БЫТОВОЕ НЕСЧАСТЬЕ
“Misfortune, incident, failure”[1] – вот сколько, разных по написанию английских слов, можно употребить – и все они обозначают примерно одно, и тоже – неприятность!!!
Но как эти слова не были бы выразительны или красочны – они, все же, пасуют перед нашими на редкость конкретными определениями « несчастный случай».
- Пожалуйста, представь себе всю глубину отчаянности и трагичности этого слова «Несчастный случай»! Пожалуй, нет ничего сравнимого – Юлиан риторически как афинский оратор, поднял кверху палец и взглянул победоносно на меня. – Да как тебе сказать, - развел я руками – Мне, кажется, что, и эти английские слова тоже отвечают своему первоначальному смыслу, хотя можно и привести и чисто жаргонные выражения типа “ to fall down and stick up your nose” [2]
и будет ясен полный смысл фразы, что имеют место неприятности.
- Да нет, - не согласился Юлиан – Надо быть русским, чтобы понять эту злобную фразу из двух слов, а по-английски она звучит как заученная на уроке института благородных девиц обыденная предметная деталь. Ну, что это за мисфорчун? Oh, I am sorry but I’ve been involved into a great misfortune![3]. Разве можно сравнить с нашими жаргонными выражениями – Эх, не поддубило! Красота! Или вот еще – Пролетел я брат как фанера над Парижем! Сила!!!
- Да ну брось, - отмахнулся я – У англичан тоже есть удачные выражения относительно различных ситуаций, и не всегда приличные, несмотря на то, что считать несчастным случаем. Несчастье, скажем, связанное увечьем или гибелью, тогда все эти шаловливые словечки , как у нас, так и у них, выглядят просто оскорбительными и кощунственными к тому, с кем действительно приключилось несчастье.
-Right you are my dear friend[4] - воскликнул Юлиан.
- I hope I am[5] - ответил я ему в тон. – А ты, говоришь!
Мы сидели уже несколько часов за круглым журнальным столиком у него в доме и потихоньку тянули мелкими глоточками черный кофе в маленьких, фарфоровых, китайских чашечках вместе с остатками армянского коньяка из тронутой ранее бутылки.
Юлиан восседал на своем любимом, старинном диване, обшитым постаревшим бархатом, подогнув одну ноги под себя, а другую, согнув в колене в позе древнеегипетского пророка, и таращил от удовольствия свои близорукие глаза, спрятанные под массивными роговыми очками. Его ласковый и блаженный вид говорил о том, что он пребывал в самодовольном счастье своего философского тренинга под заученные английские фразы! Это вовсе не походило на унылые уроки, которые преподаются богатым глупцам или их отпрыскам недоумкам.
Да и я выглядел далеко не нуждающимс репетитором, вдалбливающим бестолковым ученикам азы английской грамматики. Скорее всего, наша беседа походила на собеседование двух “умов на высшем уровне».
Мы часто, как только я наносил Юлиану визит, болтали на темы, связанные с проблемами изучения и разговора на английском языке, и всегда, почему-то, изучали этот язык, используя философские точки зрения выдающихся людей разных эпох и времен! И для нас в такие минуты, замирало все, кроме этих тем!
Юлиан был к тому времени, уже немного подшофе, и его глаза сверкали озорным блеском русского интеллигента. Сейчас, он словно бы сошел с полотен Кипренского и олицетворял собой духовных и материальный портрет отца русской демократии.
А за окном бесновалась осень. Дождь с ветром ударяли в оконные стекла и нам, сидящим в теплом и уютном доме, не хватало только еще печного камина, чтобы полностью погрузиться в красоту” английского бытия”.
- Да – протянул он, приосанившись – Хорошо! Я всегда говорил, что самый лучший на свете коньяк – это коньяк с виноградников Араратской долины . Его пил, наверное, сам Ной, отогреваясь на своем ковчеге. –“It’s the most tasteful in the world!-[6] воскликнул Юлиан!
- Right you are my fellow but you are saying a misfortune! [7]–рассмеялся я.
- Как, иногда, несчастный случай, несмотря на всю трагичность данного слова, имеет совершенно иной житейский оттенок – сказал, вдруг, неожиданно Юлиан, разливая последние капли армянского коньяка по рюмкам.
«-Indeed it is a philosophical phenomenon! – Юлиан, задумчиво, посмотрел куда-то перед собой… феномен философии!…
- Как тебя понимать? – я ,недоуменно, взглянул на него.
Юлиан весело стрельнул на меня глазами, которые из-за гигантских очков, казались еще большими.
- Что ты хочешь этим сказать? – допытывался я у него.
Обожди – остановил он меня – Давай допьем эти чарки и,
пусть живительная влага горной Армении успокоит наши желудки и развеет беспокойство душ!
-Пусть живительная влага успокоит и наши головы – заметил я, и мы быстро опустошили рюмки.
- Today is the splendid day for us! But now there is a gloomy autumn and the time of my misfortune! [8]– воскликнул Юлиан.
- The time of your misfortune? [9]- я удивленно посмотрел на него.
Длинная, оголенная ветка, растущего за окном высокого раскидистого платана, поддавшись напору сильного ветра, громко стукнула по оконной раме. Вниз по стеклу быстро побежали тонкие струйки осеннего дождя.
-Вот, - указал Юлиан – Вот он перст судьбы! – Misfortune!
Я заёрзал на стуле, ибо подходил тот живописный и волнующий момент нашей беседы, когда философия напыщенности стала уступать атмосфере юмору и глупости!
-Как тебе известно, я являюсь профессионалом в своей сфере деятельности. И, одно время, учитывая мою врожденную одаренность, меня загоняли по командировкам – запел Юлиан, разваливаясь на диване.
Сверху над его головой на ярком текинском ковре красовались два висящих, скрещенных вместе кинжала.
Не доставало только оленьих рогов для полного красочного блеска этого живописного убежища холостяка.
- Проклятье, это составило мне муку! Да еще в заочном институте. Что ни месяц, то две, а то и три командировки в Ташкент. Наглость нашего директора-дуче стала вызывать у меня настроения красных бригад[10]. Так хотелось ткнуть его шилом в темном коридоре в мягкое место, благо оно у него было похоже на туго накаченный глобус! Ну, это цветочки! Загоняли они меня как казачка – Вы, уважаемый Юлиан, самый умный, самый талантливый, самый галантный, самый одинокий, значит на вас вся наша надежда! Я курсировал как сторожевая канонерка – Институт – Ташкент- Ташкент- Институт. Разозлился на ректорат не на шутку! Да, что поделаешь, я же скромный учитель сопромата, а они работодатели!
Вот, значит, получил я очередное командировочное предписание посетить… в оный раз столицу солнечной, братской республики. Не скажу, что было весело на душе. Шел домой со своим «акушерским» саквояжем, от которого некоторым студентам-заочникам становилось не по себе.
В портфеле-саквояже было все: билет на самолет, документы, деньги и так всякая всячина…
Ну а тут, как на грех – Misfortune! Вот к месту слово – проклятый кабачок-стекляшка – угол Свободы и Пивозавода, ты знаешь, где это!
Ну, черт попутал! Дай, думаю, зайду, пропущу стаканчик, другой перед поездкой. Захожу, стараясь никого не замечать. Сел себе в уголке как золушка, так себе отдыхаю, а в голове мысли вертятся и сам я уже там, в дороге, думаю, как бы скорее управится, и домой к себе на диван возвратиться! И, вдруг по мне хлоп –rather unceremoniоusly[11]-
-Юлиан! Привет! Я глаза поднял - Ба! Жека!!! Сколько лет, сколько зим! Тебя только сейчас недоставало – мрачно подумал я. А она, словно драгун в юбке, Нет, я не хочу сказать, что она некрасива, что лошадь буденовской породы. Отнюдь нет. Как всегда высока, элегантна, слегка повядшая с лица ( на предмет налегания на араратские роднички), и нахальна как в былые времена. Но все это в прошлом. Наш блистательный роман длился непродолжительное время, правда без перерыва на обед –There were only evening parties with kisses, embraces and with[12]… - Юлиан смущенно и фальшиво хмыкнул – Одним словом все как у Моэма и я сразу же испугался за свой командировочный гонорар. Я даже не помню, когда я удрал от неё тогда, ты не помнишь?
Я округлил глаза и сказал, что забыл.
… А с ней рядом стоит одна барышня и тощий кобел с глазами истукана ( видимо был уже хорошо набравшийся).
Я быстро пробежался глазами по барышне - так вроде бы ничего на мордашку, лет эдак, ну словом мой бальзаковский выбор. Стоит и глаз от меня не сводит!
Влип!
Вот так всегда, когда не хочешь никого видеть, все, как на зло, лезут на глаза, даже те, о существовании которых уже забыл напрочь. И они вдруг как по старинному заказу предстают перед тобой.… Одним словом»- оркестр – туш « мисфорчун»!
Раскрутили они меня основательно – Какой там стаканчик – Шампанское – одна бутылка – другая, - Персюк еще кофе. Бармен Мешади Персюк хайсы оглы сакиз бей только и знал, что вылетал из подсобки с новыми бутылками. Правда, кофе варил отменно на камнях! Класс! Дальше, больше! Ахнуть не успел, как утащили они меня, потеряв при этом тощего кобла. Наверное, остался лежать под столом, так как лыка не вязал, и даже назвал меня, один раз, Бяшимом. Ай, саг бол оглан сен берекелла эркек[13] – добавил Юлиан на местном наречии. Не успел я опомниться, как оказался уже в другом заведении и, замелькали кабаки, музыка- орава знакомых - Ого, Юлиан – Отдыхаешь! – Да еще с такими кадрами! – Пошли к черту, в сердцах посылал я знакомых, и ругал себя последними словами:- Ну, зачем зашел в эту стекляшку? Ведь дом же рядом. Только заверни за старый дувал Пивозавода…
А подруги мои, тем временем развернулись не на шутку.
Жека, у нее миллион друзей – знакомых – вопит, как одержимая, там, тут, сюда с нами. По рюмке коньяка – бокалу шампанского! Не шутка ли, третий кабак меняем, да с самим Юлианом амуры старые крутим! Это вам не халам-балам!
А в «Парфии» она словно взбесилась: постоянно бегала от столика к музыкантам… и стонали то «Очи черные», то визжали « В саду у дяди Вани созрели вишни». – Oh, those ripped cherries![14]- Юлиан сильно скрипнул зубами, и сплюнул по хамски на персидский ковер.
Подруга эта тоже не отстает от Жеки: затаскала меня по танцам. Я к ней лучше уже пригляделся: ничего себе так, только худовата, не мой вкус. Я люблю, чтобы было пышно и спереди и сзади…
Да только на кой черт ты нужна! Мне в Ташкент надо завтра утром улетать! Эх, жизнь!
Пробесились в Парфии до самого закрытия! И тут Жека исчезла, как не бывало ( удрала по-английски с Жоркой Сафаряном, сапожником) Да черт с ними, Я же остался с этой цаплей! Не идти же ей одной домой.
Провожаю ее, а сам думаю, как бы поскорее удрать от неё.
А она вся в книгах, импрессионисты, музыка Вивальди, розы в Ленинском садике, черёмуха и сирень у кафе Южного…
Надоела смертельно!
Подошли, наконец, так, через часок, к ее дому. Здесь я огляделся. Ба, Пентагон! Одни офицерские казармы! Ничего себе местечко. «Сплошные колючие проволоки, да часовые на вышках с автоматами!»
А моя подруга-найденыш как завелась: зайдем, да зайдём, по чашке кофе – обижаешь, Юлиан!!! Ну, думаю, начинается. Да нет, красавица, ничего у тебя не выйдет. Не моего ты вкуса. Хотя, чашка кофе, после такого выпивона, не помешала бы. Ладно, зайду, выпью кофе и рысью домой…
Квартирка оказалась чистенькой и уютной. Я присел на диван, бросил с боку, на пол портфель и вытянул ноги – устал изрядно! Сейчас кофе выпью, передохну немного, и быстро домой. Пусть эта дохлятина обижается – мне наплевать.
Она, тем временем, суетилась где-то на просторах кухни и варила кофе по-турецки.
- Ты, что одна живешь? – крикнул я
- Почему одна, с мужиком – весело откликнулась подруга.
У меня что-то скребнуло под сердцем. Я не из трусливых,и кулак у меня приличный, и рост гренадерский. Словом фактура позволяет быть в относительной безопасности, но известие о существовании мужика, сильно встревожило. –« Нет, Юлиан» -сказал я себе – быстро чашку кофе и домой.» Зачем мне эти житейские приключения – все это в прошлом! Да и назавтра лететь надо рано утром в Ташкент –город хлебный! Надо и передохнуть немного до отлета.
-Сейчас будем пить кофээ- зафыкала моя скоротечная подруга. – Ну, давай неси – пробурчал я про себя и вдруг, -
-Oh my poor soul[15] - ломовой стук в дверь, вернее целая ураганная дробь, словно Мур накрыл накрыл шайку горбатого. Я прирос к дивану. В груди у меня все оборвалось. Тысячи вариантов анекдотов прошелестели в голове. – Вот это номер!
Из кухни вылетела, перепуганная насмерть, подруга, роняя на пол чашки с фирменным коффээ…
- Кто это? – по бабьи взвыл я- протягивая к ней в отчаянии руки.
-Муж, муж, мужик мой, муж, муж- как попугай затарахтела она – Он же сказал, что уедет в командировку.
-Вот дура! Но я - идиот! Только этого мне сейчас не хватало!
Дверь, тем временем, казалось, слетит с петель: так дубасили по ней снаружи.
Потом грохот прекратился, и в замочной скважине залязгал ключ.
Бедолага, никак не мог попасть точно в замочную скважину. Наконец, дверь отворилась, и в комнату влетел… старший лейтенант.
Я оцепенел, увидев его. Старший лейтенант был небольшого росточка – этакий. боевой петушок. Фуражка у него сползла на затылок, глазки вылупились из орбит. Он был весь забрызган грязью, как будто его за ноги волочили по арыкам и полям Безмеина.
- А-А-А-аааа – по- зверинному взвыл поручик и кинулся на подругу, застывшую как истукан, с оловянными от ужаса глазами.
- Сволочь! Проститутка! Шлюха! – рванул с третьей скорости служивый - Я жизнью там рискую в песках, а ты, изменщица с этим очкастым – с этим бегемотом – ах ты б…. !
Такого отборного, скорострельного мата я давно не слыхивал. Старший лейтенант был профессионалом своего дела.
Не мешкая более, служивый, от горячих, жандармских слов перешел к делу. Он кинулся за несчастной подругой и все норовил дать ей хорошего пинка под зад. Но она, будучи выше его ростом, ловко увертывалась и визжала как подрезанная овца.
- Боже мой! Я сидел на диване, не в силах пошелохнуться. Пыль стояла столбом. Через меня летели стулья, столы, горшки с цветами. Супруги гонялись друг за другом, как в детской игре «А ну- ка догони»!
Правда, цели у них были разные. Шум стоял невообразимый!
- Ой-ей-ой – застонал я, постепенно приходя в себя – Вот влип! Я же здесь явно лишний. Да, что он ее гоняет? Я же ничего не сделал! Мне надо как-то выйти из игры. Я только присел и даже «коффэ» не успел выпить.
- Послушайте, любезный – поймал я старшего лейтенанта за рукав военного мундира – Мы же с вами интеллигентные люди. Давайте разберемся.
- А-аа—аааа – старший лейтенант в ярости и пылу погони, было забывший о моем присутствии, взвизгнул от бешенства, увидев меня – Ыаа- ааа-ыыы - Гад! Ты еще здесь? Ну, я тебе сейчас – он испарился куда-то. Не успел я и опомнится, как он вновь вырос передо мной. В руках он держал томагавк – короткую тяпку для рубки мяса в домашних условиях, какое счастье, что не на мясокомбинате! Я похолодел, сейчас ударит! Вот это и –It will be the end of your life,Jolian! [16] - Какой позорный конец. Мисфорчун.
-Ууу ыыыы ….ааааа уууу… ыыы…- старший лейтенант махал перед моим носом топором – У-у-у-у- дребезжал он, брызгая слюнями – У-у-убьюю!
Я уже не видел топора: передо мной сверкало что-то холодное и страшное. Это, однако, продолжалось довольно долго. Старший лейтенант хоть и грозил, но, что-то медлил с убийством. Он, как раненый кабан истошно ревел и вращал своей секирой, но ударить не решался.
- Дай пройти – пролепетал я, поняв, что мне подарили жизнь. – Дай пройти, дурак, я же ничего не сделал с твоей женой, не успел – неожиданно для самого себя выпалил я.
- Не – уу-у- спел – подпрыгнул на месте старший лейтенант, еще более ошарашенной моей необдуманной репликой, и даже в растерянности опустил свой боевой топор.
- Дай пройти – зашумел я на него. Но старший лейтенант не давал. Он стоял, загораживая мне дорогу, как Моська перед слоном. Тогда, видя бесполезность мирного урегулирования назревшего конфликта, я поднял свой мушкетерский кулак и двинул ревнивцу-старлею прямо в челюсть и вырубил его одним ударом.
Позади дико заголосила белугой его подруга. Я окинул её свирепым взглядом, быстро перепрыгнул через “труп” старшего лейтенанта и мигом выскочил из квартиры, на лестничную площадку и мигом на улицу. Никогда я еще не бегал так быстро как в ту ночь. В ночь моего –houselife misfortune[17] - покачал головой Юлиан , погруженный в мрачные воспоминания.
– Только возле городского парка я пришел в себя и огляделся по сторонам: погони не было. Было пусто, светло и вокруг распускались первые листочки новой весны, а душе у меня словно застыла холодная зима. Какими только нехорошими и унизительными словами я не крыл сам себя. Как только я себя не называл…
Потом что-то холодное и острое хватило меня от копчика до макушки. Я остолбенел и врос в землю, закачавшуюся под моими ногами. Портфель! Где мой портфель? О горе! Я забыл его в квартире старшего лейтенанта. Мне захотелось найти подходящее дерево и повесится. Что делать? Это не у Чернышевского, это у меня? В схватке с гвардейцем лейтенантом, я совершенно позабыл про портфель.!
Что наделал, дурак! – клял я себя. Как раздобыть портфель? Там документы, билет на самолет, командировочное предписание, деньги – вся моя жизнь осталась в том портфеле!
- Аааа---аааа – теперь завыл я и присел на корточки у арыка, согнувшись под ударом судьбы – Misfortune – бормотал я , схватившись за голову руками.
Как в бреду, еле передвигая ногами, я поплелся обратно назад. Все кружилось перед глазами; словно в дымке мелькали ночные фонари…
Когда я все же приполз к этому проклятому дому, стояла полная тишина. Ни звука не доносилось. Только в ушах стоял непонятный звон – это звенели мои барабанные перепонки.
У дверей квартиры, не зная как туда проникнуть, я никак не мог представить нашу, новую встречу со старшим лейтенантом. Я мысленно репетировал, в который раз, что должен сказать, что предложить! Какой выкуп! Дам любые деньги за портфель. Нет, я обязан извиниться перед ним. Я же воспитанный человек. Это не моя квартира. Я должен проявить такт и выдержку – я же не живу там! Я стоял перед дверью и мучительно старался припомнить, что же такого я читал или мне рассказывали относительно сего пассажа. Какие рекомендации можно было бы извлечь из литературного и житейского справочника по бытовым несчастьям. Но, к своему ужасу, ничего, кроме сальных анекдотов вспомнить не мог...
Скорее автоматически, чем осмысленно, я надавил на пуговку замызганного звоночка и, вытирая холодный пот со лба, замер в ожидании.
Дверь открыл сам старший лейтенант. Увидев меня, у него перекосилась рожа. Правый глаз стал меньше левого, и весь он сам как-то согнулся назад! Рот у него широко раскрылся как у рыбы, когда ее вытаскивают на берег.
- Дай пройти – зарычал я неожиданно свирепо, чего никак сам не ожидал – Дорогу дай!
- Зачем? - пискнул старший лейтенант.
- Дай зайти – Let me in, idiot [18]– совсем некстати, я, от собственного потрясения, перескочил вдруг на английский.
- Диверсант – залепетал старший лейтенант – Засланец- все еще загораживая мне дорогу. Я поднял свой кулак и храбро двинул лейтенанту опять в челюсть. Он упал как подкошенный. Я ринулся в квартиру, даже не удостоив взгляда его бедную вдову, окаменевшую от событий, подлетел к дивану. Портфель лежал на месте. Я схватил его и, перелетев через вновь «погибшего» старшего лейтенанта, помчался как вор, укравший хурджум на базаре.
Я летел, сломя голову, по теплой весенней земле, крепко прижимая к сердцу родной мне портфель и, не было на свете вещи, дороже для меня. Я не чувствовал ног. Как одинокий мустанг прыжками несся по тротуару, спасаясь от погони. Я был теперь уже спокоен и удовлетворен, и мне хотелось спеть, что-нибудь неаполитанское! « О мое солнце! Как ты прекрасно»!
Часы пробили четыре часа утра, когда я, наконец, добрался до дома. До вылета оставалось совсем немного. Меня трясло от выпитого и пережитого, но я, все же, хмурил брови и старался придать себе независимый и бравый вид.
Потом я стал собираться в дорогу. Я взял портфель и опрокинул его на стол. Из портфеля посыпались странные вещи – здесь были памятки по стрелковому оружию, методические пособия по ведению окопного боя, гвардейские значки, порнографические открытки, любовные письма…. Это был портфель старшего лейтенанта!
Сердце прокололо шилом и я, схватив его обеими руками, упал на ковер и потерял сознание….
- Да, yes it had been a charming night[19] - Юлиан замолчал и тихо посмотрел в мою сторону.
Я полз по роскошному персидскому ковру, судорожными зигзагами. Слов у меня не было. Я взвизгивал в припадке дикого смеха и буквально ржал как конь, забыв про английский язык и приличие лордов. Вся сцена стояла перед моими глазами как наяву: почтенный мужчина – знаток иностранных языков, афинский оратор, славянофил-математик в роговых очках – любимец красивых и образованных женщин – гвоздь всех банкетов и вечеринок – и такая простая, паршивая житейская проза! – Бытовое несчастье!
- Oh, I am dying - я умираю – стонал я, корчась на ковре от смеха.
А Юлиан сидел, не меняя позы, и потихоньку, посмеивался жиденьким смешком – Вот тебе и бытовое несчастье!
Да аа – Вот тебе и houselife misfortune[20]! Нет, брат, лучше
наших, родных, народных выражений и названий нет ничего на свете - Пролетел я тогда как фанера над Парижем – задумчиво, с грустью заметил Юлиан.
Мы долго не могли успокоиться в тот вечер. Мы говорили о трудностях грамматических приемов в разных языках. Щеголяли друг перед другом идиоматическими выражениями в английском языке, но всякий раз, когда нам встречалось вдруг, слово misfortune, я не мог удержаться и начинал громко хохотать, ибо ясно видел бегущего в ужасе интеллигента с портфелем подмышкой и кричащего во все горло –Oh Lord! I was got into a great misfortune in my life and I’ve killed that poor lieutenant[21]
Gregory Trigger.
[1] Несчастье, неудача, неприятность ( англ)
[2] упасть и разбить нос-неприятность ( англ)
[3] О извините,но я попал в такую переделку (англ)
[4] ты прав мой друг (англ)
5 Я надеюсь ,что да ( англ)
[6] самый вкусный на свете (англ)
[7] Согласен, а ты говоришь несчастье (англ)
[8] День сегодня прекрасен для нас, а за окном хмурая осень моего несчастья (англ)
[9] твоего несчастья (англ)
[10] красные бригады, члены левацких организац в Италии.
[11] довольно бесцеремонно (англ)
[12] были вечера с поцелуями, обьятиями и…(англ)
[13] Сасибо, мальчик, ты молодец, мужчина ( туркм)
[14] О эти спелые вишни (англ)
[15] О моя бедная душа (англ)
[16] конец твоей жизни Юлиан! (англ)
[17] бытового несчастья (англ)
[18] дай дорогу,идиот (англ)
[19] да, это была изумительная ночь (англ).
[20] бытовое несчастье (англ)
[21] О несчастье, я попал в такую перетряску и еще убил бедного лейтенанта (англ).
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/