РЕЦЕНЗИЯ. Автор А.Земнов, журналист, Новосибирск.
Только прочитал рассказ Алексей Маркса «КОТ». Еще нахожусь под впечатлением. Но уже могу рассуждать достаточно объективно, чтобы, не углубляясь далеко в дебри полного литературного разбора, высказать свое мнение.
В рассказе «КОТ» основа конструкции строится на проекциях и следствии. Задумка ли это автора, или, как зачастую бывает - случается по воли Музы, не знаю. Но наша роль как читателя, а еще лучше – критика, заглянуть за строки повествования. Итак, начнем краткий разбор с линии одного из двух героев Андрея. Что видит, чувствует и впитывает этот подросток в своей небольшой жизни:
1. Разлад и постоянные конфликты в его семье. 2. Не любовь и злобу отца к матери и наоборот. 3. Агрессию к себе и унижение со стороны ближайших ему родных людей. 4. Отсутствие у родителей должного внимания к нему и к его проблемам. 5. Неверие в него как в личность.
И хотя подросток понимает, что так жить нельзя и он не хотел бы так, он не находит какого-либо реального, жизнеспособного выхода из этой модели жизни. Все это порождает то, что загнанная в подпол, травмированная личность Андрея стремится реализоваться хоть каким, даже уродливым способом, хоть над кем-то стать значимым и судьбу творящим. Все это проецируется на нечеловеческую жестокость к коту. Хотя сам кот – это лишь попавшийся под руку повод отыграться на ком-то. Но здесь еще накатывается как снежный ком и другое: у Андрея в голове давно зреет подоплека своей внутренней злобы и жестокости, рожденной и взращенной в семье - он даже готовится к выводу этой жестокости на волю, наполняя свои шаги смыслом и даже философией. А смысл – то, как бы страшно это не звучало, фашистский! Андрей считает, что он вправе распоряжаться жизнью других: «В гавно, в грязь, в яму, а сверху землей!», а это относится к тому, кто больной (ведь у того же кота могла быть и болезнь! Кто разбирался там!), кто мешает ему и таким как он жить, кто не так мыслит как он, кто встает на пути его безрассудства. Пока это кот, но это первый шаг, а дальше? И здесь на фоне рассуждений Андрея интересно проявляется другой персонаж рассказа - Антон. Он по-умнее своего одноклассника, судя по всему из интеллигентной семьи, ему, как он сам говорит, «наплевать на мудацкие» рассуждения друга, он БЕЗРАЗЛИЧЕН к ним, а это и есть самое страшное! После слов Андрея о праве вершить судьбы, можно было бы предположить, что одними профилактическими действиями в отношении наказуемого кота здесь дело не закончится, как не заканчиваются фашистские лозунги на трибунах. Но Антон своим безразличием поощряет этот подростковый фашизм в голове товарища. И дальше все развивается от слов к делу, от теории к действиям. Прямо – историзм какой-то: интеллигенция своим безразличием садит себе на шею радикальные движения! А дальнейшую судьбу этой интеллигенции мы знаем. В рассказе «КОТ» все это элементарно просто описано.
Проекция страданий Антона от неустроенности в семье, тоже находит выход в жестокости к Коту. Он тяжело переживает отсутствие отношений с мамой, развод и разорванную связь с отцом. Хоть и как-то пытается понять своего отца, но не может объяснить его поведение, и поддерживает мать Андрея, когда та называла своего мужа «кошаком мартовским». Антон злится на своего отца за «кошачий» блуд и эта злость перекидывается на реального кота. В этом случае коту Амуру приходится проецировать на себя грехи людей. Он отождествляет собой в глазах Антона грехи отца. А тут как раз вовремя подложенное предложение о наказании кота от Андрея. Другое дело, что Антон находится как в полусне, полузабытьи, в тоже время агрессор Андрей всегда здоров и готов к бою. Антон же слишком поздно спохватывается, словно просыпается и впадает в ужас от того, во что он ввязался из-за не далекого, но активного Андрея. Антон хочет все прекратить, корит себя в содеянном, но уже поздно – Андрей даже в росте становится огромной проблемой, которую теми же методами, что и создали уже не решить.
Формально – Антоны и Андреи - дети из семей, не детдомовские, не проблемные, а реально – брошенные дети разных слоев населения. Они объединяются. Пытаются найти свои, отличные от родительских, дороги в жизни. И зачастую совершают страшные поступки, пытаясь самореализоваться в своих глазах и глазах ровесников.
А родители теряют детей еще в семье! Вот о чем этот рассказ. Страшный финал рассказа только подчеркивает это.
А.Земнов, журналист.
КОТ.
Рассказ А.Маркса
Антон сегодня в школу не пришел. И его друг-одноклассник Андрей решил заскочить после уроков к корефану узнать, что случилось. Да и, просто, потусоваться от безделья. Антон дверь открыл не сразу, видно было -заспанный как замученный, глаза глядели исподлобья, на лице серый оттенок, русые волосы в комок, а острый подбородок с таким же килем-носом рисовали картинку очень симпотного такого пацанчика. Можно было бы одним словом сказать – заболел человек, но ума в девятом классе обычной средней школы еще нет особо, да и желания спросить культурно нет, а надо так - с выпендрежем:
- Антоха, чё такой зачуханый, как будто тебя все ночь имели? Или сутки траву пыхтишь? – поприветствовал друга Андрей и заржал над своим же остроумием.
Антон прислонился к стене коридора и ответил:
- Да пошел ты, конь! – это было ответное приветствие друга. - Во-первых, сам знаешь, я бросил траву пыхтеть. А сплю до сих пор, или даже не сплю, а так, валяюсь, потому, что встать не могу что-то, видать заболел. Ломает всего. Мать кинула на стол какие-то таблетки, на работу убежала. Надо вот выпить. Правда, я ничё не запомнил - какие, когда... Мамку теперь только ночью увижу. Или услышу. На фиг бы такая работа сдалась!
Андрей тем временем скинул кроссовки и проходил в небольшую, относительно незабардаченную комнату Антона.
- Вот, скажи, Пых (так прозвали Андрюху из-за того, что любил он травки пыхнуть, зачастую беспонтовой, но сам факт «пыхтения» его неформальный имидж поддерживал), ты вот сам, без того, чтобы тебя там кто-нибудь заставлял, ходил бы на работу по двенадцать часов в сутки пять дней в неделю? – Антон плелся за Андреем в свою комнату и по ходу движения рассуждал. - Полтора часа едет до работы, там часов по девять, а то и десять пашет, и обратно. Домой добирается – и спать рухает. А утром - я ее даже не вижу – слышу только «Пока, сынок, я убежала. Целую». Нет, ну, я понимаю - деньги нужны, ну не такой же ценой! Это же ну никакой жизни! – закончил расстроенным тоном Антон.
-Ё, братан, ты реальные вещи говоришь! - поддержал друга Андрей. - Да в натуре, пипец! Эта работа, как у наших предков, совсем на труды школьные не похожа! - Андрей пошутил и сам же засмеялся. - Надо как у нас, на трудах: 45 минут фигней пострадали и 15 минут законно на перемене пыхнули! Вот так еще можно. А как у родичей у наших, то совсем попадалово.
Тут он сделал такую отвратительную рожу: нос сморщил, верхнюю губу поднял, нижнюю опустил, и вдобавок высунул язык:
- Слышь, Антуан (так для прикола, повторяя литераторшу из школы, иногда звали Антона), а чё у тебя так мерзко, то ли гавном, то ли мочой воняет? Канализацию прорвало или сам, что ли, обоссался? – заржал Андрей. - Так ты не тушуйся. Расскажи, поделись с людьми горем!
- Пых, за базаром следи, я хоть и чехоточный и спина колесом, зато грудь впалая – шибану по черепу, чем попало!...- Антон даже сделал намек на движение к табуретке.
- Но-но, не кипи, братан, я же прикалываюсь! А ты че, в натуре не чувствуешь - вонища, пипец! – и Андрей пошел открывать и так не запертые окна.
- Пых, вот причину, из-за кого воняет, я тебе покажу, но что делать с этим я не знаю! Это хорошо у меня соплей полный нос, ни хрена не чувствую. А так бы тоже сидел бы и гундел как ты.
- Так в чем причина, в чем косяк? Уже метнись - показывай!
- Сейчас поймаю.
Антон пошлепал вглубь квартиры из своей комнатенки и через некоторое время принес кота. Обычного такого кота, месяцев девяти, дворовой пестрой окраски, с тонким, длинным хвостом, не сильно пушистого, но с мягкой шёрсткой, и еще можно было бы добавить, что морда у кота была даже прикольная – он, как будто, всегда улыбался - уголки рта были чуть приподняты кверху. Можно было бы умиляться этим животным, если бы не ужасная вонь, которую этот кот произвел на свет. И ласкать и нежить в этом контексте его совсем не хотелось.
- Ах ты мерзкая жаба, - набросился на кота Андрей, выхватив его у Антона. Повалил кота на пол и стал то ли играть, то ли мучить, быстро-быстро расчесывая пузо, потом начиная хватать за разные части животного: то за лапы, то за хвост, то за спину.
Антон смотрел спокойно. «Кот же не убегает,- думал он, - значит, ему нравится». А кот не убегал по другой причине – ему не давали возможности сделать рывок. И вот в один момент он улучил долю секунды и утёк от уже вспотевшего мучителя (Андрей-то даже не разделся еще с улицы, а там октябрь начинался).
- И что скажешь, кент, по этому мохнатому поводу? - спросил у Андрея Антон.
- А чё тут говорить? Вы его приучали куда надо ссать-срать?
- Да было дело. Но, наверное, мало времени. За ним же следить надо, ходить, таскать его, показывать, где да как надо все это делать. Ну, типа этого. Мне соседка сказала, что она своего кота, чтобы приучить к месту, целый месяц выхаживала и выслеживала. А когда я буду этим заниматься? Днями - меня дома нет, мы с тобой да с пацанами виснем. Ночью я законно сплю. Ну, а мать, я те уже говорил, ее, ваще, дома нет.
- Тогда на хрена брали зверя? - задал логичный вопрос Андрей.
- Брали… Так подарили! Не спросили, нужен или нет этот паразит. Мужик один подарил, который с мамкой мутит что-то... Вот только радости у мамки от этого я не наблюдаю в последнее время, - раздосадовано объяснил Антон.
Андрей лукаво и злорадно заулыбался:
- А то ты не знаешь, что мутит?! Спросил бы! – ха-ха-ха.
Антон кинул в него подушку. Он как раз сидел на постели, а Андрей еще не поднялся с пола после пыток кота.
- Пасть закрой! Что у тебя, хочешь сказать, все в поряде дома? – довольно зло спросил Антон.
- А чё у меня? – спокойно отвечал Андрей. - Я к своим не лезу, они ко мне особо не лезут. Ссорятся, бывает, орут, матерятся. Отец уходил даже от нас месяца на два год назад. Потом вернулся. Ну а чё, мать приняла, только наорала на него, что-то типа: «Нагулялся, кошак! Всех кошек оприходовал?!» (а я-то слышу все из своей комнаты – ржунимагу!) Потом еще ему: «Все вы, мужики, такие - коты мартовские драные! Сначала всю кровь выпьете, а потом не нужны вам становимся – по другим таскаться начинаете!» Ну, типа этого что-то кричала…- Андрей вспоминал ближе к тексту родительское общение, а потом задумался и спросил друга: - Как думаешь, что конкретно она имела ввиду? Какую кровь то у нее там выпили?
- А что тут думать? – вдруг как то по-серьезному ответил Антон, - Это, братан, жизнь! Женятся-то они молодыми еще: кто после школы сразу, кто после армии. А лет через пятнадцать-двадцать другими людьми становятся – разными людьми! И друг на друга волками начинают смотреть. Так за эти годы задолбают друг друга! Вот у тебя сколько лет отцу и матери?
- Ну, где-то обоим в районе сорокета. И вместе они примерно столько же, сколько мне.
- Вот, я и говорю! – утвердительно продолжал Антон. - А мать твоя вот в чем права - мужик в сорок лет еще «кошак мартовский»! Сам даже по телеку глянь – телочки кайфовые не вокруг своих одноклассников вьются! Вот и врубайся!
Андрей слушал речь друга очень внимательно и даже как-то почтенно. Потому как во многом соглашался с другом, но так излагать свои мысли сам не мог. Антон и учился в школе получше, да и не был таким разгильдяем как Андрей.
- Антоха, - обратился Андрей к другу, - ты скажи мне, что молодым телкам интереса в таких папиках, в два раза их старше?
- Ну чё ты, как дятел, Пых? Ну понятно же – из-за бабла телки ведутся!
- А мужики, что лохи, этого не понимают?
- Да им по хрену - им их тело нужно, а не понималки! Всех все устраивает! А жены дома сидят, сопли на кулак наматывают. Ну, не все, конечно. Мою мать, например, такая жизнь не устроила. Вот и разбежались с отцом, - Антон на нервах стал раскачиваться сидя на кровати.
- Чё, прям, твоя мать как про отца узнала, что он по бабам ходит, так все – сразу развод? – спросил Андрей на полном серьезе, без издевки.
- Ну, не сразу, с год терпела-надеялась, - не спеша стал отвечать Антон. – Да все сама видела, чувствовала. Добрые люди еще нашептывали. Говорила она бесконечно с отцом на кухне по ночам, ругалась. Я тоже все слышал. Но не ржал. Не смешно мне было. А потом уже мать не выдержала. И прогнала отца. За последний год может раз пять и виделись то. И все. Я никогда не мог представить себе, что такое может случиться в нашей семье. Еще думал – у других может быть все, что угодно, но только не у нас. Как так?! Он же любил нас с мамкой, а мы его. Как же может человек родных людей разлюбить? Не понимаю! – в голосе у Антона начинало першить. Глаза стали влажными. Еще немного и покатилась бы слеза. Он вовремя прокашлялся и как будто очнулся от своих рассуждений. - Хорошо, что хоть иногда денег подкидывает, - добавил он. - И на том спасибо. Может у него любовь на стороне случилась, а может здесь закончилась. Может все одновременно, но как подумаю о нем – так и хочется сказать – козел! Сейчас вместо него, получается, появилось это вонючее животное, блин! – было видно, что Антон сильно расстроился своим же кратким рассказом. Он обхватил подушку и отвернулся к стене, чтобы не показать возникшую злость и обиду. И вдруг повернулся и спросил Андрея:
- Слышь, Дюха, ты вот как думаешь, именно это и есть взрослая жизнь? С нервами, проблемами, со всем этим дерьмом?! И такой же ежедневный геморрой как у наших предков и нас ждет?
- Да ну ее на фиг такую жизнь! Я то по-любому так не буду! – уверенно ответил Андрей.
- А как ты-то будешь? – с интересом и чуть заметной ухмылкой спросил Антон.
- Ну, чё, «как»? Ну, найду телочку кайфовую, которой лысый папик на хрен не нужен, снимем хату, будем там секс-беспределом заниматься, всякое такое, оттопыриваться, пыхтеть, ну, вообще, типа того.
- Ага, а филки-то, баблосики откуда брать будете? – продолжал спрашивать друга Антон.
- Так ты чё?! Мы же типа учиться будем, а родители пусть нам баблос засылают. Или не будем учиться, но баблос от родичей даже не обсуждается! Это, типа, как в школе – аксиома! – решительно и спокойно отвечал Андрей.
Антон растянулся на диване, подложив под голову подушку и глядел в одну точку:
-Ну, так-то оно все правильно, вроде. Хотя бы первое время. Они же нас народили на свет. Мы же их не просили об этом. Пусть теперь отдуваются. А вот не родили бы, то и проблем бы ни у них, ни у нас не было бы! Точно?
- Точняк, братан! – согласился Андрей и решил в солидарность другу добавить пару слов и про своих родителей: - Ваще, мои предки меня так достали уже! Злые как черти друг на друга вечно, как током долбанутые! И я хожу по дому как обосранный, они же на мне свою собственную злость срывают. Как только попадешь им на глаза, сразу гавкают – интересуются типа, сделал ли я уроки. А я же вижу, что это так, для вида, типа воспитываем тебя, сынок. У них свои еще уроки по жизни не доделаны! Свалить бы от них куда-нибудь побыстрее! – раздосадовано сказал Андрей.
- Да, блин, куда свалить то? Пых, ты что-ли дорогу видишь? Только в ящик и можно свалить от них… - Антон сказал это как-то обреченно.
- Ага, точняк! – опять согласился Андрей и тут же активнее добавил: - В ящике зато не воняет как у тебя дома! Вот что с этой вонятой делать, я не знаю! Аж глаза режет! Он что там, еще сиранул, кошак драный? – спросил, вытаращив глаза, Андрей.
- Это ты сам накосячил: натер ему живот, он и обосрался дополнительно - в твою честь! – Антон даже рассмеялся своей шутке. Всплывшая из глубины души обида понемногу отпускала.
- Вот скотина! – Андрей схватил подушку и зарыл в ней свой круглый нос и скуластые щеки. Даже его слегка оттопыренные ужи вжались в подушку. И сквозь нее он орал:
- Сволочь, дерьмо! Убью гада! На живодерню эту крысу!
Потом, как проорался, он отодвинул забрызганную слюнями подушку и по серьезному, без улыбки, убрав с лица выражение омерзения от вони вдруг произнес:
- Давай от него избавимся?
Антон аж подавался минералкой, попивая в этот момент воду из пластиковой полторашки.
- Ты охренел! – выругался он откашливаясь. - Что мелишь! Как это «избавимся»? Кот-то мамкин. А кинется искать. Что мне говорить?
- Скажешь - убежал, упал с балкона…- предлагал варианты Андрей.
- Так у меня же третий этаж! Если даже кот упадет с балкона, то он через минуту под дверями будет орать и нассыт-насрет целую гору опять.
- Да, жаль, что низко, - как-то странно толи в шутку, толи всерьез пригорюнился Андрей, и продолжил рассуждать, - а то бы можно было запуск космического кота-корабля осуществить. Чё ты думаешь? – тема модная – вон, мультики снимают даже, и показывают, как надо собак выкидывать подальше, в космос, чтобы дома не срали, - попытался сострить Андрей. - В случае с твоей мерзкой тварью надо по-другому, по-хитрому: чтоб не во дворе, конечно, чтобы подальше от дома. – И тут Андрей без шуток сказал: - Придушить его удавкой и за гаражи забросить!
- Ты совсем шибанулся! - Антон опять выругался на Андрея. - Взять вот так просто и задушить! Нет, я его убивать не дам!
- Ну, ладно-ладно…- успокаивающе заговорил Андрей. - Не хочешь его убивать - давай не будем. Придумаем что-нибудь другое. – Он задумался на секунду и потом неожиданно победно вскинул руки вверх, как будто его чем-то осенило. - Во! Да элементарно! Можно, просто: вырыть яму и сбросить его туда. Сверху землей присыпать. Типа, зашугать его, но не сильно засыпать, чтобы он выползти потом смог. Если хочешь, конечно. Домой после такой пытки он точно не вернется! А матери твоей можно сказать, что за дверь убежал, да и хоть с балкона спрыгнул! Да какая разница! Нет его и все! – Вдруг Андрей как-то резко повернулся к Антону, встал на ноги и с напором заговорил: - Слышь, Антоха, я не понимаю, тебе что, жить в этом кале, помойке, изврате, блювотине нравится что-ли? Ты, что себя не уважаешь? Ну, принес тупое животное твоей матери ее хахаль, ну так пусть она и разбирается с ним. Чё ты-то гавно это своими руками черпаешь? Тебе еще не западло? Или уже нравиться стало?
Антон несколько опешил от такого нажима и ответил даже как-то подавленно:
- Да, в натуре, кот этот уже задолбал! Только и знаешь: как придешь домой - страшно дверь открыть. Я даже телок уже не приглашал сколько времени из-за вони этой. Так вот, сам прихожу раз в сутки домой, и начинаю всё это месиво из гавна, поноса, рыготины, ссак - все выскребать. Как меня он достал!..- Антоха даже зарычал из своих последних больных сил и стал колотить подушку.
- Ну, всё, братан, решено! Я тебя спасу! Давай сажай его в какую-нибудь коробку! – сказал Андрей и стал потирать ладони друг о друга как перед каким-нибудь делом.
- У них специальные кошачьи переноски есть, - уточнил Антон.
- Еще лучше. Накроем тряпкой, чтобы особо видно не было, и пойдем, вернем природе ее уродливое детище, - решительность Андрея была несомненной.
Антон же задал вопрос:
- То есть, ты думаешь, что надо найти только лопату, заброшенное место, где никто не ходит и так, спокойно, закопать его. Он даже мяукнуть не успеет?
- А чё еще то?- удивленно спросил Андрей.
- А если кот орать будет? Знаешь, как громко он орет! Или кто прохожий увидит двух парней, с какого-то хрена копающих яму – сразу ментов вызовут!- на этот раз решительно говорил Антон.
- Да уж, - призадумался Андрей, - реально так может получиться. Надо пустырь искать. Или свалку… А! Знаю! Свалка, где еще недалеко торфяники горели – вот кайфовое место! Там никто не ходит. Только трупаков находят постоянно.
- Сам-то не боишься, черт его знает, кто да что там, - с прищуром в глазах и ухмылкой на губах спросил Антон.
- Не ссы! – был уверенный ответ Андрея. - Кто на двух реальных пацанов дернется? Бомжи что-ли местные? Они же не совсем чёткнутые горя хапнуть!
- Может и бомжи, а может и нет, - продолжал Антон.
- Короче ты, это, одевайся, хватит скалиться и отмазки клеить! Я в погреб за лопатой сгоняю. А ты зверюгу зассранную свою приготовь в последний путь. Пусть в земле пасется, конь, - сострил Андрей и сам заржал по-конски.
Антон не смеялся. Было и не смешно, и сил не было. Совсем слабый стал из-за болезни. Последние два дня он не убирал за котом. Мать приходила только поздно вечером. Поэтому за день вонь накапливалась и была не то, что бы очень противная - она была злая! От нее было не спастись. Дезодоранты кончились, вся одежда провонялась. Даже, когда Антон умывался, казалось, руки пахнут кошачьей мочой. А газетные листки, с завернутыми в них кошачьими «подарками», уже встали непроходимым запором в унитазе.
Может поэтому Антон и не стал сопротивляться или отбазариваться от жуткого предложения Андрея. Одним словом, его все уже задолбало! Этот кот, его жуткая вонь, плюс, опять же, болезнь и вся эта обостренная болезнью неудовлетворенность ни собой, ни всем миром.… Он на ногах-то еле стоял. А тут еще кота засовывать в переноску и плестись на пустырь.
***
Кент примчался махом. Довольный, как дурак на праздник или на войну собравшийся. Выпятил грудь вперед, лыбится, аж раздулся. Счастье изливает.
- Что такой довольный то? – спросил Антон.
- А как чё? Сам то разве не понимаешь? – несколько удивленно сказал Андрей. И тут же уверенно продолжил излагать то, что копилось в его голове далеко ни за день ни за два и наконец-то улучилось выйти наружу: - Мы же сейчас справедливость будем творить! Нашу справедливость. Как мы порешили, так и сделаем. Потому, как мы тоже имеем право спросить! И у кого хотим. Когда хотим и как хотим! А сегодня как раз и спрашивать будем. И по фигу даже, что не с человека, а с кота. Главное – это мы спрашивать будем, а не с нас спросят. И наказывать будем именно мы. Причем, реально будем наказывать! А не как в школе, где только пугаем, а ре-аль-но! – Андрей выделил по слогам это слово. Его в тот момент распирала роль вершителя судеб, его несло. – Вот смотри, братан, - обращался он Антону, - если перед нами чмо последнее, мешающее нам жить, то в гавно его, в грязь! И сверху еще землей. – Андрей даже ногой топнул для убедительности. - Вот от того и радуюсь я, что мы тоже имеем право спросить!
- Пых, я офигиваю над тобой, – отреагировал на такие слова Антон. – Ты, в натуре, Гитлер какой-то, блин. – Антон попытался рассмешить ситуацию, и изобразил Гитлера, левой рукой приподнеся указательный и средний палец к верхней губе, изображая усы, а правую вскинул вверх. И перездразнил друга: - Хайль, Пых!
Антон рассмеялся. Андрей нет. Только скривил улыбку. И Антон уже как-то тяжелее добавил:
- Но у меня что-то совсем череп не фурычит на твои рассуждения мудацкие. Даже не хочу особо врубаться в твою шнягу. У тебя совсем тормозов нет. А мне совсем что-то плохеет. Давай уже. Поперли. Кота я засадил в переноску, тряпкой обмотал. До пустыря далеко?
Андрей несколько обиженно и зло ответил:
- Да нет, по прямой минут 15-20, как шевелить жопой будешь.
До пустыря шли как можно быстрее, через болезненную ломоту в ногах Антона. Андрей что-то продолжал трындеть про «право имеем», про то как и других бы уродов в одну яму. Но до них он доберется еще. Ведь главное начать! Антон больше молчал. У него не было сил спорить с корешом, да и не хотелось. Кот, которого впихнули в переноску, лишь изредка издавал жалобные звуки, похожие на мяуканье.
- Ни-чё, ни-чё, сраная морда, скоро отмучаешься!- зло повторял то и дело Андрей. – Слушай, Антоха, от этой мерзоты даже через тряпку воняет. Или мне кажется?..
- Да это уже прёт не от не него, а от свалки. Почти пришли.
- А, ну вот, как я и говорил. Недалеко от дома и место идеальное. Время уже вечернее, темное. Но ты даже не знаешь, с кем на дело пошел? Я еще тот киллер – я фонарь отцовский взял! – Андрей с гордостью вытащил из брезентовой сумки, которую нес с собой, фонарь. - Не забыть бы его здесь. Да и клетку то тебе тоже надо домой вернуть. Кот – то, как ты скажешь, – убёг, типа! – И вот тут Андрей проржался от души впервые минут за двадцать.
С поисками места долго решили не заморачиваться. Отошли подальше от людских глаз, чтобы из ближайших домов не было видно. Зашли за холм со всяким мусором. И решили здесь копать яму. Так как вглубь свалки не пошли, то нашли место, еще на краю, где проглядывалась земля, и можно было копать. Чтобы кошара враз не выпрыгнул, решили яму сделать поглубже. Земля здесь была прогретая от постоянного движения мусорных масс. Месяц еще не холодный - начало октября. Словом, копай – и копай. Андрей, понимая, что товарищу совсем хреново из-за болезни, сам первый взялся за дело. Копал рьяно, быстро. Антоха, временно подменяя могильщика, пользы особой не приносил в деле копки. Но так, чтобы дать время пыхнуть травы-безпонтовки Андрею.
Кот, по-прежнему, тихонько подмяюкивавал в клетке, закутанный старой простынью. Он не видел всего происходящего. Кот всю свою недолгую жизнь знал Антона как своего хозяина, пожалуй, главного и самого близкого ему на земле из всех существ. Антон его и кормил, и ласкал. И скажи этому коту еще вчера, что может быть сегодня – не поверил бы! Впрочем, как и хозяин. Да уж, хорошо, что не видел кот своих могильщиков. Удивился бы.
Неудобство в копке было одно - лопата была штыковая. Но зато титановая, заостренная как меч. Чтобы в землю входила как в масло. Метра полтора пацанами было уже выкопано. На улице начинался полный вечер и пришлось включить фонарь, а его свет направить в центр ямы.
- Антоха, может хватит? – спросил из ямы Андрей. Ему уже было хорошо по грудь.
- Ты что, полтора метра для кота? Знаешь, какой он прыгучий! – ответил Антон.
- Так может мы его сначала хлопнем лопаткой по башке и ему спокойнее, дергаться-прыгать не будет…
- Пыж, мудак, - резко перебил его Антон, - я тебе говорил - мочить не буду кота. И тебе не дам!
- Да сам ты мудак! – зло огрызнулся Андрей. - А ты сам-то его что, в турпоездку отправляешь? - и заржал.
- Это тоже не правильно, что мы делаем, - с нежеланием объяснять стал говорить Антон, - но тут короче, как тебе попроще разжевать? Я-то почему и согласился на это, что мы как бы грех на душу не берем. Мы же его не убиваем. Не душим там, не скидываем с крыши. А только присыпем землей, чтобы он сразу не выбрался, пока мы не ушли со свалки. Мы уйдем, он откопается да и здесь останется. А мы - и от засранца избавимся и руки не запачкаем. Понял?
- Ну, ваще, так-то грамотно. Видишь ты какой башковитый – получается, я все придумал, а ты смог красиво рассказать что да как, – несколько примирительно заговорил из ямы Андрей. - Вроде, и дело сделали, кого надо списали, с кого надо спросили и, типа, руки не в крови. Ну, понятно разжевал.
- Вот я и говорю. Капни еще чуток. Потом выпустим, забросаем землей и все. Двинем до дому.
- Ну, добро. Копаю уже. – И Андрей с новой энергией здорового, сильного, молодого парня принялся откидывать из ямы землю.
Еще минут двадцать они копали. Кот почти уже не мяукал. Может, он чувствовал безысходность? Вряд ли ему было холодно. Он был закутан в ткань, да и сам из себя был не голый как кошки-сфинксы. Кличка у него была не обычная для кота – Амур. Хотя, что тут не обычного, ведь в переводе имя означает любовь. Имя то хорошее. Но сколько таких Амуров: и собак и кошек любви этой и не дожидаются в своей короткой жизни. Глазки у Амурчика были голубые, а когда он бегал за ленточкой, которой играл с ним Антон, то передвигался по квартире смешными боковыми скачками, выгибая вверх при этом спинку, распуская парашютом свой хвостик, как будто перед кошачьей битвой. Это было умилительно. Не сказать, что кот был очень большим проказником. По шторам не лазал. По кухонному столу – ну совсем не часто был обнаружен. Мебель драл чуть-чуть. И то, в одном месте. Спасался от голода сам, добираясь до верха большого открытого мешка с «сушкой» (сухим кормом). А вот, что самое-то страшное - гадил он везде! В шкафах, на диванах, на обуви… Не приучили, не доучили, не досмотрели. Может, животное дурное, может люди такие. Но только сейчас сидел он в своей клетке, стоящей на земле на краю большой ямы и жалобно совсем изредка по-пискивал, словно, страшась чего-то неизвестного и не хорошего.
- Всё, баста, нормальна глубина, никуда не денется этот урод. - Андрей сильно вспотел, и устал. Но от этого стал еще злее на кота. - Я вылезаю,- сказал он и вылез, не без помощи поданной ему руки Антоном.
Дальше решили так. Антон открывает крышку клетки и из нее в яму вываливает кота, и тут же Андрей начинает активно присыпать кота землей, чтобы он от страха зашугался и заткнулся вглубь ямы. Вот и всего делов-то. Фонарь так и светил в центр ямы. Антон, начал чувствовать какою-то странную робость и отвращения к себе за свои действия. Но тем не менее остановиться уже не мог. Он приподнял клетку, открыл дверцу и котенок покатился вниз, цепляясь коготками за стенки клетки как за последнюю надежду удержаться и выжить. Он упал посредине ямы, куда светил фонарь. От неожиданности и долгой темноты зажмурился, а свет продолжал освещать его улыбающуюся мордочку. Вдруг он громко и как-то растерянно и жалостливо сказал «мяу»! И удивленно, своими круглыми синими глазками стал смотреть на ребят, особенно на Антона. Да так смотреть, что Антона пробила жалость. Он сжал кулаки до боли в ладони от впившихся ногтей, зубы заскрипели кроша эмаль, а сердце завыло тоской и раскаянием.
- Пых, давай скорее, или закапывай или я за ним полезу! - почти закричал Антон.
- Ага, полезешь, ты! Куда! Дело делается! Не дергайся! – уверенно отчеканил Андрей.
Вниз на котенка полетела рыхлая земля. Она попадала ему в глаза, в уши. Он брыкался от нее, защищаясь, как мог лапками, крутя головой, ничего не понимая, что это за новое наказание и когда же оно закончится.
Антон, чтобы быстрее все это закончилось, стал ногой подталкивать песок в яму. И тут вдруг, когда кот увидел самого хозяина, причиняющего ему нестерпимую боль от ударов камнями и землей, у него что-то прояснилось. Он заорал неимоверным криком, вздыбился и прыгнул вверх почти до верхнего уровня ямы. В это же момент Пых четким ударом лопаты шибанул по коту. Куда он попал, было не понятно, но животное рухнуло вниз.
Антон тут же схватил Андрея за грудки и заорал на него, что было сил:
- Ты что творишь, сука, я тебе сказал не убивать его!
- Да отвали ты, козел, - пренебрежительно сказал физически сильный Андрей, усмехнулся и сплюнул почти на ботинки Антону. Он без труда оттолкнул своего кента. Через все его лицо пробежало презрительное продергивание губами и щекой. Он с отвращением сморщил нос и добавил:
- Ну ты, чмо последнее, дело не сделал и уже обоссался!
Антоха свалился на землю. Андрей же пригрозил:
- Только встань, б… буду, за себя не отвечаю – лопатой шибану! Как коту твоему еб..ному!
….В метрах тридцати, из–за кустов за парочкой парней наблюдали местные аборигены - бомжи свалки. Они услышали крики пацанов, подтянулись к месту в количестве пяти человек и пока наблюдали. Не в их правилах лезть в дела. В их правилах после всех дел приходить.
Антон от бессилия стал рыдать и бить кулаками по земле. Он весь побледнел. И все тело его покрылось ледяным потом. Он кричал, умолял остановиться, не делать ничего больше. Но Андрей вошел во вкус. Он сыпал и сыпал землю в яму зарывая последнюю надежду на вызволение из могилы кота. И улыбался при этом. «Он право имел!» Вдруг Антон нащупал на земле что-то металлическое. Это был стальной прут. Не такой длинный, как лопата с черенком и не такой острый как клинок у Андрея, но он не думал об этом. Ему надо было оставить человека, превратившегося за несколько минут из его друга во врага. Он приподнялся с земли, что есть силы, сжимая в руках железный прут, и пошел на Андрея. Тот от неожиданности опешил, его ноздри раздулись, и он заорал на Антона:
-Ты чё, урод, у тебя крыша поехала? Ты друга своего за кота сранного хочешь замочить? - кричал с яростью Андрей и приподнял вверх лопату на изготовку для удара. - Так знай, ты сам его и убил! Поздно сейчас добреньким быть! Опоздал ты со своей совестью, или что там у тебя вместо нее! Какого хрена ты сейчас прешь-то на меня?!
В это время Антон подобрался к краю ямы и заглянул в нее. В углу, присыпанный землей, но уже отошедший от удара стонал-мяукал Амур. И пока Антон смотрел на своего кота, Андрей изловчился и попытался тычком лопаты в живот столкнуть в яму Антона, и тут же вновь поднял лопату вверх для возможного следующего удара. Антон почти что свалился, но чудом зацепился своим железным прутом за край ямы, успев воткнуть его в землю. Он оказался на коленях. Бросил взгляд снизу на стоящего над ним огромного, разъяренного и готового к атаке Андрея, и, стоя на краю могилы, как в последний раз из последних своих сил, двумя руками обхватил железный прут, и метнул его в Андрея. Расстояние между парнями было небольшим. Прут копьем воткнулся в шею. Силы удара хватило, чтобы прут прошил шею насквозь. Разорвалась вена и кровь стала разбрызгиваться по земле и окрашивать все вокруг в бурое, отсвечиваясь в желтом свете фонаря. Левой рукой Андрей схватился за горло, инстинктивно бесполезно пытаясь остановить хлынувшую кровь, а вторая рука как была поднята со штыкововой лопатой над Антоном, так и опустилась титановым заостренным клинком на его темя. Андрей же, своим телом-махиной повалился на Антона и они оба рухнули в могилу.
- Вот теперь пошли мы, - приказал один из бомжей. И группа двинула к яме. Они приблизились к могиле и увидели страшную картину. Сколько бы ни было смертей, а такие страшнее всего. Совсем еще мальчишки убили друг друга и лежали в одной могиле. Изо рта и горла одного из парней все еще разбрызгивалась мелкими фонтанчиками кровь, продолжая заливать землю. Фонарь с работой справлялся отлично. Все было видно. Отец выбирал хороший фонарь для сына, чтобы на рыбалку ходить вместе… Из головы второго паренька наполовину торчала лопата, и лопата тоже не была сухой.
Многое в жизни видели эти очень разные люди, обступившие могилу. Многое и совершили они такого, что не привидится ни кому. И все же - такое никому не довелось видеть. Страшнее только на войне, так то – война.
Тишину прервал один из этих людей:
- Э, как быват, не поделили что-то пацанчики, - сказал, видимо, старший, другие его слушали. – Видать, одно дело начинали, а по ходу дела засосрались до смерти. А это ведь все гордыня… Сто пудово, один другому не уступил и на хер послал. Вот тебе и – мокруха! – Тут старший присмотрелся в глубь ямы и сказал: - Гляньте, пацаны, один еще все хрипит. Ну-ка, Молодой, спрыгни в ямку, вытащи лопатку из башки одного да помоги другому человеку, чтобы не мучался. Ведь его один хер уже не вылечить. Да и нам менты, если мы заявим про трупы, их и повесят. И для отчета за жопу возьмут. Верняк, братва?
- Да, верно, да, – люди закивали головами.
- А чё, может есть из наших, кто давно не чалился, соскучился по шконке да по параше? Так могем устроить – бери телефон, звони в мусарню и встречай воронок! На нем и увезут! – старший пошутил.
- Эхе-хе, - заржал народец, - не надо, мы уж как-нить сами, случай чего.
Тем временем Молодой спрыгнул в яму, резко со свистом костей черепа, выдернул лопату из головы уже умершего Антона и со всей дури, как топором, разрубил напополам голову Андрею.
- Вот, готово, - сказал он, быстро выполнив задание. Потом он вдруг повернулся на странный звук. Вначале ему послышался плач грудного ребенка, но потом понял - в углу мяукала кошка. Подошел ближе. Раскопал. Почистил по-быстрому от земли. И взял на руки Амура. Кот был почти в порядке.
Молодой, поднял над своей головой кота, чтобы все увидели и сказал:
- Пацаны, тут животное, кот! Землей засыпан был. Что с ним делать?
- Оп-па, - старший тоже заметил кота, - так это вот, что, значит, наши мальчики тут делали – они животное решили выгулять в земле. За ненадобностью живьем закопать. Хорошо выгуляли, теперь оно им мешать не будет!
Все дружно, скрипя, свистя, хрипя связками проржались.
Старший продолжил:
-Ну, а что с ним делать?- спросил он и тут же сам ответил: - Тварь то Божья. Пусть себе живет. Захочет с нами пойдет. Захочет - своей дорогой. Отпусти его, Малой, - сказал старший, - насмотрелся он уже сегодня, - затем, вдруг посмотрев на кота, старший ухмыльнулся и произнес: - А ведь он тебе, Малой, улыбается, - зырьте, пацаны!
Все посмотрели на улыбающегося кота и заржали в подтверждение слов старшего.
- Оставь-ка ты его себе, корешем нам будет, - сказал старший. – И фонарик захвати, не забудь.
И совсем другой интонацией продолжил:
- Значит это, короче, все сюда слушать. Завтра, если мусарня приедет или еще чё-кого, - ничего не видели и не слышали. Ну, на хрена нам нужны косяки на нашем участке. Правильно? Значит, так: этих дебилов закопать и завалить всяким дерьмом, чтобы собаки не нашли. Утром проверю, будет стрёмно – заставлю раскопать и туда рядом положу. Въехали, черти?
Пятиголосное согласие подтвердило, что «черти въехали».
***
Мать Антона пришла в тот вечер совсем поздно. Лишь заглянула на полглазка в комнату сына. Полная луна пробивала тюль на окнах и показала матери контур расправленной кровати. Мать закрыла дверь. «Сын спит. Пусть выздоравливает. И кот с ним», - подумала она.
Родители Андрея в тот вечер в очередной раз сильно переругались. До матов, до драки на кухне. Отец нажрался. Мать ушла в дальнюю комнату, заперлась на ключ. Их сын тоже спал. Так они думали.
***
…Люди кота прозвали Клоуном, из-за того, что он всех смешил своей забавной рожицей. Он остался жить с ними.
15
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com