Три новеллы

Роман Суворов
3.535
1 581
Бесплатно
Скачать
Отложить Читать отрывок


Роман Суворов

ТРИ НОВЕЛЛЫ

 

 

Предисловие автора:

 

Наверное, глупо писать предисловие к сборнику из трех новелл, но у читателя могут возникнуть некоторые вопросы, на которые я и отвечу в этом вступлении. Вопрос первый: Почему этот сборник называется «Три новеллы», когда их – четыре?

И вопрос второй: откуда конкретно автор высосал сюжеты? Итак, пойдем по порядку.

Новелла «Крылья», после которой в скобках стоит слово «оригинал» - не моя. Обнаружилась она на сайте знакомств и к изданию не предназначалась. Каюсь, имя автора осталось неизвестным, поскольку и сам сайт канул в Лету. Говорю об этом «во первых строках», чтобы не быть обвиненным в плагиате. Оригинал «Крыльев» показался мне чересчур «сопливо-сахарным» и я хотел просто спародировать его. Но получилось отдельное произведение, как утверждает моя мама, вполне себе философское. Вот только без оригинала оно, думаю, смотреться не будет. Не хочу показаться читателю этаким «злобным карликом», ноющим «… ой, как все пло-о-охо!». Теперь – ответ второй. Первая и последняя новеллы частично автобиографичны, то бишь взяты из моей жизни. Надеюсь, что представленные новеллы найдут своего читателя

Роман Суворов

 

 

 

 

 

 

 

ЗАРЯ

Казалось, солнце стояло в зените уже третий час, никак не решаясь скатиться к западу.

Его жгучие лучи припекали затылок даже через армейскую панаму. Сергей попробовал было снять ее, но от этого стало еще хуже. Он потянулся к фляжке, пристегнутой к поясу, но отдернул руку. Воду нужно было экономить, а он неосмотрительно выпил почти половину своего запаса. Скорее бы уж доехать до этого лагеря, будь он неладен! Там, наконец-то можно будет вдоволь напиться настоящей ключевой воды, а не этой, почти кипящей и отдающей металлом. Скорее бы!

Оглядывая высушенную солнцем степь, Сергей уже начинал жалеть, что поддался на уговоры приятеля и согласился поехать в геодезическую экспедицию. Вот уже неделю он таскается по этой чертовой жаре с теодолитом и треногой, тогда как мог бы сидеть за компьютером у себя дома, под кондиционером и со стаканом холодной минералки в руке.

И еще отвечать на звонки сочувствующих друзей. Нет уж, лучше уж здесь дышать раскаленным воздухом, чем выслушивать успокаивающие, хотя и ненужные ему речи.

В конце концов, ну, поругался человек со своей девушкой – стоит ли устраивать из этого мелодраму в жанре мексиканских сериалов?

Солнце, воздух и бесконечная степь оказались хорошим средством от ненужных воспоминаний. Но, временами, они все же накатывали, вот, как сейчас и парень спрашивал себя, правильно ли он поступил, разорвав почти двухлетние отношения.

С Аленой Сергей познакомился на пляже, куда пришел отдохнуть сразу после последнего выпускного экзамена в школе. Лавируя между загорающими, он раздумывал, где бы оставить одежду. Обычно он высматривал какую-нибудь пенсионерку, которая при всем желании не сможет быстро скрыться с его вещами. Но в этот раз, как на грех, загорала одна молодежь. В конце концов под покосившимся грибком обнаружилась девушка, явно не собирающаяся плавать, поскольку была одета в шорты и обтягивающую футболку.

Она выразила полную готовность понаблюдать за сохранностью его наряда, мило улыбнувшись при этом. Наверное, именно эта улыбка заставила Сергея отложить погружение в пучины, и он предложил незнакомке съесть по мороженому. Та была не против и даже протянула парню деньги, от которых он отказался. В конце концов, полученный «красный» аттестат казался достаточным основанием для небольшого презента.

В процессе завязавшейся беседы выяснилось, что между ними много общего и парень с девушкой обменялись телефонами. Затем последовали свидания, плавно перетекшие в нечто большее, чем просто общение и дружба. Сергей не то, чтобы влюбился, а скорее, всерьез заинтересовался новой знакомой. Алена отвечала ему взаимностью, и вскоре они стали появляться вместе на вечеринках, устраиваемых как его, так и ее друзьями. А еще через некоторое время она сделалась неотъемлемой частью его жизни. Не избалованный по части прекрасного пола парень, отдававший все свое время учебе, с некоторым страхом прислушивался к новым ощущениям. Впервые взяв девушку под руку, он вдруг почувствовал себя большим, смелым и сильным. А их первый поцелуй имел даже свою отдельную историю, которую парень помнил до мельчайших подробностей.

В тот вечер Алена позвонила ему и предложила прогуляться. Сергей с радостью согласился и, наскоро приведя себя в порядок, поехал к подруге.

Рандеву как-то само собой превратилось в многокилометровый поход по освещенному фонарями городу. Описав громадный круг, они вдруг оказались на скамейке перед подъездом дома Сергея. Некоторое время молодые люди сидели молча, приходя в себя после этой марафонской дистанции. Парень, хотя и очень любил ходить пешком, чувствовал себя совсем разбитым. По его лицу скатывались капли пота и Алена, достав белоснежный носовой платочек, каким-то неуловимым нежным движением вытерла его лоб. Проходящая мимо соседка бросила на сидящую парочку откровенно неприязненный взгляд, что не ускользнуло от наблюдательной девушки.

– Слушай, Сереж, у тебя вон с тем «чудом» в топике что-то было?

– С Юлькой? Нет, конечно! Ты не смотри на фигуру, ей пятнадцать только позавчера исполнилось. К тому же там такие родители… она еще не целовалась ни разу.

– Откуда знаешь?

– Она сама и жаловалась. Каким-то образом родители отпустили ее на вечеринку с одноклассниками, а там какой-то пацан ей в любви признался. Бедолага перепугалась чуть не до мокрых джинсов, что целоваться придется, и бросилась бежать. Причем, ко мне. Не знаю, чем я заслужил такое доверие, но она всегда жалуется мне, если что.

– А ты как отреагировал?

– Успокоил и отправил домой. А что еще надо было?

– Как что? Научить бедную девочку целоваться. Ты как теленок, ей богу!

– Кто бы меня научил, – неожиданно для самого себя ляпнул парень.

– Так в чем проблема? У тебя родители дома?

– Дома. Но есть свободная кладовка.

– Так что ж мы сидим! – решительно поднялась со скамейки Алена.- Вперед!

Дальше было что-то невообразимое. Сергей несколько покривил душой. Целоваться в своей жизни ему, конечно уже приходилось. Но то, что происходило с ним сейчас, не шло ни в какое сравнение с робкими поцелуями в школьном кабинете химии.

Засыпая в тот вечер, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Казалось, между ним и девушкой, рухнула некая преграда. Теперь он мог целовать Алену когда и сколько захочется, и недоумевал, что же мешало ему делать это раньше. Счастливо улыбнувшись, Сергей, наконец, заснул.

 

А наутро в голову постучалась мысль, изрядно подпортившая настроение. Раз подруга проявила такую смелость в отношении поцелуев, то, вероятно, скоро захочет более интимных отношений! А их-то, как раз, парень представить себе не мог. Чувства, испытываемые им, как – то не вязались с сексом. Скорее, они напоминали поклонение рыцаря своей даме. Сергей и сам понимал, что это просто смешно, но поделать с собой ничего не мог. Алену можно было обожать, боготворить, но никак не… даже мысленно он не мог произнести этого слова по отношению к любимой. Он усмехнулся, вспомнив, как легко оно произносилось по отношению к другим девушкам или в качестве идиомы.

В свое время он переболел этим как свинкой. Ненормативная лексика почти год занимала в его словаре лидирующее положение, но все закончилось так же внезапно, как и началось.

 

Уже через неделю, опасения парня полностью реализовались. И это стало началом конца их отношений. Под разными предлогами Сергей отклонял все попытки девушки «узнать его поближе», как она это называла. В результате ему было строжайше указано забыть номер телефона и адрес Алены. Случилось это почти два года назад, но друзья все никак не могли успокоиться и бередили сердечные раны парня, только сейчас начавшие заживать.

Поэтому, когда неделю назад ему было предложено отправиться в экспедицию, он согласился не раздумывая. Провести целое лето вдали от советов по реанимации прошлого – это было пределом его мечтаний. И свежий воздух в сочетании с тяжелыми нагрузками очень помогали. Сейчас Сергей чувствовал себя вполне полноценным человеком. К тому же, переживания не помешали ему поступить на филологический факультет университета, что тоже весьма подняло пошатнувшуюся самооценку. Вот только общаться с девушками было все еще тяжело – перед глазами немедленно вставал некогда любимый образ с льняными волосами и такой милой улыбкой… но в экспедиции не намечалось присутствия женщин, поэтому парень был спокоен на этот счет.

Но вот, наконец, показались палатки лагеря геодезистов. В ознаменование этого события Сергей отстегнул-таки от пояса раскаленную фляжку и допил остававшуюся там воду. Она была такой температуры, что ей можно было заваривать кофе. Выпитая жидкость моментально выступила потом и бесследно испарилась. Пожалуй, надо было подсолить воду, для лучшего утоления жажды, но все равно, уже поздно. Зато впереди его ожидает тот самый холодный ключ, о котором ему говорили. Уж там-то он «оттопырится» по-настоящему!

Наконец, грузовик и два «газика» остановились, и парень выпрыгнул из кузова, едва не выронив теодолит. Разгрузка оборудования и инструментов заняла немного времени, а палатки для новоприбывших были уже поставлены.

Сергей раньше никогда не видел подобных лагерей и удивился, тому, что он представляет собой довольно обширное хозяйство. Кроме жилых палаток здесь присутствовали медпункт, столовая под открытым небом и небольшой вагончик картографов. Парня неприятно удивило наличие в лагере девушек – студенток географического факультета, приехавших на практику. Он ничего не имел против них лично но, все же, решил держаться подальше от их палаток. Но это удавалось с трудом, поскольку, географички были на редкость общительны. Сергею стоило огромных трудов держаться на расстоянии от них. Первые два-три дня он общался только с членами своей группы, прилежно обходя «старожилов». Но такая тактика не дала результатов, поскольку работать обеим группам приходилось в полном контакте. Постоянно приходилось что-то измерять, наносить на карту и фотографировать. Как филолог, Сергей не имел никакого понятия о работе геодезиста, поэтому, волей-неволей приходилось исполнять обязанности разнорабочего: там – подержать, здесь – помочь что-то донести и тому подобное. И, само собой, чаще о помощи просили девушки. Но Сергей упорно старался казаться этаким «рыцарем печального образа». Сначала это вызывало у окружающих недоумение, а потом, мало-помалу, начались и шутки, хотя и необидные.

Кроме студенток в лагере была и еще одна девушка, выполняющая обязанности бессменного повара. Ежедневно один из членов экспедиции оставался в лагере в качестве помощника «кормилицы», как называли ее окружающие. По паспорту же она была тезкой подруги Сергея, что вызвало у него неприятные ассоциации. Да и посмеиваться над парнем Лена начала первой. Словом, парень без особого восторга ждал своего дежурства по кухне – ничего приятного оно ему не обещало. Кроме того, Сергей несколько раз грубо ответил на ее призывы развеселиться и не быть «букой». Та немедленно обиделась и парень с неудовольствием ругнул себя. Надо же было с первых дней нажить себе, если и не врага, то недоброжелателя! Но парень тут же мысленно перебил сам себя:

– Не я же первый начал!

Странным образом, его личность как бы, разделилась надвое. Одна часть была все тем же Сергеем Плотниковым, который хотел, как можно дольше не общаться с противоположным полом, а вторая убеждала его в том, что это бессмысленно и призывала извиниться перед Леной. Диалог себя с собой продолжался долго и компромисс, что-то, никак не достигался. В конце концов, парень решил, что будет действовать по обстоятельствам и, утомленный этой борьбой, уснул.

На следующее утро, проснувшись еще на рассвете, он направился к кухне. Собственно, это было слишком громкое название для стоящего под небольшим навесом тагана, со стоящим на нем котлом, ведра и котелка поменьше, висящего над сложенным из сырцового кирпича очагом. Продукты и посуда хранились в отдельной палатке, доступ в которую имела только «кормилица». В обязанности же помощника входили разжигание огня, заготовка топлива и воды, которая добывалась из того самого ключа, о котором Сергей мечтал, сидя в кузове грузовика. Родник был довольно большим и вода из него собиралась в небольшое озерцо, в котором, при желании, можно было выкупаться. Но вода была настолько холодной, что парень не отваживался окунуться туда.

Сергей огляделся вокруг, но Лены нигде не было видно. Скорее всего, она находилась в «продуктовой» палатке, отбирая ингредиенты для завтрака. И, действительно, не успел Сергей подумать об этом, как «кормилица» подошла, нагруженная пакетами с крупой, сахаром и еще какими то. Видимо, она еще не успела забыть свою обиду, так как поздоровалась весьма неприветливо. Чтобы как-то разрядить обстановку, Сергей встал навытяжку и доложил:

– Вольнонаемный Плотников прибыл в ваше распоряжение! Какие будут указания?

– Вольно, корнет. Хотя, нет, не вольно. Бегом марш за водой, – ответила девушка.

Подхватив ведро, Сергей повернулся через левое плечо и направился к роднику. – А «кормилица», похоже, знакома с классикой, – подумал он. – Мало кто из моих знакомых девчонок знает слово «корнет». За исключением однокурсниц, конечно.

Знакомство поварихи с литературой в какой-то мере расположило к ней студента-филолога. Принеся воды, он, пожалуй, впервые, как следует, рассмотрел девушку. Оказалось, что «кормилица», по совместительству, была еще и красавицей. Точнее, очень симпатичной. В ней не было броской красоты Алены, но было что-то, от чего Сергею снова захотелось загладить свою вину перед ее тезкой. Но как это сделать? Этого не знала ни одна половина его раздвоившейся личности. Обычное «извини» здесь явно не подходило, поскольку парень, поднаторевший на филфаке в софистике, ухитрился поднять Лену на смех перед всей экспедицией. Поставив ведро на землю, он поинтересовался, не нужна ли еще какая-нибудь помощь и тут же получил задание нарубить саксаула на растопку. На этот раз Лена собственноручно протянула ему топор.

Сергей принял орудие производства с легким поклоном и направился к зарослям. До них нужно было идти метров десять-пятнадцать, и всю дорогу парень раздумывал, как же, все-таки помириться с «кормилицей». Дойдя, он высмотрел толстую саксауловую корягу и ударил по ней топором. Лезвие отскочило от древесины, оставив на ней только едва заметную зарубку. Нет, с сухим саксаулом нужно было действовать иначе. Сергей попытался согнуть ствол рукой но это удалось ему с большим трудом. Если проклятая сухостоина и согнулась, то лишь на миллиметр. Не убирая руки, парень взмахнул топором еще раз и даже присел от резкой боли в кисти.

Лезвие попало по тыльной стороне ладони, и если бы саксаул не подался под ударом, то он неминуемо разрубил бы себе руку. Что удивительно, боль пришла не сразу, а почти через секунду, и только тогда Сергей вскрикнул.

Возможно, он потерял сознание, потому что, открыв глаза, он увидел перед собой испуганное лицо Лены. Как она подошла, он не помнил. Подошла? Или подбежала?

Сорвав с головы косынку, девушка перевязывала ему руку. Когда она закончила, Сергей сел ­(«значит, все-таки, упал» - подумал он) и, скрипнув зубами, поблагодарил «кормилицу». А та вдруг расплакалась и сквозь слезы проговорила:

– Господи, Сережа, как ты меня напугал!

Сережа?! Она так назвала его или он ослышался? Но переспросить парень не успел – Лена вдруг обняла его и стала целовать в щеки, губы и даже несколько раз чмокнула, почему-то, в нос. Черт возьми, да за это он готов был рубануть себя еще раз! Но Сергей благоразумно не стал этого делать, а просто прижал Лену к себе здоровой рукой и прошептал:

– Прости меня, Лен…

Где-то на востоке занялась заря, и лагерь наполнили голоса просыпающихся геодезистов.

 

 

 

Крылья(оригинал)



Маленький ангел сидел на облачке, свесив ножки.Он наблюдал за городом, который казался ему муравейником. Вдруг в окне одного дома он увидел знакомое лицо.

«Это ведь она»,-подумал ангел и плавно начал спускаться вниз. Вот его маленькие ножки уже коснулись земли, он приоткрыл дверь подъезда и скользнул в маленкую щель.Поднялся на девятый этаж и оказался рядом с той самой дверью.

Маленькой ручкой он дотронулся до звонка, и его пронзительный крик встревожил тишину.»Кто там?»-спросил когда-то знакомый голос.
-Это я, Ангел.
-Не знаю никакого Ангела .Вы,наверное, ошиблись квартирой!
-Да нет же, я не ошибся! Это я же я, Ангел... открой пожалуйста...
Дверь открылась, и Ангел увидел ЕЁ. Она была уже не та...Замученная, бледная, в старом халате... «Неужели это ты? Что с тобой стало?!»- воскликнул Ангел.
-Мы знакомы??? Я вас впервые вижу. Что вам нужно? Зачем вы здесь?
Тусклыми глазами смотрела девушка и ничего не понимала.
-Ты ничего не помнишь?
-Нет. Я очень устала, и советую вам побыстрее убраться отсюда. Тем более скоро придет мой муж. Я думаю, он будет не очень рад видеть в своем доме посторонних. Она села за стол и повернулась спиной к Ангелу. Ангел подошел к ней поближе и робко обнял ее за плечи, прижался к ее спине своим маленьким тельцем. «Я сейчас тебе кое-что покажу, пообещай,что сразу же уйдешь»... Она сняла халат,и на ее совершенном теле,на ее персиковой спине,в районе лопаток, находились два ужасных шрама... «А теперь уходи»....

В дверь позвонили,и она вздрогнула. Поспешно встала со стула и побежала открывать дверь. Это был ее муж. «А это кто еще???»- недовольно буркнул муж. «Он уже уходит»- строго посмотрела на Ангела девушка. «Я голоден, через 5 минут приду есть»- заявил муж. Девушка поторопилась на кухню. «Дверь вот там,-указал пальцем на дверь мужчина.- Убирайся!»

В больших глазах Ангела показались слезки.
-Где ЕЕ Крылья??? Куда ты дел ее крылья? У нее были огромные белые крылья. Зачем ты их отрезал??? Ты же погубил ее!- захлебывался в слезах Ангел.
-Понимаешь, мы любим друг друга... И соотвественно спим вместе! А знаешь,как мешали этому крылья! Ей было неудобно лежать на спине, поэтому я их и отрезал! Теперь все у нас в порядке! Мы счастливы!

Ангел уже вышел на улицу, где шел мокрый снег...
«И все-таки вы не любите друг друга!!! Она погибнет с тобой...»- крикнул Ангел вслед... Мужчина выбежал на улицу, но Ангел был уже высоко...
«ПОЧЕМУ???ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ???»- кричал мужчина,смотря в небеса.
«ПОТОМУ ЧТО ЛЮБВИ КРЫЛЬЯ НИКОГДА НЕ МЕШАЮТ»- прошептал Ангел...

 

 

КРЫЛЬЯ

 

Высоко в небе, где-то в верхних слоях атмосферы, сидел на перистом облаке ангел. Ему было очень неудобно и холодно, поскольку перистые облака состоят изо льда. Да и дышать было трудновато из-за разреженной атмосферы. Временами, потирая посиневшие от холода руки, он подумывал о том, чтобы спуститься пониже. Но ниже летали самолеты и разного рода хищные пернатые, которых ангел недолюбливал из-за привычки рассматривать все движущееся как потенциальную жертву. Они частенько принимали ангела за добычу, ловили и тащили в гнездо. А ниже воздушных трасс и орлов был смог. Плотные клубы угарного газа и прочих вредных выбросов мешали дышать и начисто закрывали панораму лежащего под ним города. А город интересовал ангела уже давно. Ему было интересно, что же там, собственно происходит. Святые, которые имели опыт земной жизни, давали крайне противоречивые сведения. Ангел объяснял это тем, что в рай они попали из разных времен и перед тем, как стукнуть в его врата, как правило, подвергались мучениям. В этом, кстати, у святых никогда не было расхождений. Менялись лишь способы, которые использовали их оппоненты. И еще они все в один голос утверждали, что на Земле давно уже забыли о Боге. Это было непонятно и

ангел часто размышлял об этом на досуге. «Интересная вещь получается», - думал он. Если мир населен одними безбожниками, что же тогда делают люди, которые называют себя служителями Господа?»

Ангел не раз задавал этот вопрос святым, выбирая тех, которые казались ему здравомыслящими. Но святые отмахивались от него, как от назойливой мухи, и продолжали спорить между собой, что приносит больше святости - утопление, растерзание львами в Древнем Риме или смерть от рук сарацинов? Отчаявшись получить разумный ответ, ангел сказал сам себе:

Ну их, этих святых! Погляжу-ка я сам, чего там делается!

Прежде всего, его интересовала девушка, которой он покровительствовал, как ангел-хранитель. К тому же, в случае, если на Земле придется задержаться, можно будет остановиться у нее. Разумеется, являться с пустыми руками было неудобно, и ангел прихватил в с собой кувшин нектара трехсотлетней выдержки, который мог очень пригодиться для представительства своей подопечной. Спрятав его в складках хитона, ангел расправил крылья и полетел вниз.

В облаке угарного газа у него перехватило дыхание, но, к счастью, оно было не слишком большим. Спикировав на дерево, он некоторое время приходил в себя - Н-да, - подумал ангел. - Начало неслабое.

Спустившись на асфальт, он наскоро отряхнул свои белые одежды и направился к дому девушки. Она жила на десятом этаже, и ангел хотел было воспользоваться лифтом, но больно прищемил дверьми левое крыло. Вздохнув, он начал подниматься по лестнице пешком, сметая крыльями побелку со стен подъезда. Внезапно он наступил босой ногой во что-то вязкое, издающее неприятный запах. Ангел выругался бы, если бы знал ругательства, но в Раю все разговаривали на церковнослаявнском, латыни, а корифеи, вроде царей Давида и Соломона – вообще на древнееврейском.

Кое-как отчистив с подошвы непонятное вещество, ангел продолжал подниматься. Постучав в дверь, он прислушался. С другой стороны доносились звуки каких-то неведомых музыкальных инструментов и хриплый, исступленный голос не то певца, не то жреца какого-то языческого культа.

Он постучал громче. Вой за дверью сразу же стих, раздались шаги, и в открывшейся двери ангел увидел нечто, чему потом даже не мог подобрать описания. Рыжие космы, торчащие во все стороны, ярко-красный рот и торчащий в нижней губе заостренный кусочек металла никак не могли принадлежать его подопечной. – Но не мог же я ошибиться, - подумал ангел. Он собрался поприветствовать хозяйку, но та опередила его.

- Ты кто, чувак? - обратилась к ангелу девица, осматривая его белые одежды. -Сектант, что ли? Шел бы ты отсюда по-хорошему…

Ангел узнал этот голос. Без сомнения, это была она. Та самая, которая была так чиста и невинна давно, много лет назад. Но что же случилось? Неужели так велика в этом мире власть Дьявола?

- Видите ли... я ваш ангел-хранитель. Вы разрешите мне войти?

В Раю все обращались друг к другу на «ты», поскольку ни в древнееврейском, ни в церковнославянском не было иного обращения. Но, беседуя с душами людей, он усвоил кое-какие правила вежливости, принятые в современном мире.

- Хранитель? Это типа скринсейвера, что ли? Ну, проходи, раз так.

Она отстранилась, пропуская ангела в прихожую. Он робко протянул девушке кувшин и та, не говоря ни слова, понесла его на кухню. Тотчас же там зазвенели стаканы, и ангел поспешил пройти следом. Девушка уже разливала янтарную жидкость.

- Ну что, ангел, за знакомство?

Они зачем-то сдвинули свои стаканы, отчего те вновь зазвенели. Подопечная отпила несколько глотков и сморщилась?

- Что это за нафиг? Безалкогольное, что ли? Ну ты даешь, блин! Не пинает же, вообще!

Из сказанного ангел понял лишь то, что его подарок не понравился. Чтобы замять неприятную тему, он задал вопрос:

- Расскажи, как ты живешь? Добродетельна ли ты? Не встала ли на путь греха?

- Чего? Ты по-нормальному можешь сказать?

- Расскажи мне о своей жизни - повторил ангел.

- А чего рассказывать-то? Живу как все, никого не трогаю. Тусуюсь, хожу по дискачам.

- А открыто ли твое сердце добру?

- Ну ты, ангел, вообще, отстал! Добро-это когда бабло есть. А когда его нет - это зло, понял?

-Бабло? Это, наверное, деньги?

- Конечно, а ты что думал! Капуста, лавэ. Или еще «мани» их называют.

- А любовь? Есть ли она в твоей душе?

- Что ты все про фигню расспрашиваешь? Была любовь у меня. Встречалась с одним бойфрендом, потом аборт от него делала.

- Боже! Ты убила дитя в своем чреве?!

- А что, ты хочешь, чтобы я на стипендию ребенка растила? Это для него не хуже будет? Или у вас в Раю это как-то иначе?

- Но ведь дети - дар божий! Как можно его убить?

- Ты мне еще про аиста расскажи! Напились мы на одной вечерухе, он мне и заделал «киндер-сюрприз». А Бога там рядом не было!

- Он всегда рядом с нами, поверь! Нужно только увидеть его.

- Да? А чего ж тогда жизнь такая хреновая. Ее тоже Бог устроил? Это тебе классно летать на крыльях, а нам тут жить приходится. Ползать. А иначе не заработаешь. Хорошо еще, что спонсор нашелся, помогает, чем может. А с тебя, ангелок, кроме разговоров и снять нечего.

- А что такое спонсор? Я не знаю этого слова.

- Ну, типа, муж. Живу я с ним.

- Значит, ты живешь в священном браке?

- Какой брак! Живем вместе - и все. Он мне шмотки покупает, кормит, недавно машину подарил. А я за это с ним сплю. И все дела!

-Матерь Божия! - мелькнуло в голове ангела. Здесь, воистину, царство диаволово!

- От этого открытия крылья его непроизвольно шевельнулись и он задел висящую на стене сушилку. Тарелки и чашки посыпались на пол, разбиваясь на мелкие осколки.

- Да чтоб ты об угол себе так башку расфигачил, -вскрикнула девушка, - Знаешь, сколько посуда сейчас стоит! Не дай Бог, придет мой папик. Он же крылья твои тебе в задницу засунет, понял! А вот и он подъехал, легкий на помине!

Ангел услышал, как на улице раздался звук подъехавшей железной повозки, заменявшей в этом мире крылья. Он лихорадочно искал слова оправдания, но внезапно почувствовал, что ни в старославянском, ни в древнееврейском он не найдет средств для пробуждения сострадания. А те слова, что он услышал от девушки, явно не подходили. «Мани», «капуста», «лавэ»... вот и весь их духовный мир. Бессмысленно стучать в глухую стену, которой обнесены их души.

От сознания собственного бессилия ангел заплакал. Слезы катились по его лицу и падали на пол, превращаясь в сверкающие прозрачные камешки, играющие на солнце всеми цветами радуги. Подопечная вдруг встрепенулась и, упав на колени, принялась собирать их. Они уже не помещались в руках и она старательно запихивала их за вырез футболки. А плачущий ангел стоял над ней и скорбь умножала его слезы. Наконец он повернулся и пошел к двери, столкнувшись в прихожей с толстым, обрюзгшим мужчиной. Тот открыл было рот в изумлении, но ангел молча отстранил его и, уронив на пол две последние слезинки, вышел за дверь. Он мог бы растаять в воздухе, но это было бы чудо, недостойное созерцания этих падших людей. Спускаясь по лестнице, он еще раз обтер крылом побелку и закашлялся. «Да, пожалуй, крылья здесь, действительно, только мешают», - подумал он, прежде чем вознестись наверх.

 

 

 

ОТ РЕПЕТИТОРСТВА ДО СВАДЬБЫ…

 

 

 

Я стоял на остановке уже почти час, а автобуса все не было. Всемирный закон пакости, как всегда, проявился в самый неподходящий момент. Я давно уже должен был объяснять моей ученице премудрости русского языка и литературы. А, поскольку, платили мне по часам, с каждой даром потраченной минутой я нервничал все больше. В прошлый раз, когда я опоздал на полчаса, родитель юного дарования, по имени Настена, не поленился взять калькулятор и высчитал из причитающихся мне денег весьма ощутимую часть. А это меня, само собой, никак не устраивало, и я уже подумывал, не отказаться ли мне от занятий. Девица была крайне недалекой, и каждое правило ей приходилось объяснять по несколько раз. Но это, как говорил булгаковский Воланд, было еще полбеды. Другая ее половина заключалась в том, что она вообразила себя писательницей и при первой же встрече с гордостью подсунула мне тетрадку со своими «рассказами». На первой же странице я насчитал около пятидесяти (!) грамматических ошибок, а слог весьма напоминал Священное писание. Те, кому доводилось открывать Библию, согласятся, что читать ее как обычную книгу – невозможно, поскольку никакой связи между предложениями там не наблюдается. К тому же, назвать написанное рассказами не решился бы ни один литературовед. В лучшем случае это были зарисовки или эссе. Сюжет и герои отсутствовали как класс. А говорилось в ее творениях о вещах в природе не встречающихся, таких как женская дружба и самопожертвование ради подруги. Но что было совсем отвратительно, так это эпитеты. «Нежнейший», «незабвенный», «прекраснейший» - вот далеко не полный их перечень. Когда я перевернул последнюю страницу, у меня появилось чувство, как будто меня перекормили соевыми шоколадками. И родители, похоже, не только не замечали бездарности дочери, но и собирались проспонсировать издание всей этой галиматьи, благо денег у процветающего папы – предпринимателя было достаточно.

Наконец, автобус соизволил прийти. На транспортное средство он походил, как настино творчество на «Войну и мир». Двери старого, разваливающегося на ходу монстра, со скрипом открылись и я буквально влетел в салон.

Час пик давно уже миновал, и мне удалось найти более – менее устойчивое сиденье. Дребезжа стеклами и рессорами, этот раритет тронулся и через полчаса я стоял у квартиры своей ученицы.

Дверь мне открыла ее младшая сестра Леночка. Впустив меня, она сообщила, что Настя задержалась на занятиях по бальным танцам, и родители поехали забирать свое чадо.

 

Честное слово, не понимаю родителей, записывающих своих отпрысков в музыкальные школы, танцевальные кружки и тому подобные заведения, не спрашивая их согласия. Моя мама в детстве честно отмучилась несколько лет в балетном кружке. Преподаватели не один раз говорили, что второй Майи Плисецкой из нее не выйдет, но бабушка и слышать ничего не хотела. На робкие мамины протесты она приводила один решающий довод: «Катенька, ты же с детства любила танцевать. Ты просто обязана стать примой Большого театра!». О том, что танцы в компании друзей разительно отличаются от «Лебединого озера», она и слышать не хотела. В итоге мама получила стойкое отвращение к балету и убеждение, что ее ребенок будет заниматься искусством только по собственному желанию. Но если уж у меня появлялся к нему интерес, то я мог рассчитывать на гарантированную поддержку. Так что, теперь я неплохо играю на гитаре, танцую и продолжаю заниматься «крав - мага» - израильским боевым единоборством.

Родители же моей ученицы упорно старались вылепить из нее вундеркинда в добровольно-принудительном порядке. Но это, как говорится, их дело, поэтому я лишь порадовался, что из моего гонорара не будет вычтено ни копейки, и прошел в гостиную. Леночка оперативно прошла на кухню и через несколько минут внесла поднос с двумя чашечками кофе.

Вдохнув аромат прекрасно сваренного напитка, я невольно залюбовался девушкой. Просто удивительно, насколько разными могут быть родные сестры! Если Настя обладала яркой, запоминающейся внешностью, и крашеной в иссиня – черный цвет прической, регулярно обновляемой в модном салоне, то Лена ничем особенным не выделялась. Хрупкая фигурка и неброское личико сочетались как-то особенно удачно, создавая эффект трогательной беззащитности. И еще было в ней что-то неуловимое, скрывающееся не то в зеленых глазах , не то в улыбке, делающее ее женственной в ее неполные восемнадцать лет. К тому же, в противовес старшей сестре, она была грамотна от рождения. Ей не нужно было заучивать правила, и писала она, руководствуясь каким – то шестым чувством, не позволяющим ей делать ошибки даже в самых сложных словах. И еще она очень любила литературу. Однажды я пришел задолго до назначенного времени. Узнав, что Леночка дома одна, я хотел было подождать ученицу на улице, но девушка попросила меня не устраивать лишних церемоний.

Впервые попав в гостиную (раньше я сразу проходил в настину комнату), я заинтересовался библиотекой. В огромном книжном шкафу была собрана литература самых разных жанров и направлений, от классики до Виктора Пелевина и Бориса Акунина. Через несколько минут мы с Леной уже непринужденно обсуждали «Фандорина» и «Жизнь насекомых». А когда я в разговоре упомянул о своем увлечении «крав - мага», она попросила показать какой – нибудь несложный прием, который бы позволил ей отбиться от приставаний назойливого одноклассника. Тот, по ее словам, пользовался любой возможностью обнять девушку и неоднократно уже лез с поцелуями на глазах всего класса. Представив себе этот процесс, я порекомендовал Леночке освоить переднюю подсечку. Что удивительно, прием получился у нее уже с третьего раза. А на следующий день любвеобильный Колян, ударившись спиной об асфальт, решил поискать более безопасное увлечение. С этого дня наша дружба начала крепнуть с каждой встречей. Я говорю именно дружба, поскольку ничего похожего на «стандартные» любовно – межполовые отношения даже не намечалось. К тому же, я считал, что заводить оные отношения на работе не стоит. Не спрашивайте, почему. Просто, мне кажется, что это лишнее. На мой взгляд, трудовая и личная жизнь должны быть четко разграничены. Но, не будем углубляться в дебри моих принципов.

 

Смакуя кофе с корицей, мы болтали обо всяких пустяках. Едва я допил свою чашку, как хлопнула входная дверь и вошла моя ученица сотоварищи, вернее, сородители. Надо было приниматься за работу и я прошел в комнату Насти. Проверив заданное ей упражнение я принялся было объяснять правописание гласных в суффиксах – ек – и – ик – как она вдруг вынула свою ненавистную тетрадку и сообщила, что сегодня показывала ее издателю и тот отозвался о прочитанном крайне негативно:

Я почувствовал себя неловко. Никогда не замечал за собой способностей дипломата, но от моего ответа зависел мой дальнейший заработок. Еще при первой встрече было оговорено, что работать я буду, если сумею поладить с ученицей. Я хотел было отказаться от такого сомнительного предложения, но утроенная плата за занятие заставила меня принять его. Так что, теперь нужно было как-то выкручиваться.

По-видимому, девчонка, взбешенная отказом издателя, просто искала способ отыграться на ком – нибудь. – Нет уж, только не на мне, – мелькнула в голове мысль.

Действительно, провались он, этот заработок, если за него надо приноравливаться под настроение этой взбалмошной дурехи! А ее внезапно посетила новая идея:

Если бы она сказала это другим тоном, я бы, возможно, еще подумал и выставил свои условия. Правка рукописей – занятие более выгодное, нежели репетиторство. Но она выдала свою тираду в приказном тоне и я, в свою очередь, взбесился.

­– Хочу напомнить, что нанимала меня не ты, а твой отец. А секретаря заводить тебе еще рановато. Сама сначала писать научись.

Воистину, поговорка: «язык мой – враг мой» справедлива. Зря я это сказал. Девица сжалась, как для прыжка и каким – то сдавленным голосом произнесла:

–Ты меня обидел, козел. Выметайся отсюда, но я тебе еще сделаю проблемы…

–Это какие же?

–Скажу, что ты меня домогался. Отец из тебя такое сделает! Или заявление в милицию напишу, отбивайся потом!

Я не стал дослушивать, а просто встал и вышел в гостиную. В нескольких словах я объяснил родителям ученицы, что больше не могу продолжать заниматься с их чадом. Вежливо попрощавшись, я вышел на улицу и пошел пешком, чтобы немного унять злость. Она улеглась очень быстро, уступив место сожалению, что я больше не увижусь с Леночкой. Внезапно я услышал, как она окликнула меня. Оказывается, она бежала за мной от самого подъезда. Я остановился и подождал, пока она поравняется со мной. Девушка перевела дух и спросила:

–Почему вы ушли, Роман Олегович? Что-то не так с Настей?

–Ну, скажем так, не поладили. Кстати, я больше не являюсь вашим работником, так что, ко мне можно обращаться на «ты» и без отчества – улыбнулся я.

–Хотела извиниться за нее, Роман Оле… то есть, Рома.– ответная улыбка осветила ее лицо.

–Не стоит! Ты – то в чем виновата? Все нормально. Иди-ка домой, а то предки тебя потеряют.

–А можно я вам… тебе позвоню завтра?

–Конечно, я буду ждать.

–Тогда я побежала – девчонка повернулась и быстро скрылась в темноте.

Дойдя до остановки, я задумался. Стоило ли так сокращать дистанцию между нами? Однозначного ответа на этот вопрос у меня не было. Мне – то просто надоел этот официоз, а вот, что она подумает – это еще неизвестно.

Занявшись размышлениями, я едва не пропустил сначала автобус, а затем и свою остановку. В конечном итоге, я решил, что ничего страшного не произошло, а в случае чего мы сможем прийти к консенсусу.

Уже на следующий день история с наглой ученицей отошла в былое и думы. Словно в награду за нервотрепку, фортуна улыбнулась мне и я нашел несколько учеников, которые обещали приезжать ко мне сами, причем, в дневное время. Так что, вечера у меня теперь были свободны, и я мог проводить их в свое удовольствие.

 

…Уже стемнело, когда раздался телефонный звонок. Определитель высветил номер Настиного домашнего телефона, и я поднял трубку, ожидая услышать голос ее сестренки. Но это был ее отец, который попросил меня зайти через час по поводу его нового предложения. Меня так и подмывало отказаться, но перспектива увидеться с Леночкой заглушила шестое чувство. Ровно в назначенное время я приехал по знакомому адресу. Дверь открылась после первого же звонка, словно меня поджидали. Но едва я вошел, как настин папаша и какой-то тип, которого я не рассмотрел в полумраке прихожей, заломили мне руки и повалили на пол. Я ожидал чего угодно, но не такой встречи. Из состояния удивления меня вывели несколько пинков по ребрам. А дальше уже сработал рефлекс полученный на занятиях «крав- мага». Если противников много, то весьма полезно притвориться беззащитным, что я и сделал. Увидев, что я не двигаюсь, тип, оказавшийся дядей Насти по отцовской линии, наклонился надо мной. В ту же секунду я резко ударил его раскрытой ладонью в подбородок. Лязг зубов и крик боли от прокушенного языка прозвучал для меня музыкой. Не давая агрессорам опомниться, я сделал подсечку и дядя, которому и без того уже было плоховато, повалился на своего брата. Прихожая была тесновата, и двум здоровым мужикам было нелегко расцепиться. Теперь уже я мог поступать с ними по усмотрению. Хорошенько прицелившись, я ударил каблуком в переносицу дяде, который, как и положено, моментально отключился. Папаня же, придавленный его тушей, похоже, уже растерял весь свой бойцовский запал. За ногу я оттащил дядю в гостиную, а папане даже помог встать, после чего проводил туда же, предварительно перехватив его руку на излом.

Едва я закончил, дверь отворилась и вошла Леночка. Включив свет, она некоторое время с ужасом смотрела на лужицу крови, оставленную незадачливым дядей. Затем она перевела взгляд на живописное трио, которое мы собой представляли. Дальнейшие ее действия были достойны кисти Васнецова. Начисто проигнорировав отца, она бросилась ко мне.

Не договорив, Леночка напустилась на отца:

–Тебе что, силу девать некуда?! Кто тебе дал право бить человека! Он ни в чем не виноват!

–Секунду, –вмешался я – О чем идет речь?

–Сам знаешь, гнида,– подал голос дядя. Прокушенный язык мешал ему говорить, и он вдруг злобно сплюнул кровь на ковер.

Тут снова вмешалась Лена.

– Только ты ушел в тот вечер, как Настя выскочила из комнаты и начала верещать, что ты склонял ее… ну, сам понимаешь. Села было писать заявление, но папа сказал, что разберется с тобой сам. Я сказала, что ты не виноват и еще, что ты хорошо дерешься. Тогда он позвонил дяде и попросил

его приехать. И вот результат. Сами виноваты – обратилась она к родственникам.

Она достала маленький диктофон и нажала на кнопку PLAY. Раздался шум и треск. Лена перемотала пленку немного вперед, и в комнате раздался голос Насти:

«… А вы тоже считаете, что я бездарь?..»

Когда запись была прослушана до конца, «народные мстители» имели весьма бледный вид. Папаша бормотал невнятные извинения, дядя же скромно помалкивал. Далее последовали предложения компенсации морального ущерба, от которых я отказался.

 

Впоследствии Лена рассказала мне, что стала прятать включенный диктофон в комнате сестры после того, как та сказала, что ей надоела зубрежка и я лично. По ее словам, я недооценил ее литературный талант и обращался к ней без должного почтения. А более всего ее бесили отношения установившиеся между мной и младшей сестренкой…

 

Вряд ли я смогу выразить чувство благодарности, охватившее меня. Наверное, впервые в жизни я не нашел слов. Я лишь, довольно бестолково, моргал глазами. И тогда Лена не стесняясь отца, вдруг обняла и поцеловала меня…

 

Честно говоря, не хотелось бы заканчивать повествование стандартным американским «хэппи эндом», но все получилось именно так. С этого дня мы стали встречаться, а скоро, наверное, сыграем свадьбу. Приходите, если найдете время.

 

 

 

 

 

 

 

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/

Рейтинг@Mail.ru