Елена Боб

 

ВОСЬМОЙ АНГЕЛ
или
ДЕМОНЫ В НЕВОЛЕ НЕ ПЛОДЯТСЯ

 

Вы думаете, мы одни, на нашей старушке Земле? Ошибаетесь!
И сказки про Рай и Ад имеют-таки право на жизнь. Реальную.

 

официальное название	Андеграунд	Пентхауз
синонимы	Ад, Нижний мир	Рай, Верхний мир
государственный строй	Демонократия	Диктатура паствы
экономика	Развитой капитализм	Утопический коммунизм
столица	Андервилль	Парша
территория	Ареал мантии земного шара. Ближайшее место контакта со Средним миром Тоннели Коктебеля, Анд, Гизы, Невады, Фудзиямы.	Мезосфера атмосферы земного шара. Ближайшее место контакта со Средним миром – Гималаи.
климат	Сухие тропики, мало выраженная осадочность, вулканические и тектонические волнения, среднегодовая температура +50˚ по земному	Влажный субарктический, многочисленные осадки в виде снега, среднегодовая температура 0˚ по земному
глава государства	Ее Демоничество Президент-демонесса Лирия Неясыть Гольстрахбаум	Его Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей Амброзий
правительственный орган	Красный Дворец	Седьмое Небо
государственные цвета	Красный и черный	Белый
общество	Кланы по видовому признаку	Общины по религиозному признаку
социальная иерархия	Демоны, бесы, духи	Архангелы, ангелы, херувимы
магические способности	Телепатия – могут читать чужие мысли, внушать свои	Эмпатия – могут только чувствовать чужие эмоции
разумное составляющее	сущность	душа
главное учебное заведение	Андеграундский университет	Духовная академия
язык	анд	латиница
энергия	Магия отрицательная. Производится в процессе вытапливания душ грешников. Реализуется правительственной корпорацией Адпром через систему кредитных энергокарточек	Магия положительная. Души праведников развлекают мыльными операми и футболом, производимая ими радостная энергия общественное достояние
денежная единица	1 душа=10 душонкам=100 грехам	Деньги отсутствуют – от каждого по способностям – каждому по потребностям
связь	М-канал – единая магическая сеть	Связь через места религиозного культа и святые образы
транспорт	Магические порталы (платные)	Магические порталы (дорого обходящиеся трудовому народу)

 

I. МОСКВА

 

 

По одёжке встречают

 

Толстые, слегка запотевшие окна модного спорт-кафе скрывали посетителей от промозглой мартовской слякоти. Было тепло, и, по-своему, уютно. Молодящиеся официантки с улыбками, приклеенными к помятым ночной работой лицам, посылали клиентам флюиды «не жмись на чаевые» и «хочу замуж». Бармен разводил посетителей и крепкие напитки. Народ активно накачивался алкоголем, наверстывая упущенное за трезвую трудовую неделю.

Го-о-о-ол! – заорала хором полутрезвая компания «белых воротничков» возле центрального экрана, и выдернула Демьяна из мира греховодных грез.

«Рогатый их побери! со злостью подумал Демьян. – Тот еще корпоративный отдых. Спорт. Оральный».

Ему самому вообще вряд ли пришло в голову так бездарно тратить свободное время. И уж во всяком случае, адреналину с голубого экрана он бы явно предпочел… Да, что бы он предпочел? Экстрим спорта или эндорфин секса?

«Кураж хмеля, усмехнулся он сам себе, опрокидывая пятую «Маргариту».

В голове приятно шумело, но не более – защищала печать Бахуса, одна из обязательных прививок, перед загранкомандировкой сюда, на Землю. В принципе, для блестящего выпускника Андеграундского университета¹, каковым собирался стать Демьян, не стоило никакого труда снять печать. Раньше он даже так развлекался проверял литражевместимость собственного тела и степень магической реакции. Но сейчас лучше не рисковать: ночная Москва – криминальное Эльдорадо. Он-то справится и с сотней Боней и Клайдов², но наследить лишними неучтенными душами во время преддипломной практики, тем более, накануне защиты – явный моветон.

Атмосфера кафе импонировала Демьяну. Модное заведение в центре мегаполиса, интерьер в любимом красно-черном геометрическом минимализме. Посетители кладезь страстей и эмоций не слабее чем в каком-нибудь казино или доме терпимости есть чем поживиться даже залетному бесу.

Ковыряясь в салате из морепродуктов, Демьян продолжал наблюдать за компанией, привлекшей его внимание. Четверо парней и одна девушка. В одежде – унылый офисный стиль, явно менеджеры одной фирмы. Один уже выпал тупо уставившись в телек, он давно потерял счет и количеству рюмок текилы, и игрокам, мельтешащим перед ним на экране.

Остальные трое еще пытались изображать заинтересованность в исходе футбольной баталии, но основной инстинкт по отношению к девице явно перевешивал. Один мысленно складывал пазлы «ню» с нею в главной роли. Второй мысленно снимал порнофильм, выступая одновременно и режиссером, и главным героем-любовником. Побеждал третий, перешедший к активным действиям ввиду полного отсутствия фантазии в патологически прямых извилинах своего мозга. Девице же было все равно с кем, главное, чтобы за выпивку и такси заплатили, а долгожданное повышение от этих не зависит, надо было соглашаться на уик-энд с шефом...

«Может быть эту, в шестой, последний? – подумал Демьян и скривился. – Противно и примитивно. Неинтересно. И аппетит испорчен».

Любимые осьминоги с мидиями уже не будили желания быть откушенными. Вожделенный деликатес пропитался пошлой аурой соседнего столика и вызывал отвращение. Жаль, на родине, такого не подавали. В Андеграунде можно было вырастить только раков, да и то, сразу вареных, или скорее, копченых. Поэтому Демьян всегда в земных ресторанах заказывал эти прохладные, игриво скользкие афродизиаки.

«Какая бессмысленная жизнь!» – подвел молодой человек итог своим наблюдениям за соседями. Он презрительно усмехнулся и вытащил из бокового кармана на стол прямоугольную бархатную коробочку для ювелирных украшений. Обыкновенный футляр. С необычным содержимым.

Это была его дипломная работа. Демьян, в буквальном смысле вложил в нее душу. Вернее души. Чужие.

Играя бликами, на подушечке красовалось шесть драгоценных камней: сапфир, рубин, александрит, топаз, изумруд и бриллиант. В пяти из них пять душ женского полу, по описи. Скромные, по меркам Андеграунда, надежды и чаяния, упакованные в столь богатые, по местным меркам, хранилища. Кристаллы и в самом деле были красивы, и дорогого стоили. Их магия могла многое. Жаль, что их истинная ценность в Среднем мире давно обесценилась в глупые нули на этикетках.

При виде хозяина камешки оживились, запрыгали, толкаясь и тесня, друг друга. Каждый как будто просил: «Меня возьми! Нет, меня! Ты обещал мне…». Усмехнувшись, Демьян погладил пальцем первый камень. Он с радостью ответил хозяину заиграл в лучах искусственного освещения кафе, наливаясь глубокими сочными цветами.

Первой он упаковал кинозвезду, увядшую, подзабытую режиссерами и публикой. И дело тут вовсе не в возрасте, и даже не в чрезмерно больших амбициях, маленьком таланте и склочном характере, которые и привели к безвременной кончине популярности. Не спасла положения даже попытка суицида, красиво отрепетированная, но плохо сыгранная. Помог он, Демьян, черный ангел ее надежд, демон Ада. Через месяц она опять начнет сниматься. С головой окунется в артистический бомонд и утонет в море молодых поклонников. Потом от нее уйдет муж, откажутся дети и она окончит свои дни в доме для престарелых актеров. Но это будет потом, и знать ей об этом необязательно. Пусть пока зубрит роль и прыгает податливым камешком в кармане.

Потом были безголосая певичка, брачная аферистка, безвкусная дизайнерша, возомнившая себя одаренной кутюрье и знаменитая теннисистка, на самом деле ни разу не выигравшая, ни одного сета. Как по волшебству демон воплотил в жизнь все их глупые желания: мечты не о таланте и успехах, а о банальной легкой славе, возможности не прилагая сил мелькать на TV в многочисленных и бестолковых шоу, блистать на обложках глянца. Маленький акцент, который и поймал в силки эти пустые душонки.

Демьян откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. Пять из шести камней упакованы. Легко, непринужденно. Буквально за пару месяцев из отведенного на диплом года. Так что с последним камнем проблем не предвидится, ведь и на собственные развлечения нужно еще недельку-другую оставить.

В последний кристалл хочется чего-то неординарного, яркого. Такого, чтобы на кафедре профессура зацокала. Демьян представил своего куратора, профеже Мессамину³, бессменного главу кафедры Серцеедства и Стервологии, среди простого студенческого демоноса СС. Шутить с фигуристой блондинкой остерегался даже ректор Мицше⁴. Синьора одним взглядом могла довести любого как до самоубийства, так и до непроизвольного семяизвержения.

Лаборант Чпок, мелкий бес, подвизавшийся последние триста лет на кафедре СС, даже подторговывал среди первокурсников наборами мыла, пеньковой веревки и откровенным фото госпожи профеже, благо, так просто лишиться жизни гражданин Андеграунда не мог. Предприимчивый бес уверял, что во время руконаложения перед образом Мессамины жертву охватывает та-а-акое несравненное удовольствие… И это намного гигиеничней подросткового онанизма.

Мысли о любимой наставнице неторопливо ласкали демона истомой одновременно с оценивающим взглядом, обводившим кафе, но, неожиданно, наткнулись на преграду в виде чрезвычайно интересной фемины. Споткнулись и выпали в осадок. В дверях спорт-кафе стояла девушка. Она была вся белая. В смысле белых брючек, сапожек и куртки, и еще платиновых волос, рассыпанных по плечам. Все вместе это создавало мощное ощущение чистоты и белоснежности. Несмотря на то, что Демьян как житель горячего и яркого Адеграунда органически не переносил этот цвет, он должен был признать, что девушка именно благородно белая, а не белесая, как он именовал большинство модных мамзелей без стиля, цвета и вкуса, обильно наводнивших в последнее время мегаполисы Среднего мира.

Дверь захлопнулась, выключив шум дождя с улицы. Девушка вошла в помещение и направилась к угловому диванчику напротив небольшой плазмы. Это был единственный экран, транслирующий фигурное катание. По белоснежному льду порхали яркие фигурки молодых земов. На взгляд демона они занимались бессмысленным делом старались заслужить одобрение тех, кто свое уже откатал. Что доказывала глубоко затаившаяся в глазах судей печаль зависти.

«С претензиями!» подумал Демьян о посетительнице, выбравшей своего рода VIP-место. И удивился: нет мокрых следов от обуви на полу, на белоснежной одежде ни единого темного пятнышка.

Как ей это удается, в такую-то слякоть?

Демьян сам не терпел и пылинки на своем безупречном костюме, но в такую погоду ему приходилось тратить магиединицы на автокамердинера. Мысль о том, что новая посетительница использует вызов Ля Шане⁵, а тем более расплачивается за него магией с кредитной энергокарточки, показалась нелепой и рассмешила демона. Интернет только-только запустили в Средний мир, куда уж им до высоких магических технологий!

Эта станет жемчужиной моей коллекции! – решил Демьян, неторопливо водворил бархатную коробочку на место, во внутренний карман пиджака, и двинул клеить последнюю дипломную пассию.

Девушка уже сделала заказ, и удобно устроившись, следила за происходящим на экране.

Не возражаете? – прозвучал рядом чарующий баритон Демьяна, безотказное орудие из арсенала дьявольских средств обольщения. Женщины любят ушами – пятая заповедь доцента Коза Новы⁶.

Девушка кинула внимательный взгляд на напрашивающегося в собеседники. Импозантный молодой человек в дорогом костюме цвета маренго. Лощеный и самоуверенный. Этакий мачо современного социума. Такому трудно отказать, и не потому, что неотразим, а потому что слышит и видит только себя. Тщательно задавив в душе волну возмущения, она попыталась осадить незнакомца:

А вас это остановит?

Конечно, нет! Женщина должна говорить мужчине «Нет». Главное, чтобы он расслышал в этом «Да!» играя голосовыми полутонами, парировал молодой человек.

Тогда нам придется перейти на письменное общение, девушка вздохнула, вытащила из сумочки мел и написала прямо на красной скатерти, покрывавшей стол:

«Я хочу побыть одна!».

В голове у демона звякнул звоночек опасности. Но что за чушь! Он не просто привык к победам, он не знал что такое поражение.

Театральным жестом он выхватил мелок из рук собеседницы, добавил пару росчерков на записке и с обворожительной улыбкой продемонстрировал результат:

«Я НЕ хочу быть одна!».

Перед лицом такой назойливости все старания педагогов семинарии по привитию милосердия и снисхождения к жителям Среднего мира как-то отошли на второй план.

Если вы, молодой человек, не только глухой, но еще и слепой, незнакомка явно начала сердиться, то каким же чувством вас все-таки природа не обделила?

Осязать вот мой удел! – вошел в актерский раж Демьян, играя Лопе де Вега и Шекспира⁷ одновременно. Руки пожать – желанья мой предел!

Демьян накрыл своей рукой ладонь белой девушки и … получил мощный удар по мозгам. Ее мысленное «Пошел вон, прости Всеединый!» гулким эхом разнеслось по всем клеточкам его несчастной головушки.

Девушка брезгливо одернула руку и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Контуженный столь мощным чужим мыслетоком Демьян просто не мог сдвинуться с места. Знаменитая улыбка альфонса медленно стекала с его лица, обнажая оскал боли и недоумения. Через три томительных секунды пришло облегчение. Демьян выпрямился:

Мы еще встретимся! – зло бросил он, и направился к своему столику.

Неудача завела Демьяна не на шутку. Поднимающийся гнев привлек двух местных бесят, по глупости решивших поживиться халявным всплеском эмоций, в придачу магических. Они как два комара присосались к его ауре и в спешке набивали свои брюшки. Бесы поздно поняли, что совершили непростительную ошибку – одним щелчком пальцев Демьян отправил их на родину, запечатав заклятием Нищего⁸. Чтобы вернуться на Землю, им лет сто придется побираться в Аду.

Занятый расправой над двумя подвернувшимися под руку жертвами, Демьян не заметил, как неприступная незнакомка расплатилась и направилась к выходу. Увидел только мелькнувшую в дверях белую куртку. Демон напряг внутреннее око: вот девушка вышла на крыльцо, раскрыла зонтик и … растворилась!

Совсем оплошал, даже отследить ее не смог! Конечно, можно списать на помехи непогоды, но стыдобá! Maman бы только фыркнула, уж кто она-то всегда знала кто из родных и знакомых где в данный момент находится. И в большинстве случаев – что делает... В пределах одного мира, разумеется. Пустить Ищейку⁹ не на что – нет ни одной вещи девушки. Только имя успел услышать – Кристина.

Христя, значит, скривился Демьян. – А имечко-то новомодное, в западном духе. Рогатым клянусь, я тебя найду! А там посмотрим, чего ты стоишь: пары чулок, кольца с брюликом, или слезливой бабской истории.

Демон и сам не подозревал, как оказался одновременно и близок и далек от истины.

На стол полетела пара скомканных бумажных салфеток, и легла двумя новенькими зелеными купюрами. Два Бенджамина Франклина¹⁰ одновременно подмигнули демону левым глазом и изобразили международный жест американской демократии «Все О‘Кей!» Создание Соединенных Штатов Америки в свое время стало докторской диссертацией его деда, магистра политических какофоний, поэтому способность делать доллары даже из мусора передавалась в его семье по наследству.

Сдачи не надо! – рявкнул Демьян подлетевшей официантке, согласной предложить в этом качестве себя.

Он набросил плащ и направился к выходу. Впечатление от вечера в некогда любимом кафе было ужасное, настроение – мерзкое, желание отравить кому-нибудь существование – огромное.

* * *

Тоже мне, сотрудник департамента социального благочестия, ругала себя Кристина, направляясь к площади трех вокзалов. – Характер она показала, эмоции выплеснула. Причем на кого? На местного зема! Столько магии впустую улетело. И сейчас еще сочится, душа моя дырявая!

Чтобы успокоиться, она остановилась и глубоко вздохнула. Оглядевшись по сторонам, нет ли случайных прохожих, сняла защиту. За время дипломной практики, здесь на Земле, она применяла ее только два раза. Тогда это действительно были опасные ситуации, связанные с риском раскрытия своего статуса. Но в данном случае, и Кристина это прекрасно понимала, ее оправдать было проблематично. Конечно, она экономно, строго по статьям, расходовала магиэнергию, бережно использовала местные источники, но к концу дипломной практики стипендиальный кредит все равно был превышен. И кто его знает, не попадет ли она по возвращению домой вместо долгожданной защиты выпускной работы прямиком на форум Святой Инквизиции¹¹.

Последняя кампания, развернутая святыми отцами, была направлена на выявление случаев нецелевого использования магии. Дома-то, в Верхнем мире, личную ценную валюту все равно тратить было особо не на что – питание, одежда и санаторные путевки по талонам, из развлечений только агиткинематограф да отчетные концерты паствы. А среди командировочных чиновников Седьмого Неба транжирство случалось – искушений на Земле было предостаточно. Но студенты Духовной академии, курсовики и дипломники на практике, попали с этой кампанией под горячий молот. Стипендии практикантов были мизерные, опыта, знаний, а главное допуска на подзарядку местными ресурсами, как правило, еще не было, вот и выкручивались будущие ангелы, используя далеко не ангельские методы искали источники хорошего настроения. Кто-то в цирке столовался, кто-то детсады облюбовывал. Все равно положительных эмоций и чистых чувств было мало, да еще их трансформация в магию энергию съедала.

Кристина, например, как-то в ЗАГСе подпитывалась. Первый и последний раз. Столько шелухи разгребешь, пока до искренних чувств докопаешься! Если невеста любит, так жених по залету женится, если жених влюблен до беспамятства, так невеста его машины с дачами у алтаря подсчитывает сколько ей при разводе останется. А про родных вообще говорить нечего. Вот моложавая мама ревнует взрослую дочь. Другие родители рады, что наконец-то пристроили переросшего дитятю, сняли так сказать, с обеспечения. То-то Купидона с Эросом¹² все чаще на Небе встретишь, от командировок на Землю отлынивают, а это, между прочим, их святая обязанность! А Гименей¹³ тот вообще департамент в Верхний мир перенес, на Землю только в исключительных случаях спускается. Правду говорят, хорошее дело браком не назовут. В Верхнем мире институт малой семейной ячейки вообще отсутствует, и как это здорово: все живут одной семьей, и чувства у всех ровные, благостные, потому что товарищеские.

Молодая девушка критически оглядела свое отражение в витрине магазина. Красивая, стильная, уверенная в себе особа. Грех самолюбования. Самим своим видом она спровоцировала грех вожделения у давешнего ловеласа в спорт-кафе. Сама завелась, сама в сердцах использовала завесу, чтобы он за ней не увязался. Сама растранжирила общинные энергосредства. Значит сама и виновата. Только хватит ли у святых отцов ангельского терпения выслушать все ее объяснения.

Кристина вспомнила своего наставника, патриарха. И как Его Святейшеству в любых обстоятельствах всегда удается оставаться невозмутимым, не тратить драгоценные чувства, а направлять их только на благие дела?

Ну, достаточно самобичеванием заниматься, остановила Кристина собственный красноречивый монолог оправданий. – Меня ждет седьмой ангел, а я тут нюни распустила.

И девушка помчалась в переход к Ленинградскому вокзалу.

 

 

Делай добро и бросай его в воду

 

Улица обдала Демьяна неприятной моросью и настроение не улучшила. Душило желание на ком-нибудь отыграться. Тратить магиединицы на портал не хотелось, и Демьян поднял, голосуя, руку.

Братан на черном джипе, дизайном напоминающем катафалк, даже и не понял, с чего вдруг решил подвезти этого хлыща. Ну не за деньги, ясен пень. Бомбилой он уже давно не работал, года четыре как. А в его двадцать шесть, это можно сказать, с детства. Покалякать не с кем? То же вроде нет, спешит ведь: вчера с такой бомбой познакомился, буфера похлеще, чем у Памелы Андерсон. Презент вот везет, браслетик рубиновый, подшефные сегодня подсуетились. Подарки они нужны, хоть и расходы, конечно, однако бабу задобрить надо, ласковой сделать, благодарной. Окупится все, это и фраеру понятно. Зато с этой хоть на силиконового хирурга тратиться не надо – кто-то до Вована уже вложился. Он теперь пробу снимать едет. Так с чего остановился-то?

Степенно размышляя, как и положено по его рангу, чай не шестерка уже, хозяин этих рассуждений, не заметил, что дверца машины распахнулась перед незнакомцем сама. Мужчина сел в салон и машина самостоятельно загерметизировалась.

До «Интернационаля» подбросишь, категоричная фраза незнакомца прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно.

Так мне это, того, в другую, слышь, сторону, очнулся было Вован.

Я вот тоже к женщине спешу, парировал незваный пассажир.

А, ну ладно, протянул братан и тронулся, разворачивая машину прямо по встречной полосе. Возмущенный перезвон сигналов и сирен немного отрезвил Вову:

А ты откуда знаешь, что я с бабой того, встречаюсь?

Слюни у тебя текут, уже весь браслетик мокрый.

Вован машинально утер свой рот лапищей, захватив на всякий случай и носопырку – сухо. Пассажир усмехнулся. Вова полез в карман брюк за браслетом замшевый мешочек с «презентом» действительно был на ощупь склизко-мокрым.

«Странно все это!» начал было думать свою мысль братан, но потерял ее, и снова впал в оцепенение от тяжелой умственно-аналитической деятельности, навалившейся на него за последние несколько минут.

Демьян устроился на сиденье поудобнее, рассматривая мелькающие за окном огни ночного города. Получить удовольствие от лихой езды своего водилы не получалось. Жертва попалась убогой, и морально, и умственно, и эмоционально. Да, прокол с приколами не отыграться, ни зарядиться.

А бунтующий норов между тем требовал мести, причем жестокой и немедленной. Может мотнуть на братане за Белоснежкой, как ее там, Кристей? Просканировать ближайшие районы магии на карточке хватит, а потом? Maman, конечно, кредитку зарядит, не бросит единственного сынулю на произвол судьбы на чужбине, но и отрабатывать потом как-нибудь заставит. В чем-чем, а в отсутствии изощренности ее упрекнуть никак нельзя.

Когда-то, еще школьником, Демьян наколдовал подглядывающий фантом, и отправил его в верхние душевые, которыми пользовались приехавшие погостить кузины. Изображение с сетчатки фантома должно было транслироваться на телек в его комнате. В ожидании удовольствия, Демьян с коробкой конопляных чипсов и натуральной колой (кока 3-5% по ГАСТ¹⁴у) устроился на диване. Но он ведь не знал, что бес-системщик, обслуживающий их замок, объединил все компы и экраны, поэтому, то, что фантом показывал лично Демьяну по магиканалу, одновременно демонстрировали все 37 таблоидов поместья, причем с Демиными, далекими от литературных, комментариями. Его, естественно, раскусили мгновенно, больше времени потребовалось на то, чтобы вломиться в детскую и отозвать фантом.

За 90 секунд не распробованного даже удовольствия Демьян расплачивался 90 днями постоянного страха позора. Мaman усовершенствовала фантом, сделав его говорящим и независимым. Теперь фантом подглядывал уже за бывшим хозяином, причем сам выбирал нужный момент для появления – когда в туалете подкараулит, когда в душевой в обнимку с фотографией молоденькой училки застукает. А уж какие комментарии отпускал – спецы с кафедры словоблудия отдыхали.

Насобирав компромата, фантом объявил в дёминой школе аукцион, представив предварительно на всеобщее обозрение несколько пикантных фото с Дёмой в главной роли. Не слезами, ни угрозами уговорить Maman свернуть фантом не удалось. Она считала, что ее сын, «наследник доблестного рода», должен пройти наказание до конца, либо, найти выход самостоятельно, тем самым доказав свою родовую смекалку.

Аукцион все-таки состоялся, но единственным покупателем на нем стал сам герой. Чтобы выкупить режиссерские фантазии фантома Демьяну пришлось срочно, за бесценок, продать свои сокровища – гоночный флайкар¹⁵ и крыло Падшего ангела. Фантом вырученные средства передал родителям и растворился – его программа закончилась. А Демьян на всю жизнь уяснил неприкосновенность приватной жизни. Кстати, аукционные деньги до сих пор лежат на отдельном счету в Андеграундкрепежбанке¹⁶, и хотя деньги согласно девизу его семьи не пахнут, душок липкого подросткового страха унижения до сих пор сохраняет этот счет нетронутым.

Из динамиков джипа пронзительно давил на мозги популярный шлягер, недавно подкинутый с кафедры манипулирования и зомбирования. Уси-пуси мармеладная любовь. Ну и фантазия у МАЗИстов! Демьян представил воспеваемую безголосым певцом даму: тело из агар-агара, глазки-микробы, оцененные аж в три карата, и содрогнулся. Шевельнув в кармане пальцем, переключил волну. Теперь радио изливалось рекламой, под аккорды другой, до боли знакомой мелодии. Бедный старик Моцарт¹⁷, слышал бы он как из его гениальной музыки радиозаставки клепают, точно бы в свое время от контракта с Андеграундом отказался.

И чего Демьян так завелся из-за аборигенки?

Ну, ледышка, я еще раскручу тебя на горяченькое, или я не демон Ада! процедил сквозь зубы Демьян, и уже громче добавил: Эй, Вован, тормози, мы на хазе!

Тебе здесь, что ли? – очнулся водитель.

Благодарю! – Демьян улыбнулся. – Надо же, черт, а на доброе дело развел!

А я недавно уже добро делал, шефу бывшему, обиделся Вован. На разборке под шумок лишнего «Геру» в унитаз слил, чтоб, значит, у пацанов претензиев не было. Только не помогло ему, его все равно оприходовали.

Поэтому-то шеф и бывший? – резюмировал Демьян. – Ну что ж, делай добро и пускай его в воду! Хороший фильм, посмотри на досуге.

На чем? переспросил Вован, но пассажир уже вышел из машины, и как-то странно на прощание махнул рукой, будто что-то с нее стряхивая…

Водила не успел еще тронуться с места, как на него закапало:

Крыша течет, подумал он, и посмотрел наверх – над головой вырастала дыра, края которой стекали многочисленными струйками в салон. По лобовому стеклу потекла вода. Вместе с самим стеклом. Под ногами захлюпало, днище стало прозрачным, водянистым, показался асфальт.

…Или плывет! – закончил мысль Вован и в этот момент под ним пошло по швам сиденье, которое оказалось наполненное водой, и с этим нескончаемым мокрым потоком братан грохнулся на землю.

Через пару минут все закончилось. Обалдевший Вован сидел под моросящим дождем в огромной луже, бышей еще несколько минут назад его джипом. Он тупо провожал взглядом остатки любимого автомобиля, стекающего грязным потоком в канализационный люк. В решетке люка застрял рубиновый браслет, он тихо позвякивал под струями текущей жижи. С ночного неба на Вову пялилась унылая луна и голосом недавнего попутчика повторяла ему: «Делай добро, и бросай его в воду! Делай добро, и бросай его в воду!».

* * *

Несмотря на поздний час, подземка встретила Кристину гулом и гомоном людской толпы. Вокзальная жизнь пульсирующая и бесконечная. Поезда привозят толпу, разгружают, загружают, снова увозят. Вокзал кипит, не останавливается, варит из людей свой обед, заправляет его багажом, присыпает сверху проблемами и надеждами. Перекладной уклад вокзальной жизни.

«Это хорошо, что людей еще много, подумала Кристина. – Легче затеряться».

Она прошла до середины тоннеля и остановилась перед железной дверью с категоричной надписью «Не влезай – убьет!». Ироничный череп над надписью приветственно помахал костями. Девушка тронула кусок арматуры, приваренной к железному полотну, она, по-видимому, исполняла роль ручки, и дверь поддалась.

А меня ждут, однако!

Это было приятно. Значит, не зря она здесь неделю провела. А ведь перед этим заданием сама с собой дебаты устраивала – социолог против ангела. Хорошо, что последний победил – результат-то на лицо. Да и работа к финалу идет.

Диплом, конечно, у нее оказался не из легких. Да и какую еще тему могла выбрать одна из любимых учениц Его Святейшества, не коммунистов же к Богу обращать. Они и так на старости лет партбилеты на спасение души бегут обменивать, кто в церковь, кто в мечеть. Стоили-строили светлое будущее, соцсоревнования устраивали, наказы партийных съездов выполняли, у государственной кормушки в очередь выстраивались, а кормушка глядь, корытом с дурно пахнущим содержимым обернулась. Нынче такие вот «истинно верующие», с душком, и множатся. Что поделать, конъюнктура такая, новая социально-экономическая формация. Считают, что купить можно все, даже место на том свете забронировать.

Кристина же занялась Россеей, излюбленным полигоном Адовых выходцев последние несколько веков. Ангелесса выбрала семь смертных грехов, овладевших семью грешниками, играющими не последнюю роль в этом великом, но несчастном государстве.

Несмотря на все инсинуации Андеграунда, Кристина вылечила от алчности продажного губернатора, уберегла от блуда Первую леди и отвратила гнев самого Президента, умерила гордыню знаменитого режиссера, низвела зависть национальной валюты к конвертируемой и спасла от уныния последнего честного милиционера бывшей страны Советов. На память о каждом спасенном ангелесса оставляла себе крохотный флакончик, заполненный Дыханием искренности – радостью чистой души, сумевшей устоять и избежать греха.

Остался последний греховодник, один из самых жестоких московских вожаков бездомных Самуил Князь Тьма. Редко кому удавалось выжить из тех, кто видел Кристининого седьмого ангела. Его лицо знали единицы. Его берлогу не знал никто. Он выходил «в общество» по собственному расписанию. И его «общество» жило по установленным им правилам.

История восхождения Самуила была противоречива и темна, оправдывая прозвище. Появился он в лабиринте московских коммуникаций не так давно, лет семь назад. Мрачный, излучающий зло гигант, без малого двух метров росту, с легендой людоеда, леденящей душу даже бывалым отморозкам, он за год достиг невиданных вершин общественного дна. Оставшиеся его противники удачно поисчезали с местного политического дна в результате трагических случайностей и Князь Тьма безраздельно воцарился на одном из лакомейших кусочков столицы подвокзальном Центре.

Тяжелая дверь приоткрылась зияющей темнотой. Повеяло амбре разлагающихся отходов. Кристина уверенно шагнула вперед, намереваясь зажечь Светлячок¹⁸, но ее руки быстро и легко перехватили, освободив от дамского рюкзачка. Вспыхнул инфракрасный маяк сканера и быстро побежал по ее одежде. В стороне в свете налобных фонарей шахтеров две тени шуршали содержимым ее сумочки.

Ангелесса только начинала настраиваться на ночное видение, а люди-тени уже закончили проверку ее «намерений». На глаза легла темная эластичная повязка. Легкий толчок в спину, и влекомая под руки свитой, визитерша отправилась на встречу с Князем.

«А это хорошо, что глаза завязали. Значит, убивать не хотят», подумала Кристина, и на душе у нее стало легче от веры в эти заблудшие души.

В отличие от вокзальных попрошаек, преклоняющихся перед одним именем Тьмы, ангелесса предстоящей встречи не боялась она знала о жизни Князя куда больше. Архивы Седьмого Неба, доступные стипендиатам-дипломникам никогда не врали, поскольку писались чернилами Реки Жизни¹⁹.

Самуил Князь Тьма родился сорок с лишним лет назад в провинциальном уральском городке. Семен Котов рос обыкновенным мальчиком, отличала его только страсть к горам. Может именно это и привлекло Кристину разобраться с грешником? Кружок альпиниста, туристические походы с инструктором, наконец, покорение первых вершин. Тогда-то и случилось событие, из-за которого вся жизнь Семена пошла наперекосяк.

Несколько ребят собрались штурмовать Сизую, небольшую вершину Уральского хребта. По дороге к месту восхождения потерялась одна девушка. Пока ее искали, заблудилась вся остальная группа – три начинающих альпиниста, в числе которых был и Сема, и инструктор. Без еды и питья в скалистых горах они провели уже неделю, и были готовы начать есть друг друга, когда инструктор велел остановиться, и исчез. Он появился через два часа с кровоточащим куском мяса в руках и велел всем немедленно уходить с места стоянки.

Через шесть часов они снова раскинули лагерь и пожарили вожделенное мясо. Семен хорошо запомнил этот ночной ужин и вкус неизвестной мясной вырезки. Вопросов голодные ребята предпочли не задавать. Потому что все были уверены, КОГО на самом деле едят. Через два дня они нашли спуск к жилому предгорью. Домой с гор вместо общительного комсомольца и красавца из похода вернулся замкнутый парень с седыми висками и зачатками хулигана.

Через месяц Семен ушел в армию морпехом. Потом была женитьба во Владивостоке, ходка на зону за драку с нанесением тяжких телесных. В родной городок он так и не вернулся. Но прошедшие события сделали из Семена, и без того парня с непростым характером, «железный кулак» с наклонностями упрямого самодура. Развод и потеря прописки дали путевку на улицу. Через двадцать лет Семен выбрался на вершину. Подземной жизни. И как у всех небожителей (даже по меркам канализации) у него были свои причуды.

Он много жрал. Он не ел, а именно жрал все, что попадало съестного в его поле зрения. А попадало много, поскольку приближенная голытьба о Князе заботилась хорошо. Чтобы самим не быть съеденными.

Под землей перемещались молча. Кристина чувствовала четырех сопровождающих – один освещал путь, двое страховали по бокам, последний замыкал шествие. Дорога петляла, но все шли достаточно быстро. Внезапно справа раздался агрессивный писк.

Крысы! – инстинктивно по-женски ахнула Кристина и шарахнулась в сторону. Послышался предательский хруст каблука.

«Эти дурацкие требования по земной экипировке! – в сердцах подумала ангелесса. – Почему нельзя воспользоваться мороком на лапти-скороходы²⁰?». Мысли о Князе вылетели из головы, уступив место проблеме передвижения. Ее живенько решили конвоиры. Перехватив Кристину за талию и закинув на плечи, один из подземных жителей скорым темпом продолжил путь. Через время «груз» принял другой и так по цепочке.

Наконец узкий ход закончился широким подземным раструбом. Взору открылся целый тронный зал «царь» на бочке-возвышении посредине и «двор» вдоль стен.

Самуил действительно не хотел убивать эту дуреху. Побыстрей разобраться с блаженной, припугнуть и отправить восвояси, чтобы больше не искала подземных приключений. Но посмотреть на девицу было интересно. Такую бучу подняла, чтобы до него дойти, это ж надо уметь еще так сделать!

Кристину поставили на пол и сняли повязку. Минуту они изучали друг друга. Хрупкая нежная девушка и громадный дикий зверь в человеческом обличье.

Затем Князь махнул рукой и рядом с ним появился столик с закусками. Он не спеша проглотил канапе с икоркой, запил винцом и хмуро поинтересовался:

Ты хоть понимаешь, куда попала?

На дно.

Ты глядь, образованная. Да мы то же почти все с вышками, литературная ты наша. А кто и с двумя: вышка в универе и вышка в суде. Жизнь, как видишь, бьет ключом. Горюнь, как там дальше-то?

Все больше гаечным, да по яйцам, услужливо подсказал одноногий холуй.

Я знакома с высоким процентом образованности вашего контингента. И низким стремлением жить.

А у тебя какие устремления? Если это будет твой последний взгляд на мир, поджилки не затрясутся?

Нет.

«И вправду ведь, не боится девка, подумал Самуил. – Вот поколение выросло! Ни чертом, ни атомной войной не возьмешь».

И чего хочешь?

Освободить вас от обжорства.

У Князя изо рта вывалилась салями.

Да ты знаешь, с кем разговариваешь? – Самуил рассвирепел. Никто и никогда не смел указать Князю на его пунктик. Да я таких как ты косточки только выплевывать успевал!

Косточки-то овечьи были, спокойно и тихо, на полном диссонансе беснующемуся Князю ответила Кристина. Тогда, двадцать лет назад.

Врешь, курва! – Князь подскочил к Кристине и больно схватил ее за руку. – Кто тебя подослал? Кашалот? Слон²¹? Отвечай, когда тебе Князь вопросы задает! – Его рев гулким эхом раздавался под сводами канализационного перекрестка.

– Меня никто не подсылал, с той же спокойной интонацией повторила Кристина. Я пришла сама.

Врешь, уже менее уверенно произнес Самуил, и даже эпитет забыл добавить.

Я не умею.

Князь медленно разжал свои клещи, сжатые вокруг Кристиной руки. Так же медленно, обвел взглядом свое окружение. Вся королевская рать мигом исчезла.

На самом деле Князь не просто страдал тягой к набиванию брюха. Он заедал тот самый кусок мяса, который когда-то достался ему в горах. Все двадцать лет он пытался заесть его неповторимый вкус. Несомненно, слух о каннибализме Князя сыграл ему на пользу. Но только он один знал, чего ему стоило жить с привкусом потерявшейся девушки Кати во рту. Есть и жить, жить и жрать.

Кристина протянула Самуилу цветную фотографию. На ней улыбалась Катя. Живая. И постаревшая на двадцать лет.

Ее нашли охотники еще раньше вас. Но девушка с испугу не помнила кто она и откуда. Через год память вернулась, но вас уже не было в городке. А мясо было действительно овечье. Ваш инструктор нашел его в волчьей пещере. От логова хищника, а вовсе не для того, чтобы увести от тела девушки, он заставил вас уйти подальше от стоянки.

Значит все это время…

Вы перестанете грешить чревоугодием?

Лицо Князя перекосило, и нутро хозяина всех побирушек и попрошаек площади трех вокзалов начало извергать все, накопившееся за двадцать лет.

 

 

Клан Гедонисов²²

 

Слив несчастный джип в городскую канализацию, Демьян направился к массивному входу «Интернационаля». Пройдя пару шагов, он остановился. Потянул ноздрями воздух и глубоко вдохнул, всасывая энергию. Ужас несчастного автовладельца приятно покалывал спину, магия щекотными струйками наполняла подушечки пальцев.

Людишка! – брезгливо бросил Демьян, и усмехнулся: – И все же немного налички не повредит, он был доволен экспромтом, а главное его результатом – и дух отвел, и «плотно пообедал».

Двери отеля услужливо распахнулись перед молодым человеком. Вышколенный швейцар Николай Феонорович, с выправкой бывшего гэбиста, испуганно, но, не прекращая по-лакейски кланяться, переводил взгляд с Демьяна на сидящего в луже водилу.

Чегой-то произошло? Может, помощь, какая требуется?

Долларовый принт 18-го президента Соединенных Штатов, героя гражданской войны Севера и Юга Улисса Гранта²³ перекочевал в лапы Феонорыча.

А ты разве что-то видел?

Никак нет-с! – шаркнул ножкой швейцар. Ничего не видели: темень, дождь еще, вот.

Ну и ладненько, Демьян панибратски похлопал швейцара по плечу. И звонить никуда не надо. Не поверят. А кто сегодня у нас дежурит – Светочка или Лизонька? – это уже предназначалось девице на ресепшене.

Феонорыч проводил взглядом постояльца. За свою жизнь он повидал многое. Сорок лет полковник госбезопасности ловил в «Интернационале» валютных проституток и фарцовщиков, а, выйдя в отставку, решил родным стенам не изменять – и коллектив уже своим стал, и постояльцы с полным досье в памяти.

Чертовщина какая-то! он трижды сплюнул через левое плечо, перекрестил банкноту и благополучно отправил ее во внутренний карман униформы. Молчать, если родина прикажет, Феонорыч точно умел.

Поигрывая ключами, Демьян поднимался в лифте в свой номер. Эти апартаменты на шестом этаже всегда были зарезервированы за его семьей, и вследствие многочисленности родни, редко пустовали. Скорее наоборот, нередко возникали споры никто не хотел селиться в менее престижной «Сталинградской», где к услугам клана тоже был всегда забронирован номер. Его семья могла себе это позволить. Политическая демонократия Андеграунда была построена на экономической платформе, в которую его клан вложил немало душ и душонок.

В номере кроме трех спален, джакузи и зимнего сада, функционировал подключенный магиканал. С развитием на Земле телевизионных технологий обеспечивать связь с Нижним миром стало намного проще. Раньше М-каналы приходилось маскировать под зеркала, блюда с наливными яблоками и тому подобную сказочную дребедень. Это нередко сопровождалось утечкой информации со стороны непрошеных пользователей, которые с круглыми от ужаса глазами рассказывали потом байки про чертей и всякую нечисть.

Несанкционированное подключение местных «чайников» обычно заканчивалось либо психушкой, либо очередным мистическим шедевром в искусстве. Случались и забавные ситуации. Одну такую передачу «Школьникам Андеграунда об устройстве Верхнего мира», века полтора-два назад подсмотрел в отражении зеркала некий съехавший на политическом неравенстве интеллигент, кажется из русских. Он тут же возомнил себя писателем, и выдал увиденное как сны о светлом будущем своей литературной героини, Веры Павловны²⁴. Местный домовой, по совместительству сисадмин, тогда здорово получил по шапке за недогляд за секретностью М-канала. Ему даже грозило исключение из семьи и развоплощение.

Скандал получился громким – мало того, что утечка информации, да еще такой PR Пентхаузу! Ситуацию и домового спасли ребятки с кафедры политических какофоний, в аббревиатуре – ПОКА! Подключив демонов с МАЗИ, популярными народными шлягерами типа «Вставай, проклятьем заклейменный…» и агитационной прессой они убедили население в том, что «декабристы разбудили, Герцен развернул, Чернышевский подхватил и расширил», и через полвека устроили одну из самых кровавых земных революций. Знаменитая политическая пирамида даже вошла в учебники двух миров Среднего и Нижнего. А в Андеграунде с тех пор учредили Орден Веры Павловны, который вручается за способность обернуть неудачу в колоссальный успех.

После промозглой улицы хотелось принять горячую сернистую ванну. Демьян налил виски в хрустальный бокал, включил Шопена и пошел в сторону санудобств. Честно говоря, удобствами назвать это помещение язык мог повернуться только у крючкотворов из совкового бюро технической информации. Ванная зала, иначе как еще назвать комнату не менее 50 квадратных метров, с тысячекубовой джакузи посередине, была выполнена в стиле модерн. Сама ванна представляла собой овал неправильной формы из цельного куска черного мрамора с вкраплениями золота и прожилками красного пирита, которая покоилась на мощных львиных лапах из литого золота. Из этого же материала была выполнена и остальная сантехника: писсуар, комбиунитауз и биде, скромно притаившиеся поодаль за двумя подвижными ширмами, принадлежавшими в свое время еще Саре Бернар. Три огромных зеркала в тяжелых рамах черного лака с художественной резьбой животной тематики украшали стены уборного зала. Четвертая стена была отдана под аллегорическую роспись андеграундского эпоса построения трехступенчатого мира. Бронзовую люстру на пятьдесят свечей удачно дополняли восемь канделябров в виде хамелеонов.

Хорошо быть богатым! – довольно гоготнул Демьян. Горячая вода, приятный серный аромат разморили его и напомнили о родине. Он отсутствует дома меньше года, а уже ностальгия одолевает. Скучает по багряно-свинцовому небу Андервилля²⁵, кактусовым аллеям Университета, кокетливым рожкам и ножкам демониц Нижнего мира.

Он попал в Ад ребенком, почти младенцем, что было редкостью. На всех детей негласно претендовал Рай, и из-за каждой малолетней души в Чистилище происходили дипломатические войны. Если душу удавалось отстоять от братьев из Пентхауза, за каждого малыша борьба шла уже между кланами Андеграунда, ведь дети – самая благодарная почва для воспитания.

Демьян ничего не помнил о Земле. Жизнь для него началась здесь, в Нижнем мире, причем по самому лучшему сценарию – за большую взятку его отвоевал глава клана черных драконов²⁶ Архип Гедонис. Его сын, Малахай, недавно женился, и молодожены мечтали о наследнике. Благодаря семейным связям Демьяна мгновенно перевоплотили, и вот, симпатичный рогатенький карапуз уже сотрясал голосистым визгом старинные стены родового замка.

Дед к устоям относился рьяно и поблажек даже любимому внуку не делал. Наоборот, малолетнему Дёме порой доставалось лишка назиданий от Главы клана. Но Демьян сумел найти ключик к сердцу сурового деда купил его смекалкой и наглостью. В один прекрасный день малолетнему шалопаю наскучили толстые тома по истории Трехмирья, которые заставлял его штудировать Архип. Тогда Демьян отыскал более интересное для себя чтиво о клане «Великие интриги», навел на манускрипт морок, чтобы дед не заметил подмены и с мальчишечьим пылом погрузился в приключения пращуров.

Старший Гедонис, разумеется, обман раскусил, куда там десятилетнему сорванцу до тысячелетнего опыта великого дракона. Но внука простил – за смелость и интерес к делу клана. И стал относиться к подрастающему ребенку намного серьезнее.

С тех пор минул почти век, по срединному летоисчислению. Любящий дед все так же держал в железном кулаке клан, хотя и подустал, по его собственному заверению. Дед с отцом, мягко говоря, не ладили. Собственно, Демьян был единственной точкой соприкосновения их интересов. Отец, получивший в семейных кругах прозвище «ботаник», так и не оправдал надежд клана, предпочтя абстрактную науку биологию (ну совершенно бесперспективные инвестиционные проекты!) политическим и финансовым интересам семьи.

Поэтому по слухам, вопреки неписаным традициям, дед собирался передать бразды правления отнюдь не сыну. Демьян давно знал, что выбор деда пал на него, любимчика-внука. Недаром, каждый свободный уик-энд дед посвящал демонопрозрению Демьяна – исподволь готовил своего преемника. Да и внук, несмотря на понятную вседозволенность и чрезмерную капризность единственного тьма-дитяти, являл чудеса послушания и просто тянулся к деду.

Papá с Mamán идею Архипа Гедониса поддерживали единодушно. Каждый из своих соображений. Отец радовался, что от него, наконец-то отстали с нравоучениями о демоническом долге и предназначении. Мать, в судьбе сына видела возможность реализовать свои амбиции власти и положения, то, чего не смог дать ей любящий муж.

Правду сказать, Малахай старался изо всех сил осчастливить супругу. Только векторы интересов родителей были диаметрально противоположны. Papá бредил идеями всеобщей адализации посредством генетического реконструирования Трех Миров. У Maman же цели были намного уже и остронаправленнее – всю послежизнь она взбиралась наверх и останавливаться на достигнутом не собиралась. Ее брак с наследником могущественного клана был мезальянсом. Молоденькая пифия со знаковым имечком «Ада» мечтала о славе, магии и власти. И Малахай Гедонис, после месяца бессменной вахты под ее окнами (внеплановая лабораторная работа, как он впервые соврал дома) ее чаяния воплотил. Дед, оценив напористость и незаурядный ум красотки, поймавшей в свои сети его сына, не сопротивлялся. Он сделал на Аду ставку и почти не прогадал. Почти, потому что уговорить Малахая забыть науку Ада все же оказалась бессильна. Зато она взяла в свои маленькие цепкие руки сначала Малахая, потом родовое гнездо Гедонисов, и наконец, весь представительский фронт драконов. Так пифия Ада вошла в семью и оказалась на передовых позициях клана.

Интересно, кто сейчас, когда под боком нет единственного сыночка, стал объектом ее неуемной энергии? Их язвительный камергер-дворецкий Шико²⁷, кухарка Катенька Гнедичи²⁸, так и норовящая отравить всех и вся, или очередная бедная кузина из провинции, готовящаяся выйти в свет? Шутки юмором, пусть даже черным, но к Maman он всегда испытывал чувство глубоко искреннего уважения, да и любил, хоть и не признавался в этом из опасения прослыть слабаком.

Попытки Демьяна узнать что-либо о своем земном происхождении, семья пресекла на корню – его жизнь, счастливая, богатая и безмятежная, теперь определена социумом Ада, нечего ворошить старое. Да и вряд ли сохранились какие-либо документы о младенце, сожранном Молохом русских революций начала века. Молодой демонес поиграл в любопытство и успокоился. Демьян действительно любил свою семью, демотворил мать, и вообще считал своих предков родными не только по духу, но и по крови.

Что-то Maman давно не объявлялась, мелькнувшую было мысль прервал зуммер М-канала. Легка на помине!

Накинув на себя пурпурную махровую простынь, Демьян прошлепал босиком в гостиную. Телевизор мигал всеми цветами радуги и верещал турецким маршем. Он взял в руки пульт и плюхнулся в антикварное кресло от Галле²⁹. Набрав код, Демьян нацепил на лицо благочестивую улыбку и приготовился увидеть Maman.

Вопреки ожиданиям с экрана на него удивленно пялился Ганс-сказочник, сокурсник с МАЗИ, собутыльник, соратник по безумным проказам и многочисленным «со».

Salve³⁰! Кому это ты так мило скалишься?

Думал, это Maman меня ищет.

Извини, если не оправдал твоих ожиданий. Как диплом?

Последняя цыпочка осталась. Сегодня сорвалась. – От всколыхнувшей его злости Демьян даже заскрипел зубами.

Ну-ну, охолонь, твои эманации даже по оптоволокну передаются! Так хороша, что ли? Или просто отказала? У тебя ведь на этом пунктик…

Просто сбежала, честно признался демон.

Забудь! Завтра наверстаешь упущенное. КАКАисты³¹ снова запускают Бермудский треугольник – сбор в Майами объявили. Знатную гулянку обещают: ede, bibe, lude, lupare³²! Ты как?

Не знаю, последняя неделя осталась, диплом-то затянул.

Да я тоже еще улов не собрал – пресса шумиху уже подняла, а до суда никак дело не дойдет.

Ганс творил диплом по плагиату. Он взял себе в напарники процветающего отщепенца Андеграунда – Пегого Муза, знаменитую жертву роковых стечений обстоятельств. На самом деле Муз изначально был музой, кажется, творчества. По случайности (в Чистилище вредность характера зашкалила при сканировании) она одна попала в Ад, опять же случайно была воплощена в мужском теле, и по той же роковой случайности при распределении оказалась в клане троллей. А, как известно, что медную гору вдохновлять, что тролля. В отчаянии волоокий неофит-тролль официально сменил пол, чем быстро приобрел пикантную известность далеко за пределами своей семьи. За это мерзопакостный трансвестит был с позором изгнан из клана, что впрочем, ничуть его не расстроило. Пегий Муз стал звездой андеграундского бомонда и с успехом зарабатывал на жизнь своим прямыми обязанностями – вдохновлял. Правда, только на глупости, все-таки, пребывание в семье, чьей визитной карточной слыла непроходимость, как тела, так и ума, наложило свой отпечаток.

А, к Рогатому с Горбатым этот диплом! Когда встречаемся?

Верно! Ars longa, vita brevis³³, – несмотря на тщательно разыгрываемый образ разнузданного прожигателя послежизни, Ганса периодически выдавал интеллект, не дюжий даже для своего клана. Порой он прорывался в бытовую речь вампира замысловатыми цитатами древних. – Ergo³⁴, завтра в полночь по местному времени, Майами, отель «Гранд Лючия». И не забудь созвониться с Финансистом, у него работа по краху авиафирм они с Синоптиком ураганы через Атлантику запускают. У тебя, кажется, не тот настрой, чтобы в водно-воздушных аттракционах участвовать! Ганс хихикнул и отключился.

Демьян не успел еще перелистать свой телефонный свиток, как М-канал запел снова. На этот раз это была Maman.

Милый, то тебя Рогатый благополучно где-то носит, то канал занят. Ты вообще об отчем доме помнишь, или земные юбки память напрочь отбили?

На Земле последние сто лет, мама, все девицы брюки носят, пока доберешься, пока расстегнешь, поди разберись, кто там действительно за молнией спрятался…

Еще добавь, что это тебе в тягость, и ты устал как последний депутат.

Ну, притомился малость. И, мам, честно, домой хочу. По катенькиным свиным рогулькам соскучился, она все еще их мышьячком приправляет?

Нет, твоему папе их сладковатый вкус не понравился, Катерина на свинцовую амальгаму перешла, Maman наконец-то улыбнулась.

Как дома?

Спокойно. А вот у тебя намечается одна проблема. Завтра в Москву летит дядя Меркуза. С племянницами.

Всеми шестью?

Нет, кажется с пятью – Гризелла уже нашла себе жениха. Сам знаешь, как они все оптом по тебе сохнут. Во избежание всяких пересудов – девочкам еще в свете появляться нужно, на семейном совете принято решение перевести тебя в «Сталинградскую».

Но мам, недовольно протянул Демьян.

Я знаю, что тебе осталась всего неделя, но я и так целый год защищала твой люкс в «Интернационале» от посягательств родни. Так что собирай вещи.

Портал, да еще транспортный?

За мой счет.

А автокамердинер?

Так и быть, бездельник! – Maman изобразила воздушный поцелуй, и экран погас.

Демьян радостно потер руки. Рогатый помог просто чудненько все складывается. Магиканал в «Сталинградской» работает через пень колоду. Можно спокойно мотать на Майами, а свое отсутствие списать на перебои со связью. Манатки все равно через неделю собирать пришлось бы – вон их за год сколько накопилось.

Демон вытащил кредитку. Она было строга по дизайну – на оранжевом фоне черно-белый логотип банка. Демьян приложил указательный палец к магнитной полоске, и карточка, опознав владельца, стала приобретать оранжевую окраску – показатель второго уровня насыщения. Ласково поглаживая драгоценный пластик, он принялся ждать. Через несколько секунд кредитка запульсировала всеми цветами радуги – шел перевод энергии. Наконец кредитка стала монохромно синей.

Maman, конечно, пожадничала, заправила только до шестого уровня, правда все равно на несколько порядков больше, чем обещала при разговоре. Этого с лихвой хватит покуражиться на курорте. Со словами «Я люблю тебя, мама!» он поцеловал карточку и бросил ее на камин.

Скрестив руки в замок, Демьян произнес заклинание Ля Шане и вызвал автокамердинера в воплощенном варианте. Вместо привычного лакея с французским прононсом в номере материализовался полупрозрачный джин с мощным торсом.

В конторе оценили объем работ, предупредил он, готовый сорваться с уст Демьяна ехидный вопрос. Затем церемонно поклонился:

Слушаю и повинуюсь! Тьфу, шайтан меня возьми! Готов к вашим услугам! – и попытался сделать книксен.

Демьян отдал необходимые указания, и, не спеша допивая виски, отправился одеваться сам. Он как раз увидел дно своего бокала, когда все чемоданы были упакованы.

Теперь в «Сталинградскую» распорядился демон.

Я в грузилы не нанимался, гордо сообщил джин и испарился.

От всего сердца чертыхнувшись, Демьян опять скрестил руки и вызвал грузчика. В номере материализовался тот же самый джин.

Видимо в конторе большие проблемы с персоналом, раз они гастарбайтеров уже на работу принимают, съязвил Демьян.

Несмотря на древность рода, клан Джинов и Ифритов уже несколько тысячелетий пытался завоевать уважение среди других семей Андеграунда. Правда, что-то мешало. То ли сказывалась жадность верхов, то ли горячность рядовых членов, но в приличное общество приглашать восточных демоном избегали.

Куда изволите? – бешено вращая всеми тремя глазами, поинтересовался джин.

Я уже тебе сказал, в «Сталинградскую». Ты язык плохо понимаешь или Средний мир плохо знаешь?

Джин выпростал вперед руку, которая начала расти в длину и вширь. На ладонь, как на платформу слетались и самостоятельно укладывались кофры и чемоданы Демьяна. Во время этого занятия у восточного носильщика вырывались возмущенные слова непереводимого диалекта, сопровождаемые огоньками пламени. Когда багаж достиг размеров среднего грузовика, конечности джина расти перестали.

Из горы с поклажей Демьян выудил черный кожаный чемодан на колесиках. Он собрал его собственноручно для завтрашней поездки. Демон оправил чемодан в центр зала и оставил над ним висеть огненную записку домовому с указаниями, что тому следует сделать. В углу записки болтались, попискивая, пригвожденные пяток чаевых душ.

Серебристая молния разрезала явь рваной раной транспортного портала. Мимо проплыл и загрузился джин. Он демонстративно не смотрел на хозяина перевозимых шмоток, а только горестно вздыхал, уже на общепринятом анде что-то об оборзевшей молодежи.

Демьян пустил по комнатам Нетеряйку, маленького поисковика, и, убедившись, что ничего важного не забыто, разве что пару порнофантомчиков для озабоченных сестричек, несмываемую помаду едкого зеленого цвета для тетушки, не гнушающейся «халявшиной», да призывно початую бутылку виски (модель «без дна», механизм самонаполнения основан на канализационных конструкциях, важно: обязательна магическая привязка к конкретным «удобствам»), для любимого дядюшки!

И войдя, наконец, в круг, Демьян закружился в вихре портала.

 

 

Путы власти

 

В истории Андеграунда, как и любой великой державы, были свои взлеты и падения. Кризис Плейстоцена, Великая миграция Мора по континентам. Чего стоил один только застой Ренессанса³⁵? Но сейчас демонократия Андеграунда явно переживала свой расцвет. Последние сто лет политическое лидерство Нижнего мира надежно удерживала в своих цепких руках Президент-демонесса. Великая Лирия Неясыть Гольстрахбаум происходила из великого клана вампиров, славящихся своим послежизненным долголетием и незаурядным умом.

Сто сорок первый президент Андеграунда была женщина властная, с хищным честолюбием и абсолютным демоническим чутьем, но не лишенная передовых взглядов. Не первый президент в юбке, но, пожалуй, единственная, завоевавшая такую популярность власти среди многочисленного низшего демоноса. Самый опущенный бес Низшего мира был готов за свою президентшу отдать все до последней души, включая и свою пустышку. Дух-сущность, своеобразный аналог райской души, в Аду полагался только демонам высшего порядка.

Госпожа Президент-демонесса обладала безукоризненным вкусом и умела выгодно подчеркнуть свою природную красоту. Фэйшн, макияж, татуаж и перманент a-la Prezident регулярно входили в моду с подачи стилистов Лирии и пользовались бешеным успехом среди слабой половины Нижнего мира. Блестящее магическое образование и аристократическое воспитание древнего клана открывали ей дверь в любое семейство Ада. Благодаря острому уму, аналитическим способностям, ораторскому искусству и владению психокинетикой толпы Лирия была признаваема и своими политическим противниками. Простой демонос таял под магическим магнетизмом Президента и обожал чемпионаты боевой магии, в которых она регулярно участвовала с показательными выступлениями.

Но прекрасно выстроенная PR-стратегия не единственное, что отличало президентессу. За ее решительными словами стояли реальные дела и великие достижения. Пентхауз отдыхал по масштабу и объему реализуемых Адом земных проектов. Идея «утечки» наукоемких технологий, подстегнувших земной научно-технический прогресс, вернулась сторицей миллиардами. Как и предсказывала президентесса, человек, освобожденный от естественной борьбы за выживание, стал ублажать не душу, а тело, и грешить во сто крат более.

Законодательную основу получила пятисотлетняя реформа рабфаков. Теперь любая душонка имела возможность выбраться из общего котла и стать гражданином Андеграунда, по крайней мере, так это было закреплено на негоримом пергаменте. Мощный импульс развития получила наука, особенно генетика и магитехнология. Взлетели финансовые показатели прироста и обогащения. Нижний мир переживал экономический техногенный бум. И как-то незаметно отступила тень патриархата Рая, так портящая жизнь в Аду. Всем было хорошо, все веселились и радовались, кроме… самой Президент-демонессы.

Вот уже несколько дней президентессу не радовал даже любимый Квадратный кабинет. А полюбоваться было чему. При оформлении интерьера главного кабинета государства новоиспеченная госпожа Президент-демонесса решила отказаться от традиционной Death-классики, склонившись в сторону ар деко. Поначалу это даже несколько поколебало ее устойчивость на посту, поскольку затрагивала сами основы основ традиций Андеграунда.

Но первый шок после всегосударственной трансляции обновленного Квадратного кабинета сменился восторгом признания ее правоты. Стиль кабинета оставался неизменным более трех тысяч лет. Конечно, периодически в нем подновляли расшатавшиеся табуреты-душегубы, обветшавшие от времени и бесконечных шаркающих конечностей покаянные коврики, проклятущие думки, еще пару раз чинили и модернизировали пыточное кресло³⁶. Традиционный Квадратный кабинет внушал страх всем жителям Нижнего мира, и строгая, аскетичная, красная с черным гамма интерьера только увеличивала этот ужас. Новый антураж кабинета, выполненный в черно-фиолетовых тонах с замысловатой, но стильно элегантной обстановкой, произвел фурор: он вызывал восторг и желание бесконечного поклонения его хозяйке.

Комментарии Президент-демонессы по поводу своего нового рабочего места свелись к следующему:

Мне было бы неуютно в прежних условиях заботиться о процветании своего демоноса, а это, как вы знаете, кредо моей политической платформы.

Но сейчас настроение фурии все больше овладевало Лирией, и она ничего не могла с собой поделать. Нет, руки не опускались, наоборот, поднимались, в диком желании сотворить заклятие Смерча и снести напрочь к Горбатому с Рогатым все так любовно выстроенное и выстраданное за срок своего правления.

Я же им нужна, они без меня… они же деградируют… в зомби! – Лирия в сердцах швырнула бокал с гемоглобинизированной кровью об видеостену, где транслировалось ее последнее выступление на заседании Андсената. Вслед разбивающейся вдребезги посуде было отправлено заклятие Склеивания. Растекающиеся красные струйки змейками устремились обратно в емкость, и демонесса жестом вернула бокал на место. Эту процедуру она повторила уже не меньше пяти раз, заканчивая ею вырывающиеся вслух тирады в адрес крючкотворцев-законоведов, тупого демоноса, своего пассивного капитулирующего аппарата, и всего Андеграунда в целом.

Конечно, Лирия прекрасно понимала, что без команды преданных спецов, магов и демонов, она никогда бы не смогла ни достичь политических высот, ни сделать даже малую толику благ для управляемой державы. Но, черт возьми, сколотила то их она! Не только они ее сделали, но и она – их! И это еще вопрос, кто кого! И вообще, в глазах толпы ее заслуги и достижения, это только она сама, без штата подручных и консультантов. Кому интересны какие-то Дрозофила и Мундель³⁷, открывшие гены магической наследственности, или Александр Свободолюбивый³⁸, написавший душевой законопроект. Все они работали, вдохновляемые и управляемые ею. И вот теперь ей осталось меньше года. Как быстро пролетел срок. Век пролетел как падающая звезда. Она, женщина в расцвете сил, полная амбиций и честолюбия останется не у дел. Она, привыкшая к поклонению, к немедленному исполнению любых прихотей, будет вынуждена удовлетворится государственной пенсией в несколько тысяч душ и замком с челядью, бесов в триста? Где же справедливость?

Думай, дорогуша, думай! Только этим ты сильнее их. Только это не даст тебе пропасть и с помпой, торжественно отправится на пенсию, стукнула президентесса кулаком по спинке: Я за власть боролась долго и ее просто так не отдам!

Лирия встала с кушетки и вернулась в рабочее кресло. Его демонесса подбирала для кабинета лично. Массивное произведение мебельного искусства было изготовлено из черного дерева венге с отделкой крокодиловой кожей вайолет, и, несмотря на старинный вид, полностью соответствовало эргономическим современным требованиям. А еще обладало своим магическим секретом: в кресло был вмонтирован маги-сканер, по оценочным результатам которого кресло обеспечивало садящегося энергетической подпиткой и эмоциональной коррекцией. Слабая душа мгновенно оказывалась в силках зависимости от магической силы кресла, и навсегда оставалась рабской душой мебельного монстра. Лирии это не грозило, а вот не в меру любопытных подчиненных наказывало пожизненно, вернее посмертно.

Поправив выбившийся из безупречной укладки локон и прицепив дежурную демоническую улыбку, Лирия вызвала секретуточку.

Паутина! Вызови весь состав Кабинета, минут через сорок. А мне сейчас Гнилию и Пилспудского³⁹.

Тема совещания, госпожа Президент-демонесса, будет-с озвучена заранее?

Да, речь пойдет об их зад… Нет, Паутина, тема – текущие вопросы. Иди.

Только выскочив из кабинета, сквозь стену, разумеется, как и положено приличной домовушке, Паутинка перевела дух. Лирия нацепила свою шестую улыбку, одну из самых опасных, прочащую большие перемены в чьих-то судьбах, и вовсе не в лучшую сторону. Всего же секретутка различала их десять – от ироничной гримасы брезгливости до смертоносного оскала.

Паутина была уже одиннадцатой офис-секретуткой госпожи Президент-демонессы, и хотя продержалась больше всех, почти четверть века, чувствовала постоянную угрозу своему месту возле Квадратного кабинета. Последние пять лет, например, на ее место метил смазливый оборотень, пока обитающий в канцелярии Красного Дворца. А президент женщина, питающая слабость к очаровательным волосатым мачо! И улыбка эта ее не с проста… Путинка только вошла во вкус комфорта! Такая должность! А какая зарплата! И не надо пыхтеть пылью в убогом земном домишке, разваливающемся от старости или от страха взлететь на воздух от рук террористов.

Понурив очаровательную головку, секретуточка начала набирать личные коммы членов Кабинета.

Президент-демонесса тоже включила видеокомм. Вызов шел по защищенной от прослушки линии.

Да, дор-р-рогая, экран показал элегантного вампира, в годах, с благородной проседью в иссиня-черных волосах и аристократичными грассирующими нотками в речи.

Я собираю своих остолопов. Попытаюсь их простимулировать. Мой конец – это и их finita la comedia⁴⁰.

Не пер-р-регни палку. Твои глаза голодны чьим-то гор-р-рем.

Развеять или испепелить? Пару или пяток? Или лучше развоплотить? Не спешить? Ах да, на это же постановление суда с осуждением требуется.

Помни о чем мы говор-р-рили. Пусть р-работают по направлениям.

Мне бы твою неколебимость!

Моя непокобелимость, как и весь мой клан, уже и так у ваших ног, госпожа Пр-р-резидент-демонеса, глава клана вампиров поклонился и отключил связь.

В дверь робко постучали, скорее поскреблись. «Пилспудский, подумала демонесса. Ворочает миллиардами душ, а за свою душонку трясется как последний таракан. А может быть, потому и нервничает…»

Взмахом рукой Лирия распахнула тяжелые двери кабинета. Стоящий за порогом Пилспудский от неожиданности вздрогнул, но, взяв себя в руки, засеменил в центр – «на ковер». Вслед за ним, придерживая парик с серповидным головным убором высотой головы с три, влетела Гнилия, личная пифия президент-демонессы.

Пилспудский стащил с себя кепочку, обнажившую несимпатичную лишайную плешку, и кивнул в знак приветствия.

Гнилия тоже поздоровалась, изобразив нечто, похожее в ее понимании на книксен. При этом она наступила на обрывки тюльи, свисающие с ее рогатого головного украшения, в результате чего волосяная композиция парика слетела с насиженного места и закатилась под стол президент-демонессы.

Засверкала вторая лысина. Уже Гнилии. Пифия ойкнула, прикрылась от Пилспудского невесть откуда взявшимся веером, и юркнула под стол в поисках ожившего парика. Из-под стола осталась торчать только та часть Гнилиного туловища, которая отвечает за сидение на стульях и унитазе.

Лысина Пилспудского мгновенно вспотела от такого зрелища. Его разыгравшемуся воображению вовсе не мешали десяток несвежих, местами дырявых юбок, прикрывающие столь вожделенный для него зад. Видимо наоборот, они как-то участвовали в разыгрываемой его бурной фантазией картине… По Квадратному кабинету потек аромат феромонов, играющий на нервах вожделения Пилспудского.

«Горбатый, помоги, и эти идиоты моя последняя надежда! Немудрено, что на их фоне я предстаю чуть ли не самим Сатаной⁴¹!».

Хватит! Гнилия, вылазь немедленно, а то на переработку отправлю! – рявкнула изо всех сил Лирия.

Гнилия выбралась из-под стола. На ходу натягивая парик, встала рядом с Пилспудским. Тот напоминал жертву апоплексического удара: красный, задыхающийся, по щекам градом стекает пот, ручки в треморе…

Успокоились? Тут такие дела на кону, а вы в подростковые игры играть вздумали!

Половая невоздержанность господина главного финэконома не имеет ко мне никакого отношения! – возмутилась пифия.

Зато твоя безалаберность имеет к тебе это отношение! Ты готова мне что-нибудь сообщить?

Все сведения так туманны, госпожа. И карты, и кофейная гуща показывают необычную встречу, я бы назвала ее роковой, но она сопровождается какими-то домашними атрибутами: пледом и детской соской! А птицы вообще выбрали ангела. Не поминай его всуе! Почему-то очень неоднозначные знамения. Над их расшифровкой я сейчас и работаю.

Понятно, у тебя ничего. Неделя улетела, а ты даже гороскоп не составила. Ведь не составила, я права?

Да, на него у меня не хватило времени. Эти формы предсказаний отнимают так много часов…

Если ты не изыщешь в своих сутках дополнительные часы, ты будешь предсказывать надзирателю своего котла, когда ему жена рога чистит, в утреннюю или вечернюю смены. Ты меня хорошо поняла?

Да, пролепетала Гнилия и отступила. Она отошла в угол кабинета и прислонилась к стеночке. Там, попеременно всхлипывая и громко утирая нос огромным платком в подозрительных сине-зеленых разводах, пифия медленно приходила в себя.

А ты, что мне скажешь? – Обратилась Лирия к Пилспудскому.

Кредиты доминируют в экзоструктуре прибыли в настоящий момент, но это нормально, комкая в руках кепочку, начал Пилспудский.

Что нормально? Что правительство заканчивает свой век с дефицитом бюджета?

Дефицит можно покрыть. Способов масса от профицитных направлений промышленности и частных инвестиций, до магикоррекции дебетно-кредитных ведомостей. Какой обсуждаем? Да и к слову сказать, правительству век заканчивать не обязательно.

Тоже мне явил Тьме истину. Весь Красный Дворец этим бредит, только кроме меня никто не шевелится! – президент-демонесса вышла из-за стола и начала нервно ходить по кабинету. Гулкий стук ее каблучков отдавался даже на пульте Цербер-охраны.

Госпожа, мы с вами навсегда и за вами везде! – растроганно произнес Пилспудский, но не угадал, маленько переиграл с трогательностью.

Лирия, естественно, как и Станиславский⁴² бы на ее месте, не поверила и обрушилась на неудачного подхалимажника:

За мной они, конечно! Хорошо за бабской спиной прятаться, а, Пилспудский?! Или ты не демон?

Новая волна краски залила Пилспудского, наверное, до того самого интимного места. Из моря стыда робко высунуло голову слабое возмущение.

Вы задеваете мое достоинство! – взвизгнул Пилспудский. Мои личные хм, качества, не имеют отношения к состоянию экономики столь огромной державы как Андеграунд!

Так обстоятельства складываются, что имеют, и самое прямое. Только, на мой взгляд, Лирия остановилась и, будучи выше на пятнадцати сантиметровых шпильках нависла над мелким Пилспудским. Все это сопровождалось многозначительной паузой. Достоинства демономужа – мозги и кошель. А то, что ты имеешь в виду, именуется мужская гордость. И я пока, Лирия так наклонилась над беднягой Пилспудским, что буквально «наехала» на него своим выпригивающим из декольте бюстом. Твое достоинство, хвала Рогаторму, в глаза не видела. И пока, вторая пауза была еще более значительна, Не трогала. Так что не фиг мне им перед носом как морковкой размахивать, или в суму прячь или умом прикрывай!

Самый оптимальный способ покрыть дефицит – перекроить статьи неизрасходованных средств бюджета, – собрав остатки то ли гордости, то ли достоинства, ответствовал главный финэконом, сократить статьи содержания чиновничьего аппарата и … перекрыть откаты из государственных платежей. В принципе, последнего с лихвой хватит начать отчисления в профицитную часть.

Можешь ведь, шельмец, когда думаешь специально предназначенным для этого органом! Иди строй свой департамент. К концу недели мы должны быть прозрачны, как гномий хрусталь. Предстоят некие события, нечего золотой повод давать злопыхателям.

Президентесса дошла до старинного зеркала, покрытого патиной, удовлетворенно оглядела себя в нем, и круто развернувшись на каблуках, высочайше соизволила:

Свободны, оба! И арбайтен, арбайтен⁴³!

* * *

Портал закончился возле входа в гостиницу. Джин, что-то бурчащий себе под нос на ненормативном восточном диалекте, аккуратной горкой сгрузил чемоданы и исчез.

А в номер поднять? – вдогонку бросил Демьян. Но такелажника уже и след простыл. – Ну и оставайся без подарка! – И отправил обратно готовую сорваться с мизинца чаевую душу.

Морось на улице сменилась противным мокрым снегом, который норовил попасть за воротник и расплыться там противной лужицей.

Хорошо еще, что под навесом оставил, Демьян зябко пожал плечами, а затем вытащил кредитку – она немного посветлела, опустев до голубого уровня.

А ведь столько душ высосали! Не забыть бы дома накатать жалобу на обслуживание.

Он вошел в гостиницу. Отель по сравнению с «Интернационалем» явно проигрывал. Вместо вышколенного швейцара – прикорнувший в продавленном кресле гориллоподобный охранник. За потертой стойкой портье – не длинноногие Людочки-Светочки, а непрезентабельный парнишка, явно студент на подработке.

Демьян остановился у стойки:

Я хочу снять номер.

Портье оглядел щеголеватого молодого человека без намека на багаж, смахивающего на развлекающегося представителя «золотой молодежи», и равнодушно кивнул:

Почасовая оплата по ночному тарифу.

А затем преспокойно вернулся к прерванному чтению замусоленного детективчика в мягкой обложке – после жильцов остался.

Сервис Среднего и Нижнего мира стал выводить демона из себя. В голове замелькали тысячи способов медленной и мучительной смерти всех портье, носильщиков, лакеев, камердинеров и близких им профессионалов.

Я. Хочу. Снять. Номер, зловещим тихим голосом повторил Демьян. Апартаменты на тринадцатом этаже, забронированы на фамилию Гедонис. Я Демьян Гедонис, и буду жить здесь ближайшую неделю. Где мои ключи? шепотом, напоминающим шипение ползучего гада, закончил он.

Паренек, наконец, оторвался от крутого сюжета и посмотрел на клиента более заинтересовано.

Так бы сразу и сказали, – юноша взял в руки толстую тетрадь с расплывшейся фотографией «Спайз-герлз» на обложке и начал ее просматривать. Maman пришла бы в ужас от того, что их знаменитое семейство упомянуто в бумизделии такого пошиба. На какую фамилию говорите бронь?

ГЕ-ДО-НИС! – прошипел по слогам демон.

Да не нервничайте, вы, пожалуйста! – не отрываясь от страничек в ученическую клеточку, успокоил демона ресепшионист.

Это я еще не нервничаю, мерно настукивая костяшками пальцев похоронный марш, вежливо предупредил демон. – А вот когда ваш старейший клиент начнет нервничать…

При этих словах портье окинул взглядом ночного гостя, настойчиво пытающегося обрести статус постояльца. Тот еще старейший клиент, ну лет семь максимум разница! Но все же отложил «Спайс герлиц» и вытащил другую тетрадь толстенную амбарную книгу. Смачно слюнявя пальцы, он начал ее листать. Книга – «журнал учета» (чего не уточнялось), выглядела советским антиквариатом и вызывала ностальгию по ушедшей коммунистической эпохе с ее бесконечными очередями и списками потребителей дефицита. Судя по пожелтевшим страницам, она хранила информацию еще о соратниках постояльца мавзолея.

Гэ… Ге-до-ниссс… Ага нашел! – глаза портье поползли вверх, Контент-бронь! С 50-х годов… Вас видимо, в честь дедушки… А он во-он какой известный человек был… наверное.

Не дослушав восторженных откликов портье, Демьян развернулся и направился к лифту. Для этого нужно было сначала подняться по лестнице, покрытой раритетной красной дорожкой, изъеденной молью и годами. Возле резных дверей лифта демон остановился, и резко обернулся.

Ваш номер 13 дробь 66, прокричал вслед новому жильцу очнувшийся портье. В руках он судорожно тряс ключом с огромной деревянной кеглей вместо брелка. Ключик-то возьмите!

Оставь себе, человечишка! Будет пропитание на первое время!

Демьян взглядом распахнул входную дверь и кивнул охраннику на груду багажа на пороге. Пудового чемпиона уличных драк ноги сами понесли за поклажей зловещего постояльца. Уже входя в раскрытый лифт Демьян потер мочку левого уха и щелкнул пальцами.

Одежда портье осела кулем. А из-под мятой страницы раритетной книги постояльцев выполз маленький блестящий короед. И недоуменно уставился на гигантски изменившийся окружающий мир.

 

 

Воспитанник Его Святейшества

 

Ты взрослый отрок, Паскуаль! По земным меркам тебе казенная пенсия ужо положена, как бают, за мудрую старость. Когда, я тебя вопрашаю, ты себя подобающим образом представляти сподобишься?

Но па… начал было возражать ангелоподобный юноша, но тут же заткнулся под сверкнувшим молнией взглядом суровых очей.

Сгинь, срамота, за зубами! Езмь болваном был, егда правду тебе поведал! Опрости Владыка Всеединый мое сквернословие! Не моги даже мысли пынять в бестолковой башке своей о происхождении тайном. Отрекуся от всякого помощствления, инда⁴⁴ благословения духовного не узришь!

Я все понял Ваше Святейшество. Молчания печать в вечности поставил, смиренно ответствовал парень, а затем пискляво завыл: Но все же, с дипломом-то ка-а-ак бы-ыть, а?

О позор на седины мои вековые! На кого поглядом ты бестолочью сякой народился, да потом аще и воплотился? Да что это я? Ведаю на кого! Инда для нее, глупость твоя вселенская лишком со сторицей!

Величественный седовласый муж со всей силы грохнул кулаком об дубовый стол и демонстративно отвернулся от коммутатора телевидеосвязи, роль которого выполняла «Тайная вечеря»⁴⁵.

На закрытом пляже Майами-Бич раздался одиночный грозовой гром, хотя молний перед этим не наблюдалось. Служба спасения поспешила через громкоговоритель успокоить отдыхающих, что грозы над Атлантикой ближайшие сутки не ожидается.

В прилегающем отеле Собеседник Его Святейшества Патриарха Рая, благообразный паренек с жиденькими волосиками и прыщавым профилем попытался потрясти медальон-образок, через который собственно и шло столь бурное выяснение отношений. Но мобильный образок молчал, демонстрируя надоевшее уже изображение лика Святого Валентина.

Чё я парюсь? – Паскуаль швырнул образок в угол. Ему позор терпеть, ежели меня на допись диплома оставят. И вообще, – он растянулся на шикарной круглой кровати с ангелочками в изголовье, Покровительства лишить грозит, духовного благословения! Раньше думать надо было. И спасать в свое время. А сейчас на кой мне это? Лучше пойду на солнышке погреюсь. Carpe diem!⁴⁶

И с этими словами на губах, расплывшихся от предвкушаемого удовольствия в лучезарной улыбке, он вышел из номера и направился к бассейному комплексу.

* * *

На последнем поверху Седьмого Неба, свою приемную ризницу мерил шагами Его Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей, Амбросий.

Пентхауз переживает далеко не лучшие времена – на Юге развивается идолопоклонничество, на Востоке – брожения умов, Север злоупотреблениями служебного положения изобилует, Запад вообще независимости религиозных убеждений требует. Союз равноправных религиозных республик разваливается на глазах, а гражданская идейность уступает всем показателям внутреннего валового пофигизма⁴⁷ на душу населения.

Отсталые технологии магии добра ввергли Свет в тотальный дефицит. Новое энергопроизводство на мыльных операх себя не оправдало: души праведников скорее волосы на соседе рвать готовы за какую-то там Лючию с Франсиско (какой конфуз-то выходит – отсутствует волосяной покров-то у бестелесных созданий!), чем тихо млеть от наслаждения и вырабатывать положительные эманации. Футбольный проект и то в свое время больше энергии принес, хоть КПД у него и считался низким из-за чокнутых болельщиков.

А магическая энергия в Раю общественное достояние. Каждый может черпнуть quntum satis⁴⁸, а вернуть, столько, сколько сможет. Только ведь не бездонна чаша сия, запасы веры исчерпаемы, и одним легковерием не пополняемы. Потому и экономика в упадке. Промышленность, особливо легкая вовсе неразвита, кустарными производствами да народными промыслами ограничена. Пропаганда скоромности и бережливости сейчас как никогда актуальна.

Белые государственные флаги все чаще окропляются желтой слюной религиозных фанатиков. У кого просить сил не применять силу, если он сам, Амбросий, Господь, себе и миру, прости, Всеединый за усомнения. Как править мудро, чтобы не прослыть мудаком?

Мало ему государственных проблем, так еще этот щенок со своими проблемами разобраться не может. Лететь и исправлять работу самому вместо этого олуха Царя Небесного ему никак нельзя. Скандалом политическим может окончиться – главы миров не путешествуют инкогнито, слишком уж известные фигуры.

Просить очередной раз отца-настоятеля зачет поставить неучу? А дальше как? Путевку в самостоятельную жизнь ангел Паскуаль получает. Здесь без должных усилий никак нельзя, пропадет ведь! Внутренний голос патриарха при этих мыслях откровенно хихикнул: «Кто пропадати? Сиречь, паскудник энтот? Да он из любой бузы чистым выйдет, аки праведник!» Нет, нужно блуждающую душу Паскуаля вдохновить примером истиной веры. Тем, кто ему близок и понятен, его сверстником…

Паки унше⁴⁹ сверстницей! – воскликнул Патриарх, и чело его разгладилось улыбкой облегчения от найденного решения.

Согласно тысячелетней традиции Патриарх Верхнего мира одновременно был Верховным главнокомандующим Светлых миротворцев⁵⁰, Главным ботаником, медикусом, Первым магиэнергетиком, а также Почетным Ученейшим мужем и главным куратором Духовной академии, главного образовательного учреждения Пентхауза. Несколько раз за учебный год (который по земным меркам длился до 10 лет) Почетный Ученейший муж Амброзий посещал с инспекций сие учебное заведение. Во время одной из таких проверок Духовной академии на встрече со студиозусами он приметил ангелессу, которая порхала промеж двух факультетов, что отнюдь не характеризовало ее как легкомысленную особу. Напротив, девица была сурьезна, пылка к наукам и развита не по летам. Патриарх с удовольствием не раз вел с ней беседы и даже рекомендовал протекцией. Еще до окончания учебы она была принята к службе в департамент социального благочестия.

Ангелесса Кристина была из христианской религиозной общины, православных, католиков или же протестантов, Его Святейшество запамятовал. Главное, почва для идеологических конфликтов с Паскуалем отсутствовала. Нужно найти эту девчушку-ангелессу, Кристину. Она не откажет Главе Верхнего мира в помощи в столь деликатном вопросе.

Амброзий подошел к коммутатору и через референта Правдопопулюса отдал распоряжение найти Кристину. Затем расположился на деревянном троне (до чего же неудобная конструкция!) и, поглядывая на «Тайную вечерю», стал ждать поступления информации.

Задумавшись, он, почему-то, стал вспоминать о том, как телефонизировали Рай, как изучали телепатию, которая легла в основу коммуникаций, используемых и поныне. Может это и несколько архаично, но так тяжело менять вековые устои закрепившегося быта.

Да и к чему? Эта вот «Тайная вечеря» висит здесь уж сколько веков. А потребовала за это время лишь несколько изменений в героях. Кстати сама идея группового портрета сподвижников чрезвычайно понравилась одному земному мастеру, Леонардо. Его еще при жизни приглашали в Пентхауз советоваться на предмет технического обустройства Седьмого Неба. Для маскировки в сомнабулическом сне, разумеется. Так патриарший коммутатор послужил прообразом для одноименного полотна этого живописца.

Кстати о связи! Нужно предупредить Паскуаля о приезде Кристины. Патриарх не допустил даже тени сомнения по поводу согласия Кристины – на таком посту, который он занимает нужно знать слабые места и уметь вдохновлять слабые души. Амброзий снова подошел к коммутатору и нажал на осколки разбитого кувшина в правом углу панно.

Абонент не отвечает, хотя находится в зоне действия сети, ответил Зуммер, бестелесная душа мобильника, и отключился.

Патриарх снова вызвал Зуммера.

Абонент не отвечает, хотя…

Где потрохи его носит?

Я бестелесен, Ваше Святейшество, а значит, безглазен…

Ан не бесчувственен, поне⁵¹ и сумнения меня гложут на предмет безмозглости! Идеже⁵² нечестивец, я тебя испрашиваю?

Он – «кто» или он «что»? Он «кто» ангел Паскуаль, где-то, в теплой, мокрой и очень расслабляющей обстановке, полной неги и блаженства. Он «что» мобильник в виде образка в пыльном углу бунгало в очень неудобном для меня положении, и Зуммер всхлипнул.

Вот ведь! Во всем Верхнем мире сотовая связь только у семи топ-архангелов, а этот безусый поганец совершенно не ценит и столь безответственно относится к такому дорогому подарку.

Оставь дзвонок мой в памяти, устало, с чувством стыда за ближнего, ответил патриарх. И напоминальную заметь набей – пущай свяжется со мной немедля.

У патриарха при общении с Паскуалем порой опускались руки. Метод кнута и пряника совершенно был неприменим в данном случае. С младенчества этот ангелок был готов сожрать безразмерное количество пряников, а кнуты, признанные социумом Рая даже жестокими, такие как общественное порицание, социальная изоляция, лишение права на благотворение, ни разу не возымели воспитательного эффекта.

Отзвонился референт с докладом о позывных Кристины. Она, как и Паскуаль, работала над дипломом в Среднем мире. Амбросий сделал зарубку на завтра, обязательно переговорить с Кристиной.

Лиловый вечер накрыла ясная ночь. Светило отправилось испускать жаркие лучи на другую сторону Среднего мира. Здесь остались лишь его прохладные серебристые щупальца. Небосвод заиграл бриллиантами звезд. А патриарх все сидел на корытообразном деревянном троне, задумавшись о судьбах мира в целом и его одушевленных песчинок в частности.

Он очнулся только тогда, когда сруб кабинета стал преображаться в каменную кладку индийского храма, а седалище стал холодить оникс царственной скамьи Будды. На столовище легло сари, расшитое топазами и рубинами, по приемной заструился запах благовоний. Это закончилась декада православия и Седьмой поверх готовился к буддистскому периоду.

Его Святейшество оживился и направился переоблачаться. Несмотря на собственные духовные корни славянского язычества, он любил демонстрировать религиозную толерантность.

 

Форсаж

 

Двери номера 13/66 распахнул перед Демьяном местный домовой. Услужливый молодой проныра по имени Лесик.

Как добрались, Демьян свет Малахаевич?

Лесик был ненамного постарше Демьяна, но поскольку положение обязывало, как и все его соплеменники, умасливал свою речь подобострастными архаизмами. Обучение домовых традиционно проходило заочно, так сказать, без отрыва от производственной практики. Место клан готовил будущему члену, как правило, с самого момента воплощения. Как следствие отсутствие университетского лоска даже у самых высокообразованных домовых, достигших ранга дворецких.

Отвянь, Лесик! – с прислугой Демьян никогда не церемонился.

Верно гневаться изволите-с, Ваша темность! Мóлодежь нонче пошла! А уж обслуга из них вообще…

Не лебези, домаха, от тебя не менее тошно! О багаже лучше позаботься!

Лесик поклонился и растворился в стене.

Демьян прошел в номер. Апартаменты представляли собой трехкомнатный люкс, состоящий из спальни (непременно!), небольшого кабинета (а как же иначе?) и гостиной (публичная жизнь в свете обязывает!). Обстановка, конечно, кардинально отличалась от семейного гнездышка в «Интенационале». Для этого «запасного аэродрома» семья не видела смысла тратить магию на морок, поэтому мебель соответствовала эпохе самой гостиницы. Все от зеленой лампы на кабинетном столе до двуспальной кровати, составленной из полуторок, дышало скромным обаянием власти почившей Страны Советов.

Не мудрствуя лукаво, Демьян направился прямиком в кабинет, к полке с классиками марксизма-ленинизма. Нажав потайную кнопочку между стеклом и деревом, демон открыл завуалированный бар. Крепкие алкогольные напитки, магические и наркотические составы будоражили воображение и заставляли истомой течь слюнки.

Хочу-с отметить-с, неплохая карта вин! Господин сегодня намерен отдохнуть-с, покутить-с? из-за спины выглядывал домовой только они могут так бесшумно появляться из стены.

Забываешься, Лесик!

Пардонте-с, хозяин! Как есть забылся!

Что там внизу?

Вышибала с ног сбился-с в поисках вьюноши-с. Я послал-с ему мыслишку, якобы сбежал парниша, побоялся взбучки-с после неразумной встречи-с VIP-клиента. А жучок славный вышел-с, правда, слеповат малость – линзы-то вы позабыли уменьшить-с!

Сейчас на тебе потренируюсь и подправлю оплошность! – рявкнул Демьян. Сам он в это время спешно наполнял кубок: кальвадос, текила, андеграундский ронг⁵³ и жидкая карамель. Сладкая гремучая бомбочка – взрывается в желудке, стреляет в мозжечок.

Лесик проигнорировал угрозы демона и продолжил «лезть не в свое дело».

Что-то погляжу-с не в духах вы нонче!

Не про твой нос мыльная опера, отмахнулся лениво Демьян. Он пытался найти расслабленную позу в кожаном кресле времен культа известной личности с южным акцентом. Глаза демона наполнись блаженством после принятого коктейльчика.

Осмелюсь предложить-с усладу плоти: блондиночки, брюнеточки, а чего вытворяет-с – домовой выразительно причмокнул, новая шатеночка…

Ты нигде не пропадешь, Лесик! хмыкнул Демьян, поощряя домового к беседе. Видимо алкоголь ослабил не только чресла демона, но и аристократическую спесь. С кем бизнес гоните, не с тупым же вышибалой.

Каюсь, трудами да заботами за копеечку-с…

Хорош врать-то! Колись, кого в напарники взял.

Администратора 2-го этажа, не велите-с казнить, милостивый хозяин! Я-с ему девиц, минуя вход поставляю-с, а он за проценты их выше презентует-с.

А тебе-то что с этого? Порнофильмы снимаешь?

Когда и пленочкой разживусь, когда магией – страсти порой энергией так и кипят-с! А так-с, валютой земной, да по банкам-с. – Домовой провел рукой, и кирпичная кладка стала на мгновение попупрозрачной, обнажив ровные ряды стеклянной тары самого разного калибра, от знаменитых майонезных баночек до трехлитровых бутылей из под соленостей, забитых денежными купюрами различных наций и номинала.

Зачем тебе эти фантики? – опешил Демьян. Все удовольствия Среднего мира в твоих руках. Или домовых в магии ограничивают?

Не выдайте, Ваша темность, раба верного! На домик-с это. К старости, значит-с.

А «Сталинградская» тебя уже не устраивает?

Так это ж казенный дом. Работа-с. А я для души хочу-с, пояснил домовой, и грустно добавил: – Да и чтоб как у Захарыча не вышло-с.

И как же у него вышло?

Совершенно неожиданно для Демьяна позер Лесик искренне вздохнул:

Плохо вышло-с. Гостиный двор, где Захарыч хозяйствует-с, сносят на днях. А он там с малолетства, без малого три века домохозяйствовал. Своими руками и дерево на камень менял-с, и пожары тушил-с, и бомбы гасил-с, и отопление с канализацией проводил-с. Скольких правителей дом пережил, сам не разрушился. Ну, обветшал малость, дак поправимо. Ан сносят. Вердикт-с: не вписался в архитектурный ансамбль 1-ой линии. Вот так-с.

Так ему клан обязан новое место подыскать, или на худой конец, компаньоном-наставником к кому пристроить. Опыт-то не пропьешь!

Обязан – не обязан... А гордость где? Кто добровольно в приживалы пойдет-с? А чужие байки кто слушать будет-с, опыт нынче не в чести у молодежи!

Ну и?

Уйти-с Захарыч решил. Сам-с. Как несущие ломать-с начнут – развеется с пылью строительной. – Лесик снова вздохнул и отвернулся, чтобы украдкой смахнуть непрошенную слезу.

Демьян молчал, глубокомысленно переваривая коктейль из принятого и услышанного.

Да, денек сегодня не из легких. Так что не до баб мне сегодня, Лесик.

Готов исполнить-с любые пожелания, кои будут-с, домовой не уходил, ожидая распоряжений постояльца.

Тут Демьян оживился:

Забей-ка на «при исполнении»! Давай погоняем, а? Вспомним азарт, гонки.

Желаете тараканы-с, крыс, авто-с?

Машины давай! Только, чур, моя красная! – в мальчишечьем запале забил Демьян и бодрым шагом двинул на балкон.

Номер был с огромным балконом, который смело можно было именовать лоджией. Он не был застеклен и не предполагал наличие зимнего сада. Скорее это была своеобразная смотровая площадка, открывавшая вид на ярко освещенную площадь трех вокзалов.

Знаменитую «Сталинградскую» обтекали несколько транспортных потоков. С высоты они казались стремительными разноцветными ручьями неона, утекающими в бесконечность суетной действительности. Движение отдельных элементов – машин, людей, несомненно, подчинялось каким-то законам. Как к магнитным полюсам неслись в пасти универмага и вокзалов человеческие фигурки, слившиеся в толпу. Исчезали в объездном тоннеле автомобили, чтобы обязательно вынырнуть, слепя дальним светом встречные машины.

В этот миропорядок игроки решили привнести немного хаоса.

Лесик материлизовал на балконе пару офисных кресел. «Из бухгалтерии» бросил он в ответ на вопросительный взгляд Демьяна. Несколько минут противники разминали кисти и пальцы – джойстик не должен подвести в ответственный момент! Молча кивнув друг другу «автолюбители» приступили к поиску жертв.

Демьян отыскал свою «игрушку» быстро. Алая мазда горела огнем в освещенной ночи московских улиц. За рулем ехал средних лет бизнесмен. Холеный, уверенный в себе мужчина лет сорока, видимо со спортивным прошлым, что позволило ему, лимите, достигнуть определенного положения в столичных джунглях. А теперь, соответственно, красоваться на хорошей машине, мощной и прекрасной.

У Демьяна было два пути – вести «железо», управляя шайбочками и гаечками мотора на расстоянии, или же подчинить себе ездока, замкнув его шарики с роликами, что, несомненно, было гораздо круче и увлекательней. Поверхностный скан личности не дал зацепок Демьяну: человечек весь из себя белый и пушистый, правда, пунктик существовал на благообразной порядочности.

Для начала демон посадил рядом с водителем фантом конкурента. Все чисто: бизнесмен просто закончил вслух диалог, который, видимо, вел про себя и призрак растворился. Но вот в закоулках памяти бизнесмена мелькнула какая-то женская фигурка. Любовница? Почему тогда в ассоциациях выплывает церковный звон? Ага, крестница! Помощи ждет. Но не помог, не захотел, испугался. Отключил телефон и память. Ну не дозвонилась девочка, так ведь бывает. А потом и вовсе затерялась, сгинула на просторах страны Однако память зема она крепче мобильной, она отказывается стереть эпизод. И червячок совестливый сомненьем гложет.

Его-то и оседлал Демьян:

Сейчас погоняем! Ну, берегись Рогатый!

Мгновение спустя Лесик тоже подал знак о готовности. Особо не прилагая усилий, он взял под контроль девицу на серебристом джипе. Чем скорее оказал девице услугу. Собственно, возникал вопрос, как дамочка до вмешательства домового умудрялась передвигаться в транспортном потоке, и кто ее вообще на дорогу выпустил. Три педали для двух, пусть и полутораметровых ножек, все же было многовато. Поэтому когда Лесик подсунул ей фантомного пассажира, она, нисколько не удивившись, тут же поручила привидению держать ногу на педали сцепления и газанула с удвоенной силой. Домовой уже раскаивался в своем выборе, но ездовые качества машины победили.

Два «гоночных» автомобиля выехали на перекресток одновременно. Старт! И машины понеслись в круговом вихре перед «Сталинградской».

Лесик оказался неплохим «автогонщиком». Серебристое облако лэнд крузера неотступно двигалось за красной маздой. Демьяну даже приходилось прилагать усилия, чтобы держать первенство. Его водила, наплевав на имидж, прильнул к рулю и гнал, не разбирая цветов светофора. Но и девица, вдохновленная Лесиком, не желала уступать шовинисту в брюках, выжимая двенадцатисантиметровой шпилькой последние силы мотора.

У гибэдэдэшника Васи, столующемся на посту возле Казанского (двенадцать лет беззаветной преданной службы начальству на Матрешкином мосту), медленно ползли вверх брови. Ну, один кружок с нарушениями он еще мог понять – балуют робяты, с кем не бывает. И коли так нагло знать можно им, не из простых обывателей. Но чтоб почитай с четверть часа в горелки играть, так и самим сгореть недолга. Наконец Вася решился испросить начальства о полномочиях.

Скучающие без дела таксисты принялись заинтересованно спорить и делать ставки. На тротуарах стали собираться зеваки. К скоплению людей начала подтягивать силы постовая милиция. Вдалеке заголосили мигалки – спешила государственная инспекция, борющаяся с безопасностью дорожного движения. А бесплатное шоу продолжало привлекать зрителей зрелищностью скорости и непредсказуемостью финала.

Цветная своими китайскими пуховиками привокзальная толпа выглядела для Демьяна серой копошащейся массой. И вдруг светлой искоркой в этой человеческой пыли мелькнула она. ОНА. Пепельная блондинка из-за которой весь вечер наперекосяк. И почему так екнуло сердце?..

Лесик! Она! Та, белобрысая! Держи ее! – Крикнул Демьян, прыгнул в малой трансформации на резные перила балкона и сорвался вниз.

Домовой только рот успел открыть от удивления. Мгновенная магия не была доступна его семье, живущей по канонам вековой устойчивости и неторопливости. Секунды растерянности было достаточно для потери пульса гонки. Лесиковская девица не сумела удержать руль, и лэнд крузер серебристой пулей влетел в багажный склад Ленинградского вокзала.

Мазда, тоже потерявшая управление извне, завертелась волчком, задевая мчащиеся мимо машины. Секунды и в круговороте металлолома плясало не меньше пятнадцати лошадей на колесах. Скрежет, вой сирен, крики, мат…

Лесик лихорадочно пытался найти в толпе ту, которую велели «держать». Он попробовал ее почувствовать, но боль, страх, горе, разливаюшиеся по площади, глушили все остальные чувства. Да и что он должен был найти? Очередную б…? Так предлагал же сегодня. Мошенницу, обманувшую демона? Слабо верится. После такого не выживают. Да шут с ней. Кому нужно, пущай и рвет кишки.

Лесик двинулся к балконной двери, размышляя, кто же все-таки из них выиграл.

Считается поражением бегство-с супротивника с поля битвы без объяснения причин? спросил он сам себя вслух. Затем обернулся и поманил за собой пальчиками кресла, еще недавно служившие центром управления такими интересными гонками. Захлопнул лоджию и стек в бухгалтерию.

* * *

Кристину несло наверх. Там творилось невообразимое. Какие-то эмоциональные зомби. Одна общая страсть захватила этих людей. Негатив чувств стальным обручем сдавливал голову. Нечем дышать. Пропустите! И вдруг пронзительная боль. На смену азарту. Какие же вы, люди. Только что вам было смешно, а теперь больно и жалко себя?

Ангелесса вынырнула из людского потока подземного перехода, и ее завертела беснующаяся толпа улицы. «Вот уж где чувство локтя!» грустно подумала она. Толпу накрывало облако слетающихся ангелов-спасителей, тут и там поблескивали зоркие глаза бесенят-падальщиков.

Сами разберутся, махнула она рукой и собралась выбираться в сторону дома. Минут сорок променада и она в родных пенатах. Разрешите пройти!

Внезапно она почувствовала взгляд. Острый пронзительный. Опасный. Обернувшись, увидела черные крылья, несущиеся прямо на нее. Магия? Природа? Зло или добро? Падший ангел или улетевший из зоопарка сокол метит в нее свои когти? Анализировать времени не было. Ох, и переборщит она в расходах на маскировку!

Демьян завис над местом, где секундные доли назад стояла незнакомка из бара. Он не мог ошибиться. В игре он использовал все степени зоркого видения, плюс память чувств подключил. Собственно, они-то ему и дали сигнал.

Но он все равно не успел.

Ушла. Опять скрылась. След? Отсутствует. Только легкая дымка ее духов. И черный провал, Рогатый с Горбатым!

* * *

Когда Демьян второй раз за эту ночь вошел в дверь гостиницы, охранник вскочил по стойке «смирно». Его правая рука так и чесалась отдать честь. Подумать о том, что постоялец через дверь обратно не выходил, умственных способностей у него не хватило.

За стойкой портье сидела уставшая некрасивая молодая женщина лет тридцати. Людмиле пришлось выйти посреди ночи, потому что один из дежурных слинял прямо с рабочего места. А этот участок находился как раз под ее контролем. Так объяснила старший администратор. На самом деле просто она этого дурачка сюда привела. Племянник подруги сослуживца мужа. Ищи теперь следы. Учат же умные люди: не делай добро не получишь в рожу!

Не повезло. Белье в стиральной машине, наверное, уже постиралось... Утром девочек некому будет собрать в школу… Найдут ли они творог в холодильнике на завтрак, он там, сзади, за пакетами с молоком… Муж что-то пошло шутил по поводу вызова и ночных бабочек. Господи, да ее на пушечный выстрел к этим красоткам не подпустят, разве что оттенить пейзаж.

При виде входящего незнакомца администратор встала и профессионально растянула улыбку.

Доброй ночи! Чем мы можем вам помочь?

Людишек в фойе Демьян проигнорировал. Он взлетел по лестнице, практически не касаясь дырявого ковра, вскочил в открывшуюся как по волшебству дверь лифта и исчез.

Он здесь живет! – громким шепотом произнес охранник. – Это тот, 13 дробь 66. Ну, из-за которого Генка сбег.

А ключ? недоуменно спросила портье, Ключ ему что, не нужен?

Внутренний голос при этом нашептывал администраторше: «Ничего ему от тебя не нужно, ни ключа, ни улыбки, ни тебя... Разве не видишь?»

Вижу! – вслух ответила сама себе Людмила и плюхнулась обратно за стойку. Ее взгляд упал на сотовый в секции для квитанций.

Это Геннадия телефон? – она показала аппарат охраннику.

Кажись да, тот почесал репу, он еще такой прикольный сигнал туда поставил: сирену милицейскую.

Очень своевременно, съязвила дежурная. – Ну что ж, будет ему и милиция, и скорая с психиатрической! Развели тут бардак! ее взгляд упал на маленького жучка, выползающего из-под накладной панели телефона, И насекомых!

Она с чувством хлопнула мобильником по столу.

Еще не хватало домой тараканов с работы притащить!

Стерла образовавшееся мокрое коричневое пятнышко ребром ладони и кинула сотовый в сумочку. Людмила надеялась, что ради мобильника протеже Гена точно явится к ней на разговор. Вот уж где она душу отведет…

* * *

Из зеркала лифта Демьяну скалился лысый череп.

Спасибо за заботу. Взбледнулось малехо – мало бываю на свежем воздухе.

Он поклонился отражению и вышел.

Щелчок пальцев высек только легкий дымок. В коридоре немедленно загорелась надпись «No smoking».

Вот ведь, Рогатый, всю наличку на этих людишек спустил! – в сердцах воскликнул он.

Достаточно! Нужно взять себя в руки. Еще немного и он уподобится своим нервическим кузинам. В одежде Демьян плюхнулся на двухспальную кровать.

Отдых и только он. Завтра его ждет Майами!

* * *

Домовой это непризнанный герой. Служитель Андерграунда в перманентной командировке. Сильнейший эмпат и неплохой знахарь. Известно, что дома и стены помогают, ошибочка вышла – в родных стенах подопечного домовые прочувствуют и вылечат. Или доведут до ручки. Если жильца невзлюбят.

Вот поэтому они, домовые, все из Ада. Пакостить уж больно любят. Намастрячились факирно-иллюзионному делу не хуже знахарского ремесла. Еще и со шкодливым эффектом. А у людей одни расстройства от этого. Негатив то бишь!

Ах, как обидно, что какая-то капля дегтя портит целую бочку добра. Добра, сделанного не за страх, а за совесть. С теплотой, пусть и ернической, и душевной тревогой, что никому в итоге твоя забота не нужна.

Захарыч, знаменитый на всю первопрестольную смотритель «Гостинки» отдавал последние поклоны собратьям по цеху. Следующим утром была назначена казнь его дома. Он попрощался со зданием, которое хранил почти три века, пожелал упокоения каждому гвоздику и кирпичику. И ушел, гордо, не оглядываясь, проститься с друзьями перед неизвестной дорогой за грань.

Соберись в эту ночь террористы здания на воздух поднимать, им бы и искорки от тротила хватило. Большинство домовых в эту ночь насиженные места покинули, сопровождая Захарыча в его прощальном кутеже. Сам герой не захотел в свой последний день горькую в кабаке пить, грустью наливаться. Решил с визитом по знакомым пролететь, улыбкой одарить на прощание.

Последним в этом списке был и Лесик со своей вотчиной в «Сталинградской». Захарыч был завязан семейным родством с ним, седьмая вода на киселе, конечно, хотя уму-разуму в свое время учил на практике. Да и не хотелось кряхт и хруст стариковский слушать под конец, бажалось у молодости в гостях задержаться.

Получивший сообщение Лесик споро сообразил застолье в Центральной зале. Ни душ собственных из жалования не пожалел, ни припрятанных бумажек валютных. И лосось, и икорка, и поросенок в яблоках – все чин-чинарем. Захарыч прослезился, остальные домовые одобрили, на заметку прыткого да молодого взяли.

Пир шел своим чередом, когда в зале материализовался Демьян.

Демон! – обмер кто-то из молодняка.

Несмотря на установки типа «Полное расслабление… Отдых... Спать!!!», Демьяну не удавалось никак прийти в норму. Он вертелся, укладывался вдоль и поперек, считал овечек. Попробовал посмотреть местный ящик ему, спецу-любовнику стало мерзко от примитивного юмора ниже пояса, транслируемого земным телевидерием. Тогда он решил поискать домового. И нашел.

Он здеся на постое-с, шепнул Лесик соседу, морщинистому, дюже волосатому дедку в лаптях и косоворотке. Из-под дедовских густых бровей вылетела мысль-молния, впрыгнула на ухо к Захарычу, и стала что-то нашептывать.

Выслушав посланку, виновник сам прервал затянувшееся молчание:

Не обессудь, демон, что гуляют-с домовые на твоей территории. Захарычем меня кличут. Это я их всех собрал-с.

Я в курсе проблемы. Разрешаю, – и повернулся было, чтобы уйти, но Захарыч обратился к нему снова.

Не погнушай, демон, присядь с нами-с. – И уже тише добавил: Вижу неспокойно тебе, авось полегчает-с в общении? Простой демонос тоже гулять умеет-с.

Хотя такое совершенно не входило в планы Демьяна, он неожиданно для себя крутанулся на каблуках, и приземлился на молниеносно образовавшемся подле Захарыча свободном стуле. В руки ему уже плыл кубок с медовухой.

Будем-с! – прогремело за столом и все дружно выпили.

Через час, когда Демьян иссяк своими жалобами на женский пол, перемежающиеся претензиями к обслуге, и ему заметно с каждым возлиянием становилось все пофигийственнее и пофигийственнее, этот замечательный внимающий старичок, папа, вы меня увольте, повернулся к Демьяну и, заглянув ему в глаза, горько произнес:

Я так хочу жить. Жить-с… Но не приживать!

А потом зычным голосом предложил, обращаясь ко всем:

А не расписать ли-с нам пульку-с?

Под одобрительные крики домовых из стен стали выступать карточные столы, стулья с седоками спешили обступить их и занять удобные позиции. Из карманов стали появляться колоды карт, сопровождаемые высказываниями сомнения и уверения типа «Где ж она крапленая? Ну как вы могли подумать! Новёхонькая, тока с фабрики».

Первые лучи солнца коснулись оконных стекол, но увлеченные картежники их даже не заметили. Они остановились только тогда, когда раздались отдаленные звуки ударов. Металл и кирпичная кладка, металл и деревянные перекрытия, металл и алебастровая лепнина. Мама, а что тяжелее, пуд железа или пуд ваты? А если еще этих пудов много?

Тяжкий стон смерти. Душа многовекового творения прощается с миром. Уступает место новым произведениям – дерзким, концептуальным. И скорее бездушным, пустым и глупым, как знаменитое новое платье короля.

Захарыч встал, неторопливо поклонился, лик его украсила безмятежная лыбь и домовой стал медленно таять. Недавние напарники сидели не шелохнувшись, пока на месте Захарыча не заплясала пыль, высвеченная всепроникающими лучами восходящего светила.

Отмучался!

А как ушел-с! Величественно!

Герой-с!

Домовые поначалу старались не смотреть друг другу в глаза, а потом, уже не стесняясь, принялись утирать слезы.

А может ему досочку мемориальную сообразить-с? – всхлипывая, предложил хозяин Моссовета.

А куда ты ее присобачишь? Да и на кой ляд она ему теперича-с? – шумно сморкаясь, ответствовал хранитель первой Третьяковки. – У него ж ни сéмьи-с, ни двора-с, при этих словах у него снова градом потекли слезы.

Дела черни обычно мало заботили Демьяна. Прислуга, челядь в представлении высшего демона плескалась в сточной канаве приличного общества и была способна разве что на примитивнейшие мысли и поступки. Однако трагический исход домового пронял даже такого прожженного циничного аристократа, далекого от чаяний демоноса, как Демьян. Но разводить сырость было не в традициях клана Гедонисов, и он тактично кашлянул, намереваясь вернуть оставшихся домовых к действительности.

Звук переборщил усилиями и намерениями. Домовые расценили его как напоминание о социальной иерархии, быстро принялись собирать монатки и по-одному, с поклонами и извинениями проваливаться сквозь стены.

 

 

ЧП

 

Кристина вошла в квартиру и в изнемождении опустилась на столик в прихожей. Как она устала сегодня. Даже радость окончания диплома не чувствуется. И все эти обороты с маскировкой. Может она себе что-то лишнее напридумала? Хотя у андеграунских выпускников тоже дипломные заботы. Вдруг они специально за ангелами охотятся, бесовские отродья! Нет уж. Лучше перебдить, чем недобдить. А то потом попадешь в плен, и несколько столетий от клейма врага народа не отмоешься. В биографии истинных детей Света таким пятнам не место!

Она скинула сапожки, верхнюю одежду и ласково подтолкнув электроны в розетке, включила чайник. Душистая мелисса с медом, вот что ей сейчас нужно! Заварив травку (мелисса плюс чуточку донника – лучше девясила дух подымает), она оставила питье настаиваться, а сама помчалась в ванную.

Выскользнула из одежды и включила животворящую влагу душа.

Следы-печати дня, чужие мысли, недобрые взгляды, зацепившиеся за Кристину, уплывали в сливное отверстие, уносимые мощным потоком воды. Чистота физическая приходила в равновесие с духовной. Чистейшее «си» вырвалось у Кристины, соединив свое звучание с диссонирующим «до» труб канализационного органа.

Как все-таки замечательно, что она одна. Пусть квартирка крохотная холупка в малосемейке, где люди, дети, тараканы, крысы, собаки каким-то чудом уживаются вместе, но здесь есть стены, закрывающие от любопытных глаз. Ангелы куда больше страдают от неосторожного применения бытовой магии, чем силовых зачисток андеграундских боевиков.

Почистив перышки, Кристина приступила к гармонизации «сада мыслей».

Диплом закончен. Несмотря на трудную тему, доказательная база собралась достаточная. Посидеть пару деньков над защитительной речью, и она во всеоружии. Это прекрасно, но…

Что за внутренние метания? Она уже не девочка, давно определилась с выбором пути. Почему же сейчас ее гложут сомнения? Вскрывая общественные нарывы Среднего мира, Кристина не раз встречалась с дуализмом сознания местных жителей. С воодушевлением боролась и очищала души, доказывала истину... Но разве дома, в Верхнем мире она, категоричная праведница, не сталкивалась с двойными стандартами?

Да начать хотя бы с нее! Студиозус незаконченная, направлена в учебную командировку. Прожигает казенную энергию, но живет не в общаге, а в одиночной келье. А это привилегия чин-ангела в служебной командировке. План подготовки диплома согласован и утвержден по дням, но она все равно надеется выкроить счастливые сутки и потратить их только на себя, вернее на горы. А как же клятва ангела-хранителя, прозвучавшая еще на первом курсе: «Ни мига без блага»?

Знаменитое «Что позволено Юпитеру…». Вековая мудрость или клеймо несправедливости любого, даже такого просвещенного общества как райское?

И все же она соскучилась по Раю, по его прохладному ветерку с поземкой, привычно обледеневшим мостовым, обнесенным мягкими пушистыми сугробами снега, студеными фонтанами из прорубей. Именно такова была природа истинного Верхнего мира, и она сильно отличалась от лубочных представлений землян о райской жизни.

Впрочем, Верхний мир действительно был краем чудес и сказки о «Райских кущах» были небезосновательны. Именно так назывался огромный крытый заповедник, простирающийся по большей части территории Пентхауза. «Райские кущи» изобиловали цветущими плодовыми деревьями, ягодными и цветочными кустарниками, затейливыми садовыми дорожками из гравия и чарующими лесными полянками, ласковым зверьем и диковинными птицами, а также бесчисленным числом ботаников, очкастых парниковых ангелов, коих приходилось никак не меньше, чем по штуке на каждый квадратный метр.

А чего стоила многоповерховая башня Седьмого Неба с ее куполом, регулярно меняющим свой облик культурологическими стилями всех религиозных конфессий. В этом магическом здании нашли место верховные правительственные учреждения Верхнего мира.

Рай – несомненно, венец творения мироздания. Кристина впитала это с крошками просвирок в Небесных яслях. И ее ярую убежденность в этом не поколебать временным душевным тревогам несовершенной земной сути. Делом же ангельским нужно заниматься серьезно, истиной верой, а не досужими раздумьями его питая. И с этим лозунгом на устах и в сердце ее покорил немного беспокойный, по девичьи трогательный сон.

* * *

Катенька, кухарка-домоправительница Гедонис-холла была из Гнедичей. И в отличие, например, Демьяна, многое что помнила о своей прежней земной жизни. Но годы, проведенные в энергорудниках, сбили с нее аристократическую спесь и научили уже послежизненной стойкости духа. Она была благодарна Архипу Гедонису, выдернувшему ее из общего котла, и долгое время безумно радовалась кастрюлькам и половым тряпкам родового замка Гедонисов. Бывшая королева горько расстраивалась, когда осознала, что хозяйственные хлопоты, это единственное, что ее ожидает здесь, а то мимолетное внимание хозяина, случившееся на заре ее службы, давно позабытый любвеобильным вдовцом момент.

Со временем Архип Гедонис отдал замок на откуп невестке с сыном, а сам перебрался в шикарные апартаменты в центре столице. Катенька же превратилась в сухенькую жилистую и весьма вредную старушку, летающую на помеле по замку, и благосклонно принимающую ухаживания домового Шико, камергер-дворецкого замка, с которым они в прошлой жизни стояли на диаметрально противоположных ступенях социальной лестницы.

Катенька сняла пробу с черепахового супа, одобрительно хмыкнула, и со всех сил лупанула по обеденному гонгу. Пока господа соберутся за столом, первое блюдо как раз дойдет до кондиции.

Малахая Гедониса звук гонга застал за работой. Ученый увлеченно просчитывал схемы скрещивания голубоглазых русалок и кареглазых джиннов. На звук обеденного гонга протяжным урчанием отозвался желудок Малахая. Очнувшись от работы, демон понял, что проголодался. Скинув рабочий халат, он облачился в домашний, из пурпурного стеганого шелка, и, направился в антрацитовую гостиную, небольшой размер которой позволял использовать ее именно для семейных трапез.

Обеденный стол был сервирован только на две персоны, Малахая и его супруги, Ады, поскольку сын, работая над дипломом, последний год жил в Среднем мире.

Возле накрытого стола, сливаясь с черно-серебристыми стенами зала, стоял на вытяжку чумазый бесенок, кухонный поварешка. Он ждал указаний, когда нести горячую похлебку из той панцирной твари, которая на неделе умудрилась так его цапануть, что распухший средний палец до сих пор не позволял колдовать щелчком. Теперь эта ползучая гадость будет знать, как обижать шустрых бесят, способных подкинуть кухарке пару-тройку гастрономических идей.

Бесенок подскочил к резному креслу с высоченной спинкой, обычному месту Малахая, и помог ему сесть. Пока хозяин выбирал и накладывал себе закуски со вращающегося трехэтажного салат-бара, поварешка наполнил бокал выдержанным красным вином, и, отскочив ко второму месту, замер в ожидании хозяйки.

На узкой черного мрамора лестнице в углу зала раздались звуки женских каблучков. В сердце демона разлилась приятная истома несмотря на количество веков, прожитых вместе, милая привязанность к жене у Малахая не угасла. Лестничный пролет представлял собой полный оборот винта, поэтому демон имел возможность полюбоваться спускающей супругой со всех ракурсов. Девичья привлекательность уступила место зрелой красоте ухоженной женщины. Природный вкус позволил создать собственный, доведенный до совершенства стиль. Ада излучала спокойствие и уверенность в себе, правда, как отметил Малахай, вдохнув запах ауры супруги, с легким оттенком неудовлетворенности. Всему виной скучное затишье, наступившее в замке с отъездом сына. Жена временно оказалась без объекта неуемной опеки. Надо же, он считал, что повзрослевший сын своими выходками и ночными оргиями вносит в их дом чрезмерную сумятицу, а оказывается, это и была самая настоящая жизнь семьи. Чего скрывать, он и сам скучает без адреналинового гипертонуса, в котором их держал сынок. Малахай всегда замирал, когда андервильский телеканал прерывался экстренным выпуском опасался увидеть сына героем репортажа.

Голова Ады, пока она спускалась по мраморной лестнице, была занята примерно теми же мыслями. Ей стало скучно в четырех стенах дворца. Торжественные приемы клана случаются не так уж часто, в остальное время домом замечательно рулят Катенька с Шико, сын повзрослел и вот-вот выпорхнет из семейного гнезда. А она… она осталась не у дел. Помогать мужу? Она ничегошеньки не смыслит в этих дезоксирибонуклеинах, и, самое главное, не хочет понимать. Начать собственную карьеру? Поздновато… Но она точно знает, если в ближайшее время она не откроет себе новый фронт приложения усилий, домодчадцам придется несладко. Ада представила себя в роли фурии и даже прикрыла глаза от удовольствия.

С ироничной улыбкой на устах Ада села за обеденный стол.

Ты великолепна, darling⁵⁴! – пустил Малахай через стол пробный комплимент супруге.

А ты как всегда предсказуем, вздохнула Ада и приступила к закускам.

Старый конь, говорят…

Борозды не портит, он в нее просто не попадает, закончила Ада за мужа. – Я немного переживаю за мальчика. Он сообщает о себе крайне нерегулярно. Случись что, мы даже … она расстроено отмахнулась. – Главное он скоро возвращается.

Искорка моя, нам нужно готовить себя к тому, что сын вырос и скоро захочет вести свою жизнь, без вмешательства родителей. В его возрасте я уже был пленен твоими очами и страстными генетическими речами.

Ага, развеселилась Ада. Как вспомню, как твои словечки зубрила, руны Апокалипсиса проще читались!

Но, darling, ты сразила меня этим наповал! – засмеялся Малахай. Мне было достаточно уже твоих бездонных глаз…

Если бы я тогда это знала!

А ты еще и собеседницей оказалась не промах…

Малахая прервал сигнал видеокомма. Бесенок поднес ему переносную трубу с дисплеем:

Вас. Из лаборатории.

Все еще улыбаясь, Малахай ответил. Лицо его сразу же напряглось, по лбу побежали сердитые морщинки тревоги.

Покажите мне его комнату, велел он собеседнику. Если вы все проверили, и даже прочесали ближайший квартал, и все равно его не нашли, обращайтесь в полицию. А я сейчас позвоню в Красный Дворец.

Малахай отключился, сначала от собеседника, потом от окружающего мира. Задумался. Пусть его исследования и грошовые, но они важны для всего Андеграунда, убеждал он себя. Сейчас из лаборатории сбежал голем, первый выживший новорожденный голем за всю историю Нижнего мира. И дело не в том, что сбежавший образец – дело всей его послежизни, дело в демографической революции демоноса всего Ада, проекте национального масштаба.

Если бы еще кто-нибудь понимал это! – воскликнул Малахай-ученый, всплеснув руками, на что не замедлил отреагировать видеофон, выскользнувший из рук и спланировавший аккурат в тарелку с только что принесенным черепаховым супом.

Что-то серьезное? – спокойно поинтересовалась Ада, привыкшая к бурной реакции супруга на любые события, начиная от размножения в неволе дрозофил, заканчивая сменой политического строя Нижнего мира.

Да! Рогатый побереги, да! У нас Шурик сбежал!

Как сбежал? – теперь уже Ада пришла в недоумение. – Он же только недавно родился.

Ну, родился, darling, он уже лет десять как. Десять лет, два месяца и восемь дней по календарю Нижнего. Превратился в шустрого неугомонного забияку. Вчера повздорил с дежурным, а сегодня – сбежал!

Ада с трудом представляла себе, как глиняный голем, с трудом управляющий своими конечностями, мог быть шустрым. Но спорить с супругом не стала. И так опростоволосилась с возрастом его главного подопытного.

И что ты теперь будешь делать? – спросила она.

Буду звонить в Красный Дворец!

Куда?

В Красный Дворец! – решительно сказал Малахай, выудил видеокомм из своей тарелки, слизнул с монитора колечко жаренного лучка и стал набирать известные всему Андеграунду цифры коммутатора президентского дома.

 

 

Скатертью дорога

 

Демьян очнулся, когда солнце было уже высоко. Только утром демон забылся сном, который, как он чувствовал, никакого отдохновения его чреслам, а самое главное, черепной коробке, не принес. Да как тут расслабишься, когда, то девицы из-под носа исчезают, то на самоубийство в гости приглашают.

Несмотря на антипохмельную печать Бахуса, голова трещала невыносимо. Видимо передоз. Нужно было вакцину заклятием Антизапоя⁵⁵ подкрепить. Теперь поздняк, жди, когда внутренней мир после вчерашнего найдет общий взгляд на жизнь с внешним.

Собраться с духом и все вспомнить!

Да, кажется, он сегодня собирался лететь в Майами. Только нужно было что-то выяснить перед этим…

Демьян чувствовал себя мягко сказать не в форме, и, с трудом передвигая конечностями, кружил по номеру в поисках своего сознания.

Ага! Поговорить с Финансистом! А как?

Да что ж так нехорошо, что даже думается с трудом! Что же сделать? Вызвать Панацельса⁵⁶? Нет, нельзя – он Maman тут же донесет, как-никак семейный врач.

А кто еще у нас есть в запасе? Шико! Хорошо латает, но он дома, в Аду. Правильно, он – дома, потому что он – домовой! А кто у нас здесь домовой? Есик? Пёсик?

Не в силах пустить позывной, Демьян просто проорал:

Ле-е-си-и-к!

Домовой не замедлил с поклоном появиться. Лесик сам выглядел на «два с плюсом», но одного взгляда на Демьяна ему было достаточно, чтобы понять, зачем его вызвали.

Он извлек из рукава реторту с какой-то жидкостью.

Едкий ондатр-с, скупо прозвучало объяснение.

Хоть аллигатор, лишь бы полегчало, махнул рукой Демьян.

Знахарствующий домовой приставил носик изогнутой колбы ко рту демона и заглянул Демьяну в глаза. Глубоко.

От неожиданности у Демьяна изо рта, носа, глаз, пупка, а также других физиологических отверстий повалил пар с кислым привкусом.

Уксусный ангидрид-с, опять кратко пояснил домовой.

Через несколько секунд Демьяну стало значительно лучше. Облегчение чувствовалось во всем теле, начиная от неуправляемых еще минутами ранее ступней, заканчивая образовавшимися дорожками для мыслей в голове.

Класс! – только и смог выдохнуть Демьян. Только Шико меня не так…

У каждого своя метода-с, Ваша темность.

Угу. А ты себя как?

Самолечение опасно-с для жизни-с, туманно ответствовал домовой, не уточняя для чьей, и о какой жизни вообще идет речь, если он – нежить. Но Демьяну было недосуг выяснять эти подробности. Спросил он из элементарной вежливости, и собственно, сам ответ, а тем более его смысл, волновал мало.

А канал работает? – перешел Демьян к интересовавшей его теме.

Какой? – не сразу сообразил Лесик и, учитывая вчерашнее, его можно было простить.

М-м-м! – не все функции после процедуры опохмеления восстанавливались быстро. Речь была из их числа.

Н-н-нет-с!

П-почему?

П-потому!

Чинят?

Завтра-с.

Нет-нет-нет! – замотал головой Демьян. – Тогда через неделю! Если уж сегодня нет.

Он двинул к шкафу приодеть себя к выходу на улицу. Там все-таки было холодно.

Я уеду сегодня, на неделю. Но никто об этом не должен знать. Особенно мои. Для всех я гуляю по этому холодному мокрому городу. Бр-р! Твое дело, чтоб поверили. Понял?

Понял-с.

Демьян нацепил шляпу и вышел в коридор.

Тогда пока!

И вам всего наилучшего-с.

Когда за Демьяном закрылась дверь, домовой сначала показал средний палец правой руки, затем скорчил рожу, потом снял исподнее и показал вслед ушедшему зияющую часть своего тела, ту, что пониже спины. Получив своеобразное моральное удовлетворение, он отправился переживать похмелье в свой подвал, в удобное кресло качалку, под теплый и уютный коричневый плед, присланный бабушкой на хеллоуин.

Демьяну нужно было связаться с Финансистом, чтобы определиться с рейсом в Америку. Как он и ожидал, в гостинице М-канал не работал. Зато недалеко, в кварталах двух отсюда был небольшой интернет-клуб, из которого можно было попробовать нащупать М-канал.

Демьян решил пройтись пешком – освежить голову. Но первый же поворот, выведший его на залитую солнцем улицу, заставил пожалеть демона о выбранном способе передвижения.

Он любил солнце. Потому что оно было теплым. Горячим. Жарким. Но сейчас на улице светил обман. Оно горело, но не грело. Сияло торжеством света, победой «доброй» весны на «злой» зимой. А свет и добро Демьян не любил. И лицо его перекосила гримаса отвращения.

Вчерашний мокрый снег с дождем подточил островки залежалого снега. Эти грязно-серые кучи, бывшие когда-то красивыми сугробами радовали сейчас только собак, по-хозяйски метивших их небрежными желтыми струйками. Щербатой улыбкой осклабился разбитый дворниками и машинами асфальт. Смывая потоки грязи в канализацию, город готовился к запоздалой весне.

Хилая дверь интернет-клуба скрипнула, легко поддавшись толчку демьяниного плеча. Скудненькая обстановочка, «железо» не первой молодости. Посетители – сплошные тинейджеры.

В своем стильном пальто и шляпе он настолько контрастировал с окружающей обстановкой, что менеджер зала решил, что это явился чей-то предок призвать к совести родного дитятю.

Что, опять дома не ночевал? – участливо спросил менеджер, сам отец двух оболтусов.

В смысле? – не врубился Демьян.

В смысле, ваш опять здесь околачивается? Это случайно не тот, в красной бандане? Он уже в долг чатится. Вот такие детки, одни от них бедки!

Не имею чести быть родителем ни одного из присутствующих здесь.

Простите! Чем тогда могу?

Мне доступ в Net, самый скоростной, с web-видео.

Камера на одной только машине, занятой пока. Хозяин жлобится и на новые компы, и на прибамбасы. Так скоро совсем захиреем. Ха! – оживился менеджер. А там как раз тот самый, безденежный в бандане! Пойду ка я его сдую!

При появлении за спиной нежелательных глаз подросток сразу вызвал на экран файл игровой заставки, прикрыв предыдущую страницу.

Давай-ка отсюда ноги, дружок! – сказал менеджер. Ты уже и так четыре часа в долг сидишь.

Я сказал, что завтра все отдам, паренек даже развернулся лицом к менеджеру, хотя скорее, чтобы прикрыть своим тщедушным тельцем поле компа, чем из вежливости.

Басни знаешь? Свежо предание, да верится с трудом!

Но я же оставил залог! Часы! – подросток был явно на взводе.

Сынок, кому нужна твоя китайская безделушка? Я взял их, чтобы у тебя хоть какой-то стимул был вернуть долги. А сейчас будь добр…

Да пошли вы! Еще час и я исчезну!

Не пойдет! – вмешался в бесполезный диалог подошедший Демьян. Дядя тоже хочет в паутину.

Парень продемонстрировал им понятный на всех языках знак поднятого безымянного пальца, и, махнув хвостом банданы, повернулся обратно к компу. По экрану забегали какие-то монстрики.

Демьян мог бы сдуть этого паршивого мелкого зема одним дуновением. Развеять разум, растерзать плоть… Но так было лень шевелить пальцами. После вчерашнего.

Есть более приемлимый способ. Демьян наклонился к уху паренька.

Ты не сможешь так купить билет.

Какой билет?

Не прикидывайся шнурком. Ты несколько часов пытаешься взломать систему оплаты за бронь авиабилетов.

Откуда?..

Оттуда.

Вычислили?

Ага.

Меня арестуют?

Расстреляют.

За паршивый билет в Мурманск?

Ну, для тебя-то он и не такой уж паршивый.

Паренек уцепился двумя руками за компьютерный стол и громко завопил:

Я несовершеннолетний! Меня судить только с разрешения мамы!

Демьян скривился. Громкий ор неблагоприятно отозвался в его голове, все еще чувствующей отдаленное родство с чугунным котелком.

Он приложил палец к губам и прошипел:

Тс-с!

Как ни странно это возымело эффект на крикуна. Он замолчал, глядя широко открытыми глазами на Демьяна.

Я всего лишь сказал, что твой хакерский прием не сработает.

И что мне теперь делать?

Заключить договор.

Кровью? – ухмыльнулся мальчуган.

Ею самой, на полном серьезе ответил серьезный дядя.

Ну и где я ее… рука подростка медленно сосокользнула со стола, ободрав пальцы о край столешницы, …возьму? Мальчуган удивленно воззрился на кровоточащую ссадину. – И что мне теперь делать?

Встать и пустить меня за компьютер.

А потом? – настороженно спросил паренек.

Если ты уступишь мне машину, я покажу, как это делается. Ты ведь этого хочешь больше всего на свете?

Д-да…

Давай руку!

Демон задержал руку парня, давая впитаться кровавым литерам договора. И одобрительно похлопав по плечу нового имущества приказал:

А теперь, брысь!

Паренек немедленно слинял со стула. Взгляд его оставался колючим и недоверчивым. Демьян плюхнулся на освободившееся место. Оно прямо пышело жаром все еще хранило эмоциональную память юношеского пыла предыдущего седока. Пальцы запорхали по клавиатуре, открывая по сотне фреймов в одном окне. Через несколько секунд на экране высветилась надпись:

 

СБРЕЙБАНК РФ Клиентский отдел

 

Г-н Полетаев Михаил Владимирович, вы подтверждаете оплату

по коду VM-1789, авиарейс № 477 сообщением Москва-Мурманск?

 

ДА НЕТ

 

Демьян оглянулся на паренька.

А как это вы? только и смог выдохнуть тот.

Следить нужно было, немного уставшим от этой кутерьмы голосом ответил Демьян. Он кликнул, обозначив выбор «Да». Я два раза не показываю.

Так вы не оттуда? – радостно и чего скрывать, облегченно, констатировал парень.

Оттуда, оттуда. Только из другого, оттуда. Демьян уже прилип к экрану, пытаясь сосредоточиться на М-выходе.

По лицу подростка растекалась счастливая детская улыбка. Эмоции ребенка были такими чистыми, что подпитаться демону было просто нечем. «Это имущество еще воспитывать и воспитывать!» усмехнулся про себя Демьян.

Спасибо! Я побежал – рюкзак захвачу и у-у-у! мальчик показал руками летящий самолет.

А что тебе в Мурманске? – между делом полюбопытствовал Демьян.

Папка там! А мать мне с ним даже по телефону не разрешает. Они между собой лаются, а мне каково? Я же их обоих люблю! Разъехались они, мама простить отца до сих пор не может. А мне до фени с кем он! Главное – он мой папа!

И чем наш папа занимается?

Про погоду изучает. Там вышка какая-то исследовательская, ну и он там работает.

Так ты папе-то позвони перед полетом, про погоду летную узнай, – посоветовал Демьян. Случись авиакатарстрофа, в Чистилище договор демона с ребенком оспорит любой желающий. А вот через несколько лет, когда имущество подрастет, никто и слова Демьяну сказать не посмеет. Так что пусть пока еще поживет, побегает.

Хорошо! Спасибо! – уже на ходу крикнул паренек и вылетел из клуба.

Спасать тебя Светлые будут. Мне же обязан будешь. Отработаешь. С душой, кинул ему вслед с долговой печатью демон.

Неожиданно приобрел активность менеджер, простоявший столбом с тех пор, как к беседе подключился Демьян.

Я сейчас милицию вызову! – выдохнул он свое возмущение.

По поводу? – в удивлении бровь Демьяна слегка приподнялась.

Вы… это… хакерством с нашей точки занимались!

Вы действительно верите, что за десять секунд можно побрить охранную систему банка?

Нет, но… Так вы пошутили? – облегчено выдохнул менеджер. – Ну, не буду вам мешать, – и ушел, почесывая намечающуюся лысину.

Демьян навел на рабочее место морок и некоторое время пытался долбить старую развалину-комп. Видя безрезультатность попыток, подключил «Гаечку», заклинание-программиста.

Через две минуты на другом конце оптоволокна радостно щурился бородатый Финансист.

Привет, Дёма! Как земные парубки? Какой процент украсил рогами?

Я тоже рад тебя видеть, Финист, темный сокол.

Финя, гном по происхождению, носил одно из наиболее труднопроизносимых имен гордого горного народа Финасептролясеноннен. И давно уже не настаивал на полном к нему обращении. Был он легок на подъем, весел, жизнерадостен и вместе с тем страшно обидчив. На нем можно было запросто изучать все комплексы создания мужского пола, обделенного ростом. Потому-то он и стал покорителем финансовых пирамид это давало ему неплохой шанс со временем стать еще и покорителем женских сердец.

Чё нужно?

Рейс в Майами сегодня не трогайте, не хочу левитацией через океан заниматься.

Так это не ко мне. Мы с Синоптиком Атлантику уже потрепали, сейчас на Индийский переключились. Ты с аномальниками свяжись КАКАисты Бермуды активируют, а аномальники их измерять собираются, у них, кажется, Йага координатор. Сейчас тебе данные ее пульну.

И бабки со счета на счет пульни заодно, заказ в углу экрана висит.

Нет проблем! – гном считал заказ, постукал по кнопкам и его взгляд интенсивно забегал по экрану, вычленяя код доступа к платежной системе банка. Кого в ссылку в этот морозильник отправляешь?

Да так, потенциал есть, да геройство еще не пообломали. Годков через пяток найду – пообщаемся.

Готово.

За мной должок.

Сочтемся! – кивнул Финансист и отключился.

Демьян слил координаты Йаги в память и запустил вызов.

Аномальники были группой студиков с разных факультетов, балансирующих по различным причинам на грани исключения из университета. В качестве последнего шанса ректор родной Alma mater посадил их за учет энергетических ям Среднего мира. В общей массе аномальники были просто серыми неучами, не вытягивающими магический уровень, но среди них встречались и ярко выраженные гении. Из их числа и была как раз Йага, страшненькая яга из клана леших и лесных духов. Ее диплом висел на волоске после попытки взять ректора под зомб-контроль. Врочем, почему взять? Ректор Мицше почти двое суток ходил с глупейшим выражением влюбленности на обычно невозмутимой арийской физиономии. Даже успел присудить Йаге корону Королевы красоты, несомненно умной, но мягко говоря не самой привлекательной демонессе университета.

На вызов Демьяна Йага ответила мгновенно.

Если ты хочешь пригласить меня на свидание, с места в карьер, без единого слова приветствия выпилила Йага, То ты опоздал! Приличные демонессы планируют свой уик-энд за неделю.

Здравствуй, косточка моя золотая, в горле! – проигнорировал выпад яги Демьян.

И тебе привет! Хочешь, я соглашусь на свидание в следующий понедельник?

Ты же знаешь мои братские чувства к тебе, Йага! А папа с детства учил меня, что близкородственное спаривание приводит к вырождению вида.

А что, ты чем-то отличаешься от остальных демонов, поголовно стреляющих холостыми половыми патронами? – намекая на невозможность зачатия в Аду, подколола Йага Демьяна.

И все-таки инцест – это плохо! – осторожно, чтобы не обидеть ранимую ягу ответил Демьян и попытался перевести тему. – Ты над Бермудами сейчас работаешь?

Значит, нет, ответила сама себе Йага на интересующий ее вопрос. – А зря! Мы бы произвели настоящий фурор в Андеграунде. Первый новорожденный ребенок и – такое убожество. Если он, конечно, не пойдет в тебя, что маловероятно, учитывая процент потока информации от Y хромосом по сравнению с X…

Кгм-кхм! – мягко, но настойчиво возвратил Демьян к действительности увлекшуюся демонессу.

Ну, я координирую, чтобы эти остолопы животы не надорвали.

Я сегодня лечу в Майами…

Значит там и встретимся.

Так вот где у тебя романтический уик-энд!

Ага, с бандой тупиц, которые пошлют тебя на три буквы и сами там раньше же окажутся! Никак не научу их магиотдачу нивелировать.

Ну, подумаешь, проблемы у ребят с магией. Зато они наверняка добрые и славные…

Бесы и демоны? Фильтруй что гонишь! Кроме того, я просто уверена, что самое сексуальное в партнере – его мозги.

Просто ты мало имела опыта… общения с другими органами, еще более сексуальными не удержался от шпильки Демьян.

Слишком высокий проходной балл на абитуре получила, жаль было на твой факультет распыляться! – парировала яга и, наконец, вернулась в русло разговора. – Что тебе было нужно?

Мой рейс не трогайте, и пояснил: Не в летной я форме. День вчера тяжелый был.

Хорошо! Тебя ронять не будем. Еще что-нибудь?

Нет, и на том спасибо! Ты на вечеринку к КАКАистам идешь?

Конечно! Неужели я буду, как какая-то кокетка, ждать, когда какой-нибудь дух-лох созреет меня туда пригласить. Сама пойду!

Тогда до встречи!

Отключились они одновременно. Демьян стер с компа всю последнюю информацию, развеял морок и, оставив под мышкой зеленую ассигнацию 100-долларовым номиналом с портретом Буша-младшего, направился к выходу.

Там, он махнул рукой туда, откуда только что встал, подбежавшему менеджеру. За меня и пацана.

И покинул подвал клуба.

* * *

Кристина проснулась от напевного зова муллы на очередной намаз. Откуда в этом рабочем уголке мечеть? Кажется, раньше ее не было.

Ангелесса спустила ноги с продавленной хозяйской тахты и потянулась. Эти диванные пружины оставляют на теле настоящие стигматы⁵⁷. Особенно вот эта вмятина, под правым крылышком, даже синяк смотрится кровоподтеком! Она чувствовала себя разбитой и уставшей, словно совершила перелет через океан на скорость. Еще бы не расклеится: тяжелая встреча с подопечным, да и потом эти нападения. Не пора ли ей обратиться в Обитель Души⁵⁸ по поводу мании преследования?

Стрелки часов и желудочный сок отстукивали время обеда и Кристина засобиралась быстрее. Еще нужно дать несколько советов хранителю вчерашнего визави, пока тот не умчался на родину. И маковую росинку в рот тоже бросить не мешало бы.

Кристина выскочила на улицу и зажмурила глаза от яркого солнечного света, заливающего улицу. Это был такой контраст со вчерашней непогодой, что ангелесса залюбовалась. Все верно. Весна вступает в свои права. Журчат ручьи талых вод. Стайки возвращающихся пернатых весело щебечут на голых пока деревьях. А ветви растительных исполинов оживают после зимней спячки, наливаясь соком хлорофилла от солнечных зайчиков.

Она помчалась что было духу к остановке, но ее остановил знакомый звук. На соседней улице настойчиво звонил колокол. Ее имя в музыкальной тональности – личные позывные. Кто мог ее вызывать? Мать-настоятельница? Но Кристина регулярно посылала свои отчеты голубиной почтой. Что могло приключиться?

Кристина отыскала вход в маленький храм. Служка без вопросов пропустил еесловно ждал. Она подошла к лику главного святого и тихим мельканто пропела свои инициалы. Через несколько секунд изображение святого стало приобретать знакомые черты Патриарха Верхнего мира. Она, конечно, имела честь несколько раз беседовать с Главой Рая, но что сейчас могло потребоваться такому великому лицу от не закончившего обучение ангела?

Кристина, дочь моя, кои печали влекут ангелолепную? Чувствую я тугу⁵⁹ нервенную. Что приключилоси? – озабоченно поинтересовался святой голосом Его Святейшества.

Ничего страшного, Ваше Святейшество. Диплом закончен. Небольшой перерасход магии, но я смогу все документально подтвердить.

Чаю⁶⁰, ангелесса. Ведаешь сама силу Святой Инквизиции. Лютуют, собаче. Мне також бланк расходный пришел. Каюсь⁶¹, как и вся наша паства.

Я буду еще осмотрительнее, патриарх.

Уповаю на благоразумие твое. Занеже⁶² и с просьбицей. Отроку Паскуалю предстательство надобно, с дипломом. Унше тебя с этим никто не справится.

Хорошо, Ваше Святейшество, конечно, я помогу ему, без особого энтузиазма в голосе ответила Кристина. Она прекрасно помнила Паскуаля, любителя сочинять пасквили на товарищей во время исповедей. Никогда не могла понять, почему он ходит в любимчиках у Его Святейшества. По ее меркам, он вообще, по ошибке попал в Рай. Хотя витали какие-то слухи, что он связан с Патриархом какими-то родственными узами. Кристина на них не обращала внимания – мало ли напридумывают ангелы со скуки.

Отрок Паскуаль на Майами час сей пребывает, подопечный ангела там житействует.

«Конечно, злорадно подумала Кристина, Где еще могут отдыхать его клиенты!». Вечный нытик, жалобщик и злопамятный ябеда Паскуаль защищался по курсу меценатства и благотворительности, и естественно, предпочитал иметь дело не с нуждающимися, а с их благодетелями.

Патриарх продолжал:

Горницу в витальнице⁶³ «Гранд Лючия» Паскуаль сыскал. Ждет тебя там завтра, поутру.

Сейчас соберусь и попробую вылететь.

Земной транспорт не пользуй – понеже неспокойно поныне в небе. Портал меж твердынь континентных созижду я. Завтра, в четыре часа пополудни. Доставати тебе годин⁶⁴?

Да, Ваше Святейшество.

Иноки слетаются с трудоднёв дипломных чрез декаду. Коли завершить доспеете, дозволение даю в горы наведаться. Лыжи с летунами⁶⁵ у тебя с собой, аль запамятовала?

Что вы! Всегда со мной, в голосе Кристины звенела неподдельная радость.

Перерасходом не тужись, паче чаяния статью гострат образуем, – Его Святейшество подмигнул и растворился в святом лике.

«Вот такая взаимовыгода!» – подумала Кристина, и осеклась. Телепатические способности в любом месте религиозного культа усиливались в миллионы раз. А уж у главного Архангела они вообще наверняка были всепроникающими.

Лучше она подумает обо всем потом. Дано задание: быстро закончить дела, собрать пожитки и быть наготове через четыре часа. Так чего же тут размышлять? Тут делать надо и … не думать… Пока.

* * *

В аэропорт Демьян прибыл за три часа до вылета. Он осведомился на стойке регистрации о судьбе своего багажа – чемодан должен был отправить сюда еще вчера домовой «Интернационаля». Убедившись, что с чемоданом все в порядке, демон расплатился за забронированный тем же домовым билет в бизнес-класс и отправился в ресторан ожидать объявления посадки.

Ресторанчик был не большой, на фоне огромных бурлящих залов аэропорта даже уютненький. Демьян расположился за угловым столиком, открывающим полный обзор за тремя этажами здания. Попивая неплохой к его удивлению кофе, демон расслабленно наблюдал за толпой, перетекающей из зала в зал. Челноки и чиновники, бизнесмены и их спутницы, Шереметьево всегда был полон, вне зависимости от сезонов и периода отпусков. Сосредоточенно-угрюмая масса прилетевших, облепленная встречающими, боковыми балюстрадами обходила массу галдящих улетающих. Зачем, интересно? Затем, чтобы у тех, кто еще не вкусил полетного сервиса, не возникло желания передумать? Неотложные дела, потребность в адреналине, желание обогнать время – обстоятельства, вынуждающие воспользоваться услугами железных птиц разные, но все приводят к одному и тому же результату – читая обрывки краем уха услышанных когда-то молитв, человечек пылинкой взмывает в воздух, как никогда отчетливо понимая – он здесь лишний, чужой в этой бесконечной пустоте пространства. Красота неба позволяет собой любоваться снизу, трогать же ее и нарушать ее покой – опасно. Это все равно, что ходить по зыбкой кромке мира живых и умерших. И хотя, как утверждает религия Среднего мира, все там будут, рано или поздно, каждому живому существу хочется оттянуть этот момент как можно подольше.

Да, полетать после встречи с Косулей⁶⁶ приходится всем, только некоторым вверх, а другим – вниз, хохотнул вслух Демьян. Сам он не помнил разящей косы, как и большинство событий земной жизни. Но о Косуле и его многочисленных клонах часто рассказывал отец, ведь косоносец был не только Смертью в ее исполнении, но и великим генетиком, символом Возрождения, воплощавшего душу в новые телеса.

Неожиданно сзади кто-то щелкнул Демьяна по замаскированным шевелюрой рожкам. Демон вздрогнул и мгновенно собрался. Это ему хороший урок – расплылся воспоминаниями по паркету, не ровен час вместе с приятными мыслями всю голову потерять.

Привет, демон! – из-за спины Демьяна кувыркнулся призрак. Молодой парнишка-подросток в летной куртке по моде земных двадцатых годов, прозрачный, разумеется, как и положено.

Ну? – сердито откликнулся Демьян.

Давай поспорим? – и привидение игриво нагнуло свою и так неестественно вывернутую мальчишечью шею.

На что? – опешил было Демьян, но родовая спесь аристократа, подогреваемая собственной невнимательностью тут же изверглась лавой негодования: Что за фамильярность! Ты вообще знаешь, с кем говоришь?

С демоном. От бесов хуже пахнет.

Демьяна рассмешил столь наивный ответ, и он решил поумерить пыл своего возмущения. Этот парнишка всего лишь затерявшийся в мирах призрак, оплошность Чистилища и Косулевых подчиненных. Демьян навел на столик морок, потому как на него начали оглядываться другие посетители – им ведь был недоступен для обозрения призрак, а одинокий молодой человек, возмущенно разговаривающий сам с собой, не мог не привлечь внимание. Пустив Незримую сеть⁶⁷, демон вернулся к разговору.

О чем спор?

Долетят во-о-он те толстосумы, парнишка показал троих VIPов, двигающихся в плотном кольце телохранителей, на своем чартере или нет.

А куда летим? – желая потянуть время, поинтересовался Демьян. Сам он в это время просчитывал вероятностные кривые одного из бизнесменов, явного лидера конклава.

Во Франкфурт, и неправильно истолковав отрешенный вид демона, пояснил: Это в Германии.

Угу, пробормотал Демьян, выводящий финальную точку судьбы мимолетного проезжего.

Так спорим или как? – призрак в нетерпении переминался с ноги на ногу.

Ну, давай. Я считаю – не долетят, созрел, наконец, Демьян.

Не, я так не играю, обиженно надулся призрак. Я тоже хочу «не долетят».

И что будем делать?

Давай на других спорить! – радостно воскликнул прозрачный подросток и оглянулся в поисках гипотетических авиажертв, чувствовать которых как сам перенесший крушение, был способен.

Демьян тяжело вздохнул. Везет же ему сегодня на малолетних шалопаев.

Тебя как кличут?

Мамка Митьком звала, а ваши – Дымом обзывают.

И давно ты тут?

Полтинник, наверное. До этого в лесу жил возле летного поля в Подмосковье.

Что же там с тобой приключилось?

До или после? – парнишка присел на краешек стола, и, качая правой ногой, с удовольствием продолжил рассказ о себе. Я с дядькой на параде летал, пассажиром за спиной. Он в петлю решил зайти – похвастаться хотел, сам Сталин на летчиков приехал смотреть. Так вот зайти зашел, а выйти не смог. Дядьку в огне бесы унесли, а я вылетел к опушке, видишь – шею свернул – но за мной так никто и не пришел. Я сначала думал, бесы второй ходкой меня заберут, жуть как дрожал от страха. Когда они не вернулись, стал ангелов ждать. Им я тоже оказался не нужен. Погулял на собственных проводах. Посмотрел – тошно стало. Снова в лесок свой вернулся. Думал, авось кто и вспомнит обо мне. Там с водяным подружился. У него в лужице и жил. А когда в небе вместо аэропланов хилых самолеты большие стали летать попрощался с Вадюхой, водяного так звали, и побрел к месту, где они садились. С тех пор и ошиваюсь тутоньки.

А ради чего споришь? Не на еду же тебе не хватает?

Да ради магии. Хоть есть мне и не нужно, но жить как-то надо! Шею подлатать – она частенько побаливает, на контакт физический опять же, Митя осторожно двумя пальцами взял стакан с водой, поданный Демьяну вместе с кофе, и медленно поднял его вверх. – Веришь – нет, несколько лет учился!

Молодец, Димитрий! Но со мной тебе играть бесполезно. У меня мать – пифия, так что даже и без дара навыками кой-какими владею. Прощай! и Демьян поднялся, собираясь уходить.

Дяденька демон! А где лучше в Аду или Раю?

А ты как сам думаешь?

Сначала думал, что в Раю. С ангелами пообщался – отмороженные они какие-то. А с бесятами прикольно, весело, только в Ад – боязно как-то…

Не парься! Нам такие шустрые планеристы нужны.

Кому это нам? – подозрительно поинтересовался Митя.

Клану драконов, пострелец, подмигнул Демьян. – Мы тебя точно в небе парить научим.

Уже на пороге ресторанчика Демьян обернулся. Призрачный мальчик все так же сидел на столе, задумчиво покачивая ногой.

А к дяде не хочешь? Могу устроить.

Не-а, он мне шею намылит за то, что я тот винтик перед полетом выкрутил. Да и свободы у меня – хоть отбавляй.

Ну, бывай! – ухмыльнулся Демьян и двинулся к эскалатору.

А в Майами я бы на вашем месте не летел! – вдогонку крикнул ему Митяй.

Не забывайся, призрак! Я прекрасно знаю, что благополучно долечу, не оборачиваясь, прошелестел Демьян.

Долететь – долетите, а вот вернетесь ли, еще вопрос… и призрак медленно растворился в воздухе так и незамеченный близорукими чувствами окружающих.

За разговором с привидением Демьян пропустил начало регистрации своего рейса. Он спустился на второй уровень и попытался подойти поближе. Бесполезно. Впереди бесконечно извиваясь, маячил хвост живой очереди. Желающих посетить в уик-енд американскую жемчужину было многовато для страны, позиционирующей себя многочисленностью беднейших слоев населения.

Перед глазами Демьяна развернулась красочная картина с условным названием «Групповой портрет представителей состоятельного класса». Очередь изобиловала «людьми в черном» на каждого улетающего приходилось в среднем по полтора телохранителя. Жены олигархов, вынужденные протирать норковые и шиншилловые манто в очереди вели себя не лучше голосистых товарок с рынка, чью богатую народными фразеологизмами речь пытались заглушить бьющиеся в истерике избалованные детки. Каждый особь мужеского полу считал нужным не семейство свое подбадривать поскорее двигаться к регистрации, а, мастерски маневрируя парой-тройкой мобильных искать «выход» на Машу (администратор рейса) с Пашей (представитель таможни). Их имена передавались из уст в уста деловыми дяденьками, в то время их деловые тетеньки (секретарши, конечно, а не жены) лихорадочно листали электронные справочники и записные книжки в поисках нужных контактов.

Демьян по достоинству оценил все это безобразие. Он глубоко вдохнул негативные эманации, с избытком излучаемые толпой туристов, и с удовольствием похрустел насытившимися энергией аристократическими пальцами. Затем его лицо украсила обезоруживающая наивностью радостная маска, и, демон, вооруженный всего лишь банальной бытовой магией, двинул в самую гущу жаждущих попасть в Майами.

Pardonner!.. Excuse me!.. – рассыпал он по пути, одаривая при этом всех и каждого неотразимой улыбкой туповатого иностранца.

Десятилетия совка, несмотря на обилие патриотической агитации, привил этому несчастному народу безграничное уважение к иностранцам, основанное на бесконечной зависти и граничащее с преклонением. В плотно укомплектованной очереди склеившихся туристов Демьяну мгновенно освобождали проход, после чего прореха намертво цементировалась живым материалом снова.

Для того чтобы преодолеть стометровой толщины человеческий заслон и достичь, наконец, стойки регистрации Демьяну потребовалось менее 3-х минут, что по меркам аэропорта было поистине олимпийским рекордом. А еще через пятнадцать минут его в отсек бизнес-класса уже провожала очаровательная стюардесса.

Через час все желающие были рассажены по своим посадочным местам, и лайнер наполнился гулом разогревающихся моторов. Загорелась надпись с просьбой пристегнуть ремни. Экипаж начал занимать свои стационарные взлетно-посадочные места.

Внимание Демьяна привлек второй стюард, обслуживающий бизнес-класс. Он так нервничал, что никак не мог отсоединить крепления дополнительного места. Наконец это ему удалось, и он присел на откинутое сиденье. Но присел неуверенно, на самый краешек, за что и поплатился – сиденье снова сложилось, а стюард в корявой позе распластался на полу. Он вскочил, натянуто улыбнулся своим элитным пассажирам, молча наблюдающим незапланированное шоу, и снова стал отдирать сиденье от стены. Со второй попытки сесть стюарду все-таки удалось. Секунд десять он наслаждался победой над воздушным стулом. Затем пристегнул поясной ремень безопасности. Глянул в окошко-иллюминатор. Вытащил и пристегнул дополнительные боковые ремни. Снова тоскливо, словно прощаясь с матушкой твердью, посмотрел в окошко. В это время лайнер заскользил по взлетной полосе. Стюард плотно зажмурил глаза и попытался вжаться в обшивку самолета. В таком положении он просидел до тех пор, пока самолет не выровнял свое положение после взлета.

Погасли предупредительные надписи. Первые пассажиры устремились отдать дань взлету в сантехнических коммуникациях. Все еще бледноватый от переживаний встал и стюард. Губы его зашевелились в беззвучной тираде – то ли молитве, то ли проклятии. И, вздохнув уже более уверенно, он отправился исполнять свои служебные обязанности.

Для интереса Демьян повнимательнее присмотрелся к ауре стюарда. Интуиция у паренька оказалась не промах: на днях его действительно ждала катастрофа. Только не в воздухе, а на твердой дороге нечего за руль под парами садиться. Впрочем, финал еще не определен, может, и не пришел еще его срок.

Вскоре стюард со стюардессой выкатили тележку с напитками. Пассажирами бизнес-класса в этом рейсе были только мужчины, поэтому гендерного предпочтения в обслуживании клиентов не было, стюардесса обслуживала правый ряд, а сидящим слева, в том числе и Демьяну наливал стюард.

Демьян просто не мог упустить шанс «пошутить» с парнишкой.

Правильно боишься! – шепнул он стюарду, когда тот наклонился, чтобы передать бокал соседу Демьяна, и проницательно, как бы подтверждая свои слова, посмотрел ему в глаза.

Парень вздрогнул и опрокинул бурлящее шампанское на колени пассажира.

Да я тебя!.. Уво-о-олю! – взревел свинообразный сосед, настолько полный, что одним своим пузом умудрился закрыть весь обзор окна.

Стюард почувствовал, как спина покрывается липким потом страха, накрахмаленная фирменная рубашка врезается воротничком в шею, а галстук завязывается удавкой. Подскочила стюардесса, защебетала извинениями и стала забрасывать пострадавшего пассажира одноразовыми полотенцами. Стюард тоже потихоньку пришел в себя – страх потерять работу на время вытеснил опасения на счет собственной кончины. Вдвоем они успокоили разбушевавшегося пассажира, одарили его двумя бутылками кислого шипучего пойла (за счет авиакомпании, разумеется), быстренько обслужили оставшихся, и ретировались, вероятно, за обедом.

Жирный боров, словно лимонад вылакал шампанское из бутылки, даже не утруждаясь перелить его в бокал. Икая от удовольствия и количества принятого на грудь, он попытался завязать разговор с Демьяном на тему, что ему несчастному пришлось пережить.

Такая перспектива времяпровождения показалась Демьяну не самой привлекательной.

Тебе бы тоже не мешало написать завещание! – бросил Демьян и отвернулся, твердо намереваясь проспать весь путь до обетованной земли американцев.

Толстяк побагровел в приступе гнева и гипертонического криза. Брызгая слюной, он что-то пытался сказать Демьяну, но единственное, что ему удавалось это сиплые звуки возмущения. Дрожащими руками мужчина вытащил из кармана пиджака флакон, и, не запивая, проглотил спасительный кружок фиолетовой таблетки.

Поздно. Но лекарство уже бесполезно. Резкий скачок артериального давления усилил кровоток и увлек за собой маленькую атеросклеротическую бляшку, родными сестрами и братьями которой щедро были украшены стенки сосудистого русла толстяка. Крошечная смерть устремилась по сосудам к сердцу. Путь ее не близок, но перегрузки полета ускорят ее движение.

* * *

Двадцать четыре часа, отпущенные Кристине на подчищение хвостов, истекли быстро. Но она справилась, практически не прибегая к магии. Собрала самое необходимое, прихватила несколько приятных вещиц на память и даже умудрилась уместить все в компактный чемоданчик на колесиках. К нему же прикрепила зачехленные лыжи с палками и летуны. Оставшиеся вещи и продукты разнесла по нескольким нуждающимся соседям. Даже местному домовушке оставила гостинец. Дала через «Настенный православный календарь» несколько советов ангелам хранителям своим семи дипломным греховодникам. Проверила течение судеб у дипломников как-никак тоже ее подопечные, хоть и не понравится это их хранителям. Оставила добрую записку своей хозяйке, скандальной, но отходчивой бабе Нюре, подкрепив ее суммой в оплату квартиры до конца месяца. Наконец, почистила ауру квартирки, насытив ее добром и радушием. Кристина провела здесь почти год, здешние стены были и охраной ангела и верным другом. Келья заслужила такой подарок.

Кристина подошла к окну. Напрягла очи перспективой, оглядывая единым взором и Кремль, и Воробьевы горы и самые отдаленные районы мегаполиса. Этот прием легко осваивали ангелы, обозревающие бескрайние ледяные просторы Пентхауза. До свидания, славный город белокаменный. Много в тебе чудес, много счастья, но и горя предостаточно. Храни свою гармонию, не дай зыбкому равновесию затопить несчастьем и плоды трудов, и детей твоих. Пусть никогда не покинут тебя Светлые миротворцы, еженощно тебя обходом облетающие. И ангелесса мысленно благословила город, приютивший ее на целый год.

Стрелки ходиков приближались к обозначенному Патриархом часу. Кристина оделась, подхватила чемодан и вышла из квартиры. Ей повезло лавочка возле подъезда пустовала, бабульки, обычные наседки мебельного уличного зодчества, проливали перед телеком горючие слезы над очередной тысячесерийной мелодрамой. Так что прощаться и объясняться ни с кем не пришлось.

Вот и хорошо, сказала Кристина. – Непрошенный интерес в спину не дышит.

Но она была не права. Один любопытный взгляд ее все-таки провожал. Через духовое окно чердака вслед Кристине смотрел домовой. Это был ворчливый старичок Сморчок, переселившийся в малосемейку из деревянного купеческого дома, некогда стоявшего с остальными избами в деревне на месте современного рабочего района.

Праведная-с какая-с! Даже кляузу написать невозможно-с!

Он почесал острием пера волосатое ухо, и с негодованием смахнул с узкого подоконника приготовленный было листок пергамента. Пододвинул к себе пиалу ароматного травяного чая, откусил кривыми желтыми зубьями пряник, оставленный для него Кристиной, и сербая, стал приблебывать настой.

Служба внутреннего правосудия⁶⁸ не гнушалась помощи иномирцев. Доносы и просто устные жалобы граждан Андеграунда на жителей Пентхауза, оказывающихся в Среднем мире без тотального контроля, приветствовались, а порой и вознаграждались. Сморчок случалось зарабатывал подобными делишками. А как иначе? Домочадцы бедны аки крысы церковные, одни боли головные с ними. Для чая и то полынь с пустыря соседнего таскать приходится. Но сегодня старичок-домовичок разрешил для себя душевную проблему: уйти ангелу-надзирателю сегодня ни с чем. Все ж таки пряник хороший оказался.

Портал был сработан грамотно. Что ни говори, а государственные ресурсы попадают в руки лучших спецов, да и подпитываются самой лучшей магией. Чтобы не привлекать излишнего внимания он был замаскирован под примерочную кабинку в магазине дешевой одежды с громким именем «От Кардена», неподалеку от дома Кристины. Никто из посетителей почему-то не задавался вопросом, почему господин известный дизайнер выбрал для своего салона улицу Задунайскую, что в сотне метров от МКАД, сам магазин располагается в подвале полуразрушенного дома, и на одежде рядом с криво приклеенной биркой модельера красуется загадочная надпись «Made in P.R.C.⁶⁹».

В Каталонии сделано! – с уверенностью констатировала одна из покупательниц. – Сразу видно – Европа!

А что, Каталония стала народной республикой?– демонстрируя налет знаний, оставленных школьной программой, поинтересовалась другая Неужели уже отделилась?

А хрен их французов разберешь! У них вообще – республика или король сидит?

Какая вам разница? – вклинилась в разговор третья. – Главное – не Китай с Вьетнамом, сразу видно. И цены не кусаются, – обернувшись в сторону кабины для примерки, она поинтересовалась: Кто в примерочную последний?

Святая безграмотность сначала рассердила, а потом умилила Кристину. Женщинами, стоявшими в очереди в примерочную, преимущественно среднего возраста, двигала не жажда обогащения. Эти медсестры, учительницы и библиотекарши получили возможность приобрести одежду, приемлемого вида и по доступной цене. Кричащая роскошь столицы была им не по карману. А ведь так хочется быть красивой. Радость от обновки бьющая энергетическим фонтаном компенсировала их наивность, а может и простое нежелание широко открывать глаза навстречу правде.

Кристина дождалась своей очереди и вошла в кабинку. Она сразу почувствовала излучение портала. Зеркало, что, впрочем, хрестоматийно. Ангелесса быстро освободилась от предлога попадания в кабинку – брусничного цвета платья, повесив его на единственный уцелевший крючок. Хоть цвет и модный, но ходить в таком наряде для нее было бы сродни наказанию. Затем Кристина приподняла морок, он сам рассеется минут через десять после закрытия портала, и, обняв двумя руками чемоданчик, шагнула в манящую пустоту.

То ли случай помог, то ли еще кто, но очередь в вожделенную кабинку за Кристиной удачно рассосалась. Поэтому на таинственное исчезновение скромной белесой покупательницы никто не обратил внимания. Только брусничное платье модного силуэта ампир как бы в знак протеста к невниманию к своей персоне осталось раскачиваться на вешалке примерочной.

 

Вкус власти

 

Квадратный кабинет имел множество тайн. Даже Лирия, которая провела здесь почти век, не была до конца уверена, что знает все его спрятанные скелеты.

Например, эта симпатичная бронзовая вешалка, украшающая западный угол комнаты. Если под ней оказывался некто с намерениями, отличавшимися от тех уверений, которые изливались из его уст, вешалка мгновенно выбрасывала тонкую петлю и душила лжесподвижника. Под вешалкой, вернее на ней Лирия лишилась пары любовников и одного переметнувшегося политического «друга». Теперь она хорошо понимала истинную причину проницательности своих предшественников, президентов Андеграунда.

Размышления демонессы были прерваны сигналом ожившего видеокомма. С экрана на нее взволнованно смотрел Карл, дежурный референт Администрации. Вид у него, обычно прилизанного педанта, укладывающего бриллиантином волос к волоску, был взлохмаченный. В руках референта были зажаты еще два комма.

Госпожа Президент-демонесса! У нас ЧП!

Коммы, будто сговорившись, зажужжали каждый свою мелодию, и Карл автоматически поднес обе трубы к ушам. Лицо референто побледнело, глаза разъехались в стороны – поближе к льющейся в слуховые органы информации.

Что могло произойти такого, что требовало бы моего вмешательства? раздраженно поинтерсовалась Лирия.

Голем сбежал. Из лаборатории генетических мутаций.

Вы издеваетесь? – голосом демонессы впору было замораживать пельмени. Из референта.

Нет! Они просят поддержку вооруженных сил для безопасности убежавшего.

Карл, вы сегодня что принимали: глюко- или бредогонное?

Госпожа Президент-демонесса, я трезв как стеклышко! Но они действительно умоляют помочь спасти этого новорожденного.

Новорожденного?

Да, это экспериментальный образец, первый продемон, рожденный в Нижнем мире.

У нас?

Нет, в лаборатории генетических мутаций.

Я понимаю, что в лаборатории, но неужели у нас, здесь, в Аду?

Ну… да!

Так что же вы сразу…

Я пытался…

Даю «Да» на все предпринимаемые действия. Армия, флот, криминал, журналисты, разрешаю задействовать всех. И Паутину ко мне, немедленно.

Экран погас. Лирия откинулась на кресле и зажмурила глаза. Вот он выход, он есть, он рядом! Осталось подобрать золотой ключик и открыть потайную дверь, ведущую…

Еще неизвестно к чему это тебя приведет! – отдернула себя Лирия.

Сквозь стену просочилась Паутина.

Какие будут распоряжения?

Срочно информацию о лаборатории, ее сотрудниках, проектах. Особенно о последнем, с новорожденным. И кстати, почему я не в курсе таких важных научных открытий в государстве?

Лет десять назад была какая-то информация в релизе научных публикаций. Наверное, вы не обратили внимания, громко начала, но тихо закончила секретутка. И замолчала, осознав, какую глупость сморозила.

Какая-то информация! – передразнила Лирия секретутку. Конечно, если это заметка на три слова в пятисотстраничном томе! К чему, Рогатый с Горбатым, мне тогда куча референтов и помощников, если они не могут выловить в океане информации мелкую, но чрезвычайно важную рыбешку?

Паутинка стояла не шелохнувшись, пережидая разразившуюся бурю. Это судьба секретаря – первым принимать на себя снаряды, которые летят в провинившихся подчиненных. Только раненной падать нельзя – некому будет принести шефу кофе и забрать пару-тройку трупов, тех самых, оплошавших.

Лирия тем временем, начала потихоньку успокаиваться.

Вызывай Эйнштейна. Он ведь у нас научный консультант? Жду информацию через тридцать минут. А потом пусть объяснительную кропает, иначе я его по несоответствию занимаемой должности к червям… архивным отправлю. Все, свободна!

Но Паутинка не исчезла. Она собралась с духом и кашлянула.

Чего еще?

У меня информация-с есть-с, от волнения в речь секретутки вернулись звуковые паразиты, которых она тщательно старалась избегать в приличном обществе.

С-с-с… говор домовых до жути раздражал Лирию. Обычно она сдерживалась в мелочных придирках, но сегодня... Ты что от рождения шипишь? Сколько раз тебе говорила, сходи на курсы светской фонетики, или к феям услуг за добрую плату обратись! Ты секретутка Президент-демонессы Андеграунда или салуна «В стельку-с! В смятку-с!»?

Никак нет-с! Ой, мамочки! – Паутинка в испуге зажала рот рукой и чуть не прокусила ладонь. Простите, Госпожа Президент-демонесса, я обязательно, вернее я уже… обращалась. Но когда волнуюсь…

Волнуется она! А я тогда чем тут занимаюсь? Медитирую с психами? – Лирия потерла виски и продолжила уже более выдержанным тоном: Так о чем информация?

Об этом новорожденном. Лаборатория в Старом Отшибе располагается…

Его еще не снесли?

Паутинку покоробило такое пренебрежительное отношение к дорогим для нее местам дества, историчексим памятникам, между прочим, но она продолжила: Там мой дед домовит, а по совместительству лаборантом работает. Ну, прибрать что, еды принести. Он мне про малыша рассказывал.

Что рассказывал?

Забавный такой, непослуха страшный. Он каждый день им какую-нибудь шалость…

И что, так взял и родился?

Нет, что вы! Там ученые-демоны несколько веков пытались гены скрещивать. И на мышах, и на рыбах, потом вот – на големах. А он еще таким слабеньким появился, думали не выживет, голем ведь не демон, сам себе не поможет…

А кто руководит проектом?

Демон Малахай, он кажется из Гедонисов.

Спасибо. Собери полное досье на клан драконов. Жду.

И Лирия махнула рукой, показывая, что желает остаться одна.

Через тридцать минут, листая досье, собранное Эйнштейном и сшитое Паутинкой, Лирия уже знала, в каком направлении ей нужно действовать.

Вершина власти дает неоспоримые преимущества. Но о существующих недостатках также нужно помнить, считала Лирия. Например, абсолютно некому доверится. Доверить часть можно, доверится целиком – категорически нельзя. На то она и вершина, чтобы стоять выше всех в полном превосходящем одиночестве – для других места там нет. Приближая кого-то рискуешь уступить нагретое место, а лететь с верхатуры долго и больно.

Демонесса в первую очередь была женщиной. Каверзный ум слабого пола воспет тысячелетней лирикой, но есть и одна слабость душевная потребность опереться о чужое плечо.

Видеокомм ответил мгнвенно. И… ужасно разочаровал. Любимый вампир высказался категорично. И отр-р-рицательно.

Нашла кого спросить! – рассмеялась Лирия – Кому же еще можно довериться в делах сердешных?

Лирия вытащила пудреницу. Старинной ковки металл был тронут патиной, по левой стороне крышки вязью шла гравировка рунами. Магическая безделушка, доставшаяся ей в наследство. И, так уж вышло, единственный друг.

Несмотря на толпу обожателей (готовых при случае сожрать ее целиком в купе с положением и состоянием), и кучу подруг (завидующих по-белому, черному, серому и другими оттенками), только эта амальгама была искренне с ней. И отнюдь не косметические проблемы поверяла ему облаченная властью демонесса.

Свет мой зеркальце… начала традиционную фразу Лирия.

Выглядишь на 18. Земных. Ну, плюс-минус…

И ты, Брут!

Да не вру я! В восемнадцать с хвостиком, знаешь, какие опытные герлицы на Земле встречаются?

Знаю.

Тогда что тебя гложет?

Демон. Молодой.

И что тебя смущает?

Очень молодой.

С каких пор это тебя останавливает?

Многое стоит на кону.

Значит не любовь?

Любовь? В моем возрасте? Ты смеешься?

Значит политика.

Да, как всегда, вот уже несколько веков.

Он не устоит перед тобой, если…

Если что? – брови демонессы возмущенно поползли вверх.

Если не сбежит до очарования.

Успокоенная Лирия хмыкнула:

Из Красного Дворца еще никто не убегал. И этот не убежит. Пока не выполнит предназначенное.

Демонесса подмигнула невидимому собеседнику и начала закрывать крышку пудреницы.

Ты победишь, если не спугнешь его. Будь осторожна, не задави опытом! – последние слова донеслись уже из закрытой пудреницы.

Глупое зеркало! – рассердилась демонесса и резким движением отправила пудреницу в косметичку. В ее восхитительной и не менее умной головке уже кирпичик к кирпичику сложился план. Хороший. Достойный. Ведь идти одной против всех и победить для нее не в первой.

II. МАЙАМИ

 

 

Viva, Америка!

 

Кристину подбрасывало, кружило и мотало в завихрениях портала. От одного земного пацаненка она как-то услышала хорошее определение: «колбасило». Правда он описывал свои ощущения после трапезы бутербродом, который был обрызган какой-то дихлофосной гадостью, и предназначался специально для тараканов.

Но именно это «колбасиво» с ней сейчас и происходило. Секунды или часы, минуты или годы. Вес, масса, размеры, габариты все параметры потеряли значение и метались в немыслимых диапазонах. Отследить искривления пространств было невозможно. Да она и не пыталась. Просто отдалась на волю магических сил, расслабилась и доверила им свое тело – дом своей души.

К ее удивлению, портал, не самый приятный в пользовании, закончился очень мягко – без бросков, падений в воду и прочих неприятных неожиданностей, с которыми Кристина уже имела честь сталкиваться в своей практике. Как и положено приличному магическому сооружению, портал нашел выход в удобном для маскировки месте – в людном холле гостиницы.

Отель был, судя по всему, большим – несмотря на ранний для курорта час, по коридору сновали мальчики-носильщики, коридорные провожали наверх или выпроваживали из отеля многочисленных постояльцев. На неожиданное появление на бархатном диванчике девушки с чемоданом никто из снующих туда-сюда людей не обратил ни малейшего внимания. Легкое удивление вызвала разве что теплая, не по погоде, одежда сидящей блондинки. Впрочем, длинные лыжные чехлы, притороченные к чемоданчику, многое объясняли – их хозяйка явно любит климатический перепад, приехала в тропики прямо с горнолыжных трасс и заснеженных вершин. Верхняя одежда действительно была лишней, что Кристина, привыкшая к более суровым условиям Верхнего мира, немедленно ощутила струйками пота, устремившимися по ее спине. Опыт, и еще раз опыт. Рассчитать временной интервал в часовых поясах она догадалась, а переодеться перед порталом – нет. А стоило – из-за таких мелочей проваливаются важные миссии.

Когда легкое головокружение после приземления прошло, ангелесса скинула курточку со свитером. Затем глубоко вдохнула, самовнушением регулируя теплообмен попавшего в экстремальные условия тела. Предательские струйки мгновенно высохли, а по телу побежало ощущение приятной прохлады. Кристина осталась собой довольна – вышла из положения, даже не прибегая к драгоценной магии. Хотя, с другой стороны, одернула она себя, если бы подумала об этом до перехода, не пришлось бы так напрягаться. Строгий самоанализ был заложен в ангелессе на генетическом уровне.

Она осмотрелась. В отеле повсюду господствовала показная роскошь. Позолоченные амурчики, лепнина и хрустальные люстры. Веяло пошлым уютом временного жилища. Впрочем, очень даже в стиле Паскуаля. Кстати, а где он?

В холле, она быстро обежала взглядом суетливую толпу, его нет. Кристина встала и направилась к стойке ресепшн.

Я ищу своего друга, Паскуаля Сантано, обратилась она к девушке-портье, после обмена короткими приветствиями. – Не подскажите, в каком он номере остановился?

Простите, мисс, мы не даем таких справок, – вежливо, но суховато ответила дежурная портье. – Но если вы назовете свое имя, я смогу связать вас с мистером Сантано.

Все понятно. Влюблена в нашего красавчика. Тоже мне, сеятель веры. Знал ведь, прохвост, к чему ведут его слащавые речи, обильной лапшой поливаемые на уши таких вот недалеких девиц. Скромный вид, многообещающие взгляды, патока нежных слов. И, что удивляет и подкупает в койку не тянет. Хотя девушка уже сама готова и себя, и свой скромный домик (квартирку, зарплату…), в общем, у кого что, сложить к ногам этого ангелочка. Ах, глупые девочки, вы просто не знаете, что под страхом послежизненного изгнания ему запрещены интимные отношения. Обет жителя Верхнего мира.

Меня зовут Кристина Валей. Пожалуйста, сообщите моему жениху, что я приехала, и жду его внизу.

Администратор прикрылась тенью делового оскала, чтобы скрыть свое разочарование и набрала номер Паскуаля.

Мистер Сантано, к вам приехала мисс Валей. Ваша невеста, девушка сделала ударение на последнем слове, Ждет вас в холле возле стойки регистрации.

Ответа Паскуаля Кристина не слышала, да и не имела ни малейшего желания слушать его завравшийся бред. Она дала портье две минуты сладостного удовольствия с романтической слезинкой в глазах внимать голосу возлюбленного, после чего легонько постучала по стойке, возвращая улетевшую на крыльях любви администраторшу, на грешную землю.

Девушка мгновенно вернулась в действительность.

Хорошо, мистер. Я передам. – Она положила трубку и обратилась к Кристине. – Мистер Сантано ждет вас у себя, номер 2247.

Это не входило в мои планы, немного рассерженно произнесла Кристина. Вы не позволите оставить мой чемодан и снаряжение, ангелесса кивнула на лыжи. Я скоро спущусь за ними.

Камера хранения на втором этаже. Нам категорически запрещено оставлять у себя чужой багаж. Инструкции по терроризму, понимаете ли.

Не стоит извинений. Закон есть закон. Кстати, ваш штат отличается таким изощренно неординарным законодательством! Не подскажите, есть ли прецеденты осуждения за супружескую неверность?

Девушка-администратор побледнела. Господи! Она еще и замужем. Что же ей от этого олуха небесного нужно?! К чести служащей отеля нужно сказать, она быстро справилась с собой, вернув голосу приязнь.

Кстати, на ваше имя уже забронирован номер, вежливо и максимально тепло при всей свое ненависти произнесла она. Люкс с видом на центр Майами.

Спасибо, но обстоятельства изменились. Боюсь, мне придется отказать себе в удовольствии провести несколько дней в вашем отеле.

На лице девушки-администратора расцвела торжествующая улыбка. Парадокс, который усвоила ангелесса вовремя своего последнего пребывания на Земле, состоял в том, что люди чаще всего выбирали себе в объекты любви недостойных личностей. А еще она убедилась, что ласково увещевать таких вот влюбленных дур, бесполезно. Десятки лет, потраченные на теорию человеческих взаимоотношений, летят, прости Всеединый, к ляду. Практика показывает, что жестокая ирония трезвит куда быстрее долгих уговоров. Поэтому, глядя на нескрываемую радость очередной жертвы ханжи Паскуаля, Кристина добавила:

Но в будущем я надеюсь обязательно наверстать упущенное. Может быть, уже в качестве миссис Сантано.

«Сейчас прочищу мозги этому зарвавшемуся ангелу, подумала Кристина, и уеду куда-нибудь подальше. И попроще. В какой-нибудь кемпинг».

И она направилась к лифтам.

* * *

Полет прошел хорошо – Демьян прекрасно выспался, несмотря на обиженное сопение соседа. Аномальники не только не «уронили» лайнер, но даже подчистили воздушные ямы по маршруту. Вот что значит деятельная сила влюбленной кошки, подумал Демьян, а в том, что Йага по нему сохнет, он даже не сомневался.

Спешить было некуда, поэтому Демьян решил не тратиться на портал до гостиницы. Не особо силен он был в математических выкладках высшей магии, без которой, к сожалению, портал в незнакомое для него место заказать было невозможно. Он выбрал на стоянке для встречающих симпатичную шатеночку, как потом оказалось с ирландскими корнями, сидящую за рулем бежевого кабриолета. Одним махом демон стер из ее памяти образ жениха, преуспевающего менеджера техники для фермеров, возвращающегося из командировки в ЮАР. Его самолет должен был приземлиться буквально минут через пятнадцать.

Можно составить компанию родной сестре солнца? – поинтересовался подошедший к машине Демьян.

От незнакомца веяло вежливостью, столь редкой в наши дни, да и сам он был очарователен, что девушке внезапно очень захотелось уехать с этим харизматичным молодым человеком на край света.

Пожалуй, да.

Благодарю.

Демьян легким движением руки отправил свой чемодан на заднее сиденье, и сел рядом с очаровательным водителем.

Вы, наверное, стюардесса? – продолжил он общение.

Нет, что вы! – рассмеялась девушка. – Я ростом не вышла. Да и внешностью.

Вы себя недооцениваете! Вы давно смотрелись в зеркало?

Мы даже не знакомы, а вы уже плавите мое сердце лестью.

Спешу исправиться! Демьян, и он протянул руку девушке, ладонью вверх.

Рут, ответила она и положила свою ладонь сверху.

Демьян наклонился и поцеловал девичью руку, причем сделал это столь естественно, будто это традиционная форма приветствия, принятая во всем мире.

Вы… такой…

Архаичный?

Нет, что вы, смутилась девушка. – Как будто из другого мира.

Если считать любое место кроме Америки другим миром, то вы правы, отшутился Демьян. – А что вы делаете в аэропорту?

Это была проверка на всякий непредвиденный случай. Конечно, Демьян был уверен в результате своей «зачистки», но все же, осторожность не помешает. Стычка с ревнивым земным придурком ему была сейчас не нужна.

Я? – видно было, что девушка в некотором замешательстве. – Я люблю смотреть на прилетающие самолеты, нашлась она. И встречать симпатичных мужчин, прилетающих из другого мира.

В такую рань?

Ну что вы, восемь часов для девушки, выросшей на ферме – практически ланч. Так откуда вы?

Оттуда, где очень-очень жарко.

Рут напряглась немного, что-то всколыхнулось в памяти на счет рейса из Йоханнесбурга…

Не с африканского Юга, случаем?

В точку! Кстати о еде, перевел демон в сторону опасный разговор. В самолете, конечно, кормили, однако…

Какую кухню предпочитаете? Китайскую, французскую, испанскую? В Майами с этим проблем никаких нет, но может я смогу что-то подсказать?

Демьян украдкой глянул на часы. Вот-вот приземлится самолет рейса «Йоханнесбург-Майами» с соскучившимся женишком на борту.

Люблю все острое и пикантное, и Демьян так посмотрел на Рут, что она покраснела до кончиков волос своей огненно-рыжей шевелюры.

Ну что, в город? – поинтересовался пассажир, спуская на тормоза магнетический взгляд.

Пожалуй, да. Да-да. Конечно, согласилась трепещущая от неожиданно нахлынувших чувств девушка, и машина тронулась со стоянки.

Они доехали бы очень быстро, если бы по пути их не обуяло желание остановиться перекусить в бистро придорожного мотеля. Ланч с шампанским закономерно перетек в жаркий интим в бунгало на берегу океана. Когда утомленная сексуальными изысками Рут, наконец, поддалась усыпляющему рокоту волн, Демьян выбрался из постели, оделся, и, прихватив ключи от тачки, покинул мимолетную возлюбленную. Счастливая улыбка, блуждающая на лице девушки должна была, по мнению Демьяна, вознаградить ее за предстоящие неудобства попадания в город. А машину спутнице вернет полиция, если, конечно, не разберет на запчасти для нужд своего ведомства.

Демьян наслаждался дорогой, бегущей вдоль побережья. Мощь океана поражала воображение. Тщетность усилий маленьких людишек, копошащихся у ног природы. Сегодня цунами, завтра – ураганный смерч, и от этих букашек не останется ни следа, ни памяти. А жители Андеграунда в состоянии говорить со стихиями на равных. Пусть не все, только те, кто достиг несравненных высот покорения магии, но он, Демьян Гедонис, уже на пороге этих избранных. Ведь не зря великий Архип, его дед, выбрал внука в свои преемники.

Нога Демьяна вдавила на полную педаль газа. Сам он погрузился в мысли о своем великом предназначении, как внезапно анализатор бокового зрения завыл сиреной. Мозг отметил промчавшуюся мимо гламурную до тошноты перламутровую машинку. Собственно не тачка его заинтересовала, а девушка на переднем сиденье. До боли знакомый профиль, развевающиеся волосы…

Он резко оглянулся. Не считая ржавого пикапа в метрах ста от Демьяна, трасса была пуста. Мираж. Оттиск прошлого или будущего. Может быть игры пространства, он ведь в знаменитом бермудском треугольнике. Демьян усилием воли подавил возникшее желание развернуть машину и рвануть за незнакомкой.

Бред! – отдернул он сам себя. – Наваждение воображения.

К району Майами Бич Демьян добрался за считанные минуты. И начал осматриваться в поисках отеля, названного Гансом. Первое что бросилось в глаза Демьяну, когда он его нашел огромный баннер, растянутый над входом в гостиницу. Полотно с сакраментальной надписью: «Приветствуем участников 13-го международного съезда оккультных экстрасенсов!» вяло повисло под карнизом второго этажа «Гранд Лючии».

Демьян проехал еще метров сто и бросил машину с ключами на тротуаре возле соседнего здания. Пальцем поманил чемодан и, слегка подталкивая его, направился к входу.

Архитектура гостиницы была задумана как повергающая в шок. С этим она прекрасно справлялась, разя на повал, но отнюдь не восторгом. При входе стиль колониального Юга выпирал массивными шлакоблочными монолитами, претендующими считаться колоннами. Их красоту должна была подчеркнуть желтая краска, щедро сдобренная канареечным оттенком. Венчающий колонны треугольный портик был выкрашен в пронзительно розовый цвет, который с трудом сочетался с бирюзовой пастелью трех нижних этажей здания. Дальше, вернее выше, было еще круче! Над всей этой веселой пирамидкой из прошлого века возвышалась современная стела из тонированного стекла. Собственно, это и были двадцать четыре, вернее двадцать пять (потому как тринадцатый этаж был умышленно проигнорирован при распределении номеров) жилых этажей отеля. На первых же трех, «исторических» этажах располагались рестораны, магазины, прочие увеселительные заведения и хозяйственные объекты.

В целом, гостиница вызывала ассоциацию с тинэйджером-металлистом в кожаной косухе и кринолине из благоухающего нафталином бабушкиного сундука. Дикая эклектика настолько задела тонкий аристократический вкус Демьяна, что он замер на мраморном пороге, борясь с желанием позвонить Гансу и вызвать его на воздух из этого стеклокаменного шалаша. Но его нерешительность была буквально сметена напористым коридорным, одетым, в соответствующую гостиничной концепции униформу времен Войны Юга и Севера. Коридорный, далеко немолодой уже монголоид, подскочил к чемодану Демьяна, и, улыбаясь всеми отпущенными природой зубами, попытался поднять чемодан потенциального постояльца. Он мог претендовать на лишний десяток центов за приведенного гостя. Но не тут-то было. Чемодан, до этого легко скользивший даже по зазубренным плиткам тротуара (а коридорный это точно выдел – он высмотрел своего жильца из огромного окна холла), не сдвинулся с места ни на миллиметр. Хоть и был на колесиках.

Неподкупная радость от встречи с клиентом сменилась на лице маленького восточного человечка гримасой недоумения. Он снова попытался толкнуть чемодан, изо всех сил налегая на ручку. Ничего. Тут эмоции взяли верх над его и без того небольшим разумом, и он принялся из всех сил молотить по чемодану своими ручонками и ножонками.

Демьяна же взгляд приковал к одному из последних этажей, где небезызвестная ему блондинка распахивала окно. Секунда и… все окна закрыты. Конечно, зачем открывать окна, если номера оборудованы кондиционерами? Да рогатый его в переплет, сколько же это будет продолжаться? Кажется, пора обращаться к крышеловам, профессору Трейду⁷⁰, например.

Звуки тупых ударов вывели Демьяна из состояния ступора. Он опомнился и попытался пресечь издевательства над своим скарбом. Чтобы не лишится имущества полностью, он отпустил волю поклажи, разрешил подчиниться воинствующему ниндзя. Коридорный принял внезапную податливость чемодана-противника на свой счет. Он гордо, насколько это возможно снизу вверх, посмотрел на Демьяна, что-то радостно пролепетал по-своему, и, подхватив ношу, исчез в пасти дверей отеля. Из опасений потерять чемодан (там ведь практически готовый диплом!) демон буквально заставил себя войти в этот архитектурный китч.

 

 

Будни Президентессы

 

Утренняя планерка первых лиц Андеграунда проходила в кипящей обстановке. Впрочем, как всегда.

Разборки с тупыми подчиненными демонесса ненавидела, но других Рогатый ей не дал, а значит нужно лепить из подручного материала. Этим, собственно говоря, ежедневно она и занималась, ваяя преданных себе подонков.

В университете упала успеваемость, начал Лупачарский⁷¹, глава Департамента знаний, поэтому предлагаю рассмотреть вопрос о новой кандидатуре на пост ректора.

Если не ошибаюсь, твоя дочурка уже раз в сотый не может сдать свой треклятый зачет, оборвал его Крысенко⁷², хозяин Департамента подземных угодий, и по совместительству – родственник ректора Мицше. – Ха! Ну и… легкомысленна! Видимо есть в кого, намекая на лицедейскую профессию супруги Лупачарского, зареготал он, остальные с удовольствием захихикали. У нас вот настоящее ЧП, продолжил Крысенко, отдышавшись, стекшие вчера из Котельной души сожрали всех раков – и копченых, и сырых в президентском питомнике.

Неправда! – встал на защиту самого себя Эдвард Клювер⁷³, главный полицейский Ада. Это твои аграрии всех их с пивком употребили. У нас взлома с проникновением не зафиксировано!

И у меня в жароплавительном цеху утечки не было, рог даю на отсечение, встрял Гимлер⁷⁴, руководитель энергопроизодственной отрасли.

Госпожа Президент-демонесса обвела взглядом свое правительство.

Вы можете посмотреть на проблемы дальше своих рогов?

Так я так и сделал – раков нынче вам к столу из заповедника костоломов доставят.

А как же мои несчастные страждущие? – огорчился медицинский глава Франкенштейн⁷⁵.

Лирия готова была взвыть от бессилия.

– Они смогут пойти на поправку и без закуски к гномьей бормотухе, отрубила она. – Какие еще новости?

Гимлер откашлялся:

Мы нашли тех земов, которые газовую трубу к нашим сковородкам в Котельной прокопали. Встретились, перетерли…

В бане с девочками? – предвкушая скабрезные подробности, поинтересовался Эдвард Клювер.

Не-а. Понятия поменялись: в фитнес-клубе, с мальчиками. Какая-то крупная газовая компания «Газ прЁм». Наши претензии, на то, что они занимаются разработкой чужого месторождения, на них не подействовали. По-ихнему документу, конституции, там все общее, все недра и их богатства принадлежат народу. Так что можно переть везде и все, что захочешь. Себе в карман. Мы договор подписали на поставку газа для ООО «Андеграунд». Они еще нас на оборудование хотели раскрутить, пришлось все самовывозом оформить.

Гимлер довольно ухмыльнулся, и его широкую физиономию окрасило слабое подобие улыбки.

Вы бы видели, как у них глаза округлились, когда диспетчер сразу после подписания позвонил и сообщил, что счетчики напорные обнулились. Стали было про трубоотводы меня пытать. Но аккуратный черный чемоданчик, заполненный соответствующими купюрами, все вопросы с повестки дня снял.

Валюта?

Фальшивка! Но высококачественная. Так что вопрос решен.

Хорошо, одобрительно кивнула Президент-демонесса, и поинтересовалась, не видя министра транспорта и связи: А где Дедал⁷⁶?

Он облетом инспектирует Юго-Западный округ, – объяснил Крысенко. Завтра и мы с Клювером к нему присоединимся.

На тигров собрались поохотиться? – зловеще поинтересовалась Лирия. Или южных красоток в уголках позажимать захотелось?

Эдвард Клювер икнул и непроизвольно кивнул. Подтверждающее. Потом уперся в испепеляющий взгляд Крысенко, снова икнул и изо всех сил отрицательно замотал головой.

Но было поздно. Лирия уже рассвирепела.

Вернуть его немедленно! Еще раз узнаю, что зря министерские кары гоняете да казенное энерготопливо транжирите, всем Кабинетом ответите.

Министры притихли. Они знали, как быстро можно оказаться не только без приятного аксессуара в виде портфеля из кожи грешников, но и самим в Котельную в качестве расходного топлива загреметь.

Демонесса фурией летала по кабинету, втюхивая внушения буквально в темечки своим министрам. Из-под дверей зала совещаний вылетали клубы дыма и отголоски магических разборок. Секретариат и ожидающие посетители предпочли скрыться в более дальних к жарким событиям кабинетах.

Спустив пар, президентесса приземлилась в свое кресло.

И последнее, устало произнесла она. Соберите пресс-конференцию. Я хочу предложить демоносу Андеграунда новый демонографический проект «Лоно»: Естественная семья – залог будущего»

А у нас хватит времени его воплотить? – встрял Лупачарский, отличающийся вечным опережением действия перед его осмыслением.

Глаза Президент-демонессы начали наливаться кровью, но она быстро взяла себя в руки и с ледяным спокойствием продолжила:

Новый проект будет носить мультипрофильный характер. Лаборатория экономических прогнозов семейственности. Научно-исследовательский институт любви без брака. Развитие направления предсказаний и предвидений. Финансирование генетических исследований. Главная идея позаботимся о будущем населении Андеграунда сейчас. Через три дня проект должен быть составлен, продуман, Лирия в упор посмотрела на молчащего все заседание министра экономики Пилспудского, и финансирован.

Пилспудский заерзал и что-то недовольно забурчал. Не обращая внимания на главного финэконома, Лирия продолжила:

Пресс-конференция, PR, шумиха в прессе и все такое. И чтоб без ваших идиотских проколов. Выполняйте!

Не попрощавшись с помощниками, президентесса исчезла в огненном портале, поспешив скрыться от всех в Квадратном кабинете. Пока еще своем.

Оставшиеся без надзора министры пожаловались друг другу на выпавшую тяжкую долю, повздыхали и, почесав рога, отправились отдавать поручения. Проще говоря, спускать работу по служебной лестнице.

* * *

Президентские приемы, которые Красный Дворец устраивал каждый третий четверг месяца, собирали цвет тьмы Нижнего мира. Попасть в число избранных приглашенных на самый великосветский раут Андеграунда мечтали все. Аристократия и простой демонос, творческий бомонд и магический вертеп – представители всех социальных слоев Ада грезили о возможности хоть разок засветиться на приеме, чтобы потом не меньше века звездить окружающим о близости к верхам.

Президент-демонесса же к своим четвергам относилась двояко: жила ими и ненавидела одновременно.

Интриги светской тьмы всегда были стихией Лирии. Ими был пропитан воздух президентских раутов. Чего скрывать, она обожала их. Когда-то, в том числе и ради них, она рискнула поставить все в игре на политической арене Андеграунда. Она сумела просчитать ставки и сорвала куш. Она победила. Сейчас в числе послемертвых нет ни одного ее бывшего соперника. Как впрочем, и былых союзников. Так на всякий случай.

Вместе с тем президентские вечера демонесса не выносила. Они осточертели ей еще на третьем десятке правления. Круговерть мелочных интересов, глупых интриг, пустых разглагольствований – великосветская тьма на поверку оказалась обычным застоявшимся болотом, отражением ее империи в кривом зеркале. С презрением взирала она и на блошиное копошение придворных, и на завистливое восхищение примитивного демоноса. Рабы своего мирка, не способные взглянуть на Трехмирье с высоты абстрактной мысли. Неужели она отдала прекрасную сотню лет своей послежизни этой примитивной толпе с короткой памятью?

В заботах о тупых сородичах пролетели лучшие годы. И теперь ее готовы выкинуть на свалку истории как использованную тряпку. Кто-то другой придет в Красный Дворец, сядет в ее кресло и заиграет на дудочке власти. Ее власти. И все, в том числе и она будут вынуждены подчиниться и плясать под новую старую мелодию.

Нет. На такое она не согласна. Хоть и ненавидит она демонос больше всего на свете, управлять, повелевать, то есть дергать вовремя за невидимые ниточки ей удавалось всегда. Так что готовьтесь, дорогие жители подземного мира, танцевать под дудку вампирессы еще как минимум следующие пару веков. Это будет плата удовольствия за то, что свое лучшие годы она посвятила своим неблагодарным соотечественникам.

Главное чтобы сейчас, все прошло так, как она задумала. Генетическая революция, мать-основательница династии правителей…

Лирия натянула светскую заботливую мину главы-государыни и нырнула в толпу. Мысли о будущей империи придавали ей силы и уверенности.

Раут был в самом разгаре. Президентская кухня была как всегда на высоте. Вышколенные привидения-официанты на лету обслуживали гостей. И даже квинтет-оркестр «Бомонд для вурдалака» не разочаровал организаторов. Под ненавязчивые звуки живого блюза приглашенная тьма Андеграунда мерно обтекала светскими ручейками островки общения.

Чуткие ушки вампирессы удовлетворенно констатировали: главной темой для разговоров служил президентский демонографический проект, презентованный накануне. Расточая улыбки и комплименты, Лирия обошла зал приемов по периметру и остановилась возле группы яйцеголовых, среди которых заметила Малахая Гедониса.

Что вы думаете о новом державном проекте? – лучезарно улыбаясь, обратилась она к Малахаю.

Собеседующие ученые почтительно поклонились и смолкли.

Очень интересен, своевременен и при умелом руководстве может принести Андеграунду немало пользы, вежливо, но суховато на взгляд демонессы ответил тот.

Лирия ожидала продолжения в виде восторженных отзывов об идее проекта и его вдохновительнице, но положенной порции лести так и не последовало.

Среди сподвижников Малахая побежал шепоток.

А вы видите себя его участником? – мастерски продолжая сиять натянутой улыбкой, поинтересовалась Лирия.

Я уже два века занимаюсь генетикой воспроизводства, и если эта тема войдет в грантовое финансирование в рамках проекта, буду просто счастлив, госпожа Президент-демонесса, Малахай, наконец, почтительно склонил голову.

А что вы скажете о личной лаборатории и неограниченном кредитном финансировании? – Лирия посмотрела на растерявшегося от такого щедрого предложения Малахая, и уточнила: Под патронажем правительства, разумеется.

Это несбыточная мечта, не дразните меня, госпожа Президент-демонесса! – Малахай быстро собрался и не дал себя купить с потрохами.

Мечты должны сбываться, рано или поздно, и Лирия умудрилась с высоты своего более низкого роста кинуть на генетика покровительственный взгляд.

Малахай поежился – как бы не была приятна тема, разговор с президентессой начинал его пугать. Ученый-затворник не был спец по не писанному придворному этикету и иносказательной лингве, на которой так мастерски словоблудили окружающие. Он заметно стушевался и, кидая вокруг беспокойные взгляды, пытался избежать пронизывающего ока демонессы. Лирия почувствовала, что начинает побеждать в этом безмолвном поединке воли. Ее мастерски нарисованная открытая улыбка приобрела оттенок снисходительности. Но тут взгляд Малахая ожил, а его обладатель снова приобрел уверенность в себе. Что-то, вернее кто-то мысленно поддержал яйцеголового, не дал распластаться ниц. Демонесса молча чертыхнулась: с этим червем пробирочным еще придется повозиться.

Как ваш голем? Саша, кажется? Ничего не повредил себе? – решила поиграть в демонократичность Лирия.

Спасибо, Шурик чувствует себя хорошо. В отличие от бронзового памятника Сатане, с которым он пытался подружиться, расплылся ученый покаянной улыбкой счастливого отца. – Я… на днях компенсирую нанесенный урон.

Что ж, рада, что нашим вооруженным силам нашлось хоть такое применение. Хотя министр со мной и не согласен. И не беспокойтесь на счет памятника – надзор и восстановление символов Ада – прерогатива государства.

К ним подошла Ада. Она присела в церемониальном поклоне – треть глубины книксена и, прихватив супруга под руку, взяла его под защиту. Малахай благодарно улыбнулся жене, приободрился и расправил плечи.

Лирия окинула взглядом чету, которая, еще не вступив в игру уже начала раздражать ее. «Жалкая картинка, ехидно отметила про себя: муж-подкаблучник, жена – безродная стерва. – Затем, оценив коктейльный наряд пифии, добавила: А костюмчик-то прошлого сезона! Впрочем, сидит безукоризненно. Чувствуется вкус всесильного свекра».

Мне кажется, вашей супруге пора приносить пользу не только своей семье, но и Нижнему обществу в целом, Президент-демонесса удостоила Аду милостивого кивка. Что вы скажете, например, о должности Первого Секретаря Лиги пифий и прорицателей?

Я польщена, госпожа Президент-демонесса, Ада ответила благодарственным церемониальным поклоном, но мой опыт ограничивается предсказыванием обеденного меню и прорицанием времени ночи, когда мой сын явится, наконец, домой с очередной гулянки.

Ада, милочка, вы похоронили себя под кастрюльками и ползунками! Я же помню ваш потенциал в постэкзаменационных выводах…

Чьих постэкзаменационных выводах? – мгновенно среагировала Ада.

Моих, разумеется! – проговорившаяся демонесса лихорадочно пыталась исправить оплошность своей чрезмерной осведомленности. Так вот, в них говорится, что любой магический потенциал есть задаток немалых способностей. Талант можно и нужно развивать!

Что вы! Талант – это о вас. Я же скромная домоправительница…

Семейного центра одного из виднейших кланов моей державы! – закончила за Аду Лирия. – И вообще, Секретарю Лиги пифий и прорицателей вовсе не обязательно блистать предвидением. Я всегда считала, что главное в любом деле – это организация и управление, менеджмент, одним словом, – и, не давая пифии вставить ни слова возражений, кинула лакомую наживку для любой матери: Кстати, вашему наследнику тоже найдется место в проекте. Новый НИИ демонолюбви просто не обойдется без молодого энергичного, скажем, для начала, замдиректора.

Обескуражив Гедонисов ушатом милостей, Президент-демонесса развернулась, чтобы отойти к другой группе.

Вы подумайте пока, подумайте! Но отказов я не приму!

Игриво погрозив пальчиком, правительница царственно отчалила. Тратить на них сейчас время и силы – пустое. Теперь дело за их сыночком, генетическим чудо-сюрпризом Андеграунда. Злая ухмылка на миг пробежала по лицу демонессы. Бумажные крысы-аналитики недооценили семейку. Средних Гедонисов проблематично будет купить. Впрочем, способы склонить к сотрудничеству этим не ограничиваются. Интересно как они запоют, когда станут бабушкой и дедушкой наследника престола империи Ада?

И что ты об этом всем думаешь? – спросила Малахая супруга, глядя вслед удаляющейся гремучей змее, являющейся по совместительству президентессой Нижнего мира.

Гедонис сжал руку жены и задумчиво произнес:

Не слишком ли много благ на наши головы, darling?

 

 

Соотечественники

 

Номер 2247 располагался на двадцать втором этаже. Об этом ей сообщил мальчишка-носильщик, подскочивший к Кристине сразу же после того, как она отошла от reception.

Мисс имеет какие-то проблемы? – на корявом английском спросил носильщик. – Джо может помочь мисс? Джо всё-всё сделает ради мисс!

Кристина обманулась высоким ростом паренька-эмигранта. Приглядевшись, она поняла, что перед ней, но еще совсем мальчишка, наверное, лет двенадцати. И в его душе еще живет Ребенок. Добрый, искрений ребенок, способный видеть ангела. На нее он смотрел с нескрываемым обожанием, и Кристине впервые на этой части Земной суши стало тепло в душе.

Никаких проблем, мальчик. Но если ты поможешь отнести мой чемодан, я буду тебе очень благодарна.

Джо сделает это с радостью, мисс! Ваш этаж двадцать два.

И, подхватив поклажу, мальчишка помчался к лифту. Скоростной лифт мгновенно доставил их на нужный этаж. Через минуту чемодан ангелессы стоял возле номера Паскуаля. Кристина поблагодарила своего маленького помощника и попыталась дать чаевые. Но мальчик отказался, и даже немного обиделся.

Чемодан мисс для Джо – не работа. Джо помог ангелу. Ангел когда-нибудь поможет Джо, и с этими словами носильщик умчался по служебной лестнице, поскольку знал, добро добром, но волка ноги кормят, а мама с новорожденными близнецами ждет от него сегодня и молока, и хлеба, и бобов.

Как только мальчишка-носильщик скрылся в пролете, дверь номера распахнулась. На пороге в бермудах и солнцезащитных очках стоял Паскуаль.

Ты что, подслушивал? – с неприязнью поинтересовалась Кристина.

Подглядывал, отшутился Паскуаль. – Зачем ты открылась этому чумазому филиппинцу? А как же режим секретности? Это же категорически запрещено!

Кто б говорил о запрещенном! – воскликнула Кристина. Администраторша в холле уже на пороге прелюбодеяния! Кстати, мы так и будем общаться на пороге? Или ты все-таки меня впустишь?

Конечно-конечно, засуетился Паскуаль, пропуская Кристину в номер. Помочь ей с чемоданом ему даже в голову не пришло. – А с Келли…Да ничего такого…

Ага, подлила масла в огонь Кристина. – Молодая женщина стоит перед грехопадением. И все благодаря тебе!

Да я тут причем? Поговорили с ней пару раз. Хотел проверить крепость земных уз…

Проверил? Сегодня же верни девушку в лоно семьи и объятия супруга.

Хорошо, хорошо. А, ты чего, опомнился Паскуаль, мне приказываешь?

А того, что если этого не сделаешь, не стану тебе с дипломом помогать.

Но патриарх…

И даже он тебе не поможет!

Ладно. Только чего ты так из-за нее взъелась? Не я, так другой мозги ей запудрит. Все равно не наш клиент.

Кристина разозлилась не на шутку.

Пожалуй, я все-таки расскажу об этом Его Святейшеству. Пусть узнает, как его любимчик развлекается в Среднем мире.

Да ладно тебе, остынь, Крыся! Я тебе номер хороший забронировал, на пляже погреемся. Небось, продрогла в своей Москве?

Кристина подошла к окну и прижалась лбом к стеклу. Спасительная прохлада подействовала успокаивающе. Вроде бы земляки, единоверцы, однокурсники, наконец. Почему же у нее ощущение, что они с Паскуалем разговаривают на разных языках?

Климат весенней Москвы чем-то напоминает Верхний мир. Я чувствовала себя там, как дома. – Кристина подумала, что если она сейчас не глотнет свежего воздуха, она взорвется. Щелчок и рама распахнулась. В комнату ворвался шум просыпающегося города, его пряные ароматы…

Ты что? Закрой немедленно! Пыль летит!

Какая пыль, Паскуаль? Двадцать… какой этаж? Ты почти в Раю!

Двадцать второй. Но ведь кондиционер…

Значит, так, сказала Кристина, взмахом руки захлопывая окно. В гостинице я не останусь. Неестественная она какая-то, словно фальшивый бриллиант. Блеска много, а толку нет – не радует. Хочешь диплом помоги мне бунгало на побережье снять. С дедушкой Океаном пообщаюсь, если получится.

А в бассейне искупаться не хочешь? – снова залебезил Паскуаль. Здесь вода с океана, только без акул и прочих гадостей.

Гадостей в ней все равно предостаточно плавает, глядя на непутевого единоверца, с сарказмом пошутила Кристина. Собирайся, Ромео! Кристина подошла к своим вещам. Проводишь меня, по пути о дипломе поговорим.

А что мне собирать. Я всегда готов! Вот только что бейсболочку.

И Паскуаль, так и не просекший иронии собеседницы, радостно выпорхнул из номера. Первым. Налегке. Чемодан Кристины так и остался оттягивать ее правую руку.

* * *

Демьян направился в номер Ганса. Дверь была заперта, но за ней раздавались голоса и хихиканье. «Не иначе уже с кем-нибудь развлекается», подумал Демьян. К Гансу девушки липли как мухи к меду. Голубоглазый блондин с полудлинными немного растрепанными волосами, соответствующий акцент, популяризованный немецкими порнофильмами, и рост 190 см – воплощенная мечта любой женщины, от нимфетки до престарелой дивы. Этакий мужчина-вамп, да и как иначе мог выглядеть один из колоритнейших представителей клана вампиров! Этим также объяснялась бросающаяся в глаза бледность кожных покровов Ганса, что, впрочем, не мешало ему вешать лапшу на уши земным девицам о доминанте альбиносости голубых кровей своей семьи.

Вопреки распространенным в Среднем мире сказкам⁷⁷, активно распространяемым, кстати, самими вампирами, Ганс не боялся дневного времени земных суток. Чтобы выжить в раскаленном Андеграунде еще и не так эволюционируешь! Но от прямых солнечных лучей, вызывающих некрасивые ожоги у любых альбиносов, он все-таки прятался в небрежно шикарные костюмы и широкополые шляпы.

Ганс был первый эстет в их компании, его лоск был врожденным качеством родовитого аристократа. Хотя в клане его семья и не была на первых позициях, Maman не препятствовала дружбе Демьяна с Гансом. Во-первых, последний век Президент-демонессой Андеграунда была представительница клана вампиров. Во-вторых, Maman считала Ганса не только шаловливым другом, но и достойным противником Демьяну, и полагала, что здоровое соперничество пойдет на пользу обоим.

Вопреки ее ожиданиям Ганс с Демьяном ни разу не столкнулись на любовном поприще. Хоть они и рыбачили в одном пруду, но каждый на свою наживку один брал природным магнетизмом, другой игрой ума и страсти. Одного интересовал сам процесс, другого – результат. Впрочем, они всегда были готовы поделиться уловом.

Демьян направил палец на замочную скважину, и дверь распахнулась.

Надеюсь, ты и про меня не забыл! – проговорил он, одновременно приветствуя друга. Вслед за демоном в номер вплыл дорожный кофр.

Как всегда шикуешь? – намекая на лишнюю трату магии на левитацию, радостно парировал Ганс, возлежащий на огромном сексодроме в компании пяти щебечущих пташек всех оттенков кожи. Сцена поражала не столько разноцветными женскими попками, окружившими Ганса, сколько чувственным контрастом, рождаемым мускулистым белоснежным телом вампира на черном шелковом постельном белье.

Девочки, позвольте представить, persona grata⁷⁸ Демьян, знаменитый маг-иллюзионист. И мой друг.

Это как Коупперфилд⁷⁹? – поинтересовалась стройная мулатка, из одежды на которой были только тонюсенькая полосочка ткани в области чуть пониже спины.

Круче, моя дорогая, круче. Коупперфилд просто отдыхает.

В этот момент чемодан доплыл до шкафа-купе, открыл дверцу вытянувшейся пластиковой ручкой, встал на место, и закрыл за собой шкаф.

Девушки наперебой зачирикали, а Ганс, упиваясь их реакций, закончил:

Впрочем, вы сами видите.

А какой тут секрет есть? – игриво поинтересовалась другая девушка, блондинка, скорее всего, европейка.

Демон улыбнулся знаменитым родовым оскалом:

А ты уверена, что хочешь это знать?

Просто поверь в чудеса, милая, встрял Ганс. Настоящий мастер все равно своих секретов не выдает. Ты не хочешь присоединиться? Последний вопрос был адресован Демьяну.

Ганс был знаменит своей любовью к своего рода всяческим экспериментам в области жизни вообще, и секса в частности. В отличие от Демьяна, изучавшего всевозможные «филии» на спецкурсах и факультативах, вампир перепробовал все от зоо- до гомо- в силу собственной любознательности. И часто подшучивал над другом, предлагая такие решения лабораторок, какие преподавателям и в голову не могли прийти.

Но клыкастого блондина отличала не только познавательская страсть. Он был прекрасным рассказчиком, замечательно живописуя как вслух, так и на бумаге, им пережитое. Вернее писал-то он на пергаменте, в силу меньшей возгораемости он получил большее распространение в Аду.

Его перу даже принадлежала монография «Секс в культурах Среднего мира», написанная по курсу скандальной журналистики. Кстати, за нее он схлопотал четверку, поскольку по своей научности она была слишком далека от проблематики желтой прессы. «Увлекся!», как тогда объяснил он Демьяну.

Он вполне мог бы преуспевать на факультете Демьяна, но семья решила иначе. Собственных обольстителей в клане было предостаточно, а вот спеца по РR не хватало. Тем более, в Среднем мире опять возобновился нездоровый интерес к его клану. В целях безопасности семья нуждалась в грамотной популяризации.

Настрой не тот, отказался Демьян и направился к подиуму, отделявшему зону мягкого отдыха. Сел на кожаный диванчик модного яблочно-зеленого цвета и с удовольствием вытянул ноги.

Ну не хочешь, как хочешь – мы тебя вычеркиваем!

Ганс потянул на себя платок с головы блондинистой девицы. Без поддержки волосы девушки рассыпались по плечам красивыми пшеничными локонами. Смеясь, она привстала и попыталась поймать непослушные пряди. Демьян отметил, что, судя по промелькнувшему треугольничку в интимной зоне, блондинкой она была натуральной.

Проказник же соорудил из трофейного платка подобие набедренной повязки, и нимало не смущаясь, тем, что он из прозрачного шифона, наконец, соизволил встать.

Девочки, утренняя разминка закончена, а сейчас все в бассейн.

Ганса перебила острогрудая блондинка:

Если твой друг устал, Ханс, то мы можем ему помочь…

«Северный акцент, скорее всего скандинавка, подумал Демьян, хоть и смазлива. Не в пример остальным северным красавицам, назвать слабым полом которых порой проблематично. Лица, фигуры, сработанные тупым топором природы. Недаром их мужчины так сдержанны в чувствах – если на таких краль подолгу смотреть еще не так охолодеешь и тормозить начнешь».

Дорогуша, нам с другом покалякать нужно. Вы развлекитесь пока, бар там, аттракционы. Мы же скоро подойдем.

А мою утомляемость мы проверим вечером, добавил Демьян, многообещающе посмотрев на блондинку.

А платежеспособность – прямо сейчас, подмигнул Ганс. Он прекрасно знал о взаимоотношениях клана Гедонисов с американской валютой.

Демьян потянулся к журнальному столику, взял с него стопку почтовой бумаги с логотипом отеля и повернулся к девушкам уже с пачкой банкнот:

Надеюсь, этого хватит?

Только до вашего прихода, видимо блондинка взяла на себя инициативу общения. Кокетливо улыбнувшись, она подхватила деньги и пошла одеваться. За ней потянулись и остальные.

Наконец, с визгами, воплями, препирательствами на тему «Это мой топик!», девочки оделись (если одеждой можно назвать маленькие клаптики ткани в особо интимных местах), и цветник покинул номер.

Ну, привет! – Ганс радостно обнял Демьяна.

Здорово, секс-машина!

По сравнению с тобой я скромный дилетант.

Я же только в силу служебной надобности.

И это говорит любимый студент профеже Мессамины. Полюбуйтесь на кандидата на бесполую жизнь в Раю.

Ну, не в такие же крайности!

Я просто тут о местных мужиках задумался. Бедняги, и веер каких-то болячек им грозит, и забеременеваемость женская! Как с такими мыслями они вообще на что-то способны?

Поэтому ты мужественно, поправ все невзгоды и тяготы, помогаешь им выполнить их половой долг?

Можно расценить и так. Нам ведь с тобой ни местная микрофлора не страшна, спасибо дяде Панацельсу, ни детки не светят, спасибо, не знаю кому.

Это действительно было так. Болезни Среднего мира не угрожали путешествующим жителям Андеграунда в силу генетически воссозданных идеальных тел. А дети, дети никогда не рождались не в Андеграунде, ни в Пентхаузе. Чудо рождения было возможно только в Среднем мире, и с этим определением – «чудо» соглашались спецы и Ада, и Рая, тысячелетиями безуспешно пытающиеся возродить естественный прирост населения продвинутых миров.

Народонаселение, а самое главное энергоресурсы, верха и низа пополнялось только за счет душ, отлетевших со Среднего мира. Исключительные случаи рождения детей ангелов или демонов у жителей Земли заканчивались, как правило, неудачным мутантным потомством, породившим так много сказок о «детях Сатаны». Даже нефелины, редкое ангельское потомство, добрым нравом и святыми корнями не славились. Да и что еще могло получиться у представителей разных биологических видов?

Ладно, шутки шутками, но это здорово, что ты пораньше прилетел. Я тут такую развлекаловку надыбал – нарочно не придумаешь! Можно и о докторской задуматься.

«Сравнительная характеристика темпераментов и сексуальных предпочтений пяти континентов Среднего мира»?

Ты же знаешь, блуд это хобби, тут я всего лишь скромный дилетант, особенно рядом с таким выдающимся без пяти мгновений магистром.

В словоблудии я тебя никогда не переплюну.

Ты же Гедонис, а не Гиннесс. Расслабься и получай удовольствие, а рекорды оставь тщеславным земным душонкам. Так вот, о последних. В отеле, в конференц-зале, проходит съезд экстрасенсов.

Я видел баннер.

Ты еще с ними не общался. А я вчера вечером имел несравненное удовольствие. За мной даже один тип увязался. Чесноком смердит – за версту чувствуется, поэтому его из отеля выперли. А жаль – такую развлекуху упустили.

Зачем нарываешься?

Ну кто мне здесь может угрожать? – отмахнулся Ганс.

Кстати о пташках. У тебя на них какие планы, Я имею в виду, ты давно пил?

Не переживай, они не для этого. Я только что из «горячей точки». Свежайшая кровь для вампиров, мясо для гоблинов, кости для некромантов – все даром! Вы платите только за перелет! Ха, нужно продать в рекламный проспект. Я сыт, по крайней мере, на неделю. А больше я задерживаться тут не хочу.

Ну и прекрасно, я бы не отказался …

От блондинки, закончил за Демьяна Ганс. – Конечно, я же не слепой, вижу, что ты на нее запал. Хельга – твоя. Хотя, на мой взгляд, немного суховата и высокомерна – требований много, а изобретательностью не блещет.

Это то, что мне сейчас нужно, жестко обрубил друга Демьян.

Наверное, ты прав, нисколько не обидевшись, продолжил Ганс. Опусы маркиза Сад-овника⁸⁰, я с ней не воплощал, а с ней это должно сработать. Но берегись, мой друг – я же понимаю, зачем она тебе – а замещением объекта страсти не удовлетворишь. Я бы присоветовал Юмбу – фиолетовую эфиопочку. Страстная кошечка! И в диплом, ad vocem⁸¹, сойти сможет. Представляешь, она мечтает выйти замуж за своего короля, какого-то орангутанга-каннибала. Вот уж, quails rex, talis grex⁸²!

Имущество! Игрушки! Пища! – глухо прорычал Демьян, Вот что такое земы. А их женщины…

Эка тебя припечатало! прервал демона вампир. Незаурядная видно блондинка оказалась. Достойный противник.

Никогда, слышишь, никогда не смей ставить меня с юбкой рядом!

А лежать ты как-то не отказываешься!

Это другое!

Почему, дружок? Ты забыл о том, благодаря кому существует Ад? Да и Рай, тоже? Благодаря земам и их плодородным женщинам. Имей толику уважения к тем, кто дает тебе возможность жить.

Еще скажи, что ты у своих укушенных прощения просишь перед тем как высушить.

Это другое!

Нет, то самое. Вот и я не собираюсь у каждой коровы разрешения спрашивать, перед тем как ее филейной частью полакомиться. В виде стейка или секса.

Ты слишком увлекся результатом. Поверь, от процесса можно получить намного больше.

Ты эстетствуешь, Ганс. А я иду к победе. Любой ценой.

У земских женщин есть мудрая поговорка: «Не руби член, на котором сидишь».

Если сидеть хорошо! – хохотнул Демьян.

Рассудительное дополнение. Однако, в твоем случае, губить сук, на которых лежишь ты, тоже не стоит. Ладно, примирительно сказал Ганс. Он напялил свое сомбреро и приглашающе открыл дверь: Пора присоединяться к веселью!

 

 

Дела ангельские

 

Ну, и что у тебя с дипломом? – поинтересовалась Кристина у Паскуаля.

Они ехали по побережью в шикарном перламутровом бентли. Паскуаль восседал за рулем. Он явно не терял даром времени за последний год в Среднем мире умудрился каким-то образом получить права, теперь вот – машина. На прокат, как он уверял. Впрочем, комфорт переливающегося на солнце механического красавца был просто не в состоянии компенсировать ужасные впечатления от езды с занудным ангелом.

Да понимаешь, тупиковый случай. Я целый год пытался раскрутить этого жида на приличный взнос, и все без толку.

А если поподробнее?

Моя тема – «Благотворительность от души». Я сначала не хотел браться, где сейчас души на Земле отыщешь?

Вообще-то, прервала его Кристина, их 6 миллиардов девятьсот шестьдесят три тысячи семьсот одна!.. четыре!.. восемнадцать!..

Будет тебе, не увлекайся!

Так тебе все равно мало?

Много, мало, какая разница! Когда темы раздавали, там список миллиардеров прилагался. И в аннотации было сказано, что господин Фрайман, проживающий в Майами, Ria-street, 79, будучи обладателем более чем четырехсотмиллионного состояния, ежедневно жертвует благотворительные средства нуждающимся.

Звучит заманчиво. Значит, ты и клюнул?

Клюнул, конечно! Цель диплома – подтолкнуть подопечного к пожертвованию, а если он и так каждый день этим занимается, его же развести – секундное дело!

И на чем ты споткнулся?

Да, он раздает направо-налево! Но не больше чем доллар в день, жлобина!

Кристина мысленно поаплодировала старшей ангелессе Мадонне⁸³, которая вела курс благотворительности в академии. Судя по кислой физиономии Паскуаля, преподаватель подготовила достойные дипломные задания некоторым, особо достойным послушникам.

Паскуаль, я конечно не ханжа, но твоя речь настолько засорена земными жаргонными словечками…

Знаешь, как тут говорят, с койотами жить…

Да ты просто не любишь людей, ангел! И не веришь в них. И какой ты после этого ангел?

А ты? Ты их любишь? Ты же каждого зема больным на голову и душу считаешь, и спешишь, ломая крылья, вылечить его от самого себя! Это, по-твоему, называется верить в людей? Так что хватит мне нотации читать. Тебя прислали помочь – помогай. Нет, скатертью дорога!

Благообразное личико Паскуаля исказила гримаса ненависти. Ко всем. К этой чистенькой ангелессе, к патриарху, с его незапятнанной репутацией, к однокурсникам, безродным выскочкам, добивающимся в отличие от него успеха, к дуре Келли, подставившей его перед Кристиной, к этому жиду Фрайману, обожравшемуся скупидому, к кубинцам, наводнившим Майами, к людям, размножающимся на Земле словно кролики…

Кристина была хорошим эмпатом. И хотя не читала дословно мысли, но она буквально каждой клеточкой прочувствовала состояние Паскуаля. А еще она была ангелом, у которого добродетель всегда превыше. Тем более личной неприязни, даже если она имеет под собой все основания.

Ну что ж. Будем помогать! – сказала Кристина, вложив в эти слова всю свою оптимистичность. Хотя все равно прозвучало фальшиво. Поэтому она вернулась к своему деловому тону. Выход из безвыходного положения там, где вход. Так что начнем сначала.

Откажемся от диплома? – в ужасе вскричал Паскуаль.

Во-первых, почему «откажемся» во множественном числе? Мой диплом уже готов, а ты свои проблемы с больной головы на здоровую не перекладывай. Во-вторых, искать вход в проблему нужно намного раньше. Как твой подопечный стал миллионером? Когда это произошло? Есть ли у него дети или иждивенцы? И почему он хоть по центу, но каждый день отдает нуждающимся?

Козел потому что! Денег огреб, а раскошелиться не хочет! Издевается просто над теми, кому не повезло!

Есть примеры?

Может по центу бродяжкам раздать. Шприц одноразовый больнице подарить, один. Кулек засохших печенюшек – 0,99 долларов на распродаже в приют отправить…

Согласна, выглядит это, мягко говоря, не очень красиво. Но ты не пытался…

Я целый год пытался! И от фондов к нему подъезжал, и от голодных, и от смертельно больных, и младенцами перед ним тряс, и аллигатором диким, исчезающего вида. Все бесполезно.

Ты не дослушал меня. Ты не пытался понять его позицию?

Нет. Я умываю руки. У тебя встреча с ним, Паскуаль посмотрел на часы, Через три часа. Раз ты самая у нас умная, вот и разберись, из каких побуждений он уже лет тридцать над своими соплеменниками издевается.

Информация о встрече была для Кристины новостью, причем не самой приятной. Времени так мало, она просто не успеет подготовиться. А выводить подопечного, явно непростого характером человека на задушевный разговор, не подкрепив свои аргументы фактами, по меньшей мере, смешно. И глупо – второго шанса может не случиться.

А чего она ожидала, когда согласилась помочь Паскуалю? Он нисколечко не изменился за этот год. Впрочем, изменился, и еще как! В самую худшую сторону. В нем пышным цветом расцвело ханжество, завистничество, злопамятность. А к глупости прибавилась самоуверенность.

Кристина сцепила зубы, чтобы не осквернить свои уста самыми грязными земными словами в адрес Паскуаля.

Пуп Земли! – единственное, что вырвалось у нее.

Ага! Он таким себя и считает!

Кристина посмотрела на Паскуаля. Безнадежен. Как есть безнадежен.

Как найти его хранителя?

А я почем знаю?

Кристина даже задохнулась от возмущения:

Ты работаешь год с подопечным, и даже не удосужился пообщаться с его хранителем?

Да приходила тут одна, старенькая, хроменькая. Да на кой ляд она мне сдалась?

А где вырос твой миллиардер, ты знаешь? Во что любил играть? Какие фильмы смотрел? Где учился? Что купил на первую зарплату? В кого влюблялся?

Еще скажи, что я должен знать болел ли он ветрянкой в детстве!

Да, дорогой Паскуаль, да!

Скажешь тоже! фыркнул Паскуаль, и, насупившись, замолчал.

«Пусть, подумала Кристина, последнее слово останется пока за этой капризной и ограниченной личностью. Может мне и удастся чем-то здесь помочь. Если не Паскуалю, то хотя бы Его Святейшеству».

И Кристина тоже замолчала. Ей нужно было подумать.

Найти недорогой кемпинг на побережье Бискейна⁸⁴ оказалось проблемой. Берег Майами был золотоносным, поэтому малейший свободный кусочек земли с морем был застроен фешенебельными отелями и престижными дорогостоящими пляжами. Каждая песчинка у океана должна приносить состояние. Недаром Майами славится как город звезд и миллиардеров.

На Паскуале сказалось долгое сидение за рулем:

Почти целый час, знаешь, как все чресла затекли? – ныл он.

Он даже забыл, что вроде бы обиделся на Кристину, и начал доставать ее упреками:

Ну что тебе в гостинице не понравилось? Она тоже боком на океан смотрит. Платят же за тебя, чего тебе еще надо?

Еще через километров тридцать Паскуаля прорвало:

А знаешь, это не я капризен, а ты! Самые что ни на есть прихоти твои невыполнимые выполняем!

Хорошо, смирилась с неудачей Кристина. – Давай заправимся, и вернемся обратно в отель.

Отчаяние Кристины, так явно отразившееся на ее лице, отозвалось в сердце хозяйки заправочной, немолодой женщины одетой в промасленный оранжевый комбинезон – приходится быть и бухгалтером, и механиком, и заправщиком в одном лице, пояснила она. И посоветовала «молодым», поскольку приняла Кристину с Паскуалем за молодоженов, вернуться к городу, на виллу, которую они проехали практически еще в начале пути.

Это дом с участком и несколькими бунгало одного хорошего парня, и ее глаза затуманились от нахлынувших воспоминаний. – Он умер уже, а недвижимость друзьям завещал. Они хиппи, настоящие хиппи как в 60-х. Общину свою основали. Старички уже, поди, на ваш взгляд. Скажите, что Мина адрес подсказала, обязательно вас приютят. Добрым людям они всегда помочь рады.

Поблагодарив женщину, «молодые» развернулись в обратный путь.

Времени до встречи с Фрайманом оставалось катастрофически мало. Правда, Кристина, на свой страх и риск, успела на заправке послать экстренный вызов хранителю, и с нетерпением ждала, когда он, или она, если Паскуаль не ошибся, откликнется.

Через тридцать минут перламутровый бентли сигналил у забавного кованого забора, украшенного глиняными лепешками. Приглядевшись повнимательней, Кристина разглядела в загадочных окружностях изображения ромашки. «Ах, да! – вспомнила она, полистав на чердаке своего мозга конспект по псевдорелигиозным течениям Среднего мира, Хиппи считают себя «детьми цветов».

Ну и что, тебе интересно с этими секстантами пообщаться? – вяло поинтересовался Паскуаль.

Они не секстанты, просто культурологическое пацифистское течение такое. Кроме того, мне действительно интересно. Ведь практики у нас по нему, в отличие от мировых религий не было.

Слушай, Криска, не выдержал Паскуаль. – А зачем тебе все это? Дешевая халупа на берегу. Сумасшедшие фанатики вокруг. Ты шизофреничка? Или специально выпендриваешься?

Кристина решила проигнорировать дурацкие выпады противного ангела, а сама сосредоточилась на личности, которая двигалась по участку к воротам. Вышедший навстречу непрошеным гостям старичок поразил в самое сердце даже Паскуаля. Седобородый и длинноволосый старец с плетеным из кожи хайратником⁸⁵ на голове, в домотканом, крашенном вручную балахоне, был этакой сатирической копией Его Святейшества в недели культа славянского язычества. А верования славянских племен Среднего мира были предтечей православия религиозной специализации яслей, из которых вышли и Кристина, и Паскуаль, и большинство их однокурсников.

Во, дедуля дает! – только и смог с придыханием выдать Паскуаль. – Как есть секстант.

Вы часом, не ошиблись адресом, дети мои? – вопросил подошедший к воротам старец. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что до глубокой старости ему еще далековато. Возрастной диапазон престарелого хиппи пребывал в пределах лет сорока пяти – плюс-минус годков с пяток.

Здравствуйте, уважаемый! Нам рекомендовала вас Мина. – Кристина вышла из машины (без помощи кавалера, разумеется) и на ходу представляясь, направилась к калитке. «Старец» назвался Джеффом.

Как Мина поживает? Надеюсь, все благополучно. Мы расскажем сегодня Роди, кто прислал нам гостей, ведь Роди очень любил ее.

Роди, это тот парень, который оставил вам в подарок это чудо у океана?

Да, именно он. Только чудо не возле океана, а на берегу залива. Бухта защищает и бережет виллу, иначе бы ни нас, ни этого прекрасного строения здесь уже не было. Вы помните ураган Люцию? А Гледис в 1996-м?

К сожалению, или к счастью, во время этих ураганов мы были в другом месте. Мы из… Оклахомы.

Как чудесно! – всплеснул руками Джефф, Джимми тоже из Оклахомы. Вам будет о чем поговорить с ним.

«Прокол, подумала Кристина. – Не забыть бы найти бы сегодня еще информацию об Оклахоме, чтобы не опростоволоситься».

Мы тоже будем рады, очень! Но можно ли рассчитывать на ваше гостеприимство?

Для знакомых Мины у нас всегда распахнуты двери! и моложавый «старичок» поклонился, почти коснувшись земли. Затем распахнул дверь, и, сделав приглашающий знак рукой, еще раз поклонился.

Паскуаль выключил мотор, но из машины не вылез – с презрительным выражением лица остался ждать спутницу. Кристина вступила на аккуратную дорожку из серого гравия, изворотливо бегущую между невысокой растительностью участка, и в сопровождении Джеффа направилась к двухэтажному резному домику.

Я вас не стесню, попыталась она успокоить своего провожатого. – И оплачу все расходы. У меня есть дела в городе на выходные, а мне так хочется провести пару ночей возле Великой воды.

Община место радости жизни, а не гостиница. Денег не нужно, отказался Джефф и поинтересовался: А ваш спутник, ему пристанище не требуется?

– Он… Кристина замялась, уже устроился, в Майами. Но будет меня сюда подбрасывать.

Что ж, у каждого своя правда, философски заметил «старичок».

Они шли по аллее, усаженной мелкорослыми цветущими кустами. Впереди искрилась синяя даль воды, ветер доносил шум мощного океанского прибоя.

Не понимаю, как можно оставаться в пыльном душном городе, когда здесь такая красота!

Силой сильно не возлюбишь. Ваш друг предпочитает стальной лес мегаполиса зеленой природе. Это его выбор.

Мой друг, Кристина интонацией выделила последнее слово, малодушно предпочитает достаток комфорта и безделья. И я уже потеряла надежду его исправить.

Сие занятие бессмысленно. Добро насаждаемое оборачивается злостью. Мир это любовь, всепрощение, понимание, а не война за правду.

Вы так считаете? – иронично поинтересовалась Кристина.

В это верят все хиппи, сказал Джефф и замолчал, он деликатно не стал лезть во взаимоотношения странной пары.

Они подошли к дому. Вблизи домик оказался еще интереснее, весь украшенный символами. На крыше крутилось не менее десятка флюгеров с изображениями животных. В цветочном орнаменте веранды угадывалась песнь стихиям природы. Балясины были оплетены диким виноградом. Он поднимался по краю огромного резного с ковкой панно, посвященного временам года.

На веранде среди разбросанных подушек бренчали на гитаре пара длинноволосых парней. Подойдя поближе, Кристина поняла, что один из них будет постарше Джеффа, а второй, судя по выпуклостям на груди вообще женщина.

Джефф представил Кристину и познакомил ее с музыкантами. Из двери общины выпорхнула стайка босоногих девушек и щебеча умчалась в сторону океана. Только одна «птичка» задержалась, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на губах… гитаристки.

На недоуменный взгляд Кристины Джефф с улыбкой повторил:

У каждого своя правда.

Один из молодых членов общины споро принес вещи Кристины, а Джефф поинтересовался:

Полагаю, присоединиться к нам в доме общины к ночному празднику любви не ваша правда?

Д-да! Нет! То есть, не хотелось бы.

Тогда я предлагаю вам разместиться в бунгало, оно как раз ближе всех строений к океану.

Спасибо! с благодарностью кивнула ангелесса.

Пообещав вернуться к вечеру, чтобы разделить вечернюю трапезу с братьями и сестрами – все исключительно натуральное, по их заверениям, Кристина помчалась в машину к Паскуалю. За ней, торопясь из всех сил, старался успеть Джефф. Он пытался исполнить долг гостеприимства до конца, но слишком уж привык адепт к неторопливой, размеренной жизни, в которой не было места спешке и суете.

Подбежавшая к машине Кристина застала Паскуаля в состоянии боевых действий. Его противником выступала белая с серыми подпалинами голубка. Она как настоящий ястреб снова и снова кидалась на молодого человека, норовя клюнуть его в самое темечко.

Кыш! Прочь пошла! Фу! Когти убери! – кричал Паскуаль, неуклюже размахивая руками. Бой птичке он явно проигрывал.

Ангелесса протянула руку. Голубка, отцепившись от своей жертвы, приземлилась на тыльную часть ладони девушки, и возмущенно заворковала.

О чудо! Вы, наверное, дрессировщица? – удивленно спросил подбежавший следом за Кристиной Джефф.

Нет, что вы. Просто я люблю животных, а они меня.

Ага, Белоснежка тут выискалась! – встрял раздосадованный и поцарапанный Паскуаль. Но вопреки его ожиданиям, вместо сочувствия на него обрушился гнев, причем со стороны пацифиста-хиппи.

Как ты мог обидеть создание Природы?

Я?!? Обидел?!? Да я просто хотел спугнуть ее отседова.

Вот-вот! А говоришь, не обижал!

А зачем она на сиденье уселась. Вдруг нагадила бы, а?

Птицы не гадят, они посылают знак. Божественный.

Вполне вероятно, дипломатично встряла Кристина. – И ты, Паскуаль не прав. Если позволите, Джефф, мы поедем. Опаздываем на встречу.

Кристина подняла руку, давая голубке возможность улететь, но птица и не думала покидать мягкую девичью ладошку. Наоборот, она еще крепче вцепилась своими коготками в ангелессу.

Лети, сизая! У нас дела. Я не могу взять тебя с собой.

Птичка выдала недовольное «Гуль-гуль» и вспорхнула. Паскуаль, убедившись, что пернатая бестия покинула его обожаемую тачку, немедленно тронулся. Они действительно опаздывали на встречу с жадным магнатом.

Машина неслась к городу на всех бензиновых парах. Она уже миновала первый поворот, скрывший виллу детей солнца из глаз, как кто-то похлопал Паскуаля по плечу. Паскуаль глянул в зеркальце заднего вида и моргнул, не поверив собственным глазам.

Вы?

Машина, потеряв глаза водителя, тут же решила свести знакомство с первым попавшимся на шоссе столбом. Опомнившись, Паскуаль увидел куда несет его гламурную механическую лошадку и резко дал по тормозам.

Скрежет колес. Скрип тормозов. Хлопок. Два белых шара надуваются и принимают испуганные лица в свои липкие объятия.

От встречи с лобовым стеклом Кристину и Паскуаля спасли подушки безопасности. Третьему повезло меньше в крошечном пространстве между ангелами застряла старушка с сизыми пепельными волосами. Она здорово приложилась об панель управления и сейчас с громкими ругательствами в адрес «тупого ангела» поглаживала растущую на глазах шишку.

Что вы тут делаете? – истерически выкрикнул Паскуаль. Он уже освободился от спасательной подушки и готов был растерзать незваную пассажирку. – Я вас… Да я на вас… Я вам… У-у-у! – захлюпал носом Паскуаль.

Сначала сами зовете, потом бьете и прогоняете, а потом еще карами всякими грозите? – возмущенно пропыхтела сизоволосая женщина и, осознав, что без посторонней помощи ей не выбраться, разразилась очередной гневной тирадой.

Богохульствуете, однако, строго произнесла Кристина. Она уже поняла, что перед нею давешняя назойливая голубка, и по совместительству ангел-хранитель подопечного Паскуаля.

Ангел-хранитель смерила Кристину обиженным взглядом:

Поживешь здесь с мое, деточка, и не так заговоришь! С людьми жить – по-ангельски даже думать перестаешь.

Кристина потупилась, и даже покраснела. Ей стало стыдно за то, что она влезла с нравоучениями к старшему и намного более опытному. Чтобы хоть как-то загладить вину она поспешила помочь старушке выбраться из машины.

Паскуаль ходил кругами вокруг своей розовой автокоровы, ласково поглаживал ее, что-то приговаривая, и поглядывал на старушенцию, обиженно шмыгая носом. Кристина с ангелом-хранителем пристроились на обочине, в поросли молодой пахучей травы.

Зачем звали? – спросила пожилая ангелесса, успокоившись и устав изливать многоэтажные эпитеты в адрес Паскуаля.

Мы хотели узнать побольше о вашем подопечном, как можно более вежливо пояснила Кристина.

О каком из? Думаете у меня одна голова – одна забота? Их не меньше дюжины – и сама уже не помню точно, сколько сейчас живехонько.

Кристина очень удивилась. Нет, она, конечно, знала о нехватке кадров в Среднем мире, но чтоб настолько наплевать на традиции?

А как же одна душа в одни заботливые руки хранителя?

Какая душа, деточка! О чем глаголешь? Мы токмо за телами надзор блюдем. Ну, чтоб там руки-ноги целы, живот кишечной палочкой не подводило, нос от сифилиса не проваливался. А душами у нас теперь участковые, душителями их кличут, занимаются. И чему только вас там наверху учат? Это ж эксперимент такой социальный в этой части света идет.

И давно у вас так?

Да годков двести, почитай! Оптимизация, менеджмент, технологии нового тысячелетия.

А в чем выигрыш? – не поняла Кристина. Вместо одного ангела двух нужно выделять землянину.

Да и двух бывает мало! Порой мозгоправ требуется, это третий ангел. Если бесы в оборот взяли – бесогон, четвертый значит ангел. Ежели за человека уже демоны принялись – Светлые миротворцы на выручку приходят…

Понятно. И так до бесконечности, перебила разговорчивую старушку Кристина.

Да нет, ангелов пять-семь человечка обслуживают точно. Специализация у нас теперь. Узкая. Чтоб ареал пошире захватить, старушка потрогала шишак на лбу и продолжила: – А работы-то – завались. У каждого на участке до ста подопечных. На потоке трудимся. На износ можно сказать.

А спросить в итоге все равно не с кого.

Молода еще, в недостатки системы пальцем тыкать, вспыхнула старушка. Но, потупив взор, тихо добавила: Хотя, хужее людям стало, явно хужее.

Наступила неловкая пауза. Кристина мучительно соображала, как спровадить, не обидев старушку. Все равно помощи от нее вряд ли дождаться можно. Активная бабулька сама проявила инициативу.

Так о ком печетесь? Давайте быстро историю болезни выложу, да дальше полечу – у меня одна на хирургическом столе лежит – нос ей вздумалось исправлять, другой похмельем уже вторые сутки мучается. Помощи ждут. А я тута с вами…. Прохлаждаюсь.

Мойша Фрайман! – выпалил Паскуаль.

А энтот! Здоров, да че ему будет? Стандартный детский набор – ветрянка, коклюш, ангина, вывих руки. Ничем не злоупотребляет, даже женщинами. Здоровеньким помрет.

А душа? – попыталась все-таки Кристина. – Вы в нее заглядывали?

Нет! Не в моей компетенции! – отрезала ангел-голубка. – Да и некуда заглядывать. И так видно – пусто там. На него даже душитель рукой махнул.

Старушка смешно взмахнула руками, и через секунду в небо взмыла сизая голубка.

Даже не попрощалась! – возмутился было Паскуаль, глядя вслед упорхнувшей птичке.

Как поздоровался…

Я ж тебе говорил, что от нее толку нет. Только время потеряли!

Кристина подумала, что, пожалуй, на этот раз Паскуаль оказался прав.

* * *

Два часа спустя Кристина сидела в кабинете господина Фраймана и пыталась разбить охранные стены души, воздвигнутые ее собеседником. Как ни странно, это ей почти удалось. Уже пала оборона превосходства и снисходительности, вместе с ней ушли хамство с наглостью, пошла трещинами последняя преграда – стена равнодушия. Но обнажающийся результат был вовсе не тот, которого с нетерпением ожидал Паскуаль.

Кристина говорила от имени Попечительского совета дома-интерната для детей сирот.

Вы представляете, насколько нуждаются воспитанники интерната?

Ой, таки не разводите меня на жалость! Представляю? Таки очень! Сам вышел из бедняков. А знаете ли вы, что такое бедняк у евреев? Ничего вы не знаете! Давайте поговорим за одного несчастного бедного еврейского мальчика!

Но вы жили с мамой, а эти детишки лишены даже этого.

Счастливцы! Как есть счастливцы! Они живут без Мамы! А вы знаете, что такое жить с МАМОЙ? Я вам расскажу за жизнь с мамой: Мойша туда… Мойша сюда… Мойша, ты должен… Должен быть сильным, поэтому Мойша в семь лет в школу за десять миль ходил пешком, а не ездил со всеми на школьном автобусе. Должен быть умным, поэтому Мойша все экзамены сначала сдавал матери, и если попадал впросак, лицо Фраймана исказила гримаса, Прошу пардона, это слишком личное… сиплым голосом произнес он, но быстро взял себя в руки и продолжил: Должен быть религиозным, поэтому телевизор, радио и магнитолу у Мойши заменила Тора.

И шо вы думаете? У меня никогда не было ни одной игрушечной машинки, велосипеда, удочки, даже бейсбольного мяча. Зато у меня была мама. А это, поверьте Мойше, две большие разницы!

«Поц, мама дома?⁸⁶» думаете вы за меня. Чтоб вы так жили! Таки я понял, что никому ничего не должен. Таки это моя жизнь, и я имею к ней непосредственный интерес. Таки она рано или поздно закончится, и я строю ее, как хочу, и живу так, как хочу…, Фрайман глубоко вздохнул, вместе с мамой.

«Вот и разгадка, – подумала Кристина. – Своеобразная месть миру, породившему чудовище-мать. Ну что ж, я сделала, все, что могла»

Кристина попрощалась и вышла. На скамейке в парке ее ждал Паскуаль,

Ну что, на сколько его раскрутила? – нетерпеливо начал расспросы ангел.

Ни на сколько. Скорее всего, он ничего не даст. А если и даст, то вовсе не в целях благотворительности.

Но ты же спец по внушению! – обиженно воскликнул Паскуаль. Неужели не могла…

Насильственную психокоррекцию я лично считаю лечебным методом, – оборвала его Кристина. И в данном случае некорректным. А с этим дипломом лечить нужно тебя, а не твоего подопечного.

«Резковато получилось, подумала Кристина. Ну и что? Правда, она всегда такая, колючая».

И уже помягче, добавила:

Отвези меня в кемпинг, пожалуйста.

Паскуаль обиженно надул губы, но бентли завел и развернул на дорогу в сторону побережья. Машина помчалась по прекрасному автобану, обкатанному дорогими авто. Мимо замелькали виллы знаменитостей и нуворишей. Но ангелы не обращали на эту искусственную красоту никакого внимания. В салоне воцарилось тягостное молчание, скрашиваемое только свистом южного ветерка.

Мелодичный перезвон мобильного вывел Кристину из задумчивости. Надо же какие дорогие слабости у небесного послушника – автомобиль, сотовый телефон. Хорошо экипировался.

Да, грубо ответил Паскуаль в пластмассовую коробочку. – Да ты что… Ну порадовала! Спасибо, сочтемся!

Ангел отключил связь и повернул довольную физиономию к пассажирке.

Эл звонила. Секретарша Фраймана. Ее шеф купил автобус и везет его в приют. – Паскуаль закатил глаза и закричал во все горло: Да, да, да! Я сделал это! Я выполнил этот кислый диплом!

Потом, вспомнив про Кристину, добавил:

А ты, оказывается ничего. Пыль пустить, правда, любишь, как все мы небесные. Короче, ужин за мной.

«Только этого еще не хватало!» с ужасом подумала Кристина.

Не стоит благодарности. Это вышло по инициативе твоего подшефного, и я тут вовсе не причем.

Да ладно тебе, говорю, не ломайся. Тут так принято. Вечером погрешим и точка.

И он развернул машину обратно к пыльному центру цивилизации.

* * *

Мойша замер, мертвой хваткой вцепившись в прутья интернатского забора. Скупые слезы прокладывали себе дорожки по его немолодому лицу, изможденному морщинами презрения к миру.

Перед входом в интернат стоял автобус. Новенький, блестящий, сияющий яркими свежими красками и стеклянными окнами. Со всех концов двора с криками восторга к нему бежали дети от трех до пятнадцати лет. Они прыгали вокруг автобуса, словно это была настоящая летающая тарелка, чудом приземлившаяся во дворе интерната. Дети залазили внутрь, высовывались из окон и даже пытались забраться на крышу.

А за оградой детского дома стоял сильно постаревший маленький еврейский мальчик. И плакал. От жалости, зависти и сожаления. А к себе или к шустрой ребятне, вряд-ли мог сказать точно даже самый сострадающий ангел.

 

 

Слово и магия

 

Хьюго Боос был боссом. Крестным отцом столичной шантрапы. Его должность, вакансия на конкурсной основе, была завоевана по справедливости – силой и хитростью. Двух конкурентов он пришиб на ринге, третьего пришлось прирезать в темном переулке – не фиг в конкурсный период по любовницам шастать, четвертого Хьюго объегорил в «очко», пятый продул ему интеллектуальную (!) викторину, шестой счел разумным добровольно снять свою кандидатуру. В итоге Боос был признан единственным и самым достойным кандидатом.

С тех пор Боос пахал на правительство – руководил мелким воровством, рэкетом и хулиганством в Андервилле. Подлатал в нескольких местах сети, посшибал бошки нескольким зарвавшимся «спортсменам⁸⁷», возвернул вспять несколько ограблений без разрешительной грамоты⁸⁸ и его признали. И свои и выше. Оклад плюс проценты. Лицензия плюс периодические госзаказы. Почет, деньга, уважение!

Но сейчас Хъюго пребывал в глубоком потрясении. В ушах до сих пор раздавались гудки – абонент на той стороне линии отключился уж полчаса как, а свою трубу он так и не свернул. Перед глазами воровского лидера стояла ОНА, позвонившая ему без секретарей и службы Цербер-охраны. Ее голос был уникален, узнаваем и впитан на генетическом уровне, он обволакивал и душил, вдохновлял и травил одновременно:

Мне нужна твоя помощь, Хъюго.

Я всегда к вашим услугам, госпожа Президент-демонесса!

Нет, Хъюго, мне нужна от тебя иная помощь, помощь мужчины женщине.

Госпожа, располагайте мной, как вам заблагорассудится!

Спасибо, я знала, что могу на тебя рассчитывать. Завтра в час ночи, в Квадратном кабинете. Охрана предупреждена. Жду.

И отключилась. А он до сих пор не мог заставить себя нажать на сброс.

Не сказать, чтобы он ни разу не бывал в Красном Дворце. Раз в год все чиновники независимых служб появлялись там с отчетным государственным докладом о состоянии дел собственных департаментов. Но скучная процедура заслушки и последующего сканирования (демонократия, как-никак) не шла ни в какое сравнение с тем предложением, которое прозвучало сейчас. Личная аудиенция. По ее высочайшей просьбе. Вот будет повод ввернуть что-то типа: «мы как-то раз с госпожой Президент-демонессой…» или «сидим мы как-то в Квадратном кабинете…».

Да разве только это! Зачем мельчить? Личная помощь действующему президенту Андеграунда. Связи, положение, средства, наконец. Все к его ногам, если справится. А он справится. Должен. Обязан! Иначе… Нет, об этом лучше не думать. В этом случае ему никакая защита клана не поможет. Легче сразу на пункт развоплощения, добровольно, может по блату безболезненно и в котлы с рапсовым маслом. Там говорят не так людно и вонь поменьше…

Хъюго тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Полезет же чушь всякая в голову! Он отключил, наконец, телефон и полез в Сеть накопать слухи и новости. К завтрашнему разговору нужно подготовиться. Что же все-таки ей от него нужно?

* * *

Секция метафизической экстрасенсорики собрала всяких медиумов, колдунов белой и черной магии, специалистов по Вуду и других «магов» с громкими наукообразными званиями. Она была центральной на этом съезде, традиционно проходившем в районе какой-нибудь аномальной зоны. В этом году с зоной повезло: город миллионеров и воплощенной американской мечты, мировой курорт Майами. Отдохнувшие и загоревшие магистры неземных цивилизаций, доктора мифических наук, академики липовых научно-образовательных учреждений лили воду своих открытий на алтарь блудливой науки.

Несмотря на некое сопротивление Демьяна Ганс все же затащил друга на это представление. Они сидели в конце зала и наблюдали, как околонаучные бредни ниагарским водопадом обрушивались на умы непосвященных. Последние внимали, затаив дыхание. Ганс тоже весь ушел в нирвану – с таким живым материалом можно было не только с десяток дипломов защитить, но и на соискание кафедральных ключей профессора претендовать.

Вампир оказался не одним таким умным. К концу первого выступления в зал вломилась толпа демонят-второкурсников. Сразу было видно, что в Среднем мире они впервые их восхищенный гомон нарушил благоговейную тишину, сопровождающую выступление докладчика, и «детей» быстро выставили с секции. Но буквально через минуту, подгоняемые элекроплеткой старшего лаборанта кафедры научных изысков Пшика, они вернулись обратно. Теперь это уже была стройная группа студиозусов под покровом глухой Незримой сети. Пшик кивнул Гансу с Демьяном, проследил, чтобы подопечные расселись по карнизам конференц-зала и испарился. Демонята нехотя подоставали дощечки со стилами и принялись прилежно конспектировать речи, толкаемые с трибун. Изредка они перешептывались и поглядывали на старших демонов, открыто присутствующих на конференции.

Председатель секции представил следующего участника. Потекли пространные рассуждения об оздоравливающей силе Космоса, нравственных мириадах Вселенной и этике Мироздания.

Ну и муть!

Что ты понимаешь в могуществе слова?!

Сила не сила, но кто-то здесь все же есть. – Демьян продемонстрировал другу кусочек слегка покрасневшего макмуса – распространенного индикатора-реагента магической силы. – Да не эти дети, Демьян отрицательно покачал головой в ответ на молчаливый кивок Ганса в сторону малышей. – Этот макмус на силу земов заточен.

– Подумать только, восхищался происходящим Ганс. На обеспокоенность Демьяна он не обратил серьезного внимания. Верят же. Толпы, миллионы верят. Нам даже усилий предпринимать не нужно. Махнул чудом тут, засветился там – и нате, пожалуйста – толпа адептов, желающих культ организовать, базис подвести. Stultorum infinitus est numerous⁸⁹.

Лучше перестраховаться, решил Демьян и пустил по рядам Счетчик⁹⁰. Элементарное сканирование зала показало нулевой уровень силы. Зашкалили только показатели амбиций спецов по неизведанному. Ошибочка вышла, успокоил себя демон.

А зря.

Демьян откровенно скучал. Он уже устал поражаться глупости земов и их беспросветной тупости. Какая же это колыбель цивилизации⁹¹ с верой в черную кошку, безграмотных шаманов, победу глобализации над интервенцией инопланетян и прочую дребедень.

От тоски он решил вспомнить свое проказливое отрочество. С помощью магического луча он нарисовал на потолке скалящуюся рожицу. На нее начали обращать внимание демонята. Демьян решил разыграть землячков – он начал делать вид, что хочет стереть рожицу. Последняя хмурилась, беззвучно, но вполне понятно ругалась и показывала язык. По рядам демонят пошел смешок.

Воодушевленный успехом у зрительской аудитории демон принялся рисовать живые карикатуры с преподавателями универа в главных ролях. Художник из него был еще тот, но общие черты, да еще и подкрепленные подписями, были узнаваемы. Вот заведующий кафедрой прикладного неестествознания – Луиджи Борджиа по ошибке вместо секретутки ректора Красной Шапочки опаивает любовным зельем самого Мицше. В ответ ректор ставит Борджиа в недвусмысленную позу и ... Или доцент кафедры словоблудия Стократ⁹² лечит синяки на языке, полученные в интеллектуальном бою с Базарной Бабой. На язык Стократа накладывают гипс… Еще случай на кафедре катастроф и катаклизмов, когда преподаватели КАКИ хотели испугать сдающих сессию вулканом с девятым валом, да ненароком разбудили Океан с Аидом⁹³ и сами обкакались от ужаса.

Толкая друг друга в бок, демонята весело обсуждали знакомых личностей. Они задорно поглядывали на Демьяна и хихикали в ожидании следующих шедевров. От прилежных учеников не осталось и следа.

Будто почуяв неладное, примчался Пшик. Не вовремя, потому что очередной графический экспромт был посвящен именно его персоне. На рисунке Пшик в энный раз пытался получить место преподавателя кафедры, тряся перед комиссией чертежами своих самых бесполезных изобретений – треугольного колеса и ледяного огня.

Плетка старшего лаборанта огненной змеей устремилась к ученикам. Ряды притихли и присмирели. Снова по несмываемым дощечкам прилежно заскрипели стила. Воцарилась идиллия.

И тут Пшик увидел себя. На потолке.

Он побагровел и метнул электроплетью в сторону рисунка в надежде исполосовать и зачеркать художественные росписи. Но Пшик недооценил дипломника. Пока он усмирял развеселившихся подопечных, Демьян успел намагнитить изображение. Плеть, коснувшись рисунка, зарядила его, и изображение ярко засветилось. Даже люди, которые, разумеется, ничего из происходящего наверху наблюдать не могли, все ж заметили, что в зале заметно посветлело, правда, списали происходящее на солнце в зените.

В развлечения Демьяна встрял Ганс:

Эй, у тебя разве диплом уже в кармане? Повеселился и будя. Сотри. Лишняя злая память тебе сейчас ни к чему.

Нехотя Демьян нивелировал рисунок. Пшик зыркнул на него испепеляющим взглядом и исчез.

От нечего делать Демьян переключился на секционные выступления.

Очередной выступающий докладывал о результатах исследования девяти площадок приземления неопознанных летающих объектов.

В качестве доказательств приземления, нудел докладчик, собраны и тщательно в трех томах задокументированы свидетельские показания местных жителей… В 66,67% или в шести случаях из девяти на месте высадки неземного разума обнаружены массовые стихийные посевы многолетнего растения Taraxacum, или одуванчик обыкновенный… Посему следует, что парашютообразные семена Taraxacum предназначены для эффективного распыления привнесенной на Землю извне Великой информации, а широкое повсеместное распространение свидетельствует о неизбежной победе Знания на планете.

Выводы оратора, заключающиеся в том, что одуванчик есть воплощенный проводник космического Знания на Землю, были встречены в зале громкими аплодисментами.

Следующий исследователь вполне мог дать сто очков вперед предыдущему. Его жизнь была посвящена общению с душами почивших через удушение. Посему он объявил, что уполномочен всем своим честным обществом высказать накипевшее своими устами. И поскольку на конференцию он прибыл не один, а еще с тремя невидимыми окружающим делегатами внимайте. Перед замершей аудиторией медиум в лицах изобразил претензии представителей потустороннего мира – веревки гнилые, мыло не ароматное, подушки пыльные, и вообще руки нужно было мыть перед тем как... А то у них теперь прыщики на шее. У мастера явно были неплохие актерские задатки.

Демьян даже зааплодировал лицедею, отдав должное его фантазии. А на трибуну тем временем забрался очередной, с позволения сказать, ученый. С умным видом он принялся повествовать о своем пятнадцатилетнем исследовании на средства какого-то полоумного благотворительного фонда. Работа заключалась в математических расчетах (!), доказывающих идентичность структуры космических черных дыр феномену Ада.

Студенческая рать, облепившая карнизы, от таких сентенций пришла в возмущение.

Не понял, нас, что в открытый космос выселили? – Ганс решил уточнить, что он не ослышался.

Ага, сослали! Как пить дать выперли.

Как ты думаешь, не пора ли их немного проучить? – елейным тоном, не предвещающим ничего хорошего организаторам конференции, поинтересовался вампир.

Давно пора.

Сцену тем временем оккупировал маленький пухленький человечек. Несмотря на жару, он был одет во фрак, и фалды этого вечернего наряда смешно подпрыгивали, когда докладчик начинал излишне суетится.

Он именовал себя Белым магом Молкó, и уверял, что обладает телекинезом. На самом деле силой двигать предметы обладал не он, а спрятанный в его манишке регулятор магнитного поля. На стол президиума вынесли предметы – металлические ложку и авторучку, а также стакан в подстаканнике, разумеется, тоже металлическом.

Первой быть сдвинутой выпала честь столовому прибору. Молкó начал выписывать руками замысловатые пассы. Ганс подмигнул Демьяну и включился в игру. Не вставая со своего места, вампир круговым движением пальчика обесточил магнит.

От интенсивных движений у Молкó потекли ручейки пота, но упрямая ложка с места не двигалась. По залу пошел недовольный шепот. Внезапно ложка сорвалась со своего места и, повинуясь движениям гансового пальца, звонко стукнула мага по лбу. А потом приземлилась в кармане его фрака. Но Молкó не растерялся, и сделал вид, что все так и было задумано.

Следующим предстояло выступать стакану. Молкó постучал себя по груди, усиливая магнит, и начал махать руками. Стакан стойко оставался безучастен к танцевальным па мага вокруг себя. Изрядно попотев, Молкó решил освежиться, и плеснул в непокорный стакан водички. Полный стакан немедленно взлетел вверх и мстительно окатил своим содержимым незадачливого мага.

В зале начали раздаваться смешки.

Не на шутку разозленный маг принялся за авторучку. Тут уже Ганс не стал мучить мастера, а направил орудие на руководителей секции. На лбах членов президиума зарделась надпись «ШАРЛАТАНЫ», а у сидящих на первых рядах в зале «ЛОХИ».

Зал оживился. Все показывали друг на друга пальцем, кто возмущался, кто откровенно ржал. Замелькали дерущиеся руки-ноги. Пара крепких ребятишек уже потрошила Молкó на предмет поиска устройства…

Держи демона!

Раздавшийся призыв невольно заставил всех остановиться. Пахнуло чесноком.

Это он во всем виноват! – в распахнутых дверях конференц-зала стоял странный босоногий субъект в бриджах и показывал на Ганса: Он, проклятый, он вампир!

Шея орущего зема была украшена ожерельем из чесночных головок, а за спиной болтался игрушечный арбалет с пластмассовыми стрелами.

Ой! Старый знакомый! Ганса чрезвычайно развеселило появление давешнего преследователя.

Говорил я тебе, что здесь не все чисто, – прошипел Демьян. Его интуиции громко вопила об опасности. Демон лихорадочно пытался вызвать заклинание Щита⁹⁴. Как назло, в системе переводов заклинаний что-то зависло, и образовавшаяся защита все еще была уязвима.

Вампироненавистник продолжал верещать что-то о мировом зле и кровожадности вампиров. Народ в зале начал группироваться вокруг демонов.

Как ему удалось провести охрану отеля?

Как-как? Он же – видящий⁹⁵. Слабый, но все же. Тебя вот разглядел, мог и охране глаза замылить. Давай ка, лучше отсюда, ноги делать. – Демьян оценил решимость окружающих морд земов. – И побыстрей!

А дети?

Они далеко не дети. Их пока не заметили. – Демьян отбил рукой органайзер, брошенный кем-то из толпы. И о них есть кому позаботиться!

Демонята действительно уже прыгали в аварийный портал, вызванный Пшиком. Обладавший добротной, хорошо помнящей зло памятью (как и положено жителю Андерграунда) Пшик и не подумал предложить воспользоваться порталом двум балбесам-дипломникам, нашедшим приключения на свои задницы. А Ганс с Демьяном сочли ниже своего достоинства убегать с поля идеологической битвы двух миров. Да и пользоваться чужим порталом без приглашения в приличном обществе не принято.

В ход пошли стулья. Демьян спешно латал Щит. Ганс разворачивал летящую в их сторону мебель, и еще развлекался тем, что сталкивал лбами особо рьяных зачинщиков драки.

Дайте мне дорогу! – прогремел зычный глас любителя чеснока.

От видящего до обороняющихся друзей побежала дорожка свободного коридора. Метров семь. Зем вскинул свой игрушечный арбалет и… выстрелил в Ганса.

С жутким звуком стрела проткнула грудь вампира. А потом еще одна. И еще.

O sancta simplicitas⁹⁶! Высокий блондин удивленно посмотрел на крохотные стрелы, пронзившие его, и начал медленно падать на руки Демьяна.

Достал, все-таки, зараза! – улыбнулся Ганс и отключился.

Привлеченная шумом, в дверях появилась охрана. Бравые ребята в форме не стали разбираться с возгласами «Вампиры!», «Демоны!», «Шарлатаны!», «Убили!». Они принялись мочить и складывать аккуратными штабелями всех подряд.

Тут сработала система переводов магии и в толпу посыпались боевые заклинания. Самое безобидное из них было «Огненный град» мелкодисперсная магма из знаменитого андеграундского вулкана Сракияма. Из шквала магии Демьян выудил Незримую сеть и взвалив на себя друга начал пробираться к выходу. Напоследок, уже в дверях, демон накрыл всех в конференц-зале Зурбаганом, заклятием беспамятства.

 

 

Бес под руку

 

Хъюго последний раз окинул свое отражение в готическом зеркале, единственном раритете, оставшемся в кабинете от прежнего хозяина. Черный костюм сидел безукоризненно, багряная рубашка гармонировала с жилеткой в полоску соответствующего оттенка. Золотые запонки, часы, оправа очков – шпаной от него и не пахло. Он уже открыл дверь своего кабинета, чтобы направится на встречу с президентессой, как внезапно ему под ноги кинулись двое низших бесов.

Защиты и покровительства!

Несправедливый оговор и приговор!

Самоуправство толстодухов!

Самодурство жирократов!

Справедливой демонократии!

Заткнитесь! Оба! – Во всю духовую мощь своего голоса рявкнул Хъюго. Как они некстати. Но защита подчиненных тоже его прямая обязанность. Честь их профессии, Рогатый подтверди! Среди своих шалопаев он действительно прослыл Батей, с ремнем в руке, но справедливым сердцем. И этой своей заслугой Боос годился не меньше чем самой должностью. Но, все-таки, как они не вовремя!

Я сейчас очень занят – правительственный заказ, начал строгое внушение подчиненным Боос.

Глаза бесов при этих словах, и так выпрыгивающие из глазниц, совершили кругосветное путешествие вокруг черепа. От таких моментов раболепного поклонения Хъюго получал несравненное удовольствие.

У вас есть две минуты, рассказать суть пока я спускаюсь к флайкару.

Пятясь, непрестанно кланяясь и отталкивая друг друга, бесы наперебой продолжили:

Да он!..

Ну мы…

А нас так…

Цыц! Не выдержал Хъюго. – Ты! – он ткнул холеным пальцем в грудь худого, на его взгляд, более сообразительного беса. – Тебя как звать?

Сулима, Ваш благородь! – Бес быстрым жестом подтер рукавом выделения из носа, на секунду выпрямился и опять согнулся в раболепном поклоне.

Быстро валяй, что произошло?

Мы это, господин, на Землю подались. Маленько подзаработать. Детки-то малые по лавкам… завел было бес, но тут же опомнился, в клане БОМЖей – бесов обиженных мученической жизнью, как они себя именовали, семейные связи отсутствовали. Дети, попадающие в клан, становились беспризорниками и познавали воровскую науку из жизни на улицах Андервилля.

Боос уж было занес руку в жесте окончания разговора, но Сулима, собрав остатки слов и мозгов в кучку, выпалил на одном дыхании:

Злой он был, ну мы его и накололи, а он еще больше раздухарился и нас в Ад зашвырнул. Побирушничать! А сам еще демон безусый!

Как и всякий начальник, Хъюго терпеть не мог, когда чужаки распоряжались в его болоте. Он сам и только сам мог казнить и миловать своих карманников и головорезов.

Имя?

Демьян Гедонис – выдохнул бес и сам испугался собственной смелости.

Рогатый сохрани, еще аристократов не хватало. Молодые, они с гонором. И с деньгами. И со связями. И драконы…

Пока марш на паперть – заклятие послед вернуть может, ежели не выполняется. Вернусь – разберусь. Но поблажек не ждите – сами идиоты, нашли от кого подкачиваться!

Так мы ж…

Нам бы только…

Все, я сказал. Привет Неразменному Пятаку⁹⁷!

Бесы задницами распахнули перед боссом двери и, склонившись в угодливом поклоне, подождали пока Боос усаживался в элегантный флайкар. Батя вернется и все порешит, по честности, по справедливости. А наше дело маленькое: где горем разжиться, где гневом, да еще подглядать, докладать, и Батю слухать.

Флайкар сорвался с места и взмыл на шестой уровень, правительственный.

Хъюго так и не раскопал никаких тайн правящей демонессы. Хоть дураком себя отнюдь не считал. Еще бы, малейший слушок и собственный Кабмин сожрет президентессу с потрохами. Другие кланы тоже на политический Олимп поглядывают. Демонократия развитая, мать твою.

Ну не трахать же ее меня зовут! – В сердцах воскликнул Хъюго и понял, что зарвался. Поздно, слово, оно, как известно, не птаха андурей⁹⁸ – вылетело, само в рот обратно не вернется.

Водила-гоблин среагировал на реплику пассажира где-то через квартал. Обсосал, видимо мысль:

Не ссы, босс! Я ж могила!

Спасибо, Кентурион.

О том, что Кент действительно «могила» Хъюго знал. Вакантной должность начальника департамента муниципальных правонарушений, так официально называлась Боосова синекура, стала после того, как гоблин собственнотельно как асфальтным катком закатал прошлого шефа в расплавленную магму. По приказу свыше.

«Ладно, подумал Хъюго, чего заранее паниковать?». Он сейчас или пан или пропал. А в последнем случае лишние вольности в известный адрес на результат приговора влияния уже не окажут. Копец, он в любом случае копец.

Флайкар красиво спланировал к парадному входу Красного Дворца. Резиденция сияла огнями и переливами магиэнергии. Сосредоточие всего Андеграунда. Политическая элита Нижнего мира. Место, где творится история Ада и демонократии.

На этой вдохновенной ноте сопричастности к великому Хъюго направился к скан-арке. Там его уже ждал лично начальник Цербер-охраны Президент-демонессы.

Ее демоничество ждет вас. Просила не задерживаться на пустых формальностях.

Ну вот, пропуск выписывать не будут, а он хотел его в рамочку, да на стеночку… Блин, опять как ребенок себя ведет! То, что ему светит, никакие памятные рамочки достичь не помогут!

Госпожа Президент-Демонесса была как всегда блистательно великолепна. Несмотря на конец рабочего дня ни следа усталости или поплывшего макияжа. Свежа, очаровательна и опасна. Гремучий коктейль женщины-политика со стажем.

Ради встречи с намеком на интимность Лирия облачилась в платье из змеиной кожи. В качестве украшений несколько черных бриллиантов на левой скуле и правом запястье. Само совершенство.

Здравствуй, Хьюго! – с томным придыханием произнесла Лирия, и протянула бандиту руку. Боос поспешил облобызать президентствующий перст.

Нет-нет, Хьюго. Здесь нет Президент-демонессы и Босса Бооса. Есть слабая женщина, которой нужна помощь сильного и умеющего держать язык за зубами друга.

Я весь ваш, госпожа! Приказывайте! Достану хоть святое облако с самого Седьмого Неба!

Все проще, Хьюго, намного прозаичнее. Мне нужен демон, Демьян Гедонис. Здесь, в Красном Дворце. Инкогнито. Живой, целый, невредимый, Лирия покаянно улыбнулась, – У Презиндентесс тоже есть слабости…

Несмотря на бурю эмоций, раздирающую его душу, и вдобавок бешеную работу содержимого черепной коробки, Хъюго изо всех сил молчал всю обратную дорогу. Достаточно уже прокололся перед Кентом. На самом деле Кент был не просто водилой, а хозяином мобиля, на котором ездил Хъюго, причем не только в рабочее время. И кроме баранки в руках этот гоблин умел держать еще стило для отчетов наверх. Но таковы были издержки должности, и Боосу ничего не оставалось, только как принять эти правила игры.

Как только захлопнулись двери конторы, по совместительству и его обиталища, Хъюго дал выход накопленному: звериный рык восторга заполнил его гостиную.

Такая мелочь и все у моих ног! Да я достану этого мальчишку с небес, если понадобится!

Он достал комм, и велел отыскать на паперти, приходивших бесят. Потом подошел к зеркалу и подмигнул своему отражению.

И все же, как я был не далек от истины! Только жаль, что она положила глаз на этого безусого юнца, а не на меня!

Лирия смахнула с зеркала изображение. Примитивное самоуверенное животное. А впрочем, Горбатый побереги ему о чем-нибудь догадаться.

* * *

Под прикрытием Незримой сети Демьян приволок Ганса в номер. Он был пуст – девочки видимо все еще резвились возле бассейна.

Это к лучшему. Побудем мы с тобой пока сами. А то еще испугается твой гарем, разбежится, а претензии все ко мне: мол, не удержал.

Демон сгрузил друга на кушетку. Затем врубил кондиционер на полную мощность и плеснул себе джина с тоником. Плюхнувшись в кресло, он стал ждать, когда вампир придет в себя и начнет регенерировать.

Однако ничего не происходило. Пуст уже был второй стакан бодрящего коктейля. Синяки и кровоподтеки Демьяна практически сошли на нет, кулаки только немного побаливали. А Ганс так и не пошевелился. Странно, за бурную совместную жизнь во студенчестве они и не в такие переделки попадали.

Заподозрив что-то неладное, Демьян развернул друга. Ганс был не то, что бледен, скорее сер. В груди все еще торчали стрелы, почти наполовину вошедшие в тело. Вокруг ран застекленела кровь. Застекленела?

Демьян бросился вливать в друга энергию. Плевать на технику безопасности – нефильтрованную магию пальцами напрямую в мозг, сердце… Сила быстрым ручейком устремилась с пальцев демона, змейкой засверкала по телу вампира и… рассыпалась бесполезным веером искр. Цели сумела достичь только энергетическая нить, протянувшаяся к виску.

Альбинос! Ты не балуй, нет такого средства на Земле, чтобы тебя убить. Не притворяйся, говорю! – изо всех сил тряс друга Демьян.

Тихий стон. Ганс закашлялся, приходя в себя. Из уголка рта потекла тоненькая красная струйка.

Ганс, ты меня слышишь? Что происходит?

Не открывая глаз, вампир слизнул вытекающую кровь.

Эбонит, еле слышно прошептал он. – Они были не игрушечными, а эбонитовыми. – И снова отключился.

Демьян мгновенно прозрел. Понятно. Этот гад, видящий, стрелял эбонитовыми стрелами. Эбонитовыми, Рогатый его вдохнови!

Сила андеграундцев питалась магией, или попросту заряженной энергией. Магия позволяла не только творить чудеса и чудачества, магия охраняла и лечила заигравшихся с ней. Потому что могла свободно течь по телу – идеальному проводнику энергии. Эбонит, это примитивное изобретение земов, был изолятором. Идеальным нейтрализатором всех зарядов. Любой силы, любой энергии. Любой представитель Ада или Рая, столкнувшийся напрямую с эбонитом, переставал воспринимать магию – он был полностью закрыт для этого вида силы. Своего, по сути дела, единственного преимущества. Яйцеголовые Нижнего окрестили этот материал черной крапивой – потому что магия, запертая в тисках равнодушной пластмассы, металась и больно жалила своего владельца.

Эбонит был официально запрещен в Нижнем мире, хотя встречался в экипировке боевых силовых структур, относящихся ведомству Внутренних разборок инстанций, или в простодемоньи ВРИ. А что вы хотели двойные стандарты всегда были нормой жизни великих держав. И в Андеграунде они, наверное, со времен его основания.

Не паниковать! Главное рассудительно найти решение проблемы. И побыстрей. Косуле Ганса не видать, об этом Демьян позаботится! Дух Ганса уже у грани и готов пуститься в поиски нового дома, но перемещение сущности, примерка чужого, не адаптированного тела зема неуемным вампирьим духом ни к чему хорошему не приведет. Думай, Демьян, думай!

Лера! – осенило его. Наверняка с Освальдом прилетела Лера!

И Демьян бросился выстукивать по комму позывные другого знакомого, оборотня Освальда.

Валерия была потомственной врачевательницей. Ее семья принадлежала к клану некромантов, ее ветви животворов. Уже с десяток лет она работала ординатором Андервилльского хоспитааля.

А еще Лера была девушкой Освальда. Хотя скорее было наоборот – Освальд был парнем Леры, если рассматривать принадлежность по главному в паре. Они были вместе несколько десятилетий. И столько же врозь. Впрочем, все окружающие считали, что они вместе испокон веков. Казалось, всю свою послежизнь Освальд посвятил покорению вершины под названием Валерия, а Лера в свою очередь – регулярному спуску только было достигшего пика взаимности Оськи с этой самой вершины. Их расставания были громкими и зрелищными. Не менее красивыми и страстными были встречи и бесчисленные начинания с начала. В общем, их отношения были притчей во языцех всех знакомых, и знающие люди не рисковали совать туда нос, дабы не быть размолотым в порошок жерновами чувств двух молодых демонов. Поэтому в их компании никто никогда не говорил, что Лера принадлежит Освальду. За это можно было схлопотать горячий хук справа от Леры, и ободряюще-извиняющийся тычок в спину – от Оськи.

Комм Оськи ответил быстро. Оська возлежал в шезлонге возле морской горки и, судя по батарее бокалов, отдавал должное искусству пляжного бармена.

Привет, герой секструда! – поприветствовал друга Освальд.

Оська, ты с Лерой? – без положенных вступлений выпалил Демьян.

Нет. Ну, то есть, да. В общем позавчера, понимаешь…

Оська! – перебил Демьян несчастного влюбленного. Хватай Леру и мигом к Гансу. 16 люкс.

Голос Освальда мгновенно стал серьезным:

Что случилось?

Эбонитовые стрелы. В Ганса стреляли.

Жди. Мы мигом, тайм-порталом⁹⁹.

Отключая комм, Освальд уже нырял под шезлонг, как будто что-то обронил ненароком. Секунда, и из-под лежака выскочил рыжий мускулистый котяра, стремглав рванувший наперерез парково-бассейной зоне к отелю.

Буквально через минуту пара материализовалась в номере. Лера, на ходу расстегивая свой походный док-кейс, крикнула:

Первородную воду, сероводородистую маску, маги-стимулятор.

Демьян бросился заказывать все, что назвала Валерия по магипорталу. Это ведь только земы в сказках все материлизуют из воздуха, а трудяги-маги Андеграунда прекрасно знают, что ничего из ничего не появляется. И еще то, что за все это «из воздуха» нужно платить. Энергией.

Освальд, тем временем, под чутким руководством Валерии уже переносил Ганса на импровизированный операционный стол, роль которого предстояло выполнить мраморной барной стойке. Лера надела резиновые перчатки с магнитными прожилками для магиэнергии, вооружилась бутылем водки в качестве антисептика, и приступила к удалению инородных тел в числе трех стрел.

Обычная работа мясника, шутила она, подбадривая то ли себя, то ли демонов. – Это обычная практика земских врачей, травматологов. Или хирургов. Только побелевшие от напряжения губы выдавали ее волнение.

Звук сопротивляющейся плоти. Чпок. Рана выпускает все же из своего нутра стрелу. Никому из демонов не до заговоров зубов. Демьян с Освальдом одновременно с Валериными манипуляциями вливают в Ганса все свои запасы силы. Бери, давись, главное – живи!

Звякнул сигнал доставки и из воздуха в подставленные руки Демьяну посыпались заказанные медикаменты. Очень кстати. Извлеченные стрелы спровоцировали тройное кровотечение. И хотя Лера точечными энергетическими обкалываниями восстанавливала восприимчивость к магии гансового тела, способность к регенерации еще не активировалась. Кровь не останавливалась, она продолжала медленно покидать продырявленного вампира.

Первородная вода. Вот и пригодилась она, колыбель жизни, аккумулятор энергии.

Вода смоет все. Вода заберет инертность. Вода вернет энергию.

Стрелы извлечены, раны обработаны. Вокруг зияющих отверстий запузырились молодые рубцы, затягивающие нанесенные повреждения.

Теперь главное завести мотор.

Маска на лицо – родной вентилирующий сероводород, стимулятор – разрядами по энергетическим чакрам. Левое сердце – порядок, правое сердце – присоединилось.

К Гансу стала возвращаться привычная белоснежная бледность.

Привет, вампиреныш!

Ну и как там, в гостях у Косули?

Не успел освоиться, прохрипел приходящий в себя Ганс. – Слишком мало погостил.

И добавил с улыбкой:

Благодаря вам.

В следующий раз соберешься – предупреди, оскалился Освальд. Он частично обратился для более быстрой реакции во время «операции», и кошачьи резцы украсили его и без того не самую смазливую физиономию. Мешать не будем.

Демьян плюхнулся в изнеможении на диван. Дело, занявшее меньше двухсот секунд, отняло у него суточный запас энергии. Пальцы были пусты до сухости, и от нервного перенапряжения то и дело пускались в чечеточный пляс по подлокотнику.

Ганс поднял голову озираясь:

Эка высоко вы меня закинули. Не съесть случаем собирались? – он достаточно резво соскочил с барной стойки, но на приземлении сила его подвела – голова закружилась, и он сполз на подиум где и прилег, расслаблено, набираясь сил.

Инструкции слушай, собирая свой походный док-кейс, напутствовала жертву Робин Гуда Лера. Сейчас накачайся под завязку – через карточку или пусть Демьян поможет. Через два часа поменяешь магические повязки. Сегодня не перенапрягайся, магией не пользуйся – каналы еще не восстановились, можешь получить совсем не то, чего хотел, да и отдачей шарахнуть может. Лучше вообще повяляйся-ка в номере – если нарвешься на эбонит второй раз, могу не успеть вытащить. Лера захлопнула кейс. – Демьян можно тебя на минутку. И она приглашающе махнула головой в сторону балкона.

Ты видел, кто это сделал? – спросила Лера Демьяна, когда они вышли и прикрыли за собой дверь.

Да. Это зем, слабый видящий.

Твои действия?

Сейчас на нем, впрочем, на всех, кто был на этом гребаном симпозиуме Зурбаган висит. А когда Ганс оклемается, зем его.

А он точно – зем?

Обижаешь, красавица!

Не падший? Не Светлый миротворец? Не нефелин?

Сканировал, ответил Демьян. – По политической линии чисто. Зем, простой видящий, который почему-то очень не любит вампиров.

Ладно, с земом разбирайтесь сами – главное без шума. Сам покумекай, если на запуске что-то произойдет, за дело возьмутся нутряки¹⁰⁰. А ВРИ ври не ври, все равно раскусят, что вы раскрылись. Да и Гансу сегодня на сабантуй нельзя. Как бы он не хорохорился, я-то знаю – он слаб, очень слаб.

Ты же понимаешь, что это нереально, не пускать его на запуск. Треугольник – и его детище.

Тогда может перенести запуск?

Ты сама прекрасно знаешь, это невозможно.

И все же потолкуй с Маркизуром.

Маркизур был по-своему знаменательной личностью Андеграунда.С виду типичный тролль, которому, однако, каменные мышцы тела умудрились не задавить зачатки ума. Он не только сумел поступить в университет, но и прочно закрепился на кафедре катастроф и катаклизмов. И не мудрено – одной своей мощью, без применения и грана магии он мог вызывать локальные землетрясения. Многовековой осадой тролль добился-таки вожделенного места главы кафедры и, как ни странно, оказался прекрасным руководителем. Там, где не хватало усилий собственных извилин, он умело организовывал на подвиги сотрудников и студентов. Обиженных не было – Маркизур был, пожалуй, единственным заведующим кафедрой, воздерживающимся от приписывания чужих достижений себе. Но если что-то было не так, как хотел глава кафедры, гневу тролля не было предела. Ураганные раскаты громового голоса, тайфуны зловонного дыхания, цунами брызжащей слюны - это действительно было страшно. Ремонтные работы на кафедре последние лет пятьдесят из эпизодических плавно перешли в перманентный режим, а всех, так или иначе имеющих отношение к КАКА мило прозывали «обкакавшимися». Наверное из страха перед собственным главой.

И ты думаешь, главе кафедры есть дело до какого-то вампира-дипломника?

Нет, но если к нему появится дело у наследника богатейшего клана Нижнего мира, этот тупоголовый тролль соизволит обратить внимание и на члена клана президента Андеграунда.

Демьян поежился. Дед здорово муштровал внука-наследника межклановому дипломатическому политесу Ада. Да, он признавал порой бравацию положением. Но это самое положение, подчеркивал он, нужно сначала заиметь. Сопливый щенок, рожденный в богатой конуре, заслужил пока только золотую миску. Пустую. Наполнить ее уважением и соответствующими статусу почестями – задача, которая и сделает из щенка породистого пса. Никому в том не признаваясь, в глубине себя Демьян прекрасно понимал, что его щеночий тявк на уверенный гавк, а тем более истинный рык дракона еще не тянет. А одолжение, которого он попросит от лица своего клана придется вернуть сторицей, причем скорее всего это придется сделать именно деду, главе, Архипу Гедонису, потому как сам Демьян влияние имел только среди золотой молодежи, а никак в тех кругах, где вращался Маркизур.

Подспудно у Демьяна возникла мысль, что Лера тоже заинтересована в срыве проекта, но он тут же отогнал ее. Развивать маниакальную подозрительность среди своих явный перебор.

Я подумаю, согласился Демьян.

Лера кивнула и вышла. Демона на балконе задержали раздумья. Что выбрать – клан или дружбу? Как смеялся бы сейчас над ним дед! Насколько он помнил, у него никогда не было друзей – только почтительные подчиненные. И противники. Для мудрого главы клана существовал только обет крови.

Размышляя, он наклонился вниз и начал изучать муравейник возле входа в отель. Его привлекла странная парочка, выходящая из кабриолета пошлой розовой расцветочки. Спутник не только не помог девушке выбраться из машины, он даже бросил ее поначалу на стоянке, умчавшись вперед. Потом он все же вернулся, стал прыгать вокруг девушки, и отчаянно жестикулируя что-то доказывать. Внезапно поднявшийся порыв ветра сорвал с девушки шляпу, и знакомые пепельные локоны рассыпались по плечам.

Демьян чуть не вывалился с балкона. Снова эти дурацкие совпадения! Потом все же он взял себя в руки. На этот раз это уже не глюк. Кроме того, сего розового уродца на колесах он уже видел возле отеля. Значит, они остановились здесь, и у него есть возможность для маневров. Но, Рогатый объясни, какого же клоуна она предпочла ему!?

Демон в сердцах хлопнул балконной дверью. Насколько это позволил мягкий раздвижной механизм стеклопакета. Но на него никто даже взглянул – здесь творились дела поинтереснее. Номер представлял собой чудную картину поля битвы – Оська с Лерой в очередной раз решили выяснить отношения. Гансовому люксу прямо сказать не повезло. Осколки стекла, керамики и каких-то пластмассовых частей, очень смахивающих на ТВ-плазму еще с полчаса назад украшавшую стену гостиной, тонким слоем покрыли дорогой ворсистый ковер холла сьюта. В воздухе парили перья из разодранных Оськиными когтями думок. На них, живописно кружась, опускались страницы рассыпавшегося в воздухе журнальчика с обнаженными земскими девицами. В комнате пахло серой и бурными эмоциями.

Ты тоже хорош! – Раздалось из-за барной стойки. Ее оккупировала Валерия. Кто с Черной пантерой месяц назад целовался?

Лерка, окстись! Она же была кошкой! – выглянул из-под журнального столика Освальд и тут же схлопотал бокалом по носу.

Хрустальный, между прочим, встрял Ганс в защиту своей временной собственности. Он предусмотрительно уполз за кадку с огромной пальмой и тихонько там отлеживался.

Но раздавшийся мелодичный звон разбивающего хрусталя Оську почему-то не утешил.

Горбатый вас оборотней разберет, где у вас истинное обличье, где оборотное! выкрикнула Лера и запустила керамической менажницей.

Демьян нырнул за диван. Оттуда легче предпринять маневр по направлению к Гансу.

Лерка, к Рогатому твоего капитана, я тебя уже простил!

Он и так сегодня туда отправится, благодаря вашему лядовому проекту! ваза из матового стекла отправилась в свой последний путь. – А прощение свое Рогатому в посылочке отправь.

Демьян дополз, наконец, до Ганса и тихо поинтересовался:

О чем сыр-бор?

Освальд умудрился гусарский насморк¹⁰¹ подхватить.

Ка-ак?

В кошачьем обличии, пояснил вампир. Лерка его вылечила и в отместку загуляла с каким-то капитаном, земом.

Значит, не зря Лера… начал было Демьян.

Что не зря?

Да так, мысль мелькнула, отмахнулся Демьян, и перевел тему: – Смотри, этот графин полный или как?

«А интуиция у меня все же на уровне! – удовлетворенно подумал про себя Демьян. – Спасибо генам!».

Обстрел тем временем возобновился с новой силой. Валерия добралась до набора для текилы и сосредоточенно метала все 24 стопки в любимого оборотня. А в кого еще, как не в дорогого человека, можно с таким энтузиазмом запульнуть красивейшим дизайнерским набором представителей американской фауны в стекле. С радостными разноцветными всполохами посуда для текилы нашла свое упокоение в Огневом сачке¹⁰², наспех сооруженном Освальдом в порядке самозащиты.

Котяра безмудый!

Душегубочка ненаглядная!

Обрубок смердящий!

Сестричка злосердия родимая!

Бес навозный!

Чертовочка моя сероблагоухающая!

Обескураживающая тактика Освальда начала приносить результаты – темп Лериных бросков замедлился, а потом и вовсе прекратился. Либо у нее стопки закончились, либо она начала прислушиваться к комплиментам, которые громко и ласково выкрикивал разошедшийся Оська.

Парочка явно подустала. Лера прислонилась к барной стойке и молча сверкала глазами в сторону соблазнителя кошечек. Глубоко дыша, она приходила в себя. Оська уже охрип от хвалебного монолога в честь своей дамы, но фонтан красноречия по-прежнему не иссякал.

Изящная саламандрочка, смертоносный скорпиончик, распрекрасная фурия… шаг за шагом не отрывая глаз от глаз Валерии оборотень потихоньку двигался к ней, умнейшая химера, сладкоядая ехидна, златоголосая сирена, сексапильчик ты мой! – Оська уже был в метре от возлюбленной.

Дурак! устало подвела итог их ссоре Валерия.

Освальд благородно решил оставить последнее слово за дамой, и от слов перешел к делу – он схватил вяло сопротивляющуюся Леру за плечи, притянул к себе и впился в нее губами.

Как ты думаешь, а котяток они сейчас не начнут делать? – громко поинтересовался Ганс у Демьяна.

Не-а, Лерка не позволит, так же громко подыграл Демьян другу.

Зря, я бы не отказался на них посмотреть за этим действом, разочарованно протянул вампир. – Ну, правда, мне интересно: а вдруг в момент оргазма, Оська мутирует в котяру, тогда как он…

Ага, а Лерка превращается в этакую белобрысую старуху с косой и, гремя костьми, душит не справившегося любовника…

Оживленно дискутируя о вариантах развития сексуального контакта между представителями клана некромантов и оборотней, друзья выбрались из-за своих баррикад и переключились на обозревание учиненной разрухи. А посмотреть было на что. Теперь номер вряд ли мог претендовать на комфортную категорию люкс. Пострадала вся мебель – деревянные бруски и колышки, называвшиеся когда-то газетницей, креслом и барными стульями, валялись вперемешку с диванными подушками, одеждой, дисками и книжками легкого чтива с бывшей уже этажерки. Живописными вкраплениями в этом бедламе тут и там сверкали осколки дорогой посуды.

Pax huic domui¹⁰³. Ну, и на кого Тетю Глашу повесим? – Тоскливо озираясь на учиненный разгром, поинтересовался Ганс. Тетей Глашей в Аду в шутку называли вариант заклинания обслуживающего персонала типа «бытовой уборщик». Она духов на семь потянет, не меньше.

Сдается мне, на Леру никак нельзя, задумчиво протянул Демьян, – она тебя только что воскресила.

А я вовсе не ее имею в виду.

Ну, а Оська ее к тебе порталом доставил, не пожлобился.

Ага, а потом они такие все из себя благородные решили расслабиться в моем номере.

Не зуди, сейчас они оторвутся друг от друга, и мы попробуем разбудить у кого-нибудь из них совесть.

Лера приоткрыла один глаз, переместила голову Освальда изучать шаловливым язычком изгиб ее демонической шейки и прокомментировала:

Совесть это атавизм земного существования духа. Мы с Оськой генетически чисты на рудименты и атавизмы. Я и его и себя пробивала на ДНК-анализаторе.

Зачем? – включился в беседу удивленный Освальд. Ему было жаль отрываться от процесса изучения умопомрачительных ложбинок области Лериного декольте, но неподдельный интерес пересилил.

Совместимость проверяла. Какие гены можно было бы в киндера заложить.

Эт-то правда? – заикаясь и не веря своему счастью поинтересовался оборотень. – Ты и вправду об этом думаешь?

Нет, просто научную статью в «Mortal Medical¹⁰⁴» по генмодификации готовила. – И не удержавшись, съехидничала: А ты уж и размечтался?

Оську перекосило от обиды за рухнувшие надежды. Но он быстро справился – не впервой удары судьбы от возлюбленной принимать, и вернулся к приятному времяпровождению в Лериных телесах.

То есть, ты по совести признавать ответственность за учиненный погром отказываешься? – уточнил Ганс у Леры.

Вот еще! Кот гулящий все заварил, пусть и разгребает.

Оборотня будто приложили котлом с кипящими в масле душами с энергокопий. Литров так на 200. Сначала спасай. Затем спасайся. А потом за все это еще и плати.

Он обиделся.

Демьян, как и прочие разумные члены их компании предпочитал держать дружественный нейтралитет. Он уважал Освальда и тепло относился к Лере. Никого из них терять в своем окружении ему не хотелось. Он подошел к вампиру и ободряюще похлопал того по плечу.

Короче, Ганс, расценивай это, демон обвел рукой руины комнаты, как плату за возвращение с того света.

Лучше бы я там и остался!

Не занудствуй! Организуй свой гарем на уборку – что они зря за твой счет здесь развлекаются, пусть отрабатывают.

Ты в своем уме? Сам прекрасно знаешь, чем они способны трудиться. Между прочим, очень ограниченным количеством мест.

Органов, – встрял оборотень, за что немедленно получил подзатыльник и прикусил язык.

И ручки в этот список явно не входят, продолжил свою жалостливую тираду Ганс. Да они, наверное, в жизни тряпки с веником в руках не держали.

Зря так думаешь. Их удивительная способность чуять дармовщинку как раз и свидетельствует о глубоком знании жизни без содержимого толстых кошельков.

А бемель и судапо?

На мебель, посуду и прочую ерунду сейчас подкину, Демьян напрягся, щелкнул пальцами и на месте чудом уцелевшего журнала «Плейбой» зазеленели аккуратные пачечки банкнот.

Ну, тогда до вечера. Встретимся на запуске, Освальд подхватил кейс своей вновь обретенной страсти и направился к выходу из номера. Следом отправилась и Валерия. Уходя, она кинула взгляд на Демьяна и послала мыслетоком:

Попытайся все же поговорить с Маркизуром.

 

 

Запуск

 

Демьяну повезло – Маркизур оказался на месте. Как руководитель одного из важных проектов Андеграундского университета он, конечно, не мог не присутствовать при запуске. Хотя прибыть в Средний мир он первоначально хотел аккурат к началу операции.

Однако нервные студиозусы изменили его планы, и самого утра, такого пыльного и душного, какие бывают только в земную жару, он уже торчал в штабе запуска на Майами. Со штабом повезло – он располагался на вилле «Нью-Помпея», название которой навевало старому троллю о приятных сердцу катастрофах Среднего мира.

Локализацию штаба раскрыл один из КАКАишек, прижатый Демьяном к стенке. Оставалось навести лоск и отправиться к главе кафедры. Зачем, он и сам до конца себе объяснить не мог. Смутное волнение с самого начала пребывания на курорте обуревало им, разливающееся неприятное предчувствие томило сердце, а в голове молоточком стучало: «опасность».

Я хотел бы видеть господина Маркизура, обратился он к открывшему дверь лакею. Из помещения потянуло влажной прохладой. Кондиционеры, подумал Демьян, но втянув носом воздух, почувствовал запах болотца. Морок лакея скрывал бледного водяника со средних курсов – собственная прислуга виллы в полном составе взяла выходной. Видимо водяник был не в восторге от местного климата, поэтому закашлялся от проникшей с улицы пыли. Тем не менее, вышколенным тоном, слегка булькая звуком «о» как все представители клана воды, вежливо поинтересовался:

По ко-о-окому вопросу?

Это связано со стартом проекта.

Как вас представить?

Практикант-дипломник высшего курса Демьян Гедонис, ответил Демьян. А потом, подумав, добавил: Вице-глава клана драконов.

Водяник непроизвольно вытянулся в струнку и почтительно кивнул высокородному посетителю:

Обо-о-ождите. – И… захлопнул перед Демьяном дверь.

«Порядочки, однако! – раздраженно подумал Демьян. Ему стоило таких трудов пересилить себя, чтобы прибегнуть к защите именем клана, а какой-то лакей его даже на порог не пускает. – Ну, встретимся, в другой ситуации, я из тебя всю воду до последней капли выжму».

Штаб, впрочем, на появление Демьяна среагировал быстро. Дверь распахнулась буквально через пару минут и лакей, уже куда более приветливый, радушно пригласил Демьяна пройти.

Маркизур восседал за огромным черным столом с бардовой отделкой столешницы.

Чем обязан? – достаточно вежливо прорычал кафедральный глава. Голос у него был скрипуче-хриплый, слова зычно вылетали из глотки как звуки горного камнепада. Да и что еще могли произвести голосовые связки из отборного гранита?

Струхнувший было Демьян набрался смелости:

Хочу обратиться с просьбой, изыскать возможность отсрочить запуск, витиевато начал он.

Но Маркизур имел опыт общения со смекалистым студенчеством и не позволил увлечь себя политесом.

Позвольте узнать насколько веские причины для столь странной просьбы?

Я… пыжился Демьян, дабы не потерять лицо перед раскусившим его преподавателем, Я не могу их озвучить.

Не можете или не хотите?

Это связано с возможностью нападения на приехавших на запуск андеграунцев.

Вы располагаете оперативной информацией или это ваши предположения, базирующиеся на последствиях инцидента, имевшего место не далее как несколько часов назад во время конференции по экстрасенсорике?

Ну, это скорее предвидение…

Одна из лужаек кристаллов на лице Маркизура, играющая роль брови, недоверчиво поднялась вверх.

Аналитическое, – поправился Демьян. Разговор явно не клеился, и «тупой» тролль что называется «делал» Демьяна по полной.

А позвольте уточнить, молодой демонес, ко мне с озвученной просьбой о переносе проекта, обращается представитель сильного клана или зарвавшийся студенишко?

Демьян запнулся. Ситуация поворачивалась явно не в его пользу. Пожалуй, не стоило примешивать сюда клан.

Дипломник, решивший поделится с мудрым преподавателем своими опасениями, предпринял Демьян последнюю попытку развернуть разговор в нужное ему русло.

Молодой демонес, вы забылись до непозволительного поведения студиозуса. – От раскатов громового голоса Маркизура в углу кабинета предательской змейкой свежему ремонту поползла трещина. Руководствуясь некими измышлениями, почву которым положили вы сами, собственнолично нарушив режим ассимиляции, вы посмели набраться наглости и именем клана оторвать меня от важных дел. Вы явились сюда и пытаетесь даже не прервать, а свести на нет огромную работу, проделанную сотней специалистов! – Чудовищный кулак Маркизура с грохотом опустился на стол. В испуге с него прыснули в рассыпную все его обитатели – ручки, ластики, логарифмическая линейка и другие офисные мелочи. - Вы хоть на йоту представляете себе, какие силы задействованы в запуске треугольника? Какое вы имеете право вмешиваться в проект, в котором, дипломник СС, если мне не изменяет память, ничего не смыслит?!

Маркизур сверкнул молнией раздражения в сторону Демьяна и повернулся к окну. Пасом рукой глава кафедры открыл 3D-карту Бермудского треугольника, скрытую в стекле. Ад, Земля и Рай выстроились в могучую вертикаль. Пространство испещряли множество красных и зеленых линий. «Силовых» - догадался Демьян.

Интенсивность биополя, солнечная активность, сейсмическая вероятность, полярность пролегающих четвертых и пятых измерений. Глупая, но энергетически важная конференция, наконец. Тысячи предпосылок, миллионы комбинаций. Выбран единственный день, оптимально отвечающий всем условиям запуска зоны после ее 20-летнего естественного затухания. И тут является какой-то хлыщ…

Я подумал…

Нет, к сожалению, молодой демонес, вы не думали, а самоуверенно решили, что глупый тролль разверзнет небеса ради просьбы наследника клана. Не нужно принимать тролля за бледную моль. Я гораздо старше и опытнее вас. Не имею чести быть представлен лично, но безмерно уважаю вашего знаменитого деда, наслышан и о генетико-популяционных работах вашего батюшки. Не исключаю, что в ощущении несчастий вы талантливее меня благодаря генам вашей матушки, пифии, если не ошибаюсь. Но в данный момент ваш интерес я вижу насквозь. Поэтому предупреждаю, если во время запуска что-то пойдет не так, я врать ВРИ не буду, и лично сдам вас нутрякам.

Не удостоив Демьяна прощальным взглядом, тролль вернулся к делам, от которых его пять минут назад посмели отвлечь. Зашелестели страницы андеграундского научного бюллетеня. Не отрываясь от бумаг на столе, Маркизур щелкнул пальцами, и ураганный порыв ветра выставил посетителя из кабинета через своевременно открывшуюся дверь. В коридоре действие стихии внезапно прекратилось. Демьян не удержал равновесия, и по инерции его немного занесло, прямиком в объятия лакея-водяного.

Вас про-о-оводить? – Водяник был сама любезность.

Побеспокойся лучше о себе, ухмыльнулся Демьян. Он отряхнулся после влажных объятий водяника и направился к выходу. Сегодня он отыграется на лакее. А потом наступит очередь хозяина. Он заплатит за унижение. Обязательно. И начнет сегодня вечером.

До вечера, не оборачиваясь, попрощался Демьян. Очень многообещающе.

* * *

Дирижерский пульт запуска Маркизур решил организовать в кабинете ресторанного начальства. Уютным балконом кабинет выходил вторым этажом в открытый зал ресторана пятизвездочного отеля «Гранд-Лючия». Это было удобно с ложи балкона открывался не только великолепный вид на океанскую бухту, но и приемлемый обзор самого зала-терассы.

Маркизур вышел на балкон. Внизу бурлил людской поток: суетились официанты, рассаживались посетители, кое-где еще сновали рабочие, заканчивавшие украшать зал.

К троллю подскочил шеф-ресторатор Сыттинг и услужливо пододвинул стульчик. Он собственнолично вызывался прислуживать высокому гостю, почтившему сегодня его заведение. Маркизур не возражал. Он мог в любой момент выбросить путающегося под ногами Сыттинга, но пока пусть тот побегает на задних лапах. Это из-за него Маркизуру пришлось прибыть в Майами на 12 часов раньше.

У Джона Сыттинга, шеф-директора ресторана от страха тряслись поджилки, ему дико хотелось оказаться как можно дальше от любимого детища. Но этот страшный каменноликий человек с бриллиантовыми зубами пообещал достать его из-под земли. В доказательство он продемонстрировал в зеркале разъяренную Сыттинговоую тещу, недавно почившую, и не без помощи зятя. Ужасная секундная картинка удерживала Сыттинга от опрометчивого поступка. Любимая теща скоропостижно скончалась двумя месяцами ранее после дегустации одной экзотической рыбы. Уплетала она ее будь здоров – шеф-повар у Сыттинга готовить умел так, что пальчики оближешь. Токсин поступил в достаточном количестве и благополучно свое дело сделал отправил таки несносную даму к праотцам (жаль, у супруги на любую морскую еду – аллергия). Дело классифицировали как несчастный случай, и Сыттинг можно сказать только-только вздохнул свободно. Без криков взбалмошной маразматички и с ее немалыми деньгами. На них, кстати, он собирался прикупить еще пару ресторанчиков на побережье.

Но этот, появившийся из ниоткуда страшный человек, обломил Сыттингу весь кайф.

Так страшно директору ресторана не было даже во время знаменитых мафиозных разборок, сотрясавших Майами в 70-х. Человек с лицом из необтесанного гранита и фигурой бетонного шлакоблока говорил мало. Но все им произносимое падало за шиворот раскаленной лавой. Рыпнувшемуся было шеф-ресторатору прокрутили сначала сериал «Я и мои официантки (танцовщицы, стиптизерши…)». Материальчик горячий, ничего не скажешь, но больше чем на семейный скандал все же не тянет. Поэтому серьезность намерений была подкреплена видеовыступлением посиневшей то ли от японской фуги¹⁰⁵, то ли от злости на зятька Фазалии Лавмен, его недавно отпетой тещи. От ее ярости, казалось, плавились даже жидкие кристаллы видеоэкрана, и ушами на спине Сыттинг уже слышал шаги полицейских, идущих по его шкуру. Могильный холод взял в тиски сердце шеф-ресторатора – моратория на смертную казнь в свободолюбивой Америке не было.

Разумеется, он сделает все. Все что в его силах и даже больше. Что? Расставить особым способом столы? Это такой пустяк! Разместить за банкетными столами еще тридцать человек? Да среди трехсот ртов это не вопрос! Сервировать на одну персону кабинетную ложу? И за это еще и заплатят? Без проблем! С превеликим удовольствием.

Почему раньше не согласился? Дурак был, не сообразил. Все понял, осознал, раскаивается, спешит искупить вину. Нет, лучше не кровью. Ну, хотя бы не своей.

Сыттинг смутно припоминал, что дня за два до этого к нему подходили два мордоворота, требовали зарезервировать несколько столиков на вечер во время банкета. Занятый подсчетом банкетного сальдо, он послал их чертовой бабушке и стуканул «крыше». «Крыша» нахалов так и не нашла, а вот вместо чертовой бабушки явился дедушка. Возмущенный тем, что внучков не уважили и его потревожили.

Маркизур действительно был зол. День выдался не из легких. Сначала выслушивал лепет своих помощников, чуть было не заваливших проект. Потом вправлял мозги Сыттингу, это из-за него проект оказался под угрозой благо МАЗИсты подсуетились с компроматом. Да еще выпендрежный эсесовец, наследничек Гедонисов, будь он неладен.

Все, успокоится и настроится на рабочий лад. Завывания ветра в богатых железом колчедановых легких тролля – глубокий вдох – выдох.

Маркизур окинул взглядом стол. Неплохо, совсем неплохо для земской кухни. Черепаховый суп, самое вкусное, разумеется, панцирь. Омары, крабы, раки, моллюски, все то, что исчезает во рту с восхитительным хрустом на алмазных молярах. И в качестве специй – соль: черная, красная, бурая, серая, желтая, белая. С разных уголков Среднего мира, разного состава и оттенка вкуса.

Маркизур кинул в рот моллюска. Раковина с треском была раздавлена, из нее вместе с соком брызнул мелкий жемчуг. Гранулы заскрипели на зубах… Деликатес!

Причмокивая от удовольствия, тролль расправлялся с закусками и размышлял.

Эти глупые земы считают, что сегодняшний вечер знаменателен закрытием конференции. Пусть так. Они ведь тоже часть этого грандиозного спектакля срежиссированного и поставленного силами кафедры, его кафедры.

Тролль обмыл руки в пиале с розовой водой, промокнул белоснежной салфеткой губы.

На земских часах 21.00. Пора давать первый звонок.

Повинуясь движению руки Маркизура, горизонт разбила огненная молния. Через мгновение прогремел раскат грома.

Удивленные возгласы, женские повизгивания, недоумение. Проклятия в адрес прогноза погоды, охи и ахи. Внизу тотчас же забегали разнорабочие отеля, устанавливая прозрачные навесные тенты над накрытыми к банкету столами. И никому даже не пришло в голову поинтересоваться, почему молния разверзлась снизу, будто выскочив из недр земли, а не ударила сверху, с небес.

Маркизур вытащил из кармана кусок сетчатого материала и пасанул его вниз. Невидимой паутиной сеть, многократно увеличившаяся в размерах, оплела пленку.

Магиотражатели готовы. Настало время гостей банкета.

* * *

Возле входа в ресторан наблюдалось некое скопление народа. Так всегда бывает на званых вечерах – на одного приглашенного приходится пара-тройка любителей дармовщинки. Разумеется, все они приличные люди. С очень чутким к слухам слухом.

Напряженно работала охрана, тщательно отсеивая желающих опрокинуть и закусить на халяву. Не вошедшие в число избранных с затаенной завистью в глазах провожали обладателей черных с позолотой пригласительных. Группой неких умельцев накануне была изготовлена и распродана по пять долларов за штуку партия вожделенных бумажек. Но в руках суровых секьюрити бледные ксерокопии, раскрашенные золотым пером, не прокатывали – тиснения подделки не передавали.

В ресторацию притекали участники конференции 13-го международного съезда оккультных экстрасенсов. Растворившиеся среди них демоны попадали в зал полноправными членами гуляющего сообщества – их пригласительные по качеству даже превосходили оригинал.

Демьян уже прошел проверку металлоискателем и ждал, когда парни в белых рубашках поверх бронежилетов пропустят Ганса.

Щекотно, милый! – Ганс развлекался тем, что строил глазки громиле, который эротично водил детектором вдоль тела вампира. К его удивлению охранник в ответ томно вздохнул и прошептал:

Если никого не зацепишь на банкете, буду рад тебе составить компанию после.

О'Кей, голубок! – не растерялся Ганс. Он был закаленным бойцом любого сексуального фронта, но все же гориллоподобный секьюрити никаких инстинктов кроме жажды у вампира не будил.

Спектакль Ганса выводил Демьяна из себя. Впрочем, злило не представление блондина, а собственно он сам. Мало того, что этот любвеобильный хлыщ отказался наотрез от энергии Демьяна, поскольку собирался вечером наверстать упущенное от чесночного борца с вампирами, так он еще и все остатки грохнул на Камердинера и тату-визаж, чтобы на запуске выглядеть неотразимым. О том, чтобы не идти на банкет, Ганс вообще слушать не захотел.

Хватит петушиться, идем уже! – бросил раздраженно Демьян.

Все приличные парни давно разобраны, печальным взглядом проводил охранник Ганса. Металлоискатель заскользил по очередному посетителю.

Внезапно взгляд демона зацепил знакомую парочку. Блондинка с хлюпиком стояли по ту сторону стекла и снова что-то выясняли между собой. Пущенное на автомате Ухо старой лоханки¹⁰⁶ мгновенно дополнило картинку звуком.

Ты же согласилась со мной поужинать! – возмущался блондинчик.

Но здесь не выйдет зал зарезервирован под банкет, оправдывалась девушка.

А как же твое обещание?

Я и не отказываюсь, но посмотри, сюда не попасть.

Ты меня плохо знаешь!

Увы, пожалуй, слишком хорошо.

Ты еще увидишь, на что способен Паскуаль!

Давай лучше поищем другое место.

Несмотря на увещевания белокурой подружки самоуверенный сморчок начал протискиваться к дверям.

Ты чего застрял? – поинтересовался налетевший на Демьяна Ганс.

Демьян жадно облизнул губы:

В руки идет.

Проследив за взглядом демона, Ганс узрел благообразного блондинчика чахлой конституции. Напирающая толпа живописно расплющила его по стеклу дверей. Он что-то пытался говорить, но рот, прижатый к прозрачной преграде, застыл в немом крике.

Это ты о….

Ну да!

Вау! Ты меня удивляешь! Не в моем вкусе, правда, и inter nos¹⁰⁷…

Рогатый побери это сбродище, убежит ведь!

…хлипковат малость…

Ее надо провести!

Но de gustubus non est disputandum¹⁰⁸…

Демьян рубанул ребром ладони воздух. В приоткрывшуюся дверь ресторана выкатился невидимый силовой ком. Он отодрал от стекла прилипшего хлюпика и его тельцем живо образовал проход до белокурой девушки в широкополой шляпе. Достигнув цели, воздушный шар распылился. С исчезновением опоры блондинчик рухнул на пол. Но тут же вскочил, и потащил девушку к дверям, пока обалдевший живой коридор не захлопнулся.

Ну, хоть сообразительный! заржал Ганс. Он уже понял, что промахнулся с объектом интереса друга, но отказать себе в удовольствии поерничать по поводу проснувшегося Демьяниного мужеложества, не мог.

Я силен! – Паскуаля разбирало от гордости. Все произошедшее он приписал своему божественному дару влиять на людишек. – Я могуч! – как заведенный повторял он, не забывая при этом шустро перебирать ножками – до входа оставалось еще метра полтора.

Паскуаль! Тут что-то не то! – Кристина пыталась охладить патриаршего любимца, образумить. Она упиралась, но одержимый идеей попасть в ресторан безумный ангел начхал на ее сопротивление.

Парочка уткнулась в охранников. Паскуаль, до достававший и до плеча бронированных парней, принял позу Наполеона и поинтересовался:

Сколько за вход?

У секьюрити, запавшего на Ганса, зачесались кулаки.

Они с нами, рявкнул Демьян, предупреждая красивый хук справа.

Они с ним, елейным тоном уточнил Ганс, и пошелестел ресницами в сторону охранника.

У громилы снова загорелась в глазах надежда. Нервно сглотнув, он опустил руку-кувалду.

Проходите.

Теперь Кристина узнала «доброжелателя», организовавшего им вход.

Нет, Паскуаль, нет!

Я же говорил тебе, что неотразим!

Ты тут ни причем! Я чувствую что-то…

Что опять? Я привел тебя в ресторан, а ты…

Поверь, ничем хорошим это не закончится!

Капризничаешь? А еще ан… он оборвал себя на полуслове, махнул рукой и направился к бару.

Демьян подошел к растерявшейся Кристине.

Наш, простите, и ваш столик номер 15.

Вы за мной следите?

От самой Москвы? Вы себе льстите.

Тогда почему вы здесь?

Мир тесен! – уклончиво улыбнулся Демьян и напомнил: Пятнадцатый столик.

* * *

Людская масса постепенно оседала за накрытыми банкетными столиками. Для андеграундцев было зарезервировано шесть столов. Они располагались по периметру зала, образуя собой два вложенных один в другой перевернутых треугольника. В документах организаторов гости этих столов значились как припозднившиеся на конференцию делегаты общества практического телекинеза, клиники бесшовной хирургии, а также представители таинственного культа Горбатого демона. И хотя конференция прошла без участия сих почтенных и уважаемых, однако щедрый организационный взнос утром ими был внесен, поэтому повода отказать в участии в банкете не было.

С балкона Маркизур окинул взглядом ресторанный зал. Один из столов со стартовиками был выставлен неправильно нарушал симметрию равнобедренного треугольника. Впрочем, вправо уехало все крыло – пять столов.

Непорядок! – нахмурил брови Маркизур. Он жестом подозвал своего высокопоставленного официанта, чтобы тот освободил стол. Сыттинг с полотенцем наперевес ринулся выполнять желание клиента. Из закусок тролль оставил только хлебцы, высушенные в разных сортах соли и огненный виски пятидесятилетней выдержки. После всего увиденного сегодня шеф-ресторатор благоразумно решил воздержаться от комментариев столь странного гастрономического выбора клиента.

На опустевший стол Маркизур водрузил широкий и плоский короб, нечто среднее между ларцом и шкатулкой. Чем-то он напоминал форму банкетной террасы ресторана. Тролль открыл крышку. Внутри короб был заполнен песком, разнокалиберными камнями и какими-то гранеными стеклышками-кристаллами.

«Сад камней, узнал игрушку Сыттинг. – Эстет!». Все это было произнесено молча, но шефа-ресторатора не оставляла беспокойная мысль, что этот проклятый живой кусок скалы, знает, что творится в голове Сыттинга. Клиент поднял голову и пристально посмотрел на Сыттинга. Шеф-ресторатор поспешил скрыться в самом кабинете.

Маркизур тем временем, принялся умело орудовать на песочной арене двумя тростниковыми палочками. Проступающая композиция повторяла расположение столов в банкетном зале. Щебень – столы земов, кристаллы хрусталя – андеграундцев, кусок булыжника – сцена. Щелчок пальцев и между каменными столами забегали муравьи.

Людишки, глупые земы.

По Андеграунду сейчас ходила очередная теория происхождения Трехмирья. Вопреки традиционным взглядам вертикального возникновения жизни новая трактовка была землецентристской. Изначальная роль в ней отводилась Среднему миру. Но Горбатый просвети, как эти ограниченные, тупые и эгоистичные создания могли стать их прародителями?

Маркизур безжалостно захватил перекрещенными палочками весь правый угол – четыре щебенки и кристалл, и передвинул до оси симметрии.

В зале раздался оглушающий скрежет и испуганные крики – пять столов вместе с усевшимися вокруг гостями переместились на полметра влево. К бесцеремонно потревоженным гостям поспешили организаторы. Объяснения типа «статус конференции притягивает загадочное и необъяснимое» не удовлетворили даже самих объясняющих. Напуганные участники прикоснуться к великому непознанному явно не жаждали.

Стрелки земских часов приближались к 22.00. Взбудораженная человеческая масса никак не успокаивалась. На столах начали потихоньку исчезать закуски, хотя начало банкета объявлено еще не было.

Ну, чего медлим? Неужто испугались? Вообразили себя колдунами да магами, а сами ссыте, шушера?

Удивительно проворным для тролля движением Маркизур поймал острием одной из палочек крупного муравья. При ближайшем рассмотрении у него можно было заметить синюю отметину, прямо как лента магистра-организатора. Возмущенное произволом насекомое без устали шевелило всеми конечностями.

Речь давай толкай!

Концом второй палочки тролль легонько стукнул главного муравья по голове и отпустил восвояси.

Даже думать за вас приходится. Тоже мне, пращуры!

* * *

Магистра-организатора Зельдера будто осенило – речь, вдохновенная речь успокоит и мобилизует участников. Бог его знает, что здесь сегодня творится, но магия тут уж точно не при чем. В том, что магия существует только в голливудских сказках, Зельдер был уверен на все сто. Тем не менее, он дал знак одному из помощников на сцене, чтобы тот ударил в гонг. Сказки сказками, а ритуал - это святое.

Прозвучал гонг. На сцену величественно выступил магистр-организатор, колдун белой и черной магии, обладатель титула «Владетель душ», Иоганн Зельдер. Оставшиеся участники поспешили занять свои места. Разговоры смолкли. Светотехники приглушили свет.

Собратья! – начал Зельдер. – Вот и подошел к концу 13-й международный съезд оккультных экстрасенсов...

Под громкие аплодисменты Зельдер продолжил свой пламенный спитч.

* * *

Зачем красотку бросил? – поинтересовался у Демьяна Ганс.

Пусть теперь сама побегает!

Вместе с Освальдом, Лерой и еще парой запускающих демонов с КАКА друзья сидели за одним из столов-путешественников. Разумеется, они-то все прекрасно знали, кто переместил стол, и догадывались почему. Причин для необъяснимого страха у них не было, однако праздничного настроения не получалось каждому сидящему что-то мешало полноценно наслаждаться банкетом. Демьян ерзал и беспрестанно поглядывал в сторону бара, где примостилась интересующая его парочка голубков. Ганс высматривал своего охотника на вампиров. Оська с Лерой тихо переругиваясь продолжали выяснять отношения. КАКАисты, лепреконы¹⁰⁹ Легатун и Сегатун, вообще залили шампанским портативный магиотражатель и теперь в спешке пытались его срочно высушить. Окосевший артефакт пулял по горе-мастерам силовыми шариками, благо, невидимыми для земов, и работать на запуск отказывался.

А если не захочет, – Ганс увернулся от срикошетивших в него силовых шариков, – сама бегать?

Влюблю!

Пусть мы до сих пор не приняты социумом… вклинился в их разговор нудящий на сцене магистр-организатор.

Настырный старикашка! Он когда-нибудь закончит? – поморщился вампир. – Magna res est amor¹¹⁰, но непредсказуемая. А если не влюбится?

Таких еще не было! отрезал Демьян.

Боюсь, мой друг, что нашлась на старуху проруха…

Я эсесовец или нет? И не такие юбки на рога сажал. В конце концов, есть магия – Дыханием Дон Жуана¹¹¹ можно даже Мессамину зацепить.

Ганс иронично приподнял бровь. Демьян, усмехнувшись, уточнил:

Если успеешь, конечно.

Но мы то с вами знаем, что магия существует!.. – продолжал на сцене словесную пытку магистр.

Sannio¹¹²!

Это ты обо мне?

Да нет, вот о нем, Ганс кивнул в сторону неугомонного оратора. – Но ты со своей самоуверенностью тоже можешь оказаться в роли шута. Сдается мне, не так эта девочка проста, как кажется. И аура у нее какая-то странная.

Ничего странного, обычная, как у любой земы. А, как известно, опаснее наших демониц в Трехмирье нет ничего. Я проверял подтверждаю.

И ангелов? – ехидно поинтересовался Ганс.

Поймал, Демьян улыбнулся. Не знаю, не пробовал. Встречал только на дипприемах с дедом и пару раз на миротворческий патруль нарывался. Там сам понимаешь, как-то не до чувств.

Ладно, не будем поминать всуе Свет алкающих. Нам еще запуск пережить нужно. А с девчонкой – зуб с заточкой даю – сама за стол не подойдет.

Демьян оживился:

На что спорим?

На Печать Бахуса. Если она в течение часа к нам за столик не сядет – ты меня распечатываешь, если придет – я тебя. Проигравший бдит пьющего. Все по-честному!

По рукам!

Вот налакаюсь! – раззадоривая Демьяна, произнес вампир.

Губу закатай и готовь на завтра опохмел. Для меня.

* * *

Маркизур был недоволен. Восседая за своим дирижерским пультом, он держал в руках нити всего проекта. Но, Рогатый побери, стартовать запуск все еще не мог в коробе светилось только пять кристаллов из шести. Шестой, тот самый перемещенный, тусклой каменюкой валялся в песке.

Муравей с синей ленточкой тем временем попытался сползти с булыжника-сцены. Тролль подхватил его концом деревянной палочки и вернул на место. Конец второй палочки начал выписывать круговые движения над головой неудавшегося беглеца.

Официальное открытие явно затягивалось. Со столов уже исчезла добрая половина закусок, а вступительная речь никак не могла подойти к своему логическому концу. Зельдер и сам понимал, что несет чушь, но закончить вещать не мог. Как будто кто-то путал его мысли, не давая остановиться.

Не прекращая кружить концом палочки над муравьем с синей меткой, тролль прикрыл глаза и отправил на пятнадцатый столик Око¹¹³. Над магиуловителем, замаскированном под пепельницу, копошились его студенты, кажется пещеряки, но артефакт упорно отказывался работать. Око развернулось, и Маркизур узрел давешнего посетителя, Гедониса.

Если это твоя работа, молокосос, я тебя на атомы развею!

Скрипя зубами от раздражения, он отыскал глазами одного из красных муравьев, бегающих возле соседнего кристалла, и легонько подтолкнул его палочкой в сторону неработающего уловителя.

Разберись, сынок.

* * *

Привет! – раздался писклявый голос рядом с Демьяном. На соседний стул приземлилась туша.

Занято! – рявкнул Демьян. Это место предназначалось для белокурой незнакомки, и демон все еще не терял надежды ее на нем увидеть. А заодно и выиграть возможность вкусить все прелести земского горячительного. – Я же сказал, заня…

Да свой я, свой, Демьяну, а заодно и всем сидящим за столом улыбался покрытый красноватым лишайником Сыч, леший по происхождению и демон-электронщик по призванию. – Меня Маркизур прислал. Что у вас с уловителем?

* * *

Возле стойки бара ныл Паскуаль. Демьян даже не представлял, какого неожиданного союзника он заимел в лице ангела.

Христя, ну идем за столик. И заскулил, видя нулевую реакцию спутницы: Совесть поимей! Я е-е-сть хочу!

Он оседлал высокий барный стул и капризно постукивал своими тощими ногами по перекладине.

Мы что сюда слушать этого зануду пришли? Предупреждаю: мое ангельское терпение на исходе!

Вот, погрызи сухарики. – Кристина подвинула в сторону Паскуаля сухарницу с соленой закуской. Петух на жерди. До сих пор она не клюнула его в макушку из одного только уважения к Его Святейшеству.

Ты что, издеваешься?

Почему?

Сыт я этими углеводами по горло! Я белков хочу!

Кукурузку закажи.

Да не хочу я ничего заказывать. Это же банкет – все оплачено! Дорогуша, ну пошли, сядем.

Можно подумать, ты стоишь, халявщик.

Ничего подобного, я не халявщик, а экономный гражданин Рая, заботящийся о сбережении ресурсов во имя процветания любимой родины. И вообще – неудобно, посмотри, Паскуаль ткнул пальцем в сторону столика Демьяна, они нас ждут.

Вот это-то меня и тревожит.

* * *

Пальцы Маркизура нервно выстукивали похоронный марш. Своей персоне. Если в течение пяти минут артефакт не заработает, старт опоздает. И наступит конец. И его заведованию, и ему самому. Никто не простит срыва столь важного для Нижнего мира проекта: ректор засудит за подрыв авторитета, инвесторы – за финансовые убытки. Собственный крах какого-то тролля на фоне громкого скандала мало кого будет волновать.

В коробе муравейчики суетились вокруг тусклого хрусталика. Блик, еще один, заиграли боковые грани, верхние, нижние. Заработал! Мгновенно световые отблески шести камней слились в единый рисунок – перевернутые и вложенные один в другой треугольники. Слабое мерцание постепенно стало набирать силу. Все готово. Пора приступать.

Левая рука оставляет муравья с синей ленточкой в покое. Оставленный без управления, он немного растерян, мечется по сцене-булыжнику. Потом как будто приходит в себя и замирает. Вместе с ним притормаживают и остальные насекомые. Вытянув усики, они чему-то или кому-то внимают.

Мысли Зельдера внезапно прояснились. Он нащупал, нашел-таки ее! Вот она, главная мысль. То чем он хотел закончить. Так приготовились, небольшая театральная пауза, есть время принять величественную позу…

Единомышленники! Братья и сестры! Мы вступаем в третье тысячелетие человечества. На переломе эпох пришла пора доказать обществу чего мы стоим и наконец взять бразды правления в свои руки. Мы сильны! Мы едины! Мы властители этого мира!

Призывы магистра были встречены всеобщим ликованием. Зал поднялся в едином порыве и разразился бешенными аплодисментами. Были в этом неистовстве и восторг от собственного превосходства, и надежда на обретение власти. Сквозило и воодушевление голодных желудков в предвкушении горячего.

* * *

В ловких и нежных, словно весенняя листва руках лешего магиуловитель успокоился за пару минут. Артефакт одумался и начал равномерно тихо мерцать. Сыч уже летел за свой столик, когда Зельдер начал бросать в толпу зажигательные призывы. Поднявшаяся вместе с воодушевлением толпы первая энергетическая волна рванула в небо, попала в сеть отражателя и многократно усилившись, искрами полетела вниз, прямо в открытые пасти всех шести уловителей.

Через секунду артефакты сфокусировали общий силовой удар в точку 136/9 – равновесный центр измерений аномальной зоны. Магнитная ось, компонующая плоскости, кубы, октаэдры и другие невообразимые проекции пространственных измерений пошла колебаниями.

* * *

Зельдера долго не отпускали. Разношерстная толпа вмиг превратилась в воодушевленных поклонников, загоревшихся идеей адептов, готовых последовать за своим лидером к мировому господству. Но рассудок желудка все же возобладал над жаждой власти, и магистра, наконец, сменила на сцене развлекательная программа. Разумеется, мистической направленности. Честь разжечь публику выпала этническим барабанам природный зов на шабаш попал в точку – публика вторила выступающим ритмами ног, рук, столов, тарелок, спин соседей – любых гулких поверхностей. Ударные сменила полная огненных спецэффектов фантасмагория из фрагментов «Фауста». Она впечатлила даже присутствующий демонос сбывающаяся мечта вседостижимости и вседозволенности в звуках и тембре. Следом парни в монашеских одеяниях под сексуальные хоровые рулады «Энигмы» откровенным танцем принялись пробуждать у присутствующих основной инстинкт. Эмоции переполняли гостей. Благодатной силой хапающего счастье удовольствия они лились на магиуловители.

Пепельницы-артефакты на столах не успевали переваривать поступающие энерговолны. Гордыня, властолюбие, похоть, честолюбие, зависть, тщеславие и другие эмоциональные сливки местного общества. По мере наполнения артефакты разряжались прицельным огнем по проснувшейся аномальной зоне. Колебания от ударов планомерно расшатывали застывшую параллельность замороженных проекций. Измерения один за другим начали срываться с крючка. Их движение, определяемое собственной случайной траекторией, сеяло хаос в пространстве аномальной зоны.

На диспетчерские пункты аэропортов посыпались запросы. Но компьютеры словно сошли с ума, играя в чехарду точками воздушных объектов. Табло выдавали несуществующее время и мифические координаты, расчеты предлагали немыслимые траектории полетов. Человеческий глаз был не в состоянии отследить перемещения взбунтовавшихся самолетов.

Компасы посходили с ума. Чтобы выправить заданный курс рулевые кинулись отдавать противоречащие распоряжения. Судна завертелись на месте, образуя местные глубоководные воронки.

Секунда, и с радаров стали пропадать стальные птицы воды и неба.

Банкет и Запуск были в самом разгаре. Магиуловители продолжали методический обстрел просыпающейся зоны. Со сцены гостей развлекала программа, хорошо сдобренная спецэффектам. В них терялись всполохи работающих артефактов. Между столиками скользили внимательные официанты, не забывающие вовремя подлить. Теплый вечер располагал, обвевая разгоряченных посетителей морским бризом.

Ну что, признаешься, что проиграл? – поинтересовался Ганс, многозначительно кивая в сторону бутылочки красного чилийского.

Демьян кинул тоскливый взгляд в сторону бара и напрягся – белокурой красавицы там не было. Но тут же злорадная улыбка украсила его лицо. Парочка, обходя препятствия в виде взбудораженных нетрезвых особ и снующих официантов, определенно двигалась к столику номер пятнадцать.

Нет, у меня еще минута… И, вообще, я выиграл!

Ганс отследил взгляд друга и хлопнул его по плечу:

Не буду мелочным на секунды. Твоя взяла! Тебя сейчас распечатывать, или сначала она? – вампир кивнул головой в сторону приближающейся девушки.

Сейчас, конечно! – Демьяну было одновременно и радостно и муторошно, от того, что все так предсказуемо и банально идет к своему логическому завершению. – Тут все уже ясно.

Ой-ли? – иронично улыбнулся Ганс. – Не ломай рог, пока не перепрыгнешь!

К нам идут какие-то земы! – перебил дружескую перепалку один из КАКАистов, Легатун.

Я знаю, резко ответил Демьян.

Уберите их отсюда, они помешают старту, – поддержал напарника Сега.

Я беру их на себя.

Обоих? – ехидно вклинился Ганс.

Придется, в тон ему ответил Демьян.

Divide et juvit¹¹⁴? – поинтересовался вампир.

А у тебя есть другие предложения?

Долгожданная парочка наконец подошла к столу. Мужская половина стола встала, приветствуя даму.

Видишь, как они нас встречают? – громко прошептал на ухо Кристине Паскуаль. Меня уважают. Я произвел на них неизгладимое впечатление!

Андеграундцы, обладающие достаточно чутким слухом, иронично заулыбались. Демьян отодвинул так долго охраняемый стул и сделал приглашающий жест.

Благодарю! недолго думая на него плюхнулся Паскуаль.

Демьян побагровел и с такой силой задвинул стул, что Паскуаль нырнул носом в тарелку с закуской.

Эй, мне же больно! Нельзя ли полегче? – пискнул белобрысый. Его лоб украшала звездочка кресс-салата, а с носа медленно съезжало белое колечко лука.

Демон прожег нежелательного соседа испепеляющим, в психологическом смысле, взглядом. Была б возможность, зажег бы по-настоящему. Но Паскуаль был закален и не таким рьяным к себе отношением. Он оглянулся в поисках салфетки. Не найдя искомой тряпицы без стеснения выдернул ее из-под приборов Демьяна, вытер съедобные художества со своего благообразного личика и, как ни в чем не бывало, принялся за трапезу.

Раздались смешки. Так уесть высокопоставленного демона рисковали немногие – шанс выжить после таких проделок падал до катастрофического нуля. Все расселись и с интересом принялись ждать развития событий.

Кристина оказалась между изящным светловолосым парнем и смуглой девушкой, единственной кроме нее женщиной за столом. Ее переполняли чувства и эмоции – свои, сидящих за столом, веселящихся вокруг людей. Не зря она не любит шумные сборища – эмпату тяжело среди утративших свой контроль. Но за столом ощущалось другое. Неконтролируемых здесь не было, за исключением Паскуаля, конечно. Его наслаждение всем происходящим, причем не радостное и счастливое, а себялюбивое, как будто он со злостью стремился наверстать ранее упущенное, больно ранило душу ангелессы. Остальные сидящие, что удивило Кристину, были очень сдержанны, словно специально закрыты. Но за столом чувствовалась какая-то свободно гуляющая сила. Она была другой, не знакомой Кристине природы и ускользала, когда ангелесса пыталась ее прощупать. «Это же банкет экстрасенсов!» – вспомнила Кристина. Патриарх говорил, что на Земле встречаются люди со слабыми зачатками магии, правда, очень редко. Наверное, это именно тот случай. Но разбираться в происходящем было некогда. За столом стоял откровенный хохот, виновником которого выступал как всегда Паскуаль.

Боже, как она устала возиться с этим глупым ангелом. Опять ведь нужно срочно спасать соседей от Паскуаля. А может уже Паскуаля от соседей? Или пусть сами разбираются…

Вы, что ли нас приглашали? – полным едой ртом прошамкал Паскуаль.

Ну я, своим самым язвительнейшим тоном ответил Демьян. Только не вас, а вашу даму, – и Демьян кивнул в сторону девушки.

Это значит нас вместе, – не прекращая жевать и чавкать, произнес Паскуаль. Мы ж по отдельности не ходим.

У Кристины от удивления брови поползли вверх. Паскуаль тут же поправился:

Ну, то есть редко очень.

Вы настолько близки? – повернулся Демьян к соседу.

Очень.

А если точнее? – демон глубоко заглянул собеседнику в глаза.

Как муж и жена. Как брат и сестра.

Так как первое или как второе?

Все сразу, попытался отмахнуться от навязчивого человека Паскуаль, – мы же земляки.

Я бы не отказался побывать в стране с такими фривольными традициями, – не отставал Демьян.

О, это далеко отсюда. Да и вас, ангел смерил Демьяна оценивающим взглядом, вряд ли пустят.

Чем же я так не хорош?

Да скорее наоборот, слишком хорош, встрял Освальд. – Коренное население в лице…

Паскуаля Готье, – подсказал ангел.

В лице Паскуаля Готье обеспокоено честью и достоинством жен и сестер своей родины, захихикал Оська.

Не обращая внимания на ерничество сидящих за столом, Паскуаль набивал брюхо. «Им хорошо, думал он. У них целый час был, чтобы все деликатесы перепробовать. А я как дурак все это время голодным в баре простоял».

Это что? – Паскуаль склонился над тарелкой Демьяна.

Каперсы, удивился Демьян такой наглости. – Так куда мы после банкета летим в гости? – попытался он вернуться к теме.

Вы это уже не будете? – и, не дожидаясь ответа, Паскуаль перетаскал зеленых карликов в свою тарелку.

Демьян онемел от возмущения. А Паскуаль как ни в чем не бывало, зажмурив глаза от удовольствия, хрустел каперсами.

За столом воцарилось молчание. Паскуаль почувствовал, что-то неладное и приоткрыл один глаз. Все сидящие смотрели на него.

Я что-то не расслышал?

Откель будете, спрашиваем, гаркнул на ухо обжоре Ганс.

Кристина поняла, что пора вмешиваться.

Мы европейцы. Из одной маленькой северной страны…

Ага, Россия, со знанием дела произнес Паскуаль, увидел, как Кристина закатывает глазки, и неуверенно добавил: Кажется.

Ценим твой юмор, дорогой. – Демьян обрадовался, что незнакомка, наконец, соизволила снизойти до разговора, и поспешил обезвредить соперника. Он пододвинул к Паскуалю блюдо с сырной нарезкой. – Заправься пока.

Мы… одногруппники единственного на всю страну университета, поэтому у нас так сильно развито братство, выкрутилась Кристина. – Извините моего друга, он иногда себя ведет немного…

По-хамски, припечатал Демьян. – Впрочем, и не таких обламывали.

Это вы о ком? – оторвался на секунду от рокфора Паскуаль.

Так, о людях, вывернулся Демьян. Ссорится на глазах девушки с белобрысым пока в его планы не входило.

Да, поддержал Паскуаль соседа. – Среди людей иногда такие хамы встречаются. И снова переключился на сыр.

Мы так и не познакомились. Позвольте представить, демон по очереди назвал всех своих друзей.

Кристина, в ответ назвала свое имя ангелесса. – Так вы экстрасенсы?

Не совсем. Мы адепты одного мистического культа, ответил демон и, послав Кристине томный взгляд, поинтересовался: Вы верите в магию… любви, например?

Но сердечную атаку Демьяна прервал Паскуаль.

А что это такое? – он бесцеремонно схватил артефакт и завертел в руках.

Глаза КАКИстов сделались большими и круглыми. В них заплескался ужас в лице разъяренного Маркизура.

Демьян отобрал у переросшего дитяти пепельницу и отдал перепуганным ребяткам. А сам не спеша раскурил сигару. Сигарный дым витиеватой дымкой пополз над столом. Особый табак, с тонким, едва уловимым ароматом горе-расслабухи и любавы¹¹⁵.

Кладбище мыслей. Закуришь, узнаешь, чего я хочу.

Тут и шмалить не надо, заржал Освальд, чтобы понять кого ты хочешь! – За что немедленно был награжден подзатыльником от Леры.

А мне не понятно! – возмутился Паскуаль и потребовал себе сигару. Он затянулся, побледнел до синевы и громко закашлялся.

Гадость какая! Тут и свои мысли растеряешь! – возмутился ангел.

Вот, Демьян сбросил пепел, сбрасывай свое, читай мое.

Паскуаль разрывался между нежеланием вдыхать табачную палку и любопытством. Второе пересилило, и он затянулся во второй раз. Но когда он поднес сигару к пепельнице, чтобы сбросить пепел, оскорбленный артефакт пульнул все свое никотиновое содержимое ангелу в лицо. Паскуаль чихнул, его глаза выкатились из орбит, а рассудок превратился в широкоформатный экран. Мозг запустил пикантную программу со всем желанным и запретным, и лицо Паскуаля украсила блуждающая улыбка наслаждения.

Готов, буркнул себе под нос Демьян, и, повернувшись, лучезарно улыбнулся Кристине. Так на чем мы остановились?

Но их опять отвлекли.

* * *

Со второй сменой блюд программа подошла к концу. На сцену снова выбрался Зельдер. Он был уже хорошо накачан алкоголем, но долг обязывал. Предстояла церемония награждения выдающихся деятелей экстрасенсорики: отличившихся участников прошедшего съезда: активных сеятелей светоча вселенского знания и проводников космической энергии в массы.

Происходящее было обставлено в лучших традициях Фабрики грез. На импровизированном мини-Оскаре награждали «волшебными палочками» - призмами с числом граней соответствующих уровню заслуг. Заслужившим особое поощрение, в добавок жаловали мантию из атласа, черного, с фиолетовым отливом. С «волшебными палочками» число магиуловителей возросло на порядок. Энергия, трансформируемая из эмоций толпы, отражаемая и усиливаемая артефактами, начала концентрироваться над массами. Сила, обладателей прозрачных призм распирала не только гордость, неведомая сила кружила голову и звала в неведомые дали. Хотелось встать, кричать, двигать руками, бежать куда-то. Обязательно что-нибудь делать.

«Сейчас начнется последний этап Запуска. Отвлеки ее!» получил мыслетоковое сообщение от КАКАистов Демьян. Он сделал знак Гансу, и они быстро поменялись местами. Кристина, завороженная происходящим вокруг даже не заметила смены соседа справа.

У Демьяна вырвался глухой рык. О, это пьянящее ощущение ее близости. Наконец он рядом с вожделенной добычей. Теперь ей не уйти. Не вырваться из его цепких пут. Она узнает, какими одновременно ласковыми и крепкими они способны быть. Демьян вдохнул ее запах. Восхитительно. Для земы просто прекрасно – не иначе утренняя тропическая роса умыла эту девушку и оставила печать своего аромата. А волосы? Завораживающие волны шелка, тугие путы для потонувшего в них скитальца…

Рогатый побереги, да он сходит с ума. Ни одна зема, да что там, ни одна демоница так не заводила его! А может это магическая штучка, пепельница, так действует на него? На него, всегда такого холодного и рассудительного. Черт с ним, пусть инициирует и его. Он силен, он полон, он на вершине, он черный коршун над белой мышкой, он…

Кристина нервно оглядывалась. Ею все больше овладевало беспокойство. Ей было не по себе, нет ей уже плохо. Что здесь происходит? Что с ними со всеми творится? Беснующийся океан человеческих душ, рвущихся неизвестно куда и зачем. Паскуаль сидит со стеклянными глазами и идиотской улыбкой на лице. Ладно, главное не творит очередные глупости. Но все эти люди вокруг, одержимые страстями, отравленные этой неведомой силой, что делают они? И почему ее соседи так холодны ледяным безразличием, спокойны и сосредоточены. На чём? Зачем?

Вручение закончилось. На сцене развернулось заключительное действие шоу-программы, но она уже не привлекала к себе никакого внимания. В самом зале за каждым столом творились свои зажигательные оргии – чествовали достойных, отмеченных так странно волнующими палочками. Аплодисменты, громкий смех, звон бокалов. И нарастающее напряжение. Нервные смешки, похлопывания, выкрики. Бестолковая суета, бессвязная речь, бессмысленные движения. Психоз, ведомый чьим-то уверенным перстом, медленно овладевал всей массой толпы.

Демьян все глубже погружался в незнакомку. Он был пеплом ее волос, огнем ее дыхания. Он видел ее всю, каждую черточку ее тела, каждую трещинку. Он пересчитывал, рассыпал и снова собирал ее клеточки. Совершенная мозаика. Он чувствовал себя Пигмалионом, творящим из живого материала. Свою единственную. Свою Галатею.

Разброд и шатания народа в зале начали приобретать какие-то направленные действия. Очаги дикого танца с нарастающим ритмом тут и там стихийно вспыхивали в толпе. Отдельные вскрики и бормотания постепенно сливались воедино скандирование странного набора звуков с каждой секундой все более громогласное организованное.

Оуэшн кандара, – тихонько бормотал себе под нос на втором этаже Маркизур.

О-о-у-у-у–эшн! Ка-а-ан-да-а-а-р-ра-а! – вторило триста душ на первом.

В банкетном зале резко подскочила температура. Прохлада залива не спасала. Океанский ветер безуспешно пытался пробиться на раскаленную эмоциями ресторанную террасу, но отброшенный неведомой силой обиженно улетел.

От тепла начали плавиться декоративные свечи, на столах потекли масляные розочки, зелень скукожилась, аппетитные колечки салями и ветчины свернулись в обугленные трубочки.

На стоящих слева от сцены упаковочных ящиках от жары стал отклеиваться и лопаться скотч. Не сдерживаемые преградой картонные коробки начали шумно раскрываться. Яркие цилиндры аккуратными рядами расставленные в ящиках жадно принялись впитывать гуляющее на свободе тепло. Горячая пища пришлась им по вкусу: один за другим цилиндры с шумом стали плеваться разноцветным огнем.

Кульминацией награждения был предусмотрен фейерверк. Но о нем все забыли. И тогда фейерверк пришел на праздник сам. Переливами салюта он отправился в свой последний важный путь.

Залпы фейерверка выпустили на свет последнюю составляющую – Жар жизни. Бьющаяся в тисках энергия нашла выход в огненных залпах цвета, выплеснулась мириадами искр. Красивыми, опасными. Опьяняющими ласковым теплом и сжигающими до тла.

Огонь, рассудительная сила и эмоции в качестве цементирующей прослойки. Магический коктейль ударил сразу и наверняка.

Точка 136/9 пала.

Крики восторга. Бесконечное наслаждение. И привкус душевной боли. Тоска по не сбывшемуся, не достигнутому, не распробованному. Опустошение. В забытьи легче. Но волны раздираемых на части чувств не дают успокоиться. Да и зачем приходить в себя? Нужно поспешить урвать, откусить, распробовать, захапать…

Кристина была в ужасе. Безудержное счастье и вселенское горе, восторг и ужас, чужие чувства кидали ее то в жар, то в холод. Как больно! Ее мысли разбегаются миллионом звенящих колокольчиков, в ее голове стучат тысячи маленьких чужих барабанов.

И еще что-то рядом. Нет, кто-то. Ему что-то нужно. Его снедает неудержимое желание. Он хочет до жути, только чего?

Мир вокруг Демьяна потек временной воронкой. Действительность сошла с ума. Все закружилось в вихре – эти глупые людишки, вообразившие себя магами, его друзья, искры фейерверка, снопы файерболлов, он сам, она. О нет, теперь она не ускользнет. Он зубами вцепится в нее, опутает самой сильной магической сетью, но не отпустит улететь в бесконечность бермудского портала.

Кристина вздрогнула. Кто-то касался ее, жадно, страстно. Никто никогда не дотрагивался до ангела без разрешения. А теперь кто-то осмелился. Презрел холодную блокаду ее отчуждения. Вот он коснулся шеи. Замер. А теперь снова… он … он целует ее плечо!

Удивление сменило возмущение. И страх, внушаемый собственными ощущениями. Ей нравится то, что делает этот мужчина. Ее тянет, влечет. Она никогда не испытывала подобного. В ее учебниках ЭТИ отношения земов описывались совсем иначе. Греховодное болезненное удовольствие. Значит, кто-то обманывал – или учебники или ее чувства.

Кристина испуганно заметалась. Выход, всегда есть выход. В небо полетели позывные спасительного портала.

Тролль склонился над коробом. Над ним еще вился клубочек дымка, в песке мелькали всполохи догорающего фейерверка, кто-то из муравьев начинал шевелить лапками…

Маркизур безжалостно захлопнул крышку короба.

Запуск произошел.

Замороженный на профилактику земной полигон андеграундских пространственных экспериментов «Бермудский треугольник» проснулся.

Демьян открыл глаза. Он обнимал воздух стул рядом с ним был пуст. Демон облизнул губы. Не удержал. Все что у него осталось – ускользающее воспоминание привкуса ее кожи.

 

 

Демонеппинг

 

Все.

Работа сделана. И сделана хорошо.

Маркизур щелчком уменьшил короб до размеров спичечного коробка и сунул его в карман. Грузно поднялся. Пора домой.

Пусть веселье продолжается без него. Его ребяткам есть что отметить. Запуск оказался не из легких, но славная традиция соблюдена – 47 Запуск состоялся без срыва. Его охламоны заслужили хороший шабаш.

Не оглядываясь, Маркизур жестом послал на каждый стол по бутылю сивухи. Для расслабухи. А для зажигательного празднования – стриптиз-группу из соседнего ночного бара. Гуляйте, ребятки! Заработали.

Тролль направился к лифту. Штаб свернут и без него. Не зря он столько муштровал своих студентов. А дома – любимая тахта из застывшей лавы, заботливо греющая бока одинокого холостяка, и свитки по геологии Трехмирья из университетской библиотеки.

Двери лифта были распахнуты. В кабине спал паренек. Стоя. А что на ночных дежурствах еще и не так приспособишься. Организм ведь молодой, берет свое у ночного времени суток.

Тяжелая поступь тролля разбудила лифтера.

Какой этаж? – вежливо осведомился он.

Нулевой, сынок.

Но, растерянно произнес лифтер, такого не имеется.

Проспал ты все, сынок. Глаза разуй. Уже построили.

Это… лифтер протер глаза – он впервые видел этот багряный бугорок на панели Это кнопка минусового этажа? – Приглядевшись, Генри рассмотрел замысловатый рисунок: раскаленный шар опоясывала змея «О» перетекающая в «А»¹¹⁶. Паренек наклонился поближе, пасть змеи открылась, и оттуда с шипением вырвался раздвоенный язык. Генри отпрянул. – Она появилась? Когда?

Пока ты спал, подтвердил его сомнения огромный пассажир, занявший все пространство лифта. А ведь Генри с гордостью перед лифтерами других отелей считал свою кабину просторной.

Паренек попытался нажать красную кнопку, но тут же отдернул руку. Его определенно кто-то укусил за палец. Пассажир укоризненно покачал головой, и собственноручно нажал пылающий огонек кнопки. Скоростной лифт рухнул вниз.

Генри успел досчитать до 10, когда лифт остановился. «Как до люксов под крышей, подумал он. Неужели вниз ехать настолько долго?».

Двери со скипом раскрылись. Снаружи пахнуло сухим жаром. Человек-гора двинулся к выходу.

До свидания! Счастливого пути! – протараторил ему вслед вышколенный лифтер.

И тебе, прощай! – не оборачиваясь, ответил пассажир.

Когда он, наконец, вышел, Генри смог рассмотреть то, что закрывал своей спиной пассажир. За дверями лифта все освещалось неравномерным красным светом. Было очень жарко. «Как в котельной, вспомнил Генри многочисленные фильмы про «Титаник», выглянул и оторопел. Стен нет, зато есть небо, красное, земля сухая, черная. Невдалеке – яркие огни города. Мрачного. А двери лифта стоят сами по себе на открытом пространстве пустыни.

Мамочки!

На вскрик паренька оглянулся отошедший уже на приличное расстояние Маркизур. Он щелкнул пальцами, и двери лифта начали закрываться.

Фильм здесь снимают, пояснил он испуганному пареньку. Езжай-ка ты домой.

Генри заскочил обратно в кабину и вжался в угол. Дрожащей рукой он нажал 25 этаж. Главное, подальше отсюда. Лифт уже практически сомкнул двери, осталась лишь небольшая щелочка, когда чья-то черная рука протиснулась между створками. Автоматическое устройство сработало на открытие. В кабину ввалились двое маленьких чумазых мужчин, одетых в тряпье и лохмотья.

Ишь, чистенький какой! На Землю?

Вам какой этаж, господа актеры?

Господа! – захихикали пассажиры. – Актеры!

Один из них упал на пол и зашелся в истерическом смехе. Другой, раззадоривая друга, дубасил его тряпичным узлом, который держал в руках. Вдруг в мешке что-то пиликнуло. Оба мужичка мгновенно перестали ржать и быстро вскочили, на ходу приглаживая одежду и волосы.

Шеф, все идет по плану! – поспешил произнести один. – Все, как вы и велели: одна нога здесь…

Другая там, подобострастно добавил второй. Не извольте беспокоиться, шеф. Сулима и Шавка завсегда ваши.

Динамик пискнул еще раз и, видимо, отключился, а странные пассажиры, размахивая своим мешком, налетели на Генри.

Давай, зем, отправляй динаму!

Нас поближе к ресторану.

Но в таком виде… Понимаете, фейс-контроль…

Не твоего ума дело! – обрубили его.

Паренек благоразумно решил воздержаться от выяснений, что там в мешке. Наверняка, реквизит сперли, а теперь вот обмывать идут. Но это, как выразились эти чудики, не его ума дело. Охрану нужно было ставить, чтобы со съемочной площадки ничего не тырили. Вот, наверное, догадался он, почему кино снимать так дорого стоит. Все время воруют! А, впрочем, кино как он слышал, богатые делают, денег у них куры не клюют. И не его ума это дело. Его дело кнопки нажимать.

Лифт остановился на первом этаж и начал открывать двери. Пассажиры засуетились и ринулись к выходу. Протиснуться в дверь одновременно два пусть и низкорослых, но упитанных тела да еще с мешком в придачу не смогли. Потолкавшись и слегка подравшись, они выкатились, наконец, в холл. Тот, который с мешком втянул носом воздух и безошибочно определил направление ресторана. Второй, поскуливая и озираясь, стоял рядом. Первый, видимо главный, показал второму направление, и они оба помчались в сторону источника аппетитных запахов.

Генри с опасением выглянул из кабины. В знакомом холле отеля все было по-прежнему. С облегчением паренек вернулся в лифт. Кусающаяся кнопка «0» на панели исчезла. И чего только спросонья не померещится!

* * *

Банкет был в разгаре. Отпустивший народ массовый психоз сменился безудержным, бесшабашным весельем. Еда уже не лезла в переполненные желудки, но алчные глаза продолжали набивали утробы. Спиртное лилось рекой – менеджеру бара пришлось уже дважды открывать хранилище, чтобы восстановить запасы. Такого не случалось даже на знаменитых славянских вечерах, любимых рестораторами за то, что неделя беспробудного пьянства посетителей окупала не только разбитую посуду или украденные продукты, но и годовую выручку бара.

Есть, уже никто ничего не ел. Так, разве что пожевывали и надкусывали. Но пили все. Пили словно проглотили бездонные бочки данаид. И все равно было мало. Душа просила праздника. Еще и еще. И таких душ было около трехсот.

Демьян сидел злой и понурый. Кристина исчезла, а вместе с ней и кураж этого банкета. Сначала ему безудержно хотелось бежать, охотиться, хватать и терзать свою жертву, праздновать добычу… Сразу же, как только он обнаружил, что остался один демон пустил Ищейку. Заклятие вернулось буквально через мгновения с опущенной головой. Ее нигде нет, след потерян – отчитался поисковик и рассыпался от огорчения.

Temeritas est florentis aetatis – легкомыслие свойственно цветущему возрасту, вздохнул Ганс, ободряюще похлопывая демона по спине. И не удержался от назидательной нотки: Нужно было слушать старших товарищей!

Не нуди, и так тошно!

Да ладно, мы тебе другую найдем, не хуже! Пойдем, что ли в казино развлечемся.

Но и возле рулетки азарт куража не захватил Демьяна. Заряжаться глупым земовыми эмоциями не хотелось, пакостить было лень. К тому же объявился стрелок эбонитовыми стрелами. От удивления, что вампир все-таки жив, он поначалу опешил, но затем лицо его приняло решительное выражение борца с нечистью, и он затерялся среди игроков, выслеживая Ганса.

Демьян показал Гансу на чесночного охотника. Вампир кивнул, но он был слишком занят. В двенадцатый раз шарик оказывался на «Зиро». Крупье пытался и так и сяк повлиять на упрямый колобок, но в последний момент тот все равно перескакивал на зеленый «0».

Тринадцатый! – торжествующе произнес Ганс, сгреб фишки и к безумной радости портье и огорчению прилипал к чужому везению отчалил от стола.

По пути высматривая стрелка, друзья направились освежиться к бару. Демьян все еще не терял надежды увидеть Кристину.

Что-то мне в ней не понравилось, – пытался успокоить Демьяна Ганс. – Что-то меня в ней напрягло... – А! Вспомнил! – Ганс остановился и схватил демона за руку. У нее типичная аура. Понимаешь, самая типичная.

Ну, типичная, и что с того?

Она будто из атласа срисована, «Ауры земов в раскладе». Липовая у нее аура!

Ага, и сварганил ее магистр этой тусовки! Ты перепил, Ганс, Демьян приобнял друга и икнул. – И я тоже. Пойдем к твоим курочкам – они, наверное, уже заждались.

Погоди. Подожди меня за столиком. Я сейчас за свое corpus delicti¹¹⁷ с этим Робин Гудом разберусь и отчалим. Такую групповуху закатим, этот городок содрогнется!

Вампир улыбнулся, показав готовые к применению клыки, и ушел к дальним правым столикам. Демьян остался за столиком один. «Надо было пойти Гансу помочь, мелькнуло у него в голове, Хотя он вряд ли бы разрешил. Кровь он, видите ли, душой любит закусить! А кто не любит ею самой-то закусить?». И демон показал Гансу, которого к тому времени и след простыл, язык.

Мимо на ватных ногах шел официант. Тяжелый банкет сегодня, определенно тяжелый. Ох, и устали они сегодня с ребятами, вымотались прямо-таки. Решили было подкрепить силы джином – его бармен, Том, на коктейлях сегодня сэкономил – налетел менеджер, будь он неладен. Пришлось следы преступления немедленно уничтожать, ну то есть выпивать. Шутка ли, две трети бутыли сорокашестиградусного пойла за раз.

Из последних сил официант фокусировал взгляд на бутылке виски, которую нес к заказавшему спиртное 23-му столику. Руки дрожали, и поднос, на котором красовалась ценная тара, ходил ходуном. Бутылка опасливо съезжала то вправо, то влево. Официанту надоели маневры непослушной бутылки, и он бесцеремонно схватил ее за горлышко. Так оно надежнее будет.

Но не тут то было! Демьян узрел бутылку и немедленно возжелал. Он поманил запотевшую красавицу пальцем. Бутылка рыпнулась, но зажатая в тисках официантовых рук, с места не сдвинулась. Манящие пассы демона стали настойчивее. Официант бросил поднос и схватил стремящуюся убежать бутылку уже двумя руками.

Демьян бросил попытки украсть виски, обхватил голову двумя руками и пригорюнился:

Я тебе тоже не нравлюсь? А почему?

У официанта поползли глаза вверх, когда с ним заговорила бутылка.

Нравишься, очень нравишься! – успокоил он стеклянную тару. Он опасливо отстранил ее на безопасное расстояние и на вытянутых руках поспешил поскорее донести до клиента.

Так и до зеленых чертиков недалеко!

Последние не заставили себя ждать. В количестве трех штук они повыпрыгивали из-за бутылки и принялись кусать пальцы официанта.

Чур, меня, чур! – испугался он и поспешил избавиться от опасной бутылки на ближайшем столике. Им, разумеется, оказался пятнадцатый.

Первые же глотки обжигающей жидкости успокоили Демьяна. Демон он или не демон? Расстраиваться из-за какой-то земы ниже его достоинства! И все же он огорчен. Прямо сказать сильно. Даже очень. Горько, обидно, себя любимого жалко.

Уровень виски в бутылке стремительно пошел на убыль.

Демьян в очередной раз обвел мутнеющим оком зал. Ему срочно нужно было сорвать на ком-нибудь свое раздражение. Ага, водяник!

Давешний знакомец, неугодивший Демьяну, вместе с остальными весело справлял состоявшийся Запуск. Его рука по-хозяйски обнимала какую-то фигуристую зему. Дама отнюдь не возражала, наоборот, с большим желанием льнула к пареньку.

Тебе, значит, можно, а мне нет? Рога и копыта тебе, а не женщина! – зло прошептал Демьян и одним движением руки снял с водяника обязательный морок.

По пышным телесам девицы вместо крепких мужских рук заструились потоки воды. Болотистой, затхлой и вонючей. В лифчике заплескались головастики, под юбкой заквакала лягушка. С диким визгом девушка подскочила и кинулась прочь от странного, к счастью несостоявшегося любовника.

Демьян отсалютовал испуганному водянику и довольный местью залил в себя еще стопочку. Хоть друзья водяника уже и восстанавливали заклинание, плотских утех тому сегодня вряд ли удастся урвать.

* * *

Сулима и Шавка остановились за колонной перед входом в ресторан.

Ты заманиваешь, я хватаю!

Нет, ты заманиваешь, я хватаю.

Хитренький какой! А вдруг он меня…

Обидит! – подсказал Сулима и заржал. – Маленького несчастненького бесенка обидит злой страшный демон. Он начнет любить его, любить… А когда обнаружит обман - размажет его как аппетитное масло по булке, а потом прихлопнет как надоедливую муху!

Шавка побледнел. Воображение живо нарисовало веселые картинки последних минут его жизни.

Доставай, давай, эликсир, рявкнул Сулима. – А не то я сам тебя сейчас… сам полюблю!

Дрожащей рукой Шавка достал из кармана штанов пузырек, переливающийся всеми цветами радуги. Открыл, осторожно понюхал.

Ну! – нетерпеливо подтолкнул напарника Сулима. – Пей!

Пахнет как-то не очень, признался Шавка. – Не аппетитно.

А тебе тут амброзию никто и не обещал.

А он не просроченный? – предпринял последнюю попытку Шавка.

Свеженький! Боосу при мне ведьмица принесла. Красивая, – Сулима причмокнул, и жутко на этого Гедониса злющая. Видать кинул чувырлу, ну, она, не долго думая, отомстюкать порешила. Пей, кому говорят. Пей, иначе не видать тебе сытных земских кущей.

Шавка набрал воздуха, закрыл нос пальцами и залпом выпил содержимое пузырька. Глазки его уменьшились до булавочной головки, потом увеличились до теннисных мячиков. Руки – ноги затряслись и начали прыгать по телу. Туловище то распирало, то плющило. Шавку понесло эликсир искал форму той, которая привлекла бы демона. Минута. Пять. Эликсир все еще перебирал и не мог определиться, а Шавка принять нужную форму.

Это ж сколько у этого дракона баб было! – завистливо проговорил Сулима глядя на метаморфно меняющегося Шавку. Он поплевал через левое плечо, поставил напарника по направлению ко входу тем местом, где вероятнее всего должно было быть лицо, и пинком под предполагаемый зад отправил в ресторан.

Шавка со свистом промчался мимо охраны и влетел в зал. Сквозь прозрачные стены банкетной террасы Сулима видел, как Шавка остановился, нашел взглядом врага и определился в его поле зрения. Через пару секунд метаморфные изменения остановились. Вместо Шавки к Демьяну направлялась статная белокурая блондинка.

Демьян сидел, уткнувшись в рюмку. Хороший вискарь. Гномья отрыжка или огневуха тоже неплохо, но у земов изящнее выходит. Скукота. Ни одной приличной телки.

Сколько тел, ног, улыбок и губок. А он никак. Его ничего и никто не интересует. Кинуть что ли пару фаерболов в ту вон стайку девиц? А че? Почему они так похожи на нее? А заменить ее не могут.

Тяжелым взглядом Демьян обвел зал. И оторопел. Прямо к нему двигалась Кристина. Легко, изящно она скользила среди этих пьяных животных. И улыбалась. Ему? Ему!

Сулима радостно потер ручки:

Есть! – воскликнул он. Клюнул на наживку, стервец! Пора за сетью. – И помчался к служебному входу.

Сердце Шавки билось с частотой пулемета. Все, как и обещала ведьма. От взгляда демона он превратился в гедонисову зазнобу. Теперь нужно его увлечь, заманить в ловушку. И ни в коем случае не дать до себя дотронуться. Иначе все. Конец. Чары спадут, и рассвирепевший демон его просто развеет на месте. Он остановился метрах в пяти от демона и, кокетливо улыбаясь, поманил ручкой.

Демьян подорвался и, перепрыгивая через стулья, помчался к девушке. Шавка не ожидал такой прыти от демона и с испугу ломанулся к выходу. Трезвый бес оказался проворнее пьяного демона. И вот блондинка уже выглядывает из-за колонны перед дверьми ресторана.

Демон притормозил. И обиделся. У него был такой искренний порыв, а она… Типичная баба, что еще сказать! Хочет, чтоб за ней побегали, дура. Да он и без этих игр ее бы на руках… на необитаемый остров… в тропики!

Поиграть хочешь? Прекрасно! – зло проговорил он. Затем выманил пальчиком очередную бутылку виски из бара и отправился обратно за столик.

Развалился на своем месте, выпил.

Мы еще посмотрим, кто из нас кошка, крошка, а кто мышка!

Шавка понял, что напортачил. И что его будут бить. Сначала Сулима, потом Боос. Бить больно и, самое главное, несправедливо! Откуда он знает, что у этого демона на уме? То бежит за ним, ну то есть за своей бабой, то разворачивается и гордо уходит. А может они поссорились накануне? С женщинами, Шавка слышал, как рассказывали более опытные бесы, мирно жить тяжело – то трахнуть хочется, то тюкнуть чем-нибудь потяжелее. И никак не поймешь, чего больше хочешь.

Шавка вздохнул, вышел из-за спасительной колонны и направился опять поближе к демону.

Ну, и чего она стоит немым укором? Демьян изо всех сил пытался вникнуть в психологию белокурой земы, сверлящей его взглядом из-за цветочного горшка с карликовой пальмой. Не буду я за тобой больше ходить. Сама, как миленькая, прибежишь. Не хочешь? Ну и стой себе, на здоровье, а я вот, лучше выпью!

Красующегося Шавку под коленки стукнул сервировочный столик на колесиках.

Простите, мисс! Шавке щербато улыбнулся Сулима в белой униформе официанта. И зашипел шепотом: Ты чего столбом стоишь? Я тебя заждался уже.

Так он того, за мной идти не хочет, объяснил Шавка.

Тебя, Сулима окинул оценивающим взглядом Шавку в образе пепельноволосой секс-бомбы, и не хочет?

Не-а, отрицательно замотал головой неудавшийся соблазнитель, Не хочет!

Понятненько, бес посмотрел на планомерно накачивающегося Демьяна, Выпивка его больше нынче привлекает. – Сулима почесал репу. – Нет, так не пойдет! Запущай тяжелую артиллерию!

Мы ж бомбовоз с собой не брали?

Бомбить будем по-другому. Начинаем психическую атаку на противника. Готовься, сейчас стриптиз танцевать будешь!

Я?! Я не могу! – взвизгнул Шавка.

Сможешь, миленький, сможешь. Ты ж у нас теперь такая красавица! Глаз не отвесть.

А если он ко мне ринется?

Денежки в трусики засовывать? Прекрасно! Тут мы его и накроем сеточкой.

Так он же меня лапать будет! И все нету блондинки. А токмо я. С хвостом. Прибьет ведь, как пить дать прибьет! А сам сбежит!

Верно. Не подумал, Сулима почесал репу. – О! Знаю! Там в коридоре клетка стоит – в ней и будешь танцевать! А я с эбонитовой сетью в засаде сидеть буду. Ты главное стриптиз погорячее залабай.

Сулима ловко развернул тележку и направился в служебный коридор. Шавка, понурив голову, поплелся следом.

Опять уходишь? – Демьян проводил взглядом удаляющийся женский силуэт. А я и не подумаю двигаться! Посмотрим, быстро ли ты вернешься.

Минут через пять рабочие выкатили на сцену клетку, оставшуюся после выступления иллюзионистов. В углу клетки, сжавшись от страха, сидела девушка. Участники банкета, те, кто еще был в состоянии сфокусировать взгляд, восприняли происходящее как продолжение шоу и одобрительно заулюлюкали. От их воплей очнулся диджей, и сменил поднадоевший всем хаус на подходящую интригующую мелодию.

Внезапно девушка подскочила и со словами проклятия в адрес какого-то «урода хвостатого» начала метаться по клетке.

«Урод хвостатый» Сулима к тому времени занял выжидательную позицию под навесом сцены. Одной рукой он держал сеть с вплетенными черными трубочками эбонита, другой поджаривал дно клетки, вынуждая своего неповоротливого дружка «танцевать». Рука запылала от усердия, и Сулима остановился, чтобы подуть на нее. Остановился и Шавка, с облегчением переводя дух. Сулима ухмыльнулся, и начал целенаправленно щелкать пальцами. Со звуком на Шавке начали расстегиваться застежки – молнии, кнопки, крючки. Ничем не задерживаемая одежда спешила покинуть негостеприимное тело беса.

Куда же это оно? Останься! – вопил Шавка, пытаясь удержать на себе хоть какие-то клочки ткани.

Толпа выла от восторга. Искренняя игра стриптизерши в наивную и неопытную девицу покорила всех. А какой темперамент!

Всеобщий рев привлек внимание Демьяна. Ну и отчебучила эта зема! Тоже мне артистка. Стриптизерша из нее как из него ангел. Но играет клево.

И не буду я на тебя пялиться! И не проси! – и Демьян демонстративно отвернулся.

Он уже не тратил силы на перемещение бутылок. Наладив прямой минипортал, он сливал виски себе в рот непосредственно из чужих емкостей – бокалов, рюмок, бутылок. Спиртного в демоне было так много, что он уже начал ощущать себя родственником давешнего водяника. Пьяный угар уносил Демьяна все дальше и дальше.

На девушке в клетке тем временем из одежды оставались только две тряпочки, прикрывающие верх и низ. Разгоряченный народ полез на сцену. Засвидетельствовать, так сказать, почтение. Купюрами разного достоинства.

Рядом с Демьяном неожиданно ожил Паскуаль:

Во Крыська дает! – и снова отключился.

Демон взглянул на сцену и побагровел. Толпа охочих мужчин пыталась штурмовать клетку, в которой испуганной пташкой билась практически раздетая девушка – предмет Демьяниной страсти.

Мою женщину хватать? Убью! Развею! и с этими словами демон ринулся защищать свое. Он ловко отшвыривал направо-налево конкурентов, расчищая дорогу к клетке. Особо упорных отдирал вместе с прутьями, поэтому в клетке скоро образовались зияющие дыры. В них попытались было протиснуться несколько разгоряченных мачо, но получили достойный отпор каблучком в рыло от самой обитательницы клетки.

Зал неистовствовал от восторга:

Прекрасная постановка!

Все так натуралистично!

Демьян выбросил последнего поклонника стриптиза и победоносно посмотрел на Шавку-блондинку.

Пошли! прорычал он, и протянул в клетку руку.

Но девушка отшатнулась. А на демона упала сеть. Киянкой ударило успокаивающее заклинание, вплетенное в нити. Но оно не подействовало, а срикошетило в Шавку. Бес рухнул как подкошенный.

То же мне, чувствительная какая. Как мужиков завлекать так первая, а как спасителя наградить – сразу в обморок!

Демьян безуспешно пытался выпутаться из сети, но запутывался все сильней.

Не из-за одной бабы я еще так не старался!

Он напрягся, пытаясь магией порвать путы, и не понимая, почему она не действует. Эбонит прочно держал пленника. И тут награда нашла таки героя, приютившего в желудке коварные алколитры.

Ты-ы, – блудливо промычал Демьян, бу-удешь мо-о-е-ей! Пря-я-мо сей-ча-а-ас! и отключился.

Сулима живенько погрузил Демьяна в клетку к Шавке и инициировал портал. Вспышка света и все они исчезли со сцены. Под бурные овации восхищенного зала.

 

 

С демоницами не шутят

 

Звездочка, еще одна, а вот еще, и еще… Собираются в хоровод… поднимаются в спираль… и бросаются врассыпную. Голова тоже разлетается тысячами осколков. Э-эй, мы так не договаривались, больно же!

Демьян открыл один глаз. Сиреневые разводы на черном серебре. Разлепил второй. Незнакомая обстановка. Похоже на будуар. А запах! Как в тех салонах экспресс-секс, куда обожает таскать его Ганс.

И где же он, все-таки?

Восстановим по порядку. Кажется, он был на вечеринке. В Майами. В отеле. Еще сегодня или уже вчера? Пил? Да, много. Заклинание отключил. Зря, мама всегда говорила… О-о, про Maman лучше не стоит, голова сразу превращается в медный таз! Так кто же его все-таки приютил?

Обрывки воспоминаний: белокурые локоны, бездонные глаза в которых можно утонуть. Неужели она?

Звук открывающейся двери. Он не в состоянии даже повернуть голову в сторону входящего. Из темноты медленно появляется силуэт. Женщина. В прозрачном пеньюаре. Безупречно сложена. Красива, Рогатый помоги, идеальна!

В-в-вы? – удивление и разочарование.

Да, я.

Призрак?

Можешь потрогать.

Н-нет, лучше поверю на слово.

Где же твой боевой задор?

А он что был?

Конечно, мне были обещаны бешенные скачки, похлеще, чем на койрах по скалам Бырранги¹¹⁸.

И-ик, простите. Я был не в себе.

А мне ты в себе и не нужен. Ты мне нужен во мне.

Зачем? – спросил Демьян и тут же понял, какую сморозил глупость. Желание повелительницы Андергаунда, госпожи Президент-демонессы Лирии – закон для любого.

Демонесса молча улыбнулась и потрепала молодого демона по щеке. Только нетерпеливые искорки в ее глазах выдавали некое раздражение. Почему все идет не так, как она задумала. Зачем какие-то глупые вопросы? «Сотру пудреницу в порошок, пообещала себе Лирия. Это она накаркала!».

Давай помолчим, госпожа Президент-демонесса присела рядом с демоном. Иногда один поступок намного ценнее фонтана слов. И язычок Лирии умело заскользил по телу Демьяна.

* * *

Мадам Гедонис?

Да.

Ну, здравствуй, Ада!

Голос из прошлого выдернул хозяйку Гедонис-холла из липких объятий тревожного сна. В телефонной трубке звучала слуховая галлюцинация, призрак давно минувших дней с именем Милашка Хью.

Этот эпизод своей биографии Ада тщательно стерла из памяти. Сумасшедшее увлечение горячим парнем было недолгим. Цыганка-гадалка и отчаянный флибустьер. Жгучая страсть сожгла их чувства быстро и без остатка. Тогда они были одного поля ягоды, но цыганка смогла выбраться из болота низшей нечисти, наводнившей Средний мир. Выбраться и оставить за закрытыми дверями свое прошлое. Хотя оно все равно ее настигло и постучало в бронированные двери ее репутации.

До пифии доходили слухи, что Хьюго не свернул себе шею в многочисленных баталиях, а выбрался в боссы. Судачили, о том, что он главарь отъявленных головорезов и так не блещущего нравами Андервилля, и что вся его когола служит президентессе альтернативной полицией. Говорили многое, Ада, невестка главы клана Гедонисов, пропускала новости мимо ушей и сердца.

Я ничем не смогу тебе помочь, холодно попробовала она обрубить разговор. Чтобы у тебя не случилось, не утруждайся рассказами и уговорами.

Спасибо, дорогая, за теплый прием, усмехнулся Боос. Но сейчас помощь нужна не мне, а тебе.

Не смей называть меня дорогой!

А ты все та же горячая штучка! – ухмыльнулся он и с нажимом повторил: Дорогая! Так вот, Демьян Гедонис кажется твой сын?

Мой! – сердце матери рухнуло вниз.

До меня дошла информация, что он был похищен. По заказу. По очень высокому заказу. Моими, хм, духами. И я готов тебе его доставить. В целости и сохранности. Если вы с папашей его, так сказать, перекупите.

«Вот пройдоха! – подумала про себя Ада. И там аванс сорвал, и здесь поживиться хочет! Нисколечко не изменился».

Он цел?

Жив, здоров и наслаждается послежизнью. Пока.

Так ты его видел?

Нет, почти не соврал Хьюго. Он действительно особо не рассматривал то невменяемое тело, полностью обесточенное магией, но зато щедро залитое под завязку спиртным, которое доставили к нему бесы.

Цена вопроса?

Душонки. Фиолетовый уровень. Ворон уже летит к тебе с номером моего счета.

Запросы у тебя не изменились. Запусти вслед еще и номер своего мобильного. Я все уточню и свяжусь с тобой.

Поспеши, а то мало ли что может случиться с бедным неопытным мальчиком. До свидания… дорогая!

Не прощаясь, Ада положила трубку. Хью она поверила безоговорочно Демьян точно во что-то влип. Не стал бы Боос старое ворошить на пустом месте. Чтобы шантажировать Гедонисов без повода нужно быть очень глупым. А неумных мужчин в числе Адовых увлечений никогда не значилось.

Ее ухоженный пальчик стал выстукивать на комме позывные сына.

* * *

Растерянный тупизм Демьяна сменился недоумением.

Простите, госпожа, отстранился он. – Вы, наверное, меня с кем-то путаете.

То, что я на тысячу лет тебя старше, мурлыкнула Лирия, не дает тебе право обзывать меня маразматичкой. Много ли у тебя было опытных женщин, демон? и она продолжила путешествие к пикантным местам Демьяна.

Демон прислушался к себе. Частенько случалось, что женщины на него вешались сами, но таким равнодушным к интиму на блюдечке он оставался впервые.

Я ни в коем разе не хотел вас обидеть, госпожа, но… что вы делаете?

Упрямо заскрипел расстегиваемый ремень из кожи годзиллы¹¹⁹. Лирия уже колдовала над брючной молнией…

Демьян не заводился, а все больше раздражался. Ему одновременно было и стыдно – ну не мог он, даже если бы хотел осчастливить демонессу естество с отвращением скукожилось, забилось куда-то внутрь и категорически отказывалось даже выглядывать наружу. Но, кроме того, в нем разбуянилась банальная гордость – ни по чьей прихоти, ни по чьему приказу он не собирается расточать свои ласки. Даже великим и власть имущим. Сам из таких.

Остановитесь! – Демьян решительно убрал с себя руку демонессы.

Глаза Лирии начали наливаться кровавым гневом, блеснули клыки вампира.

Ты хорошо подумал? Я умею быть благодарной.

Вам нечем купить меня.

А ею? – Лирия махнула рукой, и на зеркальном потолке появилось личико Кристины.

Демьян упрямо покачал головой.

Я могла бы тебя опоить, задумчиво произнесла Лирия, заколдовать, превратить в послушного раба. Только тогда все будет бесполезно. Ты, наверное, решил, что я в тебя влюбилась? В тебя, неопытного молокососа? Да если бы не твой Papá, бесценный мальчик, я бы никогда и не глянула в твою сторону, безмозглый щенок!

Лирия встала. Ее ноги охватило пламя огненного портала. Как он посмел, сосунок! Отказать ей, первой леди Андеграунда!

Ты пожалеешь, демон! И твой яйцеголовый папашка тоже! Но уже будет поздно.

* * *

Оргия, устроенная Хъюго в честь провернутого дела была в самом разгаре. Официально частный клуб «Пердитт» на берегу живописного сероводородного гейзера на окраине Андервилля был снят конторой для тренинга по коммуникативным технологиям. Реально же был на грани разгрома, сотрясаясь от диких музыкальных звуков, грохота крушимой мебели и звона бьющейся посуды.

Четверо проверенных «конечностей», как он называл приближенных замов, пяток менеджеров филиалов и дюжина мочалок: русалки и парочка местных гномих для пикантности. Его удальцы имели только смутное представление о том, что с такой помпой отмечает Батя. Девиц это и подавно не волновало. Меньше знаешь, как говорится, дольше живешь. Души, душонки и разменные грешки так и срывались с пальцев Бооса, одаривая благодарных подчиненных и податливых див.

Резкая телефонная трель боссового коммуникатора вторглась в какафонию звуков гульбища и срезала весь кураж. Ребятки Хъюго догадывались: беспокоить сегодня шефа могли только по особому поводу, иначе не позавидуешь вестнику на том конце трубы.

Выпростав из-под хвоста блондинистой русалочки правую руку, Хьюго нашарил телефон.

И-ик, единственное, что он смог из себя выдавить в сторону динамика. Видимо это подразумевало непосильную для произношения в данный момент фразу: «Да, Боос слушает! Чем могу?..».

Забирай его. Развоплоти… нет, лучше убей и развей. Плачу в два раза больше. – До боли знакомый женский голос отключился, успев протрезвить Хъюго до состояния кристально чистого стеклышка.

Круто она, однако!

Взгляды подчиненных, доселе, дабы не смущать шефа пристальным вниманием, вынуждено блуждавшие в стороне во время важного разовора, сфокусировались на Хъюго.

Общий сбор, шеф? – пришла помощь со стороны Северного зама, самого сообразительного его помощника.

Нет. Исполнители есть. Конь нужен, со своей уздой. Здесь наушники не нужны. Панкрат, выгоняй своего мустанга, девочки подождут.

Хъюго решил взять с собой владельца самого быстрого флайкара. Кроме того, алкогольная устойчивость была генетически вписана в его модифицированный код оборотня, а холодная трезвая голова помощника это то, что сейчас нужно было Боосу.

Через три минуты от дверей «Пердитта» стартанул алый спортивный флайкар. На ходу меняя цвет на черный, мобиль уносил в багряное зарево андеграунской ночи двух демонов.

* * *

Как только развеялся дым огненного портала Лирии Демьян сразу понял какую глупость он сотворил. Поздняк метаться. Все. Доигрался. Конец мечтам и гнусным помыслам, какими бы чистыми они не были. Прощай мама-папа и многочисленные кузины. Жаль, так ни одну из них и не отодрал. А надо было, хотя бы для семейной истории, сами ведь в штаны прыгали. А так, что после него останется в памяти клана? Очередной смазливый портрет? Пара разбитых флайкаров и неоконченная дипломная? Пóшло. А как тошно!

Все гордость, дурное мальчишество. Не он брал его поиметь собирались. Ну и хрен с ним! Да над ее фотками оргазмирует весь мужской Андеграунд и большая половина женского – разнообразие ориентаций нынче в моде. Тот же Ганс наверняка только мечтать мог о таком!..

Да, вампир бы не сплоховал. И все что нужно было бы вставил и рыбку потом съел, наверняка она своих хахалей не забывает… Ну что ему, слабо было, что ли?

Демьян кинул унылый взгляд вниз:

И ты, что не мог подсобить? Естество, называется! Уж на что рога бесполезны, а и то всегда стоят!

На Демьяна упала чья-то тень – перед ним стоял невысокий смуглый бес бандитской наружности. Как он смог так бесшумно пробраться в будуар?

Квалификация такая, ответил бес на вопрос, написанный у Демьяна на лбу.

Поигрывая браслетами подчинения¹²⁰, Боос навис над Демьяном.

Так вот ты какой, наследничек Гедонисов. Чем же ты, сынок, ей так не угодил?

Не захотел, гордо ответил Демьян и подозрительно поинтересовался: Неужели за это сажают?

Хуже, малыш, хуже.

Демьяна второй раз за ночь накрыла эбонитовая сеть.

* * *

Кристине так и не удалось заснуть этой ночью. Экстренный портал перенес ее прямо в бунгало, где она, не раздеваясь, рухнула на топчан и закрыла в изнеможении глаза. Но спасительный сон не шел. Воображение без устали рисовало тревожащие душу образы – Паскуаль, администраторша отеля, Мойша, оккультисты-экстрасенсы, черноволосый Дон-Жуан. Они грозной тучей нависали над беспомощной Кристиной и, перебивая друг друга, одновременно о чем-то кричали, чего-то хотели, что-то требовали, на что-то жаловались.

Провалявшись без сна до рассвета, ангелесса решила прогуляться к берегу. Это было прекрасное зрелище. Первые лучики побежали по зеркальной глади океана, приветствуя новый день. Сыроватый с ночи песок приятно холодил ноги. Волны, лениво просыпаясь, бились слабым прибоем безмятежного утра. Не удержавшись, Кристина позвала летуны и расправила крылья.

Невдалеке разливались серебристыми звоночками две сирены. Они облюбовали ограждающие пляж буи и грелись в лучах восходящего солнца. Их щебетание бурной пеной светских сплетен доносилось до берега.

Ангел, смо-о-отри, ангел! – воскликнула одна.

С чем к нам пожаловала светлая го-о-остья? – пропела другая.

Как дела Наверху? – произнесли они уже дуэтом и засыпали Кристину вопросами о последних событиях на суше и небе.

Земля для представителей Рая и Ада была своеобразной оффшорной политической зоной. Ради выживания приходилось терпеть и местных жителей земов, и противников по холодной войне. Да и не считали перебравшиеся на Землю выходцы Верха и Низа, что вокруг них – враги. Чаще всего рядом были соседи – порой славные, иногда зловредные. Новая родина учила сосуществованию и различия в заряде энергии, питающей магию, не были главным критерием доверия. В лесах дружили и ссорились кикиморы с лесовичками, в море – русалки и жемчужные раковины. Иногда, для разрешения всех споров, ассимилировавшиеся на земле жители двух миров, выбирали себе главного местного старосту, вождя, царя-короля. Народному избраннику приходилось не сладко. У него не могло быть симпатий – нужно было уметь понять, помирить или защитить выходцев обоих миров. Особо отличившиеся получали титул «Отец народов» и дипломатические визы на обе родины.

В подводном мире верховодил Океан, выходец Верхнего мира. Дядюшка, величали Океан обожавшие его подданные. Он выбрал своей резиденцией Карибский бассейн, но, как и положено главе всех вод Среднего мира на месте не сидел, а без устали бороздил просторы от Арктики до Антарктики.

Кристина с типичным женским удовольствием послушала последние новости водного двора. Затем поинтересовалась, как поживает дядюшка Океан и можно ли его навестить, передать привет от Его Святейшества.

Ах, это невозмо-о-ожно!

Сегодня у нас прямо-таки ужо-о-осная ночь была! – наперебой стали жаловаться сирены.

Бермудская воронка о-ожила и засосала не меньше десятка кораблей!

Включая и тех, что по во-о-оздуху плавают.

Дядюшка Океан сро-о-очно грозовым дождем примчался с Верховного сейма.

Часть судов он смог из других измерений вытащить, другие неупоко-оенными душами так и исчезли!

Сейчас дядюшка Океан в Чистилище новичкам помогает осво-оиться.

Кристина сложила кирпичики фактов и поняла, от чего вчера удрала ее душа. «Инстинкт самосохранения» попыталась она оправдать свой малодушный поступок. Но осадок все равно неприятно мутил совесть.

Она попрощалась с сиренами, которые и так уже собрались вернуться в родную пучину, и отправилась собирать вещи. Портал в горы был зарезервирован. С Паскуалем она прощаться не собиралась. Больше здесь ее ничего не держало.

Я немного потерялась. Но я соберусь, найду в себе силы, и найду себя.

Но что-то подсказывало Кристине, что прежняя безмятежная жизнь ангелу больше не светит.

* * *

Утро после Запуска оказалось не из легких. Голова как металлический жбан, а тут еще приходится бегать в поисках этого Дон Жуана. Ганс потер уши, пытаясь подбодрить свое медленное кровообращение. Да, Демьян до сих пор не объявился. Но ведь он взрослый мальчик, и имеет право, ну, там налево и все такое прочее. Хотя мадам Ада упорно нагнетает ситуацию – уверяет, что ее сына похитили. Еще и дня не прошло, как он испарился, а она уже бьет в колокола. А ведь бывало вампир завидовал наследнику главы клана. Чему, спрашивается? Отсутствию права на личную жизнь? Даже у земов в розыск на третьи сутки объявляют, что уж тогда об андеграундцах говорить? Ну, на второй-третий десяток может и стоит обратить внимание, что давненько не видывали.

Несмотря на глубокое уважение к матушке друга вампиру в похищение верилось слабо. Демьян отнюдь не простофиля – сильный, жесткий и агрессивный противник. Да и демонеппинг нынче не в моде, а ежели такая оказия случилась – вернут, Ганс был готов фамильный зуб поставить, что вернут его друга, да еще и сами деньги заплатят.

Однако червячок сомнения все же покусывал. Вампиру было не по себе, что случалось крайне редко, можно сказать никогда. Распечатать друга он вчера распечатал, а под братское крыло не взял – азарт охотника увел за покушенцем на гансову послежизнь и оставил Демьяна без поддержки и защиты. Самое обидное, что Ганс и друга из виду потерял, и чесночного стрелка так и не поймал – тот как сквозь землю провалился. «Вернусь домой, наведу в котельной справки» сделал зарубку на память Ганс.

Вампир принялся рассуждать. В номере любвеобильный мачо не объявлялся. Это подтверждал недовольный и расстроенный вид Хельги. Именно на нее собирался вчера Демьян излить всю свою неутоленную страсть. Не дождалась. Карты легли иначе – вмешалась другая блондинка. Судя по отзывам тех, кого Ганс успел расспросить, исчезнувшая девица снова вернулась на банкет. С чего бы? Уж не за своим же тщедушным дружком. Наверняка, чтобы осчастливить Демьяна. А значит, они где-то вместе, и мешать Демьяну в этом деле – себе дороже.

Однако сомнения все еще остаются: почему не срабатывает комм?

Кто видел после Запуска Демьяна? – этим вопросом Ганс озадачил тех, кто еще не удрал из курортного города миллионеров.

Я видел, когда он к блондиночке подкатывал…

Ну и накачивался он, спиртное в глотку как в бездонную бочку лил…

Из драки я его хотел вытащить, перед клеткой с этой курочкой белобрысой…

Я в него пытался опохмелин засветить, так он так набрался, что все заклинания отплевывал…

А со мной разговаривал возле рулетки…

Мы вместе к пальмам освежиться ходили…

Ганс, видели его все, перебил вызванный на подмогу Освальд. – Давай, лучше последовательность бурной ночки восстановим.

Мы ушли из казино около часа ночи, начал Ганс. – Он отправился за столик, где с бутылкой его многие видели.

Потом объявилась блондинка, продолжил Освальд. – С чего-то вздумала танцевать стриптиз. В клетке.

Стриптиз? – переспросил Ганс. – На меня она произвела несколько другое впечатление.

А то не знаешь, что в тихом омуте скромность со скуки померла, встряла добровольно вызвавшаяся помогать в поисках Йага. Ее раздирали противоречивые чувства. Она гордилась собой – ведь за весь вечер яга ни разу не повесилась на шею Демьяну. Хотя так хотелось к нему, такому рогатенькому, поддатенькому… Лучше бы он на своих внимания побольше обращал…

На тебя что ли?

Да хоть и на меня. Может быть, и отвлекла бы демона от красотки с мутными намерениями…

Femina nihil pestilentius¹²¹? – иронично изогнув бровь, съязвил Ганс.

Именно! – купилась простодушная яга. От этих баб…

Возле клетки махаловка началась, оборвал Освальд нравоучительную тираду Йаги. И Демьян тоже туда полез.

А потом вернулся я, протянул задумчиво вампир, Но к тому времени Демьяна уже след простыл.

Правильно! Потому что рыцарю, спасшему принцессу, полагается приз. Эта самая принцесса на завтрак, обед и ужин. Поэтому, пока она ему оскомину не набьет, он и не объявится, – подвел итог Оська. И добавил: Оставь его в покое. Пойдем, полечимся, а?

Йага злорадно выпалила:

Быстро объявится, вот увидите. С безголовыми красотками долго не задерживаются – мыслям-то пристать некуда!

Зато якорь в буферах тонет! – парировал Оська и потянул вампира за рукав.

Ганс позволил увести себя в бар, но тревожные мысли все еще бороздили пространство его больной головушки. Не срабатывают ни поисковик, ни комм. Многие видели Демьяна в драке, и никто – после. Куда он мог отправиться с таким трудом завоеванной пассией? Да на все шесть сторон Трехмирья.

III. АЛЬПЫ

 

 

Застывшая красота

 

Серебристая точка скользила по не обкатанному западному склону горы. Поворот, еще один, вираж вправо и резкое торможение. Кристине всегда особо удавался этот приемчик, эффектная христиания¹²² - тезка, как-никак.

У подножия вершины, с которой только что слетела Кристина, располагалось срединное плато, своеобразная плашка, прилипшая к горе. Девушка медленно подъехала к краю плато, остановившись на обледеневшем краю бездны. Скинула вязанную шапочку, встряхнула головой и на волю хлынула копна белоснежных локонов. Бриллиантовые искорки с ее волос были подхвачены бликами снежного сияния и унеслись радостью света на Землю.

Кристина сбросила палки, и окинула взглядом богатство природы, которое принесло ей сегодня столько удовольствия. Альпы. Молодые, без снобизма рельефа и возраста горы, возвышающиеся над одним из культурных центров земной цивилизации.

Нереальными кажутся картины, открывающиеся с таких высот. Живописные долины с игрушечными крестьянскими домиками и быстротечными речками сменяют пояса загадочных лесов, знаменитых своими мифами и вкусными орехово-ягодными дарами. Вековые деревья уступают место альпийским лугам, славящимся сочным цветом и соком своего низкотравья. И, наконец, горы - мир островерхих пик и зазубренных гребней.

Никогда она не перестанет восхищаться горами. Как величественно это царство снега, льда и скал. Каждая новая вершина оставляет глубокое и неизгладимое впечатление. Неповторим и уникален бесконечный мир вершин, зубчатых, округлых или игольчатых, покрытых снегом, льдом или обглоданным ветром камнем, крутых своими боками или размеренных пологими склонами. И каждую хочется узнать поближе: ощутить, подбодрить или приласкать, впитать бесконечную гордость их одиночества. В отличие от людей, тянущихся в горы ради покорения высоты, Кристину прельщал дух горных исполинов, и, чего скрывать, непокоренная энергия, которую далеко не каждый ангел или демон мог обуздать и использовать в магии.

Кристина видела достаточно земных гор: спасала аборигенов в Андах, работала с ангелами-мифологами в Драконовых горах, отдыхала по студенческим путевкам на Кавказе и в Гималаях. Душа ее была отдана заснеженным великанам. Ангелесса любила седые горы, погруженные в вечную зиму, потому что сама выросла в зиме. Парадиз-зиме Рая. Но земную зиму она любила особо. Она не была такой теплой и уютной как дома, и снег вовсе не был легким пухом, ласково льнущим к рукам на мягких равнинах и холмах раскинувшегося ландшафта Пентхауза. Срединная зима была живой. Суровой и настоящей. А в горах еще и вечной. Как вечная загадка трехмирного единства: Ад – Земля – Рай.

В этой части выбранных Кристиной гор, сезон уже подходил к концу. Несмотря на это, она все равно остановилась на Альпах, потому что когда-то давно, они стали ее первыми горами. Именно в них она впервые ощутила восторг полета, всей душой излила свое желание единения со снежными великанами и горы откликнулись на ее горячую молитву дружбой.

Альпы были классикой распространения ментальности Рая в Срединном мире. Их названием стала аллегория Святейшего Петерина ледяного¹²³, предпринявшего в свое время просветительский поход светлых иноков в места зарождающихся земных цивилизаций. В знаменитой проповеди у подножия Монблана Петерин назвал раскинувшиеся горы девственно чистыми и недостижимыми помыслами Всеединого. Каламбур albus (белый) и altus (высокий) вылился в самом распространенном названии земных гор. Даже увлечение горами получило у людей название «альпинизм».

К слову сказать, на посещении Альп поход Петерина и завершился, потому что горцы исхитрились не только поймать сильнейшего мага из арьергарда Рая, но и вытрясти из него душу. В прямом и переносном смысле. Примитимнейшим образом совершив над ним таинство развоплощения в ближайшем леднике. От святотательственных действий тело Петерина вошло в разлад с душой, и последняя улетела искать блаженства за грань. Как намекают учебники истории Верхнего мира, здесь не обошлось без пособников Андеграунда, хотя точных доказательств тому не было, и нет.

К счастью, перед пленением Святой Петерин успел создать портал и отправить сопровождавших его иноков домой. Они попали в Рай и принялись со священным трепетом в голосе вещать о подвиге Петерина-просветителя. Конечно, если бы иноки не превратились в стадо блеющих баранов от вида воинствующих горцев, Петерину не пришлось бы тратить энергию на создание трансмирового портала, и он бы легко смог успокоить Умиротворяющей дланью¹²⁴ разбушевавшихся фанатиков. Но безопасность вверенных ему душ была для учителя превыше всего. А может он просто не предполагал, на что способны дикари, раскачивающие колыбель человеческой культуры, иначе бы тоже прыгнул в портал вслед за учениками…

Как бы то ни было, воспоминания о посещении Альп святым у местных жителей остались жить в легендах. Правда они немного трансформировались временем и воображением: злонамеренные и отнюдь не гостеприимные действия горного народа стерлись из памяти, а святого проповедника стали изображать ледяным истуканом, растаявшим от восхищения цветущей альпийской лужайкой. В честь этого события одну из предгорных местностей назвали Paradiski – «малым раем».

Отправившись, с разрешения Его Святейшества в горы, Кристина решила совместить приятное и полезное – накатать вершины и посетить памятные места, связанные с Петерином. Она начала со старейшего Сhamonix. Собиралась выплеснуть энергию на Grand Montets – всемирной Мекке горнолыжников, но не на раскатанном северном склоне, а еще более крутовиражном юго-западном. Хотела попасть на лысую макушку Монблана (оценить вид), и прогуляться легкой лыжней по легендарной Белой Долине. Затем завернуть на нависающий рядышком Aiguille Blanche de Peuterey, тот самый злополучный ледник, место последнего самообретения Святого Петерина. И, наконец, добраться до горных склонов Les Arcs и La Plagne¹²⁵, чтобы обязательно заглянуть в цветущие долины Paradiski, потрясшие до смерти бессмертного cвятого.

В принципе, ее планы со вчерашнего приезда не изменились. Просто немного расширились. Вчера во время изумительного вечера, наполненного атмосферой простого деревенского обаяния, за ужином в столовой зале ее шале, пожилая хозяйка рассказывала о чудных происшествиях в ее местности. В числе прочих сказок про Йети и ледяных великанов, упомянула она об удивительном эхо, поселившемся в долине Шамони более века назад.

Чаще оно вещает о лавинах, приглушенным голосом повествовала пухленькая розовощекая мадам Брио. А мерцающий свет нескольких самодельных свечей в старинных канделябрах придавал ее рассказу мистический настрой. – Завсегда предупредит. И даже порой в сторону отведет. Потому наш край таким спокойным и считается.

Свой рассказ мадам вела неторопливо. Периодически делая длинные, можно даже сказать театральные паузы.

А с ним кто-нибудь разговаривал? – поинтересовался один из любопытных постояльцев.

Детишек очень любит. С ними всегда перекликается. На взрослых не всегда среагирует. Особенно серчает, ежели кто в горы супротив его слову или чужой воле сбирается. Может само оползень наслать.

Как это само? И вы в это верите?

Был тут у нас жених один, Жаном, кликали. С подругой полаялся, чепуха какая-то, мелочь. А кровь молодая, выхода требует. Он и ринулся из дому, на ходу только лыжи прихватив с собой. Подруга сердешная за ним бежать. Да парень прыткий оказался: пока она его наверху выглядывала он уже на полпути в долину оказался. Тут Эхо проснулось:

«Не ходи, Жан, в горы, не спускайся Жан, в низины», говорит Эхо. А он, дуралей неотесанный, решил, то Ребекка, невеста его, кличет. А невеста-то все сама слышит, да от страху онемела. Да как тут не услыхать, мы сами возле очагов от жути поморщились.

Ну, и чем дело закончилось?

Накрыло его. Лавиной. Голову горячую враз остудило, что бы больше не сносило, никогда. А невеста с тех пор занемогла бессловием.

Это как же?

Да нема стала. Кромя «бэ-мэ» не могёт ничегошеньки воспроизвесть.

Ну и в чем урок?

Да ясно же, перебила непонятливого соседа его спутница. Жгучая брюнетка с каре и сексапильным декольте. – Девушка паренька спровоцировала, ее и наказали.

А зачем? – поинтересовался толстяк справа, неторопливо похрустывающий утиными крылышками.

Мучаться угрызениями совести и не мочь излить свою душу. Кошмар, зверство-то какое! – закончила девица, и в зале наступило тягостное молчание. Каждый обдумывал резюме рассказанной байки.

А может совпадение? – высказался высокий атлетически сложенный паренек.

Да какое там совпадение. – Отмахнулась хозяйка. – Лавина крохотная, три на три, сошла прямо на неугомонного. Да и предупреждение слыхала, почитай, вся деревня.

А взялось Эхо откуда? – вступила в разговор Кристина.

Незнамо-неведомо. Старый люд говорил – приблудное. С востока пришло, али с юга. Может итальянское? Кто его знает. Про себя особо не вещает, токмо с людьми перекликается. Да, еще вроде бы женским голоском.

Постепенно вечерняя дискуссия сошла на нет, и гости, завороженные хозяйскими байками, отправились по номерам, втайне радуясь, что сами они цивилизованные городские жители и испугать их может только экология, да отключение электричества.

Кристина же осталась. Устроившись с ногами в уютном кресле, она зачарованно наблюдала полыхающие языки пламени в простеньком старинном камине. Игра света и тени порождала безумные образы и будила воспоминания.

Когда-то совсем давно, в ее памяти сохранились лишь детские обрывки воспоминаний, Кристина побывала на Земле. Впервые в своей послежизни. Укутанные в шубы избранные малыши-ангелочки были вывезены Его святейшеством в составе невесть какой политической делегации, кажется это было открытие первых зимних Олимпийких игр. 1924 год. Горы. Белоснежные и бесконечно высокие, как тогда казалось Кристине. «А они не проткнут небо?» наивно спросила она тогда у матери-настоятельницы.

Это были Альпы. Городок Шамони. На всю жизнь сохранила Кристина любовь к суровой красоте этих вершин и незатейливой житейской простоте местных жителей. И нечего себя обманывать: она приехала сюда не ради паломничества по святым местам Петерина. Ее влекли детские впечатления восторга бесконечностью мироздания, впервые осознанные в этих местах.

Но для успокоения своей души, отягощенной, как ей казалось, грехом удовольствия, Кристина же решила непременно Эхо отыскать. Попытаться разговорить. Может, удастся спасти душу заблудшую?

Сейчас она стояла на краю обрыва, открывающего потрясающий вид на Белую долину. Где-то здесь, в одной из припорошенных снегом расщелин прятался кто-то, кто в меру своих возможностей помогал горным жителям избежать бед. И кто, как считала Кристина, сам нуждался в ангельской помощи.

* * *

Настойчиво, противно зудящей струной, пищал комм. Именно его комм, Боос это знал, но искать аппарат даже и не собирался. Он очнулся уж минут пять как, мучительно приходил в себя, вспоминая события прошлой ночи. Процесс самоопределения шел бы намного эффективнее, если бы не этот препротивнейший телефонные звук. Кому он так понадобился? А впрочем, Рогатый его побери, все – в шоколаде! Госпожа президентесса после отчета отрезала контактную связь, предварительно гарантировав его будущее. Будущее Бооса. Он смог, он справился! Он достиг самых высоких высот! Похвалы и награды. Весь Ад теперь у его ног!

А уж как гулянка удалась! Немудрено, было что праздновать! Но это была последняя его разухабистая простецкая вечеринка. Теперь нужно будет соответствовать тому обществу, в которое он будет вхож. Элита Андеграунда, ее изысканно-извращенные развлечения. Демонессы полусвета. Он о таком раньше и мечтать не мог, а теперь эти двери гостеприимно открыты для Хьюго, безродного шалопая со столичных задворок.

А комм так и не успокаивается. Вот уже Паклю с Севером разбудил.

Лежащие вокруг Хьюго вчерашние собутыльники и подружки начинали потихоньку шевелиться. Боос предпринял попытку выбраться из-под груды сонных, еще пьяных и далеко невменяемых тел, и уткнулся носом в чью-то слегка помятую задницу. Часть тела пониже спины явно принадлежала особи мужеского полу, хотя из одежды, если это можно назвать таковым, на ней красовались лишь ажурные розовенькие стринги с отделкой из тонких черных кружавчиков. Ажур, впрочем, при ближайшем рассмотрении оказался естественными дырами ткани, растянутой на не предусмотренный объем. А присмотреться Хьюго пришлось еще и потому, что противный звук коммовской сирены исходил именно из этих, с позволения сказать, сексапильных трусишек. Боос перевернул на спину счастливого обладателя женского белья. Им оказался его западный помощник, Химера. Заткнутый за резинку стрингов и прикрытый мощной жировой складкой распылялся звоном Боосов комм.

Хьюго перекосило. Взять в руки комм, который провел ночь в чьей-то то ли заднице, то ли в переднице он определенно не мог заставить себя. В это момент, Химера, разбуженный насильственными перемещениями его тела, очухался, и, почувствовав, что нечто покушается на самую достойную и чего, лукавить, любимую его составляющую, с испугу швырнул вибрирующий звуками комм об стену. Комм последний раз надрывно взвизгнул и, приземлившись в тарелке с салатом, затих.

Так его, одобрил было Хьюго поступок Химеры, а потом, придя в себя, разразился. – Ты какого ляда мой комм в труханы запихал? Девок тебе уже мало? Не дорос еще, до изврата, паскуденыш!

Обалдевший Химера испуганно продирал упрямо слипающиеся зенки.

А ну, поганец, сказывай, что с ним делал?

Лучше пусть покажет, - подал голос Север из кресла, роль подлокотников которого, выполняли две свернувшийся русалки.

Ща, он покажет! На тебе, Север! Давно девочкой не опускали? – орал разбушевавшийся Хьюго. – Давай, Химера, поглядим, на что твоей убогой фантазии хватит!

Химера чувствовал, что наступают его последние минуты. Он панически боялся босса, но еще больше – Севера. Боос поорет – остынет: травить своих подчиненных зазря Хьюго привычки не имел. Север же пунктик имел по части мужеложества. Такой обиды никому не спустит, случая дождется, и в мести оттянется по полной, садисткой жестокости ему не занимать. Так что, пропал Химера, в обоих случаях.

Пока обреченный Химера раздумывал в какую сторону направить свои предсмертные шаги – к комму или Северу, снова ожил комм босса.

Расценив это как сигнал к спасению, Химера ринулся к разрывающемуся от звонарных потуг комму. По дороге схватил бутыль с огневухой, сделал порядочный глоток (и как еще вчера все не вылакали), обдал телефон фонтаном мелких брызг антисептика и принялся начищать собственной манишкой, потому как кроме нее и пресловутых трусиков не на нем, ни в пределах досягаемости ничего подходящего не наблюдалось. Затем дрожащими ручонками протянул Боосу все еще надрывающийся комм.

Гля, носится как с членом собственным! – гыкнул Буй, главный по рэкету.

Хьюго остановил начинающийся среди компашки гогот взглядом, так как только он один умел. Потом двумя пальчиками, превозмогая брезгливость, взял комм и нажал на прием.

Из раскрытого комма понеслась наинецензурнейшая брань. До такого уровня владения рабочим слэнгом спецам Хьюго было еще расти и расти. Они только могли только мечтать пообщаться с таким знатоком ненормативной лексики, явно профеже, поскольку голос из динамика доносился определенно женский.

Хьюго держал комм на расстоянии вытянутой руки – поднести аппарат ближе было равнозначно добровольному оглушению звуковой волной взрыва тротилом. С озарением, кто своим звонком нарушил милую картинку «Утро после сабантуя», до Хьюго начало медленно доходить, во что он вляпался. По вискам Хьюго предательски заструился пот.

Подчиненные расценили это каждый в силу своего кругозора и осведомленности. Химера решил, что держать в руках оскверненный им комм для босса невыносимо и ринулся поддержать руководящую конечность. Станок с Оглоблей распознали внезапно настигнувший опохмел и наперегонки бросились поднести чарочку с закусончиком. Один Север понял все. Сложил пасьянс шеф. Последний. За двумя зайцами погонишься – себе уши снесешь, вместе с их обладательницей – головой.

Когда истошные вопли из комма стали немного стихать, Хьюго выдрал руку с телефоном из лап Химеры, который благоговейно поддерживал драгоценную конечность, не прекращая периодические попытки ее облобызать, и поднес к уху.

Хорошее вступление, Ада. Ты всем так доброго утра желаешь? – хрипло произнес Боос в трубу.

Оставь свои тупые остроты для своих придурков. – Ада немного запыхалась во время нелитературного монолога, но тут же взяла себя в руки. Я звоню уже тридцать минут как. А ты не подходишь к комму. Настолько занят? Или тебя больше не интересуют деньги?

Э-э, интересуют, конечно…

Боос, мы все сделали. Вытащи из анального отверстия свою дебильную кредитную карточку и посмотри. Где Демьян?

Боосу стало плохо. От пота медленно, но уверенно намокала рубашка. Со всей этой суматохой, президентскими капризами, он совсем забыл о Демьяниной Мaman. Да и нечего было ломаться – заплатила бы сразу авось он бы чего и сообразил на месте, побег, например, придумал. Мало ли беглой нежити по Земле бродит. А сейчас – поздно. Бесам-исполнителям он обеспечил билет только в одну сторону! Как только они начнут снимать наручники с Демьяна – инициируется заклинание развоплощения все трое так разлетятся, атомы не соберешь!

Хьюго, ты где? Не оглох часом?

Карточку ищу.

Боос вытащил из потайного кармана жилета кредитку. Одна из гномих удрученно вздохнула, как ни исследовала она недра боосовской одежды, так и не сумела раскопать ее тайники, а богатство было так близко... Хьюго повертел карточку в руках она вся светилась счастьем, как будто что-то понимала, кусок инициированного пластика!

Подчиненные сгрудились подле шефа, толкая друг друга и наперебой галдя:

Гляди, ты видел когда-нибудь фиолетовый уровень?

Да он же дальтоник!

До красного еще не дорос!

Твоя кредитка сейчас лопнет от гордости, босс!

А наша доля тоже имеется?

Пот уже лился ручьем, стекал за шею, противными струйками спускался по животу, а с ними липкий холодок страха…

Хьюго, где Демьян?

Ну-у, далековато.

Где мой сын, я тебя спрашиваю?

Я его потерял… немного. Сейчас найду и перезвоню.

Ты что, не в себе? Что, значит «потерял немного»? Ты что-то ему сделал? Он ранен? Лишился чего-нибудь? Отвечай, отрыжка Рогатого!

Он в полной комплектации, не ранен. Только… – Хьюго хотел добавить «Он умер», но вовремя опомнился. – Может, поговорим о других условиях оплаты? Я готов сделать скидку. Деньги эти…

Сожри их с маслом ракаля¹²⁶, Боос. Меня не волнует вытребованное тобой состояние. Где мой сын, последний раз спрашиваю?

И тут извечное желание Боосового существа «и рыбку съесть, и кайф сломить» подкинуло очередную душеспасительную идею: беги! Обналичь души, сменяй на земные купюры и вали в Средний мир! Авось посчастливится. Не высунешься – не найдут.

Он все еще в Среднем мире, – не солгал Хьюго. Через два часа я сообщу тебе его точные координаты для портала.

Через час, торговец горяченьким! Если через шестьдесят минут в моем замке не раздастся твой звонок, на шестьдесят первой я звоню Президент-демонессе!

Нет, только не ей, Ада!

Время пошло, напарничек!

Твоя взяла, Ада, поспешно согласился Боос, чтобы успокоить разбушевавшуюся мать. За час будет труднее обернуться, но он успеет. Должен, Рогатый его побери! И, на секунду вспомнив молоденькую Аду в Венецианской гондоле, триста лет тому назад, добавил с едва уловимой толикой раскаяния:

Ада, ты того, не свирепей на меня. Ничего личного, понимаешь? Бизнес есть бизнес.

Время пошло, бизнесдемон гребанный!

Ада отключилась. Хьюго с облегчением расправил плечи. Кто-то поднес ему огневухи. Выпил залпом – не поморщился, даже слизал подтекающие капли драгоценной антистрессовым эффектом жидкости. Огневуха, к слову сказать, весьма добротная оказалась, вчерась на славу пошла, а сейчас, так вообще в самый раз пришлась.

Пятак было дернулся вторую шефу налить, но Боос остановил его жестом. Сейчас ему нужна была ясная голова.

Панкрат, седлай мустанга! Химера, Оглобля, Рыло! С вас по сто кусков наличными, срочно! Пятак, запас жратвы на неделю, класса «вечность», а не тухлятину «свежак на завтрак». Север, анонимный портал в Средний мир, без определенной координаты. Ха! Они еще замучаются меня искать! Встречаемся в конторе, через сорок пять минут! Живо!

Подчиненных сдуло выполнять шефские приказы. Неподвижным остался стоять только Север.

Линяешь?

Бегу.

А мы?

Ты еще скажи, что я бросаю на произвол судьбы дело, работу и весь Андеграунд.

Нет, не скажу. Ты кидаешь нас. Тех, кто помог тебе сесть, разбогатеть, кто стоял за тебя стеной и не жалел живота.

Ой, как патетично! Ни за что не поверю, что ты распыляешься за этих недоумков. – Хьюго махнул рукой в сторону разбежавшихся помощников. Чего хочешь, говори.

Половину.

А пасть выдержит?

И не такое глотали.

Как бы попочка еще справилась, Хьюго протянул Северу аполненную под фиолет кредитку. Дам 30, нет, 20 процентов, если обналичишь все и на срединную валюту поменяешь. За час. – Хьюго посмотрел на часы. – Нет, за пятьдесят пять минут. Да, и портал тоже за тобой. Так что шевели оглоблями!

Север мрачно посмотрел на своего почти уже бывшего босса и вышел. Выполнять последнее поручение.

* * *

Белоснежная алчущая бесконечность альпийских гор. Заснеженные вершины под бездонным небом. Первозданная природа. Холодная, беспощадная, незыблемая и равнодушная.

Пронзительно прозрачный воздух заколебался, расходясь радужными кругами. Наконец портал нашел выход. Из мигрирующей яви вылетели бесы с огромной поклажей.

Тяжел, красавец, кряхтел Сулима, подтягивая из портала за ноги бесчувственное тело Демьяна.

Шавка, выбравшийся первым, уже бросил верхние конечности жертвы и озирался вокруг.

А то ж! Небось, не одними вялеными тритонами питается, он сглотнул, подавив в себе настойчивый позыв чего-нибудь сожрать. Шавка попробовал отвлечься на другую проблему – холод тоже вызывал ощутимый дискомфорт. Попрыгал для сугрева. Безрезультатно – козлиные копытца глубоко проваливались в снег, рискуя утопить хозяина в снегу по шею.

Шавке стало жалко себя – холодно, голодно. В Ад ни за что отправили, пахать для выкупа заставили, за душой ни одной маги-искорки. Разве есть судьба несчастнее?

Он посмотрел на тело своего обидчика. А вот этот холеный, откормленный, ухоженный, бабами обласканный, заваленный маги-баксами. Чем же он лучше Шавки?

Шавка уже занес было ногу, чтобы пнуть от силы эту социальную несправедливость, но врожденный инстинкт самосохранения пересилил. А вдруг демон в себя придет. Страшно представить, что он с ними сделает. Шавкино копыто, совершив пирует, вернулось на место.

Чё, танцульки надумал устроить? – ехидно поинтересовался Сулима.

Шевелись давай, а то мы быстрее энтого здеся окочуримся, парировал Шавка.

Босс велел снять с него наручники. Сулима вопросительно посмотрел на напарника.

А …я …я, кадык Шавки заходил от страха, но он справился с неуправляемым органом. Я не буду этого делать!

Сулима с Шавкой замерли над огромным свертком бездыханным Демьяниным телом, наспех обмотанным грязной простыней. В полуметре от группы зияла дыра незакрытого портала.

Чё боишся-то?

А то и боюсь – закинет он нас опять в Преисподнюю, на вечно! – глазки Шавки округлились от переживаемого ужаса. А то ваще в прах развеет. Пси – и нету Шавки с Сулимой, как будто и не было никогда.

Так он же тавось – без памяти, привел резонный, на его взгляд, аргумент Сулима.

А вот чай очнется – и все, каюк нам будя! – возразил Шавка.

Так он же тудысь – без заправки, Сулима гнул свои железные доводы.

Ты его сам чё-ли опустошал? А ежели у него загашник магический?

Загашник, говоришь, магический? – с сомнением протянул Сулима, глядя на обнаженное тело жертвы. – И где он могёт быть?

Кто его знает, демон все-таки, уровневый.

А босс, думаешь, с нами ничего такого не проделает, ежели прознает, что ослушались?

Так то ж, ежели прознает!

Портал напомнил о себе сгустившимися красками. Мерцающие круги потусторонней реальности начали подозрительно быстро и неуклонно сокращаться. Бесы переглянулись.

Ну, коли ты молчок-могила, давай в обратку валить, Сулима опасливо огибая лежащего Демьяна, бочком тихонечко направил копытца в сторону портала.

И то верно, душу отвели, Шавка бес, бездушный по определению, хихикнул. – Пора и честь знать.

Отпихиваясь и мешая друг другу, бесята ринулись в радужную явь портала. Мелькнули чьи-то чумазые волосатые копыта, и портореальность закрыла свою зияющую пасть, поглотив залетных бесов.

 

 

Эхо

 

Кристина устала аукать. Она уже несколько часов исследовала долину, ее расщелины, впадины и скрытые пещеры, не переставая при этом, в надежде услышать отклик Эха, громко разговаривать. Только один раз, в самом начале своих поисков она услыхала отголосок своего «Ау». Ангелесса тут же ринулась в сторону отзвуков. Но с тех пор Эхо замолчало, словно онемело.

Нет, ее не мог не заметить призрак. Хоть Кристина каталась на спусках по-людски – на старомодных лыжах снегунах, для подъема же пользовалась своими крылами – летунами. Поэтому в горах людей сторонилась, трассы объезженные не использовала, выбирала и прокладывала маршруты сама. Но сейчас она не скрывалась – услышать, увидеть, почувствовать Эхо ее должно было.

В метрах двухстах черной змейкой показалась новая расщелина. Для простого человека она была неопасна, потому что недоступна. Огромная бугристая наледь, напоминающая замерзший водопад, преграждала путь к ней снизу. Сверху расщелина расходилась двумя голыми каменистыми пиками, напоминающими обелиски-близнецы. Не придумаешь удобнее схоронного места для призрака.

Подъехав к расщелине, Кристина сняла снаряжение и взлетела к узкому входу. С виду небольшая горная расщелина внутри оказалась прикрытием сказочной красоты пещеры с небольшим озером посредине зала. Ажур морозных узоров, покрывших крошечное озерцо, повторял фантастический орнамент ближайших горных склонов. Своды пещерного зала блистали алмазными отсветами огромных ледяных кристаллов, а свисающие сосульки напоминали постаменты для бесчисленного количества свечей.

Пройдя немного дальше, вглубь пещеры, Кристина разглядела ледяную мебель, изящную одной своей прозрачностью. Обстановки было немного – стол со старинного вида стулом, с подлокотниками и высокой прямой спинкой, ложе под балдахином и трогательная ледяная колыбелька.

Есть тут кто? Отзовись хозяин чинный, хозяйка добрая. – Произнесла Кристина, и ее слова гулким переливом звуков разнеслись под огромным сводом.

Гости незваны, сперва спрошают, дозволено ли будет зайти. – Прозвучал из глубины пещеры ответ. Голос молодой женский и … такой же прозрачный, как и вся ледяная красота вокруг.

Прости, меня, хозяюшка милосердная. Любопытство вперед меня побежало. Не устояла перед красотами хоромов твоих – поближе разглядеть хотела.

Смотри и уходи.

А ты сама не покажешься мне? Сделай милость, явись пред очи.

Не стоит человеку с призраком встречаться. Разных миров они жители.

А если докажу тебе, что не Срединного мира житель я, окажешь честь гостеприимством?

Ни один человек не зрел меня и никто не вправе условья мне препонить.

Не человек я, ангел. Аль не слыхала о таких?

Не токмо слыхала, но и видала. И супротивников ваших, демонской природы нелюдей, також зрела. А тебя еще на первой вершине разглядела.

Так почему ты не отзывалась? – Голос Кристины звучал ровно, но в нем уже появились раздосадованные нотки.

Не люблю, когда меня кличут с целью какой.

Так я ж только поговорить с тобой хотела.

Вот и цель твоя выпросталась.

Что ж тут плохо?

А то зазорно, что обет одиночества блюду я. Разрешаю себе токмо бедоносных случаев крестьянам допомочь избежать. А кто сам себе бед кличет, пусть с ними и погибает.

Не в приключениях заплутала я, не помощи пришла просить, ангелесса вошла в интонацию проповеди. Твоей душе помочь хотела.

А почем знаешь, что моей душе не покойней твоей будет? Гляди, вечность вокруг какая – непреклонная, совершенная, упокоенная. Чего ж мне еще искати?

Всем известно, Эхо – голос призрака не упокоенного, не нашедшего пути продолжения жизни после смерти.

Да нашла я всё. И вверх, и вниз звали. Но мы с дочуркой решили домой вернуться. Тута оно привычнее.

Тихо, не спеша, призрак поведал свою историю.

Эхо действительно было пришлым, с подножия далеких Южных Альп. И звали Эхо при жизни Джиной, сироткой крестьянской. Жизнь ее началась давно, когда не летали еще по небу стальные птицы, а крашенные металлические жуки не портили воздух горных дорог.

Не сладким было существование сиротки-прикормыша. Всю тяжелую работу по дому взваливали на ее хрупкие плечи за объедки со стола благодетелей. Отправляли ее в лес за сухой щепой, в горы за козлиным мхом. Но свет стал милым для Джины с тех пор, когда встретила она в горах самого лучшего в мире парня, своего ненаглядного Джордано. Он был пастухом из соседней деревушки, одним из самых завидных женихов в округе.

В одиноких горах любовь быстро слаживается. Вот и слюбились Джордано с Джиной. И нет бы им подождать благословения родни, потерпеть до свадьбы честной, не выдержали молодые томления тел. В ту ясную звездную ночь, единственную для влюбленных, под крышей бездонного неба, раскинувшегося над итальянскими Альпами, их любовь искренностью своей зародила жизнь в чреве Джины.

Не ведая о дитяти, уговорились молодые, что через полгода, по окончании пастбищного сезона, приедет Джордано свататься к Джине. Пришло время ехать Джордано, но семья его воспротивилась. Вопреки наказу родительскому ушел из семьи пастух. С проклятием за спиной отправился в соседнюю деревню за Джиной.

А у Джины к тому времени округлость фигуры всем заметна стала. Ее приемная семья, несмотря на уверения Джины, что жених скоро свадьбу играть приедет, решила позор на себя не брать и выгнала сиротку на сносях восвояси. Джина собрала нехитрый скарб в котомку и пошла к Джордано, узнать, что не спешит единственный защитник обещание свое выполнять.

Разминулись два голубка на тропинках горных. И было бы это смешным сказом, кабы не обернулось слезами горькими.

Джина преодолела дорогу горную, дошла до селения жениховского. Да так на пороге его дома и выслушала все от сватов несостоявшихся. И сына они потеряли, и невестку признать не пожелали, а о внуке, так и вообще слышать не хотели.

Джордано добрался до родни своей любимой и узнал, что давнехонько та отправилась к Альпам, да там и померла видимо, уже. От горя Джордано разума лишился. Отправился в горы тоже смерти искать. Нашел самую высокую вершину, взобрался. И только прыгнув с нее, услыхал крик младенца новорожденного, то Джина в соседней расщелине разродилась девочкой. Но Джордано не был ангелом, вернуть вспять прыжок свой опрометчивый никак не мог, разбился он с мыслью о том, что отцом стал.

Джина с девочкой тоже недолго свету радовались. К утру два хладных тельца начала заносить метель снежная. Отлетели души их, и попали они в Чистилище, аккурат, когда Джорданову душу черти в ад за руконаложение тащили. Уж и молила Джина Судей Господних, и чертям лапы целовать пыталась, отмахнулись от причитаний молодой матери небожители.

Джине в Рай дорогу указали. Отказалась любящее сердце за Джордано последовать хотело, в Аду разделить муки смертные. Посовещавшись, Судии добро дали на это ее решение, но с дочуркой расстаться было надобно. Обещали воспитать из нее ангела чистого, светлого, но с условьем, что имени отца-матери никогда не узнает новый служитель Господа.

Расстроилась Джина, расплакалась, отошла в уголок с кровинушкой своей попрощаться. Глядит, ворота Чистилища открываются, новые души на суд Всеединого поспешают. Ну, она в суматохе-то и выскочила наружу. Приземлилась в Северной части Альп, здесь и обосновалась. Стала людям советом, Эхом-насторожем помогать, дочурку воспитывать. Даже с гномами горными дружбу соседскую завела. А лет сто назад один из них весть ей принес. В Аду перемены невиданные. Выбрался Джордано из котла. Ученье проходит какое-то рабфаковское. Закончит, будет проситься на Землю, с семьей соединиться.

Кристина была очарована голосом Эха, еще больше трогательным рассказом о любви и преданности молодых и горячих сердец. Но как не надеялась, никакого раскаяния со стороны скромной обитательницы пещеры не почувствовала.

Занятна история твоя. Тяжела была доля на Земле. Не хочешь ли упокоится в Раю?

А примут ли семью мою там?

Дочурку обязательно в Небесные ясли определят, в истинном духе воспитают. А супруга твоего нет силам тьмы отныне он служит.

Дитя заберут, а мужа и вовсе не пустят? Это ли счастием упокоения называют?

Облегчат муки твои душевные. Забудешь все, что так терзало тебя в миру.

Ополоуметь и тем счастие обрести, так что ли?

Ну…, Кристина даже растерялась от такого прямолинейного подхода простодушной крестьянской девушки.

Ни в жизнь такого не захочу, ни в смерть!

Но малышка твоя, так никогда и не вырастет, небось лет двести уже в колыбели спит?

Я хоть вкусила радости материнской, некоторым же это и вовсе не светит,– Эхо сделало многозначительную паузу. – Несмотря на их светлость. Да и как посмотреть на все это. Я, поди, всех матерей на свете счастливее – я ВСЕГДА нужна буду моей дочурке. И не придет ко мне тот тягостный момент, которого все матери на свете боятся – когда отпускать, аки голубка, чадо свое придется в мир.

А возлюбленный твой, душу продавший злу?

Грех тот нам с дочкой посвящен, вместе его и отплатим.

А если дела неправедные начнет творить он по возвращении? Начнет, к примеру, людей в горах губить.

Где там правда, где нет, сам Всеединый, как видела, не всегда разберет. А иных гостей непрошенных в горах, не то что бы припугнуть, но и наказать надобно, чтоб другим неповадно было. Лезут дурни безшабашные, юнцы сумасбродные, в беду попадают, потом о помощи взывают. И людей благородных ради них в горы коварные шлют, и птиц стальных присылают, а бывает, что и гибнет кто из спасателей таких. Сколько сил, жизней чужих, монет общинных, и ради кого? Петуха тщеславного, которому на насесте не сидится, взлететь охота, чтобы крачку покрывая кукарекать: «А я вот на самой-то вершине…». Тьфу! – Звук плевка у призрака вышел довольно натурально.

Значит, никак не хочешь в райских кущах счастье обрести?

Уж склалось так, что в светлом мире разлука ждет нас, в ином мире, темном, блага обрел муж, пущай и проживем мы в этом сером мире, сколько еще нам послежизни отпущено будет.

А я ведь помочь пришла тебе…

Пошто спасати меня пришла? Я боле твоего счастья в жизни видела. И еще жду. Верю, радость будет еще с нами.

Тут Кристина поняла, что измотана. Не в состоянии продолжать спор, найти аргументы и убедить призрак взойти на Небо. Навалилась усталость Эхо даже не предложило ей присесть.

Всего хорошего, Эхо. Надеюсь, счастье твое близко!

Да уж, не за горами! Прощай, ангел!

Кристина дошла до входа. Обернулась, прощаясь вежливым поклоном, и вылетела из расщелины.

Вслед ей из пещерной стены вышла прозрачная девушка, одетая в крестьянское платье прошлого века, с запелененным младенцем на руках. Малышка крепко спала, сладко посапывая на руках. Несмотря на ледяную стужу, на ее полупрозрачных щечках красовался розовый румянец здоровья. Призрак проводил Кристину взглядом, пока черная точка лыжницы не скрылась за соседней вершиной.

Обойдемся мы и без ангельской помощи, ласточка моя! Вот только папку дождемся и заживем, как положено. Спи, моя зоренька!

 

 

Белая пытка

 

Холод и свет. Промозглый обжигающий холод и абсолютный всепроникающий белый свет. Совершенство – венец мира – смерть.

Похоже на Рай на агитпостерах в учебниках. Цвет сливается со светом. Холодным и безжизненным. Одиночество. Мертвое белое бесконечное.

Жив или мертв? – интересный вопрос для нежити.

«Пациент скорее мертв, чем жив…», вспомнилась какая-то дурацкая земная сказка. Только со сказками Демьян попрощался лет этак много назад. И вот она реальность ослепительный великолепный умиротворяющий и умертвляющий холод. И цвет конца света.

Демьян с детства ненавидел белый цвет. Цвет, пожирающий все остальные цвета спектра. Цвет – убийца всех красок жизни. Кто решил, что белое – совершенно. Глупость, фатальная ошибка. Белый – пуст до бесцветия. Гол. Мертв. Опять он о смерти.

Есть ли жизнь после смерти? Есть, и он тому доказательство. Черт, возьми, весь Ад в свидетелях. А есть ли что-то после ПОСЛЕ? Насколько правдивы все мифы о Косуле?

Никто еще не разведал.

Снег – обманчиво мягкий, укутывающий прилегшего путника. Если еще представить, что это песок… Песок хитер – зыбучие дюны, песчаные бури. Но снег коварен предательски. Никогда песок не прикроет яму-ловушку – он слишком деятелен и пока не просочится, не заполнит собою пустоту, не успокоится. Снег же опытный убийца. Он умеет ждать. Припорошенная снегом пропасть незаметна людскому глазу. В нее легко упасть. И пропасть. Погибнуть от холода и голода. И лишь безграничные запасы кристаллической воды будут окружать смертника. Окружать и усыплять. А затем Время просыплет снег как прах на голову жертвы. И навсегда вычеркнет из списка жаждущих жизни. Или послежизни.

Как же он не заметил ловушку? Сам Рогатый глаза замутил. Ни песком, не снегом пропасть была припорошена. Его собственной глупостью. И мальчишеством. Совесть не позволила заключить контракт? Да нет такого понятия в обществе Андеграунда. Да и не совесть это, гордость. Что, впрочем, еще смешнее. Ха-ха-ха.

Снег продолжает манить. Уснуть. Навсегда. Это будет так прекрасно. Наверное, прекрасно. Легко, по крайней мере, точно.

Демьян попробовал пошевелиться. Нелегко. Бесполезно. Зато «легко» - это определение его постсуществования. Беззаботная жизнь дьявола-аристократа, дракона, отпрыска богатых родителей, наследника влиятельного клана.

Он даже не осознавал, насколько был счастлив в Нижнем мире. Так везет единицам из миллиардов, прошедших через ворота Ада. А он так позорно все пустил на хвост Рогатому с Горбатым

Значит, заслужил он эту Белую пытку.

А еще эта абсолютная, режущая слух тишина. Тоже мертвая.

Демон вспомнил вечно бурлящий, гудящий, взрывающийся и клокочущий Андеграунд. Тишина – это застой. Звук знаменует прогресс. От стимуляции мыслительно-речевого аппарата до победы техногенной революции. В тишине появляются мысли о суициде. В споре рождается желание быть во что бы то ни стало. И это для Демьяна истина, к сожалению, поздно открытая. Тишина побеждает. Здравствуй, немота мысли.

А, все таки, безумно красиво! Вокруг бесконечная равнодушная красота. Красота с большой буквы, особая, вызывающая жестокость. Жестокость равнодушия. Ему ли не знать, что это означает?

Стоп! Еще не хватало в высшие силы уверовать на закате послежизни. Разфилософствовался. Исследовать послепослежизнь эмпирическим путем он в добровольцы не записывался. Вперед!

Демьян мысленно попробовал ощутить свои внутренности – вроде все на месте. Теперь конечности – тоже комплект. Попробовал пошевелить пальцами – тысячи ледяных иголок впились в ожившие чувствительные подушечки.

Превозмогая ледяную пытку, Демьян попробовал привстать. Никак. Приподнять голову? Тоже неудача.

Ничего. Это пока. Сейчас организуем прогрев. Ну-ка… Хе-хе! Чем, спрашивается? Он нуль, пусть донельзя, никакого энергетического загашника. Даже его тело уже не производит тепло, оно устало бороться за его бестолковый дух. Сейчас оно остынет, духу, каким бы глупым он не был, станет неуютно пребывать в ледяном полене, и он покинет Демьяна в поисках лучшего пристанища.

Печально, блин как.

Единственное, что еще могло прийти в движение усилием воли хозяина, это зрачки. Не имея физической возможности двигать головой, Демьян решил осмотреться взглядом.

Боковым зрением он уловил маленькую темную точку на соседней вершине. Странно, почему она его заинтересовала? Может приятный диссонанс – червоточинка среди белого совершенства? Разнообразие, как никак.

Э-эх, сейчас бы заклятие Циклопа¹²⁷! Лукавит, впрочем. Если бы была возможность получить хоть малейшую магическую искорку, разве бы он стал тратить ее на изучение достопримечательностей? Свалил бы как можно дальше от этих мест, насколько бы энергии хватило!

Неизвестная точка тем временем пришла в движение и зигзагами начала спускаться с вершины, постепенно увеличиваясь в размерах.

Собрав в кулак всю свою волю, Демьян попытался повернуть голову вправо, в сторону обрадовавшей червоточинки. Поворот градусов на 5 аукнулся аж в икрах. Зато вот оно: пятнышко - бревнышко – фигура человека!

Надо же, глюк! А думал, на него только жожога¹²⁸ кайф наслать может. Пустынный мираж, хрен какая разница, какова пустыня – от жары помрешь, или от холода. Одно дело, в песках насколько он знает, джинны развлекаются, бессрочный проект «Мираж в кураж» реализуют. А вот чтобы Йети этим увлекались, Демьян не слыхал.

Да ладно, помирать, так с удовольствием! Что еще нам больное воображение продемонстрирует?

Очертания человеческой фигуры поплыли и растаяли в воздухе. Точно мираж. А слоны с верблюдами не прилетят? И Демьян продолжал напряженно, до рези в глазах, изучать даль,

День близился к закату. Ах, до чего неописуемы эти заходы солнца в горах. Наконец-то белый расщепился радужными бликами красок. Розово-лиловый закат в золотом сиянии уходящего почивать светила отеняется холодной голубой гаммой вершин. Но Демьян уже был не в состоянии оценить игру цвета на белом мольберте горного пейзажа. Веки демона отяжелели, глаза начали слипаться. В теле появилась несущая облегчение пустота. И Демьян потерял связь с действительностью.

Бесшумными хлопьями, покрывая суету прошедшего дня, в горах тихо пошел снег.

* * *

Кристина каталась уже больше трех часов. Конечно, она могла бы до бесконечности летать в этих горах. Искать интересные изгибы и повороты склонов, прокладывать новые спуски, сливаясь со своими снегунами, испытывать прочность снежного нароста. И, совершив головокружительное приземление, взмывать ввысь, снова и снова штурмуя безоблачные высоты.

Но сейчас она каталась не ради удовольствия. Она захлебывалась ощущениями бешеных спусков, теряла дыхание в крутых виражах, и все ради того, что бы забыть разговор с призраком. Может, это оттого, что она проиграла? Позорно сбежала с поля идеологического спора. Оставила блуждать эту не упокоенную душу, вернее полторы души. Или что-то другое, что задело ее и заставило уйти без борьбы. Слова, которые были ей не понятны и не приятны, но столько в них было убеждения!

Нет, они не поссорились. Они не сказали ни одного неприятного слова друг дружке. Но расстались без желания встретиться вновь.

Осадок, неприятный осадок который гложет как изжога. Где правда и где истина?

Нет! Неправильно это, блуждать меж миров!

Кристина стояла на вершине Les Arcs, но живописные красоты не радовали ангелессу. Она мучительно пыталась решить возникшую моральную проблему. Как истинная подданная Рая ангелесса была обязана сообщить о неупокоенной душе Наверх. С другой стороны, Эхо однозначно дало понять, что в Рай не стремиться. «У каждого своя правда» вспомнила ангелесса хиппи. Но призрак, Джина, даже не представляет, насколько прекрасной, покойной, станет ее жизнь в Верхнем мире. Недаром проповедовали настоятели Небесных ясель: «Добро след насаждать в душах колеблющихся!».

Так и поступлю, решительно расправила плечи Кристина, и летуны затрепетали, почувствовав сброшенный с плеч хозяйки моральный груз. Сегодня же забегу в часовенку за гостиницей и передам на Седьмое Небо поисковые координаты.

Последний спуск – и домой. Мадам Брио наверняка уже накрывает на ужин.

Но вот опять это неприятное чувство. Поливает словно кислотой нутро. Нет же, это чужое! Глубокое горе отчаяния и … раскаяния!

Это где-то рядом, может за соседней скалой. Кому же так плохо, что он жаждет смерти?

Избавление? Или наказание?

Кристина твердо намеревалась сегодня спасти кого-нибудь. Но после встречи с Эхом засомневалась.

Хотя не этому ли ее учили всю послежизнь? И истинная ангелесса, воспитанная в лучших традициях всепомощствования Рая «Ни дня без дела благого!», раскрыв белоснежные крылья, ринулась спасать. А где-то глубоко внутри нее сидел червячок, который голосом горного Эха тихо шептал: «А хочет ли он быть спасенным?».

 

 

Тайные яви

 

Maman нервными шагами мерила гостиную. Их рваный ритм действовал Papá на нервы, но он ничего не мог поделать. Потому что ничем не мог помочь жене. Хоть и переживал не меньше нее.

Я же чувствую, он жив!

Я тоже разделяю твое мнение.

Оно меня мало заботит! Это твой сын. Наследник рода. А ты пальцем о палец не ударил, чтобы его вытащить!

Ада, успокойся, что я могу сделать?

Все! У тебя в руках деньги, связи, власть…

У тебя – тоже самое. Даже больше женские способы решения проблем намного эффективнее.

Но ты можешь пробить вопрос официальным путем!

А ты неофициальным. И куда более действенным, darling!

Рогатый Везельвул, да ты просто трусишь, поняла Ада. – Да, ты действительно трусливая лабораторная крыса, как и говорил мне твой отец. Ты амеба, спрятавшаяся за пуленепробиваемым стеклом от цивилизации демоноса.

Ада подошла вплотную к супругу, и тот сжался, скукожился, словно уменьшился под ее мечущим гром и молнии взглядом.

Ты, жалкая трусливая душонка не смей прятаться от семьи! Я не старший Гедонис, положивший рога с копытами на твой волюнтаризм! – Выдохшись, Ада резко сникла. И превратилась в обыкновенную встревоженную судьбой ребенка мать. Одинокая слезинка предательски заструилась по ее красивому ухоженному лицу. – Это же твой сын, Малахай. Это твой маленький Дёма!

Ада развернулась и пошла к себе, на второй этаж.

Растерянный и от того еще более беспомощный Малахай провожал взглядом удаляющуюся супругу. В гневе, в отчаянии, она все равно была демонически прекрасна. Словно разъяренная львица, ценой своей жизни защищающая единственного ребенка. А он? Он, как и положено мудрому царю зверей, не участвует в заведомо проигранной схватке. Интересы прайда выше. Ценнее жизни единственного наследника.

Только куда ему до царя зверей, главы прайда. Клан давно махнул рукой на малахольного Малахая. Они и не подозревают. Никто никогда всерьез не воспринимал его. А он один знает причину произошедшего. Кроме Нее, разумеется. Знание, тайное знание кому понять тяжесть этой ноши? С кем ее разделить?

«Трус-трус-трус» каблучки жены мерным набатом отдавались в голове Малахая.

Влетев в свою комнату, Ада дала волю так долго сдерживаемым слезам. Основной удар наводнения приняла на себя любимая думка, не раз спасавшая хозяйку от хандры и хондроза. Через пару минут Железная Ада все же успокоилась. И задумалась.

Как пифия Ада была слабенькой по меркам Андеграунда. О чем прекрасно знала.

Ее способностей хватило в свое время на то, чтобы окрутить отца Демьяна. Вспомнить страшно, как она учила всякие эти термины и наукообразные выражения, чтобы общаться с приглянувшимся чудаком на одном языке.

Иногда она развлекалась предсказаниями для избранных гостей на семейных раутах. Но это скорее было баловство, основанное на интуиции и психологии, чем настоящее предвидение.

Сейчас был другой случай. В настоящий момент ее задача – не выдать желаемое за действительное. Потому что обманет она не чужую, любопытствующую бездельем душу. Обманет она сама себя.

Из закромов шкафа на рыжий пуф, выполняющий роль журнального столика, полетели магические принадлежности – Нецелованная колода, Таро, кости, говорящие чаинки и мутный кофе, поисковый алмаз с картой трех миров¹²⁹.

Да где же они, мои Дары Арахны?

Изящная шкатулка красного дерева вся в узорах тончайшей паутины отыскалась за сновиденческими манускриптами. Ее когда-то в качестве подарка преподнес своей будущей невестке глава клана. Бабские интриги плести, как он тогда выразился. При всем своем могуществе, содержимое шкатулки невозможно было использовать часто. Артефакт требовал в расход огромное количество энергии, причем не только магической, но и личной, того, кто его активировал. Малейшее ослабление контроля и Дары Арахны высосут сущность пифии без остатка.

Во всех трех мирах существовал только один мужчина, ради которого она была готова на все. Ее сын.

Ада проверила на месте ли содержимое шкатулки, и приступила к последовательным ритуалам.

Любимая Нецелованная колода долго водила червонного короля сквозь миры, возносила даже к небесам – «Тьфу на тебя, Рогатый! Сгинь, пречистая!», плутала меж многочисленных дам, наконец, остановилась загадочной комбинацией казенного дома и пиковой дамы на тузе.

Это на кого же ты, повеса, в этот раз глаз положил? – удивилась Ада. Но каково было ее изумление, когда карты показали, что вовсе не пиковую даму высокого полета устремлен взгляд червонного короля, а на бубновую. Причем, последняя постоянно выпадала в окружении семерок.

Ангельское число. Плохой знак.

Нехорошие сомнения Ады тут же подтвердили карты. Подлый удар в спину от затаившегося мелкого врага.

Ему плохо. По собственной глупости плохо. Он смертельно страдает. И я ничем не могу ему помочь, каналья!

Резким движением руки Ада смахнула колоду на пол и потянулась за костями. Раздираемая чувствами – материнским отчаянием и уверенностью пифии, она сосредоточенно начала трясла кости. Может жребий судьбы выскажется яснее.

А за ее спиной карты несправедливо обиженной Нецелованной колоды легли интересным веером: несущие зло шестерки оказались биты семерками бубновой дамы. В руках загадочной дамы билось сердце – как символ невозможного, выдираемого вместе с сердцем чувства.

Жребий судьбы и Таро подтвердили: проблемы у сына возникли на почве двух перекрещивающихся любовных линий. Ада оказалась в замешательстве – она прекрасно знала своего отпрыска и его пресытившееся, пренебрежительное отношение к слабому полу. Она не представляла себе, какой должна быть женщина, из-за симпатии к которой ее сын попал в смертельную опасность.

Пифия решила передохнуть – посмаковать чай или кофе. Правда, получить удовольствие от питья не удалось. Говорящие чаинки до тех пор, пока дымящаяся чашка не перекочевала в желудок пифии наперебой пищали о беде. Мутный кофе рисовал какие–то горы с вершинами из пены, а гуща дважды сливалась в крылатую фигуру.

Прояснить все могли только Дары Арахн». Ада повесила на шею кулон лунного камня – полный под завязку магинакопитель, и решительно открыла шкатулку.

Узоры паутинной вязи шли и по внутренней стороне шкатулки. Мгновение и они заиграли, наливаясь серебряным блеском. Откинув крохотный бархатный полог, пифия открыла две подставки в виде кистей рук с закрытыми кулаками.

Первый магический поклон – кулачки раскрываются, открывая двух засохших паучков, по одному в каждой ладони.

Ада на высокой магической волне. По мановению пальцев к ней срываются с полок пузырьки, флакончики, мешочки с нужными ингредиентами. В медную пиалу летят толченые рыбьи кости, глаз зема в формалине, крылья жемчужницы и крупицы корня мандрагоры. Несколько капель эфира и смесь возгоняется, образуя парящий шар. Око.

Лактродектус мактанс! Ищи Демьяна! Второй магический поклон и один из пауков оживает, начинает шевелиться. Самочка, иссиня черная, с красной меткой в виде песочных часов на спинке.

Тритий магический поклон. Черная вдова начинает вращать своими телескопическими глазами в поисках Ока. Паутиньим плевком она достает шар, подтягивается и замирает. Две пары глаз паучихи бегают по Оку, выглядывая, высматривая и собирая информацию.

С каждым импульсом накопитель слабеет, переливы лунного камня мутнеют.

Выдержать, не останавливаться!

Четвертый магический поклон оживляет самца. Он заметно меньше, четыре пары красных меток по черной спинке и длинные ноги, чтобы попытаться убежать. Всего лишь попытаться.

Пятый импульс. Паучиха отваливается от Ока и прыгает на самца. Она возбуждена увиденным. Она хочет поделиться знанием. Она жаждет спаривания.

Паучий век не долог. Слабая попытка самца метнуться в сторону пресечена на корню и вот уже пасть Черной вдовы раззявлена над сжавшимся от страха паучком…

Рано, подружка, рано кровожадная бестия.

Ада ногтем поддевает паучка и щелчком бросает его на крышку шкатулки, внутреннюю поверхность.

Плети! Покажи все, что узнал.

Радуга лунного камня практически сошла на нет. Теперь он больше напоминает простой булыжник. Радужные всполохи только изредка пробегают по его теперь шершавой поверхности. А ведь самое главное еще только впереди.

Шестой магический поклон и паучок как заведенный начинает бегать уз угла в угол. Он ткет картину, переданную сладострастной партнершей. Прядет паутину в надежде получить жизнь за свою работу, за откровенность.

В раскрытой мраморной ладони беснуется Черная вдова, оставшаяся без финальной трапезы. Она в исступлении жалит каменную руку, но невидимый колпак не дает ей выбраться из тюрьмы под стеклом. Пока.

Паучок работает споро. Восьмью лапками, словно кистями он рисует картинку за картинкой из жизни Демьяна. Кафедра и студенческая попойка. Было. Их апартаменты в «Интернационале». Дальше. Демьян, Ганс, океан и куча девиц. Не то. Чей-то будуар и бесчувственный Демьян. Уже ближе.

Бедный мальчик! Разве можно так перенапрягаться?

И, наконец, беспомощная фигура на вершине.

Все-таки горы! Как тебя туда занесло?

Предпоследние петли, последние стежки. Паучок в надежде поднимает головку к пифии.

Увы, дружок! Се ля ви!

Черная тень накрывает паучка. Хруст хитинового панциря, мелькание интенсивно работающих челюстей, и, сытая паучиха медленно возвращается на свое место в шкатулке.

А материнский долг, дорогуша? – палец Ады направляет вдову на соседнее пустующее теперь ложе. Минута и на свет появляется крохотное яйцо. Потомство и будущий партнер в одном лице. Паучиха еще некоторое время возится с коконом, пристраивая поуютнее, затем, переползает на свою гостеприимно раскрытую мраморную ладонь и замирает.

Для следующего раза все готово. Это на будущее. Осталось разобраться с настоящим.

Ада внимательно рассматривает последнюю картинку, созданную несчастным паучком. Сын не один. К нему кто-то летит на помощь, если она все поняла правильно. И он пытается послать сигнал – эфирные нити далеко разлетаются от его фигуры.

В изнеможении мадам Гедонис откинулась на кушетку. Сеанс закончен. Теперь она знает: Демьян жив. Он на грани гибели, но он выживет - его спасут. И скоро он даст о себе знать.

* * *

Не… жа... лей!

Что?! – от неожиданности Кристина вздрогнула.

Не… жалей, по-жа-луйста… ты …меня… убиваешь…

???

Она стояла на коленях возле холмика, смахивающего на занесенную снегом мумию. Где-то глубоко внутри там еще что-то теплилось. Жизнь – не жизнь, душа – не душа. Кристина как раз размышляла над природой того, что или кого она примчалась спасать, когда бедняга сам подал голос.

Она принялась раскапывать сугроб. Благо он был занесен свежим, еще не утрамбовавшимся снегом. Так, это ноги. Где же голова этой ледяной куклы?

Демьяну уже раскрыл свои ледяные объятия зимний сон. Он рисовал перед пленником милые взору картинки детства, которые сменялись натюрмортами разухабистой жизни, этюдами редких чувств, или абстракцией развращающего порока. И в этот сладостный момент он был буквально вырван чьей-то полыхающей эманацией. Отвратительной, унижающей жалостью. К кому? К наследнику великого рода Гедонисов?

Остатки гордости всколыхнули его чувства. Жалящая жалость. Кто этот сердешный убийца?

Убийцей оказалась совершенной красоты девушка.

Ты? – только и смог выдохнуть он, когда Кристина смела снег с его лица.

Никогда не перестанет Демьян поражаться слепому року и коварным играм судьбы. Кого угодно был готов встретить на пороге последнего мига демон. Только не ее. Увидеть в конце концов причину своего конца. Забавная партия смерти.

Кто ты, Рогатый тебя побери?

Я ангел. Я хотела… хочу, поправилась Кристина, тебе помочь.

Чем?

Спасти твою … жизнь.

Ангел. Как все просто. И понятно. Вот почему она легко ускользала у него из под носа. Исчезала, прикрываясь защитой. Но как он не распознал нежить? Ах, да, защита. Примитивная преграда от излишне любопытствующей Ищейки. Ему ведь даже лень было прощупать природу объекта своего вожделения.

А она просто наивный ангел. Стоп! Не стоит их недооценивать. Чего только Светлые миротворцы их стоят!

Я… уже мертв. Почти… сто лет как. Я… демон.

Кристина замялась буквально на долю секунды.

Тогда твою послежизнь, то, что теплится в тебе еще яркой искоркой и требует продолжения своего существования. Я ее чувствую.

Какие мы… чувствительные! Я… мертвее мертвого. Я… злее злого. Я… подлее подлого. Я …

Ты слаб. Я помогу тебе, – Кристина протянула руку.

Ангел спасает демона. Хуже чем в андеграундских мелодраматических блокбастерах. Скорее смахивает на сюжет эзотерической комедии низкого пошиба.

Ну и что, какая разница кто его вытащит из этой морозильной камеры. Впереди ждет еще много интересного – вся послежизнь. ТУДА, где еще неизвестно как живется, он всегда еще успеет. И дотронувшись до протянутой руки Кристины, Демьян ощутил на себе спиральный вихрь спасительного портала.

* * *

Истекал отпущенный Хьюго судьбой в лице Ады Гедонис час. Контора была на ушах. Все было перевернуто, стоял невыносимый гам. Бестолковая суета сподручных уже начала выводить Бооса из себя.

Босс Боос! Провиант укупорен.

Да, Рогатый с ним, с провиантом! Было бы, чем его жрать!

Портал на сколько заводить?

Портал как раз был готов одним из первых и сейчас красивой переливающейся паутиной висел в углу его кабинета. Внизу, под завесью портала стояло два кофра, полных йен, баксов, евро и другой земной валюты. Север как всегда не подвел. Да и было, ради чего задницу рвать. Миллионером остается, да еще и первым кандидатом на его место.

Портки с собой берете али как?

А шабельку вашу паковать?

Какие они все-таки придурки. Как же он с ними провел столько бок о бок?

Ожил комм. Что-то рановато. Еще есть драгоценные минуты. Не стоит рисковать отвечать. Ровно в полдень по Андервиллю комм взлетит на воздух вместе с хлорной гранатой. Не следа, ни запаха, ни телефона.

Комм утих так же внезапно. Будто подслушал свою судьбу и решил хорошим поведением заслужить пощаду.

Лихорадочно прокручивая в голове список дел, Хьюго бегал по кабинету. И вдруг резко остановился, потому что почувствовал, что не один в комнате.

Оглянулся – никого. Подключил скан тоже пусто. Случайно его взгляд упал на антикварное зеркало, украшавшее кабинет еще при прежнем владельце. Зеркало было старинным, местами сколотое и подпорченное разбежавшимися в стороны трещинками амальгамы. Ввиду нерадивости настоящего хозяина еще и запыленное, а на уровне его рожи и замызганное слюной, вылетавшей при близком обследовании Хьюго своей физиономии.

Из зеркала смотрела Она. Госпожа Президент-демонесса.

Сказать, что Хьюго опешил, значит, ничего не сказать. Он разинул пасть от удивления и замер статуей.

Куда-то собрался? – свистящим шепотом поинтересовалась Лирия.

Боос тщетно силился выдать хоть что-нибудь вразумительное.

Наверное в отпуск? – сверкнула она бездонным ужасом своих глаз.

Д-д-да, в-в отпуск, только и смог проблеять Хьюго.

И далеко, позволь полюбопытствовать?

Н-не-а, н-не далече. Т-ту-та рядышком. Боос наконец-то взял в руки себя и свои постукивающие челюсти.

Так где, говоришь, по тебе мессу играть будем?

К-ка-ку-ую ме-ес-су? З-зачем ме-ессу?

Продал, гаденыш! – Госпоже надоело разыгрывать комедию. Гнев плясал смертельным смерчем вокруг ее фигуры в зеркале. – Что, душ мало было?

Брючный пояс Бооса самостоятельно расстегнулся и делал поползновения добраться до горла хозяина.

Кому еще трепался о Гедонисе?

Удавка, несмотря на все усилия сопротивления Бооса, уже застегивалась на боосовой шее.

Н-н-никому!

Госпожа в зеркале прикрыла веки. Звучно захлопнулась пряжка пояса и, вздернутый на собственном поясе, Хьюго закружил по кабинету. Президент-демонесса взглядом направляла его полет.

О, я уже чувствую, как твоей поганой сущности становится неуютно в этом тельце. Так кому еще проболтался?

Клянусь, никому, даже ребяты не знают!

Удавка ослабила натяг. Боос рывком стащил пояс и швырнул его. Пояс, потеряв магическое управление, полетел направляемый тяжелой пряжкой и повис на канделябре.

Это только показательный урок. Готовь завещание.

Ты же вампир, ты не можешь сидеть там, в зеркале!

Да, я не отражаюсь в зеркалах, идиот. Я в них живу! Прощай!

И обдала такой волной презрения, что Хьюго мгновенно осознал, насколько участь дерьма в президентском унитазе лучше его собственной.

На что он рассчитывал? Он что, забыл с демоном какого уровня магической силы и власти имел дело? Охота началась. А его существование начало посекундный отсчет. Обратный. Но это еще не конец! Еще есть… и больше не раздумывая, Хьюго, в чем был, одной рукой придерживая спадающие штаны, другой, успев схватить один из кофров со срединными деньгами, прыгнул в портал.

 

 

М&Ж

 

Спасательная операция с гор закончилась в номере Кристины.

Чтобы не потерять Демьяна в вихревых потоках портала Кристине пришлось прижаться к нему и крепко обнять. Леденящий холод, который исходил от тела Демьяна, тут же охватил и Кристину, вроде бы привыкшую и не к таким «минусам».

Они приземлились в гостевой части Кристининой комнаты, где кто-то предусмотрительно бросил когда-то на пол овечью шкуру. Некоторое время они так и лежали, вцепившись друг в друга. Каждый по своим мотивам. Кристине казалось, что если она разомкнет свои захваты-объятия, юноша тут же рассыплется на тысячу ледяных осколочков. Демьян же размышлял, получает ли он удовольствие от сбывающихся эротических фантазий, когда же можно будет перейти непосредственно к делу и не закончится ли все это очередным крушением надежд. С окончательным летальным исходом.

Неловкая пауза молчания затянулась. Смущаясь, Кристина начала осторожно освобождаться от рук Демьяна, сцепленных у нее на шее. Демьян открыл глаза, и щечки ангелессы окрасились розовым румянцем.

«Ну что, я, как девочка земная, право! – укоряла себя Кристина. Мне совсем не пристало испытывать неловкость при виде человека. Как будто это первый мужчина, с которым я столкнулась!».

«А вблизи она совсем как девчушка земная! Волос завиток, веснушки вон проглядывают! – разглядывал Демьян свою спасительницу. – И краснеет, во класс!».

Кристина, наконец, освободилась от мертвой хватки замерзшего демона и поднялась.

Тебя нужно отогреть и растереть. Сейчас я запущу ванную. Ты какой температуры предпочитаешь?

Кипяточек, пожалуйста! А растирать ты собой будешь? Здесь, кажется, девушки Тая так поступают, верно?

Господи, он еще в состоянии шутить! Хотя, холод на клетки мозга чрезвычайно благотворно действует. Недаром, весь Пентхауз гордится массовой преваляцией интеллектуального индекса над таковым у жителей Андеграунда. Научный, между прочим, факт, в прошлом тысячелетии доказанный.

Картина, в фокусе которой располагался Демьян, действительно впечатляла. Простыня, в которую был завернуто тело когда-то бездыханного демона, естественно промокла и на морозе приобрела жесткую форму. Но в некоторых местах особо жаркого соприкосновения двух молодых тел, ткань «потекла» и обмякла, облегая теперь анатомические формы и выступы красивого мужского тела. Так что Демьян лежал в своеобразном саркофаге, в котором оживающие в тепле особо интимные места красиво прорисовывались сквозь пелену ткани.

Ч-что ты себе позволяешь? – Кристининому возмущению не было предела. Она не знала, куда отвести взгляд, потому что он упрямо возвращался к набухающему на глазах мужскому «жезлу.

Я? Себе позволить? Да я ни ногой, ни рукой еще пошевелить не могу!

А э-это что? – не глядя ткнула она пальчиком, сама при этом изучая разводы на девственно чистом потолке.

Ах, ЭТО? Так это ты сама виновата! – С улыбкой ответил Демьян.

Я ничего не делала…

А кто меня в портале обнял и к себе прижал? А? Зачем?

Чтобы уменьшить сопротивление вещества пространства на объект, как на экзамене по прострнственным пермещениям выпалила Кристина. – Тем самым сократить вероятность разрыва и процент погрешности приземления.

Так это что, только для того, чтобы я не потерялся?

Ну да… А ты что себе вообразил?

О-ох, бедный, я бедный! – игриво запричитал Демьян. Чуть не помер от холода, теперь, наверное, скончаюсь от голода.

Я сейчас схожу за едой. Ты что хочешь? – Наивности ангела можно было позавидовать.

Никуда ходить и не надо. Спасательная шлюпка – на месте, Демьян указал взглядом на кровать, скрытую в нише алькова. Физиономия Демьяна при этом очень смахивала на мордочку мартовского кота. – Один ваш благосклонный взгляд и я сыт!

Да как ты, Кристина задыхалась от охвативших ее одновременно чувств смятения, любопытства и возмущения, – смеешь!

Вот так и смею. Я же – демон. Да ладно. Вообще-то, ЭТО означает, что ко мне жизнь возвращается. – Демьян понял, что перегнул палку и сам положил конец обсуждению щекотливой темы. Так что давай не будем заострять на этом внимание. Только уж постарайся воспринимать меня таким, какой я есть. Знаю-знаю, демон остановил готовое сорваться с губ и даже рук возмущенное сопротивление девушки. – Обещаю, больше не пошлить и не скатываться в иронию интимных сфер. Так что там у нас дальше по плану SOS?

Кристина оставила вопрос без ответа, надеясь, что это заставит мучаться несдержанного на язык и мысли демона. Как бы не так! Ее хаотичные попытки прийти в душевное равновесие ощущались воочию, и искушенный в таких делах молодой человек откровенно потешался над происходящим. Впрочем, мина раскаяния была мастерски прорисована на лике спасенного.

Будучи неплохим эмпатом, Кристина чувствовала – где-то прячется подвох. Но распознать его в клубке исходящих от демона эманаций пока не могла. Все-таки, он тоже умел закрываться, а еще лучше, туманить мозги. Причем на врожденном уровне.

Вокруг все еще лежащего на полу Демьяна начала растекаться лужица.

Ой! спохватилась Кристина и бросилась в санузел. Загудели трубы, пустившие животворный кипяток в ванную, и из комнаты удобств потянулся шлейф теплого пара.

Девушка вернулась с банным халатом и стопкой полотенец.

Это обтереть тебя и горные ручейки, которые ты пустил. А в халате погреешься, пока вода набирается.

Кристина присела рядом с Демьяном.

Тебе помочь встать?

Да уж как-нибудь…

Как-нибудь не получилось. Пришлось сначала шевелить пальцами, потом «оживлять» суставы, и, наконец, приводить в движение весь потрепанный боекомплект под названием «тело».

Опираясь на Кристину, Демьян медленно встал на колени, а затем и полностью принял вертикальное положение. Простынь, служившая Демьяну пеленкой, к тому времени оттаяла полностью, и теперь, под действием непреложных законов гравитации сползла на пол. Мужская красота Демьяна открылась во всем своем великолепии, включая и того непоседливого друга, который совсем не хотел умерить свой чрезмерный пыл, чем немало смущал девушку.

Веришь, нет, как будто несколько сотен лет в мавзолее пролежал!

Кристине было не до душевных откровений демона. Она снова принялась за поиски узоров на однотонном потолке. При этом, правда, она сумела выдавить из себя:

Халат надень!

После, отмахнулся Демьян, слегка оттолкнулся от Кристины и походкой робота-лунатика направился в ванную.

Как только за ним закрылась дверь, Кристина в изнеможении опустилась на пол. Нет, долго она так не сможет. Приводим в чувство, кормим и скатертью дорога. Чем могла, тем помогла. Не до ворот Ада же его провожать, чай не маленький. И вообще. Где ее находчивость? Отворот-поворот это вам не приворот. Отказ по всем каверзным инсинуациям!

Да. Решено. И уже вслух для поднятия боевого духа добавила:

Кормлю и выпроваживаю! И не краснею!

Но чем его кормить? Вспомни, поди, этот курс антропологии Андеграунда. На первых летах обучения проходила. Брокколи с кресс-салатом он явно не насытится. Ах да, они едят мясо!

Булькающе-угукающие звуки, доносившиеся поначалу из ванной затихли. Испугавшись тишины, Кристина забарабанила в ванную:

Эй, ты там живой?

В ответ раздалось довольное мурлыкание:

Неужели ты хочешь присоединиться?

«Да как ты…» уже было готово сорваться с губ, но вместо этого прозвучало другое:

Не-а! Я там сварюсь! И тогда тебе никто не принесет поесть!

За дверью возникла пауза. Затем прозвучал осторожный вопрос:

Это ты шутишь, да?

Ну-у, да. А что?

Честно не ожидал! Думал, вас в Раю только мужественный отпор давать учат.

Юмор и сатиру мы проходим в Среднем мире. Ты что вообще ешь?

Горячее. Мясное. И красное. На твой выбор.

В ванной снова зашумела вода.

Небось остыла водичка – подливает горяченькой. – Кристина, недовольная собой, вымещала злобу на Демьяне. Пока что на образе.

Девушка накинула пуховушку и отправилась на поиски съестного.

* * *

Исполнение супружеских обязанностей в семье Альваре Педро Родригеса случалось нечасто, но всегда проходило бурно. Слуги в этот знаковый день под любым предлогом старались остаться в доме, чтобы получить удовольствие от звукового сопровождения процесса. Сегодня был именно такой день. Утром дон Альваре вернулся с очередного объезда своих обширных владений по не менее бескрайней Бразилии, и после завтрака немедленно приступил к исполнению своего мужниного долга.

Нужно заметить, донна Картуссия, достопочтенная супруга, скучать во время долгих отлучек мужа себе не позволяла – при желании парадный зал супругов мог вполне быть украшен не одним десятком рогатых произведений семейной жизни. Посему, имея в глубине души толику раскаяния, супружескому долгу донна Картуссия отдавалась не менее самозабвенно, чем внебрачным радостям, дабы дон Альваре даже усомниться повода не имел в том, что супруга не изнемогает от долгого ожидания сладостных утех.

Среди попавших в любовные сети страстной бразильянки был и Север, правая рука Хьюго. Для чего он и приобрел тот самый неопределяемый портал, настроив его на одну-единственную координату – спальню донны Картуссии. Север как раз собирался переюстировать портал, когда Хьюго, на ходу иницируя его, прыгнул в пространственно-временную яму. Глядя на зарывающиеся створки портала, только один Север понимал, в какую на самом деле ж… яму попал его босс. Что впрочем, ему было очень даже на руку.

Портал выкинул Хьюго в привычном для магического артефакта месте – аккурат посреди супружеского ложа Родригесов. Донна Картуссия нежилась в кровати одна, когда нечистая вывалила на нее страшненького и вонючего демона. Очутившись носом в теплой неге пышных женских грудей, Хьюго решил, что по ошибке попал в Рай. Чтобы пощупать окружающее его «добро», он даже расслабил руку, судорожно сжимающую штанцы. Вследствие чего они, воспользовавшись предоставленной свободой, мгновенно приспустились, открыв миру сногсшибательную картину голого бесовского зада с очаровательным хвостовым отростком в позе «ХОЧУ!».

В это время дон Альваре, отошедший к фуршетному столику в углу комнаты, дабы подкрепить свои силы текилой после первого, весьма достойно проведенного им раунда, решил вернуться к любовному ристалищу. Он с распростертыми объятиями и серенадой на устах развернулся к супруге и остолбенел. На его дрожайшей женушке нагло плясал какой-то замызганный мужичок. Уткнувшись в ее полнокровные персы, он сверкал той округлой частью туловища, что пониже спины и живота. А украшали срамные места два детородных органа немыслимых габаритов в полной боевой готовности! Количество, размер и боевое состояние мужских органов подлого соблазнителя привели дона Альваре в неистовство. Схватив непочатую бутыль кальвадоса, он с диким воем ринулся на осквернителя священного супружеского места.

Сегодня, видимо, госпожа особую страсть выказывает, судачила прислуга на кухне, обсуждая прослушиваемую мыльную оперу, не уступающую по озвучке шедеврам порноиндустрии.

Еще бы, дона почитай, месяц не было. Скольких она приласкать успела, пятерых или семерых?

Да не меньше десятка в энтот раз из окон прыгало!

Да, я ж на поминки отпрашивалась, не всех и углядела.

Во как грехи замаливает! Аж завидки берут!

Хьюго быстро осознал свое довольно-таки пикантное положение третьего лишнего, а также все возможные печальные для его особы последствия, и из последних сил сиганул в закрывающуюся пасть портала.

Кое-как успокоив разбушевавшегося дона сказками о призраках, полтергейсте и белой горячке, Картуссия поклялась самой себе не связываться больше с нечистой силой. Хотя, Бог мой, как же хороши были эти бесы в постели!.. Супруги только было вернулись к прерванному любовному сериалу, как в стене открылся второй портал. Из него посыпались Хьюговы приспешники, которым Север доступно втолковал, что шеф сбежал, бросив их отдуваться за свои промахи. И теперь их единственная возможность остаться целыми и невредимыми – самим поймать и уничтожить шефа.

Когда супружеская спальня наполнилась галдящей толпой особ мужеского полу, сплошь рогато-копытных, с доном Альваре случился припадок.

«Стоило всего лишь раскаяться в связях с нечистым, как счастье навалилось! - радостно думала донна Картуссия, уже представляя, как очаровательно она будет смотреться в трауре. Особенно, если платье заказать облегающее, выделить бюст, подчеркнуть высокие упругие бедра…

И будущая богатая вдова многообещающе улыбнулась предводителю бесовской толпы.

Но нечисть сильно разочаровала любвеобильную донну. Убедившись, что бывшего босса и след уже простыл, Боосовы подчиненные даже не взглянули на страждущую стать вдовой бабу, а просто гурьбой забились обратно в портал.

* * *

Просить раньше времени ужин или вообще что-нибудь из еды у хозяйки, мадам Брио, Кристина постеснялась. В ее отеле, который скорее был семейным пансионом, чем гостиницей, ресторана не было. Хозяйка накрывала огромный, человек на двадцать стол, ко всем традиционным часам приема пищи в гостиной зале. Еще для постояльцев была предусмотрена небольшая кухонька, скорее рассчитанная на внеплановый кофе-брейк или разогрев фаст-фуда.

Девушка спустилась вниз и поинтересовалась на reception, где находится ближайший ресторан. За стойкой портье восседала Моника, немного переупитанная дочка хозяйки,

Мадемуазель, через час ужин. На кухне готовятся аппетитнейшие медальоны из телятины.

У меня что-то разыгрался аппетит. Пойду, перехвачу что-нибудь сейчас.

Кристина уже давно ушла, а Монике не давала покоя какая-то не вовремя убежавшая мысль. Наконец она поймала ее за хвостик и вытащила из примитивненького лабиринта своей очаровательной, как она считала, головки.

А как она вошла в отель?

Утром Моника видела краем глаза, как с лыжами на плече блондинистая постоялица направилась в горы. К ней еще пытался присоседиться тот высокий брюнет, балагур из Южных провинций. Она бы такого ни за что не отшила, даже, несмотря, на своего Франсуа, немного рассерженно, с нотками ревности, рассуждала распорядительница reception. С полудня же Моника вообще не отлучалась с дежурства, даже в женскую комнату. Да и ключ, вон висит. А теперь гостью еще и голод одолел. Что же происходит, никак нечистый играет?

Моника кликнула мужа, приказав не отлучаться от стойки, а сама в поисках истины помчалась за «набором горничной».

* * *

Выйдя на улицу после всех пережитых треволнений, Кристина почувствовала облегчение. Даже неширокая улочка курортного городка дарила ощущение простора, потому что фоном ей служили белые пятна снежных вершин на черно-лиловом небе. Свобода! Она сама себя поставила в неприятные рамки ею же созданных обстоятельств. Теперь только от нее зависит как она, во-первых, будет все это воспринимать, во-вторых, соответственно себя вести.

И с гордо поднятой головой от принятой только что установки, Кристина двинулась в сторону ресторана.

Небольшой ресторанчик находился в двух кварталах от гостиницы. Кристина заказала томатный суп-пюре, бифштекс с кровью, буженины и тигровых креветок, а также салат с авокадо для себя. Попросила приготовить и упаковать. А сама присела выпить чаю с ароматными горными травами.

Криска, ты? – раздался за спиной радостный возглас.

Обернувшись, Кристина увидела двух херувимов, Арно и Орно. Они были похожи словно близнецы, хотя отличались во всем, начиная с зачатков половых признаков, заканчивая владением правой и левой рукой. Их взаимная дружба, возникшая на почве схожести имен, началась еще в яслях, когда на зов настоятеля прибегали, естественно, оба малыша. Хорошо, что добрый и кроткий нрав херувимчиков не позволил поселиться раздору и борьбе за внимание, зато привел к крепкой и преданной дружбе.

В паре херувимы представляли собой довольно распространенное в современном Среднем мире явление «унисекс» и смотрелись достаточно гармонично. Арно был более схож на юношу, застенчивого и робкого. Черты Орно носили женоподобный характер, но задора и настойчивости ему было не занимать. Орно был правшой, Арно рисовал преимущественно левой. Оба херувима выбрали служение в области искусства. Они уже закончили Духовную академию и выполняли различные художественные заказы Небесной канцелярии.

Ребята! Как я вам рада!

Девушка подхватила чашку с дымящимся чайком и пересела к соплеменникам. Херувимы сидели через два столика от Кристины. Вокруг них громоздились сваленные в кучу мольберты, этюдники и горнолыжное снаряжение.

Чем занимаетесь? – Поинтересовалась Кристина, когда, наконец, перебралась через эту баррикаду и присела.

Мы рисуем, похвастался Арно, горы!

На Седьмом поверхе собирают галерею высот Среднего мира. – Пояснил Орно.

Они что новой Вавилонской башни опасаются?

Все может быть. Нас не ставили в известность о масштабах всего проекта, но я знаю нескольких знакомых, которые направлены срисовать особо высотные здания и сооружения.

Его Святейшеству виднее, где эффективней использовать наши силы, возможности и талант.

Кстати о талантах. Что здесь делает ангел-психолог человеческих душ, талантливейший урегулятор конфликтов и неприятностей?

Смотрите, перехвалите, рассмеялась ангелесса. – Я тут споткнулась немного, попала в собственные сети. Теперь пытаюсь нивелировать неприятности. – Кристина махнула рукой и решила уйти от неприятной темы. – Вообще-то закончила диплом раньше срока и Его святейшество разрешил мне на несколько дней сродниться с горами.

Ах, да! Ты же у нас фанатка крутых спусков без страховки!

А не грешишь ли ты сестра погоней за адреналином?

Это, скажем так, маленький бонус, после одного задания.

Да ладно, не оправдывайся!

Размеренную жизнь Пентхауза иногда полезно бултыхать такими вылазками. Иначе желание делать добро превратится в обязаловку и иссякнет на корню!

Не богохульствуй, Орно!

Арни! Как будто ты так не думаешь!

Ребята, не ссорьтесь!

А мы никогда не ссоримся, правда, Орни? – С гордостью в голосе произнес Арни и робко приобнял друга.

Правда, смутившись, ответил Орни. Давайте лучше есть. Кристинка, угощайся!

Как и все жители Верхнего мира, херувимы предпочитали вегетарианскую пищу. Овощи, фрукты, грибы и ягоды в любом исполнении. Из продуктов животного происхождения пользовались популярностью «добровольно отданные» яйца, молоко, мед, и еще то, что из них можно было произвести - кисломолочные продукты, яичные шедевры и т.д.

Легкий ужин херувимов заключался в пюре из гороха со шпинатом, сырых шампиньонов с оливками, местного кефира и яблочной шарлотки.

Кристина как раз пробовала пирог, когда официант принес сверток с едой, которую она заказывала.

Воспитанные херувимы не стали задавать лишние вопросы, за что она была им безумно благодарна. Девушка допила остатки чая и собралась уходить.

Давай встретимся вечером, Кристинка! Здесь такие гуляния по ночам бывают.

Не могу обещать. А где вас можно вечером найти?

Неужели и здесь задание? – участливо спросил Арно. Мы живем в «Дракузе». Там Power-бар¹³⁰ и огромный танцпол с участком ледовой арены.

И не смотря на то, что заведение безалкогольное, людей – тьма набивается! Тебе будет интересно.

Тогда, до встречи! – Кристина махнула на прощание рукой и легкой походкой направилась к себе в гостиницу.

После ее ухода херувимы довольно быстро закончили свой очень необременительный ужин и, допивая чай, поделились впечатлением. Первым высказался решительный Орни:

Не хочу обсуждать сестру, но мне кажется, у Кристины неприятности.

Мне тоже так показалось. Но она не захотела ими делиться. Имеем ли мы право…

Нет-нет! Ты не так меня понял. Просто, давай договоримся помочь ей, если это потребуется.

И ты еще меня спрашиваешь? – обиделся Арни и полез собирать поклажу, чтобы скрыть свои слезы досады.

Орни тоже сполз на пол, обнял друга и, поглаживая, стал успокаивать:

Ты опять принял все слишком близко к сердцу. Я не хотел тебя обидеть. Я высказал свое мнение о том, что нам следует сделать.

Но это и мое мнение!

Прекрасно, значит это наше общее мнение. Идет?

И друзья обнялись.

Хорошо, что их ранимая психика не была оскорблена тем, как двух сидящих под столом в обнимку молодых людей, скабрезно обсуждали на кухне официанты.

 

 

Путь к чужому сердцу

 

Кристина не зря торопилась домой. Ее интуиция пульсировала алыми красками неприятностей. И поспешая, насколько это возможно, девушка пыталась представить, какие неожиданности ждут ее по возвращении. Демьян утонул? Или нет, его нашли преследователи и убили. А это возможно? Ангела, она знает, убить можно, причем достаточно легко, а демона? Ну конечно, он же чуть не умер в горах.

Никакие ожидания Кристины и рядом не соседствовали с тем, что происходило в ее номере. Моника, одетая в кокетливую униформу горничной, пыталась воплотить в реальность то, чего насмотрелась в фильмах определенного сорта.

Монúк, как она именовала себя сама, была не очень счастлива в браке. Выросшая в жестких рукавицах маминого правления, она вышла замуж по ее указке. Тут же прибрала супруга к рукам и… поняла, как это скучно, когда муж у тебя под каблуком. Покладистый добряк на поверку оказался вялым безынициативным тюфяком, который с одинаковым чувством взирал и на милку в коровнике, и на супругу в самом эротическом белье.

Пылкий же нрав молодой французской селянки требовал выхода и дочурка начала заглядываться на гостей в маминой гостинице.

Мадам Брио давно смирилась с такой жизнью дочери. Сквозь пальцы смотрела на ее вольности с некоторыми постояльцами, главное, что сор из избы не выносился. Да и дочка пока тоже, гнездо покидать не собиралась. А в какой семье не найдется шкаф со своим скелетом?

Так что у Моники на мужчин было почти профессиональное чутье. Неспроста гостья отправилась за продуктами. После чего организм обуревает зверский аппетит? Правильно! У Монúк все именно так и происходит.

Рассуждая в таком русле, она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, и чисто символически стукнув пару раз для приличия в дверь Кристининого номера, открыла ее запасным ключом.

Демьян к тому времени отогрел чресла в ванной и решил покинуть жаркий оазис неги. Из-за двери он крикнул Кристину, поскольку ответа не последовало, распахнул пинком дверь, и во всей своей ожившей красе распаленного тела появился в комнате.

При виде такого Аполлона Моника выронила из рук ведерко, из которого посыпались флакончики с предназначенной для уборки и наведения блеска бытовой химией. Из инвентаря при ней осталась только швабра, которая, учитывая наряд Моники, скорее смотрелась шестом для стриптиза.

Взор демона был далеко не в таком восторге от увиденного.

Возле входной двери стояла раскормленная земная корова, то есть, особа женского полу. Она была одета в пародию на униформу горничной: коротенькое черное платьице с белым передничком. Кружавчики фартучка обрамляли декольтище, открывающее вид на породистый молочный бюст его обладательницы, который сделал бы честь любой выставочной буренке. Длиной юбочка платьица не злоупотребляла – ажур красных трусиков выглядывал даже из-под переднего полотнища, что говорить о заднем, которое Демьян, к счастью, пока не имел чести лицезреть. В похотливых белесых глазках телочки светилась мечта, чтобы ее покрыл какой-нибудь рьяный бычок. В данном случае, она «запала» на него, к своему ужасу констатировал Демьян.

Pardonner! Убирать комната я! – Радостно прощебетала блюстительница чистоты. Немного развернувшись бочком и отставив попку, она присела в кокетливом книксене. Теперь взору была открыта вся дивная панорама прелестей. По опыту Моника знала, что это сражало ее кавалеров на повал.

О-о! – Простонал Демьян, хватаясь за голову. Вот свезло! Как истинный охотник падаль, саму стелющуюся под ноги, Демьян не жаловал. На кой ляд на него свалилась эта озабоченная мочалка? И не проучишь, и душу не отведешь шум-то поднимать нельзя, законы гостеприимств не позволяют!

Моника истолковала возглас мужчины по-своему. Она ведь знала, что ее тактика осечек не дает! Поэтому безотлагательно приступила ко второй части процесса соблазнения.

Теперь она развернулась к Демьяну спиной и, не сгибая коленки, начала беспрестанно наклонятся, собирая разлетевшиеся пузырьки и флакончики. При этом она периодически делала попытки сквозь щелку между ногами разглядеть производимый ее позой эффект.

Демьян мысленно поаплодировал ее акробатическим номерам. Его лицо украсила снисходительная улыбка. О-очень интересно, что же последует дальше.

Ни мало не смущаясь девственной наготой Демьяна, Моника прошествовала мимо благодарного зрителя и как бы невзначай задела своей пухленькой ручкой у Демьяна то, что на картинах маслом средневековые живописцы пикантно прикрывали фиговым листочком.

Ои, pardonner! – Потупив стыдливо глазки, извинилась она, и принялась за пыль на полках с местными сувенирами.

Потом она «вспомнила», что оставила какой-то нужный флакончик в ведерке возле двери. Снова продефилировала мимо с повторением процедуры игривого касания. Возвращаясь обратно, она «случайно», аккурат перед Демьяном, уронила свои пузыречки. Опять извинилась и нагнулась, чтобы подобать оброненный флакончик. Наклон был выдержан ровно столько, чтобы красавчику хватило времени рассмотреть содержимое ее бездонного декольте. Щетки, метелки и пузыречки в ее руках давно уже превратились в сексуальные игрушки, так артистично она открывала или трогала свой инвентарь.

Демьян расслабился и решил поиметь хоть толику наслаждения разворачивающейся на его глазах комедией. Не теряя времени даром, демон потихоньку начал «пить» энергический негатив обуревавшей горничной похоти.

* * *

Вот и гостиница. Запыхавшаяся Кристина подбежала к дверям и влетела внутрь. Потрогала пакет со снедью. Он распространял потрясающие аппетитный запахи. Еда практически не остыла по дороге. Еще бы, она так мчалась всю дорогу домой! В Раю она подключала крылья, когда спешила куда-то. Хотя в размеренной жизни Верхнего мира спешка и торопливость так редки…

За стойкой reception сидел лупоглазый увалень, который не сразу сообразил, чего хочет от него спешащая блондинка. Телефонный аппарат? Журнал заказов? Наконец, с третьей попытки, после того как Кристина написала номер своей комнаты, он все таки сообразил выдать ей ключи.

Наверх Кристина взлетела так быстро, что ни одна расшатанная ступенька не успела противно скрипнуть. Распахнула дверь и… ее взору открылась прелюбопытнейшая картинка.

Моника, стоя на журнальном столике, вытирала пыль с люстры. При этом ее правая ножка видимо, для равновесия, была кокетливо поднята и отставлена в сторону, приглашая зрителя в путешествие по долине удовольствий. Бугристые холмы бедер, перетекающие в мягкие выпуклости промежностей, манили заглянуть глубже и глубже… За этим фарсом с интересом наблюдал Демьян, к слову сказать, абсолютно голый. В его глазах бегали бесовские искорки, а от дурехи под потолком к рукам демона тянулись магические потоки.

Занятые друг другом голубки, каждый из которых считал противника жертвой, даже не обратили внимания на некстати появившегося свидетеля.

От возмущения Кристина так громко хлопнула дверью, что с потолка посыпалась штукатурка.

Пантомиме пришел конец.

Это что за спектакль?

Одного актера и одного зрителя, – весело отозвался Демьян. Теперь зрителей прибыло, присоединяйся!

Он театральным жестом указал на небольшой диванчик и кресло, обитое клетчатым флисом, между которыми и располагался пресловутый стол-сцена.

Пожалуйте места в первом ряду! Вам в партере или предпочитаете отдельную ложу?

Кристина вовсе не разделяла его радости. Демьян напоминал ей рогатого сатира, застигнутого на месте преступления. Она еще больше нахмурилась.

Прошу прощения! Вас, наверное, раздражает то, что я не одет? Но ты бы видела, вдохновителем какого представления выступило мое естество!

Не имею ни малейшего желания знать, а тем более видеть! – резко оборвала его Кристина. – Будьте так добры, покиньте мой номер. Ваше усердие здесь не к месту. Мы более не нуждаемся в ваших услугах.– Эта тирада уже относилась к Монике.

Не решаясь злить гостью, Моника начала спускаться, не забывая при этом о цели своего представления. Делала она это медленно, перманентно охая и ахая, не забывая демонстрировать завлекающие интимные фрагменты своего тела.

Кристина начала багроветь.

У тебя нет чувства юмора! Демьян махнул рукой и направился в ванную принять подходящий для взора ангела вид: надеть халат.

С исчезновением объекта своей страсти Моника быстренько приземлилась, собрала инвентарь и с гордо поднятой головой направилась к выходу. Поскольку большую часть разговора постояльцев прошло на латинице, принятой к политическому обращению как в Верхнем, так и в Нижнем мире, Моника не поняла ни слова. А внешнюю картинку произошедшего диалога расценила в свою честь. Чернявый красавец был готов пасть к ее ногам, но всему помешала блондинка. Она очень разозлилась, хоть не кричала и рвать Монúк волосы не пыталась, зато мужчина как мог защищал ее, Монúк.

И все же, как не вовремя явилась эта белобрысая стерва! Думала скрыть от всех такого божественного мужчину! Нет, такими произведениями природы должны наслаждаться все! Интересно на что она его приманила? Неужели своей блондинистостью?

Точно! Сегодня же нужно перекраситься. Блондинкам намного легче живется на свете!

На пороге номера, все еще сожалея, что так и не успела перейти к активным действиям, Моника оглянулась. Демьян, завернутый с ног до головы в банный халат, как раз выходил из ванной. Актриса, жившая в Монике, не могла упустить свой последний шанс на триумф. Она жеманно начала расправлять задравшуюся еще при спуске юбочку. И только когда, когда в нее полетела вазочка, брошенная в сердцах Кристиной, наконец, скрылась за дверью.

После разгона демонстрации Кристина долго не могла прийти в себя. Она нервно ходила по комнате, потом принялась переставлять с места на место безделушки. Наконец забилась с ногами в угол дивана.

Позабытый пакет с едой, благоухая, остывал в углу при входе.

Демьян выбрал для локализации безопасный подоконник. И от радиатора тепло, и у рассерженной ангелессы на пути не стоишь.

Чем ты так рассержена?

Ты полагаешь, у меня нет для этого поводов?

Например?

Стоило мне отлучиться, к тебе, словно на свет, слетаются местные бабочки, устраивают тут диво срамное! А ты и рад-радешенек! И все это в моей келье!

Да в этом все и дело. Будь это мой номер, шуганул бы ее на другой край света. Пусть там своими, Демьян изобразил руками «шары» и «колодец», на дорогу домой зарабатывает. Мне-то репутацию беречь не надо! А в твоей, Демьян усмехнулся, оглядев комнату, келье – не посмел.

А почему ты «не посмел» словами ей объяснить и за дверь выставить?

Веришь-нет, не догадался! Да я такое удовольствие от этой клоунады получил!

Еще бы, все вы одинаковые! Словно животные какие!

Да я даже пальцем до нее не дотронулся!

Ты… ты ее трогал! выпалила Кристина. – По-другому. Я видела!

Ах, ты об этом, Демьян понял, что Кристина заметила его энергетические ниточки. Ну, прости, не мог пройти мимо даровой энергии. Да и магии из нее несколько капель всего.

Ни за что не поверю, что тебя только подпитка интересовала.

Демьян к тому времени переместился на диван поближе к собеседнице. Он одновременно и бесился от глупого положения, в котором очутился, и все еще хохотал в душе, вспоминая произошедшее. Но чего он откровенно не понимал, так это за что он оправдывается.

Неужели ты могла подумать, что эта корова заинтересовала меня? Конечно, ты не знакома с моими предпочтениями в женской сфере. Но… Но такое… Такое даже представить невозможно!

С удовольствием не представляла бы, если бы своими глазами всего не видела.

Тут Демьяна осенило:

Так ты меня ревнуешь?

Ну уж! – задохнулась от такой правды-матки в глаза Кристина. На тебя явно горы плохо действуют! Тормозят умственные процессы! Или наоборот, провоцируют фантазию!

И отвернулась.

Вау! – Только и смог выдавить из себя Демьян. Он никак не мог решить, радоваться ему своему открытию или огорчаться. С одной стороны, это то, чего он долго пытался добиться от Кристины до всех этих печальных горных приключений. С другой стороны, еще никогда, ни перед одной женщиной, ну разве что перед Maman, он не оправдывался в своих действиях, и тем более мыслях. Пожалуй, это уже чересчур. Стоит выдержать паузу.

Они сидели в разных концах дивана как два нахохлившихся индюка. От скуки Демьян начал изучать помещение, куда его забросила судьба-злодейка с болезненно выраженной игровой зависимостью.

Скромная, выдержанная в стиле местного кантри комната, в нише стены альков с деревенским балдахинчиком, прикрывающий кровать, кажется полуторку. В центре мягкий диванчик цвета слоновой кости, просиженный не одним поколением постояльцев, и кресло-клатч. Сплошь натуральные материалы – дерево, лоза, камень, но обстановочка, пожалуй, чересчур простовата. Небольшой совмещенный санузел, где он сегодня час уже пробултыхался, и то смотрится комфортнее. О кухне, столовой, гостиной и других излишествах речи в номере вообще не шло.

Как-то нужно было начинать общение, прерванное вторжением сумасбродной прислуги с последующим выяснением отношений, и Демьян произнес:

Да, номерок бюджетный. Вам жмотятся на командировочные?

Кристина была выбита из колеи. Сначала эта сцена с Моникой, затем не менее ужасные открытия в личном плане. И она не нашла ничего лучшего как снова впасть в воинствующий добронасаждающий тон.

Никто ни на что не жмотится, как ты изволил выразиться. Все жители Рая понимают необходимость экономии бюджетной энергии.

Зачем?

Демьян действительно не просекал. Если двигателем Верхнего мира является положительная энергия, получаемая из хорошего настроения, ощущения счастья и других приятных эмоций, то почему бы не вкладывать ее в своих жителей, чтобы у них было больше возможностей извлекать эту самую энергию? Но законы рынка, по уверению профессора Калиты¹³¹ с кафедры основ финансирования государственной экономики, ОФИГЭ, действительно ломались об идеологические стены Пентхауза.

Чтобы не возникало соблазна кому-то пойти легким путем послежизни.

Слушай, а ты сама понимаешь то, что выдаешь бессмысленные митинговые лозунги?

Кристина решила положить конец бесконечному диалогу, зарождающимся смятенным чувствам и сегодняшнему дню вообще.

Слушай, я тебе помогла, чем могла. Твоей жизни сейчас ничего не угрожает. Уходи.

Что? – растерялся Демьян.

Прошу покинуть мою келью.

Да уйду я, из твоей кельи. – Теперь разозлился и Демьян. Сам больше не могу здесь оставаться. Только в чем?

Из одежды на Демьяне, по-прежнему, был махровый халат и пушистые банные тапочки, все милого розового цвета.

Мне нужна энергия. Тогда я смогу сделать деньги, чтобы купить одежду.

Я не позволю обманывать честных людей!

Честных? Торгашей курортных магазинов? Ну, рассмешила!

Не все обуреваемы жаждой денег. И нечего земов по себе мерить.

Тогда пойди и купи мне что-нибудь, в чем я смогу уйти отсюда.

Ну, если это цена моей свободы от тебя, сейчас схожу. Только…

Не бойся, больше здесь никто не появится, обещаю.

Спасибо, – сухо поблагодарила Кристина, и второй раз за последний час пошла одеваться.

Демьян слукавил. Энергия у него была, ведь он немного зарядился похотливым желанием Моники. Но оно было настолько искренним, что ПДД всей зарядки оказалось мизерным. На камердинера его не хватит. А вот попробовать связаться с кем-нибудь можно. Перед тем как уходить из безопасного места стоит разведать обстановку.

Кристина уже была в дверях, когда Демьян закричал ей вдогонку:

У земов мой размер L! А обувь – сорок два!

Видела.

Мне что-нибудь элегантное, не спортивное. И потеплей.

Что принесу, то и наденешь! – процедила под нос Кристина и захлопнула за собой дверь.

 

 

Национальный герой

 

Демьян не стал терять времени даром и приступил к поиску возможных средств связи. Тут начали возникать проблемы. Как оказалось, номер не был телефонизирован. Висящее на стене красивое «ухо»¹³², сработанное под слоновую кость, оказалось связью с reception. Когда из трубки раздалось томное Моникино «Да», Демьян тут же повесил трубку. Смотреть вторую серию он расположен не был.

Телевизор в комнате был. Раритетный. Черно-белый. Прапрадедушка тех, что дружат с декодерами и спутниковыми тарелками.

Вот это я понимаю, выдержанный стиль! – Хохотнул вслух демон, но от попыток отыскать что-то пригодное пока не отказался.

Его взгляд наткнулся на корзину с фруктами. Муляжи. Из таких «наливное яблочко» (пространственный коммутатор) на блюдечке с «голубой (эфирной) каемочкой» не сообразишь. Да и с техникой у него не особо…

Вода! Остается только она.

Демьян оглянулся в поисках походящей посудины. Ничего больше блюдца, хоть крышку от унитаза снимай. Емкость нужна с большой площадью.

Ага! Плафон с люстры. Одной искрой демон снял его с петель, другой заплавил отверстие для крепежа в центре. Вышло замечательное блюдо. Залил водой. Пустил радийную волну с частотами Ганса, и, прощупывая чувствительной рукой воду, замер над коммутатором.

Первые несколько минут эфирного поиска ничего не дали. Пущенная Демьяном волна постепенно угасла, так и не принеся искомой связи.

Где же тебя Рогатый носит, кровопийца?

От второй волны по блюду пошла рябь какой-то картинки.

На домашнюю обстановку похоже мало. Демоны, весь свет Андерграунда!

Изображение стабилизировалось и в «блюде» появилась удивленная физиономия Ганса.

Credi non potest¹³³! – вампир был в шоке от увиденного в своей рюмке. Ты?!

Я! обиженно подтвердил Демьян. Быстро ты про меня забыл! А я-то тешил себя надеждой, что мои друзья меня ищут!

Так искали! – изображение замельтешило. Видимо Ганс, подхватив посуду, искал уединенного места на сейшене. – А потом, вот это…

Что «это»?

Проклятие Горбатого, чтоб тебе масла в котел не долили! – пришел в себя, наконец, Ганс, и расхохотался. Ты даже вообразить себе не можешь, где я сейчас нахожусь!

В Аду, кажется, Демьян рассмотрел повнимательней задний фон картинки, в Парадном зале Олины Дуракоff¹³⁴?

Ага! Только зачем я здесь?

Какой-то распуперный концерт? Или твоя родня притащила тебя на очередной бал дебютанток?

Холодно! Как в Раю холодно!

При чем здесь Рай? – недоуменно спросил Демьян. Неужели Ганс в курсе в какую глупость он вляпался?

Ты точно с катушек съехал! Присказка такая. Короче, не угадал, друг мой, товарищ и брат. А нахожусь я…

Ну не томи, у меня времени в обрез.

Хорошо, что оно вообще у тебя есть. Нахожусь я на ТВОИХ ПОМИНКАХ! Дошло?

Н – не очень.

Ты ведь у нас теперь национальный герой! Гордость Андеграунда. Награжден Сморчковым Пнем¹³⁵, послесмертно, разумеется. И сейчас начнется официальная панихида по тебе, безвременно покинувшему наш подземный мир!

А мама знает? – ужаснулся Демьян.

Конечно! Но твою семью на этом мероприятии представляет Меркуза, твой дядя, кажется?

Да, дядя. А родители где? Что с ними?

В пресс-релизе написано, что в связи с полученными душевными ранами, ближайшие родственники не могут присутствовать на панихиде. На самом деле, твоя Maman, как всегда оказавшая правой, о, чудо-женщина, никогда не перестану ею восхищаться, категорически отказалась участвовать в твоих поминках, поскольку уверена, что ты жив!

Им ничего не грозит?

Смеешься? Родителям героя? Да кто на них посмеет поднять…

ОНА посмеет.

Значит, это ЕЕ игры? – осторожно уточнил вампир.

Ну да.

Опаньки! Ну, ты и влип!

Ты даже не представляешь, насколько! Еле жив остался.

Никогда в тебе не сомневался.

А что тогда на моих поминках делаешь?

Развлекаюсь! Тут такие зарисовочки! Разряженные в траур демоницы рыдают не скрываясь. Еще бы, такая партия уплыла. Нет, что ты, есть и искренние. Хотя, смотри, и эти вырядились. Но их можно простить – послежизнь как-то продолжать надо, устраивать уже без твоего темного образа!

Да ну их!

А еще я речь толкаю! Как единственный близкий друг. Некролог от некрофила, Ганс захихикал. Только теперь в этом необходимость отпала.

Ни в коем разе!

Как так?

Никому не слова о моем «воскрешении». Кстати, а за что меня орденом?

Ха! Ты, оказывается, уже давно был нашим резидентом в Среднем мире. И мне чего не сказал! – театральная укоризна в голосе. Был захвачен Светлыми миротворцами и пропал без вести, мужественно защищая от иноверцев секретные сведения Андеграунда.

Резидент, значит. Ну-ну.

А в руки врагов тебя сдал предатель, некий Хьюго Боос, продажный бес, из уголовников. Он объявлен государственным преступником и за его голову назначена нехилая награда. Из президентского фонда. – Серьезным тоном закончил Ганс, до которого стала доходить вся опасность положения, в котором оказался Демьян.

Слушай, не говори пока ничего моим, попросил Демьян.

Ты что! Они же с ума сходят!

Это для их же безопасности. Я сам сначала разберусь, потом их наберу. А наш сеанс сразу же сотри.

Хорошо, можешь на меня рассчитывать. Слушай, я тут запишу тебе несколько моментов. Потом обхохочешься. Это ж надо, практически на своих похоронах побывать! Не каждому дано! Ну, sit tibi terra levis¹³⁶! Тьфу, Горбатый, твое здоровье!

Все еще продолжая ржать, Ганс, опрокинул в рот рюмку и отрубил связь.

Во попал! Не может быть, чтобы госпожа президентесса с такой тщательностью заметала следы неудачной интрижки. Что-то здесь не так. Только что?

Демьян поспешил замести следы потустороннего общения.

* * *

Нагруженная пакетами, Кристина стояла перед входом в свой номер и не решалась войти. Спасенный подопечный мало того, что не вписывался ни своим происхождением, ни моральным ценностями в ее устоявшиеся взгляды, так еще и был совершенно неуправляем.

Я спасла абсолютное зло! – с горечью прошептала она.

Но, в конце концов, это ее дом, пусть и временный! И она решительно толкнула дверь.

Ее взору открылась картинка не менее занятная, чем при предыдущем возвращении.

Жанр – идиллия. Сюжет – утопия.

Несчастный журнальный столик, которому сегодня уже выпадала тяжкая доля изображать сцену, снова служил подмостками. Теперь на нем стоял Демьян. Опытным хозяйским прикусом он держал в зубах отвертку, руки его при этом чинили что-то в люстре.

Ну, вот теперь порядок! довольный собой Демьян хмыкнул и спустился вниз. Хлопни-ка в ладоши! – попросил он ангелессу.

По хлопку в потолочном светильнике одна за другой начали зажигаться лампочки.

Это магия?

Обижаешь! Шумо-звуковой датчик включения электричества, – с мальчишеской гордостью в голосе хвастался Демьян. – Самую чуточку магически подправленный. Но сейчас работает как обычный! Правда, здорово?

Ага.

Во многих новых земных интерьерах используются. А в Средний мир они от нас попали, так что я знаю, как с ними обращаться. Тебе нравится?

Да.

Кристине стало стыдно. Вот тебе и абсолютное зло. Пытается сделать ей приятное. Предупреждал же воспринимать его таким, какой он есть. Демон. Ну что он может поделать со своей природой?

Одежду принесла? – прервал Демьян ее покаянные мысли.

Кристине вдруг стало еще хуже. Она вспомнила, что из мести притащила ему надеть.

Может, сначала поедим? Конечно, все уже остыло, но ты ведь, наверное, сумеешь разогреть?

Обязательно поедим! Только позволь сначала я приму цивилизованный вид.

И схватив пакет, отправился переодеваться. В ванную, отметила Кристина, что бы ее не смущать. Лучше бы остался смущать. Может, удалось бы загладить неудачную шутку.

Накрывай на стол! – закрывая за собой дверь, крикнул Демьян, и скрылся в импровизированной гардеробной.

Кристина швырнула себя на диван. Ну что она наделала? Обидела зря человека, тьфу, демона, но все равно личность. Гордую. Унизила, можно сказать.

Шелест пакета и разворачиваемой оберточной бумаги за стенкой сменился тишиной. Протяжной, действующей на нервы.

«Наверное, решает, что с этим всем делать» подумала Кристина и покраснела.

За стенкой послышались звуки.

Надевает! прошептала Кристина и с ужасом стала ждать появления новооблаченного Демьяна.

Он не замедлил выйти. Лимонно-желтый костюм с отделкой красной и белой флуоресцентными полосками. Толстовка, комбинезон, куртка-спецовка, бейсболка и рукавицы. На спине куртки слоган: «Мы рады любой грязи!». Униформа персонала местной клининговой компании.

Живенько, надо сказать. Это продают в местных бутиках? – сухо поинтересовался Демьян.

В магазине спецодежды. – Кристина не умела обманывать.

Ни в одной цивилизации, мусорщики, каким бы красивым слово они не назывались, ассенизаторы или специалисты службы чистоты, популярностью не пользовались.

Ну что ж, удобно, практично. А надпись чего стоит! Близка идеалам моей родины.

Прости, я неудачно пошутила.

Гораздо хуже было, игнорируя ее извинения, продолжил Демьян, если бы ты принесла мне костюм вождя какого-нибудь африканского племени. Пуст даже и самый парадный. Я и так достаточно уже промерз здесь.

Извини меня!

Что ты! Напротив, я рад убедиться на личном опыте, что чувство юмора не чуждо выходцам из Пентхауза.

Сними, пожалуйста! Я сейчас принесу что-нибудь другое! – Кристина готова была на все, лишь бы загладить свою вину.

Ну что ты, разве стоит так стараться! Да и ради кого? Ради какого-то ничтожного существа с низменными инстинктами.

Ты не такой!

Откуда ты знаешь? – Демьян в мгновение ока оказался рядом с Кристиной, навис над ангелессой и зло проговорил: Мы общались всего несколько часов. И все время спорили, даже ругались. И после этого ты говоришь, что я хороший? Ха-ха! Хорош, да. Но ты этого так и не оценила!

Демьян, давай успокоимся. Поужинаем и поговорим.

Кристина впервые назвала его по имени и одна из запчастей в теле демона, с условным названием «сердце» гулко екнула от мощного внепланового скачка.

«Во, как оно бывает!» – удивленно подумал Демьян. Раньше ему ни с чем подобным не приходилось сталкиваться. Даже угрозы наказаний Maman вызывали меньший эмоциональный отклик. Но он взял в себя в руки и с прохладцей в голосе ответил:

Ты знаешь, у меня что-то аппетит пропал. Я пойду. Спасибо за все.

Ты все-таки обиделся!

Нет, что ты! Просто понял свое место в твоей иерархии ценностей.

Куда ты пойдешь. Вдруг тебя ищут?

Меня уже не ищут, – ответил, будучи в курсах, Демьян. И поправился, чтобы не переиграть с оскорбленной невинностью: – Кому я могу быть нужен? А у тебя я не могу оставаться.

Почему?

Я компрометирую тебя. С тебя возьмут больше денег, чем стоит эта халупа. А как ты будешь отчитываться, если у тебя уже перерасход на меня? перечислял Демьян. – И вообще, где же тут спать? Кровать-то односпальная.

Кристина на миг вспыхнула, но решила проигнорировать эту шпильку.

А как ты поселишься в другой гостинице? Без денег, и в такой… одежде?

Милая, я все-таки демон! Выкручусь, как-нибудь.

И махнув рукой, Демьян так быстро ушел, словно, и в самом деле испарился или провалился под землю.

Кристина осталась одна. Она приземлилась возле пакета с остывшими деликатесами и стала раздумывать, что она хочет из этого попробовать, хочет ли она есть, и что она вообще хочет. Девушка прислонилась к двери, подтянула к себе коленки и обхватила их руками. Впервые в послежизни она почувствовала горький привкус одиночества. И ей стало так себя жаль…

* * *

Кристина даже не подозревала, какую услугу оказала Демьяну подбором спецкостюмчика. За считанные полчаса демон напился столько энергии от гуляющих по вечерним улицам курортного городка снобов, что ее с лихвой должно было хватить на удовлетворение первоочередных нужд. Спасибо туристам, свысока взирающим на скромного мусорщика. Их снисходительные взгляды, переполненные презрением к обслуживающему классу и чувством собственного превосходства, быстро наполнили магией Демьяновы закрома.

Он даже начал получать удовольствие от процесса. Правда, для этого пришлось позаимствовать совок с метелкой у входа в какой-то бар. Облюбовав себе одну из урн, Демьян стал собирать мусор вокруг нее. Кланялся, если прохожие попадали, когда кидали мусор в урну, тихо, еле слышно ворчал, если мусор летел мимо. Никто не мог устоять, чтобы не позлорадствовать в душе судьбе уборщика. Курорт миллионеров, блеск жизни и грязь отбросов. Последнее усиливает сияние первого. Антагонизм, пища тщеславия.

Скоро Демьян стал прямо-таки светиться переполняющей его энергией и почувствовал, что вот-вот лопнет. Больше качать было нельзя. Ни карточки, ни магинакопителя, аккумулирующего сжатую энергию, у него с собой, естественно, не было. Он рисковал быть разнесенным в пыль неконтролируемой магиэнергией. Пора трансформировать ее в собственные удовольствия, или он не Гедонис.

Для начала Демьян решил приодеться. Чуть ли не впервые заработанные самостоятельно магиединицы тратить на автокамердинера показалось дорого. Демьян решил пойти другим путем. Получать удовольствие, так по-полной! Не только от результата, но и от процесса.

Щелкнув пальцами, демон навел на себя морок. В качестве прообраза он выбрал нувориша, одетого богато, но безвкусно, с карманами, набитыми наличкой. Второй щелчок обеспечил необходимую набитость карманов портретами господ Франклина, Гранта и даже раритетного четырехзначного Гровера Кливленда¹³⁷.

Демьян полюбовался полученным результатом в витрине магазина.

Джинсы Hot Couture¹³⁸, разумеется, пиджак с рубашкой под смокинг, запонки, часы, непременная золотая цепь, и в завершении соболья шуба, короткая по мужской моде.

Он остался чрезвычайно доволен увиденным. Жаль в его семье лицедейская профессия не считается престижной. Какой век на улице! Давно пора менять стереотипы! Он мог бы сделать неплохую карьеру актера.

Изобразив походку поразухабистей, Демьян отправился ломать комедию русского медведя в ближайший boutique.

Что желает месье? – С дежурной улыбкой на лице спросил старший менеджер одежного магазина.

«А гонору-то сколько! Подумать только! Всего лишь торгаш чужим добром на чужие зады! Сам себе в жизни этого позволить не может, а взгляд, как будто зáмками торгует. Собственного производства» думал Демьян, проходя мимо стоек с элитным тряпьем. За ним семенила пара менеджеров поменьше рангом, два брата-близнеца, одинаковых с лица. Демон резко развернулся и две тени, следовавшие за ним, едва не сложились как домино.

Всё! Господин желает сменить стиль, ответил, изображая жесткий акцент, демон. И подкрепил свои намерения высунувшимся из кармана пиджака уголком пачки банкнот.

«Вот он, золотой лох», радостно подумал старший менеджер, и, радостно потирая в душе уже нагретые ручки, принялся раздавать распоряжения.

Демьяна подхватили, усадили на мягкий диванчик, обложили модными журналами, принесли, хотя он даже и не заикался об этом, и кофе, и чай.

Перед глазами засверкала вереница костюмов, пиджаков, рубашек…

Гостиницу Демьян решил выбрать самую дорогую. В надежде, что цены гарантируют надлежащий уровень комфорта. Он потребовал президентские апартаменты. Выслушал бесчисленное количество раз ломающегося управляющего: «Ах, у нас ожидался г-н президент, но он отменил свой отдых, из-за тех событий, ну вы понимаете. Так что президентский номер свободен. Но мы продолжаем его ждать. Разве что только для вас…».

Демон снял апартаменты в три раза дороже прайса. Расплатившись сразу за неделю свеженькими зелеными, еще улыбающимися портретами бывших американских лидеров.

Номер был сносным. Стиль, правда, лоу хай-тек, но свои находки имелись. Основной была студия, совмещающая большую гостевую зону зала и завуалированную баром кухоньку. Еще имелась отдельная спальня с круглой кроватью, шикарная ванная с гидромассажем и теплая лоджия с великолепным видом на засыпающие горы.

Демьян еще не утратил надежды на тесное общение с Кристиной, и, обходя номер, продумывал тактику и стратегию своего поведения с непреклонной девицей. Камин, а какой удобный диванчик напротив, да и рядом на полу приглашающе разместилась овечья шкура. Такая белоснежная, ее бывшей хозяйке такой цвет и в самых лучших снах на альпийских лужайках не мог привидеться. Как великолепно бы смотрелась Кристина на этом меху в отблесках горящего камина…

Эротические мечты Демьяна были в самом разгаре. Арманьяк тридцатилетней выдержки прекрасно согревал душу. Ожили крылья, легким покалыванием предлагая совершить трансформацию и навести шороху на весь это благополучный курортик. Вечер ласкал, окутывая демона родной мистикой. Действительно, почему бы не попробовать провести его в лучших семейных традициях с удовольствием?

Конечно, за вторую половину сегодняшнего дня он получил уже столько кайфа, простого, обывательского, что уже лоснился как объевшийся кот. Но пикантности не помешает.

Демьян открыл секретер. На выбор предлагалось несколько видов почтовой бумаги. Молодой человек выбрал дорогую, в мраморных разводах, с золотым тиснением эмблемы отеля. И воспользовавшись автоматической гелевой ручкой за неимением чернильного пера, набросал эпистолу Кристине.

 

Госпоже Кристине, истинной Santas

 

Господин Демьян Гедонис имеет честь пригласить Вас

на ужин в Вашу честь

в благодарность за благородное спасение

его недостойной сущности.

Г-н Гедонис смиренно будет ожидать

лучезарную ангелессу

в ресторане отеля «Георг I Победоносец» в 21.00 по местному времени,

сегодня, по местному сменодню и летоисчислению.

С надеждой на встречу,

Всегда Ваш

Демьян Апполинарий Ликодим Немекус Гедонис.

 

Демьян упаковал письмо в конверт, прилагавшийся к бумаге, и запечатал. Затем вызвал портье.

Прислуга не замедлила явиться на вызов. Еще бы, в такие номера спешат, не задерживаются!

Чем могу? – услужливо поинтересовался прибывший портье.

Демьян протянул письмо.

Этот конверт нужно срочно доставить по указанному адресу. Вместе с букетом. Роз. Белых. Чертовой дюжиной. – На этом месте лицо Демьяна исказил иронический оскал, поскольку портье при упоминании числа «тринадцать» начал неистово креститься. Но он мгновенно продолжил. Дождаться ответа и немедленно принести мне.

Сразу же пошлю посыльного.

Немедленно, ты понял?

Да, будет исполнено немедленно, ответил портье и протянул свободную руку в привычном жесте за чаевыми.

Поставь сегодня в полночь на «тринадцать». В казино отеля.

Что? не понял портье.

Глаза постояльца полыхнули.

Пойдешь сегодня после смены в казино отеля и поставишь на число, которого ты так панически боишься. Ровно в полночь. Можешь ставить все, что насобираешь.

А вы… Вы меня не обманываете?

Не терплю напрасной хулы. – Демьян жестом завернул просящую руку. Это мои чаевые. И щедрые. Иди.

Портье ушел, почтительно прикрыв за собой дверь. А Демьян развалился в удобном синем кресле. Исстрадавшееся за сегодняшний день тело демона было принято в уютные мягкие объятия.

В том, что Кристина согласится с ним встретиться, Демьян не сомневался. Правда, чем закончится их рандеву, он предсказывать не брался.

 

 

К чему приводит жадность

 

Оказавшись снова в неотрегулированном портале, Хьюго даже представить не мог, куда тот его выкинет. Портал же согласно заданной программе начал заметать следы, прыгая по материкам и континентам Среднего мира.

Следующие несколько часов Боосовской жизни, благодаря неугомонному порталу, были посвящены знакомству с обитателями того мира, где он намеревался скрываться до скончания времен. Хьюго побывал на бескрайнем Севере Арктики и в жаркой безводной пустыне Гоби. Был окроплен водами Ниагарского водопада и Атлантического океана в районе экватора. Чудом не был затоптан дикими лошадьми мексиканских прерий и стадом занзибарских носорогов, спешащих на водопой. За честь заполучить его на обед сражались австралийские аллигаторы и каннибалы племени Пука. Он успел увидеть, как готовится к Новому году в Лапландии Санта-Клаус, как проходит коррида в Испании, чем занимается Далай-лама, пока его не видят остальные монахи, и что такое настоящий тайский массаж. Услышал пение российских соловьев и примадонны Ла-Скала. Взглянул одним взглядом на заседание Английского парламента, въехал с миротворцами ООН в Ирак и поучаствовал в создании очередной однодневной африканской республики.

Портал иссяк своим последним выходом в Америке. Соединенных ее Штатах. На стадионе, а именно на финале национальной футбольной лиги Super Bowl¹³⁹. Последний вылет Хьюго из пространственно-временной ямы сопровождался нехилым гидравлическим пинком воздуха, как будто портал опасался, что никогда так и не избавится от надоедливого пассажира. Перелетев симпатичным скукоженным мешочком почти через все поле, Хьюго буквально свалился на судью чемпионата. Вынужденный тесный контакт Хьюго с жителем Среднего мира пришелся на шейно-плечевой пояс зема, откуда бес Боос прямехонько сполз судье на руки.

Остолбенев от свалившегося на него подозрительного счастья, судья уставился на господина в его объятиях. И пропустил грубейшее нарушение правил «оранжевыми». Трибуны взорвались воплями возмущения и требованиями немедленной расправы над судьей, помехой, нарушителями, террористами, собственным Президентом с Сенатом и вообще всеми врагами США.

Судейские руки, занятые небесной ношей не могли пресечь ни бои без правил на поле, ни бушевание толпы на трибунах. От мужчины подозрительно несло алкоголем, можно сказать смердело, так, что факел зажигай. Судья попытался сбросить повисшего на нем пьянчугу. Не тут то было! Хьюго еще крепче вцепился в столб футбольного правопорядка. Но, выполнять свои обязанности, имея на руках столь любвеобильное создание с непонятными мыслями на уме, не входило в планы судьи, и он попытался разжать Хьюговы захваты вокруг своей шеи. Боос был настолько вымотан последними событиями и обессилен путешествиями портала, что хватку вокруг горла зема ослабил. Чем и совершил первую ошибку.

Откуда тебя черти принесли? Ты что, с неба свалился? – судья, наконец, освободился от дара небес и незаметно стал подавать знаки полицейскому взводу, обеспечивающему порядок на стадионе.

Типа того, вставая и отряхиваясь, неопределенно ответил Хьюго. Брюки снова предательски поползли вниз – пояс-удавка ведь так и остался висеть на раме зеркала в бывшем кабинете.

Пока Хьюго справлялся со штанцами, его незаметно, как потенциального инопланетянина-террориста-маньяка-садиста, окружили человек двадцать в броне и скафандрах.

Руки за голову, ноги на ширину плеч! Вы имеете право хранить…

О, я уже права здесь обрел!

Ерничество не прошло даром. Ловким ударом один из полицейских наградил обидчика резиновым поцелуем по почкам.

Боос растерялся. Он вроде бы понимал, что без магической подпитки ему не справится с маленькой армией полицейских амбалов. Но чтобы вот так терпеть унижения каких-то земов? Он дернулся дать сдачи, но был уложен мощным разрядом электрошокера. Не смертельно, но крайне неприятно. И тут Хьюго вспомнил про свой чемоданчик, набитый бумажками, имеющими ценность для этих солдафонов.

Он резко прыгнул в сторону кофра, и под серией ударов резиновой палицей умудрился вытащить несколько пачек зеленых купюр. Его уличное образование, с экзаменационной практикой в Аду и на Земле, позволило ему не ошибиться с названием валюты, имеющей хождение во всех уголках Срединного мира.

В это время бой на стадионе перерос в нешуточное сражение. На трибунах бесновались болельщики, на поле бились до последней капли крови футболисты. В центре этого хаоса стоял на четвереньках Хьюго, прикрывая голову от разящей со всех сторон резины, и протягивал купюры полицейским.

Результат благотворительности несказанно удивил Хьюго. Полицейские отводили удар, только получив в руки пачку банкнот, но это не мешало им тут же замахиваться снова. Чтобы предотвратить собственное убийство Хьюго снова и снова лез за деньгами.

Когда в кофре начало проглядывать дно, Хьюго сообразил, что скоро его защите придет конец и надо что-то придумать.

Спасите же меня, черт, возьми! Я всех вас уже озолотил! – Заорал он.

Его слова отрезвили сержанта, который понял, что если их капитан не хлебнет из той же кормушки, он сгноит всех участников сегодняшней заварухи, так и не позволив вкусить свалившегося богатства.

Сержант попытался выдрать денежный кофр у Хьюго. Не тут-то было – Боос так вцепился в кофр, что его руки стали продолжением багажных ручек. Операция «конфискация» потерпела фиаско.

В участок его, быстро! – скомандовал сержант.

Вымуштрованные полисмены дружно навалились, скрутили сопротивляющегося беса, и мало интересуясь его мнением, выражаемом в громких высказываниях в адрес своих обидчиков и их ближайших родственников, понесли Бооса с поля. По пути в полицейский участок по всеобщему немому согласию полисмены попеременно отлучались наскоро пристроить свалившийся в руки капитал.

В наручниках на верхних и нижних конечностях (брыкался много) Боос был доставлен в кабинет капитана.

Та-а-ак! разглядывая неказистого мужчину со спущенными штанами и множественными кровоподтеками, произнес капитан. Вам инкриминируется подготовка серии массовых террористических актов в общественных местах, организация массовых беспорядков, покушение на убийство спортивной элиты американского футбола и попытка государственного переворота в Соединенных Штатах Америки!

А может, Хьюго шмыгнул носом, подтер лоскутами рукава и, показывая на кофр, предложил. – Разойдемся каждый со своим интересом.

Меня, государственное лицо при исполнении взяткой взять? взревел капитан. И деловито добавил. – По миллиону за каждый пункт обвинения.

У меня нет столько, тем более в вашей валюте, устало сказал Хьюго.

Не хочешь по-доброму? Принесешь по обидному. Сам, – и рявкнул уже командирским тоном: Почему арестованного до сих пор не обыскали и не конфисковали подозрительные предметы?

Два конвоира бросились отдирать кофр, прилипший как заговоренный к рукам Бооса. Наблюдая за их тщетными попытками отделить желаемое от лишнего, в данном случае – Хьюго, капитан дал команду принести из убойного отдела скрипку. На поверке скрипка оказалась электропилой, вещдоком с последнего места преступления.

При виде «музыкального инструмента» фантазия Хьюго, основанная на богатом уголовном опыте, быстро нарисовала серию живописных картинок собственной кончины. Вся эта вереница неудач настолько расстроила Хьюго, что он, наплевав на безопасность колданул.

Кофр отделился от скованных наручниками рук Бооса, взмыл вверх и, описав круг почета, приземлился на столе у капитана, заманчиво демонстрируя содержимое. К нему, наперегонки, отпихивая друг друга, бросились полицейские. Победителю «повезло» больше других – кофр хищно клацнул зубами и закрылся навсегда с указательным пальцем самого прыткого полисмена.

От немедленной расправы Хьюго спас капитан, под страхом служебного расследования приказавший отправить Бооса в «обезьянник», а раненного – в больницу муниципалитета.

Еще час капитан потратил на втолковывание своим тупым подчиненным, что, разодрав на кусочки этого шизика, они останутся с пустыми руками, то бишь, карманами. Субъект, по всей видимости, сбежал из секретных лабораторий то ли Пентагона, то ли ФБР, явно обладает какими-то паранормальными способностями, поэтому единственный способ борьбы с ним – житейская хитрость и банальная логика.

Вдохновив отделение на подвиги, капитан отправил полисменов нести службу возле Хьюго.

Не имея возможности колдовать, у Хьюго не было шансов выжить в условиях «обезьянника». Он мог «натянуть уши» и «врезать по жабрам» двум, пяти, ну десяти обидчикам. Но когда вокруг него стеной сомкнулись пышущие злобой человек тридцать, Хьюго заорал, требуя помощи.

Услужливый полисмен, отвечающий за порядок среди арестованных, вежливо сообщил о расценках на разгон несанкционированного митинга в условиях камеры. Хьюго заплатил. Через час ситуация повторилась. Сокамерники, наплевав на дубинки полицейских, просто на рожон лезли, чтобы добраться до Бооса. Хьюго еще заплатил. И попросил отдельную камеру. Счет шел уже на сотни тысяч. Пришло время обеда. Глядя на довольные физиономии, уплетающие казенные харчи в камере напротив, Хьюго тоже не выдержал. Попросил. Заплатил. Поел. Попросил. Заплатил. Попил. По нужде – заплатил. И тут, как все хорошее, которому приходит конец, деньги тоже кончились. И послежизнь на Земле для Хьюго толком так и не начавшись, тоже померкла.

Полицейские продержали подопечного для профилактики еще сутки. Затем сжалились над свихнувшимся от отчаяния Боосом (не садисты все ж какие-то) и отпустили на все четыре стороны.

Стоя на улице, щурясь от яркого солнечного света, Хьюго приходил в себя.

Итак, он нищий. Денег нет, энергии тоже. Да если бы и была – ею нельзя пользоваться ни в коем случае – враз засекут. Небось Ищеек уже напустили.

А жрать как хочется. Вспомнив события в полицейском участке, Хьюго прослезился. Звери! В Аду даже надсмотрщики на котлах и то милосерднее!

Что за мир? Все за деньги. Причем были бы еще деньги, а то бумажки какие-то, ни душ за ними, ни энергии.

Боковым зрением он уловил, как упитанный зем швырнул в мусорный бак что-то недоеденное. Несколько бродяг оказались тут же рядом с местом явствоприношения. Но Хьюго оказался проворнее. Не зря он был первым на своей улице, затем в районе и добрался-таки до государственной кормушки.

Хьюго-победитель, не разжевывая глотал остатки какого-то пищевого сооружения с идеей бутерброда, упиваясь чувствами победы и насыщения. И просто не заметил. Обыкновенного портала. Ведь чувство голода притупляет любые чувства. Даже чувство опасности.

Из портала высыпала вся Хьюгова когола первого приближения. Пятак, Химера, Оглобля, всего двенадцать. Во главе с тринадцатым – Севером.

А вот и шеф!

Здорово живет, жрет!

Говорил ему портки с собой захватить.

А все на наши кровные!

Думал мы лохи какие!

Решили, что он по делам служивым!

А видок-то у него потрепанный!

Не сладко приняла Земля, что ли?

И вся братия, используя любые подручные средства, от арматуры до магического Каюка¹⁴⁰, дружно навалилась на бывшего шефа. Мстить.

Стоящий в сторонке Север дождался мелькнувшего фрагмента Боосова тела и метнул заклинание развоплощения.

Я все выполнил, тихо отчитался он в спрятанный в рукаве комм.

Последней мыслью Хьюго было горькое сожаление. Сгубила жадность. Жажда денег, власти, в общем жизни, а не прозябания. Хотя даже на рудниках он сейчас бы согласился прозябать. Да никто уже не предлагает. А жаль.

И на что он рассчитывал?

 

 

Романтический вечер

 

Кристина все еще сидела прислонившись ко входной двери, когда в спину вежливо, но настойчиво постучали. Мальчик-посыльный в униформе служащих отеля «Георг I Победоносец» принес письмо Демьяна, и категорически отказываясь заходить в номер, остался в рекриации ждать ответ.

Первым порывом Кристины, как ангелессы, было отказаться от приглашения. Но победила девушка, которую тяготило одиночество и одолевало желание определиться с чувствами, ранее для нее незнакомыми. Она отправила посыльного обратно с коротким жизнеутверждающим ответом «Да» в записке. А затем стала посредине комнаты, озадаченная извечным женским вопросом: «Что надеть?».

Сборы Кристины на свидание носили хаотичный характер. Ее поведение больше напоминало панику перед неминуемой катастрофой, чем подготовку к приятному времяпровождению. Перемеряв по нескольку раз свой, достаточно скромный гардероб, девушка остановилась на белых вельветовых брючках с бирюзовым лыжным свитером, белых сапожках-дутиках и спортивной куртке с отделкой под мех ламы. Вязаная шапочка тоже была белая, зато украшена узором из бирюзовых снежинок, а из «темечка» шапки выходил длинный узкий шарфик, обматывающийся несколько раз вокруг шеи. Последним штрихом служила муфточка с вязкой от шапочки и махнушками, как на куртке и сапожках.

Модница, отразившаяся в зеркале, чрезвычайно понравилась Кристине.

Грешу! – отметила с улыбкой Кристина, но не стала акцентировать на этом свою и без того раздираемую противоречиями душу. Глянула на часы, ойкнула, и на ходу смазывая губы медовой помадкой (только, чтобы не обветрились!), помчалась на встречу.

Отель, в ресторане которого ждал ее Демьян, Кристина нашла без труда. Сияя и переливаясь неоном, он манифестировал себя еще квартала за два.

Возле массивного металлом с наплывами стекла входа стояло два швейцара. Они распахнули перед Кристиной двери, и ей открылся вид на огромный залитый светом многочисленных светильников холл.

Кристина вошла и невольно прикрыла рукой глаза. В первом зале отеля сверкало все: бесчисленное количество хрустальных люстр отражались и множились в огромных зеркалах, расположенных на стенах и выложенных на потолке. Разбросанные в нескольких местах водопады альпийские горки дополняли общее сияние бликами бегущей воды. Последним штрихом всеобщего блеска служила витрина магазинчика Swarovski, играющая переливом знаменитых кристаллов.

«Перебор с сиянием, кажется», отметила про себя Кристина, когда глаза, наконец, адаптировались к свету, на порядок люксов превышающему отражение снега в горах. Она поинтересовалась, где расположен ресторан и направилась к нему.

Зал ресторана был рассчитан на несколько десятков столиков. После сверкающего тысячами ламп гостиничного холла здесь царил комфортный глазу полумрак. Играла легкая классика в инструментальной обработке, бесшумно скользили по залу многочисленные официанты. Все располагало к приятной интимной обстановке.

Кристина опаздывала. Ну, чем не земная девушка или демоница Ада? Все они одним психотипом созданы. Но Демьян не скучал. Ожидание помогало скрасить виски пятидесятилетней выдержки. Разумеется, демон не забыл предварительно зарядить печать Бухуса. Последнее бездумное употребление горячительных напитков едва не стоило ему жизни.

Он заметил ее сразу, как только она появилась в просвете входа. Белая фигурка в окружении сияния, потянувшегося за ней из зала. Почему ее привязанность к белому не раздражает его, даже наоборот, располагает, что ли? Да и белый на ней, смотрится настоящим цветом, полным красок. Стиль, правда, подкачал, но он и не ожидал, что ангелесса явится в коктейльном вечернем платье. В ее одежном шкафчике, такие, наверное, отсутствуют в принципе. Ему можно было и не загоняться fashion-шоппингом, воплотил бы морок нувориша и достаточно. Интересную они сегодня будут составлять парочку.

Кристина, стоя на входе, осваивалась с обстановкой. В уютном сумраке ресторана она безуспешно пыталась отыскать взглядом Демьяна. Подошедший метрдотель предложил девушке свои услуги.

Здравствуй.

Демьян встал с барного стула и наклонился, чтобы поцеловать руку Кристине.

Добрый вечер! – Ответила она, смущенно убирая руку. – Я пришла.

И это прекрасно! – Патетически воскликнул Демьян и подмигнул, весело рассмеявшись. Взяв спутницу за локоток, он повел ее к зарезервированному столику.

Позволь я закажу на свой вкус.

Я не ем…, начала было Кристина, но Демьян перебил ее.

Знаю-знаю, все что было раньше живое, бегало, прыгало и шевелилось. Вернее раньше, до того, как стать едой следующему звену пищевой цепочки, существовало, чувствовало, да и душой обладало.

Все мы твари Всеединого.

Даже черви с мышами?

Даже они, хоть и нелицеприятен вид их в глазах наших, но жизнь их короткая смыслом преисполнена…

Да неужели, опять перебил ее Демьян. В его глазах бегали искорки лукавства. У нас в Андеграунде, другое отношение к таким созданиям. Потребительское. На мгновенье задумавшись, Демьян мрачно добавил: Да и не только к ним.

Он щелкнул пальцами и к ним подлетел гарсон.

«Далеко не молоденький, подумала Кристина, чтобы так бегать».

Демьян сделал заказ.

«На безупречном французском» отметила про себя ангелесса.

Обступившие официанты заставили стол приборами, напитками и холодными закусками.

Молодые люди забросили на время идеологические разногласия и отдали дань отменной кухне. Шевелилось ли это, бегало или думало когда-то, до того, как попасть к ней в тарелку, Кристину уже не волновало. Это действительно было вкусно.

«Ужинаю с демоном, ем мясо», попыталась она уколоть свою совесть. Засранка все ее усилия игнорировала, наслаждаясь фуа-гра и бездонными глазами красавца напротив. – «Эх, пропадать так с музыкой», решила ангелесса и вгрызлась в очередной кусок.

Сытное чревоугодие настроило Демьяна на благодушный лад. Он разглядывал сидящую напротив девушку и сам удивлялся, чего же он в ней нашел. Красивая, да. Но он видал во сто крат великолепнее. Умная, но это ее отнюдь не красит. И все же что-то его зацепило…

Кристина поняла изучающий взгляд Демьяна по-своему. Глаза ангела засветились состраданием и нежной заботой:

Кто с тобой так поступил?

Демон на секунду задумался, но не увидел причин скрывать.

Не знаю кто. Знаю, по чьему заказу.

И чем ты им так насолил?

О! Я успел наговорить глупостей самой…

Ну и что. Я тоже порой дерзю Его Святейшеству.

У вас другая власть. И, кстати, тут замешана и ты!

Я? Каким боком? – глаза Кристины расширились от удивления.

Всеединый, что она опять натворила? Как, она могла стать причиной такого чудовищного преступления? Чем наследила и в Аду и на Земле? Что же в последнее время с ней происходит? Ее действия находят совершенно неадекватный отклик!

А кто стриптизом совратил несчастного демона?

Каким стриптизом? И при чем тут я?

Демьяну стало стыдно от воспоминаний о том, что его, высшего демона, так легко просчитали охотники за его головой. Поймали на банальный морок!

А при том! – рявкнул Демьян. Его начала раздражать святая наивность собеседницы. Да еще так хотелось сорвать на ком-то досаду на собственную глупость… Ты считаешь себя лучше меня? Скажи в чем?

Ты не так понял…

Я не закончил, перебил ее Демьян. Не прикрывайся своими лозунгами. Ты ведь тоже – нежить. Этим все сказано. Ты тоже НЕ ЖИВАЯ.

Неправда, возмутилась анелесса, моя жизнь, мои помыслы – жизненны, потому что благородны…

Ха! Ты живешь уже после жизни. Чьей-то полнокровной жизни, с чувствами, эмоциями, взлетами, падениями. Чужими. Ты уже после. В тебе говорят отголоски памяти, чьей-то памяти, не твоей. Твои порывы – они чьи-то, а не твои. А твоя гуманная программа, жизнеутверждающие идеи – всего лишь агитационная чушь поголовного оболванивания.

Это не чушь, как ты изволил выразиться, это – верные принципы жития паствы.

Верные? А кто постановил, что они верные? Кто решил, что черное всегда хуже белого? Кто этот абсолют справедливости, оплот праведности? Твои идеологи, которые в качестве полигона используют Землю? Отцы, которые никогда не воспитывали детей?

Их миссия намного сложнее – они воспитывают массы…

Стадо, перебил Демьян. Стадо, в котором сознательно не выделяют личностей.

Ну, знаешь, нечего критиковать то, чего не понимаешь! И искать виновных там, где их нет.

Кристина прямо таки светилась праведным гневом. Отказываться от такой дармовой энергии было грешно – магический ручеек сам нашел дорогу к демону. В пальцах приятно защипало.

«Негодяй? – подумал Демьян. – Негодяй. Как и всегда. Может достаточно самобичевания?»

Ты права я срываюсь. Извини, – произнес Демьян вслух и примирительно махнул рукой. На самом деле он просто разорвал энергетическую нить и немного размял напившиеся Кристиниными эмоциями пальцы. Зачем ты вообще спасла меня?

Я не могла бросить нуждающегося в помощи.

Глупые принципы! Я ведь – враг.

Не враг, а противник, идеологический.

Не в терминах дело. Тебя все равно за это не погладят по головке.

Сразу не одобрят, поправила Кристина. Вынесут на обсуждение СС.

Куда? – поперхнулся Демьян.

На судилище Священного Синода, уточнила она. – И почему это вызвало у тебя такую реакцию?

Да так, игры аббревиатур порой очень забавны, понимаешь ли, усмехаясь, ответил Демьян.

Кристина непроизвольным кокетливым жестом поправила спустившийся локон и продолжила:

И вообще, если узнают обо всем.

Ах да, если узнают. Сокрытие информации – еще не обман. Тон Демьяна становился все более ехидным, а взгляд… Взгляд манил, обволакивал, затягивал.

Да, – ответила Кристина, ежась и одновременно млея под горячими лучами черных бездонных глаз демона.

И вовсе не обязательно пастве знать обо всем происходящем в трех мирах, верно? Например, о стычках с патрулирующими Зубами акулы¹⁴¹?

Зато, – она вышла из оцепенения кролика перед удавом и стала крыть демона воинственными аргументами, наши Светлые миротворцы никогда не вступают в вооруженный конфликт первыми.

Ага. Меня вот украли и убили.

Что???

Это я просто оговорился!

Ничего себе, оговорился! Да за такие высказывания у нас можно и на судилище угодить. Святая Инквизиция никому поблажек не дает.

А иномирцев на нем тоже судят?

Не знаю, при мне таких не было. Но наверное, если нашу веру принять, то да.

Ну, Рогатый побереги, мне это пока не грозит!

Принесли десерт – заварные эклеры с нежнейшими взбитыми сливками. Под сладкое разговор потек в русле воспоминаний о студенческой жизни. Но вместе с последним глотком кофе благодатная тема ученичества сошла на нет.

Теперь моя очередь развлекать! – глаза Кристины сверкали. То ли капелька коньяка в кофе тому виной, то ли становившийся все приятнее сотрапезничающий собеседник.

С удовольствием! – Демьяна прямо пьянили радостные нотки в ее голосе. И что ты предлагаешь?

Пойдем кататься на коньках

Шутишь? Я в жизни в эти пыточные колодки не влезу!

Тогда просто потанцуем?

Ну, это другое дело!

Демьян встал и церемонно поклонился.

С довольствием принимаю ваше предложение, мадемуазель!

И глазом не моргнув, Демьян выложил за ужин три с лишним тысячи зеленых бумажек. Фальшивых, разумеется. Не забыл оставить по сотне на чай двум официантам и сомелье. Покидая гостеприимное заведение, Кристина изо всех сил гнала от себя мысль о том, что только что с кавалером просадила годовую земскую стипендию дипломника. И запретила себе даже думать, откуда у демона такие деньги.

Городок всего-то и состоял из нескольких улочек, но Демьян решил шикануть. Через минуту перед ними стоял экипаж, запряженный великолепной парой лошадей, и Демьян о чем-то принялся толковать с возничим.

Значит так, из лучших на выбор два: ночной клуб с гламурной дискотекой и этнобар с живой музыкой. Что выбираешь?

Кристина обезоруживающе улыбнулась Демьяну и обратилась к возничему:

В «Дракузу» пожалуйста. – Затем пояснила своему спутнику: Танцпол с ледовой ареной, живой звук и безалкогольный бар.

О, mademuasele, знаток Шамони! – восхитился возничий.

Подсказали, весело пояснила Кристина.

Подсаживая Кристину в экипаж, демон чертыхался себе под нос:

И зачем я ей разрешил выбирать?

Танцполом «Дракузы» оказалось двухэтажное деревянное здание. Зал для танцев занимал весь первый этаж, в правом углу располагалась эстрада, перед ней восьмеркой разливалась небольшая ледовая арена, ей на перекрест – восьмерка обыкновенного деревянного подиума. Эстрада была занята небольшим оркестриком. Под его аккомпанемент на два голоса пели шансонье. Восьмерки изо льда и дерева были отданы двум парам – одна танцевала на ледовых коньках, другая на роликовых. Их движения были практически идентичны, и эта синхронность исполнения завораживала.

Танцпол был забит до отказа. Пары молодых и не очень, хорошо одетых и не очень, прекрасно танцующих и не очень, с упоением отдавались магии вальса, польки и пасадобля.

Потолок зала заканчивался крышей здания. На месте второго этажа по периметру дома шел узкий надстрой, шириной в столик – для посетителей, желающих отдохнуть и подкрепиться. Там же на втором располагался бар и выход на террасу. Второй этаж бурлил не меньше первого – у оркестра и солистов наступил небольшой перерыв. Свободных столиков видно не было.

Войдя в зал, Кристина отыскала взглядом херувимов и направилась к их столику. Демьяну не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ней. Стоп, а зачем она обнимается с этими двумя блондинчиками?

Знакомьтесь, это Демьян. – Кристина, наконец, к облегчению Демьяна вылезла из объятий странной парочки. С одной стороны они казались не достигшими полового возраста особями неопределенного пола. С другой выглядели любовниками.

Орно. Арно, – представилась парочка, и, уплотнившись на скамье, освободила место для подошедших.

Демьян, эти милые мальчики…

Вы Кристинин подопечный? – перебил Кристину один из «милых мальчиков».

Второй, видя недоумение на лице Демьяна, уточнил:

Вам Криста помогает?

Ах, это. Да, она спасла мне жизнь, сообщил это как незначительный фактик Демьян.

…Они херувимы, закончила, наконец, Кристина.

Демон с херувимами молча вытаращились друг на друга. Арни и Орни от восторга перед поступком, на который они в силу своих, природных робости и мягко говоря, не смелости, никогда бы не отважились. Демьян от удивления лицезрения редких хрестоматийных персонажей.

Херувимы, разумеется, входили в программу изучения этноса Верхнего мира в Андеграундском университете. Это были нежнейшие создания тончайшей душевной организации, способные рассыпаться в пыль от малейшей несправедливости. Вместе с тем, они обладали превосходным чувством самосохранения, и чутко реагировали на любую потенциальную опасность их существованию. А потому, такому ходячему комплексу несправедливостей как Демьян сталкиваться с херувимами так сказать, во плоти, еще не приводилось.

Демон начал выуживать из закромов студенческой памяти информацию. Херувимы не способны на плотскую любовь. Их любовь – мирового масштаба. Они практически бесполы. При производстве их тел регулируют генотип таким образом, что производимый гормональный фон становится минимально возможным для выживания. А содержание половых гормонов, отвечающих, в том числе за формирование половых признаков, вообще колеблется на уровне неопределяемых следов. В результате получается «Оно», которое в больших количествах становится «Они», и печется о судьбах Вселенной.

Мы не встречались с вами Наверху? – если бы была возможность, Арни бы проткнул Демьяна глазами насквозь.

Что вы, никогда не имел чести там побывать.

А какой общины будете?

Я не очень люблю многолюдные общества с неопределенными целями, знаете ли, пошутил Демьян, за что получил под столом болезненный удар по ноге. Повернувшись к Кристине, он лучезарно улыбнулся: Божественно, милая.

А вы знаете, кто такая Кристина? – подключился проснувшийся от оцепенения Орни.

Святая, как есть святая! – продолжал лицедействовать Демьян.

Но, если Криста раскрыла вам свой статус, протянул немного тормозящий Орни, значит вы, несомненно, очень дороги ей?!

Орни! – встряла Кристина.

Мне бы очень хотелось этого, но, увы, я даже не смею мечтать об этом, скромно потупленный взгляд, и лукавая усмешка сквозь опущенные ресницы.

Так кем вы сейчас приходитесь Кристине? – в лоб поинтересовался Арни, которому надоело ходить вокруг да около.

Арни!

Ну-у-у… Э-э-э… Видите ли…, затянул Демьян спасительные вступления оратора, лихорадочно соображая, что ответить не в меру любопытным землякам своей спутницы.

Выручили демона мелодичные звуки флейты, приглашающие желающих на очередной танцевальный марафон. Вместо ответа он улыбнулся собеседникам, а затем встал и, поклонившись Кристине, пригласил ее составить ему пару среди вальсирующих на первом этаже. Ангелесса кивнула соглашаясь. Махнув на прощание мальчикам, парочка устремилась в роящуюся внизу толпу.

Вальс сменился чувственным танго, его эстафету подхватил медленный фокстрот. Демьян с Кристиной слившись в одно целое наслаждались пьянящей близостью друг друга, которую дарил им Его величество Танец.

А здорово ты танцуешь! – Демьян, не стесняясь, вдыхал запах партнерши. Он пил аромат женщины, которую хотел, нет, жаждал, и не скрывал этого. – Не ожидал, что в Раю признают такой вид… светского общения.

Ты многого не знаешь о Верхнем мире, Кристина, даже не подключая свои эмпатические способности, чувствовала все. Все, чего не должна была чувствовать, все, что не должна была допустить. – И обо мне.

Глаза Демьяна окутывали Кристину. Ее голова лежала у него на плече. Руки сплелись на шее этого пылающего чувствами человека…

«Демона!», охладила свой не в меру разошедшийся пыл Кристина и резко отстранилась на расстояние вытянутой руки от Демьяна.

Демьян понял, что что-то пошло не так, что-то произошло, переключилось в этой маленькой упрямой головке. Но, чтобы не спугнуть ее душу, зайчонком бьющуюся сейчас в тумане зарождающегося чувства, он сделал вид, что ничего не заметил.

Взглядом показав на херувимчиков, он спросил:

А чем они отличаются?

Буквой.

А-а. Я думал полом…

Херувимы бесполы.

Или они только изображают бесполость?

Хочешь – проверь.

И давно ты стала такой испорченной?

С тех пор как решила спасти демона, ответила Кристина и показала язык своему партнеру.

Шансонье выдал последние ноты и замолчал. Пары стали расходиться по своим местам.

Освежимся? – предложил Демьян, и подтолкнул Кристину к террасе.

Терраса выполняла роль своеобразного зимнего сада. Вместо наружных стен здесь были стекла. Огромные, без традиционных мелких створок они казались прозрачными с пола до потолка, и открывали великолепный вид на горы.

Светает, тихо произнесла Кристина, и Демьяну послышалось то ли сожаление, то ли тоска потери в ее реплике.

Розовая дымка, подсвеченная лучами восходящего солнца тонкой вуалью покрывала головы спящих еще горных вершин. Величественная картина мира завораживала, и одновременно подчеркивала сиюминутность, утлость происходящего перед вечностью.

«Уходит! Держи!» вопила интуиция демона, а он никак не мог сосредоточиться, и растерянно переводил взгляд с девушки на светило, с гор на ангела и обратно.

Хочешь? Я подарю тебе мир?

Это слышит каждая земная девушка и только одна из миллиарда получает обещанное.

Нет, правда, здесь на Земле хоть и грязно порой, но так красиво! Где ты была в Среднем мире?

Кристина наморщила лобик и замолчала.

«Даже это у нее мило выходит», подумал демон и вдруг сам испугался накатывающей на него нежности к этому белокурому созданию с крыльями за спиной и глупым добром за пазухой.

Не так много мест, но достаточно, чтобы увидеть тупик отношений мужчины и женщины, ответила, наконец, ангелесса.

Ты ведь любишь горы? – не обращая внимания на уколы, продолжил Демьян.

Люблю, но…

А хочешь в Крым?

Зачем?

Я понимаю, если бы спросила на что, на какие шиши.

И на какие средства?

На твои разумеется.

Это шутка? – бровки Кристины взлетели вверх. – Нет, я, конечно, всегда плачу за себя сама, но я не смогу оправдать таких расходов. Даже на себя. И что я скажу про тебя?

Нам нужны только транспортные расходы – один единственный портал. Все остальное я беру на себя.

Путешествовать на твои грязные деньги? И твою гадкую грязную магию?

Ты только что на эту грязную, как ты выразилась, магию провела со мной ночь! – Демьяна стала выводить из себя Кристинина зашоренность.

Да как ты… Кристина захлебнулась от возмущения.

Ну, в смысле ты же не отказывалась от развлечений в эту ночь, поправился Демьян. – Я не могу оплатить портал – меня моментально вычислят по магизаказу. Поэтому мне нужна твоя помощь. Но в Ялте у моей семьи апартаменты и родовой замок, с жаром продолжал убеждать Демьян Кристину.

Хорошо, Кристина произнесла это тихо, с потаенной радостью от принятого, наконец, решения. Только вещи заберу и в часовенку загляну, дело одно незавершенное осталось.

Убеждающие слова и аргументы, готовые сорваться с губ демона, замерли.

Зачем? Все уже было решено.

«Или предопределено», невольно мелькнуло в голове у Демьяна, и эта мысль ему очень не понравилась.

А кому из нас придется по нраву быть марионеткой в чужих руках. Как бы эту чужую волю не называли: Рогатый, Всеединый или Судьба.

IV. КРЫМ

 

 

Священный Синод

 

Зал заседаний Священного Синода, главного исполнительного органа Пентхауза бурлил. Через час начнется. Заседание обещает быть знаковым, историческим. Архангел Измаил, известный своими ультраправыми взглядами собирается представить результаты фронтальной поверки ведущих ведомств Седьмого Неба. Всеединый! Будут обнародованы та-а-акие факты! Растраты, пользование благами в личных целях, и даже, как шептались адепты в молельнях, подозрения в коррупции!

Борьба с неправедными расходами наверняка потребует законопроект о финансовой реструктуризации экономики всего Верхнего мира.

А еще запрет на сигнальные светлячки на летунах чиновничества. И вопрос модернизации военной мощи Светлых миротворцев.

Накопилось. Накипело. Надо дать пастве выговориться. Лучший способ смазать шестеренки власти – напустить туману свободомыслия. В нужном, разумеется, русле.

Мудрые мужи, цвет Светлых сил постепенно наполняли зал. Облюбовав удобные мягкие кресла, они рассаживались. Отнюдь не степенно.

Уважаемый! О прошлый раз моя имела честь занимать сей красный седалища! – пищал тоненьким голоском даосский гуру.

Клянусь Оденом! – возражал ему скандинавский дротт¹⁴². Теперь это мой стул! В нашей Валгалле кто успел, а кто и в пролете.

За свободное место в последнем ряду у приятно теплой печной стенки спорили ксендз и раввин.

Посмотрите, пан Ицхак, там изнутри, ксендз неестественно нагнулся ниже пояса и приглашающим жестом предложил проделать то же самое идейному коллеге, Смолка жевательная. С характерным прикусом. Моим.

Ой, и чё только не напридумывают, чтобы честных святых обойти! – раввин невозмутимо вытащил из широких полов сюртука складную табуретку и принялся ее прилаживать.

К нему тотчас подскочили несколько почтенных светлых:

Лишней не найдется?

И когда в этой йешиве¹⁴³ будет порядок? – притворно вздохнул раввин. – Только за вас. От сердца оторву. За пять талонов на сахар, и скромно потупясь, пояснил: Слаб я на сладкое.

Встречались в зале и добродетельные государственные девы. Их только пару веков как стали допускать к многоглаголанью в Синоде, но они быстро заполнили собой досуг и пространство обличенной властью паствы.

А он?

А он как сзади подскочит!

А она?

А она как огреет его сковородой!

Срам Господень! И это праведникам с голубых экранов показывают!..

Рассевшиеся вели познавательные велеречивые беседы касаемо обсуждаемых проблем. Присутствующие не торопились – впереди была только вечность.

Святой Симеон¹⁴⁴, а не о вашей ли академии слава такая идет, будто жилье директорское там – о пяти кельях, а ученики все больше в услужении пребывают, чем в учебе?

Хулу народ возводит, поглядите какие конкурсы в мое заведение по веснам поступательным!

Ишь как глаголешь – прямо уж таки твое заведение?

Да уж, каждые четверть века демонстрации супротив уложений больно жестких!

Козни то супостатов моих или злобу затаил кто за непоступление в учебное заведение высокой святости.

Какая злоба в наших высотах? Окстись, Симеон!

Тише вы! Начинается!

Со скрипом разъехались тяжелые бархатные портьеры, и перед участниками Синода и зрителями предстал президиум Синода за покрытой красной кумачовой скатертью стол. Председательствующий, бессменный глава Священного Синода вот уже более пятисот лет Ян Гусь¹⁴⁵ позвенел в звоночек, и в зале воцарилась тишина.

Объявляю заседание Священного Синода открытым! Кто «за»?

Зал взметнулся лесом рук.

А? послышалось с крайнего места в первом ряду.

Уже проехали, Заратуштра¹⁴⁶-бек!

Слово предоставляется Архангелу Измаилу¹⁴⁷.

К трибуне пружинящей походкой вышел высший ангел, смуглый невысокий, но чрезвычайно решительный воспитанник Южных ясель.

Более четырех декад я со сподвижниками был задействован на поверке ведомств и департаментов Седьмого Неба. Результаты коей я и собираюсь представить. Итак, комиссией в составе одного архангела, пяти ангелов и семи херувимов пергаментов документного содержания прочитано 23 456, сотрудников Седьмого поверха выслушано 9043, изобличающих дел составлено…

 

Из протокола заседания Священного Синода №712346

от буддистской декады березня 498712 год от появления Рая:

«Обнародованы вопиющие факты нарушения правил и уложений, обнаруженные в процессе ревизии департаментов и ведомств Седьмого Неба, инициированной и осуществленной архангелом Измаилом. В частности:

Выявлен перерасход чернильной водицы херувимом Рафаэлем¹⁴⁸ в личных бумагомарательских целях художественного писания Мадонны, ангела-референта департамента социального благочестия.

Бурное обсуждение.

Решено: херувима Рафаэля отстранить от писчей работы и перевести на иной вид деятельности, за перерасход наказать лишением талонов на мыло.

Выявлено нецелевое использование рабочего времени сотрудницами ведомства коммуникаций.

Бурное обсуждение.

Решено: на сотрудниц ведомства коммуникаций, уличенных в нецелевом использовании рабочего времени, наложить двухдекадный обет молчания.

…

Выявлено хищение портативных порталов ближнего радиуса с истекшим сроком действия со склада департамента народного обеспечения. Предположительный виновник заведующий складом ангел Гобсек¹⁴⁹ при попустительском отношении начальника департамента архангела Любомира. Предполагаемая цель: сбыт с преступной целью обогащения.

Бурное обсуждение.

Решено: пропажу портативных порталов ближнего радиуса действия со склада департамента народного обеспечения хищением не считать. Подозрения с ангела Гобсека и архангела Любомира снять. Ответственным за пропажу порталов объявить сторожевого херувима Ивана, замеченного в недобросовестном исполнении возложенных обязанностей в форме сна на рабочем месте. За халатное отношение к работе сторожевого херувима Ивана наказать лишением талонов на табак. Распространение порталов с вышедшим сроком действия среди студиозусов Духовной академии пресечь срочным образом с привлечением сил общественной милиции.

Принято большинством голосов. Воздержавшихся – нет. Против Заратуштра-бек. Причина – не расслышал.

Внеочередное предложение: за казенный счет приобресть слуховой аппарат уважаемому члену Священного Синода Заратуштре-беку.

Принято большинством голосов. Воздержавшихся – нет. Против Заратуштра-бек. Причина – не расслышал».

На трибуну тяжело дыша поднялся следующий оратор – Аника-воин¹⁵⁰. Воевода Рая в чине фельдмаршала, великан, груз многочисленных заседаний военных советов у которого отложился в объемном обрюзгшем пузе.

Следующий вопрос архиважнейшим считаю, грозно пробасил воевода и стукнул кулачищем по кафедре трибуны. Светлые миротворцы в Трехмирье отвагой своей известны. Но мощь рубежей наших, будя свара какая, удержать сей гарнизон не в состоянии.

И что вы предлагаете, уважаемый? – вопросил с места архангел Гаутама¹⁵¹, известный своими радикальными пацифистскими взглядами. – Рекрутировать херувимов прямо из Небесных ясель?

Тактику холодной войны предлагаю ввесть. Охолонить супостатов страхом.

Ваши портреты по периметру границ Пентхауза развесить?

В зале послышались смешки. В Синоде туповатый воевода особой любовью не пользовался.

Зачем мои портреты? Можно вкруг границ государственных надувные редуты возвесть, зенитные установки аки настоящие надуть, танки...

И миротворцев резиновых их охранять поставить?!

Можно, а чего б нет? Душ этак тысяч двести-триста.

От резиновой армии пули будут отскакивать и, пружиня, обратно в неприятеля стрелять!

А ежели заденет чуток, магией али снарядом, то мы их извергов свистом богатырским из резиновых кукол выходящим напугаем!

Ото ж и посмеемся! – встрял в полемику хитрый и острый на язык раввин. Еже ли бы я, рабэ Мойша предложил глубокоуважаемому Синоду Светлую Армию надуть, меня бы вздули незамедлительно! Ну, порицание партейное точно бы вынесли. Но от вас, товарищ Аника, такие предложовывания точно в десяточку попадут!

И Синод погрузился в следующий круг дебатов, касаемых насущных государственных проблем Рая.

 

 

Интриги Орланды

 

Портал Кристины оказался хоть и не таким комфортабельным – никто в Верхнем мире не тратился на борьбу с турбулентными потоками, но точным. Пара вышла из мезопространства в видавшей виды телефонной будке, притулившейся на Набережной как воспоминание о золотом застое¹⁵².

Курортный городок выглядел розовощеким ангелочком в объятиях исполинских гор. Он сонно потягивался, первые лучи светила улыбкой струились по улочкам.

Вот мы и на месте! – весело сообщил Демьян. Он радостно разглядывал знакомые здания сквозь мутные разводы на стекле.

На мгновенье молодые люди застыли, припечатанные друг к другу закрытой дверцей кабинки. Взаимная близость пьянила и отпугивала одновременно. Неловкую паузу прервал Демьян: он толкнул давно не смазывавшуюся дверь и уверенно шагнул на тротуар.

Пахнуло весенней свежестью, обильно сдобренной морским бризом.

Кристина глубоко вздохнула и сделала неуверенный шаг. В смятении она оглянулась. Интуиция ангелессы прямо-таки вопила, уговаривая повернуть вспять. И бежать, бежать, не оглядываясь.

Ты уже взрослая девочка! – отдернула себя она. – Не бежать от искуса следует, а бороться с ним, дух свой укрепляя. Да и в чем сомнения? Она просто радеет о спасении обращением к свету демона, своего идеологического противника. А то, что он ей нравится, так это только на пользу психологической работе идет…

Силуэт Демьяна уже маячил где-то за широченным платаном, и Кристина, ускорив шаг, застучала каблучками по мостовой.

Утренняя Ялта медленно просыпалась. Весеннее солнышко радостно щекотало первых прохожих. Машины с деловитой суетливостью начинали сновать по дорогам и пока еще пустым тротуарам. Даже прибой своим размеренным шумом приветствовал начало нового дня в преддверии летнего сезона.

Первые ранние птахи веселым щебетом пробуждали от долгого зимнего сна деревья-исполины. Очнувшиеся от спячки деревья и кустарники лелеяли намечающуюся зелень. Весна, бурная, смелая, не такая, как в раскисшей от грязи Москве, напористо тормошила неутомимых тружеников просыпающихся червяков и насекомых.

Питаемые соками гор, закаленные ветрами с моря, крепко стояли кипарисы и пальмы. Две вечнозеленых визитных карточек Южного побережья.

О, у нас такие в Парадизе выращивают ботаники! – восхитилась Кристина. - А на пальмах кокосы или бананы растут, не знаешь? Никогда не была любителем естествознания. – И Кристина направилась к пальме, чтобы пообниматься.

Ты выглядишь дикой папуаской, радующейся встрече с домом, намекая на жизнь на или под плодоносным деревом, пошутил демон.

Не обзывай землян! Они славные и добрые. Пока вас не наслушаются.

Демьян оторвал, наконец, Кристину от пальмы и пара вошла в услужливо распахнутые двери знаменитой «Орланды», гостиницы, ставшей пятизвездочной чуть и не раньше самых знаменитых столичных отелей.

Поприветствовать Демьяна вышел сам управляющий, немолодой подтянутый мужчина лет шестидесяти. Наверное, портье сигнализировал.

Что-то вы рановато, господин Гедонис – не сезон еще!

Решил спутнице горы показать. Настоящие. А то больно высокие она уже видела, а красивые – еще нет.

Прекрасно! Погода располагает. Вы на уик-энд или дольше намерены задержаться?

Пока на пару деньков, а дальше…

Поживем-увидим, как у нас говорят.

Вот именно.

Асхат, оформи! – распорядился управляющий. И без канители.

Портье, бледный от указаний начальства, откашлялся и ломающимся юношеским голоском спросил:

Вам двухместный люкс?

Демьян прямо-таки физически ощутил, как напряглась Кристина.

Мне – как обычно, леди – лучший люкс. Поблизости.

И, несмотря на весомое уточнение, в ответ он получил полный благодарности взгляд скромницы.

«И долго мне в благородство играть?» с тоской подумал Демьян.

* * *

Демьян вошел в знакомые апартаменты и плюхнулся на любимое кресло Papá. Кажется, пора немного притормозить и осмыслить происходящее. Итак, он, демон-дракон, насильственно вычеркнутый из послежизни Андеграунда, жив. Жив-здоров, не смотря ни на что. И даже играет в любовь. С ангелом Верхнего мира.

Наверное, Мойры, плетущие нить его послежизни, откушали ненароком дурман-травы. Интересно, они удовлетворились, или еще чего Судьба отчебучит? Идти на заклание из-за слепых, выживших из ума старух, он не собирается. Не в правилах Гедонисов ловить попутный ветер – могучие крылья дракона и сила духа позволят Демьяну полет против молвы, нравов и законов, в конце-концов.

Но эта девчушка… С ней он теряет опору. Какой тут бой с властвующей тиранией? Один взмах ее шелковых ресниц и у него складываются крылья, а мысли прямиком устремляются в низ живота. Она путает все его цели. Как же быть?

Размышления Демьяна прервал осторожный перестук в стене. Местный домовушка пришел на поклон к знатному постояльцу.

Являйся уже! Не до церемоний мне сегодня. На всякий случай демон черканул в воздухе заклятие Глухой стены¹⁵³.

Из угла материализовался всклоченный старичок в восточном халате и, беспрестанно кланяясь, затараторил:

Бесконечно рад-с, Демьян Малахаевич! Бесконечно счастлив-с!

Будет тебе, э-э…

Бушалат, Демьян Малахаевич! Бушалат, домовой-с высшей категории услужливости-с. Можно просто, Буша.

Да-да, Бушалат! Надо же, вылетело!

Ничего, не извольте-с беспокоиться, молодой господин! Мало ли нас по свету разбросано, всех и не упомнишь! Почитай в кожном доме к вам с приветствиями бегут-с.

Да нет, вассалов своих драконы помнит должны хорошо, произнес Демьян и сам себе удивился. Неужели вот он, порог совершеннолетия, когда мудрость клана сама течет в крови наследника драконов?

Удивился и домовой. Недалече как в прошлый приезд, годков этак двадцать назад, этот Гедонис был сопливым молокососом, заносчивым, как и все аристократы Нижнего мира. Раздавал пинки и приказы направо-налево. Неужели ума-разума набрался? Или кто жизни научил, каверзами подсобил ненароком?

Мудро балакаете-с, господин внук Горыныч. Изволите-с информацию полезную-с к сведению принять-с?

Демьян напрягся. Если здесь расставлены засадные ловушки, и он до сих пор не попался это не иначе работа домовушки. Тогда он перед старичком в долгу.

Говори.

Постоялец один, зем, в бесе аль демоне нужду испытывает-с крайнюю.

Зачем?

Душу продать готов-с, как пить дать готов-с!

А в чем дело?

Турнир тут один случился-с. Биллиардный, значит-с. Знатные люди понаехали-с шары покатать-с. С деньгами, со связями. А он, хоть и профи, но – голытьба-с. Выиграть-с надежду леет-с.

Сколько на кону?

Лимонов четыре-пять-с. Местных-с.

Все прозрачно до прозаичности, Демьян брезгливо поморщился. Даже противно. Отдавать свою единственную драгоценность за какие-то фантики! Неужели лучшего применения душе у земов нет? – и демон задумчиво уставился в потолок. К слову сказать, лепной, красивый. Один из немногих уцелевший в лавине евроремонтов, сделанных мастеровыми руками южных переселенцев.

Кх-кхм! – напомнил о себе домовой. – С постояльцем-то как быть-с?

Приведи его, через полчаса.

Вот и хорошо-с, вот и славненько-с. Нечего безродным бесам тутоньки душонками-с приторговывать-с.

Продолжая что-то одобрительно бормотать, домовой поспешил исчезнуть в кирпичной кладке.

Постой, Буша!

Из стены высунулась голова:

Чегой-то изволите-с, господин демонес?

Нет, я спросить хотел. Зачем в халате-то ходишь?

Так ассимиляция-с у нас. Возвращение-с к корням. Тюркским.

А речь тогда почему малоросская?

Не успел-с перестроиться, господин-с. Помилуйте уж от доносов-с в Земную инспекцию!

Демьян поморщился. Сексотом он никогда не был. Вот еще, унижаться. Пусть сами прогляд по ведомствам настраивают и порядок наказаниями блюдут.

Иди, уже! – милостиво отпустил домового Демьян.

* * *

Игорь мерил нервными шагами комнату. Он тут торчит уже два дня, а решения так и не нашел. Зато удостоился персонального внимания Владлена Гасилинко, местного знаменитого каталы шарами, главного претендента на победу в турнире. Не мудрено им стать, с таким происхождением – папа и дед у государственной кормушки, и техникой перевозные бильярдные столы, напичканные электроникой, самонаводящиеся кии. И свита соответствующая больше десятка телохранителей и помощников разного ранга, от пресс-секретаря до массажиста ударной конечности.

Владлен однозначно дал понять – Игорю ничего не светит.

Разумеется, это будет именно так, ведь технический спонсор известная оптово-закупочная бильярдная организация, которой семья Гасилинко владеет через подставных лиц. Сам же хозяин сидит тремя этажами выше и попивает дорогущий виски, в окружении угодливых помощников.

Конечно, куда лезть Игорю, если Владлен решил стать первым.

И зачем только это бензиновому магнату? Для него бильярд всего лишь хобби, а Игорь положил на шары двадцать лет. И всю свою жизнь. Столько бестолковых бессмысленных лет.

Теперь, на пороге в никуда, он с сожалением осознал, что направил шар не в ту лузу. Но сейчас жалеть о чем-то уже поздно. Самая коварная Игра – Жизнь, уже взяла в захват отливающий мертвой бледностью шар его жизни и с шумом погнала на склад проигранных партий.

Хотя сдаваться еще рано. Должен, должен быть какой-то выход.

Душу готов заложить! – воскликнул вслух игрок. Готов-то, готов, только кому? – Эй вы, бесы-демоны, слышите?

Обычно богатая посторонними незнакомыми шумами обстановка дешевого гостиничного номера ответила бессердечной тишиной.

Как же поступить? Где искать решение?

Что-то душно здесь! – Затхлый воздух прокуренного номера резко обрушил на игрока всю свою невыносимую вонь. Игорь резким движением сорвал с шеи галстук и распахнул ворот рубашки. Нужно выйти, подышать.

Вон, прочь из этого помещения. Из этого морального склепа, могилы всех его надежд.

Игорь выскочил из номера и бросился к лифту. Заняты. Оба. Он принялся стучать по кнопкам, молотить кулаками по панели... Безысходность душила слепой яростью и выливалась бессмысленной агрессией.

Лифт подъехал и бесшумно открыл свои двери. Зияющая тишиной кабина отрезвила безумца. Да, скорее, вниз, на волю, на свежий воздух!

Но войдя в лифт, игрок замешкался. Рука, уверенно начавшая было движение к кнопкам, замерла у приборной панели. Указательный палец сам по себе начал блуждать вверх-вниз вдоль хромированной таблички с цифрами этажей. Нажал было «3», соскользнул, съехал вниз до единицы, а затем резко взмыл вверх и с усилием выжал «5».

Словно натянутые нервы Игоря заскользили тросы-провода лифта. Кабина взмыла вверх.

5-й этаж. Люксы. Зачем? Он и сам объяснить бы не смог. Словно черт попутал.

Мелодично звякнул лифт. Приехали. Игорь вышел.

5 этаж – словно другой мир. Настоящие дубовые панели и паркет в противовес дешевому пропитанному формальдегидом ламинату. Натуральный ковер, а не это синтетическое ковроподобное недоразумение. Улыбающийся во все тридцать два коридорный. Да здесь можно задохнуться от витающего снобизма! Но не ради возмущения социальным неравенством он сюда заявился. Что ему здесь нужно?

Игорь упрямо шел по коридору. Что-то неумолимо вело его в дальний конец. Какое ощущение освобождения от бремени. Такого не было давно. С тех самых пор, как провинциальный хирург будничным голосом сообщил Игорю его диагноз.

Возле тяжелой мореного дуба двери с наглухо прибитой табличкой «бронь» Игорь остановился как вкопанный. Сюда, ему нужно сюда. Потом узнает зачем, главное, зайти.

И игрок ощутил дикое желание зайти в 513 номер.

Он протянул было руку к двери, но она сама, без единого скрипящего звука широко распахнулась перед ним. Обтекая Игоря, словно приглашая войти, в спину подул легкий сквознячок.

Игорь сделал несколько шагов. Короткая прихожая вела в большой зал, практически свободный от мебели. Посредине него в красивом антикварном кресле с высокой спинкой сидел человек, молодой импозантный мужчина. Сияющие ценой и качеством ботинки перемигиваются роскошью с дорогими наручными часами. Влитой, явно на заказ костюм, прическа волосок к волоску. Поза привыкшего повелевать. Эстет, ухоженный бабками.

«Ненавижу таких, подумал Игорь, – самоуверенных жнецов капусты!», – и осекся под пристальным взглядом незнакомца.

Почему же капусты? – раздался удивленный голос сидящего. Капуста это для вас, земов. Примитивный овощ для примитивных личностей.

Простите? – опешил Игорь.

Я такой ерундой не занимаюсь! За прощением пожалуйте к летающим светлячкам! отрезал черноволосый собеседник и продолжил: Я жну души. Да-да, ваши жалкие продажные душонки, которые вы ни в жизнь не цените и продаете за груды никчемной макулатуры, именуемой валютой.

И… зачем вы это делаете? – поинтересовался Игорь. Он успокоил себя тем, что видимо сам спровоцировал диалог, произнеся обидную фразу про жнецов вслух.

Что зачем? – не понял Демьян.

Наши жалкие души зачем собираете?

Глупец! Это сила, власть, могущество.

Игорь пожал плечами. Страха не было. Близость скорого конца равняет и несравнимых. Наоборот, разгорающаяся полемика даже вызывала интерес.

Тогда ничем вы от нас не отличаетесь. Деньги это тоже сила, власть, могущество. И еще свобода. От чужих силы, власти, могущества. И, позвольте узнать, кто это ВЫ?

На резной спинке кресла материализовался маленький косматый старичок в халате.

А ты не предупреждал меня, что он борз! – игнорируя как вопрос Игоря, так и неожиданно появившегося соседа по креслу, произнес Демьян.

Осмелюсь заметить, Ваша темность, не борз он, ответило странное существо. – К грани-с подступил, оттого и дерзок.

Так кто вы такой, чтобы моею душой интересоваться?

Смел, однако! – снисходительно улыбнулся мужчина.

Не спешите гнев-с излить-с, Ваша темность! – затараторил старичок. От незнания он, кто предстал, значит-с, перед ним, господин демон!

Пра-а-авда? – вытаращил глаза Игорь.

Домовые не лгут-с! – гордо выпятив впалую грудку, произнес Буша. И чуть слышно добавил: Когда Лукавого не ловят¹⁵⁴.

Демон? Домовой? – все еще слабо веря в происходящее, попытался уточнить игрок.

Пред тобою, смертный зем, демон высшего уровня Демьян Гедонис из клана Драконов и домовой высшей категории услужливости Бушалат.

А где к твоим услугам? – поинтересовался Игорь. В сказках ведь так полагается?

Демьян зашелся в приступе истерического хохота.

Ну и клиента ты привел, Буша!

Старичок в сердцах плюнул.

Вел его, вел, значит-с, обиженно зафыркал домовой, и на тебе! Ни страха-с, ни почтения-с, ни благодарности-с.

Да ладно, старый, не ворчи! Будет тебе твой процент от сводничества. Обещаю! – на пальцах демона заиграли чаевые души.

А если не договоримся? – встрял в разговор нечистой силы строптивый клиент.

А куда ты денешься? – красивое лицо демона украсил иронический оскал, побежали первые морщинки намечающегося раздражения. Ему надоело разыгрывать из себя мировую справедливость. Глаза демона налились багряной бездной, за спиной зашелестели тени драконьих крыльев. Домовой подпрыгнул, на лету слопал сорвавшуюся с рук демона душу и сиганул в стену. Подальше отседова.

Говори! – властный голос демона гулким эхом разнесся по залу.

Игорь не стал ломаться. Может и не такой выход из ситуации он искал, но другого он так и не нашел. А с таким помощником его шансы непременно поползут вверх. И игрок без утайки рассказал ситуацию на турнире.

Значит, считаешь, что выиграл бы у Владлена, если бы не его техника?

Да. Он – прекрасный любитель, я – неплохой профессионал. Мы равные противники.

А деньги тебе зачем?

Мы, кажется, об этом уже говорили. Затем же, зачем вам наши души.

Демьян сощурился, чтобы рассмотреть ауру зема. Вот так сюрприз. На его энергетической радуге стояла свежая печать Хмары¹⁵⁵. Игрок уже не жилец. А его душа под охраной солдат Чистилища. Эх, сорвалось.

Я не люблю, когда мне врут, нахмурился Демьян. Я спрашиваю тебя последний раз, зачем тебе деньги?

Пободаться за душу игрока конечно можно, но все равно, что играть в жмурки со жмуриками: ты еще тут, а они всегда уже там. Да и не в положении Демьяна затевать скандал с этим воинствующим минигосударством.

Сыну оставить, наконец, ответил Игорь. – На учебу. Ну и на жизнь там. Пока на ноги встанет. Без меня.

Значит, знаешь?

Знаю.

А зачем тогда продаться хотел?

Так потому и хотел, что жизнь заканчивается.

Идиот! Там, она только начинается!

А как же там котлы всякие?

Ну, за Рай не знаю, но у нас, это лет пятьсот, не больше. Да и РабФак вовсю сейчас действует, если ты, конечно, не ленивый. И вообще, кому как повезет. Можно сразу в клане оказаться, если заслуги какие есть, – принялся расписывать достоинства родины Демьян, и его сердце сжала тоска по Аду. Когда он еще домой попадет. И сможет ли вообще туда попасть?..

Пятьсот лет? – на Игоря жалко было смотреть.

Да они быстро пролетают, потом по великому соизволению в простой демонос… И чему вас только учат здесь?

Ну, этому точно не просвещают, рассмеялся игрок. – Религий у нас развелось больше возможных адептов, и у каждой своя правда. Так что из истинно верующих у нас, пожалуй, только чокнутые толкинисты и остались.

А ты знаешь, что за продавшего душу семь поколений ответ несут?

То есть, Сережка…

Да, и его сыновья, внуки и прапраправнуки тоже к тебе на сковородку попадут, и пока вся семейка не соберется, выйти ты по амнистии не сможешь.

Вот я влип! – удрученно покачал головой Игорь. – Халявного сыра откушать захотел… Тут с горя можно сказать самым дорогим решил рискнуть, душой…

Ты уж ври, да не завирайся. Коли знаешь, что не жилец, зачем тухлым товаром торговать вздумал? Или душу свою, непродажную тоже по незнанию всучить пытался, смертник?

Бог свидетель, не подозревал даже.

Давай уж без Светлых обойдемся, поморщился Демьян. – У нас не принято светлячков поминать всуе! И так везде свои носы суют, куда не попадя!

Как хочешь, мне уже все равно ничего не поможет, грустно ответил Игорь.

Да ладно тебе! Я сегодня на редкость добр. Сделаю. Уж высший демон с каким-то зарвавшимся земом справится однозначно.

Но ведь мне нечем заплатить тебе за доброту.

Демьян скорчил еще более неприветливую гримасу:

Еще одна фраза о праведности и, Рогатый в свидетели, точно передумаю! За милосердием к этим кроликам солнечным обращайся, в саванах! Кстати, почему нечем отплатить? Древнейший способ – баш на баш, услуга за услугу.

Но чем я, простой смертный, которому то и осталось не больше года жизни – с час в твоем времяисчислении, могу отплатить тебе, высшему демону?

Пока не знаю, но матушкины гены интуиции меня еще никогда не подводили. Что касается турнира, я нивелирую любые попытки мошенничества. Бой будет честным. А дальше уж дело за тобой.

Игорь расплылся в улыбке. Искренней, радостной. Такого счастья игрок не испытывал давно. Его лицо сияло. Получить практически задаром желаемое, да еще уберечься от необдуманных по незнанию последствий. Ему просто сегодня повезло!

Повезло, согласен! – напомнил Демьян Игорю о своих телепатических способностях. – Но не задаром! Плату я с тебя потребую. Службой, делом. И нелегким.

Демьян черканул в воздухе двумя пальцами огненный узел и пояснил:

Это чтобы у тебя не было соблазна пустить язык в откровенное и правдивое путешествие.

И что тогда случится? – осторожно полюбопытствовал игрок.

Он завяжется таким вот, – демон продемонстрировал замысловатую n-фиговую композицию из пальцев, симпатичным не развязывающимся узелком. Навсегда.

А если я не своей воле проболтаюсь? Ну, там не знаю, пытки, что-ли. Развяжется?

Не-а. Но ввиду обстоятельств я прощу. И помогу. Разрублю узелок, и Демьян продемонстрировал тонкий незаметный стилет, спрятанный в шве рукава. – Иди, у тебя вечером игра.

Уже в дверях Игорь обернулся к Демьяну.

А вдруг…

Успею, не боись. На тебе сейчас и мой счетчик стоит.

После ухода посетителя Демьян снова погрузился в раздумья. Заботы Игоря особых проблем демону не принесли. Расстроить работу какой-то земной техники было делом пары-тройки магиединиц. А вот как появится в Аду, и остаться после этого в живых, над этим голову поломать стоило. Ведь скрываться всю послежизнь на задворках Трехмирья он не собирался. Демьян видел свою судьбу будущим главой клана, и эта роль ему чрезвычайно нравилась, чтобы просто так отказываться от нее даже из-за интриг великих мира.

Невеселые мысли демона прервались чудным видением. Белоснежная девушка в воздушном, разумеется, белом костюме со струящейся юбкой и знакомой пушистой курточкой возникла в дверном проеме.

Можно?

Ты восхитительна! – выдохнул Демьян. – Проходи.

Своеобразный интерьер, Кристина прошла в номер и стала оглядываться.

Ты об аскетичном убранстве? Это приемный зал. Пространство выигрыш моральной силы, поэтому и мебели – рабочий минимум. Там, Демьян махнул рукой в сторону дверного проема за античной колонной, приватная зона. Она намного поуютней, многозначительно добавил он.

Кристину обдала горячая волна волнения, но она предпочла сделать вид, что не поняла намеков Демьяна.

Я освежилась и готова к знакомству с местными красотами.

Прекрасно. Идем знакомиться с морем.

А горы? – немного разочарованно протянула ангелесса.

Потом будут и горы, и ущелья, и замок. Но ближе к ночи. Ты же не хочешь, чтобы летающая пара перепугала вусмерть местных жителей? Эти горы достаточно обитаемы.

Хорошо, ты прав. Пойдем, сначала погладим пену.

Спускайся, я вызову наш автомобиль.

К чему такие траты? – возразила было Кристина, а сама подумала: «Наверное, это так здорово, когда есть возможность и не нужно за нее отчитываться. Например, перед Инквизицией».

 

 

Серпантин

 

Кристина была в этих краях впервые. Ласковое море, искрящееся в лучах яркого весеннего солнышка. Каменистый берег из осколков горных великанов, склонившихся перед водной стихией. И горы, невысокие, но очень живые, близкие, покрытые пушком яркой зелени.

Они летели на черном гоночном авто по серпантину горных дорог, взмывая вверх и стремительно падая вместе с живым мотором вниз, по перевалам, обрывам и ущельям. Кристина не могла не отметить уверенную езду демона. Он слился с машиной в единый ревущий мощью организм. Вместе они жили движением, мчались с мотором на одном дыхании. Это новое живое существо, техно-демон, кипело энергией, требовало ее бурного выхода, но вместе с тем органично прижавшись к дороге, стремилось вперед.

Кристина увлеченно смотрела в окно. Она не преставала любоваться прекрасными видами, открывающимися перед ней. Природа действительно щедро одарила красотой этот край. Однако взгляд то и дело задерживался на точеном профиле демона.

Дерзкий, чужой, но в то же время надежный, внимательный и заботливый. Дуализм образа разрывал Кристине душу. С детства она привыкла мерить Трехмирье полными аршинами. Для нее не существовало оттенков и нюансов – белое и черное, доброе и злое. В промежутке пребывают только несовершенные жители Среднего мира – наивные духовно не созревшие.

Они так легко загораются идеями, и их так легко сбить с истинного пути. Увлекаемая паства.

Размышления Кристины прервал Демьян, предложивший заехать пообедать в ресторанчик на одной из горных вершин, Ай-Петри.

Там вкусно кормят – барашки никакое сравнение с аргентинской говядиной не выдерживают. Вот что значит экология! И тебе, Демьян иронично посмотрел на ангелессу, тоже чего-нибудь подножного подберем – голодной не останешься.

Кристина молча кивнула и перевела внимание на пейзаж за окном. Дорога тем временем резко вильнула вправо и побежала вверх уверенным серпантином. Покружив по лесному участку, машина вырвалась на простор – отвесная скала справа, горизонтальная узкая змейка асфальта и продолжение бездонного ущелья.

Сердце Кристины учащенно забилось. Да, они вроде бы уже мертвы, но все же от такой непредсказуемой высоты как-то нехорошо делается.

Демьян успокаивающе переложил свою руку с коробки передач на колени Кристине. На задворках мозга запоздало мелькнула мысль: «Лучше бы я этого не делал».

Кристину словно ударило током. Она испуганно посмотрела на мужскую руку, обнимающую ее коленку, и инстинктивно сыпанула дерзкую конечность наглого типа Ледяными иголками¹⁵⁶.

Демьян был готов к неординарной реакции своей спутницы, но такой боевой атаки не ожидал. Он взвыл от боли, правда, мысленно. Внешне непринужденно потрепав злополучную коленку, демон мило улыбнулся Кристине и как ни в чем не бывало продолжил разговор:

Полюбуемся оттуда на горы дневным взором. Мне не мешает восстановить в памяти ландшафт. Если ты еще не передумала на счет ночного полета.

Кристина отвела глаза и ничего не ответила.

Вот и гадай теперь, чем этой ледышке угодить.

Уютный ресторанчик расположился на смотровой площадке, позволяющей обозревать все красоты соседних с Ай-Петри вершин. Как ни странно, здесь мало что изменилось с того момента, когда Демьян был тут последний раз. Разве что столы и стулья новые, но такие же деревянные, сколоченные умелыми мастеровыми руками самого хозяина. А ведь это без малого лет двадцать назад было. Тогда Papá c Мамаn решили устроить Демьяну прощание с детством – провести по местам, памятным для семьи.

Поездочка еще та вышла. Родики никак не ожидали, что их птенчик так вырос – они ему манную кашу и культурные ценности, а он по закрытым игровым салонам и казино, а потом и вовсе сбежал с институтками-старшекурсницами обратно в Андервилль.

Они заняли самый крайний столик и сделали заказ. Разговор после фривольного инцидента в машине не клеился, и Кристина перенесла свое внимание на канатную дорогу, вид на которую открывался с их места. Четыре маленьких вагончика юрко скользили по металлическим ниточкам. Пару раз канатка останавливалась: буксовали тросы на станции и вагончики, раскачиваемые ветром, одиноко болтались в воздухе, из них выглядывали испуганные лица людей. Несмотря на эту жуткую картину, очередь желающих прокатится над пропастью, не уменьшалась.

«Им так пресно, что они готовы залезть в саму Преисподнюю, чтобы почувствовать вкус жизни, подумала Кристина. – И этим мы так похожи, с горечью добавила она про себя. – Все мы – и земы, и ангелы, и демоны».

Ее поток мыслей прервал вопрос Демьяна:

У тебя очень обостренное отношение ко мне. Почему?

Да нет, просто не каждый день…

С врагом обедаешь?

Можно сказать и так.

А если копнуть глубже. Наши взаимоотношения…

Какие еще взаимоотношения?

Ну, вскоре нам надоесть просто ездить в машине, летать под луной…

И?

И… между мужчиной и женщиной рано или поздно…

Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

Посмотри вон туда, Демьян решил повести разговор на наглядном примере. – Видишь на выступе пару?

Да, вижу. Они обнимаются, и еще целуются. – Словно научный факт наблюдения за подопытными кроликами констатировала Кристина.

Рука Демьяна как бы невзначай легла на спинку стула ангелессы, а оттуда, все таким же непринужденным движением перекочевала на ее плечо.

Нет, они не просто целуются, мягко возразил Демьян, – они поглощены друг другом. Сердечная близость требует продолжения в телесном общении. А как поступила бы ты? Или в Пентхаузе секс тоже по талонам?

Кристина покраснела и сердито смахнула руку демона.

У нас секса нет! – как заученный урок отчеканила Кристина. – Наверное, добавила она менее уверенно.

Еще скажи, что ты понятия не имеешь, что это такое! – фыркнул от распираемого смеха Демьян.

По образованию я – магистр-инструментальщик земных отношений.

Да что ты?

Нам целый семестр читали лекции гендерных взаимоотношений Среднего мира, с затаенной гордостью в голосе сообщила ангелесса.

Демьян уже был не в состоянии держать себя в руках. Он откровенно ржал.

Целый семестр?! Лекции читали?!

Да. – Кристина никак не могла взять в толк, что могло вызвать такую реакцию Демьяна. – А практику мы в роддомах проходили.

Жестоко, но жизненно. Не могу не восхититься вашими мутодистами. Они разработали чрезвычайно познавательную образовательную программу! И как тебе практика?

Кристина поежилась от неприятных воспоминаний.

Боли много, грязи. Но чувства сильнейшие. Мощный магипоток. Только у обессиленных практикантов не хватает энергии его впитать.

Разговор на волнительную для молодого демона тему иссяк сам собой. Но, к счастью, принесли заказанное им седло барашка, а Кристине – сырную тарелку в букете из свежих пряностей, и внимание переключилось на более насущные нужды аппетита.

* * *

Мелкие камешки, влекомые очередной волной, лениво перебирали соседей. Обласканные морем, они нежились в ладонях набегающих волн. На взмокшей гальке, сиротливо поглядывающей на убежавшую волну, пузырилась морская пена. Море приятно пахло – не едким йодом перегнивших водорослей, а свежестью своих бездонных синих глубин.

После обильного обеда Демьян предложил спуститься к воде, и Кристина не отказалась.

Волна мягко окатила ногу, намочив краешек юбки. Хорошо. Господи, как же ей хорошо. Она чувствует полноту всей своей послежизни. Душа. Душа просто поет от невыразимого счастья и желания взлететь. Тело просится в полете выразить переполняющие его чувства…

Стоп. Откуда это восторг земного обитания? Не грешит ли она чрезмерными благами и удовольствиями?

Грешит? Да куда больше она виновата своим согласием на эту странную поездку. Несогласованный маршрут, неучтенные энерготраты. А демон? Ей так уютно с ним, словно они вышли из одних Небесных ясель. Да что там, она просто боится признаться себе, что ее прямо таки тянет к нему. О-ей! Не миновать ей Инквизиции по возвращении.

Демьян искоса наблюдал за лицом Кристины. Мысли она предусмотрительно закрыла печатью защиты, но подробности и не требовались. Тень сомнения сменяла улыбку радости, но тут же рассеивалась блеском надежды в глазах. Типичной обывательской надежды, что все само собой как-нибудь…

Демон тоже вел сам с собой бесконечный внутренний монолог, начатый еще в Альпах. Суть его металась от «я один» до «теперь нас двое». Он принял ответственность за этого ребенка в юбке, когда позвал за собой. Он сам в положении вне закона, а умудрился потянуть за собой и эту наивную девчушку…

Стоп. Благородство – благородством, но, кажется, он немного в него заигрался. Спасение душ это не по части демонов. Соблазнение, совращение, пропаганда нижнего образа жизни – вот цели послежизни гражданина Андеграунда. И если он немного влюбился в процессе выполнения своей миссии, совсем чуток, чтобы было легче достичь желаемого, это только на пользу общему делу.

Волосы Демьяна встали дыбом. Влюбился? А чего таить от самого себя очевидное. Признайся, что да. Увлекся процессом. Послушал, называется Ганса. И втюрился в эту белокрылую голубку, глупую, неприспособленную к жизни девицу из враждебного Аду мира.

Демьян вспомнил, как иронично он всегда относился к влюбленным дуракам. Взять хотя бы Леру с Освальдом. А теперь он сам оказался в подобном положении. Пожалуй, оригинальностью он даже их перещеголял.

Демон рассмеялся. Кристина вздрогнула и удивленно посмотрела на своего спутника. Но Демьян не дал ангелессе коснуться обнаженной сути.

Ты любишь бильярд?

Это на эту игру у тебя такая неоднозначная реакция?

На любую, где можно сорвать куш.

Тогда это пустое времяпровождение.

Не скажи. Глазомер, точность, внимание, сосредоточенность – далеко не полный список того, что развивает бильярд.

Наверное. Но я знакома с игрой только в общих чертах. У нас стоит несколько столов в Сант-Вегасе.

Это нечто среднее между Диснейлендом и Лас-Вегасом? – усмехнулся Демьян.

Это парк лечебной игротерапии, немного обиженно исправила Демьяна Кристина. Туда только по санаторным путевкам можно попасть.

Ну, сегодня и без направления психиатра с бильярдом познакомишься.

А горы?

Все будет, крошка. Мне ненадолго нужно вернуться и побывать на турнире.

Дела? – подозрительно уточнила Кристина. – Темные?

А какие еще могут быть у аристократа Ада? Да, у меня есть определенные обязанности…

Ты же скрываешься? Не боишься засветиться?

Засветится темными делами, рассмеялся Демьян. – Такое только тебе могло в голову прийти. А ведь в точку. Сегодня за правое дело сражаться будем – мошеннику преграды чинить станем. Ведь ты на моей стороне? – и демон заговорщески подмигнул Кристине.

 

 

Правила игры

 

Турнир по бильярду «Жемчужный шар» проходил в рамках недели интернациональной дружбы. Для недавно обретшего самостийность Крыма поиск выгодных друзей стал вопросом выживания. Новая столица финансировать «туристических жирдяев» не собиралась. Остатки социалистической собственности давно были растасканы по личным счетам и дачам. Былая курортная слава полуострова еще обеспечивала приток туристов, но он уменьшился в разы, и восстановить экономику края был не в состоянии.

Миссию по возрождению мировой славы курорта начали с PR. Грамотная пропаганда и самореклама, решили умные головы Правительства полуострова, привлечет инвесторов, которые и вытащат из дурно пахнущей ямы пришедшее в упадок хозяйство. Интерес проявили бизнесмены из дружественных западных стран. Для их поощрения предусмотрели культурную программу – организовали турнир по бильярду.

Инвесторы, к турниру отнеслись с прохладцей не того масштаба потеха. Но все же частично проспонсировали, и делегировали своего представителя в судейство. А соревнования, как и предполагалось, стали светским событием скучающего в предвкушении лета курорта.

Финал турнира обещал быть тихим и малоинтригующим. Всем и так было ясно, что Владлен не уступит победы. Внук депутата Рады, сын губернатора края, бензиновый король полуострова. Отец восхищался со страниц местной прессы своим талантливым сыном, который «за какой бизнес не возьмется, все у него получается!». Мать следила, чтобы женщины подолгу не задерживались возле золотого дитятки. Дед лоббировал интересы семьи в столице. Все вместе и выпестовали морального уродца Владлена, привыкшего к выполнению любой прихоти.

Пять лет назад Владлен увлекся бильярдом. Играл неплохо – учителя, разумеется, были лучшие из имеющихся. Сейчас Владлен захотел титул бильярдиста. Для коллекции. На каминной полке рядом с кубком по теннису и фотографией с Майклом Джексоном пустовало место. Политических и бизнес-противников среди участников турнира не наблюдалось, и Владлен с разрешения и с помощью семьи упрямо пошел к победе. Путем, гарантирующим 100% результат.

Дорогой историческим интерьером бильярдный зал «Орланды» дышал уверенностью и спокойствием. Что ему до мелких интрижек этих муравьев с мозгами? Восемь колоссов – несущих колон, расположенных по периметру своей многозначительной тишиной соглашались с духом зала.

Помещение специально освободили от лишних столов. В два ряда расставили по периметру удобные стулья для зрителей. И даже свечей не пожалели – дорогие фигурные лампочки сверкали всеми переливами спектра, ярко освещая далеко не маленькое помещение.

Зал потихоньку наполнялся людьми. Местный артистический бомонд заискивал перед боссами как официальной власти, так и местной мафии. Братаны в подавляющем большинстве явились с длинноногими спутницами из экскорт-службы. Немногочисленные жены и дочери высоких начальников, со скандалом настоявшие на выходе в свет, пусть хотя бы и на спортивный турнир, подтянутыми пластической хирургией глазками пытались испепелить презрением девиц полусвета. Светская жизнь провинциального курортного городка кипела страстями.

Появление Демьяна с Кристиной произвело небольшой фурор. Незнакомая пара вызвала сильнейший интерес у местного общества, вернувшийся к ним шепотком пересудов таких громких, что даже Уха старой лоханки не требовалось. Властный писаный красавец инстинктивно воспринимался как противник, и моментально был заклеймен разорившимся (и почему-то опустившимся, хотя цветущий вид явно свидетельствовал об обратном) миллионером, жиголо и геем с садистскими наклонностями. И что интересно, чем ниже словесно опускали незнакомца сплетни, тем больше разгоралась зависть в глазах словотрепов.

Кристину ограниченные умы с острыми язычками также не пощадили. Ее роль варьировалась от содержанки до содержательницы черноволосого красавца. Впрочем, вне вариантов ей откровенно завидовала вся женская половина тусовки.

Масла в огонь подливал и наряд Кристины. Длинное белое платье, облегающее девичью фигурку, выглядело второй кожей девушки. Абсолютно закрытое оно смотрелось намного откровеннее фривольных нарядов присутствующих дам. Коробку с платьем Кристина нашла под дверью, когда они с Демьяном вернулись с прогулки по побережью. Кристина даже немного разозлилась – демон знал, что ему нужно будет вечером вернуться в гостиницу, знал, что будет светское мероприятие, и самое обидное, знал, что Кристина согласится пойти с ним. Впрочем, женское начало победило обиду за манипуляцию личностью – коробка была открыта, а платье надето.

Поначалу, примерив наряд, ангелесса пришла в ужас – закутанная в ткань с головы до ног, она чувствовала себя в нем раздетой. И вместе с тем, как оно завораживает!

Все же духовный дресс-код это не абсолютный запрет на красивое, успокоила свою совесть Кристина, все греховные места прикрыты…

Она заставила замолчать свой червячок сомнения и смело шагнула за порог номера в подарке демона-дракона.

Демон с ангелесссой действительно не могли остаться незамеченными толпой. Вместе они смотрелись ослепительно. Уверенный в себе страстный брюнет и нежная трогательная блондинка. Черное и белое. Огонь и лед. Пазл идеальной гармонии.

Ангелессу любопытные взгляды и язвительные комментарии обтекали словно островок целомудрия. Она была снисходительна к людям: их век так короток, не мудрено попасть под власть пороков и слабостей. Лицо демона украсила загадочная полуулыбка-полунасмешка адресованная всем присутствующим. Об нее ломали взоры прожженные воротилы бизнеса по ту и эту сторону закона. Вышедшие из железной партократии недавнего прошлого, закаленные беспределом переходного беззакония, они не могли не признать в Демьяне достойного соперника.

Прибыла свита будущего Победителя. Личный массажист правой руки, личный фитнес-тренер правого кистевого сустава, личный психолог левого полушария, личный психотерапевт, личный сексопатолог… Остальные личные помощники, технически обеспечивающие исход встречи уже удалились, хотя след их мрачных аур все еще витал возле бильярдного стола, начиненного управляемой электроникой.

В окружении многочисленных прилипал к столу прошествовал Владлен. Его голливудская улыбка освещала надежды девиц на выданье и обещала благосклонность прожектам предприимчивых бизнесменов.

В правом углу уже стоял Игорь. Один. Одиночество спутником витало возле его фигуры. Никто не рвался поддержать второго участника финала, впрочем, он был настолько собран и сосредоточен, что во внешнем участии и не нуждался.

Демьян с Кристиной не стали нарушать энергетическую оболочку игрока и заняли свободные места во втором ряду. Демон усадил даму, оглянулся на примолкнувших было зевак. Окружающие поспешили как можно быстрее возобновить работу мышц языка, заговорив на нейтральные темы. Демьян сцепил руки в замок и прикрыл глаза. Незримое око¹⁵⁷ тут же яркими знаками пометило лишние устройства в оборудовании. Хрустнули пальцы. Демьян удовлетворенно откинулся на спинку стула.

Тебе удобно, милая?

Кристина удивленно посмотрела на Демьяна. После неудачной попытки завести разговор о сексе он держался очень воспитанно, фривольностей, как в Шамони, не допускал. Но, увидев веселые глаза демона, в которых плясали огоньки озорства, поняла, что Демьян играет на публику. Только, почему ей так трудно решиться поддержать эту игру?

Да.

И про себя добавила: «милый».

Демьяна словно опустили в сероводородный гейзер Оргазмиямы. «Милый»? Это что-то новенькое. Ах, это мы так шутим. Ну да, подслушал! И не ругайся так. Больше не… больше буду, еще как буду!

Тебе не скучно, душа моя?

Немного… милый.

Сейчас будет весело! – пообещал Демьян и улыбнулся Кристине.

Девушка попробовала тоже ответить улыбкой, но, взглянув в карие глаза демона, попала в бездонный омут. Все исчезло вокруг – стены, люди. Остались только они вдвоем с Демьяном в прослойке времени и пространства. Ни ветерка мысли, ни шелоха движения…

Бдзи-и-инь! – оглушительный звук гонга вернул парочку в реальность. Игра началась.

Финал турнира заканчивался «пулом». По жребию Игорю снова выпали сплошные шары, вернее, его противнику судья снова подтасовал полосатые – в них намного удобнее было поместить металлическую начинку. Владлену же выпало и право первого удара.

Владлен питал слабость ко всему красивому. И свою победу на турнире он тоже представлял красивой. Девять шаров без пропуска, без возможности противнику даже вступить в игру. Оборудование установлено, техника отработана предыдущими партиями. Тыкай кием в правильный биток, шар сам в ближайшую лузу притянется.

Самоуверенный молодой человек учел все нюансы – вес модифицированных шариков, магнитные лузы, даже свет, выгодно оттеняющий глазурованные шары. Но… нечистая игра притягивает нечистые силы.

В зале стоял гул. Жеребьевка в очередной раз показала, что все идет по плану и зрители вернулись к обсуждению своих насущных проблем: госзаказы, тендеры, откаты – это ртами, в которых попыхивают сигары, а еще бриллианты, меха, яхты – темы карминовых и алых уст с маленькими зловредными язычками. Зрелище, которое разыгрывалось на зеленом сукне, интересовало лишь единицы из присутствующих.

Помощник сложил пирамиду. Владлен направил биток на идеальный треугольник. Ударил. Шарики весело разбежались по столу и замерли. Со зрительских мест недоуменно поглядывали девять «шаров», бесполезно выжимающих в карманах пусковые устройства.

«Лохи! разозлился Владлен. Торопливо оббежал стол, отыскал биток и красный шар-жертву. Затем кивнул отвечающему за шар в зале, прицелился и ударил. Биток белой стрелой пролетел мимо красного шара, даже не зацепив его, и упал в среднюю лузу.

Зрители не смогли сдержать вздох удивления и разочарования. Такой косяк претендента на победу не красит.

Злой как черт Владлен оглянулся в поисках мазилы-помощника. Но тот не стал дожидаться гнева хозяина, тихонько сполз на пол и шустренько направился в сторону двери. Сейчас такси до Симфы и тикать с полуострова. Жаль, зарплату еще не дали. Да хрен с ней с получкой. Жизнь дороже.

К Владлену подошел судья. Нервно дергая бабочку, он извинился и объяснил, что сейчас вынужден будет передать право удара противнику. Владлен раздраженно посмотрел на рефери, но от высказываний благоразумно воздержался и отошел в свой угол.

Судья облегченно вздохнул, вытер со лба выступивший от страха за свое будущее пот и указал второму игроку рукой на стол.

Игорь уверенно взял в руки кий, потом нежным движением тыльной стороны ладони слегка погладил его. Толпа заворожено смотрела за претендентом, рискнувшим идти до самого конца. Рука мастера обвила отполированное дерево, словно древко победоносного стяга. Большой палец устремился к тонкому концу кия. Правая рука удобной ложбинкой легла на стол. Игрок замер на мгновенье, и уверенным свободным движением направил удар.

За первым шаром последовали подряд еще восемь. Владлен багровый от ярости и возмущения бросал не обещающие ничего хорошего взгляды на судей. Судейские готовы были провалиться сквозь землю от беспомощности. Игорь настолько безупречно вел партию, что никаких штрафных санкций даже самый ушлый судья-секретарь предъявить не мог. Само сукно услужливой дорожкой стелилось под шары игрока и незримой волной удачи отправляло их в заждавшиеся лузы.

В абсолютной тишине Игорь прицелился в последний шар. Черный, сплошной окраски. Цвета мрачного будущего Игоря. И в случае его победы, и в случае проигрыша. Сложная позиция, но не для профессионала. Угол падения равен углу отражения. Поправка на обходной…

Звук сталкивающихся шаров. Отскок от борта. Гладкое, как по маслу вхождение в лузу. Падение.

Зал оглушила… пронзительная тишина. Непредусмотренный финал испугал всех от судей до зрителей. Люди замерли, не зная, как воспринимать произошедшее. Владлен вскочил и в сердцах переломил кий. Но две деревянные половинки не разлетелись в стороны, а повисли на проводе, проложенном в дереве. Этот обман, выставленный на откровенный обзор, мигом переломил мнение зрителей в пользу Игоря. Одиночный хлопок. Второй. И зал разразился аплодисментами. Искренними, сильными, эмоциональными.

К Игорю подошел судья. Пожал победителю руку и пригласил жестом на награждение. Слов просто не было. На столике главного судьи заманчиво красовалась горка пачек в банковских упаковках.

Игрок обернулся и благодарно кивнул Демьяну. Демьян в ответ также склонил голову, немного снисходительно, как бы отвечая «Чем смог». И, чтобы разрушить возможные иллюзии мыслетоком добавил: «Жди встречи».

 

 

Сюрпризы демонократии

 

Где же его Рогатый носит? – в сердцах ругался роковой блондин с вампирскими зубками.

Прошло уже пару дней, как Демьян объявился в рюмке у Ганса, но вестей от него до сих пор не было.

Личный комм демона отвечал тишиной. Пространственный коммутатор рябил помехами, и показывать объект отказывался наотрез. Телепорт между мирами самостоятельно установить было нереально. В общем, Ганс испробовал уже практически все. Все кроме зеркал. Но этот поиск был настолько трудоемок, что вампир откладывал его на потом. Шутка ли оббежать все земные зеркала. Да на это и года не хватит, не говоря уже об энергии.

Демьян хорошо закрылся: легенду, навязанную президентессой, поддерживает прекрасно. Но, Рогатый с Горбатым, вдруг опять во что-нибудь впутался?

Пора спасать мальчика!

Перед вампиром плюхнулся и услужливо раскрыл свое нутро походный чемодан.

* * *

Трансмировой вокзал Андервилля жил своей перевалочной жизнью. Ежедневно заглатывал, переваривал и выплевывал тысячи спешащих по своим примитивным делам пассажиров. Деловые порталы эконом-класса для бесов и бизнес-уровня для высшего демоноса. Общественные порталы индивидуального пользования двенадцатиклассной системы сервиса. Туристические линии, предлагающие незабываемые впечатления уже в портале. Дорогие и дешевые, если в складчину, чартеры.

Ганс направился к направлению Среднего мира. На турникете к общественным порталам очереди не было. Не сезон. Будний день, у студиозусов ученические пытки, у рабочего демоноса до отпускного периода еще пару месяцев.

Таможенник, сержант с нашивками Когтей мантикоры¹⁵⁸, был занят служебным разговором по комму, и Ганс, облокотившись на турникет, лениво принялся обозревать зал вокзала.

Вот две хихикающие демоницы вынули из задержавшегося портала третью подругу и устремились по направлению к лавочному ряду с безделушками. Работяга-бес с моечным комбинатом в виде арсенала щеток, тряпок и одному ему известных пульверизаторов на тележке подъехал к кабинке портала и принялся тереть и без того блистающий пластик. А из двери с грозной надписью « Вход только для военизированной охраны» вышел другой бес, в спадающих портках и с длинными засаленными волосиками, программер или оператор. С маленькой флешкой он подошел к таблоидным мониторам, весящим перед залом ожидания, привычно обновил информацию, развернулся, и исчез за служебной дверью.

Таблоиды переварили информацию и принялись транслировать. Ганс улыбнулся: со всех мониторов на него смотрела физиономия друга в траурной рамочке.

Новости, однако, сюда доходят долго!

Таможенник, наконец, закончил свои бесконечные «Есть, сэр! Да, сэр! Никак нет, сэр!» и повернулся к вампиру.

Ганс протянул военному чинуше метрику. Сержант внимательно посмотрел на туриста и принялся рассматривать метрическую голограмму вампира. Подозрительно долго.

«Наверное, от скуки», подумал Ганс. Но он ошибся.

Цель поездки?

Туризм.

Куда именно собираетесь?

А что, это теперь имеет значение?

Да, имеет.

С каких это пор?

С тех самых, как вам запрещено покидать Андеграунд.

Ганс ожидал многого, но никак не такого.

Да, не так уж и долго задержались новости! – констатировал удивленный вампир.

Вас интересуют причины?

Социальные ограничения по причине возможных политических осложнений?

Именно, сухо подтвердил сержант.

Вот тебе и демонократия. Для избранных. – Ганс почесал затылок, постукал для просветления висок. Хорошо, выберемся чартером.

Подозрения по поводу осложнений, возможных в случае активизации деятельности вашей персоной и накладываемые, соответственно, ограничения, касаются всех форм пересечения территории Андеграунда.

Эка ты загнул! Не коллега часом? Что заканчивал?

МАЗИ.

А чего ж так? – Ганс кивнул на форменные нашивки.

Обстоятельства, туманно пояснил сержант.

Ну, бывай, коллега… несостоявшийся!

Ганс подхватил саквояж и развернулся в сторону дома.

Подожди! – окликнул Ганса таможенник. Так сильно надо?

Да. Друг влип. Сильно. Выручать надо.

Сержант застучал пальцами по клавиатуре и удовлетворенно кивнул. Оглянулся. И щелчком включил Глухую стену.

Отпечатка твоей ауры в базе запрета порталов нет. Ты же не в межмировом розыске, там сразу если в портал сунешься развоплотят автоматически. Тебя могут задержать только по метрике.

Ганс расплылся в улыбке.

То есть ты хочешь сказать, что если я затеряюсь в группе туристов…

Особенно дипломатов или аристократов, к кому внимания много, а придирок – мало.

И портал должен быть зафрахтован на одно...

Но очень громкое имя…

МАЗИст, он и на таможне МАЗИст!

Польщенный сержант застенчиво заулыбался.

Кстати, коллега, а не посмотришь сразу еще одного, политически заблудшего? В долгу не останусь, и Ганс назвал Демьяна.

Странный случай, удивленно произнес сержант. – Слепок ауры запрограммирован на развоплощение на все без исключения виды порталов, включая внутренние. Даже на самопостроенные! Кто ж сейчас в такие суется? В них и без запрета шанс выжить 1 к 100! Но при этом, у таможенника глаза расширились от удивления, он уже числиться в «Списке небытия»¹⁵⁹…

Перестраховываются! – зло бросил Ганс, а таможеннику стало страшно: одно дело по-дружески помочь МАЗИсту, другое – оказаться втянутым в дела таких опасных государственных преступников.

Ганс почувствовал перемену в выражении лица таможенника и поспешил закончить общение.

Я в долгу быть не люблю, Ганс чирканул в воздухе банковскую расписку на предъявителя. На хорошенькую сумму.

И поспешил исчезнуть.

Сержант со вздохом почесал затылок. Опять взятка. А почему так грустно? Опять взятка! И, судя по нуликам, приличная! А не ради ли этого он сменил громкую, но не всегда сытую профессию пиарщика на скромного, но вполне обеспеченного таможенника?..

Неунывающий вампир, напевая веселенький мотивчик, шагал по центральному проспекту Андервилля. В его светлой в буквальном смысле этого выражения голове созревал план. Осталось решить, кого еще прихватить для его реализации.

После серии звонков с уличного таксофона так оно Гансу надежнее показалось, команда была укомплектована. С утра можно седлать зафрахтованный под экспедицию на карнавал в Рио группой богатеньких наследничков портал.

Остался последний важный разговор.

Индифферентный голос механического беса услужливо сообщил, что попытка соединения с резиденцией клана Драконов успешно завершена. Если абонент передумал беспокоить Великую семью, у него есть две секунды оборвать вызов. Ганс малодушно прерывать связь не собирался – такие страшилки на него перестали действовать лет сто тому назад.

Мадам, мы тут с друзьями решили прогуляться в Средний мир, с намеком произнес Ганс после положенного этикетом обмена «Каквашидела? Моиродителитакжепередаютпривет».

Тебе мало примера друга? Зачем ищешь приключений на свои рога с копытами?

Но мадам Ада! Мы оба прекрасно знаем, что Демьян жив. Осталось выяснить, здоров ли? И вернуть засранца домой. Вот собственно…

Ты что-то знаешь? – с надеждой поинтересовалась Ада.

Ничего мадам, абсолютно. Это просто моя интуиция вампира. Вы не можете дать мне список резиденций клана? Мне кажется, Демьян должен прятаться где-нибудь в знакомом месте.

Бесполезно. Мы посылали запросы во все места. Ничего.

А вам не приходило в голову, что он мог просто заставить молчать домового. Зурбаган или Антиоратор¹⁶⁰, например?

Ты умный мальчик, Ганс. Я пришлю тебе список по М-каналу. – И Ада отключилась.

* * *

Бильярдный зал гудел. Все были настолько удивлены итогом игры, что болтливым шумом пытались прикрыть свою обескураженность. Пара нужных распоряжений и появилось «лекарство»: среди гостей замелькали официанты. С непустыми руками. Хлопки шампанского, звон рюмок с чем-то покрепче, икорка и балычок. Финал финалу. Все как положено. Кем-то и когда-то заведено, и неукоснительно поддерживается.

Извинившись перед Кристиной, Демьян нырнул в фуршетную толпу. Ему показалось или он действительно видел Светлого стража¹⁶¹? Если это не видение, нужно немедленно отыскать этого фанатика и заставить его забыть увиденное. Средства оправдают цель. Демон, спасающий живого мертвеца, ангел, сопровождающий демона. Да такие новости способны продвинуть светлого карьериста сразу на Седьмое Небо. И объявить межмировую охоту на отступников.

Кристина тоже попыталась затеряться в толпе. Но колючие взгляды настолько глубоко ранили ангела-эмпата, что девушка предпочла выбраться из пьюще-жующе-сплетничающего людского моря и скрылась за колонной. Честно сказать, ей было некомфортно. Темные эмоции – жадность, похоть, зависть хлестали душу ангела, рискующую утонуть в таких эманациях. Кристина напряженно высматривала Демьяна в надежде, что он поймет и скорее уведет ее отсюда.

Но демон не спешил. Просканировав зал, он убедился, что из светлых в зале только Кристина. Значит, любопытный светлый либо оказался плодом его больного воображения, либо уже покинул турнир. Зато как мухи на мед в зал устремились черти, бесы и прочая мелкая нечисть. Да, сказать нечего, здесь есть чем поживиться.

Откуда, братан? – грубо остановил Демьяна квадратный бугай со сверкающим бритым затылком и смешной кликухой Хацык.

Снизу! – ответил Демьян и одним движением плеча сбросил пудовую лапищу качка.

О! широкое лицо местного криминального авторитета расплылось в оскале, подразумевающем улыбку, Пацанов с равнины мы уважаем, – и он протянул демону визитку.

Демон в недоумении уставился на клочок черного с золотым тиснением картона. Его что приняли за члена группировки? Бугай расценил отсутствие ответного шага по-своему.

По личным?

Демьян кивнул.

– Будут проблемы – обращайся. Хацыка здесь все знают, и дружески хлопнул Демьяна по спине. Не будь демон в несколько раз сильнее обычного зема, он бы уже лежал у ног Хацыка со сломанным позвоночником.

Хацык словно открыл краник общения с Демьяном. Вслед за ним выразить почтение (ну не может такой представительный мен ничего из себя не представлять!) потянулись и другие: губернатор, голова, прокурор, председатель совета директоров рыбзавода, директор порта...

Скрываетесь?

Кристина вздрогнула от неожиданности. Нервы все же на пределе. Напротив стоял симпатичный молодой мужчина, с короткой русой бородкой.

Нет, просто…

Не нравиться.

Да.

Мне тоже. Но, обещал здесь отметиться. Родителям.

Кристина понимающе кивнула.

Меня зовут Максим Коротич.

Кристина.

Э-ээ?

Просто – Кристина.

Хорошо, просто-Кристина. А знаете, давайте отсюда сбежим? Вместе.

Извините, Максим, я не могу.

Это из-за того статного черноволосого старикашки?

Почему же вы его так состарили?

Он сплошное противоречие: молодое лицо и старые глаза, статная фигура и сгорбленные грузом прожитóго знания плечи.

Тонко, удивилась внимательности молодого человека Кристина. – Но, она повертела в руках крохотный старинный флакончик переливающийся цветами радуги, не совсем справедливо.

Вы, кстати тоже, с гармонией в данный момент не в ладах.

И что же во мне не так?

Вы такая хрупкая, нежная, словно пастельными красками писаный ангел, а эта одежда, это платье, делает вас неестественно яркой и…

Вызывающей?

Я этого не говорил, поспешил откреститься собеседник. – Вы выглядите так, будто вам нужно решиться на что-то, против чего протестует вся ваша сущность.

В наблюдательности вам не откажешь.

Я – врач.

И все же я вынуждена исчезнуть.

Навсегда?

Боюсь, да. Вряд ли мы еще когда-нибудь с вами встретимся.

Ну что ж, я должен был попытаться.

Конечно, но…

Я буду верить. И ждать.

Направьте лучше свои усилия в более полезное русло.

Например?

Видите победителя?

Игорь по-прежнему одиноко стоял в углу. С него не спускали глаз двуногие псы в удивительно одинаковых гражданских костюмах, охрана Владлена, расставленная по периметру зала. Облепившая было игрока толпа, шумно облобызав, поздравила победителя и схлынула отмечать событие. А виновник остался один. С сумкой денег. И глупой надеждой живым покинуть этот зал, тающей с каждой минутой.

Ему нужна помощь. Очень. Я надеюсь на вас.

Сделаю все, что смогу.

Шумно дыша одышкой, к паре подошел высокий тучный мужчина в клетчатом пиджаке и галстуке в горох.

Не знал, что моим сыном могут заинтересоваться такие девушки. Макс, представь нас.

Макс глубоко вдохнул, чтобы успокоить нервы кислородом.

Кристина, это мой папа…

Егор Опанасьевич Коротич, перебил Максима отец, Голова местного самоуправления, ну, мэр, по западному, и по совместительству, отец вот этого недоразумения.

Кристина, ангелесса протянула руку, предупредив дальнейшие изыскания ее связей и положения.

Может быть вы, Кристиночка, Мэр взял девушку под ручку и повел в сторону накрытого стола, как-то повлияете на моего оболтуса? Я ему и в фирму совместную с турками предлагал работать идти, и клинику частную открыть. А он все от своей «Скорой» отказаться не может! Где ж это видано – сын мэра работает мальчиком на побегушках в белом халате!

Вынужденный освободить руки, чтобы занять их выпивкой и закуской, Голова отпустил Кристину, чем та и не замедлила воспользоваться, напоследок многозначительно кивнув Максиму на Игоря.

Так о чем это мы с вами, Кристиночка… Опа! Сбёгла?

Испарилась! – мечтательно произнес Максим.

Э-эх, сорвалась! – И Егор Опанасьевич горько махнул рукой, и, вспомнив зачем искал сына, сурово выдал: Зачем в квартире замок поменял? Мать до слез довел.

Мне тридцать! Имею я право на личную жизнь?

Тебе двадцать девять! И от тебя все бегут, оболтус! Мать к тебе со всем сердцем – поесть там трошечки, прибраться, а ты…

Она в прошлый раз выбросила мою коллекцию почечных камней!

Тьфу, зараза! И сдались тебе те каменюки из чужих кишок?

Папа, вкрадчиво поинтересовался Максим, а если бы мама коллекцию твоих патронов в металлолом сдала, что бы ты ей сделал?

Ну… Э-э… И все ж таки, тебе тридцать…

Двадцать девять.

Тридцать! Через девять месяцев! А ты до сих пор кроме красных дипломов ничего не заработал. Я в твои годы… Эх!

Ко рту Головы понеслась запотевшая стопочка столичной. Максим не стал ждать возвращения опустевшей тары, а последовал совету Кристины спасать так некстати выигравшего победителя.

Кристина нашла Демьяна беседующим с двумя земами в годах и с трудовыми животиками. Она подождала, когда диалог надоест Демьяну, и тихонько потянула Демьяна за рукав. Он мгновенно раскланялся с собеседниками и повернулся к ангелессе.

Все?

Да. Полетаем?

Вот так просто?

А зачем усложнять? – улыбнулся Демьян и тихо, больше для себя добавил: И так все сложнейственнее и сложнейственнее.

Мягким, но уверенным движением Демьян приобнял Кристину и повел ее сквозь гомонящую толпу. Пара, лавируя между свидетелями неожиданного финала, достаточно быстро оказалась возле выхода. Если бы эти люди знали кто на самом деле виновник произошедшего, так легко они не смогли бы выбраться.

* * *

Демон проводил Кристину к дверям ее апартаментов.

Через десять минут жду тебя у входа. Машину ты знаешь.

А зачем нам машина? – спросила Кристина.

Ты хочешь перепугать всех местных жителей? Или предпочитаешь прогуляться пешком километров двадцать, за город? – улыбнулся Демьян и развернулся в сторону своего номера. – Крылья не забудь, или что у вас там, бросил он, не оборачиваясь.

Летуны, тихо ответила Кристина.

Но Демьян уже скрылся за дверью своего номера.

И еще: я лучше бы прогулялась пешком, вздохнула она вслед исчезнувшему собеседнику. – Хотя меня уже никто и не слышит…

Пара глаз, которые легко можно было принять за сучки в дубовых панелях, украшающих коридор, моргнула и поспешила скрыться.

Кристина прошла в центр своей комнаты и села на мягкий гостевой диванчик. Желание оказаться в любимых горах боролось со страхом оказаться наедине с мужчиной. Никогда раньше она не делала гендерных отличий с теми, кто ее окружал, с кем приходилось общаться. Теперь же ее она постоянно оглядывается на приличия. Потому что ее неумолимо влечет к этому человеку, этому демону, этому мужчине.

Кристина отдавала Демьяну должное – в кошки-мышки он с ней не играл. То, что будил Демьян в душе Кристины, было чудно и восхитительно, и вместе с тем, это были простые естественные чувства, а не мороки и соблазнительные образы, коих в арсенале демона наверняка было предостаточно.

Турнир также сыграл в пользу Демьяна. Выглядело все очень красиво: помощь в финале честному и несправедливо обиженному. Сомнения души улетучились и из мучительной каши нестыкующихся противоречий в голове ангелессы родился, наконец, сверкающий благородством образ отверженного и преданного своими мученика-демона. Смешно, но такую чушь легко придумывают и с упоением в нее верят глупенькие земные девчушки. Еще недавно Кристина смеялась над подобными примитивными попытками возвысить приземленные чувства. А сегодня пыталась найти в этом глубокий смысл. Хотя честно где-то в глубине души чувствовала, что все это обречено на провал.

Кристина вздохнула. Так все сложно. Ей с детства твердили, что жить нужно по велению души и сердца. Когда они полны любви и открыты страданию. Все на лицо – моральных самоистязаний по уши, любви, чего скрывать, выше крыши. Которая, к слову сказать, уже утонула, снесенная велениями души и сердца. И за все это, совершенное по заветам святых отцов самое малое, что ей светит – порицание Инквизиции.

Хватит себя жалеть! – одернула Кристина саму себя. – Решилась, делай. Нет сворачивай крылья!

На этих словах Кристина вспомнила, зачем она пришла в номер. Летуны! Они лежали невесомым свертком в горнолыжном оборудовании. Ангелесса вытащила чехол и раскрыла крылья.

Застоялись мои хорошие! Сегодня подышите высотой.

Два глаза, замаскировавшиеся в лампочках бра, широко раскрылись, добавив яркого света. Домовой много видывал на своем веку, но ангела, крутящего шуры-муры с демоном – впервые. Не стукануть ли? Пара-тройка монетодуш не помешает. Сильный магический вызов оторвал Бушалата от приятного подсчета барыша. Домовой покачал головой от чего по потолку забегали тени, еще раз бросил взгляд на девушку и ретировался.

Ты что спал? – недовольно поинтересовался Демьян, когда домовой соизволил-таки явиться на зов.

Никак нет-с, наоборот, бдил-с как девица ваша на свиданьице-с готовится.

Ну и как? – Демьян напрягся и недовольно поинтересовался. – Чего высмотрел?

Ничего-с, Ваша темность, ничего-с зазорного – испуганно залебезил домовой. Вы уж ничего такого в голову не берите-с, не подумайте-с – оженен я-с, домовушка в соседнем санатории хозяйствует. Ничего срамного не хотел-с, не видел-с!

Ты языком-то не юли. Говори сам, иначе колдану сейчас, сам узнаешь, каково это, когда мыслишки вытрясывают.

Летуны видел-с, признался Бушалат. И испуганно посмотрел на Демьяна. – Но Ваша темность, извольте поверить-с: Бушалат молчок-могила!

Хорошо-хорошо. Верю, успокоил его Демьян. – Ты мне лучше вот что скажи. Коктебель все еще пропускает?

А как иначе-то! – ответил домовой и затараторил-зачастил неисправимым экскурсионным сленгом: Один, значит-с, из шести открытых проходов в Андеграунд. Живописный пещерный колорит-с, мрак и холод подземелья-с, огонь и суховей Ада – ваши незабываемые впечатления.

Охрана есть?

Есть, как же без нее-с. Чтоб всякие альпинисты-спелеологи не больно-с совались.

И много охраняют?

Охрана-то пустякошная пара бесов, значит-с, даже без дух-сканеров. А, вы Ваша темность, с чего изволите-с интересоваться? Неужели сами-с туда, да еще и ножками? Не проще бы порталом-с?

Не твоего ума дело, оборвал Бушалата Демьян, и снисходительно пояснил: Сюрприз хочу кое-кому сделать.

Сюрприз, оно хорошо-с, приятно-с и надолго-с, угодливо захихикал домовой.

Как знать, память она короткая.

Демьян проверил, все ли он собрал. Апартаменты были девственно чисты от его вещей, только слабые следы вычищенной ауры могли сказать о присутствии здесь демона. Но это высшая магия, и большинству выходцев Нижнего мира не доступна, такие сильные маги по следам пропавших демонов не бегают. Демьян сделал пас рукой и направил на домового заклятие Зурбагана, отшибающее напрочь память последних суток.

Домовой вздрогнул, помотал головой, разгоняя туман в голове. Удивленно посмотрел вслед выходящему из номера черноволосому мужчине.

Ходют тут всякие-с! – и с силой захлопнул дверь. Изнутри.

Сработало, – удовлетворенно отметил Демьян и поспешил вниз.

Нехорошо заставлять даму ждать. Хотя этот классический прием он нередко раньше применял. И вполне удачно. Так откуда же у него эта неприятная тень стыда за нехороший поступок? Прав был Papá: с кем сольешься, то и выльется.

 

 

Любовь у камина

 

Механический конь демона стремительно несся вперед, унося в черноту гор двоих, запутавшихся в себе, друг в друге и в окружающей действительности.

«Жить нужно по полной. И с размахом. Подбирать крохи подачек судьбы не для меня!»

«Где моя скромность и непритязательность? Что за напасть мной обуяла?»

«Я хочу, хочу жадно, хочу всего…»

«Я попала в сказку, но сказку чужую…»

«Жажда, меня мучает жажда жизни, жажда предстоящего полета, жажда этой женщины…»

«Грех какой! Но мне так нравится!..»

На скорости больше 200 километров в час в эфир Вселенной неслись два молчаливых монолога. Они так стремились слиться в дискуссии, даже скорее в конструктивном диалоге, что ткань мирозданья не вынесла такого эмоционального давления и решила взять все в свои руки.

Ночную тишину прорезал визг тормозов. Автомобиль встал как вкопанный на краю обрывающейся вниз каменными километрами пропасти.

Хорошая реакция, охрипшим от пережитого испуга голосом констатировала Кристина.

Трясущимися руками Демьян открыл дверцу авто, вышел, и едва успел подхватить выбирающуюся ангелессу, как каменная платформа, удерживающая машину наверху, посыпалась крошкой. Еще секунда, за которую пара успела отскочить назад, и дорогой спортивный купе отправился в свой последний заезд. К морю.

Молодые люди взглядом проводили громыхающую кучу металлолома, которая буквально мгновения назад еще гордо именовалась автомобилем и посмотрели друг на друга.

«Главное, без истерик», – отметил про себя Демьян и для разрядки попытался пошутить:

Мы же хотели полетать!

Не думаю, что автомобиль мечтал к нам присоединиться, а тем более, показать пример.

И все же, это к лучшему! воскликнул Демьян. Его переполняла выплеснутая в экстриме энергия, которая уже потекла незримым ручейком к пробуждающимся фантомным крыльям.

Мужскую фигуру окутал сияющий фиолет. Демон зарычал и широко развел в стороны руки. Его ноги и торс начали непропорционально расти, увеличиваясь вширь, а расправленные руки спешно обрастали мышцами и покрывались блестящей чешуй. Змееподобно вытянулась шея. Наконец, ночной пейзаж украсил живописный силуэт громадного рукокрылого ящера.

Кристина завороженно наблюдала чудо перерождения. В голове промелькнули обрывки сухих энциклопедических строчек: «Гедонисы – клан высших демонов, черных огненных драконов…»

На краю пропасти, переминаясь с ноги на ногу, вернее с лапы на лапу, стоял настоящий дракон.

– Давай, раскрывай летуны, раздался с высоты трубный голос.

«Летуны!» пронеслась с ужасом мысль в голове ангелессы, но тут же сменилась теплой волной самоуспокоения. Хорошо, что ангелесса не рассталась с крыльями в машине, и оставила их на коленях. Сложенные летуны намертво приклеились к трясущимся от волнения рукам.

Кристина нежно погладила бесценную ношу – крылья в Верхнем мире даются один раз за послежизнь, случаи повторных наград летунами, утраченными по причине потери или порчи, можно было по пальцам посчитать.

Ангелесса развернула сверток, и миниатюрные пуховые крылышки сами прыгнули к ней в руки. Подбросив перья вверх, Кристина полюбовалась как начали расти и набирать силу ее летуны, затем обернулась спиной, куда и спикировали разумные крылья.

Дракон осторожно приблизил горящий глаз к пуховому достоянию ангелессы.

А ты из них не выпадешь? – поинтересовался он, опасаясь трогать воздушное сооружение за спиной девушки своими шипастыми лапами.

Исключено, ответила Кристина и пояснила продолжающему недоверчиво оглядывать летуны Демьяну: В полете мы одно целое. Ты же не можешь случайно потерять по пути ухо или ногу?

Ну, если не встречу отряд ваших миротворцев или Maman, то вряд ли.

Тогда вперед?

Айда!

Этот призыв, такой по-земски мальчишеский, очень смешно было услышать из уст крылатого исполина, дышащего огнем и мудростью тысячелетий. В ответ прозвучал смех ангелессы, истинно ангельский, искренний. Он рассыпался сияющими нежными снежинками, которые медленно таяли, окутанные жарким дыханием дракона.

«Вот так все и закончится: расплавленными чувствами, замороженными эмоциями! Нам нельзя быть вместе!» сиреной завопил внутренний голос Кристины.

Но демон уже сорвался в ночную бездну. И Кристина, зажмурив глаза от экзотического коктейля предвкушаемого удовольствия, приправленного страхом, последовала за ним.

Море к ночи забеспокоилось. Рябь от бриза сменили беспокойные барашки, заполонившие прибрежную полосу. Словно сплетницы-соседки они набрасывались на низко опустившихся летящих романтиков, и, брюзжа морской пеной, пытались в них плюнуть соленой водой. Пара описала несколько кругов над разбушевавшимся морем и направилась к небоскребам гор.

Дракон величественно парил над вершинами. Ему приветственно сияло звездами низкое ночное небо. Строптивый поток ветра покорно ложился на крыло. Мощь. Сила. Власть. И их бесконечное бремя.

Словно бесстрашная голубка мчалась за блестящим абсолютной чернотой драконом Кристина. Юркие летуны норовили отнести хозяйку вперед, выше этой надменной махины в броне, но она предпочла идти на бреющем вслед порывистой волне демонских крыльев. Ей почему то казалось кощунственным и нелепым порхать перед этим живым совершенством мощи и красоты.

Впрочем, сама ангелесса с упоением погрузилась в воздушный простор. Возможность вознестись ввысь, почувствовать игру атмосферных стихий, наконец, окинуть суету мира взглядом свыше – это божественный дар послежизни. Одно из немногих преимуществ многих перевоплощенных.

Восторженные рассуждения ангелессы прервал демон. Заложив крутой вираж, дракон развернулся и подлетел к Кристине слева.

Устала?

Нет, хотя, да, есть немного, улыбнулась Кристина. – День получился очень длинным.

Садись!

И дракон поднырнул под ангелессу, услужливо выгнув шею.

Внутренне признавая превосходство дракона в воздухе, Кристина все же не захотела демонстрировать свою слабость.

Спасибо, но я сама справлюсь, твердо отказалась ангелесса.

Хорошо, снова поднимаясь выше, прогудел Демьян. – Мой замок прямо по курсу в получасе спокойного лёта.

* * *

Ночное небо над маленьким замком прорезали два крылатых силуэта.

А вот и родовое Гнездо. Ласточкино, в путеводителях земов, уточнил демон.

Красиво! – с восторгом глядя на выплывающие шпили Ласточки отозвалась Кристина.

Три башенки здания, словно по волшебству вынырнувшие из сказочного средневековья, приютились на вершине огромной скалы, выдающейся далеко в море. Смелый вызов земного архитектора необузданной природе.

Демьян и сам не ожидал, что сердце защемит приятное ожидание встречи с кусочком жизни, проходящей под грифом «семья». Душещипательные фамильные моментики и сопли семейной жизни были не для него, эмансипированного молодого аристократа. Со свойственным молодежи нигилизмом он всячески высмеивал «простые радости семейных ценностей», хотя и постепенно, благодаря деду менял воззрение на Семью, начиная видеть в ней громадную социально-экономическую корпорацию.

Крохотное сооружение, пренебрежительно отозвался Демьян. Для семьи драконов, пояснил он удивленно зависшей в полете ангелессе. – Садимся на обзорную площадку – она слева от замка, метрах в 50-ти.

На шум хлопающих крыльев из замка выбежала женщина в длинной юбке и вязаной шали, накинутой поверх ситцевой ночной рубашки. Она всплеснула руками, заохала и с криком «Ка-сы-ы-ым! Гаспóды пожаловали» стремглав бросилась обратно в распахнутую дверь черного входа.

Приземлившийся Демьян мгновенно начал обратную трансформацию. В сияющем всполохами фиолетовом свечении быстро исчезали излишки материи демона-дракона, и буквально через секунды перед ангелессой уже стоял Демьян в своем привычном облике.

Гнезду несколько тысячелетий. Здание неоднократно перестраивалось предками, только дед четыре замка возводил. Последний – мой ровесник. Кажется его Рарá с Maman на мое перерождение подарили, объяснял он, помогая Кристине снять летуны и завернуть их в холщевую тряпицу.

Футляр, что ли тебе подарить? – бросил Демьян, устав воевать с никак не успокаивающимися летунами. Гнездо обслуживает семья земов, из местных. Смотрители. Потомственные.

Непослушные перышки, опьяненные музыкой ночного полета, шипели на демона и ни в какую не хотели смириться с окончанием праздника. Наконец они соизволили уменьшиться до нормальных габаритов и позволили-таки себя упаковать.

Демон смахнул с плеча невидимую пылинку или, уместнее выразиться, чешуйку, и галантно предложил девушке руку. Осторожно ступая по горной тропинке, усеянной коварными камнями-шатунами, они направились к замку.

Ласточка сверкала. Во всех окнах, включая башни и полуподземные оконца, горел яркий свет. Парадный вход был радушно распахнут. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно жалась пар пожилых земов.

Э-э-э…, любезнейший, обратился к мужчине Демьян.

Касым, подсказал тот своему молодому господину. – И хатын¹⁶² моя, Сура. Рахим итагэз¹⁶³! Рады и счастливы!

Из-за спины мужа показалась Сура.

Чай нагреть, мясо жарить, огневуха охладить, гаспóды!

А постель стелить? – в тон хозяйке иронично поинтересовался Демьян.

Сура зыркнула на ангелессу горящими глазами и волна эмоций женщины смела Кристину, заставив отпрянуть.

Камин жечь, спальня стелить, маладой гасподин!

Прекрасно! – Демьян потер руки и направился внутрь Ласточки. Он, конечно же видел, что произошло между женщинами, но мужской здравый смысл подсказывал, что уйти от этого вопроса дешевле будет. Для здоровья. Да и не должны аристократа беспокоить эмоции какой-то челяди.

Кристина, сгорая от стыда под буравящим взглядом Суры, не решалась сделать и шага в сторону манящего уютом и теплом замка. Разрулил ситуацию Касым. Он, прикрикнув сердито на своем тарабарском языке на супругу, отправил ее на кухню, а сам накинул на дрожащую, как он считал, от холода девушку козью тужурку, приобнял ее за плечи и повел в дом.

После внушения мужа Сура стала шелковой. Она провела Кристину в ванную комнату, помогла раздеться и погрузиться в теплую негу восхитительной влаги. После принесла невесть откуда взятое серебристое вечернее платье, как ни странно вполне приличное в меру открытое и комфортное телу.

Касым в это время помогал привести себя в порядок Демьяну, посвящая того по ходу дела в последние новости. Земные, разумеется. В центральной башне снова начал функционировать ресторан. Днем, в летний сезон. Туристов хоть метлой выгоняй – ходют и ходют, жрут и пьют, и считают верхом крутизны плюнуть с балкона Ласточки, высотой со скалой больше 100 м в море.

Демьян грузиться проблемами зема не желал, но периодически миролюбиво вставлял ничего не значащие «Да-а? И как? Да что ты!» и тому подобные выражения.

Через час возрожденные такими земными, и столь же волшебными гигиеническими процедурами молодые люди встретились в гостином зале. Медленно пережевывая сосновые поленышки философски потрескивал камин. В его отблесках красовался накрытый на две персоны стол, изначально рассчитанный на тридцать шесть обедающих гостей.

Тебе не нравится? – заметил Демьян замешательство Кристины.

Ну… несколько, официально, я бы сказала.

А кто нам мешает сделать так, Демьян взял ближайшее на столе блюдо с дичью, наполовину опустошил его в соседнее, и стал накладывать на освободившееся место сыр, оливки, зелень. – Будь добра, тьфу, с тобой даже сленг поменялся! Возьми, пожалуйста, приборы и бокалы. Да, и захвати вот эту бутылочку красного. Это именно то, что нужно для восстановления гемоглобина после затяжного полета.

С двумя ломящимися закуской блюдами Демьян направился к камину и вальяжно разлегся на меховой подстилке. На Кристину приглашающе посмотрели четыре глаза. Два из них, зазывно-ироничные, принадлежали Демьяну, два других дышали невозмутимостью вечной жизни и располагались на скалящейся медвежьей башке.

Трофейная, сказал демон, похлопывая по медвежьей шкуре. – Рарá случайно во время посадки подмял под себя. Притащил в замок, вылечить пытался.

Кристина осторожно присела на краешек когда-то обладавшей душой шкуры.

Не вышло?

На третий день Maman сказала: «Хватит медвежьи трупы оживлять!» и велела сделать коврик. Очень мило вышло, на мой взгляд.

Ну, если на морду не обращать внимания…

Ага, Рарá до сих пор обходит его стороной – боится, что шкура встанет и земским голосом спросит: «Пошто ты меня так?!», рассмеялся Демьян. – Да ты не стесняйся! Давай, здесь не общепит ресторанного розлива, здесь все из собственных подвалов, а Гедонисы, сама понимаешь, в удовольствиях толк знают. Особенно в чревоугодии.

Кристина из приличия начала ковыряться в кучке с зеленью.

Несмотря на изобилие еды, есть не хотелось.

И вопреки безмерной усталости, глаза тоже не спешили слипаться.

Размеренно тек разговор. Но сознание как будто раздвоилось. Одна часть Кристины улыбалась, шутила, что-то отвечала Демьяну, другая прагматично наблюдала за процессом совращения самой себя демоном. И что самое ужасное – ей это нравилось.

Демьян начал штурм цитадели райской невинности по всем правилам: интим, томная музыка, алкогольный нектар, чарующий баритон и уверенная настойчивость в своем праве. Никакой магии, только природный магнетизм, или он не высший демон! Но с течением времени Демьян стал понимать, что чем дальше шло дело, тем оно дальше не шло. Ангелесса мила, проста и очаровательно наивна, и вместе с тем, демона не покидало ощущение, что она прекрасно видит все его далеко идущие планы. Мало того, оценивает работу по каждому пунктику, словно зачет по практике сердцеедства и стервологии принимает.

Подобная циничность просто не вязалась с чистым образом ангела. Отбросив сомнения, демон решил перейти к более активным действиям. И, вопреки принятому, воспользовался магией.

Демьян раскрыл ладонь, сдувая невидимые пылинки, и с руки вспорхнули бабочки, много бабочек, немыслимых цветовых сочетаний, форм и размеров. Стоило крылатым созданиям встретить на пути преграду или препятствие, они рассыпались радужной пыльцой, которая постепенно покрыла все поверхности в зале.

Усыпанная магической пыльцой обстановка мерцая начала исчезать, превращаясь в волшебный лес. Из каменных стен проступили загадочные деревья с сине-фиолетовой флюоресцирующей листвой, пол пророс мягкой розовой травой с трогательными островками зеленых кустиков земляники и россыпью нежных орхидей. Мебель обратилась кустами папоротников и тропических лиан, среди которых замелькали разноцветные птахи, бывшие доселе вазами, кубками, рамками, шкатулками, часами и прочей уютной ерундой. Все это великолепие благоухало, порхало и щебетало, переливаясь цветами, запахами и звуками первозданной природы воображения.

Из леса, грациозно ступая, выступил единорог. Он склонил перед Кристиной голову, а затем, словно ласковый теленок, уткнулся своими мягкими горячими губами ей в колени. Ангелесса напряглась от неожиданности.

Не бойся, погладь его, подбодрил ее Демьян.

Вслед за единорогом из чащи потянулись получить свою порцию ласки и другие зверушки – пара белок, кролик, белоснежный песец с лисой, мартышка, даже броненосец притопал. Вся живность не только выглядела живой, но и на ощупь была вполне осязаема.

Они как настоящие! – восхитилась Кристина.

У тебя богатое воображение, усмехнулся демон, ведь они плод не моей, а твоей фантазии. – И взмахом руки прогнал разыгравшееся зверье резвиться обратно в лес.

На этом Демьян не остановился. Он щелкнул поочередно правой и левой рукой и с его пальцев сорвались фантомы крохотных амурчика и чертенка. На самом деле это были души, которые Демьян поймал еще в Альпах для пополнения маги-запаса. Попавшиеся на искусительные уловки демона души проходимцев сразу смекнули, что нужно хозяину и сейчас откровенно были готовы на все ради свободы.

Амурчик взлетел и завис перед лицом ангелессы. Его маленькие крылышки трепетали от волнения, а лицо выражало полное восхищение девушкой. Сложив молитвенно ручонки, он достал лиру и принялся наигрывать волшебные, по его мнению, мелодии. Но поскольку при жизни сей военнообязанный любовного фронта был рефери, и единственным музыкальным инструментом, которым он овладел в совершенстве, был судейский свисток, то и звуки, издаваемые древнегреческой балалайкой, с гармонией не были знакомы даже понаслышке.

Чертенок, все это безобразие от искусства наблюдал, удобно устроившись на плече Кристины. Одновременно он не забывал с изрядной долей сарказма комментировать творческие потуги амурчика, одержимый взгляд демона и сентиментально-пасторальную картинку окружающего фантастического ландшафта.

Демьяну же не давало покоя декольте Кристины. Оно манило начать полные удовольствия исследования соблазнительных выпуклостей, страстных впадин и других не менее привлекательных мест женского тела. Глаза демона то и дело останавливались на единственной бретельке, поддерживающей платье ангелессы.

Это-то и просек маленький рогатый диверсант, примостившийся именно на том плече, где кутюрье расположил злополучную лямку. Заговаривая зубы девушке, чертенок методично сначала копытцем, а затем и своими миниатюрными вилами вел работу по спусканию мешающей в данный момент хозяину детали женского туалета.

Кристина настолько увлеклась артистическими потугами ангелочка, что на подрывную деятельность чертенка вовсе не обратила внимания. И в самый сердцещипательный момент рулады бретелька предательски сползла-таки вниз, потянув за собой тяжелую ткань платья.

В глазах демона полыхнул огонь. Он щелчком отправил в небытие весь сказочный антураж с лишними зрителями и страстно припал к волнительной ложбинке на шее Кристины.

И тут же остановился. Когда понял, что обнимает ледяную статую.

Уже поздно. Я, пожалуй, пойду. – Кристина отстранила Демьяна и привстала, намереваясь встать. – Сура покажет мне мою комнату?

Огонь бушевал не только в камине. Несмотря на внешнюю невозмутимость внутри ангелессы разгорался вулкан, жар которого расползался холодным потом страха перед запретным.

Постой! Демьян положил руку на ее запястье. – Неужели, ты так просто возьмешь и уйдешь?

У тебя есть другие предложения?

Конечно, есть! Только боюсь, что ты к ним неадекватно отнесешься.

Кристина повернулась к демону. Отсвет камина красиво подчеркивал его отточенный профиль, иссиня-черные волосы обрамляли тонкое аристократическое лицо. В глазах отражались всполохи пламени, словно дух пошел в плясовую с неуправляемой стихией.

Никуда ей не убежать и не скрыться. Она давно уже согрешила в мыслях. Еще два дня назад. Когда спасла того, кого не следовало спасать. Спасла, чтобы пропасть самой. Пустое. Глупые бессмысленные метания и оправдания.

Я запуталась….

Демьян дотронулся до платиновых локонов.

Мои чувства… попыталась продолжить ангелесса.

Уверенная мужская рука нежно погладила Кристину по щеке, пальцы скользнули по дрожащим губам.

Зачем эти грубые слова? – и Демьян закрыл рот растерянной Кристине первым в ее жизни настоящим поцелуем.

Пошлая действительность Трехмирья. Это мокро, но… приятно. Господи, она такая же, как и все.

А разве это плохо?

И Кристина откинулась на уютную меховую шкуру возле камина…

* * *

Тебе не холодно?

Нет.

Я старался быть нежным.

Я знаю, спасибо.

Спасибо? И это ВСЕ?

А что нужно?

Ну, не знаю, растерялся Демьян. – Удивиться, похвалить, выразить восторг.

Мне не с чем сравнивать. И все же это было… восхитительно. Было…

Уютно устроившись на руке Демьяна, Кристина рассеяно поглаживала черный шелк остывающей от страсти простыни. В спальный будуар ее перенес Демьян, когда, казалось, уже все чувства уже были выплеснуты до капли возле шаловливого имитатора их любви - камина. Но стылая спальня не охладила, а пустила чувства в новый пляс. Безумный, безудержный и прекрасный.

Было… задумчиво повторила ангелесса.

Давай, все проблемы завтра!

Хорошо. Хотя с рассветом они никуда не рассеются.

Спи! – Демьян чмокнул Кристину в лоб. Я сейчас.

Он встал, накинул рубашку, несколько не смущаясь, что она всего лишь немного ниже спины, и вышел из комнаты.

Кристина была уже не в состоянии держать открытыми слипающиеся глаза. Она кивнула вслед уходящему Демьяну, свернулась калачиком и мгновенно заснула.

Демон вышел на веранду. Ветер. Горячий и охлаждающий одновременно. Он напроказничал в море, поднял волну. Белые буруны тут и там поблескивали в лунном свете. Волны с маниакальным упорством бились о прибрежные скалы. Вода точила камень. Время питало силу.

Демьян вдохнул полной грудью. Сила. Первородная сила. И магии не нужно чтобы почувствовать мощь несущейся по волнам энергии. Она дразнила и манила демона, будила в нем дракона.

Трансформация прошла намного быстрее, чем в прошлый раз. Лететь, лететь, лететь! Крылья сами распахнули свои объятия сумраку и подняли Демьяна в небо. Лунная дорожка ласково протянула свои лучи к сыну ночи. Чешуя, играя и переливаясь, засверкала в серебре полночного света. Дракон взмахнул крыльями и устремился в темноту.

Не отдавая отчета времени, Демьян кувыркался в небе над Ласточкой. Взмывал вверх и падал стрелою вниз, бросался на штурм прибрежных скал и отлетал обратно, словно хотел увидеть конец горизонта. Каменный орел удивленной букашкой поглядывал на развлекающегося дракона. Молод. Да, молод! Это не порок, это счастье чувствовать, испытывать эмоции, любить!

Хорошо летаем! – сквозь свист ветра в ушах расслышал Демьян. Где-то слева. Кто? В километрах от берега, в небе, кто смог? Кто посмел?

И не говори! Всякие нахалы резвиться мешают, раздался второй голос. Уже справа. Может, закруглимся? Сил моих больше нет за вами гнаться. Горбатый подтверди, видел бы меня Претемный Дряньсонтеналь! Тройку у него на зачете по левитации еле выпросил. Да я сегодня на магистра налетал!

Демьян оглянулся – Ганс и Страстостеналь, темный эльф с Демьянова курса. Махнул в приветствии головой и направился на посадку. Троица приземлилась на прибрежной скале, прозванной романтическими земами Парусом. Места на ней и для рукокрылых было маловато, поэтому, Страстостеналь немного передохнув, молча спикировал на берег, оставив друзей разбираться.

Хорошо летал, начал Ганс.

Повторяешься!

Полетели домой.

Не могу. Пока.

А надо. Если мы сейчас не отправимся, через пару часов здесь будет все твое обеспокоенное семейство в полном составе.

Сдал?

Это не он сдал, это твоя неугомонная мамочка нас расколола! – встрял Страстостеналь, оседлавший на берегу каменного Орла. Последнему нахальный пассажир явно не нравился.

А ты не подслушивай!

Да вы так орете, что вас невозможно не услышать!

Я выследил тебя, твоя великолепная мамочка – меня. Как она к файлу по М-каналу умудрилась еще и Ищейку прицепить – ума не приложу. Я и так сутки следы путал. Впрочем, зря. Нам нужно спешить, если ты не собираешься до конца своей скучной послежизни скрываться в Среднем мире.

Не планировал, глаза дракона полыхнули огнем, но намерен…

Отмстить? Глупо. Разобраться с ситуацией целесообразнее.

Я хотел пройти через Тоннель Коктебеля. Позже.

На заставе кроме обычных сторожевых бесов выставили пост.

Я же умер?

Некоторые в этом сомневаются. Летим.

Полчаса – отдам распоряжения прислуге…

Пять минут, прервал его блондин, – Поцеловать на прощание. Мы ждем.

Перекусить, освежиться, отдохнуть?

Я же сказал: нет времени!

Демьян не стал спорить. Ганс перестраховщиком не был.

 

 

Пешком под землю

 

Демьян замер в дверях спальни, опершись на косяк.

Комната больше походила на место ожесточенного сражения, чем любовное гнездышко. Подушки соскользнули с шелкового ложа и нашли себе уютное пристанище на полу, среди остатков одежды. Пуф, украшенный живописно свисающим ажурным нижним бельем, откатился в сторону и встал на попá. Стул тоже был перевернут, он подпирал туалетный столик, на котором разметались в беспорядке баночки, скляночки, расчески и прочая дребедень, делающая женщин неотразимыми для самих себя.

Все это безобразие многократно увеличивалось, отражаясь в старинном потолочном зеркале в оправе кованой бронзы, единственном предмете интерьера, не пострадавшем в этой любовной баталии.

«Зачем я вернулся? недоуменно спрашивал он сам себя, Я взял что хотел. И теперь могу идти дальше.

Однако же, не хочу».

Демьян подошел и склонился над спящей девушкой. Кристина лежала, по-детски подложив кулачок под щеку и поджав ноги. Ее волосы разметались по простыне, скомканное одеяло запуталось в ногах, прикрывая только лодыжки. Было что-то в этой картине, что задевало Демьяна, не давало хладнокровно развернуться и уйти. Тут и не пахло возбуждающей эротикой, отнюдь, все было как то приземленно… и, по-родному мило.

У меня так еще никогда не было, Демьян и сам не заметил, как начал говорить вслух. – Я как в чистой воде искупался. Ты такая маленькая, нежная, хрупкая. И вместе с тем, тебя так много. Любить тебя, все равно, что пытаться объять необъятное. Но я упрямый. Я хочу, чтобы ты была моей. Ты уже моя. И будешь принадлежать мне и дальше, он погладил выбившийся из белокурой копны локон. – Я так решил. Рассчитаюсь с долгами и вернусь за тобой. Дождись меня. Я обещаю.

Демон развернулся и решительно вышел из комнаты.

Кристина безмятежно продолжала летать в своем сне.

* * *

Спустя час три фигуры с крыльями украсили ночное небо над успокаивающимся под утро морем. Летели молча сказывалось напряжение долгого полета. И еще бурная ссора перед стартом.

Когда Демьян, отдав распоряжения прислуге, вернулся к друзьям, Страстостеналь протянул ему свой коммутатор, а Ганс пояснил:

Maman позвони. Мой комм может быть на прослушке.

Что я, маменькин сынок, что ли? начал заводиться Демьян. Он и так пребывал не в лучшем психологическом состоянии, а гансовы потуги руководить им как несмышленышем и вовсе выводили демона из себя. – Без мамочки домой не могу вернуться?

Вернуться сможешь, а вот сколько ты после этого проживешь, загадывать не берусь. Секунд, минут… На часы и сутки я бы уже не ставил. И вообще, в голосе Ганса металлические нотки сменились ироничным напевом, Ты же вроде образцовым сыном всегда был, надёжей клана, примером для подражания…

Иди ты, знаешь, куда со своими нравоучениями!

Эх, правильно нас наша горячая родина учит: не делай добро… не получишь ощетинившихся сосунят, которые еще и укусить норовят.

Ага, встрял Страстостеналь, Его тут ищешь. Спасаешь, а он…

Звони, давай, герой!

Maman ответила мгновенно, словно сидела и держала кнопку на коммуникаторе. Экран высветил осунувшееся лицо, с пролегшими темными кругами под все еще красивыми глазами. Переживания последних дней состарили родное лицо на годá.

Демьян! Наконец-то! Ты жив! – Тревожное лицо Maman мгновенно сменилось гневно-воспитательной маской. – Засранец! Опять куда-то угодил? Когда же ты поумнеешь?

Ма-а-ам, ну что со мной может случиться?

Все. Абсолютно. От путешествия в другую галактику до дворцового переворота!

Ну, я немного потерялся…

Потерялся? Заблудился? Или забл…ся? Объясни мне, пожалуйста, как можно заблудиться на жарком курорте так, что оказаться в горах севера? С какими бл…ми ты потерялся?

При этих словах Ганс со Страстостеналем одновременно прыснули в кулаки, но тут же в ответ на гневный взгляд Демьяна замахали руками, открещиваясь от того, что слили инфу – не причем они здесь вовсе.

Мам, ну не заводись, попытался остановить родительский фонтан возмущения Демьян, Я жив. Я здоров. Скоро буду дома…

Ты точно здоров? – материнская забота вдребезги разбила педагогические порывы Ады. – Переломов нет? Обморожений? Маги-пазухи не атрофированы?

Руки две, ноги две, глаза два, члена два…

Что???

Вампир и эльф громко заржали:

У кого о чем болит…

Точняк по мозголомам оговорка…

Ну, то есть один, как положено, исправился Демьян, показывая за спиной кулак приятелям. Мам, все нормально, я даже трансформироваться смог.

Поток родительской заботы прервал Ганс, нарисовавшийся вместе с Демьяном перед экраном комма.

Мадам Ада! Он действительно здоров, вампир скептически оглядел Демьяна с ног до головы. Ну, по крайней мере, внешне. Простите, что прервал долгожданное общение, но у нас мало времени. Если удастся сделать все, как мы решили, то вы получите сына на закате Багряного¹⁶⁴ и делайте с ним, все, что посчитаете нужным: лупите, лечите, лишайте наследства, жените… Но нам стоит спешить.

Женить…, задумчиво протянула Ада, но все же нашла в себе силы переключиться на насущное. – Хорошо, ждем вас на заставе, как договорились.

Всегда ценил ваши деловые качества, мадам Ада!

До свиданья, мам!

До встречи! И да поможет вам Рогатый!

Комм отключился.

Ну, и что вы там напридумывали? – подозрительно поинтересовался Демьян.

Мы проведем тебя через Тоннель Коктебеля, начал Ганс, но Демьян прервал вампира:

Я и без вашей помощи собирался это сделать!

На заставе выставили пост, напомнил Ганс.

С каких это пор пара мордоворотов в форме могла остановить пару-тройку закадычных друзей?

С тех пор, как пара мордоворотов превратилась в военизированный батальон, оснащенный дух-сканерами.

Ну, подумаешь, драка выйдет бóльшего масштаба.

У них приказ на твое уничтожение.

Эка, она меня припечатала…

Да, в оборот тебя взяли грамотно, - согласился эльф. - Не знаю кто, но чувствуется высокий профессионализм.

Если бы ты еще знал насколько высокий, тоскливо протянул демон. – И какие ваши предложения?

Я настаиваю на портале, - высказался Страстостеналь. – Быстро и эффективно. А спрятаться и в Аду можно.

Мы уже обсуждали pro et contra¹⁶⁵, возразил Ганс. – Через портал засекут по ауре. Даже если бизнес-класс брать или чартер. В автоматическом режиме сканируется, на случай неудачного выхода из портала. А в твоем случае неудачным он окажется однозначно.

Спасибо, утешил.

Да не за что. Я в принципе не в утешительных целях, а осторожности твоей для. Пойдем Тоннелем Коктебеля. Но с шоу.

Каким таким шоу? – подозрительно поинтересовался Демьян.

С шоу двойников Папы Фи.

С этим недокастрированным козлом?

Папа Фи или Маэстро Фаринелли¹⁶⁶ был одиозно известной личностью Андеграунда. Гениальный музыкант и художник, певец, режиссер и продюсер, а еще полисексуал, многоженец, многорожец и вообще исключительно эпатажная фигура неоднозначно воспринимался даже самими жителями Ада, знаменитыми своими свободными нравами. Папа Фи был знаменит также тем, что был известен далеко за пределами Нижнего мира: особенно прославился он своей просветительской культурно-миссионерской деятельностью в Среднем мире, а также тем, что сумел организовать гастроли даже в самом Пентхаузе. Правда они продлились всего один час, а потом со скандалом скоропостижно закончились за введение в искус жителей Верхнего мира вся команда Папы Фи под конвоем миротворцев была выпровожена за пределы Рая.

Не с этим недокастрированным козлом, как ты изволил выразиться, а с трехмирно известным продюсером и шоумэном господином Фаринелли. Он, кстати, в свое время ухаживал за твоей Maman…

И кто знает, кто на самом деле твой настоящий Papá, встрял ехидный эльф, и тут же получил оплеуху от вампира и болезненный тычок «под дых» от демона.

Хотя Демьян прекрасно был осведомлен о демографическом порядке ростонаселения Андеграунда, он просто не смог стерпеть грязные намеки, позорящие честь клана.

Пошлая шутка в стиле земов, укоризненно констатировал Ганс, и продолжил: - Поэтому господин Фаринелли любезно согласился помочь мадам Аде провести ее сына, который незаконно покинул Андеграунд, здесь твоя Maman томно намекнула на некую любовную историю, и теперь должен незамеченным вернуться обратно в свой мир. Труппа маэстро возвращается с очередных гастролей по Среднему миру, и они слегка изменили свои планы – решили инкогнито пройти через Тоннель Коктебеля.

Ага, инкогнито, влез Страстостеналь, в труппе около 100 участников, плюс полтора раза больше обслуживающего персонала. И как они скромно и незаметно собираются просочиться через заставу, ума не приложу!

В составе балагана Папы Фи около полусотни двойников самых разных знаменитостей. А как ты знаешь, их ауры достаточно близки. Да и в общей неразберихе будет возможность проскользнуть мимо дух-сканера. Ну, и для создания бардака наши уже предупредили две фанатские группировки, заметь, противоборствующие, еще несколько представителей желтой прессы, кажется еще ряд телекомпаний…

Куча мала еще та будет!

Я прятаться за спину этого шута нетрадиционной ориентации не намерен!

Artes molliunt mores¹⁶⁷, философски заметил вампир. – Ты предпочитаешь идти на смерть как герой с гордо поднятой головой?

И пойду! И пусть попробуют меня задержать! И вообще, видел я… в Пресветлом Мавзолее¹⁶⁸ ваши с Maman идеи, вашу помощь, и вас всех вместе взятых!

И взлетел, на ходу заканчивая трансформацию.

Вот и спасай потом таких гадов летучих! – в сердцах воскликнул эльф.

Я думал, демоны все же умнее, тихо добавил Ганс. – Полетели, что ли, пока совсем не рассвело.

* * *

В Андергаундской резиденции клана огненных драконов, в лаборатории Малахая Гедониса в кромешной тьме на низком, давно просиженном и растерявшем не только остатки поролона, но и одну из ножек диване, тесно прижавшись друг к другу, сидели двое.

Мальчик вырос.

Мальчик вырос уже давно, darling. Еще полвека тому назад.

А помнишь, как он первый раз превратился?

Да, darling, он спалил нашу веранду. С сервированным к вечернему чаю столиком и слугой, накрывавшем на стол.

А как у него тяжело росли рожки, помнишь?

Конечно, darling, он даже прободал дырку в нашу спальню, чтобы узнать, зачем мы бросаем его каждую ночь одного.

А как он первый раз поцеловал девушку?

Я бы сказал бабушку, потому что та горничная в отеле Хот Фобло¹⁶⁹, которую ты ему подложила, была старше его на пару веков, хоть и выглядела от силы весен на пятнадцать.

Зато была опытной!

Тебе видней, darling.

Да, мне видней, поэтому я считаю, что пришло время ему остепениться. Последняя выходка чуть не стоила ему жизни. И нам с тобой заодно, от сердечного приступа. Его нужно срочно женить.

Э-э-э, darling, тут могут возникнуть некоторые сложности…

Если ты о кандидатуре, то у меня уже есть парочка на примете.

Не сомневаюсь в твоих способностях, darling, но трудности могут возникнуть с самим мальчиком.

Ада выскользнула из объятий супруга, и, возмущенно уперев руки в боки, нависла над Малахаем. От ее сверкающих гневом глаз в кабинете посветлело и запахло грозой.

Малахай, ты хочешь меня обидеть? Я столько сил положила на его образование! Он лучший выпускник факультета. Профеже Мессамина уверяет, что лучшего любовника у нее не было вот уже пару тысячелетий!

Это замечательно, но дело в том…

Поподробнее, пожалуйста!

Я и пытаюсь, darling. Понимаешь, его гены, это, пожалуй, мой единственный удачный эксперимент…

О чем ты?

О работе начатой еще на рыбках, еще до тебя. Вот голем Шурик…

Что общего может быть у глиняного тазика и нашего единственного сына, между прочим, наследника клана?

Гены. Вернее их свойства.

Объясни, будь так любезен!

Я и пытаюсь это сделать, darling, если ты не заметила. И я, кажется, понял, почему с ним случилось это последнее э-э, приключение, и даже объясню тебе в случае, если ты перестанешь меня перебивать!

Ну конечно перестану! И что там произошло?

Darling, ты неисправима!

-Все-все, умолкаю. Так что же там случилось? И вообще, откуда ты все это знаешь?

ОТТУДА! Потому что Я. Сам. Создал. Нашего мальчика!

Я ничего не поняла, дорогой. И нечего на меня орать. Можно подобрать простые слова и объяснить даже такому далекому от науки существу как я в чем дело. В любом случае, я не думаю, что твои изыскания чем-то повредили нашему мальчику, и уж тем более, помешают ему жениться.

Конечно, darling, порыв откровенности Малахая прошел, и он вернулся в свое постоянное состояние покорной невозмутимости.

А сейчас нам пора. Через час-полтора мальчик должен быть на заставе Коктебеля. Собирайся. Поедем на ломбАджини¹⁷⁰.

Да, darling, как скажешь, философски ответил демон уже из своего мира грез и научных мечтаний.

V. МЕЖДУ РАЕМ И АДОМ

 

 

Шоу и бизнес

 

Как и предупреждал Ганс, Тоннель Коктебеля усилили военизированным постом. Бесы, кормившиеся охраной заставы, с горя решили, что наступил конец Тьмы. Место было у них неплохое, доходное – пропускная способность хоть и средняя, но демонопоток стабильный. А ситуаций на границах много разных приключиться может: то метрика не по последней форме оформлена, то голограмма вместо достойного адовца джинна в розыске покажет… Стражник он на выдумку и богат, и хитер. Да и контрабанда свою полушку приносила.

И тут процветающее дело накрылось светлым саваном. Из самой столицы батальон прибыл. В помощь. Какая к Рогатому помощь, если все в один час порушилось? Кристаллы самонаводящиеся с физиями проходящих под грифом «Их разыскивает полиция» пришлось в ближайшем озерце горном утопить, поддельные формуляры с образцами «новых» метрик срочно сорвать и сжечь, «усиленные» таможенные пошлины срочно сменить на действующие.

Прибывший батальон высыпал из бронемагика¹⁷¹, и даже не заглядывая в КПП¹⁷², рассыпался в оборонительном построении по заставе. В самом узком месте прохода выставили колбы с дух-сканерами¹⁷³, их держали на прицеле пара вооруженных до зубов гоблинов.

И Коктебель обезлюдел. Вот уже сутки благодаря прекрасной работе сарафанного радио на заставу не совались даже насекомые.

Бесы с горя заперлись в караулке и глушили гномью отрыжку. По мере погружения в среду приятных алкогольных грез они предлагали варианты свержения незаконной власти на собственном КПП, но как водится у принявших на грудь, дальше этой самой геройской груди само геройство не шло.

После очередной вылазки по делу (а на самом деле по ветру), один из бесов принес благую весть:

Слышь робя, те, в камуфляже промеж себя грят, шо ненадолго здеся!

Ненадолго здеся это как посмотреть. По мне они уже очень долго здеся!

Да не про то речуха! Они здеся не навсегда, а токмо пока какого-то хмыря не встретять. Ну и не оприходують.

Скорей бы ужо, встретили!

Так он и на другой заставе пройтить могёт! Там тожо батальоны с охранкой понаехали.

Эт хорошо, шо Федюне с Капутом в Яндах¹⁷⁴ контрабандить не дають!

Точняк! А то соромно таки барыши огребать, поскромнее робятам работáть надобно, пущай с нас пример брють!

Сеня, а ежели хмыря где в другом проходе засветють, как мы про то вызнаем?

Так комм пропищит.

Не-а, не пропищит. Мы ж его тогось, тюкнули, шоб значится энти военные на нас не стуканули в головную таможню.

Дурак! У них такие коммы у кожного, на фиг им служебный, давно с конвейера снятый нужон? Чини скорей наш!

Не-а, не починю.

Эт почему ты, бесовское отродье, приказы начальника выполнять отказываешься?

Потому что не из чего чинить-то! Бес вытащил из кармана штанов и продемонстрировал напарникам рассыпь мелких пластмассовых осколков. – Тутоньки и деталек-то не осталось, одни куски поломатые, песчинки какие-то, мелкие…

Вот из-за тебя, Шизоид, мы навсегда станемся жить на КПП со столичным вояками! – и капрал в сердцах отвесил смачную оплеуху проштрафившемуся напарнику.

* * *

Ганс со Страстостеналем догнали Демьяна уже в Тоннеле. Спрятавшись за выступ за несколько метров до завесы дух-сканеров, демон удрученно разглядывал препятствие.

Что не ожидал? – прошептал на ухо бесшумно подкравшийся вампир.

Пост расположился в самом узком месте Тоннеля, и был метров семь шириной. Иллюзию входа создавали густо нависшие сталактиты, поблескивающие слюдой и вкраплениями агата. Однако всю красоту портила дымовая завеса, поднимающаяся из шести сосудов с дух-сканерами.

Попробовать прорваться можно. Их не больше десятка. Не больше десятка мелких зловредных гоблинов.

Мобильных и хорошо вооруженных профессионалов. Это тебе не уличная драка с любителями, оснащенными излюбленными ножками от табуретки. Торопишься ad patres¹⁷⁵? Неизвестно еще, какие сюрпризы заложены в дух-сканерах. Последние модели развоплощают на атомы на месте, если слепок ауры заложен в черную память.

Ну, это еще не факт.

Тут из-за завесы послышался крики и шум, обычно сопровождающие драку, затем дверь караулки резко распахнулась и со ступенек, подгоняемый тычками в спину, слетел бес. Он приложился затылком о железный порожек, взвизгнул, перекувыркнулся в воздухе, и приземлился возле завесы. Пытаясь собрать глаза в кучку, Шизоид принял вертикально-сидячее положение, потом вытащил из штанцов самокрутку в промасленной бумаге и засмолил. Его душила злость на напарников, на чересчур хрупкую технику, на столичных военных хлыщей, на сволочного демона, из-за которого заварилась вся каша, и, в общем, на вселенскую Тьму. Он принялся пускать в воздух кольца с подозрительным запахом дурман-травы, обиженно при этом приговаривая:

Рогатый побери этого демона! Дракон грят, гад летучий! Всю жизнь нам испортил, шакал трехногий. Нагулял, нагадил чегось, а теперича шукай его с военяками этими проклятущими. Шоб ему икалось до глистов, шоб ему фондя поперек пендя встала...

Эка он тебя чихвостит! – тихонько рассмеялся Ганс, с искоркой.

А может через Гизу нырнуть?

... шоб у него глазенки в задницу залезли, будя он через наш пост ломанется, али чужой какой. Шоб его в Яндах приплюснуло, в Пирамидах припечатало, в Неваде по стенке размазало, а в Оргазмияме развеяло по ветру! Ой робям на всех заставах сейчас ох, как не сладко. Это ж скока мы контрабандой-то уже потеряли! Шоб ему…

Ганс только сочувствующе развел руками. Все было понятно без слов.

Ну, и где ваш Папа Фи? – уныло поинтересовался Демьян, когда они отползли на безопасное расстояние от поста.

Его Страстостеналь остался встречать. Вот, кстати, и они.

Вдалеке послышалась бодрая восточная мелодия с напевами гимна Андеграунда. Только Фаринелли мог позволить себе такое святотатство как переложение государственного символа в джингл шлягера. Вскоре показалась и сама процессия.

Во главе, разумеется, выступал сам Папа Фи. Он тщательно, особенно на гастролях в Среднем мире, скрывал свою принадлежность клану зомби. Клановая печать была одновременно и источником вдохновения для мастера стимулом бесконечно творить над своим внешним видом, и вместе с тем, причиной бесконечных расстройств творца – как и все зомби, он был неисправимо рассеян, поэтому потерянная конечность или, к примеру, нос маэстро были в труппе обычным делом.

Папа Фи в образе вечно живого Элвиса медленно летел на помеле, стилизованном под микрофон со стойкой. Рядом бежала пара джиннов с портативным баром и сервированным закусочным столиком. С другой стороны маэстро сопровождал секретарь гламурный русал Карасик, и на ходу записывал ценные указания шефа в органайзер.

За ними следовала толпа двойников: три Эйнштейна переругивались с Гувером, Распутин шествовал в окружении нескольких Шварценеггеров, Гитлер со Сталиным вели под ручку Анжелину Джоли, Чарли Чаплин мерялся на ходу ростом с одним из последних президентов России… После кучкующихся знаменитостей плелись сопровождающие лица: музыканты, массажисты, визажисты, стилисты, операторы, звукорежиссеры, осветители и прочие. Процессию замыкал обслуживающий персонал, тащивший на головах, в зубах, в руках и прочих свободных конечностях технику и многочисленный багаж труппы.

Увидев демона с вампиром, Папа Фи поднял руку, приказывая остановиться. При этом его кисть улетела в толпу и вся шумливая компания с дикими воплями и руганью бросилась на поиски великой конечности.

Маэстро не обратил никакого внимания на утрату, соскочил с летающего микрофона, потерял при этом левую лодыжку, и опять-таки ничего не заметив, поковылял к молодым людям.

Ну и шоу, вполголоса поделился впечатлением Демьян. – Ему самому кто бы помог.

Nulla fides fronti¹⁷⁶, – отозвался Ганс и галантно поприветствовал Фаринелли: Маэстро! Вы блистательное шоу послежизни!

Рад, рад, бесконечно счастлив видеть достославных отпрысков моей ненаглядной Адочки!

Отпрыска, уточнил Ганс.

Ой, ну конечно, моя нимфочка всегда обожала вампирчиков! – воскликнул Папа Фи и полез обнимать натужно оскалившегося блондина.

Вампир вежливо, но настойчиво снял с себя маэстро, не забыв вернуть ему ухо и волосы с правого виска, а затем развернул в сторону Демьяна.

Отпрыск – он!

А, припоминаю, Адочка же в конце концов выскочила за этого малахольного, как его там…

Малахая Гедониса, глухо подсказал Демьян. И процедил еле слышно: Говорил, козел!

Точно! – обрадовался маэстро и захлопал в ладоши от радости. Я та-ко-о-ой рассеянный! Спасибо, что подсказали! А вы откуда знаете?

Я его сын, Демьян от злости был готов размазать маэстро по стенкам пещеры.

Точно! – Фаринелли хлопнул себя по лбу и потерял брови. – Я же полчаса назад вас ваял!

По-отечески приобняв Демьяна, он шепнул ему на ухо:

Вы так напряжены, молодой человек! Расслабьтесь! Демонам это противопоказано – они та-а-акие взрывоопасные!

А затем, развернувшись в сторону своей труппы, крикнул пронзительным фальцетом:

Мой сю-ю-юрррпри-и-из! и щелкнул пальцами оставшейся руки. Пальцы сломались и безжизненно повисли на клочке кожи.

Ничего не произошло.

Я сказал мой сю-ю-юрр-р-при-и-из! – капризно повторил Фаринелли, и попытался топнуть ножкой. Которой у него, увы, не оказалось.

В ту же секунду из толпы выскочил секретарь с утерянными конечностями под мышкой, подбежал к шефу и ловко присоединил потеряшек к телу маэстро. Затем русал снова ввинтился в толпу, и буквально через мгновение выбрался оттуда, ведя за руку Страстостеналя и… Демьяна.

Ганс с ухмылочкой вернул на место упавшую челюсть Демьяна.

У нас здесь достаточно потерянных частей тела.

Довольно улыбающийся эльф представил Демьяна №2:

Дени, тоже демон, из воздушников.

Клан воздушных демонов не занимал таких ведущих позиций в Андеграунде, как клан огненных, поскольку члены его, мягко говоря, слыли ветряными, но парой-тройкой выходцев гордился по праву.

Очень приятно, – протянул руку Демьян-Дени Гедонису.

Взаимно, ответил Демьян сухим рукопожатием. – И как это решит наши проблемы?

Твои, дорогой, уточнил Страстостеналь. Твои проблемы это решит тем, что гоблины будут вынуждены убрать дух-сканеры…

Которые, как ты уже понял, имею зуб на твою ауру, встрял Ганс.

Потому что иначе маэстро потеряет всю свою труппу – ауры сканированных личностей у господ артистов не будут совпадать с их истинной записью в метрике. А посему всей труппе грозит развоплощение. Проход через таможню ограничится банальной проверкой бумажных метрик.

А если им настойчиво посоветуют выбрать другой путь для возвращения в родные пенаты? Ну там портал, чартер или общественные турникеты?

Думаю, сделать это им не позволит общественное мнение. Оно ой как здорово может надавить. Слышишь?

Демьян попытался прислушаться. Действительно, даже сквозь многоголосый гомон труппы прорывалось бравое скандирование «Маэстро! Маэстро!», раздающееся со стороны заставы.

Наши работают, гордо подтвердил Ганс. Он услышал эти выкрики еще несколько минут назад, поскольку обладал намного более развитым слухом, чем эльф или демон.

Ну что, мальчики, пора начинать шоу!

С этими словами Фаринелли снова оседлал свою метлу-микрофон, а Демьяна увели в середину актерской труппы. Ганс со Страстостеналем заняли места среди обслуживающего персонала.

На заставе тем временем разыгрывался свой спектакль. Дирижировала им из салона с затемненными стеклами мадам Ада.

Первой к Тоннелю со стороны Андеграунда прибыла Свёкла Лихая из ежедневной «Гнус анд ньюс». Автор светской колонки, Свёкла умудрялась обливать высокопарной грязью всех и вся, попавших в ее публикации: и героев, и случайных свидетелей. Дама она была интересная, фурия как-никак, потому часто мелькала в средствах массовой информации не только как автор собственных этюдов в багровых тонах. Проникнув на территорию заставы, Свёкла опытным взглядом выделила среди «шибздиков» главного «со звездочками» и немедленно взяла в оборот недоумевающего капитана:

Почему застава усилена постом? Вы, правда, гоблины? К каким войскам относится ваше подразделение? А как отличить гоблина женского рода? Действительно ли, что Тоннель перегораживает завеса дух-сканеров? А насколько гоблины сильны в этом деле, ну, вы понимаете, о чем я?..

Оливковое¹⁷⁷ лицо капитана украсили пятна цвета бордо. Вместо ответов он прорычал короткое «Фас!» и дюжина гоблинов просто вынесла прыткую репортершу за внутренний пост КПП, несмотря на ее протестующие крики и размахивание руками.

Этот веселенький эпилог не совсем удачного интервью Свёклы заснял на камеру невесть откуда¹⁷⁸ взявшийся оператор телеканала «Андеграуд Arraund». Руководил съемкой его коллега по перу и кадру шайтан Гаси Фекали, репортер и бывший любовник Свёклы, ныне ее ярый идеологический противник. Горячий южный рогатый, ненавидящий Свёклу не менее страстно, чем до этого ее обожал, весело потирал ручки и предвкушал гонорар и удовольствие от трансляции сюжета по Всенижней сети.

Больше повезло третьему борзописцу – представителю гламурного канала «Стиль «Ж»¹⁷⁹. Капитан таки соизволил выйти к нему с целью поинтересоваться, почему на забытой Рогатым заставе в одночасье оказалось так много журналюг. Он-то и просветил гоблинского офицера о предстоящем явлении маэстро.

Капитан прореагировал однозначно: объявил о закрытии Тоннеля и его переходе на военное положение.

Поздно! – прокомментировал голубоглазый эльф с длиннющими накрашенными ресницами из «Стиля «Ж». – Они уже идут.

Капитан что-то пролаял в наручный комм на счет таблоидов внутреннего слежения, и, получив ответ, удовлетворенно констатировал:

Ошибочка! Все чисто!

Не оттуда ждете, - меланхолично отозвался эльф и махнул аршинными ресницами в сторону родного Ада.

Гоблин обозрел горизонт родины. Он был прозрачен.

Тогда капитан прислушался.

Минуту ничего не происходило. А затем его аккуратные слуховые трубочки стали вытягиваться и трепетать. От ужаса услышанного.

На них надвигалась толпа. И это была не просто какая-нибудь толпа, или даже Толпа. Нет, на них наступала ТОЛПА.

Капитаном медленно, но неумолимо начала овладевать паника.

Именно из-за подобной толпы он в свое время оказался в Рогатом забытом гарнизоне. Он, кавалер ордена Черной скалы, медали за Прослуги перед Отечеством, который сражался со Светлыми миротворцами, воевал в самых горячих и холодных точках Трехмирья… А вот на толпе воинствующих студиозусов погорел. В прямом смысле слова – был пойман и применен в качестве факела. Позже, сосланный в захолустье, долго лечил ожоги и душевные раны.

Из-за горизонта выплыло пыльное облако. Гул толпы усилился. Проступили очертания фигур. Они несли яркие транспаранты и что-то громко скандировали.

Глаза гоблина от имманентного страха стали расти, стремясь обогнать хозяина по росту и объему¹⁸⁰.

Эт-то кто? – от волнения капитан стал заикаться.

Фанаты, подсказали сердобольные журналюги и глумливо заржали. – И теперь попробуйте объяснить им, что обожаемый ими Папа Фи будет вынужден проследовать другим путем.

Если бы капитан не имел пунктик на почве массовых побоищ, он бы наверняка обратил внимание на очевидное. В беспорядочной поступи наступающих фанатов прослеживалась четкая организация.

Красавчик эльф решил ковать удачу пока горячо.

У меня есть к вам предложение.

Ну?

Вы пропускаете маэстро и обеспечиваете мне с ним контакт. Только мне, подчеркнул он. А я утихомириваю толпу.

Как?

Это мои проблемы, не так ли? И мои секретные подходы.

Капитан ведь не знал, что голубоглазый унисекс был лидером одной из фанатских группировок, собирающихся брать в осаду КПП.

По рукам?

По лапам! – кивнул капитан и скоренько удалился.

Эльф бросил надменный взгляд в сторону своих менее удачливых коллег.

Ну, это мы еще посмотрим, у кого с кем будет контакт. И в какой позе! – мгновенно отреагировала Свёкла.

Да, посмотрим! У кого и как! – поддержал Лихую шайтан. Наличие общих врагов прекрасно объединяет. Даже любовников из разряда бывших.

«Ты же обещал устроить драку, мягко, но кошмарно многообещающе поинтересовалась Ада по мыслесвязи. Напомни мне, если я ошибаюсь».

«Мадам! Видите ли, ввиду некоторых открывшихся обстоятельств…»

«Это я тебе введу что-то очень интересное в особо интимные места, сосунок! Как на счет жезла Пергониса¹⁸¹ в твои очаровательные ушки, а длинноухий?»

Гламурного эльфа передернуло. Он машинально потрогал свои идеально гладкие ушки, подкрашенные перламутровой помадой, и залебезил:

«Что вы, мадам, вы просто меня не поняли, будет не просто драка, будет настоящая Драка!»

«Я рада, что мы нашли с тобой общий язык, красавчик. Действуй!»

Эльф тяжко вздохнул, раздумывая о диалектическом способе решения проблемы. В смысле и рыбку съесть и на жезл Пергониса не сесть. Посетовал себе под нос про судьбу и высокородных интриганок, и направился навстречу собратьям-фанатам.

Через пару минут две стреляющие искрами ненависти группировки поклонников облепили забор заставы. С этой стороны.

В разношерстной толпе фанатов был и стар и млад демоноса. И еще неизвестно, кто был побойчее и поагрессивнее настроен. Эмоции буквально кипели. Тут и там мелькали заготовки файерболов и плетей Ехидны¹⁸².

На задворках импровизированной человеческой баррикады шел конструктивный базар. Женоподобный очаровашка эльф, идейный руководитель гламурной группировки поклонников Папы Фи пытался договориться с Красным Быком, троллем, державшим откровенную банду фанатов.

Сеча будя! Я сказал и точка! Достали уже твои лопухи! – прошамкал тролль своим бетонным ртом.

Глубокоуважаемый Красный Бык! Мы непременно выясним отношения, все как вы и желаете – стенка так на стенку. Однако давайте уважать объект нашего с вами восхищения!

Ты чё, паря, я не врубон. По-твоему я маэстру не люблю?

Вы не так меня поняли, дорогой Бык…

Слышь, голубок, никакой я тебе не дорогой! Распустил тута веер!

Простите, многоуважаемый Бык, я оговорился…

Фильтруй базар, паря!

Позвольте, я все же закончу! терпению эльфа пришел конец. – Мы единодушно и громогласно встречаем маэстро, дожидаемся так сказать его явления, и только после этого приступаем непосредственно к драке…

К сече, паря, к рубищу!

Называйте это как хотите! Мы договорились?

Не бзди, паря! Бык свое слово держит! Опосля мы раздавим вас как Магомет гору!

Интеллект на уровне брусчатки! – не выдержал длинноухий красавец. Хвасталась блоха, пока псу на язык не попала. Защиту не забудь, булыжник! и юркнул в сторону непрерывно скандирующих «Маэстро!».

Под овации и приветственные крики встречающих труппа Папы Фи торжественно выплыла из Тоннеля. По ту сторону.

Кто такие? – Спросил из-за дымовой завесы шипастый гоблин с нашивками капитана.

Шоу-театр двойников под руководством маэстро Фаринелли, - прокричал один из джиннов-охранников трубным басом.

К вашим услугам, добавил своим самым противным фальцетом сам Папа Фи. И снял шляпу. Вместе с париком и верхней частью черепа.

Гоблин вызвал по рации подкрепление. Оно не замедлило появиться и скоро узенький проход заполонили низкорослые гоблины в форме спецназа. Они что-то бурно обсуждали, отчаянно жестикулировали и видимо никак не могли прийти к консенсусу.

Из кучи малы бравых коротышек в военной форме доносились только отдельные фразы:

… встречают фанаты…

… знаменитый шоумен…

… толпа ряженых идиотов…

… этот петух…

… известный продюсер…

Капитан поступил по классике демонократии – выслушал подчиненных, махнул на них рукой и поступил по-своему. Развернувшись к Папе Фи, он строгим голосом поинтересовался:

Что вы хотите?

Пройти, разумеется.

Проход через дух-сканеры.

Сие смерти подобно для большей половины моей труппы! Они же в сценических образах!

И что? – удивленно поинтересовался капитан. – Образы конфисковать не собираемся. Пусть так и идут крашеными идиотами.

Толпа поклонников разразилась возмущенными воплями, и гоблин поспешил исправиться:

Ну, в смысле, раздевать их никто не будет. И сцены образные отбирать тоже.

О, невежество с нашивками! Это не банальный грим и маскарад! Это перестройка всей сущности! Мои артисты – глубоко чувствующие, метаболизирующие роль на уровне ауры личности!

И что там с аурой? – зацепился за знакомое слово гоблин.

Она видоизменена под персону изображаемого героя.

Видоизменена?

Да.

Под чужую личину?

Да.

С какой преступной целью?

О, вечная темнота в шинели! Для глубокого проникновения в Альтер Эго, его всесторонней рефлексии.

Для чего, для чего?

Для достоверности!

Чтоб сойти за другого?

Ну, типа того.

И теперь эта банда мошенников хочет пройти через мою заставу?

Фи! Труппа маэстро папы Фи желает попасть домой!

Хм, задумчиво почесал затылок капитан. – Значица будем сымать ваши маскарадные костюмы. На уровне аур.

Это невозможно! У нас полтыщи душ. Мы застрянем у вас на неделю. А у меня, между прочим, завтра концерт в Красном Дворце!

Значица поперва пройдут самые необходимые, и вы прямо отсюда отправитесь на концерт.

С кем? – голос Папы Фи опять сорвался на фальцет. – С кем, я вас спрашиваю, я отправлюсь на концерт, если вы оголите моих артистов.

Никого раздевать не будем, поспешил уверить маэстро капитан. Если что сымем – все вернем. Нам чужого не нужно – мы на полном довольствии.

О, тупой маршеходец! Я же фигурально выразился! Снять личину с артиста и надеть ее требует времени, энергии и бабок. Кто мне оплатит расходы и неустойки? Кто, в конце концов, будет объяснять госпоже президентессе, по чьей вине сорвался концерт в Доме Правительства? Вы? и папа Фи демонстративно протянул свой комм гоблину. – Номер знаете¹⁸³? Дерзайте!

Гоблин отшатнулся от протянутого комма, как от бомбы со святой водой. Он сделал спасительный шаг назад, но уперся в живую стену из своих подчиненных. Конец маневрам, в прямом и переносном смысле.

Хорошо, сейчас мы снимем завесу дух-сканеров. Готовьте на проверку метрики, - сдался капитан, но все же попытался сохранить лицо: Предупреждаю, строго по одному!

Толпы, запрудившие заставу на входе и выходе загудели и зашевелились. С одной стороны раздались единичные выкрики «Да здравствует Корпус вороного крыла» и «Народ и армия едины!». С другой продолжилось знакомое скандирование «Маэстро! Маэстро!».

Труппа пришла в волнение, артисты забегали, засуетились, наконец, тоненький демонический ручеек устремился к КПП.

Вы были великолепны! – словно из ниоткуда возле Папы Фи материализовался эльф из «Стиль «Ж».

Правда? – маэстро кокетливо попытался поправить чубчик, в результате чего, клок волос остался в ладони.

Истинная правда, неподражаемый! Разрешите помочь? – эльф трепетно взял в руки волосы своего кумира и ласковыми массирующими движениями начал водворять непослушный чубчик на место. Капитан даже не заметил вашей оговорки по поводу завтрашнего концерта. Так где, говорите, он состоится – в Красном Дворце или Доме Правительства?..

Вот ваша новая метрика, в руки Демьяна лег пергамент с незнакомой фотографией. – Вам лучше не задерживаться, и пройти побыстрей с господами артистами. Мало ли какая мысль о дополнительной проверке может прийти этим шибздикам в голову.

Благодарю за совет.

Не за что, отсалютовал один из телохранителей Фаринелли. Я работаю на маэстро.

Демьян ввинтился в очередь между Маргарет Тэтчер¹⁸⁴ и Шэр¹⁸⁵. «Старушки» были не против очаровательного демона и тут же засыпали его вопросами, на которые, впрочем, сами же и отвечали: Почему он выбрал этот образ? Этот Демьян такой очаровашка, правда? Интересно, у него много любовниц? А денег?..

Увлеченный флиртом Демьян не заметил, что очередь стала явно медленнее двигаться.

Это кто включил тормоз? – раздался возглас из хвоста, представленного уже техническим персоналом.

К Демьяну протиснулся Страстостеналь.

Гоблины вернули дух-сканеры. Не спеши.

Но как? Застава должна тогда взрываться развоплощенными как попкорн на сковородке.

Они как-то хитро перепрограммировали сканер. Он теперь только на распознание работает. На разоплощении блок стоит. Умельцы доморощенные, блин.

И что делать?

Там наши бучу должны затеять. Под шумок и проскакивай.

В ответ по ту сторону заставы раздались одиночные боевые выкрики.

С места Демьяна сдвинул ощутимый толчок в спину.

Чего замялся? – сзади Демьяна стоял его двойник, Дени. Фанаты дерутся жарко, но быстро. Надо успеть.

К Демьяну подскочил Папа Фи. Он был рад поводу избавиться от чересчур прилипчивого, хотя и о-очень симпатичного поклонника-эльфа:

Чего волыну тянете, молодой демонес? Самое время вам.

Прервав на полуслове красавчика, маэстро схватил демона за рукав и быстро потащил его к КПП.

Пропускной пункт ввиду более насущных проблем с фанатами временно был оставлен гоблинами под ответственность бывших хозяев – заставных бесов. Шизоид, выбранный гоблинским капитаном «за сообразительность», выжимал программный код на сканере. Последний скрипел, попискивал, искрился возмущением, и был готов испустить дух от такой перегрузки, не согласованной с профсоюзом. Мама рóдная, Рогатый и Горбатый, сколько ж еще этих господ артистов ему нужно «пережевать»? Жулики они все, а не артисты. Ну, мошенники уж точно.

У беса глазки собирались в кучку. Такого обилия знаменитостей он не видел даже в «ПиПеЦ»е¹⁸⁶ – горячо любимом простым демоносом желтом издании. Первые четверть часа он то и дело норовил вскочить и отдать честь. Рукой. Это пока мимо него протекали, просачивались и вышагивали Наполеон, Адмирал Нельсон и глава Мануальной полиции¹⁸⁷ генерал Торквемада. Вторые четверть часа бесенок боролся с непреодолимым желанием отдать-таки честь. Свою. В буквальном смысле слова. Поскольку мимо него дефилировали и проплывали такие несравненные дивы как Мэрилин Монро с Наоми, Анжелина Джоли и Президент-демонесса Лирия Неясыть Гольстрахбаум. Сказывались четыре месяца без увольнительной!

Сейчас Шизоид просто хотел, чтобы все закончилось. Потому как предыдущее желание сменилось тщетной надеждой на то, что остатки ее (чести) не отберут насильно. Мимо как раз дефилировали Джек-Потрошитель, Андрей Чикатило, Елизавета Батори¹⁸⁸ с единомышленниками, а также невесть как затесавшийся в эту когорту «крепкий орешек» Брюс Уиллис.

Бес проводил взглядом Железного челосека¹⁸⁹ и сфокусировался на следующих. Перед ним стояли близнецы. Или двойники, шут их артистов разберешь. Смутно знакомые лица навевали какие-то воспоминания… и странные ассоциации с доской «Их разыскивает полиция». Шизоид поднял глаза и столкнулся с четырьмя глазами джинна, возвышающегося над странной парочкой. Темпераментный телохранитель маэстро мило скалился 64 зубами и многозначительно поигрывал бицепсами. Сомнения беса мгновенно рассеялись – не зря его выбрали «за сообразительность».

По одному. Метрики, пожалуйста…

Голосок беса потонул в нарастающем гуле уличной драки. Шизоид настороженно посмотрел в сторону ворот Тоннеля со стороны Андеграунда. Доносящиеся оттуда агрессивные выкрики живописно вплетались в скандируемое «Маэстро! Маэстро!». Незамысловатая, но эмоциональная речь дерущихся украшала звуки банальной махаловки. Валькирии мелких стычек наверняка остались бы в восторге.

Но поэтику происходящего поединка почему-то стражи порядка не оценили. Взвод гоблинов, подгоняемый нервным капитаном, напоминая перекатывающийся консервированный зеленый горошек, суетливо бегал по периметру заставы в тщетной надежде утихомирить «хулюганов».

Фамилия, имя, клан, заученно произнес Шизоид, и тут в его маленьких мозгах что-то щелкнуло, две крохотных извилины соединились в одну, длинную, в которой смогла-таки сформироваться целая мысль. – Рогатый, побери! Ты же тот поганец, из-за которого, все это дерьмо вылилось нам на головы!

Что вы! Я – Дени Дедал, клан воздушных демонов, а это, Дени пренебрежительно показал на свое лицо, которое на самом деле было Демьяновым, это всего лишь сценический образ. Довольно популярный, кстати, образ!

Образина это, а не образ! – в сердцах воскликнул Шизоид. – Всю жизнь нам, поганец, исковеркал!

Не переживайте, молодой демонес! Скоро вся малина снова будет вашей, вклинился в разговор Папа Фи. Он выскочил перед Дени с Демьяном, оставив где-то по пути правую голень, наклонился к бесу и заговорщицки зашептал: – Мне по секрету сообщили из Красного Дворца, что государственного преступника поймали.

Слава Рогатому с Горбатым! – бес осклабился радостной ухмылкой. – И где?

Точно не известно, на одной из застав – то ли в Фивах, то ли в Андах…

Во ежели в Яндах его слопатили, как Федюне с Капутом свезло! Премию, небось, какую выцыганят… Надо будя взаймы отовариться…

Так нельзя ли побыстрей, милейший? В связи, так сказать, с вновь открывшимися обстоятельствами…

Завидно-мечтательное выражение бесового лица сменилось тупым чиновничьим выражением.

Никак нельзя! Порядок, он есть порядок! – бес деловито защелкал пальцами по клавиатуре дух-сканера, и добавил уже себе под нос: Особливо, ежели столичные военяки на шее сидють.

Сканер в руках заставного беса мигнул разрешительным зеленым.

– Следующий!

Демьян как овца на заклании молча протянул липовую ксиву. Он опасался даже разговаривать, поскольку последние модели дух-сканеров реагировали даже на тембр и интонации голоса идентифицируемого.

Тоже артист?

Угм.

Из огневых?

Угм.

Из благородных?

Угм.

Легких денёг захотелось?

Угм.

Баб, бабок и славы?

Угм.

А чего ж не военный, аль политический?

Угм…

Чего угм?

Занимательный односторонний диалог внезапно прервал подбежавший гоблин.

Там это, твоего шефа мутузят! – жадно хватая воздух ртом, выдал он бесу.

Сильно? – встрепенулся Шизоид. Новость, что паскуде-начальнику херово приятной теплотой разлилась где-то в области груди.

Да ни за что. Разнимать полез. Фанатов, гоблин немного отдышался, землистый цвет его лица засиял более приятными зелеными оттенками.

Так я это… того… на смену радостным ощущениям возмездия пришла обида – это кто там вместо него свою злобу об шефа точит? Осознание – ежели шефа как тузика, то и остальные не в безопасности! И возмущение – это кто там грязные конечности посмел поднять, а?

Я ж и говорю – мотай. Я за твоего начальника свою задницу драть не буду. Хватит, и на своего запчастей не напасешься.

Ага, ну я того…

Вали уже давай, охранничек!

Бес подорвался вместе с клавиатурой от сканера. Благо, технологии Нижнего мира давно благодаря магии и прогрессу были беспроводными, а то бы за порчу армейского имущества бес расплачивался где-нибудь на энергетических сковородках, или если повезет, на рудниках.

На пронзительный гоблинский свист бес соизволил оглянуться.

Чего?

Клаву верни. И еще: этот, гоблин ткнул корявым пальцем в Демьяна, Все?

Ага! – бес на ходу кинул клавиатуру в лапы гоблина, и, не вдаваясь в подробности, утвердительно кивнул.

Гоблин вручил Демьяну документы, отдал честь, и тоже не удержался от нравоучений:

Не ту вы себе профессию, господин демон выбрали. Мошенническая она какая-то. И чего честному демонесу мозги пудрить, особенно с такой-то личиной!

Угм.

Ага, значит и вам неуютно в обличье этого гада? Уж, каков! Уж и родители не знамо какие богатые, и образование нате вам, пожалуйста, и слабым полом, судя по физии, обласкан. А он, значица, героем назвался, а сам – преступник государственный, смерть свою сыграл и тю-тю отсюда… Сыграл, значица… Что-то есть у вас, с ним, однако, общее… Молодой демонес?!

Как оказалось, свой ушат морали гоблин выливал уже на следующего желающего пройти через Тоннель Коктебель. Им оказался сам маэстро Фаринелли. И сие событие затмило маленький, но весомый факт подозрительно быстрого исчезновения предыдущего «проходимца».

Демьян быстро преодолел железную раму КПП, но дорогу к вожделенной свободе преграждала огромная живая свалка из копошащихся и тузящих друг друга тел. Это военные помогали выяснять отношения фанатам Папы Фи. Только Демьян начал выискивать в этой куче мале стратегически обходной путь, как к нему прямо из клубка дерущихся выскочили несколько ребят и взяли в кольцо. Они аккуратно конвоировали демона к знакомому красному ломбАджини и испарились по направлению драки.

Демьян открыл дверь и оказался в горячих объятиях дорогих предков. Несколько минут подряд слезы, поцелуи вперемешку с нотациями и упреками сыпались на голову бедного демона. Прервал поток чувствоизвержения тактичный стук в затемненное окно.

Ада!

Фар!

Все в порядке?

Кажется, да. Спасибо!

Драгоценная, тебе стоит только намекнуть… и я у твоих несравненных ног!

Фар, не сейчас!

А, господин Малахай! Я вас в темноте-то и не приметил!..

Не всем же сиять, как вы, маэстро!

Демьян решил остановить этот фонтан светских колкостей.

А вы разве не с нами, маэстро?

Что ты, дорогой! Если меня встретят настоящие поклонники, мне живым из ломбАджини не выбраться. Я сейчас перевоплощусь и на своем стареньком каре спакойненько домой и отправлюсь. Вон, Карасик уже его подогнал.

Ну как знаете, - пожал плечами Демьян. – Спасибо вам за помощь. И еще, простите за козла.

Забыто, молодой демонес. Всяко бывает, Фаринелли уже было совсем собрался уйти, но тут низко наклонился к самому уху молодого демона и прошептал: – И знаешь, твой отец вовсе не малахольный. Он мне та-а-ак врезал, когда под окнами Ады застал, что я потом двое суток руки-ноги по переулку собирал. В прямом смысле слова.

Папа Фи подмигнул, при этом у него отлетела и затерялась под ногами бровь. Но не обращая внимания на новые потери он танцующей походкой направился к своему секретарю.

В ломбАджини юркнул Ганс.

In cito veritas¹⁹⁰! Поехали, поехали скорей! – замахал он руками. – Не в меру сообразительные вояки нам попались! Сейчас допрашивают беса, пропустившего Демьяна. С особым пристрастием. – Опомнившись, он церемонно кивнул родителям Демьяна: Мадам! Господин Малахай!

ЛомбАджини Гедонисов взревел мощным двигателем и устремился в сторону Андервилля. Некоторое время все сидели молча, разглядывая проплывающий мимо провинциальный пейзаж. На смену бурным эмоциям пришло если не умиротворение, то желание спокойно обдумать события последних дней.

Ганс, Демьян потянул друга за рукав и незаметным щелчком запустил Звуковую вату¹⁹¹, модное заклятие неслышимости. Там у меня в замке осталась девушка.

Знаю. Та самая, блондинка?

Да. Ее надо предупредить, чтобы не ждала.

С каких это пор ты так заботишься о земах? На тебя не похоже.

Она не зем.

Наша, что ли? А я и не почувствовал. Ну, если это наше адское создание по ошибке именуемое слабым полом, она сама тебя под землей сыщет, чтобы зенки выцарапать. Слепого в ЗАГС легче тащить! – Ганс заулыбался, представив себе милую картинку насильной женитьбы сотоварища.

Она не зем, повторил Демьян. – Она сверху.

Сверху чего?.. Из… из Пентхауза? У Ганса от удивления глаза полезли из орбит.

Я скорее поверю, что ты решил поменять пол или возглавить клан огров! Склеить райскую птичку… Поистине aquila non captat muscas¹⁹²! Силен, брат! Только к чему, Рогатый подскажи, тебе такие неприятности?

Хочу.

Знаешь, в этом все твои проблемы, избалованный маменькин сынок, укоризненно покачал головой вампир.

На этот раз – серьезно.

И ты серьезно веришь, прости за тавтологию, что именно в этот 999 раз серьезно? Демьян, у тебя была такая прорва девиц, как земов, так и наших, рогатеньких. И все они задерживались ровно столько, сколько находили в себе силы говорить тебе «нет», в среднем на сутки. Я тебя прекрасно понимаю – сам такой…

В этот раз не в этом дело. Я вроде бы уже взял, все что хотел. Что обычно хотел.

И что, еще раз хочется?

Да! Нет! Хочется, но не того.

Что, райские птички такие изобретательные? У них что, по два клювика в пещере удовольствий?

Не смей говорить о ней в подобном тоне! Она другая, понимаешь?

Нет. Не понимаю. Из курса биологии аномалий среди жителей Верхнего не припомню. Единственное, на чем они там все повернуты, так это на морали. И это слишком серьезно, чтобы пытаться найти с ними общий язык. Я молчу про возможные политические осложнения. А про свое шаткое положение в Андеграунде ты забыл?

Помню, поэтому и обращаюсь к тебе. Мне нужно Кристине весточку передать. Ну там, успокоить, обнадежить…

Зачем, Рогатый мне объясни! К чему играть в волынку обреченных отношений? Разные вы. Слишком разные. Заруби себе на хвосте и не суй свой рог – обломаешь.

Ты не понимаешь…

Понимаю. Все понимаю. Можно в фурию втюриться, или в кикимору. Можно яка трахнуть, или тролля. Повеселиться и забыть. Забить. Утопия подобные отношения. Как и любовь демона с ангелом. И я тебе в этом не помощник.

А еще друг называется!

Потом сам спасибо скажешь!

Я ее сам найду!

Лучше найди себе демонессочку, бляндинку крашенную, и играй с ней сколько тебе влезет в ангелов и демонов. Быстрее вся дурь из башки выветрится.

Дурак!

Буйно-помешанный! Я лучше твоим предкам скажу, чтобы они тебя под домашний арест посадили, пока шарики за ролики на место не встанут.

За что мы еще должны посадить его под замок? – раздался голос Maman внутри звукового кокона Ваты. Затылок мадам Ады продолжал все также беспечно смотреть на дискутирующих с первого сиденья ряда ломбАджини.

Мама! Ты подслушиваешь!

Конечно! Хвала Горбатому с Рогатым, сейчас хоть подглядывать за вами не надо! Ни на минуту вас оставить без присмотра невозможно. По сто лет на нос, а все такие же безголовые духи!

Мадам, при всем уважении, восхитился Ганс, Но как? Заклятие Ваты легко снять, но проникнуть внутрь… Это высший пилотаж! Секретиком не поделитесь? В профессиональных, так сказать, целях?

И потерять над вами контроль? Нет уж, мне собственное спокойствие дороже. И вообще, мастерство не продают, его, дорогой мой вампир, постигают. Так что дерзай сам!

Мама! Ты мне не ответила! Ты долго еще меня под колпаком держать будешь?

А ты – не дерзи! То же мне, будущий глава клана. Мало того, что втянул всех в историю, так еще и продолжения хочешь? Что у тебя за шашни с иномиркой?

Я уже взрослый, мам, и сам как-нибудь разберусь!

Взрослый ты на горшок ходить и служанок клеить. С высоты этих проблем и на мир смотришь. Размах крыльев еще не тот, дракон! Не хочешь по-тихому проблемы решать, будешь дома с дедом разбираться.

В оглушающей тишине друзья почувствовали, что Maman вышла из кокона. Вышла, умудрившись громко хлопнуть беззвучной дверью.

– Упс! – Ганс попытался вложить в междометие самый ободряющий тон, но на Демьяна все равно было жалко смотреть.

 

 

Пустота

 

Простите, Ваше Cвятейшество! – в приемную келью просунул голову референт Правдопопулюс, У меня есть известия.

Вещай!

Да собственно… Правдопопулюс нервно поправил кипу – на Седьмом поверхе шла декада иудаизма, Просто вы ведь уделяете внимание одной студиозус-ангелессе…

Глава Попечительского совета академии аз есьм!

Знаю-знаю! Но вы недавно запрашивали ее позывные.

Понеже уншая воспитанница академии веков последних!..

Не смею спорить, однако молва тут донесла…

Глаголь, скорее, Амбросий вышел из-за стола, и вплотную подошел к Правдопопулюсу. Не тяни душу!

Глубокий тяжелый свет разгорающегося патриаршего раздражения поверг Правдопопулюса в священный трепет.

Ее видели на Земле, пролепетал он.

Аль не дипломные работы у иноков академии? Практика там, на земах и их судьбе горькой.

Референт замотал головой, набрал в грудь воздуха и выпалил:

Ее видели в Среднем мире в неподобающей компании.

Сиречь ватажиться¹⁹³ с отроком Паскуалем греховодству сродни? – в сердцах стукнул патриарх тяжеленным томиком Торы по столу.

Про Паскуаля ничего не сообщали. Ее видели с демоном. Кажется, одним из высших.

Господь Всеединый, кой подвиг ей в голову втемяшился?

Ваше Святейшество, рискую вызвать гнев ваш, однако обстоятельства, в которых видели ангелессу Кристину, подвигом и не пахли.

В кабинете повисла звенящая тишина. Не то, чтобы патриарх не доверял своему референту. Просто он слишком хорошо знал своих подчиненных. Изучил вдоль и поперек за столько веков-то. Его Святейшество расправил талес, погладил цицит¹⁹⁴. Успокоив нервы, изобразил доброжелательное выражение лица и поощрил референта:

Отсель без суесловия, Правдопопулюс, понеже внимаю я, – и приготовился внимательно слушать.

* * *

Ласковый солнечный лучик облюбовал лицо Кристины и упрямо щекотал ресницы.

– Знаю, знаю, что вставать пора!

Ощущение бесконечного счастья, заполнившего собой каждую клеточка тела. Такого восторга бытия своего существования Кристина не испытывала, пожалуй, с беззаботного детства.

Она потянулась, оглянулась и… вспомнила. То, что произошло вчера, вернее уже сегодня, это не поддается анализу. Ангелесса тут же натянула на себя простынь до самого подбородка, а по спине предательски побежал холодок ужаса.

Что я наделала?

Когда страх добрался до коленок и устроил конечностям показательное дрожание, Кристина решила взять себя в руки.

Она рывком села на кровати и прислушалась к собственным ощущениям.

Не может быть плохо за то, что мне так хорошо! Это будет просто не справедливо, Господи! Почему нам не говорили, что это так, Кристина задумалась, пытаясь подобрать определение, Божественно! Почему от нас скрывали? Да и кому, собственно, есть дело до моих дел, не правда ли, Господи?

Она решительно встала. Комнату мгновенно наполнил десяток Кристин, отражающихся в многочисленных зеркальных поверхностях на стенах, на потолке и даже на натертом до зеркального блеска паркете. На ангелессу отовсюду смотрела прекрасная и свежая девушка, словно и не было этой утомительной ночи. Прекрасная и счастливая. После упоительной ночи с черноволосым демоном.

Она огляделась вокруг в поисках одежды. Кроме мебельного погрома, нигде ничего, только крохотные трусики висят на краешке невысокого прикроватного пуфа.

Кристина посмотрела в окно. Завораживающее зрелище светающего неба и просыпающегося моря. Бурливого, словно утренние капризы ребенка.

Завернувшись в простынь, она выглянула в коридор, и прокричала:

С добрым утром!

В ответ – тишина.

Ау! Демьян, ты где?

В ответ кто-то засеменил к башне. Это не были шаги Демьяна. Кристина бросилась обратно в комнату и забралась с ногами на постель.

Через мгновение в дверь заглянула Сура. В руках она брезгливо держала части Кристининого гардероба, оброненные в дороге в спальню башни.

А, уже проснулись! – подозрительно чисто, без акцента проговорила Сура.

Кристина удивилась:

Что случилось с вашим языком?

За ночь выучила! Уснуть некоторые, Сура укоризненно посмотрела на девушку, не давали, вот и заговорила, решила сделать хозяинам подарок. Хотя зря – к тупой, неграмотной прислуге претензиев меньше.

А где Демьян?

Где-где? Уехали!

К-куда?

А кто ж их знает, хозяинов.

Давно?

Да уж с часа три назад. Собрались и отчалилили. Вам машину велели с водителем подать. До Орланды, значит. Велели сказать, что туда приедуть. Только ты это, девка, Сура, наконец, протянула одежду сгорающей со стыда Кристине, лучше их не жди. Двигай-ка домой, к папе, к маме.

У меня нет.

Чего нет? Дома?

Нет, папы с мамой.

Сирота, значит. Ну, тогда понятно, такую как ты намного легче окрутить.

Меня никто не окручивал! – По щеке Кристины потекли слезы. – Сама, дура такая!

Э, соленой воды здесь хоть утопись! Твоей здесь не надобно, зло проговорила Сура. – Говорят одевайся, Касым ждет уже.

Такого унижения Кристина снести не могла. Она молча оделась, привела себя в порядок. Взглянула еще раз в окно на бушующий прибой. И активировала аварийный портал.

* * *

Его Святейшество упрямо набирал позывные Кристины. Церковь – молчание. Мечеть – молчание. Синагога – молчание. «Абонент вне зоны действия сети. Перезвоните, пожалуйста, позже». Куда она могла подеваться, и как назло, никакого завалящего храма поблизости.

Нет, пора развивать технологии. Даже по сравнению со Средним миром они живут в средневековье, а если говорить об Андеграунде – наверное, в каменный век спустились. Это он виноват. Заботясь обо всех сразу, теряешь людей поодиночке.

* * *

Аварийный портал сыграл с Кристиной злую шутку. Не будучи настроенным на определенный конечный пункт, он считал эмоции своего пассажира и доставил его в наиболее желаемое для него, пассажира, в данный момент место. Им оказалась Орланда. Место, где, по словам Суры, Кристину должен был найти Демьян.

Ледяная атмосфера портала немного охладила эмоции Кристины. Что ж она все о себе, да о себе? Может действительно, так сложились обстоятельства, что Демьяну пришлось срочно уехать. Ад странный мир, андеграундцы странные жители. У Демьяна явно какие-то неприятности. Он такой удивительный, особенный, внимательный… такой…

Оправдания полились рекой, и не было лучшего бальзама для ноющего от неопределенности сердечка ангела.

Ее спокойно пропустили в номер, где она и провела в самоуспокоительных беседах время до вечера. Несколько раз она подбегала к двери, услыхав шаги в коридоре, но проходившие не задерживались возле ее номера. Телефон тоже молчал. Тишина пугала наступающей пустотой.

Ангелесса позвала домового. Конечно, домовые считались приписанными к Аду и формально, на призыв Кристины могли наплевать. Но так уж повелось, что жители крайних миров на территорию Среднего объявляли нейтральной.

Домовой долго не отзывался, но потом все же соизволил выползти из стены и недовольно поинтересовался какого ляда Горбатого ангелессе надобно от старика.

А всех ли иномирцев примечаешь в своей епархии, любезный?

Ясное дело, а иначе какой-с из меня хозяин? И я вообще-то, это, своих не сдаю-с! – подозрительно проворчал волосатый старичок. – А что-с интересует?

Скажи, а Демьян Гедонис, демон из клана огненных драконов, давно уехал?

Давно-с! Почитай годков с пятнадцать-двадцать минуло, как его, проклятущего, хвала Рогатому не было-с! – и домовушка погрозил невидимому демону волосатым кулачком.

Как двадцать лет? – растерялась Кристина. – А кто же тогда меня сюда привез?

А я почем знаю-с, какой бес залетный тебя окрутил? Вы-с дама видная. А то, что ледышка окаянная, так значит-с сама от того маешься, – Бушалат подмигнул и был таков.

Набравшись храбрости, Кристина обратилась к портье, узнать, не возвращался ли господин Гедонис.

Господин Гедонис? Из 513 номера? В этом сезоне семья еще не открывала заезд, вежливо, но достаточно прохладно ответили на ресепшене.

Наверное, произошла какая-то ошибка, поспешила замять неловкость Кристина. – Или же я просто встретила его однофамильца.

Портье нехотя согласился, что такое, хоть и маловероятно, но могло произойти. И в заключение поинтересовался, когда она собирается освободить номер – зарезервированное время заканчивается завтра в полдень.

Заверив портье в том, что платежеспособна и что не задержится более означенного срока, Кристина положила трубку и разревелась. Банально, по бабьи, размазывая по щекам соленую влагу.

Какой прекрасный урок преподал ей демон. Годы учебы в академии ничто по сравнению с опытом последних двух дней жизни Кристины. Ангелесса забралась с ногами в кресло, и принялась себя жалеть.

Стемнело. Вечер поглотила царица ночь.

Поджав под себя ноги, Кристина забылась беспокойным сном в небольшом кресле – сказались и невротрепка, и общая усталость последних дней. Сновидения мелькали картинками мрачных сюрреалистических сцен, которым позавидовали бы и Дали, и Матисс с Пикассо¹⁹⁵.

Летнее море, песок. Она медленно идет по босиком по берегу, у ног плещется голубая волна. Чужой взгляд обжигает ненавистью. Она боится обернуться, хочет бежать, но ноги утопают во влажном песке. Ее настигает огромная крылатая тень и свет меркнет…

Она идет по райскому саду. Поют птицы, ластится мелкое зверье. Она срывает яблоко, но из червоточины на плоде вылезает огромный жирный червяк. Он глумливо улыбается и Кристина узнает в нем Паскуаля. С соседних листьев и веток начинают вылезать другие насекомые со знакомыми физиономиями. Все они смеются, показывают на Кристину пальцем…

Снежные горы. Она летит голубкой с высокого склона. Чувствуя за спиной чужой взгляд – оборачивается. Огромный коршун на лету превращается в дракона, разевает пасть и…

Кристина проснулась в холодном поту. За не зашторенными окнами занимался рассвет. Все тело ныло из-за долгого сидения в неудобной позе. Ангелесса встала и прошлась по номеру, чтобы размять затекшие конечности.

Ее шаги гулко отозвались эхом в пустом номере. Удивительно: в гостиничной комнате ничего не изменилось – мебель, ее вещи – все на месте. А чего-то не хватает. Демьян ни разу не заглянул в ее номер, а комната словно осиротела после его исчезновения. Пустой номер, пустота в чувствах.

Покинутое всегда представляет собой жалкое зрелище. Даже комната и то, чувствует себя брошенной. Что уж говорить о себе.

Кристина подошла к зеркалу. Внешне она тоже осталась прежней, разве что горестная морщинка побежала со лба на нос. А вот внутри… Вырвали и растоптали нутро. Всё. Осталась только оболочка с натянутой улыбкой.

Вера в возвращение Демьяна ушла безвозвратно.

Спустя несколько часов Кристина стояла посреди Набережной и с грустью смотрела на только что покинутое здание гостиницы. Прекрасный образец русского ампира навевал ностальгические нотки декаданса и располагал к рефлексии, знаменитому качеству загадочной русской души.

Кристину неспешно обтекал поток прогуливающихся пешеходов, которые наслаждались приятным весенним бризом. Но она, как истинная ангелесса, видела суть, скрывающуюся за кажущейся беззаботностью. Каждый из проходящих шел по жизни со своим грузом проблем за спиной. Сума тяжелела с течением времени, тянула на дно, скручивала носящего в бараний рог. Приземляла. Кто-то шел, кто-то скакал, кто-то семенил и шаркал, А кто и полз, еле передвигая то две, а то и все четыре конечности.

За плечами Кристины оживились летуны. Второе «Я» девушки, чувствуя тревогу, предлагало отринуть мирское и воспарить над суетным. Они были так наивны в своем искреннем желании помочь хозяйке. Но трогательный порыв летунов вызвал у Кристины приступ сарказма. Доселе ей отнюдь не свойственного.

«Простодушные перышки! Какая умильная наивность… Как и чувствительная доверчивость безмозглой гусыни. Меня»

У беззащитности много оправданий на одну большую проблему – глупость.

День разгорался. Поток праздных туристов и спешащих их обслужить местных жителей усилился. На Кристину пару раз налетали недовольные прохожие. Девушка тронулась с места и, продолжая внутренний обличительный монолог, направилась в сторону парка.

Возле одного из питьевых фонтанчиков Кристина задержалась, чтобы умыться. Свежая обжигающе холодная вода тонкими иголочками впилась в кожу. Она не обратила внимания на небольшой барельеф древнего морского божества, украшающий стену фонтанчика. С очень знакомым лицом…

Барельеф Нептуна зашевелился. Древний бог почмокал губами, словно разрабатывая их, затем плюнул струей ржавой воды – освежить горло, после чего барельефный фонтан снова обезводел. И тут же был окроплен соленой влагой из огромных грустных девичьих глаз.

Дочь моя, стряслоси что?

Кристина настолько погрузилась в себя, что даже не услышала обращения Его Святейшества.

Заценяю, тебя девонька за вельми дюжую способность соль отыскивать суть происходящего. Инда в горе. Инда в форме особливой, улыбнулся Нептун-Амбросий, и, откашлявшись, гаркнул во все горло: Ангелесса Кристина! Деяния свои обоснуйте немедля!

 

 

Медицина бессильна

 

Спустя час Его Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей, Амбросий накручивал круги по своей приемной ризнице.

Ваше Святейшество, это ужасно, но я люблю его, своего дракона. Господи, демона, сына демона и внука демона. – Кристина закрыла лицо руками. – И я… переживаю очень. Я даже не знаю, что с ним произошло.

Призирати¹⁹⁶ любовию божиею суть светлых ангелов! Несть светоч любви во Тьму.

– Мои чувства далеки от миссии, на меня возложенной, Ваше Святейшество! Это какая-то другая любовь, странная и очень болезненная! Мне от нее с каждым днем только хуже, худенькие плечики Кристины затряслись в приглушенных рыданиях. Патриарх остановился и присел рядом с девушкой.

Чай не заразил тебя демон хворью какой, неизведанной?

Да нет!.. Да! Заразил! У людей это зовется страстью.

Амбросий легонько приобнял и сочувствующе вздохнул:

Кабы знала ты, деточка, сколь присны¹⁹⁷ мне душевные хворобы твои!

Размазывая соленую влагу, Кристина убрала руки от лица и посмотрела на Его Святейшество.

Это Паскуаль, да? Вы любили его мать, и он… он ваш сын, верно? – выпалила ангелесса и сама испугалась сказанного.

Лик Его Святейшества даже потерял форму от удивления.

Да как помыслы подобные только придуматься тебе дерзнули?!? – от возмущения патриарх побагровел и даже начал задыхаться: – Я… он… Срамной позор-то какой!

Тогда почему вы о нем так заботитесь? Он же…, - Кристина замялась.

Глаголь хоробро! Лестчий, пронырливый…

О-очень себя любит, - выкрутилась Кристина.

Патриарх опять встал и начал мерить шаги, пытаясь ходьбой разогнать смятение.

Внегда¹⁹⁸ был я, зелено-молодо, ангелом-хранителем. Одной земной женщины. Чистой, аки слеза ангела, красивой аки заутренняя заря, аль… недалекой пассии. Почем знать и не мне судити, века тогда аще темные были. Возлюбил я ее истово, в смотрении божием радел, понеже грань преступил любви своей, опеки. Инда открылся ей, на что дозволение было, толико ежели пассионированного готовили в путь, последний, как разумеешь. Радения мои велико простиралися любил ее я, и охорону нес, ажно коли она принимала любовника, мужлана дураковатого, барона соседского, неуча и тупицу. Но душа земных женщин – вечная тайна…

Патриарх мечтательно вздохнул и продолжил:

Померла она, а с нею дитятко. Преставились при родах. Бился я не жалея крыльев с Темным Проводником, за моей блудницей пришедшим – не сдюжил. В Чистилище улетела душа ее заблудшая. Лик ее боле не узрел я ни разу – сканеры чистилищные высокочастотные чужими грехами не балуют, как разумеешь. А чадо исторгнутое, плод любви, сей глупой страсти к недостойному тупому чурбану, патриарх понял, что его занесло, и вернулся в русло повествования. Так вот, ребеночек, котрый еще и семи лун в утробе не насчитал (медицина тогда, сама разумеешь, только верой лечила), на моих руках дух испустил. Связан был я обетом спасения чада сего. Посему схватил тельце, да в инкубатор поместил. Пару веков его выхаживали, еще парочку – лечили, предел пришел в последнее столетие расти разрешили. Слеп был я, втуне чаял образуется все, токмо не телом след было заниматься, а душой. А! Его Святейшество махнул рукой и отвернулся. Тени воспоминаний, побежавшие по его морщинам, не должны были смущать молодую ангелессу, и без того находящуюся в смятении.

Пошто ты решила, что узы нас кровные связывают?

Потому что вы всегда о нем заботились, как… о родном человеке!

В Раю все выпестованы едиными Яслями Небесными, посему родны и близки друг другу! Иль ты ведаешь иную близость?

Теперь знаю, смущенно ответила Кристина.

И запамятуй! Едино ровные чувства испытывать должон ангел, благородные помыслы сподвигают нас в деле Света, а не выгода, пусть и не чужая, родственная. Також и живем мы так. Семьей одной большой, единой, крепкой! – патриарх перевел дух. А посчет того, что Паскуаль чадом моим слывет… Ты что ль забыла, коими душами Верхний и Нижний миры полнятся? Токмо земными!

Но, слухи разные, нефелины там, монстры адовы…

Токмо Земля родит аки чистых ангелов Света, таки страшных чудовищ Тьмы, девонька. А крайние миры, Рай и Ад – пристанища сих неугомонных созданий. И посеред нас також есть падшие ангелы, белоснежной истиной прикрывающиеся, но чадорождение разноплеменное, как знаешь, невозможное чудо в нашем Трехмирье. Все, ангелюшка! Достаточно бесед душеспасительных. Марш в келью. Диплом на носу, а она любить надумала!

Когда Кристина уже стояла на пороге, патриарх напомнил ей:

Ты девонька умная, сама знаешь, что ротик на замке держать, оно куда уместней будет, – погрозил пальчиком, и вытолкнул из приемной кельи.

* * *

Большой молельный зал Духовной академии был забит до отказа. Шла последняя декада выпускных экзаменов, и, по правилам богоугодного учебного заведения последними защищались лучшие из лучших. Лечебный бальзам на душу настоятелей после года терзаний неслухами и неучами.

Сегодняшний день открывала одна из лучших студиозусов, младший советник департамента благочестия, патронируемая самим патриархом – Кристина Валей. Ангелесса уверенно поднялась на кафедру, раскрыла пузатый дамский саквояж земской моды и вытащила из него штатив с хрустальными флакончиками. Последние были заполнены… воздухом. Дыханием искренности, игриво искрящимся в лучах яркого весеннего солнца.

Многоуважаемые члены экзаменационной комиссии! Уважаемые коллеги и студиозусы! Представляю вашему вниманию чистоту помыслов душ, коих никто и не чаял увидеть раскаивающимися. Эта тема была признана трудной в изучении, тем и привлекла меня перед дипломной командировкой в Средний мир.

Повинуясь велению ангелессы, флакончики выпрыгнули из штатива и медленно поплыли в сторону стола с заинтересованно слушающей экзаменационной комиссией. Как и все подобные атрибуты иерархии, стол был украшен красной материей.

Итак, обстоятельства, подтолкнувшие моего первого подопечного к столь печальному поступку, обратите внимание на флакон под нумером один, были трагичны…

Речь Кристины текла плавно и логично. Зал, охочий до земных мыльных опер, тем более с реальной основой, слушал, затаив дыхание. Комиссия благосклонно внимала докладчице, изредка покачивая седыми головами в качестве поощрения.

Так продолжалось до седьмого флакона включительно.

Ангелесса уже готовилась приступить к обобщенному заключению, когда из саквояжика выкарабкался последний, восьмой флакон, и, несмотря на попытки кожаной сумки захлопнуть пасть, чтобы не дать стеклянному выскочке выскользнуть, вылетел в зал. По спиралевидной траектории он облетел большую молельную, а затем спикировал в экзаменационную комиссию. Слушатели ахнули, но трагедии не произошло – один из седовласых экзаменаторов, Фома Верующий¹⁹⁹, поймал озорника энергетической сетью и теперь с интересом его рассматривал.

А почему ангелесса не поведала нам о сем интереснейшем экземпляре? – наконец нарушил Фома напряженное молчание, повисшее в зале. По прежнему держа трепыхающийся флакон в энергетическом коконе, словно в авоське, он передал его соседу, межконфессиональному теологу Мартину Лютому²⁰⁰. Тому достаточно было одного взгляда на добычу кокона, как его глаза буквально поползли вверх.

И где, уважаемая ангелесса имела честь встретить образчик донора? – не замедлил Мартин со своим вопросом.

Авоська с флаконом пошла по рукам и экзаменаторствующие мудрецы тут же засыпали Кристину вопросами.

Как долго длился контакт?

Контактируемый понял, кто перед ним?

Каким образом ангелесса сподвигла демона на доброе деяние?

Уверена ли ангелесса, что деяние искреннее?..

Кристина в ужасе закрыла лицо руками. Это конец. Так долго скрываться от самой себя, и все напрасно! Хитрый, подлый флакончик, как впрочем, и его хозяин, сумел-таки найти возможность выйти в люди.

Ладно. Все что ни делается – к лучшему. Все равно молчать она больше не в силах. Сегодня повезло им. А завтра может повезти и Кристине. Если будет у нее это завтра.

Кристина отняла руки от лица и гордо посмотрела в зал. Жанна д΄Арк²⁰¹ позавидовала бы.

Я все расскажу. Если из всей моей работы именно эта, пока недоработанная часть, вызвала наибольший интерес, не имею права держать вас в неведении.

Так она еще и продолжить ЭТО хочет? – профессор неестествознания Торак Брахма²⁰² наклонился к мастеру культуры Дзедуну²⁰³. – Неслыханная дерзость!

* * *

Мама, со мной все в порядке! Ты что не веришь нашему Панацельсу?

Он всего лишь семейный доктор со средневековыми воззрениями. И совершенно без глубокой специализации.

Darling, чем больше ты даешь на лапу этим эскулапам, тем больше болячек они находят. Давно подозреваю, что этимология слова «врач» берет свои корни от актуального в Аду глагола «врать».

А я-то думал… задумчиво протянул Демьян.

Молчи, когда старшие разговаривают, оборвали сына предки, и Демьян поспешил заткнуться. Он вообще во время этого разговора чувствовал себя маленьким мальчиком с очередной диареей от непереварившихся головастиков из соседского озера.

Поверь генетику, Ада. Никакие хвори земов мальчику не грозят. Я сам формировал его генотип.

Знаю я, что ты там наформировал! – в сердцах воскликнула Ада.

А мне можно полюбопытствовать… попробовал снова влезть Демьян.

Нет! – хором рявкнули оба родителя.

Демьян удивленно уставился на Papá, но тот отвел взгляд.

Я сказала в хоспитааль, значит в хоспитааль! – отрезала Ада.

Хорошо, хором отозвались «мальчики».

В семье с Maman рисковал спорить лишь дедушка. И то очень хорошо подготовившись.

* * *

Кристина открыла глаза и увидела потолок. Простая больничная келья. Лежанка с казенным бельем.

Последнее, что она помнит, это закрытое судилище Святой Инквизиции. И она – в качестве повода.

Где познакомиться с представителем темных умудрились вы?

В горах Альп.

Обстоятельства кои сопутствовали?

Он был на грани…

Не сразили темного супостата почему немедля?

Он нуждался в спасении!

Не поразили изверга потом почему?

Не смогла…

Что ангелесса делать изволила на земском курорте?

Заканчивала дипломную практику.

А по сведениям нашим, работа ваша квалификационная уже совершенной была, и вы как послушная гражданка Пентхауа направить должны были стопы свои к родным высотам.

Виновна, простите.

Да, виновна!

Как происходило спасение неправедное?

Чем вы еще помогали демону злокозненному?

Пошто портал в Южные горы активировали?

Виновна. Виновна. Виновна!

Бесконечные обвинения. Ее робкие оправдания. Потом все поплыло перед глазами, сердце забилось часто-часто. К горлу подкатил ком дурноты и… провал.

Нет, мутило ее частенько в последнее время. Скорее всего, это было связано с возвращением к райской пище или с климатической адаптацией, так, по крайней мере, думала сама Кристина. Но чтобы плохо было так сильно, до потери сознания, такого еще не случалось.

Что-то произошло. Нужно узнать, спросить.

Кристина пошевелилась, попробовала встать. Сильная слабость, но все преодолимо. По стеночке, по бортику. В горле сухо. Открыть дверь и… снова провал.

Кристина открыла глаза. Знакомый потолок. Белый. С притаившимся в углу маленьким паучком.

Ты как, девонька? на Кристину обеспокоено смотрел ортодоксальный иудей в черной шляпе. «Патриарх!» узнала Кристина. Сзади шушукалась толпа подхалимов из давешних членов Инквизиции и профессуры.

Что произошло?

Напужала нас, ангелюша в обморок упала, обернувшись к свите, патриарх погрозил кулаком: Довели, изверги!

А вы зачем тут?

Печемся о здравии твоем. Отдыхай. Позавтрему консилиум созовем, глядишь, все и образуется, патриарх подмигнул недоумевающей Кристине и вышел из больничной кельи. Следом потянулись и сопровождающие.

* * *

Демьян устал сопротивляться Maman в ее маниакальном желании обнаружить у сына переломы, последствия обморожения или отравления эбонитом. Раз этого невозможно избежать, решил он, будем наслаждаться по полной программе. Он позволил усадить себя в кресло на воздушной подушке и начал облет эскулапов.

Хоспитааль Андервилля был большим – только хирургий с травматологиями насчитывалось около пятнадцати двадцати.

Ада с Демьяном начали с токсикологического.

А-адочка! жизнерадостный толстячок Нервон²⁰⁴ приветливо улыбнулся «недужному» пациенту и его заботливой Maman. – Проходите, устраивайтесь, и он указал на небольшой диванчик в подозрительных разводах.

Сам доктор уселся в кожаное кресло на колесиках, подъехал к гостям, и, сложив ручки на пухленьком животике, вопросил:

Ну-с?

Мать с сыном переглянулись.

Что беспокоит? – уточнил доктор.

Ничего, честно ответил Демьян.

Нервон вопросительно посмотрел на Аду.

Нам бы провериться. На предмет отравлений.

Ну, судя по цветущему виду молодого демонеса, разве что на остаточные явления…

На всё! – категорически сказала Maman, как отрезала.

Тогда приступим! – с предвкушением потер ручки доктор Нервон.

В течение пары следующих часов Демьян в полной мере осознал, что чувствуют подопытные лабораторные крысы. Он плевал на цикуту и жевал бесовик, слизывал свежий яд гарпии, глотал копченые икринки болотнянки, наконец, сидел на эбонитовом стуле в ошейнике из чистого серебра.

После каждого этапа исследования доктор восклицал:

Чудненько!

И с фанатизмом погружался в следующее исследование.

Первой не выдержала Ада.

Что чудненько, Нервон?

Доктор подъехал к цветочному горшку с цикутой и сорвал веточку. Глубоко вдохнул морковный аромат белых цветущих шариков и протянул цветок Аде.

Все чудненько, Адочка! У твоего сына встроенные противоядия на все известные яды. Прямо киборг какой-то!

На все? – уточнила Ада.

На все, подтвердил Нервон. – На все у меня имеющиеся. А у меня имеются все! – с гордостью произнес веселый доктор, но задумался. – А у меня имеются все… кроме Халявы добросердечной. Но она встречается только в верховьях Пентхауза и опасна скорее самим местным… Но если попробовать струю лунной мантикоры…

Демьян не стал дожидаться, что еще захочет попробовать на его шкуре любопытный доктор. Он прыгнул в кресло и приказал своему средству передвижения незамедлительно убираться из кабинета.

Ада торопливо попрощалась и поспешила вслед за сыном.

Ни слова! – бросила она собравшемуся было повозмущаться Демьяну. – Следующая – травматология.

В отделении травматологии мать с сыном управились на удивление быстро. Как только лекарь, высокий меланхоличный демон Вензель увидел, что все выступающие части тела у Демьяна на месте, а количество конечностей соответствует норме, он потерял всякий интерес к молодому дракону и посоветовал обратиться в хирургию.

С какой начать? – спросила Maman.

Со скрытой.

После скрытой последовали костоправная хирургия, лазерная и трансплантационная, аэромобильная (только для летающих граждан!), а также мордо-лицевая и пластическая хирургии, комбустиология²⁰⁵ и еще с десяток заумных – гий, в которых Демьяна просвечивали, сканировали, изгибали конечности и т.д. и т.п. Особенно запомнилось Демьяну отделение ампутационно-резекционной хирургии, в котором лекарь, напевая себе под нос модный мотивчик чуть не отчекрыжил Демьяну голову. Доктор даже не удосужился удостовериться, что пациент жив. Остекленевшие от страха глаза Демьяна, увидевшего вместо фонендоскопа в руках эскулапа электропилу, рассеянный доктор принял за прощальный привет почившего.

Последним испытанием для психики Демьяна была неврология. Мудрая Maman не зря оставила это развлечение на десерт. Невропатологом была знойная демонесса Кармен Сити²⁰⁶. И Демьян, уже было растерявший все свои нервные волокна в кабинетах предыдущих эскулапов, вдруг воспрял. Он без возражений позволил себя общупать, обстукать, даже прошел с закрытыми глазами по тестовой полосе. Правда, вместо кончика носа попал указательным пальцем в соблазнительную ложбинку между двух холмиков на груди демонессы, но эти шутливые пустяки только сблизили страждущего с врачующим.

Непринужденно флиртуя и радуя Maman, Демьян прошел практически все обследование. Заминка возникла при сканировании ауры демона.

И давно у вас так?

Что «так»?

Вот это светлое мерцающее пятнышко.

Ада и Демьян одновременно уткнулись в иридосканограмму.

Здесь проходит зона внутреннего равновесия, пояснила Кармен. – И она у вас как-то бледновато выглядит. Тревожно.

Точно? – недоверчиво произнес Демьян, разглядывая маленькую светлую кляксу.

Да, фоновый цвет должен быть глубоким темным – фиолет, бордо, антрацит. А в вашем случае можно сказать, наблюдается децентрализация устойчивости адгезии личности с телом.

Это опасно? – обеспокоенно поинтересовалась Ада.

Темный демон светлеет. На моей памяти это впервые.

И что делать, доктор?

Ну, душевная травматология – не мой конек. Да и нет у нас спецов по проблемам аур. Был один, Трейд, да и тот в порнолетаргический сон ударился, огорченно сказала Кармен. – Могу дать только общие рекомендации: отдых, приятное общение… Да, эта тема хорошо изучена в Верхнем мире. Если вы обратитесь туда…

Спасибо, сквозь зубы процедила Ада. – Мы начнем с общих процедур.

* * *

Консилиум лучших врачевателей Рая здорово смахивал на форум Святой Инквизиции. Кристину так же усадили в центр совещательной комнаты Обители Души. Вокруг на возвышении расселись светила светлой медицины.

Посыпались вопросы центрального врачевательного учреждения:

Когда начались приступы?

О чем в последнее время думаете?

Что еще беспокоит?

Ладите ли с соседями по общежитию?

Давно исповедовались?

Не посещают ли вас темные мысли?

В отличие от телоориентированной медицины Ада наука врачевания Рая базировалась на очищении души и мыслей. Светлые мозголомы предпочитали душеспасительные беседы и успокаивающие тинктуры²⁰⁷ прогрессивной диагностике и травматической хирургии. А если уж исповедь с медитативным трансом была не в силах помочь уходящему за грань, значит такова была воля Всеединого.

Кристина добросовестно отвечала на все вопросы знахарей, стараясь все же избегать вспоминать последние дни, проведенные в Среднем мире.

Достославные коллеги, подал робкий голос один из докторов, Евхарий²⁰⁸. А может все же взять анализы?

Лаборант уже полвека как в Среднем мире на повышении квалификации, забыли? – отмахнулся доктор Юнх²⁰⁹, поглаживая свои аккуратные усики. Да и зачем? И так все понятно: психостеноз. Осталось выяснить вследствие каких обстоятельств.

Позвольте, позвольте! – возразил ему суховатый старичок Кащенкоу²¹⁰. – Не знаю, что вы, коллега подразумеваете под психостенозом, но на лицо выраженный невроз! Все проблемы из головы!

Доктора пустились в собственную полемику. А к Кристине спустились патриарх и Евхарий.

Как ты, девонька?

Нормально.

Доктор тем временем выставил ладони, между которыми забегали голубые искры, развел руки и начал сканировать Кристину.

Интересно! – воскликнул доктор, дойдя до области пупка. – Ваше Святейшество, не присоединитесь?

Патриарх инициировал луч на правой руке и начал скан-просмотр. Дойдя до области, на которую указал доктор, патриарх в недоумении остановился.

Ан немыслимое чую! Это то, о чем мню²¹¹ я?

Не знаю, о чем думаете вы, Ваше Святейшество, но имеет место быть факт двух перекрещивающихся аур. Либо у пациентки глубокое раздвоение личности, чего я бы, учитывая ее полную вменяемость и адекватность в течение допросного осмотра не подтвердил, либо, доктор глубоко вдохнул и выдал: – Ангелесса готовится стать матерью.

Врачеватели замерли. Наступившая тишина пугала ужасом светопреставления. Сулила крах всему незыблемому, привычному и такому милому.

Я же говорил, все проблемы из головы, сварливо поставил точку конца света профессор Кащенкоу.

 

 

Свои чужие тайны

 

Лирия работала в кабинете. Посматривала бюджет трат госаппарата. Проект на фиг генетический нужно закрывать. Столько душ положили зря. Жаль, что не сработало. Идея была красивой.

Тихонько прозвучала трель приемной комма.

Вас спрашивает Север, новый руководитель…

Я знаю кто он. Что у него?

Говорит, важные сведения по проекту «Лоно». Дословно: «Причина вернулась».

Соединяй! И включи защитную линию разговора.

«Неужели он догадался? В чем же я прокололась? – рассерженно подумала Лирия, и ответила в трубку:

Слушаю!

Госпожа Президент-демонесса! – голос Севера звучал уверенно, без положенных подобострастных ноток. – Мне кажется, вам будет интересно узнать, что некий Демьян Гедонис пересек вчера границы Андеграунда на пешей заставе Коктебель.

А почему мне должно быть это интересно? – медленно чеканя слова, невозмутимо ответила Лирия.

Север ненадолго замолчал, соображая. Неужели он неправильно проанализировал ситуацию с бывшим шефом. Нет, ошибки быть не могло, просто президентесса осторожничает. Хорошо, прикинемся и мы помостными бревнами.

Ну, например, потому, что несколько дней назад его отпевали как национального героя.

«Неглуп, однако, подумала Лирия. Сложил три плюс два».

И что сейчас делает этот безвременно оживший герой, до которого на самом деле занятой государственными проблемами презиндентессе никакого дела нет?

Ну, хотя вам это и неважно, он собирает внимание семьи и докторозусов, ответил Север и пояснил: Под присмотром неутомимой мамаши проходит осмотр костоправов после приключений в Среднем мире.

Интересно было бы послушать об этих приключениях.

Доставить? – оживился Север. Все-таки, конкретные приказы и поручения для него были более понятны, чем придворный политес.

Что ты! Такого уважаемого человека нужно приглашать. И провожать в Красный Дворец. С конво… Со свитой.

Если понадобятся мои услуги…

Я обязательно обращусь к тебе, босс Север. Спасибо за бдительность.

Лирия отключилась. Швырнула трубку на аппарат, стилизованный под голову Минотавра и задумалась.

Интуиция не подвела. Хьюго, несмотря на уверения, все же прокололся. Дракончик выжил. Значит, правильно она приказала перекрыть границы для почившего крылатого рыцаря. Только, Рогатый подскажи, как этому летающему сопляку удалось все-таки вернуться в Ад? Ничего нельзя доверить этим безмозглым дебилам!

Хорошо ли, когда твои вассалы тупоголовые остолопы? Плохо. А хорошо ли, когда они догадливы и сообразительны, как этот Север? Тоже плохо.

Рогатый побери, Север умен! А значит, опасен. Ну что ж, несчастный случай с новым боссом столичной шантрапы никого не удивит – не нашел общего языка с подчиненными. Ошибки нужно исправлять вовремя. И лучше чужой кровью.

Судьба Севера была решена.

* * *

К вечеру сильно проголодавшиеся и усталые Демьян с Адой прибыли домой. Но отдохнуть родные стены возможности не дали. В замке их ждала новость. Те самые страшные известия, которых опасались и ждали одновременно.

Специальной правительственной почтой – вороньей, в клан Гедонисов было доставлено письмо из Красного Дворца.

Малахай сидел на лестнице, ведущей в левое крыло – рабочую часть замка, отведенную ученому под кабинет и мини-лабораторию, и крутил в руках конверт с сургучной печатью Красного Дворца.

Это тебе, протянул он, наконец, письмо растерянному Демьяну. – Прочти, пожалуйста, и нам.

Демьян разорвал дорогой конверт из несгораемой бумаги и быстро пробежался по строчкам.

Меня поздравляют со счастливым воскрешением и приглашают на аудиенцию к Президентессе.

Быстро они. Ну что ж, с возвращением, сынок!

Я вроде бы уже сутки как под вашей опекой, удивился Демьян. Он и сам был расстроен. Не ожидал, что война начнется так быстро.

Малахай поднялся, подошел к сыну. Глубоко, так, что дух испугался и спрятался, заглянул в глаза. Потом приобнял, и подтолкнул к лестнице.

Пошли, поговорим как мужчина с мужчиной.

Давно пора! – бросила им вслед (вместе с Ухом) Maman, и отравилась к себе. Перед тем как идти в логово к врагу, нужно узнать, что сулят звезды и пауки.

Демьян сидел в кабинете Papá и слушал.

Он и не подозревал, что у него такой крутой Papá. Так сделать весь Андеграунд. Одним–единственным геном. Своего единственного сына. Геном продолжения потомства.

Который однажды сотворит чудо. Только кто и когда может заставить этот ген выстрелить?

Слушал, сопоставлял, анализировал. В голове начинала складываться полная картина произошедшего.

Значит, не любовь, не похоть все-таки, а богатство, сила и власть. Красивая упаковка дурно пахнущего содержимого.

Ну что ж, прием, так прием. Есть время подготовиться.

Демьян сосредоточился и медленно мыслетоком потянул Колье²¹².

Приди с долгом! – произнес Демьян формулу вызова.

Не могу! – смеясь, ответили на том конце связи. – Привязан.

Демьян прогулялся в будуар Maman и одолжил поисковый алмаз. Активировал. В кристалле появилась убогая палата с единственным больным, утыканном датчиками и окутанном проводами на больничной лежанке.

Полупрозрачный Игорь сидел на подоконнике и весело болтал ногами.

О, привет! – помахал игрок огромному глазу, зависшему в центре палаты.

Здорóво!

Ну, это достаточно черный юмор в моей ситуации, рассмеялся игрок.

Я за долгом пришел.

Я-то завсегда, только вот, Игорь развел руками, припозднился ты, демон. Опоздал в смысле. Кома.

Тебе ж еще рано, удивился Демьян. – Сам смотрел, месяц-другой там точно еще прописан был!

Эскулапы тоже так обещали. Но вот видишь, нашлись добрые люди, игрок улыбнулся, Подсобили, ускорили…

И кто это тебя так?

Владлен, разумеется. Обязательный, зараза. Обещал душу из меня вытрясти, и не обманул. Чужими, правда руками, но выполнил, и Игорь криво усмехнулся.

– А деньги?

Деньги я успел в банк положить. Спасибо одному идейному. Представляешь, сынок местного Головы, а сам доктором на скорой пашет. Принципиальный. Он меня с турнира увез, ночь я с ним по дежурным вызовам мотался. Холуи Владлена просто не посмели напасть – свидетелей не оставишь, а разбираться потом с безутешным от гнева мэром Владлен видимо не захотел.

А с чего он к тебе такой заботой проникся?

Игорь оживился:

Ты не поверишь! Подошел молодой человек, представился Максом и говорит: «Собирайся. Со мной поедешь, если живым из здания выбраться хочешь». Я ему также: «С чего бы это ему мол, такое дружеское участие проявлять?». А он в ответ: «Мне ангел велела тебя охранять!»

Ангел? Велела?

Ага, и лицо такое блаженное… Ну, думаю, еще хуже Владлена, на шизика попал. Тут к нему мужик седовласый подходит, физиономия такая плакатная, знакомая. «Какие планы?» интересуется у моего собеседника. «Да вот, друга – на меня показывает – хочу у себя погостить пригласить». «Опасный у тебя нынче знакомец, сын! Может прислать охрану?». «Папа! Я уже взрослый, сам разберусь с кем мне в песочнице играть». Седовласый плечами пожал, мол, как знаешь, ко мне развернулся, посмотрел как на покойника, «Не знаю, что вами движет, и кто за вами стоит, молодой человек, но сделали вы Владлена красиво!». Кивнул и ушел. «Батя?» спрашиваю Макса. «Батя, кивает тот, Мэр, если не признал». Тут я же не раздумывал и потрусил вслед за Максом. Вот кстати, и он.

В палату заскочил молодой врач. Он кинул взгляд на страшные мониторы, сноровисто проверил провода и трубочки, оплетающие тело Игоря и искренне вздохнул.

Чего же ты от меня удрал? Как я ей теперь в глаза посмотрю?

Развернулся и ушел.

Демон задумался. Дважды два складывалось в неприятную для его самолюбия цифру пять. Он что, ревнует? Чушь! К кому, к зему? Нонсенс. Но разобраться при встрече не мешает.

Надо же, чужой человек, а переживает! – удивился Игорь вслед мелькнувшему в дверях белому халату. – Бывшая только на третий день прибежала. Как извещение из банка получила, так и примчалась. И то, не чтобы спасибо сказать, а скандал закатить – я же на счет ограничение поставил – полный доступ только сыну и то, после совершеннолетия. Вот она мне тут и рассказывала, коматознику, все, что обо мне думает, Игорь улыбнулся. Как ни странно, много нового узнал.

Так почему же ты все-таки здесь очутился? – Демьян сознательно закрыл для себя тему ангелессы и чужого мужчины. Хотя осадок остался. – Если ты здесь, в коме, значит, до тебя Владлен-таки добрался?

Да, они все-таки дождались, когда я по глупости остался один. Мы проездили с Максом всю ночь. Наутро заехали в банк, оформили выигрыш. Затем завалились к нему домой отоспаться. Макс заснул, а мне так захотелось покурить! Ну, я и вышел. До киоска, увы, не дошел.

Да, Демьян скан-глазом посмотрел на тело Игоря, Обработали тебя знатно! И задумка была хорошая – инвалидом на всю оставшуюся жизнь оставить.

Не учли только мою голову. Отрубился я сразу, после первого удара, а в себя пришел уже здесь. На подоконнике. В ад пока не берут, в рай – не пускают. Сижу, бездельничаю.

Так я за этим и вызвал тебя, чтобы поработать.

А что я в этом состоянии могу? Как от тела отлетаю – сразу терять себя начинаю – не помню кто я, откуда.

Тем лучше. Врать честнее будешь. И тело, опять же, под присмотром.

Итак, чем могу? – оживился Игорь.

Ты станешь мной…

* * *

Очередной прием. Приклеенные улыбки липового расположения. Сколько их на своем веку перевидал Красный Дворец. Наверняка тошнит уже по кирпичику и стены сводит оскомина фальши.

Но сегодня – другое дело. Пальцы, заканчивающиеся изящными антрацитовыми когтями с бриллиантовыми вставками по лунке, то и дело пускаются в пляс. Танец успеха, марш победы.

Раскосые красивейшие глаза Андеграунда так и стреляют энергией. Сегодня мышеловка захлопнется. Он не посмеет не прийти. И отказать.

Энтузиазм зашкаливает. Волна вожделения цели клокочет в груди. Сегодня.

Лирия ткнула в сенсор вызова секретутки.

К приему все готово?

Как обычно, госпожа Президент-демонесса.

А мне нужно как никогда! Передай это всем. И… арбайтен, арбайтен!

Сегодня он не найдет в себе силы отказать. Это и будет главной местью зарвавшемуся демоненку. Дракон выполнит свое предначертание, В прошлый раз она сглупила, женская гордость взяла вверх над смыслом. Сегодня, она доведет все до логического конца. А жеребец… пойдет на мясо, нечего было брыкаться в первый раз! Хотя, может и нет. Если он так хорош, как о нем кричит досье… Может и останется в стойле. Да и ребенку, говорят, нужен отец.

«О чем это я?! удивилась сама себе Лирия. – У ребенка будет отец – отец и мать в одном лице. И это лицо, будет, разумеется, мое! А отцу можно предоставить выбор геройской смерти во славу Ада».

И все же червячок сомнения точил уверенность вампирессы. Она протянула руку и достала из ссылки в потайном отделении стола старинную пудреницу.

Свет мой зеркальце…

Мрак мой зеркальце, уместнее будет, ворчливо отозвался артефакт.

Не злись! Ты как всегда оказалось право…

Зеркало примирительно вздохнуло:

Чего изволите?

Сегодня я добъюсь своего?

Чего-то да, чего-то нет.

А точнее?

Каков вопрос, таков ответ!

Тебя учтивости поучить, старая железяка? – вышла из себя вампиресса.

Спасибо, уже научены, обиженно прокряхтело зеркало. – Ты сама-то чего хочешь? Вьюношу-демона или жезл президента? Любить бажаешь или властвовать?

На кой ляд Рогатый сдался мне этот камикадзе? Попользую, переступлю и дальше пойду!

Себе-то голову не морочь! Задел тебя дракон, резанул крылом по чувствам…

А вот это, безделушка татуированная, не твоего ума дело! Я – Президент-демонесса Андеграунда. Ею и останусь. И никакие крылатые сопляки, тупые бесы и выжившие из ума артефакты мне в этом не помешают!

Пудреница в волнении засверкала переливами рун, но ее сочувствие были истолковано вампирессой по-своему. Мах рукой и магический друг снова был отправлен в стол. В ссылку.

Размолвка с магическим советчиком еще больше укрепила решимость вампирессы. Она добъется своего, однозначно. Главное встретить противника во всеоружии.

Лирия села возле туалетного столика и окинула взглядом боевой арсенал. Непобедимая женская артиллерия выстроилась на полочках рядами нарядных флакончиков, замысловатых тюбиков и пузыречков с загадочным содержимым. Итак, мягкий тон подчеркнет аристократическую бледность, иссиня-черная подводка – решительность и государственный ум, фиолетовые тени – глубину взора. Пусть только посмеет скорчить мину! Распаляя свою и без того обиженную сущность, Лирия продолжила готовить себя к вечеру.

 

 

Цыганочка с выходом

 

Вечером Парадный зал Красного Дворца бурлил демоносом. Как обычно аристократы надменной группкой пытались возвыситься над толпой не столь родовитых граждан Андеграунда. Сиюминутные звездочки и дивы шоу-бизнеса порхали между группками чванливых политиков. Бизнесмены деловой хваткой консолидировались вокруг фуршетных столов. И только сытые нувориши неспешно прогуливались, примыкая к разным островкам общения. Деньги, как известно, универсальный проводник во все слои общества без исключения.

В центре внимания было несколько тем: нашумевшая премьера Олины Дуракоff, очередной развод Труляляя и Трулялея, перебои с энергопоставками северных котловарен, вызванные забастовками обслуживающих их чертей, и только где-то на последних позициях – возвращение какого-то героя, считавшегося погибшим…

В блеске сияющей государственности в зал вплыла Президент-демонесса. Музыка смолкла, демонос почтительно склонил голову перед лидером Ада. Лирия обожала эти моменты. Хищно поведя носом, она жадно вдохнула. Запах восхищения, раболепия и готовности отдать себя до последнего приятно щекотал ноздри и нервы вампирши. Но, что это? Верный нюх Лирии потянул свежую волну инакомыслия. Ага, вот этот островок непокорности, Гедонисы, разумеется! Лик правительницы на доли секунды исказила гримаса ненависти, но здравый смысл стер неприличествующую моменту маску – лучезарная величественная улыбка президентессы вернулась на прежнее место.

Покровительственно взглянув на толпу, она монаршим жестом соблаговолила разрешить верным вассалам продолжить веселье. И нацелила лазер взгляда в одного единственного не поддавшегося подданного.

У Демьяна предательски дрогнул кадык. Он пытался мужественно выдержать прямой гипноз вызова, но невидимые холодные ладони вошли в голову, зачерпнули его мысли и стали мешать, пересыпая сквозь пальцы.

Боишься? – прошипела себе под нос Лирия. – Правильно делаешь, сосунок. Побегай, пока, порезвись. У меня еще пара дел в очереди.

Вижу, вы так и не пр-р-рислушались к моим словам! – ледяной тон резко выдернул Лирию из путешествий по чужому разуму. Напротив Президент-демонессы стоял глава ее родного клана. – Я же р-рекомендовал тебе не связываться с этим мальчишкой!

Приняла к сведению, но поступить решила иначе, Лирия заносчиво вскинула голову, А ты что, против?

– Это опасная игр-ра, Лирия. Др-раконы злопамятны.

А мне кажется, ты банально ревнуешь, лицо вампирессы украсила обворожительная улыбка №4 и правительница устремилась в толпу подданных.

И это тоже, со вздохом тихо произнес красавец-вампир, потирая посеребренные тысячелетиями виски.

Малахай с Адой были увлечены общением с двумя миловидными барышнями-суккубами.

Демьян, мальчик мой, ты помнишь Диáрию? Демьян?! – повернулась Ада к сыну.

Материнское сердце мгновенно почувствовало, что Демьян под Дамокловым мечом²¹³. К счастью окрик Maman вернул Демьяна к действительности.

Да, мама? – Демьян потер виски, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Давненько никто не позволял себе рыться в его голове. Ты о чем-то говорила?

Ты хорошо себя чувствуешь? Может, уйдем?

Все нормально, мам.

Это последствия ран, полученных от Светлых миротворцев? – вклинилась в разговор одна из суккубов, яркая брюнетка с черно-фиолетовыми волосами.

Ты помнишь Диáрию, Демьян?

Э-э… Демьян попытался изобразить нейтральную улыбку. Вышло по-идиотски глупое выражение лица, не отягощенное ни одним мало-мальским воспоминанием. «Эх, надо бы пару уроков у Ганса взять!» как всегда запоздало пришла хорошая мысль.

Мы встречались в Хот фобло, на сернистых водах, поспешила на помощь отпрыску заботливая Maman. – А это, Maman кивнула в сторону болтливой милашки, дочь Диáрии, Саклия.

Саклия очаровательно улыбнулась и пустила в ход Неотразимые чары²¹⁴.

«Запрещенный, однако, приемчик, в приличном обществе, милочка, – подумал про себя Демьян. – Что-то мне сегодня везет на охотниц».

На самом деле таким примитивом естественную броню драконов пробить было невозможно – сказывался иммунитет, ведь и сами драконы обладали не дюжим любовным магнетизмом. Видимо суккуба была еще слишком молода и неопытна, раз решила попробовать на зуб демона-дракона.

Ах, эти светлые раны! – запоздалой репликой поддержал разговор Демьян.

Обжегшийся уже на любовной магии демон все же решил не рисковать и мгновенно возвел защиту. Причем не удержался и щелкнул по аркану чар суккубы. Саклия сморщила носик, скрывая боль отдачи. И тут же начала плести туман вожделения.

Говорят, они хорошо заживают, если ускорить метаболизм, например, интимом. Моя подруга – тантрический сексхирург рассказывала мне столько интересного о своей пропедевтической практике…

«Вот же какая настырная дурочка попалась! – с досадой подумал Демьян, смывая Чистым мылом²¹⁵ хлопья заклинания суккубы».

Что вы говорите? Невероятно интересно! Но мой костоправ сказал, что в моем случае все безнадежно.

Так может стоит попробовать народную медицину? Я могла бы предложить свою помощь…

Родовая честь не позволяет мне принять такие жертвы.

Родители продолжали беседовать, не обращая внимания на словесный и магический поединки деток.

Ну, так мы ждем вас, стало быть, в субботу, услышал Демьян сладкий голос старшей суккубы. – Я думаю, Саклия, дочь тут же приняла вид наивной паиньки, будет рада показать вам, молодой демонес Демьян, Демьян тоже изобразил радушное согласие со всем, что произносит старшая суккуба, свою коллекцию земов. Голографическую. Там встречаются прелюбопытнейшие экземпляры, и Диáрия улыбнулась Демьяну многообещающей улыбкой опытной хищницы. Щедрой на фору и беспощадной на расправу.

Что ты думаешь о Саклии? – последовал закономерный вопрос Maman, когда суккубы, мать с дочерью, исчезли в демопотоке.

Ничего. В смысле ничего не думаю и думать не хочу.

Дорогой, посмотри на Диáрию. В ее возрасте так выглядеть! Их не отличишь с дочерью. А ведь она намного постарше меня будет.

От твоей Диáрии у меня диарея открыться может. От страха перед удовольствием. А Саклия… ссыкушка еще, чтобы меня на зуб пробовать.

Сам-то давно из этого возраста вышел? Судя по твоим последним приключениям –подзадержался еще в пубертатном периоде.

Ада, отстань от мальчика. Ему сейчас не до интрижек.

Какие интрижки? У меня самые серьезные планы. Матримониальные. Саклия – дочь второго главы клана. Они богаты, родовиты. Кроме того, суккуба – идеальный сексуальный партнер. На нашего дракончика, Ада с нежностью посмотрела на сына, она влияния иметь не сможет, в чем мы сегодня убедились, и вместе с тем, с ней он не заскучает на брачном ложе.

Darling!

Мама!

Что вы развопелись как девицы на выданье. Еще покраснейте для пущего эффекта! руки Ады скользнули в боевую позицию на бока, и Maman понесло. В нашей семье один мужик – я! Мне приходится и баб сыну подбирать, и планы строить. Остепенить тебя пора, косатик крылатый, женить. Так что выберем побыстрей невесту и свадьбу сыграем. Чтоб больше таких выкидонов нам не устраивал. Вот сдам тебя с рук на руки и вздохну спокойно.

Отец с сыном понимающе переглянулись.

Ты? Вздохнешь спокойно?

Да ты с ними первый десяток лет спать, есть, и, пардон, в туалет ходить будешь. Чтоб значит, под присмотром чего-бы не вытворили.

Все равно я своих решений не меняю. В субботу едем на смотрины. Готовьтесь. Оба! И Ада обиженно дернув плечом, повернула к фуршетным рядам. Такой всплеск эмоций требовал восполнения. Хотя бы и плотоядного.

Демьян проводил Maman обреченным взглядом.

Фуршетный яд не пробовал? – раздался сзади знакомый иронический голос.

Это что за лингвистический изыск?

Не лингвистический, а гастрономический, сказал Ганс, дожевывая канапе с комковатым сизым наполнением. Для настоящих гурманов.

Какими судьбами?

Неужели ты думал, я оставлю тебя на съедение этой тигрице?

Какой тигрице? Эта суккуба и на суслика пока не тянет.

Стоп. Какая суккуба? Тебе что подослали суккубу? Зачем? У тебя же природный иммунитет.

Никто мне суккубу не подсылал. Ее Maman мне нашла.

Зачем?

Зачем-зачем. Что бы женился!

Ганс рассмеялся.

Ну, я знал, что мадам Ада дама деятельная, но чтоб настолько! И как глубоко смотрит…

Еще скажи, что ты на ее стороне!

Нет, что ты, разумеется, мы с тобой всегда по одну сторону светофора – по левую, для неженатиков. Но мадам Ада меня в очередной раз потрясла своей дальновидностью. Что делать собираешься?

Развлекаться!

Время ли?

А, Демьян махнул рукой, Второй раз живем! Третьего может и не быть.

Что ты, это Бог любит троицу, а Диавол – ровно на порядок больше!²¹⁶ Так что у нас впереди перспектив больше, чем у новорожденной кошки²¹⁷.

Кончай теологические изыскания, удовольствия ждут!

И друзья устремились к стайке щебечущих демониц из последнего хитового мюзикла Андервильской Олины Дуракоff.

* * *

Одинокая девичья фигурка сжалась в углу кровати в ожидании неприятностей. Во взгляде – обреченная покорность мрачному будущему. Обхватив колени, Кристина напряженно думала. Искала выход и не находила его.

После консилиума ее так и не выпустили из Обители Души. Несмотря на то, что во всем Пентхаузе не было ни одного специалиста по родовспоможению (нет спроса – нет предложения!), знахари и врачеватели в один голос заявили, что пациентке необходимо остаться в Обители для прохождения дополнительного обследования.

И Его Святейшество с ними согласился.

Кристина ни разу не видела патриарха таким растерянным. Амбросий всегда был для ангелессы символом собранного, уверенного в себе и своих действиях верховного мужа. Мудрые глаза патриарха светились вселенским знанием, речь текла мерно, неторопливо, ответственно. Единожды попав в поле заботы правителя светлых, ты в дальнейшем долго ощущал родительскую защиту доброго покровительства.

Но события последних дней выбили почву даже у верховного столпа незыблемости. Пожалуй, в первый раз за свое почитай тысячелетнее правление, Его Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей не знал, как поступить. И решил дать делу отстояться. А его причине, Кристине, по-видимому – отлежаться.

Ангелесса методично изучила все трещинки на потолке больничной кельи, все живописные разводы на стенах и полу, укусы ржавчины на оконной решетке. Теперь без труда она могла воспроизвести эти следы времени и предыдущих недужцев по памяти. Но никакие отвлекающие дела и мысли не смогли помочь ей с главным – она тоже не знала, что ей делать.

«Где ты, милый демон? В каких интригал увяз? Нам так нужна твоя уверенность! Да, не удивляйся – нам, мне и… девочке, нашей девочке!».

Как то в одну секунду беззаботной юности пришел конец. Нести бремя ответственности за многих тяжело, но за одну, пусть еще и не рожденную душу оказалось еще тяжелее.

Как жить дальше? Сделать вид, что ничего не произошло? Это обман, а значит зло.

Расстраиваться? Чему? Тому, что в ней бьется искорка новой жизни? Неправильно.

Тогда радоваться? Тоже чему? Тому, что она совершила? А в чем собственно она провинилась? Она испытала прекрасное чувство, чего греха таить, продолжает испытывать его и по сей день. Это чувство подарило ей чудо. Разве может это доброе чудо принести горе?

Значит, ей посчастливилось? Да, она уверена в этом.

Осталось убедить в этом окружающих.

И бороться за свое счастье. Если все-таки не поверят.

За размышлениями Кристина не услышала, как в дверь не то постучали, не то поскреблись. В приоткрывшуюся щель протиснулся Паскуаль. Он нервно захлопнул дверь, прижался к ней спиной и замер. Подождав пару минут, ангел с облегчением вздохнул и отмер. Лицо украсила благообразная улыбка, и Паскуаль устремился к Кристине.

Грустишь, девонька? Чем я помочь тебе могу? Утешить как?

Ангел присел рядышком с Кристиной и продолжил елейным тоном:

Тяжко?

Девушка молча кивнула, а Паскуаль пододвинулся ближе.

Одиноко?

Кивок. Сближение.

Страшно?

Ангелы уже сидят вплотную, Паскуаль приобнимает Кристину за хрупкие плечики, но погруженная в собственные размышления, ангелесса этого даже не замечает.

Ты как никто сейчас нуждаешься в поддержке и понимании. И помощи. И я решил, глаза Паскуаля при этом засверкали фанатичным блеском, спасти тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Наши братские чувства всегда Его Святейшество поддерживал.

Кивок.

Вот и не удержались мы от чувства, нас захватившего. Но хоть и супротив традиций пошли, Всеединый поддержал в нас искру любви. А посему беру я на себя всю заботу о тебе – будем парой венчаной, примером незыблемым воли Его. Ты же хочешь спокойствия и счастия?

Да…

Коли в ноги патриарху упадем на пару, не откажет он наш союз святым объявить!

Да…

Вот и ладненько, вот и славненько!

Паскуаль наклонился к Кристине с намерением закрепить достигнутое поцелуем. Он столько раз наблюдал эту процедуру у земов, изучал на запретных рисунках и видео, чтобы в нужный момент не растеряться и воплотить полученные знания на практике... Но равнодушно-отрешенный вид Кристины подействовал на Паскуаля как ледяной душ, и всю бравую решительность как рукой сняло. Единственное, на что у него хватило смелости это запечатлеть легким касанием братский поцелуй на челе ангелессы.

Посчитав молчание Кристины за согласие, Паскуаль победно улыбнулся и… расслабился.

Хорошая у тебя келья!

Чем же?

Светлая, одиночная…

Как в остроге.

Есть малехо… Ну да тебе на пользу – подумаешь о своем проступке!

Очарование псевдозаботой со стороны ближнего как рукой сняло. Кристина широко распахнула глаза, отгоняя морок раздумий.

Ты как сюда попал?

– Пришел тебя проведать, душу заблудшую.

За своей смотри, паскудник!

Я ей помочь хочу, дурочке несчастной, а она на меня ушат помоев!

Это пока только капельки! Чем помочь?

Так дитя, что ты под сердцем ныне носишь, своим предлагаю назвать.

Не поняла?

Как есть дурочка! Ну, слушай! Влюбились мы...

Кто влюбился? – подозрительно тихо поинтересовалась Кристина, но Паскуаль уже был не в состоянии обращать внимание на нюансы интонации. Его увлекло собственное благородство, в которое он так здорово поверил, маскируя перед своей совестью выгоду:

Ты в меня, разумеется, ну а потом и я в тебя! Не перебивай! Любовь наша перешла грань дозволенного, но Всевышний простил детей своих заблудших и одарил милостью…

Какой еще милостью?

– Чадом в твоем чреве. Чудо решил чрез нас явить. Представляешь, какими мы популярными в Раю станем? В сонм святых-чудотворцев сразу попадем…

Солгать? ТАК солгать? – Кристину передернуло, но Паскуаль опять не внял голосу, расставившему акценты.

Ой, а то ни разу не брала грех обманного словоблудия на душу?

А откуда ты вообще все знаешь?

Я от «Лизоблюда»²¹⁸! Ой, да об этом весь Рай знает!

И что весь Рай знает, поподробнее?

Ну, то, что ты на Земле загуляла и Наверх вернулась в тяжести.

А чей это ребенок тоже все знают?

Не-а! Наверное, только там, Паскуаль выставил указательный палец вверх, показывая на Седьмое Небо, И я тоже догадался. То-то вокруг тебя все крутился этот чернявенький. И исчезли вы вместе.

А кроме цвета волос, ехидно поинтересовалась Кристина, ты, недоумок, ничего не заметил странного в том чернявеньком?

А что?

А то, что он – демон, и ребенок, которого я ношу…

– Порождение зла! – осипшим от испуга голосом произнес Паскуаль.

В сильном волнении он вскочил и начал бегать по келье. Внезапно резко остановился и сел обратно на лежанку к Кристине.

Решено! Я все равно на тебе женюсь…

Нет.

Перевоспитаем твою дщерь… или кто там у тебя?

Нет.

В молитвах, на хлебе и воде быстро мозги прочищаются...

Нет!

Ну, а ежели чего, в Инквизицию обратимся…

НЕТ!

Что «нет»?

Нет. Это не твой ребенок. И тебя он не прославит. И тебя я больше видеть не хочу. Вон!

Ах так? Паскуаль подскочил и зло посмотрел на Кристину. Ну как пожелаешь! Кстати, запрета на посещение тебя нет. Просто никто с тобой не хочет знаться, дурочка ты влюбленная! Опозорилась? Ты же в двух шагах от падшего²¹⁹! И вообще, я к тебе с благими намерениями, а ты!.. – и досадливо махнув рукой Паскуаль, выскочил за дверь.

Перед тем как хлопнуть несчастным предметом интерьера он едко выплюнул:

Ты еще пожалеешь, еще как пожалеешь!

Но Кристина даже не обратила внимания на выкрики своего расчетливого спасителя.

С благими намерениями, повторила она. – Благими намерениями дорога куда вымощена? Вот туда мне и надо! Только бы патриарх не отказал.

Вскочив, ангелесса заметалась по келье в поисках воды для умывания и мало-мальски приличной одежды.

* * *

В будуаре Лирия второй раз за краткое общение с Демьяном терпела фиаско.

После того, как она буквально из под носа кудахчущей мамашки, под предлогом осмотра редкой коллекции бабочек увела Демьяна, зачаровала его и готова была приступить к главному, демон исчез! Растаял в воздухе как призрак.

Это и был призрак, милейшая президентесса, выступил из темного угла настоящий Демьян. – У вас снова ничего не выйдет. А если вновь попытаетесь докучать мне или моей семье, вас сдержит оперативная съемка произошедшего. Которая, уточнил Демьян, Сейчас уже в надежном месте.

Значит, хочешь по-взрослому, прошипела Лирия, Давай! Ты думаешь, сосунок, она лучше? – Лирия уже сама не совсем понимала, что ею движет – оскорбленная правительница или униженная женщина. – Вся из себя светлая, нежная и идеальная? Смотри! Сопли только потом не проси за собой подтирать!

Лирия резко взмахнула рукой, и посреди будуара заколебал воздух небольшой прозрачный экран. Демонесса раскрыла ладонь и картинка, повинуясь движению пальцев хозяйки, расширилась на пару метров.

Рябь изображения поутихла и Демьян увидел ослепительно белую полупустую комнату. И в ней грязное пятнышко Кристину. В небеленной грубой робе она сидела на кровати, обхватив колени руками. Спутанные волосы слипшимися сосульками спускались на худенькие плечи. Тоскливый взгляд был устремлен в одну точку.

Сердце Демьяна дрогнуло. Это он виноват в том, что сейчас происходит с ангелом.

И что ты нашел в этом заморыше? – недоуменно поинтересовалась Лирия. – Ни стиля, ни фéгуры.

Тебе не понять, зло ответил Демьян. – Где она? Неужели в тюрьме? Это все из-за меня!

А волосы на голове рвать будешь? Нет? Жалко.

Лирия сжала кулак и картинка схлопнулась. И демонесса с кошачьей грацией направилась к софе.

Демьян ринулся за Лирией. Президентесса резко развернулась, и они столкнулись с Демьяном нос к носу. Вампирьи глаза Лирии налились красным и засверкали искрами гнева. Но она быстро взяла себя в руки. Фейерверк злости сменила ирония.

Да не паникуй ты, святоша новоявленный, тошнит от твоего благородства. В больнице она, верхней. Правда на дом для шизиков смахивает?

Еще покажи… еще! – потребовал Демьян.

Сам просишь, учти!

Лирия села, закинув ногу на ногу. Хищно улыбнулась и раскрыла ладонь.

В воздухе возникла знакомая одинокая фигурка. Внезапно девушка оживилась – в комнате появился благообразный паренек. Знакомое сладостно-противное выражение лица.

Ангелок присел рядом. Что-то начал вещать покорно кивающей Кристине. Потом пересел поближе. Не переставая разглагольствовать, пододвинулся к девушке вплотную. Приобнял за плечики. Второй рукой принялся поглаживать острые коленки…

Звук? – услужливо поинтересовалась вампирша.

Д-да! – зло выдохнул Демьян, не отрываясь от экрана.

Щелчок и будуар наполнился звуками белой палаты.

…не удержались мы от чувства, нас захватившего. Но хоть и супротив традиций пошли, Бог поддержал в нас искру любви. А посему беру я на себя всю заботу о тебе – будем парой венчаной, примером незыблемым воли Его.

Кивок.

Ты же хочешь спокойствия и счастия?

Да…

Коли в ноги патриарху упадем на пару, не откажет он наш союз святым объявить!

Да…

Вот и ладненько, вот и славненько!

Благообразный нахал полез к ангелессе целоваться, а лицо Демьяна исказила дикая гримаса.

Достаточно?

Да! – глухо прошипел демон. Ярость обманутого собственника клокотала внутри и требовала немедленно расправить драконьи крылья. Унизить его! Да как она смела! А он, слепой дурак, поверил! Кому? Вертихвостке в трогательной роли! Зем, ангел, демон, кто еще попался в ее блудливые сети? Что вообще возомнила о себе эта верхняя нищенка!

Бедный мальчик! Влюбился? И надеялся на верность этой райской пташки? – насмешливо пропела Лирия.

Замолчи!

Сущность Демьяна кипела возмущением. В голове проносились картины недавних приятных переживаний: море, Ласточка, которые хотелось разбить, разрубить, выжечь дотла из памяти. Каким он был наивным! Наслушался вампирьих советов, и вот, попал…

В тылу – полная задница, в голосе Лирии зазвучали стальные нотки. Отступать тебе некуда. Ты – мой!

Ты забыла о некой компрометирующей съемке, опускать голову Демьян не собирался.

Ты об этой? – За спиной правительницы материализовался бугай охраны и услужливо протянул крошечный диск. – Занятная запись, а какая великолепная озвучка!

Лирия крутанула дисочек на ногте, и будуар вновь наполнился событиями получасовой давности. Только речь там шла о другом.

…Я жажду быть вам полезным! Я мечтаю о вас, моя госпожа!

Что вы молодой демонес! Держите себя в руках!

Я жажду обладать вами, великолепнейшая!

Давайте будем осторожнее в выражениях!..

Каменное выражение лица Демьяна чрезвычайно позабавило Лирию.

Мальчики считали себя самыми умными? А попались в такую банальную ловушку! Ха-ха-ха.

Ганс…

Пока с нами. Он так сопротивлялся, не желая расставаться с пленкой. Но долг перед кланом, особенно после показательного укуса Главы, оказался сильнее воли. Так что твой друг жив. И останется таковым пока его верный друг не скрасит милой скучающей демонессе приятную ночь. Или не выполнит свой государственный долг. Это уж под каким соусом ему будет приятнее.

Ты не боишься, что всплывет истинный вариант записи?

Этот?

За спиной правительницы снова материализовался охранник, он передал Лирии объемный пластиковый мешок и исчез. Вампирша развернула пакет и на Демьяна выразительно уставились мертвые глаза Игоря. С не менее мертвой аккуратно отрубленной его головы.

Запись с сетчатки, задумчиво протянула Лирия. – Умно! И с живого была бы реальна. С лежащего в коме – возможна, с мертвого – кто вас знает, подростки-изобретатели!

Лирия брезгливо толкнула мешок на середину комнаты и воспламенила взглядом.

Сполохи пламени показали палату семфиропольской областной больницы, наполненной суетящимися земами. На кушетке одиноко лежало тело пациента, лишенное головы.

Лирия ликовала. Параллельный монтаж удался на славу. Презиндентесса и сама не ожидала такого удачного поворота.

Демьян со стыдом и сожалением смотрел в мертвые глаза того, кто не побоялся прийти ему на помощь.

Я же все равно отомщу!

Да мсти, себе на здоровье! Дело сделай и свободен. А потом вынашивай любые грандиозные планы, любые самоубийственные покушения и идеи свержения. Я своей службе безопасности доверяю, демонесса недовольно повела шикарными обнаженными плечами. Может, хватит разглагольствований? Что ты вообще о себе возомнил? Ты же нуль, полнейший, даже диплом, и тот, защитить не смог! – Лирия отдышалась и вернула голосу обольстительные нотки. Не понимаю я тебя! Такая ба… фемина приглашает согреть ее на комфортном ложе, а ты ломаешься как земская девушка! – Президентесса многозначительно кивнула в сторону алькова.

Хорошо, согласился Демьян. Но я хочу договор!

Брови вампирессы поползли вверх:

Брачный? Вряд ли ты заинтересуешь меня настолько, милый мальчик! Хотя…

Отпусти Ганса! И не смей трогать родителей!

У, какие мы бравые! Какие смелые! А какие забо-о-отливые! – издевательский голосок демонессы рассыпался очаровательным смехом, и резко оборвался: Это все? – жестко поинтересовалась Лирия.

И… покажи их!

Президентесса поднесла руку к виску, мысленно отдавая распоряжения охране. Щелчком снова вызвала экран. Теперь он демонстрировал зал приемов. Видоискатель прошелся по толпе гостей и остановился на паре старших Гедонисов. Насупленный Pápa, нервно поглядывающий на часы, растерянно озирающаяся Maman. Близкий план сменился общим, и вычленил фигуру вампира, сбегающего с парадной лестницы и направляющегося к родителям Демьяна.

Удовлетворен? Теперь моя очередь, и Лирия легонько подтолкнула демона в спину…

Внезапно будуар наполнился противным звуком воющей сирены.

Йо-о! подскочила президентесса. Что еще?

Резкая боль от нескольких одновременных мыслевызовов пронзила виски президентессы. В будуар вломились бугаи охраны и начали сбивчиво мычать что-то о светлых.

Не все сразу! – рявкнула Лирия, не жалея энергохлыста для несдержанных абонентов на связи.

Рогатый с Горбатым в гости пожаловали? – поинтересовался Демьян.

Хуже! Светлая делегация. В частном порядке.

Зачем тогда так много шума?

А вот это нужно у тебя спросить, дорогой мой любовничек, несостоявшийся! Сиди в алькове. И не высовывайся, пока я не скажу.

И Лирия направилась в Парадный зал, на ходу пытаясь принять вид, приличествующий Президент-демонессе Андеграунда.

Зал приемом гудел как растревоженный осиный рой. В центре зала стояло двое светлых – Высокой раввин в черном строгом сюртуке и девушка в белой струящейся тунике. Вокруг пары кольцом расположилась вооруженная металлом и магией охрана. Предохранители были сняты, боевые заклинания сформированными шариками перекатывались между пальцами.

Вдруг разговоры смолкли. Взоры всей толпы устремились на парадную лестницу. Мрамор лестницы пошел трещинами, и из клуба извергнувшегося пламени величественно выплыла Лирия. Она церемонно кивнула незваным гостям.

Ваше Святейшество Патриарх Верхнего мира и Заоблачных Далей!

Привещеваю²²⁰, Ваше демоничество Президент-демонесса… поклонился в ответ патриарх, О прежнему являете чудеса спецэффектные?

Спутница патриарха, сконфуженная собственной не совершенностью на фоне блеска и великолепия правительницы, отвесила целый земной поклон.

А вы по-прежнему плюете на правила! – не обращая внимания на белую мышку рядом с патриархом, ответила Лирия. В Красном Дворце перемещаться порталом может только первое лицо государства.

Сим сами, Ваше демоничество, противуправные деяния кои чиню я, дозволили.

Цербер! – обратилась Лирия к начальнику личной стражи. Достаточно! Сними блокаду!

Благодушествую, что не зрите злодеев в ипостасях наших, тряхнул пейсами улыбающйся раввин.

Чем обязаны? – холодно поинтересовалась Лирия.

Не взыщите за сумятицу средь гостей, мы с визитом частным, – Амбросий еще раз церемонно поклонился, и добавил: Ан срочным.

Пройдемте в мои личные покои. Слишком много лишних глаз и ушей.

И рогов с хвостами, тихо добавила Кристина.

Лирия резко развернулась и, уставившись на ангелессу, прошипела:

Она у тебя, Амбросий, еще и разговаривает!

И высоченные шпильки президентессы устремились вверх, отбивая по лестнице возмущенные ритмы.

Итак, Амбросий, чем могу? – поинтересовалась Лирия, вальяжно развалившись в пушистом кресле. Ее оценивающий взгляд скользил по ангелессе. «Нет, ну что он все-таки в ней нашел?!».

Гости Сверху расположились напротив на низеньком диване цвета перезрелой вишни. Мягкая мебельная конструкция располагала, манила расслабиться и забыть все трудности, проблемы…

Госпожиня Президент-демонесса, несмотря на заданный Лирией тон «без титулов», Амбросий остался верен высокому стилю, Воспоследний раз гостевания в Срединном мире послушница Кристина сподобилась на несанкционированный контакт с одним из приспешников ваших.

И? В отличие от правил Верхнего мира выходцам Ада не требуется разрешение, чтобы завести «контакт», Лирия особо выделила последнее слово.

Контакт, однако, был достаточно… близкий, нашелся, наконец, с определением патриарх.

У моих подданных обычно других и не бывает.

Хотение имеем мы определиться… пообщаться с демоном этим. Он из клана Гедонисов.

Вы жаждете сатисфакции, Амбросий? Извинений, наказаний? Смешно, голубчик! – Лирия громко рассмеялась. – Но так и быть, ради вас, дорогой коллега. Как, вы говорите, звали этого молодого демонеса?

Демьян Гедонис из клана Огенных драконов, подала голос Кристина.

Да что вы говорите? Какое совпадение! Мой новый favourite тоже из Гедонисов. И тоже совсем недавно вернулся с Земли.

Жизнерадостный щебет Лирии лился в уши Кристины могильной поминальной песней.

Доро-ого-ой! Ты одет? Не уделишь нам несколько минут?

Из-за ширмы алькова вышел Демьян. Черная тяжелого шелка рубашка была застегнута наполовину, открывая великолепный торс. Грива иссиня-черных волос спускалась до плеч косыми прядями модной стрижки. Глаза полыхали бездной. Зрелый, уверенный в себе хищник. Конечно, он прекрасно слышал весь разговор. Как они посмели?

Демьяну хватило времени успокоиться, привести рваные чувства в порядок. Его больше не обуревало желание уничтожить ветряного ангела, растоптать… Нет растоптать подмывало, унизить, раздавить презрением, смешать с грязью. Как она могла? После того, что он видел, ореол чистоты и верности, сопровождавший образ ангелессы, померк и пованивал банальным житейским приспособленчеством.

Дорогой, ты знаком с этой леди?

Пожалуй, это можно назвать знакомством.

Что ты имеешь в виду?

Бурная совместная ночь у нас, андеграундцев, еще не повод для знакомства. Но у меня кажется даже отложилось имя этой особы – Риста? Киста? Криста!

Проказник! Разве можно так обращаться с девушками? У них же есть сердце!

Правда? А я и не знал! – Демьян вызывающе посмотрел на Кристину. Спешил закончить дипломную работу, и поскорее вернуться к тебе, не отрывая глаз от ангелессы, он сделал многозначительную паузу, Дорогая.

Ну, какой милый, не правда ли? Демьян, между прочим, выпускник кафедры сердцеедства и стервологии.

Оно и зримо – в бабах преуспел, пробубнил патриарх.

Кристина смотрела на Демьяна и не узнавала. В этой самоувереной лоснящейся от собственного превосходства оболочке не было ничего от ее милого демона. Что она себе напридумывала? Жертву злых интриг? Гонимого и преследуемого собственными соотечественниками?

Да он просто сбежал от нее. Выкинул за борт своих мыслей за ненадобностью. Добился своего от наивной дурочки и слинял. Обратно к красивой, знатной, богатой.

Глупо было рассчитывать на его помощь.

Вы хотели меня видеть, светлые господа. Зачем? – высокомерно поинтересовался Демьян.

Уже не зачем, ответила за патриарха Кристина. – Ваше Святейшество, это было ошибкой, давайте отправимся домой!

Минуту, дочь моя…

Если претензий нет, поинтересовалась вампиресса, Инцидент можно считать исчерпанным?

Далече витаешь²²¹, Лирия, в волнении Амбросий даже перешел на «ты». – Зри в корень!

Президент-демонесса, наконец, догадалась от внешнего осмотра соперницы перейти к сканированию.

О! И в результате мы имеем… мыслесканер Лирии буквально ощупал Кристину изнутри, сущность одну, а души две! – и замолчала, лихорадочно переваривая открытие. Опоздала, она опоздала! А все из-за этой вертихвостки! Такую идею загубить. Рогатый побери ты этих молодых остолопов!

Замер и Демьян, оторопев от такой новости. Так вот кого он осчастливил папиным геном! Первая реакция была постыдна – бежать. Видимо сработала земная память поколений по мужской линии. Ее сменила другая идея – отрицать. Тоже не лучший вариант. Вот еще, унижаться оправданиями. Тогда демон остановился на третьей концепции – это теперь не его проблема. Никаких чувств, обязательств и просто угрызений совести к этой, с позволения сказать, девице он не испытывает. Так что пусть сами разбираются!

«И все же, кольнула сожалением шальная мысль, обидный конец». Не к месту вспомнился Митяй из Домодедомо, славный бы тьма-дитятя из него вышел… Впрочем, какой из Демьяна отец. Самое время пока наслаждаться послежизнью. Пока Maman женитьбой не остепенила.

«Главное, не подать вида, лихорадочно ища выход из положения, думала Лирия. не потерять лицо – на него ушло слишком много лет». Улыбчивая маска Лирии не дрогнула ни единым мускулом. Любезным тоном вампиресса продолжила:

Поздравляю вас Ваше Святейшество! В Раю снова чудо! Всего лишь две тысячи с лишним лет прошло и снова удачный эксперимент! Не забудьте пригласить и наших ученых обсудить произошедшее, если, конечно, Синод сочтет нужным сохранить жизнь, Лирия запнулась, чуду.

Прецеденты случалися понеже.

Были, согласилась президентесса, Прошлый миссия, оправленный в Средний мир с абсолютно неприспособленной для такой жизни матерью, прожил, кажется, около тридцати?

Тридцать три.

По-моему, лучше уж сразу прибить, чем обрекать на такую «жизнь».

Зато благостную память о нем два тысячелетия несут земы.

И толку? Изю то вы все равно развоплотили, чтобы не лез со своими утопическими взглядами в большую политику.

Не время сей момент баить²²² минувшее, прервал патриарх словоохотливую на чужие тайны Лирию.

Умолкаю, умолкаю, поспешила вернуться в русло разговора президентесса. – Так почему вы, милочка, решили искать отца в лице именно этого демонеса? Ведь контакт был, насколько я поняла, кратковременным? И был ли он вообще?

Ничтоже сумняшеся, факт сего неоспорим. Аще, суть заглавная в ином, задумчиво протянул патриарх, Ангелесса Кристина выспосла демона Гедониса от неминучей гибели в принаде²²³, учиненной бесами, онде в горах студеных.

Так вот кого я должна благодарить за чудесное возвращение героя Андеграунда! – в голосе Лирии прозвучали стальные нотки. А план мести в голове, наконец, обрел финальный аккорд. – Однако, это ничего не доказывает. Считаю, что Пентхауз, великая держава, способная и без участия Андеграунда разобраться с трудностями своих подданных.

Лирия улучила момент, пока патриарх интересовался здравием известного в Светлых кругах ученого Малахая Гедониса и передавал ему дружественные приветы, и, наклонившись к Кристине, быстро зашептала ей на ушко:

Беги, девонька, если у тебя есть мозги, беги. У себя не приму – мне отношения с фантиками Сверху портить резона нет. А вот на Земле – им без разницы с кем воевать – с темными, светлыми, с зомби из Голливуда или инопланетянами с Венеры. С тараканами бы в собственной голове справились. Да и укромных мест в Среднем мире гораздо больше сыщется.

Затем президентесса повернулась к Демьяну:

Милый, не будешь ли ты так любезен сопроводить светлую гостью в Парадный зал? Нам с Его Святейшеством нужно еще обсудить пару политических моментов. Надеюсь… многозначительно добавила Лирия, Ты не позволишь этой скромной девушке заскучать? И… представь семье свою спасительницу.

Разумеется… драгоценная! – демонстративно раскланялся Демьян.

По мыслевызову материализовалась охрана и вежливо, но настойчиво вывела Кристину с Демьяном из будуара.

Припоздала? – ехидно поинтересовался Амбросий. – Ген, елико разумею я, стреляет токмо единожды. Зельно великий план был мать-прародительница всех тьма всяческая!

Разве сан верховного светлого позволяет глумиться над ближним?

Негли²²⁴ ближним? Доселе дальним.

К словам не придирайся, схоласт чертов!

Злокозненная ты, Лирия, и злонравная! Пошто детям жизнь испоганила?

А то ты со мной не согласен? Зачем нам межинтернацинальный инцидент? Мода еще пойдет… Представляешь, мои рогатые кобели и твои крылатые девственницы…

Хужее будя, коли мои адепты бессловесные мужеского полу и твои хвостатые греховодницы ватажиться вздумают…

Ты же сам хотел, чтобы все закончилось?

Разума мысль была такая. Но все же не так…

Резко? – подсказала Лирия.

Болезно.

Жестокое у вас милосердие. Убивать по миллиметру. Надежду нужно либо воплощать, либо рубить на корню. А томить неопределенностью – самая страшная пытка.

Парадная лестница в очередной раз за сегодняшний вечер засверкала. Теперь по ней спускалась пара, невольно привлекшая внимание всех присутствующих в зале. Рядом с породистым красавцем, черным драконом Гедонисом порхало нежное воздушное создание в белом.

Гармонично, однако! – хмыкнул Ганс, узнав и Демьяна, и иномирку.

Демонос зашумел, переваривая увиденное. Демьян же, не обращая внимания на тысячи глаз, изучающих его со спутницей, повел Кристину к родителям. От демона веяло холодным презрением, подкрепленным молчаливой брезгливостью. От такого нечего было ожидать ни сочувствия, ни поддержки.

Ангелессу била мелкая дрожь. Ей было больно от разлетевшихся вдребезги надежд, плохо под лазерами чужих взглядов, и просто душно – климат в Аду был намного знойнее того, к которому привыкла Кристина.

Мама, папа, позвольте вам представить ангелессу Кристину.

Кристина кивнула.

Ганса ты знаешь, а это мои родители – Малахай и Ада Гедонис, клан черных огненных драконов, и, предупреждая недоумение предков, пояснил: – ангелессе я обязан счастливым воскрешением своей послежизни в Среднем мире.

Малахай поклонился и поцеловал руку дрожащей ангелессы.

Долг чести… начал отец, но ангелесса его прервала:

Этот вопрос снят, закрыла она тему.

И все же позвольте выразить вам свою глубокую благодарность, сказала Ада.

Не стоит, я руководствовалась принципами, воспитанными во мне светлыми педагогами.

Подскочила любопытствующая суккуба.

А это, Ада посмотрела на Саклию, невеста нашего сына, Саклия. Она тоже, Ада одернула суккубу, вам благодарна, ангелесса за спасение своего жениха.

Саклия помычала что-то невразумительное и продолжила, открыв рот изучать Кристину. Светлые все же были редким явлением в Андеграунде.

Кристине с трудом удавалось сдержать слезы. «Господи Всеединый! Сколько же вокруг него женщин. И почему так больно?!».

Эка тебя сегодня обложили! – шепнул Ганс на ухо Демьяну. – Три бабы за тебя воюют. Одна другой краше.

Скройся, и без тебя… темно!

Почему темно? – удивился Ганс.

Потому что я в заднице.

Ну, из нее у тебя как минимум два выхода. И, кажется, через один ты уже сегодня пройти пытался, мрачно пошутил вампир. Выглядел он бледнее обычного, мочка уха была разорвана, серьга клана исчезла. – Так кого выбрал?

Себя, ответил демон. – И тебя. Поедем сегодня ночью к русалкам²²⁵?

А как же Светлая гостья? С этой белой цыпочкой вы удивительно гармонируете. У вас даже ауры надстраиваются дополняющими цветами.

Ты же сам советовал мне забить?

Errare diabolum quoque est²²⁶. Кажется, я был не прав...

Что-то я тебя не пойму! То ты советуешь любить и уважать, то плюнуть и забыть. Ты уж определись! А я свой выбор сделал, Демьян кинул желчный взгляд на Кристину, В пользу русалок. Хотя может и не правильный.

К беседующим подошел Его Святейшество. После краткого обмена любезностями он начал плести портал.

Пора нам пришла, девонька.

Да, Ваше Святейшество.

Ну что ж, подытожила Ада, Благодарим, милочка. Заглядывайте как-нибудь на обед.

Второй раз за вечер в Парадном зале Красного Дворца раззявил пасть Светлый портал.

Горюшко во душе поселилося, Кристина?

Нет… Да! Вы как всегда оказались правы, Ваше Святейшество, Кристина откинула со лба упрямую прядь и расправила плечи. Ткнули как котенка. В миску с правдой.

Како там?

Скисла правда.

Глядя вслед ангелессе, исчезающей в портале, Ганс задумчиво протянул:

Боюсь, Демьян, ты сделал неправильный выбор.

 

 

Домой

 

Боль накатывала каждые час-полтора и становилась все нестерпимее. Нужно выйти и позвать кого-нибудь.

Кого? Не способных сдержать скабрезную улыбку санитаров?

Зачем? Стать новым объектом изучения и насмешек? Она никуда не пойдет, и никого звать не будет. Все закончится здесь – умрет она, погибнет и ребенок. Чудо, эксперимент, как только их не называли. Про любовь забыли. Правы были земные книжки – любовь всегда заканчивается болью. Невыносимой. Обреченной. Беспощадной.

Но Кристина сильная, она выдержит. Нет такой боли, которую не может принять ангел.

Прости, крошка! Прости меня, грешницу. Я потерплю и за тебя.

Приступ схватки постепенно сошел на нет. До нового витка.

Благодать. Можно ненадолго прикрыть глаза. Забыться…

Кристина очнулась от настойчивых пинков изнутри.

В голове раздался нежный звон крошечных колокольчиков:

Мама, нам нужно домой!

Мама? Ну да, мама. Господи Всеединый, за девять месяцев Кристина так и не привыкла к своему интересному как ерничали ее знакомые, положению. И что интересного они нашли в неуклюжей фигуре, неповоротливом теле и ужасном самочувствии?

Но кто со мной говорит? Враг или друг? Ха-ха, в ее ситуации последних не наблюдается. Разлетелись, словно помелом демоны поработали.

Ангелесса ласково погладила живот.

Тихо, солнышко! Всё будет хорошо. Скоро всё кончится. Всё-всё.

Новая волна боли отключила на секунду сознание. В полуобморочном состоянии Кристина не могла сопротивляться чьей-то силе. В забытьи она пыталась нащупать сознание того, кто вторгается в ее боль.

Патриарх, что вы делаете?

Тишина. Нет, это не он.

Силовые потоки закручиваются в вихрь.

Демьян, это ты?

Вспомнила. Нашла кого. Кто-то, а он точно не придет. Помогать и сочувствовать – это не в традициях уроженцев Андеграунда. Отказался же от нее. Открестился, дух некрещёный.

Что-то подняло ее сознание и закружило в вихре портала. Кто? Как? Куда?

Кто это сделал? Как? Куда я лечу? Куда мы летим?

* * *

На лунную поляну перед голым утесом вышел кряжистый старик. Чудит ныне Природа-матушка – Землю балует. Снегопад усиливается, не успевает земля растопить падающих небесных пчел. Белый полог все увереннее покрывает лес. Для крымской природы это прямо новогоднее чудо какое-то.

Вместе с этим Новым годом Швидкой встречал свое 75-летие. Эка как его судьба сберегла – большую жизнь прожил. Наверное, горы подсобили. Да мамка, верующая батрачка, вымолила. Сам он, конечно, в храм ходил – благо это сейчас не преследуется, но больше, чтоб жинке угодить – чего с ней спорить с бабой упрямой.

Хотя пнем безыдейным лесник Ялтинского заповедника Иван Швидкой тоже не был. Только вера у него была своя, особая. В мощь природы – горы-исполины, волны-скалорезы, ветер-тучегон. Не раз наблюдал в своих угодьях Иван силу природную немереную, стихийную, как впрочем, и мудрость ее благодатную, благородную.

Внезапно наверху будто блеклая звездочка блеснула всполохом и сорвалась. Небо прорезала яркая дуга ее короткого пути на Землю. Звезда, видать, упала. Да так близко, за ущельем к водопаду Учан-Су, метров сто-двести не боле.

Старый Иван был, куда ему в сказки верить, но уж больно волшебной ночь казалась. Ноги сами понесли его за ущелье. Туда, где мерцал неясный свет – то ли Учан-Су лунным мороком поблескивал, то ли…

Кристина медленно приходила в себя после перехода. Лес. Холодная земля. Жухлая листва. И снег. Как здорово! Белые мягкие пушинки. Милые, прохладные. Возьмите мою боль. Заберите ее. Я ведь уже иду к вам. Я скоро стану частью вас. Я буду падать и таять как вы. Вечно…

Что-то не дает ей уйти. Что-то важное. И снова этот загадочный перезвон высоких ноток, словно из глубины себя: «Мама, мы дома!..».

На тропинке к водопаду Иван увидел лежащую фигуру. Подошел ближе. Да это девушка! Это она светилась – ее длинное белоснежное платье флюоресцировало в лунном свете. Ангел, как есть ангел.

Девушка застонала и схватилась за живот. Да она беременна! Нет, хуже. Она рожает!

Вот тебе и сказки про падающую звезду. Старый лесник суетливо полез в карман за рацией.

VI. Эпилог

 

 

Пристанище

 

Игриво искрящаяся поземка была единственным новогодним украшением маленького городка. Иллюминация, развешанная хаотично, на вкус местных гениев жилищно-коммунального хозяйства, настроения праздника не создавала. Она зияла потухшими лампочками, словно выбитыми зубами, и скалилась дырами редким прохожим, спешащим до звона курантов добраться до накрытых столов.

Заколоченные окна здравниц, осиротевшие танцполы и шумные рестораны, они так жаждали праздника, но мертвый сезон укрыл их своей беспощадной голодной лапой. Курорт всесоюзного значения заслуженно отдыхал в ожидании следующего лета.

Машина скорой помощи, побитая и разболтанная, образца и оснащения «столько не живут», с характерным скрипом бывалого гоночного мобиля затормозила возле минимаркета. Распахнулась передняя дверь и пассажир, занимавший место рядом с водителем, молодой парень, усато-бородатый для солидности, легко соскочил с высокого сиденья. Пружинистой походкой он направился к огоньку магазина. Фонендоскоп на шее подпрыгивал в унисон уверенным шагам врача скорой.

Максгорович! Про сладкое не забудьте! – донеслось в след от симпатичного в рыжих канапушках девичьего личика, высунувшегося в форточку неотложки фельдшера.

Не забудет, Маняш. Он сам до сладкого охоч. Сейчас вот с шампусиком Новый век и встретим! – пожилой водила потянулся в предвкушении праздника. Пусть на ходу, на дежурстве, но негоже праздник не отметить. Тем более, не только очередной год, новое тысячелетие мир встречает.

Неожиданно затрещал динамик рации:

Шестнадцатая, шестнадцатая! Вы где? Роды в заповеднике, возле Учан-Су.

Водитель, чертыхаясь что-то про сумасшедших баб, взял динамик:

Мы возле Горсовета. С сердечного на Либкнехта едем. Остановились куранты послушать. Совесть поимей, пока мы до Верхней допиликаем, сердешная небось давно мамашкой станет. А двадцатый где? На всю Ялту мы, что, одна дежурная бригада?

Ты, Рамзан, не возникай, дома на Фатиму свою выступать будешь. Если вас ищу – значит, вы ближе всех. И отдай микрофон Максиму Егоровичу.

Тьфу, баба ты бестолковая, ну выскочил человек на секунду, сейчас кликну.

Ты не кликай, татарин старый, а машину заводи, и прямиком по вызову. Там схватки уже каждую пятнашку, вот-вот рожать начнет. А доктор пусть свяжется по поводу анамнеза. Женщину-то на дороге нашли, говорят, с гор спустилась, хотя и одета, как столичная краля. А по мне, небось, хахаль решил избавиться! – на этой интригующей ноте диспетчер отключилась, а Рамзан принялся заводить свою старенькую «03», уже слегка подостывшую на декабрьском холоде.

Дверца хлопнула, и рядом с Рамзаном приземлился возвратившийся из минимаркета врач.

Вызов? – весело поинтересовался он, одновременно передавая бутылки с закуской в салон, где, накрывая на стол, хозяйничала Мария. – Уже кто-то самогончиком траванулся? Или до застольных разборок уже дошло?

Рожать одной приспичило. На водопаде. Сначала в горы лезут, а потом людям нормальным праздник отметить не дают.

Не ворчи, Рамзан, крестника сейчас примем!

А я вот читала, что это искра божья в миллениум родится, встряла Маняша.

За какие грехи эту несчастную вообще на Учан-Су занесло?

Или занесли, задумчиво протянул рассудительный двадцати девяти земных лет отроду доктор Максим Егорович.

Резкий луч света в темноте вывел Кристину ненадолго из забытья. Автомобиль. Дальний свет. От колес идет пар. Какие-то люди трогают ее. Не смейте! Она слабо сопротивляется и отключается. Снова летит в бездну. Там она парит легко, уверенно, но крылья перестают ее слушаться, тело пронзает боль, с крыльев осыпаются перья, вот от них остается один скелет и она летит, летит вниз…

Сознание Кристины снова выныривает в этот мир. Тусклые лампы дневного света. Загадочная косо прибитая табличка «Приемный покой». Покой это хорошо. Господи, как же ей хочется этого покоя. Дайте мне покоя!!! Но нет, опять боль. Что же это? Душа, тело, все слилось в один комок ужаса. Нет, не трогайте меня. Больно, больно, больно…

Узкий коридор, длинный как туннель, и опять свет, бесконечный холодный грязный. Горький своей безысходностью он не дает обещанного покоя. Обманули, опять обманули. Люди же, что ты хотела.

Яркая вспышка сверху – восемь голубых лун, хирургических софитов. Перезвон металлических инструментов. Писк электронной аппаратуры.

Люди в масках. Медикусы. Нет, врачи. Срединные. Лица без лиц, одни глаза. Чужие. Не злые, и не добрые. Равнодушные. Некоторые чуть пьяные. Что они хотят с ней сделать? Ей уже никто не поможет. Никогда. Она уходит в вечность, в бездну…

Крик ребенка. Такой несчастный, обиженный и такой родной. И счастливый перезвон детских колокольчиков: «Здравствуй, мама!».

Макс, это Дина Ахметовна из 2-го роддома. С новым годом! Ты просил перезвонить по своей Снегурочке. Девочка у нее, три сто. Девять по Апгар. Удивительно! Роженицу ты видел, мы почти теряли, так девчушка сама прямо таки родилась. Сильная такая, напористая. Ну, бывай, спокойного дежурства.

Максим закрыл мобильник, и выбросил сигарету. Перед глазами стояла загадочная девушка, белоснежный ангел, родившая в ночь миллениума практически на его руках дочь.

Я же говорил, что мы еще встретимся!..

 

 

Оглавление

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/