Александр

Барсуков

Страна

сказок-330

(“Письма в никуда”-330)

2012

ПИСЬМО В НИКУДА-3291,1-3293,7

6 сентября 2012 года. Теперь это воистину письма в никуда, со всех сайтов их удалят. Но меня одно радует: раз всё запрещено, то и Григорий запрещён! И больница! Я имею в виду психушку, которая меня грустила постоянно. Теперь она запрещена тоже! И можно не грустить! Ну а сказка будет для меня самого, для души. Сидела Марусенька и мыла серые ноги, как всплывает Позолоченная Рыбка и говорит: “Задолбала ты, Марусенька, загрязнять водоём! Вот возьму и превращу тебя в мужика!” “Но как это? Разве у мужика могут быть такие прекрасные серые ноги, как у меня?” - спрашивает девушка. “Могут!” - коротко ответила Рыбка и нырнула на глубину, чтобы повыдёргивать из своей бородёнки волосики для превращения! Вот выдернула - и на берегу у Марусеньки возник пенис! Марусенька сказала: “Исчезни! Исчезни!” Но он не исчезал! Тогда Марусенька в полном замешательстве пошла прочь, сшибая своим новым перецем поганки и сыроежки! А Рыбка в глубине снова рвёт волосики! И перец исчезает! И реалистическое изображение волосяного покрова исчезает! Где бы вы думали? На лобке, конечно. И у Марусеньки становятся волосатыми белые мужские ноги, белые, потому что не загорели. И вот Марусенька чешет свои ноги и думает: “Зря я расстроила Рыбку! Теперь мне каюк!” И впрямь: если до этого у Марусеньки были большие рыхлые пуховые сисочки, то теперь одна из них исчезает! Вместе с соском! А вторая никак! Не получается у Рыбки что-то! Вместо одной сисочки зато появляются в ряд 6 маленьких, как у хрюшки! И все уже одеты в маленькие лифчики! Такой Марусеньку застал на пляжу Волк! Волк этот был хулиган. Он сломал забор и уставился на Марусеньку: “Ого! Такой аллюр для моей лошади!” Но тут Рыбка поднатужилась и оторвала ещё волосик! И снова возник перец! “Да он больше моего!” - сказал Волк и пошёл прочь, бормоча: “Ну дела!” Так и вляпался в собачье дерьмо, не разглядев. Потом долго чистился. А Марусенька в трёх лифчиках кричит: “Опять ты! Я же приказала тебе исчезнуть!” А Перец ей так спокойно и говорит: “Чего ты дребезжишь? Ты, свинья белая?” “Свинья?! Да я тебя щас веслом по голове!” - говорит Марусенька и берёт алюминиевое весло. И погнула его об Перец! “Дура! Больно же!”- сказал он. Тут из воды выпрыгнула вся взмыленная Рыбка: “Не могу больше колдовать! Хотела тебе ещё хобот приделать: не могу, старая стала! Фарт не прёт!” “Да и так вполне достаточно!” - сказала Марусенька. - “Ну что ты с ним будешь делать? С Перецем? Мало того, что он огромный, у него же и характер скверный! Может, разделим его на двоих с тобой?” “Нет!” - сказала Рыбка. - “Это я делить не буду! Это тебе мой презент такой!” А Перец сказал: “А меня кто-нибудь послушает?” Но его никто не хотел слушать. И тут на берегу остановился на Белом Осле некий принц-полукровка. Это был Ибрагим-бек. Он был молодым человеком Марусеньки. Он как увидел всё это, его стало блевать! Отблевавшись в кусты, он сказал: “Марусенька! И как это прикажешь понимать?” “А так и прикажу! Теперь я мужик! И мне нужна своя Дездемона, чтобы я её душила! А ты мне теперь не нужен!” - сказала девушка и дала Ибрагим-беку пощёчину своим новым Перецем, так он был огромен! “И это нормально? Нормально? Тебя же люди засмеют!” - сказал Бек. “А что люди? Привыкнут! У нас люди ко всему привыкают! Вон я давеча, работая проводницей, отправляла составы на час раньше: привыкли, только думали, что я выпимши была! А я не пила! Ребята цистерну с мазутом выпили, на ней дурак написал: “СПИРТ”, её и выпили! А я мазут давно не пью, я на лимонад перешла! А я, может, с опережением графика отправляла составы!” “Ага! Так вот, откуда это пошло! Сначала составы, а теперь ты с Перецем! Тоже, наверное, какой-нибудь график перевыполняешь!” - зло сказал Бек. - “И я знаю, какой! График, где Октябрятским Звёздочкам ставят Чёрные и Красные Звёздочки за хорошие или плохие дела! У тебя бы было полно Чёрных!” “У самого бы было их полно!” - сказала Марусенька. - “А теперь отойди: мне пора размножаться! Или трахаться с самой собой!” “Это как?” - язвительно спросил Бек. “Ещё не знаю! Вон, пойду спрошу у Алладина, он постоянно что-там у себя трёт: лампу, что ли?” И Марусенька пошла к Алладину: “Алладин-Алладин, научи меня, как трением трахаться с самой собой!” Алладин долго чесал в затылке: “Это вопрос не простой! Вот я тру лампу, но до сих пор не додумался потереть ещё что-то! А из лампы толка мало: лезут какие-то придурковатые джинны, и всё! Но ты меня надоумил, мужик с шестью сиськами: я потру свой конец!” И Алладин потёр! Лучше бы он этого не делал! Тут такой джинн вылез, что все ахнули! Во-первых, это была женщина! Во-вторых, совершенно голая, с огромной задницей и крутыми бёдрами, по виду полная проститутка! Она сказала: “Хочешь меня, плати 100 франков!” “А как твоё многоуважаемое имя?” - спросил Алладин. “Гюльчитай!” - зарделась проститутка. “Гюльчитай, открой “киску”!” - сказала Марусенька. - “Ты - женщина, я - мужчина, я уверена, что твоя “киска” соскучилась по моему красноголовому воину!” “Может, и соскучилась!” - сказала Гюльчитай. - “Но мой господин - Алладин, присутствующий здесь. Пусть прикажет, я всё исполню!” “Приказываю!” - сказал Алладин. - “Преврати ты этого мужика Марусеньку обратно в женщину, а то она уже задолбала меня распросами, как ей трахаться с собой! Я знать не знаю!” “Ладно! Будь по-твоему!” - сказала Гюльчитай и превратила Марусеньку в старую бабку с вислыми прелестями! “Что ты наделала?! Я хочу в молодую!” - сказала бабка! “В молодую все хотят! А ты заплати сначала! А так тебе “Гольд Премиум” превращение! Бесплатное! Дешёвое!” - сказала Гюльчитай. Марусенька потрогала свои вислые сизые шесть сисек, свои целлюлитные ноги и сказала: “Кто ж меня такую теперь возьмёт?” “Не вопрос!” - сказал Бек. - “Я возьму! Я - известный герантофил!” “Пойду-ка я обратно на пруд к Рыбке!” - сказала бабка Маруся. - “А вы все - извращенцы!” И она ушла, а Гюльчитай стала учить Алладина заниматься собой. Она схватила его за конец и стала двигать-двигать, напевая: “Ай ляйк ту мув ит, мув ит!” И скоро достигла некоторого успеха, когда Алладин сказал: “Ага! Я понимаю!” Но на самом деле ничегошеньки он не понял и скоро занялся опять своей лампой. А Бек сказал: “Ушла Маруся! Я спешу за тобой, май бэби! Май лав!” И тоже устремился на берег пруда. Там происходили драматические события. Рыбка устала заниматься волшебством и сидела на пирсе, почёсывая свой живот волосатый. Маруся держала её за горло и говорила: “Или сделаешь мне 16 лет, или сдохнешь!” “Это невозможно!” - сказала Рыбка. - “Я бессмертная!” “Ну тогда получи!” - сказала Маруся и ударила Рыбку по морде кулаком, но кулак наткнулся на защитное поле! “Но как же тогда мне удалось схватить тебя за горло?” - спросила бабка. “Я сама разрешила. Я люблю, когда меня лапают! Мазохистка я!” - пояснила Рыбка. - “Ладно! Сделаю я тебя юной и писаной красавицей! 16 не обещаю, но 30 могу!” “Ладно, давай 30!” - согласилась бабка. - “А то я уже ласты откидываю и склеиваю! Чувствую: помираю я!” “А не хрена всех лупасить по защитному полю!” - сказала Рыбка и снова стала выдирать волосики. И раз! У Марусеньки снова стали серые ноги! “Ура! Получилось!” - сказала она. - “Хорошо бы, конечно, белые и стройные, но серые тоже сойдут!” Тут прискакал Бек и припал к этим ножкам: “К этим ножкам можно припасть на весь день! Хорошо бы ещё они были не в лаптях, а в туфлях-“лодочках”!” Два! В “лодочках”! “Я тоже такие хочу!” - сказал Бек. “Ну что ж, исполню желание этого питекантропа и превращу и его в женщину!” - сказала Рыбка. Три! На берегу сидят две одинаковые женщины с серыми ногами! “Ты кто такая?” - спрашивает Маруся. “Я - твой дубель!” - говорит бывшая Бек. - “Двойняшка однояйцевая!” “Мама, роди меня обратно!” - говорит Маруся. - “Неужели я такая уродина?” “Не хрена на зеркало пенять, раз рожа кривая!” - говорит Бек. - “Зато я люблю тебя так, как никто ещё не любил! Дай, я поцелую тебя туда!” И Бек целует Марусю туда! Рыбка стыдливо закрывает плавниками глазки: “Что за идиллия! Что за Великая Любовь! Больше, чем просто подруги! Но мне начинает это надоедать! Наколдую-ка я на другом берегу выводок фашистов! Чтобы произошла война, и все сражались! Тогда они позабудут свои плотские утехи и найдут место подвигу!” И точно! На другом берегу раздалась немецкая речь, и отвратительные фашисты полезли голые купаться в речку Вонючку эту! “Как они отвратительны! Как белые черви!” - сказала Маруся Беке. “Да!” - сказала Бека и заорала: “Дойче швайне! Капитулирен! Гитлер капут!” И немцы враз обомлели и побежали одеваться и вооружаться! “Я знаю, как нам совершить подвиг!” - сказала Марусенька. - “И нас впишут во все анналы истории!” “Надеюсь, слово “анналы” не от слова “анальный”?” - спросила Бека. “А если и да, то что? Анальный - значит, задний! А задние мысли всегда прочнее, чем передние! Так что анналы всегда прочнее! Итак, я беру пистолет, приставляю к заднице главного фашиста и говорю: “Колись, сука! Фашист, иди колись, и лучшее станет жизть! Сколько у вас самолётов?” Точняк?” - спросила Маруся. “Точняк! А если у них нет самолётов, а только “ПО-2”, “кукурузники”? Так как Рыбка им не наколдовала!” - сказала Бека. “Рыбка! Наколдуй им ещё много самолётов и самый большой: “Фоккель” с атомной бомбой на борту!” - сказала Маруся. “Сказано-сделано!” - сказала Рыбка. И вот все голые фашисты-глисты летят на “Фоккеле” бомбить Москву! Атомной бомбой! “Отлично! Вот, где найдётся место подвигу! Мы спасём Москву!” - сказала Маруся. “А если не спасём, то на руинах Москвы я буду любить тебя долго-долго, несколько часов!” - сказала Бека! “Обязательно спасём!” - сказала Маруся и стала подниматься по лесенке, которая свешивалась с самолёта вниз. Маруся приветливо помахала ручкой, может, в последний раз! “Я не могу смотреть!” - вытирая слёзы, сказала Бека. - “Рыбка! Сделай хоть что-то! Не плавай столбом!” И лесенка убралась внутрь! Маруся упала в Вонючку, подняв фонтан брызг! “Это как второе военное крещение!” - сказала Маруся, вылезая из воды. “А было и первое?” - спросила Бека. “Не было! Но это не важно! Главное, что у нас есть “ДАС ЗИНГЕР”! Это такая ракета с самонаведением!” - сказала Маруся. И взвалила на плечо “Зингер”. “Постой! “Зингер” - это швейная машинка! Ракета называется “СТИНГЕР”!” - сказала Бека. “Для подвига это не важно! Это не суть важно щас!” - сказала Маруся и нажала “Пуск”! Ракета полетела-полетела и врезалась в задницу Белого Осла, который мирно жевал травку, когда пришёл на поле он! “Вот горе-то какое! Готовь вторую ракету!” - сказала Бека. “Но у нас всего одна была!” - сказала Маруся! Положение было критическим! “Фоккель” уже подлетал к Москве! “Ничего не поделаешь!” - сказала Рыбка. - “Значит, Москве суждено погибнуть! Может, в другой жизни, в другом измерении всё будет иначе!” И она прыгнула в воду и скрылась! “Что же делать? Что же делать?” - ходила и бубнила Маруся. Но ни одна здравая мысль её не осеняла. Беку осенила! Она побежала к Гюльчитай: “Помоги! Москву-Матушку бомбят! Сделай что-нибудь!” “А что я должна делать? Я буду громко плакать! Хорошо, что бомбят не Ереван! Или Бешкек!” - сказала джинна. “Только и знаешь свой Бешкек!” - сказала Бека. “Ладно-ладно! Щас что-нибудь придумаем, ведь если бы не было Москвы, куда бы мы все, узбеки, приехали?” - сказала джинна и наколдовала, чтобы вместо ядерного взрыва была иллюминация и праздничный салют! “Вот! А вы говорили: немцы - плохие!” - сказала Марусенька. Бека только злобно посмотрела на неё и сказала: “Не будь джинны, были бы очень плохие!” Рыбка вынырнула и сказала: “Что? Всё? Взорвали?” “А ты вообще молчи! В час испытаний познаётся, кто тебе друг, а кто враг! Ты, Рыбка, не есть друг! Ты готова была уничтожить Москву!” - сказала Маруся. “Да расслабьтесь вы!” - сказала Рыбка. - “Я всё предвидела! Фашисты были сказочные, и бомба тоже была гуттаперчивая! Она бы не взорвалась! Я специально всё предусмотрела! Я за безопасное Волшебство! И вообще, если ты СПИДа не видишь - это не значит, что СПИДа нет!” “Какого ещё СПИДа?” - спросила Маруся. “Такого! Какой будет, если ты переспишь с этой своей Бекой!” “Не смей трогать Беку! Бека не заразная! У неё и справка есть! Как говорится: “Бека - плохой! Справка - хороший!” - сказала Маруся. “Да! Справка имеется! Специально для таких придурковатых Рыбок выписана в диспансере!” - сказала Бека и показала справку. “Ну тогда Мир вам да Любовь!” - сказала разочарованная Рыбка и ушла на глубину. Вот так кончилась эта драматическая история, полная Мира и Любви. Я и говорил, что на эти два часа этот зал будет средоточием Мира и Спокойствия! Вот мы с вами и погрузились в эти Мир и Покой. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3293,7-3296,3

8 сентября 2012 года. Сказка про детство. Задумка такая: Петя и Витя в Кратово обнаруживают в одной из дач нелегальную мастерскую по производству Франкенштейна. Но только Франкенштейн будет тут женщиной. И профессор Франкенштейн, создавший монстра, будет женщиной, тётей Розой! И вот какие драматические события произойдут. Итак, мегалломаньячка тётя Роза создавала женщину-монстра, чтобы заняться с ней любовью, так как были они лезбиянки. “Моя прелесть!” - говорила Роза и вкачивала монстру силикон в большие буфера! “Ты это видел? Это нормально вообще?” - спросил Витя Петю. - “Может, вмешаемся! Ух, мы так вмешаемся!” “Пока не время! Рано!” - остановил друга Петя, потому что Петя уже сексуально созрел, и у него чего-то там встало на монстра. Короче, Петя влюбился как школьник, как первоклашка! Между тем монстр очнулась и сказала: “Пи-ить!” “Сейчас-сейчас, дорогая! Сейчас, милая!” - сказал Петя и побежал на колонку за водой. “Да не ты!” - остановил друга Витя. - “Роза принесёт!” Роза между тем озабоченно рылась в пустом баре: “Виски? Виски или виски? К сожалению, ничего другого не осталось!” “Давай виски!” - сказало чучело. “Виски тоже нету! Но у меня есть План! Не дадим друг другу умереть!” - сказала Роза и стала писать в рот монстру, которого окрестила Маней. “Что за имя за такое: “Маня”?” - была не довольна Маня. - “Вот если бы Стелла или Анжелла (как зовут проституток)!” “Вот именно!” - сказала Роза. - “А ты мне нужна не для этого! Я хочу покорить с твоей помощью всё Кратово! Всё!! А потом мы сольёмся в экстазе и будем любить друг друга много часов подряд!” “Часов?” - переспросила Роза. “Часов?” - переспросил Петя. - “Да я в сотню раз привлекательней этой клоунессы Розы!” “Не спорь! Побежали за ментами!” - сказал Витя. И они побежали в сторожку, где дремал сторож дядя Митя. Он ничему не поверил. “Старый алкаш!” - сказал про него Витя. - “Даже если ему на голову свалится метеорит, он не поверит!” Между тем Маня напилась мочи и стала расхаживать голая по комнате и разглядывать фотки на стенах. Там были изображены разные придурковатые андроиды, которых до этого изготовила Роза. “Какие уродцы! Я в тысячу раз красивее!” - думала Маня. И вдруг в комнату влетела граната! “Ложись!!” - закричала Роза и бросилась на Маню! Но граната была учебная, её кинул Витя. На гранате было написано: “Сделано в Китае”, и продавались они в Холодово. “Ах ты, Витя!” - поняла Роза. - “Вот, кто вышел на “тропу войны”!” И она дала Мане чёрную “косуху”, тёмные очки, чёрный мотоцикл и приказала раздавить Витю типа колёсами! Как Терминатор! Маня оделась и вышла из дачи. В своей облегающей “косухе” она была неотразима, так как имела грудь четвёртого размера. Роза бы сделала и пятого, но это было бы уже извращение. Перевешивало бы. “Маня! Не делай этого! Раздави меня!” - закричал влюблённый Петя. Но Маня вытащила жёлтую фотку Вити и сравнила с фейсом Пети - не то! И оттолкнула подростка Петю! А в юношестве разные обиды никогда не прощаются! И Петя возненавидел Маню столь же сильно, как и любил до этого! Он подбежал к колесу байка и прокусил его насквозь: “За Витю!” Байк сдулся. “Придётся идти пешком!” - подумала Маня и передёрнула затвор винтовки Мосина образца 1898 года (другого оружия достать не удалось). И вот драма! Маня прёт по листве, по шишкам, а Витя в панике подбегает к колонке с водой и напивается, так как пересох! Маня стреляет! Стреляет она присоской, так как пули в тире закончились. И присоска попадает в лоб пьющему Вите! Витя в шоке! Он падает в обморок! И тогда на место друга встаёт Петя! Он говорит: “Маня! Дерись как женщина: на кулаках!” “Но я не могу! Я испорчу свой великолепный маникюр!” - говорит Маня. “Правда он такой уж великолепный?” - не верит Петя. “Посмотри сам!” - говорит Маня. Петя хоть и малец, но в маникюре понимает толк. Он рассматривает ногти Мани, когда слышится голос Розы: “Вот, вы где! Немедленно займитесь работой! Я вам не за разглядывание плачу!” “Ты нам не платишь! Ты нас эксплуатируешь!” - говорит очнувшийся Витя и снимает присоску со лба. И кидает её в лоб Розы! Но та в обморок не падает, а говорит: “Что за дрянь? Скоро я стану Владычицей Кратово! И все вы будете мне подчиняться! Все вы будете ходить под меня! А ваши несчастные папы-мамы станут приносить мне дани! Но вот, кто меня больше всего бесит: это дядя Вася-лодочник! Он принесёт мне все лодки до одной! Все!” “Врёшь, Роза! Не возьмёшь! Дядя Вася на это пойтить не сможет! Потому что он дюже хлипкий! Он и одну-то лодку поднять не в состоянии!” - сказал Витя. “Не важно! А главное: я сольюсь в экстазе с Маней!” - сказала Роза. Но тут Маня сказала: “Поздно! Мы с Петей полюбили друг друга на почве маникюра! Оказывается, у него он тоже есть, но только на ногах! Педикюр! Зачем ты его сделал, негодник?” И Петя сказал: “Это было случайно! В детском садике! Я игрался с красками и покрасил нечаянно!” “Нет! Ты лжёшь! Ты так сделал, потому что играл в женщину!” - сказала Маня. “Подумаешь! Могу и смыть! Это же не лак, а просто краска!” - сказал Петя и смыл краску под колонкой. “Всё равно я торчу от него! Такой мелкий, а уже такой продвинутый!” - сказала Маня. - “А ты, Роза, иди отсюда!” “Ну и пойду!” - сказала Роза. - “Пойду и создам настоящего Розоштейна, мужчину! Он будет страшен! Он сотрёт вас всех в порошок!” И она ушла. “Ну, что будем делать?” - спросил Витя. “Для начала не хотите ли освежиться? Белых сливочек из бутылочек хочет ребятня!” - сказала Маня. - “Сливочек не гарантирую, но молоко есть из моих грудей! Можете попить!” “Не сейчас!” - сказал Витя. А Петя сказал: “А я не откажусь!” И повязал вокруг шеи салфетку. Он сосал молоко и говорил: “Хорошо! Хорошо же!” “Молокосос!” - сказал Витя. “Зато очень хороший!” - сказал Петя. - “А что ты ещё как женщина можешь?” “Я могу... Впрочем, тебе ещё рано об этом знать!” - сказала Маня. “Да брось ты! Мы всё уже знаем и так! Хочешь, чтобы в тебя вошёл мужчина? Да?” - спросил Петя. - “Я ещё не могу, но мы можем привести тебе дядю Васю-лодочника или того охранника, Честера! То есть, Митю! Он мужик, что надо! Всё время спит! А это-то и требовалось!” “Спасибо, конечно!” - сказала Маня. - “Но я ещё девушка и не познала плотских утех! Я кошек люблю! И курочек! Приведите мне их! Я их буду гладить! Это тоже приятно!” “Да они сожрут друг друга!” - сказал Витя. - “Приведём мы тебе лучше пса Бобикса! Он хоть мелкий и вредный (всё время норовит укусить за пятку!), но и его можно гладить, если не укусит.” “Нет! Лучше сыграем в игру “Монополию”!” - сказала Маня. - “Пока Роза готовит своего монстра! Процесс этот не быстрый и далеко не гигиеничный!” И Маня бросила кубик. Выпало “6”. Маня пошла-пошла и вляпалась в тюрьму. “А я куплю себе парочку авиакомпаний, и вся строка станет моей! Вы будете платить мне пошлину за проход!” - сказал Витя и скупил “Айр Франс”, “Ал Италию”, “Пан Америкен”, а потом ещё “Мальборо”, “Винстон” и парочку газет: “Дейли Ньюс”, “Таймс” и “Дейли Телеграф”. К тому времени Маня вышла из тюрьмы и скупила журналы “Плейбой” и “Пентхауз”. Игра шла в разгаре, когда чей-то голос позвал: “Мальчики! Пора обедать!” “Это мама!” - сказал Витя. “Никакая это не мама! Это Роза! Приманивает вас!” - сказала Маня. - “Но я помогу! Я ведь помогаю! Я пойду вместо вас!” И она оголила свою грудь и пошла, как на баррикады, к Розе: “Роза! Тебе не удастся никого обмануть! Мальчики не погибнут, поев твоего отравленного супчика!” “Ну тогда познай мою мощь! Розенштейн, выходи!” - сказала Роза! И вышел жуткий монстр-трансформер! Это был мужик, потому что не имел груди, а внизу у него болтался провод под напряжением, потому что резинового уда у Розы не нашлось. Удалось достать только провод и батарейку с током в 6 Вольт, что продавались в Холодово! И вот Розенштейн сказал: “Ха-ха! Айда соревноваться, кто дальше нырнёт!” “Ты что, с ума сошёл?” - зашикала на него Роза. - “Ты же плавать не умеешь!” “Ну тогда на перегонки на байках!” - сказал Розенштейн. “Это здорово! Правда, здорово!” - сказал Витя. - “Впервые за меня мужики не дерутся, а будут гонять на байках!” “И за меня тоже!” - сказал Петя. И вот Розенштейн выкатил байк. То есть то, что нашёл в доме. Это был не совсем байк, то есть, совсем не байк, а старый велосипед с продуктовой корзиной на руле. В корзине сидел какой-то младенец! “А это ещё кто?” - спросила Роза. “Многоуважаемая публика! Позвольте представиться! Малыш! Карсон!” - сказал Малыш Карсон. “А!” - сказала Роза. - “Припоминаю! Это один из тех монстриков, которых я делала до этого. Неудачная модель! Может только гадить и гадить! Не гадить не может! Я бы поняла, если бы он мог копать и копать. И мог бы и не копать. Но не гадить - нет, не может!” “Так сними ты этого сруля! То есть, с руля!” - сказала Маня. Но Карсон заплакал: “Дяди-мамы, папы-тёти! Я тоже хочу участвовать в гонках! Очень хочу!” “Не канючь! Ты не в том состоянии, чтобы за кем-то гнаться!” - сказала Роза и вышвырнула младенца внутрь дома-лаборатории. Он там чем-то задребезжал, потом затих. “Затих! Значит, опять гадит! Уж не знаю, чем! Я его ничем не кормлю!” - сказала Роза. “Итак, гонки!” - сказал Витя. - “Едем по серпантину до пруда, потом по другому берегу пруда и по мосту обратно! По-моему, всё элементарно!” И вот Маня газует и едет в отрыв! А Розенштейн жмёт на педали! Но не успел он на них нажать, как Маня приехала с пруда! Она победила! “А кто проиграл - получает фофан!” - сказал Витя и дал щелобана Розенштайну. “Да!” - сказала Роза. - “Эта модель тоже получилась не доделанная! Принесу-ка я вам ещё одну модель: робота из Японии! Он славен тем, что ему подходят только японские батарейки, а 6-ти Вольтные не подходят!” И вот на крыльцо вышел Робот! Он сказал: “Мама мыла раму! Мы не рабы! Рабы не мы! Рабы - вы!” “Вот как! Неожиданный вывод!” - сказал Петя. - “А что ты умеешь?” “Я могу колоть ядра орехов и палить ос зажигалкой!” - сказал Робот. “Нет, я имею в виду что-нибудь для дома, для семьи!” - сказал Петя. “Нету у меня ни дома, ни семьи! Сирота я!” - зарыдал Робот. “Какой-то он субтильный! Плаксивый!” - сказал Витя. - “И как с его помощью ты хочешь захватить Кратово?” “Элементарно! У него зубы пропитаны цианидом! Он вкусится всем в задницы - и Кратово наш!” - сказала Роза и захохотала! “Не смешно! Вот я в предверии такого опасного случая всегда под рейтузы надеваю сковородку! Мне его укусы не страшны! Так, кажется, все делают! И дядя Вася, и дядя Митя! Потому что в посёлке было расклеено Предупреждение, что в лесу действует маньяк Фишер, который кусается за зад! И теперь мы вооружены против него!” - сказал Витя. “А это мы щас посмотрим! Банзай!” -закричал Робот и вкусился в сковородку! И тут же опал, так как поломал все зубы об неё! “Вот так-то! Слабак!” - сказал Витя. “Мой Робот!!” - в отчаяньи запричитала Роза! - “Он погиб! Мы никогда... Он никогда... Прощай, Робот, прощай, мой дорогой!” И она понесла его хоронить в пруд! “Что ты делаешь?!” - сказал Витя. - “Ты хочешь токсично загрязнить наш пруд? Иди сбрось его в “очко”! Пролезет!” И вот Робот сброшен в “очко”, и его нет больше с нами! Поскорбим! Достаточно! Он был такой храбрый! В его таком маленьком, но таком храбром сердце билась такая Великая Храбрость! Он никого не боялся укусить за зад, на чём и погорел! Принял он смерть через это своё хобби всех кусать! Роза утёрлась платочком и сказала: “Да! Наверное, не судьба покорить Кратово! Может, мне повезёт с покорением Холодова.” “Удачи тебе!” - холодно сказал Витя. И они с Маней пошли играть в пин-понг. Розенштейн потоптался-потоптался у дома Розы, а потом сказал: “Умер робото-поэт Робот из Японии! Самовыключение без возможности последующего включения произведу и я! Утоплюсь я около лодочной станции!” И он пошёл туда. Там сидел дядя Вася-лодочник и мыл в пруду серые натруженные от работы ноги. “Подвинься, чмо!” - сказал ему Розенштейн. - “Человек топиться пришёл!” “Чего?” - спросил Вася, так как был глуховат на одно ухо. “Чмо ты! Чмордяй!” - продолжил обзываться Розенштейн, так как уже не боялся получить в ответ сдачу, так как уже одной ногой был в могиле. “Чего тебе, касатик? Лодочку тебе? Покажи пропуск!” - сказал дядя Вася. “Виз из май пропуск, сволочь!” - сказал злобный Розенштейн и показал кулак. Дядя Вася обнюхал и рассмотрел кулак - на пропуск не похож! Даже на рубль не похож. В мозгу Васи промелькнула песня: “Спасибо в карман не положишь, спасибо в стакан не нальёшь! Спасибо на хлеб не намажешь, спасибо на рубь не похож!” Так же обстояло дело и с кулаком Розенштейна. И дядя Вася ему лодку не выдал. “Эх, Вася-Вася!” - разочарованно сказал Розенштейн и пошёл в кабинку для переодевания, чтобы потом искупаться. Топиться он больше не хотел. И у него были самые стильные оранжевые плавки на всём пляже, которые дарили всем свой оранжевый свет! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3296,3-3296,5

9 сентября 2012 года. Новое Изменение: “Достаточно любой мелочи, чтобы голова стала думать в её направлении. Но при этом неизбежно возникает вопрос о мне самом. Так лучше не иметь никакого Правила в это время, не обманывая себя самого.” А вообще, Правило про то, что делать Правилом любую мысль, остаётся. И уж совсем вдалеке остаётся “Всё Важнее!” Я бы сказал, что совсем всё сложно, если ещё помнить, что Больница запрещена, как и Григорий. Но на самом деле всё просто. Найти мелочь, думать изо всех сил про неё, про её будущее, про свои действия, при этом не иметь Правила никакого. Или иметь такое, что Правило придумается на ходу. Эти Правила сразу узнаваемы. Они похожи на Правила, эти мысли. Например: “Ещё чего!” На вопрос о выбрасывании из Окна. И так далее.

ПИСЬМО В НИКУДА-3296,5-3299,1

11 сентября 2012 года. Долго я думал, про что написать. Про танковую атаку, танки ведут узники нацизма, так как их загребли в тотальную мобилизацию! Полная хрень! Да ещё глумление над узниками. Никуда их не загребут. Они тихо мирно дохнут от голода и газа в лагере. Потом про гигантскую женщину, которую переехал танк. Тоже глумление. Да пошли вы все! Напишу что-то мирное. Висела на берегу на дереве вниз головой девушка Паяна и сушила таким образом свою грудь! Почему вниз головой? Потому что дура! И приходят немцы-фашисты и говорят: “Паяна, мать твою! Слезай! Сейчас мы будем тебя немножко расстреливать!” Так Паяна стала скакать по веткам, как макака, и кидаться кокосами в солдат! И убила целый взвод! И вот лежат фашисты дохлые. И к ним приходят их жёны и проститутки с любовницами: некие Гретхель и Мэдхен! И говорят: “О, полянка! Кто покрыл тебя нашими мёртвыми мужьями и парнями?” И Паяна так говорит: “Дайте 20 пфенигов - скажу!” Дали ей. Она говорит: “Это была дикая обезьяна Пин-Понг! Она служит России! Ей выдали кокосы на завтрак (командир сбрендил временно), и она кокосами укокошила ваших парней! И сбежала в Африку к генералу Роммелю!” И пошли Гретхены в Африку. Тяжела и не легка была их дорога. Она пролегала через Алжир. И вот Гретхенам хочется помочиться и более! А алжирцы славятся своей чистоплотностью. И как только Гретхен присядет, спустив свои панталоны, так выходит злой алжирец Мамай и стреляет Гретхен этой в затылок из пистолета! Жестокие времена и нравы! К счастью, патроны у Мамая такие же старые, как он сам! И осечки! Но Гретхен в испуге и худеют на глазах! И превращаются в типа узниц Алжира! Наконец, дотерпели они до Одессы! Одесса - славный город, славный тем, что его заваливает фекалиями Костя-Одессит! И вот видит Костя такую картину: Гретхены сидят в рядочек и гадят в Одессе! “Не сметь! Щас напущу на вас своего пса Шарикса! Здесь я только могу заваливать всё!” - говорит Костя. - “Только я! Избранный! Горец! У которого 9 жизней!” “А где, где нам тогда удовлетвориться?” - спрашивает одна из Гретхен. “Заходите в трактир “Му-му”! Там есть стационарный туалет!” - говорит гостеприимный Костя. И вот вошли девушки в туалет. А там какая-то записка на рулоне бумаги. Читают они с ужасом: “После использования бумаги обратно в рулон её не сворачивать!” Входит Костя. Конечно, без стука: “Вам депеша от Роммеля!” Разорвали депешу и прочли: “После опорожнения не забудьте слить!” “О, какой он милый! Наш Роммель! Он помнит о нас!” - говорят несчастные женщины. Но тут Костя рушит их восторги: “Извините, эта депеша предназначалась для солдат вермахта, а не для женщин!” И добавляет: “Но солдат вермахта здесь давно нет! Я их прогнал! Лично! Завалил всех дерьмом! И они подохли, как мухи, ха-ха!” И Костя ушёл блевать в мужской сортир, так как переполнился воспоминаниями, как трупы парно-ушастого немецкого скота лежали горой на берегу Волги, и жирные трупные мухи жрали их кишки. Это было что-то. Наконец, отблевавшись, Костя вернулся. Ему Гретхен говорит: “Костя! Раз наши мужья погибли, будь нашим Господином! Мы тебе покажем личико и научим мастурбации!” “Заманчиво, конечно, но не могу, барышни! Меня в Москве ждёт Ангелина Петровна, моя учительница первая по алгебре! Мы с ней ТОГО! Сначала “икс” там, “игрек”, потом “Х-хромосома”, “Y-хромосома”, и поженились! Любовь с первой школьной парты на всю жизнь!” “Но что она делает в Москве?” -спрашивают женщины. “Как что? Копает! Копает укрепления, ставит “ежи” против фрицев. А в свободное время пытается по моему примеру завалить Москву фекалиями. Как типа Кутузов Москву сжёг. Чтобы фашистам было противно вступать в Москву!” - отвечает Костя. - “Ну, мне пора! Я щас работаю сразу на двух работах: заваливаю фекалиями и одновременно трупами! Собираю трупы фашистов и заваливаю и ими Одессу!” “Но зачем?” “Не знаю!” - честно сказал Костя. - “Наверное, чтобы в прилив Одессу не затопило! Такой навал из трупов!” И он ушёл, посвистывая. Женщины между собой сказали: “Нам надо искать Господина! Без него мы пропадём! Мы будем ходить за ним, как привязанные, и называть его Абаем!” И тут случилось чудо: выскочил какой-то Абай и говорит: “Я есть ваш Господин!” “Да ты кто вообще такой и откуда взялся?” - спрашивает Гюльчитай, одна из наседок. “Я бежал из фашистских застенков!” - говорит Абай. - “Видите, какой я тощий! И татуировка у меня есть! Порядковый номер: “000001”! Да! Я тот самый легендарный первый узник лагеря Маусхаузен!” Но Гретхен заподозрила измену! “Сдаётся мне, что ты - шпион Германии! Но мне это даже нравится, потому что все мы тоже немки!” И они давай целовать узника Абая в интимные места! Но тут проходил патруль ополченцев “СМЕРШ”! Он приказал Абаю предъявить аусвайс! И Абай не смог! И его загребли! “Мы будем ждать тебя, Бабай!” - кричали женщины. - “Мы приедем к тебе!” “Вам там не понравится, куда мы его отправим!” - сказали ополченцы и увели Абая. “Теперь у нас нет Господина!” - сказала Ильза. И тут пришёл Кот Мурзык. Он сел на землю, расставив свои лапы, и принялся чесать и вылизывать свои яйца! “Не понятно!” - сказала Ильза. - “Как этого Кота не сожрали в голод?” “А я - мутант! У меня 5 лап и два хвоста, не говоря уже о том, что три яйца! Но они очень мелкие, их не замечают. А за 5 лап меня трогать не могли и за мои два хвоста! Даже песня такая есть, которую голодающие распевали, ходя строем копать заграждения: “А у Мурзыка 5 лап, позади два хвоста! Но трогать его не моги!” И так далее. Так я и спасся. Хотите, я буду вашим Господином?” - спросил Мурзык. “Давай, Господин, ибо мы жутко боимся, что нас переедут танками! Не важно, чьими! Не разберутся, за рулём будет сидеть стажёр, который обычно давит собственную пехоту танком по неопытности,” - сказала Гюльчитай. “Ну тогда - все за мной! Мы будем скрываться в подвале!” - сказал Мурзык. - “А подвал у нас не простой! Там лежит Седьмой Кхуман: скелет инопланетянина с лампочкой во лбу! Все прочие 6 Кхуманов голодающие пожрали, они и лампочку хотели сожрать, но их трахнуло током, и они отстали. Этот инопланетянин, звать его Макс, презабавный тип! Когда ночью в поленице догорают дровишки, а до смерти 4 шага, он достаёт свою балалайку, нещадно дубасит по струнам, так как играть не умеет, и поёт разные блатные частушки: заслушаешься! И всё, главное, такие жизнерадостные и светлые, как будто нет никакой войны, и он у себя на родине, в созвездии Медузы!” И вот повёл Мурзык женщин к Максу. Макс сказал: “Привёл? Заманил байками, как я хорошо пою? А я, если честно, вообще не пою: мне наш местный медузовый медведь наступил на ухо в детстве! Зато я хорошо слушаю и нюхаю хорошо! Потому что мне мама в детстве выколола глазки, чтоб я в шкафу варенье не нашёл! Ну так слушайте мою Первую байку!” И все почувствовали себя уютно, как в уютном гнёздышке. “Итак, - сказал Макс, и лампочка на его лбу загорелась, - жила-была женщина Марыся! И была она очень длинная! Все её дразнили! Но когда началась война, её, конечно, призвали в морской флот в подводную лодку! Потому что сказали: “Чтобы матросы не скучали!” “Но почему меня? Я же длинная!” - сказала она. “А где мы тебе карлиц возьмём? Берём, что есть!” - сказали в военкомате. - “Между ног что-то болтается? Нет! Годна!” А обычно так спрашивают транссексуалов: “Болтается, мол? И если да, то годен!” Но всех транссексуалов уже призвали до Марыси. И вот сидит Марыся в кубрике, ноги не умещаются. А ноги у неё прекрасные: стройные, белые и растут от ушей! И входит Боцман! И влюбляется в эти ноги! И говорит вместо: “Иди драй 20 унитазов!” “Иди драй 1 унитаз!” Потому что женских унитазов вообще не предусмотрено, но специально для Марыси один выделили. И Марыся пошла его драить. Делала она это с любовью. Разукрасила этот унитаз хохломой, палехой, всем на зависть! Какова же была злость Марыси, когда первая же фашистская бомба разбомбила это произведение искусства! “Будь проклят Фитлер! Будь прокляты нацисты!” - говорила Марыся, держа голую задницу над океаном, потому что теперь она так ходила! “Ты теперь так ходи!” - сказал ей Боцман и прослезился. Потому что тоже дюже любил расписной унитаз.” Тут Макса прервала одна из женщин: “А ты знаешь, как пали смертью наши любовники? Немцы? Они пали достойно?” “Они пали, как собаки! Совершенно не достойно, нелепыми смертями! Дело в том, что от попадания снаряда унитаз тот разлетелся, как шрапнель! И всем вашим фрицам выкололо глаза! Они стали слепыми! Слепые вели самолёты, и самолёты, понятно, врезались в землю и воду! Русские тогда ещё удивлялись: “Вроде не японцы, а ведут себя, как камикадзе!” В подводных лодках тоже все ослепли, и лодки потопли! Но я вас честно уверяю: жалеть вам будет совершенно не о чём до утра! Потому что у меня, Макса, такой большой, что больше всех ваших мужей. Так как я - Инопланетянин! А ваши мужья, по секрету вам скажу, были кастраты! Их Фитлер на всякий случай оскопил, потому что ненавидел секс! В Германии секса нет! Они, конечно, почесали затылки и сказали: “Оно, мужики, конечно, понятно! Всё превыше Германии! То есть, Германия превыше всего! Ну что ж, будем теперь оскоплённые!” И они пошли завоёвывать Россию такими. Так что вас, своих потаскух, они предали. Ну а теперь держитесь: Макс выходит на рандеву!” И Макс, кряхтя, перелез через стенки гроба, в котором он лежал, и двинулся на женщин, скрючив пальцы! И Ильза сказала: “А он мне нравится! Такой брутальный! И поёт хорошо! Я согласна!” И она нажала рукой на зелёный шар, который стал красным от нажатия. Это значило, что Ильза выбрала на вечер Макса. Но с ней стала соперничать Гюльчитай: “Ильза, берегись! Я никому его не отдам!” И среди женщин произошла безобразная драка: она тащили друг друга за волосья. Потом пришёл кто-то. Это был парикмахер. Он сказал: “По Постановлению новых властей мне приказано всех обрить наголо!” И Гретхен: “А! Тебя обрили уже!”, потому что та уже была лысая. И вот он стал стричь дерущихся, так что потом таскать было не за что друг дружку. Парикмахер ушёл. “А зачем ему столько волос?” - спросил Макс у Мурзыка. “Понятно, зачем! Это мой человек! Из волос он сделает мне мягкий коврик, а то что я всегда, как дурак, сплю на тряпке?” - ответил Мурзык. “Ага! Я понял! Вот, кто среди нас нацист недобитый! Это Мурзык! Он, наверное, из из черепов делает себе светильники, а то что он, как дурак, всегда в потёмках?” - сказал Макс. “Не в потёмках, а в сумерках! “Сумерки” - моднейший блокбастер! Рассказывает, как хреново было Фитлеру в последние дни войны в Логове!” - сказал Мурзык. “Так что, война кончилась?” - спросили лысые женщины. “Кончилась!” - сказал Мурзык. - “Началось мирное строительство! Но вас это не должно колебать, так как Макс с вами ещё не сделал того, что хотел. А хотел он всего-навсего обременить вас, чтоб вы родили по инопланетянину! И звали бы их “SWAT”, “SWUT”, SWOT” и так далее. Видали, такое написано на спинах американского спецназа? Так вот все они - дети Макса!” “Да!” - сказал Макс. - “Я всего лишь хочу Любви!” И он с размаху засадил свой огромный в Ильзу! “Даст ист фантастиш!” - сказала она. “Я же говорил!” - сказал Макс и принялся телом двигать-двигать! Остальные его жёны сгрудились в уголке и с ужасом наблюдали за этой сценой. Мурзык нагло пропел: “Стоят несушки все друг за дружкой и ждут уже пятый часок! Потому что на 40 несушек, к сожаленью, один Кхуман Макс!” И вот Макс поматросил-поматросил Ильзу и говорит: “Чего-то мне хреново! Разве это похоже на оргазм? Нет, это не оргазм! Я не люблю трахаться с лысыми! А они лысые все!” “Так это для меня, для мягкой подстилки сделано!” - сказал Мурзык. “Дурак ты, Мурзык! Иди отсюда!” - сказал Макс и, кряхтя, влез обратно в свой гроб. “Назовите первенца “SWIT”!” - сказал он напоследок. - “В честь дедушки!” И затих. “Что вы наделали?! Что я наделал?!” - возопил Мурзык. - “Это был последний репродуктивный инопланетянин на Земле! Другие все померли ещё во времена Она! В Древнем Египте! И теперь он ничего не может! Значит, потеряна надежда на то, что все его детишки захватят Землю, и наступит Нирвана! Потому что, пока Землёй владеют разные Фитлеры, будут продолжаться войны! Нет войне! Даёшь Мир! Вы то, дуры, хоть это поняли?” - спросил он женщин. “Да, мы поняли, что Фитлер - чудовище! Мы теперь против войны! Только не отправляйте нас в Сибирь расчищать снега!” - сказали женщины. “Не отправим!” - пообещал Мурзык. - “Я ведь заодно и командир “СМЕРШа”!” И он козырнул и щёлкнул каблуками! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3299,1-3301,6

14 сентября 2012 года. Ездил я в Малаховку, собирал там 6 яблок вместе с Федей, двоюродным племянником, ему лет 7. И после него Глаза Закатились в дороге. Потому что он был Монстр, Чудовище! Или, точнее, я был Монстр. А Федя был прекрасен. А потом я скачивал “Кривое зеркало” выпуски 84 и 36, и оборжался! Мне прям плохо стало! Сплошная ржачка! Это мюзиклы А. Щеглова! Убойные. И только старый Бельмондо меня как-то Откатил. Потому что устал я быть в постоянной ржачке. А Бельмондо грустный. И это хорошо. И сказку я решил написать грустную. Сидит Бабка-транссексуалка с улицы Тургенева, 24 и грустно теребит свой опавший конец! “Ты больше не стоишь! Не на мужчин и не на женщин! Хотя я сама в молодости плохо понимала, на кого ты должен стоять: я же женщина сама! Но любила я мужчин. Они от меня балдели. Хотя в принципе могла и спала и с женщинами. Они тоже балдели. А теперь ты опал! “Вам какие сигареты: “Стюардесса” или “Опал”?” И теперь я курю только “Опал”!” И Бабка закурила. Тут в калитку кто-то постучался. Это был престарелый дед д,Ратаньян, потому что прошло 30 лет спустя! Он сказал: “Бабка! Я знаю: ты - Мордаун, выживший в катаклизме в море и привезённый в стеклянной призме!” “Бедняга! У него маразм! Никогда я Мордауном не была! И матерью его тоже! Потому что родить я не могла никогда! Зачать - могла, но не с этим же придурком де Вардом! Кстати, он родить тоже не мог! Запутал ты меня, старик! Достал! Ладно, вползай, будем пить чай из самовара, заваренного сапогом!” - сказала Бабка, как всегда наглая. “А ты, девушка, кто такая? Случаем не бывшая Мадлена?” - спросил д,Ратаньян, в глазах у которого всё двоилось и крутилось. “Да! Я - бывшая Мадлена! А ты - бывший д,Ратаньян! Когда-то ты любил меня, до тех пор, пока я не сняла юбку и не раскрыла тебе небольшой по моим и огромный по твоим меркам сюрприз: я - мужчина была!” - сказала Бабка. - “Но это не помешает нам испить чайка! Кстати, прислуживать нам будет твой старый друг Отоз. Он спился и живёт теперь у меня в конуре. И гавкает, когда надо!” “Отоз! Как ты изменился! Поволосел! Ты же был совершенно лысый!” - сказал д,Ратаньян, изучая голову старого друга. “Ав-ав!” - сказал Отоз. - “Я же на пенсии!” “Ах, ты на пенсии! Постойте, у меня же на пенсии Квитанция Монпансье была! О, Квитанция! Как ты изменилась! Поволосела! Ты же была лысая в парике! И ножки стали волосатые! И ушки!” - сказал старый маразматик гасконец. “Ав-ав!” - сказал Отоз. - “Сам ты поволосел! Щас как укушу за низ! Или поцелую!” “Но-но!” - сказала Бабка. - “Целовать за низ могу только я гостей! Прислуге запрещено! Только, к сожалению, я всё время промахиваюсь мимо низа. А у иных вообще не поймёшь: где низ, где верх! Потому что у них даже фейса нету! Один студень! Вот в таком плачевном состоянии Отозик и приполз ко мне. Я его выходила и придала видимость сторожевого пса!” “Скажи, добрая старушка, - спросил д,Ратаньян, - а старый друг Протон к тебе не приползал?” “Во-первых, я не добрая, во-вторых, мне всего 18 лет плюс 118! А Протон твой на огороде работает пугалом для ворон! Тоже мой! Я выходила! Он был совсем плох: тащил перед собой своё пузо в тележке! Я ему сделала липосакцию, фитнес и сделала пугалом!” - сказала Бабка, которая в своём маразме воображала, что ей всего 18 лет. “А Арахис? Говорят, он стал Архимандритом?” - спросил в надежде гасконец. “Ты Архимандрита не трожь! Это святое! От него постоянно поступают разные Послания! Например, сходишь в “очко”, так приходит Послание: “Не забыла ли ты вытереть задницу?” Очень важное и своевременное Послание! А если в унитаз сходишь, то приходит Схема “Как сливать воду за собой!” Смотришь на эту Схему, не нарадуешься и сливаешь! Арахис - большой человек! Только, говорят, тоже начал спиваться, как все старики! Ты-то не пьёшь?” - спросила Бабка. “Я? Не-ет!” - сказал д,Ратаньян и пригубил из фляжки. - “Да успокойся ты! Это морковный сок! Вегетарьянец я!” “Знавала я одного вегетарьянца!” - сказала Бабка. - “Звали Мордаун! Много бед он натворил у меня на участке! Кур потоптал, собаку разорвал и сожрал, кошку придушил дверью и содрал с неё кожу, всех гостей перепугал, а потом выпрыгнул в окно и так неудачно, что задницей на грабли-вилы! С ними и убежал в здешнюю речку Вонючку остудить свою Боль! Так и сгинул, так как Вонючка наша радиоактивная!” “Да, я слышал про Чернобыль! Или про Чернобыль? (Ударение в конце.)” - сказал д,Ратаньян. - “Это типа нашей Парижской Революции! Только нет полуголых баб и Гаврошей, а головы летят так же!” “Не головы, сынок! А хвосты отрастают! Животик растёт, а хвостик вянет! Вот у меня и завял! Не могу потому что я больше тут сидеть! Все соседи подохли! Одна я торчу тут 118 лет, и ничего! Потому что на транссексуалов радиация сказывается положительно: у меня постоянно стоял! Не знаю: от меня самой ли, или от радиации. А теперь опал!” - и старуха вздохнула. “А знаешь, Бабка, - сказал д,Ратаньян, - не начать ли нам, как в старину, совершать подвиги? Вон, слыхала - Дон Пихот Каманчский? Тоже был старик, песок сыпался, а как поскакал-поскакал! Только его и видели!” “Он плохо кончил!” - сказала Бабка. “Как?” “Умер!” “Все мы умрём! Зато прославим имя славной Бублосинеи! В данном случае, твоё! Как тебя зовут? В миру?” - спросил гасконец. “Павел!” - сказала Бабка. - “А сценическое имя - Афродита!” “И прославим славное имя Павла!” - сказал д,Ратаньян, которому морковный сок ударил в голову и звал на подвиги. - “И этого пса Отоза возьмём! И Протона! И пойдём свергнем Арахиса! Потому что хоть он и Архимандрит, но, сдаётся мне, позорит высокое звание и спит с мальчиками из церковного хора! С мальчиками-зайчиками!” “Да что ты несёшь такое? Ни с кем он не спит! Он, как положено его сану, кастрат!” - сказала Бабка. “Это меняет дело, но не намного!” - сказал гасконец. - “Тогда давай покатаемся на багажных тележках и залезем в вентиляцию!” “Там слишком пыльно!” - сказала Бабка. - “А если ты насчёт порыбачить в моём аквариуме, то аквариума нет давно, а все рыбки подохли от радиации.” “Жаль-жаль! Это жаль! Я люблю рыбок! Их должно быть много!” - сказал гасконец. - “Но есть же много прочих подвигов! Например, набить морду кому-то! Вот, например, этому Отозу!” Отоз зарычал и оскалил зубы! “Ну Протону! Тоже, верно, старая сволочь! В молодости я подозревал его в том, что он трахает мою Квитанцию! И это было не бездоказательно! Потому что она родила мне толстого мальчугана, который сказал: “Папа!” Протону! А мне показал кукиш!” “Да нет, тебе показалось!” - сказала Бабка, испуганная тем, что откроется страшная правда: отцом мальчугана была она, Бабка! В молодости она была неотразима, И бедная Квитанция не устояла! Тут с огорода пришёл Протон. Он сказал: “Ну, мамаша, дай водицы испиться!” И увидел старого друга: “О! Ты - этот... Де Вард? Рошфор?” “Близко, близко!” - сказал д,Ратаньян. “Кабан?” - продолжал гадать Протон. - “Конёк-Горбунёк?” “Балда! Я - д,Ратаньян!” - сказал гасконец. “Д,Ратаньян? Не помню такого!” - сказал Протон. “Совсем заработался? Ну, вспоминай: Квитанция, миледи Здвинтер, Мордаун!” - сказал гасконец. “А! Мордаун! Так бы сразу и сказал! Тебя я никогда не забуду и ни с кем не спутаю! Мордаунчик мой дорогой!” - сказал Протон и полез обниматься. “Да нет! Я - д,Ратаньянушка дорогой!” - сказал д,Ратаньян. Объятия Протона были холодны. Было видно, что он не понимает, с кем обнимается. А потом его осенило: “А! Вспомнил! Мы вместе давили клопов у друга Отоза! Когда на него напали клопы! Или это муравьи были? Он тогда ещё качался на люстре от них, а мы прыскали “ДУСТ”ом! Д,Ратаньянушка! Как ты постарел! Погрузнел! Разбомжевал!” “Да нет! У меня есть дом! После смерти Квитанции там заправляла Мадлена, но тоже недавно скончалась. И после её смерти я выехал совершать подвиги один, так как вас не смог найти. И приехал сюда, в Чернобыль, где всех и нашёл!” - сказал старенький гасконец. “Подвиги? А что это?” - спросил Протон. “Ну, это не так легко сказать, что. Это там на багажных тележках покататься, кое-кого привезти в запертом гробу, чтобы этот кто-то там обделался! Вот смеху-то!” - сказал д,Ратаньян. При этих словах Отоз снова зарычал. “Да не о тебе речь, Отоз! Я говорю о детях!” - сказал гасконец. “О чьих детях?” - подозрительно спросил Протон. - “Учти, у меня на всём свете 600 детей от разных потаскух!” “600?! Но это же очень много!” - сказал д,Ратаньян. “Ничего не много!” - сказала Бабка. - “У лягушек при нересте до миллиона головастиков! Правда, выживают не все! Вот и из его 600 выжило около 60! Да и те все дауны и олигофреники!” “Ну и что? Я сам немного даун!” - сказал Протон. - “Но это не помешает нашим подвигам!” И он хлопнул д,Ратаньяна по плечу так, что гасконец отлетел к забору и ударился головой о колодец! Из колодца вылезла Щука и сказала: “Всё ташшат и ташшат!” “Скройся, насекомое!” - сказала ей Бабка. “Какое?” - спросила Щука. “Клоп!” Наконец, все успокоились и решили в мирной обстановке за стаканом чая выяснить и наметить будущие подвиги. Бабке отводилась роль прикрытия на случай, если наедут менты. Бабка тогда скажет: “Ничего не знаю, ничего не видала! Я - очевидец! А что произошло?” А за это друзья-гвардейцы обещали прославлять её имя Павел в миру. “Итак, вот План!” - сказал д,Ратаньян. - “Недалеко отсюда есть пивной ларёк! Мы входим и говорим: “Это - ограбление! Кошельки или жизни!” И они отдают нам выручку!” “Этот План никуда не годится!” - сказала Бабка. - “Нет у них давно никакой выручки, а сами они мутировали, отрастили хвосты и жабры и спариваются почкованием!” “Ладно, другой План!” - сказал гасконец. - “Неподалёку отсюда есть Замок графа Зелёной Бороды! Тоже, верно, мутировал! Я точно знаю, что он содержит взаперти мутанток-девушек! Если бы они были нормальные (я имею в виду: с двумя ногами, руками, двумя грудями и одной головой и одной “киской”), то мы могли бы их потом трахнуть, если бы сами были молодые (я имею в виду: у нас бы стояло на них! Но у нас давно не стоит! И всё, чего можно от них добиться, это чтобы потереть нам писю! Извините за невольную грубость! Хорошо хоть, что есть ещё, что тереть, хотя это тоже уже не в особый кайф!). А так как они мутанты, и у них по три-четыре груди, как у свиней, по две головы и по три “киски”, то вопрос решается просто: мы их спасаем, не трахаем и отправляем на волю на оранжевые росистые луга. Которые тоже мутировали и стали оранжевыми. Идёт?” “Отличный План!” - сказала Бабка. - “Мне приведите парочку этих свиней! Пусть потрут и мне! Ну а теперь - вздрогнули!” И все чокнулись пиалами с чаем. Итак, в 18-30 пополудни д,Ратаньян и Протон вышли из калитки Бабки. Отоза они решили не брать с собой, так как он своим лаем всех перебудит и девуалирует операцию! Провалит. Итак, гасконец с Протоном подошли к стенам замка. На стенах было написано: “Эта сторона замка наиболее опасна при артобстреле!” “Какой обстрел? Тут его отродясь не бывало!” - сказал д,Ратаньян. “А вот и бывало!” - сказал Протон. - “Однажды я обкидывал этот замок дерьмом! Я, типа Мичурина, хотел вырастить новый сорт яблони на дерьме, а когда у меня ничего не получилось из этого, стал бросать дерьмо в разные стороны! Вот тебе и обстрел!” “Ладно, не важно! Главное, чтобы счётчик Гейгера не зашкаливало!” - сказал д,Ратаньян и подошёл к воротам замка. На них было написано: “Сторожевой Жираф скончался три месяца назад, но бальзамирован! Гражданская Панихида всегда!” “Старый друг!” - сказал гасконец. - “И он подох! Надо будет навестить его мумию!” И он постучался в ворота. Открыла какая-то синяя личность с четырьмя грудями! Надо сказать, что груди были прекрасны! “Аватар!” - сказала она! “Чего ты говоришь? Чего она говорит?” - спросил д,Ратаньян у Протона. “Дорогой друг!” - сказал Протон. - “Мой перевод не внушает оптимизма! Она говорит, что все они теперь синие, как она, и не хотят спасаться от графа Зелёной Бороды, потому что зелёный - это цвет весны и молодости! Так что наша миссия провалена! Мы никого по доброй воле не спасём!” “Маханга! Киргуду!” - сказала синяя свинья и захлопнула окошечко! Вот так бесславно кончилась Великая Миссия д,Ратаньяна! Чтобы всё-таки не зря уходить отсюда, он мелом написал на заборе замка имя “ПАВЕЛ”, так как обещал прославлять имя Бабки. Потом они ушли прочь с Протоном гонять чаи с Бабкой и далее. “Ну ничего, касатики, - сказала им Бабка,- ведь могли и съесть заживо! Мало ли, что ожидать от этих мутантов!” К.

ЭПИЛОГ

На самом деле, наверное, человек - это то, что его окружает. Вот последний ПВН у меня получился розовенький, потому что кругом ржачка. А бедный старый Бельмондо белый, потому что вокруг всё уныло. Так что цвет человека - это отражение мира вокруг. Я же не изменился. Вот писал про фашистов, потому что было уныло на душе. А теперь такой же не изменный пишу про другое. И получается совершенно другое. Но я уверен, ржачка эта не надолго, и я скоро вернусь к своему бледному миру с белыми стенами и ослепительным Окном, в которое хочется выброситься. И снова буду гнать голубую лабудень. Но с юмором, потому что про ЦЭ я больше не пишу, это навсегда постановил. К.

Александр

Барсуков

Страна

сказок-331

(“Письма в никуда”-331)

2012

ПИСЬМО В НИКУДА-3301,6-3304,2

18 сентября 2012 года. Было 3-часовое Страшное ЦЭ (Закатывание!). Но я его ждал 2 дня, ничего не делал, всё ждал. И дождался. Теперь зато не жду. Сказка эта начиналась мирно и тихо. Сидели две лезбиянки. Две женщины сидели у огня. У камина. И любили друг друга пальцами. И ласкали друг другу груди. “Маша, а почему у тебя такая большая грудь?” - спрашивает одна. “Силикон!” - отвечает другая. “А почему такие большие глаза?” “Силикон!” “О, как я люблю тебя, Маша!” - говорит Варя. По-английски - Барби. Проститутки могли бы себя называть Барби, но они все Стеллы и Анжеллы. И Барби нежно целует Машу. Но тут в камин проваливается добрый Карсон! “А почему ты вообразил, что ты - добрый? Ды - Карсон-маньяк!” - говорит Барби. “Нет, детка! Я создан для любви! Дай и мне полизать её промежность! Может, там намазано вареньем!” - сказал Карсончик. Но ему не дали. Тогда он надел тёмные очки и сказал: “Аста ла виста, Барби!” и снова улетел в каминную трубу! “Что это было такое?” - не поняла Маша. - “Совершенно невозможно работать!” “А я знаю, что это было! Это был вовсе не Карсон! И даже не поручик Ржевский! Это был известный маньяк Штиблиц! Со времён войны он лазит по крышам и ищет “мочалок”, чтобы их трахнуть!” - сказала Барби. - “Мочалки” - это проститутки на немецком жаргоне! Сам Рулер Фитлер говорил своей Еве Браун, когда она его мыла в ванне в “Логове”: “А приведи-ка ты мне, Евочка, “мочалок”!” И та приводила ему “мочалок”. Но всё это были женщины Штиблица, трижды перевербованные. Для этого сам Штиблиц ходил по притонам Берлина и давал проституткам нюхать валерьянку. Они нюхали и с потрохами отдавались нашему уважаемому храброму разведчику! Отдавались даже те, которые были совершенно не сексапильные, а ботанические в очках. Ими был забит дом Штиблица. Они жрали у него из плошки и ходили в лоток. И он уже задолбался выкидывать катышки “Катсана” за ними! За его особняком скопилась целая гора этих катышков, и все местные фермеры думали, что там он хоронит жертв нацизма! Но никаких жертв там не было. Был только слепой Крот Митрофан! Он тоже был наш, здесь купленный, но Крот - плохой! Справка - хороший! А Справка была в том, что Крот полностью здоров, не венеричен и может отправляться на фронт! Эта Справка была так хороша, что Штиблиц не уставал подтираться ею в туалете, так как она была мягка и напоминала ему его маму, её мамино прикосновение. И когда патруль ополченцев СС (который ещё ничего не знал про Штиблица и его значимость в Рейхе!) приперался в особняк на Гесс-авеню в дом к Штиблицу, то тот совал им в нос эту Справку! А то они говорили: “Герр штандартенрулер! Почему это у вас в доме так много очкастых проституток?” И он на ломанном немецком языке говорил: “Они здеся купленный! Проститутка - плохой! Справка - хороший!” И все очкастые проститутки вылезали из дома и показывали свои мордочки рядом со штанами Штиблица. И патруль уходил ни с чем. Папаша-гестапо Мюллер неистоствовал: “Этот чёртов Штиблиц! Он увёл всех шлюх! Даже мне, Папаше, не с кем расслабиться! Приходиться брать эту задрипанную Еву Браун! А она плоская и фригидная, как доска! Хорошо, что об этом не узнал Рулер!” Но об этом знал Штиблиц благодаря той же валерьянке, которой он сманил и Еву Браун. Но не для утех и не для того, чтобы она гадила ему в лоток, а для сведений! И он всё узнал про неё и Папашу-Мюллера! И тогда он отпустил её обратно к Рулеру, дав ей пузырёк валерьянки от души, а сам собрал бумаги и пошёл в РСХА, в 4 Управление! Он шёл, и тревога закрадывалась в его до этого безмятежную душу. Везде висели висельники с плакатиками: “Я не верил в Победу!”, “Я грешил ононом!”, “Я сожрал кошачие корма!”, “Я сожрал своего родного папу!” Всё это настораживало. Штиблиц подумал: “Чего-то я не допетриваю! В Германии что, война идёт?” А потом стукнул себя по лбу: “Ну конечно же! Раз кошачих кормов не хватает, значит, идёт война! Но вот с кем? С китайцами? Японцами? Русскими? Я-то сам кто? Видимо, японец! Хотя нет! Нет! Я мыслю наполовину по-гречески! Значит, я грек! Интересно, вступила ли моя Родина в войну?” И он остановил первого встречного инвалида с тремя ногами на трёх костылях и спросил: “Уважаемый! Греция воюет?” “А тебе-то что?” - грубо огрызнулся инвалид. - “Ты же сам русский!” “Не смейте мне хамить!” - сказал Штиблиц и дал инвалиду пощёчину! - “С чего ты решил, что я русский?” “Потому что говоришь по-русски и одет в трусы с серпом и молотом!” - сказал инвалид. “Наверное, я был близок к провалу!” - подумал Штиблиц. - “Надо было надеть ватник и телогрейку, и штаны! А этого Клауса придётся грохнуть и сбросить в пруд! Всех, кто меня приближает к провалу, я называю Клаусами и грохаю! Так я грохнул уже пол-Берлина!” “Не грохай меня, милый Штиблиц!” - сказал инвалид вдруг! “Откуда меня знаешь?” - спросил подозрительный разведчик. “Да как вас не знать! Вместо Фредди Крюгера во всех кинотеатрах Берлина крутят “17 мгновений весны”. И все детишки боятся не Фредди, а стать новыми Клаусами!” - сказал человек. “Да расслабься ты!” - примирительно сказал Штиблиц. - “Я зачисляю в Клаусы только достойнейших! Вот почему у тебя три ноги?” “Потому что, как известно, у Клауса не может быть три ноги! Он вполне адекватен! И потом с тремя ногами не берут на фронт!” - сказал инвалид. “А! Так значит, мы всё-таки воюем? С Грецией? Люблю Грецию: идёшь по переулку - и везде кризис, кризис! И все мирно ждут своей смерти от голода! И никто не воюет ни с кем. А ещё можно пожрать финики и персики прямо с куста через забор! Правда, они мелкие и отравленные,” - сказал Штиблиц. “Нет, брат Фредди, то есть, Исай Исаевич, мы воюем с Россией!” - сказал инвалид. “А где это?” “Это очень далеко и холодно! Все наши там помёрзли! Некоторые, чтобы согреться, стали грешить ононом, но их за это повесили! Другие обмотались женскими платками, так наши же зондеркоманды с холодухи приняли их за русских женщин и трахнули! А потом повесили при народе, полагая, что это Зои! Но это были вовсе не Зои, а Фрицы! Накладка получилась. Одна такая Зоя сожрала своего папу, который был ей вовсе не папа, а зондеркомандир! И их обоих тоже повесили! Папу посмертно!” - сказал инвалид. “Ладно, мне весь этот твой бред не интересен!” - сказал Штиблиц. - “Я иду в РСХА громить Мюллера! Ты со мной?” “Нет! Боюсь, повесят меня за трёхногость! Щас это опасно! Это опасно!” - повторил инвалид и поковылял дальше. Второй, кто попался на пути Штиблица, была слепая старушка, торговавшая гладиолусами. “Все - подонки!” - думал Штиблиц. - “Вешают друг друга как подонки!” “Бабушка-подонок!” - обратился Штиблиц к старушке. - “Сколько щас градусов ниже нуля?” “А! Попался!” - закричала старушка басом, скинула тёмные очки и стала кататься со Штиблицем в грязи, рассыпав все гладиолусы! Все молодые люди, парами проходящие мимо, решили, что это старики трахаются так, и поставили им шляпу, которая быстро стала наполняться пожертвованиями. Притом все советовали, какая поза самая приятная. “Подонки!” - сказал Штиблиц. А бабка сказала: “Даст ист фантастиш!” Оказалось, что эта бабка вовсе не бабка, а сам Папаша-Мюллер, который насмотрелся триллера “17 мгновений весны” и знал, что в Клаусы Штиблиц не записывает старушек. И вот сейчас, когда Штиблиц его публично трахнул, Мюллер испытал самый оргазм в своей старушечьей жизни. Это было возможно потому, что на самом деле Мюллер был женщиной. Но очень мужиковатой и брутальной. Его в своё время Фитлер из-за этого и не повесил. Он сказал: “Она (Мюллер) одна не грешила ононом! Потому что не могла!” Ну и не повесил. И теперь Мюллер сидел на земле, считал деньги в шляпе и собирал с земли гладиолусы. Он говорил: “Штиблиц! Дорогой мой человеколюб! Сегодня ты осчастливил меня так, как не смогли все бонзы Рейха! И я стала твоей! Фитлер - чудовище, Цементов - Бог! Делай со мной, что хочешь!” Но Штиблицу было не до излияний этой извращенки. Он здорово поцарапал об неё свой конец и матерился по-гречески. Наконец, он сказал: “Раз ты своя “в доску”, то пошли замочим Фитлера! Надеюсь, он-то не женщина вообще!” “Нет, он вроде типа мужика, но у него очень маленький конец! Так что можешь считать его третьим полом! Поэтому он так ненавидит всех нормальных мужиков и женщин! Кроме Евы Браун! У неё лилипутская “киска”, и секс у них как “тютелька в тютельку”!” - сказал Мюллер. Тут как раз остановилась рядом экскурсия патруля ополченцев. Ополченцам показывали повешенных с табличками, и те стояли открыв рты, дивились. Потом все они заметили Штиблица и Мюллера на земле. “Что здесь происходит?!” - закричали ополченцы! “Смир-на!” - негромко сказал Мюллер. - “Вы меня не узнали?” “Масса Мюллер! Но в последнем Постановлении Фитлер приказал повесить тебя живым или мёртвым!” - сказали ополченцы. “Ещё одна причина убить Фитлера!” - сказал Штиблиц Мюллеру. - “А пока давай надерём задницы этим солдатам!” И с криком “Банзай!”, размахивая кортиком на ремне, Штиблиц вклинился в толпу новобранцев! Но к его удивлению, толпа не дрогнула, потому что это были отборные фитлерюгенды! Они так и застыли от страха, наложив в штаны! Поэтому ни одного вздоха не исторглось из их кишков, пока Штиблиц мочил их кортиком! Наконец, с ними было покончено! Осталась только гора трупов! Мюллер рукоплескал и посылал Штиблицу воздушные поцелуи! Наконец, они встретились. Предзакатные лучи светила осветили эту пару. Осенью, при опавших листьях, на фоне горы из трупов и повешенных они были прекрасны! “Ты вправду меня любишь?” - спросил Штиблиц. - “Ты самая лучшая из тех, кого я познал!” “Да! Я такая, мой пупсёночек!” - сказал Мюллер, который, как говорилось, был женщиной. - “А теперь пошли в ресторан “У Грубого Готлиба”!” И они пошли в ресторан. Готлиб им сказал: “Приветствую многоуважаемых сеньора и сеньориту! Чем могу служить?” “Готлиб! Почему ты не груб, как обычно?” - спросил Штиблиц. “Не могу!” - заплакал Готлиб. - “Сегодня у меня ужинает сам Фитлер!” “Отлично!” - сказал Штиблиц. - “Тут-то Фитлеру и крышка! Мы подложим ему в штаны варёного рака! И он откусит ему что-то!” “К сожалению, раку этого не откусить - очень мал, но идея мне нравится!”- сказал Мюллер. “Ладно! Тогда мы засунем Фитлера в часы-ходики, и эти часы будуть “бить”! Они ударятся о стену - и Фитлеру крышка! Вам не нравится мой План? Тогда третий: мы запустим Фитлера в ресторанный аквариум, а потом устроим там рыбную ловлю! И выдерем ему жабры!” - сказал Штиблиц. Тут мимо проходил какой-то человечек в шинели. Это был сам Фитлер с Евой Браун. “Как, вы уже покидаете и уходите от нас, уважаемый герр Рулер?” - спросил Готлиб. Но Штиблиц сказал: “Надо так!” Он схватил Фитлера за шкирки и троекратно спросил: “Куда ты девать золото партии?!” “Что он говорит? Что этому человеку от меня надо?!” - не понял греческого акцента Штиблица Фитлер. Но потом в момент посинел, побледнел и позеленел! Он узнал Штиблица, так как в “Логове” тоже смотрел сто раз “17 мгновений весны”! “А! Ты меня узнал!” - сказал Штиблиц. - “Назначаю тебя почётным Клаусом! А ты знаешь, что это значит!” Фитлер так перетрусил, что сказал: “Я сам! Я сам! Я всё сделаю сам!” И он засунул себе в рот яду и дуло пистолета! Прогремел выстрел, и Готлиб сказал: “Подонки! А ну марш отсюда! Берите в руки свои жирные задницы, и марш отсюда! Негодяи!” Готлиб снова был самим собой, стариной Готлибом! Штиблиц на радостях обнял его и сказал: “Отлично, отлично! Из тебя бы получился отличный Клаус! Да шучу я, шучу!” Потому что Грубый Готлиб опять уже приготовился испугаться. Мюллер и Штиблиц сели за столик и стали ждать заказа. За соседним столиком сидела какая-то фрёйляйн. “Знаешь, кто это?” - спросил Штиблиц Мюллера. - “Это моя жена!” “Не может быть!” - подивился тот. “Точно! Не может быть! Я вечный холостяк!” - сказал Штиблиц и бросил в фрёйляйн скелетом рыбы. - “Пусть жрёт, сволочь!” И его поддержал Грубый Готлиб. Он сказал женщине: “Что закажешь, сволочь?” Та злобно встала, на заду у неё приклеилась табличка “Занято!”. Она сказала: “Вы оба болваны!” и ушла. “Ушла! А ведь это была радистка Кэт!” - сказал Штиблиц Мюллеру. - “Но это уже не важно, потому что со смертью Рулера война с Грецией окончена! Да и с Россией тоже!” Вот примерно так рассказала одна из лезбиянок другой нехитрую историю Штиблица героического. После этого женщины загасили огонь в камине, чтобы Штиблиц к ним ненароком не пролез с крыши, и пошли спать. Так мирно эта история и заканчивается. Как и начиналась. Напомню, начиналась она с лезбиянок. А потом одна рассказала другой про славное прошое героического деда Штиблица, который щас лазил по крышам и искал “мочалок”. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3304,2-3306,7

20 сентября 2012 года. Туманная сказка с туманным сюжетом про Ёжика в тумане. Ползёт он по ноге женщины и думает: “Нога женщины - как космос: чем выше, тем интереснее!” Но это оказывается гипсовая статуя девушки с веслом. И сейчас будет чудовищный секс Ёжика и этой девушки. Потому что Ёжик был извращенец по жизни и до этого трахал пожарный гидрант! Но Великая Сила любви смогла оживить Девушку с Веслом! Она покачнулась и упала на землю, разбившись на составляющие! Ёжик в панике принялся вспоминать, как выглядит нормальная девушка. Принялся делать зарисовки. Но всё равно после сборки кусков у него оказалась лишняя третья рука, которую он мыслил пришпандорить спереди в лоне! А та девушка, с которой он делал зарисовки, была путана по имени Путана. Она говорит Ёжику: “Ёжик! Бросай ты свою мумию! Если хочешь меня, плати 100 франков!” “Да задолбали вы все меня уже! “100 франков-100 франков!” Нету у меня 100 франков! Потому что Ёж я! Ёж! От пяток до хвоста! Ты думаешь, до меня ежи лучше бывали? Не бывали! Ни у кого баблосов не наблюдалось!” - сказал Ёж и сделал на Путану “гы-ы!” Бедная Путана ушла, причём подвернула ногу от волнения, а потом серьёзно её лечила. А озабоченный Ёж продолжил ходить вокруг статуи с третьей рукой, приставляя её то спереди, то сзади. Наконец его осенило: “Это же моя собственная рука! Инвалид я по жизни!” И засунул эту руку себе в задницу: “Вечный кайф!” Но потом вынул: “Что-то не так! Я же не был инвалидом! Чья же это рука?” И тогда он понял ВСЁ! Это была рука Дискобола сурового, который ревновал Девушку с Веслом! Он тоже от ревности грохнулся вместе с ней и разбился на части! “А вот это чмо я собирать не буду!” - сказал Ёж и вышвырнул руку в ближайшее болото. Потом он взгромоздил Девушку обратно на подиум и подумал: “Вся жизнь - подиум! С уникальной текстурой! Против протекания! И я на нём! На текстуре!” И тут Девушка подмигнула в тумане Ежу! Это было настолько дико и страшно, что Ёж спросил: “Чего ты моргаешь? А шиш её знает, чего она моргает!” А Девушка вдруг подняла весло и ударила Ежа по голове! Потому что она мутировала! Так как дело происходило в Сити-18, и даже статуи совсем без х.я мутировали! Стоит статуя совсем без х.я! А эта была с веслом! И вот она слезла с подиума и сказала Ежу: “Ну, ты попал!” “Но позвольте! Я же ничего против господина Бриниума не имел и не имею!” - сказал Ёж. “Дурак!” - сказала Девушка с Веслом. - “Я - за наших, за Борцов со Злом! Я - Алюкс! Помощница Аликс и Алекс, Борчих со Злом! Пошли со мной в Цитадель громить Бриниума!” И вот они с Ежом пошли. Девушке с непривычки было не просто идти, она опиралась на Ежа, пока тот не сунул ей костыли. Так дело пошло быстрее. Но тут на их дороге возник Дискобол! Он сказал: “Думали: разломали меня, выкинули мою руку, и всё? Но я тоже ожил! Теперь я Борец с Борцами со Злом! И зовут меня Комбайн-Хэ!” “Ты что, китаец? По виду ты похож на жителя из Шаньдуня!” - сказал Ёж. “Да! Я - отважный китайский шаньдунец Комбайн-Хэ!” - сказал Комбайн и попытался отобрать у девушки весло: “Больше ты грести не будешь!” Но весло сломалось, а Комбайн-Хэ отлетел и свалился всё в то же болото! С ним было всё кончено. “Не плачь, не реви!” - говорил Ёж Алюкс, которая плакала. “Я плачу, потому что мне весло жалко! А не потому, что я перенервничала и теперь ничего не могу в постели как девушка!” - сказала она. “Тем более! В постели все девушки могут даже, если они в коме! Это мужики не могут! Так и я не смог в своё время!” - вздохнул Ёж, который не имел ежат. - “Потому что я - Искатель Приключений, а такие ежи - плохие отцы! Вообще в отцы не годятся!” Тут из тумана стали проглядывать очертания большого танка! Это был старый заброшенный танк! “Знаешь, что главное в танке?” - спросил Ёж Девушку. - “Главное - не обо.раться! Но я щас сам лично нагажу в этот танк Альянса!” И Ёж нагло принялся гадить! “Что ты себе позволяешь в моём доме?!” - сказал неожиданно какой-то киберкраб, вылезая из башенки танка. “Киберкраб! А мы уж думали, что вас всех побили!” - сказал Ёж. “Это кто же, позвольте вас спросить, нас побил? Позвольте вас узнать?” - спросил монстрик. “Как кто? Как так “кто”?! Да самый главный Борец с вами - Кондом Хлимен!” - сказал Ёж. “Если хотите знать, этот самый Кондом щас сидит в моторном отделении этого танка, так как обделался и боится показаться на глаза людей!” - сказал Краб. “Не может быть! Дайте мне пожать руку этого легендарного человека! Я даже возьму у него вместо автографа анализ кала на память!” - сказал Ёж. “И я!” - пискнула Девушка без Весла. Но тут вылез Кондом: “Это не надо! Я уже всё отчистил! Всё сияет как новое! И я в новых трусах! У Борцов со Злом всегда есть пара запасных с собой на всякий “пожарный” случай! Приветствую моих поклонников! Щас вам я распишусь на ваших грудях, раз у вас нет бумажек!” “У меня есть бумажка! Туалетная!” - сказал Ёж. - “А у неё - нет! Она только что вылупилась!” “Отлично! Все мне говорили, что если они только вылупились, то расписывайся на грудях!” - сказал Кондом и расписался на груди Девушки. “О, как это мило!” - сказала та. - “Какой симпатичный крестик!” “Да! Это потому, что я не умею писать и расписываюсь крестиком!” - сказал Кондом и поставил крестик и на Крабе, и на Еже попытался, но тот был весь в колючках. “Кстати, а откуда в Сити-18 ежи?” - спросил озадаченный Кондом. “Оттуда! Зоопарк разбомбили!” - сказал Ёж. - “А ежи там были главной экспозицией! Вы бывали в нашем зоопарке? Напрасно! Там собрана величайшая экспозиция! От ежей каменного века до нашей эры! Я, кстати, Ёж каменного века! Видите мои надбровные дуги? Они как у неандертальца! Он мой родственник! Как два пальца обвязать!” “Меня это всё не интересует!” - сказал Кондом. - “Вообще-то я приехал в Сити-18 за алиментами Мацапуры! Но кроме алиментов, меня интересует всё, что горит и движется! Первое я пью, и меня потом пучит в разных танках. А второе - трахаю! Вот, я вижу прекрасную белую девушку!” “Она из гипса!” - сказал Ёж. “Это не важно! Это не важно нам! Главное, что движется, значит, может выносить и родить в этом тумане Борца со Злом! Маленького Кондомчика!” - сказал Кондом. “Да таких Кондомчиков в Сити-18 больше, чем зомби стало!” - проворчал Краб. “Заткнись, насекомое!” - прервал его Кондом. - “Зато я признан Отцом Года! Ну как, дивчина, ты согласна?” “Согласная я!” - сказала Девушка без Весла. - “Только, если ты вернёшь мне моё весло!” “О! Она с характером! Уже условия ставит! Люблю таких! Обычные девушки, узнав, что перед ними легенда Сити-18, я, сразу отдаются! Ну, где твоё весло? В болоте? Сейчас-сейчас!” - и Кондом полез в болото и пропал! Его не было 3 минуты. За это время Ёж успел закурить и сказать: “Чего-то пропал наш герой-любовник!” Тут вышел Кондом весь в тине и головастиках! “Наши герои никогда и нигде не пропадают!” - назидательно сказал он Ежу. - “Настоящие герои всегда плывут в обход! Смотрите, что я нашёл!” И он свалил на землю Дискобола! “Какая гадость!” - сказала Девушка. - “А где моё весло?” “Не до весла щас, милая! Я нашёл тебе настоящего гипсового жениха! Ну-ка, открой глазки, милёнок!” - сказал Дискоболу Кондом. Дискобол слабо выплюнул жижу изо рта и сказал слабо: “Где я?” “Ты у друзей! И даже больше! Больше, чем у друзей! Потому что вы с Девушкой будете любовниками! А это больше!” - сказал Кондом. “Но Кондом!” - сказал Ёж. - “Ты же хотел её сам трахнуть!” “Это было! Это да!” - сказал Кондом. - “Но когда на тебя наседают головастики, приходит в голову, что силы человеческие не безграничны! Боюсь, что эту гипсовую бандуру я не осилю! Не встанет у меня на неё!” “Да брось! У тебя же вставало на Аликс, а та вообще была зомби!” - сказал Ёж. “Ты Аликс не трожь! Она святая! Она хоть и зомби была, но у неё было всё тёплое, а войти в неё было, как в американский пирог!” - сказал Кондом. - “А это что? Гипс холодный! Груди каменные! Войти вообще некуда! Нет, если хочешь, сам входи в неё!” Тут Дискобол сказал: “Ну всё! Я оклимался! Я! Комбайн-Хэ! И теперь я вижу перед собой Цель номер 1! Кондома Хлимена, врага всех комбайнов!” “Балда! Я же тебя спас!” - сказал Кондом. “Ничего не значит! Комбайны лишены чувства благодарности!” - сказал Комбайн и принялся лупасить воздух перед собой, надеясь попасть в Кондома! “Ничего не поделаешь! Ты сам напросился!” - сказал Кондом и ударил Дискобола веслом! “Моё весло!” - сказала Девушка. - “Ты всё-таки спас его! Какой ты милый!” А Дискобол от удара снова свалился в болото! “Кому суждено повеситься, не утонет! То есть, наоборот!” - сказал Кондом. - “Этого Дискобола погубила его собственная злобность! А я уже пророчил ему блестящее будущее с Девушкой! Но он сам всё испортил!” И Кондом передал весло Девушке. Та моментально попыталась вставить весло себе в промежность: “Для чего оно, собственно, и было нужно!” Но ничего у неё не получилось. “Вот и отлично! Занимайтесь сами собой, а я поеду в танке к Бриниуму! Пора уже!” - сказал Кондом и влез в танк. “Четыре танкиста и Ёж!” - сказал Ёж и тоже полез в люк. “Четыре танкиста и Краб!” - сказал Краб, отталкивая Ежа. “Все поместимся! Даже Путана!” - сказал Кондом. - “Четыре танкиста и Путана!” И он затолкал и Путану в танк. Она была такая массивная, что мешала управлению танком и постоянно упиралась в лицо Кондома. Ему это нравилось. Они со смехом давили по пути зомби и мандарины, которые прилипли к смотровому стеклу танка. Разные купцы: Первяйнен, Вториайнен и Третиайнен были почти раззорены, так как танк снёс на корню лавки с их товарами! “Ничего! Я пришлю этим купцам открытки на Рождество!” - сказал Кондом. Наконец, танк выскочил на главную улицу Сити-18 и понёсся к Цитадели, где сидел и ничего не подозревал мистер Бриниум! Но тут один из комбайнов, родом из Вьетконга, сощурив узкие глазки, выстрелил в танк из базуки! И попал! Танк загорелся! “Все спасаемся через нижний люк!” - сказал Кондом и ткнулся носом в промежность Путаны! Она была мертва! “О, горе-то какое! А я думал: у нас что-то получится! 100 франков у меня есть! У меня вообще, может, 1000 есть!” - сказал Кондом и выволок Путану из горящей машины! Танк взорвался! Путана сказала: “Путана только контужена! Путана даст Кондому совсем бесплатно! Путана полюбила Кондома бескорыстно!” “Отлично!” - сказал Кондом. - “Съэкономлю 100 франков!” А сам схватил узкоглазого комбайна: “Ну ты попал!” “Я попал? Я никогда никуда не попадал! У меня косоглазие на оба глаза!” - сказал тот. “Да! Ты попал!” - и Кондом далеко вышвырнул вьетнамца за стены Цитадели! Это было немного не осмотрительно, так как вьетнамец упал прямо на голову Бриниуму, который лежал в ванне в компании трёх обнажённых женщин! Те сразу запищали: “О! Он будет пятым!” Но Бриниум что-то заподозрил! Он быстро вылез, вытерся полотенцем и сказал женщинам: “Оставляю его с вами! А у меня дела!” И он прильнул к окулярам бинокля, вглядываясь в загадочный Сити-18 в тумане. Тут он заметил горящий танк и Кондома Хлимена около него! “Хлимен! Опять этот чёртов Хлимен! Я же его 20 раз расстреливал, 15 раз вешал, сжигал много раз, окатывал водой на морозе, закапывал живым и давил бульдозером! А он опять тут! Как я его ненавижу! Но чу! Что я вижу? Рядом с ним Путана? Путана! Ночная “бабочка”, но кто же виноват? О, это моя любовь! Я люблю путан-профессионалок! Это не то, что эти студентки-непрофессионалки в моей ванной сейчас! Они западают на любого вьетнамца! И у них всё вислое! Не знаю, почему! Наверное, потому, что только вислые могут поступить в институт, а здоровые идут на панель! И тут Она! Путана! Конечно, я их впущу! С Кондомом - хрен с ним, а с Путаной я наиграюсь!” И он приказал открыть ворота Цитадели. И все: Кондом, Краб, Ёж и Путана вошли в стены Цитадели! Так как Девушку с Веслом они оставили у болота. В Цитадели их так встретили! Особенно Путану! А Кондома и прочих друзей не пустили! Они грустно сидели под окнами Цитадели и слушали, как играет музыка, и Бриниум кружится в танце с Путаной. Потом свет погас. Наступил рассвет. Ёж грустно взял поводья танка, Краб и Кондом запели грустно: “Ничего лучшее в мире нету, чем бродить друзьям по белу свету!..” И вдруг их нагнал весёлый голосок Путаны: “Тем, кто дружен, не страшны препоны!” Это была она! Она сбежала от Бриниума, потому что у него был очень мал! И друзья воссоединились! Танк двигался навстречу восходящему Солнцу и новым приключениям! А доктор Бриниум бормотал у себя в комнате: “Ничем не угодишь этим профессионалкам! Они привыкли к очень большим! Пойду займусь снова студентками-непрофессионалками!” И он пошёл в ванную. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3306,7-3309,2

23 сентября 2012 года. Идея этой сказки (а может, и не сказки) (поймёт не только лысый, а даже карапуз (в шрамах и татуировках и тоже лысый)) задумалась вчера, в Четвёртый день без ЦЭ (Закатываний). Так что была про разных пресмыкающихся членистоногих и членисторуких гадов, чтоб не возбуждать, а успокаивать. Ну а потом было 5 часов ЦЭ! И теперь Первый день. Сидел Крот на крыльце дачи в Кратово и чесал себе яйца! И так расчешет, и эдак - хороши! Спрашивает у Зеркальца: “Свет мой, Зеркало, хороши?” А Зеркало говорит: “Противные! И сам ты противный! Я как стилистко (среднего рода от стилист) сделала бы пробор правее! И гелем всё, гелем!” Бросил Крот Зеркало и думает: “Поеду-ка я на пруд на велике! Это будет что-то!” И вот Крот полуголый в фуфайке с надписью “СССР! Перекройка!” с серпом и молотом мчится на пруд! Ветер развевает его лысые кудри, обдувает голые лапки и чресла! И все прохожие дивятся: “До чего ж он, Крот, крут!” И что надо его из Кротов переименовать в Круты. Но тут рядом с дорогой стоял детский домик! И вот наш Крот видит, что из него высовываются голые обнажённые женские ножки с педикюром! “Дамочке плохо!” - кричит Крот и бросается оказывать Первую Помощь! Он вдыхает дамочке рот в рот несколько раз, пока та говорит: “Василий? Степан? Митрофан?” “Да нет же! Я - прекрасный незнакомец Крот из 24 дачи!” - говорит Крот. И Анжелина (имя) влюбляется в Крота без памяти и говорит: “Не ссы, Крот! Я сделаю из тебя мальчика! Потому что я, типа, учусь быть доброй волшебницей! Я же только учусь!” А Крот говорит: “Правда?” И закатывает глазки от наслаждения, потому что стать мальчиком его мечта. Все его в школе перестанут дразнить: “Крот - четыре лапы, убил дедушку лопатой!” “Курица не птица, Крот не человек!” И так далее. И Крот станет полноценным первоклассником! И вот он тоже чмокает Анжелину и говорит: “Только давай быстрей!” “Но для этого, мой любимый Кротик, надо опуститься на дно пруда, в Священный Грааль!” - говорит та. “А можно без пруда? Я плавать не умею!” - говорит Крот. “Нет, без пруда нельзя! Не опускаться же в “очко”? Только в пруд!” “А может, не опускаться надо, а подняться? Я знаю поблизости одну кокосовую пальму! Я тогда помогал одной велосипедистке Мане, она упала, ударившись лбом об эту пальму! И я помогал! Я срезал кокосы и бросил ей. К сожалению, кокосы попали ей по голове!” - рассказал Крот. “Так у тебя до меня были девушки?” - спросила ревнивая Анжелина. “Да нет! Маня не считается! Её увезла “Скорая”, но и оттуда было слышно, как она проклинает меня! Маня не считается,” - сказал Крот. “Нет, надо именно опуститься! А чтобы хорошо опуститься, ты прекрасно придумал забраться на пальму! С неё мы и прыгнем! И у нас вырастут крылья! Мы полетим, а потом плюхнемся в пруд! Крылья пропадут,” - сказала женщина. “А вы такая красивая женщина!” - стал восторгаться Крот. - “Ведь у меня не было женщины раз-два-три дня... да никогда! И не кончал я давно уже, всё глюки мучили! Какие у вас булки, они же батоны! Какие ляжки! Моё Зеркальце сказало бы: “Я как стилист, буду её работать!” А какие пышные волосы!” И Крот запустил в них лапу и вырвал огромный клок их! “Дурак!” - сказала Анжелина. - “Это парик! Когда я жила в Америке, я убивала своих непутёвых мужей, наливая им яду в парики! С тех пор сама его ношу, но без яда.” “И поделом им! А всё-таки, из-за чего вы их убивали?” - спросил Крот. “Они не любили секса! Так я думала. А на самом деле, они не любили секса со мной! Потому что имели шлюх!” - сказала женщина. “О, как вы правы! И в том, что их травили, и в том, что вы - женщина!” - сказал Крот. - “Потому что я - извращенец, известный всему посёлку. Я тоже люблю женщин, а не кротих. Ну так давай, Пупсёночек, трахнемся!” “Да подожди ты! Какой нетерпеливый! Ты всегда такой?” - спросила Анжелина. “Да! Всегда! И ещё ни одна женщина (а их было раз-два... да не было ни одной ещё!) не уходила не удовлетворённой! Даже если это было и так, то она всё равно не могла вычеркнуть меня из памяти своей и думала: “Что за долбанный?” Я навеки оставался в памяти как самый долбодолбанный!” - сказал Крот. И они полезли на пальму. С пальмы открывался прекраснейший вид на ели и сосны Кратово! Светило Солнышко. Пролетали жужжелицы. Одна оса влетела в рот Кроту, и тот долго плевался: “Это неправильные пчёлы! И делают неправильный мёд! А вообще: жить - хорошо!” “А с бабой жить ещё лучше!” - сказала Анжелина. “Точно!” - сказал Крот и чуть не сорвался с пальмы. Его сандаль упал от напряжения по каске одного из местных детишек-фашистиков. “Дасти ист винд!” - сказал ребёнок. - “Это ветер!” Потому что в Кратово были свои детишки-фашистики. Однажды они заперли Крота и прочих детей в домике и надругались над их невинностью. “Меня схватили фашисты!” - сказал Крот родителям, когда пришёл домой. Вот такие были игры. Это было неприятно. Но сейчас Кроту было не до этого. По небу пролетали прекрасные самолёты и вертолёты, с Жуковского доносилось страшное пердение - это прокачивали самолётные двигатели. Прокачивали - значит, испытывали. “Ну что, прыгаем?” - спросила Анжелина. “Да!” - и Крот плюхнулся задом на песок пляжа! Не долетел! Потому что у него выросли воробьиные крылья. Зато у Анжелины выросли большие жужжащие крылья жука-навозника! “Ну что же ты?” - кричала она, с треском проносясь над прудом. “Я щас! А вода-то холодная!” - сказал Крот, потрогав воду. “Надо, Крот, надо!” - сказала Анжелина и плюхнулась в воду! Она моментально стала тонуть и орать: “Спасисте! Помогисте!” Её спас Вася-лодочник и спросил: “Иностранка? Откуда акцент?” “Вот раньше был акцент!” - сказала Анжелина. - “Уйдите прочь, Вася! Ты - мышь!” И она запустила в спасителя своего своей туфелькой. Вася ошарашенно ушёл в будку, а к Анжелине подбежал Крот: “Я же говорил: может, не надо! Ты же не умеешь плавать!” “Есть такое слово : “надо”!” - гордо сказала женщина. - “Когда надо, даже самый тупой сосун обучается плаванию!” И она показала на плакатики, где человечки учились плавать, и где их спасали. К сожалению, плакатики были изпоганены местными хулиганами. У всех человечков были пририсованы огромные члены, а рожи обезображены усами и бородами с очками. “Вот, когда я вырасту, я стану таким же!” - сказал Крот. - “С членом, усами, бородой и в очках! Это так мужественно!” “Ни черта это не мужественно!” - сказала Анжелина. - “Вот я когда вырасту, то буду брить бороду и ноги, и промежность! И буду ходить в контактных линзах! Но обратим внимание на человечков!” И она стала подслеповато читать надписи: “Кро-олль!”, “Брасс!”, “Баттерфляй!” “О! Я буду учиться самому сложному способу! Называется “По-собачии!” - сказала она и пошла в воду. Там она забарабанила руками и ногами: “Я плыву! Я плыву!” “А я выберу “Кроль”!” - сказал Крот. - “Потому что напоминает мне моё имя: Крот - Кроль.” И он стал копировать человечка с огромным фаллосом и в очках. К тому же хулиганы написали на лбу этого человечка: “П.ДР!” “Вот нехристи! Даже такого уважаемого господина не пощадили!” - подумал про человечка Крот. Но у него неплохо получалось, и он даже доплыл до середины пруда, но тут почувствовал, что ему сводит ногу! И вообще, он тонет! Анжелина по-собачьи приплыла к нему и сказала: “Не время щас тонуть! Он понимаешь тоном тонет тут, а Грааль стоит распахнутый! И никто в него не вплывает!” “Он что, ещё и по часам работает?” - спросил Крот. “Часы его работы скоординированы с часами работы лодочной станции! Потому что дядя Вася вовсе не лодочник, а сам Чёрт! Он закрывает и станцию, и Грааль, и идёт спать!” - сказала Анжелина. Тут мимо проплывала лодка, и Анжелину кто-то нечаянно стукнул веслом по голове! “Поаккуратней нельзя? Смотреть надо: люди!” - сказала она. Но человек и не подумал извиняться. Он схватил весло и принялся дубасить по голове Анжелины и Крота, чтобы их утопить! “Я понял! Это наш враг!” - сказал Крот. “У меня не было врагов! Ведь я всего лишь новорождённая!” - сказала Анжелина. “У меня были враги даже тогда!” - сказал Крот. - “А ещё я тогда, в молокососном возрасте получил кличку Слепой, да ты об этом догадываешься!” Между тем враг добился своего: Анжелина и Крот пошли ко дну! Но оказалось, что у них жабры, и они ими свободно дышат. “Чудо! Так я и впрямь начинаю верить, что мы всё-таки посетим Грааль!” - сказал Крот. “Посетим, посетим! А тот тип, наверное, был Мордаун! Или ещё один из тех моих мужей, которых я неосмотрительно отравила париками! Париковый мститель! Союз Лысых Сил!” - сказала Анжелина. И она изящно поплыла ко дну пруда. Здесь было мрачновато. “Мрачноватое место!” - сказал Крот. - “Тебе лучше держаться поближе ко мне!” И действительно: на дне лежали старые стельки, парашюты, пара трупов рогатого скота и ржавая печка-буржуйка! “Наверное, когда-то сюда сбрасывали скот на парашютах! Наверное, во время войны!” - сказал Крот. “Наверное!” - пробурчала в ответ Анжелина, которой было “по барабану”. Она искала вход в Грааль! И, наконец, нашла! Это был камень. На нём опять-таки были нацарапаны огромные фаллосы, но были и слова: “Налево поплывёшь - невинность потеряешь! Направо поплывёшь - невинность восстановишь! Прямо - Грааль!” “Я поплыву налево!” - сказала Анжелина. - “Чёрт с ним, с Граалем!” “Одумайся, Анжелина!” - сказал Крот. - “Это наверняка ловушка! Слева сидит Великан, он тебя сожрёт!” “Да какой такой Великан в пруду? Наверняка там просто зубастая “синявка”, которая всем прокусывает девственную плёву!” - сказала Анжелина. “Чего прокусывает?” - не понял Крот. “Плёву! Плёва такая плёвая!” - сказала Анжелина. - “Ладно! Поплыли в Грааль! Я обещала сделать из тебя нормального ребёнка - я сделаю! Мне поручили - я выполнила!” “Кто, кто тебе поручил?” - спросил Крот. “Не важно! Скажем так: один известный тебе дед! Дедушка Мороз! Ты заказывал себе такое Желание? Заказывал! Он мне и поручил! Я - Снегурочка! И меня десантировали в домик у дороги в Кратово!” - сказала женщина. “Снегурочка! Значит, вы существуете!” - обрадовался Крот. - “А мне все: “Ты бы ещё Деда Мороза позвал!” Мол, он не существует! А вы есть!” Между тем Анжелина отвалила от дна какую-то плиту. “Раньше здесь были пулемёты, которые решетили всех, кто забывал комбинацию кода! Но теперь всё проржавело, и пулемёты тоже! И код тоже! Можно набрать любую комбинацию! Например, мою!” При этих словах Анжелина сняла с себя свою женскую комбинацию и засунула в щель! “Пароль верный!” - пропищал компьютер. “Я же говорила! Всё проржавело!” - сказала Анжелина и оттолкнула дверь в Грааль. Без комбинации она была неотразима. Бог богато одарил её грудью нулевого размера и пышными ляжками. Крот уже было засмотрелся на её грудь, готовясь сказать: “А у меня самого титьки-то побольше будут!”, но женщина втолкнула его в Грааль! Это было тёмное мрачное затхлое помещение. Но на середине стоял столик, на котором лежала какая-то кучка чего-то. “Это - Волшебный Порошок!” - сказала Анжелина. - “У женщин он увеличивает грудь, а кротов превращает в мальчиков! Я пожертвую своей грудью, всё равно я предпочитаю накладки, чтоб было попышнее. А тебе он нужнее! Глотай!” “Но, мэм! Я не буду жрать эту гадость! Он же не стерилизованный!” - сказал Крот. “Глотай, говорю!” Делать нечего, проглотил Крот порошок, и раздался Глас с потолка: “Теперь твоё имя Порошков! Вася Порошков! В миру - просто Вася!” “Хорошо! А то всё Крот-Крот! А то - Вася! Василий Алибабаевич, наверное! Или просто Вася!” - сказал Крот, который превратился в мальчика! Тут Вася Порошков очнулся в холодном поту! Оказывается, он сидел на кровати у себя в 24 даче и держал в руке горсть пыли! Это был сон! Или не сон? “Но я же всё-таки стал мальчиком! А где же Анжелина? Вот была красавица! И будь я постарше возрастом, я бы её трахнул!” -подумал Вася. Но никого рядом не было. Пришли родители Васи: “Вася! Лето кончилось! Завтра - 1 сентября, пора идти в школу!” Никто уже больше не вспоминал, что когда-то Вася был Кротом и терпел насмешки сверстников. Значит, Превращение прошло успешно, и Дед Мороз выполнил свои обязательства! Даже родители не знали, что Вася был Кротом! И Вася весело побежал в родную школу! Теперь его дразнили “Порошок”! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3309,2-3311,6

25 сентября 2012 года. Летел космический корабль “Корыто”, бороздил необъятный космос. И вот прилетает он на планету Перельмановку, где живёт страшный космический пират Перельман! И Перельман берёт звездолётчиков в плен! Он их всех выстраивает перед картонным макетом коровы и говорит: “Сейчас вы будете тренироваться доить корову!” “Но, масса Перельман! Почему она картонная?” - спрашивает любознательная Анфиса Лопозкова, дочка капитана Лопозкова и Сколопендры с Марса. “Сразу видно, что мозги у тебя наполовину марсианские! А значит, полны красной пыли! Ты тупа, как этот макет!” - ответил злой Перельман. - “Ты ещё не поняла, что к настоящим коровам вас рано подпускать, потому что вы можете их поломать! Именно поэтому же рано давать вам в руки штыки. Только лопатки! Потому что вы - стройбат! И будете окучивать грядки! Вот выйдете на огород, возьмёте в руки лук, но не чтобы стрелять, а чтобы продать пучок за 30 рублей!” “Какой он всё-таки жестокий, этот Перельман! Даже штык не дал! Откуда я знаю, как доить корову? Может, её надо пырнуть штыком в промежность?” - спросил профессор Лопозков, когда дошла его очередь доить макет. “Это тебя надо было в детстве пырнуть!” - сказал Перельман. - “А корову надо доить нежно и бережно! Ладно! Введите Барби!” И вошла грудастая женщина живая Барби. “Показываю!” - сказал Перельман и стал тянуть Барби за сиськи! Потом все подошли и попробовали так же. Бедная Барби терпела-терпела, а потом дала Лопозкову пощёчину и в слезах убежала! “Телефончик бы оставила!” - сказал капитан. “У неё нет телефона! Она есть здеся купленная! Телефон - плохой, Барби - хороший!” - сказал Перельман. Продолжая тренироваться, Селезнёв не заметил, что уже тянет не Барби, а самого Перельмана за его конец! “Но-но!” - погрозил ему пальцем Перельман. - “Ты опережаешь время! Это только во второй год обучения!” “Ах ты, злобный Перельман! Ты готовишься держать нас здесь годы?!” - разозлилась Анфиса и ударила Перельмана! От удара сатрап отлетел и ударился затылком об стену! “Бездоказательно, дорогой Перельманчик, бездоказательно!” - сказала Анфиса так, чтобы Барби за дверью слышала и думала, что упал макет коровы. “Чего бездоказательно?” - спросил, очнувшись, злодей. - “Хватит пороть чушь! Завтра выходим на полевые учения для встречи с настоящей коровой! Я сказал!” И он ушёл, потирая затылок. “Ну всё! Мы попали!” - сказал Лопозков. - “Вместо того, чтобы бороздить космос, мы будем сидеть тут, как чмордяи!” “Нет! Мы не будем тут сидеть! “Корыто”! Ты меня слышишь? Забери нас отсюда!” - сказала Анфиса. Но бортовой компьютер был пьян “в стельку”. Он сказал: “Чего, ик? Мне щас не до вас! В трюме носороги подняли бунт и напоили всех “бормотухой”! Мне щас совершенно не до вас! Ик!” И на экране возникла морда носорога, который держал в лапе бутыль с “бормотухой”! Он кричал: “Свобода! Лопозков - гоу хоум!” Потом по экрану пошла рябь. “Корыто” в беде!” - сказал Селезнёв. - “Как и мы! Мы все погибнем! Все!” И он зарыдал! “Заткнись, тряпка!” - сказал Лопозков. - “Барби идёт!” И снова вошла Барби. Она сказала: “Мальчики! Меня ещё никто до вас так трогательно не трогал за сиськи! Потому что я - космическая девственница!” “А как же Перельман?” - спросила Анфиса. “Девочка моя!” - наставительно сказала Барби. - “Ну не считая Перельмана и сотни его андроидов! Но это всё не то! Перельман - злодей! А вы - добрые! Так и быть, я помогу вам сбежать отсюда! Вот вам кусок колбасы и резиновый макет кошки! Я вас щас обучу! Этим приёмам меня саму обучил инструктор Петров из Школы Выживаемости, которым я вас щас и обучу! Итак, берёте кошку!” И тут вошла в окно настоящая кошка. “Вон пошла! Вон!” - закричала Барби. - “Мешает обучению! Вы берёте кошку за горло и многократно её спрашиваете: “Где здесь выход? Где здесь выход?” И она резиновой лапой показывает на дверь! Тогда вы бьёте кошку по голове и говорите: “Другой выход?” И засовываете ей в пасть колбасу! Вот, я тут приготовила! Колбаса настоящая! Вкусная!” - и Барби сожрала колбасу! “Что ты наделала?!” - спросила Анфиса. - “Теперь мы не узнаем, где выход!” “Ладно! Я вас полюбила - я вам скажу!” - сказала Барби. - “Здесь нет второго выхода! Но есть шанс! Похоже, он ещё не помер! А то спрашивают: “Кто это здесь помер?” И отвечают: “Нас шанс выбраться отсюда!” Видите, лежит инопланетянин в стеклянном гробу с лампочкой во лбу? Так его надо поднять, поставить, и этой лампочкой он будет освещать нам путь к Свободе!” “Но здесь и так светло!” - сказала Анфиса. “Дура ты, Анфиса! Сразу видно, что ты никогда не сможешь стать капитаном корабля, а останешься космической шлюхой!” - грубо сказала Барби. - “Вон в том углу темно, как в ж.пе у негра! Там и нужна лампочка! А ну-ка, взялись!” И все стали поднимать тяжёлого инопланетянина! “А всё потому, что кто-то слишком много ел при жизни!” - сказал Лопозков. “Чем это вы тут занимаетесь?” - неожиданно спросил, входя, Перельман! Все так и уронили инопланетянина, и лампочка его разбилась об пол! “Мой любимый Пупсик!” - запричитал Перельман. - “Они поломали тебя! За это они отправятся в карцер!” “Бежим!” - не теряя времени, закричала Анфиса и бросилась в оставленную Перельманом открытую дверь! “Подождите! Мы забыли резиновую кошку!” - закричала Барби и не успела убежать! Дверь захлопнулась! Перельман остался с Барби наедине. “Так-так! Барби! Я подозревал, что в моём стане изменник! И это ты! Как ты могла? Барби! Мать моих детей!” - сказал злодей. “Я, товарища Перельмана, н-того, эн-того... Хотите колбаски? Её всю чуть было не сожрал ваш Пупсёночек!” - сказала Барби. “Хватит мне мозги компостировать! Пупсик уже 2000 лет ничего не ест! Это ты сожрала колбасу! За это я превращу тебя в крысу! Нет! В скунса! В грудастого скунса!” - сказал Перельман! Над Барби нависла страшная угроза! Перельман выдрал из бородёнки у себя волосики, но они все не действовали! Тогда он, не долго думая, расстегнул себе ширинку и принялся дёргать волоски там! И подействовало! Барби превратилась в Розового Слона с сиреневой полосой! “Что же наделал ты?” - басом спросил этот Слон. “Чёрт! Чёрт!” - ругнулся Перельман и снова стал рвать волоски! Безжалостно! И Слон превратился в скунса! “Вот теперь похоже на что-то!” -пискнул скунс. “Да! Теперь ты - скунс! И иди к своим друзьям! Они запрут тебя в своём трюме и повезут в Космозоо! Ха-ха!” - сказал Перельман. - “А у меня есть ключ от двери!” И он отворил дверь ключом. Скунс пополз по полу. Он полз и думал: “Раз я теперь скунс, а не Барби, должен ли я думать о себе в мужском роде и любить мужиков? Нет! В душе я Барби! Недаром у меня такие большие сиськи, как у скунса! Их целых 4! И я буду продолжать любить мужиков! Например, этого!” И она без разбора напрыгнула на Перельмана! “Брысь, гадость! Ты не на того мужика залезла!” - сказал Перельман. “Да! Я ошиблась! Я так ошиблась!” - сказала скунс. - “Где у вас тут окно на третьем этаже, через которое можно выпасть? Как доктор Плейшнер!” “Хватит валять дурака!” - сказал Перельман. - “Ты прекрасно знаешь, что ты не разобьёшься с третьего этажа! Но я приготовил для тебя Испытание! Я потащу тебя на 20-ый этаж!” И он потащил скунса наверх по небоскрёбу своему, в котором был его офис и каземат. Лифт, конечно, не работал! Перельман скинул скунса с высоты, но тот упал на натянутый тент и смотался! “А каково мне?” - подумал Перельман. - “Я же устал тащить его по лестнице!” А скунс думала: “Ещё одна причина убить Перельмана! Он отключил лифты, чтобы все сотрудники были в хорошей спортивной форме! Негодяй!” И скунс Барби ползла в траве. Навстречу ей открывался удивительный мир, о котором она и не подозревала. Вот ползёт Жук-Навозник. Барби как отвесила ему пинка! И он поскакал скачками! Вот собака Жучка! Но это страшно! Она может обгадить или просто раздавить. А вот любимый Слон Перельмана Шарик. Он может раздавить. Барби для придания себе сил пожрала слоновьего корма из лотка Слона и поползла дальше. “Где же это чёртово “Корыто”?” - думала она, потому что влюбилась как женщина в Анфису, которая к этому времени тоже стала женщиной и перестала играть в куклы. Только в резинового Андрейку, у которого был резиновый и стоячий. В него игралась. Но Барби надеялась, что как скунса Анфиса полюбит и её тоже. Бедная Барби не подозревала, что делают со скунсами в Космозоо! Их препарируют! Им в лапки втыкают электроды! Их спаривают с крысами! Их пускают по лабиринтам, где в конце лабиринта лежит банан, и скунс должен нажать красную кнопку, чтобы получить банан! Это всё при том, что скунсы терпеть не могут бананы! А любят кокосы! И вот, наконец, “Корыто”! Как уже говорилось, на нём было не спокойно! Бунт носорогов! Но Лопозков железной рукой подавил бунт, дав всем носорогам по носорожихе и по ананасу из холодильника. И главный бунтарь Носорог Ю был убит ударом в затылок своими же соплеменниками! И “Корыто” готовился к взлёту с Перельмановки, такой негостеприимной! Только хвост Ю торчал из шлюза! За него-то и схватилась Барби! Корабль взмыл, увлекая и Барби! Это было опасно и страшно! Корабль набирал высоту! Вот километр, два, три! “Аа-аа!!” - заорала Барби! - “Спасите!!” “Кто там орёт? Какой-то мусор прицепился!” - сказала Анфиса. “Чего? “Мусор”? Милиционер?” - спросил Селезнёв. “Да нет! Какой-то скунс-вонючка! Я думаю через пару миллионов парсек он сам отвалится!”- сказала Анфиса. “Это я, Барби!!” - орала Барби! “Похоже, это наша Барби, которую превратили в скунса!” - догадалась сообразительная Анфиса. - “Я выйду в космос и притащу её!” Так всё и случилось. Бедная Барби была на грани смерти! У неё всё отмёрзло! Вдобавок у неё началась и кончилась менструация, которая тоже вся замёрзла! Но отважная Анфиса схватила Барби и притащила в корабль! “Что будем с ней делать?” - спросил Лопозков. “Для начала положим в микроволновку! Пусть согреется!” - сказала Анфиса. Она уже начала любить этого зверька, который был лучше резинового Андрейки и подавал надежды. Надежды на то, что его можно будет запустить внутрь Анфисы и заткнуть хоботом “киску”! И будет Вечный Кайф, когда зверёк начнёт внутри бегать кругами. Надо сказать, что у Анфисы был и свой хобот, но на людях она его отстёгивала, чтобы никого не шокировать. “Хватит! Начальник! Градус выключай!” - заорала Барби перегретая из микроволновки. Её вынули и устроили допрос, как она дожила до жизни такой? “Меня превратили! Но я мыслю, вы сможете меня расколдовать! А потом мы устроим с Анфисой фантастический секс!” - сказала Барби. “К сожалению, мы не умеем расколдовывать! Но мы тебя доставим в Космозоо, где тебе дадут в мужья скунса-мальчика и банан!” - сказал Лопозков. “Ненавижу бананы!”- сказала Барби. - “Так значит, я никогда больше не увижу мамочку?” “Это да! Это навряд ли! Но зато сама подумай: настоящий живой скунс-мальчик! Жаждущий! Возбуждённый! Прекрасный!” - сказал Лопозков. И Барби смирилась со своей участью. Её поместили в клетку в трюме корабля. И мечты Анфисы заняться с ней сексом тоже пошли прахом. Теперь Барби грызла решётки клетки и с тоской думала: “Невольница в темнице сырой! Как гордый орёл молодой! Друзья! Прекрасен ваш союз! Да кому я это говорю? Союз наш отвратителен! Я имею в виду союз с Пингвином, который предлагает мне свою дружбу от одиночества! Этот Пингвин всем её предлагал, даже носорогам, даже Ю! Потому что Пингвины страшно распутны и не разборчивы в связях. Но на кой мне какой-то там Пингвин? Я хочу Анфису!” И вдруг слышит голос: “Я здесь, девочка моя! Я иду к тебе!” И приходит Анфиса в одной ночной рубашке, которая хочет! “Жаль, что это только всё привидение! На самом деле Анфиса щас крепко спит у себя в каюте!” - думает Барби и оказывается права! Это всё глюки. И только потный похотливый Пингвин рядом. Он шепчет: “Пойдём со мной в мир иной! Я покажу тебе Его!” “Да пошёл ты! И пошёл Он!” - говорит Барби, так как знает, что это за Он такой у Пингвина! К.

ЭПИЛОГ

На сегодняшний день это самый лучший цикл ПВНов! Мне самому будет приятно читать, так как качественная работа, гарантия 100%. Что касается моего Правила, то она старое. Мелкая фигня направляет мозги на свой путь. И я думаю о чём-то там. Но ещё я думаю, что полезно иногда вообще сменить курс мысли и ни о чём не думать. Чтобы было как в детстве. Это знаете, мысли как рябь на воде. Но вода бывает жёлтой (детство), чёрной (сейчас), белой, разной. А основа - этот разный цвет как подкладка. Но это тоже можно оставить, так как в ЦЭ происходит взрыв мыслей, где не разберёшь, где рябь, а где подкладка для неё. К.

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com