Яичница бывает разной. Я лично предпочитаю «глазунью». Но с удовольствием слопаю и любую другую разновидность оной. Причем, можно набрасывать туда всяко-разно, и будет всё одно вкусно. Испортить её трудно.
Но само понятие «яичница» в русской разговорной лексике сумело почему-то приобрести окраску какой-то дрожащей неустойчивости, неполноценности и сумбурности.
Римму Алексеевну прозвали на работе Яичницей за её, во-первых, несоответствие по многим параметрам занимаемой должности заместителя генерального директора по общим вопросам. Во-вторых, за неумение зрело вести себя с подчинёнными, многие из которых были старше значительно, а многие и умнее к тому же. Психологический ребус грамотного поведения в коллективе разрешить ей никак не удавалось. Хотя она и была трудоголиком, и пыталась сама взвалить на свои невзрачные плечи многие вопросы, но недостаток сметливости приводил все усилия к пожарному методу решения в последний момент, когда приходилось всё же задействовать персонал, который с ехидным согласием выполнял дружно и весело любые задачи. Настроение самой Яичницы от этого, естественно, ухудшалось, а кислятина в душе, как известно, не может привести к благочинному равновесию. В итоге, Римма занималась банальным саморазрушением. Это сказывалось и на личной жизни. Муж давно уже существовал только в паспорте, дети выросли и вылетели из гнезда, а мужчины стали приходить для бурной и разнузданной любви, но только во сне. Ни на завтрак, ни на ужин такую «яичницу» никто потреблять не хотел. Не вызывала аппетита. Генеральный вообще смотрел мимо неё, а кадровик - старый полуслепой отставник, одобрительно кивал, видя её строгие консервативные наряды. Не сказать, что она была уж совсем «мымра», но очень близка. И это при том, что лет 7-8 назад, трудясь в провинциальном офисе этого же предприятия, Риммочка, как звали её там многие мужчины, была чуть ли не одной из законодателей мод и зачинателей светских развлечений. Хотя мир интриг уже тогда привлекал её неустойчивую, как желе, натуру. Что в результате и привело к прорыву в верхний эшелон власти по головам более способных, но не к политическим игрищам, коллег.
Итак, что мы имеем. Сорокалетнюю неудовлетворенную ничем, кроме наличия относительно высокого поста и зарплаты, дамочку и сообщество разношерстных, склонных к тунеядству, но не пустых индивидуумов, которых как раз наличие такой медузы-горгоны, да уж какой там Горгоны, просто Медузы, сплотило и настроило на ярковыраженный нерабочий лад. Понятно, что в этом государстве у кого больше власти, тот и розги раздаёт. Но попытки всучить кому-либо розги успехом не увенчивались. Приходилось лупить самой. Начались подставы. С обеих сторон. В Совете директоров кто-то уже пустил базарчик о несостоятельности данной особы. Но с генеральным никому бодаться не хотелось. А утвердил её он сам. За что, никто особо и не ведал. Мы-то знаем, что она просто вовремя познакомилась с женой будущего шефа на шейпинге, куда для того и записалась. А нудная жена любого начальника доконает.
Войнушка была в разгаре, когда подоспела свежая кровь в лице нового начальника службы безопасности. Мужественный тип настоящего полковника, не взирая на реальный чин старшего лейтенанта, служившего в хозчасти, отсутствие наград и запашок ушлого прошлого, сразу просек ситуацию. И через недельку, когда Яичница привычно засиделась в кабинете, массируя мозг организацией предстоящей встречи в верхах, зашел без стука, подошел сзади, крепко прижал худощавую фигурку к столу и умелыми напористыми, не допускающими сопротивления движениями обезоружил заместителя генерального директора по общим вопросам, т.е. овладел сорокалетней женщиной, занимающей эту серьёзную должность.
После свершения этого обескураживающего как читателя, так и главную героиню, вандального поступка, офицер по-хозяйски привел внешний вид обоих участников события в порядок и сказал: «Вы, Римма Алексевна, прекращайте мучить себя и трудовой коллектив. Понятно, что Вам тяжело, столько работы, а тут ещё и мужика рядом нет. Работу надо распределить всем. А по второму вопросу я буду непременно заходить в конце рабочего дня. А если приспичит, то и во время работы вызывайте, не стесняйтесь. Я лично считаю, что женщина Вы очень даже достойная. Только зажались вот немного. Но это поправимо. А то «Яичницей» придумали обзывать! Не дело! Честь имею». И тут же удалился.
Эмоции Риммы я бы с удовольствием расписал на пару страниц. Тут тебе и ошеломление, и возмущение, и физиологическое удовольствие, черт его побери! Тут и испуг от того, что уже случилось, и от того, что кто-то мог элементарно зайти в кабинет, и от того, что об этом могут узнать, и ужас от мысли, что Сергей Сергеевич (старший лейтенант в запасе) может и впрямь завтра в конце рабочего дня придти! И ещё больший ужас от того, что именно этого ей бы и хотелось на самом деле. В общем, сумбур на почве сексуального коматоза.
На следующий день Римма Алексеевна пришла на работу раньше обычного, но Сергей Сергеевич уже был на посту рядом с охранником. «Здравствуйте, Римма Алексеевна!»- учтиво и хладнокровно произнес он, прямо глядя ей в глаза безо всяких внешних отголосков вчерашнего. Римма Алексеевна напряглась, думая лишь о том, чтобы не покраснеть и, конечно же, вспыхнула, как зорька ясная. Но всё же кивнула, не смотря на своего недавнего, как бы помягче сказать, внезапного партнера.
День проходил на автопилоте. Яичница старалась ни с кем не контактировать, сомнамбулически прорабатывала планы и графики. Рабочий день неминуемо приближался к окончанию. Её по возрастающей накрывал горячечный трем. Она хотела было сказать кадровику, что приболела, и уйти, но что-то помешало. И мы, не сдержась, с ехидной улыбочкой, позволим себе предположить, что именно…
Всё произошло так же стремительно и бурно. Только уже не внезапно. Яичница была так же безвольно недвижима, но внутренняя волна накрывала сильно и горячо. Сергей Сергеевич не ждал каких-то действий с её стороны. Ему это не требовалось. А ей как-бы помогало прятаться в скорлупе.
Теперь в работе появился неожиданный для всех порядок, Римма Алексеевна собрала однажды рабочее совещание и разбила весь спектр проблем по направлениям и сотрудникам. Рабочий процесс обрел внятные черты, интриги потеряли актуальность, бизнес стал ещё более процветать.
Вот так бывший старлей разрулил интеллигентские разборки в пользу работодателя. Ну, и себя немножко. Как и положено настоящему офицеру русской армии. Вот только прозвище «Яичница» так и не отцепилось. Но никого уже и не цепляло. Ведь никто же не станет спорить, что яичница, если грамотно приготовить, с лучком, с сухариками, с помидорчиками, да и просто так "глазунью" - это классно!
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/