на неё, а она сказала: “Чего уставились? Это же Бангкок!” “Потому и уставились, что это - Пенза!” - сказала Памела. - “Но мне щас не до этого! Пардон, дамы, пошла блювать!” И вот она блюёт над унитазом неизвестно от чего, от выпитой колы или от переца этой женщины без штанов. Отблювавшись, Памела взяла какой-то важный документ, который висел над дверью. Это была Памятка. Прочитав эту Памятку, Памела подумала, ещё раз всё прикинула, пососала в раздумьи палец и нажала на “спуск”. Вода заклюкала в “очке”, и всё смылось. “Ага!” - подумала Памела. - “Вода в реке есть! И значит, где-то есть тот гондурасец, что держит для меня банан в руке! О чём это я? А о том, что пожар можно потушить, если его закидать бананами!” И она вышла к дамам и сказала: “Дамы! Айда все со мной в буфет за бананами! Мы закидаем ими пожар!” Но дамы только пожали плечами: “Бедная Памела! Она сошла с ума от жары и огня! Не мешай нам трахаться друг с другом, так как это - наш смертный час, и мы хотим напоследок оттянуться по полной!” И они продолжили трахаться между собой. Памела, шатаясь, вышла из туалета и пошла обратно ко мне, Савраскину. “Парниша! Они все дуры! А у одной вообще такой, с руку! Извращенки! Но ты мне поможешь! Я возьму банан и буду быстро-быстро махать им! Он ветра огонь погаснет, и я спасу все эти трижды никому не нужные жизни! Я в фильме видела, как один ниндзя так махал и сшиб все пули, которые летели в него! Я тоже ниндзя!” - сказала Памела и повязала себе на голову свой чёрный лифчик. При этом её груди совсем вывалились, у меня встало, и я заказал ещё одну колу. Бармен с подбитым глазом тоже уставился на Памелу, но я ему сказал: “Это моя тёлка!” И тогда он вылил мне колу на голову. Я моментально протрезвел и спросил: “Где я? Кто я? Почему здесь так жарко?” “Однако, нынче пожар, батюшко!” - сказал бармен. - “А ты в клубе “Дохлая Лошадь”!” Тут Памела с бананом в руке выпрыгнула из-за стойки и принялась плеваться в меня ядовитыми колючками! “А ты кто такая? Не помню! И чего плюёшься?” - спросил я. “Я кто такая? Это ты кто такой?” - спросила Памела и ткнула меня мордой в свою голую грудь. “Это что, грудь? Её сосут? Но я, кажется, не голоден!” - сказал я. “Балда!” - сказала Памела. - “Это грудь! Её тискают и массируют! Но мне пора спасать мир и человечество!” И она ударила бананом мне по голове! От удара всё в голове у меня закружилось, и я упал на холодный паркетный пол! “Что за слабак!” - сказала Памела и ударила бананом и бармена по голове. “Ударь меня ещё раз, детка! Я обожаю садо-мазо!” - сказал этот извращенец. Она ударила ещё, и вокруг его головы залетали птички. “Птички! Гули-гули!” - сказал бармен и тоже свалился под стойку, потому что банан тот был очень большой и твёрдый, из самого Гондураса! Памела сама себе налила колу, но тут вдруг языки пламени стали лизать её за её задницу! “Достали!” - сказала Памела и принялась махать бананом! И, знаешь, языки пламени утихли! Потом Памела пошла махать бананом по всему клубу, думая: “От этих языков пламени, наверное, сжимаются силиконовые молекулы в моих имплантантах!” Наконец, она потушила весь пожар! Стали приходить девушки из туалета: “Так спасибо тебе, Памелочка, за солнышко!” Потому что они уже распрощались с жизнью и готовы были наплодить каких-то ублюдков от сноси с самими собой, но теперь им придётся делать аборты, раз они выжили. “Так пожалуйста вам всем!” - ответила Памела, и солнце осветило мужественные черты её банана. Я очнулся, сказал: “И это всё? Значит, мы не увидим, как мы все померли?” “Значит, не увидим, милый Савраскин!” - сказала Памела. “Откуда знаешь моё имя?” - спросил я. - “Я сам его даже не помню!” “Я посмотрела твой паспорт! Когда воровала у тебя из кармана!” - ответила женщина. “Воровала? Как это мило!” - сказал я. - “Ведь ты нас всех спасла, и теперь речка снова обнимет мою жирную тушку! Солнышко снова осветит мою лысую голову! Я снова смогу размножаться и знакомиться с женщинами! Тебя, кстати, как зовут? Памела? Ай, что за дюже красивое имя! Я в честь тебя назову наших детей, троих, всех разного пола! Потому что полов три! В этом ты убедилась нонче в туалете, потому что женщина из Банкока - моя сестра Бьянка! Это будут Памела, Памел и Памельянка!” И тут пришла Бьянка: “Что, пожар уже кончился? Как жаль! А я ещё не наигралась со своим членом!” “Да подожди ты, Бьянка!” - сказал я. - “Хоть ты и моя сестра, а точнее, мой злобный клон, злобный брат-близнец, но познакомься с Памелой, нашей спасительницей! Памела, это - Бьянка!” Памела пожала вялый уд Бьянки, который по прежнему свисал снизу у моей сестры, и сказала: “Очень приятно!” “Да не его жми! Руку жми! А лучше поцелуйтесь!” - сказал я. - “Нарекаю вас мужем и женой! Ты, Бьянка, будешь женой, а Памела мужем! То есть, наоборот!” Так закончил свой рассказ живописец Савраскин. Блоха спросила: “А мораль тут есть? И откуда взялся шар для боулинга? Ты так и не рассказал!” “Морали тут, конечно, никакой нет! Памела и Бьянка поженились и стали прекрасной парой! Потому что в это время в Пензе не то, чтобы разрешили однополые браки, но смотрели сквозь пальцы на браки между третьим полом и женщинами. Поэтому практически это был обычный двуполый брак. И скоро Памела родила сына, Гаврика! Этот Гаврик очень любил боулинг. И однажды пошёл в клуб “Дохлая Лошадь” и приволок оттуда шар для боулинга. “Зачем он нам?” - спросил его я. “Забивать гвозди! - ответил акселерат. - “А можно давить муравьёв.” Вот и щас мне пришло на ум, что этим шаром можно раздавить и блох,” - ответил Савраскин. “Злой ты! Уйду я от тебя!” - сказала Блоха и побежала по прекрасной асфальтированной солнечной дороге прочь. Она бежала мимо дачи номер 24 и увидела, как мальчик Витя играет в пин-понг! И, понимаете, засмотрелась! Это было прекрасное зрелище! Лицо Вити раскраснелось, он вопил: “Мазила! Промазал! Так и продолжай!” и бегал вокруг теннисного стола в своих коротких штанишках. Блоха подумала: “Когда я превращусь обратно в Оксану, то все мои будущие детишки станут похожи на этого мальчика! Но для этого надо, чтобы мальчик этот мгновенно вырос! Только тогда он сможет стать отцом моих детей! Не вопрос! Щас я наколдую, и он станет взрослым!” И она стала тереть лапку об лапку! И Витя моментально стал бородатым и в очках! Все детишки так и опешили! А Витя ничуть не растерялся: “Пошли вон отсюда, мелюзга! Мне пора идти брюхатить женщин!” И он пошёл в дачу 24, чтобы пораскинуть мозгами, кого в первую очередь ему надлежит брюхатить! Петя, друг Вити, сказал: “И это нормально, да? Нормально? Без Вити, конечно, стол для пин-понга будет не тот, но в даче ему щас самое место!” Между тем Витя достал из морозильника пакет кефира и стал его пить. И тут в дачу вползла Блоха и сказала: “Приветики!” Витя так и поперхнулся кефиром! Он сказал: “Чур меня! Ты кто?” “Я - заколдованная женщина Оксана!” - сказала Блоха. “Я не верю тебе!” - сказал Витя. - “Вечно вместо нормальных женщин попадаются разные блохи и клопы! Которых хрен трахнешь!” “Ты не понял! Я - женщина! Вот капни на меня кефиром! И ничего не произойдёт! Потому что для превращения надо капнуть машинным маслом!” - сказала Оксана. “Где я тебе достану машинное масло?” - спросил Витя. “Ну тогда хоть дай пожевать опарышей!” - сказала Оксана. “Ну на, жуй!” - сказал Витя и дал червей. Оксана пожевала и сказала: “Что за гадость? Так я никогда не превращусь! И навеки останусь Блохой!” Витя утешал её, гладя по её чугунной голове (так как Блоха была из железа): “Ну, может, всё ещё наладится! Встретишь себе вошака! То есть, самца блохи! Вы поженитесь, у вас будут блохи! Не всем же жить в виде женщин!” “Ты не понимаешь!” - сказала Блоха. - “Я полюбила тебя раз и навсегда, когда ты играл в пин-понг!” “К сожалению, я щас уже в пин-понг не играю! Большой слишком! Ноги трясутся!” - сказал Витя, и они с Блохой в голос зарыдали о своей нелёгкой судьбинушке! “Ладно! Я придумал, как помочь твоей беде!” - сказал Витя. - “Я попрыскаю на тебя из дезодоранта, а к струе поднесу горящую спичку! Получится сноп пламени! Такая методика всегда помогала мне справиться с осами. Теперь они все в ином мире! Может, и с тобой поможет!” “Я мыслю, эта методика совершенно дибильная!” - сказала Блоха. - “Давай лучше сыграем в карты на рездевание! Кто выиграет, превратится в человека!” И вот они играют! Играют уже 28 партий, и Витя всё проигрывает. Становится ясно, что Витя вообще играть не умеет. Он сидит уже совсем голый, потому что даже носки уже снял, по носку за каждый проигрыш. “У меня больше ничего нет!” - говорит Витя. “Отлично! Значит, я выиграла!” - говорит Блоха. - “А это тебе “шестёрки” на погоны!” И случилось Чудо! Блоха превратилась в женщину Оксану! И она была так прекрасна и сексапильна, а Витя уже был голый, что они моментально полюбили друг друга, и у них впоследствии родился сынулик Гриша! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3614,8-3617,4

28 мая 2013 года. Сказка про детство, про Кратово. Про Черепашек Ниндзя и Черепаху Тортиллу с Золотым Глючиком. Вот в одной из дач сидели все из себя крутые Черепашки Ниндзя. “Скучно сидим!” - сказал главный из них, Черепашка Даун. “А что, если нам пойти на пруд и трахнуть Тортиллу?” - спросил второй, Дибил. “Ты что, с дуба рухнул? Тортиллы здесь не водятся!” - сказал третий, Тормоз. И тут в дверь вползла старенькая Тортилла и проблеяла: “А вот и Золотой Глючик!” “Вон пошла! Пошла вон!” - сказал Дибил, но тут же поправился: “О, дорогая моя! Какими судьбами? Ведь мы так давно ждём Золотой Глючик! Ждём - не дождёмся!” “Да, это, сынки, Золотой Глючик! Во время войны, во время оккупации фашисты устроили на дне пруда военную базу! Там у них был макет аэроплана, который винтом нагонял воздух. Ну и полным-полно Золотых Глючиков! Я как раз проплывала там по нужде, по зову природы, и увидела дверь этой базы. Под ней лежал коврик с надписью: “ВЕЛЛКАМ!” Ну и Золотой Глючик под ковриком. Я открыла им дверь и очутилась в одном мрачном помещении. Там стоял какой-то саркофаг! Присмотревшись, я увидела, что в саркофаге лежит Мумия! Мумия женщины! Эта Мумия разбила вдруг стекло гроба и встала во весь свой великий метровый рост! Она сказала: “Как долго я спала! Я есмь Спящая Мумия! Из далёкой-далёкой страны Занзибара! А ты кто будешь, старушка?” “Я есмь Тортилла из Кратово! Слыхала, небось? Должно быть, у вас на Занзибаре слава о Кратово так и трезвонит!” - сказала я. “Конечно, трезвонит, - сказала Мумия, - но только я к ней не прислушиваюсь. Сплю я! Не до Кратово мне! Вот только где тот белобрысый Принц, который сможет поцеловать меня, несмотря на мои вонючие бинты?” И она пошла неверной походкой, типа зомби, в фашистское помещение. Там как раз отдыхал фриц Ганс. Это был жирный упитанный рыжий бородатый толстяк. Он жрал баварскую сардельку. “Я фрицев всегда била и бить буду!” - сказала я и отобрала у него сардельку. Ганс заплакал и сказал: “Мамо! Хочу в утешение кого-то поцеловать!” “Наконец-то! Он захотел! Дело за малым: чтобы и я захотела! А я уже хочу!” - сказала Мумия и бросилась в объятия Ганса! Но тут молодому делу помешала Мамо! Она пришла и стала шлёпать Ганса по его белой заднице: “Не смей целоваться без меня!” И оно само (Мамо) поцеловало Мумию. И моментально бинты опали, и на Свет Божий показалась симпатичная немка в кожаном белье. “Не обижайся, Черепаха!” - сказала она. - “Вот если бы поцеловала ты, то я бы стала симпатичной Черепахой!” “Мамо! Я боюсь! Роди меня обратно!” - продолжал гнуть своё Ганс. И тогда Мамо сказала: “Поцелуй её ты, сыну!” Ганс поцеловал, и вместо немки появился точный клон Ганса, рыжий и бородатый! “О!” - сказали оба Ганса и стали тыкать друг в друга пальцами. “Что за безобразие!” - сказала я. - “Дайте я щас её поцелую!” И я припала слюнявыми губами к морде второго Ганса. И вмиг он превратился в Черепашку Ниндзя! В такого, как ты, Дибил!” На этом месте рассказ был прерван Дибилом, который сказал: “Как это мило!” Тортилла продолжала: “Итак, мы имели двух Борцов против Фашизма в самом логове фашизма! Я сказала этому Дибилу: “Делай, как я!” и ударила Мамо по шарам, которых у неё никогда не было! Дибил тоже стал махать ногами и обрушил стойку с фашистскими призами за Спасение Утопающих, которые до этого мирно стояли на полке у стены. Все призы посыпались на пол, Ганс с писком принялся их собирать и причитать: “Вот горе-то какое!” Чего-то для фашиста он был слишком плаксив, и я заподозрила, что он вовсе не немец, а какой-то пленный венгр, который попал в колесо войны и оказался на базе. А может, сама база была венгерская! Но тут Ганс застыл с Кубком за Спасение Крокодилов, потому что в базовое помещение вошёл сам Фитлер! Ганс сразу заорал: “Хайль Фитлер!” Но это оказалась всего навсего искуссная голограмма Фитлера, его привидение. Мамо сказала: “Фитлер! Пошёл вон!”, пользуясь тем, что это привидение. Настоящему она бы так сказать не посмела, так как её бы сразу репрессировали. Привидение Фитлера подошло к ночному горшку и принялось туда мочиться. Потекла жидкость! “Нет, это настоящий Фитлер! Но так как конец войны, то он потерял способность командовать, громкий голос и стал никаким! Как видите, остальные функции организма работают хорошо!” Фитлер тупо уставился на Тортиллу, но так как ему повсюду мерещились только белые задницы офицеров, которые играли в “мясо” (когда на наблюдателя уставляется голая задница), то он вместо черепахи увидел только что-то белое. Он пробормотал: “Опять задница! Пора стреляться! Достали!” И ушёл. “Фуф!” - перевела дух Тортилла. - “И все у вас на базе такие пришибленные?” “Да, нам интересно! Все ли?” - спросила в свою очередь Мумия. “Все поголовно!” - сказала Мамо и открыла дверь. За дверью офицеры играли в “мясо”. Тортилла подошла к ним и огрела их по заду ногой! “Русиш шпионен! Капут!” - закричали офицеры и бросились к кнопкам. Это были кнопки самоуничтожения базы! Через 30 секунд, если ничего страшного и непредвиденного не произойдёт, база благополучно взлетит на воздух! Мумия сказала: “Давай обнимемся у трапа! Мы не увидимся уже!” “Почему это не увидимся?” - спросила Тортилла. - “У меня муравьиная пластика! Я как те муравьи, что перегрызают проводки в “запорожцах”! И водила залетает на крупные бабки! Я щас поползу по вентиляционной трубе и перегрызу проводки кнопок!” “О, это будет так благородно! Так героично!” - сказала Мумия. “Да, это будет благородно!” - сказал Ганс, но Мамо зажала ему рот рукой. И вот я ползу по вентиляции. Это такая жестяная штука, в конце которой сидит киберкраб! Краб ка-ак прыгнет! Но я его ка-ак по голове зонтиком! И киберкраб может написать целую повесть о том, как он в молодости погиб в расцвете лет, так ни с чьей головой и не совокупившись! И эта бы книга, эти бы мемуары пользовались бы бешеным успехом. Но к счастью, он так ничего написать и не успел, а просто подох. Следующим в трубе сидел какой-то зомби в красном свитере и чесал пальцем ноги за ухом. “Как ты так смог извратиться и достать уха?” - спросила я. “Чего?” - не понял зомби. Бедняга не умел не только писать, но и говорить. “Ничего! Забудь!” - сказала я и попыталась огреть и его зонтиком! Но зонтик завяз в жировых складках толстого пуза зомби. “Ха-ха-ха!” - сказал зомби. Из этого я пришла к выводу, что смеяться он может, и у него всё в порядке с чувством юмора. “Слушай меня, весельчак!” - сказала я. - “Если ты меня не пропустишь, то мы все окажемся на небесах! В прямом и переносном смыслах!” “Чего?” - спросил зомби. И тут я стала его щекотать зонтиком. Он заржал, его пупок развязался от смеха, и на пол трубы вылилась синяя жидкость. “Что это за цвет такой?” - спросила я. “Обычный цвет! Из женщин всегда изливается в ЭТИ дни синее!” - неожиданно здраво сказал зомби. “Так ты умеешь говорить? Так говори!” - сказала я. “Не могу! Ты встала мне на мошонку!” - сказал, хрипя от боли, зомби. - “А вообще я - советский разведчик в тылу врага, Зомби Зомбиевич Исаев!” “Зомби Зомбиевич!” - растроганно сказала я и расцеловала разведчика в обе щеки. - “Так выпьем, товарищ, по одной! Так выпьем, товарищ мой!” И я достала чекушку, которая была всегда со мной на всякий пожарный случай. Но тут я вспомнила про бомбу! “Товарищ! Я сойду с твоей мошонки, но ты обещай мне до конца выполнить свой Долг! От первого мгновенья до последнего! До взрыва, собственно!” - сказала я. - “Обещай написать моему сыну в Кратово, что его мамаша погибла геройской смертью, выполняя свой Долг перед Кратово!” “Обещаю!” - сказал зомби и прослезился. - “Чего только не наобещаешь перед смертью!” “Быть может, мы ещё и не умрём! Выпьем ещё!” - сказала я. От браги у меня в глазах стало всё двоится, а это было совсем не так хорошо для дела, потому что внизу под трубой стояли какие-то бочки с напалмом, а над ними были лучи лазера. Если лучи задеть, то бочки взрываются! “Иди вместо меня ты!” - сказала я Исаеву. - “Ты сможешь, у тебя всё получится!” И вот Зомби пополз, сжимая в зубах телефонный провод, чтобы держать связь со мной! Я услышала его первое (и может, последнее) голосовое сообщение: “Черепаха! Вижу симпатичных тёлочек! Щас буду клеиться!” “Забудь о тёлочках, о чиксах и бейбах!” - сказала я в ответ. - “Помни о бомбе!” “Но бейбы такие классные! Они все голые!” -последовал ответ. И тут мне пришло в голову, что 30 секунд давно прошли, а база не взорвалась! Наверное, проводку перегрызли настоящие муравьи! Или за кнопками этой базы сидят медведи с балалайками в валенках пьяные, как всюду на Руси, и они не дали фашистам взорвать базу! Так или иначе, но взрыва не было. Я всё же решила на всякий случай сама перегрызть проводки. Я знала, что главный провод - оранжевый. Я, шатаясь, вывалилась из трубы и задела лучи лазеров! Но бочки почему-то не взорвались! Я поняла, почему: потому что мой Зомби обнимался и целовался с толстыми голыми зомби-женщинами, а они своими жирными задницами что-то сломали в системе лазеров, сев на неё и раздавив! “Зомби, дорогой мой человеколюб! Ты спас нас всех! И вы, дорогие женщины! Без вас бы Человечество ждала Катастрофа! С лица Земли был бы стёрт Кратово!” - сказала я. “Чего?” - спросила одна из женщин, вежливо, но настойчиво вытаскивая из своей промежности грязный уд Зомби Зомбиевича. “Я говорю: спасибо! Вам! Дура набитая! Тупая!” - сказала я. “Хоть она и дура, но с чувством юмора у неё полный порядок!” - сказал Зомби, снова вежливо вводя своего воина ТУДА. Я сказала: “Ладно! Раз всё так хорошо кончилось, то я поползу обратно по трубе в мимуивое помещение!” И Зомби, и тёлки мне махали на прощание руками-клешнями и орали: “Поскорее возвращайтесь!” Не знаю, вернусь ли я к ним или нет, но я поползла обратно. Пыль так и лезла мне в рот, и я вспоминала своё детство, проведённое здесь же в Кратово, когда не было никаких фашистов, никаких бомб и труб. А ещё вспоминала, как я училась в институте Благородных Девиц и лежала в психушке. В Институте у нас в группе был страшный рыжий псих Григорий, который над всеми издевался, закидывал бумажками, плевался бумажками, брызгался из водяного пистолета, надевал на всех драный притивогаз! Не было от него никакого спасения. Ну монстр, одним словом! Ругался матом и словами с буквой “У”, потому что рожа у него была злобная и длинная: “Клоун, пенёк, убогий, не парень, тормозной, м.дак! Еврей!” И так далее. Находиться с ним в одном помещении был настоящий ад. И это чувствовали все. Как на войне! Так что детство было гораздо приятней вспоминать. Вот я и вспоминала. Как на ветру шелестят берёзки, как ветерок гонит облака по небу, как сидишь на водоёме с удочкой! Забрасываешь, и попадается крокодил! Это я щас так подумала. На самом деле, конечно, ничего, кроме синявок я не ловила. Это я говорила своей маме: “Пойду ловить карпа! Или крокодила!” Но это был всего-навсего пустой звук. Итак, я доползла до мумиевого помещения. Мумия, ставшая Дибилом, теперь снова была симпатичной немкой в кожаном белье. Видно, это Ганс её поцеловал снова. Я сказала: “Как вам не стыдно-как вам не стыдно! На фашистской базе-на фашистской базе! Целоваться! Что скажет ваша Мамо?” “А вы сами у неё спросите!” - сказал Ганс. “Спросим у Мамо! Мамо согласна! Как, типа, папенька согласен!” - сказала Мамо и поправила на необъятной груди свой лифчик. “Вы, я вижу, тоже собираетесь её целовать? Так знайте: она неправильная! Она заразная!” - сказала я. “Я - заразная?!” - спросила Мумия. “Конечно! Неизвестно, сколько ты пролежала в саркофаге! И неизвестно, с кем ты там спала!” - сказала я. “Я там спала только со своей рукой!” - сказала женщина. “Вот и люби теперь свою правую руку!” - сказала я и пошла на выход вместе с Золотым Глючиком! Вот так, братаны, был спасён Мир, а я осталась с Глючиком. Ну а потом вы знаете: война кончилась, мы победили фашистов, и они ушли, если раньше они просто пришли. То теперь ушли. Кратово освободили. Но база осталась. Там, верно, доживают свой век Ганс и его Мамо, если ещё не преставились. Фитлер, конечно, помер, как и офицеры. Но я всё же не рекомендую вам совать нос на эту базу, потому что там не безопасно! Бешеная Синявка ка-ак прыгнет! Хотя, если там будете, то передавайте привет Зомби Зомбиевичу и его тёлкам, которые сыграли немаловажную роль в деле Освобождения! Зомби-то тот вообще бессмертен! Типа, как зомби. Если его вовремя не убить, то его ждёт одна судьба: он будет жить вечно!” - так сказала Тортилла и в волнении от собственных воспоминаний пошла на кухню пить сгущённое молоко. Дибил сказал: “Свежо предание, да верится с трудом! В Григория я поверил, а всё остальное пахнет ложью! Какая база? Какая бомба? Какая Мумия? Всё враки! А Григорий - это да, это настоящее! Такое не придумать!” Тормоз сказал: “Это да! Но для проверки мы должны нырнуть на дно пруда и найти базу! Для того, чтобы открыть дверь, нам понадобится Золотой Глючик!” Но о том, как Ниндзя спустились на дно, мы тут рассказывать уже не будем. А эта сказка закончилась. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3617,4-3617,7

30 мая 2013 года. Правило остаётся таким же: “Хорошо, что у меня нет таких проблем!”, но играет весьма третью роль, так как понятно, что чем чаще я меняю Правила, тем лучше. Они должны меняться. Зависят от разных ситаций. Щас, мол, придумаю новое. А вообще понятно, что есть всего два агрегатных состояния меня. Первое - когда мысли скатываются вниз, в перец. Я это называю “ЦЭ”, “Закатывание!” Тогда становится ясно, что я живу в реальном времени и вообще одинок во Вселенной. Это неприятно. Ну и второе - когда в голове появляются белые мысли. Любые белые. Выводы, обобщения, желание познакомиться с женщиной. Во время ЦЭ их не бывает. Во время ЦЭ вообще мыслей никаких не бывает. Но зато при белых мыслях я отвлекаюсь от Времени и от Вселенной и становлюсь ближе к людям. Во время же ЦЭ была каша из белых и страшных опущенных мыслей. Щас ясно, что белые меня приподнимают, это моя голова играет роль тоже, какую-никакую. Так что альтернатива при отсутствии белых мыслей не детство, а страшное Безвременье и Безпространство. То есть, наоборот Временье. Это когда проваливаюсь внутрь себя, внутрь переца. Вот так вот. Ну а белые отвлекают. Ну а Правила могут быть любыми, если вообще стоит вопрос, что надо жить, придумывая разные Правила. Потому что в остальном организм живёт совершенно своей посторонней жизнью: ест, гадит, всё это от меня не зависит. Провалы, кстати, тоже. Правила зависят, их я придумываю во множестве. Но особо не циклюсь. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3617,7-3620,3

1 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про Чебурашка. В одной из дач поселился такой весь из себя распутный Чебурашк. Он дебоширил, выгонял из дачи на улицу жену и детей, вышвыривал из окон всю мебель, приводил с улицы местных Чебурашек-женщин распутного поведения, напивался в драбадан, ломал вёсла у лодок на пруду, когда катался, ругался матом и носил неприличные татуировки. И, главное, всем в Кратово нравился. Про него даже Витя-мальчик говорил: “Дорогой наш! Золотце! Солнышко!” Но однажды этот Солнышко испортился, потому что влюбился! Влюбился в медсестру Женечку из медпункта. И стал прилизанным, без голого пуза и татуировок, тихим и нежным! Любовь изменила Солнышку! И Витя стал убиваться: “Вот, что сука-любовь делает с нормальными людьми!” И он решил подкараулить Женечку и обесчестить её, чтобы она не досталась Чебурашку. Чтобы он ею побрезговал! Такой хитроумный План. Но так как Витя был ещё маленький и не имел своего большого конца, то он решил воспользоваться купленным в Холодово резиновым членом Кин-Конга в секс-шопе. Был там и такой. Для этого Витя оседлал своего друга-велосипед и поехал в Холодово. Погода была прекрасная! По небу плыли барашки облаков, дул лёгкий муссон, шины весело катились по жёлтому песочку. Ни одного бомжа и хулигана Витя не повстречал на своём пути, потому что те, верно, были разморены жарой и лежали все на своих помойках. Так или иначе, но Витя приехал к пруду. Не к кратовскому, а в Холодово. Там тоже был такой пруд. “Сейчас-сейчас!” - подумал Витя. - “Спрошу-ка я у своих друзей - жучков-плавунцов, как пользоваться резиновым членом!” И вот Витя схватил одного такого мощного нехилого плавунца за жабры и выволок его на сушу из камышей! Веса в жучке было около 6 кило! Такой нехилый и откормленный. Конечно, в Кратово попадались экземпляры и покрупнее, по-трафейнее, но кратовские ничего не смыслили в членах Кин-Конга, потому что отродясь в Холодово не бывали и вообще воображали, что Земля - блюдо, а Кратово - центр Вселенной. А Холодово для них было чем-то вроде мифа про Индию. Которая хрен знает, где. И вот Витя приблизил свою рожу к роже Жучка и прямо спросил: “Жучок, а, Жучок! У тебя папа-мама был?” “Отвали, придурок! У меня щас брачное нерестелище, брачный период! А ты мне весь кайф обломал!” - грубо ответил Жучок и раздвинул острые плавники. “Так ты “в незнанку” играть вздумал? Жучок, иди колись, и лучшее станет жизть! Говори, негодяй, куда вставлять член, раз ты спец по нерестелищам!” - сказал Витя. “Понятия не имею! Может, в ухи? О, мои ухи!” - простонал Жучок, потому что Витя вставил ему вилку в ухо. Была у него с собой на подобный случай. “В ухи невозможно! Может, в рот?” - спросил любопытный дотошный мальчик. “В рот можно! Но ничего не будет! Кроме большого кайфа! Я бы сказал, Вечного! Вставляешь член в рот, затыкаешь хоботом задницу и ловишь Вечный Кайф!” - сказал Жучок. “Как это так? Поподробней, пожалуйста!” - сказал Витя. “Ну для этого достаточно быть известным извращенцем!” - сказал Жучок. - “И насиловать и потрошить жертв в лесу! Или сначала потрошить, а потом насиловать! Ха-ха! Насмешил ты меня!” Но Витя не нашёл ничего смешного: “Не отвлекайся от темы! Как это заткнуть хоботом? У Женечки и хобота-то нет!” “А что у Женечки есть?” - спросил Жучок. “Ну не знаю! Рот есть, уши есть, а хобота нет! Может, ещё чего есть? Как, типа, у меня? Может, у неё есть свой маленький перец?” - спросил Витя. “Балда!” - сказал Жучок. - “У самок переца не бывает! У них эта, “киска”! И грудь!” “Грудь, видимо, есть!” - сказал Витя. - “А может, всё-таки и конец есть? Может, она не такая, как все!” “Может, и не такая!” - сказал Жучок. - “Только определённо, что у жучих концов не бывает! У них эта, “киска”!” “Да что ты всё заладил!” - сказал Витя. - “И что прикажешь, член Кин-Конга в “киску” втыкать?” “А что? Чтобы словить Вечный Кайф достаточно заткнуть хоботом “киску” - и пожалуйста!” - сказал Жучок. - “Ладно, отпусти ты меня по-добру, по-здорову! Я тебя полюбил, я тебя ещё научу: надо дождаться, когда из “киски” польётся синяя жидкость! Это значит, у Женечки ЭТИ дни! Она польётся, ты заткнёшь членом “киску”, и ЭТИ дни прекратятся! Всё гармонично! Я по телеку видел! Один рыболов приходил на пруд с телеком, дибил! Распугал всю рыбу, кроме меня! На весь пруд телек орал: “Когда у вас ЭТИ дни, помогут прокладки с “крылышками”!” Как про какое-то насекомое говорил. С тех пор я шибко вумный, а все рыбы при звуке “крылышки” прячутся на самое дно и прикидываются ветошью, чтобы не отсвечивать. Дибильного рыболова с тех пор не видать, а жаль! Наверное, его Кот Мурзык ему устроил весёлую жизнь, когда он вернулся ни с чем! Ну, кроме одного сома, который вылез с любопытством из пруда: “С какими, с какими “крылышками”?” Но Кот сомов не жрёт! Он жрёт этих, синявок! Поэтому рыболов сома сбросил в садовое “очко”, и этот полный трагизма случай навсегда остался в похолодевших от ужаса сердцах всех обитателей фауны Холодово! Сом, правда, уже к тому моменту сам издох от воздуха, но его смерть ужасную все сочли ужасной. И до сих пор молятся сому как Святому! Поэтому и боятся этих ужасных “крылышек”! Наверное, это вообще что-то запредельное!” “Да что ты!” - сказал Витя и дружески хлопнул Жучка по плечу, от чего тот свалился в воду. - “Крылышки” - это вполне безобидно! Сам маньяк Фишер пользовался “крылышками”, потому что был вовсе не маньяком Фишером, а маньячкой Фишеровой. И везде, где она проходила по земле кратовской, валялись эти прокладки! Их находили пионеры, которые шли по пыльной дороге и больше всех пылили, и складывали в свою коллекцию вещдоков! Я сам там был! Я шёл последним и нашёл какую-то пуговицу! На пуговице был изображён павиан с красным задом, который занимается ананизмом! А потом я нашёл прокладку. И я обернул пуговицу в эту прокладку. И до сих пор эта находка хранится у меня в шкафчике наряду с поделками из глины, кокардами и треснутыми шариками от пин-понга!” Так сказал Витя, и Жучок уплыл себе. Витя вздохнул, порвал папоротника на берегу зачем-то, закричал на местного кота: “Гррр-р!” (кот убежал в ужасе) и поехал покупать член Кин-Конга. Он остановился около магазина и припарковал велосипед так, чтобы его не спёрли. Потом он вошёл и сказал деловито продавщице: “Член Кин-Конга, пожалуйста!” Продавщица нисколько не удивилась и сказала: “Какой цвет? Чёрный? Металлик? Пегий?” “На ваш личный выбор!” - сказал Витя. - “Вот вы бы какой себе купили?” “Я бы купила пегий! Или чёрный! Или металлик! Если бы ты знал, дитя, какая я извращенка! И в койке совершенно неудержима! Я бы вставляла и вставляла в себя этот член! Но, к сожалению, у меня есть муж Петя, такой дурак! Такой дибил!” - сказала тётя. “Так бросьте этого дибила!” - сказал Витя. - “Я прямо на вас удивляюсь! Зачем вышли замуж за такого? Как не сами выбирали!” “Да, почти, что так! Это был брак страсти! Я тогда сидела в тюрьме за кражу тюфяков из Шанхая! Совершенно не тюфяковый город! Совершенно! И вот Петя тоже сидел и стал мне слать любовные малявы! Я-то тогда не догадывалась, что он дибил! Я вообще ничего про него не знала, кроме того, что у него с руку! И это с руку ослепило меня и возбудило! Ты же знаешь, какая в тюрьме любовь: с разными коблами-женщинами! Честно скажу, надоели очень! Никакого с руку, только обычные пальцы и руки! А мне так хотелось большого и мужского! И я ответила Пете, мы встретились после отсидки, потому что мужиков у меня всё равно не было, не клювали, так как я по жизни жирная, как корова и не очень сексапильная.” “Да нет, почему же…” - вежливо сказал Витя, а сам подумал: “Точно! Корова она и в Африке корова!” А продавщица продолжала: “Мы поженились, и в первую же брачную ночь я с горем убедилась, что у него не с руку, а очень мал! И притом он сам дибил! Не готовит, не стирает, кроем матом, орёт, чтоб мыла посуду! Полный дибил! Но квартира записана на его имя, и разведись я, окажусь на улице!” “Мне ваши бомжовские проблемы не интересны! Заверните мне, пожалуйста, член в пакетик!” - сказал Витя и вышел из магазина. Велик не спёрли. Около него ошивались какие-то подозрительные личности, но Витя сделал на них “Гы-ы!”, и они испарились. Рассказ продавщицы на самом деле глубоко тронул и взволновал мальчика. Он решил никогда не жениться и иметь дело только с теми шлюхами, у которых большие груди по жизни, а не мифические, размер которых можно приврать в маляве. Между тем вечерело. В траве запиликали сверчки, вокруг фонарей залетали бабочки. Витя ехал и думал: “Отлично! Осталось дело за малым! Как бы мне половчее воткнуть член в Женечку? Наверное, она пойдёт на колонку за водой! Тут выскакиваю такой я и говорю: “Женечка! Ай-да Женечка! Почему это ты сегодня одна? Тут же полно маньяков! Взять ту же Фишерову!” Тут Женечка вся из себя такая удивляется, у неё раскрывается ротик, поднимается юбка, и я тут такой с членом вставляю в неё! И дело сделано! А что, если она не удивится? Она скажет: “Да я сама, может, хуже всяких Фишеровых! Ты же не знаешь, что я делаю с людьми, особенно с беременными, в своём медпункте! Да Фишерова по сравнению со мной просто ребёнок!” И не удивится! Ну тогда я скажу: “А не прогуляться ли нам, Женечка, до лодочной станции?” И тут она всё же удивится: “А станция же ночью не работает!” Ну и дело сделано! Её пухлые груди будут вздыматься! Мне, понятно, это безразлично, но мужики говорили, что это их возбуждает! Моего Кин-Конга это, конечно, не возбудит, но приятно! Да сам Чебурашк мне и говорил! Он тогда вышвырнул из окна своей дачи своё пианино прямо мне на голову, но я не обиделся, а спросил: “Брат, что за хрень?” “Это не хрень, брат, а пианино! По нему барабанят, когда хотят забить гвоздь!” - сказал Чебурашк. “Не вижу особой связи, брат!” - сказал я. - “Какой ещё гвоздь?” “Ты не понял, братан!” - сказал Чебурашк. - “Им забивают гвозди! Я щас ещё калькулятор выброшу, так им заворачивают винты! Для этого эти штуки и существуют!” Такой дибил. Но он мне нравился до того, как влюбился! Больше он ничего не выбрасывает из окон, сидит дома и всего боится, так как вдруг различил у себя стоящий конец! Такой кошмар! Хорошо, что у меня ничего подобного нет!” И Витя въехал в Кратово и притаился около колонки. И вот идёт Женечка! Такая вся из себя воздушная, в лёгком платьице, одна грудь вывалилась наружу, потому что Женечка сильно навеселе. Витя вышел из кустов и сказал приготовленную фразу: “Женечка! Что ты тут делаешь? Удивилась? Ведь да?” На что Женечка сказала: “Парниши! Почему вас два?” “Балда! Это у тебя в глазах двоится!” - сказал Витя. - “Нажралась, как свинья!” И тут Женечка падает в объятия Вити без чувств! “Это упрощает дело! Я потащу её к себе в 24-ую дачу, и там вставлю!” - подумал мальчик и потащил. Он тащил бездыханное тело, поражаясь: “Ну, Женечка! Ну, жирдяйка! Весит центнер!” В даче Витю ждал Кот Мурзык, тёзка того Мурзыка, о котором уже упоминалось. Кот был не на шутку взбешён! Он стучал ложкой о пустую миску и скандировал: “Еды! Еды!” Потому что Витя уехал и не накормил его. “Ну чего ты орёшь? Вокруг люди спят!” - сказал Витя. - “Щас дам еды! Ты же “Вискас” не жрёшь! Ты же “Феликс” жрёшь! А почему ты “Вискас” не жрёшь?” “Сам его жри, недоносок!” - сказал злобный Кот. - “Почему, да почему? Я же не спрашиваю, почему у тебя на плечах труп, и зачем ты смыл всю кровь? Ты же смыл всю кровь! Зачем ты её смыл? Верно, это труп Сидорова-кассира! И ты теперь сядешь вместо него и скажешь: “Я - Сидоров-кассир! Вот табличка, бэйджик и касса!” А труп спрячешь в сейфе! Убийца!” “Да угомонись ты!” - сказал Витя. - “Это не труп! Это медсестра Женечка! Но, похоже, ей самой надо оказать помощь, так как она “в стельку” пьяная!” “О, Женечка! Я люблю Женечек!” - сказал Кот. - “Особенно в жареном и фаршированном видах! Давай её сюда в миску! Я её щас сожру вместо “Феликса”!” “Где тебя воспитывали?”- спросил Витя. - “Это - человек, гомо-сапиенс! Можно сказать, гомо-лысикус! Потому что я подозреваю, что у неё на голове парик, а она лысая на самом деле в реалии! Но не важно! Гомо лысикусов есть нельзя! Это тебе не “Феликс” твой припадочный!” “Почему это “Феликс” не может быть лысым?” - упорствовал Кот. “Потому! А ты на глазах превращаешься в дурака, то есть, в невежу, который упорствует в своём невежестве! А именно, в дурака! Ты меня начинаешь огорчать!” - сказал Витя. Тут Женечка временно очнулась и сказала: “Парниши! Нас будет четверо? Предупреждать надо!” “Да какая тебе разница? Четверо? Пятеро? Всё равно у тебя в глазах двоится!” - сказал Витя. Кот в это время жрал “Феликс”, поэтому сказал с набитым ртом: “Хорошо! Хорошо же!” “Заткнись, а!” - сказал Витя и принялся вводить резиновый член в Женечку! Но ничего-то у него не вышло! Женечка пьяно сказала: “Парниша! Это моветон! Я ещё девственница!” “Так ты - девственница?” - удивился Витя. - “Но это же прекрасно! Чебурашк не любит девственниц! Он тебя разлюбит и станет прежним и весёлым дибилом!” Так всё и произошло. Чебурашк стал прежним на радость детворе и Вите! Сказке конец! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3620,3-3620,5

3 июня 2013 года. У меня появился новый стимул для действий: не надо мучительно размышлять, делать что-то или не делать. Надо делать. При этом все главные вопросы остаются нерешёнными: знакомиться, трахаться. Я то заколачиваю в их гроб гвоздь, то нет. При этом ясно, что этот новый стимул - всего лишь новое Правило, а Правил может быть миллион разных. Все старые Правила тоже играют роль. Таким образом, я стал более подвижным, но для глобальных вопросов это ничего не значит. И вообще, я могу делать что-то или не делать этого. К.

 

ЭПИЛОГ

Сейчас я уже про действия не думаю, а думаю, что очень важно, в какой обстановке человек. Если среди женщин, то его все мысли направлены на трахать их. А если один, то совсем другое. Это такое Правило. Жду, когда изменится. Должно измениться. Много их было, опущенных на перец, красных, которые изменяли весь мир. Пока это. Я щас один, но пришли с работы брат и Лена, и всё изменилось, я испугался, так как стал не один. К.

 

Александр Барсуков

 

Страна сказок-363

 

(“Письма в никуда”-363)

 

2013

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3620,5-3623,2

4 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про Тёлку-Копа. Это завелась в Кратово такая тёлка, типа полицейская. Суперполицейская. В кожаном белье, фуражке, чулках и на шпильках. И вот играют Витя и Петя в пин-понг, как приходит Тёлка-Коп и отнимает у них шарик, и прячет его себе в лифчик! “Что будем делать?” - спрашивает Петя. “Не знаю!” - говорит Витя. - “Как с ней бороться-то? Может, поцеловать? Она влюбится, шарики-то из чашечек и выскочат!” “Это гениально!” - говорит Петя. - “Но только в тебя она не влюбится: слишком мал! Тут нужен взрослый! Как насчёт твоего сумасшедшего дяди Васи?” И Витя вспомнил дядю Васю. Это был не Лодочник, а его родной дядя. Он был немного того, то есть, с прибабахом. И целовал всё, что движется. Потому что у него не хватало извилин, и он ничего не боялся. Витя и Петя пошли к дяде Васе. Вася был в одних драных носках и трусах по случаю жары. “Нет, так дело не пойдёт! Тут нужен этот, смокинг! Конечно, ещё бы лучше большая накладная грудь, но мы имеем дело не с трансвеститом (что жаль, конечно, жаль…), а с кавалером! Грудь нам не поможет. Поможет смокинг и сигара в зубы, чтобы дымок пошёл! Девушки обожают брутальных мужчин!” - сказал Витя. “Чего?” - тупо спросил Вася. “Дед Пихто! Переодевайся! Сейчас ты идёшь целовать Тёлку-Копа!” - сказал Витя. “Целовать? Куда?”- продолжил гнуть своё Вася. “Для начала в губы! А потом видно будет!” - сказал Витя. “Я хочу сразу не в губы!” - заартачился Вася. “Заткнись!” - сказал Витя. - “И снимай носки!” Вася снял. “А теперь надевай смокинг! Да не на ноги! Вот какой рассеянный с дачи у бассейна!” - сказал Витя. “Ну всё! Я готов!” - сказал Вася и взял удочку и коробочку с червяками. “Да не на рыбалку! Он безнадёжен!” - сказал Петя. “Ну тогда я снова готов!” - сказал Вася и взял велосипед за руль. “Хоть мы тебя и не приглашаем на велосипедную прогулку, но это дело! Ты поедешь на спортплощадку на велике! Там щас Тёлка-Коп!” - сказал Витя. “Тёлка? Коп? Так бы сразу и сказали!” - сказал Вася. - “Давно мечтал её поцеловать ниже коленок! А коленочки у неё такие! Как утренняя зорька! А перси у неё вздымаются, их так приятно теребить и наслаждаться процессом! У меня щас прям встало на неё!” “Ладно, извращенец! Видно, ни в чём, кроме как в женских перси, ты не разбираешься. Даже в велосипедах и рыбалке! Но так или иначе, это то, что нам нужно! То, что нужно!” - сказал Витя. И вот дядя Вася попёр пешком на спортплощадку! Он шёл, и солнце вежливо и ласково светило ему в лицо! Потому что у него была Цель! И Цель достойная мужика! Все ангелы весело пели ему в уши, и ветерок овевал его красную рожу! Но неожиданно поперёк дороги выехала тележка, нагруженная использованными шприцами! Везла эту каталку медсестра Женечка из медпункта. “Уйди, Женечка!” - сказал Вася. - “Только тебя не хватало! Потому что забыть о Великой Цели, о Женщине, позволяет только другая Женщина! Но ты меня не остановишь! Даже если станешь мне делать минет!” “Да не стану я тебе ничего делать!” - сказала Женечка, которой было не до минета, так как она недавно поссорилась со своим бойфрендом Космополитом. - “Хотя, раз я теперь брошенка, разведёнка и ненуженка, то могу! Он у тебя чистый?” “Да чистый, чистый! Ладно! Щас сделаешь по-быстрому, а потом я пойду снова целовать Тёлку-Копа!” - сказал Вася. “Тёлку? Копа? Эту мымру? Да её ещё никто ни разу в жизни не целовал! Потому что она урод и ботаник!” - сказала Женечка. - “Целуй меня лучше!” Потому что Женечка была всем давалка. И вот Вася поцеловал на дороге Женечку взасос! И все пешеходы, которые выгуливали собачек, сказали: “Как вам не стыдно-как вам не стыдно! Извращенцы!” Или не сказали, а отвернулись и пошли дальше. “Нет! Нам здесь не место!” - сказал Вася. - “Пошли в кусты! Тут рядом дача, в которой содержат курицу и цыплят. Там есть прекрасные кусты!” И вот кусты. Васина смелая рука засунулась в Женечкин лифчик, как кусты раздались в стороны, и показался петух! Он деловито сказал: “Не помешаю? Я понимаю: дело молодое! Но я тут немного нагажу, и пойду себе!” “Совершенно невозможно работать!” - сказала Женечка. - “Для этого туалет же есть! “Очко”!” “До “очка” бежать далеко, а до кустов близко! Я здесь хочу!” - сказал Петух и принялся гадить прямо на туфельки Женечки! “Негодяй! Вот теперь у меня есть причина тебя ненавидеть: ты гадишь прилюдно!” - сказала Женечка и пошла к колонке отмывать от помёта туфлю. На колонке в это время наливала ведро хозяйка Петуха, Оксана. “Как вам не стыдно!” - сказала Женечка. - “Ваш Петух ходит в кусты!” “Ну и что?” - удивилась дебелая тупая Оксана. - “Я тоже туда хожу по-малому!” И тут подошёл Вася: “Оксана! Ты такая же тупая, как и я! Я увидел в тебе родственную душу!” “А это ещё что за самец?” - спросила Оксана. “Вот и я не помню, кто я!” - сказал Вася. - “Помню только, что с утра меня звали по-прежнему Васей, что потом я куда-то пошёл, ах, да, целовать Тёлку-Копа! А потом я встретил невиданной красоты Женечку!” “Понятно!” - сказала Оксана. - “И вы занимались в кустах ЭТИМ! Я бы, может, могла стать с вами третьей, но я слишком тупа, чтобы стать третьей! Хотя эта Женечка мне тоже нравится: такие упругие жёлтые ляжки, прекрасные туфельки, перси! Но, как говорится, я слишком тупа, чтобы любить женщину!” “Да, бедняга совершенно ни на что не годится!” - сказала Женечка. - “Пошли обратно в кусты!” Тут из них выпрыгнул радостный Петух: “А я уже всё! Нагадил! Теперь я свободен, как птица!” И солнце осветило ласковыми лучами его куриную морду, потому что он теперь был действительно налегке. В кустах Женечка сказала Васе: “Ну и как делать этот минет?” “Ничего сложного!” - сказал Вася. И тут кусты снова раздались и показалась полуголая Оксана: “Я тут подумала: хоть я и тупа, но на ЭТО у меня мозгов хватит! Тут вообще мозгов не надо иметь!” И она поцеловала Женечку в ляжку! Но тут в кусты проник Митрофан, сын Оксаны! Он плакал: “Мамо! Хочу сиську!” “Вот горе-то какое!” - сказала Женечка. - “Видно, у нас сегодня ничего не получится! Полный обломись!” “Хочу сисю! Сисю хочу!” - неистоствовал Митрофан. - “А вы - плохие тётя с дядей! У вас нет сиси!” “Почему это нет?” - спросила Женечка. “Да потому что молока в них нету!” - сказала Оксана и пошла готовить котлеты на кухню. Митрофан потеребил голую грудь Женечки, присосался, но молока там действительно не было. “А я-то уже готов был назвать тебя Матерью!” - сказал разочарованный Митрофан. - “Ну ладно, шпана! Марш отсюда! Мне пора делать пи-пи!” И Митрофан снял штанишки и принялся делать пи-пи в кусты. “Яблоко от груши недалеко падает!” - сказала Женечка. - “Ладно, раз всё обломалось, то пошли на спортплощадку, я тебе пригожусь! Будем держаться за ручку!” “Это как ты мне пригодишься?” - спросил Вася. “Элементарно! Я там тебе Волшебное Яблочко! Ты его пожрёшь, у тебя моментально вырастет грыжа, ты будешь типа беременный! А тёлки, и Тёлки-Копы, обожают женственных мужиков!” - сказала Женечка и дала Яблочко! Вася сожрал Яблочко, и его стало пучить! “На грыжу не похоже! Похоже, что я и впрямь беременный! Яблочками!” - сказал Вася. “Пораженец! Нет ничего плохого в беременности! Это нормально! Это естественное желание каждого человека!” - сказала Женечка. “Каждого, но не меня! Я что, щас на спортплощадке буду рожать?” - спросил Вася. “Ну родишь! С кем не бывает? Там щас много хороших людей: городошники, теннисисты, бадминтонисты! Тёлка-Коп, наконец! Они тебе помогут!” - сказала Женечка. “Как бы не так! Тёлка-Коп мне запретит рожать и заберёт у меня Штраф в размере 200000 рублей! За беременность в общественном месте!” - сказал Вася. “Не заберёт! Это Петуха надо было оштрафовать за испражнение в общественных кустах!” - сказала Женечка. Таким образом, они дошли до спортплощадки. Они увидели Тёлку-Копа. Она развлекалась тем, что, пользуясь тем, что у неё в чашечках пин-понговые шарики, давала желающим полупить по чашечкам пин-понговыми ракетками. Женечка сказала: “Тёлка, а, Тёлка! У тебя папа-мама был?” “Не был, а что?” - спросила заинтересованная Тёлка-Коп. - “Меня изготовили в Лаборатории доктора Деко в 10-ой даче! Надо вам сказать, друзья мои, классная Лаборатория! Там под потолком висят на нитках лапки лягушек, печени бронтозавров, ноги женщин и их груди! Деко долго думал, создать ли ему Лягушку-Копа или Бронтозавра-Копа, но потом остановился на Тёлке-Копе, так как решил, что сам сможет её трахнуть! Для этого он изготовил у неё “киску”, что твоё депо! Хотите, покажу? Нет? Ладно! Не покажу! Так вот! Изготовил и приготовился меня трахнуть, насмотревшись журналов “Плейбой”, так как я, как видите, мордой не вышла. Была вообще ужасна. И тут под сверкание молний на небе и из окна в белом балахоне входит жена Деко! Такая вся из себя ужасная! С разметавшимися волосами! Как привидение! И говорит своему Деке: “Милый! Где мой ночной горшок?” А Деко с досадой застегнул свою ширинку и отвечает: “Мы же в отпуску!” “А! Так мы в отпуску! Ну и что?” - спрашивает это чувырло. “А то, что у нас удобства на дворе!” - говорит Деко и снова расстёгивает ширинку! “А что это вы тут делаете?” - спрашивает жена. Деко был честным парнем, отважным, как все первоисследователи, он честно сказал: “Не твоё поросячье дело!” “Ну всё! Ты меня достал!” - сказала жена. - “Подаю на развод!” “Только не развод! Курочка моя!” - залебезил Деко. “Надеюсь, дети, когда вырастут, меня поймут!” - сказала жена. И тут со второго этажа спустились их дети, тоже все в белых балахонах и с разметавшимися волосьями! Все как, типа, мамаша! Они голосили: “Папа! Мама! Нам страшно! Нам кажется, что в наше окно лезет бронтозавр!” “Не орите, дети! Пошли вон спать!” - сказал Деко. - “Бронтозавров не существует!” И тут разбивается стекло окна, и появляется голова огромного бронтозавра! “С ума можно сойти!” - говорит Деко. - “Это ещё кто?” “Я есмь Бронтозавр Кузя!” - говорит громовым голосом голова! - “Я пришёл за своим Мамо, которую ты, мерзкий Деко, расчленил и повесил сушиться на нитках в Лаборатории!” “А! Так бы сразу и сказал! Дорогой ты наш! Почти родственник!” -обрадовался Деко. - “Родственник, потому что перед тем, как её расчленить, я её трахнул по обыкновению всех андроидов! Как и ту Лягушку, как и ту Женщину, чья нога, как и эту хотел Тёлку-Копа трахнуть!” “Мне это фиолетово!” - продолжала громыхать Голова. - “Верни мне моё Мамо!” “Да ладно, ладно!” - ответил Деко. - “Щас соберу её из запчастей и верну! А пока на поиграйся с этой Тёлкой-Копом!” И вот Бронтозавр Кузя принялся играться со мной пин-понг. С тех пор я и знаю, какое непередаваемое ощущение, когда засовываешь себе в чашечки шарики! Они там перекатываются, щекочут кожу, соски твердеют, и я ловлю оргазм, раз с Декой оргазм обломался!” - так сказала Тёлка-Коп. Вася послушал-послушал и спросил: “А мораль тут есть?” “Морали, конечно, никакой нет! Могу только сказать, что всё кончилось хорошо: жена Деки сходила в горшок, дети успокоились, Деко сварганил Мамо Бронтозавра Кузи и выпустил его на Свободу! Кузя получил своё Мамо и иммигрировал на Северный Полюс, чтобы жить долго и счастливо. А я оказалась в Кратово после того, как меня сюда распределили из Полицейской Академии. Тоже, надо вам сказать, было не сахар в ней учиться! Моешь, бывало, 12 унитазов одной зубной щёткой и говоришь невидимым слушателям: “Знаете, как бывает? Моешь унитазы, злишься на себя за это, а фантазия уже заработала! Злишься на себя за эту фантазию: как ты спускаешь начальника Академии и всех “дедов” в один из унитазов! А потом думаешь: “А может, это Судьба? Эти “деды”? Может, у меня с ними будет три ребёнка?” Потому что я же Женщина! Женщина я! От темени до пят! А они - мужики! И злишься на себя за эту фантазию, потому что все эти “деды” плюгавые и тощие, так как жрут один бром в Академии! Но теперь я вижу перед собой настоящего мужика - тебя, Вася! И уже не злюсь на себя, потому что ты и есть моя Судьба!” - так сказала Тёлка-Коп. “Отлично!” - сказала Женечка. - “Только он щас немного занят: он беременный и должен родить!” “Тут я пас!” - сказала Тёлка-Коп. - “Он беременный не от меня и родить может всё, что угодно, только не моего ребёнка!” “Какая же ты всё-таки бесчувственная!” - сказала Женечка. - “Если хочешь знать, он любит тебя! Он мне все уши про тебя прожужжал в кустах: “Я, мол, иду целовать Тёлку-Копа-Тёлку-Копа!” “А от кого он беременный?” - спросила Тёлка-Коп. “От Яблочка!” - сказала Женечка. “Нет, это явно не Судьба!” - сказала Тёлка-Коп. - “Вот, помнится, Бронтозавр Кузя тоже был однажды беременен от Яблочка! Или от Груши? Не важно! Так я ему что сказала? “Кузя, пошёл в ж.пу! Будешь знать, как жрать яблочки! Или груши!” “Но он сожрал Яблочко ради тебя!” - продолжала гнуть своё Женечка. - “Он не знал, как к тебе подступиться, и сожрал его! Я ему говорю: “Поберегись! В Яблочке могут быть нитраты, пестициды и красители!” А он мне: “Мне пофиг! Главное, чтобы я стал Настоящим Мужчиной!” И сожрал! Но всё-таки поцеловать он тебя ещё в состоянии, хоть и беременный!” И вот Вася целует Тёлку-Копа, и шарики вываливаются из лифчика её! И все рукоплещут! И солнце ласково освещает все мордочки! Вот так счастливо кончилась эта история, и Тёлка-Коп больше не запрещала Вите играть в пин-понг! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3623(0,1)

5 июня 2013 года. Дополнение к Правилу. “В такой ситации лучше не оказываться!” плюс “Но эти ситуации могут доставать!” То есть, они как бы не могли доставать, но теперь могут. Это значит, что все ситации, произошедшие с разными людьми и мной, достают. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3623,2-3623,3

6 июня 2013 года. Было Страшное ЦЭ в метро. Не мог 3 часа определить, куда мне ехать. Глазел на вывеску. Но я думал: “Значит, да! Значит, нет!” на Вопрос “Знакомиться ли с женщинами?” И понял, что могу глазеть на вывеску бесконечно. Что не важно, где я - в метро или нет, чтобы решать этот вопрос. Но потом понял, что захочу в туалет и сбежал из этого метро! Страшное чёрное место! Хотя думал, что оно светлое до этого. Щас Правило (все отменяются): “Значит, да! Значит, нет!” на Вопрос о Знакомстве. Каждую секунду что-то да, а что-то нет. Интерактивное. Всё по-честному. На все прошлые мысли, на все глюки, на все ситации со всеми людьми - ответ или да, или нет. Мой или их. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3623,3-3625,9

9 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про супчик. Это там была такая столовая, где всем давали супчик в кастрюльках. И вот на кухне поваром работал злобный, очень злобный Пучик. И он подсыпал в супчик приворотное зелье, сваренное из одуванчиков. Такой супчик из одуванчиков. И все, кто пожрал этот супчик, превратились в зомби и пошли с вытянутыми руками в сторону 24 дачи, где жил мальчик Витя с семьёй и Котом Мурзыком. Пучик планировал, что зомби убьют Витю, но что-то не сработало. То ли одуванчики не те были, то ли вообще надо было не из них варить, а из отрыжки муравьеда. Короче, зомби ополчились на Мурзыка. А когда Пучик в белом поварском колпаке и переднике выбежал, чтобы направить их на путь инстинный, они просто растоптали своего патрона! Но Пучик не погиб. Он был только контужен. Между тем в даче происходили трагические события. Мурзык был в панике! А когда он бывал в панике, то носился, как бешеный, по всей даче и царапал все обои! Потом он схватил свою миску, вылил из неё молоко на пол и накрыл миской голову, чтобы его не обнаружили зомби! “Да расслабься ты!” - сказал ему Витя. - “Подумаешь: одним Котом больше на свете, одним меньше!” Но Кот и не думал расслабляться! Он схватил Витю за рубашку: “Расслабься?! Расслабься? Вот будет щас у Вити одним глазом меньше, одним больше! Какая разница?” “Большая разница!” - сказал Витя. - “Ты помял мою спецрубашку!” “Извини!” - сказал Кот и забрался в холодильник, а дверцу захлопнул. Тут в дверь постучался первый из зомби! “Да-да!” - деловито спросил Витя. - “Кто там?” “Открывай! Мы знаем: он тут!” - грубым голосом заголосил зомби. “Кто тут, милейший?” - спросил Витя. “Не придуривайся! Это враг всех честных зомби Кот Мурзык!” - сказал зомби. Кот выскочил из холодильника и зашептал Вите на ухо: “Ведь ты же меня не выдашь? Не откроешь?” “Конечно же, нет!” - сказал Витя и открыл дверь: “Милости просимо! Ласкаво просимо, дорогие зомбиеобразные друзья!” “О, нет!” - схватился за голову Мурзык. - “Зачем ты это сделал?! Предатель!” Но Витя был не предатель. Он сказал: “Входите и осмотритесь! И убедитесь, что дома никого нет, кроме этого хорька!” И он показал на Мурзыка. “Хорька? Чего-то мне этот хорёк подозрителен!” - сказал зомби. “Да нет же! Хорёк как хорёк! Ещё бегает! Может бегать целых 15 секунд! А вы в это время можете позвонить близким!” - сказал Витя. И Хорьку: “Ну, побежал!” Мурзык пробежался по комнате и спросил: “Так достаточно?” “О! Он говорящий!” - удивился зомби. Мурзык был на грани провала! Витя сказал: “Конечно, да! Щас все такие хорьки говорят! У них вмонтирован ЧИП! Нажимаешь хорьку на живот, и он говорит: “Ма-ма!” Понятно? Мама, мол! “Мама-мама! У меня нет тёплого пальтишки! У меня нет тёплых трусов!” Поэтому всем хорькам на день рождения принято дарить носки и трусы! Только! Вот у вас есть такие подарочные трусы?” “Конечно, есть!” - сказал грубый зомби. - “На, носи, дорогой!” Но тут к двери подошли ещё зомби. Среди них была женщина. Она сказала: “Нет, это я подарю ему свои трусы-пантолоны!” “Буду премного благодарен!” - сказал Хорёк и натянул эти пантолоны себе на голову. Теперь он был вылитый хорёк! Угроза провала миновала. “А расскажи нам о Мурзыке!” - сказала женщина, садясь напротив Вити и подпирая голову белой рукой. - “Какой он? Злобный? Хороший? Горячий? Всегда?” “Как много вопросов!” - сказал Витя. - “Про Мурзыка ничего не знаю! Он, может, вообще здесь не прописан! Прописан Хорёк! Про Хорька могу сказать, что он злобный и горячий всегда! Вот недавно у нас смешной случай вышел! Пришла к нам Оксана, сестра моего друга Пети, уже взрослая девица на выданье! Так Хорёк был так горяч, что моментально залез ей под трусы и чуть не проник гораздо глубже! Гораздо глубже! Правда, Хорёк?” “Ум-гу!” - сказал Хорёк из-под трусов. “Чего?” - спросила зомби, так как был туговата на ухо. - “Погромче и поподробней можно?” И она сорвала с головы Хорька трусы свои! Мурзык важно выгнулся и сказал: “Да! Это было дело! Как сейчас припоминаю! Стояли мы тогда под Кратово! Да вот прям так и стояли, как щас стоим! И входит Оксана! Это была девица невиданной свежести, нежности и ухода! Она как увидела меня, так сразу говорит: “Что это за шустрый такой весь из себя Хорёк? Вот хорошо бы, если бы он по-шустрому залез бы мне в трусы!” Понимаете? Она хочет! Хочет! А когда они все хочут, то у них и глаза становятся, как 5 копеек! Про них даже поётся: “Твои глазки-твои глазки! Как два кружка колбаски!” И я такой весь из себя говорю: “Мадам! Я старый Хорёк и не знаю слов любви! Но если бы нам при свете Луны прогуляться туда-сюда, то я бы мог вам много, чего рассказать!” “А зачем нам Луна?” - спрашивает Оксана. - “Давай без трепотни залезай ко мне в трусы и делай своё хорьковое дело!” То есть, она продолжает Хотеть! Но тут всё портит этот мой Витя! Он говорит: “Мадам! Прошу прощения, но Хорьку пора есть манную кашу!” И этим гробит меня и мой авторитет как самца в глазах Дамы! Потому что что это за Хорёк такой, который жрёт кашу? Сосунок это, а не Хорёк! Но Дама уже завелась, её хрен остановишь даже кашей! Она как локомотив! Она говорит: “Как это романтично! Каша! Я тоже обожаю кашу!” Тут этот придурок Витя как возьмёт кашу эту и как выльет на голову Оксане! Со словами: “Этот Хорёк мой и не достанется никому другому!” Потому что Витя страшно ревнив. “Знаете поговорку: “И мой Хорёк со мною!”? Так вот, он останется здесь!” Ну и понятно, Дама больше ничего не Хочет, она плачет и зовёт свою маму! И приходит её мама! Толстая женщина Зарипова! И говорит Вите: “Ты пошто мою дочь обидел, смерд?!” “Попрошу вас ко мне вашу ругательную роль не применять!” - говорит этот идиот Витя. - “Я - известный артист! Х.якин моя фамилия! Моя фамилия слишком известная! Все думают, что она звучит как просто Якин, но это не так!” “Так вот, артист! Ещё раз Оксану обидишь, станешь Пид.рякиным! Но мне рассказывали по секрету, что у вас в даче живёт небесной красоты Хорёк! Что он залезает женщинам в трусы и делает там ЭТО! Я готова простить тебя, Якин, если ты познакомишь меня с этим чудом природы! Или дашь мне его мобильник!” - говорит Зарипова. И вот этот Витя даёт ей номер моего мобильника! Я в это время, ничего не подозревая, принимаю ванну! Я лежу голый в ванне и пускаю пузыри! И даже, может, трогаю сам себя и ловлю кайф! Это девочкам-подросткам нельзя трогать самих себя. Да ещё психам в психдоме надо всегда держать руки над одеялом. Но я-то не девочка и не псих. Я - свободный Хорёк и могу делать, что угодно! Я трогаю себя, и тут звонит этот телефон! Я беру трубку: “Аллё!” И Зарипова орёт мне в ухо: “Хорёк! Я люблю тебя! Люби меня, как я тебя!” “Вы ошиблись номером!” - холодно говорю я. Но настроение уже, конечно, не то! Я перестаю трогать себя. И тут дверь ванны распахивается и вваливается Зарипова! “Да! Я ошиблась!” - говорит она типа профессора Плейшнера. - “Можно твой автограф?” “Можно!” - говорю я и даю ей автограф. “Ну, раз я уже оказалась здесь, - говорит она, - раз ты уже голый, а я почти голая, то сделаем ЭТО!” “Что ЭТО?” - сонно спрашиваю я. “Ну ЭТО! Не придуривайся! Что могут сделать между собой порядочная женщина и хорёк? Ты влезешь мне в промежность, а вылезешь изо рта! Но только я заткну промежностью рот и буду ловить Вечный Кайф, который никогда не кончится! Ты будешь пребывать во мне вечно!” - говорит Зарипова! “Ну нет!” - говорю я. - “Не этично это! У меня Новый Год на носу! У меня каждый год 200 хорьчат! И у каждого бабушки, матери-праматери! Потому что Хорёк я! От темени до пят! Не этично это!” “А по-моему, вполне этично!” - говорит Зарипова и хватает меня поперёк моей тушки, чтобы силком засунуть в себя! О, сколько страданий и горя пережил я в этот страшный момент! Вся хорьчатская жизнь промелькнула у меня перед моим мысленным взором! Я припомнил, как я родился! Как пошёл в детский садик! При этом мне не хотелось туда идти, и я заплакал! Потом я вспомнил, как перед садиком всегда хотел в туалет по-большому! От страха перед хулиганами детсадовскими! Потом как пошёл в школу! Как получил первый фингал! Как впервые влюбился! Как моя первая любовь по имени Марина отвергла меня! Как меня побили хулиганы! Как я занимался боксом! Как поступил в институт! Как был положен в психбольницу! Как не имел ни одной женщины! Тут я сам себя прервал: “Ни одной? Ну так есть щас шанс поиметь Зарипову!” Эта мысль мне понравилась, но тут я вспомнил, что я - Хорёк и не имею дела с женщинами! А все те слухи про Вечный Кайф - простые выдумки, в которые серьёзный человек верить не станет. Между тем Зарипова поднесла меня к своему лону! Я приготовился испытать удушающую вонь, но пахло приятно, так как Зарипова недавно подмылась. Я сказал: “А поосторожней нельзя?” И тут, наконец, Витя из идиота превратился в Борца со Злом! Он вбежал в ванное помещение в красной накидке с буквой “Б” на животе! Понятно, буква была не правильная, надо было “В”! Он сказал: “Мерзкая Зарипова! Немедленно отпусти Хорька!” Зарипова сказала: “О! Какой сюрприз! Нас будет трое! Я слышала по слухам, что иногда мальчики бывают лучше, чем хорьки!” “Что ты имеешь в виду, извращенка?” - спросил Витя. “Я сказала “мальчики”? Я имела в виду “мужчины”! У них такой толстый и большой!” - сказала извращенка. И хоть Витя сам уже был не мальчиком, а мужем, потому что ему в ту пору исполнилось уже 18 лет, он… зарделся и сказал: “Я тоже это слышал!” И сейчас он готов был плюхнуться в ванну рядом с голой Зариповой, если бы я не заорал дурным голосом: “Да что же это, Батюшки, делается?! Да есть ли здесь хоть один нормальный человек?!” И, понимаете, тут в ванну впрыгивает отважный, милый, привлекательный Кот Мурзык! В балахоне с литерой “М”! И он говорит отважным голосом: “Я прекращу это безобразие!” Вот, что я хотел рассказать об отважном Коте Мурзыке!” - закончил свой душещипательный рассказ Хорёк Мурзык. “О, как это романтично!” - поразилась женщина-зомби. - “А где щас отважный уважаемый Мурзык?” “Где-где?” - сказал Витя. - “Заседает в деревянном “очке”! Опорожниться ему уже нельзя!” “Я бы хотела припасть к губам этого героя своими алыми ланитами! И поцеловать его в уста!” - сказала зомби. “Ланиты - это что?” - спросил Хорёк. - “Это типа губы?” “О да!” “Ну тогда целуй!” - сказал Хорёк и вытянул свои губы “дудочкой”. “Вот ты и попался, тупой Мурзык!” - стала радоваться злобной радостью зомби. - “Я раскусила тебя! Эй, ребята! Кот здесь! Этот Витя хотел нас надуть!” И в комнату ввалились прочие зомби с грубыми голосами! Среди них была и Зарипова! “Зарипова!” - сказал Мурзык. - “Вспомни, ведь я любил тебя! А ты любила меня!” Но та была уже зомби и ничего не вспомнила. Она сказала: “У нас с Котами короткий разговор! На эшафот его!” И упирающегося Кота потащили на эшафот, который был на том конце пруда. Витя сказал: “Ушёл Мурзык, ушёл!.. Нет! Я просто так не сдамся! Я освобожу моего домашнего пернатого любимца!” И Витя схватил велосипед и поехал на пруд. Перед его взором предстала мрачная средневековая сцена! Толпа фанатиков пыталась подвесить Кота за шею, но у Кота не было шеи! Это было тоже самое, что вешать на виселице Колобка! “Стойте, фанаты! И не ревите!” - смело закричал им Витя. - “Этот Кот не ведьма! Он - хороший!” “Кто бы говорил! Ты сам как ведьма! На вид тебе не больше 10 лет, а на самом деле все 18! Акселерат!” - закричала Зарипова, и все зомби снова загалдели. “Стойте! Я слышал, что в магазин завезли вкусные пончики!” - закричал Витя. “Да плевать нам на пончики!” - сказали все зомби. “Но подумайте: съев эти целебные пончики, вы сможете вернуться к нормальной жизни! Снова работать или учиться! И перестать быть зомби!” - сказал Витя. “А малец дело говорит!” - сказала Зарипова. - “Быть может, съев пончики, мы превратимся в мужиков! А мужики в женщин! Это ли не мечта всех зомби?” И все зомби нестройной толпой двинулись к магазину. Витя подбежал к эшафоту и обнял Мурзыка! Мурзык плакал. “Чего ты плачешь? Ведь всё кончилось!” - сказал Витя. “Я плачу, потому что мне не достанется пончиков!” - сказал Кот. - “И я никогда не превращусь в женщину!” “Забудь!” - сказал Витя. - “Пончиков вообще не существует! Я всё придумал!” “Это правда? Правда? Ну ты и жук!” - сказал Мурзык и потрепал Витю по голове. “Ладно! Пошли в дачу! Я налью тебе самого свежайшего молока! И ты будешь самым жирным и довольным Котом в Кратово!” - сказал Витя. И вот они пошли, а точнее, поехали обратно. По дороге они встретили всех зомби. Зомби расположились на дороге и пожирали что-то. Оказалось, не пончики, а кабачковую икру. “Мировой закусон!” - поделилась Зарипова. - “Мощно вставляет!” “Так вы больше не зомби?” - спросил Витя. “Конечно, нет! Где ты видел в Кратово зомби? Здесь отдыхают одни порядочные добрые люди, все сплошь из ЦК КПСС!” - сказал зомби с грубым голосом. - “А что голос грубый, так это от нехватки мозгов, а не от нехватки доброты!” Вот так счастливо кончилась эта история! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3625,9-3626

11 июня 2013 года. Уточнение к Правилу. “В голове понятно, что: “Значит, да! Значит, нет!” Послушаем Перец!” Все страхи, решения от него. Это не значит, что голову я больше не слушаю. Но выводами, что секс “Значит, нет!” никого больше не удивишь. И в общем, понятно, что я думаю. А вот Голос Переца был в зачаточном состоянии, я его всегда глушил. Теперь же нет, так как стало не страшно, если голова решил за секс “Значит, да!” Она и так это решит. А Голос Переца многого стоит. Он хороший! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3626-3628,5

12 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про гоблинов. Вот поехал мальчик Витя собирать выброшенные шприцы, чтобы собрать их и вколоть воду в спинку стула. Зачем он это хотел сделать, ему не известно. Наверное, захотел поиграть в больницу и вылечить стул от венерической болезни. А может, от насморка. Неизвестно. Итак, приехал Витя и видит: лежит шприц! Витя поднял его и обнаружил какую-то дыру! “Ага!” - подумал Витя. - “Дыра! Конечно, не такая, какая бывает внизу женщины, а дыра в земле! Наверное, это пещера!” И точно! Это было подземелье гоблинов. И один из них, с надписью зубной пастой на лбу “ГОБЛИН” лежал щас на поверхности, расставив под солнцем короткие ручки и ножки. “Отлично!” - сказал Витя. - “Вот, кого я щас вылечу от насморка!” И он попытался всадить шприц в задницу гоблину. “Что ты творишь такое? Хулиган!” - сказал Гоблин. “Извините, дядя Гоблин, но ваш зад был такой привлекательный, он так светился на солнце, что я не мог устоять!” - сказал Витя. “Мозгов у тебя не хватает!” - сказал Гоблин. - “Если и делать кому укол, то моему умирающему китайскому дяде, Гоблину Ю! Пошли, я тебя к нему проведу!” И он пошёл вглубь земли. Витя, несмотря на то, что слабо представлял, что он вколет Гоблину Ю, и вообще слабо представляя, что помогает умирающим китайским дядям, пошёл следом. “Наверное, антибиотики помогут!” - думал Витя и спросил: “Дорогой друг! А как зовут вашего дядю? Не Антибиотик ли?” “Ты что, тупой? Его зовут Ю!” - сказал Гоблин. - “И не смей смеяться над его надписью на его лбу! “ГО” стёрлось и осталось только “БЛИН”. Он хоть и в доску умирающий, но может за такие насмешки пришибить костылём запросто!” “Наверное, антибиотики!” - продолжал думать Витя. - “Иначе меня пришибут! Представлюсь, как дипломированный специалист доктор Пистолетов! Слава Пистолетова так велика и всеобъемлюща, что Пистолетов может просто воткнуть градусник в задницу пациенту, и тот от невиданного счастья, что Великий Пистолетов взялся его работать, моментально выздоравливает от всяких падучих и сифилиса! Вот так-то! Но, с другой стороны, на Пистолетова я мало похож: нет ни бороды, ни очков. Хотя очки есть! Тёмные!” И Витя нацепил тёмные очки и чуть не вляпался в испражнения летучих мышей. “Поосторожней!” - сказал Гоблин. - “Эти испражнения - священные! Мы на них молимся! Потому что летучие мыши - Боги наши!” “Ну что за придурки?” - подумал Витя. - “Для таких идиотов сойдёт любая сыворотка! Даже из тех же самых испражнений! Но я не извращенец, чтобы щас собирать эту гадость. Вообще, может, когда придём к Ю, я всё оберну в шутку и скажу, что я советский пионер и понимаю в антибиотиках как свинья в апельсинах. И тут-то меня и пришибут! Но я так просто не сдамся! Я покажу свой фирменный удар по морде! Всегда помогает! А если не поможет, то брошусь бежать.” Так мыслил Витя и в своих очках чуть не свалился в какой-то люк! “Что это за хрень ещё?” - спросил Витя. - “Канализационный люк в канализации? Не бывает!” “У нас всё бывает!” - сказал Гоблин. - “Это люк в другое измерение, в котором живёт Ю! Он из другого мира!” “Кто бы сомневался!” - подумал Витя и сказал: “Ролики я, пожалуй, сниму! То есть, не ролики, а очки! Тут недолго и шею свернуть! Крышка-то у вас там есть?” “Щас тебе будет крышка, если не излечишь дорогого дедушку Ю!” - сказал злобный Гоблин. “Звучит почти так же, как “дедушка Лёников”!” - сказал Витя. - “Это наш самый главный дедушка! Вот, помнится, заболел он “свинкой”, а “свинка”, как и “птичка”, приводят к серьёзным проблемам у взрослых в половой сфере! Так я, Великий Витя Пистолетов, стал его работать! Я сказал: “Переспите с проблемой”! И товарищ Лёников принялся пересыпать со всеми проблемами в Кремле: со всеми уборщицами, горничными, домработницами, нянями, сиделками, поварихами, кухарками, дворецкими тёлками, просто придворными проститутками!.. Короче, со всеми переспал, и тут приходит его жена, Аллилуева! И говорит: “Лёня! Милый! Что здесь происходит?” А он как раз лежит толстым пузом на одной из проституток! И тут такой весь из себя в голубом появляюсь я и говорю: “Товарищ Аллилуева! Переспите с проблемой!” Она как увидела меня, так прямо бух! пузом на эту проститутку: “Дорогой товарищ Пистолетов! Не может быть! Все вас знают, а я так вижу в первый раз! Какими судьбами?” “Не важно, какими судьбами, а важно, что задели! Не важно, чем (пузом), а важно, что задели честь этой голой бабищи! Проститутки! И теперь она - ваша главная проблема! Главнее, чем Конец Света! Так что переспите с ней!” - сказал я. “Хорошо, хорошо, дорогой товарищ!” - залебезили обе женщины. А Лёников сказал: “Это, конечно, не моё дело, но позвольте, ведь это моя женщина!” “А товарищ Лёников вам поможет! Не правда ли, Лёня?” - сказал я и толкнул его к ним. Он плюхнулся пузом на них всех и чуть было не раздавил их. “А я посмотрю!” - сказал я и расстегнул свои штаны, так как в них что-то уже зашевелилось!” “Ну это ты врёшь!” - сказал Гоблин. “Точно, вру! Я в фильме видел или где слыхал, что у мужчин чуть штаны не лопаются от напряжения! Но не это важно!” - сказал Витя и подумал: “А важно то, что глупый Гоблин поверил во всё остальное!” И продолжил: “Итак, сцена в Кремле была потрясающая! Две толстых женщины любят друг друга, а сверху громоздится Лёников! Но всё испортил некий Иван Грозный! Этот придурок припёрся в царское помещение и уставился тяжёлым пронзительным взглядом на любовников! Я сразу догадался, от чего у него такой взгляд: у него не в порядке с головой, а щас так прямо в голове каша! Я сказал: “Голубчик! Вам поможет настой из корнеплода!” И, недолго думая, всадил ему в задницу шприц с настойкой! От этого Грозный забегал по всей комнате и закричал: “Я исцелился! Я исцелился! Больше я не буду убивать невинных людей! Я теперь маленькая девочка! Великий Пистолетов исцелил меня!” И он убежал на цветочный луг собирать фиалки! Там его после и видели, как он этими фиалками трёт свою хилую грудь в надежде, что она прям так щас и вырастет! Но нет! Для этого надо другую настойку, так называемую “Аюдару”! Ну а пока он там бегал, в комнату вошла его женщина или шлюха, или любовница. Как вам больше нравится! Некая Екатерина! Может, Первая, может, Вторая, а может, Тридцатая. Смотря, какая по счёту любовница Ивана. И она бросилась на меня своей всей массой и зарыдала: “Батюшко! Не погуби! Что ты сотворил с моим Иваном? Верни ему мужество!” “Не проблема, мадам! Мужества у меня предостаточно! Хотите, вам верну мужество? Для чего подарю резиновый член Кин-Конга! И вам больше не понадобятся припадочные Иваны, так как вы сможете всё делать сама!” - сказал я. “Батюшко! Но как же дети?” - заголосила Екатерина. “А что дети? От Кин-Конга тоже неплохие мартышки! А то всё будете плодить Иванов Грозных! Думаете, у нас на Руси мало уже Иванов? Зато Чит мало! Потому что мартышек зовут Читами!” - сказал я и вручил ей член Кин-Конга. Екатерина на радостях тут же принялась втыкать член в себя, чем вызвала восторг и бурные продолжительные аплодисменты товарищей Лёникова, его Аллилуевой и проститутки. Я сказал: “Достаточно, достаточно! Дорогие товарищи! Сиськи-масиськи! То есть, систематически! Систематически, раз вас уже четверо, вам надо переспать друг с другом, то есть, каждому с трёмя проблемами! Я правильно подсчитал? Вот возьмём загадку: мне навстречу шёл один мужик! С ним шли четыре жены, четыре шлюхи, каждая несла по 4 мешка, в каждом сидело по 4 хорька, у каждого хорька было по 2 ноги! Потому что это были инвалиды, ветераны одной войны! Сколько всего ног несли шлюхи?” Все слушатели принялись мусолить карандаши и подсчитывать. Наконец, досчитав до миллиона, они сдались. Я сказал: “Дибилы! Я же сказал: навстречу мне шёл ОДИН мужик! А остальные шли в другую сторону! Один! Ответ - один!” “О, как ты мудр, доктор!” - сказала Аллилуева. - “Дай, я тебя чмокну!” И она припала алыми прекрасными губами к моим штанам! Я зарделся от смущения и сказал: “Мадам! Не щас! Щас нашей ключевой задачей является переспать с проблемами! Я не проблема! Я - Великий Пистолетов! Идите и переспите с Екатериной!” “Слушаюсь и повинуюсь, мой Господин!” - сказала Аллилуева и пошла всем рассказывать, что у Великого Мэтра в штанах практически ничего нет! “Накажу!” - сказал я. - “В угол поставлю! Воткну всем в зад член Кин-Конга!” И все сплетни, ужасные слухи прекратились в мгновение ока. Я погладил в штанах своего маленького друга и подумал: “Мал, да удал!” Между тем в комнату вернулся Иван Грозный! Он был в платье в цветочек, на голове его был венок из одуванчиков. Он пел: “А девочка созрела! Я созрела!” “Пошёл вон отсюда! Вон пошёл!” - заорал я на него. Но тут сказала Екатерина: “Позволь слово молвить, мессир Пистолетов!” “Ну молви, только, чтобы это слово было умное!” - сказал неохотно я. “Он может быть пятым!” - сказала Екатерина и от собственной наглости упала на пол и закрылась руками: “Не погуби, Батюшко!” “Ладно, живи! Но я уверен, а я уверен, что он даже как девушка ни на что не годится! Потому что она ещё не дозрела!” - сказал я. “Я дозрела!” - сказал Иван и оголил свою грудь! Все так и поразились, в том числе и я! На нас уставилась вполне нормальная красивая полная женская грудь! “Как тебе удалось?!” - спросил я. “Просто!” - сказал Иван. - “Просто я повстречал на лугу доктора Пилюлькина! И он дал мне “Аюдару”!” “Ах, этот Пилюлькин!” - заскрежетал зубами я. - “Этот шарлатан! Этот конкурент! Он понимает в “Аюдаре”, как слон в подгузниках! Я щас пойду и набью ему его поганую рожу! А вы пока не обращайте на это внимания и сношайтесь спокойно!” “Слушаемся, наш Господин!” - проблеяли все и принялись трахаться! Я вышел из этого дурдома и пошёл на цветистый луг. Там оказался Пилюлькин. Это был такой колоритный старикан в белом халате. Я дружески обнял его: “Дорогой мой! А я думал, всё: не уберёгся ты!” Потому что Пилюлькин до этого путешествовал в Андах в поисках “Аюдары”. И однажды чуть не свалился в пропасть. На самом деле я зла на него не держал, так как я очень добрый доктор! И обожаю всех конкурентов, так как они делают благое дело на Земле: лечат болезни! Вот так-то, брат Блин! То есть, Гоблин!” Так закончил Витя. Гоблин, видя, что перед ним действительно светоч медицины, подскользнулся и упал носом в дерьмо летучих мышей. “Обычная реакция!” - сказал Витя. Тут они пришли к Гоблину Ю. И каково же было изумление и недоумение Вити, когда он узнал в этом гоблине Ивана Грозного! “Я же сказал тебе убираться из моей жизни!” - зашипел на него Витя. Но Иван был уже не та девушка недозрелая, что в Кремле. Это был грозный Иван-Гоблин. Или его двойник. Или его злобный брат-близнец! Он ничего не помнил. Он сказал: “Кто этот чмошник?” “Дядя!” - упал на колени наш Гоблин. - “Клянусь всем Китаем, откуда ты родом, что это Великий Пистолетов!” “Великий?” - усомнился Иван. - “А так он может?” И Иван встал раком! “Не сметь сомневаться в моём таланте!” - сказал Витя и всадил Ивану в задницу шприц с настойкой корнеплода! “О! Корнеплод! Узнаю этот вкус! Вечный Кайф!” - сказал Иван и упал в судорогах на землю! “Надеюсь, это судороги радости!” - сухо сказал Витя. “Да, Масса Доктор!” - сказал Гоблин. - “Теперь я уверился, что вы - Великий Эскулап! Я немного сомневался в этом, когда речь зашла об Аллилуевой, потому что мне доподлинно известно, что она была не женщина, а мужчина! Но теперь я уверился! 50 лет никто не мог доставить дяде Вечный Кайф! И только Вы смогли!” Тут Витя погрустнел: “Но несмотря на Кайф, твой дядя скоро отбросит копыта!” “Да наплевать на дядю! Главное, что мне в жизни выпал Счастливый Билет встретить Вас, Мастер!” - сказал Гоблин. “Ну так я пошёл?” - робко спросил Витя, радуясь, что приключение закончилось так счастливо, и его никто не пришиб. “Конечно, иди!” - сказал Гоблин. И Витя побежал на выход. Он весело скакал по лужам из крысиных нечистот и думал: “Говорили, что во всех подземельях и в канализации время и пространство искривляются и теряют свои свойства! Вот бы это проверить!” Он подошёл к одному сталлактиту и посмотрелся в него, как в зеркало. Из зеркала на него глянула какая-то женская рожа! В серёжках, помаде и с косичкой. “Ну и ну!” - подумал Витя. Он подошёл к другому зеркалу - тот же эффект, рожа не пропала! “Так что, значит, теперь я - женщина?” - подумал Витя. - “Вот горе-то какое! Надо немедленно принять “Аюдару”! Но где её взять? В даче есть!” И Витя поспешил в дачу номер 24. Он ехал на велосипеде, и все мужики оборачивались на такую шикарную женщину. Красивую! Но Витя только кричал: “Чего вылупились? Женщин не видали?” В даче он принял лекарство и с наслаждением наблюдал, как медленно, но верно исчезли его большие буфера, ноги стали снова волосатыми, а не гладкими, а рожа стала обыкновеная. “Страх Господень!” - подумал Витя. - “Больше никаких экспериментов с лекарствами!” Наверное, он вляпался-таки в чудотворное крысиное дерьмо под землёй. Но теперь всё было позади. Мир снова был светел и весел! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3628,5-3628,7

15 июня 2013 года. После 20-часовой ЦЭ (Закатывания!) Дополнение к Правилу: “С головой погружаться в любое новое состояние!” При этом Правило про “Значит, да! Значит, нет!” остаётся. Понятно, что влечение может быть не только к женщине, но и к мужчинам, к детям, собакам и трупам. И заниматься любовью можно как вдвоём, так и втроём, и вчетвером. Так что это “Значит, нет!” на вопрос о том, трахаться ли с женщиной. Но может быть и да. Помечтать вообще приятно. Это новое состояние. Понятно, что и ЦЭ такое же состояние, в котором возможны специфические мысли и глюки. В других состояниях и глюки разные. Те мысли мелкие, которые меня доставали, возможны только в том специфическом состоянии. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3628,7-3631,2

16 июня 2013 года. Сказка про детство, про Кратово, про Афрондиту. Эта была такая прекрасная женщина, которая вышла из прудовой пены на берег, в чём мать родила. Прикрытая одним лишь смущением. Ну и её сразу запретили и положили в стеклянный гроб в одной из дач, тем более, что у неё было три сиськи. И вообще, неизвестно, что было под фиговым листком, которым она была прикрыта! Может, мужской орган! Неизвестно. И вот лежит она, лежит, как приходят пионеры, приходят октябрята на экскурсию в гробовое помещение и все пересчитывают её груди: “Да! Раз! Два! Три!” и дивятся. Но тут вбегает мальчик Витя: “Не сметь! Что вам тут, зоопарк, что ли? Это же Женщина! Мать детей своих! Это Святое! Не сметь глумиться над святым!” И сам считает: “Раз!.. Два!.. Тьфу, чёрт, сбился! Раз! Два! Три! Четыре! Если у неё четыре груди, то это вовсе не значит, что она - свиноматка!” “Дядя!” - говорит октябрёнок Митрофан. - “Ты ошибся! Три!” “Да! Я ошибся! Я так ошибся, что щас вышвырну вас всех из этой дачи и буду один обладать этой Афрондитой!” - сказал Витя. Что он имел в виду, он сам не понял, так как обладать женщиной не мог по малолетству. Но он храбрился: “Да что я, не пионер, что ли? Все пионеры - всем детям примеры! Захочу и буду обладать! Как мой папа обладал мамой! Я что, хуже?” А папа у него был полярный героический лётчик, который замёрз в торосах в обнимку с мамой - белой медведицей. По-крайней мере, так сказали Вите. На самом деле с медведицей у папы ничего не было и не могло быть, так как медведица та была из Пансиона Благородных Медведиц Северного Административного Округа, САО. И поклялась в безбрачии. Но, увидев отважного моряка, лётчика притом, у которого вся рожа, да и не только рожа, была в морских солёных брызгах, Медведица не устояла и вынесла ему кувшинчик браги напиться! С тем они и замёрзли. Отца потом отморозили, а её нет. До сих пор её бедные медвежата приходят к торосу, стучатся по льду, смотрят в её рожу и надеются, что её тоже разморозят. И может, разморозят. С тех пор отец Вити завязал обниматься с медведицами, но продолжал шустрить с женским полом. Так на Свет появился Витя. И вот щас Витя не хотел отставать от отца. Когда все вышли, он приоткрыл крышку гроба и снова стал считать чашечки: раз, два, три, четыре! У него никак не получалось три, одна была лишняя. И тут Витя заметил на ляжке спящей Афрондиты татуировку лагерную: обезьяну, занимающуюся ананизмом! “Афрондита! Вставай! Вставай, женщина! Ты видела, что вытатуировали у тебя на ноге эти противные октябрята?” Афрондита очнулась и сказала сонно: “Где я? А ты кто такой, малыш? Это я сама вытатуировала, когда сидела!” “Сидела? Такая красивая женщина? Но за что?” - поразился Витя. “Это долгая история! А впрочем, не такая и долгая! Я замочила эту обезьяну, потому что она оскорбляла своим ананизмом мои Святые Чувства Верующей! И меня посадили! Судьи так жестоки и несправедливы! Я им говорю: “Вы вправду меня ненавидите? Вправду?” И они говорят: “Вправду!” И посадили на 1 год условно за убийство обезьяны, которая готова была стать человеком! Она уже сама на красный свет брала банан из рук профессора Павлюкова, а потом на зелёный свет била этим бананом по лбу Павлюкова! И Павлюков от радости готов был на ней жениться! Но тут такой облом! Я её замочила! И Павлюков поклялся жениться на мне в отместку! Такой не хороший!” “Да, это да!” - сказал Витя. - “Жалостливо расказываешь! А убила ты обезьяну одним ударом или долго тренировалась прежде?” “Одним! Точнее, тремя! Сначала я ударила её первой грудью! Обезьяна от удара вошла по щиколотки в землю! Потом я ударила второй грудью! Обезьяна вошла в землю по колени! А потом я огрела её по заду третьей грудью! Обезьяна упала вперёд, наглоталась Мать-сырой землицы и подохла в муках! Я поправила лифчики, потому что я ношу полтора лифчика, и сказала: “Поделом тебе, африканская бестия! Поганить Землю нашу Рассейскую!” И с тех пор я называюсь Афрондита, от слова “Африка”!” - сказала женщина. “А под фиговым листком у тебя что? Перец? Ну-ка, давай, открывай!” - сказал Витя. Афрондита открыла. Переца там не было. Одна “киска”. “Фу! Какая гадость!” - сказал Витя. - “Прикройся немедленно и больше не оголяйся!” “Как скажете, мой Господин!” - сказала Аафрондита. И вот Витя вывел из мрачной дачи Афрондиту на солнечную улицу. Афрондита была одета в Витины шорты, Витину рубашку, а на голове у неё была Витина пионерская пилотка, так как панамы не нашлось в даче, чтобы прикрыть Анфрондитину наготу. И Витя с ней стал играть в мячик. И тут как раз подваливают местные хулиганы во главе с Пучиком и давай наезжать и издеваться над Афрондитой и Витей! “Какие игроки! Ты бы лучше пилотку не на голову надела, а на другое место! Промазала! Мазила! Продолжай в том же духе!” “Не обращай внимания!” - стоически сказал Витя и продолжил перебрасывать мячик. Но дело, как обычно, шло к неминуемой драке! Потому что Пучик схватил мячик и огрел Афрондиту им по заду! “Да как вы смеете?! Да я буду жаловаться! Да это мой друг! Друг Человека! Женщина!” - не выдержал Витя. “Чего?” - спросил Пучик. - “Тебя проучить? Давно не получал?” “А хоть бы и так! Что ты мне сделаешь? Что?” - спросил отважный Витя. “Витя! Не вмешивайся!” - сказала Афрондита. - “Я знаю, что им нужно! Нужно, чтобы я им дала, и они бы меня залили серой гадостью по малолетству! Я им щас дам, и мы просто про всё забудем! Обернём всё в шутку!” “Я не хочу про всё забывать!” - сказал Витя, схватил бревно и скрылся в глубине дачи 24! “Куда это он?” - удивлённо спросил Пучик. “А хрен его знает! У него теперь вообще ничего не разберёшь!” - сказала женщина. И тут Витя выбежал! У него в руках было горящее бревно! “Подумаешь!” - сказал Пучик, снял штаны и оросил бревно! Бревно потухло! “Ах, так? Ах, ты так?!” - спросил Витя. - “Я тебе обязательно отомщу, только пока не знаю, как! И мстя моя страшна!” Он снова убежал в дачу и скоро вернулся, неся в руках какое-то животное! То был Злобный Хорёк! Который весь ощетинился и растопорщил свои когти! Вид его был ужасен, и все хулиганы дали дёру! “Победа! Мой дорогой Победитель!” - сказала радостно Афрондита. - “Я так и знала, что где-то есть мой Победитель!” И она благоговейно поцеловала Хорька в морду! “А меня?” - спросил Витя. “Тебя, конечно, тоже! Но ты, согласись, ещё не дозрелый! Куда тебе справиться с хулиганами?” - спросила Афрондита, и они продолжили перебрасываться мячиком. И тут пришёл друг Вити Петя. Он сказал Хорьку: “Ах, вот, ты где! А я тебя повсюду ищу! Марш домой!” Хорёк залебезил: “Я, товарища начальника, н-того, эн-того…” “Чегой тогой?!” - грозно спросил Петя и погнал Хорька домой. Хорёк потерянно трусил перед Петей, а тот наподдавал ему подж.пников. Наконец, пришёл Кот Мурзык из дачи 24. Кот раскинул в стороны короткие лапки и ножки и прямо тут повалился в траву на солнышке: “Хорошо! Хорошо же!” Витя стерпеть подобного не мог! Он ударил Мурзыка мячиком: “Несносный Кот! Немедленно марш лакать молоко и вычёсывать блох!” Афрондита сказала: “Какой милый котик! Может, познакомишь нас?” Кот оттянул свои подтяжки и сказал: “С превеликим удовольствием, мэм! Я всегда готов! Всегда готов увеличить поголовье котят! Знаете, что утолит жажду измотанного Кота в пустыне?” “Стакан молока?” -неуверенно спросила Афрондита. “Как бы не так!” - сказал Мурзык. - “Стакан виски! Виски или только виски! Так что приглашаю вас на рандеву в клуб “У Кратово”, который открылся недавно около клуба! Там такой бар! Такой стриптиз! Такие девочки! Лучшие люберецкие проститутки!” И Кот под ручку с Афрондитой пошёл в клуб! “Но как же?.. Но что же?.. Да как же?..” - бормотал Витя. Потому что по клубам он принципиально не ходил: рожей не вышел. Был ботаником. “Тогда я заберусь на сосну с оптической винтовкой и замочу этого наглого Кота!” - подумал Витя. С этими мрачными размышлениями мы его и покинем и проследуем за Котом и женщиной вглубь клуба! Там было весело. Во-первых, Коту удалось пройти фейс-контроль. Охранник ему говорит: “Что-то фейс мне ваш знаком! Кого-то напоминает! На Кота вы похож!” “Во-первых, не “похож”, а “похожи”, а во-вторых - вот!” - и Кот прямо здесь заглотил 8 банок пива! И его моментально блевануло на охранника! “Ты такой смешной и забавный! Мне кажется, я в тебя уже влюбилась!” - сказала Афрондита. “Ничего удивительного, крошка! Да! Я такой!” - сказал Мурзык, вытираясь краем вечернего платья Афрондиты от блевотины, которая была у него на рту. Дело в том, что Афрондита сняла Витины шорты и надела платье на вечеринку. И они вошли. Первый, кого они увидели, был сантехник Володя с вантузом в руке! Он сказал: “Канализация засорилась! Вечеринка отменяется!” “Дай сюда!” - сказал Мурзык и отнял вантуз. Потом он пошёл семимильными шагами в женский туалет! Шёл так, что стены клуба тряслись, даже его топот был громче дискотеки. Он вошёл в туалет. Тут было полно полуодетых дам. Некоторые просто курили, некоторые сидели на унитазах, некоторые целовались. “Ну, бабы! Ну, молодёжь! Разве ж так целуются? Вот в моё время было так!” - сказал Мурзык и поцеловал одну из голых женщин взасос! И все женщины принялись тут же так же целоваться и оттягивать перед этим свои подтяжки, как сделал Мурзык, так как тоже были в подтяжках. Кот деловито прошёл к аварийному унитазу. На нём сидела какая-то люберецкая шлюха. “Вон пошла!” - сказал Кот. Шлюха в панике испарилась, чуть не забыв натянуть свои кальсоны. Кот погрузил лапу по локоть в унитаз! Из унитаза раздался какой-то мощный бас: “Кто это есть, мужичок? Кто посмел беспокоить Великого Кратовского Духа Канализации?!” “Слушай меня, Дух!” - сказал грозный Кот. - “Если сейчас же не починишь канализацию, то тебе крышка в 5 секунд!” И тут в клозет пришла Афрондита! Она сказала (так как ей понравился бас Духа): “О, не говори так, Мурзык! Дух есть хороший! Я люблю его!” “Как, женщина?! Ты бросаешь меня, меня, ради какого-то Духа?!” - опешил Мурзык. “Не ради какого-то, а ради Кратовского! По-моему, есть разница и огромная!” - сказала Афрондита и нырнула с головкой внутрь унитаза! “Всё ясно!” - сказал Кот. - “Девка пошла на зверское самоубийство!” Из унитаза между тем неслись такие неприятные для самолюбия Кота звуки: “Да-да!.. Ещё!.. Хорошо!.. Ты такой горячий!.. Это было великолепно!.. Это был самый лучший секс в моей жизни!” “А чинить толчок кто-нибудь будет, нет?” - спросил в пустоту Мурзык. - “Всё приходится делать самому! За всех приходится самому думать!” И он тоже нырнул с головой в “очко”. Очнулся он на берегу какого-то подземного озера. В озере плавали синявки, а на берегу сидели какие-то призрачные рыбаки. Кот тронул одного такого рыбака за плечо, и тот распался в прах! Потому что уже давно помер! “Ну дела!” - подумал Кот. - “Наверное, я нахожусь в древнем Кратово, неандертальском поселении, которое было на месте настоящего Кратово миллион лет до нашей эры!” “Эй, люди! Есть кто-нибудь?” - неуверенно заголосил Мурзык. И только эхо отвечало ему: “Нибудь… нибудь… нибудь!” С потолка канализации сорвалась летучая мышь и попробовала сорвать с головы Кота пилотку, в которую он был одет по примеру Вити, так как Витя всем надевал на головы свои пилотки и шорты. Шорты тоже были на Коте, но они чуть не промокли от мочи, когда вдруг Кот услышал чьи-то тяжёлые шаги! Чуть не считается, потому что Кот был отважный. А шаги всё приближались! И вышла какая-то статуя! Вся белая! Вот тут чуть “чуть” не случилось! Но приглядевшись, Кот с ужасом узнал в статуе Афрондиту! “Ты почему вся белая?!” - спросил Кот. “Этот секс так изматывает! А ты уж подумал, что я щас притопаю и стану тебя душить в гипсовых объятиях? После того, как одену на тебя обручальное кольцо: “Люби меня!”? Что за чушь! И вообще, надо тебе сказать, что у этого Духа оказался очень мал! Даже меньше, чем у тебя, кастрированного Кота! Так что секс с ним меня измотал и не понравился! Я снова люблю тебя!” “Всё это, конечно, прекрасно!” - сказал Кот. - “Но кто будет чинить канализацию? Девки в клубе, поди, уже отчаялись! Если не сказать больше! Не пошли в мужской туалет! А если и он не работает? Это же бедствие!” “Это не бедствие!” - сказала женщина. - “Это нормально! Тебе, как Коту, давно пора знать, что в Кратово нет канализации! Там одни зелёные домики! Их там полным-полно!” - и она дико расхохоталась! Кот уже решил было, что она - призрак, и щас улетучится нахрен, но она не улетучилась. Отсмеявшись, она сказала: “Ну, мне пора на Родину!” “А где твоя Родина?” “В Шанхае!” - и Афрондита стала входить в местный подземный пруд! “Ты уже уходишь! А я ненавижу прощаться! Ведь мы так и не потусили в клубе!” - заплакал Мурзык. “Ничего не поделаешь! Я из пруда вышла, в пруд и войду обратно!” - сказала девушка и панибратски хлопнула по плечу одного из рыболовов! Тот рассыпался в прах! Короче, Афрондита снова ушла в воду, Кот потом вылез из “очка”, так ничего и не починив, и пошёл в дачу 24, поджав хвост! К.

 

ЭПИЛОГ

Как вы поняли, если внимательно читали, то я гениален. Но вообще, после прочтения остаётся то впечатление, что это что-то мрачное и пошлое. Это обманчиво. Потому что в момент написания такого впечатления нет. Это вообще так: после какого-то состояния остаётся что-то. А в момент него этого не бывает. Но се ля ви. Мы продолжаем жить дальше, и я ещё чего-нибудь напишу гениальное. Даже если вы решите, что это полное дерьмо. Нет, это не совсем так! К.