Если тюрьма не учит заключенного жить
в обществе, она учит его жить в тюрьме.
Алан Бартолемью

 

 

 

 

            Большинство теоретиков и практиков пенитенциарной сферы считают, что тюрьма – это лицо Государства. И если хочешь изменить общество - измени тюрьму...
          На сегодняшний день в исправительных учреждениях России содержится порядка одного миллиона осужденных. Находясь там за совершение каких-либо противоправных деяний, они, по воле Государства, проводят в замкнутом пространстве годы, а то и десятки лет. Тесно общаясь друг с другом, они формируют для себя определенные правила поведения и модели выживания в тюрьме.
Оказавшись впервые «за решеткой», встает вопрос, как следует вести себя и что делать? Со временем ситуация проясняется и становится очевидным, что там, также как и на воле, основной целью является достижение максимально возможного личного благополучия, добиться которого можно любым, приемлемым для себя, способом. 
       Не исключено, что в тюрьму могут попасть и ошибочно обвиненные, но в основной своей массе – это настоящие преступники, которые совершили непоправимое, причинив горе другим людям. Грабя и убивая, они осознанно встают на преступный путь, отлично представляя, что рано или поздно могут оказаться «за решеткой». И можно себе представить, какая происходит концентрация зла и негатива на ограниченной территории, где каждый должен не просто провести там несколько лет, но и достойно прожить эти годы…

   

Вернейший способ быть обманутым
 - это считать себя хитрее других. 
  Ф. Ларошфуко

   

 

 

 ГЛАВА 1

 

 

 

         Шум работающего телевизора и монотонный гул толпы нисколько не мешали осужденному Семенову писать письмо, адресованное свой жене. Время, отведенное обеду, уже приближалось, но почти весь отряд осужденных толпился в помещении. Сильный ливень и аномальный для этого времени года холод отбивали желание проводить свободное время на улице, поэтому большинство зэков стояли в КВР и смотрели весьма познавательную передачу про животных. Двое уборщиков, только что пришедших в отряд после уборки территории, протиснулись сквозь толпу поближе к батарее. Никаких возражений и недовольных выкриков в их адрес, на удивление, не проследовало. Зато в коридоре доносилась брань председателя СДП .
- Какая сволочь опять накурила в туалете? Узнаю, до звонка убираться будете!
«Опять кто-то рискует своей шкурой, мозги маргариновые!» - подумал Семенов и вновь склонился к изложению своих мыслей. 
        Через несколько минут прозвучала команда дневального «Строиться на обед», и все потянулись в раздевалку за одеждой. Семенов аккуратно сложил пополам недописанное письмо, положил его в папку для бумаг, убрал в тумбочку и тоже пошел одеваться. После этого все без исключения вышли на улицу, построились в локалке и строем пошли в столовую.
Прием пищи в ИУ – это режимное мероприятие, т.е. его выполнение обязательно для всех осужденных. И даже если вовсе нет аппетита, в столовую идти необходимо. За несоблюдение данного требования могли наказать в дисциплинарном порядке. В большинстве случаев в подобной ситуации ограничивались выговором.
      Кашеварили в колонии, конечно же, сами осужденные. Старались выбирать на почетную должность повара, как правило, из числа тех, кто имел соответствующее образование. Но и разнорабочим трудиться в столовой также было престижно. Там каждый отвечал за свой фронт работ: один целыми днями чистил рыбу, другой – овощи и т.д. Приготовление пищи четко контролировалось администрацией учреждения. Перед раздачей медицинский работник и оперативный дежурный по колонии в обязательном порядке снимали пробу. И только после этого еда подавалась на столы лицам, нарушившим Закон. Далеко не всегда качество пищи удовлетворяло потребностям организма, но, как говорится, «есть можно было». Если же еда не нравится или не хочешь есть, то возьми свою пайку и сиди молча, жди, когда все поедят.
Сегодня на обед был подан рыбный суп; вполне съедобный и очень сытный. Для придания более приятного вкуса, Семенов добавил в него немного специй, что в колонии было не запрещено. Различные пряности разрешалось получать в посылках и передачах. Поэтому большинство осужденных шло в столовую с банками майонеза и кетчупа, с пакетиками различных приправ. 
«Ну вот, опять, черти, пересолили, есть невозможно», - негромко проворчал сосед по столу. Да, уж, - поддержал его Андрей Владимирович, пришедший к этому же выводу минутой ранее, и добавил, - ладно, в отряде «добьем» чем-нибудь. Вспомнив, что у него в отряде, с недавно полученной передачи, есть кое-что из еды, он не расстроился, что не наелся казенным обедом.
Вернувшись после обеда в помещение отряда, Андрей дописал письмо, начатое ранее. Подойдя к почтовому ящику, висевшему на улице, на заградительной сетке локального участка, он не стал отправлять его. Шел дождь, и из-за этого в ящик протекала вода. По этой причине Семенов решил опустить письмо утром. Конечно, можно было обернуть его в прозрачный полиэтиленовый пакет, чтобы оно не промокло, как это делали некоторые, но он так поступать не стал, решил дождаться утра. Все равно с ящика письма заберут не раньше 9 часов.
В эти дни цензор находился на больничном, поэтому письма вынимал кто-нибудь из младших инспекторов отдела безопасности. Осужденных в свою очередь интересовало, кто читал содержимое писем в период, когда отсутствовал цензор. Ведь если контроль в это время был формальным, то можно более откровенно написать о происходящем в зоне и о своих мыслях. Контроль того, что пишут осужденные, а также, что пишут им, является обязательным. Скорее всего, эту функцию выполняют оперативники, ведь кому как не им больше всех интересно знать о каких-либо намерениях своих подопечных, в том числе возможно и противоправных. 
В связи с отсутствием цензора, забирали письма не ежедневно - раз в два-три дня. Ни о каких нарушениях прав осужденных в данном случае и речи быть не могло. Администрация учреждения имела на это право. Так что жаловаться по данному поводу смысла не было, а стоило лишь надеяться и ждать, чтобы письмо нигде не затерялось и будет доставлено как можно скорее.  
 Семенов Андрей уже не первый день находился в колонии, поэтому это письмо было далеко не первым. Писал он своей жене с огромнейшим удовольствием. Каждый раз старался вставить свои стихи. На отправленное письмо с нетерпением ждал ответа, а когда же получал его, с наслаждением перечитывал по много раз. 

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------                                                           День добрый, мое родное солнышко!

А может уже и вовсе не день, а вечер?! Кто знает этих почтальонов, когда они доставят моей женушке письмо.
 Сегодня 30 июля, за окном по-прежнему 2006 год. Вот, уже остается меньше месяца до нашей с тобой долгожданной встречи. Дорогая моя, я так по тебе соскучился, что даже не описать. Не хватает словарного запаса.
 Прежде всего, хотел бы выразить огромнейшую благодарность за передачку. Спасибо, все было очень вкусно (и как всегда полезно)! Зайка моя, зачем купила такой дорогой крем для бритья? Я же просил, не нужно тратиться! Знаю, что вам там с Никиткой и так нелегко.
 Как поживает мой сынишка? Слушается тебя? Передавай ему ОГРОМНЕЙШИЙ ПРИВЕТ!
 Ну, теперь, наверное, о главном. На днях должны перевести меня в 8-й отряд. Почти год я просидел на табуретке. Хватит быть твоей обузой! Я тебе не раз говорил, что на нашей командировке очень непросто устроиться на работу. Рабочих мест мало, а желающих потрудиться гораздо больше.
 В общем, взяли меня на работу в автосервис. Пока разнорабочим. Ну, ничего, ты же меня знаешь, прорвусь и дальше, главное – начать. Там у них бригада была сколочена плотно. А недавно один откинулся , вот местечко и освободилось. А про мою кандидатуру бугру было с недавних времён известно после того, как помог им тут в одном дельце... Ну, как помог?! Подкинул свежую идейку, после чего собственно бригадир промки и пообещал устроить меня куда-нибудь. (Подробнее об этом расскажу при встрече). Уже с завтрашнего дня приступаю. Работать буду во вторую смену (с 17 до 00 часов). Но это еще и лучше, т.к. сон с 1 ч до 9 ч, на зарядку не надо, и практически целый день свободен; занимайся спокойно своими делами. Да, ещё и на уборку не отправят. Хоть не придётся больше лопатой или веником махать по 2 часа в день. Для этого здесь есть «специальные личности». Одним словом, рабочий отряд. Трудись себе на здоровье, зарабатывай денежки, главное – не лезь никуда. Кстати, стаж официально засчитывается, да и пенсия накапливается.
  Зарплата тут сдельная. Но меньше 1000 рублей не должно быть. Ты ведь понимаешь, чем больше машин мы отремонтируем, тем больше заработаем.
 Ладно, родная моя, наверное, до свиданки больше писать не буду. Очень жду встречи. Много не вези. Купи лучше нашему сынишке чего-нибудь сладенького.
 Как и всегда, можно сказать уже традиционно, пишу тебе стихотворение, придуманное специально для тебя!

 

 

* * *

Мы познакомились с тобой,
Когда была еще зима,
Я провожал тебя домой,
Нам освещала путь луна.

Растаял снег, пришла весна,
И я сказал тебе: «Люблю,
И лишь одна ты мне нужна,
Тебя за все благодарю!»

  До встречи!
  Целую крепко-крепко!
  Твой любящий муж Андрей!



* * *

 

 
  Семенов уже давно пытался решить вопрос своего трудоустройства в колонии. Он готов был пойти трудиться в любой цех, лишь бы не сидеть в отряде. Тем более, что и в МЛС есть реальная возможность зарабатывать деньги, а не сидеть без толку целыми днями, коротая время в надежде на то, что скоро пройдет год, затем другой, третий, а там и конец срока.
 Сегодня таких счастливчиков, которым предоставили рабочие места, было целых шесть человек. Двоих брали на работу в автосервис, троих в мебельный цех и одного в теплицу. Всех, вновь прибывших на промку, мастер одного из цехов привел к себе в кабинет, рассадил на стулья и провел небольшой инструктаж по технике безопасности на производстве, а также ознакомил с основными положениями закона в сфере трудовой деятельности.  
  В соответствии с уголовно-исполнительным законодательством, - достав из папки какие-то бумаги, начал он свою лекцию, - каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться. Администрация ИУ в свою очередь обязана привлекать осужденных к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, а также исходя из наличия рабочих мест. И наша колония не является исключением. Производство, а вместе с тем и коммерческая деятельность тут имеют место быть. Как вам всем должно быть известно, труд – это одно из основных средств исправления. Занимаясь производственной деятельностью, мы реализуем эту задачу, а также получаем дополнительный доход. Эти, вырученные от реализации продукции, деньги тратятся на благоустройство колонии. Конечно, на сегодняшний день производство у нас развито не в полном объеме, но продукцию стараемся производить различную, чтобы создавать новые рабочие места.
 Я здесь уже не один год работаю и поэтому считаю, что осужденные – это те же люди, что и люди, неограниченные в свободе. Да, есть определенная специфика, есть у вас кое-какие ограничения, но что касается трудового процесса, то он так же регламентирован законодательством о труде. «Беспредела», как вы говорите, в этой сфере нет. Продолжительность рабочего времени, оплата труда, правила охраны труда, техники безопасности и производственной санитарии устанавливаются в соответствии с Трудовым Кодексом. Время привлечения к оплачиваемому труду засчитывается вам в общий трудовой стаж. Учет отработанного времени в данном случае возложен на нас - администрацию ИУ. Производится он по итогам календарного года. Размер оплаты труда осужденных, отработавших полностью определенную на месяц норму рабочего времени и выполнивших установленную норму, не может быть ниже установленного минимального размера оплаты труда. Так же вы, как работающие осужденные, имеете право на ежегодный оплачиваемый отпуск. Правда, получить его равносильно тому, чтобы ждать, когда высохнет Тихий океан. В прошлом году одному товарищу было предоставлено такое право. Хотя, за какие именно заслуги – никто толком не знает. Поговаривают, что после этого в кабинете хозяина появился новый компьютер, ЖК-телевизор и новая мебель. Правда это или нет, никто утверждать не берется. Да и я вам этого не говорил.
 По окончании лекции, больше носящий правовой аспект, все расписались в ведомостях по технике безопасности и противопожарной безопасности и отправились по своим рабочим местам.
  В колонии неплохо было развито производство мебели из массива. Также был цех металлических изделий, основной продукцией которого являлись оградки для кладбищ и заборы. Имелось и швейное производство, где шили робу . Главной гордостью колонии являлся собственный автосервис. Возглавлял его мастер Короваеву. Он очень любил автомобили и прекрасно знал их, поэтому набирал в бригаду тех, у кого, как говорится, душа лежала к машинам. Конечно же, кто-то из нынешних зэков сам ранее работал в автосервисах, кто-то угонял автомобили и, соответственно, был компетентен в вопросах их устройства и ремонта.
 
                                                                                          * * *
 
 В первое время Семенову после того, как его взяли разнорабочим в автосервис, приходилось нелегко. Восьмичасовой рабочий день выматывал его полностью. Приходя после тяжелой смены в отряд, он умывался и сразу же ложился спать. Если же надо было написать жене письмо, то приходилось вставать пораньше минут на 30-40 и идти в КВР.
 Было редкостью, когда помещение сервиса пустовало. Автомобилей внутри находилось всегда не менее пяти, да и на улице - чуть ли не целая стоянка, ожидающих своей очереди. Чтобы отремонтировать свое авто именно здесь – необходимо записаться в очередь и немало подождать. От того, что ремонт будет произведен руками уголовников, желающих отремонтироваться меньше не становилось. Никто не брезговал, что зэки будут ковыряться в его машине, когда речь шла об оплате, которая была намного ниже, чем в поселке или же других близлежащих населенных пунктах. В автосервис колонии загонялись для ремонта как служебные, так и личные автомобили сотрудников, а так же машины их родственников и знакомых. По идее, любой гражданин мог записаться на ремонт сюда, правда скидку он вряд ли бы получил.
  По началу, Андрею доверяли самую грязную и неблагодарную работу. Например, надо было приносить со склада запчасти, разбирать салон автомобиля перед его покраской, зачищать старые колесные диски. Но его смекалку и талант «выходить из воды сухим» многие заметили давно. Не прошло и двух месяцев его работы в автосервисе, как из простого разнорабочего он стал помощником бригадира. Уже не надо было шкурить ржавые машины, мыть полы и заниматься подобной работой. Стоило лишь руководить четко поставленным процессом, сущность которого заключалась в зарабатывании денег. 
 Семенов, проработав некоторое время в автосервисе и понаблюдав за всем происходящим, придумал способ, при котором можно неплохо заработать. Конечно же, одному осуществить подобное было невозможно. Андрей сразу же подметил, что бригадир автосервиса (осужденный Шумилов) и мастер этого цеха Короваев Василий Николаевич, относящийся к гражданскому персоналу колонии, состоят в очень неплохих, даже можно сказать приятельских, отношениях. Как выяснилось позже, ранее они являлись соседями по лестничной площадке и давно знали друг друга. Андрей, выбрав подходящий момент, подошел к Шумилову и рассказал о своих мыслях. 
- Суть в следующем, - начал излагать Семенов, - когда Короваев будет договариваться с очередным клиентом о ремонте автомобиля, он предложит произвести работы по заниженным ценам. В этом случае придется оплатить ремонт в два этапа: первый – в бухгалтерию колонии, второй – перевести деньги на банковский счет, номер которого он укажет.
- А что за счет-то? – спросил Шумилов.
- Банковский счет. Например, пускай Короваев, или его жена, откроет в каком-нибудь банке счет. Клиент, который отремонтирует машину у нас, оплачивает ту сумму в бухгалтерию, которою мы указываем, а остальную часть денег он переводит именно на этот счет. Главное, чтобы общая сумма его устраивала. Понял? 
- То есть, - рассуждая, не спеша произнес Шумилов, - например мы клиенту полностью обольем тачку свежей краской, а в ведомости для бухгалтерии напишем, что покрасили только крыло?
- Ну да! Примерно так. Все равно ведь никто об это не узнает, что именно мы делали. А наши работяги и знать не знают о расценках, и о том, какую документацию мы составляем. Получают свою «штуку» в месяц и пускай радуются. А мы будем зарабатывать больше. Те деньги, которые будут поступать Короваеву на счет, он будет делить на три части, и соответственно, взяв свою долю, передаст оставшееся нашим женушкам. Думаю, в результате должна быть неплохая прибавочка.
  Эта идея Шумилову понравилась, и, немного подумав, он рассказал о ней Короваеву. Вскоре карусель закрутилась. Не смотря на то, что Василий Николаевич не первый день работал в колонии, мало кому верил и был личностью чрезмерно подозрительной, но на эту авантюру согласился. Конечно, он очень дорожил своим рабочим местом, поэтому делал такие предложения далеко не каждому из своих клиентов. Из тех, кому было предложено подобное, отказавшихся не было, ведь отремонтировать автомобиль в любом другом автосервисе было гораздо дороже. 
 Производить обсчет выполненных ремонтных работ входило в обязанности Семенова. К данному процессу он относился очень серьезно. Взяв в руки калькулятор, он описывал количество выполненных работ на определенную сумму, заранее обговоренную между клиентом и его посредником. Именно посредником называли Короваева между собой Шумилов и Семенов. Хотя, последнему называть так своего босса не особо-то и нравилось, но в данном случае он был именно пешкой в их «игре».
 Шло время, посылки и передачи для осужденного Семенова, благодаря его же усилиям, становились все более разнообразнее и богаче своим ассортиментом и ценой товаров. Его жена Лариса не знала, откуда именно берутся эти деньги, которые ей домой периодически привозил Короваев. Об этом она никому не говорила, и Андрею при встрече лишних вопросов не задавала. Ведь на воспитание сына зарплаты горничной не хватало. Единственное, что она говорила мужу: «Андрюша, будь аккуратнее, береги себя!»
 

                                                                                         * * *

      Как-то поздним сентябрьским вечером Шумилов и Семенов, как и обычно, сидели в кабинете начальника цеха, пили чай и смотрели телевизор. Ключами от этого кабинета Шумилов владел давно, причем официально. Никто из представителей администрации колонии не противился этому. А некоторые и вовсе были рады посетить это местечко. Ведь где еще можно было попить кофе с конфетами, посидеть и посмотреть телевизор, делая при этом вид, что заглянул сюда с целью проверки соблюдения осужденными, которые здесь работают, режима содержания и распорядка дня. Тем более, что было в этом помещении как-то уютно, даже, можно сказать, по-домашнему. Кабинет был обставлен неплохо, со вкусом. Мебель проектировал и создавал чертежи к ним Шумилов. По его просьбе ее изготовили из массива за десять блоков сигарет с фильтром, которые пришлось отдать бригадиру цеха деревообработки. Тот, помимо этого, иногда обращался с просьбами к Шумилову что-либо покрасить. Что ни говори, но его подопечные умели делать это быстро и качественно. Тем более, что Короваев недавно приобрел профессиональное импортное оборудование для покраски автомобилей.
Стены в кабинете были поклеены сине-зелеными виниловыми обоями; их привезли родственники одного из осужденных. Подобные предметы, в связи с нехваткой финансирования учреждений УИС , разрешалось передавать на нужды колонии. Все стройматериалы, сантехника, мебель, телевизоры и прочее, переданные колонии безвозмездно, оформлялись, как гуманитарная помощь. Диванчик с резными ножками и подлокотниками, сделанный здесь же в колонии, был обтянут недорогой, но красивой тканью. Стулья изготовлены по тому же подобию. Пол, выкрашенный простой краской светло-коричневого цвета, портил общее впечатление о дизайне, но его значительную часть закрывал красный ковер, каким-то образом перекочевавший из КВР одного из отрядов. Стены украшали картины одного из местных Пикассо. Этими пейзажами и портретами восхищались даже самые далекие от искусства люди.
 Внешне встречали здесь сотрудников колонии добродушно, но не всех. Основная часть стражей порядка, имеющая автомобили, относилась к осужденным, трудящимся в этом цехе, более лояльно, и на многие вещи закрывала глаза. Естественно, никому не хотелось, чтобы при ремонте его машины случайно порвался тормозной шланг, или оказалось так, что забыли затянуть болты на колесе. Практически все сотрудники стремились к тому, чтобы ремонт обошелся как можно дешевле. Ведь совсем несложно принести чай или сигареты, а взамен получить качественно выкрашенный, облитый лаком и отполированный автомобиль. А сотрудники, добирающиеся на работу на общественном транспорте либо пешком, наоборот, были зачастую предвзятыми и грубыми к местным трудягам.
 Работая здесь, Семенов с Шумиловым имели немало привилегий. Им было разрешено ходить в столовую в свободное время в индивидуальном порядке. Разрешалось проносить свою пайку к себе в цех. Мотивировалось это большой загруженность на работе. А сегодня им на самом деле некогда было сходить даже на обед, поэтому они поручили принести им еду одному из своих рабочих. Перловку Семенов есть не стал. Поэтому он достал из ящика стола стаканчик быстрорастворимого пюре и залил его кипятком. Поев, он привстал с дивана, убавил на телевизоре звук и обратился к Шумилову.  
 - Послушай, Дима, ты хорошо знаешь Терехина? 
 - Бугра 7-го?
 - Да нет же, Валерку – механика нашего.
 - Ну, по воли еще знаю, когда-то с ним вместе гайки крутили на заводе. А что?
 - Ты же знаешь, что у него руки золотые, из куска металла просто произведение искусства смастерит.
 - Есть такое дело! – твердо и уверенно произнес Шумилов.
 - Ведь ты помнишь тот нож, что он сделал из старой рессоры по заказу режимника в честь Дня рождения хозяина. Вот, сколько он стоит на воле? Как думаешь?
 - Ну, наверное, рублей 500-700, где-то так.
 - Мелко смотришь, Дима! За такие шедевры многие готовы выложить по полторы-две тысячи баксов, причем безо всяких напрягов.
 - Да ладно?!
 - Так и есть, я тебе точно говорю. В общем, есть идея, как такие ножи можно за пределы зоны вывозить о продавать. Слушай! Или ты не готов к высоким ставкам?
 - Ну, не тяни, говори быстрее!
Семенов рассказал Шумилову свою, недавно придуманную, схему, как можно реализовывать изготовленные в зоне ножи. 

                                                                            * * *
 
Однажды в кабинет мастера цеха, вошел осужденный Изотов, являющийся бригадиром промзоны уже более пяти лет. Он обратился к Семенову с просьбой: «Андрюх, тут такое дело, в общем, забрали у меня несколько человек на строительство Храма. Теперь совсем некого на атас ставить, придумай что-нибудь». Тот выслушал, молча достал из кармана брюк пачку сигарет, предложил Изотову, Шумилову, сидящему рядом, и прикурил сам. 
- Что-нибудь придумаю, дай только время, - ответил Семенов и присел на диванчик.
Трехминутное молчание курящих нарушил стук в дверь. Взволнованный и запыхавшийся от бега вахтер прохрипел: «Михаил, там отрядник тебя спрашивал, просил зайти к нему».
- Свободен! - ответил бугор и затушил окурок. 
- Кофе-то есть? - обратился Изотов к Шумилову.
- Конечно есть! Но ведь тебя отрядник ждет, не пойдешь что ли?
- Не велика птица, подождет, не до него сейчас. Наливай!

После того, как Изотов покинул данное помещение, Шумилов спросил у Семенова, реально ли что-нибудь придумать по поводу поступившей просьбы? «Идейка есть» - ответил тот и полез в стол, в котором хранился всякий хлам. Среди, казалось бы на первый взгляд, кучи ненужных вещей Семенов откопал электрические провода, какие-то старые тумблеры и реле от автомобилей и принялся за дело. Уже на следующее утро Изотов инструктировал старшего вахтера , в каком случае следует нажимать на кнопку, расположенную под столом, находящемся на КПП промзоны. Суть этого изобретения заключалась в следующем: если в нарядную направлялся кто-то из офицерского состава, особенно, опера или высшее руководство, то звонок оповещал нарядчика и его приближенных о предстоящем визите. Не успевал мент переступить локалку, как в нарядной раздавался электрический звонок. Времени было достаточно, чтобы и проснуться, и проветрить помещение от дыма сигарет, а также спрятать мобильник. Такое изобретение блатным понравилось, после чего Изотов пообещал генератору идей, что в знак благодарности в ближайшее время уберет Шумилова, и бригадиром автосервиса поставят его. Семенов в свою очередь от подобного предложения отказался, мотивируя это тем, что он никогда никому не «пилил ноги», и занимаемая им должность на данный момент его вполне устраивает. Но про состоявшийся разговор Шумилову не рассказал.  

                                                                                      * * *

Как и обычно, Иван, сидя в своей «девятке», стоял за шлагбаумом у колонии и ждал, когда откроются ворота шлюза. Было уже 15 часов, а ему вчера сообщили, что нужная машина должна выехать ориентировочно в 13 - 13:30. Он слушал радио, периодически нервно постукивая пальцами об руль, и негромко ворчал. Вот, наконец, появилась она – Audi 100. Наблюдая знакомую картину, как из машины выходит Короваев, подходит к ожидавшему его незнакомцу – владельцу только что отремонтированного авто, передает ему ключи, и что-то объясняет, Иван завел двигатель и не спеша поехал. Отъехав метров пятьсот от зоны, он остановился, включил аварийку и вышел из машины. Через минуту показалась знакомая Audi. Иван стал махать рукой, давая тем самым понять, что необходимо остановиться. Владелец иномарки это понял. Иван подбежал к незнакомцу и через приоткрытое окно сказал: «Слышь, дружище, тут в твоей тачке для меня презент лежит, давай, я его по быстрому заберу, и ты поедешь своей дорогой».
- А с чего это вдруг в моей машине находится что-то, принадлежащее Вам? – испуганно спросил незнакомец.
- Тоже недавно ремонтировался в этой проклятой зоне, - стал Иван объяснять, - представляешь, зэки сняли панель от магнитолы. Не знаю, то ли забыли, то ли специально. В общем, кое-как уладил этот вопрос. Сказали, что в следующую машину положат ее под пластик пассажирской двери. Вот я и жду. Видимо, в твоей машине и замурована панелька. Отвертка у меня есть, давай, я сам сейчас быстренько подковырну и достану, если конечно меня опять не обманули.
- Давай, только быстро. И обшивку мне не попорти.
Ловким движением Иван отогнул пластиковую обивку, достал нечто, завернутое в тряпку, и сказал: «Спасибо, я свое взял, а ты посмотри повнимательнее, вдруг тебе тоже что-нибудь напортачили».
- Хоть бы размотал тряпку-то, вдруг не она.
- Да, она, она. Все, счастливо! – прокричал Иван, сел в машину и умчался.
   
Руденко Иван и Семенов Андрей знали друг друга давно, т.к. учились в одном классе и были неплохими друзьями. Несмотря на поступок Андрея, оградивший его от общества на несколько лет, их общение не прекратилось. Руденко один из немногих, кто продолжал поддерживать отношения с Семеновым. Может из-за былой детской дружбы, а может просто из-за материальной выгоды. Работая продавцом в охотничьем магазине, ему легко удавалось продавать холодное оружие, производителем которого являлись зэки. Некоторые ценители подобных вещей платили немалые суммы. Бывало, что поступали заказы и на конкретные модели ножей. Эти пожелания торговец оружием передавал своему однокласснику при разговорах по мобильному телефону. Треть суммы, вырученной от этих продаж, Иван оставлял себе, а оставшуюся относил жене Андрея – Семеновой Ларисе. Она же в свою очередь делила эти деньги на три равные доли, две из которых перечисляла на банковские счета гражданок Шумиловой и Терехиной, чьи мужья также были причастны к этому бизнесу.
 
                                                                                             * * *

Практически все осужденные, находясь в МЛС, хотели и пытались сделать своим родным и близким, приезжающим на свидания, что-нибудь приятное. Это могли быть различные картины и поделки, которые конечно же были сотворены местными умельцами. Некоторые договаривались, чтобы в пекарне колонии испекли какой-нибудь пирог. Кто-то выращивал цветы, если же была возможность. Но вынос всех этих подарков за пределы ИУ был исключительно с письменного разрешения руководства.
Вот и Семенов Андрей, ожидая очередного длительного свидания со своей супругой, сыном и тетей тщательно готовился к нему.

_________________________________________________________________________________________________________________________________________

 

  Заместителю Начальника ИК-4
  по БиОР подполковнику Степаненко С.Ф. 
  от ос. Семенова Андрея Владимировича
  1978 г.р. по ст. 105 ч.1 УК РФ, срок
  8 лет л/ св., н.с: 18.03.2005;
  к.с: 17.03.2013.

                                                                                                   Заявление.

  Прошу Вашего разрешения на изготовление из отходов производства деревянной шкатулки размерами 10 см на 14 см для дальнейшей передачи ее на длительном свидании моей жене гр. Семеновой Ларисе Николаевне.



                                                                                                                                                           ос. Семёнов А.В. 12.10.2006 г.  

__________________________________________________________________________________________________________________________________________  
 
           Эта шкатулка уже давно была готова и ждала своего часа. На самом деле, она была изготовлена не из каких-нибудь отходов, а из самых лучших материалов. По своей сути, шкатулка была похожа на ларец. Несомненно, любой, даже далекий от искусства, человек оценил бы по достоинству этот шедевр и восхищался бы им. Проект ларца был детально проработан. Андрею пришлось немало попортить бумаги, чтобы начертить эскиз будущего подарка. Ларец был полностью изготовлен из березы. В качестве дна использовалась обыкновенная трехслойная фанера, которая, скорее всего, также была сделана из березы. Для резьбы по дереву более подошла бы липа, но найти ее на территории колонии было невозможно. На стенках и крышке красовались резные узоры. По контуру были высверлены маленькие отверстия, из которых блестели вклеенные стальные шарики, которые были получены из разбитых подшипников. По центру крышки наклеен букетик, набранный из отдельных частей. Он придавал определенную изюминку, так как отличался по цвету от основной площади шкатулки. Лак придавал определенный блеск, в результате чего от подобного произведения искусства невозможно было отвести глаз. Внутри красовалась бархатная обивка красного цвета.
  Семенову оставалось лишь подписать заявление у режимника, чтобы ему разрешили вынести эту шкатулку с территории производственной зоны. Но с этим проблем не должно было возникнуть, ведь ранее ему уже разрешали подобное. Этот ларец изготовили за 2 блока сигарет и 5 пачек чая. За такое творение цена была вполне приемлемой. Толковый резчик на данный момент был единственным, так что пришлось Андрею простоять определенную очередь перед тем, как обратиться с заказом. Ему очень хотелось порадовать свою жену. Ведь это так мало, что он мог для нее сделать в настоящее время. 
  Несмотря на легкое недомогание, Семенов сегодня проснулся на сорок минут раньше команды «Подъем». Повалявшись еще немного, он не спеша оделся и пошел в умывальник. Брился тщательно. Неоднократно проводя по одному и тому же месту бритвенным станком и разглядывая этот процесс в зеркале, он удостоверился, что щетины вовсе нет. Уже в 8:45 те осужденные, которые с большим нетерпением ждали длительного свидания со своими родственниками, в КВР гладили брюки и начищали до блеска туфли. У Андрея сегодня было далеко не первое свидание в колонии, но ждал он этой встречи как никогда. Ведь хотелось многое рассказать, многим поделиться, а самое главное – поздравить свою любимую жену с Днем рождения. 
  В 10 часов восемь осужденных стояли у Штаба и ждали встречи со своими родными. Пока всех обшмонали , пока распределили комнаты, наступил полдень. Долгожданная встреча с женой, сыном и родной тетей наконец-то состоялась. Семейству Семеновых сегодня досталась комната №3. Не сказать, чтобы лучшая, но и не самая ужасная. Телевизор был цветной, обои немного потертые, но вполне приятной расцветки. Бордовая дорожка на полу создавала определенный уют. Правда, трещина в стекле напоминала об осенней поре, и не давала отдалиться от реальности тюремной жизни. Вдоль стен стояли две кровати. 
 - Никитка, Лариса, тетя Рая, как же я рад вас всех видеть, как я по вам соскучился! – войдя в комнату, радостно закричал Андрей.
 - Папа! – бросился к нему на шею сынишка.
 Обняв и расцеловав друг друга, все уселись на кровать и принялись наслаждаться долгожданным общением.
- Ой, что это мы сидим, там же еда может испортиться, надо скорее продукты положить в холодильник, - вскрикнула Лариса. 
 - Давайте, доставайте их, сейчас отнесу на кухню и уберу в холодильник. Так, пока кладите все на стол. Посмотрим, что тут у нас. Надо дневальному что-нибудь «подсуетить». Отрезав кусок колбасы и сыра, Андрей вышел из комнаты.
Помещение длительных свиданий внешне напоминало общежитие или коммунальную квартиру. Длинный коридор, вдоль стен одна за одной расположены комнаты, общая кухня и общий туалет. По коридору бегают дети. Все присутствующие ходят в домашней одежде. Жёны, сварив что-нибудь на кухне, несут кастрюли и сковородки по своим комнатам.
  В первый же вечер, проведя с племянником день, Раиса Алексеевна уехала, а Лариса с сыном остались, используя возможность по максимуму провести время вместе.
 Трое суток прошли в некоем подобии домашней атмосферы быстро. Ужасно не хотелось расставаться и возвращаться в отряд. Тем более, печально было осознавать, что следующее длительное свидание будет предоставлено только через квартал. То есть все это время не будет возможности даже обнять и прикоснуться к самым близким и родным людям.
- Не расстраивайся, Андрюша, через месяц снова увидимся!
- Да, уж! Много там наговоришься через телефонную трубку, тем более через стекло. Даже за руку тебя не взять. И слышно плохо; постоянно какие-то шумы и помехи. Ладно, моя хорошая, пока! Спасибо, что приехали! Безумно рад, что вновь повидался с вами. Буду с нетерпением ждать следующего свидания. Давай, Никита, пока! Маму не обижай! Защищай ее. И слушаться не забывай! 

                                                                                               * * *

             Прошел почти час обеденного времени, но, несмотря на это, все без исключения осужденные стояли на улице и мерзли в двадцатиградусный мороз. Декабрь в этом году выдался очень холодным. Все сотрудники колонии, не зависимо от должности и звания, также находились на территории и проводили проверку своих подопечных. Проверяли досконально - по карточкам с фотографиями. Каждый осужденный громко и четко называл свои данные и переходил из одной колонны в другую. После проведения данной процедуры, одна карточка все-таки осталась невостребованной. После того, как младший инспектор отдела безопасности трижды громко назвал одну и ту же фамилию, и, не услышав на нее никаких откликов, он тревожно взглянул в сторону завхоза второго отряда и спросил: «Где он?». В ответ тот лишь пожал плечами, прикладывая поочередно, то к одному, то к другому уху руку, чтобы немного согреть их.
В строю не хватало осужденного Пичугина. Куда он мог деться? Неужели сбежал? Если это - правда, то достанется всем: зэкам «гайки затянут» (хотя, уж куда сильнее), а сотрудники получат различные взыскания. За всю пятнадцатилетнюю историю существования этого ИУ не было ни одного побега. Попытки, конечно, бывали, но безуспешными. 
Так и не обнаружив Пичугина, остальных осужденных все-таки отправили в столовую, что было воспринято ими крайне радостно, несмотря на грозный вид, стоящего рядом, хозяина.
Сотрудники колонии тем временем приступили к поиску «пропащего». Первым делом тщательным образом проверили все помещения, залезли везде, куда только можно, несколько раз обошли КСП , никаких следов обнаружено не было: ни подкопов, ни вспомогательных средств, чтобы преодолеть препятствия в виде заборов с колючей проволокой. Оперативники для начала вызвали к себе в кабинет для разговора завхоза второго отряда осужденного Совкова. Он был «своим» человеком, поэтому применение методов убеждения, либо принуждения в данном случае ни к чему. Опера получили от Совкова кое-какую оперативно-значимую информацию, одну зацепку все-таки найти удалось. Пичугин и еще один осужденный, тоже из числа, так называемых, «обиженных» ходили утром на погрузку помойки, суть которой заключалась в том, чтобы перекидать весь мусор, накопившийся за неделю, из баков в самосвал, который после отвозит его на городскую свалку.
После этого оперативники вызвали к себе в кабинет для беседы второго «обиженного». Тот, рассказал, что они выполнили поставленную задачу, после чего разошлись по своим отрядам. До вечера оперативники побеседовали со всеми осужденными второго отряда, но однозначный ответ на вопрос, возвращался ли Пичугин в свой отряд, они так и не получили. Кто-то говорил, что вроде бы и был; другие отвечали, что не обращали внимания, а некоторые и вовсе не знали, кто это такой. Под вечер, в то время когда по городу уже было объявлено о побеге осужденного из ИК-4, в кабинет оперативного отдела вбежал старший вахтер, и сказал, что после беседы со своими подопечными, он уверен на сто процентов, что Пичугин в отряд не возвращался. Сделал он эти выводы, проанализировав свои тычковки . Их придумал составлять и заставлял писать зэков еще старый хозяин. К примеру, для подобных ситуаций они и были нужны.
Из практики других ИУ известны случаи, когда осужденные сбегали, закопавшись в мусор, вывозимый из колонии. При таком ухищренном способе разрезается металлическая бочка вдоль пополам, кладется плашмя на дно кузова грузовика, осужденный залезает под нее, а сверху засыпаются опилки, песок или прочий мусор, вывозимый за пределы зоны.  
Сотрудники отдела охраны, пропускавшие автомобиль, клялись, что в шлюзе тщательнейшим образом досмотрели грузовик, сам мусор несколько раз сверху прокалывали щупом, да и проверка специальным прибором, реагирующим на сердцебиение, показала, что в кузове никого нет. Водитель самосвала (бесконвойник ) также пояснил, что ничего странного не заметил. Во время погрузки он отходил от машины на несколько минут, а после, доехав до городской свалки, выгрузил мусор и вернулся в колонию. 
Прошли сутки. Усиленное несение службы сотрудниками ГИБДД, ППС и других силовых структур результатов не дали. Ориентировки, расклеенные чуть ли ни на каждом столбе города, результатов также не принесли. На железнодорожном и автовокзалах по-прежнему дежурили сотрудники УИС, искреннее желающие встретить «знакомое лицо». Оперативники таскали в кабинет всех: и осведомителей своих, и отрицал . Но никто ничего интересного и полезного так и не сообщил. Врагов у Пичугина не было. Мало, кто с ним вообще общался. Тюрьма – дом родной, на свободе никогда не работал, кражи – единственное, что он умел. Родни нет, а если даже где-то кто-то и есть, то ни разу не вспоминали о нем. Посылок Пичугин не получал, писем ему никто не писал; чай да курево в зоне зарабатывал уборками. 

                                                                                  ***
 
 Прошел месяц. Очередной Новый Год был встречен в зоне. С одной стороны – грустно, но с другой – таких становится все меньше. Есть огромнейшее желание поскорее покинуть стены тюрьмы и вернуться к нормальной жизни. Для реализации этой цели Семенов прилагал все усилия. Работал исправно, форму одежды и дисциплину не нарушал, с сотрудниками администрации был вежлив, с остальными арестантами не конфликтовал. Пожалуй, единственное нарушение режима содержания, которое он допускал – имел мобильный телефон. О существовании данного запрещенного предмета знал лишь он и Шумилов. Пользовались оба. К счастью, помещение автосервиса немалых размеров, и организовать тайник было не сложно. Тем более, что вокруг находится масса запчастей и инструментов; никакой металлоискатель не обнаружит мобильник. Еще ряд осужденных догадывались, что в цехе есть телефон, но на эту тему не говорили. Обращаться к Шумилову с просьбой позвонить было бесполезно. Все равно не даст. Только накричит, а то и вовсе будет держать на подозрении, что именно он сливает операм информацию. За выявление факта стукачества тут не убивали, но попинать могли. Естественно, жаловаться на такое никто не станет, и в санчасть не обратится. Максимум, что может сказать, если у него обнаружат синяки и ссадины, что сам упал, или нечто подобное. Если зэки узнают, что кто-то стучит, то нормальной жизни после этого ему в колонии не видать. Все станут такого сторониться, прослывет славой стукачка и предателя.
 Мобильный телефон Шумилову принес один из инспекторов колонии около года назад. Немало кому он что-либо таскал. Но, все это до поры, до времени. Поймали, сейчас больше не работает, уволили из правоохранительных органов с позором. В последнее время практически невозможно было наладить подобный контакт с каким-нибудь сотрудником колонии. Если же и были такие, кто за деньги, или за другие вознаграждения, готов проносить для осужденных запрещенные предметы, то они всячески игнорировали подобные предложения. Все боялись его…

 Звали его Александр Александрович Кириллов. По званию полковник, должность – начальник колонии. Все между собой называли его «хозяин»: и сотрудники, и осужденные. Когда он входил на территорию колонии, наступала гробовая тишина. Казалось, что даже птицы замирают на лету и перестают чирикать. Первым делом, один из вахтеров мчался оповещать «элиту», если же не мог дозвониться по внутреннему телефону. Другой - проносился мимо локалок, предупреждая толпу о приближении возможной опасности. Дежурные по локальным участкам мчались к своим старшинам , чтобы те в свою очередь организовали моментальное наведение порядка в отряде. Кто знает, вдруг хозяин решит заглянуть именно к нему в отряд. Будет беспорядок и бардак – быстро слетишь с должности. Все сразу же заправлялись, поправляли головные уборы. Большинство осужденных старалось исчезнуть из поля зрения хозяина. Даже сотрудники отходили куда-нибудь в сторону, чтобы издалека посмотреть, куда направляется начальник. К нему сразу же без всякого чувства страха подходил один лишь нарядчик и рассказывал по пути следования последние новости.
 Нарядчик – очень интересная должность. Назначенный начальником колонии на эту должность осужденный мог решить любой вопрос, уладить любую проблему. Даже некоторые из сотрудников обращались к нему «на Вы» и «по имени, отчеству», а то и вовсе боялись подойти, не говоря уже о том, чтобы сделать замечание. Никто не знает, почему хозяин наделил этого зэка неограниченными полномочиями. Можно сказать, что это был первый заместитель Кириллова, его правая рука. Они могли часами вместе сидеть в кабинете, пить чай за одним столом и разговаривать «на равных». Говорят, что начальник даже за руку здоровается с ним. У нарядчика имеется своя комната. Официально – это кабинет (нарядная), в котором днем его помощники ведут различные журналы, составляют планы работы, списки на поощрение осужденных, чертят графики дежурств и свиданий, и прочее. Там же хранятся и анализируются заявления на телефонные разговоры, на длительные свидания. Нарядчик может подписать чье-либо заявление на поощрение у начальника, может распределить комнаты длительных свиданий по своему усмотрению, может вообще затерять какое-нибудь заявление, если так нужно, и многое другое. Кириллов в большинстве случаев верил своему нарядчику больше, чем самим сотрудникам, из-за чего и создавалась атмосфера недоверия в коллективе работников колонии, что было очевидным для всех.

ГЛАВА 2

Семенов Андрей познакомился с Капустиной Ларисой непосредственно в самый момент наступления Миллениума. Тогда ей было еще 17. С самого детства она выделялась среди своих ровесниц необычайно красивой внешностью. Ухажеров и в школьные и в студенческие годы было «хоть отбавляй». Отлично сложенная стройная фигура, светлые распущенные длинные волосы и голубые глаза притягивали взгляды многих. А элегантные манеры общения, нежный голос и белоснежная улыбка просто сводили молодых людей с ума.
Когда Лариса познакомилась со своим будущим супругом, она еще училась на первом курсе одного из местных университетов. Была студенткой экономического факультета. Познакомились они, как бы ни было банально, на дискотеке. Но это была не обычная дискотека, а новогодняя. Атмосфера была праздничной, а настроение у всех присутствующих крайне позитивное. Среди несметного множества необычайно красивых представительниц прекрасного пола Андрей сразу же обратил внимание на одну из девушек, которая сидела за столиком в компании подружек. Дождавшись, когда заиграет медленная музыка, Андрей на свой страх и риск подошел и пригласил ее на танец. На удивление, Лариса на поступившее предложение ответила согласием. Она встала из-за стола, улыбнулась и взяла незнакомца за руку. Через несколько секунд они кружили в медленном танце в центре зала, не обращая ни на кого внимания. Андрей Ларисе понравился сразу, хотя его нельзя было назвать красавчиком. 
Андрей был брюнетом среднего роста, нормального телосложения, даже, может быть, немного худощавый, с небольшими морщинами на лбу и неглубокими залысинами. Поэтому внешне он не производил впечатления сильного и уверенного в себе человека. Но лицо было выразительное, а взгляд - какой-то необычный. Вот он-то, пожалуй, сразил и очаровал Ларису. Андрей был старше своей будущей супруги почти на десять лет, но выглядел моложе своего возраста. Еще во время первого совместного танца между ними завязалось увлекательнейшее общение, которое с трудом можно было прервать.
В период знакомства с Андреем у Ларисы был еще один очень настойчивый ухажер. Звали его Артем Соболев. Он был не намного старше Ларисы, был вполне симпатичным, да и физически сложен неплохо. Помимо всего прочего, несмотря на свои молодые годы, он успешен и респектабелен. Практически каждый день Соболев дарил Ларисе цветы и дорогие подарки, предлагал довести после учебы до дома. Но она ухаживаний Артема не принимала, от всего этого отказывалась, говорила, что любит другого. Андрею про назойливого ухажера Лариса никогда не рассказывала, считала, что в этом нет никакого смысла. Артем, в свою очередь, не прекращал сдаваться. Однажды во время очередной встречи он сказал: «Ты все равно будешь моей!». Но после этого, по иронии судьбы, он куда-то пропал. Поговаривали, что уехал жить заграницу, открыл там свой бизнес.
Лариса очень сильно полюбила Андрея, да и ее родителям он тоже понравился. Не смотря на то, что у Андрея не было высшего образования, он был довольно-таки грамотным и рассудительным, производил впечатление весьма образованного человека. Андрей очень интересовался историей. Особенно его привлекал период расцвета Золотой Орды, восхищали победы Александра Невского. Также Андрей старался постичь истину и понять смысл жизни с помощью Учений Ошо .
 Спустя год после знакомства, они поженились. К этому времени Лариса еще не успела окончить второй курс. У Андрея на то время постоянной работы не было, но зато он имел четко сформулированные внутренние убеждения и трезвый ум. Благодаря своей предприимчивости, доход семьи был очень достойным. Поженившись, они стали снимать квартиру, обставили ее мебелью и бытовой техникой. Стали копить деньги на строительство собственного дома. Лариса была очень довольна тому, что судьба связала ее с Андреем.
 Через год после свадьбы у них родился сын. Назвали Никитой, в честь деда. В связи с уходом за недавно родившимся ребенком, Лариса вынуждена была уйти в академический отпуск. Училась она, надо сказать, очень даже неплохо. Шла на красный диплом, и в принципе знала, что, пропустив один учебный год, она без проблем вернется в университет и вновь окунется в учебный процесс.
 Молодая семья Семеновых очень хорошо дружила с семьей Шешуковых. С Павлом Шешуковым Андрей был знаком с самого детства. Они выросли в одном дворе, учились в одном классе, вместе в начальной школе занимались футболом и бесспорно являлись лучшими друзьями. Шли годы, а их дружба лишь крепчала. По стечению обстоятельств, свадьба каждого из них состоялась в один год, и соответственно каждый побывал и в роли свидетеля и в роли жениха. Жены между собой тоже очень подружились. Но был в этой всей истории один очень интересный момент. Настя, Павел и Андрей были одноклассниками. Пашка любил ее с первого класса. В старших классах у них завязались серьезные отношения, которые впоследствии привели их во Дворец бракосочетания. Но Насте всегда очень нравился Андрей. Павел знал об этом и порой ревновал. Еще в школьные годы, Андрей и Павел договорились, что никогда из-за девчонок они не будут ссориться. Андрей в свою очередь пообещал, что ни при каких обстоятельствах он не переступит через барьер между его с Настей дружеских отношений.

                                                                                               * * *
 
 В семье Семеновых раньше вставал Андрей. Совершив утреннюю пробежку порядка пяти километров по лесному массиву, расположенному вблизи дома, он возвращался, ставил греться чайник и шел принимать душ. Помывшись и одевшись, он будил поцелуями жену и сынишку, если же тот не просыпался раньше. Завтракали они, как правило, вместе. Затем Андрей шел в гараж за автомобилем. Гаражный бокс находился далековато от дома, поэтому, чтобы забрать машину, у него уходило порядка получаса. Супруга тем временем собиралась сама и одевала Никиту. Она выросла в семье военного. Отец в то время являлся полковником в отставке, а старший брат служил где-то на Дальнем Востоке моряком. По этой причине Лариса с детства была приучена к дисциплине и порядку. Чтобы собраться, много времени ей не требовалось, да и косметикой она пользовалась крайне мало. Ее природная красота была очевидной.
Подъехав к дому и забрав семью, Андрей отвозил сына в детский сад, супругу на учебу в университет, а сам ехал по своим делам. Дел у него было запланировано предостаточно. Следуя поговорке «Хочешь жить – умей крутиться», он целые дни проводил в разъездах, встречаясь с различными людьми и посещая всевозможные организации. Лариса не интересовалась, чем именно он занимается. Своего избранника она очень любила и уважала, а также не сомневалась в правильности его действий и решений, в его честности по отношению к ней. Бывало, Андрей сам рассказывал какие-либо интересные случаи, произошедшие с ним. А если же ничего не говорил, значит и не хотел. Лариса прекрасно знала это, и лишний раз с вопросами не лезла.
 В семье Шешуковых все было иначе. Анастасия, будучи единственным ребенком в семье, с детства привыкла к избыточному вниманию и всеобщей дозволенности. Павел, буквально «на цыпочках» ходил перед женой, пытаясь ей всячески угодить. Просыпался Павел рано. Он потихоньку собирался, чтобы не шуметь, и не разбудить возлюбленную. Естественно, свет в комнате Павел не включал, одевался либо на кухне, либо в коридоре. Он даже, когда чистил зубы и умывался, в ванной включал воду так, чтобы напор был слабым и не создавал каких-либо звуков в трубе. Если же Насте надо было рано утром встать, что было крайне редко, то просыпался вместе с ней весь дом. Будильник, поставленный на 30-40 минут раньше времени, звенел по несколько раз. Выключая его и снова засыпая, она с огромным трудом вставала. Тратя уйму времени на поиски косметики и выбирая наряд на день, Настя не могла делать это тихо и спокойно. Не находя искомого, она нервничала и психовала. Конечно же, мужу в это время было не до сна. Дождавшись, когда Анастасия все-таки соберется, Павлу удавалось снова уснуть. От ее, порой истерического, поведения настроение у супруга портилось, что не могло не злить. Но, видимо, любовь в данном случае преобладала над разумом, поэтому Павел подобные выходки терпел и прощал. 
 

                                                                                            * * *

          Окончив Факультет физической культуры Педагогического Института, к преподавательской деятельности Павел решил не приступать. Он понял, что эта работа не особо-то привлекательна для него, да и по правде говоря, мало оплачиваемая. Так как государство не может обеспечить достойное существование – нужно самого себя обеспечивать. Еще в середине 90-х годов Андрей и Павел пробовали заниматься различной коммерческой деятельностью. Начиная с банальной спекуляции, заканчивая контрабандой, закадычным друзьям пришлось пройти через многое. По началу скупали водку – нашли выход через кого-то на оптовой базе. Продавали ее в три дорого. В летний сезон покупали ящиками в близлежащих деревнях ягоды, или также обменивали их на дефицитный напиток, без которого не могло обходиться большинство граждан, как правило, мужского пола, нашей страны. Продавали новоиспеченные предприниматели эти ягоды далеко не за те деньги, за которые они были приобретены. Также летали в Турцию, привозили оттуда золотые украшения и меховые изделия. Нередко использовались и контрабандные способы перевозки драгоценностей. Например, их прятали в какие-нибудь электроприборы. Пробовали возить на продажу мясо и рыбу на рынок, скупая ее оптом где-нибудь на местных комбинатах. Даже был у них свой бар на окраине города. Выкупив частный деревянный дом, они переобустроили его под пивной бар. Имея возможность закупать пенный напиток в бочках, товарищи сделали это заведение высокорентабельным. Но со временем по ряду причин пришлось отказаться от этого бизнеса. Имея неплохой капитал, Андрей и Павел открыли шиномонтаж. Это уже было легальной и официально зарегистрированной организацией. Дела шли в гору, время шло…
И вот однажды произошел пожар в шиномонтаже. Все оборудование пришло в негодность. До сих пор не известно, по какой причине это случилось. Скорее всего, конкуренты-недоброжелатели постарались. После этой ситуации друзья не отчаялись. Кое-какие сбережения у них были в виде банковских вкладов и в иностранной валюте. Они собрали все воедино, чтобы восстановить утраченное. Но перед тем, как открыть новое дело, они решили посоветоваться с кем-нибудь по поводу дальнейшего развития бизнеса. У Андрея было немало знакомых. Один из них являлся успешным адвокатом по фамилии Дербин. Андрей с Павлом дали ему некую сумму денег, которая после передачи ее определенным лицам, имеющих неформальную власть и авторитет в городе, должна была стать гарантом успешного процветания финансовых дел в дальнейшем. Вновь Семенов и Шешуков открыли шиномонтаж, набрали новых рабочих – двух молодых парней. Спустя год, дополнительно была открыта автомойка. Этот бизнес приносил неплохие деньги. Хотя и нельзя было сказать, чтоб уж слишком большие, но как говорится, «на пиво с чипсами хватало». Дербин помогал своим товарищам в их делах, и, можно сказать, был их доверенным лицом. По всем вопросам юридического характера они обращались лишь к нему.
Как Андрею, так и Павлу хотелось иметь больше, чем было на сегодняшний день. Каждый полагал, что уже вполне самостоятельно готов вести бизнес. Но эти факторы не вносили раздора ни в рабочие дела, ни в дружбу в целом.
Как-то раз, Павел позвонил Андрею и сказал: «Слушай, мне сейчас необходима твоя помощь. Ты можешь ко мне заехать, забрать кое-какие бумаги и отвести нашему адвокату? А то мне самому некогда сейчас». «Конечно, могу» - ответил Андрей. Приехав к Павлу домой, спросил: «Ну что у тебя там, что затеял?».
Павел передал своему другу конверт. После чего в ответ последовал вполне логичный вопрос: «Что в нем?». 
- Это мое завещание.
- Ты серьезно? Не рано ли?
- Пускай будет. Надо ведь не только о себе думать, но и о семье тоже.
- Ну, да - согласился Андрей.
- Сам-то я отвести не могу. Как-то не по себе становится. Поэтому отвези его, пожалуйста, ты. Отдай конверт Дербину. Пускай у него хранится.
- Ладно, я отвезу. А ты долой все эти пессимистические взгляды. Жизнь прекрасна!
- Согласен!
На этом друзья пожали друг другу руки, и Андрей уехал выполнять просьбу. 
Время шло. Про завещание друзья больше не вспоминали и подобные темы не затрагивали. И вот как-то раз, подходя к дому, Павел увидел во дворе знакомую BMW – машину лучшего друга. Разум подсказывал, что Андрей по какой-то необходимости заехал в гости, но чувство ревности и чрезмерная мнительность не давали покоя. А что если Настя все эти годы изменяла ему с Андреем – лучшим его другом? От этих мыслей сердце стало биться тревожно и часто.
 Шешуковы жили на первом этаже, поэтому Павел решил попробовать незаметно заглянуть в окно, чтобы уличить изменщиков, если же подобного рода действия на самом деле происходят. Подойдя к окнам свой квартиры, он увидел жену, сидящую на диване. А где же он? – подумал Павел. Одновременно с этими мыслями, его настиг, практически неконтролируемый, приступ ярости. После этого он буквально вбежал в квартиру, где … ничего «такого» не увидел. Его лучший друг в это же время вышел из ванной, и, поздоровавшись с Павлом, присел на кресло. Между всеми тремя присутствующими состоялся откровенный разговор, который временами велся на повышенных тонах. В результате, все разъяснилось, кое-кто поплакал, кое-кто и извинился. 
 Дело в том, что Андрей, разъезжая по делам, пробил на машине колесо. Произошло это буквально рядом с домом Шешуковых. И естественно, Андрей, поставив запаску, решил зайти и помыть руки. Конечно, никаких других намерений у него и быть не могло. После данной ситуации Павел и Андрей в очередной раз убедились в непоколебимости своей дружбы. Жизнь вернулась в свое мирное русло.
 
 После этого прошло порядка шести месяцев. Андрей, вернувшись домой после очередного хлопотного трудового дня, получил письмо, чему был очень удивлен. Ведь ему никто и никогда не писал. На конверте не было указано отправителя, только лишь адресат. Андрей в спешном порядке и с огромнейшим любопытством вскрыл конверт и, прочитав его, ужаснулся. Он не знал, как реагировать на содержимое, то ли это розыгрыш, то ли на самом деле произошло то, чего невозможно было и предугадать…

__________________________________________________________________________________________________________________________________________  
                                                                          Добрый день, Андрей Владимирович!
  Ваш друг Шешуков Павел находится у нас. Он изолирован от окружающего мира. Его кормят, его не бьют и ни к чему не принуждают. Он ждет… Ждет Вашего решения, точнее исполнения определенных действий.
  В настоящее время жизнь Вашего друга находится в Ваших руках. И единственный способ спасти его – это выполнить наши требования. Для того, чтобы Ваш друг остался живым и здоровым, Вам необходимо четко следовать Инструкции. Учтите, что если же Вы надумаете обратиться к кому-либо за помощью или же просто расскажите о происходящем, Ваш друг умрет. И не надо заявлять в милицию о пропаже без вести, либо о похищении.
   
1) Завтра, 17 марта 2005г в 11:00 Вы подойдете ко второму подъезду дома № 21 по ул. Радищева.
2) Наберете код 368, войдете в подъезд.
3) В почтовом ящике квартиры № 30 возьмете ключ от соответствующей квартиры.
4) Войдете в квартиру, пройдете в дальнюю комнату.
5) Возьмете лежащую на столе винтовку СВД (магазин снаряжен 1 патроном)
6) Взведете затвор.
7) Выгляните в окно, увидите, как на скамейку, расположенную в центре двора в 11:15 – 11:20 сядет мужчина с бородой (будет одет в голубые джинсы, черную куртку и черную шапку).
8) Откроете окно.
9) Произведете выстрел в голову (прицел винтовки позволит Вам попасть именно туда, куда будете целиться).


  Запомните все написанное выше. 
Если Вы не убьете «этого» человека – мы убьем Вашего лучшего друга.
Все сделаете, как надо – через несколько минут после сделанного Вы вновь увидите Павла.
   
                                                                                                                                                                   P.S. Он надеется на Вас!
                                                                                                                                                                                  ОТВЕТ - 1240
_________________________________________________________________________________________________________________________________________
 
       Полученное письмо шокировало его. Будущей стрелок сразу же стал звонить Павлу на мобильный телефон. Но он был вне зоны действия сети. После этого он позвонил на городской номер Шешуковых. Трубку взяла его жена, сказала, что Павел утром ушел, и больше с ним сегодня не разговаривала, ни о чем они не договаривались. Андрей Насте решил про письмо ничего не говорить. Перечитав еще несколько раз и проанализировав написанное, Андрей сделал вывод, что это на самом деле не какой-нибудь дурацкий розыгрыш, а самая настоящая и жестокая правда. Также он все пытался понять, что значит «ответ-1240». Вариантов было много, но все они ему казались бредовыми и не находили логической связи с произошедшим. После, Андрей вышел на улицу, сел в свой автомобиль и поехал за город. Прогулявшись по лесу и побыв в тишине наедине с самим собой, он четко определился, что будет делать дальше. Вернувшись домой поздно вечером, он решил позвонить Насте. Он сказал ей, что Павлу срочно пришлось уехать по важным делам в другой город, чтобы решить общие вопросы. «Ты не волнуйся, все хорошо. Завтра вечером он должен вернуться» - закончил телефонный разговор Андрей. Затем он нашел в шкафу старый бинокль. Взяв его, Андрей вышел на улицу, сел в машину и отправился в тот самый двор, в котором через 12 часов он должен будет совершить тяжелейшее преступление. Припарковавшись, он осмотрелся вокруг. Увидел ту самую скамейку, окинул взглядом дом, просчитал, какие окна относятся к квартире № 30. Ничего особенно в них не было. Свет не горел, но шторы открыты, либо их вообще не было, виднелась лишь тюль. По его наблюдениям и подсчетам, это должна была быть трехкомнатная квартира. Посидев еще немного, Андрей все-таки решил сходить в подъезд и осмотреть, что там происходит. Действительно, кодовый замок на двери открылся при нажатии цифр «368». Поднявшись на лестничную площадку, где находятся почтовые ящики, он открыл тридцатый. Замок на нем отсутствовал. Заглянув в ящик, Андрей ничего не обнаружил. После этого он прошел на третий этаж, осмотрел дверь. Это была обычная деревянная дверь с одним замком. После, он поднялся на чердак. Пройдя по крыше дома, он вышел через другой подъезд. «Пути отхода есть, значит не все так плохо» - подумал Андрей и отправился домой.
 Естественно, ночь была бессонной. Андрей был весь в раздумьях. Происходящее не укладывалось в его голове. Крутились вопросы: «Кто похитил Павла? Кого нужно убить? За что?» Все это не давало ему покоя. Но под утро он все-таки уснул, хотя и совсем ненадолго. Ему приснился весьма странный сон, как будто бы он каким-то образом оказался в зимнем лесу. Снега на деревьях и на земле было невероятно много. Пройдя по сугробам, Андрей вышел к небольшому замершему озеру, в центре которого была вырублена прорубь. Глядя на нее, моментально возникло желание окунуться. Несмотря на то, что на улице был жуткий мороз, порядка тридцати градусов, Андрей с легкостью залез в ледяную воду. Искупавшись, он вылез из проруби и пошел к берегу, где были его вещи. Но их там не оказалось, да и по близости никого из людей тоже не было. Тогда Андрей, замерзая с каждой секундой все больше и больше, побежал в сторону дороги. Но, понимая, что до нее далеко и добежать он вряд ли успеет, он решил вернуться и залезть обратно в прорубь, так как там теплее. Буквально впрыгнув туда с разбега, Андрей стал резко погружаться. В этот момент кто-то схватил его за ногу и потащил вглубь. Присмотревшись, Андрей понял, что это гигантский аллигатор. Он был невероятно больших размеров серого цвета. Аллигатор тащил его все глубже и глубже. Казалось, что глубина безгранична, а дна там вовсе нет. В этот момент Андрей проснулся и в ужасе вскочил с кровати. От его крика проснулась и жена. «Что с тобой, Андрюша?» - спросила она. «Все нормально, просто сон дурной приснился» - ответил он и снова лег. 
Так и не сомкнув больше глаз, Андрей встал, позавтракал, хотя аппетита не было напрочь, и поехал в назначенное место. Прибыв туда, Андрей еще пару минут посидел в машине, перевел дыхание и отправился в указанную квартиру. Ключи от квартиры, действительно, были в почтовом ящике. Взяв их и аккуратно открыв дверь, он вошел вовнутрь. На столе, стоящем возле окна в дальней комнате, лежала винтовка СВД-63. Спешно взяв ее в руки, Андрей обошел всю квартиру, убедился, что больше никого здесь нет. Покрутив в руках оружие, он выглянул в окно. Во дворе гуляли дети, кто-то выгуливал собаку. На скамейке никого не было. Андрей взглянул на часы, до указанного в полученной инструкции времени оставалось пять минут. Он приоткрыл окно и, уперев ствол винтовки на край подоконника, стал смотреть в оптический прицел. В 11:17 на скамейку, за которой он так пристально наблюдал, сел мужчина в черной шапке, черной куртке, голубых джинсах. Присмотревшись повнимательнее, Андрей отчетливо разглядел густую черную бороду. «Он!» - подумал «снайпер». «Но за что его надо убить, почему я?» - множество мыслей и вопросов одолели его. Вспомнив еще раз про письмо, и осознав, что происходит на самом деле, он взвел затвор. Несмотря на то, что в Армии он не служил и оружия практически не держал в руках (только лишь охотничье), получилось у него сделать это довольно-таки четко и грамотно. Оставалось лишь прицелиться и нажать на спусковой крючок. Сильное волнение одолело им, появилась неконтролируемая дрожь в руках. Но он должен был сделать это. Глубокий вдох, выдох, висок жертвы на прицеле, выстрел. Не ожидав сам от себя, что он все-таки сделает это, Андрей еще пару секунд смотрел на упавшее со скамейки тело с обильным кровотечением из головы. Затем он присел на пол, достал из кармана платок, обтер винтовку со всех сторон, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Убегая, он также протер ручки оконной рамы и входной двери, до которых дотрагивался. Выглянув на лестничную площадку и убедившись, что там никого нет, он поднялся на чердак дома и бросился бежать к люку следующего подъезда, через который он накануне проходил. Он дернул ручку, но было закрыто. Попробовав тащить еще сильнее, он понял, что люк заперт изнутри. Тогда он бросился бежать в поисках другого выхода. К счастью, в другом подъезде с подобной проблемой столкнуться не пришлось. Он вышел из подъезда, как ни в чем не бывало. Было даже странно, что убитый им человек так и лежал возле скамейки, и никто не обращал на него внимания. Скорее всего, прохожие, глядя издалека, думали, что очередной пьяница напился и спит. Андрею, показалось, что после выстрела прошло невероятно много времени, что, глядя на часы, он не мог поверить своим глазам. Ведь еще не прошло и пяти минут. Обойдя дом, он сел в свою машину, припаркованную в соседнем дворе, и отправился прочь с места преступления. 
  Приехав домой, Андрей сел на диван и стал ждать, нервно теребя в руках газету. Через час раздался звонок в дверь. «Неужто, это Павел?» - подумал он и побежал открывать. «Старший оперуполномоченный уголовного розыска, капитан Прошкин» - сказал один из молодых людей, стоящих на лестничной площадке.
 

                                                                                                               * * *
 
        Не прошло и года, как Андрея осудили за умышленное убийство по статье 105 Уголовного Кодекса, приговорили к восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Кто его так подставил и за что, для Андрея, как и для многих, оставалось огромнейшей загадкой. Ведь он убил не кого-нибудь, а своего лучшего друга. Почему этим таинственным незнакомцем с бородой оказался Павел Шешуков – Андрею до сих пор не было ясно. Была у него одна версия, что это гадские происки конкурентов и их общих врагов. Что это кто-то из недоброжелателей похитил Павла, каким-то образом заставил нацепить бороду и сесть на ту злосчастную скамейку. Ведь таким способом устранялись из колеи финансового круговорота, как Павел, так и Андрей. Семенов в ходе предварительного расследования и на суде свои мысли изложил, но они не нашли какой-либо доказательной базы. Основным мотивом у следствия было – разногласия в сфере общего бизнеса между закадычными друзьями. Доказательств в этом направлении было собрано предостаточно, были перерыты все официальные и неофициальные документы, найденные в рабочих помещениях и дома. Также нашлись и очевидцы, которые видели, как Андрей в тот самый день подъезжал на машине к дому, рядом с которым произошло убийство. Видели, и как в спешке покидал этот двор. Также при проведении обысков в квартире Семеновых в компьютере Андрея обнаружили его дневник, в котором была масса упоминаний об Анастасии Шешуковой. Андрей не отрицал, что вел электронный дневник, даже признался, что с детства испытывал огромную симпатию к нынешней супруге своего друга (ныне покойного). Но с тем, что там были такие откровенные послания для Насти, он согласиться не мог. Оправдываясь в суде, в том числе и перед женой, что он просто не мог подобного написать, Андрей до последнего утверждал, что его подставили с этими электронными письмами, а также заставили стрелять. Письмо, пришедшее ему с инструкцией убийства, он предоставил следствию в качестве доказательства своей невиновности, точнее в оправдание своих действий. Но оно не было учтено. Посчитали, что это фальсификация, т.е. составлено самим Семеновым для подстраховки, если же его все-таки поймают. 
 По воле случая, за год до того, как Андрея осудили, в семье Семеновых произошла еще одна трагедия – на машине разбились родители Ларисы. Они ехали с дачи по трассе и выехали на встречную полосу. Лобовое столкновение с грузовиком не оставило шансов выжить в этой страшной аварии. 

                                                                                                               * * *

               Если же в сложившейся ситуации пытаться находить хоть какие-нибудь положительные моменты, то можно сказать, что ИК №4, в которую был отправлен Андрей, расположенная в поселке Империалистический, была недалеко от города, в котором он проживал, порядка двадцати километров. То есть жене с ребенком будет намного проще ездить на свидания и привозить передачки.
Поселок Империалистический был основан в начале двадцатого века. Свое название он получил в честь того, что это место в те годы нередко посещали самые высокопоставленные чины государства, вплоть до самого Императора. Славился этот населенный пункт своим источником лечебной воды. Железистая вода, бьющая ключом из земли и незамерзающая зимой, имела силу против болезней сердца и печени, малокровия, цинги, а также ряда других недомоганий. Говорят, что некоторые исцелялись и от хронических заболеваний крови, органов дыхания, сердечно-сосудистой, нервной, пищеварительной, костно-мышечной и мочеполовой систем.
В 30-е годы двадцатого века в поселке началось строительство целлюлозного завода. Возводился он силами заключенных, специально этапированных сюда для строительства столь важного для страны объекта. Позже, по окончании стройки, зэков отсюда увезли, а про целебный источник позабыли.
Годы холодной войны и «железного занавеса» не могли не повлиять на судьбу поселка. Неподалеку от завода была построена воинская часть. В связи с этим численность жителей Империалистического существенно увеличилась. Офицеры, прибывшие сюда для дальнейшего прохождения службы вместе со своими семьями, вдохнули в полузаброшенный поселок жизнь. Неплохо развилась инфраструктура. Был открыт Дом офицеров и кинотеатр, строились новые двух-трехэтажные кирпичные дома, асфальтировались дороги.
В конце 80-х было принято решение передислоцировать личный состав воинской части в другое место. Целлюлозный завод со временем стал неконкурентоспособным, потерял рынки сбыта продукции, а после и вовсе прекратил свое существование. В связи с этим поселок опустел. Безработица вынудила многих жителей покинуть его и искать новое место жительства и новую работу.
Но территория войсковой части, в отличие от территории завода, долго не пустовала. Часть была переоборудована в ИУ, которое постепенно пополнялось осужденными. Соответственно и численность сотрудников колонии увеличивалась. Им были выделены для проживания пустующие, но весьма пригодные для жилья, дома и квартиры. 
 Колонию зэки стали именовать «Империалом». Здешние обитатели, можно сказать, в какой-то степени гордились тем, что отбывают свой срок именно в этом, столь богатом событиями месте. Название «Империал» закрепилось и среди сотрудников, а со временем и вовсе «было на слуху» у большинства граждан нашей страны. Оно стояло наравне с такими названиями, как: «Белый лебедь», «Черный дельфин», «Владимирский централ» и др.
             Примечательно, что рядом с колонией установлен символ «Империала» - высокая колонна с короной наверху. Этот памятник был возведен несколько лет назад силами самих осужденных. По своему виду и строению колонна, являющаяся основным элементом памятника, схожа с Александрийским Столпом в Санкт-Петербурге. Но эта, в отличие от питерской, изготовлена не из гранита, а из дерева. Для ее сооружения к зоне привезли идеально ровную и необычно высокую сосну. Ствол был очищен от коры и веток, гладко зашкурен и обработан составом против гниения, после чего древесина приобрела темно-бордовый цвет. На самой верхушке на квадратной платформе красовалась корона, похожая на Большую императорскую корону Российской империи. По замыслу создателей колонны, эта корона, возвышавшаяся на высоте десять метров от земли, должна напоминать о величественности и историческом прошлом поселка Империалистический, в котором позже появилась колония. Сама корона была выполнена из металла, украшенного «драгоценными камнями», выточенными из разноцветного стекла. Вокруг основания колонны, которое было порядка одного метра в диаметре, выложена кладка из красного кирпича. Она, во-первых, удерживала колонну в вертикальном положении, а, во-вторых, придавала необычайно схожий вид со всемирно известной вышеупомянутой Александровской колонной. На кирпичной кладке блестела надпись из латунных букв в виде слова «ИМПЕРИАЛ». Вокруг сооружения по периметру росли цветы. Все это было окружено невысоким металлическим узорчатым забором. Также внизу установлена подсветка, бьющая лучом снизу вверх вдоль колонны, придавая в темное время суток особенную красоту.
Сам же памятник располагался в центре площади перед входом в Штаб колонии. Нужно отметить, что вся эта площадь была заасфальтирована. Ни один месяц бригада бесконвойников на грузовике выезжала в близлежащий город; и там, где шли работы по ремонту дорог, собирала куски старого асфальта. Затем осужденные переплавляли его в огромных емкостях на костре и небольшими участками вручную укладывали и укатывали при помощи самодельного механического катка. По приказу хозяина таким способом была заасфальтирована не только эта площадь, но и вся внутренняя территория зоны. 
 Сам «Империал» был по своей площади не очень большой, размещал порядка тысячи осужденных. Территория колонии была поделена на производственную и жилую зону. В жилой зоне, в которой непосредственно жили осужденные, было 10 отрядов, в каждом из которых находилось около сотни человек. Для Андрея, который впервые попал сюда, все было очень непривычно. Сначала, в соответствии с уголовно-исполнительным законодательством, его на две недели разместили в карантинное отделение. Это обязательная и необходимая процедура. В этот период осужденный «привыкает» к колонии. Если же человек впервые попал «за решетку», то здесь в карантине он познает азы нового для себя мира. В течение двух недель проводятся регулярные встречи с сотрудниками колонии различных отделов и служб, осужденным разъясняются их права и обязанности. Безусловно, и зэки со «стажем» вносят свой весомый вклад в процесс воспитания и адаптации вновь прибывших.
 В этот день этапом из следственного изолятора в колонию №4 привезли восемнадцать осужденных. Проведя сверку личных данных на КПП колонии, оперативный дежурный распорядился, чтобы новичков отвели в отряд под названием «карантин». Андрей, придя туда вместе с остальными «оступившимися», выбрал себе спальное место. Старшина отряда вкратце разъяснил правила. Всем в первую очередь предстояло сдать сумку с личными вещами в каптерку и отправится в баню. Там всех подстригли наголо, предоставили горячий душ. После этой процедуры их привели обратно в отряд и стали выдавать робу. Получив, предстояло ее подшить, подогнать под свои размеры. Пока все осужденные занимались этим, подошло время ужина. Одевать верхнюю одежду и идти куда-либо не пришлось. Ужин проходил здесь же, в помещении столовой отряда. Баландер разложил пищу по шлемкам и ушел. После ужина всем было выделено личное время. Кто-то из осужденных сел письмо писать, кто-то стал смотреть телевизор. Некоторые же собрались по небольшим компаниям и стали разговаривать. Большинство из тех, кто сегодня вместе с Семеновым прибыли сюда, уже были знакомы. Это означало, что они не в первый раз попали «за решетку». Но были и те, которые также, как и Андрей, оказались здесь впервые. Какой-то старичок, который, видимо, являлся старожилом здешних мест, негромко скомандовал: «Молодежь, подходи сюда!». После этого некоторые подошли к нему поближе. Андрей смекнул, что под «молодежью» этот пожилой товарищ имел в виду тех, кто впервые оказался здесь и понятия не имеет, как следует себя вести. Поэтому Андрей также решил приблизиться, чтобы послушать, что интересного он им расскажет.
 Созвавший, лежа на койке, начал свою лекцию. 
 - Ну что, братва, добро пожаловать в казенный дом! Чтобы в ваших юнецких головах не гулял ветер, и не было всяких там «непоняток», для начала, я расскажу вам о таких понятиях, как красная и черная зоны. Во-первых, эти понятия относительные. Об одной и той же зоне можно услышать противоположные мнения. Все зависит от того, кто и что в это вкладывает. На мой взгляд «красная» зона - это ИУ, где большинство осужденных сотрудничает с администрацией, а «черная» - где верх держат отрицательно настроенные к правоохранительным органам и режиму содержания осужденные. И «красная», и «черная» зоны - места для основной массы зэков непривлекательные. Сидеть и там и тут – счастья мало. Но, в принципе, жить можно везде, причем неплохо. Я вам сейчас все расскажу, а вы сами для себя делайте выводы. И не перебивайте!
Особенность «красной» зоны состоит в том, что администрация дает власть отдельным зэкам, так называемым «помощникам администрации», или, по нашему, - «красным». Есть такие понятия, как самодеятельные организации. На сколько я знаю, они придуманы еще в сталинские времена. При «Совке» считалось, что только коллектив способен перевоспитать оступившегося. По сути дела, ни один приличный или правильный зэк никогда не станет членом самодеятельной организации, особенно такой секции, как СДП. Я называю это внутренней полиций. В нее вступают наиболее активные арестанты. Вступить в члены такой организации — «западло», так как надо сотрудничать с администрацией, доносить на своих, а «стукачество» нигде и никогда, тем более в зоне, не допустимо. А они, на ровне с ментами, участвуют в обысках, проводят различные рейды по колонии с целью выявления нарушений режима. Официально, по закону никакие льготы для красных не предусмотрены, но на самом деле, конечно же, определенные поблажки и плюсы есть. Достаточно посмотреть, как одевается «элита» из числа этих самых красных. Естественно, что и официально они поощряются в первую очередь: тут тебе и дополнительные посылки и свиданки, внеочередные телефонные звонки и прочее. То есть получается, что стучи на своих, информируй кумов и будешь поощрен, будут считать, что ты исправился. 
Режим «красных» чреват тем, что в один прекрасный день у рядовых зэков переполнится чаша терпения от такого беспредела, творимого «красными». Они могут пойти на крайние меры. Могут убить кого-нибудь из активистов, могут устроить бунты или голодовки, или же вообще какие-нибудь массовые беспорядки.
Порядки в «черной» зоне отличаются от порядков в «красной» тем, что здесь администрация колонии предоставляет часть своих полномочий не «красным», а «черным», т.е. осужденным, которые враждебно настроены ко всем правоохранительным органам. И поэтому заключается, как бы негласный договор, по которому администрация закрывает глаза на различные нарушения со стороны «правильных» зэков. А они в свою очередь, имея определенное влияние на подавляющую массу осужденных, обеспечивают в зоне порядок и выполнение производственного плана. В этом случае, по крайней мере, внешне наблюдается полный контроль и порядок. И при таких порядках соответственно в зону довольно-таки свободно поступают наркотики, водка, мобильники и другие запрещенные предметы. 
Долгое руководство «черными» может привести к тем же последствиям, что и в случае руководства зоной «красными». В такой зоне администрации очень трудно навести порядок. И если в один прекрасный день придет какой-нибудь новый хозяин и захочет переломить ситуацию, то, вполне возможно, что он столкнется с теми же самыми массовыми неповиновениями, которые могут возникнуть в красной зоне. Объяснять это будут тем, что, мол, ужесточается режим, хотя этот самый режим вовсе не ужесточается, а приводится в норму. 
Помимо всего прочего, есть и такое понятие, как «шерстяные». Мастью шерстяных в зоне именуют тех, кто изменил воровским идеалам и встал на путь беспредела. По сути, если на зоне правит шерсть, то это одна из разновидностей красной масти. Они приходят к власти на зоне при помощи некоторых, имеющих определенные полномочия, сотрудников, а затем творят беспредел по отношению к правильным пацанам и мужикам. Я уже третью ходку тяну и считаю, что самый гадкий вариант - когда представители закона творят беззаконие чужими руками. Вот в таком случае зону зовут шерстяной. На нашей командировке шерстяных хватает, и поэтому говорить о том, что все здесь «по букве Закона», я не берусь. Поживете, оглядитесь, сами все поймете.
Дослушав рассказ, все осужденные пошли в умывальник. Семенов, умывшись, убрал мыльные принадлежности в прикроватную тумбочку и лег спать. Несмотря на усталость и невероятно долгий день, уснуть сразу не удалось. Он лежал, закрыв глаза, и думал о будущем.

                                                                                                      * * *

      Пробыв в «карантине» две недели, Андрея распредели в отряд №4. Так как по закону в колониях установлено раздельное содержание осужденных, администрация учреждения от этого правила старалась не отходить. Лица, впервые осужденные к лишению свободы, должны содержаться отдельно от «сидевших». Этим требованиям и соответствовал вышеназванный отряд.
 Попадать в МЛС, как говорится, никому не пожелаешь. Ведь там далеко не детский сад, и не пионерский лагерь. В исправительных колониях строгого режима отбывают наказание мужчины как впервые осужденные к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений, так и при рецидиве и опасном рецидиве преступлений, если же он ранее отбывал наказание. Поэтому, можно себе представить, какой здесь контингент: воры и мошенники, убийцы и насильники, наркоманы и угонщики.
Полусотня двухъярусных металлических кроватей, расположенных в метре друг от друга, унылый серо-зеленый цвет стен и тускловатое освещение положительных настроев на ближайшее время не внушали. Андрей первым делом у одного из «сожителей» своего отряда спросил УИК , что бы подробнее изучить свои права и обязанности, определиться, как следует быть в дальнейшем.
 Режим в колонии был поставлен довольно-таки четко. Но в тоже время нельзя было сказать, что он был слишком мягким, либо слишком жестким. Особое внимание уделялось Правилам внутреннего распорядка ИУ. Сотрудники учреждения следили за соблюдением осужденными распорядка дня и правил ношения специально установленной формы одежды.
Так как в пределах одной исправительной колонии осужденные могут находиться в различных условиях отбывания наказания, то большинство стремилось перейти на облегченные. Ведь это напрямую влияло на определенные приятные моменты в их жизни. Андрей только что прибыл в колонию, и в связи с этим он находился на обычных условиях отбывания наказания. В соответствии с этим статусом ему было положено: 
 - ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на лицевом счете, в размере двух тысяч рублей;
- иметь три краткосрочных и три длительных свидания в течение года;
- а также получать в течение года четыре посылки или передачи и четыре бандероли.
Ведь все это крайне важно для любого человека. И, конечно же, в основном, осужденные старались дорожить этими благами.

Распорядок дня осужденных отряда №4 выглядел следующим образом:

Мероприятия                                   Время
Подъем                                      06:00
Подготовка к зарядке                 06:00 – 06:10
Физическая зарядка                    06:10 – 06:25
Заправка спальных мест, туалет   06:25 – 06:45
Подготовка к завтраку                06:45 – 06:50
Завтрак                                     06:50 – 07:10
Подготовка к уборке                  07:10 – 07:15
Уборка помещений                     07:15 – 07:50
Личное время                             07:50 – 09:10
Культурно-массовые мероприятия 09:10 – 10:20
Социально-правовые занятия      10:20 – 11:20
Подготовка к проверке               11:20 – 11:30
Проверка                                   11:30 – 12:00
Подготовка к обеду                    12:00 – 12:30
Обед                                          12:30 – 13:00
Личное время                             13:00 – 14:10
Подготовка к уборке                   14:10 – 14:20
Уборка                                      14:20 – 15:00
Культурно-массовые мероприятия 15:00 – 16:10
Воспитательные мероприятия       16:10 – 17:00
Работа секции СБС

(мелкий ремонт одежды,

уборка спальных мест)                17:00 – 17:50
Подготовка к ужину                     17:50 – 18:00
Ужин                                          18:00 – 18:30
Подготовка к проверке               18:30 – 18:50
Выход на проверку                     18:50 – 19:00
Проверка                                   19:00 – 19:30
Личное время                             19:30 – 21:00
Подготовка к уборке                  21:00 – 21:10
Уборка спального помещения      21:10 – 21:40
Подготовка к отбою                     21:40 – 22:00
Отбой                                             22:00
Примечание:
В субботу и предпраздничные дни отбой в
В воскресенье и праздничные дни подъем в 
23:00
07:00

Шло время. Андрей уже адаптировался к новым условиям существования. Многое познал, многое повидал. Так как он был личностью творческой, то быстро нашел применение своим качествам и умениям. Довольно-таки неплохо рисуя и имея богатое воображение, он создавал для колонии плакаты, делал вывески и различного рода таблички. В связи с этим, можно сказать, полуофициально ему предоставляли некоторые льготы. Например, во время проведения уборки в помещениях отряда или во время общеобязательной прогулки, Семенову разрешалось остаться в КВР и заниматься по индивидуальному плану. В свободное от общественных дел время, он помогал остальным осужденным раскрашивать и оформлять письма, создавать интересные и красивые открытки. За что получал вознаграждения в виде пачек чая или банок консервов. Здесь, в МЛС, подобный способ «подзаработать» не считался зазорным или унизительным. Кто-то за подобные вознаграждения чинил обувь и одежду, кто-то помогал грамотно составить письмо или сочинить стихотворение. Были, конечно, и те, кто стирал белье и убирался вместо кого-нибудь. Это уже было унизительно. Как правило, этим занимались, так называемые, «обиженные».
Не прошло и месяца с начала творческой деятельности осужденного Семенова в отряде, как завхоз обратился к нему с просьбой. Андрею предстояло нанести на плечо своему старшине рисунок гелиевой ручкой, чтобы в дальнейшем татуировщик выколол его. Естественно, Андрей отказываться не стал. Плохого в этом он ничего не усмотрел, да и тем более, пачка чая и дополнительное заявление на совершение телефонного звонка лишними никогда не будут.
После этого Андрею не раз приходилось рисовать узоры и символы на телах сожителей. Обычно, после отбоя будущий обладатель татуировки, Семенов и кольщик собирались в комнате завхоза и творили шедевры. Конечно же, на атасе стоял кто-нибудь из обиженных, так что если кто-либо из инспекторов собирался наведаться в отряд, чтобы проверить, чем занимаются зэки после отбоя, то все, кому по каким-либо причинам не спалось, разбегались и ложились в свои койки.
Кольщик на сегодняшний день в колонии был один, так что без работы он не оставался. Нередко ему приходилось на свой страх и риск, но в большинстве случаев под прикрытием старшин, посещать другие отряды и осчастливливать людей. Машинка для нанесения татуировок была сделана из электробритвы. В качестве красителя использовалась гелиевая паста шариковых ручек, которые, кстати говоря, были в зоне запрещены, но каким-то образом проникали. Наносить татуировки – дело противозаконное в МЛС, не говоря уже о том, чтобы хранить где-нибудь среди личных вещей такую машинку. Поэтому весь этот процесс тщательно скрывался и конспирировался.

 ГЛАВА 3

«Моя религия может стать последней религией, и просто потому, что я не оставил вам ничего, против чего вы могли бы аргументировать. Я дал вам одни лишь методы. А методы вы можете либо пробовать, либо не пробовать, но вы не можете с ними спорить. Если вы их пробуете, то я уверен, что они принесут результаты. Я знаю на собственном опыте, что они приносят результаты - вне всяких сомнений. А если вы их не пробуете, то не вправе о них говорить...». Не успел Семенов дочитать дальше, полученную недавно в посылке от своей жены очередную и долгожданную книгу Ошо, которого он боготворил и считал своим духовным наставником, как его вновь срочно вызвали в цех, чтобы помочь перевернуть на бок один из автомобилей. Работа в автосервисе напрочь отнимала свободное время. 
За последний месяц Семенова дважды вызывали в кабинет оперативного отдела. Первый раз его опрашивали по поводу одного преступления, которое до настоящего времени не раскрыто милицией. Семенов фигурировал в качестве одного из подозреваемых. Естественно, в ходе данной беседы оперативники ничего нового не услышали, а лишь заполнили бланк объяснения в стиле «ничего не знаю, ничего не видел». Второй раз его опрашивали по факту произошедшей драки в помещении цеха между двумя осужденными. Тут скрывать было нечего, и свидетельские показания помогли стражам правопорядка колонии разобраться в произошедшем и наказать виновного. После каждого такого похода в оперчасть Шумилов досконально расспрашивал зэков, с которыми он вместе трудился в цехе, о чем с ними беседовали опера. Ко всем, с кем общались с оперативниками, Шумилов относился крайне негативно и настороженно. Если же он кого-либо подозревал в стукачестве, то придумывал причину, чтобы добиться его увольнения из цеха. 
Чашу его терпения переполнило то, что на протяжении последних двух месяцев к нему на лицевой счет не поступали деньги. При посещении лабаза , Шумилов приходил в бешенство от того, что в его карточке одни нули, и он – бригадир автосервиса, вынужден возвращаться к себе в цех с пустыми руками. Жена, как по телефону, так и на свиданиях, говорила, что перечисляла все деньги, которые ей передавала Лариса Семенова, но почему их нет на лицевом счете, она не знает. После такого, естественно, Шумилов пришел к выводу, что Семенов «кидает» его и все деньги, вырученные от махинаций с авторемонтами и продажей ножей, забирает себе. А может и вовсе сам хочет стать бригадиром автосервиса? Приложив немало усилий, Шумилов все-таки добился, чтобы его помощника лишили работы. Но уволить так, чтобы совсем оставить без дела, не получилось. Андрей характеризовался как трудоспособный и ответственный работник, поэтому увольнять его с промки и переводить обратно в бич-отряд бригадиру промзоны и мастерам не хотелось. Спустя пару дней Семенова перевели в цех металлоизделий на должность сварщика. 
На новом месте он освоился быстро. Со сварочным аппаратом обращался умело, план работы выполнял, не ленился и разгружать завезенный материал, и загружать готовый. Основной продукцией, выпускаемой в цехе, были оградки для кладбищ. Они пользовались большим спросом у населения близлежащих населенных пунктов. Дешевая рабочая сила и продажа продукции без посредников формировали объективную и доступную цену для покупателей. Тем более, что выпуск могильных оградок – дело прибыльное. Несомненно, что спрос на них будет всегда, не зависимо от экономической и политической ситуации в стране.
Спустя месяц после перевода на новую работу, Семенов узнал, что Шумилова поймали, как говорится, с поличным, с мобильным телефоном в кармане. За это его сняли с должности и посадили в ПКТ на полгода. Эта новость Андрея не особо-то и удивила.
После очередного тяжелого рабочего дня, придя в отряд, Андрей получил долгожданное письмо от своей жены. Конверт ему передал дневальный еще при входе. С ознакомлением его содержания он медлить не стал, зашел в сушилку, снял там обувь и фуфайку. Надев тапки, он прошел к своему спальному месту, присел на табуретку и принялся читать.


  Здравствуй, Андрюша!

  Вот уже и весна наступила, по крайней мере, по календарю. Спасибо за открытку. Это настоящее произведение искусства! Я ее всем подругам показала, они были просто в восторге. В магазинах такой красоты не купишь. А стихи произвели особенное впечатление на всех. Ленка даже всплакнула. 
  Начну по порядку. Отметили мы 8 Марта чисто женским коллективом. Посидели с девчонками у нас дома, попили вина, похихикали. В общем, было весело. Жаль, тебя не было рядом…
  Вот и выходные пролетели. Завтра на работу, а так не хочется. Обещали же нам зарплату поднять, не поднимают. Директор, когда поздравлял с праздником, объявил, что повышений в этом году не предвидится. Ну да ладно, не буду грустить. Вот, ты освободишься, найдешь нормальную работу, заживем как раньше. И на юга ездить будем, и машину купим. 
  Представляешь, у меня тут как-то Никитка спрашивает, когда папу выпишут из больницы. Говорит, что ты уже долго там. Я сказала, что папа почти здоров, еще немного, и его выпишут. Он так хочет, чтобы ты погулял с ним, мячик попинал. Ему ведь скоро уже 5 лет. Юбилей, кстати! Он очень хочет велосипед. Боюсь, не осилю. Даже и не знаю, как быть? Что еще можно ему подарить? 
  Андрей, зря ты ревнуешь меня. Мы с тобой на эту тему уже не раз говорили. Ты же прекрасно знаешь, что я безумно тебя люблю, и никто другой мне не нужен. Неужели у тебя есть сомнения? Конечно, на работе некоторые наши постояльцы оказывают знаки внимания, но я их игнорирую. Да, и колечко обручальное всегда на мне, никогда его не снимаю.
  Высылаю тебе два конверта и карту таксофонную. Так что звони, пиши; всегда рада.
 Извини, что письмо такое короткое. Вроде, других новостей нет. Родственники все, Слава Богу, живы, здоровы! Глобальных изменений ни у кого не происходило. 
  Люблю! Целую!!! 
  От Никиты привет! 
  Твоя Лариса 10.03.07.


* * *

Нужда и желание помочь своей семье заставили Семенова Андрея собраться с мыслями и решиться на один разговор. Это был и не сотрудник, и не зэк, а водитель небольшого фургончика, занимающийся перевозкой груза. Он, в среднем, три-четыре раза в месяц заезжал в колонию за оградками. Загружали ему в соответствии с накладной, выписанной в бухгалтерии ИК-4, обычно по 20 – 25 комплектов. Перед погрузкой конструкция изделия находилась в разобранном виде. Семенов давно искал человека, с помощью которого можно будет подзаработать. На этого товарища (молодого, высокого, наглого и ушлого, лихо управляющего грузовичком) он возлагал большие надежны и надеялся, что с ним можно будет договориться. Ранее Андрей не раз видел, как тот передавал бугру водку, спрятанную где-нибудь в машине. Но что он получал взамен, оставалось лишь догадываться. Может быть, он старый знакомый бугра, а может и с воли кто-нибудь проплачивает эти доставки.
Закончилась очередная погрузка, сопровождающаяся различными приятельскими разговорами бригады с водителем. - Сколько хлеб на свободе стоит? - Сколько стоит водка? - Какие цены на жилье? – Что в целом в городе нового? – Осужденных интересовало все. Как правило, водители, заезжающие в зону, находили общий язык с осужденными. Кто-то из них просто жалел бедолаг, слушая рассказы об их невиновности, у кого-то знакомые здесь чалились , а кто-то и сам когда-то сидел. Зэкам такое общение было интересным, а в некоторых случаях и полезным. Семенов, в свою очередь, тоже участвовал в дебатах и обсуждении глобальных вопросов, и, так сказать, налаживал психологический контакт с водилой.
Воспользовавшись ситуацией, когда рядом не было «посторонних ушей», Андрей подошел к водителю грузовичка и завел с ним разговор. Они выкурили по две сигареты и пожали друг другу руки. Так закончился их недолгий тет-а-тет. Результат разговора не заставил себя долго ждать, и в ближайшее время на банковский счет Семеновой Л.Н. вновь стали поступать денежные средства. Но этих денег хватало только на посылки и передачи для любимого мужа. 
  Семенов успевал выполнять норму по изготовлению одной оградки чуть больше, чем за половину рабочего дня, и так как строгого учета материала не велось, он иногда производил еще по одному металлическому изделию. Готовая продукция хранилась тут же в цехе - в углу, недалеко от его рабочего места. Не было большой сложностью спрятать вечерком лишнюю оградку среди общей массы. Только Семенов знал точное количество изготовленной продукции, т.к. на него была возложена обязанность по учету всего, что производилось в цехе. Загружал он своему компаньону в машину на два-три комплекта больше, чем указано в накладной. Об этом знали лишь двое, последний из которых, вывозя товар за пределы ИУ, реализовывал «довесок» по рыночной цене, что в результате превращалось в неплохую сумму, половину из которой, он, как и было обговорено, переводил на банковский счет Семеновой Ларисы. С течением времени Андрей нашел второго компаньона по данному бизнесу, что повысило его посильный вклад в семейный бюджет.

* * *

В последнее время в «Империале» стали протекать различные негативные процессы: участились конфликтные ситуации, участниками которых были как активисты, так и серая масса. Появились случаи массового отказа от приема пищи, произошло несколько случаев членовредительства и попыток суицида. Зона взволновалась. Очень уж жесткой была политика хозяина. И откуда только берутся такие люди? За курение в неположенном месте – ШИЗО ; за нецензурные выражения – выговор, за нарушение формы одежды – ШИЗО, не говоря уже о каких-нибудь серьезных нарушениях. Те, кто отсидел пятнашку в буре , рассказывали небывалые истории о творящемся там беспределе. Якобы зэков ставят на растяжку, бьют по почкам, причем так, чтобы синяков и прочих видимых повреждений не оставалось, а если уж и «переборщили», то – извини браток, сам споткнулся и ударился обо что-нибудь. В камерах сыро и холодно, пайку дают заниженную, от прогулки не откажешься: дождь, снег – это никого не волнует, гуляешь свой, установленный законом, час в тоненьких ботинках одного размера на всех, еще и грибок обязательно подцепишь. Ни какой грев туда не доходит, да, никто и не решается его загнать; если сам не запыжуешься, то рассчитывать не на кого. В общем, никто не хочет в шизняк поподать. Мобильников в зоне практически не стало, а попытаться загнать наркоты или водки – считай самоубийство. Спалишься или сольют – все, конец! Естественно, что-то проходило, уж не без этого, но основные каналы поступления запрещенных предметов в зону перекрылись.
На прошлой неделе во время обеда одному из осужденных не понравился суп; то ли пересоленный был, то ли кислый, но суть в том, что он не просто отложил его в сторону и приступил ко второму блюду, а встал из-за стола и громко, на всю столовую, заявил о своем недовольстве. Прибежал старший повар, началась словесная перепалка, в ходе которой последнему, непосредственно причастному к приготовлению обеда, досталось. Бедолагу даже в санчасть пришлось увезти. Эту выходку многие осужденные поддержали и тоже отказались от приема пищи, а это для колонии ЧП. Провокатора, естественно, наказали, но проблемы это не решило. На следующий день целый отряд отказался от ужина, т.к. в хлебе нашли мелкие камушки и песок. В принципе, обнаружить что-нибудь инородное в хлебе возможно, потому что его пекли сами осужденные здесь же - в пекарне колонии. Подобные ситуации повторялись неоднократно, и каждый раз оперативникам приходилось разбираться с этими обстоятельствами. На подобные выходки администрация колонии не могла закрывать глаза. Ведь стоит только дать слабину в чем-нибудь, как осужденные сразу же «сядут на шею», а потом наводить порядок будет гораздо сложнее. По этой причине опера и выясняли, кто зачинщик, кто подбивает массы на противоправные деяния и хочет пошатнуть режим, чтобы в дальнейшем каким-либо образом изолировать его от остальных.
Однажды в первом отряде трое осужденных облили завхоза ведром кипятка и избили металлическими душками от коек. Пострадавшего увезли в городскую больницу. Конечно же, уголовное дело возбуждать не стали. Кому нужно преступление в зоне? Для администрации это было недопустимо. Но вот подельничков допросили, как говорится, «с пристрастием». Они были недовольны действиями своего завхоза, тот не позволял валяться днем на кроватях, выгонял на улицу во время уборок, не разрешал курить в туалете, т.е. поддерживал политику начальника колонии, что, с их стороны, было для зэка недопустимым.
Среди серой массы нашлось и несколько единомышленников по поводу написания жалоб на якобы неправомерные действия администрации колонии. Завязалась «война» зэков и ментов. Юридически грамотные осужденные в своих жалобах указывали конкретные нормы того или иного нормативного акта, приводили примеры из реальной жизни. Жаловались на всех, жаловались на всё, отправляли свои депеши во все инстанции, начиная городской Прокуратурой, заканчивая Международными правозащитными организациями и судами. Такие творения были весьма объемными. Доведенный до ума «шаблон» отправлялся по отрядам. Многие присоединялись к движению «борьбы за справедливость», переписывали и направляли в соответствующие органы. Говорят, что некоторые даже звонили на волю, советовались с «авторитетами», спрашивали совета, звонили адвокатам - обсуждали детали. К движению присоединились и родственники осужденных. Результат не заставил себя долго ждать, в местных СМИ появились статьи о творящемся в «Империале» беспределе.

Когда делегация из журналистов и представителей правозащитных организаций во главе с руководством УИС проходила мимо локальных участков бич-отрядов, произошла картина, которую никто не ожидал увидеть. Несколько осужденных подбежали к ограждению и мойками стали вскрывать себе вены на руках. Некоторые из них стали громко кричать, нецензурно выражаясь при этом. Репортеры женского рода от увиденного завопили во весь голос, засверкали вспышки фотоаппаратов, и объективы камер устремились в эпицентр событий. Зрелище было не для слабонервных. Несколько инспекторов отдела безопасности вбежали в локалку, чтобы попытаться успокоить обезумевшую толпу. Двоих удалось повалить на землю, на них одели наручники, отобрали лезвия. Но некоторые участники спектакля сдаваться так просто не собирались. Один из таких «актеров» достал заточку немалого размера и стал ей размахивать направо и налево. Кто подойдет ко мне – порежу! – орал он, - а если попытаетесь заломать – вскроюсь! После этих слов он приподнял куртку и поднес лезвие к брюху. Журналистов уже уводили из жилой зоны в производственную, когда несколько сотрудников решилось на «штурм» этого товарища. Захват был произведен быстро и эффективно, никто не пострадал, а несостоявшийся самоубийца успел лишь чиркнуть разок себе по животу. Небольшая царапина – это все, на что у него хватило силы духа, вместо обещанного. После, журналисты пообщались с положительными, для администрации колонии, осужденными, которые рассказывали, как им тут замечательно: каша вкусная, сон сладкий, условия труда и отдыха отличные...
Можно сказать, что учиненное осужденными представление не дало того результата, на который оно было рассчитано. Журналистам не разрешили вынести «сор из избы» в том виде, в котором они его лицезрели. Их попросили стереть все зафиксированное на фото- и видеоаппаратуру. Правда, статьи о произошедших событиях в газетах все-таки появились. 
На этом война не закончилась. Еще много жалоб писалось, немало народу отправлялось в ШИЗО, а некоторых и вовсе увозили в другую зону. Ведь было недопустимым, чтобы из-за какого-нибудь зэка были наказаны сотрудники. И, не дай Бог, если все эти недовольства и прочие незначительные неповиновения приведут к массовым беспорядкам. Страшно и подумать, во что все это может перерасти: бунты, пожары, множество жертв и массовые побеги. Такого руководство колонии допустить не могло, и все силы были пущены на выявление провокаторов и зачинщиков подобных явлений.
Следующее письмо Андрея было посвящено тому, чтобы успокоить своих родных на счет слухов, связанных с происходящим в колонии. 


  Привет, моя дорогая жена Ларисочка и любимый сынок Никитка!

  Как же я по вам соскучился!? Ларик, ты наверное читала последние газеты? Там сейчас много пишут про наш лагерь . Не волнуйся, страшного на самом деле ничего не происходит. У меня, как и у большинства, всe нормально. Если ты справляешься со своими обязанностями, никуда не лезешь, то никто тебя не тронет. То, что про прически пишут, что как будто нас тут всех заставляют наголо стричься – это не правда. Просто, не нужно быть лохматым, как обезьяна. Естественно, внешний вид д.б. опрятным. Ты же меня знаешь, что я сам ненавижу быть небритым, грязным и лохматым. И даже здесь не отказываюсь от своих принципов и привычек. Тем более, что все условия для этого есть. Так-то баня у нас раз в неделю по графику, но после работы, я всегда вечером споласкиваюсь. Мы в цехе душ сделали, горячая вода есть, грязным не хожу. Пища вполне нормальная, даже, пожалуй, лучше, чем раньше. На прошлой неделе агитировали нашу бригаду отказаться от ужина (ну, это такой знак протеста на действия сотрудников колонии!), но наш бугор отказался. Сказал им, что не надо впутывать его в эту возню, нас и так все устраивает. Зайка моя, ты пойми, просто некоторым совсем делать нечего, сами не работают, сидят целыми днями в отрядах и выискивают поводы на что-нибудь пожаловаться. Говорят, что не все жалобы доходят, что сотрудники читают их и решают, стоит ли их отправлять. Честно говоря, я не знаю, правда это или нет, но в целом мне без разницы, главное, чтобы мои письма тебе
 доходили. 
Солнышко, большое спасибо за передачу! Отметили День моего рождения в цехе чисто нашей бригадой. Сладостей на 8 человек вполне хватило. На промку продукты проносить запрещено, а чай, кофе и конфеты можно. Так что, после рабочего дня посидели, попили кофе. Мужики подарили фоторамку (из дерева). Очень красивая! Я в нее поставил нашу семейную фотографию, где мы втроем в Туапсе на пляже. Теперь стоит она у меня на тумбочке и радует каждый день.
Никите велосипед-то купили? Уже снег тает, самая пора рассекать по лужам. 
Недавно придумал парочку новых стихов. Прочти их, милая, и дай оценку. Мне очень важно знать твое мнение.  
Одинокая ель.

В поглощающей землю, ночной тишине,
На усыпанной снегом поляне
Одинокая ель тянет ветви к луне,
Но, увы, их никак не дотянет.

Уже двести, а может и более, лет
Ель стоит, а вокруг нее пусто,
И что чувствует дерево – это секрет,
Но, наверное, ей как-то грустно.

Она ищет общение средь облаков,
А в ответ лишь дожди, снегопады,
Подвергается часто атаке ветров,
И порой слышен скрип от досады.

Утопая в серебряном свете луны,
Проходя через многие годы,
Эта ель все стоит, ожидая весны,
Забывая былые невзгоды.





Цени...

Цени мои слова любви,
Мои эмоции и чувства,
Когда же станет очень грустно,
К себе меня ты позови.

Я разделю с тобой любовь,
Твою печаль, улыбку, слезы,
Пройду туманы, бури, грозы,
И снова хлынет в сердце кровь.

Цени все то, что пережили:
И боль, и сладость поцелуя;
Ты знаешь, как тебя люблю я,
Молю, чтоб вместе вечно были.
   
  Больше у меня новостей нет. В целом, всё нормально, не переживай за меня! Позвони моей тете, скажи, пускай газетчикам не верит, всё это ерунда. Я же знаю, какая она впечатлительная. 
  До свидания, родная!
  ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Крепко-крепко целую!!!


 04.04.2007 года.


* * *
 
Не для кого не секрет, что в колонии имеется масса запрещенных предметов, которые, как рождаются здесь, так и поступают извне. 21-й век – век высоких технологий, сделал мобильную связь общедоступной и распространенной, которую и осужденные к лишению свободы так же активно используют. И, так как подобного рода предметы запрещены для хранения и использования на территории ИУ, их всяческими способами прячут, используя самые ухищренные способы.
 Тайники для хранения мобильников могут находиться где угодно; в любом помещении отряда, начиная от туалета, заканчивая кабинетом начальника отряда. Распространенными местами являются: углубления в стенах и полу, сливной бачок унитаза, мусорное ведро, спальное место, цветочный горшок и многое другое. Борьба сотрудников с данного рода нарушениями, в меру возможностей, велась активно. Регулярно проводились массовые обыски одновременно практически всех помещений, зданий и сооружений, находящихся на территории колонии. При подобных мероприятиях задействовались не только сотрудники данного ИУ, но и отряд специального назначения. Применялся и специально разработанный прибор для обнаружения мобильных телефонов, построенный по принципу миноискателя.
 Со стороны это смотрелось смешно и нелепо, когда у человека в камуфлированной форме и маске на лице, за спиной висит рюкзак, из которого торчат провода, а в руках трубка с неким устройством на конце, которым он проводит вдоль стен в поисках мобильных телефонов, которых не реально было обнаружить невооруженным глазом. Надо отдать должное изобретателям, что с помощью подобного прибора порой удавалось обнаружить искомое, но, к счастью для осужденных, далеко не в тех количествах, что было реально ими спрятано.
 Запрет на мобильную связь в зоне был настолько велик, что даже сотрудникам колонии, вплоть до высшего руководства, не разрешалось проносить телефонные трубки.
 Год назад в колонии было установлено некое устройство, суть которого заключалась в глушении радиосигнала мобильного телефона. Несмотря на то, что данная мера была очень эффективна, от нее пришлось отказаться. Дело в том, что сигнал заглушался в весьма широком радиусе, поэтому не то что сотрудники, находясь за пределами колонии, но и жители всего поселка Империалистический, не могли осуществлять звонки. В связи с этим, данное устройство сняли, и борьба зэков с ментами в этом направлении продолжилась.
 С недавних пор некоторые осужденные, имеющие мобильники, стали заниматься определенными хитростями, благодаря чему существенно пополняли баланс своего телефона. Поговаривают, что кто-то из сидельцев соседнего лагеря додумался до следующего: с мобильного телефона отправляется СМС-сообщение с текстом («Я попал в неприятную ситуацию, потом расскажу. Срочно положи мне на телефон 100 рублей. Саша» или «Мама, у меня проблемы, положи мне на этот номер 200 рублей. Позже перезвоню и все расскажу»). Немало людей, получив подобного рода сообщение, верили в содержимое и торопились исполнить просьбу. Ведь теоретически, у любого получателя мог найтись знакомый по имени Саша и т.п. Безусловно, находились и те, кто, получив такие СМС, перезванивали на номер, с которого оно пришло, но, конечно же, звонок оставался без ответа.
Для реализации подобных идей «хитрецы» подключались к такому тарифу, чтобы стоимость СМС-сообщения была как можно ниже. После этого набирался шаблон текста и рассылался на любые, хаотично набранные номера, как правило, своего региона. По-началу, наивных товарищей, которые слепо верили полученным посланиям жалостливого характера, было предостаточно. По статистике каждый десятый верил увиденному на дисплее своего телефона. Такая схема была проста и эффективна. Получалось, что потратив на рассылку СМС некую сумму денег, можно получить доход в десяти, а то и двадцатикратном размере. Ради этого, конечно же, был смысл заниматься подобным. Содержание таких посланий периодически менялось. Да и люди со временем становились более бдительными и не такими наивными. Знали, что мошенничество в сфере мобильной связи процветает. Но осужденные пока не собирались останавливаться. Многие в зоне занимались подобным, тем более, что времени для этого было предостаточно.  
 Еще одно преимущество открыли для себя осужденные – мобильный Интернет. Ведь благодаря этому, они могли не только разговаривать с родными и близкими, но и обмениваться фотографиями, посещать различные сайты, если технические возможности имеющегося в наличии аппарата позволяли делать это.
 Также прошел интересный слушок, что у нарядчика появился ноутбук. Многие в это не верили, считая, что пронести его на территорию колонии сложно или же практически не реально. С течением времени в неких кругах эта информация становилась основной темой разговора. Поговаривали, что данный ноутбук подключают к Интернету через мобильный телефон, и активно используют в различных целях.
 Эта информация не могла обойти стороной и оперативных работников колонии. После глубоких раздумий и активных дебатов, оперативники вместе со своим начальником отдела разработали план под кодовым названием «Троянский конь». Естественно, хвастаться своим гениальным планом ни кому не стали, и запланировали его реализацию на ближайшие дни. Начальник колонии в это время находился в отпуске, поэтому «Троянский конь» был согласован с заместителем начальника колонии по БиОР подполковником Степаненко и одобрен им.

 Этот день ничем не отличался от обычных будней. В 6 ч утра у осужденных подъем, затем зарядка и завтрак. К 8 ч подтягиваются на работу сотрудники, грузовые автомобили скапливаются у ворот шлюза для въезда на территорию колонию с той или иной целью. ЗИЛ, принадлежащий колонии, который ежедневно привозит продукты, въехал в зону и как обычно припарковался у столовой. Но как только открылись створки кузова, из него выбежало десятка три спецназовцев в масках. Даже проходившие мимо сотрудники колонии были в шоке от увиденного и замерли на месте, не говоря уже о зэках, которые никак не могли ожидать подобного. Мгновенно спецы разбежались по отрядам, застроили всех осужденных, а потом по одному, через шмон, выпускали на улицу в локалку. Во всех помещениях отряда были произведены обыски, которые продлились до самого обеда. Но, как показало время, это того стоило. Эффект был колоссален – в пустых помещениях отрядов и рабочих цехах, после, покинувших в спешке их обитателей, было найдено много чего интересного. Среди находок было около пятидесяти мобильных телефонов, различные колюще-режущие предметы, аудиоаппаратура, вещества, предположительно, наркотического характера, которые позже были отправлены на исследование. Так же в кабинете нарядчика, как бы он не противился проведению обыска в его помещении, уверяя, что ничего запрещенного там нет, среди ряда запрещенных предметов был обнаружен и ноутбук. Оперативники были очень рады такой реализации своего плана, принесшего столь желаемые результаты. В последствии, зэки назвали этот день «Черный четверг», ведь подобного грандиозного зрелища они представить не могли. Колония была опустошена. После проведения данного мероприятия никто из осужденных наказан не был. Только нарядчик был отстранен от своей должности и этапирован в другую колонию.  

* * *

МЛС богаты различными событиями. Далеко заблуждается тот, кто полагает, что человек, отправленный сюда по приговору суда на определенный срок, просто отсиживается, ожидая окончания срока отбывания наказания. Много здесь происходит как негативного, так и позитивного. Кто-то привыкает, кто-то приспосабливается, находит себе какое-либо занятие, заводит полезные знакомства, а кто-то просто-напросто сдается и течет по течению антисоциальной направленности.
Нередко среди осужденных происходят конфликты. Они могут возникнуть буквально из-за каких-нибудь бытовых мелочей. Порой, эти конфликтные ситуации приводят к довольно-таки тяжелым последствиям: то кому-нибудь голову разобьют металлической душкой от кровати, то кипятком обольют, а то и вовсе порезать могут заточкой.
Руководство колонии, а в частности сотрудники воспитательного отдела, по мере возможностей старались разнообразить досуг своих подопечных. Во-первых, это являлось их непосредственной обязанностью, а во-вторых, заняв зэков чем-либо увлекательным, снижалась вероятность выплеска их энергии на различные противозаконные деяния. В связи с этим, в «Империале» нередко проходили спортивные соревнования и состязания. В основном, спортом активно занимались в бич-отрядах. Ведь те, кого не брали работать на промку, пытались хоть как-то разнообразить свой, до боли однообразный, день. В зоне часто проходили чемпионаты по футболу, волейболу, гиревому спорту, шахматам. Конечно же, являлось почетным попасть в футбольную команду отряда, чтобы в дальнейшем побороться за «Кубок колонии». Участие в подобных спортивных мероприятиях администрация ИУ расценивала крайне положительно. За победу в соревнованиях осужденные поощрялись. В большинстве случаев в качестве призов выступали дополнительные свидания и посылки, что было весьма ценно.
Были среди зэков и те, кто выходил на спортивную арену, лишь чтобы поквитаться со своими врагами, или же кому-либо что-нибудь доказать. Бывали случаи, когда во время игры в футбол случайно могли сломать сопернику ногу или ключицу. Осужденные не раз просили организовать матч с сотрудниками, но руководство колонии, прекрасно представляя, чем это может закончиться, не соглашалось. Зато однажды самые спортивные представители администрации сыграли со своими подопечными в волейбол, чем очень их порадовали. Как бы стражи правопорядка не старались обыграть преступников, им это не удалось.  
Также среди прочего были и другие виды игр. Многие здесь играли в карты «на интерес», что было строго-настрого запрещено. Ведь играть в азартные игры в МЛС является грубым нарушением условий отбывания наказания. Карт в отрядах было не много – по 2-3 колоды, не больше. Конечно же, во время игры всегда кто-нибудь стоял на атасе. Так же распространены игры в нарды и домино. Играть в них не запрещено и вполне увлекательно. Чтобы интерес, как у игроков, так и наблюдателей, был повышенным, на исход игры делались ставки. Как правило, они измерялись в пачках сигарет или чая, но были и те, кто, войдя в кураж, делал более высокие ставки. Например, на кон могли быть поставлены автомобиль или квартира, имеющиеся в собственности «на воле». 
Так же в зоне имелась собственная букмекерская контора. В одном из отрядов нашлись лица, организовавшие тотализатор. Ставки принимались на различные состязания, освещаемые в СМИ. Оперативные работники, зная, что игры «на интерес» приобретают системность и развиваются в своих масштабах, что зачастую приводит к конфликтам среди зэков, боролись с этим явлением. Организаторов таких игр изобличали и наказывали по всей строгости. 
Семенов азартными играми не увлекался. По своей натуре был человеком спокойным и неконфликтным. Принимать какого-либо участия в играх «на интерес» или же встревать во всевозможные споры он не собирался и всего этого избегал. Андрей старался не допускать нарушений режима содержания, чтобы заработать УДО . Ведь за примерное поведение и положительные характеристики вместо восьми лет теоретически он может «отсидеть» шесть. Ради досрочного освобождения на два года раньше, стараться стоило.

ГЛАВА 4

Практически с самого первого дня своего пребывания в МЛС, Андрей подружился с Петрухиным Сергеем. Тот был осужден за кражи имущества и разбой. В «Империал» из следственного изолятора их привезли одним этапом. Вместе они были сначала в четвертом отряде, затем, практически одновременно, устроились работать на промку. Семенова взяли в автосервис, а Петрухина – на изготовление оградок. Позже и Семенова перевели в цех металлоизделий. Хотя, большинство склонны полагать, что дружбы «за решеткой» не бывает, человек, убивший своего лучшего друга, так не считал. Любому присущи как положительные, так и отрицательные черты. Безусловно, условия окружающей социальной среды оказывают очень серьезное влияние на личность в целом. Сущность человека всегда остается неизменной. Андрей давно для себя сформулировал соответствующие жизненные взгляды и убеждения. Ни на секунду не сомневался в правильности своих умозаключений. Довольно-таки неплохо разбираясь в людях, и, пытаясь разглядеть в них истинную сущность, Андрей сразу обратил внимание на Петрухина. Побольше пообщавшись, убедился, что Сергей именно тот человек, на которого в некоторых ситуациях можно положиться, а впоследствии и назвать другом. Отбывали они наказание в одном отряде, так что возможностей для регулярного общения было предостаточно.  
Спустя некоторое время цех металлоизделий закрыли. Сделали это, то ли в связи с нерентабельностью производства, то ли по причине проблем с поставками сырья. В связи с этим часть осужденных осталась без работы. А это означало, что их вновь переведут в бич-отряд. Но этого не произошло. Семенова оставили в отряде №8, а его друга Петрухина за отличную характеристику, добросовестное отношение к труду и примерное поведение перевели на бесконвойный вид передвижения. Не смотря на то, что сам он не особо-то и хотел, все равно пришлось идти работать за забор. Да и Семенов, по началу, тоже немного загрустил по этому поводу. Тем более это означало, что Сергея переведут в другой отряд, и вероятность, что они вновь пересекутся друг с другом сводилась к нулю.

Как это часто случалось в жизни Семенова, удача сопутствовала практически во всех начинаниях. Завхоз замолвил за него с начальником отряда словечко. Сказал, что тот очень хорошо рисует, да и почерк у него весьма красивый. По этой причине есть необходимость предоставить ему более лучшие и свободные условия, чтобы тот мог стенгазеты и плакаты для колонии рисовать, ну а для остальных осужденных в свободное время – открытки и рисунки. Через несколько дней его также перевели в отряд бесконвойников. Этому событию он был безумно рад. Тем более, что там он вновь встретился со своим другом по несчастью. Семенов стал узнавать много нового для себя. Он все запоминал, анализировал и делал соответствующие выводы. Так как Петрухин все рассказывал Семенову, тот прекрасно знал, что творится за забором.
Бесконвойка была основным каналом поступления запрещенных предметов в зону. Родственники и знакомые осужденных постоянно просили что-либо передать для своих; это были мобильные телефоны, SIM-карты, сигареты и жевательную резинку, в упаковках которых нередко оказывались наркотики. Отказывались совершать подобного рода деяния не все. У каждого были свои лазейки. Спрятать под стельку ботинка или под отворот зимней шапки SIM-карту не представляло особой сложности. На шмоне пристального внимания к заходящим в зону бесконвойникам, не было, а металлоискателем пользовались не всегда. 
Один раз в час, по крайней мере, не чаще, по бесконвойке обходил инспектор и проверял наличие выведенных за забор осужденных. Все знали, когда придут с проверкой, и конечно же усиленно в это время создавали видимость рабочего процесса. Но Петрухину притворяться было некогда, он работал в котельной. Это был особо важный объект для всей колонии. Работали там в две смены по три человека: двое с улицы на тачках возят уголь, а третий закидывает его в топку. Времени на перекур практически нет. Восемь часов пролетало быстро, и после такого рабочего дня сил и желания на что-либо, кроме как поспать, не оставалось. Петрухин просился на другую работу, ведь он мог быть кем угодно: умел трактором или грузовиком управлять, владел неплохими навыками работы со сварочным аппаратом, кафельную плитку класть и клеить обои тоже доводилось. Но, переводить из котельной его никто не собирался. Что-нибудь натворить, чтобы после этого его закрыли в зону – было бы величайшей глупостью. Так что, работай Сергей, зарабатывай себе УДО!  
 Выходные у бесконвойников были, но, как правило, в эти дни работать приходилось не меньше. Ведь уборка снега, ремонт различных помещений – это деятельность по благоустройству колонии. Это все для вас самих нужно, граждане осужденные. Еще и зам. по БиОР затеял себе дом строить. Не знаю, как этот вопрос решили, но четверо бесконвойников, естественно добровольно, в свободное от работы время «помогали» в строительстве. Зэкам больше всего нравилось, когда они с утра едут на новеньком внедорожнике Honda через весь город, а вечером возвращаются обратно. Хоть почувствовать себя человеком, посмотреть, что в городе творится, в чем девушки ходят. Вот она – мечта любого зэка…
 Строительство режимник развернул не слабое. Сруб из ели, сделанный, конечно же в зоне, уже лежал в разобранном виде на участке. Оконные рамы и двери были на подходе. Заливался фундамент, для его возведения цемента шло немало. Надо отдать должное подполковнику Степаненко, он переодевался в рабочую одежду наподобие зэковской робы, и сам походил на своих надзираемых. Работал усиленно, но и своим помощникам отдыхать не давал. Очень уж ему хотелось к осени заселиться со своей семьей в новое жилье.  

* * *

 - Точно поедут?
 - Да, точно! 
- А откуда у тебя такая информация? – не переставал доставать своими расспросами оперуполномоченный УБЭП своего старшего и опытного коллегу. – у тебя там свои люди есть что ли?  
 - Я же говорил, начальник оперативного отдела колонии – мой друг, мы с ним каждую пятницу в сауну ходим. Он попросил меня сделать все красиво, да и нам «палка», если все срастется.  
 - Вот они, едут! – негромко, но радостно вскрикнул старший смены, сидя на водительском сидении служебного автомобиля ВАЗ-2106, припаркованного в кустах у дороги. Он тут же взял радиостанцию и объявил: «Внимание всем, готовность номер один!»
 Уже через пять секунд, посреди дороги откуда-то появилась «Газель», перегородив путь ехавшей не спеша «буханке». Из «Газели» выбежали с десяток парней в камуфляжных костюмах и черных масках на лицах, подбежали к остановившемуся УАЗику и выволокли из него всех, кто в нем находился. Подозреваемых уложили лицом на землю, одели наручники. Как и предполагалось, все пассажиры, включая водителя, оказались осужденными, отбывающими наказание в ИК-4, располагавшейся неподалеку. На вопросы оперативных работников, провернувших эту комбинацию, откуда осужденные едут в 2 часа ночи, причем без сопровождения представителей администрации ИУ, они пояснили, что их отправил дежурный по колонии на завод за цементом. Мешки с цементом были приготовлены у ворот завода в потайном месте. Осмотрев автомобиль, в кузове обнаружили двадцать таких мешков. Всех зэков загрузили в «Газель» и отвезли в местный отдел милиции для выяснения обстоятельств.
 Много времени не потребовалось, чтобы понять происходящее. Бригада осужденных, пользующаяся правом передвижения без конвоя, в дневное время работает на цементном заводе. Потихоньку, они перетаскивают несколько мешков с цементом через забор, а потом ночью забирают его. Такой промысел длился порядка четырех месяцев. Можно себе представить, сколько цемента ушло «налево». В результате, ущерб заводу был причинен немалый.
 По поводу данной ситуации шум был поднят невероятный, но уголовное дело возбуждать не стали. Каким-то образом руководство УФСИН уладило это недоразумение и с милицией, и с директором завода. Наказан был лишь Степаненко, ведь это он нашел «золотую жилу» и успешно ею пользовался. Повезло ему на сей раз - отделался выговором, хотя, за такое должен был изменить свой статус. Он мог легко превратиться из перспективного руководителя в простого осужденного.
  На этом, как принято говорить среди зэком, «движухи» не закончились. Может, и не столь масштабные, но весьма необходимые и регулярные. Например, при разгрузке продуктов на склад колонии, часть из них переходила в собственность осужденных. Про такие мелкие хищения вольнонаемные сотрудницы, работающие на продовольственных складах, знали, но, естественно, не про всё. Даже во время инвентаризации не все факты всплывали. Потребность человека в пище - одна из первостепенных. В связи с этим воровалось все: овощи, консервы, мясо, масло, крупы и другие продукты. Но воровать тоже надо уметь. А большинство обитателей данных мест умели делать это весьма искусно. Чтобы остаться незамеченным, приходилось применять различного рода хитрости: с мешка отсыпать пару килограмм сахара, затем поместить этот мешок во влажное помещение или поставить рядом емкостью с водой – вот и масса, указанная на этикетке совпадает с реальным весом. Из коробок с курицей или рыбой вытащить штучку – несущественно, а в результате получается неплохой «улов». На бесконвойке в этом плане хорошо. Своих кондеек (подсобных помещений) было предостаточно. Как приятно, пожарить себе рыбки с картошечкой, испечь блинов, чем давиться казенной баландой.
  Немало и наличных денег было у бесконвойников. Протащишь в зону SIM-ку или маляву – 200 рублей, мобильник 500-700. В принципе выгодно. Можно заказать себе что-нибудь из продуктов, а можно и пополнить счет своего телефона. В выходные дни нередко приходилось мыть сотрудникам колонии машины. Кто-то отблагодарит пачкой сигарет, кто-то обойдется словами благодарности. Руководство колонии, в свою очередь, не было против, чтобы сотрудники пользовались подобными услугами.
 
 На прошлой неделе произошел интересный, но печальный случай. Один бесконвойник, паркуясь на грузовике ЗИЛ, не заметил в зеркале заднего вида другого осужденного и задавил его. Смерть зэка произошла мгновенно. О произошедшем виновник сразу же доложил дежурному по колонии. Заикаясь и трясясь от страха, он рассказал, как это произошло. Говорил, что вообще не видел, как тот оказался под машиной. Видимо, к счастью, все это случилось в дневное время, когда все сотрудники, в том числе и начальник колонии, были на своих рабочих местах. Это в последствии помогло избежать различного рода неприятностей. Зэку, задавившего другого, оперативники поверили. В том, что это был несчастный, случай сомнений не вызывало. Знали, что он в целом характеризуется положительно, оперативной информации о том, что он негативно относился к погибшему, либо вынашивал намерения физической расправы над ним, не поступало. Вследствие чего, решили помочь бедолаге и уголовное дело по факту причинения смерти по неосторожности не возбуждать. К приезду работников прокуратуры на место происшествия, в личном деле погибшего осужденного появилась выписка из протокола административной комиссии о том, что вышеупомянутый осужденный состоял на профилактическом учете, как лицо, склонное к совершению суицида и членовредительству. То есть, в данном случае он сам добровольно лишил себя жизни, избрав столь нестандартный способ самоубийства. За произошедшее никто из сотрудников колонии к ответственности привлечен не был, виновник также не был наказан. Родственникам погибшего сообщили о трагедии, разрешили забрать тело для похорон. После этого, зона вернулась в свое обычное русло, но ненадолго…
 Спустя несколько дней после данного события, сбежал бесконвойник. Он работал на свиноферме, принадлежащей колонии. Данный осужденный пользовался доверием, и так как зачастую сотрудникам, осуществляющим надзор за осужденными, пользующимися правом передвижения без конвоя, лень было лишний раз идти в свинарник, то проверяли его нечасто. А то и вовсе не заглянут в течение дня. Не проверяли не только из-за того, что там, мягко говоря, дурно пахло, но и по причине того, что свиноферма была далековато от самой колонии. 
 И вот как-то вечером после окончания трудового дня, на ужин вышеупомянутый товарищ не явился. Убедившись, что его нигде нет, сотрудники приступили к поискам. Осужденные, с которыми он неплохо общался, подсказали, где он может быть, также проверили его переписку, установили адреса проживания родственников. Понадобилось около двух суток, чтобы поймать беглеца. На сей раз виновника данного ЧП оставить безнаказанным не могли. На днях в «Империал» с инспекторской проверкой должны приехать представители ГУФСИН России; и наверняка, этот, столь нечастый случай, не заинтересовал бы их. Поэтому делу придали огласку и, как говорится «пустили в оборот». Виновника наказали по всей строгости: собрали все необходимые материалы и привлекли к уголовной ответственности. Ведь по законодательству побег – это преступление. В данном случае, беглецу к его основному сроку суд прибавил еще два года. 

* * *
 
Мелкими делами, такими как проносы в зону мобильников, Петрухин не занимался. Практически во всех вопросах он советовался с Семеновым. Риск таскать что-нибудь запрещенное был слишком велик. Поймают – мечты об УДО «коту под хвост». Семенов привык играть по-крупному, и, не желая другу ничего плохого, не советовал ему заниматься ерундой. «Если уж идти на риск, то ради существенного выигрыша» - учил Сергея Андрей. После того, как Петрухин проработал некоторое количество времени в котельной, Семенову в голову пришла хорошая мысль, как вновь можно заработать на казенном имуществе, причем без серьезного риска. Тем более, что Петрухин являлся старшим смены, и в осуществлении такого «бизнес проекта» ни с кем не надо было делиться ни идеей, ни доходом.
Усевшись перед отбоем на шконке, Семенов изложил товарищу свои мысли.  
- Ты ведь старший у вас там в котельной? – негромко спросил Семенов.
- Ну, да! Я.
- Контроль и учет угля тоже ты ведешь?
- Угу, - покивал головой Петрухин.
- Вот и отлично! Нечего тебе за спасибо работать. Хочешь нормальные деньги получать?
- Конечно, хочу! Кто же не хочет?
  - Как часто вам завозят уголь и в каком объеме?
  - Ну, по 2-3 раза в день КАМАЗы приезжают, а в неделю это где-то 120 тонн в общей сложности. Много у нас угля уходит. 
  - Значит, делаем так… Привезенный уголь сгружают в одну кучу?
  - Да.
  - Сосчитать, сколько конкретно в этой куче тонн, не реально?
  - Не реально!
  - А делать отметки количества рейсов в твои обязанности входит?
  - В мои.
  - С кем-нибудь из водил реально договориться?
  - Смотря о чем?
  - Если контроль со стороны администрации за углем отсутствует, думаю, тебе не составит особого труда сделать в журнале отметку о том, что сегодня было три привоза угля, а на самом деле до зоны КАМАЗ доехал всего лишь два раза. То есть, 12 тонн числятся, как привезенные, а их отсутствие среди сотен тонн незаметно. Таким образом, водитель КАМАЗа продает эти 12 тонн «налево», имеет доход 12000 рублей. 1000 рублей тонна стоит, ты говорил?
  - Где-то около того.
  - Ну и вот, 6 штук он отдает тебе, 50 % навара наши. Ну, а половину суммы ты отдаешь мне. 
  - И ты думаешь, что это реально, Андрей?
  - Вполне. Я ж тебе рассказывал, как я на оградках мутил. Не переживай, никто ни о чем не узнает. Главное, договориться с водителем КАМАЗа, а там дальше все само собой пойдет. И ему выгода, и нам.
  Петрухин предложение Семенова обдумал и согласился. Уже на следующий день он сделал предложение одному камазисту, и процесс пошел. Никто из сотрудников и осужденных не мог ничего заподозрить или представить подобного. Ведь в МЛС одним из основных правил было – «не доверяй никому». Зэки друг с другом не откровенничали, так как слить мог любой, даже явный отрицалово. Ведь, по идее, на любого можно найти рычаги воздействия. И, как известно, ради своих собственных благ, и тем более ради свободы, сдать соседа по койке – дело обыкновенное. Ни о какой чести здесь и речи быть не может. Самое главное, чтобы никто об этом не узнал. Поэтому оперативники своим осведомителям гарантировали неразглашение полученной информации, а те в свою очередь не показывали виду, что общались с представителями кум-части . Как известно, сами опера не разглашали секретную информацию и среди своих коллег. Они до поры до времени хранили ее, проверяли, а затем в нужный момент реализовывали. Нередко, на всеобщее удивление, всплывала картина, как один-два осужденных «мутили» что-либо, будучи уверенными в своей безнаказанности, а потом их «хлопнули». В большинстве случаев остальные сотрудники ИУ и догадываться не могут, что такое вообще возможно среди их подопечных.  
У Петрухина и Семенова все шло гладко. В результате своих хитрых комбинаций они получали хорошие деньги. Спрятать их на территории котельной было несложно. Наличные деньги Петрухин в зону не проносил. В этом не было смысла и необходимости. Он отдавал скопившуюся сумму, как своей жене, так и жене Семенова, когда те приезжали на свидания.
   
  * * *


Привет, Андрюша!

  У нас с Никитой все хорошо. Растет, радует меня и тетю Раю. В садик ходит, читать уже учится. Через год в школу уже. Эх… время летит. Во дворе стал больше гулять. Главное, чтобы в дурную компанию не попал. Так-то я знаю его друзей. В целом, все ровесники. Нормальные мальчишки. Зимой на санках катаются, летом на велосипедах. Смотрю, чтобы за пределы двора не уезжал. 
  Денежки дополнительные очень помогают, ведь это вдвое больше моей зарплаты. В прошлые выходные ходила по магазинам. Купила себе кое-что из одежды. Никитке купила ботинки. Кстати, тебе нужна какая-нибудь одежда? Давай тебе обувь хорошую куплю. Ты что-то не говоришь, что тебе нужно из продуктов и бытовых принадлежностей. Андрюша, напиши, я все привезу.
  На самом деле, рада, что мы стали чаще общаться. Поэтому письма мои стали короче. Основные наши новости ты знаешь. Мне безумно приятно слышать твой голос. Жду очередного свидания.
  Вот, решила последовать твоему примеру и попробовала тоже сочинить стишок. Строго не суди. Буду рада, если он тебе понравится.


Пройдут года, ты все поймешь,
Ну а пока пусть будет так,
Ответ ты сразу не найдешь,
Ведь может, это был пустяк,

Быть может миг, быть может, век,
А может просто глупый сон,
Поверишь в то, что человек
Когда-то должен быть влюблен.

  Вот такое получилось стихотворение. 
  Ну все, пока! Звони, пиши! Жду встречи.
  Твоя любящая жена Лариса.
   


Привет Лариса!

  Вот, наконец-то собрался написать тебе. Ты верно подметила, свежие новости друг о друге мы знаем, так что по сути, писать особо нечего. У тебя получилось замечательное стихотворение. Я в восторге! Честно! Даже кажется, что оно намного лучше моих. Ты его сама сочинила или списала откуда-нибудь? Признавайся!
  Я целыми днями сижу в отряде, т.к. цех наш закрыли, работы нет. Рисую плакаты, вывески, таблички. Наш отряд бесконвойников не большой. Но работки для меня хватает. Помогу кому-нибудь письмо красиво оформить или открытку нарисую – отблагадарят. Кто пачку сигарет даст, кто печенья. Нас всего 30 человек. Кто весь день работает, кто всю ночь. Рисовать никто не мешает. А это дело я люблю, ты же знаешь.
  Вот, болел недавно, что-то немного простыл. Тебе об этом не стал говорить, чтобы ты не волновалась. Знаю, беспокоиться будешь, нервничать. Ну, сейчас уже все в порядке. Выздоровел полностью. Мне пять дней постельного режима назначили. Отлежался, отдохнул, поспал вдоволь. Таблетки в санчасти мне давали. Помогли быстро. Сейчас я, как говорится, снова в строю.
  Что-то тетя Рая мне давненько не писала. Будешь ей звонить – передавай привет, скажи, что я жду от нее письмо.
  Вот мой ответ на Вашу поэзию. Буквально за вечер пару новых стихотворений в голову пришло. Первое просто так пришло в голову. Никаких ассоциаций с написанным нет, просто мои фантазии. А вот втрое, можно сказать, на основе реальных событий. Вроде, живем в такой местности, где немало деревень, а ни в одной из них не удавалось побывать. Все в городе, да в городе. Вот, освобожусь, обязательно компенсирую то, что не было сделано ранее. Обещаю! Осталось ждать немного.

Как жаль!

Как жаль, что ты меня не слышишь,
С тобой не вместе в этот час,
Надеюсь, что-нибудь напишешь,
Когда подумаешь о нас.

Ты вспомни зиму, наши тайны,
Тот самый первый поцелуй,
И так, как будто бы случайно,
Ночное небо нарисуй.

Ты вспомнишь все, что нас связало,
Все наши прежние мечты,
Как жаль, что детства очень мало,
Взрослеют все: и я, и ты.

Сейчас сижу, смотрю на фото
И письма с адресом твоим,
Уверен точно, где-то кто-то
Весь мир подарит нам двоим.


Никогда.

Я не был никогда в деревне русской,
Я вырос в городе среди больших домов,
Где шум машин не кажется мне чуждым,
Где пыльным воздухом дышать всю жизнь готов.

Не видел никогда живьем корову,
Гонимую по полю пастухом,
И не держал истертую подкову,
Оставленную конным табуном.

  Не наблюдал я нереста форели
Со всплесками на озере весной,
Не слышал скрипа старой мощной ели,
Не прятался от града под сосной.

Я не был никогда в деревне русской,
Я вырос в городе среди больших домов,
Где шум машин не кажется мне чуждым.
И этим воздухом всю жизнь дышать готов.

  Пока, моя любимая! Поцелуй крепко Никитку. Скажи, что жду его скоро на свидании.
  Всем привет!

  Андрей.

ГЛАВА 5

 
ОБЪЯСНЕНИЕ

Пос. Империалистический «25» апреля 2008 г.

Я, старший оперуполномоченный ИК-4 капитан внутренней службы Комаров А.Н.
Получил объяснение от гражданина Пархоменко Николая Васильевича_________________
_____________________________________________________________________________ Число, месяц, год рождения 13.08.1974 Место рождения: г. N-ск______________________
_____________________________________________________________________________

Адрес: ИК-4__________________________________________________________________
_____________________________________________№ тел. __________________________
Гражданство: РФ______________________________________________________________
Паспорт, др. документы: _______________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Образование: среднее__________________________________________________________
Место работы, должность, № тел. _______________________________________________
_____________________________________________________________________________

  В настоящее время я осужден по ст. 162 ч. 2 УК РФ на срок 6 лет лишения свободы, отбываю уголовное наказание в ИК-4 с февраля 2005 года. Трудоустроен инструментальщиком на промышленной зоне ИУ.__________________________________
  Моя работа заключается в выдаче инструмента осужденным для проведения каких-либо работ. Каждый инструмент имеет свой инвентарный номер, я веду учет вверенного мне имущества и слежу за его состоянием. Утром 15 декабря 2006 года ко мне зашли осужденные Пичугин и Сорокин. Они взяли лопаты для уборки мусора, расписались в журнале и ушли. Примерное, в 10.50 осужденный Сорокин вернулся, отдал лопату и ушел. Следом за ним в инструментальную вошел осужденный Пичугин. Он показал мне сломанную лопату, пояснив при этом, что случайно сломал ее. После этого я стал на него кричать и ругаться. Он, в свою, очередь также стал нецензурно выражаться в мой адрес. Между нами началась словесная перепалка, в ходе которой я не сдержался и ударил его кулаком в лицо. Он упал, и при падении ударился о токарный станок. У него из веска шла кровь. Пичугин лежал без сознания и ничего не говорил. Я стал щупать у него на шее пульс, но не обнаружил его. В помещении помимо нас никого не было. После этого я сразу же побежал на КПП, чтобы вызвали врача. Не добежав до ворот, я остановился и подумал, вдруг Пичугин умрет, тогда мне еще срок добавят. Я вернулся к себе в инструментальную, осмотрел Пичугина и пришел к выводу, что он уже мертв._________ 
  Я закрылся в помещении изнутри, зашторил окно. Среди прочего хлама в углу стояла бочка с серной кислотой. Я её обнаружил, когда меня устроили на работу и сказали оборудовать этот цех. Как известно, раньше вместо колонии здесь располагалась воинская часть, видимо, с этих времен и осталась бочка с кислотой. Про свою находку я никому не сказал, спрятал ее подальше.___________________________________________
  Я решил, что можно попробовать растворить тело в этой кислоте. Я расстелил на полу полиэтилен, положил на него тело и стал отпиливать конечности разными ножовками и пилами. По очереди я опускал отпиленные части тела в бочку, они постепенно растворялись в кислоте. Весь этот процесс длился около двух часов. Полиэтилен я также растворил в кислоте. Остатки крови, которые были на полу, я тщательно отмыл с различными чистящими средствами. Затем я достал из шкафа банку с краской и покрасил один из столов, чтобы в помещении пахло краской. К тому же я опаздывал на обед, поэтому я специально испачкал руки и пошел в столовую. Но все
 еще стояли на улице, велась проверка.___________________________________________
  После обеда я вернулся в инструментальную, и до конца рабочего дня вылил из бочки
половину её содержимого. Я зачерпывал кислоту ведром и выливал на улице в канализацию. На следующий день я вылил оставшуюся часть кислоты. Когда я черпал кислоту из бочки, человеческих останков там практически не было, виднелись лишь малые фрагменты каких-то костей и зубов. После того, как я всё вылил в канализацию, я насыпал в бочку хлорку и залил водой. Эту бочку я также закидал в углу разным хламом. О случившемся я никому не сказал._______________________________________________ 
  В настоящее время я осознаю, что совершил преступление, свою вину признаю и готов нести ответственность в полном объёме.___________________________________
  С моих слов записано верно и мною прочитано._________________________________
  ос. Пархоменко Н.В. 25.04.2008 года.________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
Опросил: ст. о/у ИК-4 капитан вн. сл. Комаров А.Н.________________________________
_____________________________________________________________________________



Да, эта новость шокировала всех. Ведь про тот случай, который считался побегом, уже и позабыли. С того времени прошло полтора года. Когда же выяснились все обстоятельства, большинство ни как не могло поверить, что подобное вообще возможно. Следует отдать должное операм колонии, которые все-таки смогли докопаться до истины и установить, где находится пропавший осужденный. Хотя, удалось ли найти хоть какие-нибудь останки, осталось неизвестным. По данному поводу не раз приезжали эксперты-криминалисты, следователи и иные сотрудники правопорядка. Осужденного Пархоменко увезли в следственный изолятор, больше в колонию он не возвращался. Говорят, что его осудили за убийство, совершенное с особой жестокостью и отправили в колонию особого режима на пожизненный срок.  
 Но эта новость не была единственной, которая так удивила Андрей. Однажды утром он, как и обычно, находился в своем отряде бесконвойников. Вместе с остальными председателями секций сидел в кабинете старшины отряда. Там они смотрели телевизор, обсуждали последние новости, произошедшие как в рамках колонии, так и в мировом масштабе, пили чай. И вот, в отряд пожаловали двое оперативников. Они без объяснения причины сказали Семенову, чтобы тот пошел с ними. Он спорить и выяснять причину не стал. Привели они его в ШИЗО. 
Заведя Семенова в кабинет, один из оперативников колонии, закурив сигарету, стал негромко и монотонно описывать одну ситуацию: «Сегодня утром за территорией колонии мы задержали КАМАЗ, который регулярно привозит в котельную уголь. Договоры с колонией о поставках были заключены на определенное количество тонн угля и соответственно на определенную сумму. Водитель этого КАМАЗа далеко не каждый раз довозил уголь до зоны, а по бумагам было все нормально. Левак он толкал за наличку по розничной цене. В результате этих махинаций колония не досчиталась по меньшей мере ста тысяч рублей. Соответственно эта сумма кому-то легла в карман. Есть предположения, Андрей Владимирович, кому это было выгодно?». «Очевидно, что этому самому водителю» - ответил тот. 
- Правильно! А еще кому? 
- Без вариантов, гражданин начальник, - уверенно ответил Семенов.
- А зря, зря без вариантов. Прокрутить такое дельце одному человеку не по зубам. Его компаньоном был осужденный Петрухин. Знаете такого? Конечно же знаете, ведь это Ваш хороший друг, - повышая интонацию продолжал свою речь оперуполномоченный Комаров. Но сам он тупой, как валенок, и до такой схемы никогда в жизни бы не додумался. Всю эту комбинацию спланировали и организовали Вы. Отпираться бесполезно. Доказательств куча, поверь, - перешел с «Вы» на «ты» Комаров, - ты хитро устроился, схемку придумал, людей напряг, а сам затих, забился в угол, как мышь, и сидишь молчишь, ждешь, когда лавеха на карман упадет.
- Но, я , - хотел что-то возразить Семенов.  
 - Что я, что я? - не дав ему договорить, продолжал Комаров, - ты, падла, думаешь самый хитрый, умнее всех? Запомни, все это в тайне остается до поры до времени. Водила все расклады дал, твой тупоголовый дружок Петрухин, тоже. Ты пойми, хищение в особо крупном размере казенных средств, да тем более группой лиц – это тебе не шуточки. Да каждому из вас за это еще как минимум по пятерке накрутят. У тебя сколько срок, восьмерка? Плюс еще пять, нескоро ты еще отсюда откинешься. Так что решай сам. Пишешь явку с повинной, то есть что ты предложил Петрухину таким образом делать и получал за это деньги, попытаемся по максимуму смягчить твою участь. Ты ведь не дурак, Семенов. Уже больше двух лет ты у нас сидишь, ни одного нарушения не допускал, в отряде за тебя ни чего стремного сказать не могут. Мужик ты работящий, с руками, с головой. Повторюсь, отпираться бесполезно. Все расклады вашей банды есть. Видеозапись, как водила передает Петрухину деньги, тоже есть. Да и дружок твой, уже будучи у нас на крючке, последний раз, когда передавал деньги твоей жене, был с диктофоном в кармане. И ваши все разговоры, кто, кому и сколько отдает денег, зафиксированы.
 Подумав в тишине минут пять, Семенов решил во всем признаться, хотя верить операм на все сто процентов, он не хотел. Может быть, они блефовали, а может и на самом ли деле у них на руках есть все карты: видео и аудиозаписи, а также показания «подельников». Написав объяснение по этому поводу, Семенова водворили в ШИЗО на 15 суток.
 В камере, несмотря на вполне теплые весенние деньки, было довольно-таки холодно; градусов пятнадцать максимум. Пока что Семенова определили в отдельную камеру: скучно, холодно, да и вообще, кругом сплошные ограничения. Запрещены свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания, получение посылок, передач и бандеролей. Единственная радость - это ежедневная прогулка продолжительностью один час. И та проводится в отдельном дворике, также изолированно от других осужденных. Если же попросить, то днем ненадолго могли дать письменные принадлежности, чтобы написать письмо. Этим-то Андрей и занялся в первую очередь.






  Здравствуй моя дорогая Лариса!
  Томить не буду, сразу начну с правды. Хотя она довольно-таки печальная. Сейчас я нахожусь в ШИЗО. Это такое штрафное помещение, т.е. камера, как в СИЗО, только я здесь нахожусь один и никаких условий тут нет. Шконки (кровати по вашему) в дневное время складываются и пристегиваются к стене. Так что целый день приходится сидеть на прикованной к полу табуретке, либо ходить назад и вперед на нескольких квадратных метрах. В общем, наказали меня кое за что. Теперь не знаю, что будет дальше, но в ближайшее время помощи от меня не ждите. Думаю, ты поняла, о чем идет речь.
  Даже и не знаю, что еще тебе написать. Звонить отсюда тоже нельзя. По идее, через две недели меня должны перевести обратно в отряд. Потом позвоню, и мы с тобой поподробнее обо всем поговорим.


Осенняя прогулка.

Расположение листьев на асфальте меняется
От моих, обладающих силой, шагов,
Солнце скрылось и больше нам не улыбается,
Изо рта идет масса чуть теплых паров.

Я иду, ветер дует мне прямо в затылок,
Прохожу мимо грязной районной реки,
Где бомжи моют груду нашедших бутылок,
Рядом с ними таскают плотву рыбаки.

Я иду по дороге, рассвет приближается,
Появляется иней на мятой траве,
Совершенно спонтанно вопросы рождаются,
Продолжаю свой путь по опавшей листве.

  Несмотря на уныние окружающей обстановки и некую грусть в душе, творческие начала во мне все-таки пробуждаются. Придумывая это бредовое стихотворение, потратил практически всю ночь. Почти не спал, никак не мог уснуть, думал о всяком разном. А думать есть над чем. Ладно, я не унываю. Уверен, все будет хорошо. И ты, моя, родная, не грусти и не переживай. Все образуется. Еще и не из таких передряг выбирались.
  Ну все, буду заканчивать письмо. Сейчас уже скоро зайдет надзиратель и заберет ручку и бумагу.
  Очень жду от тебя ответа.
  Передавай всем от меня огромнейший привет!
  Навеки твой муж Андрей. 29 апреля 2008 года.


 
Через неделю Андрей, все еще находясь в этой же камере ШИЗО, получил письмо от своей жены. Этому факту он был безумно рад. Передали письмо во время обеда. Пока баландер наливал суп и накладывал второе, вечно улыбающийся инспектор отдал Семенову конверт. Отодвинув пищу на край стола, он достал из конверта письмо и стал внимательно читать.



  Здравствуй Андрей!
  Также, как и ты, я сразу же начну с главного. Перемены в жизни произошли не только у тебя. У нас с Никитой тоже все очень изменилось. И, пожалуй, коренным образом. Я, конечно же, сразу поняла за что тебя наказали и посадили в одиночку. Ты, Андрюша, доигрался. Кто-то оказался хитрее и умнее тебя? Да?
  А мне надоело находиться в постоянном напряжении, постоянно ждать и надеяться на что-то. Я устала! Я еще молода, а уже седые волосы на голове стали появляться. Приходится чаще краситься. И все это из-за тебя!
  Сколько еще может продолжаться? Ведь тебе еще сидеть тут и сидеть. И это не месяц 
и не год. Это годы… Годы, которые уходят, а сын-то растет. Он уже немаленький и все понимает. В общем, я все четко для себя решила. Я подаю на развод. Документы я в ближайшее время соберу и подам в суд. Уверена, этот процесс не затянется. Суд в подобных случаях однозначно на стороне жен.
  Как ты уже заметил, письмо напечатано. Наконец-то сын наш, точнее мой, увидел компьютер. Начал играть в игры разные, в том числе и развивающие. Да и мне поупражняться в печатании текста необходимо. Я сменила работу. Мне надоело мыть полы, убираться и подносить богатеньким дядькам в номера блюда. 
  Врать не буду, я полюбила другого. Теперь мы живем у него. Никитку он очень полюбил. Поживем еще немного вместе, потом распишемся. И ребенка усыновит. Он меня очень сильно любит, и в отличие от некоторых, сумел разглядеть не только мою внешность, но и внутренний мир. А еще, у него не такое сомнительное прошлое, как у тебя.
  С этой квартиры я съехала. Ключи отдала твоей тете. На квартиру даже претендовать не буду. Меня не ищи. Забудь и меня и сына. Теперь у нас новая жизнь. Да и вообще, в ближайшее время, скорее всего, мы уедем из города. Так что связывать меня с тобой ничего не будет. 
   
  ПРОЩАЙ! ПРОЩАЙ НАВСЕГДА!!!
P.S. Стихи твои бездарны и ничтожны.
  Лариса 07.05.08.



Дни тянулись невероятно долго. Казалось, что каждая минута, проведенная здесь, в камере ШИЗО, длилась час, а то и больше. Андрей с нетерпением ждал, когда пройдет срок дисциплинарного наказания, чтобы вернуться в отряд. Он не находил себе места, вспоминая последнее письмо своей супруги. Он часто перечитывал его. Андрей подготовил речь, которую скажет Ларисе. Многократно продумывал вопросы для нее; пытался предугадать ее высказывания и заранее готовил ответы. Но как показало позже время, ожидания были напрасны. За день до окончания пятнадцатидневной отсидки в буре, осужденного Семенова вызвали в кабинет к начальнику колонии. 
Товарищ осужденный, почему нарушаем распорядок дня и установленный режим содержания? – спросил начальник.
Я, я? Я ничего не нарушал, гражданин начальник.
На Вас было составлено два материала по нарушениям. Один – по поводу того, что Вы вступили в пререкания с инспектором, грубили ему, нецензурно выражались. А второй – что отказывались идти на прогулку.
Товарищ полковник, этого не было. Я никому не грубил и на прогулку я всегда выходил. Я вообще никогда не смею перечить сотрудникам администрации.
Вот ты и сейчас, Семенов, повышаешь тон. У меня нет оснований сомневаться в правоте изложенного в этих материалах. За нарушение режима содержания и невыполнение законных требований сотрудников колонии я Вас наказываю. Еще пятнадцать суток!
Семенов молча опустил голову, понял, что спорить и что-либо возражать бессмысленно. Его снова привели в эту же камеру. Он сел в угол на холодный деревянный пол и стал думать. Кто меня так подставляет? Кому я перешел дорогу? Не пойму. Так, значит, Ларисе в ближайшие две недели точно не позвонить. Хотя бы минутку телефонного разговора… Эх! Все бы отдал, чтобы сейчас услышать ее голос.
На следующий день в камеру «подсадили» другого осужденного. «Ладно, хоть вдвоем веселее будет» - подумал Андрей, - «а то совсем ни с кем не общаюсь. Порой, в течение дня приходится открывать рот только лишь во время еды». Но даже и в этом, казалось бы мелочном, моменте удача Семенову на сей раз не сопутствовала. С сокамерником ему, мягко говоря, не повезло. Ведь в ближайшие дни ему придется провести вместе время с самым настоящим психом.

* * *

Осужденный Климов был психически больной и стоял на всевозможных учетах. Он был склонен к суициду, членовредительству, побегу и даже нападению на сотрудников. Хотя внешне он не внушал страха, был очень невысокого роста и не отличался физической силой, но опасаться таких людей на самом деле стоило. Климов мог посреди ночи залезть на решетку, препятствующую подходу к окну, и выть по-волчьи. Часто просто орал во все горло песни и какие-то выдуманные стихи. Замечания делать ему было бесполезно. Да и бить его никто не собирался. Если уж совсем доставал своими криками, сотрудников, те могли разок-другой несильно ткнуть ему дубинкой в область грудной клетки. Осужденных тут не били. Такие специальные средства, как ПР-73, использовались крайне редко. Сотрудникам дольше потом отписываться о правомерности применения подобных предметов. Прокурорский надзор в этой сфере был жестким, чем осужденные и пользовались. Порой некоторые осужденные сами провоцировали инспекторов, нецензурно выражаясь в их адрес, чтобы те нанесли удар-другой резиновой дубинкой. А потом зэки жаловались во всевозможные инстанции на то, что в зоне их унижают, бьют и прессуют, или же вообще за людей не считают. Тем более никому из сотрудников колонии не хотелось губить себе карьеру из-за каких-то отморозков. Нередки случаи, когда зэки выигрывали подобные «дела», в результате чего сотрудников привлекали к ответственности, в том числе и к уголовной.
Мер воздействия на осужденного Климова найти было невозможно. Он был «на всю голову пробит». Многие его и за человеком-то не считали. Сидел он за изнасилование и убийство. Срок большой, родных нет. Терять нечего. Здесь кормят, поят, ничего делать не заставляют – просто благодать. Если ж он совсем надоедал инспекторам своими криками и поступками, ему заклеивали рот скотчем и прицепляли наручниками к решетке. При этом одевали ему на голову зимнюю шапку и плотно ее завязывали. Это было необходимо, чтобы он затылком не бился о металлические предметы и не разбил себе голову. Смотрелось это довольно-таки забавно, и никакого сочувствия и сожаления подобная картина ни у кого не вызывала. Человек, стоящий с раздвинутыми в разные стороны руками, каждая из которых прикована наручниками к решетке с замотанным ртом, уже не вызывал удивления у Семенова. Только через несколько дней, Андрей понял, что этот самый Климов – психологическое оружие оперативников. На психику любого человека увиденное это повлияло бы несомненно. 
Климов каждый день что-нибудь вытворял. Уговорив баландера принести ему несколько сигарет, он прикуривал их при помощи искры, которую получал при соприкосновении оголенного провода, оторванного от лампы, с прутом металлической решетки. Окурки Климов съедал. Делал он это толи, чтобы уничтожить улики, толи просто так ради какого-то непонятного удовольствия. Мог разбежаться по камере и удариться об металлический угол стола. Мог в прогулочном дворике найти какой-нибудь кусок проволоки и вскрыть себе вены. Во время еды у него нередко срабатывал рвотный рефлекс. По всей видимости, Климов был не из брезгливых, т.к. запросто мог слизать с пола то, что только что было у него в желудке. Естественно, Семенов, глядя на все это, не мог оставаться равнодушным. Он просился, чтобы его перевели в другую камеру. Но в его просьбе отказывали. Андрей и не мог себе представлять, что один прокол может принести столь печальные последствия. Дни тянулись крайне медленно. Ничего, кроме грусти и печали, они ему не приносили. Писем Андрей больше решил не писать, знал, что бесполезно. После прочтения последнего письма, он думал, что Лариса все равно ему ничего не ответит. Однозначно, нужно поскорее выходить в отряд и звонить. Подошел очередной срок пребывания в ШИЗО. Вот уже месяц, как Андрей находился в камере, изолированным даже от такого своеобразного, но все-таки общества.
На утро, когда срок ШИЗО заканчивался, осужденного Семенова вновь повели к начальнику колонии. Пока шел до Штаба, он понял, что ведут его туда не просто так. И в этом случае он оказался полностью прав. Оказывается, что вновь были составлены материалы о нарушениях им режима содержания. Семенов вступать в пререкания не стал. Он молча выслушал «приговор» и, сложив руки за спину, конвоируемый начальником отряда, вновь отправился в изолятор на очередную пятнашку.
Единственный положительный момент был в том, что Андрея перевели в другую камеру. Она была четырехместной, но на данный момент он являлся там единственным присутствующим. «Уж лучше одному в тишине, чем с этим психом Климовым», - подумал Семенов. Пройдясь по камере, он сел на табуретку и стал размышлять. Множество мыслей различного плана посещала его. Но, сформулировав главный вопрос (Кто?), Андрей приступил к интенсивным размышлениям. Кто мог его так ненавидеть и подставлять? За что его держат здесь в камере? Несмотря на долгие и мучительные размышления, ответов не было. Очевидно было одно - его держат здесь неслучайно. Решив, что в ближайшие две недели у него точно не будет возможности выйти отсюда и позвонить, он все-таки решил написать жене еще одно письмо. Семенов постучал в дверь, что попросить инспектора, патрулирующего по коридору, принести из его личных вещей листы бумаги и ручку. Это было не запрещено, так что, час спустя, Андрей, уже склонившись над столом, заканчивал изложение своих мыслей. А их накопилось много, так что не пришлось ничего сочинять и выдумывать. В этот раз он решил обойтись без стихов, хотя парочку в голове было уже заготовлено. Перечитав то, что получилось, Андрей свернул письмо, составленное на трех листах формата А4 и вложил в конверт, не запечатывая его. Заклеивать письма и потом отвозить их на почту – это уже работа цензора, который перед тем, как совершить эти действия, читал содержание писем и проверял на наличие каких-либо запрещенных и непонятных вложений. Во время раздачи ужина, Андрей через кормушку отдал письмо инспектору.
На следующий день к Семенову в камеру подселили нарушителя порядка. Это был осужденный Гриневич. Хозяин камеры гостя узнал, чему очень обрадовался. Они вместе были в отряде бесконвойников. Только, в отличие от Андрея, Гриневич с утра до вечера находился «за забором». Он был дневальным в Штабе, выполнял различные поручения сотрудников колонии от уборки кабинетов до функций заведующего хозяйством. Его это вполне устраивало. Кто из сотрудников чем-нибудь съедобным угостит, кто ненужные вещи и одежду принесет. А что еще старику, которого никто не ждет нужно? Да и общение в течение дня все-таки не с зэками.
- Ты ведь откинулся недавно! Как ты тут оказался? – спросил Андрей у своего гостя.
- Да, освободился я по УДО почти на год раньше. Начальник отпустил, составили на меня хорошие характеристики. Не зря же я два года с утра до ночи в Штабе батрачил. Вот, освободился, поехал к своей женщине. Так-то у меня семьи нет. Жена с ребенком ушла, когда я еще второй раз подсел. А сейчас, получается, уже пятая ходка. А с этой женщиной я познакомился по переписке. Прочитал объявление в газете, вот и решил попробовать. Ей так же, как и мне 55 лет. В общем, завязалось общение. Где-то полгода мы друг другу писали письма, затем она оставила мне номер своего телефона. Я стал звонить ей. Благо, сотрудники нередко разрешали воспользоваться служебным телефоном. Два раза она ко мне на свиданку приезжала. В общем, я после зоны сразу к ней. Встретила она меня очень добродушно. Накормила вкусным обедом. Подарила новые джинсы и рубашку. Специально для меня эти вещи купила. Весь вечер проговорили мы, как говориться, по душам. Прошла ночь, а утром она ушла на работу. Я проснулся и решил сделать тоже для нее что-нибудь приятное. Решил во всей квартире сделать уборку. Пыль на мебели везде обтер, стал мыть полы. Когда отодвигал диван, оттуда выпал конверт. Я заглянул в него, там были деньги. Я впервые держал в руках такую сумму. В общем, подержал эти деньги, покрутил, пересчитал. Там было ровно шестьдесят тысяч. Я убрал деньги обратно в конверт, положил его туда, где он и лежал. Уже стал заканчивать убираться, как какое-то помутнение наступило в моей голове. Сам до сих пор не пойму, что на меня нашло. Я опять отодвинул диван, взял конверт с деньгами. По телефону я договорился о съемной квартире, вызвал такси и поехал туда. Заказывал себе еду и водку, проституток. Три дня я тратил деньги, ни о чем не задумываясь. Проституток вызывал всяких разных, на любой вкус и не по одной. С ресторана мне привозили всякую вкуснятину. На четвертый день ко мне пришли милиционеры и арестовали. Я сопротивляться не стал и сразу во всем признался. Ты знаешь, Андрей, пожалуй, это были лучшие дни в моей жизни. Я словно в сказке побывал. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым и свободным. Ни о чем не сожалею. Это стоило того, чтобы так провести эти три дня. Единственное, от чего мне становится грустно, что так плохо поступил по отношению к ней. Ведь она поверила мне – самому настоящему зэку, который половину своей жизни провел за решеткой. Конечно, она сразу же обнаружила пропажу и заявила в милицию. Не знаю как, но они меня вычислили. В отделении не били, явку с повинной написал добровольно. Долго тянуть не стали, осудили быстро, и вот я снова здесь. В общем, не догуленное УДО, плюс кража – четыре года сроку. Так что, отсижу я этот срок, освобожусь, недельку - другую погуляю, подсяду опять и тут подохну. Вот такие перспективы. Что мне еще ждать от жизни? Кому я нужен? Буду потихоньку доживать свой час. Такова судьба вора-рецидивиста…
Этот рассказ всерьез заставил Семенова задуматься о жизни. Жаль этого Гриневича. А с другой стороны – сам виноват. Кто его заставлял брать эти деньги? Был у него шанс вернуться к нормальной жизни. Мужик с руками, не ленивый, но годы, проведенные вне воли, безусловно, не могут не оставить отпечаток.
Вот уже и стал подходить к концу срок третьей пятнашки. Ответного письма от своей жены Андрей так и не получил. Он уже себе места не находил. В душе было невыносимо тоскливо и грустно. Крайне интересно и важно было узнать, что принесет завтрашний день. Никаких нарушений Андрей не допускал, сокамерник тоже вел себя спокойно. В голове назревал актуальнейший вопрос, выпустят ли его отсюда или же опять напридумывают каких-либо нарушений, чтобы продлить срок. Но оказалось все еще хуже, чем Андрей мог себе представить.
На следующее утро в 10 часов начальник отряда капитан Захаров завел осужденного Семенова в кабинет начальника колонии. Помимо хозяина в кабинете находились и другие сотрудники, представители различных отделов и служб. Данное мероприятии называлось административной комиссией. Семенов встал лицом к присутствующим в центре кабинета и скрестил за спиной руки, держа в них феску . Все сотрудники сидели за столами, оставался стоять лишь Захаров. Он достал из папки какие-то бумаги и, обращаясь ко всем присутствующим, стал зачитывать:
- Уважаемые коллеги, сегодня на административной комиссии рассматривается осужденный Семенов Андрей Владимирович, 1978 года рождения.
Осужденный по ч. 1 ст. 105 УК РФ на срок 8 лет лишения свободы Семенов Андрей Владимирович прибыл в ИК-4 для дальнейшего отбывании наказания в ноябре 2005 года. Был распределен в отряд № 4. В августе 2006 года осужденный Семенов А.В. был переведен в отряд №8 в связи с трудоустройством в автосервис колонии. С февраля 2007 года работал сварщиком в цехе металлоизделий. В декабре 2007 Семенов А.В. был переведен в отряд осужденных, пользующихся правом передвижения без конвоя, где занимался общественными делами по благоустройству колонии. На момент составления характеристики осужденный Семенов А.В. имеет 2 поощрения и 3 дисциплинарных наказаний в виде водворения в ШИЗО. 
 Зачитанная на Семенова характеристика просто ужаснула его. Он покраснел, и, не сдержавшись, стал возражать. 
- Это же неправда. Я все это время тихо сидел, никуда не лез, нарушений не допускал. У меня одни поощрения. Гражданин начальник, я не знаю, кто на меня такие материалы составляет. Точнее, по чьей они просьбе. За что меня так плотно прессуют? 
- За систематические нарушения режима отбывания наказания считаю необходимым перевести осужденного Семенова А.В. для дальнейшего отбывания срока наказания в ПКТ на шесть месяцев, - продолжал свою речь Захаров.
- Семенов, прекращай этот бред нести. Нарушаешь дисциплину и Правила внутреннего распорядка – будь готов нести ответственность. Я думаю, тут единогласно. Все, увезти! – скомандовал хозяин. 
   
Придя в помещение штрафного изолятора, Семенов взял вещи, которые разрешалось иметь в ПКТ. Он достал из своей сумки кружку, ложку, письменные принадлежности. Его завели в камеру. Там помимо него находилось двое осужденных. Андрей поздоровался с ними, разложил мыльные принадлежности возле умывальника, положил сумку и присел. Сокамерники ничего у него спрашивать не стали, поэтому Андрей молча сидел за столом и думал о произошедшем. Так и просидел он до самого обеда. Получив свою пайку, он немного похлебал и отложил миску на край стола. Аппетита не было напрочь. После обеда всех вывели на прогулку во дворик. Шел дождь, поэтому все, перекурив, стали проситься обратно по камерам. Семенов отказался возвращаться в камеру. Свои полтора часа он решил отгулять. В тот момент ему было абсолютно наплевать на свое и здоровье и на себя в целом. Ему не хотелось жить. Когда время прогулки истекло, промокший, он вернулся в камеру. Сняв лепень , Андрей достал из сумки листы бумаги и ручку, стал писать.


  Лариса, здравствуй!
  Пишу тебе из камеры ПКТ. Здесь я буду находиться, по меньшей мере, полгода. То есть, за это время нет ни единой возможности увидеть тебя, или даже услышать твой голос. Ты не представляешь, что сейчас творится у меня внутри. Мне больно и обидно от того, что ты не отвечаешь на мои письма. Мне с трудом верится, что ты вот так могла сдаться. Мы ведь венчались с тобой в церкви. Ты перед Богом клялась, что будешь со мной вечно, что мы вместе пройдем все тяготы и невзгоды, которые взвалятся на наши плечи. Как ты могла предать меня? Не уж-то ты бросила меня в трудную минуту? Я понимаю, тебе тоже надоело ждать, и быть в постоянном напряжении. Я знаю, ты меня любила больше всех на свете, больше. Не могу так просто смириться с тем, что ты ушла от меня. Так больно мне никогда не было. Серость холодных, окружающих меня, стен еще больше нагоняет тоску и печаль. Я сам уже от всего этого схожу с ума. Никогда не мог себе представить, что жизнь вот так обернется ко мне; что какая-то одна ошибка перечеркнет все.
  Да, все изменилось. Но я хочу остаться таким же, каким был всегда. Прошу, дай мне шанс. Освобожусь из ПКТ, и мы с тобой обязательно встретимся и поговорим. Обсудим, как стоит жить дальше. Не бросай меня, не уходи! Ты нужна мне!

***

Тебя я не забуду никогда,
Я это говорю и обещаю,
Пускай уходят в прошлое года,
Но образ твой я мысленно встречаю.

Достану я из памяти рассвет
Души твоей, прекраснейшей на свете,
И больше ничего счастливей нет –
Быть пойманным в твои однажды сети.

Твою улыбку сложно позабыть,
Ее я очень часто вспоминаю,
Надеждами о встрече буду жить,
Пока что я об этом лишь мечтаю.


Реальность.

Реальность стерла в порошок
Мои заветные мечты,
Меня подвергла просто в шок
Та новость, что уходишь ты.

Ну, как могла ты растоптать
Все то, что я в душе хранил,
Старался ссоры избегать,
Тебя всем сердцем я любил.


Не нужно больше лишних слов,
Несущих лишь тоску и боль,
Не нужно ждать волшебных снов,
Теперь, увы, я не с тобой.


***

Ты откроешь глаза, а меня рядом нет,
Улыбнешься и тихо заплачешь,
Вновь закроешь и вспомнишь, как летом рассвет
Ставил нам непростую задачу.

Расставаясь под утро, за руки держась,
Освещенные полной луною,
Говорили друг другу «Люблю», не боясь,
Что судьба разлучит нас с тобою.

Мы гуляли, смеялись, не зная проблем,
Лишь для нас с тобой звезды светили,
Ну, а как я впервые букет хризантем
Подарил тебе, ты не забыла?

К сожаленью, с тобой мы уже не вернем
Тех минут, тех секунд, тех мгновений,
Когда в мире мы были лишь только вдвоем,
В этом нет даже капли сомнений.

  Да, много стихотворений придумал тут. Много всяких мыслей посещают меня. Искренне надеюсь на понимание. 
  Твой Андрей.


  
 Прошло около месяца нахождения Андрея в новых условиях. Можно сказать, адаптация прошла, с сокамерниками общий язык был найден. Дни проходили однообразно и довольно-таки медленно. Андрей уже практически смирился с мыслью о том, что Лариса окончательно решила прекратить с ним всяческие отношения и больше никогда не напишет.
Однажды Андрею приснился странный сон. Это было на самом деле очень странно, т.к. ему практически никогда ничего не снилось. Проснулся он посреди ночи в холодном поту. Сон был о том, как он купался в каком-то небольшом лесном озере. Вокруг никого больше не было. И вдруг, откуда ни возьмись в небе над головой появился пожарный вертолет. Он опустился ниже, чтобы зачерпнуть ковшом воды. Андрей не успел отплыть в сторону, и водоворот затянул его прямо в этот самый ковш. Вертолет поднялся вверх и полетел тушить лесной пожар, который с высоты было прекрасно видно. Андрей хотел спрыгнуть в воду, пока было еще не очень высоко, но почему-то у него это не получилось. В тот момент, когда вертолет оказался над полыхающим лесом, ковш стал опрокидываться, и Андрей выпал из него. Упав на землю с довольно-таки большой высоты, он не разбился. Он лежал на спине и не мог подняться. Вокруг полыхал огонь. С каждой минутой он подходил все ближе и ближе. И вот, когда уже стало совсем невыносимо жарко, Андрей проснулся…
В этот же день во время раздачи пищи осужденному Семенову инспектор передал письмо. Это было долгожданное письмо от жены. Андрей в спешке достал его из конверта и стал читать. Через пять минут после получения письма, по щекам Андрея уже текли слезы. Он не мог контролировать свои эмоции, и, опустившись на колени, стоял на полу и плакал. Сокамерники знали о сложившейся ситуации в семье Семеновых, поэтому поняли, о чем примерно, шла речь в этом письме. Простояв так на коленях порядка получаса, Андрей встал, подошел к умывальнику, умылся, сел за стол и стал пить чай, который ему налили сокамерники.
Но в это время за дверью забренчала связка ключей, щелкнул замок, и дверь камеры открылась. Недоброжелательно настроенный инспектор громко скомандовал: «Осужденный Семенов, на выход!».
- С вещами? – в шутку спросил один из осужденных.
- На встречу с адвокатом, – четко и хладнокровно ответил инспектор.
Семенов, ни сказав ни слова, встал, одел ботинки, лепень и феску. Выходя из камеры, он услышал доносящийся в след возглас: «Удачи, Андрюха!»
Осужденного Семенова привели в комнату краткосрочных свиданий. Он до последнего надеялся, что увидит кого-нибудь из своих родных. Но его ожидания не оправдались. К нему на встречу пришел старый приятель Дербин, хотя и ему Андрей безумно обрадовался. Зайдя в кабинку для переговоров и увидев там знакомое лицо, Андрей чуть было не бросился обнимать своего друга. Но такой возможности не было. А так хотелось хотя бы руку ему пожать. Сев на стул, Андрей взял телефонную трубку. Жестом он дал понять, пришедшему к нему на встречу товарищу, что надо сделать тоже самое. Взглянув собеседнику в глаза через стекло, ограждающее их друг от друга, Дербин начал разговор.
- Ну, как ты тут?
- Хреново! Очень хреново…
- Ну, понятно, что тут не курорт. А по подробнее?
А что тут подробнее? Ты ведь примерно в курсе, что поначалу все шло гладко. Сидел я тихо, никуда не лез. Работал, денежку получал. А затем кое-что произошло, и все изменилось. Я просто попал в ад. Но за что мне все это? Еще и жена бросила…
- По этому поводу ничего тебе пояснить не могу. Я сам Ларису давно не видел. Андрей, это ваши семейные дела, и в них я вмешиваться не могу. А вот, что касается бизнеса, я тебе поведаю, как обстоит дело. Пытался я отвоевать тот шиномонтаж, что мы в спешке продали. Ты ведь помнишь, какую сумму надо было выкатить, чтобы попытаться отмазать тебя или хотя бы скостить срок. Прокурор ведь двенадцать лет просил. Все-таки, на восьми кое-как удалось сойтись. Жаль, конечно, доходные были ваши с Пашей конторки. Что автомойка, что шиномонтаж. Эх... А Лариса мне рассказывала, как ты помогал ей. Понимаю, поэтому-то проблемы и начались?
- Да, именно поэтому.
- Расскажи, что сейчас у тебя происходит. Какие перспективы и какие планы на будущее?
- В ПКТ сейчас я. Заперт в четырех стенах. На полгода закрыли, гады! Даже позвонить нет возможности, не говоря уже о свиданках. Тебя-то как сюда пропустили?
- Не имей сто рублей, а имей сто друзей!
- Ну, да! В общем, самое страшное в этой ситуации, что я не могу связаться с Ларисой. Мне надо ей все объяснить. Я думаю, что при личной встрече она опомнится и вернется ко мне. Скажи ей, что я ее очень сильно люблю и каждую секунду думаю о ней. Скажи, что я с нетерпением жду от нее письма с теплыми и нежными словами, как и раньше.
- Хорошо, при встрече я обязательно передам. А ты давай, держись! Не падай духом. Все будет хорошо! Ладно, прощай. Пойду я. Обещал, что долго не буду задерживаться.
-Пока, дружище! Спасибо, что пришел!
-Да, не за что! И, кстати, я же тебе письмо принес.
-От Ларисы?
-Нет, не от нее. Тебе его сейчас передадут. Сам почитаешь и все поймешь. А что там написано, я сам не знаю. Ведь ты сам мне его когда-то принес.
-Кто? Я?
-Ну да, ты. Помнишь, как-то в конце 2004 года ты принес мне конверт? Сказал, что там завещание Павла.
- Помню. Было дело.
- Так вот, в этом конверте действительно было завещание. А также там был вложен еще один конверт. Он был заклеен. На нем написано, что надо передать его тебе.
- Странно, я ничего не знал.
- В общем, я принес его. Ну, теперь все, я пошел.
Семенова после встречи с адвокатом привели обратно в помещение ШИЗО, обшмонали как положено, поставив на растяжку, а после завели в камеру. Перед тем, как захлопнуть дверь, инспектор, сопровождавший его, передал конверт. На нем было написано «Семенову Андрею Владимировичу по месту нахождения». Также на нем была указана дата «8.8.8». В этот момент Андрей вспомнил, что сегодня 8-е августа. Также, он обратил внимание, что на конверте не стояло печати цензора, да и вообще оно было запечатано. Это означало, что его доставили в зону нелегально. Андрей вскрыл конверт, сел на шконку и принялся читать.
«Здравствуй мой друг Андрей. Пишет тебе Павел Шешуков. Я точно не знаю, где ты сейчас находишься, ведь ты убил меня. Но я полагаю, что ты сейчас в тюрьме. Думаю, тебя постоянно беспокоит один вопрос, который днем и ночью не дает тебе покоя. Кто тогда меня похитил и заставил стрелять? Не уж-то ты до сих пор не понял, ты ведь такой сообразительный. Это все подстроил я. Да, да, именно я. Я не хотел, и не мог больше жить. Я уже давно был болен раком, счет шел на дни. 
Я всегда знал, что ты безумно нравился Насте. Когда делал ей предложение стать моей женой, я практически не верил, что она согласиться. Я знаю, что и тебе она не безразлична. Так уж вышло (по крайней мере, к счастью, для меня) что ты женился на своей Ларисе, а я на Анастасии. Я безумно ревновал свою жену к тебе. Я до последнего вдоха верил, что между вами ничего не было. Но сомнения по поводу дальнейшего будущего были. Я не исключал, что, конечно же, не сразу, по прошествии какого-то количества времени, вы с Настей сойдетесь. Думаю, что тебя бы ничего не остановило, и ты был бы готов развестись со своей женой. Я этого допустить не мог. Я-то знал, что скоро умру, и терять мне будет нечего. Вот и придумал этот план: умираю я (каким образом – не важно!), тебя сажают лет на десять. Понятно, что столько ждать тебя никто не будет. Ни Лариса, ни Анастасия.
Уже будучи в законном браке, я все переживал, места себе, порой, не находил, представляя вас с Настей вместе. Может быть, я был слишком ревнивым или мнительным? Не знаю… Но отбросить эти мысли из своей головы я так и не смог.
Письма в твоем компьютере составил тоже я. Зная твои увлечения, не было особой сложностью взломать пароль и залезть в твой дневник. Может быть, я и не прав. Но сожалеть об этом уже будет некогда. Прости, друг!»
Прочитав это письмо, у Андрея началась истерика. Только сейчас он понял, что означали цифры «1240» в том, злосчастном письме, инструктирующем об убийстве друга. Подсчитав количество дней, которое прошло с того момента по настоящее время, их оказалось ровно 1240. Вот он – ответ: через 1240 дней я узнаю правду. Ну, Павел, ну, дружище! Спасибо тебе за все, дружок! Встретимся в следующей жизни! Разгадав эту загадку, слезы градом хлынули из его глаз. Он стал бегать по камере и истерически смеяться. Потом хохот перешел на крик. Инспекторы перевели Семенова в одиночку. Спустя немного времени, когда он успокоили, его обратно завели в камеру ПКТ. Письмо он никому показывать не хотел, инспекторам и сокамерникам сказал, что все хорошо. Извинился.
 Когда в 22 ч свет выключили, все улеглись спать. Только Семенову не спалось. Он просто лежал, закрыв глаза. Он давно уже вынашивал определенный план. А план у него был весьма серьезный. Он думал над ним в последние дней пятнадцать – двадцать. И вот настал час его реализации. Тем более, сейчас узнал всю правду о том, как он оказался за решеткой, а в последствии – в полном одиночестве. Встав со шконки в 1 ч ночи, Семенов взглянул на часы. Он снял простынь и стал рвать ее вдоль на неширокие полоски. Разорвав, таким образом, полностью, он сплел из получившихся лоскутков веревку. На одном конце веревки он завязал петлю, смазал ее мылом, другой конец привязал к заградительной решетке, которая ограничивала доступ к лампам. Подтянувшись на металлических прутах, он продел в петлю голову. Буквально, за пару секунд пробежала масса мыслей. Он вспомнил о маме, которую никогда не видел. Знал только, что она родила его, когда сама сидела в колонии. В зоне родился – в зоне и помру! Значит, такова судьба! Это последнее, о чем подумал Андрей. Уже через несколько минут его бездыханное тело медленно качалось на веревке. 
Труп обнаружили лишь утром. Удары по двери невероятной силы сокамерников не заставили долго ждать прихода младшего инспектора. Удивительно, что ночью во время обходов, он не заметил повешенного. Сразу же сбежались сотрудники колонии, вплоть до самого начальника. В кармане повешенного обнаружили предсмертную записку. В ней было небольшое четверостишье:


Империал, Империал,
Ты много дал и много взял,
Сломал, унизил, растоптал,
Сдаюсь, устал, я проиграл....


Зэков, находившихся в камере, конечно же стали допрашивать оперативники. Выясняли, сам ли осужденный Семенов залез в петлю или ему помогли. Ларисе Семеновой позвонили и сообщили о случившемся…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Лариса, работая горничной в одной из гостиниц города, часто была на виду и вызывала серьезный интерес у многих постояльцев. Благодаря своей безупречной внешности и элегантной манере общения она многих мужчин сводила с ума. Но специально для этого Лариса ничего не предпринимала. Она с детства привыкла к изобилию мужского внимания, поэтому не придавала этому особого значения. Она любила своего мужа и, независимо от того, что он отбывал наказание в колонии, была верна ему.
Однажды Лариса, находясь на своем рабочем месте, среди постояльцев узнала своего старого знакомого Соболева Артема, который несколько лет назад настойчиво добивался ее руки и сердца. Но, конечно же, этой встрече она вовсе не была рада. Зато Соболев, напротив, очень даже расцвел в улыбке, когда встретил свою давнюю любовь.
- Лариса, ты ли? Сколько лет, сколько зим! – сказал при встрече Артем, разводя руками.
- Привет! – сухо ответила она и, не останавливаясь, пошла дальше. 
Но он схватил ее за рукав и спросил: «Поужинаем сегодня?»
- Нет! – ответила Лариса и, отцепив его руку, быстрым шагом исчезла за углом.
На следующий день Соболев, подгадав момент, вновь встретился с Ларисой. На сей раз ей не удалось избежать общения. Артем позвал ее к себе в номер. Их разговор, вначале больше похожий на монолог, продлился около часа. Соболев много рассказывал о себе. Оказывается, на удивление, Артем все эти годы был не где-нибудь заграницей, а в тюрьме. 
- В общей сложности три года я провел за решеткой. Слава Богу, что друзья не забыли, все время поддерживали меня во всех отношениях. Да и когда вышел, без куска хлеба не оставили. Квартира, машина, небольшой бизнес – подарок на освобождение, - закончил свой рассказ Соболев. – Ну, а ты как? Что у тебя интересного произошло?
Лариса не смогла не рассказать о том, что ее муж сейчас тоже сидит в тюрьме. Но, несмотря на их затянувшийся разговор, она больше не желала продолжать общение с Соболевым. Сказав ему об этом, она ушла. 
 Соболев был из тех людей, которые считают, что деньги на этом свете решают все. Так же он решил продолжить свои ухаживания за Ларисой, но на сей раз быть более решительным. Тем более, что сейчас представился, пожалуй, самый огромный шанс в завоевании руки и сердца возлюбленной. Через своих знакомых он узнал, с кем в «Империале» можно поговорить, чтобы раз и навсегда решить важный для него вопрос.
Продумав все хорошенько и основательно подготовившись, для начала Артем встретился с одной из сотрудниц колонии, которая занимала должность цензора и носила сержантские погоны. Артем, пригласил ее присесть в свой автомобиль, после чего разъяснил, какую помощь (естественно за вознаграждение) он от нее хочет получить. 
- Я вот к вашей системе в настоящее время, слава Богу, ни коем образом не отношусь, но многое знаю, - начал разговор Артем, - у вас в колонии сидит такой Семенов Андрей Владимирович. Я знаю, что он сейчас в отряде бесконвойников, но за забор не выходит. У него есть хороший друг по фамилии Петрухин. Они содержатся в одном отряде. Этот самый Петрухин работает на бесконвойке в котельной кочегаром. Занимая эту должность, он имеет немало денег. И после Соболев подробно рассказал цензору хитрую схему продажи ворованного угля. Цензор слушала молча, но на ее лице со временем появлялось все большее удивление. Так вот, - продолжал Соболев, - эту информацию ты рассказываешь хозяину. Я знаю, вы с ним состоите в очень близких отношениях. Сказав это, Артем достал из бардачка несколько фотографий, на которых была она и начальник колонии. Лицо в этот момент у цензора поменялось еще сильнее. Помимо удивления на нем можно было прочитать сильный испуг. «Откуда это у Вас? Откуда Вы все это знаете?» - спросила она. «Кто владеет информацией, тот правит миром» - с ухмылкой произнес Артем. 
- Так вот, необходимо, чтобы Семенова закрыли в ШИЗО и больше оттуда не выпускали. А потом, чтобы и вовсе перевели в ПКТ. Надо добиться того, чтобы у него исчезла любая возможность связаться со своей женой. А когда для него придет письмо от нее, либо еще от кого-нибудь, ты сразу же сообщаешь мне. Ни в коем случае не передавай ему. А если он будет писать, то их вообще не отправляй. Ты будешь передавать лишь то, что я тебе скажу, а необходимые письма от жены я сам составлю. Все понятно? – закончил повествовать Соболев. «Ну, да, основная суть мне ясна» – ответила цензор.
В ходе их разговора, была передана крупная сумма денег, от которой так просто не отказываются. Но и отдавать такие деньги просто так никто не собирался.
 Подобного рода разговор также состоялся между Соболевым и Дербиным. И на него нашлись рычаги воздействия, чтобы тот не рассказал Семенову того, чего он знать не должен.  
 Подлость и желание добиться поставленной цели не могли заставить Соболева Артема стыдиться содеянного. Подмена писем и подкуп некоторых лиц во имя исполнения своих желаний – это ни что. Цель – все! И каждый сам для себя решает, каким путем он пойдет…  

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com