Воспоминания.

Стивенсон вышел из огромного здания фирмы, в которой он работал, и закурил. «Рабочая неделя успешно окончена», - подумал молодой человек, вспоминая несколько выгодно заключенных сделок.

Майкл Стивенсон был успешным молодым человеком 29 лет, с легким веселым нравом, весьма общительным, и быстро располагающим к себе людей. Еще в юности, обладая сильным интеллектом, Майкл смог добиться стипендии в Гарварде. Несмотря на внешность весельчака и балагура, и весьма молодой возраст, он имел деловую хватку и упорство, благодаря чему его карьера стремительно шла вверх. Стивенсон занимал должность начальника отдела продаж центрального департамента, крупной торговой компании «Империал», которая находилась на Уолл-стрит в Манхеттене.

У своих родителей Майкл был единственным горячо любимым сыном, и поэтому, в дополнение к хорошему образованию, он получил от них в подарок еще и большую просторную квартиру в северной части Манхеттена, на Аметист-стрит. Жениться молодой человек не спешил, искренне наслаждаясь всеми преимуществами холостяцкой жизни.

Стивенсон огляделся, посмотрев на множество проезжающих мимо машин, и спешащих куда-то людей пятничным вечером. «Куда бы пойти?», - подумал Майкл, перебирая в уме возможные развлечения на сегодняшний вечер. Гарри с его девушкой уехали на уикенд в горы, кататься на лыжах. Том приглашал на какую-то сомнительную вечеринку, но у Майкла не было сегодня желания видеть лица подвыпивших малознакомых людей с их пустой болтовней. Вспомнив о своей новой знакомой из бара «Черный кот», Стивенсон уже было хотел набрать ее номер, и пригласить куда - нибудь выпить, но передумал. «Поеду-ка я лучше домой, посмотрю, что идет по TV, или повишу в сети», - решил наконец-то он.

Майкл посмотрел на запруженную машинами улицу, и решил оставить своего красавца - коллекционный «Мустанг» 72 года, которым он очень гордился, в гараже фирмы, а сам направился к входу в метро. Там было, как всегда, очень людно и суматошно. Молодой человек встал, в ожидании поезда, в стороне от потока толпы, у колонны, почти у края платформы. Глядя на суетящихся и спешащих людей, Стивенсон вспомнил напряженность прошедшей рабочей недели, и мысленно похвалил себя за все – таки заключенные контракты, несмотря на то, что загнать до полуживого состояния пришлось весь свой отдел, и себя в том числе. Ему жутко захотелось закурить, и он чертыхнулся в адрес все не идущего поезда.

Нетерпеливо выглядывая из-за колонны в направлении, откуда должен прийти поезд, Майкл краем глаза заметил клочок бумаги, приклеенный к колоне со стороны колеи. Бумага была аккуратно обрезанным тетрадным листком, и на нем было что-то написано. «Что за глупость писать, и клеить там, где это никто не увидит?», - удивился молодой человек. Эта несуразность привлекла его внимание и заставила более подробно рассмотреть написанное. Бумажка оказалась объявлением, написанным от руки шариковой ручкой без ошибок, но каким-то детским почерком, и с такими странными оборотами речи, что создавало впечатление полуграмотности писавшего. В объявлении предлагали «ВСПОМНИТЬ ВСЁ!», с указанием адреса, где эти воспоминания должны были состояться. Телефона, или какой либо другой информации в объявлении не было.

Майкл мысленно усмехнулся детской шутке писавшего, однако что-то в этом объявлении было такое, что не позволяло выкинуть его из головы. Сев в наконец-то подъехавший поезд, Стивенсон продолжал думать о том, как глупо было наклеить объявление там, где его точно никто не увидит, пусть оно даже и шуточное. Вспоминая адрес, указанный в объявлении и мысленно представляя маршрут, где это находится, Майкл с удивлением понял, насколько это странное объявление его «зацепило». Проехав в подобных рассуждениях еще несколько остановок, молодой человек окончательно решился поехать по указанному адресу, что бы успокоить свое разбушевавшееся любопытство.

Дом, указанный в адресе, находился на окраине Бронкса, в бедных кварталах. Это было старое, облущенное, неказистое строение в несколько этажей. Грязная улица, бездомные дворняги и чумазые ребятишки дополняли неприятное впечатление от дома и вызывали чувство брезгливости у молодого человека. Однако увиденное не поколебало решимости Стивенсона удовлетворить свое любопытство, так как он был отнюдь не робкого десятка, и не привык ущемлять свое любопытство из-за подобных мелочей.

Майкл твердым, уверенным шагом зашел в дом. Поднявшись на второй этаж, он остановился у обдертой двери. Звонок не работал. Молодой человек постучал. Дверь ему открыла беззубая, сморщенная старая женщина в грязных лохмотьях, и поинтересовалась, к кому тот пришел. Услышав объяснение Стивенсона, что пришел он по объявлению, старуха жестом указала на одну из дверей в коридоре, и тут же потеряв всякий интерес к посетителю, пошла по своим делам. Майкл вошел в квартиру. Это было грязное, плохо освещенное помещение, с высоким потолком и узким коридором. Воздух стоял затхлый и тяжелый. Проходя в указанном направлении, Стивенсон мысленно выругал себя за глупую идею приехать в эту грязную и вонючую дыру. Однако в его привычку не входило бросать на полпути начатое, и он постучал в дверь.

Дверь оказалась не запертой, и от стука сама отворилась. «Можно войти?», - уже не так уверенно спросил Майкл, заглядывая в комнату. Не дождавшись ответа, Стивенсон вошел, и дверь за ним тихо закрылась. Оказавшись внутри, молодой человек стоял совершенно растерянный и дезориентированный, не в силах уложить увиденное в какую–нибудь логическую систему.

Майкл находился в огромном пустом темном пространстве не ограниченного стенами, потолком, и, даже, полом. И, несмотря на то, что передвигался Майкл по чему-то твердому, казалось, что идет он по воздуху, над бездонной, черной пропастью. Воздух был, на удивление, чистым, насыщенным кислородом и морозной свежестью, как в его любимых горах зимой. У молодого человека было ощущение, словно вот-вот на голову упадет шапка снега…. Майкла охватил такой восторг и радость, как будто он вернулся домой, в далекое детство, и на глаза у него навернулись слезы, хоть он был весьма сдержанным….

Из центра пространства лился лиловый, мягкий свет, в освещенном кругу которого сидел на циновке в позе лотоса мужчина. Майкл ошалело глядел во все глаза, всем своим существом впитывая атмосферу окружающего его пространства, и постепенно приходил в себя.

Мужчина терпеливо ожидал, пока молодой человек акклиматизируется, и, увидев, что на него обратили внимание, жестом пригласил присесть, напротив, на такую же циновку.

Майкл подошел нетвердым шагом и сел, подчиняясь примеру хозяина, в позу лотоса. Не заметив сперва хозяина комнаты, теперь Майкл сосредоточил на нем все свое внимание. Мужчина, сидящий перед ним, был худощавым и жилистым. На нем было некое подобие балахона. Лицо его было загоревшим и обветренным, как у путешественников, в жестких, глубоких морщинах. Определить его возраст было практически невозможно. Ему с легкостью можно было дать как 40 лет, так и 80. От этого человека веяло мудростью веков, тишиной, и спокойствием…. Однако больше всего в облике незнакомца Майкла поразили глаза. На лице «мудрого старца», как мысленно прозвал его Стивенсон, лукавым огоньком светился озорной мальчишеский взгляд.

- С чем ты пожаловал ко мне?

Стивенсон не сразу сообразил, что незнакомец обращается к нему.

- Да… я по объявлению… - растерянно ответил он, - Там было что-то сказано о воспоминаниях…

- Ты хочешь вспомнить? – Спросил незнакомец.

- Вспомнить что?

- Тебе виднее. – Старик спокойным ясным взором лукавых глаз смотрел на Стивенсона.

Майкл почувствовал себя крайне глупо и неловко, и поэтому перешел в наступление:

- А что, собственно, вы предлагаете? И сколько просите за свои услуги?

- Могу помочь вспомнить. Что вспомнить – зависит только от тебя, от твоего желания. А помощь моя бесплатна, деньги мне не нужны. – Невозмутимо пояснил старец, чуть насмешливо глядя на молодого человека.

Майкл подумал, что это или какое-то жульничество, или просто выживший из ума старик несет всякий бред, но поскольку у Майкла было свободное время, и денег с него пока не требовали, он решил посмотреть, что же будет дальше.

- Я готов попробовать вспомнить.

- Подумай хорошо. Не спеши соглашаться вспоминать. Вспомнив – уже не забудешь. – Предупредил незнакомец.

- Я уверен в своем решении! – С вызовом заявил молодой человек.

- Хорошо. – Слегка кивнул старый мудрец, и пристально посмотрел на Майкла.

Его взгляд мгновенно изменился. Из лукавого мальчишеского он превратился в пронзительный с ледяным холодом. Стивенсону показалось, что взгляд старца проник в самые недра его сознания, и заполнил собой все окружающее пространство. Для него не было больше другой реальности, кроме этого холодного, всепроникающего взгляда…

Неожиданно все исчезло, и Майкл оказался в полной темноте. Ему казалось, что вокруг бездонная пустота, и, боясь провалиться в никуда, он не смел пошевелиться. «Повисев» некоторое время в таком состоянии, Стивенсон увидел вдалеке маленькую полоску света. Полоса быстро приближалась и увеличивалась, пока не приблизилась вплотную к молодому человеку. Свет исходил из-за «порванной», как холст, темноты. Майклу совершенно не было страшно, но было колоссально любопытно, что же там, в свете? Ни минуты не раздумывая, Стивенсон просунул голову, а затем и плечи в эту щель. Его сразу же ослепил яркий свет окружающего пространства. Молодой человек постарался рассмотреть, что было по ту сторону. Однако, несмотря на большие усилия с его стороны, это не так уж легко было сделать. Видел Майкл, будто сквозь линзу, заполненную водой, и при малейшем повороте головы, или даже глаз, «вода в линзе» приходила в движение, и изображение тут же расплывалось. Приходилось ждать, пока эта «вода» успокоится, что бы вновь стало что-то видно. Это крайне мешало Майклу рассматривать окружающие его предметы, и приходилось прикладывать огромные усилия для того, что бы разглядеть хоть что – нибудь. Сконцентрировав все свое внимание, он рассмотрел перед собой стол – тумбочку с полочками, какие бывают в манипуляционных кабинетах в больницах.

Майкл почувствовал, как какая-то сила с легкостью подхватила его, и, как пушинку, вытащила наружу. «Вода в линзе» заплескалась, и изображение полностью расплылось. Когда картинка вновь приобрела четкость, Майкл увидел, что находится в большой, светлой, почти пустой комнате с высоким белым потолком.

Вдруг Стивенсон увидел людей. Улыбающиеся мужчина и женщина в белых халатах и шапочках склонились над ним, производя какие-то манипуляции. В этот момент, абсолютная тишина, в которой пребывал Майкл, с оглушающим звоном и свистом взорвалась. На него обрушилось множество шумов и звуков, но каких-то нечетких и неясных, будто он слышал все под водой. Что-то «булькали» друг – другу мужчина с женщиной, глядя на Майкла.

«Я – маленький, нахожусь явно в больнице…. Я родился!» - оглушенный, растерянный и восторженный Стивенсон пытался осмыслить происходящее.

Немного прийдя в себя от первого шока, Майкл стал прислушиваться к своему телу. Как ни странно, но тепла, холода, или каких-либо других ощущений он не испытывал, и вообще своего тела он не чувствовал. Но одна несуразность его крайне удивила: Майкл не осознавал себя несмышленым младенцем. Напротив, он мыслил абсолютно трезво и логично, без каких-то признаков впадания в детство. Кроме того, у Стивенсона появилось новое ощущение: твердая уверенность в том, что он ЗНАЕТ зачем, с какой целью он пришел в тот мир. Знает, но чуть-чуть не помнит. Казалось, надо совсем немного протянуть руку, и он вспомнит все, абсолютно все! Но этой малости, как раз, и не хватало ему. «А что было до моего рождения?» - неожиданная идея пришла Стивенсону. Он постарался «вспомнить», что было до рождения, но как он ни силился, у него ничего не получалось. Бросив свою затею, и почувствовав, что устал, Майкл тут же очнулся от своих видений.

Стивенсон посмотрел на сидящего напротив старца. Тот, как и прежде, смотрел на Майкла спокойным и безмятежным взором чуть лукавых глаз. Так, в полной тишине, они просидели некоторое время. Наконец, Майкл спросил:

- Я видел свое рождение?

- Да. Это было оно.

- При рождении я не был глупым младенцем, а был знающим, опытным человеком. Но ведь все знают, что новорожденные глупы и бестолковы! Как это может быть?

- Все знают? – старик задумчиво усмехнулся, - А кто спрашивал у новорожденных, какие они?

Устремив взгляд куда-то вдаль, он продолжил:

- Это распространенное заблуждение, что люди рождаются, как чистый лист бумаги. На самом деле, прийдя в этот мир снова, человек помнит весь опыт своих прошлых жизней, а так же знает цель, с которой он сюда пришел.

- Но почему же тогда люди не помнят этого потом?

- Спустя некоторое время, еще в младенческом возрасте, люди забывают, что бы опыт и знания прошлых воплощений, не мешали им развиваться в настоящей жизни, по ее законам. Но, бывают такие ситуации, когда человеку необходимо вспомнить, что бы он мог в верном направлении продолжить свой путь.

- Но, если все люди забывают свои прошлые жизни, то откуда вы это знаете?

- Я помню. Я никогда не забывал. Я – хранитель памяти. – Спокойно ответил старец.

Стивенсон задумался.

- Я хотел вспомнить, что было со мной ДО моего рождения, но у меня ничего не получилось. Перед глазами была только темнота. Но ведь люди не могут сразу воплощаться в новой жизни? Что же с ними происходит между жизнями?

- Другие жизни. – Так же невозмутимо отвечал старец, - жизнь бесконечна и очень многообразна. Но людям не дано помнить эти жизни до определенного времени, и у каждого это время свое.

Обдумывая услышанное, Майкл ушел вглубь себя, но, спохватившись, он вспомнил, что не знает, как зовут старика, да и сам не представился.

- Я прошу прощения, что раньше не представился. Меня зовут Майкл Стивенсон. А вас?

- Имя не имеет значения, - по-мальчишески прищурившись, ответил старик. – Но, что бы тебе было удобнее, можешь называть меня Хранителем.

Майкл был сбит с толку большим количеством новой и совершенно необычной для него информации. Он не знал, чему верить, а чему – нет. И, если допустить, что все пережитое им в этот вечер было правдой, то это сильно меняло его представления о жизни, об окружающем мире, и порождало еще большее количество вопросов.

Время уже перевалило за полночь. Сказывались усталость и напряжение этого вечера, и Стивенсон стал прощаться:

- Можно мне еще прийти к вам?

- Если у тебя будут вопросы и желание – приходи. Я всегда открыт для вопрошающих. – Ответил Хранитель.

Майкл вышел на тесную от нескончаемого потока вечно спешащих людей улицу. Вдохнув полной грудью ночной воздух, Стивенсон недовольно поморщился – задымленный смог большого города не спадал даже ночью. Закурив, он влился в толпу, и пошел к метро, направляясь, домой.

Ночью Майклу снились странные, фантастические сны: то он был ребенком, по-взрослому обдумывающим план и стратегию своей будущей жизни; то первобытным человеком, вместе со своим племенем, жадно поедающим только что убитую добычу; то вообще, могучим, старым деревом, вонзившим глубоко в землю свои крепкие корни, и широко раскинув свои ветви… Сны были настолько яркими и реалистичными, что Майкл каждой клеточкой тела ощущал себя этими живыми существами. Он абсолютно отчетливо чувствовал кровь и жир, стекающие по подбородку, при первобытной трапезе; всем телом ощущал, как живительная влага от корней поднимается к его, Майкла, кроне, и легкий ветерок теребит листочки на его ветвях...

Утро следующего дня было солнечным и ясным. Стивенсон проснулся от яркого луча, упавшего ему на лицо. Настроение у него было приподнятым. Ему хотелось жить и творить. Впервые за долгие годы, он хотел что-то сделать своими руками. Быстро одевшись, Майкл поискал глазами, что бы он мог смастерить, или, по крайней мере, отремонтировать. Его руки прямо чесались, требуя себе работу. Но, в его фешенебельной квартире не было поломанных вещей, да и инструментов тоже не было – Стивенсон, при необходимости, вызывал мастеров. Не найдя выхода своей неожиданно проснувшейся созидательной энергии, у Майкла слегка испортилось настроение. Он по-привычке включил телевизор и компьютер. По телевизору, как обычно, смотреть было нечего, и Майкл сел к компьютеру. Просидев в сети минут десять, он понял, что ему скучно. Раздосадованный, Стивенсон выключил компьютер, и пошел прогуляться на улицу.

Город, как всегда шумел и толпился. Майклу хотелось уединения и спокойствия, поэтому он тут же направился к ближайшему парку. В парке было немного потише. По аллеям прогуливались молодые и пожилые пары, бегали и резвились детишки, некоторые выгуливали своих собак. Это вполне устраивало Стивенсона. Погода была прекрасная, и он с удовольствием прохаживался по парку, погруженный в свои мысли. Вспомнив вчерашние приключения, он задумался – сегодня, при свете дня, они казались чем-то нереальным, будто сном.

«Что же вчера со мной было? – Размышлял Стивенсон. – Гипноз? Наваждение? Или действительно мои воспоминания? Но зачем старику нужен такой обман? И сумасшедшим он мне не показался, хотя… всякое может быть…. Но, если предположить, что все, сказанное Хранителем правда, то получается, что люди не единожды приходят в этот мир? И между жизнями есть жизнь? И кем люди были в прошлых воплощениях? Может даже так случиться, что новорожденный младенец, к которому так снисходительно сюсюкают взрослые, в прошлом был великим ученным, или писателем, или художником, и он это прекрасно помнит и осознает!». При этой мысли Стивенсон усмехнулся, ясно представив себе такую картину. «А кем, интересно, раньше был я?» - Майкл понял, что вопросы растут, как снежный ком, а ответов он найти не может. Стивенсон решил обязательно сходить к странному старику, и получить ответы у него.

Неожиданно у Майкла зазвонил телефон. Это был его приятель Том, звавший вчера Стивенсона на вечеринку.

- Привет, Майк. Чего вчера не пришел к Нэнси? Собралась большая толпа, было прикольно!

Стивенсон почти с самого детства знал Тома Брэдли и дружил с ним уже много лет. Родом оба были из маленького городка Кранбери, недалеко от Нью-Йорка. В детстве они играли в одной команде в бейсбол, в юношеские годы их пути разошлись, но, волею судьбы, они оба оказались сотрудниками одной торговой компании, и их приятельские отношения вновь возобновились. Том был простым, веселым парнем, но, в отличии от Майкла, он не имел деловой хватки, и поэтому у него не было таких успехов в карьере, да он к этому и не сильно стремился. Брэдли так же, как и Стивенсон, не спешил обзаводиться семьей. Он любил большие шумные вечеринки, девушек и выпивку. Стивенсон тоже был не против пропустить пару бокалов виски, с какой – нибудь красоткой, и часто принимал приглашения Тома «оторваться». Но сегодня Майклу было явно не до приятеля, и он постарался поскорее от него отвязаться.

- Привет, дружище. Я вчера себя неважно чувствовал - видать простыл. Буду на выходных лечиться. Так что, пока гуляй без меня. Хорошо тебе отдохнуть. Не проспи в понедельник на работу.

- Да, ладно. Ты тоже давай, выздоравливай. Станет лучше – приходи, красотки тебя ждут! - ответил Том, и отключился.

Майкл положил трубку, и улыбнулся: «Хороший Брэдли приятель».

Прогуливаясь, Майкл набрел на магазин инструментов и строительных материалов. Ноги сами понесли его в столь непривычное для него заведение. Сколько там было всего непривычного и нового для Майкла! Он, как мальчишка, заворожено рассматривал прилавки магазина, и к нему с новой силой вернулось желание сделать что-то своими руками. Твердо решив сегодня мастерить, Майкл закупил необходимый материал и инструмент, и вернувшись домой, с азартом принялся за работу. Он и не заметил, как пролетел день, вечер, и вся ночь за новым, для него, занятием – творением. Конечно, его умение и мастерство требовали еще большой «дошлифовки», и получившийся результат был далек до идеала, но Стивенсон «горел» работой, именно в этот момент он чувствовал, что живет по-настоящему. Под утро, уставший, но довольный результатом, Майкл лег спать. В его дорогой, престижной квартире был непривычный рабочий беспорядок, но у кровати стоял новый, сделанный молодым человеком, деревянный стул.

На следующее утро Майкл проснулся в прекрасном настроении, бодрый и полный энергии. Позавтракав, и прибравшись в квартире, он решил съездить к родителям, тем более, что в последние годы Майкл не часто их навещал. Родной Кранбери приветливо встретил Майкла своими тихими и чистыми улочками. Тут было все по-прежнему, как в детстве. Текла своим чередом спокойная, неспешная жизнь, показавшаяся молодому человеку несколько замедленной и полусонной после быстрого темпа жизни большого мегаполиса. Родной дом, добротный, красивый и ухоженный, так же гостеприимно встречал Майкла. Его родители были фермерами, всю жизнь прожившими в этом небольшом городке, и любившие его всей душой. Они несколько удивились неожиданному приезду Майкла, но, убедившись, что у него все хорошо, успокоились, и очень обрадовались ему. Мать тут же поспешила на кухню, готовить праздничный пирог в честь приезда сына, а отец с интересом и гордостью расспрашивал Майкла о его жизни. Молодой человек искренне любил своих родителей и хотел порадовать их своими успехами, но, кроме своего нового достижения – деревянного стула, сделанного своими руками, Майклу нечего было добавить. Все остальные его успехи настолько блекли перед этим «открытием», что Майклу даже неудобно было их упоминать. Но, к его радости и облегчению, в глазах родителей Майкл не увидел неодобрения изменениям, произошедшим в нем. Родители смотрели на него с пониманием и любовью. В этот день молодой человек с большим, чем когда-либо удовольствием, работал на ферме. Ему нравился простой, хоть и нелегкий, физический труд на свежем воздухе.

Вечером, слегка уставший, но счастливый, попрощавшись с родителями, Майкл уезжал к себе на Манхеттен, с тихой ностальгией по родным местам.

Сидя в поезде, Стивенсон в который раз вспоминал пережитый опыт своего рождения. Он перебирал в памяти все события и ощущения последних дней. Ему не давали покоя вопросы, множество вопросов, на которые Майкл не находил ответов. «Не поздно ли будет заскочить к старику?» - Подумал он, глядя на часы. Время было еще не позднее, и молодой человек решил не откладывать беседу с Хранителем.

Подойдя к знакомой облезшей двери квартиры, Стивенсон постучал. Ему, как и прежде открыла дверь та же старуха, и так же безучастно узнала, к кому он пришел. Оказавшись у двери комнаты Хранителя, Майкл почувствовал некоторую робость, чего раньше за ним не наблюдалось, но, взяв себя в руки, он уверенно постучал и вошел.

Войдя в комнату, Стивенсон вновь попал в темное безграничное пространство, посреди которого, в освещенном кругу лилового света, на циновке сидел Хранитель. Майкл подошел, и сел в позу лотоса перед старцем.

- Здравствуйте, Хранитель.

Старик приветственно кивнул.

- У меня есть вопросы.… Вы говорили, что люди рождаются неоднократно, но зачем? С какой целью они снова и снова приходят в этот мир?

- Целей множество. У всех они свои. – Неспешно ответил Хранитель. – Но есть одна для всех, главная цель прихода. Я не могу открыть ее тебе. Каждый человек сам должен вспомнить ее.

- Я хочу вспомнить. Вы поможете мне?

Хранитель ничего не ответил, а только пристально посмотрел на Майкла.

Стивенсон, как и в прошлый раз, погрузился в оглушающую темноту. Через некоторое время, на горизонте появилось световое пятно, которое становилось все ярче, и постепенно превратилось в рассвет.

Майкл обнаружил себя, стоящим среди поля босым, в одной набедренной повязке из шкуры животного. В руках он держал деревянную мотыгу. Солнце уже вышло из-за горизонта, и Майкл приступил к взрыхлению земли. Его сильное тело, привычное к подобному труду, работало быстро и без устали. Семья у него была большая, с множеством детей. Майкл занимался земледелием, охотой и рыбалкой. Его жена собирала ягоды, грибы, а так же ухаживала за коровой, в чем ей помогала младшая ребятня. Старшие сыновья помогали отцу. Работали все весело и с радостью. Майкл с удовольствием строил дом для своей семьи, который, впоследствии, украшался всеми внутри и снаружи, используя всю свою фантазию и творческий потенциал. Так же ему очень нравилось делать из глины посуду и другую утварь, а его жена с детьми ее разрисовывали, весело болтая, и дурачась. Жизнь была простая и незамысловатая, но, вместе с тем, радостная, беззаботная, и вольная….

Неожиданно все вокруг изменилось, и Майкл увидел, что находится во дворце, с уютным затемненным внутренним двором. Одет он был в прозрачную тончайшую одежду белого цвета, и множество украшений из серебра, железа, золота и драгоценных камней. На голове у него был парик черного цвета, обильно пропитанный ароматическими маслами. Майкл вспомнил себя успешным и богатым торговцем из древнего Египта. В наследство от отца он получил налаженные торговые отношения с Китаем и Индией, сеть магазинов в Мемфисе, и должность поставщика товаров ювелиру и парикмахеру фараона. С Китая Майкл поставлял черную тушь и алюминиевые украшения, а с Индии - ароматические масла. Торговля была настолько успешной и стабильной, что Майкл имел не только полсотни рабов, гарем с наложницами из Сирии и Аравии, но и собственный корабль для отдыха и развлечений. Его жизнь была богатой и размеренной, но назвать спокойной ее никак нельзя было. Постоянные грязные интриги за благосклонность фараона, беспокойства, переживания и неизменный страх за свою жизнь весьма омрачали жизнь торговца и подрывали его и без того слабое здоровье. Умер он, ненавидимый всеми, от рук своих же сыновей, враждующих между собой за лакомое наследство….

Майкла передернуло от чувств, всплывших в памяти и нахлынувших на него в последние дни жизни торговцем…. Это были страх и отчаяние…. И глубокое чувство одиночества….

Стивенсон открыл глаза. Мокрый от холодного пота, сидел он на циновке. Его была дрожь. Он пытался скорее избавиться от омерзительного осадка воспоминаний, тяжелым покрывалом накрывшим его.

Посмотрев на Хранителя, Майкл встретил слегка прищуренный, проницательный взгляд.

- Но почему? Почему, будучи богатым, я не мог делать, то, что хотел, был несвободным?! Почему я был так несчастен: не любил, и не был любимым, и даже собственные дети меня ненавидели?! Но почему так? У меня была куча денег, я имел все! – Взволнованно, спросил молодой человек.

- Не деньги делают человека счастливым и дают ему свободу. – Спокойно ответил Хранитель.

- Но что же тогда?

- Сам человек. Никто и ничто не в состоянии дать человеку свободу, и сделать человека счастливым, кроме него самого.

Молодой человек задумался над услышанным и своими воспоминаниями. Ему необходимо было самому разобраться в своих мыслях, обдумать все наедине. Попрощавшись с Хранителем, Майкл отправился домой.

На следующее утро Майкл проснулся с тяжелой головой. Он никак не мог разобраться со своими мыслями, выстроить красивую логичную картину. Ему казалось, что все, во что он верил, чем занимался, чем жил – со звоном разбилось в дребезги. А построить что-то новое ему никак не удавалось.

Приехав на работу, Стивенсон постарался сосредоточиться на новых проектах. Но, как он ни пытался включиться в привычный рабочий ритм, беспокоившие его размышления не позволяли это сделать. Сбившись в очередной раз, злой на себя, Майкл вышел покурить. В курилке был его старый приятель Том, и пару других сотрудников компании.

- Привет, Майк. Как у тебя дела? Уже выздоровел? Что-то ты неважно выглядишь. – поинтересовался Том.

- Да, все в порядке. Просто не выспался. – Отмахнулся Стивенсон.

- Жаль, что ты не пришел на вечеринку. Была толпа народу, куча выпивки, таблеточки прикольные…. – Том хитро подмигнул. – А еще там были две горячие красотки…. До сих пор не могу отойти! - продолжал он, мечтательно закатив глаза.

Майкл ничего не ответил. Мысленно возвращаясь к этим выходным, он с теплотой и радостью вспомнил сделанный своими руками стул, работу на свежем воздухе на ферме у родителей….

В курилку вошел взволнованный Гарри.

- Привет. Слышали новость? – не успев войти, просил он. – Брайана Олдриджа свалил инфаркт, сейчас он в больнице, в тяжелом состоянии.

Брайан Олдридж был коммерческим директором центрального департамента «Империал». Работал тут почти с самих истоков, и посвятил всю свою жизнь процветанию компании. Он был ярым патриотом своего дела, суровым и требовательным к себе и другим.

- Да, тяжело ему дался последний, кризисный год. Поговаривают, что он уже не выйдет на работу. – Ответил Том, - Интересно, кто займет его кресло?

Майклу было искренне жаль старика, но его совсем не интересовало, кто будет его преемником. В памяти вновь всплыли подробности его последней жизни – богатой, роскошной, и насквозь фальшивой и гнилой….

Докурив, он пошел в свой кабинет, но, еще не дойдя, он увидел секретаря, которая его искала.

- Здравствуйте, мистер Стивенсон. – Поздоровалась она. - Вас ждет Вилиам Эддингтон.

- Спасибо. Сейчас подойду. – Кивнул Майкл.

«Что понадобилось от меня большому боссу?» - размышлял Майкл, направляясь к кабинету главного директора компании. Зайдя в огромный кабинет с дорогой мебелью, Майкл увидел Эддингтона. Тот пригласил его присесть за стол. Вилиам Эддингтон приветливо посмотрел на Стивенсона.

- Я видел твои договора за последнее время – молодец, все идет как по маслу.

Майкл вежливо поблагодарил, ожидая продолжения.

- Буду на чистоту. Я давно слежу за твоей карьерой. Ты делаешь большие успехи. За все время работы ты показал себя с лучшей стороны, и я ни разу не пожалел, что сделал на тебя ставку. Надеюсь, ты и дальше меня не разочаруешь. Наверняка ты уже слышал о болезни Брайана Олдриджа. Он был хорошим работником, но, к сожалению, он полностью выпал из обоймы, и вряд ли сможет к нам уже вернуться. У тебя есть качества необходимые кампании, и я думаю, что не ошибусь, назначив тебя на его место. – Эддингтон сделал паузу, проверяя, какое впечатление произвели его слова. Удовлетворенный произведенным эффектом, он продолжил.

- Не думаю, что ты откажешься, но все же обдумай мое предложение, и завтра мне скажешь свой ответ.

Попрощавшись, ошеломленный Майкл вышел из кабинета. Сев в свое кресло, он с облегчением выдохнул. «Бедный Олдридж! Он посвятил всю свою жизнь кампании, работал, как бык, по 24 часа в сутки, а, как только заболел, его выкинули, как сработанную шестеренку из механизма. – Мрачно размышлял Майкл. – И сейчас у меня есть шикарная возможность сделать головокружительную карьеру такой же шестеренки…. Да.… Почему-то меня это не радует…. Хотя, еще совсем недавно, я бы все отдал за такой шанс…. И что дальше? Ради чего все эти крысиные гонки? Ради денег? Ради положения? Это все я уже проходил…. » Его невеселые размышления прервал телефонный звонок, и, постаравшись сосредоточиться на работе, Майкл включился в рабочий ритм трудового будня.

Вечером, Стивенсон снова направился к Хранителю. В основном, он уже разобрался в своих мыслях, но, кое-что ему необходимо было уточнить. Прийдя, Майкл обратился к старцу:

- Я понял всю пустоту, и фальшь своей жизни. Так продолжать жить я не хочу. Но, как мне жить по-другому? Как не разменять свою жизнь на пустую суету?

- Ты сам должен выбирать, как тебе жить. Я лишь могу показать тебе мир. – С этими словами он взял Майкла за руки.

И Майкл увидел.

Это не был уже привычный ему опыт воспоминаний. Это было что-то другое, новое для молодого человека. Сначала он увидел себя, сидящим на циновке, рядом с Хранителем, и держащим его за руки. Майкл увидел себя со стороны, откуда-то сверху. Пространство вокруг было не темным, как обычно, а ярко освещенным, без видимого источника света. Поднимаясь все выше, он увидел, как на ладони, Манхеттен, а затем и весь Нью-Йорк. Миллионы огоньков светились под ним. Люди на улицах стали неразличимо мелкими. Майкл посмотрел вдаль – какое необозримо широкое и свободное пространство раскрылось перед ним! Стивенсон подумал о ферме родителей, где он вырос, и, в следующее мгновение, он уже стоял во дворе, отцовского дома. Все здесь уже спали, было тихо и спокойно….

«А в Малайзии сейчас день», - Подумал Майкл, и тут же оказался там. Был жаркий солнечный день, приятно шумел прибой с кристально прозрачной водой. «Я могу перемещаться силой мысли?» - С изумлением подумал он, но, восприняв это как вполне естественное явление, перестал удивляться. Майкл увидел детей, резвящихся в воде, рыбаков, добывающих снедь себе на обед, женщин, весело болтающих и неспешно занимающихся домашним хозяйством…. Неподалеку расположились шикарные отели для туристов, а еще чуть поодаль – большой мегаполис. Такой контраст жизни резал глаз, но люди были довольны, и счастливы своей простой и неприхотливой жизнью в полной гармонии с природой.

«Интересно, могут ли люди жить так же просто и счастливо не в столь приятном климате?» - Постаравшись представить себе широты с более холодным и суровым климатом, Майкл обнаружил, что находится в холмистой степной местности. Был солнечный морозный день. Поблизости паслись овцы. В стороне стояла большая юрта. Люди были одеты в теплые одежды, напоминающие теплые халаты и штаны. Осмотревшись, Майкл понял, что находится в Монголии, возле семьи степных пастухов. Понаблюдав за бытом этих людей, Стивенсон сделал вывод, что хоть он и отличался от быта малазийцев, но, простая, неприхотливая, счастливая жизнь роднила эти разные народы.

Неожиданно, Майкл стал подниматься все выше над землей. Пропали овцы и юрта с поля зрения, остались видны только горы и степи. Продолжая подниматься, он перестал различать ландшафт, все слилось в перемешанные цветовые пятна. Вот уже Стивенсон увидел всю Землю, как на ладони… Она продолжала отдаляться, пока не достигла размера с большой арбуз. «Какая же она прекрасная! - С восторгом глядя на родную планету, подумал молодой человек. – И какими мелкими и пустыми выглядят отсюда повседневные проблемы и заботы людей. Действительно, за ежедневной суетой люди не видят жизни, а когда спохватываются – бывает уже поздно жить….»

Майкл открыл глаза. Он продолжал сидеть перед Хранителем. Теперь он точно ЗНАЛ, как ему жить. Поблагодарив старца, он направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, Майкл обернулся и задал последний вопрос, на который он не знал ответ:

- Почему Вы повесили объявление в таком неудобном месте, ведь его там никто не увидит?

- Но ТЫ же увидел. – Лукаво прищурившись, усмехнулся старик.

На следующее утро Майкл положил на стол Эддингтона свое заявление об увольнении. Эта новость быстро распространилась по их департаменту. На выходе из здания фирмы его догнал потрясенный Том.

- Старик, ты что это вытворяешь? Что с тобой происходит?

- Я начинаю жить. – С улыбкой ответил Майкл.

- Но, как ты будешь жить без работы?

- Человеку с интеллектом, образованием, и руками бояться нечего. Я уезжаю посмотреть на мир, а вам – счастливо оставаться. – Майкл хотел было уже уходить, но что-то вспомнив, обернулся, - Если бы ты знал, дружище, какой восторг я испытал, когда делал свой первый стул!

Молодой человек вышел из здания кампании на улицу. «Какая сегодня теплая и уже по-настоящему весенняя погода», - С улыбкой подумал Майкл, вдыхая свежий, утренний воздух. Весь мир лежал перед ним, и он без колебаний двинулся в путь….

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/