Когда болит душа...

 

Михаил Темнов 

 

Фантастический рассказ.

 

Семья Мартина Дугласа была обычной рабочей семьей жившей в мегаполисе. У нее был свой жилой блок в шестом кластере и маленький арендованный домик в горах Пенсильвании, куда изредка выезжали отдохнуть. Мечтали о ребенке, своем, рожденном, а не заказанном на Фабрике жизни. Правительство Земли строго контролировало и регулировало рождаемость. Согласно социальному статусу, супругам дали разрешение на одного ребенка. Но, несмотря на все старания и отсутствие медицинских противопоказаний, ребенок появляться на свет не хотел.

Вскоре, когда они с мужем уже потеряли надежду, Сандра неожиданно забеременела и родила здоровенького мальчика Кристина, в которого они вкладывали все свое свободное время, любовь и душу. Мальчик быстро рос, был веселым, жизнерадостным и не по возрасту смышленым. Сын рано начал рисовать, пытаясь запечатлеть солнечный луч, взмах крыльев бабочки, симфонию цветов радуги. Семья Дугласов гордилась наследником и втайне мечтала, что их незаурядный отпрыск сделает блестящую карьеру.

 Десятый день рождения Кристина они отмечали за городом. Мальчишка, разгоряченный беготней и играми с родителями, спрятался среди трав и ловил мгновения, когда Солнце, прорвавшись сквозь плотные облака, играло самоцветами в потоках водопада. Неожиданно Кристин вскрикнул – его укусило какое-то насекомое. Пока прилетел медицинский гравитолет с биороботами, у ребенка образовался отек горла и он погиб от аллергического шока.

В концерне «Бессмертие» долго боролись за жизнь ребенка, спасая его мозг, но, к сожалению, было уже поздно. В связи с отсутствием у мальчика страховки со всей предусмотренной ею информацией, он восстановлению не подлежал. Родители, в надежде, что они со временем смогут скопить средства и заказать клон Кристина, оплатили концерну снятие генетических образцов с тела мальчика и последние данные памяти, зафиксированные наночипом.

Трагедия семьи Дугласов потрясла ко всему привычных жителей Земли. В первые дни им звонили, выражали соболезнования. Через непродолжительное время все изменилось. Информационные каналы, анализируя основные причины смерти мальчика, назвали отсутствие у ребенка страховки концерна «Бессмертие».

В итоге виноватыми оказались родители, пренебрегшие элементарным – разовой страховкой на месяц или даже неделю, которая была им финансово доступна. Теперь семейство Дугласов уже в открытую осуждали, обвиняя в смерти сына.

Сандра и Мартин замкнулись в себе, отложив клонирование сына до лучших времен. Они старались везде быть незаметными. По этому же принципу жили и одевались. Женщина, от отчаяния, что охватило ее принялась усердно возносить ежедневные благодарственные молитвы концерну. Смотря на нее, старался и глава семейства. Вскоре им жить стало легче.

– Ты знаешь, Мартин, – в один из вечеров обняв мужа произнесла Сандра, – в «Бессмертии» услышали мою молитву! – Раньше я молилась, как все. А как только я стала вкладывать в нее душу, все вокруг меня стало меняться: коллеги на работе приветливее, руководство фирмы увеличило начисления на наночип личных баллов.

Мартин молчал. Им в последнее время действительно стало легче жить. И у него так же многое изменилось в лучшую сторону. Он поцеловал жену и тихонько произнес.

– Я это знаю. Я боялся тебе об этом сказать.

Сандра мечтательно улыбнулась.

– Если так пойдет и дальше, – продолжила она, – то вскоре мы клонируем нашего мальчика… Я у Него уже прошу об этом. Мне кажется, что он принял мои молитвы. Он даже дал мне знак…

…Через три года семейство Дугласов реализовало свою мечту. Так в их доме в первый день весны появился десятилетний Кристин.

Мальчишка совершенно ничем не отличался от их сына. Был таким же способным в обучении, не менее подвижным и веселым. Но он был клоном, и родители это всегда помнили. К тому же были жесткие инструкции по содержанию клонов и общению с ними…

Через год семья Дугласов настолько сжилась и свыклась с клоном Кристина, что уже не проводила параллели между тем, когда-то рожденным Сандрой мальчиком, и его генетической копией, пусть даже и без души. Да и разве это было так важно, есть душа или нет, и смогут ли они в будущем приобрести страховку концерна «Бессмертие»? Итог при их мизерных доходах был прогнозируемым… Главное было в другом: любимый мальчик был рядом и каждый день радовал их своей улыбкой, звонким смехом. Он рос и скоро полностью заменил ушедшего.

Первые нестандартные ситуации подарил приближавшийся к совершеннолетию возраст мальчика. Однажды Кристин, придя из школы, долго мялся, а потом неожиданно спросил у отца:

– Папа, а какая она, душа?

– Душа? – машинально переспросил отец и тут же осекся, не зная, что сказать своему ребенку, у которого души не было.

Затаила дыхание и Сандра. Она боялась даже думать о том, что спросил Кристин.

– А у меня есть душа? – не ожидая ответа, задал очередной вопрос сын.

– У всего живого есть душа… – обтекаемо ответила мать.

– И у клонов тоже? – уточнил мальчик.

– А почему ты спросил о клонах? – поинтересовался отец.

Мальчик замолчал. Переведя внимательный, изучающий взгляд с отца на мать, он сказал:

– Вчера я услышал за своей спиной: вон клон пошел. Разве я клон? Вы что, заказали меня на Фабрике жизни?

Отец молчал. Он не знал, что сказать сыну, боясь его подростковой реакции. В инструкциях, полученных от концерна «Бессмертие», рекомендовалось избегать подобных разговоров. При невозможности категорически отрицать принадлежность изделия к клонам до достижения ими совершеннолетия. А при появлении таких вопросов со стороны продукции заказчик, во избежание нежелательных последствий, которые могут выражаться в протестных действиях изделия с последующим выходом его из строя, был обязан немедленно поставить в известность продавца товара-услуги.

– Не мучай себе ответом, папа, – Кристин подошел к нему и, обняв, прижался к его груди. – Я знаю, что я клон. Только не надо никуда сообщать. Я не хочу, чтобы они копались в моей памяти, переписывали информационные блоки, дополняли программу. Я хочу жить со своими воспоминаниями. Это то, что у меня свое. Ты обещаешь молчать?

У отца перехватило дыхание.

– Да, сынок, – с трудом скрывая охватившее его волнение, отозвался он.

– Я знаю, папа и мама, что вам сейчас очень тяжело. У вас болит душа. Скажите, как она болит и где эта боль?

– Наверное, я не смогу тебе этого объяснить, – покачал головой отец.

– Я смогу понять.

– Это надо чувствовать… – сказала мама.

– Но я могу это чувствовать?

– Скажи, а зачем тебе это?

Кристин задумался, размышляя над вопросом, стоит ли открываться перед родителями или нет.

– Папа, я не одинок в своих внутренних проблемах. Я общаюсь с десятками подобных клонов, и у меня среди них много друзей...

– Вы дружите?

– Если это так можно назвать. Дружба в рамках вложенной программы – это, наверное, что-то похожее на дружбу между людьми. Я пытался больше узнать об этом, даже залез в архивы координаторов. Кое-что нашел и понял. При всем том, что мы внешне и внутренне очень похожи, мы разные. И мы, клоны, подобных себе в толпе узнаем сразу. Вы же, люди, только со временем определяете это и то не всегда.

– И давно ты живешь с этими знаниями?

– Очень давно. Практически со дня рождения на Фабрике жизни.

– Но это невозможно.

– А я помню все. И колбу, и медицинский персонал. И день, когда я впервые открыл глаза. Потом была программа. Я знаю и ее… Мы разные! К сожаленью, разные, – тяжело вздохнул Кристин. – Между нами пропасть. Людям дано любить, творить, сострадать, сочувствовать, сопереживать и плакать от счастья или от горя. Вы в сравнении с нами эмоциональны, милосердны и сердечны.

– Откуда ты знаешь об этом? Ведь все это закрытая информация и она недоступна для тебя! – сказал отец.

– Из древних книг, – ответил Кристин. – Мы их тайком читаем и передаем друг другу.

– Зачем ты говоришь нам все это?

Кристин молчал. Мать тихо шептала молитву. У отца душа разрывалась от того, что он не может ничего изменить и помочь сыну. Мальчишка взглянул на него не по-детски взрослыми глазами.

– Меня полюбила девушка, – тихо сказал он. – Если кто-то узнает, что я вам сегодня сказал, мое сознание с этими воспоминаниями стерилизируют и я потеряю и ее, и лучшую часть себя...

– Полюбила? Как? Ты еще маленький! – удивился отец. – Она знает?

– Да, – сказал мальчик. – Мы с Сильвией одногодки, и она меня любит. И мы в чем-то взрослее вас... Я к ней отношусь так же, как к вам. Она не видит разницы между мной и людьми, говорит, что я умнее их и больше понимаю. Но когда обо мне презрительно говорят «клон», она переживает. Ей неприятно. И я это вижу. Мне не остается ничего другого, как только сказать ей, как это делают люди, несколько приятных слов, обнять, погладить, успокоить… Я не знаю, что такое боль души, но в эти минуты мне очень плохо, у меня болит голова...

По щеке отца скользнула слезинка. Он быстро, чтоб Кристин не заметил, смахнул ее, сделав вид, что у него зачесалась щека. Он плакал впервые в жизни. У него не было слез даже тогда, когда умер их сын. И он почувствовал, что ему, где-то там, в глубинах этой загадочной, таинственной, волшебной души, воспетой поэтами прошлого, после этой слезы стало легче.

– Знаешь, папа, Сильвия рассказала мне сказку. Сказку о добром клоне. В ней и о Творце, который дает всему жизнь и может даже подарить клону душу. Сильвия сказала мне, что она читает за меня очень древние молитвы. Больше всего в своей жизни я мечтаю услышать волшебный голос души, ощутить ее радость. Хотя бы только на одно мгновение… На маленькое чуть-чуть. Я буду очень любить свою душу, заботиться о ней так, как это делали в древности люди… Вы себе даже не представляете, как об этом мечтает каждый из нас. Не думайте, что мы, клоны, такие пустые потому, что бездушные. Мы все видим и понимаем. И каждый из нас на что-то надеется и верит. Знаете, я музыку пишу о том, что я понял. И у меня получается!

Сандра, всхлипнув, зарыдала и ушла в другую комнату, закрыв за собой дверь. Став на молитвенную площадку, она подняла руки над головой и зашептала молитву. Впервые, после появления в их семье клона Кристина, она вновь просила у него помощи и защиты ее сына. Ее бог – президент концерна «Бессмертие», который всегда внимательно выслушивал ее и давал мудрые советы сегодня молчал…

Мартин Дуглас, стоя у окна с ужасом наблюдал за площадью, что примыкала к их жилому комплексу. То, что происходило внизу, было для него диким и не вписывалось в ни какие нормы поведения. Люди словно обезумели. Вооружившись чем попало, они крушили витрины торговых центров, ломали и жгли синтетические деревья, кустарник, палили из бластеров по редким птицам, окнам. Поговаривали, что это было связано со сбоем в программах наночипов…

На удивление на площади отсутствовала полиция кластера. Она уже несколько дней не реагировала на вызовы о беспорядках. Что-то непонятно происходило и с защитными колпаками кластеров. По ним, уже который день, густыми жирными потоками стекали темные осадки, раскрашивая невидимые полевые стенки колпака жуткими картинами гибели технократического мира. Порой Мартину казалось, что это не химические дожди, а враждебное исполинское дерево, пустившее корни из небес в их солнечный мир.

Но сегодня это как-то мало беспокоило Мартина. Сейчас его волновало только одно – отсутствие Кристина. Он утром ушел на встречу с девушкой и пропал. Телепатические каналы связи не работали, как прочем и все остальные.

На фоне всеобщих беспорядков, в кластере происходили более странные и страшные вещи, о которых он не хотел говорить супруге…

Сандра к окну не подходила – делая вид, что занимается кухней. В то же время она периодически бросала тревожные взгляды то на супруга, то на электронную стену с еще работающими солнечными часами. Их мальчика не было…

Ближе к полудню в дом Дугласов влетели взъерошенные Сильвия и Кристин.

– Папа и мама! Мы любим друг друга, благословите нас! – срывающимся голосом попросил Кристин.

Сандра задумчиво посмотрела на раскрасневшихся ребят, потом на мужа, который был готов высказать сыну все, что он думает по поводу его хождений... Но сказанное Кристином все перевернуло. Отец растерянно молчал.

– Сильвия!.. – тяжело выдохнула Сандра.

Девушка прижавшись к Кристину напряглась.

– Ты знаешь, что он…

Сильвия внимательно глянула в глаза матери Кристина. В так быстро повзрослевшем взгляде Сандра так много прочитала, что даже растерялась.

– Я все знаю… – спокойно ответила девушка.

– Как на это посмотрят твои родители? – задал вопрос Мартин.

Подруга Кристина обожгла его взглядом.

– Никак... Они уже два года в экспедиции, в созвездии Сириуса.

– Может, не будете спешить? – произнесла мать.

Отец тяжело вздохнул. Он ее хорошо понимал. Время было смутное. В их кластере на фоне массовых ограничений уже вторые сутки царила неразбериха. Бездействовали связь и информационные каналы. Везде шли погромы и убийства.

– Мы всё знаем и понимаем, – махнула рукой девушка. – Быть может, у нас остался только один день или даже того меньше… Благословите нас, мама!..

И они преклонили перед родителями колени.

Мартин и Сандра переглянулись. Супруга улыбнулась.

– Любите друг друга, – произнес Мартин.

– Будьте счастливы! Да будет благословлен ваш союз, – добавила Сандра и обняла детей.

– А у меня для всех подарок-сюрприз! – обрадовался Кристин.

– А мне ничего не сказал, – слегка смутилась Сильвия.

– Я долго готовил его. Я смог… Сейчас сыграю вам свое последнее произведение, – торжественно произнес юноша. – Его я посвящаю всем вам.

Юноша встал напротив пространственного синтезатора. На миг закрыл глаза, формируя мыслепоток, и легко взмахнул руками. Стены потеряли привычные очертания, трансформируясь через пространственные экраны в древний мир Земли.

Вначале была голая земля и Солнце. Жаркое. Яркое. Ослепительное. Первым проснулся ветер – он пригнал тучи. Недовольно заворчал гром, затанцевали в хороводе непоседливые молнии. Небо от скучного одиночества заплакало на пустыню теплым дождем. Неожиданно все стихло. Небо очистилось, улыбнувшись Солнцем и своей бесконечной голубизной.

Звенящую тишину разорвал голос одинокой свирели, что поплыл над пустыней. Еще несколько высоких нот – и свирель, что-то услышав, притихла. В оглушающей тишине послышался легкий шорох. Кто-то рвался из подземной темницы навстречу к Солнцу. Маленький камешек наклонился, и из песка показался росток – первое, хрупкое рождение жизни.

Свирель ожила, и мелодия вместе с растущим цветком окрепла и потянулась к Солнцу. Следом ожило и поле. На глазах оно превращалось в огромный зеленый ковер с вкраплениями разноцветных цветов. Плавное движение ладоней – и с рождением новых музыкальных звуков невдалеке появился кустарник, невысокий лес, запорхали бабочки, птицы. На опушке показались первые пары животных.

Мелодия свирели окрепла и устремилась в голубое бесконечное небо. Оттуда навстречу ей полился поток дивной музыки небес. На Земле торжествовала жизнь, но в ней чего-то не хватало...

Кристин изменил мыслепоток. По узкой тропинке, теснимой цветами, в длинном розовом платье шла Сильвия. Она тихонько пела песню о жизни и всепобеждающей любви, написанную лучами Солнца на порыве ветра древним поэтом.

Руки юноши плавно поднялись – и из леса выходят люди. В них пожилое семейство Дугласов узнает себя. Взявшись за руки, с ними вышагивает улыбающийся счастливый десятилетний Кристин.

Внезапно у входа в жилой блок послышалось пение сигнализатора. Кто-то пришел и явно спешил. Кристин прервал музыку. Экран замер и погас. Семейство Дугласов переглянулось…

Глава семейства поспешил к двери.

– Капитан Генрих Сталик, Служба безопасности, отдел контроля, – сухо представился офицер.

– Помощник, сержант Крис Макос, – второй незнакомец держал небольшой прибор с экраном.

– Это жилищный блок семейства Мартина Дугласа? – уточнил капитан.

– Да, – внутренне похолодев, ответил хозяин, хорошо понимая, что это за отдел и кого он контролирует...

Сегодня в кластере он слышал жуткие истории о таинственных пропажах биороботов и клонов. Холодили кровь не менее страшные рассказы друзей о взломах офицерами безопасности жилья людей и убийстве клонов, о том, как киберы упаковывали их в мешки и куда-то утаскивали.

Оберегая близких от лишних потрясений, он ничего им не сказал. А они, зная про все это, оберегали его. И тоже словечком не обмолвились об истреблении клонов.

– Посторонние есть? – холодно спросил офицер, пытаясь заглянуть через плечо Мартина в глубь комнаты.

– Только гостья, подруга сына.

– Прошу простить за беспокойство, проверка, обычная формальность, – продолжил он.

– Да, да, проходите. Я все понимаю, – бормотал машинально Мартин, сопровождая поздних визитеров в гостиную и на ходу нащупывая под полами костюма подобранный с утра на улице бластер.

– Прошу извинить за причиняемые неудобства. Сами понимаете, какое время, – войдя в комнату, произнес сержант. – Мы вас не обременим своим присутствием. Это формальность. Обычная формальность…

– Что-то случилось? – предчувствуя плохое, спросила Сандра и вышла к ним навстречу, закрывая своим телом детей.

– Ничего особенного. Обычная идентификация, – ответил капитан.

Мартин, нащупав за брюками рукоятку бластера, снял его с предохранителя…

Сержант, подняв перед собой прибор, обвел им присутствующих и произнес:

– Странно это! Очень странно…

Мартин сжал в руке бластер…

Не веря глазам и показанию прибора, сержант вновь обвел им присутствующих.

– Все в порядке, командир, – заключил он. – Здесь все в порядке.

Мартин облегченно вздохнул. Побледневшая Сандра, казалось, не осознавала ничего. Сильвия внимательно и напряженно всматривалась в лица военных.

– А что, какие-то проблемы, офицер? – придя в себя, обратился к старшему Мартин.

– Пришла директива по клонам. Они – угроза безопасности Земли. Все могут быть перепрограммированы серыми из туманности Ориона.

– Да что вы! Ужас какой! – всплеснул руками хозяин.

– Будьте осторожны. Старайтесь больше находиться дома. Извините за беспокойство, – произнес офицер, и они направились к выходу.

Офицеру и самому были неприятны его обязанности. К тому же клоны так напоминали людей. Но все бездушные и клоны – предатели, их надо уничтожить. Он давал присягу защищать Землю.

Закрыв за посетителями дверь, отец семейства вошел в комнату. Его жена Сандра и Сильвия, обняв Кристина, плакали то ли от пережитых волнений, то ли от внезапно свалившегося на них счастья…

– А где у вас кухня? – минуту спустя спросила Сильвия. – И не выпить ли нам чего-нибудь горяченького? Кристин! Идем со мной!

– С днем рождения, сын! – сказал отец.

Кристин молчал, обдумывая что-то свое и слова отца.

– Знаешь, папа, душа у меня была еще там, на фабрике, но они меня убедили... Мне кажется, Творец ее просто вернул.