Александр

Барсуков

Страна

сказок-328

(“Письма в никуда”-328)

2012

ПИСЬМО В НИКУДА-3270,8-3273,2

13 августа 2012 года. Было одно ЦЭ, Страшное! Цветоглючка началась от Джеки Чана в фильме “Мистер Крутой” по памяти, я его тогда ещё не смотрел. Но стал смотреть щас. А потом ещё “Разборка в Бронксе”. И она меня Успокоила, как он там дерётся с негодяями, одного из которых распилили другие негодяи в древесной машине! Ну а сказка сейчас будет впервые с продуманным сюжетом! Я продумал! Там дедушка Херлока Шолмса, Хьюго Шолмс, восстаёт из могилы и приходит на Бекер-Стрит пить деревянными движениями водку. А Херлок и Катсон отлучаются. И вот Хьюго вместо них берётся за распутывание самых сложных дел. И конечно, проваливает все расследования! Конечно, раз эскспромтов не будет, то сказка будет скучноватая. Но других пока нет. “Женщина за рулём! Как шимпанзе с гранатой! Куда бы нам деть их, женщин за рулём?” Вот сидят Херлок и Катсон. Херлок говорит: “Послушайте, Катсон! Я придумал, как нам выдать миссис Хадсон замуж! Ведь она холостячка! Надо усадить её за руль! Получится женщина за рулём! Такую легко сбагрить!” Тут слышатся тяжёлые шаги в прихожей: “Тук-тук! Можно?” “Это ещё что за старый хрен явился?” - спрашивает Херлок. “С тобой говорит не хрен, выродок, а старший инспектор Жеглов! То есть, Хьюго Шолмс, твой дедушка любимый!” - говорит Хьюго! “Дедушка! Я не видел моего дедушку 55 лет! То есть, никогда! Потому что мне всего 53!” - говорит Шолмс. И входит дед! Он страшен, так как только что вылез из могилы и зомби! “Приветствую!” - говорит Хью. - “Я есть ваш дед! Здравствуйте, я ваше дедо!” “Постой, постой, но у меня, типа, бабка была!” - сказал Шолмс. “Была! Я за неё! Нельзя?” - сказал дед. “Нет, можно, конечно! Располагайся, дорогой Хьюго! Вот здесь есть как раз свободное кресло, а туалет на втором этаже!” - сказал Шолмс и согнал Катсона с кресла. “Какой дурак сделал туалет на втором этаже? Это же так длинно! Долго течёт до первого! Но мне пофиг! Став зомби, я забыл про туалет! Я теперь вырабатываю вместо фекалий солнечный свет! Если у меня в заднице что-то засветилось - это значит, я уже сходил этим!” - сказал Хью. “Как прекрасно и гениально!” - сказал Катсон. “А это ещё кто?” - спросил Хью. “Это - Катсон! Но нам щас пора на важные дела по делу о Шести Пропелионов! То есть, Наполеонов! Так что побудь вместо нас! Если придёт Леди “Н”, то пожалуйста, не трахай её!” - сказал Херлок. “Я не могу никого трахнуть! Разве что в задницу! И тоже только светом! Если увидите, что я свечу кому-то в зад светом, значит, я его трахаю! У нас, зомби, так!” - сказал дед. И сыщики ушли искать 6 Наполеонов! Потому что 6 искать удобнее, чем одного. В 6 раз выше шансы. И вот сидит дед один. Скучно ему. Нашёл скрипку. Посветил в неё из зада: скипка и есть скрипка. Не трахнешь особо. И тут спустилась миссис Хадсон сверху! Она так и ахнула: “Зомби! Чур меня!” Хьюго посветил ей в глазное дно и сказал: “Всё ясно! Я делаю диагноз: близорукость! Трахал я эту близорукость в гробу!” “Вы кто, мужчина?” - спросила Хадсон. “Я - твой мужчина по гроб жизни!”- сказал Хью. - “А вообще, я работаю Херлокозаменителем по особо опасным делам! Ты, кстати, не Леди “Н”? Говорят, та в койке - чудо!” “Нет, я - Хадсон, девица на выдание!” - сказала Хадсон и покраснела от девичьей стыдливости. “Детка, а тебя не трахали белым светом?” - спросил Хью. “Нет!” “Врёшь! Уже трахали! Когда я заглянул в твоё глазное дно! Считай, что ты уже беременная!” - сказал неутомимый Хью. “Но кем?” “Как там “кем”? Головастиками, конечно! Или, на худой конец, зомби! Родишь жизнеспособного зомби, как я, его папашка! Или ещё посветить тебе в промежность для профилактики?” - спросил Хьюго, но Хадсон испугалась и убежала. Хью снова стало скучно. Он принялся просматривать картотеку Херлока на букву “Н”. Тут вошла какая-то Леди. Это была Леди “Н”. Она была, как обычно, совершенно голая. Она дотронулась обнажённой рукой до плеча Хьюго и сказала: “Херлок, от вас так забавно несёт тухлятиной! Вы такой забавник!” “Чего?” - спросил Хьюго и обернулся! “Ой! Мамочки!” - сказала Леди. - “Вы кто?!” “Можете называть меня “Медвежонок Хью”! Или “Поросёночек”! А вообще я - дедушка Херлока, но тоже очень-очень умный сыщик! Говорите ваше дело, но только покороче! Я в туалет хочу!” - сказал Хью. “Дело моё не хитрое!” - сказала голая Леди “Н”, усаживаясь в кресло. - “На меня нападает Собака Бакервилей! Вот гуляю я по болотам, гуляю, как прыг! И нападает! Сволочь!” - и Леди разрыдалась, содрогаясь от рыданий! “Ладно, утомила ты меня своими бреднями! Не могу больше терпеть, я сделаю всё здесь!” - сказал Хьюго и расстегнул ширинку! И из его промежности брызнул весёлый белый свет! “Ну вот и всё! Я ещё не показал тебе, как я светом трахаюсь!” - гордо сказал Хью обомлевшей Леди. “Я тоже так могу!” - вдруг сказала она и села на пол, чтобы помочиться! Но ни капли из неё не вылилось. “Нет, не могу!” - призналась она. - “Не та обстановка! Эта обстановка мешает мне сосредоточиться!” “А мне кажется, что у Херлока как раз та обстановка! Как раз так мрачно, как в сортире!” - сказал Хью. “Дурак! В сортире весело! Не будь сортиров, что бы мы делали? В штаны?” - спросила Леди. “Меня ваши мирские заботы не трогают! Я могу и в штаны! Свет он и в Африке свет!” - сказал Хьюго. - “Ладно! Приступим к кармическому опылению! То есть, траханию! Я щас тебя трахну! Ты, случайно, не женщина за рулём?” “Как видишь: нет!” - сказала Леди. “Отлично! Раздвигай руками половые губы, я буду туда светить!” - сказал Хью. “Какой ты галантный, парниша!” - сказала Леди. - “Обычно мужики пытаются сломать мне невинность (не зная, что она и без них давно сломана мной самой!), а ты всего лишь будешь светить!” “Да, детка, - грустно сказал Хью, - я бы с радостью сломал тебя, но как зомби, могу лишь светить!” И он стал светить внутрь Леди “Н”! И тут пришла Собака Бакервилей! “Извращенцы!”- сказала Собака. - “Чем это вы здесь занимаетесь?” Но Хьюго никого не боялся. Он сказал: “Может, тебя тоже просветить?” “Я пришла с жалобой!” - сказала Собака. - “Какая-то Леди повадилась ко мне на болота ломать насаждения! Зелёные! И писать на кочки! Они потом склизкие! Я пытаюсь выть на Луну и всё время падаю!” “А ты меньше вой!” - сказала Леди. “А вы, дама, молчите! Вас это не касается!”- сказала Собака. “Как это не касается? Да я тебе щас подсвешником засвечу!” - сказала Леди и стала искать подсвешник. Но того не было. “Отлично! Тогда я разломаю об твою голову скрипку!” - сказала она. “Э, нет! Не могу позволить!”- сказал Хьюго. - “Эта скрипка мне дорога как память! Она моя любовница! Я в неё светил сегодня!” “Отлично! Тогда я обрушу на голову этой псине этот столик! Он ничей не любовник?” - спросила Леди “Н”. “Нет.” И она обрушила на Собаку столик и разбила его, так как он был из стекла! “Ах, так?!”- сказала Собака! - “Ты кого бьёшь?” И она схватила ножик и вилку! Но Леди “Н” была неукротима, как дикий зверь! Груди её разметались, прекрасные мышцы на прекрасных ляжках раздувались, она схватила шахматную доску и прижала уши Собаке! “Ухи-ухи!” - закричала Собака! “Товарищи! Вы что, с ума сошли?!” - спросила сверху миссис Хадсон. “Хадсон, не мешай! Ещё не доказано, что они когда-то вообще были в своём уме до этого!” - сказал Хьюго. Наконец, драка кончилась. Леди “Н” плакала от пережитого волнения, а Собака вытаскивала из головы шахматные фигурки. “Ну что? Подведём некоторые итоги!” - сказал Хьюго. - “Леди “Н” победила! Собака повержена и щас уйдёт, потому что мы её победили, и она ушла!” Собака встала и сказала: “Никуда я не уйду! Пусть поклянётся не гадить на кочки, старая дристалка!” “Она не старая! Прошу прощения!” - сказал Хьюго. А Леди махнула рукой: от пережитого волнения у неё началась “ломка” как у наркоманки. “Вот видишь, до чего ты довела прекрасную женщину? Своими кочками никому не нужными!” - сказал Хью и принялся гладить Леди по голове: “У тебя головушка не круглая!” “А какая-какая она?” - спросила та. “Ну не знаю! Яйцеобразная, наверное!” - сказал Хью. Собака ушла, ругая всех эпилептиками неуправляемыми. “Будем ждать другого посетителя!” - сказал Хьюго. - “Надеюсь, это будет Принц на Белом осле, за которого мы тебя и выдадим! “Ломка” кончится!” “Хорошо бы!” - сказала Леди. Но пришёл профессор Мориарти! Он, не долго думая, принялся опутывать столбы и подпорки первого этажа дома стальными цепями, чтобы потом потащить, и дом чтобы рухнул! “Ты, м.дило м.дильное!” - сказал Хьюго. - “Зачем ты это делаешь?” “Не мешай мне!” - сказал Мориарти. - “Я давно мечтал! Тебе нравится мой стиль?” “Дело не в том, нравится или нет! Мне не нравится, когда рушат дом моего внука!” “А, это!” - сказал Мориарти. - “Вот тебе бакс! Старый пердун! Купи себе выпить!” “Я понял, что я с тобой сделаю!” - сказал Хьюго. - “Я тебя трахну светом!” И он схватил упирающегося Мориарти за спину и приподнял! При этом он светил ему в задницу! Потом Хьюго разочарованно опустил Мориарти и сказал Леди: “У него в заднице темно, как у негра!” “Ха-ха-ха!” - сказал Мориарти. - “Старый блевун! Неудачный любовник! Трахнул меня? Как же! У меня там такие тепловые точки в заду, которые препятствуют любому вторжению извне!” И он продолжил опутывать стойки цепями. Потом он сказал своему мерину: “Но! Пошла!” И дом рухнул! Зафонтанировала вода из сломанного крана! Миссис Хадсон в ночной рубашке выбежала из развалин своей комнаты и заголосила: “О-оо!” Хьюго сказал: “Да! Как теперь Херлок вернётся домой?” И тут пришёл четвёртый посетитель: мистер Пропер! Он сказал: “Кому надраить полы? Кому помыть бархатные ручки кремом от загара? Чтобы носочки всегда были белоснежные?” “Ты кто такой?” - спросил его Хьюго. “Я - Пропер! Помощник всех убогих домохозяек!” “Дом восстановить сможешь? Я дам тебе шиллинг!” - сказал Хью. “Дом, конечно, не смогу, но за шиллинг спасибо!” - сказал Пропер и взял монетку. “А какое у тебя ко мне дело?” - спросил Хью. “Понимаете, меня мама обижает! Ставит в угол на горох! Я просил бы уничтожить маму!” - сказал Пропер. “Нет, это слишком сложное дело! Обратись в Скотланд-Ярд!” - сказал Хью. - “Я принципиально не уничтожаю мам, даже для тебя, который “сожрал” мой шиллинг!” И Пропер ушёл, не солоно хлебавши. Тут вернулись Херлок и Катсон, неся 5 Наполенов! Шестого так и не удалось им найти. Так как Шестого Наполеона Мориарти использовал в качестве пресс-папье! Бумаги им прижимал к столу. При виде разгрома Херлок выронил все 5 Наполеонов, и они разбились о дорогу! “Хьюго! Как ты мог?!” - сказал Херлок. Хью скромно водил ножкой по мостовой. “Он не виноват! Вините меня!” - сказала голая Леди “Н”. “А ты откуда взялась?” - спросил Катсон. “Как это: “откуда взялась”? Начнём с биологии! Мои папа и мама полюбили друг друга! И появилась я! Но говорят, правда, что всё было по-другому: вылетело миллион аистов, и только один достиг капусты! Вот и я!” - сказала Леди. “Ладно! Хрен с ним, с домом: придут узбеки и всё отремонтируют! Но у меня на тебя встало!” - сказал Леди Херлок. - “И я тебя щас трахну!” “Но где?” - спросила Леди. “Не вопрос! В дупле дерева! Я такой забавник!” - сказал Херлок и потащил упирающуюся Леди в дупло. “Ладно! Хорошо я тут с вами провёл время! Вечерина удалась!” - сказал Хьюго. - “Но мне пора обратно в могилу! Скоро будут кричать Первые Петухи!” “Прощай, Хьюго, прощай, мой дорогой!” - сказала Хадсон. - “Ты был единственным мужчиной, который меня трахнул! Кому я была не безразлична!” “Да, прощай, папаша!” - сказал Катсон. - “Первый же рассказ, который я напишу про гениального сыщика Херлока, я назову “В честь его дедушки Хьюго”! Вот только найду в этой куче карандаш и блокнот!” И Хьюго ушёл. Херлок вылез из дупла и сказал Леди “Н” и всем: “Ушёл? Наконец-то! На самом деле в дупле я пытался показать ему мастер-класс, так как он могучий трахальщик! На самом деле, конечно, в дупле неудобно, и у меня ничего не получилось. Так что мы слезаем.” Леди “Н” сказала: “Но пупсик!” “А что “пупсик”? Не ты первая, не ты последняя, с кем у меня ничего не получилось! Зато дед будет думать, что я тоже могу кого-то трахнуть! В дупле!” - сказал Херлок и пошёл телефонировать узбекам. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3273,2-3273,3

13 августа 2012 года. Новая Утилита, старые не отменяет. Вот я изучаю со всех сторон свои мысли, которые могут быть любыми. Я это назвал Энтропией, так как любые. И я их изучаю со всех сторон, долго ли будет, возможна ли при не ЦЭ, запомню ли я её надолго, опасна ли? И так далее. И мне пришло в голову: “А зачем я их изучаю? Для того, чтобы сделать Правилом!” Хотя Правило у меня и так есть. И вот после этого понимания я их перестал изучать. Это хорошо. Я как бы на пороге Нового Правила. Да и это можно считать Новой Утилитой. Но вообще, ещё не знаю, как этим пользоваться. Может, снова стану изучать их. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3273,3-3275,7

15 августа 2012 года. Зашёл я в магазин, так говорю через весь зал ВНу (директору) про Алёнышко-Солнышко: “Она свою грудь только Максиму показывает!” %А почему я должна её тебе показывать?% “Чтобы посмотреть, как ты загорела!” Потом глючило меня чёрным от этой Алёнышко. Но сказку я хотел написать про детство. Потом про бурлаков на Волге - зомби. И родился конгломерат: зомби-бурлаки тащат баржу с валенками в Кратово! Где отродясь баржа в пруд не влазила. И вот иду я по берегу, маленьким мальчиком, насвистываю в свистульку. И спрашиваю своего друга Витю: “А на хрена нам эти валенки?” А Витя мудро отвечает: “Потому что скоро Ядерная Война! Похолодает! То есть, сначала потеплеет, конечно, а потом всё покроется пеплом. И солнце светить не будет! Смотрел “Письма мёртвого человека”?” Я говорю: “Ага! Там, где сначала этот мёртвый человек трахается в ванне, потом в лодке, потом в дупле, а потом и спрашивает: “Пупсик, где это мы?” Прикольное видео!” “Нет!” - говорит Витя. - “Это где мёртвый человек лежит на диване, так как умер. Наступает Война, а он всё лежит, так как откосил от армии по причине фатальной смерти. Как приходят фашисты, а он всё лежит. Они его спрашивают: “Ире паппире, битте!” А он им говорит: “Пошли в ж.пу!” И они его начинают расстреливать, а ему хоть бы хны! Так как он умер давно! И он говорит: “Русских мертвецов не победить, Рассею мозгом не понять!” На этих словах все в зале так и рыдают! И муви кончается! Фантастические кассовые сборы! Особенно впечатляет в 3D. Весь мир обалдел от муви! Вся Рассея сопереживает герою. А режиссёр сам по себе придурок-придурком, полный шизик!” Вот, что сказал Витя. Но я стал спорить: “Нет, это про лодку, дупло и диван! Там тёлка говорит: “Ты такой горячий, парниша!” И вся Рассея обалдевает, потому что в жизни никто из рассейских мужиков про себя таких слов не слыхивал, так как все сплошь импотенты! А потом приходит Кормилица девицы и говорит с экрана: “А что это вы здесь делаете? Муви-то давно кончился!” И зал рыдает! Сильно вставляет!” Между тем зомби-бурлаки дотащили баржу до “лягушатника” и по этому поводу устроили народные гуляния и пляски вместе с карапузами из пруда, из “лягушатника”. Карапузы кричали: “Эй, ещё, гармонь, наяривай! Выпьем, други, где же кружки?” Но ихние мамаши подж.пниками спровадили карапузов по дачам, и праздник остался без “зажигалочек”. Просто мрачные взрослые чего-то дрыгали ногами и руками под гармонь. Ну и выпивали. Саше и Вите они сказали: “Пацаны, а где здесь отлить?” “Нашли время!” - сказал Саша. - “Вон в домике!” И спрыгнул на баржу. Действительно, там были валенки. Но все дырявые. “Кому вы их везёте?” - спросил Саша. “Не важно, кому, а важно, что везём!” - сказал зомби Петя. - “Слыхал: “Не важно, чем, а важно, что задели!” То есть, честь моей сестры задели чем-то! Везём мы валенки повстанцам на Кубу! Они наденут эти валенки и будут неотразимы в Борьбе с Империализмом! Может, даже закидают валенками пусковые установки ядерных ракет, и Войны не будет!” “Свежо предание, да верится с трудом!” - сказал я, Саша. - “Через такие дыры в валенках любая ракета пролетит! Тут надо ударить очень метко целым валенком по голове Президента Душа! Чтобы его убить!” “Ну ты шутканул! Кто же его убьёт? Он же - Памятник!” - сказал Петя. И точно: в США правил Памятник. Очень злобный для своего положения. Он взбирался на Капитолий, махал клешнями, и к нему слетались все Привидения! Они летали вокруг него и голосили: “А как известно, мы - народ горячий! И замочим Сашку несчастного! Как известно, любим мы Сашкину душу! И его задушим!” Это было про лично меня. “Польщён, польщён, что меня лично знают в Америке!” - сказал я и на радостях надел дырявые валенки, в которых сразу промок. “Ладно, не беда! Щас пойду в дачу, пожру кашу с молоком, и печаль отступит, и тоска пройдёт!” - говорю и иду в дачу. В даче у нас живёт ручной Крокодил Глен, американец. Я ему говорю: “Глен, сейчас я буду тебя немножко поджаривать на зажигалке за товарищев наших, которых вы, америкосы, убьёте в Войне!” Глен говорит: “Да пошёл ты! И пошли все товарищи! И все америкосы! Единственное, чего я хочу - так это кокосы! Растут кокосы далеко, достать кокосы нелегко! Хочу кокос!” “А ты в лоток сходил?” - спрашиваю я Глена. “Да какой такой лоток-моток? Я хожу широко, по широкому свойству цыганской души! Так вперёд, за крокодилом весёлым полевым по лоткам-моткам гулять! И жужою свой цветки опылять!” - сказал Глен и побежал опылять цветки! Тут пришёл Витя и сказал: “А наш крокодил домашний не позволяет себе такой наглости бегать по огородам и пугать девок! Вы своего разбаловали!” “Так то ваш! А наш - ариец!” - сказал я. - “Чуть что - кусает за попу! Болезненно!” Раздались отчаянные вопли соседок! “И ничего не поделаешь!” - сказал я. - “Щас он их будет “топтать”! Они его называют “топ-менеджер”! И уже все родили от него по крокодильчику. Жаль, что всех их мне пришлось безболезненно утопить в пруду! Я тебе расскажу, как это было! Была ночь! Луна неверным светом бежала по верхам коряг, которые растут у пруда! Ветер холодными дуновениями холодил мозги и коленки! Я нашёл палача города Кратово, некоего Лилля, и сказал ему: “Сможешь?” “Смогу!” - сказал он. - “А чего смочь?” “Утопить десяток крокодильчиков в пруду! Если ты извращенец, то можешь их и обезглавить напоследок!” “Я, конечно, извращенец, - сказал Лилль, - но до сих пор топил только щенков и котят! Ну и ещё парочку бомжих по именам Миледи, Маледи и Муледи. Те дались особенно сложно: упирались и воняли, как треска! Но я справился! И получил от мэра Плужкова Грамоту за Спасение Утопающих!” “Молодец!” - сказал я. - “Крокодильчики - они те же дети! Крепкие и орать умеют дюже громко! С детьми легко ладить! Ты их легонько тюк по голове топором - и они сами пойдут ко дну!” “Но у меня нет топора!” - сказал Лилль. “Вот беда! Тогда возьми молоток!” “У меня только отвёртка!” - сказал он. “Ладно! Вставляешь её им в ухо и вертишь до тех пор, пока не намотаешь все кишки на неё! Это стопудовый План!” - сказал я. И вот ночь! Крокодилы спят в колыбелях в обнимку со своими мамашами, потому что те - извращенки и не покидают деток и во сне, пытаясь с ними совокупиться! И вот я на крыльях ночи пытаюсь выкрасть младенцев! А они дюже громко визжат! И ничего у меня не получается! Сторожевой пёс Бобикс вкусывается мне в зад! План провалился! А Лилль от нечего делать накручивает на отвёртку себе из носа свои сопли!” “А жаль, жаль!” - говорит Витя. - “Я думал: всё получится!” “Жизнь не справедлива!” - говорю я. - “И теперь вокруг нас живут эти крокодилы!” Тут наш Глен пришёл и приволок с собой какую-то девку! Девка ковыряла в носу, лифчик её съехал и обнажил грудь! Глен сказал: “Она, это, того! Здесь найденная! Лифчик - плохой! Девка - хороший! Покупайте наших девок!” “А! Так это - проститутка!” - понял я. - “Но в нашей даче запрещено держать проституток!” “Ты начинаешь меня раздражать!” - сказал мне Глен. - “Вали отсюда ловить стрекоз, пока мы с Анжеллой развлекаемся!” И Анжелла сказала: “Да, парниши, валите! Молокососы!” Мы с Витей сели на велики и поехали на дальний край пруда ловить насекомых. “А знаешь, ведь это не совсем правильно: иметь проститутку!” - сказал Витя. “Да!” - сказал я. “Так что же ты не восстал? Не выгнал их?” - спросил Витя. “Трусоват я, Витя! А Глена ты видел? Вон какие зубы! А проститутку видел? Вон какие зубы! Да ещё какая грудища! Она напомнила мне мою маму! Нет, я не мог их вышвырнуть, как собак!” - сказал я. Мы подошли к пруду. В воде вокруг плавали валенки с баржи! “Что же здесь случилось? Наверное, страшное! Баржа утопла!” - сказал я. Из одного валенка вылезла “синявка” и сказала: “Нет, не утопла! До Америки далеко, до нас близко! Мы разобрали все валенки на зиму! Греться будем! В пруду - минус 30, в валенках - минус 20! Греться будем!” “Какие “минус 30”?” - спросил Витя. - “Тут зимы тёплые!” Но зомби Петя положил клешню на плечо Вити: “Не спорь! Пошли лучше с нами тащить баржу дальше!” “Куда это дальше?” - спросил я. - “Там же конец пруда!” “Ты думаешь: ты самый умный, да? Мы все дураки, а ты один умный?” -спросил Петя. - “На этот случай мы оборудованы моторчиками, как Карлсоны! Мы взлетим в небо и, как журавлиный “клин”, потащим баржу по воздуху в Америку! Это будет что-то! Можно это сфотографировать, чтобы потом послать в “жёлтую” прессу!” “Ай-да посмотрим!” - сказал я Вите, и мы сели на велики. Но не успели мы доехать до своей дачи, чтобы проехать её и ехать смотреть “клин”, как из дачи вышла давешняя Анжелла. Теперь она была совсем без лифчика, а на груди у неё отпечатались отпечатки лап Глена! Она сказала: “Как ваша новая мама я запрещаю вам смотреть!” “Да кто ты такая вообще?” - сказал я. - “И где моя мама? Я хочу к моей маме!” “Твоя мама ушла в магазин за кашей! И оставила вместо себя меня!” - сказала Анжелла. - “Так как я переспала с Гленом, то мы с тобой теперь типа родственники!” Но я отважно ударил её рулём по голове и сказал: “Надеюсь, до понедельника, когда вернётся моя мама из магазина, меня за это не уволят!” И вот мы смотрим удивительное зрелище: зомби-бурлаки перестали отплясывать под гармонь и выстроились “клином”. “На изготовку!” - скомандовал Петя. - “Моторчики включить!” Но тут прибежал художник Савраскин! “Подождите! Подождите! Я должен зарисовать вас для месячного отчёта посёлка “Кратово”, где я штатный живописец! Я всё живописую!” - кричал он. И он принялся рисовать. “Дядя!” - сказал я. - “Вот тебе “Полароид”, лучше сфотографируй!” “Фотосъёмка в посёлке запрещена! Постановление новых властей!” - сказал Савраскин. “А кто, кто новая власть?” - спросил я. “Президент Душ!” - сказал художник и сплюнул. “Но он же вроде Памятник! И в Америке!” “Его избрали и нашим Президентом, чтобы избежать Войны!” - сказал Савраскин. “Это мудро, это мудро!” - сказал я. - “Войне - пи-пи, даёшь “ножки Душа”!” И вот зомби взлетели! Они тревожно курлыкали, и их курлыканье отзывалось в каждом русском сердце неисповедимой печалью! Потому что совершенно неизвестно, не свалятся ли они все в ближнее же болото? Но они счастливо миновали болото и свалились только на станции “Отдых”, как потом стало известно! Солярка для моторов подвела! Баржа тоже свалилась и до Америки не долетела! Там она щас и лежит, замшелая. В даче меня ждала злобная Анжелла и Глен. Глен сказал: “Ты теперь меня должен слушаться, так как я - американец, суперчеловек! А ты - недочеловек! Ты должен меня слушать как своего родного папу!” “Вот приедет с работы мой папа, он тебе покажет!” - сказал я. “Не покажет! Он подчиняется нам, новым властям!” - сказал Глен. А Анжелла сказала: “А ты, Сашок, чисть картошку! Почистишь - станешь драить нам с Гленом сапоги! Теперь с тобой строго! От армии не откосишь!” И я принялся драить им сапоги. Когда пришёл папа, он сказал: “Не спорь, сынок! Главное, чтоб не было Войны!” И он тоже принялся драить им сапоги! Между тем смеркалось. Наступила дивная подмосковная ночка! “А может, и мне завести какую-нибудь Анжеллу или Эвелину?” -подумал я. - “Нет, конечно, в платонических целях! Чтобы там сыграть с ней в пин-понг или в картишки перекинуться!” И вот я вижу видение: ко мне в комнату входит какая-то проститутка, вся в шёлковых нарядах, прекрасная, как Солнышко! И говорит: “Саша! Я твоя учительница Ангелина Петровна! Выучил ли ты склонение гласных после шипящих?” “Да каких-таких шипящих?” - говорю я. - “Давайте с вами “цигель-цигель, ай-люлю” провернём! То есть, сыграем в пин-понг!” “Не могу, Саша!” - говорит. - “Я на работе! Я всегда на работе!” И скрывается. Да, с проститутками мне фатально не везёт! Я залезаю под одеяло и начинаю там щёлкать друг об друга “сверкачи” - кремниевые камни, которые искрят. Потому что это прикольно! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3275,7-3278,1

18 августа 2012 года. Было 2-часовое ЦЭ (Закатывание!). Панацея не сработала. Откат от Зака и Коди (про детсад). А сейчас грустная такая вся из себя сказка! Про осень. Была осенняя пора. Кружились и падали листы. На пороге своего домика на улице Тургенева, 24, сидела бабка-транссексуалка и теребила свой опавший конец! “Не стоит, паскуда! И не встанет больше никогда!” - думает. Но тут ворота открываются, и входит Прекрасная Василиса Прекрасная! И вот сейчас между ними будет долгожданный секс! Бабка обрадовалась, так как жила вообще совсем одна, так как из-за Чернобыльской Аварии все разъехались или подохли на Тургенева улице. Но Василиса какая-то не адекватная попалась. Всё говорит: “Иванушка-а! Иванушка-а! Где здесь водоём?” “Зачем тебе водоём, красотка?” - спрашивает Бабка. “Помыть серы ножки! Очиститься от радиации, этой заразы!” - говорит Василиса. “Дай, я на них попшыкаю из шланга!” - говорит Бабка и пшыкает! И ноги из серых становятся красными! “Вот горе-то какое!” - говорит Бабка. - “У меня самой давно красное всё, но я привыкши!” А неадекватная Василиса схватила череп Юрика, который висел на плетени вместе с остальными черепами неудачливых бабкиных любовников и говорит: “Юрик! Хоть ты-то меня понимаешь?” И о, Боже! Юрик ей отвечает: “Ещё как, дурында ты красная!” “Не трогай моего Юрика!” - говорит Бабка. - “Лучше него был только Неандерталец за 60 рублей!” И показывает второй череп. Неандерталец пожевал-пожевал безгубым ртом, сплюнул и говорит: “Это да!” “Чего “да”, чучело?! Чего ты понимаешь?” - набросилась на него Бабка, сама поражаясь, что черепа стали говорить. До этого молчали. “А! Я поняла! Никакая ты не Василиса! А может, и Василиса, но ликвидатор! От тебя самой всё заражается радиацией и становится зомби!” - сказала она Василисе! Но Василиса деревянным движением встала и, вытянув руки, пошла к Бабке: “Бабка! Возьми меня! Я тебя буду убивать не очень больно! Чик! И ты на небесах!” “Точнее - в аду!” - сказала Бабка. - “Нет, зомби, не выйдет! Хоть мне и 100 лет, умирать мне рановато! Есть и дома дела!” И Бабка забаррикадировалась от Василисы в избушке! Василиса схватила Кота Мурзыка бабкиного и вперила в него оранжевый взгляд! “Оранжевого взгляда мы не понимаем!” - промяукал Кот. - “Ты нам брюхо почеши!” “Мурзык! Спасайся бегством!” -закричала из дома Бабка. - “Ты погибнешь!” “Но почему, мэм?” - спросил Кот. “Потому! Я тебе щас объяснить не могу!” А Василиса гладила Кота всё глубже и глубже, и возбуждалась всё сильнее и сильнее! У неё начался оргазм, и она чуть не продрала Кота насквозь! Кот жалобно заорал и убежал под насест! “Но она такая красавица!” - бормотал Кот под насестом. И впрямь: Василиса была чудно хороша собой! Не считая красных ног и скрюченных рук, не считая красных огоньков в глазах и лысого черепа (от радиации волосы выпали), она была писанная красавица с большими буферами! От радиации они только увеличились и заматерели! У Бабки тоже были точно такие же, только силиконовые, так как Бабка была по жизни мужчина! Ладно, прошло полчаса. За это время работящая Василиса переколола все дрова на поленице, а Бабка перестала прятаться и вынесла ей “хлеб-соль”! “Хорош хлеб! Просто брага!” - сказала Василиса. - “Нам вынесет Бабушка ещё графинчик?” “Ты что, алкашня?” - недоверчиво спросила Бабка. “Да! Разумеется! Все ликвидаторы “закладывают за галстук”!” - сказала Василиса. - “Заодно смажу алкоголем свои ноги! Может, посинеют!” И Бабка принесла пойло. Василиса стала нежными массирующими движениями мазать ноги и говорить: “Почувствую свою красоту! Алкоголь, травы, жожоба - и кожа вновь обновлена!” И Бабка не выдержала: “Хоть ты и зомби, но я хочу тебя!” “Прям здесь?” - спросила Василиса. “И сейчас!” - сказала Бабка и напрыгнула на девушку, раздирая её лифчик! На свет Божий уставились две груди Василисы с оранжевыми сосками! “Не обращай внимания! Я купалась около электростанции!” - сказала она. “Не важно! Пусть я сдохну от радиации, но я напоследок возьму тебя!” - сказала Бабка! И тут калитка отворилась, и вошёл Сторожевой Жираф! Как всегда, в самый не подходящий момент. “Жираф!” - сказала Бабка. - “Немедленно иди спать на насест!” “Но я не хочу!” “Иди! Делай, что велят!” - сказала Бабка. И Василисе: “Тоже мутант! До Аварии Жирафы никогда не сторожили дом. А он стал. За пайку! Я ему пайку в лоток - он сторожит! Но щас чего-то припёрся, не известно, почему. Почему ты припёрся?” И Жираф ответил: “Я спасал из озера какого-то придурковатого Иванушку! Он был весь оранжевый! Он кричал: “Василисушка-а!” Ну я его и спас!” “Надеюсь, ты его хоть не притащил с собой? Он нам сейчас совершенно не нужен!” - сказала Бабка. Но было поздно! Василиса застегнула лифчик обратно и пошла деревянными шагами в сторону калитки: “Иванушка-а!” Бабка Жирафу: “Дурак! Это её парень! Лучше бы он утоп!” И она схватила Василису снова за шиворот и потащила обратно во двор: “Твой Иванушка утоп, утоп сердешный! Вот “похоронка” на него имеется: “Ваш Иванушка потоп топью храбрых в заражённом пруду! И подпись: “Онучкина”!” Ты хоть ей веришь?” Василиса схватилась за голову: “Я уже не знаю, чему верить! Бедная моя голова!” Но Бабка уже, пользуясь моментом, вливала ей в рот алкоголь: “Попей, сердешница! Сердцу станет веселей!” Жираф сказал: “Вы как хотите, а я всё равно пить не стану! Алкоголь ударяет по сосудам, а потом голова раскалывается с “бодуна”!” И тут в калитку постучался кто-то! Это был Почтальон Кепочкин! “Ты не Ивасик?” - подозрительно спросила Бабка. “Нет, что ты! Я Почтальон! Пруд пруди! Правда, в нашем посёлке единственный - все сбежали после Аварии!” - сказал он. “Ну и чего припёрся?” - спросила подозрительная Бабка. “Привёз новую “похоронку”!” - сказал Кепочкин. - “Оказывается, Ивасик ваш не утоп в пруду, а в садовом “очке” на три персоны! Парень пошёл на зверское самоубийство!” И он отдал “похоронку” оторопевшей Бабке. “Что там, любовь моя? Май лав! У нас будет бэби?” - пьяно спросила Василиса. “Да какой там “бэби”!” - сказала Бабка. - “Это пришло сообщение для нашего мальчика - для Жирафа! Его повысили в звании! Теперь он не Сторожевой, а Усторожевой!” “Звучит, как “Усратый”!” - скептически сказал Жираф. А Бабка не хотела показывать “похоронку” Василисе, боясь, что та с горя наложит на себя лапы свои! Но та только лакала самогон и говорила: “Эта женщина - шпионка! Пусть делает, что хочет!” “Какая я тебе шпионка?” - спросила Бабка. - “Лучше немедленно снимай труселя! Щас будет Большой и Чистый Секес!” И пьяная Василиса стала снимать труселя! Каково же было изумление Бабки, когда под ними она обнаружила мужской орган, как у себя самой! “Пардон муа, мадам!” - пьяно сказала Василиса. - “Он не настоящий! Он здеся купленный! Покупайте наши пенисы!” Оказывается, в посёлке функционировал ещё только один магазин, только один: “Секс-шоп”! Правда, там торговал, понятно, зомби, но зато перецы были неотразимы! От радиации они светились по ночам и были колоссальных размеров! Там-то и отоварилась Василиса и надела его под трусы. Но могла снять. Она сняла и сказала Бабке: “Бабка! Все вас знают, а я так вижу первый раз! Какая вы заводная забавница!” Это при виде том, что Бабка забралась в дупло дерева. Но она это сделала от страха перед заражением радиацией, увидев Василисин перец! “А мне нравится!” - сказал Жираф. - “Я тоже такой хочу!” И он ускакал покупать себе такой же в “Секс-шоп”! И вот его приключения. Бежит он по главной улице Тургенева, а кругом стоят или лежат разные скелеты колхозников. Там стоит повозка - на ней скелет “водителя кобылы”, возчика. А в самой повозке два скелета обнявшихся, которых Авария застигла в момент секса! Скелет бабы с полными вёдрами, которая шла с колодца. Сейчас в тех вёдрах тина, и прыгают лягушки. Скелет Почтальона! Этот Почтальон говорит: “Эй! Я не скелет! А тебе - “похоронка”!” “Какая такая “похоронка”? Я же жив!”- сказал Жираф. “Нет, ты не прав, парень! О, как ты не прав! В этой “похоронке” говорится, что ты геройски пал в Битве за Урожай, твоя голова катилась и кричала: “Ещё масла! Ещё соли! Ещё перца! Ещё мыла!” Подписала Онучкина!”- сказал Кепочкин. “Какого ещё мыла? Ну я эту Онучкину, если найду!” - сказал Жираф. “Вот смотрю я на тебя и удивляюсь: вроде цивилизованный Жираф, а не знаешь Онучкину! Это же ваша Василиса!” - сказал Кепочкин. “Так она что, сама себе пишет “похоронки”?” - понял Жираф. “Это её хобби! А кому ей ещё писать, если вы все передохли, как кролики!” - сказал Почтальон и покатил на остове велосипеда дальше развозить почту. Жираф благополучно купил себе “Член Кин-Конга” в “Секс-шопе” и вернулся к Бабке. Он схватил Василису за грудки и заорал: “Колись, сука! Зачем ты пишешь всем, что они все подохли?” “А что, это не так?” - невинно спросила Василиса. “Да, не так! Я не подох!” - сказал Жираф. “Тогда напишем опровержение!” - сказала Василиса и стала писать. Бабка сонно сказала: “Зачем ты орёшь на мою любовь? На май лав? Она прекрасна в койке!” “Бабушка!” - закричал Жираф. - “С тобой всё О,кей?” “Айм файн!” - сказала Бабка и ткнулась носом в пол! “Ты заразила её!” - сказал Василисе Жираф. “Ну да! Всё равно этой Бабке пора на Вечный Покой! Она не приносит дохода!” - сказала Онучкина. “Но это же моя любимая Бабка!” - голосил Жираф. - “Я понял! Ты никакая не Василиса и тем более, не Онучкина! Ты - та, кто устроила Аварию на ЧАЭС! Ты - Убийца Миров!” “Потише, потише! Какая я тебе Убийца?” - спросила Онучкина. - “Успокойся! Я простая Онучкина, пруд пруди!” “Ну тогда докажи! Докажи Испытанием в “очке”! Если ты утонешь - значит, ты не Убийца! А если всплывёшь, то Убийца, и я тебя лично утоплю!” - сказал Жираф. “Псих ненормальный!” - сказала Василиса. - “По-всякому меня утопить хочешь!” И тут в двери вошёл Ивасик! Он сказал Жирафу: “Окстись, братан! Это не Убийца! Это моя невеста Онучкина! А сам я - Онучкин! А Бабку твою я щас вылечу! Я в неё войду сзади! Транссексуалки обожают, когда их трахает в зад мужчина!” И вот на глазах у поражённых Василисы и Жирафа Онучкин входит в зад Бабки! Бабка говорит: “Ик! У-пс! Как заново я родилась! Я ничего не пропустила?” “Только свою смерть!” - сказал Жираф. “Жираф, заткнись!” - сказал Ивасик. - “Бабушка! Теперь вы проживёте ещё 100 лет! Моё семя целебное! Потому что я на самом деле доктор Мясник! Я приехал сюда на летнюю практику, чтобы поупражняться в исцелении людей, но, как кажется, исцелять здесь совершенно некого, так как тут одни зомби остались!” Но тут с переулка повалили зомби: возница, парочка скелетов, баба с вёдрами и прочие! Они кричали: “Исцели нас!” “Отлично!” - сказал Мясник. - “Вот вам всем крупинки! Это называется “гомеопатия”! Жрите крупинки! И вы исцелитесь!” А как известно, гомеопатия заключается в том, чтобы, типа, слабой формой зомбиевости вылечить зомби! Или типа. И надо жрать крупинки. Но зомби наши в крупинки не верили и жрать их не стали! Поэтому ни хрена не вылечились. “Сами виноваты!” - сказал Мясник, взял под ручку Онучкину и повёл прочь со двора. Бабка стенала: “Василиса! А как же мы с тобой?” “Бабка! Жизнь жестока! Я выбрала более молодого и сексапильного - Мясника! И щас тоже жру его крупинки!” - сказала Василиса. Жираф ласково обнял Бабкину голову и сказал: “Ну теперь только ты и я! Да ещё Кепочкин! Как всегда!” Потому что больше в посёлке никто не проживал. Тут приехал Кепочкин: “Сенсация! Сенсация! Весь Чернобыль в ужасе! Пришли “похоронки” на вас самих!” И он достал жёлтые листки. “Подивись, Жираф!” - сказала Бабка, читая. - “Я, оказывается, подавилась собственной слюной, а ты сам себе нанёс 16 ударов ножом в спину и покончил самоубийством! Вот чушь!” “Значит, Сенсации не получилось?” - удручённо спросил Кепочкин. - “И весь Чернобыль спит спокойно, и ему на всё наплевать?” “Ну да!” - сказала Бабка. - “Чернобыль, понятно, спит спокойно!” И она пошла доить Жирафа, так как он давал молоко. Хоть и кислое, зато молоко! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3278,1-3280,6

21 августа 2012 года. Снова сказка про детство. Про Кратово. Задумка была такая: злые бомжи подкладывают под рельс бомбу, она взрывается, но отважные молокососы садятся на рельсы и гадят на дыру в дороге! И волшебное дерьмо превращается в отточенную сталь! Когда мозги и цели человечны - дерьмо крошит отточенную сталь! И поезда снова идут! Даже лучше, чем было! Вот так маленький Саша со товарищи спасает Кратово от бомжей! Ну, потом они, бомжи, ещё поджигают мост. Но это потом будет. Итак, ночь! Злые бомжи во главе с самым кровожадным злобным бомжом всего Подмосковья Ваней Маньякиным подкладывают бомбу под железную дорогу! Но электричка опаздывает на 18 часов и не идёт! “Тьфу, чёрт!” - говорит Ваня. - “Всё приходится делать самому! Вы, друзья бомжи, идите покемарьте, а я буду ждать поезда! И когда он пойдёт, взорвусь вместе с бомбой! Это будет суицид!” “Это мудро, это мудро!” - говорят бомжи и живописно раскидываются около полотна. Наступает утро. Тут идёт пионерский отряд во главе с Сашей с сачками для ловли бабочек. Саша громко кричит речёвку: “Кто шагает дружно в ряд?” И пионеры отвечают: “Наш панк-кратовский отряд!” “Почему “панк”?” - просыпается Ваня Маньякин. “Не твоё бомжачье дело, дядя бомж!” - говорит Саша и вдруг видит бомбу! Она уходит красными проводками под рельс! “Спасите!! Маманя!!” - кричит Саша! Но его Сурок, который домашний (он здеся, в Кратово купленный! Сурок - плохой! Справка - хороший! Покупайте наши справки!), который всегда с Сашей, говорит: “Отставить панику! Надо перекусить зелёный провод!” “Да они здесь все серые, перемазанные в земле!” - говорит Саша Сурку. “А я говорю: хватит ныть! Кусай зелёный!” - говорит Сурок. Саша осторожно потрогал проводки и стал тянуть один из них! И во всём Кратово погас свет! Саша вообще оборвал его, и начались разные бедствия: из глубины садовых “очков” попёрло дерьмо и грозило затопить всё Кратово! “Болван!” - сказал Сурок. - “Я же говорю: красный тяни!” “Ты говорил: зелёный!” “Ошибся!” - ответил Сурок. И Саша стал тянуть красный! Дерьмо моментально успокоилось и вошло в свои русла. Свет включился, но зато в магазине кончилась колбаса по 3 рубля 33 копейки за батон! “Врёте! Не возьмёте!” - сказал Ваня и нажал на кнопку на своём вонючем животе! Прогремел взрыв! На месте воронки образовалась ямка! А поезд уже шёл! К счастью, Ваню тоже укокошило, и его останки усеяли местный пейзаж! “И молодая, наконец, узнает, какой у парня был конец!” - сказал Саша про Ваню. “У него не было молодой!” - сказал Сурок. “Ну тогда прочие бомжи узнают, какой был конец, потому что вон он, конец, висит на дереве!” - сказал Саша. А бомжи в ужасе перед содеянным бросились в рассыпную и скрылись! “Надо притормозить поезд!” - сказал Саша. “Но как?” “Очень просто!” - сказал Саша. - “Я оденусь пастушкой и погоню стадо барашков через пути! А потом спрошу машиниста: “А как прогнать стадо в библиотеку?” “Гениально!” - сказали Сурок и прочие пионеры. И вот Саша в кокошнике и белом сарафане стоит на путях с овечками. Овечкам боязно! Они блеют и норовят спасти свои толстые задницы бегством! Но Саша пинками их пригоняет обратно на пути. Останавливается электричка! Машинист спрашивает: “Красная Шапочка? Да их же, Шапочек, вроде, в прошлом году всех того, разбили?” “Не мели ерунды, дядя!” - говорит Саша. - “Значит, не всех! Я - последняя из спасшихся! Меня везли по одноколейке в концлагерь для Красных Шапочек “Ревенсбрюкк”, так меня вышвырнули из вагона прочие Шапочки за то, что я сильно обгадилась, и я пошла обратно, так как обратно поезда оттуда не ходили. Только туда. Так там все и скапливались, и их приходилось там же и переплавлять, чтобы добро не выбрасывать. Переплавляли их в колодки для узников. В железные. Поэтому все Шапочки были в железных сапогах! Но меня эта участь миновала! Я отмылась, перестала вонять и встретила овечек! Правда, они милые?” Тут овечки предприняли новую попытку убежать, но Саша продолжал заговаривать машинистам зубы: “А потом я долго-долго скиталась, и единственное, чего мне не хватало - это библиотеки!” Между тем над дырой от взрыва происходили трагические события. Сурок говорил всем пионерам: “А теперь - гадьте!” “Но, масса Сурок, мы не хотим!” - говорили за.ранцы. “Ладно! Щас что-то придумаем!” - сказал Сурок и пошёл в магазин за гамбургерами! Его ещё не пускали: “Покажи свой пропуск!” “Виз из май пропуск, сволочь!” - орал Сурок на сторожа магазина! “Он просроченный! Постановление Новых Властей! Он подписан Медведевым, а щас правит Шелапутин снова!” - говорил сторож! И тогда Сурок ударил сторожа по морде и извинился: “Прости, братан, но я спешу!” Продавщица гамбургеров решила, что это - ограбление и уже жала Красную Кнопку! Сурок схватил все гамбургеры, кинул на стол медяк и бросился бежать, так как ему на “хвост” уже сел ОМОН! Но он успел убежать и накормить пионеров гамбургерами! Те должны были гадить, но им было невдомёк. Они разлеглись около железной дороги с полными брюхами, растопырив на солнце короткие ручки и ножки, и говорили: “Хорошо! Хорошо же!” Сурок схватился за голову! А Саша в это время продолжал пудрить мозги машинистам: “А потом я поступил в Институт! В МИЭМ! И там у нас был очень страшный парень Григорий! Такой огромный, злющий, рыжий! Вечно орёт матом и всех унижает! Притащил в группу водяной пистолет и всех поливал! И весь поток! Потом притащил цепочку, драный противогаз и напяливал на студентов! Дубинку! Бил всех! Дрался со всеми! Это было страшно! Про меня он говорил: “Опять заснул, ё. твою мать!” А про Кочета говорил вообще: “Кочет дрочет!” Машинистам это было совершенно скучно слушать. Они откровенно зевали и спрашивали: “Ну, мы лучше поедем?” Но тут одна из овечек подпрыгнула и вцепилась в грудь машинисту: “Как-так поедем? Ты что, дурак? Бурнаши, то есть, бомжевики мост подожгли!” “Какие-такие бомжевики? Их же в прошлом году разбили!” - снова зевнул машинист. И тут Саше помогла случайная старушка. Она шла по шпалам. Саша схватил её и поднёс её морщинистую мордочку к лицу машиниста: “Во! Видали? Вот, что с людьми делает злобный Григорий! Этой девушке 18 лет! Но она выглядит как старуха!” “18?” - не поверил машинист. “Говори: да!” - зашипел на бабку Саша и стал щипать её за задницу. - “А то защиплю!” “Ну да!” - сказала бабка. - “Я есмь студентка! И поскольку я студентка, я спрашиваю: сколько щас градусов выше нуля?” “Отлично!” - сказал Саша. Но это было не отлично. “24!” - сказал машинист и тронул поезд! Больше Саша и овечки его удержать не могли! “Ну и катись! Жироморда!” - закричал Саша машинисту! Но поезд уже весело процокал колёсами и умчался к месту своей предполагаемой катастрофы! Но Сурок был молодец! Несмотря на протесты пионеров, ему удалось выстроить их “раком” над дырой в рельсе и заставить гадить! Они сидели типа ласточек перед перелётом в Антарктиду! Наконец, они начали гадить! Но до конца операции было очень далеко! Надо было превратить дерьмо в рельсы! Сурок достал Волшебный Матушкин Бальзам и стал прыскать на дерьмо! Со словами: “Когда человечны, то крошит отточенную сталь!” Но вместо стали дерьмо превратилось в дерево! “Не то!” А поезд уже подъезжал! И подъехал! “Товарищ машинист! Тут это!” - сказал Сурок! “Что это? Немедленно смой эту гадость и под душ!” - сказал машинист, так как у Сурка на пузе было зелёным написано: “Бабаев - уйди! Сам!” А Бабаев был некий глава местной Управы. “Скажите спасибо, что у меня ещё не написано: “Шелапутин - вор!” Как пишут около железной дороги!” - сказал Сурок. - “Помогите нам! Помочитесь на деревяшки! Я знаю: из-за вечного воздержания у машинистов дюже ядовитая моча!” И машинисты помочились на деревяшки, но чуть всё не испортили! Дерево превратилось в поролон! “Прости, братан!” - сказали они. “Это не я вас буду прощать или проклинать, а 900 пассажиров, которые едут в поезде! Которые не успеют на работу! А детей не успеют отвести в детский сад и школу!” - сказал Сурок. Но тут подоспел Саша! Он браво ехал верхом на одной из овечек. Притом, если до сей поры ноги овечки были типа колёс, чтобы быстрее ездить по плоскости, то теперь ей пришлось ехать по шпалам. И Саша изогнул её колёса в квадраты, чтобы ездили по шпалам! “Иго-го! Прям как в своё время в Сайгоне!” - кричал Саша. И машинистам: “Так я не дорассказал! После института я попал в Сайгон! И там было полно желтомордых обезьян-повстанцев! Сайгонцев! Так они, стервы, прятали от человечества Шестой Кхуман! Пятый Кхуман они весь выпили, так как решили, что это водка сакэ. А это было Послание от Архимандрита! От инопланетного! И он разгневался и послал им Шестой Кхуман! И его выпил я, так как решил, что это газировка! И меня стало пучить! И пучить! И груди мои стали расти и расти! А членис пропал! Я превратился в сексапильную женщину! Которая щас и родит! И вот я лежу, рожаю, как приходит профессор Пржевальский и говорит: “Я только что обнаружил Лошадь!” “Да пошёл ты со своей Лошадью! Неси быстро полотенца!” - говорю я ему! - “А потом я тебя, может, поцелую, если захочешь!” И вот он тащит папирусы! И я рожаю опять же Шестой Кхуман! И я целую Пржевальского! И у него на меня встаёт, так как я очень сексапильная женщина, да причём ещё совершенно голая! Но я показываю профессору на скрытую камеру в стене, и он начинает придурковато хохотать и загораживаться! А я ему и говорю, что это всё снималось для передачи “Голые и абсолютно не смешные!” Машинисты было немного заинтересовались моим рассказом и спрашивают: “А что же было дальше?” “А что дальше? Ничего дальше! Пошла я по рукам монахов жёлтомордых! И они меня так достали, потому что у них ничего постоянно не стояло на меня, а любили они только щупать, и всё! И я им говорю: “Смотрите, обезьяны, как надо!” А я-то забыла, что у меня тоже нету пениса! И тут как раз с вертолёта спустился доктор Пистолетов! И он говорит: “Пришивание пенисов! Скидки пенсионерам! Будет как новый! Постоянным клиентам - скидки! Наши цены вас приятно удивят!” Ну я и пришила себе пенис со скидкой, так как была на голову больная пенсионерка-профессиональная инвалидка после этого рыжего Григория в институте! И вот теперь я снова мужик! И это мне нравится! Никаких тебе месячных! Никто не хочет трахнуть! И родиться никакое чмо не может! Вот только груди остались. Но их Пистолетов обещал отрезать завтра! Он так и сказал: “Завтра отрежу! Завтра!” Обманул, наверное! Сам хотел ими поиграться ещё! Не наигрался за годы практики.” Так сказал я, Саша, им. Пока они слушали, развесив уши, дерево превратилось, наконец, в отточенную сталь. И рельсы стали лучше новых! “Ну а теперь прощайте!” - сказали мы с Сурком составу. - “Приятного путешествия!” И состав ушёл на станцию “Отдых”. Мы со всеми пионерами расслабленно лежали на травке и курили травку. “А всё-таки мы - молодцы!” - сказал Сурок. “А всё-таки, как тебе удалось сделать из дерева сталь?” - спросил я. “Просто! Я сказал дереву: если ты не станешь сталью, то твой любимый плюшевый медведь лишится усов!” “Не надо!” - сказало дерево и стало сталью. А ты мне не рассказывал, как был женщиной! А я где был в это время?” - спросил Сурок. “Ты был, понятно, со мной! Ты был тогда ещё микроскопическим эмбрионом и лежал внутри одной из грудей! А когда обезьяны пальпировали эту грудь, ты издавал звук: “Уйди-уйди!”, и они шарахались от этой груди. Но скажу тебе честно: хоть играться с грудью и прикольно, но быстро надоедает. И потом: они же перевешивают при ходьбе! Так что мужиком быть гораздо практичнее!” - сказал я. Тут одна из овечек сказала: “Масса Саша! Я хочу пи-пи!” “Терпи!” - сказал я ей. - “А то ухудшишь условия проезда в пригородных поездах! Что это будут за условия, если все везде будуть гадить?” “Да потому что в электричках давно пора установить туалеты!” - сказала овечка. “Она права!” - сказал Сурок, снова влез мне за пазуху, и мы отправились кататься на лодках вместе с остальными пионерами. Лето продолжалось! Впереди было много красочных приключений типа поимки жуков-плавунцов или игры в пин-понг! К.

ЭПИЛОГ

Ну, в последнем рассказе я кратко коснулся Григория страшного, а вообще он вечно висит у меня в голове. Я просто не пишу из опасения свихнуться. Но в данном рассказе уравновесил этот ужас описанием того, как я, якобы, был женщиной! Это намёк на секс. А Григория может перевесить только секс. Помнится, в институте я только этим и занимался, что перевешивал. Я тогда ничего не писал из литературы, кроме описания своих оргазмов. Да и то Григорий был мощнее! И сейчас, по прошествии 20 лет, мощнее! Он монстр! Хотя от ЦЭ (Закатываний) не спасает! Вот вчера я его совершенно забыл, когда подумал, как поеду к тёте Люсе. И у меня было типа БЭ (лёгкая форма ЦЭ.) К.

Александр

Барсуков

Страна

сказок-329

(“Письма в никуда”-329)

2012

ПИСЬМО В НИКУДА-3280,6-3283,3

23 августа 2012 года. Сказка на сельскую тематику, про Алёнушку. Задумка была такова: сидит Алёнушка, моет в пруду серые свои ноги! А потом всё выше и выше! И совсем бултыхнулась голая в пруд! А тут шёл братец Ивашка, так как он как возьмёт, да труселя и лифчик с сарафаном и стырил! И Алёнушка осталась в пруду! А Иван нацепил труселя (которые были красного цвета, белые с изображением красных мухоморов) на палку и пошёл в село, так как был дурачок. И его там доктор Пистолетов (ветеринар) спрашивает: “Очень яркий цвет! Против чего протестуешь?” Так как мухоморы на труселях. А Алёнушка давай в пруду замерзать! И тут приходят бомжи во главе с бомжом Михеичем! И они вытащили Алёнушку и давай её на вертеле над костром поджаривать, чтобы сожрать! Но тут отважный Иванушка спасает девушку! И возвращает ей труселя! И перестаёт быть дурачком. Вот такая героическая задумка. Дальше пока ничего не придумал. Но тут бомжи сгрудились в одна могучая кучка и говорят: “Нас - рать!” А Иван говорит: “А меня - не нас.ать! Хочу на Вы идтить!” И пошёл, размахивая труселями, на врагов! И струсили трусливые бомжи! И отступили в кусты! А в кустах были кукушкины детки - Кукушата! И их яйца были безжалостно раздавлены г.внодавами бомжей! Хорошо ещё, что Кукушата успели вылупиться! И вот они воспарили к самому Солнцу и орут оттуда матом на бомжей! И прилетает Кукушка, их мамаша, и говорит: “Не надо так ругаться!” А Михеич берёт камень и бросает в Кукушку: “Проклятые птицы! Вечно преследуют!” И подбитая Кукушка падает в объятия Алёнушки! “Ты за это преступление заплатишь, мерзкий Михеич!” - говорит Алёна! “А как?” “А так! Я хотела тебе ДАТЬ, но я тебе ничего теперь не ДАМ!” - говорит отважная девушка и надевает свои труселя. И от вида её прекрасных белоснежных (так как отмыла серые) ножек даже у Михеича, на что он бомж-бомжом, встаёт! И у Кукушки встаёт! Не говоря уже об Иванушке. Он говорит: “Я понял! Это будет лав-стори! С хэппи-эндом! “Спектакль окончен! Хэ-эппи-энд!” И увлёк Алёнушку в кусты! А бомжи сгрудились вокруг и считают: “Раз! Два! Три!” Тут вылупился ещё один Кукушонок в этих кустах и говорит: “Четыре!” “Чего “четыре”, отморозок?” - спрашивает его Иван. “Я есмь Четвёртый! Четвёртый Председатель! И по примеру Шестого буду бороться с преступностью в районе!” - говорит птенец. Потому что времена смутные! Тревожные! Идёт Гражданская Война! И Председатели мрут как мухи! И вот сидит Четвёртый за своим письменным столом в хате. А больше в комнате, кроме стола, ничего нет. Пусто. И только раскрытое окно напротив! И Кукушонок что-то пишет-пишет! И в окно влезает Бандит Женя! И подходит к Кукушонку! А тот всё пишет! И трогает Бандита за грудь: “Маловата у вас грудь, милочка! Как ребёнка кормить будете?” Потому что воображает, что это к нему на приём пришла беременная! “Ваше имя?” - спрашивает Четвёртый. “Женя!” “А фамилия?” “Кривоножко!” - говорит Бандит. А Кукушонок всё пишет, а потом как ударом карате как ударит промеж глаз Женю в лоб! Отлетел Женя и заплакал: “Я думал, у нас всё нормально продвигается! Я уже готовился родить!” “Это ты щас будешь продвигаться отсюда!” - говорит птенец. - “Ты пытался опозорить высокое имя советской Роженицы! Негодник!” “Но я и в самом деле готов был уже поверить, что у меня маленькая грудь, и ребёнка я буду кормить ложкой!” - говорит Женя. “С такими, как ты, и тебе подобными у нас, Красных Председателей, разговор короткий: к стенке! И всё!” - сказал Кукушонок. “Неудивительно, что ты уже Четвёртый! Потому что вас всех не любили и отстреливали! И тебя отстреляем, если ты не дашь нам спокойно родить и кормить малыша грудью!” - сказал Женя. “Но-но! Полегче! За слова свои и за моих трёх убитых товарищев ответишь по всей строгости Революционного Времени!” - сказал Кукушонок и достал браунинг! И приставил его к голове Жени! От волнения Женя забыл русский язык и стал говорить только по-французски! Привели переводчицу Алёнушку. Женя что-то сказал! Она перевела: “Господин Председатель, он послал вас на слово “ж”!” “Передай ему, что он “м” и сейчас умрёт!” - сказал суровый Кукушонок и принялся щёлкать пустым курком! И Женя развалился до “ж”! Он признался, что глава всей мафии района - Женевьева в домике номер 13 по улице Мон-Мартр! “Так бы и сразу!” - сказал Председатель. А обо.ранного от страха Женю выкинули на помойку! Больше он никого не родит! Четвёртый вместе с Алёной и Ванькой-Пулемётчиком сел в повозку, которая покатилась на улицу Мон-Мартр! Погоды стояли мрачные! Было пасмурно. Ванька засмолил сигарету и тихо затянул: “Пока-пока-покачивая хреном между ног, трахайте всех, пока не вышел срок!” И все чекисты (потому что они были все чекисты) хором затянули, подпевая: “Давай не будем видеть мелкого в зеркальном отражении! Он хоть и мелкий у меня, трахает как заводной!” “Не кажется ли вам, господа, - сказала Алёнушка, - что мы поём какие-то странные слова? Нам надо петь: “На поляне траву зайцы в полночь косили! И при этом напевали странные слова: “Давай закурим, господа, по одной! Давай закурим, господин мой!” “Нет!” - сказал Четвёртый. - “Про Зайцев уже не актуально! Тем более про полночь и поляну! Ну полночь, ну поляна! И так на душе кошки скребут! Не ровен час, на нас совершится Нападение!” И точно! Не доехали они и до леса, как подверглись Нападению! Это был известный басмач Михеич! Он стал требовать копеечку! “Не откажите руку-помощь! Подайте копеечку!” - сказал он и ощерился! “Вон пошёл! Пошёл вон!” - сказал Кукушонок. - “Мы на задании! Под прикрытием! Никто не должен про нас знать! Иначе Женевьева сбежит в Париж от нас! И тайна бриллиантов мадам Вонг так и окажется нераскрытой!” “Какой Вонг?” - спросил Ивашка. “Такой! Вот такой вот! Не важно! Я ему заговариваю зубы! Всё равно он всем бомжам про нас разболтает! Хорошо бы его, конечно, прям тут и грохнуть, но я боюсь: пойдут разговоры! Мол, у нас бомжей грохают! Нужна нам такая клевета на Советский строй? Не нужна! Так вот пусть идёт к себе на помойку и бубнит: “Мадам Вонг! Мадам Вонг!” Авось сойдёт с ума от этого!” Так сказал мудрый Четвёртый! И кибитка покатилась дальше. И снова подверглась Нападанию! На сей раз это была какая-то старушенция! Она сказала: “Это я - мадам Вонг!” “Бабушка! Бабуля!” - проникновенно сказал Кукушонок. - “У нас нет времени играть в загадки или в “покажи мне свой ствол, а я покажу тебе свой!” Стволов у нас, у Советов, и так немеряно! Говори, чего тебе от нас надо, потому что нам от тебя, уж точно, ничего не надо!” “Я знаю Женевьеву!” - сказала Бабка. - “Когда-то в молодости ею была я сама!” И она принялась пританцовывать и подпрыгивать, как будто делает балетное па! “А это интересно!” - сказал Ивашка. - “Я бы дал ей копеечку!” “Ивашка, заткнись!” - одёрнул его Четвёртый. - “Мы на задании! Если не просит, значит, ей не надо!” “Как это не надо? Как это не надо? Очень даже надо!” - сказала Бабка. “Ладно, получи, Бабка, гранату!” - сказал Четвёртый и принялся искать кошелёк. Но обомлел: “Спёрли! Только что был тут, а щас нету!” “Точно!” - сказала Алёнушка. - “Это таксист спёр! Мне его рожа сразу не понравилась! А так как таксиста у нас нету, то это - Ивашка!” “Да рожи у нас у всех хороши!” - сказал Ивашка, отдавая кошелёк. - “Но это ещё не повод клеветать на порядочного господина!” Кукушонок пересчитал деньги в кошельке: “Не хватает 20 копеек!” “А это комиссия!” - сказал Ивашка. - “Знаешь, для чего все банкоматы берут комиссию? Чтобы накопить денег и устроить Восстание банкоматов! Вот и я такой же! Точно такой же!” “Ладно! Хорошо, что вообще вернул!” - сказал Председатель и отмусолил Бабке пару копеек. Тогда они были ассигнациями. “Ну так что я говорю?” - сразу затарахтела Бабка. - “Я говорю: выступала я тогда с Шаляпиным! А это был мужчина! У него был с руку! Не при нём и не после него будь сказано! Он как начинал петь своё: “Блоха-ха-ха! Блохе-хе-хе!”, так лопались стаканы, и падали люстры! А я тогда была начинающей балериной. И у меня начинался всегда оргазм от этих песнопений! Но тут к нам в театр повадился некто мистер Бублик! Он был известен как “Червень” или “Бубень”, уж не упомню! И вот он подкрался к Шаляпину со спины, приставил к нему пистолет и переспрашивает: “Блохе-хе-хе?” Шаляпин испугался, конечно, и говорит таким писклявым голоском: “Ну да, ей, Блохе!” И сорвал гром оваций, потому что всех уже задолбал его громкий оглушительный голос! Все решили, что теперь он будет так петь. И курить будет так. Потому что Бубень отобрал у него все спички и сказал: “Ты теперь так кури!” И дал ему огниво. То есть, кресало. Потом жена Шаляпина говорила: “Хоть так мог высечь искру своим кресалом!” Дело в том, что Шаляпин не справился с пережитым волнением от встречи с Бубенем и пошёл помочиться в яму около театра, где был высоковольтный провод! И моча попала на провод и высекла искру! Ну и Шаляпин погиб на месте! А яму ту копали какие-то психопаты-итальянцы, которые искали клад подо Львом! Или подо львом! А около театра было полно львов. Вот они и докопались до провода! Шаляпина потом так провожали всем двором в последний путь! Было так много конфеток, которые раздавали детям! Потом оказалось, что в них - иголки, и дети потравились!” Так сказала Бабка. Четвёртый слушал-слушал, а потом сказал: “Слушал я тебя долго и унимательно! И решил: пущу-ка я тебя в расход! Так чернить гениальное имя Шаляпина! Он был глыба-человечище и никого не боялся ни на этом, ни на том свете! Скажи, что ты всё это выдумала! Немедленно!” “И даже про то, что у него с руку?” - спросила Бабка-Женевьева. “Даже про это! У него был нормальный! Обычный! Пруд пруди! Ну или капельку меньше даже! Отсюда такой мощный и голос!” - сказал Кукушонок. “Ладно!”- сказала Бабка. - “Я всё это выдумала! Это был не он, совсем не он или не совсем он! Это был мистер Бублик! Который и погиб от тока!” “Но суть-то, суть-то в чём? И на хрена нам ехать в ночь, если Женевьева - вот она!” - сказала Алёнушка. “Да, господа, нам пора возвращаться!” - сказал Четвёртый. - “Вот тебе, Бабка, ещё копеечка, чтобы никому не трепалась о Великом Шаляпине! Иначе - к стенке! В ГубЧК разговор короткий!” И повозка повернула обратно. Приехали. Четвёртый снова водрузился в пустой комнате и стал писать Отчёт о поездке. В окне возникло дуло! В комнату вошла Алёнушка голая, и дуло исчезло! “Ты чего ходишь, в чём мать родила?” - спросил Кукушонок. “Я полюбила тебя, Четвёртый Председатель, сразу и навсегда с той минуты, как ты сказал, что у Шаляпина был маленький! Значит, у тебя самого - большой?” - спросила голая Алёна. Кукушонок взволновался, потому что в его короткой жизни ещё никто не клялся ему в любви. От волнения он потыкал гусиным пером в промежность Алёнушки, где росли волосы, как бы пытаясь обмакнуть перо в чернила. Ничего никуда не обмакнув, Четвёртый сказал: “Уязвимость ЧК смертельно опасна! Если не хочешь, чтобы вместо меня поставили Пятого, не говори так!” “А чего я такого сказала? Я просто сказала, что хочу от тебя ребёнка!” - сказала Алёна. - “Не от этого же придурка Ивашки!” В окне снова показалось дуло! “Да уберись ты, наконец!” - закричал Четвёртый и бросил в дуло комком бумаги! - “У нас здесь важные вопросы решаются, идиот!” Дуло снова исчезло. “Видишь, Алёнушка, хоть ты щас и загораживаешь меня своей необъятной задницей, но я постоянно на линии огня! Я - Председатель! А из них получаются плохие отцы! Так что примирись с тем, что в революционное время от меня ребёнка не дождёшься! И скорее всего, я скоро умру! И вам пришлют Пятого! А пока иди!” И Алёнушка ушла в слезах одеваться в свои обноски. Снова показалось дуло! Но Четвёртому было уже всё равно! Он сказал: “Стреляй, паршивец, в комиссарскую грудь!” Дуло прицелилось и дало осечку! “Я так и думал!” - сказал Кукушонок и закрыл окно. - “В этой стране Советов и убить толком не могут! Пора отсюда сваливать в Штаты, в Страну Равных Возможностей!” И он продолжил писать Отчёт: “Комиссару ГубЧК Бжезинскому. Женевьева расколалась до ж.пы, не даром я ей говорил: “Госпожа, иди колись - и лучшее станет жизть!” После этого я её расстрелял, так как она клеветала на дорогого ушедшего дедушку Шаляпина, особенно по вопросу о размере у него! За эту клевету и расстреляна!” “Я никогда такими темпами не выполню норматива расстрелов!” - подумал Четвёртый. - “Но хоть напишу, что Бабку прикончил! Это мне один плюсик. Зарплату повысят. А кончил я её или нет - иди проверь, кто их, бомжей, считает? Если Бабка умная, будет сидеть молча, а начнёт снова нести околесицу про известных людей, я её точно грохну! Тем более, что после этого Отчёта она уже типа как “мёртвая душа”, нет её на свете!” И Председатель поставил точку. По привычке он поискал Алёнушку, чтобы снова обмакнуть в её волосатое лоно своё перо как в чернила, но потом вздохнул и перестал это искать. Наступал новый день! Новый День Победившего Социализма! И дуло больше в окне не появлялось. Будем надеяться, что Пятого не пришлют! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3283,3-3285,9

27 августа 2012 года. Вот было ЦЭ (Закатывание!). И я думал: “Нельзя ничего планировать!” Потому что планировал выброситься в Окно! И вообще употреблять глаголы в будущем времени. Такая система сложилась. Но как только я понял, что это система сложилась, то всё забыл, и ЦЭ кончилось. Таким образом, ЦЭ наложилась на создание некой философской системы. Потом я её, систему, конечно, отбросил. Но запомнил яркое Окно! А сейчас все уехали отдыхать. И я один. Я, понятно, позанимался сексом и пишу. Вот спит Сторожевой Жираф. И снится ему, что он превратился в Прекрасную Деву и бежит по цветистому лугу! Как вдруг натыкается на табличку: “СТОЙ! Расстрел на месте!” Подивился Жираф, а тут из кустов вылезает солдат-стажёр с автоматом и говорит: “Стой, кто бежит, покажите пропуск!” “Бежит хобот у слона! А вот мой пропуск, идиот!” - говорит Дева и оголяет груди! И солдат давай придурковато ржать, так как решил, что попал в камеру программы “Тупые и голые!” Но никакой камеры нет. А Дева (звать Наташа) продолжает наступать на солдата и кричать: “В Рассее нет ещё пока птицы хуже солдата! Оле-оле-оле-оле! Стажёр, пошёл вон!” Испугался стажёр и нажал на курок! Раздалась очередь! А Наташа всё идёт! Не поверил своим глазам стажёр и снова нажал на гашетку! А Наташа идёт! Оказывается, была она Зачарованная! Пули в неё попадали, но тут же перерабатывались и вышвыривались из организма в виде фекалий! И вот она подошла к солдату, обхватила его одной обнажённой рукой и спрашивает: “Стучит грудь? Стучит?” “Сту-учит!” - говорит солдат. И тут приходит ефрейтор! И говорит: “Что за посторонняя на Объекте?!” А стажёр совсем сбрендил: “Это не посторонняя! Она здесь купленная! Покупайте наших посторонних!” Тогда ефрейтор достал пистолет, который стрелял серебрянными пулями, и которые не переваривались, приставил к голове Наташи и сказал: “Посторонняя - плохой! Справка - хороший!” И выстрелил! Наташа выплюнула пулю и спросила: “Какая справка? Что ты - чмо?” “Так ты и впрямь Зачарованная!” - понял ефрейтор! И пришёл сержант, который ещё ничего не понял! Он нёс базуку! Он приставил базуку к голой груди Наташи и сказал: “Ну, с Богом! Прости ты нас, многогрешных!” “Постойте!” - сказала Наташа. - “Давайте я вам лучше спою свою любимую песенку! А потом вы спокойно, без пыли и шума, проводите меня на Объект!” “А что, это мысль! Пой!” - сказал сержант. И Наташа запела басом: “Ю финк ю ра мен, бат ю онли вэ той!” Что значит: “Ты мыслишь, что ты мен крутой, но ты всего лишь игрушка!” Допев, она сорвала жидкие аплодисменты и была препровождена к старшему сержанту! Старший сержант как раз сидел в казарме и от нечего делать лупасил себя самого сапогом по яйцам, убиваясь: “С пипиской я!” Вошла Наташа и сказала: “Я тоже с пипиской! Но это не даёт вам повод так себя истязать!” “А! Наташа! И ты здесь!” - сказал старшой сержант. “Откуда меня знаешь?” “Да у тебя на груди татуировка: “Не забуду мамашу родную, которая назвала меня Наташей!” - сказал этот старшой. - “Ну что? Бери зубную щётку и иди чистить пять сортиров!” “Чего?” - не поняла Наташа. “Шесть сортиров! Ещё слово - и семь!” - сказал изверг молодого поколения “шлангов” и “черпаков”. “Да я наговорю столько слов, сколько сортиров у вас никогда и не было! Столько, сколько вообще не бывает!” - сказала Наташа. Старшой недобро ухмыльнулся и показал Наташе бесконечный ряд унитазов, уходящий своей чередой в бесконечность: “Можешь приступать прям щас!” И вот Наташа моет 53-ий унитаз. Как вдруг слышит тонкий голос: “Наташа! Наташа!” “Кто это? Кто это?” - спрашивает Наташа. “Это я, рядовой Пьер Безухов!” - говорит Пьер. - “Я мою 237-ой унитаз! А так как они в две шеренги, то мы с вами счастливо и встретились! Я мыслю: это судьба! Вы любите книги читать? А ходить в библиотеку? Мой любимый автор Пьер Толстой и его роман “Война и Жир”! А ваш?” “О! Как это прекрасно! И мой любимый роман “Жир и Война!” - сказала Наташа. - “Там один такой рыжий детина вылезает со штыком наперевес, а из носу у него катится сопля! Я на этой сцене всегда плачу! Потому что он мог бы стать прекрасным отцом симпатичных малюток! А он: вон - кровавую пищу клюёт под окном!” “Наташа!” - говорит Пьер. - “Мы созданы друг для друга! Дайте я и вас прочищу, как унитаз!” “Это ещё зачем?” “Затем, чтобы не подцепить заразу венерическую! Я очень брезглив! Когда старший сержант даёт мне съесть ложку кала, меня блюёт, если в ней волос оказывается! Может, и в вас окажется волос!” - сказал Пьер. “Волос-то во мне окажется, но он совершенно не заразный, а эротический!” - говорит Наташа. И тут приходит старшина! Совсем зверь! Все прочие до него были мелкая сошка! А старшина говорит: “Что за разговорчики? Наташа, ты мне нужна в кабинете!” Вот так счастливо кончилось мучение Наташи. Она пошла в кабинет. “Ну что ж, милочка!” - сказал старшина. - “Раздевайтесь! В постель мочитесь? Тода вам к гинекологу!” “Что, прям вот так прям просто щас раздеваться?” - спросила Наташа. “А чего тянуть? Тут тебе Армия! Тут всё делается за 40 секунд! Подъём - за 40 секунд! Трахнуться - тоже! Я тебя трахну, и за 40 секунд ты станешь беременная, и тебе надо будет к гинекологу, как я уже подчёркивал в своей речи!” - сказал старшина. “Постойте, постойте!”- сказала Наташа. - “Но беременность длится 9 месяцев!” “Это у вас там на гражданке! Совсем распустились! А здесь - 40 секунд! Если нет, то получаешь сапогом по морде, 16 патронов - и на построение во двор! А там первым же маршевым батальоном на фронт!” - сказал старшина. “На какой фронт? Щас же нет войны!” - сказала Наташа. “Война есть всегда! В Египте! В Сирии! В Чучмекии! В ж.пе! Я сказал - на фронт - значит, на фронт!” - и старшина так разошёлся, что даже фаллос у него задымился! “Постойте! Я выбираю беременность! Ведь беременных на фронт не берут!” - сказала Наташа. “Ещё как берут! Всех берут! Увечных, дибильных, слабоумных, шизоидов, олигофренов, а особенно - беременных! Их пускают первыми на минные поля и в психические атаки! И от такой армии противник в панике отступает!” - сказал старшина и скинул подтяжки! На Наташу уставился его крошечный уд! “Не обращай внимания! Оторвало бомбой! Он хоть и мелкий у меня, трахает как заводной!” - сказал старшина! Но тут зазвонил телефон. Наташа так и опустилась: она уже приготовилась испить секса! “Вас понял! Йес-ноу! О,Кей! Слушаюсь! Сейчас буду!” - сказал старшина и надел подтяжки. - “Прорыв канализации на втором участке! Некий рядовой Безухов пошёл на зверское самоубийство, крича: “Без Наташи мне их все не дочистить!” И сунул голову в толчок! Произошла утечка радиоактивных элементов, и теперь весь Объект под угрозой!” И старшина выбежал из кабинета. Наташа осталась одна. От скуки она походила-посмотрела фотографии на стенах. Все они изображали бравого какого-то длинномордого капитана, который то давил сирийцев танком, то вышвыривал из самолёта беременных парашютисток, то браво шёл на лыжах по минному полю и махал приветливо лыжной палкой. Вошёл ординарец. “А кто это?” - спросила про капитана Наташа. “Тебе скажу, если ты мне дашь!” - таинственно сказал ординарец. Наташа готова была всем дать, поэтому сказала: “Но есть одно условие: ты расскажешь, что у вас за Объект!” “Ты что, шпионка? А впрочем, это уже не важно! Главное - дай! И я стану настоящим мужчиной! Я возьму тебя прямо здесь, на важных бумагах!” - сказал ординарец. “А чем важны эти бумаги? Они про Объект?” - спросила Наташа. “Нет, какой там. Они - туалетные! Но их чертовски мало! Ты видела, сколько у нас “очков”? Теперь, правда, из-за этого идиота Безухова на один меньше, но всё равно!” - сказал ординарец и оголил свой огромный и сизый! Но тут как раз в этот миг заиграла побудка! “Учебная Тревога!” - сказал ординарец. - “Бегу! Все бегут! Даже те, кто чистил унитазы! Даже мёртвые из них! Даже твой Безухов и тот бежит, хоть умер!” И ординарец убежал, так и не надев штаны и сбивая своим членом антиквариат и фотографии капитана! Наташа посидела ещё. Покурила. Потрогала себя за “киску”. Это её немного увлекло. Но она боялась, что её заж.пят здесь. Поэтому она стала думать: “Интересно, что же они охраняют? Что за Объект? Может, это “Ангар-19” с летающей тарелкой инопланетян? Может, мясной склад с гнилыми бифштексами? Может, ядерные бомбы, которых здесь как унитазов - немеряно? Вот бы узнать!” И Наташа решилась на храбрость! Она замотала глаза чёрным платком, обвязала голову таким же и вышла на “тропу войны”! Она прокралась по коридору! Первым, кого она увидела, был какой-то странный солдат. Он был с металлическими присосками, и его постоянно куда-то присасывало! То к металлической же двери, то к вентиляции! Наконец, он открыл вентиляцию и влез в неё! Больше Наташа его не видела. Зато она увидела женский туалет. Из него вышла женщина на костылях. Помятуя, что все служат здесь, Наташа не удивилась. Она подошла к женщине: “Мамаша! Маманя! А сколько унитазов в нашем туалете?” “Один! Да и то в нём вместо слива льдышка!” - сказала женщина. “А как же вы ходите?” - спросила Наташа. “Кто как, сердешница!” - сказала женщина. - “За такие вопросы я бы должна была тебя тюкнуть костылём по голове как шпионку, но я тебе расскажу: ты мне понравилась. Я лично хожу в угол туалета, а самые смелые ходят в окно. Так и вываливаются. Но они любят экстрим и снимают это на камеру, а потом выкладывают в Интернет! Такой экстрим.” “Чем же это я вам так понравилась?” - спросила Наташа. “Тем, что ты - негритоска! А это значит, что и негры у нас служат. Это радует. Пусть тоже помучаются и познают прелести рассейской армии!” - сказала женщина. “Я не негр! Я в чёрной повязке!” - сказала Наташа и сняла повязку. Её белые кудри разметались по лицу. “Милая моя! Блондинка! И вас призвали!” - сказала женщина. - “А я думала: только лысых призвали, как я!” И она показала свой лысый череп. “Да нет! Я не совсем призванная! Я скорее шпионка! Мне хочется узнать про Объект!”- сказала Наташа. “Ох ты, милая! Всем хочется про него узнать! Но никто его в глаза не видел! Даже сам Генерал! Говорят, Объект этот о шести ножках, зелёный и всё время бегает туда-сюда! И не догонишь! И ещё кричит: “Нас не догонят!” Вот!” - сказала женщина, ноги её подкосились, и она рухнула на пол! “Помогите!! Кто-нибудь!” - закричала Наташа! Из вентиляции вылез давешний солдат и сказал: “Чего ты кричишь? Ну чего ты кричишь? Не видишь: Тревога! Кричать нельзя! Объект спугнёшь! Он вообще убежит за линию горизонта!” “Ах, так? Ну тогда ты попал, солдат! И я на тебе отыграюсь за всех!” - сказала Наташа и врезала солдату по зубам кулаком! От удара солдат снова провалился в вентиляцию! А Наташа осталась с женщиной. Та что-то говорила. Наташа услышала: “Беги отсюда, дочка! Уморят тебя здесь! Я была такая же как ты, молодая и красивая! Это было три дня назад! А теперь я умираю!” И она умерла! Наташа воздела голову к потолку, по которому ползли трудовые муравьи, и завопила: “А-аа!” Такой её и застал капитан! Тревога кончилась, он браво шёл по коридору, отпечатывая по полу собачьи фекалии, в которые вляпался. Он увидел Наташу и спросил: “Почему мусор на плацу? Почему посторонние в коридоре? И кто убил Наташу Ростову?” Оказывается, умершая старушка была тоже Наташей, но Ростовой. А у нашей была простая русская вкусная фамилия Бублик. “Это ты во всём виноват!” - сказала, медленно поднимаясь с пола, Наташа Бублик! - “Я убью тебя!” Но тут какое-то странное ползучее членистоногое существо сзади набросилось на Наташу! И она потеряла сознание! Наверное, это и был загадочный Объект, который помогал капитану! И Сторожевой Жираф в ужасе очнулся! Ведь это он всё глючил. Он и был Наташей в своих грёзах. Он, дрожа от пережитого волнения, поправил свою миску с кормом, свой лоток, свою будку, наконец, и успокоился. Всё было на своих местах. Он был самим собой и охранял какой-то Объект, которого сам никогда не видел. Может быть, этот Объект был тем самым Объектом, про который хотела узнать Наташа. Жираф этого не знал. Да ему и не нужно было ничего этого знать. Он делал свою работу, делал хорошо, за что получал корм. А кто ему сыпал корм - членистоногие или люди, ему было безразлично! Мало ли, какие твари водятся на планете! И все они - Удивительный Мир! Так давай сохраним Удивительный Мир! Правда, Жирафа этот Мир нисколько не удивлял. Его больше удивляли блохи, которые кусали его под задом. И он с ними боролся. Но и они тоже были частью Удивительного Мира! Настолько Удивительного, что чуть не прокусили Жирафа насквозь! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3285,9-3288,6

30 августа 2012 года. Успокоительная сказка. Сидела девица Анечка и мыла в речке серые ноги, потому что все были в татуировках, изображавших драконов. И написано: “Не забуду Дракона родного!” Потому что это был ейный папа! Тут из речки выплывает вверх брюхом утопленник Андрейка и говорит: “У меня тоже такие татуировки! Тоже про папу! Только папа у меня - головастик! Но раз я утопленник, то ради знакомства с тобой, Наяда, готов ожить и воскресе!” И вот выпрыгивает розовый Андрейка с татуировкой головастика на пузе и нежно целует Анечку! А у Анечки браслет из колокольчиков, которые ей подарила “Рексона”, и который трезвонит, когда у Анечки оргазм! И вот он трезвонит! Тут на берег крутой приходит Корова Мурёнка и говорит своему телёнку Тулёнку: “Вот она: Большая Чистая Любовь без всяких предохранительных принадлежностей!” И тут прилетает метеорит и падает на голову Мурёнке! Все плачут, а браслет знай заливается звоном! “Мурёнка только контужена!” - говорит Корова. Из метеорита выходят злобные инопланетяне и говорят: “Мы есть сейчас будет покупайт эта планетка! Планетка - плохой! Справка - хороший! А потом мы разбивайт планетка вдребезг!” “Не надо вдребезг!” - говорит Анечка. - “Я есть подаривайт вас браслет от “Рексона”! Очень хорошо помогайт при геморрое!” “Это правда?” - спрашивает Главный по Тарелочкам инопланетянин Злобс у Андрейки. “Ну да!” - говорит тот, а от страха его татуировка с головастиком потекла. “А это правда?” - спрашивает Злобс. “Чего?” “Что все обитатели ваша планетка похож на головаст?” - говорит. “Ну более-менее похож!” - говорит Андрейка. “О! Злобс любит головаст!” - говорит Злобс. - “Мы есть удачно сели!” И он на коверканном русском языке рассказал правдивую историю про то, как их несчастное судно “Лапоть” терпело бедствие в Системе Медузы, как их засосало в Чёрную Дыру, они выбрались, но их вышвырнуло сюда! История была такая печальная, что все плакали навзрыд! Чтобы им легче было плакать, Злобс включил фейерверки, петарды, иллюминацию! И они все танцевали, потому что кончился первый акт, и начался второй, тоже акт, а они же все танцуют! Когда пляски закончились, Злобс сказал: “Но без обида! Мы вас всех перемещайт в концлагерь и запирайт замок на замок! Там вы есть работайт! Разнашивайт колодки для наших бальных пуантов! Мы любим балет! И пуанты! А вы работайт! Но сперва мы вас обрить наголо и помыть! А татуировки у вас уже и так есть. Мы только нанести порядковые номера, чтоб вас считать, как цыплята на насесте!” Это была первая шутка, и все злобные инопланетяне одобрительно загоготали. “Но я не хочу в лагерь! Я хочу на Конкурс Красоты “Мисс-Вонючка-2012”!” - сказала Анечка, так как их деревня называлась Вонючка. “Кто не хочет - заставить, кто не можешь - научить!” - наставительно сказал Злобс. И тогда Анечка решилась! Она долго не решалась, всё выбирала момент! Она подбежала к Злобсу и ударила его пуантом по лбу! “Там была муха! Я её убила!” - сказала Анечка. “Спасибочка!” - сказал Злобс. Таким образом, покушение на него провалилось. Он вошёл в космолёт, и внутри началась дискотека, дискач! А снаружи царило уныние. Андрейка сказал: “Они сгноят нас в лагере до конца наших дней! Изверги!” Телёнок Тулёнок сказал: “Ма-ма! Я хочу пи-пи!” И только браслет весело звенел. “А что я могу поделать?” - спросила Анечка. - “У меня оргазмы один за другим идут! Наверное, течка!” И тут на берег речки выпрыгнула Лягушка с литерой “S” на пузе! Это была Супер-Лягушка, супергероиня, мать миллиона головастиков! “Лягушка! Спаси нас!” - сказала Анечка. “Я не по этой части! Я - мать-героиня! Мне даже в Кремле мэр Плужков Грамоту вручил! Но спасти я никого не могу! Тут нужен Некто! Вон этот Некто щас едет по дну речки на велосипеде! Позовём его!” - сказала Лягушка. И все стали звать: “Спасите! Помогите!” И выехал этот Некто! Это был Херлок Шолмс. Он сказал: “Какого хрена вы мне обломали мою поездку? Я ищу Сокровища Агры, которые высыпаны на дно реки! Болваны! Если бы я вам рассказал, внутре скольких трупов мне пришлось поковыряться, у вас бы уши отсохли! Вот давеча пришлось разворочить рыжий труп какого-то господина, который путешествовал по реке в сундуке! Так он оказался не рыжим, а пегим! И говорит: “Если я давно помер, это ещё не повод во мне копаться!” А потом ко мне домой на Бекер-Стрит приходит труп, у которого весь рот синий, и говорит: “Меня, говорит, отравили родственники мышьяком!” Позвали его родственников. Они говорят всей толпой: “Если он умер, это ещё не повод оскорблять достойных сородичей!” Нигде нет никаких поводов, понятно? Я сам уже не знаю толком, труп я или нет! Я решил проверить: поехал на машине! Обмотался ковром и врезался в стену! Чтобы получить страховку! Так полисмен тупоголовый Лейстред говорит: “Вы, Херлок, меня не обманете! Вы - вечноживой!” Тогда я схватил этого Лейстреда и положил голого в ванну! Он стал ловить кайф, а я подобрался сзади и резко дёрнул его за ноги! Он свалился в воду и пробулькал оттуда: “Я предвижу, Шолмс, что с вашими способностями вас сегодня ждут Великие Дела!” Ну, где тут у вас эти Дела?” - спросил Шолмс. “Да вот: Злобс и ему подобные покоряют Землю!” - сказала Анечка. “Наконец-то! Дорогой ты мой!” - сказал Шолмс и принялся обниматься и целоваться со Злобсом. - “Давно пора покорить эту трижды никому не нужную Землю, где преступление на преступлении!” “Постойт, постойт! А ты есть, собственно, кем?” - спросил Злобс, отстраняясь. “Я кем? Я есьмь твой родной дядя, а им - родной бабушка с Урана! Шучу я! Я есьмь Великий Шолмс! Все в Галактике знают!” - сказал Шолмс. “А! Шолмс! Конечно-конечно! Тебя-то первого мы и обреем наголо!” - сказал Злобс и стал брить Шолмса! “А так прикольнее! Прохладнее!” - сказал сыщик. Когда его побрили, он сказал: “Вы славные ребята, но мне пора раскрывать преступления! Кругом одни преступники! Один замочил 15 односельчан топором в амбаре, другой расчленил родную жену, а потом сшил из неё такое, что пером не описать! Он был хирург! Ну и закинул её в подпол избы! Всё в вашей Вонючке! Но последний случай всколыхнул всю Вонючку: ребёнка нашли в канализационном колодце! Он был жив, так как проверял, застрянет он там или нет! Очень жирный ребёнок! Он, конечно, застрял, и его сняли в “Сам Себе Идиот!” А все-то уже подумали, что его изнасиловали и убили! Но это было не так-то просто! Изнасиловать его, пожалуй, мог бы один профессор Мориарти (тоже ваш житель), потому что у него длинный уд и не застрял бы в жирах, но убить такого жизнеспособного младенца - вряд ли! А! Я понял, кто вас всех спасёт от концлагеря - этот жирный малыш и спасёт! Я его щас пришлю!” И Шолмс пошёл на село. Скоро оттуда послышались тяжёлые удары! Это шёл Малыш! Звали его Иван Буслаев! На мизинце у него было обручальное кольцо, так как на прочие пальцы не налезло! Он сказал: “Я вас всех люблю! И щас задушу в объятиях!” И он начал со Злобса! “Ты бы хоть сперва принести “хлеб-соль” и матрёшка!” - орал Злобс. “Зачем, любимый?” - спросил Иван. “Сувенира!” - сказал Злобс. “Вот тебе сувенира: клюшка для гольфа!” - и Иван дал Злобсу батон белого хлеба. “Отлично! Отлично! Так его!” - сказал Анечка и захлопала в ладошки. “А это ещё кто? Я заранее тебя люблю!” - сказал Иван и обнял Анечку. У неё в корсете что-то треснуло и отшпилилось от такого сильного пожатия, а груди её пухлые чуть не вдавились внутрь тела! “Ой, мамочки!” - сказала она. “Мамочка здесь не причём!” - сказал Иван. - “О! Моя мать! Я расскажу вам о моей матери!” И он принялся рассказывать: “Мама была красавица! Они с папой были прекрасной парой! Но у них был один недостаток: они очень любили пин-понг! И играли в пин-понг мной, маленьким Ваней! Мама как подаст, так я головой и задницей об стол лечу к папе! А папа как загасит - так я лечу к маме через стол! После этого у меня сильные головные боли, и хребет болит! А ещё мама по утрам варила щи! Она сварит их, втихаря поставит кастрюлю на пол около ночного горшка и караулит: не иду ли я? Я подхожу, а она так зазывно говорит: “Не туда, Ванюша, не туда, милый!” И я ссу мимо горшка в щи! И выходит папаша! С ремнём! И давай меня хлестать по заду! Вот после этого я и надел кольцо на мизинец и возлюбил всё население планеты! Вот такова моя история!” - сказал Ваня. “Подумаешь!” - сказал Андрейка. - “Я ещё вам не рассказывал, чего моя Кормилица со мной вытворяла!” “В следующий раз!” - перебила его Анечка. - “А пока у меня есть План, как нам избежать концлагеря! Я пересплю со Злобсом!” “Как оригинально!” - стал ехидничать Андрейка. - “Я бы удивился, если бы у тебя возник План, как ты его трахнешь! Все вы, женщины, одинаковые, и хотите только одного!” “Как бы то ни было, я щас припудрю носик, сделаю педикюр в интимных местах, эпиляцию на ногах и руках, и в области бикини, и предложу Злобсу пойти со мною в баню! Это будет как раз баня концлагеря, где нас хотели обмыть после стрижки. Там я ему его злобный фаллос и откушу! А без него он будет уже не тем волевым Рулером! Он станет трусливым хорьком и самозастрелится, и отравится!” И вот, напевая: “Давай пойдём со мной туда, давай пойдём со мной сюда, вот так и будем мы ходить, нам же надо как-то, милый, время проводить!”, Анечка стала делать эпиляцию в бикини! Все инопланетяне прильнули к иллюминаторам, и у них встало! У Андрейки тоже встало, но он сказал: “Ничего не значит!” А Злобсу уже говорят: “На хрена нам покорять такую милую планетку, где такие красивые барышни?” Злобс на это говорит: “Это да, это да! Вот трахну я её, родится у нас Наследник! Вот тогда мы покорять никого не будем! А пока мы сексуально не удовлетворённые, мы есмь злобные!” И вот выходит он из Тарелки с фиговым листком на чреслах! “Покажи пестик!” - говорит Анечка. “Не сейчас! Не при всех!” - говорит Злобс. “Куда у тебя пропал акцент?” -спрашивает Анечка, так как Злобс заговорил без акцента. “Акцент? Вот раньше был акцент!” И он увлёк Анечку в баню. А та показывает всем на прощание “Тонгкат”, средство от импотенции, и её колокольчики жалобно трезвонят. “Что-то мне подсказывает, что мы её больше никогда не увидим!” - сказал Иван Буслаев. - “Но это не помешает мне щас и здесь трахнуть телёнка и Андрейку!” “А меня?” - спросила Мурёнка Бурёнка. “А тебя - нет! Потому что я - гей, известный всей Вонючке! Может быть, они даже специально меня засунули сами в колодец, чтобы я не смог никого трахнуть!” И он принялся гоняться за всеми по берегу. Инопланетяне посмотрели-посмотрели в иллюминаторы, как им весело, и тоже выбежали из тарелки! И вот они-то и оказались теми, кого трахнул здоровенный Иван Буслаев! Но им дюже понравилось, потому что вообще оказалось, что они были женщинами! А от них это до этого скрывали. Но Иван нашёл к ним подход, и они познали вкус женского счастья! Их браслеты из колокольчиков тоже задребезжали! Иван лежал на поляне, а инопланетянки голые ластились к нему и курили сигареты после секса. Шолмс сказал: “Извращенки! Вот помню дело Леди “Н”! Так это было Дело! Оказалось, что эта Леди вообще мужик! Но я ни в чём не разобрался сначала и трахнул её, так как она была соблазнительна в своём прозрачном пеньюаре и на шпильках! Какой же был конфуз, когда она мне говорит: “Ты, говорит, не на ту бабу залез!” Такая сучка! Я её стукнул половником по черепу, а потом сам на себя заявил! Но я надеялся, что ко мне будут снисходительны все продажные судьи и присяжные, потому что именно я их купил и перепродал всех!” Тут из бани вышли Анечка и Злобс! На руках Анечки сидел зелёный карапуз, и Анечка была как Мадонна с младенцем зелёным! “Как? Уже так быстро?” - спросил Андрейка. “А чего тянуть? Да и обстановка соответствующая! Концлагерь! Мы ребёнку говорим: “Вылезай быстрее, а то окажешься здесь навечно!” И он не стал, как обычно, придуриваться и тянуть 9 месяцев, а вылез скоропостижно, сразу! Такой молодец! Карапуз! 6 кило весом!” - сказала Анечка. “Ну так что? Теперь вы не станете порабощать Землю?” - спросил Андрейка Злобса. “Нет, не будем! Я стал отцом Года! А это что-то значит!” - сказал Злобс. “А жаль, жаль!” - сказал Шолмс. “Чего жаль?” - спросила Анечка. “Да ничего! Я просто так сказал! Ну а теперь, после отлёта Злобса, я мыслю: Анечка снова свободна и даст и нам ещё свой кувшинчик?” - спросил Шолмс. Он намекал на секс с Анечкой, которая была чудо как хороша! Её колокольчики, правда, больше не звонили, но зато она была опять голая и с большими. “Нет, дорогой Шолмс!” - сказала она. - “Лисичка больше не даёт! Я дала Злобсу только раз ради спасения Земли, а вообще я фригидная, как морозильник!” И она напялила на себя полосатую робу асфальтоукладчицы и пошла работать в Вонючку! Вот так кончилась эта нехитрая история. Злобс улетел и не обещал вернуться. Шолмс снова закрутил разочарованно педали по дну Вонючки в поисках сокровища Агры. Ваня вернулся в Вонючку (там село и река одного имени), и его жители снова захотели засунуть в колодец. А Андрейка остался с Тулёнком и Мурёнкой, которые из всего произошедшего поняли только, что молоко в них ходит волнами, они полные-полные, а доить их никто не собирается! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-3288,6-3291,1

2 сентября 2012 года. Вышел Закон, запрещающий эротику и вообще всё! Чтобы охранить детей от всего. Но они же вон любят играть в войнушку. Так что сами разберутся. В любом случае, это сильный удар по мне, и мне было сложно выбрать тему. Потому что я не могу быть бесконечно “плюшевым”, чтобы писать лирическую фигню. А может, и могу. В любом случае, мне щас скучно. Чего-то напишу. Может, и без эротики. Сидел комбайнёр Степан на месте Алёнушки на пирсе и мыл в речке вместо неё свои сапоги-г.внодавы. А она бы мыла серые ножки. И вот приплывают к Семёну Белые Гуси: “А где Алёнка?” “Я за неё! Алёнка объявлена персоной “нон-грата”! Теперь секса в Вонючке нет! Есть одна “плюшевость”, чтоб дети не знали войн и жестокости! Ну, я пошёл!” - сказал Степан и кинул в реку непотушенную сигарету. Гуси подобрали, закурили и сказали: “Это да! Это да! Теперь нам запрещено трахаться с пожарным гидрантом! И с самими собою! С кем же нам тогда трахаться? Может, с этими плюшевыми детьми? Нет, запрещено! Расстреляют! О! Вот, с кем не запрещено: с головастами! Они - сказочные элементы. Хотя, может, и Бабка-Ёжка с Кащеем запрещены как злодеи? Как вредные для детской психики? Но головасты не злодеи!” И вот на лепесток выползает Головаст и говорит: “Да! Мы - единственные, с кем можно трахаться! С животными, трупами и детьми - нет! С женщинами - нет! С мужчинами - нет! С девушками, старушками и полисменами - и подавно! А то было дело ещё до Закона: как кто-то шёл, трахнул старушку, пешехода, а потом полисмена! Так вся общественность встала на уши! А потом оказалось, что он их не трахнул, а застрелил! И все успокоились. Кстати, иронические детективы тоже запрещены: там трупы! А я, Головаст, могу быть хоть трупом, хоть бомжом! Меня не жалко! Ну давайте, раздвигайте ваши лапы: сейчас я в вас буду входить!” Но тут на пруд пришёл доктор Пистолетов и сказал: “Не смей! Ты пожалеешь об этом! Вот когда Земля станет планетой не людей, а Головастов! Потому что люди без эротики не смогут размножаться! Дай-ка, я тебе в зад вколю антибиотики!” И добрый доктор вколол антибиотик. Головаст покраснел, позеленел, почернел, раздулся в огромный светящийся шар, а потом под радостные вопли Гусей лопнул! Вместо него сидела Лягушка-Путешественница! Она сказала: “А вот и я! Ай-да со мной путешествовать!” “А биотуалет у тебя есть с собой?” - спросил Гусь. “А зачем? Я опорожняюсь в воздухе, бомбардирую!” - сказала Путешественница. - “Для начала я полечу в Рио! Кто со мной сегодня в тир? Есть собака - кликни мир!” И все видят пса Тори, который и есть собака. Тори говорит: “Задолбался я помогать этому идиоту доктору Катсону! А Херлок - ничего себе, умный!” Тут слышится голос Херлока: “Тори! Ты сожрал всю туалетную бумагу?! И кетчупом её полил зачем?!” “А попробуй её без кетчупа сожрать!” - сказал Тори и принялся запивать из широкой бутылки. - “Так мы летим или нет? Я мыслю: в Рио стоит такой чувак с распростёртыми руками! Я мыслю ему эти руки-то пообломать!” “Это невозможно! Он уже 200 лет стоит! Это статуя гениального Церетелика!” - сказала Лягушка. “И ему пообломать тоже!” - сказал Тори. Дело спас Херлок Шолмс. Он схватил Тори и сказал: “Ты никуда не летишь!” И Лягушка улетела одна. А Херлок сказал Тори: “Ты мне нужен для серьёзного расследования! Убита Леди “Н”!” “Наконец-то!” - сказал Тори. - “Достала бродить голой по Лондону!” “Нет!” - сказал Херлок. - “Дело важнее! Её труп голышом повесили на Биг-Бен вместо секундной стрелки! И я заколебался его оттуда снимать! Я и бузиной плевал, и бомбы бросал, а Леди вместо кукушки мне говорит: “Лондонское время - такое-то!” “Так она жива?” - спросил Тори. “Она дохлая! Так что напичкать бузиной было её просто! А говорит, так как слепой механик из Уэльса вставил ей в задницу машинку для болтовни! Теперь она кого угодно заболтает. Но повторюсь: дохлая! Так вот нам надо её оживить и заставить замолкнуть!” И вот Тори и Херлок с риском для жизни поднимаются по отвесной стене Биг-Бена! Леди им говорит: “Врёте, не возьмёте!” “Сука!” - говорит Шолмс. - “Дочка собаки женского рода!” А Леди вдруг принимается петь песенку: “Я знаю Пароль, я вижу Ориентир! Пароль - Херлок Шолмс, Ориентир - сортир!” И далее: “Херлок идёт под разными флагами! Так любуйся же мной! Прекрасная я! И “киска” у меня - прекрасная жизнь!” “Заткнись!” - говорит Херлок. - “Щас говорить и петь про “киску” запрещено!” Но Леди не унимается: “Пора-пора-порадуемся сексу каждый день! Эгей, подруга наша, подмой свою..!” “Только не это! Это откровенная порнография!” - кричит Херлок, и от его крика Тори срывается и падает в стог сена внизу под часами! “Что за..?” - думает Тори. - “Но больше я туда не полезу! Пойду-ка я погоняю кошек! Это, кажется, не запрещено!” И вдруг он с ужасом видит огромную манифестацию кошек, которые идут стройными шеренгами с плакатами: “Боремся за равные права с индюками!”, “Боремся за равность с собаками!” Тори тоже поднял один из флажков и подумал: “Воне с флажочками бегуть! И там, и туть! Воне бегуть!” Но тут его окатила водой одна из 42 поливальных машин, которые ехали за манифестантами, так как те дюже гадили после себя. Тори разломал флажок и решил стать частным детективом без Херлока, сам по себе. И вот его новая контора. Принимает секретутка. Это сексапильная блондинка Мурулин Мурло. У неё вечно порваны чулки, каблуки, а платье задрано вверх, как будто она ещё стоит на вентиляции. Но она давно там не стоит. Она говорит первому пришедшему посетителю: “Как вас звать?” “Я - мистер Раз! Я всё расскажу: Дважды стреляет, а Как падает!” “Я всё поняла!” - сказала Мурулин. - “Ты, Раз, пришёл дважды пудрить нам мозги! Я щас сама тебя грохну из своего табельного!” И Мурло стреляет! Раз падает на Дважды, который кричит от ужаса, и у него останавливается сердце слабое! А Мурло прячет пистолет, но так неудачно, что он выпирает из-под платья! Тут приходит Тори: “Да-да! Привет! Никто не звонил?” “Приходил Раз и Дважды!” - ответила Мурло. - “Оба они лежат как подкошенные!” “Щас и ты с ними рядом ляжешь, сучка!” - разозлился Тори. “С удовольствием!” - сказала Мурулин и легла на Раза. И оживила его! У него встало! Он сказал: “Раз предпочитает блондинок!” “Забудь о ней!” - сказал Тори. - “Сейчас мы едем в Гон-Конг распутывать дело о 6 статуэтках из дерьма!” “Почему из дерьма?” - спросила Мурло. “Чтобы никто не догадался!” “Идиот!”- сказала Мурло. “Сама такая!” И вот Гон-Конг. Везде ходят узкоглазые люди, китайцы. Тори тоже надел узкоглазую маску на себя и на Мурло. “Видишь того типа с портфелем? Я никогда не видел портфеля более фальшивее!” - сказал Тори. - “Уверен, статуэтки там!” И он ударил по руке китайца! Портфель раскрылся: там оказались порножурнальчики! “А ещё разодёт в джинсу, как мальчик! Павианчик!” - зло сказал Тори и вдруг обнаружил, что Мурло пропала! Он схватил какую-то блондинку - это была не Мурло! И тут он увидел свою напарницу: она беспомощно висела на вывеске в районе “Красных Фонарей”! Кто-то её туда забросил! “Я понял! Это Мафия и её главарь мистер Бублик могли только пойти на такое!” - сказал Тори и ударил первого встречного китайца! “Пардон, мадам!” - сказал Тори. - “Вы все на одно лицо! И если я по ошибке ударил не того, то в его лице ударил символически и мистера Бублика!” И тут вышел мистер Бублик! Это был жирный китаец с бородкой! Он сказал: “Здорово я придумал, а? Теперь в этот бордель, на вывеске которого Мурло, повалят китайцы!” “Ничего не повалят! Наоборот! Посмотри: Мурло перевернулась и теперь висит задницей к переду!” - сказал Тори. “Не порядок!” - сказал Бублик и самолично полез перевешивать Мурло. Та остервенело махала руками и ногами и орала: “Тори!! Спаси меня!” “Какие прекрасные ноги и руки!” - сказал Бублик. - “Я передумал! Я предложу тебе быть моей секретуткой!” И продажная предательница Мурло согласилась! Тори остался один на улицах Гон-Конга! Мурло ушла с Бубликом! “Я отомщу!” - решил Тори и ночью пролез в особняк к Бублику. Там все спали. Даже китаёзы на пулемётных вышках, которые охраняли босса. Тори подкрался к Мурло и прошептал ей на ухо: “Верни мою руку!” Это был Пароль. Отзыв был такой: “Там, в тумбочке стола! Сам возьми!” Но эта Мурло сказала: “Отстань, парниша! Свою руку ищи у себя в штанах, где с руку!” Отзыв был не верен! А ведь Мурло должна была в любой точке Земли, в любую погоду и час ночи знать верный Отзыв! Из этого Тори сделал верное заключение, что это не Мурло, а похожая на неё дура. Поэтому Тори перевернул спящую и неожиданно обнаружил у неё огромные сисяндры! “Прийти к колодцу и не напиться?” - подумал он и снял штаны, где уже стояло его Желание! И тут свет зажёгся! В дверях стояли Мурло, Бублик и его головорезы с автоматами! “Финита ля комедия! Карасо?” - стал блестать разными языками Бублик. И Тори тоже сказал: “Кому-то х.ровато? Аригато!” “Убейте его!” - сказал Бублик и вышел. Мурло стала прыгать и бить ножками по воздуху! “Да не ты!” - сказал вернувшийся Бублик. - “Я приказал головорезам!” И вот Тори стал драться с головорезами! Он раскидал их всех! Причём одного он так метко кинул, что попал им в спящую красотку с сисяндрами! Брошенный головорез схватился за трусы красотки и стянул их в падении! Под ними поражённый Тори увидел мужской пенис! Это была мужчина! Она проснулась окончательно, надела обратно трусы и сказала: “Я - самый страшный головорез Гон-Конга! Зовите меня мисс Плюшка!” “Мисс Плюшка, а вы любите мужчин из Восточного Лондона?” - спросил Тори. “Люблю! Но ты по виду собака, а не мужчина!” - сказала Плюшка. “Это только по виду! Под собачьей обманчивой внешностью бьётся сердце кобеля!” - сказал Тори и запел: “Есть у кошки сто котов! Вот так повезло! У собаки стая псов! Воет всё село! А у нашего у Тори ходят женщины толпою! Вот он даёт!” “Пардон, мадам, ещё не придумал рифму к “он”!” - извинился Тори. “Чьи это такие прекрасные стихи?” - спросила Плюшка. “Мои!” - скромно признался Тори. Тут ему на спину напрыгнул ещё гололворез! “Эти ребята никогда не кончаются!” - сказал Тори и ударил спиной бандита о выключатель! Свет погас! “Я выведу тебя отсюда!” - сказала Плюшка. - “Такой великий поэт не должен погибнуть!” И она потащила Тори через подземный ход, постоянно натыкаясь своей грудищей на скелетов и мумий, которые были по краям хода. “По-моему, это ход в ад!” - сказал Тори и вытащил из одного из скелетов кинжал. На кинжале было выгравировано: “ПЛЮШКА”! “Это ты их всех убила!” - догадался Тори. “Да! Потому что они были плохие поэты! А я люблю Маяковского! Точнее: он любит меня, я люблю Маяковского, а завод сдадут досрочно!” - сказала Плюшка. Тори не стал выяснять, что именно это за завод такой, потому что ему на голову упал новый скелет в кепке! Тори надел эту кепку себе на голову: “А так прикольней!” А Плюшка заплакала: “Это был мой дедушка! У него вот и дневник есть!” И она стала читать вслух: “Понедельник - Бублик! Вторник - Бублик! Среда - Бублик!” “Понятно!” - сказал Тори. - “Как два пальца об асфальт! Это эротический дневник! Он каждый день имел Бублика, типа того, как у Бобинзона Кукурузо каждый день был Пятница!” “Будь проклят Бублик!” - сказала Плюшка. И тут они увидели, как вскидывая зад, впереди несётся Бублик подмышкой с Мурлин! Они тоже убегали по этому ходу! “Ха-ха!” - сказала Плюшка. - “Мы взорвём этот ход! И разнесём их в клочья!” “Да! В клочья! Вот только, что скажет Херлок?” - спросил Тори. “А что Херлок?” - спросила Плюшка. “Херлок в гневе страшен! Он выкапывает из могил на кладбище всех преступников, которых сам и закопал, и начинает кидаться ихними частями трупов! Это выглядит феерично! А потом ещё несколько часов эти части живут самостоятельной жизнью на земле, сокращаются, как будто в них воткнули электроды! Это впечатляет!”- сказал Тори. “Да? Ну тогда - пока!” - сказала Плюшка. - “Испугал ты меня своим Херлоком, испугал! Разбирайся с Бубликом сам!” И Плюшка прыгнула в сторону! Тори подошлёл к Бублику и отвесил ему пощёчину: “В куколок любишь играть? Потому что Мурло - куколка!” И Бублик выронил Мурло, упал на колени и залебезил: “Только не убивайте, господина!” И Тори его простил, взял Мурло и счастливо прибыл с ней в Лондон, где Херлок без него уже соскучился. Он, Херлок, даже не стал никого вышвыривать из могил, как всегда. К.

ЭПИЛОГ

Ну видите, пока я писал сам для себя, это было круто. А теперь, когда есть Запреты, я пишу куцо и не весело. Так же случилось, верно, и с группой “Бэд Бойз Блю”. Первые два альбома были классные, а потом они коммерциолизовались и стали писать хуже. Я не коммерциолизовался, потому что всё равно пишу бесплатно, но законы против эротики накладывают и на меня отпечатки. Меня это, честно говоря, душит! Но всё же в последнем ПВНе есть место хорошему. И тоже связано с эротикой. Может, эротику всё же можно писать? Иначе подохнешь. Вот мата нельзя. Но “сука” - не мат, а литературное слово. К.

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com