Уходят ложные друзья,

Пройдет иллюзия везенья,

Всё то, в чем нет ни смысла дня,

Стремления к любви, спасенью.

 

И только звезды хороводом

Сиять останутся над миром.

Другим судьбу они подскажут,

Но вечность холодом остынет.

 

И лишь протоптанная тропка

Укажет путь к другой Вселенной,

Которую уже открыли

Или откроют поколенья.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Может это все быль, а может, небыль, но мне все же кажется, что это может или могло бы случиться на самом деле, поскольку история эта правдоподобна. Ведь человеческая психика – вещь очень хрупкая и достаточно загадочная. Особенно у людей утонченных и внутренне одаренных, способных на самопожертвование и полную отдачу другому человеку, она требует более пристального внимания и сострадания. Иначе, не имея возврата оттого, что уже отдалось кому-то, она может выкинуть такие трюки, которым только удивляться приходится. О чем и хочу рассказать я в этой истории.

 

Глава 1

 

Эля смотрела в синее небо, такое же чистое и бездонное, как и ее глаза. Она видела в нем отражение своей любви, которую она боготворила, а, может, придумала сама.

 

Возвращаясь с работы, Эля подошла снова к почтовому ящику. Предположения ее не обманули. В нем снова было несколько писем. Андрей не забывал ее ни на минуту, казалось, он жить без нее не может. Забрасывал любовными посланиями и праздничными открытками. Но виделись они редко. И, несмотря на это, Эля любила Андрея. Любила как могла, пусть редко, но счастливо. В недолгие минуты свиданий он дарил ей огромные букеты цветов. В письмах изливал свои чувства самыми изысканными словами и фразами.

“Что еще я должен сделать, чтобы ты чувствовала, что я люблю тебя?” - спрашивал он Элю по телефону.

“Ничего, ты только будь со мной,” - отвечала она всякий раз.

И он был, просто был, хоть и дарил ей массу приятных впечатлений.

Эля считала это чувство своей единственной, неповторимой любовью, которой никогда не было сильнее этой и которой никогда не будет у нее снова. Но в последнее время ей стало хотеться от жизни большего, чем просто недолгие, хоть и красивые встречи.

Сегодня Эльвира была в плохом настроении. С утра моросил неприятный сентябрьский дождик. Ей нездоровилось, мучила легкая осенняя простуда. Болело горло и голова, да еще неприятности на работе. Поскандалила с начальником и было обидно, что из-за чьей-то ошибки, а он даже разбираться не захотел. В общем, день сегодня прошел неудачно. Подойдя к почтовому ящику, она не испытала, почему-то, вновь того трепетного чувства, которое ощущала раньше, доставая из него Андреевы письма. И, к своему собственному удивлению, поймала себя на мысли: “Опять так много. И не устал он их писать?!”. Кажется, она знала наизусть почти все их содержание, но все это время была благодарна за каждую строчку этих писем, за его пристальное внимание, но сегодня ей подумалось, что эти письма становятся похожими на сладкий торт, которого слишком много съешь в праздник.  Внезапно ей захотелось простой, обычной еды, будней, которыми живут все нормальные люди и лишь в дни отдыха-немного сладкого.

“Вот черт, - подумала она. - Опять он воду льет о своей любви. Любимая, да любимая... А когда любимой трудно, так и опереться не на кого”. Но тут же Эля осеклась на этих словах, внезапно промелькнувших у нее в голове. Ведь она знала, что у Андрея ответственная работа и пообещала ждать его сколько будет нужно. Намекать ему в сотый раз о желании сойтись было бессмысленно. Он опять начнет просить ее подождать еще немного и говорить, как ему тяжело сейчас и как ему необходима просто её любовь и больше ничего.

Однажды Эля намекнула Андрею, что ей тоже трудно жить одной, и он выслал в ответ ей по почте доллары. Ее это обидело. Эля работала на преуспевающей фирме бухгалтером и неплохо зарабатывала сама. Кроме того, она брала подработку на полставки секретарем. Начальник ценил в ней аккуратность и чопорность. Как никто другой она до скрупулезности ответственно относилась ко всему, что выполняла. Шеф только ей доверял самые сложные дела. Платил он Эле немало по сравнению с другими сослуживцами. Многие ей завидовали. Ходили даже слухи, что она его любовница.

Ну, конечно, ведь Эльвира жила лучше даже, чем некоторые зажиточные супружеские пары. Правда, ей помогали ее родители, которые сами жили не бедно. У нее была двухкомнатная квартира, купленная с их помощью. В квартире все, что нужно для уюта. И теперь Эля подумывала о приобретении новенького красавца - автомобиля.

Но нередко в собственных хоромах ее одолевала тоска. И. чтобы не сойти с ума от одиночества, Эля завела у себя дома комнатную собачку - пикенеза, и назвала ее Чарли. Песик забавно вилял хвостом, как только хозяйка переступала через порог своего дома, и требовал, рыча, чтобы его взяли на руки. “Сейчас, сейчас, дорогой, идем гулять. Что, соскучился? Проголодался?” - такие разговоры с любимцем немного спасали Элю от тоски.

Андрей работал ученым - кибернетиком и постоянно пропадал в своих лабораториях с пробирками и чертежами, проводя различные опыты. Он мечтал о профессуре и успешно продвигался по служебной лестнице. Был у него закадычный друг еще с института. Вместе они прошли много испытаний, вместе добились немалого и сейчас работали над новыми проектами. Звали этого друга тоже Андрей. Но, не смотря на одинаковые имена, оба тезки были совершенно не похожими друга на друга, ни внешне, ни характерами. Как они могли так долго и преданно дружить, одному богу было только известно.

Оба были талантливы. Но один преподносил теоретические идеи, а другой практическим путем осуществлял эти идеи в жизни. Один Андрей был всегда деликатен, интеллигентен. Любил элегантность и аккуратность во всем. Но в поведении его отмечалась некоторая забывчивость насчет обещаний и небольшая расхлябанность. Всегда мягкий и уважительный собеседник, влюбилась в него не только Эльвира, он умел покорить сердце ни одной женщины, несмотря на свой небольшой рост и склонность к полноте. Он настолько был обаятелен, что небольшое выросшее брюшко совсем не портило его внешности. В кругу друзей его называли на английский манер - Андрэ, что полностью соответствовало его аристократической натуре.

Другой Андрей, не менее сообразительный от природы, был словно противоположностью своему приятелю. Высок, могуч, широкоплеч. Коренастый, крепкий, с широкими сильными ладонями и твердой поступью, он иногда наводил страх на тех, кто его не знал. Одевался он просто. Редко носил галстук и пиджак, только по большим праздникам и на важные совещания, если вообще желал туда явиться. Даже на работе ворот его рубахи был небрежно расстегнут. Чаще, пренебрегая всей культурой, он ходил в изношенных тертых джинсах. Как сумасбродный ученный он забывал расчесываться, и волосы его были всклочены, как после сна. В общем, грубоватая простая натура была присуща этому человеку. За примитивность и радикальность некоторых поступков, его друзья прозвали Киборгом.

Но, внешне грозный Киборг, не обладал злобой и мстительностью. Его никогда не тревожили мысли об одиночестве, поскольку он знал, что все на этом свете проходящее. Враги его боялись и уважали. Друзей он имел немного, но старался им помогать во всем. Этот человек не слишком-то был общителен, да и не нуждался в веселых компаниях, поскольку чаще был погружен в науку и занят всецело работой.

Киборг был знаком со всеми бывшими приятельницами Андрэ, но не всегда одобрял его выбор, хотя чаще помалкивал, делая вид, что это не его дело. А Эльвира внушала ему откровенную неприязнь. Он возненавидел ее буквально с первого взгляда, хотя пытался быть сдержанным в ее присутствии, все же не мог иногда скрыть свой презрительный раздражительный взгляд в ее сторону. Она в его глазах была пустой изнеженной куклой, высокомерной, выхоленной, не знавшей трудностей в жизни, хоть Андрей и знал, что зарабатывает она много сама. Но ведь во многом ей помогли родители, и Андрею казалось, что без их помощи она была бы никем. Ему становилось тошно от одного только ее безупречно-чистого наряда, зализанной прически и постоянных больших очков на переносице. Он представлял, что в доме ее жуткий порядок и чистота, каждая шмотка на своем законном месте, да и сама она все делает однообразно по шаблону, по расписанию.

Сам Андрюха вел себя свободно, расковано. Прийдя домой, заваливался в кресло, выложив свои громадные ступни, часто в нестираных носках, на соседний табурет. Тут же прикуривал, обдумывая новую идею и, доев вчерашний суп или картофель перед телевизором, так и не умывшись, переползал на диван и отключался до самого утра. А утром не всегда брился, но всегда пил крепкий чай или кофе. Мозги у него всегда были свежими и в полном порядке.

“Как можно с ней жить, - думал он глядя на Элю, - Да она пока на работу соберется, с ума кого хочешь сведет. А нарядов у нее сколько, небось всю зарплату только на них и тратит. Да еще и привередлива, наверное, ей еще попробуй угоди. Недаром молчит все время, как в рот воды набрала. Может это и лучше, чем трескотню выслушивать, но я представляю, как она мужиками распоряжается. Наверное, считает себя умнее их”.

Андрюха Киборг был убежденным холостяком. Не любил женское общество и встречался с его представительницами лишь иногда. Но одних он переносил спокойно, и просто мирился с их существованием, других же и близко к себе не подпускал, боясь, что они положат конец его свободе и великим научным исследованиям.

Эльвира чувствовала в Киборге эту жилку женоненавистника, хотя почти никогда не общалась с ним лично, а чаше молчала в его присутствии. Высокая, худощавая, нескладная, она и не думала гордиться собой. И так, страдая комплексом неполноценности, который всячески пыталась скрыть за своей пунктуальностью и строгостью, рядом с Киборгом и вовсе забывала про свою миловидность и обаятельность, чувствуя себя законченной дурнушкой. Она старалась избегать его и он истолковывал ее поведение как брезгливость по отношению к нему. В общем “симпатия” у них была взаимная.

Андрей знал ее давно, еще до того, как она познакомилась с Андрэ. Но она и не догадывалась о существовании этого пристального наблюдателя. Андрей для нее тогда был всего лишь прохожим, слишком часто попадающимся на глаза. Еще тогда у Киборга сложилось отрицательное мнение о ее персоне, хотя, быть может, неоправданное, потому, что он знал ее только поверхностно, не желая вникать в суть дела из-за своей неприязни к ее особе. Из-за одного только случая у Киборга возникла к ней жуткая антипатия.

Несколько лет назад у Эльвиры произошел инцидент с одним из сотрудников Киборга на любовной почве.

Анатолий, встречавшийся с близкой Элиной подругой, предложил и ей связь, и пригласил однажды на свидание в ресторан. Он сумел понравиться Эле, а потом и вовсе проник в ее сердце. Эля долго колебалась, зная, что Кристина так же любит его. Но Анатолий смог убедить Элю, что чувства Кристины оказались ненастоящими, и только для окружающих она создавала видимость любви. Что Кристина нашла другого и с легкостью ушла к нему, а он, Анатолий, чье сердце теперь разбито, вспоминает Эльвиру, такую серьезную и порядочную девушку, которая сможет подарить ему свою любовь и верность, в чем он так нуждается.

Хитрый Анатолий все рассчитал. Он даже взял автомобиль у друга, чтобы произвести на Эльвиру большее впечатление и повезти ее в загородное кафе, поближе к природе, где их никто из знакомых не смог бы увидеть. И Эля не устояла. Она никогда не судила своих подруг, никогда не вникала в их личную жизнь. Как им устраивать свою судьбу - это их дело, у Эли есть своя. Но как можно было не поверить человеку, который тебе так нравится.

Но провидение в тот злополучный вечер, видно, было против него и совсем немного против Эли.

Кристина совсем недавно устроилась работать официанткой как раз в том кафе, куда должны были приехать ее ухажер с ее же подругой. В этот вечер как раз была Кристинина смена. Анатолий ничего не знал о новой работе своей девушки, она просто не успела ему сказать об этом. В тот же вечер, в том же кафе отдыхал и Андрей-Киборг, который невольно стал свидетелем всей произошедшей там драмы.

Анатолий, как полагается, подошел, вернее, подъехал на свидание с цветами. Деликатно помог сесть Эле в машину и не слишком-то интересуясь куда она хочет ехать, поскорее сам предложил место отдыха. Эле было все равно куда ехать, ей было хорошо с ним везде. Анатолий предчувствовал, что она ему не откажет, потому, что уже завладел ее чувствами. А в его планы не входило возиться с недотрогой слишком долго. Попробовав ее, он намеревался слинять как можно скорее, придумав вескую причину.

По дороге в кафе, он решил заехать в магазин и, чтоб окончательно завоевать Эллино сердце, купить ей что-нибудь из косметики. Но Эля ни в чем не нуждалась и восприняла это все как обычное ухаживание. Чтобы не обидеть ухажера, она выбрала только пудру и помаду ради приличия, что к превеликому удовольствию ее кавалера обошлось ему совсем недорого.

Они зашли в ночной бар и удобно расположились за одним из столиков, ожидая, когда принесут меню. Но каково же было удивления и смущение Эли, когда она увидела среди официанток Кристину. Она ведь думала, что ее теперешний парень никогда не захочет попасться на глаза своей “бывшей” девушке вместе с ней. Это противоречило строгим Эльвириным правилам. Хотя Анатолий вовсе и не собирался этого делать, он сам был шокирован сложившимися обстоятельствами.

Еще эмоциональнее повела себя сама Кристина. Увидев их издали, девушка поспешила подойти к ним. Она вся тряслась от негодования и, выронив поднос из рук, чуть ли не на их головы, стала кричать Анатолию, что он подлец и обманщик, что она больше никогда не будет встречаться с ним и лучше останется одна, а Эля, которой она доверяла, ей больше не подруга. Затем Кристина расплакалась и убежала.

Эля была поражена, ей все стало ясно. Перед ней теперь сидел не симпатичный молодой человек, а омерзительный тип, сумевший обмануть двух женщин, любивших и веривших ему и разбить их дружбу и доверие друг к другу. Реакция Эльвиры была молниеносной, как укус скорпиона. Схватив подаренный букет, она ударила им по голове мерзавца. Присутствующие в зале перестали для нее существовать, от гнева она не видела ничего.

Но хуже всего было то, что этот отвратительный тип даже не сопротивлялся. Пригнув низко голову, он стал убегать от Эльвиры через весь зал. Это разъярило ее еще сильнее. Трусость она просто ненавидела. Она бежала за ним, нещадно нанося удары остатками букета. Возле самого входа скверный тип остановился и прижался к косяку, сползая и закрывая голову руками, как бы моля о пощаде. И тогда Эля вытряхнула из своей сумочки помаду и пудру, подаренные ей, и швырнула их мерзавцу в физиономию. Пудра раскрылась и просыпалась прямо ему на лицо.

К несчастью у Анатолия была аллергия на все сыпучие вещества и порошки, в том числе на пыль и пудру, но Эльвира ничего не знала об этом ранее. Он начал задыхаться, но Эля не придала этому значения, полагая, что он притворяется, и вышла на свежий воздух прочь из душного помещении.

Кто-то из находившихся рядом вызвал скорую. Потерпевшего откачали и забрали в больницу. Но после этого он должен был пройти курс лечения, чтобы приступ в скорости не возобновился от одной только пыли на подоконнике.

Эле сообщили об этом позже, когда Анатолий находился в больнице. Его родственники потребовали, что бы она возместила ущерб, нанесенный его драгоценному здоровью, а так же моральный ущерб, так как она нанесла слишком тяжелую психическую травму, разведя его с невестой. Рана самой Эльвиры не перестала еще болеть после того скандала и после предъявленных ей обвинений заныла еще сильнее.

И тут Эльвира нанесла своему врагу последний удар. Явилась к нему в палату, где он валялся на роскошной койке и на глазах у посетителей, многочисленных мамок и нянек, заявила ему твердо и решительно, чтобы он никогда больше не появлялся на ее глаза, не то она, Эльвира Талина, попортит ему не только физиономию, но и дальнейшую жизнь. А у нее на это есть полномочия. С этими словами она круто повернулась на каблуках и ушла, хлопнув за собой дверью. После этого с его стороны больше никто к ней с претензиями не обращался.

Но самым странным образом повела себя Кристина, она пришла, вернее сказать, приплелась к Эльвире в нетрезвом состоянии и стала обвинять её в том, что она чуть не убила ее законного жениха. Эля пыталась поговорить с ней и объяснить в чем дело, но та и слышать ничего не хотела. Тогда, чтобы отвязаться от навязчивой подруги, Эля сунула ей пачку купюр в виде моральной компенсации. Та, судя по всему, и не думала от них отказываться, но истерику не прекратила. Эле ничего не оставалось, как сунуть ей еще столько же и вытолкать за дверь со словами, чтобы здесь больше не появлялась. В общем, стерва Эльвира, да и только.

Вот так о ней думал и старина Киборг, когда он побывал свидетелем событий, произошедших на его глазах, остальное узнал понаслышке.

Все и всё было теперь против Эльвиры. Но она не сломилась и доказала окружающим свою правоту тем, что не признала вину, хотя и правду никому не рассказала. В те дни ей было особенно трудно, тогда от нее почти все отвернулись. Но это все прошло. Ведь все когда-нибудь проходит и восстанавливается, вот только одинокой Эля чувствовать себя не перестала. И теперь Андрэ был ее единственным спасением. Единственным, потому, что Эле казалось, только он способен понять ее в этом огромном океане людей. Сколько мужчин у нее было до него, она не считала. Может, много, может, мало. Но она постоянно оказывалась умнее их, несмотря на их воспитание и высшее образование, данное им родителями. Она смотрела на них со своей колокольни и не желала прощать их промахи, поступившись своими принципами. А принципы у Эльвиры были строгие, как и она сама, и не всегда приятные для людей, привыкших жить в хаосе.

А простоватый Киборг терпеть не мог в этой незаурядной барышне все. И походку с горделиво поднятой головой, и манеру вычурно одеваться, хотя, нужно отметить, с превеликим вкусом, и даже ее пикинеза, который лаял бесперестанку на всех прохожих. Андрею казалось, что он знает об Эльвире все, чтобы иметь право на свои собственные выводы о ней. Ему всегда казалось, что он хороший психолог и умеет определить сущность человека только по его внешности. Опыт подводил его редко. Но был ли прав он на этот раз? Андрей знал, что Эльвира одинока и замкнута, тяжело сходится с людьми и иногда ведет себя агрессивно, как неуравновешенная истеричка. В его понятиях, эти все недостатки от без меры завышенной самооценки, эгоизма и нежелания работать над собой. В общем, Эля для него была просто капризной, избалованной обилием и чужим вниманием, пустышкой.

Вот сейчас он глядел в не совсем чистое окно своей кухни во двор. Элин дом был дальше через несколько дворов от Андреева. Она вышла погулять со своим Чарликом и сегодня решила пройтись через дворы. Таким образом, прогуливаясь, она сама того не зная, оказалась напротив окон Андрея и тот мог хорошо ее рассмотреть со своего третьего этажа.

Погода была хорошей для осени. Солнце, чистое небо, повсюду разбросанные желто-зеленые лисья. Чарлик бежал впереди, Эля важно следовала за ним. Одета она была на французский манер. Легкие полусапожки на изящных каблучках и такое же легкое длинное пальто, облегающее ее стройную талию и расклешенное книзу с разрезами по бокам и сзади. Его полы раздувались ветром, обнажая ее стройные ноги в дорогих блестящих колготках и облегающей мини-юбке, намного не доходившей до колен. Хоть на улице было тепло, на руках у Эли были такие же блестящие перчатки с люрексом, в тон с колготками, а на голове такой же блестящий шарф, завязанный как у парижанки. Наряд дополняла небольшая сумочка через плечо и подобранные ей в тон, очки, напоминающие по форме кошачий глаз. Стекла их были затемненными. Свои полные губы Эля всегда красила темно-вишневой помадой, подчеркивая их форму.

“Ну и гусыня, - подумал Андрей. – Вообще, с виду ничего, если не знать, что у нее внутри. Хотя, чего там гадать. На физиономии написано: “Не подходи, поцарапаю!”.

 

 

Глава 2

 

Полгода спустя, к марту месяцу, Эля обзавелась блестящей новой “Вольво”. Но даже к этому времени еще не решила свою личную проблему с Андрэ. Она не перестала любить его, а он не уставал писать ей письма и присылать открытки, подкрепляя это все недолгими редкими свиданиями. А время неумолимо неслось вперед. Эле уже несколько перевалило за тридцать и, хоть Андрэ был немного моложе ее, года на три, но вполне подходил ей для общения и совместной жизни. С ним не было скучно или тяжело, не возникало напряжения при разговоре или каких-то сцен по мелочам, он даже не был ревнив, как другие мужчины, даже когда на это нет особых причин. Умный, всегда в делах, интеллигентный, он внушал ей чувство надежности.

Но почему женщины за тридцать так бояться одиночества? Вовсе не из-за количества прожитых лет, не из-за того, что старость, вроде, близка и вот-вот внешность начнет изменяться не в лучшую сторону. Просто психология людей этого возраста, когда они полны сил и энергии, а чувства и желания в самом разгаре, и накопившийся опыт подсказывает, как нужно правильно жить, направлена на то, чтобы воссоединиться с кем-то и создать полноценную семью. И если этого не происходит, организм, сознание, рассудок начинают страдать, угнетенные той мыслью, что жизнь проходит зря.

Эля давно жаждала иметь семью, но все ее романтические грезы и переживания разбивались о черствость и непорядочность мужчин. Ей жутко не везло в жизни, хотя нельзя сказать, что в этом была больше ее вина. Да, женщине с подобным складом характера, как у Эльвиры - острым умом аналитика, нерушимыми собственными принципами и как противовес этому всему, романтичность, наивность и уступчивость, было сложно не только в личной жизни, но и в жизни вообще.

А, может, небо просто не посылало того человека, который ей был нужен. Ведь такой неприступной и строгой, как гранитная стена, она казалась только с виду, внутри она всегда мечтала о чем-то теплом, спокойном и красивом. Но те, кто был все это время с ней, не слишком-то пытались заглянуть ей в душу, им это не было нужно. Но вот Андрэ со своей тонкостью и деликатностью нашел к ней подход, хотя, в тайне от нее, он немного гордился этим.

Сегодня, освободившись от работы с пробирками, которая приносила ему удовлетворение и доход, и должна была принести не меньше славы и еще больше денег, он пригласил Элю на очередное свидание. Но, узнав от нее приятное известие о покупке автомобиля, он предпочел, чтобы она сама приехала к нему. Эля была не против. Ей хотелось еще раз порисоваться перед всеми за рулем новенькой и красивой, как она сама, иномарки. А перед Андрэ, главным образом, тоже.

Было начало весны. Погода, что свойственно для этого времени года, всегда неустойчива и балует всех то теплом, то вновь надвигающимся снегом и заморозками. Снег уже подтаял кое-где, но мороз вновь сделал гололед на дорогах Санкт-Петербурга. Эля хорошо водила машину и легко добралась к дому Андрэ. Он как всегда был хорошо подготовлен и ждал ее с исскусно приготовленным ужином при свечах и шампанским. Но Эле хотелось в этот вечер не только любовных утех и развлечений. Она была намерена сегодня что-то решить для себя, и готовилась внутренне к неминуемому важному разговору, но так, чтобы не испортить вечер и отношения с любимым.

Все началось как обычно, с приветствия, поцелуев, нежных объятий. Но прежде, чем сесть за стол и расслабиться, Эля, глядя Андрею прямо в лицо, предложила спокойно поговорить, чтобы прояснить кое-что для себя и для них обоих.

- Давай, но это не мешает нам ужинать заодно, - нехотя отреагировал Андрей.

- Нет, давай сначала о главном, а потом развлечения, - настаивала на своем Эля, не повышая тона и не делая его резким.

Андрей знал ее нрав и понимал, что если она так говорит, то лучше ей уступить. Он сел в кресло напротив нее.

- Я тебя слушаю.

- Прости, что задаю тебе надоевший вопрос, но мне хочется жить с тобой вместе.

- Эльвира, ну ты опять за свое. Ты же знаешь, у меня уйма работы, мне некогда уделять внимание еще и кому-то. Ты ведь знаешь, что такое ученный. Я постоянно пропадаю в своих лабораториях, пропахиваюсь насквозь препаратами...

- Ну и что. Я не вижу в этом ничего плохого. Разве это может помешать жить нам вместе. Кстати, я ни разу не слышала, чтобы от тебя пахло плохо.

- Это потому, что я успеваю вымыться и выстираться к твоему приходу. Кроме того, в моем доме постоянный беспорядок, кругом флаконы, пробирки, проводки. Просто я живу один и успеваю прибраться, чтобы пригласить тебя. Подожди еще немного. Вот, когда я поднимусь по служебной лестнице...

- Я устала это слышать. Что, будет плохо, если я буду мыть пробирки, готовить тебе ужин, стирать пахнущую реактивами одежду?!

- Ох, женщины. Вас интересует только очаг. А вот у меня цели выше.

- Ох, мужчины. Вас интересует только карьера. А вот я устала от одиночества.

- Но Элечка. Ты такая элегантная, интеллигентная, красивая. Я не хочу даже представлять тебя кухаркой в фартуке возле плиты. Я хочу тебя видеть только такой, какая ты сейчас. Ты не создана для мытья посуды, ты совершенно другая.

- Я не стану кухаркой, я просто хотела помочь тебе в науке, освободив от повседневных тягот. Я хочу заботиться о тебе, жить с тобою вместе, иметь ребенка от тебя.

- Что?! Нет, женщины и наука - это не совместимо, - от одного только воспоминания о детях Андрея кидало в нервную дрожь, и сейчас он вскочил с места и начал ходить по комнате, чтобы успокоить нервы. Эля знала все его слабости и недостатки, но надеялась, что они тут же пройдут, когда Андрей будет жить рядом с ней, ведь он ее так любит, - Как можно думать о великих открытиях, когда голова забита чепухой, женскими хлопотами о кухне, о пеленках. Я знаю великих женщин, ученных, но это были совсем другие люди. Они всецело посвящали свою жизнь делу, которым занимались. Но ты для науки не годишься, ты слишком красива...

- Я не собираюсь посвящать свою жизнь науке, иначе говорила бы сейчас о другом, - поспешно перебила его Эля, - Я хочу жить с тобой, помогать тебе, проводить вместе свободное время и отдыхать вместе.

- Эля, ты рассуждаешь банально.

- Тогда я не понимаю, как нужно рассуждать не банально. Для кухни я не создана, для науки не гожусь. Для чего же я тебе тогда нужна. Только для постели? Для твоей постели раз в месяц, когда тебе это нужно, что бы потом все забыть до нового случая. И так все время. Да, так легко жить. Хорошо никому не быть должным и ни за что не отвечать, но я так не могу.

Андрей шумно втянул в себя воздух и запрокинул голову назад, изображая головную боль. Он не знал, что ей ответить, потому, что чувствовал, что она права. Разговор начал приобретать скандальный характер и приближал переломный момент, потому что в голосе Эльвиры начинали чувствоваться нотки отчаянности. Андрей понимал, что сейчас может потерять ее навсегда. Но самое страшное для него было остаться в нелепом положении и почувствовать себя глупцом, еще хуже - поддаться ей и делать так, как хочет она. Он не привык уступать женщинам или оставаться в дураках и поэтому добивался своего как мог.

- Эля, успокойся, - попытался смягчить он обстановку, - Пойми меня, я ведь мужчина. Ты ломаешь всю романтику - мне может стать с тобой скучно. Я не хочу быть должным, я хочу просто любить.

- Но жизнь - это не только романтика, - немного успокоившись, снова попыталась возразить Эльвира, - Когда человек любит, он хочет все время быть вместе с тобой, разделяя и дом, и быт, и отдых. Он хочет не только проводить праздники вместе, но и заботится, быть нужным кому-то всегда. Ведь для этого люди женятся.

- Да что ты заладила - жениться, жениться, - не сдержав себя, на высоких тонах оборвал ее Андрей, - Ну не хочу я жениться. Может, я вообще никогда не женюсь.

- Может, ты меня не любишь? – помолчав, спокойно спросила Эля.

- Ох, как я устал от этих головоломок, - он схватился за голову обеими руками.

- Андрей, в этом нет ничего головоломного. Я задала совершенно естественный вопрос, он необходим для, продолжения наших дальнейших отношений. Ответь, может твои чувства ко мне уже прошли? Тогда мы не будем...

- Может быть и так, - рявкнул Андрей, не дав ей закончить предложение, - Хватит. Садись за стол.

От этих слов у Эльвиры все внутри перевернулось и перехватило дыхание на вдохе. Ей стало совершенно ясно, что Андрей скрывает от нее свои истинные чувства, которых, может быть, и действительно к ней уже нет. Неприятный холодок пробежал у нее по всему телу. Ведь сегодняшняя беседа не только ничего не решила, но сделал разрыв в их отношения. Она поняла, что вместе они никогда, скорее всего, так и не будут, как ей этого ни хотелось бы, потому, что он не хочет постоянства. Да и кто знает, может таких как Эля у него полным-полно. В общем, ей больше незачем дожидаться этого человека. Самая большая перспектива для нее - это редкие встречи раз в месяц, а потом опять долгие зимние вечера одиночества. И так всю жизнь. Но это не чувства, это просто обрывки, осколки нормальной полноценной жизни, которой живут другие счастливчики, сумевшие ее построить. Эля почувствовала себя совершенно одинокой в этот момент. Их взгляды на жизнь были совершенно противоположными. Перед ней стоял чужой, холодный и теперь уже не симпатичный ей человек. Как же она будет с ним есть за одним столом, спать в одной постели, если он смотрит на это иначе. Находиться с ним рядом ей больше не было никакого смысла.

- Мне что-то нехорошо, - хрипло произнесла Эля, - Я лучше поеду домой.

И, не успел Андрэ опомниться, как она оделась и спокойно вышла, даже не хлопнув дверью. Совершенно спокойно сошла по ступенькам с десятого этажа, даже не пользуюсь лифтом. Также спокойно села в машину и тронулась с места. Эльвира держала себя в руках, не давая выхода своим эмоциям. Ни слезинки не упало с ее глаз, но перед ними все уже устилалось туманом, а в голове не переставая кружились последние слова диалога с только что еще любимым человеком:

"Ты меня не любишь?"

"Может быть..."

"Может, чувства прошли?"

"Может быть..."

Теперь Эльвира была почти уверена, что Андрэ ее уже не любит, ведь когда любят не сомневаются, не произносят резко таких холодных слов. Нет он не любит, теперь Эля была твердо уверена в этом и что бы Андрей ни говорил ей после этого разговора она точно знает, он не любит и, наверное, не любил некогда. Последняя ее надежда на счастье в этом мире уплывала в даль с холодным снегом, который падал с мартовского неба на асфальт, машины, прохожих. Ей хотелось ехать и ехать по дороге без конца и края, пока боль не отпустит. Незаметно для себя она прибавила скорость. Падающий редкий снег стал переходить в метель. Машины на дорогах ездили осторожно, фары и светофоры различать теперь было трудно. И только Эльвира неслась на сравнительно большой скорости. Но ей было все равно, она не ощущала ее.

Засигналила мобилка, Эля механически подняла трубку. Звонил Андрэ. Гарячка прошла в нем, он понял, что наговорил лишнего и теперь устыдился своих слов.

- Эля, прости меня, я был не прав, - умолял он ее прежним чарующим голосом, который мог бы растопить сердце любой непреступной крепости, но только не Элино. Ведь она поняла, что его чувства просто игра с ней, хотя за них она была благодарна ему, но оставаться в этом холоде больше не желала, - Возвращайся, пожалуйста, я жду тебя, - не умолкал Андрэ, рассчитывая на то, что его чары помогут и на этот раз.

- Нет, Андрей, нет ... Это больше не нужно, - с горечью выдавила из себя Эля, каждое слово стоило ей массу усилий, - В этом больше нет смысла. Ведь ты сам понимаешь это. Понимаю и я.

- Но я зря так сказал. Я люблю тебя. Прости.

Но было поздно. Непослушными руками Эля не успела справиться с управлением на скользкой дороге и со всей скорости врезалась в грузовик, стоящий возле обочины. За ней стали тормозить и другие легковушки. На дороге образовалась пробка. Но к счастью другие машины мало чем пострадали, не считая разбитых фар, стекол и проколотых от резкого торможения шин.

В скорости приехала милиция и стала разбираться, что к чему. Оказалось что Эльвира, ничего не видя перед собой, неслась на красный свет. После столкновения ее машина пострадала. “Протаранив” грузовик, от удара отскочила в сторону и врезалась боком еще и в столб. Сама Эля находилась теперь в бессознательном состоянии и ее жизни угрожала реальная опасность.

Среди легковушек, образовавших пробку, оказался "Жигуль" Андрюхи Киборга. Он ехал как раз из института домой. Уставший, голодный, нечего не зная о случившемся, чертыхаясь во весь голос, он покинул свой автомобиль, и побрел узнать, не обращая внимания на мокрый снег, что там произошло.

- В чем дело, начальник? - обратился он к одному из милиционеров, стоявших возле грузовика.

- Да вот одна сумасшедшая превысила скорость выше нормы. Мало того, ехала на красный свет и чуть не сшибла грузовик и столб. Сама теперь в коме. Но не известно, возможно она была в нетрезвом состоянии, мы хотим это выяснить.

Андрей глянул на женщину, лежавшую неподалеку на носилках и укрытую одеялом. Ее собирались грузить в "скорую помощь". На удивление всех, снаружи у нее почти ничего не было повреждено. Только кожа на голове рассекалась при ударе о боковое стекло, когда машина врезалась в столб. Но ей уже успели оказать первую помощь и теперь ее голова была туго забинтована. И вдруг Андрей узнал в ней старую знакомую, ту "гусыню", которую терпеть не мог.

Сердце его сжалось на мгновение, так всегда бывает, неважно, нравятся нам наши приятели или нет. Но про себя он подумал: "Ничего тут нет удивительного. Так должно было случится рано или поздно. Ведь она сумасбродная".

А вслух задумчиво произнес:

- Вы знаете, начальник, она скорее всего сумасшедшая, но не пьяная. Это я вам гарантирую.

- Вы знаете ее?

- Да. Немного.

- Хорошо. Вы можете поехать с нами, как свидетель? Нам будет необходима Ваша помощь при установлении ее личности. Вероятнее всего до утра она не очнется.

- Да, могу, конечно, - согласился Андрей, хотя ехать ему сейчас никуда не хотелось, но по другому поступить он не мог.

- Тогда садитесь в машину.

- Да я на своей.

И Андрею нечего не оставалось больше, как последовать в участок и рассказать там все, что он знает об Эле.

- Да, я немного знаю ее, - говорил он следователю, - Это моя знакомая, с которой встречался мой друг.

- Быть может, вы знаете ее родственников? Ведь кому-то же мы должны сообщить о ней.

- Нет, родственников ее, к сожалению, я не знаю. Их знает ее парень.

- Насколько близки их отношения?

- Они встречаются давно, на сколько мне известно и, в последнее время, постоянно, хоть и нечасто. Наверное, должны пожениться.

- Тогда звоните ее парню или жениху, кто он там. Пусть либо сообщит ее родителям, либо приедет сам. Как его зовут, кстати?

- Андрей Егорович Семилицын.

- Очень хорошо, - ответил следователь, записав в блокнот все его данные.

Далее Андрюха вместе с работниками милиции последовал в больницу. Всю дорогу Андрей лихорадочно пытался дозвониться Андрэ со своей мобилки. Но нечего не получалось. Все его телефоны молчали. Андрей ругался про себя и думал: "Наверное опять поссорились, и Андрэ теперь нет дома. А эта психичка, видно, из-за пустяка решила покончить с собой". Он был наполовину прав, за исключением того момента что эта "психичка" сама не знала об опасности, подстерегавшей ее в сегодняшний вечер, а просто, устав от жизни, неслась по ветру.

А Андрэ после того телефонного разговора с Элей, не получив от нее вразумительного ответа, кинулся ее догонять. Но он не знал по какой дороге она ехала. А ехала она тогда не домой, а в другую сторону, куда глаза глядели. Ей просто страшно было возвращаться в пустую квартиру и топить там свою печаль снова наедине с собой. Она боялась, что в одиночестве ей придут мысли о самоубийстве. И она убегала по полутемной, окутанной метелью, дороге. Но, видимо, не смогла убежать от самой себя, оказалась в больнице. Андрэ, естественно, нечего не узнал об аварии и, когда не застал Элю дома, решил что она уехала к одной из своих подруг. Вернувшись домой, поужинал в одиночестве, и лег спать. А когда Андрэ спал, то звонить к нему, хоть в дверь, хоть по телефону, было бесполезно. Иногда он отключал даже мобилку на ночь.

 

 

Глава 3

 

В больнице к Эле никого не пускали, она по прежнему была без сознания. Врачи, осмотрев ее, обнаружили пару сломанных ребер и небольшое желудочное кровотечение. От удара о руль при сильном толчке, видимо, полопались мелкие кровеносные сосуды. Но кроме ранее замеченной раны на голове, повреждений больше на ее тале не было. Как ни странно, ни сердце, ни легкие, ни печень, ни другие органы повреждены не были и работали как у здорового человека. Головной мозг тоже не пострадал и функционировал вполне нормально. Но сама Эля никак не приходила в себя, находясь без сознания вот уже пять часов после аварии.

Ей оказали помощь, промыв желудок, обработав и зашив рану на голове. Ее шикарные длинные волосы каштанового цвета при этом пришлось полностью обрить, так как рана оказалась широкой и глубокой. Затем взяли анализы на алкоголь и наркотические вещества, но ни того, ни другого в крови так и не обнаружили. И все это время Эля была без сознания. Доктора вначале поставили диагноз, что это глубокий психический шок. Кома, похожая на сон, хотя с таким явлением не сталкивались. Ее оставили в покое до утра. Ей не понадобились никакие приборы, поддерживающие работу органов, хотя наблюдение за их функциями не прекратили.

Андрюха просидел в больнице всю ночь не зная, что ему делать дальше. Телефоны Андрэ по прежнему не отвечали ни дома, ни на работе. Сообщить о случившемся было некому, а бросить Эльвиру одну Киборг не решился. Наконец, к утру к нему подошел врач, видевший его со следователем и решил рассказать о состоянии больной.

- Ухудшений пока нет, но в себя не приходит, - рассказывал он Андрею, - Хотя не известно, сколько времени она еще пробудет в таком состоянии, но жизнь ее, судя по всему, пока в безопасности. А вы, пока можете пойти домой, отдохнуть. Ведь это вы ее муж?

Андрей замялся. Ему вдруг стало не ловко за поведение друга, такое беспечное и легкомысленное. Эльвира перестала вдруг внушать отвращение на какую-то секунду и оставила к себе только жалость. Но ведь никто не заставлял Киборга быть ее мужем на всю жизнь. Как только найдется Андрэ он сразу же возьмет все хлопоты на себя или передаст родителям. А пока совершенно одинокая, пострадавшая Эльвира нуждалась в элементарном сочувствии. И, неожиданно для самого себя, Андрей тихо произнес:

- Да.

- Тогда идите домой, отдыхайте, ваша помощь ей сейчас не нужна. А если будут какие-то изменения, мы сразу же сообщим.

И все что оставалось теперь Андрею, это отправиться на поиски своего непутевого приятеля. Он просто валился с ног от усталости и недовольно бурчал про себя: "Его девка, он пускай и расхлебывает. Не будь ты моим другом, ни за что бы не стал целую ночь колотиться. Мне своих дел хватает".

Наконец он нашел Андрэ в добром здравии, выспавшегося и веселого на роботе в лаборатории. Тот уже хлопотал над какими-то экспериментами. Киборг ввалился в пальто в кабинет и, не раздеваясь, рухнул на стул прямо перед микроскопом, чуть не свалив его.

- Эй, тихо, тихо, - подхватил аппарат Андрэ, - Ты чего, совсем очумел от науки. Ну, это на тебя похоже, - задорно поприветствовал он товарища.

- Ты что-нибудь еще кроме науки знаешь? - раздраженно отозвался Киборг.

- Вот те раз. И с каких это пор тебя интересует что то другое, - поднял удивленно брови Андрэ, не отрываясь от опыта.

- Эля в больнице, - коротко оборвал его Киборг.

- Да ну. А вот этого я от нее не ожидал. Я был о ней лучшего мнения. Неужели таблеток наглоталась?!

-Нет, авария. Врезалась в грузовик.

-И где это было? Ведь я ехал за ней по пятам, ничего не видел.

Андрюха назвал район, где произошла автодорожка.

- Так ведь это в противоположной стороне от ее дома. Я давно подозревал, что она неуравновешенная, - возбужденно начал Андрэ, имитируя переживания за Элю.

- Смотреть надо было, с кем встречаешься, - мрачно заметил Андрей, - А вы что, поссорились?

- Да, в тот вечер, - начал рассказывать Андрэ, но голос его дрожал немного при этом, будто он оправдывался, - Она опять за свое. Одно и тоже у них у всех на уме. Все - поженимся да поженимся. А я ей - сейчас не могу. Ну, она психанула и ушла.

Они оба помолчали.

- А жениться тебе и впрямь не помешало бы, - нарушил первым тишину Киборг вновь своим мрачным замечанием, - Года ведь идут не в обратную сторону. Я понимаю, тяжело менять холостяцкие привычки, а так, глядишь, и по хозяйству что-нибудь да помогла бы. Ладно, я упрямый холостяк и то надоело суп самому варить. Сам женился бы, да не на ком, никто не предлагает. Ну, так что, она сейчас одна, и нуждается в твоей помощи, мне больше сообщить было некому. Ты, конечно должен наведаться.

Андрэ задумчиво потер лоб.

- Ты знаешь, не могу.

- Почему?! - удивился Киборг.

- Да ведь мы накануне сильно поскандалили. А у нее характер, сам знаешь, своего умеет добиваться. Не хочу ей на глаза показываться, она, наверное, злая на меня сейчас. Вдруг еще мстить за отказ начнет. Женщины они такие, уж я это знаю.

- Да брось ты, она без сознания, не известно, придет ли в себя вообще.

- Нет, не могу, - уперся тот, - я лучше материально помогу, мне не трудно это сделать. Ведь ты же там был, скажи, что нужно.

- Материальная ей помощь не нужна, у нее все есть. Ей сейчас забота чья-то необходима, понимаешь.

- Да, понимаю я. Но пойми и ты меня. Разлюбил я ее. А делать жалостливое лицо, лгать - это унизительно. Да и нужна ли ей такая забота.

- Тогда скажи, хоть, где родители ее живут.

- Да ты что, представляешь, какой для них это удар! Пусть для начала хоть в себя придет. Нет, родителям пока не стоит говорить. Ладно, я не много освобожусь, сам съезжу к ней. Я ведь не зверь. Ведь любил же ее когда-то.

- Ну, как знаешь, мое дело сказать, - безразлично заметил Андрюха и вразвалочку поплелся к выходу.

Надо заметить, что за все несколько лет дружбы между Эльвирой и Андрэ, родители Эли относились к её другу очень хорошо, он внушал им только доверие во всем. Они очень привязались к нему за это время и с нетерпением ждали приглашения на свадьбу к родной дочери, на которую подавали надежды многообещяющие ухаживания Андрэ. Но им и в голову  не могло прийти, что ни о какой свадьбе приятель дочери и не помышляет, пока не нагуляется в своё удовольствие. А теперь он просто не знал, как посмотреть в глаза Элиным родителям и сказать правду из-за чего все случилось.

Но Эля не пришла в себя и наследующие сутки, и через несколько дней. Врачи отметили, что ее состояние меньше всего напоминает кому, а скорее, летаргический сон, наступивший вследствие нервного перев                         озбуждения не только из-за аварии. Видимо до этого были какие-то причины, заставившие ее переживать.

Андрей-Киборг целых три дня не появлялся в институте. У него были на то свои причины. Он любил работать в уединение и предлагал неплохие идеи. Но на третий день к нему позвонили из больницы и попросили приехать наведаться о своей “жене”. Андрей был очень удивлен этому, неужели Андрэ так и не явился туда узнать, в каком Эля состоянии и что для нее необходимо сделать.

"Я понимаю, что характером она не очень, - рассуждал про себя Андрюха, - Да и не известно, кто больше не прав в этой ссоре. Любовь - то, конечно, может пройти, никто от этого не застрахован. Но почему я, чужой ей человек, который просто случайно оказался в центре всех событий и то, как свидетель, должен сейчас отрываться от всех своих дел, и спешить неизвестно куда и неизвестно зачем. Ведь хотя бы наведаться к ней ее дружку можно или хотя бы родителям сообщить, ты же с нею встречался так долго". Его возмущениям не было конца. Он злился то на Андрэ и его легкомыслие, то на взбалмошную Эльвиру, то на самого себя из-за своей уступчивости. В это утро он три раза принимал решение поехать в больницу и сказать правду, которую должен был сказать Андрэ. И три раза отменял это решение. Всякий раз ему представлялась Эля, обритая налысо, с только что зашитым шрамом на голове, одинокая и никому не нужная, хотя пока без сознания. Он не мог ее оставить и решил хоть что-то сделать для нее.

Перед тем, как попасть в больницу, он поехал в институт поговорить с другом и задать ему взбучку за безответственность. Но к огромному его огорчению Андрэ там не оказалось. Он уехал в срочную командировку на целый месяц еще три дня назад. Киборга это разъярило еще сильнее, его лицо выражало явное неудовольствие. Зная его свирепый нрав, друзья кое-как уговорили его, что это командировка была необходима Андрэ. Тем более, что послать кроме него было больше некого. Никто даже не осмелился поинтересоваться, зачем он так сильно понадобился Киборгу и на что тот так рассержен. А сам Киборг не привык распространяться о личной жизни своих друзей.

Таким образом, рассерженный и удивленный событиями, Киборг поплелся в больницу один, что бы снова выдавать себя за мужа Эльвиры. Но он утешал себя, что это временно. Только Эля придет в себя, его миссия сразу же закончится. А она, как информировали его врачи, подавала надежды на выздоровление, но не известно, скоро ли. Ведь состояние ее, в общем, нормальное, ей иногда ставят капельницы для поддержки сил, но она просто спит и не хочет просыпаться.

Врачи назвали Андрею плату за лечение и попросили принести кое-какие Элины вещи. И тут Андрей растерялся, ведь он не знал, даже где она живет. А, если бы и знал, то ни за что бы не полез без спроса в Элину богатенькую квартиру. Но тут сам доктор пришел ему на выручку, он отдал Андрею ее сумочку и полуразбитую мобилку. В сумочке оказались ключи, видимо от ее квартиры и записная книжка с телефонами. Порывшись в этой книжке, Андрей обнаружил кроме деловых адресов и телефонов, совершенно ему не нужных, телефон с адресом Элиной соседки тёти Дуси.

"Вот и отлично, - подумал Андрей, - наведаюсь к соседке, объясню ей, в чем дело, а потом и решим, что делать дальше".

Сегодня был солнечный день. Снег повсюду таял и слышны были трели неугомонных синиц, которые радостно приветствовали приход весны. Но Андрею как раз было не радостно. Он чувствовал, что этот кошмар затянулся надолго и найти правильный выход ему будет сложно, хотя назад повернуть он не мог, да и было поздно.

Тетю Дусю Андрей отыскал сразу. Позвонил в ее дверь. За нею тут же послышалось тявканье собачки, затем шаркающие шаги старушки и ее сварливый голос.

- Сейчас открою. Ходют тут, звонют. Поднимают зря. Кто там?

Андрей откашлялся:

- Это Элин приятель вас беспокоит. Откройте, пожалуйста. Я по поводу Эльвиры, вашей соседки.

Старушка осторожно открыла дверь и через щелку придирчиво оглядела Андрея с ног до головы.

- Чего надо-то.

- Вы не знаете? С Элей случилось несчастье. Она ехала домой ночью, когда была метель и гололед, и попала в аварию. Сейчас она в больнице.

Из под ног старушки вынырнул пикинез и оскалился, но при имени Эля заскулил и попытался вильнуть хвостом.

"Ах да, у нее же есть песик, - вспомнил Андрей,- наверное, это ее".

Он не ошибся. Эля оставляла второй ключ тете Дусе на тот случай если она задержится где-нибудь в гостях, на работе, у родителей, чтобы та покормила собачку и выпустила погулять".

- Вы случайно не знаете, где живут ее родители? - продолжал Андрей

- Не знаю, она мне не докладывает. Только и знает, что по хахарям гулять, а я ее собаку корми. А потом приходит на третьи сутки и деньги мне дает за это. Только мне денег-то не надо. Я покоя хочу. Ноги-то, поди, не казенные.

- Извините, мне необходимо взять в больницу некоторые ее вещи. Вы не могли бы мне помочь. Мне тут список дали.

- Так иди и бери, - недружелюбная старушка сунула ему ключ, - Пошто меня мотать-то зря.

- Вы не так меня поняли. У меня есть ключ от ее квартиры, мне целую связку их в больнице передали. Но я не хочу, чтобы потом оказалось, что я взял что-то не то. Пойдемте вместе, ведь вы знаете, что ей нужно, она вам доверяет.

Старушка, недовольно кряхтя, вышла со своей квартиры, прикрыв за собою дверь. Собачка последовала за ней. Вместе с Андреем они поднялись на этаж выше и вошли в Элину квартиру. Но Андрей напрасно переживал, что оттуда (из Элиной квартиры) может что-то пропасть. Обставлена квартирка была уютно, со вкусом, но довольно таки просто, без дорогих вещей, которые Андрей ожидал увидеть на полках. Вместо них шкафы были завалены книгами. И только в одной из стен Андрюха заметил небольшой сейфик. Что там хранится, было известно одной только хозяйке. Андрей понял, что на помощь соседки ему особенно рассчитывать нечего, она смотрела на события равнодушно и ни во что не хотела вникать. Было понятно, что к Эле она относится как к непутёвой девчонке, из-за которой всегда много проблем. Хотя, почти все люди пожилого возраста так смотрят на молодежь, и в этом нет нечего удивительного.

Собрав под присмотром тети Дуси, кое-как, все необходимые для пострадавшей вещи, Андрей оставил старушке визитную карточку со своим домашним адресом и телефоном, на всякий случай, если вдруг объявятся Элины родители.

- Если что-то услышите об ее родителях, позвоните мне пожалуйста, -попросил Андрей тетюДусю.

- Ладно, - помешкав смягчилась та, -А что с Элей-то, неужто совсем плохо?

- Да как вам сказать. Сейчас тяжелая, лежит без сознания, но подает надежды на выздоровление. Ну, врачи говорят так.

Тетя Дуся вздохнула горестно, но потом вслух назидательно произнесла:

- Вы молодые, сумашедшие, мотаетесь сломя голову, а потом в больницу попадаете. Ну, дай боже, что б все обошлось. Я помолюь за нее, - потом, подумав, добавила, - Может, и собачку возьмете к себе. У меня ноги больные, на улицу редко хожу, а ему гулять надо. Я раз его самого выпускала, так он гулял и чуть не потерялся. Дед мой, когда возвращался, возле чужих дверей нашел.

Теперь вздохнул Андрей. Нет, он не был против собак, но только пса ему сейчас и не хватало. Но деваться было некуда

- А, ладно, давайте, может хозяйка быстрей поправится, когда песика почувствует рядом, - но, подумав, добавил, - Хотя в больницу, его, конечно, не впустят. Так, что, дружок, пока только приветы в окно хвостом передавать будешь, да и то, не часто, - потом обратился снова к тете Дусе, - Как зовут-то его?

Та снова недовольно нахмурила брови.

- Да, шут его помнит. Имя такое, не наше. Не то Чапик, не то Чарлик. Называй, его как хошь, он на все откликается.

Андрей сгреб в охапку Чарли-Чаплина, который везде следовал за ними. Поблагодарив старушку, забрал собранные вещи и направился к выходу. Но пока он тащил Чарлика к машине, тот усилено рычал и сопротивлялся, не понимая, куда и зачем его несут. Андрей быстро забросил песика в машину, хотя один укус от него все же успел получить. Всю дорогу Элин любимец недовольно лаял, рычал и скулил.

- Да тихо ты, - успокаивал его Андрей, - Хочешь хозяйку увидеть, терпи. К хозяйке едем, к Эле.

При слове Эля, песик замолкал и начинал жалобно повизгивать. Так что Андрею все время приходилось повторять ее имя, что бы он успокоился. Они заехали в больницу, Андрей оставил песика в машине, а сам поднялся на этаж, что бы отдать Элины вещи и все необходимое сиделкам. Врачи ему сказали, что бы он не нервничал и не переживал зря, а отправлялся домой и дожидался известий. Пока в ее состоянии нет никаких изменений, но если что-то переменится, то ему сразу позвонят. Андрей в этом не сомневался, звонить было больше некому.

 

 

Глава 4

 

Так прошла целая неделя, незаметно для Андрея-Киборга, который был вечно занят своими научными опытами. А Эля все спала безмятежным сном, она не доставляла никому особых хлопот и, в тоже время, тревожила всех своим необычным состоянием. И лишь на девятый день после аварии она очнулась.

Она открыла глаза, не произнося ни звука, не спрашивая ни о чем, рассматривала палату. Ее взгляд осторожно скользил по потолку, оконной раме, штативам с капельницами перед ней, но нигде не мог сосредоточиться или задержаться надолго.

Медсестра, вошедшая для того, чтобы забрать неиспользованные бутылки из-под лекарств, заметила Элино пробуждение и попыталась осторожно заговорить с ней. Но Эля даже не отреагировала на ее речь. Затем она перевела туманный, ничего не выражающий взгляд на говорившую, и вдруг заплакала. Но заплакала как-то странно, не так как плачут взрослые. Ни одной слезинки при этом не появилось на ее щеках и глаза не стали влажными. Но ее исхудавшее личико перекривилось как у годовалового ребенка, и рыдала она во весь голос. Но все на что хватило у нее сил после долгого сна - это тихий писк с едва уловимой хрипотой. Медсестра удивилась такой реакции больной, решила, что ей стало плохо, и позвала врача.

Тот внимательно осмотрел и послушал Элю, сделал кардиограмму и пришел к выводу, что ее состояние целиком удовлетворительное. Но что-то ее беспокоило, и, вообще, вела она себя очень странно. Во время всей процедуры осмотра Эля то улыбалась, то хныкала, то издавала какие-то звуки, похожие на смех, но не прошептала при этом ни одного слова или хотя бы междометия, один только раз проукала что-то нечленораздельное. Она с любопытством рассматривала все приборы, которыми ее слушали и осматривали, и пробовала к ним дотронуться, но тут же, испуганно одергивала руку. Все в ее поведение говорило о том, что с ее психикой случилось что-то неладное. Опытный хирург, видевший в жизни и не такое, понял это сразу и соблюдал тактику в обращении с пациенткой. Он уже знал как нужно вести себя с больными подобного рода

- Нельзя, - погрозил он ей пальцем, как  ребенку. - Укусит.

Эля моментально одернула руку от фонендоскопа и потянулась к пышным усам врача. Тот расхохотался и снова попытался заговорить с ней.

- Так в чем дело, сударыня, что беспокоит, почему плачете? - строго спросил он, - У вас что-то болит, признавайтесь!? Или просто симулируете? Я это вижу, вижу, - лукаво улыбнулся он ей.

На что Эля замычала как капризная девочка.

- Что? Не хотите выздоравливать? Ну, надо же! Наверное, у нас понравилось, - шутил с ней доктор.

Но взгляд Эли в эту минуту был кокой-то рассеянный. Что бы ей не говорили, она не отвечала ни на какие вопросы и даже не реагировала на них, а только мычала да угукала невпопад. Она мало сосредотачивала взгляд на одном предмете. Глаза ее то и дело блуждали по палате, будто искали кого-то или что-то или, скорей всего, просто не хотели останавливаться в одной точке. Взгляд ее оставался бездумным. Она осматривала все так, будто не понимала, где находится. За все время разговора врача с ней, Эля не ответила ни на один вопрос, и даже взгляд ее ничего не выражал при этом. Она реагировала только на повышенную интонацию при разговоре и на другие громкие звуки, доносившиеся извне, и испугано оглядывалась вокруг.

Эля с интересом следила за губами врача и один раз даже попыталась своим пальчиком попасть ему в рот. При этом она не подавала никаких признаков буйства или агрессивности, и не напоминала сумасшедшую, скорее, очень большого ребенка. Хирург окончательно убедился, что с головой у нее дело не совсем ладно. Не спеша, он поднялся с ее койки и подозвал медсестру. Отойдя с ней в сторону, хотя Эля и так и нечего не понимала, он стал негромко давать указания.

- Видимо психически она пострадала очень сильно, но это уже не по моей части. Надо звать психиатра. Я знаю, есть случаи, когда после стресса люди не могут говорить и очень долго, хотя все слышит. Но у нее странные результаты потрясения. Она, видимо, все слышит, но ничего не понимает. Пытается говорить, но словно все слова позабыла. Вот что, Машенька позовите-ка невропатолога и психиатра, это уже их дело.

- Хорошо, - кивнула Маша, и пошла выполнять свою работу.

Через полчаса в Элину палату заглянул еще один специалист. Это был профессор по психиатрии и невропатологии, который сам поспешил посмотреть на уникальный случай в своей практике. Увидев его, Эля почему-то скорчила недовольную гримаску и снова приготовилась залиться хрипловатым плачем. Но у пожилого доктора, видимо, был опыт и он понял сразу, что с ней нужно обращаться, как с маленькой.

- Тихо, тихо, - произнес он, и что бы отвлечь ее внимание, стал, улыбаясь, постукивать ложкой по стакану, как погремушкой. Эля моментально переключила свое внимание на интересующий ее предмет.

- Ну, вот, - произнес профессор - Значит, со слухом у нас все в порядке. А что же с соображением?

В эту минуту в дверь комнаты шумно вошли еще несколько докторов во главе с хирургом, медсестра была с ними.

- Валерий Михайлович, - обратилась Маша к профессору, - Я привела помощь.

- Нет, нет, - запротестовал тот, - Уважаемые коллеги, я прошу покинуть помещение. Обследование требует тишины и осторожности. Попрошу остаться медсестру и вас, Владимир Павлович.

Маша и, знавший уже Элю, хирург остались. Профессор проверил все Элины рефлексы, задавая несколько наводящих вопросов хирургу. После чего вместе с ним осмотрел Элю полностью. Заглянул даже в полость рта, не повреждена ли она. У Эли оказалось все в порядке, все прежние ушибы зажили, хотя к нарушению психики не имели никакого отношения. Но с рефлексами дело обстояло гораздо сложнее. Безусловные все сохранились полностью, но некоторые условные стерлись из памяти. Не было сомнений, что раз Эля не умеет теперь говорить и только лишь произносит отдельные звуки, как младенец, то значит, она не умеет ни читать, ни писать, ни понимать людскую речь. Кормить ее тоже теперь нужно с ложки манной кашей, потому, что жевала она плохо и лишь глотала пищу. Для того чтобы проверить, как она держится на ногах, Валерию Михайловичу вместе с Машей пришлось стащить ее с кровати и кое-как поставить на пол. Но это было сделать не так сложно, потому, что, и вовсе отощавшая Эля, которая никогда не весила много, теперь стала как пушинка. Но на ногах она стояла плохо, нетвердо, то и дело падала назад или на четвереньки, а поднявшись, искала опору - стул, стол, быльца кровати, подоконник, и только найдя ее, могла чувствовать себя уверенно и делать нерешительные шаги. Не было сомнений, что она учится ходить заново.

Конечно, всех нас умиляют маленькие дети, которые произносят невнятно первые слова, делают первые неуклюжие шаги и самостоятельные движения. Но наблюдать со стороны, как это делает взрослый сформировавшийся человек, становится странно и даже немного жутковато, хотя Эля не внушала присутствующим особого отвращения и неприязни, скорее жалость и сострадание.

Ее лицо теперь то и дело меняло гримаску, а глаза выражали чаше испуг, недоумение, удивление, иногда игривую веселость и сама она стала похожа на забавного большого ребенка.

Профессор позволил своим коллегам по одному зайти в палату, чтобы не напугать без того утомившуюся обследованиями Элю, и, осторожно осмотрев ее, каждому сделать свой вывод. После всего этого осмотра был собран консилиум врачей, чтобы решить, что за болезнь у странной пациентки и что нужно делать дальше.

Каждый из врачей и все вместе пришли к общему выводу, что физически при аварии она пострадала очень мало, а сейчас так и вовсе в полном здравии. Значит, все, что с ней произошло, не являлось ни травматическим шоком, ни комой. Она впала в десятидневный летаргический сон, и причиной этому всему было переутомление нервной системы от стрессов или безысходности. Подобно тому, как человек в отчаянном положении хочет уйти от реальности и забыться, не в силах воспринимать ее больше трезвым умом, так Эля автоматически впала в сон, чтобы избежать сумасшествия. Авария послужила этому лишь толчком, последней каплей завершившей ее неприятности в тот вечер.

Но самое интересное для врачей было то, что произошло с ней после пробуждения, то есть, происходит сейчас. Человек, вышедший из комы или подобного сна, может потерять память. То же самое произошло и с Элей. Но она не только забыла, как ее зовут и кто она такая. Она забыла ровно все, вплоть до определенных рефлексов и теперь ее развитие равнялось развитию годовалого ребенка.

- Да, это уникальный случай; - подтвердил профессор, - Впервые в моей практике за все то время, что я работаю в медицине. Как вы знаете, уважаемые коллеги, амнезия бывает частичной, когда человек не помнит отдельных моментов в своей жизни. Полной, когда забывает все вплоть до своего имени. Но перед нами самый редкий, уникальный случай, о котором я раньше читал только в научных трудах, да слышал от коллег поопытней. Перед нами, друзья мои, полнейшая амнезия. Да, да, полнейшая. В памяти стерлось все, скорее всего даже приобретеные навыки, которые, человек накапливает с первых дней своей жизни. Она теперь, как чистый лист бумаги, начинает жить заново. Она не только не помнит, как ее зовут, где живет, кто родители. Она не помнит, как говорить, держать ложку в руках. Она даже не понимает, что она этого не умеет. В общем, она теперь сущий ребенок возрастом в полтора года, не больше. Но нельзя сказать, что это с ней навсегда. Насколько я понимаю, головной мозг у нее в полном порядке, - профессор обернулся к хирургу:

- Да, конечно, - подтвердил тот и протянул рентгеновский снимок головы.

- Ну, вот и хорошо, - продолжат профессор, разглядывая пленку, - Значит, все остальное восстановится. Только на это нужно время. Не знаю, сколько. Возможно, меньше, чем малому ребенку для полного развития. Ведь ее мозги уже сформировались, все центры, извилины уже есть, просто они пока спят и не желают активно работать. Держать ее в клинике или стационаре нет больше смысла, ей нужен воздух и общение для развития. Хотя я мог бы определить ее в специальный приют и лично наблюдать за ней. Но, на сколько мне известно, у нее есть семья. В общем, поговорим сначала с ее близкими, а потом время покажет.

На следующее утро дежурная медсестра позвонила Андрею и сообщила о том, что Эля очнулась и ему необходимо было заглянуть в больницу. Андрей обрадовался такому известию и немедленно поспешил к ней. Возле палаты его встретил лечащий Элин доктор. Осторожно, что б не нанести слишком сильный удар предполагаемому Элиному мужу, он стал долго рассказывать ему, что сейчас с ней. Показывал историю болезни, какие-то рентгеновские снимки, что бы подтвердить, что положение не так уж плохо. Андрей в этом всем все равно ничего не понимал. Одно только он понял ясно из всего услышанного. Эля ничего не помнит, не умеет говорить и, что хуже всего, ничего не понимает. Андрея это сильно озадачило. Ведь его собственное положение теперь намного усложнилось.

Раз Эля совсем ничего не помнит и даже не говорит, значит, не скажет, где ее родители и не сможет выйти из больницы сама. Теперь Андрей на долго будет связан заботой о ней, но обязан ли он. После некоторых колебаний Андрей все же взял себя в руки и перешагнул порог Элиной палаты.

Она полулежала на своей кровати у окна. Худая, с очень бледным лицом, стала еще хрупче и неосязаемей, чем была. Любое неловкое движение или прикосновение, казалось, может ей повредить. Андрей моментально ощутил, насколько одинока и заброшена она сейчас, и не знал, как поступать с ней дальше. Может, ему действительно лучше бросить все и уйти, не оглядываясь, и не будить в ней какие-либо воспоминания, а оставить все, как есть. Но какая-то неведомая сила подтолкнула его к кровати и шепнула: "Ты не можешь уйти просто так, ты не должен ее бросить!" И, пересилив свой страх, для начала Андрей улыбнулся ей, и сделал свой голос как можно ласковее.

- Ну, что же, с выздоровлением, - поприветствовал он ее и погладил по впалой щеке.

Одни глаза ее теперь оставались выразительными. И они засияли от его прикосновения. Этот жест понравился Эле. Она заворожено смотрела на Андрея, не произнося ни звука. Казалось, к ней вернулся рассудок. Андрей немного поболтал с ней и собрался уходить. Но как только он поднялся с кровати, Эля снова скривила личико и собралась плакать. Андрей испугался и присел обратно. Он не знал, как себя вести с маленькими детьми, а с такими как Эля и подавно. Тут стали разносить обед. Эле принесли ее манную кашу и кисель.

- Вы ее сами покормите или мне остаться? - спросила его медсестра.

- Нет, что вы, я ухожу, мне пора. - Андрей обрадовался, что кто-то пришел ему на выручку и хотел было уйти. Но не успел он подойти к двери, как у него за спиной раздался плач взрослого ребенка.

"О, Господи, - подумал Андрей, - что я буду делать с ней дальше!"

Ему пришлось вернутся, он успокоил Элю как умел и стал кормить ее с ложечки. Эля молча ела, глядя на него, иногда улыбалась.

- Вот, видите, - похвалила его медсестра - У вас лучше получается, у нас она капризничает.

- Да, - задумчиво произнес Андрей, - Кажется, я становлюсь папашей.

Насилу дождавшись, пока Эля уснет, он наконец покинул больницу.

Андрей чувствовал глубокое смятение после визита к ней и по дороге домой, весь вечер, и все последующее утро.

"Как должен себя вести здравомыслящий человек? А как - порядочный? - эти вопросы не давали ему покоя, он постоянно повторял их про себя, но никак не мог найти ответа ни на один из них. - Но разве здравомыслие и порядочность это не одно и тоже. Одно и тоже было бы, если бы я ее любил, но ведь я совершенно чужой для нее человек. Совершенно разумно было бы оставить ее в приюте. Но почему я не могу этого сделать? Что мне мешает? Ведь она так смотрела на меня, будто умоляла, что бы я не бросал ее, не уходил. Ведь рядом с ней ни одного родного человека, а она в таком состоянии. Видно, я ей чем-то понравился. Ну, хорошо, пока она "ребенок", способный понравиться всем и также легкодоступный для всех и беззащитный. Но что я скажу ей, когда она "вырастет". Быть может она не сможет полюбить меня своим взрослым умом, тем более что раньше терпеть не могла. Простит ли она мне обман, совершенный пусть даже в благих намерениях. Ох, хоть бы Андрэ поскорее вернулся, не мог же он ее насовсем бросить. Может, хоть родителей ее найдем..."

После визита Андрея, в больницу наведался милиционер, который вел дело об аварии Элиной машины. Он поинтересовался Элиным здоровьем, о котором ему и так все было известно, потому, что из больницы его постоянно информировали о нем. Затем спросил, нашли ли Элиных родителей. Медсестра на посту ответила, что об этом нечего не знает, но у Эли есть замечательный муж, который постоянно проявляет о ней заботу. Милиционер нахмурился, он вспомнил, что у пострадавшей не было мужа. Ее знакомый сказал, что у нее был парень. Но нашелся ли он?

- Как он выглядит, опишите, - попросил работник милиции медсестру.

- Да, вы его знаете, - улыбнулась та,- Он был вместе с вами, когда Элю в больницу привезли.

- Странно, - задумался милиционер, - нам он мужем ее не назвался. Ну, хорошо, разберемся. Передайте тогда ему, что в этой аварии виновным признали шофера грузовика. Он поставил машину в неположенном месте. Он взял на себя ремонт машины пострадавшей. А ей полагается штраф за превышение скорости в метель и гололед выше указанной и нарушения правил дорожного движения, так как она ехала на красный свет, - он назвал сумму штрафа, затем козырнул и ушел в своем направлении.

Через несколько дней Элю собрались выписывать из больницы. Общее ее состояние было удовлетворительным. Только рана на голове не совсем еще зажила. Вернее, весь шов затянулся и зарубцевался, но на самой его середине, видимо там, где порез оказался самым глубоким, кожа еще не срослась сантиметра на три-четыре и требовала постоянной обработки и перевязок. Но выполнять это все можно было и в домашних условиях, так как ни крови, ни гноя не наблюдалось. Держать Элю в больнице не было смысла. Тем более, что она все время капризничала и привлекала к себе внимание обычных больных, которым и в голову не могло прийти, что такие вещи иногда случаются на белом свете.

 

 

Глава 5

 

О выписке сообщили Андрею. Врачи были уверены, что он собирается забрать ее домой. Но для него это был новый удар, не считая сообщения о штрафе с внушительной суммой. Но что ему было делать. Отказываться от Эли было поздно. Ему пришлось забрать ее домой. Да и Андрэ должен был скоро приехать, вот-вот уже на днях и вопрос с Элей должен был разрешиться. И для Андрея была хорошо ощутима вновь навалившаяся обуза.

Дома Эля вела себя сравнительно спокойно. Наверное, домашний климат оказывал на нее благотворное влияние. Хотя в Андреевой холостяцкой хибаре всегда было не слишком чисто и прибрано, но с появлением гостя за порядком приходилось следить. По крайней мере, пепел теперь Андрей сбивал с сигареты в одну только пепельницу. И курил он теперь только на балконе, иногда на кухне, обеспечивая "ребенку" свежий воздух в квартире.

Над Элей взял шефство пожилой профессор, который не хотел упускать из виду уникальный случай своей практики и решил по этому поводу написать труд. Он пообещал заходить к ним домой время от времени сам или со своим учеником и вести за Элей наблюдение. Андрей был совершенно не против этого. Пока за Элей велись наблюдения, он был совершенно свободен и мог в это время заниматься своими делами или сгонять на пару часиков в институт. Но сиделку к своей подопечной он приглашать не хотел, слишком тяжело было чужому человеку вникнуть в их проблему и воспринять ее спокойно, да и финансы поджимали. А ведь Эле еще выписали какие-то дорогостоящие лекарства для возвращения памяти.

Так шло время, дни казались месяцами. Прошло всего две недели, а Андрюха совершенно измотался. Он ожидал, что Эля мало-помалу начнет "взрослеть". Хотя бы ходить сама, кушать, спать. Но она вела себя как и прежде, иногда хныкала и требовала к себе внимания. Профессор уверял Андрея, что это всё вопрос времени, нужно просто набраться терпения и ждать. И Андрей ждал, терпеливо ухаживая за ней.

Время от времени ему приходилось отвлекаться от своих опытов, развлекая Элю погремушками, что бы она не мешала работать ему дальше. Да ещё рану на голове ей нужно было своевременно обрабатывать и делать  уколы утром и вечером. От всех этих процедур Эля, как и Андрей, была не в восторге. Делать перевязки Андрей научился сам, хотя Эля плакала при этом и крутила головой. Уколы сначала приходила делать медсестра, но вскоре Андрей, не дожидаясь её, научился и этому, поскольку молоденькой девушке нелегко было справляться с непослушным взрослым ребёнком, и в результате шприц всегда оказывался в руке Андрея, и делал он это гораздо ловче и быстрее.

Чарлик радовался, что он снова с хозяйкой и ему всё равно было, в каком она состоянии, помнит ли его, лишь бы была рядом с ним. Он приветливо вилял ей хвостом и становился, танцуя, на задние лапки, как она научила делать его раньше. Эля пыталась словить его за хвост или пожать ему лапку и визжала от радости, если у неё это получалось. А Чарлик заливался весёлым лаем. Так они всё время играли вместе.

«Хорошо - думал Андрей, заперевшись в соседней комнате, со своими работами, - Хоть ещё одна нянька есть, а то все мои труды – коту под хвост».

Вскоре возвратился Андрэ из командировки. Но к своему другу Киборгу он зашёл не сразу. А тот, как только узнал о приезде своего приятеля, сам решил позвонить ему, поскольку не мог теперь часто появляться в институте, имея такую обузу на плечах. Андрэ обещал зайти.

Он заехал поздно вечером, когда Эля уже спала по своему режиму. Андрэ влетел в квартиру, радостный и возбуждённый, но, не желая её будить, Андрюха-Киборг запер дверь в спальню.

- Поздравь меня, дружище, я нашёл её и теперь это всё по настоящему, – Андрэ кинулся, приветствуя, обнимать Киборга после долгой разлуки, - Она просто прелесть, чудо, красавица. Я буд-то на свет народился.

- Тихо – Киборг побледнел, стиснув зубы, он понял, что Андрэ говорит не об Эле и его сейчас меньше всего беспокоит ее самочувствии. Да и не вспоминал он о ней ни разу за всё это время, так будто её нет, и вовсе не было никогда, - Меня ты тоже можешь поздравить, - иронично заметил здоровяк после некоторой паузы.

- Что, тоже женился? Неужели, - Андрэ не мог скрыть своего любопытства. Он всегда считал Киборга закоренелым холостяком, непонимающим ничего в женщинах и не мог представить с ним рядом ни одну из них.

- Почти, - не торопливо протянул Андрей, выпуская в потолок кухни колечко дыма.

- Да ну, кто же она? Я сгораю от нетерпения глянуть на счастливицу.

Киборг пристально глянул в его сторону, и с минуту рассматривал, будто видел его впервые, затем негромко, но резко произнёс:

- Тебе станет плохо, когда ты её увидишь.

- Да нет, что ты, я не думаю, что у тебя испорченный вкус.

- Такой же, как у тебя. Но пока я скажу только имя, - в планы Киборга не входило скрывать что-либо или томить, издеваясь, соперника ожиданиями, - Это твоя Эля.

На секунду Андрэ онемел и изумленно смотрел на приятеля.

- Но она же в больнице.

- Ее уже выписали недели через две после твоего отъезда. Состояние ее оказалось вполне нормальным, но она спала десть дней, а когда очнулась ничего не смогла вспомнить.

Андрэ глубоко сочувственно вздохнул, казалось, его тронули слова друга. Потом после некоторого раздумья он произнес:

- Так-то оно и лучше. Теперь ей легче будет меня забыть. Я ей тоже сочувствую. Ведь не зверь же я какой-то…

- Может, но и лучше было бы, - тоже размышлял и говорил Киборг, - Если бы ее память не была потеряна вовсе. Врачи говорят, это уникальный случай. Представь себе, она забыла даже то, чему учили ее в детстве. Читать, писать, говорить, даже жевать. Я на горшок ее на руках таскаю. Она теперь как младенец.

- Я где-то читал о таких вещах, - наморщил лоб Андрэ, - забыл, как называется, но что-то очень знакомое. Да, дело худо, приятель, - вздохнул он наконец.

- Еще как. Мне ее мужем пришлось называться, пока ты в командировке был, чтобы ее в пансионат никакой не упекли. Я ведь для тебя старался… И для нее. Думал, ты приедешь, возьмешь ее к себе. Но ты даже о родителях ее ничего не сказал. Куда мне с ней, ведь она тоже мне никто. А что я буду делать, когда память к ней вернется, - Киборг потер воспаленный лоб. Он чувствовал, что ситуация усложняется, а он сам начинает путаться в собственных чувствах, но решил взять себя в руки.

- Да отдай ты ее в приют. Ну, мало ли таких случаев. Ведь всех возле себя не пригреешь, - стал отговаривать Андрэ.

Киборг от его слов опять невольно скрипнул зубами.

- Она ведь человек, не собака, даже не ребенок. Хоть и без памяти, но человек. Разве ты этого не понимаешь? Неужели у тебя с ней все. Ведь ты ее, кажется, любил. Я видел, на руках носил.

- Да нет, что ты. Как и со всеми, ошибался. А теперь я другую люблю. Мы с моей Лианой на курорт уезжаем. Я имею право строить свою жизнь, как считаю нужным.

- А если твоя Лиана из-за тебя в аварию попадет, тоже бросишь? – полюбопытствовал Киборг.

- Это ты не смей, - вскипел Андрэ, - Она не из-за меня попала. Я с ней давно об этом разговаривал. Но ты же знаешь, она истеричка, я ведь бросился ее догонять, но она даже домой не поехала, а черт знает куда. Я ведь звонил ей перед этим, могла бы сообщить свои координаты. Ну что я мог сделать?! – Андрэ горестно закрыл лицо руками.

- Да-а, - вздохнул Киборг, - Ну и история.

Он не знал, что ответить, в словах Андрэ была доля правоты, судя по его горячности и пылкости. Обычно он вел себя кротко и спокойно, когда чувствовал, что не прав. Характер Эли всегда оставлял желать лучшего, и поэтому Андрюха был склонен больше верить своему старому другу. Он действительно имел право строить свою личную жизнь так, как сам того хотел, ведь нельзя было сказать, что несчастный случай с Элей произошел полностью по его вине. Она, по всей видимости, сама была во многом виновата. Но, что-то старине Киборгу не давало во всей этой истории покоя, что-то ему оставалось непонятным и во всех поступках, и в поведении, и в словах Андрэ сквозила едва уловимая ложь и расчет. Но доказательств ей не было. Ведь никто не мог знать, что происходило между двоими.

Андрэ ушел, а Андрюха задумался еще сильнее. Андрэ так ничего и не сказал о ее родителях, расплывчато заметив, что незадолго до их последнего разговора Эля говорила, что они не то уехали, не то переехали куда-то, и он об этом ничего больше не знает. Андрей мог бы обратиться за этим вопросом в милицию, но там опять пришлось бы объяснять, кто он такой.

Получается, что у Эли никого теперь нет, кроме него самого, да и то, чужого, неприятного ей ранее человека.

Разумнее для него было бы сдать ее в приют для таких же, как она, слабоумных, но сделать ему это мешала сама Эля. Каждый вечер Андрей видел перед собой ее глаза, наполненные тоской, казалось, в них таится замаскированный беспамятством разум. И Андрей не ошибался, она понимала, чувствовала отношение к себе, хотя ничего не могла сказать в ответ. И ей было хорошо в присутствии своего кормильца. Она меньше теперь плакала, на щеках стал появляться румянец. Хотя голова по-прежнему почему-то оставалась лысой. Волосы не хотели расти, видимо от истощения. Сердобольный врач в больнице отдал Андрею сбритые Элины волосы. Их было много и из них можно было сделать великолепный парик, пока отрастут собственные. Но и он Эле пока не был нужен.

Так Киборг сидел в полумраке кухни после ухода Андрэ, смотрел из ее окна на тёмный небольшой дворик, слабо освещенный не со всех сторон фонарями, курил и размышлял над своими проблемами. В спальне захныкала Эля. Андрей услышал ее плач, и кинулся на подмогу.

Та скривила гримаску, видимо хотела в туалет. Андрей тут же подхватил ее на руки и отнес куда нужно. К счастью, делать это она умела сама. Затем она снова не хотела спать одна и требовала, чтобы Андрей сидел с ней рядом. Но его ждала незавершенная работа, которую он вынужден был прервать для разговора с Андрэ.

Наконец, совершенно выбившись из сил, жутко уставший, под конец дня, он прилег с ней. Его глаза буквально слипались, утомленный переживаниями, он задремал.

Но Эля все еще не спала. Она гладила его по плечу, издавая мурлыкающие звуки. Вдруг одна ее рука оказалась на груди Андрея за воротом его полурасстегнутой рубахи. Эля скользила по массивным выпуклостям, словно что-то хотела найти. И, повинуясь какому-то подсознательному импульсу, она жадно впилась губами ему в шею, спускаясь неумелыми поцелуями все ниже, вслед за собственной рукой.

Андрей мигом открыл глаза. Это уже не было сном. С изумлением он ожидал, что же будет дальше. А Эля целовала его все жарче и жарче, и изгибалась на его могучем теле упругой кошкой.

“Вот тебе и раз, - подумал Андрей, - кушать мы сами не умеем, только с ложечки, говорить – куда там, на горшок и то на руках я ее ношу. Зато основной рефлекс сохранился в целости и сохранности”.

 Но несмотря на свои ироничные мысли, он не стал ее отталкивать, а дал возможность открыться полностью, всецело выполняя ее желания. В постели Эля вела себя довольно просто и примитивно, иногда издавая какие-то звуки, наподобие коротких выкриков. Но Андрею не было с ней плохо. Вместе с тем она, хоть и не излучала нежность, но была мягкой и податливой.

Все очень быстро закончилось, так же как и началось. Эля забылась сном, а Андрей, отдохнув, отправился доделывать хотя бы один свой чертеж. Подобная разрядка пошла ему на пользу, усталость как рукой сняло. Но поведение Эли его удивило мало. В нем не было ничего странного. Ведь она по сути дела являлась взрослой, созревшей женщиной, хоть и без памяти. И накопившиеся гормоны сделали свое дело, дав нужный толчок и воскресив забытый рефлекс.

Андрей опять задумался. В те минуты она вела себя совсем как взрослая. А что, если еще пара таких сеансов и память начнет возвращаться к ней сама собой.

“Вот черт, - думал он в отчаянии, - Чем я занимаюсь, кибернетикой или медпсихологией? Я скоро сам диссертацию напишу по этому поводу!”

Но насчет возвращения остальных рефлексов он не ошибся. Хотя утром все началось по-новому, кормление с ложечки и прочие детские хлопоты. Но после нескольких таких ночей, когда они спали вместе, произошли видимые изменения в психике Эли. Наверное, теплое отношение к ней Андрея, знание жизни и умение найти такт в нужную минуту все-таки отразились на состоянии больной в лучшую сторону. И Киборг понимал это, чувствовал, что ни один самый знающий профессор со своими методиками, процедурами и пилюлями, ни одна нянька, даже её собственные родители не смогут заменить ей то, что мог дать Андрей своей заботой и пониманием обстановки.

И неизвестно, сколько она провалялась бы ещё на больничных койках в таком состоянии, но в домашней «свойской» обстановке Эля стала делать первые шаги. Это теперь стало её развлечением, занятием и одновременно игрой с Чарликом.

Как только она спускала ноги с кровати и самостоятельно поднявшись с помощью опоры в виде стула или стола, смотря что было ближе, её любимец был уже тут как тут возле неё. Эля стояла на ногах, Чарлик на задних лапках. Потом, когда она уставала, неуклюже падала попкой на диван или мягкий коврик. Чарлик опускался на четыре лапки тоже. Дальше Эля могла простоять возле стула дольше, и Чарлик не мог её обогнать в соревнованиях по устойчивости, а опускался на свою четверню гораздо раньше.

Затем Эля стала делать первые шаги, сначала робко передвигая ноги, затем смелее, но не выпуская из рук опору. Когда Андрей был свободен он с удовольствием водил её под руки по коридору. А сама Эля могла передвигаться только по стенке.

Но наконец-то наступил тот день и час, когда она смогла сделать свой первый самостоятельный шаг. А дальше всё было проще. Ей теперь нравилось путешествовать не на четвереньках, как раньше, а твёрдо стоя на своих двух ногах. И она обошла всю квартиру, обсмотрела все её закоулки, побывала везде. Только в свою комнату Андрей её не впустил. Там были важные для него приборы и ядовитые реактивы.

Но туже всего пришлось её четвероногому другу. Она теперь могла гоняться за ним и хватать за хвост, когда ей этого хотелось. И ещё одна проблема с туалетом для Андрея отпала сама собой, Эля теперь ходила туда сама.

Тихая, унылая квартира Киборга, в которую он раньше мог спрятаться от всех, кто его тревожил, и отдохнуть, теперь наполнилась звонким Элиным смехом, ее торжествующим визгом и громким лаем её любимца, пёсика, которого раньше Андрей терпеть не мог, как и его хозяйку.

Хорошо, что с соседями Андрею повезло. За стеной спальни, где играла Эля, жил горький пьяница, которому всё равно было, что делается вокруг. Внизу Андреевой квартиры иногда проводил время дома коммерсант, который чаще был в разъездах или в другом собственном доме загородом, и здесь его видели очень редко. С другой стороны за стеной комнаты Андрея жила одинокая тётя Нюра. Ей меньше всего были слышны Эллины вопли, но если что-то и доносилось до её слуха, она понимающее относилась к обстановке, не донимала Андрея любопытными расспросами и поверила сразу в ту историю, которую он ей рассказал. И Андрей совершенно забыл о своей ненависти к Эле, и теперь все свои силы и средства направлял только на то, что бы она поскорее пришла в себя.

И вот, в один прекрасный день Эля заговорила. Утром Андрей, как обычно, покормил её сладкой манной кашей и тёртым яблоком, а сам ушёл решать свои задачки.

После завтрака Эля немного порезвилась с Чарликом, что то рассказав ему на своем языке, который так был похож на птичий. Затем она притихла. Андрей даже заглянул в ее комнату, чем она занята. Эля ничего не делала в этот момент, а просто лежала на кровати, закинув ногу на ногу, и бесцельно глядела в потолок.

«Ну что ж, пускай отдыхает» - подумал Киборг и ушёл снова заниматься своей наукой. Но дверь в свою комнату он прикрыл не плотно, вернее сказать, оставил её почти открытой, по рассеянности, наверное. Эля полежала, улюлюкая сама с собой ещё какое-то время. Затем, ей это занятие надоело, да и Чарлик больше не хотел играть, а тоже свернулся калачиком и спал рядом с ней. Время близилось к обеду, но Андрей задерживался с ним, он никак не мог оторваться от своих формул.

Солнце после двенадцати стояло в самом зените весёлым апрельским днём, заглядывая в незашторенные окна Элиной спальни. Она знала, что в это время нужно обедать и ложиться отдыхать по режиму. Но обедать ей никто не приносил, а спать не хотелось, уж слишком много света и весеннего гама было вокруг. Эля отправилась бродить по квартире в поисках приключений, и увидела в соседней комнате Андрея, сидящего за письменным столом. Он её не заметил, потому, что сидел спиной к двери. Эля подкралась сзади и села на кровать рядом с его столом. Андрей ощущал её присутствие, но не мог отвлечься от своей работы, а Эля сидела тихо и ничем не мешала ему. Наконец где-то через полчаса она отчётливо произнесла:

- Хочу есть.

- Что? – рассеяно спросил Андрей. Углубившись в свои работы, он даже не сразу понял, что происходит.

- Хочу есть, - настырно повторила Эля, как маленькая девочка.

- Что?! - будто очнулся Андрей. Он обернулся и глядел на неё поверх очков широко открытыми глазами.

- Есть хочу! Хочу! Хочу! – хныкала Эля, барабаня по полу босыми ногами.

- Ох, да, пора обедать, - спохватился Андрей, глядя на ручные часы, - Как же я забыл. Сейчас пойду манку подогрею.

Он взял Элю за руку и повёл её с собой на кухню, что бы она в его отсутствие чего-то не натворила. Минут через пятнадцать манка была разогрета. Андрей отлил жидкую кашу в блюдечко и хотел покормить Элю. Но Эля скривилась при виде надоевшей белой массы. Она капризно отвела ложечку с ней в сторону. Тут Андрей удивился ещё сильнее и даже разозлился.

- Послушайте, сударыня, я очень рад, что к вам возвратился дар речи. Но чего же вы не едите, ведь просила же!

- Нет, не хоцю.

И тут Андрея осенила догадка. А, что если со способностью говорить к ней вернулась способность кусать и жевать. Тогда, не долго думая, он предложил ей пирожок с мясом, который разогрел для себя. Эля, не глядя, быстро уничтожила его без препирательств. Затем ещё и ещё, за пять минут проглотила весь Андреев обед. Андрей с облегчением вздохнул, вытирая рукавом пот со лба.

«Слава богу, наконец-то что-то изменилось к лучшему» – подумал он. Затем поставил чайник на огонь. Эля совершенно самостоятельно попила не очень горячий чай. Вытерла полные губки ладошкой, шмыгнула носом и, с полностью удовлетворённым видом, вразвалочку отправилась спать.

Андрей умиленно глядел на неё, когда она лежала в постели. Убедившись, что она крепко спит и даже посапывает во сне, он отправился в магазин за провизией. Теперь еды надо бы покупать в два раза больше.

Через несколько дней к своей пациентке заглянул профессор. Андрей рассказал ему радостную новость и историю, как Эля произнесла свои “первые” слова и начала есть самостоятельно.

Профессор посмотрел Элю, она в подтверждении ко всему выдала еще пару фраз, хотя последнюю невнятно. Многие слова давались еще тяжело. Профессор подумал и сказал, что на фоне обострившегося голода уже возникла потребность заявить о том, что она хочет есть. Память в ту минуту вынуждена была работать сильнее, чем в обычной обстановке и извлекла из забытья наружу рефлексы, разбудила мозговые центры речи.

Андрей внимательно слушал лекцию опытного врача, во многом был с ним согласен, хотя на этот счет у него было и свое мнение, о котором он предпочел умолчать.

 

 

Глава 6

 

Через несколько дней после визита Андрэ, Киборгу пришла повестка из милиции. Явиться нужно было срочно, в случае неподчинения властям, ему грозил арест.

"Вот это да, - озадачился Андрюха, - Неужели это все из-за нее. Думают, наверное, что я специально ее прячу. Надо пойти и все им рассказать. Пусть оставят нас в покое, не то девка так никогда на ноги и не станет, если будем всякому бюрократу подчиняться".

Андрей явился в отделение согласно указанной дате и времени. Там его ждал участковый следователь.

- Здравствуйте, я – Андрей Арсеньев, - представился Киборг, - Вызывали?

- Присаживайтесь, - спокойно предложил ему следователь. Его лицо не выражало никаких эмоций, только уважение и деловое равнодушие, - Вы недавно забрали из больницы к себе домой больную Эльвиру Талину. И она теперь находится под вашим присмотром.

- Да, я. Конечно, я за ней присматриваю, - также спокойно ответил Андрей, ожидая новых вопросов, что бы не казаться выскочкой.

- Кем вы ей приходитесь? – вопрос прозвучал немного холоднее. Неожиданно Андрея охватило смятение, вдруг его не поймут, но он сумел взять себя в руки.

- Ну, пока никем – робко начал он, затем, не теряя ни минуты, увереннее продолжил, - Понимаете, тут такая история произошла. Был у нее парень. Она с ним поругалась и после этого попала в аварию. А он нашел себе другую, и теперь живет с ней. А я просто ее знакомый, оказался рядом в трудную минуту. Думал, что другу помогаю, а вышло …

- Так почему же вы не сообщите ее родителям ничего?

- Да я ничего о них не знаю, я и ее саму недолго знаю. Мой приятель знаком с её родителями, но те куда-то переехали, а Эля так ничего до аварии и не успела рассказать ему.

- Но вам, наверное, обременительно. Ведь за ней теперь нужен уход.

- Да, нет, ничего, спасибо. Мы уже идём на поправку.

Инспектор задумчиво покачал головой.

- А вы её на свои средства лечите?

- Да. Есть у меня какие то сбережения.

Инспектор опять задумался.

- А зачем это вам, разве своих дел мало? Ведь её в любом случае можно определить в приют, где за ней будет полноценный уход.

Тут Андрей растерялся, в последнее время этот вопрос он даже себе не задавал, он знал, что это нужно Эле.

- Понимаете жаль мне её. Я ведь один живу, да и она теперь совсем одна одинешенька осталась. Ну что ей родители могут дать, может, ей другого внимания не хватает. Ведь я же вижу, как она постепенно из забытья своего выходит. Говорить учится.

- А денег вам её тоже жаль, - инспектор перешёл на более холодный тон, к которому его обязывала робота.

- Каких денег? – не понял Андрей.

- Вы меня извините, оттого, что вы мне рассказали, я сейчас расплачусь. Но известно ли вам, что недавно, два дня назад, кто-то совершил нападение с целью грабежа на квартиру Эльвиры Талиной. Это произошло ночью. Обо всём этом нам доложила соседка Эльвиры Евдоксия Ивановна, которая утром обнаружила не запертую входную дверь в квартиру потерпевшей. У самой соседки есть ключ, вверенный ей Эльвирой, с той целью, что бы она наведывалась иногда в квартиру, когда той нет дома. Но при взломе замок был открыт отмычкой.

- Это я знаю, про соседку, - медленно произнёс Андрей, - А вот про нападение, нет.

- При опросе Евдоксия Ивановна рассказала, что примерно месяца полтора назад к ней явился гражданин примерно вашей внешности и роста, и попросил ее помочь собрать кое-какие вещи для больной.

- Да, это так, это был я, - подтвердил Андрей, - Но зачем мне открывать дверь отмычкой, если у меня есть ключ, который мне еще в больнице вернули вместе с Эллиной сумкой, когда я мужем ее назвался.

- Так, так, так… - протянул следователь, - Значит, вы еще и мужем назвались, – последние слова Андрея говорили явно не в его пользу. Следователь будто ждал момента, что бы словить на них. Одно только слово могло решить все дело.

- Да, но у нее на тот момент никого больше не было. Друга я не нашел в ту ночь. А кто-то должен был с ней остаться и позаботиться.

- Вот вы здесь все добродетелями прикидываетесь. Одного не могу понять, почему от этого другие страдают.

- Да зачем мне ее квартира! - вскипел Андрей, у меня и своя не плохая. И лечу я Элю за свой счет. А если бы пришел и взял у нее немного денег для нее же, разве это преступление. Да только у нее и брать нечего.

- Да, но ведь у себя вы ее держите незаконно. Кстати откуда вы знаете, что у нее брать-то нечего.

- Я был там один раз с соседкой, когда вещи в больницу собирал, она мне помогала и может это подтвердить.

Кажется, следователь поверил Андрею, потому, что стал немного мягче.

- Очень интересно, что в квартире при взломе ничего не тронуто. Только один сейф в стене заинтересовал грабителя. На нем остались царапины. Но дверца так и не была открыта.

- Да не я это сделал, - оправдывался Андрей, - Ведь в ее сумочке была связка ключей, вероятно, там же и ключик от сейфа.

Наступила опять пауза молчания, Андрей внушал все больше доверия инспектору, который думал, нахмурив брови. Ведь дверь была взломана, сейф хотели взломать тоже. Но зачем человеку делать все это, если у него есть связка ключей. Можно прийти, взять, что угодно, и уйти незамеченным. Значит, это сделал кто-то другой. Но и этот человек должен был хорошо знать Элю, побывав у нее дома, увидеть сейф и его содержимое. Совершенно ясно, что преступник пришел только ради него.

- Хорошо, что вы знаете про ее друга, который ее бросил, - продолжал расследование майор.

-  Андрей Семилицин учился со мной в одной группе института… - начал Киборг.

- Нет, меня интересуют их с Элей отношения.

- У них был роман.

- Из-за чего они поссорились, не знаете?

- Кажется из-за того, что Андрей не хотел на ней жениться. А больше ничего не знаю, это он так сказал.

- Банально, - произнес следователь, - Ну хорошо, я вам пока верю. За недостаточностью улик я вас отпускаю. Но с таким условием. Завтра вы принесете связку ключей от Элиной квартиры. Мы вместе пойдем к ней домой и посмотрим, что там в сейфе. Но, если не явитесь завтра, навлечете на себя новые подозрения.

Андрей был согласен на все, лишь бы отвлечь от себя и Эли неприятности. На этом он попрощался со следователем и ушел домой.

Следующим утром, совсем рано, пока Эля еще очень крепко спала, согласно назначенному времени Киборг уже торопился в участок со связкой ключей. Там его дожидался инспектор, который тоже сгорал от нетерпения разгадать эту загадку. Что же лежит в Элином сейфе? Этот вопрос занимал их обоих.

И оба они знали, что в таких случаях в сейфах прячут либо деньги, либо украшения, либо секретные документы. Но, как известно, многие богатые люди предпочитают хранить деньги в банках или вкладывать в какое-то стоящее дело. А украшений Эля не носила, их не обнаружили на ней даже в тот ужасный вечер, когда она, побывав на свидании, попала в больницу. Оставалось думать, что в сейфе хранятся секретные документы.

Они вместе поднялись по ступенькам старого жилого дома.

- Не хочу пользоваться лифом, - пояснил, опытный, умудренный жизнью инспектор, - На лестничной площадке, иногда, можно такое увидеть. Каждая мелочь может являться ключиком к разгадке какой-нибудь тайны.

Андрей был с ним полностью согласен. Лишь бы только эти мелочи не обернулись против него.

- Ну, открывайте, - пригласил дружелюбно следователь Андрея, когда они подошли к дверям квартиры.

Эта фраза прозвучала как намек на полное доверие и могла бы обезоружить любого простака и даже хитрого вора. Но у Андрея по-прежнему тряслись руки. Он нервничал оттого, что открывает чужую дверь. От следователя не ускользнула и эта деталь. Заметил он так же и то, что Андрей толком не знает в какую сторону делать поворот ключа. Это говорило о том, что он не часто бывал здесь, если вообще не в первый раз, не считая того, когда соседка тетя Дуся вместе с ним сама открывала дверь.

Они вошли в комнату. Там по-прежнему был порядок, только слой пыли накопился на вещах. В отсутствии хозяйки ее никто не вытирал.

- Поразительно, - опять заметил следователь, - Ничего кругом не тронуто. Значит, вор точно знал, зачем пришёл и знал, что это всё лежит только в сейфе. Самое главное, что даже отпечатков не осталось, только царапины на дверце. Вот, видите.

- Да, - кивнул Андрей, рассматривая заметные полосы вокруг замка, - Но если вор такой хитрый, то почему не смог открыть дверцу отмычкой, как и входную дверь?

- Вы задали хороший вопрос, - вдруг оживился следователь, - Вероятнее всего, что он просто не смог этого сделать, потому, что замок не поддался или же… Но давайте сначала посмотрим, что в сейфе.

Сам следователь держал у себя в голове другое предположение. Он так же мог допустить, что сам Андрей Арсеньев пришёл в квартиру, с помощью ключа отпер дверь и сейф, взял, что было нужно, а потом инсценировал взлом. В служебной практике майора случались ещё и такие вещи, но для этого нужно быть очень хитрым и опытным вором. И теперь, как бы ни был Андрей ему симпатичен, долг обязывал держаться на чеку.

Но ещё одна деталь была за Андрея. Ведь сама хозяйка этой квартиры без памяти и неизвестно, когда придет в себя, и придет ли вообще. А если и придет, вспомнит ли, что лежало в сейфе, ведь об этом знает только она сама. Но кто тогда сможет предъявить Андрею обвинения о пропаже чего-либо. Кроме того, он только что продемонстрировал, что не знает, как открывается дверь. Такую неловкость и трепет изобразить нарочно может только хороший актёр.

Андрей всё также нервничая, как и у входной двери, стал вставлять маленький ключик в замочную скважину сейфа. Ключик подошёл, но открывать дверцу всё никак не хотел. Лоб Киборга уже покрывался холодной испариной, когда майор осторожно отстранил его в сторону.

- Стойте. Что это? – он указал на небольшое устройство под замком, размером с булавочную головку.

- Надо включить свет и посмотреть, - предложил Андрей.

- Не надо свет, - следователь знал толк в своём деле, - Нам достаточно и фонарика.

Он посветил. Устройство оказалось кодом с микроскопическими циферками. Японский замок, сделанный по новейшей конструкции, открывался только после того, как набирался код.

Следователь понял это сразу, обнаружив хитрое устройство. Подобные сейфы в России – пока еще очень редкая вещь и стоит бешеных денег. Никакой отмычкой его не открыть, инспектор видел за всю свою практику такой один раз, да и то на учебных занятиях.

Следовательно, бандит, вломившийся в квартиру, не был опытным, и не знал такой детали, как кодовый замок. Подозрения с Андрея спадали сами собой. Здесь побывал человек без ключей, не знающий кода, потому инсценировать взлом вору понадобилось бы еще для каких – то более глубоких замыслов. Совершенно понятно было то, что содержимое сейфа забрать так и не смогли.

- Дверцу открыть теперь просто невозможно, - вздохнул Андрей, - код нам никто не скажет, ведь хозяйка потеряла память.

- М-да, - задумчиво протянул следователь, - Не подскажет, если он нигде не записан. Вот только где?

- Постойте, в ее сумочке я нашел записную книжку, совсем небольшую, еще когда тетю Дусю по ней искал. Ведь запись в ней меня выручила. Может, там еще что-то записано? С тех пор, как Эля была в больнице, эта книжица до сих пор валяется в кармане моих джинс.

И с этими словами он извлек оттуда совсем крохотный блокнотик. Они вместе со следователем полистали его, но поначалу ничего похожего на код не нашли. И, только, повертев у себя в руках, Андрей увидел на обратной стороне обложки четыре циферки, записанные карандашом. Он показал их майору.

- А ну-ка, давайте попробуем, - тот достал из кармана булавку и обратной ее стороной надавил заданный номер, после чего ключик свободно повернулся в замке.

- Уф! Наконец–то, - вздохнул Андрей.

- Да, брат, это все далось нам сравнительно просто, бывали задачки и посложнее.

- Что ж там внутри? Наверное, гора драгоценных побрякушек, доставшихся ей от бабушки, или старинных монет из коллекции дедушки, - сгорал от любопытства Андрей, но вдруг спохватился, ведь излишним любопытством можно было навлечь на себя новые подозрения.

Но следователь не обратил на этот раз на Андрея никакого внимания, ему самому не терпелось взглянуть на скрытый объект поскорее. Майор посветил фонариком в нишу. Там было пусто и лишь какая-то небольшая шкатулочка хранилась внутри. Он осторожно вытащил ее наружу. Шкатулочка была искусно сделана каким-то мастером умельцем из дерева и украшена росписью и резьбой.

- Смотрите-ка, прям как у королей, - полюбовался шкатулочкой инспектор, ожидая увидеть в ней горку изумрудных камней, сапфиров, бриллиантов, старинных золотых монет, ну пачку долларов, на худой конец.

Но каким же было удивление их обоих, когда, открыв шкатулку, они обнаружили пачку писем, хотя солидную. Кроме них в ней хранились ещё кое-какие золотые побрякушки. Цепочка с образком, две цепочки с разными знаками Зодиака – золотая и серебренная. Кое-какие перстеньки с, вероятно что-то означавшими в них недорогими камешками, и колечко, похожее на обручальное.

- Та-ак, - нахмурился следователь, - Ну, то, что женщины с причудами, это я всегда знал. Это же надо, вложить бешенные бабки, чтобы встроить в стенку японский сейф, а после всего хранить в нём какие-то бумажки, да дешёвые побрякушки. Но ведь этот сейф кто-то ещё и ограбить хотел. Выходит, что вся ценность и есть в этих бумажках.

- Выходит, - задумчиво повторил Андрей.

- Я забираю письма себе, прочту, докопаюсь до истины. Ничего не поделаешь, работа, - хлопнул инспектор Андрея по плечу, который стоял в глубоком раздумье. Кажется, Киборг понял, кому нужны были эти письма.

- Кстати, - повернулся к нему следователь, - Вы не в курсе, где был ваш приятель в тот вечер, когда была совершена попытка ограбления.

- А…- очнулся Андрюха, - Понятия не имею, но накануне он собирался уезжать на курорт со своей новой подругой.

- Спасибо за сведения. А в их с Элей отношениях вы странностей не замечали? Ведь тот, кто хотел похитить письма, вероятно, должен был знать, где они лежат, заранее. Значит, этот человек был близок Эле.

- Да, нет, ничего я не замечал. Но быть может, она только собиралась поместить в сейф что-нибудь ценное. А за неимением такового, пока хранила письма. Но ведь вор об этом  мог не знать.

- Да. И запирала их кодовым замком, - с иронией продолжил следователь.

- Ну, испытывала на прочность. А, вообще, кто их знает, этих женщин, - махнул рукой Андрей, вспомнив, что Эля всегда была сумасбродной и непонятной ему. И тут же словил себя на том, что чувствует зависть к Андрэ, который так долго был рядом с ней и мог проникнуть во все тайники и закоулки её магического воображения, но так и не смог оценить этого.

- Вот и я говорю. Мне ничего не понятно…

Следователь снова стал рассуждать на эту тему, но Андрей его не слушал, он погрузился в свои мысли. Ему вдруг стало казаться, что он знает Элю давно с самого детства и даже в те моменты, когда она внушала ему ненависть. Он просто всё это время ревновал её к Андрэ. Но её загадочную сущность узнать было не так-то просто, и, поэтому, Киборг никак не мог понять собственные чувства по отношению к ней.

Следователь, видимо, собирался ещё долго рассказывать о своей работе, пока они спускались вниз, и вышли на улицу, но Андрей торопился домой к своей подопечной и решил прервать беседу.

- Вы меня извините, мне нужно торопиться. Ведь меня Эля ждет, как бы не натворила чего без меня. Она еще в сложном состоянии, но уже есть улучшения. Мы уже ходить умеем, шалить, ложку в руках держать и даже немного говорим, хотя не очень понятно. А как насчет подозрений, с меня снимаются?

- Пока да, алиби у вас есть. А что касается вашей подопечной, вы можете продолжать за ней ухаживать, но с позволения ее родителей. Их мы найдем и расскажем о случившемся.

- Только я вас прошу, сделайте это как можно тактичнее.

- Я не стану рассказывать об Эле все. Это сделайте вы сами как сочтете нужным, - пообещал следователь.

- Спасибо вам, - поблагодарил Андрей, пожимая майору на прощание руку.

- Не за что. Успехов вам в дальнейшем.

На этом они распрощались, как приятели и разошлись каждый по своим делам.

Идя в отделение милиции, Андрей очень надеялся, что когда он вернется, то Эля будет все еще спать, потому что спала, каждый раз долго и он этому был рад, у него была возможность поработать в это время. Но сегодня, уходя к семи утра, Андрей нечаянно грюкнул об пол обувной щеткой и Эля проснулась, хотя не дала об этом знать. Она попыталась заснуть снова, подремать некоторое время, пока солнце совсем не взошло и не разбудило ее окончательно. Но сон незаметно покинул ее.

А на улице вовсю резвилась настоящая весна. Уже наступил конец апреля. Погода установилась ясная. Снег сошел повсюду и сухая почва просила дождя. Листья на деревьях почти распустились. Кое-где собирались цвести и фруктовые деревья, наполняя проснувшийся город свежестью, а воздух, который входил к Эле только свежим ветром через форточку, озоном. Но и он освежал немного ее осунувшееся, после болезни, личико. Во все окна Андреевой квартиры светило яркое солнце, птицы своим пением никому не позволяли грустить, им так же радостно вторили трамвайные звонки.

Видно Элин организм стал набирать силы после болезни, да и весна тоже делала свое дело, вплеснув в него свою искорку бодрости. В общем, спать ей больше не хотелось.

Она по-детски сползла с постели, потянулась, почесалась и пошла в туалет, а затем, принимать душ, как учил ее Андрей все это время. Очевидно, Эля была хорошей ученицей и отлично запомнила, как пользоваться туалетом и душем. Вытеревшись махровым полотенцем, с той же детской беспечностью она решила снова обойти все комнаты, вдруг там найдется что-то новое поиграть. Благо, что Андрей предусмотрительно закрыл свою комнату – лабораторию на ключ. Он всегда так делал, когда уходил из дома даже ненадолго. Не то шкодница обязательно наделала бы беды, добравшись до ядовитых препаратов, которые иногда в пробирках выглядели привлекательно.

Эля свернула в кухню. Чарлик, виляя хвостом, везде следовал за нею. Андрей, по своему обыкновению оставил в умывальнике немытую посуду и кое–какие продукты на столе. Видимо он собирался что-то готовить, и среди них была не чищеная морковь, картошка, свекла. Эля иногда наблюдала за действиями своего покровителя на кухне, когда он готовил что-то, мыл, прибирал. Она тоже решила похозяйничать, не отставая от него.

Открыла холодильник, как это делал много раз Андрей, достала оттуда сырую сосиску и дала ее Чарлику. Тот в знак благодарности залаял и стал на задние лапки. Эля решила, что он играет с нею, и схватила его за переднюю лапку. Чарлик попытался вырваться, но это у него не получилось. Тогда он сильно куснул Элю за руку, опрометью кинулся, играя, наутек. На бегу, он толкнул стол, стоявшая на краю стеклянная пепельница упала и разбилась, рассыпав весь пепел по полу. Эля захныкала, но, поняв, что она одна и подмоги ждать неоткуда, нахмурилась, как взрослая и стала грозить Чарлику пальцем.

- Пахой пес. Ну–ну, нельзя.

Но Чарлик знал, что хозяйка никогда не злилась на него раньше, позволяя всё на свете, и стал вертеться волчком и выкачиваться в кучке рассыпанного пепла. Эля подняла две половины расколотой пепельницы и положила их в ведёрко с отходами, как это делал Андрей с разбивавшейся по нечаянности посудой.

- Ай-ай,- горестно вздохнула она.

Если бы Андрей увидел её озабоченное личико в этот момент, то расхохотался бы, оно не принадлежало прежней Эле, хотя все черты были те же. Это был наивный рассерженный ребёнок, и, в тоже время, до боли умильный и забавный. Но вряд ли вид разбитой пепельницы привёл бы Андрея в восторг.

Затем Эля решила помыть посуду. Она открыла кран и стала тереть губкой тарелки, те непослушно скользили у неё в руках. Видимо, память ещё не вернулась к её мышцам и пальцам, она просто знала, что так нужно делать, потому, что видела, как это делает Андрей. Пара тарелок выпали у неё из рук и разбились. На полу образовались лужи из-за пролитой через край раковины воды. Сама Эля взмокла от стараний и от брызг из-под крана.

Наконец она решила, что тарелки и так достаточно чистые, кое-как установила уцелевшие из них в посуднице, разбив при этом ещё одну. Потом она подошла к столу, взяла ножик и попыталась почистить морковь. Ножик постоянно соскальзывал ей при этом на руку или на пальцы. Вдруг на её пальчике появилась кровь. Эля содрала ножом с него шкурку, но в первую минуту боли не почувствовала и продолжала своё занятие.

В эту минуту загремел ключ в замке входной двери, Чарлик радостно побежал встречать хозяина. На пороге появился Андрей, он принёс с собой запах свежей весны и что-то ещё, так похоже на свободу. Пёсик жалобно заскулил, вспоминая, что он так давно не гулял по улице с родной хозяйкой.

- Что, на уличку хочешь? - потрепал его Андрей по холке, - сейчас пойдём, вот только покормлю вас.

Но продолжить фразу он не успел, потому, что услышал какой-то странный звук на кухне, похожий на капанье воды из плохо закрытого крана.

Едва разувшись, не скидая пальто он бросился туда и с ужасом увидел Элю в мокрой, одетой задом наперёд и наизнанку своей футболке-ночнушке, приходившейся ей почти до колен. В своих окровавленных руках она держала нож и морковь. На полу Андрей увидел рассыпанный пепел, осколки битой посуды и лужи воды. Кран был плохо закрыт, и из него капала, почти струилась вода. Причём Элино личико излучало беспечность или почти счастье, такое, что Андрей просто онемел в первую секунду от изумления.

- Мы мыли, помали, - пролепетала она нежным голоском.

- Да уж, помогли, так помогли, - еле сдерживал себя Андрей от досады.

Но что было взять с неё, ведь она была неразумным ребёнком и, тем более, не злым, не хулиганистым, а заботливой, помогающей хозяюшкой, хотя и такой неумелой, - Ох, горе мне с тобой, так горе, - сокрушенно подался к ней Андрей и схватил за руку, из которой сочилась кровь.

Ранка была небольшой, но кровеобильной. Он промыл её водой и потащил Элю в спальню забинтовывать палец и переодевать в чистое, бурча на неё при этом.

- Вот хулиганка, ну никак нельзя без присмотра оставлять. Тоже мне, хозяюшка. Ох, и мучалась же с тобой мамка в детстве, - и строже крикнул, - А ну, марш в постель! И на кухню ни ногой в моё отсутствие, - при этом несильно шлёпнув Элю по заду, в ответ на что она только хлопала растеряно ресницами и снова попыталась захныкать.

Ей было непонятно, почему Андрей сердиться, ведь она со своим другом успела сделать так много хорошего. Но одно ей было ясно, без Андрея на кухне лучше не появляться, тем более делать там что-нибудь.

Андрей забинтовал ей палец, переодел в сухое и отправился хлопотать с завтраком и убирать Элину «помощь».

 

 

Глава 7

 

Так прошла ещё неделя. Эля потихоньку училась говорить, держать ложку в руках и управлять ею самостоятельно. Она не была теперь похожа на ту, прежнюю неприступную крепость, которой была раньше. К ней вернулось очарование ребёнка. Она выглядела очень мило, несмотря на то, что на её голове до сих пор не было ни единого волоска, а только красовался всё ещё не зарубцевавшийся шрам. Худощавая, с огромными синими глазами, она походила на инопланетянку. По квартире ходила в длинной Андрюхиной рубахе, демонстрируя ему свои стройные длинные ноги и, сама того не зная, производила на него впечатление. Поставить Элю на ноги теперь было полностью в интересах Андрея.

Андрея ждала гора незавершённой из-за хлопот работы. Но ему было всё же не по себе от той мысли, что эта симпатичная девочка «подрастёт» и снова станет невыносимой мегерой. А что, если, придя в себя, она не сможет полюбить его или вспомнит прежнюю любовь и захочет вернуть её назад. Но что скажет она сама по этому поводу? Не получится ли так, что Андрей делает ей медвежью услугу тем, что держит сейчас у себя. Или, ещё чего хуже, греет гадюку на своей груди. Такие мысли всё-таки посещали Андрея, и ему хотелось поскорее вернуть этому «ребёнку» здравый рассудок, что бы всё поставить на свои места естественным образом и не успеть привязаться к ней.

Но Элино развитие нельзя было сравнивать полностью с развитием ребёнка. Ведь она всё знала и умела раньше. Взрослые мышцы были готовы к подаче сигналов головного мозга. Но мозговые центры стёрли почти все рефлексы в результате глубокого психического потрясения. Эти рефлексы постепенно восстанавливались у Эли, но не в такой последовательности, как в детстве. Например, она в первую очередь научилась ходить, хорошо жевала, но очень плохо давалась ей речь. То она совсем молчала, то, вдруг скороговоркой произносила отдельные фразы, затем опять надолго замолкала. Но наряду с этим училась держать в руке карандаш и малевала им какие-то иероглифы похожие на цифры и буквы. В общем, Андрею с ней хлопот хватало.

Иногда приходил психиатр и осматривал Элю, а все наблюдения записывал. Он проводил небольшие занятия по восстановлению памяти, но пока всё это давалось ему очень тяжело. Ведь Эля плохо понимала даже разговорную речь, реагируя хорошо только на интонацию голоса. Это говорило о том, что рассудок её развивается в норме, но речевой центр отстаёт в развитии.

- Ну, что, сдвиги есть, - всякий раз отмечал врач,- Но сколько понадобится времени для полного восстановления памяти, сказать не могу. Хотя могу сказать открыто, возможно, что и вовсе не восстановится, - предупреждал он Андрея заранее. В нашей практике таких случаев ещё не было, это уникальный случай, но чем он неизвестно закончится.

- Не может быть, что бы она такой и осталась, - не хотел сдаваться Андрей.

- Не знаю, ничего не могу сказать. Надо пытаться развивать её как ребёнка. Ну, во всяком случае, немного говорить она уже умеет.

И, выполнив долг и отдав дань больной, так ничего и не решив, он, как обычно, уходил, чтобы через несколько дней или неделю явиться снова, посмотреть, как идут дела у пациентки. Да и чем он мог помочь, если сам никогда с такими делами не сталкивался.

Даже профессор заявил, что в основном это вопрос времени и её собственных стараний.

Но старания в большинстве принадлежали Андрею. Теперь забросив свои научные труды, он часами учил её говорить, читать и писать. Но чтение для неё было очень сложной наукой, а произносимые звуки, как и ребёнку, ей давались не все сразу.

- Это Чарли, Чар-ли, - указывал Андрей на пёсика, повторяя по несколько раз его имя.

- Ча-ли - повторяла Эля, старательно наморщив лоб.

- Ты - Эля, Эл-я.

- Э-ля, - получалось у Эли уже лучше, без буквы "Р".

- Ку-бик, - подносил Андрей пластиковый кубик с яркой буковкой к её мордашке. Но Эле он, видимо, чем-то не понравился, она хватала его и кидала об пол.

Андрей видел, как она упорно старается превзойти саму себя, как будто подсознательно чувствует, что если она не будет делать этого и трудиться над собой, то на всю жизнь сможет остаться инвалидом. Напряжение было написано на её хорошеньком личике, которое теперь приобрело беспечное детское выражение, то и дело меняя гримаски в зависимости от впечатлений и эмоций. Казалось, будто она даже помолодела от таких непредвиденных перемен в её сознании.

Но все же, несмотря на своё трудолюбие и упорство, подобно многим детям, в одиночку Эля не хотела делать никакие упражнения над собой без помощи Андрея. И большую часть времени беспечно играла кубиками, которые Андрей выпросил у соседки, или гонялась по квартире за Чарликом, визжала и делала много шуму.

Но никто её не ругал за это, потому, что Андрей полностью уходил в свою умственную работу и мало реагировал на всё, что происходило вокруг. А что ему было делать. Совершенно оставить своё занятие он не мог, ведь это был его кусок хлеба, да и свою питомицу теперь нужно было кормить и лечить на какие-то средства.

Вскоре после того, как Андрей вместе со следователем побывали в Элиной квартире, Киборгу пришла повестка из милиции снова.

На этот раз майор просто хотел поговорить с ним, когда Андрей явился в участок.

- Мы нашли родителей Эли, - сразу перешел к делу майор после короткого приветствия.

- Вы хотите сказать, что скоро они заберут Элю к себе? - Андрей тоже поспешил перейти к главному.

- Вовсе нет, боюсь, что этот вопрос решить будет сложнее, - майор, как всегда был задумчив, - Мы должны подумать над этим вместе.

- Так вы ещё ничего не говорили им? - удивился Андрей.

- Пока нет.

- Вы хотите, чтоб я сам сказал им об этом?

- В какой-то степени, да, - майор снова нахмурил брови. Не то он пытался правильно сформулировать мысль, не то тактичнее преподнести её Андрею, а, может, просто опять обдумывал свой план действий.

- Дело в том, что они сейчас за границей. Уехали туда полгода назад работать на какую-то фирму. И вернутся только через полгода. Но мы не стали звонить им туда, чтобы сообщить о случившемся, хотя теперь мы в курсе, кто они, где живут, чем занимаются, когда вернутся домой. Я просто подумал, нужно ли наносить им удар, ведь сейчас приехать сюда они вряд ли смогут и отозвать их домой, означает нарушить договор с фирмой. Но ведь вы говорите, что ваши дела уже идут на поправку. Может к тому времени, когда они сюда приедут, Эля уже придет в себя.

- Да, конечно, нам уже значительно лучше, по сравнению с тем состоянием, в котором я забрал её из больницы. Но не могу ручаться, что она выздоровеет вовсе к приезду родителей.

- Ну, хорошо, оставим этот вопрос незакрытым, посмотрим, что будет дальше. Если их помощь не понадобится, то мы не будем пока их тревожить. Но как только они сюда приедут, нам всё равно нужно будет сообщить им о том, что произошло с их дочерью.

- Да конечно, обязательно. От этого всё равно никуда не уйдешь, - согласился Андрей.

- Ну ладно. Будем надеяться на лучшее. Кстати, я прочитал письма, адресованные Эле её любовником, но ничего криминального в них не увидел. Хотя, может не в них дело. Мы хотим связаться ещё и с вашим другом Андреем Семилициным. Что-то он нам не нравится, непонятная личность. То любовь ей свою изливал по всякому, то вдруг жениться не захотел. Ведь чувства так сразу не проходят, это всякому известно. Плюс ко всему Эльвира попала в аварию. Это наводит на подозрения, вдруг, всё было подстроено специально.

У Киборга всё похолодело внутри, он знал своего друга как легкомысленного баламута, но чтобы он мог сделать такое – никогда. И на этот раз проницательный Андрюха тоже не ошибся, у Андрэ никогда не хватило бы смелости совершить преднамеренное убийство.

- Каким образом, - хрипло спросил он инспектора, - Ведь Андрей даже не знал, в какую сторону она поедет в тот вечер. Эльвира всегда была своенравной и неуравновешенной. Любое неосторожное слово могло довести её до нервного срыва. А тут, встречался так долго, а жениться не захотел.

- Вот-вот, и я говорю, неуравновешенная, - повторил инспектор, многозначительно глядя на Андрея.

- Да он много раз ей об этом говорил. А в этот вечер, можно сказать она его допекла приставаниями.

- Ох - вздохнул инспектор, - ладно, посмотрим, следствие покажет, а письма – вот они, заберите их себе, они нам больше не нужны.

Следователь приветливо улыбнулся и пожал на прощание Андрею руку.

Андрей в задумчивости возвращался домой. В руках у него была толстая стопка писем своего друга к Эле, завёрнутая в газету. Она терзала ему душу и наводила на разные мысли. Что было в них? Инспектор не увидел ничего интересного, но как понять, что было между двумя людьми, ведь рассказать больше некому. Но Андрэ наводит подозрения на следователя. А что если он и вправду побывал в квартире своей подруги именно для того, чтобы похитить ворох этих, никому не нужных, бумаг. Значит, зачем-то они были ему нужны. Причем он хотел тайно их выкрасть, чтобы никто не знал и не вспомнил больше о них. Что же в них такое?

И ещё одна новость оставляла в душе Андрея смутные переживания. С одой стороны он был рад, что нашлись Элины родители. Но с другой, его мучило непонятное смятение. А что, если они не захотят, что бы Эля оставалась на его попечении. Ведь тогда его дом снова опустеет и не будет в нём ни задорного Элиного смеха, ни весёлого лая её пёсика. Снова на него навалится одинокая тоска холостяцких будней.

И не нужно будет вставать так рано, и готовить завтрак на троих, а только на самого себя, а может, и вовсе не готовить.

И порядок в квартире тоже не нужно будет поддерживать, не для кого. Ему предстояло потом, после расставания, заниматься только своими трудами. Но Андрей уже не рад был этому.

Он открывал двери своей квартиры, думая, что натворила теперь его шкодница, если вдруг проснулась слишком рано. Но теперь Андрей не слишком опасался за её здоровье, потому, что предварительно попрятал все острые предметы в шкаф и запер его на ключик, который забрал с собой. Кухню он тоже плотно закрыл так, чтобы Эля не смогла её открыть. Единственное, чего он не мог сделать, это перекрыть водопровод и все, чего опасался на этот раз, только потопа.

Но Эля сегодня, встав после ухода Андрея, даже не соизволила умыться. Нашла где-то собственную сумочку, а в ней косметичку. Вытряхнула всё содержимое на пол и стала, играя, изучать. Больше всего её заинтересовала помада, а пудрой она поиграть не успела, рассыпав её по всему полу. Чарлик, прыгая от радости, что его хозяйка нашла новое развлечение, начал бегать взад и вперёд по рассыпанному порошку, разнося его по всему полу и громко лая при этом.

Эля увидела его следы на линолеуме, и ей это понравилось. Она обмакнула палец в рассыпавшуюся пудру и стала рисовать на полу солнышко, рожицы, так, будто знала, как это делается, и видела это всё уже где-то. Ведь после потери памяти этому никто ее не учил, а те замысловатые рисунки, которые она производила на бумаге карандашом, были очень странными, чудными и понятными ей одной. Это говорило о том, что в памяти Эли постепенно всплывают образы прошлого. Но помада была для неё чем-то восхитительным. Такой яркий жирный карандаш, которым можно обрисовать буквально всё. Вначале она разукрасила Чарлику нос, потом хотела и ушки, но он не дался. Вырвался и убежал в коридор. Эля побежала за ним.

Там, в прихожей, стояло большое зеркало. Элю интуитивно потянуло к нему. Она долго смотрела на себя широко распахнутыми глазами и, во всё ещё не совсем пробудившемся сознании, стали возникать мысли, что этим карандашом нужно непременно рисовать на лице. Ее дрожащая рука потянулась к губам, провела на нижней кривую линию, затем на верхней. Лицо Эли стало ярче, не таким бледным. Ей это понравилось. Она решила навести линии ещё сильнее, затем ещё и ещё. Получились очень яркие толстые губы, вишнёвого цвета, который всегда любила Эля. От неуклюжести движений помада оказалась на её щеках. Эля захотела её стереть и размазала по всему лицу румянец. И даже нос теперь её был красный. Довольная, она вернулась к прежнему месту, и хотела собрать рассыпавшуюся пудру в кучку. Затем измазанной ладошкой утёрла свой носик, оставив под ним бледно-розовые усы.

Усевшись на диван с удовлетворённым видом, она стала дожидаться Андрея.

Чарлик услышал, как в замке гремит ключ, и побежал встречать хозяина с радостным лаем. Но Андрей не ответил своему питомцу той же радостью, когда увидел у него обрисованный красным нос. В начале ему показалось, что это запёкшаяся кровь. В тусклом свете коридорного светильника помада была так похожа на неё. С тревогой Андрей вбежал в комнату. Эля сидела на диване с видом царицы, гордая своей внешностью. Под ногами у неё валялась рассыпанная пудра и нарисованные ею кривые картинки сияли на линолеуме бледно-розовым цветом.

- Боже мой! – всплеснул руками Андрей, - Что за клоун, перепугаться можно!

Эля восприняла этот возглас как одобрение и скорчила смущённую кокетливую гримаску, застенчиво поведя глазами в сторону.

- Вот чучело, - разозлился Андрей, - Ещё и глазки строит.

Он даже не придал значения грязному полу. Схватил Элю за руку и поволок в ванную. Она сопротивлялась и вырывалась, крича при этом

- Я касива, касива!

- Красива, - передразнил Андрей, - Ещё красивее будешь, когда умоешься.

А когда Андрей её умывал, рыдала навзрыд и даже укусила его за палец. Как она могла понять своим детским умом, что в понятиях Андрея она сделала шкоду. Ведь она чувствовала себя в тот момент прелестнейшей красавицей с потрясающим макияжем.

Но в её взрослом подсознании крылись далеко не детские эмоции. Приниженное женское самолюбие, чувство обиды, за то, что отвергли её красоту. Но она не могла выразить это своим детским умом и словами, потому, что не умела хорошо говорить и только плакала, уткнувшись в подушку, когда чисто умытая, наконец, вырвалась из крепких рук Андрея.

Вот таким странным стало теперь её восприятие. Она оставалась собой, но не знала, не догадывалась об этом. Память стёрла для неё не только имя и факты её прежнего существования, но и возможность общаться с этим миром так, как она это делала раньше. На её мозг, вроде, спустился плотный туман, окутал зрение, слух, речь, оставив только тоненькую ниточку воспоминаний на уровне развития маленького ребёнка. Но за эту ниточку Эле и нужно было ухватиться, что бы выйти из собственной пелены на чистый свет и стать нормальным полноценным человеком.

И она хваталась за неё изо всех сил. Пусть даже её действия и казались шалостью для Андрея но даже они были для неё своеобразным развитием. Ведь с каждым новым движением она делала небольшие открытия для себя, и к ней по чуть-чуть возвращалась память.

Но Андрей это всё не совсем понимал. Да он и не был обязан понимать это, ведь он не был психиатром по профессии. Но даже такое его внимание, когда он ругал Элю, будило в ней своеобразные эмоции и давало небольшой толчок к её скорейшему выздоровлению. Естественно, даже самое пристальное внимание, уход за ней обычных чужих людей в приюте, даже чуткая забота родителей не смогли бы ей дать всей гаммы переживаний, которые испытывала она с Андреем. Он постоянно заставлял её работать над собой. Но трудиться, была привычкой Эли, заложенной глубоко в подсознании. И Андрей заставлял её делать это теперь и сознательно, не жалея ни её сил, ни своих. И его радовал каждый её успех, каждое её новое слово, прорезавшееся на свет, каждое новое взрослое движение, чётко написанная буква.

И теперь Андрей хоть и рассердился на Элю, но рисунки на полу его удивили. Ведь он не тратил время на то, чтобы учить её рисовать, он обучал её только письму. То, что нарисовала она, было её собственным изобретением, а, значит, небольшим возвращением к самой себе.

Андрей утешительно погладил Элю по едва нарастающему ёжику на голове. Ранка её почти уже затянулась, осталась небольшая, сочащаяся сукровицей полосочка, но обрабатывать её было уже легче. Эля немного успокоилась. Он чмокнул её в затылок, и отправился за веником и тряпкой наводить порядок.

 

 

Глава 8

 

Как только Андрэ приехал с курорта, его вызвали в участок для допроса. Но у него оказалось хорошее алиби. Как выяснилось, на курорт он уехал немного позже, а в тот вечер, когда было совершено нападение на Элину квартиру, он был в институте и его там видели. Уборщица знала, что он засиживается в лаборатории допоздна, а то и до самого утра, и не стала тревожить его в собственном кабинете. Около девяти часов вечера, сделав свою работу, она ушла, когда он вовсю проводил опыты.

Она запёрла все оставшиеся двери своими ключами, в том числе и парадные, вполне уверенная в том, что Андрэ не будет против этого, как было много раз. Андрэ и не был против. Но никто не знал, что у него есть собственный ключ от чёрного входа, через который он и вышел сразу после ухода уборщицы, аккуратно заперев за собой дверь, так, что никто не догадался об этом.

А к утру раньше всех Андрэ опять уже был на своём месте. Никто не знал, где он провёл ночь, все думали, что наедине с колбами, пробирками и проводками. И за неимением опровержения этого алиби, и за недостаточностью улик, его отпустили из отделения, сняв всякие подозрения.

Продолжать это дело не было никакого смысла, так как в квартире, по опросу соседки Эли, ничего не пропало, даже дорогая одежда осталась на месте. Таким образом весь этот взлом был списан на хулиганство мальчишек, которые возможно искали деньги, но не нашли их.

 

Андрей-Киборг перекладывал письма для Эли в своей квартире с места на место, не зная, что делать с ними. Выбросить или сберечь для неё, когда она научится читать. Может, это лишнее, вдруг ей это повредит, вызовет отрицательные эмоции, вернёт к прошлой тоске и тогда её психика опять пострадает. Но, быть может, тоска к ней больше не вернётся, а письма просто дадут толчок и вернут память.

Андрей с удовольствием уничтожил бы их все до единого, когда его начинала терзать смутная ревность. Но какое он имел право вмешиваться в чужую жизнь. Ведь пока он ей никто, хоть и взял на себя ответственность за неё. Эти мысли всё время угнетали его. Уж лучше бы следователь и не отдавал ему эти проклятые послания в конвертах адресованные чужому человеку. Постепенно его начало одолевать любопытство, что в них написано такого, из-за чего Эля так полюбила Андрэ. Иногда ему казалось, что прежде он ненавидел Элю только потому, что она была не его. Хотя, скорее всего, так оно и было.

Всегда загадочная, неприступная, принадлежавшая другому мужчине до кончиков своих изящных пальцев, она вынуждала грозного Киборга испытывать к ней только холод и не позволяла его лучшим эмоциям выйти наружу из самой глубины его широкой тёплой души. Но всё это время он любил её. Любил украдкой от самого себя и скрывал эту любовь призрением, находя в своем предмете обожания очевидные недостатки.

Он знал, что уводить женщин у своих лучших друзей нельзя, и в силу своей простой прямой натуры придерживался этого правила, много не размышляя над ним. Он всей душой верил, что между Эльвирой и Андрэ настоящее чувство. И в то же время Киборг понимал своего друга. Ведь он знал по себе, что у талантливого преуспевающего учённого жизнь не совсем обычная, и поэтому ему не просто сделать ответственный шаг и завести семью.

До сих пор Андрей считал, что Эля могла бы подождать, а не торопить время, но сколько ей ещё суждено было ждать. Похоже было на то, что Андрэ и не любил её никогда, ведь он даже в больницу к ней ни разу не наведался.

Андрэ встречался с Элей лишь из-за её денег. Хитрый ухажер не спешил жениться, будучи эгоистичным и сладострастным по отношению к собственной свободе. Но в его планы, возможно, входило прожить с Эльвирой несколько лет в законном браке и отсудить себе при разводе половину её состояния. Ведь сам Андрэ был хоть и не беден, но жил более скромно, чем его благоустроенная подруга. Он искусно пудрил ей мозги, всячески влюбляя в себя и манипулируя её психикой так, как было удобно ему.

И простодушный Андрюха теперь мучился в догадках, что же всё таки Элю притягивало к этому холодному человеку. Он больше не мог сдерживать свои эмоции, как не мог сдерживать любопытство, и, переступив ещё через одно своё правило, никогда не читать письма, он всё-таки решил вмешаться.

Он начал не с самого первого письма, так как все они были смешаны. Он просто взял самое верхнее. В нём Андрэ со свойственной ему деликатностью и утончённостью в обращении к даме предлагал Эле встретиться. Затем ещё и ещё письма в таком же стиле, говорящие о желании быть вместе. В одном из них даже было небольшое не совсем складное стихотворное изречение:

«О, Эльвира, ты повелительница тьмы,

Возьми меня к себе в свои объятья,

Ты для меня царица, я твой раб,

Я пал к твоим ногам,

Назначь же мне свиданье».

 

Андрюха криво усмехнулся, он узнал манеру своего друга обкручивать женщин всевозможными стишками, комплементами и ухаживаниями по высшей пробе.

Да, у Андрэ было подруг огромное количество, чего нельзя было сказать о Киборге, один только вид которого отталкивал не только женщин, но и коллег по работе. Но добродушного Андрюху спасало чувство юмора и талантливость, он умел найти подход к каждому, потянув за, ту ниточку, струнку души, которая ему была нужна в данный момент.

Киборг мало общался с женщинами, но вовсе не потому, что он никому не нравился. При желании он смог бы всех подружек Андрэ переманить на свою сторону. Андрюха просто по уши был погружен в работу, и никто кроме неё не мог его заинтересовать. Вот так он и жил со своей незаурядной “любовницей” и отдавал ей все свои силы и внимание.

И тут Андрюха вновь почувствовал призрение и к своего рода ухаживаниям, и к манерничаниям, и к подружкам Андрэ. Для него это всё было таким пустым и ненужным, как куча мусора посреди комнаты, которую некому убрать.

Но ведь Эльвира тоже была подругой Андрэ и теперь внушала Киборгу не только ревность, но и недоумение. Почему она обходила его, могучего, доброго великана, десятой дорогой. Ведь он мог бы удовлетворить любое её желание и никогда не бросил бы ни при каких условиях. Но она   во всём потакала и тянулась к человеку, который носит добродетель только на поверхности. Тогда она внушала Андрюхе неприязнь, но может, уже тогда это была просто ревность, потому, что Эля всё же нравилась могучему Киборгу своей хрупкостью и притягательностью.

Андрей задумался над своими чувствами, ему было о чём поразмыслить. Ирония судьбы свела их вместе именно таким образом, а может, это было провидение. Ведь Андрей не любил Элю за её горделивость, неприступность и, как ему тогда казалось, излишнюю самонадеянность. Так вот теперь он получил своё. Она стала для него легкодоступная, беззащитная, как ребёнок, и неизвестно, станет ли прежней.

Писем было очень много, и Андрей стал читать выборочно. Не дочитав до конца одно, он начинал читать другое, потому, что все они были очень похожи друг на друга по содержанию. В них говорилось об одном и том же, только в разном стиле, то стихами, то прозой. Числа в них были поставлены почти во всех, и становилось совершенно ясно, что писатель не скупился на красноречия каждый день. Но вот ещё одно откровение попалось на глаза Андрею, только прозой.

«Эльвира, ты меня сводишь с ума, я обожаю твой темперамент. Ты, словно дикая кошка из самой чащи джунглей нападаешь на меня, выпиваешь все мои соки и обессиленного кидаешь на постель отдыхать в таком блаженстве до утра.»

И ещё ниже:

«Ты моя неугомонная тигрица, откуда в тебе столько энергии, столько сил. Какую власть ты имеешь надо мной…»

Андрей опять задумался. Ведь он спал теперь с Элей в одной постели, но ничего подобного, о чём говорилось в письмах, не замечал. Никакой тигрицы, дикой кошки или вампирши Андрей рядом не увидел. Напротив, мягкость, открытость, доверчивость и в какой-то степени, беспомощность. Но, может, это всё лишь до тех пор, пока Эля не выздоровеет, а потом к ней вернутся прежние привычки вместе с памятью, и она станет именно такой, какой её видел перед собой Андрэ.

Андрей стал читать дальше. И вот, в одном из писем он нашел, как ему показалось, ключ к разгадке их ссоры. Андрэ объяснял Эле, почему он не хочет жить с ней.

“Прости, моя дорогая, ты в который раз просишь об этом, и в который раз я вынужден тебе отказать. Но ты ведь должна понять меня. Я постоянно занят, уделять много времени я тебе не смогу. Со мной тебе придется только стоять, на кухне и вечно ожидать меня из командировок, лабораторий и заседаний. Ничего не поделаешь, таковы, будни моей нелегкой жизни. Но ты не создана для них. Я все время ощущаю свежесть рядом с тобой, я знаю, ты не такая. Подожди немного, совсем чуть-чуть, возможно скоро я смогу обеспечить тебе такую жизнь, какой ты заслуживаешь”.

Что ответила Эля на эти слова, Андрей не мог узнать, и к нему на минуту снова вернулось то прежнее впечатление, которое сложилось об Эле, когда она была так далека от него.

Теперь Киборгу уже не казалось, что его мучает только ревность. Он снова почувствовал отвращение к прежней избалованной "гусыне". Может, Андрэ не хотел жениться на ней потому, что не в состояние был удовлетворить все ее запросы и потребности. А, может, она его просто замучила своим изнурительным сексом.

Но то, что видел перед собой Андрей сейчас, вовсе не было похоже на ту прежнюю Эльвиру – повелительницу тьмы и властную Клеопатру. Андрею почему-то не верилось, что подсознательные импульсы могут в чем-то изменяться, пусть даже с совершенной потерей памяти. Ведь Эля теперь жила почти только подсознанием, подкорковыми рефлексами и желаниями. Ум ее был слишком затуманен, в нем была вычеркнута вся жизнь. Но подсознание притворяться не умеет, то есть сейчас Эля во многом была сама собой, просто не осознавала этого. Но что было между нею и Андрэ, этого Андрей так и не понял. Несомненно, кто-то из них кого-то обманывал.

Но кто и зачем?

Многое в этих письмах для Киборга осталось загадкой. Их было слишком много, но тема в них затрагивалась почти одна и та же. Всё время одни и те же комплименты цветистые, красочные, приглашения на свидания, обещания, опять комплименты и сексуальные фантазии. Но как раз эти-то фантазии и показались Киборгу странными. Неужели Эля может быть такой или была когда-то. Ничего предосудительного в её поведении Киборг не видел, но в этих письмах словно говорилось не о той женщине, которая находилась с ним сейчас. Конечно, каждый занимается сексом, как хочет и как умеет. Да и вкусы-то у всех разные. Но у самого Киборга на это были старомодные и немного консервативные взгляды, хотя это не лишало его притягательности. Но в жизни, как и в сексе, он также ценил больше традиции, чем какие либо новшества.

Эти письма совершенно озадачили Киборга, он теперь не знал, что и думать, как себя вести с Элей. Понравится ли ей то, что он своевольно взял опекунство над ней. Быть может, она бы ему этого не позволила. Может, потом у неё это вызовет гнев и отвращение к Андрею. Ведь рядом с ней сейчас находится совершенно чужой человек, который не занимал никакого места в её прежней жизни. Теперь он спит рядом с ней, купает её в ванне, кормит с ложечки, переодевает, когда нужно, учит говорить и даже ругает. Но спросить её о том, как она ко всему этому относится сама, конечно, было невозможно.

 

 

Глава 9

 

А время неумолимо шло. Уже совсем потеплело на улице. Близилось лето. Эля делала успехи. Она уже ела без чьей-то помощи, говорила почти хорошо, во всяком случае, Андрей мог понять чего она хочет. Научилась самостоятельно одеваться за исключением того, что надевала колготки задом наперёд или футболку наизнанку.

Андрей стал подумывать о том, что хорошо было бы вывести их с Чарликом на прогулку. Вот только за внешний вид её он немного переживал, что могут подумать соседи, кто она и что с ней.

Волосы на Элиной голове ещё были очень короткие, как после тифа и едва прикрывали ещё не совсем зарубцевавшийся шрам. Но не столько внешний вид пугал Андрея, сколько её необычное поведение, совершенно никому не понятное, в её нелёгком теперешнем состоянии. Но Андрей не мог и не хотел объяснять каждому, что произошло с его подругой, давая огласку своей проблеме.

И, тем не менее, Эле был необходим свежий воздух и больше движения для поправки здоровья и дальнейшего умственного развития. Тогда Андрей нашёл другой выход.

Однажды ясным ранним утром в воскресенье, когда почти все люди предпочитают ещё валяться в собственных постелях, он поднял Элю на ноги и решил вывезти её и Чарлика на прогулку в лес на своём «Жигулике». И это было сделать не сложно.

Услышав аппетитные запахи, доносившиеся с кухни, Эля проснулась сама и стала просить есть, не говоря уже о Чарлике, который всё время вертелся под ногами, в ожидании завтрака. Потом, когда все были сыты, Андрей сложил в дорогу небольшой тормозок и стал одевать Элю. Он выделил специально для нее свои теплые спортивные штаны, которые пришлось подкатить внизу несколько раз, а вверху туго затянуть шнурки, что бы они не спали с чрезмерно худенькой Элиной талии. Такой же теплый Андреев свитер был почти ей до колен с закатанными до половины рукавами и воротом в стиле гольф, хорошо согревающим шею вместо шарфа. Сверху свитера Андрей накинул на нее такую же длинную теплую куртку с капюшоном. Его Андрей старался надеть Эле на голову, но она упорно снимала всякий раз.

Все вещи для своей питомицы он взял со своего личного гардероба, потому, что знал, у Эли в шкафу, кроме сверхмодных тоненьких пальтишек да чулок, ничего найти больше нельзя. Но сейчас ей нужна была не красота, а тепло и удобство.

Тяжелее всего пришлось с обувью. Великанский размер ботинок не подходил на изящную Элину ножку, в любой из них она могла сунуть сразу две своих ноги. Но из ее собственной обуви нашлись только сапожки и туфли на шпильках, которые теперь Эле были крайне не удобны. Андрею пришлось взять один из Элиных сапог, пойти в ближайший магазин, и по размеру подобрать ей походные ботиночки, которые как раз пришлись ей впору. Во всём своём новом убранстве она казалась ещё тоньше и хрупче, чем прежде.

Лес встретил их, приветливо покачивая еловыми ветвями и шелестя дубовыми листочками. Было ещё немного сыро от невысохшей росы и прохладно, но так свежо. Прозрачный воздух просто дурманил, кружил голову, проникал в лёгкие и наполнял каждую клеточку организма. Пахло хвоей и перегнившей за зиму листвой. Сквозь кроны деревьев, дразня, проглядывало только что взошедшее солнце.

Чарлик, обезумев от счастья и свежего воздуха, носился с лаем между деревьями, гоняясь за всевозможными букашками, мухами и комарами, которые роились в воздухе.

Бледные Эллины щёки на выделяющихся скулах стали розоветь, в глазах заблестел огонёк, который пропал за последнее время.

Сам Андрей тоже почувствовал себя лучше, глотнув немного озона, после стольких утомительных дней взаперти собственной квартиры, проведённых над своими колбами и трудами, или стоя на кухне, готовя еду или же стирая Элины вещи, баюкая её по вечерам и рассказывая ей сказки, что бы она скорее заснула. Он видел, как была необходима им всем троим эта вылазка на природу и решил, что теперь будет стараться делать чаще такие походы, полезные для здоровья. Что теряться, если есть хоть какой никакой, но свой автомобиль.

Он обнял Элю за плечи, боясь, что бы она не поддалась всплеску эмоций и, не последовав примеру Чарлика, не стала бегать и шалить по лесу. А то вдруг наткнётся на острый сук и оцарапается, не дай бог, наделает себе новых ран или зацепит старую, ещё не зажившую. Но Эля почему-то не хотела ни бегать, ни прыгать с Чарликом. Она сосредоточено рассматривала то листочек, то травинку, то старую еловую шишку, то муравья на коре дерева. Ей всё казалось знакомым, но неизвестным и в душе ее сейчас царили гармония и покой. Она чувствовала, что уже давно живет на свете, но открывает мир заново, и начинает жить сначала. Ее теперешнее состояние словно послужило отдыхом для души после ужасных неприятностей и проблем, которыми когда–то наградила ее судьба, перед новой, неизвестной жизнью, которую она должна была построить теперь сама. И взгляд ее выражал почти взрослую задумчивость и спокойствие. Казалось, она вот-вот сейчас скажет что-то вразумительное, глубокое или грустное. Но она молчала, хотя Андрей мог предположить, что память понемногу может возвратиться к ней здесь и вся мозговая деятельность восстановиться. Но что происходило сейчас в Элиной голове, было известно только ей самой.

Побыв в лесу несколько часов; все втроем возвратились домой. После обеда и принятой ванны Эля легла вместе с Чарликом спать, а Андрей закрылся в соседней комнате со своими экспериментами.

Так они провели весь день благополучно и, кажется, счастливо. К вечеру Эля вновь занялась своим необходимым занятием, которое она теперь выполняла без чьей-то помощи, изучать буквы на кубиках и учиться из них складывать слова. Упорства в ней хватало. Воля взрослого человека, выработанная годами, начала брать вверх над детскими природными инстинктами лени и эгоизма. Она все чаще садилась сама за это занятие, не дожидаясь понуканий Андрея. И в этот вечер Эля сидела на полу в своих шерстяных колготках, слегка приспущенных на коленях и длинной Андреевой рубахе, широко раскинув ноги впереди себя. Она перебирала кубики, лежащие перед ней, громко произнося вслух все буквы и слоги, нарисованные на них, и пыталась выложить их в слова.

Тут в дверь зазвонили. Андрей, сидящий рядом перед телевизором, скорчил недовольную мину, ему не слишком хотелось открывать. Вдруг, это кто-то из посторонних, а так, скорее всего и было, увидит Элю, начнет задавать лишние вопросы и Андрею придется снова рассказывать долгую странную историю, в которую не каждый мог бы поверить.

В дверь позвонили еще и еще. Андрею все-таки пришлось открыть. Нехотя он поплелся к двери, зажег светильник, в надежде, что гость, не дождавшись, пока ему откроют, уйдет сам, и также нехотя стал поворачивать замок. Андрею вдруг стало не по себе, когда на пороге он увидел своего начальника.

Иван Кузьмич заехал поинтересоваться, как живет его подчиненный в свое свободное от работы время. Сам он был навеселе, только что с пикника и принес Андрею очень хорошую новость.

- Здоров, Андрюха, - поздоровался он с порога, - Вот, был в здешних краях и решил заглянуть, как ты тут. Ты уж извини за незванное вторжение.

- Да, что вы, Иван Кузьмич, ничего проходите, - пригласил Андрей начальника, но, растерявшись, и сам не знал, куда и как его усадить.

- Ты знаешь, хочу тебя обрадовать, твои труды были рассмотрены консилиумом и приняты. Теперь тебе премия грозит и прибавка к жалованию, - говорил гость, стоя прямо у порога.

- Спасибо, Иван Кузьмич, - смутился и обрадовался Андрей.

- Тебе спасибо. Ты у нас светило, выручаешь. Таких, как ты, ценить надо. Но, говорят, ты психбольную на поруки взял и возишься теперь с ней, как с дитем. Ох, нелегко, тебе, брат я вижу.

Андрей густо покраснел. Он знал, что его начальник не любит, когда от него что-то скрывают, и решил не спорить, но не много возразил, поправив его предположения.

- Она не сумасшедшая, просто память потеряла в результате нервного потрясения. Теперь ее ум, как в тумане.

- И кто ж на нее туман напустил, уж не ты ли так потряс ее, что аж память потеряла? - Иван Кузьмич широко улыбнулся и хлопнул Андрея по плечу, но от приглашения пройти не отказался. Андрею пришлось провести его в зал, где сидела Эля, играя своими кубиками, потому, что на кухню приглашать уважаемого гостя было не удобно.

Она по-прежнему сидела на полу, увлеченная своим делом, и не обратила на вошедшего гостя никого внимания.

- Это она? – шепотом спросил Иван Кузьмич Андрея.

- Да, это Эля, - так же шепотом ответил тот.

- Хорошенькая, смотрит и, впрямь, как ребенок. Такие глаза выразительные, - похвалил гость Элю, когда та мимолетом взглянула на него, оторвавшись от кубиков.

- Может, чаю, Иван Кузьмич? – предложил Андрей.

- Да нет, спасибо, я только что из-за стола, - вежливо отказался тот, - Хотел немного тебя проведать, посмотреть как ты тут. Может, помочь чем? - от Ивана Кузьмича пахло ромом и дорогими сигаретами.

- Нет, не нужно, я сам справлюсь. Понимаете, ей у меня хорошо, - запротестовал Андрей, больше всего он боялся, что Элю из лучших побуждений заберут в приют.

- Ну, нет, так нет, - успокоил его Иван Кузьмич, присаживаясь на диван, - А то мы могли б пансионат подходящий подыскать. Для своего сотрудника ничего не жаль. Тем более, для такого одаренного. Правда, малышка? – обратился он к Эле и осторожно взял ее за подбородок.

Эля вся напряглась и насторожилась, когда услышала про пансионат. Чутье ей подсказывало, что этот человек несет угрозу для нее. Она одернула голову из его рук.

- Ха, она все понимает, но в пансионат не хочет, - изумился Иван Кузьмич.

И тут Эля неожиданно для самой себя отчетливо произнесла слова, которых, по идеи, знать не могла, потому, что Андрей никогда не произносил их при ней. Просто в минуту опасности все мозговые центры ее напряглись и память выплеснула наружу впечатления, которые когда-то были сильными, заставив Элю сказать те фразы, которые она знала лишь до ее полной потери.

- Плохой дядька, уходи. Ты пьяный!

Андрей смутился и покраснел весь до корней волос. Этого он вовсе не ожидал.

- Эля, ты что, так нельзя, - стал одергивать он ее, не зная, что делать с ней.

- Да нет, ничего, смешная такая, - сгладил напряжение Иван Кузьмич, - Я немного конечно выпил, воскресенье же. Но разве это чувствуется?

Андрей сам был удивлен подобному повороту. Ведь Эля не знала, не должна была знать, что такое “ пьяный ”.

- Ничего, - обратился добродушный гость к Эле, - Ты еще маленькая, подрастешь. Не заберу я тебя в пансионат, не бойся, - он погладил ее по голове.

При слове “пансионат” Эля снова напряглась, нахмурилась, схватила кубик и запустила в лоб Ивану Кузьмичу так, что тот отшатнулся.

- Нехороший, плохой. Ты красный и воняешь. Уходи.

Андрей схватил Элю подмышки и поволок в угол к телевизору, тыча туда для нее пальцем и отвлекая внимание какими-то старыми куклами. Спящий все это время, в том же углу, Чарлик проснулся от шума. Решив, что странный гость нападает на его любимую хозяйку, начал громко лаять и рычать на него.

- Тихо! Сядь! – успокаивал Андрей теперь другого разбойника, - Дядя не плохой, он в гости пришел, - грозил пальцем им обоим, - Да вы не переживайте, - обратился он к Ивану Кузьмичу, - Это у нее бывает.

- Да нет, что вы, - пролепетал тот, пятясь к двери, и потирая шишку на лбу, которую Эля по-детски насадила ему со всей своей недетской силы.

- Оставайтесь еще у нас, - растерялся совсем Андрей, не зная, что делать.

- Я бы с удовольствием, но меня жена ждет в машине, я ведь не надолго к вам заскочил.

- Ну, что ж, передавайте ей привет, - Андрею ничего не оставалось делать, как проводить гостя в прихожую.

- Счастливо вам, выздоравливайте, - быстро чпопрощался с ним начальник и был таков.

Да и его можно было понять. Ведь Андрей уже привык к Эле и ее шалостям. Но для посторонних глаз, наверное, это было ужасно наблюдать за совершенно взрослым человеком, который ведет себя как пятилетний ребенок.

 

 

Глава 10

 

На следующий день Андрею не обходимо было появиться в институте, но ноги не несли его туда. Он не чувствовал себя виноватым, но встречи с начальником не слишком-то хотел, и даже побаивался. “Ничего, - думал он, - объясню, расскажу ему все с самого начала, может, поймет. А то ведь отберут ее, в психушку упекут. А как она там одна будет? Ведь мы вдвоем уже много преодолели. А так до сих пор бы мычала». Теперь Андрей и вовсе не думал об Элином прошлом. Его беспокоило только настоящее и будущее. Он так увлекся хлопотами о ней, что почти не замечал собственного напряжения и усталости. Он был счастлив, потому что чувствовал себя нужным.

Андрей зашел в институт и не заметно проник к себе в лабораторию. В его интересах было оттянуть время до встречи с начальником, пока в его памяти не сотрется стыдный эпизод, и гнев на Андрея не смягчится. Так, что, быть замеченным в это утро Киборгу хотелось меньше всего. В лаборатории он отвлекся от своих мыслей об Эле, приводя в рабочее состояние приборы и подготавливая реактивы. Вдруг в дверь заглянула молоденькая лаборантка. Вид ее был растерянный, потому, что она знала, как Киборг не любит, когда его беспокоят во время работы.

- Андрей Николаевич, вас вызывает Иван Кузьмич, - протарахтела она и хлопнула дверью.

Андрей мысленно ожидал этого вызова и теперь приобрел не менее растерянный вид, чем эта девчонка. Минуту он колебался и приходил в себя, собирая в охапку все мысли, которые хотел сказать, но слова словно попрятались в закоулках сознания, не желая объединяться в один единый рассказ.

 “Ну, с богом” – Андрей выдохнул воздух, подошел к двери собственного кабинета и еще раз глубоко вздохнул. Затем решительно вышел в коридор и, закрыв ключом дверь двинулся по направлению к кабинету начальника. Кто бы мог поверить, что такой сильный и грозный Киборг, который с призрением относился к трусам и сам оставался всегда спокойным в любых жизненных испытаниях, сейчас трясется как мальчишка от одной только мысли о встречи с начальником.

“Ах, только бы голос не подвел”, – думал он, стоя под кабинетом Ивана Кузьмича и со стыдом ловя себя на том, что он боится. Но он действительно сейчас боялся и больше всего боялся услышать, что Элю необходимо забрать в пансионат, как психически неуравновешенную личность, представляющую опасность для окружающих. Но отстоять свою правоту Андрею, если Иван Кузьмич действительно разозлится, будет, ох, как трудно. Ведь Эля собственноручно посадила ему шишку на лбу.

Андрей постучал в дверь.

- Войдите, - послышался голос Ивана Кузьмича.

Андрей отворил дверь и вошел в кабинет, не выдавая своего волнения.

- Присаживайтесь, Андрей Николаевич, - вежливо пригласил начальник своего подчиненного. Но этот вежливый тон показался Андрею странным, хотя он знал, что его руководитель при любых обстоятельствах умеет сохранять такт и спокойствие. Андрей присел на стул, расположенный близко к письменному столу.

- Я вас слушаю, Иван Кузьмич, - так же вежливо начал он.

- Это я вас слушаю, дорогой, - отозвался начальник теперь уже каким-то дружеским тоном, с нескрываемыми искорками теплоты. И вдруг Андрей заметил, что он улыбается в усы и вовсе не сердится.

- Это как же вы, бедный, мучаетесь до сих пор, - продолжал Иван Кузьмич улыбаясь, - И не просите никакой помощи или прибавки к жалованию, хотя бы.

- Да я… Да не мог я, - замялся Андрей.

- Да вы не переживайте, не волнуйтесь, я все про вас знаю. Про вас и вашу подопечную. Это же надо, как случается в жизни. Я ведь все понимаю. Ну, не огорчайтесь, мы чем сможем, тем и поможем.

- Только не пансионат! – почти крикнул Андрей.

- Ну, что вы. Мы вам оклад повысим в два раза, что бы можно было хорошие лекарства купить, врачей хороших позвать, сиделку нанять.

Андрей сидел молча, не в силах вымолвить ни слова.

- Кстати, - не унимался Иван Кузьмич, - Я знаю одного хорошего психиатра, он сейчас в престижной клинике работает. Вот его телефончик. Хотите, я сам ему позвоню.

- Спасибо, - наконец-то выдохнул Андрей, - Я вам так благодарен.

- Да не за что. Это вы молодец. Не побоялись обузу на шею взять. Человека почти на ноги поставили в одиночку.

Андрей опустил глаза, он сам не знал, как это у него получилось. Он вовсе не мечтал о чьём-то благодарном признании.

- Извините, как голова, не болит? – вспомнил Андрей на прощанье, потирая ладонью то место на лбу у себя, где у Ивана Кузьмича должна была быть шишка.

- А, это, ерунда. Я про нее сразу забыл. А вот про вас обоих всю ночь думал. Ну, если что-то понадобится, обращайтесь. Всегда рад вам помочь.

- Спасибо, - еще раз поблагодарил его Андрей и счастливый ушел к себе в кабинет.

Настроение у него повысилось. На душе снова восстановились гармония и покой, так будто гора с плеч упала. Теперь Андрей точно знал, что пансионат Эле не грозит, и она будет с ним рядом, пока не выздоровеет. Вот только еще одно препятствие осталось на их пути, как на это все посмотрят родители Эли. И осталась на все только та надежда, что Эля станет на ноги до их приезда.

Немного поэкспериментировав и сделав должные научные выводы, за которыми он и пришёл сюда, Андрей, собрал все свои схемы и, прихватив один из приборов, направился домой. Ведь там ждала его малышка, которая могла что-то натворить без присмотра.

Время было ещё раннее, Андрей пробыл часа два в институте. Вернувшись домой, он обнаружил, что Эля ещё спит. Он не стал её тревожить. Заперся у себя в комнате и занялся своею работой, которая кормила их обоих. Незадачливый учённый увлекался вычислениями и чертежами. Время для него летело незаметно. А между тем, его бедовая подружка открыла глазки, огляделась вокруг и, решив, что Андрея нет дома, пошла на кухню самостоятельно подкрепляться и накормить, заодно, своего любимца.

Они с аппетитом утоптали несколько вчерашних чебуреков прямо из холодильника. Затем Эля умылась тут же в кухонном умывальнике и хотела там же умыть Чарлика. Но тот упирался, фыркал, рычал и лаял на Элю. Андрей ничего не слышал, уткнувшись в свои формулы и утонув в них безвозвратно.

Эля стала дразнить Чарлика, тот убегал от нее. Дверь в прихожей была не заперта. Утром Андрей на радостях был рассеян и не захлопнул ее хорошо. И теперь она приоткрылась, образовав небольшую щель.

Чарлик подбежал к двери и, проскользнув сквозь щель, оказался на лестничной площадке. Он знал, что через эти двери лежит дорога на свободу, а ему так хотелось погулять. Эля, так же помнившая, что на свежий воздух и солнце можно попасть через эти двери, последовала примеру Чарлика. Она отворила дверь сильнее и вышла туда, куда вел ее четвероногий друг.

Чарлик вилял от радости хвостом и, думая, что хозяйка ведет его на прогулку, стал спускаться по ступенькам все ниже и ниже, Эля следовала за ним. Но не успели они спуститься и до половины лестницы, как снизу послышался шум, голосистое пение и ругань. Это возвращался домой пьяный сосед, который жил рядом с Андреем.

Он вразвалочку доковылял до лестничного пролета, где находилась сейчас Эля, увидел ее, стоящую босиком прямо на холодных ступеньках с голыми ногами, в одной Андреевой футболке и стал произносить не разборчивые звуки в ее адрес.

- Оэ, ка-кая. Хо-чу та-ку.

Эля испуганно отшатнулась к стене. От страха сердце заколотилось у нее в груди, но она никуда не могла бежать, ее словно парализовало. А наглый пьяница не хотел от нее отставать. Он стал подниматься по ступенькам ближе к ней. Чарлик ощетинился и залаял.

- И-ды дет-ка к мне. Дай пце-лую, - ревел пьяница.

И, вытянув маслянистые губы, он грубо обнял Элю за шею и хотел чмокнуть ее. Эля вырвалась, что было сил из его липких рук, хотела взбежать вверх по ступенькам, но споткнулась и упала навзничь, сильно ударившись головой.

Она бешено заорала, так громко, как только могла. Чарлик сзади вцепился соседу зубами в ногу, и тот изо всех сил отшвырнул его назад.

Андрей, сидящий за своим столом услышал крик и шум на лестничной площадке. Бросив свои чертежи, он выскочил в прихожую, и, увидев распахнутую настежь дверь, понял, что беда случилась с Элей по его вине. Не теряя ни секунды, он выскочил в коридор. Там он увидел пьяного соседа, рядом сидящую на полу перепуганную Элю в слезах и крови и не раздумывая ударил по отвратительно морде кулаком. Сосед, хоть и пьяный, но был крепок собой, пошатнулся, но не упал.

- По-нял, - тупо произнес он, икая и пополз к себе в логово.

Андрей подхватил Элю на руки. Оказалось, что шов на голове, который уже начал заживать, опять разошелся от резкого удара. Она стонала и плакала от страха и боли, внезапно обрушившихся на нее. Андрей отнес ее в квартиру и уложил в кровать. Там он успокоил ее, согрел и сделал перевязку. Эля уснула, но рана, видно, все еще болела, и она вздрагивала во сне.

На следующее утро Андрей понял, что у нее началась лихорадка. Она вся горела, ее буквально трясло, а ртуть на градуснике поднялась до сорока градусов. Андрей немедленно вызвал врача.

Тот установил, что у нее ангина, да еще шрам, на голове начал гноится, видно, когда Андрей делал перевязку, в спешке была занесена инфекция. Пришлось короткие Элины волосы на голове снова сбрить, чтобы прочистить ранку и обработать как следует. Она в горячке не чувствовала боли и вела себя послушно.

 

Доктор выписал ей микстуру и уколы антибиотика по шесть раз в день. Нужно было еще смазывать горло и убирать оттуда гной, так как полоскать его Эля самостоятельно еще не могла.

Да, задача Андрея теперь намного усложнилась, но он не боялся трудностей. Больше всего он боялся за Элю, и чувствовал себя виновным перед ней в своей неаккуратности и рассеянности. Но что поделать, у гениев тоже есть недостатки и справляться с ними сильному Киборгу было крайне тяжело, поскольку мысли постянно были заняты чем-то более важным.

Но Эля не могла быть на него в обиде, она просто ничего не понимала и ощущала рядом с собой только всемоущесть своего защитника и кормильца. Своим, пока детским умом, она могла обижаться только на его строгость и требовательность.

Доктор сделал Эле уколы, жаропонижающий с обезболивающим и антибиотик. Она была почти без чувств и ничего не слышала. Доктор ушел, оставив назначения и рекомендации, а Эля забылась сном. Но через несколько часов температура стала спадать и она, обливаясь потом, захныкала. Целую ночь Андрей провел возле ее постели. То менял ей промокшее до нитки белье или пропитанные гноем повязки на голове, то поил кипяченой теплой водой и микстурой.

“Вот так беда какая, - думал Андрей, - А ведь всё было хорошо и как я не уследил. Под утро он совсем измотался и уснул рядом с ней. Эле стало немного легче и несколько часов она спала крепким сном, пока действие обезболивающего не закончилось и рана на голове снова не разболелась.

Эля снова заворочалась и захныкала. Андрей встал поменять повязку, которая сползла набок. Но дело осложнилось теперь ещё тем, что Эля все ощущала и не хотела даваться добровольно. Видно чувствуемая боль была сильной. Андрей насильно прижал ее голову к своей груди и, обработав рану, забинтовал, как мог.

Эля выла и пыталась вырваться. Но теперь еще нужно было сделать укол, а лучше два, еще раз обезболив. Эля теперь понимала, что ей будут делать больно и ни за что не хотела поддаваться. Андрею пришлось приложить физическую силу, заломив ей руки и опрокинув лицом в низ. Что было делать, ведь она была маленькой только умом.

Не обращая внимания на ее рыдание и визг, он сделал все необходимое, что было нужно. Эля плакала, ей было страшно и непонятно, что с ней происходит, что хотят с ней сделать теперь.

- Ничего, ничего милая. Потерпи, так надо. Ты должна выздоравливать, - успокоил ее Андрей, гладя по круглой попке. И Эля немного успокоилась. Она снова забылась сном и проспала нормально всего лишь несколько часов.

Андрею было необходимо использовать это время для решения своих кибернетических задач. Но наука в голову не лезла, формулы и цифры прыгали перед глазами. Видно, усталость давала о себе знать, да еще беспокойство за Элю. Он теперь не запирал двери у себя в кабинете и прислушивался к каждому шороху у себя за спиной. Наконец, он понял, что она снова проснулась и хнычет. Необходимо было ее покормить и продолжить лечение. Андрей решил, что науку ему прийдется забросить в долгий ящик. “ Ну, что ж, сам виноват, сам и буду расплачиваться“, – думал он.

Но самой сложной процедурой было смазывать ей горло. Эля ни в какую не хотела открывать рот, зная, что ей туда сунут тампон, смазанный горькой вонючей гадостью, после которой снова будет неприятное жжение на небе и отвратительный вкус во рту. Андрею снова приходилось зажимать ей руки между собственных коленей, а пальцами разнимать зубы и, за тем, прижав пальцем одной руки язык, другой быстро орудовать тампоном с лекарством. Манипуляция выходила очень неприятной и болезненной, так как Эля, вырываясь, мешала, и делать все приходилось очень быстро. Потом она плевалась, кричала, и кашляла. Но лечение давало должные результаты.

В начале болезни Андрей снова вынужден был кормить Элю манной кашей, так как ничего другого она глотать не могла. Но уже на третий день он смог кормить ее обычной едой, правда не очень твердой и не очень жесткой. Уколы перестали быть страшными для нее, и она начала к ним привыкать, хотя все еще хныкала от одного вида шприца. Ранка на голове снова начала затягиваться. Курс лечения антибиотиками подходил к концу. Андрей отметил, что она уже не боится ничего, наоборот, чувствуя положенное время, знает, что нужно делать.

Сегодня вечером был сделан последний укол. Эля была уже почти здорова. Она спала ночью крепким здоровым сном. А на утро, едва проснувшись, вспомнила. Повернувшись спиной к Андрею, пролепетала сонным голосом:

- На, коли меня.

- Да, нет уж, хватит.

- Нет, коли. Коли и я буду спать.

- Уже все, больше не нужно, - Андрей ласково погладил ее.

- Нужно, коли.

Андрей расхохотался.

- Говорила бы ты так в самом начале лечения.

Эля сперва попыталась захныкать, но потом снова уснула.

Доктор заглядывал к ним периодически. Он отметил заметное улучшение, но лечение не прекратил. Напротив, выписал еще кое-какие лекарства для улучшения мозговой деятельности.

И за всю эту неделю, пока Эля болела, Андрей изнервничался только из-за того, что бы ее не оформили в пансионат из-за плохого присмотра и недостаточного внимания. Он боялся визитов врача, вздрагивая, от каждого его слова и каждый раз мысленно каялся и давал себе обещание следить только за ней, отодвинув на второй план все свои проблемы. Но его волнения были напрасны. Забирать Элю никто никуда не собирался, считая лечения на дому достаточным.

 

 

Глава 11

 

Здоровье Эли пошло на поправку, но вставать надолго ей еще не разрешалось, и она соблюдала постельный режим. Теперь она почти все время молчала и только смотрела на все большими грустными глазами. Температура у нее больше не повышалась к вечеру, и она уже почти не заговаривалась в полубреду.

Но вот однажды вечером, дремая в полусидячем положении на своей подушке, когда Андрей читал ей сказку на ночь, словно во сне она жалобно произнесла:

- Чалик, - затем отчетливей, - Чарлик.

И вдруг сама встрепенулась от своего голоса. Вопросительно глядя на Андрея, она пытливо требовала ответа одними глазами:

“- Где Чарлик?”

И тут Андрей растерялся, он не знал, что ей сказать. Ведь за все это время болезни он сам ни разу не вспомнил об этой маленькой забавной собачке. Но где же он теперь, где их общий любимец? Этот вопрос повис в воздухе, делая тишину еще более напряженной. Было совершенно ясно, что в квартире его нет. Он остался на лестничной площадке в тот момент, когда Андрей заступался за Элю и, спасая, унес на руках в дом, а вот про ее любимца совсем забыл. Да разве мог он думать еще о чем-то, когда здоровье человека, за которого он нес ответственность, было в большой опасности.

В тот момент, когда пьяный дядька толкнул песика ногой, он отлетел в угол площадки внизу лестницы, ударился о стену, и пришел в себя не сразу. Верный пес даже не слышал, как кричала и плакала его хозяйка, когда ударилась головой о ступеньки, как ее забирал Андрей и пьяный мужик с подбитой скулой, присмирев, уплелся в свою хибару.

Чарлик открыл глаза, когда на площадке все уже стихло. Правый бок его был не много подмят и болел, но не настолько, чтобы он не смог подняться на четыре лапы. Песик еще лежал в углу, восстанавливая силы, когда уборщица пришла мыть полы в подъезде и согнала его вниз по ступенькам.

Уже вечерело и страдалец, ища ночлега, забрел в подвал. Там он провел всю ночь вместе с крысами и котами, которые нахально не давали ему спать. Одни своим писком, другие, шипя, старались напасть на бедного песика. Но Чарлик храбро отбивался и не давал себя в обиду.

Хотя один старый опытный кот с огромной головой и облезлым хвостом все же умудрился расцарапать ему ухо до крови. Но наш герой ловко увернулся и схватил зубами кота за хвост, после чего тот стал еще облезлей. Кот больше его не трогал после этого, и Чарлик смог спокойно проспаться на сухом месте до самого утра.

А утром, едва встало солнце, он отправился, ориентируясь на свет во входном проеме, искать свой дом. Но подняться вверх по лестнице на свой этаж ему не удалось, уж слишком заманчиво манила улица всевозможными шумами, запахами и щебетом птиц.

Да если бы он и взобрался вверх по лестнице, все равно не нашел бы свою квартиру, ведь собаки считать не умеют. Но на улице было здорово, и Чарлик пробыл во дворе до самого полудня.

По двору шумной ватагой мимо шли мальчишки, видимо, прогуливаясь.

- Смотрите, какой хорошенький; - заметил кто-то из них, глядя на Чарлика.

Тот понял намек, что это ему и увязался за веселой компанией. Те отошли и сели на лавочке неподалеку от подъезда, где жил все это время Чарлик. Время шло к обеду, а он не ел уже целые сутки. Из окошек домов доносились аппетитные запахи разогретой еды. Чарлик стал поскуливать от голода, но на него никто не обратил внимания. И тут он вспомнил проверенный прием, после которого его всегда кормили.

Он встал на задние лапки и стал кружиться вокруг себя, будто танцуя. Мальчишки заметили его талант.

- Ой, смотрите, он дрессированный, - сказал один.

- Наверное, он есть хочет, - догадался другой, - Мой Тошка точно так же пляшет, когда просит, что б его покормили. Сейчас вынесу чего-нибудь.

Так Чарлик и жил целую неделю, пока Эля болела, а Андрей хлопотал возле нее, не выходя даже из дома. Пёс ночевал в подвалах, а днем отирался возле знакомых пацанов–школьников, которые теперь были на каникулах, развлекая их своими танцами, а они его кормили за это.

Но тоска его по дому не проходила, он скучал по своим хозяевам, хоть и не был голоден, да и в компании его не обижали.

Но искать Чарлика так никто и не думал. Андрей хоть и полюбил собачку, но отправиться на его поиски не мог. Ведь на это нужно было время, а он не отходил от больной, даже когда она стала выздоравливать. За ту неделю, пока Эля болела, Андрей ни разу не вышел на улицу. Даже хлеб купить или что-нибудь из продуктов просил соседку. И она всегда рада была помочь.

А теперь Андрей опечалился сам, он понял, что найти Чарлика шансов очень мало. Утром Эля задала тот же вопрос, который не давал теперь покоя и Андрею. Тот сначала отговаривался, что Чарлику нельзя к ней, пока она не выздоровеет. Но потом, Эля, кажется, и сама поняла, что случилась беда и перестала спрашивать. Только смотрела вопросительно на Андрея с каким-то ожиданием, что в один прекрасный день он подойдет к ее кровати и скажет, что ее любимец наконец–то нашелся. А в квартире раздастся веселый лай.

Однажды пасмурным летним утром, пока Эля все еще крепко спала, Андрей решил, наконец, сделать вылазку в магазин самостоятельно. По пути он зашел в аптеку купить нужные лекарства. Возвратиться домой он решил через дворы.

Не доходя до собственного подъезда, возле соседнего дома Андрей заметил мальчишек, которые столпились кружком и рассматривали что-то с интересом. Они смеялись и весело шумели. Потом они немного разошлись, и Андрей заметил у их ног что-то рыжее и пушистое. Возможно, это была кошка или собачка. Но обычное дворовое животное вряд ли смогло бы привлечь чье-то внимание и Андрею стало любопытно, что ж они такое увидели. Подойдя ближе, он рассмотрел небольшого пикенеза рыжего цвета, копия Чарлик. Тот смешно становился на задние лапки, и пацаны кидали ему кусочки хлеба и сахара, кто-то даже котлету не пожалел вынести. А песик едва успевал ловить их на лету.

- Чарлик, - изумленно позвал Андрей.

Тот оглянулся на знакомый голос и опрометью кинулся навстречу хозяину. Бедняга так исхудал, что даже лаять у него сил не было, как прежде.

- Ах, ты, пропащая душа, где ж тебя носило?! - Андрей взял собачку на руки, - Подиш ты, как судьба сложилась, если б не пошел через дворы, не видать бы нам тебя больше, как своих ушей. Пойдем, пойдем домой, драгоценность моя. Вот Эля обрадуется, когда тебя увидит.

Ребята смотрели на Андрея с некоторой завистью, что у него такая умная собака и в тоже время с жалостью, что приходится расставаться с ней. Но Андрей обратился к ним:

- Ребята, где вы его нашли?

- Да он здесь уже давно отирается. Ученый песик, сразу видно, чей-то, потерялся. Он ведь сказать сам не может, - ответил один высокий веснушчатый парень.

- Вот, спасибо вам, что не дали бедняге с голоду помереть.

- Да, не за что. Нам его тоже стало жаль, а теперь жаль, что расставаться приходится. Мы к нему так привыкли, - заметил мальчишка с большими глазами, у которого тоже был песик Тошка.

- Это ничего, - успокаивал их Андрей, - Мы теперь часто будем на прогулку ходить, так что еще увидимся.

И, щедро отблагодарив ребят за их заботу, счастливый, Андрей поспешил домой, пока Эля еще не проснулась. Но не успел он переступить порог собственной квартиры и опустить Чарлика на пол, как тот со всех своих четырех лап кинулся искать хозяйку. Нашел он ее, как обычно, в спальне. Она только что проснулась и, увидев своего любимца, куда-то запропастившегося надолго, завизжала от радости. Андрей вошел следом и увидел, что Чарлик прыгнул прямо на Элину постель, тут же снял его на пол, добродушно ругая при этом.

- Ах, ты, гуляка! А лапы у кого грязные? Сначала мыться.

Но мыться Чарлик сразу не пошел, да и сам Андрей не стал этого делать. Сначала он накормил обоих, поел сам, сделал Эле все необходимые процедуры, связанные с лечением и только после этого занялся туалетом Чарлика. Искупал его в тазике и причесал густой расческой.

- Вот теперь снова красивым станешь, блудена, - приговаривал он при этом.

Чарлик, сытый и чистый, улегся на своей подстилке в кресле, как обычно и заснул, посапывая. Эля, сидя над ним на корточках, гладила его, целовала в макушку и плакала. Андрей даже распереживался, как бы она снова не заболела от стресса и еле уговорил ее лечь в постель.

 

 

Глава 12

 

Через несколько дней Эля была почти здорова, только слабость оставляла след на ее лице. Доктор разрешил выходить ей на прогулку. Погода была хорошая, солнечная в начале лета и Андрей снова решил вывезти свое семейство в лес.

Странно, но после болезни Эля все время молчала. Хотя нельзя было сказать, что она позабыла все слова, некоторые она произносила иногда вслух, по мере необходимости.

Они вышли на цветочную поляну, укрытую клевером и еще какими-то желтыми полевыми цветами. Было ясно и тепло. Бабочки порхали над венчиками, жужжали шмели, вокруг растворялся свежий аромат диких трав, липы и хвои. Природа благоухала, чувствуя наступление лета.

Эля молча глядела на все широко распахнутыми глазами. Ее лицо, кажется, посветлело и темные круги под глазами стали менее заметны. Андрей по-прежнему обнимал ее за плечи, как и в первый раз. Но теперь он боялся, что бы она не упала в обморок от головокружения или истощения.

Они, затаив дыхание, слушали ветер в ветвях, пение птиц и тишину. Вдруг Эля глубоко вздохнула и произнесла.

- Какое сегодня замечательное утро. Когда наступит лето?

Эти слова так четко прозвучали в тишине, что Андрей от неожиданности замер. Он вопросительно посмотрел на Элю. Это уже не был лепет ребенка. Выражение ее лица при этом было задумчивым, осмысленным. Она знала, о чем говорила. И не обращая внимания на удивленное выражение лица Андрея, она продолжала:

- Я так долго болела скарлатиной, теперь меня не допустят к экзаменам. Ведь все ходили в школу, а я нет. Меня оставят на второй год?

- Не волнуйся, - наконец нашелся Андрей, - Не оставят. Ты хорошо училась, и тебя уже перевели автоматически в следующий класс. Ведь ты проболела всего две недели, - как мог успокаивал он ее.

- А завтра я пойду в школу?

- Нет, не пойдешь. Уже каникулы, надо отдыхать.

- Как обидно. Я так хотела повидаться со своими друзьями. Может, зайдем туда хоть на минутку?

- Да нет, что ты, деточка. Там никого нет, ведь все уже на каникулах. Разъехались по лагерям или отдыхают с папами и мамами.

- И мы тоже поедем отдыхать?

- Поедем, но позже.

Потом Эля еще болтала что–то о мальчике, который сидит с ней за одной партой и постоянно списывает задания. А если она не позволяет, обрисовывает ей тетради глупыми рисунками. О девочке Нюрке, у которой все время расплетена одна косичка. А Эля терпеть не может нерях и поэтому ругается с ней из-за этого. О том, как она, Эля, не любит уроки физкультуры, и много всякой другой чепухи, вероятно из своей школьной жизни.

Андрей слушал ее внимательно и даже принимал участие в беседе. В чем-то упрекал, в чем-то давал советы, в чем-то соглашался. Он понимал, что нельзя говорить Эле правду сразу обо всем. Нужно дать ей возможность напрячь свою память самостоятельно, и вспомнить все самой, иначе свою прошлую жизнь она будет знать только из чужих слов и перестанет развиваться как личность.

Так прошло утро на лоне природы. В лесу они развели небольшой костерок, напекли картошки, позавтракали и к полудню возвратились домой. Эля немного устала, но похорошела. Не скидая Андреевой ветровки, она подошла к зеркалу и с любопытством стала рассматривать себя.

- Это я? – впервые она увидела свое отражение, понимая, что оно ее.

- Да, это ты. Ты – Эля, Эля Талина, - познакомил Андрей Элю с самой собой.

- Я – Эля, - повторила она эхом, - Почему я лысая? – она провела пальцем по шраму немного выше лба с правой стороны над виском.

- Ты ударилась головой, когда играла в мяч и, чтобы залечить рану, тебя пришлось обрить, - Андрей не хотел говорить, что она попала в аварию, чтобы не травмировать ее психику, он не хотел, чтобы она начала бояться машин.

- Но я не люблю мяч.

- Именно поэтому ты и ударилась головой, потому что не умеешь играть.

- Какая я странная.

Андрей глянул на ее отражение. На нее действительно тяжело было смотреть без сожаления. И так всегда худенькая, Эля после болезни стала еще тоньше и хрупче. И без того великоватая ветровка, казалось, едва держится на ее плечиках.

Андрей поспешно отвел ее от зеркала, чтобы не видеть перед собой эту картину, и начал раздевать и готовить ее к ванной.

В воде Эля вдруг застеснялась, когда Андрей захотел потереть ее мочалкой.

- Я сама. Уйди, - потребовала она.

- Нет. Не могу, ты слишком слабая после болезни, можешь опять упасть и разбить себе голову.

Таким образом, они вместе выполняли одну и туже работу. Андрей помогал ей мыться, Эля пыталась повторять за ним все движения.

Искупав, Андрей попробовал уложить ее спать. Но спать она не хотела, хотя в постель все же легла. Андрей включил перед ней телевизор, и она около часа смотрела какие-то детские передачи. Затем уснула прямо на диване в зале, и Андрей не стал ее переносить в спальню, только укрыл теплым пледом.

Все последующее время и на следующий день Эля вела себя спокойно, примерно, как девочка-отличница, у которой по поведению одни пятерки. Она играла и разговаривала с Чарликом, но теперь не так бурно, как до этого.

Андрей трудился над чертежами, желая настигнуть упущенное, и ложился спать только за полночь, когда Эля уже спала. А вставал, когда она еще не проснулась. Он почему-то боялся бросить ее в темноте одну и поэтому спал с нею рядом, как прежде, не смотря на перемены в ее сознании. Она, может, и не знала этого, но все равно ощущала во сне его присутствие, тепло прикосновений.

Но вот упорный Андреев труд был завершен. Он решил сделать перерыв от работы и провести весь вечер в "кругу семьи" со своими любимцами. Все втроем они смотрели мультики по телевизору, Эля даже выражала какие-то эмоции или спрашивала о чем-нибудь, и Чарлик вилял хвостом, и лаял на какую-нибудь, нарисованную зверюшку. Даже Андрей не мог сдержать иногда свой раскатистый смех. Всем было хорошо.

А потом Андрей решил уложить Элю спать, и совсем забыв, что она уже взрослая, вёл себя с ней, как и прежде. Но как только они зашли в спальню, Андрей вспомнил, что Эля теперь одевается и раздевается почти сама.

Он присел рядом на стул и стал наблюдать, что она будет делать, чтобы помочь ей в нужный момент, если будет необходимость. Эля сняла без стеснения верхнюю одежду и аккуратно повесила ее на спинку стула, оставшись в одной трикотажной майке и таких же трусах, похожих на полосатые шортики. Раньше они принадлежали Андрею, но были узковаты на него, а ей пришлись в самый раз. Эля хотела снять и их, но замялась.

- А в чем я буду спать, где моя ночнушка?

У Андрея не было специальной красивой ночнушки для нее. Теперь он отдавал ей почти всю свою одежду, ведь покупать всевозможные бикини для нее пока не было смысла, сейчас главное было удобство и простота.

- Спи так, тепло ведь.

Эля колебалась. Тогда Андрей дал ей свою футболку.

- Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, - попросила она.

Андрей отвернулся. Эля переоделась и улеглась в постель. Теперь замялся Андрей. Он не знал, нужно ли ему ложиться с ней, всё таки ему было боязно оставлять её одну в полной темноте.

“Что скажу я ей, когда она прийдет в себя полностью? Как объясню свое присутствие в ее постели?” - эти вопросы снова стали волновать его.

Андрей выключил свет, разделся и лег рядом с ней. И она прильнула к его плечу. Он погладил ее руку, затем поцеловал в щеку, в губы, еще и еще. Между ними снова была ночь любви, как и прежде. Но теперь Андрей вел себя очень осторожно, ведь Эля все осознавала, но вела себя так, будто делает это впервые. В ней теперь было меньше животных инстинктов и больше каких-то детских невинных эмоций.

Андрей это чувствовал и боялся обидеть ее.

 

 

Глава 13

 

Спустя еще несколько дней пришел врач, увидел перемены к лучшему и объяснил это тем, что Эле помог стресс, когда она сильно испугалась, затем переживания за Чарлика, затем опять неожиданная радость. События, заставившие ее волноваться и вызвавшие слишком глубокие эмоции, разбудили уснувший интеллект, восстановили рефлексы и глубинные воспоминания, частично вернув память хотя бы из детства.

Теперь Эля понимала все, о чем говорил ей Андрей и во всем старалась слушаться его. Даже пыталась помогать ему помыть посуду, прибраться в комнате, постирать, приготовить обед. И Андрей охотно позволял ей это делать, тем более что у нее это уже неплохо получалось. Ее руки стали более ловкими, к мышцам поступали импульсы из мозговых центров, восстанавливая забытые рефлексы и давно изученные навыки. Ее память начала пробуждаться, но чтобы воскреснуть полностью, необходимо было еще какое-то время, либо толчок.

Теперь Эля чаще подходила к зеркалу и внимательно изучала себя, гладя свой небольшой ежик вновь отрастающих волос на голове. Ей хотелось, что бы они отрасли поскорее.

- Мои волосы отрастут к первому сентября? Ведь я хочу пойти в школу красивая, - спрашивала она Андрея.

- Отрастут, конечно - отвечал тот, не отрываясь от работы.

- Можно мне навести порядок в шкафчике?

- Да, конечно, сколько угодно.

Теперь Андрей знал, что Эля не сделает ничего плохого, ведь она уже почти "взрослая", да и ничего опасного для нее в шкафу не было. Она вытаскивала все вещи и аккуратно складывала их обратно в определенном порядке, свои – отдельно, Андреевы – отдельно. Хотя теперь их вещи были очень похожи.

Однажды где-то в тумбочке Эля наткнулась на пакет с собственными волосами. Она долго рассматривала их, гладила, прикладывала к голове и смотрела в зеркало. Потом спросила Андрея:

- Что это? Чьи они?

Андрей не посчитал нужным ее обманывать и сказал все как есть.

- Это твои, мне вернули их назад, когда пришлось тебя обстричь.

- У меня были такие волосы? - изумилась Эля и заплакала.

- Ладно, ладно, не плачь. Сделаем тебе парик, пока свои не вырастут, - утешил ее Андрей. Эля перестала плакать, хотя и успокоилась не сразу.

На следующий день Андрей пошел с Элиными волосами в парикмахерскую и заказал парик, во всем напоминавший Элину прежнюю прическу, не переживая, во сколько ему это обойдется. Через неделю работу можно было забирать.

Сделано было отлично. Роскошные Элины волосы не потеряли своей красоты даже в парике. Эля примерила парик. Андрею показалось на миг, что перед ним стоит прежняя Эльвира, которая никогда не попадала в аварию, но теперь она принадлежала только ему, потому, что любила его.

Как захотелось Андрею в эту минуту, что бы память к Эле никогда не вернулась. Вернее, что бы она вспомнила всех и все, кроме Андрэ, которого она любила раньше, и который так жестоко ее предал. Но Киборг привык играть только на чистоту, и не намерен был скрывать от своей подруги ее прошлое, если оно ее интересует.

Волосы на Эле выглядели достаточно натурально, словно росли у нее на голове, как прежде, а не находились в парике. Как и раньше, они спускались ровными каштановыми прядями ей на плечи, но теперь ее лоб прикрывала небольшая задорная челка. Парик был сделан качественно, крепко и волосы можно было расчесывать, завязывать в узел, заплетать в косички.

Теперь Андрей чаще выводил Элю на прогулки под вечер, и она надевала свои волосы, распустив по плечам. Со стороны эта парочка ничем не привлекала к себе внимания, никто не мог догадаться, что пережила недавно обладательница дивных волос и в каком состоянии находится сейчас.

Теперь Андрею нужно было еще тратиться и на одежду и на белье для Эли, так как после болезни она сильно похудела и ее собственные вещи стали ей велики. Хотя кое-что он взял из ее собственного гардероба, в надежде на то, что это сможет вернуть ей память.

Эля уже вела себя вполне сносно, с ней даже можно было показываться на люди, если объяснить ей, что при посторонних она должна больше молчать. Ведь уровень ее умственного развития в данный момент был равен интеллекту ребенка лет десяти - двенадцати. Она постоянно задавала вопросы не свойственные взрослым людям. Но такая проблема отпадала сама собой, потому, что бывать в шумных кампаниях у Киборга просто не было возможности, в силу его занятости и замкнутой натуры. А к нему друзья заходили редко и, поэтому, Эля привыкала только к обществу Андрея и Чарлика.

Так они прожили еще некоторое время. Эля чувствовала себя замечательно, больше она ничем не болела, но и улучшений со стороны ее памяти тоже пока не наблюдалось. Вернее сказать, она постоянно вспоминала картинки своего детства, но не называла ничьих имен, а просто говорила: "Когда мы были (там-то...)" или "Когда мы уезжали..."

Андрей переспрашивал: "Кто – мы?"

На что Эля отвечала: "Я точно не помню кто, но знаю, что с кем-то я там была".

Это говорило о том, что людей она не помнит вовсе, а только события, да и те, которые произошли с ней в далеком детстве. А что касалось ее недалекого прошлого, это она и вовсе забыла.

 

Лето было в самом разгаре, когда до Киборга дошли слухи о том, что его недавний приятель Андрэ попал в аварию, когда возвращался домой с очередного курорта со своей подругой. Но та, как ни странно, не пострадала, потому, что находилась в этот момент на заднем сиденье и отделалась только легким испугом. Сам Киборг виделся с Андрэ в последнее время до аварии довольно таки редко. Сотрудничать с ним было теперь для Андрея не выгодно, а свободного времени для пустой болтовни оставалось мало или не оставалось совсем. Нет, они не стали врагами, но и нити дружбы, связующие их долгие годы, стали намного тоньше.

И вот одним прекрасным утром Киборгу сообщили, что его друг находится в больнице в тяжелом состоянии, правда, далеко от города, так как авария произошла по дороге домой. В прежние времена Киборг бросился бы разыскивать друга, что бы хоть чем-то помочь ему. Но сейчас он попросту не имел такой возможности, так как все его внимание теперь занимала Эля, которая нуждалась в неменьшей помощи. Единственное, что смог сделать Андрей, это узнать адрес больницы, в которой находился пострадавший и переслать деньги на его лечение.

И еще одна новость ошеломила Андрея. Из милиции ему сообщили, что скоро приезжают родители Эли из-за рубежа, и через пару недель можно будет ожидать их приезда. Андрея это по настоящему встревожило, потому, что он уже забыл об их существовании. И уже на следующей неделе он кинулся готовить Элю к встрече с папой и мамой.

Отвел ее первым делом в парикмахерскую и сделал ей самый дорогой маникюр и педикюр. Затем попросил научить его накладывать макияж Эле, чтобы в любую минуту быть готовым, и не быть застигнутым врасплох. Затем повел по самым лучшим магазинам и купил ей белье и кое - какую одежду. Сама Эля реагировала на это хоть и с восхищением, но чаще всего с усталым безразличием.

До сих пор ей было совершенно все равно, в чем ходить по улице, а в чем дома, лишь бы все было постирано и проглажено вовремя. Но Андрей во что бы то ни стало, хотел доказать, в основном маме, что ее дочь находиться с ним в полнейшей безопасности, что бы та не настаивала на изоляции Эли от всех для скорейшей поправки ее здоровья, а главным образом, не забирала ее от Андрея. Да и дела у Эли пошли на лад, она выглядела как совершенно нормальный человек, только понимала еще не так много из того, что происходит вокруг. И это тоже доставляло Андрею немало переживаний. Он просто не знал, как рассказать Эле о ее родителях. Несколько раз начинал эту тему. Садился с ней рядом, брал ее осторожно за ручку и глядя ей прямо в глаза, говорил:

- Элечка, я хочу тебе, что-то рассказать.

- Сказку?

- Нет, правду.

- Какую правду?

- Скоро приедут твои родные папа и мама.

- Какие мама и папа?

- Твои родные.

- Как ты?

- Нет. Еще роднее.

- Как кто, еще роднее?

- Ведь я не родной, я просто с тобой вместе.

У Эли всякий раз от этих слов наворачивались слезы на глаза, она лепетала сквозь них:

- Как это не родной, ты меня бросишь?

- Нет, я тоже буду рядом, но и они тоже будут у тебя. У каждого человека должны быть папа и мама.

- А ты не папа разве?

- Ну, - замялся Андрей. – Нет, наверное.

- Нет, ты папа. Папа Андрей.

- Ну, хорошо, хорошо. Я тоже папа. А то - папа настоящий.

- Но ты ведь всегда будешь у меня. Ведь мы так и будем вместе.

- Разумеется, дорогая. Как ты захочешь, так и будет.

Слезы у Эли сразу же высыхали, а у Андрея подкатывался неприятный ком к горлу. Что будет, когда она вспомнит все. Вдруг снова станет искать свою «большую любовь». Ох, лучше бы и не вспоминала. Ведь она же со мной так счастлива. Да и характер у нее вовсе не стервозный. Если ничего не вспомнит, то начнет жить по-новому.

Но время неминуемо приближало встречу Эли с родителями, а значит, момент возвращения к ней памяти из прошлой жизни, как считал Андрей. И этот решающий момент настал.

В тот день к Андрею с самого утра позвонил знакомый ему следователь, с которым он уже почти подружился, и сообщил, что Элины родители уже два дня, как дома. Им уже рассказали о тех событиях, которые произошли в марте с их дочерью. Но о подробностях ее болезни и теперешнего состояния ничего не сказали, а только то, что она потеряла память, не помнит никого и даже родителей. Так же их поставили в известность, что Эля теперь живет с человеком, который взял на себя ответственность за нее и заботится о ее здоровье. Андрея предупредили, что подробности этой истории, если будет необходимость, он сможет рассказать сам.

Андрей тут же стал приводить Элю в порядок и объяснять ей, как правильно вести себя, когда она увидит папу и маму. И вот, когда она полностью была готова, а на ее прелестном личике, был нанесен последний штрих макияжа, сделанный самим Андреем и, надо заметить, что совсем не без вкуса, они все втроем поторопились на назначенную встречу.

Надо сказать, что Эля выглядела совсем неплохо, даже в чем-то лучше, чем до аварии. Андрей хорошо потрудился над ее внешностью. Единственное, чего нельзя было скрыть - это ее худобы и темных кругов под глазами, которые все-таки едва просвечивались из-под толстого слоя пудры и макияжа. Но ничего не поделаешь, ведь болезнь - дело нелегкое.

Чарлик не отставал от них, виляя пушистым хвостом, Андрей тоже выкупал его накануне.

Они присели в парке на скамейку, где назначена была встреча. Родители Эли не заставили себя ждать, и подошли сразу же через несколько минут. Как и ожидал Андрей, это была солидная пара, с изысканными манерами поведения и Киборг вдруг застеснялся в их присутствии одной своей простоты и потертых джинс. Хотя, ведь он тоже имел высшее образование и немало был начитан.

Мама Эльвиры, Розалина Евгеньевна, ожидала, что дочь, увидев ее, сразу кинется к ней на шею и со слезами вспомнит все. Но этого, увы, не произошло. Эля, как сидела на скамейке возле Андрея, рассеяно глядя вокруг, так и продолжала сидеть, держа его за руку. Зато папа быстро смекнул, в чем дело, он подошел к парочке и первым протянул Андрею руку.

- Разрешите представиться. Павел Анатольевич. Не вставайте, не нужно. Андрей ответил ему взаимным рукопожатием:

- Андрей Николаевич, можно просто Андрей.

Папа с мамой присели рядом на лавочку.

- Я вижу, мы обязаны вам спасением нашей дочери - продолжал папа. - Даже не знаю, как вас отблагодарить. Когда нам сказали, что произошло, у матери чуть инфаркт не случился, но нас успокоили, что с Элей сейчас почти все в порядке и она в надежных руках. Так, значит, это вы ее выходили, а где же тот парень, с которым она встречалась?

- Я не знаю. - Андрей не хотел говорить родителям об Андрэ и о том, что в аварию Эля попала, скорее всего, из-за него, - Так получилось, что я был свидетелем аварии, а поскольку я Элю немного знаю, то меня оставили понятым. А потом оказалось, что у Эли здесь никого больше нет и меня приняли за ее мужа. Вот так и получилось, что заботу о ней взял я. Но вы не думайте, мне ничего за это не нужно.

- Как, но вы ведь совсем мало знаете Элю - вмешалась в разговор мама.

- Да, немного, - спокойно отвечал Андрей, - Я сначала и не хотел этого. Но потом мне стало казаться, что у меня ей будет лучше. У вашей дочери очень чувствительная натура, в другом окружении ей было бы хуже.

- Но почему вы не сказали об этом нам? - снова поинтересовалась мама.

Андрей глубоко вздохнул, он почувствовал, что сейчас предстоит очень долгая и внушительная беседа с родителями. Иначе они заберут Элю себе, да еще его обвинят в принудительном опекунстве над ней. Он решил задать встречный вопрос.

- А вы уверены, что спокойно смогли бы принять, это известие? Ведь вы были за границей и вряд ли смогли бы бросить свою работу, для того, чтобы приехать сюда и взять опекунство на себя.

Тут снова вмешался в разговор папа.

- Мы имеем право, знать все, что происходит с нашей дочерью, а потом решать, как поступить лучше.

- Да, я вас понимаю, - согласился Андрей. - Но поймите меня правильно. Если бы вы не приехали вовремя, ее просто упекли бы в пансионат, или в психбольницу. Ведь у нее полная потеря памяти, самый уникальный случай в истории медицины, такого в практике еще не было. Даже сам профессор сказал, что это вопрос времени. Вы представляете, что было бы, если бы Эля оказалась среди слабоумных. А ведь она нормальная, просто все забыла и начала свое развитие заново. И к ней нужен был особый подход, только и всего. Вы бы видели, в каком состоянии она была несколько месяцев тому назад.

Отец Эли призадумался, а мама не унималась.

- Хорошо, но почему вы решили, что сможете ее опекать лучше нас. Ради собственной дочери я бы бросила работу и расторгла бы контракт, что бы вернутся сюда, к ней. Мне кажется, вы обязаны были сообщить об этом нам в первую очередь.

- Дорогая, но ведь у этого молодого человека все не так плохо, получается, - одернул ее папа.

- Да, но мы родители и этим заниматься должны были мы.

- Я полностью с вами согласен - снова вмешался Андрей. - Но дело еще и в том, что сама Элечка почему-то ко мне привязалась и не хотела отпускать меня ни на шаг. Да мне просто было ее жаль. Я ждал, пока она немного поправится, быть может, что-то вспомнит, и тогда я со спокойной душой передам ее вам. Ну не мог я ее бросить в таком состоянии, я боялся, как бы ей не стало хуже.

- А вы задавались вопросом, как она воспримет вас, когда вспомнит все, ведь в ее прошлой жизни вы занимали очень мало места, - снова задала мама риторический вопрос.

- Задавал и много раз, - сдержано ответил Андрей, с трудом подавляя вздох. - Но я думал, что когда Эля повзрослеет, то есть, когда вспомнит все, она будет иметь возможность сама строить свою судьбу, в этом я ей препятствовать не стану. Кстати, я сказал, "повзрослеет", потому что Эля сейчас помнит только детство и ведет себя как девочка лет двенадцати.

О том, какой Эля была раньше, Андрей рассказывать не стал, боясь, что маму это ввергнет в новый шок и из-за опасения за дочку, и из-за того факта, что за ней в этот момент ухаживал незнакомый мужчина. Для них Эля просто потеряла память. О подробностях ее болезни Андрей родителям рассказывать не стал.

- Бедная девочка, - разохалась мама над дочерью.

Эля все это время сидела молча. Разговор для нее был сложен, и она почти не понимала его смысла. Поняла она только то, что эти дядя с тетей, которых теперь надо называть папа и мама, не хотят, что бы она, Эля, оставалась с Андреем, но Андрей всеми силами пытается доказать обратное. И Эля верила, что он ее не бросит, ведь он ей обещал это много раз. Она разглядывала голубей на асфальте или воробьев на деревьях, но, услышав, что тетя обратила на нее внимание, запела своим тонким голоском.

- Хочу мороженое, мороженое.

- Нет, тебе нельзя, заболит горло, - возразил ей Андрей.

- Ну, что вы, раз девочка хочет, - расчувствовалась мама.

- Понимаете, у нее недавно была ангина, - обратился к ней Андрей, - Я лучше куплю ей шоколадных конфет.

И, не теряя времени, что бы мама ни успела возразить, он встал и направился к ларьку. Откуда было знать этой, может и не злой, но слишком уж боязливой женщине, что пережили недавно они с Элей. И возвращаться к этому Андрей ни в коем случае не хотел. А пока он ходил за конфетами, папа с мамой вели разговор на лавочке.

- Мне кажется, он неплохой парень, - выразил свое мнение папа. – Тем более, он спас не только Элю, но и выручил нас, избавив от лишних хлопот. Если бы нам пришлось разорвать контракт и приехать сюда, мы просто разорились бы.

- Ты думаешь только о бизнесе, тебя не волнует здоровье собственной дочери, - вновь разволновалась мама.

- Напротив, волнует и у нас теперь есть деньги на ее дальнейшее лечение. Я просто искрение рад, что с ней рядом оказался порядочный человек, а не какой-то шарлатан. Во всяком случае, Эля выглядит вовсе неплохо при нем.

- Но нравится ли он Эле хотя бы сейчас?

- Конечно, ты же видишь, как она к нему тянется.

- Откуда ты знаешь, об этом нужно спросить у самой Эли, - запротестовала как обычно мама. - Скажи мне доченька, - обратилась она к ней, - Тебе хорошо жить с дядей Андреем.

- Это не дядя, это папа Андрей.

- Вот как? - рассмеялся отец, - А мы кто?

- Вы - родные мама и папа, - повторила Эля то, чему учил ее Андрей, - А он - папа Андрей, я буду жить с ним всегда.

- Это он научил тебя, девочка, говорить, что он родной?

- Нет, это я ему так всегда говорю. Он хороший и я его люблю.

- А ты хотела бы переехать жить к нам, своим родным папе и маме? - все время сыпала, вопросы мама. Она соскучилась по дочке, и ей хотелось пообщаться с ней хотя бы так.

- Я буду жить с папой Андреем, а к вам приходить в гости, - подумав с минуту, ответила Эля.

- Все бы ничего, только неряшливый он какой–то, - заметила мама, обращаясь, к супругу, - Меня тревожит, в каких условиях они живут.

- Ну, с условиями можно помочь, - возразил ей папа, - Ты же видишь, ему и так хлопот хватает.

- А ты уверен, что он живет с ней не ради денег? - помолчав, спросила супруга.

- Уверен, он о них и не вспоминает, а ведь потратился, видать, немало. Мне даже неудобно перед ним за это.

- Ясное дело, что с Эли спроса сейчас никакого. Все ее сбережения в банке, но и она теперь про это не знает.

Тут подошел Андрей с большим пакетом конфет в разноцветных обвертках и протянул сначала Эле, затем предложил родителям. Те взяли по одной.

- Угощайтесь, я всем брал, - предложил Андрей, - Берите еще.

- Нет спасибо, - вежливо отказался папа, - Они дорогие, пусть вам с Элей будут. Мы знаем, она у нас сластена. Я вот о чем хотел спросить, хватает ли вам финансов на питание, одежду, все остальное? Но даже если и хватает, мы все равно хотим вам помочь, - И он вытянул из кармана чековую книжку.

- Нет, что вы, спасибо, - смутился Андрей, - Я неплохо зарабатываю сам. Ведь я ученый-кибернетик и мои идеи сейчас в ходу.

- Какой бы вы ни были кибернетик, а деньги все равно возьмите для скорейшего Элиного выздоровления.

- Для нее возьму, - согласился Андрей.

- Но это еще не все, - откликнулась в свою очередь мама, - Мы хотим пригласить вас в гости, в дом, где родилась и выросла Эля.

- Да, конечно, обязательно, - с радостью принял предложение Андрей, - Это обязательно нужно сделать.

Он понял, что родители не против того, что бы Эля была с ним, и на душе у него сразу стало легче. Тем более что визит в собственный дом детства, способствовал возвращению памяти к Эле. Андрей свистнул Чарлику, который все это время, не желая слушать их разговоры, носился по парку за птицами, и они все вместе отправились погулять немного по городу, в основном по тем местам, где Эля часто прогуливалась в детстве со своими родителями. Но она на все смотрела широко открытыми глазами. Ей казалось, что она все видит впервые и, в тоже время ей все казалось знакомым.

- Это ваша собачка? - поинтересовалась мама у Андрея, видя, что Чарлик не отстает от них ни на шаг.

- Да, это Элин любимец, она завела его у себя в квартире.

- Ах, да, помнится, она говорила и писала нам, что-то об этом, его зовут еще так интересно.

- Чарлик, - напомнил Андрей.

- Да, да, Чарлик. Он такой замечательный, ну просто прелесть. У моей девочки отличный вкус. Любовь к животным, особенно к собакам, передалась ей от отца. Паша тоже их обожает.

В этот момент Павел Анатольевич предпочел промолчать. В основном он любил породистых служебных собак, но возражать против Чарлика не стал. Все внимательно слушали маму, которая то и дело рассказывала, какая Эля была умница в детстве.

Дома, угостив, гостей чаем, мама распахнула перед ними большой семейный альбом. Эля с любопытством стала рассматривать фотографии. Андрею они тоже были интересны. Но, по его предупреждению ни мама, ни папа не должны были специально говорить, кто на них и где.

Там была Эля, сначала совсем маленькая, кроха в ползунках. Затем, чуть постарше, постоянно со своим белым медведем, почти с нее ростом. Она то обхватывала его обеими руками, то сидела рядом с ним. Рядом с Элей везде так же были и папа с мамой. Наконец Эля, поразмыслив, спросила у мамы деловитым озабоченным тоном:

- У вас есть дети?

- Конечно, - смутилась та, но не растерялась, - У нас одна дочка.

- Я сразу поняла, что ваша. Уж очень я похожа на вас.

И всем сразу стало как-то весело. Значит, Эля узнала своих родителей на фото, хотя там они были намного моложе и красивее. И себя тоже.

Дальше Эля была школьницей, в окружении своих подруг. На голове у нее всегда были белые или розовые банты, белоснежные манжеты на рукавах формы и такой же белоснежный накрахмаленный фартук. Вдруг, увидев одну из фотографий со своими подругами, Эля закричала:

- А вот ее я знаю, это Нюрка-неряха. Она сидит за партой передо мной. Я ей все время говорю, что б следила за собой, ведь у нее постоянно банты развязаны.

Папа с мамой переглянулись, а Эля листала альбом дальше. Очень странно было то, что ее собственное изображение не вызвало у нее никаких эмоций. Но спрашивать, что она думает о себе, пока никто не стал. Вдруг Эля опять ткнула пальцем на фотографию с изображением своей семьи на фоне какого-то сквера и фонтана.

- А вот здесь я была, я точно помню, - прокомментировала громко она, - Я все время рассказываю об этом, а папа Андрей мне не верит. Теперь я знаю с кем я там была, со своими папой и мамой. Я увидела их здесь и вспомнила, - и она подняла глаза на своих родителей, - Ведь это вы, правда же?

Те подбадривающие заулыбались ей в ответ. Узнать саму себя на этой фотографии Эле было не трудно, там она была почти взрослой старшеклассницей.

Эля полистала альбом еще, вспомнила всех своих друзей и подруг, школу, учителей, даже пионерские лагеря у моря. Оказывается, детство ей вспомнить было не сложно. Оно мигом воскресло в ее памяти. Но Андрея она по-прежнему называла папой и никак не могла понять, откуда он взялся. В ее понятии он был с ней всегда, точно так же, как папа с мамой.

- Ну все, на сегодня хватит, - спохватился Андрей, - А то мы устанем, нам надо соблюдать режим и вовремя ложиться спать.

- Да, да, конечно, - согласилась мама, - заходите к нам еще.

- Обязательно, теперь мы будем часто заходить, - пообещал Андрей.

Папа с мамой провели Андрея и Элю до двери в прихожей и пожелали им всего хорошего.

- А он, кажется, неплохой, заботливый - сказала мама отцу, когда дверь закрылась за гостями. Похоже, ее мнение об Андрее стало меняется в лучшую сторону.

- Я ведь сразу тебе об этом говорил. Ты всегда напрасно переживаешь, дорогая - заверил ее отец.

 

 

Глава 14

 

Теперь Андрей водил Элю к родителям очень часто, а жила она по-прежнему с ним. Так решили они все вместе на семейном совете. Хотя мама настаивала оставить Элю рядом с собой, боясь подвергать дочь житейским трудностям. Но сама Эля воспринимала их спокойно. Иногда Андрей оставлял Элю у родителей, а сам со спокойной душой уходил работать в институт, на столько времени, сколько было ему нужно для решения важнейших научных задач.

Эля стала быстро восстанавливать интеллект и за месяц уже наверстала то, что утратила. Теперь она хорошо писала и, более-менее грамотно, только почерк все еще был кривоват и размашист, не такой ровный, как прежде. Вместе с этим она научилась читать и целыми днями теперь читала книги, детские и некоторые взрослые, которые были ей понятны.

Теперь ее ум можно было сравнить с умом подростка. Иногда дерзкого и упрямого, как это бывает в переходном возрасте, изо всех сил она желала самоутверждения, а может, просто побороть болезнь. Но чаще Эля проявляла свое спокойствие и терпеливость. Она могла хорошо справляться с хозяйством в Андреевой квартире, готовила им обоим еду, стирала одежду, иногда даже самостоятельно делала покупки в магазине.

Андрей был очень рад, что у него появилась такая помощница. Он даже как-то совсем забыл о существовании своего соперника Андрэ.

А ведь он был и в любой момент мог напомнить о себе. Хотя Андрей сам собирался проведать своего, пока еще, друга, который находился недалеко от города в больнице. Но все время откладывал визит к нему из-за каких-то проблем, более важных для него и для Эли.

А, может, Андрей просто подсознательно не хотел этой встречи. Не хотел, чтобы Эля видалась со своим бывшим другом. Из-за нее он переживал особенно сильно. Да и сам друг не стоил того, что бы ему уделяли столько внимания. Киборг это тоже чувствовал, но он так же чувствовал и то, что в нем самом теперь накипает слепая ревность из-за Эли. Хотя Андрей всегда давал строгий отчет тому, что нельзя идти на поводу у эмоций и нужно отдавать предпочтение здравому разуму.

Ведь ему, Киборгу, ничего не стоило приехать вместе с Элей к старому приятелю в больницу на своих потрепанных «Жигулях». У Эли, возможно, полностью восстановилась бы память при встрече с Андрэ. Но что-то Андрюхе мешало сделать это. Не ревность, а какой-то внутренний страх. Страх за то, что после этой встречи может снова случиться несчастье. И несчастье случится именно с Элей.

Вдруг она все вспомнит, не выдержит снова того горя, которое ей один раз уже пришлось перенести. Кто знает, вдруг в глубине своего затуманенного сознания, она все еще любит того, кто разбил ее сердце однажды. И с этим придется считаться. И в то же время Андрей сомневался, как нужно вести себя правильно. Не станет ли он подлецом, скрыв от нее истинные факты. А, может, эти факты и нужно скрывать. Ведь этот холодный человек, в действительности больше не любит Элю, а значит, принесет ей только страдания и боль.

Киборг так и не отважился сделать решительный поступок. И все, что он смог, это несколько раз переслать Андрэ материальную помощь, которую позволял ему собственный бюджет. Ему бы взять и просто вычеркнуть из памяти этого человека насовсем, легкомысленного до безрассудства, хоть и талантливого. Разве он мог быть хорошим другом Киборгу, тем более что даже работа не связывала их теперь. Но в память о многолетней дружбе и от того, что Андрей был слишком добр к тем, кто бывал с ним рядом когда-либо, он просто не мог поступить иначе.

И вот, в один из погожих сентябрьский дней в институте от сотрудников Киборг узнал, что Андрэ уже выписан из больницы. Но нельзя было сказать, что он полностью здоров. Теперь он стоял на учете в клинике по месту жительства. При аварии у пострадавшего серьезно был поврежден позвоночник, врачи думали, что он никогда больше не сможет ходить. Но после двух операций двигательная функция ног стала восстанавливаться. Остальное все зависело от него самого. Ему постоянно нужно было делать упражнения для ног, что бы снова научиться ходить. И дело понемногу пошло на лад. Андрэ уже мог передвигаться на ходунках, хотя очень медленно.

 

Сегодня вечером Эля была особенно прелестна. По-юношески дерзкая и, в тоже время, мягкая и заботливая, она не переставала очаровывать Андрея своим звонким смехом и щебетанием. Она рассказывала ему веселые истории, которые тут же сочиняла сама и звонко хохотала над ними. Андрею было радостно смотреть на нее, он чувствовал себя счастливым. Ее лицо уже не было таким бледным и худым, темные круги под глазами исчезли без следа. Фигура стала набирать прежнюю полноту и приобретать округлости, которые придавали ей еще больше очарования. Андрей наблюдал за ней с восхищением, украдкой пряча свой взгляд от нее.

Если бы он мог рисовать, то запечатлел бы на бумаге каждый изгиб, каждую, плавную линию ее изящного тела. Волосы снова стали отрастать, и шрам на голове уже был почти незаметен за ними. Он затянулся навсегда и единственное, чего теперь ждала Эля, что бы грубый рубец рассосался и оставил от себя всего лишь светлую полоску на память о случившемся.

Но она все равно носила свой любимый парик, который ей так шел. На этот раз она заплела две длинные косицы по бокам и выглядела совсем, как школьница. Она только что хотела рассказать еще одну историю, сидя на коленях у Андрея, а он еле сдерживался, что бы не прильнуть в поцелуе к ее тонкой белой шейке и рассказать ей что-нибудь о любви. И она, возможно, была бы не против. Но в дверь позвонили.

Андрей хотел не обращать на звонок внимания, но позвонили еще раз, и Эля вновь защебетала у Андрея над ухом:

- Открой, это папа с мамой пришли. Открой.

Она первая хотела кинуться к двери, но Андрей ее остановил.

- Посиди здесь, я сам открою. Если это они, я тебя позову, но возможно, это ко мне пришли по работе.

И оставив Элю на диване перед телевизором в зале, пошел открывать. Андрей включил свет в прихожей, на лестничной площадке было темно и плохо видно. Но каким же было его удивление, когда в потемках он различил едва узнаваемый силуэт Андрэ. Осунувшейся, сгорбленный, едва поддерживаемый ходунками под локти, он казался униженным и несчастным. Куда делся его оптимистичный веселый вид, убежденность, что в жизни всегда будет только праздник. Теперь это был другой Андрэ, одинокий, разбитый, больной и заметно постаревший. Киборг совершенно не ожидал его увидеть сейчас на пороге своего дома. На минуту ему стало неловко.

- Ты? Какими судьбами. Проходи, я рад тебя видеть.

И, видя, что другу тяжело передвигаться, помог перешагнуть порог собственной квартиры.

- Ты извини, - продолжал Киборг, проводя друга на кухню, где они обычно любили чаевничать и обсуждать свои проблемы, - Мы с Элей сами хотели к тебе приехать, навестить, но как-то не получилось.

- Как она? - спросил в ответ Андрэ.

- Уже хорошо, поправляется. Вспомнила все детские годы, а взрослые не может. Хотя, может, и не нужно, как ты думаешь.

- Меня, значит, не вспомнила, - снова горестно произнес Андрэ.

- Да нет, мне кажется, ей это не нужно, - решительней настаивал на своем Киборг. - Ведь у тебя есть Лиана, так кажется, зовут твою новую подружку.

- С Лианой я расстался после первого курорта, который прошел удачно. Потом я сошелся с Ангелиной, но она меня бросила сразу после аварии, даже не попрощалась. Тогда в машине она сидела на заднем сиденье и отделалась всего лишь синяками. А когда ей сказали, что я ходить больше не смогу, так сразу и исчезла, прихватив, кстати, все мои финансы. Спасибо, кто-то очень добрый мне помог, перечислив на мое имя счет. На эти деньги и было сделано две операции, так что теперь я могу хоть так передвигаться.

- Тебе же так трудно ходить, сидел бы дома, мы бы сами пришли, - смущенно заметил Киборг.

- Да, конечно. Я поблагодарить пришел. Я знаю, Андрей, что именно тебе обязан, можно сказать, своим спасением. Ведь ты единственный настоящий друг у меня.

- Ладно, не надо. Это в знак нашей дружбы. Ты ничего мне не должен.

- Спасибо, - еще раз поблагодарил Андрэ. - Единственное, чего бы мне хотелось, это еще раз увидеть Элю. Неужели она меня не вспомнит.

- Андрэ, не надо, - насторожился Андрей, - Она ведь пострадала из-за того удара, который нанес ей ты. И может пострадать вторично, когда вспомнит все.

- Я раскаиваюсь, я совершил такую глупость. Ты знаешь, я понял, что до сих пор любил только ее. Она ведь настоящая, - по щекам Андрэ потекли слезы.

- Я все понимаю, но не нужно этого делать сейчас, ведь она только-только стала на ноги, еще очень слаба, - Киборг затушил сигарету, на душе у него было неспокойно. Он чувствовал неминуемую беду. Но что он мог сделать, ведь утаить от Эли все нельзя, это ее жизнь и она имеет право знать все о ней.

- Ты не можешь скрывать ее. Это моя женщина, я так долго был с ней рядом, а скандалы бывают у всех. А кто ты для нее?

От этих слов по спине Киборга невольно пробежал холодок. Он не мог позволить противнику, который уже один раз предал свою любимую, теперь так просто прийти и забрать ее у него. Но и скрывать ее Киборг не имел права.

- Андрэ, остынь. Я не хочу хвастаться, но я поставил ее на ноги, вернул ей память и теперь она мне не безразлична.

- Это могли бы сделать и врачи, и ее родители...

- Не заставляй меня напоминать тебе, как она оказалась у меня.

- Ты не имеешь права прятать ее от меня, а вдруг она все еще меня любит. А ведь мне так нужна ее помощь.

Андрей гневно сверкнул глазами, но сдержанно произнес.

- Ей, прежде всего, нужна моя помощь, и в обиду я ее никому не дам. Она не сиделка и будет жить со мной до полного своего выздоровления, а потом пусть сама решает, как хочет.

- Я плелся сюда больной, беспомощный, только ради того, чтобы глянуть на нее. И мне ничего не нужно, только бы глаза ее вновь увидеть, и мне станет легче, в них целительная сила.

- Хорошо, пусть все будет по-честному. Только предупреждаю, не травмируй ее, чтобы обошлось без сцен. И Андрюха отправился за Элей. Он осторожно привел ее за ручку и усадил на табуретку напротив Андрэ.

- Это Андрэ, - представил он его Эле, - Человек, который тебя любит и хочет с тобой поговорить.

Эля, с любопытством разглядела Андрэ, затем вопросительно глянула на Андрея.

- Он хочет забрать меня с собой? - в ее глазах мелькнул испуг.

- Нет, он только поговорит с тобой.

И с тревогой в душе Киборг вышел.

- Эля, ты помнишь меня? - начал Андрэ.

- Нет, не помню.

- Не может быть, я думал, глянув на меня, ты сразу вспомнишь.

Эля морщила лоб, пытаясь сосредоточиться, но память не приходила на помощь. Всем своим видом она напоминала ученицу, которая решает сложную задачу.

- Нет, не помню, - твердо заявила она наконец.

- Вспомни. Цветы, подарки, как я на руках тебя носил.

- Подарки помню, но их дарил папа Андрей. И на руках из ванной он тоже меня носил. И горло мазал, и уколы делал, когда я болела. А кто ты такой, я не помню. Ты, наверное, врач. Я знаю, что я потеряла память, а ты новенький и тоже хочешь помочь мне вспомнить. Тот тоже все время повторял, вспомни, да вспомни. А мне чего было надо, то и вспомнила.

И с этими словами она вскочила легко и беззаботно со своего места и помчалась в комнату, что бы снова забраться Андрею на колени. Но тот приостановил ее, он слышал краем уха их разговор.

- Подожди, дорогая, я провожу гостя. Ты же видишь, дядя болен, ему надо помочь спуститься. Когда Киборг вошел в кухню. Андрэ сидел с еще более поникшим видом.

- Ты же видишь, она тебя больше не любит, иначе вспомнила бы тебя сразу, - заметил Андрей.

- Но ведь любила!

В ответ Киборг только пожал плечами.

- Такова жизнь, брат.

Андрэ с ненавистью глянул на друга и в отчаянии он сдавленно крикнул.

- Ты украл у меня любимую женщину, почти жену...

- Андрэ, не нужно. Ты сам отказался от нее пока был здоров.

- Жестоко тебе, молодому здоровому парню, который не нуждается ни в чьей помощи, напоминать мне об этом, - в словах Андрэ слышался явный упрек и едва заметная надежда на снисхождение.

- Андрэ, не будь эгоистом, - в свою очередь упрекнул его Киборг, - Твое несчастье не так велико, как ты его преподносишь. Все зависит теперь от тебя самого, если постараешься, то скоро сам будешь бегать за девками, как и прежде. Кстати, ты ведь моложе меня, - подмигнул он ему подбадривающе. Затем помолчал и добавил, – Ну, мне кажется, что тебе сейчас пора домой. Как ты добрался сюда?

- На такси, потом на лифте.

- Значит, я вызову тебе такси и помогу спуститься и, если хочешь, провожу до самой твоей квартиры.

- Хорошо, - кряхтя стал подниматься Андрэ, - Но на прощанье передай Эле ее письма, может, она все же вспомнит меня.

И он вытащил пачку связанных писем из-за пазухи. Она была сравнительно небольшая, ведь Эля писала ему гораздо реже, чем он ей, предпочитая живой разговор, и положил их на кухонный стол. В этот момент Киборга словно током обдало. Он сразу вспомнил ту пачку писем, которую нашли в Элином сейфе. Так вот кому они тогда понадобились. Догадка мелькнула у Андрея в голове, сейчас он принес письма, что бы Эля узнала его, а тогда хотел забрать, что бы никогда не вспоминала, оборвать последнюю ниточку между ними. Может, они были ему также необходимы тогда, как и предполагаемые деньги и драгоценности, которые он хотел похитить из сейфа. Конечно, не пойман –не вор. Но интуитивно Киборг чувствовал, что это так и есть на самом деле.

Киборг шумно вздохнул, но все же пошел провожать друга, наказав Эле никуда не выходить в его отсутствии и открывать дверь только папе с мамой, если они придут. У самого Киборга был ключ. Эля теперь слушалась Андрея во всем, и за нее можно было не переживать.

 

 

Глава 15

 

Оставшись одна в пустой квартире с Чарликом. Эля снова загрустила. Она задумчиво забрела на кухню, словно сам воздух мог рассказать, что за странный гость побывал только что у них, и увидела пачку писем, оставленных небрежно на кухонном столе. Любопытная Эля, конечно же, не стала упускать такой случай, чтобы узнать побольше об окружающей ее жизни, которая хранила теперь для нее столько тайн и загадок. Пока Андрей отсутствовал, у нее было достаточно времени, что бы перечитать половину этой стопки. Но на самом интересном месте Эля встрепенулась, она услышала, что пришел Андрей и Чарлик, как обычно, побежал его встречать.

Она вздохнула и стала поспешно заталкивать письма в конверты и укладывать их в том порядке, что и были. Но полностью замести следы за собой, она не успела. Андрей застал ее врасплох, остановившись в дверях кухни.

Она глянула на него испуганно и виновато. Но Андрей смотрел на нее в ответ не менее растерянным взглядом. Что мог он ей сказать. Разве можно запрещать, хозяйке читать ее собственные письма. Нет, конечно. Хотя в последнее время Андрей стал побаиваться, что Эля вспомнит всё.

- Извини, я отвлек тебя, - откашлявшись, смущенно произнес он.

- Это мои письма? - задала Эля тот вопрос, который напрашивался сам собой.

- Да, твои, - Андрей подошел к подоконнику, оперся об него и закурил в ожидании череды вопросов, на которые должен был ответить. Он приготовился рассказывать Эле правду.

- Для кого они? Для тебя?

Тут Андрей замялся.

- Почему ты так решила? - он почему-то думал, что теперь она вспомнит все с такой же легкостью, как вспомнила родителей и школу. Он даже ожидал услышать от нее упреки за незаконное присвоение опекунства над ней с его стороны.

- Но тут везде я обращаюсь к Андрею и называю его разными нежными словами. С кем же я так могу разговаривать, как не с тобой. Конечно, это ты, ведь я люблю только тебя. Значит, и писала я только тебе, когда ты уезжал в командировку.

У Андрея от удивления сигарета выпала изо рта. Он совсем забыл о той особенности, что его приятель - его тезка, поскольку среди друзей привык быть Киборгом, и это ему нравилось. Но в последнее время он так переживал в ожидании того момента, когда же к Эле вернется ее память полностью, готовился к нему, представляя, что будет говорить ей, что теперь просто растерялся.

Дело приобрело совершенно другой оборот. Андрей просто не знал, что сказать в ответ. А нужна ли Эле та правда, которую она забыла и теперь не могла вспомнить. Но с другой стороны, если она вдруг однажды вспомнит все, Андрей в ее глазах будет обманщиком.

- Эля, ты уверена в этом, ведь ты этого не помнишь.

- Нет, помню, - упрямо настаивала на своём она, - Я еще помню, как ты возвращался, целовал в щеку. А я говорила тебе: "Побрейся". У меня вот даже шрам остался на подбородке из-за твоей щетины.

- А, ну да, шрам, - задумчиво протянул Андрей, - Скажи, а ты не помнишь того дядю, который только что приходил к нам?

- Нет, не помню, - опять упрямо повторила она, но в ее голосе теперь чувствовалось раздражение.

- Он говорит, что любил тебя и сейчас любит.

- Нет, я не помню. Наверное, это было очень давно, когда я была совсем маленькой.

- Скажи, а тебе он нравится, ты могла бы полюбить его?

- Как это? - не поняла Эля, - Ведь я тебя люблю.

- И тебе все равно, что он страдает без тебя. Ты не хотела бы его утешить?

- Как я могу его утешить?

- Переселиться к нему жить.

- Жить? Как с тобой?

- Разумеется.

- А ты?

- А я буду один.

Эля нахмурила лоб. Бровки сдвинулись у нее на переносице, в глазах мелькнуло отчаяние.

- Папа Андрей, не бросай меня, - вдруг зарыдала она во весь голос и кинулась к нему на шею так, словно он уже сейчас собрался уходить от нее.

- Тихо, тихо, - успокаивал он ее, подавляя ком в собственном горле, - Никто тебя не бросает. Я просто хочу знать, чего хочешь ты.

- Хочу быть с тобой, - выла Эля.

- Будешь, будешь, не кричи. Тише, тише... - еле успокоил ее Андрей.

Теперь ему стало совершенно ясно, что, правда пока Эле совсем не нужна. Да и нужна ли будет вообще когда-нибудь. Ведь в её подсознании не осталось ни капли чувства, принадлежавшего Андрэ, даже едва заметной симпатий. Он стал для нее далеким чужим человеком. Но еще одна проблема волновала Киборга не меньше.

Если бы вместе с памятью для Эли пропали и все те лица, которые окружали ее до аварии и будут окружать теперь. Если бы они сами перестали напоминать ей о прошлом, Андрей оставил бы все попытки воскресить в ней минувшую жизнь, а вместе с ней обиды, страдания и неудачи, преследовавшие ее в прошлом. Но ему казалось, что Эле будет лучше услышать все эти истории лично от него, или вспомнить самой, чем узнать от постороннего человека, какой она была раньше.

Ведь почти каждый теперь может воспользоваться ее беспомощностью и легко обмануть ее. Кроме того, Андрею самому было любопытно понять, что же произошло тогда между Элей и Андрэ, какие чувства правили ею, за что она его так полюбила. Теперь не было сомнений, что он ее обманывал, а, может, просто легкомысленно и похабно отнесся к её любви тогда.

Но Андрею хотелось правильно преподнести Эле эту истину, если всё же придется это сделать самому, потому, что чувствовал, что она заблуждалась во многом. Уложив ее спать на кровати рядом с ее любимцем, он уселся за письменный стол, стоявший рядом, напротив окна, и при свете ночной лампы стал читать ее письма.

Он взял выборочно некоторые из них, не желая по своему обыкновению делать всё в строгом порядке. Там были какие-то любовные бредни, да сексуальные фантазии, из которых Андрей просто не узнал ничего нового. Он прочел еще несколько писем. Снова ничего существенного. И вот, наконец, он наткнулся на строки, которые заставили его задуматься.

"Здравствуй, мой любимый, - писала Эля, - Я так счастлива получать от тебя все твои послания, приветствия и поздравления. Но кое-что меня все же смущает в наших отношениях, и я попытаюсь тебе объяснить. Помнится, вчера я была вампиром для тебя, сегодня ты, наверное, хочешь увидеть меня оборотнем. Я готова быть для тебя кем угодно, но прошу тебя, давай хоть один раз побудим людьми, хоть на минуту станем самими собой. Ведь я люблю тебя и хочу видеть твое истинное лицо, тем более, что вижу его так редко..."

Тут у Киборга мгновенно промелькнула мысль, что Андрэ носил маску не только с ней. Он взял еще одно письмо, на котором тоже впоследствии заострил внимание.

"...Андрей, ты хороший учитель, ты много знаешь и умеешь. По сравнению с тобой я просто не опытная девочка. Я знаю, ты хочешь сделать из меня жрицу любви, как ты называешь меня всегда. Но я не хочу, что бы ты забывал, что я еще и человек со своими проблемами и печалями. А людям свойственно уставать и ошибаться. Но если ты мне не простишь моих ошибок и тех моментов, когда тебе было не слишком хорошо со мной, я просто умру..."

И вдруг Андрей вспомнил те строки из писем Андрэ, где он называл Элю тигрицей, неугомонной вампиршей. Может, он хотел видеть ее такой и внушал ей свое видение мира обманным способом.

Итак, Андрюхе все стало ясно. Андрэ вовсе не любил Элю и не любит ее теперь. Но для чего она была нужна ему столько времени? Скверная догадка берендила Киборгу душу, не оставляла в покое его мысли ни на минуту. Использовал в постели ее красоту, ловко окручивая ее чувства всевозможными ухаживаниями и комплиментами, плюс ко всему навязывал ей свои извращенные понятия обо всем. Не было сомнений, что теперь он хочет использовать ее доброту и сделать временной сиделкой для себя.

После этих писем Киборг не старался навязывать Эле правду, которая с ней произошла. Он решил пустить все по течению, не хочет вспоминать и не надо.

В его отсутствии пару раз звонил Андрэ, Эля поднимала трубку и разговаривала с ним. А когда Андрей возвращался домой, не без тревоги рассказывала ему о разговоре.

- Он хочет забрать меня, - плакала она, - Я не хочу, я его не любила, я хочу быть с тобой.

- Не бойся, никто тебя не заберет. Я не дам, - убеждал ее всякий раз Андрей, и она ему верила.

На третий раз, когда Андрэ позвонил, Киборг был дома и услышал их разговор:

- Нет, нет, - почти кричала Эля, - Я тебя не помню.

Киборг подскочил к телефону и выхватил у нее трубку.

- Послушай, отстань от нее, она тебя не хочет. Для своих грязных целей поищи себе других девиц, - крикнул он Андрэ что было сил.

- Как ты можешь, - отозвался Андрэ, - Я же болен, я никому не нужен.

- Так займись лучше своим здоровьем, - рявкнул Киборг и бросил трубку.

- А ты, - обратился он к Эле, - Если еще раз позвонит, не разговаривай сама, а отсылай ко мне, я разберусь. Понятно?

- Понятно, - Эля кивнула головой.

Слезы высохли у нее на глазах сразу же. Она успокоилась, почувствовав защиту.

 

 

 

Эпилог

 

Дальше жизнь потекла сама собой. Эля хорошела с каждым днем. Волосы быстро росли у нее на голове и, теперь она могла ходить с короткой стрижкой, но иногда надевала и парик. Память о ее прошлых приключениях так и не вернулась. Не вспомнила она и кто был Киборг для нее раньше. А ведь когда-то его молчаливая строгая натура наводила на Элю страх и внушала неприязнь. Нo теперь она сама заявила всем знакомым, друзьям и родителям, что ее Андрей самый лучший и добрый человек на всем белом свете.

Андрей-Киборг тоже забыл, что думал раньше об Эле, как презрительно называл ее про себя «гусыней» и «избалованной девкой». А лишь иногда с усмешкой вспоминал те моменты, когда плохо думал о ней. Совместная их жизнь полностью опровергала первоначальное его впечатление об Эле.

С каждым днем Андрей убеждался, что трудолюбие - одна из выработанных годами Элиных привычек. Он видел, с каким упорством она читает книги, не только художественные, восстанавливая в памяти все новые и новые извилины своего мозга. Буквально за несколько недель она прошла всю бухгалтерию и могла снова работать в каком-нибудь офисе. После этого зачем-то начала штудировать математику, физику и химию, школьный курс, даже взялась за иностранные языки.

- Зачем тебе это? - поинтересовался Андрей.

- Хочу помогать тебе.

И тогда он осторожно, что бы у нее не было умственной перегрузки, стал посвящать ее в тайны своих опытов.

Объяснил, как действуют его приборы, для чего они, что могут выполнять, а чего с ними делать нельзя. Но прикасаться к ним Эле ещё не разрешал. Затем рассказал, что находится в пробирках, где ядовитые вещества, а где нет. И даже позволял ей мыть колбы и всякую лабораторную утварь после опытов, но в перчатках и в защитных очках, в личном своем присутствии, для начала.

Только иногда он спрашивал полушутя, обняв ее за плечи.

- Ну как, еще не вспомнила, кто такой Андрэ.

И Эля, не то удивленно, не то растерянно отвечала:

- Да не помню я его, он для меня никто.

Хотя помнит ли она его на самом деле или нет, для Киборга все-таки, осталось загадкой. Возможно, что она даже притворялась, не желая принимать этого человека в свою жизнь. Ну, что ж, она имела на это полное право. А может, ее память просто отказывалась сама принимать все не нужное теперь из прошлого. Для самого Андрея это уже не имело большого значения, ведь он хорошо понимал, что она больше никогда не вернется к тому, что было.

- Ну что ж, раз не помнишь, так и не нужно, - отвечал он ей с улыбкой всякий раз, - Пошли пить чай.

 

 

4.08-31.10.2004

Бердянск-Павлоград

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/