Петрович, казалось, существовал в нашей шарашке настолько давно, что любой старый стул или табурет, выброшенный за ненадобностью в подсобку, был значительно моложе его. Последние несколько лет он работал завхозом и делал свою работу настолько виртуозно, что создавалось ощущение, что Петрович не нужен вообще. Если в отношении особы женского пола крайне невзрачной наружности говорят- серая мышка, то завхоз был чемпионом мира по невзрачности. Ни один наш сотрудник, при необходимости, не сумел бы составить на него фоторобот, как ни старался бы, и даже великий мастер пера, французский писатель Оноре де Бальзак, пожалуй, сплоховал бы. Короче Петрович был образцом незаметности и необщительности. Никто не мог похвастаться тем, что имел, хоть отдаленно напоминающие приятельские, отношения, да что там, хоть какие, кроме рабочих, контакты с этим человеком. Мы вообще ничего о нем не знали: ни о его истинном возрасте, женат ли, где проживает, чем интересуется? Однако некоторое время назад обнаружилось, что завхоз все свободное время отдается рыбалке, причем настолько успешно, что попасть к нему в партнеры стали мечтать практически все мужики. И как-то незаметно Петрович, как почтальон Печкин, подобрел что ли, прошло немного времени и он стал организатором досуга трудового коллектива. Теперь рабочая неделя стала неимоверно длинной, а выходные дни безбожно короткими. Работать стало в тягость, так как все ждали того момента, когда электричка умчит к водным просторам истосковавшиеся рыбацкие души. Завхоз не прикладывал никаких усилий к тому, чтобы народ попер в выходной день на природу, это его самого приходилось уламывать. Причем никто никогда не слышал от него слова согласия, он лишь слегка кивал головой. Несмотря на то, что мне лично рыбная ловля, как и сама рыба, по большому счету были по барабану, я сам не заметил, как оказался вместе с коллективом на озере Горбатом. Не спрашивайте почему оно так называется, ну нет тут никакого логического объяснения. Озеро не верблюд и горбатым просто не может быть, но, почему- то, было. Опоясанное сосновым бором с удивительно чистой водой оно могло называться и Жемчужным и Изумрудным, а было Горбатым. И лишь у самой кромки воды росли березы, что напоминало кусок зеленого стекла, вставленного в оправу из белой керамики или фарфора. Одним словом красотища неописуемая. Сразу забылись некоторые неудобства, связанные с трудной дорогой, некоторым количеством комаров и мошек и тем фактом, что я в жизни не поймал и не собирался ловить ни одной рыбки, даже золотой. С собой я взял видеокамеру и фотоаппарат и, чувствую, основательно надоел всем, но особенно Петровичу, который, почему- то воспринял мою затею крайне настороженно. Как ему это удавалось понять невозможно, но я ни разу не смог поймать его в кадр, а значительно позднее обнаружилось, что фотографии были кем- то безжалостно стерты. Однако сегодня ничто не беспокоило мой разум ,и я просто блаженствовал, тем более, что у более опытных товарищей оказались прихваченными с собой эффективные аэрозоли и кремы и гнус досаждать перестал. День в суете стремительно перетекал в сумерки. За это время был переделан большой объем хозяйственных работ: напилили сушняка на дрова, натаскали воды в емкости из нержавейки, распаковали свои немаленькие рюкзаки с домашней снедью, причем против последнего категорически настроен был Петрович. Он был ярым сторонником принципа самодостаточности, проповедуя правило - что добыл, то и съел. Однако остальной коллектив не был столь уверен в собственных силах, а потому старенький холодильник на базе был забит под завязку. Сегодня отдыхать, кроме Петровича и меня, соизволили еще пятеро: Леха, Серега, Григорий, Николай и Василий, с подачи которого к этой компании примкнул и я. Данный рыбацкий коллектив сформировался уже давно, а новички примыкали к этому сообществу в небольших количествах – не более двух индивидуумов за поездку. Почти никто из новичков не становился завсегдатаем, но о том, как здорово отдохнули, рассказывали все. Никого не оставляла равнодушным баня с отменным паром и вениками на любителя: березовыми, дубовыми и даже из вереска. Баню всегда готовил Гриша и только Гриша. Задача остальных заключалась лишь в том, чтобы начерпать воды и натаскать дров, что не занимало много времени. В холодное время года Петрович на рыбалку не ездил, подледную рыбалку не признавал в корне, что было даже несколько странно. Рыбалка, в понимании завхоза, должна быть бреднем, поздним вечером, после чего баня была просто необходима. Мне, как новичку, полагалось ходить по берегу с фонариком и носить рюкзак с рыбой, причем светить в сторону воды запрещалось – привыкшие к темноте глаза ,таскавших бредень, на свет фонаря реагировали болезненно. По неопытности я несколько раз мазнул по воде лучом фонаря, было интересно чего это они там делают, но получил дружное словестное недовольство. Удивительно, мне показалось, что на меня зыркнули глазами, горевшими каким-то недобрым голубым сиянием. По истечении некоторого времени оторопь прошла ,и я решил заснять рыбаков на свою видеокамеру, сделав это крайне незаметно. На экране видоискателя я увидел еще более странную картину: зрачки рыбаков сверкали, как светодиодные фонарики зеленым или зелено-синим светом. – Наверное это просто особенность съемки видеокамерой в ночное время- подумал я и сразу успокоился. Рыбаки в очередной раз выбрались на берег и уже требовали меня к себе. Спрятав видеокамеру, я поспешил на их зов. –Где тебя черт носит?- раздраженно спросил Василий. Пришлось соврать, что отходил по малой нужде. Похоже мой ответ удовлетворил всех, кроме Петровича, который мазнул по мне раздраженным взглядом, как лазерной указкой. Рыбы набралось уже достаточно и меня послали на базу к Григорию, который помимо бани должен был приготовить отменную уху. Освещая себе путь фонариком, я быстро потрусил к жилью. Стало уже достаточно темно, но фонарь хорошо освещал тропинку под ногами, поэтому к Григорию я добрался быстро, однако, мне показалось, Григорий также посмотрел на меня как-то не так- с подозрением что ли. – Рыбу чистить умеешь? – спросил он. Получив неуверенный ответ, сказал: - Начинай, я помогу! А то тебя уже на берегу заждались. Почистив вдвоем рыбу, кстати этот процесс мне удовольствия не доставил, я тронулся в обратный путь, заныкав видеокамеру в своем рюкзаке, завернув ее в теплый свитер. Маршрут уже был знаком, ноги сами находили тропинку, поэтому я расслабился и душой и телом. Неожиданно меня кто-то зацапал сзади за горло, закрыв рот ладонью, в противном случае от страха я бы заорал так, что услышали бы мой вопль даже в городе. Мне сильно поплохело и я, как мертвый удав, начал сползать к ногам. В самое ухо кто-то стал нашептывать: - Я есть как Джеймс Бонд! Я хочу вам помогать! Вы есть в опасность! Вы должен мне поверить! - Похоже, я со страха сбрендил! – подумалось мне. – Какие тут могут быть шпионы? Может быть, я заболел?- Примерно такие мысли пронеслись в моем мозгу, однако в этот момент оттуда, куда я направлялся, раздался голос Василия: - Эй, ты куда запропастился! Нам уже рыбу некуда складывать! Тот, кто держал меня мертвой хваткой, сиганул с тропинки как молодой лось, за исключением того, что сделал он это почти бесшумно. И тут же из темноты выплыл Василий. Я лежал на тропинке в нелепой позе подстреленного поросенка, только что не хрюкая. – Что случилось? – проявил заботу мой хороший знакомый. Страшно хотелось рассказать все как есть, но что-то заставило меня проявить осторожность. – Да вот, неудачно оступился в темноте! – объяснил я. – Ничего страшного, даже ногу не подвернул! - - Ну тогда пошли вместе, тут недалеко. Ребята начали уже беспокоиться, меня послали посмотреть как и что!- И действительно, буквально метров через 50 мы вышли на берег, где сидели на корточках рыбаки. Быстро закидали рыбу в мой рюкзак и гуськом двинулись на базу. Мне даже не позволили нести рюкзак, так как Василий рассказал, что я неудачно упал. Я семенил примерно в центре цепочки, напряженно пытаясь решить вопрос, что делать. Хотелось рвануть через заросли прямо за шпионом или как там его, однако я пока был не уверен в истинной опасности, которая мне грозит. Да и грозит ли вообще, трудно было себе представить, что опасность могут представлять практически друзья, с которыми уже съеден не один пуд соли. Со столь тяжелыми мыслями я добрел до базы, однако в дальнейшем ничего ужасного не случилось, более того просто великолепная баня и такая же уха и запеченная на углях рыба сильно притупили чувство тревоги. Стало казаться, что это какой-то , случайно встреченный в лесу, придурок может испортить мне отдых. Я уже был готов поведать друзьям о ночном приключении, но решил, что не стоит портить отдых на ночь глядя своим коллегам по работе. После 250 грамм беленькой под ушицу, спалось ночью отменно. С рассветом, когда ради баловства прямо с мостков от баньки стали поклевывать небольшие, но шустрые окушки и плотвички, тревога вообще рассосалась без остатка. Поэтому, когда наступило время собираться домой, так не хотелось возвращаться в шумный и загазованный город. Хорошего настроения прибавилось, когда выяснилось, что до электрички топать не придется. Домой будем возвращаться на УАЗике, как говорится, в тесноте да не в обиде. Да и пешком с рюкзаками нужно было пройти совсем немного – подняться на горку несколько десятков метров, ну может быть несколько побольше - метров двести. Наконец Петровичу кто – то позвонил на сотовый, и мы гуськом стали подниматься в горку. Для здорового человека подобная прогулка не в тягость. И вот мы стоим у машины и начинаем укладывать свое имущество с учетом того, в какой очередности кому выходить в городе. Вдруг я вспомнил, что самым глупым образом забыл свою видеокамеру в поленнице дров, куда, по какой – то странной прихоти, заныкал ее с вечера. Как, не вызывая подозрения, сказать ребятам о том, что мне нужно вернуться к заимке я не знал. Говорить о видеокамере почему-то не хотелось, хотя с вечера вроде принял решение утром все рассказать коллегам. Наконец пришла спасительная мысль о том, что я забыл, вывешенные на штакетнике для просушки кроссовки. По счастливой случайности с утра я напялил сапоги, а кроссовки, которые не особенно и просохли, опустил на дно рюкзака. Петрович что-то недовольно буркнул о том, что некоторым нужно брать с собой няньку, но препятствовать мне не стал никто. Я вприпрыжку потрусил под горку к заимке, ломая голову над тем, куда спрятать видеокамеру и как объяснить отсутствие кроссовок своей компании. Однако у избушки я вновь столкнулся с человеком в черном, который с жаром стал мне внушать, что меня подстерегает опасность и мне нужно быть крайне осторожным. Меня это крайне тяготило, так как я упорно считал данного чела не совсем адекватной личностью. Времени у меня на дипломатию не было и я решил взять в поленнице видеокамеру прямо при « шпионе «. Каково же было мое удивление, когда я ничего не обнаружил. – Ну, что, нашел? – ехидно спросил спецагент и, я понял, что это его рук дело. – Доверься мне! Тебе нельзя возвращаться с камерой к твоим друзьям! Я обещаю, что верну ее тебе позднее в целости и сохранности. Да и нет у тебя другой возможности!- И он вручил мне визитную карточку, на которой было написано: Эдвард Бэйс заместитель генерального директора по информационным технологиям компании « Кэмикл Фармакьютикл» , далее адрес и телефон. Глядя на мою, полную сомнений, физиономию, он понял, что я ему не верю ни на грамм, он протянул мне свое служебное удостоверение, исполненное настолько солидно, что сразу заставило проникнуться к хозяину корочек уважением. Мы расстались, крепко пожав друг другу руки, и Эдвард еще раз попросил меня быть крайне осторожным. Приходилось поторапливаться а посему пригорок я осилил как легкоатлет, выскочив к своим друзьям обливаясь потом и дыша как Полкан, долго и безрезультатно гоняющего зайца.- Ну и где твои кроссовки? – подозрительно косясь на меня, спросил Григорий. Я прямо ощущал страшное разочарование в его взгляде, такое впечатление, что он ожидал вместо кроссовок увидеть в моих руках что-то другое. Похоже, что мои пустые руки сильно огорчили и остальных моих коллег. Нужно было играть свою роль и дальше, поэтому я полез в свой рюкзак, бормоча: - Странно! Не помню чтобы я ложил кроссовки в мешок! Да вот же они! И тут я с ужасом осознал, что в моем рюкзаке основательно покопались. Все было вроде на месте, но лежало совсем не так, как я укладывал свои вещи утром. Чисто машинально отметил, что фотоаппарат на месте и ,не знаю зачем ,я повесил его себе на шею. Чтобы каким-то образом мотивировать свой поступок, я стал делать снимки бесподобного озера, заимки да и всей великолепной панорамы, открывающейся с вершины возвышенности. Группа моих товарищей не торопилась забираться в машину. Они сгрудились в небольшую кучку недалеко от меня и, казалось, о чем-то яростно спорили или обсуждали. Краем уха я услышал голос Петровича: - Будем обращать здесь и сейчас! Причем сказано это было таким тоном, каким отдают приказы, не подлежащие обсуждению. Я с удивлением бросил на него взгляд и увидел как Петрович начинает доставать из запазухи что-то, напоминающее пистолет очень странной формы. Он бросил на меня быстрый взгляд, сверкнувший как зеленый лазер и я, в страшной панике, понял, что этот «пистолет» предназначен для меня и, что предупреждение «шпиона» не пустой звук. Дальнейшие свои действия я не могу объяснить даже сейчас. Со страшной прытью я рванул вниз, но не к заимке, а к ближайшему лесу. Я несся вниз вприпрыжку, не чуя под собой ног, зацепился ногой за какой-то корень и взмыл в воздух. В ту же секунду раздался хлопок выстрела и, что-то долбануло меня, как ребром ладони в то место, где голова соединяется с шеей. Жгучая боль потрясла все мое тело и, дальше я катился в полубессознательном состоянии как колобок до самой опушки леса. По всем физическим и человеческим законам шею я должен был свернуть однозначно, но не свернул. Очнулся я тогда, когда кто-то стал волочь меня за руки в сторону чащи. Как только я пришел в себя, странное ощущение того, что что-то вгрызается мне в голову со стороны затылка, просто парализовало мою волю. Я схватился за затылок и ощутил под пальцами что-то скользкое и пульсирующее, пытающееся проникнуть в мою голову. От ужаса я должен был заорать, но смог издать лишь шипящий звук. – Что, что такое? – спросил мой спаситель и это снова оказался человек в черном. – Наконец я смог издать мычание: - а-а-а, ы-ы-ы, у-у-у, показывая себе рукой за голову. – Бог ты мой! Ничего теперь не сделать! – шептал мой спаситель. Затем он задумчиво забормотал о том, что эта штука слегка промазала, что никак не должно быть, потому что быть не должно. И сделал вывод о том, что раз она не так пришвартовалась, ее можно попробовать вытянуть. Предупредив меня, что будет очень больно, он вытащил из-за пояса жуткого вида нож и перевернул меня на живот. От страшной боли я снова потерял сознание и пришел в себя очень не скоро. Зашвырнув далеко в кусты имплантант, теперь уже можно назвать хитрое устройство этим словом, Эдвард несколько часов волок мое безжизненное тело по лесу в, одному ему известную, сторону.
,Окончательно я пришел в себя в невзрачной семерке грязно-зеленого цвета, которую мой спаситель смог найти в этом лесу с помощью навигатора. Иначе как еще можно объяснить легкость, с которой иностранец ориентировался в русской тайге. Несмотря на то, что последними событиями я просто был ошарашен, мне не хотелось вляпаться во что-либо еще более серьезное, особенно в уголовно наказуемое. Короче я потребовал от Эдварда хоть каких-то объяснений.
С его слов, проверить которые у меня пока не было никаких возможностей, наш Петрович оказался в числе первой группы десантников из параллельного мира, направленной для захвата нашей планеты незаметно для человечества. Эдвард наоборот находился в составе подразделения, которое знало о коварных планах захватчиков и тоже тайно этому противодействовало. Мне просто невозможно было поверить в этот бред и я боялся, как человек старой Советской закваски, больше шпионов, чем сказок о пришельцах. Башка болела страшно, в нижней части затылка пальцами нащупывался странный шрам – как будто мне двинули по затылку чем-то коническим. Эдвард сделал предположение о моей невероятной везучести: в момент когда Петрович выстрелил самонаводящим механизмом, я просто споткнулся и падал. Потому эта штука слегка промазала и не смогла сразу внедриться в мой мозг. По заверению Эдварда у всех моих коллег по работе такое устройство в мозг внедрено и они уже людьми не являются, а подчиняются приказам пришельцев. Таким образом ,наш НИИ уже давно работает против землян, однако во всем этом я сильно сомневался. Вспомнить что-либо самостоятельно я пока не мог, не помнил я и о том, что Петрович в меня стрелял, более того, иногда мне казалось, что это Эдвард огрел меня чем-то тяжелым по бестолковке. Пока же я находился практически под домашним арестом на какой-то съемной квартире. Телефона и телевизора у меня не было под предлогом того, что мне прописан полный покой. Выйти на улицу я не мог по двум причинам сразу – меня держали под замком и физически я был очень слаб. Короче я набирался сил и ловил момент. Ежедневно меня осматривал ихний эскулап, делал мне какие- то процедуры, успокаивал, что все будет хорошо, но теперь я мало кому верил на слово. Иногда мне казалось, что в моей башке все-же что-то находится и во сне я слышал, как оно там шебуршит. – Господи! Не дай сойти с ума! – часто истово взывал я к Всевышнему. Я боялся, что стану овощем ну или фруктом. Надо сказать, что кормили меня более чем хорошо и значит кому- то я зачем- то был нужен. Эдвард забегал часто, долго не сидел, но минут 10 мне уделял регулярно. Потом неожиданно срывался с места, сообщая, что совершенно нет времени. Постепенно я стал поправляться и организм требовал каких- то осмысленных действий. Когда мой спаситель в очередной раз проведал меня, я потребовал вернуть мне мою видеокамеру и фотоаппарат. Эдвард согласно кивнул головой и посоветовал мне побольше налегать на фрукты. В этом вопросе я итак усердствовал сверх меры, испробовав наверное все, что природа придумала для ублажения человека. Но, как говорится, кусок в горло не лез, его просто выдавливали обратно тревожные мысли, которые, как муравьи, копошились в моей голове. И вот наконец свершилось чудо- мне принесли и фотоаппарат и видеокамеру и даже ноутбук. Забыв обо всех тревогах, я приступил к исследованию своего имущества. Оказалось, что кто-то успел заменить все снимки, которые были мною сделаны во время отдыха. Место съемок вроде бы было то же самое, но на фотографиях вообще не было моих приятелей, хотя я прекрасно помнил что должен был зафиксировать фотоаппарат. – Ну Эдвард! Ну сукин сын! – возмутился я словами Александра Пушкина. Однако вскоре мне пришлось взять свои слова обратно, так как содержимое видеокамеры не пострадало. Не знаю сколь долго я провалялся на кровати. Меня берегли от различных потрясений, поэтому ни радио, ни телефона, ни , тем более , телевизора у меня не было. Временами мне казалось, что все это мне приснилось никак не иначе. Закрадывалось и подозрение, что мне просто дурят голову шпиёны иностранной державы, которых мы, советские люди, по инерции боялись сверх меры. Чтобы расставить все точки над I, надо было попробовать бежать. Здоровье уже было достаточным, для того, чтобы бесцельно слоняться по квартире. Через некоторое время легко выяснилось, что жилище расположено этаже так на десятом — одиннадцатом, на всех окнах установлены новые стальные решетки — и куда смотрит Пожарная Инспекция? Входная дверь просто мечта вора «медвежатника» - не что иное, как сейф, да еще с несколькими ключами. Короче, покинуть квартиру обычным способом невозможно. Иногда, от безделья, удалось хорошо поспать днем, тогда ночью мучила бессонница результатом которой стал поиск возможности свалить из этого дома. Мне казалось, что это позволит быстро решить все, накопившиеся вопросы. Как я глубоко заблуждался! Однажды подобной ночью родился план, который решено было претворить в жизнь. Под предлогом того, что мне надоело гулять по квартире в одних трусах, выторговал себе верхнюю одежду. Это оказался спортивный костюм неплохого качества. Совсем недавно меня, словно грудничка, кормили из ложечки, теперь я сам доставал еду из холодильника, которой там было на неделю, а может быть и дней на десять. Иногда я снисходил до того, что что-то себе и готовил типа глазуньи или отваривал сосиски. Сегодня я решил сделать куклу из подушек и накрыть одеялом — вроде сплю. Сам же забрался в санузел, прикрыв дверь и выключив свет. Как только Эдвард пройдет в комнату, я выскользну за дверь. Ну а дальше все зависит от моей резвости. Однако прошел день, наступил вечер, а никто не появился. Более десяти часов я зазря простоял на ногах, с непривычки страшно устал, но сдаваться не собирался. На следующее утро вновь занял свой пост, но теперь уселся на стуле. В первой половине дня никто не появился, что начало меня понемногу беспокоить: - А вдруг я уже не нужен? А вдруг с Эдвардом что-то случилось?- Наконец сидение в полной тишине, да еще и в темноте привело к тому, что неимоверно начало клонить ко сну, так, что несколько раз чуть не шлепнулся со стула. Решил, что хорошая чашечка кофе никак не повредит задуманному, выбрался из засады и отправился на кухню. Вместе с кофе умял несколько бутербродов с ветчиной и снова взгромоздился на стул. Жить стало несколько легче, да и интереснее. Однако тут на ум пришло, что я не знаю каким образом Эдвард заходит в квартиру — похоже дверь он закрывает на ключ. Тогда у меня ничего не получится, так как со «шпиёном» один на один мне не справиться, если только не дать неожиданно по кумполу. А этого сделать со своим спасителем я не готов. Неожиданно заскрежетал ключ в замке. Я припал к узкой щели почти закрытой двери туалета. Моему удивлению не было предела — в квартиру впорхнула миниатюрная женская фигура. - Не бойтесь, мистер! Меня направил мистер Эдвард,- раздался мелодичный голосок. - Вот мой шанс!- пронеслось в голове, - Везет дуракам и пьяницам!- Спиться я еще не успел! Резко рванув дверь, я вылетел в прихожую и отшвырнул от двери девушку, да так ловко, что ключ остался в двери. Такой трюк с Эдвардом не прошел бы никак. - Не надо, мистер! - взмолилась дама,- Вам очень опасно покидать это жилище!- Но я уже не слушал никого: на раз открыл замок, на два оказался на лестничной клетке, на три закрыл дверь на ключ. Злорадно подумав: - Пусть немного посидит под замком! Не все же мне сидеть!- Лифтом пользоваться побоялся и потопал вниз по лестнице, радостно перебирая ногами. Этой самой радости сильно поубавилось, когда добрался до первого этажа — устал прилично и запыхался. Вот что значит долго сидеть взаперти, и так был не спортсмен, а тут вообще еле на ногах стоял. Тихонько высунул голову наружу и не увидел никакой опасности: не было ни подозрительных людей ни машин. Далее бесцельно посеменил по улице навстречу свободе. Однако через некоторое время решил, что в первую очередь надо попасть домой и взять, хотя-бы, документы и деньги. Сейчас не было ни того ни другого и поэтому до своего дома добирался пешком. Казалось тащил воз с чертями, настолько вымотался. На заплетающих ногах брел по своему двору к родному подъезду и, вдруг, остановился пораженный. У подъезда стояли Григорий и Василий. На автопилоте я юркнул в соседний подъезд и стал наблюдать. Время от времени мои коллеги по работе и рыбалке поднимали головы вверх и пялились на окна моей квартиры. Я понял, что выходить из подъезда для меня опасно, а оставаться здесь глупо. Вдруг я вспомнил, что с этого подъезда есть выход на чердак и я даже знал у кого из жильцов находится ключ. Дальнейшие мои действия происходили , на удивление четко и быстро. Еще раз должен отметить, что дуракам везет, так как дверь на чердак самого дальнего подъезда оказалась открытой. Через час я незаметно вышел на улицу и пошел в сторону от своего дома и без денег и без документов. Что делать дальше я не знал. Самым умным было бы вернуться в снятую Эдвардом квартиру, но, при всем желании, я бы не смог ее найти. Покидая жилище, думал, что это навсегда и не особенно напрягался, чтобы запомнить место своего заточения. В памяти даже не отложился дом в микрорайоне с однотипной застройкой, все, что помнил это район расположения дома. Чуть погодя возникла умная мысль зайти в ближайшее отделение полиции, где все рассказать. - Моя полиция меня бережет! - с этой мыслью я входил в родное отделение полиции по месту своего жительства. Дежурный — майор полиции по фамилии Загибалов казалось делал несколько дел сразу: отвечал на телефонные звонки, звонил сам, что-то писал в журналах, давал указания , проходившим мимо, сотрудникам и слушал меня. Или делал вид, что внимательно слушает. Однако когда я стал рассказывать про Петровича и «имплантант» его взгляд внимательно вперился в мое лицо и появилась заинтересованность. Взглянув в его глаза, я оцепенел от ужаса — зрачки горели изумрудно- зеленым светом. Как оказался на улице = не помню! Вслед неслись грозные окрики и даже предупредительные выстрелы. Несмотря на сплошной поток транспорта, я бросился через две разделительные полосы на противоположную сторону. Сзади слышался визг тормозов, матюги разъяренных водителей, удары машин друг о друга. Сработало еще раз правило, что дуракам везет. И тем не менее на противоположной стороне оказался я быстро и юркнул в подворотню. Огромное мерси БОМЖам Вите и Пете, которые сховали меня в подвале нежилого дома. Прошло уже более полугода. Сейчас я уже достаточно оброс, покрылся многомесячной грязью и пропитался запахом вонючих подавлов. Меня теперь тоже все принимают за БОМЖа. Пришлось взять другую фамилию: теперь я Макаров Петр Дмитриевич, бывший сосед по квартире, почивший по возрасту более года назад. По моей внешности невозможно определить мой истинный возраст и выгляжу я так себе, но зато пока живой. Помимо постоянного поиска пропитания мне приходится еще и добывать себе писчую бумагу и шариковые ручки. Прихожу, например, в Службу Занятости или Пенсионный Фонд и начинаю вроде чего-то добиваться. Бедный клерк дуреет от моих ароматов и предлагает изложить свое дело в письменном виде. Прикидываюсь глупым и безграмотным стариком и прошу дать мне побольше бумаги и ручку, после чего потихоньку испаряюсь. Счастливы оба и я и клерк, для которого нет человека — нет проблемы! А у меня сегодня есть нужная работа. Иногда при хорошем освещении, иногда при очень скудном, я пишу один и тот же манускрипт. Я описываю все, что со мной случилось. Мог бы направить его в газету или издательство, но в обычный конверт его не поместить, а чтобы отправить заказное или ценное письмо — нужен паспорт. Поэтому время от времени я просто бросаю свое творение в почтовые ящики, если получаю к ним доступ. Отдаю полный отчет своим действиям и знаю, что часто мой труд попадает прямиком или в печь или в мусоропровод. Многие воспринимают его как бред сумасшедшего, некоторые как социально- приключенческую фантастику. Надеюсь, что находятся и те, кто хоть немного задумывается. И это уже здорово — предупрежден, значит вооружен! Если люди перестанут получать мои творения, значит до меня добрались или пришельцы или сама матушка Смерть. Последнюю я боюсь значительно меньше.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/