Хранитель
Из материалов уголовного дела №2907
Учетный номер документа 232275
Смысл жизни… Покажите мне человека, который никогда не задумывался над этим, и я хотя бы посмеюсь. Люди ищут смысл своей жизни с тех самых пор как обрели сознание. Кто-то даже искренне уверен, что находит его. Есть, правда, еще такие, кто утверждает, что смысла жизни нет. Ха! Наивные глупцы. Мне достоверно известно, что человек приходит в этот мир с определенной целью, наполняет свое существование строго определенным смыслом. Причем у каждого человека индивидуальная цель. Вы спросите, почему я в этом уверен? Что ж, я расскажу. Напишу в этой тетради, которую вы мне оставили, потому что больше вы меня не увидите.
Итак, начну с того, что представлюсь. Меня зовут Сергей Иванов. Простое русское сочетание имени и фамилии, ничего сверхординарного, просто идентификатор, который позволяет хоть как-то выделить меня среди других. Я привык с детства быть частью толпы, не выделяться. Не придумывать себе прозвищ, чтобы идентифицировать себя, прятаться, скрываться, теряться… Я был никем, и мне это нравилось.
В школе мне удавалось учиться в основном на хорошие оценки, не быть среди двоечников, но и среди отличников быть чужим. Прослойка таких как я составляла большинство. Мне не хотелось выделяться, я не искал славы или известности. Я был никем, и мне это нравилось.
Где-то по-моему в пятом классе мне поставили диагноз, который я даже сейчас не смогу написать правильно на память. Что-то там с почками у меня было не так. Мне это почти не мешало, но от занятий физкультурой я был частично освобожден, а всякие дополнительные секции мне были противопоказаны. В итоге, к седьмому классу я заработал статус этакого размазни, который совершенно не способен постоять за себя. Меня выручали мои врожденные дипломатические способности, которые позволили мне окружить себя друзьями, которые в случае чего могли прийти мне на помощь. В основном, такая схема работала неплохо.
За все школьные годы я дрался лишь дважды, я имею в виду по-настоящему дрался. Первый раз был в восьмом классе, когда Игорь (фамилию сейчас не вспомню) из параллельного класса уделал меня меньше чем за минуту. Я не помню, что послужило причиной драки, но, по-моему, я просто не дал ему списать домашнюю работу. В общем, получил я тогда на славу. Фингалы, ссадины, разбитая губа – все атрибуты. Но эта драка не заслуживает никакого внимания. Несколько интересней была вторая.
Это случилось в десятом классе, когда все тот же Игорь, которого я боялся едва ли не панически, и который остался в тот раз на второй год в девятом классе, толкнул в коридоре мою одноклассницу Лену. Лена Смирнова… Да, именно так ее звали. Классическая серая мышка, чем-то похожая на меня самого, только еще более выраженная. Она была всегда одна, у нее не было подруг, у нее не было парня… У нее, казалось, вообще никого не было. Только она со своими грустными серыми глазами. Я не скажу, что она мне очень нравилась, но была симпатична. К себе она никого не подпускала, поэтому я даже не помню, слышал ли хоть слово от нее в свой адрес до того инцидента, хотя она училась со мной с первого класса.
Такова была Лена, которая очень неудачно оказалась на пути расстроенного чем-то Игоря, который буквально отшвырнул ее с дороги с выкриком: «Смотри куда прешь, дура!» Девушка ударилась о стену и сползла на пол. Она сразу же заплакала, а я, случайно став свидетелем этого происшествия, неожиданно для себя ощутил, как где-то в груди разгорается неведомый мне доселе пожар.
-Что ты ревешь, сука! – Игорь подошел к ней и совершил то, что стало ошибкой.
Он пинком отправил сумку девушки через весь коридор. Тетради веером вылетели оттуда, порхая во все стороны. Лена сжалась, словно испуганный зверек, и приготовилась к удару. И он последовал. Только не Игорь бил девушку, а я - Игоря. Иногда я жалею, что не видел лиц других своих одноклассников, которые тоже были в тот момент рядом. Никто из них не хотел вступаться за невзрачную девчушку, которая ни с кем никогда не дружила. И никто из них не ожидал, что размазня типа меня встанет на ее защиту. Еще раньше, чем мой мозг осознал, что происходит, мое тело метнулось вперед, и кулак выстрелил в лицо противнику. Игорь к десятому классу был выше меня на полголовы и значительно шире в плечах. Это было похоже на то, как дворовая шавка атакует титулованного бойцового пса.
Игоря швырнуло на стену чуть левее того места, где сидела Лена. В его глазах я прочитал полное недоумение. Из его сломанного носа ручьем хлынула кровь. Вот тут до меня дошло что случилось. Я только что сломал нос одному из самых сильных человек в школе. Я сломал нос человеку. Как такая масса могла с такой силой врезаться в стену от удара общепризнанного слабака? Особо поразмыслить на эту тему мне не удалось, так как Игорь, взревев, будто дикое животное, бросился на меня. Осознав, что Лена теперь в безопасности, я вяло попытался защититься, и пропустил первый же удар.
После той драки я попал в больницу на неделю. Игоря выгнали из школы и, говорят, через месяц упекли в колонию за нанесение тяжких телесных повреждений. Видно, побил со злости еще кого-то. Каждый день моего пребывание в больнице, меня навещала Лена Смирнова. Видно мой поступок сломал в ней что-то, что мешало сблизиться с другими людьми. Через месяц наступили летние каникулы, а еще через неделю я впервые поцеловал Лену, и мы стали встречаться. Наш роман был таким же, как и мы: светлым, добрым, нежным, но не ярким. И он сам собой сошел на нет к концу августа. В одиннадцатый класс мы вступили «просто друзьями». Вас, возможно, заинтересует, почему я написал это словосочетание в кавычках, поэтому сразу скажу, что не верил и не верю в простую дружбу между мужчиной и женщиной, что бы там кто ни говорил.
Так прошли мои школьные годы. В университете ничего по большему счету не изменилось. Новые друзья, новые испытания, но старые ограничения на занятие физическим воспитанием и старые комплексы. Долгое время Лена Смирнова занимала место первой и единственной девушки в моей жизни. С одногруппницами у меня так ничего и не вышло. Одни казались мне слишком красивыми для меня, другие наоборот. Те немногие, кто остался – были ко мне совершенно равнодушны, поэтому к середине второго курса я смирился со статусом одиночки-неудачника и углубился в учебу. И хорошо, надо сказать, углубился. Со скрипом поступив на этот факультет, я едва не получил красный диплом. Не хватило буквально двух пятерок в зачетной книжке. Гордый своими успехами, я спокойно писал дипломную работу, пока в марте последнего года моей учебы не случилось событие, пошатнувшее мое мировосприятие навсегда.
Это был день группы. Парочка инициаторов обзвонила всех, кого смогла и предложила организовать последнюю встречу в рамках обучения. Большинство согласилось. Пришел и я. Пришел, если говорить честно, с желанием напиться и забыть о своих проблемах, о своих комплексах, о своем извечном одиночестве. У меня не получилось. После четвертой стопки водки, я вдруг понял, что в меня больше не полезет алкоголь, и, откинувшись на спинку стула, я слушал, как поет в караоке какая-то девушка. Встреча происходила в баре, расположенном почти в центре города, в то время, как я жил на окраине. Поэтому, разочаровавшись во всем и во всех, я к одиннадцати часам вечера засобирался домой. Остальные планировали гулять еще часа два, не меньше. Попрощавшись с парнями из группы, и махнув рукой девчонкам, я направился к выходу, когда меня остановил оклик: «Сережа, подожди!»
Меня догнала Маша Федорова, одна из тех девушек, которых я с первого курса считал слишком красивыми и недоступными для меня. На мой немой вопрос она пояснила:
-Тебе ведь все равно через мой район ехать, может, вместе поедем? За такси напополам заплатим…
-Ну… можно, - почему-то смутился я, а потом вдруг добавил. – Только такси я все-таки сам оплачу, а то как-то неудобно.
-Да брось ты! – махнула рукой Маша, выходя в дверь вперед меня. – Ничего страшного.
-И все же, - твердо сказал я и вышел за ней.
На улице не было холодно, но было неприятно. Липкий мартовский снег казался холоднее колючего февральского, противно забиваясь за воротник или под рукава. Мы поспешили к дороге и поймали машину. Таксист согласился довезти нас за полторы сотни, и мы забрались в салон. Сели оба сзади. Пока мы ехали до того района, где жила, да впрочем, и сейчас живет, Маша, мы молчали. Магнитола хрипела какой-то попсой (слава Богу, хоть не шансоном), а водитель хмуро разглядывал дорогу в мельтешении мокрого снега.
Наконец, мы остановились у подъезда панельной пятиэтажки, где жила Маша. На секунду меня поразил контраст между всегда красивой, выглядевшей на все сто девушкой, и ее невзрачным жилищем. Впрочем, я родился не в той стране, чтобы удивляться этому. Наши взгляды встретились, и я против воли улыбнулся Маше. Она действительно была красива, особенно сегодня. Свои темные волосы она распустила ради такого торжественного события, как встреча группы, и теперь они обрамляли изящное личико, на котором особенно выделялись яркие темно-карие глаза. Все же, она слишком хороша для меня. Маша улыбнулась в ответ, на мгновение став еще красивее, хотя это казалось мне невозможным, а потом выбралась из машины и направилась к подъезду. Таксист тронулся дальше, выезжая из двора, а я проводил девушку взглядом до того самого момента, как она исчезла за дверью подъезда.
Автомобиль уже выкатывался на дорогу, когда я вдруг понял, что что-то случилось. Сердце мое вдруг сжалось, а по спине пробежал лютый холод. Я очень четко увидел мысленным взором лицо Маши, искаженное страхом, слезы в ее красивых глазах.
-Останови! – прохрипел я.
-Тоже выходишь? – вяло осведомился таксист.
-Да, - я сунул ему в руку пару бумажек, что первыми попались под руку, кажется, это были две сотни. – Выхожу.
Я выскочил из такси и рванулся к подъезду, где жила Федорова. Трудно вспомнить, когда я последний раз бегал до того момента, тем более так бегал. Я пробежал три подъезда со скоростью, которой иной спортсмен бы позавидовал. Едва остановившись перед дверью, я, не глядя, ткнул пальцами в кнопки кодового замка. Мне повезло, я угадал, распахнув дверь, я ворвался в подъезд. Мне нужна была площадка между вторым и третьим этажами. Сдавленный крик Маши донесся именно оттуда. Правда, я знал, что она попала в беду именно там еще до того, как услышал ее голос. Я просто знал это!
Перепрыгивая через ступеньки, я взлетел на четыре лестничных пролета и увидел то, что ожидал, и чего боялся. Их было четверо. Все поголовно в кожаных куртках. На двоих были шапки, на остальных кепки. У троих в зубах были сигареты. Типичные хулиганы. Ну просто типичнее некуда. Двое держали Машу за руки. Один стоял позади нее и, оттягивая ее голову назад за волосы, что-то говорил ей на ухо, зажимая при этом рот. Вряд ли он шептал комплименты. Последний, судя по самоуверенному выражению лица, их заводила, стоял перед девушкой и беззастенчиво мял ее грудь. Ее красивую, аккуратную грудь, своими грязными потными руками! Второй раз в жизни в моей груди вспыхнуло пламя, только на этот раз куда жарче первого раза. Лена Смирнова заслуживала защиты, а Маша Федорова заслуживает уже не только спасения, но и отмщения.
-Отпустите ее! – выдохнул я.
-Слышь, пацан, иди куда…
Говорил тот, что держал девушку за левую руку. Закончить ему не дал мой кулак, впечатавшийся ему в лицо. Опять мое тело действовало быстрее сознания. Удар вышел на загляденье. Я буквально почувствовал, как зубы негодяя ломаются и покидают привычные места, как его нижняя челюсть срывается со своего места, съезжая куда-то на сторону. Парень влетел головой в трубу мусоропровода и, оставив там пятно крови, упал мне под ноги.
-Какого?.. – зарычал лидер, отпуская груди Маши и поворачиваясь ко мне.
Я не стал ждать его атаки. Я бросился на него. В прыжке я обхватил его голову руками и швырнул свое колено навстречу его лицу. Его нос я буквально размазал по всей его роже, ощутив некоторое удовлетворение от того хлюпанья, с которым его голова отделилась от колена. Бесчувственный хулиган скатился на один пролет вниз.
Третий, пока я отвлекался на вожака, успел вытащить откуда-то нож. Он отпустил руку девушки, стремительно шагнул ко мне и нанес удар в бок. Точнее он думал, что это было стремительно. Его рука с ножом медленно приближалась, и я без труда перехватил его запястье, сделал шаг в сторону, добавил ему скорости и направил его головой вперед в стену. Мгновение спустя он последовал вслед за своим товарищем на пролет вниз.
Я совершенно не думал о том, что я делаю. Я просто делал то, что мне казалось нужным. Я защищал девушку по имени Маша и одновременно мстил ее обидчикам. То, с какой жестокостью я это делал, меня в тот момент совсем не волновало.
Последний из четверки насильников-неудачников смотрел на меня глазами полными ужаса. Еще бы! Я мог его понять. Только что на его глазах какой-то невзрачный паренек жестко раскидал троих бывалых любителей помахать кулаками. Наверное, я выглядел порождением самого Ада в его глазах. Маша воспользовалась моментом и наступила ему на ногу. Длинная тонкая шпилька ее модного сапога пробила материал ботинка и буквально расплющила один из его пальцев. Хулиган взвыл и, отпихнув девушку, рванулся на меня с безумным блеском панической решимости в глазах. Я перехватил его руку на пути к моему лицу и каким-то неуловимым движением сломал ему предплечье. До сих пор помню тот показавшийся мне необычайно громким, даже на фоне его крика, хруст. Продолжая движение, я выкрутил его руку за спину и, похоже, выдернул плечо из сустава, после чего пинком послал уже теряющего от боли сознание негодяя в общую кучу вниз.
Огонь погас и уступил место ужасу и боли. Ужасу оттого, что я мог убить кого-то из них, что покалечил четырех человек, и боли в ободранном об зубы первого кулаке.
-Надо бы обработать, - чуть слышно сказал Маша, коснувшись моей пораненной руки.
Я поморщился от боли, но выдавил из себя улыбку. В глазах девушки все еще читался ужас от пережитого. Я только молча кивнул на ее слова.
-А ты крут, - улыбнулась она, заканчивая бинтовать мою руку. – Никогда бы не подумала.
-Сам в шоке, - честно ответил я.
Побитых мерзавцев мы оставили в подъезде. Маша жила на четвертом этаже. Ее родителей не было в городе, и поэтому она попросила меня немного задержаться. Ей было просто страшно. Нужно было успокоиться.
Затянув узелок, она улыбнулась мне. Я помедлил секунду, а потом, решившись, наклонился к ней и поцеловал в губы. Ее руки обвили мою шею, и она вдруг прижалась ко мне. Ту ночь я провел с ней. С Машей Федоровой. С самой красивой девушкой в нашей группе. Она стала моей первой женщиной.
Около пяти утра я лежал на ее кровати, глядя в потолок. Ветви растущих за окном деревьев отбрасывали причудливые тени, рисуя на потолке забавные и иногда пугающие фигуры. Маша спала, уткнувшись лицом мне в плечо и положив одну руку на грудь. Ее ровное дыхание свидетельствовало о том, что она полностью оправилась от вечернего шока. А мне не спалось. Я пытался понять, что произошло. Как я умудрился вырубить четырех насильников меньше чем за десять секунд? Я – человек, который дрался практически третий раз в жизни. Может правду говорят, что ради красавиц мужчины способны на истинно героические деяния. Хотя почему-то, мне не казалось героическим то, что я жестоко отделал четверых придурков. Меня передернуло, когда я вспомнил хруст ломающейся кости одного из них.
В тишине комнаты отчетливо зажужжал вибровызовом телефон. Я вытащил из кармана джинсов, что валялись возле кровати, свой сотовый и негромко ответил на звонок мамы. Я еще ни разу не исчезал вот так, без предупреждения. Убедив ее, что со мной все в порядке, я выбрался из-под одеяла, аккуратно убрав с себя Машину руку. Быстро одевшись, я оставил на столе короткую записку со словом «пока» и вышел из квартиры, как можно тише закрыв за собой дверь. Щелкнул автоматический замок, и я направился вниз. Хулиганов не было. О драке напоминали лишь пятна крови, да облупившаяся краска с мусоропровода. Постояв некоторое время, я все же решил, что все это результат мощного выброса адреналина, и пошел дальше.
В следующий раз я видел Машу только на вручении дипломов. Я посчитал, что та ночь была скорее ее благодарностью мне, чем результатом какой-то неожиданно страсти. Ей нужен был кто-то, чтобы пережить случившееся, и она решила, что я сгожусь на эту роль. Заодно она подарила мне ту ночь. Больше я ее не видел.
Получив диплом, я устроился работать в один из офисов сотовой компании, что как раз в тот момент на некоторое время опередила всех конкурентов и открыла две новые точки сразу. Работа системного администратора меня вполне устраивала. Я пропадал целыми днями в серверной, обустроив там все по своему вкусу. С небольшой сетью офиса я справлялся на ура. С головой погрузившись в работу, я забыл на время про личную жизнь и уж тем более про те инциденты, что ее сопровождали в прошлом.
В спокойном ритме прошел год с небольшим. В августе следующего года на место одной из сотрудниц операционного зала взяли новенькую девушку. Она была моей ровесницей и однофамилицей. Ее звали Аня Иванова. Симпатичное лицо, красивые длинные рыжеватые волосы и какое-то странное, едва осознаваемое, но вместе с тем очень сильное обаяние. Она приковала мое внимание в тот самый момент, когда я выдавал ей ее учетную запись для входа в операционную систему на ее новом рабочем месте.
За два месяца я сблизился с ней больше, чем с кем-либо еще в нашем офисе. Я никогда не был очень любопытным, но был достаточно внимательным, чтобы не упускать важную информацию. Так постепенно я узнал, что у Ани есть жених Александр, который кроме всего прочего еще и соучредитель небольшой торговой фирмы в нашем городе. Слухи о том, что он еще и связан с криминальным миром, меня настораживали, но не более того. Смирившись с тем, что Аня Иванова скоро станет замужней женщиной, с тем, что она никогда не будет моей, я решил построить максимально тесные отношения с ней, не переходя определенных границ. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что она вдруг решила порвать отношения со своим женихом!
Я сидел в небольшой компании друзей на квартире одного из них и потягивал холодное пиво из бутылки. Было уже за полночь. Я размышлял над тем, что услышал сегодня от другой нашей операционистки, Татьяны. Ане никогда не нравились сомнительные знакомства Александра, и, наконец, она решилась от него уйти. Ну что ж, я помниться, в тот момент самодовольно ухмыльнулся, быть может, теперь и у меня появится шанс.
И в следующий момент пришло давно забытое чувство. В груди разлился колючий холод, сердце накрыло тьмой. Я увидел Аню. Она была мертва, из ее рта протянулась тонкая струйка крови, а в груди зияли четыре пулевых ранения. Я помотал головой и посмотрел на светлую жидкость, плескавшуюся в бутылке. Нет, от пива таких эффектов не бывает. Холод и тьма не отступали. И тут новая картинка. Аня в одних только трусиках отползает по мокрому асфальту, а над ней стоит Черный Человек с пистолетом в руке. «Не мне – так никому!» - холодные слова и четыре выстрела!
Бутылка выпала у меня из рук и шлепнулась на ковер, выплюнув на него изрядное количество пива. Не обращая внимания на возмущенный возглас хозяина квартиры, я схватил свою курточку и выбежал в осеннюю ветреную ночь. Дома я взял ключи от папиной «Лады» двенадцатой модели и, поспешно выгнав, ее из гаража, умчался по направлению к центру города. Я знал адрес проживания Ани Ивановой, но никогда там не бывал. Тем не менее, я не сомневался, что найду ее без труда. Так же как когда-то я знал, что Маша Федорова попала в беду именно на площадке между вторым и третьим этажами.
Я швырнул машину в достаточно крутой поворот, лихим заносом едва не зацепив одинокого пьяницу, вознамерившегося перейти дорогу. Я, который лишь месяц назад получил права, и не далее как вчера только с третьей попытки нормально въехал в гараж. И опять я не обращал внимания на то, что делаю невероятные вещи. Просто делал то, что считал нужным. Я нырнул в какой-то двор, проскочил его и выскочил в следующий. Именно тут, возле «Тойоты Камри» собралась группа людей, которые всем своим видом говорили, что не стоит им мешать.
Я остановил машину метрах в семи от них и выбрался наружу. Холод и тьма в сердце не отступали. Один из собравшихся двинулся ко мне, в его руке я разглядел пистолет. И в ту же секунду до меня донесся сдавленный крик из «Тойоты». Голос Ани я узнал сразу. Холод уступил место пламени. Я встретил жар в груди уже без лишнего удивления, скорее, как старого знакомого, чем как неожиданного гостя.
-Проваливай отсюда! – рявкнул мне бандит.
-Проваливай сам, если хочешь жить, - холодно ответил я.
Что-то в моем голосе заставило его действовать немедленно. Он поднял пистолет и выстрелил. Я убрал голову в сторону, и пуля прошла мимо. Мне показалось, что я двигался достаточно быстро, но когда за моим лицом ощутимо схлопнулся вдруг разрядившийся воздух, я понял что двигался невероятно быстро.
-Что тут происходит? – из «Камри» выбрался Александр собственной персоной.
Через открытую заднюю дверь я увидел Аню. Одежда на ней была порвана и она руками прикрывала обнаженное тело. Ее бывший жених захлопнул дверь и направился ко мне. В его правой руке тоже был пистолет. За последние два месяца Анюта Иванова заняла важное место в моей жизни. Я не дам ее в обиду. Пламя в груди рвалось на свободу, мне оставалось только выпустить его. И я выпустил.
Дальнейшие события я почти не помню. Какие-то фрагменты, не более того. Кровь, удар, чей-то крик, снова кровь. Много, очень много крови. Мельтешение чьих-то лиц. Выстрелы. Пули как будто бы даже попадали в меня, но только не причиняли урона. А я дрался. Нет, не так! Я убивал!
Когда боевое безумие отступило, и моим глазам открылось это поле боя, я остолбенел. Сказать, что меня охватил ужас – ничего не сказал. На весь двор визжала сигнализацией изрядно помятая ударившим ее телом «Хонда», припаркованная рядом. Судя по следам, она сдвинулась на несколько десятков сантиметров, когда в нее влетел один из товарищей Александра. Остальные тела были разбросаны в радиусе двадцати метров. Одного я, похоже, умудрился закинуть в окно первого этажа ближайшего подъезда. Самого экс-жениха Анюты я, кажется, просто разорвал напополам.
Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Словно через ватные тампоны я услышал скрип тормозов. Позже я узнал, что это ворвался во двор ОМОНовский ПАЗик. Я упал на колени в лужу. Воды? Крови? Непонятно… Мои руки… Они были в крови по самые плечи. Я судорожно облизал губы. Соленый привкус подсказал мне, что лицо тоже залито кровью. Сзади неслись какие-то крики. С легким хлопком приоткрылась дверь «Тойоты», и я увидел бледное, даже не бледное, а белое, как потолок в спальне Маши Федоровой, лицо Анечки Ивановой. Она была спасена. В следующий момент мне на затылок опустился тяжелый милицейский ботинок, забрасывая меня в черноту беспамятства.
И вот я здесь. Следствие по моему делу еще идет, но меня уже держат под максимально возможной охраной. Моя камера – самая надежная из всех. Сюда сажают только тех, кто опасен для всех окружающих. К таковым, видимо вы отнесли и меня. Ну что ж, может быть вы и правы. Однако судить меня не вам. Я осознал свою цель, и теперь буду жить только ради нее. А помог мне в этом адвокат, которого мне предоставили.
-Я не смогу добиться для тебя оправдательного приговора, - прямо сказал он мне при первой же встрече. – Но я знаю кто ты.
-Ну и? – грубовато осведомился я.
-Ты Хранитель, - сказал он. – Более того, ты хранитель, который нашел своего Подопечного. Точнее, Подопечную.
-Что за чушь? – а как бы вы ответили на моем месте?
-Человек приходит в этот мир с определенной целью, наполняет свое существование строго определенным смыслом, - пояснил адвокат. - Причем у каждого человека индивидуальная цель. Ее надо только найти, а это очень непросто. Твоя – защищать Анну Иванову. И никакие преграды не способны тебя остановить. И сдается мне, моя помощь тебе тоже не понадобится, ибо скоро ты выйдешь из этой тюрьмы.
-Как? – заинтересовался я.
-Хранителя, выполняющего свою работу, не остановит никакая тюрьма, Сергей! – улыбнулся он.
-А твоя цель? – вдруг с сарказмом спросил я. – Твое предназначение быть адвокатом?
-Нет, - грустно сказал он. – Я был Хранителем, так же как и ты…
-Был? То есть?
-Я провалился… Не уберег, - я понял, что адвокат буквально давится слезами и больше не стал язвить.
Итак, он открыл мне глаза, хотя я, наверно, понял бы все это и сам. Может не сразу, но понял бы. И сейчас я уйду. Просто встану, закрою исписанную тетрадь и уйду. И никто и ничто не остановит меня: ни бронированная дверь, ни вооруженная охрана. Кто знает, может я просто телепортируюсь прочь из этой камеры. Не известно, какие способности открываются у Хранителя, когда в опасности его Подопечная. А Анютка в опасности. Подельники Александра возложили ответственность за его гибель на нее и решили отомстить. Сегодня ночью. Так что мне больше некогда тут рассиживаться. Я просто хотел все рассказать вам, чтоб не осталось непонимания между мной и вами. Ваш закон более не для меня, ведь он только мешает мне выполнять свое предназначение. Аня Иванова не пострадает сегодня, потому что она – моя Подопечная, а я – ее Хранитель.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com