Самосознание Homo sapiens, современника и соотечественника, – когда оно возникло и на каком этапе своего развития сегодня пребывает? (Материалы к курсу лекций по учебной дисциплине «Концепции современного человекознания»).

 

Тема сознания человека становится в последние десятилетия одной из наиболее обсуждаемых в среде психологов и философов. Её особенностью является разнообразие точек зрения на феномен сознания вообще и человеческого сознания, в частности. Актуальность темы возрастает в связи с ожидаемой в ближайшие десятилетия Сингулярностью в процессах социальной эволюции [см. http://maxpark.com/community/1282/ content/677370/ и там же content/1297325] .

Человек должен быть готовым отвечать на вызовы социальной эволюции. А отвечать он может лишь своим усложнением. Биология человека стабильна, изменяться может лишь его мозг, психика, сознание, мышление. Наиболее причастна к совершенствованию человека та часть сознания, которую выделяют как самосознание.

Самосознание включает самопознание человеком самого себя и волевые механизмы самоактуализации, самореализации его как личности. Дискуссии о самосознании обычно обостряются, когда речь заходит о соотношении животных инстинктов и разума в естестве и в поведении современного человека [http://maxpark.com/community/1282/ content/853128/ и там же content/857760, content/938694].

Здесь мы касаемся лишь вопроса возникновения самосознания как высшей формы человеческого сознания. Лишь немногие из наших собеседников, с которыми мы пытались выяснять историю возникновения самосознания, связь его с менталитетом и его отличия у представителей различных этносов, смогли сформулировать что-то, вызывающее доверие у остальных. Поэтому вопрос нам представляется достаточно актуальным для более глубокого рассмотрения.

Ключевые слова: сознание, самосознание, инстинктивные желания и страсти, внутреннее измерение, рациональный разум, воля.

Предлагаемый вниманию читателей материал может быть использован при изучении учебной дисциплины «Концепции современного человекознания».

 

Содержание:

Вступление.

1. Взаимодействие и отражение как атрибуты материи. Сознание как отражение.

2. О возрасте человеческих составляющих сознания Природы.

3. О «детском» возрасте самосознания Homo sapiens (Человека разумного).

4. Какими были основные вопросы философии до Марксового материализма?

5. Аврелий Августин как первооткрыватель внутреннего мира человека.

6. Вклад Рене Декарта в осознание механизмов самосознания человека.

       Первая реабилитация желаний-страстей человека.

  7. Джон Локк как продолжатель беконовских идей об опыте, декартовских идей о

      разуме инструментальном, второй после Декарта реабилитатор желаний-страстей

      человека, основатель либерализма и психологии самонаблюдения.

  8. Возникновение самосознания в элиты и у масс – откуда брать отсчёт?

  9. Первые плодотворные результаты осознания человеком самого себя.

 10. Как сравнивать уровни развития самосознания у разных людей?

 11. Самосознание современного человека - на каком этапе развития оно сегодня

      пребывает в том месте, где мы живём?

Заключение, выводы.

 

 

Вступление.

 

Экскурс в историю становлення сознания был инициирован извне явлением крайне негативной реакции наших собеседников на тему о соотношении животных инстинктов и прочего бессознательного с рациональным разумом в естестве наших современников и соотечественников, в частности, об особенностях этих соотношений в естестве представителей так называемых властных, бизнесовых, политических и поп-артистических элит - “героев нашего времени” – образцов для подражания на постсоветских пространствах, а также в естестве той части населения нашей страны, которую публицисты всё чаще в последнее время обозначают словами быдло, быдломасса.

“Да как Вы посмели сравнивать наши эмоции и чувства с животными инстинктами и с каким-то бессознательным! Ведь, человек – это звучит гордо!” – это замечание приходится выслушивать довольно часто, когда речь заходит о возможных путях совершенствования современного человека как ответе на вызовы социальной эволюции, ответе на ожидаемую к 2045 году её Сингулярность [http://maxpark.com/community/1282/article/475738/]. Никакие ссылки на авторитеты, типа высказываний К.Г.Юнга о том, что “человек, который познает сам себя, ужасается увидеть свою истинную природу, собственное лицо” [В. Роменець, І. Маноха. Історія психології XX століття. К., 1998. – 992 с. - С. 896] не помогают. Не помогает и упоминание семи смертных грехов человека – высокомерной гордыни, зависти, обжорства, похоти, злобы, жадности, праздности, которые являются выражением всё тех же животных инстинктов внутри человека и в течение многих веков являются объектом самого пристального внимания не только христианства, но и всех иных религий. Поэтому приходится, мы вынуждены, показательный “разбор полётов” человеческого сознания над пространствами инстинктов, рефлексов, бессознательного, желаний, страстей, эмоций начинать от мудрецов древности - Платона и Аристотеля. Можно было бы начинать его и от Соломона, от древнеиндийских Вед, но размер нашей “обозревательной площадки” не позволяет углубляться так далеко в прошлое. Требуется быть по возможности лаконичным.

 

 

1. Взаимодействие и отражение как атрибуты материи. Сознание как отражение

 

Что есть сознание и самосознание Homo sapiens? – вопрос сегодня остается сложным, спекулятивным. Кто только не пытается кинуть сюда свой взор и вставить своё слово – экстрасенсы и писатели, оккультисты и теософы, теологи, философы и психологи, физиологи и даже физики, специалисты по квантовой механике, см. например книгу, очень интересную, Амита Госвами “Самосознающая вселенная” [Госвами А. Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир / Пер. с англ. А.Киселева. – М.: Открытый мир, Ганга, 2008. 448 с.]. Разобраться в этом пытаются все, кому не лень. С учётом приближающейся Сингулярности в процессах социальной эволюции, вопрос этот становится всё более актуальным, требующим особого, междисциплинарного видения.

Мы придерживаемся той онтологической позиции, согласно которой взаимодействие и отражение относится к атрибутам материи. В Природе всё взаимодействует одно с другим. Всё, что взаимодействует в Природе, обязательно оставляет следы (отражения) этого взаимодействия. Атрибут отражения при взаимодействии непосредственно связан с атрибутом системности материального мира. Таким образом, сознание не есть только лишь, исключительно человеческим приобретением.

Живая Природа, представители которой по своему ‘хотению’ движутся в пространстве, изобрела опережающее (прогнозирующее) отражение. «Всё, что движется, обладает сознанием», - такое обобщение сознания философ Анри Бергсон (1859-1941) излагает в своей работе «Творческая эволюция» (1907) и мы полностью согласны с этой позицией. Отражение опережающее было величайшим изобретением Природы, сопутствующим размежеванию живой её части (органической) и неживой (неорганической). С этих исходных позиций должны начинаться любые рассуждения о сознании человека.

Иное дело, что сознания бывают разными. У одноклеточной амёбы оно одно, вот такое, а у человека другое, совсем иное. На каждой ступени своей эволюции Живая Природа что-то добавляла новое к уже имеющемуся сознанию предков, сознанию как форме опережающего отражения действительности. Человеку она добавила символическое (знаковое, абстрактное) мышление, позволяющее различать и запоминать не только целостные образы, как у птиц и млекопитающихся, но и детали, элементы (анализ); добавила произвольное запоминание на длительное время и воображение, позволяющее прогнозировать и моделировать (проектировать) будущее в более широком диапазоне – от предстоящей охоты на мамонтов и грабежа соседних человеческих племён до постройки дворцов и городов, ирригационных сооружений, кораблей и далее - фабрик и заводов, самолётов и космических кораблей (синтез). Наиболее сложной для анализа и синтеза всегда была и остается быть жизнь общества как нарождающегося высшего организма Живой Природы, стоящего на лестнице эволюции выше человека.

Говоря о сознании как опережающем отражении действительности живым организмом, мы должны иметь в виду не только опережающий, но и активный характер отражения. Здесь мы подчеркиваем, что пассивным сознание не бывает, оно всегда необходимо для действий, для адаптации, для преобразований. Именно человеческому сознанию, начиная с кроманьонцев, присуща способность многократно переотражать отражаемое (воображение), и возникшая ещё позднее, в неолите, способность обозначать явления и вещи символами, знаками, словами (символическая составляющая сознания). В лице человека Природа (Вселенная) осознает и познает сама себя.

 

 

1. О возрасте человеческих составляющих сознания Природы.

 

Учёные разделяют мифологическое сознание человека и сознание совремённое, послемифологическое. Рубежом, отделяющим первое от второго, было выделение человека из окружающей природы, становление его как преобразователя среды обитания. Процесс такого выделения обычно описывается исследователями как совпадающий с неолитической революцией (6-7 тыс. лет до н.э.), связанной с переходом от охоты, рыболовства и собирательства плодов природы к плановому земледелию и скотоводству. У человека появилось немного свободного времени и возникли письменность, философия, логика, математика, совершилось отделение монотеистических религий от язычества. И совсем недавно, три-четыре столетия тому, оформилось естествознание и массово рождаться стала техника (искусственная природа). В сознании человека происходили соответствующие изменения, оно развивалось. Онтогенез каждого человека в определенном виде повторяет филогенез человеческого рода и кое-что понять мы можем наблюдая за развитием своих детей. Но есть вопросы, требующие более глубокого погружения в суть феномена сознания.

 

Возникает вопрос: достаточно ли разумен Homo sapiens сегодня и сколько лет существует чисто человеческая, символическая составляющая сознания высших представителей Живой Природы?

Сегодня, говоря о свойствах человека, на первое место выдвигают его разум, то, чем отличается он более всего от других существ животного мира. Конечно, тут надо понимать, разум человеческий – это не столько свойство отдельного человеческого индивида, сколько свойство всего общества (сообщества) людей. У человека, от рождения изолированного от сообщества людей, разума возникает ничуть не больше, чем у одиноких обезьян.

Обычно этапы развития человеческого мышления классифицируют так.

До первобытно-общинного строя включительно речь идёт о доминировании биологического начала над психическим и о постепенном становлении мышления предметно-действенного, зачатки которого уже заметны у высших животных, начиная с птиц. С первобытно-общинным строем мы связываем преобладание условно-рефлекторной деятельности над безусловно-рефлекторной, доминирование коллективного бессознательного поведения над инстинктивным индивидуальным и заметное развитие предметно-действенного мышления.

Наглядно–образное мышление в заметных формах связываем с появлением кроманьонцев – наших предков. Homo sapiens их величают с подачи Карла Линнея (1707-1778), не задумываясь никак о составляющих их мышления, о преобладании того или иного вида мышления, об их соотношениях и следствиях этого.

С началом исторического времени (появлением письменности) мы связываем появление абстрактного мышления и чисто человеческой составляющей Сознания Природы – символического, знакового сознания. Есть мнение в учёном мире, что абстрактное мышление конкурировать стало с наглядно-образным мышлением, по крайней мере, у человеческих элит значительно позже, лишь на рубеже средневековья и Нового времени. Сегодня мы связываем абстрактное мышление с понятийным и видим, впереди уже просматриваются очертания ещё более совершенного вида мышления – логико-системного, можно сказать, более математического.

Особо следует подчеркнуть, что в процессе социальной эволюции каждый новый вид мышления после предметно-действенного (наглядно-образное, абстрактно-понятийное, логико-системное) не возникает поголовно сразу у всех представителей человечества. Сначала новый вид мышления возникает у так называемых элит, потом у определённых слоев населения и народов, затем распространяется на регионы и потом, позже, овладевает континентами. И возникновение абстрактного мышления и символической составляющей сознания с появлением письменности, и вместе с ней исторического времени, вовсе не означает, что питекантропов и неандертальцев среди нас уже нет. Ведь онтогенез, повторяющий филогенез, может остановиться у каждого конкретного человека на любом этапе его жизненного пути.

И ещё об одной условности здесь следует упомянуть, о разделении мышления на практическое и теоретическое. Приходилось слышать, обыкновенному человеку, мол, достаточно мышления практического, а теоретическое (абстрактное, понятийное, логическое, системное) нужно лишь тем, кто работает в сфере науки и технического изобретательства. Да, так было раньше, до XXI века. Но сегодня перед каждым человеком остро встает вопрос: как обезопасить свои эмоции и своё подсознательное от манипуляций ими внешними симулякрами? И как пользоваться ему возможностями рыночной экономики, возможностями техники и демократии, ведь информация на входе его мозгов усложняется и её количество ускоренно растёт, а биопсихические возможности её усваивания и использования человеком остаются неизменными? Как обойти биологические ограничения человека - кому-то верить на слово в телевизоре, или, как раньше было, ходить в церковь за советом, или идти на митинги сегодня?

Что касается определяющих факторов человеческого поведения, то мы находимся сейчас в движении, “на марше”, на этапе отхода от определяющего влияния инстинктивного, условно-рефлекторного и прочего бессознательного на поведение и деятельность человека в пользу перманентно повышающегося в поведении, в его деятельности участия сознания, включая высшие формы его мышления (мышлением мы называем сознание в динамике). Дальнейшие успехи этой тенденции зависят от развития и устойчивой работы волевого механизма человеческой психики, только-только возникающего у человека на основе высших форм сознания.

Итак, учёные считают, что чисто человеческая, символическая составляющая сознания существует не более 7-9 тыс. лет, её массовое явление условно можно связывать с возникновением письменности.

Следующий вопрос: завершилось ли формирование символической (знаковой, абстрактной) составляющей человеческого индивидуального сознания, включая рациональное абстрактно-понятийное и логико-системное мышление, и стало ли такое сознание достоянием каждого человека? – Нет, обыденное индивидуальное сознание и мышление (называемое нами сознанием в динамике) обычного простого, средестатистического человека ещё очень-очень далеко от сознания и рационального понятийного логико-системного мышления более продвинутых людей, впереди которых идут, как мы видим, нобелевские лауреаты.

Даже не трогая нобелевских лауреатов, согласимся, что разница в уровнях сознания (мышления) в сообществах людей ещё очень-очень большая. Ещё широко распространено среди людей и мифологическое сознание, и палеонтологическая логика, и религиозное сознание и вера во всякие магии и колдовства. Высшие руководители государства всё ещё ходят в церковь, чтобы понравиться большинству своих электоральных избирателей. А у электората ещё отсутствует системное мышление, чтобы хоть как-то оценить этот театр, отсутствует мышление, необходимое, для правильного выбора политических кандидатов в представительную власть. И не случайно кандидаты на высшие выборные должности в государстве традиционно ищут (или выдумывают) перед выборами внешнего или внутреннего врага – нет ничего более действенного для инстинктивно-эмоционального сплочения подданых, чем внешняя опасность и предвкушение внутривидовой борьбы.

Понятно, что если ранее социализации человека в церкви было достаточно, то сегодня её даже в стенах начальной и средней школы для онтогенетического развития высших форм форм сознания Гомо сапиенсу уже не хватает. Прогресс ускоряется и надо заметить, что в течение своей жизни человек на уровень своего индивидуального сознания переносит всё меньшую часть от общих достижений специализированных сознаний других Гомо и интегрированного Сонания Общества. Всё острее становится проблема как выделить и освоить самое-самое нужное. Обнадёживает то, что высшее образование в XXI веке имеет тенденцию становиться массовым и может быть к концу XXI века обыкновенный среднестатистический человек и овладеет высшими видами мышления – абстрактно-понятийным и логико-системным и научится как-то управлять своими эмоциями.

Если мы соглашаемся отсчитывать чисто человеческое символическое сознание от начала исторического времени и параллельно ему, то следующим возникает вопрос о времени возникновения самосознания человека, высшей формы его сознания.

Под самосознанием (саморефлексией, формированием представлений о себе) мы понимаем осмысленный взгляд человека внутрь самого себя, выделение в себе чего-то существенного, сущностного, отличного от имеющегося у других предствителей Живой Природы и отличного от имеющегося у сородичей, формирование целостного представления о себе. Обычно выделяют: 1) осознание отличий себя от остальных людей; 2) самооценку своих личностных качеств; 3) этническую и моральную идентичность; 4) самоуважение к себе, чувство личного достоинства; 5) стремление реализовать себя в каком-то деле, достичь успеха и признания соплеменников. Однако единой точки зрения на самосознание человека до сих пор нет. Крайними, противоположными являются такие: 1) взгляд на самосознание как на исходную форму человеческого сознания и 2) самосознание человека – это высшая оконечная форма его сознания.

Сторонники первой позиции обычно приводят в пример маленького ребёнка, который впервые говорит “я” через полтора-два года после рождения. Это, мол, и есть осознание себя, самосознание. Если оно появляется так рано в онтогенезе, то Сторонники второй точки зрения обычно ссылаются на авторитетное мнение выдающегося отечественного психолога С.Л. Рубинштейна (1889-1960), который писал в «Основах общей психологии» (1940): «Не сознание рождается из самосознания, из «я», а самосознание возникает в ходе развития сознания личности, по мере того, как личность становится самостоятельным продуктом… Самосознание является относительно поздним продуктом развития сознания… В развитии личности и её самосознания существует ряд ступеней… сюда включается всё, что делает человека самостоятельным субъектом общественной и личной жизни: от способности к самообслуживанию до начала трудовой деятельности, делающей его материально независимым. …Самостоятельность субъекта никак не исчерпывается способностью выполнять те или иные задания. Она включает более существенную способность самостоятельно, сознательно ставить перед собой те или иные задачи, цели, определять направление своей деятельности» [Рубинштейн С.Л. Самосознание личности и её жизненный путь / Основы общей психологии – СПб.: Изд. «Питер», 199. – 720 с. С. 636-637].

Суть рубинштейновского определения самосознания состоит в том, что оно не просто часть индивидуального сознания человека, а нечто развивающееся в процессе его жизни вместе с усложнением его индивидуальной общественной роли. У одних оно развито больше, у других меньше. И разница эта, как видим мы сегодня, у людей может быть очень-очень велика.

Говоря о самосознании как высшей форме сознания, мы к атрибутам этого понятия должны не забывать относить и активность. Мало констатировать ‘самокопание’ человека внутри себя и формирование представлений подобно размещения души в сердце или в голове, или размещения внутри себя тех живых существ, о которых сообщает нам древняя китайская поговорка “Все звери сидят внутри каждого человека, но нет ни одного зверя, в котором сидел хотя бы один человек”.

Самосознание начинается там, где человек мысленно войдя внутрь себя и что-то различая, начинает активно преобразовывать сам себя. Иными словами, пассивное понимание вреда курения, пользы ежедневной физзарядки и необходимости поддержания оптимального веса своего тела, например, ещё не есть проявлением активного самосознания. Самосознание начинается там, где человек используя знания о себе, начинает совершенствоваться в соответствии с поставленной целью, постоянно сверяя с ней достигнутый результат. Самосознание начинается там, где присутствует не только пассивное самоотражение себя, но и управляемая разумом, то есть, сознательная, действенная воля. Воля и активность неотъемлемые части самосознания.

 

 

1. О ‘детском’ возрасте самосознания Homo sapiens (Человека разумного)

 

Есть мнение в учёном мире, что самосознанию человека следует вести отсчет от начала Нового времени, которое одни берут от даты падения Константинополя (1453), другие связывают с открытием испанцами в 1492 году Нового Света, третьи – с английской революцией середины XVII века в 1640 году. А философ Б.Рассел, например, отсчитывал Новое время от начала XVII столетия, то есть от 1600 года. Понятно, что это был процесс, растянувшийся во времени и поначалу локализованный на отдельных территориях Европы. В России, например, начало Нового времени, наверное, следует отсчитывать от реформ Петра І начала XVIII столетия.

Чтобы понять как происходило рождение самосознания совремённого человека, мы попытаемся осмыслить ход многолетних размышлений одного из выдающихся философов современности канадца Чарльза Тейлора, изложенных в его книге «THE SOURSES OF THE SELF» (1989), переведенной на украинский язык и изданной в 2005 году [Тейлор Ч. Джерела себе / Пер. з англ. – К.: Дух і літера, 2005. – 696 с.]. Ничего более заслуживающего внимания по этой теме на доступных нам книжных полках мы пока не нашли. Эту книгу можно было бы назвать “Истоки нашего самосознания”.

Прежде всего, заслуживает внимания замечание Ч.Тейлора о том, что читая мысли писателей прошлого, мы всё написанное ими воспринимаем исключительно с современных позиций и такое восприятие не является восприятием адекватным. “Древние философы могут иногда создавать впечатление наших современников. Но в действительности между нами существует бездна. Дело в том, что нам присуща коренная рефлексивность… позиция первого лица… Именно это отличает классических авторов древнего мира от последователей Декарта, Локка, Канта, как и любого в современном мире” [Тейлор, с. 238]. Да, согласимся, мы, как правило не занимаемся реконструкциями прошлого в нашем воображении, ибо это является задачей сложной. Но надо знать это, иметь в виду при наших рассуждениях, что жизнь человека всего лишь несколько столетий назад была совсем иной, чем сейчас. Прежде всего, имело место незыблемое сословное неравенство людей от рождения, правовое неравенство мужчин и женщин и имел место быть своеобразный коллективизм, коллективизм безличностный. Да и всего лишь несколько десятилетий назад жизнь человека была совсем иной.

Ч.Тейлор обращает наше внимание, в частности, на такие особенности бытия наших ближайших предков, как полное отсутствие автономии их личной жизни: «Сегодня мы с ужасом воспринимаем тот всеохватывающий контроль, который существовал до восемнадцатого столетия над жизнью тогдашних людей. Возьмем в качестве примера хотя бы charivari – шумную манифестацию публичного коллективного осмеяния, которому во Франции мог подвергнуться мужчина, выполняющий женскую домашнюю работу. Это тогда никак не могло восприниматься лишь как вопрос, касающийся только его лично и его жены. Тогда такое было делом общим” [с. 383].

Ч.Тейлор цитирует французского историка Филиппа Арьева, который обращает внимание современников на следующие особенности прошедших времен: «Историки обычно писали, что король никогда не оставался наедине. На самом же деле до конца семнадцатого столетия никто никогда не оставался один. Своеобразие тогдашней общественной жизни практически исключало изоляцию, а людей, которые уединялись в своей комнате на некоторое время, считали чудаками… повседневные отношения между людьми одного класса, между господами и слугами никогда не оставляли человека наедине с собой» [с. 384]. Сюда же можно добавить отсутствие самостоятельного выбора при заключении брака и образовании семьи как в высшем сословии аристократии, так и в низших слоях бедных людей. В России, например, ещё в XIX веке существовало никем не оспариваемое право первой брачной ночи господина-помещика по отношению к невесте молодого крепостного крестьянина. Жизнь человеческая до восемнадцатого столетия не только не была автономной, но, вообще, ничего не стоила, и это было само собою разумеющимся фактом. И на публичные казни на городских площадях люди шли тогда как на развлекательные зрелища, беря с собой и маленьких своих детей.

Если до XVII-XVIII вв. сообществами людей не поощрялись всеобщее равенство, уединение и индивидуальность, то о каком чувстве личного достоинства и о каком отдельном самосознании тогдашнего человека может идти речь? Что мог осознавать человек в себе окромя того, что он “раб Божий” и должен следовать незыблемому внешнему порядку? Следовательно, мнение о том, что самосознание как высшая форма человеческого сознания, возникло лишь вчера (недавно), несколько столетий тому, и находится сегодня лишь в “детском возрасте” не лишено смысла. И за примерами нам далеко ходить не надо.

О “детском возрасте” самосознания совремённого человека свидетельствует и такой свежий факт. На on line в прямом эфире 17 декабря 2011 года, когда один из кандидатов на должность президента России отвечал на вопросы телезрителя о митингующих на Болотной площади Москвы гражданах, проявляющих чувства собственного достоинства и единения символическим креплением к груди белых одинаковых бантов, в сознании того кандидата вполне естественно возникла ассоциация-сравнение бантов на грудях митингующих соотечественников с приготовленными к использованию (или уже использованными) кондомами. Личное достоинство граждан-соотечественников и какой-то символ-знак – использованный или неиспользованный презерватив – как понимать такую ассоциацию внутри самосознания человека, претендующего на самую высокую должность в государстве? Чего желало видеть его подсознательное? Иметь своих соотечественников подданными в виде чего?

 

 

1. Какими были основные вопросы философии до Марксового материализма?

 

Но вернёмся к истокам человеческого самосознания. Так повелось, что изменения в общественном и индивидуальном сознании сначала замечают лишь философы, затем более широкая элита общества и позже об этом может узнать и обыкновенный человек. Ч.Тейлор отслеживает цепочку рассуждений Платона (428-347 гг. до н.э.), Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), стоиков (III век до н.э. – III век н.э.), Аврелия Августина (354-430 гг. н.э.), Р.Декарта (1596-1650), Дж.Локка (1632-1704), И.Канта (1724-1804) и других.

В чём мы можем опереться на Платона в нашем понимании момента рождения человеческого самосознания много позже после него, лишь в XVII-XVIII веке? Прежде всего, интересно то, что различение инстинктивных желаний (страстей) и рационального разума было осознано мыслителями древнего мира, как в Греции, так и на Востоке, в Индии и Китае, задолго до Платона. Это различение, можно так сказать, было одним из основных вопросов тогдашней философии. И нас должна бы очень удивлять самоуверенность современного человека, не желающего это видеть и различать в себе, как будто бы в биологии и психике человека что-то существенно изменилось за прошедшие века. Понятно, что понятиями ‘рефлексы’, ‘инстинкты’, ‘бессознательное’ тогда ещё не пользовались, но о безудержных, наполненных энергией-силой, ничем не ограниченных желаниях-страстях тогда говорили уже очень много, признавали необходимость их обуздания и все надежды возлагали на разум.

Платон постоянно подчёркивал неограниченность природы желаний и предназначение разума рационально их упорядочивать. Под рациональным разумом тогда имелось в виду совсем иное, чем сейчас. Сейчас, если говорить кратко, под рациональным разумом мы уже начинаем иметь в виду способность человека делать оптимальный выбор в многокритериальных задачах планирования действий. Во времена Платона рациональный разум отождествлялся со способностью человека отражать космический порядок внутрь себя с тем, чтобы следовать ему в повседневной жизни. Разумный человек, аристократ, должен был уметь созерцать космический порядок, правильно его понимать и точно воспроизводить в своих действиях таким, каков он есть и был всегда.

Здесь надо бы заметить, что гегемония разума не была бесспорной никогда, ни в древности, ни в средневековье, ни сейчас. Так, например, издавна и до недавнего времени существовала мораль воина, несовместимая с разумным созерцанием. В ней высшее достоинство человека связывалось с наполнением тела энергией, мобилизацией силы, храбрости и мужества и со способностью, выполняя приказ старшего, сметать всё на своём пути, не отвлекаяясь в мыслях ни на что. Христианскими мыслителями средневековья периодически выдвигался тезис, что сам по себе разум может быть слугою дьявола. Позже, в XIX веке, получили распространение учения утилитаристов и гедонистов, которые видели предназначение разума в обслуживании удовольствий. Сегодня, в XXI веке мы понимаем, что разум бывает разным – от предметно-действенного, обслуживающего органические потребности тела, присущего и животным, до абстрактного, теоретического, логико-системного, обслуживающего потребности духа, потребности всего сообщества людей.

В Древнем мире различали внутри человека, помимо желаний и разума, ещё и душу, часто несколько душ, некоторые из которых могли где-то бродить поблизости вне человека. Что представляла собой душа – единого мнения не было. Платон впервые в своем диалоге «Государство» задекларировал целостность трёхкомпонентной души, которая состоит из взаимодействующих желаний-страстей, разума и духа. Душа стремится к порядку, который для неё определяет разум. Порядок у Платона не создается действиями человека, а находится уже готовым путем созерцания внешнего мира. Руководствоваться разумом – значит структурировать свою жизнь разумным порядком, который существует вне человека и существовал вечно. Такой порядок, разумеется, подразумевал и незыблемость устоев общественных отношений. Духу надлежало быть помощником разума, аналогично военной функции в сообществах людей, подчиненной политическому руководству [Тейлор, с. 163].

Ч.Тейлор замечает, что ни о какой ‘самости’ (Я-концепции, говоря языком современной науки) речь у Платона не шла, поскольку еще не сформировалась дихотомия ‘внутреннее-внешнее’ у человека и ‘субъект’ действия, как нечто отделённое от ‘объекта’, ещё не определился. Платон останавливается на различении души и тела, идеального и материального, вечного и изменяющегося, и эти оппозиции несут основную нагрузку в его высказываниях. Платоновская модель разума-порядка остаётся господствующей в античном мире.

Аристотель, ученик Платона, и великий систематизатор древней науки, возражая против определяющей роли неизменяющегося космического порядка, всё же оставался на позициях определения разума как следования определенному порядку, порядку в изменяющихся условиях. Душа Аристотеля неотрывна от тела и придает ему форму, то есть субстанциональность. Что касается разума, то он, как и у Платона, находится внутри души и является звеном, связующим человека с божественным порядком.

 

 

1. Аврелий Августин как первооткрыватель внутреннего мира человека

 

На пути развития человеческой мысли от Платона и Аристотеля - великих мыслителей древней Греции, до Декарта и Локка - великих мыслителей начала Нового времени, было две тысячи лет, было средневековье и был великий Аврелий Августин, теоретик раннего христианства, один из отцов Церкви.

Что нового увидел Августин в процессе филогенеза человеческого сознания через тысячу лет после Платона? Для Августина, как и для Платона, проявлением человеческого разума есть, прежде всего, созерцание космического порядка. Для Августина, как и для Платона, препятствием на пути к постижению порядка является человеческая углублённость в телесное чувствительное. Для Августина, как и для Платона, важнейшими являются оппозиции духа и материального, высшего и низшего, вечного и временного, неизменного и меняющегося. Однако, Августин впервые начинает характеризовать эти оппозиции в терминах внутреннего и внешнего. Так, в работе «О Троице» он различает в человеке внешнее и внутреннее. Согласно Августину, человеческое внешнее – это то телесное, что мы имеем общего со зверями. Внутреннее – это душа.

Августин подчеркивает: то, что нам нужно для гармонии и близости к Богу, лежит внутри нас (intus). Он вновь и вновь напоминает и настаивает: «Noli foras ire, in teipsum redi; in interior homine habitat veritas» (“Не иди во внешний мир, возвращайся в себя. Во внутреннем человеке пребывает истина”).

Августин переносит центр внимания со сферы внешних познанных объектов на сам процесс познания и таким образом прибегает к терминам внутреннего измерения сущности человека, ведь деятельность познающего проявляет себя некоими внутренними процессами, имеет, говоря современным языком, субъективный характер. «Прибегнуть к рассмотрению этой деятельности – значит начать рассматривать самость, то есть принять рефлексивную позицию», - считает философ Ч.Тейлор [с. 179], отдавая должное Августину. Разумеется, Августин не является первооткрывателем внутреннего мира человека в строгом смысле этого слова. И до него все мыслящие люди пытались как-то заглянуть внутрь человека. Однако, мы сегодня чтим Августина за надлежащее признание важности внутреннего мира человека.

Такой поворот Августина к самости был, по мнению Тейлора, первым признанием в ‘ученом мире’ важности точки зрения первого лица, поворотом к коренной рефлексивности. «Вряд ли будет преувеличением сказать, что именно Августин ввел внутреннее измерение коренной рефлексивности и передал его по наследству западному мышлению. Эпистемологическая традиция Нового времени, начиная с Декарта, сделала точку зрения первого лица принципиально важной и весомой» [Тейлор, с. 181].

Августин был изобретателем аргумента, известного нам как картезианское cogito, поскольку он был первым, кто сделал точку зрения мыслящего первого лица основой нашего поиска истины. Разум, согласно Августину, есть высшим по сравнению с чувственным опытом, поскольку он является судьей для проявленных чувств. Августин первым использует точку зрения первого лица для доказательства существования Бога. Идея о том, что Бога следует искать внутри себя, вытекает из его убежденности в естественном, врождённом стремлении человека к самопознанию. Стремясь к самопознанию, человек выявляет себя как образ Божий.

Ход Августинианского доказательства существования Бога Ч.Тейлор воссоздает приблизительно так: я могу понять себя лишь в контакте с абсолютным совершенством, которое значительно превышает мои способности; мой опыт собственного мышления приобщает меня к некоему абсолюту (perfection), который обнаруживает себя как необходимое условие этого мышления и, одновременно, пребывает вне моей конечности и моих возможностей; значит должно существовать высшее бытие, от которого всё это зависит, то есть Бог [Тейлор, с. 192].

Сегодня можно воспроизвести Августинианское доказательство существования Бога и иным, более современным языком, примерно так: человек вместе со своим сознанием является сложной открытой системой, взаимодействующей со средой (внешней системой); согласно теореме математика К.Геделя о неполноте (1931), человек не может сам себе дать адекватную оценку без привлечения критериев внешней системы, то есть он зависим от некоей внешней системы, можем называть её условно или Бог, или вся Природа с её фудаментальными физическими постоянными, определяющими всё. Излагая Августинианское доказательство Бога языком современной системосинергетики, заметим, что мыслители прошлого созерцали великие истины Природы, выбирая возможную на то время точку зрения и пользуясь наличным языком понятий. Позже мы вернёмся к этому вопросу с тем, чтобы показать, что движение концепций человекознания от Платона, Аристотеля через Августина к Декарту, Локку, Канту и совремённым концепциям вовсе не означает, что предшественник был неправ и его точку зрения можно забыть в угоду более современной.

У Августина уже имеется развитое представление о воле человека (?!). Тогда как для Платона наше стремление к благу зависит от качества его созерцания, для Августина одних лишь знаний не достаточно, ещё нужна и воля как способность давать или не давать согласие на то, к чему побуждают человека его чувственные импульсы. Начиная от Августина, способности к волевому выбору или согласию предоставляется статус центральной способности человека (!). Дальнейшее развитие доктрины воли в западном христианстве и культуре опиралось на две основные идеи Августина: 1) воля как выбор или способность давать или не давать окончательное согласие; 2) руководимая разумом воля как базовая установка нашего бытия на добро. Иными словами, добро в большей мере обусловлено разумом, чем желаниями-страстями, без руководимой разумом воли добро не совершается. Таким образом, сравнивая Августина с Платоном, можно отметить эволюцию от трёхкомпонентной души (желания-страсти, разум, дух) к трёхкомпонентной самости (желания-страсти, разум, воля).

По мнению философа Ч.Тейлора, в определённом смысле, два столетия – шестнадцатое и семнадцатое – можно считать временем расцвета именно августинианской духовности, расцвета, который далее эволюционировал в Просветительство. Здесь можно было бы надолго остановиться на точках зрения Н.Макиавелли (1457-1527) или М.Монтеня (1533-1592) – авторитетных наблюдателей природы человеческой души, но речь у нас идет здесь об основных вехах становления конструктивной науки.

 

 

1. Вклад Рене Декарта в осознание механизмов самосознания человека. Первая реабилитация желаний-страстей человека

 

Далее рассмотрим причастность Рене Декарта к объективации самосознания человека. Декарт, будучи во многом последовательным августинианцем, радикально изменяет августинианскую идею внутреннего измерения и придает ей совершенно новое направление, которое, в свою очередь, также создало целую епоху. Известный девиз “Cogito ergo sum” (“Я мыслю, следовательно, я существую”) четко отделяет душу с разумом от тела. Отныне о разуме можно рассуждать не оглядываясь на тело. Упрощение! – можем мы сказать сегодня. Но тогда это было необходимым шагом к более глубокому внутреннему измерению, чем то, которое инициировал Августин.

По сравнению с Платоном, Декарт предлагает новое истолкование разума не как средства созерцания космического порядка и перенесения его на человеческое бытие, а как инструмент репрезентации мира, построения внутренней картины внешней действительности. Декарт, начиная философствовать, был уже под влиянием начатой Галилеем эпохи механистического взгляда на Природу. Если Природа представляет собой хорошо отлаженный механизм, то что остается делать человеку?

“Осознание мира как механизма неотделимо от его видения как сферы потенциального инструментального контроля”, - так констатирует новую ситуацию Ч.Тейлор. Идея инструментального контроля благодаря Ф.Бэкону (1561-1626) уже летала в воздухе и на Британских островах. Так начинался переход от простого созерцания Природы к экспериментальной науке Нового времени.

И что дает человеку такой инструментальный контроль? Ответ мы видим в известном фрагменте из «Размышления» Декарта: “Можно …вместо той умозрительной философии, которую преподают в школах, найти практическую философию, при помощи которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звёзд, небес и всех других окружающих нас тел так само выразительно, как мы знаем разные занятия наших ремесленников, мы могли бы так само использовать их для присущего им употребления, и, таким образом, стать как бы хозяевами и господами Природы”.

Вот так, от Декарта, берёт начало новая рациональность поведения человека, прагматическая рациональность, критерии которой человек выбирает сам исходя из достигнутого им уровня интеллекта и субъективного видения мира. Человек начинает осознавать себя покорителем, преобразователем и властителем Природы. Природа становится для него внешним объектом. Вместе с тем, с этого момента начинается и отсчёт нового этапа самоуверенности человека, которая становится со временем чрезмерной, гипертрофированной.

Декартовское понимание рационального разума становится полностью отличным от понимания платоновского. Согласно Платону, чтобы быть рационально мыслящим, надо соизмерять себя, свою жизнь с идеями космического порядка, с истинно сущим. Для Декарта рациональность означает мышление в соответствии с определёнными правилами, принципами, канонами. Для Декарта и его последователей рациональность состоит не в результате правильного субъективного видения-отражения действительности, а в процессе, в процедурном свойстве субъективного мышления. Ч.Тейлор замечает, что “несмотря на многочисленные расхождения относительно природы самой процедуры и при всём пренебрежении к Декарту со стороны господствующего эмпирического направления в модерной научной культуре, концепция рациональности остается процедурной” [Тейлор, с. 211].

Что касается взаимоотношений разума человека с его желаниями-страстями (животными инстинктами, рефлексами и бессознательным - как мы это сегодня называем), Декарт строит совсем новую теорию страстей. Он рассматривает страсти не как взгляды (общепризнанная в то время модель, идущая от стоиков), а как функциональные устройства. Страсти, как мы сегодня понимаем, порождаются движением животных энергий, функция которых состоит в адаптации организма к условиям жизни. И важно то, что Декарт не призывает нас подобно стоикам полностью освободиться от страстей. Более того, он восхищается теми ‘большими душами’, которые имея даже самые неистовые страсти, умеют их контролировать своим разумом. Здесь мы усматриваем и гениальную догадку Декарта о том, что инстинкты человека обеспечивают всю его психику, в том числе и разум, необходимой энергетикой и поэтому жизненно ему необходимы.

Согласно Декарту, наличие рационального контроля предполагает объективацию не только внешнего мира, но и тела человека, и его страстей, и инструментальную позицию относительно их. Что касается осознания человеком собственного достоинства и уважения себя, то прежний дух этики чести также перенесён был из внешнего измерения во внутреннее. Для Декарта уже не есть значимым добывать славу в пространстве общества и выглядеть героем, более значимым становится утверждение чувства своей значимости в собственных глазах.

Декарт продолжает углублять уже ставшую значимой и традиционной после Августина тему самоконтроля и силы воли. В трактате «Страсти души» он рисует сильные души такими, “в которых воля может естественно преодолевать страсти с наибольшей легкостью”. Сильная душа борется со страстями “своим собственным оружием”, которое “состоит из твёрдых и определённых суждений, касающихся знания добра и зла – знания, согласно которому она решила осуществлять свою жизнь”. Декарт, следуя Августину, рассматривает силу души (силу воли, говоря языком современной психологии) центральной добродетелью. Сила, твёрдость, решимость, контроль – это наиважнейшие качества, что составляют воинско-аристократические добродетели, но теперь их интериоризовано, то есть перенесено внутрь человека. Для Декарта они являют себя не в величии подвигов военной доблести во имя общины, но скорее во внутреннем господстве мысли над страстями. Обладателя великой сильной души принято называть благородным человеком. Благородный человек имеет развитое чувство собственного достоинства, самоуважения. Такое представление о достоинстве и самоуважении лежит в основе декартовского видения морали.

Чем декартовское внутреннее измерение отличается от августиновского? Согласно Августину, человек, который мысленно погружается внутрь себя, приходит ко всё большему осознанию своей несамодостаточности и далее к выводу, что внутри него действует Бог. Так открывалась возможность жить рядом с Богом. Для Декарта, напротив, суть поворота к самоосознающей себя рефлексивности состоит в возможности достижения вполне самодостаточной уверенности человека в себе. Речь шла об открывшихся реальных возможностях самосовершенствования человеческой природы. И тут есть над чем работать человеку, вооруженному инструментальным рациональным разумом.

Известны высказывания Блеза Паскаля (1623-1662), который был современником Декарта и используя метафоры тростника и середины между всем и ничем, пытался точно охарактеризовать сущность человека. Мишель Монтень (1533-1592), опережая Паскаля, озабоченно писал в своих «Опытах» о том же самом так: «Между нами, небесные мысли и адские поступки всегда в согласии… Они стремятся освободиться и проникнуть в человека. Это ужас: вместо ангелов люди превращаются в зверей… Эти всепроникающие силы пугают меня не меньше вершин заоблачных и недосягаемых».

Безусловно, новая концепция внутреннего измерения способствовала более глубокому познанию сущности человека и побуждала его к целенаправленной работе над собой. Вместе с тем, признание желаний-страстей полезными не поощряло последующих исследователей к более глубокому изучению соотношения животных инстинктов и рационального разума внутри естества человека, к более глубокому изучению механизмов их контроля.

 

 

1. Джон Локк как продолжатель бэконовских идей об опыте, декартовских идей о разуме инструментальном, второй после Декарта реабилитатор желаний-страстей человека, основатель либерализма и психологии самонаблюдения

 

Джон Локк (1632-1704) полностью отбросил идею врождённых идей (eidos) человеческого разума (nous), сопоставлявшихся Аристотелем с идеей объекта. Вопреки декартовской философии Локк утверждал, что люди рождаются без врождённых идей, и что знание определено только опытом, полученным чувственным восприятием и последующими за ними размышлениями. Отрицая врождённые идеи, Локк тем самым способствует антителеологическому видению человеческой природы.

Предложение Локка строить знание на основе чувственного опыта не было совсем новым. Аристотелевско-томистская традиция в средневековье также предоставляет сфере чувственного определённое место в познавательных процессах. Так, согласно Ф.Бэкону (1561-1626), у человека процесс познания начинается со свидетельства органов ощущений. Затем о данных чувств выносит суждения разум. Бэкон был первым, кто использовал понятие объекта («вещь сама по себе») и субъекта («ум сам по себе»), и Локк об этом знал.

Ч.Тейлор видит радикальность во взглядах Локка в той части, что касается disengagement (развоплощения, освобождения) человека: “Локк в необычайной степени овеществляет (reifies) сознание. Во-первых, он принимает атомистический характер сознания: наше понимание мира строится из кирпичей простых идей. Метафоры, связанные со строительством и сложением вещей, играют у Локка первостепенную роль. Во-вторых, такие атомы-кирпичики возникают в сознании через влияние осознаваемого на наши чувства. И в-третьих, последующее соединение этих атомов в значительной степени объясняется через процесс ассоциирования” [Тейлор, с. 228]. Можно сказать, здесь у Локка мы уже видим очертания новых понятий абстрагирования, анализа, синтеза, редукции сложного к простому, признание роли воображения в сознании при восстановлении картин воспринятого и проектировании нового.

Знание отличается от веры в истины, высказанные авторитетами. Для Локка, как и для Декарта, знание является настоящим лишь тогда, когда субъект вырабатывает или воспроизводит его сам. Концепция разума у Локка, как и у Декарта, является процедурной, соответствующей определённым требованиям рационального мышления. Однако они понимают эти требования по-разному. Локк настаивает на ещё большей, чем у Декарта, субъективной рефлексивности процедуры мышления. Точка зрения первого лица должна быть свободной не только от влияния мнений авторитетов, но даже от его собственных спонтанных мыслей.

Локк овеществляет идеи блага и добра, уточняя их мобилизирующее, стимулирующее влияние на процесс познания таким чувственным феноменом как беспокойство. Локк высказывается о некоей связи, которую устанавливает каждый из нас между внутренним беспокойством и определенными благами, что привлекают нас. Овеществление чуственного беспокойства необходимо, чтобы инициировать волевой контроль. Разум должен иметь власть, чтобы приостановить выполнение любого из наших желаний. Пользуясь современной терминологией, следует говорить: волевая власть исходит из сознания.

Акцентируя наше внимание на том, что усилиями Джона Локка возникает новый уровень самообъективации, самосознания мыслящего человека, какого ещё не было, Ч.Тейлор отмечает: “Отстранение и от деятельности нашей мысли, и от наших дорефлексивных желаний и вкусов позволяет нам видеть себя объектами далеко идущего усовершенствования. Рациональный контроль может распро-страняться до преобразования наших привычек, то есть нас самих. Субъект, который может выбирать такое состояние существенного отстранения касательно себя самого с целью усовершенствования, является тем, что я хочу назвать ‘точечная’ самость” [Тейлор, с. 233]. ‘Точечная’ самость – достаточно ли точно выражена мысль Тейлора при переводе текста с английского?

Известно, что локковские мысли о коренном развоплощении (disengagement) через самообъективацию и овеществление психологии человека были очень влиятельными в эпоху Просвещения. Развоплощение требовало от человека прекратить жить лишь в теле или в границах традиций или привычек и, сделав их объектами для нас, предоставило возможность подвергать их дотошному исследованию и усовершенствованию.

Так мы, люди Нового времени, начали движение к различению самосознания как активного отражения человеком самого себя с целью самосовершенствования. Сегодня мы всё ещё в начале пути.

 

 

1. Возникновение самосознания у элит и у масс – откуда брать отсчёт этому явлению?

 

Известно, что изречение “Познай самого себя”, которое часто повторял Сократ, учитель Платона, ещё раньше в ряду других изречений-гном “семи мудрецов” ранней античной философии было высечено на стене храма Аполлона в городе Дельфы, что расположен на склоне горы Парнас в 179 км от Афин. Это свидетельствует о том, что мудрецы древнего мира пытались заглядывать внутрь себя с доисторических времен. Можно ли считать эти факты первыми явлениями самосознания? Да, в определённой мере. В то же время призыв “Познай самого себя” был лишь постановкой задачи и свидетельствовал о её нерешенности. Чтобы самосознание, как способность познавать самого себя, стало массовым, присущим каждому обыкновенному человеку, должны были пройти века.

“Итак, в начале восемнадцатого столетия, - отмечает философ Ч.Тейлор, - происходит формирование того, что можно считать ‘я’ или самостью, происходит, по крайней мере, среди социальной и духовной элиты северо-западной Европы и её американских ответвлений. Это ‘я’ содержит, не всегда просто, две разновидности коренной рефлексивности внутреннего измерения, унаследованные от Августина – самоисследование и самоконтроль. Разные формы самоисследования и самоконтроля составляют основу, соответственно, двух важнейших аспектов модерного индивидуализма, что рождается в то время, а именно: лично ответственной независимости, с одной стороны, и признанной обособленности, - с другой. Третий аспект, который следует упомянуть, можно описать как индивидуализм личностного обязательства. В ходе протестантской Реформации утвердилась концепция, что это личностное обязательство уже не должно быть обязательством только лишь самой элиты, а касается всех христиан без исключения. Этот трёхмерный индивидуализм является центральным для идентичности человека Нового времени” [Тейлор, с. 251].

Итак, примем к сведению, формирование самосознания человека “происходит, по крайней мере, среди социальной и духовной элиты северо-западной Европы и её американских ответвлений, в начале восемнадцатого века” и что этот процесс сопровождался утверждением концепции трёхмерного индивидуализма.

В дальнейшем всё очерченное Декартом и Локком было детализировано и исследовано ещё глубже их последователями. Ч.Тейлор в своей работе отслеживает этот процесс и размышляет о новом типе локализации мыслей и чувств по сравнению с античным, о новом понимании субъекта и объекта, где субъект отделен от объекта и, так сказать, рассматривает его извне. Если Аристотель говорит, что “действительное знание тождественно своему объекту” или “деятельность объекта восприятия и того, кто воспринимает, является одной и той же, однако отличие их бытия сохраняется”, он оперирует концепцией знания, далекой от того репрезентационного толкования, что доминирует в размышлениях Декарта и Локка. Очень выразительной иллюстрацией к перемене, о которой идёт речь, по мнению Ч.Тейлора, является переход от Идей к идеям, от платоновских Идей к ‘идеям’ модерного мировоззрения: “В первом случае Идеи являются онтическими, сущностными, они основа действительности; во втором они – составляющие сознания” [с. 254].

Согласно посткартезианскому видению физического универсума, природа вещи локализуется в самой этой вещи. Ещё одним проявлением новой четкой локализации является установление границы между психическим и физическим. При этом психологичеcкие свойства рассматриваются как неотъемлемые от организма, не допускающие полёты души где-то в отрыве от тела.

Новый тип локализации сущностей сделал невозможным дальнейшее существование магии, неотъемлемой составляющей средневекового сознания, и загадочного феномена ведьмовства, охватившего Европу в пятнадцатом столетии и продолжавшегося до середины семнадцатого столетия. Новый тип локализации стимулировал пересмотр церковных догм и способствовал расцвету науки.

 

 

1. Первые плодотворные результаты самоосознания человеком самого себя

 

И развоплощение (disengagement) человека, и понимание природы вещей как такой, что содержится в них самих, способствовали возникновению нового понятия индивидуальной независимости. Развоплощённый, освобождённый субъект – это независимое существо в том смысле, что его парадигмальные цели могут быть найдены внутри его самого, а не продиктованы внешним, более широким порядком, частью которого он есть.

Одним из следствий нового состояния умов является новый политический атомизм, что появляется в семнадцатом веке, ярче всего, в теориях Гроция, Пуфендорфа, Локка и других. Теория общественного договора, как известно, не была новой для того времени. Однако в теориях, которые появились в семнадцатом столетии, было нечто существенно новое. Если ранее договор понимался как согласие сообщества людей, сообщества как богом данной целостности, и по существованию сообщества и его приоритетов никаких вопросов не возникало, то после семнадцатого столетия стали возникать вопросы о том, как возникло сообщество и откуда оно получает полномочия на власть над индивидами, что её составляют. Пришлось согласиться на суверенность индивида, который по своей природе не ограничен никакой властью. Теперь элитой сообщества людей было осознано, что состояние подчиненности необходимо создавать предварительным согласием на объединение, предшествующим договору о подчинении. Это стало возможным при наличии представлений о личностных обязательствах. После семнадцатого столетия политическое общество, созданное свободным волеизъявлением, стало рассматриваться как необходимое средство достижения целей отдельными личностями или группами, что образуют это сообщество. Автономный индивид на Западе становится в центр правовой системы. Восток отстает на сотни лет.

Следует заметить, значение индивидуализма в противоположность коллективизму в последующие века сильно преувеличивается. Вместе с тем, развивается и холистическое видение общества (Монтескье, Руссо) – и сегодня об абсолютной автономии человека речь не идёт, речь идёт о желательности гармонии индивидуального и общественного. Постепенно возникает понятие гражданского общества и уточняется роль государства в нём. Что касается трехмерного индивидуализма, то его следует рассматривать необходимым этапом перехода от коллективизма безличностного доиндустриальной эпохи к коллективизму личностному эпохи постиндустриальной.

 

 

1. Как сравнивать уровни развития самосознания у разных людей?

 

Умеем ли мы сравнивать уровни развития самосознания различных людей или одного и того же человека в разные периоды его жизни? Ответ пока имеем отрицательный: нет, не умеем. Обыкновенный человек пока ещё не разобрался не только со своим самосознанием, но и с сознанием вообще. Эти знания, добытые наукой, система образования пока ещё не переносит на уровень индивидуального массового сознания.

Известно, чтобы что-то с чем-то сравнивать, его надо предварительно структурировать, выделить элементы и связи между ними, прежде всего, связи функциональные. При этом материальные и энергетические связи могут несколько подождать. Как структурировать сознание? Имеется много моделей структуры сознания (З.Фрейда, К.Г.Юнга и др.), изложенных в специальной литературе, с ними нетрудно ознакомиться. Есть что-то общее в различных точках зрения и это общее пора уже изучать всем, начиная со средней школы.

О структуре самосознания однозначного понимания также нет, хотя его касаются все, кто рассуждает о сознании вообще. Мы не имеем здесь возможности в деталях воспроизводить их высказывания об одном и том же разными словами. Обычно различают три составляющие структуры самосознания (и это повторяется у большинства): 1) когнитивную – представления индивида о себе, 2) эмоционально-оценочную и 3) потенциально возможную поведенческую, производную от первых двух. Некоторые авторы кратко характеризуют эти составляющие как самопознание, самооценку, самореализацию. Раскрывая детали третьей составляющей структуры самосознания, обычно говорят о мотивации и самоактуализации как предусловиях самореализации. Кроме компонент структуры обычно подымают также и вопрос об уровнях самосознания – что чему предшествует во времени и что на что опирается.

После ознакомления со всеми доступными нам точками зрения структура самосознания представляется нам состоящей из двух основных частей: 1) пассивно созерцающей – самопознание, и 2) активно действующей - самосовершенствование. Как соотносятся эти части-уровни функционально? Самопознание предшествует достижению целей самосовершенствования. Выражаясь языком логики, первое является необходимым условием второго. Инициируя это утверждение, мы вместе с тем, обязаны поставить и следующий вопрос: является ли первое, не только необходимым, но и достаточным условием второго? Ответ почти очевиден: нет, самопознание себя не является достаточным условием самосовершенствования человека.

Что же является дополнительным к самопознанию условием, делающим его вместе с ним условием достаточным для достижения целей самосовершенствования человека? Таким условием является воля, воля как энергетический механизм саморегуляции поведения человека, управляемый уже (!) не инстинктами, условными рефлексами и прочим бессознательным, а человеческим сознанием. Именно волю мы считаем неотъемлемой и необходимой частью самосовершенствования (самоактуализации, самореализации) осознающего себя личностью человека.

Углубляясь в тему самосознания, мы, следовательно, должны в деталях раскрыть структуру и процессы самопознания, с одной стороны, и феномен воли - с другой. Эта детализация выходит за рамки объявленной здесь темы и требует отдельного рассмотрения. Здесь мы можем лишь отметить, что эти две составляющие самосознания – знание самого себя и воля как механизм реализации этих знаний могут быть и есть фактически у каждого человека очень-очень разными, в большинстве своем примитивными.

Размышляя далее о структуре и процессах познания человеком самого себя, наметим следующие направления размышлений. Человек является многоликим существом, он одновременно ’играет’ разные роли, являясь элементом многих систем: 1) биологическим индивидом – должен осознавать и заботиться о своем физическом и психическом здоровье; 2) членом семьи, продолжателем рода – должен осознавать свои обязанности перед членами семьи и, особенно, перед детьми; 3) участником общественного разделения труда, членом какого-то первичного трудового коллектива – должен осознавать необходимость достижения высокой квалификации труда в избранной специализации и нормы трудового поведения; 4) соседом на улице или в многоэтажном доме, жителем определенного населенного пункта (деревни, посёлка, города) – осознавать свои обязанности и права, формальные и неформальные нормы общежития; 5) жителем страны, гражданином государства – осознавать себя субъектом конституционных прав и обязанностей.

Многоликий человек ‘играет’ много ролей, он одновременно является также и членом этнической или религизной общины, и членом политической партии и нескольких общественных организаций, и членом клуба по интересам, и т.д. и т.п. Как элемент различных общественных подсистем, он должен отчётливо осознавать их ценности и действующие в них моральные нормы поведения. Должен ли обязательно осознавать человек всё это и с какой глубиной восприятия и понимания это возможно? Вопрос не простой. От него зависит полезность и эффективность человека как элемента систем. Что-то кем-то осознается постоянно как актуальное и общее, что-то кем-то - как временное и частичное. Что-то осознается человеком в процессе социализации как знания, что-то берётся на веру и переходит на уровень его подсознательного, что-то кем-то осознается глубоко, а что-то - весьма поверхностно. У каждого – своя конкретика индивидуальной жизни клетки-элемента человеческого сообщества. И каждый должен осознавать всё это в себе шире и глубже, осознавать, что от многоликости человеку уже не уйти и надо быть везде хорошим элементом.

 

 

1. Самосознание современного человека - на каком этапе развития оно сегодня пребывает в том месте, где мы живём?

 

Ответить на поставленный вопрос несложно, если принять во внимание уровни самопознания человека по отдельным направлениям и степень развитости его воли. Бросается в глаза огромная разница-пропасть в понимании общественных проблем отдельными профессиональными аналитиками и небольшой частью самоактуализированных граждан страны, с одной стороны, и основной массой населения, так называемого демократического электората, с другой.

Так, в статье М.Артемьева “На распутье. Ежемесячное обозрение. Декабрь 2011-го” на сайте http://liberal.ru/articles/5566/ мы читаем:

“Нездоровое соперничество в 1992-1993 годах между Конституционной комиссией Верховного Совета и Конституционным совещанием, созванным Ельциным, закончилось кровопролитием в центре Москвы и принятием на весьма сомнительном референдуме авторитарной Конституции. Это был документ, написанный с одной целью – дать гарантии несменяемости режима и созданный не то что без учета мнения оппонентов, но как бы открыто им вопреки. Текст действующей российской Конституции – это декларация победителей в гражданской войне. Назову несколько положений, которые, на мой взгляд, должны будут содержаться в новой Конституции России. Необходим возврат к четырехлетнему сроку президентства и парламентских полномочий… Парламент должен быть наделён контрольными функциями… Законодательный орган должен также обладать возможностью наложить вето при назначении министров и других высших федеральных чиновников… Не менее важно право при необходимости формировать комиссии по расследованию. На региональном уровне заслоном от концентрации единоличной власти и в то же время стимулом общественной активности может послужить избрание не только губернаторов, но и других местных чиновников. …В США без согласия сенаторов не могут занять посты несколько тысяч госслужащих, в том числе помощники и советники президента! …В США граждане выбирают, помимо губернатора, вице-губернатора, казначея, контролера, прокурора штата”.

Читаем мы всё это и задаем себе вопрос: каков процент электората осознает и понимает эти положения, так актуальные здесь и теперь, в том месте, где мы живём? И думает ли большинство о том, как не отстать нам от Китая, скорость роста ВВП которого за последние 20 лет была в 12 раз больше нашей, в каких условиях будут жить их дети и дети их детей?

Аналогичная ситуация имеет место быть и в Украине, и в других вновь образованных государствах на постсоветском пространстве. В Украине, например, человек, пришедший к президентской власти демократическим путём, часть достоинств которого отображена ранее наработанной им оригинальной кликухой “проФФесор-хам”, сразу начал приватизировать всю остальную власть. И приватизировал её быстро, при помощи “тушек” и холуев в Верховной Раде и в Конституционном Суде, у которых при отсутствии ситемного разума и силы воли автоматически сработали то ли животные инстинкты, то ли условные рефлексы, то ли иное бессознательное. И зачем он это сделал? А для того, чтобы вместо диалога успешно разжигать вражду в обществе, прежде всего, между действующей властью и оппозицией. Так проще “рукамиводить”.

А что народ? Народ – не понимает, что происходит, и не осознает. В Германии, например, более мелкое ‘профессорство’ министра обороны К.Гуттенберга, будучи обнародованным СМИ, мгновенно обернулось для него потерей должности и политической карьеры. Самосознание же нашего народа пока ещё пребывает в зачаточном состоянии. Остается ждать, когда социальные изменения в большей мере коснутся базовых инстинктов и потребностей электората и на смену им придут системный разум и воля.

***

Что касается воли современного человека, то о ней мы здесь подробно не говорим, это – отдельная большая тема. В обыкновенного человека она находится в ещё более недоразвитом, ‘зачаточном’ состоянии, чем другие составляющие его самосознания. Можем лишь сослаться на авторитетное мнение К.Г.Юнга (1875-1961), который, как свидетельствуют Р.Фрейджер и Д.Фейдимен, авторы книги «Большая книга психологии. Личность. Теории, упражнения, эксперименты», «склонялся к мысли, что воля – относительно недавняя составляющая структуры личности».

Юнг определяет волю как энергию, которая управляется сознанием, и мы согласны с этим сущностным положением, заслуживающем общего признания. Согласно Юнгу, сила воли обретает направление только благодаря сознательной мысли и может иметь «реальную, хотя и косвенную власть, над инстинктивными или другими бессознательными процессами через сознание» [Фрейджер Р., Фейдимен Д. Большая книга психологии. Личность. Теории, упражнения, эксперименты / Пер. с англ. – СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК. 2008. – 704 с. - C. 115].

 

Заключение, выводы

 

Итак, наш экскурс вместе с философом Ч.Тейлором в историю формирования облика современного европейского человека, его идентичности и его самосознания позволяет сделать следующие обобщения.

Самосознание как способность человека взглянуть внутрь самого себя с целью самосовершенствования, возникает совсем недавно, всего 400 лет тому, возникает сначала у элиты народов северо-западной Европы, затем в процессе Реформации начинает пробуждаться и в широких слоях активного населения этого региона.

Что является предметом рассмотрения внутри себя? – Душа, психика, личность. Конечно, человек и в доисторические времена уже как-то заглядывал внутрь себя, наблюдая с помощью племенных шаманов каких-то существ внутри себя. Однако, нас интересует возникновение системного взгляда на качества человека, выделившегося из окружающей природы. Уже Платоном была сформулирована целостная трёхкомпонентная душа, состоящая из взаимодействующих желаний-страстей, разума и духа. Спустя две тысячи лет Декарт также говорит о трёхкомпонентной душе, но уже предпочитает говорить о воле вместо духа-помощника разума, а разум четче отделяет от тела.

Интересно знать, что до Платона и от Платона до Декарта и Локка основными, “вечными” темами размышлений о душе были две: 1) что делать с иррациональными желаниями-страстями и 2) каково предназначение рационального разума. Начиная с Декарта, когда Августинианская оппозиция “внешнее/внутреннее” начала осознаваться глубже, когда произошло разделение субъект/объект и началась объективация окружающей человека действительности, основное внимание мыслящего человечества переключилось на внешнюю действительность, рациональный разум всё больше начал приобретать вместо созерцательного характер инструментального разума. О проблеме упорядочивания внутренних желаний-страстей, аналогичным животным инстинктивным побуждениям, ученое сообщество как-то позабыло, оставив эту тему на откуп религии и другим эзотерическим вероучениям. Более того, возникшие с расцветом капитализма прагматические учения, такие как утилитаризм, гедонизм и т.п., ставят желания-страсти обыкновенного человека на один уровень с инструментальным разумом, иногда и выше его, одобряют ничем не ограниченное потребительство (удовлетворение всех уже имеющихся желаний и придумывание новых) как движитель прогресса.

И сегодня проблема рациональности взаимоотношений человеческих желаний-страстей и разума всё ещё остается сложной, нерешённой. Понять взаимодействие компонент психики (души) человека – желаний, разума и воли на уровне обыденного сознания массового бытия остается всё ещё задачей нереализуемой. Психологи в XXI веке продолжают говорить о многокомпонентной душе, ключевыми словами их рассуждений продолжают оставаться: душа, психика, личность; ид, эго, супер-эго; бессознательное, эго, самость, воля, дух; и т.д., и т.п. Единой общепринятой терминологии до сих пор нет. Одни представители ученого мира акцентируют внимание на одних сторонах человеческого естества, другие – на других. Однако, ситуация – не безнадёжная. Современная наука дает на это такой методологический ответ: исходить надо из принципа дополнительности. Выходит, что и тот исследователь прав, и тот прав. В какой-то мере, частично все правы. И каждый приобщающийся к этой теме может синтезировать свою модель.

Что касается не ученого сообщества, а сообщества простых обыкновенных людей, то оно ещё не имеет массовой потребности переходить на новый уровень самосознания. Оно пока ещё удовлетворяются наследуемыми от предков инстинктивными, условно-рефлекторными и бессознательными механизмами социализации – подражанием, наследованием, внушением (суггестией), дисциплиной страха, конформизмом. Современным людям не чужд пока ещё и эффект толпы. Пирамида потребностей и мотиваций А.Маслоу, психолога, достаточно ясно объясняет эту ситуацию – пока человеком не удовлетворены низшие (физиологические) потребности, о высших он не помышляет.

Понятно, что от питекантропов, условно говоря, на часовой оси нас отделяют лишь мгновения. И как быть дальше, учитывая ускоряющуюся эволюцию?

 

ВЫВОДЫ:

Несмотря на существование в ученом мире большого разнообразия взглядов на сущность человека и её составляющие, находим среди них и нечто общее. Таким, в частности, является всё более широкое признание:

1) превалирования желаний-страстей (рефлексов, инстинктов и прочего бессознательного) над рациональным осознанным разумом в естестве и в поведении большинства современных людей;

2) пока ещё слабого уровня развития самосознания обыкновенного среднестатистического человека;

3) воли человека, как инструмента его самосознания, пребывающего пока ещё в недоразвитом, практически в зачаточном состоянии.

Основным вопросом философии в XXI веке должен быть не пресловутый вопрос о соотношении сознания и материи, а на время позабытый вопрос о соотношении желаний-страстей (инстинктов, рефлексов и прочего бессознательного) и рационального осознаваемого разума в естестве и в поведении социального человека и о месте сознательной воли в его жизнедеятельности, в процессах взаимодействия бессознательного и осознаваемого разума. Человек должен лучше знать свои возможности, включая знание о биологических ограничениях организма и знание о компенсирующих их возможностях общественного разделения труда. Для реализации вторых возможностей человеку нужна вера и доверие по отношению к соплеменникам. Но как знать человеку, когда можно верить, доверять другим, а когда нет. Ведь пока слепо доверять всем нельзя.

Разумеется, от констатации фактов мы должны переходить к разработке программ усовершенствования (усложнения) биологически стабильного человека, имея в виду и поиск ответов на вызовы социальной эволюции, ответов на предстоящую Сингулярность. Существенно усложняться в человеке может только его сознание, самосознание, его мышление и воля. Дело за системой образования, которая призвана помогать человеку становиться хорошим членом-клеткой общества, общества как организма, стоящего на лестнице эволюции выше человека.

 

Вопросы для повторения:

1. Назовите атрибуты материи. Почему сознание мы относим к атрибутам материи?

2. Каковы основные характеристики сознания как отражения взаимодействий в Живой Природе?

3. Назовите чисто человеческие составляющие сознания Живой Природы и каков их возраст?

4. Обоснуйте, самосознание человека является начальной или высшей формой его сознания?

5. Как соотносятся понятия ‘самопонимание’ и ‘самосознание’?

6. Какое отношение к понятию ‘самосознание’ имеет воля?

7. Какими были основные вопросы философии до Марксового материализма?

8. Какой смысл вкладывали философы античности в понятие рациональности разума?

9. В чём состояло открытие Аврелием Августином внутреннего измерения человека?

10. В чём состоит Августиново доказательство существования Бога?

11. В чём состояло развитие Р.Декартом Августиновой идеи внутреннего мира человека?

12. Какой смысл вкладывал Р.Декарт в понятие рациональности разума?

13. Какой смысл вкладывает современная наука в понятие рациональности разума?

14. Чем декартовская теория человеческих желаний-страстей отличалась от предыдущих общепризнанных взглядов?

15. Какими были взгляды Августина и Декарта на феномен человеческой воли?

16. Воспроизведите характеристику сущности человека словами Б.Паскаля и М.Монтеня.

17. Каким был вклад Д.Локка в понимание механизмов самосознания человека?

18. Когда и где самосознание впервые стало достоянием массового, обыденного сознания человека?

19. Назовите три составные части модерного индивидуализма.

20. Как во взаимоотношениях людей – членов общества происходил эволюционный переход от коллективизма безличностного к трехмерному индивидуализму?

21. Что вы можете сообщить о первых плодотворных результатах самоосознания человеком самого себя?

22. Как сравнивать уровни развития самосознания у разных людей?

23. Самосознание современного человека – на каком этапе развития оно сегодня пребывает в том месте, где мы живём?

24. Как представляете вы дальнейшее совершенствование самосознания человека?

25. Возможен ли был в СССР переход от коллективизма безличностного к коллективизму личностному, минуя этап трехмерного индивидуализма?

 

 

Анатолий Пивненко,

радиофизик, магистр педагогики

по специальности “Управление учебным заведением”

 

Тел. 050-940-72-01,

e-mail: AnSPiv@meta.ua, AnSPiv@yandex.ru

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/