ВОЗВРАЩЕНИЕ
 В
НИКУДА

  

В.Рзаев

 

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОРДАМОНЫ

 

Глава 1.

 

I

 

Капитан Нэл Лимар позволил себе расслабиться. Прыжок через гиперпространство всегда требует большого напряжения, особенно оно отражается на тех, кто его проводит. Обычно это бывает капитан и его помощник – штурман. Лимар посмотрел на своего помощника – Остена Рико – и улыбнулся. Ему повезло. Этот парень расторопен, умен, весел, инициативен – какого еще нужно?

Рико отстегнул предохранительный ремень и откинулся на спинку кресла; вытянул над головой руки и потянулся всем своим крепким телом.

-      Ну что ж, - проговорил он, - можем друг друга поздравить с благополучным переходом через гипер, капитан. Как никак, но это наш первый боевой полет, так что принимай поздравления.

-      С чем? – спросил Лимар, вставая с кресла. – Ведь ты же прекрасно знаешь, что с кораблем ничего не может произойти во время перелета. Конструкция космолетов типа «Ганимед», как известно…

-      Господи, Нэл, не заводись! – воскликнул Рико, испуганный перспективой в очередной раз испытать на себе лекторское искусство капитана. – Давай лучше прикинем, чем мог бы вызван этот вызов.

Вдруг раздавшийся гудок внутренней связи не дал продолжиться этому разговору. Капитан вернулся в кресло пилота, протянул руку, на мониторе появилось лицо Джода Сиса, инженера-механика, своего рода гения в механизмах всех сортов.

-      Приветствую, капитан! Я вижу, мы совершили прыжок. Я вот по какому поводу. У Лумиса, капитан, сегодня день рождения, 25 лет, может, вы разрешите нам опрокинуть по стаканчику по этому поводу. А?

Вообще-то употреблять алкоголь в полете, по сути дела, запрещалось, но мало кто следовал этому правилу, и если капитан бывал в курсе, но на это смотрели сквозь пальцы.

-      И мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам, капитан.

-      Да, мы с Рико будем, как только освободимся. – Лимар отключил связь и повернулся к своему помощнику. – Думаю, что будем на месте через два дня. Есть у меня кое-какие соображения по поводу нашего полета, но не знаю, стоит ли говорить об этом группе.

Рико встал, сделал несколько шагов, чтобы размять ноги. Нельзя сказать, что он чувствовал себя неважно после прыжка, но испытывал неуютное ощущение скованности мышц.

-      Что ты имеешь ввиду?

Лимар не относился к людям, которым ходят вокруг да около, прежде чем сказать что-то важное, но в данной ситуации почему-то колебался, делиться ли со своим штурманом накопившимися за несколько дней полета мыслями, или не стоит. Он знал, что Рико – тот человек, на которого можно положиться не только в опасной ситуации, но и при возникновении различного рода недоразумений, но умеет ли он ориентироваться в ситуациях, подобно нынешней? А впрочем, в чем заключается нынешняя ситуация? Лимар и сам толком многого не знал. Да и никто на Земле этого не знал, иначе не обставляли бы их полет таким шумом.

- Понимаешь, меня сбивает с толку тот факт, что сигнал, который получили в Центре, был таким четким, но при этом это был лишь сигнал бедствия, никакой текстовки. Ума не приложу, что это могло бы означать, какие можно сделать из этого выводы, к чему стоит готовиться? – Казалось, что Лимар говорит больше с самим собой, нежели с Рико. – Перед вылетом меня ознакомили с кратким отчетом Аналитической группы Центра, и единственное, что в нем было ценное – это уверенность, что сигнал послан не кораблем, точнее говоря, не кораблем Земного сообщества. Там сделали вывод, что сигнал послал с некоей планеты, эту планету зафиксировали. Однако эти умники так и не могут ответить конкретно на вопрос, какова вероятность того, что волна, кодировка Центра могут быть найдены случайно.

-      Все это понятно, - прервал его Рико, - но что ты хотел сказать, когда говорил, что есть что-то, о чем не стоит говорить парням?

Лимар не ответил. Он вообще отвернулся к монитору, на котором кроме бесстрастного звездного пейзажа, который не менялся, ничего не было. Рико показалось, что капитан не слышал его вопроса, но не стал повторять: если ему есть, что сказать, он скажет, если же нет, то значит быть по сему. Молчание длилось недолго. Лимар вдруг как-то странно встрепенулся от своих мыслей и произнес:

-      Ладно, не стоит об этом говорить сейчас. Поговорим по прибытии на место. Я пойду. Если понадоблюсь, я у себя.

Рико медленно кивнул, а когда капитан вышел из рубки управления, пожал плечами и вернулся к вычислениям.

 

-      Итак, ребята, мы подлетаем к цели нашего полета, - мягко говорил капитан, прохаживаясь мимо членов своей группы. Экипажем это нельзя было назвать, так как некоторые члены группы имели специальности, не относящиеся к управлению космолетом. Он остановился и оглядел их всех: Мел Шемал – был врачом группы, Лумис Фара – специалист по внеземным цивилизациям, Остен Рико – штурман и второй пилот, Джод Сис – инженер-механик, Майрон Пориентс – лингвист – отличная команда, все как на подбор, физически и интеллектуально сильные, веселые, живые. Лимар был доволен ими. «С такими ребятами можно сыграть», - считал он.

-      Когда мы приземляемся, сэр? – спросил кто-то из этой пятерки.

-      Часа через два, - ответил Лимар. – Я должен переговорить с капитаном «Ганимеда-6», после чего мы займемся деталями посадки. Но я собрал вас не для этого. – Капитан сел в свое кресло и сцепил пальцы в замок. – Вы, конечно, знаете, что мы первая группа, которая направлена на планету. Раньше объектом деятельности наших коллег были в основном терпящие бедствия космолеты, на борту которых либо не было необходимых для починки средств, либо специалистов-ремонтников. Это известно. Однако на сей раз дело обстоит не совсем так, а точнее совсем не так. Сайрем – ответственный за наш полет – все уши мне прожужжал о странностях сигнала, поступившего на Землю. Во-первых, импульсы были в десятки раз мощнее обычных, корабельных, а во-вторых, он был как бы двойной, словно один накладывался на другой, причем при расслоении получилось, что один отстоет от первого. Крайне мало отстоет, буквально на миллионные доли, но все равно, словно волна ненепрерывна и является двойной. Но даже не это главное. Дело в том, что сигнал поступил из той области Космоса, где наши поисковые установки не обнаружили ни одного корабля, а местонахождение всех кораблей из реестра Карвера известны. Кроме…

-      Кроме?

-      Вот именно. Системы не обнаружили спектро-след лишь одного корабля. Это частная исследовательская яхта Мориса Дюваля, математика с Венеры.

-      Кто это?

-      Ученый, который сконструировал яхту и отправился в путешествие, - коротко объяснил Лимар. – Спустя некоторое время он пропал. Это было больше пяти лет назад.

-      Но ведь нет никаких сведений о том, что «Черный призрак» находится здесь, да и вообще в Космосе, - заметил Фара, черноволосый, спортивного сложения, с правильными чертами лица и тонкими губами. Он был в курсе исчезновения венерианского ученого.

-      На Земле и на Венере его нет, это точно, - ответил Рико. – Исследовательские базы на Марсе и Плутоне также его не видели. Спектро-следа нет, значит он не в полете, но ты прав, доказательств того, что он здесь, сейчас не имеется.

-      Тогда причем здесь он?

-      Может и не причем? – ответил капитан. - Но на Земле почти уверены, что сигнал мог быть послан только человеком, - раз, ни один из кораблей Сообщества сигналов не посылал, и более того, ни один корабль не находился в то время в этом секторе – два…

-      Но может, на этой планете работают какие-то исследователи, и как раз они..., - не унимался Фара.

-      А как они туда попали? – спросил Рико. – Прилетели на самокате?

Фара нахмурился.

-      А если без шуток?

-      А если без шуток, то ничего подобного нет. Если бы здесь существовала какая-то база, об этом было бы известно в Информационном банке данных Центра.

В разговор вступил Шемал.

-      Может, это какое-то засекреченное предприятие?

Но и на это у Рико был ответ.

-      Секретные разработки охраняются такой оравой вооруженных людей, что нам и не снилось, и им нет надобности вызывать группу из шести человек.

-      А может, это инопланетники? – предположил Сис.

Лимар покачал головой.

-      Слишком невероятно. Даже если бы они научились посылать импульсы по субрадио, они бы не знали частоту и коды доступа Центра. Вернемся к нашему заданию. Во-первых, выяснить, кто и почему посылал сигнал, во-вторых, возможно, что планета обитаема, напомню, что этот сектор никто и никогда еще не исследовал, и тогда в нашу задачу входит установить контакт с разумной жизнью, если таковая обнаружится. У нас на подстраховке остается «Ганимед-6».

-      Это понятно, - отозвался Пориентс, - но мне кажется, что вы что-то приберегли напоследок?

-      Не совсем, но в принципе, кое-что есть. Просто подумайте. Если сигнал послан человеком, значит он не может с планеты взлететь, а для этого могут быть самые разные причины, поэтому нам настоятельно рекомендовано подготовиться к высадке надлежащим образом. Всем проверить личное обмундирование для высадки, в том числе оружие. Все свободны.

Члены группы вышли молча, а капитан и штурман принялись выстраивать траекторию снижения.

 

II

 

В кают-компанию, куда они ввалились довольно шумно, было просторно. Они расселись по углам и закурили.

-      Знаете, ребята, я отчасти согласен с Лумисом, - сказал Пориентс, - и знаете, почему?

-      Почему?

-      Из соображений времени.

-      Что ты имеешь ввиду? – спросил Сис, наклоняясь вперед.

-      Сейчас объясню. Если предположить, что это Дюваль, то возникает ряд вопросов. Известно, что Дюваль стартовал с Венеры пять лет назад по Стандартному времени. Так вот почему только через пять лет он дает о себе знать, почему не сделал этого раньше?

- Может, не было необходимости или возможности. Хотя, черт его знает.

Фара встал и начал бесцельно бродить по комнате. Затем он подошел к бару, налил четыре бокала.

-      Давайте выпьем за благополучный исход нашей кампании, - проговорил он.

-      За разрешение всех загадок, - провозгласил Сис.

Они выпили.

-      Кстати, о загадках. Вот вам еще одна. Ведь на корабле Дюваля не было столь мощной установки. Откуда же она взялась?

В этот момент раздался гудок внутренней связи с рубкой. Шемал протянул руку и включил экран:

-      Капитан?

-      Подготовка к посадке немного затягивается. Время обеда, садитесь без нас.

-      Хорошо, капитан. А ничего, если мы немного…

Капитан раздраженно махнул рукой и отключился. В столовой кибер-стюард уже накрыл обед и нетерпеливо гудел, недоумевая, почему никого до сих пор нет.

Тем временем в рубке управления кипела работа. Все компьютеры были подключены к вычислению новой траектории, так как при первоначальном планировании кое-что пришлось менять. Уже после определения оптимальной «кривой посадки» и внесения ее в память компьютера, неожиданно обнаружился у планеты второй спутник, который до этого не был замечен ни визуально, ни приборами. Поэтому пришлось вносить определенные поправки с учетом гравитационных сил трех, а не двух тел. При помощи графического программирования это была несложная операция, ею занялся штурман, а Лимар откинулся в кресле и принялся массировать себе виски и шею.

-      Голова разболелась, не знаю отчего, - пробормотал он.

-      Послушай моего совета, - сказал Рико, не отрывая глаз от мониторов, где он моделировал систему «планета – спутник - спутник» и вводил туда маленькую точку (космолет) именно в том месте, где они должны были войти в системе в реальности, - спустись, выпей чего-нибудь бодрящего, немного отдохни, затем возвращайся сюда. К тому времени я все закончу, и ты будешь нужен, чтобы дать команду на посадку. Я, как известно, права на это не имею.

 

III

 

Лимар осторожно опускал корабль.

-      Высота над поверхностью? – его голос звуча глухо и почему-то взволнованно.

-      Девятьсот восемьдесят, - ответил Рико.

-      Снизить скорость.

-      Есть.

Через несколько секунд Рико спросил:

-      Ты чего-то боишься?

-      Просто не хочу рисковать.

Еще через некоторое время штурман сказал, с улыбкой:

-      Капитан, а ведь под нами море.

Лимар резко вскинул голову в сторону одного из мониторов и убедился в том, что штурман говорит правду. Сомнений не было: корабль зависал прямо над поверхностью воды. Лимар громко и смачно крякнул.

-      А потом говорят, что я слишком осторожный пилот! – весело проговорил он и обернулся: - Вы, ребята, любите плавать?

-      Не очень-то, - ответил кто-то из группы, стоявшей за креслами пилотов.

-      Тем лучше. Остен, суши не видно?

-      Нет. Хотя…немного левее, градусов пятнадцать.

То, что заметил Рико, оказалось черной полоской на горизонте. Он выправил курс и направил корабль туда, не дожидаясь распоряжений капитана. Когда наконец суша оказалась прямо под кораблем, капитан провел несколько манипуляций на пульте, из чрева корабля выдвинулись три направленные к земле стальные ноги. Раздался негромкий сухой треск, корабль слегка качнуло в сторону, затем все стихло.

-      На грунте! – раздался голос штурмана.

Последовала команда:

-      Отключить двигатели!

В тот же миг шум двигателей стих, и все окружающее словно потонуло в тишине.

 -     Ну все, с благополучным прибытием. – Капитал отстегнул ремень и встал.

Рико остался сидеть и спросил:

-      Навести поле?

-      Не нужно, надолго мы здесь не задержимся.

-      Тогда может, вообще не стоит задерживаться? – спросил Шемал. – Я не вижу здесь ничего интересного.

-      Я тоже. Но нам нужно выйти и освоиться. Если здесь есть разумная жизнь, нам необходимо чувствовать себя в своей тарелке.

 

Глава 2.

 

I

 

«Ребята провели вылазку через полчаса после приземления, и как следовало ожидать, не обнаружили ничего достойного внимания. Мел оказался прав. Поэтому можно сказать, что разведка фактически не дала никаких результатов, однако если вы предположите, что капитан не знал этого заранее, то вы серьезно ошибетесь. Я знал Нэла уже достаточно, чтобы неплохо разбираться в мотивах его поведения, и когда он всю группу, кроме меня, повел на ненужную разведку, мне, к примеру, было очевидно, что делал он это для того, чтобы ребята немного размялись после пусть и недолгого полета. В этом отношении его поведение было вполне логичным, но вернусь к рассказу. Сразу скажу, что пока их не было на борту я выяснил кое-какое прискорбное явление. Вот что произошло.

Когда они выходили, Нэл на минутку задержался в дверях. Он сказал, чтобы я за всем следил и добавил:

-      В случае опасности включи сигнальный маяк. Мы его обязательно заметим.

-      Договорились, - ответил я и вернулся к мониторам. Честно говоря, мне не улыбалось оставаться на корабле в гордом одиночестве, но таков был порядок, все равно настроение у меня было не ахти какое. Тем не менее работа есть работа, и я включил обзорные экраны. Теперь я видел всех пятерых: они вышли из корабля, осторожно спускаясь по лестнице, затем немного потоптались на месте и начали потихоньку разбредаться в разные стороны.

Я включил переговорное устройство и спросил у Нэла, как они себя чувствуют.

-      Отлично, - ответил он. – Свежий воздух после нашего искусственного – просто фантастика. Немного больше кислорода, чем на Земле, голова слегка кружится, но к этому привыкнем.

Лумис посмотрел в сторону корабля и поднял вверх большой палец.

-      Как температура? – спросил я.

-      Как раз только что измерял. 34 по Цельсию. Жарковато, но в наших комбинезонах это не очень чувствуется.

-      Продолжайте. Вижу всех, держу под наблюдением всю местность.

Потом я сказал Нэлу, что неплохо бы связаться с «Ганимедом-6», который остался на околопланетной орбите, и после его одобрения я, ни черта не подозревая, набрал необходимый код и послал первый, опознавательный сигнал, индивидуальный у каждого корабля; получив его компьютер приемщика за ничтожно малое время сверяет его с параметрами входящих в заложенный в его память реестр, проводит идентификацию и выдает название корабля, пославшего сигнал. Однако наш «Ганимед-7» оказался исключением и не был опознан, или точнее мой сигнал не был принят, потому что не поступило ответного опознавательного импульса, что делается автоматически при получении любого сигнала, как знак того, что он принят.

Несколько секунд я сидел, ничего не понимая, тупо тараща глаза перед собой. После этого проделал еще одну попытку, хорошенько помолившись богу радиосвязи. Ответа не последовало. Тогда меня осенило. Я подумал, что может быть «шестерка» находится над другой стороной планеты, и тогда в отсутствие системы спутниковой связи мой сигнал и не мог бы до него дойти. Однако проведя небольшой расчет сначала в уме, потом на каком-то клочке бумаги, я пришел к выводу, что они должны быть почти прямо над нами, чуть в стороне. Так что мой сигнал должен был дойти до них без препятствий. Это уже выходило за рамки разумного понимания.

Я задумчиво поскреб череп. Такое просто не укладывается в голове, решил я. Однако, подумав, пришел к выводу, что всякому, даже самому дикому явлению, должно быть более-менее логическое объяснение, поэтому стал прикидывать все варианты, почему «шестерка» не вышла на связь. Ответ вроде бы напрашивался сам собой, но был ужасен, и вообще получалось черт знает что. Мой услужливый мозг подсказал мне вот что: а может их и нет вовсе там, где ты думаешь? В этом случае с сигналом все становилось ясно, но все становилось неясно с самим «Ганимедом-6». Да, в тот момент я оказался в неприглядном состоянии. Я попытался успокоиться. Это мне не удалось.

Как раз в тот момент, когда я думал, что делать дальше, раздался щелчок, а вслед за ним голос Нэла:

-      Остен, ты там не заснул? Как обстановка?

Я вспомнил о ребятах, о том, что совершенно позабыл о своей задаче следить за местностью, тут же посмотрел на монитор. Нет, все было в порядке.

Пытаясь быть спокойным, я доложил Нэлу об этом и добавил:

-      Зайди в рубку, пожалуйста. Это очень срочно.

Капитан, как и следовало ожидать, удивился:

-      Что-то случилось?

-      «Ганимед-6» не выходит на связь.

Через секунду я получил ответ, что все возвращаются на корабль. Еще через пару минут все пятеро ввалились в рубку управления. Нэл не стал садится в свое кресло, а нервно забегал по комнате и потребовал подробностей. Я обстоятельно обо всем рассказал, а когда он захотел услышать мою версию случившегося, я сказал, что вероятно Иват Дестор увел свой корабль, но зачем, неизвестно.

-      Чушь! Он не собирался этого делать. Мы разговаривали менее часа назад, и он не собирался ничего предпринимать! Согласно нашей договоренности, он два дня должен пробыть на околопланетной орбите, затем сядет на больший спутник!

-      Подождите, Лимар, не горячитесь, - вмешался Джод и обернулся ко мне. – Ты проверял нашу систему связи? Дело не в ней?

Я покачал головой и добавил, как мне казалось, вполне логичное замечание:

- Может, Дестор действительно увел корабль, но меня удивляет, почему он не дал нам об этом знать.

Нэл сел в кресло:

-      Все это очень просто проверить. – Он принялся набирать кодировку связи с Землей. Экран связи на мгновенье вспыхнул и сразу же потух. Нэл сделал еще несколько попыток, но с тем же результатом.

-      Значит, дело не в «шестерке», дело в нас, - гулко произнес Джод.

Нэл ненадолго задумался, затем объявил, что мы взлетаем, чтобы начинать наше задание, и добавил:

-      Остен, ты свободен, иди отдохни и поешь.

Я почувствовал, что действительно очень голоден (я не ел уже порядочно из-за чертовых спутников, которые намутили все наши расчеты при приближении к планете), и отправился погонять нашего кибера и задать зарядку своим челюстям».

 

II

 

Лимар намеревался вести корабль на относительно низкой высоте с тем, чтобы во-первых, иметь возможность запеленговать сигнал, который привел их на эту планету, и во-вторых, не пропустить любого рода изменение ландшафта. Наличие у планеты кислородной атмосферы давало возможность предположить наличие разумной жизни, поэтому последний пункт имел особое значение. Лимар помнил о данных ему четких инструкциях относительно вероятного контакта с инопланетниками, так как отметать вероятность того, что радиоимпульс послыл нечеловеком, оставалась, несмотря на уверения земных ученых, анализировавших полученный сигнал как посланный человеком. Однако Лимар вполне искренне говорил своей группе о том, что вероятнее всего сигнал послан человеком, и велика вероятность того, что это пропавший ученый с Венеры. Тем не менее разведку он предпочитал проводить, держа в уме возможность встречи с представителями тех, кого принято было называть инопланетниками. Поэтому то, что произошло незадолго до того, как в рубку вернулся его помощник, в принципе, не стало для него особой неожиданностью.

Рико появился в коридоре, примыкавшем к рубке управления, как раз в тот момент, когда оттуда выходил Пориентс.

-      Нэл там? – спросил он.

Пориентс кивнул, ничего не сказав.

-      «Шестерка» на связь не выходила? – Это было первое, что спросил Рико у капитана, усевшись в свое кресло.

-      Нет. Дестор молчит, и никакого пеленга радиоустановки, - ответил Лимар, - но кое-что произошло.

-      Кто-нибудь повстречался?

-      И да, и нет. Но однозначно ясно, что здесь мы не одни. Планета обитаема, и ее обитатели находятся на высоком техническом уровне. – Все это Лимар проговорил однотонно, словно рассказывал что-то не привлекающее к себе внимания.

-      Ты шутишь?

-      Ничего подобного. Мы засекли один летательный аппарат, но он скрылся раньше, чем я успел что-то предпринять, - ответил Лимар, доставая из ящика закупоренный стаканчик с прохладительным напитком. – Думаю, что он уже поднял шум. Кроме того, мы пролетели на разрушенным городом, и если бы не Пориентс, я не заметил бы его вовсе. Я не стал садиться, так как там все было предельно ясно.

-      Что значит «ясно»? И что значит разрушен?

-      То и значит, разрушен до основания. Не осталось ни одного целого здания. А раньше город был, вероятно, очень неплох.

-      И каково твое мнение? – после долгого раздумья спросил штурман.

Лимар пожал плечами.

-      Тут мое мнение ни при чем: в городе виделось до черта всякого оружия – раз, но дело не в этом. Мы обнаружили следы разумной жизни, и фактически можем снять с себя всю ответственность за дальнейшую операцию, так как события могут выйти за рамки наших полномочий, и соответственно, из-под нашего контроля.

-      И что же будем делать?

-      Но мы не можем выйти на связь с кораблем-подстраховщиком, и у нас нет связи с Землей. Вероятно, что дело в каких-то атмосферных факторах, это мы можем проверить только выйдя опять в космос. Нужно решать, но я пока к этому решению не готов.

После некоторого молчания Рико попросил разрешения ненадолго выйти. Капитан кивнул, не оборачиваясь от мониторов.

Рико нашел Пориентса в его каюте. Тот лежал на койке и читал, но когда вошел штурман, отложил книгу и предложил сесть.

-      Расскажи мне про развалины.

-      Рассказывать особенно нечего. Ужасная была картина. Все здания разрушены, посадки сгорели, но вот что странно, нет и следов жителей или хотя бы их останков. И еще: при том, что все строения превращены в развалины, сами улицы, планировка города полностью сохранена, словно кто-то брал здания по отдельности и обращал их в груду камня и песка. И еще раз тебе повторяю, ни одного трупа или какого-либо останка живого существа.

Рико, сдвинув брови, нахмурился:

-      Как давно, по-твоему, разрушен город?

-      Трудно сказать, но не очень давно. Понимаешь, он еще не успел запуститься, если ты улавливаешь, что я имею ввиду.

-      Понимаю. Значит, здесь шла или идет война. Интересно, что все это значит. Еще этот сигнал на Землю…Ладно, пойду. – Тут его взгляд упал на название книги, которую читал Пориентс до его прихода. «Проблемы современной лингвистики». И сел заново. – И какие проблемы существуют в современной лингвистике?

-      Ну, коротко это не объяснишь, - бросив взгляд на книгу, ответил тот.- Тут нужна хоть какая-нибудь подготовка. Ты читал что-нибудь по лингвистике?

Рико отрицательно покачал головой.

-      Ну вот. Если я начну что-то рассказывать, через пару минут ты утонешь в терминах, которые я буду вынужден произносить.

-      Хорошо, допустим, но хоть что-то новенькое ты мне можешь рассказать без всяких терминов. Понимаешь, меня всегда интересовал этот предмет. Хотя бы ответь на вопрос.

-      Да?

-      Ты сможешь найти общий язык с инопланетниками?

-      Да, по методике профессора Холлка с Венеры это сделать возможно, но при условии, если их язык имеет ту же природу, что и наш, то есть является звуковым в том же диапазоне частот, что и наш тера-лог. Или проще говоря, теоретически можно идентифицировать понятия и явления двух языков, не связанных между собой родством происхождения, если представители этих двух языковых групп хотя бы слышат друг друга.

-      То есть, например, если это не ультразвуки?

-      Наши приборы воспринимают ультразвуки прекрасно, мы сможем составить языковой шрифт, но никогда не сможем разговаривать в исконном смысле слова.

-      Ясно, только вот где взять таких инопланетников? Ведь до сих пор, насколько я знаю, мы обнаружили несколько более-менее разумных рас, но все они общаются недоступным нам методом. Или это не так? – спросил Рико, но ответа услышать не успел, так как резко раздался шедший с потолка четкий голос капитана:

-      Всем членам группы срочно собраться в рубке управления!

Штурман первым прибежал в рубку, раньше остальных, даже раньше, чем Лимар успел закончить повторять свое оповещение.

-      Что случилось?!

Лимар повернулся к нему вместе с креслом; он как-то странно улыбался.

-      В общем-то ничего, если не считать вот этого..., - капитан пальцем ткнул себе за спину.

Рико пригляделся и обмер.

 

III

 

«То, что представилось моим глазам, было, по меньшей мере, очень интересным. Это было неожиданным зрелищем для меня, но я постараюсь описать все как можно точнее.

На мониторе я увидел большое количество шаров, повисших в воздухе перед нашим кораблем, подобно пчелиному рою. Не было никаких сомнений в том, что эти шары представляют собой летательные аппараты местных жителей. Размеры шаров трудно было определить «на глазок», и все они имели идеальную сферическую форму.

Я прошествовал к пульту и сел в свое кресло. Мне нужно было сесть. Да, я понимал, что это уже не первый случай встречи человека с инопланетным разумом, но, во-первых, мне-то там бывать не приходилось, и во-вторых, ни одна из найденных нами инопланетных цивилизаций не достигла столь высокого технологического уровня. Конечно, вы можете возразить, что мы были подготовлены к подобной встрече разрушенным городом и аппаратом-разведчиком, но все равно, осмелюсь оставить за собой право говорить, что было вполне естественно удивиться. А я действительно был удивлен. У меня на языке теснилось с десяток вопросов, готовых выскочить наружу, но их опередило неопределенное восклицание:

-      Что за черт возьми!

Немного раньше этого в рубку вошли все остальные, поэтому Нэл не стал обращать внимания на мое восклицание и принялся рассказывать.

-      Они появились в поле видимости минуты три назад. Я решил, что они, как и первый встреченный нами объект, скроются из виду, как только заметят нас. Но ничего подобного. Они выскакивали из-за горизонта, как горошины, и постепенно окружили «Ганимед», как вы можете убедиться. Мне кажется, я позвал вас как раз вовремя, думаю, сейчас что-то начнет происходить.

-      Я тоже так думаю, - отметил я и мимоходом кое-что проверил. Нет, Нэл, всегда отличался осторожностью, особенно в нестандартных ситуациях (это я помню еще с учений) – статическое поле было включено.

Ребята столпились вокруг нас и, не отрывая глаз, следили за обзорными мониторами, и вдруг Лумис вскрикнул, тыча пальцев в один из них:

-      Смотрите! Кажется, они собираются садиться.

И точно: все шары, словно по команде, а скорее всего, именно по команде, стали медленно опускаться на землю, очевидно, предлагая нам сделать то же самое.

Нэл все прекрасно видел и скомандовал:

-      Вниз. Но медленно и осторожно.

Я заметил, что он держит руку на синей клавише, чтобы в случае необходимости нажать на нее и тем самым заставить корабль взмыть в воздух сразу на высоту в несколько сот метров. Но ничего подобного не потребовалось. Мы сели плавно и без приключений, чуть позже шаров. Спустя еще немного времени у ближних из трех шаров откинулись люки, и в проемах показались гуманоиды. Да, именно, гуманоиды. Все трое очень высокие, очень широкие в плечах, с длинными светлыми волосами; они очень сильно походили друг на друга еще и потому, что все были одинаково одеты в черные свободные балахоны, развевавшиеся при ходьбе на ветру. Спустившись на землю по покатым лестницам, эти трое собрались вместе и после недолгого совещания направились к «Ганимеду».

-      Что они собираются делать? – ни к кому не обращаясь, проговорил Нэл.

Ему никто не ответил, мы молча продолжали следить за действиями инопланетников. Те в свою очередь остановились неподалеку от корабля и, задрав головы, воззрились на возвышавшуюся перед ними громадину. Откровенно говоря, по космическим масштабам «Ганимед» вовсе не был громадиной, но в сравнении с их миниатюрными, размером меньше нашей рубки управления, шаровидными летательными аппаратами, рассчитанными безусловно на одного пассажира, наш небольшой космолет мог действительно показаться гигантом.

-      Они, кажется, ждут, что мы выйдем. – заметил Лумис.

Я повернулся к Нэлу.

-      Что будем делать, капитан?

-      Вообще-то полагается немедленно сообщить в Центр, - ответил тот, - но связи по-прежнему нет, я проверял. Поэтому…, – он недолго раздумывал. – Остен, Лумис, спускайтесь вниз. Дальше шести метров от корабля не отходить.

Вместе с Лумисом я направился к выходу, но был остановлен окриком Нэла:

-      Секундочку, ребята. Вы кое-что забыли.

Он открыл сейф, приложив большой палец к небольшой пластинке сбоку от двери, и автомат, «узнав» отпечаток, распахнул дверцу. Затем Нэл достал оттуда два лазерных пистолета с кобурами и запасными обоймами.

Мы пристегнули их к ремню, а Нэл тем временем сказал:

-      Оружие не афишировать, но быть наготове.

Когда входной люк отошел кверху, и одновременно с этим выдвинулся спускающийся книзу скат, на нас пахнуло несравнимой свежестью и чудными запахами зелени. Лучи ослепительно белого солнца пронизывали чистейший воздух, чуть более плотный, чем на Земле. Дышалось легко и приятно, но, как и говорил Нэл, слегка кружилась голова (от переизбытка кислорода). В таком несколько возвышенном состоянии я ступил на землю неизведанной и чужой для нас планеты. Если бы я тогда знал, что нам принесет эта планета! Хотя чтобы я тогда сделал? Посоветовал бы всем сбежать? Нет, шансы наладить контакт со столь продвинутой цивилизацией всего в нескольких десятках световых лет от Земли даются один раз. А быть первопроходцем – хм, это настоящее чувство!

От кучки поджидавших нас инопланетников отделился один и направился к нам навстречу, а подойдя почти вплотную, проговорил что-то на странном непонятном языке. Словом, все напоминало сцену из космического эпоса, где горстка космических разведчиков встречает чуждый, но приветливый разум. А как себя вообще следует вести в таких случаях? Вы не знаете? Вот-вот, мы тоже не знали.

- Симпатичный тип, а? – обернулся я к Лумису. Теперь, когда инопланетник стоял совсем рядом, мы могли получше его разглядеть. У него были правильные черты, тонкий нос, светлые брови, большие глаза и длинные светлые волосы. Под балахоном угадывалось молодое крепкое тело. Вообще, на вид ему я дал бы лет двадцать пять-двадцать семь. Таких типов я называю «серьезный противник». Все это я разглядел за несколько секунд, но поразился одному факту: этот тип был не просто гуманоид, у него не просто не было каких-то нечеловеческих черт, третьего глаза, непропорциональных ушей или носа, кожа не была непонятного цвета, нет, это был самый настоящий человек, но с небольшими еле заметными отклонениями от привычного.

-      Что будем делать дальше? – вопрос Лумиса привел меня в себя и отвлек от подобных мыслей.

Самое очевидное и, думаю, самое естественное, что могло мне придти в голову – после недолгого размышления я толкнул Лумиса локтем, чтобы он посторонился и сделал приглашающий жест в сторону нашего корабля.

-      Что ты затеял? – тревожно спросил меня Лумис. -  Капитан не давал нам никаких указаний приводить инопланетника на корабль.

Но я не успел ответить – подошел инопланетник. По привычке, принятой среди людей, я протянул к нему ладонь. По инерции. Тот уставился на нее, словно руки никогда не видел, оглядел ее так и эдак, но не понял, почему или зачем я это сделал, и посмотрел на меня. Я быстро вернул руку на место и стал подниматься внутрь корабля.

-      Пропусти его, затем иди сам.

Пока мы шли по широкому основному коридору «Ганимеда» я связался с Нэлом и коротко оповестил его, что через несколько секунд мы придем вместе с нашим гостем. Разумеется, они все прекрасно видели в мониторы. Но ведь Нэл иногда бывает страшным буквоедом и занудой.

-      Ты думаешь, что Нэл будет недоволен? – сказал я в продолжение разговора. – Возможно, но согласись, что иных вариантов для продолжения контакта у нас не было. А так, попробуем с ним потолковать.

-      Интересно, как ты собираешься это сделать?

-      Придумаем что-нибудь с Пориентсом.

Инопланетник шагал рядом с нами и оглядывал стены и потолок, а один раз даже остановился и с заинтересованным видом постучал пальцем по стене, видимо, пытаясь определить, из какого она материала. Когда мы проходили мимо кают-компании, он попытался туда войти, и даже после того, как я дал ему понять, что нам дальше, заглянул и хорошенько ее рассмотрел, и лишь после этого позволил препроводить себя в рубку управления.

Инопланетника торжественно усадили в одно из кресел, после чего я попросил Пориентса заняться решением проблемы языка. Тот кивнул и после недолгих объяснений с помощью жестов он вместе с инопланетником удалился в специальный отсек, где находилась его хваленая аппаратура, якобы позволяющая обучить практически любому языку, как родному. После этого началось наше ожидание. Теоретически мы предполагали, что раз лингвистическая аппаратура реагирует на «звуковые» языки, то из нашей затеи может что-то получиться. Однако, как получится на практике, мы могли только догадываться. В принципе, этим-то мы и занимались, пока ждали нашего языковеда. Правда, параллельно мне пришлось выдержать достаточно неприятное объяснение с Нэлом. Он считал, что я нарушил все положенные инструкции, приведя на корабль инопланетника, тем более не поставив в известность его.

-      Но ведь вы же все видели, - возразил я. – Значит, нельзя сказать, что я не поставил тебя в известность.

-      В следующий раз обязательно советоваться со мной, - строго проговорил капитан, однако меня начал выводить из себя его тон.

-      Хорошо. И что бы сделал такого, чего не сделал я, если бы поставил тебя в известность предварительно? Может сообщил бы об этом на Землю? Это не поздно сделать и сейчас, вот только связи нет, какая жалость! Не забывай, что сейчас во всем Космосе для самих себя мы в полнейшем одиночестве, нет связи ни с Землей, ни с «шестым», может у тебя есть предложения на этот счет?

-      Предложения у меня действительно есть, - ответил Нэл. – Во-первых, подготовить на тебя рапорт, а во-вторых, и это следовало бы сделать давно, выйти в Космос и выяснить, что случилось с «шестым».

-      И почему бы тебе этого не сделать?

-      Еще успеется.

Бедный Нэл! Бедные мы, мы думали, что что-то успеется, ведь тогда мы не понимали, что сами того не ведая сунули головы в петлю. Мы бы спорили еще долго, если бы не вызов Пориентса. Он сообщал, что имеет результаты, и что через несколько минут придет в рубку управления. По инструкции, в подобных случаях результаты могли быть доложены лично только капитану и его первому помощнику, но Нэл никогда не делал того, что могло бы отдалить его от остальных членов группы, и поэтому я очень удивился, когда он попросил всех покинуть рубку. Видимо, наш спор подействовал на него таким образом, и он вдруг вспомнил об инструкциях и субординации. Как будто у нас без этого все шло гладко!

Когда все вышли, Пориентс прошел к пульту, довольно долго налаживал контакт со своим компьютером с удаленного места; в течение этого времени мы с Нэлом наблюдали за инопланетником, который спокойно и даже как-то самодовольно осматривал рубку, нас, шаровидные аппараты своих соплеменников в мониторы.

-      Вы мне не поверите, - Пориентс нарушил тишину так резко, что мы невольно вздрогнули, - но язык этого инопланетника похож по своему принципу существования на человеческий намного сильнее, чем можно было бы предположить. Более того, некоторые комбинации звуков чертовски напоминают некоторые древние языки Земли. Они очень давно отмерли, но лингвисты архивируют особенности даже таких мертвых языков. Благодаря потрясающему сходству мне относительно легко удалось смоделировать на компьютере их язык, а еще через некоторое время овладел им с помощью кинеза. Все на самом деле очень просто, не сложнее обучения любого земного местного наречия, если иметь соответствующие комбинации звуков и подходящую программу. – Пориентс вдруг обернулся к нам и сказал: - Меня поражает сходство, очень. Быть может когда-нибудь секрет этого сходства будет раскрыт. Может, не нами, но наша задача установить контакт и возможно наладить сотрудничество с новыми космическими соседями.

Тогда мы не обратили должного внимания, но впоследствии мы часто вспоминали, как Пориентс первым отметил одну из странностей, которая разъяснилась значительное время спустя. Но об этом после.

В тот момент мы были поражены сказанным и не сразу пришли в себя. Дело в том, что для нас было довольно-таки трудно осознать, что в течение одного-двух часов компьютер может на основе минимума данных смоделировать незнакомый язык, тем более инопланетный. Конечно, это было сделано профессионально, но нас особенно поразил сам факт, хотя с другой стороны, я это воспринял тогда в какой-то степени обыденно. То есть, по моему мнению, речь сводилась к следующему. Если язык имеет схожую природу, то его существование определяется физиологическими особенностями разумного существа, а это в свою очередь означает, что комбинации звуковых импульсов, которые даже теоретически не могут быть бесконечными, могут повторяться, а значит, схожесть – это почти объяснимое явление. Впрочем, опять-таки, все это оказалось достаточно неожиданно, поэтому мы и удивились.

- Теперь я думаю, будет нелишним обучить вас их языку,  - сказал Пориентс, и получив наше одобрение, начал подключать нас к своей аппаратуре, по ходу объясняя свои действия. – Вы, разумеется, знаете, что весь процесс построен на принципе кинеза, или как его некоторые называют, внушения, однако это не совсем верно, так как речь не идет о потери сознания или воли, даже частично. Просто происходит скоростная имплантация информации на соответствующий сегмент головного мозга.

-      А ты не думаешь, что мог бы обучить этого типа тера-лог? – спросил Димет.

-      Теоретически, да, но дело в том, что для этого я должен получить матрицы сегментов его мозга, а для детального зондирования сейчас нет времени, да и проводить его нужно лишь в клинических условиях. В принципе, если я попытаюсь что-либо имплантировать в его мозг, то легко можно сделать непоправимые изменения. А теперь сядьте поудобнее и постарайтесь ни о чем не думать.

Сначала я ничего не почувствовал, но вскоре какая-то волна прошлась по мне. Это действительно было чем-то похоже на гипноз. Мне казалось, что постепенно теряю волю, расслабляюсь, становлюсь все более и более восприимчивым ко всему окружающему, но если Пориентс был прав, то это было скорее самовнушение. Это продолжалось недолго, затем вдруг в мозгу заиграли яркие краски, калейдоскопически сменяли друг друга какие-то фигурки, картины, яркие до невозможности, и вот тут я неожиданно отключился. После этого я ничего не помню. Это был не сон, а скорее забытье. В последний момент я видел, как в рубку входят остальные, вызванные Пориентсом, и рассаживаются.

Очнулся я самостоятельно и сразу почувствовал, что во мне что-то изменилось. Однако это ощущение продолжалось не более чем несколько секунд. Я огляделся. Пориентс стоял практически на том же месте, всматриваясь в свои приборы. Я перевел взгляд налево и увидел, что пятеро моих товарищей сидят в креслах, закрыв глаза. Казалось, что они спят. И вдруг они почти одновременно открыли очнулись и уставились друг на друга.

Первым заговорил Нэл:

-      Что случилось, Пориентс? Ваш аппарат не действует?

-      Ну почему не действует? – с улыбкой заметил тот. – Действует.

И вдруг до меня дошло, что Нэл сказал-то свою фразу не на тера-лог. Вот, в принципе, и все. Представляю, сколько блестящих умов Земли и Венеры трудились над проблемой совместимости, в том числе над проблемой языков, а все оказалось так просто, почти прозаически. Конечно, неожиданно было понять, что ты теперь можешь говорить и даже думать на чужом языке, но ведь были в прежние времена (когда на Земле в активном ходу было еще множество различных языков) люди, которые знали несколько разных языков.

Эмоционально это выглядело, конечно, более интересно, чем я сейчас описываю, но вы ведь меня предупредили, чтобы мой рассказ был как можно более детален, но по возможности краток, поэтому вновь перейду к событиям и фактам, а свои и чужие переживания буду упоминать только по необходимости. Итак, через некоторое время все пришли в себя, и первым делом появилось желание побеседовать с нашим гостем. Нэл не стал прибегать к очередной инструкции и начал разговор в присутствие всех членов группы. Однако это было сделано не сразу, так как инопланетник нас временно покинул, пока мы находились в трансе, чтобы успокоить своих соплеменников и затем вернуться.

Поэтому сначала мы выслушали Пориентса.

- Вот приблизительно то, что я узнал от инопланетника. Их планета называется Т`нейра, то есть Зеленая планета или Планета зелени. Себя они называют кордамонами, в столице неподалеку отсюда находится Дворец Правителя. Это, очевидно, их король или царь, так как у них, судя по всему, монархический строй. Зовут нашего гостя Хтокк, хотя свои имена он перечислял довольно долго, но одного думаю будет достаточно. Что касается причин нашего вызова, то он об этом ничего не знает. Говорит, что ему было поручено нас встретить и проводить в столицу, где нам все и объяснят. Больше ни о чем я не спрашивал.

-      Думаю, что мы не будем ждать, пока он сам появится – Рико и Пориентс, позовите его сюда, - сказал Нэл. – Да, ребята, проведите его в кают-компанию, там нам будет более комфортно беседовать.

Пока мы шли по коридору я восторженно поделился с Пориентсом своим ощущением и добавил:

-      А как потрясающе все-таки знать два языка!

-      Не знаю, не знаю, давно у меня не было такого ощущения, - ответил тот, хитро улыбаясь.

-      То есть как? Ты ведь сейчас знаешь два языка.

-      Ошибаешься, штурман. Сейчас я знаю семнадцать языков.

Я ахнул. Ничего себе!

Тем временем мы подошли к выходу. Хтокк с двумя соплеменниками расположился неподалеку. Самое интересное – на земле остались стоять только их три шара, остальные бесследно исчезли.

-      Хтокк, прошу вас проследовать на наш корабль. Мои друзья хотели бы с вами побеседовать.

У Хтокка обнаружился довольно низкий приятный голос.

-      Это долго продлится?

-      Точно не могу сказать. А почему это вас интересует?

-      Мы  и так задержались, поэтому нам нужно лететь, и чем скорее, тем лучше.

На какой-то миг мы задумались, но потом я предложил следующий вариант. Инопланетник летит с нами, его шар мы заберем в грузовом трюме, а остальные будут указывать нам дорогу. Еще минут через десять мы поместили шаровидный аппарат Хтокка в чрево нашего космолета, два других поднялись в воздух. В кают-компании нас уже ждали Нэл с остальными членами нашей группы. До этого капитан запрограммировал корабль на систему «охотник-цель», и теперь корабль сам вел себя вслед за кордамонскими шарами».

 

IV

 

-      Добро пожаловать, Хтокк. Приветствуем вас на нашем корабле. Познакомьтесь...

Разговор складывался поначалу не очень гладко.

-      Я рад приветствовать вас на нашей планете. Мы были очень обрадованы известием о вашем прибытии.

-      Кстати, как вы об этом узнали и как нашли нас так скоро? – спросил Фара.

-      Мы разослали в разные концы планеты своих дозорных, которые следили за небом днем и ночью. Но засекли вас совершенно случайно, и не дозорные, а пассажирский лайнер, - ответил Хтокк.

Странно, подумал Рико и, обернувшись к Лимару, тихо спросил:

-      Ты помнишь, чтобы мы встречали пассажирский лайнер?

-      Нет, но это ничего не значит, мы могли его не заметить.

Но Рико с сомнением покачал головой. Неизвестно почему, но он чувствовал все большую неприязнь к Хтокку, хотя и не мог объяснить, чем тот не внушает доверия. А пока он молча слушал разговор капитана с кордамоном, стараясь понять, в чем тут загвоздка. Дело в том, что он инстинктивно чувствовал, что здесь дело не чисто.

-      Так вы говорите, что не в курсе того, для чего вам потребовалась наша помощь? – спрашивал Лимар.

-      Вот именно. Все это придумал Великий Правитель, и лишь он один знает, зачем вы понадобились, - улыбаясь ответствовал Хтокк, отхлебывая из бокала напиток.

-      Ладно. А откуда вы вообще узнали о нашем существовании, то есть о существовании людей, как цивилизации, да еще каким образом у вас появился аппарат для импульсации сигналов по субрадио?

-      Да, конечно, аппарат создал один наш физик, вы с ним еще познакомитесь. А что касается первого вопроса, то о вас нам известно достаточно давно, но раньше мы не могли с вами связаться.

-      Откуда же вам о нас известно?

-      О, в космосе много наших зондов, и хотя мы сами в космос не выходим, но информацию получаем, а наши ученые умеют ее обрабатывать.

Лимар переглянулся с Рико. Его взгляд говорил: «Не нравится мне все это. Напоминает липу».

Тем временем кордамон перехватил инициативу в беседе и принялся рассказывать о кордамонском обществе, и вскоре земляне имели достаточно устойчивое, хотя и туманное представление о здешней жизни. Туманное потому, что Хтокк, рассказывая, постоянно перескакивал с одного на другое, и кроме того, землянам, воспитанным в духе межпланетного многоуровневого общества, было довольно сложно понять здешнее монархическое и милитаристическое устройство общества, в котором технология играла вспомогательную роль, а социальная иерархия больше походила по структуре на армейскую.

Через некоторое время Рико по поручению капитана вышел и направился в рубку управления, чтобы проверить обстановку. И нужно сказать, что поспел как раз вовремя, потому что на горизонте показались очертания большого города, которые с каждой секундой становились все четче, и вскоре можно было различить отдельные здания.

Рико сел в свое кресло и резко сбавил скорость. У него не было никакого сомнения в том, что приближающийся город и есть столица планеты , потому что шары, а вместе с ними и земной космолет заметно снизили высоту, и вскоре она составляла немногим больше тысячи метров. Корабли шли на посадку. Некоторое время Рико ничего не предпринимал, лишь следил за обзорными экранами, когда же до окраин города оставалось менее десяти километров, снизил скорость, чтобы иметь возможность с неба рассмотреть незнакомый инопланетный мегаполис.

Нужно сказать, что тот оправдал его ожидания. Огромные монолитные здания, утопающие в зелени парки, дороги, широкие, словно реки, ослепительная чистота и красота, гигантские статуи показывались тут и там. Венцом всего оказался Дворец здешнего правителя, который, не выделяясь высотой, представлял собой изящное творение неземной архитектуры. Не совсем симметричные линии, портики, широкие балконные проемы, а главное – цвета, подобранные так, что человеческий глаз вскоре просто переставал воспринимать детали, все это вкупе было лишь внешним отражением Дворца, и можно было только догадываться, что он представляет собой внутри. «Самое интересное, что он выглядит совершенно посторонним на фоне относительно современного города, - подумал Рико. Действительно, если говорить земными категориями, то Дворец напоминал доисторическую эпоху, в то время, как сам город был вполне технологическим. Тем не менее все приятно гармонировало. То, что представилось его глазам, было бесконечно красивым.

-      Наши города на Земле кажутся презренным захолустьем по сравнению с этим. Тебе так не кажется? – сказал он Лимару, который к тому моменту также показался в рубке.

Тот молча кивнул.

Когда космолет землян, сопровождаемый кордамонскими корабликами, достиг Дворца, Хтокк предложил посадить его на одну из посадочных площадок, которые располагались не на крышах сегментов здания, как привыкли видеть земляне, а в отдельных внутренних маленьких двориках, у некоторых из которых виднелись сегменты собирающихся крыш, так что они могли служить и полноценными ангарами. Некоторые из них были весьма значительными и были способны принять корабли больших размеров. На одну из подобных площадок Лимар осторожно посадил «Ганимеда».

-      От лица Великого Правителя приветствую вас! – Голос Хтокка звучал торжественно и пафосно.

Лимар кивнул и встал со своего кресла.

 

Глава 3.

 

I

 

Они шли по широкой галерее в сопровождении толпы кордамон, которую при большом желании можно было бы назвать группой встречающих. Впереди них шел Хтокк, поминутно поворачиваясь, чтобы что-нибудь сказать. Настроение у шестерых землян было далеко не приподнятым. Дестор по-прежнему не отвечал, и это беспокоило Лимара все больше и больше. Что же касается Хтокка, то у них постепенно зарождались сомнения в его искренности и правдивости его слов. Перед самым выходом Лимар спросил у Хтокка, что за разрушенный город повстречался им на пути.

-      Я…э-э..не знаю точно, но кажется, это как-то связано с вашим вызовом, - нетвердым голосом ответил тот и поспешил перевести разговор на другую более нейтральную тему.

Лимар с Рико вновь переглянулись. Им не понравился не только сам ответ, но и сама поставка. Дело в том, что возникал очевидный вопрос: почему, зная о существовании иной цивилизации в космосе, кордамоны не стали с ней связываться просто, чтобы наладить контакт и сотрудничество, а стали вызывать землян по системе экстренного вызова, да и откуда они могли узнать о таковом? Когда же Фара неожиданно для всех спросил:

-      А кстати, Хтокк, вы никогда не слышали такого имени – Морис Дюваль? – им и вовсе не понравилось, как внезапно тот изменился в лице, но моментально овладел собой и почти непринужденно ответил, что не представляет, о ком идет речь.

Следствием подобного довольно мрачного настроения стали несколько распоряжений капитана Лимара. В частности, он приказал всем вооружиться, кроме того, Шемалу и Сису было поручено следить за действиями сопровождающих процессию. Внутренне капитан надеялся, что подобная предусмотрительность окажется излишней.

Они шли долго, наконец подошли к большому полукруглому проему, по обеим сторонам которого  стояли вооруженные кордамоны. Их оружие было довольно громоздко и  угрожающего вида. Процессия прошла в проем и оказалась в просторной зале.

Зала не имела окон, была абсолютно пуста и имела лишь выход в противоположной от входа стене. Подобные залы чередовались еще некоторое время, пока земляне не оказались в первом, и возможно единственном обитаемом помещении. Оно было огромно. Пол и стены были устланы мозаикой, такой причудливой, что одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь поработала нечеловеческая рука, меблировку залы составляли огромные сиденья со спинками, похожие на кресла, но без подлокотников, множество подушек, разбросанных там и тут. Помещение было ярко освещено, хотя источников света видно не было, а посредине залы располагался фонтан. Хотя фонтаном это можно было назвать лишь с земной точки зрения. Скажем так, это было нечто, напоминавшее фонтан. Во всем убранстве чувствовалась роскошь и тяга к покойной лености. «Убейте меня, но почему здесь все так по земному? – подумал Рико. – Или может все гуманоиды мыслят и чувствуют одинаково?»

Правитель сидел на некоем подобии трона на небольшом помосте. Завидев людей, он поднялся и пошел им навстречу, довольно улыбаясь. Он был не очень высокого для кордамон роста, немного лысоват. Больше он ничем не выделялся, на нем был такой же, как и на остальных черных балахон.

-      Я очень рад вашему прибытию, - низким грудным голосом проговорил он, потирая руки.

Черт меня возьми, внутренне воскликнул Рико, они совсем как люди.

-      Располагайтесь, кто где хочет. Впрочем я рекомендую расположиться на полу. Тем более, что нам вскоре предстоит праздничный ужин в нашу честь, и надеюсь, вы окажете мне услугу присутствовать.

Лимар благосклонно кивнул.

-      Ну вот и прелестно . Хтокк, распорядись, чтобы начали приносить еду и питье.

Хтокк выскользнул с раболепным поклоном. Правитель вернулся на свой помост, люди расположились в креслах, которые были так велики, словно были сделаны для существ трехметрового роста. Впрочем земляне не могли пожаловаться на неудобство, скорее наоборот.

-      Вот так-то, - проговорил Правитель. – Как вам понравилась наша планета?

Ответил за всех Фара.

-      Очень понравилась. У нас тоже есть похожая планета, только поменьше. И не одна, а две.

-      Да? Вы живете не на одной, а на двух планетах? – удивился Правитель.

-      Нет, не на двух. На трех планетах и одном спутнике люди живут постоянно, еще на нескольких расположены исследовательские, космические базы и рудники, - ответил Рико.

-      Любопытно. И на какой из них находится ваш Правитель?

Рико улыбнулся.

-      О, у нас нет правителя.

-      Нет?

-      Нет. У нас есть единое правительство, но оно назначается временно, затем его сменяет другое.

-      Гм. А не проще было бы иметь Правителя единоправного?

-      Возможно, но где его взять? Да и зачем, - заметил Лимар и, не давая Правителю возможности снова о чем-то спросить, сам задал вопрос: -  Может вы ознакомите нас с причиной нашего вызова на вашу планету?

-      Вызова? О разумеется, но после, после. Сейчас будет ужин, а затем мы, конечно же, поговорим о делах.

В этот момент в залу вносили блюда. Десятки видов различных кушаний, множество напитков и фруктов. Хтокк еще раньше оповестил землян, что кордамоны вегетарианцы, точнее, он весьма удивился возможности есть животных, поэтому вид столь большого количества овощных блюд уже не вызвал недоумения. Ужин продолжался недолго и закончился вовсе не так, как хотелось бы Лимару и его товарищам.

Правитель не выполнил обещания. После ужина насытившиеся люди вместе со своим хозяином пили какой-то густой и очень терпкий напиток. Еще спустя минут двадцать все шестеро лежали на полу в безжизненных позах, воздев к потолку бездумные мутные глаза. Правитель отодвинул свое блюдо и встал. Хтокк последовал его примеру и оба приблизились к землянам.

Первый, брезгливо глядя на них сверху вниз, спросил:

-      Что на сей раз?

-      Они спят.

-      Надолго?

-      Ровно пятнадцать часов.

Правитель отвернулся, прошел несколько шагов и остановился возле полукруглого окна. На город спускался вечер, звезды выскакивали одна за одной. Было тихо, прохладно. Он потянул носом:

-      Как хорошо. Пахнет морем. Клянусь Хохту, нет на свете ничего лучше, чем прохладная ночь на берегу моря, озаренного блеском звезд и Раки. – Он обернулся и тем же тоном распорядился: - Убрать их отсюда. Пусть на ночь их куда-нибудь запрут, а завтра перевезут в Мету. Мне с ними уже не о чем разговаривать, и чем скорее вы от них избавитесь, тем лучше.

Хтокк поклонился и направился к дверям.

 

II

 

Очнулся он, лежа на холодном полу. Все тело ломило, словно от усталости, ни руки, ни ноги не слушались, голова, казалось, весила целую тонну. Он чувствовал, как болезненно вибрировал мозг, как по тонким сосудам на висках пульсировала кровь. Было такое ощущение, словно его долго и умело избивали. Болело буквально все, каждый сантиметр его тела при малейшей попытке двигаться отдавался тупой, всепоглощающей болью. Хотелось встать, но у него не было сил это сделать. Несколько попыток приподняться - безуспешно.

Так он пролежал еще не менее получаса, с каждой минутой ощущая, как постепенно усталость и боль отступают, как бы откатываясь волной от его тела. Он еще раз попытался приподняться на руках. Сначала из-за слабости онемевших мускулов и несгибаемых суставов ему этого сделать не удалось, но вскоре мышцы освободились от парализованности, к суставам возвращались гибкость и подвижность. Он приподнял верхнюю часть туловища. Его тело просыпалось от тяжелого сна. Не прошло и минуты, а он уже сидел, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша. К нему возвращались сила, энергия, а главное – связность мыслей. Именно последние были нужны ему прежде всего, потому что он не понимал, где находится, не помнил, что было до того, как здесь очутился. Уйма вопросов роем кружилась в его мозгу, и тот пытался придать им некое подобие стройной формы и пытался найти на них ответы.

-      Так…мы опустились на планету…Хорошо. Что было дальше? Что? Ага! Иват не отвечал, не было связи и с Центром. Что дальше? Мы видели что-то…что-то неприятное, а, да, разрушенный город. Потом…потом…а-а…потом прилетели посланцы Правителя. Хтокк! Мы полетели в столицу, не помню как она называется, был ужин в нашу честь, но после этого…после? Великий космос, как я здесь очутился? И где я?

Немного передохнув, он решил попытаться выяснить свое местонахождение. Для начала он осмотрел вокруг, но не увидел решительно ничего. Кругом была такая темнота, что он не смог разглядеть даже руку, поднесенную вплотную к глазам. Почему-то он крайне удивился, когда нашел в одном из карманов своего комбинезона небольшой излучатель света. Через секунду темнота рассеялась. Ему не терпелось поскорее рассмотреть место, где он находится, но был вынужден просидеть около полуминуты с закрытыми глазами, чтобы не ослепнуть. Постепенно глаза привыкли к свету, и он наконец разглядел, что находится вокруг.

 И то, что он увидел, повергло его в уныние. Его глазам представилось небольшое, метров пять на пять, помещение сплошь из камня, и что было самым страшным, в нем не было никакого даже самого мелкого отверстия. Он поднялся на ноги и осмотрел стену. Она была очень крепкая и судя по всему очень старая. Отсюда просто так не выберешься, подумал он, и в тот момент, когда он собирался сделать обход и осмотреть все стены, из дальнего, не освещенного фонариком угла, послышался долгий и глубокий стон. Он насторожился. За первым послышался еще один, а затем и третий стон, который перешел в сдавленный рев. Теперь-то уж он не сомневался ни мгновенья. Уж очень знакомым был этот голос!

-      Остен!

Он со всех ног кинулся туда и через секунду сидел возле друга, распростертого на полу. Он знал, как мучительно возвращается сознание, поэтому глубоко сочувствовал своему другу. Все повторялось.

-      Где это мы, капитан? – спросил Рико через несколько минут

Лимар пожал плечами.

-      Не знаю, похоже на какой-то подвал.

Рико пригляделся и озабоченно почесал затылок.

-      Да, капитан, попали мы в переделку – дай боже.

-      Ты думаешь? – нахмурившись, спросил Лимар.

-      Думаю? А что тут думать! Полюбуйся на эти стены – по-твоему, кордамоны из развлечения нас сюда засунули?

Лимар беспокойно забегал из угла в угол. Рико сел и прислонился к холодному камню стены.

-      Ты считаешь, что это они?

-      А кто же еще? Помнишь ужин у Правителя? Там-то, мне кажется, все и произошло.А именно?

Рико встал и вплотную подошел к Лимару.

-      Я думаю, нам что-то подсыпали, от чего мы потеряли сознание и в беспамятстве принесли сюда, - сказал он и, оглядевшись, спокойно добавил: - Кстати, ты заметил, что становится труднее дышать.

Лимар испуганно сделал глубокий вздох, но ничего не почувствовал. Или нет? Да, вот снова, легкое головокружение.

-      Похоже на то. Думаешь, они выкачивают отсюда воздух?

- Нет, мне кажется, в этом нет необходимости. С течением времени мы отравим сами себя. Думаю, что здесь мы закончим свои дни от углеродного отравления. Или от голода и жажды, в зависимости от того, что наступит раньше. Выдыхаемый нами углекислый газ смешивается с молекулами воздуха, и тот становится все грязнее, пока не станет и вовсе непригодным для дыхания. Вот тогда-то нам и наступит конец.

-      Нет, черт возьми, что-то мне не хочется умирать! Нужно выбираться отсюда.

Рико криво усмехнулся.

-      А кому охота умереть в двадцать шесть лет, скажи пожалуйста. Тем более в этой крысиной дыре. И ты прав, нужно попытаться вылезти из нее, пока совсем не загнулись.

А через секунду огорченно добавил:

-      Только я не представляю себе, как.

Но у Лимара была идея на этот счет. Он предложил найти выход и попробовать вырезать дверь бластерами.

-      Неплохая идея, - отозвался Рико. – Можно попробовать. Кстати, а с чего они оставили у нас оружие?

-      Вероятно, решили, что оно нам больше не понадобится, - ответил Лимар и усмехнулся, - а если и понадобится, то только друг против друга. Вот была бы потеха для кордамон, если бы мы устроили здесь перестрелку.

-      С чего бы это?

-      Во-первых, как следствие углеродного отравления, если мы вскорости отсюда не выберемся, у нас крыша поедет.

-      Ясно. Можешь, не продолжать.

Они принялись за поиски заветного желобка, отделяющего каменную дверь от стены. Однако проделать это оказалось чрезвычайно трудно, потому что кладка была так безукоризненно уложена, что отыскать нужный желобок среди сотен остальных было делом почти безнадежным. Тем не менее бросить дело было нельзя, так как от этой полукруглой канавки могла зависеть их жизнь. Скоро излучатель Лимара стал слабеть, Рико включил свой. После этого им обоим стало ясно, что если энергия и этого излучателя завершится, а выход все еще не будет найден, то можно ставить крест на попытках спастись. Тогда останется одно, а этого ни тому, ни другому не хотелось.

И вдруг, неожиданно для них, раздались звуки, вроде как звуки шагов, но сильно приглушенные. Оба замерли и затаили дыхание. Шаги становились все громче, и стало слышно наконец из-за какой из стен доносятся звуки. Лимар ткнул в нее пальцем, Рико молча кивнул. Сомнений не было – идущие приближались. Вот шаги стали совсем громкие, сейчас подойдут к их темнице. На несколько секунд воцарилась тишина, затем послышались негромкие голоса, а спустя еще полминуты – всего тридцать секунд, а кажется, полжизни! – раздался скрип и шуршание.

Рико, как безумный, кинулся в сторону.

-      Они открывают дверь! – буквально выдохнул он в ухо капитану. – Скорей выключай свет.

Через мгновенье комната погрузилась во тьму.

-      Это наш единственный шанс, - шептал Лимар. – Как только они войдут, нападаем. Используем гипноизлучатели, от бластеров слишком много света, снаружи могут увидеть. Готов?

-      Да, - сдавленно прошептал Рико и тут дверь открылась, и их каменную тюрьму залил мягкий свет.

На его фоне выднелись три силуэта. Цель прихода кордамон так и осталась неизвестной, так как сразу после того, как один из них достал лампу и осветил комнату, Лимар и его помощник выстрелили. Они залили излучением весь дверной проем, и через несколько секунд все трое пришедших повалились на пол. Стараясь не шуметь, они утащили кордамон в самый дальний угол, сняли с них балахоны, после чего с опаской вышли наружу.

Дверь вслед за ними со скрежетом опустилась на пол.

- Тем лучше, - произнес Рико. – нас не скоро хватятся.

Они поспешили покинуть это место и после долгих поисков нашли узкий проход между двумя параллельными коридорами, где можно было относительно спокойно поговорить, а главное отдышаться. После того, как они покинули свою тюрьму, стало видно, насколько тамошний воздух уже был отравлен. Они сидели на полу, стараясь вести себя как можно тише и просто приходили в себя.

Теперь, выбравшись на свободу, им предстояло решить еще одну не менее сложную задачу.

 

III

 

«Да, нам предстояло решить серьезную проблему. Мы должны были уяснить себе, что делать дальше, и сделать это необходимо было как можно скорее, потому что сидеть в коридоре кордамонской тюрьмы было небезопасно. Перед нами стояла первоочередная задача: найти ребят, так как было понятно, что они находятся в том же положении, что и мы, а значит, их шансы на спасения без помощи извне равны нулю. Тем более, что если те трое, которых мы уложили, должны были инспектировать все камеры, то ребятам не стоит ожидать и подобного случая, что выдался нам. Поэтому мы осторожно двинулись, пытаясь найти хоть что-то напоминающее двери в камеры. Однако в самом скором времени мы поняли тщетность наших попыток. Я до сих пор не могу понять, каким образом сами кордамоны находят двери в собственные запертые помещения, разве что обладают каким-то иным, отличным от нашего зрением. Но честно говоря, я такого что-то не замечал. Поэтому нам пришлось отказаться от мысли вызволить наших друзей сразу. Вы скажите, что мы не должны были так поступать и фактически смиряться со смертью наших товарищей. Скажите? Ну и черт с вами, говорите, сколько влезет – хотел бы я посмотреть на вас в той ситуации. Словом мы кинулись искать выход из этого тюремного лабиринта. Да, именно лабиринта, потому что мы часа три плутали по коридорам, стараясь не попадаться на глаза кордамонам. И рыскали бы не один час, если бы не Нэл. Светлая голова!

-      По-моему, мы допускаем ошибку, - сказал он. – Нам нужно выбрать какого-нибудь типа из этих и просто следовать за ним. Глядишь, он выведет нас отсюда.

Так мы и сделали. Первый же кордамон привел нас к небольшой каменной площадке, от которой наверх поднималась крутая лестница. Чем она заканчивалась, мы не видели. Итак, кордамон, за которым мы следили, стал подниматься по лестнице и вскорости исчез из виду. Мы выждали несколько минут, затем двинулись следом. Вот лестница, но куда она ведет?

Наверху было темно, казалось, что это тупик. Но мы знали, что это не так, ведь кордамон куда-то же подевался. Очевидно, он выбрался наружу. А вот что там ждет нас? Может целый полк кордамонского войска? Мы были словно два преступника, вынужденных пробираться темными потаенными проходами. Но выхода не было. А при этом, покидая лабиринт, мы почти наверняка обрекали своих товарищей на смерть, но тогда мы ничего не могли для них сделать. Это было отвратительно! Я сказал об этом Нэлу, но он только неопределенно качнул головой, словно отгоняя назойливую мысль. Чувство опустошенности, что еще сказать? У нас даже не было времени как следует понять хоть что-то. Злоба? Нет, пожалуй, злости, как ни странно, я не чувствовал. Лишь некоторое время спустя я понял, что с удовольствием пущу в какого-нибудь кордамона всю обойму и глазом не моргну. А тогда…тогда нам нужно было выбираться.

Даже ярко сияющее на голубом безоблачном небе солнце не вернуло нам былой жизнерадостности. Мы выбрались на волю, на воздух, поднялись и решили немного осмотреться.

Совсем близко, в полукилометре, начинался лес гигантских деревьев. С другой стороны виднелось невысокое темное строение, вокруг которого толпилось множество фигур в черном одеянии. Сами же мы оказались посреди степи, люк же, из которого мы выбрались был просто в земле. Больше ничего не было, только земля. Поросшая невысокой темноватой травой. Вылезшего перед нами кордамона нигде не было видно. Очевидно, он присоединился к группе около того строения, решили мы.

Перекинувшись двумя-тремя словами, мы неспешным, степенным шагом, чтобы не привлекать особого внимания к своим персонам, направились к опушке леса. И спустя несколько минут уже стояли под огромными, как я говорил, высотой метров в сто-сто пятьдесят деревьями. Толщина ствола в поперечнике была не менее пяти-шести метров. Но нам, честно говоря, было тогда не до созерцания кордамонской флоры, и, я уверен, мы многое потеряли, хотя позже мы имели возможность налюбоваться местными красотами.

Как только мы скрылись из поля зрения кордамон, то сразу пустились бежать вглубь леса, чтобы в относительной безопасности обдумать свое положение и дальнейшие действия.  Однако судьба распорядилась иначе, и прежде чем мы смогли это сделать, нам предстояло ввязаться в небольшое приключение, сильно повлиявшее на наши дальнейшие действия. Вообще это был сумасшедший день, все поворачивалось так, что у нас не оставалось даже минутки, чтобы передохнуть и спокойно подумать. Одно следовало за другим, словно все сговорились не оставлять нас в покое даже на минуту. Но мне надоело постоянно забегать вперед и говорить загадками, лучше опишу все по-порядку, и если мой рассказ покажется вам несколько сумбурным и непоследовательным, я надеюсь, вы сделаете скидку на мое душевное состояние в тот момент.

Произошло же вот что. Когда мы оба, не разбирая дороги, углублялись в гущу леса, и пробежали таким образом не одну сотню метров, мне в какой-то момент показалось, что я слышал приглушенный расстоянием шум работающего двигателя летательного аппарата. Я, пожалуй, присягать бы не стал, и может быть, решил бы, что мне почудилось и отказался бы от своего мнения, если бы не Нэл. Он был значительно более опытным астронавтом, нежели я, и его ухо, распознававшее даже марки двигателей, тоже что-то уловило, потому что он резко остановился и стал прислушиваться. Он не засомневался ни на секунду.

-      Это там, - он указал рукой влево от направления, куда мы шли. – Я думаю, какой-то маленький планетолет совершает посадку.

Я предложил пробраться туда и посмотреть.

-      Вдруг узнаем что-то полезное для нас, - добавил я.

Стараясь производить как можно меньше шума, мы кинулись туда, откуда доносились звуки.

Через полминуты нашим глазам представилась следующая картина: бетонная площадка размерами метров тридцать на тридцать, со всех сторон окруженная высоким кустарником и маленький серебристый кораблик, стоявший на ней. Это был не шар, а скорее вытянутый эллипсоид, впрочем не очень длинный. Открылся люк, и в проеме появился кордамон. За ним другой, третий, а потом…А потом появилась женщина. Кордамонская женщина. Длинные светлые волосы, загорелое очень красивое лицо, удлиненные светлые глаза. Я стоял, как завороженный. Нужно говорить, как она на меня подействовала или это и так понятно? Не нужно. Ладно, буду продолжать. Первой моей мыслью был вопрос, что она здесь делает? И ответ не заставил себя долго ждать. И какой ответ!

Когда она спустилась вслед за остальными, оказалось, что ее руки сцеплены.

-      Но, черт побери, что это все значит? – громким шепотом воскликнул я.

- Очевидно, ее сейчас препроводят в тюрьму, - отозвался Нэл.

Он повернулся к посадочной площадке. Там уже успело кое-что произойти: люк планетолета закрылся – он, очевидно, готовился к старту, а трое «балахонов» повели пленницу в лес, в сторону, откуда мы совсем недавно пришли. Я судорожно сжал рукоять бластера. Голос Нэла, раздавшийся рядом, снова привел меня в чувство.

-      Их всего трое, - сказал он, делая движение в сторону – туда, куда направилась процессия.

Я понял, что он предлагает напасть на них без особого шума, но при этом возникала очевидная проблема, с которой я не замедлил поделиться с товарищем:

-      Но они затем расскажут о нас, а сейчас нам следить за собой совершенно ни к чему. – При этом мы продолжали следовать параллельным курсом, отстав от преследуемых метров на двадцать. Сказал, но сам подумал, что те трое в подземелье, возможно, уже подняли шум, а не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что близлежащий лес – наиболее удобное место для игры в прятки. Нэл ответил мне приблизительно то же самое, добавив:

-      У нас на все не более четверти часа, пока мы еще в гуще леса.

Тем временем «балахоны» как раз прошли одну довольно большую и яркую поляну и нырнули в густой подлесок. Мы осторожно двигались в нескольких шагах от тропинки, и кустарник скрывал нас от нежелательных взглядов. Мы как раз собирались неожиданно «выступить», как вмешался случай. Дело в том, что нам необходимо было напасть на конвоиров поодиночке, иначе кто-то из них мог бы вырваться, и через несколько минут за нами погналась бы прорва кордамон, а нам было нужно выиграть после нападения как можно больше времени, чтобы успеть скрыться в более-менее укромном местечке. Один из конвоиров неожиданно задержался, не предупредив своих товарищей. Ненадолго, буквально на несколько секунд, но нам этого было достаточно.

Железной рукой Нэл схватил кордамона за шею и рванул на себя. Кордамон своим телом проломил кустарник и оказался перед нами на расстоянии вытянутого пальца. После того, как он был повален на землю, я сделал ему небольшое болевое внушение, закончившееся потерей сознание для нашего нового знакомца. Затем я быстро оторвал от его балахона длинную полоску, крепко связал и оттащил в кусты, вставив предварительно кляп. На все ушло, как мне показаолсь, не более минуты, но возможно мы провозились и больше, так как вдруг раздался громкий крик. Мы кинулись к тропе. И успели как раз вовремя: кордамон осторожно двигался в обратную сторону, очевидно, в поисках застрявшего товарища. Ответа он, разумеется, не получал, поэтому продолжал двигаться прямо навстречу нам. Мы и с ним бы расправились бесшумно, так как уже приблизились достаточно, чтобы резко схватить, но в какой-то момент он что-то почувствовал и резко обернулся. Мгновенье длилась встреча взглядов, чуждых, враждебных, но внешне таких похожих и близких. А затем я кинулся вперед, занося на ходу руку. Получив удар в лицо, кордамон пошатнулся, попытался схватиться за ветки, но рухнул навзничь, ударившись затылком. На шум драки прибежал третий, оказавшийся более здравомыслящим, чем другие. Моментально поняв, что к чему, он сделал рывок и попытался убежать. У меня мелькнула мысль, что ни за что нельзя давать ему уйти, и рука сама потянулась за оружием. Палец нажал на курок, и кордамон упал безжизненным мешком. Было ясно, что он мертв.

Несколько минут у нас заняло перетаскивание трупа и второго, живого, подальше от тропы. Тому, кстати, досталось порядочно, так как он умудрился капитально разбить голову при падении. Однако рана была несмертельная, более того, как сказал Нэл, кровь уже начинала сворачиваться. Он, конечно, мог теоретически загнуться от перитонита, но прежде должен был придти в себя и вполне был способен после этого о себе позаботиться. Да, вас может быть, неприятно удивляет, что я так спокойно рассказываю, как убил разумное существо, гуманоида? Вполне естественно, но вы просили рассказывать все по-порядку, так что не обессудьте. А если вы дослушаете до конца, то поймете, что в принципе, после того, как нас засунули подыхать от удушья, мы оказались в состоянии войны с кордамонами. Так-то! И поверьте, тогда было не до сантиментов. Хотя нужно признать, что я чувствовал, что Нэл, мягко говоря, не одобряет моего поступка. Ну да ладно, вернусь к рассказу. Другое дело, что вас может заинтересовать, какого черта мы вообще ввязались в эту переделку? Резонный вопрос. Как бы так на него ответить, чтобы не сорваться на романтику? Скажу так: помимо желания отомстить, хоть частично, за то, что с нами учинили, нами двигало желание иметь на этой чертовой планете хоть какого-нибудь союзника. И надо признать, мы не прогадали, Кирмиона нам чертовски помогла! 

Итак, после всех описанных мероприятий мы подошли к кордамонке, которая все это время сидела на земле под деревом, в испуге сжав голову руками. Вероятно, она ждала, что сейчас мы примемся за нее».

 

IV

 

Они быстро уходили в северном направлении, чтобы добраться до опушки, от которой напрямик через узкую полоску степи можно было добраться до Города. Так им сказала кордамонка, которая сейчас шла, боязливо оглядываясь по сторонам. Она уже не выглядела такой уж испуганной, хотя в тот момент, когда земляне только подошли к ней, страх, казалось полностью парализовал ее.

Рико  как мог, попытался успокоить, но она не понимала, кто они такие, отчего боялась еще сильнее.

-      Мы прилетели из космоса, - заявил Рико. – И нам нужно добраться до вашего города.

-      Из космоса?!

-      Вот именно. Мы прибыли издалека, и нас не нужно бояться.

Кордамонка сделала вполне справедливое замечание:

-      Но ведь вы убили их, - она махнула в ту сторону, куда они оттащили тела кордамон.

Рико нетерпеливо отмахнулся, как бы давая понять, что это не предмет обсуждений. Затем он коротко предложил ей следовать с ними и показать наикратчайшую дорогу к городу. Следует признать, что Лимар, который не участвовал в их переговорах, сразу заметил некоторую странность со своим другом, но поначалу не придал этому значения. То повышение внимание, которое его товарищ оказывал их новой компаньонке, Лимар предпочел приписать интересам дела, не допуская ничего иного.

Спустя около часа кордамонка спросила, нельзя ли немного передохнуть. Лимар решил, что отдых будет полезен и им, так как необходимо продумать план дальнейших действий. Подыскали относительно ровное место и сели прямо на траву, которая в зависимости от угла света несколько меняла цвет от нежно голубого до темно болотного. Землян мучил голод, и они проглотили несколько питательных пилюль. Рико предложил то же кордамонке, но она отказалась.Было видно, что она все еще их боится.

Было хорошо вот так сидеть на траве в прохладе леса, но людей сейчас волновали не столько местные прелести, сколько создавшееся положение.

-      Для начала нам нужно уяснить, кто нам больше нужен, Хтокк или Правитель, будь они неладны, - произнес Рико.

-      А как считаешь ты?

-      Думаю, что если мы схватим второго, будет лучше, - ответил Рико.

Лимар приподнялся на локте.

-      Во-первых, я не представляю себе, как это можно сделать – у него наверняка чертова уйма охранников, мы видели всего-ничего. Во-вторых, легко представить, какой переполох вызовет похищение их правителя – а ведь нам нужно быть как можно менее заметными. Хотя бы до тех пор, пока не окажемся на «Ганимеде». Вообще-то говоря, мы могли бы и вовсе обойтись так, если бы только знали, где находится «Ганимед».

-      Кстати, а они не могли в него проникнуть?

-      Исключено. Перед выходом я включил блокирующее поле, а отключить его может только кто-то из нас шестерых. – Лимар повернулся к кордамонке. – Возможно проникнуть в город незаметно?

-      Нет, - тихо ответила та. – Цвет ваших волос. У нас ни у кого нет черных волос.

-      Придется ждать ночи.

Рико мрачно посмотрел на него. Через несколько минут он спросил:

-      Как ты думаешь, есть еще шанс, что рябята живы?

Лимар, который в этот момент достал пистолет и проверял зарядное устройство, поднял на него глаза.

-      Есть, но очень незначительный. Думаю, что после нашего побега кордамоны могли решить, что безопаснее держать их в живых, где-нибудь в другом месте, чтобы в случае чего использовать ребят в качестве заложников. Они ведь понимают, что нас ничего не удерживает от того, что начать здесь капитальную войну. Пусть нас всего двое, но они не в курсе, каковы наши возможности. Скоро станет известно про наше нападение здесь, в лесу. Смекаешь?

Рико кивнул. Действительно, оставалась и такая возможность, потому что кордамонам мог потребоваться дополнительный козырь против сбежавших землян.

-      Итак, нам в первую очередь нужно выяснить, где находится «Ганимед»...

-      Я в этом не уверен, - мрачно проговорил Лимар и повернулся к своему товарищу. –  Дело в том, что нам тоже не помешал бы козырь в руках на случай, если придется торговаться за жизнь членов группы. Поэтому похищение Хтокка мне кажется нужным со всех сторон.

-      Хорошо, допустим мы решили прибрать этого афериста. Но как мы его найдем в многомиллионном городе. Мы же не сунемся во дворец «Подайте нам господина Хтокка, пожалуйста, он нам шибко нужен».

Лимар напряженно молчал несколько минут, а когда заговорил, в его голос особенной уверенности не было.

-      У меня есть одна задумка, но я не знаю, выгорит ли.

-      Говори.

-      Если описать наше положение, то получается следующее: чтобы выловить Хтокка нам нужно попасть в город днем, а сделать это мы не можем так, как будем моментально схвачены из-за внешнего вида. Верно?

-      Верно.

-      Тогда единственный выход – это войти в город воздушным путем.

-      Ты смеешься!

-      Ничуть, - ответил Лимар и добавил: - но для этого нужно будет захватить кордамонский планетолет.

-      Спятил? Мы и управлять-то им не можем, да и где мы будем этот планетолет искать?

-      Найти его будет несложно – на той же площадке, куда приземлился корабль с твоей новой подругой. – При этих словах Рико слегка дернулся. – Конечно, для этого придется немного подождать, но это лучше, чем ничего. А может быть, в этом лесу и не одна такая посадочная площадка.

-      А как ты собираешься им управлять? Не думаю, что кордамоны предоставят нам время на обучение.

-      Время они, пожалуй не предоставят, - задумчиво ответил Лимар, - в вот своего пилота – могут. Особенно если мы настоятельно попросим.

Рико вдруг понял, что это возможно. Конечно, оставался вопрос, куда девать потом этого пилота, чтобы он не успел слишком быстро разболтать своим, где приземлились инопланетяне. Но это мелочи, - отметил он про себя, а вслух сказал:

-      По крайней мере, это единственное, что может сдвинуть нас с мертвой точки. Для начала нужно…

Рико не успел договорить. Вдруг раздались неясные голоса и приглушенные шумы. Двое землян встрепенулись.

-      Что за черт?! Неужто нас уже выследили? - негромко произнес Лимар. – Остен, пойди проверь, но только осторожно.

Рико поднялся на ноги, растегивая кобуру, и скрылся из виду. Через несколько минут он вернулся. Голоса усиливались.

-      Нам нужно поскорее сматываться отсюда.

-      Что случилось?

-      Я удивляюсь, что нас до сих пор не схватили, - ответил Рико и махнул в сторону, откуда вернулся. – Там полно маленьких кордамонских шаров, чертова куча здешнего народа. Похоже, полномасштабная охота на нас началась.

 

Глава 4.

 

I

 

«Я устало потянулся и машинально посмотрел на часы, забыв, что наше Стандартное Время здесь не имеет смысла. Достал из кармана сигарету, поджег кончик и глубоко затянулся. Закрыл глаза. Приятно немножко отдохнуть в промежутках между периодами бурной деятельности и вспоминать минувшие события.

А ведь в тот момент мы со Нэлом не на шутку встревожились. И было отчего. Во-первых, нас было всего двое, а наших преследователей – я даже не успел подсчитать. Конечно, мы могли перейти к партизанской войне и положить «из-за угла» их всех, но почему-то не особенно хотелось. Во-вторых, мы рассчитывали, что у нас еще есть немного времени, а тут такое! В-третьих, кордамоны знали лес несравнимо лучше нас, так что наши шансы постепенно сокращались. И, наконец, в-четвертых, мы не имели никакого права отступать дальше в лес, так как в этом случае теряли последний шанс захватить корабль, который мог бы доставить нас в город. Сейчас, осмысливая события тех дней, наше тогдашнее положение смело можно сравнить с танцем босиком на раскаленном металле. Если разбираться логически, то наше предприятие имело крайне мало шансов на успех, но судьбе было угодно сохранить наши пятки в целости.

Я внимательно осмотрелся и немного в стороне заметил странное растение, кустистое с черноватыми листьями размером ладонь и ярко-розовыми цветочками. На фоне яркого солнца и окружающей зелени трудно было представить более необычное сочетание красок. Не знаю, почему, но в тот момент я был уверен, что кордамоны обойдут вниманием этот куст, и недолго думая, поделился своим соображением с Нэлом. Когда он вместе с кордамонкой зашли за куст, я как ни напрягал зрения не мог ничего рассмотреть – слишком невообразимым было сочетание цветов! – и через секунду присоединился к ним.

Там мы просидели около часа. За это время кордамоны успели дважды пустить цепь прочесывания, но оба раза, к счастью, мы остались незамеченными, и не их вина, что так произошло. Наконец, удостоверившись, что нас на этом участке леса нет, они перешли дальше, и их голоса постепенно стали затихать.

Время действовать, подумал я и сказал Нэлу:

-      Пора. Теперь нам уже терять нечего, поэтому даже если придется пробиваться силой, я это сделаю.

Молчаливый кивок.

Я взглянул на кордамонку. Та уже привыкла к нашему присутствию и была относительно спокойна. До сих пор у нас не было возможности спросить у нее причину, почему ее собирались заточить в каменную тюрьму, и честно говоря, для меня это в тот момент было не особенно важно. Да и вообще, что ее удерживало рядом с нами? Страх? Перед нами или перед своими соплеменниками? Все это выяснилось позже, поэтому не буду забегать вперед – тогда события развивались слишком быстро, не оставляя нам возможности на раздумья и обсуждения.

Мы вылезли из своего укрытия и направились в ту сторону, где по нашим представлениям должны были находиться кордамонские планетолеты. Посадочная площадка походила на ту, которую мы видели около тюремного подземного лабиринта, но эта была поменьше, и на ней находилось лишь три корабля. Видимо остальные корабли, которые привезли сюда всю эту прорву кордамон поднялись в воздух, может, чтобы следить с воздуха, но мы их не видели. Мы прождали еще минут десять, я уже начал терять терпение, но наконец, ситуация сложилась наилучшим образом. Во всех трех шарах прозвучали негромкие сигналы, и кордамоны, которые до этого топтались на площадке скрылись в своих кораблях. Мы кинулись вперед.

Спустя секунды мы уже были на площадке, и вбежали в ближайший планетолет. И чуть не сбили с ног кордамона, который имел намерение, судя по всему, выйти наружу. Еще секундой позже, и он успел бы закричать. Но тут получив удар в лицо, он оказался на полу, а еще через секунду Нэл зажал ему рот рукой и поволок вглубь шара. Кордамон оказался довольно настырным. Поэтому нам пришлось применить силу, причем сделали это, надо признать, несколько перестаравшись. Временно мы решили его связать и завязать рот, чтобы не вздумал поднимать шума, когда придет в себя. Покончив с этими делами, мы молча приблизились к пульту управления и, надо признаться, тупо уставились на него.

С первого же взгляда нам стало понятно, что никакие наши познания в управлении космических кораблей здесь не помогут – тут кнопок, рычажков и прочей ерунды было раз в пять больше, чем на земном космическом лайнере, вмещающем десять тысяч пассажиров. По сравнению со всем этим хозяйством, пульт управления нашего «Ганимеда» казался пультом для самоката.

-      Черт возьми! В этой мозаике и за неделю не разобраться, - озабоченно заметил Нэл.- Очевидно, их планетолеты либо не имеют компьютерного управления, либо имеют самое примитивное, поэтому здесь столько всего.

- Как же нам быть? – Мы беспомощно посмотрели друг на друга. Было очевидно, что если мы в ближайшие минуты не сможем отсюда улететь, что нас отсюда унесут без нашей помощи.

Вдруг у нас за спиной раздался высокий голос. В своей неудаче мы даже забыли о ее существовании.

-      Знаете, я пожалуй могла бы попробовать поднять его, но я ни за что не ручаюсь, и с посадкой у меня всегда бывают проблемы, - немного взволнованно произнесла кордамонка.

-      Ты можешь разбираться в этом кошмаре? – удивился я.

-      Да. Когда-то я обучалась на пилота, но потом бросила это занятие.

-      Почему?

-      Это длинная история. Расскажу как-нибудь потом.

В планетолете было два кресла перед пультом и два сзади у стен. Несмотря на малые размеры, нам четверым в этом шаре было довольно просторно. Из сострадания мы усадили кордамона в кресло и пристегнули ремнями. В противном случае его бы здорово побило о стены, особенно если принимать во внимание ту резкость, с какой мы рванули от земли. Кордамонка некоторое время внимательно изучала пульт, затем робко потянулась к какой-то клавише немыслимого голубого цвета. С мягким, даже чуть мелодичным позвякиванием люк закрылся. Впрочем я предпочел бы, чтобы это позвякивание было немного тише, потому что нам было выгодно не привлекать внимания как можно дольше.

Кордамонка села за пульт, а мы с Нэлом встали по обе стороны от ее кресла. Она несколькими манипуляциями включила экран перед нами, и теперь мы видели лес. Я спросил, нельзя ли дать боковой вид, она ответила, что сейчас поищет, как это сделать, так как пульт немного нестандартный, отличающийся от учебного.

-      Не надо, лучше не отвлекайся, а займись взлетом, - сказал я.

Прошло несколько минут, пока она решилась что-то предпринять в этом направлении. Я подошел к пульту и принялся более детально рассматривать. Кордамонка неуверенно передвинула маленькие рычажки, и вскоре мы оторвались от земли.

-      Куда теперь? – Она обернулась ко мне. Ее лицо было бледно, как полотно.

-      В город, - ответил я.

-      Но я не знаю, где именно он находится.

Нэл, который некоторое время смотрел в экран, произнес:

-      Мне кажется было бы лучше взлететь повыше и там уже осмотреться.

Она перевела взгляд на меня, ожидая моей реакции. Очевидно, она принимала меня за главного. Я кивнул.

Мы взмыли сразу метров на четыреста и замерли в воздухе. Сориентировавшись, мы полетели на северо-запад (по крайней мере так показывал компас). Столица находилась на расстоянии километров тридцати-тридцати пяти, и наш планетолет покрыл это расстояние за минуту, может чуть больше – я не следил за временем. Зато внимательно следил за местностью под нами, особенно когда мы достигли окраин города. В момент прилета (казалось, что это было так давно!) мы хоть и обращали внимание на то, что собой представляет кордамонская столица, но сейчас на меньшей скорости я с большим интересом разглядывал расположенные под нами здания. И – небо свидетель! – не мог оторвать взгляд, таким потрясающим зрелищем это было. В нем не было ни грубости, ни чопорности, ни даже внушительности – напротив, утонченное архитектурное искусство сочеталось здесь с неподражаемым изяществом форм. Прелесть это была вовсе не иллюзорной, а вполне осязаемой.

-      Красивый город, очень красивый, - восторженно произнес Нэл – не я один любовался кордамонской столицей.

-      О да. И жаль, что существа, построившие такой восхитительный город – наши враги, - с горечью сказал я. И мне действительно было это неприятно.

Нэл внимательно посмотрел на меня.

-            Ну почему? Почему все кордамоны наши враги? Те, что сыграли с нами эту шутку, кстати до сих пор неясно, почему, - да, но весь народ – с этим я не согласен. Держу пари, народ и вовсе не подозревает о нашем существовании.

Я задумался. Нет, не над тем, прав он или нет, а над тем, что же в действительности происходит на этой планете, кто нас вызвал, чем мы перешли дорогу кордамонскому правителю, причем так сильно, что он без колебаний отправил нас на тот свет. Я открыл было рот, чтобы сказать что-то по этому поводу, но кордамонка опередила меня, спросив, что делать дальше.

Мы переглянулись. В своих рассуждениях мы позабыли, где находимся. А тем временем зависли над городом – хорошо еще, что воздушное движение здесь было довольно оживленным, иначе мы могли бы привлечь ненужное внимание.

-      Я тут можно сказать почти разобралась, - произнесла наш пилот. – Я смогу посадить шар, но не знаю, куда. Это решать вам.

Я приблизился к Нэлу.

-      Нам нужно где-то временно укрыться – мы не можем сейчас шататься по улицам. Что будем делать?

-      Вообще-то недалеко от моего дома есть посадочная площадка, там можно было бы сесть. Да и ко мне можно зайти. Я, например, очень устала и хочу есть. А вы?

Мы, словно по команде, кивнули.

-      Значит, договорились?

Повтор упражнения для шейных позвонков.

Через пару минут мы благополучно приземлились на посадочной площадке посреди парка из высоких деревьев».

 

II

 

-      О чем задумался? – спросил Лимар.

-      Да вот думаю о непостоянстве времени, - ответил Рико.

-      Относительности времени, - поправил товарища Лимар с улыбкой.

-      Да, именно относительности. Ведь наше Стандартное Время здесь на Тнейре потеряло всякий смысл.

-      Как и в любой другой точке Вселенной, кроме Солнечной системы.

-      Верно.

Рико оглядел комнату. Просторно, уютно. Немного необычная для нашего человеческого глаза обстановка, но в общем, довольно сносная.

Кордамонка отправилась в другую комнату, кажется, кухню, готовить какой-то местный тонизирующий напиток. Рико достал очередную сигарету и блаженно закурил. Обед был простым, вкусным и сытным, после него ничего не хотелось делать, разве что немного пофилософствовать.

Они долго молчали, погруженные в собственные мысли. Однако вскоре это занятие было прервано появлением хозяйки. Раздав своим гостям высокие бокалы с черной жидкостью, она села на некое подобие кресла и обернулась к ним:

-      И что вы собираетесь делать дальше?

Рико оторвался от разглядывания своего бокала и сказал:

-      Дорогая Кирмиона, а над чем по-твоему я думаю?

-      По-моему, не над этим.

Рико смутился.

-      Честно говоря, да, но собирался. А если серьезно, то в этом деле без Хтокка не обойтись.

Лимар согласно кивнул.

-      Поэтому нам нужно выловить этого негодяя, но как это сделать, пока не представляю. Можно попытаться силой вломиться во дворец, но не думаю, что мы сможем таким образом далеко продвинуться.

-      А нельзя проследить за выходом из Дворца и выловить его таким образом? – спросил Лимар.

-      Ничего не выйдет, - вставила Кирмиона. – У Дворца по меньшей мере десять выходов, и это только известные всем выходы, а сколько неизвестных – никто не знает. К тому же ни один из приближенных не появляется на улицах без охраны.

-      Это-то как раз не проблема, - отмахнулся Рико.

-      Подождите, а нельзя ли как-нибудь выманить его из Дворца?

-      Выманить? – переспросил Рико, - Но как?

-      Не знаю, но думаю, это наш единственный шанс.

Рико задумчиво поскреб подбородок.

-      Прежде всего для это роли мы с тобой не подходим – нужен кордамон, а многих ты знаешь…

-      А я не подойду? – прервала его Кирмиона.

Оба обернулись к ней.

-      Ты? Почему ты?

-      Ну вы же сами начали говорить, что нужен кто-то из кордамон, иначе ничего не получится. Вот я и подумала, что могу вам помочь.

Лимар посмотрел на своего товарища. Рико поджал губы и слегка кивнул:

-      Надо подумать.

Его размышления продолжались минут пятнадцать. Наконец, он поднялся, сделал несколько шагов в сторону небольшого неправильной формы столика, снял с него что-то похожее на небольшую вазу, задумчиво осмотрел ее и повернулся к Лимару.

-      Итак, я представляю это так. Кирмиона направляется во дворец и во что бы то ни стало добивается аудиенции у Хтокка. В разговоре с ним она прикидывается запуганной дурочкой и уверяет Хтокка, что знает, где прячутся беглые инопланетники. Если он спросит, откуда она решила, что это именно инопланетники, ты должна ответить, что знаешь это них самих. Тебе нужно убедить его в необходимости взять с собой людей, э...то есть кордамон, и сейчас же направиться, куда ты покажешь. О месте договоримся после. Там-то мы его и возьмем. Ну как?

-      Куча дыр, - коротко заметил Лимар, - но идея единственно правильная. Нужно многое доработать. Например, откуда мы знаем, что Хтокк ей поверит, а не решит, что это ловушка - раз, почему мы надеемся, что он не прихватит с собой половину кордамонской армии – два, почему ты уверен, что Кирмиону саму не схватят, она же должна сейчас быть в тюрьме, если ты помнишь. И это только то, что мне сейчас пришло в голову, по факту может обнаружиться еще куча проблем. Кстати, за что вас вели в тюрьму?

-      Расскажу позже. Если меня схватят, это будет уже неважно, - ответила кордамонка. – Но я уверена, что меня не должны узнать.

- Ясно. Ну так что скажешь, Остен?

- В принципе согласен, но придется надеяться на лучшее. Поверит он или нет – будет зависеть от Кирмионы. Кстати, будь с ним максимально откровенной, то есть расскажи все, как есть, но будто бы с наших слов, а ты участвуешь в этом только потому что мы после захвата шара прибыли в город и окопались в твоем доме. Ясно? Хорошо. Что же касается второго пункта, то мое предложение такое – Хтокк не будет афишировать свой поход, думаю, что он предпочтет доставить беглецов Правителю готовенькими, не посвящая множество лиц. Нет, я почти уверен, что он возьмет с собой лишь несколько доверенных кордамон, но они будут, конечно, вооружены, поэтому, возможно, что нам придется пострелять. Ну что, займемся деталями?

 

III

-      Сколько прошло? – спросил я.

Нэл достал из кармана прибор, который нам дала кордамонка, объяснив предварительно, как им пользоваться, и сказал:

-      Почти полтора часа. Думаешь, не придет?

-      Если не придет, у нас не останется другого выхода, как капитально разнести этот Дворец к чертовой матери. Может, на Земле нас помянут добрым сло…

-      Тише! Шаги.

Действительно, снаружи послышались шаги.

-      Что-то их многовато, - прошептал я, прислушиваясь.

В этот момент раздался властный голос, спросивший:

-      Вы уверены, что они еще здесь?

-      Хтокк! Могу поклясться, - услышал я голос Нэла.

-      Думаю, да, Хтокк. Они сказали, что будут ждать меня здесь.

-      Да уж, место они выбрали себе подходящее, - проговорил Хтокк.

Ты прав, гаденыш. Я оглядел полуразрушенное помещение, где мы находились – идеальное место для таких, как мы, беглецов.

-      Зайдем.

-      Как хотите, но я туда не зайду, - решительно ответил голос Кирмионы. – Я как вспомню их гнусные физиономии.

Молодчина! Я ведь предупредил ее, чтобы ни в коем случае не заходила внутрь.

-      Хорошо. Трое за мной, двое остаются здесь.

Я сжал рукоять гипноизлучателя, настроенного на максимальную мощность. Сейчас они войдут, и все начнется.

И они вошли. Все четверо, один за другим. Их глаза, непривыкшие к темноте, лишь через несколько секунд могли бы что-то рассмотреть. Но мы не дали им такой возможности. Мы поливали их из гипноизлучателя до тех пор, пока все они не рухнули на пол без сознания. Все прошло, как нельзя лучше. Нет, нам определенно везло! Оставались, правда, еще двое снаружи, но это дело техники.

-      Сюда, на помощь! – завопил я, пытаясь подражать голосу кордамон.

Оба вбежали почти одновременно и вскоре бесшумно очутились там же, где их товарищи. Мы с Нэлом стояли над ними и – черт возьми! – впервые чувствовали себя победителями.

-      Нужно торопиться, - проговорил он, наклоняясь над Хтокком. Я тем временем позвал Кирмиону, которая лишь мельком взглянула на поверженных кордамон, а затем стал помогать Нэлу. Вместе мы отнесли его в укромное место, которое заранее присмотрели. Здесь замечу, что в этом месте мы решили просто переиграть наших возможных преследователей, так как кордамоны вскоре должны были очнуться. Иными словами, мы просто перешли в другое помещение в этом же разрушенном здании и плотно завалили за собой проход заготовленными заранее камнями, щебнем и прочим мусором. Наш расчет основывался на том, что пришедшие в себя кордамоны обнаружат пропажу своего предводителя и первым делом кинутся в поисках на улицу, но никак не внутрь.

Пока Хтокк приходил в себя, Кирмиона рассказала нам, как все прошло.

-      До Дворца я дошла без приключений, - говорила она, сидя на обломках стены. – Затем в дверях меня спросили, что мне нужно. В общем, все затянулось довольно долго, пока я не настояла на том, чтобы прямо оттуда связались с Хтокком. Через охранников я передала, что я знаю, где находятся двое сбежавших и недавно прибывших в столицу и которые до этого были на приеме у Правителя. То есть я не стала называть вас непосредственно инопланетниками, но дала понять, что я в курсе всего. Еще я сказала, что пришла по вашему поручению.

-      И что же произошло потом? – спросил Нэл.

-      О, как он разволновался! Стал кричать, чтоб меня немедленно провели к нему. Хтокк послал своего секретаря, который по пути все пытался что-нибудь из меня выманить. Наконец мы подошли к его кабинету. Хтокк начал меня методично допрашивать. Вот тут-то мне и пришло в голову нарушить ваши инструкции. Я решила не прикидываться испуганной дурочкой, которая прибежала доносить на захвативших ее инопланетников, а вместо этого вела себя естественно. Я сказала вы послали меня для того, чтобы я передала ему ваше предложение встретиться и обсудить какие-то вопросы – какие именно я, мол, не в курсе, так как вы меня в свои дела не посвящали. Однако вы мне настолько противны, что я стала советовать Хтокку вас схватить, и это легко сделать, так как вы, якобы, ждете только меня с ответом. Но сделать это нужно незаметно, иначе вы можете опять скрыться и перейти к террору. Я стала описывать, что у вас много незнакомого мне портативного оружия, ну и так далее. Надо признать, он клюнул не сразу, и сначала вообще хотел взять с собой большую группу охранников, но я отговорила, даже не знаю как мне это удалось. В общем, остальное вам известно.

Нэл, который до этого беспокойно ходил по комнате, сел и долго смотрел отрешенно в одну точку. Затем он наклонился к плененному кордамону и сказал:

-      У меня такое ощущение, что мы что-то упускаем, что-то очень важное, но что именно – не могу понять.

-      Ближайшие наши планы будут зависеть от того, что мы сможем выудить из этого типа, - заметил я. – Нам придется на него нажать, иначе мы никогда не узнаем, где «Ганимед», как к нему пробраться, и что с ребятами.

-      Вы все еще надеетесь их спасти? - тихо спросила Кирмиона.

В ответ Нэл лишь пожал плечами и отвернулся. Затем резко повернулся ко мне.

-      Остен, ты помнишь, что прервалась связь с резервным кораблем? Ну так вот, а что если он вопреки инструкции все-таки сел за нами?

Если честно, я уже думал о таком повороте событий, но отгонял эту мысль. Вообще-то говоря, это сейчас не имело особого значения: к сожалению приходится признать, что с некоторого времени у нас все пошло наперекосяк и более того, мы двое были уже как бы сами по себе. Если бы «шестерка» села на планету и так же, как и мы попали в ловушку, то мы не могли им ничем помочь, так как должны были для начала спасти себя, и не просто спасти, а попытаться выяснить все-таки все аспекты нашего вызова на эту чертову планету, которая, судя по всему, совершенно не нуждалась в помощи, и более того совершенно не была настроена на дружелюбный лад с людьми.

Тем временем Хтокк начал приходить в себя. Мы развязали ему глаза и руки, но заткнули рот, чтоб не стал орать сразу, как только увидит нас. Через несколько минут он открыл глаза и тупо огляделся, уставился на нас и резко задергался. Я нацелил на него пистолет:

-      Не надо, а то я выстрелю и от тебя останется лишь пепел.

Однако мое внушение не подействовало – он попытался сорвать кляп. Я резко выстрелил в стену в дюйме от его головы, расплавленный камень потек по стене. Эта наглядная демонстрация подействовала.

-      Так-то лучше. А теперь я сам вытащу у тебя тряпку изо рта, а ты не будешь издавать резких звуков. Громкий звук меня раздражает, я начинаю нервничать и могу ненароком нажать на курок. Понятно?

По его глазам было видно, что понятно.

Я протянул руку и вынул кляп. Он глубоко вздохнул.

-      Вы не против, если мы зададим несколько вопросов? – спросил Нэл. Он всегда отличался неуместной иногда вежливостью.

-      У меня нет желания беседовать с вами в подобной обстановке, - заявил Хтокк.

-      Но тем не менее этого никак нельзя избежать, - продолжал настаивать Нэл, вплотную приблизив свое лицо к кордамону.

Видимо, Хтокк понял, что мы настроены серьезно.

-      Что вам нужно?

-      Нам нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, и побыстрее. Как вы понимаете, временем мы не располагаем.

Нэл бросил на меня короткий взгляд, как бы говоря, что допрашивать будет он. Я кивнул. Он вновь повернулся к Хтокку.

-      Во-первых, где сейчас наши товарищи?

И вдруг он заартачился.

-      У меня нет никаких прав вести с вами переговоры на эту тему.

-      Нам плевать на твои права, на твое желание и на тебя самого. – Я почувствовал, что Нэл начал терять терпение. – И если ты откажешься, мы тебя убьем. Возможно, это приведет к некоторой потере времени, но у меня давно руки чешутся тебя наказать.

-      Вы не сделаете этого!

-      Тише. Еще как сделаем – ты прекрасно понимаешь, что нам терять нечего. Убьем тебя, потом соберемся с силами и нанесем визит к твоему хозяину. – Вмешался я.

-      Вы нам нужны, - добавил Нэл, - но не настолько, чтобы потакать вашим капризам. Итак, повторяю вопрос последний раз: где наши товарищи?

-      В подвальных камерах Дворца, - ответил Хтокк.

Нэл резко вскинул голову.

-      Но они должны были быть там же, где были мы. Ты нас путаешь.

-      Нет! После вашего побега мы перевезли их сюда, чтобы вы не смогли их освободить.

-      Они живы?

-      Пока да.

Мы переглянулись. Итак, один наш расчет оказался верным. Мы, конечно, не поверили Хтокку относительно мотивов их шага – им было ясно, что мы не станем шарить по подземелью, рискуя попасться самим, просто им нужно было что-то, чем они могли в случае опасности нас шантажировать.

-      Объясните подробнее, где находятся эти камеры.

Пока Хтокк выполнял это требование, я думал о том, что все только начинается, отчего мне стало нехорошо.

Голос Нэл вывел меня из подобного состояния.

-      Я вас понял, мы проверим ваши слова, и если они окажутся ложью, я вам не завидую.

-      Вы обязаны мне верить, - вызывающе заявил наш пленник, - у вас просто нет другого выбора.

-      Ничего подобного, - небрежно кинул Нэл. Он полез в карман и достал оттуда две коробочки, одна немного меньше, чем другая. Я хмыкнул про себя. Здорово придумано! А ведь я, олух, совершенно забыл об этом.

Нэл тем временем продолжал:

-      Смотрите внимательно. – Он нажал кнопку на большой коробочке. – Видите, теперь я активизировал детонатор. Если я нажму кнопку на этой пластине, то другая взорвется. Это ясно?

Хтокк с перепугу не сообразил, что нужно что-то ответить. Тогда Нэл продолжал:

-      Если мы не получим подтверждения ваших слов, я нажму эту кнопку. А до этого мы вас свяжем, а вторую коробку я закреплю вот этим ремешком на вашей шее. У вас нет желания изменить что-то в сказанном?

Хтокк покачал головой.

-      Ну и ладно. Кстати, если нас схватят, и какой-нибудь кордамон решит нас обыскать и нажмет эту кнопку, вам конец. Так что молитесь за наш успех, или что там у вас делается в таких случаях. Теперь мой второй вопрос: где находится наш корабль и как к нему добраться?»

 

IV

 

Попасть внутрь мощной ограды Дворца оказалось легче, чем они предполагали. Помогли тьма, быстрая реакция, доверчивость охраны и гипноизлучатели.

К воротам подходили втроем, но когда до них оставалось полсотни шагов и начинался освещенный участок, двое землян смешались с темнотой и к воротам подходила только Кирмиона.

-      Мне нужно срочно поговорить с Хтокком, - сказала она, подойдя к охранникам.

Ближний к ней кордамон покачал головой:

-      Сегодня это невозможно. Приходите завтра. Хтокк, наверняка, уже ушел.

-      Но он мне сам назначил встречу ровно в 26 часов. Он должен быть у себя. У меня вопрос стратегического значения.

-      Очень сожалею, но ничего не могу поделать. Приходите завтра.

-      Тогда, может, вы скажете его код внешней городской связи?

-      Пять-двадцать-один-два-восемь-шестнадцать-два, - произнес охранник.

-      Я не запомнила. Вы позволите мне записать?

Таким образом она смогла отвлечь его на несколько шагов от ворот.

-      Повторите, пожалуйста, я запишу.

Охранник не успел произнести ни слова. Крепкие руки сдавили ему шею и опрокинули на землю. Лимар включил гипноизлучатель, и несколько секунд спустя тот был подобен мертвецу. Вдвоем они, пыхтя, оттащили здоровенного кордамона в сторону, и Рико сказал:

-      Теперь займемся вторым. Ты говоришь, их только двое?

-      Больше я никого не видела.

Второго охранника обездвижили и обезоружили прямо в кабинке охраны сбоку от проходных ворот. Пока Лимар сцеплял его руки неким подобием наручников, которые он обнаружил здесь же в кабинке, Рико устало прислонился к стене и закрыл глаза. Ему припомнились события, произошедшие сразу после того, как Хтокк, из которого они выжали все возможные сведения, был связан и оставлен там же, где состоялся их разговор, наедине с включенной радиобомбой. Двое землян отправились в дом к кордамонке с тем, чтобы до наступления темноты продумать план нападения на Дворец.

 

…Они вернулись в дом. Те сведения, которыми они обладали, вполне позволяли им надеяться на резкое и неожиданное, а главное успешное нападение, однако оставалось детально проработать план налета с тем, чтобы уже будучи внутри действовать организованно и быстро. Разумеется, основным проблемным вопросом было миновать кабины охранников на входе. Пока никаких идей на этот счет у землян не было. Вначале у Рико появилась идея использовать Хтокка, как заложника, но в этом случае не достигался эффект внезапности, а взамен одного заложника – Хтокка – кордамоны могли противопоставить четверых.

-      Но что же делать? – вскричала Кирмиона. – Нам во что бы то ни стало нужно проникнуть внутрь.

Нам! Рико медленно обернулся к ней и посмотрел на нее долгим взглядом.

-      Я никак не возьму в толк, почему ты нам помогаешь. Может, объяснить сейчас?

Как и в первый раз, при упоминании об этом лицо Кирмионы стало грустным и плаксивым. Она неровным голосом произнесла:

-      В этом нет ничего интересного, тем более необычного. Как вы видите, живу я совершенно одна, но когда-то у меня были отец, мать и двое братьев. Мой отец был приближенным старого Правителя (все это остатки былой роскоши, в которой мы когда-то жили!), можно даже сказать, его ближайшим помощником и советником. Старый Правитель был очень образованным, интеллигентным, они проводили много времени с моим отцом в беседах о науке, искусстве, он покровительствовал этим сферам. Правитель Рахон был сведущ в астрономии, физике. Да, во время его правления наука получила огромный толчок вперед. Ну да ладно, буду покороче. Вы, конечно же, не осведомлены о том, что здесь происходит, на нашей планете? - Земляне покачали головой. - Я так и думала. И сейчас нет времени рассказывать об этом. Скажу лишь, что новый Правитель обвинил моего отца в измене, заговоре против него и приказал уничтожить нашу семью. Меня родители успели спрятать, укрыть в этом доме, я сменила имя, но все мои родные были казнены.

-      А как ты оказалась в лесу, почему тебя вели в тюрьму? – спросил Лимар.

-      Дело в том, что Хтокк, который и был зачинщиком ликвидации всего окружения прежнего Властителя, дознался о моем существовании и решил от меня избавиться таким образом. Не знаю, чем я так ему помешала, ведь прошло уже немало времени, но видимо он решил на всякий случай довести дело до конца. К счастью, он не знал меня в лицо, иначе мне не удалось бы его выманить из Дворца.

-      Понятно, - протянул Рико, хотя несколько грешил против истины, так как ему на самом деле многое еще было непонятно на этой планете. – Нэл, ты сможешь найти дорогу к месту заключения?

-      Да. – Лимар перешел на тера-лог и негромко спросил: - Остен, тебе не кажется, что эти кордамоны - или как там их? - слишком уж похожи на людей. Эмоции, поведение, мотивы поведения, стремления, интересы?

-      Кажется, но что тут странного? Они гуманоиды, а еще из учебного курса известно, что однотипные инопланетные расы очень похожи по своему поведению, даже могут иметь схожие общественные устройства.

-      Но здесь совершенное подобие. Я иногда вообще забываю о том, что мы не просто на другой планете, но в нечеловеческом мире.

-      Нэл, тут еще есть многое, с чем нужно разобраться. Пока у нас на повестке дня проблемы выжить, а прочим займемся после. Взрыватель у тебя?

Лимар кивнул. Если окажется, что Хтокк солгал, нет, они не будут его взрывать, но вернутся, чтобы потрясти его снова, но уже по-другому. Однако оба почти были уверены, что Хтокк не плутовал, испугавшись смерти.

-      Нужно пробраться туда сегодня ночью, - ни к кому не обращаясь, произнес Рико. – Кстати, будем надеяться, что Хтокка никто не обнаружит.

-      Не должен, я капитально завалил выход. Пробраться-то нужно, но как?…

 

В конце концов план был составлен, и теперь они стояли во внутреннем дворе. Они остановились, на минуту растерявшись, не зная, куда идти дальше. И получилось так, что за них решили другие – это уже становилось привычным. Неожиданно со стороны невысокого строения в виде идеального куба из стеклопластика или очень похожего на него материала послышались голоса и топот ног. В ту же секунду двое землян и кордамонка, быстро переглянувшись, кинулись в противоположную сторону и укрылись в тени высоких кустов с ярко-желтыми листьями. Но сейчас в почти полной темноте они казались синими. Друзья с трудом могли разглядеть друг друга.

-      Нэл, далеко то место, о котором говорил Хтокк?

-      Вообще-то, да.

-      Но ты разобрал дорогу хорошо? – допытывался Рико.

Лимар уверил его, что они не заблудятся.

-      А сейчас куда?

-      Нужно обойти кусты и стоящее вон там здание, и тогда мы выйдем к парадному входу дворца.

-      Но нам нужен, очевидно, не он?

-      Разумеется, ведь мы уже вошли, тем более, что он сильно охраняется. Мы пройдем немного правее, там должен быть вход в один из внутренних дворов. А уже из него мы попадем по балкону в Главную галерею Дворца.

-      Нэл, а ты не боишься, что Хтокк может привести нас в ловушку? – спросил Рико, немного помолчав. Он вдруг начал слегка паниковать.

-      Не думаю. В какую бы ловушку мы ни попали, у меня хватит времени активизировать взрыватель, и Хтокк это знает.

Осторожно, чтобы не производить шума и не попадать в пятна света, падающего из окон, три безмолвные фигуры в черных балахонах двинулись к темному одноэтажному строению без окон и с одной полукруглой дверью. Никого видно не было, Дворец лежал по левую руку, и несколько окон в нем были ярко освещены. Рико поднял глаза и негромко выругался.

-      Может, зацепим по дороге и Правителя, - проговорил он.

-      Ты это серьезно?

-      Нет.

Лимар остановился и знаком приказал своим спутникам спрятаться, а сам, сохраняясь в тени роскошных черно-синих кустов, прокрался еще на несколько шагов вперед и тут же вернулся.

-      Впереди тот самый хорошо охраняемый вход, о котором я тебе говорил, - прошептал он в самое ухо своему помощнику. – Что будем делать?

-      А нельзя ли его как-то обойти? – спросил Рико.

-      Увы, ничего не выйдет, - ответил Лимар. – Более того, там даже нет никакого укрытия. Ни деревьев, ни кустов, ровным счетом ничего – ровная площадка между воротами и парадной лестницей, а там куча кордамон.

Рико несколько секунд нервно грыз ноготь, стараясь что-то придумать, и наконец изрек:

-      Делать нечего, придется рискнуть.

-      Думаешь?

Рико пожал плечами – жест совершенно бессмысленный, так как в темноте Лимар его практически не видел.

-      Думать тут недостаточно, да и времени на это нет.

Они неслышными шагами вышли из-за кустов и стараясь держаться естественно и не показывать своего волнения, стали пересекать широкую площадь, на которой, как и говорил Лимар, находилось в данный момент около пятнадцати кордамон. Некоторые из них обернулись и пристально посмотрели на них, но из-за темноты приняли за своих и отвернулись. Чеканным шагом они степенно пересекали опасную площадь. Оставалось лишь несколько шагов и вдруг…

-      Эй! Подождите! – сзади раздался требовательный окрик.

-      Нам, кажется, крышка, - еле слышно выдохнул Рико. Его рука скользнула под балахон.

-      Вы случайно не из группы Иттна? – осведомился подбежавший кордамон.

Лимар сжал локоть своего товарища и небрежно ответил:

-      Нет, а что случилось?

-      Но вы из охраны Дворца, не так ли? Кстати, у вас странный акцент.

-      Мы только сегодня прибыли с юга, - уклончиво ответил Лимар твердым голосом. – нас вызвали в связи с чрезвычайными обстоятельствами.

-      Что за чрезвычайные обстоятельства? - полюбопытствовал кордамон.

-      Мы не имеем права об этом распространяться, - вставил Рико, но вдруг осекся и добавил: - Впрочем, если вы из охраны Дворца…

-      Грэм Снек, помощник начальника второго отряда личного охраны Великого Правителя, - отрекомендовался незнакомец.

- Очень приятно. Еще раз извините, но наши имена тайна для всех, - ответствовал Лимар, сделав неопределенный жест рукой.

Рико понял, что нужно как-то отделаться от навязчивого кордамона и мелькнула мысль о том, как бы его отвести в темное место, когда тот сам сказал:

- Может отойдем немного в сторону, чтобы спокойно побеседовать.

Люди незаметно переглянулись, и Лимар сказал:

-      Конечно, это было бы неплохо – здесь слишком много ушей.

Кордамон благосклонно улыбнулся.

Неужели он настолько слеп? - мелькнуло у Рико в голове.

Они отошли как раз на те несколько шагов, которые им оставалось преодолеть и оказались вне поля зрения оставшихся на лестнице кордамон. Рико начал потихоньку вытаскивать из кармана гипноизлучатель.

-      Так, о чем вы хотели с нами поговорить? – спросил Лимар, повернувшись к кордамону лицом и слегка улыбаясь.

-      О том, что у вас черные волосы, что вы не кордамоны, что ваше счастье, что этого еще никто не заметил. Этого достаточно? – спокойно проговорил Снек, переводя взгляд с одного человека на другого. – А так же о том, что если вы попадете в руки к Правителю, я не дам за ваши жизни и старой ржавой монеты.

Сказать, что оба землянина обомлели от неожиданности – значит, ничего не сказать. Нет, они были огорошены, ошеломлены, потеряли дар речи. Еще бы, услышать такое от первого встречного кордамона, причем как ни в чем ни бывало! Впрочем контроля над собой они не потеряли: Рико вытащил бластер и щелкнул предохранителем. Снек улыбнулся и спокойно произнес:

-      Пристрелить меня вы всегда успеете. Может лучше вы зададитесь вопросом: почему я не выдал вас и не стал поднимать шума?

-      Ну так почему же? – глухо спросил Лимар.

-      Потому что я не кордамон, я креф.

Землянам это ни о чем не говорило. Снек, казалось, был несколько разочарован, очевидно, он ожидал совсем иной реакции.

Лимар покачал головой.

-      Не понимаю, о чем вы говорите.

Снек слегка растерялся.

-      Вы что, не знаете, кто такие крефы?

Лимар вновь покачал головой.

-      Оригинально, - проговорил Снек. – Ну да ладно, у вас еще будет время во всем разобраться. Вы ведь как раз ради этого прилетели. Не так ли?

Лимар собирался что-то сказать, но не успел. В разговор встрял Рико, и сделал это со свойственной ему горячностью. Он в открытую вытащил пистолет и зашептал:

-      Слушайте, вы, любезный! Может хватит нас своей великолепной осведомленностью, а перейдем непосредственно к делу. А ну говорите, откуда вы все это знаете?

-      Я вас понимаю, - кивнул Снек и тут же улыбнулся. – Вы, понятно, воспримите это как новое оскорбление, но я знаю обо всем от вашего соотечественника Мориса Дюваля.

Еще один удар. Оба землянина разинули рты и уставились на Снека. И грянул гром, непонятно почему мелькнуло у Рико.

-      Морис Дюваль здесь? – выдавил из себя Лимар.

Снек кивнул.

-      Да. И смею надеяться, что я его друг.

Вот тебе на, подумал Рико, ничего себе поворотик. Если такие виражи будут повторяться, мы рискуем свернуть себе шею.

 

Глава 5.

 

I

 

«После того, как на нас свалилось сразу несколько неожиданных событий, вряд ли кто-нибудь решит упрекнуть нас в том, что мы вели себя довольно глупо: в течение некоторого времени только тем и занимались, что разевали рты от удивления, как рыбы, выброшенные на берег. А если это произойдет, то позвольте заметить в свое оправдание, что очень немногие бы на нашем месте выглядели лучше.

Как я уже упоминал, положение сложилось довольно глупое. Мы находились во вражеском стане, как говорят поэтические натуры, полным-полно кордамон, которые в любой момент могут нас рассекретить и тогда прощай все, а мы, откровенно говоря, предавались, на мой взгляд, ненужным занятием. Не хочу сказать, что выявление истины – это ненужное занятие, особенно в нашем тогдашнем положении, но для этого можно было бы найти более подходящее время и место. Так я сказал Нэлу. Он подтверждающе кивнул.

-      Я рад, что наконец-то хоть что-то начинает проясняться, но мы должны вернуться к нашему делу, а поговорить успеем потом, - сказал он.

-      Согласен. А что вы собираетесь делать дальше?

Нэл ответил, что мы собираемся освободить своих друзей, отыскать свой корабль, и все это нужно сделать за эту ночь, так как второй такой возможности не будет.

-      И не забудьте про Дюваля, - добавил Снек.

-      Да, разумеется. – Я чувствовал, что это тип начинает постепенно меня раздражать.

-      А вы знаете, где.., - Снек не успел докончить: вдруг раздался громкий крик, а вслед за ним – топот бегущих ног и выкрики кордамон.

Снек засуетился.

-      Что-то случилось. Нужно уходить отсюда. – Он окинул взглядом вокруг себя. – Давайте укроемся вон там.

Нэл схватил его за руку.

-      Нет, укрываться нет времени. Пошли, я знаю дорогу.

В почти абсолютной темноте мы прошли метров тридцать, причем Нэл все это время внимательно приглядывался к дворцовой ограде, и наконец заметив то, что искал, подал знак нам свернуть влево. Там оказалось почти неприметное  полукруглое отверстие, довольно большое, чтобы бы мы могли пройти. Ничего примечательного, просто дыра в стене. Нэл хотел войти. Но я его остановил – мне показалось, что это слишком рискованно соваться неизвестно куда.

Пистолет все еще был у меня в руке. Я обошел Нэла и заглянул внутрь. Впереди маячило что-то большое и более темное, чем окружающая темень и к тому же оттуда доносился неясный шум.

Я повернулся к нему.

-      Тут ни черта не видно, - сказал я на тера-лог, - в два счета шею свернем. Нужен свет.

-      Достань излучатель, - приказал Нэл.

-      И к тому же впереди что-то шумит, - добавил я.

Короткая пауза.

-      Большое темное? – спросил он.

-      Угу.

-      Фонтан.

Тут я вспомнил, что действительно, во многих, если не во всех внутренних двориках, были красивые фонтаны, причем я видел три из них, пока мы шли по галерее на прием к Правителю, и ни один из них не был похож на другой. Очаровательно. Прелестно. Люблю красивую архитектуру.

Я вновь нырнул во дворик и включил излучатель. Свет не ахти какой яркий, но все же лучше, чем ничего.

-      Давайте сюда, - позвал я, освобождая проход.

Здесь было тихо, очень тихо. Даже не верилось, что вокруг существует что-либо, кроме безмятежной тишины и покоя. Пахло чем-то необыкновенно свежим, вероятно, местными цветами, но я их так и не увидел. Под ногами был твердый камень, а будь вместо него трава, я бы, пожалуй, согласился поселиться здесь навсегда.

Мы осмотрелись. Дворик был совсем небольшим – метров пятьдесят на пятьдесят, и при этом весь центр занимал большой фонтан; и не будь здесь его, тут было бы вполне просторно. Прямо напротив нас, то есть за фонтаном находилась узкая каменная двухпролетная лестница, ведущая вверх, на Галерею. Мы наскоро осмотрели все вокруг, но ничего примечательного не обнаружили, разве что Снек чуть не переломал себе обе руки и ноги, наткнувшись на бордюр  и чуть не бултыхнувшись в фонтан. Если бы не Нэл, схвативший его в последний момент, он бы оказался в воде. Снек хрипло поблагодарил.

-      Держитесь, пожалуйста, рядом с нами, - хмуро произнес Нэл. Я понимал его настроение – мало у нас своих забот, теперь еще этот тип привязался. Впрочем, «этот тип» мог оказаться ключом к разгадке многих тайн на этой планете. И если он и не оказался впоследствии именно ключом, то стал той самой рукой, которая может помочь слепому, пытающегося вставить ключ в замочную скважину.

Мы осторожно поднялись по лестнице на Галерею. Там царил полумрак, и я отключил излучатель.

-      Куда теперь? – спросил я.

-      Направо, - чеканно ответил Нэл. Если есть на свете люди, душевное состояние которых можно определить по голосу, то он - один из них. Он чеканит слова только тогда, когда предельно собран и внимателен или зол, говорит невпопад, когда размышляет и вообще, я читаю его, словно открытую книгу. Люблю простых людей. Нэл добавил: - Хтокк говорил, третья дверь слева.

Я взглянул на зиявшее перед нами полукруглое в стене и пробормотал:

-      Ну дверь, это сильно сказано…

-      Пошли.

Мы прошли по Галерее шагов пятнадцати, не больше, потом Нэл остановился, как вкопанный, и молча ткнул пальцем в очередную темную дыру.

-      Сюда, - очень тихо проговорил он. – А там должна быть еще одна лестница и несколько стражников. И больше…

В этот момент раздались шаги. Мы на миг замерли. Нет, это были не шаги, это был топот десятков бегущих ног. И не вызывало сомнений, что вся эта толпа приближается к нам.

-      Скорее туда, - выдохнул я и торопливо затолкал всех троих, а затем и себя в эту крысиную нору.

В абсолютной темноте мы затаились. Когда отряд кордамон промчался дальше по Галерее, я почувствовал, что Нэл расслабился и выдохнул теплый воздух прямо мне в ухо.

-      Что это они забегали? – раздался беспокойный голос Снека.

Я ткнул Нэла в бок.

-      Нужно было спрятать этих двух ублюдков куда-нибудь подальше.

-      Угу.

-      А так они в два счета сообразили, что мы во Дворце.

-      Черт.

-      Согласен. Что будем делать?

-      Надо довести дело до конца, - сказал он.

Я внутренне кивнул».

 

II

 

Спуск вниз по лестнице длился довольно долго, по крайней мере намного дольше, чем они предполагали. Наконец Рико, шедший первым, обнаружил, что ступеньки закончились. Излучатель давал небольшой свет, но вполне достаточный, чтобы оглядеться вокруг. Они находились в помещении, о размерах которого невозможно было даже догадываться. Шаги отдавались гулким эхом, ни стен, ни чего бы то ни было вообще видно не было. И все пространство вне площади, охваченной неярким светом излучателя, тонуло в непроницаемой темноте, а лестница, по которой они только что спустились была единственным предметом посреди этой необъятной темноты. Прошло несколько минут, пока четверка молча озиралась по сторонам.

Первым нарушил молчание Остен Рико.

-      Нэл, ты уверен, что мы пришли туда, куда нужно? – спросил он, не отрываясь взглядываясь в пугающую темноту подземелья.

-      Похоже на то, - раздался тихий ответ.

-      Куда дальше-то?

Лимар раздраженно пожал плечами.

-      Черт возьми! Что же делать?

Рико достал бластер и, настроив его на максимальную мощность, нажал на курок. Лазерный луч, тонкий, как нить, вылетел из дула и понесся в темноту, озаряя ее легким свечением. И через секунду ударился о стену. На том месте, где луч встретил преграду, осталось маленькое пятно расплавленного камня. Рико повернулся и выстрелил в обратную сторону. Луч пролетел значительное большее расстояние.

Штурман повернулся к Лимару.

-      Здесь, безусловно, есть проходы, но вот куда идти?

Тот сокрушенно покачал головой:

-      Придется обыскать во всех направлениях, другого выхода нет. Мы не можем уйти отсюда просто так. – Лимар выстрелил из своего пистолета. Лазерный луч, не встретив никакого препятствия, исчез в темноте. – Идем туда.

Они уже сделали несколько шагов, когда кордамонка вдруг вскрикнула:

-      Подождите!

Двое людей и креф резко обернулись.

-      В чем дело?

-      Мы что-то забыли!

-      То есть?

-      Ведь если мы сейчас уйдем отсюда, то потеряем выход, и тогда не сможем выйти отсюда, - скороговоркой произнесла Кирмиона.

Земляне переглянулись.

-      Она права, - заметил Лимар. - Придется кому-то остаться.

Он потряс в руке пистолет, посмотрел по сторонам и негромко произнес:

-      Двое остаются здесь и не двигаются с места, чтобы ни случилось, а двое пойдут на поиски.

-      Она должна остаться, - заметил Рико на тера-лог, - там она будет только мешать.

-      Правильно. И еще ты.

-      Я?!

-      Да, ты. И не думай, что я тебя как-то обделяю, я уверен, что здесь может быть опаснее, чем там, - Лимар кивнул в темноту.

-      Ладно, я остаюсь.

Лимар переложил пистолет в левую руку, правой достал из внутреннего кармана передатчик, активизировал его и надел на голову, протянув микрофон ближе ко рту. Затем включил свой излучатель и махнул Снеку. Через несколько секунд они двинулись вглубь каменного лабиринта.

Рико огляделся и, не видя ничего лучшего, уселся прямо на пол. Кирмиона посмотрела на него сверху вниз и последовала его примеру. Она боязливо оглядывалась, было видно, что ей страшно. После довольно продолжительного молчания Рико все-таки решился завести разговор.

-      Кирмиона, я хотел бы тебя кое о чем спросить, вернее, даже попросить, - сказал он.

-      Да, слушаю.

-      Расскажи мне, что у вас здесь происходит. А то слишком много вопросов, и ни одного ответа.

Вот что услышал Рико. С давних времен, никто даже не помнил, когда и почему, планета была по экватору поделена пополам. История не сохранила сведений об этом разделении, однако совершенно очевидно, что само разделение имело место, то есть народы, жившие в северном и южном полушариях, были раньше одним народом. Об этом говорило, во-первых, почти совершенная идентичность во внешности (по крайней мере, для постороннего взгляда), во-вторых, языки, схожие до мельчайших подробностей. Впрочем, обычаи и нравы отличались, и отличались весьма основательно. По официальным данным, между кордамонами, жившими в северном полушарии, и южанами -крефами, не поддерживались никакие связи, ни в политической, ни в торговой, ни в культурной сфере. Но слушая рассказ кордамонки, Рико подумал, что это далеко не так, особенно, если учесть тот уровень негативных взаимоотношений между этими народами. Согласно рассказу, территория этих народов была огромна, ни в чем они не нуждались, и тысячелетиями они жили, практически не обращая внимания друг на друга. Многие поколения кордамонских и крефских правителей задумывались над бессмысленностью такого раздела планеты, но никто из не решался что-либо изменить из боязни совершить историческую ошибку, прикрываясь той мыслью, что раз в древности народ был поделен пополам, то значит для этого были весомые причины, и не зная их, нельзя что-либо перекраивать. Так продолжалось вплоть до восшествия на кордамонский престол Великого Правителя Рэсма, который решил иначе. Он задался целью переделать установленный порядок вещей, и сделал это со свойственной ему жестокостью. Он решил напасть на крефов, захватить их земли и стать хозяином всей планеты. История не нова, подумал Рико, можно сказать, даже банальна. В течение десятилетия он собирал армию, усиленно вооружался, затем объявил войну, перешел экватор и вторгся к крефам.

-      К данному моменту кордамоны заняли почти всю территорию врага, и война, судя по всему, скоро закончится, - закончила Кирмиона свой рассказ.

-      М-да, - протянул Рико. – Очень интересно. А почему так? Что, крефы не были подготовлены к войне?

-      Абсолютно. Крефы пришли в себя и начали оказывать хоть какое-то сопротивление только, когда потеряли почти половину своей территории. Вообще-то это совершенно не воинственный народ, они построили довольно странное для нас общество, поставив самым главным в жизни – собственное благополучие. В принципе, кордамоны тоже не жаждали этой войны, и если бы не Рэсм, возможно, все шло бы как раньше. Но уже после того, как появились первые победы, реально захваченные города, новые земли, само собой появились кордамоны, которые поняли, что из всего это можно извлечь выгоду и стали поддерживать войну. Недовольные кончали жизнь в камерах смертников, либо если успевали, сбегали к крефам. Но им и там были не рады, так что недовольных постепенно становилось все меньше и меньше.

Рико некоторое время молчал, потом спросил:

-      Могли ли крефы, или же те из кордамон, которые были против такого поворота истории, вызвать нас?

-      Что касается кордамон, то теоретически, могли, но, во-первых, мы представления о вас не имеем, а во-вторых, они не могли тайно от властей что-либо сделать. Тем более такие аппараты, чтобы вызвать кого-то из Космоса, особенно тех, о существовании которых даже не подозреваешь. Более вероятно, что это сделали крефы.

Рико задумчиво потер подбородок.

-      Вероятно, так и есть, но откуда они могли узнать о нас?

Его размышления были прерваны ею:

-      А кто такой Морис Дюваль, о котором говорил…

-      Черт меня возьми! Ну и идиот же, как я мог забыть! Ну конечно. Дюваль.

-      Что с вами?

-      Кирмиона, перед тобой самый непроходимый болван и слепец на свете, - объявил он.

Это ее рассмешило.

-      Почему?

-      Потому что Дюваль – мой соотечественник. Не знаю, как он сюда попал, но уверен, что это он послал сигнал бедствия на Землю. Сижу тут и гадаю, а ответ прямо перед носом! Причем далеко не факт, что наш вызов имеет какую-то связь с вашими внутренними делами.

-      Вы уверены?

-      Нет, не уверен. Вот как я представляю себе всю историю. Дюваль попадает на Тнейру к крефам, иначе здесь не было бы нашего нового знакомца. Затем либо сам прилетает сюда по какой-то причине, либо его захватывают, он оказывается во власти Правителя, тот узнает о нашем прилете и пытается нас ликвидировать. Все сходится! Не хватает лишь некоторых моментов, но они непринципиальны. По крайней мере, сейчас.

Кирмиона ничего не ответила.

Рико достал передатчик.

-      Как дела, капитан?

-      Пока никак. Блуждаем в этом чертовом подземелье, пока без толку. Тут настоящий лабиринт, хорошо хоть Снек догадался отмечать наш путь на стене, иначе черта с два мы вылезем отсюда, - голос Лимара раздавался громко, словно он стоял рядом.

-      Что, никаких следов?

-      Абсолютно никаких…Стой! Тут кто-то есть? Снек, подержите излучатель, я туда загляну, - учащенное дыхание. И вдруг явственный звук: металлическое бряцание и приглушенный стон. – Тут что-то неладно. Остен, свяжемся позже.

-      Кажется, они что-то нашли, - пояснил Рико, повернувшись к кордамонке.

Прошло больше десяти минут. Рико все это время оставался как на иголках, путаясь в догадках. Ожидание казалось невыносимым. Нужно было пойти с ними! Нет, я не пригоден к тому, чтобы сидеть и чего-то ждать, я человек действия, я должен участвовать, тогда я чувствую себя на месте.

Вдруг раздался сигнал вызова.

-      Да, слушаю, Нэл!

Голос Лимара дрожал от волнения.

-      Мы нашли…

-      Ребят?

-      Нет, Мориса Дюваля.

 

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КРЕФЫ

 

Глава 1. Отлет и открытие

 

I

 

Он родился не на Земле. Морис Дюваль был венерианином в третьем поколении; его дед родился на Венере, а прадед был одним из основателей венерианских поселений. Крис Дюваль был видным земным ученым-физиком. Именно такие ученые из разных областей науки и были первыми поселенцами на Венере. Они разрабатывали проекты подземных городов, коммуникаций, систем воздухообеспечения.

С тех пор прошло более семидесяти лет. Отец Мориса Дюваля еще был жив и находился в расцвете сил, когда его сын вдруг исчез.

Детство Мориса прошло в той неясной розоватой дымке, в которой находятся все дети раннего возраста в благополучных семьях. К шестнадцати годам он стал однозначно склоняться к науке. Его очаровывала математика, законы мироздания, и он хотел посвятить всю свою жизнь исследованию этой фундаментальной области человеческой мысли. Университет он окончил блестяще, и его ожидало будущее признанного ученого. О нем уже начали поговаривать именитые старички-математики. Они трясли своими белоснежными бородами и уверяли друг друга в том, что молодой Дюваль – гений.

Но в тот момент, когда Морис – к тому времени уже доктор наук – собирался стать профессором математики, произошло весьма знаменательное событие для жителей Венеры. После длительного перерыва вновь были разрешены полеты на частных космолетах за пределы Солнечной системы с использованием гиперпространственных двигателей. Запрет был введен после того, как в космосе из-за проблем с навигацией и сбоев информационных систем в кораблях были потеряны несколько путешественников-одиночек. Были проведены соответствующие исследования, которые потребовали несколько лет, почти десятилетие, и теперь, после того, как Космическая служба заверила всех, что никаких сбоев не может быть даже в принципе, правительство приняло подобное решение. Дюваль не знал, что делать. С детских лет его раздирали две совершенно разные области человеческой деятельности. С одной стороны его манила размеренная интеллектуальная жизнь ученого, жизнь в лабораториях, в компьютерах, бумагах, с другой – его тянуло в Космос. Он не знал, какому из этих чувств отдать предпочтение, и в конце концов победила математика. Но неожиданно разрешают полеты на маломестных кораблях, да еще за пределы Солнечной системы. Этого он уже выдержать не смог. Дюваль-романтик и любитель космических просторов победил.

Сконструировать одиночную космическую яхту было несложно. На заводы хлынули тысячи заказов с разных концов планеты. Но Дюваль решил сделать космолет сам, практически собственными руками, с помощью лишь одного друга, техника Суи. Тот знал свое дело и лихо принялся за работу. Дюваль помогал, чем мог, но его незнание азов техники сыграло свою роль – он больше работал как грузчик и подмастерье. Еще никто не строил яхту вручную, и Суи загорелся. Это был вопрос престижа, и он проводил в своей мастерской, превратившейся в миниверфь дни и ночи. Дюваль урывками занимался математикой, практически забросив преподавание.

Шли недели, и каркас приобретал знакомые очертания.

-      Еще полмесяца, - уверял его улыбчивый Суи, - и «Черный призрак» будет готов.

-      Ты уже его назвал? – удивился Дюваль.

-      О, да. Прекрасное название, не так ли?

-      Немного мрачное, но пойдет.

Прошло еще некоторое время, и «Черный призрак» уже стоял в ангаре Суи, готовый в любом момент ринуться в Космос.

-      Когда отправляешься? – спросил его Суи за грандиозным ужином на двоих, который они устроили в ознаменование завершения строительства.

-      Вероятно, дня через три-четыре. Еще нужно кое-что уладить, да отца как-нибудь подготовить, чтобы он не очень-то убивался. Он, как услышал про мое решение, так и ходит, словно лунатик. Он одержим мыслью, что со мной что-то обязательно случится; не понимает, что это ведь фактически прогулочный рейс, только и всего.

-      Прекрасно!

 

II

 

Ровно через неделю ранним утром Дюваль появился в ангаре и заявил, что сегодня намерен отбыть. Он весь сиял, но его лицу было видно, насколько притягательна для него эта поездка.

-      Поеду, проветрюсь, и снова – за математику, - говаривал он, хотя все меньше и меньше в это верил сам. Он побаивался, что заболеет Космосом и уже никогда не сможет вернуться к своей размеренной жизни. По нему было видно, что дело не закончиться простым «проветриванием».

Суи провел его в рубку управления на корабле. Последний состоял из самой рубки, коридора и крохотной каюты. Отделение, где помещались двигатели, было наглухо изолированно. Пилоту туда ходить не надо, потому что все космомагниты и гиперпространственные установки работали автоматически и в случае поломки или небольшой неисправленности она устранялась непосредственно компьютером без участия человека. Та неисправность, с которой не мог справиться компьютер, не могла быть устранена и пилотом – для этого необходим был специалист, в этом случае корабль буксировался на ближайшую станцию для ремонта. Но такое происходило крайне редко, так как земные и венерианские корабли не эксплуатировались в усиленном режиме.

Друзья подошли к пульту. Суи долго натаскивал Дюваля по этому предмету и теперь тот знал, какая клавиша для чего предназначена, и какая комбинация клавиш какой давала эффект. Если учесть, что Дюваль имел необходимую квалификацию частного пилота, то лекция носила больше символический харакетр. Но вдруг он остановился: он увидел черную кнопку сбоку от всех остальных, она не вписывалась в стандартную конфигурацию пульта космического корабля такого класса, и Дюваль недоуменно повернулся к Суи:

-      Суи, это еще что?

-      Послушай, Морис. В Космосе сейчас развелось немало бродячих пиратов. Так говорят.

-      Ну и...?

-      Короче говоря, эта кпонка приводит в действие лучемет, который я вмонтировал чуть левее носа корабля.

-      А ты не знаешь, что это противозаконно?

-      Грабить частные яхты тоже противозаконно. – Резонно ответил Суи. – Но пока правительство и военные не признают существование пиратства, фактически эти яхты ничем не защищены.

В тот день ближе к вечеру он благополучно поднялся в воздух. Провожал его только Суи и два представителя правительственных органов – один от миграционной службы и один от военного ведомства, удостоверивший в своих документов мирные цели полета и факт управления корабля гражданским лицом. Все регистрационные документы, соответствующие реквизиты были получены накануне.

Все шло превосходно. Несмотря на то, что яхту вела автоматика, все время он проводил в рубке в кресле пилота. И это время не прошло даром: через несколько дней он, с помощью разных справочников и собственных наблюдений, начал робко переводить космолет на ручное управление.

Дюваль блаженствовал; яхта была послушна, словно собственное тело. Ему очень понравилось управлять им, ощущать легчайшую вибрацию при изменении курса, напряженно следить за экраном (больше для своего удовольствия, нежели для дела, так как на нем практически ничего не менялось).

Но так продолжалось недолго. Однажды, совершив очередной Прыжок, «Черный призрак» вынырнул в еще неизведанной области Космоса. Это стало ясно после того, как компьютер, сверившись с картами, смог лишь указать координаты ближайшей планетной системы. Дюваль недолго думая, направил свой корабль туда. Путь до цели длился около двух недель, но вскоре на экране стало появляться изображение яркого шарика, сначала величиной с горошину, потом – с теннисный мячик, а в один день он так вырос, что заполнил почти весь монитор.

Дюваль и сам-то толком не знал, зачем ему исследовать какую-то систему, каких в Галактике множество. Очевидно, его тянуло что-то неизвестное, неизвестное разуму, но отлично знакомое сердцу. Он хотел представить себя первооткрывателем, поэтому он улыбался, и в его улыбке было что-то детское, озорное и неуловимо знакомое каждому человеку. Каждый сталкивается с подобным чувством, рано или поздно. Пребывая в таком состоянии, даже в какой-то степени, предвкушении чего-то интересного Дюваль благополучно нарушил один из основных пунктов документа, который подписывал накануне своего отлета: он не поставил в известность Центр исследования на Земле об обнаружении новой планетной системы.

Дюваль, как и множество людей, был прагматиком, поэтому относился довольно скептически к мнениям ряда энтузиастов о наличии в Космосе высокоразвитиых цивилизаций. Однако при этом в силу своей ученой принадлежности он понимал, что невозможно отрицать то, невозможность чего доказать невозможно. Та же математика подсказывала абсурдность предположения об уникальности человечества, то есть мнения о том, что человеческая раса и цивилизация являются единственными в своем роде во Вселенной. Дюваль знал, что до сего времени люди открыли две цивилизации в сравнительной близости от Солнечной системы. Обе были в зачаточном состоянии, негуманоидные, обе были нисколько не похожи на людей. Ни внешне, ни внутренне. Это были совершенно чуждые человеку существа, хотя и с довольно высоким, пока не развитым в силу эволюции, интеллектом. Есть ли в Космосе не просто разумные существа, но похожие на нас, с одинаковым мышлением, видом общества и прочим? Таким вопросом задавались на Земле не одно поколение, но ответа реального не было. Дюваль и думал не мог, что именно ему суждено ответить на него, и как! Он часто потом думал о том, не было ли все это предрешено каким-то образом, зачем он вообще пустился в космическую одиссею, почему оставил дорогую сердцу науку взамен волнующего одиночества космического корабля? Ведь что-то заставило его сделал такой поворот в своей жизни, но что, он так и не сможет понять. А кто может объяснить тот или иной свой важный шаг, сделанный в минуту энтузиазма и наплыва необъяснмых чувств?

Но в тот момент произошедшее стало большой неожиданностью для Дюваля. Еще бы: в какой-то момент он, вернее корабельный компьютер, обнаружил космолет. Это был длинный, узкий торпедообразный объект. Он шел навстречу «Черному призраку» на меньшей скорости, и поэтому они встретились, когда Дюваль уже преодолел орбиту самой внешней планеты. Незнакомый корабль стал подходить на опасное расстояние, и Дюваль на всякий случай выставил в его направлении дуло лучемета.

Незнакомец продолжал приближаться и остановился только на расстоянии пятисот миль от «Черного призрака». Дюваль попытался связаться с ними на бета-лучах. Сначала экран оставался чист, но неожиданно загудел сигнал приема.

-      Странно, - проговорил Дюваль и включил связь. Первой его мыслью было то, что он наткнулся на неизвестную ему базу людей. Но это его предположение вскоре развеялось.

На мониторе появилось почти человеческое лицо, лишь длинные очень светлые волосы и какой-то странный взгляд серых глаз отличал этого гуманоида от homo sapiens.

Гуманоид заговорил на очень странном и разумеется, непонятном языке. Он говорил недолго, видимо задал несколько вопросов.

Дюваль произнес какую-то бессмыслицу на тера-лог, но естественно ответа не получил. Незнакомец опять что-то сказал, но венерианин даже не пытался его понять – он следил за его лицом. Оно не выражало гнева или негодования, что Дюваль счел за хороший признак; скорее на нем было написано удивление. И притом так четко, что Дюваль откровенно изумился тому, что представитель совершенно иной цивилизации проявляет человеческие эмоции.

- Нужно в этом разобраться, - решил про себя Дюваль и стал налаживать связь с Землей или Венерой. Однако к его огорчению и удивлению, все сигналы от его корабля умело перехватывались или точнее глушились.

Гуманоид на экране скорбно покачал головой, очевидно, говоря о бессмысленности сделанного Дювалем шага.

И опять удивление отпечаталось в уме Дюваля. Пока он пребывал в задумчивости, неизвестный корабль проделал весьма занимательный маневр: он сначала приблизился миль на сто, затем резко развернулся и удалился на некоторое расстояние, после чего остановился, вновь развернулся, теперь уже носом к яхте Дюваля. Трудно было не понять, чего от него хотят.

-      Ну что ж, трудно не отозваться на такое приглашение, - проговорил Дюваль про себя и стал восстанавливать скорость.

Было по меньшей мере две причины, почему он решил согласиться на это «предложение». Во-первых, он понимал, что для того, чтобы уйти в гиперпространство, ему потребуется довольно внушительный разгон, и Дюваль предполагал, что он не сможет этого сделать без боя. Во-вторых, и самых главных, он, разумеется, не мог упустить подобной возможности наладить контакт между цивилизациями. Дюваль улыбался. Жаль, однако, что нет связи с его планетой, а то бы…Ничего, все впереди. Он еще расскажет о себе. Но тогда он не представлял себе, в каких условиях он будет это делать.

 

III

 

Они быстро приближались к одной из планет этой системы. Планета была по объему в несколько раз больше Земли, и значит еще больше Венеры, и красивого зеленовато-бурого цвета.

Незнакомец летел впереди и немного левее. Как раз в направлении лучемета, невесело подумал Дюваль. Теперь он имел нужный разгон и запросто мог бы уйти в гиперпространство, но сейчас  он не сделал бы этого ни за что.

-      Скоро мы войдем в атмосферу, - внятно произнес Дюваль. Он решил вести фонодневник, записывая свои сообщения на маленький портативный магнитофон. Он не знал, что существовать этому дневнику уже недолго.

Он проверил приборы – все работало исправно, как нельзя лучше.

Как только они вошли в атмосферу, Дюваль начал резкое торможение. Незнакомец на прежней скорости стремительно ушел вниз. Дюваль удивился. Ведь так он может разбиться, подумал он. Но этого не произошло. Когда «Черный призрак» мягко опустился на землю неизвестной планеты, чужой корабль уже стоял неподалеку; его люк был открыт, и к земле спускалась пологая лестница.

-      Замечательно! – воскликнул Дюваль, окидывая взглядом местность, через экран, разумеется. Вплоть до горизонта шла сплошная зеленая равнина; где-то вдалеке блестел вода, вероятно, озеро; небо было чистым и голубовато-зеленым. – А мне здесь нравится!

На всякий случай, он проверил состав атмосферы, хотя и так было видно, что она ему не повредит. Компьютер выдал результат проверки на терминал, и Дюваль удовлетворенно хмыкнул:

-      Кислорода 22 процента. Прекрасно! Нужно выходить на чистый воздух, - решил он, увидев, что в проеме другого корабля появилась высокая широкая фигура инопланетника.

Выходя, он прихватил маленький пистолет, на порядок слабее, чем бластер.

Воздух планеты оказался настолько восхитительным, что Дюваль некоторое время стоял неподвижно и шумно дышал.

Очнулся он, когда гуманоид тронул его за плечо и жестом указал следовать за собой. Дюваль закрыл свой корабль и сделал несколько шагов по травянистой равнине. Идти было тяжело – трава достигала колен. Хе-хе, подумал Дюваль, по такой дороге мы не протопаем и двух миль. Но никто и не собирался идти пешком.

Они подходили к кораблю гуманоида. Он возвышался на высоту в несколько раз больше, чем «Черный призрак» и был серебристо-голубого цвета.

-      Красивый у вас кораблик, - произнес Дюваль. Гуманоид обернулся и предупреждающе поднял руку. – Ладно-ладно, не надо нервничать.

Гуманоид подошел к своему кораблю, откинул какой-то люк, выудил оттуда крошечный двухместный скайд и пригласил Дюваля сесть вовнутрь. Дюваль сделал, что от него просили, а вслед за ним влез и хозяин. Перед пилотом был нехитрый пульт – два рычага и несколько клавиш.

Как у людей, пронеслось в голове у Дюваля, и он решил повнимательнее присматриваться к своему провожатому. Действительно, все смахивало на то, что тот везет его к кому-то главнее него самого, чтобы решить судьбу пленника.

Пленника!

При этой мысли Дюваль содрогнулся: с него словно слетело какое-то наваждение. Он понял, что своими собственными ногами залез в плен – иначе не скажешь. Пленник! Дюваль не заметил, что это слово произнес вслух. Гуманоид обернулся к нему.

-      Все нормально, приятель, - Дюваль положил руку на плечо незнакомца.

Но тот с неожиданной резкостью откинул ее и свободной рукой выхватил из складок своего развевающегося одеяния короткую трубку с неуклюжим утолщением и направил на него.

Дюваль демонстративно пожал плечами, отвернулся и стал разглядывать ландшафт, над которым они пролетали. Скайд летел очень быстро, но практически никаких изменений местности не было, все та же красивая живая равнина с высокой травой и крошечными ручейками. Солнце сияло высоко в небе; было жарко, и Дюваль включил охлаждающее устройство в своем комбинезоне. Через несколько секунд стало получше; Дюваль шумно вдохнул приятный воздух и откинулся на спинку кресла. Неужели он и в самом деле может оказаться в качестве пленника? Трудно предсказать не только поведение иного разума, но и каковы намерения этого самого разума относительно другого разумного существа. Если они уже вышли в Космос, то почему мы с ними никогда не встречались? Может, они вовсе не горят желанием с нами встречаться, и тогда этот не совсем приятный прием вполне объясним. Ну ничего, философски отметил про себя Дюваль, может есть кто-то поумнее этого типа.

Неожиданно скайд резко ушел влево, и Дюваль чуть не вывалился из него. Гуманоид повернулся к нему, осклабился и показал на поручень на панеле. Дюваль судорожно схватился за него рукой и кивком головы поблагодарил. Его взгляд безразлично блуждал по горизонту, а мысли были устремлены к сидящему рядом гуманоиду. Дело в том, что когда тот указывал на поручень, одеяние откинулось и оголило руку пилота до локтя. Это была настоящая человеческая рука, только чуть темнее и с длинными ногтями. На лбу у Дюваля медленно проступили капельки пота. Здесь что-то кроется, подумал он и, скосив глаза, посмотрел на отточенный профиль своего спутника. Это человек! – кричало что-то внутри него. Понимая, что этого быть не может, он попытался взглянуть на все глазами ученого-скептика, но вскоре с резкостью отметил про себя, что сидящий рядом с ним гуманоид – внешне совершенный человек.

Эти мысли полностью заполнили сознание Дюваля, а местность тем временем стала меняться. На горизонте появилась темная полоса и с каждой минутой все росла, и когда Дюваль поднял голову и посмотрел вперед, он увидел перед собой огромные здания города.

-      Эге-ге! – воскликнул он. – А вот и город. Сейчас мы все узнали.

Гуманоид длинно посмотрел на него и снова отвернулся. Дюваль достал из кармана очки и водрузил на нос. Эти очки давали пятидесятикратное увеличение. Он успел разглядеть высотные здания стального цвета, как вдруг гуманоид, не оборачиваясь, сорвал с него очки и выбросил через плечо на землю.

Это уже показалось Дювалю слишком. Он резко выхватил из кобуры gbcnjktn. Но недостаточно резко и недостаточно быстро - гуманоид уже наставил к его голове свое оружие. Пришлось успокоиться, по крайней мере временно.

Они пролетели еще миль двадцать и оказались перед грандиозным сооружением. Оно было выше самого высокого здания на Земле или Венере; его голубовато-стальной оттенок не резал глаз, а наоборот успокаивал. Здание имело почти прямоугольную форму, но было несколько несимметричным. Кроме того, крыша была не одного уровня, а представляла собой ступени, каждая метров в десять. Солнечные лучи поглощались, и поэтому не было бликов и отблесков; стены были однотонными и очень красивыми. Они облетели это сооружение на высоте около пятидесяти метров, а казалось, что они уже на земле.

Дюваль с трудом оторвал взгляд от величественного строения перед ними и осмотрелся вокруг. Оно стояло почти на окраине: между ним и зеленой равниной было всего лишь около мили, заполненного относительно невысокими домами самых разных расцветок, но все были однотонными. Что же касается того, что было впереди, то насколько хватал взор город представлял собой правильное скопление красивых высоких зданий различной конфигурации. Где-то в центре виднелось почти столь же высокое и величественное здание, как и то, что было перед ними. То там, то здесь виднелись невысокие здания пирамидальной или конусообразной формы; попадались  пространства зеленого цвета.

Улицы были очень широкими и длинными. Дюваль предположил, что наряду с воздушным здесь существует и наземный транспорт. Словно в ответ на его мысли, из-за угла показалась наземная машина довольно странной конфигурации – помесь автомобиля и вертолета, но со значительно меньшими винтами. Машина двигалась совершенно бесшумно и вскоре скрылась из виду. Дюваль обратил внимание на то, что жителей нигде не было видно.

Гуманоид потянул рычаг на пульте управления и скайд пошел на посадку. Последний взгляд Дюваль кинул вдаль – перспектива города не была видна, он скрывался за горизонтом.

 

Глава 2. Пленник или гость?

 

I

 

Они поднялись в огромном светлом лифте на семьдесят четвертый уровень. Пройдя несколько коридоров они оказались в грандиозном помещении. По форме оно было овальным; стены светились, потолок возвышался над полом метров на двадцать. Комната, или скорее зала, была почти пуста. Лишь в дальнем углу находился огромный многосторонний стол с небольшим пультом у одной из сторон. За столом сидело семь гуманоидов весьма почтенного вида. На них не было пестрого одеяния первого гуманоида, они были одеты в длинные серые накидки, перехваченные в нескольких местах широкими поясами. Все они были длинноволосыми и морщинистыми. Этакий совет старейшин, усмехался про себя Дюваль.

Почти в тот же момент, когда они вошли, один из сидящих встал, и обнаружилось, что у него высокий рост более двух метров. Белесые волосы волнами спускались на его широкие плечи. Крупная голова была в гармоничной пропорции с телом, хотя сама по себе она была очень велика. Главный, решил Дюваль и неожиданно для самого себя резко остановился шагах в пятнадцати от стола. Его провожатый коротко поклонился и произнес длинную тираду. Выслушав его, высокий властным взмахом руки отослал провожатого, и тотскрылся. Затем он сказал что-то своим коллегам и повернувшись к Дювалю, обратился с коротким монологом, из которого венерианин естественно не понял ни звука, и вопросительно склонил голову. Дюваль как мог более трагично покачал головой, хотя ему хотелось громко рассмеяться по поводу такой комичной ситуации, и произнес на тера-лог:

- Я человек. Попал к вам случайно и желаю узнать о вас побольше и передать себе на планету, - но тут заметив глупое выражение на лице гуманоид, прервал свою речь и грустно добавил: - Жаль, что вы меня не понимаете. Очень жаль.

Гуманоид коротко кивнул ему и некоторое время совещался с остальными. Дюваль с легкой улыбкой следил за происходящим так, словно это его никак не касалось. Неожиданно слово взял самый старый (судя по всему) из всех присутствующих. Он был невысокого роста и сутулый. Он говорил недолго, ибыло видно, что главному реплика не понравилось. Он нетерпеливо отмахнулся от уже садившегося старца и нажал какую-то кнопку на своем пульте.

Кусок левой стены вдруг отодвинулся, и из образовавшегося проема вышло четыре гуманоида в темно-синих одеждах. В руках они держали короткие трубки, - очевидно довольно примитивное оружие. На головах этих гуманоидов были небольшие овальной формы шлемы без забрала.

Отлично, подумал Дюваль, это вероятно патруль, а я пленник, вот такие дела.

Он сделал два шага и заметил, что патрульные стали по бокам от него спереди и сзади. Они вошли в лифт и спустя несколько мгновений оказались на первом уровне. На улице их ждал наземный автомобиль, который после того, как в него сели Дюваль и патрульные, двинулся по широкой магистрали. 

До этого момента Дюваль относился ко всему происходящему с некоторой иронией, улыбкой, но теперь, увидев, с какой скоростью удаляется здание «старейшин», он вдруг ощутил всю безнадежность своего положения. Ему хотелось растолкать патрульных, объяснить им, кто он есть, но он знал, что это, увы, так же безнадежно, как черпать воду решетом. На некоторое время он потерял способность здраво мыслить, его охватило отчаяние, безотчетный страх, с которым могут справиться только сильные личности. Слабые же в таких случаях кончают весьма печально. Дюваль проводил все свое время за книгами, письменным столом, компьютером, за университетской кафедрой, и всегда боялся, что его физическая сторона развита ниже средних кондиций, и следовательно его воля в экстремальных условиях может превратиться в полное безволие. Поэтому он одновременно и удивился, и обрадовался, заметив, что сумел подавить чувство безысходности, которое в нем нарастало, держит себя в руках, в рамках разумной оценки происходящего.

Из безвыходного, казалось, положения всегда есть выход, твердил он себе. Главное, не упасть в первые минуты, не дать захватить себя животному страху. Я ученый, я должен что-то сделать, но не сейчас. Сейчас слишком опасно: мои действия будут непродуманны и быстро пресечены.

Незаметно для себя Дюваль стал придумывать план бегства, хотя и не мог с уверенностью сказать, что его везут в тюрьму или же в местный ее эквивалент. Кар несся на огромной скорости; по пути им попадалось много машин, ехавших на такой же и даже большей скорости. Водитель заранее знал, куда они едут, потому что когда он вдруг остановил кар по собственному почину, патрульные не выказали удивления и стали степенно вылезать наружу. Вновь они встали по бокам и повели его к невысокому зданию, ничем не выделявшемуся из массы окружающих.

Вошли и оказались в своеобразном холле, где они сели в лифт. Потом были бесконечные коридоры, пролеты, которые Дюваль пытался запомнить, но безуспешно, и наконец небольшая квадратная дверь, лишь немного выделявшаяся на фоне стены. Один из патрульных нажал кнопку справа от двери, и она бесшумно откатилась.

Взору Дюваля предстало просторное помещение, с несколькими окнами и единственной дверью, через которую они вошли. В комнате находилось достаточно мебели, чтобы понять, что это обитаемое помещение. Один из патрульных посторонился и довольно вежливо пригласил Дюваля войти, после чего вышел и закрыл за собой дверь. Дюваль готов был поклясться, что дверь заперлась, а патрульные, вероятно, стоят в коридоре в качестве охраны. Его охраны или от него? Неважно, махнул мысленно рукой Дюваль, разберемся и принялся осматриваться. В комнате, пол которой покрывало что-то наподобие ковра жуткой аляпистой расцветки, стояло несколько замысловатых сидений разной ширины и высоты, два совершенно прозрачных стола неправильной формы, несколько предметов, назначения которых Дюваль не понял, вот, пожалуй и все. Стены комнаты были покрыты чрезвычайно гладким материалом, который при прикосновении менял цвет. Было очень светло, хотя явных светильников Дюваль не обнаружил. После короткого осмотра Дюваль некоторое время посидел в очень неудобном, по человеческим представлениям, кресле, затем подошел к окну и стал разглядывать инопланетный город. Однако через некоторое время обнаружил, что ничего интересного в нем нет, слишком уж он походил на земные города несколько веков назад. Поэтому он вновь вернулся в креслу и не найдя ничего более занимательного, закрыл глаза, пытаясь отдохнуть и ни о чем не думать. Как ни странно, но это ему удалось настолько, что он почти задремал, и в таком полусонном состоянии пребывал довольно длительное время. Какое именно, он бы сказать затруднился, так как ничего подобного часам он не видел, а свои он по рассеяности забыл на корабле, когда на радостях выходил, чтобы встретиться с инопланетником.

Так или иначе, но через некоторое дверь растровилась, и в комнату вошел один из его охранников. Бегло осмотревшись и убедившись, что все в порядке, он подошел к одному из столов и принялся разгружать поднос, который был у него в руках. В результате на столе оказались два высоких бокала, небольшое блюдо, судя по всему с местными фруктами, и несколько плоских тарелок, содержимое которых Дюваль разобрал весьма поверхностно. Больше его интересовало поведение самого вошедшего. Последний, разместив все это на столе, сделал довольно неловкий, видимо, пригласительный жест, и бесшумно удалился. Дюваль не заметил в его поведении ничего неординарного или грубого, поэтому пришел к выводу, что его хозяева относятся к нему, скорее, как к гостю, нежели пленнику или нежелательному элементу.

-      Видимо, они еще не разобрались, что я собой представляю, - произнес Дюваль вслух, - и для этого им нужно время. Но вот как я им объясню, кто я такой?

В любом случае, решил он, они не похожи на нецивилизованных дураков и вряд ли станут априори вредить пусть и неясному пришельцу.

 

II

 

После ухода инопланетника Дюваль некоторое время с любопытством рассматривал принесенную им еду и питье (в этом не могло быть никаких сомнений), затем осторожно отпил из одного из бокалов. Глотку сразу прожгла какая-то крайне терпкая жидкость. Недолгий осмотр содержимого тарелок позволил понять, что это нечто вроде разнообразных салатов и привлекательных на вид. На вкус они оказались столь же замечательными, и Дюваль, недолго думая, принялся за обед. Все блюда оказались без мяса или местного эквивалента, в результате чего Дюваль решил, что инопланетники являются вегетарианцами. Впоследствие, эта догадка подтвердилась.

Утолив голод и жажду, Дюваль вернулся в свое кресло и принялся бездумно скользить вглядом по комнате. Видимо, у охранников была возможность снаружи следить за его комнатой, так как не прошло и нескольких минут, как появился охранник, и молча все убрал со стола. Дюваль проводил его долгим взглядом, все еще пребывая в твердой уверенности, что сделал потрясающее открытие, возможно переворачивающее многие авторитетные мнения биологов и астрофизиков. Разумеется, как математик, он понимал, что один факт – это еще не доказательство, но возможно, отправная точка, поэтому в своих рассуждениях всегда оставлял место для «возможно». Действительно, многие ученые полагали, что психологические, социальные, цивилизационные и прочие факторы являются в определенной степени следствием биологических и физиологических особенностей. Дюваль был знаком с подобной теорией. Согласно ей, коротко говоря, только внешне похожие индивидуумы могут вести себя одинаково, вплоть до общественных структур и последоавтельности этапов социального и политического развития. Однако эта теория имела несколько изъянов, первым из которых было то, что за отправную точку рассуждений и анализа принимать граничные посылы, то есть брались гипотетически две диаметрально несхожие расы и моделировались их поведение в разных ситуациях с приложением четвертого измерения – времени. Спустя смоделированное время положения и состояния этих гипотетических цивилизаций были настолько разными, насколько можно было представить комьютеру. Подобные экспертименты были продолжены, и всякий раз получались схожие результаты, поэтому был сделан соответствующий вывод. Причем в нескольких экспертиментах Дюваль лично принимал участие и с его подачи изменялись лишь некоторые параметры, в том числе биолигоческие и физиологические. Даже малейшие изменения внешнего оали поразительные расхождения с предыдущим результатам. Зная все это, Дюваль прикинул, что если в определенной степени сменить причинно-следственную связь, получится, что если человечество и найдет схожую по сути цивилизацию, то ее представители будут очень похожи на людей. Помимо математики, простой логики и законов естественного и искуственного отбора, об этом говорило и само желание людей, если и встретить высокоразвитый иной разум, то похожих на себя.

Ну что ж, похоже, что так и получилось, подумал про себя Дюваль. Правда, если мне удастся завязать с ними контакт, а не кончить дни в этой комнате или с пулей во любу от инопланетного оружия. Словно в ответ на его мысли, дверь растворилась, но вместо охранника на пороге стояло двое инопланетников из «совета старейшин», включая того, кого Дюваль определил, как главного, а также еще трое, которых он до сих пор не видел. Не зная местных обычаев, Дюваль решил пользоваться пока собственными представлениями о вежливости и встал навстречу.

Инопланетники держались на некотором отдалении от него, поэтому расселись в кресла и иные сидения все в одном конце комнаты, так что он оказался в другом конце в полном одиночестве. Дюваль сел и стал ждать, что будет дальше. Он сразу обратил внимание, что у одного из пришедших в руках что-то очень большое и плоское, похожее то ли на сложенный мольберт без ножек, то ли на неимоверных размеров дипломат. Когда все молча расселись, из этого предмета стали появляться занимательные для Дюваля вещи. Он еще раньше думал о том, что основной проблемой в нынешней ситуации остается проблема языка, поэтому и опасался, что не сможет толком вразумить своих новых знакомых о том, кто он и откуда. Излишне научный мозг венерианского математика не мог представить себе столь простого решения проблемы на первое время, как то, которое теперь почвилось перед его глазами. Из плоского «дипломата» был извлечен планшет размером около метра в длину и полутора метров в ширину, двое пришедших аккуратно взяли его за края и положили (или дажде скорее расстелили) на одном из столов. Подошедший Дюваль увидел, что «планшет» поделен на множество небольших экранчиков, рядом с каждым из них находилась небольшая складная рукоятка высотой около четырех сантиметров. После того, как этот предмет был разложен на столе, к нему приблизился третий из вновь прибывших, невходящий в «совет старейшин», одим-двумя манипуляциями активизировал прибор и жестом привлек внимание Дюваля. Он взялся за рукоятку и стал чертить на экране линии. Дюваль понял, что таким образом можно нарисовать любой предмет, и соответственно, пусть и неполностью, но попытаться объясниться с инопланетниками.

-      Просто и мудро, - прокомментировал Дюваль вслух. От его голоса все встрепенулись, но он жестом дал понять, что все в порядке. А про себя подумал: ну что ж, если у этих типов графическое мышление развито не хуже, чем у людей, то мы вполне можем побеседовать.

Он вежливо отстранил инопланетника и взялся за рукоятку. К нему тут же приблизились остальные и стали внимательно разглядывать то, что он изображал одно за другим.  

 

III

 

- Дорогой, Дюваль, вас ждут Советники ровно к семнадцати. Будьте любезны не опаздывать.

Дюваль отключил видеофон и направился в смежэную комнату, чтобы переодеться для Совета. Он не первый раз участвовал в нем, однако до сих пор еще не бывало подобной срочности. Как правило, собрания Совета проводились, согласно ранее установленному графику, и если проводится внеплановое собрание, значит, случилось что-то неординарное. А случится могло только одно, сказал себе Дюваль, - они приняли решение!

Дюваль переоделся и взглянул на часы. Пожалуй есть еще время выпить чашку «кофе» (так он стал называть тонизирующий напиток, ничего общего с кофе не имевший, но бодрящий и  терпкий). Дюваль сел в кресло, сделанное по его заказу, закатил глаза.

Сколько времени прошло с момента его приземления на планете? Год, полтора? Может и того больше, а может, меньше. Здесь время текло как-то по-другому. В один момент перед его памятью пронеслось все, что происходило за это время. Несколько месяцев он упорно, под надзором лучших местных лингвистов обучался здешнему языку. Это произошло после того, как Советники в ходе импровизированной беседы с помощью рисунков и чертежей поняли, что он прибыл с далекой (по местным понятиям) планеты и теперь желает узнать кое-какие сведения о местной цивилизации, затем отправиться к себе на планету и дать начало полномастшабному контакту между двумя расами. Тогда же стало ясно, что сделать это невозможно. Дювалю дали понять, что его корабль уже уничтожен. Сказать, что Дюваль был шокирован таким сообщением – не сказать ничего. Все, что он мог вымолвить из себя, было робко «Почему?». Причину он понял позже, когда он уже мог более-менее изъясняться на местном диалекте. Тогда же для него стала понятна ситуация на планете, куда его занесла судьба.

- Итак, вы – Морис Дюваль, - мы рады приветствовать вас на нашей планете. Мы горячо сожалеем о том, что произошло, об этом досадном недоразумении. Мы приносим свои извинения. – Скупое приветствие Главного Советника Хэла тем не менее было Дювалю очень приятно. Разговор проходил в зале Совета спустя несколько недель после первой встречи. Все это время Дюваль яростно (другого эпитета не подберешь!) изучал язык крефов – так назывались его хозяева). Нельзя ничего сделать, почему мы сможем нормально общаться, твердил он себе чуть не каждый день. Вот, наконец, его пригласили для беседы

-      К сожалению, не могу сказать, что наша радость взаимная, - ответил Дюваль и пояснил: - Мне сказали, что мой корабль демонтирован. Когда это произошло.

Главный Советник скорбно покачал головой.

-      В тот же день. Фактически еще до того, как мы с вами увиделись. К сожалению, не первый раз мы сталкиваемся с проблемами, созданными в результате исполнения наших собственных приказов и распоряжений.

-      Иными словами, мой корабль был принят за кордамонский?

-      И да, и нет. Просто существует приказ уничтожать любую технику,  являющуюся явно не крефской.

Дюваль ухмыльнулся.

-      Интересная позиция, ничего не скажешь.

Советник Хэл попытался оправдаться.

-      Но дорогой Дюваль, вы же знаете, что уже долгие годы между нами и кордамонами идет война, и эту войну мы благополучно проигрываем. Нет ничего удивительного в подобного отношении ко всему некрефскому.

Да, Дюваль уже достаточно разобрался в ситуации, знал и про войну, и про то, как она продвигается, но все равно оправдания, по его мнению, уничтожать инопланетный корабль у крефов нет и не было.

-      Ладно уж, - махнул он рукой, делая вид, что он не очень встревожен.- Что сделано – то сделано.

Хэл просиял.

-      Вы так считаете?

-      Да. И еще вот что. Думаю, на ваших кораблях есть гипердвигатели?

-      Нет, а что это такое?

-      О, боже! – ужаснулся Дюваль. – Ну а радиопередатчики-то у вас должны быть.

-      Да, они есть. Но дело в том, что на кораблях они маломощны, а на планете их нет.

-      Как нет?

-      Да, у нее слишком сильная магнитосфера, она искажает все радиоимпульсы, если они не колоссальной мощности. Один такой грандиозный передатчик был на севере, но сейчас он уничтожен.

-      Ясно. – Дюваль на минуту задумался, а потом заключил: - Значит, у меня нет никаких шансов сообщить о себе на родную планету.

На этом фактически разговор был окончен, так как поступило срочное сообщение с севера, и Совету пришлось заняться более неотлогательными делами, нежели собеседование с инопланетником. Последнего тем временем проводили в новые апартаменты.

Квартира, в которую его поселили, была удобна и красива, но Дюваль некоторое время к ней привыкал. Он ходил по четырем большим пятиугольным комнатам и никак не мог поверить в то, что все происходит с ним в реальности. Он был совершенно один; патрульные, проводив его сюда, ушли. Ему хотелось побыть одному, все осмыслить и найти выход, поэтому он был рад, что его все покинули. И теперь вот он один и может спокойно заняться своими мыслями, но к своему удивлению он заметил, что почти не волнуется по поводу своего будущего, даже подсознательно рад случившемуся. Конечно, хорошо бы поговорить со своими, с людьми, хоть по радио, рассуждал он, но из двух бед выбирают меньшую, и то, как все обернулось со мной, наверное, не такой уж и плохой исход.

Он огляделся. Это кажется, похоже на спальню. Огромная кровать в углу, странной конструкции низкий столик, какой-то большой предмет с одной стеклянной стенкой. Да, это вероятно, спальня.

Он лег на кровать, и в тот же миг почувствовал, как хочет спать. Он аккуратно стянул с себя крефские одеяния, к которым уже почти привык, остался в шортах и рухнул на постель.

Спал он недолго. Вскоре он проснулся с таким ощущением, словно вокруг него что-то происходит. Но все было тихо, комната была так же неярко освещена солнцем. Он на минуту задумался: что его так встревожило. И вдруг он услышал низкий гудок, доносившийся откуда-то слева. Там была входная дверь, и Дюваль решил, что кто-то звонит, чтобы зайти. Спросонок он двигался неловко и в непривычной обстановке то и дело на что-то натыкался. Он подошел к двери, открыл ее и тупо уставился на стоявшего перед крефа, который скромно улыбался. Дюваль посторонился, пропуская гостя, и, подождав пока тот войдет, нажал кнопку рядом с проемом. Дверь вернулась в прежнее положение.

-      Простите за вторжение, Дюваль, - голос у вновьприбывшего был звонкий и пожалуй слишком высокий для такого громилы метра два ростом. Дюваль сам по человеческим меркам был выше среднего роста, но рядом с крефами казался пигмеем. – Я – Снек, меня послал к вам Совет, чтобы сопровождать вас и помогать осваиваться.

-      Очень мило с их стороны, - пробурчал Дюваль. – Было бы лучше, если бы не уничтожали мой корабль.

В следующие несколько минут Дюваль получил необходиую информацию о пришедшем. Снек был одним из офицеров службы охраны Совета, его ранг Дювалю ни о чем не говорил, но из тона, он понял, что Снек, несмотря на молодость, уже в немалых чинах. Ему поручено всюду сопровождать Дюваля, последний фактически передан ему на полную охрану днем и ночью, и если дорогой Дюваль не возражает, но он поселится вместе с ним. Дорогой Дюваль возражал.

-      Тогда мне приказано поселится в соседней квартире, - ответствовал Снек. – Кстати, весь этаж выселен, все помещения в полном вашем распоряжении.

Дюваль ахнул. Весь этаж, как выразился креф, был площадью не меньше 5 тысяч квадратных метров, здесь располагались, по его подсчетам 10-12 квартир. Зачем такой жест? Они не хотят рисковать, что со мной что-то случится, или не хотят рисковать, что я куда-то денусь? Ладно, разберемся.

Спустя короткое время после данного разговора Дюваль и Снек успели если и не подружиться , то, как однажды выразился Дюваль, Снек стал ему ближе многих людей, которых он оставил на своей планете. Они вели довольно беззаботный образ жизни, много ездили по разным местам, Дюваль постепенно настолько познакомился с местным бытом, научными достижениями, искусством и пр., что иногда ловил себя на мысли, что еще немного и он забудет, что он человек, а не креф. Правда, все это время он не забывал думать о возможности каким-либо образом сообщить о себе на родную планету. В один из первых дней он заставил Снека проводить его к Главному Советнику с тем, чтобы обстоятельно узнать, насколько возможно пропутешествовать на Землю на крефских космических кораблях. Выяснилось, что вовсе невозможно, так как все они использовали довольно остроумный вид топливного двигателя, но который имел один серьезный недостаток – он был не в состоянии покидать границы планетной системы, соответственно, для межзвездных путешествий, был непригоден. Более того, Дюваль понимал, что даже будь у него необходимый корабль, то путешествие в Солнечную систему займет десятилетия, если не века, так как гипердвигателя здесь нет, и более того, нет математического аппарата для его внедрения.

И вот тогда Дюваль серьезно задумался. Он запросил разрешения обратиться к Совету, и теперь собирался, чтобы узнать, какое решение приняли Советники по поводу его обращения. Или скорее предложения? А может, даже услуги?

 

Глава 3. Предложение

 

I

 

Войдя в зал Совета, Дюваль заметил, что здесь присутствуют далеко не только Советники, но и множества лиц, которых он никогда не видел и не знал. Всего тут собралось десятка два крефов, разных возрастов, в разноцветных одеждах, но все были одинаково серьезны. Сей факт Дюваль приписал важности того, что предлагается к обсуждению. Он не ошибся.

-      Дорогой Дюваль, прошу вас присаживайтесь, - Хэл сделал короткое движение телом, словно отодвигался, и Дюваль понял, что ему предлагается расположиться в кресле, соседним с Главным Советником. Приятный знак.

После того, как Дюваль занял место, Хэл обернулся к собравшимся и сказал:

-      Сегодня мы решили собраться для того, чтобы обсудить предложение, сделанное нам нашим уважаемым гостем Дювалем, жителя далекой планеты. Вопрос очень важный, поэтому здесь находятся не только члены Совета, но и руководители самых крупных научных центров и государственных служб. Для начала вкратце хочу ознакомить всех с сутью дела. Если будут вопросы, я уверен, что наш друг Дюваль любезно на них ответит. Итак, нам предложено оказать содействие в создании космического двигателя, основанного на принципиально новой научной теории. Дорогой Дюваль предлагает нам участвовать в этом проекте в качестве научного консультанта, так как в силу своей профессии владеет секретами данной теории. Я все верно излагаю, Дюваль?

Дюваль решил, что должен встать.

-      Не совсем. Думаю, что было бы лучше, если бы я объяснил все с самого начала. Как известно, скорость любого тела в космосе ограничена скоростью света в вакууме, которая равна триста тысячам километров в секунду. Но даже если двигаться с этой скоростью, а этого невозможно достичь, я бы, например, летел к вам долгие годы, даже десятилетия. Однако весь путь от моей до вашей планеты у меня занял не больше одного месяца. Для человека…э, то есть, я хотел сказать…словом, для того, кто находится вдалеке от высшей математики трудно понять сущность гиперпространства. Поэтому я не буду ее излагать, а лишь обойдусь короткими пояснениями. Итак, корабль, стартовав, набирает необходимую скорость, используя обычные двигатели, потом включаются гипердвигатели, и корабль уходит в гиперпространство. Прыжок не занимает много времени, и вскоре корабль выныривает далеко от места старта. Однако недостаточно для того, чтобы обойтись одним прыжком. Обычно, установив свои координаты, пилот вновь уходит в гиперпространство, и так несколько раз за полет. Но суть в том, что в данном случае при путешествии в космосе используется так называемое искривление пространства. Я не могу словами объяснить вам принцип и даже сам факт существования гиперпространства, да это и так уж важно сейчас. В настоящий момент я нахожусь у крефов в гостях, - Дюваль скосил взгляд на Хэла. Тот сделал вид, что не понял его намека, - но некоторые обстоятельства обязывают меня здесь задержаться. Поэтому я предлагаю вам свою посильную помощь в развитии науки, точнее той ее части, в которой специализируюсь сам. В том числе речь идет о создании гиперпространственного двигателя, с помощью которого можно будет передвигаться по космосу практически без территориальных ограничений.

Он сел. Ему казалось, что выглядит этаким волшебником, который пришел одарить неких горожан незнакомыми им чудесами.

Хэл вновь заговорил, но уже не счел нужным подниматься, из чего Дюваль сделал вывод, что своеобразное вступление завершилось.

-      Дорогой Дюваль, не буду скрывать, что все прошедшие дни мы занимались консультациями и обсуждением вашего предложением. Поэтому сейчас нет смысла вновь поднимать те же вопросы и мнения, мы позвали вас для того, что бы объявить вам о нашем положительном решении. Впрочем, не думаю, что оно станет для вас неожиданностью. Все, кто присутствуют здесь являются ключевыми лицами в своих ведомствах, и заверяю вас, что в своей работе вы от них, как и от Совета, получите полное содействие.

Собрание продолжалось еще довольно долго, но Дюваля его уже не интересовало – он получил ответ на свой вопрос, и понимал, что суть дела будет решаться не здесь, где каждый из сидевших что-то говорил по теме собрания, а в более узком кругу.

 

II

 

В неофициальной обстановке Советник Хэл не казался таким напыщенным и важным. В более простом одеянии он походил скорее на профессора, нежели на государственного деятеля. Но Дюваль делал скидку на то, что по-прежнему мыслит человеческими категориями, а здесь – все иное, отличающееся от привычного, поэтому каким бы ни казался ему тот или другой факт, он старался не особенно удивляться, считая увиденное нормой.

Сейчас они были вдвоем в небольшом рабочем кабинете Хэла, или, скорее, в одном из его кабинетов, предназначенного для подобных приватных встреч. Хэл подождал, пока Дюваль закончит любоваться огнями вечернего города и вернется в кресло. Было тихо, и уютно сидеть в полумраке, когда за окнами уже темно.

-      Дорогой Дюваль, я, конечно, понимаю, что вы хотите попасть на свою планету, и отчасти, этим продиктовано ваше предложение.

Дюваль пожал плечами.

-      А не все ли равно, каковы причины, главное, что вы получите гиперпространственный двигатель. Разве нет?

-      Отчасти, дорогой Дюваль, отчасти. Вам пока трудно понять мотивы нашего поведения, но уверяю вас, мы далеко не так циничны, как вы хотите представить, - с улыбкой ответил Хэл. Дюваль в сотый раз обратил внимание на потрясающее сходство крефов и людей, вплоть до жестов. Конечно, они-то, жесты и движения, разные, но смысл один, говорил он себе. – Мне говорили, что вы интересовались нашей системой науки и образования, даже успели со Снеком побывать в нескольких научных центрах и университетах. Так может, вам станет понятно, что в нашем представлении одно разумное существо не может обладать такими познаниями, чтобы сделать что-то очень грандиозное, вроде этого вашего гиперпространственного двигателя.

-      Вы сомневаетесь в моих способностях или думаете, что я вожу вас за нос?

Хэл почти гневно замахал руками.

-      Ни в коем случае! Я лишь говорю факты. И если они суть наши неверные представления о разумных существах вообще, то это только к лучшему. У нас, знаете ли, структура весьма мозаичная – каждый дополняет другого, но в отдельности стоит немногого. Надо признать, что столкнувшись с вами, я начинаю сомневаться в верности нашего принципа общественного и образовательного строения. Но ничего не поделаешь, все это сложилось веками, и что-либо менять просто бессмысленно. Итак, вы действительно готовы сконструировать подобный двигатель?

-      Сконструировать…Да именно, сконструировать, и то только в формулах, в лучшем случае в нескольких чертежах, но не ожидайте, что я смогу его целиком создать. У меня абсолютно нет никакого прикладного опыта, поэтому, кстати, мне понадобится целый штат, техников, лаборатория, позже, когда дела войдут в завершающую фазу – строительная верфь. И это все помимо физиков, математиков.

Хэл кивнул.

- Вы все это получите. Завтра вы встретитесь с Сотом Трикком – вы его видели сегодня, он руководитель нашего Центрального университета, ему поручено решение организационных проблем, связанных с будущей работой. Кстати, а как насчет быта, нет ли у вас каких-либо бытовых или личных проблем?

- Вовсе нет, правда иногда мне бывает нечем заняться, но, думаю, что скоро уж этой-то проблемы точно не будет, - Дюваль позволил себе улыбнуться.

-      Вы довольны Снеком?

-      О да. Он мне бывает крайне полезен, пожалуй он даже становится моим другом. – Дюваль вдруг замолчал, после долгой паузы произнес: - Знаете, Советник, я часто думаю о том, почему мы с вами, я имею ввиду людей и крефов, так похожи друг на друга. И знаете, не могу понять.

Хэл негромко рассмеялся.

-      А почему бы нам не быть похожим? Или вы хотите, чтобы у вас были хвосты, множество глаз, три головы и пятнадцать рук?

-      Да нет, я не совсем это имел ввиду…

-      А я – это. Ясно, что если два разумных существа внешне идентичны или почти идентичны, то и поступки, действия, даже мысли будут такими же.

Вот тебе раз! Дюваль вспомнил свои размышления на эту тему, и отметил про себя, как ловко креф в двух словах выразил суть его, Дюваля, собственные мысли. А не читают ли эти типы мысли друг дружки? – подумал Дюваль, но сам же рассмеялся своему предположению. Я становлюсь параноиком с манией преследования? А если и читают, то черт с ними, мне и в мыслях-то скрывать нечего. 

 

III

 

Как и Главный Советник, в менее ответственной обстановке доктор Сот Трикк оказался столь же менее напыщенным. Наоборот он вполне компанейски заговорил с Дювалем о лаборатории. Трикк оказался гостеприимным хозяином и уже после того, как они обсудили основные аспекты их будущей работы, пригласил его и Снека отобедать.

Дюваль уже давно привык к вегетарианской пище крефов, тем более, что дома он никогда не отличался гурманством, а ел ровно столько, сколько было необходимо для правильного функционирования организма.

За обедом разговор крутился вокруг приезда Дюваля. Трикк проявил большое любопытство относительно Земного Сообщества, о котором Дюваль уже успел рассказать.

-      Так вы говорите, что четыре планеты входят в это сообщество? – спросил Трикк.

-      Да, - кивнул Дюваль. – Венера, Земля, Луна и Марс. Все они населены людьми и везде, кроме Земли, они фактически живут под землей.

-      Очень интересно, - искренне проговорил Трикк. – И у вас не бывает войн?

-      Нельзя сказать, чтобы вообще, но…Последняя война была два века назад. После этого войн не было, потому что война – это такая грязная штука и в ней растворяется все: и знания, и честь, и культура всей цивилизации. Все подчинено одной цели: убить как можно больше противников. Кто больше все убьет – тот герой. Это невыносимо и омерзительно.

-      Вероятно, вы правы, - после минутного молчания сказал Трикк. – Поэтому мы и хотим как можно скорее закончить войну с кордамонами. Но вы не рассказали о своей планете.

-      О Венере? О, она очень красива, но на ней нет воздуха, нет растений, нет животных, ее атмосфера почти ядовита, но все равно каждый венерианин любит свою планету и ни за что на свете не уехал бы на Землю, где все это есть.

Он еще долго говорил; Трикк и Кунт внимательно слушали, но у него создалось впечатление, что он говорит для себя.

-      У вас странный мир, - медленно проговорил Трикк. – Точнее, странны вы сами, жители. Ваша планета совершенно непригодна для жизни, бескислородна, почва неплодородна, а вы все равно ее любите и живете на ней уже много лет. Вам это не кажется странным?

-      Не знаю, - пожал плечами Дюваль. – Может быть, если смотреть без предвзятости, как бы со стороны, наши действия и могут показаться странными, но для нас, и для лунян, и для марсиан, у которых условия жизни точно такие же, а на Луне вовсе нет атмосферы, а сила тяготения значительно ниже нашей, это наши дома, здесь мы родились, выросли, стали людьми, и нам не нужны никакие другие условия. Мы не скучаем по зеленой траве, по шумным ручьям, рекам, деревьям, по морям и озерам, потому что мы их не знаем, мы видели их почти только по головидению. Жители Марса и Венеры изредка бывают на Земле, по делам или на экскурсии, как туристы, но никогда не задерживаются там дольше, чем необходимо. А луняне вообще прикованы к своей планете…

-      Почему? – прервал его Трикк. – Ах, да, тяготение…

-      Вот именно. На Земле они бы просто не прожили и нескольких минут. И тем не менее они не жалуются на свою судьбу. Напротив. Им нравится их жизнь, и они не променяют ее на другую ни за что. У землян своя жизнь, у нас – своя. Им нравятся деревья и реки, нам – голые скалы и непрозрачные белые облака.

Под конец речи голос Дюваля приобрел неожиданные нотки агрессивности, словно все, что он говорил, никого не убедило.

-      Вы опять правы, - проговорил Трикк задумчиво. Он находился под впечатлением рассказа человека. – Я, быть может, никогда не смогу понять вашу психологию, но я восхищаюсь вашим мужеством.

Дюваль улыбнулся.

-      Благодарю. Да, вот еще что. Я хотел бы узнать, Трикк, когда будет готова лаборатория. За всеми разговорами мы как-то забыли о сроках.

-      Вовсе нет, - возразил Трикк, - мы ни о чем не забыли. Уже завтра начнутся работы, которые закончатся, - Трикк на секунду замолчал, словно что-то подсчитывал в уме, - не позднее чем через месяц.

-      Прекрасно.

Дюваль встал.

-      Я благодарю вас за беседу, и надеюсь, наша совместная работа будет проходить эффективно и без трений.

Трикк и Снек тоже встали.

-      Я не хотел бы сказать, Дюваль, что вся ответственность целиком лежит на вас, - это была бы неправда. Но все же многое зависит от вас.

-      Не забывайте, каков мой интерес в этом…проекте, - заметил Дюваль.

-      Разумеется, помню. При удачном исходе эксперимента вы сможете вернуться домой на родную планету.

Дюваль кивнул, а про себя подумал: «Вернуться? Может быть, а может, и нет».

 

 

 

 

 

 

Глава 4. Тучи сгущаются

 

I

 

В эту ночь он не вернулся домой, а остался в лаборатории вместе со своими ближайшими помощниками. Сегодня должен был закончиться первый этап проекта, но они не успели. В механизмах произошла небольшая поломка, которую пришлось устранять весь день и весь вечер. Таким образом, чтобы закончить первую часть по плану, то есть сегодня им пришлось работать и ночью, но свое дело они закончили.

После двух лет почти непрерывной работы Дюваль со своим штатом крефских ученых широко продвинулись вперед в своих исследованиях. Исследовать приходилось каждую мелочь, прежде чем наносить их в конструкторские чертежи.

Несмотря на текущие проблемы, его позитивное настроение чувствовалось во всем, и в работе, к которой он относился и по-солдатски серьезно, и одновременно с этим вдохновенно, и в общении с крефами, с которыми у него сложились самые наилучшие отношения. От его ностальгической тоскливости, апатии и задумчивости, которые были характерны для него в самом начале, вскоре после получения первых результатов в ходе работы над созданием гиперпространственного двигателя не осталось и следа. Напротив, он повеселел и стал проникаться симпатией к каждой традиции, к каждому обычаю крефов.

Впрочем иногда, практически только однажды, его посетила странная мысль. Ему подумалось, а не совершает ли он большой ошибки, помогая инопланетникам выйти в межзвездный Космос, в котором до сих властвовали только люди. Некоторое время он пристально приглядывался к окружавшим его крефам, но ни разу не заметил ненатуральности или наигранности в их словах или действиях. Все, начиная с любого лаборанта, работавшем под его началом, и заканчивая Советом и конкретно Главным Советником Хэлом, относились к нему дружелюбно, вежливо, но в то же время и почтительно, как будто каждый раз стараясь подчеркнуть, что от того зависит очень многое. И Дюваль верил им, он стал проникаться к ним симпатией, и больше никогда не думал о том, что крефы завладев (с его помощью) секретом гиперпространства, станут вести себя по-иному, а возможно и пытаться соперничать с людьми в борьбе за космическое пространство. Глядя на чистое умное лицо профессора Трикка, Дюваль решил, что такое невозможно. Они не такие, в уверенностью говорил он себе. Тем не менее он понимал, что на Земле найдутся такие, которые будут считать иначе. А может, я закладываю основу космической войны? Нет, этому не бывать, это слишком невероятно.

Да, крефы ему определенно нравились, и вряд ли мы слишком погрешим против истины, если скажем, что спустя три года Дюваль сам стал немного крефом.

 

II

 

-      Нет, Дюваль, мы ничего не можем поделать, - гневно проговорил Хэл.

-      Но работа еще не закончена, она достигла лишь середины!

-      Дюваль, то, что есть у нас самое ценное – это ваша работа.

-      Но почему? Почему вы придаете такое огромное значение проблеме гиперпространственных двигателей?

-      Почему? Вы еще не поняли?

-      Нет. Выйти в Космос мы еще успеем, зачем торопить историю?

-      Дорогой Дюваль, - проникновенно проговорил Хэл спустя несколько секунд, - вы наверняка знаете, что кордамоны захватили более трети наших территорий.

-      Да, знаю. Какое отношение это имеет к гипердвигателям?

-      Самое прямое! Вы можете представить, что будет, когда кордамоны захватят девять десятых наших земель? А дело идет к этому. Наши силовые защитные установки еле справляются с тем потоком атомных снарядов, которые сыпятся на столицу, на город, где мы сейчас находимся.

-      Атомные снаряды.., - простонал Дюваль, сползая на стул.

-      Да! Один такой снаряд может сравнять с землей полгорода, не говоря уже о радиации.

-      А наши лаборатории? Мы не имеем права прекращать работу, эксперименты, конструкторы работают день и ночь, но до полного конца еще далеко, один-два года. – Дюваль говорил это, глядя в пустоту, потом резко повернулся к Хэлу и сказал: - Что же делать, Советник? Мы не можем бросить работу на полдороги.

-      Наконец-то вы начинаете понимать. Мы должны эвакуировать вас на юг, в Миасс. Там вы сможете продолжать.

Дюваль уже оправился от легкого потрясения, вызванного упоминанием об атомных снарядах. Он подошел к Хэлу.

-      Ясно, Советник. Но мы не закончили.

-      Совершенно верно. Сядьте. Дело в том, что в связи с вашей работой Совет составил план на случай катастрофы. Если мы потеряем большую часть крефских территорий и не будем иметь такой мощи, чтобы надеяться на их возврат, а вы к тому времени закончите создание гиперпространственного двигателя необходимой мощности, то…

-      Советник! Вы предлагаете.., - в ужасе вскричал Дюваль.

-      Да. Дюваль, вы умный человек, вы должны понимать, что это крайнее средство, последнее, чтобы спасти мой народ, наш народ, потому что вы, Дюваль, теперь тоже фактически креф. 

-      Разумеется, я до конца с вами, но…вы подумали о последствиях? Что будет, если что-нибудь сорвется?!

-      Я не ясновидец, Дюваль, и я не загадываю о том, что будет там, в Космосе, но я прекрасно себе представляю последствия, когда кордамоны насядут в последний раз. Эти последствия я вижу очень отчетливо: крефов попросту не станет, кордамоны сотрут нас с лица земли, в лучшем случае мы ассимилируемся с кордамонами, но крефов как таковых не станет. А в случае, если мы сделаем так, как предлагаю я – и предлагает Совет – у нас будут шансы сохранить цивилизацию крефов, хотя…хотя эту планету нам придется оставить. Мой Витт… мне будет трудно, очень трудно покидать планету.

-      К черту пафос, Советник! Я очень надеюсь, нам не придется приводить ваш план в исполнение.

- Я тоже. – Главный Советник некоторое время молчал, очевидно, приводя мысли в порядок, а потом сказал: - А теперь, думаю, необходимо приступать к эвакуации, - и это был уже прежний Хэл, твердый и властный.

 

Эвакуация проходила скоро, и крефы, проводившие ее, работали быстро и умело. Под прикрытием небольших, оснащенных лазерными пушками, истребителей – в небе, и тяжелых, мощных, покрытых броней наземных машин - на земле перевозили оборудование лабораторий. Готовые детали механизмов находились в вакуумных контейнерах с очень сложным кодом. При попытках открыть контейнер, игнорируя кодировку, контейнеры были запрограмированы на испускание лучей, убивающих моментально. Ученый персонал был отправлен на военных гиролетах и уже ждал в одном из небольших южных городов прибытия своей аппаратуры. Вся операция проводилась под личным контролем Дюваля и Главного Советника Хэла, уделявшего максимум своего внимания и времени научному проекту по созданию гиперпространственного двигателя.

После того, как Дюваль услышал от Хэла ответ на вопрос, который занимал его долгие месяцы, он стал менее разговорчив, помрачнел, но стал более требователен к себе в отношении конечного результата, более целеустремленным и даже более работоспособным. Бывало, что он оставался в лаборатории на целую неделю, не выходя никуда, работал и работал. Он понимал, что является всего лишь математиком и знает только теорию, поэтому еще сильнее заставлял работать механиков, техников, которые непосредственно собирали двигатель. Хотя до полной сборки было еще далеко; и именно это тревожило Дюваля больше всего, несмотря на то, что те сроки, которые он поставил перед собой и своими подчиненными (все три лаборатории были подчинены непосредственно Дюваля) и так были сильно сжатыми, а от них прошло немногим больше половины.

 

III

 

Креф, сидевший за пультом, по его просьбе откинул колпак обтекателя. Довольно сильный ветер трепал длинные волосы. Он вобрал в легкие побольше свежего прохладного воздуха и шумно выдохнул.

-      Что с вами, Дюваль? – Хэл расценил этот жест, как неудовольствие. – Вам что-то не нравится?

-      В данный момент – нет, - ответил Дюваль. – Но когда я думаю о вашем плане, мне становится не по себе.

Они сидели вместе с другими крефами – офицерами, которые охраняли Советника и Дюваля и не были посвящены в секреты плана Совета, поэтому им приходилось говорить намеками, которые, впрочем, оба прекрасно понимали.

-      Почему же? Вам что, очень нравятся эти.., - Хэл замолк, потому что упоминания о траве, навело бы остальных на определенные мысли, а именно этого – преждевременного распространения слухов о плане – Советники опасались больше всего. -  Дюваль, давайте пройдем вниз. Здесь что-то слишком ветренно.

Дюваль согласно кивнул, и они вскоре оказались на нижней палубе.

-      Вы, вероятно, поняли, почему я не договорил?

-      Да. Я понял, что вы не договорили, - улыбнулся Дюваль, но тут же помрачнел и сказал: - Отвечу на ваш вопрос. Я не могу сказать, что очень люблю эту природу, потому что у себя дома я ее вовсе не видел за отсутствием таковой. Поэтому расставаться с ней мне, очевидно, легче, чем даже вам, и все же…все же меня пробивает дрожь при мысли о тех поисках, о тех долгих поисках, которыми мы будем заниматься в Космосе до тех пор, пока не найдем подходящего для нас мира.

-      Но гипердвигатели.., - начал Хэл.

-      Нет, Советник, они не могут быть козырем. Если бы мы знали определенно, куда именно летим – это другое дело. Мы оказались бы там через несколько дней. Но мы этого не знаем, и можем безрезультатно пересечь скачками всю Галактику. Поэтому мне иногда кажется, что ваша идея – это безумие.

-      Безумие не попытаться сохранить наш народ, - резко ответил Хэл.

Дюваль погрузился в свои мысли и долгое время не произносил ни слова. Главный Советник тоже молчал. Он ждал. Ему казалось, что Дюваль все-таки поймет верность принятого решения. Но он ошибался.

-      Это крайнее средство, Советник, и мы не должны опираться на него, как на основное, - сказал Дюваль наконец.

-      Но мы должны подготовить этот путь. – Хэл всплеснул руками, как бы показывая, что устал от бессмысленного спора.

-      Безусловно, но пока не готов гипердвигатель, нужно приложить максимум усилий для прекращения войны.

-      Она прекратится лишь с полной победой кордамон, - горько проговорил Хэл.

-      Мы должны применить против них жесткие средства защиты!

-      Вы имеете ввиду атом? Но ведь они такие же крефы, как мы! Нельзя же вот так уничтожать почти свой же народ.

-      Советник, в своем гуманизме вы можете дойти до абсурда, - проговорил Дюваль, качая головой.

В этот момент в каюту вошел капитан военного скайда Гел.

-      Главный Советник, - обратился он к Хэлу, - мы прибыли.

-      Благодарю, капитан, - отозвался Дюваль и встал.

Он улыбнулся. Через несколько минут он будет в своем новом доме, где сможет спокойно отдохнуть. Отдохнуть от всей этой суеты, от вечной торопливости, от постоянных нагрузок. Он примет душ, ляжет на мягкую постель и крепко уснет. И ему приснится сон, сон о его нынешней жизни. Сколько ночей его посещали сны о Венере, о его полете на яхте, о его друзьях, оставшихся дома.

Он закрыл глаза, пытаясь отогнать ностальгические мысли, но лишь усилил их.

А его отец, где он сейчас? Что с ним? Он представлял себе, что почувствовал отец, когда понял, что его сын пропал. Очевидно, оправившись от горя, он будет прикидывать, что могло случиться с Морисом. Поломка в двигателе? Столкновение с метеоритом? Ошибки в расчетах при переходе в гиперпространство, из-за которых он может оказаться черт знает где? В принципе, все могло случиться, но почему в минуту опасности он не передал сигнала бедствия? Опять же поломка в приборах связи? Столько вопросов – и ни одного ответа.

Дюваль открыл глаза, огляделся и вздохнул: он на Витте, среди крефов, и сам почти что креф…

 

IV

 

-      Уважаемый Трикк, я слышал об этом уже сотни раз, и все равно будет лучше, если вы увеличите темпы.

Профессор Сот Трикк улыбнулся.

-      Дорогой Главный Советник, вы требуете от нас невозможного. Наши люди работают по семнадцать часов, то есть по полсуток. И в две смены. Дюваль…

- Да, хорошо, что вы его упомянули. Я хотел бы узнать от вас, что он собой представляет?

Трикк нахмурился. Он всегда хмурился, когда ему предлагали характеризовать  коллег по работе.

- Ну что вам сказать…Очень умен, целеустремленный, безусловно талантливый как математик и интересный, волевой, даже властный, когда дело касается проекта, и очень добрый, как креф, то есть как человек, что впрочем для него сейчас одно и то же.

-      Вы уверены? – вкрадчиво спросил Хэл.

-      Абсолютно. А в чем, собственно, дело?

-      а, в общем-то, ни в чем. Так, необоснованные подозрения, - признал Хэл, расслабившись, - и я рад, что вы их развеяли. Я вам верю, поэтому оставим этот разговор и перейдем к делам более важным. Я хотел бы узнать, как обстоят дела в лабораториях?

-      Но я вам все рассказал, когда вы стали предлагать форсировать работы по проекту, - опешил Трикк, который последний час говорил только об этом.

-      Разве? – переспросил Хэл, но тут же добавил: - Шучу. Итак, вы не считаете целесообразным ускорять ход событий. Правильно я вас понял.

-      Совершенно. И добавлю: не только целесообразным, но и попросту разумным. Мы сейчас на половине пути, и это вам известно, и мы и так идем впереди запланированного.

-      Понимаю. И считая.., - вдруг Хэла прервал гудок аппарата внутренней связи. Он нажал кнопку и раздался голос:

-      Главный Советник, секретное сообщение из Аска.

-      Передавайте по фиберу. Он уже подключен к общей линии. – Он повернулся к Трикку и сказал: - Ну, доктор, я рад, что вы рассеяли мои сомнения. И раз вы считаете так, как считаете, что ж, работайте в таком темпе, какой вы и доктор Дюваль наиболее примлете. И не забывайте о цели проекта.

-      Бегство с Витта, - пробурчал Трикк в дверях. – Нет, не забуду. До свидания.

Хэл просмотрел сведения, полученные по фиберу и остался недоволен. Надежный источник информации передавал из Аска – одного из захваченных кордамонами городов -, что Великий Правитель подстегивает в своих войсках ненависть к крефам, в результате чего – новые разрушенные города и сотни тысяч погибших. Кроме того, полученные сведения содержали некоторые подробности о количестве, вооружении кордамон в самом Аске и о новых военных планах.

Они уже почти взяли столицу, но и получи ее, они не успокоятся. Нет, они хотят уничтожить крефов полностью. Стереть с земли, словно никогда не существовали. Хэл задумался. Естественно, чем внушительнее военные победы кордамон, тем меньше шансов у крефов и тем больше вероятность того, что придется воспользоваться его планом, если…если гипердвигатель к тому времени будет создан. Ох уж этот двигатель! Хэл вздохнул. И подгонять Дюваля и его коллег тоже нельзя, и так они работают изо всех сил. Семнадцать часов в сутки…Он работает и по двадцать пять и ничего. А правда ли ничего? Хэл подумал о постоянной головной боли, преследующей его последние месяцы, о моментах, когда усталость берет свое, и он засыпает прямо на месте, будь то заседание Собрания или же у себя в кабинете. Нет, здоровье уже не то.

Хэл встал, потянулся всем своим длинным телом и подошел к окну. Под ним был город, стеклянный молодой красивый, а быть может через полгода и его не будет.

А что нам остается..?

Только ждать…

А пока…

 

Глава 5. Похищение

 

I

 

Дюваль потянулся за бокалом. Взял в руку, задумчиво осмотрел и осторожно поставил на место, словно, передумав.

-      Нет, Снек, мне положительно не нравится это вино. Достань что-нибудь другое.

Тот встал и прошел в другую комнату. Оттуда вскоре послышался приглушенный звук постукивающих друг о друга пластиковых сосудов с напитками.

-      Как насчет сока из сута? – донесся голос Снека.

-      О, это прекрасно! Давай его сюда.

Он подождал несколько секунд, потом вскочил и пошел вслед за Снеком, выкрикивая по дороге:

-      Ну что ты возишься? Все приходится делать самому, нельзя поручить и питье принести.

Теперь он был свободен и мог весь день предаваться гурманству и дегустрировать крефские напитки. Он чувствовал огромное облегчение: гипердвигатель почти готов, все зависит не от него, а от мастерства техников и инженеров, ответственных за сборку, руководит которыми Сот Трикк. За четыре крефских года Дюваль и Трикк успели стать закадычными друзьями, и редкий вечер они проводили не вместе, несмотря на то, что у Трикка была семья, а Дюваль постоянно был занят проблемами решения поставленной задачи. Но теперь все, теперь можно отдохнуть, и это будет его первый отдых за четыре года. Четыре? А сколько время прошло на Земле? Дюваль легко прикинул в уме несколько формул. Лет пять…Несмотря на большую разницу в массе и размерах, период обращения вокруг своей оси у Витта и у Земли почти одинаковы.

Пять лет…За такое время кого угодно можно забыть, и меня уже давно забыли.

Он отряхнулся от таких мыслей и вернулся к своему старому вопросу: почему у людей и крефов все так похожи? Он вспомнил одного древнего земного философа, сказавшего, что человечество основано на трех вещах: букве, цифре и ноте, каждая из которых является фундаментом для отдельных областей человеческого познания. У крефов есть и то, и другое, и третье, хотя их музыка так странна, что Дюваль до сих пор не мог ее понять, и вообще чувствовал себя неуютно, когда ее слышал. Ну почему же мы так похожи? Он не знал, и даже не догадывался. А ответ был сенсационен и ненаучен, но прост, и Дюваль узнал об этом очень скоро.

Его размышления были прерваны Снеком.

- Ну и что теперь, когда двигатель готов? – спросил он, улыбаясь.

Дюваль посмотрел на него, но не ответил. Он лишь смотрел на своего второго друга и думал. И вспоминал. Тот день, тот самый день, когда он опустился на Витт. Снек не нарушал молчания, неизвестно, о чем  думал он. Может, о том, как занимательно перевернулась его жизнь в тот момент, когда Совет приставил его в качестве соглядатая (чего уж скрывать факты перед самим собой!) к пришельцу.

Дюваль вдруг улыбнулся и произнес:

-      Извини, Снек, я тебя не слушал. Что ты спросил?

-      Что теперь мы будем делать?

-      Не знаю, но думаю, что пока ничего. Войска должны попытаться противостоять кордамонам, ну а в случае неудачи…

-      Да, я знаю, - мрачно проговорил Снек.

-      Хэл уже давно распорядился о строительстве гигантских кораблей, но пока это держится в секрете. Представляешь, что будет, если солдаты, офицеры и обычные крефы об этом узнают? Ну так вот, Хэл не знает о том, что я осведомлен о строительстве, что ж у меня тоже есть свой сюрприз. Он будет нашей последней надеждой на то, чтобы остаться на Витте.

-      Что же это за сюрприз?

-      О, это интересно. Как ты думаешь, где я был неделю назад, когда вдруг исчез?

-      Да, исчез ты внезапно. Мы даже решили, что с тобой что-то случилось, но ты вскоре объявился. Ты сказал, что был в Эстомале, и запрос туда это подтвердил.

-      По моей просьбе, - усмехнулся Дюваль.

-      Так где же ты был? – с иронией спросил Снек, решивший, что друг его разыгрывает, и нигде, кроме Эстомале он не был.

-      Ты не должен об этом никому говорить, - серьезно, даже сурово, потребовал Дюваль. – До тех пор, пока я не скажу.

Снек кивнул.

-      Я был на Трейе.

-      Что ты там делал? – изумился Снек. Трейя была одним из двух спутников Витта, но вследствие войны там не было ни крефов, ни кордамон. И те, и другие контролировали пространство между двумя небесными телами, сбивая корабли противника. – И вообще как ты туда попал?

-      Благодаря Гелу и его кораблю с силовым полем. Я его частично посвятил в свой план, взяв слово держать тайну. До поры – до времени. И он его держит.

Снек вдруг помрачнел.

-      И чем ты занимался на Трейе?

-      Установил мощный радиопередатчик, направленный на Землю.

-      Зачем? И где ты его взял?

-      Сам сконструировал и собрал. А зачем? Для того, чтобы послать на Землю сигнал бедствия, если положение здесь станет приближаться к катастрофе. Понимаешь, на Земле есть небольшие мобильные группы, которые реагируют на такие сигналы от кораблей и от планет. Но от последних сигналов не поступало по двум причинам – во-первых, люди еще не встречали ни одной планеты с высокоразвитой разумной жизнью, и во-вторых, жители планет (представим, что таковые есть), разумеется, не знают, что, как и каким образом посылать в случае бедствия. Ну ты знаешь, я ведь рассказывал тебе о Поисковой службе. Одним словом, я послал сигнал.

-      А что ты знаешь об этих группах? – спросил Снек спустя несколько минут. – Конкретного?

-      Почти ничего. Только знаю, что количество небольшое, в группе должны быть специалисты по разным областям. Что касается их профессиональной подготовки, то она на высоком уровне. Это все, что я знаю.

-      И ты надеешься, что несколько людей смогут что-то изменить в этой обстановке? – спросил Снек после долгого молчания.

Дюваль пожал плечами.

-      Не знаю. Но у меня есть еще одна идея. Нет, о ней после. Когда-нибудь потом.

-      Хорошо, но ты хоть можешь сказать…

Вдруг раздался резкий гудок. Кто-то хотел войти в квартиру и таким образом просил ему открыть дверь.

Дюваль встал и прошел к выходной двери и откатил ее.

На пороге стоял высокий креф в яркой форме военного. Он улыбнулся, а когда хозяин пригласил его войти, отказался, лишь сказал:

-      Уважаемый Дюваль, Главный Советник Хэл прислал меня за вами.

-      Что-нибудь случилось?

-      Да. Прошу вас скорее одеться. Скайд ждет нас.

-      Хорошо. Я сейчас.

Дюваль вошел в ту комнату, где сидел Снек.

-      Кто это, Дюваль? – спросил он.

Тот указательным пальцем потрепал обе губы – жест, обозначающий у крефов молчание. Снек кивнул, но пожал плечами, давая понять, что он в недоумении. Дюваль наклонился к его уху и произнес:

-      Снек, это посланник Хэла, приехал за мной. У Советника что-то стряслось. Но это не в его правилах – посылать военного офицера, и я предчувствую, что здесь не все ладно. Я должен выяснить, хотя, может быть, все именно так, как он сказал.

-      Я поеду с тобой, - твердо сказал Снек, пытаясь встать.

-      Ни в коем случае. Ты должен быть здесь. – Дюваль пошарил в одном из ящиков и достал два небольших предмета, один из которых отдал крефу, другой спрятал у себя в кармане.

-      Что это?

-      Микропередатчик. Будем держать связь.

Снек кивнул.

Дюваль быстро оделся, взял небольшой пистолет и вышел.

-      Удачи, Дюваль!

 

II

 

-      Почему мы летим не в город, а в обратном направлении, за город?

-      Скоро вы все узнаете, доктор. Главный Советник Хэл приказал доставить вас в…

-      Куда же?

-      Секундочку, Дюваль, я должен связаться со своим командиром.

Креф в военной форме спустился на нижнюю палубу, а Дюваль остался сидеть рядом с двумя дюжими солдатами, которые отчаянно напоминали конвой. Он подозревал, что они приставлены к нему, чтобы следить за ним и не дать сбежать.

Но зачем? – в десятый раз задавал себе вопрос Дюваль. – Кто это строит против меня козни?

Пока они летели, Дюваль никак не мог определить, прав ли он в своих подозрениях или нет; действия офицера можно было истолковать и так, и эдак.

Офицер вскоре возвратился и сказал:

-      Все в порядке, для нас приготовлен гиролет.

-      Гиролет? Зачем? – спросил мрачный Дюваль. – Куда вы меня везете?

-      Не суетитесь. Скоро вы все узнаете, - произнес офицер, и Дюваль, к своему неудовольствию, отметил, что в его голосе уже нет прежней уважительности.

-      Хорошо. Но обещаю вам, за ваши мистификации вы получите…

Офицер безразлично махнул рукой.

-      Бросьте, Дюваль. Кто знает, где мы будем к тому времени.

Дюваль заскрипел зубами, но ничего не сказал. Ничего вскоре он скажет свое сполна.

-      Мы – на траверзе гиролета, - донесся чей-то голос из динамика в стене.

Офицер повернулся к Дювалю:

-      Ну что ж, советую приготовиться к дальнему путешествию.

Дюваль снова промолчал, но он все понял. Он знал, что делать и как делать, поэтому, когда офицер легонько подтолкнул его к выходу, он улыбнулся, уверенный в себе. Он уже принял решение.

Гиролет был небольшим, но довольно внушительным кораблем. Он отстоял от скайда, в котором они прилетели шагов на десять. Дюваль выходил из скайда первым; около гиролета стояло трое солдат, но ни у одного из них не было оружия. Это была ошибка, которая оказалась на руку Дювалю. Остановившись в проеме, Дюваль медленно посмотрел по сторонам; он сразу приметил небольшой бугорок справа. Если за ним укрыться, можно получить пару минут. А ему больше и не было нужно.

-      Спускайтесь, Дюваль, и идите в гиролет, - сказал офицер сзади.

-      Ладно.

Дюваль сделал шаг, еще один и тут же рывком бросился вправо, на ходу доставая пистолет. Выстрел, в ноги. Еще один, еще. Очередью. Дюваль прикрывал себя, стреляя по солдатам, стоявшим у корабля, и в крефа, привезшего его сюда.

Вот и бугорок. Он и не думал, что все так легко сойдет. Видимо, никто не ожидал такого поворота событий, и на некоторое время все застыли на местах. Оправившись они стали стрелять, но было уже поздно. Дюваль был за укрытием и доставал передатчик.

-      Снек, Снек! – вскричал он. – Ты меня слышишь?

-      Да, слышу, Дюваль. Где ты находишься?

-      Молчи, Снек! И внимательно слушай. Это ловушка, Снек. Очевидно, меня увезут к кордамонам, и мы…Стой!

Дюваль заметил солдата, который пытался обойти его, и одним выстрелом уложил его. Потом поднял руку и выстрелил в воздух короткой очередью. После этого он вновь вернулся к разговору:

-      Снек, может, мы больше не увидимся. Передай Хэлу, что я все это время, что мог и как мог. Теперь справитесь и без меня…

-      Подожди, Дюваль! Где ты? Мы сейчас же вылетаем.

-      Не надо. Вы не успеете, здесь гиролет. Снек, у меня остался последний заряд, им я уничтожу передатчик, чтобы они ни о чем не догадались. Желаю удачи вам и всем крефам…

-      Если они увезут тебя в их столицу, мы найдем тебя. Наверняка, они прознали про тебя, захотят узнать, что за секретные дела ты вел. Будут прижимать, тяни время, торгуйся. Ты меня понял? – закричал Кунт, боясь что не успеет все выяснить.

-      Понял. Все, прощай.

Дюваль положил кричащий передатчик и выстрелил в него из пистолета. Выстрел разнес его на мельчайшие кусочки. После этого Дюваль привстал, выбросил над собой свое оружие и вышел из-за укрытия.

К нему тут же подбежал взволнованный офицер и начал что-то кричать. Дюваль улыбнулся и сказал:

-      Все это напрасно. А теперь – поехали. Посмотрим, что вам нужно…

 

III

 

Он сидел в полной темноте и знал, что за ним сейчас придут. Он вспомнил происшедшее и улыбался. Теперь он улыбался всегда, потому что чувствовал свое превосходство над ними. Они могут его убить, уничтожить его тело, но его разум…нет, он доволен собой. Даже в самые тяжелые минуты, когда кажется, что выхода нет, можно найти решение, надо лишь спокойно сесть и подумать. И вот он спокойно тут сидит и имеет возможность подумать. Но он не хочет. Ему это не нужно. Какой будет смысл, если он сейчас убежит? Никакого. Нет, он обязан выяснить все до конца, ну а потом будет видно.

Послышались шаги. Скрип, и вдруг в одной из стен открылся полукруглый проем. На фоне светлого проема – темная фигура, высокая и широкая. Дюваль знал, что это кордамон, и молча встал. У него не связаны ни руки, ни ноги. К чему все это, если он один, а их – целый мир.

Они шли по светлой широкой галерее, с одной стороны которой открывался вид в город. Красивый город, надо признать. Надо во всем разобраться. Но это потом, а сейчас он пленник и идет под охраной. А куда – не знает. Пленник. Опять это слово. И у крефов он был пленником, но лишь несколько часов, а потом сделался серьезной личностью. О нем заботились, его охраняли, старались доставить удовольствие, а он за это работал, работал, как мог и как хотел. Что сейчас там, на юге? Он не знает и, может, не узнает никогда. Он догадывался, что его может ждать и был готов ко всему. И все же дал себе слово, что если выберется из этой передряги, то больше никогда не поверит никому на слово. Но это потом, а сейчас пленник…

Зал, в который они вошли, был огромен. Пол был каменным, и каждый шаг отдавался неясным гулом. Три стены из пяти украшали огромные полукруглые отверстия-окна. У противоположной от входа стены был расположен невысокий помост, на котором кто-то лежал. Этим кем-то оказался, как уже догадался Дюваль, оказался сам Великий Правитель.

Его подвели к помосту и попытались усадить прямо на пол. Дюваль сильно дернулся, и руки, державшие его за плечи, исчезли. В этот момент в зал вошел тот самый офицер, но одет он был уже по-другому: в длинный черный плащ-накидку. Он степенно подошел к помосту и поклонился. Дюваль смотрел на него с нескрываемым презрением.

Офицер поднялся и сказал, указывая на Дюваля:

-      Вот он, Правитель. Я привез его, как вы приказывали. Что теперь с ним делать?

Правитель привстал, и обнаружилась его почти сплошная лысина.

-      Я буду с ним говорить, - сказал он и добавил, обращаясь к пленнику: - Присаживайтесь.

-      Я не привык сидеть на полу, - заносчиво ответил Дюваль.

-      Что ж, можете стоять, если хотите. Эй вы! Принесите нам что-нибудь.

-      Нет. Если мне предстоит допрос, то я предпочитаю отвечать на вопросы в нормальной обстановке.

-      Хорошо. Итак, мой первый вопрос: кто вы такой и откуда взялись?

-      Я потерпел катастрофу на Витте несколько лет назад, - солгал Дюваль.

-      Что еще за Витт? – удивленно переспросил Правитель.- Ах, да, крефы так называют нашу планету. Что было дальше?

-      Дальше? А дальше я стал крефом, таким же, как все на южной половине Витта.

-      Я слышал вы математик.

-      Да.

-      Что вы делали у крефов? Касательно своей профессии.

-      Не ваше дело.

-      Хорошо. Мы и так знаем. Вы что-то строили в секретных лабораториях. Что вы на это скажете?

-      Ничего, кроме того, что у вас неплохие шпионы.

-      Да. Но вернемся к делу. Итак, вы что-то строили. А что именно, вы отказываетесь говорить, правильно я вас понял?

-      Да.

-      А если мы начнем выбивать из вас правду нашими методами? – мягко улыбаясь, спросил Правитель.

Дюваля передернуло. Этот тип, будь он проклят, запросто может применить пытки.

-      Что ж, это ваше право в сложившейся ситуации, - ответил он, надеясь, что его голос звучит твердо. – Вы можете меня убить, но больше я ничего не скажу.

-      Стойте! Не суетитесь. Наш разговор еще не окончен. Что вы делали на Спутнике?

-      На каком еще Спутнике? – опешил Дюваль, но тут же спохватился – на Трейе! Сволочи, откуда они все это знают? – Ах, на Трейе. Ну, на сей раз ваши шпионы ошибаются: я там никогда не был.

- Были. Шесть дней назад. Наши корабли следили за вами. Вы пробыли там недолго. Что вы там делали?

-      Не надейтесь, что я вам скажу об этом, - парировал Дюваль.

-      И не думаю. Так, а что это за небольшие группы, которые отвечают на сигналы бедствия. Я правильно запомнил ваши слова?

Дюваль побледнел. Он чувствовал, что бледнеет, но ничего не мог поделать. Этот чертов Правитель знает все. Но откуда? На миг появилась мысль о Снеке, но тут же пропала. Снек его друг, но кроме того, он знает, над чем шла работа в лабораториях, а этот лысый – нет.

-      И давно вы подслушивали?

-      Неважно.

Дюваль резко рванулся вперед, но кто-то сзади умело сбил его с ног. Он медленно поднялся, утирая кровь с губы, которую разбил, ударившись о помост.

-      Да, вы прекрасно придумали. Отстреливались и переговоривались со своим дружком. Очень умно. Хотя не знаю, зачем вам было это нужно, ведь вы толком ничего серьезного ему не передавали.

-      Вам не понять, - отпарировал Дюваль. – Вот уж не думал, что вы опуститесь до такой подлости, чтобы прослушивать чужие переговоры.

Правитель комично развел руки в стороны.

-      Что поделаешь. Война. Приходится идти на жертвы ради народа.

-      Народа! Черта с два! Ты сволочь…

Он не договорил, его опять сбили с ног. Но на сей раз он не торопился вставать. Он медленно повернул голову назад, чтобы посмотреть, кто там стоит. Офицер. Тот самый. Дюваль прикинул, какая нога у него опорная и тут же расчетливо ударил его по правому колену. Офицер покачнулся, но не упал. Дюваль уже встал и ждал, когда тот придет в себя и подойдет. Офицер с криком кинулся на него, но Дюваль вовремя увернулся, сделал подсечку и тут с размаху ударил противника по шее. Офицер упал и лежал неподвижно.

-      Для ученого вы отлично деретесь, - донесся ехидный голос Правитель. – Но…Взять его!

В секунду он оказался с заломанными за спину руками.

-      А теперь слушайте меня внимательно. Либо завтра вы расскажете мне, какую работу вы делали у крефов, либо я устрою вам такой спектакль, что вы будете вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, я ее у вас не отниму, в чем я почти не сомневаюсь. Увести!

 

Глава 6. Смертник

 

I

 

Снова тот же зал. Те же стены. Все, вроде бы то, но Дювалю казалось, что что-то здесь все-таки изменилось. Скорее всего все  дело во мне самом, подумал он, останавливая взгляд на Правителе, который опять сидел на помосте в окружении кучи кордамон.

-      Ну как прошла ночь?

-      Нормально, - хмуро ответил Дюваль. Всю ночь его держали в каком-то холодном темном подвале, в котором все время что-то гудело, свистело, хлюпало.

-      Вы подумали над моим условием?

-      Только об этом и думал, - буркнул Дюваль.

-      И каков ответ?

-      Нет! Тысячу раз нет. И делайте со мной, что хотите.

-      Ну что ж. Мне вас не жаль. Вы мне такой же враг, как и любой креф, даже хуже. Вас убьют, но это после, а пока…Значит, через несколько дней прилетит эта ваша группа. Устроим им гостеприимную встречу. Мы уже заготовили помещения в тюрьме, куда их засадим на некоторое время.

-      Вы…вы не посмеете, - прошептал Дюваль, понявший свою ошибку.

- Отчего же? Очень даже посмею, - благодушно ответил Правитель.

Дюваль некоторое время молчал, потом сказал:

-      А если я соглашусь на ваши условия, вы обещаете, что не сделаете им ничего плохого? Скажете, мол, вышла ошибка, и они могут лететь обратно.

-      Нет, - заявил Правитель, и его маленькие глазки заблестели. – Вы думаете, я дурак? Они улетят, а потом вы опять взбунтуетесь. Плюс эти ваши дружки раструбят по всему космосу о своей находке и сюда прикатит половина вашей планеты! Ну уж нет. Их убьют и очень скоро.

-      Но зачем? Зачем вам осложнять свои будущие отношения с Землей? – вскричал в отчаянии Дюваль.

-      Из них никто не останется в живых. Так что мы в крайнем случае можем обвинить в их смерти крефов, тем более, что оборудование, с помощью которого послан сигнал, крефское, - улыбнулся Правитель, и было в его улыбке что-то демоническое и отвратительное.

Дюваль опустил голову; он подумал, что проиграл.

Властелин подозвал одного из своих приближенных.

-      Хтокк, отведи его обратно, пусть посидит – подумает.

Дюваль машинально повернулся и сделал несколько шагов, когда его нагнал голос Правителя:

-      До свидания. Мы еще увидимся последний раз перед вашей смертью. Пожалуй…Сколько летит сюда корабль с Земли?

-      Несколько дней, - ответил Дюваль. Его упавший голос был бесстрастен. Казалось, это другой Дюваль: безвольный, усталый и глупый.

-      Ну что ж значит, через несколько дней. До встречи.

Дюваль не ответил. Медленно передвигая ноги, он вышел из зала в сопровождении нескольких кордамон.

На Правителя он так и не посмотрел.

 

II

 

Его держали уже не в том сыром подвале, но и нынешнее его жилище отчаянно напоминало камеру узника. Да ею оно, впрочем, и было, а он был узником. Холодные бездушные стены, приглушенный свет, ливший из странной формы очага в одном из углов, несколько жестких циновок на полу – вот и вся обстановка. Но ему было не до комфорта. Он думал о том, что случится с ребятами с Земли, когда они прилетят. Он знал, что кордамоны контролируют девятнадцать двадцатых территории планеты, поэтому шансов попасть к крефам у землян практически нет.

Дюваль закусил губу. Как он мог не подумать об этом, как мог забыть, когда посылал этот чертов сигнал! Да, он многое не учел в своей погоне за временем, стараясь создать передатчик раньше, чем кордамоны совсем сдавят горло своим противникам, а Хэл настоит на своем решении покинуть планету.

На минуту Дюваля захлестнуло отчаяние. Он понял, что уже ничего нельзя поделать, что все они фактически в руках Правителя кордамон, который не применет реализовать свое преимущество. Скольких он погубил? Четверых, десятерых? На мгновенье он подумал, что, может, Земля и не получила сигнала. Нет, не может такого быть, ведь он послал его через гиперпространство, на волнах субрадио.

Все напрасно, подумал Дюваль, все. Я старался сделать пользу, а вышло – наоборот. Я неудачник. Хорошо, хоть двигатель уже создан, и крефы смогут улететь, неважно, куда, главное – подальше от Витта.

 

III

 

Когда раздался уже знакомый скрип, Дюваль вздрогнул. На пороге стоял кордамон, за его спиной виднелось еще несколько фигур. Кто это, зачем? – мелькнуло в голове у Дюваля.

-      Выходи, - произнес первый кордамон, отходя в сторону.

Дюваль поднялся на ноги и проковылял к выходу. Нет, нужно больше ходить – ноги затекли.

-      Зачем? – голос у него все такой же громкий и жесткий.

-      Узнаешь у Великого Правителя, - ответил конвоир без всякого выражения.

-      Хорошо, я согласен, - улыбнулся Дюваль, а про себя подумал: «Правитель. Негодяй с лысиной!»

Зачем я ему понадобился? Сколько времени я сижу в этом каменном мешке? День? Два? Нет, не помню. Ничего, скоро мы узнаем, зачем Правителю кордамон понадобился математик Морис Дюваль.

Он еще мог шутить. Это хорошо.

В этот раз Правитель находился в другом помещении Дворца – небольшой комнате, относительно уютной, полной мягких подушек. Правитель сидел в сооруженном из них ложе. Слева от него поместился молодой высокий кордамон с белесыми волосами. Дюваль уже знал, что это Хтокк – один из самых расторопных помощников Правителя. У каждой стены стоял стражник в черной накидке и с длинной палкой в руках – несомненно, оружие. Дюваль не знал, что это за оружие и как оно действует, и надеялся, что не узнает никогда, по крайней мере, на собственной шкуре.

Властелин ждал его с улыбкой на лице.

-      Дорогой гость, как поживаете? – весело осведомился он.

-      Прекрасно. Отличная комната со всеми удобствами, - ответил Дюваль и тут добавил: - Ну, что надо?

Он говорил резко, давая понять, что ни на какие договоры не пойдет.

-      Зачем так грубо? Я хотел сообщить вам приятную новость.

Дюваль напрягся.

-      Что за новость? – подумал он, но оказалось, что произнес это вслух.

-      О, очень интересная новость, - Правитель наклонился и сказал: - Прилетели ваши сопланетники.

Дюваль хотел было рванулся вперед, но сдержался, чувствуя себя на прицеле стражников.

Совершилось то, чего он опасался. Но неужели уже прошла целая неделя? А может, за то время, пока меня не было, длительность космических полетов сократилась, двигатели усовершенствованы? Или это блеф?

-      Ложь!

-      Допустим. Тогда откуда у меня это?

Властелин запустил руку куда-то за спину и вытащил четыре круглых эмблем диаметром около десяти сантиметров. На них был изображен космолет на фоне планеты, и покрывала это все одна из букв алфавита тера-лог.

Дюваль застонал, голова его поникла. Он знал эту эмблему – эмблема Групп быстрого реагирования Космического флота. Значит, это правда. Значит, они здесь. А всему виной – он! Медленно, очень медленно приходил он в себя после такого сообщения. Он поднял глаза и посмотрел на сияющую физиономию своего пленителя. В порыве отчаяния он вскочил на ноги, но Властелин махнул рукой.

-      Сядьте. Я уверен, у вас имеются некоторые вопросы ко мне. Не так ли?

-      Да, - кивнул Дюваль. – Сколько их?

-      А, этих? Шестеро.

-      А почему тут только четыре значка? – удивился Дюваль.

-      До двух еще очередь не дошла, - невозмутимо ответил Правитель.

Только тут до него дошло, что значат эмблемы без тех, кто их носит.

-      Вы не могли этого сделать.

-      Почему же? Могли и сделали. – Вдруг вставил Хтокк, до сих пор хранивший молчание.

-      Заткнись! – вскричал Дюваль и обернулся к Властелину: - А те двое…где они?

-      В тюрьме. Я уже послал за ними, и уже скоро их не станет.

Дюваль поднялся на ноги.

-      Ты убил безоружных. Они летели, чтобы помочь, даже не зная, кому и в чем, а ты их убил. Если я когда-нибудь выберусь, я с тобой за это расчитаюсь.

Правитель жестом приказал убрать его, и через несколько минут Дюваль был уже в своей камере.

 

 

 

 

IV

 

На следующий день дверь в камеру вдруг распахнулась, то есть с грохотом опустилась на пол, и Дюваля, еще сонного куда-то поволокли. Ему порядком надоели эти бессмысленные беседы с Правителем, которые сводились к тому, что тот просто дразнил Дюваля и упивался своим торжеством.

Его протащили по широкой галерее, спустили по каменной лестнице, и они оказались в своеобразном внутреннем дворике. Потом нырнули в какое-то отверстие, затем опять темный коридор. Один из стражников нес фонарь – длинную палку, конец которой ярко светился. Дюваль думал, что идти придется еще долго, так как казалось, что коридор тянется бесконечно, но их шествие прекратилось самым неожиданным для него способом.

Второй стражник вдруг опустился на колено и принялся что-то выискивать на полу. Потом раздался щелчок, и плита, которую он только что тронул, медленно поднялась, открывая широкий зазор. Тот кордамон, у которого был факел, спустился вниз, и Дюваль и четверо конвоиров ненадолго остались в полумраке.

Снизу донеслось какое-то невнятное восклицание, и в дыру полез второй стражник. Потом настала очередь Дюваля. Он спускался осторожно, всякий раз ногой нащупывая новую ступеньку. Насколько позволял свет, было видно, что их роль играют широкие железные скобы, вделанные в стену. Спуск длился долго, и Дювалю вновь показалось, что они идут в никуда. Первый раз такое ощущение появилось в темном коридоре, который был сейчас как раз над ними.

Дюваль в очередной раз опустил ногу, ища ступеньку, но не нашел ее. Вместо ступеньки под ним была ровная твердь земли. Он встал и огляделся. Вот кордамоны, стоят тут же рядом, но что они делают? Кажется собрались куда-то идти.

-      Где мы? – спросил Дюваль конвоира.

-      В подземелье, - лаконично ответил тот.

-      А куда идем?

-      Увидишь.

Они прошли, по подсчетам Дюваля, более двух тысяч шагов, причем много раз сворачивали то налево, то направо.

Лабиринт, что ли, мелькнуло в голове.

Они еще раз свернули, прошли немного и остановились.

Пришли. Дюваль огляделся. Они находились в небольшом помещении, соверешнно пустом.

Один из стражников подал знак остальным, те схватили Дюваля за руки и ноги и поволокли к одному из углов. Дюваль увидел вделанную в стену толстую металлическую цепь.

-      Нет! Вы не можете…не имеете права.

-      Молчи, креф! – с ненавистью сказал кордамон с факелом.- Не знаю даже, почему с тобой так церемонятся, пристрелить тебя и все тут!

Несколькими секундами позже Дюваль оказался прикованным к стене сразу за обе ноги, а стражники, или скорее палачи, работавшие очень расторопно, быстро вышли из комнаты, оставив смертника в полной темноте.

-      Сволочи!

Но его вопль потонул в дебрях подземного лабиринта, в котором его оставили умирать.

 

 

 

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЛЮДИ

 

Глава 1.

 

I

 

-      Кажется, отсюда нужно двигать, - негромко, но четко проговорил Рико, беспокойно оглядываясь.

Впятером они стояли в коридоре, из которого некоторое время назад скрылись. Но теперь он был залит ярким светом. Рико склонился к лежавшему на каменном полу кордамону и усердно связывал ему руки за спиной. Ничего не поделаешь браток, мысленно обратился он к кордамону, но ты оказался не в нужном месте не в нужное время.

Когда они выбрались из подземного лабиринта, выяснилось, что шагах в десяти спиной к ним стоит кордамон, сжимая в руках оружие – этакая овца, отбившаяся от стада. Беглецы бесшумно приблизились к нему и после сигнала Лимара дружно на него навалились. Теперь он лежал связанный по рукам и ногам лоскутами, которые Дюваль оторвал от своего одеяния. После он и вовсе отбросил его в сторону.

-      Оно больше не понадобится. Я одену его плащ, чтобы сойти за кордамона, - пояснил Дюваль.

-      А я буду отвечать, если нас кто-нибудь что-то спросит, - вставил Снек.

-      Отлично. А пока нужно разговорить этого парня.

Пока Рико снимал с кордамона плащ, Дюваль продемонстрировал ему дуло позаимствованного для этого случая у Рико бластера и о чем-то спросил. Кордамон уставился на него круглыми глазами, потом сбивчиво ответил.

-      Что он сказал? – нетерпеливо спросил Лимар.

-      Объяснил мне, где находится четвертый ангар. Коротко, но понятно. Я знаю, куда идти. Я поведу вас, но его, - Дюваль ткнул в сторону пленника, - необходимо где-то спрятать. Не то его найдут, поднимется шум, и наше дело сорвется.

-      Не думаю, - покачал головой Рико. – Они и так мобилизовали всю дворцовую стражу. Одной ротой больше – одной меньше, какая разница?

-      Ну как знаете.

Рико поднялся и стряхнул пыль с колен. Он покрепче сжал пистолет под балахоном, и они двинулись обратно. По пути к выходу им не встретилось ни одного противника, но когда они выглянули наружу, у Лимара перехватило дыхание: во дворике было столько стражников, что слова Рико показались сразу далеко не преувеличением. Кордамоны сидели, стояли, ходили, прогуливаясь медленным шагом, суетливо бегали, словом, судя по всему, выполняли приказ найти инопланетников и доставить к Правителю. В том, что таковой приказ существует, никто из людей не сомневался. У всех кордамон было оружие, но не в этом дело. Дело было в их чрезмерном количестве.

-      Вот это да! – вздохнул Рико. – Их тут не меньше сотни. Как будем пробиваться?

-      Не знаю, - ответил Лимар, внимательно изучая перспективы двора: балкон, лестницы, дверные проемы.

Это была проблема, и притом неразрешимая. Назад пути не было – там тупик. Значит, идти нужно только вперед, но как пройти сквозь такое месиво?

-      Может будем пробиваться? – предложил Рико самый прямой и легкий для ума способ.

-      Слишком рискованно, вполне могут нас перестрелять, и всего делов, - отозвался Дюваль.

-      Ну и черт с ними! – разозлился Рико. – Все, я иду. Буду стрелять по ногам. К дьяволу все эти коридоры, подземелья, лабиринты. Они хотят драться, так зададим им честного боя.

Он решительно направился к проему – входу во дворик. Лимар немедленно отреагировал:

-      Назад, Остен. Ты обязан выполнять мои приказы, а я вам приказываю сидеть здесь и не высовываться.

-      Да, капитан, - еле сдерживая злость, процедил Рико.

-      Стойте, ребята, - примиряюще проговорил Дюваль. – Так мы к решению не придем. Надо что-то делать.

-      Я уже сказал, что!

-      Тише. Мне Хтокк объяснил, где находится четвертый ангар. Мне кажется он должен быть недалеко. Дюваль, что сказал тебе этот тип? Как далеко отсюда этот чертов ангар?

-      Вовсе не далеко. Скажу лишь, что мы сейчас находимся рядом с седьмым.

-      Ясно. Значит, третий справа по галерее – наш?

-      Нет, слева.

Лимар поморщил лоб.

-      Ладно. Эх, сюда бы гипноизлучатели.

-      Ха! Еще чего пожелал. Кстати, Нэл, еще одна проблема, - вновь заговорил Рико, неврно потрясая пистолетом. – Я уверен, около «Ганимеда» стоит не меньшая толпа, а может, и большая. Так что стрелять нам все равно придется.

Лимар на мгновенье задумался, не переставая разглядывать из их укрытия перспективу дворика. Ему было неприятно от мысли, что придется стрелять по разумным существам, пусть они и враги в данный момент. Но Остен прав, другого выхода, похоже, нет.

-      Ну что ж. Придется пробиваться, - сказал Лимар.

Рико изумленно уставился на него.

-      Ты серьезно?

-      Да.

-      Но ты только что чуть не убил меня за такое предложение.

-      Тогда я не знал того, что знаю сейчас, - заявил Лимар.- Например, не знал, что все балконы охраняются. Это раз. Во-вторых, пока мы копались в подземелье, взошла луна – посмотри, как светло. А это значит, что незаметно нам не выбраться.

-      А я что говорил, - довольно крякнул Рико.

Лимар еще раз внимательно оглядел весь дворик, балконы, подходы и выходы и повернулся к Дювалю:

-      Увы, у нас нет третьего бластера, так что тебе придется размахивать своей палкой и держаться вместе с ними сзади меня и Остена. Ну все. Остен, берешь левый край, я – правый, и бегом к вон той лестнице – видишь? – потом поднимаемся наверх, дальше сориентируемся. Пошли!

 

II

 

«Как здорово вновь оказаться на своем корабле. Словно, это родной дом. Приятно вытянуться, сидя в кресле в кают-компании, приятно отхлебнуть прохладный напиток, достав его из бара, приятно, попросту говоря, нормально поесть, потому что, когда мы ввалились на борт «Ганимеда» мы умирали с голоду – еще бы мы не ели два дня. Словом, мы почувствовали себя тепло и уютно в чреве нашего родного корабля.

А сколько нам всего пришлось пережить, чтобы попасть сюда. Вспоминая тот бой во Дворце, я холодею, лоб становится мокрым от пота. Это был сущий кошмар. Из всех нас пятерых я обладал наиболее крепкими нервами (Нэл силен, у него крепкая воля, но слишком мягкая душа; Дюваль после проведенных на чужой планете пяти лет, в течение которых только и делал, что работал в лаборатории, несколько растерял свою душевную силу при столкновении с материальной физической угрозой; Снек, правда, проявил себя неплохо, но все же до человека ему было далековато; а о Кирмионе же и говорить нечего – она вошла в полуобморочное состояние, как только появились первые трупы), и все равно меня слегка подташнивает всякий раз, когда я вспоминаю этот ужас.

Но тогда, тогда я держался стойко, делал вид, словно всю жизнь только тем и занимался, что убивал противников на другой планете из лазерных пистолетов. Но…расскажу все по-порядку, как вы и просили.

Мы выскочили из нашего убежища довольно ретиво и вызвали у кордамон крики изумления. На секунду все стихло; они полностью отупели от удивления – естественно, ведь мы вышли из такого места, где нас не было, и я на мгновенье подумал, неужели все так и сойдет: чисто и легко. Но нет,  радовался я рано, слишком рано. Как только стражники пришли в себя, они как один кинулись на нас, размахивая дубинками и что-то визжа от ненависти и желания нас укокошить. Мы с Нэлом выстрелили разок в воздух (видимо, инстинктивно, так как какой смысл стрелять в воздух из бесшумного непулевого оружия?), а затем принялись пускать смертоносные лучи в кордамон, прямо в гущу, и я молил Вселенную, чтобы у меня не дрогнула рука. Когда в метре передо мной мелькнуло сожженное до костей лицо одного из наших противников, мне стало так не по себе, что захотелось бросить все, упасть на землю, и пусть делают с нами, что хотят. Но нет, этому не бывать, решил я, тут ведь как – или мы их, или они нас.

Я взглянул на Нэла; у него лицо стало белым, зубы стиснуты, рука крепко сжимает пистолет. Мы с ним орудовали столь рьяно, что вскоре перед нами образовалась груда тел, живых, мертвых и полуживых. Я содрогнулся. Я не могу сейчас себя ни в чем обвинить. Во-первых, мы защищали не только себя, но возможно, целый народ от истребления, во-вторых, мы пришли на эту планету с миром, а нас уже неоднократно пытались убить, а некоторых из нас-таки и убили, и в-третьих, в такой толпе, было непонятно, где голова, где рука или нога, и хотя мы старались бить по конечностям, нам, естественно, это удавалось далеко не всегда.

Итак, было довольно, яркий свет давали два спутника планеты (не знаю, даже как их назвать, кордамоны называли по-своему, крефы – по-своему – ну не дураки?). Как уже говорил, было довольно светло, и это было важно, потому что мы в темноте могли бы ранить кого-нибудь из наших. Честно говоря, если бы ненароком ухлопали бы Снека, я бы не очень-то горевал – почему-то он мне не нравился.

Я не буду отнимать у вас вашего времени на описание всего, что происходило в ту ночь во Дворце, но скажу, что если бы не наше оружие, не неожиданность и не глупость кордамон, которые так и не смогли, судя по всему, принять какое-нибудь единое решение, как восприпятствовать нам попасть на корабль, нам этого бы никогда не удалось. Позже, когда уже все улеглось, Дюваль часто сбивался на какую-то чушь (по моему мнению) но поводу предопределенности, судьбы и того подобного, но мне почему-то не хочется верить в то, что нами управляет некая сила, а сами мы только исполнители чужой воли и чужих решений. Но оставим эту тему в стороне. Главное, что мы наконец были на корабле, еще главное – что кордамоны не смогли его попортить (это потому, что мы перед выходом включили поле вокруг корабля).

Снека, Дюваля и Кирмиону я отвел в кают-компанию, вручил им что-то выпить, перекусить, а сам вместе с Нэлом отправился в рубку управления. Нам настолько не терпелось убраться наконец оттуда, что мы не стали откладывать отлет. Пока Нэл налаживал аппаратуру на взлет, я сходил в кают-компанию, достал из холодильника какие-то пакеты (убейте, не помню, что именно) и принес обратно, чтобы мы могли поесть, что называться прямо на рабочем месте. К этому моменту Нэл уже успел поднять корабюль на высоту больше километра и теперь налаживал связь с кают-компанией.

-      Дюваль, говорит капитан! – На экране появилось лицо венерианина, а сзади то и дело показывались лица то Снека, то Кирмионы – видимо, они из любопытства пытались заглянуть в монитор. – Мне нужны координаты крефской территории, хотя бы приблизительные.

-      О, к сожалению, в этом я никак не могу вам помочь, - скорбно покачал головой, но ту же вскинулся - Вот может быть Снек...Он больше меня в этом разбирается.

Было видно, как Дюваль отодвигается от монитора, и затем на нем появилась физиономия нашего нового крефского приятеля.

-      Да, Лимар, я понял ваш вопрос, - тон у крефа был, нужно признать, более чем почтительным. Вообще, сам не знаю, почему он мне вначале не понравился? Теперь мне уже казалось, что он в целом, неплохой парень. Для крефа, конечно. – Насколько подробные координаты вам нужны? Я вот почему спрашиваю – думаю, что наша система измерений и координат окажется непригодной для вашей техники.

-      Верно, поэтому намерен просто лететь строго на юг. Но я не знаю, насколько смещен ваш магнитный полюс, может ваш юг и юг нашего компьютера не совпадает.

-      О, это проблема. Вы не возражаете, если я зайду, чтобы разобраться?

Нэл не возражал. Снек оказался на удивление толковым навигатором, и если учесть, что в последней драке с кордамонами он пару раз спас нам с Нэлом жизнь, или по крайней мере здоровье, понятно, что мы чувствовали к нему определенное расположение. Вместе со Снеком мы в конце концов определились с направлением полета, и я установил автопилот. Ни мне, ни Нэлу не особенно хотелось после пережитого любоваться местными красотами, поэтому вслед за этим мы втроем спустилися в кают-компанию, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. За корабль можно было не волноваться, так как Нэл установил защитное силовое поле, которое не могло пробить оружие ни кордамон, ни крефов. О последних мы пока тоже думали, как о врагах, так как вряд ли они спокойно станут реагировать на появление над своей территорией неизвестного корабля. Мы могли бы теоретически связаться с ними, но для этого нужен был соответствующий передатчик, но он был только у Снека, а тот от данного аппарата на всякий случай избавился перед тем, как внедриться к кордамонами, чтобы разведать, что стало с Дювалем. Кстати говоря, об этом он рассказал нам уже в кают-компании.

- Честно говоря, после моего доклада Советник Хэл сильно взволновался, - рассказывал Снек, в основном, адресуя свои слова к Дювалю. – Вначале он приказал снарядить спасательную атаку, но мы вовремя поняли, что это ничего не даст – во-первых, мы не знали, куда тебя отвезли, во-вторых, как это ни прискорбно сознавать, но все наши военные операции против кордамон проваливались, и провалилась бы и эта. В результате я испросил разрешения отправиться в столицу кордамон, как наиболее вероятное место твоего появления, чтобы попытаться что-нибудь выяснить. Признаться, я толпался на месте. Я узнал, что тебя арестовали, держат где-то в подземелье, затем то, что прибыли твои сопланетники, поэтому удивительно обрадовался, но нисколько не удивился, когда увидел вас, - он обернулся ко мне с Нэлом. – Тот факт, что вы пытаетесь тайком пробраться внутрь Дворца лишь подтверждал мои догадки, что вас также пленили, но вам удалось вырваться.

Постепенно происходящее на этой планете, словно мозаика, складывалась в некую четкую картину, но ей недоставало одного, и я не замедлил об этом высказаться.

-      Все это очень хорошо, но что мы будем делать дальше?

Дюваль несколько равнодушно пожал плечами.

-      По-моему с этим все предельно ясно, нужно сообщить обо всем на Землю и ждать помощи.

Нэл резко обернулся к нему.

-      То есть вы предлагаете фактически военное вторжение Земли, я вас правильно понимаю?

-      Я бы не стал называть это таким неуютным словом, но в принципе, мне кажется, что другого выхода нет.

Тут вмешался Снек.

-      Прошу прощения, но этот вопрос должен решать Совет, потому что речь идет о слишком сложной проблеме с политической и социальной точки зрения. Нам не хотелось бы попасть под окупацию Земли.

Его слова, словно, камни упали, и всем нам сразу стало ясно, насколько все серьезно. Действительно, все, что происходило с нами до сих пор, могло показаться просто детской забавой в пистолетики по сравнению с межпланетным конфликтом, который все это могло вызвать. Нэл сразу это понял, как и я, поэтому он чуть более резко сказал:

-      Теоретически я с вами согласен, Снек, поэтому оставим этот вопрос, который не только нам решать на то время, когда нам удасться связаться с вашим правительством. Давайте лучше о другом. – Он обернулся к Дювалю. – Дюваль, вы вскользь отметили, что нет шансов найти наших товарищей живыми, вы в этом уверены?

-      Только относительно того, что видел своими глазами. Например, и об этом я вам рассказывал, видел четыре значка с вашими эмблемами.

-      Но это еще ни о чем не говорит, - возразил я. – Их могли отобрать у них, чтобы шантажировать Дюваля.

Нэл покачал головой.

-      И да, и нет. Почему не отобрали у нас с тобой? Это раз. И кроме того Дюваля, насколько я понял, на тот момент уже не шантажировали...

-      Нет-нет, Правитель уже понял, что ничего от меня не добьется, и просто констатировал факт вашей смерти... ну то есть тех четверых землян.

Однако мне казалось предательством сдаваться, опираясь на столь незначительные факты, поэтому я вновь сказал, что нужно попытаться их спасти, и чем скорее, тем лучше, потому что теперь после нашего побега и побега Дюваля за их судьбу я не ручаюсь. Нэлу, не меньше, чем мне хотелось это сделать, и возможно, мы бы вернулись к кордамонам, если бы не Снек. До этого момента он молчал, просто слушал наши прения относительно наших товарищей, теперь же негромко произнес:

-      Мне неловко вмешиваться, тем более по такой болезненной теме, но мне необходимо вам об этом сказать.

-      Вы что-то знаете про них?

Снек кивнул. И черт меня возьми, если на его лице не мелькнула ненаигранная скорбь!

-      К сожалению, да, и насколько понимаю, больше вас. Понимаете, пока я толкся среди кордамон, пытаясь ловить всякие разговоры, которые могли бы мне так или иначе пригодиться, я столкнулся с одним из средних начальников караула. Я как и всегда назвался очередным именем, и это не вызвало никаких подозрений. Вообще во Дворце столько народу, что мне не составляло никакого труда выдавать себя то за одного, то за другого – видно, вы их здорово всполошили, раз их собрали в таком количестве. У меня была мимолетная беседа с этим кордамоном, потому что буквально через минуту примчался еще один и увел его со словами, что его срочно вызывают к начальнику службы безопасности. На следующий день я вновь его встретил, на сей раз в самом городе, и так, невзначай, спросил о причине столь спешного вызова. Именно такими мимолетными разговорами я и узнавал крохи информации о Дювале. Этот кордамон, по строжайшему секрету, разболтал мне, что к нам, мол, прибыли инопланетники, жуткие, кошмарные, вооруженные и так далее, видимо, ему самому наплели про вас немало, и вчера их всех отправили в лучевую камеру. Видимо, кордамонский Правитель не стал посвящать всех в факт побега двоих из пришельцев, поэтому этот был уверен, что убили всех.

-      А что это за лучевая камера?

Снек повернулся к спросившему его Нэлу и ответил, что это герметическая закрытая комната, которую пронизывают специальные лучи, вызывающие распад нервных клеток. О подобном методе казни он сам, по его слова, услышал только от самих кордамон. И сразу после этого наступила тишина. Вы знаете, что такое мертвая тишина? Я до сих пор никогда не представлял, что в какой-либо компании из несколько человек (или кордамон, или крефов, черт бы всех их побрал), можно так долго молчать. Но мы молчали. А что тут скажешь? Четверох из наших погибли, сами мы чудом выжили и спаслись, впереди нас ожидало непонятно что, согласитесь, что было не до разговоров. Но уверен, никто не думал о своем, просто каждый из нас переваривал ситуацию, кумекал, какие выходы, а главное, последствия из всего этого может возникнуть.

Первым не выдержал Дюваль. Он практически все время сидел, уткнувшись лицом в ладони, и я даже в какой-то момент подумал, уж не плачет ли он? Вдруг он отнял руки от лица и неврно откинулся на спинку дивана, схватившись за голову:

-      Черт меня дернул послать этот сигнал! Если бы не я, все было бы по-другому!

-      Вот-вот, по-другому, - отозвался я. Не нравится мне, когда люди вот так расклеиваются и начинают без толку подвывать. – Совсем по-другому: рано или поздно, кордамоны бы вас ухлопали, вы бы погрузились на корабли, которые строите, и оставили бы всю планету вашим врагам – что в этом хорошего? А теперь мы что-нибудь да придумаем, уверен, Земля придет вам на помощь, и если нам удасться вам реально помочь, то значит, и ребята погибли не зря.

Разгорячившись, я и не заметил, что говорю «вы» Дювалю, словно, он и в самом деле уже не венерианин, а самый настоящий креф».

 

III

 

-Какова дальность? – Лимар спросил резко, глухо. Ситуация ему, явно не нравилась.

-Тысяча восемьсот, - ответил Рико, переведя взгляд на приборы. Трое остальных, стоявшие за их спинами, напряженно вглядывались в монитор. Несколько летательных аппаратов, веером расположившиеся перед ними, были не первыми, которых они встретили на своем пути, но сейчас они залетели настолько далеко на юг, что необходимо было подумывать уже не только о том, чтобы отражать слабые (с точки зрения военной техники) удары крефских планетолетов, сколько о сообщении о себе крефскому правительству. Поэтому Лимар принял решение посадить свой корабль и дать возможность крефам сделать то же самое. Однако оставалась проблема безопасности.

Лимар коротко откомандовал:

-Остен, аккуратно, без резких движений сажаешь корабль.

Корабли появились в поле зрения около часу назад, и как и предыдущие, сразу же их обстреляли, но земляне вновь не стали отвечать. «Ганимед-7» продолжил полет, не снижая скорости, и крефские планетолеты вынуждены были удовлетвориться ролью сопровождающих. У Лимара был выбор: либо пойти на контакт сейчас, либо лететь дальше до города, где находилось крефское правительство. Он выбрал первый вариант по двум причинам. Во-первых, вряд ли было бы так просто определить местонахождение Совета, и во-вторых, ни к чему было вызывать у крефов неприятные эмоции, и так уже, пролетая над несколькими уцелевшими крефскими городами, «Ганимед» вызвал что-то похожее на панику, так как, судя по всему, слухи о непробиваемости силового поля этого корабля передавались с молниеносной быстротой. Лимар не хотел превращать их появление ни в источник страха, ни в фарс, поэтому следовало здесь, между двумя относительно крупными крефскими городами сообщить о себе Совету. Но сделать это нужно было осторожно, думал Лимар, зачем давать им повод потом обвинять нас в неподобающем поведении. Нельзя забывать, что не сегодня-завтра здесь появятся наши войска.

После посадки земляне не стали торопиться открывать люк и выходить наружу – сначала нужно было убедиться в отсутствии у крефов намерений расстрелять «Ганимед» при первой же возможности. Безуспешные попытки связаться с крефами по радио были предприняты землянами еще в самом начале полета. Тогда же Лимар обратился к Дювалю с вполне закономерным вопросом:

-Дюваль, вы рассказывали, что без труда связались с крефом еще на подлете к планете. Не просветите, как это вам удалось?

Но на этот вопрос Дюваль мог только развести руками.

-Ясно, - ответствовал Лимар. – Очередная загадка. Двузья, вам не кажется, что загадок становится многовато?

-Кажется, кажется, - пробормотал Рико. – Капитан! Они снижаются.

Действительно, некоторые из крефских кораблей пошли на посадку. Через минуту они так же молчаливо, как и корабль землян, стоял на земле, не подавая признаков жизни.

-Надо признать, глупейшее положение, - Рико вместе с креслом повернулся к остальным. - Смысла сидеть взаперти нет, а чтобы выйти, нужно снять поле. Тогда эти парни могут вполне нас ухлопать.

-Но думаю, придется рискнуть, иначе какого черта мы здесь делаем, - заметил Лимар.

-Тем более, что они не знают, что поле снято, - вставил Снек.

Решено было, что на переговоры с крефами выйдут Лимар и Снек. Перед выходом Лимар, по своему обыкновению, отдал Рико короткий приказ.

-Если они начнут атаковать, закрывай люк и взлетай. Отправляйся сразу на спутник, отыщи «шестерку», вместе что-нибудь придумайте.

Рико кивнул, а про себя подумал: «Перестраховщик».

 

Переговорщики вернулись на борт через несколько часов. За это время они успели сначала коротко побеседовать непосредственно на открытом воздухе, затем поднялись в один из крефских планетолетов. Все это время ни один из оставшихся троих не покидал рубки управления, и когда Лимар со Снеком в нее вошли, тихо переговаривались. Почти сразу после встречи, которую они наблюдали сразу на нескольких мониторах, Рико уяснил, что опасности атаки нет, поэтому позволил себе несколько расслабиться. Впрочем это было и понятно, так как в случае атаки на корабль, он все равно ничего не мог бы поделать, а в случае атаки на Лимара и Снека, времени на взлет было бы более чем достаточно. Правда, сразу после приказа Лимара он принял решение в случае возникновения подобной ситуации его нарушить. Черта с два я буду удирать, думал он, сначала кое-кто здесь голов недосчитается. Однако все обошлось, и теперь Рико, Дюваль и Кирмиона в полголоса переговаривались, наблюдая, как Лимар и Снек прощаются с группой крефов перед «Ганимедом».

Больше всего поразило Рико то изменение, которое произошло с Лимаром. Снек сиял, но это было понятно, но Лимар...давно, может быть, даже никогда еще Рико не видел Лимара в таком настроении. Веселое, приподнятое, какое-то беспечное. Вот так перемена, отметил про себя Рико. Он ведь помнил, что даже в последние часы, когда они уже вырвались от кордамон, когда летели на юг, когда нужно было выходить на переговоры с крефами, все это время Лимар был не просто собран, внимателен и насторожен – он явно был враждебен. Враждебен ко всему окружающему, кроме, пожалуй своего помощника. Даже Дюваль и тот вызывал у него странную нервическую реакцию. Сейчас же Лимар прямо-таки светился удовольствием.

-Капитан, я вижу, переговоры удались, - сказал Дюваль. Он тоже заметил перемену в Лимаре.

-Переговоры? Да, конечно, они уже связались с Советниками, и те нас ждут. Думаю, что нам удастся действовать по нашему приблизительному плану. Я все-таки склоняюсь к мысли о необходимости ввода сюда войск Земного сообщества. Другой возможности прекратить эту убийственную войну я не вижу. Но все это пока только предмет переговоров с Советниками. А теперь, Остен, нам нужно заняться полетом, потому что времени у нас очень мало. Пока мы воландались у кордамон, они заметно продвинулись вперед. Сейчас у крефов фактически лишь несколько десятков городов вокруг полюсной области. Снек знает, куда лететь, где находится Совет. Так что займемся-ка делом.

Что касается остальных, то они при этих словах покинули рубку управления и направились в кают-компанию: Снек – чтобы рассказать о проведенной встрече, Дюваль и Кирмиона – чтобы его послушать.

Рико решил, что Лимар нарочно выпроводил их, чтобы о чем-то ему поведать, поэтому сразу же спросил:

-Ну как?

-В смысле? – удивился Лимар.

-В прямом. Мне кажется, ты что-то узнал такого, что привело тебя в неописуемый восторг. По крайней мере, на это очень похоже.

Лимар сделал несколько манипуляций с бортовым компьютером, затем обернулся к своему помощнику.

-Честно говоря, видимо, ты придал слишком большое значение моему виду, потому что ничего особенно я не узнал. Нас очень неплохо встретили после того, как Снек представился. Кстати, оказывается, он действительно далеко не в малых чинах у крефов. Правда, из тех, кто нас встретил, лично его никто не знал, что у Службы безопасности имеются определенные кодированные сообщения для идентификации, поэтому очень скоро им стало ясно, что мы реально те, за кого себя выдаем. Наш друг Дюваль успел капитально здесь наследить – его знает, наверное, каждый здешний житель, особенно те, кто имеет какое-либо отношение к науке, армии или политике. В общем, эти ребята связались со своим командованием, те в свою очередь с кем-то из правительственных чиновников, пока наконец не добрались до Советников.

-А почему же ты вернулся такой веселый?

Лимар слегка помялся.

-Да не сказать, чтобы я был веселый, просто я смотрел на этих парней – крефов и понимал, почему они проигрывают эту войну. Они слишком слабы, внешне здоровенные ребята, но то ли их воспитывали из поколения в поколение такими одуванчиками, то ли это результат каких-либо физиологических процессов – не знаю, но я вдруг подумал, что если Земля решит завести себе первую подконтрольную колонию в Космосе, крефы просто напрашиваются на кандидатуру вассалов.

-Но ты забываешь про кордамонов?

-О, да. Поверь мне, они совершенно разные. Когда я на них смотрел, мне становилось также понятно, почему крефы решили сбежать с этой планеты – они, видимо, всю жизнь только и делают, что идут по линии наименьшего сопротивления.

Рико задумчиво помял подбородок.

-Однако из рассказа Дюваля мне вовсе не показалось, что крефы такие уж наивные.

-Дело не в наивности, - возразил Лимар. – Их психологическая конституция, видимо, такова, что они всегда уклоняются от борьбы до тех пор, пока это возможно. Но что бывает дальше – я не знаю. Например, я не уверен, что они остались бы такими же безвольными, если бы не появился Дюваль, а вместе с ним и возможность продолжать уклоняться от борьбы теперь уже в открытом Космосе. Тем не менее это не мешает им быть в меру милитаризованными – оружие у них, конечно, намного слабее, чем у нас, людей, но его много и оно разное. Вот что странно: есть оружие, но его стараются применять как можно реже и только по острой необходимости. Вообще, судя по всему, кордамоны относятся к ним, как к чужим, а те к кордамонам - почему-то как к своими. Чудной народец! Нет, серьезно, тебе нужно их видеть.

-А может, дело не в них, - после минутного молчания проговорил Рико, - а в нас. Моежт, не они такие слабенькие, как тебе кажется, а мы: ты, я, все люди слишком агрессивны, военизированы, любим борьбу, драку? Может, они правы, а не мы?

Лимар коротко засмеялся. Потом пожал плечами:

-Не знаю. Мы с тобой воспитаны совсем по-другому, и где кто прав – вероятно, все-таки не нам судить.

-Зато нам судить о том, что хотят от нас эти ребята, - Рико перевел разговор не потому, что ему наскучил или стал неприятен разговор с капитаном, а потому, что загорелся сигнал на одном из мониторов, который свидетельствовал о завершении комбинации «охотник-цель». – Похоже, они садятся.

Лимар дал широкую развертку местности на все мониторы, и теперь они детально увидели, где находятся. Под ними был небольшой по территории темный город: огней почти не было, хотя уже смеркалось, а спутники планеты еще не появлялись. Большинство зданий было не очень высокими, а некоторые из них и вовсе были видны из-за темноты весьма смутно. Непосредственно под ними расположилась широкая плоская площадка, на которой уже стояли два из трех крефских кораблей сопровождения, а третий как раз намеревался приземляться. Лимар отключил автоматическое управление и придвинулся к пульту, чтобы провести посадку.

 

IV

 

Рико резко обернулся к входящему Снеку.

-Какого черта им нужно? Вы выяснили, в чем дело?

Лимара в рубке не было – он вместе со Снеком вышел из корабля, но вернулся только последний, Лимар поднялся на один из крефских планетолетов, после чего люк за ним закрылся. Теперь на взлетно-посадочной площадке стояло четыре корабля: три крефских и «Ганимед», и у всех были задраены люки.

-Ничего, простая предосторожность, - ответил Снек. – Нам рекомендовали пока оставаться в своих кораблях, нам дадут знать, когда прибудут наземные машины, чтобы отвезти к Советникам. А сейчас вам нужно включить поле.

-А для чего капитан поднялся к ним на корабль? – подозрительно спросил Рико после того, как сделал то, что сказал креф.

-Точно не знаю, это была его инициатива, - ответил Снек.

Рико протянул руку и включил внешнее переговорное устройство.

-Сейчас узнаем, насколько это правда, - пробормотал он. – Нэл! Вызывает «Ганимед».

Голос Лимара раздался тут же, четко, без помех.

-Остен? Слушаю тебя.

-Нэл, что происходит?

-Ничего, все в порядке. Через несколько минут можно будет расслабиться. Ты включил поле?

-Да, но не понимаю, в чем дело.

Было слышно, как Лимар вздохнул.

-Это значит, что мы с тобой набитые дураки, а кордамоны оказались не такие простаки, как мне казалось. Крефы выследили несколько кораблей кордамон, которые в свою очередь следили за нами, пока мы летели на юг, хлопали ушами и умудрились их не заметить.

-Черт, а как тут заметишь, если все они на одно лицо, - пробормотал Рико.

Тем временем Лимар продолжал:

-Насколько я понимаю, они тоже нас обстреливали, а мы приняли их за крефов и не обратили внимания. Тогда они решили дождаться, пока мы сядем и расстрелять уже на земле. Ловко, нет? Два корабля крефы уже уничтожили за окраиной города, еще двоих сейчас пытаются либо сбить, либо отогнать. В любом случае, когда будешь выходить из корабля, включишь поле.

-Договорились. А зачем ты пошел к крефам?

-Потом. До связи.

Лимар отключился. Концовка разговора Рико не понравилась, но хотя бы подтвердилось, что капитан пошел к крефам по собственной воле. Это успокаивало. Видимо, Нэл решил постепенно прощупывать почву для дальнейших переговоров, подумал Рико и обернулся к Снеку. Тот все это время стоял за его спиной, слушая односторонний разговор двух землян.

-Теперь вы мне поверили? Вообще мне кажется, что вы мне не очень-то доверяете. Или я не прав?

-А что вы хотели – чтобы мы повесились от счастья у вас на шеях? – резко ответил Рико вставая. Он очень не любил, когда на него давили. Но он почти сразу понял неправомерность собственной резкости и добавил, намного мягче. – Поймите, мы оказались далеко не в лучшем положении, особенно если учесть, что у нас по-прежнему нет связи с Землей. Уже прошло несколько дней, а о нас они ничего не знают. Также, как и наши напарники на вашей луне. Поэтому не обижайтесь, если мы иногда бываем чересчур резкими. – Он стоял прямо напротив Снека, глядя ему в лицо. Тут же он отметил про себя, что тот глаз не прячет, смотрит прямо, смело, уверенно.

-Нет никаких обид, все понятно. Вряд ли кто-нибудь на вашем месте был бы более лояльным к нам, - заметил Снек и тут же с улыбкой добавил: - И знаете, нам жутко повезло, что кордамоны оказались глупыми и жестокими, иначе вдруг бы вы выбрали для своей помощи их.

Рико махнул рукой.

-Я человек маленький, у меня есть, или может быть, уже было, задание, которое я должен выполнить, а что касается помощи народам, то здесь я годен разве только как исполнитель. Но насколько я понимаю, мы будем помогать далеко не только вам, но и кордамонам, потому что чаще всего народы в своей массе вовсе не виноваты в поступках своих деспотичных правителей и далеко не всегда разделяют их желания воевать. Поверьте, в земной истории тысячи подобных случаев. Но вы мне напомнили одну вещь, которую я давно хотел сделать. Проходите.

Когда они вышли из рубки управления, Рико незаметным жестом запер дверь. Однако недостаточно незаметно.

-А я подумал, что вы куда-то меня приглашаете, а оказывается просто выставляете из пилотной комнаты, - кисло проговорил Снек.

-Простите, таковы инструкции, - бросил Рико на ходу. – И еще раз простите, но есть один разговор, который я должен провести без свидетелей.

Снек согласно кивнул и затопал по коридору.

Как Рико и ожидал, Кирмиона оказалась в каюте. В самом начале полета Рико проводил ее в эту каюту, которую раньше занимал Пориентс, потому что только в ней был компактный фильмо-проектор. Когда он вошел, Кирмиона сидела в кресле в специальных очках и наушниках и смотрела очередной фильм. Тут были не только кино, но множество познавательных фильмов, и Рико рассчитывал, что это позволит Кирмионе легче познакомиться с жизнью людей. Зачем он это делал? Конечно, он знал, зачем, но ни за что бы себе в этом не признался.

 

Глава 2.

 

I

 

«Я был искренен, когда говорил крефу о том, что я человек маленький, мое дело не спасать планеты или народы, вся эта политика, военно-разделительные мероприятия...нет, пусть их делают без меня. Но при этом я заметил, что в последние дни, если не часы, проникся всеми связанными с этим делом мыслями, стал более осмотрительным, или даже подозрительным. Поэтому я не видел ничего удивительного в том, что в какой-то момент у меня появилась мысль о Кирмионе, о ее роли во всех наших приключениях. Она безропотно шла с нами во все наши предприятия, сейчас была с нами, и вообще, слишком удобно она нам подвернулась. Ну, положим, ее действительно арестовали и вели в тюрьму, но во-первых, всю подоплеку мы знали только от нее, и во-вторых, никто из нас в ее разговоре с Хтокком не присутствовал, а что они там наговорили... Все это надо было разъяснить.

Когда я вошел к ней в каюту, она смотрел какой-то фильм, но сразу же обернулась и сняла найшники.

-Как дела? – я вдруг почувствовал себя несколько неловко и было отчего: пришел допрашивать и высказывать подозрения. Но выбора не было: если бы все оказалось так, как я предполагал в самых худших своих допущениях, то дело могло бы обернуться очень нехорошо. Поэтому я решил не тянуть. – Кирмиона, я давно хотел тебя кое о чем спросить.

-А я кое о чем хотела тебе сказать. – Мне нравилось ее лицо, она действительно была очень красивой. Могла ли она оказаться шпионом? А черт его знает? А как вообще выглядят шпионы? – Я приблизительно догадываюсь, что ты имеешь ввиду. Ты задаешься вопросом, почему я так и осталась с вами, хотя у меня была тысяча возможностей поблагодарить вас за спасение моей жизни и уйти. Планета большая, я вполне могла бы скрыться от властей, тем более, что им сейчас явно не до меня, а скоро будет и вообще не до чего. Верно я поняла ваши разговоры о возможной аннексии со стороны вашей планеты?

-Глупости! Какой аннексии? – опешил я. – Речь идет лишь о временном участии наших войск для установления мира здесь. Временном, понимаешь?

Но она лишь махнула рукой.

-Где временная, там и постоянная. Но я не об этом, решайте сами, мне до этого дела нет. Я только хочу, чтобы вы поверили, что я не послана за вами следить.

Вот и быстренько добрались до сути.

-К сожалению, у тебя нет каких-либо аргументов против наших возможных обвинений. Согласись, что больно складко все получилось. И несмотря на твои заявления, что тебе безразлично, что будет с твоей планетой, под чьей властью твой народ окажется, а ну как это совсем не так? Поэтому просто ответь на несколько моих вопросов, и все. Ладно?

-Ладно.

-Ты передала нам все, что вы говорили с Хтокком между собой?

-Да.

-Какова настоящая причина твоего ареста?

-Я же вам уже говорила.

-Тогда почему мы преспокойно сидели в твоем доме? Неужели ты не боялась, что за тобой придут?

-Дело в том, что это был не тот дом, где я жила последнее время и откуда меня арестовали.

Это было похоже на правду. Я помню, когда мы только вошли, меня поразила запущенность дома, словно в нем давно не жили.

-Хорошо. Тогда скажи мне, почему ты с нами?

Вот тут она вдруг взорвалась.

-Неужели не понятно? Всю свою жизнь я пряталась, часто сама не зная от кого и почему, а теперь вдруг выдается случай... И какой случай! Да, я хочу что-то сделать в этой жизни, что-то значительное! До сих пор вы благополучно отстраняли меня от обсуждения всяких вопросов, но почему?! Да я не против ввода сюда ваших войск, но ведь остается еще куча проблем, которые нужно решать, и в том числе со стороны кордамон. Ведь мы не бессловесные существа, решается и наша судьба тоже, почему это должно делаться без нас?! Да, сначала я шла с вами, чтобы спастись, потом - потому, что мне было интересно и злорадно, так как власть Правителя мне принесла только горе и смерть близких, но потом, когда мы уже добрались до корабля, и я поняла ваши намерения, я решила, что хочу в этом участвовать. Не знаю, как это назвать, представитель кордамон на переговорах? Да?

Вот те на! А у малышки политические амбиции, и какие амбиции!

-И еще: у нас по-прежнему живы некоторые последователи моего отца, вот они могли бы стать со временем более компетентными представителями, а пока здесь только я, и я буду настаивать, чтобы без кордамон ничего не предпринималось. Поверьте, нам тоже не сладко быть под такой властью, какая есть сейчас!

Мне стало дурновато. И поделом! Я привык к стереотипам, и не мог допустить мысли, что молодая красивая женщина (она хоть и нечеловек, но в моих глазах была вполне обычной женщиной) может иметь подобные намерения. Ну что ж, если она говорит правду, то это мы скоро узнаем, нужно будет только на всякий случа1 под каким-нибудь предлогом обеспечить максимальную безопасность при переговорах. Но, думаю, крефы об этом сами позаботятся.

Мои размышления прервал сигнал передатчика.

-Нэл?

-Остен, приготовиться всем покинуть корабль. Мы едем на Совет.

 

II

 

Надо признать, крефы солидно организовали нашу встречу. С мини-космодрома нас отвезли на нескольких наземных машинах весьма оригинальной конструкции на окраину города к большому очень красивому зданию, архитектурный стиль которого я не могу назвать даже приблизительно. Здесь было все, но больше – какой-то величественной громоздкости. Я подумал, что если таково здание в одном из самых захолустных крефских городов, то можно только фантазировать, какие строения были в столице или просто крупных городах. С учетом военного положения никто из нас не удивился тому, что после пышной встречи в своеобразном фойе со стороны большой группы крефов, большинство из которых имело при себе пулевое оружие, нас повели не вверх, а вниз. После непродолжительного спуска на лифте и путешествия по замысловатым, но при этом очень широким коридорам, больше напоминавшим галереи, мы оказались в просторном очень светлом помещении. В отличие от наших кабинетов для деловых переговоров, здесь в центре не было стола, столов не было вовсе, вперемешку по всей комнате были расставлены различного вида и конфигурации кресла. В некоторых из них сидели с десятка два крефов, и по описанию Дюваля я понял, что большинство из них и есть Совет. Кто такие были остальные мы узнали позже.

Не успели мы войти, как один из крефов с очень внушительной внешностью резко вскочил на ноги и бросился к нам. Точнее, к Дювалю. Он довольно долго обнимал его на крефский манер, после чего весьма любезно обратился к нам и предложил располагаться, где нам угодно. Последнее он подчеркнул особенно, из чего я сделал вывод, что у крефов, видимо, при разговоре имеет значение и месторасположение собеседников. Позже я понял, что это не так, просто Советник Хэл таким образом изливал на окружающих свою радость по поводу чудесного спасения Дюваля.

После взаимного обмена любезностями, Хэл взял слово и первым делом попросил вкратце рассказать о том, что произошло за последние несколько дней. Нэл ознакомил его с положением дел, и тогда началось самое интересное.

-Прекрасно, просто чудесно! Если говорить начистоту, то мы здесь голову потеряли, не знали, что делать, - заявил Хэл. – Мы понимали, что вырвать вас, Дюваль, из кордамонского плена будет практически невозможно, поэтому я и запретил какие-либо вылазки в этом направлении. И если бы не ваши друзья, то...ну, признаюсь, мы бы вряд ли могли вам помочь. Но я тем не менее не понимаю, почему вам потребовалось скрывать от нас факт полета на Слимм и отправку сигнала бедствия на вашу планету?

Хотя Дюваль, судя по всему и ждал подобного вопроса, он казался несколько смущенным.

-Понимаете, Советник, мне казалось, что вы настолько загорелись идеей бегства с Витта, что не только не поддержите мою идею, но и можете мне воспрепятствовать. – Голос Дюваля звучал глухо и как-то неуверенно.

Тем не менее это был вызов. Или обвинение. Или и то, и другое сразу. Я повернул голову, чтобы посмотреть на реакцию Хэла, и вдруг понял, почему крефы так пришлись по душе моему капитану, хотя он переносит далеко не всех людей. Людей. Да. А крефы не люди, по крайней мере номинально не люди, а внешне и по поведению совершенные люди.

-Отчасти вы правы, - ответил Хэл, и в голосе недвусмысленно читалось что-то похожее на грусть. – Мне будет трудно расставаться с Виттом, но я не видел и не вижу, чем вы могли бы помочь. Поэтому скорее всего, я бы действительно был против вашей затеи.

-Позволю себе не согласиться, Советник, - вступил в разговор Нэл. – Мы хотим и можем помочь. Не забывайте, что нас вызвал Дюваль, нам поручено определенное задание, и мы намерены его выполнить. Правда, нужно признать, что его решение радикально выходит за наши полномочия, но поэтому я хотел бы сейчас оговорить ряд моментов с тем, чтобы затем выйти в открытый Космос и связаться с Землей. У меня есть некоторый план дальнейших мероприятий, которые считаю необходимым с вами обсудить.

Хэл кивнул и заметил, что готов нас выслушать, только не представляет, как может исправить ситуацию два инопланетника. Очевидно, Дюваля он уже таковым давно не считал.

-Нас двое только здесь, а всего нас четыре планеты, - негромко возразил Нэл. Он подождал, пока смысл сказанного дойдет до сознания Советников и собирался продолжить, когда его резко прервал один из крефов.

-Я вас правильно понял: вы намерены привлечь к решению проблему своих сопланетников?!

-А вы видите другой выход?

Хэл помялся.

-Мы вообще-то давно не видели никакого выхода, кроме...

-Я знаю, Дюваль нам говорил об этом. Но вам не кажется, что это по меньшей мере слабость поступать таким образом.

-Вы не понимаете! Мы не хотели этой войны, мы были к ней не готовы, и так и не подготовились до самого конца, а он уже близок. Мы не хотим уничтожать собственный народ, - Хэл говорил взволнованно, он почти жаловался.

-Но если этот народ уничтожает вас, разве вы не должны защищаться? – заметил Нэл. Да уж, чересчур вывернутая логика у этих крефов.

Кто-то из Советников хотел что-то ответить, но Нэл прервал рассуждения. Видимо, он посчитал свой вопрос риторическим.

-Хорошо, этот вопрос понятен: вы не хотите воевать, поэтому предпочитаете покинуть планету на нескольких гигантских космолетах.

-Их уже шесть, - гордо вставил один из сидящих крефов.

-Не важно. Вопрос в другом: я намерен сообщить на Землю о ходе операции и представлю свои соображения на этот счет. Уверен, что меня поддержат, тем более, что сейчас в Земном Сообществе более чем благоприятная политическая обстановка для проведения подобной, скажем, миротворческой кампании.

-Что же вы предлагаете конкретно? – Хэл начал понимать, что мы настроены очень серьезно и слюнявыми отговорками от нас не отделаться, поэтому перевел разговор в более детальное русло.

-Конечно, таких операций планетарного масштаба никогда не проводилось, но наши военные имеют теоретический опыт. Думаю, что на Витт следует прислать определенное количество десантников, передовую военную технику, чтобы на первых порах сломить сопротивление кордамон – думаю, они будут отчаяноо обороняться. Когда удастся установить некоторое перемирие необходимо будет собрать трехсторонную встречу и поставить кордамон перед фактом: либо возврат всего завоеванного, либо война уже с Землей. Ну эти пункты наши политики и социальные службы разработают для вас очень детально и охотно: уверен, что на Земле многие захотят нажить себе политический капитал на этом мероприятии, так что недостатка ни в идеях, ни в методах их реализации не будет.

В какой-то момент мне показалось, что крефы не совсем поняли, о чем речь, потом решил, что, нет, поняли, но не осознали еще, однако я ошибся, просто реакция у крефов менее заметная, чем у людей. Но надо признать, суть они схватывали быстро. По крайней мере, Хэл.

-Заманчивое мероприятие, однако где гарантии, что все это не окончится аннексией со стороны Земли?

В этот момент мы с Нэлом, словно сговорившись откинулись на спинки сидений, а я еще и переглянулся с Кирмионой. Вот он ключевой момент!».

 

III

 

Лимар наклонился вперед и сцепил руки в замок. Он ожидал такого поворота событий. Существа, построившие высокотехнологическое и социально устойчивое общество, не могут не быть высокоинтелектуальными, а тот факт, что их общество очень похоже на человеческое, а их поведение, стремления и желания практически не отличаются от человеческих, говорило за то, что они и мыслят так же. А значит, говорить с ними нужно на том же языке, что и с людьми. Это было понятно Лимару уже давно, когда они только познакомились с Хтокком, а затем и Правителем кордамон.

-Советник Хэл, я хотел бы сразу положить конец каким-либо разговорам или подозрениям относительно этого, - произнес Лимар. Любой командир космического корабля проходил специальную подготовку по истории и политологии. Нет, это делалось не на случай возникновения подобной ситуации – о таковой на Земле никто и предполагать не мог! – нет, это было необходимо потому что Космический флот относился к стратегическим войскам, а современнейшее вооружение даже самого небольшого космического корабля делало флот одним из самых важных общественных, военных, а значит и политических структур. И наиболее независимым, если учесть, что космический корабль в любой момент мог стать неконтролируемым, как субординационно, так и физически. Поэтому командиров всегда готовили из расчета иерархической лояльности и политической грамотности. Лимар был не исключением, и это позволяло ему рассчитывать на то, что он сможет аргументированно убедить крефов в отсутствие опасности агрессии со стороны Земного Сообщества. – Я не буду говорить о том, что наше общество немилитаризированно – это не так, но мы не намерены ни на кого нападать, все наше вооружение, армия, спецподразделения предназначены лишь для обороны и пресечения внутренних конфликтов. Но дело даже не в этом. В нашей истории на протяжении больше пяти тысяч лет строились и разрушались империи, федерации, пока человечество не пришло к пониманию необходимости реализации космополитизма, как главенствующей политической доктрины. У нас и сейчас имеются различные расы, различные этносы, но все они слиты в единое унитарное государство. Вы спросите, почему разрушались создававшиеся ценой миллионов жизней империи? Их крах предпопределен самим фактом наличие в них различных этнических групп, стремящихся к самостоятельности и препятствующих любого рода угнетению. Причем после краха любой империи главенствующий этнос всегда оказывался в худшем положении, нежели до начала экспансии им других этносов, вплоть до полного уничтожения.

Собравшиеся слушали Лимара молча, очень внимательно, и казалось, что они почти зачарованы его словами.

-Поэтому мы не только не стремимся, мы категорически не желаем превращать Земное сообщество ни в империю, ни даже в федерацию. Человечество растет. И качественно, и главное количественно, но нам пока хватает того жизненного пространства, которе у нас есть, то есть наших четырех планет, три из которых освоены и заселены меньше, чем на половину. При необходимости люди будут искать себе новые территории в Космосе, но заметьте, только пустые, незаселенные территории, нам ни к чему наживать себе в Космосе врагов в лице угнетенных или покоренных нами народов, рас или цивилизаций. Наше общество в свою очередь построено на экономических доктринах, торговле, промышленном совершенствовании и так далее, времена быстрого захвата чужой собственности давно прошли и не только из-за строгости законов, но и просто ушли из человеческой психологии, норм поведения. Поверьте, любой человек предпочтет проводить с вами какие-нибудь торговые или иные взаимовыгодные операции, чем пытаться у вас что-то отобрать силой, рискуя, что в один день из-за этого не проснется.

Лимар замолчал. Никто его не перебивал, и больше: после того, как он закончил свою импровизированную речь, никто не нарушил тишины. Так продолжалось несколько минут, пока Хэл не встал. Он задумчиво прошел несколько шагов в сторону небольшой ниши у одной из стен, затем вернулся на те же несколько шагов обратно, и было понятно, что он просто бесцельно бродит, пытаясь придти к какой-то мысли. Наконец он произнес:

-Но наверняка у вас есть отдельные личности, которые не разделяют данных позиций?

Лимар кивнул.

-Конечно, но они не определяют политики и общественного настроения, наоборот своим поведением и высказываниями они ставят себя вне закона, а значит и вне общества. Я не стал бы обращать на них внимание. Они могут собрать вокруг себя определенное число последователей, но человечество насчитывает почти 11 миллиардов – им с нами не справится.

Хэл вновь сел на свое место. Он оглядел ту часть, которую занимали крефы. Здесь были те, которые имели полномочия и права принимать судьбоносные для крефов решения, а Хэл возглавлял эту группу, но он был не готов принимать единоличные решения по столь важному вопросу. Поэтому он обратился к ним со словами:

-Друзья, я хотел бы послушать ваши мнения.

Поднялся один из крефов-членов Совета. Он был не очень высокого роста, но очень широкий в плечах и производил вмечатление внушительной физической силы. Судя по лицу, он был самым молодым из членов Совета.

-Да, дорогой Витон. Слушаем вас.

-Я не знаю, какое впечатление оказали слова нашего гостя на остальных, могу говорить только за себя, но мне они понравились. Есть логика в том, что вы говорите, если вашей цивилизации действительно нет резона захватывать чужие планеты, чтобы затем не сталкиваться с проблемами восстания, войн и в результате - всестороннего ослабления...я правильно вас понял?

-Абсолютно точно.

-Ну так вот, в этом случае ваше поведение выглядит более чем целесообразным. Тем более, что вы утверждаете, что на вашей планете будут придерживаться такой же позиции. Тогда нам нужно только соглашаться, потому что, дорогие друзья, у нас появляется реальный шанс покончить с войной с кордамонами – раз, восстановить свою территориальную целостность – два, и установить дружеские отношения с соседями по Космосу – три. Я могу такое только приветствовать. – Ветон закончил и сел.

Пока он говорил Хэл повел взглядом крефов: большинство из них согласно кивали. Ну что ж, раз такова позиция Совета, и моя, кстати тоже, подумал он, тогда...

-Если позволите, мне хотелось бы обратить внимание собравшихся еще на один момент, - это был не Витон, и судя по одежде, этот креф не был членом Совета.

-Да, конечно, дорогой Лет, - проговорил Хэл и добавил для землян: - Это глава нашей службы безопасности.

-Мой шеф, - наклонившись к Рико, тихо сказал Снек.

-Да. Рад познакомиться. Речь идет о том, каким образом мы будем регулировать ситуацию с кордамонами. Вы правильно отметили, что они будут воевать с землянами, так же, как и с нами, а нам вовсе не хотелось бы увеличивать количество жертв этой войны. Есть ли у вас какой-нибудь способ избежать массового кровопролития?

Лимар несколько замялся, прежде чем ответить, и этих мгновений хватило, чтобы в разговор вдруг, неожиданно для всех, вступила Кирмиона.

-Прошу простить, что вмешиваюсь, - она обернулась к Лимару и слегка наклонила голову, как бы извиняясь за то, что перехватила у того слово. – Но речь зашла о моем народе, поэтому мне есть, что сказать.

Крефы заметно помрачнели. До этого момента они старались не замечать кордамонку, их врага в этой войне. Они, конечно, знали всю подоплеку ее здесь появления, но делали вид, что ее нет. 

Кирмиона заметила перемену и метнула короткий взгляд на Хэла.

-Я понимаю ваше отношение ко мне, но прошу помнить, что Правитель уничтожил всю мою семью и собирался сделать то же самое со мной, если бы не наши общие друзья, - она посмотрела в сторону Рико. Тот внутренне улыбнулся, но на самом деле ему было далеко не весело, потому что он понимал, что сейчас может разразиться буря. – Кроме того, я понимаю, что нахожусь здесь лишь по причине вашей благосклонности, так как по законам войны, вы должны бы меня арестовать. Тем не менее хочу указать на тот факт, что в предложении землян действительно есть слабое место – кордамоны. Они вряд ли согласятся так просто уступить практически уже целиком захваченную планету. Поэтому война между землянами и кордамонами представляется неизбежной.

-И что вы предлагаете? – хмуро спросил Хэл. – Мы не хотим втягивать в войну инопланетников.

-Я тоже. У меня вопрос к вам, - Кирмиона повернулась к Лимару. – Рассматриваете ли вы возможность захвата верхушки власти у кордамон с тем, чтобы обезглавить войска и не допустить полномастшабной войны?

А у нее котелок варит, мелькнуло у Рико.

-Я как раз хотел сказать об этом, - ответил Лимар. – Когда мы говорим, что Земля пришлет сюда войска, речь не идет о многомиллионной армии, речь идет о десантниках, штурмовиках и специально обученных войсках быстрого реагирования. Последние-то как раз и будут заниматься тем, о чем вы говорите, иначе в самом деле начнется война, а это и нам ни к чему. Вы сами видели, что кордамоны сейчас морально разложены, нам впятером удалось вырваться от них, причем вырваться не тайком, а силой. Первой задачей станет захват Дворца Правителя, других важных административных и правительственных объектов, если таковые в условиях вашей монархии существуют. Это позволит выиграть время и избежать многчисленных жертв с вашей стороны.

-Но даже и тогда вам необходимы будут те, с кем можно вести переговоры о послевоенном устройстве. Ведь вы не будете разговаривать с нынешним Правителем, не так ли? Ну вот, поэтому я предлагаю предоставить мне возможность восстановить связь с кордамонской оппозицией, друзьями моего отца, - Кирмиона посмотрела на Рико, как бы говоря, что остается приверженной своей позиции.

Хэл потряс головой. Это получилось у него как-то нелепо, ни к месту.

-Я не очень понимаю, о чем мы говорим. Зачем нам нужно иметь дело с кордамонской оппозицией? К чему?

-Только они смогут остановить дальнейшую войну после прихода сюда землян, - ответила Кирмиона.

-Вы уверены? – Голос Хэла стал жестким. – Почему же они тогда не пытались остановить уничтожение крефов?!

-Они пытались, даже мой отец...

-Ничего подобного! Насколько я знаю, ваш отец погиб вовсе не из-за того, чтобы защитить крефов или воспрепятствовать войне, просто он был из команды прежнего Правителя – вот и все! Остальные вообще не нашли ничего лучше, как попрятаться. А теперь вы хотите вытащить их на свет, потому что впереди замаячила возможность после свержения землянами нынешнего Правителя прибрать власть?!

Казалось, что ситуация накалилась до предела, но Кирмиона оставалась спокойной:

-Допустим, даже так. Допустим, даже я сама хочу возглавить это дело, что с того? Разве не лучше вам иметь у кордамон такую власть, которая была на вашей стороне.

-Сейчас, может быть, и на нашей, а потом? Где гарантии, что все позже не обернется против нас?

Лимар подал голос и сделал это со свойственной ему четкостью:

-Гарантия – мы. После завершения перестроения вашей планетарной ситуации мы намерены установить с вами экономические, социальные и политические отношения, которые будут включать в себя гарантии безопасности для обеих ваших народов.

-У нас народ один! – громко возразил Хэл.

Лимар только махнул это рукой:

-Это уже ваше внутренне дело сделать все, чтобы глупое разделение планеты на две части было ликвидировано. Я бы на вашем месте сделал в первую очередь именно это. Планета большая, всем хватит места, в том числе и чересчур честолюбивым, - он бросил короткий взгляд в сторону Кирмионы, но она в это время смотрела на Хэла и взгляда не заметила. – А теперь, если вы не возражаете, нам хотелось бы немного отдохнуть. Мы все-таки пролетели больше половины планеты, и сразу откликнулись на ваше приглашение к переговорам. Не думаю, что час или два что-либо изменят. К тому же, Хэл, я уверен, что вам нужно посоветоваться со своими.

Хэл резко обернулся к нему.

-Посоветоваться? Да, конечно, но разве что только о деталях и о...дальнейшей роли кордамон в нашем деле. Хочу ответственно вам заявить, что в принципе мы поддерживаем все ваши предложения, высказанные на этом собрании. Если вы не возражаете, для вас приготовлены комнаты, вас проводят. И...большое спасибо вам за все!

-Пока что не за что, впереди много, очень много работы, - ответил Лимар, вставая.

-Простите, но я хотел бы поговорить с вами наедине, Хэл. Если вы не возражаете.

-Конечно, дорогой Дюваль.

Дюваль обернулся к своим:

-Я присоединюсь к вам позже.

Лимар кивнул и вслед за несколькими крефами в форме вышел из комнаты. За ним следовала Кирмиона, а затем Рико, так и не произнесший за время совещания ни единого слова.

 

IV

 

-Дорогой Советник!

-Дорогой Дюваль!

Хэл указал гостю на кресло, сам остался стоять.

-Дорогой Дюваль, я не мог поверить, когда мне сообщили обо всем! Мне казалось, что мы вас уже потеряли. Но я так детально и не понял, что хотели от вас кордамоны?

Дюваль откинулся на спинку кресла и протянул руку к столику, на котором стояли графины с напитками, бокалы и ваза с легкими пряностями.

-Ну, во-первых, хотели узнать, что я здесь такого интересного для вас конструирую, во-вторых, вероятно, планировали, чтобы я занялся тем же у них. Но это не важно, важно, что у них очень серьзная агентура среди нас, и я просил бы вас провести соответствующее расследование.

Хэл принял из рук Дюваля бокал и заметил:

-Этим уже занимаются, а пока о вашем прибытии, местонахождении и всем происходящем знают считанные единицы.

-Ну, по крайней мере, десятка два крефов присутствовали только при нашем разговоре, еще приблизительно столько же знают, где мы сели.

-Но это проверенные личности! - возразил Хэл.

Дюваль покачал головой.

-Даже проверенные личности могут дать сбой, если им посулят соответвующую награду.

-Деньги? Нет, вы же не думаете, что они могут продаться за деньги!

Дюваль вновь покачал головой.

-Почему деньги? Награда может исчисляться далеко не только деньгами.

-А чем же?

-Например, властью при новом порядке или строе.

-Может быть, может быть. – Хэл ненадолго задумался. – Но в любом случае все мероприятия мы тщательно засекретим. Кстати, этот ваш друг...Лимар – он всего лишь командир космического корабля?

-Да, а что?

-Но он берется за решения глобальных проблем, словно всю жизнь только и делал, что управлял государством! Если у вас все такие, то я не завиду вашим возможным противникам.

-Нет, не все – в Космический флот берут самых лучших, а Лимар один из лучших во флоте. Иначе не ему бы доверили столь важное задание, как выяснение обстоятельств получение сигнала бедствия с планеты, а не корабля, как раньше всегда бывало.

-Но он действительно сможет убедить Землю в необходимости подобной операции? – с сомнением спрашивал Хэл.

Дюваль кивнул.

-Будьте уверены, что капитан Лимар отвечает за каждое слово, которое произносит. Возможно, ему придется отправиться на Землю лично, и тогда все займет несколько больше времени, но так или иначе, думаю, что до прилета первых кораблей с Земли мы сможем продержаться. Но все это понятно, я остался после совещания не из-за этого.

Хэл слегка напрягся, словно ожидая какой-то новой проблемы или нерешенного вопроса, но тут же расслабился, когда Дюваль с улыбкой произнес:

-Мне просто хотелось с вами поговорить, можно это слишком сентиментально, но это так.

Хэл улыбнулся.

-Я рад этому, дорогой Дюваль.

Они немного помолчали.

-Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что Земное сообщество построено на принципах взаимности, поэтому прошу вас подготовиться к тому, что кордамоны в любом случае будут подключены к планируемому процессу в качестве непосредственных участников.

Хэл слегка нахмурился, но это относилось вовсе не к Дювалю, а скорее было реакцией разумного существа на давление.

-То есть вы хотите сказать, что нам следует принять предложение кордамонки?

-Или принять ее предложение, - кивнул Дюваль, - или придумать что-либо еще, но не стоит надеяться, что, используя войска землян, вам удастся победить в войне. Война закончится ничем, в скором времени все вернется на исходные позиции, и тогда…если честно, я бы советовал вам приложить все усилия, чтобы последовать совету капитана Лимара по постепенной ассимиляции.

-Но ведь мы вовсе не против этого! – воскликнул Хэл. – Более того, мы были бы рады такому развитию событий. Вопрос только, как преодолеть нежелание кордамон к этому.

Дюваль допил и поставил пустой бокал на столик.

-А вы уверены, что кордамоны этого не хотят?

-Но ведь они с нами воюют…

-Ладно, оставим это в стороне, - уклончиво заметил Дюваль. – Есть еще один важный момент, который я хотел бы отметить.

Надо признать, что Хэл, хотя и был очень рад нежданному возвращению Дюваля и всему, что было с этим связано, включая предложения землян по регулированию ситуации на Витте, испытывал незнакомое доселе неприятное ощущение, что почва постепенно уходит из-под ног, и решения принимаются уже не им. Часто за все время, что он возглавлял Совет, он внутренне подмечал, что несмотря на многосторонность власти, в реальности даже у крефов сформировалось единовластие. В начале это давлело над ним, но постепенно он к привык, и теперь чувствовал, что уже далеко не все зависит от него, поэтому подметил, что внутри нарастает необъяснимая раздражительность и ощущение неприязни. Даже к Дювалю. Который раньше был просто ученым, делавшим свою работу, а теперь дает советы, а тон такой, словно дает указания.

-Да, дорогой Дюваль, я вас слушаю, - он заметил, что не смог до конца подавить раздражение, и оно отразилось на его тоне.

-Дело в том, что все эти мероприятия немного не по мне, я думаю, что вы с капитаном Лимаром справитесь вполне благополучно, поэтому я хотел бы просить у вас разрешения вернуться к прерванной работе.

-Разумеется! – вырвалось у Хэла.

-Вне зависимости от исхода вторжения землян и дальнейшего налаживания положения на Витте, уверен, что гиперпространственный двигатель по-прежнему нам нужен.

Нам! А я уж думал, что он…, мелькнуло в голове у Хэла.

-Конечно, конечно. В любой момент. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли к верфям.

Дюваль встал.

-Не сейчас, может быть, завтра, я пока хотел бы побыть со своими сопланетниками. Я дам знать, когда следует отбыть. – Он был уже в дверях, когда резко обернулся и вдруг неуверенно произнес: - Хэл, вы, конечно, помните, что я человек, а не креф, и если раньше у меня не было выбора, кроме как быть с вами, то теперь выбор у меня есть. Вы не будете возражать, если я останусь на Витте?

Хэл улыбнулся. Он почувствовал, что раздражение пропадает.

 

Глава 3.

 

I

 

«Облака остаются позади, темнота рвется в глаза, вам кажется, что вы оставляете и прежнюю жизнь где-то позади, а впереди что-то такое, чего не было никогда. Всю жизнь я не любил стихов, и даже дело не в рифмовании, а в том, что я никогда не понимал, почему для выражения простых вещей нужно так лихо закрутить слова. А почему же тогда, когда мы покидали Витт, мне на ум пришла фраза, которая явно была, хоть и нерифмованная, но очень уж поэтичная? Всего несколько дней прошло с момента нашей посадки, а словно полжизни, может поэтому мне вдруг захотелось говорить так, как никогда не говорил?

Я сидел перед пультом “Ганимеда”, рядом в кресле второго пилота сидел Снек, за моей спиной стояла Кирмиона, в кают-компании расположилась группа крефов. Вот и все мои пассажиры. Нэл остался на Витте, но дал мне детальные инструкции, с которыми я сейчас познакомлю вас. Дело в том, что это был один из самых важных моментов во всем этом деле, поэтому я остановлюсь на своем полете максимально детально.

Вы помните, что вначале предполагалось, что переговоры с Землей будет вести Нэл, однако затем он переменил свое решение и предпочел остаться на Витте, чтобы продолжить работу в крефским правительством по подготовке приема наших десантников. В основном дело касалось разработки графика отбытия крефских космолетов, пока еще пригодных для околопланетных полетов, которые должны были встречать наши корабли с тем, чтобы они попали куда надо. Правда, мы намеревались детально отработать опознавательную систему и снабдить пилотов информацией о том, в какую часть планеты необходимо сесть, но тем не менее Нэл решил, что это важнее, чем переговоры с Центром, которые, как вы понимаете, он поручил мне. Однако предварительно мы записали подробнейших доклад Нэла, которую я должен был отправить сразу же, как только я выйду в Космос. Разумеется, после этого должна была быть налажена живая связь с Центром, и тогда-то мне нужно было начать свою часть работы. Параллельно я должен был выйти на связь с «Ганимедом-6» и вместе с ним отработать еще кое-какие детали. Затем я должен был взять на борт четверых из экипажа «Ганимеда-6» и вновь сесть на планету, а сам «Ганимед-6» должен был остаться на околопланетной орбите для координации. Оставалась проблема отражения атак кордамонских планетолетов, но как мы могли убедиться на собственном опыте, силового защитного поля было достаточно для этого, так как жители Витта не обладали достаточным вооружением, чтобы его пробить. После этого Нэл намеревался на «шестерке» отправиться на Землю.

Мы торопились, в основном из-за «шестерки», так как истекал срок ожидания, и Дестор мог принять решение сесть на планету и вполне мог оказаться у кордамон, как и мы в самом начале. Поэтому на всю подготовку мы могли уделить всего один день, и таким образом мы провели в обществе крефского Совета лишь два дня, однако надо признать, итоговый план был разработан очень неплохо, детально и вроде бы предусматривал все, даже некоторые задержки с принятием решения со стороны Земли. Казалось, в нем не было изъянов. Но план не сработал. И не просто не сработал, он полностью оказался провальным, еще не начавшись, все рухнуло, и так, что вскоре нас он вообще перестал интересовать, насколько шоковым оказалось то, что произошло. Но я опять забегаю вперед.

Пока же мы выходили из зоны действия инерционных магнитных сил планеты. Наличие на нашем корабле крефов объяснялось просто: во-первых, необходимо было его хоть как-то укомплектовать, во-вторых, они нужны были для переговоров с Землей, так как все они были из числа высшего военного и полиитческого командования крефов, в-третьих, они нужны были нам с Нэлом, как глаза и уши Совета, чтобы у последнего не возникло никакого подозрения, что мы ведем двойную игру. Помните древнюю пословицу: никогда не останавливайся завязать шнурки во дворе соседа? На самом деле я был несколько удручен тем недоверием, которое крефы нам оказывали, но Нэл воспринимал это вполне нормально, но это просто потому, что он, во-первых, более опытный парень, чем я, и во-вторых, более подготовлен ко всем подобным происшествием. Помню после первого разговора с Советом я высказал ему ряд собственных мыслей, но он отмел их весьма аргументированно:

-Не обращай внимание, Остен, они не могут по-другому. Поставь себя на их место, все в порядке. Ты заметил, что я говорил так, словно, решение о вводе войск не просто мое, но я имею полномочия на такие заявления. Но ты же знаешь, что это далеко, однако я не мог заронить в них хоть каплю сомнения в собственной всесильности, иначе у них началось брожение мнений, споры, а у нас так мало времени.

Я помнил его слова. Так же, как и те, которыми он ему напутствовал, когда мы прощались:

-Самое главное, Остен, убедить их в правильности нашего решения. Наше командование в меру бюрократично, поэтому тебе нужно подготовиться к тому, что придется всех и каждого убеждать. Переговоры с тобой будет вести в основном Снек, хотя он по званию значительно ниже чином, чем остальные твои пассажиры, но он имеет хоть какой-то опыт общения с людьми. Это может иметь большое значение, не забывай, что люди не менее косны в своих возрениях, нежели любые другие разумные существа. У тебя на поручении будут пять крефских планетолетов, они вылетают вслед за тобой, через них ты сможешь передавать мне сообщения, если что-то пойдет не так или произойдет что-то срочное.

Мы обговорили еще кучу деталей, и я отбыл. Теперь я в Космосе, крефские ребятки из подхвата держатся рядом, вроде все в порядке. Но так было недолго. Ровно полтора часа.

Когда я убедился, что мы вышли из зоны действия инерции, я в первую очередь связался с Дестором. И чуть не оглох от его крика:

-Рико, где вы пропадаете?! Что происходит? Почему с вами нет связи?

Я понял, что должен прервать этот поток вопросов, иначе он не прекратится никогда.

-Дестор, на секунду успокойся и слушай. С нами действительно кое-что произошло, но это длинная история. Сейчас я тебе кое-что перешлю, просмотри это очень внимательно, это лучше, чем я сейчас начну тебе обо всем рассказывать.

Не ожидая его очередной бурной тирады, я отправил ему выделенный отрывок из отчета Нэла для Земли и приготовился ждать. На просмотр сообщения Нэла у Дестора ушло около получаса, после чего он связался со мной. Все это время я переговаривался со Снеком и Кирмионой. Надо признать, что я внутренне восхищался ее поведением на Совете, а она в свою очередь, видимо, считала, что я должен не одобрять ее демарша. Это было видно по ее поведению: она была сдержанна, немного резковата и чуточку раздражительна, словно была готова к отражению моей возможной атаки. Мне всегда забавляли те женщины, которые считают, что умело скрывают свои намерения и чувства, а на самом деле читаются, словно надпись на рекламном щите. Но весь наш оставшийся до сна вечер того дня и весь следующий день был настолько плотным, что у нас не было времени на разговоры, а у меня – на забавление над тем, как она хорохорится и готовится принимать в штыки любые мои слова.

-Рико, вы в самом деле считаете реальным вашу затею, - спросил Снек. Мы ожидали, пока Дестор будет приходить в себя, внимая вместе со своим экипажем оракульства Нэла, поэтому у нас было время на пустословие.

Странный вопрос. Зачем затевать то, что считаешь невыполнимым?

-Разумеется, Снек, а как может быть иначе? Даже ваши Советники признали наш план выполним, а они надо признать изрядные скептики, - ответил я.

-Да уж, - Снек улыбнулся. Потом обернулся к Кирмионе: - А вы, вы действительно можете организовать переходное правительство?

-Сама нет, но с помощью кое-кого из прежнего окружения моего отца – вполне, - ответила та.

-Послушай, Кирмиона, - сказал я полушутливым-полуобличительным тоном: - а тебе не кажется, что для простой дочки своего отца ты слишком связана с этими «кое-кем-то из окружения отца»?

-Ну, когда в твоем доме с самого детства ты слышишь одни и те же разговоры о политике, войне, переворотах и так далее, поневоле не можешь оставаться в стороне, - уклончиво ответила она.

-То есть ты тоже была в заговоре против нынешнего Правителя? – спросил я как бы между прочим, сверяя при этом курс.

Кирмиона улыбнулась, широко так, озорно.

-Вообще-то, как раз я и участвовала, была вторым организатором.

Вот те на! А ты полна сюрпризов, а в лесу несколько дней назад казалась такой запуганной глупой овечкой.

-Второй после отца? – спросил Снек.

-Отец не участвовал в заговоре, он всех нас отговаривал. Потом взял вину на себя, чтобы не подумали на меня. – ответал она.

-Прекрасно! – вырвалось у меня. – Извини. Я имел ввиду то, что никогда не знаешь, с кем имеешь дело. Ну теперь-то понятна твоя уверенность, что сможешь собрать бывших заговорщиков – это же твое окружение, а вовсе не твоего отца. Верно?

-Верно.

Мы замолчали. Я уже собирался вызвать Дестора и узнать, не повесился ли он от потрясения на собственном ремне, когда раздался сигнал вызова. Черт, как я соскучился по этому звуку!

-Да, Дестор, Рико на приеме.

Не сказать, что у него был вид человека, готового повеситься, но то, что выглядел он как человек, с которым на улице заговорила собака – точно.

-Ну что ж, вижу, что ты внимательно просмотрел сообщение Лимара.

-Остен, ответь мне только на один вопрос: все это правда?

-До последнего слова, - «успокоил» я Дестора. Слышал, как приглушенно хихикнула Кирмиона. – Если не веришь, я сейчас дам развертку, увидишь одного нашего нового знакомого. – Пока я говорил, я сделал, о чем говорил, теперь Дестор увидел и Снека, и Кирмиону. Надо признать, это на него подействовало. – Еще несколько их соотечественников находятся в кают-компании, забавляются с кибером.

-Ясно. А…а как же ребята, они в самом деле погибли? – спросил Дестор.

-Не береди душу. Теперь нам нужно кое-что сделать. Ответь сначала, где вы находитесь?

-На ближнем спутнике, квадрат 36-28 по стандартной сетке, азимут пять и шесть десятых.

-Ждите меня через полчаса.

-Погоди! У меня тоже есть кое-что рассказать.

-Расскажешь при встрече.

Я опоздал от указанного срока. Спутник не имел атмосферы, поэтому Дестор и один из его группы перебрались к нам на корабль в скафандрах. Выйдя из шлюза, они сразу направились в рубку управления.

-Рад вас видеть, проходите, садитесь. – сказал я, когда они вошли, косясь на Снека и Кирмиону. Я внутренне улыбнулся, ничего, ребятки, привыкайте, будет что рассказать внукам.

Я жестами представил друг другу присутствующих, после чего собирался спросить у Дестора, о чем он хотел рассказать, как Ласло, специалист по внеземным цивилизациям из его группы (хорош специалист – уставился на внеземную цивилизацию, когда вошел, так, что я испугался, что у него сейчас будет удар!), путаясь в словах заявил, что видел одного из «вот-вот-этих» сейчас в коридоре.

Ну ладно, шутки в сторону!

-О чем ты хотел мне рассказать, Дестор?

-А, да! Слушай, здесь что-то происходит со связью. Представляешь, я не могу связаться с Центром.

-Что??! Но этого не может быть! Мы не могли – это понятно, атмосфера отражает волны, но в Космосе этого нет. И погоди, мы же с тобой связывались нормально.

-Да в том-то и дело – дело не в экранировании, - покачал головой Дестор.

Снек дернул меня за рукав.

-Рико, что-то случилось? О чем вы говорите?

-Погоди, Снек. Потом переведу. Дестор, когда это началось?

Дестор оторвался от созерцания Кирмионы и обернулся ко мне:

-Да никогда не начиналось, это продолжалось всегда.

-То есть?

-Ну что «то есть»? Помнишь, вы пошли на посадку, Лимар поручил мне связаться с Землей?

-Ну?

-Ну я так и не смог связаться.

Я ничего не понимал, полностью сбит с толку. Но этого же не может быть! Я резко вскочил.

-Но мы ведь связывались с Центром до посадки!

Дестор покачал головой.

-Нет. Я тысячу раз уже думал об этом и помню прекрасно: мы не связывались, а послали кодированное одностороннее сообщение, а связаться должен был я. И не смог. Ставлю сто против одного, что и ты не сможешь.

Я кинулся к пульту. Набрать код связи, послал сигнал было делом секунд. Но передатчик молчал. Молчал, черт бы его побрал!

-Вот-вот, у меня то же самое. Полный ноль, тишина.

-Такое впечатление, что с Центром что-то случилось, - задумчиво проговорил я.

Дестор опять покачал головой.

-Нет. Когда я немного пришел в себя, я пытался связаться еще как минимум с десятью адресатами на Земле, Луне и Венере, знакомых на Марсе у меня нет. Признаюсь, это нарушение инструкций, но ситуация-то внештатная.

-Ну и что?

-Ничего, то же самое. Если что-то случилось с Центром, то это же случилось и со всей Землей, а также по меньшей мере с Луной и Венерой.

Я опять встал. Подошел к небольшому бару, достал стаканчик, резко оторвал пластиковую крышку и выпил содержимое, даже не почувствовать вкуса. Потом повернулся к Снеку.

-Прости, Снек. Тут такое…Понимаешь, у нас нет связи с нашей планетой, вообще ни с одной из наших планет.

-Но как это может быть?! – воскликнула Кирмиона.

-Может, какие-нибудь технические проблемы, - предположил Снек.

Я качнул головой.

-Или может, слишком далеко.

Далеко? Гиперпространство! Я вскинулся в сторону Дестора:

-Гиперпространство! Дестор, дело в нем!

Он в третий раз покачал головой.

-Вспомни, сколько проводилось испытаний, и ни одного сбоя в системе связи. Я бы не поверил ни за что, если сам не летал через гипер, и все бы не было в порядке. И знаешь, что?

-Что?

-Несколько дней до с Земли вылетел разведчик в сторону Малого провала. Штурман – мой старый приятель, мы случайно встретились в порту, поэтому я знаю, что они отправились на операцию. Я знаю их код, и пытался с ним связаться. Ноль. Словно, я стреляю из лука в надежде, что меня кто-то услышит.

-То есть ты думаешь, дело в нас?

-Ага. Как по-другому это объяснить?

Я на минутку задумался.

-Но что же теперь сделать?

Риторический вопрос. Надо признать, что со стороны, наверняка, в этот момент представлял весьма неприглядное зрелище. Полная растерянность – вот самое точное определение для моего тогдашнего состояния.

-Рико, может вы объясните, что в конце концов происходит? – Голос Снека звучал требовательно, почти раздраженно.

Я вкратце передал ему концовку нашего с Дестором разговора. Моментально Кирмиона и Снек оценили ситуацию.

-Нужно немедленно садиться на Витт, чтобы сообщить об этом Совету и вашему другу, - заявил Снек, а Кирмиона почти одновременно с этим проговорила:

-Но если мы не можем связаться с вашей планетой, то значит, мы не можем вызвать ваши войска, то есть весь план рушится. – Голос у нее дрожал, и я понял, что несмотря на напускное спокойствие, ее крайне серьезно волновало все, что происходило и сейчас, и до сегодняшнего дня.

Я понял также, что пора взять руководство в собственные руки.

-Ну ладно, согласно нашему предыдущему плану, предполагалось, что четверо из твоей группы сядут со мной, а двое останутся здесь для координации, связи и подстраховки. Насколько я понимаю, сейчас это уже не актуально, поэтому я принимаю решению, что нам нужно сесть вместе. Снек я просил бы вас связаться с вашими кораблями, чтобы они следовали за нами. И еще: передайте своим здесь, на «Ганимеде», о состоянии дел. Дестор, возвращайся к себе, взлет через двадцать минут.

Снек тут же отправился выполнять мои поручения, Дестор сделал несколько недвусмысленных замечаний относительно Кирмионы, затем покинул рубку управления вместе с Ласло. В монитор я видел, как они поскользили в сторону своего корабля. Пока они были у нас, они так и не успели снять скафандры. Я вернулся к пульту и стал готовить двигатели к взлету. Кирмиона подошла ближе и, спросив разрешения, села в кресло второго пилота.

-Что же теперь будет, Остен?

Я вскинул на нее глаза. Первый раз она назвала меня по имени. Будь она человеком, я бы понял, что это значит – женщина бы так поступила из жалости или желания утешить. А может, они в действительности настолько похожи на людей, мелькнуло у меня, а значит, я так жалко выгляжу. А, черт, перед кем прикидываться? Да, давно мне не было так худо. Компьютер негромким сигналом запросил 120 секунд, чтобы разогреть двигатели. Я положил голову на пульт, но тут же вскинулся и посмотрел на Кирмиону.

-Я не знаю, Кирмиона, что будет, но знаю, что нельзя отчаиваться. Мы что-нибудь придумаем. У нас еще есть тысяча вариантом, просто они потребуют больше времени. Прежде всего нам придется отправиться на Землю. Ты хотела бы увидеть Землю?

-Я хотела бы, чтобы у нас стало все в порядке, - ответила Кирмиона.

-Будет, все будет, поверь мне.

Раздался сигнал, двигатели в норме, готовы к взлету. Я связался с Дестором.

-Ты готов?

-Еще несколько минут. Не забудь, что мы здесь уже шестой день, нужно все привести в порядке, тут у нас обнаружилась небольшая поломка шлюза, но ребята уже заканчивают ремонт.

-Ладно. Взлетай вслед за мной».

 

II

 

У Лимара появилось ощущение, что он на полной скорости летит в никуда. Они сидят здесь уже несколько часов, обсуждают массу вопросов, от решения которых зависит так много. Неужели, все это и вправду можно сделать, подумал Лимар, выслушивая доклад Советника Мату о состоянии крефского планетного флота, которое предполагалось снабдить специальным вооружением для нанесения превентивных ударов по военным базам кордамонов, чтобы отвлечь их внимание и дать возможность землянам сделать свои вылазки. Конечно, все эти планы будут скоординированы после прилета десанта, но все нужно продумать именно сейчас, потом на детальную отработку может не оказаться времени. За сегодня они фактически завершили подготовку приема земных кораблей, определили расстановку сил и сделали некоторые наметки относительно первых ударов по основным кордамонским объектам. Прежде всего следовало определить сами эти объекты, а для этого были привлечены последние разведданные. 

Лимар посмотрел на Хэла. Казалось, что он внимательно слушает докладчика, но вот и он слегка наклонил голову, провел рукой по глазам, значит, не он один чувствует усталость. Может сделать перерыв? Но он знал, что не заикнется об этом, они верят во всесильность человека, пусть верят и дальше. О, а это что-то новое. В кабинет вошел офицер внутренней службы безопасности, наклонился к Хэлу и что-то долго говорил. Тот резко изменился в лице и резко встал.

-Простите, дорогой Мату, договорите после. У меня срочное сообщение. Только что в атмосфере замечено семь кораблей, пять наших и два – землян.

-Что? – От неожиданности Лимар вскрикнул так громко, что Советники вздрогнули. – Но этого не может быть! Они взлетели только сегодня утром, почему они возвращаются?

-Не знаю, - Хэл пожал плечами.

-И вы сказали, что кораблей семь?

-Мне так сообщили.

Лимар покачал головой.

-Значит, Дестор тоже садится? – проговорил он негромко, - но мы планировали все совсем по-другому! Когда они приземляются?

- Через несколько минут. Я распоряжусь, чтобы их сразу проводили сюда.

Лимар закрыл глаза. У них был шанс, если все пойдет, как запланировали, а если нет?

Время тянулось медленно, больше никаких докладов не заслушивали, даже толком не разговаривали. Советники тихо переговаривались между собой, Лимар сидел, закрыв глаза, Хэл углубился в какие-то бумаги, видимо, проводил текущую работу по управлению остатков крефского государства. Наконец, дверь открылась, в комнату вошел тот же офицер, а вслед за ним группа, состоящая из людей и крефов. Лимар резко вскочил, кресло глухо ударилось о стену. Лимар узнал в вошедших всех крефов, отправленных вместе с Рико, включая Снека, а за ними шли Дестор и все члены его группы. Рико и Кирмиона замыкали шествие. Было что-то неприличное в столь массовом вторжении в святилище, где принимаются судьбоносные решения.

-Рико! В чем дело? Почему вы не выполнили приказов?

Рико подошел к свободному креслу и устало рухнул в него. Медленно обведя взглядом комнату, он остановился на Лимаре, потом посмотрел на Хэла и негромко произнес:

-Капитан, похоже, что нам почти конец.

-Может, объяснишь, в чем дело? – еще немного и Лимар окончательно вышел бы из себя.

Рико ответил медленно, четко.

-Мы не можем связаться с Землей, капитан.

-Как это? – Лимар обернулся к Дестору. Тот молча кивнул.

Рико продолжал.

-Мы вообще ни с кем не можем связаться, даже с другими кораблями, которые находятся в Космосе. Если честно, то я не знаю, в чем дело.

 

Хэл нервно бегал по кабинету из угла в углу, и в этом момент меньше всего походил на главу Совета. Кроме него в кабинете находились Лимар, Рико, все члены группы Дестора, Кирмиона и несколько членов Совета. По мнению, Хэла, этого было достаточно, чтобы принять решение относительно дальнейших действий. На собрании не присутствовал Дюваль, несколько часов назад он отбыл дальше на юг, где в подземных ангарах, не затихая ни на минуту, продолжалась работа по строительству гигантских космолетов.

Сидя в кресле перед Хэлом и его коллегами, Лимар вспоминал последний разговор с Дювалем, когда тот уже садился в скайд. Лимар напросился проводить его, он почему-то чувствовал себя перед Дювалем виноватым, может потому, что за все это время он так и не позволял Дювалю участвовать в деле, и теперь думал, что тот уезжает в столь драматический момент именно поэтому. Однако это оказалось не так. Он вспомнил, как Дюваль сказал ему напоследок:

-Капитан, я понимаю, что факт отсутствия связи с Землей – очень важный, но это делает еще более важным благополучное завершение моей работы. Вы понимаете? Я не прорицатель, но мне кажется, что план Хэла может в результате оказаться-таки для крефов более реальным выходом из положения, нежели наши с вами мифические десантники. Не забывайте об этом. В крайнем случае, нам с вами есть, куда отправиться, им – нет. Да и мне с вами не по пути, я намерен остаться здесь до конца. Прощайте, капитан, очень надеюсь, что мы с вами еще увидимся.

Они обнялись. Лимар не мог удержаться от этого жеста. Дюваль молча улыбнулся и полез в скайд. Возвращаясь в бункер, Лимар думал о том, что такие вот молчаливые и тихие люди, ученые, священники по факту оказываются намного смелее, храбрее и умнее таких, как он, Лимар, людей действия.

Теперь Лимар никак не мог отделаться от впечатления последних слов Дюваля. Особенно после того, как Хэл красочно описал возникшие сейчас трудности.

-Насколько я понимаю, теперь у нас только один вариант, - закончил Хэл, - отправить на Землю корабль.

Лимар устало выпрямился. Неужели, чтобы дойти до такого простого факта, нужно собирать целое совещание?

-Совершенно верно, и чем скорее мы это сделаем, тем больше у нас шансов, - сказал он. – Мне кажется, что вылет можно назначить на сегодняшний вечер.

-Кого вы предполагаете послать? – спросил его Дестор.

-Полетит «Ганимед-7». Отправлюсь я, двое из твоей команды, Дестор, и те крефы, которых вы, Хэл, посчитаете нужным отправить с этой миссией.

Хэл прекратил свою бессмысленную беготню, и обернулся к нему:

-Думаю, что подойдет та же группа, что отправилась в прошлый раз.

Лимар кивнул.

-Ну что ж, хорошо. Если честно, то я предпочел бы начать готовиться к полету. Дестор. Рико, прошу за мной.

 

III

 

«Я вряд ли когда-нибудь забуду этот день. Вообще-то все дни в течение нашего пребывания на Витте, не говоря о сногсшибательных событиях, которые развернулись позже, трудно забыть, но этот был особенным.

Спустя всего два с половиной часа после того, как мы покинули кабинет Советника Хэла, мы в большом скайде направлялись на взлетную площадку, которая находилась немного за городом и была замаскирована под учебный центр. Здесь же в темных ангарах стояли «Ганимеды», один из которых через несколько минут должен был выйт  в Космос и направиться на Землю. Меня не было в числе отбывающих, и если честно я был в определенной степени этому рад, потому что все эти переговоры с Центром я представлял с большим трудом. Я предпочитал остаться здесь. С Нэлом отправлялся Мартус, штурман с «шестерки», еще один из группы Дестора, не помню его имени, а также группа крефов (про себя я их называл группой поддержки). Кстати, эти ребята, может быть, и были специалистами в какиз-то своих крефских делах, но на меня производили впечатление бестолковых недоумков. Но вероятно, я просто не видел их в деле, а так они постоянно бесцельно топтались вместе с нами, мало кто не выглядел бы глупо в таком положении.

-Остен, не буду давать тебе каких-либо конкретных указаний, - сказал Нэл, поворачиваясь ко мне, когда мы вышли из скайда, - сам сориентируешься. Я только что говорил со Снеком, кордамоны начали крупнейшую за последние дни кампанию, поэтому будьте все осторожны, продержитесь, пока мы не прибудем.

-Постараюсь, - ответил я. – Итак, через неделю я выхожу на орбиту, правильно я тебя понял?

-Да. Раньше не имеет смысла, неделя – это минимальный срок, если все пойдет нормально. Я почти в этом уверен, но все-таки. Тем более, что я вернусь раньше, чем войска, поэтому если я появлюсь раньше – не беда, меня не нужно встречать, - с улыбкой проговорил Нэл.

-Ну бывай, береги себя, - я пожал ему руку и слегка обнял за плечо.

-Ты тоже.

Мы остались в стороне и смотрели, как в наступающих сумерках одиннадцать фигур быстро направляются к кораблю. Кроме меня здесь был Дестор и Ласло, чуть вдалеке стояли несколько крефов, но ни одного из них я не знал. С другой стороны топтался креф - пилот скайда на котором мы прибыли, ожидавший, когда нужно будет транспортировать нас обратно. Вскоре люк закрылся, зажегся взлетный маяк, крыша ангара начала раздвигаться, раздалось ровное гудение двигателей, и через несколько минут корабль, тускло сверкая овалом силового поля, направился в небо. Мы медленно вышли из ангара на двор, я кинул последний взгляд вверх, где «Ганимед» плавно набирал скорость и вместе со своими попутчиками направился к скайду. И вдруг раздался взрыв. В том, что это взрыв, и ни что иное, сомнений не было. От взрывной волны резко колыхнулся воздух, и все мы резко вскинули голову в небо. То, что мы увидели, сжало мое сердце.

Там, где секунду назад я видел набиравшего скорость корабль, ярко сияло рваное облако света и плазмоподобного воздуха – все, что осталось от «Ганимеда». На мгновенье все мы замерли, потом я кинулся в том направлении, которое, как мне казалось, было направлением к взлетевшему кораблю. Или к том у, что от него осталось. Трудно сказать, зачем я это сделал, наверное, чисто рефлекторно.

Помню чей-то рваный вопль: «Нет!». По-моему, это был тот самый пилот скайда, который несколько минут назад скучал в сторонке. Я остановился. Опустил голову вниз, я стоял посреди равнины, укрытой сочной зеленовато-синей травой, кустистыми растениями, а в небе только что погиб мой друг. Но как? Ведь он включил поле, его не могли подбить. Я чувствовал, что ноги вот-вот откажут, и вдруг раздался громкий крик (в тот момент все звуки казались нереально чересчур громкими, мне казалось, что я слышу шуршание травы и удары молекул воздуха друг о друга).

-Смотрите! Что это?

Я взглянул вверх и обомлел. В стороне от ярко марева горящего воздуха чернела пухлая точка, которая росла прямо на глазах. Было видно, что она опускается на землю. Меньше секунды мне понадобилось, чтобы понять, что это.

-Катапульта! Быстрее туда!

Боже, как я бежал в тот день, хотя сам не понимал, зачем. Ведь не собирался же я ловить катапультированное кресло руками. Я посматривал вверх, чтобы верно брать направление. Вот, открылся парашют, скорость падения резко замедлилась, и к месту падения я поспел почти вовремя.

Я заметно опередил все, кто бежал вслед за мною, поэтому, когда они подбежали, я успел отстегнуть мешавший парашют и наклонился к стеклу обтекателя. Оно было сплошь в трещинах, а в нескольких местах было помято, задняя сторона кресла полностью обгорела так, что из него торчали то ли пружины, то ли какие-то другие железки – я не стал обращать внимания на это. Я был занят тем, чтобы поскорее избавиться от обтекателя. Его заклинило и перекосило, но совместно с Дестором и оказавшимся тут же одним из крефов нам удалось вскоре его просто отодрать.

-Нэл! Черт, как я рад тебя видеть! – вскричал я вне себя.

Вид у него, конечно, был ужасен. Все лицо и грудь были в крови, форма изрядно обгорела, возможно, кое-какие кости были поломаны, но он был жив, в этом не было никаких сомнений. Он прерывисто дышал, несколько раз пытался открыть глаза, но это ему не удалось. – Держись, дружище! Все будет хорошо.

Все, что происходило дальше, прошло для меня, словно в тумане. Подъехали какие-то наземные машины, из одной из них были извлечены что-то похожее на носилки, Нэла осторожно укладывали на них, увозили, все это происходило вокруг меня, но я чувствовал себя невидимкой. Меня никто не замечал, я бесцельно слонялся по месту происшествия все это время, я словно впал в ступор. Только резкий окрик Дестора, который не отходил от Нэла, привел меня в чувство.

-Рико, от зовет тебя, быстро!

Я кинулся на зов. Глаза у Нэла были приоткрыты, он повел головой, чтобы увидеть меня:

-Не повезло, Остен. Что-то нам в этот раз не везет.

-Ничего, капитан, все в порядке. Что случилось? Ведь ты включил поле.

Нэл молчал. Я уж думал, что дело неладно, но он открыл глаза и попытался приподняться.

-Бомба. Кто-то установил в корабле бомбу. И включил ее сразу после взлета.

Больше он ничего не сказал, и его увезли.

Я кинулся к Дестору и Ласло.

-Пошли! Сегодня я кое-кому оторву голову.

Пилот скайда все это время был здесь же, поэтому мы не теряя времени взлетели и отправились в город.

В бункер нас пропустили сразу же, появились четверо крефов, которые проводили нас непосредственно в кабинет Хэла. Он был не один, но тут же поднялся нам навстречу.

-Мне только что сообщили! Но что же это такое, почему такое несчастье?! – Он чуть не плакал, с меня сразу слетел весь мой пыл, который я хотел обрушить на Хэла, потому что было очевидно, что бомбу подложил кто-то из крефов, причем неизвестно, сделал ли он это до взлета и затем вышел под каким-то предлогом или же взорвал корабль вместе с собой. – Удалось что-нибудь выяснить?

-Погодите! – остановил его я. – Корабль взорван, погибли все, кроме капитана Лимара, который чудом катапультировался в момент взрыва.

-Но как его могли подбить, у вас ведь…это…э-э…поле защитное, так оно называется? – вскричал Хэл.

-Это самое интересное, - рявкнул я. Будь проклят тот день, когда мы связались с этой планетой! – Лимар на минуту приходил в себя и знаете, что он сказал? Он сказал, что корабль не сбивали, внутри корабля взорвалась бомба. Вам понятно? Корабль взорвали сознательно ваши же крефы! Или кордамоны под видом ваших, не знаю.

Хэл молча сел. Он даже не сел, он словно стек в кресло и закрыл широкой ладонью лицо».

 

 Глава IV. I

 

Лимар поправлялся довольно быстро, но настроение у него от этого не улучшалось. После того злосчастного взрыва, он словно впал в полнейшую апатию,  и теперь даже не хотел поправляться. Куда лучше вот так бесцельно валяться, делая вид, что нет сил даже пошевелить пальцем. У него оказались несколько сломанных ребер, небольшое сотрясение мозга, парочка царапин, но главное треснувший обтекатель вспорол ему живот наискосок. Легко отделался для падения с километровой высоты, сказал Рико, навестивший его на следующий день. Здесь даже провели небольшое совещание на ту же тему, но надо признать, что настроение у всех было по меньшей мере похоронное. Приняли решение о том, что через несколько дней в состоянии полной секретности на Землю направится второй корабль, но приняли, словно бы по инерции. Рико даже показалось в какой-то момент, что Хэл смотрит на них, как на смертников. Но дело даже не в том, создавалось ощущение, что все как будто забыли о конечной цели всего задуманного.

Тем не менее было очевидно, что другого выхода нет – второй «Ганимед» должен попытаться попасть на Землю и сделать первый шаг в выполнении плана. Поэтому Дестор и Рико готовились и готовились очень тщательно. Прежде всего было записано новое сообщение для Центра со стороны Лимара, так как прежнее взорвалось вместе с кораблем. Для этого Лимара по его собственному настоянию одели в новую форму и усадили так, словно с ним все в порядке. Небольшая игра света, и царапины на лице стали не видны, все остальное скрыла одежда. Лимар считал, что будет лучше, если Земля получит сообщение, где он цел и невредим, а не напоминает потерпевшего кораблекрушение. После этого он тщательно инструктировал Рико и Дестора. Теперь, из двух групп осталось лишь четверо, и Лимар решил, что на Землю отправятся только двое, а Ласло останется с ним на Витте. Также решено было взять с собой еще одну группу крефов, но все они будут обысканы. На специальном заседании Совета совместно с Рико и Дестором, который к этому времени уже совершенно не походил на прежнего, удивленно хлопающего глазами, и теперь активно участвовал во всех переговорах и подготовительных мероприятий, было принято решение установить в ангаре специальное поисковое оборудование. Однако это решение опоздало.

На следующий день после записи сообщения и детального инструктажа, Рико и Дестор направились в ангар, чтобы кое-что сделать. Прежде всего необходимо было загрузить в трюм небольшой крефский спутник, который после вывода на орбиту должен был выполнять функции координирующего корабля. К вечеру работа была закончена, и на обратном пути, заехав к Лимару, Рико сообщил, что вылет назначен на завтра. Лимар просил зайти к нему утром, чтобы попрощаться. После этого Рико направился в свои комнаты.

Ночью его разбудил гудок – кто-то настойчиво пытался к нему проникнуть. Рико спросонок двигался медленно, но наконец добрался до входной двери и открыл ее. На пороге стоял Снек, за его спиной стояло несколько крефов. Что-то в их лицах Рико не понравилось.

-Снек! Давненько не виделись. Заходи!

-Нет времени, Рико. Нужно торопиться.

-Что случилось? – Рико начал машинально одеваться.

- Несколько минут взорван ангар с вашим кораблем.

У Рико потемнело в глазах, пол с неожиданной силой приблизился к его голове и он потерял сознание.

 

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ПОЛЕТ

 

Глава 1.

 

I

 

Через десять дней после злополучных взрывов, прозвучавших практически в один день и похоронивших не только надежды Нэла Лимара на установление мира на Витте, но и надежды на возвращение на родную планету, четверо оставшихся в живых человека, кордамонка Кирмиона, креф Снек и несколько его подчиненных, приставленных для охраны землян, находились в небольшом особняке на окраине города Мармел. Лимар уже практически поправился, но по совету крефских врачей старался передвигаться как можно меньше. Поэтому сейчас он расположился на некоей помеси дивана и софы в глубине большой, обильно обставленной мебелью комнате. Все остальные сидели кто в кресле, кто прямо на полу на мохнатом ковре, двое охранников, несмотря на разрешение Снека сесть, стояли по обе стороны от дверей.

Надо сказать, что настроение у собравшихся было не то чтобы упадочное, а скорее апатичное. Все они за те часы и дни, которые прошли после взрывов, пережили и передумали столько, что сейчас их мозги и чувства пребывали в состоянии инерции или аффекта. И собрались они здесь вовсе не для обсуждения каких-либо вопросов или очередного плана действий, просто их поселили здесь два дня назад, после очередной эвакуации на юг. Тем не менее нельзя же часами сидеть молча, они переговаривались, но как-то нехотя, а Дестор с Рико и вовсе сбились на воспоминания своей прежней жизни – так они называли жизнь на Земле. Единственным, кто все еще пытался что-то сказать или сделать, постоянно будоражил это сборище сонных и апатичных землян, была Кирмиона. Но даже она махнула рукой, когда в ответ на предложение прекратить нытье и подумать, что делать дальше, услышала от Ласло, что неплохо было бы достать травки.

Рико, как мог перевел данное предложение, и Кирмиона прекратила на время свои попытки.

-      Помню, как-то раз на учебке у нас отказал двигатель, - говорил Дестор, - вот тогда мы с моим тогдашним командиром – ты его знаешь, Мирисон – страху натерпелись. Дело в том, что  у нас не было...

Но они так и не узнали, чего у них не было, потому что неожиданно для всех Лимар сказал:

-      Ребята, перестаньте валять дурака. Если мы не хотим похоронить себя здесь заживо, пока нас не похоронили кордамоны, нужно что-то придумать.

Рико меньше всего от него ожидал подобного заявления, потому что после взрывов капитан первым потерял всякий интерес к происходящему, был первым зачинщиком «дуракаваляния» и первым, у кого на лице было все время написано «А пропади все пропадом!».

-      А что, у тебя есть какие-нибудь предложения? – спросил Рико. – Мне, например, ничего на ум не приходит, разве что записаться добровольцем в крефский флот и постараться, чтобы кордамоны ухлопали меня первым же выстрелом, чтоб не мучался.

-      Ну хватит болтать глупости, - устало и беззлобно проговорил Лимар. – Нам всем сейчас хреново, но это не повод, чтобы окончательно раскиснуть.

-      О чем вы говорите? – вдруг спросила Кирмиона.

Рико обернулся к ней.

-      Капитан предлагает что-то делать, только, наверняка, сам не знает, что.

-      Ошибаешься, есть одна мысль, - ответил Лимар. Он перешел на крефский, чтобы было понятно Кирмионе и Снеку. Дестор и Ласло пока в расчет не шли, их голос не был решающим, да и особой помощи от них ожидать не приходилось. – Я думал о ней все последние дни.

-      Так чего же ты молчал? Мы тут всякую надежду потеряли, а у тебя, оказывается, есть козырек в запасе!

-      Надежду никогда нельзя терять, а мысль настолько безумная, что требует всестороннего взвешивания, - заявил Лимар.

Он привстал и сел. Пока еще это давалось ему с некоторым трудом, но он старался не замечать боли.

-      Помнишь ко мне приходил Дюваль? Якобы, чтобы меня навестить.

Рико кивнул.

-      Конечно, помню. Я еще поразился его спокойствию. Может, в этой теории по предопределенности действительно что-то есть?

-      Ничего в ней нет, кроме самовнушения, - отрезал Лимар. – Но он приходил не просто так. У него идея: раз у нас не осталось ни одного «Ганимеда», чтобы отправиться на Землю за помощью, значит, нам придется покинуть планету на...

-      Нет! – Рико вскрикнул неожиданно даже для самого себя.

-      Да. Он до этого говорил с Хэлом и остальными Советниками. Кстати, здесь, кажется, Совет выполняет номинальную роль, все решения принимает сам Хэл. Но нам это только на руку – чем меньше разброд мнений, тем лучше. Они предлагают реализовать прежний план. Вот такие дела?

Рико резко встал. Он взглянул на Снека. Тот молча кивнул. Значит, этот вопрос уже обсуждался, и видимо, не раз. Кирмиона? Она пожала плечами. Значит, и ей подобная мысль приходила в голову. Один я идиот, сижу дурак дураком, не вижу дела под собственным носом.

-      Что конкретно они предлагают, отправить корабль за помощью или эвакуироваться, как они хотели до этого? – спросил он.

-      В этом-то и дело. Дюваль предлагает послать корабль на Землю, Хэл – за эвакуация, но эта его позиция – не новость.

-      А ты? Ты что думаешь?

-      Может, нам тоже скажете, что такого интересного происходит? – встрял Ласло.

-      Потом. Так что ты думаешь?

Лимар пожал плечами. Потом по своему обыкновению сцепил пальцы в замок и наклонился вперед.

-      Сколько прошло с момента взрывов? Десять дней. Сколько городов крефы потеряли за это времени? Не меньше сотни. Сколько у них осталось площади? С гулькин нос. Сколько времени займет полет огромного лайнера на Землю и обратно? Не меньше месяца, если помнить о разнице в массах нашего покойного «Ганимеда» и корабля в милю длиной. Как ты думаешь, останется кого спасать на этой планете, пока мы вернемся?

Рико медленно покачал головой.

-      Так что же получается, Нэл? Мы проиграли?

-      Выходит, что так. Кордамоны оказались намного расторопнее нас, до сих пор ума не приложу, как им удалось взорвать наши корабли? Снек, есть какие-нибудь догадки?

Снек встрепенулся.

-      Насколько я знаю, расследование практически ничего не дало, - с грустью заявил он.

-      А да же если и дало, - вмешалась Кирмиона, - корабли-то все равно не вернешь.

-      Что верно, то верно. Итак, ты склоняешься к мысли бегства с планеты.

Лимар кивнул.

В тот же вечер к ним прибыла группа крефов во главе с Советником Хэлом и Дюваль. В ходе встречи фактически было принято окончательное решение, и Хэл отдал необходимые распоряжения. Подготовка кораблей к отправке началась.

 

II

 

«Те дни прошли для меня, словно в тумане. Несмотря на очевидность выбранного нами решения, смириться с ним было очень трудно. Но выбора не было, потому что вся ситуация вернулась на исходную, в то положение, которое было до нашего прибытия. Дюваль поставил на кон и проиграл, и мы – вместе с ним. Теперь самым главным было обеспечить безопасность шести гигантских космолетов, которые должны были унести с этой планеты определенную часть оставшегося в живых крефского населения и нас. Когда я впервые увидел эти корабли в подземном ангаре, меня охватило восхищение перед теми, кто конструировал и строил эти махины, потому что мне не представлялось возможным сделать подобное всего за несколько лет. И даже меньше, потому что большая часть времени, по словам Дюваля, ушла на конструирование непосредственно гиперпространственного двигателя. Правда, меня смущала одна деталь: если крефское население намерено кочевать на другую пригодную для жизни планету, то смысл гиперпространства терялся, из поколения в поколение можно путешествовать по Галактике в таких гигантских кораблях. Я поделился своей мыслью с Хэлом, однако он отмел мои возражения:

-      Нет, нам нужно найти подходящую планету как можно раньше. Нет, мы не можем бесконечно путешествовать в Космосе, нам нужны земля и солнце!

Земля и солнце! А кому они, спрашивается не нужны? Но только тут я полностью мог оценить колоссальность труда, проделанного горсткой крефов под руководством Дюваля. И не только я, того же мнения придерживались и остальные, в том числе и Кирмиона. Кстати, из-за нее возник небольшой казус. Или проблема. Или еще что - я уже начинаю путаться в словах! Дело в том, что непосредственно после взрывов Совет предъявил своеобразный ультиматум нам, чтобы мы избавились от Кирмионы и отправили ее назад к кордамонам. Только спокойные четкие аргументы Нэла (вот уж не думал, что он за нее вступится!) помогли разрешить ситуацию. Помимо прочего он сказал, что подозревать во взрывах проще самих крефов, нежели ее, которая все время находилась при нас и не могла по крайней мере физически быть в этом повинной. Что касается обвинений в шпионстве и передачи данных кордамонам, то Нэл просто махнул на это рукой, возразив, что она не могла знать, где находятся корабли, так как они были отогнаны без нее. Потом я поинтересовался, почему он поступил таким образом:

-      Во-первых, я знаю, что ты хочешь оставить ее при себе, и во-вторых, так называемая охота на ведьм еще никогда до добра не доводила. Что сделано – то сделано.

Вот в этом весь Нэл! Он предпочтет смириться с неудачей и начнет планировать что-то новое, нежели тратить усилия и время на поиск виноватых. Что ж, подход весьма прагматичный. Что же касается его первого замечания, то здесь я не мог с ним поспорить. Все это время, пока среди нас царила полнейшая суматоха с организацией то призыва сюда наших войск, то полетов «Ганимедов», у меня не было возможности толком подумать об этом, но после его слов я всецело осознал, что действительно, так и есть. Я действительно хочу, чтобы она была со мной. Пока я не задумывался, в каком качестве. Жены, любовницы, подруги (глупо, не правда ли?) или еще кого-то? Не знаю, все это было слишком неправдоподобно, ново и необычно.

Потом мы переселились сюда. Здесь стало поспокойнее, по крайней мере, в первые дни, до принятого Нэлом решения. Но я так и не сделал в ее сторону первого шага. Может быть, потом, позже, в полете? ПОЛЕТ! Теперь это слово приобрело новый смысл для всех нас, теперь я стал понимать чувства крефов, особенно Хэла, который так трепетно говорил о своей планете. И говорил, словно она уже в прошлом. За те две-три недели, что мы провели на Нертре, Зеленой планете, у нас были считанные мгновенья позитивных эмоций, почему же тогда она мне так полюбилась? Дюваль как-то сказал нам (это было так давно, еще до взрывов), что намерен остаться здесь навсегда, может, разве что побывает на Венере однажды, чтобы повидать отца. А я, хотелось ли мне покидать эту планету? Казалось, что она обладает каким-то особым качеством, свойством внушать неугомонность. Меньше чем за месяц я стал другим человеком. Почему? Раньше я никогда не задумывался, почему я такой, какой есть. Что я терял, оставаясь здесь? Частые воспоминая о погибших много лет назад родителях, постоянных переездах вместе с братом отца из-за дел его службы, изматывающие занятия, тренировки и учения в школе подготовки астронавтов, а потом академия, курсы, учения, потом опять учения, курсы, дисциплина... И полное одиночество. Что меня связывало с Землей, кроме сознания того, что это моя родная планета? Да пожалуй, ничего. Неужели все первопроходцы, первооткрыватели, благие авантюристы – это бывшие неудачники и отчаянно одинокие люди? 

Двумя днями спустя нам пришлось покинуть наш гостеприимный домик. Кордамоны гнали нас, словно стадо баранов. Но теперь это не имело значения, подходил день, когда мы все погрузимся на корабли и отправимся в никуда. Если бы мы знали, что происходит в этом мире на самом деле, мы бы наверняка сошли с ума!

 

III

 

-      Ну и к чему вы пришли?

Кирмиона уютно расположилась на полу. Крефская женская мода резко отличалась от мужской, и в облегающем одеянии, своеобразной помеси платья и комбинезона, она сейчас смотрелась очень привлекательно.

-      Да, в принципе, то же самое, - теперь все уже не имело значения, и я ничего от нее не скрывал, особенно, если учесть, что мы жили вместе. Ну, я имею ввиду, в одном доме. – Назначили день отлета, скоординировали графики отбытия всех шести кораблей, потом я уже выпал из разговора, потому что они вновь принялись обсуждать самый болезненный вопрос.

-      Кого брать с собой, - полуутвердительно-полувопросительно проговорила она.

-      Угу. Нальешь мне что-нибудь покрепче?

Она поднялась и направилась в соседнюю комнату. Оттуда донеслись плеск и постукивание бокалов. Когда она вернулась, я уже успел стянуть с себя крефский цветной балахон с множеством пряжек, замочков, карманов.

-      И что же они решили по этому поводу?

-      А черт их знает? Понимаешь, не все ли равно, кого брать, когда речь идет о сохранении части народа? Возьмешь гениев, а они вскоре умрут, оставив после себя посредственных потомков. Лучше уж наоборот, да и здесь не угадаешь, что вернее. И в конце концов, мы же не собираемся колонизировать какие-то ужасные, жуткие миры, чтобы там требовались особые навыки или что-то в этом роде. Тем более, что крефы больше напоминают домашние растения, чем колонизаторов-первопроходцев.

Кирмиона переложила бокал в другую руку и устроилась поудобнее, облокотившись на меня. И касаясь меня большей частью своего тела. И мне приходилось стараться этого не замечать.

-      Рико, а может, мне действительно вернуться?

-      В смысле?

-      Ну, вернуться к кордамонам. Я ведь говорила, затеряться на такой большой планете, как наша не составит трудов, а теперь, когда понятно, что все  переговоры, планы потеряли какой-либо смысл, то и моя роль в этом деле сошла на нет. Разве не так?

Логичный подход. За исключением одного «но»: я не хочу, чтобы она уезжала. Да и она, видимо, не хочет, иначе просто уехала бы, не разговаривая.

-      Так. Но ведь ты этого не хочешь, верно?

-      Верно. И знаешь, почему? Мне нечего здесь делать. После всего происшедшего я вряд ли смогу жить спокойно, теперь мне всегда нужны будут переживания, нестандартные ситуации, а где я смогу это получить, кроме как Полете с вами?

Я улыбнулся. Она очень четко высказалась. И дело даже не в том, что она ответила на поставленный собой же вопрос, она четко описала, что чувствовал сейчас я сам.

-      Вообще, я испытываю почти то же самое, - сказал я. – Даже не знаю, что лучше...

Но я не успел договорить: в дверь резко позвонили. Позвонили – это, конечно, же чисто земной эпитет, на самом деле невнятно пробурчал гудок, оповещающий о чьем-то намерении войти. Я встал и направился к двери. На пороге стоял Дестор, за его спиной маячили физиономии Ласло и Снека. Ну и компания, подумал я и посторонился.

-      Ну как дела у молодоженов весело осведомился Дестор, подмигнув в сторону Кирмионы.

-      Пошел к черту.

-      Ну-ну, не надо раздражаться – я только спросил. Кстати, я тут интересовался у Дюваля – он все-таки здесь прожил несколько лет – так вот он говорит, что они. – он кивнул в сторону кордамонки, - вполне нормальные, практически не отличаются от наших жен...

-      Ты заткнешься?

-      Уже заткнулся. Просто, если мы здесь задержимся, нужно подумать и об этом. Разве нет?

-      Чего притащились?

Дестор кивнул в сторону Снека.

-      Он шел сюда, а мы с Ласло болтались без дела у Дюваля, решили составить ему компанию. Похоже, у него что-то важное, потому что Дюваль, услышав, тут же куда-то убежал. Кажется, к старцам.

Я обернулся к Снеку.

-      У меня сообщение от Советника Хэла, - проговорил он, - но я ждал, когда вы закончите свой разговор.

-      Уже закончили. В следующий раз, когда этот болван вновь заговорит, можешь крепко его стукнуть, чтобы не мешал. Что-то случилось? Только не говори, что один из космолетов взорвали, у меня сердце стало слабым в последнее время.

-      Нет-нет, с ними все в порядке. Прояснилось кое-что насчет взрывов ваших кораблей.

Долей секундой раньше, чем я успел подумать, что этого делать не стоит, я бросил мельком взгляд в сторону Кирмионы. Она это заметила и нахмурилась.

-      Нашли преступников?

-      Частично.

-      В смысле?

Снек скорбно покачал головой.

-      К сожалению, в буквальном. Мы сбили два небольших планетолета, которые не ответили на опознавательные сигналы. Хотя корабли были наши, внутри были кордамоны. Выжить удалось лишь двоим, мы их допросили, пока они были в сознании.

-      Ну и...Не тяни.

-      Это они взорвали ваши корабли. Но мы не успели узнать, как именно, да это и не особенно важно.

Ну хоть что-то прояснилось, подумал я, а вслух спросил:

-      Как же они нас нашли?

-      Вот это самое интересное. Они установили на вашем корабле ультраволновый передатчик, и им оставалось только накладывать сигнал на волновую карту местности, чтобы определить ваше местонахождение.

-      Дьявол! Ну конечно, как мы могли раньше не догадаться!

Я отмахнулся от Дестора, который поинтересовался, что происходит, и вновь обернулся к Снеку.

-      И что вы намерены предпринять?

-      В этом направлении фактически ничего. Расследование завершено. Сейчас продолжается погрузка на корабли, наши специалисты особо занимаются отбором и консервированием зернового фонда, вроде пока все в порядке. Если ничего не случится, вылет состоится в намеченные сроки.

Через несколько минут они ушли. Снек шел, чтобы сообщить мне эту новость, Дестор с Ласло ходили то тут, то там, теперь, видимо, отправились вновь допрашивать Дюваля об особенностях крефской физиологии.

Я налил себе теку – крепкий бодрящий напиток, и обернулся в сторону Кирмионы, чтобы что-то сказать, но ее не оказалось там, где я ожидал. Я нашел ее в соседней комнате. Она переодевалась, точнее, заканчивала переодеваться.

-      Я уезжаю, - коротко сказала она.

-      Что за глупости?

-      Я не желаю, чтобы вы подозревали меня во всем, чтобы ни случилось. Если завтра что-то случится в Полете, вы опять подумаете на меня. Не хочу! Ведь ты подозревал меня во взрывах, верно?

-      Я всех подозревал, но учти, самих крефов – больше, чем тебя, - ответил я.

Она лишь махнула рукой и продолжала собираться.

Не буду вдаваться в подробности наших с ней полусемейных дрязг, вам они, наверняка, не интересны, скажу лишь, что я почти уже уговорил ее остаться, когда раздался сигнал вызова. Я уже разобрался в сигнальной системе связи крефов, и понял, что нас вызывает Совет. Я кинулся к видеофону. На экране появилось лицо Нэла.

-      Остен, привет. Ты виделся со Снеком?

-      Да, он мне рассказал, что произошло.

-      Угу. Значит, в определенной степени мы сами виноваты, поплатились за невнимательность. Ну да ладно. Вы можете прийти в Зал, как можно скорее?

-      Будем через несколько минут.

Так нашему с Кирмионой спору был положен конец. А когда мы вошли в Зал, где находилось лишь несколько крефов, Нэл и Дюваль, я понял, что предстоит что-то важное, раз нас собрали в таком узком составе».

 

Глава 2.

 

I

 

Вид Советника Хэла говорил о том, что ему предстоит сказать что-то важное, вид Лимара и Дюваля говорил о том, что они, по меньшей мере, знают, о чем пойдет речь, остальных собрали в спешном порядке, и они в некотором недоумении поглядывали друг на друга.

Хэл поднялся и прошел к широкому окну, которое смотрело на город. Очередной город. Из-за постоянных переездов ни крефы, ни люди уже давно не обращали внимания на местность, где они находятся. Это был лишь очередной город. Подземные ангары находились севернее этого города, но были в полной безопасности. Хэл постоял спиной к собранию несколько мгновений, затем резко обернулся. Рико показалось, что на его лице мелькнуло выражение удовлетворения.

-      Друзья! Как вы знаете, сейчас идет широкомасштабная подготовка к отлету, грузятся все шесть космолетов. Однако до сих пор пока остается открытым вопрос, куда мы отправимся. Наши ученые прозондировали ближайшее космическое пространство и доложили мне о наличии двух подходящих по параметрам солнечных систем, м сейчас выясняется, имеются ли там пригодные для жизни планеты.

-      Каково расстояние до этих систем? - спросил один из крефов. Рико уже знал многих крефов высшего звена – это был командир флота Лет. 

-      Точно не знаю, но по словам нашего дорогого Дюваля, расстояние для нас не имеет особого значения по причине наличия гиперпространственных двигателей, - ответил Хэл.

-      Не совсем верно. – вмешался Дюваль. – Точнее говоря, верно при наличии устойчивой системы координат.

-      Ну это в том случае, если мы хотим попасть точно в определенное место, - заметил Лимар. – В противном случае, это лишь ускоряет полет. Или для вас принципиально найти планету неподалеку от Нертры?

-      Лимар, вы прекрасно знаете, что для нас принципиально. Тем более в свете последних предложений.

Рико почувствовал, что пора приступить к делу.

-      Вы не хотели бы оповестить нас, в чем дело?

Хэл резко обернулся к нему.

-      Да, простите. Итак, с учетом того, что техническая работа и непосредственно погрузка проходит в запланированном графике, сейчас у нас на повестке дня только один вопрос: выбор направления и конечного пункта. Однако здесь имеются, как я сказал серьезные затруднения.

-      Я поясню, - сказал Лимар. – речь идет о том, следует ли нам сейчас выбрать какое-либо конкретное направление или же положиться на случай. Насколько я понимаю, наши крефские друзья за первый вариант.

Хэл кивнул.

-      Да, нам не хотелось бы потратить всю жизнь, порхая по космосу.

-      Но при этом вы сами же говорите, что сделать сейчас конкретный выбор технически невозможно.

-      К сожалению, это так. Но я ведь говорю, есть две подходящие солнечные системы. Почему бы не попробовать прежде всего там? Тем более, что скоро мы получим более детальную информацию об этих системах.

Рико заерзал  в своем кресле и вновь решил детализировать разговор.

-      Все, понятно, отсюда вопрос: сколько у нас времени? Я имею ввиду, сколько времени займет полная загрузка кораблей, оснащение их экипажами и апробация независимой экосистемы?

Хэл обернулся к Лету.

-      Приблизительно шесть дней, - ответил тот после секундного раздумья.

Рико внутренне ахнул.

-      Так скоро?!

-      Дорогой Рико, не забывайте, что мы продолжали подготовку все время, все эти последние месяцы, не останавливаясь даже на тот период, когда мы принимали план спасательных мероприятий с Землей.

-      С Землей? Да, с Землей. Земля, - Рико невнятно бормотал почти про себя, пытаясь уловить ту мысль, которая у него возникла при упоминании родной планеты. – А как насчет Земли?

-      То есть? Я вас не очень хорошо понял, - встрепенулся Хэл.

-      Я имею ввиду, если на ваших кораблях есть небольшие космолеты, может сделаем еще одну попытку, и тогда план вновь восстановится.

-      Я уже интересовался этим, - устало заметил Лимар, - такой возможности нет. Если мы и можем попасть на Землю, то только на одном из космолетов, а они вмещают около шестисот тысяч человек...э...крефов, ну вы поняли, что я имею ввиду. Или если построим корабль сами.

-      Да, кстати, а сколько времени на это потребуется?

Ответил Дюваль.

-      Порядка двух месяцев, если строить гиперпространственный двигатель. Без него, конечно, меньше.

-      Разумеется, у нас столько времени нет, - заявил Хэл. – Поэтому давайте вернемся к нашему вопросу.

Рико отвлекся. Шестьсот тысяч. Кораблей всего шесть, это значит порядка три  миллиона шестьсот тысяч. Вполне достаточно, чтобы начать цивилизацию заново.

 

II

 

Тон у Лимара был категоричный, поэтому Рико слушал его очень внимательно. Они говорили  в переходной камере, которая разделяла первый этаж внешне неприметного строения в центре города от подземного ангара, в котором находились все шесть кораблей. Как сказал однажды Снек, первоначально планировалось рассредоточить корабли по большей площади, однако потом решили, что это вызовет больше подозрений и привлечет ненужное внимание. Рико хотел спросить тогда, чьего внимания они опасаются больше: крефов или кордамон, но удержался. Сверху здание было в несколько этажей, и в нем располагались кабинеты одного из государственных ведомств, внизу же на территории в несколько раз превосходящей сам город находились космолеты.

Когда Лимар и Рико спустились и вошли в ангар, последний в который раз не приминул отметить колоссальность кораблей. Они действительно представляли собой внушителное зрелище: каждый был длиной больше километра, высотой – около двухсот пятидесяти метров, внутри они были оборудованы абсолютно всем необходимым для жизнеобеспечения больше полумиллиона крефов, не считая те виды животного и растительного мира, которые решено было взять с собой. Это были самые большие корабли, которые когда-либо видел Рико.

-      Черт меня возьми, если я когда-нибудь еще увижу такое зрелище! – проговорил он восхищенно. – Я имею ввиду не только из размеры. Посмотри, сколько здесь всякого народа. – Действительно, в ангаре сейчас нахолось по меньшей мере несколько тысяч крефов, которые все время что-то делали. Рико это зрелище напомнило большой муравейник.

-      Ты меня не слушаешь, - раздраженно отозвался Лимарю

-      Слушаю, слушаю, только ты пока толком ничего не сказал.

-      Сейчас - подзову Дестора и Ласло.

-      А они-то тут при чем, - удивился Рико. Так уж повелось за последние дни, что Рико привык к тому, что эти двое все время бесцельно слоняются, и даже не присутствуют на периодических собрания Совета. Или псевдосовета, как однажды заметил Рико, потому что из Советников там присутствовал только Хэл, правда, потому, что остальные занимались конкретными заданиями, каждый по своей сфере.

-      При том. Не забывай, что Дестор – первый пилот «Ганимеда-6».

-      Который безвременно почил в обозе, - вставил Рико.

Лимар мотнул головой.

-      Сейчас это не имеет значение. Привет, Дестор. Как дела?

-      Нормально.

-      Осваивались?

-      Точно. Надо признать, у крефов неплохие конструкторы.

-      Только не говори этого при Дювале, - улыбнулся Ласло, - он приписывает всю заслугу себе.

-      И он почти прав – не будь его, здесь бы ничего не было. Ну да ладно, к делу. Я вас собрал здесь вот по какой причине: каждый из нас, кроме тебя, Ласло, поведет один корабль. Поэтому у нас в запасе ровно три дня, оставшихся до вылета, чтобы освоиться.

Пока Лимар говорил, все четверо направлялись к одному из космолетов. С обеих сторон у него имелись входные люки, не считая грузовых, но они прошли дальше к вертикальному транспортеру, который стал поднимать их в отсек пилотов.

-      И давно ты это придумал? – спросил Рико.

Лимар обернулся к нему с вопросительным выражением лица.

-      В смысле, тебя это удивляет?

-      Вовсе нет. Кстати, а кто поведет остальные три корабля?

-      Крефы подобрали группу, из которых шестеро станут нашими вторыми и третьими пилотами, а остальные составят команду для других кораблей.

-      Значит, я получаю повышение, - пошутил Рико. -  И у меня будет целых два помощника.

-      Не паясничай. Дело серьезное, сейчас сам увидишь. Как ни старались конструкторы, пульты управления у этих гигантов невероятно сложные.

В просторном коридоре их ожидала группа крефов, которая по численности вполне могла бы сойти за толпу.

-      А здесь их больше пятнадцати, - заметил Дестор.

-      Разумеется. Ты ведь не собираешься разбираться с крефскими пультами управления без самих конструкторов и механиков, - возразил Лимар.

К ним подошел креф в форме космического флота и представился.

-      Рад вас приветствовать, я Семар, начальник второго конструкторского состава. Мне поручено принять вас и вашу группу пилотов для ознакомления с пилотированием наших кораблей.

-      Очень хорошо. Давайте приступим.

 

III

 

«Надо признать, что эти ребята знали свое дело. Мало того, что они построили такие громадины, этот Семар оказался толковым экскурсоводом – думаю, это наиболее подходящее слово для его тогдашней роли. Для начала он показал нам непосредственно рубку пилотов, затем ознакомил со схемой, которая фактически представляла собой развернутый вид корабля, начиная от балластового отсека и заканчивая туалетными комнатами. Схемы мы получили каждый по одному экземпляру для изучения. После этого мы приступили к пульту управления. Для крефов система указателей, клавиш и расположение приборов было привычным, а нам троим все это было ново. После длительного инструктажа мы наконец могли с грехом пополам разобраться в самом пульте, однако когда я подумал, что может представлять собой крефский компьютер и система управления, мне стало нехорошо.

Правда, стоит отметить, что мы оказались неплохими учениками. Помогла, конечно, наша земная подготовка, но и кроме того, спустя некоторое время я обратил внимание, что есть во всем этом устройстве, конструкции корабля что-то знакомое, человеческое. Вряд ли мы бы с такой же легкостью разобрались во всем, если бы это был исключительно крефский корабль, но здесь, структура механизмов, и соответственно компьютерные программы, вернее, их крефские эквиваленты были почти человеческими по логике. Это объяснялось тем, что к созданию кораблей приложил руку все-таки человек. И наконец, нам здорово помогло то, что крефы практически не использовали свой алфавит, или написание языка, кому как нравится, предпочитая изображать все графически. Особенно это касалось Дестора и Ласло, которые и вовсе не знали крефского языка. Я даже спросил у Семара, каким образом они предполагают общение между ними и остальным экипажем, не говоря уже о пассажирах.

-      Честно говоря, мы пока не обращались к этой проблеме коммуникации, - ответил он, - но думаю, что наши специалисты смогут найти ее решение.

-      В крайнем случае, будем рисовать им картинки, - пошутил Дестор.

Нэл по своему обыкновению не был склонен шутить. Он сказал:

-      Хорошо, кабы так. А если внештатная ситуация? Нет, я переговорю с Советом, чтобы решили эту проблему, по крайней мере, смягчили ее последствия. – Он сделал для себя пометку в блокноте.

Мы продолжили и занимались практически до самой ночи, после чего мы с Лимаром отправились наверх в свои «апартаменты», а Дестор и Ласло остались в ангаре, чтобы, как они выразились, попривыкнуть. Я видел, что Нэл приветствует это их решение, потому что считал, что чем больше они будут толочься  среди крефов, тем меньше вероятность возникновения проблем с коммуникабельностью. Я даже подумал, а не было ли показное безделье этих двоих и беспрерывное шатание по городу, зданию Совета и ангару идеей Нэла именно с этой целью. Что ж может быть, Нэл иногда бывает хитер.

Так или иначе, но оба последующих дня мы с методичностью заводских рабочих с утра появлялись в ангаре и оставались там до позднего вечера. Однако это дало свои результаты: накануне отлета мы разбирались в системе управления крефских космолетов не хуже самих крефов, а может и лучше.

Я не стану подробно останавливаться на самом моменте отлета с Витта, потому что это был очень неприятный эпизод в жизни всех крефов и не только потому, что они почти наверняка навсегда покидали свою родную планету, но и потому, что уж больно все это было похоже на предательство тех, кто оставался. Этот момент вообще остался для меня полной неопределенностью, то есть я так и не смог разобраться, по какому критерию Совет отбирал тех, кто отправляется на кораблях в неизвестность, а кто вынужден остаться, чтобы либо погибнуть, либо влачить неопределенное существование под кордамонской властью. Правда, у меня состоялся короткий разговор с Хэлом на эту тему, который немного кое-что прояснил, но все равно оставалась целая куча вопросов.

Это произошло так. Вся пилотная группа собралась в комнате Совета, и на этот раз здесь присутствовали все Советники, и я понимал почему: все подготовительные мероприятия, включая погрузку, были завершены днем ранее. Хэл произнес короткую речь, на которую я практически не обращал внимание, так как она была большей частью обращена к крефам, затем выступили некоторые Советники – они так же говорили недолго и все какими-то общими фразами. Я понял, что им просто не хочется сейчас касаться скользких тем, они старались представить все как можно более обыденно.

После того, как Советники разошлись, Хэл попросил нас остаться и обратился к Нэлу с вопросом об уровне подготовленности пилотов.

-      Не могу дать полной гарантии, но я практически уверен, что каждый из пилотов, включая ваших, со своей задачей справится, - ответил тот. Видимо, его тоже подхватила эта волна деланного безразличия, потому что голос звучал глухо и бесстрастно.

-      Очень хорошо. Наши ученые продолжат работу и в течение всего полета, особенно в начале, чтобы оптимизировать наши курсы. Кстати, вы обговорили с группой конструкторов систему синхронизации.

-      Да, все в норме. Это будет делаться автоматически, - ответил Нэл.

-      Ясно.

Однако мне было далеко не все ясно.

-      Советник! У меня есть ряд вопросов, - начал я, - но я не буду злоупотреблять вашим временем, спрошу только о самом главном. Насколько я понимаю, с нами полетит немногим больше трех с половиной миллионов человек...ну, я имею ввиду крефов. А что будет с остальными?

Хэл некоторое время тер лицо, что можно было принять за жест раздумья, потом медленно проговорил:

-      Вы затронули, наверное, самый болезненный вопрос, который только может сейчас возникнуть. Однако за последние месяцы я уже привык не кокетничать с этой проблемой и не драматизировать ситуацию. Дело в том, что крефского государства больше нет, и нет уже давно, оно перестало существовать еще до вашего здесь появления. Потом у нас возникла надежда все восстановить, но и она затем пропала. Но что я говорю, вы и так все прекрасно знаете! Теперь единственным утешением для нас, по крайней мере, для меня остается мысль о том, что раз теперь разделения планеты не существует, а крефский народ фактически рассеется по всей планете, то и со временем они вместе с кордамонами – ведь не вечно же они будут такими воинственными и жестокими – сумеют создать на Витте достойную расу и цивилизацию. Больше я ничего не могу сказать на ваш вопрос.

-      Тогда зачем вам бежать?- спросил я. – Если будущее не столь уж ужасно, может стоит, участвовать в этой...как бы сказать, ассимиляции народов?

-      Вы правы, но остается еще один момент. Не знаю, поймете ли вы меня? Среди нас давно уже есть такие, которые задумывались о том, а не пора ли расселить часть крефов в галактике? Данный случай – это не просто бегство от ужасов поражения в войне – это мелочи, я представляю это как возможность колонизации новых земель. Пройдут века, тысячелетия, и ученые будут гадать, что подвигло первых переселенцев покинуть свою планету и начать колонизацию. Быть может, через много времени именно потомки тех, кто сейчас отбывает с нами, совместно с людьми колонизируют галактику. Простите, но мне нужно отлучиться отдать последние распоряжения. Извините, Рико, если не смог полностью ответить на ваши вопросы.

Вот и все. На следующий день крыша ангара и вместе с ней ряд домов над ним были в течение нескольких минут разобраны, и шесть гигантских космолетов взлетели с планеты. Я сидел в кресле первого пилота третьего по нумерации корабля и в последний раз смотрел на Витт, вид которого на мониторах был очень живописен. Справа и слева от меня сидели мои помощники-крефы. Когда мы входили в полосу облаков, и вид земли на время пропал, они отвернулись от экранов».

 

Глава 3.

 

I

 

Одно дело, когда под твоим началом два человека, и ты ответственен за жизнь нескольких человек, другое – когда ты руководишь группой из нескольких десятков, а от тебя зависят шестьсот тысяч жизней, думал Нэл Лимар. Только что он выправил курс и связался с остальными кораблями, чтобы проверить, как автоматика справилась с коррекцией курса на их кораблях. Ближайший скачок через гиперпространство ожидался не ранее чем через четыре дня, поэтому особой работы у командира крефского лайнера не было, и он часто позволял себя то думать о разном, то беседовать с Хэлом, который вместе со своими коллегами из Совета разместился на его корабле.

Сразу после пересечения орбиты следующей за Виттом планеты, Лимар передал управление космолетом крефам и покинул рубку пилотов. Ему требовалось немного прийти в себя и чуточку отдохнуть. Нет, не от самого взлета, говорил он себе, просто, когда видишь такое неутешительное зрелище,  чувствуешь себя не в своей тарелке. Его просторная каюта находилась практически по соседству с рубкой управления, но ему не хотелось оставаться одному, наоборот, он был бы рад с кем-нибудь поболтать. Может, с Хэлом? Да, именно с Хэлом, сейчас он наверняка ничем не занят.

Корабль и все службы были спроектированы так, что получилось несколько секторов. В первый сектор входила рубка управления, некоторые узлы систем связи и координации, а также помещения, предназначенные для экипажа и членов Совета; второй отсек включал в себя практически все остальное помещение корабля, сюда входили все жилые и рабочие помещения для пассажиров; и наконец, третий отсек являлся своеобразным машинным отделением, хотя по внешнему виду он больше напоминал гигантскую, многоуровневую лабораторию.

Лимар прошел через широкий коридор из рубки управления, миновал две переходные камеры и оказался в небольшом зале – это был зал заседания Совета, и затем, пройдя его, вошел в сектор, где находились личные «апартаменты» членов Совета и его экипажа. Дверь в каюту Хэла была приоткрыта, и оттуда доносились голоса. Лимар коротко позвонил и вошел, не дожидаясь приглашения войти.

-      Хэл, как поживаете?

Советник сидел за своим рабочим столом, перед ним в креслах расположились Лет, его помощник , имени которого Лимар не знал, и двое представителей, как он их называл, ученой братии.

-      Проходите, дорогой Лимар. Все в норме?

-      Да, более чем. Мы покинули Витт на скорости в двенадцать сотых от максимальной и теперь будем набирать до восьми десятых. После этого примем решении о скачке через гиперпространство.

-      Когда это ожидается?

-      Думаю, что дня через четыре по стандартному хронометражу.

Хэл перебрал какие-то документы на своем столе и обернулся к Лимару.

-      А мы обсуждаем все тот же вопрос: куда направимся?

Лимар развел руками, давая понять, что не имеет никакого представления по данной проблеме.

-      Пока, как вы знаете, у нас только два предложения: система Ларкуса и система Мела. Первая ближе, но у второй наши ученые предполагают наличие сразу двух пригодных для жизни планет.

-      Они находятся в разных направлениях? – поинтересовался Лимар.

-      Дорогой Тексар, ознакомьте нас с местоположением этих систем, - распорядился Хэл.

-      Мы тут собрали небольшую локальную карту ближайшего космического пространства, - проговорил тот, раскрывая небольшой, похожий на дипломат, ящик. – Минутку, сейчас я включу карту.

Молодцы, у них уже есть трехмерные голограммы, подумал Лимар, когда карта раскрылась над ящиком и начала неярко мерцать и искусственном освещении кабинета. Что-то раньше я у них такого не видел.

Тем временем Тексар завладел инициативой в разговоре и начал свой короткий доклад:

-      Прошу внимания. Вот это система Витта, мы находимся приблизительно здесь, а это, - он сделал какие-то манипуляции и масштаб карты начал сокращаться, - система Ларкуса. Ларкус – белый карлик, поэтому пригодными для обитания могут быть только самые отдаленные планеты. По нашим данным, шестая планета имеет кислородную атмосферу и плотную поверхность. В семнадцати секатах от нее вот в эту сторону, - карта вновь сдвинулась, - находится система Мела, система желтого карлика, и мы предлагаем, что пригодными могут оказаться третья и четвертая планета. Как видите, угол между этими системами, если отсчитывать от Витта составляет около 43 градусов.

То есть почти в одной стороне, подумал Лимар, а вслух произнес:

-      А каковы размеры этих планет?

-      Та, что в системе Ларкуса, размером в три с половиной Витта, если считать диаметр, две другие, о которых я говорил, соответственно, один и два и один и восемь от диаметра Витта.

-      Ясно, - проговорил Хэл и обернулся в сторону Лета и Лимара. Тексар понял, что его презентация окончена и свернул карту. – Ваши предложения, друзья!

-      Мне кажется, что мы могли бы попытать счастье сначала у более близкой звезды, - сказал Лимар, - тем более, что технически нам затем не составит большого труда сделать нужный разворот. Кстати, плохо, что у нас нет кораблей-разведчиков, на подлете к планете они незаменимы, а так нам придется подлетать со всей нашей гигантской кавалькадой.

-      Ничего не поделаешь, - отозвался Хэл. – Итак, вы поддерживаете это предложение.

-      Да, - сказал Лет. – Почему бы и нет?

-      Ну значит, решено.

-      Лимар, а где находится Земля? – спросил вдруг Лет.

-      Трудно так сразу ответить, ведь у вас совершенно иная система координат и другие меры для расстояния. По нашему измерению, Витт отстоит от Земли на расстоянии 38 световых лет, по галактическим масштабам это почти рядом, а с учетом наличия гиперпространственных двигателей – действительно рядом. Что касается пространственной развертки или проще говоря направления, хотя это понятие в космосе не совсем верно, то здесь я затрудняюсь ответить что-то конкретное.

-      А если мы предоставим вам нашу карту, - вмешался Тексар и принялся вновь разворачивать свой ящик. – Поверьте, нам очень интересно.

-      Не знаю, как буду ориентироваться по вашей карте, - вполголоса проговорил Лимар и подождав, пока карта раскроется, попросил сократить ее масштаб по половины от возможного. Карта, надо признать, была очень подробной, что Лимара весьма удивило. Так или иначе, он стал пристально разглядывать это голографическое скопление небесных тел и каково же было его удивление, когда он понял, что система Мела – не что иное, как система альфа Центавра, соседняя с Солнечной системой. Понимание этого пришло к нему как-то разом, он даже толком не смог бы объяснить, почему он в этом так уверен.

-      Ну что? Вы так долго молчите, – Тексар наклонился вперед, чтобы посмотреть, на что это загляделся землянин.

-      Ничего, ничего, - проговорил Лимар. – Если не считать, что мне кажется, вот здесь находится Земля.

Хэл перегнулся через стол и воскликнул.

-      Так близко?

-      Выходит, что так.

-      А почему вы уверены, что это Земля? - спросил Лет.

-      Система Земли, - поправил его Лимар. - В принципе, я могу и ошибаться, но слишком много совпадений. Тексар, увеличьте этот сектор. Смотрите, звезда – желтый карлик, как и Солнце, в системе 9 планет, пятая – газовый гигант, у шестой огромные кольца – это, кстати, космический лед, фактически затвердевшая вода. Я мог бы связаться с Рико и уточнить кое-какие аспекты, он более компетентен в этих вопросах, но и сам почти уверен, что это и есть система Земли. Соответственно, третья планета – это Земля, вторая – Венера – родина вашего друга Дюваля, четвертая – Марс, а вот этот огромный спутник Земли – наша фактически четвертая обитаемая планета.

-      Удивительно, - медленно проговорил Хэл. А потом резко обернулся к Тексару. – Кстати, а почему вы проглядели эту систему, когда докладывали мне о двух других? Ведь планеты людей так же обитаемы, а вы не включили их в свой доклад?

-      Мы не стали рассматривать дальше, чем система Мела, так как решили, что для начала двух вариантов достаточно, - ответил Тексар. – Но мы знаем еще по меньшей мере четыре подобных системы, но они дальше Мела, поэтому пока мы о них вам не говорили.

-      Хорошо, - заключил Хэл, хотя вид у него был несколько недовольный. – Итак, мы выбираем Ларкус. Пока.

II

 

К вечеру того же дня Лимар признался себе, что изнывает от безделья. В течение двух часов в середине дня, почти сразу же после совещания у Хэла он совместно со своими двумя помощниками вычислял траекторию движения до пункта набора скорости для скачка через гиперпространство в направлении систему Лакруса, после чего вынужден был констатировать, что больше ему заняться нечем. Некоторое время после этого он бесцельно просидел в рубке управления, даже проверил записи бортового журнала, потом связался поочередно с командирами всех остальных пяти кораблей. У тех все шло нормально, системы благополучно получили образец вычислений, и курсы были скорректированы практически без участия людей и крефов. Затем Лимар отправился в свою каюту, но не смог пробыть там и получаса и вернулся обратно.

-      Наладьте связь с третьим, - распорядился он.

-      Связь есть, - почти тут же отозвался Салрам, его третий пилот.

-      Остен, чем занимаешься?

На мгновенье лицо Рико пропало с экрана, словно он что-то подбирал или наклонился в сторону.

-      А черт его разберет. Ты думаешь, я знаю? Дурака валяю – вот самое точное определение моего занятия. А ты?

-      То же самое.

-      Как ребятишки? – Рико, очевидно, имел ввиду крефов из его команды.

-      В норме. Пожалуй чересчур исполнительны. Мне не хватает моего неуемного штурмана, - улыбнулся Лимар.

Рико тоже рассмеялся.

-      Ну, я теперь важная птица, не то что раньше.

-      Кстати, о «раньше». Я тут послонялся немного по кораблю, вернее по нашему отсеку, и знаешь что понял?

-      Не-а.

-      Все последние дни, я имею ввиду с момента посадки на Витт, мы участвовали в стольких беготнях, драках, переговорах, обсуждениях и прочем, и все бегом-бегом, что...

-      Что тебе этого сейчас недостает, верно? – закончил за него Рико.

-      Точно. Я словно сам не свой, словно вычеркнут из жизни. Хотя, казалось бы, что может быть ответственнее нашей нынешней роли? Мы эвакуируем целый народ, ты это осознаешь?

-      Пока нет. Видимо, реакция на перемену еще не прошла. Все как-то обыденно прошло, тебе не кажется?

-      А по-другому и быть не могло, не обставлять же наш отлет парадом и фейерверком. Значит, ты тоже себя никак не можешь найти?

-      Нэл, успокойся! Всего каких-нибудь несколько дней, а там...Новая планета, новая земля, в конце концов, новая жизнь. И к тому же, мне кажется, что мы имеем право на отдых. Кстати, ты не задумывался, что будем делать дальше? Ведь надо же в конце концов когда-нибудь попасть на Землю.

-      Надо.

-      А представь, ведь нам никто не поверит. Решат, что  мы перепили по дороге, а все это время кантовались где-нибудь между Землей и альфа Центавра.

-      О, черт! Хорошо, ты мне напомнил, забыл тебе сказать. Ты видел крефские звездные карты?

-      Да, Дюваль мне показывал, но я не особенно-то вникал в нее, ты же знаешь, я не люблю эти вещи.

-      Еще бы любить после стольких занятий в академии по астрономии! – улыбнлуся Лимар.

-      Во-во. И что с картой?

-      Тут мне ее показали, когда мы выбирали дальнейший маршрут, и голову готов дать на отсечение, что их система Мела – не что иное как альфа Центавра, а от нее, сам знаешь, рукой подать до Солнца.

Рико резко выпрямился.

-      Ты уверен?

-      Почти на сто процентов или же здесь неподалеку есть солнечная система с нашими же параметрами.

-      А-а, то есть ты понял, что это альфа, когда увидел Солнечную систему. Так?

-      Точно. И представь мое удивление: все на месте, Луна, желтый карлик, Юпитер, кольца Сатурна, буквально все. А рядом Мел, на который они мне указывают. А что рядом с Солнечной системой? Ага, теперь понял?

-      Вот тебе новость. Но с другой стороны, - Рико на миг замолчал, - с другой стороны это же очевидно: мы не так уж далеко улетели, значит, Земля и должна находиться где-нибудь неподалеку. А представь, какая хохма была бы, если бы крефы в качестве одного из вариантов маршрута предложили Солнечную систему. Так и вижу, как Хэл говорит: «Наши ученые разведали, что у третьей планеты есть кислородная атмосфера».

-      А что, это почти то же самое, - отозвался Лимар. – Ну ладно, пойду дальше ничего не делать. До связи!

-      До связи!

 

III

 

«Не одному Нэлу нечего было делать, я находился в том же положении, только решил использовать отведенное мне на безделье время с толком. Поговорив с Нэлом, я отправился в жилой отсек. Как я и ожидал, Кирмиона была у себя. Как-то так получилось, что мы занимали соседние каюты, более того они были смежные и сообщались через небольшую переходную камеру; рядом находились каюты моих двух гавриков, еще дальше – комнаты механиков и прочих членов экипажа.

-      Привет!

Чем она занималась, мне трудно было понять, и не мудрено. Она сидела отвернувшись от двери, на голове непонятно что, глаза закрыты, словно в трансе, а губы беззвучно движутся. В первое мгновенье я подумал, может это какой-то местный аутотренинг, или как там это называется, вроде тренировок мозгов. На мое приветствие она сразу же обернулась.

-      Привет!

-      А что это ты делала?

-      Ха! Вела свой бортовой журнал, - она громко рассмеялась. Потом сняла ту штуковину, которая была у нее на голове и обернулась ко мне. Я вообще-то не особенно понял, что ее так развеселило, но не стал вдаваться в подробности. – А ты чем занимался? Опять вычислял, вычислял и опять вычислял?

-      Нет, за меня это делают помощники. А мы тут интересный факт нашли с Нэлом. Вернее он нашел.

Кирмиона встала с кровати, на которой до этого сидела и перешла к столу. Здесь на корабле было довольно просторно, и каюта напоминала скорее большую однокомнатную квартиру, но, я подозревал, что в жилом отсеке места все-таки поменьше. Плата за нашу работу? Может быть. Никто на это не обращал внимания, по крайней мере, вслух. Я тоже.

Она подошла к вделанному в стену шкафу со стеклянными дверцами и быстро смешала нам обоим очередной полутонизирующий-полухмельной напиток. Крефы и кордамоны вообще были мастера на напитки – не помню, чтобы мне когда-нибудь подали в течение дня одно и то же.

-      И что за факт?

-      Крефы определили два маршрута полета, одну солнечную систему поближе, другую – подальше. Так вот та, что подальше соседствует с системой Земли.

-      Ничего себе! А я думала, ваша Земля очень далеко, - заметила Кирмиона.

-      Но она и не близко. Не будь гиперпространственного двигателя, то от Земли до вас пришлось бы грести лет пятьдесят. Конечно, по космическим меркам – немного, но это фактически больше полжизни или даже срок всей активной жизни.

Мы некоторое время помолчали, потом она спросила:

-      И что вы намерены делать?

-      В смысле?

-      Ну, отправитесь вы на свою планету?

Я несколько опешил от такого поворота.

-      Когда-нибудь конечно отправимся, но не сейчас. Мы не можем прилететь на Землю с тремя с половиной миллионов эмигрантов с Витта, это просто несерьезно, - ответил я. – И кроме того, к чему вам селиться с людьми, приноравливаться к нашему образу жизни, к нашей урбанизации, если есть возможность просто все начать заново?

-      Нам? – она пристально посмотрела на меня. – Не забывай, что среди этих трех с половиной миллионов я одна кордамон.

-      Ну, во-первых, это далеко не доказано – неужели ты думаешь, что это разделение планеты пополам было настолько серьезным, что не было так называемых перебежчиков? Кто-то на ком-то женился, кто-то еще по каким-либо причинами, и кроме того, не забывай, что этнически вы все-таки один народ. И во-вторых, если ты не будешь тыкать всем встречным в глаза о своем мнимом происхождении, то они в конце концов просто перестанут тебя воспринимать как чужую.

-      Но я и есть для них чужая, - упрямо заявила она.

Великий Космос, как это было по-человечески сказано! Ни одна капризная женщина не могла бы сказать иначе, подумал я, а вслух произнес:

-      Ладно, Кирмиона, давай оставим все эти сложности на потом. Лучше скажи, почему ты все время держишься рядом со мной?

Она недолго размышляла, видимо, мысленно формулировала свой ответ. Меня даже кольнула мысль, а не пытается ли она найти такой ответ, который бы меня не обидел?

-      Ну, прежде всего я толком знаю только тебя. Ну еще твоего друга, но он на другом корабле. Потом, мы все-таки вместе прошли весь путь, начиная с леса под Эдухой – помнишь, как давно это было? -, и наконец, ты мне нравишься.

Вот так, оказывается, все просто. Когда я шел сюда, то ожидал либо долгого и многоречивого объяснения, либо холодного удивления, но никак не подобной прозы. Хотя, может, у меня опыта маловато с этом отношении? Интересовался ли я всерьез женщинами? Пожалуй, что никогда. Серьезной привязности ни к кому ведь не было, коллеги по учебе в академии – это так, ерунда, разлетелись потом, кто куда, иногда встречались в космопортах, да и то только до того времени, когда светлые умы, где нужно, не решили, что я подхожу к их специальным группам Космофлота. А после этого и вовсе даже круг общения бывал ограниченным. Как будто мы знали такие секреты, что могли что-то разболтать, а захотели бы – словно это так сложно. Глупые секретности всегда меня раздражали и даже иногда смешили. В результате я дожил до двадцати шести лет полным профаном в отношении женщин, я их не понимал, а инопланетную женщину – тем более. Хотя теперь я понимаю, что она совершенно не отличалась от своих земных подруг. И в итоге я получил такой ответ, какой получил. Дальше разглагольствоваться на эту тему не буду, но в этот вечер я остался у нее.

Должен подтвердить, что Дюваль оказался абсолютно прав.

 

IV

 

-      Помнишь, в прошлые времена, когда на Земле постоянно кто-то с кем-то воевал, - у Нэла голос был такой, словно он жаловался, - существовал так называемый послевоенный синдром. И...

-       Ага, помню, - ответил я. – Это когда вояки, вернувшись на гражданку, никак не могли прийти в себя от войны, а некоторые из них начинали устраивать свои маленькие войны.

-      Вот у меня сейчас что-то в этом роде, - подытожил Нэл.

-      Ты начинаешь меня пугать, дружище. Еще немного и ты устроишься у себя на корабле заварушку.

Шел третий день полета, и наши разговоры с Нэлом ни о чем уже успели войти в привычку. В основном, мы говорили немного о прошлом, немного о настоящем, но большей частью о будущем, о том, что нас может ожидать на пустой планете. Кстати говоря, никто до нас еще не задумался о том, действительно ли они пусты. Нэл даже специально совещался по этому поводу с Хэлом, а я – с Дювалем, оба ответили одно и то же: данной информации нет. На тот момент было известно только наличие кислородной атмосферы у все трех отобранных планет и отсутствие искусственных тел в «акватории» их солнечных систем. А ну как там окажутся местные жители? Впрочем наше дальнейшее поведение будет зависеть от уровня развития этих местных жителей. Кстати, вы обратили внимание на «наше»? Как ни крути, но я не оговорился. Не знаю, что с нами четырьмя происходило (я о Дювале даже не говорю!), но не прошло и считанных часов, дней и недель, как мы начали отождествлять себя с крефами. И сказать, что подсознательно, нет, вполне осознанно. И когда мы с Нэлом пустословили насчет будущего, мы, не сговариваясь, употребляли именно это местоимение.

Чаще всего наши разговоры были хоть и большей частью беспредметными, но вертелись вокруг серьезных тем, правда бывали и увеселяющие моменты. Например, когда на второй день полета в рубку зашла Кирмиона и во всеуслышание, по-хозяйски так, поинтересовалась, собираюсь ли я идти есть (как будто нельзя было сказать то же самое по внутренней связи?). Нэл широко улыбнулся. Зная его, я понимал, что для других бы это означало хохот. Кое-как сплавив ее, я вновь обернулся к монитору.

-      Ты, я вижу, делаешь успехи, - весело проговорил Нэл.

-      Нэл! Не уподобляйся Дестору – он и так мне в печенке сидит со своими намеками.

-      Да тут вроде бы намеки - дело прошлое, - пробормотал Нэл и вновь улыбнулся.

Вот в таких разговорах проходили наши дни. Мои помощники справлялись со своими функциями до отвращения прилежно, автоматика не давала сбоев, в пассажирском отсеке царило (как мне передавали) нормальная житейская и рабочая обстановка, словно мне только и оставалось делать, что создавать видимость действия, да еще общаться со своей подругой. Словом, ничто не предвещало того, что произошло, но согласитесь, не будь всех этих происшествий, всех случайностей, включая элементарных, на первый взгляд мелких событий, вроде нашего побега, выкраденного нами кордамонского планетолета-шара и так далее,...вы представляете, какие последствия могли быть. Или точнее, каких последствий могло бы не быть.

На четвертый день все утро мы занимались тем, что проводили своеобразное селекторное совещание между шестью кораблями для синхронизации скачка через гиперпространство, который должен был быть нами произведен вечером того же дня. Обговорив все детали, мы вернулись каждый к своей работе, и вот ее-то я не мог доверить своим усердным помощникам, потому как с гипером они до сих пор дела не имели.

На обед к нам напросился, или даже просто ввалился Дюваль.

-      Как поживаете? – первым долгом поинтересовался он. Похоже, что слухи о нашем романе или совместном проживании, называйте как хотите, распространялись с молниеносной быстротой среди тех, кто нас знал, и наверняка, среди тех, кто нас не знал. – Хорошо? Ну и славно. Рико, не буду вас спрашивать, как обстоит Полет, потому что имею всю информацию. Кстати, это ваша заслуга?

-      Скорее желание обезопаситься, - ответил я. – Скажем так, я хочу, чтобы о ходе Полета были информированы все, все абсолютно, потому что не хочу потом огульных обвинений в чем бы то ни было, если что произойдет.

-      А может? Я имею ввиду, произойти может?

Я пожал плечами.

-      Дюваль, ты же сам когда-то управлял кораблем, знаешь, что в космосе все возможно.

-      Рико! Это не ответ. Есть предпосылки для неожиданных неприятностей?

-      Предпосылок нет. Угощайся.

-      Спасибо, я недавно ел. Я говорил с Лимаром, он сказал, что вы обсуждали дальнейшие мероприятия после посадки.

-      Угу. Обсуждали. Еще обсуждали матч по гидроболу в финале прошлого сезона.

-      Рико, я серьезно. Что вы думаете?

А что я мог думать? Дайте нам сначала найти подходящее место, а думать будем потом. Ну какой смысл загадывать наперед? Так я Дювалю и ответил.

-      Я не об этом. Я еще говорил с Хэлом. Он разработал целый план поэтапного создания государства. В первую очередь он предлагает создать некие подобия самоуправляемых небольших областей, потом...

-      Уважаемый Дюваль, все это интересно, но ты не думаешь, что это внутреннее дело крефов – создавать государство так, как они считают нужным. Какое это отношение имеет к нам? Я например, собираюсь рано или поздно вернуться на Землю.

-      Рано или поздно! Я тоже так думал, а теперь принял твердое решение остаться – ну вы знаете. А вдруг и вы тоже?

-      Вряд ли, - отмахнулся я. Но на самом деле я не относился к этому так легко, как хотел представить, и Кирмиона с Нэлом знали об этом. Сейчас Кирмиона лишь удивленно вскинула глаза, но ничего не сказала, видимо, поняла, что я еще не принял решения, а лишь бравирую и спорю. На самом деле Витт, его жители обладали какой-то невообразимо притягательной силой, я часто ловил себя на мысль, что загадываю для временного исполнителя технического задания (Полета) слишком уж далеко. И хотя у нас еще не было с Кирмионой разговора на эту тему, я был уверен, что скоро таковой состоится. Великий космос, сколько мы всего решали за то время, и сколько решений остались не просто на бумаге, а лишь в идеях! Я имею то, что произошло в дальнейшем. Через некоторое время я должен был возвращаться в рубку, чтобы контролировать последние часы разгона и непосредственно сам скачок. А пока мы сидели за столом, который был слишком большим для нас троих и тихо переговаривались.

Дюваль усмехнулся.

-      Ну может сейчас и перемените свое решение, если все, что я слышал, верно, - от метнул короткий взгляд на Кирмиону и меня. – А это, судя по всему, так.

-      Что, крефы опять задумали какую-то кознь против нее?

-      Ну, как посмотреть. Согласно приблизительному плану Хэла, ей отводится роль главы одной из новых областей.

Вот тебе на!

-      С чего это вдруг?- Нет, это не я, это вскрикнула Кирмиона.

-      Начнем с того, что это идея всецело самого Хэла, и кроме того...

-      А я-то думала, что он первый, кто относится ко мне неприязненно!

-      Вы забываете о вере крефов в предопределенность. По его мнению, ваша роль во всем, что произошло, не менее важна, чем моя или землян. И кроме того – вы не дали мне договорить -, он считает, что у вас правильный настрой на власть. У крефов никогда не было правителей-женщин, даже на низком уровне, а тут...Новая планета, новая жизнь, новое государство, а значит, новые порядки. Можете считать его поступок своеобразным символизмом. А может, данью уважения лично вам. Я не особенно детально разбирался с его мотивами, но все, что я сказал точно, будьте уверены. Его план предусматривает создание четырех относительно независимых друг от друга – нужно иметь ввиду масштабы планеты и низкое число нас – субъекта государства.

-      И я одна из четырех? – изумилась Кирмиона. – Я думала, речь идет о нескольких десятках правителях мелких строящихся городов и областей.

-      Нет, лишь четыре. Они же должны будут составить основную часть Совета, но такого, как бы дистанционного действия. Непосредственное участие в Совете будут принимать ваши представители, ведомства безопасности, армии, ученых и так далее уже по прежнему образу, который был на Витте.

Ничего себе поворотик, подумал я. Еще недавно она считала себя чужой здесь и думала, что таковой же ее считают крефы, а тут такое. Надо признать, огорошил Дюваль нас капитально, да еще и сидел довольный от произведенного собой эффекта. Дальнейшее наше застолье прошло вообще практически незаметно. Кирмиона не проронила после этого ни слова, видимо все думала над решением Хэла,  я тоже не затрагивал эту тему, решив, что времени на это у нас еще будет предостаточно, поэтому болтали о разных пустяках, Дюваль рассказывал о своей новой идеи-фикс по использованию гиперпространства для межгалактических полетов, но потом он ушел в такие дебри высшей математики, что я поспешил сменить тему.

Наконец, раздался гудок вызова, и на экране появилось лицо Хотула, моего второго пилота, который докладывал о достижении кораблем скорости в девять десятых от необходимой и о том, что меня разыскивал Нэл.

-      Ну что, друзья, пришел ключевой момент, и я вынужден вас покинуть.

-      Можно мне пойти с вами, Рико?

-      Извините, Дюваль, но не стоит. Увидимся завтра утром».

 

Глава 4.

 

I

 

Когда его назначили командиром основного ведущего космолета, Лимар совершенно не удивился – это подразумевалось само собой, однако для него оказалось полной неожиданностью система координации, которую разработали крефские конструкторы. Цель была благая: довести разнобой в действиях всех шести кораблей до минимума, однако в реальности это привело к многим сложностям. Теперь для того, чтобы сохранить целостность системы Лимару пришлось сложнее других, так как именно его корабль был центром системы координации.

-      Прошу вас соединить меня со всеми командирами сразу, - распорядился он своим помощникам.

После того, как ему доложили, что связь есть, Лимар, включил громкое оповещение.

-      Если не возражаете, друзья, я проведу короткую перекличку, - громко оповестил он. – Рико?

-      Здесь!

-      Дестор?

-      Здесь. Не забывай говорить со мной по-нашему, ладно?

-      Меливер?

-      Здесь.

-      Отус?

-      Здесь.

-      Ориг?

-      Здесь.

Лимар откинулся в кресле и начал:

-      Итак, всех прошу не отключать громкую связь на всем протяжении скачка через гиперпространство. Дестор, не отключай связь.

-      Во-во, не забывай переводить, - откликнулся тот.

Дальше все свои распоряжения он вкратце дублировал в переводе, чтобы Дестор не отставал от других пилотов.

-      Таким образом все смогут слышать всех. Сейчас это крайне важно. Первым делом прошу всех проверить скорость.

-      Ноль девятьсот восемьдесят, - отозвался Рико.

-      Дальше. Дестор?

-      Ноль девятьсот восемьдесят!

-      Ноль девятьсот восемьдесят, - Это был Меливер. Двое других повторили ту же цифру.

-      Отлично. Итак, все следим за указателем скорости. В тот момент, когда у меня стрелка…а черт, здесь не стрелки! А, не важно, когда указатель достигнет единицы, - Лимар вспомнил, как крефам было сложно свыкнуться с этой новой для них системой цифрового обозначения, но он настоял на этом, когда узнал, что ему вести весь корабельный караван, так ему проще не сбиться. – А это сначала произойдет у меня, затем с разрывом в несколько секунд у вас, все одновременно отключаем бортовую систему регулятора ускорения.

-      Что произойдет? – спросил Ориг. Или Отус, он их все время путал, в общем пятый корабль.

-      Управление вашими кораблями перейдет на мой пульт, - коротко ответил Лимар. – Это не моя идея, и прошу ее пока не комментировать, скоро увидим, успешна она или нет.

-      Нэл, не нервничай, все в порядке.

-      Дальше. После этого я включу узел перехода и дам сигнал вам, вы должны будете включить не сам узел, он у вас все равно не будет работать без моей команды, а реле переключения. Всем понятно?

-      По-моему, все просто, - отозвался Дестор, выслушав перевод. Как странно, человек человеку переводит на человеческий язык то, что до этого сказал не по-человечески, мелькнуло в голове у Лимара. Умереть можно от смеха. Но сейчас умирать нельзя, у нас на руках три с половиной миллионов жизней, не считая собственных. И тут он услышал долгожданный сигнал, скорость дошла до необходимой для перехода. – Есть! Начали!

Еще раньше он включил все мониторы перед собой, и мог видеть не только космос перед собой, но и корабли сбоку и сзади себя. Когда он провел первые операции, а затем услышал сигнал, свидетельствовавший о том, что теперь его и только его корабль реально управляем самостоятельно, остальные – лишь условное продолжение его систем управления.

-      Включаю узел перехода!

И сразу же сделал это. Ничего не произошло. Лимар знал, что та система перехода, которая была установлена на их кораблях разительно отличалась от систем на «Ганимедах», она была более совершенна – что впрочем было несколько удивительно, ведь его разработкой занимался лишь один человек, да и тот не физик, и инопланетники, которые имели только те знания, которые получили от этого человека. Поэтому он ожидал любой реакции при скачке, но ничего такого, что могло бы особо запомниться, не произошло. Вначале пропал один корабль, потом еще один, и затем все остальные сразу. Лимар понял, что те корабли никуда не пропали – это он пропал – ушел в гиперпространство. Он знал также, что связь его корабля с оставшимися в стандартном четырехмерном мире продлится недолго, всего шестнадцать секунд, это известно из курса астрофизики еще с академии, разумеется, крефам об этом также сообщили.

-      Всем включить реле!

Отвечать те не могли из-за свойства связи через гиперпространство, и Лимар надеялся, что они это сделали, иначе через шестнадцать секунд прервется всякая связь с оставшимися кораблями, и не только радиосвязь, но пропадет также система передачи момента импульса, а значит, и управлять теми кораблями он не сможет, а это означало бы, что шестьсот тысяч жизней умноженные на количество не успевших кораблей фактически погибли или точнее обречены на бесконечное кочевание по космосу. Но Лимар знал также, зачем их корабли были сконструированы именно таким сильно зависимым путем: это сводило на ноль вероятность постпереходного столкновения, а при таких гигантских размерах, одинаковой скорости и практически идентичного направления это представлялось почти неизбежным. Это походило на попытку пропустить веревку с узелками через крошечное отверстие, не спутав веревки. Для решения этой задачи нужен был ведущий корабль.

Лимар дал им ровно десять секунд, потом включил их системы перехода. Вначале ничего не произошло, затем появился один корабль, затем половина второго и почти сразу он появился целиком, потом еще и еще, и вот вся цепочка из шести кораблей вновь проявилась. Связь – сейчас единственный индикатор, зрению в гиперпространстве нельзя верить, сказал себе Лимар. Сказал? Он почти прокричал это про себя. Что же я так нервничаю, ведь не в первый раз скачок. С таким багажом в первый, ответил он на собственный вопрос.

-      Ну, рискнем. Всем перекличка! Дестор, перекличка!

-      Рико здесь.

-      Ориг здесь.

-      Меливер здесь.

-      Дестор здесь.

-      Отус здесь.

-      Черт! Получилось!

Лимар резко встал и попытался откинуть кресло. Но кресло было приварено к полу, поэтому Лимар в результате чуть не ударился головой о монитор перед пультом.

-      Ребята, у нас все получилось!

-      Нэл, дорогой, к чему такие прыжки, - Рико успел наладить двустороннюю видеосвязь и теперь усмехался, наблюдая, как Лимар в избытке чувств мечется по рубке управления. – Разве ты сомневался в успехе?

-      Нет, но ты ведь меня знаешь. Я…

-      Ты ужасный перестраховщик, никогда не говоришь «гоп», не перепрыгнув, ты бываешь страшным занудой, когда управляешь кораблем, но я теперь не твой подчиненный, ты прекрасный пилот и отличный друг. Ты это хотел услышал?

Лимар даже не улыбался, он смеялся.

-      Нет. То есть, не совсем.

Но ему было хорошо, легко и все вокруг словно стало уютнее. Вот не думал, что это так на меня подействует, сказал он себе. Ха, а ведь здорово, теперь осталось вынырнуть, где надо. Важен ведь первый шаг, чтобы в первый раз ничего не случилось.   

Теперь им предстояло пройти (или провести) в гиперпространстве определенное количество времени. Как его измерить, в наших часах или парсеках иди в крефских сигватах? – подумал Лимар. А, лучше пока ничего не мерять, пойду выпью что-нибудь.

-      Если что-то будет происходить, сообщите мне немедленно. И поддерживайте связь с остальными кораблями. Если что, найдете меня в отсеке Советника Хэла.

Думаю, ему будет приятно услышать, что все прошло благополучно, подумал Лимар, выходя из рубки управления.

 

II

 

Вернувшись через час в рубку управления и убедившись, что все узлы и системы работают нормально, Лимар начал готовить корабли к выводу из гиперпространства. Хотя до этого момента оставалось еще почти три часа, он предпочел приготовиться заранее. Прежде всего он обращал внимание на синхронность связи с остальными кораблями. В какой-то момент он обнаружил, что нет контакта с системой корабля Меливера, но нарушение оказалось временным: уже через несколько минут вся системная развертка работала нормально.

Несмотря на то, что оставшееся время он мог провести вне рубки, он ее не покинул, чего судя по всему не сделали его коллеги, потому что ему пришлось вызывать их в нужный момент через вторых пилотов всех пяти кораблей. Однако Лимар не собирался обвинять их в халатном отношении, потому что все это время системы функционировали таким образом, что те ничего не могли бы предпринять даже при желании, поэтому их безвылазное нахождение на своем месте было совершенно бессмысленно.

Однако когда подошел момент вывода кораблей из гиперпространства, всех пилотов он вернулся в свои кресла. И начался обратный процесс. Опять Лимар провел перекличку, затем начал временной отсчет и лишь затем включил узел перехода. Реле и в этот раз сработали четко, и разрыв по времени между появлением его, Лимара, корабля в обычном пространстве и остальных кораблей уложился в проектный диапазон. Они вынырнули неподалеку от искомой звезды – это Лимар понял сразу же, как только провел спектральный анализ. Автоматика сверила полученный результат с заданными в память параметрами звезды Ларкуса и отождествила обе группы показателей. В этот момент в рубке, по разрешению Лимара, находился Хэл и молчал наблюдал за манипуляциями своего пилота.

-      Ну что, ребята, можно нас поздравить, - произнес Лимар через селекторную связь, - мы оказались именно там, где должны были. Как вам Ларкус?

-      Очень недурно, - отозвался Меливер.

-      Чем-то напоминает наше старое доброе Солнце, - услышал он голос Дестора. В голосе грусть, или это ему показалось?

Лимар смотрел на звезду перед ним, сейчас она была размером с апельсин, но он знал, что не пройдет и суток, как она вырастет так, что займет весь экран при нынешнем увеличении.

-      Лимар, простите, что мешаюсь, - начал Хэл.

-      Ничего, все в порядке, вы вовсе не мешаете. Работа завершена, по крайней мере, основная ее часть. Вы что-то хотели спросить?

-      Да. Когда мы достигнем системы Ларкуса?

-      Ну, в известном смысле, мы ее уже достигли, просто смотря, какое расстояние взять при методировании отсчета…

-      Дорогой Лимар, вы надо мной потешаетесь.

-      Ну ладно-ладно. Скажем так, мы войдем в систему Ларкуса ровно через двадцать семь стандартных часа, то есть почти через сутки.

-      Так скоро? – удивился Хэл.

-      Ну а вы что думали? Если я сейчас скажу, какова наша скорость, вы упадете в обморок.

Хэл тихо приблизился к пульту и уставился в один из мониторов, тот, который давал наилучший обзор.

-      А ведь не скажешь. Кажется, словно мы стоим на месте.

-      Хватит, хватит, – шутливо замахал руками Лимар, вставая. – Не дай бог пытаться непрофессионала убеждать в космических постулатах. К слову говоря, мы не можем СТОЯТЬ на месте даже при дрейфовании, мы тогда будет ПАДАТЬ на месте.

-      Ничего-ничего, я с вами поквитаюсь, - весело отозвался Хэл и вышел из рубки.

Лимар немного замешкался, поэтому вышел не сразу, а когда покидал переходную камеру, в коридоре мелькнула спина Хэла – он, судя по всему направлялся к членам Совета с докладом о благополучном перелете. Нелегко ему пришлось, это надо признать, но держится неплохо, подумал Лимар. Он прошел сразу к себе, потому что надеялся немного поспать перед ответственным моментом входа в планетную систему.

 

Все-таки жаль, что они не догадались снабдить хоть один корабль разведовательным шлюпом, думал Лимар, направляясь в рубку управления после получения от своего второго пилота информации о вхождении каравана в планетную систему Ларкуса. А теперь придется сажать один из кораблей, остальные следует оставить на орбите, а это значит часик-другой пристальных вычислений.

Он вошел в рубку в тот момент, когда Салрам, ответственный прежде всего за связь между кораблями, тестировал систему синхронизации. Лимар успел забыть об этом своем поручении, теперь был доволен, что оно выполнено.

-      Итак, где мы находимся,  - спросил он, уютно устраиваясь в кресле.

-      Сейчас пересечем орбиту внешней планеты, - ответили ему.

-      Сколько всего планет в этой системе?

-      Шестнадцать.

-      Ладно. Соедините меня с Тексаром.

-      Да, командир.

Через секунду на экране одного из мониторов появилось лицо ученого.

-      Я не помешал?

-      Что вы, что вы, дорогой Лимар! Рад вас видеть.

-      У меня к вам пара вопросов.

-      Конечно. Что вас интересует?

-      В этой системе шестнадцать планет, наша навигационная система наведена на шестую планету, это верно?

-      Да, точно так. По нашим данным, именно шестая имеет необходимые условия.

-      Второй вопрос. Есть более подробная информация о ней, чем та, что была у нас до полета?

Тексар довольно улыбнулся.

-      Да, мы работали все время полета, ну за исключением пребывания в гиперопространстве. – Последнее слово он выговаривал долго, оно явно ему было в диковинку. Интересно, насколько мы успели трансформировать крефский язык, мелькнуло у Лимара. – Теперь мы знаем значительно больше об этой планете.

-      Слышаю вас.

-      Ну, размер был нам известен еще до этого, теперь главное – атмосфера. Содержание кислорода 34 процента, то есть немногим больше, чем на Витте. Климат жарче, так как солнце намного теплее, чем наше, но относится к тому же классу, просто, оно несколько моложе, и поэтому из-за менее длительного периода гелиево-водородного...

-      Дорогой Тексар, я все это знаю. – Несмотря на желание не делать этого, он все-таки прервал его слишком резко.

-      Простите. По нашим данным, климат и ландшафт сильно отличаются от того, к которому мы привыкли, за исключением полярных областей. Я могу представить вам цифровые данные, если желаете.

Лимар покачал головой.

-      Пока в этом нет необходимости. Вы говорили с Советником Хэлом?

-      На предмет чего?

-      Вы передавали ему эти данные?

-      Да, конечно.

-      Ладно, спасибо за информацию. – Он отключился, но тут же распоорядился, обернувшись к Салраму: - Соедините меня с Советником.

Когда на экране появился Хэл, Лимар лишь по выражению его лица, понял, что его уже известили о состоянии искомой планеты. В отличие от Тексара, ни Хэл, ни Лимар такого радостного настроения не испытывали.

-      Хэл, насколько я понял, вам доложили о планетарном состоянии Ларкуса-шесть. Каково ваше мнение?

Хэл даже не пытался скрыть своего мрачного настроя.

-      А каково может быть мое мнение? Планета нам не подходит, на ней слишком жарко, но я не могу дать распоряжения сменить курс, пока мы не будем знать все наверняка!

Лимар кивнул. Он придерживался того же взгляда.

-      Думаю, что мы посадим один из кораблей, который проведет разведку, остальные корабли останутся на орбите. К сожалению, у нас нет разведывательного катера, иначе не пришлось бы сажать корабль с полумиллионом пассажиров.

-      Шестистами тысяч, - автоматически поправил его Хэл.

-      Неважно. Но мне тоже кажется, что с теми условиями, климатом и ландшафтом, которые мне описал Тексар, планета вам не подходит, - проговорил Лимар.

Хэл вдруг взорвался.

-      Климат, ландшафт – это мелочи! А гравитация? Самая большая проблема этой планеты – гравитация.

-      Гравитация? – удивился Лимар. – Я ничего не знаю о гравитации. А что с ней?

-      Разве этот болван вам ничего не сказал?

-      Нет.

-      Гравитация – два и восемь десятых от гравитации Витта, - выдохнул Хэл.

Вот черт, подумал Лимар. Тогда зачем вообще...

-      Хэл, но это все меняет, нам даже нет необходимости, даже нельзя проводить здесь разведку. Я даю распоряжение о развороте!

-      Но погодите! Почему такая срочность, сначала выясним, может все не так уж плохо.

-      Хэл! Даже если здесь во всем остальном настоящий рай, это губительный для вас мир, поверьте моему слову. Более того, в такой гравитации без соответствующего оборудования я не разрешу никому выйти из корабля даже на несколько минут. И поймите, гравитация – лишь причина многих факторов, которые сделают эту планету врагом для вас на всю жизнь. Если, конечно, вы здесь останетесь. А вы здесь не останетесь. Пока я несу ответственность за всех пассажиров на наших шести кораблях.

Хэл еще что-то пытался возразить, но Лимар уже передавал срочное сообщение пилотам всех остальных пяти кораблей. Нужно было сделать довольно несложный маневр, чтобы космолеты сделали крюк вокруг самой внешней планеты, используя ее гравитационное поле, и покинули эту планетную систему. Это заняли около двух часов, после чего Ларкус начал уменьшаться в размерах, а шесть крефских кораблей начали вновь набирать скорость.

-      Сообщите всем пилотам о селекторном совещании ровно через час, - вставая с кресла распорядился Лимар. И вышел.

Он направлялся в кабинет Хэла. Он был уверен, что найдет там если не весь Совет, то по крайней мере, большую его часть.

 

III

 

«Новость о том, что мы покидаем систему Ларкуса оказалась для меня столь же неожиданной, сколь и для всех остальных. Я сразу попытался связаться с Нэлом, но он видимо был занят, как я вспоследствие узнал, ему пришлось отражать нападки Совета, которые ничего не смыслили ни в Космосе, ни в планетах, ни в гравитации. Но обо всем этом я узнал позже, когда Нэл провел совещание.

Он объявил нам о приичинах своего решения, и мы с Дестором, как более опытные в этих делах сразу же его поддержали. Крефы пытались что-то возразить, но им пришлось поверить нам на слово.

Почти четыре g – такое сложно даже представить! Полтора, как на Венере или Витте – это еще туда-сюда, но четыре...Можно только фантазировать, какие ползучие твари могут там обитать. А земледелие? Крефы не смогут вырастить здесь ни  единого своего растения, а каковы местные растения – можно только догадываться. Нет, это была бы не жизнь, а постоянная борьба за существование. Уверен, что Нэл принял единственно правильное решение.

Теперь нам предстояло вновь набрать скорость и уйти в гиперпространство, чтобы достичь системы Мела. Кстати, это было очень интерсно – неужели этот самый Мел не что иное, как система альфа Центавра? Черт побери, да ведь наши разведчики-то делательно исследовали весь так называемый ближний космос! Только толку от этого сейчас – шиш да кукиш – у нас нет связи с Землей, а значит, нет и возможности воспользоваться данными Центра. Интересно другое – а ну как мы там столкнемся с нашими?

-      Чем занимаемся? – Кирмиона вошла в рубку так неожиданно, что я вздрогнул.

-      А, так ничего. Думал.

-      Не буду спрашивать, о чем, - заявила она. – Сейчас все думают только об одном: что нас ждет на Меле?

-      А я думал, все решают, насколько верно поступил Нэл, - отозвался я и действительно так полагал. Честно говоря, я вообще опасался, что Совет настоит на своем, и нам придется-таки вернуться. Но после этого прошло уже больше суток, однако все было спокойно..

-      Нет, ты знаешь, все с пониманием к этому отнеслись, когда осознали, что их могло ожидать на такой планете, - сказала Кирмиона. – Я конечно, не особенно хожу в жилой отсек, но все, что я слышала, говорит об этом.

Я выпрямился в кресле и потянулся.

-      Ну что ж, тем лучше. Меньше проблем. Чем меньше у нас разнобоя во мнениях, тем лучше.

Резкий гудок вызова прервал наш разговор.

-      Рико, вызывает Лимар.

-      Что нового?

-      Все в порядке. Через час начинаем промежуточный отсчет. Команды прежние, связь – тоже. Вход в гиперпространство по той же схеме. За десять минут прошу быть в рубке и констатировать девять десятых.

-      Договорились, - ответил я и отключился. Лимар после этого, наверняка, связывался по этому поводу с остальными пилотами.

Кирмиона тем временем медленно ходила по рубке. Сейчас здесь, кроме нас никого не было – своих помощников я временно отпустил, поэтому она чувствовала себя менее скованно, чем обычно. Я уже достаточно хорошо ее знал и чувствовал, что раз она так долго О ЧЕМ-ТО МОЛЧИТ, то значит, есть какой-то серьезный разговор.

-      Кирмиона, ты хотела о чем-то поговорить?

-      Д-да. Еще вчера. Но потом произошли все эти события, поэтому я подумала, что не время. Сейчас вообще-то тоже не время, но ведь когда-нибудь мы найдем нужную планету, верно?

-      Когда-нибудь найдем, - подтвердил я, хотя последняя неудача чуточку подкосила мою уверенность в этом. – Так в чем же дело?

-      Не хочу показаться глупой, потому что ситуация еще далеко не ясна, но пойми, для меня это сейчас очень важно. Давай сделаем вид, что нужную планету мы найдем.

-      Я ничего не понимаю, но давай сделаем вид. Впрочем, я уверен, что это ненадолго, скоро мы ее действительно найдем.

-      Ну хорошо. – Она села на диванчик у стены, и я повернул свое кресло, чтобы ее видеть. – Я решила принять предложение крефов.

-      Ничего удивительного, я бы тоже не отказался, - усмехнулся я.

-      Но мне совсем не смешно. – Ее голос звучал почти укоризненно. Неужели что-то серьезное? – Ты понимаешь, что это значит.

-      Что же это значит?

-      Это значит, что мы с тобой расстанемся, ведь ты потом, ну, совсем потом, полетишь на свою Землю, верно?

-      Наверное, - протянул я, начиная догадываться, куда она клонит.

-      А я не хочу, чтобы мы расставались, понимаешь?!

А я, что ли, хочу? Но не могу же я остаться жить на вашей планете. У меня есть работа, своя жизнь, своя планета, друзья. Погоди, а много ли все это для тебя значит? Что для тебя важнее: улететь к себе или остаться с Кирмионой строить новый мир? Надо ли говорить, что я не мог однозначно ответить ни на один из этих вопросов.

-      Ты молчишь. Значит, ты улетишь, - тихо проговорила она.

Мне захотелось ее как-то успокоить, но не мог позволить себе дать ей путсую надежду или невыполнимые обещания.

-      Погоди. Я не думал об этом, честно тебе скажу – не думал.

-      То есть ты воспринимаешь все, что есть между нами как короткий эпизод!

-      Нет. Нет и еще раз нет. Я воспринимаю это очень серьезно, может быть, намного серьезнее, чем ты, по крайней мере, у людей отношение к любви намного серьезнее, чем у вас или крефов. Но я сейчас не могу что-то конкретное решить. Скажу, что больше вероятности того, что я останусь.

-      Правда?

А действительно, правда? Или вопреки собственному желанию, я просто ее таким образом успокаиваю? В тот момент мне казалось, что я вряд ли смогу остаться с крефами до конца своих дней. В нашей жизни не так много мелодрамы, как кажется на первый взгляд, а корни оборвать и вовсе не так просто, как хотелось бы иногда. Признаюсь, что тогда, в ходе нашего разговора, я не отдавал себе точного отчета в своих словах, и вообще относился не очень-то серьезно. Да, мне было очень хорошо с ней, особенно, когда я думал о ее неземном происхождении (или нечеловеческом – неземной звучит, наверное, слишком поэтично?), но мог ли я решиться перечеркнуть всю свою прежнюю жизнь? Тогда я этого не знал. Хорошо, что в конечном итоге мне не пришлось делать выбора».

 

 

IV

 

Переход в гиперпространство второй раз прошел уже по налаженной схеме и без происшествий. Лимар вновь перевел управление остальными кораблями на себя, и остальным пилотам оставалось лишь следовать его подробным указаниям. Согласно дальнейшему плану, корабли должны были выйти из гиперпространства за два парсека от системы Мела. Группа Тексара получила четкое задание вести непрерывные наблюдения за планетной системой после вывода кораблей из гиперпространства. Словом, все шло по заданному графику, и ничто не предвещало беды.

Она разразилась через полчаса после перехода, может быть, немногим больше – Лимар не засекал времени. Тем более, что оно прошло совершенно незаметно, в обществе Хэла и Лета, с которыми он мирно беседовал относительно ближайших деталей полета. Правда, беседа сопровождалась периодическим выпиванием очередного крепленого напитка за более удачные новости в системе Мела, нежели те, которые они получили на Ларкусе. Как поделился Хэл, подобный обычай он перенял несколько лет назад у Дюваля. Даже Лет казался Лимару сейчас, после стольких дней полета почти своим, по крайней мере много более симпатичным, чем обычно, потому что его часто раздражало несколько надменное поведение крефа. Поэтому когда раздался резкий гудок вызова из рубки пилотов, Лимар не сразу на его среагировал.

Из передатчика доносился возбужденный голос одного из помощников:

-      Командир, вам нужно подойти в рубку!

-      Что случилось?

-      Вам нужно прийти!

Лимар сразу вскочил на ноги. Хэл поднялся вслед за ним.

-      Лимар, я иду с вами. Похоже, там что-то серьезное.

-      Как хотите, только не мешайте.

Лишь когда они входили в рубку управления, Лимар заметил, что Лет также тут. Но он не стал терять время на это, сразу кинувшись себе в кресло.

-      Что происходит, Салрам?

-      Сами посмотрите, - креф кивнул в сторону мониторов.

Лимар повернулся к мониторам и обмер. Поначалу казалось, что все в порядке, однако через секунду Лимар заметил, что два из пяти кораблей нестабильно мерцают. Впечатление было такое, словно по их внешнему контуру пробегают какие-то огоньки или электрические разряды. Лимар слишком хорошо знал, что это может означать.

-      Дать селекторную связь со всеми кораблями! Немедленно.

-      Уже налажена.

Лимар придвинулся к пульту.

-      Говорит командир Лимар. Немедленно ответить всем кораблям. Немедленно ответить всем кораблям.

Почти тут же послушались голоса Меливера, Рико и Орига:

-      Слышу вас.

-      Говорит четвертый - Ориг, слышу вас.

-      Нэл? Что, черт возьми, происходит?

-      Погоди. Дестор и Отус, отвечайте!

После того, как он повторил свой призыв еще несколько раз и не получил ответа, Лимар понял, что связь нарушена. Но корабли все еще были в поле видимости, однако Лимар полагал, что это лишь их психофизические матрицы, корабли из гиперпространства пропали.

-      Вы тоже видите это?

Все трое ответили утвердительно.

-      Черт! Черт! Только не это.

-      Лимар, что же все-таки происходит, - подал голос Хэл, стоявший за его спиной.

Лимар с ненавистью повернулся к нему вместе с креслом.

-      Происходит то, что мы теряем два космолета. Или уже потеряли.

Словно в ответ на его высказывание, оба мерцавших корабля в последний раз мигнули ярким периферическим свечением и в мгновенье ока исчезли.

-      Все. Кончено.

-      Простите за вопрос, командир, - сказал Лет, - но куда же они делись?

-      Не знаю, надеюсь, что просто вынырнули из гиперпространства. Но не знаю, почему, и не знаю, как, потому что ими управляю все еще я. – Он резко перевел глаза на приборы. – Или уже не управляю.

-      Нэл, что будем делать? – Голос у Рико дрожал, он понимал всю серьезность положения.

Лимар вобрал в себя побольше воздуха и громко сказал:

-      Команда всем! Включить реле перехода, мы возвращаемся. У вас десять секунд. Начинаю отсчет. Один, два…

Проговорив «десять», он включил свой узел перехода, и три корабля пропали. Через несколько секунд они один за другим появились. Остальных двух кораблей не было видно.

-      Кто-нибудь их видит?

-      Нет, командир.

-      Включить спектральный след!

Еще через пару минут раздался голос Салрама:

-      Обнаружены следы только трех кораблей.

-      Проклятье! Остен, сколько мы могли пролететь?

-      Думал, уже думал об этом! Не больше четверти парсека, они должны быть видны.

Лимар уронил голову на пульту. Тут же негодующе заверещал сигнал – видно он ненароком нажал какую-то клавишу, но он не обратил на это внимание. Никто не нарушал молчания. Хэл стоял в полной растерянности, он понимал, что произошло что-то необратимое и ужасное, но не решался еще раз спросить об этом у командира.

-      Нэл, но они не могли пропасть!

Лимар даже не удосужился ему что-то ответить. Он медленно поднял голову и повернулся в сторону Хэла.

-      Нас стало на миллион двести тысяч меньше, Советник. Я не знаю, где они, я не могу их найти. Понимаете? Я не смогу их найти.

-      Нэл, может вернемся в гипер, может, они вернулись?

-      Отключить связь, - рявкнул Лимар в сторону Салрама. Как будто он об этом не подумал! Но это невозможно, нельзя вернуться в гиперпространства просто так, это не дверь, которую можно то открывать, то закрывать. Из него можно только выйти в нужный момент, но войти – нет!

Что же делать? Остается только одно – продолжать путь и надеяться на будущее, может они так же внезапно появятся, хотя шансы на это мизерны.

-      Хэл, прошу вас, оповестите всех, что произошло, но оставьте людям... черт! Крефам надежду на то, что мы их можем найти.

-      Вы в это верите?

-      Сейчас не важно, во что я верю. Минуту назад я верил в то, что у нас шесть кораблей, а теперь их только четыре. Салрам, связь со всеми!

-      Да, командир.

Но он не успел. Вдруг раздался голос Тулса - первого пилота, и трудно было понять, что в его голосе больше – изумления, страха или восхищения?

-      Командир, косморадар показывает наличие группы тел.

-      Что? Где?

-      Прямо по курсу.

-      Расстояние?

Тот не успел ответить – микрофон взревел от крика Остена Рико:

-      Нэл, ты это видишь?!

-      Дать развертку. Хэл, не уходите, - бросил Лимар и уставился в мониторы. И пришел в ужас.

Надо признать, было отчего. Прямо перед ними, на расстоянии трех-четырех парсеков виднелась планетная система, которой здесь не должно было быть. 

Глава 5.

 

«Описать наше тогдашнее состояние не просто трудно, а невозможно. Ну представьте себе ситуацию. Во-первых, в никуда пропадают сразу два корабля с более чем миллионом пассажиров, и во-вторых, мы оказываемся не там, где планировали, и более того перед нами планетная система, взявшаяся из ни откуда. Есть от чего получить мозговые завихрения. Но Нэл был далек от подобного состояния. Он, конечно, был несколько не в себе после пропажи кораблей, но быстро взял в себя в руки. Когда мы все осознали, что система перед нами – это не галлюцинация и не плод нашего возбужденного воображения, он принялся вновь за дело.

Разумеется, первым долгом следовало бы идентифицировать систему, но сделать это было сложно, потому что, хотя аппараты спектрального анализа работали превосходно, отсутствие информационной базы делало анализ бессмысленным, так как сравнивать-то было не с чем. Вот если бы была связь с Землей...Но ее не было, приходилось полагаться только на себя. Игнорировать систему мы тоже не могли, потому как здесь могло оказаться то, что мы ищем. Единственное, что мы знали наверняка – это то, что это не система Мела – по крайней мере, в этом нас заверил тот ученый, который был на корабле Нэла. Я призвал в рубку Дюваля, но он помог нам не больше, чем остальные, так как был слабоват во всех этих космических перепятиях. Тогда я связался с Нэлом:

-      Слушай, есть предложение, по-моему, единственно разумное – исследовать эту систему.

-      Но мы о ней ничего не знаем, как мы это будем делать, перелетать с планеты на планету?

-      Подключи своих яйцеголовых, пусть срочно проведут исследования на наличие атмосферы, и летим, куда они покажут. Если таковых здесь не окажутся, уходим в гиперпространство и заново налаживаем координаты.

Нэл несколько минут молчал, потом произнес:

-      Наверное, ты прав. Сейчас свяжусь с Тексаром. Не отходи далеко.

Пока же мы на гигантской скорости приближались к незнакомой системе. Мои наблюдаения ничего не дали, так как корабли не были снабжены достаточно чуткими приборами, единственное, что мне удалось выяснить, это то, что звезда -класса G, то есть наиболее пригодная в плане светимости и тепла. Но это точно не звезда Мела, хотя та вроде бы тоже класса G, если я правильно все запомнил.

-      Остен, вызывает Лимар.

Я кинулся к пульту.

-      Слушаю.

-      Обещают дать результаты через несколько минут, у них есть соответствующие телескопы, поэтому немного подождем.

-      Но мы в любом случае приближаемся?

-      Да, что еще остается делать? Слушай, ты можешь представить, что могло произойти?

Я пожал плечами. Лимар, увидев это, усмехнулся.

-      Понятно. Я тоже не представляю. Наверняка что-то разладилось в межполярном контакте, хотя не понимаю, почему.

-      Иными словами, искривление гиперпространства?

-      Черт его знает, больше нечего. Погоди!

Видно было, что он отклонился куда-то в сторону, потом опять вернулся на экран и сказал:

-      Как ты выражаешься, яйцеголовые тут кое-что накопали.

-      Ага, давай.

-      Система из девяти планет, вторая, третья и четвертая могут оказаться пригодными к жизни, правда, по их мнению, на второй атмосфера может оказаться слишком плотной, на четвертой – слишком разреженной, а третья, кажется, в самый раз. С гравитационным анализом обещают разобраться через полчаса.

-      Третья планета – совсем неплохо, - отозвался я. – Как Земля.

-      Угу, как Земля. Ладно, я отключаюсь, сейчас перейдем на селекторную связь.

Как и обещал, он тут же отключился, но почти сразу включилась многосторонняя связь. Я, не вмешиваясь, слушал его короткий доклад и распоряжения, что нам следует делать, а сам пытался избавиться от какой-то странной мысли, которая засела в голове еще при разговоре с Нэлом. Я все пытался ухватиться за нее, но не получалось. Что-то было не так, что-то неправильно, что-то я упустил из виду, не обратил внимания, что-то важное.

Я вызвал Дюваля.

-      Дюваль, ты знаком с Тексаром? Он на корабле Лимара.

Дюваль выглядел испуганным, впрочем он выглядел таким уже несколько часов.

-      Да-да, конечно. Я познакомился с ним...

-      Морис! Это неважно. Прости. Ты можешь с ним связаться через перманентную систему.

-      Ну, вообще-то мы часто общаемся, - он выдавал это неохотно, словно государственную тайну или словно боясь наказания.

-      Давай свяжись с ним срочно, узнай побольше об этой системе перед нами. Потом зайди ко мне.

-      Л-ладно.

Он появился минут через пятнадцать. Все это время я продолжэал мучительно бороться с собственным сознанием, пытаясь понять, что меня так смущает.

-      Узнал?

-      Да, он наговорил много интересного.

-      Выкладывай.

Дюваль достал небольшой блокнот (видимо, записывал, не полагаясь на свою память).

-      Ну, в системе девять планет, три могут быть пригодными, это ты знаешь, наверняка. Потом...потом...имеется два газовых гиганта с обилием спутников, самый меньший - размером больше Витта,  у одного из них широкие кольца, ну как у нашего Сатурна.

-      Кольца Сатурна! – вскричал я. – Великий Космос, только не это!

Теперь мне стало ясно все, ясно, почему у меня было ощущение мутноватой недосказанности в голове. Но это было настолько невероятно!

Я кинулся к пульту.

-      Дайте связь с командирским кораблем.

Боже, неужели еще никто этого не заметил. Но заметить могли только я, Дюваль, Нэл, Дестор и Ласло, но двое последних пропали в дебрях гиперпространства, оставались только мы трое. Дюваль сидел здесь и хлопал ушами, не замечая очевидного прямо перед носом, а Нэл, судя по всему был занят деталями подлета к планетной системе. Планетной системы! Черт меня разбери.

-      Есть связь.

-      Нэл, слушай меня внимательно. Отставь все дела и слушай меня.

-      Остен, мне сейчас не до разговоров, я торможу вовсю, на меня еще передается инерция ваших кораблей, в общем черт ногу сломит.

-      Сейчас у тебя голова сломается, если меня не выслушаешь.

-      Говори только быстро.

Я кинул взгляд на своих помощников и перешел на тера-лог.

-      Я только что получил информацию об этой планетной системе и готов поклястся, что это наша Солнечная система, - выпалил я.

-      Ну и что? Я понял это сразу же, - ответил Нэл.

Ничего себе! А я тут копья ломаю.

-      Как это?

-      Вот так.

-      И что ты собираешься делать?

-      Собираюсь просить посадки на Земле, - ответил Нэл. – Выбора у нас нет. Какова твоя скорость?

Я взглянул на приборы. И ужаснулся.

-      Три сотых, - пробормотал я.

-      Теперь понял? У нас нет возможности набрать скорость для скачка, нет возможности обойти ее. Да и зачем – тебе не кажется, что это знак, что нас неспроста принесло сюда, хотя мы этого делать вовсе не собирались? – спросил Нэл.

-      Но ты подумал о последствиях? – спросил я.

-      А ты подумал о последствиях, если мы этого не сделаем? – резко выкрикнул Нэл. – Я не смогу объяснить, почему свернул второй раз. Короче, я принял решение – сразу после того, как мы пересечем орбиту Урана, я запрашиваю разрешения на торможение. Я уже просил Меливера и Орига проверить систему торможения. Прошу теперь тебя.

-      Ладно. Но Нэл...послушай. Что же теперь будет? Что нам делать с двумя с половиной миллионами беженцев?

-       Не знаю. Я ничего не знаю!  Думаю, наведем справки и отправимся дальше. Пока более конкретно я ни о чем не думал. Ну, все за работу.

Я отключился и откинулся в кресле.

Вдруг я услышал глухое дыхание за своей спиной. Я и забыл о том, что он все еще здесь.

-      Дюваль, что с тобой?

-      А-а-а...я все правильно слышал?

-      Более чем. Мы возвращаемся на Землю».

 

 

Конец четвертой части.

 

 

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ЗЕМЛЯ

 

Глава 1.

 

I

 

Караван из четырех космолетов пересек орбиту Сатурна приблизительно в 35 градусах от самой планеты и немного выше плоскости орбиты, однако вид колец этой планеты был впечатляющим даже с такого не очень близкого расстояния. В этот момент у Лимара в рубке находились Хэл, Лет, еще несколько крефов, занимающих важные посты в их нынешнем корабельном государстве, имена которых Лимар даже не пытался запомнить. Они были восхищены этим зрелищем. Однако землянину сейчас было не до обозрения космических чудес, так как неожиданно возникла крайне серьезная проблема, которая поставила в тупик не только его, но и Рико и тех крефов, которых они посвятили в это дело.

Лимар начал вызывать Землю во всем диапазоне радиоволн, начиная с орбиты Урана, и несказано удивился, когда не получил не только ответа, но и вообще какой-либо реакции на свой вызов. Он тут же связался с Рико.

-      Остен, что за чертовщина происходит?

-      А в чем дело? – не понял тот.

-      Слушай, попробуй вызвать Землю. Используй весь диапазон.

Спустя несколько минут теперь уже Рико недоуменно воскликнул:

-      Ничего не понимаю! Что это значит?

-      У тебя тоже никакого ответа?

На лице Рико на мониторе было написано крайнее удивление и даже растерянность.

-      Да не просто никакого ответа – вообще тишина, словно все провалились в преисподнюю!

-      Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

-      Ага. Кто-то из нас сошел с ума, а вероятнее всего – мы оба.

Лимар недобро усмехнулся.

-      Тогда и Меливер с Оригом составили нам компанию – у них тоже ничего.

-      Послушай, Нэл, но этого просто не может быть, а значит, этого нет. Даже если бы все радиопередатчики на всех наших планетах сменили коды и длину волны, все равно что-нибудь да должно было бы быть. А тут ни черта!

Лимар кивнул.

-      То-то и оно. И еще...

-      Господи, еще что-то?!

-      Да, и это самое удивительное – где все наши базы, внешние спутники и охранные корабли?

Рико всплеснул руками.

-      А действительно! Где они? Мы не встретили ни одного корабля.

Лимар вновь кивнул.

-      И не только корабли – на Плутоне научная база и две обсерватории, вокруг Плутона и Урана спутники связи, куда все подевалось?

Рико секунду молчал, потом резко выкрикнул:

-      Нэл! Что происходит?

-      Не знаю, - протянул Лимар, не переставая всматриваться то в мониторы, то на табло косморадара.

Вдруг сзади раздался неуверенный голос.

-      Простите, что вмешиваюсь, - произнес Хэл, - но мы правильно вас поняли – вы не можете обнаружить определенные объекты?

-      Х-ха! Определенные объекты! – горько воскликнул Лимар. - Хэл, мы не можем найти ничего, ни единого следа человека в собственной планетной системе. Такое впечатление, словно они все разом пропали.

-      Пропали, - повторил Лет.- Пропали. И те два корабля тоже пропали. Командир, может это с нами что-то не в порядке?

Лимар, не оборачиваясь, яростно замотал головой.

-      Даже думать не хочу об этом!

-      Погодите, погодите, - вновь вмешался Хэл. – вы говорите, разом пропали, а так ли «разом»? Сколько вас не было?

-      Остен, у меня уже голова не соображает. Сколько мы отсутствовали?

Тот на секунду задумался и ответил:

-      С учетом всех наших прыжков до и после – не больше трех месяцев. За это время, Хэл, ничто не может пропасть вот так! Мы можем исчезнут, сгинуть, полчеловечества может провалиться к чертям, но автоматические аппараты в Солнечной системе всегда будут функционировать и циркулировать по своим заданным орбитам, понимаете?

-      Я-то понимаю, - улыбнулся Хэл, - а вот вы, кажется, ничего не...

-      Да, черт возьми, мы ничего не понимаем! Вы это хотели сказать? – Голос Лимара сорвался на крик. Казалось, еще секунда, и он кинется на крефов с кулаками.

-      Нэл, успокойся, - донесся из монитора голос Рико, а про себя тот подумал: «Что это с ним такое, мне-то казалось, его ничто не способно вывести из себя». – Давай, лучше решим, что делать дальше.

Лимар пожал плечами.

-      Тут думать уже нечего, будем вызывать Землю постоянно, когда-нибудь они же должны ответить.

 

Однако это его утверждение оказалось ошибочным. И выяснилось это еще до того, как они достигли Земли. На подлете к Марсу Лимар вновь вызвал Рико, а потом, подумав, и два остальных корабля. Пусть и они знают, нечего нам одним голову ломать. Хэл и Лет так и не покинули за все это время рубки управления, и сейчас сидели на диване сзади, тихо переговариваясь.

-      Остен, я отказываюсь, что-либо понимать. Марс не отвечает, но на таком расстоянии только глухой может нас не услышать. И ты помнишь, сколько техники кружится вокруг Марса? Ничего этого нет.

Рико отвернулся, видимо, смотрел в свой монитор.

-      Нэл, а не могло произойти что-нибудь такое, что заставило бы наших запрятаться?

-      Вот и я об этом говорю, - вставил Хэл, но Лимар только отмахнулся на его реплику.

-      Ничего подобного я представить себе не могу.

-      Тогда это просто массовая галлюцинация. Хотя, будь здесь наши корабли, они сами должны были первыми пойти на контакт, ведь не забывай, что мы на чужих кораблях, которые к Земле не имеют никакого отношения.

Лимар закрыл на секунду глаза, но легче ему от этого не стало.

-      Выходит, здесь никого нет?

-      Выходит, нет.

-      Великий космос, что же могло произойти такого, - пробормотал Лимар, а вслух сказал: - Не могла целая цивилизация людей с четырьмя обитаемыми планетами просто так сгинуть!

-      Думаю, нам следует как можно скорее приземляться, ну их черту, все эти загадки. На Земле-то кто-то же есть в любом случае.

Хорошо, кабы так, подумал Лимар. Он уже начал сомневаться и в этом.

 

II

 

- Земля, Земля, кто-нибудь меня слышит? – Лимар без устали повторял одно и то же. – Ничего. Ноль. Остен, ты чувствуешь, как почва уходит из-под ног? Я чувствую.

До Земли оставалось меньше полутора миллионов километров, она уже висела на мониторах пухлым голубовато-зеленым шаром. Корабли крефов тормозили, Лимар ввел в систему навигации данные по траектории посадки, словом, все шло нормально, за исключением одного: Марс выглядел необитаемым, все пространство между Марсом и Землей было совершенно пустым, все телескопы, направленные на Луну, констатировали полное отсутствие какого-либо движения. Лимар и Рико уже устали повторять друг другу о невозможности того, что они сейчас наблюдают, теперь они спокойно, даже как-то обреченно двигались навстречу родной планете, со страхом предполагая, что может их там ожидать.

-      Рико, вы позволите?

Он обернулся и увидел входящего в рубку управления Дюваля. Тот выглядел очень подавленным, лицо за какие-то час-два словно постарело на несколько лет, осунулось, плечи казались нереально покатыми, голос – тихим, почти жалобным. Без резких вспышек гнева, как у Лимара, и растерянного непонимания, как у Рико, подавленность Дюваль еще сильнее бросалась в глаза.

Рико захотелось хоть как-то его утешить, но он не нашел слов. Он лишь молча махнул рукой пригласительным жестом.

-      Я не особенно силен в нюансах космических полетов, но кое-что понимаю в теории поля и гиперпространства, - начал он, осторожно, почти робко опускаясь на сидение. – Не могу сказать, что у меня есть разгадка происходящего, но это можно принять за рабочую гипотезу.

-      Говорите, Дюваль, - донесся из монитора голос Лимара, - все лучше, чем ничего.

-      Понимаете, я тут прикинул, и получается, что очевидно, не с людьми что-то произошло, а с нами.

-      Ну это не новость, - разочарованно откликнулся Лимар. – По-моему, это ясно, вопрос только, почему, и можно ли это как-то исправить.

-      На второй вопрос я никак не могу ответить, но на первый…Мне кажется, что пространство искривлено не только так, как мы раньше думали, то есть искривление может затрагивать не только три его измерения, но и четвертое. Это, конечно, совершенно анормально с точки зрения наших законов физики и даже математики, но каковы эти законы в гиперпространстве, мы не знаем.

-      То есть ты думаешь, что пространство искривляется и во временном аспекте? – уточнил Лимар.

-      Другого объяснения просто быть не может, - кивнул Дюваль.

В разговор вмешался Рико.

-      Я не очень-то понял, иными словами, все провалилось куда-то во времени?

Дюваль скорбно покачал головой.

-      Ничто никуда не проваливалось, кроме нас самих.

-      О, господи, - Рико невольно закатил глаза, - и где мы теперь, в прошлом или будущем?

Дюваль улыбнулся, но улыбка получилась натянутая.

-      Чего не знаю, друзья, того не знаю.

В наступившем вдруг молчании было слышно, как тяжело дышит Рико, как осторожно передвигают пальцами, работая за пультом и боязливо оглядываясь, его помощники-крефы. Дюваль уронил голову на грудь. Все, что мог, он сказал, больше ему добавить нечего. А толку-то, это все равно еще не доказано, подумал Рико, и вообще, куда приятнее считать, что Земля по каким-то только ей известным причинам свернула всякую космическую деятельность и отозвала не только управляемые человеком, но и автоматические аппараты и устройства. Рико не заметил, как Лимар пропал с экрана, а потом не сразу услышал, что тот его настойчиво зовет.

-      Да-да, Нэл. Слушаю тебя.

-      Как бы то ни было, но до Земли остается всего ничего. Тебе нужно приготовиться к посадке. Сейчас я дам распоряжения и Меливеру и Оригу.

Рико переключил один из мониторов, который фиксировал картину, подаваемую самой передней камерой, и отрегулировал изображение вручную. Сейчас почти весь экран занимала Земля, ее облачный покров, нечеткие грани материков, темнота океанических участков, шапки полюсов были ясно видны.

-      Нэл, тебе не кажется, что Земля немного не такая?

-      Не какая? Не такая голубая, как мы привыкли?

-      Похоже на то.

-      Может быть, но думаю, это мы себе внушили.

Оба сразу, вряд ли, подумал Рико. Голос Лимара вновь вывел его из задумчивости.

-      Я вывел траекторию посадки, сейчас транспортирую ее тебе на компьютер.

-      Куда будем садиться?

-      Как куда, в космопорт дальнего действия, конечно.

Рико скривил губы.

-      Ну да, ну да. Но если Дюваль прав, а ну как космопорта уже нет, или еще нет.

-      Поживем-увидем, - откликнулся Лимар. – Инсталлируй траекторию и переходи на автоматическое управление. Отключаюсь.

Ладно, за дело. Он отдал необходимые распоряжения второму пилоту и соединился с Кирмионой.

-      Не хочешь присутствовать при посадке? Уверен, тебе понравится.

А про себя отметил: «Недобрая однако получится посадка».

-      А мне можно остаться? – спросил Дюваль.

-      Иногда ты меня просто поражаешь! Конечно, можно, что за вопрос.

Дюваль неловко провел ладонью по лицу.

-      Извини, я что-то не в себе.

-      Не бери в голову, сейчас все не в себе. О, Кирмиона, входи. Кстати, не знаешь, что там в жилом отсеке?

Кирмиона села рядом с Дювалем и откинулась на спинку. Она тоже заметно погрустнела за последние несколько часов, но не потеряла своего оптимизма.

-      После твоего сообщения, судя по всему, ничего не происходило. В принципе, и не могло произойти. Конечно, всем понятно, что это из ряда вон выходящее явление, но жизнь продолжается, и по сути для крефов все это мало что меняет.

-      А для тебя?

-      Мне грустно вместе с тобой, - коротко ответила она.

Я это хотел услышать? – спросил себя Рико. Видимо, да, иначе, зачем вообще было что-то спрашивать, ведь нам действительно тяжело.

Тем не менее он вдруг захотел как-то сломить неприятное и тоскливое настроение, поэтому как мог более бодро оповестил, что корабли входят в стратосферу.

-      Вот теперь будет самое интересное, - добавил он и внезапно в ответ на мелькнувшее вдруг желание обернулся к второму помощнику. – Ретранслируйте эту картинку на все экраны корабля. Пусть все видят нашу Землю.

А нашу ли? – сам себе откликнулся он.

 

III

 

«Итак, мы плавно входили в атмосферу Земли. Я мысленно сравнил свои гипотетически возможные эмоции, скажи мне пару недель назад кто-нибудь о том, что это событие скоро произойдет, с нынешними моими ощущениями, и сердце мое в очередной раз упало. Да уж, с недобрым чувством мы сейчас опускались на старушку Землю, далеко не с таким, какое можно было бы представить. Впрочем я вообще удивляюсь, как мы с Нэлом и Дювалем не тронулись умом, когда выяснилось, что в Солнечной системе ни души. Не дай вам Бог испытать подобное на себе. Представьте себе ощущение человека, который возвращается в родную деревню через много лет и находит ее сгоревшей. Или разрушенной. Представили? А теперь помножьте это на миллиард, и вы поймете, что чувствовали мы. Не раз у меня мелькнула (да и у Нэла – я в этом просто уверен!) мысль, а если и Земля так же пуста, как и окружающий космос? Помню, как в очередной раз, когда такая «замечательная» мысль посетила мою истрепанную нервами голову, я про себя усмехнулся, что мол, зато планету-то пригодную для крефов мы все-таки нашли. Но я поспешил отогнать ее прочь от себя, чтобы не сойти с ума. Вам, я вижу смешно, а вот нам было не до смеха. Совсем не до смеха.

Зато картину несколько скрасила сама планета. Она была очаровательна. По-моему, это самый удачный эпитет для нашей Земли. И не думайте, что он мне так сразу пришел в голову, просто я об этом много раз думал. А еще меня приятно отвклекло зрелище того, как чутко, жадно, полуоткрыв губы, трепетно и восхищенно смотрела на нее Кирмиона. Поверьте мне, я заглядывался на нее именно так, с какой-то чертовски приятной гордостью за свою планету. И надо было именно в этот момент Нэлу разрушить хрупкое очарование момента!

Мы к этому времени описали полукруг и находились все еще над полосой облаков, поэтому саму землю толком не видели. Раздался сигнал вызова. Я включил монитор. Надо признаться, растерянный и удрученный вид Нэла Лимара меня нисколько не удивил. Однако это было еще не все, он припас напоследок самый коварный удар, который нам намерена была нанести родная планета.

- Остен. На твоем корабле должен быть датчик, показывающий интенсивность теплового излучения. Ты его не включал?

- Нет. Но может он и так включен, я сейчас проверю.

- Не трудись, - хмуро проговорил Нэл. – Я уже проверил.

- Ну и?

- Интенсивность минимальна. Вот так-то.

Честно говоря, я не особенно понял, о чем идет речь, но Дюваль ухватил мысль раньше меня.

Он кинулся к монитору связи и почти прокричал:

- То есть она ниже, чем должна быть?

- Она ниже самого низкого показателя, который может быть у планеты с технологическим уровнем развития, - пояснил Нэл.

Теперь до меня наконец дошло. Дело в том, что помимо природного теплового и электромагнитного излучения, планета, на которой существует цивилизация, достаточно развитая и имеющая промышленность, искусственные источники энергии и прочую технологическую дребедень, излучает часть приобретенной энергии в тепловом и электромагнитном диапазоне. И если Нэл говорит, что этого нет…

- Ты уверен?

- Проверял раз десять.

- Но не могут же все заводы, электростанции и все прочее резко остановиться!

За Нэла ответил Дюваль.

- Даже если вся промышленность остановится, должно пройти очень много времени, чтобы интенсивность излучения спустилась до естественного уровня, - сказал он.

Удар за ударом – ну что за невезение! Однако Нэл, видимо, уже частично пришел в себя после пережитых нами потрясений.

- Я думаю, это нормальное следствие всего, точнее говоря, причина. То есть если Дюваль прав, а я начинаю склонятся к мысли, что он прав, тогда все объяснимо, а это значит, друзья, что гиперпространство закинуло нас в прошлое, далекое прошлое. Как бы это фантастически не звучало, уверен, что это так. Поэтому, - он слегка улыбнулся, - не удивлюсь, если нам повстречаются динозавры.

Последнее слово он произнес на тера-лог, потому что эквивалента в крефском языке для этого слова не было.

- А что он сказал в конце? - тихонько прошептала Кирмиона.

- Динозавры. Такие гигантские монстры, которые жили на Земле 100 миллионов лет назад.

Или живут сейчас? Нет, я точнее сойду с ума!

- Послушай, Нэл, ты это говоришь серьезно или нет? – спросил я. Хотя зачем спросил, ведь  и так понятно. Какого черта вообще мы произносим кучу ненужных слов?

- Я сама серьезность. Так, ребята, теперь переводим управление на ручное. Сейчас мы приблизительно на 30 широте северного полушария, в тысяче пятистах километрах восточнее Касабланки. Высота – 12 тысяч метров. Тормозим, зависаем и опускаемся. А там будь что будет!

- Нэл! Как ты это понял? Ведь на наших кораблях нет приборов, чтобы определять такие координаты на чужой планете, - удивился я.

Нэл, там у себя, вытянул перед собой руку к монитору.

- Ты забыл про наши наручные микрокомпьютеры. Мы же на Земле, они опять работают.

 

Мы сели через семнадцать минут, по крайней мере, так показывал мой хронометр. С учетом того, с чем мы столкнулись с того момента, как вошли в Солнечную систему, мы были частично подготовлены к увиденному, но все равно то, что предстало перед нашими глазами, по меньшей мере, нас шокировало. Точнее говоря, не предстало перед нами. Это сейчас я говорю об этом спокойно, потому что прошло столько времени – раз, и нашлись объяснения всему происходившему – два, а тогда на нас троих было довольно жалко смотреть. Крефы знали, что происходит, почему мы так выглядим, но все-таки это их касалось лишь отчасти, поэтому мы и не ожидали от них ни полного понимания, ни сочувствия, ни поддержки и реальных доводов. Итак, Нэл намеревался садиться в самом крупном земном космопорту, который в наше время (постепенно мы начали употреблять это понятие чаще) находился, как и сказал Нэл, неподалеку от Касабланки. Но только намеревался, потому что в действительности мы посадили свои четыре космолета на голую равнину, или точнее саванну, мы ведь были в Африке, скрашенную в нескольких местах небольшими рощицами и кустарником. Когда мы прошли полосу облаков, то увидели, что ни космопорта, ни самой Касабланки, ни коммуникаций, ровно счетом ничего нет. Абсолютный, невозможный, но до чудовищности реальный ноль.

Похоже, я довольно долго сидел, тупо уставившись в мониторы. Но увиденное от этого не менялось – пустая саванна до самого горизонта во всех направлениях. Я даже не стал спрашивать, не ошибся ли Нэл с координатами, потому что это не имело значения – сами прекрасно знаете, что в то время на Земле из-за всепожирающей урбанизации просто не было местности, где было бы так пусто. И более того, когда я пригляделся, здесь не было не только города или космопорта, не было вообще ни малейшего следа цивилизации. Ни на земле, ни в воздухе. Понимаете, даже если вы попадаете в место, где никого и ничего нет, все равно остается какой-то намек на технологичность – провода электропередач, жужжание двигателей в небе, и прочее и прочее, здесь же не было НИЧЕГО.

Проделав стандартные операции при посадке и передав остальные на своих помощников, я вместе с Дювалем и Кирмионой поспешил к служебному шлюзу. Немного раньше я распорядился передать все командование Совету и непосредственно Хэлу – хватит с меня, накомандовался за Полет, теперь пусть другие решают, когда разгерметизировать жилой отсек, кого выпускать из корабля и когда. Сейчас меня волновало другое: поскорее ступить на родную Землю. Видимо, всевозможные приключения или точнее злоключения, долгое отсутствие дома, потрясения и опасности провоцируют развитие сентиментальности в человеческом характере. Хотя, наверное, не только в человеческом, потому что, как позже поделился со мной Нэл, «выражение лица Хэла, первым вышедшем из корабля, надо было видеть».

Когда я вышел из корабля, мне в лицо пахнуло свежим воздухом. За недолгий Полет мы не успели настолько привыкнуть к искуственному кислороду корабля, поэтому я не говорю о свежести воздуха, как таковой, нет, я имею ввиду, что он сразу почувствовался мною, как свой, родной. Он разительно отличался от воздуха Витта, где содержание кислорода было несколько выше, и кроме того запахи, да именно запахи, они были совсем другие. Однако через несколько секунд я понял, что воздух еще больше отличается от прежнего земного, нежели от крефского. Казалось, что в нем чего-то не достает, и я не мог понять, чего именно.

-      Как здесь чудесно! – воскликнула Кирмиона. – И воздух, он такой душистый, естественный.

Естественный! Именно. Вот чего здесь не доставало – присутствия человека, точнее продуктов его деятельности.

-      Вы не поверите, но я был на Земле всего дважды, и то очень недолго, - заметил Дюваль. Он тоже с интересом оглядывался. – А здесь очень неплохо.

-      Да, так красиво, - отозвалась Кирмиона.

-      Ага, - кивнул я. Мне начала надоедать эта восхищенная бессмыслица. – Только вот там должен был быть город, а на нашем месте космопорт. И где это все?

-      Я же вам объяснял, - обернулся ко мне Дюваль, - нас закинуло в прошлое.

-      Ты так говоришь, как будто это в порядке вещей!

Но он лишь пожал плечами.

-      В порядке или нет, но это факт.

-      Ну пока что это не факт, а только предположение, - заметил я.

-      У вас есть лучшее?

Нет, не было у меня лучшего предположения. Не было и худшего, вообще, никакого не было.

В этот момент раздался уже ставший знакомым звук открывающей шлюзовой камеры. Один, потом еще и наконец третий. Я обернулся на звуки и увидел, что из стоявших рядом космолетов нерешительно появляются темные фигуры. Впрочем, рядом это громко сказано – до ближайшего корабля, кажется, Меливера, было не меньше километра.

-      Ну что, двинем им навстречу? – спросил я и, не дожидаясь ответа, затопал в нужном направлении. Ноги, привыкшие за последние дни к твердому полу корабля, жестко придавливали невысокую траву. Невдалеке я приметил очень симпатичный лесок и мне показалось, что деревья и кусты там какие-то не совсем обычные, но потом махнул на это рукой. «Нужно привыкать, что здесь все не так, как раньше», сказал я себе.

В результате все четыре группы встретились приблизительно посередине. Крефы изумленно и почти обрадованно оглядывались. Чувствовалось, что их переполняют значительно более сильные эмоции по поводу того, ЧТО они нашли, но они не решались их выплескивать, так как все они знали, ЧТО мы потеряли. В том числе и Хэл: ему явно хотелось высказать несколько радостных реплик, однако он удерживался. Тем более, что оставалось множество вопросов, которые требовали немедленного решения. Хэл не замедлил об этом высказаться.

-      Не поспоришь, здесь, конечно, очень приятно находиться, но имеем ли мы на это право? – Он повернулся к Лимару.

-      Хороший вопрос, - заметил тот. Он на секунду задумался. – Давайте пока отложим все это на завтра, сегодня все устали, к тому же день клонится к вечеру, - он махнул рукой на запад, где действительно Солнце почти достигло линии горизонта.

-      Отлично. Предлагаю завтра утром всем собраться на нашем корабле, в зале Совета, - провозгласил Хэл. – Я предупрежу всех членов Совета.

Все еще немного постояли, потом начали разбредаться. Крефы несколько удивились быстроте наступления темноты по сравнению с их родной планетой и поспешили на корабли. Мы вдвоем тоже поплелись обратно – Дюваль отправился на корабль Нэла, чтобы, судя по всему, начать завтрашнее совещание уже сегодня. У меня голова кружилась от всего, что с нами происходило, с того момента, как мы пересекли границу Солнечной системы, все напоминало кошмарный сон. Хотелось проснуться и оказаться где угодно, только не на пустой Земле. Пусть бы лучше мы никогда не возвращались, подумал я, чем вот так.

Мы подошли к вертикальному транспортеру, который был готов поднять нас в шлюзовую камеру. Я посторонился, чтобы пропустить Кирмиону. При этом я невольно обернулся. В голове мелькнула мысль, и я резко схватил Кирмиону за запястье.

-      Подожди! Зачем нам торопиться на корабль? Давай немножко побудем здесь. Иначе я сойду с ума.

Она снисходительно улыбнулась. Кажется, что именно в этот момент я окончательно понял, что люблю ее.

Мы отошли немного от корабля и за неимением лучшего сели прямо на траву. Здесь она доходила до колен, была густая и мягкая, словно перина. Пахло свежестью, дул легкий ветерок. При прочих обстоятельствах я был чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. А теперь я был не просто самым несчастным человеком, но и вообще одним из трех человек на Земле. Я стянул с себя крефский плащ, скатал из него валик под голову и лег, раскинув руки.

-      Посмотри на небо. Нигде нет такого неба, как на Земле.

Кирмиона сидела рядом, поджав под себя ноги.

-      А мне кажется, что звезды везде выглядят одинаково.

-      Ну что ты! Как раз наоборот – они выглядят совершенно по-разному. Это происходит не только от положения планеты, с которой смотришь, но от атмосферы, ее плотности, а также...

-      Ты рад, что вернулся? – спросила она вдруг.

Я приподнялся на локте и пристально посмотрел на нее. Из-за света, который лился из иллюминаторов и окон корабля мы были ярко освещены, я смотрел на ее лицо, волосы, руки, мелькнула одна мысль, но я вовремя понял, что за нами сейчас наблюдают мои чересчур усердные помощники.

-      Рад, что вернулся, в принципе, но как подумаю обо всем, дурно становится. Нет, лучше бы мы не прилетали.

-      Странные слова, - протянула задумчиво Кирмиона. – И не просто странные, но прости за грубость абсурдные.

-      Как это?

-      А так. Мы оказались здесь случайно, потому, что нас выкинуло из гиперпространства непонятно куда, или если верить вашему Дювалю, непонятно, когда, и соответственно, мы и не собирались сюда прилетать. А это в свою очередь означает, что ты сказал глупость, - подытожила она.

-      Спасибо на добром слове, - рассмеялся я. – Но все равно, хорошо-то как здесь!

-      Рико, а что теперь будет? Со всеми нами, куда полетим дальше?

-      Не знаю, пока ничего не знаю. Завтра решим. Нэл – голова, он что-нибудь придумает.

-      А можно завтра пойти с тобой?

-      Можно? Почему можно? По-моему, ты теперь одна из правителей эфемерного пока, правда, крефского государства. Это я должен спрашивать у тебя разрешения.

-      Все для тебя шуточки!

Я горько усмехнулся.

-      Эх, если бы ты только знала, как у меня на душе паршиво!».

 

Глава 2.

 

I

 

На следующее утро в зале Совета на командорском корабле собралось столько народа, что некоторым пришлось стоять. Вначале Хэл хотел собрать небольшое совещание с участием членов Совета, людей, кордамонки и нескольких представителей военных. Однако накануне вечером после длительного разговора с Дювалем он решил значительно расширить собрание. Он сделал это под убеждением венерианина, который настоял на том, чтобы все, что будет обсуждаться на Совете стало достоянием общественности. Более того он убедил Хэла транслировать Совет на все корабли.

-      Нельзя не считаться с мнением двух с половиной миллионов ваших граждан, - говорил Дюваль. – Тем более если это все имеющееся в наличие наше население.

В результате некоторым просто не хватило места в креслах и на стульях, и они остались стоять у стен. Принимая во внимание в буквальном смысле полевые условия и сложные вопросы, которые предстояло решить, никто на этот факт не обратил внимания.

-      Я не буду останавливаться на текущей ситуации, - начал Хэл, вставая, - она всем нам известна. Нам также известно, что в Полете произошло что-то необъяснимое, в результате чего мы оказались здесь, на планете Земля, и более того, что-то нарушилось и нас закинуло в прошлое. Насколько далекое – не мне судить, об этом более подробно может сказать уважаемый Лимар. Сейчас нам следует решить несколько вопросов, самый основной из которых заключается в определении наших дальнейших шагов и действий. От этого зависит многое, практически все, и сделать это необходимо как можно скорее, то есть немедленно. Лимар, прошу вас, каковы ваши предложения?

Лимар выглядел очень усталым, он провел крайне неприятную почти бессоную ночь, в голову лезли всевозможные мысли, вздорные идеи, поэтому чувствовал себя очень плохо и неуютно. У него вовсе не было желания сейчас о чем-то говорить, тем более делать доклад, но выхода не было – или сейчас, или никогда.

-      Основная наша проблема заключается в том, чтобы определить дальнейший маршрут Полета, - начал Лимар. Он даже не удосужился подняться, сейчас не до вежливости.

-      Простите, что перебиваю вас так сразу, - донесся голос одного из членов Совета. Кажется, его зовут Деран.

-      Ничего-ничего.

-      Я хотел поинтересоваться, а почему нам следует вообще куда-то улетать? Нам эта планета вполне подходит.

-      Людям она тоже вполне подходит, - зло ответил Лимар. – Вы забываете, что это Земля, наша планета.

-      Но людей здесь нет, - ответил Деран. – Насколько нам объяснили, произошел спотнанный выброс из гиперпространства, в результате чего мы оказались в прошлом.

Рико внимательно слушал, что говорилось, но при этом не мог отделаться от ощущения, словно все здесь собравшиеся упускают из вида что-то важное. Однако из-за того, что он сам не понимал, что именно, он не подавал голоса, довольствуясь ролью слушателя. А споры тем временем разгорались нешуточные. Лимар настаивал на том, что отсутствие следов технологического развития и вообще следов человека в месте, где они приземлились, это не означает отсутствие людей, как таковых.

-      И в случае, если мы здесь останемся, это будет означать не что иное, как аннексию со стороны крефов, так как вы в настоящий момент значительно более развиты в технологическом плане, чем люди.

-      Тогда нам нужно выслать разведчиков, пусть один корабль совершит перманентные полеты над территорией этой планеты, - возразил Деран.

Этой планеты! Рико аж передернуло от этих слов. Неужели они действительно рассматривают Землю, как просто планету? Но тут же ответил себе: «А почему бы и нет, для них она и есть обычная планета». 

-      Это можно устроить, Лимар? – спросил у него Хэл.

Лимар ответил уклончиво.

-      Теоретически да, но наши корабли – не планетолеты, хотя попробовать можно. Только это ни к чему. Повторяю, нам нельзя здесь оставаться!

-      Но почему? – Это был уже Деран, а другой член Совета, высокий, статный, с густыми ярко-белыми волосами.

-      Уважаемый Советник Стелт, - медленно начал Лимар, сдерживая себя, чтобы не потерять терпения. – Вы, разумеется, не знаете о ходе становления человечества, об эволюции его появления. Я, к примеру, не знаю истории эволюции крефов и кордамон, поэтому попробую вкратце объяснить. Поймите, человек, как физическое существо, как вид животного не появился из ниоткуда. Это был длительный процесс, процесс трансформации одного вида в другой. Мы сейчас не знаем, где мы находимся, или точнее когда мы находимся, но уверен, что люди на планете есть. Их мало, может они еще не достигли того уровня развития, который известен нам, но они есть, и мы не вправе здесь оставаться. И прежде всего потому, что не имеем права вмешиваться в ход истории, в ход эволюции.

Молодец, подумал Рико. Коротко и ясно объяснил. Теперь они должны понять, что нужно делать отсюда ноги и чем скоро, тем лучше.

Лимар, судя по всему, действительно смог в своем коротком монологе сказать все, что могло подействовать на крефов, потому что нависшее после него молчание никто даже не пытался нарушить. Наконец, Хэл нерешительно произнес:

-      Тогда что вы предлагаете?

-      Это уже дельный разговор, - произнес Лимар. Он подался вперед, сцепил руки в замок и, глядя строго перед собой, произнес: - Прежде всего следует определиться с маршрутом. Для меня это, например, ясно. Мне кажется, мы не должны отказываться от первоначального плана, иными словами, я предлагаю лететь в систему Мела. Если вы помните, то она находится недалеко от Земли, я даже точно знаю расстояние, но наши меры расстояний вам ни и чем не скажут. Поверьте, что это действительно недалеко. Раз ваши ученые обнаружили эту систему, то значит, есть ее координаты, и соответственно, мы можем попасть туда с точностью до километра.э-э... я имел ввиду, практически не рискуя заблудиться в гиперпространстве. Поэтому...

-      Одну минутку, уважаемый Лимар. – Его прервал голос Тексар. Он также был приглашен на Совет в качестве консультанта. – Мне кажется, вы кое о чем забыли. Во-первых, при первом прыжке у вас тоже были координаты Мела, но это не помешало всем нам оказаться там, где мы не собирались находиться.

А старичок далеко не глуп и голос твердый, подумал Рико.

-      И во-вторых, мы не знаем, сколько времени вперед мы определяли координаты системы Мела, а не зная этого, мы не можем точно определить его местонахождение сейчас с тем, чтобы ввести их в навигационную систему.

-      Почему?

-      Потому что вы не учли космические течения или попросту говоря, собственное движение звезд, - с улыбкой ответил Тексар.

Но Лимар вовсе не выглядел сбитым с толку.

-      Я, как вы выражаетесь, не учел это лишь потому, что собственное движение звезд на самом деле не такое серьезное, чтобы мы могли сильно просчитаться. Поэтому я предлагаю возобновить полет в систему Мела.

Хэл вновь поднялся. Он выглядел сильно озадаченным и в какой-то степени растерянным.

-      Насколько я понимаю, других предложений, кроме высказанных, нет. Поэтому я настаиваю на принятии обоих предложений.

-      Как это возможно, Хэл, они взаимоисключающие, - заметил Лимар.

-      Не совсем. Думаю, что мы возобновим полет, если убедимся, что здесь действительно есть люди.

-      Но это абсурд. Раз существую я, Рико, Дюваль, значит, существовали и наши предки, и они сейчас и находятся на Земле. Просто, судя по всему, мы находимся в таком месте, где их нет.

-      Тем не менее я настаиваю на нашем предложении сделать вначале облет планеты с целью разведки, - повторил Хэл.

В его голосе, быть может, впервые за все время общения с ним, Лимар услышал металлическую твердость. В какой-то момент он осознал всю серьезность положения: никто не мешает крефам действительно захватить планету, ведь людей, могущих противодействовать этому, здесь всего трое. Точнее, даже два с половиной, подумал Лимар.

На этом фактически Совет был закрыт, потому что прозвучавшие после этого высказывания носили более эмоциональный, неконструктивный характер, и все потянулись к выходу. Рико тоже встал, но Лимар сделал ему знак задержаться и следовать за ним. Сам он направился за Хэлом, который как бы невзначай кивнул Лимару и пошел в обратную сторону, то есть в свой кабинет, примыкавший к залу Совета. Туда же, судя по намерениям, направлялись Дюваль, Лет и Деран. Рико понял, что сейчас-то начнется самое интересное – решение дальнейших действий в узком кругу. Все государства одинаковы, с грустью подумал Рико, делаем вид, что принимаем во внимание мнение общественности, а по сути решают все отдельные личности.

 Когда за ними закрылась дверь, Хэл прошел к своему столу и устало опустился в кресло. Все остальные расположились перед ним.

-      Насколько я понял, ваш жест, вы хотели о чем-то поговорить? – спросил Хэл у Лимара.

-       Да, что-то вроде того. Я хочу прояснить раз и навсегда вопрос: вы намерены осуществить агрессию против Земли?

-      Что у вас за мысли – конечно, нет! – удивился Хэл. – С чего вы взяли?

-      Так, кое-какие намеки. Просто мне показалось, что вы не прочь здесь остаться, - проговорил Лимар.

-      Все не прочь здесь остаться, но не такой ценой. Поверьте, мы бежали с родной планеты вовсе не для того, чтобы захватывать чужие миры. Да, я всегда мечтал о колонизации крефами космоса, но не путем агрессии и подавления. Мы хотим искать пустые, не занятые никем миры. Теперь, когда мы оказались в прошлом – кстати, эта версия детально так и не проверена? -, у нас даже нет возможности вернуться домой. Правильно я улавливаю ситуацию.

-      Правильно. – Лимар поднялся. – Тогда вопрос исчерпан. Сегодня мы отправимся на облет планеты, хотя я заранее уверен в результате.

-      Вам легко раздавать советы, - произнес вдруг Лет с неожиданной злостью. – Вы-то ничего не теряете, более того, вы чудесным образом уже оказались дома.

Лимар не успел ответить, его опередил Рико:

-      Ошибаетесь, Лет. Земля в таком виде, в каком она сейчас, чужая для нас не менее, чем для вас. Поэтому мы кровно заинтересованы в помощи вам, никто из нас не хочет остаться здесь и вести полупервобытный образ жизни. В какой-то степени мы в еще большем проигрыше, потому что теперь у нас нет родной планеты даже в перспективе. Если раньше мы предполагали вернуться на Землю через какое-то времени, то теперь понятно, что возвращаться нет смысла. Нравится вам это или нет, но мы втроем теперь уже навсегда привязаны к вам. Если, конечно, не случится очередного чуда, а я в это не верю.

-      Он прав, Лет, - заметил Хэл. -  И кроме того, нельзя забывать всего того, что эти люди для нас сделали. – Он повернулся к Лимару. – Скажите, вы намерены вылететь без пассажиров? Потому что в этом случае мне нужно дать соответствующие указания.

Лимар пожал плечами.

-      Нет, не думаю, что опорожнять корабль так уж необходимо. Все пассажиры могут остаться. Более того, всех вас приглашаю с собой. – Он вдруг улыбнулся. – Разве вам не хочется полететь на экскурсию по Земле?

 

II

 

«Их вылет несколько задержался из-за Хэла, который никак не мог закончить раздачу распоряжений на то время, что их не будет. У нас не было жарких прощаний, ведь речь шла о нескольких часах, а форм-мажор никто из нас всерьез не рассматривал. Я остался не столько из-за других причин, сколько по настоянию Нэла, который полагал, что нельзя оставлять корабль без пилота. «На всякий случай», говорил он. Значит, про себя он все-таки думает, что даже в этом пустячном полете может что-то случиться. В итоге мы решили, что мне лучше остаться.

Когда корабль Нэла исчез из виду, мы с Кирмионой вернулись на свой корабль. По оценкам Нэла, их следовало ожидать не раньше, чем через четыре часа. Он составил маршрут полета таким образом, чтобы сначала побывать над наиболее старыми городами Земли, известными за несколько тысяч лет до нашего с ним появления на свет, а затем эл должен был охватить практически весь земной шар.

Трудно сказать, какие результаты даст их полет, но я надеялся на лучшее. Так я и сказал Кирмионе, когда мы вошли в рубку управления, и я отослал своих помощников, которым здесь было нечего делать.

-Остен, я хотела спросить, а что мы будем делать, если они ничего не найдут? – спросила она. Мне показалось, что она пропустила мою реплику мимо ушей.

-Слушай, или ты не поняла, что сказал Нэл, или не хочешь понимать. Они не могут ничего не найти, разумеешь?

Но ее это не удовлетворило.

-Если я правильно усвоила, - задумчиво проговорила она, - должно быть время, когда люди еще не были людьми, верно? Ведь такой вывод просто напрашивается, если подумать о процессе эволюции. И может быть…

-И может быть, нас закинуло настолько далеко в прошлое? – спросил я с улыбкой. – Вряд ли это возможно.

-Но почему? Я говорила с Дювалем, он сказал, что никто не знает кванта времени, может он слишком велик, может в гиперпространстве под действие трансгравитационных сил подпадает лишь какое-то определенное число квантов.

Несколько мгновений я смотрел на Кирмиону совершенно ошарашенный.

-Ты не перестаешь меня поражать – откуда ты этого понабралась? – удивился я.

-Дюваль коротко объяснил, что это означает, - ответила она. – Но это неважно. Ответь мне, что мы будем делать, если это действительно так?

-Ничего! Даже, если человек пока еще не появился здесь, как человек, мы не можем нарушить ту экологическую сферу, которая привела к появлению человека. Или точнее, приведет. Мы улетаем в любом случае, чтобы не нашли наши разведчики, Кирмиона. – Концовка моей фразы получился довольно резкой и жестокой. Я понял это, как только обратил внимание на ее лицо – оно стало вдруг другим, растерянным и чужим.

-Тогда зачем они полетели? – спросила она.

-И я этого не знаю. Видимо, Нэл согласился, чтобы успокоился ваш Хэл.

-Он не мой, он крефский.

Я несколько раздраженно махнул рукой.

-Неважно. Ты понимаешь, что я имею ввиду. Так или иначе, но нам придется покинуть Землю.

Мы немного помолчали. Потом я сказал, что пора связываться с Нэлом. Я включил передатчик, и через секунду услышал его голос.

-Слушаю. – Сказать, что голос у него был нервным и раздраженным, значит, не сказать ничего. Я мог бы даже не спрашивать, как обстоят дела, все было понятно из его тона.

Тем не менее я все-таки спросил.

-Никак, - ответил Нэл. Лицо у него было не менее выразительным, чем голос. - Ничего, ровным счетом ничего. На Земле нет ни единого города. Нам попались несколько довольно крупных стойбищ, иначе не назовешь, это даже не деревни, а стоянки кочевников. Но никого живого мы не видим, даже животных. Я имею ввиду, прирученных, одомашненных животных.

-А дикие животные есть? – спросил я. Дело в том, что это могло бы в определенной степени уточнить наше времянахождение.

Нэл некоторое время молчал, потом ответил, и мне показалось, что он действительно все для себя решил, еще до полета.

-Дикие? Много, Остен, очень много.

-И что собой представляют? – спросил я с замиранием сердца.

-Если ты имеешь динозавров, то их нет, что врпочем очевидно, иначе не было бы кочевых стойбищ. Но нам попадались огромные стада мамонтов, какие-то кошачьеобразные хищники, бизоны, в общем много чего. Тут Дюваль не отрывается от экранов, но, по-моему, его больше интересует флора, нежели фауна. Верно, Дюваль?

На мониторе появилось лицо Дюваля. Он и правду выглядел весьма заинтересованным, но то же озабоченное выражение, что и у Нэла, я отметил сразу.

-Если судить по флоре, Рико, то мы приблизительно на сто-сто пятьдесят тысяч лет раньше нашего времени. Вот так. Я, конечно, могу и ошибаться, но вряд ли намного. Неутешительные новости?

-Почему, не вижу в том, что вы обнаружили ничего удивительного. Нэл, вы еще долго?

На экран вновь вернулся Нэл.

-Вообще-то я собирался побывать в Юго-восточной Азии, затем через Тихий океан – в Южную Америку. Но Дюваль прав, мы оказались очень в далеком прошлом, ни о каких даже самых древних поселениях быть не может. Сейчас я сделаю небольшой разворот над Месопотамией – Дюваль хочет посмотреть, какая здесь водится живность - и мы возвращаемся. Ждите нас через полчаса-сорок минут.

Я отключился. Потом обернулся к Кирмионе. Она внимательно слушала наш разговор и опять попыталась заговорить на ту же тему с той же целью.

-Вот видишь, он говорит, что людей еще как таковых нет. Значит, мы можем…

-Точно, мы можем улетать, - докончил я. - Неужели ты не понимаешь, что если мы останемся, то нарушим весь баланс в природе, и человек может вообще не появится?

Лицо ее опять изменилось так, что я забеспокоился, не собирается ли она потерять сознание. Она тихо проговорила:

-Понимаю. Но здесь так хорошо…

Что я мог ей ответить? Ничего. Поэтому просто отвернулся, чтобы, если ей вздумается заплакать, я ей не помешал.

 

III

 

Они вернулись часа через два. Оказывается, что они опустились по настоянию Дюваля, которого заинтересовала небольшая рощица. По словам Нэла, она действительно выделялась своей первобытностью. Если бы не Хэл, который сильно беспокоился за нас, то Дюваля не скоро бы от нее оторвали. Я узнал об этом в ходе второго сеанса связи с кораблем-разведчиком, потому что начал уже беспокоиться.

-Вот уж не думал, что тебя интересует биология, а не только математика, - обратился я к Дювалю, когда они спустились из рубки управления на землю.

-Математика – основа методов изучения всех наук, а биология не может не быть интересной, - ответил он со смехом. Вообще, он выглядел очень довольным.

Я только хотел спросить, что его так развеселило, но меня отвлекли голоса Нэла и крефского Советника, которые разговаривали в сторонке на повышенных тонах. Я взглянул на Кирмиону, она пожала плечами. Нужно разобраться, подумал я и направился в их сторону.

Судя по всему, они начали спор еще в ходе полета, потому что они почти только что вышли из корабля, а их разговор был в самом разгаре.

-Вы, Лимар, ввели всех нас в заблуждение, - гневно выкликал Хэл. – Вы должны были нас предупредить.

-И что бы это изменило? Ведь вы все равно решили провести эту поездку, - ответил Нэл.

-О чем спорим? - наигранно примирительно сказал я, подходя.

-Советник считает, что я не имел права соглашаться на разведку, раз изначально решил улетать отсюда, вне зависимости от ее результатов. Он полагает, что это граничит с предательством.

Хэл явно смутился, и глухо произнес:

-Вы передергиваете, я не совсем это имел ввиду. Просто мне кажется нечестным не говорить нам все. Мы не в таком положении, когда можно скрывать даже мелочи.

Нэл улыбнулся и наигранно покачал головой.

-Ну, во-первых, вы употребили именно слово «предательство», а во-вторых, неужели вы не понимаете, что мы не можем здесь оставаться. Я уже устал это повторять и устал приводить причины этого. По нашей вине человечество может вообще не появится, вы этого хотите?

Ха-ха, значит, мы с ним мыслим одинаково.

- Одну минутку! – Это был Дюваль. Я даже не слышал, когда он подошел. – Дорогой Хэл, вы позволите мне поговорить с Лимаром и Рико наедине? Есть одно дело, которое следует обсудить немедленно.

-Да, разумеется, я пойду. Нужно распорядиться, чтобы начать готовиться к отлету.

-Не торопитесь распоряжаться, - откликнулся Дюваль.

Хэл, уже успевший отойти на пару шагов, резко обернулся. Но ничего не сказал, лишь горестно покачал головой и побрел обратно.

-Дюваль, что за самодеятельность? Вы не можете делать подобные заявления, - возмутился Нэл. Вообще-то я тоже так думал, но ничего не сказал. Мне было интересно, что там такого Дюваль надумал, может что-то реальное.

-Погодите. Слушайте, друзья, я полностью с вами согласен в том отношении, что нельзя мешать развитию эволюции. – Что меня поразило в Дювале в тот момент, так это категоричность и убежденность. - И вы абсолютно правы в желании убраться отсюда, чтобы не мешать появлению человеческого вида. Но вы не подумали, что наш отлет-то как раз и может помешать этому появлению!

-Что это значит? – спросил Нэл.

-Друзья! Послушайте. Нам нельзя улетать, никак нельзя, иначе человечества на свете не будет. Я понимаю, что вам кажется, что я сошел с ума, но вы подумайте хорошенько.

-Дюваль, тут думай - не думай, но все ясно! – резко выкрикнул Нэл.

Мне же казалось, что в словах Дюваля есть толк. Я вспомнил свое ощущение, что мы что-то упускаем из виду. Теперь это ощущение обострилось.

-Подожди, Нэл. Дюваль, объясни.

-Понимаете, причинно-следственную связь в темпоральном понимании никто толком не изучал. Я тоже не изучал, но знаю, что есть две точки зрения. Первая: будущее можно изменить, второе – это невозможно. Я сторонник второго мнения. Я знаю, это звучат парадоксом, но будущего нельзя изменить, потому что оно уже было изменено самим фактом вмешательством в прошлом. Иными словами, измененное будущее и есть реальное будущее.

-То есть ты полагаешь…

-Да! Когда-то, может полмиллиона, может сто тысяч лет до нашей эры мы появились здесь, и значит, нам нужно делать то, что нам предопределено сделать. Вы понимаете?

-Нет. – отрезал Нэл, но я вновь его остановил. Мне показалось, что он нереально слеп.

Дюваль же продолжал говорить.

-Нэл, вы сами видели, что здесь ничего нет, ни следа гомо сапиенс, есть только неразвитые племена, судя по всему, а может и вовсе низшие существа! И если мы сейчас улетим, то гомо сапиенс никогда и не появится! Раньше казалось, что эволюция создала человека, но возможно, что и у нее есть пределы, и если мы улетим, то он так и не будет перейден. Неужели вы до сих пор не поняли? Нельзя изменить будущее, потому что его мы уже когда-то изменили. Нэл, пойми, если произошло что-то в будущем, то значит, было в прошлом что-то такое, что это вызвало, и соответственно, мы не можем говорить об изменении будущего, потому что оно и было уже изменено. Я повторяю это уже третий раз, неужели вам не ясно?

Если говорить начистоту, то мне стало ясно. Я опять-таки прошу вас обратить внимание, что прошло уже много времени с того момента, как Дюваль открыл нам глаза (иначе этого не назовешь!), поэтому я сейчас говорю об этом почти без эмоций. И кроме того, потом происходило еще кое-что, связанное с временными парадоксами, или скорее даже с курьезами, что постепенно отбило у меня всякое изумление этим восхитительным явлением природы. Или чего-то сильнее природы – я уже не знаю чему верить, чему удивляться, на что полагаться. И наконец, сам факт моего здесь присутствия перед вами уже о многом говорит. Но поверьте, когда Дюваль растолковал нам свою точку зрения, и многое стало как бы на свои места (если подобный оборот вообще подходит к нашему тогдашнему положению), первым моим порывом было ущипнуть себя посильнее, чтобы очнуться от этого кошмарного сна. Ведь поймите, речь шла о том, что человечество возникло потому, что мы попали на Землю! Такое не сразу переваришь. Но мы попытались.

Когда мы с Нэлом чуточку пришли в себя, он спросил у Дюваля, насколько он уверен в своих выводах.

-Нэл, я не могу детально ответить на этот вопрос. Это не такая вещь, которую можно лабораторно или даже эмпирически исследовать, сейчас по крайней мере. Ее можно лишь понять. Или не понять. Принять или не принимать. Верить или не верить. – Дюваль говорил очень эмоционально. Такое с ним случалось редко, но когда он входил в раж, остановить его было трудно.

Нэл поднял руку, словно хотел прервать его, но Дюваль и так больше ничего не говорил. Нет, он хотел просто что-то сделать – может, как и я хотел убедиться, что он еще на этом свете и не спит. Хотя трудно назвать ЭТИМ СВЕТОМ полмиллиона лет назад! Или пытался сформировать какую-то фразу, но ему это, судя по всему, не удалось, потому что он вдруг произнес:

-Так, минутку. Давайте еще раз. Итак, ты говоришь о том, что мы не имеем права улетать, потому что это поставит под сомнение возможность возникновения человечества. Это первое.

-Не просто поставит под сомнение, но и перечеркнет эту возможность, - поправил его Дюваль.

-Да. И у тебя такой аргумент за это, что будущее, то есть то время, когда мы жили до полета на Витт и все время существования человека, стало таким потому, что мы сейчас здесь находимся. Это второе. Не перебивай! Я говорю в общем, детали пока оставим в стороне. В целом все верно?

-Ага.

Нэл набрал воздуха побольше и выпалил:

-Тогда объясни мне, пожалуйста, каким образом мы можем способствовать возникновению человека как вида? Будь я проклят, если я это понимаю!

-Ты понимаешь, просто не хочет признать факта, - улыбнулся Дюваль. – Мы и есть будущее человечество.

-К черту! Не говори больше не слова, - вскричал Нэл. – Еще немного и ты заявишь, что человечества никогда как вид не существовало, а мы – лишь их потомки. – Он махнул в сторону стоявших вдали крефских кораблей.

-Человечество как вид, выражаясь твоими словами, и есть ИХ потомки, - ответил Дюваль. - И хочешь ты этого, или нет, но придется с этим считаться!

Как видите из моего рассказа, я в основном только и делал, что хлопал ушами. А что мне оставалось делать? Что я чувствовал, вам интересно? Или неинтересно? А подите вы к дьяволу, хотелось бы мне посмотреть на ваши лица в такой момент. Когда чувствуешь, что не просто почва уходит из-под ног, а когда все наваливается на тебя бесформенной массой, а ты - всего лишь маленький слабый человек. А может, и не человек вовсе. Вас интересует, насколько мы поверили Дювалю? А если и поверили, что с того! Разве нам оставалось что-то еще? Людей мы не видели, даже мифических неандертальцев или австралопитеков не было (позже, правда, мы убедились, что это не так), ни черта не было, были только четыре корабля с двумя с половиной миллионов крефов.

-Идемте, нам пора возвращаться. – Я удивился перемене в Нэле. Даже внешне он за последний час резко изменился. Он вроде бы сразу постарел, как-то осунулся. Неужели во всех нас настолько сильно сидят вплавленные в нас стереотипы и устоявшиеся воззрения, что когда они оказываются ложными, мы так резко на это реагируем?

До корабля Нэла мы дошли в полном молчании. У эскалатора нас ожидал Хэл вместе с несколько своими соплеменниками и попытался было что-то сказать, но Нэл не дал ему такой возможности.

-Советник, прошу вас следовать за мной, у меня срочное сообщение. И передайте всем членам Совета и военным представителям, чтобы собрались через полчаса в Зале.

-Вы хотите объявить о вылете? – спросил Хэл, и в его голосе прозвучала нескрываемая грусть.

-Помолчите немного.

Мы влезли все в вертикальный транспортер и через минуту были уже в рубке управления. Хэл тут же отправил всех крефов, которые ждали вместе с ним внизу собрать Совет, и в рубке мы остались вчетвером.

Нэл прошел к своему креслу и тяжело в него опустился. Он закрыл лицо руками. Мы с Дювалем молчали, хотя я и хотел что-то сказать, чтобы как-то ему помочь – ведь он же не обязан брать на себя всю ответственность. Но я удержался, Нэл не такой человек, который боится ответственности, а мой демарш мог оказаться некстати.

Он медленно отнял руки от лица – оно было искажено почти до неузнаваемости гримасой, в которой смешалось все, от муки до ярости. Но он в момент взял себя в руки и устало обернулся к нам. Пожалуй, на всю жизнь я запомню эту сцену: Нэл сидел вполоборота к нам, а мы стояли почти за его спиной, ожидая, что он скажет. Больше всего в ожидании находился Хэл, он был напряжен, как струна, и видимо, терялся в догадках, что такого произошло в ходе нашего разговора.

-Советник, помните, еще в Полете вы говорили мне, что у вас есть план закладки государства, который вы предполагали к реализации на новой планете, которую мы найдем?

-Конечно, помню.

-Вы его не выбросили?

-Разумеется, нет! Но что это значит?

Нэл встал и теперь стоял спиной к нам, вперив взгляд на мониторы, на которых виднелась земля, трава, несколько фигур, двигавшихся от кораблю к кораблю, и несколько секунд молчал.

-Это значит, что вам нужно достать свой план и приступать к его реализации. Мы остаемся.

 

IV

 

Начиная с этого момента, все события пошли одновременно и стремительно, и неторопливо, до некоторого момента, конечно, но к нему я позже вернусь. Я имею ввиду, что если раньше мы не особенно контролировали ситуацию, особенно, когда нас выкинуло из гиперпространства черт знает в какое время, то тут перестали наконец терять голову. Кстати говоря, спустя некоторое время Дюваль с почти полной уверенностью заявил, что мы находимся за пятьдесят- шестьдесят тысяч лет до нашей эры. Еще кстати, по этому поводу у него с Нэлом вышел очередной спор.

-Тогда нам нужно детально осмотреть местность, - заявил Нэл, вскинув брови. – Ведь насколько я помню, именно в это время должны появиться первые люди, не обезьяны, а непосредственно люди. Кроманьонцы, не так ли?

-В какой-то степени, вы правы, - ответил ему Дюваль. – Вы лишь ошибаетесь в двух вещах. Во-первых, кроманьонцев нужно искать не здесь, а значительно севернее. Во-вторых, с учетом последних моих предположений, может быть, никаких кроманьонцев и не было.

-А как же находки девятнадцатого и двадцатого века? – изумился Нэл.

Дюваль скромно улыбнулся.

-Поверьте, Нэл, далеко не всегда все научные находки и изыскания оказывались верными, или точнее давали повод для верных предположений и теорий. Быть может, в этом убедимся и мы.

-Но ты забываешь, что мы видели с космолета, - не сдавался Нэл.

-Да, это, конечно, важно, но это еще не доказательство существования человека разумного. Стоябища были несколько иные, чем могли бы построить обезьяны, но нет доказательств того, что эти кочевники без нас станут человеком.

Однако этот спор пришлось отложить на долгое время, так как сейчас мы оказались занятыми больше социально-политическими проблемами.

Итак, после того, как Совет по настоянию Нэла вытащил на свет божий свой план колонизации, дела нашлись всем. Прежде всего следовало определить места закладывания основных поселений. Тут возникли очередные разногласия, и в некотором роде к этому оказался примешан и я. Дело в том, что я был сторонником использования того знания, что у нас было относительно античной истории. Э-э…я неверно выразился, кажется, античность – значительно более поздний период, а тот, где (или когда?) находились мы, назывался поздним палеолитом. Так по крайней мере уверял Дюваль, который полностью абстрагировался от всяческих обсуждений и организационных дел, подолгу пропадал в саванне, возвращаясь с грудами образцов местной флоры и даже несколько раз приносил дохлых мелких животных. Надо признать, они мало чем напоминали тех, что я когда-либо видел. Но вернусь к делу. Итак, я предлагал свой план, однако Нэл и, как ни странно, Хэл, которого мы посвятили в свои предположения и страхи, считали по-другому. В конце концов я сдался, и не столько из-за их доводов, сколько из-за слов Кирмионы.

-Уверена, что все ваши даже самые ранние находки отделяются от нас тысячами лет, а значит, вне зависимости от того, что мы будем делать, все решит то, что будут делать наши потомки, - сказала она и я должен был с ней согласиться.

Потом встал вопрос о раздроблении нашей колонии. По плану Хэла, каждый корабль должен основать поселения на максимально обширной территории. Теоретически, наши континенты как нельзя лучше подходили к этому, но на практике все оказалось несколько сложнее. Дело в том, что тут включился чисто человеческий фактор, точнее крефский, не знаю, что правильнее, потому что всем нам подсознательно не хотелось разделяться. В результате было принято решение о том, что один корабль направится на восток Европы, второй – на запад Европы, третий – в Азию, а точнее на Ближний Восток, и наконец, последний останется там, где находится сейчас. Жили мы все это время по-прежнему в кораблях, но крефы все чаще покидали его, что было вполне естественно – каждому хочется побыстрее обследовать свое будущее жилище. Ученые в лабораториях были посажены за производство огромного количества портативных радиопередатчиков с тем, чтобы все могли связываться друг с другом даже на больших расстояниях. Конечно, эти расстояния на самом деле оказались довольно незначительными, потому что у нас не было в распоряжении спутниковой системы, но это было хоть что-то. Проводились бесчисленные консультации и собрания Совета, и на одном из них было принято решение по распределению первых поселений. Согласно нему, второй корабль, то есть тот, которым управлял я, вместе со всеми пассажирами направлялся в Азию. Совет давал своим представителям на местах неограниченные полномочия, но это было очевидно, так как после отлета (или точнее, разлета) всякая быстрая связь терялась. В будущем мы намеревались наладить производство мелких планетолетов для локальных полетов, но я уже тогда подозревал, что большинство из наших намерений таковыми и останутся. Это было, по-моему, очевидно, и когда я поделился своими опасениями с Дювалем, он лишь почти безразлично пожал плечами.

-Все верно, Рико. Когда-то, может быть, очень скоро мы потеряем все наши навыки и технологию и станем самими настоящими первобытными людьми. Иначе и быть не может, и я даже знаю, какова причина.

-И какова же? – спросил я.

-Скоро начнутся очередные ледниковые периоды, они будут чередоваться на протяжении еще не менее тридцати тысяч лет, - ответил он.

Вполне логично. Вероятнее всего, так и будет.

Надо признаться, иногда меня охватывало потрясающее и доселе незнакомое ощущение глобальной задачи, стоявшей перед нами, а главное, когда я думал о том огромном пласте времени, который отделял нас от цивилизации людей, мне становилось дурно. Однажды я поделился своими мыслями с Кирмионой, но она лишь ответила: «Наше дело сейчас - лишь начать. Фактически наша роль одновременно и гигантская, и маленькая.» Неужели только я думал широко, а остальные словно сговорившись, не обращали на массовость никакого внимания?

Накануне отлета всех кораблей мы собрались у Хэла. Вообще-то все указания, распоряжения и прочие организационные мероприятия были завершены, и то был скорее прощальный ужин, нежели собрание. Никто не знал, когда увидимся вновь, поэтому ужин получился довольно грустный, и на нем не произошло ничего такого, что было бы вам интересно, поэтому я не буду о нем рассказывать. Упомянули лишь о небольшой детали.

В какой-то момент я почувствовал на своем плече руку и инстинктивно попытался ее стряхнуть, но она лишь крепче в меня вцепилась. Я обернулся, рядом со мной сидел Нэл. В первый момент мне показалось, что он изрядно пьян, но я ошибся, глаза были у него туманны, а лицо задумчиво-скорбным совсем по другой причине. И он не замедлил со мной ею поделиться.

-Ну вот, вы улетаете, - проговорил он, ни к кому в сущности не обращаясь. – Знаешь, Остен, я очень буду по вам скучать.

-Я тоже, но откуда такая грусть, капитан? – удивился я. – Мы ведь не расстаемся навек, мы еще увидимся и не раз.

-А может и нет, кто знает. Кто знает.

-А зачем тебе оставаться, полетели с нами. Мы в принципе, полностью выполнили свою задачу, теперь можем распоряжаться собой, - сказал я.

Но Нэл покачал головой.

-Нельзя. Здесь основные наши силы, здесь Совет, и я должен держать их под наблюдением.

-Но зачем? Это уже не наша планета, это уже их Земля. Скоро нас с тобой не будет, останутся лишь ИХ потомки, и они-то и станут настоящими людьми.

Нэл перевел разговор.

-Ты думал когда-нибудь о том, что произошло с нами? А все ведь так невинно начиналось – сигнал бедствия, спасательные группы, черт…как все это далеко! Всего один поворот гиперпространственной судьбы, и в результате…

-Нэл, все в этом мире происходит из-за каких-нибудь нелепых подчас случайностей.

-И все равно, я до сих пор не могу смириться с тем, что с нами случилось. Помнишь, как мы убегали из Дворца, от кордамон?

-Конечно, помню.

-Представляешь, если бы нам этого сделать не удалось, человечество бы не было.

Я рассмеялся.

-Вот тут-то ты и не прав. Нам ДОЛЖНО было удасться все, что мы собирались здесь именно потому, что человечество уже существовало к тому времени. Дюваль долго натаскивал меня по всем этим темпоральным штучкам, теперь я без труда могу во всем этом разобраться.

Нэл вдруг как-то нелепо закачал головой над столом.

-Не могу привыкнуть к мысли, что наше прошлое – это будущее человечества, а наше будущее – это его прошлое.

На этом мы и расстались. На следующее утро три космолета взлетели в небо и разлетелись по заранее обговоренным маршрутам. Один направился строго на север, второй – на северо-восток, а мы – еще дальше на восток. Я когда-то читал, что заселение Земли началось с востока, теперь я точно знал, почему. Равно, как и знал, что это одинаково и верно, и неверно.

 

Глава 3.

 

I

 

С тех пор прошло несколько лет. Я могу с точностью сказать, сколько времени, но с некоторого момента мы стали более пренебрежительно, чем раньше, относится ко времени, и мне сейчас просто не хочется вспоминать показания хронометров. Так или иначе, но за это время мы успели многое. После того, как мы, астронавты, выполнили свою задачу и обеспечили своих пассажиров необходимой планетой, за работу принялись специалисты в других, не менее важных с точки зрения выживания, областях. В первую очередь я имею ввиду агрономов и строителей. Не сказать, что мы испытывали нужду в продуктах питания, но чем раньше мы стали бы выращивать все необходимое непосредственно здесь, тем было лучше. Что касается строителей, то тут, кажется, все очевидно – нам необходимо было где-то жить и закладывать первые поселения. В этом вопросе мы столкнулись с определенными проблемами, но они были прогнозируемыми, поэтому к их решению мы приступили сразу же. Речь идет о том, что на наших кораблях были все нужные для строительства инструменты, вплоть до кранов и прочей техники для подъемов тяжестей, но для строительства еще потребны также материалы, а вот с этим у нас был полный швах. Поэтому в первую очередь следовало начать разработку карьеров для добычи камня, цемента, извести и так далее. С переменным успехом мы с этой задачей справились, но вот что касается земледелия, то тут мы потерпели полный провал. С уверенностью могу сказать, что ни одно растение, ни одна культура, ни один клубень, ни одно зернышко, что мы привезли с собой здесь не проросли. В первый год мы сделали скидку на неверную обработку почвы, во второй – придумали еще какую-то причину, но на третий стало понятно, что мы вынуждены бросить всякие попытки прижить здесь крефскую флору. Агрономы предложили попытаться использовать в пищу местные растения и принялись за их культивацию, но это длительный процесс, поэтому пока мы в этом отношении достигли хоть каких-то результатов, началось брожение. Я тут мог сказать, что не помню, кто первым предложил приготовить мясо, но не могу того сделать, так как этим первым был я сам. Надо сказать, что окружавшая нас местность как нельзя лучше подходила к закладке первого города, почва была настолько разнообразной в радиусе десяти-двадцати километров, что мы могли делать все, что нам только могло прийти в голову. Помимо почвы и растительности, которая хоть была мне не знакома, тем не менее уже была вполне «совеременной» (здесь не было никаких хвощей и прочих трав, которые водились, насколько мне растолковал Дюваль в более ранние периоды Земли), тут водилось невиданное множество живности, начиная от саблезубых кошек величиной с нашего быка и заканчивая вполне безобидными и до отвращения ручными травоядными, которые по своим габаритам варьировались очень сильно. Признаюсь, я за свою жизнь видел не очень много животных в живую, но даже из тех, которые мне были так или иначе знакомы, тут были считанные единицы видов: в основном, это были доисторические животные, большей частью снабженные рогами, но при этом совершенно не агрессивными. Никогда я не был охотником, никогда не занимался ни убийством, ни тем более свежеванием животных, но тут у нас было много времени, чтобы учиться новому, и в какой-то момент на столе у нас появилось дивное жаркое, сдобренное приправами, привезенными с Витта. Сейчас пока еще я могу сказать: «Вот это-то произошло впервые», но скоро и эти моменты забудутся. Так или иначе, но частично под моим влиянием, частично из-за необходимости, но крефы вскоре перестали быть вегетарианцами. Я мысленно улыбался: старушка Земля начинает подстраивать нас под себя. Тут же создалась отдельная группа специалистов, которые занялись животноводством, а сами животные вскоре осознали, что постоянная и стабильная пища, которая при этом должным образом обработана, дает им больше, чем вольное хождение по саваннам, равнинами и лесам.

В самом начале перед нами стала еще и проблема энергии, но ее решение потребовало от нас ровно столько времени, чтобы выгрузить из космолета компоненты небольшой установки обработки солнечной энергии. Но я был уверен, что рано или поздно я или наши потомки посмотрят на какой-нибудь водопад, и в голову им придет мысль о первой гидростанции. Пока же мы делали все, что было в наших силах, чтобы в кратчайшие сроки обустроить свой быт и начать жить в полной мере. Разумеется, мы постоянно испытывали зависимость от корабля и в первое время вовсе от него далеко не отходили, особенно это было заметно из-за полного отсутствия у нас хоть какой-то промышленности. Корабль в какой-то момент напомнил мне волшебный сундук фокусника, откуда то и дело достаются разные полезные и бесполезные вещи, некоторые из которых используются по назначению, некоторые не по назначению, а некоторые и вовсе остаются невостребованными.

Конечно, мы контактировали с другими нашими кораблями, дважды за этот период я летал, причем из-за крайне небольшого количества готовых к жилью строений, практически вместе со всеми своими пассажирами, к Нэлу. Однажды и к нам прилетали гости, но отчужденность и разобщенность уже начинала чувствоваться. Часто я ловил себя на мысли, как все делается быстро, иногда просто по воле случая. Раньше, читая что-либо по истории, мне казалось, что все процессы происходили медленно, постепенно, почти незаметно, но на самом деле, скажу я вам с полной ответственностью, это не так. Это только так кажется спустя века, на самом деле, любое новшество, любой эволюционный поворот происходит сразу, правда, причины, его вызвавшие могут быть совершенно разными. Например, взять то же вегетаринство, которое на время было отложено в сторону. После того, как агрономы все-таки достигли результатов, и мы получили первые съедобные культивированные растения, плотоядность уже настолько вошла в обиход, что оврщи и фрукты лишь стали дополнением к нашему столу.

За это время мы часто беседовали с Дювалем относительно прошлого, будущего и настоящего, и я не переставал поражаться игре судьбы, которая так распорядилась. К примеру, мы знали, что все имеющиеся у нас, приобретаемые и приобретенные в будущем навыки, включая то же земледелие, строительство и прочее вскоре (в эволюционном, конечно, масштабе) будут забыты. И не просто забыты, а потеряны на многие тысячелетия. Нашим потомкам придется вновь все открывать, всему учиться с нуля. По мнению Дюваля, причиной этого станут ледниковые периоды. Трудно было спорить с ним, если учесть, во-первых, его убежденность, и во-вторых, невозможность проверить его доводы. Но мы с ним спорили. На разные темы. Но не с тем, чтобы доказать друг другу свою правоту, а чтобы скрасить те  свободные часы или дни, что у нас были. К слову сказать, таковых у нас с Дювалем было предостаточно, потому что для меня особых приложений в крефских делах не было (частично из-за незнаний большинства дисциплин, которые нам были нужны), а Дюваль и вовсе самоотстранился от всех проблем, предпочитая полностью посвятить себя естествознанию. И надо признать, он добился в этом направлении значительных успехов.

Прежде чем я перейду к наиболее важному моменту того периода моей жизни, хочу отметить еще один аспект. Мы значительными темпами росли количественно: через пять-шесть лет нас уже было почти шестьсот двадцать тысяч. Признаюсь, я тоже приложил к этому руку – через два года после нашего прибытия на Землю, у нас с Кирмионой родился сын, а спустя еще два года – дочь. К тому времени она уже стала мастистой государыней, хотя ее называли скромно «Представитель», а чуть позже !Наместник», и я соответственно, как ее спутник стал невольно одним из первых царей, королей, президентов, в общем глав государств на Земле.

 

II

 

-Черт возьми, Дюваль, у тебя тут можно череп раскроить о все эти твои штуковины! – воскликнул я, в очередной спотыкаясь о какую-то странную конструкцию, напоминающую больше бочку, чем деталь оборудования лаборатории.

-А потому что нужно глядеть под ноги, - наставительно произнес голос Дюваля откуда-то из недр всего того кавардака, который я видел перед собой.

По словам Дюваля, это была лаборатория, а по моему мнению это больше напоминало нечто среднее между свалкой и магазином электротоваров. Я никогда не бывал в технических лабораториях ученых, но почему-то мне казалось, что они бывают все-таки более презентабельного вида. Но может это зависит от организованности хозяина лаборатории. Дюваль таковой, судя по всему, не отличался.

Последние недели, если не месяцы Дюваль пропадал в своей лаборатории, которую сам же и оборудовал. Правда, ему понадобилась помощь для перетаскивания оборкдования с корабля в этот домишко, который был одним из первых, построенных нами на Земле. Вообще-то я не предполагал, что на корабле имеется какое-то научное оборудование, принадлежащее Дювалю, и в своем предположении я оказался прав – это было вовсе не его оборудование, а крефских ученых. Однако здесь оно было соверешенно непригодно, как, впрочем, и сами ученые (вернее, большинство из них, работы которых носили эмпирический характер), поэтому Дюваль счел возможным его прибрать. Правда, я вначале никак не мог понять, для чего оно ему может понадобиться, а Дюваль первое время секретничал, а у меня было своих забот полон рот, как говорится. Но как один из управляющих нашей колонии, я получал текущую информацию обо всем, что у нас творилось, но относительно Дюваля она была не просто краткая, но какая-то неясная. Вот и получилось, что я наконец нашел время заглянуть к нему и выяснить, чем занимается наш великий ученый. Впрочем, вспоминая все его заслуги, я невольно одергиваю себя от подобного сарказма.

-Кого я вижу? Никак наш президент сюда пожаловал! – Дюваль наконец выбрался из лабиринта проводов и ящиков и предстал передо мной.

-Оставь свои шуточки для крефов, - отозвался я. – Может, ты объяснишь мне, что здесь творится?

-Погоди-ка минутку.

Он прошел в ближайший угол и размашистыми манипуляциями очистил от хлама два стула.

-Ну, садись, коли пришел, - пригласил он. Давненько я не видел его в таком настроении, да и вообще я его давно не видел. Но насколько я помнил, он был совсем другим, погруженным в себя, задумчивым, иногда что-то недоговаривал, но никак не таким, каким я видел его сейчас. А впрочем немудрено – с нашего прилета сюда прошло уже несколько лет. – Погоди еще минутку, тут у меня должно быть выпить.

Он потянулся к груде бумаг и ватманов и выудил из-под них небольшой ящик с бутылками.

-Стаканы у меня тоже есть, но я не помню, где, так что давай без церемоний.

-Слушай, - начал я после того, как недурно приложился к мерее, самому крепкому крефскому напитку, - мне тут докладывают, что пару месяцев назад ты вдруг прекратил свои зоологические и прочие изыскания и окопался здесь вместе со всем этим ненужным хламом. – Я красноречиво огляделся вокруг.

-И ты хочешь знать, почему?

-Ну, что-то в этом роде, - отозвался я и вновь выпил. Я сегодня чертовски устал и такая разрядка была очень кстати.

-Пей-пей, у меня еще есть, - прогговорил Дюваль, пиная ящик с выпивкой. В ответ раздалось недовольное позвякивание бутылок. Потом он вернулся к разговору: - На самом деле, Рико, мне вовсе не наскучили, как ты выражаешься, мои изыскания – для них тут пруд пруди материала, но я действительно заинтересовался другим.

-Может, наконец скажешь, чем? – спросил я.

Дюваль немного помялся. Мне показалось, что он сейчас опять пустится в непонятные отклонения от темы, потом сказал:

-Ну-ну давай говори! Не тяни резину!

-Ладно. Ты первый, кто об этом услышит, но надеюсь, не последний. Подожди секундочку, она должна быть здесь.

Он кинулся куда-то в сторону, долго копался среди ящиков и приборов, потом с торжуствующим видом выудил небольшой ларец. Ларец-то я сразу узнал – крефы были мастера на всякие подобные безделицы, но вот то, что Дюваль вытащил из него, поразило меня.

-Узнаешь, что это такое?

-Пистолет, провалиться мне на этом месте! Но почему он в таком состоянии? Я всем нашим приказал следить за своим оружием пуще, чем за собственным глазом.

И вправду, пистолет был весь заляпан землей, обсыпан каким-то белым очень мелким песком, вроде извести, не говоря о том, что он был насквозь ржавым, и выглядел не то чтобы древним, но каким-то странным, нелепым.

-Твой приказ, я в этом уверен, блестяще выполняют, - улыбнулся Дюваль. – Итак, это крефский пистолет, точнее оружие, напоминавшее нам с тобой пистолет, поэтому мы его так и называли всегда. Я нашел его при своих очередных раскопках, когда я искал кости динозавров в Западной лощине. Скажу сразу, этот пистолет лежал на глубине около двух метров вместе с костями саблезубого тигра невиданных размеров. Смекаешь?

-Ни черта не смекаю.

-Я провел исследования, в том числе углеродный анализ почвы и отслоений. Этому пистолету около пятидесяти тысяч лет.

-Ты спятил, Дюваль!

-Хорошо, кабы так. К сожалению, нет, все верно, я проверял неоднократно, - ответил Дюваль.

Сказать, что я был удивлен, значит, не сказать ничего. Однако после всего, что с нами произошло за последние несколько лет (по нашему биологическому времени, конечно) мы постепенно перестали удивляться всему, что выходило за рамки разумного. Да и рамки-то эти мы изрядно расширили. Поэтому уже через секунду-другую я был в норме и спросил у Дюваля, что это, по его мнению, может означать.

-Ну, говоря начистоту, я ни минуты не сомневался, что раз этот предмет, не относящийся к нынешней эпохе, оказался там, где оказался, значит, одно из двух: либо мы здесь не первые, либо, что это мы или наши потомки оставили этот предмет пятьдесят тысяч лет назад. Абсурдно звучит, но это так. Первый вариант я отмел, как невозможный – пистолет-то крефский, а вот второй... И это натолкнуло меня на мысль об изучении темпоральных явлений более детально. То, что сделано однажды, может повториться, а если в первый раз это получилось спонтанно, без нашего видимого вмешательства, то можно создать необходимые условия и осуществить их уже с нашим вмешательством. Вот тебе и ответ на твои вопросы, зачем мне лаборатория, оборудование...

-Погоди-погоди! Ты имеешь ввиду, что намерен работать над возможностью перемещения во времени? – Я люблю конкретику, поэтому и уточнил.

-Не намерен, а уже работаю. Разумеется, пока результатов никаких, но это очевидно, иначе все было бы открыто еще в наше время – ведь я не первый, который задумывался над этим вопросом. Но у нас одно преимущество – у меня нет сомнения, что это возможно, об этом говорит само наше пребывание в этой эпохе. Верно?

Куда уж вернее! Но это представлялось мне действительно более относящимся к неуправляемым силам природы, нежели к процессам, которые можно создавать и влиять на факторы, их вызывающие. Но с другой стороны многие из нас здесь, оказавшиеся без дела (нет, дела, конечно, хватало на всех, но у многих оставалась ностальгия по своим прямым специальностям), и если один из нас занялся этой проблемой – что ж, не будем ему мешать. Так я Дювалю и сказал. Потом мы еще поговорили на эту тему, и я направился к себе.

 

III

 

Тогда я детально не думал о возможных последствиях дювалевских исследований, и прежде всего потому, что не особенно верил в их успех. Поэтому, когда однажды вечером через много месяцев я получил сообщение от Дюваля, в котором он приглашал меня к себе на следующее утро, я несколько удивился. Все это время я периодически заходил к нему, но он вдруг стал скрытным и неожиданно немногословным. Я делал скидку на профессиональную скрытность всех ученых, что как правило связано с двумя факторами: суеверием и опасением потерять репутацию. Но кроме того, я никогда не мог ни обижаться, ни злиться на Дюваля, так как за время, что мы провели вместе, мы сдружились. Может, наша дружба не бросалась в глаза из-за наших характеров, да мы и не стремились к показухе. Так или иначе, но нас связало много чего общего, поэтому на какие-то мелочи, которые могли бы раздражать или нервировать, мы вовсе не обращали внимания.

В тот роковой день я зашел к Дювалю, не дожидаясь утра, мне не терпелось узнать каковы его успехи в достижении поставленной перед самим собой цели. Дюваль был в прекрасном расположении духа.

-Как поживаешь? – спросил я после того, как он вышел в небольшую комнатку, в которой, как я подозревал, проводил все время, не занятое исследованиями.

-Лучше не бывает! – отозвался Дюваль. – Наливай себе сам.

-Спасибо.

Я отыскал чистый стакан и налил себе выпить. Дюваль пил прямо из бутылки секуту – нечто вроде синтетического пива.

-Вот заглянул узнать, как обстоят твои дела? – начал я.

Дюваль отложил бутылку и довольно потер руками.

-Честно сказать или валять дурака?

-Нет уж, лучше честно, раз уж звал - улыбнулся я. Знай я, что последует за этим, я бы встал и ушел. Хотя, что я говорю, конечно бы не ушел, а увлекся еще сильнее.

Дюваль в свойственной себе манере немного помялся, потом встал и поманил меня за собой. Мы прошли в одну из его лабораторий, в которой обнаружились не только те приборы, которые он перетащил из корабля, но и кое-что новое: высокая кабинка, похожая на душевую.

-Ты пришел как раз вовремя, Рико, - сказал Дюваль. – Вчера я закончил монтаж оборудования.

-Какого оборудования? И что это за кабинка?

-Смеяться не будешь? Ладно, вижу, что нет. Это не кабинка, это транспортер. По крайней мере, я так надеюсь.

Мне не очень понравился его тон. Поэтому я тут же спросил:

-Что еще за транспортер? Неужели, это то, о чем я думаю?!

Дюваль молча кивнул. Потом отпил из своей бутылки и уставился на транспортер, да так, словно впервые его видел.

-А ты его проверял?

В ответ он лишь медленно покачал головой.

-А почему ты уверен, что это то, над чем ты работал? Может, все это просто фикция.

-У меня пропадают вещи, - отозвался Дюваль.

При чем тут вещи, мелькнуло у меня, воры что ли у нас завелись. Но через секунду понял, что он вовсе не это имеет ввиду.

-То есть ты имеешь ввиду…

Он опять кивнул. Потом расщедрился на объяснение:

-Транспортер работает. Я могу отправить разные вещи в то время, которое укажу на этой шкале. Видишь ее?

Я мгновенье смотрел на примитивную шкалу, на которой были деления и цифровые обозначения, затем помахал головой и повернулся к нему. 

-Дюваль, только не говори, что ты смог это сделать!

-Смог, а вот теперь не знаю, радоваться этому или огорчаться.

Я удивился.

-Чему же тут можно огорчаться? Давай лучше выпьем за твой успех.

Он покорно последовал за мной в смежную комнату. Мы действительно выпили. Может, чуть больше, чем следовало, но меня захлестнула волна воодушевления.

-Не понимаю, почему ты такой кислый, - заявил я.

-Когда я представляю себе последствия своего открытия, мне страшно, - сказал Дюваль. – Разве мало примеров, когда такие олухи, как я, открывали что-то важное, а оно потом использовалось нечистоплотными людьми в своих интересах, в ущерб обществу?

-Но как это-то можно использовать в своих интересах? – спросил я. Иногда я бываю непроходимо туп. А может, это было следствие выпитого.

Дюваль неожиданно ударил кулаком по ладони.

-Неужели ты не понимаешь? Тут может быть все, что только можно представить!

Несколько минут мы молчали, потом я спросил, уверен ли он, что его аппарат работает.

-А давай проверим, - заявил он и вскочил на ноги. – А то я второй день боюсь это сделать один!

Вот так я и сделал шаг к своей дальнейшей судьбе.

Когда мы подошли к транспортеру, у нас возник небольшой спор, кому лезть в него. В результате мы решили, что это сделаю я, а Дюваль, как изобретатель, останется, чтобы в случае чего вытащить меня оттуда. К несчастью, это оказалось не так-то просто. Надо признаться, все это походило на игру: я полез в кабинку, Дюваль занудно объяснял, что мне нужно делать (хорошо, что я ничего не забыл!), аппарат после подачи энергии довольно загудел. На какой-то момент у меня мелькнула мысль отказаться от всего этого, а ну как, все окажется всерьез. Но давать задний ход было уже поздно.

-Куда отправишься? – спросил Дюваль. Я слышал его не очень хорошо, потому что он нацепил мне на голову что-то вроде шлема. – Может, в прошлое?

-Дюваль, ты уверен, что эта штуковина работает? А если меня разнесет на куски?!

-Не говори глупостей. Я ведь тебе только что объяснил: после того, как я активизирую темпоральное поле, управление перейдет непосредственно к тебе, - он красноречиво постучал по моему шлему, - а ты автоматически превратишься в психическую матрицу.

-Звучит не очень обнадеживающе.

-Чтобы материализоваться тебе достаточно снять шлем, - продолжал Дюваль, не обращая внимания на мои слова. Похоже, что его захватило возбуждение.

-Постой, может отложим наш эксперимент. Мне нужно кое-что сделать, да и Кирмиона будет волноваться.

Дюваль скорчил мину.

-Не дрефь! И волноваться она не будет, так как сколько бы времени ты не проведешь вне нашей эпохи, вернешься ты в ту же секунду, что отправишься.

-Ладно. А как я буду регулировать время?

-Ха! Вот это-то самое интересное. Тебе достаточно подумать об этом. Каждое время здесь кодировано определенным словом. Вот тебе список.

-Дюваль, а ведь я пропаду, - я предпринял последнюю попытку не ввязываться в эту авантюру. Безрезультатно. Дюваль лишь махнул рукой и что-то пробурчал: я уловил слово «Трус», и этого было достаточно, чтобы я замолчал и принялся внимательно слушать его дальнейшие разъяснения.

Ну, не буду долго описывать всего, что он мне объяснял, через несколько минут, он заявил, что транспортер готов, и он намерен отправить меня в будущее. Правда, я возразил, мол, что может быть для меня интересного в будущем, где мы когда-то жили, но Дюваль не стал слушать. Когда на него находит подобное настроение, с ним не сладить. В результате он действительно настроил на своей шкале 50 тысяч лет вперед и потянул руку к ключу, включающему цепь и соответственно поле. Я в последний раз вцепился в его руку.

-А почему такой гигантский скачок?

-К сожалению, поле дискретно, а я смог установить связи только между очень большими промежутками времени. Может, позже мне удастся снизить «временной пакет». Все, хватит болтать. Поехали? А знаешь, самое неприятное, что для меня-то ничего не изменится – ты даже не успеешь толком пропасть из виду.

-Погоди, а ты же говорил, что у тебя вещи пропадали?

-Ну да. Но я же их не возвращал обратно.

Я на секунду закрыл глаза. Потом открыл их, чтобы спросить у Дюваля еще что-то, и чуть не проглотил язык от удивления: я стоял посреди открытой равнины, вокруг меня не было ровным счетом ничего, ни Дюваля, и вообще ничего живого, если не считать большого дерева на расстоянии метров ста от меня. 

-Ну и будущее! – воскликнул я вслух. Я осмотрелся. Смеркалось, немного впереди маячила неясная темень, я резко повернулся в другую сторону. Ну да, вот тот же холм, вот небольшое углубление, где мы вырыли первый котлован. Значит, я попал туда же, откуда отбыл. Ну, конечно, болван, сказал я себе, ведь Дюваль говорил, что транспортер переносит только в плоскости времени, но не в пространстве. Ну что ж, тем лучше!

Я осмотрелся более внимательно. Кругом ни души, я решил перейти поближе к дереву, так, на всякий случай. Еще не полностью стемнело, и мне хотелось немного посмотреть, что здесь есть интересного, прежде чем вернуться обратно. Одно я понял совершенно точно – это не будущее. Я мысленно представил перед собой шкалу времени, как учил меня Дюваль, и аппарат послушно отозвался на это. А я чертыхнулся, да так громко, что сам испугался. Я понял, что Дюваль перепутал направление на шкале и я оказался на несколько десятков тысяч лет до нашего появления здесь. Только я подумал об этом, как невдалеке послышался звук. Знакомый такой, я к нему, так же как и шестьсот тысяч крефов успел привыкнуть за прошедшие годы – его невозможно было спутать. Это было нечто среднее между приглушенным рыком и урчанием, сдобренным еще и периодическим почмокиванием. Тигр! Слава богу, эти звери сразу поняли, что от металлических махин, внезапно взявшихся с неба, и его обитателей веет смертью, и уже через несколько недель все хищники обходили наши поселения стороной, поэтому среди нас жертв практически не было, не считая отдельных безумцев, которые отправлялись «прогуляться» в одиночку. Но здесь не было никого, кроме меня, не было даже тех крох цивилизации, которые принесли с собой мы, и этой зверюге ничего бы не стоило разодрать меня на части. Принимая в расчет ее габариты, не думаю, что это заняло бы много времени.

Я стремглав побежал к дереву. Уже почти полностью стемнело, и мне вдруг расхотелось здесь оставаться.

-Эй, Дюваль, черт тебя возьми, вытаскивай меня отсюда! – закричал я, но добился только того, что тигр начал приближаться, судя по более близким звукам.

Невдалеке от дерева, к которому я прижимался спиной, был небольшой подлесок и росли густые кусты. Вообще-то я собирался на дерево влезть, чтобы перехватить немного времени, но оказалось, что самые низшие его ветви находятся на высоте не менее трех метров. Я достал пистолет. Достал и тупо уставился на него – так это мой пистолет найдет Дюваль! Ну и ну, сколько парадоксов оказывается с этим временем. Не знаю, как насчет практического вреда, которое может принести открытие Дюваля, но то, что многие от него спятят – это точно.

Тем временем из кустов внятно и громко послышались мягкие шаги и рычание. Еще секунда и появилась морда. Голова тигра была длиной почти в метр, а сам он достигал более чем трех метров, изо рта торчали клыки, каждый не менее тридцати сантиметров.  Его тело казалось темно-серым, но я знал, что на самом деле саблезубые тигры аляповато-желтые. Дольше тянуть было нельзя – я выстрелил. Темноту ночи пронзил лазерный луч, и в ответ на это раздался крик. Может, предсмертный, но я не хотел рисковать, поэтому выстрелил еще несколько раз. Тигр затих. Мне было жаль его, но у меня не было выбора.

Дюваль сказал мне, что достаточно подумать о времени, где я хотел бы оказаться, и через несколько секунд я окажусь там. Но Дюваль также говорил, что во времени переносится только моя психоматрица, а по факту? Или это вовсе не пот льется по моему лицу, а тигр не мог бы причинить мне вреда? Вряд ли. А значит, и в другом Дюваль может оказаться не прав. На секунду я ужаснулся, что могу остаться тут навсегда. Но я собрался и закрыл глаза. Только подумай, и все. Я тяжело дышал, но продолжал думать. Я открыл глаза. Меня сразу поразил яркий свет. Я стоял посреди комнаты, в которой было несколько человек в забавной форме. Все они ошарашенно уставились на меня, а я – на них. Впрочем, у меня опыта было побольше, поэтому я пришел в себя несколько раньше. Однако не достаточно, потому что еще через секунду что-то ударило меня по голове, и все погрузилось в темноту.

 

Глава 4.

 

I

 

Я потянулся за стаканом с газированной водой и отпил несколько глотков. Люди напротив меня сидели в напряженных позах, вперив в меня, мягко говоря, странный взгляд. Они не то чтобы были испуганы, но казались явно не в своей тарелке. Их было пятеро. Вообще, пять – очень приятная цифра, уютная, есть в ней что-то успокаивающее. А вот в них самих ничего успокаивающего не было. Скорее даже наоборот. Впрочем, во мне, наверняка, тоже - иначе, зачем бы им понадобилось скрепить меня со стулом? Хорошо, хоть наручники сняли.

-Итак, вы теперь знаете все, - заявил я. – А я хотел бы от вас услышать, что вы намерены теперь делать?

Прямо напротив меня сидел высокий мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, в отличие от остальных он был без формы, но тем не менее я давно понял, что именно он здесь главный. Впрочем, принимая во внимание то, что я им говорил, я вообще удивлялся, почему передо мной сидел не самый главный, президент, или кто у них сейчас, в двадцать седьмом веке управляет государством.

-Мистер Рико, ваш рассказ вне всякого сомнения, очень интересен, - сказал наконец высокий, его звали Стерелсен. – Но мы не знаем, насколько он правдив.

-Если я не ошибаюсь, ваши люди пытались меня идентифицировать, однако этого вам не удалось, - возразил я. – По вашим меркам, меня просто не существует, ведь у вас все люди имеют врожденный чип идентификации, разве не так?

-Это не совсем верно, но это детали, - отозвался Стерелсен. – Вы действительно не из нашего мира…

-Не из вашего времени, вы имели ввиду, - поправил я. – Мир у нас у всех один.

-Нет, пока мы делаем предположение, что путешествия во времени невозможны. Это доказано не одним поколением наших ученых, - он сделал ударение на слове «наших», и это было заметно. – Но мы не можем отрицать возможность существования неземных цивилизаций. Поэтому мы склонны предполагать, что вы один из них, и вовсе не являетесь человеком.

Я усмехнулся.

-Если вы внимательно слушали мой рассказ, то вам должно быть понятно, что мы все одни из Них, как вы выражаетесь. Крефов забыли?

Стерелсен покачал головой.

-Мы ничего не забыли, в том числе и не забыли тот факт, что ваш рассказ скорее всего обычная ложь. А то свечение, которое мы наблюдали при вашем появлении – вовсе не темпоральная капсюла, как вы утверждаете, а своего рода космический модуль, на котором вы приземлились. Или у вас развита иного рода телепортация?

-Перестаньте нести ахинею, Стерелсен, - грубо ответил я, просто он действительно начал меня раздражать своей тупостью и категоричностью. – Давайте говорить разумно. Где мой шлем?

-Ваш аппарат, если вы это имеете ввиду, находится в лаборатории на исследовании, - ответил Стерелсен. – Разумеется, вы его не получите. А что касается непосредственно вас, то вашим делом займется Ассамблея, она же будет решать вашу судьбу.

Не успел я опомниться, как на мне вновь оказались наручники. Их видно не было, так как они фактически представляли собой локальные кольцевые силовые поля вокруг запястий. И хоть я их не видел и даже почти не ощущал, мне было ясно, что может стать с моими руками, сделай я то, чего делать не следует. Стерелсен внимательно на меня посмотрел, потом навел на меня небольшой аппарат, лежавший до этого на столе, и я потерял сознание.

Когда я очнулся, то выяснилось, что я лежу на голом полу в светлой небольшой комнате. Три стены комнаты были абсолютно прозрачными, видимо, из стекла, четвертой стены у комнаты не было вовсе. Но легкое свечение подсказывало мне, что ее заменяет силовое поле. Я посмотрел на руки, на них свечения не было, значит, они сняли наручники. Приятно. Я сел и огляделся.

Несмотря на прозрачность стен, я ничего не видел – это означало только то, что в этом помещении, кроме этой комнаты ничего не было. Я осмотрел себя, потому что чувствовал себя довольно скованно. Мои пленители сняли с меня мою крефскую одежду и одели меня в свою – узкий почти сплошной комбинезон без рукавов, на котором я не обнаружил ни застежек, ни пуговиц. Материал мне напоминал то ли плотную клеенку, то ли целофан, словом, одежда, которая была на мне, ничего привлекательного собой не представляла. Не могу похвастать тем, что видел в этой эпохе много, но того, что я успел увидеть, было достаточно, чтобы мне здесь не понравилось. Правда, я постоянно одергивал себя от этой мысли, так как читал когда-то в фантастических книжках о путешествиях во времени, о том, как это затягивает, как наркотик или болезнь. А я сейчас хотел лишь одного – попасть домой. Домой! С недавнего времени это слово приобрело для меня совершенно новый смысл. За последние несколько лет я успел повидать столько, что хватило бы на несколько жизней, поэтому сейчас проклинал и Дюваля, и свое любопытство и поспешность, которые привели меня сюда. Но, возможно, если бы я попал в более привлекательную эпоху, где не было бы таких высокомерных самовлюбленных типов, вроде этого Стерелсена, да и интерьеры были бы поинтереснее, то, возможно, я бы действительно рисковал «заболеть» путешествиями во времени. А так…Нет, хочу назад, и поскорее.

Это вернуло меня к действительности, и я стал думать, как мне выбраться из того положения, в котором оказался. До сих пор я вообще об этом не думал, меня ситуация больше забавляла, нежели, беспокоила, особенно, когда я рассказывал своим новым знакомым о том, кто я и откуда взялся. Поразило меня при этом две вещи. Об одной я уже упоминал: внимание, которое мне уделялось, было, по моему мнению, явно незаслуженно низким. И второе: ко мне относились как к преступнику, и соответственно, передо мной стояла угроза вообще не выбраться отсюда. Надежды на Дюваля не было, так как он скорее всего сейчас сидит и ожидает моего возвращения, пребывая в блаженном неведении о том, насколько он ошибся, полагая, что во времени путешествует лишь эфемерная часть меня, и что мне причинить вреда невозможно. Принимая во внимание наличие силового поля и надежность трех остальных стен (это не вызывало сомнений - я проверил и убедился, что голыми руками мне их не сломать), выйти из комнаты без посторонней помощи я не мог. Более того, каким образом я мог бы даже в этом случае добраться до своего шлема, без которого я беспомощен, как черепаха, перевернутая на спину? Да, мне было, о чем подумать.

Я закрыл глаза и припомнил события последних часов. После того, как я получил электроразряд и потерял сознание, я очнулся, сидя в маленькой комнатке вместе с пятью людьми, которые явно не испытывали ко мне ничего, кроме любопытства, смешанного с чем-то, отчаянно напоминавшем презрение. Но в первый момент меня мало интересовало их отношение, за исключением того, что они сразу же начали меня допрашивать. Правда, надо отдать должное, держались они вполне корректно, но как я теперь понимаю, это была вежливость перед поверженным врагом. Говорили они на очень приличном тера-лог, что меня не удивило, потому что этот язык стал единым еще в двадцать третьем веке, а нынешний двадцать седьмой отстоял от моего родного всего на два века. Слушали они меня очень внимательно, но, как видно, сделали неверный вывод из моего рассказа. Впрочем, можно ли их обвинять? Допустим, я встретился бы с типом, который уверял, что является путешественником во времени, как бы я поступил? А черт его знает, может и поверил – вообще-то я убедился, что по сравнению с моим веком, нынешний заметно ушел вперед в техническом плане, но люди своей логикой, мыслями и воззрениями, словно, вернулись в далекое средневековье. Хотя впрочем, видел-то я всего-ничего, вот если сюда потом вернуться, потолкаться среди обычных людей, тогда станет более понятно, что это за время. Эта мысль натолкнула меня на вопрос: а что будет делать Дюваль, если меня очень долго не будет? Отмечается ли каким-нибудь образом на его приборах время, в котором я нахожусь? А черт, все это не имеет смысла – он ведь сказал, что я вернусь точно в тот же момент, когда отправился. Но с другой стороны, он с этим временем столько раз ошибся, что я начал сомневаться в каждом его предположении.

Я вновь закрыл глаза и попытался успокоиться. Надо ли говорить, что мне это не удалось.

Я так и лежал на спине, закрыв глаза, когда вдруг раздался тихий звук, словно какая-то труба выдохнула воздух. Я открыл глаза и первое, что увидел – отсутствие свечения на пороге комнаты. Значит, поле сняли. Интересно, почему? Опять куда-то поведут?

В этот момент снаружи послышались громкие дробные шаги, словно кто-то очень спешил. Через секунду-другую из-за стены показался Стерелсен. Как же это я его не видел, ведь он подходил со стороны прозрачной стены? Значит, стены вовсе не прозрачные, а лишь создают подобную иллюзию.

Стерелсен был заметно взволнован. Так взволнован, как может быть взволнован человек из этого мира, где эмоции явно играли в обществе третьестепенную роль. Он говорил быстро и постоянно оглядывался. Я заметил, что в руках у него какой-то сверток.

-Мистер Рико, я пришел, чтобы дать вам возможность уйти. И прошу вас, никогда не возвращайтесь. Я не знаю, друг вы или враг, говорите ли вы правду или нет, но это сейчас неважно. Принято решение о вашей ликвидации, поэтому у вас всего несколько минут. Держите.

С этими словами он развернул сверток и бросил мне шлем. Я схватил его и поспешно закрепил на голову. Закрыл глаза и понял, что он в рабочем состоянии - можно отчаливать. Осталось только одно…

-Одну минутку, Стерелсен! Скажите, почему вы мне помогаете?

-Вам не понять всего, - уклончиво ответил тот. – Я чувствую, что вам нельзя вредить. А они не понимают. Ведь если мы вас не выпустим, за вами придут другие, и тогда всему конец. А я этого не хочу!

-Чему конец? Объясните.

-Не могу. Нет времени. Поверьте, если вы сейчас же не уйдете, вас уничтожат. Вы – опасность, с ней никто из наших не хочет мириться. Просто примите это на веру и убирайтесь.

И я убрался. Последнее, что я увидел, было лицо Стерелсена, искаженное то ли болью, то ли страданием, а может какой-то новой разновидностью ненависти. Позже я много думал о причинах, подвигших его на этот поступок, нашел добрую сотню вариантов ответов на этот вопрос, но к счастью, мне так и не довелось узнать это достоверно. Я выполнил просьбу Стерелсена и больше туда не возвращался. Нельзя лезть в чужую жизнь, в чужую эпоху со своими мерилами добра и зла, правильности и неправильности, нельзя смеяться над кажущимися странностями, всегда нужно сохранять лояльность. Если он так поступил, значит, у него были для этого причины. А каковы они…Зачем мне знать? Из любопытства? Нет, я всегда старался избавляться от этого недостатка.

 

II

 

Я открыл глаза и увидел склоненное ко мне лицо Дюваля.

-Старина, никогда еще я не был так рад тебя видеть!

-С тобой все в порядке? Ты спал очень долго.

Я снимал с себя шлем и стал выбираться из кабинки. И тут я вскинулся:

-Что значит долго спал? Ты дурак? Как я мог спать, стоя? Да еще: ты ведь сказал, что я вернусь в ту же минуту.

Дюваль смущенно пожал плечами.

-Не знаю, я так думал, видимо я ошибся. А что это на тебе надето?

Я оглядел себя. Действительно, вопреки предположениям Дюваля, все, что со мной происходило, происходило в реальности, а это значит, что он ошибся не просто в пустяках, а в основном посыле: человек может путешествовать во времени в собственном теле, то есть этот процесс вовсе не психологический, как он думал, а вполне материальный и физический. А это означает…Ну да ладно, с этим успеется, тем более, что я не праве принимать подобные решения.

-Дюваль, начать с того, что ты отправил меня вовсе не в будущее, а в прошлое, - заявил я. – И за такую ошибку я чуть не поплатился головой.

-Не может быть!

-Еще как может. Меня чуть не прикончил саблезубый тигр, мне пришлось его убить.

Дюваль внимательно оглядел меня.

-И что все-таки на тебе одето? И где твой пистолет?

-Мой пистолет? Думаю, что он у тебя в твоей заветной шкатулочке, которую ты мне показывал, - ответил я. – Когда я оказался в двадцать седьмом веке нашей эры, оружия у меня уже не было. Но я его вроде бы не ронял, честно говоря, я не знаю, когда я его умудрился посеять.

-Погоди! Ты сказал, что был в нашем времени. Как это?

-Очень просто. После того, как я прикончил тигра, я отправился в будущее и оказался в весьма неприятной компании.

Я вкратце рассказал ему о том, что со мной произошло. Тот факт, что Дюваль во многом ошибся, задел меня настолько, что я не смог удержаться, чтобы не преувеличить мои злоключения, и с удовольствием наблюдал над его переживаниями и чувством вины. Почему мы иногда бываем сознательно жестоки к близким?

Дюваль выглядел пораженным, но мне начало уже все это надоедать, поэтому я сказал, что мне нужно идти, а к нему зайду завтра, потому что у меня есть определенные мысли по поводу его изобретения. И заодно взял с него слово ничего не предпринимать до моего прихода.

 

Дома я поведал о своих приключениях Кирмионе, и она одобрила мое решение относительно будущего открытия Дюваля. После этого я направился на корабль, и транспортер поднял меня в рубку управления. Она уже перестала быть таковой, потому что корабль последний раз поднимался в воздух больше года назад, и мы большей частью использовали ее для связи с другими кораблями. Или колониями, кому как больше нравится. Сейчас я поднимался туда с такой же целью. Я уже говорил, что из-за отсутствия системы спутников мы первое время были лишены возможности дальней связи, однако вскоре мы частично решили и эту проблему, установив несколько десятков наземных ретрансляционных станций.

На то, чтобы наладить связь, у меня ушло всего несколько секунд, но значительно больше мне пришлось ждать, пока мне ответят. Правда, мы все установили у себя специальную систему оповещения, чтобы не было необходимости держать постоянно кого-то перед пультом, но видимо, я позвонил несколько не вовремя. Я уже собирался проверить, что сейчас, день или ночь, в восточной Африке, как мне ответили. Крефа, который это сделал, я не знал. Поэтому я представился и попросил срочно пригласить капитана Лимара. Пока я ждал его, я успел еще раз взвесил все «за» и «против», и понял, что во избежание проблем в будущем, лучше поступить так, как я предложу, хотя это, конечно, будет ударом для Дюваля.

Я так задумался, что, когда раздался гудок связи, я от неожиданности вздрогнул.

-Остен? Как дела? Все в порядке? Расскажи, как ваши успехи.

В результате мы долго обсуждали дела колонии, сначала нашей, потом Нэл рассказывал о новшествах у них, и только после этого у меня появилась возможность рассказать о событиях сегодняшнего дня.

Внимательно выслушав меня, Нэл долго молчал, потом задал несколько вопросов о моих ощущениях, о том, что мне запомнилось относительно будущего. Если об ощущениях я мог говорить вполне конкретно, то, что касается, эпохи Стерелсена, здесь я, как говорится, «плавал» по полной программе. Конечно, я описал Нэлу все, что я там успел увидеть, однако этого было недостаточно не только для него, но и для меня самого.

-Нэл, если честно, я очень рад, что сегодня все закончилось благополучно, но на этом примере я понял, какая это все-таки опасная штука. Вероятно, люди никогда не привыкнут к такому факту, как путешествия во времени, - сказал я и подивился своему проникновенному тону. Все-таки мне его очень не хватало. Очень.

-Не только к этому явлению. – добавил он. – Люди не способны принять на веру все, что так или иначе выходит за рамки разумного, в их понимании, конечно. То же самое было бы и в отношении инопланетников, но путешествия во времени…Нет, я с тобой не совсем согласен. У тебя немного неверный посыл.

-То есть?

-То есть я имею ввиду, что опаснее вреда, который могут причинить путешественнику люди, тот, который может причинить он своим вмешательством. Понимаешь?

Я кивнул.

-Конечно, понимаю. Ты не дослушал – я вел именно к этому. Только здесь есть один момент: тебе не кажется, что ты противоречишь самому себе? Помнишь ты сам говорил, что будущее невозможно изменить, так как это изменение отразилось в настоящем еще до изменения. Э-э…я немного запутался, ну ты понял, что я хотел сказать.

-Понял. Только здесь важно следующее. Мы не можем заранее знать, является ли потенциальное изменение полезным. Или говоря по-другому, мы не знаем, как было бы, если бы не было изменения.

-То же самое говорю и я, - отозвался я. Вообще-то я очень устал, но вопрос нужно было решать сейчас, завтра я начну сомневаться, послезавтра – решу, что нужен еще один эксперимент. Я закрыл на мгновенье глаза. Боже, что за вечер! Он и так тянется, будто бы бесконечно, а для меня и вовсе он растянулся на 100 тысяч лет. – Я принял решение, просто хотел посоветоваться с тобой.

Нэл кивнул.

-Ты предлагаешь уничтожить изобретение Дюваля. Я знаю, я понял. Вот тебе мой совет: сделай это, не откладывая. Если он будет спорить, сошлись на меня…

-И на Кирмиону – она тоже придерживается того же мнения, - добавил я.

-Да, на нас. Еще на Хэла, да на кого угодно. Только я уверен, этого не понадобиться, ты сможешь его убедить сам.

Я покачал головой.

-Ты ошибаешься – его не нужно убеждать. Он первый натолкнул меня на такую мысль еще до моего полета в прошлое и будущее, только я не обратил на это внимание.

-Тогда удачи тебе, Остен, - Нэл широко улыбнулся. Я давно такого у него не видел. – И знаешь, в этом месяце я к вам нагряну, можно?

-Спрашиваешь! Нужно!

Когда я спустился из рубки управления, на востоке уже появилась бледная полоска по линии горизонта. Я тряхнул головой. Нет, нужно закончить все именно сейчас, потом может оказаться поздно.

Дюваль не спал. Это меня вначале удивило.

-Ты пришел, - просто сказал он. Он сидел за столом, под котором лежало несколько пустых бутылок, но Дюваль не выглядел пьяным, нет, он был почти трезвым.

-Да, я пришел. Тут возникло одно дело…

Дюваль кивнул. Получилось это у него как-то неловко, словно он решил боднуть головой стол, а на полпути передумал.

-Знаю. Я ждал тебя. Ты хочешь уничтожить аппарат времени. – В его голосе не было горечи, не было даже грусти или чувства неизбежности, которой нужно покориться, он просто констатировал факт. – Только ты опоздал.

-Что?! Как это опоздал? Что ты успел наделать?

-Ничего. Ничего особенно, - Дюваль встал и посмотрел мне прямо в глаза. – Просто я демонтировал аппарат.

Я медленно опустился на стул. Так просто? Все так просто? Я не переставал поражаться этому человеку.

 

III

 

Наконец-то у меня появилось ощущение, что кошмар той ночи остался в прошлом. Конечно, далеко не вся ночь была кошмаром, но когда я вспоминаю те минуты, которые я пережил сначала рядом с тигром, а потом в плену у людей из двадцать седьмого века, из которого я выбрался чудом, суть которого я не могу понять и поныне, мне становится по-настоящему жутко. Даже, когда наши космолеты провалились в тартарары, даже, когда мы поняли, что нет здесь людей, что мы основатели той планеты, которую раньше считали родной для людей, даже тогда мне не было так плохо. Наверное, это что-то стадное. Раньше говорили «стадный инстинкт». Но вряд ли - про такое состояние, ведь стадный инстинкт – это скорее оценка подверженности поведению толпы, а вовсе не успокоение близкого плеча. А сейчас у меня были друзья, были рядом те, кого я любил. Когда я вернулся от Дюваля, и меня встретила Кирмиона, у меня отпали всякие сомнения, что я поступил правильно. Почему? Может быть, потому, что я ощутил близость родного существа, а может потому, что осознал страх за близких. Нет, не из-за Дюваля, вообще, в принципе, наверное, я вновь ощутил то же чувство ответственности, что преследовало меня последние годы. А нужно ли оно, это чувство? Думаю, что да, ведь без него человек превращается в бездушную машину.

На следующий день мы с Дювалем закончили демонтаж его темпоральной кабины, после чего он тщательно уничтожил все чертежи, вычисления, словом, все бумаги, так или иначе связанные с его открытием. Я старался не смотреть на него, потому что думал, что ему тяжело расставаться с таким изобретением, но оказалось, что это не так. Видно, чувство ответственности неотступно следовало и за ним.

Когда мы закончили, я пригласил его к нам, чтобы хоть как-то сгладить события минувшего дня и ночи за приятным ужином в приятной компании. Кирмиона отложила свои важные государственные дела и присоединилась к нам. Надо сказать, что наш быт в последнее время приобрел наглядные черты зачаточной монархии времен первых оседлых государств. Наша колония постепенно разрасталась, но от того, что все мы участвовали в этом, строительство проходило перед нашими глазами, на первый взгляд, казалось, что все происходит почти незаметно. Однако я был уверен, что в глазах посторонних за прошедшие годы мы заметно продвинулись в формировании нашего поселения.

-Я чувствовал весь день на себе твой взгляд, - вдруг проговорил Дюваль, когда мы после ужина перешли в гостиную и взялись за бокалы с вином. Теперь на Земле я постепенно начал называть крефские напитки и блюда человеческими названиями. Что же поделать, мы существа слабые, подверженные среде, а среда, нас окружавшая, была человеческая, точнее земная, но я никогда не упускал из мысли, что мы и есть люди.

Я обернулся к нему с несколько удивленным видом, потому что за все время до этого никто не упомянул события минувших суток.

А Дюваль продолжал.

-Я понимаю, почему. Верно, ты следил, как влияет на меня происходящее?

-Да не то, чтобы следил, - нехотя ответил я. – Просто я представляю, как сложно тебе расставаться со своим детищем. Причем таким фундаментально-научным и потрясающим, как путешествия во времени.

Дюваль весело улыбнулся.

-А вот и ошибся. Хочу раз и навсегда положить конец твоему похоронному настроению, и надеюсь, что вы меня поймете. Знаете, сколько раз изобретения ученых использовались не так, как планировалось, и сколько это приносило горя и бед? Поверьте мне, очень много. И я понял еще одну важную вещь: почему вопросы темпоральных исследований не просто держались в секрете, они вовсе не проводились? Точнее, почему казалось, что они не проводились. Знаете, почему? Да потому что все ученые, которые добивались в этом успеха, поступали точно так же, как я сегодня ночью. И слава богу!

-То есть вы действительно считали так, как говорили Остену, а не поступили так под давлением? – спросила Кирмиона.

Что я в тебе люблю, подумал я, так это прямоту.

-Конечно. И, друзья, не надо вести со мной себя так, словно я потерял близкого человека. Ребенка или жену. Ладно?

-А кстати, почему вы до сих пор не женились? – поинтересовалась Кирмиона. Перевод темы выглядел очень натурально и к месту.

Все оставшееся время мы обсуждали вопросы нашей колонии, а когда я объявил, что скоро к нам прилетит Нэл, то прежний разговор был и вовсе позабыт, и остаток вечера прошел непринужденно и весело.

IV

 

Нэл прибыл к нам через три недели, и стоит признать, что своим прибытием устроил нам самый настоящий сюрприз. И вовсе не самим фактом своего прибытия, а средством передвижения: им оказался небольшой, напоминающий вертолет без винтов, планетолет, в котором, кроме Нэла, находились его жена Ферта и Хэл. Разумеется, в первую очередь нас заинтересовал этот кораблик. Периодически мы подумывали о необходимости расширить свой летный флот, но признаюсь откровенно, все время находились более важные дела. Теперь мы вновь вспомнили о прежней идее, и я дал себе слово, что еще до конца года у нас будет несколько таких планетолетов. Это бы сразу расширило наши территориальные возможности, включая разведку, потому что мы практически ничего не знали о том, что происходит вокруг нас. Мы, правда, проделывали несколько рейдов, чтобы осмотреть местность вокруг хотя на расстоянии в тысячу-две километров, но Дюваль был прав – этого недостаточно, в нашу эпоху мир меняется слишком быстро, и необходимо все время держать свои границы под контролем. Конечно, кроме нас здесь разумных существ нет, но все равно так спокойнее.

-          Ну рассказывайте, как поживаете? – спросил Нэл, как только выбрался из своего летательного аппарата.

-          Расскажи лучше, когда вы успели это чудище построить? – сказал я, похлопав планетолет по металлическому боку.

-          И вовсе это не чудище, - послышался голос Хэла из кабины, -  а вполне приличный корабль. Ну, или кораблик.  

Мы весело рассмеялись, после чего направились в сторону жилых блоков. Все эти годы мы далеко не дремали, и теперь место нашего приземления вполне походило на небольшой провинциальный городок. Большие здания мы пока не строили, ограничиваясь строениями не выше третьего этажа, по двум причинам. Во-первых, это требовало решения определенных строительных проблем, а нам пока было не до этого, и во-вторых, и самых главных, мы не делали этого сознательно, чтобы расширять город. Нас было более шестисот тысяч, и соответственно, чтобы расселить всю эту массу народа в двух-трехэтажных домиках, требовалось очень большое количество этих самых домиков, а это в свою очередь приводило к расширению нашего поселения территориально, чего мы и добивались. В случае же, если бы начали со строительства высотных зданий, то наш город в результате рос бы в высоту, а не вширь.

Официальные, или точнее, полуофициальные мероприятия мы свели к минимуму. Хэл недолго переговорил с Кирмионой о ходе дел, более подробный отчет она представила в письменном виде, поэтому все оставшееся время мы и гости были предоставлены сами себе. После приятного обеда в узком кругу я в первую очередь рассказал им более подробно, чем раньше, по радио, о своих приключениях в прошлом и будущем, Дюваль заявил, что считает преступлением игры со временем, поэтому и уничтожил все разработки, а Нэл предложил учредить единую ученую комиссию для всех поселений с тем, чтобы координировать научные изыскания.

-Вот это нужно! – радостно воскликнул Дюваль. – Нам прежде всего необходимо централизовать и как-то систематизировать исследования по наиболее важным сейчас областям. По моему мнению, это прежде всего биология и геология.

-Геология, да.., - задумчиво протянул Нэл. – Вы хотите найти ценные ископаемые?

-Ну почему именно так? – удивился Дюваль. – Геология нужна нам с практической точки зрения. Для строительства, налаживания промышленности и прочего.

-Угу. Только вот если вы ненароком наткнетесь на золото или драгоценные камни, то конец нашей идилии, - проговорил Нэл. – Когда-то давно, в юности, я читал небольшой рассказ очень раннего автора, кажется, это был Джек Лондон, если я правильно помню его имя. Рассказ, конечно, был утрированным, скажем, так заметно аллегоричным, но речь там шла о появлении первых денег в первобытном обществе. Сначала все началось с каких-то ракушек, а потом пошло-поехало. И картина, надо признать, стала у них очень неприглядной.

-Кстати, - вмешалась Кирмиона. – я вот о чем хотела бы вас спросить. Остен рассказывал мне о вашей истории…ну или нашей истории, как хотите. Так вот вы, люди, разумеется ошиблись в вопросе происхождения человека, но ведь не могла быть ошибкой вся ваша история, все ископаемые доисторические города, эволюционное развитие, отсутствие технологии на первом этапе и так далее. Но мы-то технологическое общество, куда же все это подевается.

-Я много думал на эту тему, - медленно ответил Нэл. – Конечно, вы правы, все не могло быть ошибкой, были научные доказательства существования первобытного человека, и я думаю, что рано или поздно мы с ним встретимся. То есть, мне кажется, мы не столько опровергаем историю происхождения, сколько подтолкиваем этот процесс. А что касается утери технологии, то и на это у меня есть предположение. Сразу скажу, неутешительное.

-Ледники? – вдруг спросил Дюваль.

Нэл резко обернулся к нему.

-Точно. Как ты догадался?

-Ну я тоже немало думал на эту тему. Если учесть, что мы сейчас приблизительно сорок-пятьдесят тысяч до нашей эры, то впереди нас ожидают несколько глобальных ледниковых периодов, и я уверен, что именно тогда мы и утеряем остатки цивилизационных новшеств.

-И человеку придется начинать все сначала? – спросил я.

-Выходит, что так.

В разговор вмешался Хэл, который до этого времени молчал.

-А может, вы были правы, когда настаивали на том, чтобы покинуть Землю, слишком уж все это сложно. И если еще не поздно…

-Поздно - не поздно, дело не в этом, - сказал Нэл. – Допустим, мы загоним всех обратно на корабли, улетим и найдем другую планету. Откуда гарантии, что мы что-то не изменим на той планете. Нет уж, если что-то и делать, то именно здесь, на нашей родной Земле.

Логично, решил я, но вслух ничего не сказал.

Тем же вечером мы с Нэлом сидели на веранде нашего с Кирмионой нового дома и вели неторопливый разговор. Надо признать, что у нас здесь была очень необычная, потрясающая жизнь. Взять хотя бы ее ритм. С одной стороны мы с самого начала были вынуждены взяться за столько дел, что голова шла кругом, потому что приходилось решать сразу бесчисленное количество проблем и вопросов . А с другой стороны сама среда, отсутствие шума и технологии вне колонии, близость с первозданной природой, стада животных, которые периодически нас посещали и с любопытством и без всякого страха нас разглядывали, все это располагало к монотонности, неторопливости, обстоятельности и даже в какой-то степени - умильнности.

Из комнат доносились голоса детей, но нас они вовсе не раздражали – вот еще одно новшество: за все те годы, что мы здесь провели, я забыл, что такое раздражительность.

-Сколько раз, Остен, я думал над тем, что с нами произошло, - проговорил Нэл после продолжительного молчания, - и всякий раз в какой-то момент я начинало казаться, что все этого не может быть, это сон, и я сейчас проснусь. С тобой такое бывало?

-И не раз, - кивнул я, - но органы чувств говорят об обратном. Кстати, ты говоришь так, словно жалеешь о том, что случилось.

-Жалею? Еще чего! Я своей судьбой не поменяюсь ни с кем. Раньше говорили «не поменяюсь своей долей с древними монархами», потому что считалось, что они достигали в своей жизни всего, о чем можно только мечтать, но я не говорю даже этого, потому что мы с тобой древнее самых древних монархов. Мы сами монархи, причем самые первые на Земле.

-Не знаю- не знаю, - отозвался я. – Ты ведь сам считаешь, что первобытные люди здесь все-таки есть, а значит, мы все-таки не совсем первые. Кстати, с чего ты решил, что они здесь есть?

Нэл комично развел руками.

-Иногда, Остен, ты меня поражаешь своей недогадливостью и короткой памятью. Во-первых, ты забыл о стойбищах, которые мы видели в самом начале. Потом - посмотри на крефов и вспомни людей, будущих людей. Откуда, по-твоему, возьмется такое многообразие рас у людей, если бы предки были одни и те же?

Я кивнул.

-А, понятно, но это только предположение, верно?

-Конечно, предположение, но согласись, что вполне реальное, - ответил Нэл. – Допустим, что люди станут ниже ростом из-за большей гравитации, чем на Витте, возможно в лучах Солнца содержится больше витамина D, чем у звезды Витта, и соответственно, волосы и кожа постепенно потемнеют, и так далее, но расы, Остен, подумай, откуда возьмутся расы? Они культивировались со времен австралопитеков, то есть за 2 миллиона лет. Уже при первых городах и цивилизациях – а это, насколько мне говорил Дюваль, не больше, чем десять тысяч лет до нашей эры, люди были уже совершенно разные, даже более того, они становились таковыми еще раньше. В общем, я так думаю, что наши антропологи, вряд ли могли дать маху, спутав кости первобытного человека с костями крефа. Для этого достаточно взглянуть на лицевой угол, и все станет ясно. Отсюда следует, что первобытные люди есть, но возможно, что сюда они не добрались.

-А другие колонии, как там? – спросил я.

-Я спрашивал, но там тоже тихо. Правда, по-другому и быть не может, первобытный человек появился в Европе в последнюю очередь. Раз его пока не встретили мы, не могут встретить и они. К тому же шанс их встретить всего за несколько лет мизерен, я уверен, что их сейчас меньше даже, чем нас. Но в том, что постепенно начнется ассимиляция – я уверен. Только не говори об этом Хэлу или Кирмионе, человек психологически не в состоянии думать о далеком будущем, точнее о своем влиянии на далекое будущее. А сознание того, что твоя раса сойдет на нет, превратившись в нечто другое, вообще сложно. Поэтому когда речь зашла об утере технологии, я сказал только о ледниковых периодах, но возможно, что дело не только в этом.

-А в чем? В постепенно ассимиляции с первобытными людьми?

-Думаю, что и то, и другое. С ледниками мы бороться не сможем, они поглотят большую часть нашего народа, корабли и все, что мы успеем построить, потом это все окажется частично под водой, частично разрушится до неузнаваемости. А что касается ассимиляции, то не думаю, что эти первобытные люди настолько уродливы, чтобы у кого-то первого не возникло желание. Ну ты понимаешь, о каком желании я говорю. А дальше – дело времени.

Мы некоторое время молчали.

-Знаешь, я всегда ловлю себя на мысли, - вновь заговорил Нэл, - что чем меньше мы говорим и задумываемся о будущем, тем лучше.

-Ха. У тебя тоже от этих мыслей руки опускаются?

Нэл пожал плечами.

-Ну, то чтобы опускались, но... Хотя, в принципе, да, ты прав.

-Тогда давай не будем, о нашем будущем, - сказал я, - хочешь расскажу еще о будущем человечества в двадцать седьмом веке?

-А что, ты еще не все нам рассказал? – удивился Нэл.

-Да нет, вроде все. Только вот никак не могу понять, почему тот тип меня выпустил.

-Верно решил, что ты опасен.

Я молчал пожал плечами и собирался что-то сказать, как сзади раздался голос:

-Мы вам не помешаем?

-Кирмиона! Ферта! Конечно, нет. Я не думал, что ты так быстро освободишься от своих дел.

-А я и не освободилась, Остен, я их просто бросила, - она опустилась на кресло рядом со мной. Ферта села на небольшой диванчик рядом с Нэлом. Она производила впечатление приятной, но не очень далекой женщины. – Нэл, я слышала, вы завтра нас покидаете?

-Да, к сожалению, не имею права надолго оставлять свой пост.

-Еще я слышала, что Хэл уходит со СВОЕГО ПОСТА, - продолжила она, - с поста главы Совета.

Нэл скривил губы и в притворном удивлении покачал головой.

-И наконец, я слышала, что он предложил вашу кандидатуру на свое место, - закончила Кирмиона и посмотрела на меня.

-Ничего себе! – воскликнул я. – И ты молчал все это время?!

-А что было говорить, мол, посмотри на возможного будущего главу Совета? – отозвался Нэл.

-Ничего не «возможного», - возразила Кирмиона. – Я уверена, что все проголосуют за вашу кандидатуру. Поздравляю вас!

-Спасибо, только пока не с чем. Голосование ведь только через четыре месяца.

Кирмиона отмахнулась.

-Это неважно.

-Погодите! Нэл, ты будешь главой Совета?

-Остен, - Кирмиона с жалостью посмотрела на меня. – Ты меня изумляешь – а о чем мы с говорим уже несколько минут?

-Но я не могу поверить.

-А что тут такого странного? – спросил она. – Все логично, и даже не потому, что мы Нэлу в большой степени обязаны своей жизнью и тем, что сейчас имеем возможность начать развитие новой цивилизации, но он просто самый подходящий человек для этого.

-Вот именно человек. Ты ведь не креф, Нэл.

Нэл пожал плечами и посмотрел на Кирмиону. Та ответила:

-Нэл - не креф, но станет главой Совета, а я кордамона и стала главой одного из четырех поселений. Не вижу ничего странного. Все наше существование странно, необычно и удивительно – одним фактом больше, одним меньше – какая разница. Тем более, что я уверена нас здесь ожидают еще большие удивления.

 

Глава 5.

 

I

 

Кирмиона оказалась права. Удивления нас ожидали, вернее они сами к нам пришли. После отлета Нэла прошло несколько месяцев, в течение которого мы активно претворяли в жизнь данную мною самому себе клятву. В результате у нас появились два небольших планетолета-разведчика вместимостью четыре пассажира и один пилот и один одноместный специальный самолет на солнечных батареях, предназначенный для отправки срочных сообщений и каких-либо вещей в другие колонии. После того, как этот самолет мы запустили в эксплуатации, я стал удивляться, как мы до сих пор без него обходились. С учетом того, что остальные колонии в отношении транспорта также не дремали, то вскоре мы имели полное представление о том, что происходит друг у друга. Раньше у нас такой возможности почти не было, так как ретрансляционные станции с завидной стабильностью выходили из строя. 

Затем мы отправили на разведку оба планетолета с тем, чтобы они оповестили нас о том, что происходит в радиусе тысячи, а возможно и больше километров от нас. Параллельно с этим мы приступили к строительству еще нескольких подобных кораблей, чтобы часть из них иметь непосредственно в колонии, а остальные разместить на границах в качестве дозорных с периодической сменой экипажа. Так продолжалось еще два месяца, за которые мы увеличили свой летный флот еще на три корабля, в результате чего теперь имели четыре корабля в качестве дозора и один на случай внештатной ситуации и для смены экипажей у дозорных кораблей.

И вот в один из дней, который с утра начался как обычно и ничем не предвещал каких-либо неожиданных новостей, прибыл один из дозорных. Меня вызвали в кабинет Кирмионы практически сразу по их прибытию, и по этому срочности я понял, что произошло что-то важное. Когда я вошел в кабинет Кирмионы, первое, на что я обратил внимание, это удивленные, почти испуганные лица всех членов экипажа во главе с Тулом, молодым крефом, который на Витте был пилотом небольших пассажирских лайнеров, а здесь в силу обстоятельств приобретший множество других профессий. Впрочем, как и все мы. Как я слышал, он оказался неплохим геологом и вначале был включен в новую группу Дюваля, но потом, когда нам понадобились летчики, он был возращен, что называется, в родную стихию.

Я вошел, как раз в тот момент, когда Тул уже начал свой доклад. Надо сказать, что вид у него был явно обескураженный, а голос – взволнованный.

-Извини, Тул, - проговорила Кирмиона, подняв руку. – Хорошо, что ты пришел, Остен. Вкратце дело обстоит так: наши разведчики обнаружили группу людей.

-Что?! – вскрикнул я. – Как это людей?

-Вот так. Тул, продолжай.

Тот перевел взгляд опять на Кирмиону и продолжал.

-Да, сначала мы заметили небольшую группу, видимо, либо разведчики, либо охотники. Нас они не видели, так как мы, следуя вашим указаниям, замаскировали наш корабль. Когда они скрылись из виду, мы поднялись в воздух и направились в ту сторону, откуда они шли и наткнулись на большое кочевье – их было не меньше пяти-шести тысяч. Судя по всему, это племя довольно неплохо организованно, двигались они хотя и медленно, но споро.

-Все двигались пешком? – спросил я, и сам подивился, почему у меня вдруг сел голос.

-Да, все без исключения, - кивнул Тул. – Они двигались очень широкой шеренгой, но по бокам на всем протяжении двигались солдаты. По крайней мере, они были похожи на солдат, потому что у них было оружие – длинные палки, у некоторых этих палок было по две, а некоторые палки имели два конца.

-Солдаты, - повторила Кирмиона задумчиво. – А может, это пленники?

Тул покачал головой.

-Не думаю. Во-первых, солдат слишком мало, чтобы конвоировать такую массу, во-вторых, они вполне нормально общались с остальными, и в-третьих, они в основном были заняты тем, что смотрели вокруг. Нет, это были не конвоиры, а охранники от внешней опасности. Мы наблюдали довольно долго.

Меня беспокоил один вопрос.

-Минутку. Тул, ты говоришь, что они двигались так-то, что вы долго наблюдали, но неужели, они не обратили внимания на непонятный объект в небе. Мне кажется, они должны были бы от страха разбежаться.

Тул лукаво улыбнулся.

-Вы правы, все было бы так, как вы говорите, если бы не моя идея зависнуть не над ними, а в стороне, причем в солнечной стороне. В этом случае, они могли бы нас заметить только при очень внимательном, пристальном взгляде, а так они видели только солнце и возможно какое-то пятнышко рядом. Если учесть, что глаз не может долго смотреть на солнце, то мы пратически не рисковали быть обнаруженными.

Обстоятельное объяснение Тула мне понравилось. Я отметил про себя, что нужно найти этому парню еще лучшее применение, чем простой разведчик. Хотя с другой стороны, события, похоже развиваются таким образом, что ничего более важного, чем разведка, на ближайшее время не предвидится.

Мои размышления прервала Кирмиона.

-Понятно, - сказала она. – Теперь вопрос обстоит следующим образом, что нам предпринять?

Я обернулся к Тулу.

-На каком расстоянии они находятся?

-Около семисот километров.

-В каком направлении движутся?

-Если не изменят курса, то можно сказать, что почти прямо на нас.

Я схватил себя за подбородок и принялся думать. Кирмиона выражала свои эмоции более сдержанно, она откинулась в кресле и закрыла глаза. От нашего решения сейчас зависело многое, очень многое, может быть даже больше, чем мы в данный момент могли представить. Но для меня наши дальнейшие действия представлялись почти очевидными.

-Итак, - начал я, окинув взглядом собравшихся, - наши затруднения сейчас заключаются в выборе трех путей: попытаться избежать встречи с ними, второе – напасть и уничтожить в целях самосохранения и третий путь – пойти на дружеский контакт. Для меня выбор очевиден, хотел бы послушать, что думаешь ты, Кирмиона, и ты, Тул.

Надо признать, услышь я ответ Кирмионы несколько лет назад, я бы удивился, но теперь – нет, более того, она здесь проявила себя как весьма дальновидный политик.

-Самое безопасное для нас, было бы их уничтожить, - ответила она. – Но это самый легкий, и наверняка самый неправильный путь. Избежать встречи? Можно, только разумеется, это племя далеко не единственное на Земле, а значит, мы все равно рано или поздно столкнемся с той же проблемой, и возможно, в менее выгодных для нас условиях. Поэтому считаю, что самым верным было бы попытаться наладить с ними контакт. Если учесть, что они кочевники, вряд ли есть опасность, что они разделят нашу жизнь, а если такое и произойдет, я, например, не вижу ничего опасного в этом. В любом случае мы не можем, не имеем права претендовать на единоличное владение этой планетой. И тот факт, что мы технологически на много тысячелетий ушли от них вперед, я расцениваю скорее как негативный факт, нежели, как пользу для всех.

-Вообще-то я полностью разделяю твою точку зрения, - заметил я. – Во всем. Только мне не совсем понятно, что имела ты ввиду в конце?

-Я хотела сказать, что если бы мы были наравных, было бы проще, это во-первых. А во-вторых, мы можем их просто испугать, отторгнуть, а значит, и нажить себе первых врагов. До сих пор мы успешно справлялись со своими задачами здесь еще и потому, что не имели ни естественных, ни искусственных врагов, теперь же ситуация может измениться, но ничего не поделаешь. Итак, думаю, что необходимо, не дожидаясь их прихода сюда, выслать отряд для контакта. Но помимо самого контакта, отряду следует проследить за тем, чтобы все эти пять или шесть тысяч людей не оказались непосредственно в нашей колонии. Думаю, что это ни к чему.

Все время, пока она говорила, я кивал. Да, я действительно, одобрял ее план еще и потому, что он казался мне самым правильным с точки зрения эволюции. Я постоянно помнил о разговоре, который был между мной и Нэлом относительно будущей биологической формации разумной жизни на Земле. Естественно, каким-то образом рано или поздно смешение должно будет состояться, и нечего пенять на то, что это произошло сейчас, то есть несколько раньше, чем я рассчитывал. Я уверен, что если бы я в тот момент связался бы с Нэлом и рассказал о том, что у нас происходит, то единственное, что я бы услышал и увидел это пожатие плечами и фразу вроде того, что нечему удивляться, так и должно быть, помнишь, мол, я ведь об этом говорил.

Пока я размышлял, Кирмиона перешла к действиям и начала раздавать своим помощникам распоряжения по срочному созыву Коллегии – новый орган, который она учредила в позапрошлом году, что-то вроде местного Совета, и который сразу же доказал свою необходимость и жизнеспособность. У него по сравнению с Советом было основное преимущество – оперативность. Когда я тем же вечером узнал, что Коллегия поддержала решение Кирмионы и уже назначен состав отряда, который на следующий день отправится на встречу с людьми, я получил доказательство двух фактов: во-первых, что Коллегия действительно работает оперативно, и во-вторых, что у нас самая настоящая монархия, прикрытая в лучших традициях человеческого общества видимостью общественного управления.

 

II

 

Вечером следующего дня я с удивлением для себя узнал, что вопреки установленному составу в Группу Встречи, или как я ее про себя прозвал, «делегация наших к вашим», затесался (иначе не скажешь) Дюваль. Каким образом он умудрился пробраться туда так, что этого никто не заметил, хотя в их отправке участвовали многие, в том числе и я, для меня так и осталось загадкой. Надо признаться, я сам хотел отправиться с ними, но меня остановило несколько здравых рассуждений Кирмионы. В основном, они сводились к тому, что если я пытаюсь участвовать в этом потому, что я человек, то для встречаемых я такой же чужак, как и крефы, разве что цвет волос разный, но на это мало кто обратит внимание. Если же я хочу сделать это из любознательности, то подобных возможностей у меня будет еще множество. А если я таким образом хочу попасть в историю, то я и так давным-давно там, и на первых местах. Правда, не факт, что об этом истории кто-нибудь узнает - по крайней мере в мое время и вплоть до двадцать седьмого века нашей эры ни о чем подобном не знали. Ну да ладно, я отвлекаюсь.

Итак, я узнал, что Дюваль отправился на восток вместе с Группой. Я сразу же связался с ним по коротковолному передатчику и услышал его голос.

-Дюваль, что тебе взбрело в голову? Ты нужен мне здесь, а не за тысячу километров отсюда! – заявил я ему.

Но в ответ услышал только легкую иронию, немного сарказма, словом, Дюваля собственной персоной, точнее собственным голосом:

-Рико! Зачем ты лукавишь – ну на кой черт я тебе сдался? Не спорю, я слегка приношу нам пользу, но уж не настолько!

-Но зачем? Зачем?

-Мне просто интересно. Неужели ты не хотел бы увидеть собственными глазами первобытного человека?

-Но ты его все равно бы увидел.

-Но я хочу быть первым, - коротко резюмировал он.

Быть первым! Черт. Откуда взялось у него такое честолюбие? Да, перемена обстановки по-разному действует на людей.

Весь день мы ожидали новостей с востока, и когда наконец в небе появился один из наших планетолетов-разведчиков, мы вздохнули относительно спокойно. Точнее, спокойно мы вздохнули значительно раньше, потому что получали частые сообщения по радио, суть которых была все время одна и та же: пока все в порядке.

К моему удивлению, первым из планетолета выбрался Дюваль. А я то думал, что этот первобытный естествоиспытатель сейчас по уши в живой антропологии!

-Дюваль? Ты решил, что все-таки твоя лаборатория уютнее, чем степь? – спросил я, не удержавшись от иронии. Око за око.

Он слегка размял затекшие ноги и повернулся ко мне.

-Нет. Что наши симпатичнее этих обезьян.

А вот это меня действительно удивило. Дюваль отличался всегда крайней лояльности во всем, разве что в редкие моменты мог позволить себе резкость в адрес чего-то или кого-то.

-Не понял. Чем это они тебе не угодили?

-Думаю, что своим поведением, - ответил Дюваль. Мы направились к зданию Коллегии, и он продолжал: - Внешне они почти совершенные люди, разве что ниже ростом, более крепкие и волосатые. Но в остальном! Черт, мне достаточно было пробыть там несколько минут, чтобы я вспомнил свою поездку в Филонский зоологический сад, точнее на участок, где жили обезьяны. Не знаю, каким образом эти «люди» станут людьми, но точно, что это произойдет не скоро.

-Ну да, тысячелетий так-этак через двадцать-тридцать, - рассмеялся я. – И думаю, что с нашей помощью. Кстати, как там дела с нашими?

-Вроде все в порядке. Языковой барьер, конечно, ощутимый, если их звуки можно назвать языком, а в остальном все в норме. Подробный отчет Тул уже готовит. Эти ребята далеко не из пугливых, встретили нас довольно дружелюбно. Видимо, мы все оказались в самом удивительном месте (или времени?), какое только можно представить! Все для них ново, все – и мы лишь часть этого нового, поэтому они нас вовсе не испугались, скорее даже заинтересовались. Но черт меня возьми, эта заинтересованность так напоминает мне любопытство животных!

-А я все думал, произнесешь ты это слово или нет, - вновь улыбнулся я. Меня забавляло его негодование. – Слушай, а кого ты собирался встретить – коллег из университета?

-Все угодно, только не это! – Дюваль махнул рукой и быстро направился в свой домик.

Видимо, чтобы выкупаться и смыть остатки общения с первобытными. А я в свою очередь пошел к Кирмионе, чтобы послушать короткий доклад Тула. Он действительно оказался довольно короток, но не потому, что рассказать было нечего, а потому что Тул

намеревался как можно скорее отбыть обратно, чтобы сопровождать пешим порядком часть племени, пожелавшей посетить наш городок. Основная масса также предполагала идти в эту сторону, но их удалось уговорить (как объяснил Тул, в основном чертежами на земле) обойти колонию стороной. По его словам, главы племени решили заготовить для нас дары, и у меня появилось ощущение, что у нас постепенно почва уходит из-под ног. Нет, я не том смысле, что первобытные могли что-то как-то контролировать или чем-то нам навредить, просто вмешательство такого фактора, как они, могло заметно отвлечь нас непосредственно от дел колонии. А если здесь появятся сами первобытные, да еще некоторые и останутся (Нэл, где ты со своей теорией смешения!), то скоро мы можем вовсе забросить многие важные дела. Например, когда выяснится, что инженер строящегося здания не на своем месте, а вместе со своим первобытным другом (или подругой) направился поохотиться недельки на две. Кстати, хотел бы два слова сказать о своем длительном наблюдении. Речь идет о том, что меня удивляли, нет, поражали крефы. На своей планете они все время казались мне не то чтобы заносчивыми или высокомерными, по крайней мере, в основной своей массе, но значительно более серьезными, нежели сейчас. Что это, ассимиляция со средой? Но ведь среда фактически та же – здесь, кроме меня с Дювалем, все те же крефы, что и раньше. Тогда что? Может, близость к природе (простите за пафосное выражение), необходимость копать землю, добывать каменные глыбы, обтачивать их для строительства, необходимость выращивать (а потом и убивать) еду собственными руками? Или что-то еще? Я не раз задавался такими вопросами, когда, например, наблюдал, как всегда чистоплотные крефы «щеголяют» в одеждах не первой свежести или внимательно изучают ствол дерева, но не так, как это делают биологи в чистеньких костюмчиках в тропическом лесу, будучи там проездом из Рио в Буэнос-Айрес, а для того, чтобы потом отскоблить кору потолще и в уединении мастерить из нее какую-то забавную фигурку. Что происходит? - думал я в такие моменты. Ни дать-ни взять, мы деградируем раньше, чем наступит намек на ледниковый период. Но, знаете, самое странное заключалось в том, что вот такими они нравились мне гораздо больше, так они становились людьми, не похожими на людей, а людьми. Ну и плюс, конечно, первобытные.

О них, кстати, больше, чем сказал Дюваль и добавить-то, как оказалось, нечего. На следующий день появилась небольшая группа их представителей, так сказать, старейшие, которые несли несколько дурно пахнувших мешков из шкур. Мы поспешили от них избавиться, потом состоялись переговоры (если так можно назвать каракули на бумаге, визгливые крики первобытных и полное отчаяние на лице Кирмионы, всех членов коллегии и моем), а затем наши гости отправились осматривать наше поселение. Думаю, что для более продвинутых людей, этак из пятого или десятого века до нашей эры, это закончилось бы умопомешательством, но этим все было нипочем. Дюваль оказался прав – их разум был словно чистый лист бумаги, на котором можно было писать все, что угодно. Для них космический корабль, дом, компьютер или стакан был чем-то схожим с деревом, камнем или молнией. Они пробыли у нас недолго, несколько часов, после чего отправились восвояси, к своим. Последние появились тремя днями позже темной массой на горизонте, потом исчезли из виду. Правда, далеко не все, кое-кого из них живо заинтересовала наша жизнь, и я не знаю, какая часть из их первоначального количества отправилась кочевать дальше на запад. Поэтому когда я направился в аппаратную, чтобы сказать Нэлу, что его пророчество сбылось, и смешение началось, я заключал пари с самим собой, через сколько лет наша колония превратиться в стойбище первобытных людей.

 

III

 

Как ни странно, пари это я проиграл. Десятую годовщину прибытия на Землю мы встречали в компании новых зданий, растущего города, новых, приспособленных к среде приборов, механизмов и крупных и мелких промышленных объектов. Правда, у нас начали появляться дети с темными волосами, карими и черными глазами, но я с удовольствием констатировал, что крефское начало берет верх над человеческим. Конечно, я не тешил себя надеждой, что это продлится вечно – история человечества тому наглядное опровержение -, но хотелось бы продлить это состояние как можно дольше. Хотя бы до ледников, а там будь что будет. Разумеется, мы не сможем сохранить ни крупицы технологического знания, и людям придется начинать все с нуля, но такова воля будущего, а мы ответственны пока только за настоящее.

В тот же год мы с Кирмионой отправились наконец, после многолетнего перерыва в город Нэла. И должен признать, что разрозненность наших колоний дала столь потрясающий результат, что я ахнул. Мы настолько разошлись в своем развитии за последние лет пять, что можно было засомневаться в единстве корней. Я смотрел на совершенно потрясающие уточненные линии их зданий, ширину дорог в городе (более того, у них было уже почти два города, потому что по определенным причинам Нэл прервал рост колонии в некоторый момент, установил довольно большой участок, где строительство не велось, и затем возобновил его на расстоянии приблизительно километра полтора-два), и вообще размах, цветущие сады, массу нефункциональных с точки зрения реального производства строений - прообразов будущих произведений зодчества, и мне казалось, что я попал в другой мир. Особенно меня поразил порт, точнее то, что они начали строить, как порт. Идея его создания появилась у них недавно, поэтому успели они не много, но впечатлял сам факт начала такого поворота события, который разумеется, приведет к созданию морского или точнее океанского флота, потому что их город располагался непосредственно на берегу Атлантического океана. Я мысленно представлял, что мы можем увидеть в двух других колониях, о которых пока мы имели только информацию, но не бывали ни разу. Даже Кирмиона со своим практическим умом обратила на это мое внимание.

-Ты не думаешь, что мы слишком большие домоседы, - сказала она, намекая на то, что нужно повидать и другие города, вобрать и их опыт, все сейчас пойдет нам на пользу. Наш опыт в свою очередь пойдет на пользу другим. – Мне кажется, только отчетами полного представления не получишь, нужно видеть своими глазами.

Город Нэла также подвергся неоднократному «нашествию» первобытных (разумеется не тех, которые периодически посещали нас в своем путешествии с востока на запад), часть из которых предпочитала, кто открыто, кто тайком, остаться здесь. Правда, из-за того, что их город был прибрежным, то некоторые кочевники затем уходили на юг, в зеленые равнины, но кое-кто из них задавался вопросом, что же там, за Большой водой. Уж ни они ли натолкнули Нэла на идею начать строительство порта и соответственно, кораблей? Но я не спросил его об этом – сначала не до того было, потом как-то запамятовал, но согласитесь, что это не так уж важно, кто из нас больше друг на друга влияет – мы на первобытных, или они на нас. Главное результат, а результат нам с Нэлом и Дювалем был прекрасно известен.

Никогда не забуду тот разговор, который состоялся у нас накануне нашего отлета обратно. Мы сидели с Нэлом в саду на окраине города, где он устроил свою резиденцию. Мы были вдвоем – так получилось, мы вовсе не намеренно остались наедине. Кирмиона, ни на секунду не забывая о своих правительственных обязанностях, находилась, по моим предположениям, в местном городском управлении, жена Нэла также отсутствовала, так что мы были предоставлены сами себе.

-Остен, а ты никогда не скучаешь по космосу? – вдруг спросил он. Нельзя сказать, что он попал в самую точку, потому что именно в тот момент я об этом не думал, но я периодически думал об этом на протяжении всего прожитого здесь времени.

Я посмотрел на Нэла. Он уютно устроился в некоем подобии шезлонга – собственного, по его словам изготовления, дата изготовления - первый год Прибытия. За последнее время он несколько раздался вширь, но по его клятвенным заверениям постоянно занимается спортом (доморощенным, конечно), чтобы поддерживать себя в форме, но кое-какие округлые выступления на его всегда крепко сбитой, мускулистой фигуре, говорили об обратном. Я вдруг подумал о прошедшем времени, о минувших десяти годах, которые нам молодости явно не прибавляли, и хотя я не чувствовал себя старым или даже начинающим стареть, но само сознание…оно-то оставалось.

-Не скажу, что скучаю, но часто вспоминаю, - ответил я, - Наши полеты, учебные и не совсем, чаще конечно – наш последний полет. Скажу тебе откровенно, это был самый лучший космический полет за всю историю астронавтики.

Нэл нетерпеливо махнул рукой.

-Я не об этом. Ты никогда не задумывался…Или точнее, ты никогда не хотел вновь полететь в космос?

-Куда? – громко выдохнул я. – Да и зачем? Здесь наш дом, наша планета, здесь наша жизнь, к чему все бросать?

-Но я и не говорю, что нужно что-то бросать, - возразил Нэл, - просто сесть на корабль и полететь в космос. Например, на Луну.

-Ага, и оставить там какие-нибудь следы, которые потом надоумят будущих псевдоученых на то, что на Луне когда-то была жизнь. Или на Марсе. Ты это имеешь ввиду?

-Остен, я серьезно. – Нэл выпрямился и пристально посмотрел на меня. – Я не думаю о том, чтобы загрузить один корабль и отправиться колонизировать другие планеты, но…хотя…Почему бы и нет!

-Ну да, и попасть в очередную темпоральную яму, которая выкинет нас на Витт и мы станем основоложниками крефской расы, то есть самих себя. Нам только временных парадоксов не хватало.

Нэл почти с яростью заломил пальцы, так что они громко хрустнули.

-А, черт, вот была бы история!

-Да, только жаль ее никому не расскажешь, а какой смысл в потрясающих вещах, если о них не с кем поговорить?

-Остен, но ты только подумай, как было бы здорово! Полетим черте куда, гиперпространство к нашим услугам, лети, куда угодно, обоснуемся на какой-нибудь уютной планетке и начнем человечество там.

-Ты имел ввиду крефство, - заметил я. – Кстати, я уверен, что и добровольцев-то для этого полета мы не найдем, сушасшедших здесь только двое – ты да я. Еще кстати, тебе действительно здесь не нравится?

-Нет, - коротко и почти грустно ответил Нэл.

А я, мне здесь нравится? Я никогда всерьез об этом не думал, все шло, словно по накатанным рельсам, но настолько ли накатанным, как мне казалось. Крефы с задачей превращения в человечество успешно справятся и без нас, тем более, что у них есть помощники в виде первобытных, а что остается нам? Беспечно дожить отпущенным нам природой десять, двадцать, тридцать лет, а потом умереть – и все. Ничего себе «И все!», возразил я сам себе. Мы стали не частью истории, мы стали ее основателями, мы стали предками человека, мы создали условия для его своевременного появления, мы стали основоположниками настолько сложного и глобального процесса, который невозможно осмыслить, мы стали... Да, черт возьми, мы действительно стали великими, величайшими, но что дальше? За десять лет мы настолько погрузились, если не сказать, погрязли, в невероятной куче проблем, ежедневных дел, забот, планов, проектов, что постепенно сам факт нашего здесь появления отошел на пятидесятый план. Еще несколько поколений, и о нас все будут говорить с благоговением, но значительно реже, чем мы заслуживаем, потом еще несколько поколений – и мы стали просто историческими героями, еще несколько поколений – и мы станем легендой, еще – и мы уже миф, а затем и вовсе забудут – тому свидетели мы сами, потому что ни в одной книге об истории, о проблеме происхождения человека, об антропологии и прочем, нигде не упоминаются не только наши имена (рассчитывать на это – настоящая утопия), но даже сам факт нигде не отмечен, даже наши кости не идентифицированы, как гомо сапиенс, видимо, нас настолько капитально поглотят ледники, а потом вода, что от нас ничего не останется. Что в результате мы имеем? Не скажу, что Нэл уговорил меня лететь своим молчаливым убеждением и почти кротким взглядом, когда сидел, стараясь не нарушить мои мысли, нет, я никогда ни на кого не сваливаю вину ни за хорошее, что я делаю, ни за плохое. Он лишь заставил меня ПОДУМАТЬ, сделать это по-настоящему, не оторванно, не в промежутке между периодами бешенной деятельности по формированию колонии, а реально, словно, все, о чем думаешь, не посторонние фантазии, а действительность, и нужно лишь сделать выбор. Всегда есть два пути, консервативный и прогрессивный. Во всем. До сих пор мы шли по прогрессивному, но теперь дошли до пункта, когда прогресс закончился, по крайней мере для нас, и началась стагнация. Стагнация и медленное старение в окружении соратников, тех, с кем все начиналось. Не пора ли выбрать новый, еще более прогрессивный путь, чем тот, по которому мы прошли десять лет? Надо признать, что прошли почти случайно, а может, и целиком случайно. Может, мечта Хэла, о колонизации крефами космоса не так уж и неосуществима? Теперь этого не узнаешь, даже не скажешь ему об этом, потому что он два года, как умер. Он первый, первый из нас, тех, кто принимал судьбоносное решение, дальше пойдут другие, потом придет и наша очередь. И если бы не Кирмиона, не ее решение идти на мирный контакт с первобытными, то может быть развязалась бы война и погибли многие из наших. Наших? Как давно я стал думать о крефах, как о наших? Да, верно, еще до посадки на Землю, просто потому, что мы жили среди них, свыклись с ними за сумасшедше короткое время, поняли, что они невероятно похожи на людей. А после…после мы стали считать их своими по очевидным причинам, правда мы по свойственному людям эгоизму кривили душой – ведь это мы их, а не они наши. Но дело не в этом. Дело было в том, что сейчас передо мной сидел Нэл, и он был прав, чертовски прав. Но хватит ли у меня решимости? А Кирмиона, а дети? Я не смогу их оставить. Не смогу и не захочу. А почему их оставлять? -, подсказал мне услужливый ум. Ну нет, она никогда не оставит Землю, которая теперь стала ее планетой, где она наконец обрела себя. Теперь она не забитая в угол жалкая заговорщица, а одна из правителей на этой, новой планете, и возможно, самая лучшая. Захочет ли она сменить это на что-то неопределенное? Я со страхом подумал о нашем возможном разговоре на эту тему. Разговоре? Я подумал о нем, словно уже согласился на полупредложение Нэла. А было ли предложение?

Я резко взглянул на Нэла. Все это время он молчал, сейчас я застал его за тем, что задумчиво обрывал небольшие листки с ветки какого-то дерева (никогда не был силен в ботанике), которая, видимо, обломилась и упала на землю.

-Нэл! Я думал.

-Я знаю, видел. Не хотел тебе мешать, - тихо, почти кротко ответил он.

-Ты уже помешал, Нэл. Ты заставил меня всерьез думать о том, о чем я раньше никогда не думал. Вернее, думал, но это была даже не мысль, так, мысль-призрак, фантом, вроде подсознательного бреда или сна.

-И что ты надумал? – спросил Нэл. Нет, он говорил серьезно, это читалось в его тоне, нервном, беспокойном, ждущем, в его искрящихся глазах, в его авантюрно сжатых кулаках.

-Это очень сложно, нельзя решать такой вопрос запросто, словно это выбор места для общественной библиотеки, словно…

-Твое решение?!

Я вздохнул. Он говорил серьезно, очень серьезно, может, более серьезно, чем когда бы то ни было. Мы здесь уже десять лет, и ни разу я ничего подобного от него не слышал, даже не подозревал о подобных намерениях. И что самое прискорбное – не догадывался. Почему мы так мало знаем о самых близких людях? Или может, они бывают слишком скрытны, а мы слишком простодушны, чтобы считать их таковыми, и думаем, что есть только то, что есть на виду?

-Я знаю, что возможно, совершаю самую глупую ошибку за всю свою жизнь, - произнес я наконец, - но я лечу с тобой. И помни, мне не нужна развлекательная поездка на Марс, я хочу найти новую Землю. Я хочу участвовать в колонизации людьми новых планет за несколько десятков тысяч лет до того, как люди впервые задумаются о возможности полетов в космос.

-Ты хочешь попасть не в одну, а сразу в две истории? – рассмеялся Нэл. 

 

IV

 

И потихоньку подготовка к Великому походу началась. Вначале мы с Нэлом определили количество людей, которых намеревались взять с собой. Здесь, правда, у нас с ним вышел небольшой спор, который чуть не привел к тому, что поход был закончен, не начавшись. Дело в том, что Нэл почему-то решил, что если объявить в открытую так сказать набор добровольцев, то все дело колонизации Земли пойдет насмарку – помните притчу об осле, который умер от голода, так и решив, с какой из двух лежавших перед ним груд соломы начать есть? И соответственно, он предложил сделать все втихаря. Однако мне казалось, что здесь Нэл перегибает палку, рассуждая за других, более того я был уверен, что он в корне не прав, и мы наоборот не сможем найти необходимого числа подобных нам авантюристов. И конечно, я не был намерен делать что-либо тайно. Выход из положения я нашел довольно простой – отправился к Кирмионе. И хотите знать, как она отреагировала на мои признания? Слегка удивилась, но не так, как я ожидал, а потом заявила, что, конечно, далеко не все отправятся с нами, но есть те, кого наша идея заинтересует.

-Нами? – переспросил я. – Ты тоже хочешь лететь?

-Хочу? Ну скажем так, не появись такая идея, я бы об этом даже не думала, но теперь я не могу отпустить тебя одного. Кроме того, что ты без меня наделаешь массу ошибок, я ведь люблю тебя, а значит, полетим вместе, - сказала она и улыбнулась.

-А как же поселения, твой работа, твой пост? – удивился я.

-Я уверен, что крефы найдут мне достойную замену, - ответила она и добавила: - А я в свою очередь ничего не теряю, только отложу свои обязанности до новой планеты и новых поселений. Вы доверите мне управлять одним из них?

Но прошло еще немало времени, может больше полугода, прежде чем о наших планах стало известно всем. К тому времени я, честно говоря, практически полностью забросил все дела в колонии, злостно манкировал своими многочисленными обязанностями, успешно перекладывая все проблемы на других. А сам тем временем мотался между четырьмя поселениями вместе с Нэлом. Однажды он заметил, что мы похожи на двух сумасшедших миссионеров, подбивающих добропорядочных граждан на всевозможные авантюры. Может быть. Никогда не видел никаких миссионеров, даже не слышал о таких, пока Нэл не объяснил, кто это такие были.

Как-то ко мне пришел Дюваль, который также намеревался отправиться с нами, и вид у него был весьма озабоченным.

-Рико, у меня появилась одна мысль, - сказал он. – Если я прав, то мы потерпим неудачу.

-Это как? – удивился я. Я был весь день занят всевозможными подготовительными заботами, и отнесся к его словам несколько легкомысленно.

-Посуди сам. Сейчас пятьдесят тысяч лет до нашей эры, - начал Дюваль. – И мы отправляемся колонизировать новую планету. Но ведь в наше время никто, в том числе и ты, не нашел ни малейшего намека на нашу будущую цивилизацию. Значит, наша затея заведомо обречена на неудачу.

Я немного подумал.

-Но есть еще один вариант – мы обустроимся слишком далеко от Земли, ведь гиперпространство не ограничивает расстояний. Может, еще будет какая-то причина. Да и вообще, зачем ты забиваешь себе голову ненужными рассуждениями о будущем. Тебе не достаточно этих головоломок здесь, на Земле?

Дюваль ушел, покачивая головой. Было видно, что я его не убедил. Сам я чувствовал, что меня этот вопрос совершенно не занимал. Видимо, от всего странного и поразительного, что с нами произошло с нами, я утерял чуткость к удивительному.

В тот момент, когда о наших планах было сообщено всем, для нас наступил момент истины. Либо мы просто ошиблись в своих расчетах и предположениях, и теперь начнется черт знаешь что, либо мы сильно ошиблись в своих расчетах и предположениях, и теперь нас или повесят за предательство собственных же идей, или народ повалит так, что мы глазом не успеем моргнуть, как все четыре корабля в разных концах планеты будут набиты под завязку. Однако этого не произошло. Видимо, большинство уже привыкло и привязалось к новому месту, не собиралось менять его на туманное будущее, некоторые обзавелись новыми профессиями, интересными делами, а часть и вовсе – новыми семьями, да и кроме того, крефы, надо признать, были вообще тяжелы на подъем. В результате у нас набралось не больше двадцати тысяч полоумных, вроде нас, готовых рискнуть относительно спокойной жизнью, а то и головой ради новых приключений.

Мы решили лететь на корабле Нэла. Это решение было продиктовано не чем иным, как суеверием, так как в отсутствие других кораблей никаких преимуществ у него не было. Был назначен день, и началась методичная подготовка к отлету.

К собственному своем удивлению, я заметил, что мне вовсе не тяжело прощаться с родной планетой. Может потому, что она фактически не была таковой из-за другой эпохи, а может Нэл прав, и в каждом из нас сидит искатель приключений, а во мне – больше других. Не знаю. Я стараюсь не думать об этом. Решение было принято, и мы старались обставить свое отбытие максимально буднично и прозаично.

Сейчас я сижу в своем кабинете и дописываю этот отчет о том, что с нами происходило с момента отлета с Земли по заданию Центра. Я старался охватить максимальное большее количество фактов, чтобы у того, кто когда-нибудь найдет это послание, сложилось полное представление о происшедшем. Я заранее подготовил место, где я оставляю свою повесть, капсулу, которую невозможно будет открыть без применения лазера – я хочу обезопаситься от того, чтобы это повествование не попало в руки того, кому оно не предназначено, кто здесь ничего не поймет и может уничтожить. Может, оно было найдено еще до моего рождения, но это умело скрывали от общественности и историков, а может, оно будет найдено много позже, может не будет найдено никогда, но я хочу оставить след, помимо того, который мы уже оставили. Что мною движет в этом шаге? Не знаю, но точно не желание прославиться, потому что в тот момент, когда это послание найдет своего читателя, меня либо еще, либо уже не будет в живых. Что нас ждет там, в далеком Космосе, я тоже не знаю. И если честно, не хочу знать. Здесь мне известно и прошлое, и будущее, наверное, поэтому я и хочу покинуть Землю. Сейчас я поставлю точку, запаяю капсулу и отправлюсь вместе с Тулом, который к моей радости, решил отправиться с нами, в подготовленное место, чтобы оставить это послание грядущим поколениям. Потом мы направимся на корабль, все уже подготовлено, основная масса колонистов уже погружена вместе со всем оборудованием, которое мы берем с собой, останется самая малость – запустить двигатели и отправиться в неизвестность.

 

Мы стояли вчетвером в рубке управления. Я облокотился на локти о спинку собственного кресла второго пилота и вместе с остальными смотрел на уменьшающийся диск Земли. Солнце было в другой стороне (Нэл специально взял такой курс, чтобы Земля на наложилась на светило), и мы могли любоваться очарованием нашей родной голубовато-зеленой планеты.

-          Вы не жалеете о своем решении? – спросила Кирмиона. – Может, вы будете по ней скучать?

Я собирался ответить, но меня опередил Дюваль.

-          Разве можно о ней не скучать? Посмотрите на нее, Кирмиона, она ведь чудесная! Мы всегда будем думать о Земле. Ведь что бы мы ни знали, для нас она остается колыбелью человечества.

Он был прав, чертовски прав, но я думал сейчас не о том, что мы оставляем позади, а о том, что нас ждет впереди. Может быть, действительно, наша затея обречена на провал – доля верности в рассуждениях Дюваля есть -, может нас протаранит гигантский метеорит, и все мы погибнем, а может, нас закинет в такую даль, что мы и земляне очень не скоро встретимся – я не знаю. Я действительно, не знаю, и не хочу знать, для меня сейчас важно то, что рядом со мной близкие мне люди, я смотрю на бывшую мне когда-то родной планету и понимаю, что нет ничего прекраснее, чем идти в никуда. 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com