«Удивительные приключения Билли Твинга»

 

Дело происходило на первом уроке в школе маленького городка Тин - Твингера, каких немало разбросано по Америке. Почти все ученики четвертого класса со звонком сидели за партами, отсутствовал только непоседа и балагур Уильям Джареб Твинг (конечно, мальчугана так никто не звал, друзья его звали Билли, родители ласково называли сыночек, и только мисс Трупендудд, учительница, называла его по фамилии). Алисия  Трупендудд была вне себя. Сегодня начинать новую тему, а этого противного Твинга нет. Прошло уже десять минут урока, когда негодник Твинг изволил, наконец, явиться.

 

  - Ну, - грозно спросила учительница,  - почему же сегодня ты изволил опоздать на урок?

 

Дня не проходило, чтобы Билли Твинг не опаздывал в школу, и каждый раз у него был готов

продолжительный рассказ о причине опоздания. Не сплоховал он и на этот раз:

 

  - Видите ли, мисс Трупендудд, сегодня я не проспал, встал во время, но по пути в школу я случайно оказался в странном лесу, на странной лужайке. Увидев меня, ко мне стали подходить странно одетые люди. Такое впечатление, мисс Трупендудд, что их одежда была сшита из долларовых купюр, да и кожа их отдавала зеленью. Они сказали мне, что очень рады моему визиту. Объяснили, что зовут их по научному - баксосапиенс, они же себя величают долларменами. Их духовный лидер, отец Баксус Доллар IV, показал их владения и напоил меня чаем, вследствие чего я и опоздал на урок.

 

Мисс Трупендудд слушала вранье негодника и лицо её краснело от злости. Дети же слушали болтовню Билли с ликованием, она заняла уже пол урока. Наконец, учительница прервала мальчишку (как раз, когда он рассказал про чаепитие) и, с трудом скрывая бешенство, крикнула:

 

 - Довольно, хватит! Последний раз я выслушивала твои бредни! Еще раз - и ты вылетишь из школы.

 

При последних словах учительницы дети сдержанно хихикнули - дед Билли Твинга был главой попечительского совета школы, которую, как собственно и город, основал прапрадед Билли - Джареб Уиллоби Твинг, поэтому Билли и сходили с рук все его шалости (хотя от деда ему влетало…). Все понимали, что мисс Трупендудд остается только угрожать…

После уроков, Дана Трефтис и Рони Мусстан (лучшие друзья Билли) вместе с ним отправились домой, это было естественно, ведь они жили по соседству. По дороге они, смеясь, спросили его:

 

 -  Как это тебе приходят в голову такие смешные рассказы,  - но Билли, сурово глянув на друзей, сказал:

 

  - Да как раз сегодня то я ничего и не выдумал, все это  правда.

 - Ну и как же, идя по этой дороге, попасть в лес, ведь мы идем по центру города? Спросил Рони, на что Билли ответил:

 

 -  Ладно, я вас проведу, только, чур, молчать! И Дана и Рони согласились, друг велел им взяться за руки с ним и прошептать одновременно странную фразу - «шлепсель-ойк». Все было сделано, и наши друзья оказались в лесу. А к ним спешили доллармены вместе со своим пастырем, отцом Баксусом Долларом IV. они действительно были одеты в одежды с нарисованными долларами, однако, когда друзья присмотрелись, они увидели, что вместо портрета Джорджа Вашингтона в центре стилизованных банкнот красовался портрет Билли Твинга. Вместе с друзьями этому удивлялся и сам Билли (он все придумал, а над друзьями решил пошутить, как частенько делал, а тут… придуманный им мир действительно существовал). Тем временем, толпа баксосапиенсов окружила наших друзей, а отец Баксус Доллар IV подал Билли ключи и сказал:

 

 - Мы долго тебя ждали, правитель, твой дом готов.

 

И Билли с друзьями был приведен к небольшому, но симпатичному дому. Дом оказался миниатюрной копией Белого дома, в нем была всего лишь одна комната, наполненная невероятными игрушками. На лужайке был накрыт стол на три персоны. Друзья вдруг почувствовали себя голодными и набросились на еду, после которой их ждал чай и свежайшие ягоды со всего света. Выпив чаю, они очутились на дороге на том же самом месте. Кстати, оказалось, что прошло всего лишь пятнадцать минут. Они быстро взялись за руки и снова прошептали «шлепсель-ойк», но… ничего не произошло. Разочарованные, друзья пошли по домам. Придя, домой,  Билли поел, и собрался, было убежать гулять, но… несчастье и невзгоды обрушились на него ураганом в лице Уиллоби Твирини Твинга, его многоуважаемого деда. Мисс Трупендудд уведомила его об опоздании его внука и о последующих фантазиях его, и гулять Билли не пустили. Вместо долгожданной прогулки он получил взбучку от деда, после которой тот запер внука в темной кладовке, благо завтра было воскресенье и тому не было нужды готовить уроки…

Немного поплакав, Билли решил попытать счастья и прошептал:

 -  «шлепсель-ойк». Но, так ничего и не случилось. Привиделось мне, что ли, произнес он, но вдруг услышал голос Баксуса Доллара IV, который ему сказал:

 

 - Не привиделось, господин президент, не привиделось.

 

Билли обернулся и увидел пастыря баксосапиенсов, сидящего в сломанном кресле, после чего потерял сознание…

Очнулся он в своей собственной постели, вокруг него хлопотала мама, сурово поглядывая на деда, вот, мол, до чего ребенка довел. Родители даже вызвали доктора Пролда, местного врача, но он не нашел никаких признаков болезни. Эймер Пролд сказал обеспокоенным родителям:

 

 - Не волнуйтесь, что мальчик просто перевозбужден, пусть почаще лежит.

 

 Воскресенье прошло без прогулок, родители не разрешили Билли гулять, более того, заставили полдня пролежать на кровати. С Рони и Даной  он встретился только по дороге в школу. Друзья тут же решили попытать счастья, снова взялись за руки и прошептали «шлепсель-ойк». На этот раз все у них получилось. Они вновь оказались на опушке странного леса, у дома, где, как бы ожидая их, сидел на скамейке отец Баксус Доллар IV. Увидев троицу друзей, он с усмешкой сказал:

 

 -   не привиделось, господин президент, не привиделось, повторив свою же фразу, сказанную в кладовке.

 

Как же вы тогда попали в кладовку, преподобный Баксус, спросил его Билли, на что тот сказал:

 

 -  доллармены могут проникать всюду, правда не всегда, и, напоив друзей чаем с вкуснейшими пирожными, сказал, что это была их последняя встреча, больше они не попадут в страну долларменов.  После последних слов Баксуса друзья вдруг оказались на дороге. На сей раз оказалось, что не прошло и минуты, и они не опоздают в школу, если поторопятся. Рони и Дана побежали, а Билли смеясь сказал:

 

 - не буду нарушать традиции, опоздаю, надо же мне что ни будь придумать. И он как всегда, опоздал.

 

 - Да этот мальчишка меня с ума сведет,  - вскричала мисс Трупендудд.

 - Какие у тебя на сей раз причины, продолжила она. Билли, с неподкупной синевой глаз сказал следующую речь:

 

  - Видите ли, мисс Трупендудд, со мной снова случилось приключение. Шел, шел я по дороге в школу, и вдруг провалился. Провалился и очутился в каком то странном месте.  Местечко действительно странное. Какой-то лес, словно сделанный из тусклого металла, словно металлическое дерево, а листья из зеленого стекла. То тут то сям, настроены какие-то  шалаши, тоже металлические, естественно. Мне стало интересно. Я подошел к одному из деревьев и сорвал лист. Лист оказался круглым, в центре листа была цифра десять. Он больше походил на монету…

 

 - Хватит!!! Прервала его мисс Трупендудд.  - Садись за парту и пиши сочинение. Тема – на доске.

 

Билли сел за парту и довольно быстро написал сочинение, он ведь был сообразителен, написание сочинений для него труда не составляло.

После уроков Рони и Дана подошли к нему и попросили рассказать им эту историю.

 

 - Да что тут рассказывать, произнес Билли, как вдруг, они провалились как раз в его новую историю…

 

 - Ну е мае, так это опять правда, спросили они у друга.

 

В это время к друзьям подошел какой  то странный человек. Человек этот был металлический. Кто вы – спросили друзья. Металлический человек с гордостью произнес:

 

 - Я – король станнумменов, правда, станнуммены – слишком напыщенное название, в своем кругу мы называемся оловянными человечками. Вы тоже можете так нас называть.

 

Дана не удержалась, и спросила:

 

 - Ваше величество, как же вас зовут,

 

на что оловянный король ответил:

 

  – Меня зовут Станнум IX Оловянный, но вы, милые дети, можете звать меня по-простому – Ваше Величество.

 

 - Ваше величество, тут же спросил Билли,  - а почему у вас вместо домов какие то шалаши, или землянки, что ли.

 

Станнум IX усмехнувшись, ответил:

 

 -  Это не шалаши, а вход в подземелье, так как мы, оловянные человечки живем под землей. Если интересно, могу показать.

 

Детям конечно, было интересно, и король станнумменов повел их к одному из «шалашей». В так называемом шалаше оказалась длинная спиралеобразная лестница, по этой лестнице и начали спускаться друзья в компании Станнума IX. Спуск оказался очень долгим. Но, в конце концов они оказались в подземном дворце. Естественно, что и дворец, и вся мебель во дворце оказалось оловянной, в оловянной вазе, к примеру, стояли оловянные цветы, правда лепестки у них были из разноцветного стекла. В оловянной кадушке стояла оловянная яблоня, листья у нее были такие же, как и у деревьев снаружи, а маленькие яблочки оказались леденцами. Леденцы и оказались единственным угощением, так как станнуммены не едят вообще. Погуляв по дворцу и насмотревшись  на оловянные разности, дети, поднявшись по длинной винтовой лестнице, снова оказались в странном лесу. Король их пригласил приходить еще, и они оказались снова на своей дороге.

 

 - Откуда только ты узнаешь про такие места,  - спросили друзья Билли, и тут он решил признаться:

 

 - Да, честно говоря, я не знал о таких местах, я всегда выдумываю истории, а потом  они оказываются реальностью, сам не знаю как.

 

 - Билли, так получается, ты и создаешь эти миры,  - спросили друзья.

 

 - Так получается,  - ответил Билли.

 

 - Но… разве это не опасно,  - спросила Дана, на что Билли ответил:

 

 - Не знаю, никогда не задумывался об этом.

 

Ближе к домам дети разошлись. Пообедав, Билли решил было пойти гулять, но вдруг  на улице начался сильнейший ветер и проливной дождь. Пришлось ему взяться за уроки. Погода так и не наладилась, и, выучив уроки и поужинав, Билли лег спать…

 

 - На этот раз какова причина – грозно спросила мисс Трупендудд.

 

 - Да понимаете, попал в плен к великанам  - людоедам, еле вырвался,  - сказал в свое оправдание Билли, но Алисия Трупендудд, естественно его не стала слушать. После уроков Билли с друзьями спокойно шел по дороге, ни Рони, ни Дана не задавали ему обычных вопросов, но… вдруг, споткнувшись о толстую ветку, они упали, а когда они встали, то очутились в гремучем лесу, на поляне. В центре поляны стоял огромный дом, из которого вышел великан и направился к детям, доставая из вместительного кармана складной нож. Нашим детям этот нож показался очень большим. Дана прошептала:

 

  – Билли, я ведь говорила тебе, что твоя богатая фантазия доведет.

 

Как раз при этих словах великан подошел к детям, сунул их в мешок и пошел в дом. Сидя в мешке, Билли плача молился, говоря – боже, никогда больше не буду врать, никогда…

Вдруг он проснулся, упав с кровати. Слава богу, так это был сон. Слава богу. Никому не рассказал Билли Твинг об этом сне, но с тех пор врать перестал. Свои прежние фантазии он, став взрослым, напечатал как сказки…

 

КОНЕЦ

 

 

«Плюндерсы»

 

Скрипли Библ, недовольно ворочаясь в постели, проснулся. Вставая, проворчал сердито:

 

  - Ухм, опять ночь пролетела. Внезапно до его оттопыренных ноздрей донесся аромат утренней похлебки, что немедленно вызвало в нем аппетит. Все еще хмуро позевывая, Скрипли отправился на кухню, где его верная женушка, Дрилла, уже наливала похлебку в глиняные горшки.

 

  - Хмырх, -  уже довольно пробурчал Скрипли, принимаясь за похлебку. Вылакав до дна, он обнял Дриллу и пробурчал с теплотой в голосе:

 

  – Вкуснятина, а со вкусом позавтракать - это хорошо,  после чего отворил дверь и вышел во двор, проверить, как там его огородишко. В этом небольшом огороде росли разнообразные растения и деревья. Тут были и яйцблони, на которых уже созревали яйцблоки, росли вырвизубцы, вкусники и свинбузы. Оглядев огород, Скрипли отправился в гости к своей племяннице, Скрипелле, которая уж год как была замужем за Плюххи Дидлом.  Идя по лесной тропинке (плюндерсы предпочитали жить в лесу) Скрипли то и дело здоровался с приятелями. Ему на пути попались – Глирр Урринс, Блисти Трулль, Жлюмми Плюнд и Баулт Жарт. С каждым он переговорил, обмениваясь новостями, поэтому к племяннице он попал аккурат к обеду. Скрипелла очень обрадовалась дядюшке, но Плюххи вовсе не был в восторге. Прохрипев:

 

  – Приперся, так садись обедать, он плюхнулся за стол. Радостно свистя что-то игривое, Скрипелла подавала на стол праздничное кушанье – свинбузы прошлогоднего урожая, обжаренные ломтиками под острым соусом  из вырвизубцев с мелко порубленными яйцблоками.   

К обеду также подали отличное спивцо, что еще больше подняло аппетит всем присутствующим и примирило их между собой. После обеда Плюххи  расставался со Скрипли уже как с лучшим другом. Навестив племянницу, Скрипли побрел домой, но, встретился со старым дядюшкой Дриллы, Облидди Дубблом. Тот затащил его в таверну «Три кружки Спивца», где они выдули немало спивца, закусывая его вялеными ломтиками свинбуза, причем Облидди, вздыхая, рассуждал о том, что в этой таверне подают самые вкусные ломти. Глотнув спивца, Облидди продолжил:

 

  - Сколько я не пытался дома вялить свинбуза, ничего похожего, видно секрет, какой то. Под такие разговоры они просидели в таверне до вечера, после чего пошли домой к Скрипли. Если сказать, что Дрилла была недовольна тем, что ее муженек притащился пьяный, да еще и не один, то это значило ничего не сказать. Она была взбешена. То, что муженек приперся с ее «любимым» дядюшкой, ничего не меняло. Не смотря на то, что они, не слышали ее, так как крепко спали, не сняв с себя ни жилеток, ни штанов, Дрилла ворчала:

 

  - Бесосо негодядя (непереводимый фольклор), пьянчуги чертовы.…  Поворчав еще немного для порядка, Дрилла сама заснула, причем лечь ей пришлось на лавку в кухне, так как постель в комнате была оккупирована ее мужем и дядюшкой. На утро, проснувшись, она, покряхтывая от боли в спине (лавка была не самым удобным местом для сна), стала готовить утреннюю похлебку. Первым очнулся от тяжелого сна Скрипли. И сразу заворчал:

 

  - Буфф, наконец то прошла эта жуткая ночь, не выспался ни чуточки, - с этими словами он толчками принялся будить толстенного Облидди. Придя на кухню и сев за стол, они принялись хором канючить:

 

  – Дрилла, налей нам по кружечке спивца, ну пажалуста, налей. Пробурчав в ответ:

 

  - Пили бы поменьше, глядишь, головенка и не болела бы, Дрилла все же сжалилась, и налила им спивца, после чего они поблагодарили ее и с появившимся (после спивца) аппетитом  похлебали похлебку. После завтрака дядюшка Облидди отправился домой, а Скрипли занялся огородом. Первым делом он собрал уже упавшие яйцблоки и, отнеся их на кухню, заказал женушке на обед яйцблишницу. Потом он проверил свинбузы, оказалось, что пяток свинбузов уже созрел. Сорвав несколько зрелых вырвизубцев и вкусников, он отнес один свинбуз на кухню, а оставшиеся свинбузы стал резать на тоненькие ломтики для соления. Присолив свинбузовые ломтики, он стал мелко - мелко резать вырвизубцы, и получившейся кашицей натирать присоленные ломти. За делом  часы пролетели, и настало время обеда. Поев вкуснейшую яйцблишницу, Скрипли пошел прогуляться по родному лесу. 

 

Ему на встречу попался Блисти Трулль, который шел к нему, дабы пригласить на барбекю. Скрипли, конечно же, не отказался, и с радостью пошел с Блисти. На решетках жарились толстенные ломти свинбуза, на шампуры были нанизаны вкусники, ну и понятно, спивцо рекою. На барбекю собралась уйма плюндерсов – все, живущие в этом лесу, и стар, и млад. Гулянка продолжалась до утра. Юный Бюддей Блюд увязался за прелестной Тиллой Файн, с которой он познакомился на этом барбекю. Придя домой с барбекю, Скрипли с Дриллой завалились спать. Проснулись они только к вечеру. Либри Файн, зайдя в сарайку за дровами, обнаружил там Бюддея Блюда, который занимался совращением его милой дочурки, Тиллы. Причем дело зашло уже далеко, так как парочка вовсю резвилась на сеновале… Дело кончилось тем, что через день семейства Файнов и Блюдов приглашало всех на свадьбу Тиллы Файн и Бюддея Блюда, причем у последнего были подбиты оба глаза. Как бы то ни было, на свадьбу пришли все обитатели леса. Праздничный стол ломился от еды, ведь было время урожая. Спивца так же было хоть залейся. Скрипли давно дружил с  Либри Файном, и сейчас они сидели рядом, причем Либри ему в красках рассказывал о том, как он застал дочку с Бюддеем:

 

  - Как я  вмазал этому сосунку в оба глаза, аж искры посыпались, ну а потом явилась жена, ну и … приняла решение насчет женитьбы. Три дня не расходились гости, но все же на четвертый день свадьба закончилась. Благодаря словоохотливости Либри Файна почти все знали причину столь поспешной свадьбы, хотя, впрочем, почти все свадьбы у плюндерсов происходили по подобному сценарию. Сидя дома, Скрипли, шлепая Дриллу  по мягкому месту, смеялся:

 

  – А помнишь, Дрилла, как мы с тобой… та в ответ смеялась тоже:

 

  – Помню, помню, ведь мой папаша чуть тебя не прибил. Теплые воспоминания всколыхнули их чувства, и они, едва дойдя до постели, бросились друг другу в объятия…

Не прошло и года, как сразу в двух семействах оказалось пополнение. Конечно, плюндерсик, родившийся в семье молодых Бюддея и Тиллы Блюдов был ожидаем, но то, что у Скрипли и Дриллы Библов тоже появился наследник, этого никто не ожидал. Уж тридцать лет они вместе, никак у них не получалось, и вдруг на тебе, произвели…

Естественно, такое событие решили хорошо отметить, и Библы созвали всех на праздник. Все и пришли…

Урожай еще не поспел, поэтому потчевали гостей солениями и копченостями, подавали и нежнейшие ломти вяленого свинбуза, насчет которого Облидди Дуббл заметил, сто не хуже, чем в таверне. От таких закусок, естественно, возникала жажда, которую заливали потоками спивца…

 Скрипли Библ, недовольно ворочаясь в постели, проснулся. Вставая, привычно проворчал:

 

 - Ухм, опять ночь пролетела.

 

КОНЕЦ

 

«Дорога в небо»

 

"Ты шёл тропинкой, поднимаясь к небу...
И облака погладить, так хотел...
Мечтал, надеялся и рвался в небо,
но оказался снова - не у дел...
Земля кругла, и нет туда дороги...
Идёшь назад, едва волоча ноги."
                        Оксана Сафарова

 

 

Два дружка – плюндерсика, Блисти Библ и Либри Блюд, задумчиво шли по тропинке домой. Сегодня они впервые побывали на школьной полянке, на которую им теперь предстояло ходить еще целых три года. Конечно, старшие друзья им уже все уши прожужжали, как им эта поляна надоела, каждую неделю, да по три раза, но ведь и Блисти и Либри впервые там побывали, и им очень понравилась речь тетушки Скрипеллы, которая в этот год учительствовала. (Каждый год плюндерсы назначали нового учителя, чаще это была какая-нибудь умудренная тетушка, реже – дядюшка. Те, кому приходилось учительствовать, учили тому, что сами знали. Учителем у них была жизнь, ведь кроме как три года в детстве, плюндерсы вовсе не учились каким либо наукам)

Тетушка Скрипелла рассказывала сегодня впервые собравшимся плюндерсикам о том, что земля  - плоская, и о многом другом. Блисти и Либри тихо шли, глядя под ноги, им еще долго предстояло идти вместе, ведь школьная поляна была одна на весь большой лес. Вдруг, с неба упала какая – то картинка, и прямо под ноги друзьям. Блисти первым схватил ее, но смотреть они стали вместе, присев на, так, кстати, оказавшуюся рядом, скамейку. Либри восторженно прошептал:

 

  - Ух ты, это как будто, дорога в небо, а Блисти, охнув, от неожиданной догадки, сказал:

 

  – А может быть, это даже край земли

 

  - Вот здорово, проговорили они, практически одновременно, ведь это значит, мы знаем, как выглядит край земли, с которого можно шагнуть в небеса, на облака…

 

Помечтав еще немного, друзья отправились дальше, и вскоре дошли до развилки тропинки. Здесь нашим друзьям предстояло разойтись, так как к их домам вели разные тропинки. Прежде чем разойтись, они с превеликой осторожностью поделили картинку пополам, с тем, чтобы только вдвоем найти путь к краю земли, так как в их головенках уже зародился план похода на край света. Ни с кем не поделились своим открытием, ни кому не показали картинки, никто не узнал их плана, который, впрочем, подумав хорошенько, они решили отложить на год. За год они подучатся, будут больше знать, тем более, что учится им было интересно, а потом и соберутся в свое путешествие…

 

Незаметно, за учебой, играми и домашними делами, прошел год. Наши плюндерсики не забыли о своей идее. И вот, в одно прекрасное раннее утро, Блисти Билб и Либри Блюд, написав родителям по одинаковой записке – «я ушел искать край света, как найду, вернусь», прихватили заранее припасенные запасы на дорогу, и пошли в путь.  Утром, прочитав записку сына, Дрилла бросилась бежать в спальню, будить своего непутевого мужа, который, спросонок, заворчал угрюмо:

 

  - Ухм, сон не дала досмотреть,  - но, прочитав записку, встал. Правда, он вовсе не склонен был поддаваться панике, наоборот, со смехом сказал женушке:

 

  - Ничего, наиграется, набегается с друзьями, да  и вернется. На край света он пошел, кажется. Глядя на мужа, успокоилась и Дрилла, но потом, когда стало известно, что и сынок Бюддея и Тиллы Блюдов также исчез, да и из кладовки исчезла пара вяленых свинбузов и десяток яйцблок, спокойствие прошло. Прошло оно и у муженька, когда дружки не вернулись к ночи. Утром следующего дня плюндерсы прочесали весь свой лес, дошли и до далекой школьной поляны, но, наши путешественники успели уйти далеко…

 

Тем временем, Блисти Библ и Либри Блюд дошли до большой реки, их родной лес был уже далеко. Перекусив ломтями вяленых свинбузов и напившись чистой речной воды, друзья решили устроить плот. Сказано – сделано! Насобирали сухих деревьев, которых оказалось неподалеку великое множество, связали их прочной веревкой, прихваченной запасливым Блисти из дома, вот и плот готов. На плоту соорудили шалаш, и в путь, по течению. Несколько дней провели они на реке, которая уносила их все дальше и дальше от родного леса, вволю ловили рыбу, почуяв, что она съедобна, хоть и не едали они такой пищи в своем лесу. Все - же, повинуясь внезапно охватившей их мысли, сошли на берег. Плот спрятали неподалеку от речки, в лесочке, через который вела большая тропа, по которой они и продолжили свой путь…

 

Долгим был их путь, но вот, все же добрались они до того места, которое было нарисовано на картинке.

 

  - Вот он, край земли,  - прошептал Либри, а Блисти, согласившись, сказал:

 

  - Вот и небо, еще несколько шагов, и мы на облаках.

 

Но друзья прошли несколько шагов, а там была все та же тропинка.

 

  - Значит, нет никакого края света,  - пробормотал Блисти, а Либри, поддакивая ему, произнес:

 

  - Нет и дороги в небо…

 

 

Каким бы ни был путь домой, но он показался друзьям значительно короче…

А дома их ждали слезы матерей, порка от отцов, и огромное уважение от приятелей. Еще бы, ни один плюндерс не хаживал так далеко, как эти двое.

                                                                 

 Ничем не погасить их жажду неба -
звериным воем или криком сов...
Как удержать того, кто еще не был...
слезами мам иль поркою отцов...?
                            Дмитрий Сухарев

КОНЕЦ

 

«Зима в лесу плюндерсов»

 

Блисти Библ и Либри Блюд радостно бежали по заснеженному лесу. Сегодня тетушка Скрипелла распустила своих учеников на каникулы, чему, конечно, все были рады, и наши друзья бежали домой. Они старались не пропустить ни одного сугроба, радостно плюхаясь в них, а потом с не меньшей радостью отряхаясь от снега. Вдруг Блисти осенило, и он предложил другу:

 

  – Слушай,  давай, слепим снежного плюндерса!   - Давай, с радостью поддержал идею друга Либри. Не говоря лишнего, они быстро принялись за дело. Сначала скатали один снежный шар, потом другой, третий. Положили их друг на друга, добавили еще снега, чтобы между двумя шарами не было пространства, а было единое тулово, вставили крепкие ветки вместо рук, шишку вместо носа, две маленькие кривые веточки стали губами, а оторванные пуговицы – глазами. Причем, как только они закончили свое творение, оно громко чихнуло и сказало:

 

  – Привет, а вы кто это такие?  -  Мы – плюндерсы, только маленькие еще,  - ответил Либри, а Блисти на вопрос ответил вопросом:

 

  – А вы то сами кто?  - Как кто,  - удивилось создание. Я – Снежник. И уж спасибо вам, что собрали меня. С прошлой весны дожидался снега, и чтоб кто ни будь догадался меня слепить. Всем проходящим мысли посылал, и только вы прислушались.

 

  - А как это вы ждали, вас же не было,   - спросил Либри, на что Снежник ему ответил:

 

  – Это как же не был, был, только бестелесный, а вы мне тело создали. Может,  и нору поможете создать? Плюндерсики с готовностью помогли. В большом сугробе вырыли просторную нору, такую большую, чуть сугроб внутрь не обвалился, но тут снежник вступил в дело – дунул, и нора покрылась крепкой ледяной коркой. Создав еще одну ледяную корку, Снежник соорудил себе двери и, вздыхая, произнес:

 

  - Ну вот, теперь отдохну,  - и полез в нору.

 

  - А нам можно тебя навещать, спросили друзья.

 

  - Можно, отчего ж нельзя,  - откликнулся снежник, только другим про меня молчок…

Всю зиму навещали, Блисти Библ и Либри Блюд снежника, а по весне он растаял вместе со своим жилищем.

Следующей зимой друзья опять соорудили и снежника, и его жилище, это повторялось еще две – три зимы, а потом… они стали взрослеть, и снежник уже не посылал им мыслей напоминаний, а сами они про него не думали. Другие мысли владели уже ими…

 

КОНЕЦ

 

«Плюндерсы и восьмое марта»

 

Как обычно, шумная компания плюндерсов сидела в таверне «Три кружки спивца» в конце недели. Сидели  они, конечно же, со спивцом и острыми закусками. Шумели, вспоминая различные случаи и байки из жизни. Вдруг, в таверну вбежал Жлюмми Плюнд, размахивая каким то небольшим листочком.

 

  - Чего запыхался то так? – с усмешкой спросил сам Корей Спивц, хозяин таверны, по случаю конца недели, составивший компанию завсегдатаям  таверны.

 

  - Да, действительно, куда торопился? – поддержал Корея Плюххи Дидл, да и остальные завсегдатаи таверны заинтересовано смотрели на Жлюмми Плюнда.

 

  - Да вот, шел я к таверне, шел, да вдруг бумажку эту увидал – проговорил, отдышавшись, Жлюмми, и продолжил:

  - Странная какая то бумажка, вроде – обычный листок календаря, завтрашний, причем, только красный, почему то. И надпись странная – «праздник - Международный женский день» - проговорил, и сел за общий стол. Где ему уже подвинули кружечку спивца и тарелку с закусками.

 

Тем временем вся компания стала с любопытством рассматривать странный листок календаря…

 

 - Да, странный, наверное,  праздник – международный женский день, ну да ладно, он нас, плюндерсов не касается – важно произнес Корей Спивц, и продолжил:

 - Женщин то у нас нету, это у людей праздник, а не у плюндерсов, но Корея вдруг перебил Скрипли Библ:

 

  - Женщин то у нас нет, это вы, многоувауважаемый Корей точно сказали! Но! У нас есть жены, сестры, дочери – плюндерсихи одним словом. А что такое плюндерсиха – это плюндерс женского рода – сказал Скрипли и глотнул спивца.

 

  - Ну ты и сказанул речь, Скрипли – сказанул Глирр Урринс, и продолжил

 

  - Значит, будет восьмое марта праздник  - День Женского Пола, или Плюндерсихин День!

 

  - Но ведь это уже завтра – взволнованно сказал Баулт Жарт – надо что то срочно придумывать…

 

И наши плюндерсы, выпив еще по одной кружечке спивца, стали думать…

………………………………………………………………………………………

 

Дрилла Библ проснулась, как всегда, рано, и с удивлением почуяла аппетитные запахи, идущие с кухни. Появившись на кухне она с удивлением застала своего старого Скрипли за приготовлением праздничной похлебки. Удивления ее не было предела, по предложению муженька она села за стол, а он, подавая ей горшок похлебки, улыбнулся и сказал

 

  - С праздником, дорогая женушка, с днем восьмое марта, или с плюндерсихиным днем!

 

После чего и сам сел за стол. На удивление, похлебка оказалось очень даже вкусной. Позавтракавши, Дрилла обняла мужа и сказала:

 

  - Ну, спасибо, муженек, удивил, так удивил.

 

Но удивления на этом не закончились. После завтрака Скрипли Библ предупредил женушку, что и обеда готовить не надо, так как на праздничный обед они пойдут в таверну… Надо сказать, что почти во всех домах плюндерсов была примерная картина.

 

В таверну с женами пришли почти все.  А уж там все было приготовлено к необычному празднику. Корей Спивц расстарался, хотя, надо сказать, что и женушка его, Илла, помогала ему. Если плюндерсам было предложено, как обычно, спивцо, с обычными закусками,  то к женскому полу  был другой подход. Всю ночь мудрил старый Спивц, но приготовил – таки напиток, понравившийся плюндерсихам. Был этот напиток и сладким, и бодрящим, да и хмельным тоже, а уж закуски к напитку придумывала Илла…

 

До позднего вечера горели огни в таверне «Три кружечки спивца», до позднего вечера гуляли там плюндерсы семьями. Праздник удался на славу.

 

А таверна отныне перестала быть только вотчиной плюндерсов. Иной раз заходили туда и плюндерсихи…

 

Прошел уже почти год с этого события, когда Скрипелла Дидл нашла листок календаря, на котором было написано «23 февраля – День защитника Отечества»…

 

КОНЕЦ

 

«Знакомство с ухолетами»

 

Маленький мальчик плакал от отчаянья, звали его Томом Стайном, и он заблудился в лесу. В лес маленький Томми попал со школьной экскурсией, от которой случайно отстал. Весь день он крепился, твердо думая, что вот-вот, и он выйдет, но уже темнело, наступил вечер, и терпению его пришел конец. Он сидел на траве, а из глаз его текли горькие слезы, которые он безуспешно вытирал тыльной стороной ладони. Вдруг мальчик услышал легкий шелест крыльев, поднял голову и сквозь слезы увидел странных существ. Существа были покрыты белоснежным пухом, были примерно по пояс ему, у них были руки, ноги, естественно, голова. Самое странное, что уши существ были одновременно и крыльями. Сквозь слезы Томми удивленно спросил:

 

  - Кто вы такие, откуда, - на что одно из существ, приблизившись к мальчику, произнесло:

 

  – Мы ухолеты, мальчик.  А с тобой что случилось, почему ты плачешь? Том вновь залился слезами и рассказал о своем горе ухолетам. 

 

  - Не плачь, мы тебе поможем,  - сказал ухолет. Но сначала тебе надо вернуть силы, и мы их тебе вернем. Полетели. Подхватив Тома, ухолеты взлетели в небо и полетели прямо вверх. Пролетев через облако, они, к удивлению Томми, приземлились на ярко зеленой лужайке, в центре которой было непонятное сооружение, из которого вылетела целая сотня ухолетов. Тот ухолет, что говорил с Томми, проворковав своим собратьям что-то на неведомом языке, после чего все ухолеты подлетели к мальчику. Через какое то мгновение оказалось, что Томми находится в центре шара, созданного сцепившимися телами ухолетов. Он сразу почувствовал, как  ему становится намного лучше, будто энергия вливается в него. Через несколько минут все кончилось, ухолеты отлетели и сели вокруг Тома. Слез у него уже не было, и Тому стало любопытно, и он спросил:

 

  - А где это мы находимся, и есть ли у вас имена?

 

  - Мы находимся в нашем мире,  - ответил ему ухолет. В вашем, человеческом мире, у нас не было возможности тебе помочь, вот мы и переместились в свой мир, чтобы дать тебе энергию. Дело в том, что мы отдаем свою энергию, когда она нужна другим, этим мы и живем. Вам, людям, надо слишком много энергии, поэтому нас понадобилось много. Если бы мы дали тебе энергию там, в вашем мире, то мы бы не сумели вернуться к себе и умерли. А тут нас много, каждый отдал частичку своей силы тебе, и ничего опасного не случилось, имена у нас есть, меня, например, зовут Ххых.

 

  - А что это за сооружение, будто большущая куча огромных шаров, - продолжал интересоваться Том, на что ухолет ему ответил:

 

 - Это наш дом, если хочешь, можешь  посмотреть.

 

  - Да, конечно,  - ответил Томми, и его повели в дом. Каждый «шар» в этой «куче» оказался отдельной комнатой. Комнаты изнутри были очень мягкие, и тоже покрытые каким то белым, не то пухом, не то шерстью. Некоторые комнаты были больше, некоторые меньше. Посмотрев жилище, Билли снова заинтересовался:

 

 -  Как это, вы даете энергию, может, вы и забирать ее можете, -  спросил он.

 

  - Нет, что ты,  - ответил Ххых, и продолжал: - белые ухолеты  только отдают энергию, а потом восстанавливают ее. Энергия, если ее отдано немного, восстанавливается быстро, но только в нашем мире.

 

 - Белые, а что, есть и другие,  - спросил Билли. На что Ххых, вздыхая, ответил:  – да, есть. Кроме белых, есть серые ухолеты и черные. Серые и дают энергию, и могут взять ее, а черные только берут. Тебя же ищут наверно, Томми, давай мы вернем тебя в твой мир.

 

  - Да, конечно,  - сказал мальчик.

 

  - Только никому про нас не рассказывай, напоследок сказал Ххых. Четыре ухолета подхватили его и взмыли в небо…

 

  - Да вот же он, мы его нашли, - прокричал отец Томми, Марк Стайн, который, естественно, был среди поисковиков, подбежал к спящему сыну и взял его на руки. Томми проснулся и обнял отца. Был уже поздний вечер, почти ночь, когда  Марк с сыном вернулись домой. Обрадованная Элли, мама Томми, стала накрывать на стол, все сели ужинать, и тут оказалось, что Томми не хочет есть, только пить. Ну, может это от волнений и усталости, решили родители, и отправили сына спать. Но… он и спать не хотел. Правда, маме с папой Том ничего не сказал, притворяясь заснувшим, а сам лежал и вспоминал свое удивительное приключение, и совершенно не спал. Дело в том, что ухолеты, видимо, малость переборщили с энергией, отданной мальчику. Впрочем, утром он уже с удовольствием позавтракал, по-прежнему чувствуя себя полным сил. С сегодняшнего дня начинались каникулы, и в школу идти не надо было, поэтому Том отправился гулять. Он, вооружившись компасом, и прихватив фляжку воды, пошел в лес, надеясь в душе на встречу с ухолетами. Он проходил по лесу до обеда, но никого, за исключением пары кроликов, и промелькнувшей в кустах лисы, не увидел. Вернулся домой, и с аппетитом пообедал, обрадовав маму букетом цветов, собранных в лесу. После обеда за ним зашли друзья, и он пошел гулять с друзьями. Возвращался Томми уже вечером, через парк, один. Вдруг он услышал какой то стон за кустами. Подойдя, он увидел маленького серого ухолета.

 

  - Что с тобой случилось, малыш,  - спросил Томми, на что ухолет сказал слабым голосом:

 

  – Я, наверное, умираю, жизненная энергия на исходе. Том расстроился и спросил:

 

  – Что же делать, если бы я умел давать энергию. Серый ухолет тут же сказал:

 

  – Ты только подними меня, и прижми к груди, я сам попробую. Томми так и сделал. Не прошло и минуты, как ухолет, оттолкнувшись от мальчика, сказал:

 

  – Спасибо, ты спас меня, меня зовут Ззув, и улетел. А на Томми вдруг накатилась сильнейшая усталость, и он, скорее пошел домой. Дома Томми ждала суровая отповедь от отца. Марк кричал сыну:

 

  – Как ты можешь так долго гулять, еще вчера ты заблудился, и тебя искала уйма народу, а сегодня ты уже полдня прошлялся  неизвестно где.

 

  -  Да ладно, Марк, перестань, -  вступилась за сына Элли. Смотри, он и так еле на ногах стоит, весь уставший.

 

  - И где же он устал,  - с сарказмом в голосе произнес Марк. Может, по дому помогал, так ведь нет, пробегал с друзьями, вот и устал.

 

Пока отец мучил  Томми своими нравоучениями, Элли накрыла стол к ужину, чем прекратила поток угроз и обещаний отца к сыну. Семья села ужинать, причем у Томми оказался зверский аппетит, он съел все, что было положено, да еще и добавку попросил, а после ужина пошел спать. Сегодня он заснул, едва доплелся до кровати, ведь все его силы ушли на восстановление энергии его нового знакомого – Ззува. Утром Томми стал в своем нормальном состоянии. За завтраком, отец надавал ему кучу поручений по дому. После завтрака Марк Стайн отправился на работу, а Томми принялся за работу. Отец поручил ему расколоть все имеющиеся дрова, и навести порядок в сарае и мастерских. Работы было много, но до ужина Томми справился. Придя с работы, Марк даже похвалил сына, он не ожидал, что тот справиться за один день. Надо думать, аппетит Томми был просто неиссякаемым, за ужином он слопал аж две порции, чем порадовал родителей. Следующий день для Томми стал выходным, чему он несказанно обрадовался и отправился с друзьями на рыбалку. Рыбачить они пошли на лесную речушку, известную тем, что в ней частенько попадалась форель. Закинув удочки, друзья стали ожидать клева. Вдруг на противоположный берег опустился десяток ухолетов. Брайан Одд и Крейг Димм (друзья Томми) аж уронили удочки от удивления. Один их ухолетов перелетел через речушку и приземлился перед Томми.

 

  - Привет, Ххых,  - сказал Томми, а его друзья тут же на него уставились, а Брайан, закрыв рот, спросил:

 

  – Томми, ты что, знаком с этими странными созданиями? Но ему ответил Ххых:

 

  – Да, Томми познакомился с нами, а вам не рассказывал, так как мы, ухолеты, так нас зовут, попросили твоего друга молчать о нас, вот он и молчал. Если вы хотите поближе с нами познакомиться, вы тоже должны дать обет молчать о нас. Конечно, мальчишки захотели узнать побольше о таких удивительных существах, и ухолеты доставили троицу друзей в свой мир. Дом ухолетов потряс Брайана и Крейга, а потом, сопровождаемые Ххыхом друзья пошли осматривать природу. Ярко-зеленая трава, ручей, поражающий своей кристальной чистотой, необыкновенно пышные деревья. Природа здесь дышала чистотой. Они уже довольно долго прогуливались, когда перед ними вдруг неожиданно оказался Ззув, который радостно поприветствовал Томми.

 

  - Так, а ты то когда с мальчиком успел познакомиться,  - недовольно спросил Ххых у серого ухолета?

 

  - А Томми спас мне жизнь, когда я, обессиленный, случайно выпал в его мир,  - ответил Ззув, и тут же спросил:

 

  -  Я погуляю с вами, а.  - Вся компания согласилась, правда Ххых был не в восторге, но… он промолчал. Через некоторое время Крейг вдруг вспомнил:

 

  – Елки, а наши удочки, а рыбалка. Быстро вернулись к дому ухолетов, и те перенесли троицу обратно, в их мир, перед этим добавив им малость энергии. Друзья с облегчением увидели, что удочки их никуда не делись, и, рыбача, долго обсуждали приключение. Надо сказать, что рыбы в этот вечер они наловили довольно много, и родители не сильно ругали их, хоть они и вернулись поздновато. Конечно, друзья сдержали обет молчания, никому не рассказав о ухолетах, но между собой часто о них вспоминали. Не раз еще они побывали в мире ухолетов, познакомились и со многими серыми. К счастью, черных ухолетов они так и не увидели.

 

КОНЕЦы, вздыхая, ответилБилливается быстро, но только в нашем мире. забираете ее, спросил он. тобы дать тебе энергию.

 

«Новая встреча с ухолетами»

 

На лесопилке «Саймон Димм и сыновья» кипела работа. Было много заказов на хорошие доски, которые здесь изготовлялись, поэтому люди трудились, не покладая рук. Однако наступило время обеда, и рабочие разошлись по домам. Усталый Том Стайн, придя домой, сел за стол. Его жена, Триша, подала на стол, и Том, не мешкая, принялся за еду. Поев, он увидел, что жена чем-то расстроена и спросил:

 

  -  Что случилось, Триша, на что та, вздохнув, ответила:

 

  – Что-то Билли все еще не вернулся.

 

  - Ну, не беспокойся, наверное, заигрался там, к вечеру вернется, - успокоил он жену.

 

Билли был их старший сын, ему исполнилось уже девять лет, у них была еще совсем крошка – дочь, которую звали Элли, как мать Тома. Вчера днем Билли отправился в соседний поселок, в гости к родителям Тома, поэтому тот и не беспокоился. Он вернулся на лесопилку. Рабочие проработали до позднего вечера, и заказ таки выполнили, чему, конечно были рады, ведь завтра воскресенье – выходной, а если бы заказ не был выполнен, им пришлось бы работать и в выходной.

Вернувшись домой, Том застал жену в слезах.

 

  - Билли так и не вернулся, - плача, сказала Триша.

 

  -  Ну, перестань, успокойся, не у чужих же он там,  - успокаивал он жену, но Триша продолжала плакать.

 

  - Ладно, единственно ради того, чтобы ты успокоилась, я пойду и приведу его домой,  - твердо сказал Том.

 

  - Правда,  - с надеждой спросила жена, но Том, не отвечая, взял ружье, ведь все же время шло к ночи, и пошел. Фонаря он не взял, так как была полная луна. Уже пройдя большую часть пути, Том вдруг увидел на поляне целую кучу странных существ, в которых он признал ухолетов, хоть и не видел их с детства. Причем, ухолеты были черные, а из-под их нагромождения слышался стон. Том выстрелил в воздух, и ухолеты разлетелись, а перед его взором оказался его сын Билли, который слабо стонал. Лицо его было даже не белым, а серым, глаза закрыты. Подбежав к сыну, он взял его на руки и вдруг заплакал. В это время раздался шелест крыльев, и Том увидел, как на поляну приземлился серый ухолет. Том подошел к нему и отчаянно попросил:

 

   – Помоги.  - Конечно, помогу,  - сказал ухолет и прижался к Билли. Для этого его отцу пришлось опустить сына на землю. Через несколько минут ухолет оторвался от мальчика и, поглядев на Тома, сказал:

 

  – Ну, вот и все, силы его восстановлены.

 

  - Спасибо – прошептал Том, на что ухолет ответил:

 

  – Я ведь не забыл, как ты спас мне однажды жизнь.

 

  - Так ты Ззув,  - удивленно спросил Том и ухолет подтвердил: – да, я тот самый Ззув. В это время Билли очнулся и заворожено смотрел, как его отец разговаривает с каким то странным существом. Заметив, что сын очнулся, Том попрощался с Ззувом, который обещал его навестить и улетел. Подойдя к Билли, Том наклонился, чтобы поднять его на руки, Но его сын встал на ноги и сказал, что сам пойдет. И пошел вприпрыжку. Да, думал Том, глядя, как весело прыгает его сын, Ззув перестарался с энергией. Интересно, что Билли совершенно не помнил, почему он спал на поляне.

Придя домой и успокоив жену, Том жадно принялся есть, а вот Билли так совсем не ел, впрочем, Том отлично понимал, почему его сыну сейчас не хотелось есть. Когда жена заснула, Том, которому не спалось от воспоминаний детства, пошел в комнату сына, он по себе помнил, что тому также не спится. Так и оказалось, Билли не спал. Том стал тихонько рассказывать ему про ухолетов, как он, еще мальчишкой, познакомился с ними, даже побывал в их мире, хотя с черными ухолетами не виделся. Билли увлеченно слушал рассказ отца. На рассвете в распахнутое окно детской влетел Ззув. Отец с сыном очень ему обрадовались, Том спросил:

 

  - Ззув,  нельзя ли нам побывать в мире ухолетов, на что Ззув сказал: – Билли можно, а вот тебе уже нет, в наш мир могут проникать только дети. Билли обрадовано спросил:

 

  – Значит, я могу побывать в вашем мире, правда.  - Да, ответил Ззув, только ненадолго, и если Том разрешит.

 

Отец, конечно, не мог сказать нет, после того, как всю ночь рассказывал сыну о мире ухолетов, и Билли, подхваченный четверкой ухолетов (оказывается, три ухолета сидели в саду), отправился в путешествие. Когда он очутился в мире ухолетов, его встречал старый Ххых. С печалью в голосе, Ххых сказал юному гостю:

 

 -  Времена теперь не те, малыш. Раньше все ухолеты появлялись на свет белыми, а уж потом менялись их цвета, но все же, большинство оставалось белыми.  Но в последнее время слишком быстро все становились серыми, а то и черными ухолетами, ведь давать, ничего не имея в ответ – это благородно, но… слишком многим это перестало быть нужным. Зачем так жить, ведь лучше не только давать, но и брать в ответ – и большинство стало серыми. А кому понравилось забирать, не давая ничего – стали черными. Во времена твоего отца вся эта ситуация только начиналась, а теперь, я один остался белым. Путей из наш мир в ваш стало слишком много, и чаще ими пользуются черные ухолеты. Ззув мне уже рассказал, что они уже нападали на тебя. На этом разговор закончился. Ззув показал Билли дома серых ухолетов, которые не очень то отличались от тех домов, про которые ему рассказывал отец, только были не белыми, а серыми, и изнутри были покрыты не белым пухом, а мягким серым пером. После такой вот экскурсии, серые ухолеты перенесли Билли обратно, в его мир.

КОНЕЦ

 

«Мир ухолетов»

 

Один лишь старый Ххых остался белым в мире ухолетов, да и серых ухолетов становилось все меньше.

 

  - Еще немного, и останутся одни черные,  - пробурчал Ззув.

  - Что поделаешь,  - вздохнул Ххых, … на этом месте Питер Райс остановил своего дядю Билли, Уильяма Джареба Твинга, который читал сказку своему племяннику. Остановил и спросил:

 

  – Ну, неужели у ухолетов так все плохо и закончится?

  - Нет, конечно,  - ответил Уильям, чего там уж, ведь он сам написал эту сказку, можно и изменить конец.  Все наладится, слушай дальше:

 

 -  Вдруг в один прекрасный день с черными ухолетами стали происходить странные события. Стоило кому-нибудь из них взять энергию, он сразу исчезал, оставались только перья, которые постепенно белели. После нескольких событий, подобных этому, черные ухолеты поспешили давать свою энергию, постепенно превращаясь в серых. Не прошло и года, как все ухолеты вновь стали белыми, только даруя энергию. 

Так в мир ухолетов вернулся мир и спокойствие, и никогда больше белые ухолеты не меняли своего цвета.

                                                                           

КОНЕЦ

 

«Сказочка о принцессе Оторвелле и царевиче Василии»

 

Ох, да ах да, кряхтел, сидя на троне Базиль Базилевс XXXIV, король Базилевсии Окаянной. Шестнадцатый годок шел его дочурке, принцессе Оторвелле Базилевской,  а она так ни с кем и не обручилась еще. Уж какие только не прибывали принцы и князи, а все не те, не годились, не нравились Оторвелле. От злости он даже запер дочь в башню, выпуская ее только на смотрины. После очередного отказа дочери, Базиль горько вздыхая, за кофеем, укорял Оторвеллу, говоря ей:

 

  – Ну, чем же тебе сегодняшний жених не по нраву, а, ведь вон какой культурный, во фраке, да и любить обещал вечно, ну что - ж, коли вампир, так зато жила бы долго.

 

  - Даа, отозвалась дочь, - небось, кровушки моей попил бы, мерзавец, да и бледный он какой-то, не люблю.

  - Не любишь – иди вон, обратно в башню, гнусавая. – Сердито молвил Базиль

 

Тем временем, Василий XIII, царь Баротенский, наставлял своего непутевого сына Ваську на путь истинный, произнося такую речь:

 

   – Старшие то, Антон да Иван, вона, уже давно женатики, а тебе все в игрушки играть, а ведь семнадцать уже. Ступай-ка ты в Базилевсию, там, у местного короля дочка на выданье, авось ты ей понравишься, поженитесь, семью заведете, а я отдохну в одиночестве, по лесам свободно побегаю, надоело мне все.

 

Делать нечего, собрался Васька, и побежал в далекий путь. По пути побывал у братьев, поиграл с детьми ихними, поохотился с ними на лося, ух, побегали же они за ним. Погуляв так с неделю, отправился он в Базилевсию.

А к Оторвелле в это время сватался джинн Муржинн. Много он всяких фокусов показывал, ловко вылезая из кувшина и влезая обратно, но… и он получил отворот поворот. Не устроили принцессу его жилищные условия. Наотрез отказалась она жить в кувшине. Пришлось джинну Муржинну убраться восвояси.

 

  - Ну что - же  мне с тобою делать то,  - ворчал на дочь Базиль. Какого же жениха тебе подать, а…

 

 Именно в это время дворецкий доложил: - их высочества, царевич Василий Баротенский, сын царя Василия XIII прибыл до вашего двора. Спешно надев корону, король Базиль Базилевс XXXIV отправился в зал приемов, прихватив с собой принцессу. Только успел он сесть на трон, посадив на скамейку дочь, как вошел царевич Василий.

 

  - Зачем же ты явился ко мне, за каким таким делом послал тебя твой царь и отец, да будет он здоров,  - спросил строгим тоном Базиль.

  - О король, отвечая, произнес Василий, я наслышан о красоте дочери твоей, вот и подумал, может, сойду за жениха, а.  Но сия речь не понравилась принцессе, и она негодующе вскричала:

 

 -  Хам, вали отсель в свою Баротению.

 

Но ее отец, услышав такое выступление дочери, прервал его и сказал:

 

 - Баста, все, я выдаю тебя за царевича Василия, и точка.  И тут же пожаловался будущему зятю:

 

 - Достала она уже меня, ну, да Баротении то ты ее успокоишь.

 

На утро скоро сыграли свадьбу, и Василий повел свою жену домой. Всю короткую дорогу до ближайшего леса Оторвелла ворчала на мужа, за то, что он тащит ее пешком. Придя в лес, он спросил ее:

 

  – Что, хочешь верхом ехать, на что она ответила утвердительно. Фыркнув, Василий завертелся волчком, и вдруг, Оторвелла увидела, как ее клятый муж… превратился в большого волка. Этот большой волк, повернув голову, сказал ей:

 

  – Садись на меня, жена, прокачу.  Принцесса (впрочем, теперь уже царевна) попыталась от мужа в волчьем обличии убежать, но он быстро нагнал ее, и, укусив за плечо, сказал следующие слова:

 

  – Надеюсь, дорогая, тебе понравится быть баротнем. Оборотнем, поправила его она, но Василий, тряхнув головой, повторил – баротнем. Это в других местах нас оборотнями называют, а мы сами – баротни, вот. Ничего не поделаешь, Оторвелла взобралась на мужа – волка, и они продолжили свой путь.

 

Во дворце Василия XIII была повторно сыграна свадьба, а после брачной ночи царевна Оторвелла впервые попробовала себя в качестве волчицы, не зря ведь Васька ее укусил, а специально. Муж показал ей любимые тропки в лесу, они побегали за зайцами и поймали парочку… никогда еще Оторвелла (или Оторва, как стал звать ее муженек) не получала такого наслаждения. Зажили отдельным домом. Дома в Баротении строились необычные, большая часть дома была обычная для человека, иногда даже двухъярусная, а меньшая часть дома была приспособлена для волчьей жизни. Вместо пола там была сухая трава, покрытая звериными шкурами. Дома, естественно, стояли в лесу. Женив последнего сына, Василий XIII отдал корону старшему, Антону, коего теперь стали называть царем Антонием IV, а сам радостно бросился бродить по лесам, в волчьем обличие, конечно. Через положенное время Оторва разродилась пятью прелестными волчатами, да – да, волчатами, так как баротни рождаются в волчьем обличье, и до полугода остаются в нем. Зато через полгода они обращаются в шестилетних детей, месяц волчьей жизни за год человечьей. К двенадцати годам, оставаясь еще детьми в человеческом понимании, они уже годовалые волки…

 

О рождении внуков сообщили королю Базилю, и он поспешил в Баротению полюбоваться на внуков, ведь один из них должен будет со временем заменить его на троне Базилевсии Окаянной. Прибыв ко двору царя АнтонияIV и поприветствовав его, Базиль пошел навестить свою Оторвеллу. На пороге дома его встретил зять и провел его туда, где находилась его жена. Она в это время кормила грудью детей, находясь в волчьем обличье, естественно, иначе как бы она сумела пятерых волчат сразу кормить. Войдя к дочери, Базиль остановился как вкопанный, глядя на волчицу с глазами его дочери. В это время волчата насытились, и Оторва, встряхнувшись, обернулась человеком.

 

  - Ну что уставился, папочка, или не знал ты, за кого меня выдаешь, выдала Оторва папочке, на что тот, смутившись, ответил:

 

  - Знал, конечно, но… все равно, неожиданно.

  - Не боись, я на тебя зла не держу, мне очень нравиться и мой муженек, и эта жизнь. Лучше посмотри на внучков своих, какие прелестные, две девочки, три мальчика, усмехаясь, сказала отцу дочка.

 - Да, и как же вы их назвали, спросил Базиль, а Оторва ответила:

 

 - Ну, одного, в твою честь, Базилем назвали, будет твоим наследником. Еще девочку Базилевсой, тоже в твою честь, другую Василисою, а два мальчика еще – Ужмур и Василий.

 - Да, а когда я смогу наследника то в свой дворец забрать, спросил Базиль, на что Оторва ответила:

 

  – Не раньше того, как двенадцать лет исполнится, подождешь, ты еще не настолько стар. Погостив с неделю, король Базилевсии Окаянной отбыл домой…

 

Через семь лет ко двору своего деда прибыл царевич Базиль,  его сопровождала вся семья. На шумном пиру он был объявлен наследным принцем Базилевсии Окаянной, и когда его семья отправилась в Баротению, он остался у деда.

На протяжении десяти лет он учился у деда управлять государством, столь непохожим на его родину. Частенько он убегал в окрестные леса, обращаясь там в волка, довольно часто наведывался он на родину, да и его частенько навещали родные. Пришло время, и он женился, женился на своей кузине Эллине, младшей дочери царя Антона. Не очень, конечно, понравилось это старику Базилю, но что поделаешь, сам к этому пришел, выдав дочь за баротня. Когда принцу исполнилось двадцать четыре года, умер старый король, и он стал Базилем Базилевсом XXXV, королем Базилевсии окаянной. Со временем, Баротения и Базилевсия  Окаянная объединились в одно царство, которое стало называться Баротенией Окаянной.

КОНЕЦ

 

«Сказочка про джинна Муржинна и бедную Эхму»

 

(откорректировано Еленой Кадировой, за что ей большое спасибо)

Уехал джинн Муржинн от Базиля Базилевса XXXIV несолоно хлебавши.

Отказала ему принцесса Оторвелла. Угрюмо ехал он по дороге на им же созданном скакуне. Уж больно не хотелось ему снова лезть в свой кувшин. Да и чего толку. Сиди там, жди, когда кто-то найдет кувшин и потрет. Потом выполняй три желания, и снова в кувшин, а там никто не ждет. Чего ж хорошего.

Вот с такими мыслями и покидал Муржинн пределы Базилевсии Окаянной.  Достиг лесной опушки, и тут начался дождь. Не размышляя, джинн засунул коня в кувшин, и сам залез туда же. Кувшин, покачнувшись, откатился в кусты. Наутро Муржинн вылез сам и достал коня. Попив воды из небольшого ручья, и напоив коня, он собрался и  продолжил путь.

Но вдруг тут же у ручья он увидел спавшую девушку, которая, несмотря на заплаканное лицо, показалось ему самой красивой на свете. Легонько дотронувшись до девушки, он ее разбудил. "Кто обидел тебя, милая" - спросил джинн. Девушка, в ответ на его вопрос, рассказала ему о том, что ее выгнали из таверны, в которой она с малолетства работала, так как родители ее умерли или пропали.

"Как же тебя зовут" -  спросил джинн.

 - Эхма, ответила девушка.

"А меня зовут Муржинн" - улыбаясь, представился наш джинн.

"Что то есть хочется" - смущаясь проговорила Эхма.

"Айн момент" - сказал Муржинн.

И,  действительно, через мгновение у ручья появился низенький столик, на котором была разложена всяческая аппетитная еда.

Эхма с удовольствием принялась уничтожать нежнейшее жаркое и сладкие булочки, свежие фрукты и засахаренные орешки. Впрочем, Муржинн тоже не сидел голодом, а активно помогал девушке очищать стол от продуктов. Запивали они это обилие еды кристально чистой водой из ручья. Джинн почему то не переносил спиртное.

Закончив трапезу, Эхма поблагодарила своего нового знакомого за еду.  Муржинн, решив не откладывать на потом, предложил Эхме стать его женой. Та согласилась.

"Ну что же,  пора тебе увидеть мое жилье" - сказал джинн.

"А далеко до него" - поинтересовалась та.

"Да нет, вот этот кувшин - мой дом, теперь и твой" - ответил Муржинн. "Но не бойся, места там хватит за глаза" - поспешно сказал он.

Взяв женушку за руку, он вместе с ней залез в свой кувшин. Оглядевшись, Эхма поняла, что напрасно волновалась. Оказывается, внутри кувшина была довольно симпатичная полянка, по которой бежал живописный ручеек. В центре поляны стояли двухэтажные хоромы. "Вот мы и дома" - сказал горделиво джинн+

Прошло время, Эхма освоилась в прекрасном доме, жалела только, что не перед кем похвастаться.

Все было прекрасно. Правда, иногда муж пропадал на несколько дней, выполняя желания людей, нашедших кувшин, и ей было одиноко. Зато, когда он возвращался, она с радостью готовила для него вкуснейшие блюда.

Да, джинн мог в момент доставить любое кушанье. Но ему очень понравилось, как готовит женушка, а уж в продуктах то у нее не было недостатка. Каждый день на полянке вырастали разнообразные фрукты, ягоды и овощи, а прочие продукты сами собой появлялись в кладовых. Готовить Эхма любила+


+Прошло время и она родила мужу парочку симпатичных джиннят, мальчика и девочку. Муржинн, понятно, был в восторге. Он назвал девочку - Эхджимма, в честь жены,  а мальчика - Джимурж.

С удовольствием он возился с детьми. Но его кувшин опять кто то нашел, и он пропал на месяц, выполняя желания очередного владельца.

Когда он вернулся, жена его спросила: "Не могу я стать хозяйкой кувшина, тогда и работать не надо будет?".

"Наверное можно" - ответил Муржинн. И тут же кувшин оказался в руках Эхмы, и она радостно заплясала.

С тех пор джинну не надо было исполнять чьих то желаний, и они славно зажили милой семейкой+

Со временем характер у Эхмы кардинально испортился. Она разлюбила готовить, и то и дело терла кувшин, приказывая накрыть обед. А однажды она взяла, да и вылезла из кувшина. Нашла себе мужичка. Кстати, хозяина таверны. И бедный Муржинн стал ежедневно, по требованию своей неверной женушки, доставлять в таверну разнообразные кушанья. Хорошо, что Джимурж и Эхджимма уже подросли и давно жили в отдельных кувшинах. Отцовских страданий они не видели.

КОНЕЦ

 

«В котельной, или снова джинн Муржинн»

 

(откорректировано Еленой Кадировой)

В одном небольшом, почти заброшенном городке стояла давно заброшенная котельная. Тепла эта котельная, естественно, давно не давала. И несколько домов, которые должны были отапливаться от этой старой котельной, давно уже обогревались подручными средствами. Кто буржуйку поставил, кто обогреватель купил.

К этому давно привыкли.

В одно прекрасное утро жители проснулись от довольно ощутимого тепла.  Батареи были не просто теплые,  до них дотронуться было нельзя. Сказать, что все были удивлены - мало. Все были просто поражены. Откуда взялось тепло, не могли же за одну ночь взять и наладить работу котельной. Те, кто работал - пошли работать. А пенсионеры решили пройти к котельной и узнать причину.

Стайка пожилых людей пришла к котельной. Выглядела та так же заброшенно, как и раньше. Самые активные пенсионеры прошли внутрь и ахнули. Котлы и прочее оборудование было новехоньким. Правда, немного странной конструкции.

Под котлами шумел огонь, а в них кипела вода. Из бытовки вышел прокопченный кочегар. Увидев людей, он спросил: "В чем дело, разве есть какие-нибудь нарекания?".

"Да нет" - попятившись, ответили активисты.- "Наоборот, батареи горячие, это и странность, еще вчера они были холодными, как лед. Причем - на протяжении нескольких лет".

 "Теперь не беспокойтесь, дорогие, теперь батареи будут горячими. Слово Муржинна Джимуржиновича".

"Какое странное имя, восточное, наверное" - переговаривались пенсионеры, расходясь по домам.

Когда люди из котельной ушли, Муржинн, глянув на котлы, прошел в бытовку, которая стала теперь его домом.

Да, кочегаром заброшенной котельной стал не кто-нибудь, а наш старый знакомый, джинн Муржинн.

Долгонько ему пришлось терпеть зловредную хозяйку кувшина - бывшую жену. Долго,  до самой ее смерти приходилось ему работать на коварную женщину, выполняя все ее прихоти. Но, как только она умерла, джинн стал свободен.

Долго бродил он по свету бездомным, не хотел залезать в кувшин. Хоть там и шикарный дом, но кувшин могли опять найти. А он так устал и совсем не хотел снова становиться подневольным рабом.

Бродил, бродил, да и забрел в этот старый городишко. Эта котельная ему почему-то сразу понравилась. Там он и решил жить. Устроил свой скромный угол в бытовке, пользуясь своими волшебными возможностями. Привел в полный порядок котельную и зажил там.

Где-то через год - другой в его котельную пришла погреться какая то несчастная женщина. Да там и осталась. Муржинн не сказал ей, что он джинн. Впрочем, она бы, наверное, и не поверила. Зажили они хорошо. После появления детей к котельной сделали жилую пристройку, чтоб места хватало. Дети, названные местными именами, так и не узнали, что они джинны.

Не захотел Муржинн детям своей судьбы.

Власти, удивленно хмыкая при виде рабочей котельной, соваться туда не стали. Только подключили к ней весь городишко.

Впрочем, Муржинн не возражал. Когда дети его выросли, они тоже стали работать при котельной. Нехитрую мудрость работы с волшебными котлами отец им разъяснил.

Жители так ничего и не поняли. Просто снова привыкли к теплу, как раньше к холоду. Только пенсионеры порой заходили в гости к Муржинну Джимуржиновичу с подарочком - каким либо солением, или варением.

Тот не отказывался и в ответ тоже подносил пенсионерам разнообразные подарки.

КОНЕЦ

 

«Джим»

 

Однажды, копаясь в песке на пляже, Кирюшка нашел кувшин. Кувшин, как кувшин, сказал бы взрослый, и выкинул бы его, тем более, что кувшин был старый и красотой не блестел. Но Кирюшке то было всего пять лет, и кувшин его, естественно, заинтересовал. Тем более, что мама совсем недавно читала ему сказку про джиннов, выполняющих любые желания…

Но вот, мама высунулась из окна дома и крикнула:

 

 «Кирюшка, обедать»

 «Я сейчас, мамочка» - крикнул малыш в ответ, оделся и, не забыв прихватить кувшин, пошел домой.

 

А на обед были приглашены какие то гости, и Кирюшка, не смотря на вкусную еду, явно скучал за столом. Наконец, его отпустили, вручив игрушечную машинку, принесенную одним из гостей, и он ушел на веранду.

Погода испортилась, и на улицу он в этот день больше не вышел, до вечера играя новой машинкой.

Только когда его уложили спать, он вспомнил про кувшин, достал его из под кровати, куда спрятал до обеда, и стал своим носовым платком чистить его от песка. Вдруг, из кувшина пошел разноцветный дым, а когда он разошелся, перед Кирюшкой оказался какой то юноша в довольно таки современных одеждах.

 

 «Ты кто, джинн что ли» не испугавшись, спросил Кирюшка.

 «Джинн, конечно, а что это ты так неуверенно спрашиваешь» - ответил джинн.

 «Да ведь джинны же старые, с бородой» начал отвечать малыш, но был прерван джинном

 «Старые, с бородой» передразнил он Кирюшку,

 «А что, по твоему мы уже и рождаемся старыми, ну уж нет, я джинн, просто молодой еще, мне всего то четырнадцать лет по вашему»

 «А как же тебя звать», на что джинн ответил:

 «Звать меня – Джимурж Муржинович,  впрочем, можешь звать меня сокращенно, Джимом»

 «И что, ты теперь будешь выполнять все мои желания?» радостно спросил Кирюшка, но Джим (так уж и мы будем называть джинна) ответил:

 «Разбежался, не все, а только три, и, причем разумные». Разумные, в задумчивости проговорил малыш…

 

Утром, когда родители ушли на работу, Кирюшка снова потер кувшин.

 «Ну, что надо то, с утра пораньше» пробурчал Джим, вылезая из кувшина, на что мальчик, извиняясь, спросил:

 «Ты спал, да, ну извини. Хотя как ты можешь в этом кувшине спать, там же тесно»

 «И нисколько там не тесно, если хочешь знать,  у меня там очень даже уютненько.» ответил джинн, на что Кирюшка мечтательно сказал:

 «Правда, вот бы посмотреть одним глазком».

«А чего ж одним глазком, то. Если хочешь, покажу»

Ну, какой же мальчишка откажется от такого заманчивого предложения, и Кирюшка, конечно же согласился. Джинн взял его за руку, и в одно мгновение они оба оказались внутри кувшина. А там, посреди леса, на небольшой опушке стояла башня.

 «Ну вот, это и есть мой дом» сказал Джим и повел Кирюшку к двери.  Открыли дверь, и, поднявшись по винтовой лестнице наверх, оказались в небольшой, но уютной квартирке.

 

 «Вот это здорово» наконец то выдохнул Кирюшка, молчавший всю дорогу.

 « А то», не удержался от похвальбы джинн, и предложил перекусить. Кирюшка не отказался. На столике, стоявшем посреди комнаты вдруг оказался поднос с кипящим чайником и горою различных бутербродов. На отдельном блюде лежали различные фрукты. Джим со своим гостем без лишних слов приступили к трапезе. Не прошло и получаса, как с чаепитием было покончено, и поднос с опустевшим чайником тут же исчез.  Кирюшка с удовольствием осмотрел квартирку Джима, потом они спустились по лестнице, и вышли из башни…

 

Когда Кирюшка вылез с помощью джинна из кувшина, то спросил его:

 «А что, у всех джиннов в кувшинах такие башни?», на что Джим ему ответил:

 «Да нет, конечно. Кому что нравится. У моего папы, например, был двухэтажный дом на поляне, ну так у него была семья. Жена и дети. Я и моя сестренка»

 «А почему у тебя тогда башня» - не унимался Кирюшка?

 «Да нравится просто, вот и все» ответил Джим.

 «А мне ты такую можешь построить» - поинтересовался Кирюшка, на что джинн, хмыкнув, сказал:

 «Так, это уже из области желаний. Но вот вопрос – как ты объяснишь родителям появление у тебя башни, а»

 «Ну, пусть не такую, как у тебя, поменьше и деревянную, может можно» - снова спросил Кирюшка, и тут услышал, как открывается замок – родители вернулись с работы.

 

 «Завтра посмотрим, что можно сделать» - ответил джинн, залезая в кувшин. Кирюшка тут же убрал кувшин под кровать.

Утром, как только родители ушли на работу, Кирюшка достал кувшин и осторожно потер его.

 «Вот что бы тебе не поспать подольше, а» - пробурчал Джим, вылезая из кувшина, на что Кирюшка, пожелав джинну доброго утра, напомнил про башню.

 «Ну ладно, пойдем, посмотрим, где ты хочешь свою башню поставить» сказал Джим, а Кирюшка повел его в старый, порядком запущенный сад, которым давно никто не занимался.  Там, среди старых яблонь был остов полуразвалившейся беседки.

 «Вот здесь, наверное, можно построить» - сказал Кирюшка.

 «Место хорошее. А что бы ты хотел, чтобы башня возникла  моментально, или самому принимать участие» - спросил джинн, на что мальчишка, задыхаясь от радости, спросил:

 «А что, можно?»

 «Ну, конечно, можно» - ответил Джим, хлопнул в ладоши, и в саду возникла груда досок и прочих строительных материалов…

К вечеру башня общими усилиями Кирюшки и джинна была построена. Наверху была сделана ажурная беседка, к которой вела винтовая лестница.

 

 «Ну вот, одно твое желание исполнено, осталось еще два» - проговорил Джим.  И добавил:

 «Интересно, как ты объяснишь родителям появление башни в саду, а?» - на что Кирюшка ответил вопросом:

 «А нельзя ли как ни будь их убедить, что башня тут стояла, а?» - Джим, подумав, ответил:

 «Думаю, можно, но это ведь будет вторым желанием» - кивком Кирюшка согласился, и джинн опять хлопнул в ладоши:

 «Вот и все, вопросов у твоих родителей не возникнет»…

 

Уже вечером, после ужина, Кирюшка вдруг спросил Джима, нравится ли ему быть джинном

 «Серьезный вопрос» - ответил Джим и продолжил:

 «С одной стороны, быть джинном – значит иметь всегда дом, причем такой, какой нравится, а с другой – это все таки рабство. Иной раз такие хозяева попадаются, что с ума сойдешь, выполняя их желания».

«А если бы тебе предложили свободу, ты бы согласился?» - не унимался Кирюшка.

 «Это что, твое третье желание?» - спросил джинн, на что мальчишка сказал:

 «Да, если хочешь» - тут же кувшин, который Кирюшка держал в руках, рассыпался в прах, исчез и Джим, успев только крикнуть спасибо…

 

На следующий год Кирюшка пошел в школу, и каково же было его удивление, когда в одном из старшеклассников он узнал Джима…

КОНЕЦ

 

«Эмма»

 

 

Максим все танцевал и танцевал с Эммой. И ведь только что познакомились, и уже не могут оторваться друг от друга.

Но все хорошее кончается, уже четвертый час утра, и клуб закрывается.

 - Эмма, может, продолжим знакомство у меня? Я, правда, живу в общаге, но сейчас в комнате один – без остановки проговорил Максим. Эмма поглядела на него, наклонив голову, подумала с минуту и сказала:

 - Ай, что тут думать, поехали.

Радостный Максим поймал такси, правда, денег осталось всего ничего, но не тащится же с девушкой на перекладных, и они поехали в его общагу. Общага была почти пустая, все разъехались на каникулы, поэтому по пути в комнату парочка не встретилась ни с кем, даже коменданта не было. Зайдя в комнату, студент предложил своей пассии выпить пива, та не отказалась…

 

После бурной ночи наступило раннее утро. Макс проснулся, посмотрел на спящую подругу и встал. Подошел к окну, поглядел на просыпающийся город. На подоконнике лежала дамская сумочка. От нечего делать, Максим открыл сумочку, там лежал старый кувшин, то ли в грязи, то ли в патине. Ухмыляясь чему то своему, студент потер кувшин. Из кувшина внезапно пошел густой дым, а когда он рассеялся, Макс увидел Эмму. Удивленно обернулся на кровать, но там никого не было.

 - И как это понимать? – ошарашено спросил Максим, глотнув мутной кипяченой воды из графина. Эмма ответила:

 - Так и понимать,  джинния я, дочь джина.

 - А почему у тебя такое простое имя – Эмма, у джиннов ведь имена цветастые обычно – снова спросил Максим.

 - Эмма – это сокращенно, зовут меня Эхджимма Муржиновна, вот так вот – ответила девушка.

 - Да, и что, можешь желания мои исполнить – ухмыльнулся студент, на что Эмма сказала:

 - Не только могу, но обязана даже. Но – только три желания.

 

Глаза у Максима загорелись, и первым делом он попросил себе трехкомнатную квартиру, полностью готовую для жилья, с мебелью и всем прочим оборудованием. Не успел выговорить, как оказался в квартире.

 - Да, ловко то как. А документики на квартиру имеются? – восхищенно осматриваясь, спросил юноша.

 - Посмотри, вон папка на журнальном столике – отозвалась джинния.

Что бы еще такое попросить, подумал Максим и выдал:

 - А миллион евро можно? – и тут же увидел на диване открытый чемоданчик, битком набитый купюрами.

Лихорадочно подсчитав пачки, убедился – миллион евро и есть.

 - Да ты просто волшебница! – воскликнул ошалевший от перемен своей жизни Максим,.

 - Нет, не волшебница, джинния я – вздохнула Эхджимма. А Макс весело спросил:

 - У меня же вроде еще желание есть, да? Тогда хочу, что бы машина у меня была, что ни будь типа кроссовера.

 - Посмотри за окно, документы на столе, а ключи в кармане, пока. – попрощалась Эмма.

Максим кинулся к окну и обомлел, увидев свою машину.

 - Вот здорово, квартира, деньги и машина, да я готов зацеловать тебя, девочка моя. -  сказал Макс, и только тут понял, сто ни Эммы, ни кувшина у него нет.

 - Да ладно, теперь то со мной любая гулять будет – сказал сам себе Максим и одевшись, выбежал на улицу, покататься на своей машине…

 

Прошли годы. Вадим, лениво рыбача со своей собственной яхты, поймал, кажется, что то крупное. Какое же было его разочарование, когда вместо рыбы на крючке оказался кувшин, весь заросший водорослями. Он было хотел выбросить кувшин, но вместо этого стал счищать с него водоросли. Когда пошел густой дым, Вадим от неожиданности бросил кувшин на палубу. Но когда дым рассеялся, и на яхте оказалась симпатичная девушка, расхохотался:

 - Это что за явление такое, джинн из детских сказок вроде был седым бородатым стариком, если мне память не изменяет. Эмма, а это была именно она, ответила:

 - Не джинн, а джинния, и еще молодая.

 - Ну, не знаю, какая ты джинния, но то, что ты красива, это я вижу  - продолжая смеяться, сказал Вадим. И продолжил:

 - У меня вроде все есть, так что желаний загадывать не хочется. Вот если бы ты могла быть не джиннией, а обычной женщиной, я бы с удовольствием на тебе женился.

 - Стоит только пожелать – лукаво улыбнулась Эмма, и кувшин куда то пропал.

 - Так ты теперь не джинния? – спросил Вадим, Эмма кивнула.

 - И согласишься быть моей женой? – не унимался Вадим

 - Соглашусь – наклонив голову проговорила Эмма. Вадим подбежал к ней и они обнялись. Видимо это была любовь с первого взгляда, и всю оставшуюся жизнь они прожили счастливо…

 

………………………………………………………………………………

 

А Максим, давно уже женатый, каждую ночь видел Эмму во сне, и его губы шептали – какой же я был дурак.

 

КОНЕЦ

 

«Новая версия сказочки про джинна»

 

Не плохо очень, иметь три жены.
Но очень плохо, с другой стороны.

 

Ездил джинн Муржинн по свету, ездил, да и нашел свою любовь – Эхму, то есть. Как водится, поженились они, и стали жить в кувшине. В кувшине, понятное дело, была полянка с ягодной делянкой и фруктовым садом, и дом имелся. Не дом, домище целый, в два этажа, да с подвалом, да с чердаком. Все как у людей, а как – же. Эхме в доме понравилось. Джинн, понятное дело, по заданиям мотался, выполняя желания нашедших кувшин, а Эхма при доме была, готовила, уют наводила. Конечно, и дом весь облазила, и везде по своему делала, муж только изменял, и изменял дом, по жениному хотению. Оба были довольны и счастливы, и никто им более не был нужен…

 

Все бы хорошо, да только вот частые отлучки мужа не нравились Эхме. Вот однажды и принялась она ворчать на Муржинна своего:

 

  - Ты все летаешь и летаешь, задания исполнять, а я одна, скучно мне. Переделаю все в доме и сижу, тебя ожидаючи. Ты же джинн, восточное создание, может, можешь взять еще кого ни будь в жены,  все мне веселее будет.

 

Нахмурился Муржинн, вспоминая, как долго он суженую себе искал, и вздохнул глубоко. Эхма, видя мужнино состояние, мигом накрыла на стол, да стала к нему ластиться, а джинн вдруг ей и скажи:

 

  -  А ну, погляди мне в глаза, Эхма повиновалась, а джинн продолжил – была одна, стало – три!

 

И в этот момент вместо одной Эхмы образовалось три!

 

  - Ну вот, усмехнулся Муржинн, тебе компания, а мне еще пара женушек, нарекаю их Юхмой и Яхмой.

 

Да, все три были  похожие друг на дружку, да не совсем, глазами да кудрями отличались. Если Эхма была черноглазой, с черными же волосами, то Юхма владела изумрудными глазами и волосами цвета пшеницы. А Яхма была кареглазкой с волосами цвета хорошего коньяка…

 

Естественно, троица очень быстро сдружилась, и уж точно, им было теперь не до скуки…

Домашние дела теперь обделывались в три раза быстрее, а потом… чего только не вытворяли три жены – подруги, каких только игр не придумали, для собственного развлечения, но вскоре и троим им стало скучновато. И снова Эхма, теперь уже на правах старшей, так сказать, жены, обратилась к Муржинну:

 

  - Милый, ну придумай хоть что ни будь ради нашего развлечения, ведь сколько ни напридумывали мы, все поднадоело, и опять – когда тебя нет, нам скучно.  Хоть бы театр какой, либо цирк.

 

  - Ладно,  - с улыбкой сказал джинн, глядя на своих женушек, - будет вам и театр, и цирк, и куча развлечений, и все – в одном флаконе. Хлопнул в ладоши – и появился телевизор.

 

  - Ой, что это такое – не утерпела Яхма, а Муржинн ответил:

  - Это волшебный ящик, что захотите, то он вам и покажет.

 

И ящик этот действительно показывал то, что хотели увидеть жены Муржинна.

Теперь и на домашние дела не хватало времени у Эхмы, Юхмы и Яхмы. Все время занимал телевизор! Порою джинну самому приходилось готовить обед, ладно, хоть, ему это было нетрудно. Хлопнет в ладоши – обед и готов. Так женушки и есть стали перед телевизором. Ну ладно, думал Муржинн, уж теперь им не скучно. Но прошло время, и телевизор волшебный наскучил…

 

  - Дорогой, а нельзя ли сделать так, чтобы ты постоянно был с нами, а – обратилась Юхма к мужу, от имени всей троицы.

 

  - Как это? – спросил джинн, но у Юхмы был готов ответ: - а ты раздвоись! И пока ты выполняешь желания, твой двойник будет нас услаждать.

 

 - Даа, нахмурился Муржинн и продолжил – ну ка, посмотрите все на меня,  - жены исполнили приказ, а Муржинн, глядя на всю троицу, сказал – было трое, стало – ни одной! И Эхма, Юхма и Яхма исчезли, словно их и не было…

 

  - Ну вот, так то лучше – похвалил сам себя Муржинн, и зажил холостяком.

 

Жен себе джинн Муржинн более не искал!

 

 

«Царь Вадим и другие монархи Старры»

 

Проснувшись, Вадим потянулся и зевнул. Зевая, он как всегда подумал о работе - какого черта, досталась же мне работенка, все люди в выходные отдыхают, а тут хоть раз бы не выйти на работу, какое там, такое начнется…

Попеняв на свою горькую долю, Вадим встал, оделся, умылся, и крикнув:

 

 – завтракать давай, пошел в столовую палату. Из кухни слышался крик:

 – подавай скорее завтрак, царь – государь ждет. Да, Вадим работал царем в небольшом государстве – Вадимия, полностью его звали так – Вадимий IV, Великомудрый, а Вадим – это по-домашнему. Позавтракав доброй яичницей, он отправился в тронный зал, где сел в трон и стал ожидать послов.

 

  - И почему же эти собачьи послы предпочитают в воскресенье являться, говорил сам себе, ожидая послов, Вадим. Называя послов собачьими, он вовсе не думал их ругать, так как на Старре – так называется эта маленькая планета, было только одно государство людей, а все остальные – звериные, в воскресенье являлись послы именно собачьих государств (или псовых, как кому нравиться). Но вот раздался гонг, вошел дворецкий и доложил:

 

  – Послы от их собачьих величеств прибыли, после чего в зал вбежали четыре собаки – дворняга, дог, золотистый ретривер и сенбернар. Вбежав, собаки чинно расселись у трона полукругом. После того, как каждая собака осторожно опустила в руки Вадимия свои верительные грамоты, завелся обычный церемониальный разговор (да, все животные Стары были говорящие).

 

  - Как чувствует себя мой благородный брат, король Догги Дог XIV, осведомился Вадим у посла королевства Догского, на что Благ (таким было имя дога) ответил:

 

  – О, великолепно. Тут же царь поинтересовался здоровьем королевы Дворрр-Няги, на что верный посол Дворянского королевства благородный Улич-Ны угрюмо ответил:

  

 -  Дела, дела, пока не родила. (Дело в том, что у Дворянской королевы никак не получалось родить наследника, что естественно было заботой для всего королевства). Вздохнув, правитель Вадимии поинтересовался делами императора Сен-бернанских островов Сенбернарда IX , посол Сенбер важно ответил:

 

 -  Дела? Дела  идут превосходно. Вадим не успел задать вопрос послу Золотой Ретривии,  так как Ретри его опередил, сказав:

 

 - У хана Гоулда, естественно, дела отличные, и в свою очередь, поинтересовался здоровьем и делами царя Вадимия, от имени всех послов. 

На этом аудиенция была окончена и все послы были приглашены на обед, после которого отправились в посольничьи будки.

 

Уставший от собачьего общества царь, вздохнув, проговорил:

 

  - Уф, наконец-то я отдохну, но не тут то было. Дворецкий объявил о прибытии любимых племянников царя, которые по совместительству являлись его наследниками. Царевичу Вадиму младшему исполнилось 15, а царевне Ваде 12 лет.

Никуда не денешься, надо общаться с родней, и Вадим открыл объятья племянникам.

 

В это время  в опочивальне королевы Дворрр-Няги шел неприятный для правительницы разговор. Ее двоюродный племянник, Задворр-Ны, вещал:

 

  - Дорогая тетушка, ситуация не очень хороша, вы который год не можете родить. И только не надо никого винить, почти все дворяне королевства побывали у вас, а дело не идет. Вы должны уступить место вашей троюродной племяннице, благо у нее уже добрый десяток щенков, а у вас ни одного.

 

  - Ты имеешь в виду свою жену, усмехнувшись, сказала королева.

  - Ну, проговорил Задворр-Ны, то, что она моя жена, к делу не относится.

  - Так уж и не относится, спросила королева, но ее племянник перебил ее, сказав:

 

  - Или вы отрекаетесь от трона в пользу Двор-Гаввы, вашей племянницы и моей жены, или дело будет решать совет. А если совет примет решение о вашем бесплодии, то вас изгонят из страны, а так, вы останетесь королевой-теткой, при правящей племяннице. Вздохнув, Дворрр-няга сказала:

 

 - Да ладно уж, собирай совет, я отдам корону Двор-Гавве. Так и произошло, и правление Дворянским королевством перешло Двор-Гавве, а фактически править там стал ее муж, Задворр-Ны. О смене власти было тут же объявлено всем соседним королевствам.

 

Ложась спать, царь Вадим с тоской думал о завтрашнем дне, и мечтал о том, чтобы поскорей племянник стал совершеннолетним, тогда он отдаст ему корону, а сам уйдет на пенсию. До сего славного события осталось ждать еще целый год, долго, думал, засыпая, царь Вадимии. Завтра ему должно будет принимать посла беличьей республики, а белки любят орехи. Заснул царь в горестном предвкушении завтрашнего обеда, а, проснувшись, потребовал на завтрак поросенка. После обеда, царь предложил всем послам присоединиться к царской охоте. Посол Летягги сверхлетучей,  Серох-Вост с радостью согласился, а собаки, еле скрывая презрение, отказались. Дело в том, что в Вадимии была доступна только грибная охота, а что по нраву белке, то вовсе неприятно собакам, которые предпочитали охоту на кроликов. Конечно, у кроликов было свое государство, но… ни одно собачье государство не признало его…

На ужине все с удовольствием уплетали жареные грибы, одни собачьи послы довольствовались вчерашним мясом.

 

Император Сенбернард IX, объезжая свои острова, задержался на острове Чен-Щен, навещая своих наследников, для которых и был отведен этот остров. Он позволил вдоволь наиграться своим щенкам, которые редко видели отца, и поэтому сейчас бурно выражали восторг, прыгая через императора и ползая по его телу. Наигравшись с детьми, правитель Сен-бернанских островов отправился на остров Любо-Сук, где содержался его многочисленный гарем.

На следующий день он наведался на остров Кроли, где обитали кролики, которые имели здесь автономную республику. За право на хоть такое самоуправление, кролики платили дань императору. Они должны были каждого десятого кролика отправлять в императорский дворец на съедение, да к тому - же, два раза в год сенбернары имели право на охоту, что очень снижало народонаселение кроличьей автономии.

 

Спустя год Вадим с радостью ушел на пенсию, передав государство Вадимию V, который по молодости радостно взялся править. На этом история закончена, хотя не всех монархах Старры было рассказано.

 

КОНЕЦ

 

PS в это же время бывшая королева Дворянского королевства, Дворрр-няга, родила семерых щенков…странные шутки природы.

 

«Сим Пат Тяга 13»

 

Пожилой человек устало сидел на пеньке. Уж полгода он бродил по планете, навещая старых знакомых. Достав из котомки нехитрую закуску и бутылку легкого вина, человек решил поесть. Вдруг из кустов выскочил щенок, по виду так полугодовалый. Выскочил, пару раз гавкнул, наклонил голову набок и спросил:

 

  - А ты кто такой, как тебя зовут? Улыбнувшись от неожиданной встречи человек, поглядел на щенка и произнес следующую речь:

 

  - Ну, малый, ты бы сам по идее, должен сначала представиться, ну да ладно, чего уж там, а зовут меня Вадим.

  - Так ты должно быть из Вадимии, спросил щенок, Вадим кивнул головой. Щенок, тем временем, принюхался, и снова спросил:

 

 - Вкусно, наверное, и тут же представился:

 

 - а меня зовут Сим Пат Тяга 13. Улыбнувшись, Вадим сказал:

 

 -  Симпатяга, да еще и тринадцатый. Но щенок, шмыгнув носом, в ответ произнес:

 

 -  Не симпатяга, а Сим Пат Тяга, хотя я, конечно, симпатяга, а тринадцатый я оттого, что у меня тринадцать братьев, и еще сестра есть.

 

  - Будешь, спросил Вадим Сим Пат Тягу, протягивая ему кусок ветчины? Щенок не заставил себя ждать…

 

Дворр-няга сурово оглядывала своих семимесячных детей, перед нею кто, сидя, кто, лежа на боку, а кто и задрав все лапы кверху, находились тринадцать  ее щенков.

 

  - Ну, и где же тринадцатый шляется, угрюмо спросила она у своей любимицы, единственной дочки, Сим Пат Тяжечки, та, помотав головой, ответила:

 

  - Да вроде вместе все гуляли, а потом он исчез куда то. Только произнесла она это, как в жилище бывшей Дворянской королевы вбежал непоседа тринадцатый, а за ним следом вошел старый знакомый Двор-няги, бывший царь Вадимии Вадим. Бурно обрадовавшись старому другу, Двор-няга, со всего маха кинулась на него, стремясь положить лапы на плечи. Вадим еле устоял. Во время сытного ужина старые знакомые делились новостями. Вроде все везде было нормально. Вадим поражался тому, что бывшая королева предпочла жить не во дворце, в качестве королевской тетушки, а в лесу, а Дворр-няга поражалась тому, что бывший царь в одиночестве бродит по планете. 

 

 – Ну, неужели за полгода странствий тебе не надоело, удивлялась она, на что Вадим отвечал:

 

 – Не надоело, вот только одиночество, а не отпустишь ли ты со мной твоего тринадцатого, а? он ведь тоже по натуре бродяга, пусть мир посмотрит, да и я буду не одинок.

 

Утром, Вадим, позавтракав, собрался уходить. Попрощался с Дворр-нягой, ее детьми, и пошел. Правда, теперь не один. Теперь у него был спутник – Сим Пат Тягя тринадцатый. Впрочем, Вадим все равно называл его просто симпатягой, но щенок и не возражал. Так они вдвоем и бродили по Старре, заходя в гости к разным королям и императорам. Очень скоро Сим Пат Тяга перестал быть щенком, став взрослым псом, но он по-прежнему был вместе со своим другом, Вадимом.

КОНЕЦ.

 

  P.S. Целый год бродили по Старре Вадим и его спутник, щенок Сим Пат Тяга, впрочем, тот уже вырос и стал молодым и сильным псом. И вот теперь они гостили у хана Гоулда, правителя Золотой Ретривии. Хан с интересом слушал рассказ о похождениях Вадима, а Сим Пат Тягу приняли в свой круг Рейти, Голда и другие дети хана, а тот радостно болтал с ними о своей кочевой жизни…

Месяц гостили у хана Вадим и Сим Пат Тяга, а когда пришло время уходить, оказалось, что с Сим Пат Тягой решила уйти любимая дочь хана Гоулда, Голда. Так уж получилось, что за этот месяц наш герой не только сдружился с детьми хана, но и влюбился в его милую дочурку, а та ответила тем же… что тут поделаешь. Не очень то обрадовался этому хан, но милую дочь свою не стал огорчать, и скрепя сердце, отпустил ее. Радостные собаки вприпрыжку бежали впереди Вадима, а тот вел их в свою родную страну, поднадоело ему уже гулять по планете, пора и отдохнуть уже. Прибыв в Вадимию, он наотрез отказался от предложения племянника жить во дворце. Нет, Вадим стал жить в небольшом доме, что напрямки примыкал к лесу, а с ним жили и два его друга – Сим Пат Тяга и Голда. В положенное время у Голды родилось шестеро щенков, радости Сим пат Тяги не было предела. Когда щенки подросли, то вместе с родителями отправились навестить и Двор-нягу, и хана Гоулда. Вместе с ними размял свои старые кости и Вадим. Потом они вернулись домой. Со временем на Старре все больше и больше собак предпочитало идти к людям, те охотно соглашались, собачьи государства и империи распались, на Старре больше не было границ.

 

 

«Жаль, что я  не дракон»

 

Случилась эта история в одном царстве – государстве. Давным-давно, когда еще и государства то не было, поселился в этих землях Дракон. Дракон огнедышащий, да трехглавый, а звали его Швах. Нашел он себе уютную пещеру, да и зажил там. Были у него и сокровища, а как же, дракон и без сокровища – не бывает такого. Местные крестьяне, увидав его однажды, решили, от греха подальше, дань ему платить. Кто баранчика поднесет, кто кабанчика, или еще чего другого. Да и сами в накладе не оставались. Понесет, например, дракону баранчика от села девушка красивая, а тот, за красивые глаза ей ожерелье рубиновое, али изумрудное, из сокровищ своих достанет, да одарит. Или старичок, какой телятинки свежей принесет, а дракон наш, на бедность его поглядит, на лапти прохудившиеся, да и вынесет ему с десяток монет золотых. В общем, хорошо жили крестьяне со Швахом, в мире и согласии…

 

Прошло лет этак триста, и образовалось таки на землях этих государство. Со столичным градом, ну и с государем, конечно. Какое же государство без государя. А у государя, естественно, и слуги государевы, куда без них. Государь порядок решил навести по своему, законов напридумывал, и слуг своих разослал, дабы народу разъяснили, как законы эти выполнять. И вот, набрели слуги государевы на гору, в коей пещера дракона нашего была. Да как застучали в двери, затопали…

 

В общем, разбудили они Шваха, отворил он дверь и спрашивает, дым пуская:

 

  – Кто такие, чего спать мешаете. А те, хоть и испугались маленько, но строго отвечают:

 

  – Мы слуги государевы, и явились, чтобы все жители государства законы выполняли.

  - Ишь ты, проговорил дракон, - а я сам себе государь, а те не унимаются:

 

  – Раз живешь в государстве – исполняй законы, а не нравится тебе – так уматывай. Подумал Швах, поглядел на пещеру уютную, вздохнул и сказал:

 

  – Ладно, уж, согласен законы выполнять.

  - Ну, раз согласен, так выполняй, - не унимаются слуги государевы.  -  Тут у тебя сокровища лежат, а ты счет им ведаешь?

 

  - Да без счетные они у меня – дракон отвечает.

  - Вот-вот, непорядок – государевы слуги ему. Все сокровища пересчитай, в ведомость запиши, да еще журнал себе заведи, и если расход какой, или приход, все учитывай, все записывай.

 

Пригорюнился наш дракон, и стал выполнять все предписания государевы. И ведомость завел, и журнал. Теперь как подарит какой деве за красивые глаза ожерелье изумрудное – так в журнал записывает, так же иной раз даст мужичонку какому денег, опять записывай. Год прошел, другой. Швах уже и привыкать начал. А тут вдруг – снова  государевы слуги, да не просто так, а с проверкою.

 

  - Вот, мол, в журнале у тебя три короны золота червонного записаны, а по последним законам корона может быть только у государя, да и журнал ты не так ведешь, правила уж год как поменялись – важно объяснил один из слуг.

 

Слушал, слушал их Швах, да вдруг жахнул огнем со всех трех голов, от людей государевых один пепел остался. Еще одним плевком огненным спалил дракон и ведомость и журнал, вздохнул поглубже, надел короны на все три головы, да и полетел прямо к дворцу государеву. Влетел Швах во дворец, ухватил когтями государя, да как начал его трясти, корона государева с головы его и свалилась. Отпустил тогда его Швах и сказал:

 

  – Все, теперь я государь в государстве!

  - А мне то что делать,  - плача спросил свергнутый государь, я ничего, кроме как править, и не умею.

 

  - Ладно, усмехнулся Швах, будешь моим заместителем. Сделали новую печать, с надписью – «заместитель государев», старую то, на которой «государь» было выбито Швах себе забрал.

 

  - Правь, как умеешь,  - сказал государь Швах своему заместителю, только чтоб меня в моей пещере никто больше не тревожил. На том и порешили, заместитель во дворце править остался, а Швах – государь, в пещеру свою уютную улетел.

Иной раз придут слуги заместителя в деревню какую, налог взимать, а крестьяне им грамотку показывают, на которой корявыми буквами когтем драконовым нацарапано – «налог не взимать», и печать государева привешена. Так ни с чем слуги и уходили…»

 

Какой же сон  хороший приснился, жаль, что я не дракон…

КОНЕЦ

 

«Обрывок рукописи»

 

… Наконец то Цесаревич добрался до бункера Бессмерта Кощеева. Наведя орудие своего танка на бункер, Цесаревич звонко крикнул – выходи, Бессмерт, на бой со мной. Стена бункера внезапно поднялась вверх, и из бункера выехал черный танк Бессмерта. Не успел этот танк проехать и пару метров, как метким выстрелом у него снесло башню. Выходи, опять закричал Цесаревич, но в считанное мгновение Кощеев танк трансформировался в вертолет, который, набрав высоту, устремился к морю. Врешь, не уйдешь, усмехнулся цесаревич, доставая стингер. От точного попадания вертолет стал разваливаться, но даже обломки его, приближаясь к воде, трансформировались в подводную лодку, которая тотчас ушла под воду. Вот же, ……., до чего у проклятого техника шустрая, не чета моей, сказал в гневе Цесаревич, нажимая в танке кнопку трансформации. Хоть и медленно, но танк его, приближаясь к морю, начал трансформироваться в подводную лодку. Достигнув берега, танк полностью трансформировался, и в море цесаревич спустился уже на подводной лодке, только вот подлодку злого ворога Бессмерта нигде не было видно. Вот ……., прошептал в бессилии Цесаревич, невидимость тварь включил, наверное. Ищи его теперь, свищи…

 

На этом обрывок рукописи заканчивался…  

 

«Второй обрывок»

 

… Ух, вздохнул Цесаревич и вытер пот со лба. Тяжеловато переться с таким снаряжением, да еще и пешком. Но что поделаешь, Бессмерт от меня ушел, надо хоть Змия Змиевича Горынова достать, а он любую технику сразу чует, вот и приходится пехом переться. Долго ли, коротко, пешком и ползком, но добрался Цесаревич до Змиева логова. Что то тут не так, подумалось Цесаревичу, слуги не снуют, да и самого Змия не видать, странно. Неужели старый совсем нюх потерял, с таким и сражаться то нелепо. Так никого и не встретив на своем пути, цесаревич дошел до башни Змиевой,

А на ту еще предстояло забраться, ни окон, ни дверей в башне не было. Горынову то они не к чему, летает он. Вздохнув, Цесаревич снял рюкзак и достал из него странную штуковину, снабженную небольшими лопастями сверху, и держателем для рук снизу. Этакий мини вертолет. Авось не услышит, небось пронесет, прошептал Цесаревич и включил  свою леталку. И вот, он в знаменитой башне Змия Змиевича, только вот того и не видно, и не слышно. Вдруг Цесаревич увидел этакое меховое гнездо, а в нем яйцо. Вот в чем дело, возликовал Цесаревич, Горынов то, значит одряхлел и рассыпался, и осталось от него только яйцо – его будущее воплощение. Это шанс, которым надо воспользоваться. Цесаревич нагнулся за приличным камнем, дабы разбить яйцо, как услышал треск. Яйцо треснуло и распалось на кусочки, а в центре гнезда сидел и вертел всеми тремя головами маленький, не больше курицы, Змий.  Любопытный змееныш, увидев человека, поинтересовался – кто ты. Цесаревич представился, юный Змий спросил его – а ты друг, или кто, на что Цесаревич сказал – ну, конечно друг. А слово заветное знаешь? Чтобтыздох, в сердцах сказал Цесаревич, ибо слова то он, конечно не знал. Но маленький Змий радостно прыгнул ему на руки и, облизав его всеми тремя языками, сказал – друг. Надо же, подумал Цесаревич, как это ловко я попал, только вот что я теперь буду делать, убить – рука не поднимется, с собой взять – так пока он станет боеспособным союзником, сколько лет пройдет. Ладно, успокоился, решившись, Цесаревич. Возьму его в качестве домашнего зверушки, Цесаревич младший давно собаку, али кошку просит, вот, будет ему подарочек. Пойдешь со мной, спросил он у Змия, которого нескоро еще будут почтительно величать Змием Змиевичем.  Пойду, или, верней, полечу, согласился тот…

 

 

На этом второй обрывок рукописи заканчивался…  

 

«Новогоднее,  или собрались под елкой деды»

 

Собрались под Новый год Йоулупукки и Дед Мороз, собрались они не просто так. Решили они разобраться по своему с новомодным течением  -  празднованием Нового Года с китайским уклоном – всякие там быки, тигры, и прочие.

 

  - Непорядок,  - сказал Дед Мороз.

 

  - И не говори,  - добавил Йоулупукки,  - но, что поделаешь – мода, чтоб ее.

 

  - А давай-ка, мы этой моде предложим другой, или вернее наш, северный подход - предложил Дед Мороз.

 

  - Ну, если мы собрались кардинально все решать, надо третьего позвать,   - решили деды. Сказано – сделано.  Позвали Санта Клауса. Тот  прибыл незамедлительно. Ну, как водиться, выпили за встречу, а потом стали думу думать.

 

  - Так,  - сказал Дед Мороз, - сейчас же год тигра будет, на кого заменим?

 

  - Тигров у нас не водится, заменим на рысь,  - предложил Йоулупукки, приняли на ура.

 

И пошло у них дальше совместное творчество:

 

Кто следующий там у них, кролик? На зайца поменяем. Решено. За ним идет дракон – мифическое созданьице, как быть? У них, у китайцев дракон, а у нас есть северное сияние, меняем – отличная замена! Потом идет змея – их и у нас хватает, потом лошадь – ее мы заменим на северных оленей. Потом идет баран – сложный вопрос, трудно найти замену, да ладно, красивее сделаем – на лося сменяем! С обезьяной тоже непросто, что же делать, как же быть? Фу ты ну ты, елки палки, на кого же поменять. Елки, есть же человек! Человек – венец природы, с эти можно и поспорить, но решаем – человек. Следом там идет петух, ну его мы на тетерю – тетерева заменим, дальше что у них идет?. Там собака, мы ее не меняем, оставляем. Ну, свинью иль кабана поменяем на моржа, дальше будет крыса, мы ее же, ё-маё, да на лемминга махнем. А быка на что заменим  – на полярного медведя! Будет белый наш медведь!

Дело сделано у них, поменяли всех зверей, шустро деды порешили, и бутылочку распили!

И родилась новая сказка:

КОНЕЦ

 

«Наши мыши ходят парой»

 

Наши  мыши ходят парой,

Ходят парой за едой.

Камикадзе – первый мышка,

А добытчиком – второй.

 

Как увидит мышеловку

Камикадзе - сразу шасть!

А добытчик с куском сыра

Не дает семье пропасть.

 

  - Неужели так может быть, - спросил мышонок у своего дедушки, прочитав стихотворенье, и продолжил:

  - Неужели мышки могли дожить до того, чтобы так вот поступать с своими же братьями? Ведь можно же добывать еду и не в мышеловках, в шкафах, да и по углам много чего найти можно.

 

  - Да-да, ответил седой мышь своему внучку, почесав за левым ухом. Именно так и жили мышки в одном большом почтеннейшем семействе. А дело все в том, что старый почтенный мышь, глава семейства, на беду всей семье, женился третий раз. Да не на мышке какой ни будь, а на крысе!

Правда, крыса эта была весьма хороша собой. Но недолго «радовался» старый мышь, не долго. Не прошло и недели со свадьбы, как он успокоился, горемычный. А его большое семейство попало в цепкие лапы крысы. Большую часть еды теперь приходилось отдавать ей, но это то ладно. Люди, соседи мышиного семейства, решили избавится от мышей и накупили мышеловок, а в них стали класть сыр, что весьма обычно. Совершенно случайным совпадением оказалось то, что именно этот сыр любила до беспамятства крыса. И она заставила приносить ей этот сыр каждый день, а так как мышки погибали в мышеловках, она стала посылать по двое.

 

  - И долго так продолжалось, - перебил дедушку внук

 

  - Да нет, недолго, конечно. Нашлись в семье храбрецы, из юных мышей, и один прекрасный день, когда крыса спала, набросились на нее оравой, да и убили. И зажили лучше прежнего.

 

  - Дедушка, а ты то, откуда эту историю знаешь,  - не удержался, и снова спросил внук.

 

  - Так ведь эта история про нашу семью, внучек, - ответил старый мышь, но внук не унимался:

 

  - А ты, деда, участвовал в заговоре? На что его седой дед, почесывая за левым ухом, усмехнулся:

 

  - Я? Да я в ту пору был такой же маленький, как ты…

 

КОНЕЦ

 

«Дуралейский чемпионат по стрельбе из лука»

 

Прослышав, что в волшебной стране Дуралии будет проходить чемпионат по стрельбе из лука, туда хлынули дуралеи со всего мира. Хотела туда отправиться и Жанка – в мозгах изъянка,  да не разрешили. Чемпионат  то мужской. Делать нечего, повздыхала девушка, да и успокоилась. А вместо нее поехал Янко Дуранко. Чемпионат, конечно, мировым назвать было сложно, но, все таки спортсменов было немало.

В Дуралию приехали: Жан Больван, Фриц Дуриц, Джон Каруд, Хуан Придуран и многие другие. Прибыл и Янко Дуранко. Его величество, Дуралейский царь Ванька Дурак XVIII зычно свистнул, объявив тем самым начало чемпионата, и наши спортсмены, натянув тетиву, послали свои стрелы в неизвестность. Ну, и пошли их искать. Жан Больван, в поисках своей именной стрелы, наткнулся на мертвого медведя, в котором его стрела и торчала.

 

  - Вот так удачный выстрел – сказал сам себе Жан, но стрелу вытащить не успел, так как появилась медведица, да не одна, а с медвежатами, да как принялась реветь:

 

  - Мишенька мой родненький, на кого же ты нас покинул…

 

Сплюнув с досады, Жан решил за лучшее ретироваться, но не тут то было. Медведица его заметила. Заметила и опять заревела:

 

  - А, так это ты моего родного пришиб, окаянный. Кто ж теперь медвежаток то вырастит…

 

 - Я, это, прощения прошу, нечаянно я – попытался оправдаться Жан, а медведица, вроде как уже успокоившись, сказала:

 

  - Прощенья просишь, жалеешь. Вот ты и оставайся со мной, вместо моего Мишеньки. Будешь деток моих, медвежат резвых кормить да охоте обучать, а когда время придет, и меня приголубишь. И остался Жан Больван в лесу, у медведицы с медвежатами. Искали его, конечно, да не нашли. А через пару лет, по словам местных жителей, появились в лесу медведи, стреляющие из лука. Да сказки это, наверное…

 

Стрела Фрица Дурица попала в глаз старой крестьянке, он и был то у нее один. Слепой стала старушка. Пришлось Фрицу с ней остаться…

 

Джон Каруд своей стрелой подстрелил оленя. Не стала оленуха оставлять у себя человека, только заставила с убитого рога снять, да к голове приставить. Так Джон и сделал, в душе радуясь легкому избавлению. Правда рано радовался. Рога то в голову корни пустили. Так Джон и ходит теперь, рогатый…

 

Кому повезло, так это Хуану Придурану. Ему и искать стрелу не пришлось, она у него при выстреле сломалась, да под ноги и упала…

 

А вот Янко Дуранко пропал. Видать далеко стрела залетела. Месяц уж проходит, а его все нет…

Долго искал Янко свою стрелу, да все таки нашел. В лапах лягушки. Лягушка, правда. Не простая была, а с короною. Не ожидал Янко такой тривиальности, но делать нечего. Поднял лягушку, и как она не сопротивлялась, поцеловал… а на месте лягушки оказался принц, причем в весьма расстроенных чувствах.

 

  - Что ж ты наделал – вскричал, чуть не плача, принц. По закону теперь свадьба должна быть, а я ведь не из тех, кому однополая любовь нравится.

 

  - Успокойтесь. Принц, успокойтесь – с улыбкой произнес Янко, снимая шляпу и освобождая копну волос. – не Янко я, а Жанка. Девушка, то есть…

 

Жанка принцу понравилась, и они сыграли свадьбу…  говорят, на свадьбе гулял и Жан Больван со своею медведицей…

 

КОНЕЦ

 

«Принц и Жанка»

 

После свадьбы довольный принц, кстати, его и звали Принц, привел Жанку в свою опочивальню. Вдоволь они заласкали друг друга, а потом, утомленные любовными утехами, заснули.

Посреди ночи проснулась Жанка, и чует, что-то не то с ней. Посмотрела на мужа разлюбезного, а он опять лягушкой, вернее, конечно, лягухом, обернулся. Попыталась с ложа брачного подняться, а не может. Ходить не может, только прыгает. Допрыгала до зеркала, глянула на себя – и она лягушка. Обернулась, а тут и муженек виновато глазками  моргает.

 

  - И как  же это понять,  - спрашивает у принца Жанка,  - не расколдовала я тебя, что ли, а наоборот? а тот вздохнул, да принялся отвечать:

 

  - Да как сказать, милая. Расколдовала, да не совсем. Раньше я все время лягушкой прыгал, а теперь только ночью, и увы, тебе, меня расколдовавшей, тоже ночью лягушкой быть придется. Но не беспокойся, для ночного времени у меня восхитительный аквариум есть, пошли, поплаваем.

 

Вздохнула Жанка, да что тут поделаешь. Попрыгала вместе с муженьком к аквариуму…

 

А по прошествии нужного времени и икру в аквариум отложили. Много, много наследников будет, радовался принц. Да и Жанка привыкла уже. Помимо аквариума парочка еще и прудик симпатичный завела, а то с детишками то в бассейн уж и не влезут, как те подрастут…

 

«Фриц Дуриц, слепая старушка и кентавр»

 

Да уж, делать нечего, как выбил Фриц Дуриц последний глаз у старушки, так и пришлось ему с Дульсинеей, так звали старушку, обвенчаться. Хоть Дуся и была стара, но в постели то оказалось жаркой любовницей. Что только с Фрицем не вытворяла, впрочем, ему нравилось, хоть и был он в постели с завязанными глазами. Такова была прихоть старухи. Однажды, во время одной из жарких ночей, повязка развязалась, и увидел Фриц, что Дуся его – молодая красавица. Не понравилось Дульсинее, что узнал муженек тайну, да что теперь поделаешь, не выгонять же, тем более, что Фриц ей очень даже нравился. Попросила только молчать, и ладно.

 

Впрочем, Фриц не только в постели с женушкой валялся, он и дело делал. Избушку старушкину в порядок привел, не избушка стала, а загляденье. Дрова таскал из лесу. Сначала пешком, а потом на кентавре верхом. Кентавр как то к ним прибился, говорящий, да со знакомым лицом. Лицо у кентавра было лицом Джона Каруда. Да, сначала рога проросли, а потом и сам в кентавра оленьего обратился. Так то вот наказала его оленуха. Хорошо хоть к человеку знакомому прибился, хоть поболтать иной раз есть с кем…

 

Со временем у Фрица с Дусей и детишки пошли, да стал он и за собой замечать, что стареет вроде, а ночью как был молодым, так и есть…

 

«Жили да были»

 

Жили да были в одном сказочном лесу старик со старухой. Ох, неверно, неверно начал. Не жили – были, а сразу появились старыми в сказочном лесу старик со старухою. Откуда они появились – интересный вопрос. Одна добрая женщина была славной мастерицей, и больше всего любила делать кукол, вот, однажды и соорудила старика со старухой. Куклы то, конечно, остались у мастерицы, а в сказочном лесу появилось два персонажа. Появились сразу вместе и сразу друг на друга посмотрели

 

  - Ты кто? – спросила старуха старика. Старик задумался, как же ему назваться, какое имя выбрать. Думал, думал, и придумал. Придумал и важно сказал:

 

  - Зовут меня Иннокентий, и судя по седой бороде, стар я уже. А тебя то старая, как звать – величать? Старушка оказалась скорой на ответ:

 

  - Иннокентий… Кеша, стало быть? А меня Дарьей зовут, можешь Дашкой звать, не обижусь.

 

И пошли они по лесной тропинке, взявшись за руки. Шли, шли, и вышли к полянке, на которой стояла изба. Не большая, да и не маленькая. Так себе изба, как раз для нашей парочки. Недолго думая, они туда и зашли. Избушка была поделена на две части, в одной части – кухня с большой русской печкой, с которой спрыгнул огромный котяра, причем котяра сразу же принялся тереться о старухины ноги и громко мурлыкать. Второй частью избы была горница, в простенке между окнами которой висела картина. Присмотревшись, старик со старухой с удивлением узнали самих себя, изображенными на картине.

 

  - Получается, избушка – то наша – сказал старик Кеша, обращаясь к своей старухе Даше. Но ответил ему котяра:

 

  - Ваша избушка, ваша! Мы с Пустолаем уж давненько вас дожидаемся!

 

Старуха так и села на подвернувшуюся кстати кровать, а старик, громко икнув, спросил кота:

 

  - Ну, Пустолай, это, видимо, собака, а тебя то, котяра, как звать – величать?

 

  - Меня то – откликнулся котяра, - Мурзиком  меня звать. В доме есть еще мышь Игнат с мышкой Инессой, да с мышатами своими, особо то они не показываются, я отучил. В хлеву еще корова Машка да баран Ванька обитают. Услышав издалека лай, котяра глянул за дверь и сказал:

 

  - Вон, Пустолай еще и гостя ведет, медведя Гришу. В горницу вбежал Пустолай и степенно вошел медведь Гриша, с бочонком под мышкой. Вошел и поздоровался с хозяевами:

 

  - Здоровы будьте, добрые люди! Вот, медку липового несу вам, угоститесь, полакомтесь.

 

Хозяйка быстро поставила самовар, и, через некоторое время все с удовольствием попили чаю с медком. И сушки к чаю нашлись!...

 

К вечеру медведь засобирался домой, а дед Кеша со своею Дешей, в сопровождении кота Мурзика и собаки Пустолая отправились в хлев, поглядеть на корову и барана. Не только поглядели, но и молочка Дарья у коровки подоила. А Кеша спросил у Мурзика:

 

  - Слушай, котик ты мой ясный, а чего это у коровы Машки, да и у барана Ваньки глаза такие грустные -  грустные, чуть ли не слезы, а?

 

Мурзик ответил:

 

  - Как же им не грустить, это ж дети ваши, девочка Маша, да мальчик Ваня. Как то, давным-давно, напились они водицы в жаркий денек, Ванька из бараньего копытца, а Машка из коровьего… поначалу то, конечно, ягненком да телушкой были, да вот выросли уже давно. Давно это было.

 

  - Как дети, какие дети, откуда у нас со старухой дети? – севшим голосом спросил старик, на что котяра ответил:

 

  - Откуда, откуда, да оттуда, вот! Дом ваш, на портрете вы изображены, и дети тоже ваши. Откуда, откуда. Лес то непростой, сказочный…

 

Да, надолго призадумались дед Кеша со своею старушкой Дашей, надолго… Тут и вечер подоспел, и поужинав хлебом с медом и молоком, решили они улечься спать. Утро вечера мудренее…

 

Наутро, дед Кеша с котом Мурзиком пошли рыбачить, а пока рыба ловиться, и думу думать.

Пришли на речку, закинули удочки, да стали думу думать…

 

  - Слушай, а если след человеческий сделать, да воды налить, а Машка с Ванькой ту воду выпьют, а? – высказал свою идею дед Кеша. Но Мурзик остудил надежду, сказав:

 

  - Нее, так легко никогда не бывает. Ты ж, Кеша, простой старик, а вовсе не волшебник. А тут волшебство надобно. Волшебника искать надо, то есть.

 

  - А если хоть, волшебник то, а? – уныло спросил старик, но котяра в это время лихо вытащил сразу обе удочки, на обоих крючках болтались рыбины. Управившись с рыбой, и забросив удочки по новой, кот ответил:

 

  - Да, говорят, есть волшебник, есть, да только живет далековато.

 

Наловив ведро рыбы, рыбаки вернулись домой и собрали совет. В совет позвали даже мышей, Игната с Инессою.

 

  - Надо, надо нам, Дарья, в дорогу собираться, волшебника этого искать, чтоб деток наших обратно расколдовал, надо – произнес речь старик, но Мурзик, отмахнувшись лапой, словно от назойливой мухи, ответил:

 

  - Да куда вы старые пойдете, потеряетесь еще, опять мы с Пустолаем без хозяев останемся. Нет уж! Пойдем мы с Пустолаем, да еще  Игната с собой прихватим. Так и порешили. Собрала бабка Дарья по котомке собаке, коту и мышу, и пошли они волшебника искать, а Кеша с Дашей остались дома. Дом блюсти, хозяйство вести, корову с бараном жалеть, да в окошко поглядывать, не идут ли обратно путешественники, не ведут ли волшебника…

 

Месяц прошел, другой, вот и вернулись кот, собак и мышь домой. Да не одни, какого то странного человека с собой привели, в белом, заляпанным какими то пятнами халате, с двумя огромными чемоданами, в которых что-то позвякивало.

 

  - Видишь ли в чем дело, старик,  - начал Мурзик, - волшебник то, того, помер, оказывается! Но в его доме мы нашли этого человека, сказал что может тебе помочь… тут его перебил этот самый человек:

 

  - Ну здравствуйте, добрые люди. Зовут меня Никодим Калинович, я, это самое, клонист, и значит, могу беде вашей помочь.

 

  - Чего – чего? Переспросил дед Кеша, - какой такой уклонист, от чего такого уклонист?

 

  - Да не уклонист я, а клонист, - ответил Никодим Калинович и продолжил: - клонированием волшебным занимаюсь. Если корова ваша, с бараном вместях имеют человеческое начало, то я это самое начало клонирую.

 

  - Старый, ну давай попробуем, а? – попросила Кешу его Даша, - вдруг да получится, а?

 

Согласился старик. Ну вот, вывели из хлева корову Машку, да барана Ваньку, открыл свои чемоданы Никодим, поковырялся там чего то, разбил пару реторт и с десяток пробирок, и все таки достал флакон синего стекла, набрал из него в шприц мутной жидкости, и сделал по уколу Машке да Ваньке. Те завертелись юлою, и вертелись так часа два, а потом…

Потом вдруг раздвоились, и перед всей компанией оказались – корова Машка и девушка Маша, баран Ванька и юноша Ваня. Сестра с братом обнялись, а потом бросились в объятия к родителям…

 

Надо сказать, что девушка Маша так понравилась Никодиму Калиновичу,  что он тут же попросил ее руки у старика Кеши и старухи Даши. Свадебку сыграли на следующий день, благополучно зажарив барана. На свадьбе гуляли все, включая кота Мурзика, собаку Пустолая, мышей Игнат с Инессою, со всем своим потомством и медведя Гришу…

 

Наутро клонист Никодим Калинович со своею женой Машей, кою он мечтал еще и ассистенткой сделать,  отправился в далекий путь домой…

 

Поутру дед Кеша с котом Мурзиком отправился на рыбалку, старушка Дарья, покормив корову, а затем и подоив ее, занялась хозяйством, Пустолай отправился в гости к медведю Грише, а Иван, позавтракавши, снова забрался на печь, полюбил он это дело – валяться на печи…

КОНЕЦ

 

 

 

 

«Плот»

 

Стоял жаркий апрель девяносто девятого года. Вечером, в пятницу, друзья собрались на рыбалку. Звались друзья – Жека, Базилий, Крутила и Хамелеон, хотя, конечно это были их прозвища. Жеку в миру  звали Иваном Жекуловым, Базилия звали Василием Кабаровым, крутилу – Сергеем  Крутовым, а Хамелеона – Никитой Баевым. Если у остальных было ясно, прозвища произошли от имени или фамилии, то Никиту Баева звали Хамелеоном за старый облезлый лендровер, в котором тот ездил. Лендровер облез и покрылся разными пятнами, из за чего и назвали его хозяина Хамелеоном. Несмотря на облезлый вид лендровера, Хамелеон (вкратце – Хам) холил и лелеял свою машину. Не красил он ее принципиально, говорил, что так машина походит на дикого зверя, но полировал, смазывал, и по три раза за год сам перебирал двигатель. Он так любил эту старую железяку, что постоянно возил с собой огромный кусок парусины, чтобы накрывать своего железного друга везде, за исключением гаража…

На этом лендровере друзья и отправились на рыбалку. Надо, наверное, рассказать, что жили друзья во Владивостоке, а рыбачить собирались на берегу тихого океана. Добравшись до излюбленного места рыбалки, друзья решили поставить палатку. Пока Жека с Крутилой ставили палатку, Базилий накачивал резиновую лодку, а Хамелеон укрывал свой лендровер парусиной. Какая же рыбалка без спиртного. Наши рыбаки предпочитали самогон, и его у них было две пятилитровые  канистры, немало. Наконец, начальная подготовка была проведена, палатка поставлена, лодка надута и машина укрыта. Оставив Крутилу и Хамелеона  разводить костер и варить картошку, Жека с Базилием отправились рыбачить. Наловив ведро рыбы, они отправились к берегу, где увидели огромный костер, рядом с которым сидели с важным видом Крутила и Хамелеон. Сваренная картошка остывала в траве, чайник надрывно кипел над костром, а они жарили сосиски.

 

  - Хм, да тут все готово,  - сказал Жека,  - рыбу, значит, на завтра оставляем.

 

  - Готово, да не все,  - ухмыльнулся, отвечая, Крутила, а Хамелеон пошел к берегу и достал из воды канистру самогона, проговорив:

 

  – Ну, вот теперь действительно все готово к ужину. После первого стакана Базилий спросил, кивком головы показывая на костер:

 

  - И где таких дровишек только надыбали, на что Хамелеон ответил:

 

  – Места знать надо. Неподалеку от костра высилась большая куча наколотых дров, которые Крутила то и дело подкидывал в костер.

 

  - Поэкономней бы с дровишками,   - буркнул Жека, а Крутила сказал:

 

  – Да не беспокойся ты,  там их прорва, завтра еще напилим и наколем.

 

Друзья почти до рассвета просидели за костром, но все же к рассвету заснули. Проснулись они уже в середине дня, костер, естественно, давно потух, и, выпив самогона, друзья пошли за дровами, ведомые Крутилой (Хамелеон, заснувший самым последним, продолжал крепко спать). Когда Крутила привел их к заветному месту, друзья широко открыли глаза – ничего себе. На поляне лежало более трех десятков огромных сухих бревен. Крутила вытащил из мешка бензопилу и стал пилить ближайшее бревно, в то время как Базилий с Жекой продолжали остолбенело стоять. Придя в себя, Жека произнес:

 

  – Ну и бревна, из таких, наверное, этот, как его, хера, Хейердал свой плот строил.

 

Тем временем дрова были напилены, и друзья покатили их в свой лагерь, где и раскололи. Запалив костерок, они стали варить уху, к этому времени и Хамелеон проснулся. Сварив уху и пожарив рыбу на решетке, друзья сели обедать. За обедом, после нескольких стаканов самогонки, Жека снова вспомнил про бревна, сказав:

 

  – Да, из них плот бы вышел – загляденье, на что Хамелеон ответил:

 

  – А почему бы и нет. Выпив еще, наша братия твердо решила построить плот и после обеда все дружно пошли и прикатили все бревна к лагерю. Слегка обтесав бревна сверху, стали решать, как же им их закрепить. Тут Хамелеон вспомнил, что у него есть довольно длинный стальной трос, достал его из машины, и оказалось, что длины троса хватило, чтобы скрепить бревна между собой с двух сторон. Помимо этого, плот был скреплен бревнами поменьше, с концов и посередине. Построив плот, друзья принялись готовить ужин. Наварив картошки и открыв консервы, они плотно поели, не забывая и самогон, причем Хамелеон, который обычно держался дольше, почему-то вырубился первым. Поев, Жека решил, что плоту не хватает мачты с парусом. Парус было решено сделать из парусины, которой Хамелеон укрывал свой лендровер.  Сам Хамелеон спал, и помешать замыслу товарищей не мог. Дело оставалось за малым – поставить мачту, и мачта была сделана и поставлена. Пока Базилий крепил парус, Крутила вдруг откуда-то прикатил ржавый железный круг метрового диаметра, торжественно принес его на плот и сказал:

 

  – А на этом вот кружке и костерок можно будет запалить в пути.

 

Плот был готов, и пьяные друзья тут же решили его испытать. Поставили на плоту палатку, перенесли туда все пожитки и спящего друга, открыли его машину, и, увидев там, в багажнике пять пятилитровых канистр с минералкой, тоже перенесли на плот, недоумевая, зачем Хаму столько воды.

Спустили плот на воду, и поплыли.

Утром первым очухался Хамелеон, вылез из палатки и обомлел, увидев, что он на плоту, а вокруг – одна вода, и берега не видно. Ночью дул приличный ветер, плот унесло далеко в океан.

 

  - Какого лешего, это что, сон или явь,  - вскричал Хам, и тут его взгляд упал на раздувшийся парус, в котором он признал свою парусину. В это время из палатки, позевывая, вылез Крутила, которого данная картинка так же не привела в восторг.

 

  - Да, дела… пробормотал Крутила, и поспешил будить остальных, а Хамелеон все глядел и глядел на парус. Базилий также оказался не в восторге от водного пейзажа, только Жека не унывал. На Жеку и набросился Хам, спрашивая:

 

  - Это  что это за фигня и кто посмел снять парусину с его лендровера.

 

Жека сказал:

 

  – Да успокойся ты, твою тачку мы укрыли еловыми ветками так хорошо, что лучше не бывает, и, обращаясь к остальным, сказал:

 

  – Да не унывайте вы, конечно, это не самое милое дело, укатить по океану черт знает куда, но ведь приключение то, какое, а уж про работу и не вспоминайте, у нас форс мажор, этим мы все и объясним.

 

Кое-как друзья успокоились, разожгли костер и стали готовить завтрак. Веселый Жека, взяв удочку, стал рыбачить и за каких-нибудь полчаса наловил рыбы на хорошую уху. А плот все несло и несло ветром по океану. За обедом, наливая самогон, Хамелеон провозгласил тост:

 

  – Ну, надеюсь, не потопнем. Все дружно выпили и принялись за сытную уху. Следующий тост:

 

  – За приключения, которые хорошо кончаются,  – провозгласил Базилий, выпили и за это.

 

Так прошла неделя,  к концу которой минералки осталась только одна канистра. Тут друзья снова стали проявлять признаки беспокойства, тем более что самогон тоже был на исходе. Пока другие припоминали, кому пришла бредовая идея плота, Жека из чайника и маленького котелка соорудил опреснитель, набрал чайник морской воды, запалил костер, благо дрова еще не кончились, и поставил на огонь свою установку. К этому времени Базилий и Крутила вспомнили, что кинул идею плота Жека, а поддержал его Хамелеон. Они подошли к Жеке и хотели сказать ему пару ласковых, но, увидев на костре странное сооружение, первым делом спросили:

 

  -  А это что еще за фигня, На что Жека, поглядев на них как на дикарей, умным голосом сказал:

 

  –  Это я какой-никакой дистиллятор соорудил, а то без воды ведь пропадем. Хмыкнув, Баз и Крут отошли и присоединились к Хамелеону, который удил рыбу. Благодаря устройству, сооруженному Жекой, вода у друзей была. Правда, вкус у ней был довольно специфический, но терпимый. А плот все несло и несло дальше по океану. Остатки, всего ничего, чуть более двух литров самогона, друзья решили сберечь до лучших дней, так что на плоту теперь получился сухой закон, а так, все вроде на плоту образовалось более менее неплохо, клев был великолепный, да и консервы с картошкой еще не кончились, так что с едой проблем не было. Единственно, что не устраивало друзей, это вода, но тут альтернативы не было. На следующей неделе плаванья плот был остановлен береговой охраной Австралии. Из наших горе – путешественников один только Жека знал английский, поэтому с австралийскими стражами порядка он и общался. Что он только не объяснял ним, но… почему-то австралийцы решили, что наши изможденные друзья – русские шпионы. Их привезли в тюрьму и кинули в самую страшную камеру, причем Хамелеон так ударился о стену камеры, что потерял сознание…

Он начал приходить в себя, когда кто-то тряс его за плечо и истошно кричал:

 

  – Да очнись ты, Хам, сколько можно спать. Полностью очнувшись, Хамелеон увидел, что все друзья (и он, конечно) сидят на их месте, неподалеку на костре варится уха, а у берега появился пирс.

 

  - Ну, ты и дрыхнуть,  - усмехнулся Жека, целые сутки. Выпив ковшик воды, Хамелеон севшим голосом спросил:

 

  - Так это, мы на плоту  плавали, или как, на что Жека, удивляясь, ответил:

 

  – Мы что, идиоты? Ну, построили по пьяне плот, но с утра то очухались, кроме тебя, конечно. Разбирать плот стало жалко, вот и сделали из недоделанного плота приличный пирс.

 

  - Так что же, мне все это путешествие приснилось, что ли,  - спросил Хам.

 

  - Какое путешествие, удивленно спросили друзья, и за ухой Хамелеон рассказал им свой удивительный сон. Под конец рассказа, Жека хмыкнул:

 

  – Ну ты и Хейердал, недоделанный, и все, в том числе и сам рассказчик рассмеялись. Неслышно подкрался вечер, и наша компания стала собирать вещички, ведь завтра уже понедельник, и им всем надо на работу. Забравшись в лендровер, друзья покатили домой, по пути продолжая обсуждать сон Хамелеона. Первым выходил Жека. Выйдя, он попрощался со всеми, а Хаму сказал:

 

  – Ну, до скорого, Хейердал ты наш…

Так к Никите Баеву прочно прикрепилось новое прозвище – Хейердал…

 

КОНЕЦ

 

«Ах ты елки палки блин»

 

Пашка Еров недоумевал, да даже злился. Сегодня в их больницу должен был придти патриарх, и из-за этого незаурядного, конечно, события, приходилось каждые полчаса протирать пыль на тумбочках и вытирать полы. Работал Пашка санитаром, и работа обычно не слишком затрудняла ему жизнь, но сегодня…

 

  - Ах ты елки палки блин (любимое ругательство Пашки), из-за какого-то старого священника  приходится потеть, дабы начальство могло пустить пыль в глаза, - бубнил он себе под нос. К концу дня Пашка вымотался весь, и что его еще больше разозлило, так это то, что визит перенесли на завтра.

 

  - И какого же черта я так убивался сегодня, ах ты елки палки блин, ведь теперь и завтра такое же безобразие будет – ругался Пашка. Он так психовал из-за трудного дня, что сломал стул, за который с него еще теперь и с зарплаты вычтут.

 

  - Да что ты выступаешь,  - пытался его остудить Колька Безрогов,  - не ты же один устал…

 но Пашка не стал его слушать, хоть и успокоился, тем более что рабочий день подошел к концу.

На следующий день опять пришлось вылизывать вверенный ему участок. Пашка уже не сдерживаясь, ругал патриарха, на чем свет стоит, видя в нем причину всех своих неурядиц. Патриарх опять не пришел, его визит снова перенесли на завтра.

 

  - Ах ты елки палки блин, я тут с ног валюсь от усталости, а этот гад все завтраками кормит,  - Павел обрушил целую тираду ругательств, тем более что он нашел благодарного слушателя. Слушатель этот был пациентом больницы, звали его Егор Зеверзев, и он аж расцветал, слушая Пашкину ругань.

 

  - Слушай, Павел, а ты можешь яд достать,  - вдруг спросил его Егор.

 

  - Яд, а для чего,  - недоуменно спросил Пашка.

 

  -  А  патриарха отравить, если он, конечно, придет,  - спокойно произнес Егор. Пашка даже ухмыльнулся, и не думая, сказал:

 

   – Да достану, не вопрос. Продолжал работать Пашка уже в хорошем настроении, хоть работы было и много, но он предвкушал завтрашнюю месть патриарху.

 

   - Получишь ты завтра гостинца,  - шептал он себе под нос, в который раз протирая полы,  - получишь, шептал, вытирая пыль с табуреток…

 

Улучив момент, он сумел стянуть сильнодействующее лекарство, и перед уходом, отдал его Зеверзеву.

 

Утром Пашка уже с нетерпением поджидал прихода патриарха, и, ухмыляясь, думал – приоделись все в новые халаты, все чистенько, для кого стараетесь – (в своей язвительности он уже забыл, что и он старался) – для покойничка.

И вот – момент настал. Патриарх со своей свитой посетил, наконец, больницу, ходил по палатам, общался с персоналом и пациентами, вот уже вошел и в палату к Егору Зеверзеву, где тот предложил патриарху стакан морсу. Не отказался патриарх, выпил морс. Вот  только, поморщившись, произнес:

 

  – Горьковат морс, что-то. И тут ему стало плохо. Не успели подбежать врачи, как он скончался. И тут Пашка впервые осознал, что же они наделали…

 

  - Брр, проснувшись,  - пробурчал студент медицинского института Павел Еров,  - жуть, и приснится же такая чушь.

 

Наскоро приняв душ и выпив чаю, он понесся из общаги в институт. После института он с приятелями пошел в больницу сдавать кровь. Приятели его и раньше сдавали, а он шел впервые. Зайдя в больницу, он поразился сходству ее коридоров с теми, которые он мыл во сне. И, когда ему (вместе с приятелями, конечно) предложили – а почему бы вам не поработать санитарами, деньги не лишние, Павел, с диким криком:

 

  – Не-е-е-е-ет,  - выбежал из больницы.

КОНЕЦ

 

«Дачный НЛО, или пирамида доктора Евгенуса»

 

Случай этот произошел летом, на даче. Как-то поутру, придя на дачу, сестры Али-Алла и Вери-Алла увидели странное сооружение, похожее на ракету. Сооружение также напоминало пирамиду, но иллюминаторы в верхней его части все же относили его к ракете.

 

  - Да это же НЛО,  - воскликнула Вери-Алла, Али-Алла, согласившись с сестрой, заметила:

 

   - НЛО то село как раз над нашей печкой.

 

Присмотревшись к НЛО, сестры с удивлением заметили, что лишь верхняя его часть изготовлена из металла, а все остальное – из дерева, не считая пластиковой окантовки. Сооружение стояло над печкой на бревнах, в иллюминаторах не оказалось стекол, да к тому же, внутри было пусто, не считая полок в основании.

 

  - Наверное, произошло крушение,  - подумала вслух Али-Алла.

 

  - А инопланетяне испарились, - добавила Вери-Алла.

 

Жаль, что у нас нет фотоаппарата, а то бы сфотографировали этот неопознанный объект, подумали сестры, но тут на велосипеде приехал Дэни, внук Али-Аллы. В его навороченном телефоне оказалась и камера, и по просьбе бабушки он сделал несколько кадров странного объекта. В это время с рыбалки вернулся доктор Евгенус, кстати, муж Вери-Аллы и его ассистент, профессор Валериан, приходившийся братом обеим сестрам.

 

  - Посмотри-ка, - обратился Валериан к Евгенусу,  - а твоя пирамида вызвала интерес. Довольно улыбаясь, доктор Евгенус  подошел к своему творению, говоря при этом:

 

  – Ну, и как вам это, а?

 

  - Ты уже видел это НЛО,  - спросила Вери-Алла у мужа.

 

 - НЛО? Какое, к чертям НЛО, это пирамида, которую я построил над печкой специально, чтобы доказать свою теорию, - возмутился Евгенус.

 

  - Ну, вы даете,  - веселился профессор Валериан,  - разве может быть космический аппарат деревянным, да еще и стоять на бревнах.

 

Присмотревшись повнимательней, Али-Алла узнала в пластиковой синей окантовке специальные уголки, которые, вообще-то, предназначались ею совершенно для других целей, как и остатки оцинкованного листа, которые, как она поняла, пошли на верхушку этой пирамиды.

 

  - Ну а зачем иллюминаторы то вырезали, - спросила Вери-Алла, на что ее муж, посмеявшись, ответил:

 

  - Да не иллюминаторы это, а отверстия, чтобы дым проходил, как никак, печка же.

 

Долго смеялись доктор Евгенус и профессор Валериан над НЛО, а сестры, в отместку за смех, назвали сооружение – пирамидой доктора Евгенуса. Так и стоит эта пирамида, уже второй год стоит, а печку под ней растапливать опасаются. Пирамида то деревянная, а ну как она загорится?

 

КОНЕЦ

 

PS пирамида эта действительно существует, она находится на дачном участке моей тетушки, у которой я бываю каждый год, в отпуску. Построена она моим дядей. Увидел ее я только в этом году, и вот, написал эту миниатюру. Все имена и диалоги вымышлены, никто не называл это сооружение НЛО, так как все видели, что это постройка дядюшки. 

 

«Классификация драконов(шутка!)))»

 

Дракон – просто дракон, не перевоплощающийся

Драконь – дракон, перевоплощающийся в коня

Дракот – дракон, перевоплощающийся в кота

Дракар – дракон, перевоплощающийся в автомашину

Дыракон - дракон, перевоплощающийся в дырокол(опасайтесь дыроколов)

Дракоз - дракон, перевоплощающийся в козла

Дракул - дракон, перевоплощающийся в вампира(Дракула – дракониха????)

 

Это так, шутка, не имеющая ни какого отношения к настоящим драконам и тем, кто пишет о них  рассказы, если что, заранее извиняюсь. Пол Унольв

 

Когда я писал свою шутливую классификацию, я не предполагал даже, что она вызовет такой интерес, но – вот добавления от других авторов:

 

Драгон - драгоценный дракон в период гона.
Дракун - дракон, перевоплощающийся в куницу.
Дракен - дракон, перевоплощающийся в кенаря (певчий, словом).

Мария Тернова

 

Дра - Кон! Не так ведь всё в нем просто. Что, кто, откуда, почему?
Вроде бы слов игра, а подумаешь, остановишься - жуть берёт.
Всего Вам наилучшего. Вадим.

Вадим Бусырев  

 

Дракошка - дракон, перевоплощающийся в кошку
Дракур - дракон, перевоплощающийся в самонадеянного петуха,
Дракваша - дракон, перевоплощающийся в лягуха (не в простоквашу!),
Драк - дракон, просто дурак, м.б. Иванушка, но шальной,
Драка - вторая половинка Драка, тоже ничего, без тормозов баба, чуть что в драку,
Драчуня - их дочка, маленькая разбойница,
Дракус - Дракон, чей-то лакомый кусочек... А м.б. кусочек чего ни то... совсем несъедобного,
Драконсул - дракон, с дипломатическими наклонностями, перевоплощающийся в демократа...

Лариса Бесчастная

 

А вот интересно, дракодур – это самодур или трубадур?

Сергей Вершинин  

 

КОНЕЦ

 

«Горе – музыканты»

 

К Менедему (Меденему) Эгрину в его полу дом, полуземлянку пожаловал старый друг Агор (Заблеванный) Вейс. Оба друга когда-то были известными музыкантами. Менедем со своим братом Меденемом играли в группе М&Мs,  а Агор выступал сольно. Они были довольно известными в Патрии музыкантами, но… это было лет пятнадцать назад, а с тех пор многое изменилось. Куда то пропал Меденем, а Менедем стал называться двойным именем, утверждая, что у него никогда и не было брата, из-за таких утверждений, впрочем, он отсидел год в тюрьме и десяток лет провалялся в психушке. От  Агора ушла жена, которой надоело постоянно убирать блевотину в доме, за что Агора, собственно, и прозвали заблеванным. В общем, жизнь катилась в пропасть, что совершенно не устраивало обоих. К тому же их бывшие жены спихнули им подросших детей, так, к Агору приехала его единственная дочь Бацилла, да не одна, а с женихом, коего звали Харибдарх Бдадарх, а к Менедему явились две дочери – близняшки, которых и звали то одинаково – Терва.

 

  - Слушай. Менедем, а что бы нам не податься в продюсеры, а, - спросил Агор,

 

  - И чьими же,  - удивился Менедем. На что Агор, ухмыляясь, ответил:

 

  - А создадим группы из своих деток, и всего делов. Твои девки вроде поют, слышал я, да и моя Бацилла  тоже проорать что-нибудь сумеет, а женишок ее вроде на барабане играет.

 

  - Да,  - ответил Менедем,  - идея, конечно в этом есть, а деньги где возьмем, в Патрии нам никто и копейки не даст. Агор не дал договорить другу, сказав:

 

   - Пошлем Патрию к чертям и переберемся в Пуффины, там нас  мало кто знает. Найдем богатого чувачка и обтяпаем дельце. А сегодня свадьба у дочурки моей, приходи, с Харибдархом познакомишься. На том и порешили.

 

Придя на свадьбу, Менедем, поздравляя молодоженов, спросил у Харибдарха:

 

  - И на чем же ты, кроме барабанов, играть умеешь. Услышав вопрос друга, Агор ухмыльнулся, потрогав свой синяк, а сам Хари (так его для краткости стали звать) заявил:

 

  -  Я в бубен могу бить. Заинтересованный Менедем попросил показать, а Хари в ответ ударил его по физиономии своим огромным кулаком под стонущий смех Агора, который сам, незадолго до этого так же получил в бубен от зятя…

 

Агор решил назвать группу своих дочери и зятя «сЦилла и ХариБда», соединив в название имена дочери и зятя, а Менедем группу для дочерей, не мудрствуя лукаво, назвал «М&Мs -Тервы». Неделя на сборы, и новоявленные продюсеры, вместе со своими группами отправились на самом дешевом пароходе в Пуффины. В Пуффинах, устроившись у дальней родственницы Агора в доме, причем родственница была не в восторге от шумной компании, они отправились в бар, узнать новости. По дороге к бару они прочитали на какой-то афише, что через неделю будет музыкальный конкурс, что, несомненно, их вдохновило, от чего они так набрались в баре, что домой вернулись ползком. На следующий день они отправились к известному пуффинскому богатею Иффефилу занимать денег под свои группы, причем первым пошел Менедем. Обе Тервы богатею понравились, и он, не раздумывая, выдал десять тысяч пуффинских монет  Менедему (Меденему) Эгрину, после чего тот отправился домой. Вид же Бациллы внушил ему ужас, а когда он увидел Харибдарха Бдадарха, то просто испугался.

 

  - На чем же играет этот гигант,  - спросил Иффефил у Агора, на что тот ответил:

 – Он играет на барабанах.

 

  - Что еще умеешь делать,  - спросил богатей у Хари, тот, естественно ответил:

 

  – Бить в бубен, а на предложение показать свое умение, мощным ударом вышиб дух из несчастного Иффефила.  Посмотрев на валяющегося без сознания богатея, Агор, недолго думая, с помощью зятя прихватил все деньги, имевшиеся в доме Иффефила и, ухмыляясь, сказал Харибдарху:

 

  - О музыке теперь можно забыть, ведь у нас есть деньги.… Этой же ночью Агор со своей семейкой отбыл обратно в Патрию…

 

Очнувшийся Иффефил, естественно, забил тревогу, но этих разбойников и след простыл. К счастью Менедема (Меденема), богач вовсе не связывал его с Агором, а наоборот, помог в продвижении «М&Мs-Терв», правда, изменил их название на «С – Тервы». Так он назвал дуэт дочерей Менедема, так как стал их продюсером. На ближайшем конкурсе они заняли первое место. Место в постели Иффефила они заняли еще раньше. Менедем, оставив своих Терв на попечение Иффефила и получив от него кругленькую сумму, отправился в Патрию.

 

Вернувшись домой, он с удивлением застал в своей землянке Агора и его зятя, Харибдарха. Землянка, естественно, оказалась заблевана по самое немогу.  

 

  - Что вы тут делаете, своего дома нет, что ли,  - спросил возмущенный Менедем (Меденем), на что Харибдарх, приподнимаясь, угрожающе спросил:

 

   - А в бубен не хочешь, а Агор миролюбиво сказал:

 

   – У моего дома полиция стережет, так что извини.

 

Пришлось Менедему смириться с незваными гостями, не выдавать же друга полиции. Пожив недельку дома, Менедем засобирался обратно в Пуффины, так как жизнь с Агором означала беспробудное пьянство, что Менедема, хоть он и любил выпить, не очень устраивало. Приехав к Иффефилу, Менедем, в один из вечеров, рассказал ему про незадачливого друга. Богач уже столько наварил с помощью стервочек, что простил грабеж  и забрал заявление из полиции. Теперь Агор мог спокойно идти домой, о чем ему с радостью сообщил Менедем, как только вернулся домой. Хмыкнув, Агор с зятем покинули изрядно заблеванное помещение. Посмотрев на хижину, прежде служившую ему домом, Менедем, вспомнив, что деньги у него есть, сжег бывший дом и нанял строителей, которые стали строить ему дом, а сам пошел к Агору, сказав ему:

 

   – Ты у меня пожил – теперь я у тебя поживу. Агор не возражал, сказав только:

 

   – Ставь бутылку, дружище, и спасибо, что от полиции меня спас.

 

За неделю новый дом Менедему был построен, и, устроив по этому поводу грандиозную попойку, Менедем вселился в новый дом. Возникает вопрос – а куда подевалась Бацилла, доченька Агора и жена Харибдарха, но этого не знал ни Агор, ни Харибдарх, да и им, собственно, наплевать было, куда пропала Бацилла, а та, зная, что ни отцу, ни мужу она не нужна, осталась на корабле ублажать матросов, которым не было дела до ее страшной физиономии…

Иффефил, тем временем, решил свозить своих стервочек  на международную гастроль, в Регипепед, где правила его дальняя родственница, Рентгефила. Менедем также поехал в Регипепед, а с ним увязались эти два бандита, так называл Иффефил Агора с его зятем. Корабль, на котором совершалось путешествие, был не очень большим, это была яхта Иффефила, сам богатей со своими стервами находился в шикарной каюте, а Менедем, со своими незадачливыми друзьями устроился на палубе. Агор повесил свой гамак за борт, дабы удобнее было блевать, так как у него открылась морская болезнь и даже его любимое пойло – водка «Патрианский стандарт», коей он взял на борт аж десять ящиков, не помогала, даже ее, любимую, отторгал его желудок. Менедем же, так же, как и Харибдарх, отлично переносили качку, попивая вволюшку пойло, запасенное Агором. Когда плаванье окончилось, Агор сказал:

 

   – Придется мне, видно тут оставаться, обратную дорогу я не вынесу.

 

Впрочем, за двое суток он восстановил свои силы, съедая все, что давали и выпивая не мерянное количество спиртного. Остановилась вся компания во дворце Рентгефилы. После трехдневного отдыха начались выступления стервочек. Две недели мотались стервочки по Регипепеду, а вернувшись, снова устроили отдых. Одна из стервочек влюбилась в Уллихарха, младшего брата Харибдарха, и, по этому поводу, бросила Иффефила. Другую подкараулил Харибдарх, и предложил жить с ним. Терва, конечно, была сначала против и даже угрожала все рассказать Иффефилу, но после ласкового вопроса – а в бубен, заданного Харибдархом, согласилась. После проведенной ночи он ей даже больше понравился, ведь, что греха таить, Иффефил уже был староват. Сам Иффефил, конечно, не был в восторге от этого. Еще бы, он не только лишился раскрученных исполнителей, но и любовниц. Менедем с Агором его утешали, как могли, предлагая себя в качестве исполнителей. Подумал Иффефил, и с горя согласился. Так появилась группа «АгоМенСтарС» (или АгоМедСтарС). Аго было от Агора, Мен (Мед) – от Менедема (Меденема), старс расшифровывали по-разному – кто звезды, а кто и старые сволочи. Первый концерт новоявленного ансамбля прошел в столице Регипепеда, после чего Иффефил, Агор и Менедем отправились на яхте в Пуффины. Братья Харибдарх и Уллихарх,  вместе со своими женами, Тервами, тоже без дела не сидели, а создали группу «ХУТЫ». Х – естественно, обозначала Харибдарха, У – его брата Уллихарха, ну а ТЫ – это были ТервЫ.  Отдохнув в Пуффинах, «АгоМенСтарС» отправились на свою родину, Патрию, с концертным туром под слоганом – старые звезды на новый лад, патрианцы с недоверием, но все же ходили на концерты «этих старых пердунов», и  не были разочарованы, оказалось, что старики еще умеют зажигать не по детски. Правда, на последнем концерте произошел конфуз, впрочем, давно ожидаемый старыми поклонниками Агора – он выблевал прямо на сцене. Несмотря на этот конфуз, гастроль удалась. А, возвратившись в Пуффины, Иффефил застал у себя группу «ХУТЫ», члены которой убедили его и их взять под свое крыло. Он согласился, только поменял им название, теперь «ХУТЫ» стали называться «Футы – Нуты» на этом кончается этот рассказ

КОНЕЦ

 

«Аврора, или остров имени… Брежнева»

 

  - Все кончилось крахом, ГКЧП – провалился, эти чертовы демократы победили, да теперь еще и наш, имени Ленина город, переименуют к чертовой бабушке, – с таким вот воззванием обратился к товарищам старый коммунист Иван Сидорович Шлёвский. На это Вадим Колунов, молодой, еще недавно только вступивший в партию, и потому еще без отчества сказал:

 

  – Да, кто же мог ожидать, что хлюпики – демократы победят.

 

  - Да шиш бы они победили,  - возмущенно сказал Иосиф Петрович Пульник, и продолжил: - если б у начальства смелости хватило, демократов бы и не было уже, да только пшиком кончились ГКЧПишные потуги, испугались, а надо, надо было крови пустить, и страна в едином порыве, одобрила бы. Да что теперь об этом говорить, надо думать, как быть.

 

  - Есть у меня мысля, знаете ли,  - сказал Вадим,  - мысля такая – валить надо из страны, и валить – пока еще все не в норме – то есть сейчас. Есть у меня актив комсомольский, да и пионеров, преданных хватит. Соберем, так сказать, команду, и рванем.

 

  - На чем,  - ехидно усмехаясь, спросил  Иван Сидорович,

 

  - На чем, на чем, а на Авроре, неча ее демократам оставлять, еще пустят на металлолом, - парировал Вадим.

 

  - Тю, да она ведь памятник, не получится, насмешил ты меня,  - сказал Иосиф Петрович.

 

Все присутствующие рассмеялись, а Вадим, тоже посмеявшись, заявил:

 

  – Да отремонтирована она. Я, как еще перестройка началась, нашел ребят, рабочих, и медленно, но верно, ее, вернее его, это ж крейсер, привели в боевую и прочую готовность. Так что все готово, дело за решением, кого с собой брать будем?

 

  - Это вопрос, действительно, надо решать,  - сказал Иван Сидорович, а ты молодец, тока, как же это, никто не знал, а.

 

  - Ремонт проходил под видом реставрации,  - ответил Вадим.

 

Целый месяц шла тайная подготовка. Собирали надежных, верящих в светлые идеалы коммунизма людей, запасали продукты, что было сложно, но… свои люди были и на прод.базах, так что все было в норме. К концу сентября все было готово. Пятьдесят  юных пионеров, две дюжины комсомольцев, верных делу партии, десятка три рабочих и дюжина партработников – таков был состав коммунистической бригады, готовой покинуть свою историческую родину, свой город революции.  Во главе стояли: - Иван Сидорович Шлёвский, Иосиф Петрович Пульник, Александра Федоровна Непрошибалова и Вадим Колунов. Капитаном был назначен Авдей Емельянович Колунов – отец Вадима Колунова, старый коммунист, и что главное – капитан второго ранга в отставке. Нашлись и другие, связанные с морем. После кратких и секретных, естественно¸ учений экипажа, второго октября 1991 года Аврора отбыла со своей стоянки.

 

Не удивительно, что Аврора прошла мимо советских (да-да, тогда еще советских) пограничников, после всех событий особого порядка не было, но она прошла и мимо финских. Те, вероятно, были просто ошарашены, видя, как мимо них величаво проходит Аврора. Как бы то ни было, Аврора вышла из финского залива и миновала Балтийское и Северное моря, не замеченная, или не остановленная ни кем. Долго блуждала Аврора по Атлантическому океану, запас продовольствия уже подходил к концу, люди держались только благодаря своей стойкости. Вдоволь помотавшись, наткнулись все – же на какой то остров. Высадились. Все с радостью увидели реку и бросились к ней (питьевая вода уже дня три как закончилась у них). После некоторого радостного сумбура, собрали общее собрание, на котором порешили остаться на этом острове. Единым порывом все проголосовали за то, чтобы назвать остров островом имени… Брежнева. После торжественного ужина из остатков консервов и наловленной пионерами рыбой, все пошли спать. Утром на скоро сооруженном флагштоке торжественно подняли красный флаг. Центральным комитетом острова, в который вошли Иван Сидорович Шлевский, Иосиф Петрович Пульник и Александра Федоровна Непрошибалова, было принято решение о строительстве дома из имеющихся материалов, а также и об экспедиции в глубь острова.

 

Проснувшись на следующий день, они с удивлением обнаружили, что их временный лагерь оккупирован какой то военщиной. Как оказалось в последствии, остров – то был натовской военной базой, просто они высадились в самой плохой его части, которая военными не использовалась.

 

  - Да, не получилось,  - с вздохом сказал Вадим Колунов, на него все сразу набросились с криками:

 

  – Ты и виноват, твоя идея…

 

 Если бы его не спасли натовцы, то наверно, убили бы. Кончилось все тем, что всю их бригаду, за исключением Вадима, который лежал в лазарете, промурыжив некоторое время на одной из баз, депортировали на родину, где всех, за исключением пионеров, посадили за угон Авроры. Вадим Колунов, вылеченный, попросил политического убежища, которое ему дали. Не прошло и месяца, как Советский Союз прекратил свое существование.

 

КОНЕЦ

 

                                                      Охота на леопарда

Недавно, блуждая по Интернету, нашел сайт Эрмитажа, и, если можно так выразиться, прогулялся по интерактивным залам. Поглядел некоторые картины. К моему стыду, в Эрмитаже я ни разу не был, хоть и бывал в Питере. Особенно меня привлекла картина фламандского художника Пауля де Воса  «Охота на леопарда». Она поразила меня  своей красотой и трагичностью. Леопард, уже почти поверженный, все еще продолжает сопротивляться своре псов. В своре тоже есть уже потери. До боли жалко леопарда, я не охотник, и видимо, не понимаю, зачем кому то надо убивать красавца зверя. Но жалко и собак, люблю я их. Мой Вилли, правда, вовсе не был охотничьим псом, но к собакам у меня трепетное отношение. Сильная картина. Это, конечно, всего – навсего, мнение профана, но вот, почему то эта картина не оставила меня равнодушным. Увидел, и написал миниатюру.

 

«Дачная фото сессия»

 

Мохнатый шмель, добродушно жужжа, летал с цветка на цветок, делая свое дело. Вдруг он увидел фотографа, который явно пытался его, шмеля, сфотографировать. А что, да пусть фоткает, может, в журнал какой пошлет, подумал шмель. И не только дал себя сфотографировать, но и перелетев на другой цветок, принял другую позу, дабы фотограф его еще и в профиль обессмертил. Увидев выкрутасы шмеля, лягушка также возжаждала попасть в журнал, и специально попалась на глаза фотографу, попрыгала вокруг него, тот ее и щелкнул. Ну слава богу, теперь может, какой принц, или там, царевич фото увидит, и прибежит ко мне, да и поцелует. Лягушка мнила себя заколдованной принцессой…

 

И простая бабочка, из крапивниц, тоже с удовольствием позировала фотографу, надеясь, что фотографию увидит ученый, исследует ее, и поймет, что крапивницы в родстве с махаонами.

Увидев блики объектива, вблизи нарисовался жук, которому тоже захотелось попасть в историю, хоть просто так, за компанию. Не успел фотограф щелкнуть жука, как второй, размахивая единственным усом, как свидетельством своей инвалидности, просто требовал его сфоткать…

 

И никому не пришло в голову, что не фотограф это, а усталый дачник, отдыхая от дачных дел, фотографирует их для своей забавы. Все же, дачник этот, будучи графоманом по натуре, выложил таки фотографии насекомых и лягушки на литературный сайт, написав к фоткам несколько слов.

 

«Облако»

 

Посмотрел в окно – и сразу помчался за фотокамерой! По небу, под видом облака, медленно проплывает русалка. Пока не уплыла, надо успеть запечатлеть. Но вот же, елки палки, стекло бликует. Не беда, выбежал на улицу, там и сфотографировал русалку. Хотя, если присмотреться, и чуть дорисовать картину воображением, может и не русалка это, а кентаврица, спешащая на свидание к своему кентавру. Нашел в Интернете рисунок кентавра, присоединил к фотке облака, вроде, похоже. Хотя, конечно, это только моя фантазия, подстегнутая необычным видом облака…

 

Жужжание

 

Кончился у усталого дачника отпуск, и вернулся он домой. Собственно, усталым дачником мне уже и называться не стоит, скорее, усталым работником, поскольку две недели я уже отработал. Но дело не в этом. Дело в том, что в удачное, по погоде, воскресение, решил я выйти из дома с фотоаппаратом. Только спустился с крыльца, как услышал жужжание. Жужжание это издавали мухи, сидящие на цветках на клумбе, соседствующей с крыльцом. Мухи эти были весьма воинственно раскрашены в пчелино–осиные цвета, но все же, было понятно, что это мухи. Но дело опять таки не в этом. Приблизившись к мухам и цветам для удачного снимка, услышал я их жужжание, и не только услышал, а показалась мне, что и разобрал, о чем жужжат мухи. Жужжали они, конечно, о погоде, о лете, что вот-вот кончится, и о грядущей осени. Вспоминали и зиму, которую не все переживут.

 

 

Жужжим, работаем с пыльцой,

А лето на исходе, о-ёёй!

Уж на пороге осень поджидает,

А там зима, увидимся ль весной?

 

«Карикатуры»

 

Карикатуры, которые в далеком уже 1985 году нарисовала моя двоюродная сестра Люба Ермакова

на мою персону...

ЗЛО И ВЕСЕЛЬЕ, РАДОСТЬ И ГНЕВ, НАПРЯЖЕНИЕ И СПОКОЙСТВИЕ...

Словом, весь я в свои тогдашние 20 лет...

 

«Игорь, может лучку для аппетита?»

 

Сколько себя помню, не люблю лук. Помню, в детском саду принуждали этот лук в супе есть, вот и не взлюбил его. Не люблю и не ем. Ни дома, ни в гостях... Помню, учился в Петрозаводске в техникуме, жил у родни. Естественно, все, кроме меня лук этот очень даже ели. А я - нет! Сижу за столом, и стараюсь, чтобы лук из тарелки в ложку, а затем и в мой рот не попал... брат двоюродный прикалывается, а сестра - взяла карандаш, и вышла эта вот самая карикатура. Всем было весело, всем смешно! А лук... так и не ем его. Не люблю

 

«Чаю? А вы будете? Тогда и я буду пить»

 

Что может быть лучше чаю? Что-что, а чай я любил с детства... Живя в Петрозаводске у родни, на вопрос: - Игорь, чай будешь? неизменно отвечал вопросом на вопрос: - Чаю? А вы будете? Ну тогда и я буду пить. Двоюродная сестра не упустила и подобные случаи, сообразив такую вот карикатуру на меня)))

 

«Куда вырядился?»

 

Учась в техникуме, всегда очень нервничал перед экзаменами. Вставал в 6 утра, чтоб пораньше сдать, но все равно, те, кто жил в общаге – были первыми.  Шутя над моими переживаниями, двоюродная сестра и нарисовала сию карикатуру. С вечера то я, конечно, не одевался)))

 

«На книжной полке»

 

Ох, чего только нет на книжных полках. Чего точно нет – так это порядка! Все жанры – в разнобой, и все писатели – туда же.

С «Россией молодой» Юрия Германа соседствует трехтомник Джоанны Линдсей, рядом прикорнули книжки Абрахама Меррита и Ивана Ефремова, тут же стоят Петроний и Апулей, слитые в одной книге, а рядышком примостился солидный томик Франсуа Рабле. Рядом с Рабле приткнулись «Эликсиры сатаны» Гофмана и «Ребенок Розмари» Айры Левина. Трехтомнику Гарольда Роббинса составляют компанию Мэтью Перл и Владимир Богомолов, чуть в сторонке, особняком – трехтомник Ирвина Шоу.

С «Властелином колец» Толкиена соседствуют Мейтсон и Хелм, с десятком разнокалиберных книг Стивена Кинга – Фриц Лейбер и Питер Страуб. С двухтомником Пола Андерсона – трехтомник Рэя Бредбери и четырехтомник Уэллса, и много еще всякого – разного. Но есть на моей книжной полке место и авторам ПРОЗЫ.РУ! Это две книжки Вадима Бусырева. А еще – избранные произведения Дмитрия Верендеева в одном томе. И – «Плюшкин XXI века» Ираиды Тровой! И даже свой, сам себя издатский сборничек на полку поставил.  Смотрю – и радуюсь!

 И все это только одна книжная полка. А в доме, конечно, найдутся еще книжные полки, и даже пара книжных шкафов. Но я описал только свою полку. Может, со временем, опишу и другие…

 

«Записки графомана»

 

Первая прививка графомании растворилась в моих мозгах в далеком 1989 году, а может, и в 1990, уже и не припомню. Этой самой первой каплей была миниатюрка «Олкуманц», про страшного монстра, рожденного женщиной от обезьяны. «Олкуманц» был занесен в записную книжку, и, после того, как мы с братом посмеялись, забыт. Но не тут то было, графомания, пусть еще малой крупицей засевшая у меня в мозгу, требовала продолжения. И продолжение, под названием – «Куманца, дочь Олкуманца» - было написано. Видимо, этой каплей – а «Куманца…»(впоследствии вошедшая мини – главкой в «Олкуманца») - была еще меньше, чем первая попытка творчества – крупица графомании была удовлетворена и надолго меня оставила…

 

Однажды, мой пятилетний племянник(сейчас он уже заканчивает 10 класс) попросил сказку прочитать, и тут я вспомнил своего злосчастного «Олкуманца». И хоть сам «Олкуманц» не очень-то подходил под детскую сказочку, но я, мысленно подкорректировав его, все же рассказал ребенку. Больше того, мною из плотной бумаги были сооружены солдатики – олкуманцы. Да-да, детям ведь нужны не только сказки, но еще и игрушки. Так как одним типом солдатиков – олкуманцев было не очень то интересно играть, я сообразил и других, назвав одних рогульфами, а вторых – волосатиусами…

Видимо, эти названия – рогульф, волосатиус – подогрели аппетит крупицы графомании, и пусть не сразу, но я все таки написал продолжение «Олкуманца», назвав его «Аррабан, или запредельный мир». Впоследствии, запредельный мир развалился на две части, первая вошла в рассказ – эпопею «Олким», вторая же назвалась «Последней войной Аррабана».

 

Крупица графомании росла и зудела – пиши, пиши… и году в 2007 я решил попробовать написать пародию на «Таинственный остров» Жюля Верна. Пародии, конечно не получилось, получился «Остров имени Блерио, или дер грюне пункт, твою мать». Надо сказать, что в те времена компьютера дома у меня не было, был на работе, но общий. Насочиняв чего-либо, я потом очень долго, выкраивая пять, десять минут в день, печатал один – два экземпляра своих россказней. Все это кончилось в 2009 году, когда с отпускных я купил ноутбук. Ноутбук – хорошо, не надо торопиться, выкраивать по капелькам время на работе, можно спокойно печатать дома. С ноутбуком появился и Интернет, в котором, методом проб и ошибок я все же нашел ПРОЗУ.РУ, и жутко обрадовался, вывалив свои скромные графоманские записки.

 

Теперь графомания заняла приличное место в моей голове, уже не крупинка, нет, побольше ореха, наверное будет. Ведь теперь не надо записывать по записным книжкам, нет. Как только вдохновение придет, так сразу к ноутбуку. По клавишам стучать. А потом и выложить сразу на ПРОЗУ.РУ. но и этого графомании моей мало. Нет, она вынудила меня купить принтер, дабы печатать самого себя, что я и стал делать с удовольствием, раздаривая свою писанину родне.

Благодаря одному из авторов ПРОЗЫ.РУ – Геннадию Захарову – я научился делать брошюры, с помощью программы профессора Орлова  - «верстка текста книжкой», о которой, в одном из своих рассказов Геннадий Захаров и рассказал.

 

Брошюры эти, с моими записками графоманскими, оказываются на книжных полках у родни и друзей, в том числе и у друзей с ПРОЗЫ.РУ…

 

«Дачная фотосессия – 2012»

 

Ох, кто только не попадался этим летом дачнику на глаза! Но на глаза  - это одно, и совсем другое, когда помимо глаз дачник не забывал вооружаться фотокамерой, и мог, соответственно, сохранить всех, кто попался на глаза. Хотя как сказать, например, желтая бабочка, вроде похожая на махаона (а может, он и есть?) на глаза частенько попадалась, а как вооружился фотиком, так с трудом сумел сфоткать. Белянка, та с удовольствием и подолгу позировала, вот только крылья не открывала – ну ни в какую. Темная бабочка, та аж на руку садилась, когда без камеры, а с камерой в руке – так и побегать заставила. Ладно хоть жуки не убегали, легко давали себя сфоткать – четверо их мне попалось за отпуск, вернее, попадалось то больше, но фотик не всегда брался на дачу. Стрекоза, сначала погоняв, потом все же позволила сделать несколько кадров. Сфотографировал я и комара, пьющего мою кровь, и еще какого то странного насекомого. А потом мне попалась юная жаба! Ну как не сфоткать? Сфоткал ее с удовольствием, а жаба – быстренько убежала. Сфотографировал и улитку – вредительницу, и ящерицу, которая грелась на солнышке и никуда не убегала.

А тут и время подоспело – домой возвращаться…

 

 

Была питьевая вода... Между Пряжей и Киндасовом.

 

Между Пряжей и Киндасовом есть замечательное место - Нинесельские горы, раньше там и деревня была - Нинесельга. Деревни, конечно, давно уже нет. Неподалеку от тех мест есть дачный участок. О, когда он разрабатывался, желающих было полно. участок располагался между двумя озерами - Шаньгимой и Чегозером, правда, до обоих озер довольно далеко идти, но ничего, проведут воду и будет хорошо. Но!Надежды, как на воду, так и на свет  канули в лету, и от сотни участков осталась меньше десятой части. Около десяти участков разрабатывались, а остальные - снова заросли. Воду для полива брали из разнообразных канав, а для питья, еды - несли из дому. Правда, в скором времени обнаружили неподалеку пожарный водоем с чистейшей водой. Сырую пить, конечно не рисковали, но на чай, на еду - стали брать  с водоема. И насколько стало легче! Ладно, тем, у кого машины, а "безлошадные" - ведь таскали воду на себе из Пряжи, теперь это изменилось. И много лет все исправно пользовались водоемом с питьевой водой, лишь по весне приходилось его немного чистить. Но этим летом все изменилось. Весной еще брали там воду, а летом... а летом, придя за водой, я не узнал пожарного водоема, половину его площади занимали саженцы ели, а в сам водоем было набросано еловых веток, видимо для того, чтоб саженцы не утоли. Воду чистой назвать уже было нельзя, и снова пришлось таскать ее из Пряжи. Но кто же сажает Ель в воду? разве она там будет расти? Вокруг водоема были беспорядочно брошены полиэтиленовые мешки, в которых, наверное, были привезены саженцы. Мешки то мы убрали... Кто же так бесхозяйственно обошелся с саженцами ели? Увы, точного ответа - не знаем, но можно предположить, что это лесорубы.  Возможно, саженцы были выданы им для восполнения природы, а они взяли и сунули их в водоем, испортив как саженцы, так и водоем. Месяц я был на дачном участке своей тетушки, и месяц саженцы лежали в воде. ладно вода, хотя без нее туго, хоть ею пользовались лишь несколько дачных участков, но саженцы - они, наверное, недешевы? Кто же ответит за такую их посадку?

Я никого не обвиняю, так как, конечно, не знаю, кто виноват. Но не написать об этом - я не мог!

 

«А где блины? Вилли!»

 

 

Как то на ужин тетя Тома приготовила блины с творогом. Только выложила их, горячих еще, на блюдо, и пошла нас с братом ужинать звать. Надо сказать, что мы с братом – взрослые уже люди, но, своих семей так и не создали, и живем с тетушкой, которая и вырастила нас. Приходим на кухню – а где блины? Блинов  - нет! Только слышится торопливое чавканье. Вилли! Вилли виновато вылезает из-под стола. Все блюдо блинов умял за пару минут! И как только мог – горяченные же были, только со сковороды выложенные. Ну что тут поделаешь? Пришлось экстренно жарить яичницу, а Вилли целый вечер ходил с виноватым видом и подлизывался. Вилли. В 2008 он ушел от нас в иной мир…

 

«Вилли и корюшка»

 

 

Мой брат Женька, с друзьями как то вялили корюшку, ну и по ночам надо было караулить эту самую корюшку, что они и делали по очереди. Брат тогда еще не завел другой собаки, и для компании взял Вильку, тогда еще совсем молодого, и полугода не было. Но не прошло и пары часов, как Женька привел Вилли обратно. Оказалось, что Вилли, учуяв вкусный запах, идущий от вяленой рыбы, бросился ее поедать. Как выразился тогда брат – глотал, будто макароны, после чего и сильно отравился, всю дорогу домой его тошнило этой самой рыбой. Три дня бедный Вилли ничего не ел, только пил. И корюшку эту запомнил надолго, и никогда больше, ни в каком виде ее не ел. Селедку – беломорку – рад был есть и сырую, и вареную, тресочку, вернее, остатки от нее, ел, а корюшку – никогда! Невзлюбил эту рыбу, помня, как ею отравился…

 

«Плаванье Вилли»

 

 

Наш Вилли всегда любил воду, любил заходить в речку, побродить, лапы помочить… но не плавать! Плавал Вилли только за компанию с тетей Томой. Бывало, выйдем на прогулку, я, тетя Тома, и конечно, Вилли с Герой. Кинешь палку в воду – Гера без сомнений бросается и плывет, а Вилли забредет в воду, помочит лапы, и уйдет. И только если тетя Тома решит искупнуться, поплавать, и позовет Вилли, тот поплывет вслед. Со мной – нет, останется на берегу, плавать – только с тетей Томой, любимой хозяйкой, и больше ни с кем! Впрочем, он и спать то предпочитал у нее в ногах. Мог ночью на полчаса прибежать ко мне, забраться под одеяло, полежать, и обратно – к хозяйке. Такой вот был наш Вилли! Его уже нет, а воспоминания – остались!

 

«Красноголовик и Кедр»

 

 

 - Ох, и хорош я! Ишь, как вытянулся то, любо дорого смотреть – любовался сам собой Красноголовик, как вдруг почуял легкий укол.

 

  - Это кто это тут? – тут же грозно вопросил гриб, и тут же услышал ответ:

 

  - Это я. Кедр, только нечаянно я, извинения прошу – проговорил сосед, но гриб уже хохотал:

 

  - Кто, ты – Кедр? А я тогда кто – чудо - юдо  - переросток? Гриб, да с Кедра ростом?

 

  - Нет – отвечал Кедр, и продолжал: - просто ты – уже вырос, а я еще очень юн, и мне еще расти и расти, расти долгие года, правда ты, Красноголовик, этого уже не увидишь, тебе и жить то осталось всего ничего.

 

  - Это как же это – всего ничего? – возмутился Красноголовик: - я гриб в самом расцвете сил, и может, еще поживу!

 

Но вдруг соседи услышали задорный детский голос:

 

  - Ой, папа, смотри – Красноголовик! Да такой крепенький, можно я его сама срежу?

 

  - Да конечно, дочка, срезай! – послышался спокойный голос: - только осторожно, как я тебя учил…

 

И тот же Красноголовик был срезан и оказался в корзине, в компании с другими грибами.

Только успел Кедр подумать: - надо же, я становлюсь пророком, как почувствовал, что его корни кто то осторожно выкапывает из земли, и услышал:

 

  - Пап, а зачем ты елочку выкапываешь? И в ответ:

 

  - Это не елочка, а кедр. Посадим его рядом с домом, вырастет,  и нас будет радовать…

 

Такая вот фантазия пришла мне в голову, когда в яндекс-фотках я увидел эту фотографию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com