ИНГРИД
Ингрид прилетела поздно вечером. Легкий шелест нежных крылышек, и она, опустилась на форточку. Было тихо. За окном, высоко, на черном бархате неба горели яркие звезды, и запах персидской сирени наполнял воздух ароматом весны. Глаза зеленые, изумрудные, и зовущие как далекая мечта, насмешливо смотрели вниз.
- « Не спишь?
- Нет, не сплю
-Смотришь на звезды?
- А я больше ничего и не умею в жизни!
Она, ласково, усмехнулась уголками красивого рта и встряхнула прозрачными нежными как у бабочки крылышками « Мечтаешь найти новые миры в глубинах космоса?»
-« Пытаюсь, но, пока тщетно. Яркие созвездия и бледные туманности раскрываются передо мной, и дальше, страшная пустота глубинных провалов!
А ты поищи старательней! Может быть, и найдешь!
« Пока лишь только надежды!
За окном, тихо прошелестели по асфальту дороги колеса, припозднившегося автомобиля, и свет фар скользнул по комнате быстрой полоской света.
« Ну, я полетела обратно – Ингрид, вдруг, загрустила, расправила свои нежные крылышки – Мне пора!
- А зачем ты прилетала?
-Посмотреть на тебя.
Ну и как?
Восхитительно! Ночной мечтатель в одиночестве своих мыслей.
- Ну, ты же со мной!
-Нет, я – мечта – сонное видение в ночи – она вспорхнула, форточка хлопнула, и в комнате стало тихо, только слышался отдаленный стук настенных часов.
Новый телескоп «Кетлер» был установлен на круговой станине большой обсерватории, на самой вершине горы. Телескоп был технически сложным, и оборудован большим зеркалом с высокой степенью разрешения, позволяющим заглядывать в отдаленные уголки вселенной. Далекие туманности и звездные скопления нагромождались бледными пятнами на черном пространстве бескрайнего неба.
Андрей медленно поворачивал колесики наводки резкости и напряженно всматривался в белесую туманность созвездия Бета Живописца. Электронный самописец чертил на белой, перфорированной бумаге, замысловатые, непонятные для постороннего цифры и латинские буквы, вычерчивая траекторию и предполагаемую орбиту движения звездного скопления. Темнота и тусклый свет звезд, идущий миллионы лет на землю и все.
Итак, каждую ночь, вот уже пять лет подряд.
Пустота. Чернота! Яркие и блеклые звезды, и ощущения полного одиночества в диапазоне сферического зеркала телескопа.
Высокие уступы гор, обступившие со всех сторон обсерваторию на развилке дороги, выходящей из тесного, скального ущелья, уже зарозовели красным светом рассвета, и катящийся грохот потока узкой горной речушки все нарастал как предвестник зарождающегося дня. Ночь подходила к своему завершению. Предрассветная прохлада прокатилась по отрогам высоких гор. Потом, первые лучи, блеснувшие, сквозь скальные уступы, засветили окуляры телескопа, и мрачная чернота неба ожила светом жизни. Смотреть дальше было уже невозможно, да и скучно, пока только поиски.
Андрей, уставший, после ночной смены на обсерватории и, задумчивый, спустился по лестнице с площадки обсерватории и улыбнулся новому дню. Не удалось сегодня, повезет, может быть, завтра.
Чистая, прозрачная водичка горной речушки, холодная и освежающая взбодрила Андрея, и он, умывшись, встряхнул с лица остатки усталости и бодро зашагал вниз, туда, где горная дорога сворачивала направо к горному курорту, притаившемуся среди высоких скал. Солнце уже высоко поднялось над синими горами, и весеннее солнце согревало и радовало. На крутых скалах ущелья краснели первые апрельские маки, и в полную силу щебетали невидимые, горные птички, и над зеленой травой по бережкам горной речки закружились быстрокрылые стрекозы.
Андрей бодро шагал к автобусной остановке, расположившейся на выходе из тесного ущелья, там, где лежал огромный скальный валун, скатившийся сотни лет тому назад, в результате сильного древнего землетрясения.
Вскоре, дороге, петляющей змейкой в отвесных скалах ущелья, мимо густых зарослей красной ежевики, едва только начавшейся зарождаться зелеными побегами с тонкими тройчатыми листочками, среди которых, россыпью, разместились белые цветочки цветения, выкатился автобус, заворачивающий к большому каменному валуну, там, где был вкопан на травяном берегу речки столбик с указателем остановки.
Пассажиров было мало. Несколько работников домов отдыха Чули, возвращающихся после ночного дежурства, да две, три крестьянки торговки зеленью, спешивших, спозаранку, на базар.
Усталость отступала, и свежесть весеннего утра радовало. Глаза отдыхали от ночных рассматриваний в телескоп, и совсем уже не хотелось думать о далеких и туманных звездах.
Путь занимал каких-то двадцать- тридцать минут. Узкое, уходящее острыми уступами вверх, ущелье убегало назад за автобусом и, вскоре, автобус вскочил из тесной горловины и помчался по асфальтированной дороге, громко хлопая белыми, выхлопными газами, как видавший виды, пыхтящий паровозик.
С двух сторон убегали назад ровные, зеленые поля, засеянные рожью и хлопчатником. Одинокий трактор тарахтел вдали, вскапывая землю для новых посевов, и работник- арычник, по привычке, приподнимал заслонки у поливных арыков, пуская свежую поливную воду на распаханные грядки полей.
Внизу на плоской равнине протянулся вдоль горной цепи высоких гор маленький, пыльный на окраинах, город. Словно вековые стражи обступали его предгорные холмы, покрасневшие от обилия первых мартовских маков среди которых шустро сновали от своих норок веселые суслики.
Еще немного, и старенький, пыхтящий автобус покатил мимо корпусов Сельскохозяйственного института, по отлично заасфальтированной Первомайской улице, и слева от него пахнуло бальзамной прохладой городского ботанического сада с вековыми Эльдарскими соснами с редкими еще, не налившимися метелками весеннего цветения.
Андрей крикнул водителю и тот тормознул. Так делали все, кто хотел сойти, там, где ему было нужно. Ну, не ехать же до автобусной станции через весь город.
Ботаническая улица, по которой спешил домой Андрей, казалось, затерялась в гуще и тиши высоких деревьев и раскидистых кустарников. Здесь всегда было мало прохожих, а ранним утром и подавно она выглядела как первозданная дорога к весеннему храму жизни. Стрекотали в ветвях ботанических кипарисов черные азиатские дрозды и, где-то на виноградной беседке зазывно куковала серая азиатская горлинка. Буйство земной жизни так резко контрастировало с ночным мраком вселенной, что казалось, что, спустившись вниз, Андрей попал в рай. Он улыбнулся своим ощущениям: жизнь на земле прекрасна!
Земля –это чудо, сотворенное великой материей, подобно большому сверкающему и переливающемуся разноцветными красками шару, парящему во мраке космоса, вокруг своего светила Солнца как огромное стеклянное кружево красочной дискотеки. И там, в вечном холодном мраке ,Андрей уже много лет пытался разглядеть что-то подобное, яркое, сверкающее и живое. Но он видел только далекие звезды и бледные туманности через гигантские провалы космических глубин.
Здание Физико-технического института со времени своей постройки не видело капитального ремонта и стены с облупившейся штукатуркой, рябили глаза своими плешинами, словно шкура гигантского доисторического мастодонта в музее палеонтологии.
Построенное в стиле сталинского ампира, здание физико-технического института красовалось обветшалыми колоннами парадного входа с большими обвалившимися ступенями, каскадом опускающимися на тротуар.
Над центральным входом, у самого основания крыши еще была заметна, когда-то красивая восточная мозаика, потускневшая со временем. Стены института, крепкие и каменные, сохраняли прохладу, и в летний зной внутри здания можно было бы найти спасение от жары, даже без помощи мощных кондиционеров. Внутренний дворик с большим запустевшим фонтаном, был уже убогим и замусоренным, и там давно уже никто не ходил, кроме местных алкашей, собирающихся по вечерам, чтобы распить бутылку.
Напротив Физико-Технического института Академии Наук, через перекресток примостилось уютное кафе» Гюльалек» с шашлычными мангалами и белыми пластиковыми столиками вдоль небольшого бассейна с золотыми рыбками, которые куда-то исчезали зимой, чтобы к весне вновь появиться в чистой воде бассейне с небольшим фонтаном.
Здесь, в полутемном баре варили кофе по-турецки, на песке в железном, специальном лотке, прожаренного с добавлением немного соли для лучшего вкуса. Аромат приготовленного кофе разносился далеко за пределы кафе, и оно пользовалось большим успехом у горожан.
К удобству, окна лаборатории выходили во двор Академии на заброшенные грядки с редкими, пожухлыми кустами юкки, и только ветер, сквозной, через высокие полуразрушенные ротонды, швырялся скрученными, грязными, прошлогодними листьями азиатских кленов.
Андрей часто, сбегал из скучного, научного мира, отведать, через дорожку, ароматного черного кофе и, любил, затянувшись сигаретой, всматриваться в беготню прохожих, думая о своем.
Лаборатория космических исследований была создана несколько лет тому назад под кураторством центрального российского, научно-исследовательского института космоса под началом академика Баумана Виталия Станиславовича. Там в холодной России было много пасмурных, тягучих, унылых дней, и смотреть в ночное небо было трудно. Здесь в Азии, у подножья гор круглый год светило солнце, и небо было широко раскрыто пытливому и внимательному взору ученых.
Андрей пил кофе и слушал нескончаемые щебетанья пташек, радующихся жизни в свете яркого и теплого мартовского дня. Деревья уже окрасились первыми, прозрачными, зелеными листочками. Воздух после непродолжительных теплых дождей был чист, и хотелось вдыхать его бесконечно. На близких холмах – подножья гряды высоких гор бурно цвели уже красные маки беспорядочными скоплениями на ярко зеленой траве и на горах были четко видны в прозрачном воздухе каждая складка, и каждые, тесные провалы и узенькие тропки горных поворотов.
В мыслях всегда улетаешь далеко на затуманенные цветочные поляны настроения. Минутная отрешенность раздумий уносит вдаль, в ярко освещенные солнцем, ощущения вечности блаженного состояния жизни. Кажется, что находишься внутри сверкающей оболочки и смотришь на окружающий мир изнутри как любопытный наблюдатель…
Андрей ворвался в шум и грохот весеннего утра и улыбнулся своим ощущениям, и вернулся в реальную жизнь.
Вот уже год как с ходатайства знаменитого академика – астронома Баумана, на перекрестье горных перевалов, на выходе их ущелья, связывающего город с горными курортами, была построена обсерватория и установлен мощный телескоп «Кетлер» с большим зеркалом для глубокого всматривания в черные провалы космоса. Телескоп был оборудован новейшим инфракрасным гамма рассеивающим инвекторным детектором (ИНГРИД) на который была выделена валюта из специального научного фонда.
Академик Бауман очень серьезно подходил к изучению космоса. За несколько лет, оставшихся до начала нового тысячелетия, центром были получены важнейшие научные, экспериментальные данные по изучению космических сигналов, приходящих из отдаленных уголков галактики. Академик Бауман очень надеялся на телескоп «Кетлер», и новейший детектор, с помощью которых ученые смогли бы дать вразумительный ответ и дать научные обоснования многим космическим явлениям и процессам, и хоть как-то приблизиться к пониманию природы далеких звезд.
Поэтому, лаборатория космических исследований под эгидой такого научного светила как Академик Бауман, всегда была ведущей на фронте науки, и попасть в эту лабораторию на работу было нелегко.
Андрей, еще в аспирантуре, мечтал глубже подойди к исследованию далеких звезд. На эту тему и была его диссертация, но только к концу последней десятки лет до нового века, перспектива его мечтаний стала реальной и обнадеживающей. Он пропадал целыми ночами в горах, и звездная россыпь ночного неба раскидывалась перед его глазами огромным полем драгоценных, сверкающих брильянтов.
Он осторожно поворачивал колесики валютного детектора и, рассматривая скопления звезд и облака далеких туманностей, мечтал увидеть Ингрид – волшебную женщину-птичку из своих выдуманных грез.
« Она там, где-то в созвездии Бета Живописца» - шептал Андрей, пристально всматриваясь в черноту неба – « Там, на изумрудной планете Дрим с озерами и морями чистой воды, где живут подобные нам существа с голубыми волосами и широкими обтекающими глазами изумрудной зелены».
Ингрид «помогала» молодому ученому и, частенько, прилетала к нему на форточку, чтобы хлопаньем нежных крылышек напомнить о себе. Она всегда было строга и серьезна. Она выговаривала Андрею. Грозила ему пальчиком и хмурила свои темные брови: « Андрей, вон там ты был неправ. Здесь ты поступил опрометчиво, в завтра тебе надо быть собранным» Шорох прозрачных крыльев и, когда он смотрел туда, там было уже пусто: только ветер за окном швырялся листьями прошлогодних мечтаний…
Андрей встряхивал головой: в минуты ночного безмолвия, когда он не слышал даже бесконечные стрекотания сверчков в кустах, за окном, он отгонял от себя свои, давно выдуманные, игры в ночную сказку Ингрид.
Туманная женщина прилетала из мира больной фантазии. Из далеких миров желаний через усталость и напряженность мозга, когда требовалась разгрузка и отдых, после долгих ночных всматриваний в темное и бесконечное небо. Эта глупая привычка превратилась с рутинную обыденность, словно Андрей раздваивался, и жил второй жизнью, полной задумчивости его тщетных желаний…
Вокруг, весело, суетилась жизнь, пели весенние птицы, и последние дни марта радовали яркими цветами, окрашенными во все радуги весеннего настроения.
Работа требовала большой напряженности. Отчеты, рефераты, прогнозирования и снова расчеты, математические моделирования, доклады на конференциях и настойчивые давления академика Баумана должны были компенсироваться минутами передышки, лечебной релаксации всего организма.
Андрей не стал возвращаться обратно в стены научного храма. С утра все были сделано по программе. Лаборанты остались выполнять свою обязанность ежедневных статистов, сопровождающих научные эксперименты, а он, начальник лаборатории космических исследований, имел небольшое право отвлечься от осциллографов и компьютеров и удалиться в известном только ему направлении.
« Откуда?
« Оттуда – Андрей весело смотрел в глаза художницы. Она наткнулась на него недалеко от художественного фонда, там, где рядом шумел городской базар, такой земной и далекий от мира звезд.
- Ну и как там сейчас? – Лариса Штерн, поправила ремешок складного мольберта, спадающего с плеча- Кофе как сегодня?
- Фантастически будничный! Ароматный как всегда!
Вернешься?
- Да, нет, Лариса! Свою норму и свой час я уже испил! Опаздывать не надо»- Андрей хитро посмотрел на свою хорошую знакомую белокурую художницу с зелеными глазами, высокую, подтянутую и стройную как карельская березка.
Ну, извините – Лариса усмехнулась уголками глаз – Я вашего расписания не знаю!
- Тогда, желаю приятного пития восточного кофе!
Ладно, увидимся, еще – Лариса снова поправила ремешок – Пока.
Через несколько шагов Андрей обернулся.
Лариса Штерн смотрела ему вслед.
Словно в старой, доброй веселой песенке: « Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»…
Она оба рассмеялись и весело помахали руками…
Глава 2.
В горах всегда прохладно. По весне, когда еще вечно снежные вершины гор искрятся на солнце, там внизу в зеленых травах особенно прекрасно. Воздух наполнен сочным ароматом цветения горных цветов и хочется его не вдыхать, а пить, жадными губами.
Когда солнце уже жгучее и припекающее с каждым днем, закатывается за вершины, спускается холодная весенняя ночь, и отдаленных шум скатывающихся с гор ручьев, дополняет монотонными звуками симфонию ночной жизни, так и хочется, «раскинув широко руки» взлететь» мощной птицей над этим прекрасным горным миром, наслаждаясь красотой земли.
Андрей сидел на складном стульчике у входа в обсерваторию и смотрел наверх, где разбежались веером мириады звезд. В ночном, прозрачным от чистоты, воздухе небо особенно сверкало огромным покрывалом с серебряными пуговицами бесконечных звезд. Стояли долгие безлунные дни, удобные для созерцания звезд. До появления луны на небосводе остались считанные дни, и надо было торопиться с научной работой, потому что луна, зародившаяся на горизонте, кривым полумесяцем, обязательно, осветит своим серебристым светом весь мир вокруг и тогда далекие и туманные созвездия станут еще дальше, засвеченные светом луны.
Уже более пяти лет, Андрей неустанно, следил через окуляры мощного телескопа за звездами.
Уникальный инфракрасный гамма рассеивающий инвекторный детектор позволял записывать прослушиваемые звуки и шорохи далеких звездных миров: пульсаров, квазаров, нейтронных и других «обитателей черного космоса. Но, цели, поставленные перед ним научным сообществом астрономов, где выделялся своей могучей фигурой академик Бауман, Андрей пока не достиг. Среди огромного числа звуков и тресков- дыхания звезд, ни разу не было четкого, сбалансированного и разумного сигнала не природного происхождения. Детектор точно описывал все шумы вселенной, и самописец чертил замысловатые для непосвященного человека круги и линии на лентах записи шумов. Но сигнала, посланного, пускай миллионы лет тому назад искусственного происхождения не было – пустота, космический мрак и обычные звуки вселенной.
«Неужели мы одни в космосе» – подумал Андрей, и ему стало грустно и страшно. « Земля наша – чудо, рожденное великой природой! Как она красива! Прекрасна! И как ее надо землянам беречь !
Внизу, приглушенно, шумела в ущелье горная речка. Где-то, в темной траве неугомонно сверкали и трещали цикады и сверчки, и совсем далеко уже на скалах ущелья ухала, едва различимо, ночная сова. Жизнь кипела своей ошеломляющей силой красоты и творения.
А далекие туманности и скопления звезд галактики молчали, и не было никаких желанных сигналов.
Академик Бауман торопил как барин «ленивого извозчика». Погонял, словно на удивление, не понимая, глупости своих настырных выговоров.
Иногда, Андрей просто недоумевал: « Виталий Святославович – это наука! Космос! Миллионы лет жизни звезды. Гибель одних и зарождение других! Мы еще простые приматы в изучении космоса. Наша человеческая наука не способна еще проникнуть в глубины галактик. Мы только делам робкие шаги в этом направлении. И то, как много уже достигло человечество за такой короткий период времени .
« Молодой человек – строго нахмуривался ученый с мировым именем, академик Бауман - « Нельзя так рассуждать! Надо искать,… искать…. И еще искать… Наука – это конкуренция, спор умов. Кто вперед за освоением пространства звезд. Кто первый – тот и на коне! Если мы будем топтаться на месте - американцы и европейцы опередят нас! Вперед к новым атакам на черноту космического мира!» - подгонял неугомонный академик, хотя, все же и понимал, сложность и отчаянность таких попыток. Андрюша, дорогой вы мой, мы должны засечь хоть что-то, похожее на направленный контакт!».
ХХХ
Легкий ветерок покачивал тонкое полотно занавески, и с улицы доносился привычный гул ночного города. Андрей сидел за письменным столом и заканчивал свой квартальный отчет о проделанной работе. Уже были составлены целые тома, исписанные формулами и графиками, смоделированные чертежами звездных орбит. И особенная туманность Бета Живописца предстала в отчете, как желанная, но пока еще недоступная красавица, в полном своем ракурсе.
Андрей усмехнулся: « Бауман за голову схватится: столько бумаги исписано, а главного нет! Нет сигнала оттуда. Нет, шумов и треска галактических процессов много, и на любой вкус, а вот точного, четкого сигнального послания искусственного происхождения, к сожалению, пока нет». Ладно, будем бежать дальше, как говорит марафонец академик Бауман. Авось, что-нибудь и поймаем!».
Усталость схватила цепко за горло. Андрей прикрыл глаза и, вдруг хлопнула форточка, и когда он открыл глаза, там сидела маленькая птичка Ингрид и весело смотрела на него1
« Опять ты прилетела – Андрей потер виски.
Уже не ждешь- засмеялась Ингрид и хлопнула крылышками – Не нужна уже!
« Ингрид – серьезно сказал Андрей – Скажи честно ты откуда?
Оттуда! – опять рассмеялась Ингрид.
Её синие волосы и глаза изумрудной яркости были, невероятно, красивы и необычны и было заметно, что неземная красота ночной гостьи была словно наградой Андрею за его усталость.
« Ты прилетела из созвездия Бета Живописца! 60 миллионов световых лет. Самая яркая звезда в нашей галактике! – тихо промолвил Андрей, сам еще плохо веря в свои галлюцинации- Там все с синими волосами?
-Там и небо темно- синее – веселилась маленькая Ингрид –хрупкая, воздушная как китайская фарфоровая статуэтка – И моря и реки синие, и травы тоже, и два солнца на небосклоне освещают наш мир ярким синим светом!
« У вас два солнца – поразился Андрей – Вы не сгорите?
« Нет! Наши солнца – далеко от нас – Они нам не страшны. Зато у нас две луны!
« Две луны – зачарованно прошептал Андрей – Боже, какая красота! Как прекрасны ваши ночи!
« У вас на земле только одна луна и одно солнце ! Мне жаль вас – ответила Ингрид – Особенно тебя.
-Почему –отрешенно, прошептал Андрей – отгоняя от себя усталость грез
- Ты хочешь знать чужые миры- тряхнула Ингрид голубыми локонами, и проезжающий за окном автомобиль вспугнул ее своим шумом.
Андрей смотрел на форточку, над которой ветерок колыхал занавеску. Стало тихо и обычно.
« Мне надо отдыхать» - Андрей прилег на кровать – Иначе можно заболеть. Академик Бауман ждать не будет! Неужели она оттуда? Так, все. Хватит! Что за глупости! Надо встряхнуться! А просто, сейчас пора спать!
ХХХ
Просторное здание художественного фонда и союза художников республики занимало половину тротуара, соседствуя с обществом «Знание». Андрей часто проходил мимо, и всегда ему хотелось заглянуть к художникам на «огонек».
Наблюдая за звездами, он желал, иногда, «отказаться от них» и опуститься на землю. В фонде всегда он натыкался на знакомых. «Рисовальщики» бегали, испачканные красками и громко спорили между собой. В помещении пахло камфарой и канифолью, словно это был ни мир художников, а стационарное отделение поселковой больницы.
- Чем вы разводите свои краски? – удивлялся Андрей – Запах как в лазарете!
-Смотри, сюда – приглашал его известный на всю округу художник-сюрреалист Сердар Кулиев – Все линии, здесь выполнены в стиле Сальвадора Дали! Эти летящие в пространстве фигуры и яркие переливающиеся тона – вот истинное выражение чувств.
Андрей смотрел на картины своего приятеля и задумывался: пейзажи экстраординарные, смешение цветовых оттенков и футуристические силуэты, олицетворяющие людей, зверей и птиц – все это напоминало ему его ночные видения» неземных миров».
« Почему ты не работаешь в реализме? – спрашивал он.
« Реализм – это слабость нашей красавицы Лорки Штерн – усмехался чернобровый с ровной бородкой художник – Таких много вокруг, а я – один!
-А что говорит твое высокое художественное начальство?
- Я – лауреат многих премий, и у меня немало было персональных выставок – гордо выпячивал грудь Сердар – Меня признают в России и Европе!
Но, я читал отзывы и в местной прессе- рассмеялся Андрей –«Далек от настоящей жизни»! «Оторвался от реального мира людей»! Уход в бред несуществующих реалий» - Дальше продолжать?
- Клевета завистников – упрямец Сердар был непоколебим в своих взглядах- « -«Смотри вот что еще наработал!
-«Мне то нравится- ответил Андрей – Но, сюрреализм – удел одиночек, странных в своих взглядах.
« Намекаешь на мое сумасшествие – нахмурился художник!
Что, ты дорогой! – развел руками Андрей – И в мыслях нет!
Вот эти серо-черные с красноватыми оттенками тона как бы наводят на мысль о вечной существовании высшего разума – с лицом прорицателя болтал не отрывая взгляда художник- Только через такие краски можно передать состояние высшей нирваны человека – Смотри, Андрей как летят в пространстве отрешенные от тривиальности бытовых условий, мечты и раздумья человека!
Словно прорыв в совершенство сознания и быстроты мысли! – бородатый художник Сердар, казалось, уже, и забыл про своего приятеля, стоящего рядом.
Андрей смотрел в это безумство человеческого восприятия окружающего мира через сюрреалистические выражения красок и молчал.
Что-то было в таких непонятных для простых людей картинах. Казалось, что смотря на них, забываешь обо всем на свете. Но мир не такой! Он прекрасен в своей разнообразности цветов и красок! Нельзя, наверное, восхитится синей травой или горами красного тумана!
«Земля – прекрасна – вспыхнула, словно яркая искра, истина понимания!
« Сюрреалисты, футуристы, имажанисты и другие представители модерна, наверняка, проиграют перепачканным акварелью, реалистам, на холстах которых, как в замедленном кино, появляются очертания настоящей жизни, окружающей людей со всех сторон»…
Яркое солнце освещало своими теплыми лучами мастерскую-студию заслуженного художника республики, от этого становилось немного веселей и спокойнее при созерцании суровых и странных линий его холстов.
- Ну – Сердар, словно ожидал окончательного диагноза!
- Я уже сказал, что мне нравится!
«Хитрец и дипломат- засмеялся художник- Хватит, пошли пить кофе –Сердар закрыл холсты покрывалом – Устал, наверное!
- Нет – Андрей покачал головой –Зря так думаешь!
- А когда ночами напролет смотришь на звезды, о чем ты думаешь? – хитро прищурился Сердар.
- О будущей зарплате – не совсем удачно сострил Андрей.
-Не верю – притворно прорычал Сердар, делая свирепое лицо восточного тирана – Врете молодой человек – Вы такой же, как и я! Только я творю днем, а Вы, любезный, ночью, когда все кошки серые и темные…
ХХХ
Академик Бауман Виталий Станиславович –энергичный, шумный и словоохотливый ученый с мировым именем частенько наведывался в свой азиатский филиал без банальных предупреждений. Открывается дверь в лабораторию космических исследований и высоченная, костлявая фигура академика уже шумит и грохочет среди удивлено напуганных лаборантов и недоумевающего старшего и младшего научного персонала.
- Бездельники, лодыри – нарочито хмурит лохматые брови Бауман – Уморились здесь, под своим жарким, бесконечным солнцем!
-«Это уже я читал в прошлый раз- он решительно отодвинул в сторону целые толмуды, исписанных бумаг – Топчитесь на месте, «господа- хорошие»! Денежки государственные прожигаете. Я этого не потерплю. Где отчет по самым последним наблюдением за туманностями ZSK00054 BP?
«Андрей, я тебе спрашиваю –академик был настроен решительно и строго- Сколько можно тратить в пустую времени? Японцы уже моделируют потоки плазмы, идущие к нам от изучаемых туманностей! НАСА полностью раскрывают природу астероидного потока- все эти выбросы газа и пыли, светящиеся вспышки зарождений новых звезд- выговаривал академик Бауман, недовольный последними результатами наблюдений за небесными светилами – Что Вы тут сутками делаете? Кофе свой шикарный пьете- через дорогу в цветущем круглый год питейном заведении? Не спорю, восточный кофе у вас –превосходный! Сам –грешен! Андрей водил меня туда не раз. Но, ребята, неужели вам невдомек, что у нас, там, в России, мало светлых и безоблачных дней. Вам же повезло! Такое чистое небо почти весь год. Прозрачность воздуха в горах – прекрасная! Сидите, смотрите, записывайте, слушайте. Потом, смакуйте свой кофе, шашлыки кушайте, кстати, они у вас тоже – изумительные. Ребята не зевайте. Опаздывать в науке нельзя! Опередят другие черти. Потом все лавры заберут себе. Сейчас надо особенно тщательно прослушивать и просматривать все пространство вокруг звезды двойной яркости Бета живописца! Мальчики – академик смягчил свой резкий тон- Деньги большие потрачены. Отчитываться мне придется! Сократят инновационные поступления, тогда нам конец. Закроется тема, а этого допустить нельзя! Конкуренция в мире науки высокая ! А здесь у вас я пробил такую аппаратуру в обсерватории, которая и у японцев не всегда имеется! Ясно всем!
Лаборатория молчала. Доктора наук стояли навытяжку перед светилом мировой науки, лаборанты, в стороне застыли как гипсовые скульптуры в антикварной лавке.
- Думаю, академик Бауман закончил свою обличительную речь – Все поняли меня. Время пока еще немного есть, но не более полгода! Сердар Ахмедович- обратился академик в директору института – Прошу Вас подготовить отчет по работе лаборатории космических исследований.
Директор института профессор, заслуженный работник науки, доктор физико-математических наук, поджарый, темноволосый, в роговых очках, понимающе склонил голову- Все будет готово, Виталий Станиславович! Прошу Вас в мой кабинет!
Когда удалилось начальство, Андрей внимательно посмотрел на своих сотрудников – Слышали, парни! Как бушевал старик Бауман! Это меня касается в первую очередь. Хотя, я, кажется, уже почти переселился в горы в обсерваторию. Ладно- подытожил он –всем за работу. Сегодня до самого конца рабочего дня. Коля – ты сегодня в обсерваторию. Смотри и слушай. Внимательнее, прошу тебя. От нашего настроения на работе, зависит общий успех! Все свободны.
ГЛАВА 3.
Какие у тебе красивые пейзажи, Лариса!
Тебе, правда, они нравятся?
Очень! Пустыня, которую ты пишешь, перед глазами простор бескрайности и эти барханные горы желтого песка как вечность всесильной природы. Краски и закаты багряного огня, и такие дали, плоские и ровные как зеркальная поверхность.
Спасибо, ты так прекрасно описал словами мои чувства – поблагодарила Лариса Штерн – А Сердар говорит, что это скучно и тривиально.
Андрей отпил немного кофе и ласково посмотрел на Ларису – Не бери в голову. Они, футуристы –все такие. Живут в своем мире фантазий и выдуманных картин. Все эти, летящие в пространстве, бесформенные фигуры и яркие фиолетовые цвета- просто выдумка, а вот строгие и правдивые наброски реальной жизни и на холстах прекрасны. Как тебе удается так точно передать пустынные мотивы?
-Стараюсь быть точной в своих определениях - заулыбалась Лариса Штерн.- Хотя помечтать и я люблю!
Над их головами, прямо на ветке кривого азиатского клена, покрытой молодыми зелеными листочками , отчаянно закуковала серая горлинка – Кук – ку, кукуку. ку.
- Видишь, как кукует- указал пальцем Андрей – Обожаю эту птичку! Маленькая, нежная с переливающимся радужным ожерельем на тонкой шейке
Часто, когда она кукует, мне становится так хорошо, что все трудности и невзгоды улетают прочь!
- Да,- посмотрела наверх Лариса- Я, когда впервые приехала сюда, в этот солнечный край, тоже восхитилась ей. Даже мои первые наброски и этюды посвятила этой птичке – Ты, смотри, как кукует!
-Жизни радуется – тихо сказал Андрей – Это здорово!
Придешь на выставку?
На выставку? Когда
Через неделю, в большом зале художественного фонда! Приходи - пригласила Лариса. – Буду ждать!
-«Приду» –пообещал Андрей- Выберу время. Я люблю с вами встречаться!
- Буду рада – Лариса внимательно смотрела на него зелеными и светящими утренней росой глазами- Увидеть молодого астронома для меня тоже приятно.
Глаза художницы заблестели игривыми огоньками женщины.
- Лариса – притворно погрозил Андрей – Ничего личного. Только дань подлинному искусству!
Жаль – тряхнула светлыми локонами Лариса – Мог бы и повнимательнее взглянуть на художника- пейзажиста.
- Подумаем, Лариса!» – Андрей встал из за столика – «Все, Лариска. Мне пора Ребята ждут в лаборатории. Сказал, что выпью чашку кофе и обратно. Еще увидимся!
Когда ты пригласишь меня взглянуть на ночное небо в твой телескоп?
Помню, Лариса, помню. Как только, сразу возьму тебя в горы! Ну, я пошел – Андрей слегка коснулся руки художницы и заспешил через дорогу в Институт.
ХХХ
Плотные, тучевые облака закрыли все пространство неба. Конец марта – время древнего восточного праздника Новруз. В переводе с древнеперсидского «Новый год». Налетевший ночью крученый ветер принес холодный дождь с легким, снежком и, разгулявшаяся было, весна отступила на шаг, обелившись белыми снежинками на кронах цветущих деревьев. Странно и загадочно красиво смотрелись деревья, зеленые с белой шапкой слабого снежка. Резко континентальный климат здешних широт приносил свои сюрпризы, но все равно, было не холодно и чувствовалось, что наутро, когда за облаками взойдет солнце, все начнет таять, и по земле побегут быстрые ручейки талого снежка. На тротуарах разбегутся следы-отпечатки многочисленных ног, и где-то на тающих ветках закукует горлинка, удивленная непонятным изменением окружающего мира.
Андрей, приподняв воротник плаща, съежился от холодного ветра и быстро прошмыгнул в вестибюль физико-технического института. Быстрым шагом поднялся на третий этаж в свою лабораторию.
- Андрей Григорьевич – Здравствуйте-
- Привет Костя – Андрей пожал лаборанту руку.
Вот, Андрей Григорьевич – Костя протянул Андрею папку перевязанную ленточкой- Мы подготовили отчет по туманности ZSX00054BP.
Отлично – Андрей взял папку и присел за свой стол – Костя, свободен. Да, постой, смоделируйте еще самые последние данные. Прогоните через сканер и отпечатайте несколько экземпляров для архива.
Хорошо, Андрей Григорьевич.
Андрей посмотрел в окно. Солнце начало уже просвечивать через расходящиеся облака: Новруз закончился вчера ночью и отступившая, было весна, перешла в наступление.
- « Черт, воды теперь будет по щиколотку - подумал Андрей – В ущелье пройдут селевые потоки . Дня три пройдут впустую. Виталий Станиславович как настырный бык давит. Все соперничает с европейцами, старый астроном-!.
С такими мыслями, Андрей погрузился в работу. В кабинете было душно, лампочки дневного света, придавали внутреннему пространству искусственное ощущение освещенности, лишенное живого восприятия реальности. Только солнце с его лучами и согревает и радует глаз светом жизни. Все остальное – подделка, субпродукт светила, дающего на земле жизнь.
«Так, все, в работу» Сегодня трудный день» - Андрей перестал смотреть в окно и углубился в бумаги, лежащие перед ним.
После полудню, ближе к вечеру, небо расчистилось от плотных облаков, и солнце блеснуло над вершинами близких гор, и скоротечная «зима» убежала прочь как нашкодившая кошка.
Андрей прошел другими улицами, чтобы избежать соблазна кофе» Гульялек». Там, наверняка, уже сидели за столиками художники, завсегдатаи этого уютного уголка. Ему, почему то сейчас не хотелось быть там.
После рабочего дня, на него нахлынули, непонятно откуда-то возникшие раздумья и ему хотелось побыть одному. Он прошел через корпуса министерства внутренних дел и вышел к городскому базару. В цветочном ряду купил небольшой букет первых, весенних красных тюльпанов, поймал такси и поехал к себе домой.
В голове вертелись думы о неведомой, таинственной планете Дрим, где как он хотел, обитают разумные существа с синими волосами и овальными глазами изумрудного цвета.
Что-то никак не мог он взять себя в руки и отмахнуться от глупых иллюзий. Букет красных цветов украсил его подоконник, и наступающие сумерки окрашивали раздумья темными красками неизведанного мира.
Андрей долго лежал на диване, не включая света, и смотрел, как отражаются на потолке яркие, движущиеся тени, пролетающих за окном автомобилей.
Завтра будет хороший день – значит ночь светлая, и на небе засветятся бесчисленные звезды далеких созвездий.
Сон одолел Андрея, и он усталый от рабочего дня уснул тихим, спокойным сном.
Часы пробили двенадцать раз и Андрей проснулся. Было тихо и все живое уже видело первые сны.
Кофейник засвистел, значит можно выпить кофе.» Наверное, придется посидеть за бумагами часов до двух ночи».
Прошелестело за окном, и в створ окна плавно и бесшумно опустилась Ингрид.
« Снова не спишь?
« А, ты уже опять здесь? Тебя не было несколько дней.
Изумрудные глаза ночной пришелицы смотрели прямо в упор:» Ну как дела?
Нормально- буднично отозвался Андрей. Он уже смирился с такими вопросами. Они стали для него рутинной обязанностью ответа.
- Почему такой грустный сегодня?
Заметно?
Конечно! По глазам вижу- Ингрид, деловито, качнулось телом и ее прозрачные крылышки приподнялись и сложились за ее спиной- Проблемы?
Нет, наверное, устал, немного – Андрей разговаривал с ней как со старой подружкой, которой можно поверять – Скажи, Ингрид, а знаете ли вы, там, на планете Дрим, что такое счастье? Доступно ли Вам это земное чувство?
- Счастье – быстро ответила Ингрид – Это когда понимают!
А ты понимаешь меня?
Да – невинно ответила Ингрид и посмотрела на Андрея игривыми переливающимися изумрудом овальными глазами – Но у нас это уже рудиментарное чувство. Оно как десерт или как лекарство для слабых!
Вот как?- удивился Андрей – Как же там у вас все же скучно, наверное?
Слабых мы отправляет на наши спутники. Там есть все для успокоения !
- Уничтожаете как первобытные организмы, ненужные для дальнейшей жизни?
- Что, ты – успокоила его Ингрид – У нас и мыслей таких нет. Как нет уже давно и слабых.
- А у нас есть – едва слышно прошептал Андрей – Мы другие! Мы земляне! Мы хотим быть «слабыми», чтобы мир вокруг нас, показался бы нам еще прекраснее и красивее! Ваш рационализм нам страшен! Мы еще не готовы жить по вашим законам!
- Придется , если хотите проникнуть в глубины и тайны космоса- строго ответила Ингрид – В черном пространстве звезд нет места слабакам. Здесь надо быть сильными, разумными и вооруженными знаниями. Иначе, попадете не туда куда надо.
А, где это там, где надо?
- Интересно – снова хлопнула крылышками Ингрид – Ты астроном, и задаешь мне такие глупые вопросы. Сразу видно, что ты землянин! Это мне нравится. Такие были у нас в доисторические времена.
У нас в это время по земле бродили динозавры – ответил Андрей, не глядя на ночную визитершу.
-«С ними тоже давно покончено- бодро отозвалась Ингрид – Они, сейчас в банке сохранения ДНК. Иногда, для научных работ, мы их оживляем.
- Ингрид- очень тихо спросил Андрей, не отрывая глаз от форточки- Зачем ты прилетаешь ко мне?
- Ты - интересный экземпляр землян – быстро пояснила Ингрид – Нам было бы интересно изучать тебя!
-Ингрид- возмутился Андрей- Мы не муравьи. Мы разумные существа на планете! Мы сами можем изучать других.
- Обиделся – покачала головой Ингрид- Не надо! Вы отстали от нас на миллионы лет. Трудно вам догнать нас!
-И что вы хотите поработить нас. Превратить в лабораторных крыс?
- Ты уже со мной ссоришься – Ингрид улыбнулась овальными глазами изумрудного блеска - Не бойтесь. Мы считаемся с вами. Вы пытаетесь оторваться от вашей чудесной планеты и вам интересно, что там за туманными скоплениями звезд!
Раздался легкий шелест, словно завертелись лопасти вентилятора, и на форточке стало пусто.
- Улетела – задумчиво произнес Андрей, разговаривая сам с собой.
- Что происходит со мной? Это какая-то странная игра. Может быть я – уже схожу с ума? Или это разрядка от усталости поисков…
Глава 4.
Стоял изумительно ясный, солнечный день. По теплому асфальту тротуаров бежали вдогонку длинные тени. Воздух, вокруг, был пронизан запахами цветущей сирени, и голова кружилась от переизбытка весеннего настроения.
В придорожных арыках бежала чистая вода, и теплота чувств растекалась по всему телу…
« Твои желто-серые краски так точно подобраны для пустыни - восхитился Андрей- Молодец, Лариса- И это пространная даль и барханные горы уходящие за горизонт. Песчаный аул, примостившийся рядом. Дымок от печей-тамдыров. Девушка в красном халате несущая ведро с водой. Старик, сидящий на белом ослике, с охапкой саксаула, и бегающие, играющие дети с гроздями винограда - Как ты все это так ловко подсмотрела?
Зеленые, красивые глаза художницы Ларисы Штерн смотрели на Андрея в упор:» Это судить критикам. Я делаю свое дело! Я люблю реализм. Мне нравятся бытовые темы в живописи. Смотри, как играют в унисон цвета неба и пустыни. Люблю бескрайность и простор!
-« И я, тоже - едва слышно прошептал Андрей, с интересом рассматривая полотно перед собой. « Но мой простор темный с бусинками звездных россыпей.
- Когда ты мне покажешь небо в телескоп? – спросила Лариса, закрывая холст
белой, грубой материей.
- А ты нарисуй ночное небо и летящих там гуманоидов с синими волосами и овальные глазами травяных полей- задумчиво произнес Андрей.
- Андрюша – окликнула его Лариса – Никакого сюрреализма! Ты перепутал студии. «Сюр» здесь живет этажом выше!
Андрей очнулся и рассмеялся: Точно! Этажом выше! А небо я тебе покажу. Как только, будет свободное время, сразу же и поедем в горы в обсерваторию на перекрестке горных дорог.
-Ловлю на слове – погрозила Лариса – Я очень хочу посмотреть на звезды. Мне как художнице это очень полезно! Ладно! Пошли пить кофе….
ХХХ
Андрей повернул на тридцать градусов колесо обозрения видоискателя телескопа, увеличивая угол разрешения. Перед глазами выросли гигантские звезды- яркие и мерцающие во мраке. За ними, широкой полосой скоплений, тянулся млечный путь еще дальше в бесконечность во времени и пространстве…
-Так»- прошептал Андрей – Включим теперь наш И Н Г Р И Д!
В наушниках сразу зашумело, затрещало, засвистело. Андрей уменьшил громкость и навел зеркало радиотелескопа на самый край созвездий.
- Ну, Бета Живописца! Раскрывай свои тайны. Андрей сильно закрыл и потом открыл глаза. Напряжение было сильным.
- Вот она – красавица бета Живописца! Двойная звезда во много раз массивнее нашего солнца. Ярче в 10 раз. Представлю как же там светло. Так, так, еще немного увеличим угол обзора. Поищем на частоте в 50000 мгц. Космос наполнен электромагнитными излучениями. Но нам нужен четкий модуляционный сигнал продолжительного действия.
Радиотелескоп Кеплер с установленным на нем мощным инфракрасным инвекторным гамма рассеивающим детектором « ИНГРИД» приблизил свои «очи» к центру созвездия Бета Живописца.
Андрей « увидел». Вернее, компьютер рассчитал и показал на экране расчетные характеристики потока метеоритной пыли с огромными пространственными выбросами инфракрасного излучения.
Андрей видел бледное пятно пылевого газового диска вокруг гигантской звезды и треск и шум галактических процессов, четко прослушивался в наушниках.
Молодая еще Звезда Бета Живописца. Вот откуда летят потоки метеоритов в нашу солнечную систему. Что же там творится? Нашему разуму неподвластно!
Вот там по расчетам, и должны существовать экзопланеты, и там, наверное, и она – планета ДРИМ, где обитают гуманоиды с голубыми волосами и овальными глазами цвета обработанного изумруда. Ингрид точно оттуда!
- Шум, треск, дыхание вселенной и никаких разумных сигналов.
Андрей напрягал уши до боли: ничего, чтобы даже косвенно, указало бы на искусственный интеллект –обычные шумы и трески галактик –« Ну, дай Господи- прошептал Андрей – и Нобелевская премия у Баумана будет в кармане!
Прошло около часа – ничего!
Андрей вышел из обсерватории. Горы, окружающие со всех сторон темнели высокой громадой. На дальнем углу неба четко просматривался серебристый полумесяц зарождающейся луны. Предрассветный ветерок продувал тело. Андрей поежился, по телу пробежались холодные мурашки. В горах ночью было холодно. Легкий пар летел с губ, и он быстро вернулся обратно.
Да полного рассвета еще часа полтора. Усталость склоняла ко сну. Но, надо еще немного поработать. Завтра будет светить луна и звезды закроются пеленой серебряного света.
ХХХ
Академик Бауман Виталий Святославович был настырный как равнинный бизон.
« Андрюша – бомбил он телефонными звонками- Не зевать» Профессор Миягава на Гавайях не спит целыми ночами. Надо его опередить. Он наш самый противный конкурент – смеялся Бауман – А вы там, с вашим солнцем и кофейными запахами ленитесь!
- Ладно, Вам Виталий Станиславович, укорять нас – «возмущался» Андрей – Стараемся из всех сил! Но космос молчит пока!
- Ничего – Упорство, усидчивость и он заговорит! У нас уже много зафиксированных процессов! Все у меня запротоколировано. Никто не перехватит. Это наша добыча – смеялся жиденьким смешком академик Бауман – Но, первостепенная цель – контакт! Ну пока не будем делить шкуру не убитого медведя !
- Да уж, пожалуй – вздыхал Андрей, уставший от такого напора.
« Не академик, в настырный тренер в боксе- бей их по научной физиономии, пока на пол не выбросят полотенце». Ну, другие ребята-ученые, тоже умеют драться, милейший Виталий Станиславович»….
ХХХ
Солнце закатывалось за горные цепи. Внизу на асфальтированной дороге ущелья было уже темно, и скальные выступы казались замысловатыми очертаниями мрачных контуров страшных сказок. Но Виктор Вольнов вел машину ловко и уверенно и всю дорогу молчал как партизан. Андрей был рад, что водитель дал» обет молчания» во время пути сюда на горный перевал, где разместилась новейшая обсерватория, оборудованная мощным сферическим вогнутым зеркалом телескопа с большим углом разрешения, с помощью которого можно было заглянуть в глубины вселенной.
Они выехали из сумрачного ущелья на простор предгорных холмов.
Солнце, уходящее за вершины горных перевалов, освещало последними лучами зеленые склоны холмов, украшенные россыпью красных маков и тюльпанов, с беспорядочными скоплениями белых высокогорных цветов. Словно вдали раскинулся большой ковер, сотканный из разноцветных нитей.
- Какая красота – вырвалась у Андрея.
- Да- « угрюмо буркнул Виктор – Так всегда бывает в это время суток.
« Какая красота нашей земли – Андрей не мог наглядеться на эту красочную картину уходящего дня.
Запахи горных трав и цветения весенних, медоносных растений наполняли горный воздух благовонным ароматом.
-Вот где рай- восхищенно крикнул Андрей, ловя взглядом пролетающие склоны волшебных холмов и синюю, сумеречную громаду нависших, высоких гор.
Вскоре они были уже у ворот обсерватории.
-« Виктор поставь машину у входа. Можешь отдыхать. Попей чайку в сторожке.
- Добрый вечер, Берды Ага- Андрей пожал руку сторожу – Как дела?
- Ай, нормально – улыбнулся сторож – Что здесь будет плохого? Тихо. Спокойно.
- Ну и хорошо – Андрей вошел в здание обсерватории.
… Снова мириады звезд и разбросанные скопления созвездий раскинулись перед глазами Андрея. Он прильнул глазами к окулярам телескопа, наводя резкость и увеличивая угол наклона обозрения. В наушниках послышались привычные, монотонные, прерывистые стуки, шумы, трески космических просторов.
Луна светила прямо в окна обсерватории и, казалось, что Андрей сидит внутри космического звездолета и летит к планете Дрим, навстречу своей мечте Ингрид.
Он уже сидел за телескопом довольно таки долго и рутинно заученно, следил за показаниями дорогостоящего детектора, самописец которого синхронно записывал полученные на радиочастоте характеристики космических шумов.
Было очень тихо. Луна висела уже прямо над головой.
По склонам темных холмов тянулись длинные тени от платанов, отброшенные в сторону серебряным светом луны. Бесконечно, трещали в траве невидимые сверчки. Кружились над речкой светящиеся мотыльки. Приглушенно шумел водный поток, перекатываясь по обточенным камням, и ночь в горах очаровывала путника своей волшебной силой первозданности.
Раздался легких шорох, и на корпус телескопа тихо опустилась Ингрид.
- Андрей – позвала она –
- «Ты»- Андрей потер усталые глаза – тебя кто-нибудь видел?
- Меня? – удивилась Ингрид – Почему ты спрашиваешь?
Забыл? Я - мечта! Меня никто не может увидеть. Только ты!
- Да, да. Я помню – пробормотал Андрей!
Ингрид внимательно посмотрела овальными глазами изумрудного цвета и, ласково улыбнулась:».
-Андрей - У тебя тут так красиво в горах! Когда ты дома, все так буднично. А здесь так романтично! Молодой человек за телескопом. Наблюдает за звездами своей мечты.
- Опять смеешься надо мной – Андрей вздохнул и опустил голову.
- Не нашел того, что ищешь – Ингрид пытала молодого ученого- А хочешь, я помогу тебе.
Как? – Андрей поднял голову – Подашь мне сигнал! Это будет подстава. Никто не поверит мне!
- Андрей – хлопнула крылышками Ингрид,-« Давай я….
-Андрей Григорьевич – раздался громкий голос Виктора – Чаю не хотите? Что-то мне не спится сегодня.
Андрей вздрогнул от неожиданности –Ты, Виктор?
Я – Вот попейте чайку. Сидите уже два часа за своим пультом.
Андрей быстро взглянул туда, где сидела Ингрид. Пусто. Никого.
« Как же быстро она улетает! Вот так ускользает мечта»
ХХХ
Заседание научного совета было шумным и бурным.
Директор института Сердар Ахмедович Поладов в спорные дискуссии не вступал. Он сидел в президиуме за столом, накрытым красной скатертью и что-то писал. Больше всех кричал и распалялся вице-президент Академии Наук, толстый, очкастый мужик. Он размахивал большими ладонями и часто прикладывался к графину с водой, потея и вытираясь лоб большим платком.
_ Столько времени прошло-« шумел ученый.- « Денег вбухали в этот проект. Валюту, между прочим-« он назидательно как министр финансов погрозил залу пальцем. – Где результат? Я знаю, Бауман лоббирует это проект. Но мы не можем дальше тратить деньги впустую. Бауман должен быть сейчас здесь с нами. Но, он в Женеве на международном конгрессе астрономов. А мы отдуваемся за его несбыточные прожекты.
«Заканчиваю и ставлю вопрос ребром: если в ближайшие месяцы не будет результата, лабораторию придется закрыть. Надо заниматься земной наукой»- вице-президент сошел с кафедры, злой и хмурый как прокурор после обвинительного приговора.
Шумок пробежался по залу заседания. Поладов оторвался от бумаг и строго посмотрел на сидящего в первых рядах Андрея.
Когда все закончилось, Поладов поманил Андрея:» Андрей Григорьевич- свяжитесь с Бауманом - Надо что-то делать!
Андрей сидел в лаборатории и равнодушно, смотрел в окно на кофе «Гульалек».
Внизу на перекрестке загорелся светофор, и поток машин двинулся по улице.
-Вас к телефону, Андрей Григорьевич- позвала лаборантка Маша.
-Да я «– ответил Андрей.
Звонил Баумана из Женевы.
-Андрюша, голубчик, я в курсе. Мне звонил Поладов. Плохо, что нет конечного результата!
-Мы делаем все возможное, Виталий Станиславович- ответил Андрей- Столько уже собрали материала.
- Андрюша, профессор Миягава, что-то там услышал. Или ему по старости тоже мерещится, как и мне.
- Виталий Станиславович! Там сильный пульсар. Создает большие помехи.
Да, чертов объект WQSA67Z 88R. Миягава тоже жаловался мне. Но он на Гавайях, а мы на горах!
-Понимаю, Виталий Станиславович!
Давай, дорогой, изо всех сил! Я верю в успех. Все. Позвоню через несколько дней.
ХХХ.
Андрей сидел на своем боевом посту у телескопа.
Виктор поставил машину у ворот обсерватории рядом с подсобными помещениями и деловито переговаривался со сторожами.
В горах было прохладно как всегда. Ночь была безлунная, и звезды горели на небе как яркие лампы праздничной дискотеки.
Прошел месяц со дня последнего научного совета и Андрей каждую ночь проводил в обсерватории.
Предрассветная тишина спустилась на горы. Он вышел на площадку, где стояло большое зеркало телескопа Кеплера.
- Как-то странно тихо, сегодня - подумал Андрей - Ни звука вокруг! Даже не слышен лай собак в поселке у холмов. Такое впечатление, словно я в вакууме тишины. Не слышно, даже, стрекотни сверчков, и не ухают в горах совы.
Что-то было таинственное и непонятное в этой необычной тишине.
- Виктор - крикнул Андрей, перегнувшись через перила лесенки, ведущей к телескопу - Поспи пока. Я еще часа два поработаю.
- Хорошо, Андрей Григорьевич – отозвался Виктор – Вы уж давай - те, там поскорее, домой хочется!
Андрей настроился на самую высокую частоту в 10000 Герц и надел наушники. Потом направил видоискатель в самое сердце созвездия Бета Живописца - « Ну, что там сегодня, нам приготовит удача»- подумал он.
Бледная туманность созвездия, казалось, осталась неизменной в своем увеличении. Также тускло отсвечивали далекие световые объекты и надоевший, шум пульсара отстукивал в ушах свою вечную барабанную дробь.
Андрей почти уже дремал, надеясь на точность действия радиопеленгатора детектора.
« Тррыкт - тык - трыкт – тыкт – однообразно постукивал далекий космический пульсар, мощное излучение которого заглушало все другие звуки, идущие от созвездия Бета Живописца.
Монотонность звучания пульсара убаюкало Андрея. Он уже почти спал.
Вдруг, что-то встряхнуло его, словно кто-то стукнул его по плечу: «Просыпайся, парень»!
Андрей мотнул головой, борясь со сном и напряг уши: « Сквозь отдаленный треск и постукивание, откуда-то из самых мрачных глубин космоса, что-то неясное, едва различимое в какофонии звуков долетело до его ушей.
Андрей окончательно проснулся и прижал к ушам наушники, настраиваясь на предельную частоту – Тук, тррыкт- тыкт» и затем, тихий шепот, как шелест камыша на легком ветерке – Инн- Инн- Гри- гри - ддд.
Андрей почувствовал, что ничего не соображает: Что это? Пульсар. Неизвестный квазар?
И опять еле, еле слышно, словно осторожное постукивание камешком о твердую поверхность –« Идд-ддд»!
Это был сигнал, посланный из вечности мрака и далеких туманностей. Робкий, тихий, но уверенный и целенаправленный.
- Боже мой – прошептал Андрей – ИНГРИД – Я четко услышал именно это!
Самописец спокойно, без эмоций записывал сигналы, и детектор засветился контрольной лампой компьютерного моделирования сигнала.
Тринадцать секунд длилось это волшебное послание из центра Бета Живописца. Оттуда, из страшных провалов далекого космоса!
Потом пропало, и снова, постоянное, так надоевшее: » Тук, трыыкт, тукт, тыкт»!
«Сигнал – Андрей – растерянно смотрел в окуляры телескопа, еще не соображая как ему поступить - « Я четко слышал сигнал»
Андрей вскочил на ноги. Мысли его завертелись как на карусели. Он никак не мог понять, что происходит. В горле пересохло. Хотелось пить!
Отдаленный, нарастающий гул, идущий откуда-то снизу, казалось, из самых недр земли заглушил все вокруг.
Андрей почувствовал, как под ногами закачался пол обсерватории и по стенам побежали, как быстрые ящерки, трещины и посыпалась белая штукатурка.
Гул перерос в страшный рев, и в ушах зазвенело и заревело.
- Землетрясение - мелькнуло в голове Андрея. – Вот почему было так тихо!
Брызнули стеклами окна, и медлить было уже нельзя.
Андрей пулей выскочил наружу, втянув голову в плечи.
Громадные горы плясали в дьявольской тряске. Все ходило ходуном. Гул стоял сильный, и растущие в ряд платаны шатались как пьяные.
- Виктор – закричал Андрей.
Перепуганный Виктор и сторожа бежали внизу, спотыкаясь на ходу - «Андрей Григорьевич! Землетрясение!»
Огромное зеркало телескопа «Кетлер» прогнулась, и крыша обсерватории обрушилась, похоронив под собой здание. Огромная туча пыли взметнулась, и полетели обломки кирпича, арматуры и конструкций. Обсерватория была уничтожена мощным подземным ударом стихии.
- Скорей на дорогу, там нет деревьев и домов – закричал Андрей-
Сколько баллов?- Андрей Григорьевич, как вы думает - кричал Виктор, перепуганный не на шутку.
- Не знаю - крикнул в ответ Андрей, и вдруг упал на траву. Земля еще шевелилась, но уже становилось спокойнее. – Баллов семь, наверное!
- Обсерватория – разрушилась, Андрей Григорьевич- Виктор указал на остатки обсерватории.
Андрей, держась за ствол платана, со слезами на глазах смотрел на обсерваторию.
Все было кончено! Землетрясение погубили их труд. Но он слышал сигнал! Это было послание из космоса. Тринадцать секунд и все погибло. К черту деньги. Пропали научные изыскания. Кто теперь поверит мне?
ГЛАВА 5.
-Надо что-то делать, Андрей Григорьевич – кричал Виктор.
Внизу в поселке очнулась жизнь. Стали слышны крики людей. Отчаянно залаяли собаки и отдаленно заблеяли домашние животные.
-Что, там, в городе?- пробормотал Андрей.
Здесь есть будка телефона-автомата, Андрей Григорьевич крикнул один из сторожей.
Андрей зашел в будку - Дайте монету!
Связь работала. Значит в городе все в порядке.
Андрей позвонил на станцию сейсмического слежения.
Трубку снял дежурный.
-« Алло? Сейсмостанция - крикнул Андрей.
Как там в городе?
- Все нормально – ответил дежурный – Шесть с половиной баллов! Тряхнуло прилично. Но все постройки целы. Никто не пострадал!
-Виктор, заводи машину. Едим в город. Ребята - Андрей обреченно обратился к сторожам.- Вы пока останьтесь здесь.
Сторожа, молча, кивнули головами.
«Здесь не проедим» - Виктор развернул машину от ущелья. Огромный валун упал со склона и перегородил дорогу.
- Давай через обводную дорогу – сказал Андрей.
Виктор вывернул руль, и машина развернулась и они поехали к поселку.
- Что же будите делать, Андрей Григорьевич – Виктор угрюмо вел машину по обводной дороге, приближаясь к городу с южной стороны- Обсерватории больше нет!
Андрей смотрел в окно. Уже рассвело. В спину им засветило кровавое утреннее солнце, и жизнь ожила, словно не было этого ночного кошмара.
- Начнем все, заново – прошептал Андрей- Какая досада и горе! Был сигнал! 13 секунд. А, может быть, мне приснилось? Теперь у меня нет никаких доказательств! Мы проиграли профессору Миягаве. Если сигнал был - он на Гавайях услышал его первым!
- Что, Вы сказали, Андрей Григорьевич - переспросил Виктор, подъезжая к первому светофору у въезда в город.
На улицах толпились толпы перепуганных жителей, который выгнал на улицу страшный гул землетрясения. Мимо по противоположной стороне дороги проехала агитационная машина с громкоговорителем, успокаивая народ.
ХХХ
Академик Бауман плакал как мальчишка, слушая Андрея.
-Неужели все пропало, Андрюша!
Да, Виталий Станиславович! Все было уничтожено землетрясением. От обсерватории осталась груда развалин. Телескоп разрушен. ИНГРИД-детектор разбит вдребезги. Вся запись пропала. Произошло короткое замыкание, и детектор обуглился. Теперь это кусок сгоревшей коробки.
- Неужели ничего не удалось спасти!
- Нет.
-Андрюша, Миягава не услышал никакого сигнала. Он мне позвонил после вашего землетрясения. Я ему говорю, мои ребята засекли сигнал и в этот момент случился подземный толчок. Он смеется. Ребятам твоим, с перепугу, показалось.
- Нет, не показалось. Я четко услышал сигнал – грустно ответил Андрей.
- Ну что ж – вздохнул на другом конце провода академик Бауман – будем работать дальше….
… Андрей шел по солнечной улице, цветущего города. Жизнь кипела своей могучей силой. Весна была в полном разгаре. Было тепло, чисто. Склоны близких гор четко просматривались в прозрачном воздухе.
Каждая складка, каждое ущелье и каждый перевал были четко нарисованы, словно рейсфедером на рельефном ватмане. Вокруг Андрея цвели розы, благоухала сирень, и серые горлинки куковали в весеннем гнездовании, и люди солнечного города шумно и восторженно смеялись, радуясь разгулявшейся весне.
Андрей улыбался своим ощущениям, и шел спокойный и рассудительный, как будто навстречу ему, в потоке яркого, солнечного света, летела его заветная мечта - женщина–птица с развивающимися на легком ветерке прозрачными крылышками и сияющими, темно-зелеными, овальными глазами, цвета нефритового изумруда.
Грегори Триггер. Март – апрель 2006г. Москва.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/