Ирина Лианова

  

ПРИЗРАК СВЯТОГО СЕМЕЙСТВА

 

(ПОВЕСТЬ)

 

 

Часть первая

 

ГУЛЯТЬ, ТАК ГУЛЯТЬ …

 

 

 

	Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далёком отголоске Что случится на моём веку.   На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Авве Отче, Чашу эту мимо пронеси,   Я люблю твой замысел упрямый И играть согласен эту роль. Но сейчас идёт другая драма, И на этот раз меня уволь.   Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, всё тонет в фарисействе. Жизнь прожить – не поле перейти.
	Борис Пастернак «Доктор Живаго»
	И судимы были мёртвые по написанному в книгах сообразно с делами своими…

 

 

 

 

 

Глава 1

 

 

23 января 2013 года судно «Любовь Орлова» покинуло канадскую гавань Сент-Джонса. Однако, уже на следующий день, при буксировке в шторм, трос оборвался. После чего, обреченный на слом корабль, - пропал…

 

 

***

 

Февраль 2013года…

На улице моросит противный дождь. Промозгло и сыро. По грязной улочке, накинув на голову капюшон, и придерживая его, что бы ни сдуло ветром, спешит одинокая фигура женщины. Ветру всё же удалось сорвать с головы женщины головной убор и растрепать светло рыжие волосы. Женщина приостановилась у высокого металлического ограждения, и толкнула калитку.

«Слава Богу, - подумала она - Открыто. Значит не надо обходить по грязи вдоль длинного забора и звать подругу, что б открыла. - Ну, правильно, меня же ждут!»

Войдя во двор, женщина подошла к небольшому дому и предварительно постучав, открыла дверь.

Она зашла в дом, приветливо улыбаясь хозяйке, встречающей её на пороге:

- Ну, здравствуй, Галочка! Еле до тебя добралась по такой дурацкой погоде. Держи! – и протягивает бутылку вина, - посидим, поговорим – давно не виделись.

Хозяйка дома – привлекательная женщина бальзаковского возраста в ярком бархатном халате, мягко облегающем её стройную фигуру, неприветливо смотрит на вошедшую и, забирая бутылку, интересуется:

- А что же ты не позвонила, Маша? Не предупредила, что придёшь?

- Что значит, не предупредила? - удивляется гостья, снимая с себя мокрую верхнюю одежду. - Ты же мне сама только что позвонила - поинтересовалась, почему я до сих пор не пришла к тебе, как вчера договаривались. И поторопила меня.

- Понимаешь, - понизив голос, отозвалась хозяйка дома, - у меня сейчас в гостях мама… и потупила глаза.

Маша поняла: Мама – это святое. В прямом и переносном смысле. Мама у Гали работает при церкви, соблюдает все посты, старая, набожная женщина. И почему-то на дух не переносит её – Машу.

Маша хотела пройти на кухню, чтобы не беспокоить своим присутствием набожную женщину. Но, Галя гостеприимно открыла дверь в зал, приглашая к столу.

Гостья отметила, что богатое убранство комнаты заметно опустело. Только вот икон, пожалуй, добавилось. Иконостасы были расставлены по всему периметру комнаты – большие и маленькие, одни размещались наверху, под потолком, другие были закреплены пониже, а некоторые просто стояли на приставном столике. От обилия золотого раскраса слепило в глазах.

«Видимо Татьяна Петровна ещё парочку икон из церкви принесла», - мелькнуло в голове у Маши. Она поприветствовала сидящих за столом, стараясь не смотреть в глаза пожилой женщины, пронизывающей её пьяным взглядом.

Морщинистое, как печёное яблоко, лицо Татьяны Петровны, при виде Маши, сморщилось ещё больше, а молнии из глаз, которые она метала в сторону гостьи, казалось, в состоянии были поджигать спички, если бы таковые находились поблизости.

- Ну, вот! Теперь и поговорить нельзя будет по-человечески, - прокомментировала она появление Маши за столом, - и для чего это я пришла, спрашивается? Что бы молчать?

За столом так же сидели: дочь хозяйки - хрупкая обаятельная девушка, и зять - худощавый, высокий юноша. Они поздоровались с вошедшей и уткнулись в свои тарелки. По полу носился малолетний сынок. Белобрысый и круглый, в отличие от своих чернявых и поджарых родителей.

Петя, отец мальчугана, на днях вернулся с плаванья, и молодая семья сняла квартиру, покинув материнский кров. Квартира хозяйки потому и опустела, что молодые забрали всё, что им могло бы понадобиться в первое время, и Галя теперь заново приобретала стиральную машинку и кое-что из мебели.

«Странно, - подумала Маша, - почему бы самим не купить себе то, что им необходимо, а не забирать у своего родителя?»

Татьяна Петровна порывисто встаёт из-за стола и направляется на кухню с оскорблённым видом. Галя бежит за мамой.

- Или я, или она! – слышится крик богопослушной женщины.

Возвращаются к столу. Хозяйка дома из двоих выбрала свою маму и просит подругу выйти из-за стола и покинуть её дом.

- Извини, - потупила глаза Галя.

- Давай, давай. Вставай побыстрее. Расселась, - стала подгонять гостью набожная женщина, - Совесть иметь надо!

- А почему Вы разговариваете со мной в таком тоне?! – не выдержала гостья.

- Потому что я хозяйка дома, - ответила Татьяна Петровна, пришедшая в гости к своей дочери, - имею право! А ты наглая и беспардонная!

- Галя! Зачем же ты меня пригласила? Что бы я всё это выслушивала? Я сейчас уйду, конечно, но так не поступают.

Маша встала из-за стола и покинула благородное семейство.

Уже на пороге, Галя приостановила подругу:

- Не обижайся, Маш, что так получилось. Мама неожиданно пришла, я её не ждала сегодня.

- Я к тебе уже сколько не приходила? – обернулась на её слова Маша.

- Давно, - заметила подруга.

- Ну, так вот, больше я к тебе никогда не приду! С меня довольно, - как можно жёстче произнесла Маша в ответ, стараясь сдержать слёзы обиды.

«Интересно, - думала Маша, проделывая путь в обратном направлении под проливным дождём, - это мать такая у Гали, или это Галя что-то расписала своей маме про меня? И что же?... Чёрт побери, ещё эти рыжие волосы. Из-за них я себя чувствую неуверенно. Надо по дороге купить тёмную краску и перекраситься».

Через два часа, уже перекрасившись и разглядывая себя в зеркало: «Вот чёрт! Теперь на папуаса похожа! Но, всё равно лучше, чем было и всего-то за сто рублей».

«Галя развод! Галя развод!» - раздался монотонный речитатив телефона в сопровождении бравой музыки. Маша подняла трубку.

- Не обижайся, это у меня мама такая, я ничего не могла поделать. Сейчас Серёга приезжает с другом ко мне в гости. Давай они заедут за тобой - отдохнём, выпьем, повеселимся? С другом Серёгиным познакомишься, или … ты вообще-то не любишь женатых. Ну, да ладно, - просто посидим, поболтаем!

- Спасибо, не надо! – сухо ответила Маша. – Я уже сходила один раз в гости. Достаточно на сегодня, - и положила трубку.

«Надо завязывать с этой дружбой, - подумала она, - Тут от дружбы уже мало что осталось. После каждой встречи с Галей тяжёлый осадок остаётся на душе».

И мотор памяти услужливо прокрутил в её голове события вчерашнего дня. До того самого момента, когда она накинула на голову непослушный капюшон и толкнула злополучную калитку …

 

 

 

***

… Я обречённо разглядываю рыжее чудовище в зеркале. Не ожидала, что так меня парикмахер изуродует. Да ещё за такие деньги! Рита, подруга Гали, попросила за покраску и стрижку тысячу, - это были мои последние деньги. Я безработная и денег у меня нет. Собственно говоря, с целью придания себе респектабельного вида на собеседовании, и был предпринят этот поход к парикмахеру. Не додумалась я заранее уточнить цену, - что ж, пришлось расплатиться. А вот озвучить то, что недовольна результатом было неудобно.

Я человек стеснительный, - боюсь обидеть зря человека: «Ну, не получилось, так не получилось. Старалась же девчонка …».

От зеркала меня оторвал телефонный звонок, под звуки музыки выговаривая: «Галя развод! Галя развод!» «Развод» - потому что познакомились мы с Галей тогда, когда она разводилась со своим мужем. С тех пор под этой пометкой и осталась у меня в телефоне.

- Привет, Маш! Ты не могла бы вернуть мне долг? Я покупаю стиральную машинку завтра, молодёжь переехала от меня, и забрали мою машинку. Я же люблю своих детей и не могу им отказать, а теперь мне нужны деньги…

- Откуда, Гал?! – поинтересовалась я, понимая, что сработало сарафанное радио, и только что подруги по косточкам разложили мой поход к парикмахеру. – Ты же мне на операцию одолжила деньги. А операцию я ещё не делала, только через два месяца мне её делать будут. Я не работаю. Откуда у меня деньги?

- Хорошо! – тут же согласилась Галя, - после операции вернёшь.

Я, мысленно, ещё раз поблагодарила подругу за оказанную мне денежную помощь, которая была вдвойне ценна тем, что Галя – единственный в Крюково человек, который откликнулся на мою просьбу о помощи.

– Мне только что звонила Рита, - между тем продолжала моя подруга, - сказала, что ты у неё красилась и стриглась, и что у неё от тебя до сих пор болит голова. Ты достала её своими разговорами. Ты понимаешь, что Вы с ней разные люди и ей совершенно не интересно тебя слушать?

- А почему об этом мне говоришь ты, а не она? У неё что – языка нет?

- Неудобно ей было обрывать тебя. Вероятно, она тебе какие-нибудь знаки подавала, а ты их не поняла.

- А зачем мне знаки подавать? Для этого слова есть в лексиконе. Сказала бы мне, и всё. Это же элементарно!

- Она очень тактичный человек и боялась тебя обидеть. Но ты на будущее знай, что есть разные категории людей – прохожие, знакомые, подруги, близкие и родные. А есть просто парикмахеры. Так вот. Рита для тебя просто парикмахер. Так и относись к ней. И не рассказывай ей больше ничего. Хочешь поговорить – приходи ко мне. И поговорим. У меня к тебе, Машенька, у самой столько всего накопилось, о чём бы тебе рассказать хотелось. А ты пропадаешь и тебя месяцами не слышно и не видно. Я по тебе, Маш, уже соскучилась, жду тебя завтра, после обеда, обязательно приходи – поболтаем.

- Да, как же …, - попыталась я возразить по поводу Ритки. - Мы же вместе Новый год отмечали, в компаниях вместе отдыхаем, а я к ней буду относиться как к прохожему? Как к парикмахеру? Я пряников к чаю принесла, мы вместе посидели, прежде чем стричься, чаю попили, поговорили. Что же здесь криминального? …

 

На следующий день меня разбудил телефонный звонок. За окном капал дождь, а в дождливую погоду так сладко спиться в тёплой постели.

«Галя развод. Галя развод», - металлическим голосом нудно повторял сотовый телефон под аккомпонимент музыки.

«Ах, да! – вспомнила я, - мы же сегодня договаривались встретиться с Галей. Такая погода мерзопакасная. Так не охота выходить. А тем более переться в другой конец города!»

- Да, - произнесла я в трубку сонным голосом, стараясь окончательно проснуться, - Я тебя слушаю, Галочка!

- Ты что, спишь до сих пор? Забыла, что ты ко мне приходишь после обеда?

- А что? Уже после обеда? – удивилась я.

- Уже скоро будет, вставай, лежебока, и собирайся ко мне. Я тебя жду. У меня столько всего накопилось, за то время пока мы с тобой не виделись, приезжай, я тебе расскажу. Во-первых, я опять помирилась со своим старым любовником, - помнишь Серёгу? Потом, приехал Петя с плаванья, и они с Анютой сняли квартиру, - ушли от меня. Так что я сейчас совсем одна. До того не привычно, скучно и тоскливо одной. Да, ладно, что я сейчас всё тебе рассказываю. Приезжай и поговорим. Я тебя жду!

Я с неохотой поднялась из тёплой постели и стала собираться. Необходимо периодически выходить из своей берлоги.

Взглянула на себя в зеркало, и настроение было испорчено, - отражение напомнило мне мои вчерашние преобразования. - Нет. Там был ни медведь. Там была я, - но мерзопакасно рыжего цвета!

«Как я сейчас с такой головой на улицу выйду?»

В этом вопросе мне повезло – погода дождливая и ветреная, и капюшон, прикрывающий мою невезучую голову, был не только оправдан, но и жизненно необходим. Я приостановилась у высокого металлического ограждения, накинула непослушный капюшон и толкнула калитку…

 

 

 

 

 

Глава 2

 

 

Май 2010 года…

- Я беременна, - как гром среди ясного неба заявила мне моя Анюта.

Моя милая, юная, моя самая любимая девочка. Как не вовремя. Ведь только пролечил её. Договаривался с лучшим санаторием в Гелинджике. И медики предупредили, что больше абортов делать нельзя, да и мало шансов, что она вообще когда-нибудь забеременеет. И вот, не прошло и месяца после лечения, и она опять беременна. И скорее всего это последний раз в её молодой женской жизни.

Старый воровской авторитет, - крупная фигура в криминальной структуре курортного города Геленжик, задумался. У него самого, не далее как полгода назад, родился правнук – белобрысый пухлый мальчик - весь в прадеда. В свои семьдесят пять стать ещё и отцом - немного льстило его самолюбию, но историю с беременностью его двадцатитрёхлетней любовницы он всёже больше относил к проблеме, нежели к поводу гордиться собой. За десять лет он настолько привязался к Анюте, что она была для него одновременно в трёх ипостасях: любовница, дочка и внучка. Она практически выросла на его глазах. И он её любил. Любил опять-таки тройственной любовью – как женщину, как дочь (ему всегда хотелось иметь дочь, но жена ему рожала исключительно сыновей, а сыновья - внуков), ну, а теперь, он испытывал нежные чувства к Анне, как к матери своего будущего ребёнка. Он не хотел, что бы Анюте было плохо. «Не боись! – мысленно подбодрил он любовницу, - я не зря держу в своих руках весь Геленджик. Что-нибудь придумаем. Так, что б и тебе было хорошо. И мне на старость - радость. Рожай!- Пристроим тебя. Всё будет «тип-топ», моя девочка! Твой папочка что-нибудь придумает!»

 

 

***

 

Октябрь 2010 года канадский город Сент-Джонс…

Круизный теплоход «Любовь Орлова» был задержан в порту города Сент-Джонс в связи с долгами судовладельца перед канадской компанией Arctic Expedition в размере 251 тыс. долларов. Продукты питания на исходе и членам экипажа приходиться экономить. Пётр, второй помощник капитана, делится пайком со своей возлюбленной – официанткой с того же судна. Анюта на пятом месяце беременности, скоро у них должен родиться сын. То, что это будет мальчик, им сообщили медики канадского города. Они оказали помощь беременной сотруднице корабля. Обследовали молодую официантку и вынесли вердикт, что беременность протекает нормально, и через четыре месяца на свет должен появиться мальчик.

- Давай назовём его Владиком, - предложила Анюта, - мы его зачали во Владивостоке, в начале путешествия. Вот в честь этого города его и назовём?

- Хорошо! Пусть будет Владиком! – согласился Петя, поправляя белоснежный воротничок своей форменной рубашки, - капитаном будет, как дед.

- И как папа, - добавила Аня, ласково поглаживая свой выпирающий круглый живот, - сейчас ты помощник, а потом и ты капитаном будешь.

Население небольшого канадского городка Сент-Джонс очень благосклонно относилось к членам команды арестованного корабля. Они помогали им с продуктами и, в случае необходимости, оказывали помощь медикаментами. Особой благосклонностью населения пользовалась Анна. Ей даже предложили остаться навсегда в этом городке, родить здесь своего малыша. У них видимо проблемы были с демографией. Но, Аню такая перспектива не устраивала и она, улыбаясь, отказывалась, принимая многочисленные подарки от населения для будущего новорожденного. Анне – год, уж точно, можно было не волноваться об одежде и игрушках для малыша.

Она аккуратно упаковывала канадские подарки: «Нужно всё довести в целости до дома, - до России». И Анна бережно заворачивала хрупкие канадские игрушки, в тёплые канадские одеяла и в пушистые детские вещи.

Петя наблюдал за всеми действиями своей возлюбленной, до конца не осознавая, как Анюта за полгода плаванья, раннее не знакомая ему девушка из небольшого Кубанского городка, стала для него, потомственного моряка, красавца и любимца женщин, - самой близкой и любимой за время плаванья? А теперь ещё и сын у него будет…

«Прощай холостяцкая жизнь!»

Хорошо это, или плохо? Хочет он этого или нет? - Пётр не понимал. Уж больно быстро всё произошло.

Понимал только, что раздумывать особенно времени нет, возлюбленная беременна, беременна от него и теперь, надо позабыть Находских девчонок, которые ждут его с плаванья, и, наконец, остепениться:

«А что, уже 25 лет. - Пора!»

И он ещё раз взглянул на любимые черты своей Анюты, милые своей юностью и, несмотря на интересное положение, наивно девственные. Вид этих ясных, почти детских глаз и тронул Петю, когда он впервые увидел Анюту, официантку на его корабле, в белоснежном фартуке, как у школьницы.

 

 

 

 

***

 

Февраль 2013года…

Сыну два годика, Петя после каждого плаванья высылает деньги, Геленджикский папик помогает, мама сидит с внуком, у меня, казалось бы, есть всё, что нужно: деньги, защита, свобода, а вот почему то тоска на душе. На папика не могу смотреть без чувства брезгливости, а с ним ещё и в постель нужно ложиться. Когда я была подростком, мне не хватало денег, свободы, ну и защиты тоже. Мама у меня хоть и боевая, но это женщина, папа ушёл от нас, и после этого я стала ощущать свою уязвимость. Понимала, что меня может обидеть любой, а защитить меня некому. И когда, мне, тринадцатилетней девчонке, предложил свою любовь и защиту такой крутой дядька, как Круг, когда мы на пару с одной девчонкой развлекали его в сауне. Я с радостью согласилась. К сексу я была равнодушна, и относилась к нему как к работе. Теперь денег у меня было предостаточно, и свобода у меня была неограниченна. Только запрещено мне было любить. Как только папик, (и как он об этом узнавал?), понимал, что я влюбилась, то парня начинали гнобить и запугивать. А много ли двадцатилетнему парню надо? Сказали авторитетные лысые дядьки с килограммовыми цепями на шее:

- Брысь! Чтоб духу твоего рядом не было. А то…

Дальше уже можно было и не продолжать, я больше не видела того, на кого неровно застучало сердце. Видела, но издалека, он ко мне боялся приближаться. Ну, а с остальными я могу ложиться в постель, если мне хочется, но ... стоило мне кому-то из подруг, или маме, заикнуться, что я, кажется, влюбилась - и всё, этого парня рядом с собой я больше не видела. У меня было всё - только не было права любить. Я давно хотела порвать с папиком, мне хотелось любви со сверстником, мне хотелось семьи. У моих знакомых уже были любимые мужья и дети. А у меня на горизонте, из постоянных, только жирный, вонючий, властный старик – мой папик. Нет. Он меня, конечно же, любил - я это чувствовала. Баловал меня. Дарил мне дорогие украшения. Помогал маме строить дом. Я как то поссорилась с папиком, так он прислал ко мне своего человека и тот отобрал у меня все украшения, которые когда-то подарил. Мама тогда боялась, что он и металлический двухметровый забор вокруг нашего дома снесёт. Ограждение ещё тогда не до конца было закончено мастерами папика.

- Нашла, когда ссориться, - отчитывала меня мама, - вот достроились бы до конца, тогда другое дело. А то, - забор не доделан! В комнате твоей отделка не окончена! Ты свою гордость засунь в одно место и иди - мирись с ним!

- Я тогда, вскоре, помирилась с Кругом, он сам ко мне пришел, и прощение у меня попросил. Вернул все украшения и, в знак примирения, бриллиантовый кулон подарил. А в моей комнате такую отделку сделал, - закачаешься, как в европейских журналах. Со встроенными потайными зеркальными шкафчиками, со сложной многоступенчатой иллюминацией. Но, на что мне эта комната, если при любом звонке папика, что он сейчас приедет, я должна была бросать своих сверстников и ждать его в этой, обставленной по последнему дизайнерскому писку, комнате? Чтобы он, старый, переспал со мной? Я еле сдерживалась, что бы ни порвать с ним окончательно, но мама постоянно меня отговаривала от этого шага:

- Дурная, ничего ты в этой жизни не понимаешь. У тебя есть защита. У тебя есть деньги. Круг любит тебя, уж поверь мне, я это вижу, - так пользуйся этим! Зачем тебе нищие, прыщавые мальчишки? Забеременеешь от Круга, и всю жизнь будешь обеспечена сама, и твой ребёнок не будет ни в чём нуждаться. А замуж выйдешь за молодого, - не переживай, твой муж и знать ничего не будет. А Круг тебе будет помогать и оберегать, если у тебя будет от него ребёнок.

Но, когда я забеременела, то папик настоял на аборте. Потом ещё и ещё раз. Пока я, после последнего аборта, еле в себя пришла. Он меня подлечил и после того, как я опять забеременела, наконец, сказал:

- Рожай! Я уверен, что это мой ребёнок. Но после рождения, - не обессудь, удостоверюсь в том, что я не ошибаюсь. Я же тебя знаю, моя девочка. Не я один с тобой постель делю.

«Владика можно было и не проверять, он был вылитый папа – один в один маленький Круг. Но папик, всё равно сделал анализ ДНК, после которого сказал, что он, ни меня, ни Владика в обиду не даст. И вот, теперь я жена Пети, от которого меня тоже тошнит, от того, что он мягкотелый какой-то, - тюфяк, а не мужик. Я таких терпеть не могу. Но, на корабле особо выбирать не из кого было, и пришлось остановиться на втором помощнике капитана, - на Пете. И этот лопух, сразу же в меня влюбился и поверил, что я забеременела от него. Правда, он меня особо не напрягает, мы с ним и видимся то раз в полгода. Он то в плавании, то в своей Находке сидит. Главное, про деньги не забывает. Хотя, … и как сказать, может если бы я постоянно о себе с ребёнком ему не напоминала, то и забывал бы».

Анна ворочалась на своей аэродромной кровати и никак не могла заснуть.

«На днях приезжает, как я не люблю, когда меня ограничивают в свободе, а сейчас я вынуждена буду изображать из себя достойную жену. Достал меня этот театр! Кругу улыбайся, хочется того тебе или нет, сейчас ещё и Петя на горизонте нарисуется…Вот если из дома сбежать, - из этой комнаты терпимости, да Петей время от времени прикрываться, чтоб папик поменьше домогался» - подумала Анюта и, обрадовавшись такой замечательной мысли, наконец, заснула.

О любви она уже не мечтала, она мечтала только о свободе, что бы перестали тянуть её на буксире мама и бабушка, что бы, оторваться от них и самой плыть по океану жизни.

 

 

***

 

Февраль 2013года…

«Ага, значит, уйти от меня решили!» - пережёвывала полученную информацию от молодых Галя. Она все свои действия просчитывала с точки зрения рациональности: Какую выгоду можно получить из сложившейся ситуации?

Она мысленно представила переезд молодых: «Переезд … – это мебель, это обстановка…. Ура! Придумала! Пусть они забирают у меня всё, что могут, а я с Круга компенсацию потребую…, попрошу, - мысленно поправила себя Галя. - Он же любит своего сына. Поможет, - никуда не денется. Скажу, что молодые хотят жить отдельно. Ну, не будет же Владик в пустой квартире, - нужна мебель, обстановка, да и машинка стиральная, наконец! Идея! Хоть мебель обновлю, да машинку стиральную заменю. Да и перед Петей сильно объясняться не надо будет, откуда всё взялось - это уже не Анютины, а, вроде как, мои приобретения, и отчитываться перед ним не обязательно. А Анюта, на привезённые Петром с плаванья деньги, пусть лучше себе машину купит. На море ездить будем!»

Сказано, - сделано. Деньги Круг выделил.

Да и своего бывшего мужа Галя не забыла. Старый, испытанный сценарий: «Гена! Выручай! Залезла в долги! Взяла кредит! Я молодым помогаю и ты, как отец, - давай присоединяйся, тоже помогай! Помоги мне долги и кредиты погасить».

«Что касается долгов… Мне же Машка до сих пор долг не вернула, три тысячи, которые на операцию брала. Правда и операцию ещё не делала, но может она вообще эту операцию передумала делать? Да и какая мне, собственно говоря, разница, - пусть долг отдаёт! Скажу, что завтра машинку стиральную еду покупать. Да и в гости приглашу её, хоть поболтаем. Недели не прошло как я одна, а меня уже тоска от пустоты в комнатах гложет. И как она одна месяцами дома сидит и не выходит? Не пойму я этого человека. Странная какая-то. Про книгу какую-то рассказывает, - вроде как … книгу пишет. Роман какой-то… Не от мира сего эта Машка. И на что живёт только, не пойму? И с мужиками не спит, - знаю. Значит, денег ей никто не даёт и подарков не приносит. Может на работу уже устроилась, пока мы с ней не общались? На парикмахера же нашла где-то деньги?»

И Гала решительно набрала телефонный номер подруги:

- Привет, Маш! Ты не могла бы вернуть мне долг? … жду тебя завтра, после обеда, обязательно приходи – поболтаем!

 

 

***

 

Февраль 2013года…

Да, жизнь прожита не зря! А всё потому, что с любовью к Богу жила. И дочь воспитала богопослушную. За то, Боженька, её и не оставляет. С Божьей помощью, - вон какой домина отстроила! Тут бабы с мужиками живут - и никак концы с концами свести не могут, а доченька у меня из любой ситуации выпутается. Моя школа! Хорошо, что меня послушала, да выгнала этого пьяницу, Генку своего. Раньше надо было! А вот сейчас, её бывший муж, даже ремонт в доме своих покойных родителей сделать не может, а моя Галочка– на-коси, развалюху дом купила и дворец выстроила! Да ещё и забором огроменным от людского дурного глаза всё закрыла, что бы с улицы ничего не видать. Смотрю на свою доченьку и не нарадуюсь! Что доченька, что внучка – обе красавицы, обе работящие. Вон, внучке, только двадцать с гаком, а она всё экономно так, деньги на ветер зря не бросает: если что и купит, то всё по делу – али кулон золотой, али кольцо брильянтовое. Потом, если что, - завсегда продать можно. Молодец, девка, - экономная. И молитвы то они у меня знают, и посты то они у меня все соблюдают. Ну, не нарадуюсь на своё я продолжение! За то, Боженька, и достаток даёт, моим девочкам, - что рук они не покладают, в поте лица кусок хлеба зарабатывают. Не то что, подруга эта, … как её там, … Машей что ли зовут? Жалела её, моя Галочка, что, мол, вот денег у подруги нет, не работает, да и операция ей нужна. А на операцию то, вроде как, деньги нужны. Чуть 15 тыщ ей не отвалила! Хорошо я её остановила:

- Да разишь можно такими деньжищами раскидываться? Да может и не нужна ей никакая операция, может, врёт она всё, - работать просто не хочет, вот больной и прикидывается?!

А когда узнала я, - что за проблемы со здоровьем у той подруги, сказала дочери сразу:

- Гони ты ту подругу от себя поганой метлой, женские болезни Богом не за просто так даются, - гулящая, стало быть, подруга твоя, а ли ещё что не так…. Без любви к Богу живёт, Божьи заповеди не исполняет, - вот и покарал за то её, Боженька. И нечего такой помогать. Пусть идёт работает, и у Бога прощение вымаливает, может и пожалеет он её за смирение и покаяние, и выздоровеет тогда твоя подруга. А ты её деньгами только развратишь, пусть сама свой крест несёт. Что заслужила, - то и получила! Значит - акромя болезней, она, от Боженьки, ничего и не заслужила! Да, и тебе от неё подальше держаться надо бы, а то и на тебя перейдёт Божья кара, что связываешься ты с непутёвой такой, с божьей отступницей. Вот Вы у меня с Анютой - в Бога веруете, причащаетесь и все посты блюдёте. Вот, Боженька, и милостив к Вам, и помогает Вам, сколько может. И Вы ему благодарны, должны быть. И с лентяями и нечестивцами дружбу не водить, дабы не отвернулся от Вас, Боженька.

Но не послушала меня доченька, дала своей непутёвой подруге денег, - три тыщи дала. А теперь вот, никак вернуть долг не может, - морочит ей голову эта подруга, бездельница. Предупреждала же я дочку…».

«Да что же это деяться?! Подумаешь: «Чёрт!», а он - тут как тут!»

- Здравствуйте, Татьяна Петровна, - поздоровалась с ней та, о которой она невольно сейчас подумала, радуясь за своих детей.

«Изыдь, нечистая! Не позволю, что бы ты у моих деток счастье увела! Сатана ты в юбке!»

- Или я, или она! – кричала бедная Татьяна Петровна, пытаясь уберечь своё святое семейство, пытаясь сохранить тот Божий дух, который витал по этим благочестивым комнатам, которые оскверняет, своим присутствием, - эта, нежданно-негаданно, явившаяся гостья. Не позволю нарушить Божью идиллию её благословенного семейства! Не позволю потерять Любовь Божию!

 

 

***

 

23 января 2013 года судно «Любовь Орлова» покинуло канадскую гавань Сент-Джонса. Однако, уже на следующий день, при буксировке в шторм, трос оборвался. После чего, обреченный на слом корабль, - пропал…

«Корабль-призрак» обнаружили в Атлантическом океане. Судно «Любовь Орлова» уже месяц дрейфует без экипажа и опознавательных огней недалеко от Ирландии. Для других кораблей встреча с «Любовью Орловой» могла бы стать катастрофой.

Гулять, так гулять, - раз уж тебя давно списали и предали твои же благодарные почитатели, которые готовы реставрировать хоть свою смерть, но только не то, что должно быть дорого и свято. И «Любовь …» стала призраком.

 

 

 

 

Часть вторая

 

ДА СВЯТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ …

 

 

Глава 3

 

 

Май 2013 года…

 

- Галочка, я уже еду к тебе. Надеюсь, твоя мама  в гости не пришла? А то я тогда и выходить не буду из маршрутки, назад на ней же вернусь, - весело, на весь салон машины, проясняла ситуацию Маша в трубку телефона.

И она действительно так и не вышла бы из маршрутки, если бы получила утвердительный ответ на свой вопрос. Сегодня 8 мая, завтра праздник. Подруга позвала её к себе, и Маша, впервые за три месяца, решилась откликнуться на её приглашение. Впервые, с того самого дня, когда дождливым февральским днём, так неудачно проведала свою подругу. Галя на днях вернулась из Абхазии и хотела поделиться своими впечатлениями.

               - Приезжай, я одна, моя детвора уехала в Ростов. Три дня назад вернулась из Гагр, поделюсь впечатлениями, покажу фотографии. Хватит дуться, давай мириться!

И Маша согласилась. Только про детвору уточнила:

               - Не поняла, что значит сейчас одна? А до этого не одна была что-ли? Петя с Анютой от тебя ещё в феврале же съехали?

               - Съехали и тут же вернулись. Приезжай, всё расскажу.

Маша разглядывает апартаменты подруги – новый гарнитур, новый большой телевизор, новая стиральная машинка … - почти всё, на что только падал Машин взгляд, было новое.

«Да, - подумала Маша, - за три месяца полное обновление вся и всё»

               - И как всегда, разговор подруг начался с излюбленной темы – «У Гали нет денег».

               - Ну нет, и всё тут! А Серёга, козёл, какие-то две с половиной тысячи пожалел. Помнишь Серёгу – моего любовника?! Так вот, он больше мне не любовник. Он мне, с тех пор как отказал в деньгах, вообще никто, и звать его никак. Нет, Маш, ты только подумай – возмущалась подруга, - Значит, своей дочери на свадьбу 100 тысяч подарить он может, а мне две с половиной тысячи пожалел? Жмот! Ненавижу его! А Вася, помнишь Васю – моего любовника, Серёжкиного друга? Вася как узнал, что мне за кредит надо шесть тысяч срочно отдать, молча, вытащил шесть тысяч из кармана и отдал. Безвозмездно, в качестве благотворительной помощи.

               - Ты ж говорила, что тебе две с половиной тысячи нужно было. А теперь уже шесть?  - вопросительно посмотрела на подругу Маша.

               - Да я и без тех двух тысяч обошлась бы, я уже давно весь кредит погасила, это просто проверка на жадность была. И Серёга эту проверку не прошёл, а он у меня ведь самым любимым был из моих мужчин. А вот Васе не успела я про шесть тысяч заикнуться, и вот заметь, Маш, не две тысячи, а уже шесть, и Вася тут же мне их дал. А Серёга намного богаче Василия. Серёге на сей раз как вожжа под хвост попала, как начал орать в ответ на мою просьбу: «Тебе только деньги от меня нужны! Продажная ты женщина!» Ну, ты представляешь, Маш, это я то продажная? Пока не попрошу, сам, сроду не догадается денег дать одинокой, несчастной женщине. И ведь раньше и больше давал, а на этот раз взбесился. Ну, я его из списков и вычеркнула. А на фига мне халявщики нужны? Женщине помощь нужна, а у них только одна постель на уме. Но настроение было подпорчено, Серёга всё же моим любимым мужчиной был, - ты же знаешь, Маш.  Вот и решила я тогда воспользоваться приглашением в Абхазию, чтоб настроение себе поднять. Мне ещё три года назад Василий предлагал к его другу, к восьмидесятилетнему генералу в гости съездить. А я всё не соглашалась. А как с Серёгой поссорилась, вспомнила про того генерала и поехала. Он меня с розами на вокзале встречал, и всю неделю, пока я у него гостила, от меня ни на шаг не отходил. Знаешь, Маш, а он как мальчик, за ночь по три раза меня имел. Вот что значит натуральное питание и чистый воздух. Ох, какая там красота, Маш! Если бы ты только видела!

Но перед мысленным взором Маши сейчас стояли не описываемые подругой красоты Абхазии, а дряхлый восьмидесятилетний абхазский генерал. Стоял обнажённый и в полной боевой готовности.

                           - Ты что, с ним спала? – прервала хвалебную оду Гаграм, поражённая представленной картинкой Маша.

                           - А что тут такого? За то я ему за квартиру ничего не платила, да и кормил он меня, по ресторанам водил, все достопримечательности показал – Афонские пещеры, например, видела, Маш? Вот где красота-то!

                           - Видела, видела. Я ещё в Советские времена в Гаграх была и на экскурсию в Афонские пещеры ходила. Ты мне лучше скажи, как это ты поехала к незнакомому старику, да еще, и спать с ним легла?

                           - Да что ты ко мне пристала, почему, да почему, - обиделась вдруг Галя- Это ты, Маша, ненормальная какая-то, ни с одним мужиком не спишь. А вот у меня по этой части всё хорошо! Знаешь, я каким успехом там, у мужчин пользовалась! Все оглядывались, только мне нельзя было от Акакия Акакиевича отходить. Он меня постоянно одёргивал, если я вдруг на кого-то заглядывалась, а если без его ведома на море выйду, его дом прямо в двух шагах от моря находился, так он тут же вырисовывался передо мной, как приведение, и командовал:

                           - Ты куда? В самоволку пошла? А ну домой!

                           - Акакий Акакиевич?  - повторила Маша, давясь от смеха. – Ну и имечко у твоего генерала. И что? Он так за тобой и ходил всю дорогу, как призрак? И сколько стоит снять у него комнатку? Двести рублей? За пять дней – тысяча! Так ты за тысячу Акакию Акакиевичу в рабство продалась, что и шагу без него не имела право сделать?

                           - Нет, - деловито уточнила Галя, - тысяча это только за проживание, а ещё питание, а ещё экскурсии. Знаешь, как дорого всё это в Абхазии стоит. Да и он возил меня везде на своей машине. Это плюс бензин. Нет, Маш, какая тысяча, тут на тыщ пять потянет. Да и не такой уж и противный этот Акакий Акакиевич. К нему просто привыкнуть нужно. Да и днём он ко мне и не приставал, только по ночам. А в темноте подробностей не видно, да и по-быстрому всё у нас. Он меня в отдельной комнатке поселил, в отсеке для отдыхающих, и по ночам ко мне наведывался.

В первую ночь я так устала с дороги, только прикоснулась к подушке и сразу уснула, а тут громогласный бас меня будет, с абхазским акцентом:    «Галя! Ты хочешь меня?»

Я аж вздрогнула от неожиданности, смотрю, а в дверном проёме Акакий Акакиевич стоит, как призрак, только совершенно голый и уже в возбуждённом состоянии.

                           - Может он Виагру пил? – поинтересовалась заинтригованная подруга.

                           - Какую Виагру, Маш? Абхазцы живут в естественной природной среде, питаются натуральной пищей, занимаются натуральным хозяйством. Там знаешь, какие здоровые старики живут? У них в девяносто лет ещё дети рождаются. Мне сказали, и я верю, что это правда. Одним словом, Маш, не сочувствуй мне, а наоборот, порадуйся за меня. Я так отдохнула! Такое наслаждение получила от созерцания местных красот. И от Акакия Акакиевича тоже, - дополнила Галя, заметив вопросительный взгляд подруги. - Это я только в первую ночь испугалась, да и то, больше от неожиданности, да ещё когда он, с уже привычными словами: «Галя! Ты хочешь меня?» в дверном проёме третий раз за ночь появился, тут я, конечно же, растерялась. Не ожидала такой прыти от восьмидесяти трёхлетнего старика. Тут наши мужики, русские, уже в сорок ни на что негожи, а Акакий молодцом. Знаешь, Маш, мне под конец даже понравилось, и я на следующую ночь уже сама ждала генерала. А он не идёт и не идёт, гад. Тогда я сама к нему пошла, а он спит. Я лицо его морщинистое в свете луны на подушке разглядела и что-то желание всё пропало. Пошла спать. Не успела в сон провалиться, как слышу: «Галя! Ты хочешь меня?». А я ему радостно в ответ, и знаешь, вполне искренне: «Хочу!». Это уже у нас в оставшиеся три ночи, как позывные были.

                           - И что? Он каждую ночь к тебе приходил? – уточнила озадаченная Маша.

                           - Каждую ночь, ни одной не пропустил, - подтвердила Галя, - и добавила, - Как часы - трижды за ночь. У него жена приболела, так он бедный натерпелся от воздержания.

                           - Так у него ещё и жена была? – ужаснулась подруга.

                           - Ага! Была! Мы с ней подружились, хорошая женщина. Симпатичная, хоть и старая. В молодости очень красивая была, она мне свои фотографии показывала.

                           - Боже! – ужаснулась Маша. Так она ещё и общалась с тобой? Так она в это время, когда Вы с Акакием кувыркались, в том же доме что ли находилась?

                           - Ну что ты, Маш! Она в другом доме была. Как жена у Акакия заболела, он отдельно от неё стал спать, в другой половине дома. А меня, так вообще в отдельном строении поселил, специально для отдыхающих выстроенном. Вот там он меня и навещал по ночам. А жена его не о чём не догадывалась. Сыновья только всё о ночных похождениях своего престарелого папаши знали. Они в одном доме с родителями живут.

                           - Так там ещё и его сыновья живут, - аж поперхнулась от таких подробностей Маша. – И как они? Как они тебя воспринимали? Не приставали к тебе?

                           - Что ты, Маш! У них с этим строго! Я была женщиной Акакия Акакиевича. А там все его слушаются, и сыновья и жена. Он как сказал, так и есть, непререкаемый авторитет. Не то, что у нас. Скажешь слово, а дети тебе в ответ два.

                           - Ну и дела! – искренне удивилась Маша. – Вот это приключения у тебя. Только я никак понять не могу, Галь. Ну, спали Вы с дедом вместе, ну показывал он тебе местные красоты днём, но как же при всём при этом ещё и его родня присутствовала?

                           - Да всё просто, Маш. Там не заморачиваются по этому поводу. Ну, потребность у старика в женщине, ну и пожалуйста. Его сыновья, правда, подшучивали надо мной иногда, но по-доброму. В первый день, когда Акакий стал меня по комнатам водить, дом свой показывать, они заметили: «Что - владения осматриваете? К наследству прицениваетесь?» Но приставать ко мне никто не приставал. У абхазцев уважают старое поколение, слушают и не перечат. Вот, правда, когда друг к Акакию пришёл, тоже дед под восемьдесят, так генерал зацыкал на него, когда тот стал откровенно засматриваться на меня. «Не смотри, - говорит, - так на мою Галю, это моя женщина!»

                           - Так и сказал – «Это моя женщина»?

                           - Да, он всем так меня представлял: «Это моя женщина!», всем родственникам.

                           - Что? – чуть не упала со стула подруга, - Всем своим родственникам? Он что, тебя родственникам ещё представил.

                           - Да, познакомил. Я и с ними подружилась. Хорошие у него родственники.

                           - И после всего этого, ты хочешь сказать, что его жена ни о чём не догадывалась?

                           - Знаешь, Маш, я так подозреваю, что догадывалась. Она что-то так тоскливо в мою сторону посматривала, и на розах в моей комнате взгляд задерживала, а мне Акакий каждый день новый букет преподносил. Наверное, догадывалась, откуда у меня цветы, если я одна и никуда не ходила?

                           - Ой, Галка, ну и дела, если бы не ты мне сама об этом рассказала, в жизть бы не поверила, что такое возможно.

                           - Я, между прочим, в первый же день сама первая Акакия обняла, а он меня в ответ, да так крепко, и долго отпускать не хотел. А дело днём было, на глазах у многочисленных зевак, отдыхающих, - призналась подруге Галя.

                            - И что это вдруг ты обниматься полезла?

                           - Да повёз меня Акакий по экскурсионному маршруту, в первый же день стал мне красоты местные показывать и фотографировать. Ну а я, не будь дурой, позирую – и так, и эдак. И только под конец, когда уже назад, в свою деревню возвращались, Акакий не в Гаграх, а в деревне живёт, рядом с военным гарнизоном и всё время в военной форме ходит, никогда её не снимает, я попозже и в его форме тоже пофотографировалась. Так вот, подъезжаем мы уже к его деревне, а я смотрю «Боже ж ты мой! А где же сумка-то моя? А в сумке кошелёк с деньгами и паспорт. » Акакий сразу же сообразил, что надо плёнку с фотографиями в фотоаппарате прокрутить. И по заснятым кадрам мы определили где я предположительно сумку оставила, то есть, - с какого момента, я уже без сумки позировать стала. Акакич развернул машину и рванул на бешеной скорости к тому месту. Подъезжаем, а там, в кустах – она лежит, родненькая моя, сумочка моя, с деньгами и с паспортом. Вот тогда я и запрыгнула от радости на шею к Акакию Акакиевичу за его сообразительность и оперативность. У меня уже порыв закончился, а Акакий меня всё в своих объятиях продолжал держать, да сжимать всё крепче и крепче. Так, что я уже и дыхнуть не могла. Вот тогда, по его железным объятиям, я уже догадалась, что, этой ночью, скорее всего, не одна спать буду. Ох, как же я перепугалась, если бы ты знала, Маш, когда сумки своей не увидела. Оказаться в чужой стороне без денег и без документов – предел мечтаний! У меня аж руки затряслись. Но помог мне Акакий, спасибо ему! И всё это с твоего благословения, Господи, это ты помог мне, Господи!

 

Да святи́тся имя Твое́,
да прии́дет Ца́рствие Твое,
да будет воля Твоя,
я́ко на небеси́ и на земли́…

 

И Галя осенила себя крестом широкими привычными жестами, трижды поклонившись иконе. Маша обратила внимание, что теперь у подруги и на кухне появилась икона. Раньше бесчисленное количество икон развешено было исключительно по комнатам.

«Наверное, уже там места для них не осталось, - отрешённо раздумывала Маша, в то время как подруга отвешивала поклоны. – А может для удобства? А что? Надо помолиться и - пожалуйста, было бы желание, молись в любой удобный для тебя момент».

- Ну, а что у тебя с дочкой? Что ты мне рассказать хотела про Анюту? – перевела разговор в другое русло Маша, после того, как подруга завершила процедуру благословения Господа.

                               - Ох! И сволочью же она оказалась! – тут же в сердцах откликнулась Галя. – И это за всю мою заботу о ней благодарность получила.

И протянула подруге свои исцарапанные руки.

                               - Это она меня вчера исцарапала, - Анна, представляешь? А я что? Я только спросила: «Ты вместе с Петей поедешь в Ростов?» И тут такое началось! Она металась по комнате словно Фурия. Кидалась на меня и орала, что всё ей в этом доме обрыдло. Что она не любит Петю! Что это мы ей его навязываем, и что я сплю и вижу, как бы мне от неё, от Ани, избавиться, чтобы пуститься в разгул!» И это всё при маме, она у нас в гостях была. Вот, икону эту из церкви принесла, и Галя повернула голову в сторону иконы, на которую только что молилась. Бедная мама, она впала в ступор от происходящего на её глазах.

                               - Я стала звонить Генке, Анютиному отцу, чтоб тот вразумил её. Он имеет на Анюту определённое влияние. Так дочка выхватила у меня телефон и разбила его об стену, со словами, что она расскажет отцу всю правду про меня. Про то, как я гуляю, как смеюсь над ним и унижаю его, после того, как он оказывает нам, по моей просьбе, какую-нибудь помощь. Что я по жизни считала, и считаю, его лохом и смеюсь над ним за его спиной. И что я старая, продажная тварь! Ты представляешь, Маш? Это я, её мать – старая продажная тварь? Что она догадывается о том, чем я занималась в Абхазии. Что я потаскуха! И это она кричала при всех, при моём внуке, зяте и при моей набожной маме. И это моя дочь! Ради которой я пожертвовала своей личной жизнью!

                               Тогда я не выдержала, и сказала, что тоже расскажу про всё её отцу. Про все её похождения, блядство и про то, как она смеётся над тем, что её отец лох! И что она зажралась уже от тех денег, которые ей спонсирует старый воровской авторитет, Круг, с которым она спит! И от которого она родила Влада! Маша, на меня нашло какое-то помутнение, и я в ту минуту совсем не осознавала, что свидетелями наших разборок с дочерью стали внук и зять, не говоря уже о моей маме, которая стояла, выпучив глаза в полуобморочном состоянии.

                               - И чем же всё закончилось?  - поинтересовалась Маша, шокированная тем, что только что услышала от подруги.

                               - А ничего ещё не закончилось, всё только началось. Дочь в тот же день вместе с зятем и внуком уехали в Ростов. Она своему мужу, конечно же, наговорит про меня гадостей. Генка с тех пор мне не звонит, а раньше каждый день интересовался - как у меня дела и не нужна ли помощь. Значит, Анька исполнила свою угрозу и наговорила Генке про меня гадостей. А матери в тот день пришлось вызвать скорую, только с ней мы достигли взаимопонимания. Я ей объяснила, что, наверное, кто-то нанёс на нас порчу, что это, наверное, Генкина сожительница из зависти, что у нас всё хорошо, и не смотря на развод, Генка ко мне приходит и мне помогает. Что это призрак Вуду на нас напал. И что это всё его проделки.

                               - И она поверила?

                               - Конечно, поверила, а что ей оставалось делать? Тем более что всё так и было. Когда я всё это говорила, я сама себя не осознавала, наверняка Генкина сожительница наколдовала. И наслала на нас порчу.

                               - А то, что ты говорила – про Круга, про внука  - это правда? – неожиданно вдруг перешла на шёпот Маша.

                               - Да ты что, Маш! Я же говорю тебе, сама не понимала, что говорю. Бес попутал. Призрак Вуду!

И она вновь стала неистово молиться на новопринесённую Татьяной Петровной из Крюковской церкви икону. Пресвятая матерь Божья, с маленьким Христом на руках, безучастно взирала с иконы на широкие крестообразные движения рук и многочисленные поклоны.

 

«Да святи́тся имя Твое́ …»

 

 

 

 

 

 

 

 

 12.05.2013

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/