А кто такой Забродин?!

Журнал «Города и Веси» объявил конкурс на лучшую фотографию «в транскрипции»: так значилось на последней обложке.
«Что значит в транскрипции?» - задался вопросом главный редактор.
- Кто это формулировал?! – обратился он с вопросом к отв. Секретарю.
- Леночка набирала текст…- подошёл тот. И едва ль взглянув на свежий номер, добавил, - надо полагать, в данном случае «транскрипция» понимается как нечто созвучное нашему журналу. «Города» - координаты на местности, а «Веси» - во времени: «Фью-и-ить» - присвистнул он, сделав неопределённый жест ладонью.
- «Фью-и-ить?» - переспросил редактор. И вот с таким штатом я должен контролировать ситуацию?!
-А Вы её никогда и не контролировали!
- А кто? Леночка?!
Секретарь задумался. – Как быть? С одной стороны и следовало бы держать Сподвижника в курсе всех событий, но с другой - предупреждать каждое движение начальника, значит, до нуля обесценить собственное «Я»? Вы скажете : «Мелочь».Для Вас, - может быть, но  для хронического альтруиста, в наше время, когда поснимали лозунги и более не призывают, ни к самопожертвованию, ни  к критике: «иди – покритикуй?!» Вот Дураки, прости господи… Учили Человечество…
- Лоцман… Любовник ея… Которому намедни она дала отставку. Без Лоцмана, Док, в Штормовом Море, да на траверсе – нам каюк
- И что ты предлагаешь?- поинтересовался Чернышов.
- Хай мирятся! – пробурчал секретарь.
- Леночка? Леночка?! – вскричал тот.
- Ну, значит закрываться будем…
- Да ты я вижу, уже «закрылся». Что, ситуация действительно настолько безнадёжная?
- Без Лоцмана… Мириться она не будет, Мы точно это знаем. Ибо не Стерва, а Стерва Высокохудожественная! Она пойдёт на дно, вместе с нами, прям на мостике…
- Назло Лоцману…
- Да он для неё уже «Никто»! – вскричал отв. Секретарь. – «На дно» - вопреки здравому смыслу, как все они делают… Фактор Красавицы –  сродни диагнозу на СТО: «Гони на металлолом, Командир!» -  «Ремонту» не подлежит!
- Женщина… Ставит загадку. Ответ на загадку – загадка ещё большая. А на ту – вообще Чёрный Ящик с какого либо Самолёта, который ещё отыскать требуется!
- Экстремалка! Папа родный, уверял в своё время: «Не связывайся с Дурами! Ведь не совладаешь?! Силы такой не существует?!» Но кто когда, слушал своего папу?! Папа жеть – Дурак! Просто из противоречия поступаем наоборот. А потом выясняется: «Прав был папа… Мудрость его отеческая?!» - Сами Дураки-с.
- А Леночка что думает? – спросил Чернышов.
- Я – Вам, ни-че-го не говорил. – уверил отв. Секретарь. – Даже если устроите очную ставку, буду всё отрицать. Слова «Лоцман» не произносил. Слова «Леночка» не употреблял. Речь  шла исключительно о «транскрипции», что это, к чему и прочее в том же духе.
- И после этого, чем ты лучше Забродина? – проворчал гл. редактор.  Журнал раскупался. Казалось бы такое громоздкое издание: отвело место пониманию перспективы. «Исторической» - так сказать. И не вне идеологии: какие только харизматические личности не излагали свои взгляды на этих страницах?! Журнал лавировал. Шёл галсами против ветра Времени, чтобы оставаться современным. Мало ли Изданий кануло в Лету?! Снесло! Историческая несостоятельность см. «невостребованность». Макулатура.
Лоцман и Леночка?! Из за трений в межличностных отношениях этой парочки, грандиозное «Плавсредство» получило первую пробоину: «транскрипция». Будь Леночка в полнокровных отношениях с «Серым Кардинлом», местного разлива, никогда это слово не появилось бы в объявлении о фотоконкурсе. Точки и интонации расставлены и предельно ясны. Журналы тайм аут не берут. Их сносит и они закрываются: оборудование идёт с-молотка – здание под чей нибудь офис… «Сенькой звали…»
- По Сеньке и шапка! – произнёс Чернышов. – Нет-нет! Я буду драться! Время моё ещё не пришло.
Секретарь… Ну что «секретарь»? – Исполнителен, умён, откровенен. Беспощаден к себе и врагам идеи… Но этого мало?! Ничтожно мало. Без Леночки, на которую запал Лоцман… Об этом Лоцмане он слышал много раз: ориентируется в Информационном Пространстве, как барсук в своих норах-отнорках. На сложившуюся ситуацию реагирует наверняка: предлагает сразу несколько правильных решений, - «по кошельку». Откуда берёт? Что за институты заканчивал?! – нет таких Институтов. Однажды редактор дискутировал с ним по телефону. Что-то вроде «фью-и-ить»: Одновременное рассмотрение меняющихся функций в сопоставлении. Сопоставление открывает канал для выхода на Результат. Результат не умещается в голове, но воспоминание, как о чём-то невообразимо сложном, осталась. Видимо дело в размерах головы. Однажды ему удалось, будучи в гостях у Леночки, тайком примерить шляпу Лоцмана. Оказалась великовата – вот в чём дело! Так что лучше попридержать своё самолюбие, и не обострять отношения.
А вот женщина, проигрывая в интеллекте, пускается во все тяжкие?! Или она не может быть «второй» по определению? Значит – ущербна. Сама природа её!
«Идём на дно!» - заключил редактор. – Первая пробоина – первая Ласточка. А упал на колени, подняться уже не дадут: не выгодно! Конкуренция в действии. Время всеобщей благотворительности, альтруизма – во имя альтруизма, ушло в небытие. В связи с исчерпанностью идеологического противостояния Супердержав. В связи с «исчерпанностью» открылся. И в той же сязи – замочили! Логично? – Предельно логично! Вопросы есть? – Вопросов нет!
- Так Леночка сейчас свободна?! – вскричал главный редактор. Пойдём с ней по миру! Или она уже кого-то нащла? Может ли женщина уйти в никуда по идеологическим соображениям?! Однозначно – нет! Уходят к кому-то. Кто он?! К кому ушла Леночка?
- Она ещё не знает. Её бросили – хмуро пояснил отв. Секретарь.
- Кинули?!
- Нет «бросили». Она переоценила свои возможности. Накричала, ну весь «набор»... Сожитель предупредил. Раз, другой… Не образумилась. Предупредил в третий раз. Сочла за слабость. Ну, «Барсук» дал зуботычину. «Горшок» разбился: повернулись спина к спине, открыв глаза друг на друга. Как бывает.
- Надолго.
- В этой транскрипции надолго. Если не навсегда. Координаты протяжённы… Видишь ли, Шеф,  бабья Дорога – от печи до порога, а если она уже вышла за пределы, то гаси свет!
- А можно ей подыскать кого нибудь?
- Нет! А кого?! – вскинулся отв. секретарь.
- Ну, если «нет», так и чего спрашивать…
- Вы себя имели в виду? Пролетим с треском. Ваше Сиятельство.
- Мы – Паразиты! Пользовались расположением грубо говоря Философа,  к Леночке. В этом залог вчерашнего успеха. В остальном, не лучше других журналов! Теперь хуже – громоздки: остались без Паруса, с такой то «парусностью»?! Халява когда-то кончается, отв. секретарь. Мы можем взять его в штат?
Доктора наук?! Это он может взять нас в «штат».: Вас полотёром, а меня истопником. И заплатит, будьте уверены. Больше чем мы тут получаем.
- Как меняются времена. Никогда не думал, что буду мирить бабу с её сожителем… Которого и в глаза не видел. Хоть какая-то романтика. Приступайте, отв. секретарь!
- Слушаюсь, - кинул «лопату» за ухо, тот.

Чернышов остался один.
«Когда обнаружится отсутствие «Движителя» у Издания? – задумался он. – Публика потеряет интерес через два-три номера. Серьёзные люди не обнаружат интонации – уже в следующем. Конкуренты..? Конкуренты догадаются уже в ходе подготовки этого. Редакционный портфель показал «руку дружбы». Аварийная ситуация прочитывается…  Должна прочитываться, уже по физиономии отв. секретаря: привык пользоваться. Да хотя бы прогноз ситуации!? Ну, не к Астрологам же? – Ведь и Мировые тенденции отслеживал Лоцман: читались и за границей. Нет, Издание было очень серьёзным. Из-за такой ерунды, как взаимоотношения с бабой, всё летит коту под хвост?! Ладно… Пусть для дамочки – любовь не «мелочь», но для серьёзного то человека? Привычка: так кот привыкает к тёплой лежанке, и ни чего не желает менять. А если его выкинули?! Вернётся?  Кот – вернётся! А если это Сукин Кот?! Тем паче «Барсук» какой либо? Нет, «Лежанка» тут не подходит… Ни куда не годится…
Чернышов вызвал отв. секретаря: «Помирили?!»
- Выяснили, кое что… - тот заглянул в бумаги.
- Времени нет выяснять! Надо действовать – с нас  уже смеются…
- Напортачим – ещё хуже будет! Надо использовать феномен объявленного фотоконкурса. – Секретарь достал из папки два фотоснимка: «Вот Леночка в детстве…»
На стол легло фото ухоженной Умницы. Серьёзные серые глаза.  Обстановка в кабинете, где произведён был снимок: книжные полки, глобус, монитор компьютера… Сувениры со всего света – отец контр адмирал… Портреты достойнейших бородачей на стенах. Девочка, под давлением авторитетов, естественно же, серьёзна и целеустремленна.
- Вот подруга её в детстве!.. – секретарь подал другое фото: «Рыжий Лисёнок!» Смеётся заразительно, в каком-то восторге. Солнце просвечивает спутанные волосы, в которых  солома и перья. Воровала яйца на сеновале?!
- Что у неё в руке?
- Кусок слюды. Рядом с дачами Адмиралтейства – деревня. Нищета страшная. Мужики пьют. Драки – мат! Отец девочки скотник, мать – доярка…
- Что у неё в руке? – машинально повторил Чернышов.
- Спецы говорят , кусок слюды.
- Почему так радуется?
- Спецы говорят «подфартило». Там склад экспериментальной базы.  Как и в те времена, сейчас детвора лазит в подполье, находят слюду.. Играют в секреты: сделает ребёнок в земле ямку, выложит фольгой от конфет, положит разноцветные осколки стекла, накроет слюдяной пластинкой засыплет землёй, и ходит радуется: Богатство. Собственность, почти как у графа Монте Кристо! Ничего не изменилось: та же глушь – те же игры!
- Что ждёт девочку..?– глухо спросил Чернышов.
- Стандарт: муж – скотник. Сама – доярка! Пьянство, драки, побои…
- «Лисёнка» - на фотоконкурс! Первая премия, плюс три тыщи долларов.
- Ваше Высокопреосвященство?!
- Иначе у нас не прослеживается ни каких шансов! – настоял на своём главный редактор. – Выяснишь реальную судьбу «Лисицы». Где теперь? Как сложилась Судьба?! Людям будет интересно узнать, кем была тогда, и что с ней теперь.  Тогда и теперь – в этом фишка! 
- Стоила б того «овчинка»? Но слушаюсь… - секретарь забрал снимки и ушёл.
«Вырвался ли «Лисёнок» из Паутины и Перьев?» - крупно набрал на дисплее Чернышов заголовок к статье, посвящённой конкурсу.

Надо отметить, что журналы не бывают рентабельны. То бишь самоокупаемы. Всегда за кулисами маячит «Побочный интерес» - чья-то Рожа! Которая во многом и оплачивает Информационное пространство, индуцированное журналом. Главный редактор участвует, пока принимает условия Игры, которые всё более ужесточаются. Однако он должен оказывать сопротивление, настаивать на своём видении правил и цели. Иначе с ним не интересно, и та Красная налитая Морда может потерять вкус к жизни. Перестаёт хамить и может попросту скиснуться. Главный редактор должен быть «Живым Человеком», с правильными, характерными реакциями на любую, жизненно важную ситуацию. По детски – непосредственным. И тогда за кулисами обнаруживается – Три Рожи! Которые хотят живого общения, начинают конкурировать друг с другом, и наперебой давать указания, оплачивая расходы всей твоей шарашкиной конторы, именуемой Журналом. И самое главное. Ты постоянно должен ставить вопрос ребром: «Или – Или?!» И тогда самый главный из них возьмёт на себя принятие какого ни будь решения… под свою ответственность. Чтобы потом, в кабаке, вальяжно потрепав по холке какую либо умницу, сказать: «Да-а-а… чуть не пролетел сегодня…  Аж в пот кинуло!»
Чернышов знал сию Кухню. Были бы у него деньги, сам завёл бы журнал.  Были бы деньги?! Не пропил бы, не промотал в казино, не ввязался бы в какие либо палёные проекты – содержал бы Журнал. Конечно, деньги испарились бы в конце концов. Ну, так и жизнь уходит минута по минуте?! Вот концепция – простая но реальная. Но деньги у Силуэтов. А у главного редактора – власть в рамках того, что именуется « Журналом». Устроить порку Леночке?! Ну а что вы, могли бы предложить более разумного?
Откуда в Журнале женщины?! Они  много непосредственнее… Женщина -  биологична. У неё втрое более непосредственная реакция на события, чем у самого «мурого» редактора. Не успеешь сказать «А…» - и дама уже принимает тебя в штыки. Оказывается, уже всё прочла по твоей физиономии. Потому, что знает тебя лучше. Чем ты сам. Потому что давным-давно ждала этого разговора. Знала вопросы, которые задашь – трижды отрепетировала ответы. Более того, и наревелась. И насмеялась задолго до того, как ты собрался «поговорить по душам». В этом тоже Журнал. Иначе вообще не понятно. Кому он нужен, этот «Информационный Задел»?
Поговорить с Леночкой?! Но это её личное дело – её сожитель. Но Сожитель стал и не отъемлимой частью Журнала: его Лоцманом?! 
Дело в том, что в килевой струе транспорта «Города и Веси», плетётся целый караван других журналов. И этот самый Сожитель, сожительствует по сути, с целым «семейством» других «плавсредств».  Какой-то «Супер Сожитель»?! Тоталитарная Личность. А мы, вроде как, отказались от тоталитаризма?! Однако Идеология тоталитарна – по определению.
- Пригласите Леночку, - позвонил он отв. секретарю.

- Что Интернет? Вытеснит печатные издания?! – с ходу спросил он пришедшую девушку.
- Глаза портить?! Кому он нужен!
- У меня есть люди в Паутине… В случае чего не останешься на улице.
- Вы давно гоните меня из журнала! – Вспыхнула Леночка. – Не надо обо мне заботиться, я не собачонка, которую надо пристраивать. И вообще, Андрей Николаевич, с чего вы взяли, что мои позиции слабее Ваших?! Столько лет на Вас честно работала. И ни какого взаимопонимания. Я Вам верила, сколь бы холодны Вы ни были!
- Я ещё ни чего не сказал?! – поднялся Чернышов.
- Вы сказали более, чем хотели сказать!
- Да нет же! Пригласите отв. секретаря…
Девушка пошла за секретарём, и вскоре вернулась с этим едким батей, который как не вылезал из всевозможных интриг, так вероятно никогда из них и не вылезет.
- Снимок при Вас?
Секретарь поспешно достал из папки фото хитрющей «Кудряшки» с перьями в голове, и продемонстрировал Леночке: «Кто это??!»
- Это… Я! – сказала Леночка.
- А это?! – секретарь продемонстрировал фото ухоженной умницы.
- Зойка! Подруга детства.
- Вот это я и хотел от тебя услышать… - вышел из-за стола Чернышов. – А то и слова сказать не дают, уже всё заранее знают. Кто он?!
- Лоцман?! 
- Ну не об отв. же секретаре речь?!
- Я дала ему отставку!
- И чем сие грозит Журналу, в этой транскрипции? – вопрос к секретарю.
- Идём на дно, Леночка! – возопил тот. – Ты дала «отставку» всем нам!
- Во-о-от – подтвердил Чернышов. – Вот здесь и собака зарыта, а то и слова не дают сказать… Идите, работайте, что ли. А Забродину я объявлю выговор!
- Кто такой Забродин? – пожал плечами отв. секретарь.

Оставшись один, Чернышов задумался. Полиграфия, по сути уже не производство. Люди не хотят читать. Более того, не хотят платить за печатную продукцию. Были времена, когда за томиком классики выстраивались целые очереди. Собирались домашние библиотеки. Книга была «валютой»?! Каменный Век! Почему-то всегда опаздываешь. Дорос до редактора, и не рад – любой «свинопас» гораздо больше имеет. И колбасы у него, окорока и деликатесы всякие…  А тут, гад, копошишься в бумаге. Очки заработал…
В кабинет вбежал встрёпанный мужик: «Почему мне объявили выговор?!»
- Кто Вы?! – поднял глаза Главный Редактор.
- Забродин! Я же ничего не сделал?!
- Кто такой Лоцман?
- Пришёл из Киберпространства! – как мог, объяснил Забродин.
- А почему бы ему там и не оставаться?
- О-о-о! – схватился за голову мужик, - это длинная история! Был у него компьютер «Супер-Пупер». Перепрограммировал он его как хотел,  лазил там лазил…  Потом куда-то залез, что еле вылез… Нет, но Вы представляете? Лоцман, это компьютерное Чудовище, ему доступно всё… Он застраховался… Перестраховался. Однако ж его вычислили, и такой счёт принесли! Ну, он компьютер сгоряча в окно и выкинул?!
- А надо было?
- За долги отдать!
- Так он же «палёный»?
- Мы все «палёные»! Живём, однако?!
- Ну, хорошо. А что у Лоцмана с Леночкой? – поинтересовался Чернышов.
- У неё точь в точь такой же компьютер, как он выкинул. К тому же «нулячий».
- Ни долгов – ни «Чёрных Меток»?
- Так точно! – засверкал глазами Забродин. – Так точно!!
- Компьютер, как зубная щётка. Вещь личного туалета.
- Так и сожитель – «вещь личная»! – возразил Забродин. – Снимите выговор?!
- Так ты его только что получил! Ну походи дня три, хотя бы? А то всё как-то не серьёзно получается…
- Так всё несерьёзно: обратите внимание.
- Да уж точно… - развёл руками Чернышов. – Ну а ты походи всё-таки. Да хоть недельку?  Хоть что-то. Ну а почему она ему дала отставку?
- Так он перепрограммировал и её «Кемп»?! Всё б ничего, да он опять куда-то там зарылся. И не один, их таких туда понабилось как «вшей на учкур»! Поснимали пароли и перепрограммировали друг друга.  Внесли заразу в Интернет. Их поймали, всех кроме Лоцмана. Но Леночка всё равно заартачилась. Она в кибернетике сечёт, извините меня! Села – перепрограммировала наоборот.  Тогда нашли и Лоцмана. Такую «метку» врубили, что уж раз и навеки вечные!
- И как разрулить ситуацию?
- Да купите вы им новый компьютер!
- И всё?!
- Ну а что ещё?! – искренне удивился Забродин. – Они и сами купят, что хочешь, но тут дело принципа. А у них заднего хода нету: что  у одного, что у другого. Мне и самому понравилась бы Леночка. Но такая Стерва… такая Стерва?! – искренне начал сокрушаться он..
- Вам будет объявлена благодарность от лица службы…
- Не надо благодарностей, снимите выговор.
- Да хрен с ним, с выговором! Иди отсюда! – распорядился Чернышов.

Выпроводив Забродина, он почувствовал невероятное облегчение: гора с плеч свалилась. «С такой публикой удобно иметь дело…» - радовался Главный редактор. – Рынок вошёл и в межличностные отношения! Стоимость которых хрен – да ни хрена!
Вошёл обеспокоенный отв. секретарь: «Должны позвонить от Николая Севастьяновича…»
- Кто?
- Если Савохин. нам хана!
Позвонил сам Николай Севастьянович: «У вас там всё тихо?»
- Абсолютно… - Чернышов протяжно зевнул – А что случилось?! – вдруг спохватился он.
- Да у нас то ничего… - раздалось в трубке. Потом длинная-длинная пауза и снова – Я могу быть спокоен?
- Как танк! Ради бога!
- Могу уверить и адмирала?
- Ну… - У Главного редактора  перехватило дыхание и «вся шерсть встала дыбом». Он автоматически поднялся и показал кулак отв. секретарю: «Как можно особливо уверять?! Все под богом ходим…»
- Круги по воде пошли от вашего «болота», Чернышов. – Переполох был, и не ври мне тут. Как думаешь, успокоить его сразу, или потянуть кота за хвост?
- Лучше потянуть… А то, действительно заподозрит неладное. Сам намекнёт, а вы руками и разведите: «Откуда у Вас такая информация?»
- Ну, гляди. Шкура твоя уже дымится. Ещё один инцидент…- положили трубку.
- Фух… Обошлось… - Чернышов сел и пригладил волосы на макушке. – Что это было в нашей транскрипции?
- Джунгли: Тигр наехал на Волка.
Чернышов кивнул на телефон: «Можно его вырубить?»
- Это приравнивается к самострелу. – пояснил отв. секретарь. – И словно в подтверждение его слов, позвонил Адмирал: «Что там у вас произошло?»
- Висели на волоске.  Лоцман хотел уйти от этой дуры…
- Кто разрулил ситуацию?
- Забродин.
- А кто это?
- А хрен его знает?! Околачивается тут…
- Давно околачивается?
- Да уж два года. Окусыватся  на безденежье.
- Хай околачивается, - одобрил Адмирал. – Дословно, как разрулили?
- Сказал: «Да купи ты им новый компьютер!»
- Марка?
- Супер-Пупер.
- Понятно! Купи  два! За мой счёт! И всё?!
- Это всё, уверяю! – как мог, успокоил Чернышов.
- Ну, гляди… - на том конце положили трубку.
- Ну, что?! – спросил отв. секретарь.
- Да мне плевать! Делайте со мной, что хотите! Динозавры – шестьдесят мил-л-лионов лет назад вымерли! Какие «сроки» на Земле тянут?! А что тут наша жизнь?! Какие-то «секунды». И чего цепляться, спрашивается? Ну, сколько мне осталось: двадцать пять лет – тридцать?! Не отмучаемся, что ли?
- Да четверть века не так уж и мало, шеф?!
- Ну, когда-то ж она кончится, эта «четверть века»?
- Хотел бы тебя обнадёжить, да боюсь что в нашей транскрипции – никогда!
- Телефон нерешительно звякнул снова. Пауза. И разразился вдруг непрерываемой трелью. Чернышов жестом дал команду секретарю, и тот снял трубку: «Переименовать? Страны, Города и Веси?!» Вопросительно взглянул на Главного Редактора. Тот молча поднял вверх руки.
- Сдаёмся! – закричал отв. секретарь. – Согласны полной мерой…


В ресторане отеля «Акватория» их знали. Предложили удобно расположенный столик, для презентабельных гостей. Галантнейший метрдотель пообещал этот день отметить красными чернилами в хозяйственной книге: «Не каждый день такие Птицы залетают оттянуться в его Курятник!»
Официант подчёркнуто крутился подле Леночки с его меню, но та цепко держалась за сумочку, и всячески вытесняла на первый план Главного редактора. «О, Женщины – скупы и коварны?!»
Чернышов, сделав жест, бросил: «Чуть пойла, и целиком палтуса!»
- Зачем нам столько палтуса?! – протестующее закричал отв. секретарь.
- Сегодня нас чуть не сожрала Крупная Рыбина. А за испуг – мы сожрём её. – прокомментировал Чернышов. – И чтоб с помидорчиками!
- Слушаюсь! – щёлкнул каблуками официант.
- Шеф, что за парадокс: именно сегодня, именно нас, именно сожрали. Что такое выход журнала на международный уровень, через казалось бы невинное добавление в название – «Страны…»?!
- Леночка?! И с таким контингентом я должен удерживать ситуацию? – пожаловался Чернышов, встрепав девушке пышную гриву светло-каштановых волос.
Девушка резко отодвинулась. Зыркнула холодными, злыми глазами: из «Лисёнка» выросла «Лиса». Чего и следовало ожидать.
- Нет, но вы мне объясните… - отв. секретарь успел остограммиться – мы делаем галс – от идеологической концепции – к чисто штатской: распоясываемся и начинаем зарабатывать, где можем, и чем можем. Садимся на мель, по самую ватерлинию. И Идеологи нас выволакивают. И мы возвращаемся на «Круги своя?» Или мы их «кинули»?
- Мы их бросили…
- Да разве можно бросать Идеологию?!
- Старую – да! Новую – ни в коем случае!
- Есть новая?! – секретарь сделал большие глаза.
- С вами невозможно разговаривать! – скороговоркой произнесла Леночка, - откровенно озираясь, как лиса в курятнике.
- И с чего мы начинаем новую эпопею? – не унимался секретарь.
- Объявишь ещё один выговор Забродину… - распорядился Чернышов.
- Вот это правильно! Вот теперь я Вас понимаю! – неуверенно, но с акцентом отметил тот.  – Но хоть ты, Леночка, поясни, когда мы перестанем объявлять выговоры этому дурацкому Забродину?
- Пока не перестанет задавать вопросы: «За что?» - отозвался Чернышов.
- В этом тоже Россия?!
- Вот именно в этом она и есть! – уверила Леночка – Кстати, сегодня исполняется три года, как он женился на моей подруге…
- Какой?
- Той с фото. Адмиральской дочке.
Чернышов поперхнулся, и укоризненно поглядел на компанию: «Пожрать не дадут!»
Отчего так: «Пронырливая Сучка начинает с любой мелочи, потом захватывает позиции на законном… Ну, пусть не вполне законно, но основании. И уже не она тебе, а ты должен ей «выше крыши». Потому, что она Человек, а ты – попросту какое-то Недоразумение Природы?! Хотя корпел и корпел с тех самых пор, как начал ориентироваться в пространстве, и делиться своими впечатлениями об окружающем мире.
Зачем я изучал термодинамику, когда стезя моя в искусстве?! И ни каким боком не соприкасается ни с авиацией, ни с законами физики?
И вот теперь выясняется – соприкасается!
Да переведите на «Законы физики»  Человеческие взаимоотношения, и мы будем иметь грандиозный термоядерный котёл, где в чудовищной турбулентности перемешиваются и классы, и сословия. Ведь одно то, что какой-то Сукин Сын, отхватил себе контр адмиральскую дочку, а «Лисёнок», неизвестно какими путями, проник в святая святых чрезвычайно сложного и защищённого Организма, должно так взорвать ситуацию, что какие там протуберанцы?! Тут скорее до реликтовый период, послуживший началом Вселенной: Первовзрыв!
- Учители правильно делают, когда гуманитария заставляют изучать физику, а технаря читать «Крейцерову сонату». Ибо всё во всём, и собственно говоря –  всё едино: Человек, Эмоции, Вспышки, Сверх температура, Галактики и Вселенная! – Обескуражено заявил компании Чернышов. Он думал что будет разбираться со всем этим где-то в Другом Измерении. Состоянии, именуемом как «Жизнь после Смерти». Однако здесь и сейчас – в самую неподходящую минуту.
- «Учителя…» - поправил отв. секретарь.
- Нет «Учтиели!» - взьярился Чернышов. Он принялся объяснять, что надо различать школьных педагогов, большей частью натасканных на банальности, тёток, и Высоко духовных, мудрейших из мудрейших… Обитающих бог весть где, гуру – не гуру… В высокогорьи…
Заиграла музыка. Публика, разогретая славным угощением – распоясалась. Кто-то пошёл в пляс. 
Леночка, не спрашиваясь, выдернула главного редактора с насиженного места, и вскоре он уже отплясывал вместе со всеми, забыв и Вселенную. И хоть какую ни будь, упорядоченность.


- Какую «упорядоченность» имеет в виду автор?
- А такую! Если тебе дали «Место», так ты и возделывай его! Не «расползайся» на более выигрышные и, что называется, «кормовые угодья». А то что получается: «Ведь самоотверженно, и года не проработает, где поставлен. – Называется проявил принципиальность. Какую «принципиальность?! – Нет, ты проявляй её за свой счёт. На свой страх и риск, за свои деньги…»
Что можно возразить автору?
Расселяются, в транскрипции «расползаются», молодёжь и Красавицы. Если Забродину нет и двадцати семи, а Леночка тянет на «Чемпионку Породы», то какие тут могут быть претензии? А сам-то ты кто, жалкий мой?!

В колонке главного редактора, Чернышов поместил материал, где утверждалось, что «История – это Речь Всевышнего!» Не голос, а именно «Речь»! И её можно расшифровать с помощью супер- компьютера, и одного из тех светлых умов, что программируют и перепрограммируют… И всё такое, в этом духе.
Сделав упор на то. Что «Речь» не завершена, и впереди нас ждёт дальнейшая «Низкочастотная Модуляция» в тему, и с некоторым «напором» - то есть головомойка всем и вся, от мала до велика,  и за «Не выполненное домашнее задание, и за – с двоечки на троечку, и вообще, за неуд. – в перспективе – вплоть до Выпускных Экзаменов!»
То бишь уверил в бесперспективности всех  усилий, вплоть до Конца Света, который маячит где-то на рубеже 2012 года. И это в момент, когда взят курс на радикальное оздоровление ситуации, решительную борьбу с коррупцией, взткодательством… Ну ладно…  Когда с Церковью, казалось бы самые Высокие, Безоблачные Отношения?

- Ему не следовало бы оттягиваться с чужими женщинами, по «Акваториям» - сказал по этому поводу Лоцман, в беседе с кем-то из духовных лидеров. – Во-первых, это не этично. Во-вторых – это не осмотрительно.  – уверил он кого-то из отцов города. А в-третьих – я надеру ему задницу! – пообещал он: «Будучи Системообразующей Личностью, нельзя входить в поле тяготения другой Системообразующей Личности, без риска устроить чудовищный кавардак во взаимоотношениях Кланов, Свит и всевозможных Сподвижников. А надеру я её – ему, за «технологизмы»!»
Чернышову это рассказали и пересказали  в десятый раз, но вместо раскаяния, он избрал демарш: «Технологизмы?!» - вопросил он на редакционном совете - Ситуацию следует предвидеть, в крайнем случае экстренно исправлять, а не загонять болезнь внутрь себя! Однако – светские ритуалы парализуют и без того аморфную…  Я даже не могу назвать «это» - волей… В такой безнадёжной ситуации единственный Путь – это воспользоваться «Переизбытком Негатива»: чудовищным по масштабам, облаком отрицательно заряженных частиц.
А у нас «Анод» - не тянет. Нет притягательности положительного стимула:  Де факто – тайна за семью печатями, вопрос сугубо личного характера. Демонстративно выброшена на панель – как протухшая осетрина?!
Женщина – с панели?! Деньги – от криминала!! Власть – от негатива?? – Смотрел фильм про «Энигму». – Шифровальную машинку американцы у немцев стырили, в итоге кардинально приблизили Победу. Но главное, как эффектно?!
И ведь всё прозрачно: устранили пробой «анода» - завинтили какой-то там воздушный вентиль на подлодке и лупанули-с по вражескому эсминцу, по-американски: фейерверк от души! 
А у нас такие Пузыри – в Системе?! Какое там «Давление для торпедного залпа?!»  - Манометр, едва ли дёргается…
  «Технологизмы?!!»
Ведь учит же военная наука умению воспользоваться случаем?! Криком кричит: «Есть ветер – мели зерно! Нет ветра – иди по-бабам!» Да Русь-Матушка?! Это только у нас так делается: гвардейские миномёты начинаем изобретать под шквальным артобстрелом? Фортификационные сооружения, перед наступлением? Теорему Пифагора!!! – Собственноручно у доски на экзаменах вывел. Под страхом двойки сверхсознание прорезалось, клянусь – в младенчестве, старика-академического масштаба повторил в изысканиях своих, и для себя понял «Непониманию академика, может быть противопоставлено непонимание академика же!» А у нас всякая Свинья программы ведёт?! Как можно доверять, не говоря о том, чтоб верить?!
Вопрос веры… На лбу у меня пропечатана эта притча: «Что делать, Святой Отец – я не верую?  - Сделай вид, что веруешь…  Я больше не могу «делать вид…» - Кризис?! – Безусловно! Надо уходить! – Куда?! Туда, откуда и пришёл! Откуда я пришёл в Журнал?! – О-о-о-о..!
Катакомбы! Есть же образ: В компании троих ослов откачивал воду из штольни…  - В голове у Чернышова проскочило: «Катакомбы – Катод – Катионы – Технологизмы…» Это придало ему уверенности.
«Технологизмы», говорите? – Лицо его приняло саркастическое выражение, - а как должен мыслить современный управленец, не прибегая к ассоциациям и параллелям? Не через дедовские жеть «онучи да лапти»?! А коль скоро вас, Сукины Дети, и катодная лампа не устраивает?! Да пошли вы!
- За «Ослов» - давай – напомнил отв. секретарь.
- Так вот «За Ослов…» - продолжил Чернышов. – Шахту закрыли из не рентабельности. Оборудование, до последнего винтика разворовали. Ослов выставили на поверхность: пусть пасутся! Ослы пасутся, потом собираются в каре, и начинают ходить по кругу – «Воду откачивают»! – Вращают виртуальный ворот.
Эпоха Водолея: здравствуйте, Господа! Перед вами один из пресловутых Ослов, ваыпущеный самоопределяться! Добрый но неисправимый «Раб Догмы». 
Задолго до этой вашей «Демократии», я был демократом. До мозга костей, клянусь той самой «теоремой Пифагора!» и не вам меня учить! Хотя, я как и вы. ждал подсказки, глядел снизу – вверх: кто б пришёл – поправил?! – Осёл – из шахты!!! – Он поднял руки вверх и повернувшись, вышел из своих апартаментов.
надо что-то делать?! Ситуация не может висеть в воздухе. 
- Так - Пошёл в ЛДПР – предположил отв. секретарь. – однако ж  Все свободны… «Значение Личности в истории – Личность повела себя как расходный материал: отколбасилась и пошла самоопределяться, послав всех и вся, куда подальше, наряду с отв. секретарём» - распустив  коллектив,  он достал мобильник и  набрал номер шефа: «Николай Севастьянович!» - закричал он «Чернышов покинул пост!!!»
- Ну во-о-от… - донеслось из трубки. – А совсем недавно с креслом выволакивать приходилось?! Видишь как кардинально меняется время. Прямо на глазах, и я уже не тот. Деньги! Не лучшим образом повлияли на сподвижников. Сколько мы его знаем: пятнадцать, двадцать пять  лет?! И вот он ссучился как и прочие… Друг детства – твойю-ю-ю мать!!! 
- Да не-е-ет! Просто он «западник»: просчитал, и сдал позиции! Это Византийская Культура, когда силой Бонзу выволакивать приходилось. Да ещё с поножовщиной… Что прикажете?!
- Ставь другого «западника»! Мне не нравится  настроение в вашем Балагане.
- Да причём тут Балаган?! – расстроился отв. секретарь, - координатора пришлите, какого ни будь. Нет у меня полномочий Главного Редактора переназначать.
- Поставишь «И.О.», приедет координатор, и утвердит его!
- Понял! 

В связи с тем, что вас перетряхнули. Псевдоним Зубоскалов – показал удостоверение секретарше, приехавший корреспондент. – Где шеф?!
- Он может быть где угодно… - в той же транскрипции отозвалась девушка.
- Из чего вы исходите?
- Из опыта общения с мужчинами такого склада и уровня… Давление на бедную девушку… Всякие там журналисты, и прочая публика, с поддельными документами, - она взяла зеркальце, и принялась разглядывать свои ресницы. Полагая, что сказала всё.
В приёмную вошёл редактор Международного отдела: «Забродин у себя?!»
Секретарша указала карандашом вверх.
- Понял! – редактор вышел.
В приёмную вошёл священник: «По связям с общественностью, от епархии! – уведомил он секретаршу, и набросился на Зубоскалова. – Какой  «Запад»?! Католицизм?! Всё можно объяснить и даже объединить! Но как вы объедините кассы?! Долги и кредиты. Авансы и взятые на себя обязательства? Влияние православия…
- Таким басом свечи гасить!
Вошёл толстый дядька в клетчатом пиджаке: «Я бионик. Откройте карты, милая девушка, что есть Человек?»
- Человек уже не звучит гордо. Засунули… - Поднял голос Зубоскалов.
- Нет Равенства – есть Равноправие! – заметил поп.
- А если священники ошибаются?
- Все??! Начиная от царя Гороха? От древних индусов, с признанием разрушающе- созидательной силы Бога Шивы? Человек поставлен, и душа его предмет тяжбы. Поле боя зла и добра, в изначальном их понимании! В раздирающем его стремлении служить и Богу и Мамоне!
В приёмную набилось ещё народу. Стало жарко и не продохнуть. Всем нужен был новый главный редактор: «Где Забродин?!»
Не выдержав, секретарша выставила всех за дверь, и сама покинула приёмную: «Столпотворение какое-то?!»
«Вот фамилия у шефа характерная…» - доносилось даже с улицы: «Забредёт куда либо, а потом и  с собаками не отловишь!»

Проспавшись, и окончательно проснувшись, Чернышов позвонил кому-то и вышестоящего начальства: «Хотелось бы порыбачить… Где тут у нас самые недурственные места?»
- В «Акватории» - был ответ. – Ты уже «порыбачил». Твою мать, Чернышов!
- А кто ещё знает?
- Все! – был ответ. – Все, кроме самого главного: мудрый старик, ждёт когда всё само собой утрясётся. Не через такое прошёл. Выдержка как у слона. Сам только ему не звони – застрелись лучше…
- А что мне делать?
- Ну… Ты уже сделал всё! Значит так: рутина затягивает. Сопьёшься. А потому, пока не поздно, сядь бабе на хвост. Она выплывет, и тебя вывезет. Больше мне не звони – не нервируй! Ну в саамом деле, в какое положение тут поставлен будешь – не будь бабы истеричками, и не теряйся они в самый пиковый момент, кто б с дураками дело имел?!
- Бабы не корпоративны - пробурчал Чернышов. Но на том конце бросили трубку, и не ясно теперь, услышал ли высокий чин эту истину, или это так и канет теперь в глубине веков?
«Не хотят разговаривать…» - отметил он – Люди слабы, Каждый в своём уютном гнёздышке, и кому на фиг нужны чужие проблемы?  Когда я контра из контры, на сегодня – весь город знает. Ещё вчера было за великую честь попасть мне в поле зрения – а сегодня шарахаются как от чумного? – Чувство одиночества, и невыразимой словами потери, охватило его. Всё кончилось – как и не было. Он почувствовал себя выставленным за нерадивость учеником, маленькой обезьянкой, с которой надоело всем фотографироваться.
«Нет – нет!» - Закричал он, поспешно начав одеваться в самый изысканный свой костюм – русские не сдаются. С присущей ему бодростью духа и всем известной непотопляемостью, принялся решать многозначимые вопросы общественного характера: «Вот назвал меня Лоцман «Системообразующей Личностью». Чтоб не так обидно было ему, за «тёлку» свою нерадивую. А может ли такая Личность, оставаясь  управленцем, сохранять и приумножать свои духовные качества? Своё видение Окоёма, в воспринимаемых диапазонах? Бюрократ – и Окоём?! Не погряз ли я?! Ведь был же высшей пробы, Сущностью?! Закрылись все «каналы», благодаря начальственным функциям. Измельчал, как и все, в моём окружении. По сути – своекорыстные  личности, погрязшие во вчерашнем дне: восьмидесятых годах, где и сформировались… Косны – меняться не будут! А силой – не заставишь. Безусловно, нужен здоровый консерватизм – буферная зона. Но с другой – я должен ставить в своём Издании неудобные вопросы! Я должен быть неоспоримо прав: как плюсовая температура в марте, и минус – в октябре! Хотя времена года меняться должны и без моего прямого участия…
«Железнодорожные графики» - отметил он. – Тут бегай – не бегай, - только стрелочники подставят и сами же морду набьют. А «штабные»? Штабные ездят в купе, с пивом да таранкой. В тёплой компании «преф» распишут. Бедолагу Чернышова едва ль вспомнят. А вспомнят – так посмеются в тему: «Битому неймётся – битый унялся…» Житейская же игра – преферанс. Нужно быть лысым, пузатым, в майке, всё время недозаказывать, подсаживая партнёров под «ёлочками». И само собой – на мизер без семёрок  - ни-ни! Мордуют как пацана – Сволочи! Вернусь когда либо??!
«Надо задавать им неординарные вопросы…» - вздохнул Чернышов, и набрал номер следующего. – «С добрым утром, Николай Севастьянович!»
- Что у тебя? Чего бузишь?!
- Да попал, как «Хрен – в рукомойник!» Со мной и здороваться то уже - за падло, Белым Людям!
- Ну. здравствуй! Коли не шутишь?
- Не до шуток. Ну учитывайте же, что в поле моего тяготения вращаются такие «Массы». Орбиты дальние и ближние: засыплюсь я – сыпанутся и другие…
- Учитываем… Меня сразу после тебя сняли… - плаксивым голосом сообщил Николай Севастьянович. – Куда я теперь, где всё? И все?!
- В какой реальности? – ошарашено поинтересовался Чернышов.
- Их что, много?
- Как и интерпретаций. Сколько историков – столько и «Правды Исторической»! Частная собственность на Эпоху: «Моё видение!» Хоть «каменный Век!» А вздумают возражать – сразу компенсацию за моральный ущерб! Телегу!
- Так меня за «Моё видение» и сняли?!
- Так правильно! В условиях «многопартийности», позиции каждого должны быть нивелированы и согласованы. Тут ни одна система не потерпит в своих рядах яркую индивидуальность, размывающую чёткие критерии, иначе катастрофически теряет конкурентно способность!
- Спасибо, утешил… - Николай Севастьянович бросил трубку.

          Чернышову как «вожжа под хвост попала» - принялся звонить своим высокопоставленным «Друзьям», сообщая им, что «отвязался» и использует право, данное ему Конституцией, звонить куда угодно, кому угодно, и говорить что угодно. Право, гарантированное каждому человеку, вне  зависимости от того, каким бы маленьким он ни был!
Последним он позвонил самому высокопоставленному Чиновнику, из зоны досягаемости. Услышал как прошёл звонок, почувствовал как пробежал холодок по спине, и благоразумно положил трубку: «Как минимум – десять тысяч вольт! Куда ты лезешь, придурок?!»
Коль скоро он оказался не у дел, в десять утра, то принялся собираться в кабак: «Туда, где «Тёлки и Музыка!» И есть хоть что ни будь горячительного!
Поразительно, как  быстро Начальник перерождается в «босоту»?! Со словами: «Товарищи матросы, солдаты и дезертиры..!» - Чернышов отправился пьянствовать.
Конечно же у него не было твёрдых моральных устоев. А может быть, недавняя широта полномочий вконец разболтала его? А может тут пресловутая «транскрипция», о которой говорилось выше? Хотя автор склонен думать другое…  Ну, да ладно, всё это только предположения и не более, а мы люди серьёзные…

А между тем редакция Журнала «Страны, Города и Веси» три дня безуспешно отлавливала Забродина, нового своего Главного Редактора. Затем пришло понимание: «Забродин – не панацея!»
Отв. секретарь собрал Редакционный Совет.
- Хрен ли тот Забродин – «Западник» ли он, или простая «Восточно-Европейская Сволочь». Мне так например Восточно-Европейские овчарки куда ближе, чем эти чепрачные суки… Я вам расскажу одну историю. Охотились мы как-то в Карелии, в приграничной полосе. Добыли лося… Ждали свой вертолёт, а прилетел с пограничниками. Спустились к нам, как пауки по паутинкам, и собака с ними. Так вот полковника Брусникина, догнал и опрокинул мордой в болотину, именно белёсый, Восточноевропейский! А ведь полковник был ещё тот, далеко за центнер весом… Журнал – это взгляды Главного Редактора, его амбиции, замыслы  и добрая воля… Тело, наконец. Где «Тело»?!
- Судя по некоторым факторам накачивается всякой дрянью в «Акватории» - встал, и сообщил присутствующим некто Лоцман, впервые обнаружившийся на Совете.
- Второго «лоцмана» можно найти, - резюмировал отв. секретарь. Можно вообще без лоцмана, влачить какое никакое, жалкое существование, делать это как все. Поэтому ты пойдёшь, и ты привезёшь. Живого или мёртвого, как говориться! Действуйте!
- Далее… - продолжил он совещание. И продемонстрировал присутствующим свежий выпуск расширенного издания – Журнал, с ликующей Леночкой на обложке, в возрасте, когда весь Мир ослепителен, и безусловно красочен. И в этом юном лице, прослеживались безусловно, все черты нашей Красавицы: «Она нашла – и уже не отдаст!» Ни за какие коврижки!
Присутствующие с болезненно ностальгическим чувством заговорили о Чернышове. Где он?! Как он?! С кем он теперь, не понятый, не принятый, пока…
Пока его самого не втолкнули в апартаменты. Пьяного и чрезвычайно скандально настроенного.
- Первая премия и три тыщи долларов!!! – вручил ему пачку денег,  секретарь.
- Да я сам сейчас, как три тысячи долларов!!! – отмёл Чернышов, - Где Забродин?!
- Меня искали?! – в открытую дверь, волосы дыбом, ворвался Забродин.
-Не-е-ет!!! – чуть ли не хором. Ответили ему.
- А то какой-то дурак позвонил только что, и сказал будто я – Главный Редактор?! 
- Ну извини-и-и… - развёл руками отв. секретарь. – Это не дурак, это больной на всю голову… Ты хоть понимаешь, что говоришь?!


В этой суматошной кутерьме, зазвонил вдруг начальственный телефон: «Где Чернышов?!»
- Проводит совещание… - Главному Редактору передали трубку.
- Слушаю?! – отозвался Чернышов.
- У вас там всё тихо? – подозрительно спросил Главный.
- Обмываем: Первую премию получил!
- Когда?!
- Вот только что. За фото, на объявленный конкурс.
- А эти Идиоты про тебя мне такое  понаплели?! Будто ты…  Да ладно, ну немыслимое дело?! 
- Бывает… В чиновничьих кругах… - Чернышов начал приходить в себя
- Да тебе не премию! Тебе  медаль за выдержку! Сейчас приеду – поздравлю, гляди не разбегайтесь там!

 

 

Подарок Ректору!

Серебристая «Ауди» на дороге, вела себя более чем бесцеремонно. Она обгоняла справа и слева, сигналила, и протискивалась меж других машин с эдакой досадой: «Ну чего вы тут путаетесь, ошиваетесь где надо и не надо?! Да сидели бы дома? Вот ты, лысый – да воспитывай правнуков: ведь ни в какие ворота – под девяносто старикану?! Ё-моё?!»  
Подобная серебристой рыбине, она стремительно уходила вперёд, тормозила, вклинивалась во всякую брешь в автомобильном потоке, с неизменным, надо признаться успехом.
Водители, всяк по своему реагировали на этого, за рулём, «Поросёнка». Кто флегматично отворачивал, кто скрипел зубами, кто визжал истерично, вспоминая  своих и всех  прочих  родственников, а кто откровенно радовался, при виде известной, в городе, личности:
- Глядите! Это Саша с бодуна! – Закричал Байков, - а вот я ему «на хвост» сяду?!
- В другой раз? – попробовала образумить приятеля Верочка. – Или меня выброси на обочине…
- Э-эх, проза жизни! – разочарованно протянул Байков. – Вот, глядите, это классный малый: да не обломает его Дорога?!
- Не-е-ет… - скрипуче возразил с заднего сидения старший прапорщик бронетанковых войск: «Это он обломает дорогу…» 
- Папа хозяин СТО?! Можно три города на уши поставить! 
- Дело не в СТО, - возразил тот, - тут харизма, ярко выраженное «Я».

Притормозив у ювелирторга, Байков купил девушке золотые часики. Поцеловал в щёчку, вручил, и запустил двигатель.
- Ой спасибочки! Какая прелесть – обрадовалась та. – Во сколько же обошлись?
- Тринадцать тысяч! – был ответ.
- Тринадцать ты-ся-ячь?! – схватился за голову прапорщик, - О, ё-ё-ё?!
Торопливо тикают часики в ручках у Верочки. Счастливо «тикает» сердце её жениха, и только танкист на заднем сидении, ошарашено таращится по сторонам: «Это ж сколько водки можно было взять?!» 
«Эх, прапорщик, прапорщик, не всё измеряется водкой, патронами, бронетехникой,  гранатами да спец. пайком!»


Высадив Верочку у института, где она преподавала нечто столь же  «воздушное», как и сама., Байков направился по делам. Город накануне праздника: «8 –Марта!» был ухожен, весел и тёпл. Кокетливые завитушки на вербах, улыбки на лицах прохожих.


Преподаватели скинулись на подарок ректору – Валентине Георгиевне.
- Верочка! Я понимаю… Мы понимаем… Но иди и купи, нашей несравненной, дорогой, и прочая-прочая Начальнице, точно такие же прикольные часики как  и у тебя самой! Дёшево и сердито… - Извини, если что-то не так сказали?!
«Так – не так» - Верочка побежала за подарком.
На пути к автобусной остановке стояла серебристая «Ауди». Вылетела таки на обочину?! Тротуар перегородила. Вылетела бы и дальше, да на пути у неё оказался троллейбусный столб. Вот и отдыхает: рыло перекошено, «глаз» подбит, капот задрался  как крыло у растоптанного жука, просительно и безнадёжно.
А вот и владелец! Курит, сидит, за рулём. Пиджак бархатный, сам полноватый, на шмеля похожий, глаза чёрные, на выкате. Кажется вот-вот зажужжит, Завертится на месте, сорвётся и полетит высоко над городом: куда глаза глядят. Подальше от свалившейся на него проблемы и своей нерадивой «Ауди».
- Саша! С бодуна?! – посочувствовала ему Верочка.
Тот обескуражено развёл руками,
- Ты долго думаешь тут стоять – киснуть? Поехали!

Серебристая «Ауди» с завязанным проволокой капотом, снова оказалась в потоке машин. Те же манёвры, тот же визг тормозов. Те же разгоны, только на этот раз шоферня за рулём, встречает и провожает Сашу понимающими улыбками: «Ну а что вы от него хотите – Битому неймётся. Да и вообще: «Бабы до добра не доведут!» 
- Куда едем?! – поинтересовался Саша.
- В Ювелирный!
- Что едем?
- Возьмёшь часики. – она сунула ему под нос подарок своего жениха. – точно такие же. Подарок нашему ректору. Валентине Георгиевне! Возьмёшь на все! - И сунула ему за пазуху пачку сторублёвок.

Из магазина Саша не возвращался более чем долго…
«Сбежал, с деньгами?!» - заскрежетала зубами Верочка, - «А меня бросил с этим автохламом.  Придут менты с эвакуатором, да заодно и саму арестуют. Доказывай потом, что не твоя машина: документы не выбросила. Итак все глаза таращат?!»
Однако есть правда на свете: Саша вернулся. Деловито сунул ей в руки тяжёлую, неожиданно объёмистую коробку а сам сел за руль – «Извини! Бегу на СТО! Давай своим ходом – привет друзьям и родственникам!»
Его «тачка» кинулась в поток машин, словно всегда там и была. Словно никогда оттуда и не вылезала!
Верочка прошла к садовой скамейке, села, отодрала липучку с коробки: «Боже, что это?!» Часиков в коробке было не то что «навалом» - несметное множество! И все они шли. Создавалось впечатление, что Саша оставил ей тысячу тараканов, ещё секунда другая, и они начнут разбегаться во всех направлениях, не считаясь ни с законами природы. Ни с законами экономики: «Так сколько же вы стоите, жалкие мои?! – Ахнула Верочка, - Коль скоро на тринадцать тысяч, Саша понабрал вас без малого, самих - тысяч пятнадцать?! Ну никак не меньше, честное слово?!»

А вечером Верочка выставила на стол перед Байковым. не тарелки с ужином, а загадочную коробку, доверху набитую золотыми часиками: «Что это?!»
Тот ошарашено глядел то на коробку, то на Верочку: «Ты с ума сошла?!» - Горстями начал  выгребать часики на скатерть. Откуда?!
Как могла девушка рассказала ему и про  Сашу, и про «Ауди» с перекошенным рылом, и про пачку сторублёвок, перевязанную алой ленточкой, на которые Саша должен был взять подарок ректору к «8 – Марта» - злополучные часики. Одни, но не тысячу?! Ну в самом деле?!
Байков слушал разинув рот. С неослабевающем вниманием. Потом достал мобильник. И принялся набирать номер: «Саша? Засунь руку в пиджак и посмотри, нет ли у тебя пачки денег?!
- Есть! – был ответ. – пачка деревянных, перевязанная алой ленточкой.
- Ещё раз засунь руку в пиджак, и погляди, больше там у тебя нет других денег.
- Нет! Вчера была пачка сто долларовых! Куда я её, на фиг запихнул?! Неужели на все пятьдесят тысяч вчера гуляли?!
- А хрен тебя знает?! Но гуляешь ты круто, извини меня! Ремонтируешься?!
- Да малость нивелируем! Мастера у меня, ты знаешь! Цены нет таким мастерам!
- Ну, бывай! Вопросов больше не имеется!»

- Что?! – спросила Верочка.
- Ты ничего не поняла?!
- А что тут можно понять? – растерялась девушка.
- Он свою пачку долларов:  в пятьдесят тысяч, с твоей пачкой сторублёвок, красной ленточкой перемотанных, перепутал. Ну и взял, этих самых часиков: «На все!» Поняла?! С бодуна?!
- Не поняла, но всё равно очень здорово!

 

 

 

Наши маленькие трагедии

       ТРАГЕДИЯ ИНТЕЛЛИГЕНТИКА:

       Под воздействием ли той девушки, которую я превозносил? По каким либо другим причинам, как то: собственная мягкотелость... А может это самое - нет у меня такого качества как отвага. Личное мужество, какое-то... Когда с вызовом могут глядеть другому в глаза, с осознанием своего права на такое, хотя бы..? Как же так, ведь всю жизнь был единоборцем: участвовал в соревнованиях? Побеждал...
        Так или иначе, и другим предложил этот мир на бельэтаже. И другие радостно перебрались туда, весело, хлопотно, с такой даже смешинкой, в духе одесского фольклора.(За что сейчас я уже ненавижу этот самый фольклор) Вскоре они микшировали этот бельэтаж, снивелировали до общепринятой нормы. А я в итоге оказался один в подвале!
         Даже без городских сумасшедших и деревенского дурачка. Ведь и тот перебрался выше?! Пришлось бить в морду и ругаться матом: "Всех на хрен!" Даже милиция смеялась: "Как же так, ведь абсолютно трезвый?! Ни грамулечки не выпил?! Ни синь пороху?!!" Дур-р-раком таким может быть только истинный интеллигент!

         ТРАГЕДИЯ ЗВЕЗДАНУТОГО:

         Я предложил им: "Выбирайтесь ко мне, к свету, к чистому воздуху..." К согласованности решений, к взаимоучёту интересов, к пониманию того, что по сути мы избраны, чтобы на первый план ставить не собственное "Я", а отстаивать интересы простых тружеников.
         Протянул руку: "Вылезайте из своей зловонной ямы?!" А они: "Нет! Давай ты к нам сюда?!"
         Нет, ну я согласен руководить, когда люди разумные... Так ведь более того, не хотят пригласить меня володеть и править в свою вотчину?! Ох, и Сук-к-кины дети!!! 

          ТРАГЕДИЯ ФИГУРАНТА.

          (Я это потом особо отмечу в своей прозе, а пока... Просто состряпал себе на заметку... Эту побасёнку - чтоб не забыть)
          Меня насторожило то, что она охотно согласилась встречаться со мной "на-коротке". Чтоб вот так - и красавица?! Может "шлюшка"?!! Выяснилось что нет. Тогда в чём же причина?
          Может я - неотразимый красавец? Ну что Вы, это даже не смешно... Ну, может быть духовные качества на высоте? Да тоже, что-то не очень верится... Тогда - "крутой"??! Да нет же! Ни в коем случае. А что тогда?!
          Собака не тут "zy graben!": Мало по-малу моя "Волшебница" начала на меня покрикивать. Потом вообще, придралась к чему-то несущественному, и совсем порвала отношения.
          Подспудно я сразу же и подозревал, что у неё есть кто-то. Знаете, по городам бывают такие чемпионы породы, если не сказать "племенные жеребцы". Которых бабы не в состоянии забыть. Ни какими силами! Ни какими заклинаниями, отчаяниями и протестами.
          Так вот я - достался ей - после такого вот "Д,Артаньяна!"
          Видимо он в своё время её попросту бросил... Нет - променял?! Опять не то - забыл... Где-то у метро, Как зонтик, мотоцикл... Да что там: "Один Ур-р-род забыл свой совершенно новый "BMW", возле..? Так и не смог даже вспомнить где это "возле"? Хоть под гипнозом?!
           Так забыли мою красавицу - а выместила она всё своё отчаяние на мне - за долгие годы?! Но я то тут причём, по большому счёту?! Ладно... Признаюсь: сразу подоревал, чего тут прикидываться? Думал справлюсь - "перекодирую". - НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!!! - ТРИДЦАТЬ ЛЕТ - коту под хвост!!! И не пробуйте!
          Она взяла меня себе как "мальчика для битья". Вот Сук-к-ка?!!
          Отсюда я требую, слово "фигурант" произносить неотрывно от слова "роль"! Даже не буду требовать или там уговаривать. Просто обратите хотя бы внимание. Прошу вас... Господа?! - А ведь был круче крутого всякого?! Невозможно поверить...

           БАР-Р-РАН!(Не тянет на трагедию, но всё же...)

           Баран пасся в отаре на северном склоне. Тут и травка нежнее - изумрудно зелёная, только пробилась из под земли. Но особо ему нравилось, что за ним  строго наблюдали кавказские овчарки. Не какие-то среднеазиатские, что любят сворой увязаться за проезжающей мимо юрты машиной. Или совсем уж, взятые из дому, прогуляться "на-природу" - Тузики?! Что только наоборот, своим звонким "вяканьем" привлекут из ущелья волка.
            Нет, за бар-р-раном наблюдали племенные "кавказцы". Баран красиво пасся в отаре, и под холодным взглядом волкодавов спокойненько нагуливал себе  жир. Как ни в чём не бывало. Более того - вопреки всему!
            А потом его простенько зарезали... Хозяева!!! Перерезали горло. Прямо здесь, у отары. Тоже в назидание кому-то?
      
            "ЛИЧНОЕ МУЖЕСТВО" (Трагедия для Дурака)

            Пожаловался я как-то на сонливость. Друзья и присоветовали мне выпить таблеточку пирацетама: одну - на ночь! После шестидесяти всякому положено.
            И действительно: куда как приободрился духом! А что раньше думал?! - Задор и блеск в глазах - действительно волшебное средство?! Однако к своему возрасту приобрёл и опыт, какой-никакой. И умение сопоставлять. Одно с другим... И вспомнился мне досадный случай, когда остановили меня в юношестве, такие же малолетние ублюдки. "Создали проблему" - как сейчас говорится. Не сразу и отпарился.
            И вот только теперь я сообразил, с великим опазданием, что называется: "Да они попросту были выпивши?!" - Я то в том возрасте и не подозревал даже - что такое водка?! Думал вот, пожалуйста: "Пример для подражания - пацаны куда отважнее, и продвинутей - героизм!"
            Только теперь мне совершенно ясно стало: "Ужравшиеся ублюдки - по системе: "смелость - города берёт"
            Один из них так и загнулся "под забором", в последствии... Другого остановил как-то. Тоже ни к чёрту негодного. Хотел двинуть "по-зубах", да он так извинялся, так уговаривал выпить с ним мировую. Тошно смотреть было, опять инцидент получился. На этот раз - омерзительный...

 

Матрёна

Наступил март. Припекло. Встретились две соседки: "Здорова, Матрёна! - Здоров Фёкла!"
То-сё, за жизнь поговорили. "Люди картошку сажают... - отметила Фёкла. "Мне не надо, я помру к осени... - ответила Матрёна. "С дочкой не ругаетесь? - спрашивает соседка.
- Да можно проскочить мимо, когда спит, и то если с палкой в зубах. - посетовала Матрёна.
Вышла дочка на крыльцо, стоит курит, на баб поглядывает.
- Люди картошку сажают! Говорю вот твоей матери.
- А мне не надо, я замуж выйду. К осени. - лениво улыбнулась дочка.
Наступила осень. Матрёна не померла - дочка замуж не вышла. Зиму без картошки отсидели.
Пришёл март. Припёрлась Фёкла: "Люди картошку сажают..."
- На этот раз точно помру... - кривится Матрёна.
- А меня двое сватают?! - разводит руками дочка. - Ну хоть один то возьмёт, к осени?!
- А хре-е-ен его знает..? - не разделяет оптимизма соседка.
Не взяли! Бабка тожеть не померла. В другой раз отсидели зиму без картошки. Заглянула к ним Фёкла на крещение. Ругаются матом. Как сапожники. А в хате холод лютый. Сопли отморозила. Однако дотянули до весны. Обе, как ни в чём не бывало.
Март. Припёрлась с утра к ним соседка. Глядит - картошку сажают. Дочка копает, а бабка в ямки "свинячку" подбрасывает. Разуверились бабы... Теперь - "как все".

 

 

Эссе на тему

Какие только птицы не прилетают к ручейку водицы испить!
По весне были здесь и миниатюрные уточки. До чего ж цветастые селезни «свистунки», до того ж вырядились! А вот самочки у чирков неприметные: стала одна под берегом. Чистит себе перышки, а как замерла – так и растворилась на фоне пожухлой травы, слилась с прошлогодней листвой, как и небыло!
Подъехала к берегу блестящая, изумрудная, что  жук бронзовка, машина. Вышел из неё рассерженный дядька: «Ну как нам тут через овраг переехать?!»
- Да какой же я вам «овраг»?! – изумился ручеёк.

Расположились гости на берегу.  Достали корзину с угощениями, и как вскоре выяснилось, «дядька» - не просто дядька, а маститый литератор из приёмной комиссии.
- Вот пишешь ты, ничтоже не сумняшися: «Поселилась де…» - он взял у девушки папку с бумагами и, нацепив очки, начал искать по тексту. – Ага, вот! «Поселилась тихая лесная птица на даче у меня. До чего же неприметная: мелькнёт робко горлица средь ветвей…»
- Ну, разве это не правда? – пролепетала девушка.
- Да не требую я от тебя правды истиной! Пусть это будет художественный вымысел, но материал-то  хоть чуть надо знать?! Когда в последний раз была на этой самой даче?
- Её у меня вообще нет…
- Вот в это верю! Что ж ты о горлинке пишешь, когда и в глаза её не видела?
- Ну… По аналогии с голубем. Она же из отряда…
- Неприсоединившихся и сочувствующих! Прости. Господи… - не выдержал тот. Хлопнул стопку водки, нарезал колбасы, открыл консервы, принялся угощать спутницу: «Во первых она вдвое меньше голубя, а шуму в десять раз больше создаёт! Будет у тебя когда-нибудь дача, услышишь, как орёт она не своим голосом. И учись заимствовать  у классиков: «Вдоль и поперёк, шажками, вымеряет горлица все дорожки в саду…»
  Вот ты на факультет журналистики поступаешь. А знаешь ли ты, сколько сил, какой отдачи газета требует?! Она - что эта речка – одно и то же! – помотал он пальцем – Не-ис-ся-каемая!!! Можно конечно скатиться на эпигонство: взял позапрошлогодний материал про посевную, перекроил на эту весну – и говорить не хочу..!
- Да какая же я вам «речка»?! – изумился ручеёк.
Девушка опасливо присела на валёжину. К угощению едва притронулась. Задумалась о чём-то своём. – «Слов не хватает… - произнесла, - чтобы всё выразить…»
- Далее… - мельком взглянув на неё, продолжил литератор, - Насчёт «неприметная» - в светло каштановом! А как на ветку садится, так и мелькнёт белым сарафаном, с сиреневой оторочкой, словно девица в дублёнке, что с концерта приехала. Это по отношению к слову «мелькнёт». – не разбрасывайся по пусту. Конечно «не хватит» когда всё мимо! Ты пойми: слово - что стрела – либо в точку, либо промах! Какой воротничок у горлицы? Со-боли-ий! А поглядела бы ты, как она свой гнездовой участок защищает. Токует как: заплещется крыльями, наберёт высоту, чтоб все её видели, да и планирует на лес. А уж сорок да соек гоняет – я тебе дам! – А ты говоришь «робкая»?
Хотел было ещё что либо порассказать девушке литератор о горлице, да зазвонил-заверещал у него  мобильник за пазухой.
«Андрей Георгиевич..!» - Раздался женский голос –  «Ваше мальчишество мне не понятно. Вы всегда были человеком серьёзным и осмотрительным. Более того, служили примером… Вас выдвинули, и как человек значимый, я не хочу сказать «человек значительный», настаиваю именно на определении «значимый», Вы были замечены ответственными людьми и Вам помогли стать «Личностью-Событийной»! Вы – «Человек-Событие», и всё, что связано с Вами, будет внесено в скрижали истории! Почему какая-то «пигалица.?!»
- Какая-то «Горлица?!» - Закричал вдруг дядька, вскакивая. 
– Остаёмся здесь! – не терпящим возражений голосом, сообщил он девушке. 
Быстрым «пауком» пробежал к машине, достал из багажника оранжевую, красивую как игрушка, бензопилу, завел, и подступился к зарослям. Свалил одно дерево, другое… - устал, вышел, вытирая пот на лбу:
- Здесь я воздвигну… Баню! Да-да, именно баню! Кто я?! Я лесоруб. Когда мы начинали осваивать очередную делянку, то первым делом ставили  баню. Не смейте называть меня «личностью» – я Босяк. Шарлатан! Я – Клоун!!! Зимой баня превращалась в охотничью избу. Очаг из груды камней в углу. Натопишь по чёрному – до утра жарко! Ты глухаря стреляла на гальке?!  Тяжёлого, чёрного – «Дух Лесной» – не птица! Рябчиков подманивала по осени? Когда они вдруг веером от тебя: «Ф-ррр-ры!!!» Тут же сделаешь свистульку из тонкой  веточки и начинаешь насвистывать: «Пять-пять, пять тетеревей..?» И они отзываются, начинают собираться на манок…
- Охота это преступление… - неожиданно заключил он,  - Ружьё я  принципиально разбил о ствол дерева – вдребезги.  Чтоб ни кому не досталось… Перестал охотиться и потерялся  смысл жизни. Боль не проходящая оттого! Спасает ли рыбалка..? Но спиннинг, не панацея! Ни что не заменит мне тульского производства двустволку, ни коим образом. «Штучного производства …» «БМ-16?»  - Вот и забыл… - Ошарашено он сел на траву и с горечью поглядел на девушку: «Как же так - марку любимого, родного ружья, которое было со мной с детства… Вот и не помню уже… Сокровище своё..? Я ведь в предгорьях Ала–Тау с ним вырос?! Как же так.?!
- Поехали, Андрей Георгиевич… - Тихо попросила девушка.
- Ах, да! – спохватился тот,  взглянув на часы. – Давай быстренько, не то экзамены задержим. А это уже безобразие…  А знаешь в чём самый «сыр-бор»?
- Расскажите…
Брат у меня киноактёр похож на меня как зеркальное отражение. Как я сам на себя. И вот по сюжету, в каком то фантастическом фильме он встречается со своим сущностным «Я». Мне предложили сыграть это второе «Я», чтоб не тратиться на  спец. эффекты. Якобы удастся сэкономить пятьдесят тысяч долларов?! Ну а мне-то всё это на-хре-на?! – Потряс он руками. - Когда я к киноиндустрии, вот как ты к этой бензопиле – ни малейшего отношения?! И потом: «Я - не второе «Я»!!! Я – это «Я» - первое!
- Мусор за собой уберите… - попросил ручеёк. И осины здесь совершенно не при чём. Три штуки за здорово живёшь, завалил…
Вернулась девушка, собрала бутылки да банки, сложила в корзину. Улыбнулась ручейку, да и оставила на берегу своё «эссе».
Уехали… Набежал ветерок, смахнул бумаги в чистые струи.
Взял их ручеёк и ахнул: «Да тут и орфографических ошибок полным-полно! Как букашек на дне водоёма!» - А чуть поостыл, так  и пожалел девушку: «Ничего, толк с тебя будет! Вот только не принимай в серьёз этого дядьку – сама ходи-присматривайся! Да к свежему лесному утру душой причастна будь. А  напишешь  о хлопотунье горлице, так и поглядим сызнова!»

 

 

Матрица

В молодые годы Байков окончил два института. Аспирантуру. Защитил кандидатскую. Возглавил лабораторию, но будучи склонным к исследованию всего сущего, и Энергоинформатики, в частности, показал себя чрезвычайно образованным и всесторонне развитым человеком. В сорок лет он защитил докторскую… Да-да, стал доктором наук. Чего именно – суть не важно. Верьте на слово, коль скоро я рассказчик – а Вы читатель.
Я хочу особо отметить, что Байков был вежливым, и даже во многих вопросах, уступчивым. Но кибернетики. Они стали платить ему бешенные деньги ни за что: «Посмотрите механизм…»
Байков рассматривал кинематику из полутора тысяч шестерёнок, пружинок , балансиров, маятничков и пр.
- Ну, что? – спросили его.
- А хрен его знает…
- Вот Вам 10 000. Завтра, если поглядите ещё, получите 15 000 руб. И так по возрастающей…
- До какого предела? – спросил Байков в замешательстве.
- Ни каких пределов! – ответили ему. Мы находимся в форс мажорных обстоятельствах со своими киборами. Надежда только на Вас и таких же как Вы…
Вскоре он отбалансировал механиз «до геть!» Машина пошла и прекрасно отзывалась на регулировки. «Нам она не нужна…» - сказали Байкову. – «Это разминочный этап. Вы дожны поглядеть на трёх слойную матрицу отражающую суть человеческой психики: «Средний слой – сам субьект. Верхний – его шеф. Нижний слой подчинённый его – быдло! … с устремлениями вверх – верхняя сторона платы, и обращением взора на чада и домочадцы его – сторона платы нижняя.
Байков настоял на пятислойной матрице.
Минуло пять лет. Работа над энеогоинформационной матрицей для кибора увлекла его всецело. Даже во сне он работал над матрицей, пропуская всё через свою душу. Вместе с нею рос – и вырос.
Вот здесь интересно – Байков обнаружил что приобрёл гигантскую, железобетонную… Нет и ещё раз нет: я настаиваю – из дикого камня, базальтовую – задницу. Которой он может сесть на кого угодно. Или почти на кого угодно.
«Как же так?! – воскликнете Вы: «скромный человек??!»
- А вот так! Не знал, не стал бы и огород городить! Это вопрос принципиальный. Угрохайте на исследования 40 лет, и уверяю Вас, каким бы прекрасным и отзывчивым, всесторонне развитым человеком Вы ни были, даже гуманитарием от природы, Вы так же приобретёте к вящей своей разносторонности, такую же всесокрушающую жопу, как Байков. И что особо ценно - полное право сесть ей на кого… Почти на кого угодно: от попугая, как дама на острове Борнео, на крокодила, как некий исследователь  из Океании, и вплоть до зам. министра… Не буду уточнять где…  Извините если Вас озадачил…

 

 

 

Дезодорант из Детройта!!!

Вероника опаздывала, и потому спешила на работу мимо рынка, задворками, где обычно ни когда   не ходила. У неё оставалась последняя пятисотка, а до получки ещё полторы недели. Обычное дело: « занять, перезанять», спасибо друзья и коллеги ей доверяли. Да всё равно нищета задолбала.
Она достала зеркальце, и  чуть дольше, чем обычно, задержала взгляд на оснувшемся личике «Испуг и неуверенность» Говорят атмосфера в обществе откладывает свой отпечаток … На вынужденных существовать и выкручиваться… «А, Чёрт!» - подвернула ногу.
Спрятав зеркальце, Вероника воровато оглянулась. «Вот там, в канаве у обочины – подсказала ей интуиция, - в тех пожухлых бурьянах, лежит-вылёживается,  её дожидается, тугой как поросёнок, набитый долларами кошелёк»! Если это не так,, то что тогда  за жизнь собачья?! Вуз окончила, устроилась, работаешь –работаешь как проклятая… С этими суками старыми, нервы треплют. Себе и людям!
Мало ли, какие фантазии не посещают нас в самое неподходящее время?! Вероника  отмахнулась от наваждения, забыв и о кошельке, и внезапно накатившем на неё предчувствии. «Нет!!!» - остановилась она, и решительно повернула назад.
Оыскав  то место… Оглянулась, не наблюдает ли за ней какой досужий зевака, и аккуратно раздвинула бурьяны. Кошелёк  был! Действительно тугой, коричневой кожи, видавший виды, лоснящийся, влажный от росы. 
- Иди сюда, ублюдок! – она делово достала его из травы и запихнула в сумочку: «Обсерешься – убью! Вообще-то для учительницы это несколько грубоватый стиль общения. Да по нашим временам, может быть и ничего. Очень даже ничего, вполне возможно… «Уродец, неужели ты набит какими либо  справками, бланками, квитанциями, и прочей мерзостью, от которой уже на блевотину тянет» - С такой «Демократией!»
Да действительно, жизнь ниже прожиточного минимума, и это после ВУЗа?!

«Конечно там ни фига!» - уверила себя Вероника. Приду в учительскую, там и посмотрю. Но что такое «Женское любопытство»?! – Притча во языцах.  Теперь  она  шла вдоль рядов, где толпился народ, и  как тут проводить ревизию этого портмоне?! Которого может быть уже ищут, сбившись с ног, вот тот дядька, тот… Или великовозрастные пацаны, стоят курят, оглядываются, не подают виду… Стырили кошелёк – потеряли, теперь смотрят приглядываются. Достанешь – «Хап за руку! – «Наш!» Докажи потом!

Самое поразительное – нет укромного места, ни на базаре, ни в окрестностях. Стоянка автомобилей! Здесь достаточно пустынно, задвинувшись за тёмно-синий внедорожник, она осмотрелась по сторонам, прислушалась, тиская сумочку.
В соседнем «Вольво» сидели двое. Пили пиво, закусывали таранкой: «Ну как ты мог его потерять?!»
- Да в том- то и дело что сам выкинул! – не стесняясь Вероники. Громко ответствовал сидевший подле водилы. – «Ты пойми, ночь – никого! Даже за полночь! А на хвосте, у нас с Сашей машина висит, куда мы – туда и она?! Нет. Ну, так делается, скажи пожалуйста?! А вдруг деньги меченые, сейчас остановят – обыщут, ультрафиолетом посветят – Взятка!» Потом он мне посигналил…
- И ты выкинул  Дол-л-лары?!! Ты идиот?!»
- Идиот! Я не потому идиот. Что выкинул. Ну сам подумай, Саша был за Океаном, привёз всякой дряни, в том числе и Автомобильный дезодорант, который не пахнет – а воняет, прямо таки деньгами! Они машину там тебе  вымоют до блеска, всё такое, щёточками салон приберут, пропылесосят, отполируют. Ну, девушки… Потом дезодорантом этим, для солидности. Ну, я то не знал. Думал одеколон после бритья: свой то выпили?! Саша до донышка, всё засадил! Тогда вот этим и надушился!
- А ты мог прочитать, что там написано?!
- Ага – по не русски?! Если бы не этот дезодорант – ни за чтоб кошелёк ни выкинул. Понимаешь останавливают, здравствуйте, всё такое, рука под козырёк: «Выходите» – руки на капот. Воздух свежий – свежий, сунут нос в машину, а оттуда долларами шибает, задохнуться можно!
- Ну, ты хоть помнишь, где его выкинул?!
-Да вот, за углом… Вот допьём пиво и пойдём заберём!
- Какое там пиво?! Пошли сейчас!!! – заорал сидевший за рулём.
- Да куда он денется?
- Ну, он жеть долларами пахнет! Будет бежать вот такая Курица, – кивнул он на Веронику  - Знаешь у баб какой нюх?! Как у борзой… - они поспешно вылезли из машины, и отправились на поиски потерянного портмоне.
И обуял её страх. Бросилась она по переулку, остановилась, перевела дыхание. Машинально поглядела в водосточную канаву: «Может ещё что?!»
В канаве лежал паспорт. – Да чёрт! – вскричала она, и схватив красную книжицу, раскрыла её. С фото  на неё укгризненно глядело лицо крутого, сидевшего, рядом с водителем.
Вот правильно говорят: «Если сильный человек  напугается – то напугаться он может очень сильно!» - Всё повыкидывал! – Женщины смелее.
«Ладно, отдам я ему это дурацкое портмоне…» - сказала она себе, - Но прежде, пусть от него перестанет шибать долларами…  Пивом и воблой!

 

 

Фикусов!

Надежда – наторговала! Женщины, уж если берутся за дело, то проявляют хозяйскую смётку и удивительную расторопность.  Я извиняюсь, но труд создал, в первую очередь – Женщину! А уж потом «Человека» - не человека. Или ты считаешься с дамой, или ты просто Никто!
Люди отдыхают… Поехала и Надежда на море. Если не ей, то и кому ехать?! Настолько эффектная, что одного взгляда достаточно, чтобы понять – «Вот это то, что надо!» Хотя по нашей жизни всё таки деньги поставлены как смысл и средство достойное внимания… Так у Надьки и деньги?! Всё  при ней.
А поскольку была в разводе, то привезла с побережья Фикус.  Именно «Фикус», потому что фамилия эта не склоняется. И когда алкаши местные, не выдержав произвола, чинимого приезжим, решили набить Фикусу морду, дядя Вася всех поправил: «Не Фикусу, а набить морду Фикус!»
Дядя Вася был очень уважаемым человеком на хуторе. Он никогда не высовывался где не надо. Предпочитал держаться в тени. Пожалуйста: «Твори, выдумывай, пробуй!» Но  с мнением дяди Васи считаться надо в первую очередь. Иначе рано или поздно окажешься и в дураках, и в париях, И на судьбу будешь роптать и плакаться: «Всё хорошо было, и вот на тебе?!» - А это происки дяди Васи, ну нельзя же дураком быть.
Задним числом надо отметить, что в тот раз Фикусу морду набить не смогли. Более того, приезжий матрос, оказался храбрости необыкновенной, к  тому же, обладал природной силой: кулаки пудовые, хотя сам был роста ниже среднего…
Фикус сам набил в тот раз морды. Всем до единого. Досталось и дяде Васе. И он сказал: «Ша, босота! Когда Павиан стучит себя в грудь, мартышкам добро бы сидеть тихо!»

«Вот бы он бросил пить?!»
Эта идея зародилась сама собой, и укрепилась в сознании хуторских как некий лозунг, манифест, смысл существования… Потому что не было никакой возможности терпеть произвол, который чинил этот самый приезжий Фикус! Надька привезла с побережья – Надька пусть и отправляет на хрен, хоть на побережье, хоть в пруду его утопит. Потому что всем рот заткнул, всем объяснил почём фунт лиха.
Женщина обратилась к брату Александру: «Собери общественность, поставь ты этому Фикусу на вид!»
- Общественность сейчас не пляшет. Против Фикуса ни кто не пойдёт! Вот если дядя Вася ему скажет… - предположил Александр.
- Дядя Вася ерундой заниматься не будет.
- Отведи ему поросёнка в сумерках. Старуха его плакалась: «Поросята дороги на рынке, с ума посходили, такие деньги за поросёнка лупят?!»
Заговор удался. Дядя Вася уговорил таки Фикуса закодироваться. Тот и раньше работал трактористом, а теперь на него глядят не нарадуются: день и ночь пашет. Осень, дождь, снег, а Фикус в поле…
А тут праздники, седьмое ноября и другие. Религиозные какие-то. А может показалось?!
Так или иначе, раскодировал дядя Вася Фикус, и теперь с ним пьянствует. Разговоры – ни конца ни краю. Уже ни кто терпеть не может. Все разбежались. А дядя Вася тон заводит, а Фикус орёт как оглашенный, дверь высадил…

- Знаешь что, - сказала Надежда своему благоверному – сьзжай с хаты!
- Накось выкуси! – тот сунул ей под нос дулю.
- Дай ты ему десять тысяч! – посоветовали бабы, - как он без денег?!
- Он и за сто не уедет!
- Тогда сама увози! Как шкодливого кота!
- Да жалко… - прослезилась Надежда. – закодирую-ка я его вдругорядь?!
Закодировала!
Буквально через три дня приходит домой, и окружили её во дворе, Фикус, дядя Вася и соседский алкаш. Была у них в руках полутора литровая бутылка мутной самогонки.  Отхлебнёт дядя Вася, сделает шаг к Фикусу. Фикус сделает шаг к дяде Васи, возьмёт у него бутылку, отхлебнёт, сделает шаг к алкашу. Возьмёт алкаш бутылку из рук Фикуса, отхлебнёт, сделает шаг к дяде Васе. Сделает шаг дядя Вася к алкашу, возьмёт у него бутылку, отхлебнёт, сделает шаг к Фикусу. Сделает шаг Фикус к дяде Васе…
Пошла у Надежды голова кругом и «улетела» она в лебеду под плетень. Соседская бабка видела : «Не… Дела не будет!» Сволочи…
- Сьезжай, Фикус с хаты!
- Накось, выкуси!
Ух и пьёт этот Фикус?! Видеть надо!


- Увози ты этого Фикуса-а-а… - ревела назавтра Надька, прибежав к брату. – Никаких сил моих больше нету-у-у…
- Увози «Фикус!» - поправил Александр.
- Не надо мне больше этих прибамбасов заморских. Фикусюгу этого проклятого, сукина сына увози куда ли-и-ибо…
- Сам то он не поедет, а силой его не посадишь… - вздохнул брат, с Надькиных слёз, готовый уже на всё.


А тут случились праздники. Сидят Фикус с соседским хроником за столом. Выпивают. Надька закуски выставила. Праздники – они для всех Праздники!
А тут по улице дядя Вася подошёл. Под форточкой кликает: «Дома – нет?!»
- Скажи ему: «Пошёл на фиг…» - учит Фикус хроника.
- Сам скажи…
- Ну ты жеть пьяный "в дупель!" Тебе жеть всё равно… - смеётся Фикус.
- Пьяный – не пьяный, а говорить такое дяде Васе я не буду.
- Да вы что, хуторские?! Благороднее меня, что ли? Рылом чище, графья, маркизы, герцоги?!
- Чище – не чище, а говорить такое дяде Васе, я не буду – наотрез отказался хроник.
На Фикуса это произвело чрезвычайное впечатление. И нажрался он с горя –« в дымину», что называется.  Вынесли его на руках, подышать свежим воздухом на сеновал. А тут большого ума не надо, чтоб не побежать за дядей Васей. Тот выслушал очень серьёзно, как Фикус настраивал против него хроника, и пошёл за Александром.
Погрузили они Надькиного супруга в багажник «АУДИ» её брата Сашки, захлопнули. Стоят – курят. Собрались хуторские, молчат, смотрят.
- Жа-а-алко Фикусюгу проклятого. – плачет Надежда.
- Как Кота! – Разводят руками бабы. – Авось не вернётся?!
- Дальнобойщик и не вернётся?! – разводит руками брат, - да его хоть на Колыму увози?!
- Не вернётся! – уверил всех дядя Вася.


- На границе с Волгоградской областью, остановил машину наряд ДПС.  Потребовал открыть багажник: «Вдруг осетрина?!» А в багажнике Фикус! Дело к зиме, и он продрог и протрезвел. Выбрался из багажника, смеётся, ёжится, закурить спрашивает. Курит, соображает, что к чему. А как понял, что его «Увезли», ох и рассердился. Как начал он тут крыть матом, и Гаишников-Гиббдэшников, И Надькиного брата, Сашку, и дядю Васю, которому верил, как отцу родному, и саму Надьку, - «Суку подлую» которую любил всей душой, всем сердцем…
- А потом махнул вот так рукой, и пошёл куда глаза глядят. По автостраде, дороге федерального значения… - рассказывал назавтра вернувшийся из поездки брат.
- И где же он теперь… - Озаботилась Надька.
- Вернётся – расскажет…  - отмахнулся Александр. – Вымотался вконец, спать пойду.
- Не вернётся… - уверил дядя Вася. – страшную обиду человеку нанесли: Любка из под Воронежа, его на Пинегу увезла. Ох и пьют на той Пинеге. Танька, повариха с Пинеге, его под Архангельск сплавила. Ух и пьют под Архангельском! Люська  с  Архангельска, его под Псков закинула. Ух и пьют под Псковом?! Даже бабы там в три горла хлещут горькую.  Зоя! Там жила Зоя. Не выдержала Зоя, и увезла его на побережье. Ты где  там его  подцепила? – обратился дядя Вася к Надьке.
- В Адлере-е-е..! – ревёт-заливается Надька.
- Так вот Надька с Адлера, не выдержала и отправила его куда глаза глядят…
- Как кота! – подсказали хуторские бабы.
- Как кота… - согласился дядя Вася.

 

 

Заполярный Стол

- Ну. не дотягиваете вы до «Ваше Благородие» - сокрушённо развёл руками Байков. – Нет, я могу конечно, из уважения к сестре сделать вид, что признаю то что вы выбились в люди… Но не настолько же?! Чтобы ломать комедию. Нет, но если я ви-и-ижу кто вы?!
-Кто мы?! – поджала губы Ирина.
- Ну вот, ты обижаешься… Тогда вообще ничего говорить не буду… - Байков демонстративно подцепил вилкой ломтик селедки и стал есть.
- Ну, обожди хоть немного. Ну что ты нас перед людьми позоришь?!
«Люди» слонялись по особняку и территории подле. Действительно, сестра отгрохала трёхэтажное строение, из современных материалов,  жёлтый облицовочный кирпич, метало керамическая крыша синего цвета, двор, где ни каких хоз. построек – вымощен фигурной плиткой. Невероятно?! Особняк «Графа Монте-Кристо» в задрипанном райцентре? Зачем?!! Как это могло произойти?! Такие катаклизмы с его сестрой?
- Даже метаморфозы… - проворчал Байков, набросав на скатерть скомканные салфетки.
Ирина тут же собрала их в корзину.
- А где этот?! – Байков откинулся на спинку стула и вальяжно закурил, придвинув хрустальную пепельницу в форме  изогнувшейся рыбины с огромной головой.
- Муж – отметила Ирина. – Он пригласил авто электрика и смотрят электронику.
- Он что, не мог найти другого времени?
- Ты знаешь, что такое испортить отношения со специалистом такого уровня, когда имеешь иномарку такого класса?!
- Вот тут и вылезла вся щетина: были бы «Господами» - не заискивали бы перед простым механиком!
- Не простым… Чего ты от меня хочешь?! Завидно?!!
- Любой позавидует: «Природа отдыхает!»
- Умный такой?! А ты знаешь как это доставалось?! Сколько сил потребовалось, какие жертвы принести ради всего этого?! – она обвела царственным жестом драпированные стены гостиной. – Или… - она ткнула перед носом  Байкова в тарелку: «Заполярный Стол!»
- А я не буду жрать всё это…
- «Мне только селёдочки…» - передразнила сестра, - Сам то, что за «благородие» такое загадочное?!  - «Возьмите палтуса-а-а…» - она подвинула брату блюдо с жареной рыбой. – Икорки?!! – передвинула вазу с красной икрой.
- А вот ваша брусника пахнет рыбой… - передразнил Байков.
- Пошёл вон!!! – заорала та, указывая широким жестом на дверь, откуда уже толпой валили приглашённые. Следом муж, с элитным авто электриком.
- Не обращайте внимания… - успокоил он гостей, это мой шуряк – он Поэт…
Гости рассмеялись.
- Нет, действительно: он пишет стихи и его где-то там публикуют…
- Понимаете… - оправдывался хозяин особняка. – Он искренне борется с несправедливостью…
Кто то из гостей выдрал из под  Байкова его стул, и усадил на него свою спутницу – Толстую, размалеванную бабу, крашеную охрой.
Байков не посмел противостоять мужику в полтора центнера весом. Он был боксёром во втором полу среднем весе. И за свою пятнадцати летнюю практику хорошо усвоил как трудно драться с тяжеловесом. Удар в челюсть создаёт «волну», на гигантской, как вскоре выясняется, роже. Волна пробегает по губам… Вот так: «Блям-блям-блям», потом переходит на другую щеку. Пробегает по затылку, где складки: каждая в два пальца. И выходит на второй круг..? Сила удара полусреднего веса уходит на создание «кругосветной» волны?! Второй удар – эффект тот же?? Потом получаешь ответный удар от тяжеловеса. Что потом происходит – я не буду говорить. Понимаете, даже из чувства сострадания и попытки восстановления справедливости…»

 

 

Нечто о Змеях!

- Всякий из нас работает на Трёхголового Змея: «Женщина, Пацан, Чиновник!» –
Сказал Байков.
- Вы говорите мне это как театральный режиссёр?! – Уточнил Иванченко.
- Увы… Говорю как обычный мужик, не один десяток лет практикующий на этом Поле… Великий и неблагодарный, духовный труд требуется от мужчины…
- В этой стране?!!
- Не клевещите на «страну». – Отмахнулся Байков.
- Тогда почему «Змей»  трехголовый?!
- Ну, пусть это будет «Дракон»! – Я говорю о над национальном… - От женщины  хоть какая-то отдача. Смысл повседневного существования и чувство прекрасного. Это вам подтвердит любой идиот. Будь то вьетнамец, негр или папуас с острова Новая Гвинея, где пресловутый Миклуха Маклай, скорей всего опять, наш-таки «Николай Николаевич» пытался впарить местным босякам бусы за самогон… - Байков засмеялся своей же шутке.
- А-а-а… Чиновник?!
- Ну, с этим проще всего! – радостно сообщил режиссёр. Существуют негласно тарифы – отстегнул сколько положено, и живи. Живи – не хочу!!!
- Мы боремся и со взяткодательством, равно как и с самим мздоимством…
- Бросьте…Ничего глупее я не слыхал. Вы опять боретесь с тем, на чём весь Мир стоит. Раньше вообще боролись с деньгами как явлением. Вплоть до того, что перешли на трудодни и карточки… - Он досадливо махнул рукой. Вы обо мне подумали? Обо мне, простом человеке? Вот Я?! Я «отстегнул» Чиновнику, и будь здоров – «Гуляй, Вася!» Не отстегнул  за содействие, и что тогда?! А скажу что тогда – тогда я по гроб жизни буду ему обязан. За какой нибудь столб, разрешение на бензоколонку, пахатное поле… Хрен знает  за что, но я обязан буду возводить его в ранг божества, за простое содействие, вменённое ему по ходу дела. Вплоть до того, что собственную бабу отдать ему, за какой либо рекламный щит, дозволенный у автострады… «Загораживающий обозрение»  - …кругозор пьяного шоферюги… Нужен он ему – вцепился из последних в баранку, и наблюдай обочину! Кругозор…
- Ну, а «Пацан» тут причём? – продолжал допытываться Иванченко.
- Совершенно не причём! Самое неблагодарное дело – никакой пользы, но как гражданин я внутренне обязан идти ему на встречу?! Отец собственный пьяный, где либо в картошке лежит, а с его сынком, как с будущим защитником отечества, надеждой и прочего, я канетелиться должен. И ведь как  в природе человеческой это хитро устроено: смеюсь над собой, трижды предан недорослями по пушкински: «Когда же юности мятежной, пришла к Онегину пора – месье прогнали со двора!» Извольте видеть – я тот самый вечный «месье». Меня призывают к рациональности с одной стороны. Законы рынка и трезвый расчёт… А природа мужицкая заставляет брать шефство над всевозможными ублюдками. Что осаждают… Обратите внимание имеют моральное право осаждать меня… И пользуются этим правом на все сто?! Самая неблагодарная дрянь, которую взвалило на меня государство, не желая тратиться на воспитание, трудоустройство… - Байков увидел пивной ларёк, и заговорщески потянул приятеля утопить протест души в трёх-пяти кружках пива.
- Как-то коряво вы всё это излагаете… - отметил Иванченко, поспешая следом.
- Конечно «коряво». Для меня самого тут далеко не всё ясно. Но тем не менее. Проблема обозначилась – момент творчества. Загадка. Она уже вышла из тени, но и не высветилась вполне. Когда интересно и рассказчику, и его слушателю. Может быть , только этим меня и удерживает театр… И не только меня.?! – «Не заставляйте Охотника ощипывать добытого им гуся! Не то берите лук и стрелы, и ступайте промышлять сами!».
В пивной Иванченко настоял на продолжении темы: «Вот ты какой! А Островский…»
- Александр Николаевич по свидетельству его брата был поэт! Я сам Поэт, и мне понятна суть стиха в прозе – Драматургия! Или что, я не имею право выступать от имени поэта, когда мне за шестьдесят?!!
- Ни хрена себе?!! – Поперхнулся Иванченко – И ты только сейчас спохватился?
- Я спохватился давно. Но окончательно наглости набрался только сейчас: «Вот Пушкин и его Евгений Онегин: как хорошо сказано про «дядю»! Для дяди театр и пивная были синонимами… - начал отсебятину Байков.

Притча

- Выигрывает ли что-либо добрый человек от своей доброты? – Вопрос был задан с явной хитринкой, и Савохин не спешил отвечать. Его собеседник был известен как экспериментатор, и вероятно обнаружил нечто такое..? Может быть ему приснилось?? Но судя по тому, что жил он неплохо – у него «получалось».
- Как правило – «нет!».
- А если подумать очень хорошо? Почему Спаситель добр и  призывает нас к милосердию?
- Ну-у-у!? – Закричал Савохин, разом теряя интерес к разговору.
- Женщины тяготеют к добрым по характеру мужчинам, - подошла Елена. – Впрочем, не всегда. Ей нужен рачительный, всё-таки хозяин. При котором пусть и не вполне уютно, но как за каменной стеной. А не такой, что готов пропить последнее, с алкашём соседом…
- Смотрите выше! – Потребовал Байков.
- Стопроцентно: «Нет!!!» - Заартачился Савохин.
- Значит наставления сил Высших – вам не указ?! Значит всё от века, сказано «для галочки»?! Для «красного словца»? - Силами могущественными, и справедливыми..?
- Справедливыми, может быть, но в долговременном плане… - Осторожно отметил Савохин. – И прочее, со всеми возможными оговорками. Сказанное «Для Стада» - не следует воспринимать в прямом смысле. В индивидуальном плане: всё-таки мы тут люди с «университетским образованием», вполне обустроенные и «на коне»… Да – для «Красного словца…»! В общем воспитательном плане: «Где пройдёт один – там не пройдут многие». Религия нужна детям. Богобоязненность, - чтобы ты думал, что за тобой следит глаз Всевидящий. Человек, воспитанный в этом духе привыкает вести себя хорошо, и хоть сколько-нибудь осмотрительно. Иди вы отрицаете роль воспитания напрочь?!
Теперь уже Байков попал под обстрел и поспешил сгладить тон.
- Конечно же, разговор «с потолка» - это моветон… - Извините…
Савохин и Елена пожали друг-другу руки: «0-1»
Байков преподавал. И выступал с речами. Препирательства с ним не были пустым времяпрепровождением. И при случае, друзья заглядывали на огонёк. Как и в этот вечер…
Разве что сегодня присутствовал старший сын Байкова, с его девушкой. Они скромно примостились в углу стола и ели жареную утку, запивая всевозможными напитками, от кофе – до домашнего вина, со своего виноградника. В этом деле Байков был большой дока: знал сорта и умел получать богатый урожай. Такой, что ни кому не казалось мало.
- Ты старорежимен… - Сказал сын. – «Добрый человек» - это нонсенс в наше время. Хотя бы дайте отдохнуть от Эры «Всеобщего Милосердия»?!  Теперь это признак слабости – не более. «Крайний индивидуализм» – образец западного человека. Капиталистического человека. Дайте мне быть самим собой?! Хотя бы в родном доме?! –
- Ты не опытен: Диалектика вопроса – по началу доброта от наивности. Чисто щенячье – поделиться, помочь, поиграть на равных. Потом жёсткость руководителя. Игра – Да! Но до того как ты выбрал себе предприятие, где готов горбатиться. А коль скоро «Нанялся – продался» - будь добр, беспрекословно подчиняйся, хотя бы в рамках трудового соглашения. Потом…  Потом – наступает «потом»: Скольких прекрасных, в общем-то людей, я оттолкнул своей жёсткостью. Не нашёл слова. Не выстроил приемлемых отношений. Человек, тем более современный – не терпит диктата. Да разбалован Интернетом! И это прекрасно! Что осведомлён, что не является «быдлом», что заставляет меня разговаривать с ним на равных! И вот тут вступает в силу доброта, к коей призывают Силы Высшие: «Любовью спасёшься сам – и остальные подле тебя спасутся!» - Это сказано для руководителя. Иначе…  - Да что говорить, я пришёл к этой «подсказке», через набитые на лбу шишки…
- Молился усердно?! – Съязвил сын.
- Да и без той молитвы…  Одно только тебя вырастить – считай три "академии" окончишь!

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com