И звёзды, не для всех ….
Фантастический рассказ.
Мне знакомство с моей же будущей женой вначале состоялось заочно.
Мне на день рождения в двадцать лет, когда я ещё учился в физико-техническом институте, преподнесли необычный подарок, с виду обыкновенное зеркало, если только оно отражает земные предметы, а по сути некий космический инструмент-обсерватория, если только заглянуть через него на небо …, хоть бы днём, хоть будь то и ночью. Правда днём это зеркало отражало какофонию телепередач различных стран нашей огромной планеты …, но! Вот зато ночью было на что поглядеть, причем приближение до объекта осуществлялось мысленным усилием.
Вначале я рассматривал Луну, ещё толком не научившись приближать картинки … Холодный, безмолвный мир нашего небесного соседа, со следами инопланетян и вулканической деятельности, приводил мой разум в космическую депрессию, граничащую с явным, хотя и не нарочным умопомешательством. Однако, чем дальше в лес - тем , ну его нафиг, как говаривал наш учитель истории в школе … Вот и я – набалдевшись на Луну, чуть было не угодил в специализирующуюся лечебницу для не вполне нормальных духом. Во мне хватило здравого смысла забросить это «волшебное» зеркало на неопределённый срок, пока длилось восстановление моих психических сил, подорванных коварной Луной.
По прошествии нескольких месяцев, я, вновь, взял эту адскую штуковину и направил на созвездие Велл, о котором только и было разговоров у нас в группе, хотя пресса почти не уделяла внимания этому специфическому до крайности объекту … Первое, что я подумал в ту памятную ночь, что каким-то невнятным образом, этот мой «телескоп» принимает очередной сериал, из разряда особо откровенных … Дело в том, что увидел цветущую лужайку возле стандартного среднеамериканского дома, на которой разлеглась очаровательная в своей невинности девушка … Она была полностью обнажена, лежала на спине и подставляла свою грудь и ноги солнцу … Тогда я подумал – солнцу… Рассматривал я её не очень-то и долго – около минуты, а потом появилась женщина на крыльце дома и …, посмотрев прямо мне в глаза, сказала: «Селл, кажется за тобой подглядывают!»
Девушка также, как и женщина глянула прямо мне в переносицу и вскочила, побежав в дом, забыв, или нарочно, не захватив с собой распростёртый халат.
Тут изображение в зеркале затуманилось, поплыло, покрылось помехами, как от работающей в соседней комнате электробритвы и – переключилось на нейтральный ландшафт, рассматривая который я понял, что видел, отнюдь, не Землю, уж очень отдавали синевой, переходящей в сиреневый цвет, и деревья, и трава …, а небо было изумрудным и на нём сияли неизвестные мне созвездия, состоящие из ярко-красных звёзд … Полюбовавшись на пейзаж, я отвернулся от этого зеркала, но не стал менять направления его на небо, решив возобновить заочное знакомство следующей ночью, что мне с успехом и удалось … Смущало только то, что я никак не понимал с чего бы это я, вдруг, услышал чужую, инопланетную речь, да ещё на своём родном языке. Впрочем, я подумал, что не стоит забивать голову техническими подробностями и всё это скорее телепатия, на которую горазды жители Велла, о чём догадывались учёные наших институтов.
Спал я в эту ночь не очень спокойно. Снились веллоианские трёхголовые коты, орущие на три голоса, соблазняющие нормальных земных кошек.
Едва дождавшись вечера следующего дня, я возобновил свои наблюдения. В этот раз я увидел мужчину-охотника, который сбивал из своего лучемёта вылетающих из широкоформатного экрана уток и гусей. Причём не всякий выстрел достигал цели, а только один из нескольких. Зато, если уж охотник попадал в цель, то уж утка или гусь падали на траву лужайки уже потрошёнными, без пера и запечённые до коричневой корочки, истекающие жирным соком. Набив порядочно дичи, охотник подошёл к экрану и нажал на нижнюю кнопку, и тут же высветилось табло, где было указано, что и сколько стоит: доставка уток с поля в супермаркет, аренда лучемёта, стоимость приготовления пищи и так далее. Вся эта музыка была оценена в несколько сот каких-то там «кредов», и мужчина, положив в паз экрана лучемёт, тут же и расплатился через кредитную карточку.
Через минуту на лужайке, выйдя из дома, собралось всё семейство, в котором я заметил и свою вчерашнею девушку, которая теперь была в лёгком сарафане, подпоясанным широкой жёлтой лентой чуть ли не подмышками, а на голове венец из жемчужных шариков. Усевшись на траву, вся эта семья начала ломать жареную дичь руками и, с видимым аппетитом, поедать дымящиеся куски. Перед едой вся семья, как по команде, воздела руки к солнцу(?) и так постояла несколько секунд. Я и не понял – то ли это была молитва, то ли – акт гигиены под явно жарящими лучами их звезды.
После того, как всё семейство разошлось по своим веллианским делам, я заметил бегущую полосу из, как мне показалось, иероглифов внизу моего зеркала. Присмотревшись внимательнее, я понял, что это буквы моего родного, русского языка, но только с чересчур изощрённым оформлением. Начав читать, я понял, меня приглашает сама Селл к их рандеву в столицу той же самой их планеты, около которой они и проживают , как я узнал: мама, папа, два брата-близнеца, Селл и … один раб, из числа гоминид с низким уровнем интеллекта, выращенный в зоопарке и специально изменённый внешне, чтобы ничем не отличаться от человека. Для путешествия на Велл, мне предлагалось выпить пару таблеток галлюциногена и приложить ладони к середине моего зеркала. Галлюциноген я нашёл в ящичке корпуса своего зеркала сзади, набрав на пульте, предварительно, пароль: «Долой безнадёгу в ту её!» …
Сглотнул, прислонил ладони к зеркалу и … провалился всем корпусом, как будто бы в воду … Защекотало в ноздрях, забилось учащённо сердце и перехватило дыхание, как в кратковременном состоянии невесомости, и … я кубарем вывалился на лужайку, знакомого мне заочно веллианского дома, где меня уже поджидала Селл.
Увидев сзади себя, подобное моему зеркало, я не очень-то и удивился этому факту. Очевидно моё подглядывание за Селл не было тайной для всего веллианского семейства, … более того – оно, очевидно, ещё и поощрялось. Как бы то ни было, но, обернувшись назад, я разглядел в этом двустороннем экране мою собственную квартиру, с диваном из допотопной кожи, стол письменный – заваленный отходами моей интеллектуальной деятельности и ещё всякий домашний хлам, вроде книжных шкафов и продавленных кресел.
Очевидно у меня был весьма озадаченно-ошарашенный вид, так как ко мне подошла сама Селл и из сложенных лодочкой ладоней, плеснула мне в лицо лепестками какого-то веллианского цветка, вроде василька по цвету, но по запаху на вроде мяты … и мне в голове стало легчу до эйфории …от действительно происшедших событий.
- Ну, и как понимать всю эту музыку? – спросил я у Селл, по-прежнему одурманенный новейшей для меня обстановкой.
- А факты-то и не стоит понимать, - пожала плечами моя новая знакомая, - Их нужно принимать такими, как они и есть.
Этот наш коротенький, в пару фраз, диалог представил мне Селл, как девушку рассудительную, серьёзную, на которую вполне можно и положиться на худой конец, тем более, как я заметил ещё в первый раз подглядывания, Селл – само совершенство … и к тому же без тени чванливости.
- Ну, так и что же … пойдём, познакомишься с моей семьёй, правда отца нет – он уехал на Юго-Западный Ледник … хоронить родственника …, - предложила мне Селл.
- Конечно, конечно, - согласился я, - просто необходимо представить меня твоей маме и братишкам, - я с тоской посмотрел на ярко-красные звёзды на изумрудно-фиолетовом небосклоне Велла и подумал, что, очевидно, здорово «влип» с этими зеркалами, хотя как мне рассудилось: если есть путь «сюда», то должен быть путь и «отсюда».
Мы начали пересекать лужайку перед домом и я заметил, что в подстриженной траве водится множество довольно крупных насекомых, на вроде бы тараканов и скорпионов, но несколько иной формы и окраски, возможно даже и ядовитых, так, что приходилось ступать очень и очень осторожно, дабы не повредить этим тварям, ведь они, похоже, тоже были членами этой веллианской семьи.
Мы пересекли лужайку и вошли в дом. Внём нас встретила женщина средних лет, которую Селл представила, как свою мать – Фелл и два пацана-близняшки – Келл и Нелл. Мне было предложено перекусить с дорожки, чем звезда послала, что я с удовольствием и сделал; особенно мне понравился «веллик» - тонизирующий, очень густой и холоднющий напиток, после которого приятное тепло разлилось волнами по всему телу. Со стола убрался их раб – Ллев, который, как я приметил, никакого участия не проявил ни ко мне, ни к домашним, а, впоследствии, удалился на лужайку – щипать особую веллианскую травку для заварки очередных напитков.
- Вот и хорошо, - продолжила наш никакой разговор Фелл, - Завтра, я думаю, Вас можно будет и отвезти в столицу, к Верховному Правителю.
- Так сказать на разборки по случаю прибытия с Земли, - согласился я, довольный тем, что меня посчитали стоящим гостем.
- Вот, вот, там и разберутся кто и зачем, и почему, и на сколько и куда, - съелозил один из близнецов.
- Да я и не очень то и боюсь, - подхватил я, - Просто одет как по-простяцки, да и не каждый день встретишь Верховного Правителя. Надо бы ему понравиться; может какой-никакой презент выпишет, - продолжил я.
- Обязательно выпишет, - подтвердила Селл, - и презент, и рудимент покажет.
- Что ещё за рудимент?, - не понял я.
- Дак, вот, - отвечала Селл, - наш то Верховный Правитель не из простых смертных. И летает, и под водой дышит, и бегает стометровку за пять секунд.
- ?, - удивился я, - Он что мутант?
- Вовсе нет, сняла моё удивление матушка Селлы, - Просто по нашей веллианской Конституции, все Верховные Правители должны на порядки превосходить по своим физическим и интеллектуальным качествам, любого из веллианцев. Вот и дают им, после избрания на должность, надышаться парами замороженного веллонита – это наш такой волшебный минерал, встречается очень редко и, если его заморозить, он начинает парить красноватым дымком, который помогает и крылья отрастить и жабры в дополнение к лёгким вырастить, ну, и так далее. Так , что наш Верховный Правитель – уникум. Он и считает в уме не хуже суперкомпьютера, и память имеет феноменально-колоссальну, в общем имеет те же качества, что и должен иметь вундерпипл.
- Да, вообще-то здорово дышать под водой, - согласился я и чуть заметно для окружающих зевнул, что, впрочем, не ускользнуло от внимания Фелл.
Я думаю с дороги и после впечатлений, нашему гостю пора и баиньки. Что Вы хотите, чтобы приснилось?, - спросила меня Фелл, - цветы, горы, звёзды или же бытовуха? поцелуями, обниманиями …и завершающими последствиями, но, взглянув на Селл, подумал, что эта девушка будет лучше наяву, к чему стоит постремиться впоследствии, благо эта моя «командировка», я так думаю, продолжится ещё не один день.
- А давайте цветы, - предложил я, после минутного раздумья.
- Лесные, полевые, оранжерейные?, - спросила Фелл.
- Давайте полевые, - ответил я, - А то с лесными цветами привидятся ещё всякие там лешаки, да русалки на ветвях, в обнимку с упырями …
Фелл чуть заметно улыбнулась, открыла холодильник и достала из него сиреневую шкатулку, которую раскрыла и взяла пару щепоток цветочной трухи.
- Вот, возьмите … и, когда поднимитесь к себе в спальню, то зажгите свечу и посыпьте в пламя эти лепестки; так, что счастливого сна, - пожелала мне матушка Селл.
Я взял это дело двумя пальцами с ладони Фелл, поднялся на второй этаж в спальную комнату, увидел на столике подсвечник о трёх свечах и рядом, что-то вроде зажигалки, с которой разобрался за секунды.
В общем, как и было предложено: сыпанул в пламя свечи лепестки пыльцу и семена каких-то веллианских цветов и … тут же и провалился в сон, причём без предварительной дрёмы и приятной, предшествующей сну истомы. И приснилось нечто, вроде как бы бреду по пшеничному полю, а колоски достают до моих щёк – ребёнком значит обернулся во сне и тут вижу: островок, да всё васильки, да одуванчики в цвету, да лютики и ещё какие-то простяцкие – без названия. Далее – споткнулся о кочку, и … лицом в эти васильки, да лютики, только пыльца и поднялась, а тут чьи-то руки, женские, мягкие, сильные – меня в подмышки и на ноги поставили, оглядываюсь, а это моя мама, да такая молодая, лицо – кровь с молоком, и смеётся, и пальчиком грозит, а я, от страха падения, как завоплю сопливо, да слюняво … да и проснулся. Глянул в окно, а там те же звёзды, да изумрудное небо – ночи как не бывало, а может на Велл и ночей-то не бывает, надо бы прояснить этот факт.
Всё, первая ночь на чужой планете позади; я встал, принял душ и почистил зубы в ванной, что примыкала к моей спальне, не успел толком вытереться, как появился один из близняшек и пригласил меня вниз.
- Как почивалось, приснилось что-либо?, - поприветствовала меня вопросом Фелл перед столом гостиной, но котором дымились какие-то там веллианские каши.
- Спасибо, - поклонился я хозяйке, - всё как по заказу – и цветы, и мама, и солнце в хлебах, - продолжил я и спросил Фелл, - А где же Селл? Что-то я даже соскучился по её присутствию …
Фелл по-матерински улыбнулась и сказала, что-то чего я не сразу-то и понял, вроде того, что Селл сейчас готовит крылатых единорогов к поездке в столицу – задала им корма и запрягает в летающую лодку.
- Конечно, можно было и на геликоптере, да как-то не солидно такого важного гостя, - Фелл кивнула на меня, - и на вертолёте к Верховному Правителю.
- И, что поскакакаем?, - поерничал я, намеренно коверкая слово, - пряпиком в замок-резиденцию?
- Да ты позавтракай сперва, предложила мне Фелл, - наши кони никуда от нас не ускакакаются …, - в тон мне продолжала Фелл.
Я принялся за дымящиеся плоды … и с удивлением обнаружил, что они ужасающе холодны и дымятся от заморозки, однако, зубы не сводили и по пищеводу и желудку растёкся приятный, освежающий холодок, переросший, через минуту, в очень приятное тепло. Я ещё в ванной комнате с подозрением заметил, что из крана с горячей водой, вытекает, едва выше комнатной температуры водица, и это показалось мне весьма подозрительным, и к тому же сама постель была весьма прохладна, однако, сухим, согревающим холодком.
После паривших морозцем плодов, подали кристаллики замороженного молока. Как выяснилось: домашних животных на Велл практически не осталось и поэтому молоко – чудовищный деликатес. Только я опять не понял – почему замороженное. На десерт было около десятка различных мороженных из сока веллианских фруктов и ягод; и весьма восхитительное. Я подумал, что от всей этой прохладной пищи мне станет холодно, однако, ничего подобного не случилось.
Тут появилась Селл и, перехватив на ходу вишнёвым (?) мороженным, сообщила, что крылатые единороги готовы и нам пора отправляться в столицу, до которой, как я выяснил, было около пятидесяти «стадий», я сколько это в километрах – понятия не имею, однако, Селл сказала, что в пути мы проведём до сорока минут.
Когда мы вышли из дома, то я увидел запряжённую, именно, лодку, как говорила Фелл … и ужаснулся, увидев во дворе этих самых, запряжённых, крылатых единорогов, которые были громадных, до колоссальности размеров: раз в пять-шесть по объёму превосходили земных лошадей; зелёного цвета, морды, с белым, метра полтора длиной, рогом, с сине-фиолетовыми, до черноты, крупами с кроваво-красными гривами, с перепончатыми, громадными крыльями, которыми они оглушительно хлопали.
Кроме всего прочего, у этих самых крылатых единорогов оказалось по шесть ног с огромными копытами; передними они загребали куски земли, средними притопывали, а задними они отталкивались-гребли, как собачки после дефекации.
- Вот так страсть, - выдохнул я от изумления.
- Это, что! …, - подхватила Селл, - Если ты увидишь крыланов Верховного Правителя, которым дали подышать парами замороженного веллонита … вот, тогда и по-страстуешь …
Мы уселись в лодку, которая оказалась герметично закрывающейся. Пара близнецов впереди, мы с Фелл сзади, а вот Селл, нырнув в гараж, вышла через пару минут облачённая … в космический скафандр, в котором её не признал бы и родной отец, всё как по телевизору : облегающая, сверхпрочная ткань, чёрное, отражающее забрало и антенна на затылке.
Как мне объяснила Фелл, эти крылатые единороги, если их достаточно разгорячить кнутом, поднимаются прямо чуть ли не на орбиту Велла, пока есть хотя бы разряжённый воздух, так, что скафандр Селл – неотложная необходимость на таких высотах.
Пока мы взлетали несколько минут, я в перспективе заметил, что никаких городов, сёл или там хотя бы небольших деревенек – как не бывало на Велл, только одинокие дома-фазенды, да немного ухоженных полей; и никаких там табунов веллианских лошадей или стадов коров (хотя молочко-то я ел) или отар барашков. Фелл мне объяснила, что это так и водится на Велл последние несколько тысячелетий: никаких городов, все живут в гармонии с природой и из монументальных построек только космодромы и дворец Верховного Правителя, который построили ещё в начале Эпохи Согласия, наступившей на Велл давным давно; после таких же как и на Земле революций, войн и других социальных катаклизмов. Так, что я, хотя и с сомнением, но понял, что на Велл царит гегемония духовного и интеллектуального Начала.
После около часа полёта я заметил, что крылатые единороги начали снижение, очевидно подчиняясь воле Селл, теперь я увидел в переднее окно-иллюминатор, громадных размеров, даже показавшийся с такой высоты, здание-дворец, высотой километров семи-восьми, а то и десяти. Это и был дворец Верховного Правителя, как сказала мне Фелл. Чем-то он мне напомнил наш земной Кёльнский собор – такое же устремление ввысь, с фигурными постройками из коричневого камня. Однако, через несколько минут наше путешествие подошло к концу. Крылатые единороги, послушные кнута Селл, приземлились, километрах в пяти-семи от дворца Верховного Правителя и мы повыходили из лодки. Селл, одним движением, избавилась от скафандра и оказалась в соблазнительном, облегающем её крутые бёдра и грудь, комбинезоне бирюзового цвета.
- Ну, вот и приехали, - почему-то весело и со смехом подмигнув мне, звонко воскликнула Селл, - Надеюсь, никого не укачало?
- Всё путём, - так же как и она подмигнул я, - если бы укачивало, мы бы пососали ледышек.
- Вот и славно, - подытожила Фелл, а теперь нас примут, очевидно, строго по расписанию. Пока же есть пара часов, так что пройдёмся по аллеям этого музея под открытым небом, попялимся на статуи и полотна под стеклом, всякие там горшочки, да подвесочки из золота и серебра с бриллиантами да сапфирами.
Мы двинулись вдоль, расположившихся в стройном порядке, статуй вождей веллианских государств и империй Эпохи Хаоса и Противоборства, как назывались времена до Новой Эры Велла.
Вообще-то вожди мне понравились. Все такие с мужественными лицами, в руках примитивное оружие и … на конях! Я удивился, увидев под одним из императоров древнего Велла самого настоящего, самого земного лошака или там кобылу. На мой вопрос, Фелл и Селл наперебой начали объяснять, что до получения веллонита, его заморозки и, как следствие, паров для дыхания, на Велл, с Земли, путём, точно такой же как и со мной, телепортации, были завезены лошади. Потом уже, для улучшения селекционных качеств, этим самым лошадкам и дали подышать паров замороженного веллонита, … и – вот! …, получились крылатые, шестиногие единороги – потомки земных лошадей.
Тут я не понял: откуда у древних веллогян взялись столь сложные приборы, как телепортационные зеркала, но, сплюнув, решил не забивать себе голову этими премудростями, ведь и на Земле хватает артефактов.
В общем время до встречи с Верховным Правителем, пронеслось весьма быстро и я к тому же почерпнул для себя множество полезной информации. Так, кстати, как выяснил я о прародителях веллианцев, то оказалось, что они потомки пришельцев из Центра Млечного Пути, то есть нашей Галактики; однако – вернее(!) …, их рабов, весьма примитивных гоминид, которым, эти самые пришельцы, и дали подышать парами замороженного веллонита, который же и добыли впервые на Велл.
Как бы там ни было, но Велл, как родина весьма развитой цивилизации, вполне состоялся. И вот, погуляв по этому музейному, придворцовому парку, мы вошли в ворота, инкрустированные, по-моему, серебром, и нас встретил в тронном зале сам Верховный Правитель Велла, избранный на 14 лет правления Веллоном – высшим парламентом Велла. Верховный Правитель сидел в громадном троне и держал в правой руке нечто вроде посоха, здоровенной палии, на верху которой был цветной: красно-сине-жёлто-зелёный шар, и в левой руке, в пальцах, громадный, величиной с мой кулак, кристалл бриллианта; короны, как таковой, не было, только густые, русые волосы опоясывала тесьма чёрно-фиолетового цвета. По левую руку от Верховного Правителя находилась, чуть ниже, и в кресле поменьше, женщина, очевидно, жена или подруга Верховного Правителя.
- Ну, так и , что же? Я вижу наш молодой друг с Земли успешно перенёс первые сутки на Велле, - раздалось у меня в голове и я со страхом понял, что Верховный Правитель к тому же ещё и телепат, - Подойтите поближе, а то на таком рассотянии трудновато проникать в мысли.
Я подошёл и почувствовал в голове и груди, что ко мне настроены благожелательно и заинтересовано.
- Вам нравится этот бриллиант? – спросилось у меня в голове от Верховного Правителя, который указал на алмаз в руке, - Если нравится, тогда возьми его себе и … подари какой-либо веллианской девушке, ведь у нас на Велле юноши и мужчины дарят своим избранницам кристаллы, а не цветы, как на Земле, пусть даже и изо льда …
Я, с трепетом диафрагмы, принял этот поистине императорский подарок и, тут же, повернувшись назад, вручил его Селл, которая стояла сзади в двух шагах, и которая зарделась и тряхнула головой от неожиданности.
- Весьма похвально …, - отозвалось у меня в мозгу, - Вот жаль отца Селл я не вижу. Он же на похоронах своего родственника, на леднике. Вы же пока не в курсе, что на Велл не хоронят в землю, не сжигают умерших … и не съедают, как водится на Земле в наиболее отсталых племенах, да и водилось у некоторых славянских народов, ещё до принятия христианства, а замораживают в ледниках … с перспективой оживления и продолжения жизни после смерти, когда наступят более удачные времена для Велл. Ну, а пока мы сохраняем матрицы, которые вживляются младенцам после рождения в подкорковую область головного мозга, и которые сохраняют абсолютно всю информацию, поступающую к индивидууму, начиная с молока матери и кончая последним выдохом; ни одного, даже мимолётного, ощущения реальности, будь-то запах, цвет, звук, осязание, вкус, детские страхи – ничто не теряется в потоке времени жизни каждого веллианца, будь-то мужчина или цветущая женщина, или ребёнок, ушедшие из жизни по каким-либо катастрофическим причинам; ну, а тела и мозг, каждого члена нашего общества, сохраняются в ледниках, в замороженном виде, до лучших времён возвращения к жизни. Главное – матрица, и она досталась нам от наших прародителей, пришельцев на Велл, которые, кстати, прилетели из столичных – центральных областей нашей Галактики.
Теперь-то я понял – почему на Велл так привержены к холоду и, вообще, ко всему охлаждённому, однако, более того! Верховный Правитель, в моей голове, развил даже некую новую для меня температурную теорию пустого пространства – вакуума, а именно: он сообщил мне, что сама пустота (вакуум) может иметь температуру, и чем ближе расстояния до массы тела – вещества, тем температура вакуума ниже, тем вакуум – «холоднее», а само вещество-масса, не более и не менее, есть ни что иное, как тот же вакуум в «замороженном» состоянии, при некой температуре вакуумного «абсолютного нуля»! И чем дальше от массы вещества вакуум – тем он «горячее», имеет большую температуру, чем вблизи от вещества-массы. Объясняется эта довольно странная гипотеза (теория?) всё так же общей теорией относительности Эйнштейна, а именно тем фактом кривизны пространственно-временного континуума, из которого следует, что квант света (фотон) «сползает» к массе вещества, отклоняется вблизи любых масс вещества. Действительно, в чём причина отклонения («сползания») фотона в околомассном расположении? По веллианской теории, фотон выбирает наиболее короткое расстояние между точек пространства, а это наиболее короткое расстояние возникает в среде более «холодного» вакуума, по той причине, что размеры пространства в более «холодном» состоянии – короче, то есть вакуум, в более «холодном» состоянии – более сжат, как и, вообще, любое из вещественных тел, и чем дальше вакуум-пустота находится от вещества, тем он более расширен, у него больше расстояния, он более «горяч». В перспективе, на бесконечных расстояниях от вещества нашей Вселенной, вакуум становится настолько «горячим», что превращается в некую «вакуумную плазму», настолько расширен, что исчезает как сущность, так, что на бесконечных (?) расстояниях от нашей Вселенной и вакумма-пространства то и нет! Так же, согласно второго закона термодинамики, всякое нагретое тело (или вакуум?) должно излучать кванты энергии, в данном случае некие «протокванты» вакуума, некие неизвестные частицы – кванты вакуума.
Тут я подсуетился и, как имеющий физико-техническую закалку, продолжил по первому закону термодинамики. По-моему получается, что «нагретый» вакуум должен отдавать свою энергию более «холодному» веществу-массе, то есть должно наблюдаться перетекание энергии от более нагретого к более прохладному, и, таким образом, вселенной грозит всё та же «тепловая смерть» - размазывание теплоты в пространстве. Получается, что в весьма и весьма отдалённой (бесконечной?) перспективе времени, всё вещество-масса должно превратиться в вакуум-пространство с некой средней температурой.
Однако и это ещё не всё! Мой любимый с детства закон Архимеда, как я понял, может поработать и в этой температурной теории вакуума. Действительно, если некая среда состоит из слоёв переменной плотности, то тут и начинает работать закон Архимеда; менее плотный «горячий» вакуум, в отдалении от массы вещества, должен «выталкиваться» более плотным, «холодным» вакуумом, а само вещество- масса, как замороженный» вакуум, должно «проваливаться» в менее плотных, «горячих» слоях вакуума; и в этом я увидел причинность (именно, причина!) того, что вещество, каким бы оно ни было плотным, или разрежённым – всегда находится в движении.
Кроме всего прочего, Верховный Правитель сообщил мне, что сейчас в веллианской физике рассматривают вещество, как вакуум, движущийся со световой скоростью и, более того, склоняются к ому, что пространство имеет не три измерения, а всего лишь одно, то есть наша вселенная – не более чем кривая, имеющая «фундаментальную» толщину, однако закрученная в чудовищный клубок вещества-пространства-времени. Это стало для меня новостью, и я тут же сообразил, что отобразилось в мозгу Верховного Правителя, что можно говорить и о «фундаментальной» плоскости о двух измерений, так же закрученной до безумия.
Напоследок наших физических упражнений мне в голову «влетела» идея от того же Верховного Правителя, что согласно той же земной общей теории относительности Эйнштейна, температурный режим вещества-вакуума порождает, точно так же и тот вывод, что наша вселенная хотя и не имеет границ, но конечна! Кроме всего прочего, мне в голову «пришла» идея от Верховного Правителя о «температурной» геометрии. Действительно, что может быть проще, если в геометрии кроме измерений «вверх», «вниз», «вправо», «влево» и «вперёд», назад» , а также как в геометрии Германа Вейля «больше» и «меньше», можно ещё ввести и понятия «теплее», «холоднее».
Я полностью согласился с этой идеей и заверил Верховного Правителя, что по моему возвращению на Землю, я сообщу физикам-теоретикам своего института об этой физической и математической идеях, однако, Верховный Правитель передал мне в голову тот импульс, что веллианские физики придумали температурную теорию вещества-вакуума по следам земных теорий переменной плотности вакуума и его упругости, которые были разработаны на рубеже 20-го и 21-го веков на Земле. И, вообще, земная наука, перекачанная на Велл, дала последнему весьма и весьма многое. Да и схожие проблемы, что на Земле, что на Велл возникали на протяжении веков.
Так, к примеру, на Велл долгое время стояла проблема наркомании и просто беспробудного пьянства. Веллианцы очень любили сосать ледышки и особенно сосульки, выращенные с пузырьками этанола, которого в избытке в вентиляции … хлебопекарен. Да-да, этанол – запах хлеба, и некоторые веллианцы-пьянчуги подвешивали капельницы с обычной водой на выпусках вентиляции хлебопекарен и, тем самым, выращивали на морозе сосульки с примесью запаха хлеба и, как следствие, этанола. И эти сосульки они облизывали и сосали, а некоторые состоятельные дамы и джентельмены обкладывали себя голых этим самым льдом.
Правда после последнего «сухого» закона на Велл прошли века, однако, до сих пор в продажах существуют различные водки, почему-то с примесью какого-то изомера циклогесанола (в незначительных количествах). И тут мне вспомнилось, что некоторые рюмочные и разливочные, ещё при Советском Союзе, продавали водку и коньяки, разбавленные чуть ли пополам, однако, для достижения убойного эффекта, заправленные дустом и психотропными лекарствами.
Верховный Правитель подарил мне, примерно литровую, бутылку водки, но сообщил, что если выпить пару-другую рюмашишек, то невозможно будет читать мысли и поэтому преступники на Велл в прошлые времена всегда ходили бухие, однако, как сказал мне Верховный Правитель: наступает время обеда и «пропустить» по маленькой совсем не грех. Мы прошли в обеденный зал, между прочим весьма скромных размеров, и, помыв руки ледяной крошкой, приступили к трапезе. Если не считать пары стопариков, еда была точно такой же как и в доме Селл: теже замороженные фрукты, овощи, на десерт ягоды, немного рыбы и постного мяса, с каким-то, напоминающим соевый, соусом.
За обедом я узнал пренеприятную для меня, да и всего Велла, новость. Оказывается буквально на днях, Велу … объявили войну! И не какие-нибудь там пришельцы-инопланетяне, а жители одной из планет пояса созвездия, те же самые люди. Причиной стали поставки веллонита властями Велла повстанцам одной из планет, которые выступали против финансовых олигархов, захвативших практически всю планету, а ведь, надышавшиеся парами замороженного веллонита, солдаты могут показывать настоящие чудеса боевого искусства.
Проблемой для Верховного Правителя Велла было то, что один из олигархов этой планеты был его родным братом, а его жена приходилась им двоюродной сестрой и у них было многочисленное племянническое потомство. Как воевать с родным братом, двоюродной сестрой и племянниками? ,того Верховный Правитель не представлял. Кроме того, до Велла дошли слухи, что эти самые финансовые олигархи уничтожают матрицы головного мозга убитых повстанцев (!), а своих убитых, естественно, сохраняют. Это было тягчайшим преступлением против законов человечности Велла и всего созвездия.
Более того, армия олигархов, по приказу своих генералов, применяла в населённых пунктах и мегаполисах, захваченных повстанцами, нейтронное и электронное оружие, что приводило к деградации матриц головного мозга не только у врагов олигархов, но и у мирного населения. Как сказал мне Верховный Правитель Велла, теперь уже человеческими словами, а не телепатически, по всему выходит, что кроме всего прочего, вмешается одна из более развитых чем земная или веллианская, цивилизация, и на чьей стороне она окажется – приходится только гадать.
Так, что во всём созвездии Велл наступили смутные времена. Чего ждать от войны с применением ядерного оружия? Понятно, что ничего хорошего. Да и сама Земля веллианским правителем не рассматривается как союзник; слабость гуманитарных институтов Земли и настрой на истеричность, принесёт на Землю, после контакта, только хаос и разрушение социального статуса граждан; появятся стукачи, сексоты, многочисленные подхалимыЮ с далеко идущими планами, и, вообще, рухнет вся земная инфраструктура общественных отношений. Таков Прогноз Верховного Правителя Велла! Ничего себе, подумал я, и он естественно не уловил моей мысли, мнение о землянах!
На этой тревожной ноте и закончился наш званый обед у Верховного Правителя, который, под занавес, отозвав меня в соседнею, такую же не большую комнату и, с хитрованным видом, вручил мне веллианскую кредитную карту с какой-то, как он сам и заметил, весьма внушительной суммой и, вот теперь-то я, по его словам, заделался из простого, земного студента в завидного жениха на Велле. Весьма интересная для меня трансформация! Теперь-то уж я развернусь!
После вручения ещё какого-то охранного документа для моей скромной особы, мы все: Фелл, Селл и её братья, которые, кстати, так и не проронили ни одного слова, хотя, возможно, и общались с Верховным Правителем телепатическим образом, покинули этот дворец и направились к своим крыланам.
Селл стала заметно застенчивой, всё игралась, подаренным мне Верховным Правителем и переподаренном мною её, громадным бриллиантом; Фелл, так же вела себя более сдержано, хотя и улыбалась мне теплее прежнего. Крылатых единорогов было решено Селлой оставить у дворца «на сохранении» и мы отправились домой (так говорю, как-будто это мой дом) на геликоптере: помеси вертолёта и ракеты, с каким-то скрытым для меня принципом привода в движение.
После прибытия на место, мы пополдничали –
Чем звезда послала, и каждый ушёл в свою комнату. По прошествии получаса, ко мне постучала Фелл и у нас состоялся весьма содержательный разговор насчёт обрушившейся на меня кредитоспособности. Фелл сообщила мне, что их семья далеко и далеко не самая богатая, живут на зарплату мужа и социальные пособия для неработающих (что-то около полутора прожиточных минимумов), которые, кстати, начинают выплачивать из государственных средств по достижении родившегося ребёнка одного года, когда уже внедрена матрица в головной мозг и тем самым младенец признаётся полноправным членом веллианского социального сообщества. Так, что я понял с полуслова и тут же предложил всестороннею материальную поддержку, и, в качестве первого шага, я предложил построить новый дом, чтобы, кроме необходимых залов и отдельных спален, у каждого было бы ещё по паре комнат: кабинет для занятий и комната отдыха. Фелл, состроив мне благодарственные глазки, немного расстроившись, сказала, что сбережений у их семьи только на половину пяти-шестиместного геликоптера и платить придётся мне, на что я с удовольствием и согласился. И ещё, раздухарившись, я пообещался приобрести и семи-восьмиместный геликоптер, если, конечно, хватит денег, на что Фелл уронила слезу (надеюсь не фальшивую) и сказала, что Верховный Правитель – весьма и весьма щедрая личность и кредитов хватит мне и на пра-правнуков включительно. Поговорив еще о всякой всячине, в основном безделичного характера, Фелл удалилась, всем своим видом показывая, что я её растрогал.
На следующий день, с утречка, я подался в веллианский лес, на видневшиеся невдалеке холмы, поискать кой-никаких кристаллов попроще подаренного Селле бриллианта. И нашёл! Кристаллов, вообще, было в изобилие на вершине одного из холмов, причём этот неизвестный мне кристалл переливался всеми оттенками фиолетового цвета, и Селл, которой я его и подарил, сказала, что именно фиолетовый – изрядная удача в находках.
Вообще-то, Селл объясняла мне какие цвета кристаллов к какому свиданию должны подходить, но я практически-то ничего и не запомнил, понял только, что весьма распространённые кристаллы изжёлто-зеленоватого цветов должны сказать веллианской девушке, что её собираются пригласить для совместной жизни, то есть выйти замуж и этот кристалл девушка должна носить всю жизнь, как браслет на левой руке, а если встретится женщина с кристаллом жёлтого цвета на правой руке – значит она вдова или разведена и, вообще, свободна.
Вернулся глава семейства со своего ледника, где он хоронил-замораживал тело своего родственника. Он (т.е. отец) Селлы, оказался весьма внушительных размеров мужчиною, с жёсткими, как поручни автобуса, руками, весьма сильный и, по-моему, умеющий немного читать мысли. По всей видимости он умудрился вдохнуть немного паров замороженного веллонита.
Кстати, он мне рассказал, что дарят цветы на Велл только больным, чтобы они вдыхали их наркотический аромат и выздоравливали. Вообще, все цветы на Велл – ядовиты, а яд, как известно издревле, также и на Земле, помогает в небольших количествах. То-то я помню, как у меня чудовищно разболелась спазмами голова, после того, как я понюхал веллианскую ромашишку. Глава семейства сказал мне, чтобы я пил поменьше веллианской водки, так как она с циклогексанолом, весьма противным и ядовитым веществом, а, вообще-то, все выпивохи на Велле, прежде чем пить алкоголь (водку), продаваемую в специализированных магазинах, очищают её, причём посредством того же мороза – прогоняют по пруту замороженного железа струю из бутылки и собирают очищенную, более или менее, жидкость внизу. Я ухмыльнулся и сказал, на Земле этот способ известен под названием: «добыть ломовой водки», когда во времена «сухого» закона в начале 30-х годов 20-го столетия в США «перегоняли» по вынесенным на мороз ломам различные медицинские настойки, которые скупались в государственных аптеках в чудовищных количествах. Отец семейства Селлы, кстати, по имени Белл, спросил: пробовал ли я «ломовую», но я ответил, что гораздо проще купить простого спирта, или выпить одеколончика – убойность гарантирована. Впрочем, на Велл я особо-то и не бухал, а вот Белл оказался завзятым любителем. Ну, и пусть ему это будет так же!
Шли дни. Миновало уже три недели, как я оказался на Велл, благо, думал я, что сейчас в моём институте каникулы и никто никого не хватится, а возвратиться на Землю, как мне объяснила Селл, можно в любое подходящее время. Дом для семейства Селл былпостроен в рекордные сроки – работать здесь умеют, за что, кстати, платят недурственно. Геликоптер о восьми мест был куплен, и мы, с Селл и братьями-близняшками, часами летали над Веллом. Я его узнал полностью. Всё мне показали, всё рассказали и я понял, что человеческая природа везде одинакова, что на Земле, с её многочисленными народами, что на созвездиях.
Как то, после прогулки на геликоптере, улучив момент, когда вокруг никого не было, с самыми лучшими намерениями, я обнял Селл и слегка поцеловал в губы. Она же вся вспыхнула, раскраснелась и, довольно резко отпрянув, сказала, что сперва подари изжёлто-зелёный кристалл, проведи церемонию свадьбы, а уж потом лезь к девушке с нескромным предложением. Надо признать меня этот реверанс несколько озадачил, ведь на Земле институт семьи строится в основном на взаимной привязанности, а Селл поглядывала на меня многообещающе, хотя, конечно, и на Земле созранилась традиция связывать себя узами Гименея, однако, происходит это обычно после рождения ребёнка … или не происходит вовсе. В общем-то меня несколько позабавила ситуация с Селл: целоваться нельзя, пока не принесёшь какой-то там кристалл. Предложено – сделано. Я тут же, дабы не терять драгоценного времени, отправился на холмы, не забыв прихватить садовую тележку, и выискал здоровенный кристалл жёлто-зеленого цвета, и привёз его к дому Селл, и вручил его ей, и, что тут началось!
Фелл закудахкала, как курица снёсшая яйцо, Белл схватил меня своим ручищами-оглоблями и облобызал мне щёки и шею, близнецы, подпрыгивая, начали строить комические рожи и растопырили пальцы рук, Селл, увидев кристалл, подобрала юбки и побежала к себе в комнату, оглядываясь при этом многообещающе на ходу …
Не зная как себя вести, ведь быть женихом на чужой планете и жениться на при этом на инопланетянке предоставляется далеко не каждому, я уселся на крыльцо и завёл разговор с Фелл.
- Так вот, Фелл, теперь-то я уж должен, наверное, называть тебя мамой?, - спросил-начал я разговор, - Давайте, что ли скорее сыграем свадебку, да и наплодим вам внучат …
- Ой, ой, конечно, такая ответственность на нас свалилась! Инопланетянин, да ещё и зять, - продолжала кудахтать Фелл, - А свадьбу – так это мы зараз, моментом сварганим, с завтрашнего же дня .
- Да, уж вы постарайтесь, а материальная сторона – за мной, - в очередной раз я тряхнул мошной.
В этот вечер для меня ничего необычного не происходило, за исключением того, что перед сном близняшки натёрли меня раскрошенным льдом с морской солью, и Фелл сказала, что то же самое она проделала и с Селлой. Вообще-то, в этот лёд были добавлены лепестки и пыльца веллианских ромашек, так, спал я в ночь перед свадьбой как убиенный.
По утру мы позавтракали, опять же чем звезда послала, теперь уж на мою кредитную карту (и я не скупился), и отправились в веллианскую церковь венчаться. Обвенчал нас веллин (так называют на Велле священнослужителей) буквально за несколько минут, произнеся при этом странную фразу; он не спрашивал ни меня, ни Селл о желании вступить в брак, а просто сказал, что эти желания со всех сторон налицо и строить им препятствия – большой грех. Аминь!
Вернувшись до дома, мы с Селл поднялись в мою комнату, ну, и тут произошло самое интересное в моём пребывании на Велл: мы поимели друг друга …, да ещё и несколько раз. Селл оказалась получше земных девушек – горячая, девственная, теоретически подкованная и не злая после наших кувырканий.
Дней через несколько, после нашей свадьбы, Фелл сказала, что меня опять приглашают во дворец Верховного Правителя Велл, только теперь жрецы-визири, для того, чтобы подготовить меня к отправке на Землю. На эту новость я, разгорячённый любовью Селл, заявил, что без своей жены я никуда не отправлюсь. Фелл, как-то неопределённо махнула рукой, и сказала, что так и будет.
Дня через два, мы с Селл и её братьями, которые неприминули ещё раз побывать во дворце Верховного Правителя Велла, прибыли в этот самый дворец на геликоптере и предстали пред ясные очи жрецов-веллинов. Они объяснили мне, что я, как наиболее ценный элемент сообществ людей Велла и Земли, должен буду пройти процедуру зарядки матрицей в головной мозг, для дальнейшего посмертного хранения моей памяти и ощущений. Процедура бесплатная, ввиду важности члена общества. А у Селл должна быть извлечена эта самая матрица, для дальнейшего сохранения на Велле и внедрена новая, адаптированная для жизни на Земле.
Я охотно согласился на эти процедуры, тем более, что данные операции проводятся и безболезненно, и без наркоза; просто в сонную артерию вводится зонд с элементами матрицы, кстати, по структуре состава белковый, и всё: а-ля, … у-лю! … , вечная жизнь гарантирована!
Меня кольнули, Селл кольнули, правда два раза: один – оттуда, один – туда, и – всё … отправляйся хоть в другую галактику. После этой операции, Селл как-то по другому начала со мной разговаривать; если до операции, да и даже после свадьбы, она несколько сторонилась, как от инопланетянина, то теперь стала ближе родной матери. Кстати эти жрецы меня ещё и окрестили, опять же ледяной водой и на свой веллианский лад: Пелл; видимо по созвучию с земной моей фамилией, и Селл, к месту и не к месту, стала называть меня этим новым (для меня) именем.
После церемонии крещения (и наименования), в церковь вошёл сам Верховный Правитель, правда с целой дюжиной дюжих молодцов-телохранителей, залез в мои мысли и в подкорку вообще … и вроде остался доволен.
- Ну, так и что, Пелл?, - начал подытоживать Верховный Правитель, - Можешь теперь с ясной памятью, новым именем и молодой женой отправляться к себе на Землю, благо переходы отработаны. Не обижайся, что так не долго был на Велл, ведь, и звёзды – не для всех! Кстати, можешь набрать немеренное количество бриллиантов, сколько унесёшь, а карта кредита остаётся в семье Фелл, пусть ей … И смотри не очень-то балуйся рассказами о Велл своим знакомым, мой тебе совет: сваргань «фантастический» рассказ о своих приключениях на Велл, да не забудь температурную теорию вещества-вакуума включить, и разошли какой-нибудь электронной почтой там, что ли по всяким редакциям (где платят больше) и жди публикации, а вот если начнёшь распространяться о себе как о «контактёре», то, вполне, могут заинтересоваться тобою психиатрические органы, а они, как мне известно, на Земле вне закона, в смысле не подчиняются ни каким человеческим законам. И помни: звёзды – не для всех! …Да, кстати, чуть не забыл! Вот, буквально на днях наш веллианский гений Релл выдвинул свою очередную гипотезу о происхождении времени в пространстве … Как ты думаешь, Пелл, в чём движущая сила вакуума? В чём, вообще, заключается причинность времени как измерения и как ты определишь, что такое время?
- Я думаю, - отвечал я Верховному Правителю Вела, - время это не более чем измерение изменений …
- Хорошо! А в чём причинность этих самых изменений? Ведь должна же быть причина того, что всё течёт и изменяется …, - продолжал Верховный Правитель, - Так вот по гипотезе нашего Релла получается, что причинность изменений всё в той же переменной температурности вакуума! Действительно, сам по себе вакуум имеет определённую температуру и структуру дискретности, что, кстати, было известно ещё в 20-ом веке на Земле, где рассматривали вакуум как те же элементарные частицы, но только в «нулевом» по зарядам и массе состоянии … Так вот, если вакуум «нагрет» и имеет структуру, тогда можно говорить и о броуновском движении частиц вакуума, то есть частицы вакуума в «нулевом» по заряду и массе состоянии «ударяют» находящееся внутри него вещество и тем самым приводят его в «движение» и тем самым в изменеие, которое и измеряется. Чем ближе к веществу вакуум – тем он «холоднее» и тем самым броуновское движение менее интенсивно, тем время течёт медленнее, чем далее от вещества – тем время течёт быстрее и на бесконечных расстояниях от вещества вакуум настолько разогрет и разряжён, что время практически и теоретически не остановимо … Так, что давай, Пелл, мотай себе на усы и этот свой довесок к теории переменной температурности вакуума … включай и его в свой «фантастический» рассказ на Земле! Ну, а теперь с Богом! Ныряйте! …
И мы нырнули … В смысле, возвратясь из дворца Верховного Правителя и церкви, мы с Селл, попрощавшись с домашними, приняли по паре таблеток галлюциногена и «нырнули» в зеркало …
Однако эффект от перехода из Велл на Землю оказался для меня совершенно убийственным! Вместо того, чтобы оказаться у себя дома, мы с Селл «вынырнули» где-то в районе Байконура, да-да на том самом космодроме на территории суверенной республики Казахстан, да ещё к тому же во время запуска совместной с американской экспедиции на международную космическую станцию. Селл, испугавшись грохота и толпы, достала из лифчика какой-то приборчик с кнопками, на вроде сотового телефона, нажала пару кнопочек и … телепортировалась … куда не знаю …. А у меня, и я подозреваю от этой самой веллианской матрицы, «задымил чердак» или, как выражается простой народ – « поехала крыша», в общем я «погнал». Я было разделся до гола и начал спрашивать дорогу к Каспийскому морю, я, помню, подумал, что по Волге – кратчайшая дорога к моему земному дому в Москве. Кроме того, я постоянно искал на небе Луну … зачем – не знаю …
Стоит ли говорить, что меня упрятали! И, очевидно, правильно сделали … Кому нужен сумасшедший «контактёр»? В бешеном доме я насмотрелся на блатату (бывших зеков и иже с ними) и алкоголиков с наркоманами, а так же на всех мастей «дырявых сквозняков» от онанистов и мазохистов и до вафлистов и пидорасов, промышляющих своим своеобразным сексом за ради окурочка или кусочка хлеба за обедом. Кроме того меня начали колоть трифтазином и закололи до парализующего треморра и ещё давали горстями галоперидол от которого тоже ничего хорошего не происходило. Видя моё состояние от побочного эффекта лекарств, когда мужчина не состоянии даже помочиться нормально-стоя, а приходится делать эти дела по женскому образцу, врачи выписали мне корректоры: циклодол и паркопан, а на ночь – тизерцин, которые тут же начали выпрашивать у меня пребывающие в этом же бешеном доме наркоманы и приблатнённые, ведь эти самые корректоры были ничем иным, как «колёсами» убийственной силы. Вообще-то, добыть эти самые «колёса» было дело виртуозной техники приёма лекарств, ведь, при раздаче лекарств (таблеток), санитары заставляли открывать рот и поднимать язык, чтобы больной не утаивал лекарства во рту и не выплёвывал потом куда-нибудь в унитаз или раковину, но я научился прятать корректоры в карман трико и показывал чистый рот с поднятым языком. Надо признаться эти самые корректоры мне весьма помогли, как в физическом плане – прошёл треморр тела, так и в социальном – я был своим среди приблатнённой публики и со мной охотно делились чифиром (от которого, кстати, мне всегда становилось хорошо), сигаретами и цивильной хавкой.
Когда мне стало получше и особенные «гонки» миновали мою бедную голову, меня решили перевести в город Электросталь в Подмосковье. Надо признаться я этому порадовался, ведь, было рукой подать до моей московской квартиры … Как там? Я не ведал … В Электростали, кстати, центре филиалов межреспуликанских психиатрических больниц, оказалось не очень-то и хорошо. Сплошняком «косящие», да вскрывшиеся солдаты, которые, по своей армейской привычке, устраивали геноцид умалишённых, заставляли их петь, танцевать, бегать наперегонки, правда «дырявых» не было, кроме одного «вуфела», которого изнасиловали его же земляки в командировке, чтобы иметь собственного «чурбана» или «чёрта», для того, чтобы он всех обстирывал, обшивал и убирал туалет, а так я вроде бы и не заметил ничего «сквозящего». Через время, я как раз попал, сменился врач, появился какой-то там майор медицинской службы, и всех «заторпедировал»; накачал всякой ультрасовременной «кухней», так, что приходилось уворачиваться и от этого майора и от его подопечных, но я поднакопил циклодола и тизерцина, «купил» блатату» и выжил и этом стрёмном месте.
Через время, после повторного курса лечения, мне сделали компьютерную томографию головного мозга и обнаружили в левом полушарии очажок-дефект, органического генезиса. Я, конечно, не стал распространяться, что это веллианская матрица или то, что от неё осталось, но себе на ус намотал. Прошло небольшое количество времени и я прошёл ВКК (врачебно-консультационную комиссию), на которой задавались вздорные, «перекрёстные» вопросы, от которых и здоровый то человек может растеряться, ну, а впоследствии меня направили на ВТЭК (врачебно-трудовую экспертную комиссию) и, после распросов о моих «голосах», которых, кстаи, я никогда и не слыхивал, мне присвоили вторую (нерабочую) группу инвалидности, открыли счёт, поселили в общежитии и начали выплачивать, хотя и мизерное, но какое-то пособие, которого хватало разве, что не помереть с голоду, но был рад и этому, ведь, все бриллианты и слитки платины остались в сумке у Селл, которая так и не объявилась.
У ещё была надежда на зеркало-трансформатор, с помощью которого я собирался установить контакт с Велл из своей московской квартиры, однако!, оказавшись у себя дома, я ужаснулся тому, что увидел. Входная дверь взломана, сортирный дух с кучами бывшей пищи (дерьмом), использованные презервативы и шприцы, в середине комнаты очаг из старых газет, журналов и книг; от мебели – одна кровать с вылезшими пружинами и подозрительными пятнами. От зеркала, конечно, никаких следов!
Пережив увиденное, я быстренько сконтактировался с одной из фирм по продаже недвижимости; они выгребли всю эту постперестроечную дрянь, сделали ремонт и продали мою московскую квартирку, заплатив, естественно, и мне «отступного дурака». Я решил перебираться подальше от Москвы, куда-нибудь в глубь страны, в другие республики, поближе к космодромам (авось!) и выбрал Казахстан, ставший к тому времени одним из ведущих государств постсоветского пространства. Купил недорогое жильё на севере республики в одном из небольших городков, открыл на оставшиеся деньги депозит в банке, оформил на новый адрес пособие по инвалидности и … обжился до того, что начал водить к себе (по мере надобности) различных бичёвок, которые за двести грамм спирта готовы во все дыхательные-пихательные, однако, вскоре они мне порядком поднадоели, я начал ухаживать за простой, скромной, работающей и весьма симпатичной девушкой, да ухаживать с прицелом на будущее, ведь, сердце не терпит пустоты.
Сейчас моя матрица меня уже практически не беспокоит, только, в полнолуние не могу заснуть до полуночи, а так вроде никакой экзотики в мыслях.
Да! Я же забацал о своих похождениях, от первого лица, «фантастический» рассказ и разослал по различным адресам журналов, публикующих фантастику. А вдруг?! … Впрочем, ничего сосбенного я в этом рассказе и не нахожу,разве, что теория переменной температурности вакуума и выводы из неё. Да, кстати, начал писать стихи и мелодии к ним, увлёкся живописью; так, что прав был один из советских космонавтов (не помню фамилию), который говаривал, что космос делает из человека поэт.
Однако! Я прекрасно понимаю, что и звёзды не для всех! ….
Автор: Паламарчук Виктор Юрьевич;
Республика Казахстан, Акмолинская область, город Степногорск,
4 микрорайон, 39 дом, 29 квартира. Индекс: 021501.
Телефон : 8 702 72 948 62.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com