- Планета живая, с пальмами какими-то, животными, все как положено. Тридцать шесть лет мы тащились сюда. После неудачи на Толимане долго решали, стоит ли отправлять людей в столь длительные экспедиции, не лучше ли подождать когда найдется более эффективный способ преодоления пространства? Но, нас отправили, а  прорывов в этом вопросе, похоже, не наблюдается.  В противном случае нас с вами здесь поджидали бы правнуки, времени на Земле прошло уже не мало, - командир Карпов выглядел отвратительно, последние полгода он болел, стал раздражителен, и в словах его отчетливо проступали горечь и бессилие.

          - Это невозможно, командир, - возразил заместитель по летной части.

         - Что невозможно?

         - Правнуки не возможны. Мгновенно попав сюда, что теоретически возможно, им пришлось бы для встречи с нами отскочить в прошлое, что теоретически невозможно.

         - Ну, наука не стоит на месте…. Впрочем, согласен. Тем более следует надеяться только на свои силы. С Альфа Центавра вернулись все, а мы за последние два года почти треть команды на перегной пустили в оранжереях. На Центавре ни чего не нашли, но все живыми вернулись, а мы загибаемся, черт знает от чего. Еще не долетели до этих пальм, а уж лучше бы их и не видеть. Хорошо будет, если там добрые волшебники живут. Что скажешь, доктор, пригодятся нам волшебники?

             Командир экспедиции Евгений Максимович Карпов до отлета обладал кипучей натурой и необъятным оптимизмом. После долгих лет в замкнутом пространстве корабля, несшегося с субсветовой скоростью, его внутренние резервы иссякли.  Он обращался к командному составу экспедиции. За большим столом в его штабной каюте сидели еще четверо.

             Владимир Келлер – доктор, вернее начальник медицинской части, сидел дальше всех от командира, теребил грубую рыжую бороду, ему не хотелось встречаться взглядом с заместителем командира по личному составу.  Кадровик - Моцный  Виталий Валентинович уверенно сидел по правую руку от командира. Напротив него, по другую сторону стола сидел Крис Ван дер Вал – заместитель по летной части и Джеймс Тая – заместитель по хозяйственной части. Не хватало лишь Оганесяна, первого помощника, на подлете к цели он застрелился.

             - Владимир, куда ты уселся, ей-богу, я понимаю, ты,  может быть, винишь себя в чем-то, но ты делал свою работу как положено, люди гибнут не по твоей вине, - Карпов обращался к доктору, он знал, что Келлер работает на пределе, и делает максимум возможного, - что там с анабиозом, есть какая-то связь?

             -  График помещения экипажа в анабиоз составлялся по принципу психологической совместимости, и, может быть, такой принцип хорошо отработал в центаврийском полете, но в нашем случае лучше было бы сделать по-другому, - доктор  открыл записную книжку и попытался продолжить, но Моцный перебил его.

             - Мы знаем ваше мнение, доктор Келлер; помещать людей в анабиоз исходя из состояния организма в текущий момент, не так ли? Но, у нас есть четкие указания Агентства, никто их не отменял! Вы хотите поставить под угрозу психологический климат на борту?

             - Виталий Валентинович, не перебивайте доктора. Какой уж тут климат?! И, глядя на вас, какая совместимость? Ты хотел что-то пояснить, Владимир, продолжай, - поникшим голосом сказал Карпов.

             - Да, вообще, вот смотрите, у нас было при отлете 517 человек, работали в четыре смены, год на вахте, три года в анабиозе. График анабиозов расписан заранее на Земле, казалось бы, все четко и просто, продолжительность жизни увеличиваем в четыре раза, успеваем долететь «туда» и вернуться «обратно». Но, вот, к примеру, Андрей Барышев – штурман в команде Криса, он работал первый год полета, прекрасно работал.  Верно говорю, Крис? – обратившись к Ван дер Валу, получив в ответ утвердительное кивание головой и слова: “да, так есть”, Келлер продолжил, - молодой, натура оптимиста, он был готов отработать еще два-три года, эти стены тогда не давили на него. Однако, график, пора спать. Распорядок затормозил его активность, и после анабиоза она не восстановилась. Работоспособность на втором рабочем цикле по сравнению с первым заметно снизилась, и к концу цикла, как снег на голову, быстропрогрессирующий лимфогранулематоз. Мы два года вели его на химии и на вирусах-терапевтах, но это работа земного онкоцентра. У нас двенадцать летальных случаев по онкологии и восемь больных сейчас. Как правило, эти и другие заболевания возникают после анабиоза, и, к сожалению, в анабиозе патологические изменения не тормозятся.

              - Вы всех перепугали насмерть, доктор, эти ваши термины… Вы предлагаете отказаться от анабиоза? – раздраженно вставил Моцный.

              - Не все так просто, Виталий Валентинович, все же, большая часть экипажа хорошо перенесла анабиоз, работают, но у всех накопилась усталость, апатия, причем все это на клеточном уровне. Активность клеток явно снижена, секреторная, регенеративная функции ниже нормы.

              Командир подлил чайной заварки в стакан, обвел офицеров взглядом, и остановил его на кружившихся в стакане чаинках.

              - Апатия, конечно, есть, но я почему-то думал, что Леван застрелился из-за вашей красотки, доктор, вашего дублера – Анны.  Может я не прав?

              - Анна скорее ваша, чем моя, командир! По ее просьбе, вы изменили график анабиоза. Она должна была работать вместе с Леваном, когда он дублировал вас. Вся команда знает о вашей связи. Для нее лучше быть любовницей командира, чем женой первого помощника. Впрочем, здоровье ее не вызывает опасений, - в другой ситуации Келлер не смог бы заявить такое, но сейчас он не сдержался, он работал в смене с Оганесяном, и они успели подружиться.

              - Что? Что… вы себе позволяете, Келлер! – Карпов сдавил пальцами чайный стакан, и глаза его налились мутной яростью, но, почти сразу же, он как-то обмяк. Приближение приступа головной боли напомнило ему о другом, - впрочем, я не намерен сейчас обсуждать это, но я рад, что Анна здорова, и я понял вас Келлер. Если вы найдете более четкие доказательства вашим догадкам, то в обратном полете будем спать по индивидуальному графику, чтобы не сбивать биоритмы, или как там вы это называете…

              После этих слов командир корабля, как показалось, вспомнил о чем-то и обратился к заместителю по материальной части:

              - Я слышал у вас, Джеймс, электрик один совсем не спал и чувствует себя прекрасно?

              - Верно, командир. Алишер Гамидов – электрик в моей команде, он работал весь полет. У нас были проблемы с биокуполом с самого начала, было много работы. Мне нужны были люди, - ответил командиру завхоз. Предки Тая были родом из юго-восточной Азии, он  умел разбираться в людях, всегда был чрезвычайно тактичен. Никогда не замечали за ним проявлений агрессивности или резкого раздражения, его выдержка становилась серьезным аргументом правоты для любого на корабле, включая командира и Моцного, и добиваться своего он умел. Тая был не молод, и много лет работал по контракту в “Роскосмосе”, и серьезные болячки, пока что, не коснулись его. 

              Экипаж “Паруса” комплектовался в основном гражданами Северного Содружества с привлечением специалистов Европейского космического агентства. Межзвездные полеты готовил “Роскосмос”. После вхождения Соединенных Штатов Америки в состав Российской Федерации и демилитаризации Китая и всех остальных стран Содружество обладало максимальными ресурсами, которые были направлены на покорение Солнечной системы, а после появления технологий субсветового разгона, и на достижение ближайших звезд. У Содружества не осталось внешних врагов, но дезинтеграционных сил оставалось много.  Опасность представляли разного рода группы реваншистов, сепаратистов и анархистов, которые активно действовали на Земле и Марсе. Серьезное различие взглядов мешало им объединиться, но все они были едины в одном. Считалось, что Совет Содружества неоправданно много тратит сил на покорение дальнего космоса, вместо того, чтобы облегчить жизнь людям на Земле и в марсианских колониях.

              Служба безопасности Содружества во многом действовала успешно, она имела агентуру во всех подпольных организациях, кроме одной. Совершенно неконтролируемой оказалась только безобидная Секта Трудного Пути.  С ней не боролись, поскольку, Секта наоборот считала усилия по освоению космоса недостаточными. Секта исключала возможность стать иерархической структурой, поэтому проникновение в нее оказалось затруднительным. Также, считалось, что последователи ее, действительно, обладают необычными способностями, благодаря которым им удавалось избегать соприкосновения со Службой безопасности.

              На “Проционе” негласным представителем Службы являлся Моцный, все это прекрасно знали, но делали вид, что он, действительно, только заместитель командира по кадрам. Но, в этот раз Моцный не выдержал, и слегка прокололся.

              - Этот ваш Гамидов – сектант, мне сообщили об этом проверенные люди из Главного Управления.

- Из Главного Управления чего? – тут же вставил старший штурман.       

              - Да, ладно, бросьте, Кристофер! Все понимают, о чем я, из моего Управления! Гамидов – сектант, а его, так сказать, “братья” проникли уже везде, и даже в Главное Управление. По моему, он попал в состав экспедиции, не смотря на все наши “фильтры”, и кто-то ему помог в этом, - слово “наши” прозвучало из уст Моцного слишком внушительно, и вызвало легкую усмешку у присутствующих.

              - Виталий ….., я знаю эту Секту, и не считаю ее членов опасными. Многие работодатели на Земле, никак не связанные с Сектой, предпочитают нанимать ее приверженцев, справедливо полагаясь на их порядочность и трудолюбие. Один из них помог моей маленькой дочери  избавиться то тяжелого кожного заболевания.  Усилий медиков хватало ненадолго, а сектант здорово помог ей какими-то своими методами, потом прошло много лет, и у нее не было рецидивов, - командир с легкой грустью продолжил, - она осталась на Земле, и я, конечно, не знаю, как у нее по жизни было со здоровьем. Учитывая то, что на Центавра летали сорок лет, и в расчетах тогда здорово ошиблись, когда мы вернемся не известно.    

              - Это опасное заблуждение, командир, - Моцный не унимался, - своими, якобы, добрыми делами они обманывают общество, проникают везде и всюду, и в один прекрасный день мы все можем оказаться у них во власти.

              - Неужели специальные службы так беспомощны, - командир не считал доводы Моцного серьезными, - вы - хороший специалист, Виталий. С юности работаете в Службе, и привыкли всюду искать заговоры. Какую цель, по-вашему, может преследовать Гамидов? Став камикадзе, уничтожить корабль? За двенадцать лет полета он, в принципе, мог бы сделать это. Отравить, облучить экипаж? Мы с вами неоднократно проверяли системы жизнеобеспечения корабля, и не обнаружили никаких следов диверсии. Напрасно вы ищете саботаж, Виталий. Думаю, что причина болезней членов экипажа в чем-то другом. Поэтому, на докторов сейчас вся надежда. Неважно даже, если мы найдем кого-то на этой планете, инопланетяне вряд ли станут нас лечить. Я благодарю всех. Через двое суток заканчиваем торможение, входим в планетную систему, дальнейшие действия согласовываем в рабочем порядке. Вы знаете, мой канал внутренней связи открыт всегда, обо всех изменениях докладывайте немедленно.

              Карпов отпустил руководителей полета, но попросил задержаться Келлера, и, когда они остались вдвоем, он обратился к доктору:

     - Что–то ты сегодня разошелся?

     - Извините, командир, не удержался.

       - Ладно, проехали. Владимир, ты понимаешь, я неспроста о дочери заговорил сегодня. Сходил бы ты к этому Гамидову, поговорил бы о том, о сем, чего у него на уме, разузнал бы.  

      - Да, я и сам было подумал….

      - Думал-думал, ты послушай лучше, что я тебе еще расскажу, - командир оглядел комнату, - по всему кораблю Служба поставила “жучки”, в “Роскосмосе” боялись диверсий. Пульт наблюдения у Моцного в каюте.  Правда, сразу после отлета мы с Джеймсом в своих каютах и рабочих кабинетах все повыдергали, а после смерти Левана, вообще, у Моцного пульт разобрали и ко мне переставили. Теперь иногда даю ему побаловаться, но он сильно разозлился. Зато, можно сейчас откровенно поговорить. Дочку мою лечил один дед-сектант. Когда после всего я спросил, чем могу отблагодарить, он ответил, что ничего для себя не попросит. Но, сказал мне, что я рожден для “большого дела”, и что когда-нибудь это “дело” произойдет, и я буду принимать решения. Еще он сказал, что если вдруг, в это “дело” попросится человек, который будет подходить в “дело” по всем человеческим качествам, но у которого будут какие-то изъяны в бумагах, документах, то лучше будет, если я закрою глаза на эти изъяны. Тогда я не понял его, ну думаю, старый черт лепечет ересь какую-то, о “деле” каком-то говорит, о человеческих качествах, бумажных изъянах. Но, поблагодарить-то надо было, и я пообещал, что все сделаю, как он велел. Про себя подумал еще, что просто с извращенцем каким-нибудь придется дело иметь. И тут, старик мне: “Вы подумали маньяк к вам придет?”. Я тогда, конечно, от этих слов совсем обалдел. Через несколько лет мне предлагают оставить военно-космические силы и перейти в “Роскосмос”. С командой Гранта отправляюсь встречать “Толиман”, а через некоторое время мне предлагают стать командиром новой звездной экспедиции. И, как один из членов комиссии, я подбираю экипаж. Ты знаешь, добровольцев было много, и отбор велся, как следует. Кроме будущего командира в комиссии, сам понимаешь, участвовали еще кое-какие специалисты. Были представители Правительства и Службы, руководство “космоса”, медики, психологи. Подняли дело Гамидова, смотрим медицинские тесты, видно, что здоровье у парня хорошее, психологическая устойчивость максимальная. Но, службист нам говорит, что по этому кандидату нестыковочка выходит. Мы, естественно, спрашиваем: “В чем дело?”. Службист нам объясняет, что, мол, по биографическим данным Алишер Гамидов не может иметь максимальную психологическую устойчивость. Дескать, он в раннем возрасте потерял отца, которого застрелили в криминальном каком-то деле, неполная семья, больная мать, воспитывался без должного присмотра, наркотики пробовал. И, пройти тесты ему, вероятно, помогла подготовка в Секте. Так что, человек-то он, может, и хороший, но по имеющимся данным брать его не следует. Тут-то мне разговор со стариком и вспомнился. Думаю, вот и пришла пора старику должок отдать, могучий, думаю, старикан, раз мне такое наперед нагадал. В общем, сказал, сказал я тогда, что биография не такое уж важное имеет значение, если тесты пройдены. Сказал, что грош – цена всем научным тестам, если их какие-то сектанты легко обходят. В комиссии, конечно, самолюбие взыграло: “Как же так? Действительно, профессора, академики эти тесты разрабатывали, а какой-то сектант всех обхитрил”.  “Не может такого быть! Просто, хорошие компенсаторные свойства психики у человека, а наркотики почти все пробовали”, - решили. Тогда Гамидова в экипаж зачислили, но, если честно, то я до сих пор не знаю, про него ли говорил старик, или это я сам для себя все выдумал. Старался я выбросить все из головы, да, видно, не получится. Поговори ты с ним, у тебя голова светлая, Володя.

             - Очень похоже на то, что вы все сами себе придумали, командир. Таких историй при наборе экипажа могло быть несколько сотен.

             Карпов заметно устал от совещания и прошлых воспоминаний, но на возражение ответил:

             - Не так уж много, доктор, было таких историй, а такого яркого несоответствия данных совсем не было. К тому же, из всех этих историй, из всех сомнительных кандидатов с Сектой был связан только Гамидов. Тогда я посчитал, что заступился именно за того, за кого надо было заступиться. Сначала мне хотелось убедиться в своей правоте или наоборот, а сейчас я рад, что ничего не знаю точно. Так легче.

            - Что-то еще, командир?

            - Не знаю, слышал ты или нет, но некоторые влиятельные люди в руководстве прислушиваются к сектантам, и, по всей видимости, стратегия «двух направлений» была принята на основании учения Секты. Сектанты, как ты знаешь, поддерживают «теорию расселения», и, фактически, для реализации которой мы с тобой сейчас летим на этом корабле.

            Карпов упомянул основную социально-экономическую стратегию Северного Содружества, согласно которой основные ресурсы направлялись, во-первых, на изучение и освоение космоса, а также на изучение прошлого, в частности на исследования в области палеонтологии, археологии,  антропологии, лингвистики. Покорение космоса считалось «направлением будущего», а «направление прошлого» должно было выяснить происхождение человечества. Космическая и археологическая экспансия позволила человечеству выйти из кровавых и самоубийственных циклов «гонка вооружений - война - новая гонка вооружений - новая война». Свой научный и промышленный потенциал человечество старалось  использовать на перспективу преумножения жизни.

           Однако, Келлера мало интересовали государственные стратегии, его больше волновали проблемы сегодняшнего дня. 

             - Понял я вас, командир, обязательно поговорю. А сейчас, может, дойдем ко мне, барокамеру сделаем.  Вам нужно быть в форме, Евгений Максимович!

             - Спасибо, доктор, не надо барокамеры, я в форме. Отдохну немного и за  дело, ты понимаешь, за  “дело”?

 

 

*

 

             Келлер перестал чувствовать себя хозяином медицинского центра с того момента, когда на подходе к точке назначения Анна Шляпникова вышла из анабиоза и приступила к совместной с ним работе. Анна являлась его заместителем, в полете они меняли друг друга. На Земле Анна успешно руководила медико-кибернетическим салоном, вживление в черепные кости портативных средств связи было делом престижным и прибыльным, на Земле она была лидером.  Каждый раз, после смены они заново приспосабливали медицинский отсек под себя. Анна наводила блеск, принципиально устанавливала оборудование по штатному расписанию. Такая выраженная правильность Келлера в восторг не приводила. В периоды ее анабиоза он концентрировал все, что ему было нужно в центральной лаборатории, ему нравилось, когда необходимое было под руками.

             В последние месяцы, однако, работы у медицинской группы прибавилось.  Все специалисты работали, а Келлеру и Анне приходилось уживаться вместе. Владимир Келлер чувствовал, что практически без боя сдает позиции, он был начмедом, но Анна хозяйничала повсюду в медицинской части. У доктора Келлера осталась только одна суверенная территория – его рабочий кабинет. Здесь он чувствовал себя абсолютно комфортно, и, сейчас, стараясь не встретиться с Анной, быстро проскочил к себе.

             Пока готовился чай, доктор включил монитор и проверил состояние пациентов. На этот раз все порадовали стабильными показателями, и после чая, тяжело вздохнув, Келлер включил внутреннюю связь.

             - Добрый день, Алишер, вас беспокоит начмед, Келлер. Я бы хотел поговорить с вами, - решив не откладывать в долгий ящик разговор, доктор воспользовался кодом мобильной связи Гамидова.  Электрик в это время был на рабочем месте, и, казалось, абсолютно не удивился обращению.

             - Да, конечно. Как это срочно, доктор?

             - Сегодня, если можно, у вас есть обеденный перерыв?

             - У нас суточные дежурства, доктор, как и у вас, наверно.  Если все исправно, то я свободен, и сегодня, ничего серьезного не предвидится, приходите в любое время.

             - Ну, вот и прекрасно, договорились.

 

 

*

 

             Через несколько часов, разобравшись с неотложными делами, Келлер еще раз связался с Алишером, а затем отправился в технический модуль. Высокие своды переходов наполнились меркнущим светом, имитацией того, что на Земле называют “вечереет”. Начмед не представлял четко, каким образом разговаривать с Гамидовым, он думал: “Может, прямо спросить его обо всем, а, может, лучше окольными вопросами попытаться разговорить”. Владимир Келлер не был уверен в том, что его глубокие психологические знания помогут в данном случае. “Впрочем, на месте сориентируюсь”, - решил он.

              Найти Алишера оказалось не сложно. В электромеханической мастерской он был один, неторопливо что-то мастерил, но, заметив вошедшего начмеда, оторвался от дел и приветливо пожал руку.

              - Что-то случилось с аппаратурой в медицинской части, доктор?

              - Нет-нет, все, слава богу, в порядке, я по другому вопросу. Не сильно я вас отвлекаю, Алишер? Сейчас у всех много работы – торможение, надо все проверить, наверное?

              - У нас почти все также, доктор, наша бригада обслуживает гидропонику, кухню жилье. Чем я могу помочь вам? – в черных глазах Алишера светились “искорки-хитринки”.  

              Келлер задумался поначалу, но понял, что с таким индивидуумом лучше работает откровенность.

              - Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени – Владимир. Разговор предстоит непростой. Видите ли, дело в том, что мне стало известно о некоторых фактах вашей биографии, и рассказал мне об этом командир Карпов. Поверьте, Служба безопасности здесь ни при чем. Вы, наверно, догадались, о чем я, вы согласны поговорить о Секте.

              Алишер остался невозмутим, в глазах его не наблюдалось ни малейшего намека на удивление или беспокойство.

              - Да, Владимир, я готов ответить на ваши вопросы, даже в том случае, если это затея Моцного. Сейчас  все земные формальности теряют целесообразность, можно, вполне, поговорить и о Секте. 

              - Это очень хорошо, что вы так позитивно меня воспринимаете. Я видел ваши анкеты, результаты тестов, все говорит о том, что вы уравновешенный и разумный человек. Я бы хотел рассказать вам о моем сегодняшнем разговоре с командиром.

              Начмед описал Алишеру ситуацию с заболеваемостью на корабле, а также пересказал историю Карпова и его дочери. После он напрямую задал вопрос:

              - Алишер, вы являетесь членом или сторонником Секты трудного пути, и если это так, то обладаете ли вы способностями врачевания сходными со способностями старика, который лечил дочь командира? Может быть, вы  знали этого старика?

              - Ваша информация верна, доктор, и я последователь Секты, но, к сожалению, навыков целительства я не получил, хотя сейчас это становится не лишним. Старика я не знал, да и он, вряд ли, знал меня, но он знал, что так будет, и кто-то вроде меня запишется в экипаж,  -  Гамидов остановился, вопросительно взглянул на начмеда и продолжил,  -  доктор, я чувствую, вы хотите чего-то более подробного, спрашивайте, не стесняйтесь.

              - Вы читаете мысли, Алишер?! Действительно, очень много странного в ваших словах. Что значит, к примеру, “он знал, что так будет”, и, собственно, кто вы, в чем суть вашей Секты?

              - Все очень просто. Определенные вещи должны случиться потому, что по логике вещей они не могут не случиться. Это и означает то, что “так будет”. У каждого последователя Секты есть две большие цели: одна - общая для всех, и другая – конкретная, индивидуальная для каждого, без достижения которой невозможно достичь общей.    

              Электрик-сектант говорил лаконично, без оговорок и лишних слов.  Это несколько раздражало Келлера, подобная тактика не давала ему возможности зацепиться и получить больше сведений для психологического анализа Гамидова.

              - Это интересно, скажите, а ваша общая цель, по всей вероятности, связана с бессмертием души? Вы верите в наличие души у человека и в то, что она бессмертна?

              “Искорки” в глазах Алишера заиграли еще ярче.

              - Душа у человека есть, и это я знаю, но к слову “бессмертна” требуется дополнение. В Секте считают, что душа в принципе бессмертна. То есть, она может стать бессмертной при определенных условиях.

              - Ваши взгляды достаточно пессимистичны, ведь этих определенных условий зачастую может и не быть, так я понимаю?

              - Верно, доктор.

              Келлеру разговор не нравился. Сектант на все вопросы отвечал, безусловно, откровенно, но все же в словах его прослеживалась некоторая осторожность, казалось, он определенным образом присматривался к начмеду.  

              - Хорошо, Алишер. Мы с вами затронули серьезные вещи, в которых еще очень много неясного. Предлагаю переключиться на другое, я слышал, вы собираете картину.  Можно взглянуть?

              - Конечно, она здесь в мастерской.

              Алишер провел доктора к высокому стеллажу, на котором уже без труда можно было определить знаменитую картину русского художника, собранную в полную величину из крошечных светодиодов разного цвета.

              - Подождите минутку, доктор, сейчас попытаюсь включить. Не хочу торопиться, полностью заканчивать ее, чтобы было чем заняться на обратном пути, - Алишер на этот раз немного смутился, проверил проводку, открыл силовой щиток и щелкнул тумблерами.

              - О-у! Потрясающе, “Последний день Помпеи” в виде большой электрической мозаики! Подобное конструирование то же входит в идеологию Секты.

              - Не получается у нас “переключиться”, доктор.  Идеология тут не причем, но по мне лучше собирать мозаику, нежели мороженой рыбой годами валяться в коме анабиоза.

              - Вот как?! А что вы скажете насчет экономии кислорода и продуктов? На Землю вы можете не вернуться, это вас не пугает? Если вам будет дано указание - покинуть трудовую вахту и уснуть на пару лет? – раздраженно произнес начмед, - Сколько вам лет, Гамидов?  Вы  сильно постарели за все это время, даже если вы проспите всю обратную дорогу, вернетесь на Землю глубоким старцем. Если повезет.

              - К чему упрекать меня в замыслах саботажника? Алишер Гамидов выполнит приказ руководителей экспедиции, когда это потребуется. На корабле каждый понимает необходимость анабиоза, это позволяет экономить жизненно важные запасы. На обратном пути буду спать по графику, надеюсь, мне позволят это.

              - Не сердитесь, Алишер. Я не хочу ни в чем вас упрекнуть, и, к тому же, оценивать степень благонадежности – не моя задача.  Прошу вас поверить мне, но можно, все же, последний вопрос? Секта определила для вас какую-нибудь цель, миссию в этой экспедиции?

              В глазах Алишера отразилась задумчивость, но по-прежнему уверенно он ответил Келлеру:

              - Что вы хотите от меня услышать, доктор? Если я скажу вам правду или слукавлю, в любом случае, вряд ли, вы окончательно поверите мне. Но, я вам отвечу. У меня нет тайной миссии в этом полете, в этой экспедиции, этот полет выполняет миссию во мне.  Если хотите, то считайте этот корабль, его атмосферу, и все, что здесь происходит, тайными агентами во мне.

              - Да, я вижу, вы откровенны. То есть, никакой тайной миссии и никаких целительских способностей.

              - Никакой и никаких.

              - Вот так вот.  Хорошо, я думаю, закончим на сегодня, но, надеюсь, мы продолжим разговор, - начмеда в какой-то степени заинтересовала философия сектанта.

              - Всегда рад вам.

 

*

              Командир приказал проверить каждую гайку, и команда “Паруса” работала день и ночь. Корабль входил в планетную систему, а целью стала орбита большой зеленовато-белой планеты. Еще на Земле, вернее на Луне,  при помощи мощных телескопов ее определили как пригодную для жизни. И сейчас, по предварительным наблюдениям, именно на ней, обнаружились разнообразные жизненные формы.

              Келлер рассказал командиру о разговоре с Алишером. Они решили, что, по сути, от Гамидова нет ни вреда, ни пользы. Командир не ожидал чудес, и ответ сектанта даже укрепил его. Надеяться, как всегда, оставалось только на свои силы, силы экипажа и технику корабля.

              Однако, через две недели в момент выхода корабля на орбиту планеты странным образом в центре событий вместе с Анной Шляпниковой оказался Гамидов.

              При ближайшем рассмотрении поверхность планеты, по мнению наблюдателей, была абсолютно лишена, каких бы то ни было, следов разумной жизни, никаких сооружений и сельскохозяйственных плантаций. В электромагнитном спектре по всей планете не поймали ни одного сигнала, который бы можно было расценить как искусственный.  При этом, отмечались гравитация - заметно выше земной, высокое содержание кислорода в атмосфере и обильная растительность.  Картина представлялась очень обнадеживающей. К сожалению, визуальные наблюдения постоянно осложнялись облачностью или густой пеленой туманов на поверхности. Из крупных животных на поверхности в значительном количестве удалось заметить только невысокого роста, лишенных волосяного покрова, одежды и орудий, человекоподобных существ. Они вяло перемещались с места на место, и питались, по-видимому, плодами растений.  Большинство экипажа посчитало их лишенными разума.  Впрочем, вопрос этот, оставался открытым, но недолго. 

              На втором витке с центрального поста наблюдения заметили светящийся объект, и старший штурман доложил командиру:

              - Евгений Максимович, визуально наблюдаем слева достаточно крупный, слабосветящийся объект на стационарной орбите, проявляется очень слабо только на тепловом радаре. Дистанция – двадцать пять километров. Подойдем поближе?

              Карпов взглянул на экран.

- Подходите, очень осторожно. Всему экипажу – полная готовность!

              На дистанции пять километров штурман, не отрывавший глаз от странного объекта, воскликнул:

              - Черт побери! Это маленькие ребята с поверхности, они в космосе! Кажется, мы нашли разумных инопланетян!

              Космический корабль инопланетян, по земным понятиям, назвать кораблем было трудно. Полностью прозрачная веретенообразная структура, “каркас” которой был собран из нечетких трудно различимых слабосветящихся нитей. Один конец “веретена” был обращен строго к поверхности планеты. Весь этот объект не имел жестких определенных границ, приборы “Паруса” определили нечастую его пульсацию с расширением и обратным сокращением до полутора метров. Величина призрачного объекта-корабля оказалась во много раз меньше земного звездолета, но, при этом, внутри него просторно расположились и в статичных позах медленно плавали, словно в желе, два десятка гуманоидов без скафандров и одежды. Никаких двигателей, приборов, ничего кроме инопланетян не было внутри объекта. И, кто-то поначалу предположил, что это своеобразный орбитальный саркофаг и все в нем мертвы, но приближение звездолета вскоре вызвало реакцию.

              “Веретено” резко сократило размеры, и, сохраняя прежнюю ориентацию, снизилось.  Затем оно стало приближаться к “Парусу”, пытаясь как бы подобраться под него. Хотя днище звездолета имело массу наблюдательных элементов, наблюдать сверху вертикально расположенный веретенообразный объект было не совсем удобно. Для того чтобы снова видеть его “в профиль” земляне совершили маневр, но инопланетянам это не понравилось, и они снова залетели под “Парус”. При этом, часть гуманоидов внутри “корабля” энергично перемещались к ближайшему к звездолету “концу” и явно с любопытством разглядывали земную громадину. Они все были как на ладони, при увеличении можно было подробно рассмотреть особенности их анатомии, каждую морщинку на теле.

              Рост инопланетян в среднем определялся в пределах одного метра двадцати сантиметров. Они, безусловно, являлись разнополыми, и различить среди них мужчин и женщин не составляло труда. Кожа их выглядела белой, бледной с легким зеленоватым оттенком.  Мышечный рельеф у всех резко не проявлялся, а лица оказались лишенными ярких выпуклых черт.

         Офицеры в командной рубке кричали от восторга.  

              - Две руки, две ноги, по пять пальцев на них, и пропорции почти человеческие, неплохо для начала, - доктор Келлер радовался как ребенок, в момент сближения он тоже прибежал на центральный пост, что бы при помощи мощного оборудования увидеть все своими глазами,  но как только обнаружились интересные подробности,  решил там не задерживаться,  -  я к себе, подключусь к тепловизору, может быть, удастся разобраться в их анатомии. 

              - Постой, если будет контакт, нам пригодятся твои знания по психологии и …, вообще, - Карпов волновался, каждому в такой момент потребовалась бы поддержка.

              - Не думаю, что я силен в психологии инопланетян, к тому же, я буду on line. Мне лучше быть в лаборатории.

              Командир молча согласился.

              Тем временем, инопланетное веретено заметно приблизилось, а человечки внутри него засуетились сильнее. “Веретено” слегка задрожало, и на вершине его точно по основной оси вытянулся своеобразный “нарост”.  Этот маленький отросток, по своей структуре оказался похожим на основную часть, и, казалось, он собирался отделится от нее. 

              Перед отделением в маленькое “веретено” самым натуральным образом нырнули, как в прорубь, двое зеленоватых мужичков. Затем, словно запаянные в светящуюся ампулу, “ныряльщики” достаточно быстро приблизились вплотную к “Парусу”. Отпочковавшийся модуль, находясь на постоянном расстоянии от звездолета, двигался в разные стороны.  Создавалось впечатление, что инопланетяне каким-то образом сканируют земной корабль.

              Карпов запросил наблюдателей о возможных направленных излучениях.

              Однако, даже самые чувствительные приборы, ровным счетом, не замечали никаких сканирующих воздействий.

              - В нашу сторону ничего не направлено, командир, но они нас заметили и, возможно, регистрируют наши исходящие излучения, - доложил начальник группы наблюдения.

              Земляне решили отправить беспилотный зонд со световым экраном, на котором собирались продемонстрировать серию понятных, с точки зрения земных аналитиков, для любого разумного существа символов. Такие зонды специально были изготовлены заранее на случай первого контакта.

              Зонд вывели точно “пред ясные очи” зеленых человечков, экран заиграл геометрией. Реакция “зеленых” была нулевой, создавалось впечатление, что они не видели ни экрана, ни самого зонда. После пятнадцати минут трансляции Карпов выругался:

              - Черт побери, да они, похоже, не видят вообще ни хрена! Разгоните зонд к ним навстречу, посмотрим, как они среагируют на возможное столкновение.

              Ван дер Вал возразил:

              - Командир, осторожно, они могут расценить это как акт враждебности.

              - Знаю, но все равно рискнем, а иначе мы ничего не поймем. Надо, наконец, разобраться; то ли они и вправду слепоглухонемые, то ли просто в молчанку играют. 

              Разогнавшийся зонд резко затормозил прямо перед носом “зеленых” в пяти метрах от их малого модуля, но никаких ответных действий с его стороны не последовало. На основном “веретене” на этот маневр, также, не  прореагировали.

              Командир связался с Келлером:

              - Что у тебя? Что думаешь?

              - По-моему, они не видят нас, командир, не видят в нашем понимании, хотя это очень странно. С зонда удалось получить хорошие картинки. Можно отчасти оценить их аппарат глаза, у нас похожие глаза, командир, их зрачки реагируют на свет, но нас “зеленые” не видят. 

              - Чего же они тогда вылупились, ведь явно чего высматривают?

              - Может быть, в инфракрасном спектре … стоит попробовать тепловые сигналы.

              - Может быть, может быть, - пробормотал Карпов задумчиво.

              В то же самое время челнок “зеленых” сорвался с места, и стал приближаться к корпусу “Паруса”. Карпов встрепенулся и уже настороженно произнес:

              - Надеюсь, эти двое “зеленых” парней не камикадзе. Паниковать, думаю, не стоит. Пусть делают то, что считают нужным.

              Инопланетяне в своей капсуле посчитали нужным “присосаться” к корпусу звездолета в месте одной из смотровых площадок, расположенной рядом с медицинским отсеком. Приборы земного корабля в момент касания зафиксировали очень слабый удар.

              Получив такие данные, Карпов нервно улыбнулся, медицинская часть все еще оставалась на связи:

              - Келлер, оторвись от мониторов и принимай гостей. “Зеленые” смотрят прямо в твои иллюминаторы.

 

*

              Начмед, действительно, увлекся изучением подробных фотоснимков и теплограмм инопланетян, и не видел стремительного рывка их челнока. После слов командира, не понимая до конца, что же все-таки произошло, Келлер выбежал на ближайшую смотровую площадку. Внимание находившихся там людей было устремлено не в иллюминаторы, а, наоборот, на противоположную стену, к которой испуганно прижалась Анна Шляпникова. Заметив своего начальника, она негромко и на удивление покорно произнесла:

                - Они что-то делают со мной, Владимир Борисович, помогите ради бога, спрячьте меня от них!

                - От кого, черт возьми, вас надо спасать, и что здесь происходит? – Келлер недоуменно оглядывался, ни внутри, ни за стеклом иллюминатора не было видно ничего необычного.

                Ситуацию взялся прояснить хирург Василий Комяков, он предложил начмеду подойти поближе к иллюминатору и взглянуть вниз. Там, словно присосавшийся к обшивке корабля, висел кокон инопланетян, внутри него шевелились “зеленые”, и смотрели они прямо сквозь обшивку в направлении Анны. Казалось, мощная стена корпуса нисколько не мешала им наблюдать за тем, что происходит внутри корабля. Комяков сообщил:

                 - Они очень быстро подлетели к кораблю, а в нескольких метрах о корпуса затормозили и медленно стали подходить до тех пор, пока не прикрепились почти на треть длины своего “веретена” и до тех пор, пока передний не треснулся головой об обшивку. Анна Николаевна стояла в это время вместе со всеми здесь, на палубе. Когда “зеленые” окончательно закрепились на корпусе, внутри у нас появилось слабое свечение … но, ни один датчик ничего опасного не регистрирует. Все решили, что палубу покидать не стоит, лишь Анна Николаевна чего-то сильно испугалась и отскочила назад к стене. Она ощущает какое-то воздействие со стороны инопланетян! Нас здесь двадцать человек – персонал и больные, вместе с вами, Владимир Борисович, но никто больше ничего не чувствует ….

                  Келлер решил, что разобраться в ситуации лучше поможет сама Анна, он схватил ее за плечи и спросил, выделяя каждое слово:

                  - Как  вы  себя  чувствуете?  Вам  плохо,  Анна  Николаевна?    

                  - Нет, кажется, все в норме, но внутри меня такое ощущение, будь-то, кошка мурлычет. Они, как будь-то, обращаются ко мне. Простите, но мне не по себе, уведите меня отсюда!

                  - Да, конечно, пойдемте, - Келлер повел Анну к выходу с площадки, - уйдем отсюда, я думаю, в своей каюте вам будет лучше.

                  - Да-да, пожалуйста, в каюте все нормализуется. Владимир Борисович, не стоит относиться ко мне как к сумасшедшей. Эти инопланетяне здесь за обшивкой в нескольких метрах от нас и совершенно неизвестно на что они способны! – Анна готова была заплакать, она, действительно, что-то ощущала, при этом, вела себя абсолютно адекватно.

                  - Келлер, что там у вас? – загремел голос командира по внутренней связи.

                  - Келлер, что тут у вас? – раздался голос Моцного, он вбежал на площадку в сопровождении ребят из команды “обслуживания”. Они были облачены во внешние скафандры и вооружены термопулеметами, а один из парней тащил тяжелый армейский плазмомет.

                  - Доктор, “зеленые” пытаются каким-то образом пробить корпус, все обязаны немедленно покинуть палубу!

                  - Виталий Викторович, вы, я вижу, решили устроить “звездные войны”, если эта штука нечаянно выстрелит, то дырка в корпусе не исключается точно, - Келлер указал на плазмомет и продолжил, - я считаю, инопланетяне пока безобидны, случай с Анной Николаевной ничего не решает. Вы посмотрите за стекло, чем они могут пробить корпус? “Зеленые” копошатся снаружи под иллюминатором, то них не поступает никаких регистрируемых нами сигналов, но, кажется, я начинаю разбираться, в чем дело. Ребята, расслабьтесь, и, кстати, вы загородили выход, позвольте даме покинуть помещение!

                  Спецназовцы расступились, начмед вышел, сопровождая Анну. Сразу же, Карпов нетерпеливо приказал ему активировать персональное устройство связи:

                  - Володя, что ты там надумал?

                  - Я подтверждаю, все очень просто, эти “парни” нас не видят, по крайней мере, в нашем понимании слова “видеть”. Полученные фотоснимки позволяют четко определить, что глаза “зеленых” имеют ту же настраиваемую оптику, что есть у человека, и, безусловно, у них хороший защитный аппарат глаза. Однако, на световые сигналы они реагируют по-другому, световые сигналы для них имеют другое значение. В отличие от нас, они не смотрят на внешнюю границу непрозрачного объекта, они смотрят внутрь объекта или даже за объект. При этом сам объект они не видят, они не видят некоторые материальные объекты. Их восприятие настроено на какие-то полевые ориентиры. Один из них треснулся лбом о стальной корпус. Неужели он таким образом решил его пробить? Он просто не увидел нашу обшивку! Их корабли – это полевые структуры, следует поскорее выяснить какие, тогда, возможно, мы сможем с ними поговорить.   

                   - Интересная догадка, но, постой-ка, что с Анной Николаевной? На нее ведь они как-то повлияли, она это влияние почувствовала, значит, мы уже что-то услышали, не так ли? И … как она себя сейчас чувствует? – командир неловко камуфлировал свое беспокойство.

                   - Думаю, с ней все будет в порядке, командир. Вероятно, они по-своему пытались вступить в контакт, и Анна Николаевна чем-то привлекла их внимание, вот и все. Думаю, “зеленые” вовсе не агрессивны. Оружие нам пока ни к чему, тем более что они его и не увидят, а значит, даже в качестве устрашения оно нам не пригодится.

                   Разговор шел на общей волне, многие слышали его. Сжимая рукоятку термопулемета, не спуская глаз с “зеленых”, копошащихся за бортом, на последние слова начмеда уверенно отреагировал Моцный:

                   - Пытались вступить в контакт? Не увидят оружия? Пусть так, но если что …, то смогут прочувствовать и очень неслабо!

                   - Вы же видите, Виталий Валентинович, их капсула в открытом космосе непроницаема для предметов и жестких излучений, и, думаю, они смогут защитить себя от термопуль и сгустков плазмы. 

                   - Думать и решать, доктор, будет командование экспедиции.  Ваши теории, безусловно, интересны, но “зеленые” уже воздействовали на нас, воздействовали на психику человека! Такие варианты просчитывались на Земле. Не исключалось, что у инопланетян, когда они нам встретятся, будут существенно отличные технологии, а вредоносное воздействие они нанесут психотронным оружием. Это, как раз, тот самый случай, при более сильном ударе они смогут серьезно повредить психику экипажа! Евгений Максимович, необходимо срочно утвердить план защитных мероприятий!

                   - Виталий, расслабься, наша экспедиция не рассчитана на “звездные войны”.  Мы не конквистадоры какие-нибудь, у нас на борту лишь ручное вооружение, при всем желании нам не справиться с целой планетой достаточно продвинутой, …. по всей видимости, - Карпов лукавил, на “Парусе” имелись заготовки водородных зарядов. При желании их можно было быстро собрать и установить на беспилотные разведывательные зонды, скорость и маневренность которых были весьма впечатляющими.

                   Пока командир и Виталий Моцный, который также был хорошо осведомлен о военном потенциале “Паруса”, прокручивали в голове возможность нанесения ядерных ударов по “зеленым”, инопланетяне легко снялись с корпуса и перестроились для захода на другую часть земного корабля, словно сказали себе: “Здесь не вышло, так пойдем в другое место”.

                   Маневрирование у них получалось очень резвое. Челнок “зеленых” явно не использовал реактивную тягу, но был, безусловно, как-то связан с основным модулем. Часть инопланетян в большом “веретене” безотрывно следили за челноком, они, вероятно, осуществляли внешнюю координацию его перемещений.

                   Новой целью инопланетян стала основная смотровая палуба “Паруса”, на которой в этот момент собралась значительная часть экипажа незанятая на дежурстве. Эти люди с любопытством наблюдали за развивающимися событиями первого контакта.

                   В очередной раз инопланетяне не торопились и прикрепились к корпусу гораздо мягче. Однако, получив новую шишку на лбу, также как и в первый раз, поняли, что достигли непреодолимой границы чужой территории. Это “зеленых” совсем не расстроило, и они принялись интенсивно менять позы внутри “веретена”, пытаясь, вероятно, таким образом привлечь внимание землян.

                   Инопланетный челнок прикрепился на этот раз точно в том месте, где в числе прочих праздных наблюдателей находился Алишер Гамидов. Электрик не смотрел в иллюминатор, его внимание было обращено на дополнительный обзорный экран, который демонстрировал маневры челнока во всех ракурсах. Когда непосредственно перед Алишером внутри корабля возникло слабое свечение, а за могучим слоем тугоплавкого стеклопластика появились “зеленые”, от неожиданности он отшатнулся от них. Люди, окружавшие его, также насторожились и отступили от иллюминаторов вглубь палубы, все притихли и внимательно рассматривали инопланетян. При этом, размещавшийся в носовой части челнока гуманоид производил плавные и, казалось, неуклюжие движения руками, покачивал головой, глядя в глаза Гамидова. У присутствовавших рядом создалось впечатление, что таким образом он обращается именно к нему.

                   Немое “общение” длилось несколько минут, и идиллию вновь прервал Моцный по внутренней связи:

                   - Гамидов, что этот парень вам показывает? Вы слышите что-нибудь? Вы не боитесь этого свечения?

                   Алишер ответил не сразу, не спеша настроил передатчик.

                   - Сразу столько вопросов, Виталий Валентинович, не знаю с чего начать.

                   - Начнете позже, а сейчас все уйдут с палубы! Здесь оставаться без скафандров опасно! Работать здесь будут специалисты.

                   С начальством никто спорить не стал, по настоянию службы безопасности смотровая палуба опустела. Затем, все же, прибыли двое техников с аппаратурой под прикрытием вооруженных людей Моцного, попытались провести замеры, но “зеленых” они, видимо, не заинтересовали. Инопланетяне “отчалили” от борта также легко, как и прикрепились. Челнок отошел к основному модулю и растворился в нем бесследно, а его пилоты плавно разместились на своих прежних местах.

 

*

                    - Ну, что там они докладывают начальству о результатах? – Карпов наблюдал за пилотами “зеленых”.

                    - Евгений Максимович, может быть, у них начальство выполняет основную работу, кто же знает, какая у них система ценностей в нематериальном мире? – Ван дер Вал вместе с командиром в центральной рубке при большом увеличении разглядывал вернувшихся инопланетных пилотов, он добавил, - не похоже, командир, что они отчитываются перед кем-то, вернулись спокойно к себе наверх и между собой чего-то решают. У меня впечатление складывается такое, что это и есть начальство.

                    - Скажешь тоже, Крис! Начальство, которое выполняет всю самую опасную работу, иная система ценностей? Какие бы ни были ценности - начальство надо беречь! Без головы пропадешь!

                    - Похоже, у “зеленых” голова не является очень уж важным местом, - голландец не унялся, продолжил дразнить командира, развивая спор и надеясь таким образом найти более-менее приемлемые ответы.

                    - Что же главное у них, Крис? Снизу что ли, мягкое место? Заморочил тебя доктор Келлер своими догадками о нематериальном восприятии.

                    - Я вижу факты, командир. Вы можете понять, как они перемещаются? Внутри корабля инопланетян только воздух, непонятно каким образом удерживаемый, вода, пища и экипаж. Однако, они явно преодолели планетное тяготение и перемещаются по орбите.

                    - Подожди с выводами, мы ничего еще не видели, может быть, у них есть нормальные корабли, а этот “пузырь” сюда на стационар подвезли, и висят они здесь родимые, загорают.    

                    - Нет, командир, я думаю, наш доктор прав. Пусть он поговорит с Анной и с этим парнем-электриком, проверит их здоровье заодно.

                    Карпов призадумался:

                    - Здоровье, говоришь, … пойду-ка я сам проверю.

 

*

                   В течение двух последующих суток к “Парусу” подошли еще три больших прозрачных корабля, эти “веретена” как две капли воды походили на первый обнаруженный землянами. Корабли инопланетян расположились симметрично с четырех сторон вокруг звездолета, между собой на одном уровне и чуть ниже “Паруса”. Некоторые люди расценили такую расстановку как своеобразный защитный контур, отделяющий землян от поверхности.

                   На корпус “Паруса” неоднократно крепились малые челноки “зеленых”, и каждый раз в тех местах, где в это время находилась Анна Шляпникова. Эта необъяснимая любовь с их стороны заставила Анну перебраться в самый дальний внутренний отсек, она боялась оставаться одна.

                   Земляне, со своей стороны, также пытались заявить о себе. В деле установления контакта беспилотные модули оказались неэффективны. Выходы разведчиков в открытый космос непосредственно к борту инопланетных кораблей сдвинули процесс взаимного познания с мертвой точки. Хозяева всем своим видом демонстрировали гостеприимство, они отступали, вернее, отплывали от места планируемого входа космонавта, при этом даже совершали нечто похожее на поклон. “Зеленые”, казалось, приглашали человека внутрь, считая, что доступ вполне реален. Однако, то ли чужой корабль автономно выполнял свои защитные функции, то ли люди не знали каких-то элементарных вещей, доступных любому инопланетному ребенку, человека, облаченного в скафандр, сдерживала невидимая стена. 

                   Космонавты, приближавшиеся к кораблям “зеленых”, как правило, не хотели повторять это вновь. Они рассказывали о неясных внутренних ощущениях, возникавших при близком контакте. Люди фактически чувствовали, что инопланетяне по непонятным причинам находятся в недоумении и испытывают жалость к ним. Многие не могли справиться с нарастающим внутренним беспокойством, только один из разведчиков, пересиливая страхи при помощи любопытства, несколько раз подходил к чужим кораблям, и смог достаточно внятно передать руководителям полета свои ощущения, рассказать о некоторых странных эффектах. Его рассказы, впрочем, ничего не прояснили, и, не смотря на все усилия с обеих сторон, полноценного общения наладить, не удавалось. Этот факт командование “Паруса” воспринимало спокойно, гораздо больший интерес вызвал Алишер Гамидов, вернее, его своеобразные контакты с инопланетянами.

                   Первая встреча с “зелеными” на здоровье Гамидова не отразилась, и все кто был рядом с ним в тот момент на смотровой палубе, также не жаловались. Палубы в местах прикрепления инопланетных челноков проверили и не обнаружили ничего нового и опасного, а всем желающим разрешили снова выходить на смотровые площадки и через большие стекла глазеть на призрачные корабли. “Зеленые” тем временем не получив взаимности от Анны Шляпниковой объявили “охоту” на Алишера.

                   Как только он вновь пришел посмотреть на инопланетян, от первого встреченного землянами корабля отпочковался челнок с двумя прежними пилотами. Челнок прикрепился к корпусу “Паруса” точно перед Алишером. Как и в первый раз, они пытались наладить общение только при помощи невыразительных телодвижений. Команда Моцного вновь предложила всем находившимся на палубе покинуть ее, намереваясь в очередной раз провести всевозможные замеры. “Зеленые” оставшись без “зрителей” немедленно вернулись в свой корабль.

                   Гамидова вызвали на совещание руководства.

 

*

                  - Чем вы объясните такое внимание к вашей персоне со стороны инопланетян, Алишер Ахмедович? Может быть это случайность? Два раза подряд, именно к вам подлетает их челнок, при этом, видеть вашу фигуру, лицо они не могут, поскольку, стекла иллюминаторов глухо затонированы. Вообще, совершенно непонятно, как можно что-то разглядеть внутри хорошо защищенного звездолета? – командир спрашивал вежливо, но голос его выдавал накопившуюся усталость и неопределенность.

                  Алишер держался достаточно уверенно, его пригласили присесть вместе с начальниками служб за овальный стол в комнате командира. Все сидящие за этим столом пристально рассматривали электрика, и каждый пытался определить какие-нибудь специфические особенности этого человека.

                  - Вряд ли, это случайность. Оба раза к “Парусу” подлетали одни и те же инопланетяне – мужчины; один старше, другой моложе. “Зеленые”, также как и мы, имеют индивидуальную внешность, но эти двое внешне похожи, и я думаю, что это отец и сын. Старший, по-моему, командир первого встреченного нами корабля, он все время занимает место в самой верхушке большого “веретена”, и еще, он …, - Алишер несколько смутился, пытаясь подобрать нужные слова.

                  - Пожалуйста, продолжайте, Алишер, мы все вас внимательно слушаем, - командир выделил слово “внимательно”, - еще он, что …?

                  - Еще, он самый …, самый выразительный из всех в большом “веретене”.

           - Выразительный? Именно так?

           - Да, так. Не могу сказать по-другому, - подтвердил Алишер.

           - Хорошо, значит выразительный командир первого корабля со своим сыном, как только вас почуют, сразу срываются с места и “на всех парах” прилетают с вами поболтать. Может, вы издеваетесь над нами, Гамидов? – Карпов явно начинал нервничать.

            - Это мои наблюдения и выводы, я и сам не до конца уверен во всем, и соглашаться с этим или нет – ваше право, Евгений Максимович!  

             - Ладно, не сердитесь, все так …. У меня еще вопрос. Вы общались с ними как-нибудь или нет, они читали ваши мысли, быть может, посылали телепатические сигналы или что-то в этом роде?

                   -   По-видимому, они по-своему что-то говорили, но понять их не могу, я чувствовал, что они не желают мне зла, в их присутствии не возникало ощущение беспокойства. Никакой телепатии или чего-то подобного не было.

                  Ничего не прояснялось, усталость с новой силой наваливалась на командира, и он снова выплеснул порцию циничных фраз на Гамидова: 

                  - Вот тебе и раз, ничего не было, а мы все так надеялись и верили в чудо! Думали, вот он – человек, которому обитатели этой милой планеты открыли свой разум, вот он – полноценный контакт! Вы огорчаете всех нас, Алишер, нельзя же так!

                  Собственно, большего Карпов и не ожидал от слов сектанта, но, все же, маленький огонек надежды жил в нем до совещания. Впрочем, больше всего теперь командир злился на самого себя, он признавался себе: “Что же я ожидал? Прямо с порога - жаркие объятия, обмен делегациями и прочие контакты? Такого ожидаемого контакта не получается, и я – Евгений Карпов становлюсь раздражительным и капризным! С Гамидовым потом определимся, стоит только набраться терпения. Просто, терпеливо, методично изучать инопланетян, и все получится”.

            - Вы должны понимать, Алишер, все мы немного устали, но все равно, спасибо вам за информацию. Вы свободны, но ... я думаю, будет лучше, если медики какое-то время вас понаблюдают. Вы не против? - на этот раз слова командира прозвучали с привычной вкрадчивой мягкостью.

            - Конечно же, я согласен, для всех так будет лучше, - ответил Алишер, кивнул головой в знак прощания и вышел.

           Офицеры продолжили совещание, и первым нарушил молчание Моцный.

            - Этот сектант не глуп, и “себе на уме”!  

            - Дураков в полет не набирали, их могли только назначить, - спокойно добавил Карпов, а присутствующие, при этом, с трудом сдерживали улыбки, потому что офицеров Службы безопасности, как впрочем и командира, подбирало Правительство без соблюдения общих формальностей, - не думаю, что стоит сейчас разрабатывать вариант с Гамидовым. Доктор Келлер, безусловно, будет работать с ним, но нам следует определить несколько основных направлений работы по обеспечению полноценного контакта. В конце концов, именно за этим мы сюда и летели, и нам по большому счету уже крупно повезло. Быстрого контакта, к сожалению, а может к счастью ... Кто знает? Не получилось, во-общем, но если грамотно поработать, то можно в ближайшее время отыскать точки соприкосновения. У кого какие есть идеи, товарищи?

            - Мои ребята сегодня выловили “какушки” и “сикушки” “зеленых” и передали их медикам-биологам, думаю это интересно, - широко улыбаясь произнес Ван дер Вал.

           Действительно, подлетая непосредственно к “веретенам” в тяжелых управляемых скафандрах в специальные герметичные контейнеры разведчикам удалось отходы жизнедеятельности инопланетян.

          - Разрешите, я продолжу, командир, - голландец решил рассказать о наблюдениях своей группы, - наши братья по разуму ведут себя очень откровенно. Их корабли полностью прозрачны, и можно наблюдать все их действия. Мы видим как они едят, пьют, испражняются, они не стесняются нас, не стесняются друг друга. Никаких переборок там нет. Сам лично наблюдал как парочка занималась сексом, а рядом с ними “зеленый” жевал семена, и другие, рядом совсем, своими делами занимались. Питаются они все одним и тем же - какими-то сухими семенами, мочат их водой, катают из них руками шарики, и эти шарики долго жуют. Питаются мало и редко, воду пьют чаще. Запасы воды и семян висят на стенках кораблей изнутри в специальных “бурдюках”, непонятно из чего сделанных, но, скорее всего, из ничего. Очень интересно наблюдать за тем, как они нужду справляют, не к столу будет сказано.

          Штурман был в хорошем настроении, по-русски он говорил с немецким акцентом, но его запасу русских слов и выражений можно было позавидовать.

          - Так вот, кому надо ... подлетает к стенке “веретена”, стенка выпячивается наружу, образуя небольшой отросток. Клиент делает в него свои “дела”, отросток закрывается, отделяется от корабля, отлетает метров на семьдесят от него и разваливается, и все в естественном виде в космосе остается болтаться. Наши друзья совершенно без комплексов.

           Рассказ штурмана оживил совещание. Офицеры разговорились и пришли к выводу, что суматоха прошедших дней благотворно повлияла на весь экипаж. У людей появилось много работы, появился неподдельный интерес, энтузиазм, люди стремились вперед, навстречу с чужой цивилизацией. Эта цивилизация не казалась им враждебной, наоборот, поведение инопланетян, их внешность, вызывали, в целом, положительные эмоции и даже некоторое умиление. “Зеленые” оказались очень похожи на персонажей земных фантастических фильмов для детей. Настроение это не портили ни реакция доктора Шляпниковой, ни непонятные ощущения разведчиков. Многие пытались расспросить Гамидова, но тот умело отшучивался.

           При всем при этом, медики отметили улучшение функциональных показателей практически у всех членов экипажа, а у больных появилось сильное желание выздороветь, всем хотелось увидеть эффективные результаты контакта. Келлер доложил об этих изменениях. Они прибавили оптимизма командиру, и он подвел итоги:

            - Друзья мои, еще раз повторюсь, я думаю, что мы нашли разумную расу. Немного пока у нас с ними не клеится, но причин сильно расстраиваться нет. Много интересной информации мы уже получили путем наблюдений, теперь надо готовить команду на поверхность планеты. Надеюсь, хозяева окажутся гостеприимными. Попрошу штурмана подготовить планетарный модуль, и если будет возможность, то сделаем планетарную базу. Необходимо, также, подобрать людей, определить средства защиты и местного передвижения. Особо торопиться не следует, лучше все хорошо продумать, между собой в рабочем порядке согласовать. Перед высадкой еще раз у меня соберемся.

  

 

 

 

                   За время подготовки к высадке со стороны инопланетян не было отмечено никаких особо активных действий. Единственным значимым событием стало отбытие первого встреченного землянами корабля - “веретена”. По всей видимости, на нем закончились запасы пищи, а самое главное - воздуха. Как можно было догадаться, корабли инопланетян не могли длительно находиться в космосе. Первый корабль ушел вниз плавно и четко перпендикулярно поверхности планеты, с точки зрения пилотов “Паруса”, такой маневр для любого земного корабля был бы не возможен. На место убывшего через некоторое время встал новый корабль с полными “бурдюками” припасов. Очевидно, что инопланетяне предпочитали наблюдать расположившись симметрично с четырех сторон.

                  Команда “Паруса” изо всех сил готовилась к посещению планеты “зеленых”. Несмотря на загруженность работой по отбору десантной группы, доктор Келлер нашел время для того, чтобы вновь побеседовать с Алишером Гамидовым. В конце рабочего дня, когда его сотрудники в основном разошлись, начмед пригласил Гамидова в свою лабораторию. Первым делом, он поинтересовался о том, что думает Алишер о высадке на планету.

             - С вашими взглядами на жизнь знакомство с новыми условиями ее существования, как мне кажется, оказалось бы интересным, - обратился он к сектанту.

             - Конечно, я с удовольствием побывал бы на планете, но к чему сейчас эти разговоры? Никакого отношения я не имею к десантной группе, и занимаюсь исключительно внутренним корабельным оборудованием. Мои профессиональные навыки в экспедиции на поверхность пока, однозначно, не потребуются.

             - Но, все же, вы хотите там оказаться, ведь, может быть, через некоторое время все желающие смогут там побывать. Вы, конечно, можете не отвечать, но позвольте вас спросить. Что вас может заинтересовать в этом мире джунглей и туманов, я имею ввиду заинтересовать с точки зрения вашей принадлежности к Секте, с вашей, я бы сказал, специфической точки зрения?

             Алишеру не нравились вопросы о Секте. Он ответил не сразу, и его промедление было оправдано, этот ответ при других обстоятельствах мог бы заставить слушателя в полной мере усомниться в его психическом здоровье. Но, в этот раз, когда в нескольких километрах от “Паруса” в космосе парили внеземные корабли, сделанные из “ничего” Келлер был готов серьезно воспринимать любые, даже самые абсурдные вещи.

             - На Земле у меня был небольшой опыт состояний с измененным восприятием, когда мне удавалось наблюдать скрытую от повседневного взгляда сущность людей и природы. Изменение восприятия проходило поначалу под руководством других людей из Секты, затем я проделывал все самостоятельно, но всегда это были моменты душевного подъема, моменты, когда я находился в хорошей физической форме. С той, прежней интенсивностью ни разу мне не удавалось это на корабле, я и не пытался, потому что чувствую, что состояние мое не позволит добиться мощного эффекта. Не то, что бы я был болен или что-то в моем здоровье сильно беспокоило бы меня, просто, настроение не то, что на Земле. Думаю, что на этой планете мне за  какое-то время удалось бы восстановиться, удалось бы почувствовать планету.

                   - Вы хотите сказать, что на Земле могли наблюдать нечто сверхъестественное, что в природе существует нечто недоступное обычному восприятию и приборам, - Келлер не ожидал такого открытого заявления.

                   - Да, недоступное обычному восприятию и любым приборам, - подтвердил Алишер.

                   - Уу-ф! Смелое заявление, Алишер! Конечно, человечество знает немало фактов наблюдения сверхъестественного, но что бы вот так, между делом, как вы сказали? В момент душевного подъема? Это, я вам скажу, смело! Вы ведь наблюдались у психиатра, и на корабль вы попали благодаря прямому вмешательству Карпова. Мы с вами говорили об этом.

                   - Совершенно верно, наблюдался, но вмешательство Евгения Максимовича в моем случае, вряд ли, стоит называть вполне естественным.

                   - Вы интересный человек, Алишер. Поверьте, у меня нет желания копаться в вашем прошлом. Порой, мне самому кажется, что Земли и не было никогда, и вся моя жизнь - это “Парус”. Земля осталась так далеко, а все, что было когда-то, перестало существовать. Сейчас я готов принять многое, но до определенного предела, конечно. И, потом, Алишер, мне не хватает конкретности, чтобы хоть как-то вас понять мне приходится задавать пространные вопросы, и получать, при этом, односложные ответы. Что, например, означает “наблюдать сущность людей”? - доктор понял, что “наломал дров” в начале разговора и последними словами попытался выйти на позитив.  

                   - Это вы хотите узнать обо мне, а не наоборот, и, поверьте, я пытаюсь помогать вам в этом. Если я сразу вывалю на вас, доктор, массу своей информации, вы, вряд ли, сможете все уловить и разберетесь. А так, порциями, мои ответы заставляют ваш мозг напрягаться и искать новые вопросы. Это давно известная и хорошо работающая образовательная методика. Вы не можете ее не знать, и, скорее всего, прячете свою заинтересованность. Так что, ваши жалобы, доктор, не принимаются, и для вас и для меня гораздо лучше, если наш диалог будет проходить в текущем варианте, - Алишер широко улыбался, попытки Келлера искать признаки невменяемости в его словах веселили.

                   - Глядя на вас, Алишер, я сам наполняюсь оптимизмом, но, все же, мне хотелось бы услышать что-то более подробное о ваших “видениях”, - Келлер понял, что роль дознавателя в разговоре с сектантом подошла бы скорее Моцному, и, что для него гораздо лучше; попробовать  подружиться с Алишером. В дальнейшем, задавая вопросы, он использовал другую интонацию.

                   - Вы хотите услышать четкие определения, термины того, что я наблюдал, работая с восприятием, но ни я, ни кто-то другой из Секты не предложит их однозначно. Объекты внутреннего восприятия можно описать с помощью сравнения с тысячами реальных вещей, и все эти сравнения будут отчасти верны. То есть, они будут верны не до конца. Именно так следует относиться к использованному мной слову “сущность”. В обычном режиме мы видим что-то с одной стороны, но то же самое можно увидеть по-другому с другого угла.

                   - Хорошо, давайте попробуем разобраться. Я неплохо знаю психиатрию. Измененное восприятие - давно используемый и общепринятый термин. В прошлом я сам изучал некоторые методики внушения. К сожалению, попрактиковаться не пришлось, но, насколько я понимаю, изменение восприятия направлено на установку связи с подсознанием, на мобилизацию памяти, глубоких ее слоев, связанных с ранним детством, а иногда, и с внутриутробным периодом развития. Это направление широко применяется в психиатрии, но постулаты Юнга о возможности установления контакта с более глубокими и обширными пластами, так называемого общественного бессознательного, не нашли достойного научного подтверждения. И, сейчас, вы заявляете, что имели возможность наблюдать человека в необычном виде. Вы не сказали в каком, но думаю, что в форме энергетического сгустка, не так ли? Это довольно распространенная теория.

                   Эти слова доктора, казалось, расстроили Алишера.

                   - Вы не доверяете мне, доктор. Хотя, этого следовало ожидать, окружающим трудно понять последователей Секты, даже если мы “раскладываем все по полочкам”. Иногда, понять что-то только умом мало, а открыть сердце можно только близкому человеку, поэтому, мы так неохотно говорим о себе. Но, сейчас, специфическая ситуация, и я попробую объяснить. Вы считаете мои, якобы, “наблюдения” всего лишь пересказом многочисленных метафизических доктрин. Однако, все о чем я вам рассказываю, я пережил сам. Термин “энергетический сгусток” в какой-то степени справедлив, но я не могу сказать, что своими глазами видел вместо человека электрическую лампочку; круглую и светящуюся. Когда я по-другому наблюдал человека, то делал это всем телом, я чувствовал его “вибрацию”, но называть это вибрацией в полном смысле не рискну. Чувствовал его тепло и слышал полу-шепот, полу-звон его тела, видел мягкий свет. Это было комплексное ощущение живого, мыслящего существа. Мыслящие существа отличаются от животных, у человека есть “сердце”, и оно “обжигает” мое “сердце”. Неразумные существа холодны. Жители этой планеты - “зеленые”, безусловно, разумны, по-своему чувствую это, они похожи на нас. Ваши научные знания, доктор, имеют большую значимость, я, действительно, так считаю. К сожалению, продвижение науки по обсуждаемому нами вопросу идет по узкому коридору. Эту тему постоянно изучают, имеется масса эффективных методик, и психиатры зарабатывают при этом хорошие деньги. Люди вполне логично изучают то, в чем видят практический смысл. Смыслом измененного восприятия для людей стала психотерапия, любопытство не будем брать в расчет. Члены Секты, также, проводят лечение, но, кроме того, для нас измененное восприятие - это обязательная тренировка, подготовка к “переходу”.

                   Внимательно слушая Алишера, Келлер про себя думал, что некоторые его утверждения выглядят бредоподобно. В то же время, этот бред казался логичным, а самое главное; по разным оценкам, во время отлета “Паруса” Секта охватывала до четырех процентов населения Земли. Все эти люди осознанно становились приверженцами Секты, работали в самых разных сферах человеческой деятельности. Некоторые частные компании охотно принимали на работу сектантов, справедливо полагаясь на их обязательные трудолюбие, дисциплинированность и ответственность. Все эти люди не могли быть невменяемы, поэтому начмед все больше и больше склонялся к тому, что к словам Гамидова следует прислушиваться.

                   Еще он хотел спросить о “переходе”, но Алишер вежливо предложил закончить разговор:

                   - О “переходе” мы с вами обязательно поговорим, позже. Сейчас мне нужно выходить в смену, а перед этим мне необходимо совершить намаз.

                   - Намаз?! Вы признались, что являетесь сектантом, Алишер, разве это не так?

                   - Абсолютно так, доктор, но Секта не имеет никакого отношения к религии, а я - мусульманин. Знания и методики Секты укрепляют мои силы и мою веру, - сказал Алишер улыбаясь, его веселило недоумение начмеда, - доктор, если сочтете нужным; думаю, хорошо, что для посадки выбрали удаленное от скоплений инопланетян место. У себя в кораблях “зеленые” занимают определенные места не просто так, местоположение важно для них. Если модуль с группой людей сядет плотно среди них, думаю, они могут не понять и негативно среагировать, а в случае необходимости будут защищаться и активно отвечать.

                   - Да, Алишер, я понимаю, вы сейчас в отсек религиозных обрядов? Там, я знаю, есть специальное приспособление .... простите за слово “приспособление”, это для мусульман, чтобы направить молитву в нужную сторону. На Мекку, правильно?

                   - Все верно, есть специальная площадка, которая ориентируется на Солнце, и, во-общем, на Землю ... на Землю, доктор, - эту фразу Алишер произнес тихо, он, казалось, вспомнил о чем-то важном.

 

 

*

                   Начмед рассказал Карпову о своем разговоре с Алишером, и поделился своими мыслями. Может быть, поэтому, но скорее всего, по другой причине высадка специальных модулей на поверхность планеты была отложена на сутки.

                   В новый срок модули-сегменты исследовательской станции опустились на ненаселенный участок, определенный ранее. Высадку провели четко по отработанной на Земле схеме. Сегменты состыковались между собой, образовав единую базу, на которой можно было жить и проводить научную работу. Базу оснастили средствами наблюдения, защиты и связи, туда доставили планетарный транспорт - легкие вездеходы на электродвигателях. На “Парусе” имелся запас углеводородного топлива и детали двигателей внутреннего сгорания, но все это решили не применять. Планета оказалась заселена разумными существами, по всей видимости, чрезвычайно гармонично контактирующими с природной средой, поэтому решили ограничить до минимума количество любых выбросов с базы. По тем же причинам, для снижения радиационного фона пришлось существенно усилить защиту реактора энергопитания, а канал связи пришлось сделать узконаправленным. Для этого потребовалось вывесить дополнительный стационарный спутник. Таким образом, было предусмотрено многое для того, чтобы случайно не рассердить хозяев.

                   Основная сборка базы велась андроидами, которые предварительно обследовали окружающую местность. На многие километры вокруг будущую базу окружали холмы, покрытые пышной зеленой травой и редкими низкорослыми деревьями. Инопланетян по близости не наблюдалось. По имевшимся данным, зеленым просторам они предпочитали джунгли, постоянно окутанные туманной пеленой.

                    Сажать для разведки челнок прямо в джунгли руководители полета не решились, и устройство на поверхности большой станции без выяснения отношений с “зелеными” казалось рискованным мероприятием.

                     Однако, не смотря на все опасения, к приятному удивлению землян, хозяева планеты никак не отреагировали на спускаемые аппараты, на доставку модулей и возню андроидов. Отсутствием любопытства “зеленые” не страдали, и, вероятно, они попросту ничего не замечали. Никто из них не пришел и не прилетел поглазеть на сборку базы. Такое поведение хозяев землян устраивало, и, в то же время, заставило поломать голову. Думали так: “Хорошо, сейчас нас не видят. Мы начинаем работать на поверхности, делать замеры, промеры, будем наслаждаться инопланетными пейзажами, но в один недалекий прекрасный день нас все же обнаружат. Какая будет у хозяев реакция? Хорошо если такая же, как на орбите, а если вдруг им не понравиться наше присутствие? Что тогда? Под угрозой окажется уникальное оборудование, а самое главное - жизни людей. Если инопланетяне освоили ближайший космос, то очевидно, в их распоряжении имеются мощные источники энергии. Не понятно какие, но понятно, что любую энергию можно направить на разрушение”.

                   Когда все было готово, на базу направили только трех человек. Они были обязаны далеко от базы не уходить, а в любой сомнительной ситуации без промедления стартовать на орбиту.

                   Планы, однако, вскоре поменялись. Прозрачные корабли, сопровождавшие “Парус”, для пополнения припасов сменились через семь земных суток. На этот раз, земляне смогли зафиксировать район посадки ушедших и старта новых “веретен”. Точки запусков находились в разных местах, и затем уже чужие корабли на небольшой высоте слетались к месту орбитального старта. Один из  кораблей вышел с окраины леса, в ста восьмидесяти километрах от вновь оборудованной базы. Землянам представился шанс подобраться к точке старта, поближе познакомиться с технологиями “зеленых”, решили и то, что пора заявить о своем присутствии.

                   На базе находились два опытных возрастных космонавта: Андрей Анатольевич Репников - специалист по методикам выживания и системам жизнеобеспечения в космосе, он занимался, так сказать, проблемами быта, Майкл Бэлл - инженер систем наблюдения и связи. Вместе с ними работал программист Роджер Кейхил, Землю он покинул шестнадцатилетним, и на корабле все звали его Женей. Репников - серьезный вологодский мужик, Бэлл и Кейхил - темнокожие североамериканцы.

 

 

*

                   - Бросай эту рутину, Женька, давай в поход собираться! - так Репников возвестил программисту о предстоящем путешествии.

                   - Куда это собираться? - Роджер оторвался от монитора, тер глаза руками и удивленно смотрел на Репникова.

                   Андрей Анатольевич пояснил ситуацию и добавил:

                   - Во-общем, нам с тобой приказано залезть в джунгли. Командир по старой дружбе просит меня взглянуть на местное «житье-бытье», так сказать опытным взглядом. Майк остается здесь на связи. Завтра, с утра пораньше, выезжаем. С собой, думаю, возьмем Жору. Твоя задача - посмотреть его, а я займусь вездеходом. Посмотри обязательно у него боевые программы. Не дай бог, Жорик болезненно как-нибудь на “зеленых” среагирует! Как посмотришь, отправь его ко мне в ангар. Он поможет мне уложить запасец кое-какой.

                   Жорой звали одного из андроидов. Он слегка хромал из-за сгоревшей электропроводки на синтетических мышцах ноги, до которой никак “не доходили” человеческие руки. На базе было четыре андроида, но Жора “глючил” меньше всех.  

 

 

 

*

 

                   Закрытый вездеход мягко катил по пологим холмам, приминая зеленую, пышную травку. Двое землян и андроид направлялись к условному югу в сторону туманных джунглей, и пока, вокруг них на одиноких холмах кое-где торчали лишь малорослые деревца с большими толстыми листьями. Разведчики выехали утром, и к вечеру инопланетных суток, равных половине земных, должны были достичь границы большого растительного массива. По имевшимся данным, именно в лесах проживали хозяева планеты, и следовало ожидать значительного их количества.

                   Поначалу, отъезжая от базы Репников и Роджер деловито обсуждали детали путешествия, которые по причине спешки не удалось обговорить ранее, проверили связь, и, в который раз, наличие необходимого. Когда же, за холмами скрылась последняя антенна базы, уставшие от поспешных сборов, путешественники решили отдохнуть. Посадили за руль Жору-андроида, откинули кресла, и решили помолчать под ровный негромкий шум электромоторов.

                   Однако, напряжение осталось, и через некоторое время Кейхил затеял разговор:

                   - Немного, чуть-чуть страшно, Андрей Анатольевич?

                   - Страшно,  Женя, как же не страшно. Человеку, ему всегда страшно, когда неизвестное что-то затевается. Это  Жора у нас спокойно сидит, микросхемами “скрипит”, кванты по процессору “гоняет”, выполняет текущую задачу, и наперед не загадывает. Ответь, Жора, бывает тебе страшно?

                   - Неправильная формулировка вопроса. Вероятно, вас интересуют мои установки на самосохранение. Попробуйте задать вопрос по-другому, - синтезированным голосом отозвался андроид.

                   - Вот-вот, неправильная формулировка ... Абсолютно спокоен он.  Наш Жора - просто герой “штаны с дырой”! - Репников не считал вылазку необходимой, - Никуда бы эти “зеленые” не делись. Зачем торопиться? Как мы будем там разбираться? Оценивать чужую жизнь - дело биологов, планетологов. Нам совсем немного осталось на базе доделать, и можно было бы всем заселяться.  

                   - Да, все “спецы” собрались бы и организовали бы тогда хорошую экспедицию, - согласился Роджер.

                   - Да уж, но ведь мы с тобой тоже неплохая экспедиция? Попробуем разобраться как-нибудь, не думаю, что инопланетяне кусаться начнут. Как-то совсем они по-другому живут, но планета у них тоже красивая. Трава вот эта, вокруг, на клевер похожа; пышный, зеленый. Коровам бы здесь - раздолье. Как думаешь, Женька, есть у них коровы, свои, конечно, инопланетные?

                   - Не думаю, что есть. Я  корову в живую один только раз видел. Отец у меня военный моряк, и всегда наша семья жила на Северных базах. Если бы у них были коровы, то они бы здесь паслись. Мне кажется, что у них совсем ничего нет, все так думают, что они каким-то “святым духом” питаются.    

                   Роджер, в какой-то степени, нервничал, но Репников оказался мужиком рассудительным и старался тон держать ровный, успокаивающий:

                   - “Святым духом” все же сыт не будешь, зерно они выращивают, значит, я думаю, и коровы у них могут быть.

                   - Андрей Анатольевич, я слышал ты работал в японском проекте? Расскажи, на Земле тогда много слухов ходило.  

                   - Да, “шила в мешке не утаишь”! Хотя, работы все велись в большом секрете, и все кто для японцев работал, подписку давали нашей Службе, - Репников почесал голову, потер лицо, обдумывая что-то, а затем продолжил, - вовремя ты спросил, сегодня и рассказать не грех, чего уж там! Собственно, всей кухни я не знаю, но то, что “космос” для японцев построил корабль, а потом выводил его на траекторию - это точно. Я, как положено, на монтаже систем жизнеобеспечения работал, и тот корабль хорошо знаю. Это - звездолет самый настоящий, поменьше, конечно, нашего, но сделан на совесть. После этого, я о нем ничего не слышал. Японцы корабль этот по-своему оборудовали, а потом отправили его родимого неведомо куда. Интересно то, что на нем биологический центр огромный, по крепежу и разводке кабелей очень похоже, что они там “кибер-мамок” поставили, а жилые отсеки крошечные совсем. Очень много места на нем выделено под автоматику. Во-общем, дураку ясно, что отправили “спящий” корабль без людей на долгие годы к дальним звездам. В холодильниках сперму заморозили, яйцеклетки всякие, а в нужный момент автоматика детишек заделает. В “кибер-мамах” их выносят, а потом андроиды будут с ними нянчиться, кормить, растить и все такое ...

                   - Это ужас какой-то, Андрей Анатольевич! Родиться в железной тюрьме, вместо папы и мамы - роботы, - взволнованно проговорил Женька.

                   - Может, и так, да только по мне, люди на “Парусе”, мы с тобой, точно, не в лучшей ситуации. Но, видишь как, люди ко всему привыкают.

                   - Они не выживут, я слышал, после “кибер-мамы” дети совсем слабенькие получались и долго не жили. 

                   - Даст бог, вернемся, а там изобретут чего-нибудь побыстрее субсветового звездолета, вот тогда и узнаем; получились детишки там или нет. И, потом, ничего, что слабенькие, там же все стерильно почти, роботы витамины им будут давать, научат наукам. Информации там полно, под электронные терминалы там полно места отведено. Детишки вырастут, и сами во всем разберутся. 

                  Репников был настроен философски, охотно отвечал на вопросы, а Роджер продолжал вопросы задавать:

                  - Что ж, это японцы чисто сами до такого додумались, Андрей Анатольевич?

                  - Может, и чисто сами, но по мне, так без наших не обошлось. Наши, может, и сами такое завернули, но это получилось бы как-то без геройства. Понимаешь? Нашим без геройства никак нельзя, надо чтоб с оркестром отважных космонавтов отправить и встретить, если повезет, - Репников улыбнулся, - но это так, к слову. Почетно, конечно, первым быть, но вторым зато не так страшно ...  Ладно, расскажи ты чего-нибудь.

                  - О чем рассказать? Вот вы сказали про героев, и, если честно, то мне кажется, что и в этом экипаже, и вообще в Содружестве не очень-то доверяют американцам. Нас немного на “Парусе”, и двоих сюда первыми отправили. Я думаю, что прошлые события не забыты.

                  - Вот тебе и раз! О чем задумался! Ты поменьше думай, проще будь, тогда и доверять будут. По мне, так наоборот, послали вперед - цени! Значит - только ты сможешь задачу выполнить!

                  Кейхил вспомнил о событиях начала двадцать первого века. В те смутные времена диверсионные группы, подготовленные в Соединенных Штатах Америки, пользуясь прозрачностью границ Российской Федерации, окольными тропами доставили в крупные российские города закамуфлированные ядерные заряды. Договор СНВ-3 оставлял за каждой из сторон значительное количество боеголовок, их можно было хранить и в нужный момент снова установить.  Практичные американцы решили, что хранить боеголовки лучше на территории потенциального противника. К тому же, доставка бомб в точку назначения автотранспортом обошлась очень дешево, а баллистические ракеты сэкономили. При необходимости заряды легко можно было бы активировать со спутника.

                  Недолго, однако, они полежали. Одна бомба лежала в Рязани, в арендованном на подставную фирму подвале, и протекла в том подвале канализация. За подвалом по поручению резидента присматривал ни о чем неподозревающий человек. Он знал, что в подвале хранится некое оборудование, и не стал возражать против визита слесарей. Мужички утечку устранили, а потом в пивной знакомым молодцам рассказали о том, что видели в таком-то подвале бочонок из нержавейки, подвело американцев стремление к надежности. Молодцы, в свою очередь, темной ночью по теплотрассе пролезли и бочонок тот разобрали и из подвала утащили. Поскольку на бомбе знаков и надписей не было, молодцы ничего не поняли, металлические части сдали в приемный пункт, остальное выкинули. После водку пили долго, и облучения не почувствовали.

                  Радиоактивность партии металлолома выявили только на заводе, стали искать, разбираться, а когда поняли, что нашли детали атомной бомбы: “на уши всех поставили” и цепочку раскрутили. Скандал, конечно, получился, пришлось американцам все точки размещения указать, а президенту своему импичмент устроить. Были и другие скандалы, но все в жизни к лучшему; Америка прошла через тяжелые испытания и преобразилась. Соединенные штаты вошли в состав России, образовав при этом единую Северную Федерацию, которая благополучно стала контролировать всю планету.

                  - Прошлые события, какие еще события? Бог знает, сколько лет прошло с тех событий! Кто старое помянет, тому глаз вон! Тогда была другая Америка, - продолжил Андрей Анатольевич, - давай лучше “за жизнь” поговорим.   

                  Кейхил все понял, и долго еще путешественники говорили, вспоминали земную жизнь. Репников вспомнил родные  края, где батрачил у фермеров до армии, рассказал Роджеру о коровах и о многом другом, а тот в ответ рассказал об Океане. Так и доехали они до намеченной точки ночлега, никого не встретив на пути.

                  И, после недолгого сна, ни кем не потревоженные, на утро они вплотную подъехали к кромке леса. Оставили андроида в вездеходе, а сами робко ступая направились в окутанные туманом джунгли. Перед уходом Жоре активировали боевые функции, на всякий случай. Конечно, надежда на то, что хромой киборг с термопулеметом сможет придти на помощь и отбить неожиданное нападение пусть маленьких и щуплых, но, очевидно, многочисленных хозяев леса, была слабой. Зеленые лесные эльфы по-прежнему оставались для землян загадочными существами, но на драку ни кто не рассчитывал.

                   Воздух в лесу показался разведчикам чрезвычайно густым и вязким. Они не вдыхали его, потому что были в полностью изолирующих легких скафандрах, но вокруг себя видели своеобразное марево, и “вязкость” воздуха придавала окружающему пейзажу расплывчатость и нереальность. Чем глубже они продвигались, тем сильнее становились эти ощущения. При этом, температура в лесу оставалась стабильно высокой но не превышала тридцати семи градусов Цельсия, наблюдалась также высокая влажность.

                   Лес, как и предполагалось, оказался многоярусным. Основу его составляли высокоствольные деревья, были также деревья и поменьше, кусты, трава и большое количество всякого рода “лиан”. Однако, подробно разглядеть все это разнообразие растительных форм землянам не представлялось никакой возможности. По пояс они были погружены в сплошной туман, а рассеянный туман позволял ориентироваться лишь на пару десятков метров вокруг. “Дрожание” воздуха превращало весь пейзаж в нечто аморфное.

                   Такая, не совсем обычная для земного восприятия картина парализующе действовала даже на видавшего виды Репникова, и в какой-то момент он вовсе остановился и оказался не в силах сделать дальше ни шагу. С базой и ”Парусом” все время держалась устойчивая связь. Два первопроходца ощущали поддержку многих людей неотрывно следивших за ними, но, несмотря на все это, они остановились.

                     Карпов лично попытался ободрить разведчиков:

                     - Ребята, не волнуйтесь, все у вас в порядке, вокруг не фиксируется никаких излучений и агрессивных сред, у вас обоих функции организма в норме. Попробуйте все трезво оценить, но ... если уж совсем трудно дальше идти, то возвращайтесь. Подвигов от вас никто не требует. Хотя, с ваших камер наблюдения все выглядит вполне безобидно; деревья и туман. Ничего я не понимаю, но, вероятно, все настолько необычно для земного взгляда, что получаются очень сильные эмоциональные субъективные ощущения ...

                     - Андрей Анатольевич, ты слышишь меня? - продолжил Карпов через минуту, решив, что все же следует быть более настойчивым, - давай-ка, соберись, это, всего лишь, ваши субъективные ощущения, эмоции. Сделайте еще полторы сотни метров по этим джунглям. На тепловых сканерах видно, что там полно “зеленых”, их там сотни. Пройдите вперед, поздоровайтесь с малышами. Как вас простимулировать? Может, “Героя Содружества” на грудь, так это я вам обещаю.

                     На слова командира первым отреагировал Роджер, но обратился он к Репникову:

                     - Здесь можно ориентироваться, Андрей Анатольевич, если смотреть на большие деревья, они не “мерцают” и не “плывут”. Смотри, большие деревья четко стоят, надежными столбами, а вокруг них будто оболочка из “густого” воздуха. Если смотреть только на эти “столбы”, то можно фиксировано воспринимать окружающее, и вдоль этих “столбов” как по коридору идти.

                     - Вот, видите! Молодец, Роджер! Можно ориентироваться! - весело подхватил Карпов, - давайте, ребята, еще немного, и мы увидим все секреты инопланетян!

                     Все же, Репников не сразу уловил догадку, Женьке пришлось подойти к ближайшему большому дереву, постучать по стволу и сказать:

                     - Смотри, Андрей Анатольевич, это же настоящая древесина, мощнейшая! У этого дерева, наверно, корни есть. Оно реально и никуда не двигается. Смотри, колонна какая!

                     Действительно, фиксируя взгляд на стволах высоких деревьев, разведчики уверенно прошли вглубь леса туда, где по показаниям приборов должны были толпиться инопланетяне. Земляне вышли на открытую травяную поляну, и поначалу ничего не увидели. 

                     - Где они? Где хозяева? - удивленно воскликнул Роджер.

                     Его удивление и замешательство были вполне понятны. Тепловой сканер совсем близко со всех сторон отчетливо определял теплокровных гуманоидных существ, а Роджер их не видел. Впрочем, как и Андрей Репников, оглядываясь по сторонам, он тихо произнес:

                     - Чудеса и только.

                     Но вскоре одни чудеса сменились другими. Присмотревшись внимательней к окружающей растительности, разведчики все же разглядели “зеленых” человечков. При этом, листва, как казалось, не являлась основным элементом камуфляжа инопланетян, их фигуры  словно изображения на фото плавно “проявлялись” на зеленом фоне из ничего. Их, на самом деле, оказалось много вокруг. Несколько сотен уже висели гроздьями на деревьях, а новые выплывали из глубины леса, устраивались рядом и с любопытством разглядывали землян.

                     - С ума можно сойти! Теперь они повсюду, и все уставились на нас, молчат как рыбы, - доложил Репников на корабль, - не очень приятные ощущения. Кажется, они видят нас насквозь, словно голые здесь стоим, но враждебных действий не наблюдаем.

                     - Датчики, датчики! Что там, на приборах? -  с волнением закричал Карпов в эфир.

                     Первым отозвался Бэлл с базы:

                     - Все чисто, командир, везде фоновые показатели.

                     - Уж лучше бы что-нибудь было ... Ну, тогда не стойте, подойдите к ним, потрогайте их, что ли!

                     Выполняя приказ командира, двое смельчаков попытались подойти к инопланетянам вплотную, но те, в свою очередь, плавно расступались, сохраняя дистанцию. После нескольких неудачных попыток стало ясно, что взаимные объятия не состоятся, но не это стало главным.

                     Оказалось, что при перемещениях “зеленые” не пользовались ни ветками, ни “лианами” и ни какими другими видимыми приспособлениями. Они просто перелетали от одного ствола дерева к другому, а гладкие без сучков стволы являлись для них своеобразными фиксирующими объектами. Одним словом, левитация была обыденным явлением в этом мире, и это могли видеть не только Репников и Роджер своими глазами, но и все остальные с помощью телекамер. Нарастающее любопытство вскоре побороло шок удивления. Все понимали, что внеземная цивилизация имеет полное право на любые, самые невероятные особенности, поэтому остается принимать их как должное.

                     Инопланетный день только начинался, и разведчики, взяв себя в руки, выполняя первоначальный план, двинулись дальше, сопровождаемые на всем последующем пути взглядами множества больших прозрачных глаз. Их целью была вероятная стартовая площадка орбитальных кораблей “зеленых”. Постепенно они осваивались в лесу, и через несколько километров, взобравшись на вершину сопки, достигли намеченной точки.

                     Полное отсутствие каких бы то ни было сооружений и аппаратов земляне восприняли спокойно: “В лесу не было обнаружено никаких зданий. Вполне естественно смотрелись бы лиственные шалаши, но даже их не было. Откуда же возьмутся: стартовая площадка, ангары, топливные комплексы и другие элементы, обязательные для земного космодрома?”

                     Однако, на вершине сопки имелась обширная поляна, в центре которой на траве сидели несколько десятков инопланетян. Располагались они правильными кругами, один круг в другом. Происходящее походило на массовый культовый обряд, тем более, что сидящий в самом  центре один единственный инопланетянин суетился больше всех. Он был похож одновременно на дирижера симфонического оркестра и главного шамана племени, и по всей видимости, координировал действия окружающих. Поблизости на траве и деревьях скопились “зеленые”, большая их часть просто глазела то на землян, то на происходящую “церемонию”. Некоторые, все же, были заняты делом, и знакомы с разделением труда. Часть трудящихся приносила из леса плоды, добывая из них семена. Еще одна группа, по сути, ничего не делала, гуманоиды в ней просто держали готовую продукцию. Самым интересным во всех этих действиях оказались перенос и удержание воды.

                     “Хранители” воды, условно их можно было назвать так, сидели на коленях друг за другом цепочками по краю поляны по двенадцать-шестнадцать особей. Их руки с раскрытыми вверх ладонями были направлены вперед и слегка согнуты в локтях над спинами впередисидящих. Вода ровной шарообразной массой, словно находясь в невесомости, непонятным образом удерживалась поверх раскрытых ладоней, но не соприкасалась с ними. Большая часть “хранителей” была уже загружена, некоторые сидели с пустыми руками, дожидаясь заправки. Для них из леса пешком, что называется “на своих двоих”, выносили водяные шары другие инопланетяне. Эти шары легко, словно арбузы, перекладывались из рук в руки, хотя некоторые “носители” вместо того, чтобы отдать воду, сами садились в цепочку и становились “хранителями”. Семена проционцы также скатывали в шары, но поступали с ними иначе. Небольшими симметрично расположенными пирамидками продуктовые шары укладывались внутри церемониальных кругов. Как только формирование пирамидки заканчивалось, “носители” спешно покидали круг. Естественно, что принципы распределения ролей во всем этом действе оставались для землян загадкой.

                    Важным фактом, однако, явилось то, что “зеленые” несмотря на все свои необычные возможности пользуются и обычными способами передвижения. Предполагалось, что левитация каким-то образом связана с деревьями, и по открытым участкам хозяева планеты ходят также, как люди. Землян удивляло и то, что их присутствие, присутствие чужих необычных существ хоть и было замечено “зелеными”, вызвало любопытство, но не вызвало никаких встречных действий. Как ни в чем ни бывало, гуманоиды висели на деревьях и глазели по сторонам, и прерывать круговую церемонию никто не собирался.

                    Наблюдая со стороны, разведчики благоразумно не вмешивались в течение незнакомой жизни, а через некоторое время им и вовсе надоело бесцельно созерцать однообразное инопланетное представление. Они подумали о возвращении к вездеходу и запросили руководство. Командир, в свою очередь, учитывая короткий световой день туманной планеты и отсутствие успехов контакта, приказал вернуться.

                    Перед тем, как покинуть “лысую” гору, двое землян установили на поляне телеметрический буй. Затем под горку живенько двинулись в обратный путь. Ожидавший их на окраине леса андроид оказался теперь самым родным в ближайшей округе существом, он исправно корректировал маршрут угловатыми телеграфными фразами.

                     - Право семь градусов текущего направления, - что, во общем-то, означало: ”Возьмите чуть правее, ребята!”

                     - Поняли тебя, Жора! Ты просто не представляешь, как радует нас твой “нежный” голосок. Вернемся, я, пожалуй, расцелую твою силиконовую физиономию, - ответил Роджер, обратно он снова шел первым, а за ним с трудом поспевал Репников.

                     - Да уж, хорошего помаленьку, поскорее бы вырваться из этого лесочка. Ног не видно, все в тумане. Деревья “плывут” куда-то, и “эти” еще со всех сторон уставились. Сидят как сычи, глазами хлопают, хоть бы пролепетали чего-нибудь ... Тишина кругом гробовая, ни птичка не свистнет, ни лягушка не квакнет. Чужое тут все, совсем чужое, - Андрей Анатольевич ворчал и отдувался от быстрой ходьбы.

                     Роджер оказался большим оптимистом:

                     - Андрей Анатольевич, не все так плохо. Заметьте, никто на нас не напал, и я уже почти привык к их проникающим взглядам.

                     - Еще бы кто напал, только этого не хватало, - отозвался Репников, при этом, прощупал сумку с двумя дополнительными магазинами термопатронов, - хотя у них и оружия, верно, нет. У них, вообще, ничего нет, ни домов, ни вещей, хоть бы палку-копалку какую изобрели. Может, конечно, и войны нет ... Ты видел как они воду носят,  Женька? Может, они как пчелы, и разума не имеют?

                     Женька ничего не ответил.

                     Вездеход ждал разведчиков на том же месте, и ждать здесь нового утра они не собирались. Надвигавшиеся сумерки ничего не меняли. С “Проциона” на орбиту уже установили спутники позиционирования, и для того, чтобы добраться до базы, нужно было только нажать пару кнопок и сдвинуть вперед рычаг.

                     Оказалось, что покинуть лес также просто, как и войти в него, но впечатления, оставленные его обитателями в умах путешественников были сильны. Земляне долго молчали, глядя из окон вездехода на темнеющие холмы в розовых закатных лучах Проциона. Даже когда совсем стемнело, они так и сидели какое-то время задумчиво в темноте, пока Репников не включил свет в кабине и не вспомнил о насущном:

                      - Давай-ка, Женька, снимем стресс! Спать все равно не хочется, и мы ведь до сих пор ничего не ели.

                      Андрей Анатольевич заботливо выложил сухой паек и флакончик с самодельной перцовой настойкой.  

                     

 

*

                    На следующий день с помощью спутников отметили начало подъема на орбиту нового стандартного корабля инопланетян. Место старта удалось определить без труда. Корабль -“веретено” проходил атмосферу над “лысой” горой. Очевидно было то, что вращение планеты вокруг своей оси не имело для него никакого значения. Скорость выхода его на орбиту еще раз подтверждала то, что маленькие зеленые человечки плевать хотели на привычные законы гравитации, они не спешили и “считали”, что для полетов в космос скорость сорок километров в час - это достойно, а самое главное - необременительно. При этом, транспортникам “Проциона” для того, чтобы вернуться к звездолету с поверхности планеты, приходилось развивать большее чем на Земле, значительное и вполне обоснованное ускорение.

                    Однако, лучше всего старт “веретена” подтвердила прямая трансляция из леса. Наблюдательный буй работал, а “зеленые” не обращали на него внимания.   

                    Всю ночь, прошедшую после вылазки землян, на большой лесной поляне продолжался необычный ритуал, который, фактически, оказался формированием орбитального космического корабля. Ближе к утру дошедшие до полного экстаза его участники замерли, а затем сидящий в центре “шаман” вознесся к небу, обозначив собой верхнюю часть “веретена”. Создалось впечатление, будто это сидящие вокруг странным образом “вытолкнули” его вверх. “Шаман”, в свою очередь, не остался в долгу, он принялся постепенно “подтягивать” к себе остальных, и чем больше “космонавтов” уже висело в воздухе, тем быстрее “подтягивались” сидящие на траве. Не забыли и про припасы, шарики из скатанных семян также “втянулись” в корабль. Водяные шары были поднесены после формирования, они по отдельности вталкивались через незримую оболочку корабля и внутри него образовывали большие шары -“хранилища”, висящие, “естественно”, просто так, без всяких оболочек. Таким образом формировался долговременный запас воды и пищи. Для воздуха ничего подобного не предусматривалось, очевидно, инопланетяне пользовались только тем, что имелось внутри, и периодически спускались в атмосферу, чтобы проветриться. Подъемы и спуски, явно, не вызывали у них особых проблем, а основные трудности, судя по времени и эмоциональности действия, заключались в самом формировании “веретена”.    

                    Легкая светимость и нечеткий видимый каркас космических объектов инопланетян проявлялись только вне атмосферы. В воздухе недалеко от поверхности их корабли выглядели совершенно прозрачными, и определялись они по имевшимся в них экипажу и припасам. Впрочем, границы корабля можно было различить. Снаружи ветерок теребил обрывки тумана, а внутри воздух сохранялся спокоен и чист. Естественно, у землян возникал вопрос: “Каким образом происходит изоляция внутреннего пространства?” Вместе с массой других вопросов он оставался без ответа.

            По рассказам выходивших в открытый космос людей, тех, кто непосредственно приближался к странным кораблям, оболочка “веретен” не имела никакого силового сопротивления. К примеру, один из космонавтов был абсолютно уверен в том, что его рука, находящаяся в согнутом состоянии в нескольких сантиметрах от светящейся границы корабля, при разгибании в локте визуально эту границу не пересекла, хотя, безусловно, должна была это сделать. Все последующие попытки проделать то же самое ничего не изменили. Происходящее, по его словам, напоминало сон, в котором никак не удается войти в открытую дверь, вернее, войдя в нее, оказываешься снова перед той же самой дверью. С “Паруса” это выглядело как бестолковое помахивание рукой перед самой оболочкой “веретена”.

             Беспилотные аппараты и андроиды отчитывались по-другому. Для них светящаяся оболочка имела сопротивление, вернее, была вовсе недостижима, они физически не могли до нее долететь. Силовые агрегаты зондов работали на полную мощность до тех пор пока не кончалось горючее, но последние несколько сантиметров оставались не пройдены. Таким образом, возникшая серьезная путаница образовала разные мнения. Одни специалисты были уверены в наличии силового поля в смеси с гипнозом, другие предположили манипуляции с пространством и временем. В любом случае, было чему удивляться.        

 

*

              Убедившись в спокойном к себе отношении, участники звездной экспедиции решили всерьез обосноваться на зеленой планете. Дополнительный персонал был отправлен на поверхностную базу уже к моменту возвращения двоих смельчаков-разведчиков.

              К тому же времени Бэлл, управляя андроидами, собрал один из нескольких хранившихся на борту “Паруса” вертолетов. Сразу его и опробовал, посадил одного из андроидов “за штурвал” летательного аппарата, вернее, через кабель подключил его квантовый мозг к системе управления. Тринадцать долгих лет консервации не испортили детали вертолета. Бэлл сверху приветствовал возвратившихся из леса  коллег и, фактически, как пассажир с удовольствием наблюдал базу и ее окрестности с высоты птичьего полета. Определение “птичий” оставалось чисто земным, потому что птиц на чужой планете не было.

              Вернувшийся вездеход оставил хорошо заметный сверху и тянувшийся к горизонту след примятой травы. По этому следу со стороны леса к базе приближались новые интересные события.

              Поначалу, Бэлл испугался, он принял инопланетян за стаю гигантской саранчи. Однако, приблизившись он и все, кто получал картинку с телекамер вертолета, узнали хозяев планеты. Снова пренебрегая реальными условиями тяготения несколько сотен аборигенов, в буквальном смысле, скакали в направлении базы. Прыжки они совершали на высоту, в несколько раз превышавшую их собственный рост. При этом, очевидным казалось то, что мышцы ног не играли в этих прыжках значительной роли. Плавная, чересчур пологая траектория не определялась законами физики. Кроме толчка и последующего падения под действием силы тяжести они, явно, пользовались дополнительной третьей силой, которая, судя по всему, являлась основной. Во время прыжка “зеленые” интенсивно махали руками вдоль туловища, но, поскольку они не имели крыльев и даже перепонок на руках, эти движения не создавали значимой подъемной силы и могли быть только ритуальными или просто стимулировали организм.    

              Довольно быстро они прискакали к базе, расположились вокруг нее, словно зрители в цирке, выбрали возвышенные места. Сели инопланетяне на травку группами или вереницами по десять-двадцать особей разного пола, очевидно, это были своеобразные семьи.

 

*

              В течение двух дней никто из них к людям не подходил, сели и сидели, наблюдали. Иногда, правда, отскакивали в сторонку по нужде. Вся физиология инопланетян оказалась начисто лишена условностей и выглядела полностью инстинктивно. Они просто ели, просто пили росу с широких листьев травы, просто дремали на плече друг у друга. В их поведении отсутствовало напряжение или беспокойство. Группы “туристов” сменяли друг друга, словно выбираясь из дома на пикник.

              Хозяева не препятствовали развитию базы землян, и это был хороший знак. Собственно, серьезный захват территории не проводился, однако, за несколько дней удалось спустить и установить значительное количество разнообразного оборудования. 

              Однако, в некоторых точках планеты активность “зеленых” была явно выражена. Эта активность никак не связывалась с прибытием гостей. Все это напоминало выяснение отношений между собой. В таких местах земляне усилили наблюдение.

              Андроиды преспокойно разгуливали среди местных обитателей, подходили вплотную ко многим из них, фотографировали. Периодически, в некоторых случаях прямо перед объективом камер, инопланетяне странным образом погибали, без видимых причин, без телесных повреждений они замертво падали на траву. Трупы оставались нетронутыми, впрочем, со стороны сородичей никто и не пытался их прибрать. После смерти они выглядели еще миниатюрнее, тела их словно таяли и сохли без видимых признаков разложения. 

              После нескольких дней наблюдений земляне при помощи андроида решились вывезти с “поля боя” один свеженький труп. Этому решению способствовало, естественно, и полное отсутствие интереса инопланетян к своим погибшим братьям. Все прошло гладко, и никаких реакций со стороны хозяев не последовало, а для экспедиции это был настоящий подарок. Все органы и ткани умершего оказались неповрежденными, у людей появилась возможность более детально разобраться в анатомии и физиологии “зеленых”.

               Источник трупного материала для исследований был найден, и ничто, казалось, не мешало разжиться еще несколькими мертвыми телами. И, в следующий раз, с этой целью в долину странной войны отправилась группа из шести человек и двух андроидов. Возглавил группу лично командир Карпов, он объяснил подчиненным, что хочет собственными глазами увидеть планету и ее обитателей, что засиделся в стальном “мешке” корабля и хочет “размять кости” в полезном деле. 

 

*

               Ранним утром в долину странных смертей инопланетян высадился специальный отряд.  Земляне прибыли на двух вертолетах, один из которых доставил вездеход, а другой людей и киборгов.

               Разведчики высадились на отлично, непрекращающиеся тренировки на борту “Паруса” сберегли необходимые навыки. По стропам десант в считанные секунды спустился на траву в стелющийся туман, люди рассредоточились, оцепив периметр выгрузки вездехода. Со стороны, с человеческой точки зрения все это выглядело очень эффектно. Со стороны аборигенов, безусловно, аплодисментов быть не могло, их странные трюки совершались без приспособлений.

              Карпов похвалил своих людей за сноровку, запрыгивая в вездеход. Он ценил профессионализм и твердую почву под ногами, а странности “зеленых” ему начали надоедать. Для себя командир решил, что если они не хотят разговаривать, то факты, результаты экспериментов расскажут обо всем, и в этот раз его целью стали их трупы. Решительным приказом он направил группу к месту активности инопланетян.

              Сбор трупов был не единственной целью вылазки, земляне планировали любым способом привлечь к себе внимание, и были готовы брать несговорчивых хозяев планеты, что называется “за грудки”. Каждый в группе был вооружен, а вертолеты осуществляли прикрытие. Не заметить их было невозможно, но “зеленые” поначалу как обычно разбегались в разные стороны.

              Команда Карпова за короткое время смогла подобрать шесть хорошо сохранившихся мертвых тел, совсем еще свежих. Кроме того, земляне обнаруживали в большом количестве более ранние останки. Все найденные тела принадлежали мужчинам, но вскоре группа натолкнулась на лежащее женское тело. “Зеленая” девушка оказалась еще живой, и вероятно поэтому, вокруг землян появились выросшие словно из ниоткуда хозяева планеты. В этом месте единичные женские особи для них, вероятно, являлись своеобразными ориентирами, центрами больших групп, и играли значимую роль.

              Девушку необходимо было вернуть соплеменникам, Карпов это понимал. Один из разведчиков поднял хрупкое тело на руки и понес в сторону “зеленых”. Через несколько шагов он зашатался, а вскоре просто упал вместе со своей ношей. Приборы контроля показали резкое падение артериального давления и отсутствие пульса у этого человека. Группа прикрытия поспешила к пострадавшему и попыталась оказать помощь, при этом еще двоих словно подкосило. Земляне поняли, что их непонятным образом атакуют. Командир первым открыл огонь, а вместе с ним и остальные принялись беспорядочно стрелять. Термопули огненными вспышками разрывали листву деревьев и маленькие зеленоватые тела.     

              Инопланетяне, ощутив потери, растворились в туманных зарослях, но при этом, они остались где-то рядом. С вертолета при помощи тепловизора удавалось определять местонахождение скоплений “зеленых”, и таким образом корректировать огонь.

              Карпов судорожно сжимал рукоятку плазмомета, он вслушивался в беспорядочные крики общих радиопереговоров, ловил указания напарников. Постепенно голоса разведчиков в эфире утихли. Командир чувствовал только гул трансформатора плазмомета, а магнитная катушка продолжала выплевывать сгустки раскаленного газа, сметавшие все на своем пути.   Евгений Карпов перестал воспринимать окружающий мир и повалился в бесконечную пустоту, он чувствовал нарастающий панический ледяной страх, в глазах у него темнело. Осознавая, что «проваливается спиной в пропасть», пытался «цепляться за что-то руками и ногами», а гул трансформатора, тем временем, стихал, удалялся. Вскоре, ужас достиг нестерпимого порога, и сознание рассыпалось «в пыль».

 

*

              Андроидам удалось вывезти всех погибших и одного чуть живого десантника. Перед этим они успели разнести в клочья пару десятков “зеленых”, на киборгов неизвестное оружие хозяев планеты абсолютно не действовало. Зеленокожую дамочку, из-за которой, судя по всему, развязалась массовая резня, прихватили с собой. Земляне справедливо опасались, что за ее телом последуют соплеменники, но все же решили рискнуть.

                Несколько дней на борту «Паруса» господствовала автоматика, корабль на планетарных двигателях стали отводить  на орбиту соседней планеты, подальше от «новых знакомых», планетарная база была оставлена под присмотром единственного андроида. У людей был шок, погибших хоронили без условностей и ритуалов. Организационные решения не принимались, смерть командира стала выливаться в раскол.

                Первым с претензией на лидерство выступил Моцный, формально он обладал наибольшими рычагами влияния на корабле, но лидерство все же внутри человека, а не снаружи.

                Моцный собирал планерки, говорил правильные слова, он хотел официального статуса и назначил день выборов командира. И все, вроде бы, шло по установленному плану, но психика человека не проста. Откуда-то из глубин сознания всплывают сомнения, недоверие, и, наоборот, оттуда же возникает душевное притяжение и доверие. Люди, по одному и группами потянулись в каюту Андрея Анатольевича Репникова. И ничего особенного они от него не слышали, но все его шутки, поговорки и байки о прошлой жизни, его открытые голубые глаза наполняли окружающих человеческим теплом. К тому же мало кто так разбирался в хитросплетениях систем регенерации воздуха, водоснабжении и гидропонике. Репникова уважали…

 

 

*

 

   Кто-то хотел власти, кто-то порядка и стабильности. Владимир Келлер больше всего хотел вдохнуть полной грудью наполненный ветром воздух чистого поля, даже если это поле чужой планеты. С бутылкой спирта он пришел к Алишеру, надеясь на то, что он составит ему компанию. Тот принял доктора добродушно, но от спиртного отказался:

   - Владимир, не пью я, вера не позволяет.

   - Вот тут я сомневаюсь, может вера, а может и Секта, что у тебя на уме. Ничего, что на «ты» перешел?

   - Ничего. На «ты» так на «ты», но пить все равно не буду, хоть Секта, хоть не Секта.

   - Ну, как говориться, хозяин-барин, а я немного наведу себе,- доктор смешал немного спирта с апельсиновым соком и выпил, - для затравки, так сказать, несколько общих вопросов к тебе. Ты не возражаешь?

    - Слушаю внимательно, - ответил электрик, однако, было заметно, что ему некомфортно общаться с нетрезвым человеком в режиме почти допроса. При этом, выглядеть замкнутым и скрытным ему совсем не хотелось и, собственно, он знал, что ответить.  

    - Готов значит, хорошо. Давай так, общечеловеческие заповеди, основополагающие заповеди, определяющие уже давно этические принципы построения человеческого общества, имеют к тебе какое-нибудь отношение!

          - Вот так вот, сразу? Ты, может, огорчишься, но для сектанта эти заповеди – не пустое место. Среди сектантов представители всех мировых религий. Знания Секты всего лишь набор практических навыков для повседневной жизни, они дополняют наш религиозный выбор. 

          - То есть, как и полагается, по-вашему, безнаказанно лгать, убивать и так далее это соответственно плохо?

           - Ну да, как и полагается, хотя нет у меня ответов на все вопросы. Когда Моисей “получал”  заповеди его родня легко перерезала несколько тысяч своих соплеменников, поклонявшихся “золотому тельцу”. Значит, в каких-то случаях убивать можно, и даже нужно? Сектантов считают опасными чудаками, и во многом это так, но, по-моему, лучше полагаться на краткие формулировки типа “не убий”. Очевидно, что те, кто провозглашает нечто более сложное, совершают обратное с легкостью тогда, когда считают нужным. А ложь, к примеру, иногда помогает, она просто необходима во многих случаях. Где граница? Где «хорошая» ложь переходит в “плохую”? В Секте эти границы определены, сектанты чувствуют этот порог, и называют его “порогом вредоносности”. За определенной чертой, от лжи, казалось бы, “хорошей” вреда получается больше, чем пользы. Удержаться на этом пороге - вот это фокус!

       После такого монолога Келлер оказался несколько озадачен «глубиной глубин», но «влезать в дебри» ему совершенно не хотелось. Он собирался подробнее узнать мнение сектанта прежде, чем предлагать ему включиться в свою группу и тайно покинуть корабль навсегда перебравшись в оборудованную базу на зеленой планете. Изображая научный интерес, он спросил:

       - С твоей точки зрения, Алишер, как нам лучше исследовать планету? Может быть, стоит на длительное время перебраться туда на базу? Возможно, нам бы понравилось, а кто-то захотел бы остаться. Налаживать контакт, «дружить семьями», так сказать, на одной планете.

      - По моим убеждениям, ни в коем случае не следует там оставаться, а базу и все следы нашего пребывания следует убрать. Мы можем нарушить чужие планы, - быстро и обдуманно ответил Гамидов, - со стороны следует аккуратно и подробно все обследовать и лететь домой.

       Келлер ожидал подобный ответ.

       - Знаю я вашу философию, Алишер, Секта считает, что планета Земля была создана в том виде, в котором есть высокоразвитыми разумными существами, которых в свою очередь создали другие разумные существа до этого. Эта цепочка тянется миллиарды и миллиарды лет, одна раса создает несколько миллиардов разумных рас в необъятной вселенной, те в свою очередь создают других, и так далее. Таким образом, разумная жизнь множится в мегапрогрессии.

      - Так, все так, а как иначе? Человечество как живой организм, имеет родителей, родилось, растет, созреет и разбросает семена. Со временем оно завянет и, как ни печально, умрет. Однако, из наших «семян» миллиарды новых человечеств наполнят вселенную.

      - Ну да, так я и думал, доктрины Секты - теория палеоконтакта и теория расселения. И ты, конечно, скажешь, что это не НАША планета, сделана не для НАС!

      - Что ж, Владимир, ты лучше разбираешься в доктринах Секты, чем я.  Абсолютно верно – это не НАША планета! Хочу добавить, не мы и не они не достигли нужного уровня. И нам, и «зеленым» человечкам придется навести порядок на своих планетах, проникнуться «идеей творения» и приступить к работе «творителей». После этого к нам, возможно, «придут с проверкой более опытные товарищи», и, вероятно, что-то подскажут, чему-то научат.

      - Да, да, высокоразвитые инопланетяне, которые даже сейчас втайне за нами наблюдают, но считают ниже своего достоинства пообщаться с нами – дикарями!

      Келлер не скрывал раздраженного недоумения, но Алишер оставался спокоен, он неторопливо и уверенно произнес:

      - Твое  раздражение неоправданно, если бы ты был членом Секты, ты бы понял, что Трудный Путь нужно пройти от начала и до конца самостоятельно! Только тогда ты в вправе рассуждать, о том, что же такое – Трудный Путь!

      - Давай оставим эту тему, Алишер, - начмед понял, что сектант совершенно точно не одобрит его план побега с корабля, - по-моему, этот корабль всего лишь «консервная банка», и очень вероятно, что на обратном пути мы все благополучно загнемся. Ну, собственно, будь, что будет, скажи лучше, стоит ли общаться с аборигенами?  

      Электрик глубоко вздохнул:

      - Думаю с ними общаться можно.  Если это получится, то сразу нужно сказать, что уберемся с ИХ планеты при первой возможности. Знаете что, доктор, мне кажется, что вы собираетесь бежать с корабля на планетарную базу. Понятно, что я не одобряю этого, но вмешиваться не буду. Бог рассудит,- Алишер чтобы придать серьезность своим словам перешел на «вы», но затем спокойно продолжил, - помнишь, мы хотели поговорить о «переходе», так вот, мне это слово не особенно нравиться. Думаю, тебе поможет то, о чем я сейчас расскажу. Это поможет выжить, поможет… защититься от «зеленых». 

      - Гибель наших разведчиков и командира связана с «переходом»?! – спросил взволнованно доктор Келлер.

      - Любая смерть связана с «переходом», но лучше назвать это границей … неким «терминатором». Представь себе ванну с водой, так вот, вода в ванне – это наш мир, мир людей. Существует еще воздух в ванной комнате – это другой менее плотный мир. Граница между воздухом и водой в ванне проходит по поверхности воды.  Плотный мир людей и неплотный духовный мир также разделяет граница – «терминатор». Внутренний дух человека соответствует «воздуху в комнате», он удерживается в плотном мире, а в моем примере, в воде ванны еще более жесткой структурой – человеческим организмом. Наше тело можно сравнить со стаканом, перевернутым вверх дном, опущенным на дно ванны. Пока стакан цел, пузырек воздуха находится в пространстве ванны, но если стакан разбить пузырек всплывет и сольется с огромной массой воздуха вне ванны. Мои сравнения достаточно понятны, Владимир?

      -  Во-общем, понятно, пузырек воздуха в стакане - это душа, но по-моему, все это как-то…,  -  Келлер  явно не вдохновился пылкими словами Алишера, наоборот, он чувствовал пренебрежение и даже раздражение,  глядя на сектанта,  -  что же насчет защиты от «зеленых»?

      Алишер, заметив безразличие собеседника к своему рассказу, и, в который раз, убедившись,  что его сектантская агитация  действует слабо, холодно продолжил:

      - Каждый «пузырек» внутри стакана обособлен, живет своей жизнью, следовательно, индивидуален. В момент слияния с общей массой воздуха он распыляется, соответственно, теряя индивидуальность, и наполняя своим опытом общую массу сознания. Индивидуум умирает – общее сознание растет. Продолжать про «пузырьки»?

     - Да, да прошу, - Келлер изображал заинтересованность.

     - Так вот, чем ближе наш «пузырек» к «терминатору», тем сильнее чувство страха, это страх смерти, с ним трудно совладать.

     - Что-то я плохо понимаю связь ……

     - «Зеленые», каким-то образом, притягивают границу-«терминатор»  к человеческому «пузырьку», создают своего рода «водную воронку» над ним, приближают «воздух» вплотную к нему. От этого человек испытывает неописуемый ужас, адреналин зашкаливает, человек погибает.

     -  Ого! Вот это фентези!

     -  Фентези то еще, хочешь верь, хочешь нет! По-моему представлению, это выглядит именно так. Думаю, стоит прислушаться. А прежде чем выходить к «зеленым», накачайся антидепрессантами «под завязку», они блокируют боль и страх между «сердцем» и «разумом». Используй все, что есть твоей аптеке; может быть, блокаторы адреналина или что-там у вас …. Спасешь свою жизнь.

      - И… и, как же они это делают? – доктор был явно удивлен.

      - Вероятно, они так убивают друг друга, и среди них, вероятно, ценятся воины с бесстрашным сердцем…, - Алишер замолчал, задумался о чем-то, забыв о собеседнике, как это часто с ним бывало.

      - Может, что-то еще расскажешь, Алишер? – Келлер попытался добиться подробностей. 

      - В древние времена воины раскрашивали себе лицо, одевали страшные доспехи, издавали дикие вопли, и, порой, их противники бежали прочь только от такого психического напора, чувство страха становилось невыносимым. Думаю, методы «зеленых» сродни этому. Можно понаблюдать и изучить их, только, как это говориться, к людям надо относиться «чутше», а на мир смотреть «ширше», - Гамидов попытался пошутить, чувствуя некоторую неловкость.

      Келлер вдруг понял, что человек перед ним искренне верит в то, о чем говорит, к тому же теория сектанта выглядела вполне логично. Если учитывать, что других теорий не было вообще, то следовало уважительно относиться к единственной зацепке в столь опасной ситуации. Начмед решил, что необходимо спокойно оценить полученную информацию, а дополнительные вопросы он всегда сможет задать позже.

      Они молчали какое-то время, затем попрощались, пожалуй, как друзья, без лишних формальностей, подразумевая, что скоро увидятся вновь, без предварительной договоренности.

 

 

*

 

      На следующий день Келлер позвонил в каюту Андрея Анатольевича Репникова.

      - Милости просим, уважаемый доктор, - открыто улыбнулся хозяин, жестом приглашая Келлера войти.

      - Да, спасибо, -  начмед осторожно вошел, оглянувшись по сторонам.

      - Проходите, садитесь, у меня больше никого, не волнуйтесь.

      - Я не волнуюсь, Андрей Анатольевич, с чего вы взяли, -  и, действительно, Келлер моментально взял себя в руки, уверенно продолжив разговор, - у Вас были хорошие отношения с командиром, он доверял Вам, мне бы тоже хотелось…

      - Доверять? Или довериться? Что же? – Репников хитро прищурился.

      - Да, что-то в этом роде.

      - Вы пришли ко мне, Владимир, то есть, уже полдела… 

      - Пожалуй, и перейдем сразу к делу. Вы, наверное, знаете о моем желании остаться на планете, и, соответственно, нежелании лететь обратно?

      - Слышал, конечно, ваши призывы. Однако, честно скажу, это не для меня. Саботаж это, чистой воды, разброд и шатание. Хотел бы вас от этих идей отговорить, да по глазам вижу, не получиться.

      - Хотите сказать, нездоровый энтузиазм, преступные намерения? – Келлер рассчитывал найти поддержку, вместо этого перед ним оказался еще один «Моцный». От такого поворота событий, от бессильной злобы он побледнел. Ему нужна была помощь Репникова для осуществления задуманного, поэтому он продолжил, - послушайте, Андрей Анатольевич, со мной уже около десятка человек, после высадки на планету, я уверен, еще человек двадцать захотят присоединиться. У вас доступ к складам, мне нужны продукты, семена для гидропоники, кое-какое оборудование. Мы грузимся в шаттл и бежим с этого «зачумленного» корабля. Неужели вы хотите прожить остаток своих дней в железном склепе посреди пустоты? Под нами цветущая планета!

       - И у нее есть хозяева, между прочим, которые могут за себя постоять. Сколько вы сможете продержаться? Погубите себя и своих людей.

       - Мы не полезем к «зеленым», мы готовы рискнуть. Вам меня не переубедить. Андрей Анатольевич, мы на вас рассчитывали, нам нужна ваша помощь. Что скажете? –  отчеканил Келлер.  

        - Что скажу, скажу, что это авантюра, которую я не одобряю. Складские запасы понадобятся экипажу на обратном пути, и распылять я их не собираюсь. Так что, советую вам, доктор, еще раз все внимательно взвесить. 

        - То есть, нет?

        - Вынужден сказать «нет».

        - Хорошо. Думал, вы разумный человек, и сейчас жалею, что пришел к вам. Видимо, доложите все тот час же Моцному?

        - Доложу, если что-то пропадет со складов, а пока все слова останутся между нами.

        - Всего доброго, - бросил на прощание начмед, и не задерживаясь выбежал из каюты Репникова.  Он не ожидал такого разговора, все становилось сложнее, действовать теперь нужно было намного решительнее и намного быстрее. К счастью у него уже много сторонников, и они готовы  сделать все, чтобы убежать с корабля.   

 

 

*

 

          Уже через двое суток, под покровом «ночи», а вернее ночного цикла жизнедеятельности корабля, семнадцать человек вместе с Келлером пробрались в шлюзовой порт и загрузили челнок тем, что смогли достать, и тем, что, по их мнению, помогло бы провести остаток жизни на чужой планете.

           - Этого мало, критически мало, - бормотал начмед, оглядывая последние ящики с консервами.

           Его единомышленники вполне осознавали эту «критичность», однако упрямо и аккуратно укладывали груз. Они понимали, что второго рейса не будет.

           Однако, ворота порта внезапно отрылись, в помещение профессионально вошли бойцы Моцного, держа на прицеле беглецов. Глава службы безопасности вошел следом с довольным видом.

         - Так-так, «крысы» бегут с корабля, но мы пока не тонем, или тонем? Как вам кажется, доктор Келлер?

        Келлер внутренне был готов к такому повороту событий. Все шло гладко, и казалось, что судьба благоволит задуманному. И, вдруг, все оборвалось. Моцный сумел быть незаметным, и видимо знал обо всем заранее, решил прихватить дезертиров с поличным.

         - Тонем, Виталий, тонем, уж не знаю, как тебе кажется, а мое мнение – плохо дело, - Келлер обращался к Моцному – неоднократному своему собутыльнику на «ты», понимая при этом, что тот в ответ останется непреклонным.    

         - Что бы ни было, следует оставаться верным долгу офицером, а ты вогнал в панику экипаж и решил дезертировать, мелкая душонка!

         - Зато ты у нас – глыба, верный долгу… Что собираешься с нами делать?

         - Имплантаты контроля, что бы без нашего ведома ни шагу и будь здоров! – Моцный был уверен в том, что контролирует ситуацию.

          Однако, события развернулись по-другому. Один из подчиненных начальника службы безопасности, стоявший у входа в шлюз доложил:

           - Товарищ полковник, в рубке управления шлюзами какой-то шум, Родионов не отвечает, что-то не так!

           - Келлер, черт побери, кто еще с тобой?  - бросил раздраженно Моцный, затем отдал приказ подчиненному, - аккуратно проверьте, что там.

           Проверить не удалось, шлюз внезапно закрылся, а на информационном дисплее появился статус «внешняя блокировка шлюза».

            Моцный, на удивление, остался спокоен. Он подошел к обзорной камере наблюдения, направил указательный палец в объектив и произнес:

           - Кто бы это ни был, вы нарушаете устав «Роскосмоса», а значит, совершаете противоправные действия! Немедленно откройте шлюз! Это говорит начальник службы безопасности корабля, мы вооружены и через несколько минут «вынесем» эти двери. Последствия для вас тогда будут самые серьезные!

          Этот кто-то, однако, последствий не боялся. Он не только не открыл шлюз, но и, вдобавок, пустил в него газ. Скафандры одеть никто не успел, усыпляющий газ через две минуты свалил всех на пол.

 

*

 

          - Спите как пожарный, Володя, почти сутки прошли.       С вами все в порядке, как вы себя чувствуете? – Репников обращался к Келлеру держа его за руку.

          -  Это вы… Это ваша работа? Где Моцный?

          -  Успокойтесь, Моцный под домашним арестом, а его людей удалось убедить в сотрудничестве. Все оружие мы собрали в одном месте и опечатали, чтобы никого не провоцировать.

           - Кто эти «мы»? – Келлер не понимал еще, насколько весь этот сюрприз для него благоприятен.

           - Экипаж корабля, конечно. Выборы капитана проведем как и планировали завтра, но уже, надеюсь, в спокойной обстановке. У Моцного был большой соблазн действовать с позиции силы, теперь этого соблазна не будет.

            - Как и когда все это случилось? До всей этой истории в шлюзе я разговаривал со многими, но никто не заикался о возможности, так сказать, «мятежа».

            - Все произошло спонтанно в течение последних суток. Ситуация на корабле, сами понимаете, нездоровая, мягко говоря. Евгений Максимович был авторитетом для нас, и, несмотря на потери, мы двигались вместе, сплоченно, так наверно стоит сказать. После его гибели получилось так, что «кто в лес, кто по дрова». Вот вы, например, «в лес», то есть на планету. Моцный, тот решил дисциплину держать любой ценой. Обсудить все толком не получалось, а вот вчера все как-то сложилось…., - Репников вздохнул и, на мгновение, как-будто задумался о чем-то, затем добавил, - возникла, так сказать, инициативная группа, ко мне обратились офицеры, в тайне от службы безопасности, думали-гадали как быть...

      - Что дальше, что вы планируете конкретно в ближайшее время, Андрей Анатольевич? – возбужденно проговорил начмед.

       - Дальше? Дальше, как я сказал, так сказать, демократия в действии. Будут выборы капитана, будем решать – как возвращаться, спать – не спать, и все такое прочее…

       - Постойте, что со мной, с моими людьми, вы отпустите нас? Я так понимаю, вы тоже будете это решать голосованием?

       - Так точно, люди будут решать, дело то серьезное – припасы там… Но главное, Володя нам вы нужны, нам все нужны, специалисты. На обратной дороге нам ваши знания пригодятся. Да, и вместе веселей, правда?

       Келлер некоторое время раздумывал, но вскоре резко ответил:

      - Посадите меня под замок, как Моцного? Провести остаток дней в консервной банке, нет – только под дулом пистолета!

     - Под дулом, значит под дулом, если экипаж решит большинством, - повеяло холодом в голосе Андрея Репникова.

     - Ха! Дайте мне слово, и от вашего большинства никого не останется! Все сбегут со мной на планету!

     - Слово? Дадим, всем дадим, разумеется. И Алишер нам что-нибудь расскажет.

     - Алишер?

     - Да, наш общий друг, он мастер умные слова говорить, так завернет, что хоть стой – хоть падай. Уговорил я его выступить…

    - Вы хорошо с ним знакомы? Вы знаете, что он сектант?

    - Поэтому, и уговорил. Мы вместе работали, обслуживали системы корабля. На первый взгляд идеи Секты совершенно безумны, но если углубиться, то все выглядит очень логично, к тому же, сектанты абсолютно безобидные люди. Поверьте мне, на своем веку повидал их немало, - Репников заметил замешательство в глазах начмеда, и решил прервать разговор, - Владимир Борисович, события развиваются…. До завтра у всех нас есть время подумать. Сейчас отдохните, подкрепитесь, в сауну сходите, а завтра в конференц-зал в три часа дня, явка всем обязательна! Вопросы серьезные решаем!

 

*

        Отдыхать Келлер не стал. Первым делом он «вырвал» со смены Алишера Гамидова.

        - Привет, только что Репников заходил, но сейчас не о нем, приглашаю тебя в изолятор. Давай-ка вместе навестим инопланетянку.

        - Да конечно, я рад, что все хорошо закончилось, вся эта история с Моцным, но… У меня плохие предчувствия, беспокойство, я думаю это связано с ней, с инопланетянкой. Ее нужно срочно отправить обратно на планету.

        - Так, ты еще и пророком подрабатываешь? Не беспокойся, пойдем быстрее.

        Алишер последовал за начмедом. В изоляторе Келлера встретили, как ни в чем не бывало, исследовательская группа встретила его приветливо. Облачившись в скафандры, они прошли в специальную камеру, в которой поддерживался микроклимат зеленой планеты, что бы взглянуть на женщину с другой планеты. Ее тело, полностью открытое, оказалось пропорциональным, а черты лица и конечности утонченными.  Инопланетянка по земным меркам находилась в состоянии анабиоза.

        - Она по-своему красива, - негромко проговорил Келлер, а затем спросил у биологов, - коллеги, были ли с вашей стороны какие-нибудь активные действия?

        - Нет, Владимир Борисович, только наблюдение. Однако, в последние три часа жизненная активность нашей гостьи нарастает. Дыхание, сердцебиение, активность мозга увеличиваются. Если она окончательно придет в себя, если она обладает патогенными способностями, риск очень велик, она сможет атаковать нас их непознанным способом, - ответила старший космобиолог Елена Штейман.

       - Вот, Елена Яковлевна, специалист по непознанным способам, - и Келлер представил ей Алишера, и обратился уже к нему, - что скажешь, Алишер?

       - Все то же самое, - в словах сектанта прозвучала раздраженность, - неспроста она оживает. Эта женщина-инопланетянка, похоже, значительную часть времени проводит в сонном состоянии, во снах получает какую-то информацию, и, возможно, поддерживает связь с другими такими-же спящими особами. Думаю, такие «спящие красавицы» очень важны для «зеленых»! Андроиды должны немедленно вернуть ее на планету. У меня очень, очень плохое предчувствие!

        - Ну, ты и впрямь выглядишь взволнованно, - доктор Келлер склонялся к тому, чтобы прислушаться к Алишеру, он по-прежнему рассчитывал остаться на планете, а возвращение инопланетянки могло стать неким жестом примирения в отношениях с «зелеными», - вы как считаете, Елена Яковлевна, что с ней делать?

        - Риск велик, я уже сказала, жаль, конечно, лишиться объекта наблюдения, но, по-моему, лучше отправить ее назад,- уверенно ответила Штейман, - поговорите с Репниковым, Владимир, пусть он даст указание отправить челнок.

        - Да, но не мне теперь говорить о челноках, - усмехнулся Келлер, - может быть, ты, Алишер, я знаю, вы хорошие знакомые с Репниковым?

        Сектант ничего не ответил, но набрал знакомый номер мобильной связи и включил громкую связь. Раздался раскатистый голос нового лидера экипажа:

        - Слушаю тебя, Алишер, что случилось?

        - Андрей Анатольевич, я тут у космобиологов, хочу поговорить об инопланетянке…

        - Как ты там оказался? Впрочем, о ней поговорить самое время! Что с ней?

        - Это я его привел, - в разговор вмешался Келлер, - а наша гостья, похоже, скоро проснется, что-то надо решать!

        - Ага, начмед снова на переднем крае, никак, Володя, не успокоишься? Знаете что, давайте оба ко мне на мостик! И, Лена Штейман рядом там с вами? Лена, срочно уводи всех из лаборатории, все ближайшие отсеки тоже эвакуируем. С инопланетянкой оставьте двух андроидов. За нами увязались «зеленые» в своих капсулах и, похоже, догоняют.  

     

*

 

        Новые обстоятельства вынуждали принимать срочные решения. Старшие офицеры «Паруса» в полном составе, включая Моцного, собрались на капитанском мостике. Моцного «под честное слово» выпустили из-под домашнего ареста. Поначалу он ругался и пытался угрожать, но быстро как-то осознал новую реальность, и решил конструктивно поучаствовать в формировании новой власти. Он искренне доказывал окружающим, что действовал исключительно по инструкции и в рамках своих полномочий.

        Пилоты сосредоточенно делали свою работу. Репников встретил Алишера и начмеда Келлера, показал картинку на мониторе и рассказал кратко текущую ситуацию:

         - Итак, други мои, час назад служба мониторинга окружающего пространства заметила приближение со стороны зеленой планеты «стандартных капсул» инопланетян. Всего восемь штук, четыре первой линией и четыре второй. Скорость преследования высокая. На максимуме планетарных двигателей нам от них не уйти, через тридцать-сорок минут они нас достанут. Сейчас мы выходим из плоскости и разогреваем фотонные двигатели. Для завершения маневра и включения главных  агрегатов нам нужен еще час. То есть, двадцать минут нам надо чем-то развлекать гостей, а потом, как говориться, вдаль за горизонт, через несколько часов будем на самой дальней орбите звезды. Вопрос один – что делать с «девушкой»?

         - Обратно отвезти, конечно же! – тотчас же ответил Алишер.

         - Ну, есть предложения – отстреливаться, - с досадой проговорил Репников.

         - Вы с ума сошли, может, лучше раздолбим планету водородными бомбами, чтобы никто к нам не приставал.

         - Да, идея прекрасная, - Репников усмехнулся, - собственно говоря, челнок готовиться, остается только упаковать гостью и «на всех парах» везти ее на планету. Надеюсь, андроиды справятся.

         Окружающие одобрительно закивали головами, для того, чтобы все получилось, следовало поторапливаться.

*

 

       Прозрачную капсулу с инопланетянкой андроиды бережно транспортировали к шлюзу. Пленница при этом стала проявлять явные признаки активности, ее тело судорожно изгибалось, дыхание было неровным и, казалось, что она вот-вот задохнется. Андроидам дали команду ускориться, на это «зеленая» пленница отреагировала полным пробуждением. На полпути до шлюза открыла глаза и попыталась выскочить из капсулы. Судя по всему, стенок капсулы она не видела, и сильно ударилась головой и туловищем о сверхпрочное стекло. Инопланетянка фактически летала внутри капсулы, не используя свой опорно-двигательный аппарат, а применяя какие-то непознанные свойства левитации. Она интенсивно перемещалась в разных направлениях, с силой ударяясь о стенки. По всей видимости, она не чувствовала боли или не придавала ей значения, от чего получала серьезные ушибы и травмы. Ее обнаженное тело покрывалось синяками и открытыми ранами.

        - Сделайте что-нибудь! – Репников обращался к Елене Штейман, - ее можно усыпить?

        - К сожалению, мы не успели определить безопасные вещества для этой цели. В капсуле мы установили электрошок на всякий случай, других методов нет.

        - Да уж! А мне решение принимать. Нажимайте, что тут поделаешь, стакан это ваш нельзя ведь открыть, чтобы связать как-нибудь ее, она ведь задохнется?

        - Нельзя, Андрей Анатольевич, - ответила Штейман и активировала электрический разряд.

         Сила разряда была просчитана заранее исходя из физиологических параметров нервной системы инопланетянки. От электрошока она, как и предполагалось, потеряла сознание.

         - Да, уработали «девочку», - с горечью произнес Репников, - давайте уж грузите ее быстрей, да улетайте! Наделали мы делов, со своим уставом в чужой монастырь…

         Почти сразу же Репников получил сообщение, о том, что инопланетяне ускорились. В момент погрузки капсулы в челнок «зеленые» приблизились к «Парусу». Каким-то образом, они точно знали, в какой части огромного корабля находится их соплеменница. Оказалось, что инопланетных «коконов» всего девять, еще один совсем маленький разместился между двух линий больших. В нем находился только один «зеленый человечек». Вся группа напоминала объемные песочные часы. Уверенно маневрируя, эта группа странных прозрачных «кораблей» подошла  к  шлюзовому отсеку. Маленький кораблик из центра выдвинулся к обшивке корабля.

        Один из пилотов доложил Репникову:

        - Андроиды в челноке получили приказ на вылет. Просят открыть шлюз.

        - Какой приказ? Я ничего еще не говорил. От кого приказ?

       - Сообщают, что от человека на борту.

       - Какого человека!? – Репников закричал благим матом.

       - Отвечают – Келлер Владимир Борисович.

       - Это уже перебор…

       Сюрпризы на этом не закончились. В ближайших к шлюзу отсеках люди стали испытывать чувство необъяснимой тревоги и задыхаться от спазма дыхательных путей. Кроме того, датчики зарегистрировали деструкцию обшивки шлюза в месте приближения маленького «кокона».

      - Что это? У них ничего нет, никакого оружия, никаких приспособлений. Чем они плавят корпус корабля? - Репников ходил по рубке управления от одного бортинженера к другому, но те в ответ разводили руками, - Что с челноком, что с Келлером, он выходить собирается?

       - Келлер, по всей видимости, пьян, двух слов связать не может, он не может дать ответа.

       - Ну и черт с ним! Отправляйте челнок!

       Через полминуты ворота шлюза окрылись, и пневматический старт выбросил челнок в открытый космос чуть ниже инопланетных кораблей. Быстрый и маневренный планетарный челнок стал стремительно удаляться от «Паруса».  Очевидно, что «зеленые» не ожидали такого трюка и лишь проводили взглядами свою «подругу».

        - Что они? Отходят? – вглядываясь в монитор, спросил Репников.

        - Да, «просверлили» нам дырку в шлюзовом отсеке, а сейчас отходят без маневров, просто включили задний ход.

        - Кристофер, мы сможем выйти на субсветовую скорость с пробоиной? – с беспокойством обратился Репников к Ван дер Ваалу.

        - Вполне, - уверенно ответил тот, - однако следует внимательно проверить шлюз, «зеленые» могли что-нибудь оставить – споры, вирусы. Мы не знаем, на что они способны.

        - Да, конечно, я сам соберу группу и отправлюсь ремонтировать шлюз. Как скоро мы стартуем?

         - Очень скоро.

         - Крис, самое главное – не задень выбросом фотонных двигателей корабли инопланетян!

         - Да, по этой причине не стартуем, завершаем маневр.

 

 

*

 

          На дальней орбите все как-то сразу успокоилось. Люди осмотрелись, и никто их не преследовал. Как говориться, самочувствие экипажа нормальное, все системы корабля работают исправно. Отцы-командиры решили устроить недельные каникулы, чтобы люди смогли отдохнуть и собраться с мыслями.

        Референдум отложили, но через неделю экипаж собрался с энтузиазмом. Зал гудел, первым пунктом значились выборы капитана. Штурман – Крис Ван дер Вал, безусловно, являлся опытнейшим космонавтом, старшим офицером, и фактически без выборов должен был занять место капитана по штатному расписанию. Однако, отказался от должности и поддержал Репникова, он убедил его взять командование в свои руки отстранив при этом Моцного. Джеймс Тая – великолепный специалист отказался от борьбы по причине своей национальности, поскольку большинство экипажа составляли граждане Северного Содружества и отдавали явное предпочтение «своему». Таким образом, кандидатура была одна – Андрей Репников, но не из-за него шумели споры. Основой для дискуссий были сами выборы, и, вообще, целесообразность перехода от уставного командного управления к одобряемым большинством решениям. В конце концов, в целях сохранения эффективности управления решили ограничиться текущими голосованиями. В дальнейшем всю полноту ответственности должен был взять на себя новый командир.  

         Репникова избрали, после чего он произнес духоподъемную речь.  В ней он рассказал о том, какие молодцы ученые на Земле, как правильно они рассчитали запасы топлива. Этого топлива хватило для разгона и поддержания крейсерской скорости до пункт назначения, и, сейчас, у них остался запас на новый разгон фотонных двигателей и, соответственно, поддержание до самой Земли. Новый командир просил экипаж с оптимизмом смотреть в будущее.

      - У нас есть два варианта возвращения, - говорил он, - первый – это максимально перевести все управление в автоматический режим, экипаж при этом будет практически постоянно находиться в анабиозе. Такой вариант позволит продлить жизнь и предоставит всем возможность увидеть Землю. Второй вариант – делать все самим в ручном режиме долгие годы, и кто-то не увидит родную планету, ее увидят дети, которые станут взрослыми к концу полета. При всем при этом, это будет жизнь, наполненная событиями, общением с друзьями, коллегами, возможно, научными открытиями.

      В зале в этот момент все стихли, людям предстоял нелегкий выбор. Репников продолжал:

      - Мы проголосуем сегодня окончательно. От этого зависят настройки корабля. Голосуем индивидуально тайно, вы уже сегодня это делали. Одновременно с этим придется решить еще один вопрос, а именно, оставить ли нам колонию на «зеленой» планете, поскольку имеются желающие остаться. Инициатором образования колонии у нас является доктор Келлер, и он, как вы знаете, воспользовавшись чрезвычайной ситуацией покинул корабль. Сейчас у нас есть возможность определиться, быть может, нам всем стоит перебраться на планету? Тогда вопрос анабиоза отпадает сам собой. Два дня назад мы получили от него сообщение…, - зал заинтересованно загудел, - да, доктор вполне адекватен, и сигнал связи неплохой, проходит с большим интервалом, но общение вполне возможно. Кроме того, до этого мы получали сведения от андроидов. Что ж, прошу, продемонстрируйте запись!

       Репников сделал жест, приглашающий обратить внимание на стереоэкран.  

       В своем видеообращении Келлер предстал в кресле на планетарной базе. Выглядел доктор уверенно:

       - Приветствую всех! Если вы слышите меня, значит, Андрей Анатольевич разрешил озвучить мои соображения, благодарю его за это! Благодарю, также, Алишера Гамидова за дельный совет! Сразу скажу, что он, ни коим образом, не причастен к моему побегу. Я знал, что в спешке при отправке инопланетянки, у меня будет шанс покинуть корабль. Пробраться в челнок – это лишь полдела. Главное – это избегнуть странного и смертоносного воздействия «зеленых». Употребив значительную дозу психотропных препаратов, я, как видите, цел и невредим. Хотя, не скрою, испытал несколько неприятных минут. Сейчас, я уже приблизительно представляю, с чем мы имеем дело, и могу составить эффективную комбинацию препаратов для нейтрализации опасного воздействия. Инопланетянку вернули в то же место, где и взяли. Прошло уже несколько дней, и вокруг базы сейчас «зеленых» не видно. Таким образом, я единственный человек на этой планете, со мной три андроида и несколько лабораторных животных в биологическом модуле. Если бы я захотел вернуться, то не смог бы этого сделать. Челнок не сможет долететь до того места где сейчас «Процион». Во-общем, «мосты сожжены»!  Мне в голову пришла идея, я мог бы проводить здесь исследования, а результаты отправлять прямо на Землю, надеюсь, их услышат. Мое наблюдение за внеземной расой, я надеюсь, поможет  открыть множество секретов. Человек механизировал свое взаимодействие с окружающим миром, местные обитатели выбрали другой путь. У них нет ничего, но за счет своих внутренних биологических возможностей они добились немало.

          Многочисленный экипаж «Паруса» внимательно следил за ходом мысли Келлера. Он, тем временем, с экрана продолжал: «Ни при каких обстоятельствах я не вернусь на корабль, если только вы силой не притащите меня обратно. У вас мало шансов, вернуться на Землю живыми, и вы это прекрасно понимаете. Надеюсь, что кто-то захочет и сможет ко мне присоединиться».

           Еще какое-то время Келлер рассказывал о том, как он собирается обустроить жизнь на станции, но уже разгорелись жаркие споры. В зале нашлись желающие перебраться на планету, тем более что доктор нашел способ защиты от психофизиологического удара инопланетян. Репников решительно и эмоционально вступился:

          - На правах командира, заявляю, что не позволю разделять экипаж, мы уже потеряли много людей. Мы или все летим, или все остаемся. Я считаю, оставаться нельзя, потому что очень опасно, чтобы там доктор не говорил. Надо возвращаться домой, в гостях хорошо, а дома лучше. Пусть даже если этот дом – «Парус». Здесь можно спортом заниматься, виртуальных игр полно. В конце концов, мы знали, на что идем, когда записывались в добровольцы, - затем он замахал рукой и прокричал, - Алишер, Алишер, прошу тебя, скажи пару слов, что ты там сзади притаился!?

        Алишер Гамидов смущенно разводил руками, как бы показывая всем «ну, что я могу сказать». Однако, сотни глаз смотрели на него с ожиданием, и Репников не унимался.

        - Послушай, я знаю, ты у нас «тихоня», но все же ты хотел выступить. Ни для кого не секрет, что ты в Секте состоишь. Ничего о сектантах плохого сказать не могу. Ты нам скажи свое мнение с точки зрения ваших, так сказать, мудрствований. Не обижайся на меня, я не знаю, как правильно у вас называется – доктрина, учение, знание? Думаю, нам полезно услышать. И «зеленые» тебя «полюбили» от чего-то? Давай, сюда поднимайся!

         Сектант поднялся на трибуну, заметно было, что чувствовал он себя не совсем уверенно.

         - Мудрствования… да. Можно как хотите называть. Если честно, я первый раз перед аудиторией… расскажу немного о Секте. Эта экспедиция и все вы, вероятно, отправились сюда в целях космической экспансии человечества или, под воздействием, так называемой, Теории Расселения. И, вероятно, не все знают, что Основатель Секты в начале двадцать первого века был одним из первых сторонников этой теории. Теория подразумевает два направления научно-исследовательской деятельности, которые приведут к цели. Это направление «будущего» и направление «прошлого». Основатель называл их «двумя дорогами». Первая дорога – дорога «к звездам», вторая – дорога «к истокам». «Две дороги» начинаются в настоящем, идут в разном направлении, но, в конце концов, встречаются, замыкая круг, и образуют «цикл расселения».  Основатель шел по дороге «к истокам», дороге изучающей прошлое. Он считал, что эта «дорога» позволит понять, кто мы и откуда, зачем мы. Ответы на эти вопросы помогут нам понять, куда мы должны идти. Теория Расселения является небольшой, но обязательной составной частью учения Секты.

        Алишер сделал паузу, как бы, приглашая собравшихся задавать вопросы, но все молчали.  Видимо, сказанное не было для них открытием, и он продолжил.

       - Трудно сейчас сказать, подтверждает ли все то, что с нами произошло в пути и здесь, Теорию Расселения. Ясно одно, здесь место занято, и нам лучше вернуться домой.

       Из зала донесся вопрос.

       - В том то и дело, что ничего не доказано, и образование разумных цивилизаций происходит спонтанно.  Мы сами по себе, «зеленые» сами по себе в рамках старой доброй Теории Эволюции.

       - Трудно сказать, - ответил сектант, - вы же понимаете, это Теории, мы сможем их подтвердить, если будем летать к звездам. Мы, наверно, сотни раз говорили об этом за долгие годы полета. Если люди найдут планету наполненную жизнью без разума, и при этом никто не будет ее, так сказать, опекать, значит, Эволюция подарила нам «счастливый билет». Если мы встретим «сеятелей жизни», или сами удачно проведем «заселение», то значит, работает Теория Расселения. Впрочем, возможно, мы появились спонтанно, а затем проведем «заселение». Тогда, получается, обе теории верны.

        Репников стал заметно волноваться, он обратился ко всем.

       - Друзья, послушайте, мы и в самом деле, миллион раз все это обсуждали. Кто-то придерживается одной теории, кто-то другой, кто-то обеих сразу, но в разной последовательности. Сектанты, естественно, стопроцентные «расселенцы». Многие с ними не согласны, но,  прошу вас, давайте отложим философию и займемся решением текущих задач. Алишер, давай конкретно, ты, более или менее, какой-то контакт с ними наладил. Доктор говорит, что на планете безопасно, ты как думаешь?

       - Думаю, опасно. Для «зеленых» все живое имеет значение, неживое – пустое место. Пока на станции никого не было, они разбежались. Сейчас доктор Келлер появился, они его скоро заметят, опять набегут любопытные, будут его изучать по-своему, скорее всего. Убить, не убьют, но жить спокойно не дадут. Забирать его надо как-то, срочно, если есть такая возможность. Уж, не говорю о нашем массовом каком-то поселении на их планете.

      - Да уж, - тяжело вздохнул Репников, - какие там поселения? Все знают как «зеленые» нам обшивку «прожгли»? Будем этот вопрос дальше обсуждать?

       Никто не сказал ни слова, и Репников подвел итог.

      - Ну, что же, все ясно, летим домой! – он обвел взглядом экипаж, а затем взглянул на штурмана, - Крис, мы можем обратно отскочить «на фотоне» за Келлером, а потом сразу к Земле?

       Ван дер Ваал утвердительно кивнул, и добавил:

       - Кому-то придется спускаться на планету, андроиды не могут применять силу к человеку. А, в остальном, я согласен. Заберем челнок и все что сможем по максимуму.

        - Хорошо, - Репников, широко улыбнулся, ему нравилось действовать, когда решения приняты, - давайте готовить, так сказать, спасательную операцию. Вопрос о том, как мы полетим обратно, с песнями или без, предлагаю обсудить по дороге к Земле. Времени у нас будет много, не так ли?

 

*

 

      - Красиво здесь! – Алишер присел рядом с Келлером на большом скалистом обрыве.

      Внизу в нескольких сотнях метров под ними расстилались джунгли зеленой планеты, покрытые дымкой туманов.

      - Очень красиво, - ответил Келлер, - и они там в этих лесах, и их там очень много.

      - Конечно, это их планета.

      - Да, это я понял, они как-то вскрыли станцию, прыгали по ней как зайцы. От них невозможно спрятаться, разглядывают, трогают. Пришлось улететь на геликоптере. Вот, видишь, хорошее место нашел. Зачем вы вернулись?

       - За вами, дорогой доктор, только ради вас развернули звездолет. Представляете, Владимир, мне приснились инопланетяне и вы. И, я ходил к Репникову, просил ускорить корабль, чувствовал, что что-то не так.   

       - Вот как, демонстрируете сверхспособности? Мне кажется, вам очень скучно жить, вы все знаете наперед, не делаете глупостей, вы как замороженные, как роботы.

       - «Вы» – это кто?

      - Ну, сектанты, сектанты из Трудного Пути. Не сердитесь, Алишер, я раздражен, уже несколько дней толком не спал. Безусловно, мне очень хочется обратно к людям на «Парус», и по большому счету на Землю.

     - То, что ты называешь замороженностью, мы называем дисциплиной, и Господь милостив, иногда немного награждает за это тем, что ты называешь сверхспособностью.

     - Вот так все просто. Давно хотел спросить, как ты попал в Секту?

     - Ты мог бы и сам догадаться. Это одна из классических историй. Работал простым электриком на обувной фабрике. Жил с мамой, деньги тратил на наркотики, измучил себя и ее. Чтобы что-то изменить стал ходить в мечеть, и там один человек дал мне что? – Алишер подчеркнул интонацией слово «что».

      - Ну, книгу вероятно, - ответил Келлер.

      - Конечно, что же еще, - весело продолжил Алишер, - это была книга Махди – двенадцатого «скрытого» имама, повелителя времени, основателя Секты. И жизнь моя, слава Всевышнему, изменилась, вот так.

      - А если я, к примеру, прочту эту книгу?

      - Ничего страшного не случиться. Ты все поймешь, с чем-то согласишься, и все такое.

      - И не стану сектантом?

      - Книга – это спасительная веревка, она плавает рядом с тонущим человеком, он может ухватиться за нее, а может гордо утонуть. Сектант нежизнеспособен, если он не живет как сектант. А ты Володя, очень даже вполне себе, способен.      

      - В последнее время что-то не очень.

      - Ерунда, обычные дела житейские. Ну что, пора и честь знать, собираемся?

      Двое землян неторопливо оглядели в последний раз чужие просторы и направились к челноку. Пилот нервно махал руками, призывая их поторопиться и быстрей покинуть Зеленую планету. 

 

Крым, Щебетовка, 2012

  

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com