Александр

Барсуков

 

Страна

сказок-332

 

(“Письма в никуда”-332)

 

2012

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3311,6-3314,1

29 сентября 2012 года. Сказка про Херлока Шолмса и профессора Мориарти. Профессор этот изначала был женщиной! Она влезла на Биг-Бен топлес в вязаной маске и принялась кричать анти-английские лозунги! Но не успели её снять полисмены оттуда, как она сбежала! А потом поменяла пол на мужской у доктора Мясника, который сделал ей всё время стоящий искусственный фаллос! С тех пор Мориарти стал ненасытен! И опутал сетями весь Лондон. Вот и сейчас печальный Херлок Шолмс сидел у себя в домике на Бекер-стрит в окружении доктора Катсона и голой Леди “Н”, которая прижилась у Херлока. Он кормил её из лотка, а ходила она тоже в лоток, но не с папками (как однажды по ошибке), а в нормальный, синий. И миссис Хадсон выносила за ней шарики “Катсана”, которые с ненавистью вышвыривала в Темзу! Сейчас Херлок нежно трепал Леди “Н” за ушком, и она мурлыкала. “Понимаете, Катсон, - говорил Херлок, - то, что у Мориарти постоянно стоит, означает, что он снова и снова готов на преступления! Вот когда я ездил охотиться на носорогов в Ботсвану, там тоже был такой носорог. Его все звали Нгобо. У него вечно стояло, и у него было 900 детей, 800 из которых - дауны! Я его застрелил! Он подошёл, сунул свой перец в ствол моего ружья и спросил: “Что это такое, Херлок?” И я выстрелил! Это была мучительная жестокая смерть! Но какая смерть не жестокая, Катсон?” “Да, Шолмс!” - сказал Катсон. “Мяу!” - сказала Леди “Н”. “Наверное, ей пора на лоток! Надо снять её с коленок, а то всё опять изгадит, как в прошлый раз!” - сказал Херлок и посадил женщину на лоток. Она была прекрасна! Упругие сильные ляжки, высокая вздымающаяся грудь, вот только мозгов маловато. Она сказала: “А бумажку?” “Ах, да!” - спохватился Херлок. - “Вот, я написал тебе инструкцию!” И Леди “Н” стала читать: “Инструкция! Чистить унитазы надо вантузом или ёршиком...” “Что это такое?” - не поняла Леди. “Ой, прости, это не та инструкция! Вот та!” - сказал сыщик и запиликал на скрипке. Леди важно прочла инструкцию, повторно сверилась с ней и аккуратно закопала дерьмо в шарики. Для этого эта инструкция и была нужна. А про унитазы была для Хадсон, которая никак не могла сообразить, куда надо втыкать вантуз. И отсасывала его у себя в промежности, от чего ловила кайфы. А ёршик она засовывала то себе в ухо, то в ухо Херлоку, от чего тот раздражался и палил в Хадсон из револьвера. Тогда Хадсон подходила к Леди “Н” и говорила: “Ты знаешь или догадываешься, что я хочу сделать!” “Нет, нет!” - кричала Леди “Н”! “Да, да!” - говорила злобная Хадсон и втыкала ёршик в промежность Леди “Н”! “Кайф!” - говорила Леди “Н”, так как там у неё было как депо, так как все имели её туда, даже Катсон, не говоря о Херлоке. “Это тебе за все те муки, что я испытываю, выбрасывая за тобой “Катсан”! Кстати, это слово созвучно даже очень имени нашего доктора Катсона! Забавно!” - и миссис Хадсон уходила к себе, не забыв огреть на прощание Леди по попе вантузом. Вот так она чинила унитазы, и без инструкции ей было как без воздуха рыбе на суше. То есть, без воды рыбе. Наконец, Херлок сказал: “Итак, Катсон, сегодня мы едем не в Суссекс, как обычно, а в район Красных Фонарей ловить Мориарти! С нами как приманка поедет Леди “Н”! Мы её замотаем шарфами, никто не догадается, что под ними она голая. Но сначала я должен на дорожку исполнить “Лунную сонату” Бетховена!” И он отчаянно запиликал на скрипке! От ужасного шума миссис Хадсон чуть не уронила навсегда ёршик в унитаз (она бы развела руками и сказала бы только кратко “Уронила!” И все бы поняли, что это фатально!) и принялась стрелять из своего дамского пистолетика во все стены, так как решила, что орава мартовских котов зверски напала на Бекер-стрит и уничтожила любимого Херлока! Херлок сам так разошёлся, что порвал концом скрипки два ковра в то время, как Катсон и Леди “Н” от страха взобрались на занавески и сидели на них. “Ничего страшного, миссис Хадсон! Два ковра уничтожены, в остальном всё чисто!” - утешительно сказал Херлок взъерошенной Хадсон. “И не хрена было лохматить и ерошить бабушку!” - сказал Катсон, который ничего не понимал в музыке и подбирал ноту по три часа. “Заткнись, а!” - сказал Херлок. - “Я сам тоже только учусь, но Бетховен - это что-то! От его звуков мрут все преступники в Лондоне и Суссексе даже! А это многого стоит! Запомните: Бетховен сильнее наручников и слезоточивых пуль!” “Щас, подождите! Мне ещё надо!” - сказала Леди “Н” и снова взгромоздилась на лоток. Херлок долго смотрел на неё, а потом Катсону: “Не могу удержаться, дорогой друг! Изящные линии её ляжек напоминают мне надбровные дуги неандертальца! А я всегда любил неандертальцев! Поэтому и Леди “Н” не вышвырнул на улицу и дал ей кров!” “А по-моему, её волосатые ляжки здорово смахивают на мужские!” - сказал Катсон. “Да брось! У всех неандертальцев были такие! И заметь, и у неандерталек!” - сказал Херлок. “А как вам её бюстик?” - спросил Катсон, брызгая слюной. “Пошляк ты, Катсон! Щас мы её замотаем в шарфы, а размотаем только, когда найдём Мориарти! Он на неё клюнет! Я же говорю: у него вечно стоит!” - сказал Херлок и принялся заматывать Леди “Н”. Та царапалась и жалобно мяукала, но Херлок подавил восстание, дав ей понюхать валерьянку. Она стала как шёлковая. “Да! Чуть не забыл! Педикюр!” - сказал Херлок и принялся красить Леди “Н” ногти. Покрасив их в зелёный, он вдруг хлопнул себя по лбу: “Дальтоник я, что ли? В темноте красным казалось!” И перекрасил. И вот они втроём пошли в Красные Фонари. Постучались. “Кого надо?” - грубо спросил привратник. “А это разве не притон?” “Нет, это жилище сэра Генри!” - сказал привратник. “А он боксёр?” - спросил на всякий случай Херлок. “Нет!” “Тогда, Леди “Н”, нагадь им на дверь за ошибку! Это будет называться: “нагадить на дверь не боксёру!” - сказал мстительно Херлок, который не терпел ошибок. “Но я не хочу!” - сказала Леди “Н”. “Тогда так!” - сказал Херлок привратнику. - “Хочешь попасть в камеру? Так ты в неё попал! Программа “Голые и абсолютно не смешные!” И Херлок сбросил с Леди “Н” шарфы! Привратник вылупился на огромные сиськи Леди, а потом стал придурковато смеяться и хлопать себя по плоскому лбу, как будто заметил скрытую камеру. “Да успокойся ты! Никакой камеры тут нету!” - сказал Херлок. - “Пошли отсюда, а тот этот придурок начинает меня раздражать!” И он снова замотал Леди “Н” в шарфы. По дороге на лондонский рынок у Катсона какой-то беспризорник похитил луковицу! Беспризорник думал, что это такие часы, но это была просто луковица. “Отдай сейчас же!” - закричал Катсон. - “Я по ней всегда сверяю время! Если мне захотелось её откусить, значит, полдень!” И он бросился в погоню! И вот тут-то судьбе было угодно свести Херлока и Катсона с Мориарти! Потому что он был тут, на рынке! Он был главарём мафии! Пацан передал ему луковицу, Мориарти откусил, и впервые за всё время после операции от этой кислятины у него опал искусственный орган, который опадать не мог в принципе! “Что ты мне такое принёс, сопляк?!” - разошёлся Мориарти! “Часы, мессир!” “Не тронь пацана, а то будешь иметь дело с Леди “Н”!” - грозно вступился за паренька Херлок. “Какая ещё Леди “Н”? “Леди “Н” - Леди “Н”! В гробу я таких видал!” - сказал Мориарти. И тогда-то Херлок негромко скомандовал Леди: “Фас!” Этого было достаточно, чтобы та выскочила из своих шарфов и вкусилась в горло Мориарти железной хваткой острых коготков! При виде такого обнажённого тела, такой натуры, все преступники этого рынка, а также пацан, отвисли челюстью (челюсти отвисли), а глаза их вылезли из орбит! А Леди “Н”, урча, пожирала останки Мориарти, вся измазанная в крови и кишках! “Ну и ну!” - сказал Херлок, первый опомнившийся. - “Это покруче Собаки Бакервилей! Леди, где тебя этому научили?” “Всё просто!” - сказала Леди, вставая с колен. - “Школа морской пехоты США, “Морские котики”, сэр!” “И ты всё это время молчала и позволяла мне тебя поить валерьянкой?” - спросил Херлок. “Да! Потому что я была “под прикрытием”! Мой непосредственный начальник - Лестрейд...” - сказала Леди. Но Херлок её перебил: “А! Понятно! Так как начальник туп как полено, то и ты была такой же! Но теперь, когда я постиг всю мощь дедуктивного твоего умища, которая, быть может, не уступает мощи моего умища дедуктивного тоже, мы могли бы с тобой шуры-муры... Как чисто неандерталец с неандертальцем! А? Теперь, когда Мориарти погиб, и преступность искоренена! А?” “Боюсь, что нет!” - сказала Леди “Н”. - “Я верна только ёршикам миссис Хадсон и своему начальнику Лестрейду!” “Опять облом!” - сказал Херлок. - “Придётся идти опять в Музей Естественнной Истории и иметь там чучело неандертальца!” “Что он такое говорит?” - не поняли мелкие беспризорники, которые осиротели после смерти своего босса. “Он говорит: “А не пойти ли вам всем в задницу, господа?” - сказал за Херлока Катсон. “Подожди, подожди, Катсон!” - сказал Херлок. - “Эти господа тоже мне напоминают неандертальцев или питекантропов! А это мой конёк! Строение зубной челюсти, надбровные дуги, волосатые ляжки - всё это меня заводит! И у меня встаёт!” “Да они же все бомжи!” - сказал Катсон. “Да, бомжи - это да!” - сказал Херлок. - “То есть, нет! Не заводит! Пошли отсюда все!” И все: Катсон, Леди и Херлок ушли. “А луковицу можешь сам теперь жрать!” - сказал на прощание пареньку Катсон. “Пойдём пройдёмся по бутикам: купим чего-нибудь нашей героине сегодняшней - Леди!” - сказал Херлок. И они зашли в бутик, торгующий секс-игрушками. “Отлично-отлично!” - сказал Херлок. - “Эта дрель с фаллоиммитатором подойдёт!” “А я хочу того котика!” - сказала Леди “Н”. - “У него не купированный!” После операции с Мориарти она снова поглупела. “Ладно, купим котика! Дайте нам котика!” - сказал Херлок. Потом он грохнул котика об пол, надеясь, что тот разлетится на тысячу кусочков: “Котик - плохой! Справка - хороший!” “Какой был кот, какой был кот!” - запричитала грудастая продавщица секс-шопа. - “Но постойте! Он не разбился! Он живой! И ещё неоднократно выйдет котик погулять!” Между тем Кот встал, отряхнулся и представился: “Разрешите представиться: венерическая игрушка из Тайваня! Подходит и мужчинам и женщинам! В женщин вставляю, мужчинам даю! Оборудован вибратором на тайваньских батарейках! Незаменим дома и в быту! На работе и на отдыхе! Справка, что не болен СПИДом, имеется!” “Я же говорю: справка - хороший! Мы, пожалуй, купим тебя, Котик! Ты ведь вообще не гадишь?” - спросил Херлок. “Не-а! Разве что по крупным Христианским праздникам и Пасхе!” - сказал Котик. “Возьмём его, а?” -канючила Леди “Н”. “Ладно! И ещё заверните нам парочку вагин! Не для меня, не для меня! Мне всё равно! Для миссис Хадсон!” - сказал Херлок. И они вышли из секс-шопа. Какие-то озорники принялись дразнить Херлока: “Секс-ж.опник, секс-ж.пник!”, но Херлок сказал Леди “Н”: “Разберись!” И та снова скинула шарфы, и оскорбления зависли в устах обидчиков. Примёрзли к их устам! Потому что Леди была перемазана кровью Мориарти! И вдобавок, малыши никогда ещё не видели голую бабу. Наконец, все пришли обратно на Бекер-стрит. “Миссис Хадсон! Для вас сюрпрайз!” - сказал Херлок и преподнёс Хадсон пару вагин! “А на хрена они мне? У меня и пениса-то нету!” - сказала Хадсон. “Будет, будет! А пока и в тюрьме пригодятся!” - сказал Херлок. “Только и знаешь каркать!” - сказала Хадсон. “Да шучу я! Вагины эти используй как подставки для ёршиков, когда снова захочешь их засунуть бог-весть, куда! Везде должен быть порядок! Теперь у тебя появился смысл в жизни: чистить не унитазы, а вагины эти!” - сказал Херлок. Между тем Леди “Н” уютно устроилась калачиком у камина, доктор Катсон положил свои вонючие ноги в дырявых носках на камин же, вечер грозил быть спокойным и приятным. “Давайте я вам сыграю Шуберта! Шестую кантату!” - сказал умилённо Херлок и принялся пиликать! Вечер моментально стал не милым, Леди “Н” выгнула спину и зашипела, а Катсон чуть не сожрал свои дырявые носки! “Ну что вы, Херлок! Нельзя же так! Предупреждать надо!” - сказал доктор. “А чего там предупреждать? Ведь вы, мои дорогие друзья, и так бы полезли на стенки от моего пиликания! Потому что пиликанье убивает не только всех преступников в Лондоне (запомните это!), но также всех неполезных грызунов и вшей!” - сказал Херлок. Кстати, насчёт облома. Поумнев временно, Леди не захотела дать Херлоку. Но я написал, что она всем давала. Потому что поглупела. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3314,1-3316,7

2 октября 2012 года. Новый Изм. Итак, во мне помимо моей воли живут разные люди в мозгу. Так вот, я - Кладбище этих людей. У меня такие ужасные чувства, что они там просто не выживают. “Я - Кладбище для воображаемых людей!” Вчера купил новый Андроид и подцепил вирус. Я там скачал пару эротических роликов, и они не открывались из-за безопасности. Но следовать этой безопасности мне показалось скучным, так как допустимы были только скучные игры и никакой эротики. И я отключил безопасность. И у меня планшет заблокировался: в начале появляется табличка с требованием набрать экстренный вызов. И какой бы номер не набираешь: это не номер экстренного вызова. И блокировка не пропадает. В Интернете советуют сменить СИМ-карточку. Что я делал. Не помогает. Сегодня буду звонить в сервис. И может, поеду. Я ещё на всякий случай заблокировал банковскую карточку, так как мошенникам известна вся моя личная информация. Может, зря. Так как это уже на другом компьютере. Но я посчитал, что через единый Вай-Фай они могут пролезть и в другой компьютер, где Сбербанк Он-Лайн. А недавно одну женщину ограбили через него, сняв 400 000. И другую - сняв 700 000. Тоже знали номер телефона и всё. Она набрала пароли, и ей позвонили, что случилась поломка, и пусть не обращает внимания на СМС-ки. А они приходят и снимают с неё по 100 тысяч. Ладно. У меня столько нет. Сказка про войну! Летели самолёты бомбить противника! Из самолётов выпадали чемоданы, а пилоты кричали “Банзай!” Потому что были безумные, и вместо бомб нагрузились чемоданами. И тогда главный Фиглер посылает приказ: “Расстрелять пилотов!” И тогда самый маленький чемоданчик, портмоне, падает на голову Фиглеру! И подбегает Ева Браун: “Фиглер! Дорогой! Ты не ушибся?” А он с дуру говорит: “Расстрелять и тебя!” И целится в неё! Но тут её жирным пузом заслоняет доктор Глимер, который в это время делает утреннюю зарядку. Он делает махи: раз-два и говорит: “Руки шире! Не филоньте, три - четыре! Взгляд в пупок и правильны движения!” И пуля попадает ему в живот! И он падает на кровавый снег, так как взгляд его направлен в пупок, и он не может понять, что на самом деле происходит! “Чёрт! Чёрт!” - говорит Фиглер. - “Я убил любимого бонзу! Ты за это заплатишь, Зоя!” Потому что принимает Еву за Зою. “Да какая я Зоя?” - говорит Ева. - “У меня и грудь больше!” “Всё равно! Это не считается! Повесить тебя за твою грудь! А на груди вытатуировать порядковый номер: 0001!” - сказал Фиглер и пошёл, шатаясь, к “Волчьему Логову”. Там его спрашивают: “Пароль, битте!” “Цыплёнок жареный пошёл на речку погулять! Его поймали, арестовали!” - сказал Фиглер. “Проходи!” - сказал конвойный, так как этот пароль придумал сам Фиглер. И вот идёт Фиглер тёмными коридорами, и из каждой комнаты на него уставляются голые солдатские и офицерские задницы, так как все перепились и играют в “мясо”! “Хоть бы меня научили, что это за игра такая?” - говорит Фиглер. “Игра очень простая!” - говорит генерал Роммель. - “Тебе отрезают грудь и запихивают туда гнилой соломы! После недели с ней твой зад сам собой оголяется, и все кричат: “Мясо!” В этом и суть игры!” “Но у меня нет груди!” - говорит Фиглер. “Это тебе только кажется!” - говорит зловещий доктор Бенгеле, который достаёт скальпель и принимается резать Фиглеру грудь! “Помогите! Хулиганы груди лишают!” - кричит Фиглер. “Да брось ты! Я наоборот! Я помогаю! Я только что слазил на кокосовую пальму и щас вшиваю тебе вместо соломы кокосы! Я помогаю!” - говорит Бенгеле. И вот вшил он кокосы, и все закричали “Мясо!” Фиглер грустно вздохнул и прошёл в свой Штаб. Здесь была карта военных действий, вся заляпанная кофе и чаем, так как пьное офицерьё проливало и то, и другое на неё. Фиглер стал двигать игрушечные танки и говорить: “Пах! Бах!” Но тут с карты поднялся стойкий оловянный Солдатик! Это был наш разведчик в самом тылу врага! Он со штыком наперевес бросился на Фиглера и ранил его в руку! “Помогите! Хулиган штыком колет!” - закричал Фиглер. И набежали потные генералы и скрутили Солдатика! Но тот успел разгрызть ампулу с цианидом и умереть! Его оловянный труп сожгли и расплавили на дворе Рейхсканцелярии. Фиглер смотрел через окно на костёр и думал: “Ещё один конец! Нет, я просто так не сдамся! Где моя собака?” Привели Собаку. Собака сказала: “Я есмь Ева! А не Зоя!” “Не тявкай мне тут!” - сказал Фиглер. - “Скажу, будешь хоть Кларой Цеткин! Или Аллилуевой!” “Но я на самом деле не собака!” - сказала Ева. - “У тебя глюки, мой дорогой Фиглер! Тебе постоянно мерещится, что тебе на голову падает бомба! И я это осуществлю!” И она ударила Фиглера по голове скалкой! Фиглер потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел, что лежит на койке в белой комнате. Рядом склонилась миловидная медсестра, у которой в груди была вшита гнилая солома. Она сказала: “Дорогой Фиглер! Спешу порадовать Вас! Мы ампутировали вам только руки и ноги, но пипку - нет! Так что можете теперь смело ходить под себя!” “Но где я?” - спросил Фиглер. “Вы у друзей! Точнее, у союзников! Война кончилась, вас взяли в плен и переломали вам руки и ноги! Но размножаться вы можете, хотя это не поощряется,” - сказала сестра и ушла, крутя бёдрами. “Какой облом!” - подумал Фиглер и очнулся! Он был всё ещё в “Логове”. Война не кончилась. Перед его носом тряс бумагами какой-то жирный генерал, от которого несло шнапсом. “Подожди!” - сказал Фиглер. - “Руки-то у меня есть?” И он присмотрелся и увидел, что у него целых три руки и три ноги! “Доннерветтер!” - выругался Фиглер. “Не ссы, братан! У меня тоже три руки!” - сказал генерал. - “И я тоже мечу в Рейхсканцлеры, как ты!” И он ударил Фиглера по голове третьей рукой. Набил шишку. Фиглер сказал, потирая шишку: “А в бумагах-то что?” “Ничего особенного! Там просто немного истории. Там говорится, что ты родился от непорочной связи своей мамаши с её отцом, и поэтому у тебя три яйца!” “Подумаешь, про это всякий знает!” - сказал Фиглер. - “Чего-нибудь новенькое про русских нет?” “Русские атакуют по всем фронтам, мой Фиглер!” - сказал генерал. - “Но у меня есть План!” И он попытался засунуть Фиглеру в рот цианид, сказав: “Таким “тёпленьким” меня русские не расстреляют! Я сделаю доброе дело!” “Ева!” - закричал Фиглер. - “Убери этого психа!” Пришла Ева и нежно поцеловала генерала в щёчку: “Он - мой любовник! Он в кровати - чудо! Не то, что ты с твоим обмылком и тремя яйцами!” “Предательство!” -закричал Фиглер и стал дудеть в дудку и трубить в трубку! Прибежал толстый Борман и в целях безопасности навалился животом на Фиглера, спасая его от неминучих пуль! “Да не на меня надо наваливаться! А на них! На этих паршивцев! Я повешу их на балалаечных струнах, так как все рояльные кончились!” - закричал Фиглер. “Узнаю бывшего Фиглера! Он снова волевой и может принимать решения! Пожалуй, я к нему вернусь!” - сказала Ева. “Ева, душка, сойди с моей мошонки!” - сказал Фиглер. “Нет, не вернусь! Он стал тряпкой!” - сказала Ева. И тут стену разломал танк Советской Армии, из которого выпрыгнул Петька! Петька сказал: “Где у вас здесь под паровоз бросаться или душить кого? Но предупреждаю: это потом! А пока мне надо посушить портянку!” И он вывесил на дуле танка портянку! “Какая вонь!” - сказал Фиглер. - “Молодой человек, а вы адресом не ошиблись? Здесь вам не Рейхстаг, а “Логово”!” “А какая разница? Портянка может сохнуть хоть в Капитолии!” - сказал Петька. “Я больше не могу терпеть эту вонь! Я сдаюсь!” - сказал Фиглер и поднял руки. “А ты кто такой?” - спросил Петька. “Как так “кто я такой”? Я известный Фиглер! Все знают!” - сказал Фиглер. “А! Фиглер! Баскетболист! А чего ты тут делаешь? Учти, щас здесь опасно! Стреляют!” - сказал Петька. “Да я сам эту войну и развязал! Я хотел так малого: всего лишь счастья для всех немцев! Чтобы они могли работать и быть счастливыми!” - сказал Фиглер. “А!” - понял Петька. - “Так ты тот самый Фиглер и есть! А я думал: баскетболист! Ну тогда молись, коричневая жаба! Сейчас я буду тебя немножко бить!” - и Петка размахнулся, но неосторожно сшиб портянку, и она плюхнулась на морду Фиглеру! “Спасите!” -закричал тот. “Да, в самом деле!” - сказала Ева Браун. - “Это немного не гуманно, вам не кажется?” “А ты кто такая? Тоже спортсменка? Учти, с этого момента я всех спортсменов не люблю и бью их!” - сказал Петька. Но Ева нежно обняла его обнажённой рукой и сказала: “Я не такая, как прочие путаны! Я могу пользоваться фаллоиммитатором!” Что было в те годы новинкой. “Подумаешь!” - сказал Петька. - “Я тоже могу им пользоваться! А пока отойди в сторону: я снесу этому мозгляку его башку!” Тут из Петькиного танка выскочила новая собака Шарик. Потому что она была Петька и четыре собаки, танкист и четыре собаки. Прочие три собаки щас выскочить не могли, так как щенились. А Шарик мог! Шарик сказал: “Да отгрызть ему третье яйцо!” “Не надо! Только не яйцо!” - сказал Фиглер. “Да пристрелить его как собаку!” - сказал Петька. Но Ева сказала: “А может, он полезен для истории? Может, его надо сдать в Музей, как питекантропа? Чтобы все люди знали, как не хорошо быть таким?” “Да разорвать его на кусочки!” - сказал Шарик. Между тем из танка послышался лай: “16!” “Чего 16?” - спросил Шарик. “Ты стал отцом в 16-ый раз!” - сказали из танка. “Я придумал, что делать с этим Фиглером!” - сказал Петька. - “Я привяжу его на бампер танка, как оленя, и буду называть “Бэмби”! Так и привезу товарищу Ворошилову!” И он стал хомутать Фиглера. Фиглер кусался, как собака, но Петька дал ему по зубам, и Фиглер утих. Танк с собаками и Фиглером укатился. Ева осталась одна. “Уехал Петька, уехал! И даже телефончик не оставил!” - подумала Ева. Но грустила она не долго. К ней под юбку полез Борман! Он сказал: “Канцлер уехал - да здравствует канцлер! Теперь я твой парень! Я - новый канцлер!” “А третье яйцо у тебя есть?” - спросила Ева. - “Я люблю только парней с тремя яйцами! Но это не проблема! Доктор Бенгеле!” - стала звать она. - “Помоги!” “Кто звал доброго доктора Бенгеле? Я всегда помогаю! Могу вшить вам яичники гиппопотама или влагалище попокатепетля!” “Кто такой попокатепетль?” - спросила Ева. “Вулкан в Мексике, кажется!” - сказал Бенгеле. - “А что, мой лучший пациент Фиглер уехал? Надо сказать, что без него стало гораздо спокойнее! Одним психом меньше!” “Бенгеле!” - сказала Ева. - “Надо пришить Борману третье яйцо! А также и себе, так как я имею на тебя виды тоже!” Между тем танк с Петькой и Фиглером на борту громыхал по улицам Берлина! Везде висели повешенные с табличками: “У меня было одно яйцо! Я был недочеловеком!” “А у меня, наоборот, было их 4! Я был суперчеловеком, но не верил в Нашу Победу!” “Останови здесь!” - закричал Фиглер Петьке. Петька притормозил. Фиглер склонил голову перед этим повешенным и сказал: “Последний суперчеловек! Но не верил! Так ему и надо!” “Молчи, насекомое! Я не знаю, что с тобой сделают в Ставке Командования!” - сказал Петька. “А что они могут сделать? Сошлют убирать снег в Сибирь?” - спросил Фиглер и тут же сам испугался: “Только не это! Только не снег! Только не Сибирь!” Тут какая-то подозрительная горстка профиглеровски настроенной молодёжи предприняла попытку освободить Фиглера! Они были в чёрных полу-масках. “Полу-масками сыты по горло!” - сказали из танка четыре собаки и исполосовали молодёжь из пулемётов! “Погибла молодёжь, погибла! А я так и не спросил у них, от их имени они или про них? Потому что они только мычали: “М”! Мычали “Молодёжь!” - сказал сокрушённо Фиглер. “Молись, Фиглер! Счастье улыбнулось тебе! Не так конечно, когда ты танцевал пьяный на столе, но улыбнулось! Мы с собаками посовещались и решили не везти тебя в Ставку, а прикончить на месте! Щас наш танк врежется в Рейхстаг и расплющит твои жалкие кишки!” - сказал Петька, а собаки из танка закричали: “Е!” Всё так и произошло! Танк врезался в стену Рейхстага, и с Фиглером было покончено! Его конечности мягко планировали по воздуху. “Надо будет потом их сжечь, чтобы некого было хоронить!” - сказал Шарик. Он собрал руки-ноги-яйца Фиглера и стал поливать их бензином. “Приветик! Что поделываете?” - весело спросила Шарика девушка-регулировщица, которая проходила мимо. “Да вот, из Фиглера собираем “паззлы”! Мы же любим собирать “паззлы”!” - сказал Петька. Но девушка не поверила. Она сказала: “Фиглер самоубился в “Логове”, все знают!” “Как бы не так! Это я его убил!” - сказал Петька. “Горазд ты врать!” - сказала девушка. - “Но телефончик свой оставь, ты мне понравился! Сводишь меня в ресторан, как тебе откажешь?” “Вот почему у тебя трое детей, потому что ты безотказная!” - сказал Шарик. - “Я тоже был таким, пока не стал папой в 16-ый раз! Дети - это такая морока! Это как следить за чистотой в “Волчьем Логове”, где постоянно ломается канализация от бомбардировок!” “Он шутит, верно?” - спросила девушка. “Нет, он не шутит! Шарики начисто лишены чувства юмора! А телефон я тебе не оставлю! Мой телефон разбомбило!” - сказал Петька. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3316,7-3316,8

3 октября 2012 года. Ну поехал я в центр Самсунга на Марксистской. Парень говорит: сотрём всё за 700 рублей. А потом набрал “0000”, и планшет открылся! Угадал! Бесплатно починил. Я их расхвалил. Оказывается, это я сам в установках поставил пин 0000 и сам заблокировал. Никакого вируса не было! И парень случайно угадал этот пин. Потом я пошёл в Сбербанк и написал заявление на разблокировку карточки. Таким образом, всё работает, и я пользуюсь. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3316,8-3319,5

5 октября 2012 года. Сказка про Сити-18, где инопланетяне разбомбили все планшеты и все Скайпы! Так что больше не могли знакомиться и трахаться. (Вот я тут видел симпатичную грудастую лезбиянку, если бы она мне позвонила на Скайп и показала своих “девочек”, и сказала бы, что богата, имеет няню и хочет от меня ребёнка? Удержался бы я? Если бы и жила не далеко. Но отмазывать мальчика от армии! А если бы это была девочка? Короче, симпатичная лезбиянка, я на неё запал. Но в ТВ другие, не симпатичные, так что Скайп не опасен, они мне не понравятся, да я им тоже со своими стальными зубами и мелкой рожей. Так что продолжаю быть без ребёнка.) Итак, шёл Кондом Хлимен и слушал наушники, но не что-то возбуждающее, а успокаивающее: “Теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка...” Поэтому совершенно естественно, что Кондом не заметил, как вляпался в дерьмо зомби, а потом наступил на лежащую поперёк дороги голую Аликс! “Аликс! Что ты здесь делаешь?! А я думал, тебя уже нету среди живых! Ты среди этих!” “Да! Я среди этих!” - сказала Аликс и поднялась в воздух, она умела летать. “О!” - сказал Кондом. - “Теперь, когда ты среди этих, у тебя и “девочки” больше! Я хочу-с тебя!” “Кондом! Ты не понял! Теперь, когда я - привидение, я смогу легче проникнуть в Цитадель к доктору Бриниуму! А трахаться будем потом! Вот когда прогоним Бриниума, вот тогда мы будем бриться! Бриться, умываться, с парнем целоваться!” - и Аликс показала на свою небритую ногу. “О!” - сказал Кондом. - “Это заводит! У меня такая же! А, вру! Не такая! У меня гладкая и шелковистая! Я её недавно брил. Я тут встречаюсь с одним зомби-транссексуалом, так он мне говорит (то есть, она мне говорит): “Ты тоже можешь стать женщиной, как и я! Получается это у меня?” “Ещё как!” - говорю я, а у самого слюнки текут, так как вылитая женщина! Вот только бы если не была зомби, на башке не сидел бы киберкраб, и каждую ночь не кричала бы: “Мамаша голодна! Мамаша хочет свежего мяса!” “Я тоже хочу такого мяса, ну и что? Ты будешь меня этим попрекать?” - спросила Аликс. “Да нет, что ты! Я хочу познакомить тебя с последним другом, которого я приобрёл в конце жизненного пути! Это Хорёк! Подойди сюда, Хорёк, не стесняйся!” - сказал Кондом Хорьку. У Хорька как раз в этот момент ненароком встало на Аликс, и он подошёл, волоча свой вставший орган. “Видишь: ты ему нравишься! Вы подружитесь! Мне кажется, вам есть, что обсудить!” - сказал Кондом. “Пошли со мной играть в кегли!” - сказал Хорёк Аликс. “Пошли!” -согласилась Аликс. - “Хотя нет! Сначала я должна отмыть ноги от этого зомбиевского дерьма!” Она отмыла, и они пошли играть в боулинг, где им выдали белые тапочки и фирменные майки с изображением киберкраба, готовящегося высосать мозг. Хорёк бросил первым и промазал. “Понимаешь, Аликс!” - сказал Хорёк. - “Вообще-то я сначала работал на Бриниума. Бриниум очень щедрый. Он наливал мне по 4 раза в день в плошку воды и сыпал хорьчачьего корма!” “Подожди, правильней будет сказать: “хорючьего”! Продолжай, пожалуйста!” - сказала Аликс. “Но однажды я заметил, что Бриниум изменяет мне с земными женщинами. Как сказать точнее? Конечно, они были не совсем уже женщины. Это были женщины-комбайны, которых мужчины-комбайны использовали как секретуток и проституток. А я - метросексуал. Сам не знаю, что сказал. То есть, я люблю всё, что движется. Людей люблю. Кошек люблю! Да, я кошек люблю! Но бывало, отмочишь такое, что ни одна кошка переварить не может! Так вот: подошёл я к Бриниуму и дал ему пощёчину! Бриниум заплакал и сказал: “Дурак такой хорьчачий! А я любил тебя! Катись к чёртовой матери! Из Цитадели! Стань бомжом!” И я ушёл с узелком за плечами. Я долго скитался, стал вонючим и не привлекательным, пока меня не подобрал Кондомушка. К тому времени он тоже сильно вонял и никому не нравился. Но мы дали себе обет стать чистыми и помыться. “Ребята, помойтесь!” - стал нашим девизом. И однажды мы прокрались к бане, в которой мылись комбайнёрши, а именно - женщины-комбайны. Вход стоил 15 копеек, но таких денег у Кондома не было. И он решил брать баню штурмом! Он ногой разломал дверь, а слепому старичку в тёмных очках, который сидел с кружкой для пожертвований 15-копеечных монет, сказал: “Ты ничего не видел!” Старичка хватил удар, и его увезли зомби-санитары на зомбиевой “Скорой Помощи”! А Кондом прошёл в главный зал бани. Здесь мылись самые толстые и потные комбайнёрши. Они были прекрасны, но оценить всю их прелесть Кондом не успел, так как его притиснули огромными сиськами в угол и сказали: “Он нас щас всех обесчестит! Ура!” “Почему это “Ура”? Почему “Ура”?” - не понял Кондом. Но дело быстро разъяснилось, когда ему сказали, что у комбайнов обычно органы железные. “Но я тоже смогу вас только в “резинке”, потому что боюсь отвечать за малолетних комбайнов, которые родятся!” - сказал Кондом. “Нам это пофиг!” - сказали прелестные толстушки. - “Если бы не ты, мы бы удовлетворились китайскими вибраторами!” “Но я сам не хочу в “резинке”!” - сказал Кондом, но ему уже мылили спинку и целовали его в низ! И у него встало! Но он был твёрд! Он сказал: “Только с Аликс! Только с ней! Я буду век ей верна, то есть, верен!” Ну и разочаровал всех женщин! Они сказали: “Ну и катись к Аликс! Да не забудь оставить 15 копеек!” Но зато Кондом стал чистым. И я тоже, так как я тоже помылся, хотя подходящих хорьчих для меня там не было. Но я был не такой разборчивый, как Кондом, и успел обрюхатить парочку сексапильных девиц, может, не таких толстых, как те, что говорили и мыли Кондома, но весьма стройных, которые для увеличения своих грудей хилых использовали вакуумные вантузы.” Вот, что сказал Хорёк. Тут мощная рука Аликс так сильно запустила боулинговый шар, что он пронёсся в миллиметре от рожи Хорька, и тот решил прекратить состязание. Они разделись и вышли на улицу. На улице было тревожно: ходили страйдеры-треножники, которые поливали из пулемётов всех зомби! “Вай-вай!” - сказал Хорёк. - “Они зацепят и Кондома!” “Не зацепят! Кондом, Слава Богу, Враг номер Один, его нельзя убивать, иначе игра кончится, и Сити-18 сгинет навеки!” - сказала Аликс. - “А помнится то время, когда Кондом был ещё молодым парнишкой! Я тогда тоже была ещё девушка. И вот мы встретились на сеновале! Моя ножка грациозно покачивалась, обутая в сапог! “Почему это сапог, а не “лодочка”?” - спросил Кондом. “Потому что время военное, не до туфелек!” - сказала я. - “Пока комбайны не пришли, возьми меня!” “Но я не могу без “резинки”!” - гнул своё Кондом. - “Может быть сифилис или СПИД!” “Так надень и возьми меня в попу!” - извратилась я. “Женское дерьмо дюже приставучее!” - сказал Кондом. - “Иди подмойся!” И я пошла! И тут меня и схватили комбайны и доставили доктору Бриниуму! Как тебе известно, он маленький, лысый, но страшный извращенец! Он дьявольски захохотал и сказал: “Этот мужественный Кондом не смог взять тебя в попу? Тогда я смогу!” И запрыгнул мне в попу! Я заткнула попу хоботом (который по молодости лет у меня тоже ещё не отвалился) и сказала: “Вечный Кайф!” Ну а потом-то, конечно, хобот отвалился, Бриниум вылез и смог снова творить мерзости. К тому же уже начали роптать комбайнёрши: “Выпусти, да выпусти его из себя! Нам тоже хочется так поиграться!” Но с тех пор пошла обо мне слава, как о шпионке Бриниума! Но это не так. Я подозреваю, что Кондом до сих пор подозревает меня в этом. Но мы щас пойдём к Бриниуму и вместе все спросим, так это или нет!” Но тут Хорёк и Аликс заметили странную процессию комбайнов, одетых во всё чёрное! Они тащились по улице цепочкой, держась друг другу за плечи, а сверху их покрывала ветошь, тряпка. “Я уж думала: Бриниум откинул копыта!” - сказала Аликс. - “Но здесь что-то другое!” И точно! Оказывается, Бриниум собрался жениться и послал в Сити-19 сватов! А чтобы комбайны не смели покуситься на неземную красоту будущей невесты, он им всем выколол глаза, а точнее, фотоэлементы, так как глаз у них не было. А запасные со склада унёс. К сожалению, это было преждевременно, так как сам Бриниум не видел ещё невесты. Как оказалось, она была уродина. У неё не хватало зубов, а вместо носа был поросячий “пятачок”. Но в душе её играли нешуточные страсти, и она полюбила Бриниума. И сказала: “Дорогой! Куда поставить этот фикус?” “На окно, дорогая!” - сказал Бриниум. А это на самом деле был никакой не фикус, а старик! Или старуха. Когда Бриниум об этом узнал, он сказал: “Надо будет его премировать! Или её!” Но это оказалась мать невесты. А невесту звали Зараза. А мать её - Иди отсюда! Она была из Узбекистана, и её имя было трудно выговорить. И вот Иди отсюда! замыслила свергнуть Бриниума, чтобы самой наслаждаться обществом Заразы! Конечно, не в половом плане, так как это бы было суперизвращение матери и дочери, да Иди отсюда! уже ничего такого и не могла. Нет, она просто любила, чтобы кто-то лежал и грел бы её ноги, когда она вяжет шарфы. А Зараза идеально подходила на роль ногогрелки, так как больше всё равно ничего не умела. И вот идёт Бриниум по коридору Цитадели. И какой-то комбайн отдаёт ему честь! А это вовсе не комбайн, а Иди отсюда! И она говорит: “Ты опоздал, Бриниум! Твоё время истекло! Щас ты умрёшь!” Так сказала Аликс Хорьку. Хорёк засмеялся: “Врёшь ты всё!” “Точно, вру! Но когда мы щас придём в Цитадель, ты сам увидишь и Заразу, и мать её!” Они встретились снова с Кондомом, но Кондом сказал: “Я не пойду! У меня на Заразу аллергия! У меня кровь идёт из ушей!” “А ты вставь беруши!” - сказал Хорёк. “Вот ты, Хорёк, умный, а мы все тут дураки, да? Да?” - спросил Кондом. “Ну в общем и целом, может, и так!” - сказал Хорёк. “Нет, я пойду как настоящий мужчина: без шлема и берушей!” - сказал Кондом. - “Я увижу Заразу и умру, исполняя свой Долг!” “Ну, что я говорил? Я умнее! Я надену шлем!” - сказал Хорёк. И вот они втроём приблизились к Цитадели. Так как всем Церберам-охранникам тоже выкололи глаза, то прошли Главный Вход они беспрепятственно. Потом поехали на лифте. Кондом явно нервничал: “Щас лифт сломается, или ещё чего!” Но лифт открылся на 11 этаже, и прибывших встретила Зараза с “хлебом-солью”: “Здравствуйте, дорогие гости! К сожалению, гавайских бус у нас нет, чтобы надеть вам на шею в знак Мира и Любви!” “Да не надо нам бус! Что мы, туземцы и любим бусы?” -спросил Хорёк. - “Хлеб тоже сойдёт!” И он сожрал хлеб и заел солью. Чтобы сгладить неловкую паузу, Зараза сказала: “Так пройдёмте на “Ресепшен”!” “Ещё так ругнёшься, и я из тебя все кишки выпущу!” - сказал Кондом, которого мучила аллергия. “Да я что? Я говорю: пойдёмте знакомиться с родителями! С Иди отсюда!, моей матерью! А потом с женихом - Бриниумом!” - сказала Зараза. Но Бриниум появился первым. Он щёлкнул пальцами и нахохлил хохолок как перед дракой! Испуганная Зараза отошла в угол, а Кондом сказал: “Учти: я - ученик! А именно - Враг номер Один! Меня бить запрещено!” “А что же тогда с тобой можно делать?” - спросил Бриниум. “Можно почесать за ухом и погладить животик!” - сказал Кондом. “Вот чёрт, непруха!” - сказал Бриниум, гладя Кондому мохнатый животик. - “Всегда с Врагами номер Икс разная морока! Вот был, помнится, у меня Враг номер 2! Так я в ванной делал ему педикюр и брил интимные места! Но он всё равно не заплатил мне 15 копеек и ушёл, чертыхаясь!” “Так это был мой отец!” - сказала Аликс. - “Он любит педикюр! Но ты, наверное, ошибся с цветом!” “В темноте красным казалось!” - сказал Бриниум. Тут в дверь забарабанили солдаты-комбайны: “Мы не хотим больше быть слепыми! Нам пришёл момент такой! Опорожниться! А мы не можем найти “очко”!” “Положение серьёзнее, чем ты думал!” - сказал Кондом. - “Хватит гладить меня и давай фотоэлементы!” Бриниум принёс фотоэлементы. “Вот таким Макаром отважный Борец со Злом Кондом Хлимен вставил всем комбайнам обратно глазки!” - сказал Кондом. - “Родина Кондома не забудет!” Комбайны посмотрели-посмотрели новыми глазами на Заразу, у них всё опало, и они побежали опорожняться! “Ну видишь: ничего страшного!” - сказал Кондом. - “Они в неё даже не влюбились!” “Нет, это ужасно!” - сказал Бриниум. - “Зато она в них влюбилась! С глазами они стали неотразимы!” И точно! Зараза бежала за ними следом и кричала: “Возьмите меня!” “Наконец-то эта Зараза ушла! У меня кончается аллергия! Не мог кого получше сосватать!” - сказал Бриниуму Кондом. “Кого?” - саркастически спросил Бриниум. - “На проститутках не женятся! Им только дают деньги! А я хотел испытать тепло семейного очага и крова! Чтобы у меня были детки!” “Да, представляю, что это будут за детки!” - сказал Хорёк. - “Помесь Бриниума и Заразы!” “А иногда случались хорошие помеси и вязки!” - сказала Иди отсюда! “Иди отсюда!” - сказали ей все. На этом наше описание прекращается. Написано оно от руки на компьютере, а не на планшете, так как там можно наговорить разную гадкую сказку. Но он такое распознает, что задолбаешься исправлять. Помнится, я что-то сказал, так он напечатал “Diablo”, что значит “дьявол” по-испански. А я имел в виду что-то доброе и вечное. К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3319,5-3321,9

8 октября 2012 года. Вчера заходил в магазин и сказал, что Алёнышко-Солнышко развесила свои причиндалы-груди! %Это у тебя висит! Это у тебя причиндал!% Сказал, что грудь у неё маленькая, я в Интернете и побольше видал. %Там не настоящие!% “Настоящие!” Сказка же будет разгрузочная, в меру скучноватая. Длинная, главное. Было подземелье Дракона Пинкена. И томились в нём прекрасные девушки, все сплошь Василисы Прекрасные, которых Дракоша Пинкен пичкал йогуртами. Протухшими. Так как нормальные доставались детишкам. О, как же ненавидели этих детишек Василисы! А вообще, Дракоша всем обязан давать йогурты. Но он был дефективный, двумя пальцами деланный здесь! В СНГ! Как два пальца об асфальт. И вот поэтому у Дракоши было три головы, а не одна. И две прочие хотели отделиться от него и размножаться по отдельности. Но фишка-то была в том, что орган у Дракоши был всего один! “Пойду займусь органом!” (ударение на втором слоге) - говорил он. - “То есть, органом!” И уходил в подземелье к Василисам. А они уже ничего не могли как женщины, потому что от протухших йогуртов у них атрофировались всякие органы! И вот тут-то в подземелье впрыгнула Женщина-Кошка! Кэт-Вумен! Это была Супергеройка! Она сказала: “Я освобожу всех Василис! А потом они мне все дадут! А потом я их расцарапаю до смерти! Потому что я ненавижу всех своих любовниц!” “Почему это?” - спросил дотошный Дракоша. “Потому что в кровати они как брёвна! Тебя ненавижу первого!” - сказала Кэтвумен, Кэтмен. “Но я не как бревно!” - упорствовал тупой Пинкен. - “А ты любишь садо-мазо?” “Я обожаю садо-мазо в чёрном белье и с плётками! Но тебя это касаться не должно, потому что ты щас умрёшь!” - сказала Кэтмен Дракоше. “А я обожаю пин-понг, поэтому меня и называют в народе Пинкен-Понген!” - сказал Дракоша и проглотил Кэтмен. Тоскливо в животе у Пинкена! Кэтмен засветила лампаду и стала писать письмо своей любимой бабушке, старой Корове Пэт. Потому что она была её бабушка! “Дорогая Пэт!” - писала Кэтмен, и слёзы брызгали из её глаз! - “Ты не поверишь, какие чудеса со мной произошли! Ты обхохочешься, потому что ты - злобная старушка и всегда хохочешь над горем ближнего своего! Пошла я к водоёму помыть свои волосатые серые ножки, как вдруг встречаю сантехника Володю! “Привет, Володя!” - говорю. “Привет, отрыжка муравьеда!” - говорит Володя. - “Как сама?” “Да вот, говорю, никак не могу отмыть дерьмо, в которое вляпалась! Помоги!” И помог Володя! Он вантузом как присосался к лапам моим, так чуть не оторвал их напрочь! “Спасибо!” - говорю. “Всегда рад помочь!” - и ушёл. Дальше мою - смотрю: катится известный извращенец Колобок! “Колобок-Колобок, - говорю, - а у тебя ноги не волосатые?” “А у меня нет ног, дура! У меня только глаза! И качусь я: небо-земля, небо-земля! Потому что я, дура, круглый!” - говорит хам. “А расскажи, Колобок, почему тебя считают самым извращенцем в нашем государстве?” - спрашиваю. “Потому что я поимел 100 старух, 100 медведей, 100 лис и 99 драконов!” - говорит. - “Сотый мне никак не давался! На нём был “Пояс Верности”! Это был Дракоша Пинкен! Уж с какой бы стороны я к нему не подходил: везде замки и амбарные притом! Если сможешь, помоги: трахни его за меня и скажи: “За Колобка! За товарища Колобка!” “Мне некогда!” - говорю я Колобку. - “Мне ещё надо помыть груди и “киску”!” “Смешно!” - сказал Колобок. - “Киска” у киски!” “Что ты понимаешь, извращенец!” - говорю! И Колобок укатился. И тут идёт Кот Бразилио! А я давно запала на его большой, тем более, что март, пора вязок! А я - кошка! И Бразилио мне так говорит: “Ну что, киска? Ко мне или к тебе?” “К тебе!” - говорю. - “У меня щас евроремонт идёт! Узбеки понапёрли! Не продохнуть!” И вот пошли мы с Бразилио под ручку к нему в саклю. “Ты, женщина, - говорит, - саклю мыть умеешь?” “А я думала: у тебя дворец!” - говорю. - “А так нахрен ты мне сдался!” “Ну и иди, соси свою лапу сама!” - говорит Бразилио. - “Это у Пинкена дворец! А у нас, бродячих менестрелей-котов только шалаш в Разливе!” И пошла я к Пинкену! Захожу: чу! Сторожит Сторожевой Жираф! Я ему: “А я думала: ты давно того, гикнулся! Нет тебя среди живых!” “Я ещё ого-го! Дым ещё идёт иногда, хотя огонь давно погас! Хоть песок из меня и сыплется, но есть порох в пороховницах!” -говорит Жираф. - “Ты кто такая? Жирафа? Щас я тебя трахну!” Но не дошёл до меня, а грохнулся посреди двора. “Слепая тетеря! Очки носи!” - сказала я и прошла по его телу прямо к воротам замка Дракоши! Дракоша меня так встретил! Он был в изысканном бордовом халате, а в зубах торчал зелёный огонёк, то есть, Трубка Мира! Он сказал: “Кэтмен! Только тебя не хватало в моей коллекции Василис!” “О, это так мило!” - стала кадриться я. - “Как преспективно! Но я по другому вопросу! Я хочу прикупить местное поле для игры в гольф! Подмахни не глядя!” И даю ему на подпись бумаги. “А! Поле! А какого чёрта тебе поле? Ты и играть-то не умеешь!” - сказал пронырливый Дракоша, но подмахнул. “Отлично! Теперь я с этими бумагами могу смело сходить в туалет и вытереться!” - сказала я. - “Потому что с детства страдаю редкой фобией: не могу подтереться, если на бумаге не стоит чья-нибудь подпись! Сама пробовала расписываться - не помогает! Фобия остаётся! Наверное, потому, что расписываюсь “крестиком”. Мало грамоте-то училась все два года в школе для слабоумных кошек при пансионе Сестёр Милосердия!” И пошла я в местное “очко”! Сижу - идиллия! Солнышко светит в “сердечко”, пчёлы свили улей под крышей, как вдруг “очко” начинает опасно качаться! Его раскачивают! Это была одна из Василис! И ещё кричит, стерва: “Выходи! Твоё время истекло!” Вышла я и говорю: “Щас кто-то схлопочет по “репе”!” А Василиса говорит: “Пинкен нас не запугал - и ты не запугаешь! Щас сама схлопочешь!” И принялись мы с ней кататься на грязевом ринге! У неё были роскошные стройные ляжки, так они все были в грязи. И меня вымазала, а потом поцеловала и говорит: “Это был прощальный поцелуй, сестрёнка! Поцелуй Смерти!” Но я ничего не почувствовала. “Странно!” - говорит эта Василиса. - “У меня в зубе дырка! Ты должна была отравиться цианидом из пломбы!” И мы смотрим в бассейн, который рядом! И там вверх брюхом плавают жирные Василисы в купальниках! Пломба с ядом упала туда! “Надо будет попросить Пинкена сменить там воду!” - говорит Василиса. Вот так я и оказалась в лапах этого монстра, этого чудовища Пинкена!” - написала Кэтмен и задумалась. И дописала: “Пишу из его живота! Твоя в доску Кэтмен! Привет с кисточкой!” Но как отослать письмо? Ясно, как! Надо звать Паука-Хромонога, известного почтмейстера! И Кэтмен стала разгуливать внутри живота Дракоши и орать: “Хромоног! Хромоног!!” Пинкену это надоело, и он сказал: “Заткнись! Устроила там “ромашка”! Спать не даёшь!” Но тут не известно, откуда приполз Хромоног! Он сказал: “Хватит орать! У меня малые паучата спят! Насилу уложил! Говорят мне, своему папахену: “Поучайте лучше ваших паучат!” Малолетние хамы! Чего надо?” “Отнеси ты эту маляву бабушке Тортилле, то есть, Торчилле (с утра торчит на косяке!). То есть, дай посмотрю адрес: бабушке Корове Пэт! Вот!” - сказала Кэтмен. “3 тугрика!” - сказал Хромоног. Отсчитала вымогателю Кэтмен деньги и стала ждать, когда же Пэт прилетит на метле освобождать её из брюха пожирателя Пинкена! И вот пополз Хромоног. Ползёт-ползёт он и видит вдруг, как папаша-Навозный Жук привязал своего сынишку Жука поменьше к тростнику и порет по заду! “Это нормально! Это хорошо! Я своих тоже люблю пороть!” - говорит Хромоног и ползёт дальше. Дальше он видит, как папаша-Кенгуру хлопает своего сынишку хворостиной прямо в сумке праматери-Кенгуру! “Нет! Этого я стерпеть уже не могу!” - сказал Хромоног! - “Сейчас я тебя освобожу!” И он полез по лапе праматери к сумке с младенцем! Долез и говорит: “Спасайся, сынок! Вот я свил тебе крепкую паутинку, прыгай по ней!” Малыш выпрыгнул из сумки, паутина порвалась, и чертыхающийся младенец отбил себе весь зад о землю! “Ещё одна жизнь спасена!” - констатировал Хромоног. - “И у меня в запасе осталось 2 метра паутины!” Но тут папаша-Кенгуру рассвирепел и стал бить Хромонога по попе! “Что ты делаешь такое?! Ты кого бьёшь?” - спросил Хромоног! “Я бью того, кто помог спастись моему непутёвому сыну Мордауну!” - сказал злобный Кенгуру! “А! Так он - Мордаун? Это меняет дело! У меня у самого все дети сплошь Мордауны! Я знаю, как с ними не легко обращаться! Всё бормочут: “О! Моя мать!” А их мать - проститутка! И не знала, что существуют презервативы! Не знали наши мамы, что есть презервативы!” - сказал Хромоног. - “Но у меня - важная Миссия! Я должен доставить маляву!” “Не вопрос!” - сказал Кенгуру. - “Давай, я отправлю! Какой адрес?” “На деревню бабушке!” - сказал Хромоног. “Какой знакомый адрес!” - сказал Кенгуру. - “Давай отнесу!” И понёс! И понёс! Куда только Хромоног подевался, до сих пор понять не может. Вот прискакал Кенгуру к Корове Пэт и принёс маляву! И ускакал! Пэт прочла, и ярость благородная всипела в ней как волна! Всё молоко заходило волнами! Вымя тоже заходило! “Ах ты, злой Пинкен!” - сказала Пэт, садясь на метлу. - “Я разбомблю твой паршивый замок с воздуха!” И она взвилась в воздух! Это была атака с воздуха! Пинкен всё понял! Он хитро сощурил узкоглазые глазки и взял в руки базуку! Потому что подражал хитрым вьетконговцам, даже каску в сеточку одел. И пальнул из базуки в Пэт на метле! Пэт ранило в руку, и она стала падать в джунгли! “О! Я узнаю этот запах! Это запах Страха! Так пахнут джунгли по весне, когда в них гадит большое количество носорогов, которые бредут из Африки!” - сказала Пэт и упала прямо на голову Сторожевого Жирафа! “Чего вы бросаетесь?” - спросил Жираф. - “Вы, мэм, случайно не Жирафа? Тогда у нас с вами ничего не получится!” “Заткнись и слушай меня, насекомое!” - сказала Пэт Жирафу. - “Сейчас ты встаёшь и, не вызывая подозрений, в обычной манере вскидывая свой утлый зад, бежишь со мной на спине в замок к Пинкену! Там ты в будничной манере таранишь Пинкена в живот, и мы освобождаем мою внучку Кэтмен! Понял?” “Не понял, мэм!” “Чего не понял?” “Кто такой Пинкен?” - спросил Жираф. “Пинкен - это твой хозяин! Он даёт тебе пищу и кров!” “А! Понял! А зачем мне его тогда таранить?” - спросил тупой Жираф. “Потому что это - часть гениального Плана!” - сказала Корова Пэт! “А! Тогда понятно!” - сказал Жираф и побежал на вьетнамского стрелка с базукой Пинкена! И протаранил его! И из его живота вышла Кэтмен! Она потянулась и сказала: “Как долго я спала! Бабушка! Сколько лет, сколь зим прошло с тех пор, как мы не виделись! Но я всё равно узнала тебя! Твою морду!” - и она принялась целоваться с Жирафом! “Я, я - твоя бабушка! Дура такая!” - обиженно сказала Пэт. “И ты, ты тоже! Я всех люблю! И тебя, дистрофик, тоже!” - и Кэтмен поцеловала Пинкена. - “Но пора за дело! Надо освободить Василис! Иначе они перегрызут друг другу глотки на грязевом ринге или перетравят друг друга в бассейне!” “Мне кажется, моё бедное дитя, что Василис уже только могила исправит!” - сказала Пэт. - “Лично я не берусь их освобождать!” “Ты - пораженка! А я пойду! И заодно трахну кого-нибудь!” - сказала Кэтмен. - “Ведь у меня тоже есть свои потребности! Я же всё-таки женщина! Хоть и кошка!” И она вошла в замок. Навстречу ей вышла толпа Василис, которые освободили сами себя! “Ты опоздала!” - сказали они. - “Заслышав шум воздушного сражения, слуги Пинкена испугались и выпустили нас на свободу! На свободу с чистой совестью! Пусть совесть не у всех у нас и чиста, потому что некоторые отравили воду в бассейне!” “Я больше не буду!” - заплакала Василиса, которая отравила воду. “Ладно, мы прощаем тебя, сестра! Потому что все мы - сёстры! Сёстры Милосердия!” - и с этими речами все Василисы отправились жить в монастырь Сестёр Милосердия! Кэтмен постояла-постояла одна, а потом сказала: “Какой облом! Ничего не получилось у меня! Их теперь хрен трахнешь! Пойду, может, трахну Сторожевого Жирафа! Эту развалину!” И она вышла во двор, где весело светило солнышко. К.

 

ЭПИЛОГ

Правило про Кладбище даёт великолепные результаты: уже 10 дней не было Цветоглючки! Это рекорд! Момент ЦЭ (Закатывания) был, но не долго. Стоило мне кого-то вспомнить, как я отвлекался от себя, и всё кончалось. А какие у меня были там системные мысли, которые рушились, я даже не пишу, потому что это не важно. Но всё равно Цветоглючки жду, потому что это высшее проявление моего организма. И только после неё происходит удовлетворение, что самое страшное позади. Но нет её! И это 10 дней, по 16 часов в дне! Очень долго. А Алёнушке-Солнышке я говорю сегодня: “Ну что, обиделась на вчера? Нажаловалась Сашке?” А он бы меня уничтожил. %Почему я должна жаловаться?% “Потому что раньше жаловалась!” К.

 

 

Александр

Барсуков

 

Страна

сказок-333

 

(“Письма в никуда”-333)

 

2012

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3321,9-3324,4

11 октября 2012 года. Простецкая сказка без выпендриваний. В общем, крошку все чморили по-немножку. Жила-была Василиса Прекрасная. И были у неё волосатые ноги и грудь. Что только она с ними не делала: и наждаком тёрла, и брила станком, и кремом “Вит”, и мёдом, а потом отрывала восковые полоски. И вот только когда подружка Зиночка посоветовала Василисе помыться в радиоактивном озере, дело пошло на лад! Озеро то было прекрасно! Главное, что оно было полно воды. И все волосатые люди после купания в нём выходили абсолютно лысые! Василиса надела купальную шапочку, чтобы не облысеть, как они, и прекрасные оранжевые струи обволокли прекрасное Василисино юное тельце! И вмиг она почувствовала свою красоту! Она почувствовала, как волосья огромными клоками отваливаются от её ног и груди! Но тут всплыло Лох-Неськое Чудище, которое влюбилось в Василису, так как в лысом варианте она была неотразима! “Я - Чудище! А ты кто?” - спросило Чудище, всплывая в ослепительных солнечных бликах, которые дарит солнце воде в полдень. “Я - женщина! А зовут-то тебя как? В миру?” - спросила Василиса. “Лох-Неська! А в миру просто Вася! Василий Лох-Неськович!” - сказало Чудище. “И меня зовут Вася!” - сказала девушка. - “Василиса Али-Бабаевна! Знаешь фабрику Бабева, где изготавливают конфеты? Так это я их изготавливаю!” “Ну конечно знаю! Как не знать! Эти конфетки изготовлены из дерьма и называются “Гольд Стар”, но есть их совершенно не возможно! А отбросы фабрика Бабева сбрасывает ко мне в это озеро! Как не знать!” - сказало Чудище. “Дурак ты!” - сказала Вася. - “Конфетки эти прекрасны, как рассвет! Правда, конечно, есть их действительно не возможно, но зато какие красивые фантики! Так что, будем с тобой дружить? Тогда пошли щас вылезем на берег, и на прибрежных скалах ты меня поимеешь! Это будет такая эротика!” “Конечно, крошка! Я такой!” - сказал Лох-Неська и полез из воды. И тут как раз по берегу проходил Рыбнадзор лесник Филиппов! Он поймал Чудище за лапу, а Василису за ногу лысую: “Не так быстро! Сношаться на берегу запрещено детям до 12 лет! Вам есть 12? Покажите пачпорт!” “Ах ты, фашист! Тебе ещё аусвайс показать?” - спросила Василиса. “Ну да!” И Василиса показала аусвайс, с которым не расставалась даже во время купания. Он лежал у неё в этой штучке. На нём был изображён улыбающийся негр. “Что-то на тебя не похож!” - сказал Филиппов. “А ты думаешь: ты на себя похож?” - спросила Василиса. “Ладно, развлекайтесь!” - разрешил, наконец, лесник и ушёл в кусты помастурбировать по-маленьку. “Так вот, значит, ты какая в миру!” - сказал Лох-Неська, рассматривая негра. “А что? Я - свободная художница-транссексуалка! У меня может быть тысяча обличий! И тысяча пенисов!” - сказала сгоряча Василиса. “Ну и я тогда Чудище-транссекусал! Я всех кусал!” - сказал Лох-Неська и укусил Василису за лысую лодыжку! Эта лодыжка была прекрасна! Она была лыса, как полено в поленице по весне! “Как эротично!” - сказала Василиса, и у неё встало! Но тут из кустов вышел тот самый негр, который был изображён на аусвайсе! Он сказал: “Василиса! Немедленно на построение! 16!” “Чего 16?” - спросил Лох-Неська. “16 раз отжаться и 16 раз встать раком, чтобы негр меня 16 раз трахнул!” - сказала Василиса. - “Он - мой начальник и чморит меня по-немножку! Но потом я буду как новая, и мы продолжим!” Между тем негр по имени Иван Иваныч схватил Василису за ноги и не обнаружил обычной шерсти! Его руки скользили, и он говорил: “Какая гладкая кожа! Шелковистая!” “Ну да! Не мешай отжиматься!” - сказала Василиса. Но тут Лох-Неська не выдержал: “Да как вы смеете чморить девушку?” Ну и ему негр Иван приказал отжиматься. “Потому что негр я! От пяток до ушей! Советский русский негр!” - сказал Иван. - “Так что отжимайся!” И вот отжимаются Василиса и Лох-Неська и встают раком. Негр имеет их в попец, а солнце в это время скрывается за тучку. Солнечные блики на воде гаснут и меркнут, становится мрачно. “Ну что ты за негр такой непутёвый? Другие негры бы всё сделали быстро, в “резинке”!” - сказала Василиса. - “А ты застрял на пол-пути!” “Я просто вот щас подумал, - сказал Иван Иваныч, не вынимая уда из Василисы, - вот мы живём, а зачем живём? Чтобы вечно трахаться в попец? Ведь мы же не замечаем красоты родной африканской природы! Нам на неё начхать! Вот пролетел ибис! Вот пролетел чибис! Вот прошёл носорог и оставил после себя лепёшки! Это же так прекрасно!” “Короче, Склифасовский!” - сказал Лох-Неська. “Моя фамилия Либо! Либо, а не Склифасовский!” - сказал негр. - “Но это не важно! Я понял: я вас щас обеих принесу в жертву Природе! Это будет Жертвоприношение! И носорог будет рад!” “Но-но!” - сказал Лох-Неська. - “Как влезешь, так и слезешь! Никаких насилий не позволю в своём озере!” “А я на тебя чихал! И на твоё озеро тоже! Садитесь оба в вертолёт!” - сказал негр и потащил парочку в вертолёт! “Негодяй! Ты ответишь за это!”- сказал Лох-Неська. - “У меня может начаться ломка!” “Мне плевать: я не медик!” - сказал Иван Иваныч. - “Зато ты вспомнишь, наконец, имя любимого Кота!” “Да, действительно!” - сказал Лох-Неська. - “Я всегда его забываю! Пушок? Шарик? Кот Матроскин? Мурзык? А! Вспомнил! Чингач-гук!” “Отлично!” - сказала Василиса. - “Ты вспомнил Кота, но кто нам поможет избежать верной гибели в Жертвоприношении?” “Я уверен, дорогая, что Иван блефует! У него есть вертолёт, есть полные баки горючего, но никто не говорил о пилоте!” - сказал Лох-Неська. “Чего?” -спросил с пилотского кресла Иван. “Ничего!” И вертолёт взмыл и полетел в Зимбабве! Наконец, загорелась красная лампочка, и Иван сказал пассажирам: “Прыгайте! Ну же!” Но те боялись. Тогда Иван достал мышку и от страха сам выпрыгнул, сказав: “Вы - отличная команда, но у меня только один парашют и одна мышка!” Ну и выпрыгнул! Вертолёт полетал-полетал над сельвой, а потом аккуратно спланировал и свалился на самое глубокое дно самого глубокого ущелья! К счастью, Василиса и Лох-Неська успели вывалиться и зацепиться подтяжками за кустарник на краю обрыва! Кустарник подозрительно качался! Сейчас он оборвётся! Тут из кустарника вышел второй негр и сказал: “Узуку! Разрешите представиться, милостивые государи и государыни с лысыми ногами! Меня зовут Пётр Петрович, и я представляю отделение ГРЫНПЫСа в этом Зимбабве!” “Спаси нас, Петро!” - закричал в отчаяньи Лох-Неська, потому что больше помощи было ждать не откуда! Василиса тут же принялась чихать, так как ей в лысую носоглотку влез жучок дрозофил и вызвал чих! “Этого бы не случилось, если бы кто-то был не так лыс!” - сказал Лох-Неська. - “Если бы у тебя в носу были волосы, он бы не пролез!” “Я старалась для тебя, урод! И для всех мужиков на свете! Женщина с усами - это фу!” - сказала Василиса. “Хватит трепаться!”- сказал Пётр. - “Узуку! Карамба! Всех спасу, не будь я русский негр!” И он вытащил всех из пропасти. Они сидели на краю и говорили: “Да! Это да!” Пётр предложил Василисе Трубку Мира, но она поморщилась и предложила ему “резинку” с намёком на секс. “Нет, не могу, дивчина!” - сказал негр. - “Все русские негры дали обет безбрачия, к тому же они кастраты!” “Вспомнил!” - неожиданно сказал Лох-Неська. - “Вспомнил имя Кота! Рэмбо!” Василиса обратилась к Петру и сказала: “Главное - поверить в свои силы! Вот ты поверишь - и у тебя вырастет новый орган! И ты всё сможешь! У тебя всё получится! И ты станешь моим победителем!” “Правда?” - не поверил негр. “Правда! Клянусь Рэмбо!” - сказал Лох-Неська. Между тем африканская природа жила своей жизнью. “Делать нечего, раз у нас нет внедорожника, то нам придётся построиться в цепочку, надеть уздечку и отправиться по пустыне типа каравана верблюдов!” - сказал Пётр Петрович. И они втроём печально запели: “Шермаль-шейх: три гробницы! Но приходится мне по вокзалам ютиться!” Неожиданно рядом затормозил внедорожник, и из него выскочил бодрый доктор Пистолетов! Он сказал: “Узуку! Меня щас только что укусила злая гадюка, но вести машину я пока могу! Пока всё не двоится! Влазьте! Но я умею водить только на четвёртой скорости, учтите это!” И он принялся водить, упираясь одной рукой в лысую грудь Василисы! “Хорошо! Хорошо же!” - сказал Пистолетов, но тут стало у него двоиться, и он раздавил мотоциклиста, который в сердцах пинал ногами свой горящий байк! Мотоциклист жалобно пискнул и принялся дубасить шлемом по рулю байка! “Ты ещё себе по голове постучи!” - сказал доктор и потерял сознание! “Что ты наделал?! Что мы наделали?! Собственными руками и ногами чуть не раздавили байкера!” - сказала Василиса и вылезла из машины. - “Родненький мой! (Сказала она байкеру.) Ты не ушибся? Как тебя зовут? Спиридон Спиридоныч?” “Май нем из Джон Коган!” - сказал байкер. - “И если бы не вы, я бы всех раздавил на Побережье!” “Только не надо волноваться!” - стала утешать Джона Василиса. - “Головушка у тебя не больная! Ты никакой не Джон Коган, ты Спиридон Спиридоныч!” И Джон сказал на чистом русском языке: “Да! Я - Спиридон! Глава японской мафии Якудзы!” Но Василиса продолжала утешать его: “Нет, милый! Ты - самый лучший трахальщик на всём Побережье! И щас возьмёшь меня! Иначе я засуну твой шлем тебе в задницу и скажу на суде (а он будет!), что так и было! Наш суд - самый справедливый суд в мире!” На что Спиридон закрыл глазки и собрался помереть! “Нет! Ты так просто не помрёшь!” - сказала Василиса и полезла на ближайшую пальму! “Что она есть делает?” - спросил Пётр у Лох-Неськи. “А я знаю? У неё щас ничего не поймёшь! Может, хочет спрыгнуть на Джона с пальмы, чтобы покончить с ним раз и навсегда? Я бы так и сделал!” “Дураки!” - кричала с пальмы Василиса. - “Кроме кокосов я вижу вдалеке огни! Это ралли “Париж-Кокнар”! Мы спасены!” И она слезла с пальмы. Джон Коган сказал: “Хочу банан!” “Мы - Объединённая Фракция “Банан”!” - сказал Пётр Петрович. “И “Союз Лысых Сил”!”- сказала Василиса. - “Но не это щас важно! Щас важно, что все вы подонки! И бабушки - подонки! Ну а бабушкам, а бабушкам - облом! Я называю бабушками самых слабых членов нашей Фракции (пояснила она). Которых всякий может почморить по-маленьку! То есть, Джона!” Тут Джон слушал-слушал эту ахинею, а потом встал и сказал: “Злые вы! Уйду я от вас!” “Куда это ты уйдёшь со шлемом в заднице?” - ехидно спросила Василиса. “Уйду туда, где меня понимают! Где у всех там шлемы! Уйду в Америку! Америка-Америка, Великая Страна! Янки дудль!” -пропел Джон и ушёл на восток. “Ну и пусть идёт! Трахальщик из него всё равно никакой!” - сказала Василиса. И стала ластиться к Петру Петровичу: “Возьми меня, Петро!” “Я тоже, пожалуй, пойду!” - сказал Лох-Неська. - “Вижу, вы и без меня прекрасно спелись!” “Нет, не уходи!” - сказала Василиса. - “Ты будешь нам рассказывать о своём Коте Рэмбо! Это так поучительно!” “А что тут рассказывать?” - спросил Лох-Неська. - “Кот жрёт и гадит мимо лотка, хотя говорится, что он к лотку приучен! Пойду я! Может, поймаю какой-нибудь транспорт, чтобы выбираться из этой дыры, которая как дыра в ж.пе у негра!” И тут очнулся доктор Пистолетов! Он сказал: “А вот и я! Напомните мне вкратце, что вы за чуваки такие, и как вас зовут, а то я всё забыл! А потом я повезу вас к Восходящему Солнцу! В Японию! Вас там так встретят! Потому что вы, похоже, угробили главу Якудзы!” “Да никого мы не гробили!”- сказал Пётр. - “Он живёхонек-здоровёхонек! Я ему ещё говорю: “Нахал! Как вы смеете жить?” “Ну ладно! Это щас не важно!”- сказал Пистолетов и завёл мотор своего джипа. - “Домчу на четвёртой скорости!” И все поехали. Ехали они долго ли, коротко ли, но приехали в Гонолулу! “Гонолулу! Моя любовь!” - сказал Пистолетов. - “Больше всего на свете я люблю тунцов, дошираки и Гонолулу!” “Почему это?” - спросила Василиса. “Не знаю! Наверное, потому что я - полный дурак! Я у всех спрашиваю: “Почему я всегда выгляжу как полный идиот?” И все мне отвечают: “Об этом должна знать ваша мама!” “Но об этом действительно должна знать мама!” - хотел сказать Петр Петрович, но Василиса его тактично перебила: “И вовсе вы не идиот! А здесь как раз, в Гонолулу, располагается Штаб-квартира нашей Фракции “Союз Лысых Сил”! Мы почти дома! Они дадут нам воздушный шар, и мы улетим отсюда к чёртвой бабушке в Москву!” Но оказалось, что все члены Фракции обросли волосами и шар давать не хотят! “Тогда нам поможет Фракция “Банан”!” - бодро сказал Пётр Петрович. И точно! Эти ребята были молодцы! Наряду с тем, что у них были большие бананы, у них были и шары тоже! И они один дали! И все трое смельчаков прибыли в Москву. Трое, потому что Пистолетов решил остаться в своём любимом Гонолулу и попросил политического убежища! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3324,4-3327

13 октября 2012 года. Вчера было Страшное ЦЭ (Закатывание!) с Цветоглючкой. Я боялся раздавить Кота и решил, что я - прирождённый убийца! И стал чёрным весь! И тут приезжает папа! Кошмар! Сказал открыть форточку и уехал. И то ладно. Откат от Зака и Коди (про детсад). Сказка про отважного гасконца д,Ратаньяна, который насадил на шпагу множество рябчиков и в таком виде приехал в Париж. “Какой-такой шашлык-мамшлык?” - спрашивает. - “Эти рябчики в зверской форме хотели меня изнасиловать! Вот и поплатились! И так будет с каждым рябчиком!” “И даже с моим?” - спрашивает прекрасная миледи Здвинтер, которая вышла на прогулку прогулять своего рябчика на поводке. “И даже с вашим! Со всяким! И даже с вами, если вы захотите меня лишить невинности!” - в запальчивости воскликнул юный д,Ратаньян! “Нет, о мой юный болезненный друг!” - сказала миледи. - “У меня сексуальные притязания только к моему рябчику! Да и то у нас с ним строго моногамные отношения! Он такая душка и ничего лишнего мне не позволил! Правда, милый?” И Рябчик сказал басом: “Да! Это есть так!” “Скажу по секрету только в твои невинные ушки!” - сказала миледи д,Ратаньяну. - “Этот Рябчик заколдованный! На самом деле это - де Вард! Да, да!” “Так я щас насажу этого де Варда как рябчика!” - сказал гасконец и погнался за Рябчиком! Но куда там! Рябчик перелетел через стену, обогнал юного гвардейца и стал звонить по телефону миледи. “Алло-алло? Какие вести? Давно я дома не была!” - сказала миледи по мобиле, которая была всегда при ней. “Госпожа!” - в волнении, задыхаясь, сказал Рябчик по мобиле. - “Плохие вести! Кажется, я рожаю! Уже отошли воды!” “Какие воды, де Вард? Брось валять дурака!” - сказала миледи. “Какие-такие? Вот такие!” - и из Рябчика хлынули воды и затопили посетителей этого кафе (из которого он трезвонил)! Они в злобе раскрыли зонтики и надели калоши, потому что не хотели из-за какого-то придурка пропустить мини-гольф по ящику. Тогда, в те времена, телевизоров ещё не было. А были ящики. В которых был мини-гольф. А Рябчик и сам не рад! Он подтянул свои короткие штанишки, в которых по моде того времени ходили все рябчики, с рюшками, и бросился в туалет! В туалете его ожидала страшная сцена! Какой-то оголтелый мушкетёр Короля, как всегда, поцарапанный и выпимши, заматывал в туалетную бумагу какого-то гвардейца Кардинала! “И тебя щас замотаю, Рябчик!” - сказал хулиган! “Д,Ратаньянушка! Спаси!” - закричал Рябчик. Прибежал д,Ратаньян! Он сразу всё понял: “Нет, так просто с кондачка такие дела не решаются! Я уверен, что у этого хулигана добрая душа, и он любит кроликов!” И гасконец достал Кролика из своего заплечного мешка! И мушкетёр сразу обмяк и растёкся по полу лужей, в которой плавала его форма! “Вот так! А ещё точно так же люди расплываются, если пьют много “Кока-Колы”! Я мультик смотрел по ящику!” - сказал гасконец. Тут с улицы послышался шум! Оказывается, грузовик-трейлер, набитый банками с “Колой”, врезался в столб! Банки зафонтанировали и облили съёмочную бригаду программы “Сам Себе Идиот!” Кроме того, зеваки набросились на банки и стали лакать дармовое удовольствие! Д,Ратаньян выбежал, растолкал всех и стал бить по мордам зевак! Зачем он это делал, он бы сказать точно не смог, потому что ему в голову ударила жёлтая моча, которая выделялась у всех гасконцев в критические моменты жизни! Надавав десятку зевак по мордам, наш гасконец нарвался на велосипедиста, у которого был нож! И негодяй ранил гасконца в пятку! Истекая кровью, д,Ратаньян и присутствующий здесь Рябчик запели: “Когда твой друг в крови, в “Коле” как в “Коле”, будь рядом до конца!” Потому что все там были в этой самой “Коле”! Велосипедист сам перепугался своей наглости и поспешил уехать, но не успел, так как врезался в открывшуюся дверь кареты! В этой карете сидел друг Протон! Велосипедист свалился и закричал: “Ещё рябчика вытатуируй у себя на лбу!” Потому что у Протона была татуировка на голой груди мастурбирующей обезьяны, а сам Протон был в цепях металлиста! Протон схватил велосипедиста и забросил его на самый высокий сук самого низкого карликового дерева бонсаи, которое произрастало неподалёку! Велосипедист не удержался, обломал сук и упал носом прямо в землю, неожиданно обнаружив закопанное здесь сокровище Золотого Жука: пару пин-понговых шариков и пару кокард гвардии Кардинала! “Ну конечно!” - хлопнул себя по лбу Протон. - “Сокровище, понятно, тут, так как надо было протянуть с сука бонсаи верёвку, и она бы указала на клад! Но кому, на хрен, сдались эти шарики? Они уже давно не в моде!” “Позвольте представиться! Братаньян! То есть, д,Ратаньян!”- сказал, выплёвывая банку “Колы”, гасконец. Он был немного не в себе от страха и путался. “А я - Промокашка! То есть, Протон! Вот и познакомились!” - сказал Протон. Так гасконец обрёл могучего друга. Этот могучий друг вдруг громогласно пукнул и сказал: “Пардон! Где здесь ближайший туалет?” “Как где? Везде! Это же Турция! Тут везде туалет!” - ответил гасконец и стал подпрыгивать на земле, показывая, что везде! “Не слушай его, Протон!” - сказала миледи. - “Это, конечно, не Турция, а Париж! Пройдём ко мне в дом! У меня есть горшок!” “О! Горшок!” Тогда канализации ещё не изобрели и содержимое горшка выливали на головы прохожих! Горшок был прекрасен: в розовый цветочек, с именем: “Здвинтер”! Именной. Миледи не ушла из комнаты тактично, а стала смотреть: “Я люблю смотреть, как настоящие мужчины это делают!” “Побойся Бога! Извращенка!” - сказал д,Ратаньян и силком утащил миледи из комнаты. Между тем Протон прыскал дезодорантом и говорил: “А мне здесь нравится! Наверное, Здвинтер зовут госпожа Кокнар! Тогда я бы совсем сюда переехал жить!” “Меня зовут Здвинтер!” - сказала раздражённо миледи. - “Не Кокнар! Я подозреваю, что это - проститутка! Ненавижу!” “Да что ты!” - сказал Протон. - “Кокнар - проститутка? Не смеши меня! Она вообще девственница и в попце ничего не понимает! Вот Мадлена - другое дело! Её имеют все бесплатно! А хочешь Кокнар - плати 100 франков!” “Мне это не интересно!” - сказала миледи. - “И вообще, у меня есть муж! Рябчик! Де Вард! Где ты, милый?” “Чего ты делаешь?” - спросил д,Ратаньян. “Рябчика приманиваю!” - ответила миледи. И тут из открытого окна впрыгнул третий друг - Арахис! Он сказал: “И из окон Скелет лезет в гости!” Он и впрямь был похож на скелета! Такой же тощий. “Боже мой! Что они с тобой сделали?!” -спросил гасконец. “В меня стреляли, и не раз! Но доконал меня Кардинал, который кормит своих гвардейцев овсянкой! А это - верный заворот кишок!” - сказал Арахис и стал болезненно перхать и блевать овсянкой! “Приказать тазик?” - спросила миледи. “Давай! Только по-быстрому!” - сказал д,Ратаньян. И вот с тазиком под мышкой вошёл де Вард! Он сказал: “Ага! Все птенцы слетелись в родимое гнездо! А это, между прочим, мой дом! А вы все - бомжи!” “Сам ты бомж!” - сказал Протон. - “Я просто проходил мимо, а Арахиса принесло сквозняком, его вон и из форточки сдувает!” “Да! Друзья мои!” - сказал д,Ратаньян. - “Нам надо запланировать хотя бы один терракт, который показал бы всему миру, что Кардинал - зеро, пустое место! И травит своих гвардейцев овсянкой! Это будет подвиг! Кто со мной?” “Я!”- сказал Арахис, и его выдуло в форточку! Но мощный Протон успел мощной рукой схватить Арахиса! “Теперь ты понимаешь, почему ты под медицинским наблюдением?” - спросил Протон. “Почему?” “Потому что ты опасен для общества!” “Но я стал таким, когда родился!” - ответил Арахис. “Не важно! Это нам щас не важно!” - сказал д,Ратаньян. - “Садимся по пони - и вперёд во дворец Кардинала! Я научу его гвардейцев и Родину любить!” И все трое гвардейцев вскочили на пони! Сзади плелась миледи, которую взяли в качестве маркитантки. Она канючила и ныла: “Ну почему я? Почему не Кокнар?” “Потому что Кокнар - занятая женщина! Она - служанка Королевы и строит интриги! Ни минуты покоя! Таким образом она вышвырнула от Королевы бывшую служанку Монпансье и стала сама служанкой!” - сказал Протон. И тут из тёмного угла конюшни, которую правильней бы было назвать понюшней, так как там были пони, раздался слабый голос: “Это я! Твоя Квитанция!” Это была она, ставшая бомжихой! “Не знаю, моя ты или нет, но голос твой мне нравится!” - сказал д,Ратаньян. - “И я, пожалуй, не насажу тебя на шпагу! Но уж очень ты вонючая! Иди помойся! На тебе луидор! Этого хватит!” И Квитанция пошла мыться! И, о, чудо! Она оказалась прекрасна! Так прекрасна, что у всех бомжей, которые мылись вместе с ней, на неё встало! Встало на неё и у гасконца! Он сказал: “Отлично! Ты будешь любовницей и женой! А пока мы совершаем подвиг, отправляйся в монастырь!” “Ага!” - сказала миледи. - “В монастырь! Я люблю монастыри!” “И думать не смей!” - сказал Арахис. И всем: “Эта женщина известна как Розовая Вдова! В отличие от Чёрной Вдовы, которая травила своих мужей ядом “Е-776”, миледи травила своих любовниц в монастырях! Неизвестным науке ядом!” “Да как это неизвестным?” - спросила миледи. - “Известным! Ядом Боржиа!” “Боржиа там или Боржоми, а мы не должны задерживаться! Нас ждёт Кардинал! Могу спорить, он играет щас сам с собой в стоклеточные шашки на раздевание!” - сказал гасконец и понукал пони! “А где же наш четвёртый друг Отоз?” - спросил Арахис. “С Отозом он и играет! Потому что и Отоз, и Кардинал грешат гомосексом! Отоз после того, как неудачно женился на миледи, а Кардинал просто так, так как мордой похож на женщину!” - сказал Протон. “А хороша ли та женщина?” - спросил гасконец. “Чудо, как хороша! Говорят, её видали пара гвардейцев, так тоже свихнулись и стали геями!” - сказал Протон. Тревожно было на душе у д,Ратаньяна! Он не хотел становиться геем! Но отступать было некуда! Позади была Гасконь! Трое смельчаков приблизились к окнам дворца и закричали: “Кардинал! Выходи! Выходи, подлый трус! Ты нам рубь должен! То есть, луидор!” И открылось окошко! И небесной красоты женщина сказала: “Щас выйду! Только доиграю в шашки!” И вот она вышла! И у всех на неё встало, даже у миледи! Потому что она была чудо, как хороша! Д,Ратаньян от потрясения заговорил стихами: “Я помню чудное мгновение! Передо мной явился ты!” “Не “явился”, а “явилась”!” - поправил его Кардинал. - “Я предпочитаю, чтобы про меня говорили в женском роде! Даже за глаза!” Тут из дверей вышел сонный Отоз. Как было очевидно, он был измотан ночью любви с Кардиналом. Он жевал яблоко. Потом отбросил огрызок и сказал: “Милости просим, гости дорогие! Что привело вас к нам в скромную обитель?” “Скромную?” - спросил Арахис, но Протон его перебил, не тактично закричав: “Зачем ты травишь своих гвардейцев овсянкой, шлюшка?” “А мне нравится!” - сказал Отоз. - “Знали бы вы, какие отвратительные плюшки готовила мне миледи, когда я был на ней женат! Эта овсянка просто подарок!” “Эта овсянка превращает людей в скелеты!” - сказал д,Ратаньян про Арахиса. “Ах, это!..” - сказал Кардинал. - “Да, я в курсе! Я накажу повара! Ещё пожелания есть? А то нам пора начинать новую партию! В шашки!” “Сыграй со мной!” - сказал, сражённый его красотой, гасконец! - “Можно сразу голышом!” “Но, дорогой друг, мы были уверены, что ты натурал!” - сказал Протон. “Я и есть натурал! Я продолжаю любить женщин, а не мужчин!” - сказал гасконец. Но дело решил сам Кардинал. Он сказал: “Фи! Мужлан! Простофиля! От тебя воняет гасконским навозом! А я люблю графов! Граф Отоз, пройдёмте!” Отоз развёл руками и сказал: “Простите, у нас матриархат!” И удалился в тёмные глубины дворца. “Кажется, мы его теряем! Мы теряем друга!” - сказал Арахис. “Да никого мы не теряем!” - сказал Протон. - “Друзья на то и друзья, что могут трахаться, с кем угодно! Скажи, д,Ратаньян?” И Протон подмигнул гасконцу: “С Квитанцией!” “Конечно, Квитанция не так хороша собой, как Кардинал, но и она тоже сойдёт! Да, ты прав! Дружбе это не мешает! Глупо было бы, если бы дружбе мешала собственная рука, когда под рукой нет женщины!” - сказал гасконец. - “Но ладно! Раз подвиг совершён, то теперь можно и по бабам! Поскакали!” И кавалькада поскакала прочь от дворца, причём д,Ратаньян не уставал оглядываться на заветное окошко, за которым резались в шашки, и повторять: “А он- такой дурак! А она - такая красавица!” “Никакой он не дурак! Он - граф! Граф не может быть дураком! Дураком может быть холоп!” - сказал Арахис. А миледи поддакнула: “Правильно, холоп!” Но д,Ратаньян пропустил их реплики мимо ушей. Впереди у его ног лежал целый Париж, полный несовершённых подвигов! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3327-3329,4

16 октября 2012 года. Начиналась эта сказка так: спасал дед Мазай зайцев. И влюбился в одну Заю, потому что это была заколдованная Василиса Прекрасная! И говорит ей: “Зайка моя!” Потому что она превратилась из Заи в женщину с формами стройными. Но она говорит: “Но я люблю другого! Кащея Бессменного!” И Мазай тогда говорит: “Тогда я пойду и победю его!” И наколдовала Василиса, чтобы у Мазая выросла вторая голова, что сподручнее в схватке: отрубят одну - останется вторая! И вот пошёл двухголовый Мазай к Кащею в замок. Вторая Голова говорит: “Пить охота! Очень охота! Мы все погибнем! Спасите!” “Не ори, ну чего ты разоралась?” - спрашивает Мазай. - “Щас выпьем! Вот и огурчик, и рассол, и водочка!” “Не хочу водочку!” - говорит Вторая Голова. - “Хочу этот, как его, кумыс!” “Да пошла ты в ж.пу!” - говорит Мазай. - “Будешь пить, что дают! Из миски! Из лотка! Из ведра вообще!” И наливает Голове водки. “Я эту дрянь пить не буду! Лучше сразу пристрели меня!” - говорит Голова. “Не вынуждай меня делать такой выбор!” - сказал Мазай, и Голове пришлось выпить. Она повеселела и стала орать: “О! Русское веселье! Весело веселье, тяжело похмелье, ик! Я есмь автопилот! А кто говорит? Автопилот, ик! Пошёл ты, Мазай, и все вы пошли! Я умираю! В меня стрелял парень с сигарой!” “Сейчас ты на самом деле договоришься!” - сказал Мазай. - “А парень с сигарой - это Кащей!” “Не смей меня учить! Приказывать не смей! Мадам, изволите иметь взрослого стоеросового внука?” - спросила Голова у Мазая. “Да!” - сказал Мазай. “Ну так купите ему ещё коньки и клюшку! А лучше - “Азбуку”! Пусть он читает! Вот пусть он читает от сих до сих, а я потом проверю!” - сказала Голова и ткнулась мордой в плечо Мазая. “Отлично!” - сказал Мазай. - “Хорошо ещё, что Василиса мне глоольда не вселила в живот!” А глоольд - это такой разумный червяк-чревоточец, который тоже много вякает. Между тем Голова очнулась и заголосила: “А он пушку заряжал! Гей-люди! Гей-люли! Ой, люли мои люли, люли поцелуи! И будет вам японский нефтегаз! А потом его голова катилась и орала: “На Белград!” Голова! То есть, я! Я катилась и орала! И тут в меня потекли из разбитой задницы фекалии! И стекали аккурат в мою черепушку! Это, брат, война! Не хочу на войну! Хочу домой, на печку! К Бабке и Деду! К порножурнальчикам! И чтобы весь мир принадлежал мне! Окунусь в мир беззаботности и блаженства! Нежность! Свежесть! И уход! Нежность! Уход! И свежесть!” - стала скандировать Голова. Мазай заткнул ей рот лопухами и сказал: “Эх, не удержали болтуна!” “Сам болтун!” - сказала Голова, выплёвывая лопух. - “Пусть бури чёрные нас злобно гнетут! В бой роковой мы вступили с врагами! Роковые яйца! Нас ещё судьбы неизвестные ждут!” “Да, это так! В следующий раз дам ей кумыс!” - сказал Мазай и постучался в ворота Кащея. “Тихо! Сиди тихо!” - сказал он Голове. “А чего это тихо? Чего хочу, того и говорю! Вам здесь не тут! Цербер? Пошёл в задницу, Цербер! Вот как щас откушу нос, засуну в задницу и скажу, что так и было!” - сказала Голова Церберу, который открыл окошко. Цербер сказал: “Прошу простить великодушно, но двухголовых гостей Кащей Бессменный не принимает! Приходил давеча один такой урод, Иванушка! Так загадил весь двор и содрал шкуру с кошки Кащея! Он готов был и собаку порвать на британский флаг, но Кащей успел его насадить на шпагу, как рябчика! Вот и пришёл его конец, пипец!” “Молчи, зас.анец!” - сказала Голова. - “Мы с Посланием от Василисы Прекрасной! Слыхал, верно, болтушка? Она самая уродиливая красавица Побережья! Зато вумная! Сидит себе в библиотеке целыми днями, читает! А если кто её в это время тронет, орёт: “На куски порву! Навуходоносор!” Навуходоносора знает, вумная такая!” “Всё равно не могу пустить! Пускал я давеча разных Василис, так они напали на меня и изнасиловали в археологической могиле! А потом родили каких-то уродов, которых назвали Цербер Церберович! Как будто других имён нет! Дело в том, что Кащей раскапывает детской лопаткой могилу во дворе!” - поделился тайком Цербер Мазаю. - “Ищёт клад! Подо Львом! У него во дворе стоит памятник Льву Толстому, так под ним! Копает и говорит: “Да кто ж его посадит? Он же памятник!” И ему невдомёк, что клад под живым Львом Толстым! Этот живой Лев прёт босиком и кладёт на всё! Живёт в клетке! Но сильно сдал за последние 100 лет! Оброс, как бомж! Вот под ним и надо копать!” “Ты нам мозги не компостируй!” - сказала Голова Церберу. - “Где это видано, чтобы Лев жил 200 лет?” И тут в переговорное окошко просунулась чья-то волосатая харя: “Это кто тут не верит в меня?!” Это был сам Лев! “Я верю!” - сказала Голова. - “А ты? Где водятся Львы, где водятся Львы, в фантазиях твоих! Я полечу туда! А ты?” “Я тоже полечу!” -ответил Мазай, - “Но попозже!” И он отлил на ногу Церберу, которая торчала из-под ворот. “Кажется, дождь собирается! Небо тучи кроет!” - сказал Мазай Церберу. - “Вот и дождик ноги-то и промочил!” “Какие-такие ноги?!” - грозно сказал Лев! - “Я ноги два года не брил! Нет, вру! Левую не брил три года!” “Нам это абсолютно не интересно!” - сказала Голова. - “Зови Кащея!” И вышел Кащей! Он был страшен! Ему не дала недавно его собственная жена Василиса Премудрая (которая была ещё уродливей, чем Василиса Прекрасная. У Премудрой были глаза в виде крестиков, как бывает, когда хотят защитить глаза от летящего снега в горах. Но у неё это было всегда. Она была жирная и откликалась на имя “Му-Му!” И носила клоунский лифчик с изображением мартышек и пальм. За глаза сам Кащей называл её “БИЧ” - “Бывший Интеллигентный Человек”!), и он был зол! Ему вообще никто на птичьем дворе не давал: ни гуси, ни куры, ни утки! Даже пожарный гидрант больше не давал! Давал один бомж Лев, но Кащей им брезговал. И тут Вторая Голова сказала: “А у меня есть способности! Я могу превратить этого бомжа в прекрасную проститутку! Надо только поднапрячься!” И Голова стала произносить Заклинание: “Сим-Силабим-бим!” Но вместо превращения Льва произошёл телекинез, так Голова напряглась, что смогла передвигать предметы! И на голову Кащея упал тазик с водой! “Миль пардон, господин арап!” - сказала Голова Мазая. - “Ошибочка вышла! Я думала: там мышь!” “В следующий раз головой надо думать, а не тем, что в штанах! Я вижу, ваши мысли вообще не поднимаются выше пояса!” - сказал Кащей. “Отдай мне Василису Прекрасную!” - не выдержал Мазай! “Да бери! Всё равно она - заяц!” - сказал Кащей. “Больше нет!” - сказал Мазай. “Что? Дай мы заценим такое чудо!” - сказал Кащей и вместе с Цербером и Львом отправился на озеро, где сидели Зайцы! Между тем, Зайцы не предавались скуке или унынию. Они трахали в цепочку Василису! “Василиса, как это понимать?” - спросил Мазай и поднял за куцый хвостик последнего Зайца из цепочки. За ним в воздух поднялись и прочие Зайцы, так как все были соединены! “Мазай! Отпусти! Ты - грубый волосатый мужлан! А они - белые и пушистые!” - сказала Василиса. Кащей перестал дивиться и сказал: “Раз ты - женщина, то я хочу тебя! Пошли со мной под Льва! Я как раз выкопал там уютный блиндаж, пока искал клад. Там нам никто не помешает!” Но Василиса сказала: “Эти Зайцы лучше! Классно вставляют!” “Уж не посмеешь ли ты взять её силой?” - спросил Мазай. “Да!” - поддакнула Голова. “Посмею!” - сказал Кащей и сшиб Голову с плеч Мазая! “Я предупреждала!” - сказала Василиса. - “Одна голова будет уничтожена!” Голова катилась по лесу и пела: “Теперь я не Голова, а Колобок! Я от Мазая ушёл! И от Кащея! И от Льва! Жаль, конечно, но и от Василис тоже ушёл. Самое обидное, что и от Василисы - читательницы библиотеки тоже! Такая начитанная! Поднимешь её ночью посреди ночи и задашь простой естественный вопрос: “А почему аборигены съели Кука?” И она пойдёт как лунатик бродить по крышам и орать: “Ку-ка! Ку-ка! Ну куда он спрятался? Нашёл время играться! А! Вот его скелет! Значит, он где-то рядом! Бедняга, наверное, отчаялся за 100-то лет с лишним!” И поднимет рыбий скелет! Вот какая умница-переумница-разумница!” Таким образом, Голова превратилась в Колобок и укатилась. Кащей схватил Мазая за шкирки и принялся трясти: “Так это ты Василисин парень? Ты думаешь, можно вот так запросто развлекаться с моей девушкой?” “Я не её парень! Её парни - Зайцы! А вы помяли мой спецкостюм!” - сказал Мазай, отдирая пальца Кащея от своей телогрейки. “А! Зайцы! На поляне траву Зайцы в полночь косили! А что это была за трава? Конопля? Гашиш?” - и глаза Кащея загорелись недобрым красным цветом! “Да какой-такой гашиш-машиш?” - сказали Зайцы. - “Это укроп! Попробуй!” Кащей попробовал и окосел! Мощно вставило! Он сказал: “Привет, синие собаки! Привет, розовые зайцы!” “Ты что, дурак? Мы не розовые! И не голубые! Мы натуралы!” - сказали Зайцы. “Да! Они такие!” - сказал Мазай. - “Я их давно знаю! С тех пор, как сам был “розовым” и “голубым”! А они всё равно были белые и пушистые!” Между тем одурманенный укропом Кащей сказал: “О! Водичка! Рыбачить! Купаться!” И свалился в озеро, и стал тонуть! “Ну спасай же его!” - сказала Василиса Мазаю! “Я не могу! Я плавать не умею! Я только на лодке!” - сказал тот. И тут Триумфальное Возвращение Колобка! Прикатился Колобок, скинул с себя телогрейку, в которую по обычаю все были одеты как крестьяне. Под ней оказалось полосатое купальное трико! “Банзай!” - закричал Колобок и спас Кащея! Вот радости-то было! По-крайней мере, у Зайцев. Василиса была мрачна: “Зачем ты это сделал?” “Просто моему трико захотелось искупаться!” - сказал Колобок. “Я имею в виду: зачем ты вернулся?” - спросила Василиса. “А как я мог не вернуться? Вы хотите, чтобы я стал кобжом?” “Кем?” “Колобком Без Определённого Места Жительства! Ну нет!” - сказал Колобок. - “Поскитался я по свету, пообтёрся! И понял: у каждого должен быть дом, где стоит телек, чтобы знать новости и что купить.” Тут Лев сказал: “А у меня нет дома!” “Ну ты и лохозавр!”- сказал Колобок. Между тем Кащей сидел у костра, который разожгли на берегу предусмотрительные Зайцы. Они все вместе тряслись и стучали зубами от холода. “А чего холодного? “Бабье лето”!” - сказал Колобок. - “Всего-то каких-то градусов ниже нуля! Вот, позволь, Василиса, задать тебе простой естественный вопрос: “Как пройти в библиотеку?” “Не знаю!” - сказала та. - “Вот в Планетарий - пожалуйста! Два раза налево, мимо статуи Писающего Мальчика и фонтана! Но туда все не успевают добежать, так как писаются около статуи или фонтана, так как там тоже течёт жидкость! Или на ногу полисмена, который примется указывать длинную дорогу! Но это уже не нужно!” “Ну ты и дура, Василиса! Не даром про тебя на заборе написано!” - сказал Колобок. “Что, что написано?” “Я не берусь этого пересказать. Один вон брался - сошёл с ума. А все присяжные на суде от этих слов тайных тоже сошли с ума и перетрахались. Их потом посылали бомбить Нагасаки, так как они уже были заранее сумасшедшие! Потому что известно, кто это разбомбит - сойдёт с ума! А ВВС США берегло своих умных лётчиков и посылало на задания слабоумных. А ещё лучше - вообще парализованных идиотов!” - сказал Колобок. “Я не идиот!” - сказал Кащей, который оклимался. - “Сам такой!” “Да я не про тебя! Тебя вообще никто никуда не пошлёт, потому что у тебя льготы! Вон, они у тебя на роже написаны!” - сказал Колобок. “Ладно! Я понял! Чтобы положить конец нашему конфликту из-за Василисы Прекрасной, я предлагаю снова её превратить в Заю!” - сказал Мазай. - “А чтобы мне не было тоскливо, я куплю себе в секс-шопе резиновую надувную жену! Это лучше, чем дура Василиса!” И Мазай спел: “И тогда любовью чистой младший брат вдруг себя полюбил! И в лесу тенистом себе своё сердце подарил! Ну а старший выбрал чудо и зашёл в секс-магазин! И теперь он никогда не будет хотеть никаких Василис и Зин! Надувная жена в магазине обольстила! Все в округе говорили!” “Браво! Браво!” - сказали все. Такая прекрасная песня получилась. Если б знали вы, как мне дороги Подмосковные вечера! К.

 

ПИСЬМО В НИКУДА-3329,4-3331,8

19 октября 2012 года. Если у вас на планшете не входит в Интернет, отключите ЖПС и включите автономный режим. Всё. Должно входить. Начиналась эта сказка так: мрачно было на болотах! (Это про Собаку Бакервилей.) Только горели огоньки: это были два глаза Собаки и её огонёк папиросы, которую эта мерзавка курила. Ей Стептон миллион раз говорил: “Курение сокращает жизнь! Курение - плохо! От него умирает миллион человек и рождается 5000 уродцев! Я не курю! Я не курю!” Собака повторяла: “Не курю!” И всё равно курила щас. Потому что дела обстоящие того стоили. На болотах появилась копия сэра Генри! В такой же шубе, но только беглая! И звали её каторжник Селёдкин! Пойди разберись, кого кусать, а кого нет? Собака загасила “бычок” о старый пень и решила кусать всех и вся! Но это был не пень! Это была каска окопавшегося здесь Херлока Шолмса! Он окопался и тревожно, но в то же время и бдительно следил за похождениями Собаки. Рядом с ним торчал второй пенёк - это был доктор Катсон! “Эй, пенёк!” - сказал ему Херлок. - “Не время спать!” “А!” - сказал спросонья Катсон. - “Мама, я спас наши макароны от пиратов!” “Вот и отлично! Теперь у нас будут макароны! А то всё консервы и консервы!” - сказал Херлок. Консервами он называл трупы Беримора и его жены, которых погрызла Собака. Это, конечно, была не свежатинка. И ещё собачка доктора Мотимера, которую Собака сожрала, но её блевануло, потому что собачка эта была несъедобная, так как Мотимер кормил её поганками с болот. Вот эту блевотину бедному Херлоку пришлось тоже пробовать, так как они с Катсоном жрали весь подножный корм, отрезанные бурей и снегопадом от цивилизации в этом Суссексе! Самое противное, что Вай-Фай здесь не ловился, и невозможно было заказать пиццу. Ну что с собачкой? Это оказалась гадость, и Херлок тоже блеванул. Собака дружески хлопала ему по спине и говорила: “Скрутило? Меня тоже, дружище! 40 лет я не ела подобной гадости, как эта собачка Мотимера! Да и сам Мотимер, верно, полный кретин!” “Спасибо, конечно, добрая Собака, - ответил Херлок, - но я не принимаю любезностей от преступников!” “Это кто здесь преступник? Мой папа снимался в фильме “Розовый щенок”! А мама летала в космос! Её звали Стрелка!” - сказала Собака. “Вот, вот! Ты не должна была вырасти такой злобной! Кстати, моя мама тоже летала в космос! Звали её Белка! И она спасала макароны от пиратов! Знаешь, в космосе полно космических пиратов!” - сказал Катсон. “Катсон, заткнись!” - сказал ему Херлок. - “Лучше дай мне бинокль!” Катсон дал. Херлок приставил к забинтованному глазу и сказал: “Отлично! Темно! Ночь! Значит, ловить сэра Генри мы будем ночью!” “Что у вас с глазом, сэр?” - спросила любознательная Собака. “Ничего особенного! Я бы сказал, что шёл, споткнулся, очнулся - глаз, но это не так! На глаз мне нечаянно села курица из деревни Мотимера! А может, и сам Мотимер! Эти деревенские жители все такие дистрофики, что их не отличишь от курицы!” - сказал Херлок. И точно: был неурожай, и жители голодали. Один сэр Генри был жирный и лоснился. И его жена была жирная и лоснилась. “Так у него есть жена?” - спросила Собака. - “Так я щас пойду и съем её тоже!” “Да подожди ты! Сразу “съем”! Как будто ты не знаешь, для чего существуют женщины! Их надо трахать! Они от этого балдеют! Конечно, не так, как от свежести, нежности и ухода, но тоже,” - сказал Шолмс. “Да трахала я её сто раз! Доска доской, но класссная! По ночам перед тем, как стать доской, она мне рассказывала 1000 и 1 ночь сказки Венского Леса! Звать её Шахер из зада!” - сказала Собака. “О, как интересно!” - сказал Херлок. - “А мне она что-нибудь расскажет про Белого Бычка? Обожаю про него слушать! И ещё про Жирного Колибри! И наконец-то нас накормят пиццей!” И сыщики двинулись к замку сэра Генри. Собака махала платочком и утирала слезу: “Прощайте, милые-милые!..” Херлок вошёл в тронный зал и сразу нос к носу столкнулся со своим портретом в золочённой старинной раме. Портрет был загажен мухами и висел кверх ногами. “Катсон! Посмотрите! Как интересно! Кого он вам напоминает?” - спросил Шолмс. “Миссис Хадсон!” - сказал Катсон. - “Мне всё напоминает Хадсон и её плюшки!” Потому что он был тайно влюблён в Хадсон и плюшки. “Да нет же, Катсон! Это портрет моего прадедушки Хьюго Шолмса, когда он ещё не спился и был портретабелен! То есть, проще говоря для таких болванов как вы, Катсон, не был так похож на борова-свинью, что с него можно было писать портрет! А то бы портрет назывался: “Боров”!” - сказал Херлок и перевернул портрет. - “Ага! А теперь я вижу, что это изображена моя матушка, Хьюшка Шолмс, на которую я так похож!” “Это вы и есть, Шолмс!” - сказал Катсон. “Но почему?” “А потому! Потому что ваши портреты висят в каждом доме Суссекса! Вас каждая собака знает!” - сказал Катсон. “Намекаешь на себя или на Собаку Бакервилей?” - спросил Шолмс. “На дохлую собачку Мотимера!” - зло сказал Катсон и ушёл в другой конец зала. Там он обнаружил Бревно! То есть, это была лежащая жена сэра Генри! “Понятно! Она либо пьяна, либо пьяна, потому что не убита! Убить её мог только сэр Генри, а он такой мозгляк, что ему слабо! Он вообще баклан и лишён мозга!” - сказал Херлок. “Это кто тут лишён мозга?” - басом сказал сэр Генри, спускаясь с лестницы. “Никто! Овсянка есть?” - спросил Херлок. “Как не быть? Целую цистерну пригнали давеча бурлаки на болотах!” - сказал сэр Генри. “Бурлаки? На болотах?” - спросил Катсон. “Катсон, я тебе потом объясню!” - сказал Шолмс. - “А щас нам надо подпоить сэра Генри, чтобы воспользоваться его бревном-женой! Так как она уже и так пьяна, она нам многое пораскажет о своей “киске” и батонах! Обожаю такие сказки! А то всё про Колибри, да про Колибри! Надоело!” “Моя жена не пьяна!” - сказал сэр Генри. - “Это я её ударил подсвечником!” “Но за что? Что вы за садист такой?” - спросил Катсон. “Дело в том, что я искал у неё входное отверстие! Но там всё поросло мохом!” -сказал сэр Генри. “Пошляк!” - сказал Шолмс. “Нет, я ещё не пошляк! Пошляки те 12 матросов, которые в это время были в её спальне! И которые надругались над ней! Они засунули ей в рот соску и пустили по рукам! И она пошла “по рукам”! За это я их всех перебил подсвечником!” - сказал сэр Генри! “Да вы отважный человек! Вы просто герой и любитель приключений, как Зорро!” - восхитился Шолмс. - “Матросы, верно, хотели её трахнуть?” “Да нет! Они были все размалёваны тушью и румянами, а большие груди у них были накачаны воском! Это были п.дры!” - сказал Генри. “Ага!” - сказал, ничего не понимая, Шолмс. - “А суть-то в чём?” “А суть-то в подгузники! Они были в подгузниках!” - сказал сэр Генри. “Понятно! Но в любом случае, спасибо вам, Генришко за Солнышко! За вашу жену! Я слышал, ей зовут Шахер из зада, и она рассказывает сказки!” - сказал Херлок. “О!” - простонала жена сэра Генри. - “Тяжко мне! Я не дорассказала сказку матросам! Про Моби Дика! Это такой кашалот! Точнее, акула! Она всех хватает за задницы, кто заплывает за буйки!” “Расскажите нам всем публично!” - сказал Катсон. “Публично? Я люблю публично!” - сказала жена и скинула лифчик. “Я же говорил: она проститутка!” - сказал сэр Генри. “А сэру Генри пора на болота! Там его заждалась Собака Бакервилей!” - сказал громко Шолмс. “Шолмс, что вы делаете?” - спросил Катсон. “Элементарно, Катсон! Отманиваю Генри! Пусть идёт на болота, он нам только будет мешать! После сказки про Моби Дика мы устроим оргию на троих! Вы тоже там будете!” “Спасибо, друг! Я не имел женщину с 1876-ого года!” - сказал Катсон. Итак, сэр Генри пошёл миловаться на свидание с Собакой, а гости уселись около уютного камина вокруг Бревна, которое стало рассказывать сказку: “Итак, плавал-плавал этот Моби Дик и всех кусал! Пока не укусил невзначай Рыбнадзора! Вот и всё!” “Как так всё? А дальше?” - спросил Шолмс. “Не было никакого “дальше”, доннерветтер!” - зло сказала жена. - “Убили Моби Дика, убили!” И она зарыдала! “Люблю, когда женщины плачут!” - шепнул Катсону Херлок. - “Они становятся податливы!” И жене: “Кстати, мадам, вам известны мотивы, которые привели нас сюда, в дом к сэру Генри? Рассказать вам логическую цепочку?” “Да знаю я все ваши цепочки! Обрыдло сидеть в земле и питаться подножным кормом и решили трахнуть меня! А я - женщина видная! Груди - во! Попиз как у Дженифер Лопез!” - сказала жена и смущённо раскланялась, так как Херлок от восторга ей зааплодировал! Он сказал: “Как вы всё мгновенно просекли! Особенно про попиз! А то некоторым всё приходится объяснять! Взять Катсона! Расскажите нам ещё сказку!” “Ладно! Это будет 1003-я! Жил-был Колобок! И очень он болел! Очень! У него был триппер! Он говорил Бабке: “Бабка, говорит, помираю! Но почему ты слепила меня с триппером?” “А потому, милок, что у меня самой триппер, и я без него ничего не мыслю!” - говорит Бабка. “И у меня триппер!” - говорит Дедка. “И у меня!” - говорит Волк! “И у нас! Мы все из одного лукошка!” - говорят Три Поросёнка! И понял Колобок, что это всё больные люди, а место это, эта деревня Большие Г.внюки, не здоровое! И решился он совершить пробег! Ударил самого большого Волка по морде, потом самого маленького Поросёнка и побежал! Бежит, ветки хлещут по лицу! Добежал до крыльца и вдруг вспомнил, что забыл почесать лицо! Почесал! И ещё вспомнил, что если придёт злобный китаец, то ему на крыльце он даст по яйцам! Потому что в рифму! И тут чья-то мохнатая страшная лапа схватила Колобка за шкирку, потому что одет он был в телогрейку! Это была лапа того, Не Знаю Кого! Это было страшно, потому что этот Не Знаю, Кто тоже болел триппером! Он сказал: “Колобок! Умираю я! И хочу написать Завещание на тебя! Оставляю я тебе Фарфоровое яйцо и коллекцию ложек! Ты меня слышишь?” А Колобок от страха обмочился и ничего не понял! Он говорит: “Надо мне, дядя, по нужде! А с ложками потом!” И убежал от Чуда-Юда заморского! В садовое “очко”! И чуть не провалился там! Все бы решили, что Колобок пошёл на зверское самоубийство, но он просто был размером с “очко”, и ему было не просто удержаться на краю! Но вот сделал он свои мелкие делишки, вытерся клочком газеты “Г.внюкинские вести” и вышел! Солнце в это время вышло из-за тучки и осветило Колобка! Он был прекрасен! Его чело было мудро и озабочено думами о процветании и благе родных сельчан. И, наконец, он ничего не хотел! Даже совершать пробег! Вот такая сказка!” - закончила Шахер из зада! Херлок и Катсон зарукоплескали: “Шарман! Шарман! Великолепно! А теперь - в кроватку! Ты нас возбудила!” Но в кроватку не получилось, потому что явился незванный сэр Генри в обнимку с Собакой. Он сказал: “Мы с ней всё уладили! И она больше не будет меня есть!” “Кретины!” - сказал Херлок. - “Чего вы припёрлись?! Такой секс обломали!” Но тут же исправился: “Милости просим, гости дорогие! Как вам спалось? Как жралось? Как трахалось?” “Да трахалось так себе, - сказал сэр Генри, - Собака в постели полное чмо! Но щенят от меня понесёт, это точно! Правда, милая?” - спросил он Собаку. “Правда!” - пробурчала Собака, пожирая цистерну овсянки. Нажравшись, она превратилась в шар. Она сказала, ежеминутно рыгая: “Пардон, господа!” И пошла блевать. “Вы видели? Какая грация! Какая осанка!” - сказал восхищённо про неё сэр Генри. “Ага! Так ты стал зоофилом! И тебе больше жена не нужна!” -догадался Шолмс. “Как так не нужна? Ещё как нужна! Я соскучился по тугому женскому телу!” - сказал Генри. “Пойди пойми этих нуворишей, этих аристократов!”- сказал Шолмс Катсону. - “У них логика, как у женщин! Ничего не понятно! Но нам, дорогой друг, пора отправляться в Лондон! Это дело, похоже, раскрыто! Бревно нам, понятно, не дало, это облом! Но это и понятно: у него есть законный муж-придурок! Так что делать нам здесь больше нечего, дорогой мой дружище Катсон!” И они сели на свой трёхколёсный тандем-велосипед и покатились в Лондон, вздыхая и сожалея об обломе. На этом их приключения в Суссексе закончились. Начиналась новая эра - новый ХХ век! И их ждало самое страшное чудовище - Мориарти! К.

 

ЭПИЛОГ

Все эти ПВНЫ написаны с Правилом “Угробить!”, которое я называл “про Кладбище”. В одно время я установил, что у меня в голове есть такой локатор, который гробит меня. Но после последней ЦЭ (Закатывания!) локатор исчез! Мне стало хорошо! И я теперь наблюдаю подобные локаторы у других. С ними тяжело жить. Они улавливают разных гадов и гробят, и гробят! Эти разные свечения, цвета в голове - не от хорошей жизни! Это из-за локатора, который есть перец! А можно и без него жить. Но, понятно, не знаю, может вернусь к локатору и я сам, чего не бывает в нашей взрослой жизни? Я же не дитя. А ЦЭ было без Цветоглючки, я тогда смотрел классный муви “Заряженное оружие” 1993 года. Комедию. Ну и Откатились. На сим пока. С приветиком. К.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com