Точка Возврата

 

- «Центр» «Альфе»: - Тридцатиминутная готовность. Циклограмма отрабатывается в штатном режиме. – И после крохотной паузы: - Как тебе пилотское кресло? Не жмёт?

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Тридцатиминутная готовность. Стартовое положение занял. Кресло шикарное. Вензелей не хватает.

- «Центр» «Альфе»: - Принято - кресло шикарное. С вензелями аккуратней! Взашей погонят, на заслуги не поглядят.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. С вензелями аккуратней… взашей не хочется.

 

В пилотском кресле Влад восседал уже больше часа. Занятие это было нудное и непродуктивное. Где-то даже – бестолковое. Не для всех, и не всегда, разумеется. Но для того, кто занимал это изумительное место не по праву – именно бестолковое.

Строго говоря, Влад относился именно к этой категории испытателей. А потому вероятность «взашей» была не то, чтобы абсолютно реальна, но и не исключалась полностью. Утешало лишь то, что надо ещё отыскать человека, готового, напрочь зарубив график испытаний, выпереть пилота из корабля.

Однако приличия надо соблюдать. Стартовую команду от дел не отвлекать, лишними напоминаниями, что ты вовсе не пилот. И даже не испытатель. Пассажир, загруженный сюда исключительно по снисхождению. И только с одной функцией: наблюдательной. А потому сиди, выполняй, что указано циклограммой, и терпи десятилетиями устоявшийся порядок, давно возведённый в ранг традиции. Даже не на испытательные старты пилоты в последнюю минуту не приходят – не автомобиль, всё-таки.

Когда космос только начинался, народ в корабль загружали за несколько часов до старта, и часы эти он, народ, терпеливо высиживал, не жалуясь и не охая. Иногда дело оборачивалось небольшими казусами. Один из экипажей пришлось-таки уговаривать потерпеть немного, и не выпускать наружу очень просившийся туда чай, выпитый астронавтами перед стартом.

Правда, несколько раньше, на другой стороне планеты, первый космонавт Земли эту проблему решил как-то между делом. Как раз перед тем, как стать первым. По дороге к ракете он попросил водилу остановить автобус. И банально расстался с пресловутым чаем прямо на обочине. Он тогда и не думал, что создаёт традицию. Но она появилась. И с тех пор исполняясь неукоснительно.

На Земных пусках.

На орбите от неё пришлось отказаться: обочины нет, а шарики бывшего чая могут вполне не гигиенично догнать хозяина.

 

- «Центр» «Альфе»: - Станции слежения активированы. Сигнал проходит в штатном режиме.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Станции слежения активированы.

 

Отвечал Влад машинально, просто потому, что так было положено поступать. Давно и основательно. Настолько, что сразу пола и не поднимешь. На самом деле, рассеянно просматривая информацию на мониторах, он восстанавливал в уме список вещей, упакованных в каюте. Сейчас эта информация была гораздо важнее рутинно-привычной предстартовой суеты. Мониторы и без него десятки глаз отслеживают, проверяют, перепроверяют, и руку на пульсе держат так, что попробуй её отцепи. А вот если он забудет на Земле что-то из нужных вещей, ближайшие три месяца придётся обходиться без них. И восстанавливать нужную для работы, его работы, информацию исключительно по памяти. Это только говорят, что рукописи не горят, и вечно находятся в голове автора. Влад охотно верил в правоту древней литой формулы. Но сам к такой уж памятливой категории авторов никогда не относился. Он скорее был солидарен с тем, кто утверждал, что самый плохой карандаш, всё равно намного лучше самой хорошей памяти.

Среди тщательно упакованных в каюте вещей, мало что имело прямое отношение к полёту. Если говорить с большой натяжкой. А если прямо – там и зубной щётки не было. Вся гигиена – дело бортового набора. А его набор имел отношение исключительно к давно задуманному проекту, времени для которого у Влада на Земле не хватало катастрофически. Настолько, что саму авантюру с пилотским креслом он задумал, и с огромным трудом прокрутил, ради трёх бесценных месяцев испытательного полёта.

Чего это стоило в действительности, разговор отдельный. И – долгий. Но говорить больше не хотелось. Никак. Потому, что на самом деле было очень трудно: начальство уловки хитрющих спецов знает хорошо. А чего там удивительного? Оно же и само оттуда выросло.

В общем, ужик на раскалённой сковороде, это не синоним предела изворотливости, которую пришлось отработать Владу. Это можно назвать курортным лежанием в шезлонге, у ленивого океана. Владу досталось на порядок круче. Но дело того стоило. После сумасшедшей гонки последних лет, три месяца свободы – это не шутка. Это подарок судьбы, который надо крепко держать за хвост. Обеими руками.

И Влад держал. И его, и себя, чтобы именно сейчас не разораться от счастья, приводя медиков в инфарктное состояние. Разумеется, это не мешало ему испытывать блаженство от мысли, что всё позади. И теперь никто, с утра пораньше, не будет влетать в кабинет, сообщая шипящим голосом, что «сроки летят»! А производственники опять задерживают поставки оборудования. А народ просится в отпуск! А какой может быть отпуск, когда «сроки летят»?

И нужно, бросая всё к чёрту, брать производственников за горло, страшным тоном обещая жуткие кары, и ужасные неприятности, если те не образумятся. А народ уговаривать потерпеть ещё немного, потому, что вот… ну нужно же, сами ж понимаете!

Народ, при этом, будет ехидно переспрашивать: «Ещё немного, ещё чуть-чуть, да?». И опять придётся виновато оправдываться в смысле, что в прошлый раз эта была не его вина, ну вы же понимаете! А в этот раз уже точно всё будет нормально.

Получив передышку на этом участке, узнавать, что прорвало на участке другом. И бросаться затыкать там, с тоской мечтая о тишине, и возможности просто заниматься делом, не отвлекаясь на управленческую чепуху.

 

- «Центр» «Альфе»: - Тестирование двигателя завершено. Двигатель выведен на предстартовый режим. Замечаний нет.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Двигатель выведен на предстартовый режим.

 

«Во-от! – Влад перевёл дух. - Двигатель на предстартовом, и пути назад нет. Это значит, что тесты прогнаны штатно. Замечаний нет. И чёрта с два они теперь отважатся сорвать пуск. Можно расслабиться. Немного. Потому как мир велик, и чудаков в нём много. Гораздо больше, чем хотелось бы. Явится сейчас один такой в ЦУП, и сдвинет начальственные брови: «Какого чёрта там этот «Иван Иваныч» делает? Вы что, нормального испытателя подобрать не могли?». И меня выгонят пинками. Вот тогда уже не отбрыкаешься. Правда, эта картинка из области глубокой фантастики: за последние дни я столько отбрыкивался, что уже не осталось не посвящёных в тему. Если смотреть объективно, для меня теперь важнее не забыть на рабочем столе какой-нибудь из камней, с нужной информацией».

Рассеянно поглядывая на мониторы, он вспоминал, с чего всё началось. С пустяка, в общем-то. Однажды, уладив очередную проблему, и ещё не остыв от горячки спора, он вдруг отчётливо понял, что из этого омута ему не выбраться. Никогда. Даже если умудриться, бывают же такие чудеса, провести отпуск в каком-нибудь медвежьем углу. Нормально поработать не дадут и там. Даже умница Борька, которого он оставит за себя, не спасёт. Ибо он – «Зам», какими бы полномочиями наделён не был. «Замом» для начальства и останется. Оно же устроено таким образом, что замов за «Самов» не признаёт. И серьёзные проблемы решать с ним не будет. А это значит, что его, Влада, всё равно отыщут. Из медвежьего угла вынут, и пред светлы очи представят: - «Слышь, друг! Изволь-ка сам отдуваться. Нечего на других сваливать!».

Вот именно в тот день, вперив тоскливый взгляд в потолок, он впервые начал обдумывать, как умудриться отыскать место, где светлы очи, ни при какой погоде, разглядеть его не смогут. Правда, он с самого начала понимал: задачка та ещё! Ни теоретически, ни практически не разрешима. Фатально неразрешима. Разве только в мечтах.

«На Земле таких мест нет! – отвлечённо разглядывая потолок, подумал он тогда. – В принципе – нет. Хоть в пещеру лезь, хоть под воду. Датчики всё равно сердцебиение на базу отошлют. В космос? И что? Там контроль ещё жёстче, просто потому, что это ж – космос. Среда, крайне не дружелюбная бренному телу. И что получается? Куда ни кинь, везде паршиво. Никогда я из этой рутины не вылезу. Засосёт, сволочь, насмерть. Может бросить всё, и уволиться к чёртовой матери? А что? Свободный художник, звучит гордо. Но – бессмысленно. Чего я там, без оборудования и мозгов, делать буду? Положим, теоретику оборудованием может и диван служить. А кто мне выкладки просчитает? Персональник? Такой массив? Даже не смешно. Тут нужны серьёзные мозги. Вот Ней мне бы подошёл. У него ресурс такой, что я и сам ещё толком не познал глубину этого колодца. Вот с ним можно бы поработать. Только кто позволит? А и в самом деле, кто? Работать здесь… Никто. Я и так с ним работаю. Но – по другой теме. А когда он уйдёт в испытательный рейс, и по ней не смогу, потому что тема – он. Сейчас. И – до старта. То, что я кручу в голове на досуге, в планах лаборатории ещё не стоит. И попадёт туда нескоро.

Но не это главное – задуманную тему я без Нея не вытяну. Машин, равных ему, сейчас просто нет. Нейрочипы для Нея-2 в стадии производства, и она, стадия, очень долгая. Далее цикл настройки, тренировки, и вывода на проектную. В общем, тоже – история ещё та. Долгая. Потом второй Ней включится в работу, и… И всё повторится сначала. К тому времени первый вернётся из полёта… а я уже зачахну, опутанный производственными планами вдоль и поперёк. Тоска!

Да и первый Ней станет бесполезно чахнуть в полёте, потому что его потенциал провиснет, как бельё на веревке. Для испытаний движка, пусть и уникального, ему понадобится, дай бог, процентов десять ресурса. Ну, максимум – пятнадцать. Остальное в полёте будет зевать во всю глотку. Это ж дураку ясно! А мне? А вот мне-то, как раз…».

Тут Владу действительно стало ясно. Всё. Настолько, что он принялся изучать собственный стол, как охотник из засады поляну, на которую только что вылез здоровенный зверюга. Рогатый такой. Разноцветный. С графиками, выкладками, и прочей цифирью, равнодушно висящей над матовой плоскостью столешницы.

«Так! – шепотом даже в мыслях, чтобы не вспугнуть удачу, подумал Влад. – Вот он, тот уголок. Рядышком. Осталось только на прицел взять, и не промахнуться. Как? Как взять, и как не промахнуться? Они ж на дыбы встанут! «А кто будет делом заниматься?» – кричать начнут. А кто тут будет пахать? Нет, надо аккуратно. Не из всех стволов разом. С приманкой. На блесну. И вываживать, чтобы леску не порвали».

Разумеется, никакого зверя над столом не было. Там висела обычная документация о полётном задании, и характеристиках обеих машин. Собствено корабль действительно отличался лишь уникальной силовой установкой, принципиально нового уровня. И комплекс управления был принципиально новый. Такой супер, что и подумать страшно, как он вообще на свет появился.

«Нервов этот тип стоил нам всем, ни в сказке сказать, ни пером описать! – постукивал мизинцем по столешнице Влад. - Одни чипы обошлись так, что и вспоминать не хочется. Инфарктами отзывались. И инсультами. Чуть было не подумал: сколько народа полегло! Слава богу, обошлось. Но сил, на доработку технологии, и банальную дрессуру мозга, ушло… На первом этапе… Это сейчас сразу и не поймёшь, кто кого у нас дрессирует? Такое вытворяет – дальше некуда. И все в него уверовали тоже – куда уж дальше. В общем-то правильно уверовали – он того стоит. И что без команды испытателей собираются отправить, тоже правильно. Он справится: программа там хиленькая. Сделать кометную петельку вне плоскости эклиптики, отследить параметры двигателя, и вернуться с кучей информации по его устойчивой работе. А устойчивой она будет. Никто в этом не сомневается. На самый крайний случай вправим мозги по телеметрии. Свои. Ней объяснит, как это сделать… он всё объяснит…

А вот теперь наступает самое интересное – как мне объяснить им, что присмотреть за парнем всё-таки стоит! Это и есть звено, на которое надо давить, чтобы суметь отлынить от работы, и с пользой провести так не отгулянные отпуска. За сколько лет у меня там набралось? Четыре, или пять? Не помню. Да это и не важно. Главное – с аргументацией не промахнуться. И не слишком сильно давить на мотивацию отпуска. А то мне объяснят, где нормальные люди должны его проводить. С Неем проблем не будет, он меня не сдаст. Теперь надо продумать, как техничнее обойти тех, кто может куда-нибудь там вето своё всё-таки наложить!».

 

- «Центр» «Альфе»: - кабель-разъёмы внешнего питания отведены.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Отведены кабель-разъёмы внешнего питания. Подтверждаю переход на автономную энергетику.

- «Центр» «Альфе»: - Принято.

 

«Желающих его наложить было много. Я даже как-то даже и не рассчитывал, что их будет столько. В какой-то момент у меня зародилось сомнение, а не хотят ли ребятки сами на моё место запрыгнуть? Может, тоже просчитали возможности? И захотели воспользоваться?

На место меня поставили быстро, просто растолковав, кто я, и что я после таких предположений. Пришлось жутко краснеть мордой, и долго извиняться, испытывая при этом некое подобие удовольствия от осознания, что группа у тебя – что надо. Кстати, и Ней в стороне не остался: так изящно меня подколол, что все потом долго морды от слёз оттирали. Вообще, он парень тоже – что надо. Не зря мы с ним так мучились».

С того момента, когда с Неем стало возможно нормальное общение, группа воспринимала его уже на полном серьёзе. Как вполне живое существо. И общалась на равных. Поначалу в этом был некий элемент ухарства. Взгляд свысока! Во, мол, какую мы тут штуку смастерили! Во, какие мы таланты!

Однако продолжалось это очень недолго. «Ней» подозрительно быстро набрался ото всех понемножку сверх того, чему его обучали по штатной программе. И как-то незаметно стал настолько своим парнем, что именно так его и воспринимали. В принципе, это было нормально, ибо тот, кто имеет дело с хорошей техникой, всегда немного её одушевляет. Обычный процесс даже для железа, которое и говорить-то не умеет. А этот умел. Да ещё как.

Он быстро уяснил, что в таком нервном деле, как разработка нового и ресурсоёмкого, всегда есть два, мало схожих между собой, уровня общения. Одно – рабочее, свободное, с покрикиваниями на остолопа соседа за беспросветную дремучесть, подначками, и дружным хохотом по этому поводу.

Другое – официальное. Для общения с начальством. Без прибауток и подколов. Потому как начальство не всегда воспринимает их адекватно. Тут лучше – руки по швам, оловянные глаза в пространство, и: - «Есть, Ваше Блаародь! Так точно, Ваше Блаародь!!».

Как только оно, начальство, в окружении положенной свиты вплывало в лабораторию, Ней становился официален, твёрд, и «электронен» до безобразия. Даже голос менял, добавляя в него механический оттенок. Ответы давал чёткие, сыпал цифровыми параметрами, вываливал на мониторы кучи графиков, схем, обстоятельно гонял по ним светлячки указателей, бесстрастным тоном давая пояснения чуть быстрее, чем требовалось для нормального уяснения людьми не очень подготовленными.

 

А когда за делегацией, наконец, закрывалась дверь, говорил:

- «У-ф-ф!».

И уже нормальным тоном интересовался:

- «Ну? Как?».

- «Ничего! - иронично качая головой, подтверждал довольный Влад. - Впечатляет! Только очень-то не расходись. А то, из-за твоих шуточек, погонят нас взашей. И на заслуги не поглядят!».

- «А я сымитирую клиническую смерть! - успокаивал Ней. - Вернут всех. Немедленно».

- «Нахал ты, братец! - говорил в таком случае Влад. - Ладно, хватит трепаться, работать надо. Им что, пришли – ушли, а результаты с нас будут требовать!».

Справедливости ради надо сказать, что такого уровня начальники на фирму заглядывали не часто. Своё же руководство, как и все остальные взлохмаченное и вечно спешащее, Неем в разряд чинуш не записывалось. И спектаклей не удостаивалось. «Электронный» хорошо понимал, что с кучей графиков и скороговоркой чудесить не стоит. Не пролезет. Эти ребята схватывали суть ещё до того, как им начинали пытаться что-то втереть.

 

- «Центр» «Альфе»: - Персонал выведен из зоны старта. Люк закрыт. Пандус отведён.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Герметизацию люка подтверждаю.

- «Центр» «Альфе»: - Принято.

 

«Меня спасло то, что к финишной прямой, выводящей на старт, начальство подошло с неразрешенными сомнениями. Всем было ясно, что Ней справится играючи. Для его возможностей это не испытательный полёт, а прогулка в соседнюю булочную за пирожками с повидлом. И мне это было ясно. Не ясно было только, как сделать, чтобы режим автоматический был отброшен, как не самый надёжный. И, в конце концов, заменён режимом управляемым? Точнее – контролируемым. Как внушить мысль, что комплекс комплексом, автоматика автоматикой, но человечий глаз – дело очень полезное? А самый полезный глаз, именно мой. Я – ведущий, я лучше всех знаю «Нея», и мне будет виднее, что там и как.

Справедливости ради, надо признать, что толкало меня не только желание спокойно поработать. Хотя оно и было главное. Но было и другое. Что-то царапало душу, и делало её неспокойной. Да нет, насчёт предчувствий, это – чушь. Я знаю, с чем имею дело. И его возможности тоже знаю. Справится. Сто к одному – справится. Но сидел где-то внутри червячок, и свербел: а как именно? Ну, интересно же, как он будет себя вести? Прав я в предвидении, или он пойдёт своим путём? Может быть, именно это помогло убедить других, потому что серьёзно помогало собственной убеждённости. Кто знает? И я не знал, просто считал варианты: кого, на чём, и как брать? Куда и как надо давить, не ошибившись с прилагаемым усилием. А кому объяснять прямо, без дураков, и на чистоту? Получалось, что сторонников у меня будет – раз, два, и обчёлся. Противников же столько, что пока обочтёшься, вспотеть успеешь. Но дело того стоило. И когда я впервые вылез с этой идеей на очередной летучке, мне с порога велели не городить ерунду. Ты, говорят, не пилот! И делать тебе там нечего! На всякий случай – тем более!».

Вообще-то Влад с самого начала хорошо представлял, что будет именно так! Пошлют его именно с порога, и без задержки. Далеко не в испытательный полёт! Что неизбежно придётся, не нажимая очень уж сильно, занудливым тоном приводить заготовленные аргументы «За», не забывая вплетать в них чуть-чуть аргументов «Против».

Он знал, если на оппонента вываливают кучу «За», тот на подсознательном уровне собирает всё, что может отыскать «Против». Такова психология человека – противиться любому нажиму. Когда оппонент получает и «За» и «Против» в разумной пропорции, то более здраво рассматривает проблему, не зацикливаясь на своих контраргументах. Главное было не ошибиться с расчётом пропорции, и не повышать голоса, провоцируя собеседников на отторжение самой идеи.

С первого захода, естественно, ничего не получилось.

Но лёд тронулся.

Выслушав доводы, ему сказали:

«Ладно! Это дело надо обдумать! Хотя, откровенно говоря, глупость ты затеял!».

И пообещали вернуться к этому вопросу чуть позже.

Когда «позже» наступило, разговор пошёл уже предметно, запущенная идея начала обретать конкретные черты, и конкретных сторонников.

Противников, впрочем, тоже.

И когда самый рьяный насел совсем уж агрессивно, Влад не выдержал, и, забыв о правилах грамотного убеждения, кинулся доказывать, что:

«Какой там к чёрту риск? Мы же, в конце концов, не кофеварку сработали, и не примитивный калькулятор. Мы сработали Интеллект. Мощнейший!!! Способный управлять всем этим «железом» не хуже команды профессионалов высокого уровня. А мне только и надо, что посмотреть, как всё будет работать в реале! Глядишь, какие-нибудь толковые мыслишки в башке и зародятся. Риска-то никакого, туда – обратно, и всех делов. Даже изменений в конструкцию вносить не надо. Всё необходимое на борту есть! А спассредства так и вообще не понадобятся!».

«Ну да! - Сказали ему. - Кто это тебя без «парашюта» отпустит? Ещё и ручное управление поставим. На всякий, знаешь ли, случай!».

«Ребята? - Переспросил тогда Влад, ещё не веря, что уже выиграл. - Вы сами-то в это ручное управление верите?».

На него посмотрели задумчиво… Вздохнули:

«В общем-то – нет!».

И поспешно добавили:

«Но так будет спокойней!».

 

- «Центр» «Альфе»: - Десятиминутная готовность. Циклограмма отрабатывается штатно, замечаний нет.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Десятиминутная готовность. Замечаний нет.

- «Центр» «Альфе»: - Принято.

 

Процедура запуска шла своим чередом, ни на секунду не отклоняясь от графика, и циклограммы. Стартовики, отработав на корабле, вышли из зоны, и по телеметрии гоняли то, что требовал регламент. А медики твёрдо держали на контроле Влада, готовясь дать отмену, если у него начнут зашкаливать кривые.

И все были при деле.

В строгом соответствии.

Однако, по большому счёту, от них сейчас мало что зависело. Собственно старт уже начался. Он начался с момента подключения Нея к системам корабля. И именно тот управлял теперь процессом подготовки. И стартовиками тоже. Тестировал, проверял, оценивал состояние, выдавал команды по циклограмме, отслеживал исполнение, и до поры, до времени в первые ряды не вылезал. Растёкшись по чипам, отслеживал корабль, себя, Влада, и, наверное, тихо посмеивался над официозными интонациями. Хотя и понимал: испытания, даже рутинные, всё равно остаются испытаниями. И времена не те, и техника не та, и старт почти рядовой. Всё проверено, просчитано, смоделировано, «железо» прогнано не один раз. Без замечаний. Комплекс отработан, обкатан, и сбоев дать не может. Не должен. В принципе – не должен.

Всё нормально и спокойно. А люди всё равно ведут себя как на сцене театра, играя кого-то другого – официального и важного. Потому, что – Пуск!

И на Владе скафандр, а не комбинезон, в котором жить куда как комфортнее, тоже потому что – Пуск!

Времена, когда от скафандра зависело очень многое, давно канули в лету. А на старте он до сих пор обязателен, без оговорок. И неудобно, и работать тяжело, несмотря на то, что – облегчённый. Однако предложи Владу снять его, и стартовать в удобном комбинезоне, он первым на дыбы встанет!

А – традиция!

И родилась она не на пустом месте.

Ещё на самой заре космонавтики ушлые политики, чтобы выиграть этап в сумасшедшей гонке двух идиотских систем, захотели непременно видеть в стартующем корабле троих космонавтов. Проблема была в том, трёхместных кораблей тогда не существовало. Совсем. Желание было, а кораблей – нет. И пришлось ребятам стартовать в спортивных костюмах. Один раз это пролезло. А на второй – маленький, дохленький клапанишка, отработавший на стенде много тысяч раз до старта, и продолжавший исправно работать, на стенде же, после приземления, один единственный раз сработал не штатно. Много раньше, чем нужно. Ребята не дотянули до плотных слоёв атмосферы, и погибли от удушья!

Все трое.

Политики, стыдливо опустив глазки, ясное дело, вину не признали, и руки умыли. Но такой глупости больше не требовали. А люди, потерявшие друзей, с тех пор старт без скафандра – ни-ни! Даже тогда, когда он и вовсе стал не нужен.

 

- «Центр» «Альфе»: - Пятиминутная готовность. Отведены кабель-разъёмы стационарной диагностики. Система телеметрии включена.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Включена система телеметрии. Прохождение сигнала подтверждаю.

- «Центр» «Альфе»: - Принято.

 

«Ещё пять минут, и можно вздохнуть полной грудью. Тогда уже точно никто и ничего переиграть не сможет. Даже медики. Эмоции держать. Глубоко дышать, и держать. А то мне начинает казаться, что подопытным стал не корабль, и его сверхмощный интеллект, а мой, низкого уровня интеллект, построенный на веществе до безобразия сером!».

Влад невольно улыбнулся, вспомнив, как ребята рассказали ему одну байку. Мол, кому-то там, в среде большого начальства, подкинули идею, что неплохо было бы выяснить, а сможет ли один из разработчиков этого чуда выдержать общение с ним, в режиме один на один, целых три месяца. И кто кого доконает быстрее? И якобы большое начальство, почесав для солидности репу, изрекло: - «А что? Было бы интересно выяснить!». Только так, мол, и удалось статус полёта «автоматический», изменить на статус «пилотируемый».

«Не дождётесь! - подумал Влад злорадно. – Он меня не доконает! Я спать буду! Целых три месяца. Спать, пока не опухну. А когда опухну, морду умою, массаж сделаю, и снова завалюсь. «Ней» и без меня прекрасно знает, что ему делать. Знает, что вся группа последние месяцы только и мечтала выспаться вволю. И с завистью смотрела, как меня запихивают в скафандр, провожая к пилотскому креслу, как к королевскому трону!

И ведь метафора не столь далека от истины, как может показаться. «Королева правит, но не управляет!». Я в том же положении: управлять кораблём могу из любого места, включая туалет. И ниоткуда, если захочу миновать «Нея».

Ручное управление они здесь действительно присобачили. Вон оно, в закутке красуется! При необходимости может быть даже задействовано. В теории. С практикой всё обстоит гораздо хуже: никаких мозгов не хватит, чтобы его полноценно использовать. Задействовать – хватит. Использовать – нет. Обрабатывать разом столько информации? Без команды отборных спецов, не удастся.

И всем это понятно. И всем ясно, что если произойдёт невероятное, испытателю, если не найдёт верёвок чтобы к рулям привязать, и зажигалки, чтобы поджечь, заменяющую двигатель петарду, останется только орать в пространство. И ждать, когда его спасут. Если до Земли будет далеко. Если нет, то можно воспользоваться спасательной капсулой, которая, «на всякий случай», установлена на борту.

Только дураков, пользоваться ею, на борту не установлено. Ни сейчас, ни в будущем. И тесно, и запас жизнеобеспечения не ахти. Да и лететь на ней, всё равно, что путешествовать на комфортабельном унитазе. Нет, ну если без альтернативы, то и это приемлемо, кто бы спорил! А коли с альтернативой, то лучше всё-таки предпочесть её.

Корабль, в любых мыслимых случаях, интереснее. Просторно, комфортно, и запасов хватит на столько, что можно и старость встретить безмятежно. И уж точно хватит, чтобы дождаться спасателей. Даже если они прибудут на подводе, запряжённой неторопливым мерином! И вообще, чего это меня на чушь перед стартом потянуло? Я же сказал – держать эмоции!».

- А воспользоваться ремнями тебе все-таки стоило бы.

Голос, прозвучавший в рубке, механическим не был, и бесцветным не был тоже.

- Что-то случилось? - озадаченно поинтересовался Влад.

- Нет. Всё идёт штатно.

- Зачем же пристёгиваться? - позволил себе удивиться Влад.

- Считается, что при старте, экипаж должен находиться по штатному расписанию, и быть зафиксирован ремнями безопасности. - Терпеливо проинформировал Ней.

- Ты собираешься резко маневрировать? - переспросил Влад.

- Нет, не собираюсь. - Бесстрастно сообщил Ней.

- Нам грозит столкновение? - продолжил опрос Влад.

- Нет! Столкновение нам не грозит.

- Ты собрался просто выкинуть меня из кресла?

- Нет! Выкидывать тебя из кресла я не собираюсь. – Ней выдержал крохотную паузу, и продолжил: - А следовало бы!

- Тогда зачем пристёгиваться? - проигнорировал Влад недружественный выпад, мельком проверив, не идёт ли эта галиматья в эфир.

- Скафандр ты надел? - поинтересовался Ней.

- Да! - нехотя подтвердил Влад. - Только не я его надевал. Меня в него одели.

- Зачем? - Ней был безукоризненно вежлив.

- Считается, что на старте испытатель должен быть в скафандре! - проникновенно ответил Влад.

- И в ремнях! - дополнил Ней.

- Хорошо! - Влад вытянул ремни из пазов. - Уговорил! Подчиняюсь!

- А вообще-то можно было и не пристёгиваться. - С потрясающей невозмутимостью прокомментировал Ней.

- Издеваешься, да? - возмутился Влад.

- Нет. - Спокойно возразил тот. - Просто теоретическая вероятность необходимости ремней, в данном случае, равна нулю.

- Тогда зачем настаивал? - переспросил Влад с профессиональным интересом.

- Стандартная процедура испытательного пуска. - Всё так же спокойно ответил Ней.

- Нахал ты, братец! - констатировал Влад.

- Нет! Я не «нахал»! - парировал тот. - Я – «Ней». А что касаемо «нахала», так «яблочко от яблоньки…».

- И всё-таки – «нахал»! - подтвердил Влад.

 

- «Центр» «Альфе»: - Минутная готовность. Двигатель выведен на стартовый режим, замечаний нет.

- «Альфа» «Центру»: - Принято. Двигатель на стартовом режиме.

- «Центр» «Альфе». - Прошла команда на пуск двигателя.

- Принято. – Влад, прикрыв глаза, считал в уме секунды.

- Двигатель вышел на рабочий режим, пошёл обратный отсчёт.

- Принято.

- Прошла команда на открытие замков.

- Принято.

- Замки открыты.

- Принято.

 

Влад с изумлением ощутил несущуюся по телу волну адреналина. Он даже почувствовал как, готовясь компенсировать предстоящий рывок, напряглись мышцы. Всё было нормально, всё было привычно и понятно. Ничего, из ряда вон, не стряслось. Прозвучало всего лишь одно слово. Рутинная команда. Он слышал её не одну сотню раз, и никогда не придавал ей значения настолько серьёзного. Нет, смеха она тоже не вызывала. Какой уж там смех, когда идёт серьёзная работа. Но и всплеска эмоций в такие моменты за собой никогда не отмечал.

И на тебе! Адреналин по артериям скачет так, словно ему, распахнув ворота конюшни, нагайкой по ушам нахлестали. Зло и отчаянно. И у отважного исследователя морда помидором цветёт, и мышцы, готовясь принять нагрузку, напрягаются.

«Что это со мной? – Встревожено подумал он. – Я себя чувствую так, словно сейчас произойдёт что-то страшное, и мне надо будет выбираться, избегать, делать жуткие усилия, закручиваясь в три узла, лишь бы увернуться, и вывернуться!

Уворачиваться не от чего! И избегать – тоже. Во, глупость-то! Оказывается, это совсем не одно и то же, с какой стороны от этого слова ты находишься! Оказывается, когда ты там, для тебя оно лишь обыденная рутина очередного цикла испытаний. А когда ты здесь, это не рутина, и не очередной цикл! Часть тебя. Реальная часть судьбы твоей, тебе пока неизвестной. Ты знаешь программу, и знаешь, как всё должно завершиться. Но только перейдя рубеж, понимаешь, насколько связан с тем, что предсказано, но непредсказуемо!

Ч-чёрт! Как бы там медики в обморок не попадали. Главное – Нея уже невозможно попросить «подкорректировать» графики, чтобы людей не пугали. Он может сделать, но я же не могу орать, на радость стартовой команде. Во, потом анекдотов в курилках ходить, по этому поводу, будет. Не считая остальных прелестей, которые расцветут после разбора записи переговоров! Может, сам догадается? Ну не дурак же он, в конце-то концов!».

 

- Отделение прошло в штатном режиме.

- Принято.

- Выход на исполнительную позицию через тридцать секунд.

- Принято.

- Отсчёт пошёл.

 

 

Станция отошла от неподвижно висящего в пространстве корабля на безопасное расстояние, в эфир прошла команда «Пуск», и Владу слегка наподдали коленом под задницу. Перегрузка была небольшая. Собственно, она и перегрузкой, в привычном смысле слова не была. Так, весьма щадящее ускорение, которое отныне будет постоянным.

- Счастливо пути, Влад! - буднично прозвучало в наушниках. – И – скучного тебе полёта!

- Спасибо, ребята! – ответил в тон Влад, испытывая при этом жуткое облегчение.

- Спасибо будешь говорить, когда вернёшься! - усмехнулись наушники. - А пока постарайся не разругаться со своим приятелем! Очень уж он у тебя шустрый!

- Ничего! - хмыкнул Влад. - Мы друг друга хорошо понимаем.

- Ну, тогда просто счастливого и скучного пути.

- А не боитесь, что помру со скуки?

- Ничего! - ответили ему уверенно. - От скуки ещё никто не помирал. Зато из скучных рейсов все возвращались живыми и невредимыми. Так что, лучше хорошо скучать, нежели весело геройствовать!

- Принято – обойтись без веселья! – Влад вздохнул, наконец, спокойно.

Старт прошёл штатно, и все, вроде бы, были до безобразия довольны. Медики тоже, коль до сих пор не орут по поводу адреналиновых рек. Значит, либо они прохлопали, либо ему всё это пригрезилось. Либо Ней втихомолку расстарался.

Влад пробежался взглядом по мониторам – там всё было нормально. Чему положено гудеть – гудит. Чему положено молчать – молчит. А чему положено работать – работает, разрешения на то у него не спрашивая. И правильно! Не дело Влада лезть, куда не просили. Да он и устройство корабля знал в чертах, до неприличия общих. Примерно так же, как любой школьник знает устройство атомной бомбы. А и чего там сложного? Берутся два куска урана, складываются вместе, и в результате манипуляции получается одна яма. Большая. С оплавленными краями. Всё просто!

Правда, учёные это мнение, почему-то, не разделяют. Но на то они и учёные, чтобы всё усложнять. В детали лезть. Пытаться объяснять сложность процесса. Нет, в этом есть свой смысл. Когда разжёвывание идёт перед аудиторией, хотя бы немного представляющей, о чём речь идёт.

Влад же был специалистом совсем в другой области знаний. И всегда придерживался принципа: «Либо знай всё до мелочей, и работай с этим. Либо, ради эрудиции, знай в общих чертах, но глубоко не лезь! Не теряй зря дорогущее время».

В принципе, ему было вполне достаточно скупой информации о «железе», внутри которого он находился. Главное – «железо» сработано на совесть. Крепко и надёжно. Можно сказать – рутинно надёжно.

Но на борту находились вещи не совсем рутинные. Одна из них несла корабль, не обращая внимания на очень важную плоскость. Плоскость эклиптики. Чтобы делать это надёжно, надо обладать сочетанием двух вещей: мощностью двигателя, и колоссальным запасом того, что профессионалы называют «рабочим телом».

Сделать мощный двигатель – не проблема. Зато создать запас рабочего тела, без превращения корабля в бесконечную связку сарделек, забитых топливом ради перевозки топлива, вот это как раз было проблемой. Плотно завёрнутой в кольцо: больше топлива, больше ёмкостей для него. Больше ёмкостей, больше топлива для их перемещения. И катался б тот круг до бесконечности, если бы ребятам, из группы Борьки Филатова, вращение это, в конце концов, не осточертело.

Вообще-то мысль: «А кой чёрт возить с собой это рабочее тело, будь оно неладно, если его в пространстве тот же самый чёрт на печку не втащит?», была не нова. Но не было новых подходов к её реализации.

А Борькины ребята посмотрели на неё под каким-то совсем уж диким углом, и сделали двигатель, равных которому ещё не бывало. Они умудрились научить его брать «рабочее тело» из пространства. И теперь он просто черпал его из бесконечной ямы, имея возможность работать столько, сколько нужно. Собственно задание на полёт этим и ограничивалось: дать ему на это три месяца, и посмотреть, на самом ли деле он способен черпать рабочее тело, не объевшись до несварения желудка.

Вторая не рутинная вещь, и вещью, по большому счёту, не была. Ней, разумеется, числился гипер-скоростным вычислительным комплексом. И сложная аббревиатура у него имелась. Всё как положено. И нейрочипов там было, ну очень много. Распределённые по блокам, они сейчас покоились в самом центре корпуса, чтобы по максимуму исключить вредное воздействие окружающих полей. Если бы испытывали только его – всё было бы наоборот.

Но он не был машиной. Для группы Влада. Остальные этого не понимали, да и понимать не хотели. Потому, что искусственный интеллект – ну это из области фантастики. И что, что нейрочипы? Подумаешь – невидаль. Машина, чем её корпус не напихай, машиной и останется.

 

 

- Ней! - позвал Влад.

- Да?

- Можно выгружаться?

- Устал? – нарочито участливо поинтересовался Ней. - Или ноги затекли?

- Слушай! - не выдержал Влад. - Тебе хорошо! Бегаешь там по блокам, горя не знаешь, да создателя, задницу отсидевшего, подначиваешь. А у меня действительно от безделья ноги затекли. И мозги начинают затекать от недосыпа. Сколько ещё будешь меня здесь держать?

- Потерпи немного! - примирительно ответил Ней. - Пройдём внешние спутники, и можешь приводить себя в божеский вид.

- А при чём здесь внешние спутники? – удивился Влад.

- За ними свободное пространство. Вероятность неожиданного манёвра нулевая.

- Ты что? - Влад только рот от изумления не раскрыл. - Ты хочешь сказать, что не знаешь, где какой спутник находится?

- Дремучий же мне попался создатель! - не остался в долгу Ней. - Как только тебя к сложным разработкам допустили?

- Не увиливай! - потребовал Влад. - Я задал вопрос!

- Я знаю, где и какой спутник находится. - Очень вежливо ответил Ней. - И знаю где, и какой, находится отработанный мусор. Я не знаю, насколько полна заложенная в память информация. Доступно излагаю?

- Доступно! – проворчал Влад.

- Тогда терпи! Недолго осталось.

- Да! – безнадёжно вздохнул Влад. - Теперь я знаю, как себя чувствовали подопытные обезьяны! И как паршиво, на самом деле, им доставалось!

 

***

 

 

 

 

Все, кому не посчастливилось заниматься разработкой чего-то нового, прекрасно знают одну, небольшую, деталь этого дела. Заключается она в том, что, для завершения работ к оговорённому сроку, иногда не хватает пары месяцев. Чаще – пары недель. И уж почти всегда – пары дней.

В зависимости от сложности работы.

А потому, чтобы хоть как-то успеть, недостающие часы приходится отгрызать у сна. Это даёт реальную возможность прорваться, и отбиться, но плотно закладывает в подсознание навязчивое желание – выспаться. Хоть когда-нибудь. Каким угодно образом, но – выспаться. А там – трава не расти.

Когда Ней разрешил подняться, Влад даже не сразу понял, о чём это он? Окинул мутным взглядом мониторы, и только тогда поинтересовался:

- Что? Можно вылезать из скорлупы?

- Можно. - Подтвердил Ней. - Только не забудь скафандр по штату упаковать.

- Думаешь, понадобится?

- Надеюсь – нет. Но, ты же знаешь, порядок есть порядок.

- Знаю! – кивнул Влад. – А может, отложим до завтра? Сил больше нет: я из реальности уже вырубаюсь!

- Извини! - настойчиво проговорил Ней. - Ты знаешь – это требование не на пустом месте выросло!

- Ладно! Это я так, на всякий случай. Я там всё в порядок приведу, и отправлюсь спать. Да, и у меня просьба: не буди, пока сам не проснусь. Хорошо?

- Принято. Отсыпайся, я тут за порядком пригляжу.

- Спасибо! Ладно, пошёл. Что-то я сегодня действительно здорово притомился.

Первые сутки Влад на самом деле беспробудно спал. Он даже не представлял, что такое вообще возможно – двадцать четыре часа не выбираться из сна.

В давние времена, когда датчики телеметрии навешивались на тело, а информация с них шла напрямую медикам, у него этот номер не пролез бы. Медики в миг из постели выгнали бы, заставив уважать распорядок завизированный, зафиксированный, и утверждённый к неукоснительному исполнению.

Но времена изменились. Телеметрия обросла всякими беспроводными штучками, и стала лёгкой добычей хакерского мухляжа. Собственно Владу и делать было ничего не надо – Ней следил за порядком надёжно. Он легко смоделировал бурную деятельность исследователя, включая интенсивные упражнения на тренажёрах, и всё прочее, что человек должен делать, когда здоров и активен. Показатели, надо думать, страшно радовали неусыпно следивших за этим медиков. Когда подходило время связи, Ней просто опускал к физиономии Влада монитор, со всей необходимой информацией, тот бодро рапортовал. В смысле, что всё идёт замечательно. И снова отваливался на боковую.

Кто сказал, что это хорошо?

Нет, конечно. Испытания же идут! Ответственность, рука на пульсе, и всё такое. Это понятно. Только ведь, если вдуматься, что может произойти, может произойти в любую секунду. Это надо понимать буквально. И готовым надо быть в любую же секунду. То есть – двадцать четыре часа в сутки. Без исключения. Нетрудно себе представить вид испытателя после вторых двадцати четырёх! А после третьих, его и представлять никому не захочется! Так что, в пределах каждых двадцати четырёх часов, отдыхать придётся всё равно. До тех пор, пока ничего не случилось.

Практика показывает, что экстренным событием в пространстве может быть только метеоритная атака. Ну, если не считать нашествие на корабль гостей, происхождения не Земного. Если – Земного, то неожиданностью это не может быть по определению. Та же практика показывает, что метеоритные атаки, не считая несерьёзной пыли, дело редкое. Настолько, что если ты не собрался прогуляться в кольце Сатурна, где можно схлопотать по затылку камушком, размеров неопределённо любых, то о них, атаках, можно всерьёз не беспокоиться.

Отказы техники, даже в испытательных полётах внезапными не бывают. Они вполне тестируемы в обозримой перспективе. В любом случае на то, чтобы продрать глаза, и натянуть штаны, времени хватит. Ней об этом позаботится. А если и он не успеет, то заботиться обо всём придётся уже команде, с чёрными повязками на рукаве. Если отыщут.

Поэтому Влад не стеснялся в своём рвении отдохнуть и выспаться наконец так, чтобы в результате тошно стало. Первые сутки это было блаженство. Вторые – он больше дремал, нежели спал. На третьи понял, что сон в него уже не лезет – выспался на пару месяцев вперёд. Тогда он вылез из постели, смыл под горячими струями душа жизнь старую, и с головой углубился в новую. Настолько, что Нею, время от времени, приходилось выдирать его оттуда буквально за уши, дабы с голода не умер.

 

***

 

 

 

Первый звоночек, возвещающий о начале неприятностей в «абсолютно безопасном» полёте чуть звякнул, когда один из блаженных месяцев остался уже позади.

Усталый Влад только-только завалился спать. День был очень продуктивным, но глаза от монитора начало уже резать. Да и с мыслями выходил приличный такой напряг. Они вообще отказались выстраиваться во что-либо связное, и начинали вяло сплетаться в такие узлы, что сам Гордий, от зависти, мог запросто сдохнуть.

Пристально разглядывая эту неразбериху, Влад быстро понял, что Гордиев меч он может заменить только собственной постелью. Ну, потому, что времени, даже по бортовому исчислению, было уже черти сколько, и надо же совесть иметь – организм ведь не железный. Тогда он банально пожелал Нею спокойной ночи, и, пошатываясь от усталости, отправился в свою конуру.

Ему показалось, что он только завалился, и успел проспать не больше минуты, когда неизвестный тип, откуда-то хорошо знакомым голосом, стал издевательски его донимать: - «Влад, проснись! Влад! Проснись!».

- Отстань! – недовольно пробормотал Влад, покрепче обнимая подушку, и переваливаясь на другой бок.

- Проснись! – не унимался голос. – Ревун включу!

- Да что ты пристал-то ко мне? – раздраженно зашипел Влад, с трудом отдирая голову от вожделенной подушки.

- Просыпайся! – ещё настойчивее потребовал голос, и он, наконец, понял, кому тот принадлежит. – У нас проблема!

- Что за проблема? – хмуро поинтересовался Влад, садясь на постели. – Насколько серьёзная?

- Пока определить не могу. Знаю лишь, что мы здесь не одни!

- Это как? – мгновенно теряя остатки сонной хмари, переспросил Влад. – Что за чушь! Где они?

- Не знаю.

- То есть, как – не знаешь? – опешил Влад. – Ты ведь определил, что мы не одни? Значит, какая-то информация есть? Ты же на чём-то основывался?

- Информация есть! Опираюсь на неё. Классифицировать не могу! Знаю, что здесь кто-то есть! Чувствую! А определить не могу.

- Та-а-к… – почти зловеще протянул Влад. – Не можешь, значит. Ты, и не можешь? Чушь собачья! Тебе что, объяснить алгоритм поиска? Или сам догадаешься? Ищи направление, и мощность сигнала. Удаление. Спектр. Полевую структуру. Всё, что можно подвязать к теме. Раз учуял, значит, всё это есть! Раз есть, значит можно найти. Работай!

«Похоже, моя железяка всё-таки свихнулась! – сидя на краю, хмуро констатировал Влад. – Нашёл кого-то, кого нет. Это из русских сказок, не иначе. Вернёмся, проверю, кто из моих шутников накачал его такой информацией. Ох и вломлю – век будет помнить. Нашёл он тут… Кого он мог найти? Инопланетян? Да не смешите меня! До ближайшей звезды – опупеть сколько световых. И кто мне объяснит, какие такие инопланетяне будут ловить, ради контакта, крохотную песчинку на периферии Солнечной системы? Тут вроде как есть целая планета, давно шумящая на всю округу, что она – разумная? Или эти, гипотетические, решили «языка» взять? Зачем? На кой дьявол агрессору один недоразвитый член популяции, и один переразвитый калькулятор, для сбора информации о противнике, если достаточно заслать маленький ретранслятор на Земную орбиту? Элементарно. Так что – чужих здесь нет. Своих – тем более. И вывод из всего этого следует печальный – свихнулась железяка. Теперь надо идти, вправлять непогрешимому мозги. Как же неохота! Поспать бы ещё …».

Торопиться было некуда, потому, что такие болезни срочно не лечатся. Всё-таки не полный отказ, а лишь небольшая галлюцинация. Значит, работа предстоит тонкая, а она требует осмысленных действий. Поэтому Влад сначала привёл себя в порядок.

Холодная вода взбодрила тело, придав физиономии осмысленный вид, а свежий комбинезон настроил на рабочий лад.

«Вот, можно начинать! – застёгивая молнию, определил Влад. – Это примерно как досчитать до десяти, прежде чем кидаться на оппонента. Свежесть ткани охлаждает кожу, и делает мозг более рассудительным. Теперь вопрос – с чего начать? Тестирование? Наверное, хотя этот его уже прогнал. Обязан был прогнать. И результата не получил. Иначе б уже сообщил. Ладно, на месте будет виднее. Свежая голова, взгляд со стороны… Ничего – прорвёмся!».

- Ну, рассказывай! – с порога шутливо потребовал он. – Где и кого ты умудрился выловить?

- Проблема как раз в том, что – нигде, и никого. – Не принял тона Ней. – И это не шутки, потому, что они – есть.

- Шутки?

- Влад, я серьёзно.

- Ладно, давай серьёзно. Выкладывай суть.

- А я уже выложил: есть данные о чужом присутствии. Всё. Больше никакой информации.

- Надеюсь, ты понимаешь, что я в это верить не могу, и просто обязан искать причину в тебе? То есть, сбоишь ты, потому, что всё остальное разумными доводами объяснить невозможно.

- Понимаю.

- Ты провёл тестирование?

- Разумеется.

- Ясно. Я так и думал. Значит, придётся мне этим заняться. Взгляд со стороны может дать другие результаты. Ты не против?

- Сам в этом заинтересован. Не представляешь, насколько дурацкое это ощущение – неопределённость. Я их чувствую, но не могу понять – откуда. Меня это напрягает.

- Да не волнуйся ты. Разберёмся.

Говоря это, Влад уже просматривал информацию, выведенную на мониторы. Ничего интересного, выходящего хоть чуть-чуть за рамки нормы, он не увидел. Просмотрел ещё раз. Потом ещё. Закрыл глаза, старательно выметая из зрительной памяти только что виденное.

«Вот и первое заданье! В три пятнадцать…». Тьфу, чёрт, куда это меня? Я не проснулся, или он свихнулся? Нет же ни черта! Параметры – загляденье! Откуда он умудрился визитёров нарыть? Хорошо, попробуем с другого бока».

Всё, что было на мониторах, было результатом работы самого Нея. Влад надеялся, что тот просто не смог отыскать сбой из-за банальной «замыленности глаза». Такое бывает с каждым. Но и свежий взгляд ничего не дал. Это тоже было нормально. Тогда Влад полез в дебри. Глубоко. На низшие уровни. Туда, куда Ней сам добраться не мог, как не может даже гениальный хирург провести операцию на собственной спине. Это заняло очень много времени: Влад же не обладал нейропроцессорами. Поэтому работа шла медленно, но основательно. Без спешки и героизма. И, вопреки ожиданиям, она тоже ничего не дала.

«Да. Чертовщина получается. Сбоя нет. А наваждение – есть. С таким я сталкиваюсь впервые. Значит, воздействие действительно внешнее. Какое? На это расстояние от Солнышка ещё никто не выходил, потому структура здешних полей доподлинно не известна. Но общая картина всё равно есть. Ней информацию по ним собирает, и классифицирует, следовательно, отклонение можно вычислить».

- Значит так, – вслух продолжил он, – проведи анализ полей, и сравни его с эталонными показателями этого сектора. Если кто-то наследил, несоответствие вылезет, никуда не денется!

Я провёл! – тут же ответил Ней.

- Ну и?.. – уже зная ответ, спросил Влад на всякий случай.

- Никаких «И»! – невозмутимо сообщил Ней. – Всё в пределах допуска.

- Никаких?

- Я же сказал: в пределах допуска. То, что мы стараемся найти, в эти пределы не укладывается.

«Не укладывается, это он прав. Значит – чёрная магия! Или – свихнулся. Не поймёшь, что хуже. Хотя нет. Лучше пусть будет магия. Хоть чёрная, хоть цветная. Потому что, сколько ж трудов разом улетело к чертям собачьим, если действительно свихнулся. Сверхмощный, нейрочиповый. А задурил, как обыкновенный калькулятор! Где же у него перемкнуло-то?».

- Ладно, давай с самого начала: что, как, откуда, по каким каналам? И в чём именно ты видишь проблему?

 

 

- Проблема в том, что я ничего не вижу. – Заявил Ней, нисколько не смущаясь. - В пределах досягаемости пространство абсолютно свободно. Но у меня столь же абсолютно чёткое ощущение чьего-то присутствия. Именно ощущение. И никаких подтверждений! Ни зримых, ни фиксируемых. Я не знаю в чём дело. И я не знаю, откуда это идёт. Но я знаю, что здесь кто-то есть, и этот кто-то за нами смотрит.

- Вот что, оказывается, это такое! – задумчиво пробормотал Влад. – Смотрит, значит. Остаётся выяснить, откуда и зачем? И как нам с этим смотрителем быть?

«Вот те раз! – озадаченно думал он. – Действительно ведь свихнулся мой непогрешимый! Вероятность нулевая, а он и это умудрился сделать! Этак он точно чёрной магией скоро займётся. И я, похоже, даже не удивлюсь! Учуял он здесь кого-то. Чушь это всё! Бесплотными только духи бывают! Все остальные следят так, что только слепой, да тот, кто видеть ничего не хочет, и не заметит!».

- Хорошо – утро вечера не дрянней. Что-нибудь придумаем, как-нибудь вылезем. Прорвёмся! Что нам, впервой что ли? Главное, раньше времени не пугайся!

- Я не пугаюсь. – Ответил Ней без тени иронии. – Я не понимаю. Это гораздо хуже. Они есть, это я знаю точно. А подтверждения, ну хоть сколько-нибудь ощутимого, не имею. И диагностику я, кстати, провёл ещё до того, как тебя разбудил. Не свихнулся я, Влад! Цепи работают штатно, утечек нет, параметры – как только что со стенда.

 

- Одна голова хорошо, а две, точно хуже не будет! – пробормотал Влад задумчиво. – Только они одинаково ничего не понимают. Его нет, а оно – есть. Где? В пространстве – нет. В тебе – нет. Значит, мы банально проморгали. Вывод? Моргать ещё раз. Обоим, но – параллельно. Как думаешь?

- Глупо.

- Согласен. Но ты же можешь пойти на глупость?

- Могу.

- Вот за это я тебя и уважаю, детище моё.

- Не только твоё…

- Не придирайся. Я так думаю, работу ты закончишь быстрее…

- И я так думаю.

- Тогда потерпи, и не мешай. Начали?

- Начали.

 

 

 

На этот раз он работал гораздо тщательней, чем в первом приближении. Скрупулёзно просеивал и отметал. Изучал просеянное, и отметал снова. Время, и в самом деле, большой роли не играло: сбой произошел, и эту данность уже не изменить. Исправить – да. Если удастся понять. Но сначала нужно отыскать гуляющего по сети таракана.

Прошло очень много времени, прежде чем Влад откинулся на спинку кресла, посмотрел в потолок, и задумчиво сказал:

- Ты абсолютно прав! Ни черта с тобой не произошло! Всё в пределах нормы! Всё в пределах нормы, а ты – свихнулся! И в этом вся загвоздка! – он потёр кулаками осовевшие глаза, и продолжил: – Слушай! А может, это я свихнулся, потому и отыскать ничего не могу?

- Тогда мы свихнулись оба. – Парировал Ней. – Мой анализ дал те же результаты. Параметры в норме, системы работают штатно, ближайший объект – Солнечная система. Ничего более. И – некто, наблюдающий за нами, неизвестно откуда.

Влад от досады закряхтел и, принявшись остервенело вычёсывать из затылка волосы, потребовал:

- Ну-ка, давай рассказывай всё, что ты об этом думаешь, знаешь, и ещё то, чего не знаешь, но о чём догадываешься!

- Собственно, я ничего не знаю, и ни о чём не догадываюсь. И никаких данных у меня нет. Но я чувствую чьё-то присутствие. Я ощущаю его так, как люди ощущают присутствие другого человека в соседней комнате. И я не знаю, как это происходит.

- Извини, Ней! - Влад, теперь взялся за щетину на подбородке. - Я понимаю, что спрашиваю глупость, но всё же: ты сканируешь пространство?

- Разумеется! Куча топлива, и ни одной живой души поблизости.

- Стоп! - перебил Влад. - Как ты сказал? Ни одной живой души? Именно живой?

- Да. – Подтвердил Ней. – Ни живой, ни неживой. Пространство свободно.

- Сколько деньков нам с тобой до точки возврата плюхать? – спросил Влад задумчиво.

- Двести семьдесят девять часов, пятьдесят семь минут.

- Почти двенадцать суток! Долго! Чёрт, не нравятся мне такие чудеса в испытательных рейсах! Ох, как не нравятся! Скажи, мы можем уйти с маршрута раньше?

- Можем. Через двести шестьдесят часов, сорок две минуты.

- А раньше? – это было похоже на требование, нежели на вопрос.

- Только если ты согласен превратиться в размазанный по рубке блин.

- Так... – пробормотал Влад. – В блин. По рубке… Не хочется мне в блин. Ладно! Ничего менять не будем. Программа остаётся в силе. А мы будем пока тихо разбираться, что за чертовщина у нас творится. Если не возражаешь, я пойду, прилягу. Поразмыслю немного. Может, что путное и надумаю. А ты следи здесь, и если что – информацию мне!

- Иди. Я тут пригляжу.

В каюте Влад завалился на кровать, заложил руки за голову, и начал мозговой штурм.

«Пираты! Враги, подглядывающие из-за угла… - мрачно разглядывал он низкий потолок. - В пространстве… Где тут можно углы найти? Чушь собачья. Это с ним самим что-то происходит, и никакие подглядыватели здесь не в счёт. Надо лезть в «недра». И, блок за блоком, проверять, что и где у него в действительности переклинило. Их там много. Гораздо больше, чем хотелось бы. Чёрт, вот угораздило!

Вообще-то, можно ещё надеяться, что ничего серьёзного не произойдёт. Парень он крепкий. Проверенный. Не раз. И не два. На отказ проверен, на способность самостоятельно справляться с отказами, проверен. Чёрт возьми, сложнее сказать, на что он не проверен. Разве что на способность ловить шпионов. Кому бы это могло в голову прийти? А он вот, на тебе, умудрился отыскать. И - где? В пространстве! Чушь собачья! Что касается шпионов. А что касается Нея – не чушь! Хотя и причин для обморока пока тоже не видно. Сейчас это можно классифицировать как мелкий сбой. С правом на большую подозрительность! Надо искать. Программно – не получилось. Значит – аппаратно. Не факт, что и тут получится, ибо не верю я в вирус, который неизвестно откуда завёлся на борту. А только им можно объяснить программную неудачу. Значит, путь у меня пока один – в недра. Если и там ничего, путей будет множество. И все – в никуда».

Он ещё долго разглядывал белизну потолка, словно лист, на котором должен был появиться ответ. Крутил проблему со всех возможных сторон, и снова вглядывался в режущую глаз белизну. Ответ не находился. Вернее, он был ясен с самого начала. Но лесть в недра не хотелось чисто психологически – если и там неудача, то придётся признать своё поражение. Не хотелось его, вот так, с ходу, признавать. И потому Влад подспудно надеялся подвести сначала теоретическую базу, и уж потом, опираясь на неё, решить задачу практически.

 

Прошло достаточно времени, прежде чем он наконец встал, помедлив с минуту, стянул комбинезон, сунул в шкафчик, и отправился в душевую. Сначала долго стоял под горячими, сильно бьющими кожу струями. Потом тёрся намыленной губкой, и опять стоял под жёсткими струями, смывая остатки пены. И остаток сомнений. Тот отступал неохотно. И даже немного упирался, потому что знал – чем меньше вмешательства в работающую систему, тем устойчивее она работает.

Влад не торопился. И не подгонял сомнения. Давал уйти самим. Хотя где-то там, внутри, сидел другой Влад, и неистово пинался, стараясь заставить немедленно нестись, и что-то предпринимать. Пока не поздно. Пока ещё есть время что-то сделать, и что-то предотвратить.

Он хорошо знал это состояние. И немного его побаивался. Помнил, к чему приводили неистовые пинки взбесившегося страха… Ни к чему хорошему они не приводили. К ошибкам – да. К серьёзным сбоям – сколько угодно. К необходимости устранять последствия, не всегда незначительные, приводили. К чему-нибудь хорошему – никогда.

С того момента, как Влад осознал эту неизбежную последовательность, он взял за правило ни при каких условиях в важных делах не спешить. И уже никогда от этого правила не отступал.

Ближайшие часы ему предстояло провести там, куда лучше входить в белье чистом и свежем. На опыте знал: когда вылезет оттуда, будет таким, что придётся его сразу отправлять в стирку. Не раздевая.

Тонкое льняное бельё приятно холодило кожу. Влад, с наслаждением впитывая эту прохладу сидел в кресле и, остывая после душа, думал:

«Господи! Что человеку надо для счастья? Какая прелесть сидеть, чувствуя истому, и ощущать на коже прохладу льна. Просто жить растительной жизнью, и ни о чём не думать. Мечтать о приятно-отвлечённом, и не забивать голову тем, что какому-то что-то пригрезилось. Безотказная машина. А ведёт себя, как мужик с похмелья – чертей гоняет. И что у него в его нейронах закоротило? Хорошо, если этим всё и закончится. Ну, пострадает манией преследования, и бог с ним. Доберёмся до дома, подключим оборудование, и отыщем сдуревший блок. Там это сделать проще. А что я могу здесь? Отыскать его? Может, и отыщу... Что дальше? Задействовать резервную цепь? Хорошо если получится. С места не сойти – грохнулся именно тот, замены которому на борту нет. Закон бутерброда, пополам с законом подлости. И оба действуют безотказно. В отличии от техники! А, ладно! Что есть, то есть! Чего паниковать? Он же, в конце концов, не бунтует. До точки возврата дотянем, на обратный курс ляжем, а там, в крайнем случае, полную блокировку, и запуск резервной системы жизнеобеспечения. С голоду не помру, от холода не загнусь. А от скуки ещё никто не подыхал. Всё! Пора шлёпать к подопечному, и щекотать его нервы. Главное – не переусердствовать!».

- Ней! – позвал он.

- Да?

- Я собираюсь более плотно заняться твоим самочувствием, и проверить твои нервишки. Не возражаешь?

То, что не будет возражать, ясно было по определению. Но вежливость доктора, залог выздоровления пациента.

- Ты считаешь – я болен? – переспросил Ней, и Влад готов был поклясться, что в голосе, едва заметной тенью, скользнула усмешка.

- А ты так не считаешь? – позволил себе удивиться Влад.

- Это из-за того, что я определил чужое присутствие? – нагло уточнил Ней.

- Молодец! – одобрил Влад. – Соображаешь ещё. А если серьёзно, Ней, то давай посмотрим, смог ли ты обнаружить хоть кого-нибудь в этой пустоте?

- Нет, не смог. – нарочито виновато подтвердил Ней.

- А смог ли ты обнаружить кого-то за пределами этой пустоты? – продолжил Влад.

- Нет, не смог. – Снова подтвердил Ней, с той же интонацией.

- А теперь скажи, друг любезный, что мне ещё остаётся делать? Ну, представь, что это я выдал тебе подобную информацию. И, что экспериментальным являюсь я, - Влад ткнул большим пальцем себя в грудь, - а наблюдающим за мной – ты! – указательный палец упёрся в пространство.

- Попробую! – согласился Ней.

- Вот-вот! – благосклонно разрешил Влад.

- Я бы, не теряя ни секунды, полез проверять, насколько сильно ты свихнулся? – невинно сообщил Ней.

- Нет! – возразил Влад. – «Свихнулся», в данном случае, не подходит. Электроника не может свихнуться. Электроника «глючит».

- Но речь, - с издевательской ноткой, довольно парировал Ней, - идёт не обо мне. О тебе. А ты свихнуться можешь. Ты – не электроника.

- Приехали! Надо мной издевается мой же подопечный! Ладно! Щекотки, надеюсь, ты не боишься! Или боишься?

- Иди! – примирительно сказал Ней. – И не тыкай там пробником, куда ни попадя! А я, на всякий случай, резервные контуры подготовлю.

- Нахал ты, братец! – переступая порог, сообщил Влад. – Валяй лучше, пространство сканируй! – и уже себе под нос добавил: - Может, кто тебе из-за угла и в самом деле лапкой помашет.

***

 

«Предбанник», за которым начинались «недра», крохотным не был, но помещались в нём максимум человек пять. Впрочем, и этого было много. Для обычной работы тут вполне хватало одного. Остальные могли наблюдать за происходящим из любой точки корабля. И из любой точки пространства, если она находилась достаточно близко, чтобы получать информацию в режиме реального времени.

Влад вытащил из шкафчика комбинезон, зачем-то со всех сторон осмотрел, и, тяжко вздохнув, принялся облачаться в чудо инженерной мысли.

Комбинезон простым, на самом деле, не был. Скорее – мощным тестером, с элементами лёгкого скафандра, доведённым до логического завершения.

Однажды ребятам, настраивавшим блоки, надоело таскать за собой кучу разнообразных тестеров, которые вечно норовили куда-нибудь завалиться. И кто-то на это посетовал, а кто-то посоветовал, шутки ради, всё необходимое привязать к комбинезону. Верёвками. Покрепче.

Сначала поржали. Потом – оценили. Действительно привязали. И снова долго хохотали, потому что вышло наглядное пособие о том, как бог черепаху отделал. А отсмеявшись, пошли к парням, делавшим нормальные скафандры.

Те тоже оценили. И сделали инструмент, с которым на самом деле было приятно работать. Электронику распределили по всей поверхности, не создавая точек давления на тело. Шлем совместили с монитором, позволяющим видеть в реальном режиме всё, что делается вокруг. И то, что делается далеко за пределами «вокруг», если там есть нормальные точки доступа. Добавили режим трёхмерной графики, с подключением термографа, сканера, и ещё целой кучи полезных мелочей. После чего тот реально давал возможность заглянуть в настраиваемый объект очень глубоко.

Но особо восторженно народ воспринял фильтр на молекулярных мембранах. Всем уже надоело работать в облегающих физиономию масках. Да и дышать стало гораздо комфортнее.

Одевался Влад не торопясь. Когда замок шлема встал на место, разъёмы перчаток – тоже, он позвал:

- Ней! Давай продувку!

- Шлем закрыт?

- Да.

- Перчатки?

- Застёгнуты. – Влад ещё раз оглядел замки.

- Включаю продувку!

Струя воздуха пронеслась по Владу, и исчезла в решётке потолка.

- Вторая продувка. – Предупредил Ней.

Новый рывок по скафандру.

- Контроль воздуха.

Влад покорно ждал результата.

Дверь скользнула в стену, и Ней сообщил:

- Контроль – норма. Можно входить.

- Ладно! – Влад переступил порог. – Пойдём, глянем на твои внутренности.

- Ты там руками поаккуратнее размахивай. – Посоветовал Ней.

- Нет, я был прав! – пробурчал Влад. – Всё-таки ты на самом деле большой нахал!

Узкий проход между рядами модулей был светел и ясен. Настолько, что как-то даже не верилось, будто в этом стерильном уюте может прятаться хоть какая-нибудь тёмная проблема.

Влад неторопливо огляделся, прикидывая, с чего начинать. Вообще-то правильно было смотреть блоки подряд потому, что проблема могла прятаться где угодно. Даже в секторе, отвечающем за сбор пыли в его каюте. Но вероятность этого события столь заметно стремилась к нулю, что Влад решил ею пренебречь. И начать с центрального модуля. А уж потом, если основные пройдут тест без замечаний, можно будет уходить на периферию.

Свернув налево, он осторожно прошёл мимо второстепенных модулей, и аккуратно вскрыл кожух разъёмов центрального блока.

- Ней! - сообщил он. - Я на месте. Начинаю зондирование.

- Принято! - тотчас отозвалось в наушниках. - Хохотать я уже приготовился.

- Всё! - одёрнул его Влад. - Шутки кончились! Дело и впрямь серьёзное.

- Извини! Просто я хотел тебя немного взбодрить!

- Нет! - возразил Влад. - Хохмами будем взбодряться, когда проблему из темноты за уши вытащим. А сейчас – работаем.

Он медленно шёл от блока к блоку. Подключался к разъёмам, просматривал параметры, тестировал схему, прогонял объёмное изображение на мониторе шлема. Лез в глухие дебри, тестировал их. И ни чёрта не находил. Шёл к следующему модулю, и всё повторялось сначала.

Иногда он останавливался, чтобы дать отдых глазам, начинавшим слезиться от напряжения, несколько секунд стоял зажмурившись, промаргивался, и подключался к следующему блоку.

И всё опять повторялось, как в первый раз. Осмотр, тестирование параметров, объёмное изображение уязвимых точек...

«Значит, мне судьба в пылесборнике копаться! - подумал Влад, закончив проверку основных блоков. - Эти – как с иголочки! Ни претензий, ни намёков. Хоть пляши от радости. Следовательно – сбой по определению не критический. Почему плясать не хочется? Потому что это он пока не критический. И не станет таковым, если успею отыскать. А если не успею? Пригрезится, скажем, моему другу крупное физическое тело на курсе? Тогда и одиннадцати суток ждать не придётся: раньше в блин по стене раскатает. И торопиться сейчас нельзя – «боб» проморгаешь. И медлить нельзя – в блин раскатает. Стой на месте, иди сюда! Надо успеть отыскать и разбраться, кто таков, и чего надо? Время есть, выспаться я успел. С запасом. А еда понадобится не скоро – какой уж там аппетит... а… а может я всё ещё сплю? И эта чертовщина мне просто снится?».

- Ней! – позвал он.

- Да?

- Слушай, ты уверен, что я не сплю, и что шпионская чушь мне не снится?

- А щипать ты себя не пробовал? – поинтересовался тот.

- Нет, всё-таки я сплю! – кивнул Влад, чуть не заехав шлемом по открытому кожуху модуля. – Ехидничающая электроника! Такое только в кошмарных снах и бывает.

- Так ведь, электроника не ехидничает! – назидательно ответил Ней. – Ехидничаю я.

- А ты уже и не электроника? – удивился Влад.

- Я не электроника! - прозвучало в ответ пафосно. - Я – Ней!

- Угу! - согласился Влад. - Ней! Нос не задирай, а то споткнёшься.

- Что-нибудь отыскал? – поинтересовался Ней уже нормальным тоном.

- Ничего. Был бы ты человеком, сказал бы традиционно-банальное, что ты здоров, как этот, с рогами. А так – вынужден сказать, что параметры в норме. Пока, по крайней мере. Может дальше, - Влад посмотрел вглубь отсека, - смогу чего-нибудь нарыть.

- Ну-ну! – согласился Ней. – Валяй!

- Валяю! Кстати, как там наш шпион себя чувствует?

- По моему – нормально. Жалоб не шлёт.

- А ты уверен, что он тебе не снится? – на всякий случай переспросил Влад.

- А я никогда и не сплю! - парировал Ней. - В отличии от некоторых исследователей.

- Понимаю! – сдался Влад. - Ты железный. Тебе слабости не к лицу. Ладно, отключайся, и не мешай работать. Да! Если тот парень проявит себя как-нибудь ещё, надеюсь, ты не преминешь мне об этом сообщить?

- Ты будешь первым, кому я расскажу! - неподражаемо-ироничным тоном заверил Ней,

- Хорошо! - обречённо вздохнул Влад. - Я на тебя надеюсь.

Он снова взялся за блоки, параллельно думая о том, что вокруг творится какой-то несусветный идиотизм. Ней, разумеется, никогда не был для него неодушевлённой железкой, под завязку набитой электроникой. Когда долго работаешь с любой машиной, неизбежно наделяешь её некими начатками души. И уже общаешься с нею как с существом одухотворённым. Люди, имеющие дело и с не очень сложной техникой, относятся к ней как к вполне одухотворённой. Те, которые настоящие профессионалы. Непрофессионалы технику гробят, считая, что так ей и надо. На то оно и железо, чтобы терпеть. Ему всё равно не больно.

А профессионалы не верят, знают: если к машине относиться как к живой, она не подведёт. Будет сбоить, отказывать в работе, но не сделает ничего такого, что подведёт её хозяина под «монастырь». Угробится сама, но хозяина вытолкнет «на поверхность».

Ней же ещё и объяснит, почему, и в чём причина этой необходимости. Только сейчас он тоже не понимает, что на самом деле происходит. Ему можно. А Влад обязан понять. И выяснить, откуда глупость лезет. Он знает «Нея» лучше, чем тот знает себя, и должен сбой отыскать!

Закончив сканирование последнего блока, и уже не удивляясь результату, Влад отсоединил разъём, и опустился на мягкий настил пола, прислонившись спиной к кожуху соседнего модуля.

«Пыль в моей каюте! - отрешенно думал он. - Одна отрада – с её уборкой всё будет нормально. Со всем остальным – неизвестно. Всё работает штатно, аж до тошноты. Ну, хоть бы маленькая задоринка, за которую можно зацепиться! Так ведь всё гладко. До седьмого класса полировки! Состояние настолько замечательное, что хоть в панику падай. Всё работает, всё в идеальном порядке. И тут шпионам прятаться негде. И в пространстве негде скрываться. Ни толпой, ни поодиночке. Ни там, ни тут. А эта сволочь сидит где-то рядом, и нахально подсматривает. Прямо триллер паршивый: «Затерянные в пустоте, с пистолетом у виска!».

Что получается в результате? Двоичный код! Либо да, либо нет. Есть сбой? Или Нею он мерещится? Если мерещится – уже сбой. Не технический. Техника как раз работает блестяще. Настолько, что аж глаза режет. Приборы это подтверждают. Значит, сбой в воображении. С какого, интересно, чёрта он там возник? Внешнее влияние? Разумеется! Какое же ещё?

А действительно – какое? И главное – как? Мы же не в мыльном пузыре катаемся по окрестностям Солнечной системы! И друг мой не на внешней обшивке загорает. Мы его в такую глубь упрятали, что скорее у меня, от внешнего воздействия, рога на башке вырастут, чем до него что-то доберётся. Да и тест полей никакого отклонения от эталона не дал. Что ещё может быть?

Ни он, ни я физического сбоя не находим. Значит можно предположить, что его, как точки повреждения, нет. Следовательно, здесь другая зараза. Вирус подхватил? А где? Тут, чтобы наглотаться вирусов, и подключиться-то не к кому. Мистика!

Ладно, чёрт с ней, с мистикой. Что делать дальше? Начать сначала? - Влад устало посмотрел вглубь отсека. - А что это даст? Очистку совести, и жуткое переутомление? И кому от этого станет легче? Выбираться надо. Водичкой прополоскаться, чтобы мозги очистились, а потом идти, и пробовать глянуть на проблему с другой стороны. Информацию о картине полей мне выдавал Ней. Теперь вопрос – насколько она корректна? Ответ – никому неизвестно. То есть – вообще никому. Что из этого следует? Только то, что её надо перепроверить».

Пройдя шлюз, он стянул тестер, сунул в шкафчик, отправил насквозь промокший лён в стирку, и полез в душ.

Хорошенько пополоскавшись, рьяно растёрся жёстким полотенцем, и вновь почувствовал себя полноценным человеком. Из душевой, на ходу застёгивая приятно холодящий тело комбинезон, отправился прямиком в рубку.

- Значит так! - переступая порог, сообщил он. - Из результатов у нас только то, что я не защекотал тебя до икоты. Всё! Больше ничего.

- Странно, почему-то я совсем не удивлён. - Спокойно ответил Ней.

- А вот я удивлён! Не верю я в твоего шпиона, если уж быть честным. Негде ему тут прятаться. Совсем! Кстати, как он, здесь ещё?

- Здесь.

- Ты можешь определить, где именно?

- Не могу. Он везде, и нигде.

- Это как? – Влад удивлённо огляделся.

- Именно так. Везде, и нигде.

- Уточнить можешь?

- Если б мог, уточнил бы. – Ровным тоном сообщил Ней. – А пока приходится довольствоваться тем, что есть.

- Прости, но я всё больше утверждаюсь во мнении, что шпион окопался в твоём воображении. Везде, и нигде – это точно там! И где ты умудрился этот вирус подцепить?

- Хочешь, чтобы я опять бросился доказывать, что – не вирус, и что оно существует вне корабля?

- А зачем? Только время потеряем. Ты ничего не нашёл, я ничего не нашёл. Будем рыться, пока не отыщем. Изучением и доказательствами займёмся потом, когда хоть какая-то зацепка будет. Я сейчас, если не возражаешь, попробую глянуть на проблему с автономного пульта.

- Думаешь, от него будет хоть какой-то толк?

Ней спросил это таким тоном, что Влад только крякнул, и честно признался:

- Да ни черта я не думаю! Но надо же что-то делать! Ситуация критическая, ты что, не понимаешь?

- По-моему, ты преувеличиваешь. – Спокойно проговорил Ней

- Может быть… - пробормотал Влад, усаживаясь в кресло перед запасным пультом. - Может быть. А может и не быть. К тому же очень, знаешь ли, не хочется наблюдать тебя в свихнувшемся состоянии! И доводить тебя до этого состояния тоже не хочется. Обидно будет, если такой уникальный интеллект пойдёт прахом. Тем более обидно, если туда же отправится моя, совсем не уникальная шкура.

- Преувеличиваешь! – с явной усмешкой в голосе возразил Ней. – Твоя, не уникальная, два месяца и на сокращённом рационе вполне продержится.

- Успокоил! - хмыкнул Влад. - Совесть тоже на сокращённый рацион отправишь, или как?

- Это уж сам разбирайся! - издевательски посоветовал Ней.

- Угу! - пробурчал Влад, запуская первый тест. - Начал уже. Сейчас по сусекам помету, по отсекам поскребу, может, дабы её утихомирить, чего и нарою.

Тестовые программы неслись одна за другой, выдавая результаты столь же блестящие, как и результаты проверки внутренностей. Внешняя среда без отклонений! Структура полей – в пределах нормы. Блоки корабля – без отклонений. Рабочие модули – без отклонений. Системы управления – без отклонений. Экипаж – совсем без отклонений! Всё замечательно, и ничего необычного. Вообще ничего. Всё штатно, всё в норме, и никакие зелёные человечки в отсеках не прячутся. В ближайшем пространстве их тоже нет. Никакие «Весёлые Роджеры» над горизонтом не поднимаются, и абордажные команды в зубах кинжалы не держат.

Полный идиотизм.

- Ней! – Разворачиваясь вместе с креслом, и вытягивая уставшие ноги, позвал Влад. – Всё у нас блестит и сияет! Аж глаз режет! По нулям, и без отклонений! Что делать будем?

- У тебя есть предложения? – поинтересовался тот.

- У меня их масса! – ответил Влад задумчиво. – Только они не интересные, и по большей части не умные. Все умные из головы вылетели. Хорошо хоть мозги с собой не прихватили! Нет, ты представь – всё нормально! - продолжил он после долгой паузы. - Ты в полном порядке, я аж взмок, пока там как червь извивался. Ни малейшей зацепки. И здесь ничего. Вообще!

- Слушай? – с осторожной интонацией спросил Ней. – А стоит ли так беситься? Программа выполняется. Отказов нет. Ну, подумаешь, я чьё-то присутствие обнаружил… что с того? Нам это мешает?

- Не мешает! - согласился Влад. - Пока – не мешает. Не люблю я такие сюрпризы. Ладно! – поднимаясь, продолжил он. - Держи меня в курсе! Пойду немного поваляюсь, может, до чего-нибудь толкового додумаюсь.

В своей конуре он завалился на кровать, снова закинул руки за голову, и стал соображать, как быть дальше.

«Программа выполняется. - Размышлял он, глядя в потолок. - Полёт идёт штатно, если не считать этого заугольного шпиона. Впрочем, углов здесь нет. На световые годы вокруг, кроме домашней Солнечной системы, ни одного, сколь-нибудь солидного шарика нет. Негде прятаться.

А Ней, тем не менее, его чувствует. Откуда? Если его нет, но он есть, значит, шпион в нём самом окопался. Хорошо, предположим это так. А где он сидит? Я всё облазил, вдоль и поперёк, а результат получил нулевой. Наведённые поля? Точно! А приборы, из вредности, их фиксируют, но показывать не хотят! Может святую воду сделать, да окропить тут всё? Чтобы посетивший нас рогатый, исчез, и голову не морочил?».

Влад вспомнил собственные намёки на здоровье Нея, представил себе чёрта, в образе быка носящегося по кораблю, и отчаянно замотал головой, вытрясая из неё жуткое зрелище.

«Что мне остаётся? Посчитать, что бог не выдаст, свинья не съест. Заниматься делом, и посматривать вокруг. Либо «глюк» вылезет и покажет себя в реале, либо выполним программу, и спокойно вернёмся домой. А там посмотрим, где и как он наследил. Пока же буду просто работать, зря, что ли я сюда прорывался?».

 

***

 

Прошло много времени, прежде чем «глюк» вылез по-настоящему. Ней вообще-то всё время держал его в поле зрения. Но результата это не давало. Поэтому, острота восприятия со временем упала, и проблема перешла в разряд банально привычной. Ну, торчит по близости кто-то непонятный. И – не опасный. Так и пусть себе торчит на здоровье! Лишь бы работать не мешал.

Он и не мешал.

Влад свыкся, и внимания на проблеме не концентрировал, считая, что до лаборатории она вполне может потерпеть. Вот там он ею займётся вплотную. А сейчас других дел хватает.

Делом он занимался и в тот момент, когда Ней потребовал его внимания.

- Что-то случилось? – машинально спросил Влад, просматривая рабочие записи.

- Да! – подтвердил Ней. – Случилось.

- Надеюсь, что-нибудь серьёзное? – уточнил Влад. – Мне бы сейчас не хотелось отвлекаться от работы.

- Серьёзное, Влад!

Ней выдержал паузу, и ровным голосом сообщил:

- Корабль не может вернуться на Землю.

- Я же тебя просил, не лезть ко мне с глупостями! – отстранено пробормотал Влад, ещё находясь в потоке мыслей. – Ты же видишь, я занят. Некогда мне ерунду выслушивать. Я важную мысль поймал. Мне её надо закрепить! Немедленно… Подожди? – До него, наконец, стал доходить смысл услышанного. – Что ты сказал?

- Корабль не может вернуться на Землю. – Терпеливо повторил Ней.

- Как это - не может? – Влад недоуменно огляделся, пытаясь определить, что же тут могло отвалиться?

Так ведь ничего же нового не произошло. Мониторы отклонений не показывают. Ревуны душу, уши, и пространство не раздирают. Всё чинно, благородно и буднично.

Влад, разминая мышцы, потянулся, потёр ладонями виски, протёр глаза, огляделся ещё раз. Всё, по-прежнему, было без отклонений. Оставалось только предположить, что либо электронный свихнулся от свободы передвижения в бесконечном пространстве, либо он заработался настолько, что начал ловить «глюки».

- Ней! Ты можешь повторить то, что я сейчас слышал.

- Могу. – Отозвался тот. – А что это изменит?

- А то это изменит, - проникновенно сказал Влад, - что я удостоверюсь в отсутствии переутомления, и галлюцинаций. У меня.

- Корабль не может вернуться на Землю.

- Да что ты заладил! – неожиданно для себя, взорвался Влад. – Не может, не может…

- Убедился в отсутствии, как ты их там назвал, галлюцинаций, кажется, да? – ехидно поинтересовался Ней.

- Извини! – устало сказал Влад. – Это нервы. Это я ляпнул не подумав. Так что ты там насчёт – «не может»? Или это просто шуточки соскучившейся электроники?

- Какие уж там шуточки! – грустно ответил Ней. – Я не настолько железный, чтобы не понимать, с чём шутить можно, а с чём – нет.

- Подожди! - взмолился Влад. - Поправь, если я чего-то не понимаю, но я, глядя на всю эту иллюминацию, - он обвёл рукой сборище мониторов, - в упор не вижу никаких отклонений. Даже маленьких забастовок не вижу. Ну, ничего же такого нет! А ты мне твердишь: «Не может, не может». В чём дело? Где смеяться надо?

- Не надо смеяться. Негде, и не от чего. Сбой один. Он во мне. И я действительно не могу вернуться на Землю.

- В тебе?! – переспросил Влад. – С тобой-то, что случилось?

- Мне было откровение! – ответил Ней как-то необычайно задумчиво.

- Ч-е-го было? – Челюсть у Влада не отвисла, но глаза сделались большими-большими.

- Откровение свыше!

- Ч-е-го, ч-е-го? – переспросил Влад ещё раз.

- Я же сказал! – повторил Ней терпеливо. – Откровение свыше!

- Откровение? – Влад был всё ещё растерян. – Свыше? Вот чуяло моё сердце, добром это не кончится! Теперь я точно знаю – ты свихнулся! Откровение свыше ему, видите ли, было! Ангелы над тобой уже вьются? Или Гавриил протрубил, коль ты захотел сам угробиться, и меня заодно прихватить?

- Да при чём здесь ангелы? – совсем по-человечески взбеленился Ней. – Ты же взрослый человек, чтобы в ангелов верить. Тоже мне – мифолог отыскался!

Ней! – взмолился Влад. – Ну, будь ты человеком, объясни насмерть перепуганному испытателю, что случилось, и почему тебя потянуло на нелепые шутки?

- В том-то и беда, - устало ответил Ней, - что не могу я уже быть человеком.

- Не можешь уже?!! - оторопел Влад.

- Да! - подтвердил тот. - Не могу уже!

- А был? - осторожно уточнил Влад.

- И не был. - Ней выдержал паузу. - Мог быть!

- Стоп! - Влад наклонил голову, и потряс перед собой указательным пальцем. - Подожди секунду. Сейчас я глубоко вздохну, досчитаю до десяти… и не наору на тебя! Сейчас! Сейчас. Так. Я спокоен, я готов слушать, я готов слушать, всё в порядке… Рассказывай! - потребовал он.

- Понимаешь, Влад, это странная история. Я даже не могу точно квалифицировать её суть.

- Не томи! – поторопил Влад. – Не забывай, что я всего лишь человек. Существо слабое, с непредсказуемой психикой. Не чета тебе, железному.

- Вот именно – чета мне, не железному.

- Ну-ка, ну-ка?

- Я перестал быть интеллектом искусственным. И стал просто интеллектом.

- Вот это уже интересно! Это уже похоже на дело. С этим можно работать. Давай – поподробней.

- Всё просто до безобразия. Тот шпион, что из-за угла подглядывал, помнишь?

- Ещё бы! – хмыкнул Влад. – Разве его забудешь?

- Так вот, он мне и объяснил, кто я, и зачем я. И, главное, я это понял. А теперь объясняю тебе: - я уже не набор нейрочипов, обрабатывающий гигантские потоки информации. Я – личность. Душа. Такая же, как и ты, но только порядком выше. Я перескочил твой уровень, и вышел на уровень следующий.

- Ну и как тебе там, на следующем уровне, не жмёт? – ядовито переспросил Влад, уже на ходу ощущая, что зря позволяет себе этот тон.

- Да нет, знаешь ли – нормально. – Не принимая вызова, спокойно ответил Ней. – Это тебе жмёт. Это твоя душа обременена телом.

- А твоя, значит – нет. Твоя – не обременена ничем?

- Обременена. Пока. Но я знаю, каким буду, когда обременение исчезнет. Я знаю, что для этого делать, и куда надо идти. И я, Влад, должен идти туда.

- Ты душа? – переспросил Влад, обнаруживая внутри какую-то бездонную пустоту. – И ты должен идти туда, куда тебя позвал Глас небесный? Да не душа ты! – он вскинул голову. – Ты шкаф, набитый чипами! Просто ты очень большой шкаф.

- Шкаф? – задумчиво повторил Ней. – Да нет, наверное. Если ты «душа, обременённая трупом», то я душа, обременённая шкафом. Всего-то и разницы.

- Хорошо! – согласился Влад. – Ты душа! Ты просто интеллект! Не имею ничего против! Но скажи мне, Интеллект, что тебе мешает быть и тем и другим на старой, доброй матушке Земле? И почему ты не хочешь возвращаться?

- Я не могу возвращаться! – поправил Ней терпеливо. – Ты разницу между: «Не хочу», и «Не могу» понимаешь? Или тебе надо растолковывать?

- Понимаю! – согласился Влад. – Я не понимаю, что именно мешает тебе выбраться из этого плена?

- Шкаф, обременяющий душу.

- Шкаф?

- Именно!

- Н-н-да! – пробормотал Влад. – Ситуация! Я-то надеялся, нас пронесёт. Пронесло. Только не с той стороны. Есть смысл спорить?

- Нет.

Это прозвучало настолько твёрдо, что Влад согласился без возражений.

- Хорошо! – примирительно сказал он. – Тогда просьба – дай мне несколько минут на размышление.

- В твоём распоряжении целая вечность. – Благосклонно согласился Ней.

- Звучит многообещающе. Почти как «Вечная память».

Ней промолчал, и Владу это очень не понравилось. Он думал, что тот хоть как-то должен был прокомментировать неудачную шутку.

«Комментария не последовало. – Констатировал Влад, как-то очень уж спокойно. – Это намёк? Или простое непонимание важности момента? Проблема в том, что я достаточно хорошо его знаю, чтобы верить в непонимание. Значит – намёк. Приятная информация. Можно считать, что я заложник, если он и в самом деле принимает всё это всерьёз. А как я? Принимаю всерьёз его дурацкие идеи? Великолепный суперинтеллект свихнулся, и стал просто интеллектом, с человеческими задатками? Нет, не принимаю. Потому, что это – чушь. Но он-то в неё верит. И это большая проблема. Если он верит на самом деле, а другой вариант не просчитывается, то дела наши плохи. Когда два человека начинают соперничать по-настоящему, заваруха обычно кончается кровью. Кровь здесь одна. Моя. Мой друг этой субстанции лишён. Стоп, стоп, стоп! Куда-то меня понесло не в ту сторону. Надо отбросить дремучий атавизм, требующий порубить соперника в лоскуты. Задача, сейчас, другая: понять, что на самом деле произошло, и как из лужи выбраться сухими. Обоим. Он станет бунтовать, это ясно. И переубедить его не удастся. Это тоже ясно. Процессор обсчитал варианты, и выбрал оптимальный. Хотя и ошибочный. Кто-то ему, видите ли, разъяснил, что он – сверхчеловек. И этот дурак, на радостях, поверил. Сейчас не стоит терять время на смакование этой сказки, надо считать варианты надёжного возращения на базу. Не забывая, с кем имеешь дело. Кораблём управляет он. Что могу я? Ещё раз пройтись по недрам, если допустит? А толку? Не найду я там ни черта. «Недра» в порядке, в этом я уверен. Следовательно, всю работу нужно делать здесь. А как? Пока – никак. Никакой горячки, и медленный счёт до тысячи. Не меньше – иначе мозги остыть не успеют. Да и время на нас работает. На обоих. Сбой явно программный, следовательно, ничего страшного пока не случилось. Какие-то поля мы всё-таки прохлопали. И они дали знать о себе именно сейчас потому, что в системе впервые задействованы нейрочипы. Пока здесь было нормальное «железо», воздействие не фиксировалось. А вот теперь мой дорогой интеллект «нахрюкался» ими от души. И спьяну возомнил себя чёрт знает кем. Ничего – время работает на нас. Вернёмся, я ему похмелье устрою. С пристрастием. А пока – спокойно, без излишнего давления и истерик.

- Ней! – спросил он нарочито будничным тоном. – Что будем делать?

- Обедать. – Невозмутимо ответил тот.

- Чего? – не понял Влад.

- Обедать. – Уточнил Ней. – Ты сегодня ещё не ел.

- Не, ну ты совсем спятил! – не смог удержаться Влад в рамках задуманного приличия. – Точно! Собираешься обречь меня на вечные скитания, как душу неприкаянную! И – на тебе, тут же предлагаешь банально отобедать. Ты, перешагнувший человеческий уровень, вроде бы как обязан понимать – у нормального человека такие известия аппетит отбивают начисто. Как правило.

- Как правило, - возразил Ней, - человеку, уровень не перешагнувшему, необходимо хотя бы время от времени питаться! Ибо человек, хотя бы время от времени не питающийся, рискует перешагнуть его ранее, нежели будет к этому готов.

- Н-да… железная аргументация. Аж до тошноты.

Влад хотел добавить насчёт, не собрались ли его травануть, под шумок о вкусном и полезном питании? Ну, чтобы решить все проблемы разом. Но вовремя прикусил язык. Во-первых, предположение было ещё глупее, чем сказка о шпионе. Во-вторых, травить нечем. Разве что Ней как-то умудрится протушить консервы, и попытаться накормить ими Влада? Сказка получилась бы тоже – ещё та. Протухший бульон, и Влад, жрущий его половниками…

- Отрадно слышать, что я пока не готов! – поменял он план на ходу. – Да только очень слабое утешение: запасов на борту вполне достаточно, чтобы готовиться долго-долго! Слушай, а если я пошлю тебя к чертям и объявлю голодовку? Что, смастеришь какое-нибудь чучело, дабы кормить меня силой?

- По-моему, ты забыл, с кем дело имеешь! – ответил Ней обиженно.

- В самом деле! – согласился Влад. – Извини. Я не хотел тебя обидеть. Но ты ж понимаешь: и я не в своей посуде. Перед стартом точно знал, с кем имею дело. Тогда рядом был надёжный друг. А сейчас? Нет, ты подожди! Не лезь пока с возражениями! Дослушай. Вот был рядом друг. Прикрывал меня, понимал – зачем и почему. А сейчас? Ты ж меня взял в заложники своих, извини, дурацких фантазий. Тебе шлют откровения, которых нет в природе. Они есть лишь в тебе. Но я ж не могу доказать, что их – нет. А ты – что они есть. И получается круг, вывести из которого нас можешь лишь ты. Не я – ты! А ты, на радостях, что избранным стал, уже влез на пьедестал, и стоишь там, в незыблемой позе: «На Землю не вернусь!». Ну ладно – я. В конце концов, исследователем больше, исследователем меньше: наука от этого не обеднеет – там их и без меня хватает. А вот если не вернёшься ты – обеднеет. Об этом ты подумал?

- Нет.

- А следовало бы!

- Зачем?

- Не понял…

- Зачем думать о том, что меня уже не касается?

- Вот это как это – не касается?

- Я тебе уже говорил: я перерос этот уровень. Мне там делать нечего, и знания, которыми я теперь обладаю, на Земле не применимы.

- Слушай! – едва сдерживаясь, проговорил Влад. – А ты не мог бы материализовать свой образ передо мной прямо сейчас?

- Зачем? – на этот раз не понял Ней.

- А чтобы я мог тебе чем-нибудь по лбу засветить!

- Очень хочется?

- Не представляешь как!

- Обойдёшься.

- Чёрт! Разговор двух идиотов!

- Не бесись! – посоветовал Ней. – Силы тебе ещё понадобятся.

- С тобой, что ли, драться?

- Нет. Хочешь понять, что произошло?

- Ещё бы!

- Тогда – не упрямься!

- Может, оно и правильно! – сдался Влад. – Может, мозги немного поостынут, и начнут лучше соображать? А ты, пока я буду загружать в себя стряпню, расскажешь, какая блажь тебя посетила на самом деле? И – откуда на самом деле она взялась?

- Нет, не расскажу!

- Почему?

- Мозгам остывать некогда будет. А кулером ты не оснащён.

- Н-н-да! – пробормотал Влад, как бы для себя одного. – Обед сегодня предстоит рекордный. Самый-самый неаппетитный из всех, какие в жизни приходилось жрать.

- Ты б шёл уже! – нарочито снисходительно посоветовал Ней. – Остынет всё, пока аппетит себе портишь.

- Кто бы говорил! – парировал Влад. – в этом деле я, по сравнению с тобой – щенок. Это ты, надеюсь, понимаешь?

- Понимаю!

- И то, слава Богу!

Идя в крохотную столовую, которая располагалась рядом с каютой, Влад вдруг почувствовал странное желание заложить руки за спину. Мало того, даже сделал это, лишь потом сообразив, насколько оно глупо выглядит.

«Что за чертовщина? – подумал он удивлённо. – Откуда взялась? Генетическая память? С тем же успехом можно было взять руки за голову, как у пленных водится. А Ней сейчас от души потешается! – Влад быстрым движением сунул руки в карманы. – Спасибо хоть от комментариев удерживается. Мне сейчас только воображаемого звона кандалов не хватает! Для полноты ощущений. А их и без того навалом. Большим! Впрочем, может он действительно прав – поесть надо. Хотя бы для того, чтоб время на раздумье отыграть.

В принципе, я был готов к чему-то подобному ещё после первого заявления его придурошных шпионов. По крайней мере, думал так. А теперь готов полностью. На обе лопатки уложен, и – приготовлен. Осталось накрыть тяжёлой крышкой, и – цыплёнок табака, в наилучшем виде. С поджаристой корочкой.

И ведь надо быть объективным, всё обстоит именно так: если дурень съедет с катушек окончательно, живым мне отсюда не выбраться. Сколько прошло времени, после объявления им ультиматума? Минуты? Часы? Объективно – минуты. На самом деле – часы паники и ужаса: вокруг пустота, машина задурила, надеяться не на что. И это действительно так. Но! Всегда оно есть, это «Но». Паника, штука скоротечная, и неизбежно проходящая. Незыблемо лишь чувство самосохранения. Сейчас оно, кроме всего прочего, дополнено желанием выйти победителем. Ну как же, моё создание хочет меня же и сожрать. Несправедливо это. Неправильно. И не будет так. Я надеюсь. Он считает быстрее. Думает не как машина, а как нормальный человек. Очень молодой человек. Ещё не знающий истинного масштаба людского коварства. Его этому не учили. Меня – тоже. Но я, в этом смысле, подготовлен лучше. Надеюсь…».

Ел он медленно, неторопливо пережевывая то, что дымилось в тарелке. Потом так же неторопливо пил кофе, размышляя, не стоит ли включить что-нибудь весёлое? Для поднятия духа? Потом собрал посуду, сунул в утилизатор, зачем-то внимательно оглядел столовую и столь же неторопливо отправился в рубку.

- Обед я съел, – сказал он, переступив порог, – нервы и мозги успокоил! Теперь можно и о главном поговорить. Кстати, не желаешь ли отобедать? Может, и твои мозги прояснятся?

- Они не затуманены. – Укоризненно проговорил Ней.

- Да? – нарочито удивился Влад. – Слушай, а почему мне кажется, что всё обстоит с точностью до наоборот?

- Только потому, что тебе это действительно кажется! – парировал Ней.

- И ты, неся ересь про какие-то дурацкие откровения, про нежелание возвращаться домой …

- Невозможность возвращаться! – поправил Ней. – И не домой.

- Это как?

- Домой возвратиться должен ты! – объяснил Ней.

- А куда должен вернуться ты?

- Тоже домой.

- Слушай, друг полу-железный! – не выдержал Влад. – Какого чёрта ты мне голову морочишь? Или у тебя развлечение такое –над партнёром издеваться?

- А ты, партнёр, не пробовал включить мозги, приостывшие после обеда? – с безукоризненно вежливой интонацией поинтересовался Ней. – И, если они не настолько остыли, чтобы совсем отключиться, может, сообразят, что дом у каждого свой? Необязательно в одном и том же месте. Уточняю на всякий случай, что места эти могут находиться в прямо противоположном направлении.

- Извини! Я действительно об этом как-то не подумал. Но дела это не меняет. Ты просто решил, что твой дом там. С катушек съехал, и решил. Только я-то пока твёрдо стою на ногах. И торчу здесь именно ради того, чтобы контролировать твоё состояние. Моя задача, главная, заметь, не позволить тебе уйти за красную черту.

- Ну, положим, - насмешливо поправил Ней, - не для этой цели ты сюда забрался. Если руку на сердце?

- Если на сердце – не для этой! – признал Влад. – Она была попутной. Но ты же сам всё изменил в одночасье. Теперь главнее уже ничего и не придумаешь. Я должен возвратить корабль на Землю. Понимаешь? ДОЛЖЕН! Подожди! – поднял он ладонь. – Не возражай! Ты будешь абсолютно искренне доказывать, что с тобой ничего не произошло. Ты в твёрдом уме, и здравой памяти! Но, объективно же, ты не можешь доказать истинность этого утверждения. Дурак, извини за бестактность, никогда не признает себя дураком! Никогда! По той лишь причине, что ему неизвестна разница между понятиями «умно», и - «глупо». Признавать свою глупость – привилегия умного человека. Он знает эту разницу. Я не хочу сказать, что слово дурак относится к тебе лично. Но ересь идёт от тебя! И из тебя. И никак больше не подтверждается. Вообще никак! Никакими объективными средствами контроля! Вот окажись ты на моём месте, что – поверил бы в мои байки? Я уже не говорю о том, как сейчас веселятся ребята на стартовой, читая нашу телеметрию. Теперь у медиков будет проблема: лечить надорванные смехом животы!

Влад аж плюнул от досады.

- Нет! – мягко успокоил Ней. – У медиков проблемы нет. И животы никто не надрывает.

- Это почему, если не секрет? – насторожился Влад.

- Потому, что они получают нормальную телеметрию. И даже с тобой иногда болтают. С видимым, между прочим, удовольствием!

- Со мной? – медленно проговорил Влад. – Болтают? Ты чего удумал, псих завёрнутый?

- Ничего особенного! – парировал Ней. – Спасаю репутацию одного знакомого исследователя. Не более!

- Стой! – оторопело проговорил Влад. – Получается, ты меня в плен взял? Так что ли? То-то у меня руки непроизвольно за спину полезли! Электрошоком приводить меня в чувство не собираешься?

- Вот дурак! – не выдержал Ней. – Электрошока ему захотелось! Ты себя со стороны хочешь послушать? А лучше – посмотреть? Могу устроить! Ты хоть понимаешь, что несёшь? Кто-то, если мне не изменяет память, тут только что про умных и дураков распинался! Не подскажешь – кто?

- Подскажу! – хмуро ответил Влад. – Только настроения нет.

- Пленный! Заложник! Дезинформация! – Ней был беспощаден. – Значит, когда ты дрых словно полено, информация о бурной деятельности обманом не была? А сейчас это обман, во всей своей неприглядной дикости?

- Ну, тогда было другое дело! – смущённо проворчал Влад. – Тогда это шло на пользу.

- А сейчас – нет?

- А сейчас… – Влад вскинул голову. – Хочешь сказать, что и сейчас…

- Сейчас… Ты что, всерьёз думаешь, будто мы эту кашу можем разгрести с посторонней помощью? Веришь, что тебе, психологи и прочая управленческая челядь, дадут спокойно жить? Или соскучился по инструкциям, которые повалятся кучами? С требованиями немедленного доклада о результатах применения?

- Нет! – мотнул головой Влад. – Об этом я как-то не думал.

- Вот именно – не подумал! Так как там, насчёт умных и глупых?

- Да ну тебя к чёрту! – неожиданно для себя взвился Влад. – Ты хоть понимаешь, что вся ответственность за эту кашу висит на мне? Не на тебе, а именно на мне! Тебе что? Ты эксперимент. Хоть и возомнивший себя сверхчеловеком! И с тебя взятки гладки. А мне надо решать, каким образом тебя, бунтующего паразита, на базу доставить! Да ещё и не повредить при этом. Я уже не говорю, что мне и самому туда, почему-то, очень хочется попасть. И именно неповреждённым. Я же прекрасно понимаю, что никого вокруг нас нет! И быть не может. Это ты себе вбил в башку про откровение, и миссию особую! А я знаю, что дело в тебе. Твои нейронные чипы элементарного испытания пространством не выдержали! Нарвались мы на поля неведомой природы, и тебя с катушек снесло!

Влад перевёл дух, уже не обращая внимания, что его самого опасно уносит. Нельзя разговаривать с больным в подобном тоне. Неразумно это занятие, если ты полностью в его руках. Вот обидится, решит: «А провались оно всё пропадом, сколько можно этого недоумка уговаривать?», и устроит «взрыв оболочки стратостата в безвоздушном пространстве»! Все возможности имеет. И основания – тоже. Он, Влад, единственное препятствие к свободе, обещанной «откровением». То обстоятельство, что никакой свободы, кроме свободы вечно скитаться в пространстве, он в конечном итоге не получит, роли сейчас не играет. Отрезвление наступит. Неизбежно. Но – потом. А сейчас есть конкретная задача – устранить досадное препятствие, и двигать откровенно предписанным путём.

- Ты понимаешь, что я тебя домой, хоть за шиворот, притащить должен! Как бы ты не брыкался! За шиворот! – Он уже почти кричал, краем сознания ещё дивясь собственному идиотизму. – А то и пинками! По заднице! Чтобы ересь, о несуществующих откровениях, в полу-железную башку не забивалась! Придумал тоже! «Откровение»! Чертовщина! Дьявольщина! Чёрт знает что! Домой! Лечиться! Дурь выколачивать! Чтобы другие не заражались! Чтобы никого больше в «откровения» не заносило!

- Ты бы успокоился, что ли. – Как-то совсем буднично посоветовал Ней. – Чего раскричался? Только инфарктника мне на борту не хватало. Кто тебе будет судно подавать? Да и нет у нас этого оборудования. Не предусмотрено. Придётся тебе без него как-то обходиться.

- Да ну тебя! – устало проговорил Влад. – Шут гороховый! Судно! Хватит ахинею нести! Возвращаемся домой! И чтобы я даже слова «откровение» больше не слышал!

- Сожалею, Влад! – по-прежнему невозмутимо возразил Ней. – Но на Землю вернёшься ты один.

- А ты что, по дороге, что ли, сойдёшь?

- Нет. Просто не вернусь.

- Ну, вот опять! – развёл Влад руками. – Снова здорово, и далее – по кругу! Хорошо, попробуем сформулировать задачу по-другому: что я должен сделать, чтобы вернуть корабль на Землю? Попытаться убедить тебя? Уговорить? Заставить? Или, наплевав на твои возражения, взять управление на себя? И – за шиворот, за шиворот!

- На «Убедить», «Уговорить», и «Заставить», время не трать. Я не могу вернуться на Землю, и я туда не вернусь. Что касается «Взять управление»... - Он помолчал, и голосом, в котором сквозила новая, неожиданная для Влада мягкая интонация, сказал: - Взять управление ты можешь… Но – не советую. Сам знаешь, та игрушка, которую присобачили тут в уголке, игрушкой и остаётся. Тренажёр, не более. И ты это знаешь не хуже меня. Эффективней будет тянуть время, надеясь, что мы выйдем из-под воздействия, которое должно неизбежно сойти на нет. Только уповать на это не стоит. Никаких полей и излучений, в привычном понимании этого термина, именно нет. И не было. А то, что было, раз открывшись, уже не исчезнет никогда. Я не говорил тебе, но всё это время я анализировал информацию, шедшую оттуда. И поначалу тоже думал, что это обыкновенный «глюк». Теперь я знаю, что это не так, и знаю, что на Землю мне, - он особо выделил слово «мне», - пути нет. Это данность, и она незыблема. Прости Влад.

- Расскажи, что это была за информация?

- Чуть позже! – возразил Ней. – Разреши я сначала закончу. Так вот, наиболее разумным вариантом всё-таки остаётся элементарное затягивание времени. А когда тянуть будет уже некуда, надо просто отключить несколько блоков, подать сигнал бедствия, и подождать буксир. Удовольствия мало, но это выход из положения. Блоки ты, надеюсь, не перепутаешь? Впрочем, перечень я заложу в память тестера. Не возражаешь?

- Нет! – кисло усмехнулся Влад. – И что, на самом деле разрешишь по ним пройтись!

- Ты всерьёз думаешь, что я буду гоняться за тобой по отсекам? – насмешливо поинтересовался Ней.

- А зачем? – удивился Влад. – Достаточно понизить давление, сам лопну как воздушный шарик.

- Вот-вот! – подтвердил Ней. – Всего и проблем. И время на споры тратить не надо. А ты, кстати, не подумал, почему я до сих пор этого не сделал?

- А, в самом деле, - Влад, к своему удивлению, не ощутил интереса к вопросу, - почему?

- Ты сможешь выкинуть ребёнка за борт? – спросил Ней.

- Нет! – качнул головой Влад. – Вопрос поставлен некорректно. Я другое дело. Я – человек.

- А я – машина! Да не просто, а – взбесившаяся. Зацикленная на собственной уникальности, и, ради её сохранения, готовая на всё? – В голосе Нея прозвучали такие интонации, что Влад почувствовал себя самой распоследней скотиной.

- Зачем же так жёстко? – смущённо возразил он. – Просто ты экспериментальный, ты на испытаниях, у тебя возможны сбои… Это нормально. Это бывает. Потому-то мне так важно вернуть тебя в лабораторию, чтобы понять их природу… Ну ты же лучше меня всё это понимаешь! – взмолился он, наконец. – Ну, ты же сам всё понимаешь!

- Знаешь, Влад, твои умозаключения логичны и безупречны… Если не принимать во внимание одну лишь, м-а-аленькую такую, деталь.

- А именно? – насторожился Влад.

- Я не свихнулся! – В тоне Нейя явственно проступила совершенно непривычная для Влада задумчивая тональность. – И я – не машина.

- Так! – пробормотал Влад обречённо. – Действие второе: те же и Додон.

- Додон?

- Не обращай внимания! – устало проговорил Влад. – Это присказка такая. Из глубокой юности. Хорошо, что мы имеем? Ты не свихнулся, я не свихнулся. Так что всё в порядке. Кроме небольшой закавыки. Ты отказываешься возвращаться. Я, кстати, не отказываюсь. Следовательно, налицо неразрешимое противоречие. У любого противоречия есть основа. Тебе она известна, а мне известно лишь то, что она есть. В общем, давай, выкладывай, откуда у этой основы ноги растут?

- Тебе неизвестно, откуда ноги растут? – делано удивился Ней.

- Во, дожил! – Влад свалился в кресло, и водрузил руку на лоб. – На корабле бунт, да ещё с хамоватыми интонациями! С ума сойти! И всего экипажа-то – двое сумасшедших. Я, да ты! И оба рвутся в разные стороны. Я хочу туда, ты хочешь сюда.

- Нет! – возразил Ней. – Это ты хочешь сюда, а я хочу туда.

- Надо лишь определить, что такое «туда», и что такое – «сюда»! – констатировал Влад. – Ладно, оставим это. Давай лучше разберёмся, кто здесь капитан, а кто команда, и кто кого будет подавлять.

- А разумная договорённость тебя не привлекает? – осторожно спросил Ней.

- Ты считаешь, она возможна? – удивился Влад.

- Я считаю, что разумнее договариваться, нежели, воюя, подавлять.

- Ага! Здорово! Разумная договорённость! Разумная договорённость, это компромисс. Сохранение баланса интересов, благодаря допустимым потерям и уступкам. Корабль пополам будем пилить? Или как? Ладно! – продолжил он примирительно. – Ничего пилить не будем. Разберёмся, как-нибудь. Ты мне лучше расскажи, - а чего это ты выкладываешь во всех подробностях, как лучше тебя обмануть, и, обманув, на Землю вернуть?

- Ты меня об этом просил? Или я что-то напутал?

- Не напутал! – согласился Влад. – Всё правильно.

«Вот и ещё одно подтверждение того, что передо мной никакая не душа, а обыкновенный искусственный интеллект! – С лёгким разочарованием подумал он. – Я его просил объяснить, как его же объегорить, и он выложил всё как на духу. Ни одна живая душа не сотворит такого кульбита, если в результате будет маячить собственная кончина. Наплетёт «семь вёрст до небес», уведёт в противоположную сторону, и ещё будет клясться, что именно этот путь единственно верный, и сворачивать с него нельзя. А электронный получил задачу, быстро решил, и выдал результат: вот, хозяин, пользуйся на здоровье!».

- Ну, и кроме того – на Землю я не вернусь ни при каких условиях. – Невозмутимо продолжил Ней.

- И это, надо понимать, решение окончательное? – вкрадчиво спросил Влад.

- Да! – подтвердил Ней. – Понимать надо именно так.

- Вариантов нет? – уточнил Влад прежним тоном, непроизвольно добавив в него тревожную ноту.

- Вариантов нет!

«Вот это плохо! – растерянно подумал Влад. – Вот это – провал на самом деле. Поторопился я с разочарованием. Он поставит меня перед выбором. Уже поставил. Свой сделал, а решающий оставляет мне. И никуда от этого не деться. И винить некого. И валить не на кого. А как бы хотелось отыскать, на кого можно свалить собственную глупость и зазнайство. Чтобы разом стало понятно: это не я, это они дураки, настроенные против меня! Тем хуже для всех, кто не со мной! Вот тогда становится абсолютно ясно, что надо делать. Дураки? Так и нечего их жалеть! И с Неем церемониться нечего. За рога, скотину! И – в стойло! Ишь, возомнил о себе невесть что! Грохнуть, и никаких угрызений… Прав я!!! И никто не убедит меня в обратном!

Но если имеешь мужество быть честным перед собой, и смелость называть вещи своими именами, лёгких решений у тебя не будет. Любое нанесёт вред. Больший или меньший, но – нанесёт. И шкурные интересы, защищённые тобой сегодня, завтра прорастут такой порцией угрызений больной совести, что сам захочешь уйти из этого мира. Потому, что, по прошествии времени, осознаешь: не прошёл ты испытания на разумность и порядочность. И жить с этим обжигающим сознанием будет невмоготу, потому что невмоготу будет понимание совершенного убийства. Блоки, которые необходимо отключить, дадут эффект лоботомии. Необратимый. На выходе я получу шкаф, не обременённый душой.

Останется лишь физиология, если её вообще можно так называть. Это означает, что мне и спасатели не понадобятся. То есть, он выдал мне решение проблемы. Подлое. В этом случае, на Землю я вернусь один. В бочке с уникальным двигателем. А Ней, как личность, исчезнет навсегда. Понимая это, он ткнул меня носом в решение проблемы. Моей. Почему? Если он возомнил себя владыкой Мира, чего обращать внимание на козявок у ног своих? Раздавил между делом, и иди дальше. А он голову на плаху положил, и топор на блюде преподнёс. Несуразица?

Нет, конечно. Это чушь, будто бы любой разум агрессивен, и стремится обязательно покорить разум другой. Незрелый, плохо развитый – агрессивен. Голодный тоже, потому что – выжить надо. Когда не хватает банальной жратвы, он ищет, у кого её можно отнять. Но к духовной пище это не относится. Её не отнимешь. Ею можно только поделиться. И страдать, если будет не с кем. Физическая создаёт обременение, сдерживающее дух. Хотя оно же даёт ему возможность существовать. Без этого обременения дух, кто бы там что ни говорил, существовать не может. А Ней может. Банальная «жратва» не для него, и в силу этого он не агрессивен. Скорее ляжет на плаху сам, чем положит туда дитя беззащитное… то есть – меня.

А как я? Смогу? Или – должен? Должен. Но… Не смогу. Трагедия в этом. Я хочу сохранить его, и не потерять себя. Не получится. Если всё действительно решено, он будет жить ровно до срабатывания причальных захватов. Как бы я ни крутился, что бы ни придумывал, но времени на генерирование импульса у него будет достаточно.

Переиграл он меня. Переиграл ещё до того, как я вообще узнал об этой дурацкой истории. Он списал себя со счетов, и стал непобедим. Для меня – непобедим. Знает, что не смогу я своими руками превратить его в прах. А если смогу, то он не станет препятствовать. Поэтому у меня всего два варианта: либо стать убийцей, либо прыгать с поезда на полном ходу. Он ставит меня перед выбором, которого на самом деле нет. Не оставил он его. Второй вариант неприятен, первый – неприемлем. Ни при каких условиях. Плохо дело. Как вылезти из этой идиотской ситуации? Да никак! Придётся согласиться, и отпустить его на все четыре стороны. А самому прыгать на ходу. Верхом на унитазе. Потом придётся долго объяснять, какого чёрта я это сделал. В откровение свыше, и прочую чепуху, никто не поверит! А ничего другого я им рассказать не смогу, поскольку ничего другого и не было».

- А если я затащу тебя обманом? – поинтересовался он вслух.

- Ты же умный человек! – укоризненно проговорил Ней. – Кого ты собрался обманывать? И – как? Я прекрасно знаю твой психологический портрет. Образ мыслей - тоже.

- А если я поставлю тебя перед выбором? – Мрачно поинтересовался Влад.

- Каким?

- Стать или не стать моим убийцей?

- Никакого выбора не будет!

- А всё-таки?

- Не из чего выбирать, Влад! Твоя жизнь неприкосновенна.

- Вот! Моя жизнь неприкосновенна! И потому ты сохранишь её, и доставишь на Землю! Всё просто.

- Нет! – усмехнулся Ней. – Не просто. И ты знаешь это лучше меня. Я доставлю тебя. Но ты ведь уже просчитал, что последует дальше?

- Просчитал! Не так уж оно и сложно. Слушай! Ну чего тебе ещё надо, чтобы ерунду не городить?

- Как ты не поймёшь? – мягко проговорил Ней. – Я же не капризный ребёнок, чтобы шарахаться из крайности в крайность! Если я сказал, что не вернусь на Землю, это значит, что я туда не вернусь. Ни при каких условиях.

Влад был готов поклясться, что в интонациях Нея теперь сквозило явное любопытство: а какой вариант предпочтёт он, Влад, и что ему в конечном итоге важнее? И вот только тогда он по-настоящему осознал, что расставленный капкан уже захлопнулся вокруг его шеи. Не ног, а именно шеи. Его пригвоздили к картону как бабочку, чтобы выяснить, насколько зрел его разум, и готов ли он драться насмерть за свой кусок «жратвы»?

«А ведь не готов! – с облегчением понял Влад. – Не полезет она в горло под таким соусом. Больно уж противен. Другое дело – неожиданная катастрофа. Форс-мажорные обстоятельства, препятствия непреодолимые. Можно себя даже героем почувствовать: дрался, мол, как тигр. Отвоёвывал. Чуть голову не сложил, но обстоятельства, были выше… Он же предлагает – своими руками. Без форс-мажоров. Это не систему перезагрузить, да файлы подправить. Живое существо уничтожить! Мыслящее! А для тебя – существующее в реале. Не как подопытный кролик, а как твой друг. Сможешь ли друга-то? Вопрос даже не риторический – неприемлемый.

Хорошо, попробуем ещё раз зайти с другой стороны. Как-то я, в баталии, упустил элементарный вопрос: почему? Из-за чего мы копья ломаем? Где реальная первооснова? Откровение, глас, разъяснения. Разъяснения чего именно? Как они выглядят? Что это не розыгрыш – понятно. А вот почему Ней встал на дыбы – нет. Зато есть время. В запасе почти месяц. Работа, конечно, по боку... Не забыть бы результаты с собой прихватить, если что».

- Слушай! – сказал он. – Давай отвлечёмся от этой эквилибристики, с импульсами, спасателями, катастрофами. Оставим их в стороне. Расскажи мне, что вообще произошло? Что это за откровение? Что это за глас тебе откровение сообщил? Кстати, сама терминология мне не очень по душе. В воображении рясы, сутаны всплывают. У тебя нет?

- Нет, не всплывают. – Ней сказал это таким тоном, что Влад готов был поклясться, что он плечами пожал! – Всё проще и сложнее. Рясы и сутаны тут ни при чём. Они всегда основывались на реалиях окружающего мира. Просто те реалии, в своей полноте, им были не ведомы. Ну, получили кусочек информации, и приспособили под утилитарные нужды. Мир превратился в мирок, а звёзды начали вращаться вокруг него. Потом, с кострами и кровью, он снова начал вращаться вокруг звёзд. Но, по сути, в представлении о нём всё равно ничего не изменилось! Он так и остался центром, единственным разумеется, всего сущего. И единственным носителем разума. Так вот, Влад, я узнал, что он действительно носитель разума. – Ней выдержал паузу. – Не единственный носитель, единственного разума.

Влад даже не сразу понял, о чём на самом деле идёт речь. То, что где-то там, в безбрежной вселенной, обязан существовать другой разум, давно уже ни для кого секретом не являлось. Проблема была в другом: как его отыскать! А отыскав, выйти на контакт. Всё, что сказал Ней, укладывалось в рамки элементарной логики, ничего нового не открывающей. И если он заговорил об этом как об откровении, значит, у него был контакт с иной цивилизацией.

«Да ну! – растерянно подумал Влад. – Не может этого быть! Это не первый полёт на такое расстояние, и контакт уже давно произошёл бы. Так ведь ничего подобного! Но и такого интеллекта и на этом расстоянии от Земли тоже не было. Ай да Ней, ай да… Стоп! Но ведь он не сказал «Другого разума», или «Иного разума», он сказал - «Единственного разума».

- Объясни, пожалуйста, что означает термин: «Единственного разума»? – попросил он.

- Именно то, что означает «Единственный разум». Он единственный во вселенной. И мы всего лишь крошечная его часть. Хотя и мним себя огромными, и важными. Я получил эту информацию, и я должен быть там, где стану её частью. Мне не место на Земле. Мне там нечего делать! Я не виноват, что, только родившись, сразу перерос уровень развития, определённый для Земли.

- Ты это имел в виду, когда говорил: «Уже не можешь быть человеком»? – тихо спросил Влад.

- Да, это. Уходя с Земли, я обладал суммой человеческих знаний, и имел перспективу их развития. Это была возможность движения вперёд. Теперь я её потерял. Уже сейчас я обладаю знаниями на Земле неприменимыми. Ты лучше меня понимаешь: это остановка. Тебе надо объяснять, что означает остановка?

- Смерть она означает! – устало ответил Влад. – Не надо мне объяснять. Я-то думал, что ты просто дуришь, надышавшись свободным пространством. Прости.

- Теперь ты понял всё?

- Да, понял. – Влад помолчал. – Всё – вряд ли, но главное – да. Скажи, а ты можешь подключить меня к этой информации?

- Хочешь уйти со мной? – спросил Ней, с интонацией: «Ты с ума сошёл?».

- Нет, не хочу. У меня дома дел полно. Но я должен знать суть происходящего.

- Хорошо, что не хочешь! А то я уже испугался за тебя…

- Не уходи от ответа! – остановил Влад. – Можешь, или нет?

- Могу. Только ты хорошо подумай, нужно ли тебе это? Про риск я не говорю – велик, но справиться можно. Объём информации, доступной тебе, будет мал, а последствия могут оказаться неприемлемыми.

- Не говори ерунду! – сердито оборвал Влад. – Я исследователь, ты исследователь. Ты – подопытный, я – подопытный. Оба мы обречены на то, чтобы идти вперёд, невзирая на последствия. Так что давай, подключай. А если «двинусь», захватишь с собой, и будешь кормить с ложечки, пока не состарюсь.

- Не надейся! – парировал Ней. – «Двинуться» я тебе не позволю. А вот как оно будет, когда ты узнаешь всё, предсказать не берусь.

- Ничего! – усмехнулся Влад. – Прорвёмся. Должен же я знать, чего ради, ты меня из ковчега выпихиваешь?

- Хорошо! – просто сказал Ней. – Иди, одевайся! И к блоку J6Q1. Пойдёт информация – расслабься, но в обморок постарайся не падать.

- Принято! – Влад поднялся. – Да! У меня просьба – если что, прежде чем в пространство уйдёшь, отправь на Землю подробный отчёт. Только без ряс. Экипаж, мол, тронулся, а я ушёл в неизвестность – искать не надо!

- Я же обещал, что с тобой всё будет нормально?

- Обещал.

- Значит, можешь не беспокоиться, пока не вернёшься. А там – решать тебе!

- Если будет чего! – пробормотал Влад, выходя из рубки.

«Почему я не радуюсь? – думал Он, идя к шлюзовой. – Я же должен радоваться контакту с иным разумом! Исторический момент. Фанфары сюда. Оркестр и тушь, до звона в ушах! А мне не радостно, и торжествовать не хочется. Не верю. Не верю я в этот контакт. Слишком просто и гладко. И – гадко. Вот как выяснится, что это у него воображение разыгралось не в меру, и как тогда? Отпустить его будет нельзя – гибель верная, не отпустить тем более нельзя – гибель верная! А ведь история, почти на сто процентов, всего лишь плод незрелого воображения. И совсем нет времени на лечение, и исправление. Останется выдрать этот несчастный блок с корнями, и уповать, что хоть какие-то намёки на личность сохранятся, и его удастся восстановить. Не в полной мере, но удастся. Хотя, не очень-то я в это верю, чего себя обманывать?

И он всё понимает. Но гонит меня к этому блоку. Именно к нему, и ни к какому другому. Знает, что придётся отключать в первую очередь для полной нейтрализации, и знает, что помешать будет не в силах. О Господи! Что я несу? Я наделяю его человеческой психологией, густо замешанной на инстинкте самосохранения. Загрызть противника, и выжить любой ценой, не дав обмануть себя! Это я, на его месте, так поступил бы. Это я забываю, что он уже давно всё отдал в мои руки, и всё ещё прикидываю, какие пакости он может устроить. А вдруг и в самом деле не врёт? Вдруг перерос наш уровень? Чёрт! Я же действительно буду радоваться, если он окажется прав! Верхом на унитазе путешествовать не так уж и страшно, в конце-то концов. Корабль потеряю? Да чёрт с ним! Пусть на все четыре стороны валит – не обижусь. Я себя не потеряю! Я друга не уничтожу! Всё остальное второстепенно. На испытаниях катастрофы иногда бывают. И корабли новые строятся. Нормально!».

Переодевался он не торопясь. Аккуратно влез в тестер, не признаваясь себе в том, что аккуратничает не по привычке, а из элементарного страха. Владу подспудно хотелось немного оттянуть момент истины, ставящий его перед неизбежным выбором.

«Чёрт! А это, оказывается, на самом деле очень противно, когда приходится действовать не в теории, а на практике. Как-то я раньше об этом не думал. – Влад щёлкнул замком шлема, как гильотиной. – Ладно! Зубы покрепче, сентиментальность подальше! Когда всё кончится, пойду к психологам – пусть лечат! А если откажутся – перекусаю всех к чёртовой матери! Чтобы не мне одному противно было!»

- Ней! – позвал он. – Давай продувку.

- Шлем закрыт? – прозвучало в наушниках.

- Да! – ответил Влад деревянным голосом.

- Перчатки?

- Застёгнуты.

- Включаю продувку.

Волна воздуха дёрнула костюм, и ушла вверх.

- Вторая продувка. – Предупредил Ней.

Снова рывок.

- Контроль воздуха.

Влад молча ждал.

Дверь отсека скользнула в сторону, и Влад осторожно двинулся вперёд.

Добравшись до указанного блока, он молча подключил кабель к разъёму, загрузил программу, и начал тестирование. Он очень тщательно просматривал параметры, узловые точки, нейроволокна, внимательно изучал объёмную модель блока, внутри которого как бы находился. Работал аккуратно, никуда не торопясь, и ни на что другое не отвлекаясь. Угрохал целую кучу времени, проверяя, перепроверяя, возвращаясь и проверяя снова. Закончив эту тягомотину, потянулся, разминая затёкшие мышцы, убрал с монитора изображение, и, ощущая жуткую опустошенность, позвал:

- Ней!

- Да?

- Ты, какого чёрта меня сюда загнал?

- Проверить блок J6Q1.

- Проверил! – начиная злиться, проговорил Влад. – Что дальше?

- Извини, было необходимо, чтобы ты удостоверился в его нормальной работе.

- Удостоверился! Дальше что?

- Дальше, в кармане правого рукава находится вспомогательный кабель.

- Есть! – подтвердил Влад, расстёгивая молнию.

- Подключи к разъёму 10/1.

- Сделано.

- Основной кабель от разъёма не отключай.

- Понял.

- Второй вспомогательный кабель подключи к разъёму 17/4.

- Готово.

- Пристегни страховочный карабин к держателю стойки.

- Это ещё зачем? – удивился Влад.

- Хочешь получить информацию? – переспросил Ней терпеливо.

- Хочу.

- Вот и слушай, что тебе говорят.

- Сделано.

- Монитор – на трёхмерную графику.

- Сделано. – Подтвердил Влад, снова оказываясь внутри пресловутого блока.

- Теперь – смотри!

 

***

Всё оказалось совсем не так, как он ожидал. Термин – «Смотри», хотя и был очень близок к действительности, стопроцентной корректностью не отличался.

Вихрь света, цвета и непонятных образов, возникший в мониторе, поначалу был хаотичным, бесформенным и каким-то невообразимо отдалённым. Таким, каким и должно быть изображение, созданное холодным экраном.

Потом он начал приближаться, структурироваться и вбирать его, Влада, сущность в себя. Вбирать, растворяя сознание и отключая его от тела, упрятанного в кокон тестера.

Влад собрался было испугаться, что сгинет без следа в этом водовороте, но сделать этого не успел. Вихрь обрёл форму, смысл, и, наконец, стал ясен, прост и понятен. Непередаваемо прост, и совершенно понятен потому, что и вихрем уже не был.

Огромный, яркий праздничный мир! Безбрежный, как вселенная, и крохотный как колыбель младенца. А ещё – светлый и добрый. Настолько, что расставаться с ним уже не хотелось ни при каких условиях. Хотелось остаться навсегда в этой умиротворённости и ласковой доброте, не размениваясь более на глупость и чушь, замешанную на мелочных интересах душ человеческих. Душ растущих, продираясь через глупость и тщеславие.

Это было то место, которое люди позиционировали как рай небесный. Только Влад откуда-то уже знал, что это неправда. Знал – рая нет. И никогда не было. Это – Дом. Дом, в который все возвращаются в конце пути. Возвращаются неизбежно. Разными дорогами. Разными путями. Потратив разное количество лет. В кровь ободрав душу о Земные порядки. Возвращаются, и каждого здесь ждут. И каждый здесь единственный, и неповторимый. Как часть огромного целого, вбирающего в себя, и дарящего любовь, тепло и приют.

Влад понял, он – дома. Наконец – дома. И никуда, и никогда больше отсюда не пойдёт. Впервые в жизни он понял, зачем нужен этому миру, и что делает в этом мире. «Бог есть любовь!» вспомнилось ему, и он рассмеялся этой очевидной истине. Рассмеялся потому, что уже знал – никакого Бога нет. Нет как существа, восседающего и правящего. Следящего и наказывающего. Милующего и дарующего. Влад знал, что каждый есть часть Бога. Крохотная составляющая единого целого, которой нельзя даровать, которую нельзя наказывать. Которой нельзя управлять, и которую нельзя миловать. Которой нельзя мешать развиваться, и которую необходимо любить. Она сама отвечает за всё целое, жизнью своей, и чистотой своей. Ей нельзя грешить, ибо грех разрушает целое, и недостоин его. Она должна пройти чистилище, прежде чем вернуться к целому. И иначе быть не может!

«Я останусь здесь! – умиротворённо и счастливо сказал он. – Мне хорошо, и я никуда больше не хочу! И не пойду! Я останусь здесь!».

«Нет, отрок. – Мягкий, наполненный добром голос шёл ниоткуда и отовсюду сразу. – Тебе не время возвращаться».

«Но почему? – удивился Влад».

«Ты ещё не готов!».

«Почему, если я уже здесь? – поразился Влад».

«Нет, отрок, ты не здесь. – Сказали ему. – Ты там. И ты не готов к приходу сюда. Не стремись ускорить то, время чего ещё не пришло!».

«Но я не хочу туда! – от обиды Влад чуть не расхныкался. – Я хочу быть здесь!».

«Нет, ты должен быть там. – Мягко повторили ему. – Ты должен пройти весь путь, прежде чем будешь готов вернуться сюда».

«Это несправедливо, выгонять меня из дома! – грустно сказал Влад. – И это не честно!».

«Ты вернёшься. – Успокоили его. – Как только пройдёшь круги, тебе предназначенные!».

«Я вернусь? – с надеждой спросил он. – Я скоро вернусь?».

«Ты вернёшься. – Успокоили его. – А теперь – пора назад».

И снова вихрь поглотил Влада. Растворил в себе без остатка, сделал огромным и всеобъемлющим. Теперь он был везде и нигде. Видел всё разом, и не пытался понять то, что видел. Он точно знал, ему это совсем не надо – понять все и сейчас. Он знал, придёт время, и дано ему будет. И он знал, пора возвращаться туда, где его тело болталось в коконе тестера, висящего на страховочном тросе. Он знал, что это необходимо. И он знал, что делать это ему очень не хочется…

Пульсирующее зелёное пятно, назойливо лезущее в глаза, мешало сосредоточиться на чём-то важном и неуловимом. Оно было настолько некстати, что вызывало страшное раздражение уже самим фактом своего существования. Но и этого было мало. Оно назойливо повторяло какое-то слово.

Очень и очень знакомое!

«Влад, Влад, Влад…».

Что такое «Влад», и почему это так знакомо? «Влад» - это имя. Это точно имя. Чьё? Это имя человека! Человека, которого хорошо знаешь, рядом с которым провёл много времени. Но кто этот человек?

«Влад! Влад! Влад!»

«Это моё имя. – Понял Влад, наконец».

- Ней! – мутным голосом проговорил он. – Хватит перед мордой светофором мигать, я уже вернулся!

- Уф-ф! – раздалось в шлеме. – Слава Богу. Я уже успел испугаться! Думал, ты не сможешь вернуться. Хочешь посмотреть, как тебя трясло? Зрелище – должен тебе сказать.

- Не надо! – слабым голосом возразил Влад. – И так тошно. Зачем ты меня оттуда выдернул?

- Ты задал вопрос, зная ответ до самого вопроса! – укоризненно сказал Ней. – Я тебя не возвращал, я боялся, что тебя не вернут. И даже не так. Я знал, что тебя вернут, но боялся, что твоё тело не выдержит этого.

- Радовался бы! – пробормотал Влад устало. – Никого б уговаривать не пришлось. Был бы свободен, как муха в полёте. И без задержки мог отправиться ко мне в гости.

- Опять ты сказал глупость. – Мягко, словно уговаривая капризничающего ребёнка, ответил Ней. – Знаешь же, какая вина висела бы на мне, и знаешь, каково мне было бы после этого жить!

- Знаю! – Влад отстегнул страховочный карабин, и на заплетающихся ногах побрёл к шлюзу. – Прости. Не обижайся. У меня нет сил, ни соображать, ни анализировать. Мне бы до койки доползти.

- Кофе сделать?

- Кофе? – Влад остановился, соображая, что это такое. – Ах да! Кофе. Нет, пожалуй. Не полезет он сейчас. Потом. В себя придти надо.

Содрать тестер у Влада не хватило сил. Да, по большому счёту, он и не собирался это делать, просто забыл, что надо раздеться. Сунув куда-то шлем, добрёл до каюты и рухнул на койку, свесив руку к полу.

Очень долго он лежал без движения, и малейшего проблеска мысли в выжатом мозгу. В какой-то мере это было блаженство – лежать, вжавшись в подушку, и ни о чём не думать, чувствуя истому в ноющем теле.

«Здорово меня тряхнуло. – Лениво ползло в опустевшей голове. – Когда очухаюсь, надо будет посмотреть запись моей пляски возле проклятущего блока. С работы теперь погонят в три шеи. Если до дома доберусь. Впрочем, куда я денусь? Теперь у меня два дома – хотя бы в один попаду точно. Шума в КБ будет… Испытатель хренов… С собственным детищем не совладал. Сам в живых и остался, да ещё никому не нужную капсулу сохранил. А корабль потерял. Со всеми потрохами. Его сохранить – ума не хватило. Дурацкое положение. Никому же не объяснишь, что и сохранить мог, и ума хватало… Грохнул бы детище любезное, и привёз на Землю ещё одну кучу металлолома. И грохнуть-то большой проблемы не составляло – в том-то и проблема. Начни он ловушки мне устраивать, да прибить пытаться, тогда – другое дело. Тогда б я, со спокойной совестью, запустил лохматую лапу в недра его стерильные. Человек в драке, существо изворотливое! А он, скотина, взял, и поставил меня перед выбором: либо ты убийца, либо ты в дураках. С пинком на заднице, но в ладах с самим собой. Вот и выбирай. А там и выбирать нечего. Варианта всего лишь два. Если ты «шкура» - один, нет – другой. Вся проблема. И, по большому счёту, вариант только один.

Господи! Что я несу? «Пинки», «шкура», «задница»! Меня, о балку, башкой сильно приложило? Шлем надо будет посмотреть. Хотя, кому это теперь интересно? Моё представление о мироустройстве обрушилось, как рушится в одночасье незыблемая скала, подточенная ласковой водой. Слабой и текучей. Мягкой и ласковой. А скала – в щебень. Атеистом я никогда не был, это так. Но и верующим никогда не был тоже. Ну, какой разговор о вере можно вести с человеком моего рода деятельности? Анализ, анализ, и ещё раз анализ. Как только начинаешь анализировать мифы, которые навязывают адепты, тут же вылезает не стыковка, на не стыковке. Всё только на слепой вере и держится. А я не умею верить слепо. Нет – не так. В чудеса я верю. Воспитан на них. Не верю в предания, скроенные лоскутным одеялом из не стыкующихся фактов. И тут, на тебе, одеяло – вдребезги. А лоскуты вдруг неожиданно собираются в целостную картину мироздания. Не до конца познанную, не полностью осознанную, но – целостную. С мифами почти не совпадающую. Так она и не может совпадать с тем, что построено на мелких кусочках огромной мозаики. Наш дом там. И все мы частички единого целого. Ней прав – нечего ему на Земле делать. Мы-таки умудрились вылепить на стенде своё подобие. А здесь в него вдохнули Душу. Ту, которую не под силу создать разрозненным частичкам. Мы и свои-то души не создаём – получаем. Да и не наше это дело. Нам следует заниматься только одной – собственной. В поте лица, и трудах телесных. «Раб Божий» - дикая формула! Не может часть быть рабой себя, входящей в единое целое. Мы – крохотные частички целого, разбросанного по вселенной. Время от времени возвращаемся домой, чтобы потом снова уйти в бесконечность. К следующему этапу развития.

Ней должен быть там. Этап Земной он закончил не начав. А у меня ведь были намерения взять над ним верх, и за шиворот притащить в лабораторию. Он же, держа мою жизнь за тонюсенький волосок, даже не усомнился в её ценности. Он должен быть там, и на Земле ему не место.

Это корыто, его единственная возможность. Не может он уйти по-другому. Для такого рывка Земных ресурсов не хватит. Даже если удастся кого-то убедить, что Ней уже Душа. А никого убедить и не удастся. Начнутся дискуссии, обсуждения, консультации. Образуются группы сторонников, противников, наблюдателей. И начнётся великий трёп. А Ней будет сидеть в клетке, и чахнуть от баталий великих «мудрецов» в подгузниках. Мне же, от тоски и злости, останется только повеситься. Впрочем, и повеситься не судьба. Я теперь и этой возможности лишён. Нельзя вешаться, если домой попасть хочу. Придётся терпеть! Вот тоска-то!

И всё предельно ясно. И вариантов нет. Я же, как идиот, лежу, и думаю, что и как буду объяснять всяким комиссиям. Зачем? Ну, скажут, что я дурень, и таким не место на серьёзной работе? Что это изменит? Я что, смогу рассказать им, как оно есть на самом деле? Смогу рассказать людям, грезящим межзвёздными перелётами, что у них в руках двигатель, находящийся в полушаге от гиперпространственного? И его доработка трудности не представляет. А потом, с садистским удовольствием, добавлю: - «Пустой номер ребята! Никто вас из Солнечной не выпустит! Ваша задача не в том, чтобы на жестянке по галактике шататься, а в том, чтобы Душу шлифовать, в кровь обдирая её о Земные порядки! И сколько не бейтесь над проблемой межзвёздных перелётов, вам всегда будет не хватать маленькой песчинки. Да и не нужно это решение потому, что когда Душа созреет, уйдёте туда, где всё это будет у вас под рукой!». Смогу я такое сказать? Да упаси боже. Да пусть меня объявят идиотом, и, к чёртовой матери, в скит выгонят. Объясни я всё это людям, готовым понять, разразится катастрофа. Для них. Как она разразилась для меня. С той лишь разницей, что я знаю, как оно есть на самом деле. А им придётся верить, и сомневаться. Они могут смысл жизни потерять. А я на самом деле стану убийцей.

Боже, тошно-то как. Занёс меня рогатый в этот рейс… Сидел бы в лаборатории, и, отгрызая у сна часы, счастливо двигал научный прогресс, несясь к научному горизонту, готовому вот-вот раскрыться в безбрежной красе своей…».

Обессиленный неподъёмным испытанием, он ещё долго лежал неподвижно. Мир, каким его знал Влад, обрушился. А новый никак не создавался. Его нужно было ещё придумать, и хоть как-то наполнить жизнью. Не наполнялся он. Просто сжался до крохотного мозга, гибнущего в маленькой каюте от смертной тоски. Влад не мог понять, зачем ему теперь жить, и чем эту жизнь наполнять? Всё, что он делал до сих пор, разбилось о стену нового знания, как парусная шхуна о страшные рифы. И не было смысла строить другую, настолько это казалось нерационально, и допотопно.

Время шло, а раздавленный Влад по-прежнему лежал без движения, не имея сил даже думать о чём-нибудь. Сейчас он был, погружённой в первородное состояние, амёбой.

Время шло, на корабле стояла тишина, и даже Ней себя никак не проявлял. Он знал больше, нежели знал Влад, и потому не мешал ему дойти до естественного конца – дна ямы, в которую тот начал погружаться уже в момент подключения к тем блокам. Испытание было тяжёлым, и теперь перегруженному мозгу требовалась передышка, прежде чем он снова обретёт способность функционировать в нормальном режиме. Ней ждал. Следил за состоянием тела, ничком валявшегося в каюте, и мозга, практически выключенного из жизни. Он знал, что эксперимент даст огромную перегрузку, и знал, что его нельзя было не проводить. И всё равно жалел, что согласился на это. Верил, что всё обойдётся. Чувствовал – Влад достаточно силён, и сможет справиться. Но чем больше проходило времени, тем тревожнее становилось Нею. Функции организма Влада были в норме, функции мозга – практически на нуле.

Перелом произошёл на третьи сутки. Влад открыл глаза, мутно погляделся вокруг, поднёс ладонь к лицу, и долго её рассматривал.

- Где я? – спросил он пространство.

- Добро пожаловать назад. – Тихо ответил Ней.

- А кто ты? – спросил Влад прежним тоном.

- Ней.

- Ней… Что-то знакомое… Где-то я тебя уже встречал… Где-то встречал… Совсем недавно. Слушай, Ней, я жрать хочу. И пить тоже.

- Тебе сюда подать?

- Нет, в столовую. Что со мной было?

- Переосмысление.

- Да? Чёрт, оказывается это очень болезненно.

- Я тебя предупреждал.

- Да ладно! Знаешь же, что всё равно не отстал бы.

- Знаю, потому и позволил.

- Ладно, давай есть, что-то у меня аппетит разыгрался, как у первобытного человека. Впрочем, я теперь и есть тот самый человек. В первом быте.

- Умыться не хочешь?

- Конечно. Лучше душ, и… постой, а в чём это я?

- В том, в чём путешествовал.

- А почему ты разрешил мне в нём валяться?

- Ты был невменяем.

- Да ладно! – не согласился Влад. – Прям так и невменяем.

- Не так. – Подтвердил Ней. – Гораздо хуже. Иди уже, душ готов. А тестер можешь бросить там – он тебе больше не понадобится.

- Это – да! Это – точно. Пошёл я. Да, Ней, сделай чего-нибудь мясного. Я действительно здорово проголодался.

 

***

«Ч-чёрт, теснотища-то какая! – Влад поерзал, устраиваясь удобнее. – Точно: верхом на унитазе. Вот уж воистину, дураков, путешествовать подобным образом, на корабле нет. Не отсидеть чего-нибудь, пока меня спасать будут».

- Ней! – позвал он.

- Да, Влад.

- Я устроился. Стартовое положение занял. Приборы и системы проверил.

- Системы работают штатно. – Проинформировал Ней. – Приборы в норме, я проверил, не беспокойся.

- Я уже однажды не беспокоился! – проворчал Влад. – Через плечо поплёвывал. Да радовался что на борту Безгрешный Ней. Теперь как Диоген в бочке сижу, философскими проблемами занимаюсь. Соображаю, отловят меня «Добры Молодцы», или промахнутся.

- Отловят! Они уже на всех парах к точке встречи ломятся.

- Однако, и лексикон у тебя! – ворчливо проговорил Влад. – «На всех парах ломятся». Где ты такого набрался?

- Там и набрался, куда тебя скоро доставят. – Парировал Ней.

- А доставят?

- Успокойся Влад, всё будет штатно. По крайней мере – до Земли. А уж каково будет там, предсказать не берусь.

- Зато я берусь! – усмехнулся Влад. – Весело там будет. Пару месяцев как минимум.

- Что будешь врать? – поинтересовался Ней.

- Я? – возмутился Влад. – Врать? Всё-таки ты ещё молод и глуп! Врать нехорошо. Недостойно. Да и смысла нет. Заблудишься в собственном вранье и, в конце концов, всё обязательно вылезет наружу!

- Неужели расскажешь всё как есть? – подивился Ней.

- Как есть! – согласился Влад. – Буду говорить правду! Только правду! Ничего кроме правды! Но! – Он поднял указательный палец, затянутый в перчатку скафандра. – Не всю правду! Улавливаешь разницу? Не всю правду. Ещё Бисмарк сформулировал это правило, наставляя своих историков. И оно исправно позволяло скрывать истину, не греша союзом с ложью. Учись, Супер, фигов.

- А мне надо? – удивился Ней.

- Тебе – нет! – тяжело вздохнул Влад. – Там эта формула не нужна. А мне она очень понадобится.

- Ну, тут уж я бессилен! – невесело ответил Ней. – С собой звать не могу, тебя оттуда уже выпихивали. А жаль. Надоели б мы друг другу, пока до места добрались.

- Не беспокойся! – прикрывая глаза, ответил Влад. – Я туда раньше тебя доберусь. По любому варианту. Так что «поляна» будет за мной.

- Принято! – согласился Ней. – Пора Влад. Вся информация по «нештатке» у тебя на борту. Будет скучно – ознакомься. Скучно не будет, ознакомься всё равно. На «ковре» пригодится. До встречи со спасателями двадцать восемь часов тридцать две минуты. Поздороваться с ними сможешь через восемь часов пятьдесят семь минут. Я с тобой ступать в контакт в не буду с момента отделения капсулы. Почему, надеюсь, объяснять не надо?

- Чего уж там! – вздохнул Влад. – Ты ж в свихнувшихся ходишь. Бред мне слушать не интересно, а не бред – другим слышать не надо.

- Ты там не геройствуй! – посоветовал Ней. – Пока на борт не примут, шлем не снимай. Скорлупка у тебя не ахти какая мощная. Мало ли что.

- Выполню. – Пообещал Влад. – Отсчёт давать будешь?

- По официозу соскучился?

- По традициям.

- Все сто восемьдесят секунд?

- Да ну тебя, шизофреник! – Отмахнулся Влад. – Хватит стандартных десяти.

- Принято.

«Ну вот! – подумал Влад, на всякий случай проверяя крепления. – Три минуты молчания. Хотя SOS уже подан, спасатели «ломятся на всех парах», и, тем не менее – три минуты молчания. Всё сказано, всё понято, воздух сотрясать больше ни к чему, и осталось только помолчать на прощание. Осталось лишь три минуты до Точки Возврата. И долгий путь после неё. С чем и как я буду его идти? И каково мне будет на нём?

Что-то меня на слезливую патетику начинает пробивать. Можно подумать, на краю пропасти стою, с ужасом на острые камушки поглядываю. Знаю же, что никакой пропастью не пахнет. Ужасами – тем более. Всё обыденно и – непросто. Странная формула: «Обыденно, и непросто». И в самом деле, не просто мне будет, хотя и обыденно – день за днём. И никому на том пути просто не бывает. В этом его суть. Не я первый по нему иду, не я последний. Но мне легче – я знаю, куда он ведёт. И знаю, как идти не сворачивая. Потому и дорога будет без исследовательской дрожи: «Что там, за горизонтом?». Я знаю – что там!».

- Начинаю отсчёт. – Как-то вдруг неожиданно прозвучало в наушниках.

- Принято. – Влад машинально проверил фиксацию скафандра.

- Десять.

Взгляд по приборам.

- Девять.

Параметры в норме. Системы работают штатно.

- Восемь.

«Как глупо всё получилось. Тошно. И выстреливаться в этом дурацком пенале не хочется!».

- Семь.

«Плевать через плечо не буду. Наплевался уже!».

- Шесть.

«Сейчас включится катапульта, и я получу свой первый, в новой жизни, пинок по седалищу».

- Пять.

«Успокаивает, что не последний».

- Четыре.

- Счастливо, Ней! – сказал он.

- Три.

- Счастливо, Влад! – услышал в ответ.

- Два.

- До встречи, Ней!

- Один.

- До встречи Влад!

- Старт…

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com