Когда боги смеются

Тамара Полилова

To my bro, Michael Alex. P, for making me realist

and for eternal willingness to eat out.

«Жизнь – это путешествие, а все путешествия

кончаются встречей влюбленных…»

«Тайна голубого поезда», Агата Кристи

Я всегда был очень практичным и правильным парнем и совершал только логичные, с моей точки зрения, поступки: хорошо учился, в детстве слушался родителей, ну в основном, после окончания школы поступил в институт и без проблем окончил его. Конечно в студенческие годы, я, как и все парни мог напиться и оттянуться в компании друзей, и, безусловно, у меня были романы и романчики с опять же подходящими девчонками, которые возникали и заканчивались сами собой, не оставляя следа, и как мне кажется сейчас, вообще никакого. После института, по рекомендации родителей, я устроился на хорошую, с их точки зрения, ну и с моей тоже, работу, женился в 25 на подходящей девушке, завел ребенка, все логично и правильно. За исключением одного… Мне 35 и мне снесло башку по полной программе, это было как удар молнии (стремительно и абсолютно неожиданно), впервые в жизни я влюбился, как никогда даже не мог себе представить (еще бы я же такой рассудительный и спокойный, «африканские страсти» - не по мне, ХАХ…, однако, как горько я ошибался!), и все мои разумные и логичные поступки, вся моя «правильная жизнь» до этого перестала иметь всякий смысл для меня… Как сказал бард: «Умы влюбленных и сумасшедших кипят такими чувствами, охвачены такими безумными фантазиями, что для того, чтобы понять их, нужна причина, которую представить невозможно». Вот именно в попытке понять себя я и начну данное повествование…

Я высокий и по-прежнему стройный, с копной каштановых волос и серо-голубыми глазами, в студенческие годы девчонки называли меня красавчиком, сейчас женщины тоже довольно активно обращают на меня внимание, было даже несколько интрижек на работе, которые так же, как и всегда, закончились сами собой. И вот, «как гром среди ясного неба»…

Полгода назад к нам пришла новая сотрудница, выглядела она крайне молодо и я даже удивился, когда позже случайно узнал, что у нее было двое детей 10-ти и 7-ми лет. В тот промозглый и пасмурный весенний день мы застряли в лифте, нас было человек пять, свет погас и мы молча ждали, пока нас освободят из вынужденного заточения, и тут до меня донесся аромат ее духов, видимо, она поменяла положение и меня, будто бы окатил легкий морской бриз, я закрыл глаза и просто замер в упоении… Когда наконец через полчаса прибыли лифтеры и включили свет, я увидел ее, и она была прекрасна – немного напуганная девушка лет 28 с длинными русыми волосами с волной и зелеными глазами, у нее была, как я называю, точеная фигурка, а легкий макияж эффектно подчеркивал красоту правильных черт, она улыбнулась мне и сказала: «Привет!», и на ее щечках заиграли очаровательные ямочки. Я был сражен наповал и в смущении промямлил что-то в ответ… Через пару минут нас вызволили и каждый пошел в свой кабинет. Девушка не шла у меня из головы целый день, мне казалось, что ситуация настолько нереальна, что я даже подумывал, а не привиделась ли она мне из-за вынужденной гипоксии.

К концу рабочего дня мне понадобился ксерокс одного документа, моей секретарши не было на месте, и я отправился в другой конец коридора, где стоял аппарат. В кабинете была она, мой ангелочек из лифта, моя мечта, теперь я в этом был убежден абсолютно, и опять этот запах духов, в замешательстве я хотел выскочить, но в этот момент она повернулась ко мне, и я опять увидел, как заиграли ямочки на щеках: « Ооо! Мы встречались в лифте утром. Я – Марина». Собравшись с духом и как можно незаметнее вдохнув полной грудью, я, с трудом справляясь с волнением, протянул ей руку и сказал: «Сергей, очень приятно». Ее ответное рукопожатие было довольно твердым для такой хрупкой девушки, и в нем совсем не было притворного жеманства, которое я так не любил в женщинах, протягивающих вам вялую руку и одновременно хлопающих накладными ресницами в надежде произвести супервпечатление. Она забрала свои бумаги, еще раз улыбнулась мне улыбкой, от которой у меня все перевернулось внутри и буквально захватило дух, и, сказав: «Еще увидимся!», выскользнула из кабинета. Я пробормотал ей что-то в ответ и, дождавшись пока она выйдет, начал жадно глотать воздух, мне казалось, что я задыхаюсь. Выровняв дыхание секунд через 30, я отксерил документ и отправился обратно в свой кабинет, рабочий день уже заканчивался, я убрал документы в стол, взял свой пиджак и барсетку и, как в тумане, побрел на стоянку, где меня дожидался мой новенький Ниссан Мурано. Пребывая в какой-то прострации, я доехал до дома на автомате и поднялся на 7 этаж, открыл дверь, оставил в коридоре вещи и направился в свой кабинет, где бросился на диван прямо в одежде и спал уже через минуту. Стресс от всего испытанного за этот день и сильнейшее эмоциональное потрясение просто свалили меня с ног.

Проспав около 12 часов, я проснулся в 7.00, смесь странной, но приятной боли с ощущением надежды наполняла мою душу, и я сразу вспомнил о вчерашнем эпизоде. Моей первой мыслью было найти в шкафу костюм цвета «маренго» и голубую рубашку к нему, которая очень шла мне и подчеркивала цвет глаз. Поскольку, засидевшись допоздна, я довольно часто сплю в своем кабинете, у моей жены это не должно было вызвать никакого подозрения, так мне, по крайней мере, показалось тогда. Она работала в одном печатном издании, и в данный момент должна была одновременно сдать несколько статей на разную тематику, поэтому она отправила ребенка к своим родителям, которые жили в соседнем доме и работала по ночам, среди тишины и покоя. Она, видимо, легла совсем недавно, как всегда, поскольку писала до утра, и разбудить я ее никак не мог при всем желании. Но, тем не менее, осторожно проскользнув в спальню, я взял из шкафа свои вещи и отправился в ванную, где провел достаточно много времени, поскольку явно хотел произвести впечатление. Я тщательно выбрился, высушил голову феном и стал смотреть на себя в зеркало, парень, которого я там увидел, был красавчик, вне всяких сомнений. Съев завтрак и одевшись, я еще пару минут понаслаждался своим отражением в зеркале, одеть ярко голубую рубашку с этим костюмом, было прекрасной идеей, мои глаза казались синими на довольно красивом лице. В отличном расположении духа, будучи на эмоциональном подъеме, я отправился на работу.

Но я совершенно напрасно рассчитывал на встречу, с тайной надеждой, украдкой вглядываясь в лица своих сотрудников или выискивая ее фигурку в буфете. Выглядел я шикарно, и комплементы от женщин так и сыпались весь день, но «мою» девушку я так и не встретил и в течение следующей недели тоже, хотя каждый день с все еще неиссякаемым энтузиазмом мчался на работу.

В это время в моей голове созрел очередной проект, и я понял, что для его презентации мне понадобится художник-аниматор. Моя секретарша попыталась выяснить, с кем я могу поработать, но все, известные мне, аниматоры были заняты работой над другими проектами. Секретарша сделала еще несколько телефонных звонков и пришла ко мне с докладом. Оказалось, что в данный момент нигде не занята только одна художница, но она на больничном по уходу за ребенком до конца недели, я попросил ее номер и имя и сказал, что сам свяжусь с ней. Она мне протянула бумажку, на которой было написано Марина и номер мобильника. В глазах потемнело и я не смог ни вдохнуть, ни выдохнуть, в горле застрял ком. Тяжело сглотнув, сдавленным голосом я спросил, не та ли эта Марина, новенькая с нашего этажа и описал девушку. Секретарша ответила, что именно та, потом окинув меня строгим взором, добавила, что я слишком много работаю и плохо выгляжу в последние дни, как-то осунулся, и под глазами появились черные круги. Подождав пока она закончит свой спич по поводу моего внешнего вида и закроет за собой дверь, я вдохнул побольше воздуха в легкие, дрожащими пальцами набрал номер и услышал женский голос на другом конце трубки. Представившись и напомнив, где мы встречались, я объяснил ей вкратце суть проекта и поинтересовался, возьмется ли она. Марина сразу же согласилась, продиктовала мне свой адрес электронной почты и попросила переслать ей все данные, а она пока поработает дома до понедельника. Два последующих дня я был занят подготовкой ее рабочего места, не то, чтобы она бы сидела в моем кабинете целый день – нет, но я поставил в другом конце комнаты стол и компьютер, чтобы она могла приходить и докладывать о проделанной работе, а также оставлять какие-то срочные пометки и наброски для меня.

Выходные я провалялся на диване, смотря в одну точку на потолке, жена заходила пару раз и спрашивала, что это со мной, я отвечал, что все дело в новом проекте и его презентации, но на самом деле я думал только о Ней, представлял ее личико с ямочками, я мысленно беседовал с ней, прикидывал, что она может делать в данный момент, время от времени мне даже казалось, что я чувствую запах ее духов прямо сейчас. А потом я вспомнил, что разговаривая с ней, даже не поинтересовался, как здоровье ребенка, я в панике было бросился за телефоном, но звонить передумал, решив, что она сочтет меня слишком навязчивым. В понедельник первым делом выясню о ребенке. На этой мысли на меня навалилась дикая усталость, и, не поужинав, я отправился спать.

В понедельник утром я помыл голову в душе и высушил ее, тщательно выбрился, оделся, как говорится, с иголочки и, взглянув на себя в зеркало, понял, что действительно выгляжу неважно: костюм висит, видимо, стало сказываться отсутствие аппетита, под синими глазами черные круги, которые и придавали глазам оттенок синевы. Но в общем и в частном, я все еще был тем же симпатичным парнем с копной чуть рыжеватых волос, поскольку мои волосы имели свойство приобретать рыжеватый оттенок, как только весеннее солнце попадало на них… Выпив чашечку кофе, я выскочил из подъезда, впрыгнул в свой блестящий и переливающийся на солнце автомобиль и понесся на работу.

Она уже ждала у кабинета, поздоровавшись, я первым делом поинтересовался как самочувствие ее ребенка, она ответила, что теперь уже все в порядке и улыбнулась, ямочки заиграли на прелестном личике, мне стало как-то не по себе, и я отвернулся. Она спросила как я, я бы даже сказал с некоторым беспокойством, или у меня уже начались глюки, и я выдавал желаемое за действительное, но вспомнив, как я выгляжу, я посмотрел прямо в ее прекрасные умные глаза, чем совершенно не смутил ее, и сказал, что теперь уже все в порядке. За выходные она проделала колоссальную работу, мне почти все понравилось, я понял, что презентация пройдет просто на УРА, и я уж точно не ошибся с выбором аниматора. Мы обговорили еще несколько деталей, и она ушла в свой кабинет.

Моя девочка (про себя я уже начал называть ее только так) приходила почти каждый день, показывала мне результаты, иногда засиживалась за компом, когда могла исправить или доработать что-то прямо на месте. Я, частенько, сидя за своим столом, наблюдал за ней потихоньку в упоении, не знаю, что точно отражалось на моем лице, но я думал, как же сильно я люблю ее, что мне с этим делать и как вообще дальше жить… Она же в свою очередь была так увлечена работой, что даже если и оборачивалась в мою сторону, то смотрела в задумчивости сквозь меня, а в ее зеленых глазах отражался весь смысл бытия, иногда она улыбалась, заметив меня, и ее личико сияло, в такие моменты я несколько раз не выдерживал, срывался с кресла и выходил вон. Каждый раз, как только мы заканчивали обсуждение и доработку, она уходила к себе, а я оставался один на один с запахом ее духов, со своими мыслями и бурными фантазиями, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Выходные я проводил в своем кабинете, практически не вылезая из дома, меня охватывало чувство потери и нехватки чего-то, это ощущение было довольно болезненным и постоянным, но она всегда присутствовала в моих мыслях, в моем сердце, и, конечно же, в моих фантазиях и грезах. В такие моменты зачастую начинаешь анализировать пройденную жизнь и пытаешься понять на каком этапе ты ошибся, где и в какой момент времени я мог пропустить ее, может мы разминулись всего на несколько секунд, например, 10 лет назад и уже не встретились тогда, вдруг эти несколько секунд в прошлом могли бы изменить всю мою последующую жизнь. И что было бы, если бы я полюбил ее в свои 25, были бы мы счастливы, любил бы я ее сейчас также… Конечно любил бы, я был в этом абсолютно уверен. От всех этих мыслей, которые сводили меня с ума и истощали эмоционально, меня спасал сон, приносящий неимоверное облегчение, когда я ложился вечером, то засыпал раньше, чем моя голова касалась подушки. А утром, стоило только мне открыть глаза, как вся боль и мои мучения возвращались, причем каждый раз все с новой и новой силой.

Так прошел месяц, работа продвигалась достаточно быстрыми темпами, мы много времени обсуждали детали, мне нравилось с ней работать, она была умной и схватывала все налету, абсолютно точно понимала меня с полуслова, будто знала, о чем я думаю. В то утро, я отправился в отдел кадров написать заявление на отпуск. По моим подсчетам мы должны были закончить через пару месяцев, я бы представил проект в июле, а с середины того же месяца он был бы уже запущен, и, немного проконтролировав его развитие на начальном этапе, я мог спокойно уходить в отпуск в августе. Подходя к нужному кабинету, я услышал как две пожилые дамы, работавшие там, кого-то бурно и весело обсуждали. «Представляешь, у нее двое детей 10 и 7 с разными фамилиями, а у самой третья, оба мужа небось бросили…», - говорила одна. «Да, ей здесь нового мужа не найти точно, в 37 лет, с двумя детьми, кому она теперь нужна-то такая краля, так и прокукует весь век одна», - вторила ей другая и они стали весело посмеиваться, а я замер перед дверью в тихой ярости. Я сразу понял, о ком они говорили, почтенные дамы «мыли кости» моей девочке, веселились по поводу ее неудачных браков. Ничто не доставляет такого удовольствия, как обсуждать чужую не сложившуюся семейную жизнь, чтобы самому выглядеть лучше и счастливее на фоне неудач другого. В любой иной ситуации я бы просто зашел к ним, написал бы заявление, может даже немного посплетничал и повеселился вместе с ними, но только не в этот раз, когда от, внезапно налетевших и полностью ошеломивших меня, боли и негодования кровь бросилась мне в голову. «Да, кто они такие, чтобы обсуждать мою девочку, и какое их собачье дело сколько ей лет, 37, я бы никогда не подумал, она была старше меня на 2 года, хотя выглядела значительно моложе, однако, какая хорошая генетика!», - все это одновременно почти молниеносно пронеслось в моем воспаленном мозгу, и я, абсолютно себя не контролируя, отвернувшись от двери, машинально в приступе ярости и остервенения сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, причиняя мне довольно ощутимую, уже физическую, боль тем самым, а костяшки пальцев стали совсем белыми. Я был в бешенстве, злоба исказила мое лицо, в этот момент я готов был просто порвать их, но тут я увидел ее, она шла туда же в задумчивости, немного улыбаясь сама себе. Как же я любил ее! Подойдя почти вплотную, она, наконец, увидела меня, и я, собрав всю последнюю волю в кулак, как только мог, попытался справиться с собой, но видимо было поздно, она заметила ярость на моем лице и даже немного отшатнулась от меня. «Здравствуйте, Сергей!», - проговорила она, немного справившись с легким испугом от моего состояния. «Доброе утро, Марина… не заходите сейчас туда… они немного… заняты… зайдите попозже», - бормотал я с небольшими паузами, и все еще опасаясь, что она не послушается, просто заслонил ей проход. Я так стоял секунд тридцать, парализованный страхом от мысли, какую боль ей может причинить услышанное мной, а они наверняка все еще продолжали перемывать ей кости. Сердце бешено колотилось, пытаясь выскочить из моей груди. «Видимо я совсем спятил, может кризис среднего возраста, рановато вообще-то…», - промелькнуло в моей голове и с этой мыслью я, не касаясь нее, понесся мимо в свой кабинет, а она так и осталась стоять в полном недоумении.

Через несколько дней она пришла ко мне с новыми результатами. Все выглядело великолепно, работа явно продвигалась по намеченному плану. Она была немного рассеянная и какая-то грустная, наверное все никак не отошла от предыдущего происшествия. «Какой же я идиот!», - вспомнил я свое поведение у отдела кадров и с беспокойством в голосе спросил: «Марина! У Вас все в порядке, дети здоровы?». Она, видимо, несколько удивившись, что я знаю и про другого ребенка тоже, ответила: «Да, все хорошо, спасибо». А может она удивилась именно тому, что я, будучи таким черствым чурбаном всегда, наконец-то вдруг поинтересовался здоровьем ее детей. Если бы она только знала, что на самом деле творится в моей душе, в моем сердце, в моем воспаленном мозгу… Дальше мы обсуждали наш проект довольно продолжительное время, и вдруг, посмотрев на нее я спросил: «Марина! Хотите чаю». Она согласилась, немного удивленно, я же такой невнимательный кретин предложил ей чашечку чая первый раз в жизни. Мы спокойно попили чай с лимоном и сахаром, а потом вернулись к работе. Я, рассматривая картинки на компьютере, находился на довольно близком расстоянии от нее, и, заметив, что у нее выбилась прядь волос, интуитивно потянулся рукой, чтобы заправить ей волосы за ухо. «Что со мной такое? А вдруг ей это не понравится, я и так уже изрядно напугал ее в прошлый раз», - пронеслось в моей дурацкой башке, и я быстро одернул руку в некотором смущении. В этот день мы работали довольно долго, и вдруг я вспомнил, что на следующей неделе майские праздники, а мы на фирме всегда выбирали день с наиболее благоприятным прогнозом погоды, брали автобус для желающих и все вместе выезжали на пикник за город, моя жена никогда не ездила с нами, поскольку не любила такого сорта отдых, она предпочитала корпоративы в вечерних платьях и смокингах, а сына я всегда брал с собой, там было много детей, они бегали и резвились на свежем воздухе, он, как и я в детстве, не был особо общительным, скорее был немного замкнутым и стеснительным даже, но к середине дня обычно любопытство и желание поиграть брало верх и он находил в себе силы побороть свою неуверенность и присоединялся к остальным детям. У нас всегда было шумно и весело, и это как-то сближало. Вспомнив об этом, я резко повернулся в ее сторону и неожиданно для себя выпалил: «Марина! Ты поедешь на пикник на следующей неделе, я могу подбросить тебя и детей…». «Да, Сережа, с удовольствием воспользуюсь твоим предложением. В автобусе меня укачивает, а одной на машине ехать как-то некомфортно, не зная дороги», - просто ответила она, повернувшись ко мне и улыбнувшись улыбкой, от которой у меня засосало под ложечкой, захватило дух, а внутри стало все переворачиваться. «Хорошо, я позвоню тебе за час до выезда, чтобы выяснить адрес», - сказал я и вышел из кабинета. В башке творилось что-то страшное, в глазах темнело, воздуха катастрофически не хватало, и я, спустившись по лестнице, стремительно вышел в закрытый дворик на улицу через заднюю дверь, чтобы немного отдышаться и привести в порядок мысли и чувства. Меня очень давно никто не называл Сережей, только мама, да иногда старые дачные приятельницы, жена всегда звала меня Сергеем. Сережа, она назвала меня Сережей, было так приятно, я испытывал настоящий восторг души. Весеннее солнышко немного пригревало и по всему телу разливалось тепло, то ли от самого солнца, а то ли от переполнявших меня чувств. Я был почти счастлив, я даже не успел понять, когда мы перешли на Ты. Чертовски хотелось курить, я бросил, лет 10 назад, когда жена забеременела, но сейчас я твердо был уверен, что по дороге домой куплю себе пачку Marlboro Lights у метро в ларьке.

В выходные тупая боль и пустота не отпускали меня, я, как всегда, провел их в мучениях и терзаниях, обычно они начинались на следующий день после нашей встречи, иногда, в тот же, когда я добирался с работы до дома и осознавал, что сегодня ее не увижу. Я старался смотреть телек, немного почитал, посидел в Интернете, но не мог сосредоточиться ни на чем, все время думал о ней, вспоминал ее лицо, пытаясь понять, могу ли я в принципе рассчитывать хоть на какую-то взаимность с ее стороны. Жена устроила мне скандал по поводу моего курения, но сделать ничего не смогла, и я выходил покурить на примыкавший к моему кабинету небольшой балкончик. На улице светило теплое солнце и мне становилось немного легче.

На майские праздники в этом году мы устроили себе миниотпуск в 10 дней. Заодно на фирме проводилась санитарная обработка помещения от насекомых и грызунов. Так что мне предстояло пережить кошмарные 1,5 недели, ну за исключением того дня, который мы должны были провести загородом. И вот этот день настал. Я проснулся слишком рано и сразу понял, что в таком возбужденно-выжидательном состоянии, я больше заснуть не смогу. Я принял душ, побрился, высушил голову. Из зеркала на меня смотрел шатен с сильно порыжевшими кончиками волос, «Некоторые женщины, да и мужчины делают такую окраску волос в специальных салонах, а я вот просто ходил на балкон покурить», - сыронизировал я про себя. Еще раз взглянув в зеркало, я увидел, что голубые глаза смотрели оттуда с восторженной надеждой, «Да, лучше бы жена меня сейчас не увидела», - опять сыронизировал я. «Раньше я был довольно занудным и скучным, когда это во мне проснулся сарказм?»… Налив себе чашечку кофе, я отправился покурить на свой балкончик и насладиться весенним солнцем, утро было отменным, стало быть день обещал быть теплым и солнечным. Кажется, я провел там около 1,5 часов, скурив сигарет 8, и, как ни странно, ни о чем не думая вообще, но уже пора было звонить Марине, и, сделав вдох полной грудью, я набрал ее номер. Услышав любимый голос, я заставил себя собраться с мыслями и выяснить адрес. Она казалась довольно рассеянной, а в трубке были слышны радостные детские крики, возвещавшие о том, что в доме переполох из-за предстоящего приключения. Выяснив адрес, я посмотрел по карте как проехать, нацепил джинсы, бежевую водолазку, кожаный жакет и черные кроссовки, последний раз взглянул на себя в зеркало («Я безусловно хорош, она должна это видеть», - прошептал я и подмигнул сам себе), захватил барсетку и сигареты и понесся в соседний дом к родителям жены за сыном, который уже ждал меня с нетерпением.

Я добрался довольно быстро, Марина и дети уже ожидали меня у подъезда. В джинсах и темно-синем свитерке с орнаментом моя девочка выглядела такой молодой, будто была не мамой, а сестрой. Я смотрел и думал, что она такая хрупкая и красивая со своими длинными волнистыми волосами, как старинная фарфоровая куколка, только одета в современную одежду, мне стало нехорошо, картинка поплыла перед глазами, воздуха опять не хватало, в этот момент я остановил машину. «Привет! Ты быстро», - сказала она, а потом посмотрев на меня добавила: «С тобой все в порядке?» «Да, что-то голова немного закружилась, ты не могла бы сесть за руль, я покажу куда ехать». Она села на водительское место, а я, усадив детей, занял соседнее кресло. Мальчишки не были похожи на нее, и резко отличались друг от друга, старший Павлик был кареглазый шатен, а младший Лешка, голубоглазый блондин, мой же Сашка был похож на меня и как будто являлся плавным переходом между ними двумя. Они стали весело щебетать, обсуждая что-то свое, я даже был удивлен, как мой сын, всегда такой стеснительный и замкнутый, так быстро влился в их компанию, будто бы они знали друг друга всю жизнь. Я взглянул на них, все трое мальчишек были очень симпатичными, как с какого-то рекламного плаката ЛЕГО или чего-то в этом роде, а потом я украдкой взглянул на нее, она так уверенно чувствовала себя за рулем моего автомобиля, умные глаза внимательно следили за дорогой, волосы волной падали на плечи и опять этот аромат духов... Я закрыл глаза и замер, время будто остановилось, я наслаждался, как никогда в жизни, «неужели только одно присутствие рядом любимого человека и взгляд прекрасных умных глаз может приводить в такое состояние бесконечного исступления…». «Сережа! Тебе все еще плохо», - спросила она, и зеленые глаза посмотрели на меня с тревогой. Тревога, это была именно тревога, я не мог ошибаться… «Я в порядке любимая», - чуть не сорвалось с моих губ, но вовремя спохватившись, я сказал: «Спасибо, теперь уже намного лучше».

Когда мы доехали на место, почти вся компания была в сборе, в мангалах потрескивали дровишки, уже было сказано несколько тостов и нас приветствовали веселыми криками. Детей набралось человек 8 вместе с нашими («О, я уже говорю с «нашими»», - опять сыронизировал я про себя), и они носились с веселыми криками между деревьев. Было очень весело, мы шутили и смеялись, поели шашлык с овощами, для всех желающих было море красного и белого вина. В какой-то момент Марина подошла ко мне и спросила, «Ты сможешь вести машину обратно?» «Думаю да», - ответил я. «Тогда я пойду и выпью немного винца с девчонками», - весело заулыбалась она. День проходил очень хорошо, тупая боль больше не мучила меня, я знал, что это ненадолго, она появится, как только я окажусь дома со своими мыслями один на один, но все таки этот перерыв мне был просто необходим. Я явно был в ударе, непринужденно болтал с коллегами, раздавал комплименты женщинам, от чего они были крайне довольны. Через пару часов решил посмотреть, как там дети и увидел, что мой Сашка играл с другими и был очень весел и счастлив. Я хотел покурить и углубился немного в лесок, чтобы сотрудники не очень обращали внимание на эту мою пагубную привычку, внезапно возникшую вновь. Девушки шумной толпой выходили из-за деревьев, одна отделилась от них и стала двигаться в моем направлении. Сердце замерло – это была она, моя девочка, моя фарфоровая куколка, которую я так обожал... «Огоньку не найдется, мистер», - весело спросила она. Я дал ей прикурить и прикурил сам. Она курила More с ментолом, я очень давно не видел этих сигарет в продаже. «Где ты их взяла?» «А, остались из старых запасов, я бросила 11 лет назад, когда узнала, что беременна, а теперь вот два дня назад, что-то опять захотела, у меня оставался еще целый блок, вот я и нашла его. Кстати, я думала, ты не куришь», - ответила она и ямочки заиграли на щеках. «Я тоже так думал, лет 10 подряд, но видимо, передумал», - сыронизировал я. Мы стояли и курили, я смотрел на нее, она сегодня совсем не красилась, щечки разрумянились от выпитого вина, она была такая красивая, я любил ее настолько сильно, что мне становилось страшно от осознания этого. Одна прядь выбилась из волос и упала ей на лицо, я в полной задумчивости, машинально протянул руку и стал поправлять ее, она быстро перехватила прядку волос из моей руки и заправила ее за ухо, при этом коснувшись меня кончиками своих пальцев, от этого прикосновения легкая дрожь пронеслась по всему моему телу и внутри опять все перевернулось, я украдкой взглянул на нее, но кажется она ничего не заметила, и я облегченно вздохнул. Солнце осветило то место где мы стояли, и, она посмотрев на меня, вдруг слегка коснулась моих волос и сказала: «Рыжие. Ты что их подкрашиваешь?» «Нет, просто они выгорают на солнце, а я курю на балконе, вот они и порыжели». Я старался не думать о том, что она сделала секунду назад, я был крайне осторожен в своих мыслях и фантазиях и пытался слишком не обольщаться, очень странно, но в ее присутствии вел я себя так, будто мне разбивали сердце вдребезги и не один раз, и я пытался заранее от этого защититься. «Не прогуляешься со мной?», вдруг неожиданно для себя спросил я, выходя из оцепенения, она согласилась и мы направились по тропинке вверх. Мы гуляли часа два, за которые я узнал все про ее предыдущие браки, первый муж был рок музыкантом, постоянные тусовки, концерты, женщины, пьянство, она бросила его, когда была беременна и встретила второго мужа, с которым уже была знакома до этого, они учились в одной группе в институте. После рождения ребенка, она сразу развелась и вышла замуж за второго. Через несколько лет совместной жизни, появился второй сын, а брак дал трещину, но второй муж долго не давал развод, надеясь на очередное примирение, и тогда ей пришлось сдать свою квартиру и с детьми переехать к родителям, чтобы, наконец, расстаться с ним окончательно. Она не очень охотно рассказывала о личных качествах своих мужей, но было видно, что оба брака не принесли ей ничего, кроме страданий и разочарований, ну а положительным было только наличие двух детей. Я в свою очередь рассказал, что с женой познакомился еще в студенческие годы, мы несколько лет прожили вместе, а потом решили пожениться и завести ребенка. Солнце уже начинало садиться, и пора было двигаться обратно.

Когда мы вернулись, все уже собирались, сворачивали реквизит, подбирали мусор и зазывали детей ехать домой. Наше отсутствие, кажется, даже никто не заметил, а дети просто забыли о нашем существовании напрочь. Им было хорошо и весело. Но время пришло уезжать, мы сели в машину и отправились обратно. Когда я довез ее подъезда, она повернулась ко мне и сказала, улыбнувшись, что отлично провела время, я ответил, что мне тоже очень все понравилось, особенно, как она довезла нас до места. Она легко выскользнула из моей машины, забрала детей и пошла домой, предварительно махнув мне рукой на прощанье. Когда она исчезла за закрывающейся парадной дверью, тупая боль и отчаяние с новой силой стали постепенно наваливаться на меня, такого раньше не было никогда, обычно, я успевал хотя бы добраться до дома. И тут меня осенило: она была, как наркотик для меня, причем мой особый сильнейший наркотик, который действовал только на меня: пока она была рядом, я был в полной эйфории и упивался ею, но как только она исчезала, ее действие на меня сначала ослабевало, а затем прекращалось, и начиналась самая настоящая ломка, и то, что теперь ломка появлялась раньше, было как раз очень логично и прекрасно вписывалось в общую картину. Я никогда не баловался наркотой, но слышал от своих друзей и читал об этом, так что был в курсе. Я отвел ребенка обратно к родителям жены и отправился домой. «У тебя такой вид, как будто ты заболел, не зря я не большая фанатка таких поездок», - воскликнула она, закрывая за мной дверь. «Очень даже может быть», - в задумчивости ответил я и, налив себе крепкого сладкого чая на кухне, отправился в свой кабинет. Поставив кружку на стол, плюхнулся в кресло и включил компьютер. И тут я осознал какое количество дней я должен буду провести без нее, в глазах стало темнеть, тупая боль становилась все сильнее и сильнее, а еще меня стало немного подтрясывать, я глотнул горячего чая, но легче не становилось, тогда я прошел на кухню, налил себе из графина рюмочку водки, выпил ее залпом, вернулся обратно и сразу плюхнулся на диван…

В этот раз мне приснился очень странный сон, будто я один бреду ночью в полнейшем тумане по трассе, но почему-то постепенно огни и шум машин все отдаляются и отдаляются от меня, я зову людей, но никого нет, только туман и темнота сгущаются вокруг, становится все тише и тише, я начинаю кричать, звать на помощь, но никого нет… Я проснулся в холодном поту посередине ночи, кажется, у меня был жар, сомнений не было - я заболел. С этой мыслью я опять побрел на кухню, налил себе горячего чая с медом и лимоном, выпил маленькими глоточкам и отправился снова спать. Жар у меня точно был…

Я провалялся 2 недели: все праздники и еще несколько дней провел на больничном. Удивительно, что когда был жар, ломило все тело и безумно болела отяжелевшая голова, мои душевные переживания вместе с тупой болью отступили на задний план, но как только мне стало немного лучше в конце первой недели болезни, все потихоньку возвращалось обратно, тупая боль и пустота стали заново одолевать меня с новой силой, и опять появился мой кошмар, только в конце я уже звал не просто людей, а только одного человека - мою девочку, я везде искал ее в панике, но никого не было в тумане и темноте, и каждый раз я просыпался в холодном поту… Иногда мне даже казалось, что я кричал во сне, но жена ничего не говорила, а я спросить не решался.

Когда я вышел на работу, уже было совсем тепло, я бы даже сказал по-летнему. Наш проект продвигался быстрыми темпами, я наметил его представление на 10 июля, оставались небольшие доработки и сама презентация. Моя девочка надела очень красивое платьице чуть выше колена, она была такая хорошенькая, свеженькая, явно отдохнувшая и, кажется, немного похудевшая, что ее совершенно на портило, а наоборот, придавало какую-то юную непосредственность. Пока мы разговаривали и обсуждали проект, она периодически с какой-то тревогой смотрела на меня, на этот раз я не мог ошибиться, это была смесь тревоги и беспокойства. Я был измотан болезнью и выглядел далеко не лучшим образом. «Сережа! Хочешь я налью тебе чаю, что-то ты неважно выглядишь», - спросила она, когда я, сидя в своем кресле, куда-то провалился в задумчивости, и положила мне руку на плечо. Почувствовав это прикосновение я закрыл глаза и попытался впитать его и зафиксировать в своем воспаленном мозгу, запомнить его каждой клеточкой своего тела, чтобы позже при воспоминании я смог почувствовать и ощутить его заново. «Спасибо милая», - это совершенно случайно, абсолютно неконтролируемо, сорвалось с моих губ, я знал, что не должен и не имею права на такое, но я был так ослаблен болезнью, что только это служило мне оправданием в собственных глазах. Я замер и не шевелился, ничего не ответив, она убрала руку и пошла наливать чай, реакции на мои слова с ее стороны не последовало вовсе, скорее всего моя девочка решила, что я совсем спятил и просто брежу. Мы попили чай и она отправилась работать в свой кабинет, а я остался сидеть в своем кресле со своими мыслями, как безумный пытаясь воссоздать свои ощущения от ее прикосновения. Так я провел остаток дня, периодически вспоминая, сколько же раз за время болезни, я хватался за телефон, чтобы позвонить ей, услышать ее голос, хотя бы на миг, но я не мог решиться, я был женат, у меня рос сын, я не имел права вторгаться в ее, итак неспокойную, личную жизнь, и я плохо представлял, что мне делать дальше со всем этим. Я просто подумал, что если немного потяну время, то решение придет само собой.

Так продолжалось 2 месяца. В будни мы работали допоздна почти каждый день, а дальше я садился в машину и начиналась ломка, боль не отпускала ни на минуту ровно до тех пор пока меня не накрывала пелена сна, и тогда начинался мой кошмар в тумане. А решение все еще не приходило. Презентация прошла успешно 15 июля, все поздравляли меня и Марину. За следующие 2 недели я подготовил всю документацию для запуска проекта и передал его в другой отдел. В последний день перед отпуском моя девочка не приходила. Работа была доделана, и она, видимо, посчитала неуместным или навязчивым заходить ко мне. В конце рабочего дня, я специально прошел мимо ее кабинета и заглянул туда. Она все еще сидела за компьютером, хотя пора было двигать в сторону дома. Я вошел со словами: «Пойдем покурим». «Не могу, милый, мне подкинули новый проект и я пытаюсь отправить себе детали по электронной почте, придется поработать в выходные, иначе никак не успею», - ответила она, не отрываясь от компа. Я перестал дышать, в глазах потемнело, и я пошатнулся в проеме двери. Значит, она все же услышала, как я назвал ее тогда. Единственным моим желанием было броситься к ней, развернуть к себе вместе с креслом и поцеловать, но, слава богу, отяжелевшие ноги приросли к полу и не пускали меня. Хорошо, что она не видела, как мои желания и сомнения раздирают меня и рвут на части в этот самый момент. Через несколько секунд я справился с собой и сказал: «Марина! Я в отпуске с завтрашнего дня, поеду на дачу с ребенком к родителям, вернусь к 1 сентября. Буду работать над новым проектом. Ты со мной?» «Конечно Сережа! Я всегда буду с тобой, если захочешь, только единственно что, я уйду в отпуск на неделю попозже. Так что в первую неделю сентября меня точно не будет. Но я буду на связи». Попрощавшись, я пошел к своей машине. Сев за руль я удивленно обнаружил, что не чувствую свою привычную тупую боль, и ломка пока не начиналась. Вместо этого в голове крутилось: «Милый» и «Я всегда буду с тобой, если захочешь», - я не знал, насколько серьезно она говорила это, может это были просто какие-то слова между делом, которые вообще ничего не значили для нее, но, тем не менее, я не мог остановить свой восторг и свои фантазии, чувство эйфории переполняло меня. Приехав домой, я набрал номер родителей и веселым голосом сообщил маме, что завтра утром мы с Сашкой заедем к ним на месяц. Мама очень обрадовалась и обещала приготовить нам что-нибудь вкусненькое по этому поводу. В эту ночь в конце своего кошмарного сна, я увидел Ее, мою девочку, она шла ко мне в тумане со своей милой улыбкой и развивающимися длинными волосами, а, подойдя совсем близко, остановилась. Я протянул руку и хотел прикоснуться к ней, но она растаяла в воздухе.

Утром, я принял душ, побрился, высушил голову, собрал вещи, надел джинсы и футболку, схватил свой ноутбук и понесся к родителям жены на дачу за ребенком, который уже ждал меня. Моя жена проводила отпуск с подружками, сначала 2 недели в Италии, а потом из Италии они летели во Францию на Лазурный берег, так что вернуться она должна была в только конце августа.

Мы без происшествий доехали до дачи. Я сразу достал и накачал нам велики, а потом стал дозваниваться до своих дачных приятелей в надежде поиграть в волейбол сегодня вечером. У нас была отличная дачная тусовка, мы были очень дружны с детства, потом несколько парочек переженилось и мы продолжали общаться, зимой часто приезжали на выходные, всегда справляли Новый Год вместе. Но с тех пор как я женился, как-то общение наше становилось все реже и реже, и возобновлялось, только когда я приезжал на дачу без жены. А вот Сашка, когда летом жил у моих родителей, всегда дружил с детьми моих приятелей. Итак, в мои настоящие намерения твердо входило возобновить старые связи и по возможности больше никогда не терять их. Оставаться один я не мог, ломка вперемешку с болью и пустотой могли свести меня сума, поэтому я решил общаться, общаться и общаться, и при этом как можно меньше обременять моих родителей, которые уже давно отвыкли от моего такого длительного пребывания на их территории, тем более в таком настроении.

Погода стояла распрекраснейшая, каждое утро мы начинали с пляжа: ездили на велосипедах на пруд шумной компанией прямо до обеда, как в старые добрые времена, потом разъезжались по домам, а вечером собирались поиграть в волейбол или посидеть с пивком за преферансом. Каждый день я подтягивался на своем старом турнике и немного подкачал мышцы. А вот когда я возвращался вечером и оказывался один в столовой перед телевизором, тут вся тяжесть вселенной обрушивалась на меня с новой силой, боль просто изнуряла меня. В голове все время крутились мои слова, ее слова, ее запах, прикосновения, я просто умирал или сходил сума… Один раз я, пытаясь облегчить не отпускающую меня боль, подтянул колени к груди, обнял их руками, уткнулся в них головой и так просидев часик заснул, именно в таком положении мама обнаружила меня, когда выключала телевизор. Она спросила, что со мной, я ответил, что устал на работе, но она слишком многозначительно посмотрела на меня. Я не знал, что сказать и промолчал в ответ. Если бы я ей все рассказал, мне бы, безусловно, стало легче, но я не мог, это было мучительно невыносимо для меня, и я очень хорошо представлял, как бы плохо пришлось ей… Поэтому я страдал в полном одиночестве. Друзьям я тоже не мог ничего сказать, поскольку наши детские близко-доверительные отношения были давно утрачены, и возможно, навсегда… Я был, словно в том сне, один в тумане и темноте…

Так прошло 2 недели, многие мои приятели уезжали на остаток лета на курорт, остальные же выходили на работу. Получалось, что я остаюсь опять наедине со своими мыслями и чувствами. Погода все еще стояла очень жаркая и мы с сыном ездили купаться каждый день. Когда мы возвращались с озера, я шел к себе в комнату и мучился там в одиночестве, не показываясь на глаза родителям до вечера. Правда, иногда у меня в голове выстраивались обрывки нового проекта, но полной картины пока увидеть не получалось. Так прошло несколько дней и в один вечер, абсолютно обессиленный борьбой со своей ломкой и тупой болью, я, спускаясь вниз в столовую, решил: «Все, с меня хватит!». Я схватил со столика ключи от машины, поехал на станцию и купил себе бутылку Вискаря в магазинчике. Приехав домой, я напился до свинского состояния, чего со мной не происходило со студенческой скамьи, и заснул в положении стоя на карачках в обнимку с почти пустой бутылкой. Утром мама разбудила меня, со словами: «Сынок! Я не могу больше на это смотреть, ты ужасно выглядишь, опять начал курить, сильно похудел, у тебя черные круги под глазами да такие, что они проступают даже через загар, ты так кричишь по ночам, что постоянно будишь весь дом, у тебя крайне несчастный вид, который ты не можешь скрыть, даже когда пытаешься улыбаться. Как ее зовут, Сережа?» Я сел на кровати, закрыл лицо руками и зарыдал. Я не рыдал с 5-ти лет, а именно с тех самых пор, как скатился с горки на велике и, упав, сломал себе нос, тогда я вместе с бабушкой провалялся в больнице около месяца, поскольку нос неправильно сросся и его переламывали заново. Мама довольно спокойно наблюдала за моей истерикой, и когда я стал приходить в себя добавила: «Я поддержу любое твое решение, ты же мой единственный сын и я люблю тебя, я всегда буду на твоей стороне, как бы ты не поступил, и я не могу больше смотреть на эти кошмарные мучения, ты просто изводишь и разрушаешь себя, так как ее имя, сынок?» «Марина», - ответил я и стал рассказывать, тараторя и сбиваясь все то, что случилось за последние 5 месяцев, все свои безумные чувства и эмоции, эйфорию от ее присутствия, все свою безумную боль, пустоту, ломку и все свои кошмары. Мама слушала, не задавая вопросов, а когда через несколько часов я закончил, она спросила: «Что ты решил? Так просто больше нельзя, ты сходишь сума, неужели ты не видишь этого?» И тут я понял, что решение пришло, оно было очевидным и пришло с первой минуты, как только я увидел ее, вернее почувствовал, в лифте, мне просто понадобилось так много времени, чтобы это осознать, мне пришлось выговориться, выплеснуть наружу все то, что так мучило и изводило меня несколько месяцев, но само решение созрело очень давно. «Я люблю ее мама, вряд ли я смогу прожить остаток жизни без нее, даже если он будет очень-очень коротким, я должен поехать и поговорить с женой, кажется, она прилетает сегодня, мне нужно встретить ее»… «Хорошо, мой мальчик», - ответила мама, - «Когда ты нас познакомишь?» «Думаю скоро, очень скоро»…

Вечером я довольно быстро доехал до аэропорта, встретил жену, и молча мы добрались до дома. Войдя в квартиру, я затащил ее чемодан и сказал: «Ты очень мило выглядишь». Действительно, она загорела и похудела, и выглядела очень симпатично. «Лена! Нам надо поговорить». «Неужели решился рассказать про Марину?», - не без иронии спросила она, внимательно посмотрев на меня, - «Ты, когда первый раз заснул в кабинете, звал ее несколько раз во сне, ну а когда заболел, ты выкрикивал ее имя раз двадцать за ночь. Так ты закончил эту интрижку или еще нет?» «Лена! Прости… Я ухожу, мне нужен развод», - я смотрел ей прямо в глаза и не сомневался в своих словах. И тут она мне отвесила здоровенную оплеуху. Щека начала краснеть и отекать, и я почувствовал боль и жжение, но это было мелочью, по сравнению с тем, что я пережил за эти почти полгода, а особенно за последние дни. Она приготовилась ударить меня еще раз, но я поймал ее руку в воздухе. «Я оставляю тебе квартиру, свою долю я переведу на Сашку, буду оплачивать полностью все затраты на него, если хочешь буду помогать тебе тоже, пока тебе это надо, только скажи», - проговорил я. «Мне нужна твоя машина, моей уже 5 лет и она скоро начнет сыпаться и ты должен оплачивать мне прислугу», - ответила она. «Хорошо». Я молча прошел в комнату, написал ей доверенность на свою машину, поменял ключи и документы. «Завтра я заберу к родителям только свои личные вещи, компьютер, книги и дедушкин стол из кабинета, он тебе все равно никогда не нравился». Я приеду часов в 11, Сашка пусть пока поживет еще у моих выходные, а в понедельник пойдем подавать документы на развод. «Ты уверен?», - спросила она. «Больше, чем когда бы то ни было, просто отпусти меня», - ответил я и быстро вышел вон. Я сделал это, я был свободен, я был свободен…

Отправившись в квартиру родителей, я понял, что что-то изменилось, тупая боль, постоянно преследовавшая меня, потихоньку стихала, а ломка была совсем не сильной, я заказал по Интернету перевозчик себе на завтра на час дня и лег спать. В этот раз мой кошмар опять преследовал меня, я как всегда брел в тумане и звал Ее, и тут она появилась, я протянул руку и обнял ее за талию, на этот раз она не растаяла в воздухе, тогда я поцеловал ее. Это был довольно долгий поцелуй в губы, я ощущал его очень отчетливо и проснулся все еще чувствуя его вкус. Я благополучно перевез свои вещи, не встретив жену в этот день, и решил позвонить моей девочке. Набрав ее номер и услышав в трубке любимый голос, я выяснил как дела, как проходит отпуск, я спросил: «Ты когда выходишь? Нам надо поговорить». Она ответила, что через неделю, а я ей сообщил, что может быть к тому времени у меня уже созреет новый проект, но говорить мы будем о другом. «Хорошо», - ответила она, - «увидимся через неделю».

В понедельник я отвел ребенка в школу и отправился на работу. Сотрудники очень интересовались, где это я так загорел и были крайне удивлены, что всего лишь на даче. Я просидел до обеда, дальше мы шли с женой в суд подать заявление, а после я отправился в Молл, были последние деньки распродажи, а так как почти все мои вещи стали мне велики, я купил два костюма, рубашки и галстуки к ним, а потом зашел в джинсы, купил там себе две пары и несколько футболок. Удивительно, но я это делал с таким удовольствием, с которым, как мне казалось, только женщины занимаются шопингом. Дальше я пошел к родителям, приготовил себе бутерброд, съел его, а потом набрал номер и услышал мамин голос. Поздоровавшись, я поинтересовался, когда они вернуться. Мама сказала, что в воскресенье и в свою очередь поинтересовалась, как продвигаются мои дела. Я рассказал, что документы на развод будут подписаны через пару месяцев. Еще поговорив немного, я спросил, как они отнесутся к тому, что я приготовлю им ужин в воскресенье и приглашу Марину. Мама сказала, что крайне положительно, если я наконец-то перестану смотреть в одну точку днем и кричать во сне по ночам. На том и порешили. Я отправился спать, боли почти не было, но меня стали мучить сомнения по поводу отношения Марины ко мне. Вдруг она не чувствовала тоже, что и я, может это была всего лишь дружба… От этих мыслей сон слетел с меня и, проворочавшись всю ночь, я уснул только под утро. Следующие несколько дней я был озадачен своим новым проектом, а также поиском съемной квартиры, но к четвергу квартира была найдена, а проект выстроился в голове. И вот наступила пятница, которую я ждал с таким нетерпением…

Утром я наводил марафет довольно долго, новый костюм с васильковой рубашкой классно смотрелся с моими синими глазами и загорелым лицом. Рыжеватые волосы немного отросли и я выглядел эдаким романтично-рассеянным героем. В общем, и в частном, я себе все же очень нравился, и втайне надеялся, что она не сможет устоять перед таким красавцем. Я сел в машину жены - BMW X5 красного цвета, машину, на самом деле, пора было уже менять, она начинала сыпаться - и отправился на работу. Около кабинета меня уже ждала моя любимая девочка, радостно улыбаясь мне. Я открыл дверь и впустил ее внутрь. «Я соскучилась», - весело сообщила мне она. Я замер панике, все слова вылетели из моей разгоряченной башки, она соскучилась, знала бы она, как я скучал, сходил сума, мучился, практически умирал без нее, и как круто я решил изменить свою жизнь. Я собрался с мыслями и ответил: «У меня к тебе две новости, милая», - скрывать свои чувства больше не входило в мои намерения. «Плохая и хорошая?», - весело спросила она. «Нет, надеюсь обе хорошие, первая – это то, что мы можем начинать новый проект, хоть сегодня, я уже все продумал, а вторая…» Я сглотнул подступивший ком, постарался унять дрожь во всем теле, набрал воздух в легкие, пристально посмотрел в ее глаза и сказал: «Я люблю тебя, но об этом мы поговорим попозже, если не возражаешь». С этими словами я выскочил из двери, сердце бешено колотилось, и мне срочно нужно было на воздух. Выкурив несколько сигарет, я вернулся обратно в свой кабинет и стал судорожно думать, как же мне продолжить разговор с ней. Как рассказать ей все и не напугают ли ее мои безумные чувства и неуправляемый эмоциональный фон, поскольку они пугали и приводили в ужас даже меня самого, настолько бурные и совершенно неконтролируемые они были. Так в задумчивости я просидел до обеда за столом перед компьютером. Наконец, оторвавшись от своих мыслей, сомнений и терзаний, я отправился во внутренний дворик, по дороге открывая новую пачку сигарет. Она стояла и грелась на солнышке, моя любимая, моя милая девочка, на лице играла задумчиво-мечтательная улыбка с маленькими ямочками на щеках. Увидев меня, она, не переставая мечтательно улыбаться, сказала: «Я не думала, что нравлюсь тебе, мне скорее казалось, что ты злишься на меня или хочешь от меня поскорее избавиться или отделаться. Но иногда, ты задумчиво смотрел на меня с такой нежностью, что все внутри переворачивалось, а бывало, говорил слова, от которых замирало сердце, и я совершенно терялась, не знала, во что верить и на что можно надеяться». Я подошел к ней ближе, обнял за талию и посмотрел в глаза, в них светилось счастье, она явно любила меня, я притянул ее к себе совсем близко и поцеловал, она ответила на мой поцелуй. Я закрыл глаза и пытался раствориться в этом состоянии абсолютного, неподдельного, ни с чем не сравнимого счастья, то был долгий поцелуй, который включал в себя весь эмоциональный спектр, доступный моей натуре когда-либо, он был мучительный и сладко-болезненный, сводящий сума и полностью лишающий рассудка, теплый и влажный, трепетный, обжигающий, страстный и одновременно безумно нежный, а еще он был сладкий, и я, кажется наконец то стал понимать, почему такой поцелуй называют сладким. То чувство эйфории и блаженства, которое было вызвано им, напоминало аналогичное, передаваемое предвкушением и ощущением самого любимого сладкого лакомства. «Я безумно люблю тебя моя девочка, я полюбил тебя даже не с первой минуты, а с той первой секунды в лифте, помнишь?» - спросил я и начал рассказывать ей все пережитое мной за последние 6 месяцев: свои страдания, мучения, сомнения, тупую боль и отчаянье, ломку и пустоту, которые не отпускали меня с тех пор, как я встретил ее. Она посмотрела на меня безумно нежными глазами так, что у меня опять захватило дух и потемнело в глазах, и произнесла: «Я тоже люблю тебя, милый, но не была уверена, что могу на что-то рассчитывать, ты ведь женат». «Был женат», - добавил я, - «теперь уже почти разведен, мы подали на развод, и я забрал свои вещи к родителям, а с понедельника буду снимать квартиру». Я опять поцеловал ее, а потом заглянув в глаза, совершенно неожиданно для себя выпалил: «Ты выйдешь за меня, любимая?» «Да, Сережа», - просто ответила она. Так мы стояли уже часа три, солнце село и туман стал накрывать дворик. «В воскресенье мы обедаем у моих, я все приготовлю, хочу познакомить тебя с родителями», - сказал я. «Хорошо милый, тогда завтра у меня». «Куда-нибудь сходим сегодня, рабочий день почти закончился», - спросил я. «Хорошо, заезжай за мной в восемь». Я поцеловал ее в лоб, с неимоверными усилиями заставил себя разомкнуть руки и выпустить мою девочку из своих объятий, и мы зашли внутрь здания, так и забыв покурить… Дойдя до своего кабинета, я схватил барсетку и побежал к автомобилю. Хотелось успеть принять душ, переодеться и купить ей цветы, а также позвонить маме и сказать, что у меня все хорошо…

Я завел автомобиль и тут понял, как же промерз на улице, пока стоял. Меня колотил озноб и зубы постукивали друг о друга, но в душе было состояние полного бесконечного счастья и эйфории, которое я не испытывал никогда в жизни. «Она любит меня, боже, как долго я об этом мечтал»… Я выехал со стоянки на улицу и тут заметил, что сильный туман сгущался над городом. В голове заново прокручивался сегодняшний день, наш первый поцелуй, я был в состоянии абсолютного, ни с чем не сравнимого, счастья, и до сих пор ощущал тот поцелуй на своих губах. Я видел ее глаза, смотревшие на меня с такой любовью и нежностью. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного, даже близкого к этому состоянию бесконечного абсолютного счастья. Я несся домой и упивался этим ощущением. Туман все сгущался и фары соседних машин разглядывались с большим трудом, а в моей голове по прежнему мелькали картины только что пережитого. Вдруг я замер в ужасе, увидев, что что-то громадное летит прямо на меня и услышал страшный звук тормозов и скрежет металла по асфальту. Я изо всех сил стал выкручивать руль, пытаясь уйти вправо от удара, но было слишком поздно... Просто сокрушительный удар обрушился на меня, а затем последовала резкая, безумно сильная боль во всем теле, полетели золотые искры, яркие вспышки света слепили мне глаза, боль становилась все сильнее и невыносимее… И тут я увидел ее лицо, глаза, губы и почувствовал как целую ее снова… В то время, как я видел ее все отчетливее в своем воображении, боль постепенно стихала, голова стала мутная и привкус железа появился на губах, это был поцелуй с привкусом железа… Где-то вдалеке я слышал голоса людей: «Здесь парень, вроде дышит еще»… Яркий свет, она начинает отдаляться от меня, я пытаюсь, но не могу удержать ее, она ускользает, не могу кричать, не могу вздохнуть, только привкус железа во рту… Щелчок, свет погас, темнота… Я иду в тумане и темноте по трассе, тишина, вокруг ни души, я кричу, но никто не слышит меня…

Tamara Alex. Polilova (Zinochka Stahnevich)

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/