Александр Фадеев
Мануловы сказки
Пролог
С детства обожаю сказки.
Первый раз мама привела меня в детскую библиотеку еще в шесть лет, хотя записывали в нее только с семи. Пожилая женщина за темным лакированным столом после долгих маминых уговоров сдалась, и я стал счастливым обладателем читательского билета на год раньше положенного срока. Точно помню, что одной из первых книг, принесенных домой, стали «Приключения барона Мюнхгаузена». Как причудлива человеческая память — столько лет прошло, а картинки из нее до сих пор перед глазами!
Все книги в зале разделены строго по возрасту. Кто-то из взрослых определил, кому и что читать. Первоклашкам досталась «Курочка Ряба» и «Репка», детям постарше уже можно читать сказки Бажова и Носова.
Книги, отсортированные по темам, плотно стояли на стеллажах. О войне, о пионерах, о комсомольцах, о природе и науке. На каждом ряду висела табличка с номером класса, начиная с которого, уже можно интересоваться его содержимым.
Самый правый ряд у окна для старшеклассников. Первым расположился шкаф со сказками. По-моему, тогда не было термина детская фантастика — точно помню, что все стояло вперемешку: Булычев, Волков, Крапивин, сказки народов мира.
Наивные издания для школьников младших классов быстро потеряли привлекательность. Осторожно оглядываясь на строгую тетеньку за темным столом, я пробирался к полкам с более «взрослой» литературой. Библиотекарь частенько делала мне замечания, что, мол, еще рано читать из этого ряда. Слова «стеллаж» я тогда, по-моему, еще не знал.
В том возрасте поглощал все подряд. Кое-что помню до сих пор — яркие, но затрепанные книжки с картинками по астрономии, физике, химии, истории и технике. Особый же интерес у меня вызывал первый стеллаж из правого ряда для старшеклассников.
Сказки...
К сожалению, в том чудесном шкафу они быстро закончились. Брал почитать у знакомых, друзей, родственников. Как-то раз случайно увидел на столе у библиотекаря книжку «Планета людей». Название искрилось романтическим блеском космической фантастики. Стал выпрашивать. По-моему, учился тогда уже классе в пятом. Женщина странно посмотрела на меня, спросила, чем заинтересовала эта книга, кто посоветовал? Наплел что-то о старшей сестре, которая ее прочитала, и ей понравилось. Те, кто брал в руки «Планету людей» Антуана де Сент-Экзюпери, поймут разочарование пятиклассника, ожидавшего увлекательную историю о героическом освоении космоса.
В повседневной жизни сказки нет — ни магов, ни героев, ни драконов, ни принцесс. Зато есть грязные подъезды, маленькая зарплата, невыплаченный кредит и обязанность каждый день вставать и топать на работу. А так хочется проснуться утром, когда солнце уже вовсю стоит над горизонтом, а не взошло над Сахалином, откинуть полог балдахина, спуститься к завтраку, а не самому жарить яичницу на крохотной кухне. Потом рыцарский турнир и охота на драконов. Кое-что из этого есть у некоторых людей и в современном мире. Олигархи покупают средневековые замки на Лазурном берегу, обзаводятся вышколенной прислугой и женятся на принцессах из титулованных, но обедневших дворянских семейств. Ролевики стреляют из луков и дерутся на мечах. Заядлые игроманы ночи напролет собирают магические артефакты, объединяются в кланы, идут в поход на замок злобного колдуна. Но ведь хочется другого — настоящего! Не ловкой подделки или игры, а именно живой сказки, приключений и волшебства!
Бойтесь своих желаний, они имеют страшную привычку сбываться…
Глава 1
Дурацкое утро — залог дурацкого дня. Эту аксиому я усвоил еще в детстве. Как начнешь, так и продолжишь. Ох, не зря сегодня не хотелось вставать. Да и обстановка к быстрому подъему не располагала. Кто вчера перед сном решил, что в квартире сильно накурено, и неплохо бы оставить форточку открытой на всю ночь? Прекрасная мысль в разгар лета, свежей весенней порой или теплой осенью, а вот в феврале идея оказалась совершенно идиотской. Но холостяку глупо задавать вопросы вслух.
Противный голос ведущей одной из популярных радиостанций подал сигнал к побудке, радостно защебетав из колонок музыкального центра. С отвращением я откинул одеяло и тут же стремительно натянул его обратно — в комнате зловеще клубился холод. Пар изо рта еще не шел, но это, похоже, не за горами. Волевым усилием повторил попытку и встал на ледяной пол. Зимнее утро, за окном темнота, комната освещена разноцветными полосками эквалайзера на дисплее музыкального центра. С вытянутыми руками бодро двинулся в сторону выключателя. Под ногой что-то противно хрустнуло. Да елки-палки, уже во второй раз такая ерунда происходит! Оказалось, что я лишился очередных шлепанцев. Дешевый китайский пластик не выдержал низкой домашней температуры и за ночь замерз до каменного состояния. Опять я сломал свои тапочки!
Включив свет, я горестно обследовал обломки правого тапка. М-да, восстановлению не подлежит. Сколько же там на улице? Век высоких технологий — проще дотянуться до пульта и пощелкать по телеканалам, чем идти к окну и разглядывать термометр. Тьфу ты, черт, к списку потерь добавились умершие от переохлаждения батарейки в «дистнационке» телевизора — пришлось включать и выбирать программу собственными руками прямо на лицевой панели. Хм, где логика? Я потратил больше времени на эти манипуляции, запоздало сообразив, что телевизор стоит у окна и мне ничего не мешает, отдернув занавеску, получить информацию, так сказать, из первых рук — от прибитого к раме уличного термометра.
Ого! Оказывается, за ночь температура упала до минус тридцати одного, хотя вечером баловала вполне комфортными минус десять.
К сожалению, школьная пора закончилась — идти на работу придется вне зависимости от того, какая погода на улице. Это в десять лет я мог себе позволить в такую холодяку остаться дома, зная, что все равно занятия отменят. Эх, зачем так мечтал повзрослеть...
После краткой возни с тапочками и телевизором, выбившей меня из утреннего алгоритма действий, вернулся к рутинной процедуре, не менявшейся в последние годы ни на один шаг: ванна-бритье-яичница. Не считаю себя консервативным человеком, живущим строго регламентированной жизнью — яичница могла меняться! С невообразимой легкостью рецепт видоизменялся: яйца лились то на помидоры, то на сало, то на остатки вчерашней жареной картошечки. Утро наполнено случайностями и внезапностями...
Вчера никто не додумался закрыть дверь в ванную, поэтому пришлось сначала включить воду и дождаться, пока уйдет ледяная свежесть. Обычно же я просто ложусь и наслаждаюсь ощущением теплоты, медленно ползущей по телу снизу вверх до самой груди. Чтобы не тратить времени зря, пока набирается ванна, я поставил сковороду на плиту и бросил в нее несколько кусочков сала для будущей яичницы — решил, что успею быстренько помыться, пока оно чуть подрумянится.
Никогда нельзя оставлять без присмотра сей коварный продукт! Сколько раз я уже наступал на эти грабли! Ну вот только что же смотрел — даже не шкварчало еще, а через минуту под крышкой сковороды уже мумифицированные останки вместо аппетитных кусочков.
Итак, сегодня на завтрак яичница с помидорами, вонь сгоревшего сала и ярко выраженный недостаток времени.
Прелести глобализма: скажи мне кто в детстве, что в феврале можно есть свежие помидоры — рассмеялся бы ему в лицо. А сейчас — ничего, привык. Только безвкусные они какие-то, только в яичницу и годятся.
Может, из-за неудачного утра мне и последующий день показался гадким и тяжелым? Хотя какой еще день может быть у сисадмина в местном муниципалитете? Звонят странные люди и задают пугающие вопросы, разрывающие мой мозг. И все с апломбом, все с претензиями, все с гонором! И главное, что бесит меня с первого же дня работы в этой конторе — никто не представляется! Большие люди, муниципальные служащие с высоким социальным статусом — их должны узнавать по голосу. Это же ничего, что у меня в сети около двухсот рабочих станций? Хотя не буду отрицать — иногда бывает весело. Но юмор всегда как-то на грани смешного и здравого смысла. Вот что ответить человеку, спрашивающему по телефону на полном серьезе: «Вы не подскажете, что мне надо нажать, а то у меня на экране все как-то изменилось?» Вот чем думает хозяйка компьютера, выдав столь «подробную» и «обстоятельную» информацию по телефону?!
Одно время даже завел себе отдельный файл, куда заносил подобные звонки.
Слава богу, этот скучный праздник всеобщей компьютерной безграмотности закончился. А завтра снова такое же «веселье». Так неделя за неделей, месяц за месяцем, и никаких сказок.
Надо отвлечься. Не знаю, как у остальных людей, но на мой усталый мозг позитивно влияют физические нагрузки. За день мороз упал до вполне приемлемой температуры — может, на лыжах покататься?
Есть свои прелести жизни и у холостяка. Многие ошибочно думают, что они заключаются в частых разгульных праздниках, бесконечной череде смазливых девиц и карманных деньгах, на которые никто не покушается. Отрицать не буду, кое-какие элементы вышеперечисленного присутствуют, но самое главное лично для меня — свобода выбора. Вот захотел вместо глобальной уборки пойти на лыжах и пошел! Не надо ни с кем спорить и согласовывать. Мне есть, с чем сравнить (были в моей жизни и такие периоды), так что я знаю, о чем говорю.
Правда, у этой свободы выбора есть и обратная сторона — никому и никогда нет никакого дела до твоих решений. Именно в такой последовательности согласно значимости. Возможность быть полным хозяином своего времени пьянит в первый год самостоятельной жизни, восхищает во второй, воспринимается обыденным делом на пятый, а вот через семь лет приходит понимание, что не так уж это и радужно, как кажется на первый взгляд. Хм, что-то отвлекся...
С легкостью поменяв скучную уборку на лыжную прогулку, я выскочил на улицу, сжимая в руках пластиковые лыжи. Эх, опять вспомнил детство: недостижимая мечта — красивые импортные лыжи «Fisher». Зарплата инженера за месяц. При этом — жуткий дефицит. А сейчас? Нет уверенности, что это натуральные финские лыжи, но по доступной цене и во всех магазинах. Мечта детства, осуществленная в зрелом возрасте, увы, не имеет такой прелести.
Занятно, конечно, кататься на лыжах вечером. Городские власти бодро отрапортовали, что для комфортного отдыха жителей специально создана освещенная трасса. На ней ежедневно прокладывают лыжню, стоят фонари — катайтесь круглосуточно. Прекрасно, просто прекрасно. Есть, правда, один маленький нюанс. Сама трасса расположена в километрах двух от города, и добираться до нее приходится по самой обыкновенной лесной тропинке при свете луны. Вот такая причудливая забота о народе.
Сильно углубляться в чащобу не хотелось. Решил идти по лыжне на окраине леса и ни о чем не думать. Медленно и печально.
Мой путь огибал маленькое замерзшее болотце и уходил в сторону профилактория. Есть у нас на выезде из города такое маленькое ведомственное заведение. Рядом с ним проходит еще одна трасса. Она уже не для «чайников». Там тренируются суровые юноши на крутых цветастых лыжах, явно не китайского производства. Свернуть, что ли, на нее? Посмотрю, как спортсмены бегают, погружусь в собственный комплекс неполноценности. А как же иначе? Бежишь, упираешься, тяжело дышишь, а тут из-за спины появляется поджарый шкет лет пятнадцати, упакованный в фирменный костюмчик, и размашистым шагом обгоняет тебя, как стоячего.
Чтобы попасть на профессиональную трассу, придется идти в темный лес. Хорошо хоть луна светит. Сегодня разве полнолуние? Невооруженным глазом ночное светило видно плохо. Края луны скрывались за снежинками. По всем признакам полнолуние. Или нет? В любом случае, света достаточно.
Покомплексовать не удалось. Похоже, утренний мороз распугал всех спортсменов. Впереди хорошая пологая горка. Длинная и хорошо укатанная. Начало спуска и большая часть пути освещены луной. А вот окончание затаилось где-то в сумраке — заснеженные сосны загораживают свет. Да что там может быть? Такая же лыжня. Сориентируюсь на местности по обстановке. Начинаем спуск!
Закон подлости работает неотвратимо. Как раз на границе лунного света и сумрака под лыжи попалась какая-то палочка. И ведь ничего не предвещало катастрофы — её припорошило снегом. Наехав на препятствие, лыжи резко сбросили скорость. Сработала элементарная сила инерции — ноги остановились, а тело все еще движется вперед. Что получается в таком случае? Правильно — падение.
Ничего эффектного. Никаких переворотов, кульбитов, фонтана снежинок. Обыденно и скучно. На левый бок. Надеюсь, удачно. Судя по ощущениям, без вывихов, переломов и растяжений. Что-то нежно давит на ребра, лицо мягко погрузилось в траву.
Траву?! Какую траву?! А где снег, зима, Сибирь?
Перед глазами колыхалась густая растительность. Травники неприятно щекотали нос. Усы упирались во что-то мягкое. Усы?
Я скосил глаза к носу. Хм, отродясь усов не носил. Тем более что они какие-то нечеловеческие: редкие, жесткие, а главное — длинные щетинки торчали прямо из мохнатых щек.
Это что за чудеса?! Что со мной? И почему стало так темно? Куда делась луна — на небе лишь редкие звезды?
Мохнатые щеки???
И тело ощущалось как-то странно. Мягко говоря, неправильно. Я вытянул лапы перед собой, чтобы встать. Лапы?! А вот это уже явный перебор…
Если трава и усы хоть как-то укладывались в привычную картину мира, то мощные пушистые лапы, смахивающие на кошачьи, серьезно подкосили.
Переход от обычной, в общем-то, лыжной прогулки к образу кота в траве заставил серьезно задуматься о собственной нормальности, хотя объективных предпосылок для сомнений в прошлой жизни не находилось. Наркотиками я не балуюсь, всяческими религиозно-мистическими учениями голову не забиваю, еженедельного количества алкоголя тоже для «белочки» не хватит. Разве что компьютерных игр в жизни холостяка излишек — это да. Чего только стоит тот случай, когда, увидев голубя, летящего в мою сторону, машинально сдвинулся влево — подсознание отработало «уход с линии огня бомбардировщика» . Это уже потом сообразил, что ситуация напомнила одну из сцен в последней компьютерной «стрелялке». Играть надо меньше — психика целее будет.
Но не могут же игры привести к такой ситуации, что, приложившись головой о землю во время спуска, я настолько реалистично вообразил себя котом?
Вот так внимательно проанализировав все возможные причины изменения внешнего облика и не найдя разумного объяснения, я мирно соскользнул в обморок.
Без сознания, кажется, валялся недолго. Все так же вокруг шелестела трава, стояла ночь, состояние кота не проходило. Лапы мохнатые с когтями, усы топорщатся, тело мускулистое и подвижное. Вне всякого сомнения, мозг перезагрузился и готов к дальнейшему анализу ситуации.
Итак, что мы имеем? Лыжная прогулка человека зимой завершилась котом, валяющимся в траве летом. Проверим все, что нам доступно.
Больше всего меня занимает в данный момент присутствие на этой поляне кота вместо меня. Неправильно сформулировал. Присутствие меня в шкуре кота. Вот так логичнее. Хотя, утверждение о коте весьма смелое, при столь скудной информации. Ночью при легком свете звезд я разглядел мохнатые лапы, нащупал пушистую морду и увидел усы. Это ведь еще не весь кот? Как там говорил Матроскин:
—Усы, лапы и хвост — вот мои документы!
Хвост тоже присутствовал. В этом я убедился, когда встал и непроизвольно напряг мышцы… хм, нижней части спины? Из темноты прилетел толстый, тяжелый пушистый канат и с размаху ударил меня по лицу.
Что уж кокетничать? Теперь стоит говорить так: «Ударил по морде».
Попробовал слова на вкус: морда, хвост, лапы. Столько счастья и все у меня одного. Хотя почему это я сразу решил, что кот? А вдруг гепард или рысь?
— Не льсти себе, амбициозное животное. Самого из травы не видно, а туда же — «гепард», — ехидно протянул внутренний голос.
Привычка беседовать с самим собой может и является признаком шизофрении, но я частенько развлекаюсь таким способом. А что в этом плохого? Умный, ироничный, иногда приятный, иногда не очень собеседник. Редко вру сам себе, так что сейчас так называемый внутренний голос говорил чистую правду. Если на уровне глаз колышутся травинки, то наивно надеяться, что попал в заросли гигантских подорожников.
С размерами определились. Что-то маленькое пушистое, предположительно кот. Ночная темнота мешала осмотреть себя подробнее. А ведь приобретенная гибкость позволяла делать самые невероятные, с точки зрения человеческого тела, акробатические трюки. Кстати, если мы тут имеем явно выраженное превращение человека в животное, то кто гарантирует, что именно в животное, а не в чудовище какое-нибудь? Хотя на ощупь никакого гребня на спине и ядовитой слизи на клыках не обнаружил. Подождем до утра. Эх, если бы еще определиться — куда же я попал. Вокруг ночь, трава и звезды. Такое впечатление, что сижу на поляне. Поодаль от меня тьма сгущалась до непроглядной темноты. Или причуды кошачьего зрения, или там начинались деревья. А что нам подскажут звезды? Я внимательно осмотрел небо в поисках знакомых созвездий. Все незнакомые. Хотя это ни о чем не говорит. Из меня такой знаток астрономии и земных созвездий, что у родного подъезда не определюсь по небу на Земле я или нет.
Из всех созвездий знаю только Большую и Малую Медведиц. И то, если они прямо перед носом. Кстати, о носе. Давайте понюхаем окружающую среду. Может, это даст дополнительную информацию? В воздухе явственно пахло какой-то гадостью. Вот только с чьей точки зрения? У котов и людей она разная (только бы кот, только бы кот, а не чудище лесное). Например, запах бензина для человека аромат, а для кота — смерть. Запах валерьянки отпугивает человека, а коты с нее балдеют. Итак, анализируем запах. Что-то горелое, что-то затхлое, что-то протухшее. Хороший коктейль. Неприятен и для кота, и для человека. Найти источник запаха сейчас или подождать до утра?
Ночь в незнакомом месте для неизвестного животного. В этом мало приятного. А что нам даст источник запаха? Жилье человека, логово людоеда? Вот неизвестно, что лучше в данной ситуации. Вдруг я враг людей и друг людоедов? Или наоборот. Хотя сидеть, сжавшись в темноте, еще хуже. Страшно. Тем более что в глубине леса захрустело, тяжело вздохнуло и стало приближаться. Судя по звуку что-то большое. Лось? Лоси же ночью спать должны. Медведи тоже. Хотя о чем это я? Вдруг здесь не лоси и не медведи, а пакость какая злобная. Вот так бодро пугающие звуки и подтолкнули меня к поискам источника запаха.
Он шел откуда-то из-за спины. Развернув нос против ветра, я бесшумно шагал по ночной поляне. Тьма приблизилась и оказалась мелким кустарником, росшим под большими деревьями. Деревья пахли сосной.
Да что же я за кот такой, что ничего в темноте не вижу?!
Конечно, не совсем ничего, но не намного лучше человека. Может, и кошки видят так же? А мы считаем, что они ясно зрят в абсолютной темноте. На деревья лбом не натыкаюсь и то хорошо.
Запах усиливался. К нему присоединился неясный свет, пробивающийся невдалеке между деревьями. Теперь к аромату ночного леса явственно примешивалась вонь горелого мяса и растений. А еще тонкий вкус чего-то приятного плодово-ягодного.
Источником запаха и света служила маленькая избушка среди леса. Очертания строения терялись в ночи. Определенно могу сказать, что она небольшая и сильно пахнет. Чем — уже описал. Дверь чуть приоткрыта. Свет шел именно из нее, окон не наблюдалось. Я вошел в полосу света.
Заходить или нет? А вдруг там… кто, например, Баба-Яга? Как прыгнет! Или что-нибудь с зубами и когтями?
Внутренний голос спокойно проводил пессимистический прогноз дальнейшего развития событий. Простоять всю ночь у порога тоже не пробуждало оптимизма.
Пора решить для себя один важный вопрос. В кошачьих ощущениях я еще не слишком разбирался, внешний осмотр в темноте поверхностен, а на ощупь почему-то постеснялся. Теперь на свету и разберемся. Так вот, возвращаясь к тревожащему вопросу: кот или кошка? Хоть не кошка, надеюсь? Нервно изогнулся и заглянул в нужное место при неярком свете приоткрытой двери. Слава богу, не кошка! Да, все-таки кот, а не что-то иное. Я вдумчиво рассматривал короткие мощные лапы. Совершенно они не короткие. Шерсть на боках настолько длинная и пушистая, что скрадывает половину длины. Как-то крупноват для обычного домашнего Васьки. Да и хвост впечатляет. Длинный, толстый и мощный. Пушистый пожарный шланг, прикрепленный… понятно куда прикрепленный? К туловищу кота. Осмотром остался доволен, потому что никаких шипов, рогов и копыт. Обычный серый мурлыка, только крупный, по-моему.
Как пластична человеческая психика! Несколько минут назад узнал, что кот, так упал в обморок. А сейчас увидел, что кот, просто кот, и рад, что не леший или вурдалак. Пора двигаться в хижину. А то топот за спиной все ближе и ближе. Надеюсь, что здесь живут люди. Они же вполне сносно относятся к котам. Не все, конечно, но большей частью. Теплится надежда, что повезет. А если не повезет…
Кстати, а не сон ли это? Хотя, слишком уж реалистично, да и давно могу отличить сон от реальности. Например, во сне я всегда умею летать. Это появилось где-то после тридцати лет, хотя такое должно быть во сне только в детстве. Родители говорят детям в таком случае, что они растут. А тут вполне взрослый дяденька летает во сне. Причем не просто так, а когда грозит какая-то опасность: разбегаешься, сильно-сильно желаешь взлететь и воспаряешь над землей. Не слишком высоко — где-то на уровне крыши десятиэтажного дома. Интересное ощущение, летишь и осознаешь, что спишь. Сейчас все по-иному — я вполне полноценно чувствовал себя котом. Придется временно смириться с судьбой и попытаться во всем разобраться. Для начала войдем в избушку. Как? Лихо впрыгнуть с криком (мяуканьем):
— Всем стоять, стволы на землю, руки в гору!
Или попытаться тихонечко проскользнуть и оценить обстановку? Скорее, второе. Какой из кота боец спецназа?
Итак, просачиваемся потихоньку.
Мягко-мягко, не касаясь двери и не шурша лапами и хвостом.
Перешагнув порог, я припал к полу и остановился, привыкая к свету
Прихожая как таковая в избушке отсутствовала. Дверь открылась сразу в комнату. Свет внутри давал огромный камин. Смешно наблюдать в маленьком домике такое монументальное сооружение. Мне эта хибара показалась неказистой снаружи. Теперь в этом убедился и внутри. Стены из слабо обструганных бревен похожи на декорации к фильму о средневековой Руси. Посредине «покоев» возвышался покосившийся деревянный стол грубой работы. На этом описание мебели и заканчивается, толком не начавшись.
А вот в углу… Да уж.
И не лень же кому-то было возить откуда-то камни для такого чудовища. Почему издалека? А вы много камней, из которых можно сложить огромный камин, видели в обычном смешанном лесу средней полосы? А он на самом деле не маленький — в мой рост. Не нынешний, а прошлой жизни рост. В камине горел огонь. Над огнем на толстой перекладине висел большой котелок, издававший тот самый неприятный запах, по которому и нашел эту избушку. Впечатленный размерами очага и устойчивой вонью не сразу заметил, что я здесь не один.
Прямо на полу у камина спиной ко мне сидела девушка. Подобрав под себя ноги, молча и неподвижно смотрела на огонь. В том, что не юноша, сомнений нет: длинные волосы, стройная женская фигурка. В руке, лежащей на колене, уютно дымится маленькая трубка. Понятно, что не телефонная. Честно говоря, не люблю курящих женщин.
— Что делать? — спросил внутренний голос.
Или сам спросил у внутреннего голоса. Иногда мне сложно определить, кто у кого спрашивает. А вот интересно, умею ли я сейчас говорить? Окружающий мир сильно смахивал на сказку. Почему бы мне и не быть говорящим котом? Вопросов, кроме этого, много. Например, избушка явно не выглядела жилой, что делает эта девушка одна ночью в лесу? Не похоже, что она здесь живет.
— А ты у нее самой спроси, — съехидничал я сам себе.
— А вот спрошу!
Главное что? Напор и удар!
— Девушка! Вы кто и что здесь делаете? — как можно более грозно спросил, обращаясь к ней.
Она ойкнула, обернулась, вскочила на ноги. Вытянула перед собой трубку в дрожащей руке и уставилась на меня.
— Ты кто?
— Сложно сказать. Теперь, наверное, кот.
— Что-то не сильно ты похож на кота, а где принц?!
— Простите, кто?
— Принц!
Так и подмывало сказать, что пока вот только кот, а потом будет принц. Интересно я что, кому-то свидание испортил? Тогда все понятно. Ночь, избушка, камин. Романтическая обстановка, свидание. Эх, красиво. Только вот, кроме камина здесь ничего нет. Скудноватая обстановка для тайной встречи двух влюбленных.
— Девушка, вы не волнуйтесь. Вы только скажите… а-а-а… э-э-э
Так, а что она мне сказать должна? Что со мной произошло? Куда я попал? Кто она? Что со мной будет, стану ли я человеком? Или спросить, что за принца она ждала? Как-то глупо получилось. Подкрался, напугал девушку, а что спросить и сам пока точно не знаю.
— Трубочкой не угостишь?
Не знаю, кто больше удивился: я или она. Ошарашенная она протянула мне трубку. Неловко зажав передними лапами трубку, я плюхнулся на пол и затянулся. Вот табачок и был тем приятным ароматом, что примешивался к вони котелка из камина. Зрелище кота, стреляющего закурить, превысило запас душевной прочности девушки, ноги подкосились, незнакомка мягко сползла по стеночке в обморок.
Не одному мне сегодня выпали сильные потрясения.
Что остается — сидеть, курить и ждать.
А что еще делать? Воды под рукой (лапой?) нет, хлопать по щеке посчитал панибратством. Да и мелькнула опасливая мысль: входит сейчас ее принц и что он видит? На полу без чувств лежит его возлюбленная, а рядом с ней какое-то чудовище хлопает ее по щекам.
Или рвет на части?
Почему я сказал «чудовище»? Коты здесь, очевидно, жили, но во мне она его сразу не признала. Девушка прекрасно понимала мою речь, но вот это слово, применительно ко мне, вызвало у недоумение. Котов таких никогда не видела?
Придется подождать, пока очнется. Раз есть время, то попытаемся сформулировать, что же меня интересует в первую очередь. Понятно, ситуация настолько нереальна, что какие-то мелкие мысли волновать не должны. Хотя самый животрепещущий вопрос — почему она ничего не знает о больших котах? Давайте рассуждать. Я говорю на том же языке, что и она. Именно говорю, а не мяукаю. Это можно утверждать с полной уверенностью, потому что на мою просьбу о трубке, она ее дала. Слово «кот» в этом языке есть. Хм. А оно действительно есть, иначе бы не смог его произнести. Слова, которые она произносит, и то, что я отвечаю, вполне соответствует образам и мыслям в моей голове. А как это тело говорит? Это явно речь, а не мысленный обмен. Когда-то давно читал, что только у человека и некоторых птиц строение носоглотки и гортани приспособлено для членораздельной речи. А вдруг я не кот? Только похож с человеческой точки зрения на кота? На самом деле превратился в какое-то местное экзотическое животное?
Вот это и есть главный вопрос! «Местное животное» — первое слово ключевое! Что это за местность? Что мы имеем: лес как лес, вполне земной, избушка тоже ничем особенным не отличается. Обычный домик лесника или охотничья сторожка в лесу. О созвездиях уже говорил.
Девушка. Я подошел к ней поближе и осмотрел безмолвное тело. Девушка, как девушка. Красивая, молодая. Не инопланетянка. Пальцы на руках соответствуют положенному количеству. На ногах не знаю, изящные сапожки из кожи все скрывали. Остальная одежда тоже ничем не выдавала своего неземного происхождения. Куртка из плотного материала и такие же штаны. Коль я не сплю и не нахожусь в наркотическом дурмане, то будем считать, что попал в сказку. Эта единственная версия, позволявшая не думать о сумасшествии. Сказки, прочитанные в детстве, и фантастика, столь любимая в молодости, немного подготовили меня к этому. Всегда хотел попасть в невероятную историю.
— Попал, пушистый котик? Радуйся вот теперь, — прокомментировал внутренний голос, гнусно хихикая.
Девушка на полу зашевелилась, ойкнула, увидев меня, вскочила на ноги.
— Ты кто?
Так. Разговор вернулся к исходной точке. Так и представилась картина:
— Ты кто?
— Кот.
Обморок.
—Ты кто?
— Кот.
Обморок.
А система в цикл вошла. Поменяем входные условия, а то совсем девушку заклинит.
— Принц.
— Кто???
Я таких огромных глаз ни у кого в жизни не видел. Назвать это обычным удивлением язык не поворачивается.
— Молодец! Это ты ловко придумал. Теперь она точно во второй обморок грохнется, — ликовал внутренний голос.
— Не может такого быть! — убежденно сказала она, — Ты не человек.
Зачатки разума у девушки присутствовали. Конечно, не человек. Кот. Но таких котов она не знает. Или я у них по-другому называюсь?
— А на кого похож?
— Ты? — задумалась она. — Не знаю. Я таких зверей не видела. Тем более говорящих. Хотя похож на кота.
Приехали. И кто же я тогда?
— А какого принца ты ждешь?
Вот к чему спросил? Зачем это мне? Тут моя собственная судьба в этом мире под вопросом, а я о каких-то принцах переживаю.
Девушка явно смутилась. Скромно потупила глазки и мило зашаркала носком сапога по деревянному полу.
— Да так. Вот тут жду.
— Свидание, да? Мешаю?
— Да нет.
Незнакомка явно огорчена. Интересно, она так обтекаемо ответила, что непонятно, то ли не мешаю, то ли не свидание это. А почему тогда о принце спрашивала?
— Меня Сергей зовут. А тебя?
Как-то не укладывалось в голове обращаться к ней на «вы». Не знаю почему. Вот как-то не хотелось официально раскланиваться и все. Человек, конечно, царь природы, но ведь и я когда-то им был. Надеюсь, что снова буду. На вид девушке лет двадцать. Так что не будем расшаркиваться.
— Ролана.
Интересное имя. Мне оно ни о чем не сказало. Ни о стране, ни о национальности, ни о времени, в конце концов. Ролана, так Ролана. Будем знакомы.
— Ролана, к вопросу о принце. Когда я подходил к избушке, кто-то дико сопел и шумел в ночном лесу. Это не твой принц?
Девушка улыбнулась. Покачала головой и ответила:
— Нет, это, скорее всего, глазкунчик.
Вот еще и глазкунчики какие-то. Слово никаких ассоциаций в голове не вызывало. Зверь, нечисть или чудище лесное? Непонятно. С умным видом кивнул, как будто все понял. Молчание затягивалось. О принце она явно рассказывать не хотела, а я не решался окончательно выяснить, куда же попал.
— Что варишь? — решил поддержать угасший разговор. И мягко намекнуть, что может ЭТО готово и его пора выбрасывать. Девушка смутилась.
— Это набуча.
— Что?
— Набуча. Приворотное зелье.
О как! Она еще и приколдовывает. Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Зазеркалье. Ведьма? А что, обстановка располагает. Лес, избушка, гигантский камин. Судя по одежде, не слишком развитый мир. Хотя, если вспомнить, как народ одевается на дачах и огородах… Вот и пойми, какое сейчас время, когда видишь мужика в старой застиранной тельняшке, поношенных брюках и кирзовых сапогах, кидающего лопатой навоз на своем огороде? То ли третье тысячелетие, то ли еще девятнадцатый век на дворе. Хотя не знаю, когда появились кирзовые сапоги.
С другой стороны, открой любую газету в разделе объявлений. Сплошные колдуны и маги. Потомственные гадалки и прорицатели. Привороты, отвороты и любые другие навороты. Все, что душе угодно. Название «набуча», конечно, мне незнакомо, но разговор программистов тоже может заставить креститься любую ведьму. У каждого своя предметная область и профессиональный сленг.
Итак, что мы имеем? Приворотное зелье, начинающую колдунью и несчастного принца. Почему начинающую? Да возраст, знаете ли, какой-то несерьезный для авторитетной ведьмы. Принца вот жалко. Я бы на такой запах никогда не приворожился.
Набуча.
— А она, оно или как там его, как действует? — самый важный и актуальный для меня сейчас вопрос. Больше спросить нечего, все остальное уже знаю!
— Собираешь все необходимые компоненты, завариваешь и ждешь. При этом думаешь о принце.
— Компоненты?
— Средняя часть крысиного хвоста, правая задняя лапа рыбоглота…
— Достаточно! Я же не собираюсь привораживать принца!
— Ты? — девушка оценивающе посмотрела на кота, стоящего перед ней и прыснула смехом.
Воображение у девушки работало замечательно. Я бы тоже на ее месте представил душераздирающую сцену соблазнения принца пушистым животным. Она сначала покраснела, а потом явно развеселилась. Настала моя очередь смутиться. Объяснять, что спросил из научного интереса неудобно — будет выглядеть еще смешнее.
— Какого-то конкретного принца или любого, кто унюхает?
Девушка сразу посерьезнела.
— У нас нет принцев. Принцы остались только в легендах. Третий век на дворе, какие принцы?
Замечательно. Обычно летоисчисление ведется от какого-то знаменательного события. Рождества Христова, Всемирного потопа или еще чего. А тут третий век. И что у них было три века назад? И тем более непонятно, зачем привораживать того, кого нет? Потренироваться на кошках? Двусмысленно получается. Потренировалась. Пришла кошка. Точнее — кот. И что?
— И что мы тогда ждем, если их нет? Или ты здесь живешь?
Девушка округлила глаза:
— Здесь? Нет, я живу в городе. У тетушки Эрпы. Это императорский охотничий домик, вернее его жалкие остатки. Императоров давно нет, основной комплекс зданий снесли, только вот эта избушка и осталась, а вот название у народа сохранилось, — улыбнулась она.
Конечно, где же еще вызывать принца, как не в таком именитом домике. Не пойму ситуацию. Принцев нет, короля давно нет, домик есть. Хотя это с нашим русским менталитетом их не понять. У нас же как? Власть поменялась, старые названия долой, «отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног»», — как пели революционеры в моем мире. Это в других странах при демократиях и республиках в центре столицы может остаться Королевская площадь. В нашей стране так нельзя. Не дай бог народ вспомнит, что раньше лучше было. Вот и начинается тотальная смена названий улиц, городов и снос памятников.
На память сразу приходит случай из жизни областного центра. Существовала раньше в городе площадь Революции. Площадь как площадь, гастроном, городской парк отдыха, главный корпус радиотехнического института. Маленькая трибуна и обязательный памятник вождю рядом с ней. Кому мешала? После перестройки начали возвращать исторические названия. Когда-то на этой площади стоял собор. И площадь соответственно называлась Соборная. Теперь собора нет. А есть питейные заведения, магазины, гуляющая молодежь разной степени трезвости, красивый фонтан и памятник для студенчества — Святая Татьяна. И все это теперь называется чинно и степенно Ново-Соборной площадью. Какой-то диссонанс возникает в голове между названием и содержанием, не правда ли? Лучше бы оставили площадь Революции. Бодрое и уверенное название. Революции, скорее всего, еще будут, а вот собор могут так и не построить.
Воспоминания о прошлой жизни заняли доли секунды. Ролана смотрит на меня с ожиданием. Собеседница все о себе выложила — вызывает принца в императорском охотничьем домике, а я еще ни единого слова не сказал, кроме того, что какой-то там «кот». Время принятия решения. Продолжить изображать из себя кота ученого или выложить всю правду? Подождем чуток. Девушка и так удивлена говорящим котом, что уж говорить о ее состоянии, когда узнает, что он еще и человеком когда-то был.
Я вернул девушке ее трубку. Табачок — так себе. Или это на кошачий вкус? Не знаю. Кошачий вкус должен же отличаться от человеческого? Скорее всего, должен отличаться. Перестали же уважающие себя кошки есть колбасу. Особенно импортную. А люди ничего, едят с удовольствием. Резюме — табачок меня не впечатлил.
— Ролана, а мы долго будем ждать принца?
— Да нет, какой теперь смысл ждать. В книжке написано, что первый, кто войдет в дверь после обряда приготовления зелья, и будет принцем. А пришел ты. Кот.
Она осторожно произнесла это слово, как бы пробуя его на вкус.
Точно ведьма!
И книга у нее колдовская есть. Кулинарные рецепты для ведьм, так сказать. Как ненавязчиво теперь напроситься с ней? Не совсем удобно, но что мне одному в лесу делать? Пропаду совсем. Да еще эти, как их, глазкунчики, которые громко сопят, топают и кажутся недружелюбными. И раз уж она ведьма, то поможет меня обратно вернуть, или хоть человеком сделает. Кстати, а не связано ли мое чудесное путешествие с ее колдовством?
Разберемся.
— Ролана, а ты сейчас пойдешь домой? А мне с тобой можно? — Откровенное нахальство с моей стороны.
Девушка призадумалась. Я бы на ее месте тоже призадумался. Привести домой неизвестного говорящего зверя? Смахивает на подвиг. Даже для двадцатилетней, если только не живет самостоятельно. Раз присутствует тетушка Эрпа, то своего дома, полагаю, у девушки нет.
— Хорошо, пойдем, — неуверенно сказала Ролана.
Ночной лес встретил нас прохладой и легкой сыростью. Светало. Все-таки переход от зимы к лету впечатляет. Это даже не на самолете перелететь из одной климатической зоны в другую. Это круче! Перелет на лыжах. Такой вот бесплатный экстрим.
— А далеко идти?
— Да нет. Я свою Малышку недалеко припрятала.
Малышка? Завертелась ассоциативная цепочка: ведьма — летает на метле — я боюсь высоты — мне кранты!
— Мы полетим?
— Да. А как ты догадался? — сильно удивилась Ролана.
Как ей ответить? Рассказать, что с раннего детства люблю сказки? Если ведьма, то обязательно летает на метле или в ступе? Хотелось бы верить, что она имела в виду лошадь или велосипед, но не с моим везением. Так что, скорее всего, метла или ступа. Хотя ступа в моем случае отпадает. Девушка на Бабу-Ягу не похожа.
— Так город далеко, идти долго, а ты ведь ведьма? — Пусть это будет интуитивной догадкой.
— Ой, да какая ведьма. У меня и лицензии нет, да и колдовать толком не умею. Тетушка Эрпа научила некоторым заклинаниям. — Опять покраснела и нервно отвернулась.
Что-то часто она смущается и волнуется для колдуньи. Думаю, с этим приворотным зельем связана какая-то другая тайна. Ведь житейская ситуация — девушка ждет принца на белом коне, что в этом криминального? Чего смущаться?
У всех бывает романтический возраст, когда ждут принцев или принцесс. Потом это рассеивается, сталкиваясь с реальной жизнью. Не у всех, но у большинства — точно. Еще хуже получается, когда принц или принцесса действительно приходят в вашу жизнь. Конь оказывается не такой уж и белый, принц превращается в обычного бытового пьяницу, а принцесса надевает бигуди и засаленный халат. Суровая реальность, не правда ли? Это, конечно, крайние случаи. Редко бывают такие метаморфозы. Но случаются.
Небо светлело на востоке.
Почему на востоке? А где же еще? Раз там солнце встает, там у них и восток. Оказывается, императорский охотничий домик стоял на небольшой полянке рядом с мощенной булыжником дорогой, которую я не заметил в темноте, потому что пришел с другой стороны.
Мы углублялись в лес. Девушка уверено шла в самую чащу. Я семенил рядом. Непривычно идти, когда твои глаза на уровне сапог собеседника.
После непродолжительной прогулки мы вышли к огромному раскидистому дереву. Будь мы на земле, я бы сказал, что это огромная ель. Только в окрасе иголок больше синевы.
Рядом с елью лежало припорошенное хвоей нечто. На вид длинное и круглое. Похоже на поваленный телеграфный столб. Или ствол дерева. Ролана уверенно счищала руками маскировку с этого предмета.
Помочь ей? А как? Чем? Передними лапами или задними? Есть у котов деление на руки-ноги? Пусть ближние к голове — руки, а дальние — ноги. Надо же сохранять человеческое восприятие мира. Вдвоем мы довольно быстро справились с задачей. Предо мной во всей красе предстала Малышка. Меньше всего это уменьшительно-ласкательное название подходило к огромному ошкуренному бревну, лежащему у наших ног.
— Это Малышка?
— Да.
— И она летает?
— Конечно! Это же старая надежная «Ресанк». Не самая современная модель, но все же и не раритет наподобие «Кокули».
Названия никаких ассоциаций в мозгу не вызывали. Язык я понимал, но вот имена собственные ничего не говорили. Пусть будет «Ресанк». Было бы веселее, если бы в моем мозгу это название трансформировалось бы в «Жигули» или «Волгу». «Садись в мою «Тойоту» и полетели скорее», — после таких слов Роланы точно моя очередь падать в обморок.
— Готов?
В целом, выбор небольшой. Или улететь на бревне, или остаться в лесу. Раз уж пошел, то придется идти до конца. Мысленно перекрестившись, вкарабкался на загадочный летательный аппарат. Странный я какой-то кот. Сильно крупный, сильно лохматый. И сильно тяжелый. Не скажу, что летучка подо мной прогнулась, но вес она почувствовала. Крупный котик получился.
Девушка расположилась рядом и положила ладони на бревно. Ого!
Безо всякого шума, пыли, перегрузок и других спецэффектов бревно резко взмыло над лесом, оставаясь при этом в горизонтальном положении.
Почувствуй себя драконом. На спине вся шерсть вдоль позвоночника явственно встала дыбом, как гребень. Высота небольшая. Как на балконе пятого этажа. Но балкона-то нет! Есть бревно и пустота под нами.
Хорошо, что я никогда не катаюсь на лыжах с полным желудком. Потому что сейчас к горлу стремительно прижался крупный комок и мелко-мелко подрагивал. Как и мой хвост, намертво обвившийся (когда успел?) вокруг летучки. Хорошие рефлексы. Я даже не думал о том, что можно управлять своим телом настолько неосознанно. А в подушечках лап у меня, оказывается, прячутся длинные крепкие когти. Скорее уже не в лапах, а в бревне подо мной.
— Летучку мне не порть, когти спрячь, — недовольно буркнула девушка. Редко встретишь у женщин такую заботу о технике. «Дверцей не хлопай, ручки не крути, инструмент не трогай», — это больше мужское отношение.
— Не бойся, не упадешь. Что на ней лежит или сидит, так и останется до самой земли. Ты никогда не видел летучек?
— Нет-нет, что ты. Просто высоты боюсь. У меня всегда так, когда летаю, — не особо-то я и соврал.
Не нужно давать лишнего повода для подозрений в полном незнании местных условий. Опыта полетов на летучках у меня, конечно, не было. Но вот на аттракционах в парке — это присутствовало. Насколько помню, всегда сомнительное это для меня удовольствие — ноги болтаются в пустоте, а ты несешься над землей.
— Вот сколько летаю, все никак не пойму, а почему не падаешь с нее? — невинно поинтересовался я. Так, разговор двух знающих людей поддержать.
— Точно не знаю, тетушка Эрпа говорила, что это заложено в конструкции. Летучки сразу на это зачаровывают.
Хочется пообщаться с этой тетушкой, так много знающей. Думаю, у нее тоже вопросов будет ко мне уйма. Девушка ошеломлена моим появлением вместо принца, поэтому сильно и не расспрашивает, погруженная в свои мысли. Тетушку провести будет сложнее. Эх, придумаем по ходу событий.
Волевым усилием я вернул когти на свое природное место. Теперь бревно перемещалось горизонтально. Ветер в лицо не дул, движения бревна не чувствовалось. Вот сижу на бревне и все. А оно на земле лежит. Летучка за это время преодолела довольно значительное расстояние, судя по тому, как далеко она удалились от столба дыма, поднимавшегося над лесом на месте нашего взлета.
Столб дыма???
Дым шел аккурат с того места, где стояла избушка.
— Ролана, обернись, что там у нас позади? – не решаясь оторвать лапы от бревна, я только окликнул ее.
— Ой, домик! Ой, камин же не затушила! Что мне будет! – девушка ударилась в легкую панику.
Была же у меня мысль — спросить ее о камине! Всегда мучаюсь, уходя из дома — выключил ли печку и утюг, закрыл ли дверь? Не раз и не два возвращался с остановки, чтобы убедиться, что у меня паранойя. По-моему, существует даже какое-то название для этого невроза или фобии. С другой стороны, все-таки я для нее животное. Хоть и необычное, говорящее, но животное. Кому понравится, что тебе дает советы брат твой меньший?
Что-то сильно быстро домик занялся. Прошло совсем немного времени, как мы его покинули. Картина рисуется вполне однозначная: уголек из камина на пол, затлело вокруг него и вспыхнуло.
Все-таки как-то быстро. Навскидку, прошло минут двадцать, как мы покинули избушку. А уже такой столб дыма. Подозрительно быстро.
— Ролана, а кто-нибудь знает, что ты здесь была?
Да что это такое! Девушка сжалась, втянула голову в плечи и отрицательно ей замотала. Зачем так часто смущаться? Нечисто здесь, явно нечисто. Не может же она быть настолько скромной. Принца вот привораживать скромность позволила. Мне и самому есть, что скрывать в данной ситуации. Хотя, думаю, что на прямой вопрос я бы ответил. Только кто же его задаст? Подходишь и спрашиваешь у собаки, не человек ли она? С другой стороны, и собак говорящих не бывает. Не буду больше смущать девушку. Думаю, разберемся с этим позже.
Глава 2
В молчании прошло где-то полчаса. Ролана, очевидно, все переживала пожар, а я, не смотря на все заверения пилота о безопасности полета, боялся лишнее движение сделать. Пусть даже и языком.
Рассвет вовсю хозяйничал на этой земле. Есть интересный вопрос: а Земля ли это? Если отвлечься от всей предыстории, то под ногами (лапами?) родная планета. Солнце еще низко над горизонтом. Свет распадается на отдельные лучи и скользит по верхушкам деревьев, не отличающихся, на первый взгляд, от своих земных собратьев. Нормальный смешанный лес средней полосы или юга Западной Сибири. Только чуть синее листва и иголки. Или так кажется в утреннем свете? Похоже на конец лета или самое начало осени. Листва уже тронута желтизной, но еще попадаются ярко-зеленые деревья.
Лес закончился. Редкие островки кустов и одиноких деревьев окружены возделанными полями. Трудолюбивый народ. Следов сельскохозяйственной техники не видно — только узкие (двум телегам не разъехаться) проселочные дороги вдоль пашен, да и ряды (с высоты полета летучки) кривовато идут для механической вспашки. Если нет тракторов и комбайнов, то надо сильно постараться, чтобы вспахать, засеять и содержать в порядке такие огромные площади. Если только их здесь не полтора миллиарда, как китайцев.
Впереди из-за горизонта вырастал город. Высокие крепостные стены, защищающие центр, мощные закрытые башни в узловых точках обороны, ров с широким подъемным мостом и обширный пригород. Выглядит как поясняющая картинка к теме "Позднее средневековье" в учебнике истории. Но так казалось издали. Вблизи картина менялась. Мост опущен, хотя утро только-только наступило. Вплотную ко рву подступают пригороды. Стало понятно, что навряд ли это учебник средних веков, скорее новой истории. Укрепления выглядели неухоженными или невостребованными. Период, когда они уже не нужны, но историческим памятником еще не стали. Пригород за рвом выглядел капитальным. Широкие мощеные улицы, солидные двух- и трехэтажные каменные дома. Слишком серьезно для пригорода, который защитники крепости всегда стараются сжечь перед подходом неприятеля. Или им некого бояться, или крепостные укрепления стали ненужными из-за развития артиллерии, как это было у нас. Похоже одновременно и на семнадцатый и на девятнадцатый века нашей истории. Ну уж явно не двадцатый век с автомобилями и небоскребами. Буржуазная Европа во всей своей красе — для России слишком чистые улицы проносились под нами.
Летучка устремилась в пригород. Тихонько зашла на посадку во двор двухэтажного дома. Дом явно не из бедных, да и стоит на центральной улице — длинной, широкой, ведущей прямо к опущенному мосту через крепостной ров.
Несмотря на ранний час, во дворе нас уже ждала какая-то женщина. Ничего экзотического. Ни длинных седых волос, ни костяной ноги, ни крючковатого носа. Подозреваю, что это тетушка Эрпа и есть, хотя подсознательно ожидал чего-то сказочного, раз у нее племянница — практикующая ведьма.
Посадка мягкая. Да никакой посадки. Остановились в воздухе. Зависли. Опустились вертикально вниз. Замерли на земле. Хоть хвост успел размотать. А то бы так и сидел бы с хвостом, обмотанным вокруг летучки. Все. Мы на земле. Я жив! Как мало надо для счастья простому коту. Только сейчас понял, насколько напряженно чувствовал себя в воздухе. Даже не смог гордо спрыгнуть, а сполз и вытянулся прямо на земле — лапы не держали.
— Ролана, доченька моя, у тебя получилось? Скорее в дом, пока никто не видит! А где сам принц?
— Ничего у меня не получилось, не появился принц. Появился вот этот. Зовет себя котом.
— Это не кот, это манул. Часть предсказания. Я не говорила тебе об этом. Посчитала излишним. Он должен был появиться вместе с принцем.
Манул? Знаю такое животное, видел в зоопарке. Красивый зверь. Особенно впечатляет взгляд — мыслитель, уставший от всего суетного. Взгляд воина, уверенного в себе. Стивен Сигал в мохнатой шкуре. Хотя описание повадок и привычек манула совсем не героическое. Пуглив, основной способ обороны — затаиться. Боец еще тот!
— Тетушка, манул же мифическое животное? Их не бывает. В старинных балладах, конечно, говорится о манулах, как о верных спутниках странствующих рыцарей, но в реальной жизни их нет? Для меня манул такая же выдумка, как Четвероногая Лошадь Последнего императора или лохматая собака.
Куда я попал… четыре ноги у лошади для них экзотика.
Хотя, пока это не самое интересное. Настораживает цепочка: предсказание — принц — манул. Им нужен принц в каких-то глобальных целях или так, для себя? Придется спасать мир или жениться на девушке? Надеюсь, что от манула этого не потребуют. А вот если задуматься… меня ведь можно считать и человеком, и котом. Так сказать, два в одном. Тем более веская причина не распространяться о прошлой жизни. Сначала выясним все подробнее, тогда примем решение.
— Тетушка, а в предсказании сказано, что манул говорящий?
— Нет, конечно, это же животное.
Сама ты животное, вот ни за что ни про что, не разобравшись... С другой стороны, она же ничего не знает. Я еще ни разу рта не раскрыл. «Кхе», когда сползал с летучки, не считается.
— А этот разговаривает, его Сергеем зовут! — Вот же болтливый мой язык!
— Зачем представлялся? — мелькнуло в голове, — сложно будет доказывать, что зверь, просто зверь.
Тетушка, похоже, не услышала последней фразы девушки, огорченная отсутствием принца.
— Пойдемте в дом, а то скоро начнут просыпаться соседи. Вас никто не видел над городом?
И все это уже на ходу, подталкивая Ролану в дом руками, а меня подпинывая ногой. Тетенька переставала мне нравиться.
— Ой!
Ха, оказывается, кошачьи рефлексы у меня развиты как надо. Совершено непроизвольно я царапнул тетушку Эрпу, пытающуюся придать мне ускорение ногой под хвост, за эту самую ногу.
— Извините, я непроизвольно, — попытался смущенно оправдаться, хотя внутренний голос заливался счастливым смехом.
Лучше бы молча еще раз поцарапал. У тетушки выдержки оказалось гораздо меньше, чем у девушки. Ролана бухнулась в обморок только после того, как стрельнул закурить. Эрпе стало достаточно факта говорящего кота. Она опустила руки, встала по стойке «смирно» и завалилась на спину. В последний момент Ролана еле успела подхватить бесчувственное тело. Только это спасло несчастную от сотрясения мозга. Теперь уже девушка волокла за руки тетушку в дом. Поднять и нести ее не под силу и здоровому мужчине. Эрпа явно не изнуряла себя диетой и фитнесом.
С заднего крыльца мы вошли в дом и плотно заперли дверь. По сравнению с самим домом, двор крошечный. Небольшой пятачок земли, засаженный травкой и загроможденный какими-то крохотными строениями. Слева от входа находилась кухня, справа — склад-подсобка. Потом коридор уходил в большой зал. Мне это сильно напоминало таверну или кабак. Если Европа, то таверна, если Россия, то кабак. Судя по чистоте улиц, все-таки Европа.
Лестница рядом с кухней вела на второй этаж. Точно, классическая таверна. Наверху, наверное, комнаты для постояльцев, внизу гостиничный ресторан. Евроремонта не наблюдалось, хотя грязь и паутина тоже не попадались.
Небольшой мотель хорошего хозяина. Последним усилием Ролана взгромоздила тетушку Эрпу на одну из скамеек в зале. Классическое заведение, каких немало показывают в исторических фильмах. Четыре длинных лавки у единственного, но большого, окна, каменный очаг и стойка находились у противоположной стены. Саму стену за стойкой украшали многочисленные полки. На них выставлены разнообразные бутылки, кувшины и глиняные стаканы изящной формы.
Климат, похоже, здесь не суровый. Как на Диком Западе дверь из салуна сразу на улицу. Окно стеклянное, а не слюдяное или из бычьего пузыря, как можно было ожидать после крепостных стен и рва с водой. Правда, оно креативненько так упиралось в глухую стену соседнего дома.
О генеральном плане застройки города здесь пока не слыхали. Построили дом, потом построили еще один. А куда выходят окна, кому это интересно. Хотя усилия архитекторов еще не панацея. Например, окна в торце моего дома на Земле, как и в это таверне, упираются в глухую стену соседнего дома. Расстояние между ними не превышает метров семи-восьми. Вот тебе и пожизненный пейзаж из серой кирпичной стены. Мечта пессимиста. Пока я осматривался и сравнивал причуды строителей из разных стран и эпох, тетушка очнулась.
— Ролана, предупреждать надо. Я уже старая женщина, а у тебя манул говорящий. Ты уже взрослая девушка, должна же понимать.
— Тетушка, я же вам сразу сказала, что он говорящий, — девушка удивленно подняла брови.
— Не сказала, только спросила, бывают ли они говорящие, — сварливо заспорила Эрпа.
— Я вам не мешаю? – поинтересовался манул.
Женщины смутились.
— И откуда же у нас взялся говорящий манул? — быстро оправившись от смущения, подозрительно спросила Эрпа.
Было бы замечательно, если бы в этой стране знали лыжи. «Катался на лыжах, потом очутился у вас», — вот ответ, достойный еще пары-тройки обмороков. Мне бы тоже стало не по себе, если бы Марс[1], во-первых, заговорил, во-вторых, рассказал о том, что умеет кататься на лыжах.
Итак, наступил момент истины. Или сейчас, или никогда. Признаваться в своей двойной сущности, или нет? Не знаю, вот Ролане я бы, пожалуй, и признался, а вот тетушка Эрпа… нет, вполне возможно, что она — замечательный человек и прекрасно относится к людям и животным, но…
— Ага. Из великой любви ногой под зад, чтобы быстрее шел, — злопамятно напомнил внутренний голос.
Это и определило выбор.
— Даже не знаю, что вам и рассказать. Я ничего не помню о прошлой жизни. Очнулся в лесу, неподалеку от избушки. Шел на запах набучи.
— Фу, как вспомню, так вздрогну! — вставил внутренний голос.
— В избушке встретил Ролану. У меня всё, — если кто-то может более кратко или более складно соврать, прошу попробовать.
Тетушка пристально смотрела на меня. Ролана на тетушку. Тетушка жила дольше, поэтому склонна верить меньше. Но ловить меня не на чем. Явной лжи не было, а умолчание… оно и есть умолчание, каждый волен додумывать сам. Если бы я начал плести о заморских странах или лыжных прогулках, то тут да, меня можно ловить либо на вранье, либо на явном сумасшествии. А так… почти нет информации для размышлений.
Мюллер обдумывал версию Штирлица, ой, нет — Эрпа обдумывала рассказ манула. Результатом раздумий стали скептически поджатые губы и сузившиеся глаза. Но фактов и улик для обвинения не хватало. Похоже, временно мне поверили. Настало время и самому кое-что выяснить:
— Нельзя как-то подробнее рассказать о принце, предсказании, манулах? Неплохо бы еще узнать о вашей стране, людях, обычаях. Для общего развития.
— Ты ничего об этом не знаешь? — удивилась тетушка.
— Нет, откуда, я же ничего не помню о себе и окружающем мире, — продолжим косить под общую амнезию.
— Великий воин и вождь, объединивший под своей могучей дланью все племена прухов, жил две тысячи лет назад, — нараспев начала Эрпа. — Его звали Норэлт Великий. После многих десятилетий победоносных войн, интриг и побед он одолел всех врагов и создал великую империю от моря и до моря…
— Тетушка Эрпа, ничего, что так фамильярно? Так вас зовет Ролана, а как у вас принято для посторонних я не знаю. А нельзя как-то менее пафосно и более кратко рассказать предысторию нашей с вами встречи?
Эрпа запнулась, потеряла ход мыслей. Такое впечатление, что мне наизусть зачитывали какую-то историческую летопись или официальную историю страны. Для меня же это звучало как голос за кадром на фоне титров фильма «Конан-варвар».
Тетушка быстро справилась с растерянностью и продолжила. Рассказ получился долгим. Пришлось даже прерываться на завтрак. Интересный момент для человека в теле кота. Весь предыдущий опыт говорил, что надо сесть за стол, взять ложку и степенно, или наоборот, торопясь и чавкая, кушать. В этом мире никто кота за стол сажать не собирался. Да и в моем так делают только плохие хозяева животных. Мне вывалили похлебку из каких-то злаков и мяса в глубокую миску и поставили рядом со столом.
— Дожили… на полу питаемся, — мрачно гнусавил внутренний голос.
— Не хочешь, не ешь, а я вот проголодался после лыж, прогулок по лесу и полетов на летучке.
Классический случай раздвоения личности. Разговоры — это хорошо, а вот кушать, действительно, хочется. Я стоял перед миской на полу и раздумывал. Пахло вкусно. А как есть? Лапой черпать? Смешное и неэстетичное зрелище — лапы грязные и мохнатые. Попросить ложку? Манулова лапа, наверное, не приспособлена для этого. Получиться еще смешнее и грязнее. Должны же у тела быть инстинкты! Вон Эрпу я как ловко за ногу тяпнул, сам осознать не успел, что делаю. Так, погрузимся в рассказ об истории Норэлтира и расслабимся, авось все само собой получится.
Получилось. Буквально через несколько минут я слушал рассказ о Великой Норэлтирской революции и вовсю уплетал вкуснятину из миски. Прямо мордой, без ложек, вилок и лап.
Свое повествование Эрпа закончила почти к обеду. К этому времени я уже знал все основные события истории, обладал знаниями по экономике и географии это страны.
Норэлтир — так загадочно и необычно назвал Норэлт свою империю. Свежо и оригинально, не правда ли? Сергей, живу на улице Сергея, в городе Сергей. Где-то так звучали местные названия для постороннего наблюдателя.
С другой стороны, земная история тоже изобилует примерами городов, названных в честь правителя. Да что далеко ходить, Петр I основал город Санкт-Петербург и сделал его столицей государства. Или вот другой пример — империя Александра Македонского и многочисленные Александрии. Основал империю своего имени, основал пятнадцать Александрий и один Александрополь. И ничего, безо всякой ложной скромности.
Вкратце историю Норэлтира можно пересказать за несколько минут. По сравнению с историей Европы довольно скромно и скучно. Без великих завоеваний и потрясений.
Огромный материк. Разрозненные племена кочевников и земледельцев. Вождь по имени Норэлт объединяет кочевников и захватывает все поселения земледельцев. Выдающийся человек для своего времени. На дворе классический первобытнообщинный строй, а у него полноценный штаб, войско разделено по отрядам. Железная дисциплина и даже некое подобие устава. Кочевник основывает империю и называет ее в свою честь Норэлтиром. Близкие друзья вождя превратились в богатых землевладельцев, став родоначальниками дворянского сословья.
Штаб его армии стал называться Ближним Кругом. В него впоследствии стали входить только самые богатые и влиятельные люди империи.
Внешних врагов нет, климат мягкий, два-три урожая в год. Стимулов для бурного развития военного дела и, как следствие, науки и промышленности нет. Унылая эволюция сельского хозяйства и расширение городов. Все события истории древнего мира и средних веков Норэлтира можно поместить в один тоненький учебник.
Форма правления — династическая монархия. Никто никуда не торопится, один потомок Норэлта сменяет другого на троне империи. С развитием городов появляется торговое сословие.
Религии у них не обнаружилось. Гигантского института церкви, религиозных войн и инквизиции соответственно тоже не существовало. Почему так получилось — не знаю. Я не историк и не социолог. Интересно, а история Земли знает народы или племена, которые обошлись без религии? Советская историческая наука нас учила, что вера в богов возникла в результате страха первобытного человека перед силами природы. Или здесь силы природы помягче? Или обезьяны не столь трусливые, как у нас? От которых человек произошел по теории Дарвина.
Примерно пятьсот лет назад Норэлт Безумный (всех наследников по мужской линии в династии называли одинаково, есть такие примеры и в американской истории) в припадке своей болезни подписал указ о расширении привилегий и полномочий дворянства. Участие в Ближнем Круге стало выборным, а не наследуемым, некое подобие сената или парламента. Конечно, избирались только дворяне, но видимость демократии присутствовала. Власть императора оказалась ограничена законом и мнением Круга. Империя получила конституционную монархию.
Безумец, что с него взять.
Развитие торговли и ремесел привело к появлению среднего класса. Неизбежный конфликт между двумя сословиями Норэлт Мудрый (император спустя пару поколений после Безумного) разрешил довольно мирно — расширил Ближний Круг. Назвал его Широким Кругом и разрешил избирать в него богатых купцов и владельцев мастерских. Это произошло четыреста лет назад.
Внешняя политика у Норэлтира не родилась в связи с отсутствием иностранных государств, а внутренняя особых нареканий у населения не вызвала. Голода нет, войн государство не вело, налогами не давило. Дворяне сильно не лютовали, жили сами и давали жить своим крестьянам. Права первой ночи не требовали, посевы не топтали. Утопия, а не государство.
Не всех устраивал спокойный и размеренный ход истории. Именно те, в ком горит огонь творчества, талант созидания, разрушения или Великий Дух Противоречия двигают прогресс, направляют свои корабли к неведомым берегам, открывают новые страны, свергают королей и ввергают государство в хаос.
Оппозиция власти существует всегда. По крайней мере, мировая история Земли не знает исключений. Обязательно найдутся люди, недовольные налогами, внешней политикой, отсутствием свободных мест у кормушки власти, или индивидуумы, которые, по их мнению, лучше знают, как надо управлять государством, чем нынешние правители.
Одним из таких людей, очевидно, был и Редрат. Типичный представитель среднего класса. Сын купца. Получил неплохое образование в одном из столичных университетов. Шалопай и бабник. С возрастом остепенился и занялся политикой. На очередных выборах в Широкий Круг с треском провалился и затаил злобу лично на императора. Не логично, с моей точки зрения. Если не смог убедить народ, что ты ему нужен, то это твои проблемы.
Другой бы отошел в сторону, задумался. Либо пробовал бы еще раз с новыми силами, либо нашел бы другую область для применения своих талантов. Редрат не таков! Для него теперь существовала только одна цель — свержение существующего строя. Бунтарь бескорыстен в своих побуждениях и непоследователен. Лично для себя власти не жаждал, но и не хотел, чтобы она была у императора и дворян.
История повторяется во многих вариантах. Во Франции — Марат, Робеспьер и Дантон, в Норэлтире — Редрат. Он пошел по схожему пути. Вся власть буржуазии и народу. Народу, конечно, в меньшей степени. Императора и дворян к ответу. Можно и на плаху. Буржуазная революция со всеми своими крайностями.
С этого момента начинаются различия в истории наших планет. Никак не хотел народ революции. Его и так все устраивало. Собрания проводили, пламенные выступления были, даже люди, разделяющие убеждения Редрата нашлись, а вот дальше слов дело не шло. Государство сквозь пальцы смотрело на деятельность революционеров. Расклеили ночью листовки (додумались и до этого), намалевали на статуе Норэлта Великого: «Вся власть народу!». Вреда никакого, пусть выпустят пар. Иногда правящие режимы губит самоуверенность и надежда, что народ умный, народ сам разберется, кто ему друг, а кто враг.
Империю разрушила природа. Не существовало у страны стратегических резервов, никому и в голову не приходило, что следующего урожая может и не быть. «Текущих запасов на три месяца хватит, а там и новый урожай, чего копить», — основополагающий экономический принцип Норэлтира. Вот он и сработал против императора в год Великой Стужи.
Нельзя сказать, что зимы здесь нет. Судя по рассказу Эрпы, местная зима — это Крым в декабре, то есть плюсовая температура, слякоть и море холодное. В тот год получилось не так. По неизвестным не слишком развитой имперской науке причинам зима выдалась настоящей. Как в Сибири. С глубоким снегом, морозом и ветром. Двух урожаев не было, как сажать в снег?
Запасы продовольствия быстро подошли к концу. Всюду страшные картины голода. В столице и на окраинах империи голодные бунты, народ озлобился. Вот теперь к словам Редрата прислушались. Безусловно, враг должен быть конкретным, у противника должно быть лицо. Не природа, а император со своими дворянами виноват в холоде и голоде. Кто, как не он, должен предусмотреть такие события? Есть правда в этих словах. Коль ты сидишь наверху и думаешь за всех, то должен продумывать все. Не было никогда, но ведь может случиться?
В оправдание Норэлта Красивого, которого народ впоследствии тайком стал называть Последним или Несчастным, можно сказать, что ни в одних исторических хрониках такой погоды не упоминалось. Летописи империи велись с самого ее основания. Благодаря отсутствию войн и преемственности правления сохранились даже записи о первом походе Норэлта Великого, записанные со слов участников. Служит ли это оправданием последнему императору? Народ рассудил, что нет. Достаточно одного крика в толпе: «Во дворце императора прячут зерно и сало!» и революция началась.
Крикнул, конечно, Редрат. По крайней мере, так записано в его «Воспоминаниях Революционера». Озлобленный и голодный народ двинулся к резиденции императора. Как уже упоминалось, внешних врагов у государства нет, а уровень преступности столь низок, что содержать большой полицейский аппарат Широкий Круг счел слишком дорогим удовольствием для империи. Вооруженные силы страны состояли лишь из Имперской Тысячи, расквартированной по всей огромной стране. Именно с тысячей всадников основатель империи отправился в свой первый поход и победил — это стало традицией для всех последующих правителей.
Парадный караул императора — слабая защита от озверелой толпы. Народ ворвался в дворцовые покои в поисках продовольствия. Никаких стратегических запасов не обнаружили, но кое-какие деликатесы нашлись. Этого было достаточно. «Смерть тирану!», — опять цитата из официальной автобиографии Редрата. Позже родилась легенда о том, что один из принцев остался жив...
Триумфальное шествие буржуазной революции прокатилось по стране. Со смертью императора и отмены Широкого круга страна осталась без власти. Империю «временно» возглавил Редрат. Демагогия и хорошо подвешенный язык — мощный инструмент для власти над толпой. Победители создали Временный Совет по Распределению Продовольствия (ВСРП). В его ведении оказалось не только продовольствие, но и все государственные функции по управлению страной.
Образ представителя ВСРП с мандатом в левой руке и секирой революции в правой широко распространен в литературе и живописи современного Норэлтира. Слава богу, что тогда еще никто не изобрел порох. Массовых расстрелов, белого и красного террора страна, к счастью, так и не увидела.
Остатки Имперской Тысячи и уцелевшие дворяне партизанили, правда, пару лет в лесах Норэлтирщины. Их движение сгубил небывалый урожай, народившийся после революционных событий. За пару месяцев новая власть навела порядок на местах, а закрома наполнились зерном.
Никто не собирался объяснять народу, что нет никакой связи между погодными капризами и политической обстановкой в стране. Наоборот, Временный Совет (так более благозвучно стали именовать ВСРП) выпустил обращение к народу, в котором обвинил несчастного императора и его приспешников во всех бедах. А вот сытый и довольный народ после уборочной страды — это личная заслуга Редрата. И в это охотно поверили...
Любое партизанское движение, которое не опирается на поддержку хоть какой-то части населения, заведомо обречено на провал. Что и продемонстрировали бывшие имперские военные и дворяне. Кому нужны и понятны такие партизаны? Хлеба вдоволь, тепло, войны нет. А ночью в окно стучит бывший помещик, заросший, грязный и злой. Требует накормить, дать с собой продовольствия для людей и коней, да еще зазывает в лес воевать с Советом. Да идут они лесом, такие партизаны. Народ потихоньку, где сам, где с помощью сил самообороны пресек, в конце концов, «белое» движение.
Одним из первых законов Временного Совета стал закон об армии — Редрат умел делать выводы из ошибок проигравших конкурентов. Армия сначала называлась Силами Самообороны. От кого? Да от всех возможных напастей, в том числе и от голода. В обязанности военных входило создание запасов продовольствия, их охрана и распределение в случае очередного природного катаклизма. До сих пор эта задача преподносится как определяющая при очередном обсуждении сокращения вооруженных сил.
Не менее ловко Редрат использовал древние легенды о врагах из-за моря. Страна была и остается государством-континентом. Морским флотом никто никогда не интересовался. А зачем? Перевозки по суше гораздо безопасней и надежней. Проблем с перенаселенностью и недостатком природных ресурсов империя не испытывала. Зачем тратить деньги на сомнительные проекты? Тем более что значительную часть Широкого круга составляли помещики и владельцы ферм по разведению лошадей. Этим людям невыгодны морские перевозки и развитие морского сообщения.
Когда нет четко поставленной цели, сложно развиваться. Находились смельчаки, которые хотели неведомого. Отчаянные храбрецы собирались в компании, строили необычные корабли и отправлялись в сторону морского горизонта. И не возвращались. Рождались легенды, которые старики рассказывали вечерами у камина стайке испуганных детей. О страшных заморских чудовищах, о злобных великанах, населяющих дальние страны.
При императорах это байками для детей и оставалось. Редрат показал бы себя глупым политиком, если бы прошел мимо такой прекрасной идеи. Конечно, враг из-за моря! Что может быть лучше для объединения нации перед грядущей войной и создания мощной армии для отражения возможной агрессии? Ставка на создание и развитие вооруженных сил оказалась верной не только политически, но и экономически. За неполные три века наука и промышленность шагнули от средневековья в эпоху пара и пороха. Смешной временной интервал для земной цивилизации, за тридцать лет ушедшей от аэропланов к орбитальным станциям. А для Норэлтира это непрерывная промышленная и научная революция. Медленная и печальная, по сравнению с моей родиной.
Огромное социальное потрясение сделало возможным гигантский скачок вперед. Для сравнения: пятнадцатый век империи прославился тем, что кузнецы создали изогнутую форму меча — саблю. И это достижение науки за целых сто лет!
Магией новая власть решила пожертвовать. При императорах колдуны, знахари и предсказатели прекрасно заменяли собой врачей и ученых. Редрат же ненавидел магию — сам к ней неспособный, считал ее пустой забавой. Хотя в повседневной жизни прекрасно пользовался магическими вещами и услугами предсказателей-прогнозистов. Или это разумный политический расчет? Все, что нельзя поставить на службу новой власти и проконтролировать сверху, должно быть запрещено.
Боевая магия особого распространения не имела, а заклинанием расстройства желудка стрелу не остановишь. Впоследствии многие колдуны закончили свою жизнь на эшафоте за критику действий Временного Совета. Полностью магия не запрещена — она поставлена на службу государства. Можешь создавать летучки? Дерзай, создавай, вот тебе помощь от заинтересованных органов власти. Конечно, в первую очередь для армии и силовых структур, но можно и населению иметь гражданские модели. Можешь лечить? Отработай положенные двадцать лет в армейском госпитале, выходи на пенсию и открывай частную практику.
Единственные, кто попал под полный запрет — это предсказатели. Не надо народу знать будущее. Будущее знает только Совет Народного Спасения — орган, заменивший спустя некоторое время ВСРП, или как его кратко именовали — СНС. Задач у СНС объявлено две: подготовка к отражению заморской агрессии и хранение государственных резервов на случай Великой Стужи. Попутно Совет взял на себя функции по управлению государством.
Современная структура власти достаточно простая: местные советы подчиняются СНС. Никаких министерств, комитетов, департаментов и государственных корпораций, кроме силовых. Полагаю, что местные жители не имеют такой склонности к бюрократии и коррупции, как мы. Система строго выборная снизу доверху.
Редрат не имел склонности к личной власти, не назначал своих детей преемниками, а друзей министрами и главами городов. После введения всеобщих выборов в ВСРП он добровольно сложил с себя полномочия тирана и вышел в отставку. Государство назначило ему персональную пенсию за выдающиеся заслуги перед народом и больше не беспокоило. После него осталось довольно обширное литературное наследие. Автобиография, научные труды о политике, об устройстве государства, о нуждах народных. Все это бережно сохранено народом и составляет золотой фонд культуры, науки и искусства современного Норэлтира. Эдакая теория научного коммунизма на местный лад. Сейчас народ счастлив и доволен жизнью. Города растут, деревни регулярно получают новую сельскохозяйственную технику, и радуют страну невиданными урожаями, армия любима народом. Правительство, вне всяких сомнений, ведет страну верным курсом к процветанию, счастью и изобилию.
Эрпа закончила рассказ именно такими словами. С вдохновенным лицом и развевающимися волосами. Волосы развевались из-за того, что она сидела у раскрытого окна. Рассказы рассказами, а к вечеру должны собраться посетители, надо готовить, Ролана между делом растопила печь на кухне и занялась ужином. А такое мероприятие в доме летом — это не холодно, скажу я вам, совсем не холодно. Поэтому все двери и окна раскрыты настежь.
Последние слова в ее рассказе цитирую дословно. До этого шел вольный пересказ с моими комментариями. Рассказчик она замечательный. И память у нее хорошая. Очень хорошая. Много познавательной информации, имена всех председателей Совета за последние двести с гаком лет, например. Яркий финал, счастливое настоящее. Но как-то фальшиво звучит. Ощущение какой-то неправильности. А, понял — звучит правдиво, лицо честное, а вот глаза… не соответствуют они настроению тетушки. Оценивающие глаза, настороженные: «Ты же мне веришь? Веришь, что я искренне радуюсь светлому настоящему?». Нет. Не верю я тебе. Что-то ты не договариваешь. Подсознательное впечатление, что прочитана официальная версия событий прошлого и современного. А как на самом деле? Есть одна зацепка. В рассказе что-то мелькнуло про легенду о последнем принце, сыне императора.
Кстати, а вот о манулах ничего!
Вот только сейчас дошло, если не велось войн, не было армий и феодальной раздробленности, то откуда странствующие рыцари с их легендарными спутниками?
— Тетушка, а что насчет предсказания о принце?
Теперь и тетю смутил. До этого только Ролана смущалась. Девушка выглянула из кухни и внимательно посмотрела на Эрпу. Похоже, сейчас настал ответственный момент — сейчас будут говорить правду.
— Как я уже говорила, — собралась с духом Эрпа, — новая власть жестоко расправилась со всеми предсказателями. Последней казнили самую известную — Элен Морозку. Волшебницу долго не решались тронуть. Слишком уж известна и любима народом. Но дошло дело и до нее. Уже стоя на эшафоте, она произнесла толпе, собравшейся поглазеть на такое знаменательное событие, страшное предсказание. Народ сохранил ее слова, хотя до сих пор их произнесение — гарантированная смертная казнь.
После этого Эрпа замолчала. Пристально посмотрела мне в глаза. Вздохнула и начала: «Грядет конец вашей власти! Явится последний принц и уничтожит вас вашим же оружием. В чащобе темной явление его будет. И не спасут вас ваши законы и ваши солдаты. Проклятье на вас. Проклятье королевской крови!».
— Тетушка, а где про манула? Эту версию от тебя с детства слышу, — девушка настойчиво желала знать, откуда взялся котик.
— Ролана, девочка моя, из поколения в поколение передается именно такой текст. Но есть еще одна фраза, которая с самого начала смущала слушателей: «И будет с ним верный товарищ, спутник рыцарей настоящих». Ее часто забывают. У странствующих рыцарей спутником был только конь. А что может быть особенного в коне, что достойно упоминания в предсказании? Есть, правда, народные легенды о манулах, сказочных спутниках избранных рыцарей. Но ведь это все выдумка. Забудь.
— Тетушка, мне вот о странствующих рыцарях тема не совсем понятна. Войн не было, армии как таковой тоже, а рыцари откуда? — интересная нестыковка в истории Норэлтира привлекла мое внимание.
— Это древняя традиция. Она берет начало еще у кочевников-прухов. Старший сын в роду должен отправиться в дальнее странствие. Долгое путешествие, опасности и лишения дальней дороги должны сделать из него мужчину, достойного наследника. Со временем это соблюдалось только в знатных дворянских семействах. Крестьяне не могут позволить себе надолго покидать дом и лишать хозяйство пары крепких рук. А что касается манулов… они упоминаются в старой легенде о Затерянном городе. Якобы существует город древних, и его могут найти только самые достойные искатели приключений. Там они получают в подарок от местных жителей несметные сокровища и сказочное животное. Манул становится отважным бойцом и верным спутником для странствующего рыцаря. Есть даже изображения и древние скульптуры. Ты — вылитый манул из этой легенды.
— Гордишься? – удивительно, если бы внутренний голос промолчал в этом месте.
— Конечно, горжусь. А лучше в этом мире появиться шестиногим конем?
— Кстати, почему ты, а не кто-нибудь другой? — не унимался невидимый собеседник.
Вот это уже серьезный вопрос. Действительно, почему? Чтобы ответить на него, нужно как можно больше узнать об этом мире. О себе я и так знаю.
— О предсказании все понятно. Теперь неплохо бы услышать, что делала Ролана в лесу, причем здесь приворотное зелье и почему именно вы с ней решили вызвать принца? Я ведь правильно все понял? Вы вызывали именно ТОГО принца? Из предсказания Морозки?
Не знаю, как здесь обстоят дела с именами и фамилиями. Редрата представили лишь Редратом, а вот Элен еще и Морозка. А вдруг так принято у предсказателей?
Пауза затянулась. Ролана и Эрпа смотрели в глаза друг другу и молчали. Определенные подозрения у меня появились в момент рассказа о гибели императорской семьи. Чувствовалось личное отношение рассказчицы к описываемым событиям. Хорошо скрываемая, но сильная неприязнь. Осуждение действий Редрата и его соратников. Не буду хвастаться способностями экстрасенса или дипломированного психоаналитика, но фальшь в словах чувствую. А тетушка Эрпа явно наигранно изображала светлую радость и гордость революционным прошлым страны. Белогвардейское подполье, затаившееся на триста лет? Агенты влияния заморской разведки? Ведьмы из тайного общества «Отомстим за Морозку»? Кроме последней, остальные версии вполне реальны. Хотя и последняя тоже имеет право на существование.
— Ролана предложила использовать набучу для вызова принца. Распространенное средство из разрешенных. Им часто пользуются молодые девушки для поиска своих возлюбленных, — исчерпывающе ответила тетушка.
Действие набучи позабавило. Сидишь, никого не трогаешь. Тут хлоп и надо куда-то бежать — тебя заклинание позвало к любимой девушке, которую ты и в глаза никогда не видел. Например, как в случае со мной. Катался на лыжах, никого не трогал и уже в сказке.
— И все-таки, тетушка, а почему именно вы с Роланой решили вызвать принца? Вас что-то не устраивает в окружающем мире? Живете неплохо, свой бизнес имеете, недвижимость какая-никакая в центре. Дом на красной линии, чувствуются уют и достаток.
— На чем дом? — удивилась собеседница.
— Пропустите, — нетерпеливо бросил я, — Так что там с принцем?
— Это не моя тайна, — отрезала Эрпа, сурово глядя мне в глаза.
— Уважаю чужие тайны. Пойду, пожалуй. — Демонстративно стал сползать с лавки..
На полу мне как-то психологически дискомфортно, а вот на лавке в самый раз. Хотя все равно неудобно, ведь смотришь на собеседников все равно снизу вверх.
— Пока? — вопросительно уже около самой двери таверны.
— Тетушка, а вдруг он тот самый манул из легенд? И без принца нам поможет? Тем более что умный и говорящий.
— Чертовски приятно, когда тебя хвалят, — мурлыкнул внутренний голос.
Внешне я остался суров и непреклонен. Понятно, что принца вызывали не в личных целях. Что-то за всем этим стояло политическое. Пока не разберусь, чего они хотят, не буду ни в чем участвовать. Хотя что-то делать меня еще и не приглашали.
— Хорошо. Слушай, — решилась Эрпа.
Переживает, что действительно уйду.
Наивная, я сразу сообразил, что никуда не денусь от них в этом мире. Никого не знаю. Не уверен, что остальные жители с распростертыми объятиями примут к себе жить говорящую легенду.
Стук в дверь, открываете, а там говорящий кот просится к вам на веки поселиться.
Бред.
А других вариантов нет. На помойке жить не согласен. Вот удовольствие — бомжевать в сказочном мире в облике кота. Или манула, если быть абсолютно точным. Да и теплится надежда, что раз уж они меня сюда призвали (в этом я уже не сомневался), то им меня и возвращать обратно.
Чувствую, придется выполнить хоть какую-то часть предсказания, чтобы вернуться домой. Интересно, а из предсказания какая часть манулова? Кроме небольшого дополнения к предсказанию, обо мне в основном тексте ничего не сказано. Что я должен сделать? Непонятно. Надеюсь, ход событий подскажет, но в любом случае не хочу играть втемную. Вдруг это шахиды местные и принц им нужен для глобального теракта против местных властей? Сомнительно, но все же. Лучше пусть выскажутся, а там решу. Ой, отвлекся, она уже вовсю рассказывает, а я тут себя всякой ерундой накручиваю. Рассказ вышел довольно занятный. Этого мы с внутренним голосом не ожидали…
Глава 3
Лучше бы она мне этого не рассказывала. Теперь, как честный манул, я вынужден на ней жениться, тьфу, помочь им.
На самом деле не все так гладко и хорошо в окружающем мире, как утверждается в «официальной прессе». Идеи Редрата за триста лет трансформировались в довольно уродливое сооружение. Так бывало и в нашей истории. Герои прошлого уходят, их потомки мельчают, светлое будущее меркнет перед сытым настоящим. Яркое горение пламени сменяется чадом и копотью. Нынешний Совет усиленно холил и лелеял революционной прошлое страны. Армия была крепка и многочисленна, как никогда, закрома родины ломятсяломились от продовольствия, теплой одежды и неимоверного количества дров. Кроме централизованного склада, каждая область имеетимела свои запасы. В случае необходимости, Норэлтир мог продержаться целый год без урожая. Береговая охрана в состоянии отразить любой десант вероятного противника.
А врагов из-за моря все нет и нет. Великая Стужа тоже не спешит повторяться. Ходят слухи, что на складах еще годное к употреблению продовольствие на складах систематически уничтожается, чтобы иметь возможность размещать новые поставки.так как его негде хранить. Да и толковых методов консервации здесь еще не изобрели. Зерно гниет, вяленое мясо тухнет, дрова рассыпаются в труху. Страну губит отсутствие международной торговли. Излишки продовольствия и товаров просто некуда девать.
Несмотря на это, правительство продолжает запугивать заморской угрозой и возможным голодом. Никакой гибкости в политике. Народ устал слушать из поколения в поколение одно и то же. Кое у кого уже возникает опасная мысльУже возникают опасные мысли: «Может быть, поторопились с императором?». Предложенная Редратом демократическая система выборов тоже претерпела существенные изменения. На бумаге все осталось прежним. Теоретически любой гражданин может стать в результате выборов членом совета любого уровня. Фактически же, там пожизненно заседали одни и те же люди. Списки кандидатов в местные советы присылали из Совета Народного Спасения. Выборы же в СНС проводились раз в десять лет по довольно запутанной схеме. Кандидатов назначал прежний состав народных представителей. Ничего не смущает в таком подходе?Не совсем демократичная схема, не правда ли?
Народ лениво идовольно благосклонно смотрел на такие «выборы». В стране достаток, хватает повседневных забот, зачем хватает, чего еще забивать себе голову какой-то политикой? Есть специально обученные люди, есть закрытые учреждения, где их готовят. Вот они пусть и стоят у кормила власти. А откуда они берутся кандидаты в советы, как попасть в эти заведения с улицы? Да кому это интересно?. Голода и холода нет, враг не топчет посевы, не грабит города — спасибо Совету. Действительно, Спаситель Народа и Отечества. Однако, при всей флегматичности и законопослушности населения в Норэлтиренарода Норэлтира, не все спокойно жевали траву и паслись на плодородных пастбищах. Ведь был Редрат, есть люди, подобные ему, и сейчас. Не всех устраивает растительная жизнь. Открыто против официальных властей не выступали — не доросло местное население до организованной политической борьбы. Оппозиционные партии и течения не существовали. Все тихо и мирно. Только слухи.
— Слышали, а в соседней области на выборах неутвержденный кандидат пытался попасть в местный совет?
— Это как?
— Да его в списках СНС не было. Пришел в избирательную комиссию и потребовал его внести себя в список участников.
— Кошмар, зачем это ему?! И что?
— Да что, приехали КОСовцы и забрали на собеседование.
— Ну?
— Ну что «ну», вернулся тихий и спокойный, забрал заявление, уехал в свою деревню.
— Да и правильно, есть же утвержденные кандидаты, зачем лезть-то?!
Таких слухов немного, но все-таки они есть. Похоже, такие «самовыдвиженцы» поддержкой населения не пользовались. Всегда приятней, когда начальник со стороны. Так как-то спокойней и объективней. А то, что это такое? Ты вчера с соседом винца выпивал или, не дай бог, повздорил из-за чего-нибудь, а сегодня он над всей деревней голова. Неудобно как-то получается. Лучше уж издалека кто-нибудь приедет и все местные дрязги рассудит.
— Тетушка, а КОСовцы — это кто? — Догадывался— догадывался, конечно, но все равно спросил.
— Когда Редрат к власти пришел, не все эту новую власть хорошо приняли. О дворянах и Имперской Тысяче я уже говорила, им по закону положено за императора и семью его невинно убиенную мстить. А были люди, так сказать, низкого происхождения, кто сопротивление представителям ВСРП оказывал. Открыто с оружием выступали или Кто открыто, кто тихо саботировали распоряжения новой власти. А кому охота сдавать «излишки» продовольствия на нужды революции? С теми, кто сопротивление оказывалвыступал открыто, с оружием в руках, боролись отряды сил самообороны Временного Совета, ставшие потом основой для будущей армии. С «тихими» саботажниками разбирался Комитета Общественного Спокойствия (КОС). Закон о его создании вышел сразу после закона об армии. Комитет создавался ради благополучия законопослушных граждан Норэлтира. Молодая республика создала себе тайную полицию. Политический сыск, цензура прессы и общественного мнения, репрессивные функции —, вот спектр услуг этой организации, необходимой для спокойствия населения.общества.
Сначала я задумался —, а откуда им было взять людей для подобной работы? А потом вспомнил земную историю. Желающие найдутся в любом обществе. Ни одна революция не испытывает кадрового голода в карательных органах. Может не хватать толковых ученых, политиков и экономистов, но людей, готовых карать врагов и защищать революцию, всегда в достатке. Так случилось и в Норэлтире. Армия и КОС никогда не испытывали недостатка в добровольцах. Почему бы не завербоваться в армиюслужить в армии, если нет войны? Чем плохо Почему бы не служить в тайной полиции, если нет активного сопротивления, нет угрозы для твоей жизни? А есть почет и уважение, достаток и обеспеченная старость.
Черт, я опять отвлекся. Итак, что мы имеем? Тетушка Эрпа возглавляет группу заговорщиков... Курам на смех. Заговорщики! Собираются по четвергам в таверне тетушки Эрпы. Плотно закрывают дверь и окна.окно. Пьют вино и смело ругают власть. Программы нет, плана действий нет, только вино и разговоры. Классические советские диссиденты с обличительными беседамиреволюционными разговорами на кухне за бутылкой портвейна.. В остальное время законопослушные граждане. КГБ на вас нет, товарищи! Ваш КОС мышей не ловит. Под носом группа заговорщиков собирается, используя самые неуклюжие методы с самыми неуклюжими методами конспирации, а спецслужба и в ус не дует. На последней сходке Ролана выступила с со своим предложением — использовать набучу для осуществления предсказания. Девушка вычитала это в какой-то старинной книге. С помощью голосования оппозиционеры единогласно одобрили эту идею.приняли предложение девушки. Естественно, что самым логичным кандидатом для осуществления этого плана оказалась сама Ролана. По себе знаю, что любое доброе дело опаснопредложение всегда чревато тем, что осуществлять его будет тот, кто предложил.
— Стоп! Тетушка, о том, что Ролана будет сегодня ночью колдовать на принца, знали все?
— Конечно! Мы же решили это на общем собрании.
Партизаны вы картонные, герои плюшевые. Никакого понятия о конспирации.
— А какая у вашего сообществавас организационная структура, как реализована защита от провокаторов и шпионов КОС?
Две пары глаз, чистых и , незамутненных пониманием произнесенных слов, никакими ответами глаз и стали мне ответом.
— Понятно. А как собралась ваша замечательная группа? Как она, кстати, называется?
— Мы называем себя Группой Императорского Гнева. Наш девиз: «Восстановим Честь и Гордость Империи».
Вот так вот все с большой буквы. Как патетично! Взрослые люди, а ощущение, что я попал в сказку для бойскаутов.
— История нашей группы коротка, но занимательна. Все возниклоначалось из наших вечерних посиделок с Роланой. Одним чудесным летним вечером в четверг мы убирали таверну после ухода последних посетителей. Незаметно разговор свернул на историю. В результате мы выяснили, что у нас к ней одинаковое отвращение. Не к истории в целом, а к убийству императорской семьи. Вместе с Роланой мы решили, что Норэлтир выбрал неправильный путь развития. Нельзя казнить царственных особ!
Ха, это они земной истории еще не знают. У нас почти каждая страна отметилась в цареубийстве. Заговор домохозяек — страшное дело!
— Потом я поговорила на эту тему с достопочтенным Рэзом и убедилась, что тот. Он вполне разделяетразделял нашу точку зрения — надо что-то делать. Рэз привел в нашу таверну Бара, тот Экуса, так и родилась наша группа. Название и девиз придумали сразу же на первом заседании.
— А вышеперечисленные господа чем занимаются?
— Рэз торгует пшеницей, Экус — главный кузнец на нашей улице, а Бар — скотопромышленник.
Интересная картина складывается.
Революция Редрата — буржуазнаябыла явно буржуазной, если судить по классическому определению из учебников истории. Какие-то отрывки знаний об этом вертятся в голове со школьных времен.. Если революция в интересах буржуазии, то и революция буржуазная. Временный Совет под руководством Редрата не собирался раздавать землю крестьянам, не провозглашал всеобщее равенство и братство. Средний класс официально занял свое место под солнцем. Кроваво, несправедливо, но занял. А вот крестьян и мелких ремесленников во власть не позвали. В армию и КОС — пожалуйста, а порулить страной им не дали.
А что мы видим в ГИГе (так я для себя сократил Группу Императорского Гнева)? Зарождение новой буржуазной революции? Не похоже. Скорее реставрация империи. Как во Франции в девятнадцатом веке. Ностальгия по царю-батюшке замучила мелких буржуа. Хотя, мог быть и политический расчет — кто приведет к власти нового императора, тот и станет новым дворянством.
Жалко их. Какие из них заговорщики? Профессиональных военных нет, политиков тоже. Все-таки для революции необходимы определенные условия. А так, на ровном месте, сложно. Народ жизнью доволен, революционной партии у них нет. И все-таки интересно, а куда смотрит КОС. Стоп. А почему я решил, что за ними никто не наблюдает. Одна мысль мне давно уже не дает покоя.
— Ролана, а тебе не кажется, что пожар в избушке начался слишком быстро? Буквально сразу, как мы ее покинули?
— В какой избушке? — насторожилась тетушка.
— В императорском охотничьем домике, — любезно прокомментировал я..
— Ты, знаешь, я вот тоже все об этом думаю, — задумчиво протянула девушка. —. Мне кажется, что не мог так быстро начаться пожар только из-за камина.
— Какой пожар?! — Голос Эрпы стал доминирующим в обсуждении.
— КАКОЙ ПОЖАР? — заволновалась Эрпа.
— Тетушка, я тут как-то забыла тебе сказать, — залебезилаговорила Ролана медленно, тщательно подбирая слова. — Домик загорелся, когда мы летели к городу.
— Да ничего страшного, тетушка Эрпа, в следующий раз принца будете вызывать из другого места, — непринужденно разрядил обстановку наглый манул.
— Архитектурный памятник, охраняется государством, такая ценность для истории, — запричитала тетушка.
Тоже мне памятник — деревянная избушка в лесу, — сказала Ролана. — Правда, камин там монументальный. Был.
— Меня больше интересует, почему он так быстро сгорел, — я вернул разговор к предыдущей теме. — Вам не кажется, что пожар возник по другой причине и мы здесь не при чем? Сдается мне, что здесь видна рука КОС.
— Рука?
Шутка не прошла. Не знали здесь «холодной войны». Надо осторожнее с выражениями из моей прошлой жизни. Термин «рука Москвы» в Норэлтире популярностью не пользовался.
— Дело рук КОСовцев. — Растолковал незадачливым заговорщикам открытым текстом.
Подпольщики явно приуныли.
— Сергей, а как такое возможно? Ведь мы никому не говорили об этом, — наивная простота Роланы умиляла.
— Следите за ходом моей мысли: вы открыто, на собрании довольно случайных людей заявляете о своем намерении сегодня ночью в известном месте совершить колдовской обряд. Деяние уголовно-наказуемое, так как совершено с целью свержения существующей власти. Как я понимаю, летучки есть и у КОС. Что мешает его сотрудником проследить за вами, убедиться, что принц не появился, и уничтожить предполагаемое орудие преступления — охотничий домик. Так сказать, во избежание попыток повторения.
— Молодец! Ловко! Собеседницы Они от умственного напряжения даже не моргают, — восхитилсявовсю веселился внутренний голос. — Нельзя так с норэлтирцами. Они в армии, как ты, не служили, на государство не работали в муниципалитете, официальных бумаг не писали. А ты таким казенно-убогим языком…
— Перевожу на человеческий язык — под колпаком вы, тьфу, следят за вами. Скорее всего, один из ваших посетителей — казачок засланный.
— Контрольный выстрел, они уже и не дышат, — задыхался смехом внутренний голос. — Откуда здесь казаки и фильм «Неуловимые мстители»?
— Сергей, а это ты с нами говорил или вслух размышлял? — робко поинтересовалась Ролана. — Мне кажется, ты думаешь, что среди нас есть предатель?
Девушки демонстрировала задатки толкового бойца сопротивления. Устойчивая психика, способность быстро анализировать новую информацию, хороший самоконтроль. А вот тетушка Эрпа молча улыбалась, теребила передник и преданно смотрела мне в глаза. Очевидно, ждала перевода на человеческий язык. С этим надо что-то делать. Или стараться не употреблять неизвестных здесь оборотов речи, или научить аборигенов адекватно понимать их смысл. С Роланой проще, она меня понимала скорее интуитивно, чем осознанно. Эрпа же и не пыталась напрягаться. Ждала и все тут.
— Да. Я считаю, что среди вас есть сотрудник КОС. Или человек, который на них работает неофициально. На добровольных, так сказать, началах.
— Не может такого быть! — уловила нить разговора Эрпа. — Я каждого из них хорошо знаю. Все достойные и уважаемые люди. Не мог никто из них доносить на нас.
— Сама себе противоречит. «Достойные» и «уважаемые», а на самом деле готовятся к свержению правительства, — отметил внутренний голос.
— Хорошо. К этому вопросу мы еще вернемся. А теперь главное — от принца вы что хотели? — задал я риторический вопрос, сразу ставший риторическим, потому что ответ был написан на него возник сам собой в голове еще в середине фразы.их гордых физиономиях.
Правильность догадки не замедлила подтвердить тетушка:
— Мы хотели, чтобы он выполнил предсказание — сверг незаконное правительство и стал императором, — торжественно произнесла она.сказала Эрпа.
Замечательно! Блестящий план революции! Чего еще ждать от этих «заговорщиков»?! Придет принц с верным спутником. Достанет меч-кладенец. И давай им махать налево и направо. Вжик — нет СНС, вжик — КОСовцы все вповалку мертвые лежат, вжик — многотысячную армию корова языком слизнула. Потом быстренько трупы убрали, меч почистили, костюмчик парадный надели, и засияло солнце над новой империей. Яркая мечта, идеал для каждого смелого революционера. Самому ничего делать не надо. Призвал принца, потом спрятался на некоторое время, переждал бурю. Постоял на торжественной церемонии коронации нового императора. И все!. Можно получать ордена, медали, поместья и все блага земные.
— Прекрасно! А как он, по-вашему, должен это сделать? — ненавязчиво поинтересовался я.
ПаузаСказать, что пауза затянулась... — ничего не сказать. Хорошо, что я только спутник принца, а не сам принц. С меня и спрос меньше. А вот царевичупринцу не позавидовал бы, появись он лично. Может, оно и к лучшему, что ничего не произошло?. Хотя, почему ничего не произошло? Я же появился.
— Хороший у вас план действий. Толковый и обстоятельный. Буквально, не убавить, не прибавить. Когда у вас следующая встреча?
— Сегодня. Сегодня же четверг, — удивилась Эрпа.
Действительно, и как я сразу не догадался, что сегодня четверг, ведь на лыжах я пошел кататься во вторник.
— Действовать будем следующим образом: всем скажем, что ничего не вышло, меня же Ролана случайно нашла в лесу. Люди могут опознать во мне манула?
— Сложно сказать, — ответила Эрпа. – Лично я считала, что в легенде говорится о мануле, только Ролане не говорила, а многие в них не и верят. А так ты обычный крупный кот. Хвост, правда, у тебя необычный.
Да, что есть, то есть! Хвост у манулов занятный. Длинный и, толстый как пожарный шланг. А кончик как будто обрублен — не закругленный или там сужающийся, вот шел, шел и сразу кончился.
— Да ерунда, если будут приставать, то скажу, что несчастный случай, отморозил.
— У нас не бывает таких морозов, — вмешалась Эрпа.
Ролана же хихикнула, оценив шутку.
— Не волнуйтесь, совру что-нибудь. Еще один момент, тетушка Эрпа, вот вы говорите, что на своих сборищах пьете вино, а покрепче у вас есть напитки?
— Да, есть коньяк.
— А водка или спирт есть?
— У приличных людей не принято пить такие напитки. Это для крестьян и ремесленников.
Хм, не Россия.
— Ничего, сегодня правила меняются. Будем пить коктейли.
— Коктейль — это что?
— В нашем случае будем в вино добавлять немного водки.
— Фу, какая гадость. А зачем, Сергей?
— «Сыворотки правды» у нас нет, так что будем вызывать на откровенный разговор подручными средствами.
— Ты все-таки думаешь, что среди нас предатель? — возмутилась— протестующее спросила Эрпа.
— Полной уверенности нет, но определенное подозрение есть. Сильно сомневаюсь, что КОС не обратил внимания на вашу деятельность. Сдается мне, что вы давно уже собираетесь по четвергам?
— Да уже второй год.
— Вот. Ваш город, как я понимаю, довольно крупный в Норэлтире?
— Мы столица одной из самых больших областей республики, — с гордостью ответила Ролана.
— Тем более в областной службе безопасности должны сидеть компетентные товарищи. А вы тут у них под носом революционные оргии устраиваете. Собираетесь с соратниками, пьете вино и правительство ругаете. Отставить разговоры, будем искать предателя. Найдем — хорошо, не найдем — еще лучше. Тогда будем работать над планом свержения власти.
Две испуганные женщины смотрели на меня во все глаза.
— Сами, без принца? — осторожно спросила Эрпа. — Мы к этомуоб этом не готовы.думали.
— А он, по-вашему, должен один все сделать? Например, совершить гастрольное турне по городам Норэлтира и заодно свергнуть власть в каждом городе республики? «Сегодня на арене цирка принц со своим дрессированным манулом. Показываем фокусы, уничтожаем сторонников СНС!», — вы так это видели?этого хотели?
И только трогательное молчание в ответ.охватило нашу компанию. Эрпа и Ролана усиленно размышляли над моими словами. Я молча наблюдал за ними. Надо отдать должное, размышления оказались недолгими.
— Да, придется нам самим этим заняться, — решительно сказалаответила за двоих Эрпа.
— Тогда действуем по моему плану. Первая задача — проверить надежность нашей организации. Вторая задача будет зависеть от результатов решения первой. Все ясно?
— Да.
— Тогда действуем.
Нашим приготовлениям к вечернему заседанию ничего не мешало — посетителей не было. и после обеда. В будний день дневное время малоприбыльно для таких заведений. Системы коллективного питания в этой стране еще не придумали. Обед брали с собой на работу или в поле. В таверну же собирались вечерком, чтобы за кружкой пива или бокалом вина обсудить дела, поболтать с друзьями, обменяться новостями. Сегодня четверг, все в округе знали, что в этот день вечером в таверне делать нечего. Будут пускать только избранных, для посторонних двери закрыты. Они бы еще табличку повесили: «Не мешать. Заседают революционеры».
— Тетушка Эрпа, а вас не смущает, что ваши еженедельные сходки происходят так открыто? — съехидничал я. — Любой КОСовец сразу же почует неладное. Порядочные люди не будут закрываться и беседовать тайком от всех.
— Поначалу к нам заходил районный наблюдатель от КОС. Мы поили его вином и обсуждали при нем проблемы современной литературы, искусства, читали свои стихи, — гордо объяснила Эрпа.
— А вот это вы мудро придумали, — уважительно протянул я. — . Редкий человек может спокойно переносить творчество начинающих поэтов. И долго он продержался?
— Да пришел к нам на два-три заседания и все.
— Посмотрим, посмотрим. Здесь только одно из двух — либо вам поверили, либо внедрили своего человека для дальнейшего наблюдения. После него вы кого-нибудь принимали в свой клуб?
— Да много народу приходило после него, — задумалась Эрпа. — После твоих слов о предателе я поразмыслила, а ведь, действительно, не всех из них я так уж хорошо знаю. Сначала только близкие люди, потом их друзья, потом друзья друзей. Может быть, ты и прав.
— Вскрытие покажет, — ухмыльнулся я, но увидел испуганное лицо Эрпы, — это в переносном смысле, конечно.
К закату стали собираться заговорщики. Члены литературного кружка, если официально. Подпольщики-«литераторы»Они неторопливо входили в таверну и здоровались с хозяйкой. Потом брали себе бокалы с вином со стойки и чинно рассаживались за столами. Похоже, у каждого свое любимое место, потому что никакой суеты и пересаживаний не было, все уверенно выбирали столик и компанию.
Я занял место на подоконнике, чтобы не сильно бросаться в глаза. Лежит на окне кот, да лежит, кто обращает внимания на такую мелочь? Мелочь, правда, крупная и внимательно исподлобья смотрящая на посетителей. Манулам свойственен тяжелый насупленный взгляд — понаблюдайте за любым из них в зоопарке.
По моему совету посетителям сразу наливали коктейль «Бешеный манул». Зря я его так назвал. Знал бы, во что лично для меня это выльется, три раза бы подумал. Рецепт простой: берем любое десертное вино, оно и так само по себе крепленое, и добавляем немного водки. Совсем чуть-чуть, чтобы не перебивать букет. На Земле лучше всего для этого подходит кагор или бастардо (из известных мне вин). Сами по себе крепкие тяжелые. вина. Конечно, здесь о них не слышали, так что пришлось использовать местный аналог с красивым названием «Ведьмины слезы». Местные ведьмы плакали тяжелыми, тягучими кроваво-синими слезами. Хорошей крепости вино и без моего вмешательства.
Альтернативы нет — все остальные вина надежно спрятаны на кухне. Эрпа всем заявлялаобъяснила, что, мол, ее подвели поставщики и другой выпивки не привезли. Зато сегодня всем бесплатно вторая и третья кружка. Гениальный маркетинговый ход! Даже те, кто жаловались на здоровье и в обычной жизни не пили крепких вин, накинулись на халяву.
Довольно скоро тайное собрание напоминало коллективную гулянку в студенческом общежитии. Народ собрался, похоже, малопьющий. Эко же их развезло с трех кружек. Традиция у них такая. Сначала они чинно выпивают, ведут разговоры на отвлеченные темы, морально готовятся ругать правящий режим. Я внимательно смотрел на всех со своего наблюдательного поста. ИнтереснаяЗанимательная картина вырисовывается. Большая часть народа мне понравилась. Но нашел и подозрительные личности. С точки зрения человека, посмотревшего много советских фильмов о шпионах.
Вот смотрим на пожилого господина, сидящего чуть поодаль от остальных. Вино пьет медленно, морщится, сутулится. Регулярно взгляд бегает глазами по сторонам. Смотрит исподлобья. Классический шпион из КОС. Все запоминает, происходящим недоволен, возможно, чувствует раскаяние. Или вот другой персонаж. Наоборот, сидит в самом центре, душа компании. Ко всем обращается, всех о чем-то расспрашивает. Чем не шпион? Отличное прикрытие. А с другой стороны? Попалась первому гражданину какая-нибудь кулебяка с утра несвежая. Вот и мается теперь бедный желудком. Белый свет не мил. А второй — обычный общительный человек, любит жизнь и рад встрече. Но на заметку обоих возьмем. Потом у Эрпы выясню, кто такие и проанализирую.
— Минуту внимания, господа! — вышла на середину таверны тетушка.Эрпа. — Все мы знаем, для чего мы здесь собрались. Сегодня Ролана использовала, как и было решено в прошлый раз, набучу для вызова принца.
Народ моментально смолк и выжидающе уставился на девушку. Ролана встала рядом с тетушкой и начала рассказ. Не буду заново пересказывать ночные все события. Вкратце так — ничего не получилось. Лес присутствовал, ночь прилагалась, набучу сварили, а принц не появился. Обо мне она упомянула вскользь, мол, когда возвращалась через лес, повстречала и привела с собой. Привела, потому что говорящий. Ролана грустным вздохомгрустно закончила свою речь. Похоже, девушка искренне переживала, считала, что подвела своих товарищей.
Собравшиеся возбужденно зашумели. Основной тон высказываний довольно грустный. Их можно понять —, рушился основной план действий. Принца нет, теперь самим придется что-то делать. А самим-то страшно. Фразу о говорящем коте все пропустили мимо ушей. Новость о принце, хм, об его отсутствии, стала столь ошеломляющей, что какой уж тут кот. О мануле, как мы и договаривались, речи не заходило.
Я продолжал внимательно наблюдать за заговорщиками. Все-таки не зря обратил внимание именно на этих двоих.только на двух собравшихся. Теперь только на одного. «Душа компании» искренне переживал вместе со всеми. А вот «гражданин с кулебякой» преобразился, расправил плечи, уселся поудобнее, от души хлебнул вина. Дам ему последний шанс, а вдруг он лишь трусоват и не очень-то ждал принца. Не все люди любят перемены. Многих не устраивает существующее положение вещей, а менять еще страшнее. Я часто и сам к таким отношусь.
— А теперь хотела бы предоставить слово еще одному участнику собрания, — заглушила все разговоры своим голосом Эрпа, — товарищ еще ни разу не присутствовал и не выступал у нас, но давайте его послушаем.
— Ваш выход, маэстро, — приободрил внутренний голос.
Все сталиначали оглядываться друг на друга. Хм, все лица знакомые, а кто новый? «Гражданин с кулебякой» тревожно заерзал.смотрел по сторонам.
— И все-таки ты у нас стукач, — вынес я ему окончательный приговор.
— А может, все-таки лишь трусит? — тут же заспорилвступил в диалог внутренний голос. — А ты бы как себя чувствовал:, только гора с плеч, принца нет, а тут что-то новое, неизвестное. Как не волноваться?
— Сильно что-то для заговорщика волнуется, — парировал я невидимому собеседникусам себе, — раз уж вступил в тайное общество —, трусить поздно.
— Посмотрим, проверим, — закончило дискуссию второе «я», — только не торопись с действиями, а то потом реабилитировать придется. Посмертно, как у нас принято.
Хватит думать. Пора выступать перед зрителями. Осталась одна проблема — жутко не люблю общаться на разных скоростях. Имелось в виду, что я трезвый, а остальные уже навеселе. По три кружки моего коктейля — ударная доза для местного населения. Да уж, они определенно не русские, нам такой объемтакая доза только для разминки. А эти уже поплыли, личики раскраснелись, глазки к носику сползают. Слабаки, одним словом. Вот и получается, что у нас скоростискорость восприятия окружающего мира разные.и информации разная. Это я и называю общаться на разных скоростях. Выход один —, надо их догнать. И как я раньше об этом не подумал? Попросил бы Ролану, налила бы мне в мисочку винца крепленого. Лакал бы на окне потихоньку, да наблюдал за обстановкой. Придется их шокировать.
Грациозно стек с подоконника, гордо проследовал к стойке бара. Встал на задние лапы и передними стянул нее бокал с вином. Забыл, что кошки не пьют, а лакают. Придется спиртное лакать. Первый и последний раз я так делал после защиты диплома в институте. Водку ночью, из тазика, на волейбольной площадке между общежитиями. Брр... эх, молодость…
Длинный язык у манулов. Стакан опустел моментально. В таверне стало слышно, как хлопает глазами заговорщик с лицом порядочного члена общества в самом дальнем углу. За первым бокалом последовал второй.
— Сергей, вы не начнете? — думаю, жалко стало Эрпе вина.
Кстати, тетушка — практичная хозяйка. Революция, смерть тирану, товарищи по заговору, а вот за вино, будь любезен, все равно заплати. Это сегодня сделала исключение по моей просьбе.
А вино у нее хорошее. И водка в нем совсем не чувствуется. Мягкое, богатый букет, совершенно не пьянит. Бодрит и веселит. Мысли в голове хорошо подстегивает…
Пустой бокал на стойку. Собрались с мыслями. Обвели собравшихся пронзительным взглядом. Присутствующие, чуть дыша, смотрели на невиданный аттракцион — кот, который выпивал сам по себе. Только Ролана ушла на кухню и теперь выглядывала из дверей, ехидно улыбаясь. Она общалась со мной больше всех и, похоже, начала привыкать к моему нетипичному для животных поведению. Одна только трубочка, совместно выкуренная при встрече, чего стоит.
— Товарищи, Родина ждет от нас подвига! — Всегда полезно для начала закидать аудиторию бессмысленными, но зажигательными призывами.— начал я свою пламенную речь.
— Отечество в опасности! Власть захватили узурпаторы! Вернем трон законному наследнику престола!
— А ты знаешь законного наследника престола? — внезапно — спросил развязным тоном спросил внутренний голос.
Заметно было, что невидимый собеседник уже навеселе.
— Нет. Не знаю. Если нет, то назначим, — отрезал я.
Вот бываю жеБываю сам с собой резок и категоричен.
— Товарищи! Неотложной задачей текущего момента считаю формирование структуры нашего подполья. Нельзя начинать революцию, не имея за плечами крепкую организацию из проверенных людей. Для победы нужна партия нового типа. Да нужна хоть какая-нибудь партия. Необходимо разработать устав и программу этой партии. Провести съезд, пригласить депутатов из других областей. Организовать сбор членских взносов и выдачу партийных билетов. Шире ряды, товарищи, где молодежь среди нас? Почему у нас только Ролана представляет передовые ряды норэлтирской молодежи? Из кого создавать боевые дружины для защиты революции? Кто из вас готов умереть за революцию? Вот лично вы, товарищ, готовы? — обратился я к толстячку в первом ряду.
Представительный мужчина с солидным брюшком и окладистой бородой сидел прямо напротив меня. Эдакий классический купец не первой гильдии, но и не последней. После моих слов бокал с недопитым вином выпал из ослабевших рук, румянец покинул щеки, маленькие глазки ушли к носу. Он покачнулся и завалился набок на руки соседей по столу. Как истинный революционер уже отдал жизнь за революцию. От испуга. Ха, ожил. Слава богу, а то грех на душу брать. И с такими людьми мне свергать правительство. Они в детском саду не способны за себя постоять, не то, что с КОС воевать. Одна надежда, что здесь и спецслужба такая же «профессиональная». А то дело плохо.
— Вижу, что лично вы готовы, — продолжал я. — Предлагаю сегодня начать создание нашей партии. Как будем называться?
Лес рук, море предложений, все как обычно на любом собрании в любом коллективе.
— Хорошо, вношу предложение сам. Возможно, нам придется заниматься легальной работой. Поэтому считаю нецелесообразным открыто называться Группой Императорского Гнева. Предлагаю что-нибудь нейтральное, например, партия «Любителей кулебяки».
Тьфу, откуда эта кулебяка у меня на языке? Подсознание не дремлет. Неосознанно продолжаю наблюдать за «гражданином с кулебякой».
— Хм, не пойдет, — начал уже сам с собой спорить на трибуне, похоже вино все-таки крепче, чем я думал. — Слишком большой уклон в кулинарную тему. Давайте так: партия «Светлого Будущего». С таким названием можно заниматься чем угодно.
— Однозначно, чем угодно, — поддержал внутренний голос. — С таким названием и помогать беспризорникам, и вкладывать деньги в развитие источников света, и напалм на джунгли сбрасывать. Все во имя светлого будущего.
— Возражения есть? — спросил я и обвел заговорщиков тяжелым взглядом.
— Хорошее название, легкое и запоминающееся, — подержала меня Ролана из кухни. Девушка развлекалась на всю катушку. Меня несло и она, похоже, поймала ту же волну.
— Далее. Кто возьмет на себя тяжелую и ответственную роль генерального секретаря нашей партии?
— Предлагаю Сергея, — сразу же встряла Ролана.
Вот это да! Что-то занесло меня не туда. Выступил, называется. Пора слезть с броневика, а то неизвестно, чем это закончится.
— Товарищи, партию должен возглавлять человек, а не говорящий кот! – запротестовал я.
— Все правильно, поддерживаем, пусть будет генеральным секретарем нашей партии, — загомонил народ в таверне.
Куда один человек (манул?) против коллектива? Меня единогласно выбрали генеральным секретарем нашей новорожденной партии.
Как я их понимаю. Это же так замечательно —, переложить ответственность на чужие плечи. Хотя сам виноват, что такую идею им подкинул. В горле моментально пересохло. Вино улетучивалось из маленьких кошачьих мозгов. Пора добавить.
— Есть предложение отметить такое знаменательное событие, как рождение нашей партии! — бодро предложил я. — Всем вина!
Идея вызвала широкий энтузиазм у подпольщиков.Идея была поддержана широким энтузиазмом масс. Единственный, кто не поддержал инициативы, была тетушка Эрпа.
— А платить кто будет за банкет? — ехидно спросила она, грудью закрыв стойку бара, — на чьи деньги гуляем?
— Тетушка Эрпа, как избранный вождь нашей партии я вам гарантирую, что услуги таверны будут сполна оплачены из партийной кассы, — важно заявил генеральный секретарь.
Эрпа иронично сощурилась., глядя на меня. Прекрасно ее понимаю. О партийной кассе это я так, по инерции. Раз есть партия, то должна быть и партийная касса.
— Тетушка, я вам личноЛИЧНО это обещаю.
— Конечно, лично. Ты знаешь, сколько мне дадут за шкуру манула на рынке? — склонилась и сердито прошипелапрошептала мне на ухо Эрпа.
— Нет, но догадываюсь, что на банкет хватит, — обреченно прошипелпрошептал в ответ.
И праздник расцвел с новой силой. Уже никто не помнил, что подвели поставщики, и нет других вин, кроме «Ведьминой слезы». Вино, водка, старый коньяк лились рекой в таверне тетушки Эрпы. Подпольщики активно избавлялись от стресса, вызванного моей речью. Им стало было жутко страшно, шутка ли выступить против правительства не на словах, а на деле. Но люди испыталиони испытывали облегчение, что нашелся тот, кто рассказал им, что нужно делать. Что из того, что это рассказано большим серым котом с бокалом вина, зажатым в передних лапах? Зато как заразительно и уверенно он говорил, какие немыслимые блага обещал после победы революции и возвращения императора на трон. Все подпольщики уже видели себя в первых рядах императорской свиты. Каждый считал своим долгом подойти ко мне, пожать лапу, заверить в искренней преданности делу революции и готовности пожертвовать собой ради великой цели. А вот «гражданин с кулебякой» не рвался в первые ряды. Он тихонько сидел в углу и внимательно наблюдал за происходящим весельем. Точно шпион. Теперь никаких сомнений. Будем с этим что-то решать. Завтра. А сегодня праздник!
Окрестные жители надолго запомнили день рождения партии «Светлого Будущего».этот четверг. Чего только стоит хоровое исполнение песни «Вихри враждебные веют над нами». А если еще и видеть, как это исполнялось! В таверне на столе крупный серый кот дирижирует кружкой с вином, зажатой в передних лапах, а перед ним заговорщики с суровыми лицами и слезами на глазах вытягивают: «Но мы подымем гордо и смело, знамя борьбы за рабочее дело!». Текст я им предварительно продиктовал под запись и безапелляционно заявил, что это будет наш партийный гимн. Почему бы нет? Если один раз с этой песней победили, то что мешает сделать то же самое во второй раз?
Веселье набирало обороты. К сожалению, электричества здесь еще не изобрели, и магнитофонам неоткуда взяться. Поэтому в плане музыки все ужасно. Из кладовки таверны извлекли местные музыкальные инструменты. Загадочного вида трубы, подобия барабанов и бубнов. Я так их называю только по принципу действия, как они назывались на самом деле неизвестно. Импровизированный оркестр играл незамысловатые мелодии, люди танцевали и пели местные песни. Дам всего две, так что с парными танцами тяжеловато. Тетушка Эрпа быстро утомилась и удались за стойку бара. Ролана же наоборот лихо отплясывала с очередным кавалером. По вполне понятным причинам я в танцах не участвовал. Мне неуютно среди танцующих людей. На четырех лапах опасно этим заниматься — маленький, затопчут, а на двух как-то неустойчиво. И не потому, что вино крепкое, а равновесие неудобно держать. Да я абсолютно не пьянел!. Организм манула вполне успешно справлялся с алкоголем. Вполне можно позволить себе еще пару–тройку кружечек этого замечательного напитка. Местная водка мне не понравилась, сильно отдавала сивухой. Коньяк тоже не понравился кошачьему языку, а вот вино в самый раз. Сладенькое, тягучее и абсолютно не пьянит. А я сказал, не пьянит.
— Ролана, я вполне хорошо себя чувствую.
— Да у меня всегда хвост узелком завязан на память.
— Я не ставил эту кружку мимо стола, она сама упала.
Да вполне я контролировал ситуацию. Случайно шел по столу и оступился, что такого? Лапа по тарелке с салатом соскользнула. Почему по столу? А так короче путь до кувшина с вином…
Хорошие люди, эти заговорщики, добрые, веселые, общительные. Одно удовольствие с ними выпивать.
В разгар праздника меня одолела хандра. И полных суток нет, как я в этом мире нахожусь, а уже по дому заскучал. Увижу ли его? Милая серая десятиэтажка на краю города. Родные облезлые стены дома улыбаются выщербленными трещинами на панеляхмежду панелями, заклеенная объявлениями дверь подъезда уютно висит на одной петле… эх, чужое здесь все.
— Да, и еще здесь нет березок! — пьяненько возмущался внутренний голос. А он когда успел набраться? Не пил же почти. Ха, слабак!
— Сергей, мне кажется или тебе уже хватит? — пропел знакомый голос в правое ухо.
— Вот так и женись, потом ни водки с друзьями выпить, ни расслабиться, — стал жаловаться на жизнь мой постоянный собеседник внутри меня.
— Опомнись, родной, — заспорил я сам с собой, — когда мы жениться успели? Да и на ком? Мы же сейчас манулом выглядим. А манулок, тьфу, манулих, черт, самок манула здесь нет.
— Сергей, ты меня слышишь? — тот же голос уже в левое ухо.
— Все, мы пропали, нас предали, сейчас жена вино отнимет, — запаниковал внутренний голос.
— Да успокойся ты, какая жена? Если ты так хочешь, то я сейчас подниму голову, открою глаза и посмотрю, кто нас зовет. А почему, кстати, глаза закрыты? В прошлый раз когда я наими смотрелобращал внимание, они были открыты. Форменный бардак творится!
— А, это ты Ролана. Да у меня все нормально.
— Сергей, а я смотрю, ты пошел на кухню водички попить и долго не возвращаешься. Захожу, а ты с кувшином вина в обнимку спишь.
— Неправда, не спал, планировал наши дальнейшие действия, — решительно промямлил кто-то моиммоими голосом.
— Вижу, вижу, — ехидно пропела девушка.
— Ролана, говорю же тебе все нормально. Сейчас попью водички и вернусь.
Вернулся. И сразу встрялВстрял в разговор двух пожилых заговорщиков.
— Вешать, только вешать, — вещал один из них.
— Зачем вешать, не звери же мы, посадим всех на корабли, и пусть они ищут заморских врагов, — спорил с ним его оппонент.
— Извините, а вешать кто будет, лично вы? — вмешался я в разговор.
Сторонник радикальных мерБывший брюнет смутился. Такая мысль ему в голову не приходила.
— Почему это я, вы же там что-то говорили о молодежи, об отрядах самообороны, — нашелся он после секундного замешательства.
Какой кровожадный кролик! Сам вешать не будет, но вот полюбоваться или приказ отдать — это всегда пожалуйста. Вывод: надо следить за своими словами. Ради красного словца брякнул, а народ все серьезно воспринял. Теперь придется что-то выдумывать, выкручиваться.
— Сергей, извините, а наша партия будет участвовать в предстоящих выборах? — обратился ко мне тот самый толстячок, что был готов отдать жизнь за революцию.
— Да ни за что на свете! — тут же вклинился в разговор «душа компании». — Мы будем игнорировать все тиранические выходки власти, никакой демократии на этих выборах. Да и что это за выборы — голосование за одного кандидата!
— А выборы — это дело обязательное. За отказ идти на выборы могут и в Зарундию сослать, — мягко вошел в разговор «гражданин с кулебякой».
— Что-то ты расслабился и перестал за ним наблюдать, — назидательным тоном укорил внутренний голос.
Для разнообразия с ним согласился.
— А Зарундия — это что? — поинтересовался я.
— Так называют внутреннюю область Норэлтира, — пояснила запыхавшаяся от танцев Ролана. — Она совершенно неосвоенная — джунгли, безлюдные горы, дикие звери и прочие опасности. Там только искатели приключений и преступники, отбывающие заключение.
Как интересно. О политзаключенных Эрпа не рассказывала. А «гражданин с кулебякой» со знанием дела говорил о Зарундии, ссылку и выборы. Учтем на будущее.
— В выборах мы будем участвовать, — решительно сказал я после большого глотка вина, — только не так, как вы думаете. Есть у меня кое-какие идеи на этот счет. О них я расскажу позже. Мне их надо хорошенько обдумать. А пока, почему бы нам не наполнить наши кубки и не поднять их в честь прекрасных дам, украсивших наше собраниеобщество!
Беспроигрышный ход. Не встречал еще женщин, которые скажут «хватит пить» мужчине, пьющему за их красоту. Ролана смутилась и покраснела, а более опытная в части мужских уловок Эрпа недовольно поджала губы, но кружки все-таки нам наполнила.
— За прекрасных дам все пьют до дна! — громко провозгласилпроизнес я тост.
Тут же мне в лапы сунули гигантскую кружку с вином. Вот засада, сам себе яму вырыл. Придется отвечать за свои слова. Всегда стараюсь отвечать за свои слова. С богом. Прощайте…
Глава 4
По-моему, я вчера пил. Причем занимался столь вредным для здоровья делом основательно. И это только по состоянию головы! Остальное тело пока не тестировалось. В мозгу жили маленькие вредные человечки. Они катались на машинках по извилинам, рыли траншеи, укладывали горячий асфальт и кусачками рвали нервные окончания. В голове полным ходом шла крупномасштабная стройка. Похоже, намешал вчера разных напитков. Ой, где-то в районе затылка начались буровые работы. Нефть ищут? Хорошо хоть внутренний голос еще спит, мне только диалога сейчас не хватает.
— Не дождешься, не сплю я, — тут же отозвался хриплый похмельный внутренний голос, — кто-то вчера ликером баловался.
Трудно спорить с данным утверждением, когда во рту такой гадкий сладковатый привкус. Да еще этот сон. Какой ужасный бред приснился! Снилось, что я кот и попал в какую-то сказку. Заговорщики, ведьмы, принцы, предсказания. Все до кучи. А с кем пил вчера? Не помню… надеюсь, позже восстановлю события. А пока надо приходить в себя. Что-то мешает дышать. А если открыть глаза? Не будем ставить себе сверхзадач, откроем пока один глаз. На это должно хватить сил. Фу, какая гадость! Серое и мохнатое закрывает весь обзор. Да еще и мокрое, судя по виду. Что это могло бы быть? Не помню у себя дома таких предметов. А я дома нахожусь? Постепенно до стройплощадки, в которую превратился мозг, стали доходить нервные импульсы с других участков тела. Общее содержание информации: «мокро». В ванной уснул? Ужас какой! Вернемся к предмету на лице. Ой, зашевелился. А ведь я только хотел его убрать. Да это не он зашевелился, это моя рука! Мамочки, что с моими руками?! Стоп, значит, это был не сон? Я действительно кот? Даже не кот, а манул? Все, теперь окончательно вспомнил. Пора открывать второй глаз и фокусировать резкость дальше носа. Получилось. Ура, я вижу двумя глазами! И что же вижу? Небо. Бескрайнее синее небо. Рассветное небо. Уже утро? Вечеринка с героями-подпольщиками закончилась? А чем она закончилась? Последнее ясное воспоминание — тост за прекрасных дам. Потом провал. Тяжелый будет день. Хорошо, если после тоста я сразу срубился. А если нет? Вот же загадочное свойство человеческого организма — отключать мозги под воздействием алкоголя. Ходит тело без мозгов. Зомби в угаре. Теплится надежда, что у манулов не так. Выпил, отрубился, уснул.
— Я бы еще уточнил, почему нам мокро, — подсказал внутренний голос, — да и пива бы…
Последнее замечание скорее мечта, чем предложение. Но мне она понравилась.
Итак, почему нам мокро? Результаты исследований показали, что мы лежим в большом деревянном корыте, до половины наполненном водой. Лежим на спине, раскинув лапы, корыто большое. Одна из лап лежала на морде и мешала дышать. Убрал. Дышать стало легче. Кошмар! Пора выбираться из корыта и пытаться искать пиво. Или осталось вино? Ой, зря я о вине вспомнил. Стало трудно дышать, потому что желудок стремительно рванулся вверх и совершенно заблокировал собой горло.
— Не надо вина! Не надо вина! — кричал внутренний голос.
Мутит что-то…
Никаких мыслей о вине.
Сразу стало легче.
Лапами вцепился в край корыта, напрягся и перевалились через него. Успех! Корыто стояло на заднем дворе таверны. На крыльце сидела Ролана с широкой улыбкой на лице и кружкой в руках.
— Вот Сергей, как ты и просил, пиво с утра, — бодрым тоном отрапортовала Ролана и протянула мне кружку.
Надежда, что вчера после тоста за прекрасных дам сразу отрубился, сгорела с жирной копотью. Я ничего не помнил о своей просьбе подать с утра пиво. Значит, еще куролесил. Выход один — выпить пиво и выслушать все о себе вчерашнем.
Протянул дрожащие передние лапы и взял кружку с живительной влагой. Какое счастье утром, когда язык еле ворочается по пересохшему небу, медленно-медленно пить драгоценный напиток. Горькие пузырьки приятно щекочут рот. Желудок благосклонно принимает в себя целебную жидкость. Мир мягко наполняется красками и звуками. Уф, как быстро опустела кружка. Радость неописуемая переполняет измученный мозг, мы живы! Похмельные ощущения манулов ничем не отличаются от человеческих.
— Сергей, а зачем утром пить пиво? Разве ты вчера недостаточно выпил?
Что можно ответить на это девушке, не изведавшей вкус воды утром в субботу после бурной пятницы? Ничего. Как можно слепому рассказать о красках?
— Понимаешь, Ролана, пиво по утрам прекрасно освежает организм и восстанавливает силы для грядущего дня.
— Да? Тогда я тоже буду пить по утрам пиво вместе с тобой, — девушка решительно направилась в дом. Очевидно, за пивом для себя.
— Стой, тебе этого не надо. Это только мужчинам помогает.
— Наглая ложь, — едко произнес внутренний голос, — знавал и женщин, которым это помогало по утрам. Тебе пива жалко для красивой девушки?
— Нечего неискушенным созданиям привыкать похмеляться по утрам, — резонно ответил я, — тем более что, может, здесь не принято похмеляться.
— Ага, пить принято, а похмеляться не принято.
— Мало ли, вдруг у них метаболизм другой.
— Откуда у них другой метаболизм? Ты вот в шкуре местного существа страдаешь от похмелья, а они не страдают? — продолжал спорить упрямый собеседник.
Какой же я нудный бываю сам с собой, особенно с похмелья.
На крыльце появилась девушка с кружкой пива.
— Ролана, не пей, козленочком станешь, — пошутил я.
Пошутил, называется. Она в испуге отбросила кружку на землю.
— Сергей, это колдовство такое? Я действительно превращусь в животное?
— Нет, конечно. Не стоит молодой девушке с утра надуваться пивом, если нет неотложной необходимости.
— А когда возникает такая необходимость?
— Искренне тебе желаю, чтобы никогда не возникла, — хором ответили я и внутренний голос, — а вот пиво ты зря вылила. Еще кружечку можно было бы…
Мы сидели на заднем крылечке таверны. Щурились на восходящее солнце и пили каждый свой напиток. Я смаковал светлое резкое пиво, а Ролана прихлебывала напиток, похожий на чай. Пиво напоминало «Old Milwaukee» — мое первое в жизни баночное пиво. Умиротворение и покой охватывали измученный организм. Проблемы, заботы, важные решения — все отходило на задний план. Вот, кажется если выбрать мгновение жизни, которое хотелось бы остановить, то оно наступило.
Идиллию момента первой нарушила девушка.
— Сергей, а ты серьезно говорил, что мы будем выдвигать своего кандидата на выборы? — спросила Ролана.
Я поперхнулся пивом и чуть не выронил кружку.
— Началось, — мрачно констатировал внутренний голос, — что ты еще там наговорил?
О пробелах в памяти лучше признаться сразу, а то мало ли что...
— Честно говоря, плохо помню сразу после тоста за прекрасных дам, — признался я, скромно потупив мордочку.
— После которого по счету? — съехидничала девушка.
— А их было несколько?
— Ты их произносил через каждые пять минут, — уже откровенно смеялась юная подпольщица, — я так и подумала, что тебе уже хватит. Но ты категорически утверждал, что как свежий апельсин здоров и полон сил. Готов еще выпить бочку этого чудесного напитка. Потом задремал на лавке. Проснулся, когда все уже разошлись, заявил, что любишь спать на свежем воздухе. Жутко обрадовался, увидев корыто с водой. С криком: «Вот она, моя постелька!» — рухнул лицом вниз. Перед тем как упасть важно заявил, что в приличных домах по утрам манулам подают пиво на завтрак прямо в постель. Я тебя перевернула, чтобы ты не захлебнулся и пошла спать. Услышала, что ты тут в воде ворочаешься, и вышла с пивом.
— А о выборах что говорил? — потупившись, спросил я.
— Через неделю начнутся выборы в местный совет. Ты предложил не только участвовать в выборах, но и выдвинуть своих кандидатов от партии.
О выборах разговор я помню, еще мысль мелькнула, а не поучаствовать ли в них? Оказывается, эту мысль успел озвучить. Вот уж действительно, что у трезвого на уме, то пьяный уже сказал. Так, даю сам себе страшную клятву до окончательной победы революции в отдельно взятом Норэлтире не пить!
— Ой-ой-ой, я первый раз в жизни от тебя слышу такие слова, — развеселился внутренний голос, — а помнишь, после нашего дня рождения клялся и божился, что больше не будешь?
— Помню, — сумрачно согласился я, — человек слаб. Но сейчас железобетонно, ситуация слишком необычная.
Выборы, так выборы. Возможно, пока это самый реальный способ борьбы с правящим режимом. Если уж местные «подпольщики» падают в обморок при одной мысли, что может потребоваться отдать жизнь, то глупо ждать от них подвига. Так что вооруженное восстание оппозиции Норэлтиру пока не грозит. Что мы знаем о выборах в советы? Я немало информирован по этой теме на Земле, а вот что нам скажут о местной процедуре?
— Ролана, а как выбирают в местный совет?
— Они у нас проходят без затей, — беспечно начала рассказ девушка. — Мне Эрпа недавно давала закон о выборах читать. Из столицы приходит список кандидатов. В назначенный день народ приходит на избирательные участки и знакомится со списком. Если ты согласен с кандидатами, то пишешь на бумажке слово «Да» и бросаешь в ящик, если же нет, то пишешь «Нет», и делаешь то же самое. После этого расписываешься в списке проголосовавших напротив своей фамилии и свободен. Выборы заканчиваются, когда проголосуют все, кто есть в списке жителей.
— Ролана, есть несколько неясных моментов. Из рассказа Эрпы я примерно представляю, откуда берутся кандидаты. А как составляется список жителей? Кто этим занимается? Какие органы следят за явкой избирателей? Из кого формируют избирательную комиссию? Что происходит с теми, кто отказывается проголосовать или не может этого сделать по какой-либо причине?
— Список местных жителей, как ты правильно подметил, составляет предыдущий состав совета. За порядком на выборах следят сотрудники КОС. Они же контролируют проголосовавших и обрабатывают бюллетени. В случае неявки ходят по адресам и выясняют причины отсутствия. Редко кто отказывается голосовать. Специальным указом СНС еще сто пятьдесят лет назад запрещено не участвовать в этом мероприятии. За это полагается ссылка в Зарундию.
Демократично. Ничего не скажешь. В избирательной комиссии только офицеры тайной полиции, за отсутствие свободного волеизъявления ссылка. В целом, мне понравилось. Широкое поле для деятельности. На первом этапе я вижу две задачи. Первая — найти деньги на предвыборную компанию, вторая задача — занести в списки кандидатов наших представителей.
— Ролана, а богатые люди среди подпольщиков есть?
— Нет, большим капиталом никто похвастаться не может.
Логично. Если человек богат, то ему нет смысла менять существующую власть. Неизвестно еще, будет ли он богат при новом режиме. Обычно в революцию идут те, кому не хватило места под солнцем или своей доли власти. Безусловно, есть и идейные революционеры, которые хотят счастья для всего народа, а не лично для себя. Судя по официальным источникам и рассказу Эрпы, как раз Редрат и был идейным борцом. А вот его последователи уже захапали власть и деньги лично для себя.
— Ролана, а есть сочувствующие вашему движению? Например, люди, с которыми можно поговорить на эту тему, не опасаясь, что они сдадут тебя КОС?
— Ты знаешь, есть один человек, — задумчиво сказала она.
— А подробнее?
— Мой знакомый занимается перевозками грузов для правительства и частным извозом, а еще у него свои верфи и парочка фабрик. Семейная традиция. У него в роду двенадцать поколений известны успехами в этом деле. Но есть у него мечта. Он грезит морем. Не раз мне рассказывал, как мечтает на большом корабле плыть по океану, открывать новые земли, везти грузы в заморские страны.
— Корабли не плавают, корабли ходят, — машинально поправил я.
— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка, — Ресей точно так же говорит. Ты знаком с мореплаванием?
— Да так, читал кое-что.
А про себя сделал отметку, с какой нежностью девушка произнесла имя «просто знакомого». Все понятно.
— А где читал? Ты же ничего не помнишь о прошлой жизни? — удивленно спросила Ролана.
Штирлиц подумал: «Это провал».
Надо же так расслабиться. А она умная. И внимательная. А все пиво проклятое… вкусное…
— Ты знаешь, мне кажется, что читал, вот почему-то возникла такая уверенность и все, — начал выкручиваться я.
Уф, думаю, поверила.
— Так какая связь между мечтами Ресея и финансированием нашей партии? — увел я разговор в сторону от опасной темы.
— Он давно уже хотел строить корабли для морских путешествий, а не речные суденышки, — сказала Ролана. — А ему всячески мешает правительство: то требует какие-то согласования для постройки верфи на побережье, то блокирует договоры на поставку материалов. Еще известно от рабочих, что некие личности агитируют саботировать строительство кораблей. Ярко выраженное противодействие. И, скорее всего, за этим стоит КОС. Непонятная ситуация.
— А что непонятного? — ответил я. — СНС невыгодны морские исследования. Тетушка Эрпа же говорила, что существующее правительство держится на двух идеях: новая Великая Стужа и Заморский Враг. Именно наличие предполагаемого врага и позволяет содержать такую большую армию. Понятно, что на самом деле армия защищает правящий режим. А построит твой Ресей корабли? Совершит кругосветное путешествие и выяснится, что никого, кроме Норэлтира нет. А вдруг еще хуже? Найдут государство, а оно окажется миролюбивым. Что тогда? Армию сокращать? А кто будет режим защищать? Кстати, я что подумал-то — вы о береговой охране говорили? Не удивлюсь, если к исчезновению тех смельчаков, что решались выйти в открытое море, она и причастна.
— А ты знаешь, Сергей, такие слухи ходили, — задумчиво произнесла девушка. — Ресей говорил, что есть указ, согласно которому все корабли, выходящие в море, обязательно должна сопровождать береговая охрана. В течение светового дня. А там мало ли что происходит.
— Вот видишь, — оживился я. — Вот тебе и ответ, почему Ресею мешают строить корабли. А он этим сильно недоволен? Пожалуй, мы можем привлечь его к делу революции. Слушай, а давай его даже одним из наших кандидатов сделаем?
— А что, неплохая идея, — обрадовалась Ролана. — Давно его приглашаю на наши собрания. А то все отнекивается, мол, пустое это занятие.
— Какой мудрый человек! — прокомментировал внутренний голос.
— А вот в выборах, я думаю, согласится участвовать. Мы с ним даже говорили на эту тему. Он смелый и КОС не боится, — с вызовом заявила Ролана.
— Верю, верю, — поспешно согласился я.
Делать мне нечего, как спорить с девушкой о смелости ее возлюбленного. Почему возлюбленного? Да это заметно невооруженным глазом! Вот вы будете рассказывать с таким жаром о «просто знакомом»?
— Так и договоримся. На тебе, Ролана, переговоры с Ресеем. Готов ли он вступить в партию, сможет ли ее финансировать. Если у него возникнут какие-либо вопросы, то вместе с ним ко мне. Я ему все объясню. А вот что делать со списком кандидатов, ума не приложу. А так по закону положено, что список присылают из столицы?
— Не знаю, так всегда делалось, — пожала плечами девушка.
— А кто это может знать? — настаивал я.
— Давай у Эрпы спросим, когда она проснется, — предложила Ролана.
— Я уже проснулась, — на пороге появилась взлохмаченная Эрпа, — вы шумите так, что мертвый проснется!
Тетушка явно не в духе. В отличие от Роланы, она чаще прикладывалась вчера к кружке. Эх, не сообразил предупредить ее, чтобы не пила коктейль. Предложить ей по пивку? Не думаю, что поймет и оценит. Женщины редко прибегают к таким мерам. Они лучше будут гордо страдать.
— Извините, мы не хотели, — дружно заюлили мы.
— Да ладно, все равно пора вставать убираться после вчерашнего праздника, — миролюбиво ответила Эрпа.
— Тетушка, вот вы все знаете, а расскажите, о выборном законодательстве, — заискивающе попросил я.
— Давайте так, пойдем вместе убираться и я вам расскажу, — находчиво преложила Эрпа.
Альтернативы не наблюдалось. Пришлось идти убираться.
В процессе наведения порядка Эрпа кратко ответила на все вопросы. В список кандидатов, по ее словам, теоретически мог попасть кто угодно. Это по закону. А на практике все не так. Самовыдвиженцев «обрабатывали» сотрудники КОС. Об это мне уже рассказывали вчера.
— Эрпа, а что будет, если на выборы выдвинется целая группа альтернативных кандидатов? Например, сразу целый совет?
— Не знаю, я не слышала о таких случаях, — удивилась тетушка. — Тут один-то — огромная редкость.
— А вот это мы и попробуем. Теперь наша задача сформировать список кандидатов. Сколько человек в местном совете?
— Шесть.
— Ага. Великолепная шестерка для КОС и СНС. Ну-ну, посмотрим кто кого! Когда начинаются выборы?
— Через неделю, тебе же говорили, — удивилась Эрпа.
— А, точно, что-то вылетело из головы. Предлагаю следующий план действий: Ролана переговорит с Ресеем, а после этого мы составим список наших кандидатов. Без денег ввязываться в предвыборную компанию смысла нет.
— Куда ввязываться? — хором спросили дамы.
— А у вас разве нет предвыборной компании? — удивился я. — Рекламных плакатов, листовок с призывами голосовать? Хотя откуда, у вас же «демократичные» выборы, на безальтернативной основе.
— У нас представитель КОС ходит по домам, уточняет список жителей и рассказывает когда, где и за кого голосовать.
Восхитительно! Я представил эту картину у нас дома. По квартирам ходит спецподразделение из компетентных органов и «агитирует» идти на выборы. Вот тогда бы у нас проблем с явкой не было!
— Есть у меня мысли на этот счет, — задумчиво сказал я. — Хорошо, сначала найдем деньги, потом будем думать о предвыборной кампании.
Процесс уборки шел своим чередом. Какая польза от манула при уборке? Да никакой с точки зрения обычного человека. Вам часто помогает ваш кот, когда вы убираете квартиру? Полагаю, что это большая редкость. Максимум, чего можно добиться от кота — не мешать. Тетушка Эрпа — необычный человек. Она заставила меня мыть посуду.
— Тетушка, а как же мыть посуду, рук ведь у меня нет? — удивленно спросил я.
— Как пить руки у тебя есть, раз кружку в руках держишь, то и помыть ее сможешь, — отрезала хозяйка таверны.
И ведь сложно спорить с такой логикой! Пришлось мыть. Долгий и нудный процесс кошачьими лапами.
К счастью, уборка, в конце концов, закончилась. Все разошлись по своим делам. Ролана отправилась разговаривать с Ресеем, Эрпа пошла досыпать, я же решил немного побродить по городу. Познакомиться с электоратом.
Краткая подготовка к прогулке — маленькая, буквально литровая кружечка пива и на свежий воздух.
Кстати, о пиве и манулах. Замечательное дело, сколько бы пива не выпил манул, у него никогда не возникает проблем с поисками платного туалета. Эх, хорошо быть кошкою, хорошо собакою… и так далее по тексту детского стишка.
Прогулялся я на славу. Обратил внимание на некоторые «прелести» средневековых городов. Может, это у манулов обоняние настолько тоньше человеческого? Но запах города и вправду отвратительный. Хотя целиком натуральный. Ни запаха бензина, ни вони асфальта, ни промышленного смога. Все природное и довольно сильное, потому что водопровода и канализации нет и пока не планируется. Люди доброжелательные. На рынке добрый мясник бросил мне увесистую кровяную колбаску. Прямо на землю, рядом с лапами. Добрейшей души человек, вот он бы стал есть колбасу, поднятую с земли? С другой стороны, будь я голодным бродячим котом, не стал бы привередничать. Так что все-таки спасибо ему. Пришлось аккуратно, за чистую часть, взять колбасу в зубы и оттащить за угол. Там я и подарил нежданное счастье бродячему псу. Как интересно! Наверное, здешним лысым псам нет никакого дела до котов. С другой стороны, на их месте я тоже бы не стал бы лаять на кота в три раза больше размером.
А город, несмотря на запах, мне все-таки понравился. Относительно чистый и уютный.
Случайно посетил местное отделение КОС. Это потом стало ясно, куда попал, а сначала я просто набрел на добротное двухэтажное каменное здание. Окна первого этажа закрыты глухими массивными ставнями. До решеток на окнах здесь еще не додумались. Здание явно не тянуло на увеселительное заведение. У входа на лавочке сидел молодой человек. Скорее всего, стажер или новый сотрудник. Уж слишком старательно изображал праздного гуляку, «случайно» присевшего отдохнуть. А сам откровенно наблюдал за проходящими горожанами. Такое впечатление, что охраняет. Что-то у него торчит из-под куртки. Вот хорошо быть манулом. Спокойно подошел и начал в упор разглядывать. Изображает случайного прохожего, а у самого из-под куртки торчит ствол какого-то оружия. Скорее всего, пистолета, не трубочка же горохом плеваться там у него спрятана? Раз есть огнестрельное оружие, то и до миниатюрных пукалок должны додуматься.
Судя по обстановке, явно не военные заседают в этом милом домике. В армии все наоборот — в полном парадном обмундировании стояли бы двухметровые часовые. Любят военные показуху. Вот тогда до меня и дошло, что попал я к логову врага — зданию КОС. Ха, а что будет, если зайти внутрь? Скорее всего, ничего хорошего. Надо уносить лапы, пока не поздно!
— А вдруг воровская малина? — испуганно шепнул внутренний голос.
Хм, тоже вариант, но обдумать эту мысль мне не дали.
— Ути, какая киса, — засюсюкал молодой КОСовец и протянул ко мне свои грязные лапы.
— Грабли прибери, — сквозь зубы процедил я и отстранился.
А кому понравится, если вас собрался погладить совершенно незнакомый мужик? Абсолютно непроизвольная реакция: меня, совершено гетеросексуального мужчину, захотел погладить другой мужчина? Вот и заговорил внезапно даже для самого себя. Да еще развязным тоном, как шпана какая местная.
Парень поперхнулся, закашлялся, вскочил. Смешно засучил ножками, дрожащими ручками пытаясь вытащить что-то из-под куртки. И, правда, у него там пистолет оказался. Длинный такой, как в фильмах о мушкетерах. Оружие застряло за брючным ремнем, зацепившись каким-то выступом на стволе. КОСовец последний раз дернул рукой изо всех сил и грянул выстрел.
На звук выстрела из здания стали появляться люди. Чекисты шустро выбегали из дверей, ловко с перекатом выскакивали из окон второго этажа, распахивали ставни первого этажа и выглядывали наружу. И все с оружием. Мушкеты, пистолеты, сабли и шпаги. Кое-где даже сверкнула парочка настоящих мечей. Обитатели мрачного домика деловито занимали круговую оборону вокруг своего здания. Когда суета улеглась, стало ясно, что нападать на КОС никто не собирается. У входа стоял их растерянный коллега, рядом сидел большой серый кот. Улица на многие кварталы опустела после выстрела. Лица у сотрудников были явно разочарованные. Так же организованно вооруженные чекисты покинули оборонительные рубежи и скрылись в здании. Правда, не все. К нам направлялся высокий суровый господин в черном кожаном плаще. Короткие седые волосы, лицо со шрамом на щеке — классический чекист времен гражданской войны. Парень, стоящий рядом со мной, мало, что растерялся, так еще побледнел и сжался.
— Фывапра, ты зачем стрелял? — ласково, но угрожающе спросил седой.
Господи, его еще и Фывапра зовут. Не все местные имена благозвучны.
— Случайно, господин комиссар, пистолет вытаскивал, а он зацепился, — начал судорожно оправдываться парень.
— А пистолет зачем вытаскивал? — продолжал допрос комиссар.
— Да вот, кот тут… это, ну, короче… вот, — парень мямлил, мучительно подбирая слова. — Заговорил он, — наконец разродился горе-охранник.
— Кот с тобой заговорил? — абсолютно ровным тоном переспросил седой.
— Да, — обрадовано подтвердил парень.
— А ты вчера закусывал? — поинтересовался старший товарищ у младшего. — Тебя может в отпуск отправить, или командировку в Зарундию оформить?
У парня затряслись губы и слегка подогнулись колени. По вискам обильно заструился пот.
— Господин комиссар, клянусь светлой памятью Редрата, этот кот заговорил со мной, — жалобно заблеял Фывапра.
— Слабая молодежь к нам в органы идет, господин комиссар, — встрял я в разговор, — такой молодой, а нервишки совсем ни к черту.
— Откуда других взять, мельчают людишки, — согласился седой и повернулся к говорившему, то есть ко мне.
Уважаю. Профессионал. Я бы так точно не смог. У него лишь на мгновение прищур глаз изменился. Ролана и заговорщики морально были готовы к чему-то необычному. Они же собирались принца вызвать из предсказания, так что говорящий кот из леса для них не сильно в диковинку. А здесь внезапно на улице, прямо на крыльце родной конторы! Есть от чего впасть в глубокое удивление. А он только чуть прищурился.
— С кем имею честь? — официально спросил комиссар.
Вот черт, кто меня за язык дернул! Это все пиво утреннее в голове. Будь более трезвым, не стал бы так развлекаться. Чего полез? Я даже званий у них не знаю. Причем здесь звания, даже как столица у них называется, не запомнил! Мамочки! Сразу сбежать или попытаться выкрутиться?
— Может, мы еще объявление дадим в местной прессе о моем прибытии? — слегка развязно перебил я. — Не хотите перенести разговор в ваш кабинет?
Седой пожал плечами и сделал приглашающий жест. Мы поднялись на второй этаж и проследовали в самый конец коридора. Ого, да это, похоже, сам начальник местного отделения, судя по размерам приемной перед кабинетом и суровым адъютантом за широким столом.
— Начальник областного управления комиссар Раскун, — представился мой спутник, усаживаясь за стол, — так с кем имею честь?
— Ну что, майор Вихрь, он же Штирлиц, он же Ким Филби, давай выкручивайся, — испуганно вякнул внутренний голос.
— Старший оперуполномоченный Сергей, подразделение «Оберкот», прибыл на усиление области в свете проведения выборов в местный совет, — четко отрапортовал я, козырнул лапой к правому виску и протянул ее для рукопожатия комиссару.
Комиссар слегка оторопел. Привстал, пожал протянутую лапу и снова уселся в кресло. Я разместился в другом кресле напротив стола.
— А почему вид такой? — недоверчиво протянул Раскун.
— Новая разработка отдела «Ц». Временное превращение с помощью заклинания оборотня самых проверенных сотрудников в животных. Наше подразделение в котов. О других подразделениях не имею права рассказывать, подписку давал, — будничным голосом соврал я.
— Не слышал о подразделении «Ц» и о таком проекте, — задумчиво протянул комиссар.
Похоже, он немного успокоился, но сомнения не отпускали.
— А документы у вас есть? — нашелся новый аргумент для профессиональной подозрительности местного чекиста.
— У вас какой допуск по секретности? — доверительно спросил я.
— Третий, как у всех областных комиссаров, — с обидой протянул Раскун.
Похоже, что свой официальный допуск он считал гораздо ниже, чем заслуживает.
— Для информации об этом проекте нужен второй, — категорично заявил я, — но вы производите впечатление благонадежного человека. Кратко так — в свое время при СНС создали секретный отдел «Ц». В нем группа доверенных магов занималась экспериментами в довольно интересных направлениях. Темы работ закрыты от широкой общественности и большей части аппарата КОС. Лично я участвовал в экспериментах по изучению механизма превращения у оборотней. Поэтому название «Оберкот», что означает кот–оборотень. Это то, что касается секретного отдела. Относительно документов, — я слез с кресла и обернулся вокруг себя на триста шестьдесят градусов, — вот лично вы как думаете, КУДА я мог поместить документы?
— Да, пожалуй, вы правы, коллега, — признал комиссар.
Я улегся обратно в кресло. Край непуганых идиотов. У нас бы такой номер не прошел. Хотя, если вспомнить «Ревизора» Гоголя, так ведь у того тоже никто не догадался документы проверить. Никому в голову не пришло, что можно приехать в уездный город и заявить, мол, я из столицы приехал с ревизией.
— Как вы собираетесь нас усиливать? — уже дружелюбно спросил Раскун.
Нашему разговору стал мешать какой-то посторонний звук. Из-за неплотно прикрытой двери кабинета раздавались голоса. Кто-то шумно спорил в приемной.
— Мне срочно надо к комиссару!
— Он занят!
— У меня неотложная информация, угроза обществу, Отечество в опасности, — визжал знакомый голос.
Меня прошиб холодный пот! Я узнал этот голос! «Гражданин с кулебякой»! Как я мог забыть об этом!? Ведь вчера же вычислил в нем шпиона КОС. А теперь сам пришел в их логово с такой экзотической легендой. Можно ведь было сообразить, что после моего вчерашнего выступления осведомитель поспешит доложить о такой сногсшибательной информации начальству. Вот же попал в переделку. В окно? Я, конечно, кот, но все-таки манул. А вот не знаю — умеют ли прыгать манулы с такой высоты? Да и нельзя сейчас бежать. Если пустить дело на самотек, то всю бывшую «Группу Императорского Гнева», а теперь нашу партию «Светлого Будущего», арестуют уже к вечеру. За этими не заржавеет. Вон как Раскун оживился — тоже расслышал слова из приемной. Явный шанс отличиться перед столицей, да еще на глазах специального представителя. Надо самому выкручиваться и подпольщиков спасать.
— Господин комиссар, полагаю, стоит впустить и выслушать вашего человека, — я пошел на обострение ситуации, — он мне знаком, видел за работой, так сказать.
Раскун с уважением посмотрел на меня.
— А вы давно в город прибыли?
— Вчера утром. И сразу обнаружил у вас такой бардак в городе. Знакомишься с первым попавшимся человеком и сразу же натыкаешься на заговорщика, входишь в первый попавшийся дом — вот тебе тайное общество. И не просто тайное общество, а самые настоящие враги государства. С далеко идущими планами по свержению законной власти. Вы здесь совсем мышей не ловите.
— Куда уж нам до вас, столичных, — обиженно протянул Раскун.
— Я не понял, кто из вас кого подколол? — заинтересовался внутренний голос, — кот обвиняет человека, что тот мышей ловить не умеет, а человек подначивает кота, что это чисто кошачье занятие?
— Думаю счет один-один. Помолчи. Не время для диалогов.
— Не обижайтесь, господин комиссар, — примирительно произнес я, — позже мне стало ясно, что все у вас под контролем, что там присутствует ваш человек. Такой пожилой и сутулый?
— Вычислили? Сразу видно старая школа! Не знаю вашего возраста, давно в органах? — уважительно спросил Раскун.
— Да давненько уже, думаю, мы с вами в одно время начинали, — дружески подхватил я, — так зовите вашего человечка.
— Лескун, пропусти Лапура, — крикнул в приемную комиссар.
Из приемной немедленно ворвался «гражданин с кулебякой». Увидев меня в кресле, мирно лежащего в кабинете главного чекиста области, Лапур замер. Недоверчиво посмотрел на меня, потом на Раскуна, потом опять на меня, потер глаза и открыл рот.
— Господин комиссар, это же тот самый кот, который вчера… — начал жалобно осведомитель.
— Почему я узнаю о заговоре от столичных коллег?! — гневно перебил комиссар, — почему наш гость всего один день в городе и знает уже больше меня?!
— Да я же сразу, как только смог, — заскулил Лапур.
— Сразу?! — еще больше разозлился Раскун, — время к обеду! Это называется сразу? Почему вчера не доложили?
— Я не мог, отравился чем-то, — начал оправдываться стукач.
— Чем? Кулебякой? — ехидно спросил я, — вчера вы выглядели вполне здоровым, когда уходили из таверны.
— Вы меня не видели, вы под столом пьяный спали! — взвизгнул Лапур.
— Запомни, сопляк, настоящий контрразведчик никогда не напивается, его невозможно напоить. Спецподготовка. Не правда ли коллега? — обратился я за поддержкой к комиссару.
Какой позор, конечно, не помню, как он уходил.
— Конечно, конечно, Сергей, нам ли, профессионалам, этого не знать, — поддержал меня из духа корпоративности Раскун.
Можно было и не сомневаться, что чекист встанет на мою сторону. Какой офицер из органов поставит подножку своему коллеге в присутствии обычного доносчика?
— Докладывайте, Лапур, — закончил дискуссию на эту тему комиссар.
— Докладываю. Вчера же четверг был. Я, это самое, как обычно присутствовал на тайном собрании этих мерзких заговорщиков, — начал «гражданин с кулебякой».
Далее осведомитель довольно подробно описал все события вчерашнего вечера. И даже целиком воспроизвел мою бредовую речь на собрании. Правда, время от времени, сверялся с записями в маленькой тетрадке. Еще и записывать успевал?! Как заговорщики это упустили? Да что они, как я это упустил?
Раскун внимательно выслушал. Молча. Только переводил взгляд то на Лапура, то на меня.
Нехороший взгляд.
Настороженный.
Его доверие ко мне убывало на глазах. Я лежал в кресле с независимым видом и легонько постукивал когтями по обивке кресла. Всем своим видом скучал при рассказе.
Лапур закончил доклад. Тишина в кабинете сгустилась до состояния киселя. Все замерли в неподвижности. Я судорожно продумывал свою версию событий. Комиссар ждал. Осведомитель молча стоял и «ел» начальство глазами.
— Сергей, а теперь я готов выслушать ВАС, — с угрозой в голосе произнес Раскун, первым не выдержав паузы.
Глава 5
Внешне нисколько не встревоженный тоном и словами комиссара я спрыгнул с кресла, потянулся. Поднялся на задние лапы и заложил передние за спину. Самым серьезным мануловым взглядом посмотрел на Раскуна.
— У вас карта Норэлтира есть, господин комиссар? – спросил я. — Хочу вам кое-что показать.
— Заодно хоть посмотри, как столица называется и этот город, — подсказал внутренний голос, — а то второй день здесь, а даже названия не знаешь.
Действительно, упущение с моей стороны.
Хотя ничего странного. Никто при мне не упоминал название. Странно называть человеку город, в котором он находится. Само собой разумеется, что ты знаешь, куда прибыл. Но не в моем случае.
Раскун подошел к большой шторе, висящей за спиной на стене, и отдернул ее. Я сразу обратил на нее внимание, как только вошел. Вполне логично в кабинете начальника госбезопасности иметь карту страны, закрытую от любопытных глаз посетителей.
Страна как страна. Занимает целый континент. Семь областей с небольшим количеством городов. Восьмая, в центре континента, крупных населенных пунктов не имела. Только название. Догадался, что это Зарундия. Мы же находились в самой восточной части материка и отмечены особым значком. Крупная область. Одна из самых больших. Наиболее удалена от столицы, называемой Норэлтарт. Хм, опять я на Дальнем Востоке? Наш город носит гордое имя Норэлтирд. Чтение мне давалось с большим трудом. Это я заметил еще в таверне, когда пытался прочесть названия вин. Похоже, что устную речь мне в голову вложили, а вот с буквами как-то все плохо. Два слова, написанных большими буквами еле-еле смог распознать.
Возвращаясь к карте: других названий, кроме своего имени, у легендарного вождя всех времен и народов Норэлта не было? Или легкая мания величия? С другой стороны, если ты смог пройти путь от простого кочевника до властелина империи, то почему бы себя и не порадовать? Не увековечить свое имя для потомков? Хватит размышлять об истории, а то Раскун слишком уж внимательно смотрит.
— Мне при нем говорить, или все же наедине побеседуем? — спросил я с легкой издевкой.
Седой чекист одним взглядом выставил Лапура за дверь.
— Итак, господин комиссар, — начал я, — по оперативным данным отдела «Г» в стране возрастает напряженность в определенных слоях населения. Анализ ситуации показывает, что велика вероятность социального взрыва в трех самых крупных областях страны, в том числе и у вас. Разработали программу «Клапан» для исправления ситуации. На вашей территории будет проведен эксперимент по избранию альтернативных кандидатов в местный совет. Моя задача организовать данный процесс, а ваша задача — создать условия для его реализации. Я исчерпывающе объяснил ситуацию?
Раскун думал, меланхолично перебирая мелкие предметы на своем столе. Хотя предавался столь важному занятию комиссар недолго.
— Не скажу, что эта информация меня шокировала, — неторопливо начал он, — по донесениям агентов я для себя составил определенный анализ настроений в области. Действительно, не все у нас спокойно. Но не думал, что это актуально для всей страны. Поэтому и не спешил с докладом в столицу. Собирал дополнительные данные, чтобы не прослыть паникером и трусом в глазах Совета Народного Спасения. Так говорите, эти выборы будут проходить по другому сценарию?
— Да. Моя задача — найти группу заговорщиков, а в случае ее отсутствия создать из подходящего контингента. Далее заставить их выдвинуть кандидатов на выборы и, заручившись поддержкой местных органов (поклон в сторону Раскуна), проследить за результатами голосования. Кстати, пожар в охотничьем домике ваших рук дело?
Моя гипотеза основывалась на шатких догадках, но оказалась верной.
Комиссар снова уважительно посмотрел на меня:
— Да, мои люди уничтожили объект, дабы другим неповадно было такой ерундой заниматься. Чушь, конечно, но береженого бог бережет. Предсказание о возвращении принца стало слишком популярным в последнее время, так что зачем давать людишкам повод для глупых надежд.
Я сидел с понимающей улыбкой, кивал, а сам погрузился в раздумья. Попасть в другую страну и время или в сказку, а встретить здесь вполне земных людей. Может, служебное положение делает их такими? На трибуне — пламенные борцы за идею, верные соратники по партии, а дома или в кругу приближенных людей — циничные реалисты. Такие индивидуумы прекрасно понимают, что корабль уже сгнил и скоро пойдет на дно, но продолжают красить борта и поднимать праздничные флаги на мачте. Им так по долгу службы положено. Но среди своих могут снять маску, рассказать анекдот о высшем руководстве, глубокомысленно поделится брезгливыми мыслями о « людском материале», с которым приходится работать. Раскун, похоже, из таких. Меня он принимал за коллегу из столицы, поэтому не стал лицемерно спорить со мной, агитировать за революцию, рассказывать байки о любви народной к власти и ее карательным органам. Вместо этого Раскун уже мысленно планировал будущую операцию. Но один момент сильно смущал комиссара:
— Сергей, грамотная операция, область для нее правильно выбрана, все продумано, но меня беспокоит один вопрос — почему мне не прислали никаких распоряжений на этот счет? Можно ведь как-то заранее было предупредить, мы бы подготовились. А так всего неделя осталась.
Хм, толковый офицер. Остается надеяться, что у них нет современных средств связи. Бледно же я буду выглядеть, если он сейчас снимет трубку секретного телефона, спрятанного в столе, и позвонит своему начальству в столицу. Или использует какие-нибудь магические «крибле-крабле-бумсы» для вызова духа Председателя СНС. К счастью, ничего подобного не произошло. Раскун продолжал внимательно смотреть на меня, ожидая ответа. Идем ва-банк.
— Посылайте летучку в Норэлтарт, там подтвердят мои полномочия и отдадут приказ на начало операции «Клапан», — решительно сказал я.
— Издеваетесь, Сергей, — обидчиво протянул комиссар, — а то вы не знаете, что даже наши спецлетучки достигнут столицы только за две недели. А выборы через семь дней. Я не имею полномочий менять установленную процедуру выборов. Список кандидатов пришел еще месяц назад. Если вы правы, то я сорву операцию, проведя выборы по старой схеме. Если же вы не тот, за кого себя выдаете, — пристально посмотрел мне в глаза, — то помощь вам будет изменой Родине. Командировка в Зарундию будет самым мягким наказанием за такое самоуправство.
В кабинете снова воцарилась тишина. Я ждал решения, Раскун напряженно обдумывал ситуацию. Чекиста можно понять, если ошибется, то это будет стоить ему как минимум карьеры, если сделает правильную ставку, то вполне можно надеяться на кабинет в столичном управлении.
— Вы понимаете, что в случае успеха, я лично доложу Председателю СНС о вашем содействии? — бросил я на чашу весов весьма солидную гирьку.
Внимательный взгляд чекиста стал еще и уважительным. Заметно, что мой авторитет в его глазах достиг заоблачных высот. О личном докладе на таком высоком уровне областной комиссар и мечтать не мог.
— Хорошо. Будем действовать по вашему плану, — решительно сказал комиссар. — С чего начнем?
Он сделал свою ставку. Мой ход.
— Вы уже довели список кандидатов до населения?
— Нет. Утром отдал приказ о начале выборов. Через час оперативники должны начать поквартальный обход своих территорий.
— Задержите их. В течение часа я вам предоставлю дополнение к этому списку. Главное — не поручайте вашим сотрудникам вести агитацию за кандидатов от партии «Светлое Будущее». Народ должен сам сделать выбор, чтобы потом никто не мог нас упрекнуть в том, что заставили голосовать за плохих кандидатов. Пока все.
— Хорошо. Тогда жду вас через час, — закончил разговор начальник КОС области.
Я галопом мчался в таверну. Прохожие шарахались в разные в стороны, лошади вставали на дыбы и сворачивали в переулки. Вот и на месте.
Тяжело дыша, ворвался в таверну и замер на пороге от удивительной картины: несмотря на разгар трудового дня, яблоку негде упасть. Заняты все лавки и стулья, люди сидели на полу, в проходах, на кухне и во дворе таверны — это видно через открытые настежь двери заднего крыльца. Знакомых лиц много, присутствовали все участники вчерашнего собрания, похоже, вместе с родными и домашним скарбом. Что-то мне это напоминало... а точно, беженцы времен войны. Или переселенцы. И куда они собрались?
— Сергей, наконец-то, рассказывай, что с нами будет! — ко мне со всех сторон бросились подпольщики и прижали меня к стойке бара.
— А в чем дело? — ответил я вопросом на вопрос, — чего это все здесь собрались с вещами и семьями?
— Так как же, вас же КОСовцы… вы же в самое логово… сам Раскун… в здание областного управления… да мы тут уже всё, — сумбурно неслось со всех сторон.
— Стоп, — крикнул я, — говорит один. Ролана, говори.
Девушка протиснулась ко мне и рассказала. Оказывается, я вчера приказал организовать круглосуточное дежурство нашего наблюдателя у здания областного КОС (ничего не помню, кошмар какой!). Сегодня, в районе обеда, он прибежал весь испуганный и рассказал, что меня арестовал и увел под конвоем сам Раскун!
Подпольщик, сообщив Ролане и Эрпе важную информацию, помчался оповещать остальных заговорщиков о том, что все пропало, что меня забрали на допрос. Отважные революционеры собрали семьи, вещи, необходимые в ссылке, и отправились в таверну. Действительно, зачем утруждать этих милых КОСовцев беготней по всему городу. Партия «Светлое Будущее», полностью собранная и упакованная, готова к отправке в Зарундию. Для этого достаточно хотя бы одному чекисту посетить таверну. Не хватало только генерального секретаря — меня. Теперь все в сборе, можно идти сдаваться. Многие выражали обеспокоенность, что за ними так долго не приходят и предлагали самим идти к зданию КОС. Выдвигали предложения устроить акцию протеста против того, что их так долго не арестовывают, заставляя изнывать от неизвестности. В который раз я не знал, что мне делать с такими «соратниками», то ли смеяться, то ли плакать. Только нашел мирный путь для захвата власти в целой области, а они уже готовы сдаться только потому, что видели, как я вхожу в здание госбезопасности. Где взять героев? О ком потом будут слагать песни и снимать фильмы? Или так происходит в каждой революции? Оказался в ненужное время в ненужном месте и стал героем. Посмертно. Это все теория, а вот что мне с ними делать на практике?
— Так! Тихо! Никаких арестов не будет! Все по домам! Ролана со мной во двор, — гаркнул я изо всех мануловых сил.
Мы с девушкой вышли во двор.
— Ролана, что за паника, как с этими людьми делать революцию? — начал я жаловаться на жизнь, — как вы с Эрпой добились, чтобы они хотя бы по четвергам собирались и ругали правительство?
— Сергей, мне, между прочим, тоже стало страшно, когда прибежал гонец и рассказал об аресте. Страшно за тебя.
Прилив мужской гордости прокатился по всему организму.
— Самец! Ну можешь же, ну прямо витязь в кошачьей шкуре, — похвалил внутренний голос.
— Ты же такой маленький, пушистый и беззащитный, — закончила фразу гадкая девушка.
Стремительный отлив гордости вернул все на место.
— Без комментариев! — давился смехом противный внутренний голос.
Кругом одни враги, только Раскун приличный человек. Разговаривал, как с равным, как офицер с офицером.
— Ролана, оставим эти глупости, — прервал я, — сначала рассказывай, что там у тебя с Ресеем получилось, потом поделюсь с тобой информацией.
— Может, ты послушаешь его самого? Он здесь, в таверне.
Ресей оказался приятным собеседником. С удовольствием проговорили с ним около часа. Мы обсуждали вопросы политики, экономики, географии. Молодой человек на все вопросы отвечал искреннее и исчерпывающе. Немного поразмыслив, я предложил ему не просто войти в список кандидатов от нашей партии, а возглавить его. После недолгих размышлений молодой бизнесмен согласился. Кроме этого, взял на себя финансирование предвыборной компании. В качестве широкого жеста Ресей обязался возместить Эрпе ущерб за вчерашнее «партсобрание».
Почему я предложил возглавить наш список и, соответственно, будущий местный совет первому встречному? Да потому что это первый нормальный человек мужского пола, встреченный в Норэлтире. Решительный, смелый, отвечающий за свои поступки. Раскуна я в расчет не беру, он — враг. Выдвигать на этот пост женщину (мелькнула такая мысль) я не рискнул. И так наша идея бесшабашно смелая — выдвинуть альтернативный список кандидатов. Нет уверенности, что народ пойдет за нами. А уж быть главой области не мужчине, а женщине… не то у них еще время. Как бы там ни было, а до середины двадцатого века никто и помыслить не мог о роли женщины в управлении государством. Это если не брать в расчет королевских фавориток во Франции в восемнадцатом веке. Но это совсем другая история. Они правили скорее королями, чем государствами. Немногочисленные примеры императриц общей статистики в земной истории не портили.
Далее мы с ним сформировали список наших кандидатов. Долго дискутировали о Ролане и Эрпе. Сошлись на том, что это будет слишком прогрессивный шаг для Норэлтира — включить женщин в состав местного совета. Самому Ресею и в голову не пришла такая мысль — это мое было предложение. Так что в списке наших кандидатов оказались одни мужчины. Из них только потенциальный председатель местного совета знал о высоком доверии, оказанном им нашей партией. Остальных мы решили проинформировать немного позже. Например, после выборов. Иначе придется искать новых кандидатов. Члены партии уже не раз демонстрировали свои стойкость, мужество и героизм. Одна мысль о возможных тяготах и лишениях революционной борьбы отправляет их в глубокий обморок. Известие о том, что их официально выдвинули в кандидаты, и об этом знает областной КОС, морально убьет наших соратников. Мы быстро набросали список кандидатов.
Ох, и набегался я сегодня и проголодался. Даже с легкой ностальгией вспомнил ту колбаску, что отдал бродячему псу. Тьфу, такие мысли недостойны благородного манула, верного спутника рыцарей и героя будущей революции. Дело в первую очередь. Обещал же через час предоставить дополнение к списку кандидатов комиссару КОС. Значит надо слово держать. Сбегал и вручил наш список лично старому чекисту.
Вечером в таверне собрались обычные посетители. Эрпа стояла за стойкой бара, подавая напитки, Ролана трудилась на кухне и в зале. Когда все разошлись, мы дружно убрались и уселись на заднем крыльце. Эрпа, конечно, не упустила момента поручить мне мытье посуды. Мое возражение, что генеральному секретарю партии по званию не положено посуду мыть, в расчет не приняли. Эрпа смотрела на звезды, меня за работу официально наградили кружкой пива. Правда, третьей по моему личному счету. Первые две тайком налила Ролана. Покой и благость овладели миром. Девушка в очередной раз попыхтела трубочкой и передала ее мне.
— Сергей, а что нам дает победа на выборах в одной области? Как это приблизит революции во всей стране и возвращение императора? — неожиданно спросила она.
Я закашлялся дымом.
— Понимаешь, Ролана, — начал я, — надо с чего-то начинать. Думаю, ты сама прекрасно понимаешь, что для организованного восстания у нас нет подходящих людей и оружия. Никаких шансов против регулярной армии. Победа на выборах в такой крупной области дает нам в руки определенные людские и промышленные ресурсы. Местному совету подчиняется армия и береговая охрана. Захватим власть в области, назначим на ключевые посты верных партийцев и будем планировать дальнейшие действия.
— А КОС? — возразила девушка, — сейчас тебе удалось запудрить им мозги, а после выборов? Неужели ты думаешь, что Раскун не сделает запрос в столицу и не узнает, что все это блеф? Что тогда? У нас максимум две недели на все наши планы. Не заставишь же ты армию воевать с КОСовцами? Да и не послушают военные местный совет, если тот прикажет изменить присяге.
— А с комиссаром поговорю позже. У меня есть предложение, от которого он не сможет отказаться, — ухмыльнулся я.
— Интересно его бы услышать, — встрял в разговор внутренний голос, — нельзя подробнее?
— Всему свое время, — цыкнул я на невидимого собеседника.
— Что же, Сергей, я тебе верю, — сказала Ролана.
— Не знаю, не знаю, — встряла тетушка Эрпа, — не думала я, что наши посиделки по четвергам выльются в такие глобальные события. Такого еще не бывало в нашей истории.
— А предсказание, которое вы хотели исполнить? — ехидно поинтересовался я, — такое уже случалось в истории Норэлтира?
Эрпа недовольно поджала губы, крыть оказалось нечем. Тетушка тоже уверена, что мое появление связано с действиями Роланы и набучей, будь она неладна. Я имею в виду набучу, а не эту очаровательную девушку.
— Предлагаю свернуть дискуссию, пойдемте спать, завтра у нас трудный день, — подвел я итог разговору.
— Сергей, я свежую воду уже налила в корыто, — мило улыбнувшись, сказала Ролана.
Девушка бесхитростно смотрела мне в глаза. Больше не улыбалась. Подкалывает?
— А зачем налила?
— Ну, ты же спать собираешься. Я тебе водичку поменяла. Чего в старой спать?
— Ролана, я не буду больше спать в корыте, — сквозь зубы прошипел злобный манул.
— Почему? Ты же говорил, что всегда спишь в воде? А больше для воды у нас, кроме корыта, только бочки есть. Не будешь же спать стоя?
Стоп. Надо успокоиться. Вполне возможно, что она искренне желает мне добра, но что-то мне подсказывает, что она решила поиздеваться. Есть такое в женской душе: если мужик вчера пришел изрядно навеселе и чудил, то на следующий день обязательно надо ему об этом напомнить. Лучше это сделать не раз, желательно, в тот момент, когда он этого не ожидает. Ладно-ладно, Ролана, я человек (или манул?) не злопамятный, но на память не жалуюсь. Припомню как-нибудь.
— Не надо никакого корыта, брось, пожалуйста, на пол какой-нибудь матрасик, на нем и высплюсь.
— Как хочешь, — сказала Ролана и только тогда ехидно расхохоталась.
У, язва средневековая. Другой менталитет, другое время, разница в развитии… да не сильно менялся человек за всю свою историю. Грехи и добродетели остаются неизменными века, а то и тысячелетия. Также не меняются женский язычок и ехидство.
— Спасибо за заботу, — надеюсь, она оценила угрозу мести в моих глазах.
— Не пристало руководителю революции спать в таверне на полу, — вмешалась в перепалку Эрпа, — зайдет еще кто, а ты в прихожей на коврике. Какой тогда авторитет? Поднимешься на второй этаж, первые две комнаты наши с Роланой, остальные в твоем распоряжении, выбирай любую и устраивайся.
А что, хорошая мысль. Все равно мне нужен персональный кабинет. В конце концов, что это за вождь мировой революции без своего кабинета?
Комнату я себе выбрал в конце коридора на втором этаже. Мне она приглянулась тем, что из ее окна можно попасть на крышу кухни, а оттуда на улицу. Занимаясь революцией, всегда надо думать о путях отхода.
Первая ночь на новом месте прошла тихо. В охотничий домик к Ролане я попал уже под утро, прошлую ночь не помню, так что эту ночь вполне можно считать первой полноценной ночью в Норэлтире. Этот город разительно отличался от тех мест, где мне довелось побывать на Земле. В нашем мире я живу в маленьком сибирском городе. По сравнению с большими городами, глушь и дикая провинция, многие называют его деревней или спальным районом областного центра. Но в нашем захолустье (да простят меня земляки!) не бывает абсолютной тишины даже глубокой зимней ночью. Где-то хлопнет дверь подъезда за полуночным гулякой, на соседней улице проедет машина, неизвестно откуда взявшаяся в три часа ночи, сосед за стенкой захочет попить воды и кран загудит на весь дом. Нет безмолвия даже в самом маленьком современном городе. Разве что в сельской местности. Но деревне я не жил и не знаю как там с шумом. В любом случае ночь в областном центре Норэлтира поражала тишиной и запахом. Совершенно не пахло знакомым городом. Нет запаха бетона, краски, линолеума, всего того, что окружает нас в городской квартире. Наверное, поэтому трудно засыпалось.
Зачем я обманываю сам себя? Не спалось совсем по другой причине. Вчера вечером и сегодня днем меня несло по течению. Конечно, я управлял потоком, находил решения, выкручивался, обманывал, пускал пыль в глаза. Сложное дело завертелось всего за полтора дня. Шутка ли, организовать смену власти в крупной области совершенно незнакомого мне государства, дать надежду многим людям на светлые перемены в жизни, втянуть их в опаснейшую схватку с режимом, осуществляющим свою власть уже третью сотню лет. Какой уж тут сон! И все это в шкуре манула. Хотя так проще. В случае опасности всегда можно сбежать. И попасть из мушкета в кота нереально. Да вы попробуйте хотя бы поймать его в комнате. Если только загнать в угол, так и то весь исцарапаешься, пока схватишь.
Есть и обратная сторона медали — лапами манула многого не совершишь. А общение с людьми? Как минимум шок, как максимум обморок. Взять, к примеру, ту же Эрпу. Заговорил с ней и, хлоп, без сознания. Сложно манулу возглавлять революцию. А легализоваться все равно придется. Надо ведь будет рулить местным советом, давать указания, контролировать работу. Да много чего придется делать самому. Нет у них опыта революционной борьбы. У меня тоже нет, зато я книжек об этом много читал. Все будет хорошо.
Самых важных задач сейчас две. Первая и самая главная — Раскун. Он обязательно пошлет летучку в столицу за подтверждением моих полномочий. Представляю, что ему ответят. К этому моменту, если все пойдет по плану, выборы уже состоятся. Дальнейшие действия комиссара легко предсказуемы. Справившись с эмоциями, чекист прибегнет к радикальным мерам. Например, обратится к армии. Вот здесь сложный момент. Формально армия подчиняется местному совету. А фактически любой военный выступит на стороне КОС, если ему обстоятельно докажут, что в местном совете засели изменники Родины. Раскуна надо упредить. Может, организовать покушение на него? А кому поручить? Надеяться можно только на Эрпу, Ролану и Ресея. А наемные убийцы из них, конечно, еще те. Искать среди уголовников? На местный уголовный мир надо еще иметь выход. Мои новые знакомые не похожи на людей с криминальными связями. Разве что предприниматель Ресей? Да нет, у них еще не те времена. Придется идти другим путем. Есть одна мысль, правда, еще не до конца сформировавшаяся. Подумаю об этом утром. Вторая важная задача — организация предвыборной компании. Об этом мы побеседуем с Ресеем завтра в первой половине дня. С этой мыслью и уснул.
Пробуждение стало приятной неожиданностью. Открываю глаза, а перед носом на столе жареная курица. Огромная, сочная, с хрустящей корочкой. Мечта обоих: и кота, и человека! Ролана позаботилась о генеральном секретаре. Умничка! Завтрак удался. Вот теперь можно и о революции подумать. В первую очередь в гости к Раскуну.
Комиссар встретил меня вполне приветливо — предложил чаю, угостил свежей булочкой. Как-то несерьезно после курицы. Быстро управившись со вторым завтраком, я приступил к цели своего визита.
— Вы уже отправили летучку в столицу? — невинно поинтересовался я.
— Только собирался, а что? — насторожился Раскун.
Комиссар весь подобрался. Вчерашние опасения вспыхнули в нем с новой силой. Какие еще потрясения готовит ему судьба? Все это явно читалось на его лице. От прошлой невозмутимости и непроницаемости чекиста не осталось и следа. Шутка ли, узнать, что твои самые страшные подозрения оправдываются — Отчество в опасности! Вся страна стоит на грани социального взрыва. Похоже, не только меня мучили тяжелые мысли перед сном. Или вместо сна.
— Вас что-то тревожит? – спросил я вместо объяснений.
— Да. Размышлял всю ночь. Анализировал ситуацию, сопоставлял данные. Не могу понять, как ваша операция «Капкан» сможет помочь выправить ситуацию?
— Дорогой Раскун, это же элементарно! Дадим возможность народу выбрать «свой» местный совет, не будем им мешать на начальном этапе. Спустя некоторое время эти горе-правители сами заведут область в глубокий экономический тупик «грамотными» действиями. А вот в этом мы им поможем. Народ сам увидит кто ему друг, а кто враг. Одно дело, когда областью управляют проверенные кадры, а другое, когда каждая кухарка стремиться управлять государством. Поголодают, вспомнят счастливые времена и успокоятся.
— Как верно и емко подмечено: «Кухарка управляет государством», — восхитился Раскун, — надо будет запомнить и довести до личного состава. Вот после вашего толкового объяснения у меня в голове все встало на свои места. Как сам-то до этого не додумался?! Вот она, косность мышления. Мне-то все мнилось: собрать заговорщиков в одном месте, да и арестовать самых отъявленных, тех, что в список попадут. А в столице совсем другое задумали. Замечательный план! Но уж не обижайтесь, доверяй, но проверяй, летучку я в столицу все-таки отправлю.
— Вот по этому поводу к вам и зашел, — перебил я, — забыл вчера сказать. В столичном управлении принята программа по экономии ресурсов и денежных средств. Совет Народного Спасения планирует снизить затраты на содержание КОС.
— Идиоты, нельзя экономить на тех, кто тебя защищает! — вспылил Раскун.
— Согласен с вами. С вашего позволения продолжу?
— Извините, — смутился комиссар.
— Так вот, в свете экономии ресурсов, идеологически неверно будет с вашей стороны гонять туда-сюда летучку сначала с докладом о начале операции, а потом с отчетом о результатах выборов. Сами понимаете, командировочные расходы гонца, проживание в столице — это негативно отразиться на бюджете управления. А увеличивать его никто не собирается, наоборот планируют сократить содержание управления на восемнадцать процентов.
— Совсем с ума сошли, я столько операций свернул из-за нехватки финансирования, а они еще больше урезают! — снова перебил меня возмущенный комиссар.
— Вот об этом и говорю, сейчас деньги надо считать и беречь, — поддержал я.
— Согласен, сообщим сразу и о начале операции, и ее успешном проведении. — Комиссар оказался опытным чиновником. — Мало ли что пойдет наперекосяк, а так оставим пространство для маневра. Случится какая-нибудь накладка, оперативно поправим. А так сначала одно доложишь, потом другое. Сразу дадим результат!
— Вот это правильное решение! Сразу видно опытного офицера, — польстил я Раскуну, — так и договоримся. После выборов и первых недель работы вместе составим и отправим рапорта в столицу. Вы свой, а я свой, главное, чтобы они совпадали, не правда ли?
— Верное решение, — согласился комиссар, — поддерживаю.
— У вас глубокий ум и способности человека, явно заслуживающего большего, чем пост начальника областного управления, — сказал я на прощанье, — обязательно отмечу это в рапорте.
Раскун скупо улыбнулся, но заметно, что слова ему польстили.
На этом мы и расстались, довольные друг другом. Я побежал обратно в таверну, а чекист остался мечтать о возможном продвижении по службе. С этими ежедневными пробежками скоро стану совсем худым манулом. Не мешало бы опять подкрепиться. Сколько энергии, оказывается, тратят эти маленькие животные только для того, чтобы ходить.
В таверне меня уже ожидал Ресей. А точнее, мило ворковал с Роланой. Бегаешь тут, можно сказать, ежеминутно рискуешь собственной шкурой, кладешь голову в пасть льва, а они щебечут.
— Привет, Ролана, огромное спасибо за курицу, замечательный завтрак. Привет, Ресей, пойдем ко мне в апартаменты, обсудим дела наши революционные.
Вот такой вам облом, потом шуры-муры крутить будете. Ролана погрустнела и занялась обедом, Ресей поднялся с лавки и последовал за мной на второй этаж. Мы подробно обсудили наши дальнейшие действия. Я кратко рассказал ему о самых необходимых элементах предвыборной компании. Молодой человек сильно удивился. Здесь и в голову никому не приходило, что за кандидата надо агитировать. Сотрудник КОС, который извещает о дате выборов, заодно всегда говорит о том, за кого надо голосовать. А чаще всего и не говорит, зачем? Если в списке кандидатов ровно столько, сколько мест в совете? В этот раз все будет иначе. Для чистоты эксперимента мы с Раскуном договорились, что тот инструктирует своих сотрудников следующим образом: они сообщают о дате выборов и ведут перепись населения. Никаких указаний за кого голосовать не дают. Заодно и посмотрим, сколько у нас недовольного населения, голосующего «неправильно», с точки зрения КОС. А вот с Ресеем я говорил совсем по-другому. Нам нельзя без агитации. Определились, что напечатаем листовки, организуем агитаторов из числа рабочих его фабрик, проведем митинги в поддержку наших кандидатов. Вот с митингами сложнее. Ресей выступить согласился, а вот что говорить людям и близко не представлял. Мне выступать с высокой трибуны совсем не с руки — это сразу превратило бы митинг в балаган:
— Смотрите, кот говорит!
— Не может быть, так не бывает, это фокус какой-то!
— Да нет, это карлик в чью-то шкуру залез и разговаривает!
Бред. Никто не будет слышать смысла в моих словах, все будут глазеть на такую диковинку.
— Ресей, а у вас существуют театры?
— Конечно, а как без них?
— А суфлеры у вас есть?
— А это кто такие? Не слышал ничего о «суфлерах».
— Услышишь и увидишь, — заверил я, — печатай листовки о том, что в воскресенье состоится митинг в поддержку независимых кандидатов от партии «Светлое Будущее». Заодно и о нашей партии расскажем. Воскресенье же у вас выходной день? Народу заняться нечем? Вот и придут все на митинг.
— А КОСовцы нам не помешают? — осторожно спросил Ресей. — Я сам не боюсь ареста, а вот Ролана, Эрпа… — он не закончил мысль.
— Не волнуйся, Раскун нас поддержит во всех начинаниях, — успокоил я.
— Ты, конечно, вчера нам все рассказал, но до сих пор поверить не могу, что тебе удалось запудрить ему мозги, — продолжал сомневаться Ресей. — Комиссар у нас в области известен как хитрая и подозрительная сволочь, рано или поздно заподозрит тебя в двойной игре.
— Ключевое слово «поздно», — торжествующе ответил я.
— А что нам это дает?
— Да что вы все такие недоверчивые, сказал же вам — все будет хорошо.
Кто бы еще меня самого убедил, что все будет хорошо…
Ресей бодрым шагом отправился выполнять мои поручения, а я спустился к Ролане на кухню. Девушка меланхолично чистила ножом какой-то овощ, похожий на синюю картошку.
— Молодец Ресей, схватывает все на лету! — похвалил я юношу.
— Ага, — печально согласилась девушка.
— Ролана, а что у нас обед, а то я что-то проголодался?
— Жаркое из урканчиков.
— Его необходимо готовить медленно и печально? — пошутил я, — это какой-то местный обряд такой? Чего такая грустная?
— Да так, — неохотно ответила она.
Я нацедил себе пива из огромной деревянной бочки и взгромоздился на саму бочку, чтобы мои глаза оказались вровень с глазами девушки.
— Ролана, рассказывай, что случилось.
Она вздохнула и заплакала.
Горько заплакала, навзрыд. Пришлось отставить пиво, перелезть на стол и гладить ее лапой по вздрагивающему плечу.
— Со стола слезь, куда с грязными лапами и шерстью на кухонный стол, — сквозь слезы прошипела Ролана.
Женщина всегда остается женщиной. Мужик бы проигнорировал, ему достаточно, что его утешают.
Я послушно слез со стола и приготовился слушать. Догадываюсь, о чем пойдет речь, но вдруг она меня удивит.
— Понимаешь, Ресей… — девушка замолчала, и слезы потекли с новой силой.
Нет. Не удивила. А что там сделал или, наоборот, не сделал наш главный кандидат на выборах?
— Понимаешь, мы с ним такие разные, — Хлюп, швырк. — Богатый наследник древнего рода, владелец…
— Заводов, газет, пароходов, — продолжил я за нее.
— Каких пароходов? — округлила глаза Ролан, шмыгнув носом, — как можно ходить по пару?
— Проехали, извини, что перебил, продолжай.
— Так вот, мне с ним хорошо, такой веселый, умный, внимательный, отзывчивый…
— Стоп, я все понял. Он хороший. Проблема в чем? Наследник древнего рода тебя не любит? — если ее не остановить, то до вечера можно слушать, какой замечательный Ресей.
— Он говорил, что любит, замуж предлагал.
—Так. Значит, ты его не любишь?
— Ты что! Я сильно люблю, — возмутилась Ролана.
Теперь на меня смотрела рассерженная девушка. Слезы испарились на прекрасном личике, глаза горели гневом.
— С чего ты решил, что я не люблю? — наседала влюбленная революционерка.
— Да бог с тобой, только спросил, ты же не говоришь, в чем причина твоих слез, — я забился в угол между бочкой и столом.
Ролана успокоилась и снова принялась чистить синюю картошку. Я вылез из своего убежища, обратно залез на бочку и взял кружку. Буря улеглась. Девушка выплакалась и теперь готова к конструктивному диалогу.
— Подведем итог твоим сумбурным заявлениям, — я старался говорить ровно и спокойно, чтобы не спровоцировать новые слезы, — вы любите друг друга, но ты, как честная девушка, смущена разницей в вашем социальном статусе. Ты считаешь, что его высокий социальный статус несовместим с твоим низким социальным статусом? И это вызывает у тебя конфликт между эмоциональной составляющей твоего интеллекта и критическим подходом к окружающей действительности?
— Сам-то понял, что сказал? — спросил внутренний голос, — я вот не понял.
— Не беспокойся, все не поняли, — ответил сам себе.
Цель достигнута — Ролана даже перестала стругать очередной синий корнеплод и молча смотрела перед собой. Зато она совершенно успокоилась и пыталась осилить сказанное.
— Сергей, а вот ты сейчас что сказал? — в замешательстве спросила девушка, — я ничего не поняла.
— А что непонятного? Тебя смущает, что он богатый и влиятельный, а ты нет. Кстати, а кто твои родители? Ты называешь Эрпу тетушкой, но, сдается мне, что вы не родственники.
— А ты наблюдательный. Я — подкидыш. Эрпа нашла меня на пороге таверны много лет назад. Мне было, скорее всего, не больше двух месяцев. Корзинка, в корзинке пеленка, в пеленке немного золота и ребенок. И все. Кто мои родители неизвестно. Она воспитала меня, обучила в школе, теперь мы живем вместе в этой таверне. Я благодарна ей и люблю как мать. Но даже будь я законной дочерью Эрпы, мы не ровня Ресею и его родне.
— Ролана, да главное, что вы любите друг друга, а остальное все ерунда. Обещаю, разберемся с выборами, я что-нибудь придумаю!
— Клянись! — глаза у девушки загорелись бешеной надеждой.
Еще бы. Я уже не раз демонстрировал свою изворотливость и способность генерировать сумасшедшие идеи. Причем не только предлагать, но и воплощать их в жизнь.
— Клянусь, положа руку на хвост! Разберемся с выборами — займусь устройством твоей личной жизни!
— Сергей, а как? Вот совершенно не вижу выхода из нашего положения, — погрустнела Ролана.
Эйфория от моих слов у девушки прошла, и молодая подпольщица спустилась с небес на землю.
— Придумаем что-нибудь. Нет безвыходных ситуаций!
— Хорошо бы.
Похоже, Ролана все-таки успокоилась. В таком возрасте все проблемы кажутся неразрешимыми, но быстро утешаешься и переключаешься на другие заботы.
— Сергей, а что нам делать сейчас, ведь через неделю выборы?
— Мы с Ресеем разработали план действий. Будем ему следовать. Сейчас наша задача заключается в том, чтобы развернуть широкую агитационную компанию за наших кандидатов. В воскресенье будет митинг, на него основная ставка. Завтра я займусь составлением текста выступления для Ресея, а сегодня у меня запланирован отдых. Что-то я набегался за последние дни.
— Завтра? Сергей, а ведь завтра уже воскресенье?
Оп, а вот об этом я забыл. С такой массой событий теряешь счет дням. А ведь верно, я прибыл сюда в ночь четверга, в пятницу гулял по городу, а сегодня уже суббота. Плакал мой отдых. Никакого покоя с этой революцией. Придется после обеда писать речь.
Работа над речью заняла все мое время до ужина. Сначала я ее мысленно составлял в голове, а потом пришел Ресей и начал записывать под мою диктовку. Молодец, соратник! За короткое время он успел организовать все, о чем мы с ним договаривались. За планированием наших будущих действий и завтрашнего выступления мы просидели до самой ночи. Расстались, когда таверну уже покинули последние субботние гуляки. Надо выспаться, завтра ответственный день. Сегодня сон пришел моментально, очевидно, я немного успокоился. Наш план мирного захвата власти в области приобретал реальные очертания. Итак, завтра мы проводим первое в этой стране предвыборное выступление кандидата на пост главы местного совета.
Глава 6
Не люблю воскресенье. Особенно вторую половину дня. Настроение сразу же на нуле в предчувствие новой трудовой недели. Уж лучше сразу понедельник. Всё уже началась. Волей-неволей включаешься в рабочий ритм, ждешь новых выходных. Живешь надеждами, а не сожалениями о прошедшем. Хотя первая половина воскресенья проходит сносно. Еще можно строить планы на весь день.
Сегодня все по-другому. С утра меня захватил круговорот событий. Курицы, к сожалению, утром не обнаружилось, так как Ролана занята приготовлениями к митингу. Они заключались в том, что она ходила попятам за Ресеем, смотрела на него влюбленными глазами и всячески мешала ему сосредоточится. Юноша как мог отбивался от настойчивых попыток поправить ему воротник, накормить плотным завтраком, погладить камзол. В конце концов, совместными усилиями ее отправили на центральную площадь помогать оформлять трибуну для выступления. Площадь находилась в центре старого города. С раннего утра народ начал собираться в ожидании небывалого развлечения. Вплотную к зданию местного совета выстроили деревянную трибуну, заранее оцепили ее солдатами и оперативниками КОС. Специально для меня сделали небольшой ящик, закрытый со стороны зрителей, но без стенки со стороны выступающего. Суфлерскую будочку.
Итак, дебют партии «Светлого Будущего». Настало время митинга. Запланировали мы с Ресеем так: сначала он выступает с программной речью нашей партии, затем даем возможность народу задавать вопросы. Вот как раз для второй части меня в будочку и поместили, чтобы подсказывать. Ролана стояла в первых рядах и переживала за своего возлюбленного. Итак, шоу началось. Ресей уверенным голосом вещал с трибуны предвыборную чушь, тьфу, речь. О чем? А вы ни разу не слышали предвыборные речи кандидатов? Не читали рекламные листки, щедро украшающие стены домов и заполняющие почтовые ящики перед выборами? Все то же самое.
— Я дам вам всё, ваши холодильники наполнятся бесплатной едой, можно будет не работать, все чиновники сядут в тюрьму, на земле наступит рай, — обещает любой кандидат на любых выборах в любой стране.
Мы немного расширили наш перечень предложений для избирателей: основной идеей, по просьбе Ресея, стал призыв к исследованию заморских территорий. Предполагаемых заморских территорий. Международная торговля, расширение рынка сбыта, возможность посмотреть чужие земли. Мы старались охватить широкие слои населения, заинтересовать самых разных людей.
В целом, речь получилась длинная, но интересная. Народ безмолвствовал. Политических требований наша партия не выдвигала, никто не кричал: «Долой Совет Народного Спасения! Да здравствует свобода и революция! Вернем любимого императора!». Попытка призвать принца из предсказания провалилась, возвращать трон некому. Пока никакого смысла в раздувании имперских настроений у народа мы не видели. Раскуну я сказал правду, когда убеждал участвовать в нашей операции. Мы на самом деле хотим показать, что это правящий режим — не самый лучший выбор для страны.
Ресей готовился к вопросам, я собрался ему помогать, но вопросов не было! Люди молча выслушали наши призывы и так же молча стали расходиться. Только чуть слышно шушукались между собой. Такого я не ожидал. Выполз из своего ящика на трибуне и затесался в расходящуюся толпу. Хоть послушать, о чем народ говорит.
Народ шокирован нашим выступлением и без политических лозунгов. Случилось небывалое — кто-то решился бросить открытый вызов существующей системе выборов и остался безнаказанным. Да какое там безнаказанным! Рядом стояли сотрудники КОС, солдаты и ничего не делали! Мало того, они еще и охраняли выступавшего от толпы. Складывалось впечатление, что правительство не только не против этой акции, но и поддерживает ее! Есть чему удивиться и над чем задуматься… что-то изменилось в окружающем мире. Вот общий смысл разговоров, услышанных мною в толпе. Что же, у нас есть еще неделя для того, чтобы их раскачать.
Вечером мы собрались узким кругом в таверне Эрпы уточнить план наших действий на следующую неделю. В узкий круг вошли Ролана, Эрпа, Ресей и я. Если быть абсолютно точным, то все вышеперечисленные и я с пивом. Да, помню, обещал не пить до конца революции, но ведь о пиве ничего не говорил. Пиво — это для души. Тем более что здесь тяжело со всякими морсами, компотами и газировками. А пить сырую воду не рискую. Много читал об эпидемиях холеры, оспы и чумы в средневековой Европе. Не просить же каждый раз Ролану вскипятить воды. Электричества здесь еще не открыли. Кружка кипяченой воды становится проблемой. Надо разжечь печь, поставить котелок с водой. Сплошная суета и морока. А пиво вот оно, в бочке стоит, только кран открыл, кружку подставил и пей. Холодненькое, белая пена шипит и пузырится у краев кружки. Прелесть! Так, отвлекся, о чем это я? О планах на предвыборную неделю. Все, что необходимо сделать, мы обсудили с Ресеем еще вчера вечером, а сегодня уточняли мелкие детали, назначали ответственных за участки работы, рассчитывали деньги и наши силы. Постепенно разговор угас, мы обсудили все, что казалось мне важным и значимым. Сидели и молчали, глядя на огонь в очаге таверны. Не знаю, как другие, а я думал о том, что это последний спокойный вечер в ближайшее время. Да и оказался прав, как показали дальнейшие события.
С раннего утра закружилась череда разнообразных выборных дел. Раскун не подвел, утром зашел сотрудник КОС проинформировать нас о том, что в следующее воскресенье выборы. Советовать за кого голосовать, как мы и договаривались с комиссаром, он не стал. Народ должен сам сделать выбор. Я вышел следом за ним из таверны. Товарищ из компетентных органов планомерно обходил по улице дом за домом, стучась в каждую дверь. Четко у них дело поставлено. Сложно открутиться от участия в выборах, если тебя лично оповестили. Попробуй потом скажи, что не знал, что извещение не получал, что занят был. Приходили? Предупреждали? Не явился на выборы? Разучивай песню: «Наш паровоз в Зарундию летит, на пересылке остановка». Так что с явкой избирателей проблем не будет, осталось заручиться поддержкой для наших кандидатов. А для этого необходимы усилия уже с нашей стороны.
Из всех возможных средств влияния на результаты выборов нам доступны всего два: встречи с избирателями и наглядная агитация. Первое взял на себя Ресей. Остальных наших кандидатов, как я уже говорил, мы даже не поставили в известность, что они участвуют. А вот с наглядной агитацией сложнее. К кому попало не обратишься, дело серьезное. К счастью, Ролана вспомнила о давней школьной подруге. После выпускного их пути-дорожки разошлись, но связь они не теряли. Кэтина, так величали подругу, работала «печатной ведьмочкой» в местной типографии. Так называли сотрудника, который творил макет будущей газеты. Богатая фантазия подруги и немалые магические способности создали ей репутацию известной творческой личности в Норэлтире. Круг ее интересов не ограничивался только газетой. Она создавала картины, принимала заказы на оформление праздников, разрабатывала рекламные идеи для крупных купцов и промышленников. В наше время я бы назвал ее дизайнером или креативщиком, как сейчас модно говорить. Она талантливо совмещала в себе сразу много творческих специальностей. Мы же хотели от нее макеты агитационных плакатов и листовок. Об их печати мы бы договорились в ее же типографии.
С Роланой пришли прямо в мастерскую, где она работала. Сразу видно — творческая личность. Сначала никого не увидели среди вороха какого-то хлама, обломков мебели, разбросанных книг и странных предметов. Потом, приглядевшись, обнаружили творца в процессе работы. В углу на затейливом цветастом матрасе лежала девушка и мечтательно смотрела в потолок.
— Работает, творит, не шуми, — предупредила Ролана.
Я и не собирался шуметь. Колдунья все-таки, потревожишь не вовремя, превратит во что-нибудь. Достаточно того, что я — кот.
— Боишься? — ехидно спросил внутренний голос.
— Конечно, только-только освоился с внешностью кота, а то еще станешь каким-нибудь синим крокодилом с крылышками. Кто знает, что у этих творческих личностей на уме.
— Кэтина, мы к тебе, не потревожим? — осторожно позвала Ролана.
— О! Роланочка, как хорошо, что ты пришла, а то совсем засыпаю после обеда, — моментально открыла глаза «печатная ведьмочка», — ух ты, какой котик симпатичный!
Почему всегда так? Зачем сразу тянуть ко мне руки и пытаться гладить? Не люблю я этого. С другой стороны, когда тебя хочет погладить красивая девушка, это всегда приятно. Но в данном случае она кота погладить хочет. Двойственное чувство.
— А нельзя как-то без рук, без фамильярности? — сказал я и отступил назад на пару кошачьих шагов.
— Какая прелесть! Это тот самый говорящий котик? — спросила Кэтина и отошла назад, чтобы получше рассмотреть дивное животное.
Слишком много народа уже знает, что у Роланы есть знакомый говорящий кот. Утечку информации от Раскуна я отбрасываю сразу — не та организация, чтобы распространять слухи. А вот от наших дорогих заговорщиков и их семей можно ожидать чего угодно. Поделились с друзьями, те со своими друзьями. Так весь город и узнал.
Кэтина стояла у окна и внимательно меня рассматривала. Вылитая лисичка в засаде. Хитрое выражение лица, прищуренные глазки, голова чуть склонена набок. Смотрит, как на добычу, хищница. Даже немного не по себе. Неужели видит во мне человека? Странно. Хотя, с другой стороны, она же колдунья? Надо с ней поосторожней.
Ролана объяснила задачу: нам требовался небольшой броский плакат с призывом голосовать за наших кандидатов и маленькая листовка со схожей тематикой. Плакаты мы собирались расклеивать в общественных местах, а листовки раздавать на улицах прохожим. Кэтина с радостью согласилась помочь. Хотя об оплате не забыла. Художнику тоже надо кушать, независимо от того, кто у власти.
Обсудив с нами все детали работы и оплаты, подружка Роланы пригласила нас на чашечку кофе. О кофе это я сгоряча сказал, не растет у них здесь данное растение. А растет у них аналог нашего винограда, из которого они делают прекрасное вино. Его-то нам и предложили. Неудобно отказываться, вот и все благие намерения бросить пить до полной победы. Похоже, местные художники мало отличаются от нашей богемы — творчество и вино шагают вместе. Осторожно выяснив отношение Кэтины к Совету Национального Спасения, мы с удивлением нашли нового соратника по борьбе. Несмотря на успех своих работ и официальное признание, художнице не хватало простора для творчества. Термина «социалистический реализм» в Норэлтире нет, но свои требования к искусству власти предъявляли строго. Основной принцип — лояльность к власти, реализм и бодрость духа. Остальные направления искусства не приветствовались. Конечно, официальных гонений на работы местных пикассо не было, но устроить здесь выставку Малевич явно бы не смог. Всегда находились причины, мешающие показать такие картины. То невозможно найти помещения для экспозиции работ, то арендная плата за мастерскую взлетает до небес. А случай с художником Ражуром потряс всю творческую интеллигенцию страны до глубины души. Он преодолел все препоны, нашел помещение, потратил бешеные деньги, чтобы заплатить хозяину здания, а в ночь перед открытием случился грандиозный пожар, уничтоживший все творения. Тайком обсуждалось, что здесь не обошлось без КОС, но открыто выступить с обвинением никто не решился — в Зарундии тяжело заниматься творчеством. Бедный художник спился от горя. Все это нам рассказала Кэтина, гневно обличая правящий режим. Вот так люди и попадают в революцию. Ролана и Эрпа хотели вернуть на трон императора, Ресей помогал своей возлюбленной, я трудился на благо революции по доброте душевной, а «печатной ведьмочке» слишком узки рамки для творчества при современном режиме.
Тем временем вино закончилось, художница ненавязчиво дала понять, что ей пора трудиться, и мы поспешили откланяться. Далее наш путь следовал обратно в предвыборный штаб — в таверну.
В запасе у меня есть еще одна задумка. Честные выборы — это хорошо, но зачем тогда существуют так называемые «выборные технологии»? Я предложил под видом сотрудников КОС отправить наших людей агитировать народ голосовать за нашу партию. Сначала прошли настоящие сотрудники, рассказали о предстоящих выборах. За кого голосовать они не указывают. Следом за ними проходят подставные сотрудники и ненавязчиво предлагают голосовать за «Светлое Будущее». В этом наивном мире никому и голову не придет, что кто-то решится назваться сотрудником КОС. Документы проверить, точно не посмеют. Идея сначала вызвала бурное негодование у некоторых соратников.
— Как можно, это же обман! — возмущалась Ролана.
— А если все откроется — все в Зарундию поедем. И это в лучшем случае, — голосила прагматичная Эрпа.
Можно подумать, что все остальное мы делаем законно!
Ресей оказался авантюристом. Идея ему понравилась. В ней чувствовался яркий вызов государству, с которым мы собирались бороться. Есть в этом юноше хорошие задатки лидера. После долгих дискуссий мою идею приняли. Проблема в том, что местных сотрудников знали в лицо. Город хоть и областной, но, по земным меркам, довольно маленький. Выход нашел Ресей. Оперативно на нанятых летучках доставим добровольцев из соседнего города. Досконально их в наши планы посвящать не станем. Объясним задачу — ходить по всем домам и говорить заранее заученный текст. И всё. Меньше знаешь — подальше от Зарундии. К вечеру понедельника начнут прибывать первые партии добровольцев-агитаторов. Разместят их на складах Ресея за городом, организуют питание и обучение. Завтра они приступят к работе.
Наглядную агитацию Кэтина обещала сделать ко вторнику, так что на сегодня дел не осталось. А осталась легкая выпитость после встречи с местной богемой — с «печатной ведьмочкой». Хотелось продолжить. Раз уж пришлось в интересах дела нарушить страшную клятву. Хорошо, когда такие клятвы даешь сам себе. Только перед собой и отвечаешь. А уж сам с собой всегда договоришься. Так случилось и на этот раз. Конечно, внутренний голос долго обзывался обидными словами, призывал к нашей общей совести, но оказался сломлен полновесной кружкой «Ведьминых слез». После второй кружки на брудершафт мы с ним помирились. Вином меня угощала Ролана. Сначала она укоризненно напомнила мне о партсобрании в четверг, о его последствиях. Потом взяла с меня страшную клятву, что повторения такого не будет, вздохнула и налила первую кружку. Наверное, из нее получится хорошая жена, доверчивая. А может, это только по молодости лет они все верят мужчинам. Пусть и в кошачьем обличье. Незаметно наступил вечер. Таверна наполнилась посетителями. А я тихонечко сидел на заднем дворе в обнимку с кружкой вина и грустил о Родине. Сколько я здесь уже? Пятый день… Насыщенная череда событий всегда сбивает у меня календарь. Так бывает, когда оказываешься на новом месте. Незнакомые ощущения, новые люди, необычные дела — все это спрессовывает время в единый день. Возникает двойственное чувство: кажется, что прошел всего один день, но длиной в целый месяц. Вот так и сейчас. Событий столько, что хватит на месяц жизни, а времени-то прошло всего ничего. А уже грустно и скучаю по дому. Да что по дому, даже на работу, по-моему, хочется. И это несмотря на наших «продвинутых» пользователей! Все равно уже тянет окунуться в бодрую рабочую круговерть. С умилением вспоминаешь даже глупости.
— Куда вы мою информацию уносите?!
Это попытка нашего электроника унести сгоревший монитор у сотрудницы финуправления… Электроник — это человек, который занимается всей начинкой компьютеров, а не сказочный электронный мальчик из известного фильма «Приключения Электроника». Некоторые называют их электронщики. На это электроники обижаются и говорят, что нет такой профессии — электронщик, а есть электроник. Это такая же разница, как у слов «пожарник» и «пожарный». Те, кто борется с огнем — пожарные, а вот тех, кто этот огонь устраивает, называют пожарниками.
И по всему этому тоже скучаю. А вот интересно, что происходит в моем мире? Там я исчез или нет? Или теперь два Сергея? Один в шкуре манула устраивает революцию в странном мире, а другой спокойно покатался на лыжах и вернулся домой. Грустная мысль. Тогда я не вернусь. Останусь здесь навсегда манулом. Найду себе какую-нибудь крупную кошку, заведу кучу маленьких манулов. Даа… и только скупая мужская слеза бежит по мохнатой морде. Хватить вина, пора спать. А то опять в корыте заночую.
Ночью меня мучили кошмары. То какие-то кошки, фривольно виляя лапами, стройными рядами проходили передо мной. Причем за каждой бежал упитанный пушистый котенок с толстым манульим хвостом. То мне представлялся наш новый городской роддом, у которого я с друзьями жду рождения своего первенца. Вот на крыльцо выходит медсестра и громко спрашивает:
— Сергей кто из вас?
— Я, это я!
— Поздравляю, ваша жена окотилась, у вас семь котят!
Друзья уносят мой прохладный трупик.
Бред какой! Проснулся среди ночи в холодном поту. Или с ощущением, что проснулся в холодном поту, потому что манулы не потеют. Как и все кошки. А может, я и ошибаюсь. Хотя… Кто-нибудь из вас видел потную кошку, изнывающую от жары? Лично мне такие не встречались. Чтобы сбросить ночной кошмар, пришлось прибегнуть к испытанному способу. Существует много методов, как избавиться от тяжелых снов. Кто-то предлагает перевернуть подушку другой стороной, кому-то помогает повернуться на другой бок. Я же встаю и иду попить водички. Всегда помогает. Кипяченой воды не нашлось, так что пришлось отхлебнуть полкружечки пива. После этого кошмары отпустили.
Утро. Вторник. Курицы нет. Жаль, думал, что войдет в привычку, как вечерние посиделки на заднем дворе. Правда, вчера я сидел один. В компании с кружкой вина. Но тоже душевно посидели. Как можно с утра есть жареную курицу, спросите вы? Многие не могут впихнуть в себя даже легкий бутерброд с икрой, а уж что говорить об аппетитной лапке или крылышке. Да легко! Если вы не можете заставить себя есть по утрам, значит, вы не служили в армии. А может, не служили в армии так, как я…
Дальний Восток России, зима, на улице –34, ветер с Амура. Наша часть находится поблизости от Хабаровска. Не буду раскрывать военных тайн: «поблизости от Хабаровска» и всё. Голодные девяностые годы. Денежное довольствие офицеров такая редкая вещь. А кушать молодым лейтенантам хочется не меньше, чем солдатам. Кстати, я служил офицером. Не подумайте, что я кадровый военный. Отдавал долг Родине после военной кафедры радиотехнического института. Отвлекся, я же о питании хотел рассказать. Паек выдавали довольно своеобразно. В Министерстве обороны в то время существовали хитрые нормы пересчета продуктов. Приведу пример: положено офицеру в месяц выдать определенное количество сыра, а сыра на складе нет. Тогда по таблице соответствия вместо сыра офицеру выдавали большой кусок сливочного масла. Нет мяса — получи рыбные консервы, нет круп — заменим сахаром. В итоге можно на месяц получить семнадцать килограмм сливочного масла, двенадцать килограмм сахара и два ящика (банок по пятьдесят) минтая в масле. Вот и живи месяц, как хочешь, на таком продуктовом наборе. Бывало у нас и такое. Тогда оставался только один выход — вставать на котловое довольствие. Что это значит? Офицер пишет рапорт, отказывается от получения пайка и питается в столовой. Единственной проблемой было то, что завтрак в армии рано, около семи утра, а обед, как положено, в районе двенадцати. Магазинов и ларьков в части нет, есть только маленький военторг, но вот денег в него сходить нет. Так что, если тебе в семь утра кушать не захотелось, то терпи пять часов до обеда. Вот там и привык плотно завтракать с утра.
А к чему я вспомнил об армии, думая о еде? Да тут за завтраком возникла совершенно новая проблема, оказывается, военные здесь тоже голосуют. Об этом совершенно между прочим сказала Ролана.
— А что мы будем делать с военными? — спросила она.
— А что с ними надо делать? — прожевав очередную порцию, ответил вопросом на вопрос.
— Так они ведь тоже голосуют. А как их агитировать?
Здесь девушка попала в точку — войска расположены на строго охраняемой территории, доступ туда гражданским лицам строго запрещен. КОС нам в данном случае не помощник, потому что напрямую отдать приказ военным голосовать за нашу партию — это нарушить все правила игры.
Командование войсками области осуществляется из областного штаба. Скажем так, каждая область представляет собой отдельный военный округ, а областной штаб — это аналог нашего штаба округа. Получить пропуск к командующему для того, чтобы поговорить о выборах — нереальная задача. Действовать столь же прямолинейно, как в случае с КОС не получится. Незаконно попасть в самый центр всех военных тайн опасно для жизни. Надо думать. Причем быстро, до выборов осталось всего ничего. Проведем рекогносцировку и сориентируемся на местности. Единственным кандидатом для этого, конечно, оказался я. Кто еще может безболезненно побродить около строго охраняемого объекта и не получить пулю в бок? Только маленький кот.
Военные расположились в историческом центре внутри городских крепостных стен, так что прогулка получилась непродолжительной. Штаб округа особыми архитектурными изысками не блистал: массивный каменный куб с бойницами вместо окон, огороженный, помимо общегородских укреплений, еще и высоким забором. Эдакая цитадель — крепость в крепости. Очевидно, в былые времена здание задумывалось, как последний рубеж обороны защитников города. Только вот странно, врагов же не было, от кого строили крепости в стране, у которой нет внешней опасности? Эрпа мне объяснила, что страну не миновала в свое время эпоха междоусобных войн.
Извне в здание проникнуть сложно. Ворота постоянно заперты. Двери открывает и закрывает строгий часовой. Не такой безусый юнец, как Фывапра, такого говорящим котом не удивишь и голову пустым разговором не заморочишь. А веской причины напроситься в гости к командующему мне в голову как назло не приходило. Попытаться прошмыгнуть, когда кто-нибудь будет проходить? Еще дадут сапогом под хвост. Обидно, да? Искать какие-то подземные ходы, ползти вонючими канализационными трубами мне совсем не улыбалось.
Не скажу, что у меня клаустрофобия, но вот как-то лазить по трубам не люблю. В детстве рядом с домом в конце зимы дворник нагребал огромные кучи снега. Мелкая ребятня, в числе которой был и я, любила выкапывать в этом гигантском сугробе длинные подземные ходы. Нравилось нам представлять, что мы в каком-то блиндаже на войне или сидим в башне осажденной крепости. Как-то раз, когда я возился внутри, один из моих друзей радостно прыгал снаружи по крыше «башни». Внезапно снег рухнул, и меня погребло под снежным завалом. Где-то в глубине души я понимал, что ситуация не смертельна, дышать можно, сильно не давит, но ощущения еще те. На всю жизнь запомнил чувство беспомощности и обреченности, охватывающее человека, неподвижно лежащего под толщей снега. Брр, до сих пор мурашки по телу. Вот с тех пор я и не люблю тесных помещений. Лифтом пользуюсь абсолютно спокойно, но в спелеологи меня калачом не заманишь. В более зрелом возрасте (лет в пятнадцать) проверил свою выдержку и силу воли. На окраине города строили теплотрассу. Огромные такие трубы, по которым можно проходить вприсядку. Выходной день, строители отдыхали. Уже и не помню, каким ветром меня туда занесло. Внимание привлек гигантский «П-образный» кусок трубы. Каждая сторона конструкции длиной около десяти метров. Внушительная такая стальная змея, изогнувшись, лежала на земле. Трубы подходили к ней слева и справа и еще не соединялись. Остальной же трубопровод уходил в разные стороны за горизонт.
— Трус я или нет? Смогу пройти через нее или нет? — спросил я сам себя.
Вопрос требовал немедленного ответа. Причем ответа действием. Только сказать самому себе, что могу это сделать, было несерьезно. Мало ли что мы часто говорим себе? А ты докажи, что можешь! И вот, согнувшись в три погибели, я пошел-пополз через эту изогнутую трубу. Сначала нестрашно, когда в спину светит отверстие трубы. Но за поворотом наступила абсолютная темнота. И эти метры надо было пройти в пустой и мрачной тишине. Глупая мысль билась в голове:
— Вот я сейчас здесь иду, а в это время пришли строители. Сейчас подцепят этот последний участок трубы краном, поставят в общий ряд и приварят. И тогда мне делать? Труба шла от нашей ТЭЦ далеко за город. Сколько буду по ней идти и куда?
Страшно было. Врать не буду. Там идти-то всего ничего: десять метров вперед, потом столько же направо, а после второго поворота уже будет виден свет в конце тоннеля. Да никто не успел бы за это время прицепить трубу к крану, а тем более заварить со мной внутри. А все равно не по себе. Но прошел весь путь. С другой стороны сворачивать там сильно некуда. Настоятельно не рекомендую кому-либо это повторять. Сомнительное удовольствие.
Вот эти воспоминания и заставили меня отбросить вариант с проникновением в штаб округа по какой-либо трубе.
На обед в таверну я вернулся без четкого плана действий. Оставался вариант десантироваться с летучки прямо на крышу здания. Но здесь нужна консультация у знатоков местных условий.
— Ролана, а если высадиться на крышу штаба с твоей летучки?
— Летучка не моя, а тетушки Эрпы.
— Какая разница, ты же прекрасно поняла, что я спрашиваю не о том, чья летучка.
Ситуация с военными мне не нравилась, настроение от этого радужным не становилось.
— Да можно, по-моему, ничего сложного в этом нет, — ответила девушка, прекратив ехидничать, — только это никому в голову не приходило. У нас с летучек на ходу не прыгают.
— А нас не собьют на подлете? Какие-нибудь охранные заклинания или силы противовоздушной обороны? — спросил я.
Мне, как бывшему офицеру ПВО, не улыбалось самому побывать в роли мишени.
— Какие силы? Силы огня, воздуха и земли я знаю, а вот о противовоздушных силах не слышала. Это чтобы ветер не дул? — заинтересовалась Ролана.
— Это силы для того, чтобы вражеские летучки не атаковали позиции твоих войск.
— А у нас летучки не используют на войне, — удивленно ответила притихшая колдунья, — я даже себе этого не представляю.
— Зато я прекрасно представляю, как мне попасть на прием к командующему округом! — довольно произнес я. — И пусть только попробует теперь меня не принять.
Мысль показалось дельной. Какой военный откажется от такой сладкой конфетки, как неоспоримое воздушное превосходство над противником? Итак, решено — покушаю и снова к военным.
Штаб встретил меня суровым дядькой — часовым на входе. Попытку прошмыгнуть в открывающуюся дверь с улицы внутрь двора он резво пресек алебардой, опустив ее перед моим носом на каменную мостовую. Здоровый мужик, ветеран, наверное, вон, тяжеленное оружие одной рукой держит.
— Куда прешь, животина, здесь запрещено, — грозно рыкнул он.
Переходим к варианту номер два.
— Мне назначено. У меня важное сообщение для командующего! — важно заявил я.
— А ты хоть знаешь, как командующего зовут? — ехидно спросил внутренний голос.
— Разберусь по ходу событий, а теперь не отвлекай, — цыкнул я.
Часовой остолбенел, заморгал и потеребил свободной рукой свое ухо.
— Говорила жена — иди на пенсию, старый совсем стал, здоровье ни к черту. Уже и коты со мной разговаривают, — забубнил страж ворот себе под нос. — Брысь отсюда!
— Солдат, смирно! Что стоишь столбом, доложи начальнику караула! Да бегом, твою мать! — вспомнил я офицерское прошлое.
Часовой вытянулся по стойке «смирно», уловив командирские нотки в моем голосе. Все-таки мастерство не пропивается. Уж чему-чему, а командовать в армии научили. Потом солдат немного расслабился, осознав, КТО им командует. Задумался. Ситуация явно выходила за пределы его компетенции. Мало ли что в армии может быть? С виду кот, а командует, как настоящий офицер. В конце концов, есть начальство, у которого большая голова для мыслей — пусть оно и думает.
— Господин офицер! – крикнул он куда-то вглубь двора, — здесь, это, как его, короче вас требуют.
Из небольшой пристройки у ворот вышел щеголеватого вида военный помоложе. Судя по дорогому мундиру и изящной шпаге на боку, офицер, скорее всего начальник караула.
— Что там у тебя, Фригерн? — недовольно крикнул он.
— Здесь вас требуют, господин начальник караула, говорят, что к командующему им надо, — часовой замялся, не решаясь кричать о том, что оторвал командира от какого-нибудь важного дела из-за животного, уже сожалея, что поддался секундной слабости.
Офицер неспешно подошел к нам и уставился на меня. Потом внимательно посмотрел на солдата. Потом снова на меня. В глазах читалось:. Он «мог поверитьЕго побеспокоили в обеденное время из-за какого-то кота, якобы желающего видеть командующего?!».
— Ты хочешь сказать, что ты оторвал меня от жареного мяса, потому что это животное желает видеть господина полковника? — прошипел сквозь зубы офицер.
Солдат побледнел. В глазах начальника караула ясно маячила как минимум гауптвахта, а как максимум — ссылка в Зарундию. Может быть, даже гребцом на галеры, если таковые у них имеются.
Время идти ва-банк!
— Да, я желаю видеть господина полковника. У меня к нему важное дело, касающееся новейшего вида вооружения, — важно заявил я.
Офицер опешил. Теперь только я стал объектом пристального внимания начальника караула. Часовой облегченно выдохнул и расслабился. Реакция офицера явно указывала на то, что караульный поступил правильно.
Можно таким же образом попытаться попасть на прием и безо всякой дельной мысли, но все-таки лучше иметь реальный повод поговорить с высоким начальством.
— А конкретнее? — справился с собой начальник караула.
— Вы твердо уверены, что информацию для командующего войсками области необходимо вот так открыто разглашать на улице в присутствии нижних чинов? — строго спросил я.
Офицер смутился. Суровая военная правда в моих словах была.
— Я… мне… — тут он замялся, — это превосходит уровень моей компетенции, необходимо доложить дежурному по штабу. Пройдемте к нему.
— Понятно, что один идти не хочет. Дежурный пошлет с такой информацией куда подальше, — прокомментировал внутренний голос.
Узнаю армию. Чем-то таким родным повеяло. Хотя зачем смеяться только над армией? Обратитесь к любому чиновнику и вы быстро исчерпаете уровень его компетенции. Он вас отправит к своему начальнику или другому чиновнику в другом кабинете.
В итоге мы пошли к дежурному по штабу. Занятная процессия шествовала по коридору. Впереди шел начальник караула, положив руку на эфес шпаги. Следом за ним, чеканя лапами шаг, бодрой иноходью бежал я в облике манула. За мной маршировали двое часовых, вызванные из караулки. Лица строгие, алебарды наперевес. Гром и ужас! Далее история повторилась у дежурного по штабу. Дежурный долго морщил лоб, чесал затылок, перебирал какие-то бумажки у себя на столе. Ситуация явно нестандартная. Ерунда какая-то — говорящий кот, но командующий по головке не погладит, если у него действительно важная информация.
— Надо доложить начальнику штаба, — вынес решение после долгих размышлений дежурный по штабу.
Далее мы уже все вместе проследовали на следующий уровень этой военной игрушки. Ей-богу, квест какой-то получается. Пойди в одно место, найди союзников, собери ключи и проследуй к следующему пункту по игровой карте.
Вот в предпоследнем пункте нашего путешествия нас встретили приветливо. Начальник штаба оказался забавным толстячком в помятой форме. Красный нос и опухшее личико выдавали в нем любителя воздать должное плодам виноградников Норэлтира. Хозяин кабинета, выслушав доклад дежурного по штабу, засуетился, вскочил из-за стола, подошел ко мне, присел, посмотрел в глаза, вернулся на место. Много резких ненужных движений. Идея о новом оружии впечатлила хозяина кабинета, но брать на себя ответственность он тоже не стал и отправил меня прямиком к командующему.
Посетителей в приемной у главного военного не наблюдалось. А вот подождать все равно пришлось. Адъютант доложил о моем визите и уселся на место перебирать ворох бумажек. Везде одно и тоже. Это называется субординация. Какой-нибудь мелкий клерк может себе позволить принять вас сразу, а у высокого начальства принято ожидать приема. Даже если начальник ничем не занят. Нельзя и мысли допустить у посетителя, что крупный чиновник доступен в любую минуту. Какой же это тогда высокий государственный чин? Ему по должности положено быть все время занятым. Выждав положенное время, адъютант пригласил меня в кабинет.
Командующий войсками области сидел за столом. Не знаю, что ему доложили, но при виде меня его брови слегка поползли вверх. Он встал, обошел стол и остановился передо мной, чуть склонившись и сцепив руки на груди. Эх, настоящий полковник. Высокий, ярко выраженная косая сажень в плечах, ястребиный профиль. Завершала классический образ короткая армейская стрижка «ежиком». Хозяин кабинета сильно напоминал одного генерал-майора, начальника штаба ПВО Дальневосточного военного округа в те времена, когда я там служил.
— Полковник Традорн. Слушаю Вас, — подчеркнуто вежливо произнес он.
Все-таки в стране, где официально признается магия, жить говорящему коту проще. Я представил данную ситуацию в моей прошлой жизни и про себя рассмеялся. Говорящий кот на приеме у командующего войсками округа. Первый бы назвал рассказчика лгуном! А в Норэлтире случается и такое.
— Господин полковник, — начал я, — у меня к вам два вопроса. Первый вопрос политический, второй сугубо военный.
При слове «политический» лицо полковника перекосилось, как будто съел незрелый лимон. Кстати, давно интересовало, почему так любят фразу «его лицо скривилось, как будто съел (или надкусил) незрелый лимон»? Вы думаете, что зрелые лимоны сладкие? Вовсе нет. Я пробовал. Та же самая кислятина. Итак, вернемся к нашему дорогому полковнику. Не любят военные политику. Часто за ошибки руководителей страны расплачивается пехота. На французских пушках писали: «Последний довод королей». Скорее уж не последний довод, а последняя попытка исправить плоды собственной глупости и недальновидности. Хотя политики отвечают военным полной взаимностью.
Бывают и исключения, когда военные становятся политиками, но хуже, когда наоборот. Такие люди чаще всего подтверждают правило — каждый должен заниматься своим делом. Полковник Традорн не стал исключением — морщился при слове «политика». Тогда и не будем с ним юлить. Представляться тайным агентом КОС не имеет смысла, прямого приказа я ему отдать не могу, а шантажировать или угрожать ему нечем. Будем льстить и уговаривать.
— Вам не кажется, господин полковник, что кресло командующего войсками области для вас маловато?
Беспроигрышный ход. Не существует в природе полковников, которые не хотели бы стать генералами. Иначе они остановились бы в развитии где-нибудь на уровне майоров.
Традорн удивленно поднял брови и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Мне доложили, что у вас важное сообщение о каком-то новом оружии, при чем здесь моя карьера? — осторожно спросил полковник.
— Это две взаимосвязанные вещи. Вы слышали, что ближайшие выборы будут проводиться по новой схеме? Что будут альтернативные кандидаты от партии «Светлое будущее»?
— Да, мне что-то подобное докладывали, но я не придал этому значения — армия всегда голосует за правительство, — отрезал Традорн.
— Похвальная лояльность, но в данном случае у вас есть разумный выбор. Альтернативные кандидаты согласованы с КОС. Вы можете проголосовать за них и получить шанс на продвижение по службе.
— Это как? — заинтересовался полковник.
— Армия голосует за «Светлое будущее», а я даю вам ряд колоссальных идей в области военной техники и стратегии. Авторство этих разработок перед лицом вышестоящего начальства, безусловно, будет ваше. Полагаю, что перевод на службу в столичный штаб только дело времени. Не думаю, что такого выдающегося стратега и военного мыслителя оставят прозябать на столь невразумительной должности.
Я выложил перед носом полковника увлекательную конфетку. После изобретения пороха местная военная мысль застопорилась на месте. Оружия, серьезнее мушкетов и пушек за долгое-долгое время Норэлтир так и не изобрел. Я уже упоминал, что с изобретательством в этой стране как-то скудно. Самое интересное заключалось в том, что мне действительно есть, что сказать восемнадцатому веку с позиций века двадцать первого в области тактики, стратегии и военной техники. Пусть не все реализуемо, но кое-что можно применять прямо сейчас. На эту мысль меня натолкнула Ролана, когда сказала, что у них не используют летучки в военных действиях.
Полковник вернулся в свое кресло. Достал из стола трубку, не торопясь, набил ее, мягко утаптывая табак в ней прямо пальцем, и раскурил. Традорн думал. Я прекрасно понимал хозяина кабинета. У него не было основания верить какому-то коту. Мало ли, что там за идеи у меня в голове, может, бред какой-нибудь. А он серьезно рисковал своим местом, да что там местом, шеей, если армия проголосует против воли правительства. Но у меня есть аргументы, способные повлиять на его выбор в нашу пользу.
— Ваши сомнения мне понятны. Два момента, господин полковник: во-первых, выдвижение альтернативных кандидатов на выборах согласовано с КОС, во-вторых, я готов прямо сейчас предложить вам проанализировать одну из моих идей. Просто так, как жест доброй воли. Независимо от вашего решения поддерживать нашу партию или нет.
— Это хорошо, что выборы одобрены Комитетом Спасения. А вот насчет ваших мыслей… с удовольствием выслушаю, — наконец решился Традорн.
— Вам хорошо известны возможности летучек? — тоном профессионального лектора начал я с вопросов. — Сколько человек одновременно может нести на себе летучка?
— В зависимости от модели, от трех до шести человек, включая того, кто ей управляет, — четко ответил полковник.
— Теперь смотрите, а что будет, если на летучку посадить одновременно водителя и пятерых стрелков, берем загрузку по максимуму? — продолжил я.
— Чепуха, такие эксперименты уже проводились, с летучки чертовски неудобно стрелять и перезаряжать, — отмахнулся полковник.
— Естественно. А если мы берем сразу три летучки, соединяем их легким деревянным настилом, возводим борта и получаем небольшую летающую крепость с гарнизоном из семнадцати стрелков и водителя? Урон от такого залпа уже вполне ощутим, если бесшумно подкрасться к расположению врага на максимальной высоте, а затем резко снизиться. Можно еще вот так: стреляет только половина, а вторая половина в это время заряжает. Тогда мы получаем непрерывный огонь, покуда не кончатся патроны. А если экипаж уменьшить на одного человека, то зарядов можно взять с собой предостаточно. Тем более в этом случае хорошо получится: восемь стреляют, восемь перезаряжают. Тот, кто управляет летучкой, одновременно с этим корректирует огонь и командует отрядом. А если налет осуществляют одновременно десять таких летающих крепостей? — все это я выпалил на одном дыхании.
Перевел дух и стал ждать реакции полковника.
Сначала ничего не происходило. Традорн меланхолически курил и обдумывал мои слова. Работа военной мысли в военном мозге явно отражалась на лице командующего. А потом произошло ЭТО. До него дошел весь смысл моей идеи!
Повторяется военная история моей планеты. До войны во Вьетнаме в американской армии мало кто задумывался о роли вертолетов в современной войне. Им отводилась лишь роль транспорта для экстренной эвакуации раненных с поля боя и разведчика по тылам противника. Переход от поршневых двигателей к газотурбинным позволил существенно увеличить скорость и грузоподъемность этих замечательных машин. Вертолеты стали полноценными боевыми единицами на поле боя. Грозными единицами. То же самое я предложил и здесь. Действительно, балансируя на бревне, много не настреляешь. А вот когда под ногами ровный деревянный настил — это уже совсем другое дело.
Полковник уронил трубку на стол, вскочил, бросился к шкафу в углу комнаты, начал листать какие-то бумаги, разворачивать схемы. Обратно метнулся к столу, схватил карандаш и бумагу, начал судорожно что-то писать, зачеркивать и снова писать. Потом замер и уставился на меня.
— Гениально! — только и смог сказать он. — С помощью вашей идеи мы можем получить в свое распоряжение… — здесь он замешкался, внезапно вспомнив, что перед ним сидит обычный гражданский кот, который не имеет права знать военные тайны, — мы сразу получаем много эскадрилий «летающих крепостей».
Быстро здесь приживаются новые названия. Вот уже новый тип военной техники получил свое имя.
— А еще идеи подобного уровня у вас есть?
— Конечно, есть, господин полковник, — с улыбкой во всю морду ответил я, — сколько угодно.
Во всю морду, потому что я все-таки манул, а не человек.
Хотя с трудом представляю со стороны улыбающегося манула. Сразу вспоминается единственный официально зарегистрированный в литературе случай — Чеширский кот со своей знаменитой исчезающей улыбкой.
Полковник как-то нервно отреагировал на мою улыбку. Надо постараться больше так не делать.
— Я согласен вас поддержать. Армия в нашей области будет голосовать за вашу партию, — после непродолжительных размышлений пообещал полковник, — Кстати, вы не представились, как мне к вам обращаться? Адъютант не доложил, непорядок.
— Зовите меня Сергеем, — скромно ответил я.
Традорн встал из-за стола, подошел ко мне, присел и протянул руку.
— Рад знакомству.
— Аналогично. — Протянул в ответ лапу и попытался пожать его ладонь, не выпуская когтей.
— Выпьем за знакомство? — пошутил я.
— А разве коты пьют? — удивился командующий.
— А кто не пьет?! Нет, вы скажите, кто не пьет? — процитировал я известный фильм.
Зря пошутил, с военными нельзя так шутить. Традорн мгновенно посветлел лицом и полез все в тот же шкаф со схемами. На столе материализовались бутылка с чем-то темным и блюдечко с нарезанными фруктами. Такое впечатление, что мне собираются предложить коньяк с лимоном. Эх, опять клятву нарушать, да и Ролана будет огорчена...
Глава 7
Похоже, клятву я все-таки сильно нарушил. В психологии это состояние называется «дежавю». Моя тушка опять нежно покачивается на волнах в корыте на заднем дворе таверны. Хотя разница в состоянии есть. В голове светло и радостно, желудок бодро радуется наступающему дню, жить хочется! Вот вам наглядный пример, как сильно отличается похмелье после злоупотребления благородными крепкими напитками хорошей многолетней выдержки, и так называемый «бодун» после крепленного сладкого вина. Разница как между землей и небом! Даже пива не хочется. Больше всего сейчас мечтаю о здоровенном куске мяса, можно даже с местной синенькой картошечкой. Стоп, а ведь сегодня уже должна быть среда. Небо похоже на рассветное. А может, на закатное? Не с моим счастьем. А чем закончился вторник? Почему это мы опять «в санях», как говорят у меня на родине? Давай-ка вспоминать, что вчера было. О! Я же вчера у командующего войсками области пил! Да-да-да, наши переговоры закончились тем, что он согласился нас поддержать, а я предложил обмыть знакомство. И кто за язык тянул? Помню, мы с ним беседовали на разные, в основном военные темы. А он, нехороший человек, все извлекал и извлекал из своего заветного шкафчика бутылки с местным коньяком. Оказалось, что этот напиток прекрасно воспринимается организмом манула. А в таверне я пробовал его, так мне не понравилось. Скорее всего, дело в коньяке, а не во вкусовых рецепторах. Знатный напиток у командующего, а самое гадкое, что его много оказалось. Вот спинным мозгом чувствую: вылезу из корыта, а на крыльце стоит Ролана. Итак, внимание, я выхожу. Так и есть, на заднем крыльце стоит Ролана. Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! Что за жизнь?! В моей земной действительности я неженат, никто меня не пилит за то, в каком состоянии мое тело пришло вчера вечером в мою маленькую однокомнатную квартирку. А здесь сейчас начнут рассказывать ужасы о приключениях тела манула, у которого не было мозгов. Физически мозги есть, но они уже сладко спят, накушавшись коньяка.
— Доброе утро, Ролана, — глаза в землю, всем видом изображаем скорбь и раскаяние.
— Доброе утро, пушистый ловелас, — сквозь смех сказала Ролана, — пиво будешь?
Оп, приплыли. Почему это меня так? Ох, не зря мне в предыдущую ночь кошки и котята снились. Что же я там вчера делал? Неужели к соседской кошке приставал? Какой позор! Пожалуй, не стоит устраивать такое испытание нервной системе на похмельную голову.
— Спасибо, Ролана, с удовольствием выпью пива, — кротко сказал я, — давай кружечку.
Мы уселись на ступеньки и замолчали. Я молчал с пивом, а девушка молчала просто так.
Пиво в кружке закончилось.
— Давай, рассказывай, — мрачно сказал я.
— О чем? — невинно посмотрела мне в глаза Ролана.
— О вчерашнем вечере.
— А ты разве ничего не помнишь? — наигранно удивилась юная ехидна.
— Нет, — сквозь зубы.
— Это было прекрасно! Вечером на нашей улице появилась длинная процессия. Сначала шествовала пышная кавалькада из кавалеристов роты охраны областного штаба. Красавцы! Шикарные мундиры, обнаженные шпаги «на караул», холеные кони вороной масти. Далее следовал целый взвод гренадеров при полном параде. Последним ехал орудийный лафет, запряженный в четверку пегой масти, на котором ты и спал. Замыкал колонну лично адъютант командующего. Он нам объяснил, что это последнее твое пожелание перед тем, как уснуть: «Хочу домой с воинскими почестями, на лафете, как герой». Командующий пошел тебе навстречу и все устроил.
— Понятно, — протянул я. — Ролана, особого криминала пока не вижу в этих событиях. Ну, да, прикольно, рассмешил весь город. А при чем здесь «пушистый ловелас»?
— Безмолвное тело аккуратно выгрузили на лавку в таверне. Ты немного поспал. Потом пришла Кэтина с эскизами своих работ. От ее звонкого голоска ты проснулся и со словами:
— Кого я вижу, наша дорогая «печатная ведьмочка», какая встреча! — потребовал продолжения праздника.
После этого девушка замолчала.
— Продолжай же, чего ты фразу скажешь и замолкаешь, — возмутился я, — не тяни меня за хвост.
— Я не тяну тебя за хвост, — надула губки Ролана.
— Хорошо, извини, есть такое образное выражение: «Тянуть кота за хвост». Оно означает «что-то грандиозно медленно делать».
— А, поняла, — ответила девушка, — можно продолжать рассказ?
И кто она после этого?
— Будь уж так любезна, — снова сквозь зубы прошипел я.
— Ты потребовал коньяка у остолбеневшей Эрпы, лихо приложился прямо к бутылке. Добротно так отхлебнул, примерно треть. Гадко усмехнулся, икнул и сказал, что пивал и лучше. Потом я пыталась переключить твое внимание на эскизы Кэтины, но ты был непоколебим — вот надо тебе «выпить с художницей немного винца и поболтать» и все тут. А революция подождет, как ты сказал. Вы с ней уединились в дальнем углу таверны и мило беседовали довольно долго. Как долго? Два кувшина вина и еще одну бутылку коньяка. Ты ей что-то шептал на ушко, она глупо хихикала и краснела.
Да уж.… То, что я выпил столько коньяка неудивительно, все-таки закалка у меня еще та, а вот Кэтина поразила. Ничего себе, богема местная. Два кувшина вина — это сильно!
— Ролана, и чем все это закончилось?
— Мирно все закончилось. Ты сказал, что посмотришь эскизы завтра, а ее я отвезла домой на летучке.
— Хм…она на меня не жаловалась?
— Наоборот, всю дорогу тобой восхищалась, какой ты галантный кавалер, наговорил кучу комплиментов, рассказал массу веселых историй. Только вот она у меня всю дорогу выпытывала, кто такой «японский городовой», говорит, что ты часто его упоминал. Это твой знакомый, а то мне тоже интересно?
— Это выражение такое, означающее…ну…ммм, — я не знал, как объяснить смысл, не прибегая к ненормативной лексике.
После непродолжительных раздумий выдал:
— Эмоциональная фраза, несущая легкую негативную или восхищенную окраску.
Незамутненный пониманием взгляд Роланы требовал пояснений сказанного.
— Хорошо, давай так, вот ты когда обо что-то запинаешься, что говоришь вслух?
Девушка пожала плечами.
— Это зависит от того, насколько сильно я запнулась. Если чуть-чуть, то ойкну, а сильнее, так и крикнуть могу.
— А что ты крикнешь?
— ОЙ!
Велик и могуч русский язык, но здесь его не знают. Я начал терять терпение.
— Ролана, а если грузчик уронит что-нибудь тяжелое себе на ногу, то он что кричит?
— Ой-ой-ой, как мне больно! — мелодично пропела Ролана.
Издевается? Или правда? Искренне сочувствую стране, в которой не умеют выражать свои сильные чувства с помощью коротких энергичных слов. Не знаю, байка или нет, но слышал, что даже японские грузчики предпочитают выражать свои эмоции с помощью русских народных выражений.
— А можно я тоже буду говорить «японский городовой», когда сильно запнусь? — поинтересовалась Ролана, — это прилично для девушки моего возраста?
— Вполне, можешь говорить, — ответил я, — кстати, а, сколько тебе лет?
Давно хотел задать этот вопрос. Как уже говорил, на вид ей лет двадцать, сколько же на самом деле… Может, они все здесь долгожители, или наоборот живут всего ничего.
— Мне? — удивилась Ролана, — двадцать.
Значит, не ошибся. Чего это меня начали волновать особенности физического развития местных жителей? Никак с Кэтиной вчера наговорился, забыл, что в образе манула. Действительно, «пушистый ловелас». Надо осторожнее с алкоголем и девушками, а то буду не так понят.
— Идите, Сергей, кошек соседских спаивайте, а не приставайте к честным девушкам, — предупредил внутренний голос, — тем более что художница все-таки ведьма, как не крути. Вам мало того, что манул? Хотите стать рыбой или птицей?
Когда не доволен сам собой, всегда перехожу на «вы».
— Нет, знаете ли, только-только привык к манулу, достаточно и этого.
— Вот тогда знайте свое место, пушистый маньяк! — грозно закончил тираду внутренний голос.
Пора завязывать с этой паранойей — самому с собой спорить. Интересно, а здесь есть психушки? Хотя, по-моему, до нашего гуманного двадцатого века с сумасшедшими сильно не церемонились.
— А почему ты спросил о моем возрасте? — поинтересовалась Ролана.
— Да так, гадал, сколько тебе лет и угадал. А сколько у вас продолжительность жизни?
— У кого как, кому как повезет, — грустно ответила девушка.
Черт, неужели я своей глупой болтовней напомнил о неизвестных родителях?
— По-разному у нас люди живут, кому как судьбой отмерено. У Ресея родители, например, вполне живы и здоровы, а им уже по шестьдесят лет.
— Ролана, а ты знакома с его родителями? — спросил я, чтобы сменить печальную тему разговора.
Девушка внезапно расплакалась.
Вот и сменил тему разговора. Прекрасно, просто прекрасно! Что еще сказать, кроме «японский городовой»?! Знал же, что для нее все, связанное с социальным положением Ресея и богатой родней — болезненная тема.
— Стоп, хватит плакать! Сменили тему. Я тебе обещал помочь? Верь мне! Вот выборы проведем и займемся твоим будущим, — на одном дыхании выпалил я. — Кстати, о выборах. Доложи текущую ситуацию. Да хватит реветь!
Ролана начала успокаиваться, но продолжала хлюпать носом.
— Текущая ситуация такова... сшсшс…извини, — она последний раз вытерла нос и продолжила доклад. — Рабочие Ресея вчера начали под видом сотрудников КОС обходить дома местных жителей и агитировать за нашу партию. Кэтина принесла эскизы, но ты их вчера не смог посмотреть, — здесь Ролана сделала паузу и пристально посмотрела мне в глаза, — вот об этом я бы хотела поговорить отдельно.
Сейчас мне прочитают лекцию о вреде систематического пьянства.
— Сергей, мне показалось, или кто-то буквально на днях клялся, что больше не будет повторения картины «Утренний манул в корыте»?
О, угадал…
В таких случаях вариантов поведения всегда два: ответить агрессивной отповедью или смиренно каяться, не забывая регулярно посыпать пеплом на голову. С Роланой лучше уж воспользуюсь пеплом — зачем обижать милую девушку, ведь она искренне желает мне добра.
— Понимаешь…, — начал я и замолчал.
Люди часто начинают со слова «понимаешь», когда им нечего сказать. Или они еще не придумали, что им соврать.
— Дело в том…
— Давай, давай, я внимательно тебя слушаю, — насмешливо приободрила меня девушка.
Я собрался с духом:
— В результате проведенной мною операции нами будут получены на выборах голоса всех избирателей, проходящих действительную военную службу в пределах нашей области. За это лично поручился командующий войсками. В ходе приватной беседы был вынужден злоупотребить с ним необходимое количество алкоголя для получения согласия. У меня все.
Чуть не добавил: «Доложил старший лейтенант такой-то». Вот как сильно сидит армия в человеке. Научили же докладывать строго по форме.
— Ну-ну, — недоверчиво произнесла Ролана, — а обязательно пить до воинских почестей и лафета?
— Это уже другой вопрос, не рассчитал своих сил, — скромно потупился я, — тем более что местный коньяк — такая забористая штука.
Как объяснить, что у нас принято обмывать любую удачную сделку или договоренность? Деловые переговоры заканчиваются банкетом. У нас — это у мужчин, независимо от страны, времени и расы. Вон, с какой скоростью и радостью Традорн достал первую бутылку и лимончик. Кстати, о местном коньяке, его действие на организм манула похоже на воздействие спирта на мой человеческий организм. Пьешь его, пьешь… хорошо тебе, даже не пьянеешь. Только глотку дерет. А потом хлоп, и уже наступило завтра. Иногда, правда, рассказывают, что сидел за столом, участвовал в беседе, попрощался и отправился домой.… Но все это проходит мимо тебя.
Так, хватит демократии, в конце концов, я — вождь норэлтирской революции или нет?!
— Ролана, давай закончим этот разговор, главное дело вчера сделано — военные у нас в кармане.
— А то, что весь город наблюдал за твоим прибытием — это нормально? – продолжала настаивать на своем девушка.
— Да вполне! Ты не понимаешь! Можешь рассматривать это как часть нашего пиара. Никто не знает, что это за зверь — партия «Светлого Будущего». Кто в нее входит, что это за люди? Чего они хотят? А здесь все увидели, что нормальные люди в ней. Могут и выпить, с армией дружат. Вполне компанейские люди!
— Сергей, все видели дохлого кота, которого военные почему-то с почестями везли на орудийном лафете! А что такое пиар?
— Да уж, насчет кота это я как-то не сообразил. Тем более чего бояться? Люди не будут связывать твоего говорящего кота с выборами. А пиар — это то, чем сейчас рабочие Ресея занимаются. Ходят и рассказывают, какая наша партия хорошая!
— МОЕГО ГОВОРЯЩЕГО КОТА? — Ролана с ужасом посмотрела на меня, — ты почему так сказал?
— А разве ты не поняла? Уже весь город знает, что у тебя есть говорящий кот. Ты забыла, как нас встретила Кэтина? Она ничуть не удивилась тому, что я разговариваю. Да и командующий вчера не испытал шока от встречи со мной. Чего ты боишься?
— Да нет, не боюсь, — рассеянно ответила Ролана, — я никогда не была в центре внимания всего города.
— Привыкай, после победы на выборах ваши имена — твое и Ресея, прогремят по всей стране!
— Ты думаешь?
— Уверен. Выборы — это только начало.
— Эх, мне бы твою уверенность, — вздохнула девушка.
— Все будет хорошо, верь мне! – бодро подвел я итог беседы, безумно радуясь тому, что разговор о моем вчерашнем пьянстве закончился.
— Но ты все равно так больше не пей,— попросила Ролана.— Обещаешь?
Вот тебе и закончили разговор. Наивный манул.
— Обещаю, — ответил я, проникновенно глядя в глаза.
— Вот вы где, ищу вас, ищу! — звонкий голос за спиной заставил нас подпрыгнуть.
— Кэтина, заикой оставишь! — в сердцах сказал я, обернувшись.
— Привет-привет, а что это вы здесь делаете? А чего это, Сергей, ты с утра пивом балуешься? А где Эрпа? А вы эскизы мои посмотрели? Понравилось? — пулеметная очередь слов косила наповал.
— Кэтина, что же тебе с утра пораньше не спится? — с досадой сказал я. — Нет, еще не смотрели твои работы.
— Я так и подумала, — со смехом ответила она, — ты такой хороший был вчера. Так и поняла, что не до моего творчества будет.
Почему меня окружают такие язвительные люди?
— Хорошо, давай прямо сейчас посмотрим.
Эскизы мне понравились. Экспрессия, яркие краски, гармоничность. С чувством человек творил, а не гонорар отрабатывал.
Больше всего запомнился плакат с юношей: одной рукой обнимает прекрасную девушку, а другой указывает путь к светлому будущему. Будущее представляло собой что-то яркое, красивое и бесформенное. А под ногами у замечательной пары копошились две мелкие твари отвратительного вида. Цеплялись за одежду и пытались тянуть идущих к свету обратно во тьму, мрачно клубящуюся сзади. Надпись «Выбери Светлое Будущее!» причудливо мерцала разноцветными звездочками на плакате.
— Кэтина, а чем это она так мерцает? — задумчиво спросил я. — Какая-то особая краска?
— Что ты! Какой смешной! Это я добавила немножко магии в рисунок, — важно ответила художница.
— Понятно. А вот мне кажется, или у тварей, что им мешают, какие-то уж больно человеческие лица? Такое впечатление, что когда ты рисовала, то вспоминала реальных людей?
— Заметил? Молодец! – засмеялась наша хохотушка-веселушка, — это Председатель СНС и Верховный комиссар КОС.
Боковым зрением я увидел, как медленно, но уверенно отвисает челюсть у Роланы.
— Кэтина, ты с ума сошла?! — судорожно вернув челюсть на место, зашептала девушка, — завтра всей партией в Зарундии будем после таких плакатов.
От испуга она перешла на шепот.
А что такого? — удивилась художница, — мне Сергей вчера рассказывал, что в предвыборной борьбе все средства хороши! Это мой, как его там… а, вспомнила, черный пиар.
Так, а что я еще наговорил вчера?
— Кэтина, а что они лично тебе плохого сделали? — вступил и я в разговор.
— Они меня обидели, — честно глядя мне в глаза, ответила ведьмочка.
— Как?
— Был большой правительственный заказ. Совет Народного Спасения увеличивал ставку налога для содержания армии. Для формирования положительного общественного мнения об этом сомнительном достижении «народной» власти решили выпустить целую серию плакатов: «Мы одобряем решение совета!». Разработку эскиза поручили мне. Я ночи не спала. Такая замечательная идея: на фоне колосящегося поля несколько рук, вскинутых вверх в жесте одобрения, и несколько вариантов надписей. Один, как сейчас, помню: «Норэлтир! Не опускай руки — помоги армии!». А они… ненавижу, — она всхлипнула. — Эскизы отправили на одобрение на самый верх. Из СНС и КОС пришли абсолютно одинаковые отзывы: «Макеты уничтожить. Автора исключить из списка претендентов на заказ. Слишком абстрактно!» Там засели совершенно глупые люди, у которых нет чувства прекрасного!
— Сочувствую, — сказал я, надеясь, что это выглядело искренне.
Вот так и приходят люди в революцию. Кто искреннее желает светлого будущего, а кого-то «незаслуженно» обидели.
Эскизы мы одобрили. Жизнерадостная Кэтина осталась с нами на завтрак. Позже подошел Ресей и рассказал нам, насколько успешно действуют его люди под видом сотрудников КОС. Предвыборный процесс налаживался. Мы все вместе прогулялись до местного издательства. Хозяин типографии сначала совершенно не хотел нас слушать. Даже вмешательство «печатной ведьмочки» не могло убедить Маимаца (так звали ее босса) сотрудничать с нами. Оказывается, он позавчера был твердо уверен, что мы не сможем изготовить макеты для наших плакатов и листовок, поэтому так легкомысленно согласился их напечатать. Оперативность Кэтины сильно разочаровали ее начальника:
— Как ты могла?! Ты соображаешь, во что нас впутываешь? Это же вызов Совету Национального Спасения! На рудниках все сгнием! — бушевал он. — В окно посмотри, может, там сотрудники КОС уже стоят? Да что это такое?! За что мне на старости лет такие проблемы. Зачем я связался с этой типографией?! Говорила же мне моя Сгарочка, чтобы занимался своими курами и не лез в политику. Дернул же черт купить эту проклятую типографию. Никакого дохода, только волнения и головная боль. Скоро всей семьей по миру пойдем, если раньше в ссылку не отправят. Бедные мои детки, им совсем нечего кушать. Вы мне поверьте — скоро старый Маимац сядет рядом с нищими на площади просить милостыню.
— Молчать! – гаркнул я.
Хозяин типографии испуганно замолчал и уставился на меня, часто-часто моргая глазами.
— Вы случайно не еврей? — вкрадчиво спросил я другим тоном.
— Нет, — испуганно ответил тот, — а зачем это вам? Что вы этим хотите сказать?
— Да так, музыкой навеяло, — усмехнулся я. — Сколько вы хотите?
Не-еврей задумался, беззвучно зашевелил губами, потом скрестил руки на объемистом животике голодающего и решительно произнес:
— Думаю, что две тысячи.
Ресей шумно выдохнул, Ролана округлила глаза, а Кэтина иронично сощурилась. Слово за мной.
— Мы же с вами деловые люди, давайте думать о будущем. — Торг начался. — Вот возьмете вы с нас сейчас эти гигантские деньги…
— Да какие там гигантские, вы знаете, сколько сейчас стоит бумага, а содержание всех этих тунеядцев, называющих себя сотрудниками типографии? — начал причитать Маимац.
— Не перебивайте, — строго остановил я поток красноречия старого не-еврея. — Возьмете вы сейчас с нас эти, подчеркиваю, гигантские деньги. И что потом? Придет к власти наша партия. Вы думаете, мы продолжим пользоваться вашими услугами? Конечно, нет! Мы обратимся к вашим конкурентам. Мы не забудем о тех, кто пытался нажиться на нашем движении.
— У меня нет конкурентов, — самодовольно сказал Маимац, — я один в этом городе занимаюсь издательским делом.
— Значит будут. Я лично об этом позабочусь, — ненавязчиво пригрозил я.
Хозяин типографии заметно побледнел.
— Ха, а если таки вы не придете к власти? — спустя несколько секунд нашелся он.
— А вот как раз в ваших интересах, чтобы мы победили. Вы думаете, что КОС забудет о том, кто помогал конкурентам СНС в предвыборной компании?
Теперь Маимац задумался надолго.
— Умеете же вы уговаривать! — в конце концов, рассмеялся хозяин типографии, — какова ваша цена?
— Вполовину меньше.
Брови не-еврея стремительно поползли наверх. Он уважительно посмотрел на меня.
— Хм, вполовину, — задумчиво повторил он, — а как же мои голодные детки?
— Организовать их питание? — деловито спросил я. — Сколько детей, возраст, пол?
— Да что вы, что вы! — собеседник замахал на меня руками. — Упаси боже, люди узнают, что детей старого Маимаца кормит оппозиционная партия, таки мне можно сразу сворачивать свой бизнес еще до выборов.
— Да успокойтесь, я пошутил. Итак, вы согласны?
— А что делать старому бедному хозяину типографии… Согласен.
Так и договорились. Когда мы вышли из типографии, Кэтина сначала долго на меня смотрела, а потом произнесла:
— Сергей, если бы мне кто-то сказал, что нашего Старого Маца можно уговорить вдвое снизить предложенную им цену, то я бы расхохоталась ему в лицо. А теперь сама стала тому свидетелем. Чудеса! Давай в следующий раз ты пойдешь со мной, когда я стану просить прибавку к жалованию?
— Договорились, только ты мне будешь отдавать часть твоей прибавки. Идет? — весело ответил я.
— А вы с ним случайно не родственники? — уныло спросила Кэтина. — Повадки у вас схожие.
— Нет, что ты, это я так … общение с твоим шефом повлияло, наверное.
— С кем?
— С твоим хозяином типографии. Чем произносить такое длинное название должности, можно сказать кратко — шеф.
— Интересно, надо будет запомнить. А откуда это слово?
— Не знаю. Да и зачем тебе это?
Примечательное наблюдение: слова из моей прошлой жизни прекрасно здесь приживаются. Вот же странно — говорят явно не на русском языке, но мне все понятно. После чудесного перемещения с лыжной прогулки к охотничьему домику я очнулся с полным знанием норэлтирского диалекта, но многие слова, которые переняли от меня мои друзья и знакомые, не имеют местных аналогов. А как же я их произношу? С другой стороны, в русском языке много иностранных слов, не имеющих точного перевода, но вполне успешно используемых нами в повседневной жизни. Неохота лезть в дебри лингвистики. Одним словом больше в местном языке, одним меньше — какая разница? Мне удобнее общаться привычными оборотами. А тем временем мы уже подходили к таверне тетушки Эрпы. Внезапно я остановился посреди улицы, пораженный внезапной мыслью. Вот это да! И Раскун мне ничего не сказал, а сам вовремя не сообразил. Пока я пытался справиться с паникой, Ролана, идущая прямо за мной, наступила на хвост.
— МЯУ!!!! Больно же!
— Извини, Сергей, я не хотела. Да ты и сам виноват — зачем так резко останавливаешься?
— Конечно, с высоты твоего роста трудно заметить какого-то маленького котика, путающегося под ногами. Крохотных любой обидеть норовит. Вот тебе бы на хвост наступить!
— Сергей, хм, у меня нет хвоста. Да и ты не такой уж и маленький. И хвост у тебя слишком большой.
— Хорошо, мы потом вместе обсудим, почему у тебя нет хвоста, чтобы я тоже мог на него наступить. А сейчас не мешай мне.
Ролана обижено поджала губки. Потом извинюсь, а то сейчас меня разорвет от паники.
— Ресей, а ведь мы упустили одну важную деталь!
— Какую деталь, Сергей?
— А вот такую! Сам посуди — обычный порядок выборов какой? Избирателю предлагают список кандидатов в местный совет. Количество кандидатов всегда равно количеству мест в совете. А что будет сейчас? В списке будет в два раза больше кандидатов, чем мест! Теперь простым «да» или «нет» не обойдешься. Есть что-нибудь в ваших законах на этот случай?
— А вот это уже интересный вопрос, — задумался Ресей, — я даже и не знаю, что тебе ответить. Давай спросим у Эрпы.
Бодрой целеустремленной рысью мы помчались в таверну. Оказалось, что отдавленный Роланой хвост изрядно побаливает при ходьбе. С виду изящная легкая девушка, а вот для манулова хвоста настоящий слон.
В таверне царила обеденная суета. Посетили что-то ели, пили, шумно обсуждали предстоящие выборы. Еще бы, небывалая вещь — в списках кандидатов не только представители СНС! Хозяйка таверны разрывалась между кухней и стойкой бара. Представляю, что она сейчас нам устроит.
— Где вы ходите?! У нас небывалый наплыв посетителей, а я одна кручусь. Ролана, девочка моя, где же тебя черти носят, марш на кухню, видишь же, что одна не справляюсь. А я за стойку бара, посетители желают промочить горло в такую жару.
— Отставить! – скомандовал я.
— Что, армию снова вспомнил? — съехидничал внутренний голос.
— Человек может покинуть армию, но армия никогда не покинет человека, — парировал я.
— Так, Ролана, бегом на кухню, Ресей, вставай за стойку, Кэтина, подносы в зубы и разносить посетителям. Мы с Эрпой в наш штаб, — я быстро ставил задачи соратникам.
Кэтина вместе с нами покинула типографию, мотивируя это тем, что «шефу» сейчас лучше побыть одному. Дословно это звучало так:
— Можно я с вами в таверну пойду? Не хотелось бы сейчас попадаться на глаза Маимацу. После такого неудачного торга, когда его заставили вдвое снизить цену…. нет, лучше я с вами.
Эрпа попыталась со мной спорить, протестовать, но Ролана быстренько сняла с нее фартук и шмыгнула на кухню, Ресей расположился за стойкой бара и зазвенел наполняемыми бокалами с пивом. Одна только Кэтина в растерянности стояла около нас.
— Сергей, а зачем мне брать поднос в зубы? Он тяжелый, я уроню. Да и зубы жалко.
— Расслабься, это оборот речи такой, возьми поднос в руки и двигай работать на благо революции.
— И нашей хозяйки, — добавил внутренний голос.
— И ей не мешает помочь, все-таки она нас кормит!
— Ага, а потом подает счет к оплате Ресею, — не унимался внутренний ворчун.
— У всех свои маленькие недостатки, не будем к ней так строги, — мысленно улыбнулся я.
Эрпа все еще продолжала возмущаться, пока мы поднимались на второй этаж и располагались в моей комнате.
— Я все понимаю, революция, победа на выборах, а кто мне будет покупать дрова и оплачивать счета от мясника и винодела? — недовольно бормотала она якобы под нос, но так, что бы и мне было слышно.
— Успокойтесь, тетушка, разве Ресей не оплачивает вам все по первому требованию? — ехидно прервал я жалобы на тяжелую жизнь.
Эрпа замолчала, но продолжала сидеть с недовольным видом. Совесть не позволила спорить с очевидными фактами, но опыт хозяйки таверны подсказывал, что прибыль лишней не бывает. В чем-то я с ней даже соглашусь. Но сейчас мы будем разговаривать не об этом.
— Тетушка Эрпа, вот вы лучше всех нас знаете законы и традиции Норэлтира, — начал я заискивающим тоном, чтобы польстить этой революционной стяжательнице. — Мы забыли рассмотреть важный момент — есть что-нибудь в законах о ситуации, когда кандидатов на выборах больше, чем мест в совете?
Мои заискивания имели успех — Эрпа успокоилась, задумалась, потом, что-то вспомнив, еще просветлела лицом:
— Был специальный декрет Редрата еще в самом начале его правления. Тогда возникла ситуация, когда в одной из северных областей на выборы выдвинули в три раза больше кандидатов, чем требовалось в местный совет. В том краю оставалось еще слишком много дворян и сторонников свергнутого императора. Потом, после выборов, эту демографическую ситуацию исправили представители ВСРП с верными революции войсками.
На этом месте Эрпа тяжело вздохнула и, наконец, выдала сокровенную тайну:
— Среди тех, кого тогда уничтожали, были и мои предки.
Теперь понятно, откуда у тетушки такая «любовь» к СНС и желание вернуть трон императору.
— Так вот, тот декрет еще никто не отменил. Скорее всего, о нем забыли, потому что такая ситуация больше никогда не повторялась.
— А что в том декрете полезного в нашей ситуации? — нетерпеливо спросил я.
— Там описывался порядок выборов в случае разницы в количестве кандидатов и количестве мест.
— И какой? — опять перебил я.
— Да что ты меня все время перебиваешь, я так никогда не закончу, — вспылила возмущенная Эрпа.
— Извините, тетушка, молчу, молчу, молчу, — сделал лапами жест, как будто зашиваю себе рот.
— Из кандидатов формируют предварительные составы местных советов. Каждому составу присваивают свой номер. Избирателей информируют на выборах о том, что на бумажке надо указывать номер, а не писать, что согласен или нет с предлагаемым списком. И человек бросает в избирательную урну бумажку с номером понравившейся ему команды претендентов. То есть голосование идет не поименное, а сразу списком.
— Понятно. А вот это уже интересно. А как можно узнать, какой номер будет у нашей команды?
— Не знаю.
— Так, значит сейчас я бегом к Раскуну, узнаю все, и внесем коррективы в наши листовки и агитационные плакаты.
— Думаешь, он тебе это расскажет?
— А куда денется? Уже согласился нам помогать. Обратной дороги нет.
Перехватив пару вкусных кусочков на кухне, я бегом отправился в областной КОС. Комиссар душевно принял меня и предложил бокальчик вина с дороги. От него пришлось категорически отказаться, памятуя, к чему привел вчерашний фуршет с командующим. А ведь вчера тоже хотел только одну рюмочку из вежливости и за знакомство.
Беседа оказалась плодотворной. Раскун полностью подтвердил свое намерение содействовать нашим планам. Согласился принять нашего представителя в свою избирательную комиссию и назвал номер команды партии «Светлого Будущего». Наш номер второй. Именно его необходимо поставить избирателю в бюллетень, если он хочет победы альтернативных кандидатов. Срочно необходимо проинструктировать агитаторов Ресея и заставить Кэтину переделать эскизы. Вежливо попрощался с комиссаром и побежал в таверну.
Обеденное время в таверне давно закончилось, мои друзья все убрали и мирно беседовали на заднем дворе. Пришлось нарушить их идиллию. Ресей отправился к своим рабочим с новыми указаниями по агитации, а Кэтина, вдохновленная новой идеей, вернулась в свою типографию.
Настал вечер. Посетители снова собрались в таверне перекусить и обсудить последние новости. Основной темой для бесед, конечно, стали выборы. Я расположился на подоконнике с бокальчиком вина и слушал. Подчеркиваю: с одним бокальчиком вина! Интересно оказалось послушать отдельных личностей, совмещавших еду и досужие сплетни.
— А вы слышали? Теперь сотрудники КОС по два раза ходят!
— Да вы что?
— А к вам второй раз не приходили? Ужас! Первый пришел такой вежливый, аккуратно одетый. А второй… двухметровый амбал, двух слов связать не может. Бе, ме, ну, типа…, короче, вы эта…голосуйте за светлое будущее. Какое светлое будущее? За кого голосовать. Вот и сидим с женой в растерянности.
— Действительно, ужас!
Надо обязательно сказать Ресею, чтобы тщательнее отбирал среди своих рабочих агитаторов. С таким «соратниками» партии никаких врагов не надо.
— А вы слышали? Говорят, что всех, кто за кандидатов Совета не проголосует, в Зарундию вышлют!
— Да вы что?!
— Да точно! Мне сосед так и сказал — проверяют нас. Кто неправильно проголосует, того лес валить сошлют.
— Ой, беда какая, надо не забыть жене сказать. А то она что удумала — не буду, говорит, за этих прихвостней Совета голосовать, буду за новых. Да чего с нее взять, одно слово — женщина.
— Ага, женщина женщиной, а отвечать всей семьей будете.
— И то верно. Эх, что делать? Сразу самому в Зарундию поехать? Добровольно. Все-таки условия жизни тогда получше будут, если сам.
— Сам смотри, Калдпан, в таком деле советовать…
Чудесный электорат! Не удивительно, что СНС держится у власти почти триста лет. Нет никакой конкуренции и серьезных соперников. Правь не хочу, сказка для любой «демократической» власти! Это у них до моего появления не было соперников. Теперь посмотрим, что можно сделать, используя опыт и идеи более развитого общества. Что бы еще применить из моих знаний о выборах? Так, что мы имеем на сегодняшний день? Административный ресурс в лице Раскуна и Традорна мы подключили, Кэтина поможет с пропагандой кандидатов от нашей партии, люди Ресея под видом сотрудников КОС активно занимаются «черным пиаром», встречу с избирателями провели. Что упущено? Какие слои населения остались неохваченными? На первый взгляд, задействовано все, что можно. Стоп! А ведь последний подслушанный диалог дал прекрасную пищу для размышлений! Понятно, что у них на дворе шестнадцатый или восемнадцатый век и роль женщины в общественной жизни сведена к минимуму. Но в семье влияние женщины велико! Вон, взять того же Калдпана, готовящегося к вынужденной эмиграции в Зарундию, потому что жена решила голосовать за нас. Это надо использовать.
— Тетушка, а у женщин есть какие-нибудь клубы по интересам или места, где они собираются посплетничать и обсудить наряды, или выпить чашечку кофе? — спросил я Эрпу, когда все посетители разошлись.
— Хм, а что такое кофе? — ответила она вопросом на вопрос.
Обожаю женскую логику! Из всего вопроса она выделила самое важное.
— Не берите в голову, напиток такой безалкогольный. А все-таки, есть или нет?
— Я регулярно посещаю заседания общества «Сестры Морозки». Там одни женщины.
— О как! А разве все упоминания об Элен Морозке не запрещены? Кстати, давно хотел спросить, а почему у нее два имени? У всех одно.
— Официально Элен Морозка не является государственным преступником. Временный Совет через пятнадцать лет после прихода к власти издал декрет, в котором признал некоторые перегибы при захвате власти. Многих казненных посмертно реабилитировали. В том числе и ее. А что касается двух имен... Может, так принято у предсказателей? Они выделялись даже среди своих собратьев по ремеслу — колдунов и ведьм, что уж говорить тогда об обычных людях. Вдруг после посвящения в предсказатели им давалось второе имя?
— Ясно. А вот странно — а как же тогда ее предсказание? Это же прямой вызов власти. Как они реабилитировали человека, предсказавшего их падение и гибель?
— Мрачное предсказание — это легенда, устное народное творчество. Вполне возможно, что ничего подобного не было. Но в любом случае, за открытое повторение ее слов смертная казнь обеспечена.
Как объяснила Эрпа, список преступлений, за которые положена смертная казнь, короткий, но предсказание Морозки в него входит. Совет Народного Спасения совсем не кровожаден. За большинство преступлений наказание одно — ссылка в Зарундию. Срок зависит от тяжести содеянного. А вот предсказания они боятся.
— И чем занимается ваше общество? Все-таки любопытно: предсказание запрещено, а само имя — нет. Так для чего вы собираетесь?
— Морозка является символом женщины, добившейся успеха и признания. В этом Совет Народного Спасения не видит ничего криминального. Традиционное место женщины — это кухня. А мы хотим большего! Мы требуем равных прав с мужчинами. Почему женщин не избирают в местные советы? Почему женщины не служат в армии? Одна моя знакомая овдовела. Ее муж был владельцем большой фабрики по производству летучек. После его смерти бедная женщина сама захотела вести дела. И что же?! Ничего не получилось! Никто из бывших клиентов мужа не захотел иметь с дело с представительницей слабого пола. Мол, какие серьезные дела могут быть с бабой! Мы хотим положить конец произволу мужчин!
Понятно, сейчас я наблюдаю представителя местного движения феминисток.
— Эрпа, а вы не думали привлечь ваших Сестер к нашему движению? По-моему, это прекрасный шанс для женщины сказать решительное «нет» диктату мужчин в политике и выбрать других кандидатов. Или я не прав?
— А в твоих словах есть определенный смысл, — задумалась Эрпа, — я подумаю.
— Подумайте. И обсудите это среди соратниц.
Замечательно! Дополнительные голоса для нашей партии. Думаю, что после недолгих, или, наоборот, продолжительных дискуссий тетушка сможет убедить своих женщин, что голосовать за наших кандидатов — бросить вызов существующему засилью мужчин. Хотя, с мужской точки зрения, разницы нет. Что в списке СНС, что в нашем списке женщин нет. А все равно протест против мужчин!
Вот теперь все сделано. Осталось решить, кто из наших будет работать в избирательной комиссии в день выборов. Раскун же разрешил включить в ее состав представителя от партии. Ха, а почему бы мне самому не поучаствовать в этом? В любом случае, в составе комиссии будут только представители КОС. А то, что у комиссара какие-то дела со странным котом, знают все сотрудники этого ведомства. Не думаю, что мимо них прошло незамеченным мое эффектное появление в здании тайной полиции. Как весело чекисты занимали круговую оборону после случайного выстрела Фывапры! Решено — буду лично контролировать подсчет голосов.
Кэтина принесла новые эскизы. Существенных изменений художница решила не вносить — добавила цифру «два» в виде фона на все плакаты и листовки. Простенько и со вкусом. Расчет на подсознание. Видит человек постоянно двойку перед собой — глядишь, машинально в избирательном бюллетене ее нарисует. Окрыленная нашими похвалами «печатная ведьмочка» убежала в типографию, твердо пообещав, что через час уже можно будет забирать первые печатные экземпляры. Ресей доложил, что его люди всю ночь будут расклеивать плакаты и разбрасывать листовки. Конечно, до выборов оставалось всего ничего, но в любом случае нашу агитацию успеет увидеть достаточное количество народа.
Тем временем день подошел к концу. После традиционных посиделок на заднем дворе мы разошлись спать. Особых дел на завтра не намечалось. Все задачи поставлены, люди работают, предвыборная компания набрала полные обороты. Может, сделать для себя завтра выходной? А то я что-то забегался. Хорошо бы погулять по городу, поглазеть на достопримечательности. Вот только придется все это делать в гордом одиночестве. Все, кроме меня, заняты важными делами: на Ролане и Эрпе держится таверна, Ресей проведет несколько деловых встреч. Выборы — это хорошо, но денег они требуют неимоверно, так что помимо политической работы молодой предприниматель не должен забывать и о бизнесе. Хотя остается же Кэтина — начну завтра прогулку с визита в типографию.
Глава 8
Хорошее пробуждение — залог удачного дня. Если тебя потревожил пронзительным писком мерзкий китайский будильник, то ничего хорошего от утра ждать не приходиться. Иное дело, когда нежный женский голос тихо шепчет:
— Вставай, дорогой, твой завтрак на столе!
Редко, но бывает и другое утро: проснешься, потому что выспался, а не по суровой необходимости. В детстве часто такое случалось рывком — вот только что спал, а вдруг уже открыл глаза и чувствуешь себя совершенно выспавшимся и полным сил. Во взрослой жизни таких чудес не бывает. Чаще всего хочется вздремнуть еще пару минут, хотя знаешь, что выспался. Но жалко тратить время на сон, потому что уже запланированы дела. Хочу обратно в детство! Тьфу, чур, меня! Не хочу! В сказку я уже хотел! Вот и попал. Не хватало еще осознать себя младенцем в пеленках. Так и представил — маленький розовощекий ребеночек и мозги тридцатилетнего мужика. Кошмар и фильм ужасов! Лучше уж манулом. Хоть какой-то здравый компромисс между внешним видом и внутренним содержанием.
Курицы опять не было. Не скажу, что привык — за один раз не привыкнешь. Но каждое утро просыпаюсь, надеясь на лучшее. К сожалению, это утро исключением не стало. Попробовать возмутиться? Да неудобно как-то. Не слишком ли быстро я воспитал в себе черты вождя местной революции? Курицу ему в постель!
— Вот-вот, — едко заметил внутренний голос, — потом потребуешь носить тебя на руках, так и до жертвоприношений девственниц в свою честь дойдешь.
— Хм, это уже через край чего-то, — заспорил я сам с собой. — Девственниц-то за что?
— Положено так. Сначала вождь, потом император, потом Бог. А богу что? Правильно — жертвы приносят. Желательно невинных девушек, — продолжал издеваться внутренний голос.
— Хватит надо мной глумиться! Все! Пора вставать и идти гулять. Сегодня у меня выходной.
Спал я, оказывается, довольно долго. Уже прошел завтрак, Эрпа и Ролана начали готовиться к приготовлению обеда. Наскоро перекусив холодным мясом и пивом, я отправился на поиски «печатной ведьмочки». А что ее искать? Кэтина должна быть сейчас в типографии.
К сожалению, совместная прогулка не состоялась.
— Привет! — начал я с порога ее студии.
— Привет, занята, не мешайся, заройся вон в ту кучу в углу и до вечера не попадайся под руку, — Кэтина охвачена огнем творчества.
Всклокоченные волосы, руки, перемазанные яркой краской, горящие выпученные глаза — всего этого достаточно, чтобы понять — она со мной никуда не пойдет. Перспектива провести весь день, закопавшись в кучу старых эскизов в углу ее мастерской, меня нисколько не прельщала.
— Да лучше я пойду, раз ты занята. А над чем трудишься?
Художница недовольно оторвалась от холста, по которому яростно малевала кистью, уставилась на меня невидящим взглядом. Постепенно к ней вернулось осмысленное выражение лица.
— А, это ты, Сергей, да я здесь занята сильно — срочный заказ от областного отделения Центрального Банка Норэлтира. Они отчет должны сдавать. Вот и сделали нашей типографии заказ на печать. А я должна его оформить.
— Постой, что-то не понимаю. Не считаю себя крупным специалистом в банковском деле, но все же, поправь меня, если ошибаюсь: местное отделение банка хочет послать финансовый отчет о своей деятельности за определенный период в головную организацию. Так?
— Да.
— Сугубо деловые бумаги с цифрами, графиками и схемами. А оформить все это просят профессионального художника?
— Ага.
— Такое впечатление, что в этих бумагах не все в порядке и красочным оформлением они хотят это скрыть?
— Знаешь, Сергей, а я об этом не задумывалась. Ходят слухи, что местный управляющий нечист на руку. Слишком уж богато живет: содержит шикарный особняк, купил летучку самой последней модели, говорят, завел целую кучу любовниц. Хм, возможно ты и прав.
— Предлагаю следующий дизайн — оформи все в розовом цвете, кругом виньетки, голубки и сердечки. А в конце подпись: «Целую, Управляющий отделением банка!». Гарантирую — на цифры никто и не взглянет.
— Интересная мысль, — задумчиво ответила Кэтина.
— Ой-ой, ты чего, пошутил же, — запротестовал я.
— Да почему же, ты предложил интересный вариант оформления.
— Хорошо, только предлагаю тебе сразу подумать над альтернативным вариантом. Главное — покажи сначала Маимацу, а потом банкиру. А то шефа удар хватит.
— Договорились, а теперь не мешай мне.
Вот так меня и выставили за дверь. Эх, придется гулять одному.
Я уже говорил, что Норэлтирд красивый город. Мы привыкли видеть старинные здания в окружении современных высоток и фешенебельных офисов. А здесь весь город застроен домами-ровесниками. По крайней мере, они выглядели ровесниками. Как говорила Эрпа, развитие Норэлтира плавное и медленное. Вполне возможно, что соседние дома отличались друг от друга возрастом на сотню лет, но стиль и внешний вид делали их близнецами. Вполне комфортабельный областной центр для восемнадцатого века. А возможно и для шестнадцатого. Я все не могу определиться для себя с окружающей действительностью. Не настолько хорошо знаю историю, чтобы по форме пуговиц и покрою шляп точно датировать эпоху. Оружие явно пороховое, но однозарядное, ездят на лошадях, летают на летучках, электричества нет. Ресей рассказывал, что ведутся первые эксперименты по использованию энергии пара. И как соотнести их время и наше? Однако на фоне мушкетов создана внушительная служба госбезопасности в лице КОС. Плохо же я о Раскуне, кстати, думал. Он прекрасно осведомлен о посиделках у тетушки Эрпы и даже имел своего человека среди заговорщиков. Вот и в каком времени они живут? С другой стороны, у них до сих пор удобства во дворе и нет централизованной системы городских стоков...
Кстати, вовремя я вспомнил! Сегодня же четверг — день партсобрания в таверне. Пора возвращаться. Да и время обеда уже наступает.
В таверне снова многолюдно. И как мои милые дамы не устают от этого ежедневного общепита? С утра до вечера готовь, корми, убирай, и так по кругу. Бедные женщины…
Плотный обед и кружка пива усыпили меня, как младенца усыпляет материнское молоко. Только и успел переговорить с Эрпой о том, что вечером у нас собрание и надо бы мне на нем выступить по текущему моменту, как глаза стали закрываться, а лапы подкашиваться. Еле добрел до своего кабинета на втором этаже. Проснулся уже к самому собранию, обдумывать и готовить речь поздно, так что буду выступать экспромтом. Когда я спустился в зал, товарищи по партии встретили меня бурными аплодисментами (так и тянет, как человека застойных времен, написать: переходящими в овации). Хорошо хоть на морде манула не заметно, что она заспанная и вся помятая. Выглядит пушистой, взлохмаченной и все. Кто там вглядываться будет?
Броневика не было — пришлось выступать со стойки бара. Лапур уже занял свое обычное место в уголке таверны. Вот сегодня я заметил, что стукач прячет под рукавом куртки маленькую тетрадку. Он кивнул мне, как старому знакомому. Я сделал себе заметку не забыть о нем, когда наша партия придет к власти. Особых речей произносить не хотелось. Не чувствовал настроения и куража — сказывалось напряжение и усталость последних дней. Отчитался о проделанной работе, призвал всех соратников активно участвовать в выборах, предупредил, что голосовать надо за нашу партию, а не за кандидатов от СНС. Последнее утверждение вызвало заметное оживление в зале. Похоже, не все партийцы собирались голосовать за нашу партию. Некоторые опускали глаза, боясь встретиться взглядом со мной или с кем-нибудь из своих соседей по лавке. Так, к власти мы еще не пришли, а разброд и шатание уже наблюдаем. Придется припугнуть соратников.
— И последнее, товарищи партийцы, — грозно сказал я, — в избирательной комиссии буду работать лично, на участках по сбору бюллетеней расположатся мои наблюдатели. Узнаю, что кто-то из вас проголосовал против наших кандидатов — буду делать оргвыводы.
Тишина в таверне позволила услышать скрип карандаша, которым Лапур конспектировал мою речь в тетрадке. Все обернулись на звук. Раскрытый шпион побледнел и жалобно посмотрел на меня. Раскун мне не простит, если его сотрудника сейчас линчуют. Надо искать выход.
— Товарищи! — начал бодрым голосом. — Я обратил внимание, что у вашей Группы Императорского Гнева, а теперь у нашей партии совершенно не ведется никакая документация. Нет полноценного списка членов партии, нет протоколов заседаний, не поставлена система учета сбора взносов и финансовой отчетности. Это надо исправлять. Товарищ Лапур назначен мной нашим секретарем. Будет вести партийную документацию. Есть возражения?
— Сергей, я не поняла, ведь ты наш секретарь? — удивленно встряла Ролана.
— Ты генерального секретаря с обычным секретарем не путай. Это совершенно разные должности, — строго сказал я.
— Все равно не понятно, — вздохнула Ролана, — тебе виднее.
— Однозначно, — отрезал я.
Ход собрания восстановился. Все успокоились и дослушали мою речь до конца. Лапур же преданно смотрел мне в глаза на протяжении всего выступления. Еще бы, никто не любит предателей. Он отстоял на волосок от гибели!
Громких обсуждений доклада по текущему моменту не состоялось. Очевидно, все морально готовились найти в себе смелость проголосовать за наших кандидатов. У меня тоже не было особого желания разводить долгие дебаты. Да и о чем говорить? Механизм подготовки к выборам слаженно работает на нашу партию, задачи исполнителям поставлены, ключевые фигуры в городе на нашей стороне.
Кстати, а чем сейчас занимается местный совет, который переизберут в это воскресенье? Ведь его последняя задача — обеспечить преемственность и передать кормушку власти в надежные руки кандидатов от СНС. Интересный момент — они рассчитывают на поддержку КОС, а Раскун дал мне твердое обещание не вмешиваться в ход выборов. Вот и тема для размышлений перед сном. Ведь у комиссара наверняка есть свои обязательства перед местным советом по обеспечению выборов. Как он выйдет из этого положения? Можно ли верить старому чекисту? А не сходить ли завтра поговорить с ним на эту тему? Сколько забот у бедного манула…
Ночь заканчивалась легким туманом за окном. Опять грустное пробуждение без курицы. Зачем Ролана ее приготовила в то роковое утро? Каждое день начинается с разочарования. Попросить ее еще раз запечь птичку? Только потом узнал, что это совсем не курица. Здесь это считается домашней птицей, но выглядит она… Мощный клюв, пятисантиметровые отточенные когти на всех четырех лапах, костяной гребень от головы до хвоста. Хвост, кстати, длинный, чешуйчатый и заканчивается грозным шипом. Когда первый раз стая этих «курочек» высыпала из сарая навстречу Ролане, которая несла им огромную корзину с кормежкой (что-то мерзкое и пахучее, на мой взгляд), я мигом оказался на дереве. Долго потом пытался объяснить смеющейся девушке, что не испугался, что это от неожиданности, что никогда в жизни не видел таких животных. Ролана только ехидно хихикала и лицемерно кивала, соглашаясь с моими доводами.
Похоже, что предки этих домашних животных — совсем не травоядные. Хотя они чем-то напоминают земного динозавра трицератопса, питавшегося исключительно травой. А вот по вкусу — курица курицей. Кстати, только съев ту зажаренную вкуснятину, озадачился вопросом, а почему, собственно, у курицы два крыла и четыре лапки?
Да, манул может в одиночку съесть целую курицу. Не смотрите, что мельче льва, кушает он хорошо!
Кстати, о еде — пора спускаться завтракать. Да и дела не ждут. Размышления перед сном результатов не дали. Недостаточно информации, чтобы решить, как будет лавировать Раскун между нами и местным советом. Придется все-таки нанести ему сегодня визит вежливости. А до выборов остался всего один день, не считая сегодняшнего, раз уже начался. Причем начался плохо, без курицы-динозавра. Эх, никто меня здесь не любит. Хотя если разобраться, меня и дома никто не любит, там мне ни разу никто завтрак в постель не подавал. Скорее всего, потому, что я живу один. Да хватит, чего это все о еде!
Завтрак удался. Хоть и не такой, о котором мечталось в постели, но сытный и вкусный. В таверне все двигалось по давно заведенному распорядку. Завтрак, обед, ужин. И так изо дня в день. Какой-то конвейер или День Сурка. Просыпаешься, спускаешься с лестницы — одна и та же картина. Ролана на кухне и подает еду, Эрпа за стойкой бара наливает посетителям и принимает от них справедливую плату за завтрак. Я это вижу уже вторую неделю, а они так живут всю жизнь. Скучно. Понятно, почему они с таким энтузиазмом окунулись в революцию. Хоть какое-то разнообразие. Завтрак окончен, пора к Раскуну.
На входе в здание КОС снова дежурил Фывапра. Увидел меня, побледнел, весь подтянулся. Правая рука поползла вверх, непонятно, то ли мне честь собирался отдать, то ли пистолет вытащить и пристрелить. Или самому застрелиться. Похоже, что прошлый переполох ему даром не прошел.
— Комиссар на месте? — небрежно бросил я.
— Так точно, — судорожно сглатывая, отрапортовал молодой чекист.
Демонстративно игнорируя его замешательство, я гордо проследовал в здание. Раскун оказался на месте. Секретарь беспрекословно пропустил меня. Очевидно, на этот счет у него есть особые указания. Кстати, это я заметил еще в прошлый раз.
— Утро доброе, господин комиссар, — поприветствовал я старого чекиста.
Без панибратства, но с чувством собственного достоинства.
— Доброе, Сергей, — приветливо ответил Раскун, — какими судьбами? Что-то новое в предвыборной компании? Еще нужна моя помощь или информация?
Последние слова он произнес с долей ехидства. Как бы намекая, что я и так ему на шею сел и лапы свесил.
— Все хорошо, проходил мимо, зашел поболтать, узнать, так сказать, чем в воздухе пахнет, — с показной беспечностью ответил я.
— А чем у нас пахнет? — насторожился комиссар, внимательно принюхиваясь к своему кабинету. Судя по его смущенному лицу, в кабинете могло пахнуть чем угодно.
— Да это образное выражение такое у меня, — поспешил я прервать тревожные мысли Раскуна, — пришел разузнать новости.
А, — облегченно протянул комиссар, — а я-то уж подумал.… Нет, ничего нового. Все по плану.
— А как местный совет? Они к вам не обращались с вопросами — откуда взялись еще кандидаты на выборы, что им делать в создавшейся ситуации, и почему вы этого не пресекли?
Раскун скривился.
— Обращался председатель, старая жабанога, камни ему в почки, — с неожиданной злобой процедил сквозь зубы комиссар. Вчера вечером приходил. Визжал, брызгал слюной и угрожал мне Зарундией. Вы только подумайте, он мне угрожал ссылкой! Старый баторыл!
Подозреваю, что Раскун упоминал каких-то местных животных. Внезапная нелюбовь к председателю местного совета мне на руку. Но вот причину следовало узнать.
— А чего это вы его так? — невинно поинтересовался я.
— Да так, старый доносчик и сплетник. Все время на меня кляузы в Управление и СНС отсылает. Мне уже столько раз из-за него влетало из столицы. Ничего не упустит, достаточно чуть-чуть расслабиться и вот тебе — выговор за утерю бдительности. Мол, запустил работу с населением, допустил промах, не уследил за смутьянами. Устал я от него. Кстати, в новом списке из столицы он снова присутствует на посту председателя. Так что ваше появление — бальзам на мою израненную душу. Раз вы обратились ко мне с операцией «Клапан», а не к этому баторылу, то, полагаю, козлом отпущения за результаты выборов станет предыдущий состав местного совета? Когда приедут следователи из столичного КОС, ведь именно к нему будут претензии?
Он внимательно смотрел на меня.
От моего ответа зависело многое. Похоже, кое-какие подозрения все-таки не давали ему покоя. Но теперь я совершенно спокоен — поддержки госбезопасности местному совету на выборах не будет. А вот слова насчет следователей из столицы… Сразу после выборов придется принимать экстренные меры в отношении Раскуна.
— Конечно! Какие могут быть сомнения в том, кто будет виноват в провале кандидатов от Совета Народного Спасения на этих выборах, — ответил я и заговорщицки подмигнул.
В этот момент я представил себя на его месте. Сидишь и разговариваешь с котом, а он, мало того, что говорит, так еще тебе и подмигивает. Так и до больнички с крепкими стенами и замками на дверях недалеко. Это я сам себя воспринимаю как человека, благо здесь не слишком много зеркал. А каково окружающим? Одна только сцена пьяного кота, нашептывающего похабные анекдоты раскрасневшейся Кэтине, чего стоит, если смотреть на нее со стороны нормального человека. Все-таки я в какой-то сказке…
Надеюсь, что успокоил старого чекиста. Профессионал, сердцем чует, что я его надуваю, подловить не может, но подсознательно не доверяет. Его проблемы. Победим на выборах — разговор будет другой. Хотя чего это я разошелся? Какой это другой разговор? Реальной силы у нас не будет, даже если мы победим в этой пародии на выборы. Армия подчиняется Традорну, госбезопасность — Раскуну. Местному же совету подчиняются дворники, местный палач и…, и все… Вот таким составом и отправимся после выборов арестовывать весь КОС и Традорна с его штабом. Формально должна подчиняться армия, но не думаю, что офицеры нас поддержит в случае военного переворота. Не нравится мне такая перспектива. Надо заручиться поддержкой хотя бы одной из силовых структур, чтобы справиться со второй. Подумаю об этом после выборов.
Остаток пятницы отметить особо нечем. Обед, ужин, доклады от агитаторов и расклейщиков плакатов. Все по заранее намеченному плану. Избиратели оповещены нашими «сотрудниками КОС» как правильно голосовать, на всех площадях и рынках расклеены плакаты Кэтины с красочными призывами нашей партии, все встречи с крупными промышленниками и купцами Ресей провел в высшей степени результативно — все обещали нам поддержку в случае победы. Считаю, что подготовку к выборам мы провели на достойном уровне.
Что не сделано? Вот такой у меня беспокойный характер! Если все идет хорошо, то подсознательно жду подвоха. Жду, как это говорят на востоке, прорыва сил хаоса. Вне нашего внимания остались действия местного совета. Раскун им явно дал понять, что не собирается вмешиваться в наши действия. Что может быть в арсенале местного совета? Они же прекрасно понимают, что формально, по закону, КОС не вмешивается в ход выборов. Проигрыш на выборах вызовет целую бурю эмоций в СНС, полетят чьи-то головы. Ссылка в Зарундию станет преступно мягким наказанием за такой провал государственной политики в отдельно взятой области Норэлтира. Итак, задача на завтра — разведка. Покрутимся вокруг здания совета, посмотрим, чем они занимаются.
Наступила суббота. До выборов остался один день. Наша победа неотвратимо приближается. Это аутотренинг у меня такой. На самом деле, конечно же, я ни в чем не уверен. Появилась еще одна мысль. Мысль-воспоминание из моего времени. Вот только не знаю, как ее обсудить со своими соратниками. Даже для нашего бурного времени такие действия считаются весьма предосудительными, что же говорить о наивном Норэлтире. Здесь об этом, наверное, и не слышали.
Я о подделке избирательных бюллетеней.
На каком этапе это можно осуществить? Проще всего это сделать при транспортировке с промежуточных участков в избирательную комиссию. Ни о какой охране речь не идет. Один человек сопровождает повозку с бумажными тюками. Необходимо его отвлечь и подменить упаковки с бюллетенями. Осталось придумать, как подбить на такие аморальные действия Ресея.
Задача оказалась гораздо проще, чем я думал! Молодой капиталист продолжал демонстрировать качества ярого авантюриста. Мысль организовать подмену бюллетеней его восхитила! Ресей взялся самостоятельно разработать план операции, подготовить людей и организовать данное мероприятие. Сколько скрытых талантов дремлет в обычных людях! Всю субботу я с удовольствием наблюдал за тем, как он изучает возможные пути следования к избирательной комиссии с промежуточных пунктов голосования, расставляет своих людей в ключевых точках, продумывает сценарии подмены самих повозок или тюков на них. Основная проблема состояла в том, чтобы произвести операцию подмены незаметно для сопровождающего. Какой смысл в том, чтобы открыто украсть старые бумажки с номерами и подложить новые? Любой нормальный человек приедет в избирательную комиссию и заявит, что его ограбили и груз подменили. Начнется расследование, выборы отменят, какая нам от этого польза? Еще и попадем под следствие в КОС. Никакой Раскун не рискнет нас спасать в такой ситуации. Подчиненные донесут в столичное управление на своего начальника, если он замнет дело.
Ресей придумал несколько талантливых сценариев, которые должны разыграть его рабочие. Боюсь, что своими руками взращиваю либо будущего вождя всего Норэлтира, либо гения местной организованной преступности. К счастью, местные бандиты не достигли такого высокого уровня развития, чтобы иметь хоть какое-то подобие организованности. Хотя с Ресея станется нечто подобное создать — с его готовностью балансировать на грани законности, а то и полноценно ее переходить. Нет уж, лучше направить его таланты в политическую борьбу. С другой стороны, неизвестно, за кого мне будет больше стыдно — за известного политика или за известного бандита. Время покажет. Сейчас же мы занимаемся чем-то промежуточным — крадем государственное имущество и меняем на свое в политических целях.
Я дал Ресею единственный совет: не зарываться. Не надо подменять все украденные бюллетени нашими — пусть останутся и вражеские. Не будем возбуждать ненужных подозрений у избирательной комиссии. Вряд ли там поверят, что есть избирательные участки, где наша партия получила стопроцентную поддержку избирателей. Такое даже в нашем времени себе не позволяют. Разве что где-нибудь в Северной Корее партийный лидер может заявить, что пользуется абсолютной поддержкой населения. Ресей со мной полностью согласился.
Вот теперь можно сказать, что мы окончательно готовы к выборам. Осталось сходить в разведку к зданию местного совета. Конечно же, самым главным кандидатом в разведчики был я. Мои друзья не знают об этой спецоперации. Не посвящал их в свои тревоги о кознях противников.
Побродил вокруг здания местного совета. Здание как здание, никем не охраняется. Внешне чем-то напоминает КОС. Стиль такой же. Охраны нет. Дверь приоткрыта. Проникнуть внутрь совершенно не составляет труда даже человеку, а тем более манулу. Скорее всего, так и задумано — орган народной власти должен быть доступен для самого народа. Я шмыгнул в приоткрытую дверь. Ха, якобы доступен. Внутри сидел внушительный вахтер. Других слов, чтобы охарактеризовать здоровенного детину в ярко-красном балахоне у меня нет. А кто еще может сидеть в вестибюле власти и пристально всматриваться в каждого входящего? Не сам же председатель местного совета? Мужик в балахоне внимательно уставился на меня. Совершено непроизвольно я сказал «мяу». Что к чему? Откуда это во мне? Подсознание работает? Перед тем, как входить, я дал себе установку не раскрывать свое инкогнито. Побуду обычным котом. Послушаю разговоры, понаблюдаю. Видать, поэтому и мяукнул. Вахтер расплылся в улыбке:
— Киса, а что ты здесь делаешь? Хочешь молочка? Иди сюда!
Сейчас, все брошу и пойду к тебе мурлыкать и ласкаться. Тоже мне, нашел русского голубого. Вы не подумайте чего плохого — есть такая кошачья порода «русская голубая» называется. А я — манул! Это звучит гордо! Я набрал третью кошачью скорость и шыгнул мимо верзилы в красном по лестнице сразу на второй этаж. По всем правилам приличия, начальство на первом этаже не заседает. Всегда повыше стремится. Гримасы подсознания? Подальше от народа. Второй этаж встретил меня мрачной пустотой. Сквозняком хлопало двери кабинетов, тишина нарушалась лишь негромким разговором откуда-то сверху. Шум шел с третьего этажа. Я начал красться по лестнице вверх. Посреди коридора третьего этажа стояли два человека и негромко разговаривали. Похоже, сейчас они остались единственными обитателями этого мрачного здания, не считая вахтера и меня. Судя по всему, мне встретились два местных чиновника. Сомневаюсь, что это члены местного совета — не так вальяжно выглядели. Скорее всего, мелкие клерки. Одинаковые курточки, тусклые медные пуговицы, черные нарукавники… Да и разговор у них шел соответствующий.
— А где все? Пришел сегодня на службу, а нет никого. Мой вчера даже не намекнул, что с утра его не будет.
— Ага, моего тоже нет. Ну, вот кто он после этого?! Как малое дитя, сегодня встречи с избирателями назначены, а где его искать? Опять по всем «пиииип» (вырезано цензурой) городским бегать искать? Как в прошлый раз, когда у Марузы нашелся? Помнишь?
— Помню, конечно, — рассмеялся второй, — это когда в газете написали, что человек, похожий на депутата местного совета, с компанией девиц легкого поведения устроил пьяный дебош?
— Вот-вот. Мы тогда всей командой опровержение сочиняли, что в это время он был в командировке в столице.
— Бардак.
— И не говори. А где все наши?
— Не знаю. Что делать будем? Пойдем, пообедаем, а там и прояснится ситуация?
— И то верно. Обед еще никто не отменял.
Приняв важное, судьбоносное для народа решение, оба чиновника стали спускаться по лестнице мимо меня. Судя по всему, местный совет, кроме выборной части, имел и постоянную составляющую.
В любой стране мира любой выборный орган не может обойтись без целой команды клерков, кружащейся вокруг него, зачастую создавая только видимость активной работы. Безусловно, без них не обойтись. Они готовят бумаги для заседаний, ведут протоколы, регулируют поток граждан к депутатам. А в итоге все это перерождается в уродливые формы. В давние времена в нашем городе организовалось собрание народных представителей. Создали отдел по работе с представительными органами (отдел по работе с внушительными органами, как их называли). Прошло несколько лет. Народные представители решили, что для солидности им надо стать не собранием, а полноценной Думой. Соответственно, и отдел превратился в целый комитет. Там, где с работой справлялись семь-восемь человек, теперь существует целая структура со своей бухгалтерией, пресс-службой, автопарком и кучей отделов. Действительно, законы Паркинсона о размножении чиновников еще никто не отменял. Мои воспоминания прервал громкий шум. Внизу громко хлопнула дверь, по лестнице кто-то стремительно бежал наверх.
— Вот вы где, кракодыры чернильные! — крикнул он спускающимся коллегам.
Почему коллегам? Да выглядел точно так же, как и двое беседующих, только весь пыльный и запыхавшийся. И без нарукавников.
— Почему опоздали сегодня? Всех отправили на улицы, агитировать за наших кандидатов, а вы чего здесь прохлаждаетесь? Бегом за мной, начальник там рвет и мечет, требует отчета о количестве сагитированных! Вас разве палач не предупредил, что мы все на площади собираемся?
Палач?! О как, так этот мужик-вахтер в красном балахоне у них еще и палачом подрабатывает. Хорошее совмещение профессий.
А что касается действий местного совета в предвыборном кризисе — как все узнаваемо. Вместо того, чтобы сесть и продумать свои действия, надо всех бросить под танки! Все на улицы, всем закрыть собой амбразуру. Вместо нормальной организации процесса только показуха. В случае провала можно потом умыть руки: ночей не спали, весь город обошли, всех предупредили, как надо голосовать, но ничего не получилось. Вывод — не конкуренты они нам, ничего они реально противопоставить нашим действиям не могут, нет у них своего манула. Вот теперь со спокойной совестью можно возвращаться в таверну. И отдыхать до самых выборов. Я важно проследовал мимо палача-вахтера, а три чиновника наперегонки спустились по лестнице и устремились вдаль по улицам Норэлтирда.
Вечер перед выборами мы традиционно провели на заднем дворе тетушки Эрпы. Собрание оказалось несколько расширенным — присутствовала Кэтина. За последние дни молодая художница прочно вошла в число моих ближайших соратников и друзей. Эх, был бы я человеком… С другой стороны, избавь меня боже от жены–колдуньи! Поругался с женой и провел ночь в аквариуме безмолвной рыбкой. Нет уж, спасибо! Лучше звездами буду любоваться. А их на вечернем небе Норэлтира высыпало немало. Знакомых созвездий я по-прежнему не находил — ни Малой, ни Большой Медведиц. Остальные мне и на Земле неизвестны. О, черт, что это? Только сейчас заметил, что одна из звезд равномерно прямолинейно движется по небосклону. Приехали. Нам только спутников в сказке не хватало. Может, какое-то небесное тело? Да не похоже. Я много видел таких спутников, когда осенью мы выходили в тренировочные походы со школьным туристическим клубом. Сразу можно отличить от падающей звезды. Слишком правильное и ровное движение, чтобы спутать с метеоритом.
— Тетушка, а что вы знаете о звездах? — решил я кое-что для себя уточнить.
— О звездах? — задумчиво переспросила Эрпа, — да совсем ничего. Никогда не интересовалась. А почему ты спросил?
— Да вот увидел странную звезду — она путешествует по небу, в отличие от остальных соседок.
— А, ты о Странниках? О них писал еще древний Лудар, это молодые звезды, которые ищут свое место на небе.
— Понятно. А звезды — это что, по-вашему?
— Звезды? Ученые еще не пришли к единому мнению — что это такое. Древние считали, что звезды — это такие маленькие солнца, подобные нашему светилу. Современная наука опровергла наивные мифы наших предков. Одни ученые считают, что это отблески света от мельчайших частиц в воздухе, другие думают, что это огни заморской земли отражаются на небосклоне. В любом случае какие-то атмосферные явления.
Замечательно! Интересный случай. Такого я не встречал в земной истории, чтобы древние ученые оказались ближе к истине, чем их коллеги через тысячу лет. Хотя, если разобраться, то Аристотелю приписывают знания об атомном строении вещества, а в средние века и о молекулах даже не слышали. Знания утеряны вместе с падением Римской империи. Стоп, но здесь совсем другая история — знания древних опровергнуты и осмеяны. Ничего не понимаю.
— Ресей, а телескопы у вас есть?
— Что у нас есть?
— Телескопы.
— Не знаю, о чем ты говоришь. Это из какой области?
— Это такая еда вкусненькая? — встряла в разговор Кэтина.
— Нет, — ответил я, еле справляясь со смехом. — Это устройство такое, чтобы вдаль смотреть.
— А подробнее расскажи, — заинтересовано попросил Ресей.
— Давай после выборов? — устало попросил я, — завтра нам понадобится много сил, а потом все-все расскажу!
Ресей неохотно согласился. Заметно, что идея смотреть вдаль с помощью диковинного прибора его сильно увлекла.
Всё потом. Раз уж мне здесь оставаться, то пора дать местному прогрессу хорошего пинка! В смысле хороший толчок. У нас в это время уже планеты открывали, а у них все звезды — это атмосферные явления. Стыд и позор, товарищи норэлтирцы! Через тернии к звездам! Это потом, а сейчас — спать!
Глава 9
И он настал. День выборов. Причем не обычных выборов, а первых демократических выборов в Норэлтире. Только так и никак иначе. Хотя, если учесть всю нашу подготовку, то о какой демократии мы говорим? У местного совета никаких шансов в этой борьбе. Вот поэтому я утром хорошо выспался, плотно позавтракал и неторопливо отправился в избирательную комиссию. А куда торопится? По опыту знаю, что пик работы избирательной комиссии приходится на ночь после выборов. Пока соберут все бюллетени, пока закроют все участки. А вот ночью начинается самое интересное. Откуда знаю? Да работал я одно время в избирательной комиссии. Увлекательное занятие! Чувствуешь сопричастность к огромному событию, проходящему одновременно по всей стране. Посмотрим, как это выглядит в Норэлтире.
Коллеги по избирательной комиссии встретили меня доброжелательно. Очевидно, Раскун провел с ними воспитательную беседу, и присутствие большого серого кота никого не удивило. Приняли как равного. До самого вечера заняться было совершенно нечем. Я тихонечко держался в стороне, не участвуя в общих беседах. Сотрудники КОС откровенно бездельничали: пили пиво, травили анекдоты и обсуждали свою работу. Услышал много занятного:
— Слушай, а что случилось с тем чудиком, который вышел на центральную площадь и стал кричать, что ненавидит Совет Народного Спасения? Ты же тогда выезжал по тревоге?
— Да что с ним будет, теперь ненавидит Совет в Зарундии. Повязали, да сдали армейскому патрулю.
— Мне свояк из столицы весточку прислал, пишет, что жирует столица. Заказали гильдии скульпторов гигантскую статую Редрата. Хотят к следующей годовщине свержения императора установить в центре столицы.
— Нет, ну не уроды ли?! Я слышал, что нам зарплату со следующего месяца урезают, а они там памятники ставят!
— Да и не говори! Лучше бы дороги нормальные сделали в областях, а то к ним приедешь — везде булыжником выложено, газончики разбиты. Выезжаешь за столичную кольцевую дорогу и сразу грязь по колено.
— А зачем им дороги? По дорогам только провинция ездит, столичные все на летучках разъезжают. Разлетают. Тьфу, короче ты понял — не ходят они по земле.
О зарплате — быстро же моя дезинформация разошлась от Раскуна по его подчиненным.
— Слышали, наше управление план по саботажникам в первом полугодии не выполнило? Раскун на совещании такой разнос устроил! Он как раз из столичного Управления вернулся. Говорят, его там так пропесочили за работу, что с расстройства заперся на сутки дома с ящиком коньяка.
— Нормально, да? А если нет их у нас? Самим в Зарундию ехать или, как соседи, с ума сходить?
— А что у соседей?
— А ты не слышал, что в соседней области коллеги учудили?
— Нет.
— У них начальник управления, когда узнал, что они план не выполняют — приказал всем сотрудникам выйти в рейд. Ужас накрыл ночные улицы областного центра.
— Художественно рассказываешь. Прямо мороз по коже. А проще никак?
— Ага. Эти ночные грызодаки стали хватать на улицах всех подряд: пьяниц, гулящих девиц, запоздавших прохожих. Моментально выполнили план. Вот только сильно ошиблись — прихватили сынка тамошнего председателя совета с парой дамочек. Шуму было… Теперь их начальник управления командует одной из конвойных команд в Зарундии.
— Уж лучше получить по шапке, что план не выполнили и без премии сидеть. Чем вот так…
— Точно!
Присутствовали воспоминания и о корпоративном отдыхе:
— А в этом году традиционная осенняя рыбалка будет?
— Думаю, что нет.
— Почему?
— А ты прошлую поездку помнишь?
— Честно говоря, не очень. Я тогда начал пить, когда мы еще только во дворе управления на летучки грузились, так что как-то у меня все фрагментами…
— Да-да, ты тогда еще на следующий день утром в одних трусах вышел из избушки, встал на четвереньки, и, весело помахивая удочками, отправился на рыбалку. Категорически отказывался идти ногами, утверждая, что тебе так удобнее.
— А сам? Кто в соседнюю деревню на танцы поперся? Потом всем отделом тебя у местных еле отбили. Титан постельных утех, кто деревенским девкам деньги за романтическую ночь предлагал?
— Да ладно, я что, вон лучше о Рагзоне вспомни.
— Это да, он явно первое место среди всего управления занял.
— Надо же было додуматься, вечером пьяным залезть в общий котел и уснуть. А котел же большой — на сорок человек. Утром дежурный повар, с похмелья не посмотрев, что в котле, натаскал в него воды и развел костер. Как только Рагзон не захлебнулся там. Горе-кашевар сначала протрезвел, а затем поседел, когда из закипающего котла выскочил человек и с дикими ругательствами кинулся в речку. Благо на самом берегу стояли. Раскун потом обоих коньяком отпаивал из личных запасов. Тогда комиссар и сказал, что это последняя осенняя рыбалка в управлении.
— Жалко, весело там было.
— Ага.
Нормальные парни. Кое-что из рассказанного напомнило наши веселые поездки отделом на природу.
День клонился к закату. Народ взбодрился и приготовился к бессонной ночи для подведения результатов выборов. На горизонте стали появляться первые повозки с избирательными бюллетенями. Интересно, как там наши товарищи справились с подменой? Никто из сопровождающих ни на какие странные происшествия не жаловался. Или все прошло гладко, или совсем ничего не получилось. Станет понятно по результатам подсчетов голосов. Закипела работа. Одни вскрывали тюки и высыпали их содержимое на большие деревянные столы, другие сортировали их на две кучи с номерами. Одна за кандидатов от СНС, другая за нашу партию. Третьи считали голоса и записывали результаты. Я крутился между всеми тремя группами, жутко волнуясь за результаты. Никаких махинаций с бюллетенями не обнаружилось. Никто не старался припрятать «неправильные» бумажки, заменив их «правильными». Сотрудники Раскуна работали честно и деловито. Старый чекист держал слово — с их стороны выборы были объективными. Чего не скажешь о нас. Мне в какой-то момент даже стало немного стыдно перед этим наивными людьми, понятия не имевшими о том, как можно манипулировать результатами. С первыми лучами солнца завершили подсчет. Народ разминал затекшие спины, тер усталые глаза. Сам я никакой работой не занимался, но мне хватило внутреннего напряжения на протяжении всей ночи, чтобы сейчас валиться с лап от усталости. Коллективно решили отложить до обеда объявление результатов выборов. А пока всем спать! С удовольствием воспользовался предложением подбросить меня до таверны на летучке. Хотя, эх, слабаки они. Мы, помню, когда заканчивали подсчет голосов и оформляли все протоколы, садились за большой праздничный стол. И это после суток работы! Особо стойкие за этим столом до вечера следующего дня просиживали.
В таверне оказалось шумно и людно. Никто не спал. Все с нетерпением ждали меня с результатами голосования. Особенно не терпелось кандидатам от нашей партии, которых известили только в день голосования, что они войдут в состав нового совета.
— Сергей, не томи, сколько за нас?! — хором закричали партийцы, как только я показался в дверях таверны.
Не торопясь, я прошел к стойке бара, налил себе кружку вина и выпил одним махом. Тишина в таверне звенела от напряжения.
— Сейчас кого-то утопят в корыте на заднем дворе, — многозначительно прошипела Ролана сквозь зубы и потянулась за подносом на столе.
Мне стало ясно, что пора поделиться информацией, иначе избиение котов неизбежно.
— Да успокойтесь, мы выиграли! — ликующе сказал я. — Они нам не конкуренты. В три с половиной раза их сделали! Местный совет наш!
Победа окрылила народ. Все зашумели, потребовали вина, обнимались и целовались. Тетушка Эрпа даже прослезилась. Ресей и Ролана оставались серьезными. Похоже, что нам будет о чем поговорить, когда страсти поулягутся.
Праздновали недолго. Все устали, и вспышка радости отняла последние силы. Буквально по кружке вина и по домам. Остались только Ресей и Кэтина. Но вскоре силы оставили жизнерадостную ведьмочку и она тоже отправилась домой на своей летучке.
Рассвет уже полностью захватил город. Лучи солнца вовсю играли на окнах, шум говорил о том, что люди просыпаются и готовятся приступить к своим делам. Мы же сидели на заднем дворе и молчали. Удивительно, но спать не хотелось. Бывает, что устаешь настолько, что нет сил заснуть. Что-то похожее творилось и с нами. Сидели и молчали. Любовались рассветом, а в голове вяло шевелились мысли. В итоге мои мысли добрались до реакции Роланы и Ресея на сообщение о нашей победе.
— А вы почему не радовались? — спросил я.
Ресей сначала посмотрел на Ролану, затем испытующе уставился на меня.
Что-то мои голубки сильно задумчивые. В нашей команде они самые сообразительные. После меня, конечно. Что их терзает? Оказалось, их тревожит то же самое, что и меня. Говорю — сообразительные у меня соратники.
— Сергей, ты говорил, что на первоначальном этапе для нас главное — выиграть выборы, — начал Ресей. — Мы тебе верим. Местный совет наш. Но совершенно непонятно, что делать завтра. Сегодня все отдыхают после выборов, а завтра Раскун отправит летучку в столицу и через четыре недели будет знать, что его обманули. И что тогда? Арест и ссылка в Зарундию? Сомневаюсь. За такие фокусы нас сразу отправят на эшафот от греха подальше. Что мы можем сделать за этот месяц силами местного совета? Мы даже не успеем собрать и вооружить более-менее боеспособную армию. А ведь в распоряжении КОС будет вся мощь армейских частей Традорна. Смешно думать, что можно рассчитывать на победу…
— Ресей, ты молодец! Ты — настоящий вождь революции и абсолютно верно провел анализ ситуации, — похвалил я. — Но что за пессимизм?
Будущий глава местного совета ждал не таких слов. Молодой человек удивленно посмотрел на Ролану, та, в свою очередь, уставилась на меня. В глазах девушки отражалась забавная смесь ужаса и гнева. Они, наивные, ждали, что многоопытный манул их успокоит, погладит лапой по головке, даст конфетку и скажет, что у него все продумано и все будет хорошо. Вот уж нет, пора взрослеть, мои дорогие заговорщики.
— Вот ты сам как думаешь, что нам сейчас делать? — обратился я к Ресею.
— Не знаю, я надеялся, что ты все продумал, — растерянно ответил тот.
Плохо, парень, похоже, немного раскис. Надо его встряхнуть.
— Не понял?! Ты вождь революции или где? Думал, что я все за вас буду планировать, а сам? А каким образом управляется твоя компания, кто решает производственные проблемы и устраняет происки конкурентов? — я буквально кричал на него.
Откуда только силы взялись.
— Ты чего кручинишься? Добрый дяденька манул не говорит, что делать дальше, а маленький мальчик Ресей и ручки опустил?
— Сергей! Не смей кричать на него! Ты сам говорил, что у тебя все под контролем и нам нечего не бояться! — вмешалась за любимого разгневанная Ролана.
Ресей тоже весь подобрался и открыл рот для гневной отповеди.
— Молчать! А если меня завтра лошадь переедет?! Что? Все, кончилась революция, продолжить некому? — крикнул я.
А ведь хотел только мозги вправить, а взял и сам распсиховался. Вот не люблю, когда люди ждут готовых решений. Причем ждут от меня. Ресей закрыл рот и насупился. Ролана тоже замолчала, только гневно раздувала ноздри.
— Сергей, хватит издеваться над детьми. Ты их уже достаточно взбодрил, — в разговор миролюбиво вмешалась Эрпа. — Я тоже пыталась им сказать, что не нужно торопить события — время покажет, какой шаг следующий. Нам всем немного не по себе от того, что мы тут совершили с твоей помощью. Согласись, ты сам не давал нам шанса задуматься. Гнал вперед, отдавал команды, направлял нас, а теперь хочешь, чтобы сами шли дальше. Ты уж определись — ты нас ведешь или мы сами движемся.
Какая умная женщина! Ловко меня вычислила. Есть у меня такое нехорошее свойство — если начинаю командовать, то демократии не приемлю. Думаю, что это тяжелое армейское прошлое. Согласитесь, смешно в армии устраивать дискуссии. Вот и в гражданской жизни меня частенько заносит.
— Извините — устал, сорвался, — дал я задний ход. – Давайте выспимся, и все-все обсудим вечером. Конечно же, мне есть, что вам сказать, но хочу, чтобы и вы сами анализировали ситуацию.
— Мы анализировали, — сердито сказала Ролана, — и не увидели выхода. Что делать дальше?!
Вот так всегда с женщинами. Говоришь им — давай поговорим об этом позже, а она хочет говорить именно сейчас.
— Ролана, у меня есть план, как нам действовать, но я хочу, чтобы и вы тоже работали головой.
— Мы работали, но ничего не получилось, — упрямо ответила сердитая девушка.
Подозреваю, что ее больше беспокоит не судьба нашей революции, а мое обещание решить ее проблему с Ресеем. Ролану можно понять. Выборы мы выиграли, а что изменилось? Возлюбленный стал еще недоступнее. Теперь он не обычный богатый предприниматель, а еще и видный политик — глава областного совета. Ничего, потерпит немного. Я свои обещания стараюсь выполнять — будет она с Ресеем.
— Так, всем спать. Вечером все обсудим, — непреклонно сказал я.
Нечего потакать женским капризам. Устал что-то за сегодняшний день. Ролана, недовольная моим ответом, встала, сухо попрощалась и ушла. Ресей тоже не стал задерживаться и откланялся. Остались только мы с Эрпой.
— Зря ты так, они сильно переживают, — спокойно сказала тетушка.
— А вы не переживаете?
— Нет. Что-то мне подсказывает — совсем не просто так ты появился той ночью в лесу. Колдовство сработало. Манул пришел. Непонятно, где принц, но смешно требовать от судьбы сразу всего. Думаю, что ты еще нас удивишь, поэтому и не тороплю.
— И вам не страшно?
— Страшно. Но не страшнее, чем жить в этой стране без надежды на перемены. В любом случае мы хотя бы попробовали. Дали людям надежду, что все можно изменить.
Завидую ей, а вот мне немного страшновато. На завтра я запланировал нанести визит к Раскуну. Предстоит разговор, который определит судьбу всей нашей революции. Мне бы ее уверенность в светлом будущем. Может, я более приземлен? Столь высоких мыслей в моей голове нет. У меня более скромные планы: свергнуть нынешнее правительство, вернуть на трон императора, поженить Ролану с Ресеем и вернуться домой. Остается только маленькая загвоздка — где взять императора, которому необходимо вернуть трон. Все остальное, скорее всего, выполнимо. Кроме возвращения домой. Там совсем темный лес.
— Давайте спать, тетушка Эрпа. Утро вечера мудренее. Хотя в нашем случае наоборот.
На этом мы распрощались и разошлись по своим комнатам. Проходя мимо двери Роланы, я услышал приглушенный плач через неплотно прикрытую дверь. Зайти успокоить? Нет сил ни душевных, ни физических. Позже.
Казалось, я только прикрыл глаза и коснулся подушки, а уже вечер. Голова слегка побаливала. Говорила же мама, что нельзя спать в пять часов вечера. Почему так — не знаю, но действует. Еще говорят, что нельзя спать на закате. Да какая разница — если сутки на ногах, то, как не спи, все равно встанешь усталый и с больной головой.
В таверне пусто. Только Ресей с Роланой шепчутся в дальнем углу. Эрпа стоит за стойкой бара и протирает бокалы. Похоже, тетушка объявила санитарный день после выборов, потому что посетителей не наблюдалось. При моем появлении все замолчали и выжидающе смотрели на меня. Ресей и Эрпа глядели вопросительно, а вот Ролана с обидой. Бедная девушка — столько переживаний. Очевидно, утром она надеялась, что я, услышав всхлипывания, зайду успокоить, но жестоко ошиблась. Равнодушно прошел мимо. Сволочь, а не манул.
— А голодных манулов здесь кормят? — наигранно бодро спросил я.
Безрезультатно. Девушка молча сходила на кухню и принесла мне миску с едой. Воспитание и вежливость боролись в ней с гневом и обидой. Но все-таки завтрак (ужин?) мне поставили на лавку, а не на пол. Победила светлая часть души.
Пришлось продемонстрировать выдержку и силу характера — ел в абсолютной тишине и под пристальными взглядами обиженных соратников. Чувствую, что даже самая выдержанная из них — Эрпа начинает закипать.
— Сергей, ты наелся? — елейным голосом спросила тетушка.
— Да он издевается над нами! — вспылила Ролана.
Один Ресей остался невозмутим. Молодой человек отдохнул и успокоился. А вот с него и начнем, такое впечатление, что молодой человек подготовился к встрече.
— Ресей, мне кажется, что у тебя появились какие-то мысли о наших последующих действиях, — утвердительно спросил я.
— Не знаю… ничего особенно умного в голову не пришло. Разве что вот…, может, попытаться подкупить Традорна? Государство не слишком щедро платит военным. Получить солидный контракт на снабжение армии за определенную мзду крупному чину из тыловой службы — вполне обычное дело среди купцов. Это всем известно.
Печально это. Государство, которое не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую — известная истина. В правильном русле мыслит будущий глава местного совета. Вот только…
— Ресей, ты абсолютно прав, нам жизненно необходимо заручиться поддержкой хотя бы одной из двух крупных сил в нашей области: КОС или армии. Но неправильно выбрана точка приложения наших усилий. Традорн — прямолинейный офицер. Амбициозный карьерист, но не станет опускаться до измены правительству за банальную взятку.
— Сергей, почему за банальную? Мы можем ему предложить не только деньги, но и высокий пост в новом правительстве.
Да мальчик не просто сообразителен, а талантлив!
— Все верно, но полковник не склонен к интриге. Его можно использовать только в паре с кем-то, кому он безоговорочно доверяет и подчиняется. Наша цель — Раскун!
В таверне повисло гробовое молчание. Пораженные моими словами соратники уставились на меня. Эрпа и Ресей задумчиво, а Ролана с огромной жалостью в глазах. Еще бы, то, что я предложил, выходило за всякие рамки здравого смысла обычного обитателя Норэлтира. Прийти к председателю областного управления КОС и предложить ему предать Совет народного Спасения. Соратники не находили слов для выражения свои чувства. Только Ролана со слезами в голосе сказала:
— Комиссар убьет тебя прямо в своем кабинете.
— Не захочет, — весело сказал я, — мне есть, что ему предложить.
— Сергей, а ты уверен, что правильно все рассчитал? — осторожно обрела дар речи Эрпа.
— Абсолютно! — безапелляционно заявил я.
Хотя внутри себя такой полной уверенности не испытывал.
— Может, все-таки начнем с Традорна? — спросил Ресей.
— Нет! Нам нужен именно Раскун. Только у старого контрразведчика настолько развиты мозги, чтобы оценить наше предложение и сделать правильный выбор. А вот уже с его помощью мы сможем уломать командующего.
Ролана тяжело вздохнула. Все обиды моментально забыты. По ее мнению, я шел на верную гибель.
— Сергей, я пойду с тобой, — твердо сказала молодая революционерка.
Этого мне еще не хватало. Так и представилась сцена, как девушка, рыдая, обнимает Раскуна и просит предать Родину. Чушь!
— Ролана, я пойду один. Это должно выглядеть, как одолжение, которое мы ему делаем, приглашая в наши ряды. Ты же будешь всем своим видом показывать, что он наша последняя надежда. Так не годится.
Девушка опять надула губки. Но ненадолго. Осознание опасности, которой я буду подвергаться при этом разговоре, отводило обиды на задний план.
После этого разговор угас сам собой. И так сомневаюсь, а тут их «бодрые и жизнеутверждающие» доводы против моих замыслов подтачивали хлипкие остатки уверенности в успехе.
Ресей попрощался с нами и вышел из таверны. Ролана отправилась провожать. Девушка долго отсутствовала. Мы успели перемыть всю посуду и прибрать в таверне. Вернулась она с красными глазами и грустная. Похоже, что мои соратники еще меньше моего уверены в успехе. Придется с ней поговорить. Заодно и сам себе добавлю уверенности перед завтрашним разговором.
Я поднялся на второй этаж и поскребся лапой в дверь Роланы.
— Входи, Сергей.
Логично, кто еще может скрести когтями на уровне колен.
Юная соратница сидела на кровати и грустно смотрела в окно.
— Не помешаю?
— Да нет, заходи…
— О чем грустишь?
— Да обо всем понемногу. И хочется верить, что тебе удастся завтра уговорить Раскуна, и боязно. Хорошо, ты уговоришь и командующего, и комиссара выступить на нашей стороне. Пусть даже каким-то волшебным образом удастся скрыть наши действия от СНС. А что потом? Все равно слухи о том, что в нашей области что-то не так, со временем просочатся в столицу. Войска одной области не смогут противостоять объединенной мощи всей республики. Война, горы трупов и поражение. А еще я все никак не вижу возможности быть рядом с Ресеем. А ты обещал…
Вот так по-женски смешать любовь и политику. Хотя девушка мыслит стратегически верно. Только я не собираюсь сидеть и ждать, когда нами заинтересуются в столице.
— Ролана, ты все верно просчитала. Но не все так мрачно. Ключевое слово — опять таки «со временем». Его мы используем для организации отпора любой агрессии со стороны правительства. Я говорил с Ресеем и Традорном — в области достаточно ресурсов, производственных мощностей и людских резервов для создания вполне адекватной обороны.
Вопросительные знаки в больших девичьих глазах.
— Ролана, есть у нас и железо, и дерево, и уголь, есть фабрики и заводы, есть люди, которых можно призвать в армию. Наша область вполне способна дать отпор любому агрессору, если использовать кое-какие мои идеи.
— А какие идеи?
— Разные. Я кое-чем поделился с Традорном, так он был в полном восторге!
— Ты думаешь, что у нас есть шанс не только выжить, но и победить?
— Конечно!
— И я буду с Ресеем?
— Да будешь, будешь! Я же обещал.
Какая меркантильная особа. Своего не упустит. Победа революции — это хорошо, но Ресей важнее. Хотя чего я брюзжу, ведь это же любовь. Она ведь не просит у меня богатств неземных или места у трона будущего императора…
Цель достигнута — девушка успокоилась и повеселела. Да и сам я как-то приободрился. Тем более что Ролана, в свою очередь, подняла мне настроение, рассказав, как люди Ресея осуществляли в день выборов подмену избирательных бюллетеней. Выдумщик он у нее. Надо же было додуматься использовать местную «ночную бабочку», чтобы отвлечь внимание сопровождающего. Пока она его охмуряла, дюжие молодцы быстро перекидали груз из его повозки в свою, а ему загрузили наши тюки. А другой случай достоин стать народным анекдотом. Ресей купил совершенно новый роскошный экипаж. Насадил в него своих громил-кузнецов и спрятал в одном из переулков по пути следования сопровождающего. Как только повозка с бюллетенями показалась в начале улицы, подали сигнал наблюдатели, и развеселый экипаж с кузнецами постепенно стал набирать скорость. Возница у наших — мастер своего дела: два гужевых транспортных средства одновременно оказались на нерегулируемом перекрестке. Кто кому должен уступить дорогу неизвестно — правил дорожного движения у них еще не изобрели. Лошадь — не автомобиль, на тормоз не нажмешь. Конечно, сопровождающий изо всех сил тянул поводья на себя, но, увы, законы физики никто не отменял. В итоге экипаж с молотобойцами оказался поцарапан сзади и сбоку. Участники ДТП пытались своими силами разобраться в ситуации — кто прав, а кто виноват.
— Ты чё, козел, ты куда прешь на своей развалюхе, ты чё не видел, что мы здесь с пацанами чисто едем?!
— Да я затормозить не успел, да я — государственный служащий, у меня документы!
— Да съешь ты свои документы, рачун ты полевой, кто нам тачку будет восстанавливать?! Ты знаешь, сколько мы за нее денег сегодня отдали? Нулевая вещь, муха не сидела, из лавки только едем, а тут ты на этой рухляди нам все крыло снес! Кто платить будет?
— Избирательная комиссия заплатит, я на них работаю!
Ролана так смешно в лицах пересказывала диалог. Создалось впечатление, что Ресей брал ее с собой на эти операции по изъятию. Она потешно изображала плюгавенького сопровождающего, зайчиком прыгающего среди рослых кузнецов.
Пока потерпевшие разбирались между собой, вокруг них образовалась целая толпа из зевак, повозок и наших людей. Вот как раз последние и осуществили замену груза из своей повозки в тарантас сопровождающего. После этого скандал утих сам собой. Кузнецы погрузились в побитый экипаж и укатили с песнями, а сотрудник избирательной комиссии облегченно вздохнул. Еще бы, он легко отделался! Безбашенных кузнецов в городе знали все, и связываться с ними себе дороже. Конечно же, курьер с бюллетенями не стал докладывать избирательной комиссии о происшествии. Сопровождающим категорически запрещено останавливаться в дороге. Мужик трезво рассудил, что если кузнецам надо, то пусть они сами разбираются с комиссией и требуют денег за побитый экипаж.
Вдоволь насмеявшись над незадачливыми сопровождающими, мы с Роланой пожелали друг другу спокойной ночи, и я пошел к себе. Настроение улучшилось, задачи казались решаемыми, а мой дух бодр и силен! Теперь можно и на боковую. Все, отбой противовоздушным войскам!
Глава 10
Утром меня ждала нечаянная радость. Ура — Ролана читает мысли! На столе струилась паром ароматная зажаристая курица, кокетливо скрестив все четыре ноги. День начался удачно! Вот теперь я полон сил и готов порвать врагов как Тузик грелку! Нас ждет Раскун! В таверне меня провожала вся команда, включая Кэтину. Очевидно, Ролана все рассказала подружке, и художница смотрела на меня жалостливыми глазами. Обсуждать все еще раз нам не хотелось. Я кивнул всем на прощанье, вскинул правую лапу к голове, отдавая воинское приветствие, и отправился в управление КОС. Все вышли на улицу перед таверной и молча смотрели мне вслед. Черт, как в последний путь провожают. У Роланы с Кэтиной глаза на мокром месте. Аж у самого чуть слезы не навернулись, так они мужественно сопели носами. Нет уж, мне сейчас необходимы положительные эмоции и силы. Схватка с главой службы, являющейся в этой стране разведкой, контрразведкой и тайной полицией в одном лице, предстояла нешуточная. Все-таки мои планы строились на догадках и личных впечатлениях от общения с Раскуном, а вот как все будет выглядеть на самом деле…
Раскун встретил меня традиционно в своем кабинете. Предложил вина, трубку, вежливо поинтересовался здоровьем. Судя по всему, комиссар подозревал, что я пришел на следующий день после выборов не просто так.
— Итак, Сергей, — он первым приступил к серьезному разговору, — выборы прошли успешно, ваша партия победила. Как вы намерены действовать дальше? Я подготовил летучку для доклада в столицу. Будете что-либо посылать от себя? Или у вас свои средства связи?
В кабинете повисла грозная тишина. Старый чекист явно провоцировал. Наступила кульминация событий. Если я тот, за кого себя выдаю, то сейчас самое время отправить доклад в столицу об успешно проделанной работе. Если же нет, то … наоборот, самое время помешать отправке.
— Вы знаете, я бы на вашем месте не торопился с рапортом о выборах в столицу, — как можно непринужденнее начал я.
Я старался говорить спокойно, но чувствовал, что внутри меня бешено вырабатывается адреналин, слабость прокатила по всему телу, лапы ослабели. Средненький из меня разведчик. Хорошо хоть я расположился в кресле напротив Раскуна, а не стою посреди кабинета. Мог бы усесться на пол от волнения в качестве эффектного окончания фразы.
После моих слов комиссар напряженно выпрямился в кресле, придвинулся к столу и незаметно (это он думал, что незаметно) опустил руку в ящик стола. Ага, наверняка у него там пистолет.
— А что такое, Сергей, у вас рапорт еще не готов? — вкрадчиво спросил старый чекист.
— Да нет, у меня есть новая информация для вас, — я уже справился с минутной слабостью и говорил четко и ровно.
— Какая?
— Я манул! — гордо прозвучало в тишине кабинета.
— Это я знаю. А какая новая информация для меня? — Раскун выделил голосом слова «новая» и «для меня».
А вот этого я не ожидал. Мысли вихрем понеслись в голове:
— Так. Раскрыт. Он играл с нами. Какой талантливый артист! А я думал, что это мы водим его за нос. Что делать?
— Бежать! Бежать! — нудно бубнил внутренний голос.
Последняя мысль казалась мне и самому весьма разумной. Даже напряглись мышцы лап. Но бежать нельзя, тогда все хм… скажем так — мне под хвост. Я же все-таки кот. Если бы Раскун хотел, то мог арестовать всю нашу компанию в самый первый день. А ведь не стал этого делать. Чего он хочет? Какую интригу плетет? Банально издевается? А какой смысл? Не думаю, что комиссар получает удовольствие от самого процесса игры в «кошки-мышки». Скорее всего, преследует какую-то цель. Какую? Думай манул, думай. Вся надежда только на меня — если сейчас проиграю этот поединок, то все вместе будем собираться и любоваться закатом еще долго. Только вот будет это в Зарундии! И хорошо, если там. Интересно, а попадают ли в рай люди в мануловой шкуре? Какие-то мысли у меня депрессивные. Надо взбодриться. Он ждет моего ответа. Да черт с ним, буду действовать по заранее намеченному плану! Что изменилось? Что я теряю?
А Раскун тем временем насмешливо смотрел на меня. Слава богу, что морда манула не столь богата мимикой, как лицо человека. Вихрь всех этих мыслей, пронесшихся в моей голове, выглядел со стороны, как будто я лишь слегка моргнул глазами.
— И как давно вы это знаете? — начинаем разговор заново.
— С самого начала, — самодовольно ответил комиссар, откидываясь на спинку кресла. — А у вас завидная выдержка, Сергей. Или вас зовут иначе?
Очевидно, от меня ждали более эффектной реакции. Не дождетесь. Русские не сдаются! Хотя сдаваться еще не предлагали.
— Меня зовут именно Сергей, и я — манул.
— В ваш первый визит вы меня шокировали. Застали, так сказать, врасплох. Мне, конечно, доложили, что Ролана вернулась с каким-то котом, но я и предположить не мог, что с ней в город прибыл манул. Когда я вас увидел, то, честно говоря, растерялся. Не ожидал такого гениального хода — в первый же день прийти в контрразведку и нанести упреждающий удар. А какой замечательный ход c операцией «Оберкот»?! Да я ночей не спал, все размышлял — могли ли наши яйцелоговые ученые придать сотруднику КОС облик злейшего врага режима или нет? И что за этим кроется? Какая интрига в этом? На первый взгляд все абсолютно логично, кому как не манулу возглавить местное сопротивление, но достаточно попасться мне на глаза, и ваша участь была бы решена. Руководитель моего уровня в обязательном порядке знакомится с текстом предсказания Морозки и знает, как выглядит манул. Я до последней минуты не мог для себя решить, на чьей стороне вы играете. Сложнейшую же задачку вы мне подбросили. Я таких со времен академии не решал. Но там это все в теории, а здесь живая практика. Как вспомню, что в холодном поту просыпался в ночь перед выборами, так до сих пор мороз по коже. А вдруг ошибся, вдруг это на самом деле операция столичного управления? Или, что еще хуже, проверка нашей области на предмет бдительности, а я пошел на поводу у провокатора. Снимаю шляпу перед вами, господин манул. Все проведено на высшем уровне. До самого последнего момента, пока вы с таким пафосом не признались, не знал, как поступить. Теперь мне все ясно. Кто вас готовил? Заморяне? Никакого акцента, прекрасное знание своей легенды, ни одного прокола! Хотя нет, один прокол вы допустили. Вы зря пожалели Лапура, когда его раскрыли на вашем собрании. За это я и зацепился! Откуда вам было знать, что в программе подготовки любого агента нашей службы черным по белому написано, что жертва мелкой пешки — обязательная часть успешной работы контрразведчика. А вы так глупо проявили гуманизм и вытащили его из передряги. В остальном вы безупречны. Будь на моем месте человек поглупее, ваш план по захвату власти нашей области великолепно бы сработал. Но КОС не дремлет! Враг не пройдет! Не дадим заморским захватчикам поработить нашу землю. Заодно мы выявили потенциальных пособников врагам. Успешная операция! Как вы и говорили — в столице обо мне еще вспомнят!
Какого он высокого обо мне мнения! Я аж загордился собой во время его монолога. Мой похмельный экспромт превратить в суперакцию заморской разведки. Да случайно я забрел в здание управления в тот день, случайно! Если бы этот идиот Фывапра не зацепился пистолетом за ремень и не выстрелил, то ничего и не произошло бы. Даром мне их КОС не нужен. Хотя согласитесь — хорошо получилось? Раскун тоже молодец, нашел заморского шпиона. Хотя все равно моя концепция разговора не меняется.
— Пора брать инициативу в свои руки, нас загоняют в угол, — тревожно шепнул внутренний голос.
— Раскун, а что вы намерены делать сейчас? Ведь ничего не вернешь — вы помогли заморскому агенту захватить власть в области, прохлопали выборы.
— Ха, — комиссар оживился, — вы так ничего и не поняли. Я вел двойную игру — не мешал врагу проявить себя во всей красе и выявил потенциальных изменников Родины. Теперь я всех арестую и напишу обстоятельный рапорт в столицу о раскрытии целой шпионской сети. Это вам не соседняя область, где управление почти каждый год отчитывается о поимке вражеских агентов. Потом оказывается, что набрали бездомных в порту и заставили подписать признание. А выборы, что выборы? Проведем их еще раз.
Толково… молодец Раскун. Уел. Если рассматривать события под таким углом зрения, то он на коне, а мы в Зарундии. Пора делать ответный ход.
— Браво, комиссар! Вы все замечательно проанализировали! Только вот выводы сделали неверные. Вы же сами только что сказали, что читали предсказание и знаете о манулах. Какая связь между мной и какой-то там неизвестной заморской разведкой? Манул — сам по себе опасная вещь для режима, зачем впутывать каких-то шпионов?
Старый чекист рассмеялся.
— Да это байка для курсантов-первогодок. Есть такой исторически факт — Элен произнесла свое известное заклинание, упоминается там и манул. Да мало ли какие предсказания делали волшебники?! Теперь мы уже никогда не узнаем, что так напугало Редрата. Но из-за его подозрительности и боязни всего магического мы вынуждены теперь ловить всех, кто произносит эти слова и казнить. Но среди сотрудников КОС мало кто в это верит. Правда, должен признать, что некоторые члены СНС требуют от нас жестко искоренять даже память об этой предсказательнице. Твердолобые фанатики…
Раскун нахмурился.
— И все-таки, господин комиссар, в существование манула как такового вы не верите, — настаивал я, — тогда кто же перед вами?
— Оборотень, — категорично заявил чекист.
— А у вас есть методики, чтобы отличить оборотня от натурального животного?
После этих слов комиссар сильно смутился и закашлялся. Паузу затягивалась.
— Так слушаю вас, господин комиссар, вы проверяли — настоящий я или нет?
Раскун прочистил горло, встал, подошел к окну кабинета и посмотрел на улицу. Он явно тянул время и собирался с мыслями. Потом вернулся в кресло и продолжил:
— Должен признаться, что как раз этот момент меня и смущает. Во время второй нашей встречи штатные маги провели серию тестов и заверили меня, что вы самый настоящий, не оборотень. Я до сих пор не могу найти этому объяснение. Потому вы и сидите со мной здесь в одном кабинете, а не пыточном подвале. Прежде чем начинать аресты и докладывать в столицу, я должен разобраться. Можно закрыть на это глаза и действовать, как наметил первый же день, но я профессионал! Только не подозревайте меня в гуманности: если бы речь шла только о том, что вы шпион, но непонятно оборотень или нет — не задумываясь, отправил бы вас на плаху. А так я сам для себя до конца не определился, что же вы такое на самом деле.
— Кто, — скромно поправил я.
— Не понял? — сбился с мысли Раскун.
— Вы сказали, что не поняли, что же я такое на самом деле. Правильно будет говорить, что вы не поняли, кто же я на самом деле. Одушевленное существо, а не вещь.
— Нашел время, место и достойный объект для уроков по знанию правил родной речи, — съязвил внутренний голос, — сейчас обидится и не станет разбираться — одушевленный ты или нет.
Раскун не обиделся, а только улыбнулся на мое замечание. Потом посерьезнел и спросил:
— Так кто вы, господин манул?
Так и подмывало, как говорят, «включить дурака» и гордо повторить: «Я — манул».
Полагаю, что комиссар не оценит моего юмора.
— А у вас самого предположений нет? – уточнил я на всякий случай.
— Нет. Но я не верю, что вы магическое существо из предсказания, — сухо ответил чекист.
— И правильно делаете! — бодро сказал я.
Раскун округлил глаза. Он, очевидно, ждал, что я начну убеждать в своем божественном происхождении, рассказывать о предсказании. Он ошибся. Не надо строить деловые отношения на мистической основе. Я сам до конца не верил в предсказание, да и Раскун был махровым материалистом. Паузу затягивать не стоило.
— Моя задача — свержение власти Совета Народного Спасения и возвращение на трон императора.
Комиссар иронически скривил губы:
— Я уже говорил, что не верю в предсказание, — начал было он.
— Причем здесь предсказание? — перебил я. — Это деловое предложение умному человеку. Моя внешность манула нам только в этом поможет, но ради бога не спрашивайте, откуда она у меня. Я сам этого не знаю.
— Да вы соображаете, что говорите?! — гневно вскричал Раскун. — Вы приходите к начальнику областного управления КОС с предложением предать Родину?
Что-то в его голосе мне показалось наигранным. Такое впечатление, что он либо заводил себя для агрессивных действий, либо давал сигнал, что мне надо быстрее переходить к конкретным предложениям.
— Я пришел как умный человек к умному человеку. Вы уверены, что СНС руководит страной по праву? Твердо ли убеждены, что существующая модель государства лучше всего подходит вашей любимой Родине? И еще — вы не хотели бы занять место у императорского трона в роли главы службы безопасности всей империи?
Мне удалось удивить. Раскун надолго замолчал. Встал, походил по кабинету, достал большую карту Норэлтира, потом убрал ее обратно в стол, открыл какую-то папку с документами, внимательно ее полистал. Потом пришел к окончательному решению. Спокойно положил руки на стол, ровно посмотрел мне в глаза и обыденным тоном произнес:
— Казнь всех членов Совета Народного Спасения может спровоцировать массовые беспорядки в стране и способствовать началу гражданской войны. Не думаю, что все нас поддержат. Необходима долгая, осторожная и кропотливая работа с ключевыми фигурами в КОС.
Вот это дал мужик! Я чуть не хрюкнул от удивления! Готовился к долгим переговорам, обещаниям, компромиссам, а он уже просчитывает полноценный военный переворот в масштабах страны! Мы тут не знаем, как в одной-то области власть удержать, а у него мысли обо всей республике. Я в изумлении расплылся в своем кресле.
Раскун усмехнулся, наблюдая мое замешательство. Потом дернул какой-то шнурок, висящий справа от него, и в приемной раздался мелодичный звук колокольчика. В дверях кабинета возник адъютант:
— Чего изволите, господин комиссар?
— Лескун, конвой свободен. Всем отбой.
Вот как! Оказывается, старый чекист готовился к любому исходу разговора, а у меня было два способа покинуть кабинет — либо свободным манулом, либо под конвоем в тюрьму. Ай да, комиссар! Не хотел бы видеть его врагом. Значит, я правильно вел свою игру сегодня.
— Если честно, господин комиссар, то переворот во всей стране — это задача завтрашняя. Сегодня нам необходимо удержать власть в области.
— Да это мне как раз понятно. А зачем вся эта мишура — трон, возвращение императора? Зачем так сложно?
— Не так много умных людей как вы, Раскун, — польстил я, — но достаточно сочувствующих свергнутому императору. Их мы и включим в наше движение. Согласитесь, всегда проще поднять народ на битву за благородную идею, чем за банальный военный переворот с целью захвата власти. Ведь так?
— Разумно, — согласился чекист, — с этой точки зрения я не рассматривал проблему манула и предсказания.
Хоть в чем-то уел. А то уже начал вырабатываться легкий комплекс неполноценности.
— Только есть одна маленькая проблема — у нас нет императора, — задумчиво произнес Раскун, — нет даже принца, чтобы возглавить движение.
— Это я вам обеспечу.
— Вы думаете, что народ, хорошо знающий Ресея и его родителей, признает в нем принца? — ехидно спросил комиссар.
Я еще больше похвалил себя за прозорливость. За то, что решил привлечь Раскуна на свою сторону, и за то, что не пошел легким путем — выбрать молодого человека в качестве будущего императора.
— Абсолютно с вами согласен и не собирался этого предлагать. Поверьте мне, за нашим принцем народ пойдет.
— Тогда не вижу препятствия для нашего сотрудничества, — удовлетворенно сказал Раскун.
— Погодите, одно препятствие есть, — остановил я.
— Какое?
— Традорн. Если армия не пойдет за нами, то ничего не выйдет.
Раскун снова усмехнулся:
— Не думаю, что это будет большой проблемой. Старый Вояка только и мечтает, чтобы поучаствовать в какой-либо войнушке. Да и место главнокомандующего не каждый день предлагают. Вы ведь этим собирались его купить?
Хм. Циник. «Купить». Хотя перед кем я ломаю комедию, человек лишь называет вещи своими именами.
— Да.
— Беру его на себя, — решительно сказал комиссар, — мы с ним старые друзья. Я думаю смогу убедить полковника встать на нашу сторону. Сегодня вечером мы собираемся на традиционную партию в брольф у меня дома. Там с ним и поговорю.
— А армия за ним пойдет?
— А куда она денется? — искренне удивился Раскун, — это же армия. А он — командующий войсками области.
Наивный век. В наше время частых военных переворотов армия всегда загадка для заговорщиков.
— У меня тоже есть, чем его заинтересовать, — добавил я.
— Кстати, да, — оживился чекист, — а как вам удалось заставить Традорна участвовать в выборах на вашей стороне? Я пытался у него осторожно выведать, чем вы его купили, но он только смеялся и говорил, что сознательно выбрал сторону добра.
— Веселый дяденька, здоровый армейский юмор, — прокомментировал внутренний голос.
— Ага, — согласился я сам с собой.
— Да так, нашли общие интересы в ходе беседы, — уклончиво ответил я.
Хоть мы теперь и союзники, но зачем же раскрывать все карты? Разделяй и властвуй.
Комиссар не стал настаивать на правдивом ответе. Обговорив мелкие детали нашей сделки, мы расстались. Он пообещал привлечь на нашу сторону Традорна, я же со своей стороны обязался организовать поддержку со стороны местных капиталистов. Так я называю купцов, промышленников и землевладельцев. Этим займется Ресей с его обширными связями с местной финансовой элитой. Еще к мелким деталям можно добавить фальшивый рапорт в столицу об успешных выборах в местный совет по утвержденным спискам.
Разговор с Раскуном оставил двойственное чувство — смесь радости и горьковатый осадок. Конечно, я безумно рад, что так легко удалось переманить на нашу сторону одну из ключевых фигур в области. Но именно эта легкость и настораживала. В беспокойстве присутствовало две составляющие: политическая и моральная. Меня сильно тревожила та легкость, с какой Раскун перешел в наши ряды. Что мешает ему, в случае изменения ситуации, перейти на сторону врага? Чем он руководствовался? Первоначально я планировал соблазнить высокой должностью, сыграть на амбициях. А что получилось? Как только я заикнулся о свержении правительства, так Раскун в своих замыслах обогнал мои самые смелые мечты. В моих планах фигурировала только область, а тот уже замахнулся на всю страну. Неоцененный своей службой гений стратегического планирования? Как долго ему будет с нами по пути? Не надо забывать, что в его руках будет тайная полиция — мощный инструмент политических интриг и военных переворотов. С ним надо держать ухо востро, а лучше поступить так, как делают в любой цивилизованной стране. Необходима система противовесов. Для этого надо разбить связку Раскун — Традорн на две связки Раскун — Манул и Традорн – Манул. Силовые структуры должны соперничать друг с другом, только тогда правительство может быть спокойно. Классический пример в Советском Союзе — внешняя разведка госбезопасности и армейская внешняя разведка. Задачи одни и те же, а министерства разные. Хотя здесь важно не переусердствовать, а то конкуренция спецслужб иногда дает отрицательный результат — начнут сдавать агентов конкурента противнику. Есть здесь над чем поразмыслить.
Моральная составляющая вопроса сложнее. Не люблю я предателей. Конечно, есть циничная фраза, что вовремя предать — это не предать, а предвидеть. Но все же! Кадровый офицер спецслужбы с поразительной легкостью изменяет присяге. При этом никаких заметных угрызений совести и мук изменник не испытывает. Нормальная рабочая ситуация — перейти на сторону врага, от которого, по идее, должен защищать свое государство. А если бы на моем месте действительно был вражеский агент? Раскун с такой же легкостью стал бы планировать замену родного правительства властью из-за моря? Сложная этическая проблема. Но ведь власть СНС не совсем законная, она получена в результате свержения императора. История моей страны знает много примеров, когда порядочные люди переходили на сторону врага по идейным соображениям. После Октябрьской революции огромное количество кадровых офицеров самого различного уровня стали служить в Красной Армии. О том, что большинство из них потом расстреляли — это другая история. А факт остается фактом — случаи перехода не были единичными. Раскун пошел на контакт только после того, как я категорически отмел его версию о своем заморском происхождении. Хотя никаких доказательств, кроме того, что натуральный манул, у него нет. Вот в этом я усмотрел некоторую наивность комиссара. Дал ему слово, что не заморский шпион и все. Он поверил, или захотел в это поверить. Конечно, всегда приятнее ощущать себя борцом с узурпаторами за светлое будущее, чем обычным террористом-заговорщиком.
Будущее покажет, чего комиссар хочет на самом деле. Моя задача — не расслабляться и не давать ему слишком большой самостоятельности. Идеально, конечно, присутствовать при разговоре с Традорном. Вдруг он будет уговаривать временно примкнуть к нам, а потом с нами разделаться? Часто бывшие союзники после прихода к власти становились злейшими врагами. Надо подумать… Все-таки не до конца я доверяю Раскуну. А если тайком проникнуть в дом комиссара и подслушать их разговор? Рискованно, конечно, но так я получу важную информацию о своих будущих соратниках. Надеюсь, что Эрпа или Ресей знают, где живет главный чекист области.
В таверне довольно оживленно. Эрпа не могла себе позволить два дня держать свое заведение закрытым, так что посетителей для обеденного времени предостаточно. Мои друзья с трепетом ожидали результатов переговоров, но зарабатывать деньги не прекращали. Оказывается Ресей с Кэтиной тоже не ушли, а сидели с мрачным видом в ожидании моего возвращения. Из-за посторонних людей в таверне соратники не стали выражать бурный восторг при моем появлении, только у всех ярко заблестели глаз, а Ресей громко потребовал у Эрпы вина для всех посетителей за его счет. Тетушка, тайком утирая слезы радости, принесла счет за это проявление щедрости нашему официальному вождю и вина всем остальным. Я независимо проследовал на второй этаж, всем видом демонстрируя спокойствие и уверенность в победе. Естественно, что буквально через несколько минут все друзья оказались в моей комнате. Здесь уж никто не сдерживал эмоций. Ролана с Кэтиной радостно тискали меня, как обычного кота, Ресей горячо жал мне лапу, а тетушка Эрпа открыто утирала слезы передником, прислонившись к дверному косяку. Никто даже не торопил меня с вопросами: «ну как все прошло?!» Все просто счастливы, что я вернулся живой и здоровый с такой опаснейшей встречи. Первой вернулась к нашим партийным реалиям Эрпа. Хотя я ждал этого скорее от Ресея. Тетушка реальней подходила к жизни, живой манул — это здорово, но каков все же результат?
— Сергей, как прошла встреча с Раскуном? Он отказал нам? Угрожал? Ты бежал? Нас ждет ссылка в Зарундию? Вещи собирать?
И все это тихим спокойным голосом. Что за обреченность такая? Совсем в способности волшебного манула никто не верит!
— Да, рассказывай же! — вразнобой подключились остальные.
— Тихо, товарищи, тихо, — навел я тишину в штабе. — Сейчас все расскажу. Итак, я поговорил с Раскуном. Комиссар целиком и полностью нас поддерживает. КОС на нашей стороне!
— А-а-а!!!!! — радостный клич друзей огласил окрестности.
Я еще раз оказался в центре всеобщего ликования. Правда, под шумок Ролана с Ресеем обнимались и целовались друг с другом, а не со мной. Счастливые влюбленные…
Вкратце пересказал разговор. Поделился своими сомнениями насчет его искренности. Друзья со мной согласились. А вот моя идея подслушать разговор Раскуна с Традорном вызвала ожесточенные споры. Согласен, риск потерять расположение чекиста велик. Не думаю, что ему понравится попытка новых друзей установить слежку. Хотя, как профессионал, должен понимать, что на таком уровне о каком полном доверии можно вести речь? Но опасность разрыва отношений все равно существовала. Что же делать? Лучше думается на сытый желудок, хотя не всегда.
— Давайте пообедаем, — предложил я.
— Мы уже, ты давай сам справляйся, а то у нас полная таверна посетителей, — ответила Эрпа.
Мы спустились вниз. Ролана наложила мне полную тарелку аппетитного мясного рагу и отправилась на кухню. Ресей с Кэтиной разошлись по своим делам, а я остался в обществе еды и бокала вина. Опять задался вопросом — не слишком ли много я пью? Хотя бокал легкого вина в обед еще никому не мешал. Кстати, никто даже не заикнулся о банкете в честь нашей победы на выборах. Изрядно насытившись и слегка осоловев, я осознал свою ошибку — о вечерней операции надо думать натощак. Сейчас же тупо хотелось спать. Лениво проводил глазами снующую с подносами между залом и кухней Ролану. Сейчас она обслуживала колоритную пару, сидящую за центральной лавкой. Явно муж и жена. Явно из зажиточных горожан, одеты богато, да и выражение лица: «Ах, что мы делаем в этом убогом месте?!». Глава семьи явно мучался после вчерашнего веселья. Неужели так радовался результатам выборов? Лицо красное, одышка, тоскливый взгляд в сторону галереи бутылок на полках за спиной Эрпы. Женщина с ядовито фиолетовыми волосами лениво ковырялась в тарелке. Похоже, недавно поругались и не разговаривают друг с другом. Стоп! Действительно, я совсем осоловел от еды. Надо срочно кое-что уточнить.
— Ролана, а у вас женщины волосы красят?
— Конечно.
— А есть краска, которая недолго держится? Скажем так, сутки-двое?
— Да.
— А у тебя такая краска есть?
— Нет, зачем мне она? Меня и мои волосы прекрасно устраивают!
Раньше здесь мне попадались женщины только с естественным цветом волос. Это фиолетовое пугало навело меня на замечательную мысль!
— Ролана, мне срочно нужна черная краска для волос.
— Зачем? – округлила глаза девушка.
— Так надо для революции, срочно достань мне много черной краски, столько, чтобы хватило покрасить трех-четырех женщин. А лучше пять!
— Хорошо, но ты, надеюсь, знаешь, что делаешь. Заявляю сразу — я даже ради революции краситься не буду!
— Партия прикажет — окрасишься. Давай быстрее, надо успеть все сделать до вечера.
— Никогда! — сказала девушка, показав мне язык.
Потом сняла фартук и пошла отпрашиваться у Эрпы. К счастью, народу в таверне оставалось не много, так что тетушка легко ее отпустила. Ролана сбегала в ближайшую … не знаю, парикмахерскую, наверное, я с ней не ходил, поэтому не знаю. Раз они стриженные и крашенные, то должен же их кто-то стричь и красить. Как там они раньше назывались? В голове только всплывало странное слово «куаферы» из кроссворда. Может, так и назывались, или что-то путаю. Неважно. Краску она принесла.
— Хорошая краска? — настороженно спросил я. — Не контрабандный товар?
— Какой? – удивленно спросил Ролана.
— Пропусти, — нетерпеливо ответил я. — Красит хорошо? Равномерно? Долго держится? А сколько раз голову можно мыть после окрашивания?
Девушка уважительно посмотрела на меня. Еще бы, сомневаюсь, что кто-то из ее знакомых средневековых мужчин мог продемонстрировать такое знание секретов женской красоты. Так и подмывало сказать голосом Матроскина: «А я еще и вышивать умею, и на машинке».
— Краска стойкая, хорошо держится, но завтра утром сама сойдет, ведь на основе расчухи делается, — как подружка подружке пояснила Ролана. — А кого красить будем?
Для собственного душевного равновесия не стал ничего выяснять о расчухах. Надеюсь, что это растение, а не живность какая-нибудь.
— Меня будем красить.
Девушка широко раскрыла глаза от удивления.
— Хм, Сергей, а зачем тебя красить?
— Так надо для пользы революции, — отрезал я.
— И все-таки, зачем? — настаивала Ролана, — сдается мне, это как-то связано с твоим вечерним визитом к Раскуну. Я все равно категорически против — ты сильно рискуешь собой.
Умная девушка, вот как отметил это в первый же день знакомства, так и продолжаю восхищаться. Окрашивание? Эта мысль пришла в голову во время наблюдений за фиолетовыми волосами посетительницы. Чем отличается манул от обычного кота? Чуть больше размером, форма ушей, хвост толстой кишкой, большие глаза, а вот расцветка самая обычная — серый-полосатый. А если мы на образ манула накладываем радикально черный цвет? Оптически я буду казаться меньше. Любая женщина вам подтвердит, что черное платье стройнит, а белое полнит. Глазки сощурю. Хвост? Хвост подберу под себя, а черные уши на фоне черного тела кто там разглядит? Все это я продумывал на случай провала. Все-таки твердо решил идти вечером к Раскуну и страховался на тот случай, если обнаружат. Сбежать наверняка смогу, главное чтобы не опознали.
— Ролана, не спорь, крась, — настаивал я.
— Не буду, — уперлась девушка, — опять я буду волноваться из-за тебя.
Интересно, это только дружеские чувства, или я нравлюсь, как мужчина?
— Опомнись, котяра бесстыжий, — начал ругаться внутренний голос, — у нее Ресей есть, она, балда ты такая, переживает за тебя, а ты ерунду всякую о порядочной девушке думаешь.
И, действительно, чего это я…
После долгих уговоров девушка сдалась и все-таки меня покрасила.
Результат превзошел мои самые смелые ожидания. В результате волшебных манипуляций с цветом из зеркала на меня смотрел роскошный черный кот. Мечта любой ведьмы!
— Как ты думаешь, Ролана, можно будет меня узнать, если увидеть лишь мельком?
— Давай проверим на Эрпе, — предложила девушка.
— Давай, — согласился я.
Обед в таверне закончился, все посетители разошлись, и тетушка занималась уборкой. Ролана молча юркнула на кухню и стала наблюдать за происходящим из дверей. Ослепительно черный манул важно вошел со служебного входа в обеденный зал. Тетушка стояла ко мне вполоборота. Как бы ненавязчиво привлечь ее внимание? О, придумал. Попробую пройти мимо нее на улицу. Какова будет ее реакция?
Реакция оказалось внезапной. Эрпа уловила боковым зрением какое-то движение, резко повернулась. Увидев большого черного кота, громко завизжала, бросила в меня веником и ринулась на меня в атаку со шваброй наперевес.
— Пошел вон, животина вонючая! — перешла она с визга на слова, — Ролана, тащи кочергу, к нам какой-то приблудный кот забрался!
А почему сразу вонючий?! От меня хорошо пахло свежеокрашенной шерстью. Приблудный, ха! Сами набучей своей вызвали, а теперь приблудным называют! Обидно, да?
— Тетушка, успокойтесь, это Сергей! Мы его лишь покрасили, — сквозь смех девушка пыталась остановить Эрпу, гонявшую меня по всему обеденному залу.
Конечно, я убегал! А что, должен был, по-вашему, стоять и ждать, когда меня достанут шваброй? Это же больно!
— Сергей?
— Да! — переводя дыхание, ответил я из камина, в который успел прошмыгнуть между ударом швабры и пинком ноги, одновременно выполненными Эрпой.
— Как ты меня напугал! — с чувством сказала тетушка, плюхаясь на лавку.
— Вас напугаешь, — сердито пробубнил я себе под нос, с трудом выбираясь из камина.
Хорошо хоть день теплый и его никто не стал разжигать.
Будем считать, что проверка прошла успешно. Уж если Эрпа, видевшая меня каждый день, не смогла узнать, то куда уж там Раскуну. Хотя старый чекист должен иметь профессиональную память на лица. И на морды тоже. Посмотрим, жизнь покажет. В любом случае в мои планы не входит открыто разгуливать по дому комиссара.
Незаметно наступил вечер. Я не знал, во сколько назначена встреча, поэтому решил поторопиться. Двухэтажный дом, где жил Раскун, знал каждый житель Норэлтирда. Среди местной верхушки еще не вошло в привычку прятаться от народа и отгораживаться высокими заборами и охраной. Комиссар жил с семьей и прислугой в обычном доме на центральной улице. Входить через главный вход я не стал. По боковой улице обошел дом сзади. Незаметно перемахнув через невысокий забор, оказался на заднем дворе. Ухоженный дворик, несколько деревьев, клумбы с цветами. Никакой живности, слава богу, здесь не держали. Кстати, интересная особенность — местные жители не использовали никаких животных для охраны. Хотя местных собак я уже видел. Похожи на наших четвероногих друзей, только совершенно лысые. Странные причуды местной эволюции.
Темнело. В доме стояла тишина. В окнах второго этажа горел свет. Скорее всего, мне туда. Не знаю, что это за игра, в которую они собрались играть, брольф, кажется, но думаю, что в него не играют в полной темноте.
Так, аккуратно прошмыгнул с черного хода в дом. Ни души. Где все? Со второго этажа доносились узнаваемые голоса. Раскун и Традорн. Черт! Опоздал! Все равно торопиться не буду, лучше пропустить пару-тройку фраз, чем выдать свое присутствие шумом. Хорошо хоть в темноте неплохо видно с моим кошачьим зрением. А то понаставили здесь всякой ерунды в коридорах! Какие-то напольные вазы с цветами, комоды, стулья. Ремонт у них, что ли? Зачем стулья в коридорах? Не такой уж большой дом, чтобы захотелось присесть отдохнуть по дороге из кухни в спальню. Тихо-тихо на второй этаж. Свет и шум голосов пробивались из-за неплотно прикрытой двери в конце коридора. Полковник с комиссаром, судя по всему, там. Все. Встать у дверей и не дышать. И слушать, слушать, слушать…
— Мой дорогой полковник, да оставьте вы эти карты, я вас не для того пригласил сегодня, — первым услышал Раскуна.
— Нет уж, дорогой комиссар, извините, я хочу отыграться за прошлый раз. Вы тогда обставили меня на двести монет, — сердито ответил Традорн. – Стоп, а для чего вы меня позвали? И почему здесь нет слуг? Кто принесет табак и коньяк?
Не уверен, что он именно так сказал. Я уже давно заметил, что жители Норэлтира зачастую употребляют в своей речи слова, которые, по идее, относятся только к моему миру. Какова вероятность, что здесь крепкий спиртной напиток тоже называется коньяк? Да бесконечно малая, как говорится в такой серьезной науке, как теория вероятности. Еще при первой встрече с Роланой в охотничьем домике я обратил внимание, что она иногда употребляет слова, не свойственные этому времени. Существует теория, что когда человек видит или слышит что-то новое, то мозг пытается заменить его известными образами или звуками. То же самое относится и к вкусовым ощущениям. Простейший пример — когда я первый раз попробовал креветок, то они имели для меня вкус курицы. Только после третьего или четвертого раза в памяти отложился свой собственный вкус этих маленьких жителей морских глубин. Такое впечатление, что этот эффект применим и к речи. Слова, не имеющие прямого перевода на русский язык, трансформируются в слова со схожим значением в моей голове. Возможно, когда я говорю, это происходит и с моей речью. Может быть, в местном языке и слов таких нет, как «выборы», «партия», «социальный взрыв»...
Зачем тратить на это свое время? Главное — собеседники прекрасно меня понимают, и я понимаю их. Этого достаточно, а ломать себе голову над тем, откуда в семнадцатом веке знают слово «бюллетень»… зачем мне это? Так что для моего слуха Традорн произнес именно это:
— Кто принесет табак и коньяк?
— Да успокойтесь вы, я сам все принесу, — терпеливо ответил Раскун, — вы не обратили внимания, что в доме, кроме нас никого нет?
— Хм, а правда... А где все?
— Прислугу отпустил домой, а жена с детьми ночует у тещи. У меня к вам серьезный разговор.
Так, похоже, что самое важное я не пропустил.
— Слушаю вас, комиссар.
— Дорогой Традорн, помните, мы с вами еще год назад рассуждали о том, что неплохо бы внести определенные изменения в существующее положение вещей? — издалека начал Раскун. — Я имею в виду разговоры об усилении роли армии и КОС в общественной жизни, о некоторых заблуждениях и ошибках Совета Народного Спасения? Вы тогда сначала искренне возмущались, кричали, что это измена, что это мысли недостойные офицера, но потом со мной согласились?
Ого, как все запущено! Это насколько же расшатался местный режим, что его надежа и опора — армия и госбезопасность ведут разговоры о свержении власти? Пусть не об открытом мятеже, но все же… Вовремя я появился. Теперь понятно, почему они с такой охотой пошли на контакт и поддержали нашу партию. Решили половить рыбку в мутной воде. Сепаратисты областного масштаба…
— Помню, конечно, — после непродолжительной паузы ответил Традорн. — Лучше бы не помнить…
Очевидно, это не самые лучшие воспоминания. Или Раскун тогда разрушил иллюзии старого вояки?
— Так вот, — продолжил комиссар, — эта тема получила неожиданное продолжение неделю назад. К вам приходил манул?
— Кто?
— Манул. Не изображайте наивного новобранца, а то вы сразу не распознали в этом сером карударе легендарного спутника странствующих рыцарей.
— Я надеялся, что ошибся, — тяжело вздохнул полковник, — не хотел верить в падение нашей республики.
А я хочу верить, что «карудар» — это что-то хорошее и приятное. Не забыть спросить у Роланы. Подозреваю, что Раскун далеко не комплимент мне сделал. Земля круглая, господин комиссар, я это запомню.
— И поэтому вы решили поддержать его партию, Традорн? — ехидно спросил чекист, — так сказать, лучше присоединиться к победителю. А вы не рано выбросили СНС на свалку истории?
— Вы тоже не сильно разбежались арестовывать живую легенду, — не растерялся полковник. — Разведка донесла — манул стал регулярным гостем в вашем управлении. Последний раз не далее, как сегодня вы с ним беседовали.
Зауважал я Традорна после этих слов. Похоже, комиссар недооценивает своего друга. Армейская разведка тоже не ворон считает. Не скажу, что я сильно скрывался, но явных наблюдателей у здания КОС не заметил.
— Браво полковник, я всегда говорил своим коллегам, что нельзя недооценивать военных, — уважительно сказал Раскун, — наша служба погрязла в стереотипах. Эти разговоры о скудоумии военных притупляют бдительность.
После этих слов Традорн сердито всхрюкнул носом.
— Ненавижу эти анекдоты!
— Понимаю, — сочувственно сказал комиссар.
Но в голосе явственно чувствовалась ехидца. Полковник, похоже, ее проигнорировал, чтобы не начинать ссоры.
— Да, не арестовал, — как ни в чем не бывало, продолжал Раскун. — Решил посмотреть, чем дело закончится. И правильно, кстати, сделал. Сегодня Сергей пришел ко мне с важным предложением.
— Каким? — перебил полковник.
— Дорогой Традорн, имейте терпение и не перебивайте, — недовольно сказал чекист. — Сегодня он предложил нам возглавить новую империю!
Вот это загнул! Ничего подобного я не предлагал! Как хорошо, что все-таки решил подслушать. Конечно, занятие нехорошее, но для пользы дела очень даже необходимое. Тем более что от этого может зависеть моя жизнь и жизнь моих друзей. Значит, собрались править империей, мастодонты республики? Ну-ну, посмотрим, кто кого!
Судя по наступившей тишине, Традорн ошеломлен словами друга.
— Вы уверены, что правильно его поняли? — после продолжительной паузы спросил осторожный полковник, — прямо так пришел и сказал: «Возглавьте, пожалуйста, империю»?
Теперь уже его в словах слышалась легкая издевка.
— Конечно, не так прямолинейно, что вы, — терпеливо сказал Раскун, — он предложил создать империю и выступить против СНС. Думайте живее, полковник — манул, предсказание. Помните же Морозку?
— А где принц? – спросил Традорн.
Где-то я уже это слышал…
— Да дался вам этот принц, манула будет вполне достаточно. Тем более что Сергей пообещал решить эту проблему.
— Появится сын последнего императора?
Я физически ощутил, как при этих словах полковник поежился.
— Чушь, дорогой мой! Вы, старый солдат, верите в сказки? — насмешливо спросил Раскун.
— Ха, но манул же есть! — не сдавался Традорн.
— Да черт с этим манулом! Есть и есть, нам это на руку! — начал выходить из себя комиссар. — Смотрите шире на вещи. Наша задача — этим воспользоваться, а не рассуждать, откуда это взялось.
В комнате повисло молчание. Мне уже стало ясно, что полковник согласится. Но вот что делать с замыслами Раскуна? Понятно, что до тех пор, пока существует Совет Народного Спасения, мы будем действовать в одной упряжке. А потом? Все мои подозрения получили подтверждение — Раскун не до конца искренен со мной. Роль сумрачной фигуры за троном его не устраивала. Сам хотел сидеть на троне. Традорн ему в этом не помеха. Думаю, полковнику будет достаточно поста верховного главнокомандующего для удовлетворения своих амбиций. В разговоре со мной он уже демонстрировал отвращение к политике. Главный противник — Раскун. Что ж, буду иметь это в виду.
— Ваши предложения? — пока я размышлял, подал голос Традорн.
— Я предлагаю поддержать их, — уверенно сказал комиссар, — а вот после победы мы посмотрим, кто будет сидеть на троне!
— Однозначно! – поддержал я про себя. — Согласен с предыдущим оратором.
В комнате снова воцарилась тишина. Полковник размышлял над словами чекиста, а тот терпеливо ждал решения своего старого друга.
— Хорошо, — наконец решился Традорн. — Что мы будем делать дальше?
И тут мне кто-то внезапно наступил на хвост!
— Мяу! — непроизвольно вырвалось у меня.
Я резко обернулся. Сзади в темноте маячили какие-то фигуры. Впереди коридор заканчивался закутком с отрытым окном. Других путей для отступления нет. Второй этаж? А выбора нет… Прыжок в окно закончился приземлением на клумбу с цветами. Все-таки хорошо быть котом. Мощные лапы погасили силу удара о землю. Оказывается, пока я подслушивал, на улице окончательно стемнело. Что мне и на руку. Или на лапу. Не знаю, как правильно в данной ситуации.
Что теперь? Бежать? Нельзя. Тогда подозрения явно падут на меня, все должны увидеть, что это черный кот, а не манул.
В доме зажигались огни, в раскрытом окне маячила одинокая фигура. Скорее всего, это мой обидчик. Узнать бы еще кто. И отомстить! За его спиной слышался топот ног и гомон голосов. Всеобщий шум перекрыл громкий командный голос комиссара:
— Фывапра, что случилось?! Кто это был?
Так вот кто мне помешал! Моя месть будет страшна! Только став котом, я понял, как это больно и обидно, когда тебе наступают на хвост.
— Господин комиссар, мы охраняли дом, как вы и приказывали, а я совершал почасовой обход. А тут, это…ну в темноте на что-то…того…наступил… а он «мяу» и прыгнул туда, — залепетал косноязычный Фывапра.
— Идиот! Ты всему городу это хочешь рассказать?! Зачем кричишь в окно?! Куда прыгнул? Кто прыгнул? Да закрой же ты окно, наконец! — на одном дыхании выдал взбешенный Раскун.
— Да кот, господин комиссар, в окно прыгнул, — проговорил молодой чекист, пытаясь закрыть окно. — А оно не закрывается, заело что-то. Что делать?
— Да оставь ты его в покое, не трогай, глазкунчиков потрох, и говори тише, — Раскун уже рычал от гнева.
— Господин комиссар, а я его и не трогаю, — удивленно сказал Фывапра, — как его трогать, если он вон, на земле сидит, а я здесь в доме стою?
Комиссар уже шипел от ярости. Я уже убил бы такого подчиненного. Интересно, а как этот парнишка попал в КОС? Социальный проект? «Мы открыты для вас, любой фывапра может стать сотрудником госбезопасности. Мы — едины с народом», — так?
В окне замаячило уже две фигуры. Одна из них пыталась душить вторую. Видимо, Раскуну уже не хватало слов для общения с подчиненным.
Я терпеливо ждал окончания делового разговора сотрудников КОС.
— Фывапра, ты меня убиваешь, — обрел дар речи комиссар. — Нельзя так издеваться над своим начальником. Ты слишком сильно надеешься на то, что мой двоюродный племянник.
Вот оно как оказывается. Вот откуда в доблестном управлении общественного спокойствия такие сотрудники! Оказывается, и в этой цитадели порядка и законности процветает коррупция. Как говорится, хозяйке на заметку. Буду знать, что в хозяйстве у Раскуна завелось кумовство.
Тем временем комиссар оставил племянника в покое и стал пристально вглядываться в темноту двора. Меня так и подмывало выкинуть какую-нибудь оскорбительную шутку. Жаль, что нельзя себя раскрывать. Необходимо играть роль до конца. Хотя…кое-что я могу себе позволить.
До этого момента я находился в абсолютной темноте. Дом загораживал меня своей громадой от света уличного фонаря. Кстати, фонари на улицах здесь есть. Их каждый вечер зажигает специально подготовленный человек, а по утрам гасит. Понятно, что фонари не электрические. Рановато им еще электрические иметь.
Комиссар продолжал рассматривать двор. Фывапра торчал рядом с ним. Я гордо вышел на освещенное место. Племянник толкнул дядю в плечо и показал на меня:
— Вот он, смотрите, это кот. Я вам все верно сказал.
Молодой чекист доволен собой. Раскун повернул голову вполоборота, цыкнул, и снова перенес внимание на меня.
— Сергей, это вы? — елейным голосом позвал комиссар.
Непонятно, провоцирует или не видит мой цвет? А вы сами попробуйте ночью точно определить, какого цвета кот, если его освещает только тусклый керосиновый фонарь.
— Господин комиссар, а кого вы зовете? — племянник твердо решил узнать, не сбрендил ли дядя.
— Оставь меня в покое, позор управления! — рявкнул на него Раскун.
— Сергей, поднимайтесь к нам, — это он уже мне.
Наивный… Сейчас все брошу и забегу на чашечку чая.
Вы ни разу не слышали, как может реветь манул? Низкий горловой рык, заставляющий вибрировать в организме что-то в районе желудка. Это мне Ролана говорила, когда я как-то раз гаркнул на особо смелую курицу, пытавшуюся клюнуть меня в лапу. Может, натуральные манулы рычат по-другому, но я рычал именно так! Сейчас мне это удалось особенно хорошо. Я набрал побольше воздуха в легкие и изо всех сил зарычал в сторону окна на втором этаже. Раскун более выдержан — лишь вжал голову и присел. А вот Фывапра слабенький оказался. Моим рычанием его унесло вглубь коридора. Судя по грохоту, этот подлец за что-то зацепился и упал. Я мстю, и мстя моя страшна!
Теперь можно и уходить. Будь я собакой, можно бы сказать, что их облаял. А манул? Обмяукал? Обрычал? Запишем так — высказал, что о них думаю. Так, сейчас почешем задней лапой за ухом и гордо проследуем вдоль дома. Мы, коты, гордые и независимые существа! Мы игнорируем КОС во главе с комиссаром! Надеюсь, что теперь у Раскуна не останется сомнений, что это лишь кот, забравшийся в дом по своим кошачьим делам. Конечно, подозревать меня он будет, но доказательств никаких. А думать может что угодно. Какой хитрец, однако? Семью и прислугу отослал, а вот охрану поставить не забыл. Каким чудом я им не попался, когда пробирался по дому? Хорошо хоть успел услышать все, что мне надо. А их последующие шаги и так мимо меня не пройдут. Начнем революцию, а там посмотрим.
— Что за безответственный подход к такому серьезному делу? — недовольно пробурчал внутренний голос. — Что за волюнтаризм и несерьезность: «Главное начать, а там как пойдет»? Раскуна сложно переиграть.
— Да справимся, у нас такая замечательная команда! — возразил я сам себе. — Одна Кэтина чего стоит. Попрошу ее, и она превратит комиссара в лягушку.
— Здесь нет лягушек, — рассердился внутренний голос, — что за мальчишество?!
— Да успокойся ты, — закончил я дискуссию. — Все будет хорошо, верь мне!
Эх, если бы я действительно был уверен, что все будет хорошо…
Глава 11
Для разнообразия в этот раз мое возвращение прошло незамеченным. Уже за полночь я появился в дверях таверны. В зале никого, только Ролана спала, сидя за одним из столов. Девушка уронила голову на руки и мирно посапывала. Рядом лежала открытая книга и горела свеча.
— Тебя встречает, блудный манул, — сказал внутренний голос.
— Что за манера комментировать очевидные вещи?
— Сам дурак, — буркнул невидимый собеседник и замолчал.
Вот и поговорили… Это же как я за последние дни вымотался, что даже нет сил разговаривать с самим собой? Все. Спать. Утро вечера мудренее. Хотя немного обидно. В конце концов, вернулся с опасного задания, а встречает только Ролана. Да и то, хм, встречает — бессовестно дрыхнет!
Будить или нет? Лучше разбудить, а то утром, проведя всю ночь скрюченной на жесткой лавке, спины не разогнет.
— Ролана, вставай, — тихонечко позвал я и мягко тронул ее лапой.
Девушка резко вскинула голову, невидящими глазами поводила из стороны в сторону, сфокусировала взгляд на мне.
— О! Ты вернулся! Рассказывай! А сколько времени уже?
И на какой вопрос отвечать первым? Рассказать, как прошла встреча, или идти искать часы и говорить сколько времени?
Решил все-таки вначале поделиться впечатлениями от встречи. Рассказать ей все? Напугать тем, что полковник с комиссаром, еще не став союзниками, уже ведут двойную игру или держать все в себе? Второй вариант гуманнее, но более рискованный. Мало ли что со мной случится? Не дай бог, конечно, но революция — опасное дело. А они, наивные, будут доверять Раскуну с Традорном до самого последнего момента, пока те их не предадут. Выхода нет.
—Ролана, новостей две, — бодро начал я, — хорошая и плохая. С какой начать?
Девушка, не раздумывая, потребовала хорошую новость.
— Итак, хорошая новость — КОС и армия нас поддержат!
— Замечательно! Ты — молодец! Все правильно рассчитал, а мы, глупые, сомневались. А плохая?
— Они предадут сразу после нашей победы. Сами хотят управлять новой империей, — выпалил я и тревожно ожидал реакции девушки.
Только бы не слезы…
— Так поздно? Они будут с нами до самой победы? Да это же замечательно! Все гораздо лучше, чем мы с Ресеем рассчитывали, прогнозируя будущие события. Эх, пессимист же он у меня!
— Прогнозируя будущие события? — эхом повторил я.
— Да, ты же сказал, что мы должны сами уметь анализировать ситуацию, строить планы на будущее без твоего участия, вот я с Ресеем и попыталась, — смущенно ответила девушка. — Мы опять что-то не так сделали?
Что тут сказать? Раньше сам возмущался, что соратники мне в рот смотрят и не хотят думать самостоятельно, а теперь легкая досада. Приятно чувствовать себя единственным и незаменимым. Да нет, они все правильно сделали. Пусть учатся думать.
— Ролана, что ты! — преувеличенно бодро ответил я, — вы молодцы! Все правильно. Давай вы завтра с Ресеем расскажете, чего там надумали, а сегодня — спать, а?
— Хорошо, — легко согласилась девушка.
Мы поднялись на второй этаж и разошлись по комнатам. Что-то мне не спалось. Какой-то душевный дискомфорт мешал уснуть. Подвинули меня на пьедестале Самого Умного и Незаменимого. Самостоятельно рассчитали предательство Раскуна. Оно очевидно, но это с моей точки зрения. Ведь я опирался на исторический опыт и прочитанные книги. В их истории подобных событий, судя по тому памятному рассказу Эрпы, не было. Кроме восстания Редрата, конечно. Хотя, скорее всего, что-то присутствовало, но не столь широко известное. А они все-таки молодцы. А обида все равно гложет. А на кого обижаться? Ведь сам и заставлял думать. Замкнутый круг получается. Когда думают, я злюсь, когда думают — обидно. Так не пойдет. Надо взять себя в руки.
В дверь робко поскреблись.
— Войдите, — пробурчал я.
— Ты не спишь? — в дверь проскользнула Ролана. — Мне показалось, что ты ушел огорченным. Я права?
— Да нет, все нормально, — покривил я душой.
— Брось, вижу же, что ты огорчен. Мы зря с Ресеем пытались сами составлять план действий без тебя? Обидно стало?
— Что ты! Вот как тебе сказать, объяснить, наверное, это то чувство, которое испытывают все родители, когда их дети взрослеют. Гордятся и безумно счастливы, что те делают успехи в самостоятельной жизни, но им грустно и обидно, что теперь их чада могут обходиться без родительской помощи и опеки. Вот так, наверное, я наиболее полно передам свои чувства.
— Глупый манул, — рассмеялась Ролана, — всякую ерунду себе навыдумывал. Повзрослели, самостоятельные! Чушь! Куда нам без тебя! Ты же сразу подозревал Раскуна и пошел за ним следить, а нам на это понадобился целый вечер споров и ссор, чтобы прийти к такому же заключению с помощью коллективной логики. Мы только еще учимся, и будем заниматься этим еще долго…
После этого разговора я уснул в мире и согласии с собой и окружающим миром.
Утром проснулся в прекрасном расположении духа. Готовый к сражениям и победам. Еще бы — все задуманное исполнялось с завидной точностью. Первый шаг сделан — мы захватили власть в целой области. Мирно захватили, без единого выстрела и потерь. А вот в ближайшем будущем так вряд ли получится. Моя задача — не допустить повторения истории моей страны в Норэлтире. Гражданская война никогда не проходит бесследно для государства. Как можно минимизировать потери в войне? Не начинать ее. Сделать ее невозможной за явным превосходством вооруженных сил одного из противников. А для этого нужно создать совершенно другую армию, с новой структурой, тактикой и оружием. Вот с последним как раз и получается загвоздка. Конечно, в чем проблема? Давайте вооружим армию автоматами и пулеметами. Тогда никто нам не конкурент в этом мире. Легко сказать, но вот как выполнить?
Небольшое отступление об оружии. Кстати, очередной раз об армии. Я в ступор впал от одного случая, заступив первый раз помощником дежурного по части. Выдали пистолет, усадили за стул в дежурке и оставили на ночь. От нечего делать я стал рассматривать столь занимательный для мужчины предмет. Как учили, отсоединил обойму и стал вертеть ТТ в руках. Знатная техника. Не чета мелкому Макарову. Солидная вещь в мужской руке. Тут мой взгляд упал на дату выпуска пистолета, выгравированную на рукояти. Боже мой, пистолет изготовлен в 1936 году! Почти шестьдесят лет на вооружении. Вполне возможно, что когда он был новеньким, его держал в руках какой-нибудь сотрудник НКВД во время ночных арестов, или, наоборот, у ТТ благородная судьба — воевал против японцев на Халхин-Голе. А ведь до сих пор вполне боевое оружие. У нас даже в бригаде как-то стрельбы проводили из этих пистолетов…
Так вот, возвращаясь к проблеме создания нового оружия. На уроках начальной военной подготовки в школе я лихо разбирал и собирал автомат Калашникова, в армии стрелял из ТТ и пистолета Макарова. Управляться худо-бедно с ним умею, на уровне начальных классов, а вот как его сделать? Если не брать в расчет уровень развития местной промышленности, то я смутно представляю себе его устройство. Знаю, что пороховые газы давят на какой-то затвор, пружина в магазине подает очередной патрон в патронник... По-моему, даже помню как-то неправильно, не то чтобы объяснить местному ремесленнику. И что нам багаж знаний современного человека? Без чертежей, технологий и промышленной базы — ничего! Благие пожелания. Так что роль современного человека, попавшего в прошлое, сильно преувеличена. Теоретические знания — да, могут изменить историю, как это произошло с нашими областными выборами. Но ничего принципиально невозможного я не сделал. В конце концов, Ресей мог и сам до многих вещей додуматься. Создать партию, победить на выборах — это можно и без меня сделать. А вот оснастить армию Традорна ударными вертолетами, увы, я не в состоянии. Хотя кое-что можно придумать и сейчас. С летучками у меня же ловко получилось? Итак, сначала к Раскуну. Необходимо решить вопрос с докладом в столицу о результатах выборов. Вчера наш разговор об этом резко повернул в сторону революции. А ведь от нас ждут рапорт в столице. Следующий визит к Традорну. Будем думать, что мы имеем, и как это превратить в современные ударные силы. Современные по моим меркам, а не по местным.
Посещение Раскуна стало кратким. Комиссар ни единым словом не обмолвился о вчерашнем вечере. Даже если у него и были какие-то подозрения, то озвучивать их он не торопился. Мы договорились, что отправим в столицу стандартный рапорт — выборы прошли, победили кандидаты от Совета, никаких происшествий не случилось. На нас работало отсутствие современной связи в Норэлтире. Сообщение между областями осуществлялось в основном на лошадках. Шестиногих лошадках. Товары, уголь, руду — все перевозили на грузовых подводах. Летучки массово использовали только в армии и КОС. Лишь малое количество самых медленных, рассчитанных всего на одного или двух человек летающих бревен доступно для населения. Да и то, их цена сопоставима со стоимостью новенького «Ягуара» для рядового российского потребителя. Как тетушка Эрпа смогла себе позволить летучку — ума не приложу. Ролана говорила, что она досталась тетушке в наследство от матери, а той от ее отца. Раритетная техника, передаваемая из поколения в поколение. С другой стороны, что бревну будет? Следи, чтобы жучки не завелись, да не сгнило от сырости. А так летай себе на здоровье. Именно этот небольшой парк летучек нас с Раскуном и беспокоил. Если смотреть по карте Норэлтира, то наша область находится в восточной части материка-государства. А столица расположена в противоположной — западной части республики. Существующими темпами передвижения по земле или по морю у нас более чем достаточно времени подготовиться не то что к обороне, а к полноценной войне. Но вот проблема летучек… Раскун предложил реквизировать все летательные средства для нужд новой власти, благо в КОС были списки всех хозяев. После непродолжительных размышлений я с ним согласился. Только вот начинать правление с репрессий мне не хотелось. Сошлись на том, что выдадим всем расписки о временном изъятии транспортных средств для армии. Мы уже попрощались, и я стоял в дверях кабинета, как меня сразила наповал одна кошмарная мысль. Достаточно слухам дойти до управлений КОС в соседних областях, как информация о нашем мирном перевороте помчится в столицу со скоростью летучек госбезопасности. А это уже совсем другое время на подготовку. Раскун тут же предложил не только конфисковать летучки, но и закрыть границу. Я скорректировал проект — всех впускать, никого не выпускать. Это логичнее. А то какой смысл соблюдать секретность, если мы без каких-либо комментариев будем отфутболивать торговые караваны и поставки в область? Нами заинтересуются еще быстрее, если мы закроемся для посещений. Необходимо срочно обсудить с Традорном создание пограничной службы. Естественно, что в государстве, не имеющем сухопутной границы, никто и не задумывался об ее охране. А вот сейчас придется задуматься. Итак, мой путь к полковнику.
Вот теперь меня и в штаб области пускают без проволочек. Часовой четко отдал воинское приветствие и открыл передо мной ворота.
Традорн сидел за столом и держал в руках какую-то бумагу.
— К войне готовиться, архивы жжет, — посмеялся внутренний голос.
— А ты где огонь видишь? – спросил я сам у себя. — Все, не мешай.
— Здравствуйте, господин полковник, — я прошел через кабинет и пожал ему руку.
Правда, для этого мне пришлось встать на задние лапы, а ему чуть наклониться из кресла.
— Здравствуйте, Сергей.
— Только что беседовал с Раскуном, — я сразу взял быка за рога. — Комиссар мне сказал, что вы с нами. Это так?
— Да, — чуть помедлив, ответил полковник.
— Вас что-то смущает? Комиссар был не слишком убедителен?
— Да, Сергей. Понимаете, согласен с вами, что режим СНС пора менять, но это идет вразрез с моими принципами. Да я присягу республике давал, понимаете! — в конце фразы полковник перешел на высокий тон.
— Понимаю, — утвердительно сказал я, — а что конкретно сказано в тексте вашей присяги?
— Вам прочитать или сами? — оказывается бумага, которую вертел в руках полковник и была той самой присягой.
— Лучше вы.
— Конечно, лучше он, мы читать на местном языке плохо умеем, — вставил внутренний голос.
Действительно, это странно. Умение понимать и говорить на языке Норэлтира у меня появилось, а вот читать мог с большим трудом.
Полковник начал: «Я, гражданин республики, торжественно клянусь защищать страну и ее граждан от посягательств агрессора, не смотря ни на какие трудности. Обязуюсь быть верным солдатом Родины. Свобода Отечества — единственная цель моей жизни».
Традорн произнес все это на едином дыхании и укоризненно посмотрел на меня.
— Текст присяги не менялся с первого дня республики! — гордо заявил полковник.
— И что? — невинно спросил я. — Что вас смущает?
— Что?! — полковник округлил глаза. — Вы издеваетесь надо мной?
— Не понимаю причин вашего гнева, — невозмутимо ответил я. — Где вы усматриваете в наших действиях нарушение вашей присяги? Вы разве перестаете защищать свою страну от внешнего агрессора?
— Нет, но …
— Не перебивайте, дорогой Традорн.
— Вы перестаете быть солдатом своей Родины?
— Нет, но позвольте…
— Не позволю. Разве вы не стремитесь принести Отечеству свободу?
— Но Сергей, я не понимаю…
— И последнее, укажите в тексте вашей присяги слова, где вы клянетесь в верности именно Совету Народного Спасения?
Полковник надолго задумался.
Эх, святая простота. Неудивительно, что Раскун смог его убедить встать на нашу сторону. Наивный человек. Но вот порядочности и верности своему слову у него гораздо больше, чем у комиссара. А может, так и должно быть? Армейская прямолинейность навряд ли подходит для контрразведчика.
Замечательная клятва верности у республики. Любой организатор военного переворота может убедить армию встать на свою сторону. Скажи, что ты все затеял во благо Родины и военные на твоей стороне. Я считаю, что мы с соратниками делаем благое дело, восстанавливаем историческую справедливость, но вот текст имперской присяги буду составлять лично!
— А ведь вы, пожалуй, правы, — прервал полковник мои размышления. — С этой точки зрения ситуацию я не рассматривал, а вы твердо уверены, что действуете во благо моей страны?
Традорн смотрел мне прямо в глаза.
— Даю вам слово, полковник, — не задумываясь, ответил я.
А ведь мне четко дали понять, что не считают своим. Как он выразился — «моей страны». Не нашей страны, а именно моей. Надеюсь, что это связано с моим волшебным появлением, а не подозрениями в заморском происхождении.
После моих слов Традорн, успокоился, расслабился и откинулся на спинку кресла.
— Коньячку, Сергей? — предложил он.
— Боже упаси, — заволновался внутренний голос, — вспомни, чем прошлый «коньячок» закончился.
— Да помню я, не нуди — ответил сам себе. — И не собирался вовсе.
— Дорогой полковник, не время для выпивки, вот победим, тогда и закатим большой императорский пир.
— Вот вы удачно мне напомнили, — оживился Традорн. — Раскун сказал, что вы хотите предъявить народу нового императора. А ведь всем известно — вся семья последнего правителя казнена восставшими. Я не беру в расчет легенду о выжившем принце и предсказание Морозки. Кто он, ваш император?
— Полковник, это вы узнаете это вместе со всеми в самое ближайшее время. После того, как предпримем определенные меры по защите границ нашей области, мы соберем на площади все население Норэлтирда и представим будущего правителя.
— Что вы имеете в виду? — деловито спросил Традорн. — Что должны делать мои войска?
— Полковник, я бы сказал — НАШИ войска, — необходимо сразу расставить точки над «i».
— Конечно, извините. Что должны делать наши войска?
— Перекрыть все дороги, ведущие в соседние области. Где у вас карта?
Мы подошли к карте. С точки зрения обороны, наша область расположена идеально. С трех сторон нас омывает море. С запада мы граничили с двумя областями. Грустный факт — среди них нет Зарундии. Это плохо — политзаключенные могли стать серьезными союзниками в борьбе с СНС. Кроме нас, только столичная область не соприкасалась с местной Колымой. Все остальные имели общие границы. Разветвленной сети дорог не существовало. На карте лишь два жирные извилистые линии, огибая Зарундию выше и ниже по территории соседних областей, вели от нас к столице. Я про себя назвал их условно Северная и Южная дороги. Своими очертаниями и раскраской карта Норэлтира напомнила мне свиную тушку из книги «О вкусной и здоровой пище». Изданная еще в 1954 году она содержала массу цветных иллюстраций. В том числе и схему разделки туши. Если пользоваться терминами этой книги, то наша область находилась там, где у свинки находится окорок, столица расположена в лопаточной части, а остальные пять расположились вокруг Зарундии в спинной, поясничной и грудинной части нашей гипотетической тушки. Такие гастрономические ассоциации вызваны обеденным временем. Уже кушать пора, а я тут все разговоры веду. То с Раскуном, то с Традорном. Вот кто бы вместо выпивки поесть предложил! Надо отвлечься. Так, что у нас там со свиной тушкой? Тьфу, с картой! Итак, две дороги ведут в соседние области. Задача достаточно простая — выставить армейские кордоны на обеих. Объявим совместные с КОС армейские учения, закроем выезд из области и дело в шляпе. Вполне изящное решение — у нас большие военные игрища. Мол, тренируемся ловить заморских шпионов.
Задача на данном этапе решена: комиссар силами госбезопасности производит изъятие летучек, а полковник выдвигает свои войска к дорогам. Организуем там пропускные пункты, поставим шлагбаумы, пусть видят, что у нас все по взрослому! А сами в это время производим перегруппировку войск, создаем оборонительную линию и провозглашаем нового императора! Все это кратко и деловито я изложил Традорну. А детали пусть военные сами разрабатывают, их этому учили. Не буду вникать в такие проблемы, как передислокация и снабжение войск. Для этого есть штаб. Полковник полностью согласился с моим планом и бодро стал что-то чиркать на карте. Пришлось его прервать:
— Дорогой полковник, как вы оцениваете соотношение сил после провозглашения нами нового императора?
— Каких сил? — удивился Традорн.
— Наших и СНС. Есть у нас шансы выдержать натиск и остановить врага на границах области?
— Нет у нас никаких шансов, — бодро ответил полковник и продолжил наносить какие-то загадочные знаки на карту области.
— Это как? — удивился я. — Вы считаете, что мы затеваем безнадежное дело, и нам не выиграть этой войны?
— Конечно, — кивнул военный оптимист, не отрываясь от своего занятия.
Сказать, что он меня огорошил, значило сильно приуменьшить.
— Не совсем вас понял, полковник, — осторожно спросил я, — вы согласились встать на нашу сторону, твердо осознавая, что нам не победить?
— Так точно, — подтвердил Традорн.
Давно меня так в тупик не ставили. Может, я что-то не понимаю в местной психологии?
— А вы не объясните, почему вы так сделали?
— А что здесь непонятного? — в свою очередь удивился полковник. — Сначала мой друг, а затем вы убедили меня в том, что восстание — это правое дело, которое должен поддержать каждый порядочный человек. Что неясно? Надо, значит надо — поддержим.
Интересно, это у него ограниченность мышления такая, или наоборот, высшее проявления офицерской чести? Хочется верить во второе. А то как-то страшно ставить во главе имперских вооруженных сил сумасшедшего. Очевидно, Традорн оценил мое замешательство, улыбнулся и сказал:
— Вы считаете меня идиотом?
— Что вы, — заюлил я, — как можно?!
— Да ладно, не притворяйтесь. У вас это на лице написано.
Это он поерничал. Вот вы по морде своей кошки можете определить, что она о вас в данный момент думает? Хотя… Если только что наказали ее за попытку закопать в ковер то, что надо закапывать в кошачьем туалете — вы прекрасно знаете, ЧТО она о вас думает. Но у нас с полковником совершенно другая ситуация! Все-таки он далеко не дурак.
— Так вот, Сергей, я вполне реально оцениваю наши шансы выиграть эту войну. Они стремятся к нулю. Конечно, у нас есть определенный запас времени. Пока новости о нас дойдут до столицы, пока соберут войска, пока они совершат марш до нашей границы. Уйма времени! Мы успеваем укрепиться на двух стратегических дорогах и создать там крепкую оборону. Но еще ни одна крепость не могла выдержать вечной осады. Да, у нас достаточно продовольствия, оружия и боеприпасов. Но солдат у нас все равно гораздо меньше, чем в остальной республике! Нас перебьют! Не сразу, а за год–полтора запросто. В этой ситуации мы обречены.
Вспоминая историю моего времени, я вынужден с ним согласиться. Каменные крепости с изобретением пушек перестали быть абсолютной защитой для обороняющихся, хотя и просуществовали до середины двадцатого века в качестве укреплений. Да и не успеем мы их построить. С военной тактикой Норэлтира мы обречены — атака по всему фронту, пехота идет плотными колоннами, кавалерия атакует с флангов, пушки бьют с ближайших холмов. Классика. Солдаты гибнут целыми взводами, не успев добежать до противника. Только с появлением пулеметов отказались от плотного построения на поле боя и развернули атакующих в редкую цепь. Нашу армию со временем элементарно перестреляют. Людских резервов у республики, конечно, больше.
Традорн прервал свою речь, вытащил из стола трубку, раскурил и продолжил:
— Все это я прекрасно осознаю, но вы уже продемонстрировали мне, что у вас есть какие-то феноменальные идеи в области вооружения. Предложение сделать из нескольких летучек «летающую крепость» воистину революционная идея. Одно это уже поможет нам отбить первую волну атакующих. Так что ваша задача — дать армии оружие, способное совершить чудо. Вот на это я и надеюсь. А не фанатично следую идее, как вы там подумали.
Здесь он позволил себе улыбнуться.
Конечно, приятно, когда тебе настолько доверяют. Целый командующий округом встает на нашу сторону, только потому, что верит в будущее чудо-оружие. Если бы оно еще было, это оружие. А то в голову лезет всякая ерунда, прочитанная в фантастических книжках. Драконы, шаровые молнии и почему-то хоббиты. Они-то здесь причем?
— А магия у вас на войне используется? — поинтересовался я.
— Да нет, — пожал плечами полковник, — только летучки.
Да, Эрпа же мне рассказывала, что боевую магию здесь не практикуют. Может оно и к лучшему. Не уверен, что местные маги могут составить реальную конкуренцию столичным мастерам. Так что будем опираться на науку и земную историю.
— Давайте так, Традорн, — сказал я. — Вы сейчас займетесь организацией постов на дорогах, затем подготовите мне доклад обо всех имеющихся у нас войсках и вооружении, а потом мы плотно займемся подготовкой к обороне области.
— Подготовить доклад вам или будущему императору? — хитро сощурился полковник.
— Дался же он им, — проворчал внутренний голос. — Да будет он вам, будет!
— На будущее договоримся так, полковник, — жестко сказал я, — император отвечает за внешнюю и внутреннюю политику. Мы с вами отвечаем за армию и безопасность империи. Еще вопросы есть?
— Никак нет! — четко отрапортовал Традорн. — Хотя, есть один — мы с вами в каких званиях будем в Империи?
— Вы — главнокомандующий.
— А вы?
— Я? Пусть я буду Манул Его Императорского Величества. Именно так — с большой буквы «М». Вас устраивает?
— Вполне, — сказал главнокомандующий после непродолжительного размышления.
С армией мы разобрались. Теперь в таверну перекусить и к Ресею. Посмотрю, как устроился на новом месте.
С нашим приходом к власти здание местного совета снаружи ничуть не изменилось. А что должно было меняться? Официальной символики я здесь нигде не видел, с какими знаменами меня провожали военные, когда возвращался в таверну на лафете, не помню. А, не все осталось прежним. Из здания, прижимая к груди какие-то коробки, вышли два смутно знакомых человека. Их лица печальны. Вспомнил! Да это же те самые клерки, встреченные мной в пустом здании совета в день перед выборами. Которые не знали, что все на улицах агитируют за кандидатов от Совета.
Похоже, Ресей начал работу с кадровых перестановок. Выглядит мудро, но мне это сильно напомнило родную контору. За последние три года город пережил смену трех глав администрации. С завидным постоянством на этот пост приходили кандидаты от местного градообразующего предприятия и, поработав год-полтора, уходили на повышение в областное руководство. Каждый из них начинал свой трудовой путь в качестве главы администрации с громких заявлений о необходимости сокращения аппарата чиновников. А заканчивалось это тем, что в очередной раз собирались сократить уборщиц, водителей и программистов. Почему-то в головах людей, ответственных за процесс сокращения, эти три профессии являются родственными. Родилась даже такая идея — создать муниципальное предприятие по обслуживанию администрации города из вышеперечисленных специалистов. А что? По их логике, что уборщица, что программист — работа схожая. Слава богу, эта идея пока не получила развития. Интересно, Ресей всех уволил или кого-то оставил? Пойду, посмотрю.
Палач-швейцар на входе остался на своем месте. Уже хорошо. Не годится начинать со столь радикальных реформ — должен же кто-то и двери открывать при новой власти. Увидев меня, он резко вскочил, засуетился, начал кланяться. Кажется, моя популярность в городе после выборов резко возросла. И нигде и не светился сильно. Стоп, почему же не светился, я же в избирательной комиссии работал. А все прекрасно знают, что там только КОСовцы работают. Вот, как говорится, и пришли слава, откуда не ждали. Пусть боятся, легче будет работать с населением.
Ресей занял кабинет бывшего председателя совета. В приемной уже толпился народ, люди шли со своими проблемами и жалобами. В центре столпотворения на месте секретаря гордо восседала Ролана. С большим трудом удалось пробиться к ее столу.
— Вы по какому вопросу? — официальным тоном спросила она.
Когда и где успела научиться? Такое впечатление, что не в сказочном государстве, а в родном городе зашел в местный муниципалитет.
— А без сладкого на ужин? — не менее строго ответил я.
— Нельзя, потому что я теперь государственный служащий, — улыбнулась девушка, стрельнула глазами вокруг — не видит ли кто, и показала язык.
Понятно, что она шутит. Но я встречал немало вполне нормальных людей, которые, попав на работу в администрацию города, внезапно наполнялись чувством собственной значимости и богоизбранности. Пусть городишко мелкий, пусть должность пустая, но приближенный к власти. А уж когда такой человечек дорастает до руководящей должности, то все — тушите свет. Один такой товарищ в приватной беседе за рюмкой чая сказал о себе, что у него теперь высокий социальный статус, что нельзя к нему без уважения. Во как! Не работа важная и ответственная, необходимая городу, а статус стал высокий. Так сказать, кто за чем идет во власть. Слава богу, у Роланы подобных симптомов я не наблюдаю. Девушка лишь веселится на всю катушку.
— Так зайти можно? — повторил я вопрос, встав на задние лапы и дотянувшись передними до края стола.
В такой позе моя голова чуть-чуть возвышалась над столом. Хоть что-то, а то ловишь снисходительные взгляды сверху вниз.
— Тебе всегда можно первым и без очереди, — прекратила веселиться Ролана, — проходи.
— Эй, куда без очереди?! – заволновался народ в приемной.
— Спокойно господа, это… это, — девушка беспомощно посмотрела на меня.
Действительно, а как меня представить народу? Скажем так, широкие массы до сих пор не знают моей руководящей и направляющей роли в состоявшихся выборах. Пост генерального секретаря партии "Светлое будущее" — это сугубо внутрипартийное дело.
— А я его знаю, он в избирательной комиссии на выборах работал, — прошелестел чей-то тихий голос в задних рядах.
Я уже говорил, кто работает в этой комиссии — офицеры из компетентных органов. Народ погрустнел и начал тихонько сдавать назад. Каюсь, не удержался — зевнул, потянулся, скрытно подмигнул Ролане и голосом усталого Штирлица произнес:
— А в Зарундии сейчас дожди зарядили. На прошлой неделе из командировки вернулся. Еле успел вырваться — все дороги развезло. А вы там не были? — как ни в чем не бывало, обратился к ближайшему посетителю.
Приемная опустела. Только в углу сиротливо стоял чей-то зонтик. О как, у них уже и до зонтов додумались.
— Сергей, ну зачем ты так? — укоризненно сказала Ролана.
— Поправь меня, если ошибаюсь, — весело сказал я, — по-моему, ты уже сильно устала и хочешь кушать. А они все идут и идут. Ведь так?
— Конечно, ты прав, — согласилась девушка, — но ведь у них проблемы, просьбы, жалобы. Мы всем им должны помочь. Ресей предложил работать без обеда, и мы его поддержали.
Если честно, то мне стало стыдно. В моих планах захват власти в области лишь трамплин к военному перевороту во все республике. Понятно, что на остальной территории мы не сможем столь бескровно свергнуть местные советы, а тем более Совет Народного Спасения. До этого момента мне и в голову не приходило, что люди этой области отдавали свои голоса за нашу партию, потому что хотели другой жизни. Если не брать в расчет армию и наши махинации с бюллетенями, то все равно за нас проголосовала большая часть населения. Им были неведомы наши планы — они хотели перемен. Я уже мысленно выстраивал оборону области, отражал первый удар, делал ответный выпад, поражал врага в его логове и праздновал победу. До меня как-то не дошло, что победа на выборах в местный совет означает не только абсолютную власть в области и доступ к ее казне и ресурсам, но и ответственность за жизнь и благополучие всех жителей.
По-моему, я начинаю вести себя, как большинство градоначальников в моей стране. Цинично и расчетливо использую свою должность для достижения личных целей. Оправдывает меня только одно — это делается не для того, чтобы набить свой карман и перепрыгнуть в кресло повыше, а ради нашей победы. Цель оправдывает средства, да? Ввергнем область в хаос, а потом все восстановим, когда победим? Оставим беды и горести населения будущему, а в настоящем будем ковать победу? Это мои мысли. А вот друзья восприняли результаты выборов по-другому — начали работать, строить будущее уже сейчас. А вдруг так получилось потому, что они местные? Все равно я до конца не воспринимаю окружающий мир как настоящую реальность. Сказка, сон или что там еще? Может быть, сейчас лежу без сознания с сотрясением мозга в лесу в сугробе? Ерунда — это я ищу оправдание своему безразличию к судьбам людей, к их нуждам и заботам. Словно какой-то вирус поражает всех, кто работает на государственной службе. Самый главный признак этой болезни — равнодушие к самому смыслу работу. Именно так, не к самой работе, а к ее смыслу — благополучию города, области, страны. Работает человек, на первый взгляд, успешно. Напрягается, вечерами засиживается, в выходные спешит на работы. Плодит отчеты, указания и графики. Главное — правильные цифры в докладе, своевременный отчет, информация наверх преподнесена красиво. Вот тогда работа считается сделанной, работник успешным, результаты достойными поощрения начальством. А то, ради чего все это затеяно — да кого это интересует? Чиновник умеет отвлекаться от содержания своей работы. И тогда никого не волнует, что в детском садике по штату не положена дополнительная ставка логопеда. Не положена и все — тогда цифры не сойдутся в годовом отчете. А нужен такой специалист детям или не нужен — это выходит за уровень компетенции чиновника, считающего ставки. А чей это уровень компетенции? Неизвестно… замкнутый круг. Вот так и я сейчас не вижу конкретных людей, а вижу население, с помощью которого мы победим. А Ресей с Роланой пытаются им помочь.
Мне стало стыдно.
— Если сейчас переключимся на областные проблемы, то потерям темп и погрязнем в рутине, — предостерег внутренний голос.
— А что делать? Если мы останемся глухи к местным проблемам, то в критический момент население нас не поддержит. Кому нужна такая власть?
— Что ты волнуешься? — начал успокаивать я сам себя. — Ведь так и задумано. Местный совет работает с населением, а ты с Раскуном и Традорном куешь оружие победы. Что изменилось? Что за длинные монологи и муки совести?
Хм, действительно, чего это я? Работать надо, а не сеансы психоанализа устраивать!
А осадок остался. С какой легкостью я разогнал страждущих помощи, да еще и перед Роланой этим покрасовался — мол, смотри, как лихо с населением работаю — не то, что вы, развели здесь демократию, слушаете всех подряд. И ладно, буду плохим! В конце концов, в мои обязанности не входит быть белым и пушистым котиком, меня призвали императора вернуть, а уж с населением вы сами давайте работайте!
И все равно гадостно на душе.
Но я тоже делаю добро для людей! Ведь взял же на себя командование обороной и координацию действий наших союзников? А у Ресея, благодаря этому, остается больше времени на управление областью. Вот какая с меня польза для народа.
— Молодец, лихо выкрутился, — вяло поаплодировал внутренний голос, — теперь ты еще и народный герой. Браво!
— Все. Хватит рефлексировать. Дел по горло.
Кстати, вспомнил один интересующий меня вопрос.
— Ролана, а что ты знаешь о карударах?
Девушка стремительно покраснела и закашлялась.
— Сергей, а ты где это слово услышал? — прочистив горло, спросила она.
Так. Ну и сволочь же ты Раскун, я тебе это еще припомню. Злую шутку со мной сыграло незнание местного языка. Уже говорил, что если слово имеет аналог в языке Норэлтира, то окружающие меня понимают, в противном случае они лишь слышат это слово на моем языке. Аналогична и обратная ситуация. Если у нас и у них есть лошади, то я понимаю, о чем идет речь. Хоть у них лошади и шестиногие. А вот если не имеет слово «карудар» прямого аналога в русском языке, то я просто слышу набор звуков. Так и запишем — Раскун обзывается.
— Да так, — смутился я, — комиссар как-то в разговоре обмолвился.
— А с виду такой порядочный человек, — фыркнула девушка. — Никогда не произноси это слово в приличном обществе, а тем более при дамах.
— А что оно означает? — невинно спросил я. — Раз ты его знаешь, то и значение тебе известно?
— Вот еще! — возмутилась Ролана. — Не буду я тебе ничего объяснять. Ты к Ресею пришел? Так и иди, нечего мне всякие непристойности здесь говорить.
Я и пошел. Да в принципе, зачем мне знать точное значение этого слова? Уже понятно, что Раскун меня далеко не похвалил.
Председатель местного совета искренне обрадовался моему приходу. Еще бы, я на его месте прыгал бы от счастья, если нашелся законный повод отвлечься от такой кипы бумаг. На столе нового хозяина кабинета высились бумажные горы. Высота отдельных пиков доходила до его ушей.
— Привет, Сергей! — пожал мне лапу Ресей. — Как хорошо, что ты зашел. Я и не подозревал, что работа главы местного совета такая нудная и скучная. Сплошные жалобы, кляузы, прошения и мольбы о помощи. Думал придется ломать голову над экономическими вопросами, а занимаюсь всякой ерундой. Вот посмотри, — он взял со стола первую попавшуюся бумажку и начал читать: «Довожу до Вашего сведения, что мой сосед Диларий — форменный вредитель и враг Совета. В преступных целях на своем участке передвинул забор так, что оттяпал часть общественной дороги. Копия сего прошения направлена в управление КОС области.»
— И что мне с этим делать? Посмеяться и выбросить, или писать ответ? У меня времени не хватит, чтобы отвечать на всю эту ерунду! — искренне негодовал Ресей.
— А ты уверен, что должен лично всем этим заниматься? — спросил я.
— Да не знаю, — задумался новый председатель. — Мне все эти бумаги принесли из канцелярии бывшие сотрудники перед уходом.
— Кстати, Ресей, а зачем ты их уволил? — поинтересовался я. — Уверен, что никто из них тебе не пригодится?
— Не уверен, но ты же сам говорил, что мы будем строить новое государство, возвращать императора на трон. А зачем нам старый аппарат власти?
Интересно, в чем здесь логика? У нас тоже есть пословица, что новая метла по-новому метет. Мы старый мир разрушим до основанья, а затем…. Неточное цитирование песни, но смысл передал верно. Зачем начинать с разрушения? Понятно, что лучше строить на чистом месте, но всегда возникает вопрос — а все ли нас не устраивает в том, что разрушаем? Может, что-то можно и оставить? А применительно к нашей ситуации — нет времени все заново строить.
— Ресей, не хочу тебе указывать и учить жизни, — осторожно начал я, — ты зарекомендовал себя успешным предпринимателем и промышленником. Но сам посуди — у нас на носу большая война. Необходимо наладить производство вооружения и боеприпасов, нужны солдаты и продовольствие. Если сейчас потратим драгоценное время на создание нового бюрократического аппарата во всей области, то проиграем. Оптимальный вариант — оставить на своих местах тех, кто будет с нами сотрудничать и приносить пользу.
— Ты так думаешь, Сергей?
— Абсолютно так.
— У меня тоже были сомнения, но представь такую ситуацию: приходим утром в первый день службы, а все кабинеты закрыты, ключей нет, клерков на местах тоже нет. Мы к палачу, а он разводит руками и говорит, что утром пришел старый председатель совета и всех распустил по домам. Собрал ключи и ушел.
— А ты?
— А что я? Приказал палачу всех собрать и найти этого вредителя. Чиновников собрали, а вот бывшего председателя не нашли. Пришлось двери ломать. Я со злости всем и сказал, чтобы собирали вещи и уматывали к черту! Сейчас вот, правда, остыл, а как вернуть не знаю. Приглашать снова на работу — потерять лицо. Что это за руководитель, который сначала всех разгоняет, а потом просит вернуться?
— Ха, а ты поступи проще — объяви новый набор людей на освободившиеся должности при местном совете. При этом укажи, что приветствуется опыт работы в этой должности. Умный человек сообразит, что их обратно вежливо приглашают. А кто не сообразит… а зачем нам дураки, правда?
— Сергей, а ведь это мысль! Спасибо!
— Да пользуйся. Я не за этим зашел. Мне необходимо знать, каков промышленный потенциал нашей области, какими полезными ресурсами она обладает и в чем зависит от импорта.
— Извини, от чего?
Вот опять незнакомое для их языка слово. Действительно, откуда в стране, не имеющей соседей, импортные товары?
— Чего не хватает нашей области? Что необходимо для наших фабрик и ремесленных мастерских? Что мы привозим из других областей?
— Вот на это я могу ответить сразу, Сергей. Наша область наоборот вывозит товары, кожу, уголь, железо. У нас есть все.
— Ресей, а вот это необходимо немедленно прекратить. Ничего не вывозим — все только ввозим. Все в дом, ничего наружу.
— Подожди, так нельзя. Мы же связаны договорами с соседями. Да и директивы СНС запрещают областям прекращать поставки друг другу.
Восхитительно. Гримасы плановой экономики.
— Слушай меня внимательно, Ресей. Я с Традорном договорился — мы извещаем соседние области о начале полномасштабных учений по борьбе с заморскими шпионами. Задействованы армия, флот и силы КОС. Для маскировки определяем цель: якобы блокировать все пути из области и не дать предполагаемому лазутчику заморских врагов просочиться на остальную территорию республики. Под это дело мы попытаемся пресечь слухи о смене власти на нашей территории. Понятно? Политика — всех впускать, никого не выпускать.
— Интересный план. Думаешь, сработает?
— Другого все равно нет. Вопросы есть?
— Никак нет, господин Манул! — Ресей встал по стойке смирно и дурашливо щелкнул каблуками сапог, улыбаясь.
Потом посерьезнел и спросил:
— Закроем область, и что? Хорошо, выдвинули войска на рубежи, а потом? Нас же сомнут первым ударом.
— Ресей, только что об этом довольно долго беседовал с нашим главнокомандующим. Давай я не буду повторяться? Сделай свою часть задачи и все? Хорошо?
— Ого, у нас уже есть главнокомандующий? Стоп, а кто у нас император? Надеюсь, ты не хочешь предложить эту должность мне?
Дался же вам всем этот император.
— Нет, не хочу. Ты слишком хорошо известен, чтобы стать загадочным принцем.
— Ну и отлично, а то я переживать начал…
— Да будет вам император, будет. А пока подготовь для меня этот отчет о ресурсах. Я должен знать, на что мы можем рассчитывать в случае полной блокады.
— Сделаю.
— Вот и славно.
Итак, все ключевые фигуры нашего заговора получили от меня ценные указания. В ближайшее время никаких важных дел не предвидится. Можно немного расслабиться, перевести дух и морально подготовиться к появлению императора. Стоп, есть еще одно важное дело. Опять досадное упущение — народ морально не готов к восстановлению монархии. А в этом нам поможет пресса. Чем там у нас занимается Кэтина и ее любимый шеф Маимац? Забегу я к ним в гости. Интуиция подсказывает — лучше сделать это завтра на свежую голову.
Глава 12
Нас утро встречает рассветом и бодро строчит пулемет. Насчет пулемета — это я приврал. Тиха норэлтирская ночь. Только мне почему-то не спится. Тревожно. Сегодня четверг. Еженедельные собрания в таверне я отменил. Хватит этого баловства — пора партийцам от пустой говорильни перейти к конкретным делам. Пользуясь своей должностью Самого Главного в партии, поручил Эрпе оповестить об отмене партсобраний до полной победы империализма. Нашей победы. Заодно распределил членов партии по городским районам. Пусть ведут агитацию за вступление в «Светлое будущее». А то, что это за партия власти численностью меньше двадцати человек?
Отставить тревоги. Обратной дороги нет. Нас ждет победа!
После такого легкого сеанса аутотренинга я пружинисто соскочил с кровати и… и зачем, кстати? Рассвет, все еще спят. Что делать? По дому шарахаться? Кружечку вина, заботливо припасенную с вечера, и спать. Научить Ролану морсы готовить? А то так ведь и спиться недолго — все время вино, да вино. Зато усну быстро.
Пробуждение номер два. Вот теперь все нормально. Солнце стоит высоко, в таверне шум, гам и посетители, а мне пора к Кэтине.
Сразу сбежать не удалось — на выходе меня перехватила Ролана.
— Сергей, у меня к тебе разговор есть, — решительно сказала она.
Хм, чего это она?
— Внимательно тебя слушаю.
— Помнишь свое обещание? Выборы же прошли.
Понятно. Сейчас начнется… Только бы не слезы.
— Ресей уже председатель местного совета, я у него секретарем, мы еще дальше друг от друга, — хлюп носом, хлюп.
Началось.
— Ролана, успокойся, я все помню. Будете вы с ним вместе, будете!
— Ага, сначала ты говорил после выборов, а сейчас чего ждать? Возвращения принца? А где он? Где принц?
— Так. Отставить дискуссии. Я разве говорил, что на следующий же день после выборов решу вашу проблему?
— Не-е-ет, — трагично, сквозь слезы.
— Жди. Будет тебе счастье. Как раз сейчас работаю над этим. Для этого, кстати, и иду к Кэтине. А ты меня задерживаешь!
— Правда? — уже радостно, с улыбкой.
— Конечно! — скрипя зубами.
— А как она связана с решением нашей проблемы? — очень радостно.
— Самым непосредственным образом. Давай потом, а? — чуть выпуская когти на лапах.
— Хорошо, Сергей, но помни — я жду.
Забудешь, как же. И чего женщины такие нетерпеливые? Сказал, что будете вы вместе, будете. Так нет, надо об этом каждый день спрашивать, напоминать. Работают вместе, вечером вдвоем, что еще для счастья надо? Хотя, если вспомнить, что у них здесь пуританские времена и нравы, то все прелести любви у них будут только после законного брака. Да сделаем, какие проблемы?! Ладно, хватит личных трагедий, пора и о судьбе страны подумать. Идем к местной прессе!
Маимаца я увидел еще издали. Грустный не-еврей скукожился на ветхом стульчике на крыльце типографии и горестно вздыхал. Почему-то подумалось, что он начал грустить и вздыхать, завидев меня. В прошлый раз мы совершили удачную, с моей точки зрения, сделку. А вот вторая сторона явно осталась недовольна. Заработал на выборах, сколько смог, но не сколько хотел.
— Сейчас начнется, — съехидничал внутренний голос. — Стоп, у нас же нет денег! Все, ничего не выйдет.
— Что за паника? — возразил я ему, — обойдемся обещаниями.
— Ага, с этим не-евреем обойдешься обещаниями. Пока Ресей не заплатил ему полновесной монетой, и пальцем не пошевелил.
— Зато сейчас пошевелит — этот стяжатель с нами в одной лодке.
Владелец типографии до самого последнего момента делал вид, что не замечает меня, надеясь на чудо. Чуда не произошло.
— Здравствуйте, уважаемый Маимац!
— Здравствуй, Разоритель! Опять пришел просить помощи и при этом выкручивать руки?
— Что вы, как можно? Разве мы не заплатили по счетам в прошлый раз?
— Заплатили?! Те жалкие гроши, что ушли на оплату бумаги, красок и чернил, вы называете справедливой платой? Да я вынужден работникам заработок из своего кармана выдавать! Уж не говорю о моей бедной голодной семье, с которой не смог из-за больших расходов достойно отметить вашу победу на выборах.
— Да-да, слышал о ваших больших финансовых затруднениях, — ехидно сказал я, — а еще народ в таверне говорил, что Маимац после выборов прикупил себе роскошный домик в пригороде с большим земельным участком. Комментировать слухи будете?
Маимац насупился:
— Ой, да я вас таки умоляю! Какой домик? Старая развалюха, того и гляди, ветром снесет. А участок? Вы бы видели эту сухую бесплодную землю! Песок и глина, только колючки растут. И на все это занимал деньги у родни и брал под грабительские проценты заем в банке.
— Нам будут о грабительских процентах в их банках рассказывать! — возмутился внутренний голос. — Это он еще в наших банках ипотечный кредит не брал!
— Вот-вот, — согласился я.
— А развалюха каменная в два этажа всего. И фонтан во дворе небольшой, не то, что на центральной площади, да? — и все это сочувственным голосом.
— Так, Сергей, я не понял, — раздраженно сказал Маимац. — Вы пришли поговорить со мной о моей недвижимости или у вас дело ко мне есть?
— Конечно же, дело, — прекратил я издеваться над старым не-евреем. — Мы хотим напечатать в вашей газете серию очерков по истории Норэлтира в период империи.
— Вот это вы правильно придумали, — Маимац в предвкушении денег и интересной работы азартно потер руки. — С чего начнем писать о нашем темном прошлом? С угнетения народа? Или, быть может, о роскоши и разврате, в котором погрязла императорская семья?
— А что? — сказал он, увидев мою недовольную гримасу. — Плодотворная тема для целой серии рассказов. Народ охотно читает истории из жизни дворян. Особенно с пикантными подробностями.
— Не угадали. Ваша задача совершено противоположная. Необходимо рассказать о том, как хорошо и богато жилось простому народу при императоре-батюшке, как добрые дворяне заботились о простых людях, о том, как процветала империя.
Маимац побледнел. Вскочил со стула, оглянулся по сторонам — нет ли кого на улице. Потом снова посмотрел на меня:
— Смерти моей хотите? О таких вещах прямо на улице? Может, мы еще объявление в моей газете об этом дадим: «Маимац продает Родину». Пойдемте в контору.
Мы прошли в кабинет. Он плюхнулся в кресло и неопределенно махнул рукой, мол, располагайтесь, где хотите. Потом словно взорвался:
— Зачем это вам?! Вы окончательно хотите нас погубить? Да за одно только упоминание императора в хвалебном тоне Раскун меня без суда и следствия в Зарундию отправит. И всю мою семью. И всех моих сотрудников. И их семьи тоже! Вы с ума сошли! Сначала требуете помочь вам выиграть выборы, соблазняя деньгами. А теперь и вовсе решили свести в могилу. Не буду я ничего печатать. Я…
— Должность министра печати вас устроит? — утомил его монолог...
Хозяин типографии поперхнулся очередной фразой. Выпучил на меня глаза. Стремительно вскочил, подбежал к двери кабинета и выглянул в коридор. Потом вернулся и сел на место:
— Повезло! Никого! Вы сегодня твердо решили меня прикончить? Сначала кричите на всю улицу, что желаете напечатать серию провокационных статей, затем предлагает участвовать в свержении власти. Что потом? Дадите пистолет и отправите убить Раскуна? Вы в своем уме? За кого вы меня принимаете?! Я — законопослушный гражданин Норэлтира!
Потом он перевел дух. И совершенно ровным голосом спросил:
— Когда таки приступать к работе в министерстве? Император скоро прибудет?
Молодец! Вот это аналитик! Человек явно занимается не своим делом — его место у руля министерства иностранных дел. Какая гибкость и изворотливость мышления. Да ему даже объяснять ничего не надо. Маимац все уже понял сам.
— Об этом будет сообщено позже, — официальным тоном ответил я. — Сроку у вас неделя. За это время народ должен вспомнить о своей многовековой истории и заскучать по императору. Задача ясна?
— Таки да, но вот вопрос есть такой, — он замялся, — широкомасштабная рекламная компания требует определенных субсидий, а я сейчас, сами понимаете — покупка дома и так далее, изрядно стеснен в средствах. Не могли бы вы мне выделить определенную сумму на эти расходы? Я потом отчитаюсь за каждую монету!
— Ага, отчитается он, — саркастически ухмыльнулся внутренний голос, — что-то с трудом верится.
— Обратитесь к Ресею, — ответил я Маимацу. — Пусть выдаст необходимую сумму. Отчитываться будете лично мне.
Хозяин типографии погрустнел лицом, но справился с разочарованием:
— Всенепременно! Представлю все счета и расписки!
Понятно, где собака зароется. Где, как не в типографии, печатать фальшивые документы. Да бог с ним, главное, чтобы он подготовил идеологическую почву для возвращения императора.
Вот теперь все сделано для возвращения императора. Моим вниманием охвачены ключевые направления: армия, госбезопасность и «свободная пресса». Жалко, что они еще не изобрели телевидение. Стоп, а вот насчет массовых зрелищ я не подумал. Надо будет сказать Маимацу, чтобы запустил в небо столицы несколько летучек с гигантскими транспарантами. Что-нибудь такое: «Император! Мы ждем Вас!». Текст глупый — каждый должен заниматься своим делом. Коряво как-то у меня получилось. Есть специально подготовленные люди, наподобие Кэтины, чтобы придумывать красивые девизы для рекламных компаний. А вот мысль о летучках дельная.
На сегодня мы запланировали встречу с крупнейшими промышленниками области. Коллективно решили, что ее проведет Ресей в своем кабинете председателя совета. Люди бизнеса скорее послушают человека своего круга, чем какого-то кота, пусть и легендарного Манула из Предсказания. Богатым хорошо живется при любой власти. Хотя, с точки зрения бизнеса, империя дает большие возможности для ведения дел, чем тоталитарное государство. Совет Народного Спасения излишне увлекается регулированием рынка. Зачастую прямое назначение цен и контроль над сделками приносят большие убытки. Плановая экономика редко бывает эффективной. Когда человек, планирующий производство, не заинтересован в конечной цели, результат оказывается плачевным.
Мы предложим полную свободу для производителей и купцов, даруем наиболее выдающимся из них потомственное дворянство, приблизим к трону. Стандартные приемы любого монарха для развития и поддержки предпринимательства в эпоху империй. А надо будет — закрутим гайки, если кто-то слишком вольно будет трактовать наши свободы. До этого пока слишком далеко, текущая задача — получить полную поддержку людей, в чьих руках снабжение армии и флота, обеспечение поступлений налогов и формирование промышленной базы. Потом мы им все вернем. Надеюсь, что вернем. Императоры такие загадочные существа… Могут и простить свои долги. После победы это уже будет несущественно. А в случае поражения, нам тем более не придется утруждаться такой ерундой, как выплата кредитов и оплата поставок. Вали лес в Зарундии, да вали. Пусть платит победитель! Нехорошо, конечно, а что делать? Пока у нас ничего другого нет, будем жить взаймы у будущего.
На следующий день я проснулся вялым и разбитым. Устал от прошедшей недели. Предвыборная суета, сами выборы, переговоры с будущими союзниками, уговоры своих соратников — все это утомило крохотного манула. Что от меня сейчас зависит? Да ничего! Ресей блестяще справился со своей задачей. Местная финансовая элита сначала была шокирована его заявлением, что он представляет собой вовсе не власть СНС. А затем с восторгом ухватилась за идею возрождения империи. Перебивая друг друга, банкиры предлагали кредиты на вооружение, промышленники предлагали контракты на поставки в армию и флот. Госзаказ — лакомый кусочек в любой стране и эпохе! Все довольны друг другом. Для разнообразия наша революция начинала свою жизнь не с разрухи, голода и безоружной армии, а с нормальных деловых отношений с промышленностью и банками.
А не взять ли мне отпуск? Как раз неделька есть свободная. Моего непосредственного участия в событиях не требуется. Армия марширует к границам области, КОС изымает летучки и устраивает кордоны на дорогах, Маимац ведет грандиозную пропагандистскую компанию в прессе. Вот с последним смешно получилось. Люди, прочитав первый же номер газеты, где в форме доброго веселого рассказа повествовалось о детстве последнего императора, дружно принесли все купленные экземпляры в управление КОС с требованием прекратить антиправительственную пропаганду в прессе. Подозреваю, что большинство из них перепугалось, посчитав это провокацией и проверкой лояльности населения. По крайней мере, такие разговоры я слышал у нас в таверне. Что, мол, ты купил газету, прочитал и не отнес куда следует. А вечерком к тебе госбезопасность тук-тук: «А почему вы нам не доложили, что такая газетка продается?». Лучше уж от греха подальше отнести ее в компетентные органы. Пусть сами разбираются. А в КОС им вежливо объясняли, что ничего страшного, читайте на здоровье, все разрешено местным советом. После этого народ ожидал свежего номера газеты прямо у ворот типографии. Очередь занимали еще с рассветом. Тираж газеты вырос в четыре раза. Маимац в срочном порядке увеличивал штат сотрудников и расширял типографию. При этом он не забывал регулярно навещать Ресея и докучать ему просьбами о дополнительном финансировании рекламной компании. Все занимались своим делом. Все, кроме меня. Обойдется революция некоторое время без манула. Вожди и генеральные секретари тоже должны отдыхать. Не зря же во всех странах существуют правительственные дачи и загородные резиденции.
Вот только ничего этого у меня нет. Что делать?
Эрпа посоветовала съездить на запад, проконтролировать, как войска перекрывают границу. Ролана предложила мне поучиться водить летучку. Ресей любезно предоставил в мое распоряжение свое поместье на восточном побережье. Какой здесь может быть выбор? Конечно, отдыхать на море! Продолжать работать просто не хотелось. А водить летучку? Мне хватило одного полета, чтобы понять — не рожден я для летучек. Не кошачье это дело. Итак, в отпуск! Набираться сил и кушать фрукты!
В итоге отдых манула на море мало чем отличался от обычного отпуска среднего россиянина. С той лишь разницей, что загорать в моей меховой шкуре глупо, а купаться меня по кошачьей природе не тянуло. А в остальном все как у людей — шашлык, вино и прогулки по тенистому фруктовому саду. Шикарное поместье у Ресея. Средневековый замок на высокой скале в миниатюрном виде. Замечательное место для отдыха, идеально расположенное, кстати, для обороны. Запасы продовольствия, система подачи воды из замаскированного источника, единственная узкая дорожка, хорошо простреливаемая из замка. Да я здесь годами могу в осаде сидеть.
А какая у Ресея здесь библиотека! После первых трех дней беспробудного отдыха (хорошо хоть корыто отсутствовало — просыпался на кровати) душа запросила книг. Компьютера и телевизора в Норэлтире нет, да и в предвыборной горячке, честно говоря, было бы не до них. А вот сейчас, когда наступила свободная минутка, страстно захотелось почитать. Учитель, приставленный ко мне в поместье, пытался улучшить навыки чтения местных букв у бестолкового манула, растолковал нехитрые правила правописания и потерпел неудачу. Я сдался — специально обученный слуга вслух читал выбранные мною книги. Конечно же, не дотошно, не все целиком, а вскользь, по диагонали, но я одолел с его помощью большую часть книг в поместье.
Книги все серьезные, рассчитанные на подготовленного читателя. Но вот дело в том, что местная наука на века отставала от моего времени, и многое просто неинтересно читать. Не будете же вы на досуге листать учебник природоведения за четвертый класс, чтобы повысить свои знания по географии? Единственное, что сильно меня заинтересовало — это книги по истории и военному искусству. Особое внимание привлекла современная (в понимании этой страны) тактика и стратегия. По сравнению с землянами, норэлтирцы выглядели наивными детьми в области умения убивать. А чего ждать от страны, никогда полномасштабно не воевавшей? Если не брать в расчет революцию Редрата. Но там дело ограничилось карательными экспедициями в мятежные районы. А вот так чтобы по массово всем государством взяться за оружие — нет. А если брать не страну, а цивилизацию, то последние крупные сражения отгремели две тысячи лет назад. Примерно столько, как я понял, прошло со времен Норэлта Великого до наших дней. Кстати, а исторические книги оказались лишь расширенной версией того, что мне рассказывала Эрпа в первый день. Шикарная память у тетушки! Помнить столько имен, событий и дат! Естественно, что в официальных книгах я не нашел ни единого упоминания о мануле и принце. Никогда не существовало и предсказания Морозки. Хотя Раскун мне официально подтвердил, что это на самом деле реальное событие.
Хроники пишут победители. Что же, теперь наша очередь. Впишем себя в историю страны. Попробуем вписать. А вот для этого необходимо знать, что нам может противопоставить республиканская армия. В целом, ничего экстраординарного и впечатляющего я не нашел. Классическая линейная тактика, как мы это уже обсуждали с Традорном. В области стратегии тоже никаких фантазий — армия движется по дорогам, захватывая город за городом, пока не доберется до столицы вражеского государства. Самое смешное, что все наставления по тактике и стратегии сугубо теоретические. Порох появился, но войн с его использованием еще ни разу не велось. Последние крупные военные столкновения произошли во время уничтожения Имперской Тысячи. Подводя итог прочитанному, можно сделать вывод, что если мы используем кое-какие идеи из моего мира, то вполне удастся избежать большого кровопролития. Враг будет морально раздавлен и побежден еще до боевого столкновения с нами.
— Что для этого надо? — с интересом спросил внутренний голос
— А для этого надо пулемет, — ответил я.
— Совершенно неосуществимо, — хмыкнул он. — Современный уровень развития промышленности, технологии и науки не позволит нам создать столь совершенное оружие убийства. Это я о пулемете "Максим". А уж о пулемете Калашникова и не мечтать не стоит.
— Есть идея, — перебил я. — Видел по телевизору стендовые испытания модели, которую вполне по силам собрать в нынешних условиях. Передача называлась "Разрушители мифов".
— И что там? — скептически спросил внутренний голос.
— Паровой пулемет!
— С вином завязывай. А то к тебе уже, похоже, «белочка» прискакала! Как ты себе это представляешь?
— Легко! Существовал такой проект во время Гражданской войны в США. Устройство довольно простое: пар толкает поршень, тот через цепную передачу или систему шестеренок (не помню точно) раскручивает вал с приваренной на него емкостью, из которой под действием центробежной силы вылетают стальные шарики. В нашем случае будут вылетать свинцовые, потому что так проще.
— А подробнее, что за устройство? — заинтересовался внутренний голос.
— Издеваешься? Вместе же смотрели.
Не надо давать паранойе развиваться до опасных пределов.
Все-таки для ясности закончу описание парового пулемета. Видели, как ленивые буржуи поливают свои газоны? На вертикальной трубке горизонтально вращается диск, из которого через отверстия по бокам во все стороны тонкими струйками разбрызгивается вода. Под воздействием центробежной силы вода разлетается довольно далеко и быстро. Чем быстрее крутиться диск, тем дальше будет разлетаться вода — обыкновенная физика. Теперь представьте, что вместо воды разлетаются свинцовые шарики. Эффект тот же самый. Быстро крутим диск — быстро летят шарики. Сам вал с приваренным диском крутит паровая машина, а боезапас загружается сверху в диск оператором пулемета. Естественно, возникает проблема — пули летят во все стороны вокруг такого пулемета. А это совсем не хорошо для тех, кто обслуживает паровую машину и подает шарики. Усовершенствуем конструкцию. Превращаем диск в емкость для шариков с отверстиями. К отверстиям по бокам емкости снаружи привариваем трубки. Они будут стволами пулемета — это стабилизирует полет пули. Всю конструкцию помещаем в неподвижный цилиндрический бронированный кожух. А с одной стороны делаем кожух конусообразным с отверстием на конце. Для этого вырезаем в стенке цилиндра большую дыру и привариваем (приклепываем?) к ней снаружи большую стальную воронку узкой частью в сторону врага. Большая часть пуль будет отскакивать от стенок бронекожуха. Но некоторые все-таки будут попадать в воронку, а из нее через отверстие наружу.
Понятен принцип? Думаете неэффективное оружие? Ничего подобного! В передаче такой пулемет стрелял на шестьсот пятьдесят метров со скоростью пять выстрелов в секунду. Неплохая дальность и скорострельность, не правда ли? Безусловно, что нам не добиться таких показателей, потому что качество обработки стволов пулемета будет слабое, возможность герметичной подачи пара тоже вызывает большие сомнения. Самый большой недостаток этого оружия — слабая убойная сила. Шарики (большинство из тех, что попадут в конус) срикошетят и потеряют энергию. Наиболее эффективными будут только те, что попадут в центр конуса и вылетят без рикошета. Но даже и у них будет только травматический эффект на расстоянии в пару-тройку десятков метров.
А я и не планирую грандиозную гражданскую войну с чудовищными потерями с обеих сторон, как было в моей стране. Смерть разъединяет страну. Триста лет прошло со времени переворота Редрата, а народ до сих пор не может забыть казненного императора и его семью. Моя задача — максимально снизить потери. Только в этом случае мы сможем, отбив первый удар и продемонстрировав нашу небывалую военную мощь и превосходство, сесть за стол переговоров с СНС. Своим соратникам я пока не рассказывал о своих планах, но в голове держал, что единственно возможный путь развития событий — это сосуществование двух государств с различной социально-политической системой на одном континенте. Тем более что в данном случае мы не получим ярко выраженное противостояние двух враждебных систем: коммунизм и капитализм. В идеале в своих мечтах я видел следующую картину: империя и республика мирно уживаются на одном континенте. Любой гражданин может сам сделать свободный выбор, где бы он хотел жить — под властью императора или при буржуазной демократии. Деловое соперничество двух систем даст толчок к развитию науки и искусства. А там глядишь, и в космос выйдут.
Все эти идеалистические планы перечеркнут горы трупов и реки крови, если я допущу полномасштабную войну. А вот попугать их паровыми пулеметами, высадить в тылу несколько батальонов с транспортных летучек, затруднить подвоз продовольствия и боеприпасов для действующей армии и уничтожить полевые штабы отрядами диверсантов — это будут самые правильные методы ведения гражданской войны. Потери неизбежны, но они разнесены по времени и пространству и не вызовут такого озлобления и ненависти у противника, как, например, штурм Красной армией белогвардейского Крыма в 1920 году с последующими массовыми казнями и расстрелами. А что касается уничтожения вражеских штабов… поверьте человеку, служившему в армии — солдаты не будут сильно опечалены.
Необходимо эти мысли изложить письменно и ознакомить с ними Традорна. Думаю, что он сам не в восторге от братоубийственной войны. Мои советы помогут создать необходимый настрой у армии и населения — мы воюем не против граждан, мы воюем против Совета Народного Спасения. Чуть не забыл — необходимо развернуть агитацию войск противника. Можно использовать земной опыт — разбрасывать листовки с летучек, засылать агитаторов. Крайне важно гуманное обращение с военнопленными и перебежчиками. Лучше всего их использовать для пропаганды среди солдат Совета. Пусть рассказывают своим бывшим товарищам, как хорошо с ними обращались и какие белые и пушистые эти подданные вернувшегося императора. Хм, кстати, об императоре. Неделя подходит к концу — пора возвращаться и знакомить народ с новым правителем. Вот смеху то будет! Хорошо, если будет только смех и удивление, а не чучело манула в вестибюле областного управления КОС.
Вот и закончился мой короткий отпуск. Провожали меня всем поместьем. Похоже, что всем успел полюбиться этот веселый и жизнерадостный манул, который так громко орал песни по ночам, забравшись на крышу Северной башни. Которого все искали, когда он заблудился в винном погребе замка, и, отчаявшись выбраться, начал выть в вентиляционную шахту домика для прислуги.
Норэлтирд встретил меня бодрой деловой активностью областного центра. Приятные изменения сразу выхватываются взглядом из привычного облика города — в небе летучки тянут за собой разноцветные транспаранты, на стенах домов и заборах плакаты с портретами императора и членов его семьи. Народ, наверное, уже попривык, а мне все это в диковинку. Разительный контраст между первым и вторым появлением в Норэлтирде. В первый раз я видел областную столицу — оплот власти СНС в регионе. Всюду плакаты с изречениями Редрата, портреты с изображениями членов действующего тогда местного совета. А сейчас? Типичный город времен расцвета империи. Как я уже говорил, архитектурные стили здесь меняются медленно, так что вполне возможно Норэлтирд так и выглядел триста лет назад. Интересно, а что думают сами жители на этот счет? Провести экспресс-опрос на улице? Не стоит, мало ли что может подумать рядовой гражданин, если к нему на улице подойдет довольно крупный кот и попросит дать интервью. Лучше уж послушаю, что говорят посетители в таверне.
Сделать мне этого не удалось — заведение оказалось закрыто. На дверях белела записка: "Ушла на заседание общества «Сестры Морозки». Буду вечером. Эрпа". Информативно и кратко. И что дальше? Хорошо хоть до таверны меня довезли на повозке из поместья. И куда теперь? Где находится это общество, я не знаю, идти в местный совет к Ресею незачем — только людей от работы отрывать. А навещу-ка я Раскуна. Чем там занят наш старый чекист?
Комиссар встретил меня как родного. Усадил в кресло, предложил вина, был сама любезность. К чему бы это? Уже начал работать против нас? Да рано еще — мы не победили. Надеюсь, что лишь усыпляет мою бдительность. Не зря я все-таки тогда подслушал его разговор с Традорном.
— Дорогой Сергей, как отдохнули? — спросил он.
— Ой, да замечательно! — поддержал я предложенные правила игры.
Будем с ним доверчивы и дружелюбны, раз уж он натянул на себя маску лучшего друга Империи. Вступительную часть беседы я посчитал законченной и перешел к нашим делам:
— Что нового в области? Летучки конфискованы? Границы закрыты?
— Все сделано, — лаконично ответил Раскун, — население, на удивление, благосклонно восприняло нашу компанию по возрождению Империи. Поначалу поступали кое-какие заявления удивленных граждан, но сейчас все нормализовалось. Считаю, что народ уже готов к возвращению императора. А вы готовы нам его представить?
Последнюю фразу тоже произнес спокойным ровным голосом, но глаза предательски сверкнули. Все-таки до конца не верил, что я могу чем-то удивить. А зря!
— Собирайте народ, завтра император явится к своим подданным, — таким же ровным и спокойным голосом ответил я комиссару.
И пристально посмотрел ему в глаза.
Раскун смутился и отвел взгляд.
— Хорошо, тогда я сообщу об этом Традорну и попрошу его завтра прислать наиболее верных солдат на центральную площадь, — торопливо сказал он. — Мало ли что, верно?
— Абсолютно верно, — согласился я, — кроме того, пусть не только пришлет солдат в центр, но и введет в город несколько частей, расположенных поблизости.
— Хм, — задумался Раскун, — а где мы их разместим на ночь?
— Введите столько войск, сколько их поместится на ночлег в областном штабе, управлении КОС и здании местного совета. А утром пусть прибудут дополнительные силы.
— Согласен, в такой ситуации солдат много не бывает, — подвел итог беседе комиссар.
Остальные пункты плана действий на завтра чекист вызвался разработать и исполнить сам. Да и правильно, разве моя голова должна болеть, как обеспечить за одни сутки присутствие представителей всех районов нашей области, как оповестить жителей города, как организовать место для выступления нового императора? Для этого есть специально подготовленные люди. На прощанье я посоветовал Раскуну не забыть об освещении в прессе завтрашнего события. Причем анонс в газете надо дать уже сегодня. Комиссар сильно удивился моим повышенным вниманием к этому "бумажному листку", как он выразился. Наивные они все-таки. Еще не оценили влияние средств массовой информации на формирование правильных взглядов на события у населения.
Завтра кульминационная точка всех наших действий за последнее время. Будущее сильно зависит от того, как люди воспримут нового императора. Да еще какого императора! Сложно за одну неделю сломать стереотипы, сформированные властью за триста лет. Посмотрим. В любом случае оттягивать нельзя. И так народ уже с подозрением относится к деятельности нового местного совета. Мирное время, врагов нет, а армия проводит грандиозные учения, КОС конфискует летучки, оставляя взамен какие-то расписки, фабрики и мастерские получили большие контракты на изготовление и поставку вооружения, обмундирования и боеприпасов. В сельской местности представители совета закупают продовольствие и лошадей. Уже поползли слухи о предстоящей войне. Только вот враг неизвестен. Может, заморские корабли движутся к берегам Норэлтира, а правительство как всегда скрывает правду от народа? Хорошо хоть местное население не склонно к беспричинной панике и никто не скупает соль, мыло и спички, как это не раз было в моем мире.
— Погодите, дорогие товарищи, завтра вам все объяснят, — так думал я, возвращаясь в таверну.
До завтрашнего дня мне оставался сущий пустяк — найти им принца, который станет новым императором.
И мне это удалось!
Утром я проснулся в боевом настроении.
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — бодро сказал сам себе.
— Или плаха, — внес коррективы в мои слова извечный оптимист — внутренний голос.
— Отставить панику! – скомандовал я сам себе. – Вперед! В атаку!
Рывком соскочил с кровати, и целеустремленной энергичной рысью спустился вниз. В таверне многолюдно. Народ бурно обсуждал предстоящее событие на площади. Толком никто ничего не знал. Представители КОС объявили, что местный совет собирает все население города на центральной площади для важного заявления. И все. Что за заявление, по какому поводу — ни слова. Слухи обретали самые фантастические формы. Только о приземлении инопланетян еще не говорили, потому что современная наука еще не созрела до идеи обитаемого космоса. А так, чего я только не услышал! И враг высадился на побережье, и в столице восстание — СНС свергнут, и Зарундия объявила себя независимой и идет на нас войной.
Богатая фантазия — признак малой информированности. Ничего-ничего, то, что мы вам готовим, заставит поблекнуть самые яркие слухи. Идет Великий Манул! И ведет нового императора! Всем дрожать и бояться!
Всякая ерунда в голову лезет. Это от волнения. Не каждый день простому смертному выпадает честь представить народу нового императора, тем более никаких прав на трон не имеющего.
В конце концов, последние посетители закончили завтрак, и таверна опустела. Мы с Эрпой и Роланой (да-да, ради такого события она не пошла на работу в приемную Ресея) дружно перемыли посуду, подмели полы и стали собираться. Ей-богу, если бы манулы носили одежду, то я бы сейчас надел все чистое. Согласно русским народным традициям, как перед боем.
По дороге на центральную площадь к нам присоединились Ресей и Кэтина. Все наша компания в сборе. Теперь нам не страшен ни черт, ни дьявол.
Опять меня заносит. А что вы думали? Страшно ведь, да?
Хорошо хоть Традорн додумался оцепить трибуну плотным кордоном солдат, иначе к ней было бы не пробиться. Никакого сравнения с предвыборной речью Ресея! Такое впечатление, что не только весь город, но и вся область собрались здесь. Мы не торопясь поднялись на трибуну — площадь замолчала. Люди смотрели на Ресея, затаив дыхание. Молодой человек вздохнул, откашлялся и начал:
— Дорогие сограждане! Сегодня исторический день для народа Норэлтира! Мы исправим ошибку, допущенную предками. Надеюсь, что вы помните предсказание великой Элен Морозки! Для тех, кто не помнит, повторю: "Грядет конец вашей власти! Явится последний принц и уничтожит вас вашим же оружием. В чащобе темной явление его будет. И не спасут вас ваши законы и ваши солдаты. Проклятье на вас. Проклятье королевской крови! И будет с ним верный товарищ, спутник рыцарей настоящих".
Люди на площади стали испуганно оглядываться друг на друга. Только что Ресей обрек себя на смертную казнь, да еще и в присутствии Раскуна, стоявшего рядом с ним на трибуне. Но комиссар спокойно молчал, команды хватать и казнить не отдавал. Что творится?
Тем временем председатель совета продолжил:
— И вот сегодня это предсказание начнет исполняться. Рядом со мной стоит Манул, явившийся нам темной ночью в лесу вместе с будущим императором. Вот он! — и указал на меня.
— Когда Ресей сказал, что вот он, имелось в виду "вот он Манул", а не "вот он принц", — громко сказал я, выходя вперед. — А теперь настало время принца. Только вместе со мной ...
Глава 13
От волнения голос перехватило. Я рыкнул для прочистки горла — толпа вздрогнула и чуть подалась назад. Не давая панике разрастись начал заново: «Только принца со мной не было».
Ресей за спиной шумно выдохнул. Тетушка Эрпа испуганно ахнула. Традорн, стоящий по левую лапу от меня, вытаращил глаза. Я его понимал — захватить власть в области, а ради чего?! Только Раскун не удивлялся, а ехидно улыбался. Мне показалось, что он предвидел эту ситуацию и рассчитывал извлечь из нее выгоду. Наверное, уже видит себя в роли будущего правителя. А может, наоборот, арестует всех скопом и сочинит рапорт в столицу, что силами КОС подавил открытый мятеж горожан и армии? Себе, конечно, отведет скромную роль двойного агента, установившего связь с подпольщиками, вошедшего к ним в доверие и всех разоблачившего в критический момент. Оба эти варианта вполне реальны, учитывая все, что я знаю о комиссаре.
Толпа на площади тем временем загалдела. Все удивленно оборачивались друг к другу и задавали один и тот же вопрос:
— И что? А зачем вы нас собрали? Ну, манул, ну, вышел из леса. А дальше что? Принца нет, императором быть некому. К чему все это?
— Тихо, граждане! — громко крикнул я. — Со мной не было принца, но со мной вернулась принцесса!
Вот теперь замолчали все. Голос у манула, конечно, негромкий, но вся площадь после первого же моего слова затаила дыхание — передние зашикали на задних. Слово «принцесса» произнес уже в полнейшей тишине.
— И она здесь, рядом со мной! — продолжил я. — Вы все знаете таверну тетушки Эрпы?
— Д-а-а, — еле слышно прошелестело над площадью.
— Тогда вы знаете, о ком я сейчас скажу.
Эрпа за спиной яростно зашептала:
— Сергей, ты что? Какая из меня принцесса?
— Так вот, славные жители Норэлтирда, принцесса стоит рядом со мной! Это… — я сделал паузу, набрал в легкие побольше воздуха и крикнул, — Ролана!
Тишина мгновенно сменилась грандиозным шумом. Выкрики из толпы сливались в разноголосую какофонию, разобрать отдельные слова неимоверно сложно. К моему огромному удовлетворению, криков «долой!» и «да здравствует СНС!» я не слышал.
— И действительно, а почему бы нет? — это было сказанной самому себе, когда шел кастинг на роль принца.
Все остальные соратники родились и выросли на глазах соседей. Сложно выдать Ресея за принца — в этом комиссар абсолютно прав! Наш новый председатель совета — самая логичная и выгодная кандидатура: молод, богат, влиятелен, ярко выраженная установка на лидера, но его официальная родословная известна всей области. При желании из нее можно узнать, чем занимались предки Ресея восемьсот лет назад. Они всегда шли по купеческой линии, владели гигантскими поместьями, императоров же среди них никогда не было. И в родстве с царствующей фамилией никто из них не состоял. Я не видел никакого смысла выдумывать нелепые объяснения для «принца Ресея». Слишком сложно и надумано. Другое дело Ролана — она же подкидыш. Кто ее родители и откуда взялась корзинка с младенцем на крыльце таверны тетушки Эрпы, никто не знал. Девушка росла смышленым ребенком, немного увлекалась колдовством. В конце концов, именно ей удалось вызвать манула из предсказания. Так почему она не та самая принцесса? Кроме пола, все остальное соответствует предсказанию:
Ночь была?
Была.
Мистический обряд (брр, вспомнил непереносимую вонь набучи) был?
Был.
Манул явился?
Вот он — стоит и помахивает длинным мануловым хвостом.
Из леса вернулись вместе?
Несомненно!
Какие вам еще необходимы доказательства?
Любой суд посчитает эти факты достаточными для признания законными претензии Роланы на трон.
Все это я обдумывал довольно долго. Взвешивал, пробовал эту мысленную конструкцию на излом и изгиб. Вполне жизнеспособная схема получается. Особенно радовало, что этим я сразу убиваю двух зайцев. Во-первых, наше движение получает императора (императрицу), во-вторых, выполнено обещание, данное Ролане. А что? Теперь она самого благородного происхождения не только в области, но и во всей стране. Да родня на коленях будет умолять Ресея сделать предложение столь выгодной невесте. А жениху заранее дадим дворянский титул. Самый высокий в империи. Чтобы ни у кого не возникло мыслей, что высокое звание пожаловано за предложение руки и сердца. Осталось только уговорить будущего супруга его принять.
А вот он стоит, рот открыл, глазки выпучил. Более комичное выражение лица только у Раскуна. Я отомщен. Такого хода комиссар от меня не ожидал. Теперь ему придется сделать сложный выбор — или подчиниться императрице, или сразу заявить о своем выходе из нашей партии. Кстати, вчера его и Традорна официально приняли в наши ряды. Правда, задним числом. Пусть уж партийный стаж у них начинается вместе с самыми первыми нашими соратниками.
А вот главнокомандующий меня не разочаровал. Старый вояка искренне рад моему выбору. Как умный человек, находящийся в центре событий и владеющий ситуацией, он имел все основания сомневаться в божественном происхождении Роланы. Но вместо ужимок, охов и вздохов, коим предавались мои соратники, Традорн подошел к девушке, опустился на одно колено и произнес:
— Императрица! Армия в моем лице присягает вам на верность!
Мы этого с Роланой не репетировали и не обговаривали заранее. По нашему с ней плану она должна сейчас выступить с краткой речью и удалиться, дабы дать народу возможность осознать произошедшее.
Поступок командующего оказался для нас внезапен, но он направил дальнейшие события в нужное русло. Рядом с ним на колено опустился Ресей:
— Императрица! Местный совет присягает вам на верность!
Глаза юноши печальны. Теперь они с возлюбленной поменялись местами. Да еще как поменялись! Если раньше препятствие их счастью было грандиозным, то сейчас оно стало непреодолимым. Богач может жениться на бедной. Наплевать на все условности, родня, в конце концов, поймет, а на общественное мнение чихать с большой колокольни. Но императрица… Будь ты хоть самым богатым человеком империи, но королевская кровь смешивается только с самой благородной кровью страны.
Наивный мальчик! После этого шоу надо будет с ним поговорить на эту тему. Развеять, так сказать, ореол божественности вокруг императорской власти.
— Императрица! Комитет Общественного Спасения присягает вам на верность! — Раскун сделал свой выбор и преклонил колено рядом с Ресеем.
Ролана расправила плечи, приподняла подбородок (умница, все как я учил) и произнесла:
— Я принимаю вашу присягу! Теперь вы опора и защита нашего трона!
Повернулась к народу на площади:
— Народ мой! Теперь вы снова граждане Великой Империи! Нельзя за триста лет забыть тысячелетия славы, свободы и процветания! Я прощаю вам и вашим предкам поддержку преступников, свергших законную власть и поднявших руку на императора! Отныне мы снова ИМПЕРИЯ!
И дальше в том же духе…
Кратко, емко и энергично, не правда ли? Сам речь придумывал. Да и весь сценарий мой! Неплохо получилось, а? Как уже можно догадаться, никто, кроме меня и девушки, не в курсе наших планов.
Нелегкий у меня выдался вечер перед сегодняшним мероприятием. После того, как я решился провозгласить Ролану императором, тьфу, императрицей, требовалась сущая ерунда — уговорить ее на эту авантюру.
В тот вечер посетители таверны не спешили расходиться. Заказывали еще выпивку, неторопливо дожевывали еду и говорили, говорили, говорили. Все разговоры посвящены завтрашнему событию. Эрпа оказалась довольна обильной выручкой. А я изнывал в нетерпении — мне же надо поговорить с будущей императрицей с глазу на глаз. Наконец все разошлись. Утомленная тетушка сразу отправилась спать, а мы с Роланой сидели на заднем крыльце, смаковали легкое вино и любовались звездами. Умиротворяющая атмосфера вечера настраивала на лирический лад. Незнакомые созвездия шептали: «Забудь о политике, наслаждайся покоем». Но дело есть дело.
— Все спрашивают меня о том, кто же будет императором, — осторожно начал я нелегкий разговор. — Почему молчишь ты?
Ролана улыбнулась:
— А зачем спрашивать? Кроме тебя, я не вижу никого более подходящего на эту роль.
Хм, приехали. Даже Раскун не позволил себе такого смелого предположения. Хотя… думаю, что такие мысли у него крутились.
— А почему не Ресей?
Девушка задумалась. Потом тряхнула головой и сказала:
— Самый лучший кандидат из нас на эту роль, но его предки никак не связаны с правящей династией. Сложно доказать народу, что он принц.
— Согласен, — сказал я, — разумно мыслишь. Но мне нельзя стать вашим императором.
— Почему? — удивилась девушка. — Ты прекрасно с этим справишься.
— Ты твердо уверена, что население страны спокойно воспримет известие, что теперь ими правит кот? Пусть даже тот самый Легендарный Манул?
— Да, этот момент меня тоже смущает, — призналась Ролана. — Хорошо, а кого ты предлагаешь?
— Тебя!
— МЕНЯ?! — красивые глаза девушки увеличились втрое. — Ты с ума сошел! Какая из меня принцесса?! Тем более императрица! Я — никто, подкидыш, служанка из таверны с мелкими магическими способностями. Это ошибка…
— Ничего подобного, — пора начинать обработку будущей императрицы. — Все продумано. Как раз это нам и сыграет на руку. Кто может утверждать, что ты не принцесса? Появилась неизвестно откуда, из леса пришла с манулом. Все сходится.
— Сергей, глупо придумано! — начала сердиться Ролана. — Все притянуто за уши. Подкидыш, манул, ночной лес, кто поверит?
— Манул сказал, что бурундук птичка, значит птичка! — это уже начал сердиться я. — Кто будет спорить с легендарным животным?!
— Хорошо, пусть все поверят, но какая из меня императрица? — не сдавалась упрямая девушка. — Я вам такое тут устрою, правление СНС будете с сожалением вспоминать!
— А вот для этого рядом с тобой будет манул, — мягко сказал я, — и Ресей.
При упоминании Ресея девушка слегка сбилась. Но снова открыла рот для продолжения спора…
Зайдем с другой стороны.
— Ты замуж за него не передумала? — невинно поинтересовался я. — Императрице это легко сделать.
— Как? — тихо спросила девушка.
Я понял, что победил в споре…
Вспоминая события вечера, очередной раз поразился, с какой легкостью мне удалось уговорить Ролану стать принцессой. Девушка не подозревала, какую ответственность с моей подачи она взвалила на свои плечи. Любовь творит чудеса. Принять императорский трон только для того, чтобы выйти замуж за Ресея…
Кстати, о молодом человеке. Пока новоявленная императрица произносила свою тронную речь, он с унылым видом стоял у нее за спиной. Я опустился на все четыре лапы (пока стоял в центре внимания, балансировал на двух) и подошел к нему.
— Господин председатель совета! — позвал печального юношу. — Ау!
Ресей встрепенулся и очумело посмотрел по сторонам.
Вот так всегда, никогда люди вниз не смотрят. Тронул его лапой:
— Я здесь!
Он, наконец, сообразил посмотреть себе под ноги. Тяжело вздохнул и присел ко мне:
— И что ты наделал? Теперь я никогда не буду с ней.
Рыцарь печального образа.
— Почему это никогда не будешь с ней? — весело спросил я.
— Как почему? Потому что теперь мы совершенно далеки друг от друга! Она — императрица, а тут какой-то председатель совета. И что здесь веселого?
Не правда ли, эти слова совсем недавно мне говорила Ролана? Только наоборот: «какая-то там служанка» и «целый председатель совета»! Как все быстро меняется в жизни.
— Причем здесь местный совет? Теперь ты второе лицо в государстве — возглавляешь Широкий Круг Императрицы.
— Я?! — только и смог он выговорить.
Потом справился с замешательством и продолжил:
— Эту должность может занимать только высший представитель дворянства в империи, — мрачно сказал Ресей. — Мы из купеческого сословья.
— В чем проблема? — подмигнул я ему. — Будешь дворянином.
— Это невозможно! — начал спорить будущий предводитель дворянства. — Титул наследуется, а не вручается императором. Так любой бродяга станет графом. Я не хочу, чтобы люди показывали на меня пальцем и говорили: «Раньше купец, а теперь во дворце заседает. Знаем, за что ему титул дали». Я отказываюсь!
— Предположим, не любой, а только тот, кому это даровано за выдающиеся заслуги. И вот сам посуди, ты говоришь, что это дается только по праву рождения в определенной семье. Давай сделаем небольшой экскурс в историю: среди Тысячи Норэлта Великого был хоть один дворянин?
— Нет, — задумался юноша.
— А откуда тогда они взялись потом? Из заморских стран пришли?
— Нет, конечно, ими стали наиболее выдающиеся воины… — последние слова Ресей произнес тихо и задумчиво.
— Что мы имеем на сегодняшний момент? — тоном заправского лектора нанес я последний удар по позициям оппонента, — на сегодняшний момент мы имеем восстановление императорской власти в отдельно взятой области страны. С дальним прицелом на создание единого государства на континенте. Старое дворянство уничтожено полностью. Если где-то и сохранились потомки бывших графов и баронов, например, наша тетушка Эрпа, то их слишком мало.
Ресей удивленно вскинул на меня глаза.
— Да-да, не удивляйся, она из дворян. Почему, ты думаешь, хозяйка таверны затеяла всю это возню с тайными собраниями и предсказанием? Так вот, возвращаясь к теме возникновения новой империи, Ролане крайне необходимо окружить себя верными людьми, на которых она сможет рассчитывать. Ты поможешь?
— Конечно! — с жаром ответил юноша.
— Ты ее любишь и бескорыстно готов помогать. Но есть и другие люди. Например, Традорн и Раскун. Они ждут от императрицы титулы, награды и богатство. Пока же Ролана в состоянии дать только высокий пост и дворянство. Чем ты хуже их? Кроме того, как ты возглавишь Широкий круг без титула? И последнее — из-за глупых людских пересудов ты откажешь возлюбленной? Отречешься от нее самой?! Да пусть в народе говорят, что хотят. В конце концов, можем им это запретить.
— Есть такой прецедент в истории, — подсказал внутренний голос. — Екатерина II со своим указом, запрещающим обсуждать личную жизнь императрицы. Казнили за такие разговоры…
— Как это можно запретить? — заинтересовался Ресей.
— Да запросто. А как запретили упоминать под страхом смертной казни о предсказании Морозки?
Юноша задумался.
— Не хотелось бы начинать правление императрицы с репрессий, — неуверенно сказал будущий муж императрицы после некоторых размышлений.
— Жалко, что они не читали Макиавелли, — мрачно подумал я. — Хорошо мужик писал, правильно. Пришел к власти — сразу разберись с врагами. Пусть сначала народ ужаснется твоей жестокости, зато впоследствии проблем будет меньше. Да и забудут через несколько лет. А вот если пустить дело на самотек и отстреливать диссидентов по мере их появления, то, наоборот, все зарубежные газеты будут кричать о постоянных репрессиях и ужасах тоталитарного режима. Хотя здесь нет иностранной прессы.
Вернемся же к нашим баранам, тьфу, влюбленным.
— Никто не говорит, что будем начинать с массовых казней, — сказал я, — направим на принудительные работы к тебе на фабрику, например.
— Думаешь, поможет? — спросил Ресей.
— Уверен!
— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес юноша.
— Будет день, и будет пища. Ты согласен помочь Ролане? Если согласен, то придется принять от нее титул.
— Согласен, — после недолгих колебаний ответил ее будущий муж.
Тем временем молодая императрица закончила речь. Народ на площади рукоплескал! Об этом я тоже позаботился заранее — расставил в определенных местах своих людей. Не своих, конечно, а Ресея. Классический элемент управления толпой. Ни разу не обращали внимания на юбилеях, собраниях, концертах: достаточно одному захлопать, как аплодисменты начинают кругами расходиться по залу от первоначального источника? Точно так же поступил и я — как только Ролана замолчала, мои люди заплодировали. Следом за ними, по инерции, захлопали в ладоши стоящие рядом, потом стоящие за ними и так до самых окраин площади. Так мы и получили бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.
Будем считать, что первая встреча императрицы с народом прошла успешно. Здание местного совета стало временной резиденцией Роланы. Раскун и Традорн возглавили созданную тайную имперскую полицию и армию Империи. Ресей согласился на пост главы Широкого круга, восстановленного указом императрицы. Осталось только найти потомков дворян для его состава. Эрпа оказалась жутко недовольна тем, что осталась без помощницы в таверне, но смирилась с этим, получив пост гофмейстера дворца. Раньше на него назначали только мужчин, но слишком мало у нас людей, достойных доверия, а должностей слишком много. Справиться с королевским двором тетушке оказалось вполне по силам. Уже к вечеру здание местного совета наполнилось служанками, пажами, уборщиками и поварами. Подозреваю, что Эрпа активно задействовала свои связи среди «Сестер Морозок».
Традорн организовал по моей просьбе круглосуточную охрану дворца, как сразу же окрестили городскую ратушу жители столицы. Пусть о нас сейчас никто не знает в Норэлтире, но ситуация скоро изменится. Да и не стоит отбрасывать вероятность народных волнений в области. На площади присутствовали лишь жители столицы (да, теперь уже столицы!) и представители районов, а как воспримет известие о возвращении императора глубинка, пока не ясно. Лучше быть готовым ко всему и заранее побеспокоиться о собственной безопасности. Нежданно-негаданно сразу после выступления Роланы рядом с нами нарисовался Маимац и чудесным образом стал министром печати и пропаганды, а также владельцем единственной имперской газеты в области. Или теперь правильно говорить в Империи? Странная ситуация — сейчас на континенте одновременно существует республика и самопровозглашенная Империя, носящие одинаковые названия. А если подумать на эту тему и сменить наше название? Не стоит, наш девиз — «Мы возродили старую Империю», так что пусть СНС переименовывает свою республику!
Итак, все соратники получили высокие должности или министерские портфели. Один я остался без официальной должности. С другой стороны, оно мне надо? Буду Манул Ее Величества Императрицы Норэлтира. Скромно и со вкусом. Этого мне хватит.
Вокруг нашей резиденции развернулась грандиозная стройка. Требовалось конюшни, парковки для летучек, спальни, кухня — да много чего еще, что называется дворцом. Конкурсы проводить некогда, так что подряды на строительство получили наиболее доверенные друзья Ресея. Не хотелось, конечно, начинать правление с коррупции, но другого выхода у нас все равно нет. Не могла же императрица вечно ночевать на диване в своем кабинете. Не лишним будет отметить, что все, кто хотел получить должность при дворе или выгодный контракт, обязаны вступить в партию «Империя — Светлое Будущее», или ИСБ, если кратко. Так мы теперь стали именоваться в свете новых политических реалий.
Зачем партийная система при монархии? А вот это уже исторический опыт моего двадцатого века. Вполне работоспособная система отбора наиболее выдающихся личностей для нужд управления государством и постоянное пополнение казны за счет партийных взносов — вот несомненные плюсы для империи. Только одно дворянство не способно дать необходимое количество офицеров, губернаторов и высших чиновников. Тем более что представителей древних родов после революционных чисток осталось совсем мало. Мы даже создали специальный совет при дворе для поиска потомков наиболее выдающихся имперских фамилий. Возглавила совет, конечно же, Эрпа, как единственная среди нас представительница благородного сословья.
Назначение Ресея на высшую государственную должность прошло в торжественной обстановке в здании местного совета. Императрица лично возложила на его голову веселую, с моей точки зрения, пеструю шапочку с помпончиком и провозгласила герцогом. Остальные же смотрели на это пятнистое изделие местных ткачей с большим уважением. Земной ритуал красивее, там монарх возлагает меч или шпагу на плечо будущему дворянину. Или я путаю с посвящением в рыцари…
Зря переживали — народ восторженно воспринял известие о назначении главы Широкого круга и присвоении ему титула герцога. Об этом нам докладывали информаторы ТИП — бывшего КОС. Непонятно? Тайная Имперская Полиция. Куда же нам без нее. Население пока относится лояльно к смене власти в области, но кто знает, что будет дальше? Власть обязательно должна знать настроение своих подданных.
Есть еще одно дело, требующее усилий тайной полиции. Любопытный разговор состоялся у меня с Раскуном сразу после торжественной церемонии возрождения Широкого круга.
— Вы довольны, дорогой комиссар? — спросил я. — Ах, извините, господин начальник тайной полиции. Обещание выполнено. Теперь все действующие лица вам известны.
— Занятный ход, — улыбнулся главный чекист империи. — А вы уверены, что народ вас поддержит?
— Вы же видите, рукоплещут!
— Хм, это еще ничего не значит, — задумчиво сказал Раскун. — Если вспомнить историю, то больше всего Редрат и его сторонники казнили народу именно на окраинах бывшей империи. Никак не хотели жители отдаленных провинций принимать новую власть. Боюсь, подобная ситуация ждет и нас. Вы готовы к репрессиям?
— А вот это уже ваша задача, как министра внутренних дел.
— Я еще и министр внутренних дел? — удивился глава тайной полиции.
— А как же иначе? У нас нет специалистов вашего уровня.
Небольшая доза лести еще никому не вредила.
— С вашим опытом, господин Раскун, неужели мне учить ВАС управлять настроением населения? Это после того, как вы мастерски провели избирательную компанию в столице области? Просите любые ресурсы, людей, но чтобы казней у нас не было! Проблему решат трудовые лагеря.
— Трудовые лагеря? — заинтересовался министр внутренних дел. — Это как?
— Всех смутьянов и подстрекателей народных волнений отправим на строительство укреплений вдоль границы области. Работать бесплатно, только за еду. Охрану поручим военизированным спецподразделениям, подчиняющимся только тайной полиции.
Может возникнуть мысль, что я пытаюсь создать в Норэлтире концлагеря. Ни в коем случае! В корне не согласен с таким утверждением! Наоборот, считаю свою идею практичной и гуманной. Несогласные будут всегда. Не расстреливать же их! Все без исключения страны моего мира имеют тюрьмы. Во всех местах лишения свободы осужденные трудятся на благо государства. Чем наша Империя хуже? Создадим человеческие условия проживания в трудовых лагерях, и наша совесть чиста. Выступил человек против власти — понес наказание.
Создание войск тайной имперской полиции не отвечает принципам демократии? А кто будет исполнять функции жандармерии и пограничных войск? Нельзя поручать это регулярным армейским частям. Войска предназначены для защиты государства от внешнего противника. Когда правитель опирается только на штыки своей армии, то это не правление, а форменный кошмар. Боевая и психологическая подготовка у этих силовых структур различна. Цель солдата — уничтожить врага любым доступным способом, пусть даже ценой жизни. А войска тайной полиции должны действовать более тонко: разгон демонстраций, наведение порядка в мятежных областях. При этом желательно без жертв с обеих сторон. Пограничники же совершенно особый род войск. Они обеспечивают безопасность границ государства и первыми принимают бой при внезапной агрессии врага. Там должны служить наиболее лояльные граждане государства. Будем набирать их только из числа партийцев и дворян, из тех, кому явно невыгодна победа СНС. Стоит сказать, что с этого момента я предложил развернуть массовый призыв граждан в ряды нашей партии. Конечно же, только на добровольной основе. Зачем нам насильно загонять людей к себе, как это делали коммунисты? Все строго добровольно — хочешь получить должность в министерстве или стать офицером в армии, будь любезен, напиши заявление о приеме в члены ИСБ.
Шантаж?
Согласен.
А как по-другому? Нам требуются сторонники, которые не покинут нас в трудную минуту. Зная «гуманность» Совета Народного Спасения по отношению к врагам, только глупец рассчитывает на снисхождение карательных органов республики, если он состоял в нашей партии. Коварно? Жестоко? Придумайте более гуманно — я не смог.
Раскун охотно согласился с моими предложениями. Профессионал, мастер тайных операций, охотник за головами, а не каратель — вот жизненные принципы старого чекиста. Кому понравится остаться в памяти потомков кровавым палачом имперского режима?
— Должен сказать, что вы сняли с моей души огромный камень, — с облегчением признался он. — Честно говоря, я ждал от вас приказа начать массовые казни политических противников и пособников старого режима, готовил аргументы против подобных акций. Не поверите, был даже готов отказаться от участия в вашем движении.
— Вплоть до эшафота готовы отказаться? — хитро спросил я. — Пошли бы на казнь, но не изменили своим принципам?
— Да, — твердо ответил Раскун. — Но до таких крайностей дело бы не дошло. У меня готовы пути отхода.
Честно сказал. Взвешено, прямолинейно и честно. Что это с ним? Передумал вести свою игру? Не верю. Но в любом случае пока он, подчеркиваю — пока, в одной лодке с нами.
— Господин министр, а с чего это вы решили, что мы начнем с казней? — невинно поинтересовался я, — Неужели наша команда производит впечатление сборища чудовищ, способных на все ради достижения цели?
— Мы… команда…, — эхом повторил за мной чекист, — Между нами, господин манул, раз уж вы называете меня профессионалом разведки, то уважайте мои навыки и знание людей. Я прекрасно понимаю, КТО правит империей. Ресея и императрицу оставьте для толпы на площади.
Прямолинейно, цинично, но определенная логика в его словах есть. Какой бы свободой воли не обладали мои соратники, все равно все свои действия они согласовывают со мной. По большому счету, как все началось с моего плана по свержению СНС, так все по нему и продолжает идти.
— Не буду с вами спорить, — после некоторых размышлений сказал я. — Хотя не надо слишком переоценивать мою роль. Команда императрицы сейчас вполне способна успешно обороняться против СНС.
— Обороняться, может быть, победить — нет, — отрезал Раскун.
Вынужден с ним согласиться. Мы это уже обсуждали с Традорном. Только мои идеи могут нам дать перевес, необходимый для победы. Например, паровой пулемет склонит чашу весов на нашу сторону в любом оборонительном бою. Три расчета таких установок могут остановить кавалерийскую атаку, а ковровое бомбометание с «летающих крепостей» уничтожит штаб армии, находящийся далеко от линии фронта. Эти идеи переданы командующему имперской армией, но, сколько еще не сделано! Прав чекист…
— Вернемся к моему вопросу, — сказал я. — Так почему вы считаете меня способным на такую жестокость, как массовые казни?
— Вы неверно меня поняли, — ответил министр внутренних дел. — Вовсе я не считаю вас жестоким. Талантливый игрок и опасный противник, способный нарушить все мыслимые и немыслимые правила игры, если они мешают достижению цели. Вот что я имел в виду.
— Подмена избирательных бюллетеней меня шокировала и испугала! — после небольшой паузы продолжил он. — Мне и в голову не могло прийти, что возможно покуситься на святое — на глас народный, на волю наших граждан. Вы не только это задумали, но и нашли таких же циничных людей, осуществивших преступление. А еще спрашиваете, почему мы с вами ведем разговор о казнях…
Интересно, а когда он нас вычислил? Ведь ни слова же не сказал об этом.
— Меньше патетики, господин Раскун, — спокойно сказал я, — с броневика слезьте, не на митинге.
— Простите, с чего слезть? — удивился министр.
— Я хотел сказать, что таким высоким слогом хорошо говорить с народом на площади.
— Теперь понял, — усмехнулся Раскун. — Не поверили?
— Конечно, нет. За кого вы меня принимаете?!
— И правильно сделали. Но я не сильно преувеличил свои чувства. Меня, действительно, поразило, с какой легкостью вы пренебрегаете законами и неписанными правилами. Так что вполне можно предположить, что казни политических противников для вас вполне допустимый ход в борьбе за власть.
— Вы ошиблись, — холодно сказал я.
— Рад, что ошибся, — как показалось, искренне ответил чекист. — Это все, что вы хотели мне сказать?
— Да сбили с толку вы меня своими казнями, совсем о другом хотел попросить, — недовольно сказал я. — Важное государственное дело. Трудовые лагеря и войска ТИП само собой, но ваша первоочередная задача сейчас — бросить лучших своих оперативников на поиски родителей Роланы.
— Кого? — притворно удивился Раскун.
— Давайте мы на будущее с вами договоримся, господин министр, — сквозь зубы прошипел я, — не тратить времени на попытки «кто кого лучше приколет». Согласны?
— Мм? — невразумительно промычал глава тайной полиции, изображая высшую степень непонимания моих слов.
— Вы прекрасно понимаете, что девушка к последнему императору никакого отношения не имеет. Не изображайте мне тут невинного карудара — в наших общих интересах сделать так, чтобы широкая публика об этом ничего не узнала, даже если ее родители и сыщутся.
Квиты!
Счет один-один!
Немного по-детски, а чего он обзывался?
Первый начал…
Раскун вытаращил глаза. Удалось мне все-таки его еще раз сильно удивить. Не высказыванием о том, что Ролана не является членом императорской семьи, не возможным существованием родителей девушки, а именно карударом! Знать бы еще, что это слово значит.
— А вам знакомо значение этого слова? — немного помявшись, произнес министр. — Дело в том, что услышать его от вас несколько странно для меня.
— Сказал то, что хотел сказать! — отчеканил я безапелляционным тоном. — А вот вы поняли, что у нас уже нет времени соревноваться друг с другом в тонкости чувства юмора?!
— Понял, господин Манул, — интонацией глава тайной полиции выделил мою должность большой буквой. — Абсолютно согласен — время развлечений прошло, мы бросили вызов республике. Сейчас же поручу провести тайное расследование обстоятельств появления Роланы на крыльце таверны тетушки Эрпы.
И все-таки, что означает это слово? У Ресея спросить? Думаю, что сейчас ему не до меня. Уж не до карударов — это точно! Норэлт Мудрый после создания Широкого круга снял с себя все заботы по управлению экономикой государства и возложил их на собрание дворян и купцов. Ролана поступила точно также.
Бедный юноша, пусть управлять теперь приходилось не всей страной, а одной областью, но забот хватало. Особенно, с учетом грядущей войны с республикой. Да и поначалу в состав Широкого круга, кроме Ресея, входили только Эрпа, Традорн и Раскун. Им хватало своих забот, какая там экономика страны…
Маимац от дворянского титула отказался. А вот в партию ему вступить пришлось. Здесь я занял непреклонную позицию. Хочешь быть министром — вступай в партию. Исключений мы не для кого делать не будем.
Кэтина с радостью получила из рук императрицы звание баронессы и возглавила министерство магии и науки. Художница заявила, что хотя бы в магии она точно разбирается. Будем надеяться, что она знает, о чем говорит и принесет настоящую пользу. Не так, как тот старый партиец, которого назначили за прошлые заслуги мэром Норэлтирда вместо Ресея. Сам же просил этот пост. Умолял императрицу, ходил за мной по пятам — вот назначь его и все! Тетушка Эрпа за него хлопотала, добрая душа. И что он сделал в первые же дни?
Всех ближайших родственников принял на работу в местный магистрат на высокие должности.
Знакомым подрядчикам отвалил немало казенных денег на сомнительные проекты по благоустройству города.
Обложил всех поставщиков продовольствия дополнительным «столичным» налогом.
А самая большая его ошибка — посоветовал Раскуну не лезть в городские дела, мол, сами справимся с поддержанием порядка в столице.
С последним погорячился — глава тайной полиции обиды не стерпел, скрупулезно собрал все доказательства «деятельности» нового градоначальника и представил их мне.
Императрица при большом скоплении народа и в присутствии представителей прессы торжественно вручила бывшему городскому мэру кайло и лопату. После небольшой, но эмоциональной речи о недопустимости коррупции в Империи поручила ему возглавить первую партию «республиканцев». Этот термин предложил Раскун, когда мы с ним обсуждали конкретные меры по созданию трудовых лагерей. Согласитесь, достаточно обтекаемое название для политических врагов и саботажников? Сторонник республики, «республиканец». Изначально слово не несет в себе никакой агрессии. Человек предпочитает другую форму государственного управления и все. Никакой истерии, ненависти и классовой вражды.
Вот эти «республиканцы» и отправились строить линию Традорна. Что это такое? О, это плод наших совместных размышлений с главным военачальником Империи. Мы с ним два дня заседали в его кабинете над картами области и страны. Чертили схемы размещения войск, возводили на бумаге укрепрайоны, рассчитывали наши потери при различных вариантах действий противника. Эх, жаль, что нет компьютера — я бы наглядно показал Традорну типовые действия войск при встречном бое и обороне.
Хм, а зачем нам высокие технологии? Ведь есть солдатики! Посетителя, вошедшего в кабинет главнокомандующего, потрясет открывшаяся ему картина: на полу кабинета солидный дяденька в парадном мундире с орденами и большой пушистый кот азартно двигают красивых оловянных солдатиков. Ожесточенно торгуются за каждого «убитого», обижаются друг на друга за коварные ходы и до хрипоты спорят о том, кто же победил в бою.
Мы с ним, кажется, немного увлеклись.
Традорн готов на меня молиться, в переносном смысле, конечно — религия у них не зародилась. Еще бы! Мои предложения и советы по тактике и стратегии стали для него откровением! Окопы, блиндажи, колючая проволока, паровые пулеметы, истребительная авиация, авиабомбы, да бесконечно можно перечислять придуманные человечеством вещи для уничтожения своих сородичей, неизвестные в Норэлтире.
В результате нашей плодотворной работы родились военная доктрина и план обороны возродившейся Империи. Для ее осуществления требовалась коренная реорганизация промышленности, сельского хозяйства и системы военного призыва. Я убедил Традорна отказаться от принудительного набора солдат. Империю должны защищать профессионалы. Финансовое положение позволяло нам платить людям, изъявившим желание взять в руки оружие для защиты границ.
Во всех книгах о революциях, великих завоевателях и основателях новых государств на каждом шагу встречаются упоминания о жесточайшем дефиците денег, оружия, боеприпасов и продовольствия. Несчастные революционеры, голодные, раздетые и разутые, голыми руками сражаются с многочисленными внешними и внутренними врагами. Разруха, голод, болезни — вот ключевые слова при описании любой гражданской войны и революции. К моему огромному облегчению, этих проблем у нашей молодой империи не существовало. Мы не основали государство в результате долгой затяжной войны, не захватили власть путем кровавого военного переворота — нас выбрали! Конечно, подтасовка результатов выборов имела место. По моей просьбе, так, для успокоения возбудившейся совести, люди Раскуна заново пересчитали бюллетени. Мы вернули похищенные, и на этот раз подсчет велся честно. И что же? Мы опять выиграли! Пусть не с таким подавляющим большинством, но все же выиграли. Императрица может спать спокойно — народ однозначно проголосовал за «Светлое будущее». Никто не знал, что голосует за империю? Может и так, но большинство уверенно сказали «нет» существующему режиму. А уж республикой будем или империей — мы выбрали сами…
Глава 14
«Особо секретно»
Только два экземпляра.
Экземпляр № 1 — Ее Императорское Величество Ролана.
Экземпляр № 2 — Главнокомандующий войсками Традорн.
Военная доктрина Империи
«...Основной задачей армии и флота на современном этапе считать обеспечение стратегической обороны сухопутных и морских границ Империи. Потенциальным врагом является Республика под управлением Совета Народного Спасения. До начала боевых действий наши государства находятся в состоянии временного перемирия. Право назначить дату начала активных боевых действий Императрица оставляет за собой...»
Закончив читать третий экземпляр документа, я сложил его пополам и засунул под матрас. Всегда необходимо делать резервные копии важной информации. Конечно, это явное нарушение режима секретности — хранить документ особой важности в таверне под матрасом, но куда еще спрятать? Не в землю же зарывать.
— Неплохая доктрина получилась, — похвалил меня внутренний голос. — Не скажешь, что дилетанты писали.
— Почему сразу дилетанты? — обиделся я.
— Провинциальный полковник и манул, конечно, самые подходящие кандидаты для создания основного военного документа целой страны, — рассмеялся невидимый собеседник.
— Во-первых, главнокомандующий войсками Империи, во-вторых, Манул Ее Величества, — рявкнул я.
— Да хоть как вы себя назовите, а сущность от названия не меняется, — не унимался внутренний голос.
— Да ну тебя! — кто последний сказал в споре, тот и победил.
Доктрина и план обороны Империи — два совершенно разных документа. В первом мы в нескольких фразах описали общую ситуацию в мире. А вот второй предполагал детальный перечень шагов по осуществлению задач первого документа.
Вот это действительно секретный документ, который я не решился выносить из генерального штаба. Как быстро все меняется — раньше здание штаба войск области, а теперь здание генерального штаба Империи.
Согласно плану обороны мы развернули гигантскую стройку на обеих дорогах, ведущих в соседние области. Местность целиком и полностью на нашей стороне — вдоль дорог тянулись непроходимые леса, перемежающиеся огромными болотами. Враг будет вынужден двигаться узкими колоннами, а мы создадим укрепрайоны на их пути.
Подобный прием использовали триста спартанцев, когда сдержали многотысячную армию персов в Фермопильском проходе. На самом деле герои не стояли ровной стеной, а заняли оборону в том месте, где он немного расширялся. Враг выходил из ущелья, и воины царя Леонида атаковали его с трех сторон. Таким образом, малочисленный отряд спартанцев мог вполне успешно сражаться против огромной армии Ксеркса.
Мы тоже решили не распылять силы вдоль всей границы. Достаточно организовать мощный заслон на стратегических направлениях в удобных местах. Определили на карте несколько подходящих участков, а потом отправились на летучках в те места лично и выбрали два — по одному на каждой из дорог. Хорошие позиции: лес резко обрывается, и начинается широкая долина. Такое впечатление, что природа создала эти места специально для оборонительного рубежа. Наемные рабочие и «республиканцы» рыли окопы, возводили позиционные районы для артиллерии, расчищали аэродромы для летучек, устанавливали километры колючей проволоки на флангах оборонительных позиций.
Выпуск «колючки» освоили сразу несколько крупных кузнечных мастерских Ресея. Как раз тот случай, когда для имеющихся уже технологий не хватает идей, как их использовать. Моя идея с паровыми пулеметами легко реализовалась на предприятиях, выпускавших чайники и самовары. На первых испытаниях нового оружия присутствовала императрица со свитой. После ошеломляющих успехов пулеметов — мишени разлетались в клочья с расстояния пятидесяти шагов, Ролана отвела меня в сторону и грустно спросила:
— Сергей, ты считаешь нам нужны такие ужасные машины?
— Это ужасные машины? Ты не видела по-настоящему страшной военной техники, о которой я мог бы тебе рассказать. Вы не сможете ее производить, потому что нет подходящих станков и материалов.
— Мне с лихвой хватило этих, как ты их называешь, пулеметов.
— Ролана, нам необходимо такое оружие. Тем более, если ты заметила, оно не убивает, а только сбивает с ног и калечит. Это быстро отобьет охоту наступающим лезть на наши укрепления.
— Все равно печально.
— Согласись, мы знали, что без войны нам не обойтись. Не думаю, что СНС без боя признает нашу независимость. Мы должны сразу им показать, что способны дать отпор любому врагу.
Хорошая девушка. Врагов жалеет. Я их тоже жалею — солдаты не виноваты, что командиры приказывают им умирать. А мы имеем право отдавать такие приказы нашим войскам? Хотелось бы верить, что правда за нами.
Не стал я показывать эскадрильи летучек и последствия коврового бомбометания — зачем травмировать нежную душу девушки? Зато генштаб и Раскун сполна насладились лихой атакой бомбардировщиков на вражеские позиции. Когда пыль улеглась, глава тайной полиции подошел ко мне, пристально посмотрел в глаза и сказал:
— Не хотел бы быть среди ваших врагов.
Потом развернулся и молча ушел. Надеюсь, что он трижды подумает, прежде чем нас предать. Неизвестно же, какие еще козырные тузы есть у меня в рукаве.
Параллельно с возведением оборонительных сооружений и реорганизацией армии молодая Империя создавала мощный флот.
У республики только береговая охрана, поэтому мы не планировали крупных морских сражений. Но решение стратегических задач на суше невозможно без грамотной поддержки с моря. Бомбардировка прибрежных городов противника, высадка десанта, снабжение войск, да чем только не придется заниматься нашим морякам. Господство Империи на море должно стать абсолютным. По моей подсказке конструкторы додумались до паровых фрегатов. Как я уже говорил, местным изобретателям не хватало идеи, а уж довести ее до совершенства им вполне по силам. Пар до сих пор оставался лишь игрушкой, практического применения местные умельцы для него не видели. Паровой пулемет военные засекретили, поэтому мой набросок парового фрегата (совместно с Кэтиной трудился) морские инженеры Ресея восприняли, как откровение.
Вместо капризного ветра использовать силу пара?!
Гребной винт вместо сотен квадратных метров парусов?!
Гениально!
На стапелях судостроительных верфей Ресея заложили одновременно восемь многопушечных фрегатов. Народ ходил вокруг гигантских корпусов, охал, ахал, трогал руками и потихоньку шептался, что, мол, таких гигантов вода держать не будет, потопнут. Темнота — все рассчитано лучшими мастерами. Имперскому флоту быть!
Самая главная военно-морская тайна под плотной охраной тайной полиции находилась неподалеку от поместья Ресея. Там, на засекреченной верфи по моему личному приказу строились два невиданных корабля. Уникальных для этого мира. Когда я в первый раз рассказал о них Традорну, Главком надолго замолчал.
Встал.
Налил себя коньяка и залпом выпил.
— Знаете, Сергей, — пробормотал он после небольшой паузы, — я случайно слышал, что вам сказал Раскун на полигоне. Так вот, совершенно с ним согласен, более того, подозреваю, что нам сказочно повезло!
— С чем повезло? — удивился я. — Со мной повезло?
— Нет, — ехидно ответил главнокомандующий. — Нам повезло, что мы не можем реализовать все ваши идеи. Как вспомню об этой супербомбе, уничтожающей целые города…
Он зябко повел плечами.
Хм, когда это я успел рассказать ему об атомном оружии? Не помню, наверное, это в тот день, когда меня на лафете привезли в таверну.
А что послужило поводом для такого высказывания кадрового военного? Мы разговаривали о паровых фрегатах. Традорн искреннее восхищался их предполагаемой скоростью и огневой мощью. Имея такой флот, можно планировать полномасштабные морские сражения, но вот противника на море у нас, к сожалению (или к счастью?) нет. Береговая охрана республики? Несколько суденышек, имеющих на вооружении пару-тройку пушек? Смешно! Зато можно планировать осаду приморских городов с одновременной бомбардировкой с моря.
Внезапно меня осенила гениальная мысль. Дальнобойность местных орудий сравнительно невелика. А что нам мешает использовать для бомбардировок летучки с авианосцев? Гигантские корабли на паровом ходу, вооруженные орудиями для ближнего боя и «летающими крепостями» для дальнего. Смотрим: большой палубы для взлета не надо, запасов керосина не требуется. Вполне возможно спроектировать и построить авианосец эпохи Великой Французской революции. Для этого достаточно лишь самую малость магии — летучке для полета, и мы имеем самое мощное оружие для нанесения дальних ударов в любую точку побережья республики. Вот мы и решили построить двух таких монстров для южного и северного театров военных действий.
Обладание столь необычным оружием стало очередным потрясением для Традорна. На его глазах рушилась все известная ему военная система. Мои идеи превращали в прах тактику и стратегию Норэлтира.
Первый щелчок по носу официальная военная наука получила на экспериментальном полигоне, построенном неподалеку от столицы. Главком не верил, что вся эта «земельно-паровая ерунда», как он называл мою идею создания укрепрайонов на пути следования республиканской армии, может задержать наступление тяжелых регулярных войск.
В голове кадрового военного не укладывалось, что стальную поступь легионов могут остановить какие-то ямы, вырытые в земле, с копошащимися в них вооруженными людишками. Вот в пулеметы Традорн поверил сразу. Достаточно оказалось описать их принцип, как старый вояка проголосовал обеими руками за массовое производство этих орудий. Но зарываться в землю? Фи… это не для настоящего солдата! Только грудью вперед!
Фронтальная кавалерийская атака!
Мощь, напор, быстрота, смертельная боль от удара вороненым клинком! Пушки и ружья не могут остановить летящих всадников!
А паровой пулемет? Пусть не убивает, а только сшибает с коня, ломает кости и сминает защитный нагрудник, но он рассеивает эту лавину смерти…
Вырыли окопы, в дотах грамотно поставили несколько пулеметов. Грамотно? Так чтобы их сектора обстрела перекрывали друг друга. Перед окопами несколько рядов колючей проволоки. И все это в чистом поле на протяжении километра.
Это наш спор с Традорном.
Эшелонированная оборона против впятеро превосходящего противника.
Стреляли, конечно, не свинцом — карушками. Плоды какого-то местного растения. На Земле я бы сказал, что это мелкие яблочки. Почти ранетки.
Главнокомандующий отдал приказ и атакующие колонны медленно, но уверенно начали разбег для удара по нашим позициям. Можете называть это как угодно, но для меня это выглядело как нормальные армейские учения. Синие атакуют, красные обороняются. Победители и побежденные в этих маневрах для меня расписаны заранее. Это Традорн строил радужные планы, что его хваленная панцирная кавалерия прорвет нашу линию обороны и захватит штаб. И в этот прорыв устремится пехота и завершит разгром моих позиций.
Не тут-то было!
Перед началом боя я лично обошел все пулеметные расчеты и пригрозил тому, кто начнет стрелять без моей команды, оторвать все конечности, сослать в «республиканцы» и вырезать всю семью. Насчет последнего пошутил, но эффект мои слова возымели — стрелки боялись лишний раз пошевелиться, чтобы не вызвать моего грозного манульего рыка.
Манулий рык?
Попробую описать: я недовольно втягивал и выпускал когти на лапах, мой адъютант кивал головой, подносил ко рту рупор, и по все округе раздавалось: «….! …..!!! …..! Карудар паскудный!». Последнее — это единственные слова, которые я могу произнести в приличном обществе. Да и то потому, что не знаю значения слова «карудар».
Первый раз такое случилось во время показательных стрельб второго гвардейского артиллерийского батальона. Часть получила на вооружение партию орудий с нарезными стволами. Идея создания таких пушек, конечно же, моя. Я лично контролировал проект и сильно переживал за результаты испытаний. Солдаты боялись нового оружия, у них все валилось из рук. Я пребывал в ужасном настроении! Последней каплей стал бледный лейтенантик, у которого от волнений перехватило горло, он даже не смог подать команду! Кошмар! Кого бы порвать на мелкие клочки?! В гневе я выпустил когти и рыкнул низким горловым звуком. Мой адъютант все понял и попытался передать мое настроение солдатам. Хороший он у меня, и голос у него громкий… и рупор для передачи донесений большой. После моего первого «манульего рыка» один из наводчиков от испуга уронил горящий фитиль прямо на заряженную пушку. Грянул оглушительный выстрел, и с Традорна, прохаживающегося рядом с орудиями, ядром сбило шляпу.
После этого уже испугался командир дивизии, руководивший стрельбами. Главнокомандующий стоял с непроницаемым лицом, я вальяжно выползал из-под стола, под который забился с перепуга, комдив от стыда пытался застрелиться из незаряженного пистолета. Все были при деле… В итоге солдата простили, шляпу Традорну заменили, а рев адъютанта, передававшего войскам мое недовольство, стали называть «манульим рыком».
Мои солдаты замерли, боясь каким-либо неосторожным движением вызвать мое недовольство. Я расположил штаб на холме, прямо за позициями. Оборону занимал все тот же второй гвардейский (первый оборонял в данный момент Северную дорогу). Я подумал, что раз уж они первые получили новое оружие, то им и судьба участвовать в маневрах. Артиллеристов усилили двумя пулеметно-стрелковыми ротами мушкетеров в качестве боевого охранения. Оборону держала пехота в окопах, с флангов прикрывали пулеметы в дотах, а сзади на насыпных бастионах затаились новенькие пушки с нарезными стволами. Чем не прообраз мотострелкового батальона?
Договоренность с Главкомом такова: если его войска дойдут до холма, то победил он, если же мне в течение часа удастся успешно противостоять атаке, то победа на нашей стороне.
Лихие кавалеристы уже достигли дистанции прямого выстрела из пулемета.
Окопы молчали.
«Вражеская» конница все ближе и ближе. Вот нас уже разделяет лишь несколько десятков метров…
Жалко шестиногих лошадок!
Как я и рассчитывал, весь наступательный порыв кавалерии приняла на себя колючая проволока. Зря Традорн так пренебрежительно о ней отзывался. Пусть высота заградительной линии и не велика, зато она состоит из пяти рядов с интервалом между ними около двух метров. Ни одна лошадь не преодолеет в прыжке! Даже с шестью ногами. Что мы имеем? Всадники увязли в колючке, пехота на подходе. Мы специально перекопали поле перед нашей оборонительной линией, усеяли ее различным мусором, ветками — негде там лошадям разгоняться. А вот когда смешались кони и люди…
— Огонь!!!
По моей команде обороняющиеся открыли огонь со всех стволов. Солдаты из окопов неторопливо «отстреливали» из ружей тех, кто умудрился преодолеть заградительную линию. А по основной массе барахтающихся в колючей проволоке «работали» пулеметы из дотов и пушки с бастионов. Посредники (тоже моя идея) придирчиво выискивали в толпе «раненых» и «убитых» (мы же карушками стреляли). Этот загадочный плод оставлял на теле при попадании ярко-оранжевое пятно. Солдаты Главкома несли страшный урон, но упорно продолжали выпутываться из колючей проволоки и пытались продолжать атаку. Прицельная стрельба в упор выкашивала «вражеских» пехотинцев и кавалеристов десятками.
А как иначе? Полевой устав вооруженных сил Норэлтира предполагал следующий порядок стрельбы: «Для произведения выстрела солдат должен прекратить движение. Достать и воткнуть перед собой в землю опорный костыль острым концом вниз. Опереть свое оружие таким образом, чтобы ствол направился в сторону неприятеля, а приклад в противоположном направлении. Зарядить оружие. Произвести выстрел».
Все.
Занавес.
Ни слова о необходимости прицеливания! Я впал в легкий шок, когда на первых же занятиях перед началом учений командир батальона впал в ступор после моего вопроса о том, как они учат солдат целиться — «под яблочко» или в центр мишени?
— Целиться? — удивленно спросил он. — А это как?
— А вы для чего стреляете? — поразился я.
— Чтобы сразить неприятеля! — четко отрапортовал офицер.
Не убавить, не прибавить. Исчерпывающий ответ.
Оказалось, что считается вполне приемлемым произвести выстрел в сторону неприятеля. Авось попадешь в кого-нибудь. Одиночная стрельба солдат по мишени как-то не практиковалась. А зачем? Батальон наступает плотным строем, останавливается, по команде производит залп из всех ружей. Все равно кого-нибудь зацепит из врагов.
Да, боеспособная армия у Норэлтира... Злую шутку с уровнем боевой подготовки сыграло отсутствие внешнего врага и регулярных войн. А с кем им воевать? Армия защищала правительство от своего народа, а для этого не надо метко стрелять. Достаточно одним видом внушать уважение и страх.
Пришлось в срочном порядке обучать своих бойцов различным приемам стрельбы. Особый упор на ведение огня из окопа. Наступательных действий мы не планировали. Наша задача — удержать рубежи Империи. Подавляющее численное превосходство противника компенсируем меткостью.
Пока я предавался воспоминаниям, мои солдаты наглядно демонстрировали превосходство хорошо обученных войск, занявших плотную оборону, над воинами Традорна. Не зря мы столько времени провели на стрельбище. Не скажу, что каждый из «Манульего батальона» (так они стали втихую себя называть) мог попасть белке в глаз, но в лису шагов с пятидесяти запросто!
Думаете, слабый результат? А вы сами попробуйте! Только не из современного ружья с удобным прикладом, нарезным стволом и оптическим прицелом, а из мушкета, да еще круглой пулей. Причем прицеливаясь только с помощью двух бугорков — у зарядного отверстия и на конце ствола.
Результат боя оказался закономерен и предсказуем. Мы в пух и прах разбили наступающих «врагов». Вечером на заседании в штабе Традорн сидел мрачный и немногословный. По докладам посредников соотношение потерь у нас ноль к бесконечности. Мои «манулята» не потеряли в ходе учений ни одного человека! Атакующие же «полегли» полностью. Старый вояка тяжело переживал крушение военной теории, которой он учился всю жизнь. А тут я еще рассказал ему о выдающейся идее с авианосцами. Есть от чего приложиться к бутылке.
К чести Традорна требуется отметить, что наутро он оказался свеж, бодр и активен. Я с теплотой вспомнил своих бывших сослуживцев по батальону в той жизни, на Земле. Армейская закалка — это особое искусство. Гражданские могут себе позволить бледный вид после «вчерашнего», а офицер должен выглядеть образцово на утреннем построении. Местные военные, похоже, придерживались таких же правил.
Вместе с Главкомом на карте мы «проиграли» все варианты штурма укрепрайона, прообраз которого я продемонстрировал на полигоне. Фронтальная атака приводила, по расчетам офицеров генштаба, к потерям у наступающих, несовместимым с последующим продолжением военных действий. А ничего другого, кроме лобового удара, в арсенале военного искусства Норэлтира не пока было.
Исследовали и обратную ситуацию: имперские войска штурмуют укрепления республиканцев. С наступлением у нас получалось хуже. Мое предложение использовать артиллерию для предварительной подготовки штурма особого энтузиазма у Традорна не вызвало. Дальнобойность гладкоствольных пушек оставляла желать лучшего, а орудий с нарезными стволами еще слишком мало для массированного применения. Авиаудар «летающих крепостей» по укреплениям тоже пока малоэффективен — бомб они несли сравнительно много, но вот мощность отдельного заряда явно мала…
Не хотелось рассказывать местным ученым о фугасных и зажигательных авиабомбах. Почему-то фильмы и книги о войне оставили у меня впечатление, что от столь разрушительных и бесчеловечных боеприпасов страдает мирное население, а не промышленные и военные объекты. Конечно, это не так. Они созданы и применялись для другого, но съемки руин Ленинграда, Дрездена и Бейрута почему-то заставляют в этом сомневаться. Обойдемся без них. И так принес в этот мир слишком много идей, направленных на уничтожение себе подобных. Хм… в данный момент я манул, а воевать собираются люди. Хорошо, скажем по-другому — слишком уж с большим воодушевлением военные принимают новые идеи. Чувствую себя участником акции «Побудь в этом мире Нобелем». Для тех, кто не знает, Альфред Нобель — изобретатель динамита, уже при жизни газетчики называли его «Продавец смерти», «Миллионер на крови», «Торговец взрывчатой смертью», «Динамитный король». Это потом уже он учредил премию имени себя. Так что быть в этом мире Нобелем — сомнительная слава для обычного системщика…
Вот так отвлечешься вечером от повседневных дел, отойдешь от этой бешенной гонки по организации обороны Империи и такие вот гадкие мысли лезут в голову… Да еще внутренний голос подливает масло в огонь:
— Зачем полез во все это?
— Ролана с Эрпой попросили, — отвечаю робко.
— Покрасоваться хотел? — не унимается он. — Начитался фантастики и решил побыть прогрессором (прошу прощения у Стругацких за нелицензионное использование их термина) в этом мире?
Что ему ответить?
Что ответить самому себе?
Твердо ли я уверен, что власть Совета Народного Спасения настолько вредна для государства, что за ее свержение стоит так дорого платить? Кровью и разделением страны на два враждующих государства.
Обратной дороги нет. Не могу же я сейчас все бросить. Еще хуже будет. Дал детям игрушки — «летающие крепости», нарезное оружие, авианосцы, паровые фрегаты… да всего уже и не упомнишь. Если уйду в сторону, то они здесь такого фарша друг из друга наделают…
Почему я не пламенный революционер времен гражданской войны? Без страха и упрека, без жалости к врагам и лишних мыслей, а то чувствую себя типичным рефлексирующим интеллигентом.
— Спи! — недовольно сказал внутренний голос. — А то ты хуже меня знаешь, что все равно будешь с ними до конца. Если потребуется, то и бомбить будешь, и напалм применишь. Ох уж эта российская интеллигенция — сначала водородную бомбу изобретут, а потом Нобелевскую премию мира получают, яростно сожалея об этом открытии. Вечером со стаканом водки о тяжелой судьбе России на кухне плачут, а утром надевают форму с погонами и на службу — охранять закон и порядок.
Грубовато, но верно подмечено. Да и сложно с самим собой не соглашаться. Есть в нас какое-то глобальное противоречие между разумом и душой. А может, и у всех остальных народов оно присутствует, только не так выражено? Или пьют они меньше. У нас же душа когда особенно разворачивается всеми гранями? Правильно, вечером за столом, после второго стакана. О судьбе страны думать хочется, разговор плавно перетекает из области разумного в область чувственного. Вечером хочется весь мир обнять, прижать к душе и полюбить.
А утром хочется пива. Или легкого тоника...
— Да спи ты давай — раздраженно прервал полет моей мысли внутренний голос. — Вот всегда так — начинаем о судьбах мира, а заканчиваем обсуждением лучших средств от похмелья.
Не каждый вечер, но иногда такие диалоги происходили в моей голове (ни слова о шизофрении!).
Утром все это проходило, я опять окунался в повседневные дела. Вот, например, сегодня мы с Традорном обсуждали возможность применения в условиях современной войны войск специального назначения. Главком уже не спорит со мной о моральных аспектах войны в тылу противника. Это раньше он вставал на дыбы от моих заявлений, что необходимо засыпать все колодцы (засыпать, а не отравить!) на пути следования вражеской армии и наметить наиглавнейшими целями для бомбардировочной авиации штабы и склады противника.
— Как такое возможно?! — горячился Традорн, — мне, как офицеру с двадцатилетним стажем службы в армии, претит мысль о подобных действиях! Это несовместимо с понятиями о воинской чести и благородстве. Нет никакой доблести в разгроме врага, обессиленного жаждой! Что я буду рассказывать на пенсии своим потомкам? Их дедушка выиграл битву, потому что вражеские солдаты остались без командования и боеприпасов?! Вы считаете, это достойные события для упоминания в мемуарах?
— Конечно же, нет! — я уже сам начал заводиться. — Вы лучше поведайте внукам, как глупо погибли, возглавив лобовую атаку на втрое превосходящего противника, потому что не пожелали прислушиваться к мудрым словам одного манула!
— А как я им это расскажу, если погибну? — оторопел Главком.
— А никак! Сами прочитают. Найдутся добрые люди, которые напишут в летописях о том, как Традорн погубил всю имперскую армию.
Мой собеседник надолго замолчал.
— Цель оправдывает средства? — грустно спросил он.
— Все зависит от соотношения цели и средств, выбираемых вами для ее достижения, — ответил я. — Если вы собрались купить дом соседа и для этого отравили всю его семью, то это явное несоответствие поставленной задачи и методов ее решения. Другое дело, если на вас напали уличные грабители. С моей точки зрения, вполне допустимы все способы защиты своей жизни — вплоть до убийства. В том и в другом случае ваши оппоненты лишаются жизни. Но результаты поступков не равнозначны. Может, я как-то коряво пытаюсь вам это объяснить, но основная идея — человек сам для себя решает, как для него соотносятся результаты действий и сами действия.
— В нашем конкретном случае вам претит сражаться с ослабленным противником. Конечно, никакого благородства в этом нет — разбить слабого. Но вы совершенно не охватываете всю картину! Мыслите глобально — мы сражаемся с армией целой страны вооруженными силами одной области. Даже тотальная мобилизация не даст нам равных сил, не говоря уже о численном превосходстве! О каких правилах ведения войны вы говорите? Нам придется использовать все хитрости и уловки для того, чтобы победить. Странно, что мне, существу сугубо штатскому и далекому от военной тактики и стратегии, приходится рассказывать вам прописные истины. Противника бьют не числом, а умением, как сказал один великий полководец.
— Кто это сказал? — живо заинтересовался Традорн. — Какая глубокая и верная мысль!
— Влип, полосатый? — вежливо поинтересовался внутренний голос.
— Хм, погорячился, — согласился я сам с собой.
— Расскажи ему о Суворове, — посоветовал ехидный критикан внутри.
— Делать нечего — придется выкручиваться.
— Да знаете, дорогой главнокомандующий, — задумчиво сказал я, — что-то подобное прочитал в одной из книг библиотеки Ресея, когда отдыхал в его поместье. Не запомнил автора и названия — только эту фразу.
— Жаль, — расстроено сказал Традорн, — с удовольствием бы почитал столь полезный труд.
— Ничего страшного, может быть, вспомню, — легко соврал я.
Больше мы не возвращались к теме неблагородных методов ведения войны. Остается сожалеть, что с моим появлением в Норэлтире закончилась эпоха так называемых «галантных войн», когда противники заранее договаривались о месте и времени битвы, победители не преследовали отступающего противника. Солдаты и офицеры больше не шли в атаку в ярких красочных мундирах, развернутым строем под барабанную дробь…
В нашем (моем и Традорна) полевом уставе имперских вооруженных сил описывалась совершенно другая тактика ведения боя и новая военная форма. Классический камуфлированный комбинезон и высокие ботинки на шнуровке — вот новый облик солдата Империи. Никаких фронтальных атак, никакого: «Ребята, давайте завалим их нашими трупами, но возьмем эту высоту»! Командир обязан беречь каждого бойца своего отряда. Глубоко эшелонированная оборона и диверсанты в тылу врага. Вот мы и вернулись к той теме, с которой начали — войска специального назначения.
Главнокомандующий внимательно выслушал мой доклад. Идея отобрать группу наиболее подготовленных и физически выносливых рядовых и сержантов для особых задач его заинтриговала. После трехмесячных курсов (надеюсь, у нас будут эти три месяца!) по специально разработанной мною программе эти ребята будут готовы хоть в огонь, хоть в воду, хоть к черту на рога!
Вкратце я описал ему основные принципы подготовки спецназа и его возможные области применения. Традорн внимал мне, затаив дыхание. Все-таки в каждом взрослом солидном дяде живет мальчишка! Когда на экране суровые мужчины с измазанными гримом лицами хладнокровно крошат в капусту врагов в джунглях и пустынях, редкий «спецназовец» у телевизора не пытается втянуть пивной животик и представить себя на их месте. Единственное, что спросил Главком:
— А питаться всякой гадостью обязательно? Вот вы рассказываете, что в программу подготовки спецназа входит курс выживания в лесу. У нас достаточно всякой дичи, зачем есть червей и мох?
Действительно, а зачем? Возьмите любую книгу или фильм о нелегкой судьбе новичка в войсках специального назначения. Главный герой обязан съесть лягушку или дождевого червя в самый напряженный момент повествования. Когда у него на хвосте висят преследователи с собаками и нельзя разводить костер — кушаем всухомятку то, что дает мать-природа.
Может быть, дело в том, что спецназ действует в тылу врага и там не мать-природа, а враг-природа? Ничего, кроме отвратительных земноводных, нет? Вопрос Традорна меня серьезно озадачил. Не задумывался я на эту тему.
В армии попадался мне в руки сухой паек для войск специального назначения. Уникальная вещь! Талантливые люди делали. Ничего лишнего — все строго функционально и сбалансировано. Пусть на вкус и не отбивная «Флорида», как-то отведанная мной в одной из многочисленных кафешек в Судаке, но и не лапша «Доширак».
Скорее всего, большинство писателей и сценаристов такие же «знатоки» особенностей подготовки и методов работы спецназа, как и я. Откуда, вы думаете, возьмется моя программа тренировок наших специалистов по ведению тайных операций? Правильно — берем понемногу из «Солдат Джейн», «Спецназ», «Рембо», «Коммандо» и адаптируем к местным условиям.
Смешно звучит, а что делать? Это даст нам огромнейшее преимущество перед армией республиканцев. Физическая подготовка у местной армии гораздо лучше современной (да-да, все пешочком, все на себе, «Хаммеров» у них нет), навыки работы с холодным оружием являются неотъемлемой частью подготовки новобранца, арбалеты до сих пор стоят на вооружении. Преподать основы рукопашного боя (в теории мы все сильны!), рассказать о тактике действий в тылу противника, научить организации партизанского движения… Вполне реальная возможность воспитать из солдат эпохи сабель и кремневых ружей бойцов невидимого фронта. Пусть им будет далеко до Джона Рембо, но шороху в тылу врага они точно наведут! Уж я об этом позабочусь.
Сколько дел у маленького манула… Спецназ тренируй, за строительством флота следи, с инженерами новые идеи обсуждай, да и подготовка «Манульего батальона» отнимает много времени.
Мои орлы первыми получили на вооружение нарезные ружья и новую форму. Решил я из гвардейцев-артиллеристов, участвовавших в самых первых учениях, создать подразделение нового типа, на манер современного мотострелкового батальона. В его составе: шесть пехотных рот, разведвзвод, три батареи новейших пушек, инженерно-саперное подразделение и истребительно-бомбардировочная эскадрилья. Армия в миниатюре. Жаль, до танков дело не дошло…
Все, что я смог «выжать» из имеющихся технологий — железная дорога. Идея установить паровой двигатель на платформу с колесами и заставить ее ехать по рельсам, особого энтузиазма у инженеров не встретила:
— Да как же он поедет, колеса по металлу скользить будут.
— Дым всю природу вокруг дороги погубит.
— От шума у людей мигрень начнется.
— Убыточны эти машины для государства будут, не оправдают вложенных денег и ресурсов. Армию обделяем!
На последнем утверждении долго настаивал Традорн, видя в железных дорогах лишь «бесполезную игрушку сумасшедшего манула». Он думал, что сказанное им в собственном кабинете группе доверенных офицеров до меня не дойдет.
Наивный!
Совместно с Раскуном мы создали чудесную сеть осведомителей. Армия, конечно, лояльна по отношению к трону, но…. доверие доверием, а знать все-таки лучше, чем предполагать. Имперская безопасность следила за военными.
Кстати, начальник имперской тайной полиции тоже в некотором роде наивный человек. Раскун думает, что я холю и лелею армейскую разведку только для того, чтобы она имела интересы исключительно в тылу врага.
Ха! Разделяй и властвуй!
Думаю, Традорн с Раскуном догадывались о том, что я слежу за обоими с их же помощью. Грош им цена, как первым лицам в силовых структурах Империи, если они не могли просчитать моих действий. Понятно, что если я прошу установить слежку за одним из них, то ничего не мешает мне сделать то же самое в отношении другого.
В одном я уверен точно — между собой они это ни разу не обсуждали. А уверенность моя основывалась на докладах моей личной резидентуры.
Пусть меня назовут параноиком, но Ролана и Ресей мне дороги, я чувствую какую-то особую ответственность за их судьбу. Если для этого надо построить тотальную систему внутреннего шпионажа, то это будет сделано. Если говорить честно, то это уже сделано.
Молодой предприниматель, будущий супруг императрицы, еще на заре своего успешного пути в бизнесе подобрал себе группу молодых дарований, склонных к точным наукам. Конечно, им далеко до современных аналитических центров, но со своей задачей юноши справлялись вполне успешно: долгосрочные прогнозы поведения рынка, исследование перспективных направлений в производстве — все это давало Ресею солидное преимущество перед конкурентами.
Вот на базе его группы я и создал собственное разведуправление. Главное в этом деле мозги, а найти рядовых «топтунов» и соглядатаев особого труда не составляет. Так и родилось на свет спецподразделение «М» в составе «Манульего батальона». Формально это один из отделов его штаба, а фактически мой центр боевого управления и разведки. Не стоит целиком и полностью зависеть от результатов работы людей Раскуна и Традорна. Императрица (читай я) должна иметь альтернативные источники информации.
Почему «М»? Норэлту Великому можно называть все подряд в свою честь, а мне нельзя?!
Вернемся к нашему дорогому Традорну. Конечно, он так эмоционально обо мне и железной дороге со зла сказал. Армия требовала все больше денег и ресурсов, а здесь такой грандиозный расход металла и дерева! Я ему отомстил:
— Хорошо, дорогой главнокомандующий, раз железные дороги вы не хотите, то и о бронепоездах я вам рассказывать не буду.
И замолчал.
Главком услышал незнакомое слово и насторожился. Мои идеи каждый раз совершали, буквально, переворот в военной науке и сознании кадровых офицеров. А вот сейчас опять что-то новое, а я не собираюсь рассказывать.
Традорн насторожился:
— Кхе-кхе, — он гулко кашлянул, заполняя неловкую паузу. — Сергей, возможно, я и погорячился, столь категорически отвергая вашу идею с железными дорогами, а что вы сейчас сказали? Какое слово употребили? Бронепоезд? Это как?
— А зачем это вам? — я изобразил печальное равнодушие на лице (скорее на морде, да?). — Все равно денег в казне мало, все ресурсы уходят на нужды армии и флота, рабочих для укрепрайонов даже с учетом «республиканцев» не хватает. Оставим эту тему…
Главком насупился:
— Господин Манул Ее Величества, — официально и сухо сказал он. — Мы делаем общее дело, если я чем-то обидел, то прошу меня извинить.
Заметно, что слова дались ему нелегко. Не забывайте, перед человеком, командующим войсками всей Империи, в кресле сидел большой пушистый кот с бокалом вина. Не каждый в такой ситуации найдет в себе силы извиниться.
Будет знать, как со мной спорить!
— Бронепоезд — вполне элементарная вещь, — я решил не развивать тему извинений. — Берем обычный поезд, обвешиваем броней паровоз, на платформах, вместо пассажиров и груза, размещаем пушки и пулеметы. Их тоже укрываем от пуль противника стальными листами и мешками с песком. Крепость на колесах, причем она может маневрировать вдоль линии фронта. При необходимости ее легко отвести в тыл для пополнения боеприпасов или усиления другого участка обороны.
— Колоссально!
Других слов у него не нашлось. Глаза Традорна затуманились. Не знаю, что уж он там себе фантазировал, но свои мысли ему явно нравились.
Главком встал, обошел стол, подошел к моему креслу:
— Сергей, прошу еще раз меня извинить за скудность воображения. Вдвойне обидно, что мне, кадровому военному, первому не пришло в голову использовать железную дорогу подобным образом. Вы же не раз нам демонстрировали потенциальные возможности парового двигателя…
— Отставить! — скомандовал он сам себе. — А ведь можно использовать ваши чудо-дороги для снабжения войск боеприпасами и продовольствием! Одно время изучался вопрос скоростного снабжения армии с помощью летучек, но посчитали это неэффективным решением и дорогим удовольствием. А вот организовать постоянное железнодорожное сообщение между складами и нашими укрепрайонами…
Он разулыбался, как ребенок, получивший сладкую конфету.
Два события, достойных моего внимания, произошли одновременно. Во-первых, я узнал, что местные военные, как и их земные коллеги, тоже любят командовать сами себе, во-вторых, на моих глазах вершится история — местный житель развил мою идею самостоятельно.
Когда я выступил с предложением о строительстве железных дорог, то сознательно не стал расписывать всех прелестей и выгод этого предприятия. Пора развивать у аборигенов сообразительность.
И бронепоезда не хотелось пускать в этот мир… И так достаточно моих идей воплотилось здесь в жизнь. Причем одна другой смертоносней. Опять буду вечером перед сном терзаться угрызениями совести.
Глава 15
Дальнейшее развитие событий повергло бы в шок любого историка или политолога: одна из областей тайком провозглашает себя отдельным государством, разрушает «демократическую вертикаль власти» и возводит на трон императрицу, а никому и дела нет! Никто не всполошился, что у соседей что-то не так. Плохо у них с бдительностью и вертикалью власти…
Конечно же, мы приняли все меры предосторожности, чтобы не обнаруживать себя раньше времени. Исправно отправляли налоги в столицу, вели кое-какую торговлю с соседями, на границах создавали видимость тишины и покоя. Все деловые и государственные поездки за пределы области поручались только сотрудникам Тайной Имперской Полиции («ТИПчики», как называли их в народе).
Единственной проблемой оставалась Ежегодная инспекция. Каждый год в зимние месяцы в область приезжала большая комиссия из столицы. Ее члены изучали результаты работы местного совета за прошедший год, знакомились с отчетом КОС, беседовали с жителями областного центра. Понятно, что ее приезда мы не могли допустить.
Режим «всех впускать, никого не выпускать» действовал уже целых полгода. Сначала, под видом учений, мы никого не пускали вглубь Империи — устроили ярмарки и торговые площадки прямо у границы. Но нельзя же все время прикрываться вымышленными военными маневрами. Когда все разумные сроки для проведения такой акции истекли, мы поставили в известность местные советы прилегающих областей об опасной болезни, разбушевавшейся у нас. После такого заявления соседи сами потеряли интерес к путешествиям в наши края.
Позабавила реакция Совета Народного Спасения. После того, как известие об эпидемии достигло столицы Норэлтира, на границу Империи прибыл гонец на скоростной летучке. Он остановился максимально далеко от нашего сторожевого поста. Так, чтобы только на пределе возможностей голосовых связок пообщаться. Весь укутанный в какие-то тряпки (видимо, сильно заразиться боялся) даже не спустился на землю. Прокричал пограничникам «важное сообщение»: столичное руководство выражало нам искреннее сочувствие в связи со сложившейся ситуацией в области и желало успехов в борьбе с заболеванием. Нас известили, что Ежегодная инспекция в нашу область в эту зиму не приедет, и НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендовали жителям воздержаться от поездок в соседние области, а тем паче в столицу Норэлтира. После этого, не прощаясь, развернул летучку и умчался прочь. Мы были так «огорчены» этим карантином, что Ролана объявила Большой Зимний Императорский бал на неделю раньше срока.
Здание местного совета, ставшее временной резиденцией двора, уже не узнать! На месте мрачноватого казенного дома местные архитекторы возвели настоящий дворец! Пусть задняя часть еще стояла в строительных лесах, а наспех оштукатуренные стены уже кое-где улыбались веселыми трещинами (интересно, а здесь есть гастарбайтеры?), но это уже Дворец, Резиденция. Здесь вполне можно устраивать балы и приемы.
Безопасность на празднике обеспечивали «типчики» и дворцовая караульная служба. С моей подачи охрану Роланы и ее двора поручили «Манульему батальону». Пусть они и не выглядели столь же торжественно, как рота почетного караула в Кремле, но зато я уверен в их преданности и боевой подготовке. Да, не двухметровые гиганты в блестящей парадной форме, а приземистые крепыши в поношенных пятнисто-серых камуфляжах (по-моему такая расцветка у нас называется «Город»). Такая форма для ведения боев в городских условиях выдана только моим орлам (или «манулятам», как они сами себя называли).
Каждый из них последние полгода провел на полигоне, где тренировались группы специального назначения. Любой мой боец метко стрелял, уверенно чувствовал себя в драке с немалым количеством противников, владел тактикой ведения боя в любых условиях. Не лишним будет упомянуть, что солдаты и офицеры батальона в полном составе, причем добровольно, вступили в партию. Коротко — настоящая гвардейская часть. Теперь я мог быть уверен, что императрицу с мужем охраняют верные и надежные люди.
Никакой ошибки нет — наша венценосная правительница вышла замуж. Ресей сделал Ролане предложение руки и сердца, которое она с огромным удовольствием приняла. Молодой человек долго упрямился, бурчал, что не время для свадьбы — Отечество в опасности, то да се. Понять его можно. Хоть народ открыто и не обсуждал, но тайком, шепотом, вечером на кухне болтали всякое. Безусловно, такие досужие сплетники моментально пополняли ряды «республиканцев» и начинали вносить вклад в укрепление обороноспособности Империи личным трудом. Раскун благоразумно никому, кроме меня не докладывал о подобных случаях. Но Ресей, похоже, о многом догадывался, поэтому не торопился официально связать себя узами брака с императрицей.
Благодаря совместным усилиям (я взял в союзники Эрпу и Кэтину), мне удалось убедить молодого влюбленного, что нет «удобного» и «неудобного» времени для личного счастья. Спокойные и размеренные времена (чуть не оговорился «эпоха застоя») безвозвратно ушли вместе с властью СНС. Империя переживает бурный подъем промышленности и науки, мы стоим на пороге большой войны за независимость нашего государства. Даже в случае победы никто не гарантирует нам безмятежной жизни, потому что вероятность захвата власти на всем континенте не рассматривалась в самых оптимистичных прогнозах. Всегда будет угроза новой войны, не думаю, что Совет равнодушно примет потерю целой области и не предпримет попыток свергнуть власть императрицы. Так что лови момент — будь счастлив сейчас, а не жди подходящего для этого времени. Оно может никогда и не наступить.
История России после краха Советского Союза тому пример. Не успели почувствовать подъем и облегчение после разрухи девяностых годов, как грянул мировой кризис. Что же теперь, не жениться и не рожать детей? Да никогда! Если ждать, то скорее придет старость, чем «удобное» время.
Вот с помощью таких доводов мы и убедили Ресея решиться на этот героический поступок.
Пышную свадьбу решили не устраивать. Исторические летописи в бывшей библиотеке местного совета случайно сохранили подробное описание брачной церемонии последнего императора. На целый месяц в государстве объявили праздник. Огромные столы во всех крупных городах континента ломились от угощений, оплаченных казной. Военные парады сменялись балами, те, в свою очередь, огромными театрализованными шествиями. Бедные молодожены, представляю, как же они устали от этой бесконечной череды поздравлений, тостов и застолий!
Ролана с Ресеем, прочитав это красочное описание, дружно сказали «нет» такому безудержному разгулу. Вот для этого, действительно, у нас нет времени, да и что греха таить, средств. Слишком много ресурсов и денег отнимало строительство укрепрайонов, содержание неимоверно возросших армии и флота. В итоге решили тихо, скромно, по-семейному обойтись небольшим застольем персон на пятьсот. Пригласили всех членов Широкого круга, офицеров Генштаба, наиболее отличившихся командиров дивизий и кораблей, представителей купечества и глав областей империи.
Законы Паркинсона о росте количества чиновников никто не отменял и в Норэлтире. Раньше область и районы, теперь Империя и области, соответственно районные центры выросли до областных городов.
Пригласили родственников жениха. Ролана даже тайком всплакнула, увидев внушительную процессию родни Ресея. У нее самой только Эрпа сидела на почетном месте рядом с невестой.
Подчиненные Раскуна провели тщательное расследование обстоятельств появления колыбели с младенцем на крыльце тетушкиной таверны. Никаких свидетелей не обнаружили. Мало того, никаких краж и происшествий с пропажей ребенка в городе, да что там в городе, во всей области не зафиксировано!
«Типчики» тайно изучили сводки криминальных событий и заявления граждан в приграничных районах соседних областей. Где за взятку, где банальной кражей они заполучили требуемые документы. Никаких следов! Такое впечатление, что малолетняя Ролана возникла из ниоткуда прямо на крыльце. Мистика! Остается только посочувствовать…
Само по себе любопытно, что родители девушки не объявились даже тогда, когда она взошла на императорский трон. А ведь достаточно человеку достичь более-менее заметных успехов в карьере или обрести богатство, как сразу находятся многочисленные друзья, забытые родственники (тетя Тома из Челябинска, которая троюродная тетка сводной сестре двоюродного брата министра культуры), бывшие однокашники... А здесь императрица! И никого!
Свадьба удалась!
Молодожены безумно счастливы: теперь им не надо таиться от посторонних взглядов — они законные супруги! Ресей нежно смотрел в глаза Ролане и всю церемонию бракосочетания бережно держал ее за руку. Невеста томно опускала глазки и всеми силами сдерживала радостную улыбку, постоянно пытавшуюся разлиться по лицу. За праздничным столом молодым не терпелось уединиться. Жених молча смотрел в тарелку, а императрица бросала нетерпеливые взгляды на гостей.
— Да когда же все это закончится?! — читалось в ее взгляде.
Времена невинности и галантности… Неужели наедине они тоже ограничивали себя лишь взглядами и соприкосновениями рук? Тогда вполне понятно такое нервное нетерпение. Пора их спасать.
Дошла очередь произнести тост за здравие молодых и до меня. Коту неудобно сидеть за человеческим столом, поэтому рядом с молодыми поставили небольшой низенький столик специально для Манула Ее Величества. Я вскарабкался на стол, поднял двумя лапами огромный бокал с вином и громко мяукнул:
— Мррр! Минуту тишины! У меня есть тост!
Тишина прокатилась по залу от моего места до самых задних рядов. Постепенно смолкали разговоры, стук вилок, хохотки и чавканье набитых ртов. Застолье продолжалось уже больше часа и традиционно, как и на любой свадьбе, народ уже стал забывать причину, застившую всех собраться здесь.
— Я хочу поднять этот бокал за двух прекрасных молодых людей, сидящих рядом с нами за этим столом. Они долго шли к сегодняшнему дню. Позади осталось много трудностей, препятствовавших их браку. Совместными усилиями они все их преодолели. Никто не обещает, что впереди супругов ждет только беззаботная жизнь — слишком высокая ответственность за страну лежит на обоих. Пусть же им хватит на это сил, и любовь не затеряется за государственными заботами и делами. И еще — что является основной любой семьи и страны?
— Богатство… Дом… Здоровье! — неслось со всех сторон за праздничным столом.
— Нет! — рявкнул я. — Это дети!
Народ замолчал и начал переглядываться.
— В обычной семье понятно, — протянул Традорн, — а причем здесь Империя?
— Что здесь сложного? Основой государства является его население. Не полезные ископаемые, не фабрики и верфи, а люди, которые все это добывают и строят. Самое современное оружие не спасет полководца, если у него нет солдат. А сила любой империи в том, что дети наследуют трон родителей и продолжают их дело. Так что одной из важнейших задач для новобрачных я считаю скорейшее рождение наследников престола! Поэтому предлагаю отпустить молодоженов отдохнуть, а самим продолжить этот праздник во славу столь знаменательного события!
Гости одобрительно зашумели, начали чокаться бокалами, желая молодым нарожать кучу маленьких мальчиков и девочек для блага Империи.
Новобрачные смутились, невеста (хм, или уже жена?) очаровательно покраснела, но глаза у них лучились искренней благодарностью.
Молодая супружеская пара церемонно встала, поблагодарила присутствующих за теплые слова и попросила извинений за то, что они покидают праздник в самом разгаре.
Гости дружно приняли извинения молодоженов и лицемерно пожелали им «хорошего отдыха». Попробовали бы не извинить. Кроме того, что виновники торжества стали новой ячейкой местного общества, так они (не забывайте!) еще и правили этой страной.
Ресей галантно подал руку жене, и они медленно и благородно, как и положено по этикету, проследовали в покои.
Присутствующие встали и замерли в поклоне императору и императрице. В полнейшей тишине молодые вышли за широкие золоченые двери, и лакеи величественно затворили их за ними.
Двери закрыли, а в зале по инерции еще какое-то время стояла полная тишина. Все ясно услышали как в коридоре, ведущем в императорские покои, раздался звонкий смех, подозрительное шуршание, потом сдавленный голос Роланы: «Ты что, ну не здесь же!». И все остальные звуки заглушил дробный стрекот каблучков невесты и тяжелое буханье башмаков жениха.
— Наперегонки побежали, — съехидничал внутренний голос. — Кто последний, тот и водит.
— Что ты имел в виду?
Вопрос остался без ответа.
— Эх, молодежь, — вслух услышанное решилась прокомментировать только Эрпа. — До спальни потерпеть не могли.
Остальные благоразумно промолчали — далеко не всех императрица считала матерью, которой можно говорить все, что заблагорассудится.
Остаток свадьбы прошел как-то мимо меня. Я сделал роковую ошибку, пожелав подышать свежим воздухом. А для этого надо пройти вдоль всего огромного свадебного стола к балкону.
Каждый желал выпить с господином Манулом Их Величеств. Так теперь стал временно именоваться маленький серый авантюрист-алкоголик.
Как отказать дворянам из Широкого круга?
Как оставить без внимания «Железного короля Империи»? Так называли владельца самых богатых рудных шахт на юге страны.
Мне, бывшему офицеру российской армии, не выпить с командирами пограничных дивизий? А если им завтра в бой, а они с манулами ни разу в жизни не пили?!
О, моряки! Доблестные офицеры имперского флота! С вами только коньяк!
Лошадка! Как же мне не выпить с лошадкой?!
ЛОШАДКА?! Где я?
Та-а-к, понятно, свадьба закончилась, уже утро. Мы с шестиногой лошадкой (думал, что белая горячка, пока не вспомнил, что у местных иноходцев по шесть ног) мирно валяемся на сеновале во дворцовой конюшне. За каким чертом меня сюда занесло?
Ничего особенного обо мне после свадьбы не рассказывали. Был мил, обаятелен, много шутил, флиртовал с дамами, ущипнул Кэтину, строил глазки фрейлинам. Потом сказал, что забыл сделать важное дело и исчез. Куда пропал и что делал, никто не знает. В угаре праздника обо мне забыли. Проснулся утром в конюшне. Хоть не в корыте…
Праздник закончился, империя снова окунулась в напряженную подготовку к войне. Дополнительное время, подаренное нам Советом Народного Спасения из-за «эпидемии», мы использовали на всю катушку. Традорн формировал полки и батальоны, обучал войска новой тактике с применением нарезного оружия и соединений «летающих крепостей». Раскун развернул широкую деятельность по созданию полноценных топографических карт для наших частей — тоже мое предложение. Не скажу, что раньше полководцы пользовались только глобусом для проведения учений, но в подробных картах особой надобности не ощущалось. Зато теперь в типографии Маимаца под неусыпным контролем «типчиков» печатали вполне сносные, по моим меркам, топографические схемы приграничных районов. Как положено, все шли под грифом «Совершенно секретно». За утерю такой карты офицер автоматически шел под трибунал.
Мы же с Ресеем всецело погрузились в создание мощного военного флота. Дополнительно к уже готовым судам на верфях заложили большие десантные корабли. Не просто баржи для перевозки людей, а полноценные боевые суда, обустроенные для комфортабельного проживания десанта и команды, вооруженные пушками и эскадрильей летучек для воздушного прикрытия. В нашем плане стратегической обороны присутствовала операция по высадке десанта в крупные портовые города республики. Такой внезапный ход может смешать врагу карты в надвигающейся войне. Это ослабит напряженность на фронте, потому что враг снимет часть войск с передовой для подавления очагов сопротивления в тылу.
В бой с кораблей должен вступить новый род войск нашей армии — морская пехота. Несколько тысяч «морских котиков» и «кошечек» станут нашим важнейшим козырем в борьбе с Советом Народного Спасения. Да-да-да, вы не ошиблись — не только юноши изъявили желание служить в элитных войсках. С помощью «Сестер Морозки» (это общество стало популярным в Империи) молодые и энергичные девушки добились разрешения императрицы служить во флоте. Не то чтобы мужчины выступили против… Я сам неоднозначно отношусь к этой проблеме. Сложно спорить с женщиной, если она чего-то сильно захотела. Мы лишь строго ограничили призывной возраст и социальный статус — только незамужние бездетные женщины в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Женщина, вышедшая замуж, автоматически переводится в запас или в тыловую службу. Дольше всех сопротивлялся главнокомандующий.
— Что?! Женщина на корабле?! — бушевал он. — Только через мой труп! Да меня адмиралы и командиры кораблей на смех подымут! Не бывать этому, пока я командую войсками Империи!
Пришлось отпаивать его коньяком, рассказывать, как высок дух моряков, когда рядом с ними в бой идет женщина, насколько она тщательней и аккуратнее выполнит любую сложную задачу. И самый важный аргумент я приберег напоследок:
— А еще представьте, дорогой Традорн, насколько у вас увеличится сухопутная армия, если часть флота мы укомплектуем слабым полом?
Последний довод стал самым убойным.
Женщина надела тельняшку (тоже мое нововведение!) и впервые в местной истории вступила на борт боевого корабля.
Возвращаясь к нашему замыслу — десантник всегда должен иметь шанс выжить. Все-таки суть операции — захват стратегических населенных пунктов на территории врага, а не превращение элитных частей в пушечное мясо. Слишком велика жертва — бросать на произвол судьбы в тылу врага несколько батальонов только для того, чтобы республиканцы сняли с фронта одну-две дивизии… Не настолько слаба наша оборона, нельзя платить такую цену. Мы должны заранее создать условия, при которых жители захваченных населенных пунктов перейдут на нашу сторону после высадки морской пехоты.
Для осуществления этого плана в намеченные для десанта крупные портовые города тайно засланы наши резиденты. Их задача — ненавязчивая рекламная компания, восхваляющая имперское прошлое Норэлтира. Конечно, размах у такой агитации несопоставим с тем шоу, что мы устроили перед явлением Роланы, но принципы подразумевались те же. Министр пропаганды и печати написал рекомендательные письма к хозяевам типографий в интересующих нас городах. Мы посчитали неразумным скрытно переправлять через границу кипы листовок и плакатов провокационного содержания. По словам Маимаца, гораздо проще напечатать их на месте. За хорошие деньги в республике можно провернуть много интересных дел. В средствах наши агенты влияния недостатка не испытывали. Империя приступила к выпуску собственной валюты, поэтому все республиканские банкноты можно использовать для заграничных операций — в экономике нашей страны чужие дензнаки больше не применялись.
Попутно с идеологической диверсией Империя не забывала о накоплении ресурсов: природных ископаемых в стране хватало, но на всякий случай мы заключили довольно выгодные контракты на поставку руды, древесины, селитры и угля в соседних областях.
Я удивился, но уголь, оказывается, уже вовсю добывался на территории Норэлтира для металлургии и отопления.
Так же мы развернули неограниченную экономическую войну. Коль республиканские деньги не имеют хождения по нашей территории, то почему бы нам не открыть у себя «филиал» Государственного монетного двора? Благо нам это ничего не стоило — бумажные деньги были довольно сомнительно качества, поэтому наладить их производство в типографиях Маимаца не составило особого труда.
До нас эта страна не знала фальшивомонетчиков (уже упоминал, что местные жители гораздо законопослушнее землян). Старый издатель сначала пришел в ужас от моего предложения. Несмотря на отсутствие поддельных денег, статья, предусматривающая огромный срок за их изготовление, в законах республики была.
Потом он замолчал и сильно задумался. Для человека с его деловой хваткой и полетом коммерческой мысли возможность на совершенно законных основаниях (с точки зрения Империи!) печатать деньги потенциального противника воистину могла стать золотым дном. Пришлось предупредить его, чтобы не зарывался со своими валютными операциями на территории республики. Нам совершенно не нужно, чтобы КОС сопредельных областей заинтересовался огромной денежной массой, внезапно наводнившей вверенные им территории.
К такой уловке, как печать фальшивых денег своих врагов, прибегал еще Наполеон. Потом его эстафету подхватили воюющие государства в первой и второй мировых войнах. Инфляция может стать сильным средством для дестабилизации экономики противника. По-моему, это гораздо гуманнее, чем бомбить города и промышленные объекты. Хотя тотальных бомбардировок мы не планировали.
Внезапно за всеми делами и заботами наступил новый год. Это я его не ожидал, а остальные, оказывается, к нему готовились. Мне как-то и в голову не пришло, что здесь празднуют начало нового года. А почему в Норэлтире должно быть по-другому? Любая цивилизация, которая уже изобрела календарь, всегда особо выделяет наступление нового временного цикла. И здесь это тоже происходит зимой. Жаль только елочку не наряжают, а в остальном все такое же. Праздничный салют, нарядный салат, послеобеденное утро первого января… Новогодний месяц здесь называется не так, но я как-то не стал запоминать местные названия. Раз вечер первого дня нового года, то январь!
Наступила весна. На этом континенте сложно различить переход между мягкой, почти бесснежной зимой и началом пробуждения природы. Нет такого ощущения, как в Сибири, когда в конце февраля выходишь на улицу и внезапно ощущаешь в воздухе запах чего-то неуловимо свежего. Вдыхаешь всей грудью и понимаешь, что дышится как-то иначе, легче, глубже. По всему телу пробегает бодрящая дрожь, хочется радостно взвизгнуть и бежать вприпрыжку. А здесь я ничего подобного не испытал. Зимняя грязь высохла, распустились листья, обозы пошли веселее.
Подготовка к обороне Империи вступила в завершающую стадию. Мы с огромной группой офицеров генштаба отправились в инспекционную поездку по линии Традорна. Так я назвал нашу систему оборонительных сооружений, чтобы польстить нашему главнокомандующему.
А что такого? Мне вспомнились линии Маннергейма, Мажино, Сталина, почему бы не назвать нашу твердыню в честь главного военачальника Империи?
По итогам поездки Традорн выступил с докладом на заседании Широкого круга. Увиденное нами в командировке поражало воображение. Сколько же сделано для обороны рубежей за отпущенное время! Если ехать из соседней области в Империю, то сначала дорога кажется вполне обычной и узнаваемой. Лес, проселки, деревни — все как в добрые времена Совета, только ярмарки и склады с товаром появились на месте лужаек и полян. Но стоит добраться до границы леса, как перед путником возникает совершенно иная картина.
Раньше дорога выныривала из леса и весело бежала по широкому полю, заросшему густой дивной травой, которую окрестные крестьяне по осени дружно скашивали для домашней живности. Теперь здесь грозно стоят укрепления имперской армии. Шесть рядов колючей проволоки впереди позиций, блиндажи, окопы, дзоты между редутами, укрепленными бревнами и каменными глыбами. Вся местность поделена на сектора и пристреляна расчетами орудий и пулеметов. Дальше можно проехать только по узенькой дорожке в коридоре из заграждений. С началом военных действий и этот путь оперативно перекрывается переносными рогатинами и спиралями Бруно. В тылу укрепрайона, вне досягаемости огня вражеской артиллерии, разместились склады и полевые госпитали. А еще дальше вглубь позиций расположились аэродромы «летающих крепостей» и истребителей. На случай прорыва обороны (предусмотрели мы и этот вариант) имелся оперативный резерв — имперская кавалерия. Для оборонительной тактики всадники малоэффективны, а вот для лихого флангового удара по наступающему противнику самое подходящее решение. Местом базирования имперских эскадронов избрали небольшой городок, находящийся аккурат посередине между двумя укрепрайонами, неподалеку от границы.
Последний рубеж обороны мы разместили на подступах к столице. На развилке, где сходились обе дороги из соседних областей, строители возвели мощные укрепления по всем правилам фортификационной науки — с бастионами, рвами и редутами. Фланги прикрывали четыре бронепоезда с десантом из морских пехотинцев. «Манулий батальон» должен обеспечить отступление императрицы и ее двора. Вот только отступать нам некуда. Разве что погрузиться на десантный корабль и отплыть в неизвестность…
Финал доклада Традорна получился несколько смазанным. Начал за здравие, а закончил за упокой. После бодрых реляций о наших достижениях на границе, сообщение о возможных вариантах отступления прозвучало, мягко говоря, удручающе. И почему я не прочитал его текст перед заседанием? Пришлось самому занять место выступающего и бодрым голосом пояснить, что мы рассматриваем возможность поражения только сугубо теоретически, только для того, чтобы наш план стратегической обороны был законченным произведением с точки зрения военной науки.
Ролана скептически изогнула бровь, слушая, как я соловьем заливаюсь о наших доблестных вооруженных силах, которые, вне всякого сомнения, удержат врага на границе. Заседание Широкого круга на этот раз оказалось расширенным. Кроме постоянных участников заседаний, присутствовали все министры и императрица.
Сложно у нас стало с табелем о рангах при дворе. Дело в том, что Ресею, женившись, полагалось стать императором. Жениха даже стали так называть некоторые приближенные, но проблема в том, что он не королевских кровей. Только царственные особы, став супругами, вместе правят государством. Тем более что и дворянство жениха довольно свежее, дарованным самой невестой. Но кому, как не ему взять на себя управление империей в столь сложный период?
После свадьбы мы устроили домашний военный совет на эту животрепещущую тему. Эрпа, Кэтина, я и молодожены сидели в кабинете императрицы, пили вино и обсуждали насущные проблемы государства. Молодой супруг категорически отказывался от скипетра и державы. Да мы и не сильно настаивали на официальной коронации. После неизвестно какого по счету кувшина решение нашлось — все останется по-прежнему. Мудро, не правда ли?
По молчаливой договоренности при дворе императрицей именовали только Ролану, но все распоряжения ее супруга исполнялись с неукоснительной точностью и быстротой. Так и повелось, формально правила она, а фактически управлял Империей Ресей.
Становилось скучновато.
Основные строительные работы на границе закончены, корабли построены и несли боевое дежурство на морских рубежах, войска полностью укомплектованы и все новобранцы прошли курс молодого бойца. Агентура в соседних областях докладывала о небывалых успехах своей работы среди населения. Анализ донесений агентов позволял нам с высокой долей уверенности утверждать, что морской десант встретит вполне дружелюбный прием в намеченных объектах атаки. Вот только с железной дорогой дело двигалось медленно. Слишком уж трудоемкой оказалась работа. Еще не скоро пойдет первый поезд до наших укрепрайонов на границе.
А нас так до сих пор и не раскрыли…
Интересная страна, совсем КОС мышей не ловит. Раскун даже обиделся на своих коллег из столицы. Хорошо, допустим, в ближайших областях местные чекисты заняты повседневной рутиной и им не до соседей, но почему в центральном управлении никто не озадачился делами области, в которой «свирепствует эпидемия»?
Странное состояние охватило руководство Империи. Боялись, торопились, из кожи вон лезли, чтобы закрыть границы, расставить войска и подготовиться к атаке.
И что?
Мы оказались никому не нужны!
Может, самим отправить посольство в Совет Народного Спасения, заявить об отделении и образовании независимого государства?
Эта идея возникла у меня на дне рождения Ресея. Разумеется, что в трезвой голове такая мысль зародиться не могла. Дело уже под занавес банкета, когда всем хорошо, именинник устал от праздника, гости успели позабыть причину, по которой все собрались.
— Скучно, — мрачно процедил внутренний голос. — Старались, старались, а нас никто не замечает.
— Согласен, — подтвердил я. — Предложения есть?
— А давай сами о себе заявим? — вдруг оживился невидимый собеседник. — Завалимся в столицу на эскадрилье «летающих крепостей». Пройдем на бреющем полете над местным Кремлем, сядем на их Красной площади и парадным маршем под охраной батальона морских пехотинцев войдем во дворец, или что там у них?
— Ага, ты еще скажи, что на штурм Зимнего дворца пойдем с «Манульим батальоном». Кому-то пора уже с коньяком завязывать. Да и не патриотично как-то. Лучше так: приземлиться на лужайке перед Белым домом и войти в Овальный кабинет.
— Тоже ничего, — согласился внутренний голос. — Кого с собой возьмем? Раскун, Традорн и супруги-императоры отпадают, у них своих забот навалом. Может, Кэтину и Эрпу?
— Не понял, — возмутился я, — ты самых бездельников нашел? Или их меньше всех жалко в случае чего?!
— Да нет, — смутился оппонент, — это так, в качестве примера.
В результате жаркой дискуссии с самим собой принял решение, что не буду никого впутывать в это опасное дело. «Вот еще по чуть-чуть вон того красненького» и пойдем поднимать войска по тревоге…
К счастью, последняя рюмочка оказалась лишней, сознание переключилось на более важную тему — почему это наш министр магии и науки так укоризненно на меня смотрит?
Ролана рисует руками в воздухе что-то объемное и квадратное, наполненное водой…
А, дошло. Это она мне корыто пытается изобразить? Намекает, что мне хватит?
Какие у меня злые друзья…
Утром идея о посольстве в столицу не оставила мою больную голову. После «завтрака» с Традорном, который тоже вчера вечером вел упорную борьбу с алкоголем и вчистую проиграл, я отправился к Ресею с предложением отправить парламентеров к СНС.
— Нет! — это ответ Роланы, как назло находившейся в этот момент в кабинете любимого.
— Нет, — подтвердил ее супруг.
Вот и поговорили.
— Поймите, — ничуть не обескураженный я снова пошел в атаку. — Мы не можем бесконечно долго сидеть за высоким забором и прятаться. Вы читали последний отчет финансистов? Наша промышленность и сельское хозяйство сейчас целиком работают на армию и флот. Несмотря на успешные махинации с валютой республики, казна уже испытывает серьезные затруднения с финансированием крупных проектов. Либо нам придется вводить военное положение, повышать налоги и терять популярность у населения, либо пора начинать войну. Лучше всего будет, если мы сами выберем время и место ее начала, чем это сделают за нас. Сейчас у нас выигрышное положение: мы готовы к войне, а Совет — нет. У Империи полностью отмобилизованная армия и хорошо укрепленные границы, а у наших врагов только расквартированные по всей стране гарнизоны. Сейчас мы застанем их врасплох. Выдвинем десантные корабли к намеченным целям, активизируем работу с населением в республике. Инициатива у нас. Пока республиканцы соберут войска и дойдут до наших границ, вполне возможно, что у них начнутся (с нашей помощью) народные волнения и «стихийные выступления». В этой ситуации все козыри у нас.
Уф, надо перевести дух. После такой бурной речи остатки «завтрака» уже улетучились из организма, и требовалась дозаправка. Пока Ролана с Ресеем переваривали услышанное, я прямиком направился к буфету и налил себе добрую рюмку коньяка. Какой черт придумал эти лапы?! Так неудобно держать бутылку! Основательно промочив горло, продолжил:
— А что будет, если они первые нас раскроют? Вы думаете, в СНС дураки сидят? Сначала к нам зашлют шпионов, и не факт, что служба Раскуна их всех выловит! Далее к нашим границам двинутся войска. Об этом мы узнаем только тогда, когда они появятся в зоне действия наших заграничных агентов. Это дает нам всего три-четыре дня форы. И все. Инициатива перехвачена противником, десант мы выслать не успели, ведем тяжелые оборонительные бои. Вся агитация местного населения соседних областей коту под хвост!
— Ролана! — я злобно оскалился, — это сказано в переносном смысле, не надо пытаться заглянуть мне под хвост!
Девушка ехидно захихикала.
Пришлось изобразить обиду.
Императрица церемонно развела руками и присела в книксене, нацепив маску раскаянья и мольбы прощения, но глаза смеялись. Веселье быстро покинуло ее лицо, когда вспомнилась цель моего визита.
— Сергей, ты же умный манул, — вздохнув, сказала Ролана. — Я согласна со всеми твоими доводами, но это путешествие в один конец. Если СНС тебе не поверит, то упрячут в сумасшедший дом, а если поверит…
Девушка помрачнела еще больше.
— Если поверят, то ты будешь первым, кого казнят за измену республике. А потом они двинут свои войска на нас. Конечно, цель будет достигнута, но тебя мы потеряем. Это совершенно невозможный вариант.
— А кем ты готова пожертвовать? — тихо задал я вопрос, мучивший меня со прошлого вечера.
В кабинете молчали. Ролана смотрела в пол, Ресей внимательно ждал, глядя мне в глаза. Он уже понял, что я все решил и мой вопрос был только риторическим.
В конце концов, дошло это и до его жены.
— И как это будет выглядеть? — обреченно спросила она. — Тебя все равно не переубедить…
Если бы я знал ответ! Честно говоря, Ролана застала меня врасплох — о таких мелочах еще не думал. Умственных способностей после праздника хватило только на то, чтобы подобрать аргументы в разговоре с друзьями.
— Я подумаю об этом завтра! — пришлось обойтись вместо ответа цитатой из известной книги.
Ролана удивленно приподняла брови:
— Ты так убедительно говорил, как будто около дворца уже стоит эскадрилья летучек и батальон морской пехоты в качестве сопровождения. А на самом деле это только голая идея?
Она перевела дыхание и возмущенно открыла рот для продолжения спора.
— Все, обсуждение закончено! — категорично сказал я, — с батальоном спецназа или ползком через границу — решу позже, но больше мы не будем возвращаться к этому вопросу. Иду я! И точка!
Пока супруги-правители пытались открыть рот, я выскочил из кабинета.
Черт знает что! Не дают подвиг совершить!
Уже вечером, коротая время в компании самого себя и бутылки "Ведьминых слез", мне не давала покоя одна мысль: "Чего это я так пру на рожон?"
Явно же смертельная миссия.
Что-то подспудно давило на меня в последние дни. Тяжело засыпалось, не радовали победные сводки с полей и весей. Равнодушно читал рапорт о спуске на воду тяжелого авианесущего крейсера "Манул".
Как-то все не так…
Запутался и не могу понять, правильно действую или нет. Одно могу сказать с абсолютной уверенностью — образ бескорыстного, доброго и пушистого защитника детей, униженных и обделенных из меня и моих поступков не складывается. Скорее вырисовывается какая-то зловещая фигура монстра, стоящего в тени трона и вытаскивающего время от времени на свет ужасные предметы: бронепоезда, авианосцы, пулеметы и прочую смертоносную гадость.
Может быть, решение самолично отправиться в столицу врага — это попытка искупить вину перед сказкой, которую я так испохабил? Именно отсюда проистекает желание договориться с Советом Народного Спасения, убедить их в том, что война не нужна, мы можем мирно сосуществовать. Нелепая мечта избежать войны и исправить все, чего я здесь натворил.
Совершенно бредовая идея.
Вот понимаю разумом, что чушь несу, а все равно…
Бывает такое тревожное состояние, когда подсознательно тянет куда-то бежать, что-то делать, кому-то что-то объяснять и потом успокоиться. Руки перебирают ненужные предметы, правая нога сама по себе отбивает неконтролируемую чечетку, сердце покалывает и сжимает тяжесть.
Не знаю, как это называется. Стрессовое состояние?
Хочется верить, что это нервы и переживания, а не шизофрения и светлое будущее в психушке.
Скорее всего, грядущая война и ясное понимание того, что именно я и вызову ее своими действиями ввергают в состояние тревоги. Отсюда и желание ее предотвратить, лично отправившись на переговоры.
— Молодец! — похвалили внутренний голос. — Сам себе и психолог, и психоаналитик, и психотерапевт. Только тебя зациклило: цепочку "напакостил — искупил" только что обдумывал.
— А вышеперечисленные психо-какие-то-там специалисты разве не одно и тоже? — спросил я сам себя.
— Я знаю, да? — получил тут же в ответ. — Это ничего, что у нас с тобой одни мозги на двоих?
Вот и поговорили…
Глава 16
На следующий день сам собой организовался мини-военный совет из меня, Традорна и Раскуна. Похоже, императрица нажаловалась, что я собрался сунуть голову в пасть льву.
Или львам.
Пришлось повторить все аргументы, которые я уже приводил Ролане и Ресею, нашим "силовикам". Собеседники со мной согласились, но заявили, что в столицу должен лететь кто-то менее значимый для Империи. Какой-нибудь гонец или фельдъегерь, по их мнению, вполне бы справился с этой задачей.
Вот сразу видно — эта страна не знает, что такое дипломатия и обмен посольствами. Не с кем оттачивать мастерство вежливых оскорблений и искусство скрытых между строк оплеух.
— Да как вы не понимаете, — доказывал я, — нельзя начинать знакомство СНС и Империи с того, что кто-то незаметно подбросит в столичное управление КОС письмо с посланием императрицы. Несолидно.
Собеседники согласно кивали, но категорически отказывались с моей кандидатурой в качестве посла.
В конце концов, Традорн сослался на дела и покинул нашу компанию. Раскун посмотрел вслед уходящему Главкому, вздохнул и повернулся ко мне.
— Сами до этого додумались или ваши аналитики из отдела "М" подсказали? — хмуро спросил он.
Оставалось только удивленно открыть рот.
— Все-таки настоящий профессионал, — завистливо протянул внутренний голос. — Интересно, а нам удастся хоть когда-нибудь его переиграть?
— Вы что-то имеете против моих молодых манульчиков? — преувеличенно бодро спросил я.
— Да нет, хотите поиграть в шпионов — ваше право! — ответил Раскун. — Меня интересует другое.
— Что же? — хорошо, что разговор свернул со скользкой темы взаимной слежки.
— Если перестанете перебивать, то, надеюсь, расскажу, — сердито сказал глава тайной полиции.
— Молчу! Слушаю!
— Итак, Сергей, а чем на самом деле вызвано ваше столь самоубийственное желание? Только не надо мне снова рассказывать обо всех тонкостях текущей политической ситуации, — он протестующее замахал руками, — это все я просчитал еще пять дней назад и ждал, когда сами до этого дойдете. Рад, что не ошибся в вас. Только вот самому… лично… зачем? Если говорить суровым военным языком Традорна: "Генералы лично в атаку не ходят". Ваше место во дворце, в генштабе, да в вашем батальоне, в конце концов, а не во вражеской столице.
Внезапно я почувствовал острое желание высказаться, поделиться ночными терзаниями. Раскун, конечно, не является моим лучшим другом или человеком, вызывающим приступы откровенности, но он, по-моему, наилучший кандидат в слушатели: не будет меня утешать, гладить по голове и приговаривать, что это ерунда, что все правильно, так и надо действовать. Да и кто, как не бывший начальник управления КОС, владеет объективной информацией и может оценить — вред или пользу я принес этой стране. Сколько можно вариться в собственном соку? Пусть человек со стороны развеет сомнения или окончательно уничтожит надежды на самооправдание.
Вздохнул, выполз из кресла и выложил все бывшему комиссару. Вывалил, так сказать, груз сомнений на невинного слушателя.
На протяжении всего рассказа мимика Раскуна ярко отражала смену его настроения. Сначала слушал меня с вежливой скукой, затем оживился, дальше даже пытался пару раз перебить меня, но я не дал ему такого шанса. Дослушивал же с видом человека, которого распирает от нетерпения поделиться своими мыслями.
— Уф, сразу легче стало, — такими словами закончился мой рассказ.
А ведь и вправду так! Когда смотришь при дневном свете на свои ночные страхи, они кажутся каким-то несерьезными, смешными и детскими. Но, к сожалению, наступает следующая ночь, и все начинается заново…
— И это вас так мучило? — нетерпеливо спросил Раскун, как только я закрыл рот. — Ради этого вы решили пожертвовать собой? Искупить свою вину перед Норэлтиром?
На всякий случай не стал делиться с ним предположением, что попал в сказку. Совсем обошел вниманием в рассказе и свою предыдущую жизнь.
— Честно говоря, не ожидал таких романтических бредней от человека, хм… — он поморщился. — От манула, одиночку, или почти в одиночку, свергнувшего законное правительство и захватившего власть в целой области за неделю! Появился невесть откуда, из леса, и обвел вокруг пальца Комитет Общественного Спасения и армию!
— А теперь он, видите ли, размышляет, — глава тайной полиции не на шутку распалился, — думает он, понимаете ли, сомнения его гложут — а надо ли было вмешиваться? Не поймите меня превратно, я сам состоял на службе у СНС в достаточно высокой должности и ощущал себя вполне лояльным членом общества. Но вот именно по долгу службы имел доступ к информации, которую рядовому гражданину знать не положено. И размышлять время находилось. Если бы вы, Сергей, не появились, то, вполне возможно, я бы вас выдумал и сам возглавил сопротивление Совету. Мы были в тупике. В политическом и экономическом ТУ—ПИ—КЕ.
Он произнес это слово именно так — по слогам и большими буквами.
— Я же вам почему сначала поверил, ну или почти поверил? — то ли рассказывал, то ли размышлял вслух Раскун. — Ваша операция "Клапан" как нельзя лучше наложилась на мои размышления о выходе из создавшейся ситуации. Как сейчас помню, подумал, что и в столице, оказывается, умные люди есть — понимают настроение на окраинах.
— А что касается методов и средств, выбранных вами, Сергей… Не надо излишне драматизировать ситуацию. Вы никого не заставляли, никого не шантажировали, никому руки не выкручивали. Умные люди, к которым я причисляю, с вашего позволения, и себя, и Традорна, и Маимаца увидели в вас надежду. Действительно, название вашей партии вполне соответствует тому, чего от нее ожидает народ.
— Это если мыслить в масштабах страны, — перебил я, — а давайте посмотрим на жизнь обычного человека — жителя этого города, например. Разве ему плохо жилось при СНС? А будет ли ему лучше, когда начнется война? Хорошо хоть, мы отказались от всеобщей мобилизации. Но погибнут люди. Пусть добровольцы, пусть сами выбрали для себя такой способ заработать на жизнь, но смерть придет в дома местных жителей. А кто виноват?
— Не надо брать на себя сверх необходимого, — отрезал Раскун. — В конце концов, они сами проголосовали за вашу партию. И радостно приветствовали императрицу, отвергнув власть Совета.
— Не всем дано додуматься до того, что это приведет к войне, — ответил я, — бойню развяжем мы, а умирать им.
— Не считайте меня циником, — устало сказал бывший комиссар, — но люди для того и выбирают вождей, чтобы не забивать голову глобальными проблемами. Если есть работа, а мясо и хлеб на рынке стоят дешево, на улицах чисто, спокойно по ночам, то проблемы государственного масштаба большинство населения не волнуют!
— Теория управления стадом? — грустно спросил я.
Раскун рассмеялся и погрозил мне пальцем:
— Не ловите меня на словах. Я этого не говорил.
— Да поймите вы, — внезапно он почти сорвался на крик. — Нет других методов и средств. Вы представляете себе другое развитие событий? Мы объявляем Ролану императрицей и сразу же ставим в известность об этом Совет Народного Спасения.
— Можете не продолжать, господин Раскун, — мрачно сказал я. — Все это мы обсуждали в прошлом году. Правительственные войска проламывают нашу хлипкую оборону, по всей области на висельницах и эшафотах члены партии, мы все в бегах.
— Вот именно! Сергей, мне тем более непонятно, почему я должен сейчас приводить ваши же доводы?! Все сделано единственно верным способом и других вариантов нет. Посмотрите, как будущая война подстегнула развитие науки и техники! А ведь никто не говорит, что будут большие потери с обеих сторон. Благодаря вашим замечательным идеям, у нас есть шанс настолько запугать противника, что он побежит без оглядки с поля боя, даже не начав стрелять. Одна только бомбардировка с "летающих крепостей" способна повергнуть в панику республиканские войска до соприкосновения с нашей обороной. Мы же воевали последний раз триста лет назад. Да и то, что это была за война — целая армия восставших против Тысячи. Избиение младенцев. Перестаньте казнить себя за несуществующие грехи. Ваши действия — благо для Норэлтира, уж поверьте человеку, который знал о плачевном состоянии страны побольше других. В Зарундии уже каменоломен и лесоповалов не хватало, чтобы обеспечить работой всех политзаключенных. И выкиньте из головы эти глупости с поездкой в столицу.
— А кто лучше меня справится с этой задачей? — угрюмо спросил я.
— Пожалуй, никто, — легко согласился Раскун. — Мне кажется, что вы уже все решили, или ошибаюсь?
— Решил, — твердо ответил я.
Надеюсь, хоть прозвучало уверенно, чего не скажешь о внутреннем настроении.
— Удачи в вашем нелегком деле. Как вы хотите это осуществить, Сергей?
Повисла пауза в разговоре…
Если бы я знал! Он чертовски удачно убедил меня в том, что все, сделанное мной, сделано во благо Норэлтира и ради благоденствия потомков.
— И зачем нам теперь в столицу? — вежливо спросил внутренний голос. — Нет никакой необходимости в самоубийстве, трусливый манул.
— Чего это сразу трусливый? — сердито спросил я сам себя.
— А кто же еще? — удивилась совесть. — Честно дошел в своих рассуждениях до того, что наследил в сказке своими грязными мохнатыми лапами и вместо исправления содеянного замыслил героически погибнуть.
Хм, определенная правда в этих обвинениях присутствовала. Хотя меня больше привлекала мысль, что со смертью моего бренного кошачьего тела в Норэлтире, душа (или что там составляет нашу сущность?) вернется в зимний лес на лыжную прогулку в человеческом обличье.
Риск? Безусловно, но остаться навсегда в теле манула… Пусть даже в этом чудесном, чистом, где-то даже наивном, мире с настоящими друзьями…
А как же тогда любовь, дети? Сомнительно в это в Норэлтире как-то...
Теперь же, когда Раскун в пух и прах разбил мою личную идеологическую базу для поездки в столицу, как-то расхотелось настолько сильно рисковать своей красивой пушистой шкурой. С них ведь станется, я имею ввиду СНС, сделать из горе-посла чучело и выставить на главной площади столицы: "Смотрите, мол, так будет со всеми мятежниками!"
Так. Отказываться от поездки ни в коем случае нельзя — она жизненно необходима для выживания Империи, но как вернуться живым?
Раскун терпеливо ждал ответа.
Когда ему это надоело, он тихонько кашлянул, напоминая, что все еще ждет.
Правду сказать? Сколько можно изображать "великого и непогрешимого манула, который знает всё"?
— Честно говоря, господин комиссар, — иногда я позволял себе так его называть. — У меня нет четкого плана поездки в столицу. Конкретно сейчас на рассмотрении два варианта: парадный и скрытный.
— А поподробнее? — заинтересовался глава тайной полиции.
Я кратко изложил оба плана поездки — с приземлением перед зданием СНС на эскадрилье летучек, и с тайным проникновением на заседание уже упомянутого высшего органа власти.
Оба варианта Раскун категорически забраковал.
Он не стал смеяться.
Не стал корчиться и показывать пальцем.
Пристально посмотрел на меня, почесал за ухом и проронил:
— Хм, такого бреда я не слышал со времен курсов по выживанию в условиях Зарундии. Тогда лектор, никогда не покидавший столицы, рассказывал нам сказки, как легко и просто офицеру КОС затеряться среди заключенных.
Лучше бы развеселился. А так это выглядело, как будто он искренне огорчен моей тупостью.
Потом его лицо внезапно озарилось неподдельной радостью:
— Вы меня разыгрываете, Сергей? — Раскун светился пониманием происходящего. — Каков же настоящий план? Не томите — рассказывайте. Горю желанием приобщиться к вашей изощренной коварности.
Вот это оплеуха! Что делать? Как поддержать реноме прожженного ловкача и авантюриста, фонтанирующего нестандартными идеями?
Да никак!
Пусть все идет как идет. Сам понимаю, что глупость предложил. Ролана с Ресеем считают меня непревзойденным гением, поэтому даже не попытались проверить мои идеи на "прочность" и "изгиб", а вот Раскун не поленился подумать и проанализировать последствия подобных действий.
— Нет у меня других идей, — буркнул я, — это, действительно, все, что у меня было. Сам понимаю, что слабенько, но другого нет. Причина — полное отсутствие знаний об оперативной обстановке в столице и образе жизни Совета. Мне даже неизвестно, когда и где они собираются вместе для принятия решений. Как можно в таких условиях разработать более-менее жизненные планы? Я не маг и не супергерой, вы слишком много от меня хотите. И самым надежным моим планом было посоветоваться с вами, попросить помощи и совета. Вот так.
Собеседник откинулся на спинку кресла и задумался, меланхолично разглядывая мою скромную персону.
— Сергей, вы удивили меня в очередной раз, — наконец произнес он. — Лично я никогда бы не признался в собственной некомпетентности или слабости перед своим подчиненным или коллегой, а уж подавно не попросил бы у них помощи. Воистину только сильный человек не боится показаться слабым.
— Господин тайный министр, — бодро сказал я, — спасибо за столь лестную оценку моих действий, но меня больше интересуют практические советы. И еще, не человек — манул.
— Извините, иногда буквально забываю, кто передо мною, — ответил Раскун, — настолько ваш внутренний мир не соответствует внешнему облику животного. Пусть и легендарного. Хм, а ведь я до сих пор воспринимаю вас, как своего коллегу в облике большого кота. Удачно же вы тогда с этим, как его, "Оберкотом" мне мозги припудрили.
Мы дружно улыбнулись и отсалютовали друг другу бокалами с вином. Это Традорн, как офицер старой школы, предпочитал крепкие напитки. В разговоре же с бывшим комиссаром мы обычно обходились легкими винами. "Давайте вырабатывать у себя аристократические вкусы, раз уж мы при императорском дворе", — говорил Раскун.
— Итак, — начальник тайной полиции устроился в кресле поудобнее, — начнем сначала. Наша задача — вручить Совету Народного Спасения манифест императрицы. То есть известить республику о провозглашении на ее территории Норэлтирской империи. Так?
— Да.
— И при этом наш посол, а это будете вы, должен вернуться живым?
— Хотелось бы, — вздохнул я.
Раскун встал со своего места и начал расхаживать по кабинету. Потом сел, открыл стол и начал рыться в каких-то бумагах.
— Тьфу, карударщина какая-то! — в сердцах сказал он. — Вот не поверите, ничего в голову не лезет. Стоит перед глазами картина, как вы высаживаетесь с морской пехотой перед зданием Совета и все.
— Вот-вот, — ехидно сказал я. — И у меня такой же мозговой затор. А может, получится?
— Что получится? — недоуменно спросил Раскун.
— С пехотинцами, на площадь? — я помахал лапами в воздухе, изображая планирующие летучки.
— Ерунда! — категорично отрезал бывший комиссар. — Вас перестреляют еще в воздухе. На ключевых высотах еще за два-три квартала до цели круглосуточно дежурят стрелки. Да и полеты в том районе запрещены всем, кроме летучек Совета. Думаете, кроме вас, никому в голову не приходило, что здание Совета можно атаковать с воздуха? Уж до этого наши спецы из упомянутого вами в нашу первую встречу отдела "Ц" додумались.
— Отдел "Ц", господин министр? Да я эту структуру по ходу разговора придумал. Импровизация. Да и вы признались, что впервые о ней слышите.
— Вы немного неправильно произносите человеческие слова, — сказал Раскун, — очевидно особенности строения горла манула. Мне тогда послышалось "ТСЕ". Это я потом уже догадался, но поздно — выборы уже прошли. Остается только подивиться столь чудному совпадению. А так вы назвали неизвестный мне отдел и я поверил.
Вот это да! Сам себя уже боюсь. Или с похмелья обостряется интуиция?
— Даже не думайте об этом, Сергей, — подвел итог обсуждению моего плана глава тайной полиции, — совершенно нереально.
— А что реально?
— Подождите, дайте сосредоточится, какая-то мысль ускользает… Стоп! Кажется, есть! Какой сегодня день?
Нашел у кого спросить! Да, у меня плохая память на названия. Я точно знаю, что сегодня понедельник (его аналог по нашим земным меркам) третьей недели где-то августа. Через несколько дней ровно год моего пребывания в этой стране. Но вот вспомнить местные названия месяцев и дней недели…
— Фывапра, ко мне! — Раскун нетерпеливо крикнул своего племянника, исполнявшего в последнее время обязанности адъютанта.
Уточнив у него дату, министр что-то торопливо прикинул по карте Норэлтира, еще старой карте, где Империя указана областью. Правда, из соображений политической лояльности границы нового государства обведены красным карандашом.
Маимац быстро сориентировался и наладил выпуск новых карт, где границы двух государств на континенте красиво выведены легкой рукой Кэтины. Несмотря на высокую должность при дворе, юная художница не забывала работу в типографии и частенько оказывала помощь в оформлении заказов.
— Уф, — Раскун тяжело выдохнул, — успеваем!
— Куда? — поинтересовался я. — Или к чему?
— Хм, Сергей, — чекист проигнорировал мой вопрос, — а что, если мы встретимся с членами СНС на нейтральной почве? Где-нибудь за городом в лесу?
— Как вы себе это представляете? — удивился я, забыв о предыдущем вопросе.
— Легко! — бывший комиссар улыбнулся. — Я вспомнил один старый разговор со однокашником из высшей школы КОС. Мы тогда сильно приняли на встрече выпускников и отправились к нему домой выпить "еще немножечко". Уже под утро мы были изрядно хороши. Вот тогда он и рассказал эту байку: " … каждый год в конце лета члены Совета отправляются якобы в инспекционную поездку по соседним областям. На самом деле они выполняют Последний Приказ Редрата. Полный текст приказа неизвестен никому, кроме СНС, но один из его пунктов требует, чтобы каждое лето первые лица республики в полном составе лично проверяли состояние объекта "М", находящегося на самой границе Северной области и Зарундии."
На этом месте я усмехнулся.
— И здесь "М", господин министр? Что-то связанное с манулами? Памятник, мемориал, тайное капище?
Раскун испытующе посмотрел на меня.
Мне стало стыдно. Бывший полковник госбезопасности делился сокровенным, перешел некую внутреннюю грань. Пока я не расписался в собственной беспомощности, ему бы и в голову не пришло делиться таким. Мне стало стыдно. Вся моя наигранная веселость впиталась в песок раскаяния
— Извините, — тихо сказал я. — Это у меня нервное. Напряжение последних дней, эта поездка… не совсем адекватно воспринимаю действительность.
Бывший комиссар недоверчиво изогнул бровь, но ничего на эту тему говорить не стал.
— Кроме этого, — продолжил глава тайной полиции, — мой бывший товарищ по студенческим попойкам проговорился, что этот объект охраняет особый отряд КОС из тридцати человек. Эта загадка терзала меня несколько месяцев. Волею судьбы я оказался допущен в то время к документам хозяйственной службы столичного управления безопасности. Несколько недель, ночей этих недель, я посвятил изучению различных отчетов, справок, ведомостей продовольственной службы — искал в них это регулярно снабжаемое подразделение. Критерии поиска довольно просты — три десятка людей вдали от населенных пунктов. Казалось бы, ничего сложного, но уверяю вас, работенка еще та. Плюс к этому осторожно собирал все сплетни и слухи об этом загадочном объекте и Последнем приказе. В конце концов, мои старания увенчались успехом — загадка разгадана. В один из своих очередных отпусков даже побродил в окрестностях того странного места. Изучил подходы, схему постов, прикинул план нападения. Не знаю зачем…, может, из спортивного интереса? Все-таки я специалист по безопасности, всегда интересно проверить добротность чужой работы и найти огрехи, которых не сделал бы сам.
Он сделал паузу и отхлебнул вина из бокала.
— С тех пор эта тайна хранится только в моей голове, — продолжил Раскун, — доверять такие вещи бумаге смертельно опасно.
— И что же там такое? — нетерпеливо перебил я собеседника.
Вот уж любитель витиевато выражаться и заставлять меня изнывать от желания услышать самое интересное!
Бывший комиссар укоризненно посмотрел на меня. Порчу я ему торжественность момента своим торопливым вопросом, порчу. Сам виноват — нечего тянуть меня за хвост. В переносном смысле этой фразы.
— Там находится Морозка, — после некоторой паузы сказал он.
— Захоронена, — машинально поправил я.
— Именно находится, — повторил мой упрямый собеседник.
Не знаю, предусмотрено ли природой такое поведение для мануловых бровей, но они от удивления оказались аккурат на затылке рядом с ушами.
— Она жива? — осипшим голосом спросил я.
— Неизвестно, — ответил Раскун. — Все, что мне удалось узнать — там находится Элен Морозка.
Ошеломленный я сполз со своего кресла.
— Ее же казнили? — почти шепотом.
— Хотели, но не смогли.
— Тетушка Эрпа рассказывала, что свое предсказание она произносила прямо с эшафота. Стоя рядом с плахой (это я соврал — о способе казни мне ничего неизвестно).
— Ничего подобного. Это слухи. О принце и мануле предсказательница рассказала на последнем допросе, а народная молва уже превратила это в легенду. Как никак триста лет. Не шутка.
— Вот-вот, да полно вам, дорогой Раскун, — я вернулся в реальный мир. — Ни один человек не сможет прожить триста лет. Сказки. Каким бы сверхколдуном-предсказателем она ни была, ей необходимо кушать.
— А я и не утверждаю, что Элен кушает, — невозмутимо ответил старый чекист. — Потому что охраняет ее тридцать человек, и каждый месяц обоз привозит продуктов ровно на такое же количество. Ни больше, ни меньше. А то, что Морозка там находится — доподлинный факт. Я разговаривал с охранником, сопровождавшим СНС в одной из поездок.
— И он ее лично видел? – ехидно спросил я.
— Нет, — не менее ехидно ответил Раскун, — но собственными ушами слышал, как один член Совета сказал другому, что Элен за год нисколько не изменилась.
Мне почему-то вспомнился наш мавзолей с Ильичом, пирамиды с фараонами…
— Господин министр, а может, Редрат ее того, мумифицировал?
— Что, извините, сделал?
— Казнил и нашел способ сохранить тело для назидания потомкам.
— Да нет, тогда теряется весь смысл, — категорично сказал бывший комиссар. — Труп поверженного врага наоборот полезней выставить на всеобщее обозрение для устрашения сомневающихся. А какой смысл казнить и прятать? И приказать каждый год Совету на него смотреть? Уж в СНС-то точно собрались люди, абсолютно лояльные режиму, которых не надо запугивать наказанием за измену республике.
Раскун первый рассмеялся над своей шуткой.
Невольно улыбнулся и я. А ведь в его словах определенный смысл.
В любом случае теперь мы имеем возможность поговорить с высшей властью республики частным порядком, тет-а-тет, как говорят французы.
— И начитанные манулы так говорят, — ввернул внутренний голос.
Я бы удивился, если бы он промолчал.
А есть там Морозка, нет там ее, жива она или нет — вскрытие покажет.
Раскун спросил меня о сегодняшней дате, чтобы прикинуть — успеваем мы добраться до Морозки раньше Совета или нет. Ведь предстояло пересечь огромное расстояние, причем по территории потенциального противника. И это, если не брать в расчет время на подготовку операции!
Министр внутренних дел оказался прав — мы успели занять объект до прибытия Совета. Наших грузовые летучки ("летающие крепости" без бомбовой нагрузки) доставили в окрестности объекта "М" штурмовой отряд имперского спецназа, две роты "Манульего батальона" и меня с Раскуном и Традорном.
Роланой и Ресеем единогласно (их даже исключили из голосования) решили не рисковать.
Такая грандиозная по масштабу операция, как скрытная переброска большой группы войск через чужую страну, требовала точной координации действий и немалых ресурсов. Во-первых, экспроприировали шесть эскадрилий бомбардировщиков у нашей армии для перевозки такого количества людей, во-вторых, всю агентурную сеть в соседней области задействовали только на обеспечение этой операции.
Пришлось мне вспомнить фильмы о партизанах времен Великой Отечественной войны: наши доблестные разведчики оборудовали на "вражеской" территории несколько баз с аэродромами. Все-таки летучка — это не самолет. По скорости она больше напоминает автомобиль. Так что путешествие на границу Северной области и Зарундии заняло несколько дней. Мы высаживались на очередной базе и отдыхали на территории республики.
Хорошо когда нет радаров и противовоздушной обороны. Но элементарные меры предосторожности мы все-таки принимали — в воздухе приходилось рассредоточиваться и облетать стороной населенные пункты. Даже для неискушенного крестьянина несколько обычных летучек, соединенных вместе, нагруженных людьми и оружием (все-таки летучка идет недостаточно высоко, чтобы стать незаметной с земли), выглядела весьма необычно. А стать источником сплетен и, как следствие, объектом интереса местного КОС нам совершенно не улыбалось. Так что собирались на очередной базе мы уже затемно.
За два дня до ежегодного появления СНС наша маленькая армия собралась в паре километров от объекта "М" и заняла на всякий случай круговую оборону, а мы с "силовиками" устроили военный совет — обсуждали штурма в центре этого круга. Традорн предложил не мудрствовать и взять объект открытым лобовым ударом, благо сил у нас хватало с избытком. Все-таки Главком до конца не принял душой тактику спецназа и тайному нападению предпочитал открытую атаку по всему фронту. Раскун яростно сопротивлялся такому решению, мотивируя свою позицию тем, что мы можем повредить сам объект охраны — Морозку. Потери ни с нашей, ни со стороны противника его не интересовали, им двигали совершено другие побуждения, сугубо деловые. Своих предложений он не озвучил. В итоге решающее слово оставалось за мной…
Над объектом "М" спускался вечер. Самый главный секрет республики снаружи выглядел одноэтажным зданием (бункером?), сложенным из грубо обработанных каменных блоков, щели между которыми заделаны каким-то местным цементом. "Не лень же им было тащить в центр чащобы столько камней и раствора", — подумалось мне. Плоская бревенчатая крыша укрывала домик от дождей и мелких снегопадов. Рядом находилась деревянная казарма в два этажа, где и проживали бойцы КОС. Караульные у входа в оба строения — вот и вся охрана. Глухой лесной массив, на многие километры окружающий поляну с режимным объектом, расслабляет: часовые несут службу вяло, сержант вместо ежечасного обхода постов ловит последние лучи на крыше казармы, время от времени поднимает голову, "проверяя" посты. Рядовые на телодвижения начальника караула реагируют слабо — их лица так и не принимают осмысленного выражения. Тишина, лень, вечерняя прохлада… и такая служба из месяца в месяц — меняется только погода.
Сегодняшний вечер пошел по-другому сценарию. С последними лучами солнца из-за крон деревьев бесшумно выскользнули три грузовые летучки, с которых на крыши зданий посыпались имперские спецназовцы. С бункера Морозки наши бойцы прыгали безо всяких ухищрений прямо на часовых у входа, а на крыше казармы завязалась секундная драка — все-таки звание сержанта КОС кому попало не дают. Но шансов против моих орлов у него никаких. Слажено вбив в деревянную крышу крючья с веревками, лихие парни и девушки смело шагали в пустоту, скользили вдоль стен на страховках и вламывались в окна казармы, вынося ногами хлипкие рамы. Со стороны показалось, что здание ожило. Строение как-то встрепенулось всеми стенами и перекрытиями, из щелей между досками кое-где фонтанами ударила в разные стороны пыль и пакля, из одного окна вылетело тело в КОСовской форме и неподвижно замерло на земле у колодца. Еще одна тушка, отчаянно визжа, выбросилась со второго этажа и метнулась в сторону спасительной темноты леса. Метко пущенная табуретка пересеклась с траекторией беглеца и попытку к бегству судьи не засчитали. Сопротивление тридцати охранников подавили меньше, чем за три минуты.
— Хм, Сергей, — задумчиво сказал Традорн, — я сильно недооценивал способности этих ваших подразделений. Считал их баловством и пустой тратой времени и ресурсов. Приношу глубочайшие извинения.
Мы наблюдали за штурмом из укрытия на краю поляны. Все это веселое действие разворачивалось в нескольких десятках метров от нас. Насколько же упал дух и бдительность охраны, что они прошляпили, как мы, пыхтя (Раскун) и покашливая (Традорн), вплотную подобрались к рубежам охраняемой территории! За нашими спинами в несколько рядов лежали две роты моего батальона, держа под прицелом место показательных выступлений спецназа. Пусть я и отдал приказ никого не убивать, но рисковать своими парнями не хотелось. При первой же угрозе серьезного сопротивления КОСовцев в дело бы вступили батальонные снайперы. Гуманизм — великое дело, но потери пусть несет противник. В Империи нет лишних людей!
Потерь среди спецназа не было. Среди оборонявшихся тоже. Переломы, синяки и ссадины не в счет. Экспресс-допрос пленных подтвердил расчеты главы Тайной полиции — послезавтра приезжает Совет Народного Спасения с очередной ежегодной инспекцией. Нам остались целые сутки на организацию торжественной встречи.
Пока наводили порядок и собирали трофеи, наступила полноценная ночь. При свете звезд здание мемориала выглядело совершенно зловеще. Эдакий склеп мрачного колдуна.
— Так что там внутри? — в очередной раз я пытал Раскуна.
— Да не знаю! — уже совершенно сердито отвечал тот. — Все источники информации утверждают одно и тоже. Там Элен Морозка. Не ее могила, а именно она сама. Все. Более подробной информации нет.
Решили дожидаться утра. Никому не хотелось идти в место последнего успокоения предсказательницы ночью. Пусть народная любимица, пусть с ее косвенной помощью мы свергли власть СНС в нашей области и основали империю, но… как-то…, может, правда лучше утром, а?
Пленных заперли в казарме и выставили часовых из числа "манулят". Спецназ свою работу выполнил и отдыхал. Наша троица у отдельного костра обсуждала сегодняшние события. После солидной порции коньяка Традорн воодушевился:
— Сергей! — вскричал он. — Меня посетила гениальная идея! А что нам мешает точно так же высадить всех наших спецназовцев на крышу зала заседания Совета и всех повязать? И все! Войны не будет!
Он радостно икнул.
— Началось, — вяло прокомментировал внутренний голос. — Давай, объясняй.
— Дорогой главнокомандующий, — торжественно начал я. — Во-первых, вспомните, каких колоссальных усилий нам стоило незамеченными пересечь только одну область, наводненную нашими разведчиками, чтобы провести эту операцию. А теперь представьте, что нам потребуется пересечь три области! Причем в последних двух у нас не будет никакой местной поддержки. Поднимется шум, в столице начнется тревога. Ведь среди ваших коллег в столице дураков нет, не правда ли? — последний вопрос адресован Раскуну.
Вместо ответа он только улыбнулся и кивнул, соглашаясь с моими доводами.
— Во-вторых, — продолжил я, — рассмотрим гипотетическую ситуацию, что нам удалось захватить здания СНС и КОС. Что дальше? Войска в столице верны Совету. Среди чекистов достаточно умных и смелых офицеров, способных организовать наше уничтожение и без высшего начальства. Вы предлагаете положить весь наш спецназ ради физического устранения верхушки республики? Это только озлобит народ и спровоцирует долгую ожесточенную войну. Уж поверьте, взамен казненных революционеров найдутся десятки новых, горящих желанием порулить республикой.
От такой долгой речи пересохло в горле. Пришлось перевести дух и отхлебнуть коньяка из кружки.
Да-да-да, пить вино в походных условиях и при такой ночной прохладе мы посчитали излишней утонченностью.
— И третье, самое главное, дорогой Традорн, — торжественно сказал я. — Если мы уничтожим Совет, то вместо одной республики мы получим как минимум семь независимых государств, и нам придется отдельно с каждым выстраивать отношения.
— Почему семь? — удивился Главком.
Раскун промолчал, он уже догадался и согласно кивнул.
— По количеству областей, дорогой командующий, по количеству областей, включая Зарундию, которая тоже не откажется по нашему примеру стать независимым государством. А потом начнется огромная многолетняя война на континенте между всеми нами за территории и ресурсы. И не факт, что мы победим. Уж лучше попытаемся мирно договориться с одним единственным противником, чем воевать с кучей мелких. Погрязнем же в войнах. Бесконечные переговоры, временные союзники, временные враги. Никакого светлого будущего.
Традорн надолго задумался. Потом неохотно кивнул и выдавил:
— Согласен, ваша правда, Сергей. Лучше уж завалить одного матерого варуша, чем воевать со стаей мелких мазглянов.
На этом разговор у костра увял сам собой. Командующий разделался с последней порцией коньяка и, разочарованный своим поражением в споре, уснул, завернувшись в одеяло. Через некоторое время Раскун сделал то же самое. А я отполз подальше от огня, чтобы случайный уголек не подпалил мне шкурку, свернулся клубочком на теплой подстилке и тоже уснул. Сквозь сон почувствовал, что меня накрыли чем-то теплым.
— Подхалимы, — с теплом подумал я о батальоне, — любят своего комбата…
Глава 17
Мне снились глаза.
Огромные голубые глаза со странными красноватыми прожилками вокруг зрачка. Они пристально смотрели на меня. Не враждебно, скорее изучающе. Так исследователь смотрит в окуляр микроскопа на препарированную лягушку. А я и есть та самая лягушка.
Дальше во сне было что-то еще, но утром на грани пробуждения все забылось. На дороге к мемориалу Морозки полным ходом шла подготовка к встрече СНС. Несмотря на всю любовь народную, члены правящей верхушки не рисковали ездить без вооруженной охраны. В открытый бой мы вступать не планировали, наши бойцов должны лишь удержать боевое охранение противника от непродуманных действий. Для этого мы выбрали подходящий участок дороги и устроили засаду. "Манулята" рыли окопы, устанавливали пулеметы, искали удобные позиции для снайперов.
Задумка простая: мы встречаем их за поворотом лесной дороги, даем понять, что они под прицелом огромной армии, предлагаем поговорить. Никто не рассчитывал, что члены Совета сразу же примут все предложения и на континенте воцарится мир.
Наивных детей среди нас не водилось.
Заявим о себе, вручим официальные документы и унесем ноги. Формальности будут соблюдены. А большего нам и не надо.
Должно же быть в нашей Империи некое благородство, отсутствующее у Совета. Мы предложим им руку дружбы и горе тому, кто ее отвергнет (это же ничего, что мы создали свою Империю из территории республики, которой сейчас и протягиваем руку?).
Подробный допрос пленных дал интересные результаты. Оказывается, из поколения в поколение среди людей, охраняющих объект "М" передавалась истинная история последних дней Морозки.
Раскун оказался прав — казни не было. Элен произнесла свое пророчество на последнем допросе вечером перед казнью. А утром, когда часовые вошли в темницу предсказательницы, они застали ее в странном состоянии: Морозка спала беспробудным сном. Самое странное в том, что к ней нельзя ничем прикоснуться. Ножи, топоры, сабли — ничего не брало тело девушки. Все от нее словно отскакивало или соскальзывало.
Редрат лично посетил камеру заключенной, пребывающей в столь загадочном виде. Тогда он и приказал запрятать ее тело в лесной глуши. В том месте, где она жила до революции. К ней приставили охрану, и вот уже триста лет Совет Народного Спасения в полном составе каждый год приезжает сюда, чтобы проверить — не проснулась ли предсказательница. Остальным под страхом смертной казни запрещено входить в этот "бункер".
Нам с Традорном и Раскуном никто ничего не приказывал, поэтому мы смело двинулись к входу в усыпальницу. Когда Главком взялся за ручку тяжелой деревянной двери и потянул на себя, она громко скрипнула. Решительности у нас резко поубавилось.
— Да ерунда, триста лет прошло, — убеждал каждый сам себя.
По крайне мере, я себя так успокаивал.
Что мы там можем увидеть? Горы пыли, паутины и плесени, так любимые голливудскими режиссерами? Скелет, прикованный цепью к огромному камню? "В том гробу твоя невеста", — с чувством процитировал Пушкина внутренний голос.
Нашел время!
Хотя к месту. Меня еще в детстве умиляли эти веселые строки автора, напечатанные в книге для детей раннего школьного возраста. Вы только вслушайтесь: "В том гробу твоя невеста". Хичкок нервно курит в коридоре.
В конце концов, Традорн справился с дверью, и мы вошли.
Ровный матовый свет шел откуда-то с потолка и освещал круг в самом центре комнаты. Никаких прихожих, ниш, мебели — ничего.
Как же она здесь жила?
Если я правильно понял, ее привезли в то место, где она провела большую часть жизни. А как? Кроме стен, сложенных из грубо обработанных каменных блоков, и огромной гранитной плиты в центре, больше ничего нет. Неуютное жилище даже для колдуньи, не правда ли? А где многочисленные баночки с загадочными травами и мазями, где сушеные летучие мыши? Где вся волшебная атрибутика?
Поглощенный этим размышлениями, я наткнулся на моих спутников, остановившихся, прямо передо мной. Обойдя их, замер и сам — на плите лежала девушка.
Укутанная в некое подобие светлого савана на холодном граните лежала очаровательная… слово забыл! Почему-то в голову лезет какая-то «каштанка». Брюнетка, блондинка, рыженькая, а, вспомнил — шатенка (ведь так рыжих называют? Или нет?). Мне с высоты роста карликового пони виден только ее резко очерченный светлый профиль на фоне темной стены и прядь насыщенно-рыжих волос. Все остальное закутано в светлую ткань.
— Триста лет? — потрясенно прошептал внутренний голос. — Невозможно! Выглядит спящей.
— Элен Морозка, — благоговейно сказал Традорн рядом со мной.
— Чудесно сохранилась, — более спокойно высказался Раскун.
Мы дружно подошли ближе. Пришлось встать на здание лапы и опереться передними на край плиты. Вот так мне гораздо лучше видно.
Хм, а девочка ничего так из себя, впечатляет. И такую красоту хотели казнить… Варвары!
— А ведь она не дышит! — заметил наблюдательный Раскун.
— Она же колдунья, — неуверенно протянул Главком, — кто их знает, что они могут.
— Может быть, — я не стал с ним спорить по причине полного незнания предмета спора. — Лучше скажите, что нам с этим счастьем делать?
Мои спутники задумались. А и впрямь, что с ней делать? Лучше всего оставить все как есть. Она — символ нашей Империи, человек, предсказавший ее создание. Так сказать, основатель и теоретик нашего движения. Не везти же ее в столицу и строить Мавзолей, как дедушке Ленину!
— А как ее пытались будить? — спросил я.
— Вы же вместе с нами были на допросе, Сергей, — ответил Раскун. — Как только не пытались. Дело в том, что к ней никак нельзя прикоснуться.
В подтверждение своих слов чекист попытался положить ладонь на плечо девушки. Не доходя двух-трех сантиметров до тела, его рука замерла. С заметным усилием на лице бывший чекист пытался продолжить свое движение, но расстояние не сокращалось — он не мог ее коснуться.
Ничего себе! Или волшебство, или силовое поле какое-то, хотя для человека двадцать первого века это пока одно и тоже.
Вот это да! Я только сейчас заметил, что девушка парит над гранитной плитой. Дивные дела здесь творятся. Хотя чему удивляться? Если ее нельзя коснуться, то и от «постели» она тоже будет отталкиваться. Чудно…
Мы в нерешительности потоптались около… а около чего, кстати? Назвать усыпальницей язык не поворачивается, на спящую красавицу как-то тоже не тянет. Хм, кстати, а целовать ее пробовали? С другой стороны, как же ее поцелуешь, если она не дает к себе прикоснуться?
Так ничего больше и не предприняв, мы вышли на улицу. Завтра приезжает Совет, пора заканчивать приготовления к торжественной встрече.
«Манулята» справились и без нашего чуткого руководства. Окопы вырыты и замаскированы, пулеметные гнезда контролируют дорогу, пленных охраняют, дежурные уже закончили кормить обедом личный состав и моют походные котлы. Об отцах-командирах не забыли — обед ждал на импровизированном столе около костра. Пользоваться кухней бывших охранников мы не стали, поэтому готовили на открытом огне.
Послеобеденный сон сладок и неглубок. Приятно свернуться клубочком на своем одеяле и немного подремать. Сквозь сон улавливались отдаленные разговоры солдат, пение птиц, шкурку приятно теребил легкий ветерок. Неожиданно для себя я крепко уснул.
Глаза. Снова все те же самые голубые глаза с красными прожилками. Теперь они смотрели призывно. Такое впечатление, что меня уже изучили и приглашают к беседе.
Теперь я знал, ЧЬИ это глаза. Меня звала Элен Морозка. Только вот куда? Стоял же сегодня около нее — никакой реакции. Может быть, дело в том, что не один стоял?
Пойти в гордом одиночестве?
Внезапный переход от сна к реальности. Вот только что смотрел в неземные очи девушки и, хлоп, уже смотрю сонными глазами в костер и пытаюсь сообразить, что же меня разбудило? Поблизости никого не видно. Птица? Ветер?
Пойти к ней или не пойти? Страшновато, честно говоря. Жуткое зрелище — девушка, парящая в нескольких сантиметрах над гранитной плитой. Тишина и чистота…
А вот интересно, если никто, кроме членов СНС один раз в год, туда не заходит, почему там так стерильно чисто? Кто там убирает?
Сколько вопросов и ни одного ответа.
Вот пойду и посмотрю один!
В конце концов, я же Манул Ее Величества! По должности не положено быть трусливым.
Снова стою в освещенном круге рядом с девушкой. Хорошо, что Традорн не закрыл плотно дверь, когда мы уходили, а то слабыми манулу такую дверь никогда не открыть. Тишина…
Оперся передними лапами на край плиты и вглядываюсь в лицо девушки. Сложно сказать, какого цвета глаза, если они закрыты. Правильные черты лица, грудь не вздымается в ритме дыхания — она и вправду не дышит.
А что это у нее на шее? Загадочный кулончик со множеством выступов на простой цепочке из неизвестного металла. Издали похож на кубик Рубика со сдвинутыми гранями.
Посмотреть поближе?
— А не страшно? — ехидно спросил внутренний голос.
Конечно, страшно. Но увиденные во сне глаза манили и приглашали к разговору.
Как бы подтянуть задние лапы к передним? Да, манул изрядно тяжелый зверек, тем более отъевшийся на харчах при дворе императрицы.
Оперся на верхние лапы и резко подтянул нижние.
Оп-ля!
Черт, не рассчитал силу инерции и с размаху почти уткнулся в грудь девушки. Уткнулся бы, если бы меня не оттолкнуло то, что окружало девушку. Такое впечатление, что я с размаху прыгнул на невидимый воздушный шар — меня резко отбросило назад и крутануло в воздухе!
— Мама дорогая, падаю!
Это мягкий, литературный перевод того, что я успел сказать в падении. Да еще почувствовал, что мазнул хвостом по чему-то мягкому и теплому.
Шлеп!
Манул из семейства кошачьих, поэтому по определению должен уметь падать.
Вот и упал мягко, по-кошачьи, спиной на пол. Да еще и головой приложился. Не слабо меня силовое поле, или, что там у нее такое, отбросило!
Изображение в глазах дрогнуло, зарябило и поползло куда-то вбок.
Темнота.
Торжественное открытие века. Затем второго века (явный плагиат из анекдота). Перед глазами пол и две маленькие босые ножки.
— Ой, какой котик хорошенький, — мягкий женский голос и теплая ладошка скользит по моей голове.
Приятно, когда тебя гладит женщина.
— А ты хоть понял, кто тебя гладит? — внезапно спросил внутренний голос.
Каждый хоть раз в жизни обливался холодным потом, от остроты ощущений по коже бежали мурашки, а вот вы когда-нибудь чувствовали, как у вас седеет шерсть на спине? Причем выборочно, полосками. Сначала узкая полоска пробежала от головы до хвоста, а через некоторое время еще одна от хвоста к голове.
Зашибись! Теперь буду похож на гигантского бурундука — манул с белыми полосками на спине.
Осторожно поднимаем взгляд.
О! Мой постоянный собеседник не ошибся! Рядом со мной, присев на корточки, расположилась Элен Морозка. Босиком и в своем печальном саване, который она плотно запахнула и придерживала снизу рукой. Смущалась что ли, что лежащий кот подглядывать снизу будет?
— Это ты, киса, меня разбудила? — сказал она испуганному животному.
Скорее всего, а кто еще? Это с моей традиционной везучестью! Триста лет никто не мог, а манул бежал, хвостиком махнул, предсказательница и проснулась. Ничего себе, сказочка о курочке Рябе на новый лад!
— Полагаю, что это моя заслуга, — чуть дрожащим голосом сказал я, поднимаясь на все четыре лапы в готовности задать стрекача при первой возможности. Между мной и дверью сидела на корточках Морозка. По кривой дуге обходим ее справа и к двери...
— Ты говорящий?! — с удивлением отпрянула от меня Морозка.
Конечно нет! Елки-палки, во мне сидит маленький человечек и издает звуки! Что за недогадливость для колдуньи, предсказавшей мое появление в этом мире.
— Сама как думаешь? — ехидно поинтересовался я. — Сначала меня предсказала, а теперь удивляешься.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась девушка. — Стоп, ты не кот, а манул, правильно?
— Правильно, — зачем отрицать очевидные факты.
Какая догадливая девушка!
— Ты хочешь сказать, что появился вместе с принцем и восстановил справедливость — вернул императора на трон?
— Не совсем так, но где-то близко к истине, — ответил я. — Один я здесь появился, да и Империя наша состоит из одной области. Остальной континент под властью Совета.
Элен заливисто рассмеялась:
— Это же была шутка, понимаешь? Шутка! Эти революционеры такие серьезные и суровые, что я не удержалась и решила их попугать. А все и поверили, вот умора! На этой планете манулы не водятся — это наши животные! Здесь они только легенда. Это одна из первых экспедиций пустила байку среди местного населения о сказочных спутниках рыцарей.
Приехали… Вам приятно быть чьей-то шуткой?
Та-а-к, а что означают слова «на этой планете» и «экспедиция»? Сами мы не местные, от поезда отстали? Еще один (одна?) пришелец?
— Хм, Элен, — осторожно обратился я к девушке. — А ты сама не с этой планеты?
Девушка стремительно перестала улыбаться и побледнела. Вскочила на ноги, метнулась к стене, поднесла руку к одному из многочисленных блоков и замерла. Внезапно по блоку, как по экрану компьютера, пробежало несколько незнакомых символов. Хм, а избушка-то не так проста, как выглядит на первый взгляд!
Спокойно вернулась ко мне и снова присела перед моей мордой, глядя мне прямо в глаза.
— Сдается мне, — ровным голосом произнесла она, — ты тоже не совсем местный. Так?
— Меня сюда набучей приманили, — не стал я скрывать правду от предсказательницы, — в своем мире у меня вполне человеческое тело.
Морозка широко раскрыла свои глаза, ее красные искорки засияли в полумраке комнаты.
— Знаю-знаю, загадочная магическая субстанция. Ее возможности так до конца и не изучены. Выходит она еще и такие вещи может вытворять. Не забыть бы упомянуть в отчете…
— Меня зовут Сергей, — протянул правую лапу. — Системный администратор, планета Земля, Солнечная система.
— Элен, — девушка, не колеблясь, пожала протянутую пушистую конечность. — Студентка на практике, планета Загун, империя Рограс.
— Со мной все понятно — обычное колдовство, а ты как здесь оказалась?
— О, это занятная история, — грустно сказала Элен и тяжело вздохнула. — В институте практика по слаборазвитым цивилизациям, вот я сюда и напросилась. У меня специализация на факультете «Применение магии в условиях позднего средневековья». Жила здесь по легенде колдуньи-предсказательницы, уже отчет почти закончила, а потом эта дурацкая революция мне все планы смешала. Да ещё, как назло, коммуникатор из строя вышел — ни сигнал послать, ни на модуль вернутся! Попала под указ Редрата по борьбе с магией… тюрьма, допросы. Вот я им о принце с манулом и выдала. Смотрю, а дело к казни идет. Только и смогла от защитного модуля добиться, чтобы статис включил. Больше ни одна функция не работала. Только и надежды оставалось, что кто-то мимо планеты проходить будет и сигнал от коммуникатора засечет. Видно не повезло…
— Статис — это что? — спросил я.
— Тело погружается в состояние полного отключения и защищается силовым полем. Аналог индивидуальной спасательной капсулы на все случаи жизни.
— Полезная вещь. Да и работает надежно. Вон, почти триста лет исправно трудится.
— Сколько? — Элен сделала страшные глаза. — Какой сейчас год?!
— Какой год не знаю, но с описываемых тобой событий прошло почти три века.
— Меня мама убьет! — огорчилась девушка.
— Хм…а она еще жива? Вы сколько лет живете?
— Ой, что-то я совсем на этой планете расслабилась, — воскликнула Морозка, — меня же через временной контур в прошлое забрасывали. Эх, мне бы до своего орбитального модуля добраться…
— А в чем проблема?
— Да вот, коммуникатор завис, — сказала девушка и сняла с шеи «кубик Рубика», который собственно я и полез разглядывать.
Протянула его мне.
Неловко взяв в кошачьи лапы незнакомый предмет, принялся рассматривать со всех сторон.
Первое впечатление оказалось верным — куб со смещенными гранями и многочисленными выступами с кнопочками. Моих знаний для починки явно не хватало. Хотя… принципы работы всех компьютеров должны быть одинаковыми:
— Перегружать пробовала?
— Спрашиваешь! Раз сто пыталась. Все без толку. Доходит до определенного места и сообщает, что требуется вмешательство специалиста. А какой из меня специалист? Я же маг-историк…
— И предсказательница, — встрял я.
Элен отмахнулась:
— Из меня предсказательница еще та. Вносила всю информацию, что сообщал клиент в коммуникатор, а тот выдавал вероятностную модель развития событий. Вот и все предсказание.
— В любом случае в памяти народной ты осталась как великая колдунья. Хм, кстати, а почему никому не удавалось тебя разбудить, а у меня трах-бах и великая предсказательница вышла из статиса?
— Сложно сказать, — задумалась Морозка. — Может, за столь долгий срок аккумулятор в защитном модуле сел. Или что еще. И совпало с твоим появлением.
— Да нет, дружище, у тебя волшебный хвост! — искренне издевался внутренний голос.
— Отстань, — осадил я внутреннего собеседника.
— Элен, а ты батарейку из коммуникатора вытаскивала? — вспомнился еще один способ обнулить схемы заглючившего компьютера. — Так его сбросить можно?
— Что ты! — замахала руками девушка. — Это категорически запрещено по инструкции! Я же за технику безопасности в институте перед практикой расписывалась.
Чем-то таким родным повеяло от ее слов…
— А сидеть триста лет на планете — это по инструкции? Давай вытаскивай аккумулятор, или что там у него?
Элен повертела в руках свою игрушку, что-то нажала, и на ладонь выпал маленький серый шарик.
— И что теперь? — спросила она.
— Для чистоты эксперимента необходимо еще контакты замкнуть, чтобы точно сброс прошел по схеме.
Морозка сняла с руки кольцо (обычное колечко с маленьким камешком, к хоббитам никакого отношения не имеет) и нажала им куда-то внутрь «кубика Рубика». Что-то внутри модуля громко щелкнуло и в воздухе явственно потянуло дымком.
— Я сожгла его! — вскричала девушка. — А все ты: «Замкни контакты, замкни контакты». Вот. Замкнула. Теперь мне до самой смерти на этой планете сидеть. Второго-то защитного модуля нет!
— Ничего страшного, — философски заметил я. — Не спорь со специалистом, вставляй свою батарейку обратно.
Элен с мрачным лицом вставила серый шарик обратно и надавила на одну из граней. Коммуникатор внезапно засветился разноцветными огоньками, защелкал, пискнул два раза и в воздухе над ним возник трехмерный куб, исписанный непонятными значками.
— Заработал, — прошептала Морозка. — Сергей, ты гений!
Она лихорадочно защелкала пальцами по граням куба. Одновременно с ее нажатиями на кубе одни значки сменялись другими, мелькали какие-то картинки. Коммуникатор работал.
— Какое счастье! Мой модуль все еще на орбите! Скоро буду дома! Спасибо тебе огромное. Вот, возьми, — она протянуло мне свое кольцо, — если потребуется моя помощь, то отломи камешек. Включится аварийный сигнал. За мной должок — приду тебе на помощь. Это мощный внепространственный маяк. Все! Пока!
Очевидно, девушка закончила ввод программы возвращения, потому что вдруг стала окутываться дымкой и растворяться у меня на глазах. Как кусочек сахара в стакане с чаем. Вот только что был человек, а его становится все меньше и меньше.
— М-да, интересно у них телепорт реализован, — сказал внутренний голос. — Мрачноватые спецэффекты.
Вынужден с ним согласится, становилось как-то не по себе от вида человека, сквозь которого уже видно стену.
Элен на прощанье взмахнула рукой и исчезла.
Скорее всего, та движущаяся звездочка на небе, что я видел, сидя на крыльце таверны тетушки Эрпы, и есть ее орбитальный модуль, вот уже триста лет ждущий свою пассажирку.
Стоп! Я же сколького у нее не спросил! О цивилизации Рограса, о нашем звездном местонахождении — да мало ли о чем еще можно спросить инопланетянина?!
— Еще не спросил — есть ли другие материки на планете, — внес свою лепту в самобичевание внутренний голос. — Будет ли куда нам драпать в случае провала военной компании с республикой.
И это тоже!
Молодец — починил девушке компьютер, а она сделала ручкой и улетела. Ее-то можно понять, а мне кто мешал не торопиться с починкой коммуникатора? Порасспросил бы ее, узнал много нового. А теперь вот только и знаю, что мы в космосе не одни — где-то живет целая раса людей с голубыми глазами и красными искорками вокруг зрачка… Исследователь… Эх… надо же упустить такой шанс. Да и самое главное не спросил, а вдруг она знает, как мне обратно человеком стать?
Оставался еще один вопрос — а почему она сама не включила аварийный маяк перед тем, как погрузиться в статис? И ведь не блондинка…
С другой стороны сложно ждать логичных поступков от человека, которого завтра казнят.
Так что же я тут натворил? Лишил республику угрозы возвращения Морозки, оставил Империю без человека, поведавшего миру о ее возрождении. Поработал на славу! Всем досталось: и чужим добро сделал, и своих такой мощной поддержки лишил. Насколько бы изменилось отношение жителей республики к Империи, если бы с нами была великая предсказательница!
Срочно придумать красивое объяснение, куда делась девушка! А лучше всего сказать правду, почти правду. Во-первых, никаких рассказов о студентах-практикантах — колдунья и все! Во-вторых, пусть все думают, что Элен, как Карлсон — улетела, но обещала вернуться. В-третьих…, а что «в-третьих»? Достаточно двух. СНС пусть боится пуще прежнего, потому что Морозка жива и может вернуться в любой момент, а Империя теперь находится под покровительством великой предсказательницы — Манул Ее Величества лично беседовал на эту тему с колдуньей. А все не так уж и плохо! Главное найти правильное объяснение «неудобным» фактам.
Раскун с Традорном слушали мой рассказ раскрыв рот. Еще бы! Ожившая легенда! Колдунья почти триста лет пролежала без движения, а потом очнулась, пригрозила СНС всеми возможными карами и улетела на небо (моя официальная версия общения с Морозкой). Есть от чего удивиться. Авторитет Манула взлетел на небывалую высоту. Еще бы, если раньше Раскун с большим сомнением относился к моему «божественному» происхождению, то сейчас он смотрел на меня с изрядным уважением.
Новость быстро распространилась среди наших солдат и пленных. Теперь в моем присутствии все замирали и ловили каждое слово. К вечеру такая популярность изрядно надоела. Пришлось устроить общее построение прямо на поляне перед казармой. В доходчивой форме я объяснил бойцам, что если хоть еще одна… ммм…один…, если хоть еще один военнослужащий будет передо мной мямлить, запинаться, стоять навытяжку, не выполняя моего прямого приказа «присядь», то собственными лапами ему его собственное…, а, да что говорить — все и так прекрасно поняли, что мне уже не до шуток.
Общение вернулось в обычное русло. Бойцы перестали обходить меня десятой дорогой, боясь обратить на себя внимание Манула-Который-Разбудил-Морозку.
Да еще кольцо Морозки. Не мог же я в своем рассказе упустить такой момент! Теперь вот хожу в стильном кожаном ошейнике с пришитым к нему артефактом колдуньи. Не носят коты одежду! Не носят! Другого места, куда его можно положить, на теле не предусмотрено, а доверять кому-либо столь ценную вещь не решился.
И настал день, ради которого мы пересекли границы двух областей — сегодня приезжает СНС.
Для разнообразия все прошло так, как задумано. Бойцы четко выполнили все мои приказания, да и охрана Совета не подвела. Как только с обеих сторон дороги из травы встали мои спецназовцы, прятавшиеся до этого под маскхалатами, охранение дружно побросало оружие и подняло руки.
Их можно понять. Я бы тоже несколько растерялся, если бы, свернув на лесной дороге, увидел за поворотом большого кота в шляпе, расположившегося на большом камне с трубкой в зубах.
Эх, мне бы еще сапоги, кожаный плащ и большой кольт за поясом — классическая сцена из какого-нибудь вестерна. Но нашел только шляпу и трубку.
В кошачьем теле курить хотелось все меньше и меньше, так что своими предметами первой необходимости курильщика я так и не обзавелся — пришлось искать у своих бойцов.
Как только они остановились, с обеих сторон дороги выросли мощные фигуры моих спецназовцев, а бойцы «Манульего батальона» взяли врагов на прицел из своих укрытий, сопровождая действия громкими докладами:
— Держу крайнего на прицеле, господин сержант!
— Последний мой, господин сержант!
— Пулеметы готовы, господин сержант!
Вот с пулеметами оказалось сложно. Они же паровые! А где вы видели бесшумный паровоз? В этом тонкий момент нашей операции. От расчетов требовалось за минимальное время развести огонь в топках и создать необходимое давление для стрельбы. Требуется пауза между началом встречи и началом стрельбы. Вот поэтому-то я и сидел у дороги, хладнокровно (для стороннего наблюдателя) покуривая трубку. О приближении противника нам заранее доложили разведчики, так что к появлению из-за поворота первых всадников вокруг меня ползли клубы удушливого дыма.
Стрельбы не было. Охранение побросало оружие и бодро подняло руки. Члены Совета тоже особой доблести не проявили — трусливой кучкой жались к карете. Шок от появления размалеванных бойцов в камуфляжах оказался слишком велик даже для людей, привыкших повелевать огромной страной.
Переговоры прошли быстро и деловито. Да какие переговоры?! Я рассказал о возвращении на престол императрицы и провозглашении Империи в границах области. Потом буквально всучил ошеломленным СНСовцам письмо от Роланы с предложением мира и сотрудничества. Напоследок поставил их в известность, что больше приезжать сюда не надо — Морозки здесь больше нет, и повторил им официальную версию встречи с предсказательницей.
На этом мы и распрощались с будущими врагами. Что-то мне подсказывало — не станет республика нашим другом и торговым партнером. Не при нынешнем ее правительстве, по крайней мере. Оторопь от нашего шоу у членов Совета уже прошла. Они злобно смотрели на своих охранников, угрюмо стоявших под охраной «манулят», оценивающе разглядывали спецназовцев и бросали косые взгляды на Традорна и Раскуна, стоявших рядом со мной во время переговоров.
Ничего хорошего их взгляды моим соратникам не сулили.
Спецназ остался сторожить пленных, а две роты «Манульего батальона» оперативно погрузились на летучки и отбыли в направлении дома. В нескольких километрах от мавзолея Морозки мы остановились и дождались бойцов, прикрывавших наше отступление. Миссия выполнена — верительные грамоты вручены, предложение мира сделано. И не единой потери! Но осадок остался нехороший — мира не будет. Мне не удалось убедить Совет в необходимости сесть за стол переговоров и урегулировать спорные вопросы. Общаться с нами гордые потомки революции не захотели.
Столица встречала своих героев. Толпы восторженных людей высыпали на улицы города, когда наши летучки парадным строем медленно летели ко дворцу. Ролана, Ресей, Эрпа и Кэтина встречали нас прямо у ворот. Императрица наплевала на высокое положение царствующей особы, и стремглав бросилась нам на встречу, как только эскадрилья зашла на посадку. Кратко обняв Традорна и Раскуна, Ролана метнулась ко мне и принялась душить в объятиях. А на ухо тем временем шептала:
— Если ты еще раз, маленький серый любитель крепких напитков, заставишь меня так волноваться — я тебя сама задушу! Вот не думала, разрешая эту авантюру, что будет так тяжело ждать!
Минутой позже на меня навались и остальные друзья. На месте, где стоял манул, образовалась куча мала из встречающих и маленького пушистого комочка в самом низу. Через некоторое время виновника торжества подняли, отряхнули и ошеломленного повели во дворец.
После торжественного обеда в честь успеха лихой операции состоялся военный совет в Генштабе с приглашением Широкого круга и кабинета министров. Я выступил с докладом о провале миссии…
К большому удивлению, присутствующие с огромным воодушевлением встретили мои слова, что война теперь неизбежна. Похоже, Империя уже устала от подготовки и поскорее хотела воевать.
Ролана не разделяла оптимизма подданных. О чем она, нисколько не стесняясь, громогласно заявила всем собравшимся — растет девочка, уже почувствовала власть и далеко ушла от скромной служанки в таверне тетушки Эрпы.
Когда императрица взошла на трибуну, в зале заседаний моментально установилась полная тишина. Ролана разразилась гневной речью о том, что присутствующие, похоже, слабо себе представляют, что такое война. Правительница тоже этого не знала, но как женщина острее чувствовала ужас грядущего.
Выводы, сделанные на заседании:
— Сколько у нас есть времени — никому это неизвестно.
— Что предпримет Совет — никто этого не знает.
— Что делать нам — продолжать готовиться к войне.
Расходились в тягостном молчании.
Традорн вернулся к подготовке обороны. Действия спецназа, увиденные им во время вылазки, подтолкнули Главкома к изменению военной доктрины Империи. Больше внимания теперь уделялось операциям в тылу врага, а не лобовым контратакам. Производство десантных летучек поставили на поток — старый вояка загорелся идеей массированного применения партизанских отрядов. То, с какой легкостью мы проникли на территорию соседних областей противника, заставило Генштаб усилить нашу противовоздушную оборону и организовать патрулирование границы не только на земле, но и в воздухе.
Раскун погрузился в совершенствование разведывательной сети на территории республики. Теперь не только соседние области «освоены» имперской резидентурой — нелегалы проникали дальше на запад. Даже в столице имелось несколько верных нам людей. А с изобретением колдовского радио мы получили возможность собирать информацию в реальном режиме времени.
Колдовское радио? Все верно!
Существенным недостатком, сковывавшим развитие нашей военной стратегии, стало отсутствие надежных и скоростных средств связи. Самое быстрое, что могла предложить местная наука — это летучка. Да, неплохо иметь под рукой гонца, способного со скоростью автомобиля преодолевать любой рельеф местности. Это замечательно в тактическом управлении на уровне дивизии. А вот управление фронтом уже затруднено из-за больших расстояний. Понятное дело, что темп местной войны не предполагал резкого изменения обстановки. Пехота и кавалерия — медленные войска для современного человека. Но у нас на вооружении уже появились десантные летучки, позволявшие радикально изменить соотношение сил на достаточно широком участке фронта в кратчайшие сроки. А связи нет! Куда посылать войска? Командующий фронтом узнает о наступлении противника обычно слишком поздно, чтобы оперативно послать подкрепление. Вот тогда нам на помощь и пришло колдовское радио.
Начиналось все скучно и обыденно. Мы с Кэтиной встретились в ее мастерской, чтобы обсудить новую работу нашей художницы. Несмотря на высокий пост министра, девушка не забывала о творчестве, регулярно радуя новыми работами. Сейчас «печатную ведьмочку» одолевала идея реконструкции дворца. Девушка нарисовала целую серию картин с видами будущей резиденции императрицы. Я внимательно разглядывал полотно за полотном, а Кэтина развлекалась с каким-то шариком. Ярко красный комочек то исчезал, то появлялся на ее ладони.
— Что это? — спросил я. — Какая-то магия или ловкость рук?
— Да это старый трюк, — ответила она, улыбнувшись, — первое, чему учат каждого юного мага. Заклинание «появись—исчезни».
— И в чем смысл?
— Все легко — ты заколдовываешь предмет и потом в любой момент можешь заставить его исчезнуть или появиться.
Я сильно задумался. Какая-то мысль формировалась в глубине сознания.
— А видеть тебе его обязательно?
— Конечно, нет! — удивилась Кэтина. — Как-то раз я замагичила школьную доску и развлекалась с нею, сидя дома. Вот умора! Одноклассники потом рассказывали, что у директрисы форменная истерика случилась, когда она не могла закончить написанную фразу — доска то появлялась, то исчезала.
— А на каком расстоянии действует эта магия?
— Не знаю, — пожала плечами девушка, — не проверяла никогда. Хотя, постой, мне кто-то рассказывал, что подобным образом поздравили с днем рождения девушку, живущую в другом городе.
— Это как? — заинтересовался я.
— Знакомый заколдовал букет цветов, когда был у нее в гостях и заставил его исчезнуть. А в день ее рождения на шкафу в комнате девушки появился роскошный подарок. Справедливости ради стоит отметить, что юный возлюбленный не учел, что за месяц букет изрядно завянет.
— Кэтина, ты — гений!
— Что такое?
— Ты только что помогла мне найти способ поддерживать устойчивую мгновенную связь на больших расстояних!
— Хм?
— Да все просто! Берем набор шариков и на каждом из них рисуем букву. Потом заставляем их исчезать и появляться в определенной последовательности.
— Все равно не поняла…
— Кэтина, ты же сообразительная девочка! Что здесь сложного? Вот смотри, берем три шарика и пишем на них короткое всем известное слово.
— Какое?
— Пусть это будет слово «мир», потому что иные варианты слабо подходят для этого исторического события. Сначала начинает мигать — появляться-исчезать шарик с буквой «м», затем с буквой «и», далее с буквой «р». Что мы имеем? Наблюдатель, у которого есть эти шарики, читает слово «мир», посылаемое ему магом, «обработавшим» эти шарики. Абоненты могут находиться на огромном расстоянии друг от друга, но будут получать сообщения. Конечно, не самый быстрый способ, но при некотором терпении можно обмениваться произвольными сообщениями достаточной длины. Например, теперь мы можем отправить нашу эскадру в дальний поход с набором шариков с нанесенным на них алфавитом. Маг-передатчик находится в столице, маг-приемник плывет на корабле с адмиралом. Замигал контрольный шарик — вас вызывают на связь. Здорово, правда?
— Сергей, это долго — читать по одной букве. Да и ты забыл об одной вещи — а как разделять текст на слова и фразы?
Ха, эта проблема решена еще на первых печатных машинках!
— Будут шарики со знаками препинания и пробелом, — ответил я.
— Пробелом?
— Специальный шарик будет мигать, когда слово закончилось и сейчас начнется другое.
— Как-то у тебя все сложно получается…
— Сложно не сложно, а военные с удовольствием ухватятся за эту идею
Можно, конечно, рассказать Кэтине о радиотелеграфистах, азбуке Морзе и морском семафоре — вещах еще более неудобных, чем мое изобретение, но зачем забивать голову девушке? Да и пришлось бы объяснять, откуда мне все это известно.
В итоге я оказался прав — Традорн чуть не плакал от восторга, когда слушал мой доклад о перспективах развития колдовского радио. Еще бы! Гонца можно перехватить, почтового голубя могут съесть пернатые хищники, а здесь абсолютно надежный, не раскрываемый канал связи.
Единственной проблемой могло стать отсутствие достаточного количества магов, но Раскун меня заверил, что на подобное элементарное колдовство способен любой юнец из магической школы.
— Объявим дополнительные набор, — сказал он, — введем новую магическую специальность «Маг-связист» и дело в шляпе. В этих школах огромный отсев абитуриентов именно из-за недостаточного уровня магических способностей. А на «появись-исчезни» много ума не надо — это не летучку наколдовать.
— Ага, неплохо бы еще уметь писать без ошибок, — съехидничал внутренних голос.
Нельзя с ним не согласиться. Сложно читать сообщение побуквенно, если твой собеседник ошибается в каждом слоге.
О чем я незамедлительно сообщил Раскуну.
— Учтем, — коротко ответил тот.
Разработку системы связи и принципы кодировки информации поручили орлам из спецотдела «М». Они быстренько разделили связь на гражданскую и военную и приступили к работе. Молодцы! Одно слово молодцы! Сами додумались до создания упрощенной системы команд. Действительно, зачем командующему долго «набирать» слово «отступайте» для подразделения, выполняющего задачу вдали от основных сил? Пусть у них замигает синенький кубик и всем сразу понятно, что пора уносить ноги. Основные команды заменили предметами определенной формы и цвета.
Впоследствии многие виртуозы колдовского радио умудрялись обходиться одними сигналами, игнорируя кубики с буквами.
Не спорю, «Набор юного связиста» представлял собой довольно внушительный чемоданчик, но зато какие преимущества получила наша армия! Теперь утро командующего начиналось так: Традорн приходил в специально оборудованный зал связи и слушал рапорты магов-связистов о состоянии дел в войсках. Докладывали командиры дивизий, укрепрайонов, флотов и отдельных подразделений.
Главком млел от обилия информации, которую он получал самым оперативным образом. Какой еще полководец в его время мог похвастаться тем, что знает наиточнейшим образом, сколько солдат находится у него в подчинении именно сейчас, сколько снарядов поступило на склады за истекшие сутки, где находится каждый его отряд, численностью более батальона. Настоящая военная сказка!
Средства связи получили все тактические единицы армии до уровня батальона. Для мелких подразделений элементарно не хватало специалистов в области колдовского радио. Все части спецназа получили возможность докладывать напрямую Главкому — после операции с Морозкой этот род войск стал его любимцем. Имперские войска все больше и больше становились похожи на современную земную армию.
Глава 18
Я тихо кипел от негодования. Спецотдел «М» представил отчет о деятельности нашей агентуры в столице республики. Ох, есть причина скрипеть зубами от злости! Учили их, готовили, разъясняли элементарные методы работы с потенциальными источниками информации, а они.… Можно так?! Подойти на улице к офицеру столичного управления КОС и предложить ему деньги в обмен на информацию? Видите ли, наш агент случайно узнал, кто отвечает за безопасность в гарнизоне здания Совета, и решил проявить инициативу — пойти на контакт без согласования с нами. В итоге сотрудник госбезопасности проявил интерес к предложению, назначил встречу на окраине столицы и пообещал принести списки военнослужащих и схемы постов.
Надо ли говорить, что нашего «умника» там ждала засада? Вот и я думаю, что не надо. Нельзя недооценивать противника, его ум и идейную закалку. Все-таки отбор кандидатов в КОС находится на должном уровне. Случайных людей и потенциальных предателей там нет. Тем более в столичном Управлении.
Раскун стал скорее исключением, чем правилом. Да и не был он изменником — человек видел совсем другое будущее для страны, в отличие от того, что предлагал СНС.
А вот найти своего Кима Филби в столичном Комитете нашему горе-шпиону не удалось. О последствиях свидания с офицером КОС мы узнали из сообщения одного из разведчиков, который, отстреливаясь от наседавших чекистов, успел в конце сообщения передать кодовые сигналы «Провал всей сети» и «Погибаю, но не сдаюсь». Имя героя навечно останется в мемориальных списках внешней разведки Империи. Так же там останется и человек, сдавший всю агентурную сеть, с таким трудом созданную.
Только в другом разделе этой книги.
Не каждый может выдержать пытки. Хотя история знает множество примеров людей, не сломавшихся в застенках врага. Но не в этом случае. Наверное, мы никогда не узнаем, что произошло с нашим человеком, арестованным КОС, во время встречи с подставным офицером-предателем.
Пытали его или нет, купили или запугали, или сам все рассказал…
Империя существует ничтожно малое время для того, чтобы ее жители прониклись патриотизмом и верностью. Привлекла романтика разведывательной деятельности, возможность вести роскошный образ жизни в столице республики за казенный счет. А когда вместо ресторана оказался в пыточном подвале КОС, вся эта шелуха слетела.
Плохо обвинять человека без доказательств, но факт обстается фактом — после его ареста госбезопасность взяла в оборот всю нашу агентурную сеть в столице.
Еще одно нарушение инструкций — от человека должна идти только одна связь. Всё! Один человек и один контакт. Это теория. А что получилось в реальной жизни? Все знали всех, как иначе объяснить одномоментный провал столичного разведцентра? Арест одного разведчика повлек за собой разоблачение остальных.
Как тут оставаться спокойным? Не удивлюсь, если сейчас начнутся массовые облавы и в других областях. Пора отдать приказ нашей резидентуре свести деятельность к минимуму — только наблюдение и доклады о перемещении войск.
Вот в тот момент, когда я закончил чтение отчета и переваривал негодование от нашего провала, а все и началось:
— Война! Война! Республиканцы выступили в поход! — раздались крики в коридоре.
— Дождались, — трагично прошептал внутренний голос.
В кабинет ворвался взлохмаченный сотрудник отдела «М»:
— Господин Манул, — взволнованно сказал он, — Наши агенты в соседних областях докладывают, что войска противника выдвинулись в нашу сторону по Южной и Северной дорогам.
Толково работают. Молодцы! Сначала обезвредили наших агентов, а потом вышли в поход. Информация о начале военных действий пришла от агентов в областях, соседних со столичной, когда войска Совета уже пересекли их границы.
— Где именно сейчас находятся республиканцы?
— На севере они уже подходят к границе соседней области, на юге между нами еще одна область, — четко отрапортовал аналитик. — Похоже, что не стали собирать войска со всей страны, а выслали мобильный отряд из столицы, к которому присоединяются армейские части с областных гарнизонов. И еще — в республике объявлена всеобщая мобилизация.
— Ничего страшного, — успокоил я (хм, его или себя?), — мы же этого ждали и готовились, верно?
— Да вроде бы так, — неуверенно протянул мой подчиненный.
— Тогда какого черта вы мямлите и теряете время?! Докладывайте главнокомандующему, императрице, начальнику тайной полиции, действуйте по утвержденной схеме! Бегом!
Так началась война…
К нашим границам двигались все войска республики. Совет шел ва-банк — в гарнизонах оставались только пенсионеры и больные, остальные присоединялись к походным колоннам и двигались на восток. Армия врага напоминала снежный ком, росла с каждым городом, с каждой воинской частью на своем пути. Наша оборона ощетинилась стволами ружей, пулеметов и пушек. Истребительная авиация несла круглосуточное дежурство усиленными эскадрильями на границе Империи. Все увольнительные и отпуска отменили. Эскадры вышли в позиционные районы для нанесения удара и высадки десанта в портовые города республики. Спецназ скрытно пересек границу и расположился в тайных лагерях на территории соседних областей. Империя ждала врага…
Боевое крещение имперской армии произошло на Северной дороге. Походные колонны республиканцев уперлись в наш укрепрайон и без излишних формальностей открыли огонь. Все произошло, как мы и планировали — передовые части врага выходили из леса на равнину и оказывались перед нашей глубоко эшелонированной обороной. Первыми начали стрелять отряды противника. Наши войска четко следовали приказу: «Раньше врага огня не открывать». Так мы оказались в положении обороняющихся.
Когда огонь противника окреп и стал упорядоченным, Северный УР (укрепрайон) ответил ураганной стрельбой из паровых пулеметов. Плотность огня оказалась столь велика, что передовые цепи республиканцев сметало вглубь их боевых порядков. Хоть это оружие больше травматического действия, но урон врага от переломов и сильных ушибов оказался настолько велик, что атака пехоты моментально захлебнулась. Республиканцы беспорядочно отступили вглубь леса, унося с собой раненых. Убитых на поле боя не осталось…
Схожие события произошли чуть позже и на Южной дороге. С той лишь разницей, что Южный УР пыталась атаковать кавалерия. М-да, полевые офицеры у Совета совсем плохие… Кто же штурмует укрепления крепостного типа на лошадях? Опять паровые пулеметы, крики ужаса, хрипы раненных и стоны затоптанных людей. Лошадок жалко…
Совет Народного Спасения, с моей точки зрения, совершил политическую ошибку, начав войну без ее формального объявления. Мы же вполне цивилизовано заявили о себе, предложили мирное сосуществование, а они…. А могли бы и перебить их всех там, у мемориала Морозки. Зато теперь мы с полным правом можем заявить, что республика совершила акт агрессии, напав на беззащитную мирную Империю. Под руководством Маимаца газеты формировали у населения праведный гнев по отношению к врагу. Со страниц изливались потоки желчи на горе-вояк, покусившихся на суверенитет маленького, но гордого государства. Каждый абзац ежедневных изданий пестрел примерами массового героизма защитников страны. Пропагандистская машина работала на полных оборотах.
Обстановка на фронтах стабилизировалась. С налета прорвать нашу оборону противнику не удалось. Повторный штурм после перегруппировки тоже не увенчался успехом. Подтянулись обозы с вражеской артиллерией. Позиций для ее размещения у республиканцев не было — вокруг глухая чаща. Пехота противника вынужденно взялась за расчистку позиций напротив наших УРов. Гарнизоны крепостей не стали спокойно смотреть на подобное непотребство под своими стенами и всячески мешали «лесорубам». Артиллерийский обстрел, бомбардировка с летучек, вылазки кавалерии — совершенно неблагоприятные факторы для лесозаготовительных работ сторонников Совета.
А по ночам из леса выходил спецназ. Они не вкапывали обратно спиленные днем деревья и не резали глотки спящим солдатам — ни в коем случае! Забирали инструмент, который беспорядочно бросали вечером отупевшие от лесоповала республиканцы, крали часовых, пугали спящих врагов криками и выстрелами в лесной тиши. Что может быть хуже, чем изо дня в день вставать и рубить осточертевший лес? Хуже только делать то же самое после бессонной ночи, проведенной с оружием в руках, ожидая выстрела из темноты. А спецназовцы под утро рассредоточивались по дневным лежбищам, чтобы выспаться и ночью опять кружить вокруг лагеря противника.
Война перешла в позиционную фазу. С грехом пополам республиканцам удалось за три месяца соорудить жалкое подобие организованных позиций напротив наших крепостей. У противника не хватило сил и возможностей прорвать нашу оборону, а мы не имели желания идти в наступление. Все-таки с обеих сторон сражались граждане когда-то единой страны. Хотя враг с нами не церемонился — в гарнизонах Уров появились первые потери от обстрелов. В этом случае в дело вступали наши снайперы. Они избирательно выкашивали командный состав противника. Потери на этом участке фронта на какое-то время прекращались. Потом Совет присылал новых офицеров и сержантов, и те снова гнали солдат в окопы.
Обе наших военно-морских группировки заняли позиции около ближайших стратегически важных портов республики на юге и севере континента. Эскадрильи морских бомбардировщиков лениво наносили удары по военным объектам в прибрежных городах — адмиралы ждали приказа главнокомандующего на начало десантной операции.
Мы медлили. Время работало на нас. Войска противника уже начали испытывать дефицит продовольствия и боеприпасов, потому что соседние с нами области не обладали достаточными ресурсами для содержания огромной армии Совета. Уровень развития промышленности и сельского хозяйства обратно пропорционален удаленности территории от столицы — известный факт, по крайней мере, в России. Сравните Хабаровский край и Смоленскую область. Вот то-то и оно. В Норэлтире наблюдалась такая же картина. А вот наша Империя за один только год самостоятельного развития смогла обогнать по количеству фабрик и заводов, объемам урожая и запасам продовольствия всю остальную республику вместе взятую.
Сказка? Нет! Не надо забывать уровень развития современной (для меня сейчас) промышленности и сельского хозяйства. Никто не говорит о гигантах машиностроения, гидроэлектростанциях и линиях электропередач. Производство полукустарное, урожай убирается вручную — для увеличения объемов требуются люди и лошади, а не высокотехнологичное оборудование и неисчерпаемые запасы энергии. Лошадей покупали у соседей, а людей… людей заманивали высокими заработками со всего Норэлтира. Наши агенты путешествовали по всей республике, завлекая требуемых специалистов деньгами и возможностью развернуться на новом месте. Совет не обратил внимания на утечку мозгов и рабочих рук. В селах стало меньше кузнецов, в городах сократилось количество мастеровых и инженеров.
Только приехав в Империю, люди знакомились с истинным положением дел. Не все соглашались жить при новой власти — врать не буду. По понятным причинам мы не могли отпустить их обратно, поэтому несогласных селили в одном из городов на восточном побережье с обещанием вернуть их обратно с началом войны. Особых протестов не прозвучало, так как щедрые подъемные и безвозвратные кредиты из личной казны императрицы гасили любые возмущения по поводу незаконного содержания в чужой стране. По большому счету и страна-то не чужая. Раз уж человек решился переселиться на край света, то ему не сильно интересно, кто там стоит у власти. Эмигрант в душе готов к тому, что перемены в его жизни все равно будут, а если они благоприятные — свой дом, работа, деньги, то стоит ли так уж жалеть о потерянном «народном» Совете? Так получилось, что с началом войны никто не изъявил желания вернуться в республику. Все предпочли стать полноправными гражданами Империи.
В войну мы вступили с прекрасно налаженной системой производства, развитым сельским хозяйством и большими запасами продовольствия и боеприпасов. Снабжение укрепрайонов велось по хорошим дорогам с учетом рекомендаций специалистов транспортной логистики, а республиканцы вынуждены тянуть свои обозы с более развитых западных областей на огромные расстояния. Кроме того, что это долго, так еще на вражеских коммуникациях вовсю орудовал наш спецназ и бомбардировочная авиация. Нельзя сказать, что положение армии Совета плачевное, но с наступлением зимы боеспособность противника существенно снизалась. Они уже не предпринимали массированных атак, а ограничивались ленивыми вылазками да нерегулярными обстрелами. Условий для победы у врага не оказалось.
Империя жила размеренной жизнью. Люди спокойно работали, заводы давали продукцию, крестьяне собрали осенний урожай и готовились к короткой зиме. Солдаты из частей, оборонявших УРы, регулярно приезжали в отпуска, гарнизоны отпускали своих бойцов в увольнительные. Страна не чувствовала чрезвычайного напряжения от войны.
Сказать то же самое о республике сложнее. Совет не готовился к затяжной военной компании, поэтому растерянность от первых поражений сменилась озлобленной нервозностью в высших эшелонах власти. Военные заводы работали в три смены, частная собственность временно (до полной победы революции) отменена и предприятия национализированы. Крестьяне получили нереальные нормы по обязательной сдаче продовольствия на правительственные склады для нужд армии. Промышленность в спешном порядке переводилась на военные рельсы. О всеобщей мобилизации уже упоминалось.
КОС республики работал с огромным напряжением — число недовольных политикой Совета множилось день ото дня. Количество ссыльных в Зарундии увеличивалось пропорционально этому числу, но это никак не влияло на общее настроение в стране. Назревал серьезный правительственный кризис. Республике позарез требовалась хоть какая-то победа на фронте. Пусть маленький, но реальный успех, оправдывающий все тяготы и бедствия страны…
На четвертый месяц войны Совет Народного Спасения, приложив неимоверные усилия и собрав все имеющиеся резервы, пошел на штурм Северного укрепрайона. Чем был обоснован выбор именно этой крепости, лично мне непонятно. Условия местности, система обороны и гарнизон на севере и юге примерно одинаковые. А вот случилось все именно там…
Рано утром противник начал массированный обстрел наших северных укреплений. За неделю до этого в лагерь республиканцев стали прибывать сводные отряды КОС. Подразделения, укомплектованные лучшими оперативниками со всех областных управлений, предназначались для борьбы с нашими бойцами невидимого фронта, орудовавшими во вражеском тылу. Республика прислала свои «зондеркоманды» для уничтожения «партизан». Имперский спецназ расслабился за последнее время, не встречая серьезного сопротивления со стороны регулярных войск, и появление карателей прошляпил. Днем, когда наши спецы отсыпались, чекисты оборудовали засады на подступах к своим лагерям и затаились. Той ночью уничтожили весь батальон «Маратказей» нашего спецназа. Уцелели немногие, лишь те группы, что не нарвались на чекистов…
Впервые за войну мы понесли ощутимые потери. Народ в окопах озлобился и стал стрелять на поражение не только по командному составу. У республиканцев рядом с полевыми госпиталями появились солдатские могилы. Война перестала быть условностью с ленивыми перестрелками строго по часам и беседами на нейтральной полосе между знакомыми из соседних областей. Императрица объявила траур во всей стране по героям, отдавшим свою жизнь за свободу Империи. Выживших во вражеском тылу наградили высокими правительственными наградами и распределили по другим частям. Батальон расформировали в связи с высокими потерями среди личного состава.
После зачистки местности республиканские войска на северном участке фронта получили гигантское пополнение, состоящее из пехоты и артиллерии, и приступили к подготовке штурма укрепрайона.
Началось все с длительной артподготовки. Дальнобойность у наших орудий существенно выше, поэтому противник нес немыслимые потери, но продолжал посылать снаряд за снарядом на наши позиции. Конечно, не снаряды, а ядра, но потерь от этого меньше не становилось.
Северные бастионы Империи стояли окутанные пороховым дымом и серой пылью от разрушавшихся укреплений. Гарнизон нес потери, но размеренно уничтожал батареи противника. Облегчение от этого оказалось временным. Разбитые орудия меняли на новые, места раненых и убитых занимали артиллеристы из резерва. Обстрел продолжался.
Два дня враг готовился к атаке. Все это время, даже ночью, на наши позиции сыпались ядра. Ответный огонь, бомбардировка с летучек — ничто не могло остановить остервенение противника. Республика твердо вознамерилась прорвать нашу оборону, не считаясь с потерями.
На третий день в атаку пошла пехота. Волна за волной наступающие накатывались на развалины укрепрайона. Ни пулеметы, ни прицельный огонь обороняющихся не пугали республиканцев. Как зачарованные они шли вперед, заваливали телами колючую проволоку и рвы, взбирались на валы и лезли на бастионы. Кое-где доходило уже до рукопашной. Командир УРа запросил поддержки — у него не выдержали нервы от ужаса происходящего. В спешном порядке мы перебрасывали ему подкрепления на десантных летучках. Буквально со штурмовых трапов пехота высаживалась в окопы и сразу вступала в бой. Но противник не ослаблял напора.
К исходу четвертого дня гарнизон отступил на последнюю линию обороны. Дальше обороняться негде — начинались склады, аэродромы и госпитали. В спешном порядке в район боевых действий перебрасывалась кавалерия для удара во фланг наступающему противнику. Судя по всему, укрепрайон придется сдать. Я с трудом удерживал Традорна от попыток лично возглавить оборону УРа. Ни к чему хорошему бы это не привело.
Почему-то любой начальник считает, что в его присутствии работа движется лучше, подчиненные работают быстрее, поставленная задача выполняется гораздо качественнее. На самом деле все наоборот. Что бы изменило присутствие главнокомандующего в самом пекле сражения? Да ничего! Наоборот, стало бы хуже. Командир гарнизона, вместо того, чтобы оперативно руководить обороной и адекватно реагировать на изменение ситуации, был бы вынужден танцевать вокруг большого начальства, объясняя неудачи и оправдывая промахи. Попутно организовывая обеды, отдых и развлечения для генеральской свиты. В армии насмотрелся на приезды высоких проверяющих из штаба округа. Вся бригада на ушах, весь штаб вокруг приезжих мухами вьется, а до остального никакого дела нет. Вот поэтому я и отговаривал Традорна «ехать в войска».
Где должен быть командир? Правильно — в штабе у карты с оперативной обстановкой. Что ему на передовой делать? А, не дай бог, в плен попадет? Мы успели сдружиться со старым воякой, да и Ролане в ее положении нервничать нельзя. Все верно — Империя ждала наследника престола. Ресей ходил с шальными от счастья глазами, а императрица светилась мягким внутренним светом женщины, хранящей под сердцем любимое дитя.
Несмотря на все усилия, республиканцы прорвали оборону на Северной дороге и вышли на оперативный простор. Обстановка накалялась…
Ой, как больно! Что случилось-то? Лежу на полу, рядом с кроватью. Упал во сне? Надо же, какой казус, давненько такого со мной не случалось. Судя по состоянию, вчера принято изрядно. А, это же мы с Традорном под печеных френюшек пару графинов с коньячком выкушать изволили. Обсуждали, так сказать, донесение нашей разведки о массированной переброске войск и усилении северной группировки противника.
Стоп! Вчера?
А как же прорыв фронта, падение Северного УРа?
— Быстро вспоминай, карудар паршивый, — зашипел внутренний голос, — что было вчера?
Так. Вспоминаем: сияющая Ролана с Ресеем объявили, что ждут наследника, отдел «М» представил сводку с фронта, Раскун принес отчет внешней разведки о положении дел в республике. Отдельной строкой в отчете подчеркнуто, что армия противника собирает войска для массированного удара на севере.
Мне это все приснилось?!
Вот дела! Чтобы я еще раз френюшек с коньяком в таком количестве… Чувство радости сильнее — это же замечательно, что на Северном фронте без перемен. Нет никакого братоубийственного штурма, нет таких грандиозных потерь с обеих сторон, еще никто не озлобился и не вошел во вкус этой дурацкой войны, развязанной Советом.
— Да-да-да, — ехидно сказал внутренний голос, — во всем виноват СНС, а мы белые и пушистые. Ни в чем не виноваты.
Иногда самому интересно, что представляет собой внутренний голос — проявление совести или приступ шизофрении…
Уф, от сердца отлегло. Есть еще шанс на мирный исход гражданской войны. Относительно мирный — кровь все равно уже пролилась. Пусть и не в тех количествах, когда народ от нее звереет и начинает крошить себе подобных направо и налево, но все же…
Кряхтя и постанывая, я поднялся с пола и взгромоздился на кровать. Легко, по-кошачьи — тяжело сопя и осеняя окрестности запахом вчерашнего коньяка. О чудо — на столе стояла бутылочка светлого пива с пробкой, специально приспособленной для открывания кошачьей лапой. Пробка — жест доброй воли имперского пивоваренного завода. Ролана лишь посетовала на заседании местных промышленников, что, дескать, Манулу Ее Величества неудобно открывать местное пиво своими лапами, как отечественные производители наперебой стали предлагать свои услуги по разработке специальных пробок и бутылочек. В итоге на конкурсе, организованном Маимацем (подозреваю, что факт перехода денег из рук в руки присутствовал, но тайная полиция ничего не засекла), победил имперский пивоваренный завод. Теперь у меня под рукой всегда есть пиво, закрытое фигурной крышечкой с колечком, которое так удобно подцеплять когтем.
Ммм, какое пиво утром вкусное. Кто же это постарался? И как я вернулся в свои покои? Не будем о грустном, если что-то и было, то отдел «М» меня обязательно известит. Они это любят — положить на стол начальнику утром донесение о событиях вечера. Распустились…
Мрачное настроение от сна улетучивалось вместе с похмельем. Такая апокалипсическая картина нашего поражения навеяна вчерашним разговором с Традорном. Именно он высказал идею о том, что, возможно, Совет готовит прорыв. А остальное во сне «доработало» мое подсознание. Несмотря на всю иллюзорность видений, определенная вероятность этого была. Во-первых, наш спецназ в тылу врага, действительно, расслабился, во-вторых, Кэтина мне как-то рассказывала, что ходят определенные слухи о попытках управления людьми с помощью магии. Вспомнилась картина из сна: шеренги пехотинцев с пустыми глазами молча шагают на нашу оборону, падают от выстрелов, запутываются в колючей проволоке, но все равно ползут вперед…
Брр!
Как я сразу не сообразил, что это сон? Казалось, что смотрю фильм — камера кружится над полем сражения, иногда удаляясь на общую панораму, иногда приближаясь к отдельному солдату.
В срочном порядке необходимо сделать две вещи: дать нагоняй нашим партизанам, чтобы смотрели в оба, и ввести в войсках ежедневные проверки личного состава с участием магов на предмет подавления воли. Не знаю как, но пусть в глаза каждому смотрят, какие-то тесты проводят, но нам только зомби в войсках не хватало. Особенно это касается «Манульего батальона», ведь он охраняет дворец. Моим орлам и два раза в день проверка не повредит.
К моему великому облегчению, сон не сбылся — Совет сконцентрировал войска на нашем правом фланге, усилил обстрел Северного укрепрайона, но штурмовать так и не решился. Не смогли они поднять войска в атаку на неприступные бастионы. Ни аресты особо недовольных приказом, ни угроза расстрела — ничто не подвигло людей умирать за идеи революции на поле боя. Так прошло еще два месяца. Эта странная война длилась уже почти полгода, а никаких военных успехов у наших противников не было.
Имперский спецназ продолжал орудовать в тылу врага, регулярно уничтожая конвои с боеприпасами и продовольствием, эскадры стояли у берегов республики, а гарнизоны укрепрайонов успешно отражали то, что революционные газеты республики называли «сокрушительным штурмом». Эту хилую возню около наших укреплений пропагандисты Совета именовали «суровым натиском», «беспощадной бомбардировкой», «временными трудностями» (мне регулярно доставляли вражеские газеты) — чем угодно, только не бесперспективной затеей, какой она являлась на самом деле.
Жизнь во дворце шла своим чередом. Война отошла на второй план — мы ждали знаменательного события: животик у Роланы уже заметно округлился, ее движения стали плавными и неторопливыми. Она стала реже бывать на заседаниях и советах, а все чаще в своих покоях, в окружении врачей и сиделок. Напрямую вопросов я не задавал, но, судя по разговорам слуг, местные женщины не похожи на самок броненосцев, которые могут, в случае опасности, отложить рождение детеныша на довольно длительный срок.
Хм, длительный. Ведущий той познавательной передачи, где рассказывали об этих удивительных животных, ляпнул что-то о полутора годах. Это же как надо перепугаться, чтобы оттянуть процесс на такой срок!
Императрица столько вынашивать ребенка не собиралась. Эрпа как-то проговорилась, что к началу весны Ресей увидит своего первенца.
Лично для меня и всей имперской армии это означало, что за оставшееся время нам требуется прекратить эту бессмысленную войну. Частенько мы собирались втроем — Раскун, Традорн и я, чтобы поломать голову над этой задачей. К сожалению, решение данного вопроса зависело от противника. Не могли же мы в одностороннем порядке объявить о выходе Империи из войны! Глава тайной полиции часто намекал на то, что зря мы тогда отпустили Совет целым и невредимым. Там, у мавзолея Морозки. Приходилось раз за разом приводить ему тот же аргумент, что я озвучил главнокомандующему вечером у костра после встречи с Советом: физическое устранение его членов не является решающим фактором для нашей победы.
Хотя сам я начинал все чаще и чаще в этом сомневаться, читая сводки с фронта. Даже небольшие (по меркам идущей войны) потери меня глубоко печалили. Как бы там ни было, но больше всех свою мохнатую лапу к началу войны приложил именно я. Снова накатывала ночная грусть, снова тянуло к «снотворному», чтобы спать без снов. Например, «Ведьмины слезы» чудесно усыпляют после третьего стакана. Вот только утром все равно встаешь не выспавшийся и злой.
— Пора начинать очередную антиалкогольную компанию, — все укоризненно говорил внутренний голос.
Мысленно я с ним соглашался, но наступал вечер и лапа сама тянулась к стакану. Пора со всем этим заканчивать.
И с войной, и с алкоголем.
На очередном заседании «Большой тройки», как теперь называлось наше сборище из манула, главнокомандующего и министра внутренних дел, я снова выступил с предложением отправиться парламентером к Совету. Присутствующие меня осмеяли и подвергли резкой критике за самонадеянность. Дважды такие номера не проходят. Скорее всего, теперь СНС на прогулках охраняет не меньше дивизии КОСа. А вот Раскун выдвинул дельное предложение — силами спецназа захватить в тылу врага офицера рангом не меньше полковника и передать через него предложение провести переговоры.
Обстановка на фронте такова, что противник должен ухватиться за любую возможность получить передышку. Зима вступила в свои права, с продовольствием и теплой одеждой в республиканской армии стало совсем плохо. «Мудрые» отцы-командиры не планировали встречать холод и снег в чистом поле, задумывалась молниеносная война с целью наказать зарвавшихся бунтовщиков. Вот и не запаслись они обмундированием по погоде.
Эта ситуация мне сильно кое-что напоминала. То ли кинохронику о немцах под Москвой в 1941 году, то ли кадры из фильма об обороне Сталинграда. В одинаковых условиях большинство людей поступают стандартно. Если им холодно, то они надевают на себя все, что можно. И что нельзя тоже надевают. Из соображений гуманности мы даже приказали нашему спецназу временно оставить в покое замерзающую армию противника. Вражеские солдаты дрожали в своих палатках, но отказывались идти в лес за дровами, потому что там сидели «злобные пятнистые звери», как называли наших партизан. Имперские бойцы отошли глубже в леса до особого приказа, а перед уходом оставили на окраине лагерей противника плакаты с надписями: «Браток, иди за дровами, мы ушли!». Не сразу, но республиканцы поверили и двинулись в лес за хворостом.
Передышка вражеским войскам жизненно необходима.
В Ставку имперских сил доставили пленного офицера противника — спецназ работал четко, приказ есть приказ. Я тоже решил поучаствовать в разговоре. Допрос-разговор вел лично Раскун. Конвойные ввели в нашу комнату высокого стройного блондина в форме полковника пехоты республики.
Хм, интересно получилось. Присутствующие офицеры имперской безопасности и Традорн по такому случаю надели парадные мундиры. Форму для имперской армии разрабатывала Кэтина под моим чутким руководством. По традиции русской армии основным цветом мы выбрали зеленый. Парадная форма стандартного оливкового оттенка, а полевая — зелено-коричнево-желтый камуфляж. Армия противника щеголяла в серых мундирах. Картина маслом: советские офицеры допрашивают пленного полковника вермахта. А что? Похоже. Истинный ариец — высокий подтянутый блондин с голубыми глазами в серой форме, а напротив группа в зеленом с золотыми погонами. И серо-полосатое пятно — манул.
— Я ничего вам не скажу, — гордо заявил пленный. — Можете сразу меня расстрелять.
— Зачем же так сразу? — делано удивился Раскун. — Мы пригласили вас для важного разговора. Надеюсь, наши солдаты обращались с вами достаточно вежливо?
— Претензий не имею, — отрезал «ариец».
— Вы готовы нас выслушать? — влез я в разговор, за что и заработал недовольный взгляд бывшего чекиста.
Республиканец расширил глаза и прошептал:
— Говорящий кот, значит, слухи не врут.
— Что за слухи? — заинтересовался Традорн. — А подробнее можно?
Пленный замялся, посмотрел на меня, затем обвел взглядом окружающих и произнес:
— У нас ходят слухи, что власть в области, — он старательно избегал даже на словах признать Империю, — захватило какое-то чудовище в образе огромного говорящего кота. Причем с магическими способностями. Вижу, что это не лишено основания. Меня тоже будете заколдовывать, как вы это сделали с офицерами, когда-то верными идеям революции и своей стране?
После этих слов пленный укоризненно посмотрел на моих товарищей.
Раскун с Традорном рассмеялись и покрутили головами. Слово взял главнокомандующий:
— Полковник, я понимаю, когда солдаты после отбоя травят байки, но вы же офицер! Причем академию заканчивали, судя по нашивкам. Как вы можете верить в такую чушь, что один маг, пусть даже мощный, мог заколдовать целую область? Мы сами сделали выбор!
Хорошо еще, что не сказал «бескорыстный выбор», а то бы я смутился.
Республиканец недоверчиво посмотрел на офицеров, покачал головой и сказал:
— Тогда все гораздо хуже. Многие наши вас жалеют, сочувствуют тому, что вы попали под власть злобного колдуна, а если все так, как вы говорите… Вы обычные предатели.
Присутствующие, включая меня, насупились. Смелый человек, на такое оскорбление в данной ситуации решится далеко не каждый.
— Может, все-таки расстрелять наглеца? — негромко спросил адъютант Традорна.
Пленный полковник вытянулся по стойке «смирно» и замер, всем своим видом говоря: «Делайте, что хотите, меня ничего не страшит».
Герой…
— Зачем же? — удивился министр внутренних дел. — Вполне логичный вывод для убежденного республиканца-революционера. За это не расстреливать, а уважать надо.
— Вот уважая, и расстреляем, — нашелся адъютант.
Все рассмеялись и обстановка в комнате разрядилась. Даже пленный улыбнулся сомнительной шутке в свой адрес.
Беседа с полковником получилась вполне конструктивной. После того, как Хорстеп (так звали нашего «гостя») убедился, что никто не собирается склонять его к предательству и переходу на нашу сторону, он охотно пошел на контакт и внимательно выслушал все наши предложения Совету. Полковника накормили и приказали спецназу доставить его за линию фронта на то место, где захватили.
Пленный оказался птицей высокого полета — начальник штаба одной из дивизий, штурмовавших Северный укрепрайон. Раскун с трудом подавил в себе желание побеседовать с Хорстепом более глубоко о его службе. Не так часто в наши руки попадает столь ценный источник информации. Серьезное упущение — мы никогда и не ставили бойцам в тылу противника подобных задач. Совсем вылетело из головы, что можно таким способом получать разведданные.
Нам оставалось ждать ответа Совета Народного Спасения. С пленным договорились, что в случае положительного ответа, нас известят о времени и месте переговоров. Достаточно послать парламентера с белым флагом к нашим бастионам. Гарнизоны УРов получили приказы не стрелять по представителю республиканцев.
Обстрелы наших позиций прекратились, очевидно, революционеры думали над предложением. А что? Для них это неплохой шанс сохранить хорошую мину при плохой игре. Пусть они не добились никаких военных успехов, но перемирия запросил именно противник, а не Совет! Можно трубить во всех газетах о выдающейся победе революционной армии, заставившей Империю просить передышки. Только человек, мечтающий строить дороги в Зарундии, в такой ситуации захочет спросить: «Но позвольте, а чего это они запросили мира, если наши войска ни на километр не продвинулись за линию обороны противника? В чем победа?».
Прошло три недели. На фронтах стояла тишина. Спецназ залег в глубокие берлоги и не тревожил войска противника. Мы ждали решения Совета. Больше всех ожидал я и негодовал по поводу задержки. Не сразу до меня дошло, что у республиканцев нет колдовского радио. Это пока скоростная летучка доберется до столицы, пока высшие чины примут решение, пока вернутся с приказом к войскам. Да еще сколько члены Совета с многочисленной охраной будут добираться до места встречи. Рано я начал изводить себя нетерпением и тревогами. Усилием воли отвлекся от ожиданий и переключился на другие дела. Гулял с Роланой, присутствовал на тренировках «Манульего батальона», беседовал с учеными и инженерами. По моему предложению во дворце оборудовали лифт для будущей мамаши. Она уже с трудом взбиралась после прогулки по мраморным лестницам, ведущим в покои.
Судя по животику, у нашей императрицы планировалась двойня. Надеюсь, что мальчик и девочка, а то не избежать нам в будущем борьбы за трон. Конечно, все зависит от воспитания. Хочется верить, что любящие родители привьют братьям-близнецам уважение и трепетное отношение друг к другу, но когда на кону власть над целой империей… И все равно надежда есть. Но лучше мальчик и девочка. Ха, а если две девочки? Во второй же раз Империя начала свое существование под властью императрицы. Так что прецедент (женщина на троне) уже есть.
Хм, мысли набрели на грустную тему. Похоже, я уже смирился с тем, что останусь здесь навсегда, раз уж задумываюсь о таких отдаленных временах. А сколько живут манулы? Правильно ставим вопрос — сколько они живут в этом мире?
Не хочу об этом задумываться. Все идет своим чередом, сейчас войну выиграем, а потом посмотрим.
Кстати, о войне — наконец-то настал день, когда из окопов противника к стенам Южного укрепрайона двинулся парламентер с белым флагом. Совет принял наше предложение. Из столицы прибыл один из его членов, уполномоченный говорить от лица всех остальных. Быстро выяснилось, что все полномочия Радкафа (начальник сектора идеологии, как он представился) заключаются только в выборе времени и места встречи, основные же переговоры будет вести СНС в полном составе. И потекли переговоры о начале переговоров. На нейтральной полосе между окопами противника и нашими южными бастионами поставили парусиновую палатку, в которой каждое утро встречались представители Совета и дипломаты Империи, срочно прибывшие на летучках из столицы. Процесс шел сложно — предложения республиканцев нас не устраивали, а наши варианты отметались с аналогичным постоянством. Действительно, их требование провести встречу с участием императрицы в столице Норэлтира мы даже не стали рассматривать, а обсуждать проблемы мира и войны на нейтральной полосе противник боялся. Они уже сталкивались с имперским спецназом и ждали любого подвоха.
Определенная логика в их действиях присутствовала. Никто не даст гарантии, что Империя сдержит слово, когда на кону такой лакомый кусочек — уничтожение Совета. Достаточно одного залпа центрального бастиона — дальнобойность наших орудий вполне позволяла накрыть ядрами не только местность между нашими позициями, но и передовые окопы республиканцев. Мы это уже демонстрировали. Да и с действиями бомбардировочной авиации противник знаком не понаслышке…
Переговоры о выборе места встречи зашли в тупик. Прекрасная идея гибла на корню из-за несговорчивости сторон. Никто не хотел рисковать ради мира.
Для выхода из создавшейся ситуации я предложил обменяться заложниками. Совет долго «переваривал» мою идею. Еще дольше убеждали Ролану, что один маленький манул не играет особой роли для Империи. Беременная женщина была непреклонна — еще один раз в пасть к врагу ее друг не полезет! Пришлось опуститься до банального шантажа и предложить кандидатуру Ресея. Императрица пришла в ярость (в ее положении немалую роль при обсуждении проблем играют гормоны) и категорически запретила рассматривать этот вариант. Понятно, что не ее мужа в качестве заложника, а обмен ценными фигурами как таковой. Республиканцы тоже мягко отклонили наши предложения безо всякой мотивировки. Полагаю, что они переругались между собой, выбирая, кем можно пожертвовать.
Высокие стороны не могли прийти к консенсусу, война остановилась, армии скучали. Разведка докладывала, что противник увеличил снабжение войск теплой одеждой и продовольствием. Со всех областей республики на фронт все прибывали и прибывали новые части. Промышленность врага устойчиво наращивала объемы производства оружия и боеприпасов. Перемирие стало не возможностью завершить войну, а передышкой перед новым наступлением республиканцев.
Конечно, правителям можно сидеть в своих столицах, обмениваться курьерами и таким образом обсуждать завершение войны, но процесс переговоров при этом затягивался неимоверно. Хотя, с моей точки зрения, мы и так толчем воду в ступе, пытаясь договориться об условиях встречи.
Может, и следовало послушаться Традорна и решить проблему СНС одним ударом спецназа на той дороге…
Что же делать?
Решение пришло внезапно! А чем черт не шутит? Сначала моя идея встретила глубокое недоумение даже у моих товарищей, не говоря уж о врагах.
Я предложил устроить переговоры в воздухе.
Ничего сложного в этом нет, потому что республика уже подсмотрела нашу идею создания больших транспортных летучек, собранных из нескольких малых. Состыковываем в воздухе две транспортные летучки в единое целое таким образом, чтобы ни одна из сторон не смогла в разгар переговоров покинуть место рандеву без согласия другой стороны. При этом строго оговариваем количество народа, наличие предметов и мебели. Для пущей безопасности пусть все будет над морем, неподалеку от линии границы Империи и республики.
К моему удивлению, члены Совета благосклонно приняли эту идею. По их мнению, это абсолютно безопасный вариант. Я не стал разочаровывать республиканцев, рассказывая о нашей истребительной авиации. До этого они видели в воздухе только бомбардировщики.
Как выглядит наш истребитель? Уменьшенная копия «летающей крепости», только вместо бомбовой нагрузки на ней жестко закреплены несколько пушек небольшого калибра, заряженные картечью. На полигонных испытаниях звено наших асов с одного залпа разнесло в труху макет летучки, подвешенной на длинном канате к пустому бомбардировщику. Ничто не мешало нашей делегации экстренно покинуть место переговоров при приближении нашей авиации, а оставшихся на борту расстрелять из авиамортир, как называли их сами летчики.
Вот только создать более-менее действующую модель парашюта мне так и не удавалось — не хватало знаний, а прыгать со ста метров в морскую воду… сомнительное удовольствие. Тем более для беременной Роланы. Она твердо вознамерилась возглавить переговорный процесс со стороны Империи. Никакие доводы Ресея, Раскуна, Эрпы и Кэтины ее не останавливали. Даже мое вмешательство не поколебало твердой уверенности императрицы. Она — высшее лицо в государстве и никто, кроме нее, не имеет права вести переговоры такой важности. С ней сложно спорить, но ее положение… В конце концов Ролана выдвинула нам ультиматум: или мы считаем ее императрицей, или она слагает с себя всяческие полномочия и уезжает на побережье в резиденцию мужа.
Вот так и никак иначе!
Девочка уже прониклась серьезностью своей роли в государстве. А я все воспринимаю ее как свою веселую подружку, служанку из таверны. Времена меняются, меняемся и мы. Сам придумал правила для этой игры, так что сам и должен им следовать. Поразило, что Ресей не сильно спорил с супругой. Может, мне пора пересмотреть свое отношение к происходящему, а то все воспринимаю окружающий мир, как сказку, а ведь это их жизнь? Решение императрицы осталось в силе — она возглавит нашу делегацию.
В назначенный час над морем сошлись две большие летучки. Летчики быстро перебросили друг другу канаты и намертво закрепили их. С нашей стороны присутствовали все, кто начинал эту авантюру, кроме Ресея. На этом уже настоял лично я — кто-то должен возглавить Империю в случае чрезвычайных происшествий. Напротив нас стоял Совет Народного Спасения в полном составе. Их больше, но стоящий рядом со мной имперский маг-связист поддерживал постоянный контакт с эскадрильей истребителей и восемью десантными летучками со спецназом и ударной группой «Манульего батальона», парящими в паре километров от нас . Время, отведенное на подготовку к встрече, группа поддержки потратила на тренировки. Бравые парни высаживались на неподвижную платформу и вступали в бой. Наша задача — продержаться ровно минуту. Именно столько времени им потребуется, чтобы из зоны невидимости достигнуть места встречи. Оставалось надеяться, что эта минута у нас будет.
Переговоры шли тяжело. Совет начал свою речь с заявления, что не признает нашей Империи и единственный для нас выход — это безоговорочная капитуляция. Дальше они озвучили свои условия, при которых нам сохранят жизнь: немедленная сдача всех укрепрайонов, разоружение армии, передача в распоряжение республики всей техники и флота. Далее в их требованиях шел показательный судебный процесс, где мы все должны публично раскаяться и попросить прощения за свои действия. И тогда, может быть, повторяю, может быть, нам оставят наши жалкие жизни.
Лица моих товарищей оставались совершенно ровными и спокойными. Даже беременная Ролана ни единым движением не выказала возмущения. Во мне все кипело от негодования. Нельзя мне в политику, потому что слишком импульсивен и прямолинеен. После таких слов я бы покинул место встречи и отдал приказ войскам наступать. Явные оскорбления, угрозы и наглые требовани\, отрыв от действительности — дух захватывает от искреннего удивления. Ведь проигрывают же войну, а ведут себя как победители. Думаю, что именно это и отличает обычного человека от политика. Не обязательно считаться с реальностью — можно жить в своем воображаемом мире и считать его настоящим. Да еще и пытаться других в этом убедить.
В ответном слове императрица вежливо и тактично намекнула членам Совета, что не в их положении выдвигать какие-либо условия. Оборона страны вот уже полгода успешно отражает натиск атакующих войск, флот стоит у берегов противника, превосходство в технике и плотности огня неоспоримо. Население Империи целиком и полностью поддерживает политику правительства, чего не скажешь о республике. Безусловно, мы можем немедленно прекратить переговоры и начать наступление, а вот готова ли их армия к обороне? Насколько нам известно, снабжение войск находится в плачевном состоянии, запасы теплого обмундирования, продовольствия и боеприпасов явно не соответствуют потребностям, а уж о моральном духе и говорить не приходится.
Закончив приветственную речь, Ролана мило улыбнулась врагам и уселась в кресло. Члены Совета приуныли. Пробный шар прошел мимо цели — мы не испугались. В словах юной правительницы все было правдой, так что попытка запугать нас мнимой мощью республики явно провалилась. Делегация противника удалилась на свою часть сцепленных летучек на совещание. Становилось скучновато…
Пошушукавшись, республиканцы вернулись за воображаемый стол переговоров и продолжили беседу уже в сугубо деловом тоне. Начинался торг:
— А что нам будет, если мы вас признаем?
— Дадим возможность безнаказанно унести ноги с нашей территории.
— А мы проведем еще одну мобилизацию и сметем вас с лица земли!
— Вы уже трижды усиливали войска и пытались поднять их в атаку. Что-то наши наблюдатели не отметили особого энтузиазма атакующих.
— В этот раз все будет по-другому!
— Посмотрим.
Так продолжалось до обеда. Члены Совета перебивали друг друга и спорили до хрипоты даже между собой. Вот «прелести» демократии, когда ответственность за решение лежит на стае товарищей, а не на одном человеке.
Наша делегация пребывала в спокойном расположении духа. Все претензии и угрозы противника разбивались о непоколебимую уверенность в непобедимости имперской армии. Воспитанники выросли — бывшая служанка из таверны спокойно вела сольную партию в этой политической комедии и без моего участия. Оставалось только наблюдать со стороны и тихо радоваться ее уверенности в себе.
Заранее решили, что договаривающиеся стороны обедают раздельно. Летучки расцепили, и мы отправились трапезничать на личную яхту Ресея, прочно стоявшую на якоре под прикрытием двух крейсеров и авианосца — флота у Империи хватало. На палубе нас встретил хозяин судна, который тут же увел супругу в свою роскошную каюту. Неизвестно, кто волновался больше: Ролана, участвовавшая в сложнейших переговорах с противником, или ее муж, ожидавший в полной безопасности.
Переговоры продолжались еще три дня. Каждое утро летучки встречались в условленном месте и делегации начинали бесконечные споры. Совет неуклонно стоял на своем — мы должны сдаться. Непонятно, зачем они согласились на встречу, если не желали обсуждать мирные варианты? Неужели всерьез рассчитывали, что мы сдадимся при текущей расстановке сил? Наивные…
На третий день настроение наших оппонентов резко изменилось. С обеда они вернулись бодрые, веселые и немедленно согласились на все наши предложения. Итак, с завтрашнего дня республика признает существование Империи, отводит свои войска и начинает налаживать с нами политические, торговые и культурные связи. На карте материка официально появляются две страны. Чудеса, да и только! Чем их там накормили в обед?
Глава 19
Столица встретила нас всенародным ликованием. Все газеты вышли с одинаковыми заголовками: «Война окончена! Мы победили!». Специальным указом Роланы этот день стал официальным праздником Империи — Днем Независимости. Радостное известие по сети колдовского радио передали по всей стране. Популярность монархии достигла необычайных высот. В республике средства массовой информации скупо сообщили: «Совет достиг поставленных целей. Война прекращена». И никаких комментариев. Народ безмолвствует.
Веселились все, кроме меня, Раскуна и Традорна. «Большая тройка» заседала уже который день. Справедливости ради стоит отметить, что первые два заседания, как все нормальные жители Империи, мы посвятили нашей великой победе. Собственно само празднование было только в первый день, а во второй три суровых похмельных мужика (один из них в манульей шкуре) молча пили пиво до тех пор, пока не прорезалась членораздельная речь и трезвая мысль: «Не пора ли перейти на коньяк?». На третий день мы решительно сказали «нет» спиртному и засели за оперативные сводки армейской и внешней разведки. Немного поколебавшись, я принес и донесения отдела «М» — вопрос стоял серьезный! По всем данным выходило, что Совет честно держит слово. Войска противника покидали позиции и отходили вглубь республики. На границе оставались только небольшие воинские соединения, которые смело можно считать пограничной стражей. На более серьезные операции они не годились.
В чем дело? Что на уме у врага? Почему они так резко перешли от категорического отрицания к полному согласию? Что мы просмотрели?
Все требования нашего договора соблюдались. Но вот войска они отвели недалеко. Армия противника сгруппировалась на двух больших равнинах на территории соседних областей, в одном дневном переходе от нашей границы. При желании, Совет мог возобновить войну в течение суток.
Смысл их действий? Пусть они соберут еще больше войск, пушек, наделают десантных летучек и снова ринутся на штурм наших позиций. Система ПВО у нас отлажена — десант не пройдет, а лобовую атаку укрепрайонов республиканцы уже пробовали. Бесполезно.
Что они задумали?
Традорн предположил, что противник ждет весны и собирает силы для нового наступления. Оперативные сводки это опровергали. Враг не предпринимал никаких попыток провести перегруппировку, усилить армию или подвезти больше орудий. Части снабжались в обычном режиме мирного времени: теплое обмундирование и продовольствие. Усиленного завоза боеприпасов как признака грядущего наступления не наблюдалось.
Что происходит? Чего мы не видим?
Не сговариваясь, мы с Раскуном приказали усилить охрану дворца. Он по линии тайной полиции, а я через командование «Манульего батальона»: распорядился усилить посты и удвоить внимание.
Тревожное ожидание не покидало нас. Императрицу в известность ставить не стали — ей сейчас не до того. Ресей вот-вот должен стать счастливым отцом. В конце концов, задача армии и разведки в том и состоит, чтобы тревожить правителя только в том случае, когда есть проверенные данные. А делиться сомнениями… Зачем?
Все шло подозрительно гладко и тихо. Республиканцы на границе — сама любезность. С их стороны зачастили купцы и мелкие торговцы. Пришлось собирать своих промышленников и строго-настрого запретить торговлю высокими технологиями. Смешно звучит: «эмбарго на паровозы», но таковы реалии бывшего единого Норэлтира. Здесь это высокие технологии. Самое ценное, что сейчас есть в нашем государстве — это идеи. А уровень развития промышленности в обеих странах примерно одинаков.
Ведомству Раскуна изрядно прибавилось работы — Империю наводнили агенты КОС. Их регулярно отлавливали вблизи укрепрайонов, складов и аэродромов. Парочку шпионов задержали прямо у дворца. Пришлось создавать спецлагерь для задержанных. Не отсылать же их обратно. Устраивать публичные суды и казни не хотелось — только-только заключили мир с Советом. Поэтому их потихоньку арестовывали и помещали в строго охраняемую колонию. По моему совету, на территории лагеря организовали швейную фабрику, где бывшие агенты прилежно шили рукавицы для нужд имперской армии. Они прекрасно знали, как республика обходилась с нашими раскрытыми разведчиками и были необычайно довольны судьбой. Некоторые из них даже согласились стать двойными агентами и теперь успешно передавали в свой бывший разведцентр дезинформацию, подготовленную отделом «М». Скучная игра для современного человека, потому что средства связи оставляют желать лучшего. Шпион пишет депешу в центр, потом ждет, когда к нему прибудет специальный курьер под видом обычного купца или путешественника. Далее связной не спеша, с попутными обозами добирается до ближайшего областного центра республики и идет в Управление КОС. Оттуда уже на летучке в столицу. Там депеша рассматривается и пишется ответ. Обратно по той же схеме. Информация устаревает минимум на месяц. Вот такая стратегия в реальном времени. Хотя с такой скоростью связи ее впору назвать пошаговой.
Все эти шпионские игры нисколько не добавляли нам уверенности в порядочности правителей республики. Такое впечатление, что они заполучили какой-то козырь и теперь тянут время, решая, как его лучше использовать. Что это могло быть? Не атомная же бомба, в конце концов! Наши разведчики продолжали докладывать: «Никакого нового оружия в войска противника не поступает. Только плановая замена испорченного и утраченного. Никаких новых секретных образцов».
Мы пребывали в легкой растерянности. Что делать дальше? Пора переводить промышленность на гражданские нужды — официально война закончилась. Экономика страны не выдержит столь длительного дисбаланса в сторону военно-промышленного комплекса. Содержание огромных вооруженных сил в мирное время тоже невыгодно. А начинать сокращение нельзя, потому что потенциальный противник (снова вернулись к термину «потенциальный») продолжает держать у наших границ полностью отмобилизованную армию вторжения. Такое впечатление, что началась холодная война, в которой победит тот, чья экономика сильнее. Пока победа на нашей стороне, об этом говорит хотя бы статистика по иммиграции. Бежал народ из республики, бежал. Кто официально — таких меньшинство, кто нелегально — их гораздо больше. Разведка доносила, что получить разрешение на выезд в Империю чрезвычайно сложно. Стандарт революционного мышления — вместо того, чтобы понять, почему граждане твоей страны бегут к соседям, и устранить причину этого, проще запретить выезд.
Пограничники республики отлавливали нарушителей и…, надеюсь, что возвращали обратно или хотя бы ссылали в Зарундию. С нашей стороны прорвавшихся сначала отправляли в фильтрационный лагерь тайной полиции на проверку. Если прибывшие оказывались теми, за кого себя выдавали (делали запрос нашей резидентуре в республике), то их отпускали, снабжая небольшими подъемными деньгами из имперской казны. Параллельно с проверкой в лагерях велась вербовка ценных специалистов на имперские заводы и в научные лаборатории. Людей полезных профессий нам категорически не хватало.
Совет уже пару раз обращался с требованием выдать беглецов, но позиция императрицы непреклонна — человек имеет право выбора. Раз пришел к нам, значит у вас ему плохо. Из Империи выдачи нет! После этого поток беженцев только усиливался.
Свершилось! Ролана подарила Ресею двух чудесных близнецов — мальчика и девочку! Как по заказу. Опасность борьбы за власть среди наследников снизилась до минимума. Женщины редко интересуются политикой. Хотя земная история знает такие исключения! Одна Екатерина II чего стоит!
В честь столь знаменательного события гуляла вся Империя. Молодые родители долго спорили, как назвать детей. В итоге выяснилось, что мальчика они оба хотят назвать Сергеем, а девочку в честь матери Ресея. Стоило ссориться? Сразу бы озвучили свои варианты, так нет же, сначала обязательно надо выяснить, кто в доме хозяин.
Пышный бал в честь крохотных Сергея и сРаслунаРаслуны удался на славу! В самом начале императрица поприветствовала гостей и чинно удалилась в сопровождении молодого отца. Банкет продолжился без героев торжества. Что-то мне это напомнило… Ага, потом будет пробуждение на конюшне в обнимку с лошадкой. Главное сегодня не превысить предельно допустимую концентрацию алкоголя в одном отдельно взятом мануле.
Титаническим волевым усилием мне это удалось. Утро получилось светлым и радостным! На очередном совещании «Большой тройки» я оказался самым белым и пушистым из всех собравшихся. Мы собрались традиционно в кабинете главнокомандующего. Раскун, морщась, пил что-то безалкогольное из большого кувшина, Традорн с его армейской закалкой стойко переносил тяготы и лишения утра «послепраздника». Все ждали обеда с неизменным аперитивом.
Новых идей и предложений ни у кого не родилось. Мысли витали где-то далеко в облаках. Я вспоминал розовощеких младенцев, к которым меня со всеми предосторожностями допустила вчера молодая мамаша. Дружба дружбой, но Ролана наморщила носик и сказала:
— Хм, несмотря ни на что, ты — кот! Так что марш купаться! Не хватало еще заразы какой детям принести!
От обиды затрепетал кончик хвоста! Это меня, боевого товарища, друга! Мыться! Да я из дворца почти не выхожу! И кошачьей привычки вылизываться не имею. Регулярно плескаюсь в персональной ванне в своих апартаментах. Хотя, чему удивляться? Все молодые мамочки помешаны на чистоте. Иногда борьба с грязью принимает совершенно извращенные формы. Одна моя знакомая в этом дошла до философского вопроса: может ли пачкаться то, что моет? Перевожу — если помыть мылом грязные руки, то испачкается ли само мыло?
Посмотреть на прелестных детей хотелось сильнее обиды. Пришлось, скрипя клыками, принять внеплановую ванну, и после обнюхивания строгой Роланой мне разрешили приблизиться к колыбели наследников престола. Очаровательные малыши уставились на меня во все глаза. Всего неделька, а уже какой сосредоточенный взгляд! Очевидно, приняли меня за новую игрушку. Хотя в таком возрасте дети же еще не реагируют на предметы? Сердце наполнилось нежностью и обожанием. Пусть и не свои, но почувствовал к ним особую душевную близость. Прямо слеза наворачивается от умиления. Пора самому детей заводить. Но не в облике же манула…
Ресей с Роланой стояли, обнявшись, рядом с колыбелью. Такой теплотой веяло от этого тихого семейного счастья. За порогом комнаты осталась вся злоба и несправедливость окружающего мира. Война, республика, коварный Совет — всё это тщетность и суета, которые смоет время, а эта картина: отец и мать, склонившиеся над своими детьми, будет вечной…
— Может, сегодня начнем обед пораньше? — заискивающе спросил Раскун.
Этим он вернул меня от грез на грешную землю. Картина воспоминаний о двух младенцах, разглядывающих манула, сдвинула что-то в моей голове. Я отринул прежние колебания и душевные сомнения. Какой, к черту, гуманизм? Моя задача — приложить все усилия, чтобы никакие происки врагов не угрожали этой семейной идиллии! Никакой зловредный ветерок не должен подуть в сторону этих милых малышей!
— Обед подождет, — рявкнул я. — Сейчас время важных решений, а коньяк мы с вами чуть позже выпьем. Зовите, пожалуйста, адъютанта, уважаемый Традорн.
Коллеги по совещанию удивились внезапному всплеску моей активности. До этого я предпочитал отмалчиваться, больше предаваясь самобичеванию за развязанную войну, боялся необдуманных резких действий, способных привести к продолжению войны. К карудару осторожность! Раз Совет ведет активную шпионскую деятельность и не собирается распускать свои армии, то и нам негоже демонстрировать излишнюю миролюбивость. Конечно, хотелось бы все решать мирным путем, соблюдать договоренности, жить ради будущего, но как-то не получается. Все время что-то мешает…
— Так, записывайте, — скомандовал я вошедшему порученцу Главкома.
И далее пункт за пунктом изложил новую военную доктрину Империи:
— Адмиралам флотов отозвать личный состав из увольнений и отпусков. Пополнить запасы питьевой воды и продовольствия и выйти в оперативный район. Для Северного флота — северное побережье республики, вне зоны действия береговой охраны. Для Южного флота соответственно южное побережье.
— Командующим укрепрайонов усилить бдительность гарнизонов. Выдвинуть разведгруппы к самой границе Империи и находиться в состоянии полной боевой готовности.
— Командирам подразделений войск специального назначения быть готовыми в течение трех часов выдвинуть мобильные группы в тыл вероятного противника после получения условного сигнала по колдовскому радио. Скрытно проверить состояние баз и тайников на территории республики.
— Резервному флоту приготовиться к выполнению операции «Прыжок».
— Уф, вроде бы все, — выдохнул я с облечением. — Свободен.
Адъютант закончил записывать за мной и выжидательно посмотрел на хозяина кабинета. Несмотря на наши высокие должности, все-таки непосредственным начальником для офицера был именно главнокомандующий. Тот кратким кивком подтвердил мое распоряжение.
— Насчет «Прыжка», — первым прервал молчание Раскун, — мы не перегибаем палку? Если это каким-либо образом обнаружится, то нам проще объяснить наличие своего спецназа на территории республики, чем это.
— Переживем, — отрезал я, — придумаем какую-нибудь правдоподобную версию.
— Сергей, вы считаете, что война в скором времени продолжится? — спросил Традорн. — Сами убеждали нас, что не стоит провоцировать противника на агрессивные действия.
— Вы же со мной спорили и утверждали обратное? — едко ответил я. — Считайте, что Манул Ее Величества пересмотрел свои миролюбивые взгляды и готов к самым жестким действиям.
Собеседники удивленно переглянулись. Не ожидали они такого поворота событий. В любой ситуации я всегда предлагал самый гуманный способ разрешения проблемы, нынешняя моя кровожадность оказалась для них поразительна.
Как им объяснить? Какое-то дрянное предчувствие овладело мной после празднования дня рождения наследников престола. Сначала насладился семейной идиллией Ресея и Роланы, потом всматривался в счастливые лица гостей на банкете, и что-то щемило внутри. Не может быть все столь ровно и гладко. Не покидало ощущение, что вот-вот случится какая-то гадость и омрачит нам торжество. Пока существует Совет, не будет мира на континенте.
— Интуиция, господа, интуиция, — сказал я. — Слишком долго длится передышка. Мы с вами вместе читали донесения — армия республики полностью готова к войне. Призванных по мобилизации не отпустили по домам. А что это значит? Это значит, что мы что-то просмотрели, чего-то не знаем. Господин Раскун, увеличьте количество агентов в стане врага, усильте работу, нам жизненно важна любая информация о противнике.
Глава тайной полиции кивнул. А о чем тут спорить? Я излагал прописные истины предвоенного периода. Самая незначительная с виду информация поможет принять правильное решение.
Простейший пример — разведчик докладывает, что вражеское правительство заказало швейным фабрикам большую партию телогреек. О чем это говорит? Может, и ни о чем. А ведь вполне возможно, что это сигнал — наступление противника ожидается в зимний период или в северной части континента. Вот с такой позиции и следует работать нашей разведке. Необходимо обращать внимание на любой факт, не укладывающийся в нормальное течение жизни чужого государства.
— Вот теперь и отобедать можно, — сжалился я над страждущими собеседниками.
Вот так легко и ненавязчиво мы начали готовиться ко второй фазе войны. Несколькими фразами я заставил сдвинуться с места огромные массы людей. Корабли вышли в открытое море и взяли курс на свои позиционные районы, спецназ выдвинулся к границе, все отпускники вернулись в свои части. Процесс перевода промышленности на мирные рельсы незаметно замедлился. Фабрики получили новые заказы на производство вооружения, боеприпасов и обмундирования. Империя снова скрытно наращивала военную мощь.
После памятного заседания «Большой тройки» прошел целый месяц. Оперативная обстановка не изменилась. Республика вела себя исключительно корректно, даже перестала терроризировать наше посольство нотами протеста о незаконных эмигрантах. Напряжение, охватившее меня с рождением близнецов, потихоньку отпускало.
А я не погорячился? Может, все-таки Совет осознал нашу военную мощь и успокоился? Для себя решил — еще месяц пройдет, и свернем операцию «Прыжок». Да и флотам пора возвращаться на базы. Все-таки это не современные, в моем понимании, крейсера, линкоры и авианосцы, оборудованные тренажерными залами, библиотеками и душевыми. Экипажи и морские пехотинцы уже устали от месяца автономного плавания. Не пора ли начинать мирную жизнь?
В тот момент ведь просто сидел, никого не трогал, чуть не сказал — примус починял. Конечно, не примус — изучал на карте границы наших стран, пытаясь спрогнозировать, в каком месте противник нанесет удар. Никаких новых мыслей не появилось. На что рассчитывает Совет? Предыдущая военная компания показала, что оборонительные сооружения надежно защищают наши рубежи. Повторюсь — республику и Империю связывало всего две стратегические дороги, надежно перекрытые от вторжения. Остальная местность вдоль границы представляла собой сплошные леса, перемежающиеся болотами, мелкими речушками и небольшими лугами. Проселочные дороги существовали, но для крупных воинских соединений большая часть территории все-таки непроходима.
Чем же нас решила удивить республика?
В приемной перед моим кабинетом (да-да-да, большой государственный человек: приемная, адъютант — все, как положено) нарастал какой-то шум. Возбужденные голоса доносились из-за неплотно прикрытой двери.
— Крахун, что там? — громко крикнул я.
В кабинет бесшумно проскользнул дежурный офицер в полевой форме «Манульего батальона», вытянулся по стойке «смирно» и доложил:
— Из отдела «М» с донесением. Вы приказали не беспокоить. Я не пускаю.
— Пусть войдет.
В дверь просочился растрепанный аналитик и взволнованно, проглатывая слова, попытался донести до меня какое-то важное сообщение. Адъютант молча покинул кабинет, окинув презрительным взглядом эту «штатскую несуразицу» в чине майора разведки.
— Стоп! Молчать! Успокоиться! — рыкнул я.
Аналитик ошеломленно замолчал, взял себя в руки и немного спокойнее заговорил:
— Господин Манул, срочная депеша от командующего Северным укрепрайоном!
— Что случилось?
— Сообщение обрывается на середине фразы, но то, что было принято, сильно встревожило.
Он протянул мне бумажку с текстом донесения.
— Читайте, — приказал я.
Так и не выбрал времени, чтобы улучшить свою технику чтения на местном языке. Какое-то однобокое волшебство — язык понимаю изумительно, а смысл букв до сих пор трудно доходит.
«Подверглись нападению, бастионы разрушены, берегитесь д…», — прочитал аналитик.
— Это все? — спросил я.
— Да, — коротко ответил он.
— Скоростные летучки на разведку выслали? Ближайшие группы спецназа к месту событий выдвинули?
— Конечно, с минуты на минуту ждем доклада по колдовскому радио.
Вот и началось. Не зря мне снились развалины северных бастионов…
— А что означает «бойтесь д» тебе не интересно? — спросил внутренний голос.
— «Берегитесь д», — машинально поправил я, — конечно интересно, глупый вопрос. Но спрашивать об этом аналитика глупо вдвойне, потому что он там не был.
— У вас есть мысли об этом неизвестном «Д»? — не выдержал и все-таки спросил майора.
— Затрудняюсь ответить. Есть одно предположение, но оно столь же нелепо, как и ужасно.
— Говорите! — приказал я.
В приемной снова образовался громкий шум.
Что за день сегодня? Все шумят, кричат, новости дикие приносят.
— Крахун, да кого там еще черти принесли?!
— Господин Манул, к вам еще один аналитик.
— Пусть войдет.
Наша компания в кабинете увеличилась на еще одного взлохмаченного сотрудника отдела «М».
— Пришло сообщение по колдовскому радио от спецназа, они первые оказались у Северного укрепрайона, — выпалил он. — Сплошная зона разрушений. Земля выжжена, оружие и каменные укрепления оплавлены. По дороге вглубь Империи маршируют войска противника из северной группировки.
— А гарнизон? — сипло спросил я.
Горло перехватило от такой внезапной информации. Мелькнула дикая мысль о применении оружия массового поражения. Да не может у них быть атомной бомбы! Разве что Морозка впопыхах забыла кое-чего из своего снаряжения…
Чушь!
Откуда у практикантки портативный ядерный заряд? Хм, а не могла она фен в своей избушке оставить, а там аккумулятор на быстрых протонах?
— С испуга совсем мозги отказали? — участливо спросил внутренний голос. — Как ты себе представляешь с их уровнем развития, я имею в виду Норэлтир, создание атомной бомбы? Пусть даже из «атомного аккумулятора». Начитался фантастики…
— А что? — возразил я. — Если у нас на Земле большинство технологий двойного назначения, то что мешает цивилизации Морозки включить в набор для выживания что-нибудь эдакое…
— Да-да-да, — во весь голос засмеялся внутренний собеседник, — пудреница-мина, пилочка-пулемет, тушенка-авиабомба.
Действительно, так и до полного маразма докатиться можно. Пора возвращаться к реальности.
— А гарнизон? — прокашлявшись, спросил я.
— Выживших мало. Много раненых и обгоревших. Склады с боеприпасами под основными бастионами рванули.
— И главное…, — аналитик подавлено замолчал.
— Не тяните резину, — прошипел я, — что еще страшнее того, о чем вы мне только что доложили?
— Что не тянуть? — ошалело спросил собеседник.
Никак не избавлюсь от выражений, ставящих в тупик неискушенных людей. Друзья давно уже привыкли к тому, что в моей речи много незнакомых слов и выражений, и догадываются по контексту, а вот подчиненные иногда теряются.
— Докладывайте, — игнорируя его вопрос, сказал я.
— Спецназовцам удалось поговорить офицером, скончавшимся у них на руках от полученных ран, но, умирая от ожогов, тот рассказал, что произошло.
— И?!
— Они разбудили драконов, — горестно сказал аналитик и тяжело вздохнул.
— Кого разбудили?! Кто разбудил?!
— Совет разбудил драконов. Нам конец.
Приплыли. Еще и драконы какие-то нарисовались. А почему мне никто об этом не доложил?!
— А почему мне никто не доложил о драконах?! — с нажимом спросил я своего подчиненного. — Почему о том, что они есть у противника, ваш командир узнает только тогда, когда враг собрался их применить?! Да уже применил!
В разговор вмешался майор-аналитик.
— Господин Манул, мы никогда не брали в расчет этих страшных существ. Только законченный самоубийца захочет применить их на войне.
— Рассказывайте все, — устало приказал я.
Ситуация за какие-то минуты столь радикально поменялась, что уже не оставалось эмоций ругать отдел «М» за сокрытие информации. Умники… «им в голову не пришло», «только самоубийца»… Много вы знаете, на что способны проигравшие, чтобы в последний момент вырвать победу у врага. Знали бы вы, что только чудо спасло Европу во Вторую мировую войну от ядерного кошмара. Слава богу, что нацистам не хватило времени, сил и средств для создания атомной бомбы. А вот в том, что Гитлер ее бы применил, я нисколько не сомневаюсь. Ни минуты бы не раздумывал.
Слово снова взял майор-аналитик:
— Древние хроники гласят, что давным-давно, когда Норэлт Великий создавал свою империю, один из его отрядов наткнулся в горах на огромную пещеру. В ней неподвижно лежало восемь огромных черных драконов. Воины сначала решили, что чудовища мертвы. Один из солдат со смехом ткнул мечом морду одного них. Не открывая глаз, дракон выдохнул мощную струю огня. Адское пламя заполнило всю пещеру. От людей остались лишь кучки пепла, лежавшие в тех местах, где они стояли. В живых остался только один лучник, стороживший лошадей снаружи. Он и доложил Норэлту о страшной находке. Позже, когда война закончилась, первый император снарядил целую экспедицию для изучения драконов. Маги и ученые целый год провели в той пещере. Они обнаружили, что гигантские монстры живы, но спят глубоким сном. Серия экспериментов показала, что тревожить драконов себе дороже. Судьбу первого отряда в ходе опытов разделило еще две сотни членов экспедиции. Все, кто пытался причинить рептилиям какой-либо вред, сгорали в пламени жаркого дыхания. Скоро пол пещеры устилал ровный слой жирного черного пепла. А самим чудовищам хоть бы хны — как спали, так и спят. Самое главное открытие, сделанное колдунами, заключалось в том, что драконов можно разбудить. Одного из них с превеликими предосторожностями извлекли из пещеры. С помощью замысловатого заклинания его РАЗБУДИЛИ.
Майор перевел дыхание и выразительно посмотрел на мой стол, где стоял кувшин с вином.
— Пейте, — разрешил я.
Аналитик отпил изрядную дозу бодрящей жидкости и продолжил:
— Ужас пришел на землю империи. Разбуженный черный дракон сеял смерть и разрушение. Целые деревни исчезали с лица земли в мгновения ока, горели города, леса, сама земля превращалась в пепел там, где пролетало чудовище. Император требовал от испуганных магов уничтожить летающий кошмар. Но те были бессильны.
Майор замолчал.
— А дальше? — спросил я.
— Дальше свиток, хранившийся в имперской библиотеке, обрывался, — растерянно сказал офицер.
— Раз империя осталась, значит, дракона уничтожили? Каким образом?
— Не знаю, — развел руками сотрудник отдела «М». — Нам это неизвестно. Существовал, правда, еще один документ, где говорилось, что после уничтожения дракона Норэлт приказал казнить всех участников экспедиции, разбудившей летающую катастрофу, а вход в пещеру с семью драконами засыпать и забыть о ней, как о страшном сне. Все, что известно до сих пор — она находилась на территории современной Зарундии.
— Так, что мы имеем, — начал я рассуждать вслух. — Существует легенда о семи чудовищах, спящих в затерянной пещере. Судя по тому, что случилось с Северным укрепрайоном, это оказалось далеко не легендой. Уничтожить дракона можно, но как это сделать неизвестно. Сейчас к нам в тыл марширует армия вторжения республики.
Немного сумбурно изложил, но в целом верно.
— Крахун!
— Я здесь, господин Манул!
— Поднимай в ружье «Манулий батальон», всем истребительным эскадрильям столицы — взлет, бронепоезда выдвинуть на передовой рубеж обороны.
Эти части подчинялись лично мне. А сейчас с такой информацией я должен поспешить к Традорну. Лично лапками в Генштаб.
В тот день жители столицы могли наблюдать развеселую картину — по улице гигантскими скачками, задравши хвост, мчался Манул Ее Величества.
В главной резиденции имперской армии царила тревожная суета. Паники не было, но лица военных напряжены. Шутка ли — линия фронта прорвана за какой-то час, к столице движется вражеская армия, а в воздухе парит смерть для всего живого. Где будет нанесен следующий удар, никому не известно.
Главнокомандующий заседал со старшими офицерами в своем кабинете. Адъютант молча распахнул передо мной дверь — кто может помешать одному из первых лиц Империи?
У карты стоял седоусый полковник и что-то читал по бумажке, водя указкой по границе двух стран. Стратегическая обстановка не радовала. Цветные стрелки на карте, изображающие войска противника, уже существенно продвинулись по Северной дороге в направлении столицы. Наша кавалерия, размещавшаяся в маленьком городке на огромной равнине между двумя укрепрайонами, получила приказ на совершение марша. Эскадроны должны ударить во фланг наступающему противнику. Такими действиями мы хоть выиграем время для перегруппировки войск. В срочном порядке все боеспособные части из других городов стягивались к последнему рубежу обороны — новенький укрепрайон на подступах к столице. Его начали строить в самом конце прошлой войны. Бастионы стояли, но вот войск там пока еще не было. Мы не рассчитывали на столь молниеносный прорыв линии фронта. По кризисному плану наша армия медленно отступает с боями. За это время Центральный укрепрайон (официальное название на секретных картах), располагающийся у самой столицы на слиянии Северной и Южной дорог, должен занять гарнизон из резервных частей Империи. А сейчас туда направлялся только мой батальон да пара бронепоездов. С баз и учебно-тренировочных центров спецназа и морской пехоты транспортные летучки спешно перебрасывали в будущий район боевых действий всех, кто мог держать в руках оружие. Личный состав министерства внутренних дел, тайная полиция и ополченцы получали оружие на имперских складах. Безусловно, они не смогут отразить натиск многотысячной республиканской армии, но попытаются выиграть время до подхода основных сил. В крайнем случае, у нас будет время эвакуировать население и Ролану.
Обстановка тяжелая, но не безвыходная. Самый важный фактор сейчас — это время. Успеют или нет наши сводные части занять оборону на бастионах Центрального укрепрайона? Надолго ли кавалерия свяжет противника боем на марше? Хватит ли нам резервных частей для обороны столицы, ведь планировалось, что они лишь усилят отступающие имперские войска?
Традорн отдал приказ адмиралам начать плотный обстрел и воздушную бомбардировку городов на северном и южном побережьях республики. Высадка десанта последует ближе к вечеру, когда береговые батареи будут уничтожены.
Ситуация в районе Южного укрепрайона не изменилась. Войска противника даже не перешли границу. Странно… Что им мешало уничтожить сразу оба рубежа? Драконов не хватило?
— Господин главнокомандующий, — я официально обратился к хозяину кабинета. — У нас нет информации, сколько драконов уничтожили северный рубеж?
— Один, — мрачно сказал Традорн.
Замечательно! Одна летающая катастрофа способна уничтожить целый позиционный район со всей инфраструктурой, а таких чудовищ у них семь! Кстати, почему в таком случае до сих пор не уничтожена столица Империи? Не хотят жертв среди мирного населения? Не верю — несколько тысяч человек за считанные минуты сжечь для них легко, а здесь какие-то людишки, предавшие высокие революционные идеалы и перешедшие под власть императрицы. В чем дело?
В кабинет неслышно вошел адъютант, подошел к Главкому, шепнул ему что-то на ухо и положил перед ним листок бумаги. Традорн прочитал и, судя по лицу, сильно удивился.
— Господа офицеры, поступила новая информация! — громко произнес он, не вставая со места.
Все моментально замолчали. До этого шло бурное обсуждение операции «Прыжок». Для ее реализации нам не хватало пары дней.
— Спецназ, следующий рядом с наступающими частями противника, докладывает, что над колоннами врага появились черные драконы. Три штуки.
Сердце сжалось от дурных предчувствий. Враг все-таки решился атаковать «оружием массового поражения» столицу. Зачем тогда вся эта затея с наступлением? Не проще ли пустить вперед драконов, чтобы они «зачистили» местность, а затем заселить ее заново? Традорн сказал что-то еще, а я прослушал. А было что-то важное, потому что все вокруг разом возбуждено заговорили.
— Повторите, пожалуйста, — сказал я, — отвлекся, извините.
— Драконы уничтожают войска противника, — увлеченно сказал мне ближайший офицер, — сжигают целыми полками.
Вот тебе и раз!
Что же это получается? Совет не контролирует ситуацию? Разбудить разбудил, а управлять не может?
Интересное положение вещей складывается. Теперь в войне участвуют три стороны — мы, они и летающие чудовища. Чувствую, что героическая оборона столицы откладывается, так как врагам будет не до нас. На первый взгляд это хорошо, а на второй? Если с армией противника мы знаем, что делать, то как бороться с драконами?
— Что говорят наши маги? — спросил я собравшихся. — Есть ли какой-нибудь надежный способ уничтожить этих летающих гадов?
Встал Раскун, он тоже присутствовал на совещании:
— Наши волшебники однозначного ответа не дали, им требуется время. Подумать, поэкспериментировать…
— А тем временем сгорит весь континент, — подхватил я, — в прошлый раз один дракон чуть не уничтожил империю, а теперь их, как минимум, три. Кстати, а кто-нибудь скажет мне — разумны они или нет?
Повисло молчание.
— Данных нет, — ограничился двумя словами Традорн.
— Плохо.
— Конечно, — согласился со мной министр внутренних дел.
— Предлагаю следующее, — начал я. — Вооружить авиамортирами и поднять в воздух все наши летучки, абсолютно все: истребители, бомбардировщики, транспортники. Пусть ведут непрерывную разведку в воздушном пространстве Империи, особенно около столицы. В как чудовище обнаружат — подадут общий сигнал тревоги и пытаются сбить летающую тварь любой ценой. Подключить к этому все наземные подразделения — пусть ведут залповый огонь с земли. Операцию «Прыжок» продолжить, морской десант на северное и южное побережье пока не высаживать.
— А как же республиканцы? — спросил кто-то из офицеров. — Они же движутся к столице?
— Южный укрепрайон цел и невредим, — ответил я, — а армии вторжения, полагаю, уже не существует. Три дракона все-таки… А на северную дорогу отправим наши резервные войска. Пусть роют окопы, устанавливают колючую проволоку, перебросим туда паровых пулеметов, усилим спецназом. Не полноценный рубеж, как раньше, но лучше, чем ничего. Тем более что длительное время Совету нечего будет перебросить на этот участок фронта.
Последующие события подтвердили мою правоту. Летающие твари плодотворно «поработали» над частями противника. Оставшиеся в живых солдаты и офицеры рассеялись по лесам Империи. Одни отходили за линию фронта, другие сдавались в плен частям имперской армии.
Страшное зрелище предстало глазам наших кавалеристов. Спешили вступить в бой с наступающим противником, а попали на место трагедии. Целая армия уничтожена на марше летающими огнеметами. Несколько километров дороги стали выжженной пустыней. Угроза вторжения миновала, но возникла опасность для всей страны.
Первого дракона сбили артиллеристы бронепоезда «Ролана». К счастью, приближающееся чудовище обнаружила воздушная разведка и подала сигнал тревоги. Крепость на колесах возвращалась с позиций на Центральном укрепрайоне для текущего ремонта и пополнения запасов воды, угля и продовольствия, когда над командирским броневагоном завис имперский истребитель, и пилот, перекрывая шум паровоза, прокричал, что на них движется дракон. Молодец командир состава! Не растерялся! По его приказу задышали паром пулеметы, орудия повели стволами выше линии горизонта.
Вот он!
На бронепоезд заходил в атаку огромный черный дракон. Сверкающая на солнце чешуя, огромные когтистые лапы, разинутая пасть с тлеющим в ней огоньком (все это мне рассказывал очевидец, присутствовавший на месте событий, сотрудник отдела «М», кстати). Первыми с крыш вагонов заработали паровые пулеметы — их расчеты не знали «дальнобойность» чудовища, поэтому решили открыть стрельбу заранее. Капитан, командовавший артиллерией состава, принял прямо противоположное решение — стрелять из орудий в упор, в тот момент, когда рептилия подлетит максимально близко. Величайший риск с его стороны, потому что канониры могли элементарно не успеть сделать выстрел, сгорели бы в своих железных коробках, как танкисты под напалмом.
Успели! Слава имперским пулеметчикам! Рептилия отвлеклась на комариные укусы пуль, часто застучавших по живой броне, зависла в воздухе и стала озираться в поисках источника раздражения.
Соединенный залп всех орудий бронепоезда буквально сбросил агрессора с неба. Очевидец, захлебываясь от восторга, рассказывал, что казалось, будто-то огромную жирную муху сбили на лету гигантской невидимой мухобойкой!
Бронедверцы вагонов распахнулись и на землю посыпался десант. Солдаты устремились к месту падения чудовища, чтобы добить его в случае, если оно еще живо.
Дополнительных усилий не потребовалось — птеродактиль-переросток мертв. Шальное ядро, начиненное порохом, влетело ему прямо в пасть и разнесло голову изнутри.
Можно с ними бороться, можно!
Аналитики отдела «М» реконструировали бой и пришли к выводу, что все-таки дракон — неразумное животное, а не высокоразвитое существо. Поведение и реакции рептилии четко указывали на отсутствие интеллекта.
Осталось еще шесть.
Не стоит обольщаться, понятно, что гибель этого чудовища — случайность. Попасть из пушки, пользуясь примитивным прицелом системы «загогулина на стволе, шишечка на казенной части», в движущуюся по сложной траектории в воздухе маленькую мишень в виде драконьей пасти… Вряд ли кто-то сможет проделывать это с устойчивым постоянством!
Раскун с помощью Маимаца напечатал и распространил в войсках инструкцию по борьбе с драконами. К сожалению, практический совет там был только один, который одной фразой выражался так: «стреляйте ему в пасть, авось скопытиться». Все остальное — бодрые призывы не трусить и действовать решительно.
Разведка донесла, что на вражескую столицу совершили массовый налет сразу три рептилии. Выжжены целые кварталы, множество погибших и пропавших без вести. Ценой неимоверных усилий гарнизон республиканцев сбил двух из трех нападавших. Противник пожинает плоды своего коварства и глупости.
Осталось четыре чудовища, главный город республики лежит в руинах…
Пришло сообщение с севера Империи — замечены два дракона. Срочно командированы четыре эскадрильи истребителей, прикрывавших Центральный укрепрайон.
Опоздали.
Областной центр уничтожен…
Все это строки из донесения отдела «М», лежащего на моем столе. Сухие строчки, а за ними человеческие жизни и судьбы. Клянусь, в этот раз перемирием дело не закончится, я добьюсь, чтобы Совет Народного Спасения получил свой Нюрнбергский процесс, как поджигатели войны и виновники массовой гибели людей.
На северном участке фронта у республиканцев армии нет, а на юге наши укрепления надежно защищали Империю от войск агрессора. Противник не решался вновь штурмовать в лоб бастионы, ощетинившиеся пулеметами и пушками. Тем более что враги прекрасно понимали — в этот раз пощады не будет. Драконы сделали свое черное дело. Имперская армия озлобилась после уничтожения Северного укрепрайона. Мой давешний сон странным образом проецировался на реальность. Только во сне наши позиции прорывали вражеские солдаты, заколдованные злыми волшебниками, а наяву на нас напали летающие монстры. А в остальном все сходится!
Странная ситуация. Две армии стоят друг напротив друга и не ведут боевых действий. Да и официального объявления войны Совет нам не сделал. Наше посольство в столице республики оцеплено сотрудниками КОС, но не более того. Продуктами дипломатов снабжают регулярно — и на том спасибо. Мы в ответной любезности тоже не стали арестовывать сотрудников вражеского консульства. Аналогично сторожим и подкармливаем.
Никто не воюет — все ищут драконов. Перебрасывают войска с места на место, маневрируют артиллерией и пехотой. Все боятся внезапной атаки с воздуха. Империя находится в данном случае в более выигрышном положении — система ПВО и организованная воздушная разведка позволяют оптимально управлять мобильными частями. Меньше хаотических перемещений по стране в поисках возможных мест появления летающих чудовищ.
От чтения донесения отдела «М» меня оторвал Раскун, ворвавшийся в мой кабинет. В руках старый чекист мял какую-то бумажку. Весь его вид говорил о том, что глава тайной полиции возмущен до предела — глаза выпучены, волосы взлохмачены, лицо искажено гневом.
— Сергей, — справившись с собой, сказал он. — Вы только почитайте! Совет дошел до крайней степени лжи и подлости!
— Что это? — спросил я.
— Наш резидент передал из столицы, — ответил министр, протягивая мне бумажку (мы постепенно восстановили свою сеть в логове врага). — Передовица их центральной газеты от сегодняшнего числа.
— Хм, господин Раскун, вы же знаете, что я не совсем в ладах с чтением. Вас не затруднить прочесть или передать основной смысл?
— Эти карудары паршивые обвиняют нас в том, что это якобы мы разбудили драконов! Совсем совесть потеряли! Я понимаю, что в пропаганде все средства хороши, но это уже никуда не годится!
В моем списке претензий к Совету для будущего судебного процесса стремительно добавился еще один пункт. Я снова пожалел о том, что не отдал приказ уничтожить Совет тогда, когда это было так легко сделать.
— Господин министр, искренне разделяю ваше негодование! Чем мы можем ответить?
Молчание в ответ. Он вместе со мной был на развалинах Северного укрепрайона и видел, что там натворили эти ужасные создания. И после этого обвинять нас в том, что мы их разбудили. Легко получить затор мыслей от бешенства!
— Хорошо, — сказал я, — тогда давайте сделаем так: напечатаем официальное заявление-протест от лица императрицы, и с транспортных летучек будем разбрасывать как листовки над вражескими позициями.
— Слабенький ответ, — прищурился Раскун, — но больше пока ответить нечем. Да и нам для этого придется отрывать часть бомбардировщиков от поиска драконов.
— Согласен, не самый лучший вариант, но мы еще припомним это Совету, когда будет подходящий случай.
— Безусловно! — мрачно сказал бывший чекист и вышел из кабинета.
Надеюсь, это последняя дурная весть на сегодня.
— Надейся, — мрачно сказал внутренний голос.
Глава 20
Мрачное пророчество внутреннего собеседника в тот день не оправдалось. Наоборот, пришла добрая весть с восточного побережья. В этот раз отличились военно-воздушные силы — уничтожили еще одного дракона. Семь эскадрилий истребителей зажали его со всех сторон в клещи и сбили совместными усилиями. Правда, при этом мы потеряли почти половину летучек — уж больно матерым бойцом оказался этот черный монстр.
Осталось всего трое. Хм, всего! Целых три, а не всего! Пока они не будут уничтожены, я не могу оставаться спокойным за Ролану, Ресея, их малышей, да за всех своих друзей и жителей этого континента. Этим летающим монстрам нет никакой разницы — что Империя, что республика… Смерть везде одинакова.
Пришло сообщение от нашего резидента в Зарундии. Один из драконов вернулся к родной пещере, где они спали. Республиканцы в этот раз не подкачали — чудовище ждала мощная засада. Хоть и враги, но в данном случае делаем общее дело и хочется похвалить, но как вспомню, что они сами их и разбудили, да еще и свалили свою вину на нас… да ладно — все равно молодцы! Еще минус один.
Два летающих монстра на огромном материке. Какова вероятность, что я увижу хоть одного из них? Тот, кто знает о моей «везучести», с уверенностью скажет, что стопроцентная. И будет прав!
Мне оказалось достаточно выехать из столицы с инспекцией в одну из учебных частей спецназа, чтобы она подверглась нападению этого кошмарного создания. Батальон новобранцев на плацу, командир базы докладывает Традорну о состоянии дел, а на землю падает огромная тень гигантской птицы. И совсем это не птица!
— Мамочки! Какой огромный! — в панике кричал внутренний голос.
Внешне я остался невозмутим. Только кончик хвоста нервно подрагивал между лап. Все равно от меня сейчас ничего не зависело. Что-то не помню сказок о том, как герой-кот побеждает дракона и спасает принцессу. Разве что "Кот в сапогах". Да и то, там главный герой обманом победил людоеда. А в данной ситуации я даже мяукнуть не успею — радиус поражения у летающего черного кошмара как раз размером с нашу военную базу. Нас ему, так сказать, на один "чих-пых".
Имперский спецназ оправдал высокое звание элитного рода войск. Все действовали четко и слажено. Даже молодое пополнение. Хотя какое оно молодое? Для того чтобы попасть в число курсантов этой учебно-тренировочной базы, необходимо не менее шести месяцев прослужить в регулярных частях Империи и зарекомендовать себя лучшим солдатом в своем подразделении, причем в боевой части, а не в тылу. Это первые группы мы формировали из молодых, физически крепких юношей и девушек, изъявивших желание служить в войсках специального назначения. Сейчас же существовала строгая система отбора кандидатов, исключавшая случайных людей.
При всем высоком уровне подготовки личного состава шансов против дракона у нас не было. Курсанты открыли огонь по приближающемуся чудовищу, но ружья — это все-таки слабое средство борьбы с живым летающим танком. В бой вступила Первая имперская эскадрилья, прикрывавшая нас в поездке с воздуха. Восемь истребителей бесстрашно атаковали хищную рептилию.
Кстати, до сих пор неизвестно, почему разбуженные монстры нападают на людей. Ладно бы они таким образом добывали себе пропитание, но очевидцы утверждают, что драконов никогда не интересуют результаты их действий. Пролетели, дыхнули напалмом, улетели. Может, им запах наш не нравится? Или обиделись, что их разбудили? Неизвестно…
Почему я задумался об этом именно сейчас, когда на нас надвигается один из этих человеконенавистников?
Черный монстр заложил крутой вираж над базой, сбил крылом два истребителя, не успевших свернуть с его пути и вошел в крутое пике, чтобы сжечь базу.
Уже хорошо видна его широко открытая пасть с клокочущим в ней огнем.
Я закрыл глаза. В голову полезла всякая чушь: «Старинный норэлтирский рецепт. Возьмите хорошо упитанного манула. Тщательно обмойте. С помощью знакомого дракона обжарьте до хрустящей корочки. Перед подачей на стол можно украсить веточками зелени и полить соусом для барбекю».
Гадость какая! Мозг перегружен ожиданием неминуемой смерти и развлекает хозяина черным юмором, чтобы скрасить последние секунды.
— Не смешно, — мрачно констатировал внутренний голос.
— Согласен, — поддакнул я.
Нас спас Лонгур. Командир имперской эскадрильи. Летчик прекрасно видел, что ни стрельба спецназа, ни огонь истребителей не наносят чудовищу никакого вреда. Монстр неуклонно стремился к цели — базе спецназа. И тогда пилот принял единственно верное решение. Он приказал стрелку-артиллеристу пересесть на ближайший истребитель и решительно развернул свою летучку перпендикулярно курсу дракона. Прикинул скорость чудовища и бросил свою колдовскую машину вперед с максимальным ускорением.
Удар!
Имперский истребитель — это сдвоенная летучка с деревянным настилом, на которой располагался пилот и стрелок. Довольно массивная конструкция, а если врезаться на полной скорости….
Герой направил свою машину точно в голову монстру. Обломки истребителя в одну сторону, нокаутированный дракон в другую! Чудовище закувыркалось в воздухе, лапы и крылья беспомощно разметались в разные стороны, неуправляемый штопор и … с размаху рухнуло на здание штаба. Печная труба сыграла роль гигантского копья, на которое насадилась исполинская туша. Победа!
А летчик погиб — совершил таран на слишком большой высоте. Так и не смогли мы наладить производство надежных парашютов. Позже по приказу императрицы его именем назовут императорскую летную школу и одну из площадей столицы.
Последний дракон исчез. Прошел месяц, а о чудовище ни слуху, ни духу. Ни у нас, ни в республике. Может, снова уснул где? А что? Нашел себе какую-нибудь пустующую пещеру и затаился. Знать бы наверняка. Тогда можно вплотную приступить к войне с Советом. Десанты на Северном и Южном флотах ждут приказов, операция «Прыжок» вступила в завершающую фазу. Встреча с летающим монстром на учебной базе спецназа стала последней соломинкой, переломившей хребет моему сопротивлению силовому решению проблемы. Морально я уже готов убеждать Ролану и Ресея отдать приказ на наступление. Момент сейчас самый подходящий. Внешняя разведка доносит, что в республике начались народные волнения, связанные с появлением драконов и возобновлением войны. Выходит, не поверил народ газетам, что это мы стали виновниками разрушения их столицы. Массовые выступления жителей городов не могли подавить ни сотрудники КОС, ни верные Совету войска, в спешном порядке переброшенные с фронта на помощь чекистам.
Или не стоит торопиться? Сориентировать агентуру на создание подпольных организаций, направить народный гнев в нужное русло — на свержение прогнившего режима. Максимально воспользоваться революционной ситуацией в стране, ведь открытое вторжение внешнего врага наоборот может сплотить народ перед лицом возможной оккупации. Есть над чем поразмыслить…
На очередном заседании «Большой тройки» мы все-таки остановились на скрытном вмешательстве во внутренние дела республики. Не стоит гнать на убой солдат Империи ради скорейшего достижения результата, как бы этого ни хотелось. Лучше все сделать чужими руками. Усилим внешнюю разведку, увеличим финансирование агентуре, если надо — подбросим оружие повстанцам. Пора применять современные технологии свержения неугодных режимов. Берем пример с американцев, зачем воевать там, где все можно решить деньгами? Чуть-чуть мозгов, много денег и вот тебе, пожалуйста, революция роз, тюльпанов, оранжевая революция, да хоть революцией кактусов назови — важен результат!
С докладом к императрице решили отправиться тем же составом, что и заседали — втроем. Совещания теперь поочередно проходили в здании Генерального штаба у Традорна, в министерстве внутренних дел у Раскуна и во дворце в моих апартаментах. В тот день совещались в кабинете главнокомандующего. Дебаты по свержению Совета продлились до самого вечера, и ко дворцу мы подъезжали уже в вечерних сумерках. Резиденция, окруженная высоким забором с ажурными воротами, ярко освещена газовыми фонарями — еще одно мое «изобретение» из другого мира. В прямой видимости от гостеприимно распахнутых створок нас остановила мобильная группа «Манульего батальона». Кучер нашей кареты (все руки (лапы), не доходят создать паровой автомобиль) пытался объяснить дозорным, что они жестоко ошиблись, задержав служебную повозку главнокомандующего. Начальник патруля был непреклонен.
— У меня прямой приказ самого Манула Ее Величества императрицы Роланы, — упрямо сказал он. — Досматривать все транспортные средства, независимо от министерства и ранга владельца.
Я улыбнулся спутникам и легко выпрыгнул из кареты. Бойцы патруля моментально вскинули ружья, нацелившись на внезапно появившуюся мишень.
Мгновенье спустя, увидев, в кого целятся, солдаты резво опустили оружие, вытянулись по стойке «смирно» и лихо отдали честь. Командовавший ими офицер четко отрапортовал и застыл, ожидая раздачи наказаний. Шутка ли — грозить оружием второму лицу в государстве (скромный я такой весь из себя), а, главное, командиру своего батальона, известному свирепостью нрава и быстротой наказания.
Мобильную группу спасло то, что я не успел испугаться — с такой быстротой патрульные сначала вскинули, а затем убрали свои ружья. Поэтому поблагодарил патруль за службу, похвалил за бдительность и уже поставил передние лапы на подножку кареты, и в этот момент…
Начальник патруля своей скрупулезностью в выполнении служебных обязанностей спас нам жизнь.
Сильнейший взрыв потряс все левое крыло дворца! Или это особенности строения глаза манула, или моя потрясенная психика так все воспринимала — я видел события как в замедленной съемке!
Вспучились стены первого этажа, по штукатурке поползли во все стороны расширяющиеся трещины, окна медленно вываливались наружу. Желтый отсвет свечей в комнатах неторопливо менялся на ярко-рыжий окрас разгорающегося огня. Уже целые фрагменты кирпичной кладки плавно выпадали из здания на землю вокруг дворца. В прорехи стен, шаловливо дразнясь, выплеснулись яркие языки пламени взрыва. Верхние этажи грациозно оседали вниз, сминая перекрытия и лестничные пролеты. И все это в абсолютной тишине. Звуки меня еще не достигли, я видел только яркую картинку разрушения. Секунды тянулись как липкие карамельные конфеты.
Там же Ролана, Ресей, малыши!
Эта мысль подстегнула время и оно вернулось к нормальному бегу.
Хлопок!
Меня сбила с ног ударная волна взрыва. Все-таки манул гораздо легче любого взрослого человека.
Внутри разлилась дурнота и звенящая пустота. Там же мои друзья… что случилось… что это было?
С трудом поднялся. Хорошо, что лап четыре — проще удержаться, если кружится голова, путаются мысли. Сделал несколько неверных шагов в сторону дворца.
Вокруг меня на землю падали обломки стен, стекла, куски штукатурки.
По счастью, пока мимо.
МладенцысРа… Что с детьми?!
Со стороны дворца к нам кто-то бежал. Мои солдаты. Бойцы «Манулова батальона».
— Что случилось? Где Императрица?! — крикнул я.
Бегущие остановились и подняли ружья, целясь в меня.
Не узнали?! Сложно перепутать с кем-либо огромного говорящего кота, даже в сумерках, освещенных огнем пожарища.
— Сергей, падай! — раздался позади меня громкий командный голос Традорна.
Не размышляя, я выполнил приказ.
— Патруль, пли! — скомандовал Главком.
Сзади защелкали выстрелы дозорных, задержавших нашу карету. Нападавшие со стороны дворца переключились на стрелявших. Поздно. Им не хватило какой-то секунды на ответный залп. Меткие выстрелы патрульных не оставили им шансов.
Благодаря отменной способности кадрового офицера ориентироваться в боевой обстановке, победа в этой мгновенной схватке осталась за нами.
Мы подошли к телам, одетым в форму моего батальона. Один из них был еще жив и тянулся к ружью, выпавшему из ослабевших рук.
Меня поразили его глаза. Ничего человеческого... Взгляд зверя, живущего инстинктами. Агония умирающего? Внезапно нахлынуло воспоминание о том кошмарном сне, где вражеские цепи именно с такими пустыми глазами шли на наши бастионы, волна за волной, волна за волной.
Зомби?!
А как же ежедневные проверки?! Куда смотрели командиры? Или весь батальон…
Я в панике оглянулся на стоявших позади патрульных — нормальные глаза. От сердца отхлынуло. Но вернулась боль потери. Ролана…Ресей…дети…
Пока я задыхался от горя, Традорн уже отдавал приказания бойцам. Двое рысью метнулись в казарму «манулят», двоих он отправил в карете в здание генерального штаба поднимать по тревоге столичный гарнизон. Под охраной остальных мы двинулись к горящему дворцу.
Раскун в одиночку побежал в министерство внутренних дел собирать офицеров тайной полиции.
На фоне огня кто-то уже метался с ведрами. Очевидно, дворцовые слуги приступили к тушению пожара. Среди них мелькали вооруженные люди. Главком приказал патрульным стрелять в любого, чье поведение покажется подозрительным. К счастью, нам попадались только нормальные бойцы моего батальона. Вполне адекватные, но растерянные и оглушенные взрывом. Скоро вокруг нас собралось около взвода солдат.
Но что это?
У имперской конюшни расположилась группа вооруженных людей в пятнистой форме «манулят». Они не суетились, не помогали тушить пожар, а тупо пялились на огонь. Рядом с ними стоял человек в офицерской форме.
— Капитан, — крикнул Традорн, — почему не приветствуете старшего по званию?! Почему не приступили к тушению пожара?!
Офицер резко обернулся на крик. Я узнал его — это один из ротных моего батальона.
— Вижу цель! — крикнул он своим бойцам. — Огонь!
— Пли! — в ту же секунду крикнул Главком и выхватил пистолет.
Меня прижала к земле чья-то тяжелая рука. Над головой грохнул выстрел. С обеих сторон закричали раненые, падали убитые. Обменявшись залпами, люди в одинаковой форме бросились друг на друга. До магазинных винтовок наша промышленность, к сожалению, еще не доросла, поэтому по старинке: залп и «бей-коли-руби»!
С обеих сторон дрались профессионалы с одинаковыми навыками рукопашного боя, но против нас работало два фактора: врагов больше и они все заколдованы! Я собственными глазами видел, как наш солдат ударил противника прикладом в лицо, собираясь вторым движением добить штыком. Ничего подобного! Этот зомби даже не почувствовал боли от сломанной челюсти, лишь пошатнулся от энергии удара! Ошеломленный таким развитием событий наш боец пропустил ответный выпад и пал, сраженный молниеносным ударом снизу вверх боевым десантным тесаком.
Мы с Традорном находились в тылу нашего сводного отряда. Я лишь наблюдал за ночной битвой, а Главком хладнокровно перезаряжал пистолет и всаживал пулю за пулей в наседавших врагов. Надеюсь, что во врагов, потому что лично мне совершенно непонятно, где свои, а где чужие. К сожалению, чаша весов склонялась в сторону противника. Абсолютная нечувствительность к боли, помноженная на численное превосходство, делала свое черное дело. В скором времени нас оттеснили почти к самому огню. Вокруг сновали люди с ведрами, не обращая внимания на «манулят», дерущихся друг с другом. Воспринимая это скорее как простую помеху для тушения пожара, чем как продолжение кошмара, именуемого «нападение на императорский дворец».
От надвигавшихся зомби меня с Традорном отделяла только хиленькая цепочка смертельно уставших солдат. Сзади давили жаром пылающие развалины левого крыла дворца. Мы готовились к последнему бою. Так глупо погибнуть, когда победа Империи была так близко. Еще сегодня утром мы глубокомысленно рассуждали в кабинете Традорна, каким бы более гуманным путем заполучить победу, а наступившая ночь поставила нас в положение проигравших. Императорская семья, скорее всего, погибла, мы с Традорном в шаге от смерти, а один Раскун не сможет повести за собой армию. Оставалось только подороже продать свою жизнь. Главком зарядил в пистолет последний заряд и спокойно ждал новой атаки. Я выпустил из лап когти и с большим сомнением их осмотрел. Сложно таким «страшным» оружием угрожать противнику крупнее мыши. Тем более бывшим бойцам моего батальона, заколдованным магами Совета. В любом случае падать на спину и сдаваться Манул Ее Величества не собирался!
— Сергей, — внезапно сказал Традорн, — с вами было интересно. Ни о чем не жалею! Спасибо за самый замечательный год в моей жизни!
— И вам спасибо, — сказал я, поддавшись внезапному порыву чувств, — рад был познакомиться с таким выдающимся офицером и остроумным собеседником.
Он пожал мою протянутую лапу, и мы встали во весь рост, гордо глядя прямо в пустые глаза надвигавшимся зомби.
Главком разрядил пистолет в офицера-предателя, командовавшего врагами, и обнажил свою саблю. Так вот, оказывается, для кого берег последнюю пулю!
Отсутствие командира нисколько не встревожило нападавших, заставив лишь ненадолго замереть. Зомби закрутили головами, ожидая очередных указаний неизвестно от кого.
Нас осталось семеро против огромной толпы — пять «манулят» и мы с Традорном.
— Солдаты! — крикнул Главком. — В атаку!
Я вместе со всеми бросился в свой первый и последний бой в этой сказке.
Раздался дружный залп над нашими головами.
— Кому пришла подмога? — поинтересовался внутренний голос.
Нам!
С неба сыпались фигуры в темных комбинезонах. Это имперский спецназ десантировался с транспортных летучек прямо на головы застывших зомби.
— Ура! — ликовало внутри меня. — А вот и кавалерия!
Раскун привел с собой три батальона спецназа. Старый чекист моментально смекнул (в отличие от нас с Главкомом), что если появились предатели среди «Манульего батальона», то рассчитывать надо на самое худшее. Что весь батальон, например, перешел на сторону врага. Или весь заколдован, что в данном случае не имело принципиальной разницы. Поэтому он не стал бросаться к нам с горсткой офицеров министерства, а вызвал по колдовскому радио мощную поддержку.
Предателей уничтожили мгновенно. Спецназовцы рассредоточились по территории в поисках остальных изменников. Нас окружило плотное кольцо охраны.
А ведь неправильно называть их изменниками… Разве они виноваты в том, что пали жертвой колдуна? Хотя, предатели среди них все равно были, иначе как бы республиканцам удалось «обработать» такое количество солдат?
Мои мысли вернулись к окружающей действительности. На время боя я отключился от внутреннего кошмара.
Ролана! Ресей! Дети! Где вы?!
А там же еще и Кэтина, и Эрпа… да много еще достойных людей находилось в тот момент в левом крыле дворца. Или могли находиться…
Огонь перекидывался на центральную часть здания. Возможно, под горящими руинами есть раненые, которых удастся спасти!
Для этого необходимо срочно потушить пожар и приступить к разбору завалов.
Я критически осмотрел цепочки людей, передающих друг другу ведра. Такими темпами подачи воды мы не только не потушим огонь в ближайшее время, а наоборот дадим спокойно сгореть всему зданию.
Идея! Вспомнились кадры тушения лесного пожара.
— Боец! — окликнул я ближайшего спецназовца, — найди мне Раскуна! Быстро!
Пожарные вертолеты! Вот что нам поможет!
Транспортных летучек у нас в избытке, все что требовалось — это поставить на них большие бочки и сбрасывать огромные массы воды сверху в центр пожара.
— Господин Манул! — обратился ко мне вынырнувший из темноты комендант дворца. — Ближайшие бочки необходимого размера есть только в имперском хранилище, но они заполнены дорогим вином!
— К черту вино! Вылить!
— Но как же, там же для императрицы…
— ВЫПОЛНЯЙТЕ!
Скоро в небе, освещенном отблесками гигантского пожара, появились первые летучки, с которых полуголые спецназовцы наклоняли бочки и обрушивали вниз целые водопады воды.
Полуголые? А вы можете представить, насколько жарко над пожаром?
Солдаты получали страшные ожоги, но мужественно продолжали совершать рейс за рейсом к ближайшим водоемам. Все прекрасно понимали, что если кто-то и выжил под развалинами, то единственный шанс их спасти — максимально быстро потушить пожар.
К середине ночи угас последний уголек.
Люди выбились из сил, но никто не просил передышки — все бросились убирать еще горячие камни, обожженные балки и обломки мебели.
Вот выносят первые обнаруженные тела…
Я бросался к каждому телу, к каждому спасенному, заглядывал в лицо, пытался принюхиваться, тщетно пытаясь почувствовать знакомые запахи.
Обоняние у манула не столь тонкое, как у собаки, но все же гораздо лучше человеческого.
Бесполезно. Нос забила едкая, вонючая гарь от пожара. Полагаться можно только на зрение.
Кухарка, привратник, боец моего батальона… все не то. Среди них нет моих друзей…
Обезумевшее животное носилось среди людей, разбиравших завалы. Все больше и больше погибших складывали у ворот дворца, подальше от пожарища.
Попадались и живые. Кто-то оказался в ловушке удачно рухнувших стен, кого-то не коснулось пламя... судьба даровала шанс выжить.
Мне кажется, что по моей морде текли слезы. Говорят, животные не умеют плакать. Я умел!
Дети! Где вы?
Господи, сделай так, чтобы они выжили! Яви чудо! Клянусь, прощу врагов, если снова смогу обнять своих друзей!
В ту ночь судьба осталась глуха к моим молитвам…
Рассвет застал горестную картину. К месту трагедии стянули дополнительные войска и профессиональных пожарных. Развалины этажей уже разобрали. Всех, кого еще можно было спасти, увезли в столичный госпиталь. Оставались только подвалы, заваленные обломками стен и перекрытий.
Моих друзей среди живых, раненых и погибших не оказалось.
Если только они зачем-то не спустились в подземелье под дворцом…но взрыв произошел именно там. Под левым крылом здания. Шансов выжить никаких.
Я обреченно шел от дворца, опустив голову. В груди закипала сухая ярость на самого себя.
Гуманист карударов!
Республиканцев ему жалко, лишних жертв не хочется, а они?! У них нет в голове никаких глупых запретов, жалких моральных принципов, из-за которых я потерял своих друзей.
Потом я пожалею о том, что хочу сделать, но сейчас душа жаждет мести.
Голова уткнулась во что-то твердое. Поднял взгляд — здание Генерального штаба. Подсознание привело меня именно в то место, где хотел оказаться больше всего. Глаза отыскали окна кабинета Традорна. Так и есть, Главком у себя.
Вспомнил! Он же мне сказал в какой-то момент, что отправляется в штаб — нельзя оставлять в такую минуту имперскую армию без командования. Совет обязательно воспользуется этой трагедией, чтобы нанести удар.
Совет Народного Спасения. Вот истинное лицо врага! Мы воюем не с республикой, мы сражаемся с конкретными людьми.
Я опрометью бросился в здание.
Только меня не хватало до полного состава «Большой тройки». Раскун передал командование на разборе развалин дворца своему заместителю и тоже был здесь.
— Что будем делать, Сергей? — спросил Традорн.
Они печально сидели перед открытой бутылкой коньяка, но рюмки стояли нетронутые. Высшие офицеры Империи представляли собой удручающее зрелище: в оборванных мундирах, покрытых серой пылью и жирной копотью пожара, с печатью горя на лицах. Я мимоходом глянул на себя в огромное, во всю высоту стены зеркало. Выгляжу ничем ни лучше — грязный, всклокоченный, шерсть с левого бока опалена, на пыльной морде светлые дорожки от слез.
— Воевать, — отрезал я. — Мстить.
— А смысл? — печально произнес Раскун
Горячка ночного боя прошла, и он растерялся. Все-таки бывший чекист, а не строевой офицер. Слишком много даже для такого волевого человека. Предательство, гибель императорской семьи, возможная угроза вторжения.
— Империя жива! — сквозь клыки прошипел я. — Никто не смеет безнаказанно убивать моих друзей. Как Манул Ее Величества …
Здесь мой голос дрогнул. Встряхнулся и снова начал свою речь:
— Как Манул Ее Величества императрицы Роланы, принимаю управление Империей на себя!
Оба моих собеседника вздрогнули и вышли из горестного оцепенения.
— Приказываю! — продолжил я. — Флотам приступить к высадке десанта. Спецназу осуществить заброску в тыл южной группировки войск республики и начать активные боевые действия по уничтожению штабов противника. Объединенной кавалерийской армии двигаться по Северной дороге, захватить столицу соседней области и удерживать до подхода морской пехоты с кораблей. Дать сигнал «Начало» силам, задействованным в операции «Прыжок». У меня все.
Ошеломленные таким поворотом событий офицеры молчали.
Первым после длительной паузы заговорил Традорн.
— Сергей, мы разделяем твое горе, — осторожно начал он, — я тоже успел привязаться к Ролане и ее малышам, но начинать полномасштабное наступление… Хватит ли у нас сил, чтобы победить республику? Какой бы сложной ни была у них внутриполитическая ситуация, но армия Совета превосходит нашу в несколько раз. По крайней мере, численно. Ты хорошо подумал? Сейчас в тебе говорит горе и жажда мщения. Выспись, отдохни, может быть, ты отменишь свое решение?
— Какое из них? — у меня удивленно раскрылись глаза (попытка государственного переворота?) — Взять на себя управление или начинать наступление?
— Второе, — кратко сказал Раскун. — Никто не оспаривает твоего права взять власть в свои руки. Нам прекрасно известно, кто на самом деле создал Империю.
Слава богу, что он сказал именно так, а то не хотелось бы начинать с расстрелов бывших соратников. Сейчас самое неподходящее время для разногласий и предательств в наших рядах.
— Тогда не надо пытаться меня остановить, — отрезал я. — Все будет именно так, как сейчас было сказано. Высплюсь, обязательно высплюсь, но решение останется прежним — имперская армия идет на запад. Мы даже проявим гуманность и Совет будет судить открытый демократический суд. Но решение, безусловно, только одно — смерть. Я хочу видеть этих революционеров на эшафоте. В полном составе. Всех, кто причастен к событиям сегодняшней ночи!
Последние слова почти прокричал. Традорн прав — надо успокоиться, а то таких дров наломаю. Уже самому страшно от тех приказов, что отдал, но…
Ролана… Ресей… Малыши так трогательно тянули ко мне свои ручонки, принимая за новую игрушку, подаренную папой и мамой.
Совет Народного Спасения на эшафот, а свои угрызения совести я переживу как-нибудь потом. В одиночестве.
— Сергей, — не успокаивался Традорн, — нам не хватит сил, чтобы захватить все области и дойти до столицы республики. Даже если в каждом захваченном городе мы будем оставлять только по батальону гарнизона, а меньше нельзя, то до западного моря дойдет от силы одна рота.
— Мы все это с вами обсуждали, когда планировали операцию «Прыжок». Наша армия не пойдет с боями через всю страну. Десант и кавалерийский марш — отвлекающие маневры. Вы забыли?
Действительно, когда мы это разыгрывали на карте, Традорн выражал большие сомнения в успехе этой авантюры.
Суть операции «Прыжок»: огромный десантный флот с большим количеством кораблей прикрытия, поддержки и двумя авианосцами берет на борт отборную дивизию морской пехоты и совершает скрытное путешествие к западному побережью республики. При получении сигнала эта небольшая армия высаживается в столице противника, расположенной на берегу моря, и берет под контроль весь город. По данным разведки этих сил вполне достаточно, чтобы подавить сопротивление гарнизона и захватить ключевые объекты: здание Совета, КОС и Генеральный штаб. Власть в стране переходит в наши руки.
Это краткое описание сложнейшей войсковой операции. Сам документ, содержащий в себе график и маршрут движения, схемы действий, расчет потребности продовольствия, топлива и боеприпасов, представлял собой монументальный труд страниц в восемьсот. Над ним трудились лучшие умы отдела «М» и Генерального штаба.
Эх, я же и аналитиков своих потерял в эту ночь — они размещались как раз в подвалах левого крыла дворца.
«Последний довод Империи» — так начертано на титульном листе плана операции. Немного амбициозно, но верно по сути. Мы планировали использовать мощный флот на рейде столицы республики скорее как силовой аргумент в переговорах с Советом, чем реальную боевую силу для захвата города. На деле все получилось совсем по-другому…
— Я не забыл наши обсуждения плана «Прыжок», — упрямо повторил Главком, — также не забыл, что именно вы были категорически против захвата столицы. Сергей, не настаиваю на своем совете, но давайте мы все-таки вернемся к обсуждению этого вопроса вечером?
— Нет, — сказал я непреклонно. — Все решиться здесь и сейчас. Вы со мной?
Тяжелый взгляд манула заставил собеседников напрячься, но глаза никто не опустил.
— Да, Сергей, — твердо сказал Раскун.
— Я с вами, Ваше Величество, — подтвердил Традорн. — В конце концов, для чего существует армия? Не для того, чтобы рассуждать, а для того, чтобы выполнять приказы императора.
— Вот этого не надо, — поморщился я, — «ваше величество, «император»… не надо. Императрица вместе с мужем погибла в своем дворце от рук врага. Пусть все останется, как есть — Манул Ее Величества. На этом предлагаю дискуссию прекратить. Каждый из вас знает, что ему делать.
Офицеры встали, четко отдали воинское приветствие новому правителю Империи, и отбыли выполнять мои приказы. Главком ушел в центр связи давать войскам указания к началу боевых действий, а министр внутренних дел, совмещая обязанности главы тайной полиции и внешней разведки, поехал в свое министерство.
Операцию «Прыжок» курировали чекисты, так что им и карты в руки.
Что делать мне? Приказы отданы, через несколько часов с места сдвинутся огромные массы людей в форме с оружием в руках, выполняя мою волю.
Прав я или нет? С точки зрения высокой морали, конечно, нет.
«…Подставь левую щеку…, не убий…, не воздавай злом за зло…, прости врага», — хорошо теоретизировать на эту тему отвлеченно, у камина, со стаканчиком бренди в руках. А что делать, когда твои друзья погибли и ты знаешь, кто это сделал? Простить? Не настолько крепки во мне библейские заветы и тяга к всепрощению.
К черту! Решение принято и приказания отданы. Сейчас неплохо бы выспаться. А куда пойти? Мои апартаменты теперь лежат в развалинах, оставаться в Генеральном штабе и спать на диване в приемной не хотелось.… Оставалось только одно место, где можно спокойно отдохнуть — таверна Эрпы.
Здесь все осталось нетронутым со времен нашего триумфального прихода к власти. Тетушка, переехав жить во дворец, просто закрыла заведение, не став продавать или сдавать в аренду другому владельцу. Взгляд выхватывал случайные детали: бутылки в баре, кухня, лестница на второй этаж, аккуратно застеленная постель. Все это будило воспоминания и боль потери. Выпить «Ведьминых слез» и провалиться в глубокий тяжелый сон.
Проснулся после обеда. Разбудил меня настойчивый стук в дверь таверны. Вестовой передал сообщение от Традорна — меня ждут в Генеральном штабе. Войска начали движение, есть первые донесения с фронта. Развалины дворца полностью разобрали — тела моих друзей не обнаружены. Голова, тяжелая после вчерашней дозы «снотворного», с трудом воспринимала информацию. Взбодрившись несколькими глотками легкого вина, я решительно открыл дверь входную дверь, сделал шаг вперед, споткнулся и … уткнулся лицом в снег.
Лицом? В снег?! Тело казалось совершено иным, не тем, которое стало привычным за последний год. У меня гигантские руки, ноги, да и само туловище, судя по ощущениям, вытянулось и погрузнело.
Медленно, но дошло — я снова стал человеком! И лежу, уткнувшись лицом в снег.
Чуть повернувшись головой вбок, обнаружил ночную темноту и одну из лыжных палок. Перекатился на спину и увидел звезды. Причем, в глаза сразу бросилась Большая (или Малая?) Медведица.
Земля?!
Я снова на лыжах в зимнем лесу на окраине своего сурового сибирского городка закрытого типа? Вот это номер! А как? Почему? Там же война, меня ждут, а я здесь!
И сразу полыхнули другие мысли: «Елки-палки, год же прошел! Родные потеряли, с работы уволили!»
Встал, растеряно озираясь. Вроде бы все на месте: ключи в кармане, лыжи и палки, шапочка в снегу под левым ботинком. И что теперь делать дальше?
Эпилог
Дома я отсутствовал ровно сорок минут. Именно столько заняла моя лыжная прогулка, судя по настенным часам. Тот же вечер того же дня, месяца и года — это уже информация из компьютера. Что произошло? Шишек и синяков на теле нет, голова не кружится — это я о сотрясении мозга.
Привиделось?
Сказка, такая чудесная сказка с печальным концом промелькнула перед глазами за то время, что падал?
Ничего не было? Ни Норэлтира, ни драконов, ни войны?
Грустно, что все это мимолетное видение. Но раз пригрезилось, то и мои друзья не погибали под развалинами дворца. Странная логика, но облегчение приносит.
Необычно снова чувствовать себя человеком. Все такое низкое, удобное. Не надо запрыгивать на кресло, а можно спокойно сесть. Неуютно только от ощущения глухоты и потери обоняния. Мозг привык получать гораздо больше информации от этих органов чувств.
Осознание самого неприятного пришло чуть позже — я снова обычный системщик в местной администрации, а не Манул Ее Величества. Стремительная карьера завершилась головокружительным падением на прежнее место.
А был ли манул? Уже с трудом в это верится. Для здоровья собственной психики удобнее считать, что сказка привиделась, что легкий шок от падения.
Мне иногда снится Норэлтир, первый полет с Роланой на летучке, горящие развалины дворца. Все такое яркое, живое…
Пригрезилось? Пусть так и будет, иначе можно сойти с ума.
Вот только что мне делать с результатами последней стирки?
В субботу ходил кататься на лыжах и обратил внимание, что пора бы уже постирать спортивный костюм. Что-то он уже сильно пропах… мной, мягко говоря. Вернулся домой, убрал лыжи за шкаф. Забросил костюм в стиральную машинку и уселся пить чай. Настойчивое звяканье металла о стекло отвлекало меня от упоительного процесса — горячий сладкий чай после долгой лыжной прогулки. Звук шел от стиральной машинки, стоявшей рядом. С кружкой чая присел на корточки перед прозрачным окошком, стараясь разглядеть среди ошметков пены, виновника неприятного скрежета.
На резиновом уплотнителе, вплотную к люку, лежало колечко с маленьким камушком. Вот им потоки воды в стиральной машине и постукивали о стекло.
Кольцо Элен Морозки…
Привиделось, говорите? А вы в этом уверены?
[1] Небольшое отступление. Марс — мой самый любимый и самый замечательный немецкий овчар на свете. Мир его праху. Надеюсь, его душа в собачьем раю.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/