Выдался спокойный часок, и прекратили телефоны в диспетчерской орать дурными голосами. Вышел дохтур «скорой» в тёплую синь летнего вечера и развалился на полинявшей от времени лавочке. А лавочка та в аккурат между «скорой» и моргом стоит – олицетворяет бытие наше между жизнью и смертью. Оттого и юмор у доктора временами такой мрачноватый. Ну да какой есть. Циники они, врачи, а на «скорой» особенно. Тем более на бескрайних уездных просторах нашей необъятной страны. Ведь что такое Россия? Одна сплошная провинция. Ну да, есть Москва, города большие. Но почему писатели за правдой жизни в глубинку стремятся? Стало быть, нет в столичном угаре этой самой правды. Жизнь есть, а правды нету. Суррогат один, как кофе без кофеина и какао без кокаина. Или чего там в этом какао должно быть? В общем, мысль проста и понятна: великая «сермяжная» правда «посеянная» Васисуалием Лоханкиным непонятно где, развеялась на пахнущих романтикой и неустроенностью провинциальных просторах. Собери её в один сосуд – и начнётся на Руси век золотой. Однако сложно это, долго собирать придётся. А только есть профессии, которые как губки правду эту фильтруют, внутри себя оставляют. Потряси мента околоточного, проводника паровозного или, вот, дохтура уездного – столько историй посыплется, что знай собирай. А ты читатель их в стопочки складывай. И так стопка за стопкой, стопка за стопкой… Стоп, это уже алкоголизмом попахивает. Ладно, слушай, в общем, что там эскулап в помятом халате между сигаретными затяжками бормочет. Делать тебе пока всё равно нечего (раз уж ты всё это читаешь). А за ошибки не суди строго – некогда править. О! Опять телефон? А, ошиблись номером. Ну, тогда посидим ещё, потреплемся.
Над кем смеётесь? Над собой смеётесь!
Работал однажды в Красноярской больнице скорой медицинской помощи один нейрохирург. Был он невысокого роста, похожий на печальную сову в больших роговых очках. Всем хорош был доктор, но имел два недостатка – страшно боялся начальства и не пил спиртного. Раз под вечер весёлая компания молодых врачей мирно выпивала на дежурстве. Не так, чтобы очень, а по грамульке для настроения. Занесло в кабинет и нашего героя. Стали коллеги его совращать на стопочку. – Иван Иванович, если вы не пьёте с нами – значит вы стукач. Наконец, удалось уговорить трезвенника пригубить рюмашку. Один из весельчаков в этот момент пробрался в соседний кабинет заведующего отделением и позвонил в ординаторскую. А надо сказать, что шутник здорово пародировал разные голоса. Звонок. Иван Иванович, как ближе всех стоящий к телефону берёт трубку и слышит баритон главного врача: - Что же вы, дорогой, распиваете на рабочем месте? Уж на вас бы никогда не подумал. Нейрохирург попытался оправдаться, но на том конце провода уже положили трубку. Бедный объект злого розыгрыша пулей вылетел из кабинета, сопровождаемый еле сдерживаемыми смешками. Тут уж ребята дали волю веселью. Иван Иванович же прямиком побежал в кабинет главного врача. И прямо с порога: - Извините! Бес попутал! Больше не повторится!
Главный сидит, глазами хлопает и ничего не поймёт. Что за аллегория?
- За что извинить?
- Да за пьянку на рабочем месте!
- Какую такую пьянку? Ну-ка пойдёмте!
А вечеринка в самом разгаре: - Ну, ты Котов Иваныча развёл. И вот в такой радостно –кульминационный момент входит главный. Из-за спины его робко поблёскивал линзами невинный предатель. Немая сцена.
Автомат – оружие доктора
Привезли раз в реанимацию больницы скорой помощи зека одного, проглотившего мастырку. Словцо это означало в данном контексте связанные крест-накрест гвоздики в хлебном мякише. Проглотишь их, мякиш растворится – и получай свои законные десять-двадцать дней на чистых простынях в тёплой палате. Хоть и пристегнули наручниками к никелированной койке, да всё не в тюремной камере. Полный набор услуг, не отходя от кассы. Еду носят, студентки молодые ходят смотреть, личный конвоир с «калашом» - курорт, да и только. А бывает и доктор-хирург навещает с обходом:
– Ну как больной после операции поправляемся? Больной лыбится, ковоир благодушен – чисто пастораль. Прямо плакат о том, что наша система самая гуманная система в мире. Разве что наручники с автоматом в эту картинку не очень вписываются. Но ведь художника можно попросить автомат нарисовать как-нибудь понезаметней, буде придёт нужда писать такое полотно с натуры. Вот автомат-то и стал краеугольным камнем следующей истории. На очередном обходе вздумалось молодому хирургу автомат посмотреть. И не то чтобы он его никогда в руках не держал – НВП в школе все проходили – но уж больно хороша мужская игрушка.
– А нельзя ли товарищ милиционер, автомат на минуточку ?
Хирургу, запросто спасающему чужие жизни, не всякая женщина откажет, а милиционер тем более. Хоть и не положено, честно говоря, оружие из рук выпускать, но на минуточку - ладно, чего уж там. Свои, чай, люди. Мы вам сегодня автомат, а вы нас, милостивцы, глядишь потом спасать будете от дурных болезней. Отдал таки ствол. Сидит доктор, оружие вертит. Заглядывает давешний нейрохирург: - Это у вас, коллега, зачем автомат в руках?
Коллега тут же состроил серьёзное лицо и вещает с левитановскими интонациями:
- Вчера из одной колонии сбежали особо опасные преступники! Всем больницам нашего города велено вооружить персонал. Вот и товарищ милиционер подтвердит.
Милиционер покивал, поддерживая общее веселье. А хирург продолжает: - А чтой-то вы, Иван Иваныч без автомата? Бегите скорей к главврачу. А то достанется вам какой-нибудь завалящийся «ствол» - намаетесь с ним потом.
Ну, Иваныч, естественно, рысью в приёмную главного. Враг на пороге, а нам его и встретить нечем? Срочно за оружием. А то, действительно расхватает молодёжь все лучшие «калаши», ходи потом, выпрашивай у начальства. С такими примерно мыслями он почти строевым шагом входит в приемную. Грудь колесом, глаза под очками блестят – не доктор, орёл. Сидит секретарша, треплется по телефону. – Вам чего, доктор?
– Машенька, где тут мой автомат?
Такой вот был доверчивый человек. Но зато специалист хороший, а ведь это главное, не так ли?
Странные клещи.
Трудилась лет десять назад в нашей райбольнице молодая женщина-врач. Чуть больше года отработала она после института, любила говорить про себя: «Такая молодая, а уже доктор», и писала в истории болезни «трусость во всём теле», обозначая дрожь. Это у нас на Дону диалект такой, полон украинизмов. «Труситься» по местному значит дрожать. Но чтобы в официальные документы такой мовою писали …
Раз привезла докторица с дальнего хутора больного. Подлетает «скорая» к реанимации, пациента на каталке в палату. Прямо сериал про американскую скорую помощь. Каталка едет, девица в белом костюмчике рядом каблучками цокотит. И в голосе этакий героический надрыв: – Срочно вызовите дежурного реаниматолога! – А с чем больной? – Множественный клещевой энцефалит!
Диагноз уже звучит, как каламбур. Энцефалит – воспаление головного мозга. А множественный? Выходит хуторянин на своё тщедушное тело имеет их (головных мозгов), как минимум, два. Чисто Змей Горыныч о двух головах. Дежурный реаниматолог был занят другим пациентом и подошёл минут через пять. Картина маслом: перепуганный, но вроде гожий с виду больной возлегает нагишом на кровати. Девушка-врач вылавливает что-то пинцетом у него в паху. На вопрос что именно она ловит, раздраженно (мол, нечего болтать, давай помогай!) сообщает: «Клещей, конечно». А клещи какие-то белёсые, из себя не видные. Девушка –врач совместно с молоденькой фельдшерицей ими пустую пробирочку наполняют. Ну, чтобы потом в область на анализ отправить. И чувствуется, что очень они прониклись торжественностью момента – тётки буквально мир спасают. И лица у них такие просветлённые, с какими в кино пенициллин изобретают. Пришлось опытному реаниматологу эту сказку безжалостно развеять: « Да нет же, коллеги, это просто лобковые вши». Что делает опыт?! В итоге ситуация разрулилась к удовольствию всех причастных, кроме, естественно, вшей. Доктору из реанимации не пришлось лишаться редких минут отдыха, докторица увидела нечто новое и интересное, больного вылечили от лобковых вшей, а я получил возможность написать эту баечку.
Про доктора Пашу.
Паша был врачом «скорой» помощи (пишу «был», так как рассказ рассчитан на далёких потомков – уж простите мне сие авторское тщеславие). Я ни до, ни после не встречал человека более приспособленного для этой работы. Был он стопроцентный сангвиник и пофигист, что очень ему помогало в общении с начальством. Но с пациентами всегда ровен и вежлив, что помогало ему в общении с пациентами. В критических ситуациях соображал быстро, работал вроде неторопливо, но очень споро. И практически никогда не брал с собой на вызов фельдшера, чтоб «под ногами не путались». Потому что если ситуация требует быстрого решения, скорость исполнения при наличии двух человек в боевой единице существенно замедляется. То ли дело один – глянул, оценил, проверил, набрал, вкатил. Всего и времени пока по собственным нейронам до мышц импульс докатится. Впрочем, в нашей глуши бригады редкость, доктора, как и фельдшера по одиночке на вызова катаются. Если только не случается каких-нибудь катастроф или массовых отравлений. Тогда вдвоём, конечно, сподручнее.
По виду Паша вылитый Виктор Сухоруков, если бы тот чуточку поправился в лице и надел очки. Да и, пожалуй, глаза не так близко посажены.
За пофигистический характер начальство его недолюбливало. Не так чтобы совсем, но в подходящие моменты шпынять не забывало. Не любит начальство тех, в ком чувствуется внутренняя независимость.
Привёз как-то Паша с дальнего хутора тётку со столбняком. А поскольку тётка тучная, встать в опистотонус (когда больной в судорогах выгибается дугой) у неё не очень получалось – вес тянул тело вниз. Сдали тётку в инфекционное отделение. В сопроводиловке так и указано – «столбняк». Инфекция особо опасная - тут же вызывают дежурного администратора – одного из замов главврача. Он приезжает и начинает мучаться перед выбором: по правилам надо в область сообщать, да усиленные меры принимать, да то, да сё. А вдруг это не столбняк, а мы высокое областное начальство из тёплых постелей вытащим? А если не вытащим, а это и вправду столбняк? Тогда ещё хуже. Пока суд да дело надо пациентку дообследовать. Привозят на консультацию сразу двух невропатологов – молодого и старого. А ведь известно, что невропатолог против скоровика всё равно, что столяр, супротив плотника. Чуть повыше в негласной табели о рангах. Походили коллеги, молотками постучали, проверили всякие там патологические рефлексы. – Ну что вы думаете, коллега?
- Да думаю, коллега, что имеет место быть субарахноидальное кровоизлияние. Коллеге (снисходительный кивок в сторону Паши) на догоспитальном этапе конечно трудно было разобраться.
Надо сказать, что дело было в начале девяностых, когда никаких компьютерных томографов ещё и в помине не было. У дежурного администратора от невропатологического диагноза камень с души упал. Переправил он тётку в неврологию и поехал досыпать. Паша тоже пожал плечами да двинул на базу. Лечили тётку несколько дней, пока, наконец, не пришёл посев спинномозговой жидкости. Результат был неутешителен – столбняк. Закрутилось-завертелось, начальству больничному пистон из области вставили. Ну и надо, по хорошей русской традиции, найти в этой ситуации виновного. Где тот гад, который своим непрофессиональным поведением заставил уважаемых людей краснеть перед вышестоящим начальством? Паша вроде на роль стрелочника в этой ситуации не подходил – всё-таки он единственный, кто поставил правильный диагноз. Тем не менее, выговор объявили именно Паше. С совершенно творческой формулировкой: «Не настоял на своём диагнозе».
Два баяна.
Когда я только пришёл на «скорую», Паша научил меня многим мелким жизненным премудростям. Премудростям этим в институте не учат и в учебниках про них не пишут, но жизнь доктору они весьма облегчают. Например, как-то обратился к нам мужик, кактусом уколотый. В буквальном смысле. Ну, я по молодости-глупости начал методично вынимать каждую колючку пинцетом. А их ужасно много, а они жутко мелкие и плохо вынимаются. Да ещё пинцет у меня хирургический с зубчиком на конце. И из-за этого зубчика цеплять занозы не очень удобно. Вот и мыкаюсь я, терпеливо ковыряясь в зоне поражения. Тут как раз пробегал мимо Паша – он только с вызова приехал. Бежал целеустремлённо в комнату отдыха, но, увидев мои старания, притормозил. Смотрел-смотрел, потом без слов открыл свой рундучок. Отрезал большой кусок широкого лейкопластыря, налепил его на рану – вжик- и колючки благополучно приклеились. Небольшая часть, конечно, осталась, но с ними я уже быстро разобрался. И вот таких полезных знаний у Паши в запасе был воз и маленькая тележка. Есть среди всех прочих пациентов «скорой» небольшая, но активная группа разнообразных невротиков.
- Ах, доктор, у меня вот тут колет. Ах, у меня давление 125 на 80, а моё нормальное 120 на 80. Ах, у меня голова кружится!
И так по десять раз за смену. А уж если местная газета опубликует список неблагоприятных дней, то хоть на работу в такие дни не выходи. Паша изобрёл несколько неожиданных вопросов, которые он задавал этим пациентам при сборе анамнеза:
- Голова кружится? А в какую сторону?
И человек задумывался: А действительно в какую? Вроде влево. Нет, пожалуй, вправо. Нет, всё-таки влево.
И таким образом как-то выпадал из своей концентрации на болезни.
- Позвольте – вдруг спохватывался он – а какая разница?
В ответ получал небольшую лекцию о левой и правой ветвях среднемозговой артерии. Заслушавшийся невротик окончательно терял ориентацию в своём псевдострадальщицком мире и становился почти адекватен. До следующего неблагоприятного дня.
Доставали порой и наркоманы в поисках очередной дозы. На наркоту от нас они претендовали редко (хотя и встречались особо наглые, что норовили сундук с лекарствами выхватить - это отдельная тема). Тут не до жиру, хоть пару кубов реланиума – перебиться как-нибудь. И за эти пресловутые два куба они грузили скоровиков такими сказками, что братья Гримм отдыхают. Не те братья, конечно, которые про «Хлопай ресницами» поют, а те которые «Гензель и Гретель» написали. Сидел я как-то летом на лавочке возле «скорой». Хорошо бывает хоть на минутку отрешиться от суетной круговерти, просто посидеть и посозерцать предзакатное небо. И тут в мою нирвану проник какой-то субъект. – Доктор, я лечусь в кожвендиспансере. Мне лечащий врач прописал на ночь реланиум колоть. Уколите, мне, пожалуйста, чтобы курса не прерывать. Вы, может думает, что я наркоман какой? Да мне сегодня два баяна предлагали с наркотой, но я отказался. (Откуда тогда, спрашивается, такое глубокое знание терминологии? Баян – это шприц на ихней фене).
Сижу, глазами хлопаю. По всему послать бы его просто по-русски, но я на тот момент не научился ещё отказывать даже таким абсурдным пациентам. Обратился ведь человек, помочь бы вроде надо. Да уж больно скользкий тип, как бы отказать ему повежливее. И крутил я в голове разные формулировки вежливых отказов. Во двор вышел Паша, выпустив в летний вечер фонтан сигаретного дыма. Послушал он алчущего визитёра и с доброй улыбкой вынес вердикт: - Ты в кожном лечишься? Так иди к ним, и они тебя уколят.
- А у них закрыто сейчас.
- Ну, значит завтра.
- А завтра воскресенье! – торжествующе вскричал его оппонент, так ловко поймавший Пашу на слове. «Чем крыть будешь?» - вопрошал торжествующий взгляд.
Ответ был прост и в своей простоте безукоризненно неуязвим: - Ну, тогда послезавтра.
Не знал, видать, посетитель старого анекдота про съезд пофигистов. «Извините тут у вас неувязочка! – А нам по фиг ваши неувязочки».
День медика
День медика в наших палестинах празднуется широко и с размахом. Как Новый год, с той лишь приятной разницей, что не зимой, а летом. Поначалу мы своей больничной квновской командой концерт для сослуживцев устраиваем. Ну а потом на речку – водку пить и жизни радоваться. Красота! Сидим раз у речки на лужайке и в очередной раз отмечаем третье воскресенье июня – наш родной профессиональный праздник. Тут Паше пришла в голову мысль прогуляться по окрестным лужайкам. Мы про него уже и забыли ненароком – алкоголь он ведь расширяет границы сознания до их полного сужения. А он тут как тут (не алкоголь, конечно, а Паша) идёт мрачный, рукав рубашки полуоторван. Ну и как должен реагировать сплочённый мужской коллектив, к тому же подогретый праздничными возлияниями?
- Паша, где эти гады?!! Мы их счас порвём, как гуси батон хлеба! Ничего святого – уже на скоровиков покушаются! Паша вполне целый (если не считать рубашки) печально отвечает:- Да тут на соседней поляне первая терапия гуляет. Позвали, я подсел. А у них в гостях какой-то кекс залётный. Стал вдруг меня попрекать – мол, выпил рюмку, пора и честь знать. Вали отсюдова.
Ну, дальше расклад понятен. Паша он ведь настоящий народный интеллигент. А по общеизвестному определению это такой человек, который уже способен понять тонкий намёк, но ещё в силах дать за него в рожу. Слово за слово – завязалась драка, в результате которой был оторван рукав у рубашки и получено несколько мелких повреждений. Мы тут же поднялись в едином порыве и ломанулись вдоль по тропинке в сторону места инцидента. Кодла наша растянулась метров на пятнадцать в зависимости от тренированности и количества принятого на грудь. Впереди нёсся здоровенный Олег. Он у нас в КВНе постоянно играл роли новых русских. И внешность у него соответствующая – метр девяносто рост, за сотню кг вес, голова гладко выбрита. И видит он впереди по курсу некоего гражданина с фингалом на лице. Ассоциативный ряд сразу заработал – фингал, удар, удар-драка, драка – Пашин рукав.
- Ах ты гад – и кулак возмездия сбивает гражданина с ног. Мужик валится на траву. После чего ошеломлённо приподнимает голову и сквозь прижатую к разбитой губе ладонь удивлённо сипит: - За что?
- А хрен ли ты… - начинает Олег, и останавливается, потому что до него доходят слова бегущего сзади Паши (полуоторванный рукав залихватски въется за спиной подобием боевого знамени): - Да не тот это, не тот!
И Олег заканчивает фразу подсказанным Пашей предложением: - А хрен ли ты не тот!
А того мы так и не нашли. Ну и слава Богу.
Скребунци.
Был возле нашего города карьер. Долбили скалы в щебень. А щебень потом возили на огромных самосвалах весёлые «шохвера». А чё весёлые? А платили им тогда хорошо (это ещё при Союзе было). Да и созерцание мира из высоченной кабины гигантского автомобиля настраивает психику на позитивный лад. Сидишь высоко, глядишь далёко, а плюгавые легковушки разбегаются из-под колёс, как тараканы. Хозяин жизни, в общем. Большинство водителей были парнями холостыми. Чем объяснить этот факт – не знаю, но уж поверьте на слово. Ну и частенько устраивали парни в своих тамошних апартаментах всякие светские рауты. Чего спрашивается в город тащиться? Выпивки валом, дамы из вольнонаёмных тоже под боком. И как раз в женской части коллектива карьера прибавление вышло – приехали на работу две бойкие молоденькие хохлушки. Закончили они у себя на Украине какой-то заборостроительный техникум и были направлены по распределению то ли учётчицами, то ли ещё какой-то мелкой конторской сошкой. И такие страсти вокруг них закипели, что пришлось потом милиции со «скорой» конфликт улаживать. Шекспировские страсти перенесённые на плодородную уездную почву порой ведь дают самые неожиданные результаты. «Приезжайте убивают!» Ну раз убивают, стало быть и в 02 позвонить надо. Взяли с собой наряд и понеслись по грунтовке, разбитой гигантскими колёсами Белазов. В вагончике при тусклом свете одинокой лампочки полный разгром. Двое дюжих шоферов держат третьего. Тот ревёт и тянется ногой пнуть растрёпанную девицу. «Я тебя, шалашовка, порву счас. Ты меня этими мандавошками наградила!»
«Тю! Сказився чи шо? Якись мандавошки! Товарищу мильцанер, та брешет вин. Николы в мене цьих мандавошек ни було!»
В общем конфликт налицо. Мужская половина негодует по поводу женского легкомыслия в вопросах личной гигиены, женская же вообще в толк не возьмёт о чём сыр-бор.
И тут мужик сделал ход конём: - Ладно, братва, отпустите руки. Не трону я её.
Отпустили. Жертва любовной страсти ныряет могучей мозолистой рукой себе в ширинку и начинает там сосредоточено возиться. Даже менты опешили: - Э! Ты это непотребство кончай! Последние мозги пропил, что ли? И тут мужик с горящими глазами, словно Прометей дарящий огонь людям, достаёт из широких штанин собранные в щёпоть пальцы: - А это что?!!!! И суёт всем присутствующим под нос в виде неопровержимой улики. Затем кладёт нечто, вытащённое из штанов на расстеленную на столе газетку. И вижу я, как прямо по портрету начальника нашего района мечется белёсое существо, нечто похожее на маленького краба. « Да, это фтириас пубис, иначе вошь лобковая!» - подтверждаю. « Ну что, дура, - торжествующе кричит пострадавший – что на это скажешь?» Дама опасливо приблизилась к газетке, посмотрела и облегчённо сказала: - Тю! Так цеж не мандавошки. Це скребунцы! Ну просто не нашли влюблённые общего языка.
У павильона «Пиво-воды»…
Работа на скорой помощи процентов на пятьдесят состоит из обслуживания вызовов типа: - Приезжайте скорей, тут у магазина «Донские вина» мужчина лежит. Видно, плохо с сердцем. Приезжаем раз на такой вызов. Действительно лежит гражданин. Рядом, как крик из прошлого, полузабытая сейчас сетка-авоська с торчащим сквозь ячейки желтым огурцом. Метров в десяти сердобольная прохожая. – Давно лежит? – Не знаю, только у него сердце не бьётся. – А вы пульс щупали? – Что ты, сынок! Я и отсюда отлично вижу, что не бьётся. А близко подходить боюсь – упокойник ведь. Загружаем благоухающего донскими винами дегустатора в салон «рафика». Пульс в норме, давление в норме, ссадин и крови не видно, а на дворе лето – может, и не стоило лишать человека свежего воздуха? Но делать нечего. Везём клиента в санпропускник. Вдруг что-то потянуло дымом из салона. Оглянулся я, а найдёныш уже в добром здравии лежит на носилках, как на диване: положил руку под голову, закинул ногу на ногу, и курит. Задумчиво так пускает кольца прямо в плафон лампочки. Должно быть приятно очнуться в таких комфортных условиях. Ну, раз ты в порядке, так чего ж мы будем людей от работы отрывать? У медсестёр в санпропускнике и так работа не сахар. Бывает, только отмоют, такого кренделя, протрезвят, а он через пару часов снова поступает пьяней грязи и грязнее деревенской дороги в распутицу. Выпустили мы товарища на волю прямо возле его дома (номер он сам назвал, остальное соседи у подъезда подсказали). Но не пошёл гражданин домой. А куда пошёл? Правильно, в магазин «Донские вина».
Потеря статуса
Среди своих прочих студенческих подработок особо вспоминаю дежурства санитаром по хирургической неотложке. В первой Красноярской городской больнице, что на улице товарища Вейнбаума, каждое воскресенье дежурила неотложная хирургическая бригада. Мы принимали всех пациентов, требующих немедленного вмешательства если не скальпеля хирурга, то хотя бы его квалифицированного совета. Смены благодаря сплочённому коллективу из студентов (я имею ввиду, разумеется, только младший и средний медперсонал) проходили быстро и весело. Плохо только, что поспать практически не удавалось. Уж больно интенсивно наши граждане отмечали каждый выходной. Всякие колото-резаные ранения шли буквально косяком. Уже к концу смены вид красно-белого «Рафика» направляющегося к нашему приёмному покою вызывал у всех подскок артериального давления. Причём рефлекс этот сохранялся после работы ещё как минимум полдня: увидишь на улице «скорую» и пугаешься. Так я на собственной шкуре прочувствовал все хитрые рефлексы, открытые учёным Павловым.
Как-то раз привезли в неотложку какого-то уголовника с глубоким ножевым ранением в живот. Мужик «в отрубях», только пузыри пускает. От татуировок на теле живого места нет. На одном плече выколот витой эсесовский погон, на другой – нож, наполовину воткнутый в шею. На ручке ножа надпись – УК РСФСР. По всему видать, что товарищ весьма авторитетный в определённых кругах. Дежурный хирург быстро натягивает на руку перчатку, мажет указательный палец вазелином и – хоп - в задний проход пациенту. Положено такое исследование на предмет присутствия крови в прямой кишке. И случилось чудо! Только что лежащий почти без дыхания пациент неожиданно пришёл в себя. – Валки!!!! Вы чо делаете?!!!! Никто сначала и не понял, что его так разозлило. Но многоопытный хирург Николай Павлович Ланкин сразу вычислил причину беспокойства: - Не боись, никто тебя не насилует. И тут мы поняли – мужик то думал, что его конкуренты «опустить» решили. Это ж какая сильная нравственная доминанта у человека, что вырвала его практически с того света? Ещё одно доказательство превалирования духовного над материальным.
По прозвищу «зверь»
Подрабатывал я в конце восьмидесятых медбратом в Красноярской больнице Скорой помощи( или тысячекойке на тамошнем диалекте) Кардиология, контингент бабушки-дедушки, часто внезапные остановки сердца бывают. А выглядит это довольно страшно и непонятно. Идёт,долустим, старушка по коридору и вдруг падает как подкошенная. Душераздирающее зрелище для неподготовленного человека. Персонал уже надрессирован: сразу подскакиваешь и кулаком в грудину – хлабысь! Так называемая кулачная дефибрилляция. Ну и потом качаешь, пока коллеги с аппаратурой не подоспеют. Работал со мной Толик Мазур – где-то 190 рост и весь за сотню. Здоровый такой парень. И вот как то идёт он по коридору с капельницей а тут баушка падает рядом. Толик как и положено стойку с капельницей бросает и бьёт старушку в грудину с неприятным костяным стуком. Мы остальных пациентов просим по палатам разойтись, дабы не волновались при виде зрелища чужой клинической смерти. Старушку в инфарктный блок отвезли, электродефибрилятор, все дела. Откачали в общем. Только что-то после этого отделенчесике бабушки стали Толика обходить по дуге большого радиуса с опасливыми минами на лицах. Толик никак не въедет в чём дело – вроде ровен и вежлив со всеми, слуга царю отец солдатам. Сижу как-то на посту, пасьянс вечерний из таблеток раскладываю, а рядом в холле на диванчике две старушки беседуют. Далековато, но мне слышно:
- Этот рыжий чистый зверь! Вчера бабушка в коридоре поскользнулась, так он вместо того, чтобы помочь подняться как даст ей кулаком в грудь! Видела - они людей по палатам разогнали, чтоб свидетелей не было? Садисты ей Богу.
Вот примерно так рождается часть слухов о медиках. Из этого же ряда история про рефлекс Данини-Ашнера. Давление на глазные яблоки вызывает рефлекторное замедление частоты сердечных сокращений. Метод этот иногда используется в виде первой медицинской помощи при пароксизмальных тахикардиях, сиречь внезапных приступах учащённого сердцебиения. Лето. Лавочка во дворе. Старушке «плохо с сердцем». А здоровенный детина со «скорой» вдруг начинает бабушке глаза выдавливать. Ну не зверь ли? И чему их там в институтах учут.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com