Посвящается А.А. Базарову, моему преподавателю по экономической теории

 

 

 

 

 

В.Ф. Исламутдинов

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СИНТЕЗ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО И ЭВОЛЮЦИОННОГО ПОДХОДОВ К ОБОСНОВАНИЮ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ханты-Мансийск

2010

 

УДК 316.422

ББК 65.291.551-21

И - 87

 

Работа выполнена при поддержке Международного научного фонда
экономических исследований академика  Н.П.Федоренко. Проект № 2009-107

 

Рецензенты:

доктор экономических наук, профессор, академик МИА, директор НИИ инноваций и инвестиций САФБД Соколов В.Г.

кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Института экономики Карельского научного центра РАН Сухарев М.В.

 

 

Исламутдинов В.Ф. Синтез институционального и эволюционного подходов к теоретическому обоснованию инновационных процессов. – Ханты-Мансийск, ИИЦ ЮГУ, 2010. – 144 с.

 

 

В монографии исследуются возможности синтеза институционального и эволюционного подходов экономической теории в части обоснования инновационных процессов и инновационного поведения экономических акторов. Автор исходит из гипотезы, что методически наиболее эффективной основой для синтеза альтернативных экономических теорий являются энтропийные характеристики инновационной деятельности.  Суть гипотезы в том, что экономическая эволюция имеет четкую направленность на снижение энтропии как экономики в целом, так и отдельных экономических акторов, а институциональная среда лишь способствует естественным процессам самоорганизации и снижения энтропии. Причем эволюция экономических институтов также идет в направлении повышения их энтропийной эффективности. На базе этой гипотезы достаточно логично взаимоувязываются альтернативные подходы эволюционной и неоинституциональной экономических теорий. Вводится понятие энтропии экономического актора, на базе которого строится модель его инновационного поведения. Показано влияние институтов на уровень энтропии экономических акторов. Показаны возможности синтеза в направлении построения синтетической экономической теории на базе энтропийного подхода.

Для научных работников, занимающихся проблемами синтеза альтернативных экономических теорий; для практиков, занимающихся отбором и обоснованием инновационных решений; для преподавателей и студентов вузов.

 

 

 

 

                                                                   © Исламутдинов В.Ф., 2010
ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Введение	4
1. Основные теоретические и практические изыскания в области обоснования инновационных процессов	6
1.1. Теоретические концепции инновационной  деятельности в рамках институционального подхода	7
1.2 Теоретические концепции инновационных процессов в рамках эволюционной парадигмы	24
1.3 Современные прикладные концепции и практические рекомендации по оптимизации инновационных процессов	34
2. Предпосылки синтеза институционального и эволюционного подходов к обоснованию инновационных процессов	49
2.1 Опыт синтеза различных экономических теорий и подходов	49
2.2 Энтропийные характеристики инновационной деятельности	61
2.3 Энтропия экономического актора как основа синтетического подхода	68
2.4 Энтропийный эффект инноваций	86
3. Энтропийный подход к синтезу институциональных и эволюционных концепций обоснования инновационных процессов	94
3.1 Применение энтропийного подхода к объяснению эволюционной концепции инновационных процессов	94
3.2 Применение энтропийного подхода к  объяснению институциональных особенностей инновационных процессов	102
3.3 Синтетические возможности энтропийного подхода и направления дальнейших исследований	110
Заключение	128
Библиография	131
Приложения	137

 

ВВЕДЕНИЕ

 

          В современной экономической теории сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны имеется мощная ортодоксальная экономическая теория, основанная на неоклассических подходах с незначительными вкраплениями институциональных и эволюционных элементов. Данная теория обладает развитым методологическим и математическим аппаратом, но слабо отражает реальную экономическую действительность. С другой стороны имеется целый сонм альтернативных экономических теорий и подходов, которые пытаются учесть реальные процессы, протекающие в экономике, однако, в большинстве своем, не имеют строгой терминологии и методологической базы, и в редких случаях обладают адекватным математическим аппаратом для описания экономических явлений и процессов.

В результате вся критика ортодоксальной теории разбивается как об стену, так как альтернативные теории не могут пока предложить чего-то серьезного  взамен мощным аналитическим возможностям мейнстрима.  А все попытки синтеза сводятся в конечном итоге к встраиванию отдельных эволюционных или институциональных элементов в мощное тело ортодоксальной теории, не нарушая в принципе ее методологических основ. Примером такого достаточно безболезненного встраивания может служить неоинституциональная теория, которая во многом является отходом от базовых принципов институционального подхода. Хотя большинство критиков неоклассической теории указывают на необходимость кардинального изменения самих принципиальных основ экономической теории, чтобы неоклассический подход описывался лишь как частный случай более общей синтетической теории, наравне с институциональным, эволюционным и другими.

Кроме внутренних проблем экономической теории, интерес к проблеме синтеза подогревается извне, со стороны специалистов естественно-научных отраслей, которые с одной стороны, не приемлют наличия множества теорий и разных подходов к объяснению одних и тех же явлений и процессов, с другой стороны, несмотря на специфику предмета и методов своих отраслей науки, имеют общие методологические основы и математический инструментарий, основанный на достижениях математики и синергетики.

Таким образом, проблема синтеза разрозненных и противоречивых экономических концепций стоит остро. И наиболее остро эта проблема проявляется в исследованиях инновационных процессов и поведения экономических агентов. Данная сфера является самой неудобной для апологетов ортодоксальной теории, потому, что именно здесь проявляются все слабые стороны неоклассической идеологии рационального человека и равновесного рынка.

Конечно, попытки синтеза предпринимались и ранее, продолжаются, с переменным успехом, и сейчас. Данная работа является еще одной попыткой в этом ряду, и автор надеется, что предлагаемый подход если и не решит всех проблем построения синтетической теории, то, по крайней мере, послужит базисом для дальнейших исследований в этом, или возможно, в других, пусть неожиданных, направлениях экономических изысканий.

 

 

1. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ИЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ ОБОСНОВАНИЯ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

 

 

Одним из недостатков, за который критикуют современную неоклассическую экономическую теорию, является уклонение от рассмотрения инновационных процессов. Максимум, на что идет мейнстрим, это на разработку различных моделей экономического роста, тем или иным образом включающих фактор научно-технического прогресса и инноваций, например, широко известные модели Солоу, Ромера и др [1]^,[2],[3]. Однако, это не решает проблемы в принципе, так как на микроуровне инновации все равно считаются экзогенными, т.е. поступающими к экономическому агенту извне и ничего для него не стоящими. Этот недостаток, вкупе с остальными, приводит к возникновению альтернативных ортодоксальному подходов, которые тем или иным способом  учитывают фактор инноваций.

Условное деление массива современной экономической теории на основные концепции (подходы) представлено на рисунке 1 [4].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 1 – Основной массив современной экономической теории

Как видно из рисунка, дальше всех в исследовании неравновесных процессов, к классу которых относятся инновации, ушла эволюционная экономическая теория, однако она, в отличие от других, менее развита в методологическом плане.

Кроме теоретических концепций, инновационная деятельность активно изучается отраслями прикладной экономики, такими как маркетинг, менеджмент, в том числе инновационный, теория управления, управление проектами и др. Указанное положение, когда важное явление практически не рассматривается мейнстримом экономической теории, а изучается на ее периферии, указывает на системный кризис экономической науки [5]. Поэтому, прежде чем перейти к обоснованию собственного подхода, представляется необходимым рассмотреть существующие теоретические и практические концепции объяснения инновационных процессов и попытки их синтеза.

 

1.1. Теоретические концепции инновационной  деятельности в рамках институционального подхода

 

На данный момент институциональная экономическая теория – это одна из самых разработанных альтернативных неоклассической экономических теорий. Основные положения ее во многом являются либо прямо противоположными, либо значительно дополняющими по отношению к неоклассическому подходу. Однако сама по себе институциональная парадигма не является однородной. В ее рамках принято выделять старый (или традиционный) институционализм, неоинституционализм и новую институциональную теорию. Из всех институциональных направлений наиболее разработанным на данный момент является неоинституционализм, поэтому когда речь идет об институциональной теории, часто под этим понимают именно неоинституционализм. Несмотря на противопоставление мейнстриму, неоинституционализм является синтезом неоклассической теории и традиционного институционализма, так сказать определенной уступкой ортодоксальной теории давлению институционалистов [6]^,[7],[8].

В отличие от традиционного институционального подхода в рамках неоинституционализма институты рассматриваются сквозь призму их влияния на решения, которые принимают эко­номические агенты. Институты в виде набора правил и норм не определяют всецело поведение индивида (что делало бы доста­точным изучение самих норм), а лишь ограничивают набор альтернатив, из которых индивид может выбирать в соответст­вии со своей целевой функцией. Более того, индивид может выбирать между правилами, что естественно подводит к идее институционального рынка, позволяющей рассматривать этот процесс в динамике его развития.

То есть институты образуют набор ограничений, внутри которых экономический агент свободен и может поступать так, как подсказывают ему его интуиция, желания и интересы. Поэтому индивид стремится максимизировать полезность и действует при этом рационально, но его рациональность ограничена,  а возможности деятельности лимитированы институтами. Огра­ниченная рациональность - это стремление индивида к максимальному удовлетворению потребностей с учетом не только внешних, но и внутренних ограничений. Категория рациональности может быть расширена до понятия «неполная рациональность» и даже «иррациональность экономического пове­дения».

Различия в неоклассическом и неоинституциональном подхо­дах проявляются, прежде всего, в объяснении причин вытеснения классического рыночного обмена, посредством которого товар может продаваться по единой цене всем желающим без ограни­чений, более сложными формами контрактов. Эти два подхода можно выразить через два ключевых понятия: монополия и эффективность. Более сложные формы контрактов в рамках неоклассического подхода объясняются стремлением занять монопольное положение, тогда как институциональная теория объясняет то же самое явление соображениями эффективности (минимизации издержек).

 Неоинституционализм также не является однородным и может быть раделен на несколько направлений, хотя объекты  исследования у  них часто пересекаются. Вкратце, общую структуру неоинституциональных теорий можно  представить на основе классификации Уильямсона (рисунок 2) [9].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 2 – Классификация неоинституциональных теорий О. Уильямсона (адаптировано Поповым Е.В.)

 

В данной работе мы не будем останавливаться на характеристиках тех или иных направлений, а лишь рассмотрим основные положения институциональной теории в свете объяснения инновационных процессов.

Модель «институционального человека» предполагает наличие сложной системы мотивов человека, которая определяется усвоенны­ми им институтами. Многие из этих институтов произошли непосред­ственно от биологических инстинктов. Так, основатель институционализма Т. Веблен строил свою теорию институтов на предположении о существовании «инстинкта мастерства». Мотивы, имеющие инстинктивное происхождение, по­рождают те элементы в поведении человека, которые в традиционной теории рассматриваются как иррациональные.

Биологическая природа ряда важнейших институтов не позволя­ет говорить о некоторой фиксированной цели поведения «институ­ционального человека». В разные моменты времени эта цель может быть различной; она зависит от психофизиологического состояния человека, окружающей социальной среды и многих других факто­ров. Тем не менее, в любой момент времени «институциональный человек» стремится привести свое фактическое состояние в данной социальной среде в соответствие с идеальным, или целевым, состо­янием, которое порождается в его мозгу системой институциональ­ных мотивов. Иными словами, цель «институционального человека» состоит в гармонизации его взаимоотношений с внешней социаль­ной средой.

Факторы, влияющие на выбор «институциональным человеком» одного варианта поведения из множества возможных, характеризуют­ся высокой степенью неопределенности. Это обусловлено тем, что в институциональной экономической теории учитывается постоянная изменчивость внешней среды и внутреннего состояния человека. В силу этого выбор «институциональным человеком» варианта пове­дения случаен, т.е. он характеризуется некоторым значением вероят­ности.

Модель институционального человека наиболее четко проработана в рамках неоинституцонализма и является усовершенствованным вариантом модели экономического человека. Модель предполагает рассмотрение двух взаимодополняющих блоков: характеристики агентов и характеристики среды.

Характеристики агентов

Ограниченная рациональность

Концепция ограниченной рациональности, предложенная Сай­моном, основана на трех предпосылках.

1. Экономические агенты ограничены в способности опреде­лить цели и просчитывать долгосрочные последствия принимае­мых ими решений, что обусловлено как их умственными способ­ностями, так и сложностью среды, которая их окружает.

2. Экономические агенты пытаются реализовать свои цели и решить поставленные перед ними задачи не все сразу, а последовательно.

3. Экономические агенты ставят перед собой цели определенного уровня, более низкого, чем максимально возможный для них. (Например, многие владельцы фирм отнюдь не стремятся максимизировать доход своей фирмы. Вместо этого они пытаются довести свой собственный доход до уровня, который позволил бы им занять желаемое социальное положение, и, добившись цели, останавливаются.) Иными словами, индивиды в своем поведении руководствуются принципом удовлетворенности. Этим можно объяснить деление всей совокупности фирм на инноваторов и имитаторов, которые различаются тем, во что инвестируются средства. Инноваторы инвестируют в собственные НИОКР в надежде на получение сверхприбыли, а имитаторы в трансфер (копирование, перенос) чужих технологий, уже оправдавших себя, но зато удовлетворяются более низкой нормой прибыли.

Индивидуализм и оппортунизм

Неоинституциональная теория анализирует экономические взаимодействия с позиций методоло­гического индивидуализма. Отправной точкой анализа являются индивиды: их мотивы и стимулы определяют их поведение и в конечном счете вид экономической системы. Индивид реализует свои цели без учета влияния своих действий на окружающих (если забота о них не входит в его цели). Такое поведение индивида носит название оппортунизма. Один из факторов возникновения оппортунизма — ограниченная рациональность участников взаимодействия, из-за которой они не в состоянии в полной мере предугадать поведение партнеров по сделке. Поведение инноватора – типично оппортунистическое, поскольку он не старается предугадать последствия своих действий, которые могут привести к разрушению достигнутого на рынке статус-кво, причем в результате нарушения статус-кво может пострадать и он сам.

Экзогенность и стабильность предпочтений

Экзогенность и стабильность предпочтений экономических агентов обуславливают повторя­ющийся характер и анонимность абсолютного большинства рыночных сделок (хотя не отрицается их способность к эволюции). А если сделки повторяющиеся, то имеет смысл создавать специальные структуры управления ими для обеспе­чения большей эффективности. Именно изучение и конструирование таких структур — одна из основных задач неоинституциональной экономики. Наиболее сложными для изучения являются институты сферы инноваций. В то же время данное положение неоинституциональной теории (явно заимствованное из мейнстрима) противоречит духу инноваций, которые наоборот стремятся разрушить существующие предпочтения и создать новые.

Характеристики среды

Несовершенная информация

Информация, которой обладают участники взаимодействия, несовершенна. В частности, она может быть распределена асимметрично, когда одни участники взаимодействия более инфор­мированы, чем другие. При этом получение дополнительной информации, а также проверка ее достоверности связаны для менее информированных индивидов с издержками. Особенно это актуально для инновационной деятельности, ценность и важность информации в которой возрастает многократно, однако качество ее снижается при увеличении количества. Причем в сфере инноваций часто имеет место ситуация полного отсутствия достоверной информации (неопределенность).

Неоднородность товара

Товар не является однородным. Кроме цены и количества, на решение индивида влияют и дру­гие значимые характеристики товара, и, прежде всего, такая характеристика, как качество. И именно инновации являются тем механизмом, с помощью которого можно воздействовать либо на качество товара, либо на его восприятие потребителями.

Неполная спецификация прав собственности

Права собственности не всегда полностью определены. Возможны ситуации нечетко опреде­ленных прав, а значит, нечеткой ответственности за принимаемые решения, что приводит к неполной интернализации внешних эффектов. Причины неполной спецификации прав соб­ственности иногда могут быть чисто технологическими. В свою очередь, развитие технологий может создавать недоопределенность прав, которые раньше были определены полностью. На­пример, появление и распространение Интернета привело к распространению пиратских копий музыкальной и кинопродукции, а значит к необходимости определения прав при скачивании информации.

Права собственности не свободны от посягательств со стороны других лиц и нуждаются в защите. Деятельность по защите этих прав связана с издержками, а следовательно, не всегда осуществляется полностью. Для сферы инноваций такая ситуация является наиболее типичной, причем защита ноу-хау стоит дорого, и недостаточно эффективна, что приводит к ситуации безбилетника, когда фирмы-последователи могут оказаться более успешны, чем пионеры. В результате предложение инноваций снижается.

Концепция равновесия Неша

Концепция Вальраса неявно предполагает, что некто берет на себя функцию регулирования поведения участников сделки. Однако в реальности такое регулирование на рынке отсутствует. Индивиды, принимая решения, действуют в собственных интересах, а не в ин­тересах общества. Соответственно равновесной может быть только ситуация, в которой все участники взаимодействия максимизи­руют свое, а не общественное благосостояние. Математик Джон Нэш, предложивший такую концепцию равновесия, тем самым внес огромный вклад в развитие экономики. Однако, следование равновесным стратегиям не обязательно приводит к эффективному с точки зрения общества (Парето-оптимальному) ре­зультату. Инновации являются ярким примером такого поведения экономических агентов, приводящего в конечном итоге к перекосам в развитии экономики и общества, и являющегося одной из причин современных экономических кризисов.

Важными для обоснования инновационного поведения экономических акторов являются следующие выводы (результаты), сделанные неоинституциалистами: преобладание удовлетворенности, а не максимизации при принятии решений, наличие эффекта формулировки вопроса, наличие поиска внутренних обоснований для выбора, близорукость при принятии решений, влияние рутин и ментальных моделей на принятие решений.

Удовлетворенность против максимизации

Индивиды сознательно ограничивают объем приобретаемой информации, поскольку ее сбор связан для них с издержками и, кроме того, их способности по переработке полученной ин­формации ограничены. Задачу поиска нужной информации индивиды никогда не решают полностью Часто они пренебрегают даже рядом доступных альтернатив с тем, чтобы сузить рамки анализируемой проблемы и отсечь области, связанные с большой неопределенностью. То есть они руководствуются принципом удовлетворенности, а не максимизации.

Такое поведение характерно не только для индивидов, но и для фирм, действия которых основаны на сложных механизмах адаптации к меняющимся рыночным условиям и внешней неопределенности. Как правило, целью, которую ставит перед собой фирма, является не мак­симизация прибыли, а достижение отдельных показателей (нормы прибыли, удерживаемой доли рынка или продаж и т.п.).

Когда результаты деятельности фирмы не соответствуют заданным показателям, сра­батывают два механизма. Во-первых, фирма начинает активнее искать новые возможности, расширяя круг рассматриваемых альтернатив. Во-вторых, фирма корректирует целевые пока­затели таким образом, чтобы они в большей степени соответствовали реальности и были прак­тически достижимы. Если оба этих механизма действуют слишком медленно, то рациональ­ное адаптивное поведение вытесняется поведением аффективным: решения принимаются под сильным влиянием эмоций.

И это оказывает значительное влияние именно на стимулы к инновациям, т.к. здесь имеет место неопределенность в достижении результата, не с чем сравнить достигнутое, поэтому фирма может остановится, считая, что все что можно было сделать, уже сделано.

Эффект формулировки вопроса.

Одна и та же проблема, будучи сформулирована по-разному (например, в терминах издер­жек или в терминах выгод), как правило, решается индивидом по-разному. При разной постановке одной и той же проблемы индивиды, как правило, по-разному относятся к риску. В частности, они в большей степени избегают риска, если проблема сфор­мулирована в терминах выгод, и в меньшей — при ее формулировке в терминах издержек.

Согласно исследованиям Д. Канемана и А. Тверски [10] когда проблема сформулирована в терминах выгод, участники демонстрируют отрицательное отношение к риску, а при анализе только в терминах издержек, — положительное. Так как инновационные решения чаще всего сопряжены с повышенным риском, формулировка вопроса имеет здесь первостепенное значение. Любую инновацию можно дискредитировать, акцентировав внимание на рисках.

Поиск внутренних обоснований для выбора

Индивиды, будучи ограниченно рациональными, не всегда могут выбрать лучшую из мно­жества доступных альтернатив лишь на основе своих предпочтений. Поэтому они часто вы­нуждены искать внутреннее обоснование, своего рода оправдание для решений, которые они принимают. Это обоснование в ряде случаев они находят в самой постановке задачи.

Точно также с инновациями, многие фирмы осуществляют вложение в инновационные преобразования только потому, что они себя так позиционируют. Также, многие фирмы согласны оплатить дополнительные исследования, чтобы делать более обоснованный выбор.

Близорукость при принятии решений

Принимая решения, человек не всегда учитывает их долгосрочные последствия, что связано прежде всего с высокими издержками оценки таких последствий. В научной литературе свой­ство человека принимать в расчет ближайшие издержки и выгоды, игнорируя будущие, полу­чило название близорукости.

Близорукость является одним из главных препятствий на пути распространения инноваций. Многие инвесторы предпочитают вкладывать средства в проекты пусть с невысокой доходностью, чем в высокорискованные, но потенциально высокодоходные инновационные проекты. Этим объясняется хронический недостаток венчурного капитала а также феномен возникновения подрывных инноваций, когда крупные компании не видят опасности, которую могут представлять для них мелкие инновационные фирмы.

Влияние рутин.

Изначально понятие рутина (routine) было введено создателями эволюционной теории Р. Нельсоном и С. Уинтером применительно к деятельности организаций и определено ими как «нормальные и предсказуемые образцы поведения»[11]. Однако рутинное поведение харак­терно не только для организаций, но и для индивидов. Применительно к последним рутины можно разделить на две категории: рутины технологические, формирующиеся в процессе вза­имодействия человека и природы, и рутины отношенческие, складывающиеся в процессе вза­имодействия между людьми

Технологические рутины выполняют важную функцию: они снижают издержки принятия решений. Сталкиваясь с проблемой, мы, как правило, выбираем решение, которое, исходя из прошлого опыта, было признано нами удачным. Абсолютное большинство таких рутин являют­ся неосознаваемыми и реализуются на основе неявного знания.

Технологические рутины облегчают выбор в ситуации неопределенности, при не­хватке информации. Не имея возможности оценить, насколько эффективными являются альтернативные стратегии поведения, люди обычно демонстрируют отрицательное отношение к риску, предпочитая следовать проверенным образцам поведения. Чем меньше у людей зна­ний об окружающем мире, чем выше степень неопределенности, тем более устойчивы рути­ны. Неопределенность на фоне ограниченных когнитивных возможностей делает постоянную оптимизацию поведения не только весьма затратной, но и зачастую бессмысленной. Рутина в таком случае выступает в качестве элемента страхования.

Значительная часть деятельности любого человека неизбежно связана с другими людь­ми. В рамках социальных взаимодействий и складываются отношенческие рутины. Они, по­мимо описанной выше функции снижения издержек принятия решений, выполняют еще одну важную функцию — функцию координации.

Рутины — это способ компактного хранения знаний и навыков, которые требуются человеку для его деятельности. Полное освоение той или иной рутины на основе одного только явного знания (например, письменных инструкций) может быть связано с запретительно высокими издержками. Для их снижения нужны соответствующие навыки, которые вырабатываются упражнениями.

Необходимость выработки навыков для реализации имеющихся знаний обуславливает эво­люционный характер формирования и изменения рутин. Если условия, в рамках которых функ­ционируют фирмы или индивиды, меняются, то существующие в их памяти рутины перестают быть эффективными. Процесс приспособления к новым условиям, выраженный в поиске новых стратегий поведения, освоении и закреплении их в качестве рутин, зависит от природы знания, которое лежит в основе этих рутин: чем менее явно знание, тем более длителен данный процесс.

Инновации по отношению к рутинам имеют два аспекта. С одной стороны любая инновация – это процесс разработки или внедрения новой рутины, то есть, как отмечал еще Й. Шумпетер, процесс «созидательного разрушения». С другой стороны, инновационное поведение со временем само рутинизируется, становится обычным видом человеческой деятельности, которому тоже можно обучится.

Ментальные модели

Люди воспринимают мир через призму тех или иных ментальных моделей. Они определяют реакции и позволяют выбрать линию поведения наиболее экономным, с точки зрения расходования когнитивных усилий, способом. Таким образом, модель рационального выбора может быть скорректирована за счет включения в нее ментальных моделей как элемента механизма принятия решений (рисунок 3[12]).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 3 – Выбор на основе ментальных моделей

 

Итак, сталкиваясь со сложностями восприятия окружающего мира, люди выстраивают его упрощенную модель Она обуславливает предписания касательно поведения, которые позво­ляют решать конкретные задачи. Эти предписания хранятся в виде рутин, и люди их осваи­вают по мере обучения и приобретения опыта.

Взаимодействуя друг с другом, экономические агенты выбирают общие правила поведения. Иерархические структуры этих правил, в конечном счете, и образуют общие ментальные модели (рисунок 4[13]). Такие модели создают рамку для одинакового восприятия и интерпретации реальности участниками отношений и служат основой любого совместного действия.

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 4 – Общие ментальные модели

 

В социальных взаимодействиях люди оценивают деятельность окружающих, и у индивидов с общими ментальными моделями такие оценки очень схожи. Можно говорить о существова­нии в обществе определенных ценностей — представлений (на разных уровнях абстракции) о том, что хорошо, а что плохо. Передача оценочных суждений происходит в рамках ментальных моделей и ведет к их корректировке. Ментальные модели, разделяемые обществом в целом, сохраняются культурой этого общества

Основополагающий элемент культуры — ценности, поскольку именно они за­дают вектор деятельности человека. Именно от их характера зависит, какие знания и навыки будет накапливать человек.

Ценности могут способствовать инновациям и экономическому росту, а могут, напротив, его замедлять. При этом влияние одной и той же ценности может быть прямо противоположным в разные периоды развития. От распространенный ценностей также во многом зависит коммерческий успех инноваций.

Отношения между экономическими агентами, складывающиеся в рамках институтов, имеют свою структуру. Как правило, она достаточно стабильна и предсказуема. О структуре отношений можно говорить как о сети, которая связывает между собой участников этих отношений. Заслугой неоинституциональной экономической теории является привлечение внимания к изучению социальных сетей и их влияния на экономическое поведение индивидов. В частности, доказано наличие положительной обратной связи между количеством пользователей того или иного сетевого блага и его ценностью для членов сети. Ярким примером такого рода сетей являются телефон, Интернет, операционные системы и другие высокотехнологичные продукты. Также многие инновации – результат кооперации членов организаций, входящих в какую-то сеть. Другими словами, создание внешних сетей столь же необходимо, как и организация внутренних операций. Позиции компании в сетях определяются в значительной степени тем, насколько им необходимо заниматься инновациями, их внедрением и использованием результатов. Однако в сфере инноваций влияние сетей двоякое. С одной стороны, устоявшаяся сеть может служить тормозом распространения нового продукта, с другой стороны, формирующаяся сеть способствует распространению инновационного продукта за счет эффекта обратной связи. То есть, одним из условий успешности инноваций является отсутствие сформировавшейся сети у существующих товаров, либо быстрое формирование собственной сети продуктовой инновацией.

Кроме учета влияния рутин, ментальных моделей и сетей в качестве заслуги неоинституционального подхода следует отметить разработку концепции инновационных систем, которая является наиболее проработанной и, в настоящий момент отражающей мнение основной части исследователей науки и техники. В последнее десятилетие концепция инновационной системы активно используется в работах, посвященных экономическим ас­пектам технологического прогресса. В частности, под эгидой ОЭСР, Мирового банка и ЕС на эту тему было выполнено большое количество аналитических исследований [14].

Суть концепции состоит в том, что в современных условиях основой конкурентного преимущества становятся скорости получения новых знаний и их воплощения в товарах и технологиях. Важную роль начинают играть интеграция, создание новых организационных и финансовых форм и повыше­ние качества трудовых ресурсов. Ключевое значение приобретают сети или системы, которые могут эффективно распространять зна­ния и информацию. Наука перестает быть автономно функциони­рующей отраслью и встраивается в систему производства и диффу­зии знаний. Она становится частью комплексной системы, способ­ной содействовать производству знаний, а также преобразовывать знания в новые технологии, продукты и услуги, которые находят своих реальных потребителей (покупателей) на национальных или глобальных рынках. Такая система получила название инновацион­ной системы.

Наука в инновационной системе — систематическая деятель­ность, направленная на получение новых знаний, а также поиск новых областей их применения. Основным содержанием научного труда является проведение исследований, опытно-конструктор­ских разработок.

Термин «инновационная система» впервые использован Б. Лундваллом в 1985 г. в работе «Продуктовые инновации и взаи­модействие пользователь-производитель». Он сосредоточил ос­новное внимание именно на взаимосвязях фирм и институтов, включенных в производство знаний. Подобное взаимодействие также происходит между фундаментальными исследованиями (производителями) и прикладными исследованиями (первичными пользователями). Развитием концепции инновационных систем стало понятие «национальная инновационная система» (НИС), вве­денное в 1987 г. К. Фрименом. В дальнейшем концепцию НИС ак­тивно развивали Б. Лундвалл и Р. Нельсон, и со временем она стала одной из ключевых теоретических концепций, лежащей в основе изучения происходящих в научно-технологической сфере процес­сов и формирования политики для ее стимулирования.

Понятие НИС постоянно развивается и углубляется. Оно про­шло эволюцию от определения НИС как совокупности организаци­онных структур и связей между ними до понятия системы институ­тов и политик, увязанных в сложный комплекс экономических взаимоотношений. НИС можно рассматривать в узком и широком значениях. В первом случае акцент делается на организации и ин­ституты, которые непосредственно включены в процесс научного и технологического поиска и изучения. В широком смысле концеп­ция НИС включает все экономические, политические и другие со­циальные институты, которые влияют на процессы обучения, науч­ного поиска и экспериментирования. С точки зрения организаци­онной структуры НИС в узком значении — это университеты, исследовательские институты и система патентования. В широком значении к данным компонентам добавляются финансовые систе­мы, денежная политика, нормы конкуренции, внутренняя организация частного сектора и т.д. При этом как в узком, так и широком значении НИС включает науку в качестве ключевого элемента.

Дежина И.Г.[15] подчеркивает некоторые принципиальные особенности кон­цепции НИС.

Во-первых, в ней явно учитывается, что создание и трансфор­мация нового знания осуществляются конкретными экономиче­скими субъектами со своими ценностями и интересами.

Во-вторых, важнейшую роль в инновационном процессе игра­ют не только и не столько сами субъекты, сколько взаимосвязи ме­жду ними. Именно связи превращают сеть в систему, и между ее основными субъектами существуют различные потоки — матери­альных средств, финансовых операций, формальных заявлений, официальных и неофициальных передач знаний и идей.

В-третьих, существенным является то, с помощью каких пра­вил и законов эти отношения регулируются в конкретной эконо­мической системе. Таким образом, результативность инновацион­ных процессов в экономике зависит не только от того, насколько эффективна деятельность самих экономических субъектов (фирм, научных организаций и др.), но и от того, как они взаимодействуют друг с другом в качестве элементов коллективной системы созда­ния и использования знаний, а также с другими общественными институтами. Поэтому национальный характер инновационной сис­темы во многом определяется именно действующим в данный мо­мент национальным законодательством и системой неформальных отношений.

Национальная инновационная система может быть представ­лена как система «коллективного познания», происходящего среди основных ее субъектов, благодаря наличию связей и взаимодейст­вий между ними. Причем ключевое значение имеют связи, кото­рые складываются между фирмами, научными организациями и правительством. Взаимодействуя, они образуют «тройную спи­раль». Изучению особенностей взаимодействия между этими тремя субъектами инновационной системы посвящено большое число работ зарубежных исследователей. НИС является в значительной степени самоорганизующейся системой, и в «трой­ной спирали» это находит выражение в том, что государство становится равноправным партнером, и все три субъекта взаимо­действуют благодаря развитию горизонтальных связей. При этом институциональные сферы университетов, промышленности и правительства в дополнение к выполнению своих традиционных функций начинают приобретать новые, свойственные другим уча­стникам НИС. Например, университеты все в большей мере адап­тируют функции бизнес-сектора, открывая у себя службы по ком­мерциализации технологий и другие аналогичные структуры, соз­давая малые фирмы.

Таким образом, наука в НИС взаимодействует с государством и частным сектором, они оказывают взаимное влияние друг на друга. Основы государственной научной политики в НИС меняются — прямое управление наукой все больше замещается координацией и регулированием. Это является откликом на усложнение функций науки в НИС — она становится не только отраслью по производст­ву знаний, общественным благом, но все в большей мере — факто­ром экономического развития.

 

 

1.2 Теоретические концепции инновационных процессов в рамках эволюционной парадигмы

 

Эволюционная экономика - новое направление экономиче­ской науки, в рамках которого экономические процессы рассма­триваются как спонтанные, открытые и необратимые; они поро­ждены взаимодействием внешних и внутренних факторов и про­являются в изменении структуры экономики и действующих в ней агентов. Особое внимание уделяется процессу инноваций -появлению, закреплению и распространению нового; конкурен­ции как процессу отбора, а также проблемам информации, неоп­ределенности, времени.

Эволюционная парадигма содержательно связана с эволюци­онным мировоззрением, согласно которому все системы находятся в процессе постоянного и причинно-обусловленного измене­ния. Это, в частности, означает, что про­шлое обуславливает настоящее, а механизм трансформации связывается с изменчивостью, наследованием и отбором. Применение общих принципов эволюционизма в экономике открывает новые перспективы, но в то же время сопряжено с целым рядом труд­ностей как философско-методологического, так и практического и психологического характера.

Существует ряд спорных мо­ментов данной теории, которые одновременно выступают причинами, по которым она все еще не занимает должного положения среди экономических теорий.

Первое: проблема заимствования, то есть использование понятий биологии в экономике, перенесение методологических принципов аналогий в экономику, поиск общих методологических основ.

Второе: специфика эволюционного подхода и в первую оче­редь то обстоятельство, что эволюционный процесс неразрыв­но связан с появлением нового, заставляет экономистов обра­титься к новейшим подходам к проблеме закономерности и при­чинности социально-экономических явлений и, в конечном сче­те, побуждает пересмотреть базисные гипотезы теории индиви­дуального выбора, на которой базируется современная эконо­мическая теория.

Третье: далеко не всегда экономические процессы непосред­ственно поддаются интерпретации в терминах эволюционной теории, причем существуют серьезные разногласия среди эконо­мистов относительно содержания эволюционных понятий приме­нительно к экономике, не говоря уже о разногласиях среди био­логов относительно механизма эволюционных изменений.

Трудности признания эволюционного подхода экономиче­ским сообществом связаны также с консерватизмом научного мышления и распространением равновесной парадигмы, кото­рая принципиально чужда идее эволюции, но в то же время при­влекательна строгостью используемого формального инстру­ментария.

В настоящее время еще нельзя говорить о наличии четко установленных и признанных всеми принципов эволюционной теории. Это вполне нормально для любой молодой науки. Однако уже можно выделить основные направления:

1. Генетическое направление представлено прямыми и косвенными заимствованиями из  биологии: биономика, генетические механизмы. Данное направление в свою очередь делится на онтогенетическое (непрерывное – Смит, Менгер, Маршалл, и дискретное - Шумпетер) и филогенетическое (совершенное – Хайек, и несовершенное – Мальтус, Веблен, Нельсон и Уинтер)

2. Заимствования из естественно-научных и междисциплинарных концепций: эконфизика - из термодинамики, синергетическая экономика (Занг)-  из синергетики и математики.

3. Самостоятельное эволюционное направление, в рамках которого имеет место критический взгляд на любые заимствования и больше внимания уделяется особенностям эволюции экономических механизмов и институтов. В рамках этого направления выделяют однолинейное и многолинейное (Маркс, Гибсон).

Наиболее яркой и методологически выдержанной эволюционной концепцией является «нелинейная» или «синергетическая» экономика Занга [16]. Ее фундаментальным отличием является то, что особое значение придается нелинейным аспектам экономического эволюционного процесса, то есть не устойчивости, а неустойчивостям, не непрерывности, а разрывам, не постоянству, а структурным изменениям — в противоположность традиционному рассмотрению линейности, устойчивости, непрерывности и неизменности. Синергетическая экономика трактует нелинейность и неустойчивость как источник многообразия и сложности экономической динамики, а не шумов и случайных возмущений, как это делает экономика традиционная.

«Синергетическая экономика» берет свое начало из науки синергетики, основы которой были заложены Германном Хакеном (1977, 1983). Синергетика^[17], или теория самоорганизации, сегодня представляется одним из наиболее популярных и  перспективных междисциплинарных подходов. Термин синергетика в переводе с греческого означает «совместное действие». Вводя его, Герман Хакен вкладывал в него два смысла. Первый – теория возникновения новых свойств у целого, состоящего из взаимодействующих объектов. Второй – подход, требующий для своей разработки сотрудничества специалистов из разных областей. Также Хакен хотел подчеркнуть роль кооперативных процессов при образовании структур, изучаемых синергетикой. Упомянутые структуры являются открытыми, поскольку могут обмениваться с окружающей средой энергией, веществом и информацией.

Сама синергетика определяется как наука о коллективных статических и динамических явлениях в закрытых и открытых многокомпонентных системах с «кооперативным» взаимодействием между элементами системы. В физике, химии и биологии синергетика концентрируется на структурных особенностях пространственно-временной самоорганизации систем на макроскопическом уровне. Оказывается, что на этом уровне между различными системами существует тесная аналогия, даже если они состоят из разнородных элементов с существенно отличными элементарными взаимодействиями. Под этим новым углом зрения в естественных науках начинают разрабатываться теории о том, как порядок дает начало хаосу, но в хаосе зарождается новый порядок, и из хаоса вновь возникает порядок. Эти же свойства эволюционных систем изучает синергетическая экономика.

Некоторые черты, которым синергетика придает особое значение, можно обнаружить и в традиционной экономике. Традиционные теории экономической динамики осознают роль взаимодействий и коопераций между различными частями экономических систем. Даже неоклассическая экономическая школа в настоящее время не отрицает существование в экономике нелинейных взаимодействий, однако рассматривает их как частный случай.

Однако, в отличии от традиционной, в синергетической экономике экономическая эволюция трактуется как необратимый процесс. Существенную роль в понимании необратимых процессов играют время и хаотическая динамика. Необратимость и эволюция возникают как следствия сложности коллективного поведения внутренне простых объектов. Ранее, под сильным влиянием ньютонианства, экономисты (безотчетно) трактовали экономическую эволюцию как процесс обратимый. Сегодня имеются экономические модели, которые могут четко обосновать его необратимость. Новый путь для понимания необратимых процессов открывает концепция хаоса.

Синергетическая экономика трактует результаты традиционной экономики как частные, а не общие случаи. Основные концепции традиционной экономики — концепция рационального поведения и идеальной конкуренции, играют фундаментальную роль и для развития синергетической экономики. Расхождение с традиционной экономикой состоит в том, что неустойчивости нелинейных систем трактуются не как преходящее, временное состояние, а как источник сложности экономической динамики. Ключевыми понятиями синергетической экономики являются: детерминированный хаос – то есть хаос, имеющий в своей основе определенную закономерность и приводящий к возникновению упорядоченных структур; аттрактор – то есть такой тип развития системы, когда все случайные отклонения не нарушаю общего направления развития; и бифуркация (катастрофа) – особый тип развития системы, альтернативный развитию по аттрактору и предполагающий возможность принципиального скачкообразного изменения направления развития системы вплоть до противоположного.

Развитие подобного подхода для исследования инноваций можно увидеть у Ф. Янсена [18]. Вкратце суть его работы состоит в том, что в современных экономических условиях постоянного ускорения инноваций степень неопределенности экономической системы и связанных с этим прогнозов возрастает многократно. Соответственно, задача фирм не пытаться предсказать или спрогнозировать будущее состояние рынка и на основе этого строить свою стратегию, а приспособить свою структуру к постоянным изменения окружающей среды, сделать структуру максимально гибкой, то есть ответить на возрастание сложности окружающей среды соответствующим усложнением самой организации.

Впервые терминология синергетики была применена для изучения инновационных процессов еще в 1991 году. Так, в статье Р.Дженнера [19] описываются те меры (действия), которые могут противопоставить менеджеры и предприниматели неопределенности и хаотическому состоянию, сопутствующему поиску и созданию новых продуктов и новых процессов. В основе данного подхода лежит представление о том, что в современном, хаотическом, основанном на постоянных инновациях рынке возникают диссипативные структуры, развивающейся «далеко от равновесия», но при этом являющейся устойчивыми (по И. Пригожину). Самое главное свойство этих структур – они способны снижать (рассеивать) собственную энтропию (а также, по нашему мнению, и энтропию входящих в нее элементов). Другое свойство подобных структур – создание что-то вроде внутренней сети, взаимосвязей между элементами структуры. Именно благодаря этим двум свойствам такие структуры являются стабильными, несмотря на то, что функционируют вдали от равновесия.

Весьма интересны результаты, полученные автором, т.к. они во многом предвосхищают концепцию «открытых инноваций» Дж. Чесбро [20], которая на данный момент считается одной из самых передовых. В частности автор показал, что одним из способов снижения энтропии для инновационных фирм является формирование и распространение внутриотраслевой технологической парадигмы. То есть, в соответствии с теорией самоорганизации в рамках хаотического рынка возникает группа фирм, которая придерживается общей технологической парадигмы («протокола» по Дженнеру), причем фирмы внутри группы связаны нелинейными взаимосвязями, которые с одной стороны, заставляют их и дальше придерживаться выбранной парадигмы, а другой стороны, позволяет снизить неопределенность (энтропию), вызываемую НТП. 

К сожалению, автор не стал развивать идею дальше, а ведь можно считать подобные диссипативные структуры зародышами распространения концепции «открытых инноваций», поскольку фирмы внутри группы со временем переходят к пониманию, что если они сами не могут реализовать инновационную идею, то выгоднее не придерживать ее, а передать другим фирмам, придерживающимся того же «протокола», поскольку это либо создаст дополнительный спрос на ее же продукцию, либо позволит улучшить качество сырья и материалов. Необходимо отметить, что данные диссипативные структуры на самом деле шире, чем показывает Дженнер. В эту структуру входят не только фирмы-производители, но и значительная часть потребителей, поскольку использование высокотехнологичных продуктов требует усвоения соответствующей технологической парадигмы. 

То есть, если раньше (при преобладании концепции закрытых инноваций) на возрастание сложности окружающей среды фирмы отвечали усложнением собственной структуры, теперь же они действуют наоборот – пытаются упростить окружающую среду, создавая собственную рыночную экосистему, которая ограждает их от внешнего хаоса. Кроме того, создание подобной экосреды приводит к  синергетическому эффекту – то есть распространение (тиражирование) собственных инноваций создает дополнительный спрос и доход для бизнес-модели фирмы.

Еще одной нестандартной, но в то же время перспективной эволюционной теоретической концепцией, способной объяснить многие процессы развития науки и техники является концепция «когнитивной экономики» М.В. Сухарева^[21]. Согласно этой концепции экономическая подсистема общества представляет собой машину для воплощения в материю идей, хранящихся в памяти человечества. Покупая (в общем случае – потребляя артефакт) какой либо товар, мы даем этой машине сигнал извлечь информацию об его устройстве из памяти и изготовить еще одну копию взамен потребленной. Информация об устройстве артефактов и методах их изготовления (реализации идеи в материи) передается из века в век и от одного общества к другому. В «процессоре» общества постоянно возникают идеи усовершенствованных и принципиально новых товаров. Возникают также и идеи нового устройства самих организаций (фирм), создающих товары, структуры связей между составляющими их людьми и машинами, идеи новых машин, идеи новых специализаций людей. То есть, само социально-экономическое устройство общества тоже определяются некими идеями, движущимися и изменяющимися в социальной среде.

Чтобы создать любой товар, кроме сырья (материи) и энергии (движения), люди должны использовать и идеи.. Следовательно, всякое производство, помимо потребления киловатт электроэнергии и тонн стали, потребляет еще и мегабайты информации, причем до сих пор почти никогда не известно сколько точно. Попадая в изделие, информация не исчезает – ведь ее всегда можно извлечь обратно, обмерив и исследовав деталь. Помимо информации, нужно еще и знание. Знание включает методы использования, интерпретации информации. Например, человек, не знающий счета, не может воспользоваться никакой цифровой информацией. Сами артефакты вмещают огромное количество знаний, причем эти знания все время проверяются на адекватность объективному миру в процессе их эксплуатации.

Принимая решения на рынке, люди также пользуются информацией и различными видами знаний. К знаниям можно отнести не только рациональное содержание сознания, полученное в процессе систематического обучения, но и различные моральные установки, предубеждения, внушенные предпочтения, житейские правила и так далее. Решения принимаются не только потребителями, но и инвесторами. Решения, которые нужно принимать инвесторам, намного сложнее (особенно в случае масштабных проектов), и должны включать в себя намного больший круг специальных знаний.

 Как правило, ни один человек не обладает всей суммой нужных знаний, поэтому требуется собрать коллектив специалистов из всех нужных областей и организовать их совместную работу так, чтобы реализовалось коллективное мышление, способное учесть с нужным весом разработки всех участников. В общем, на каждом этапе экономического действия наблюдается принципиальная роль знания, предубеждений, устремлений, заблуждений и прочих умственных обстоятельств в принятии экономических решений.

Когнитивный подход к экономике предполагает междисциплинарный подход к изучению того, как человек решает проблемы, делает выбор, принимает и меняет решения, объяснение природы эволюции организаций и социальных институтов в условиях структурной неопределенности. Подобно психологии, нейробиологии и философии, когнитивная экономика опирается на микрооснования в понимании умственной активности человека и разрабатывает свои модели в связи с этими науками и их прогрессом. Поскольку человек решает проблемы, опираясь и на научные представления, когнитивной экономике придется понять, как устроена и работает наука, как она генерирует и проверяет свои гипотезы.

Основная гипотеза Сухарева состоит в том, что «общество – это самовоспроизводящаяся и саморазвивающаяся система идей, движущихся в материи. Всякая система идей существует, только если способна овладевать новой материей в достаточных количествах и организовывать ее в свои формы. Вследствие высокой неопределенности эволюционных процессов, движение системы идей в материи всегда может прерваться вследствие непредусмотренных внешних причин. Страховкой от гибели служит создание множества копий исходного комплекса идей. Поэтому главная цель этой системы – овладение наибольшим количеством материи. Эта цель резюмируется в инстинкте самосохранения – основном инстинкте самовоспроизводящихся систем. Инстинкт самосохранения – это фундаментальная когнитивная установка, верифицированная всем эволюционным процессом. Представим себе, что какая то из самовоспроизводящихся систем не включает в свою идейную часть самосохранение. Ясно, что такая система будет быстро элиминирована из эволюционного процесса. Поскольку значительная часть социально-экономической системы искусственная, то одной из главных задач является эффективная экономика, как подсистема общества, реализующая идеи артефактов в материи. Экономическое действие обеспечивает императив самовоспроизводства общества»^[22].

При этом, согласно Сухареву, научно-технический прогресс является одним из механизмов, обеспечивающих самосохранение обществ как на микроуровне – фирмы, так и на макроуровне – государства, за счет повышения их конкурентоспособности в борьбе за ресурсы (материю).

Развивая идеи  Сухарева, можно сказать, что любая фирма есть идея, движущаяся в материи, и в соответствии с законом самосохранения, она стремится воспроизводить себя, но для этого ей необходимо обмениваться с окружающей средой веществом, энергией и информацией, то есть бороться с естественными процессами роста энтропии. Основным источником жизнедеятельности фирмы является прибыль, которую в современных условиях очень трудно сохранить, не внедряя постоянно и повсеместно инновации. Соответственно, должна быть связь между экономическими и энтропийными характеристиками функционирования экономических агентов.

В определенной степени с вышеуказанной концепцией и с концепцией национальной инновационной системы перекликается разработанная В.П. Соловьевым^[23] эвристическая модель формирования инновационной политики на основе стремления к конкурентоспособности государства. Данная модель предполагает представление государств как своеобразных органических структур, конкурирующих между собой за доступ к различным видам ресурсов: природные, человеческие и т.д. При этом основным способом конкурентной борьбы является постоянный экономический рост, который способствует конкурентоспособности. При этом источников экономического роста, согласно Соловьеву три: ресурсы, инвестиции и инновации, причем используются они именно в таком порядке. То есть при исчерпании природных ресурсов и инвестиций, (что наблюдается в последнее время) инновации становятся единственным источником экономического роста и конкурентоспособности.

В основе данной модели лежит предлагаемый Соловьевым информационно-ассоциативный подход к изучению инновационной системы. Данный подход позволяет исследовать инновационную систему и ее элементы как объекты, обладающие рациональным поведением. С формальной точки зрения это эквивалентно принятию гипотезы о наличии у инновационных структур таких свойств, которыми обычно характеризуются интеллектуальные системы.

Таким образом, рассмотрение даже небольшой части работ эволюционной направленности позволяет выявить общие черты. В частности, общим для всех современных нетрадиционных концепций инноваций, развития науки и техники является признание объективной сложности этой системы, большой роли субъективного фактора, и вытекающих из этого высоких требований к качеству государственного регулирования.

 

 

1.3  Современные прикладные концепции и практические рекомендации по оптимизации инновационных процессов

 

Одним из признаков кризиса экономической теории в части объяснений инноваций является то, что практика в это сфере идет далеко впереди теории. Проявляется это в том, что на фоне достаточно небольшого числа теоретических работ, имеется масса практических рекомендаций разных авторов, призванных помочь предпринимателям и корпорациям лучше организовать свою инновационную деятельность, оптимизировать инновационное поведение. Причем подобные обобщения практики инноваций множатся в последние годы в геометрической прогрессии, что свидетельствует о высокой актуальности рассматриваемой проблемы. Однако, уровень оригинальности излагаемых идей и теоретического обоснования предлагаемых решений значительно различаются. Поэтому в данной работе будут рассмотрены только те из них, которые имеют некую ценность для теории инноваций.

Одним из первых, кто попытался систематизировать накопленный опыт внедрения инноваций был Ф. Янсен. Его книга «Эпоха инноваций» [24] по праву считается своеобразным манифестом новой эпохи экономического развития. Как уже упоминалось, суть его работы состоит в том, что в современных экономических условиях постоянного ускорения инноваций степень неопределенности экономической системы и связанных с этим прогнозов возрастает многократно. Соответственно, задача фирмы не пытаться предсказать или спрогнозировать будущее состояние рынка и на основе этого строить свою стратегию, а приспособить свою структуру к постоянным изменения окружающей среды, сделать структуру максимально гибкой, то есть ответить на возрастание сложности окружающей среды соответствующим усложнением самой организации.

При этом следует отметить высокий уровень теоретического обоснования рассматриваемых явлений и предлагаемых решений, что менее присуще как его предшественникам, так и последователям. В частности, Янсен указывает на возможность и необходимость использования при управлении инновационной деятельностью отдельных положений теории хаоса и катастроф, а также заимствований из биологии, в частности, генетических механизмов.

В общих чертах практические рекомендации Янсена сводятся к внедрению комплексной системы динамического моделирования бизнеса, предполагающей выполнение как минимум пяти этапов:

1) определение текущей позиции фирмы и задание стратегических целей развития, включая анализ инновационной арены, внешней позиции и внутренних ресурсов и активов;

2) анализ внутренних и внешних заинтересованных лиц, прогнозирование их поведения и влияния на процессы, происходящие в ходе разработки новых видов продукции и бизнеса;

3) анализ процессов в ходе разработки новых видов продукции и бизнеса, включая менеджмент и принятие решений, создание прототипов, генерирование, получение и использование знаний, генерирование идей, создание команды, доведение продукции, выход на рынок и массовое производство;

4) определение нелинейых механизмов инновационных процессов, таких как петли взаимного усиления, петли ограничения, механизмы запирания, временные задержки, механизмы отбора, создания инноваций и внесения в них корректив;

5) моделирование инноваций и процессов разработки новых видов продукции и бизнеса, включая компьютерное моделирование, проверки модели и ее калибровку, анализ чувствительности.

Благодаря детальной проработке процессов разработки и внедрения инноваций, данная работа является источником вдохновения как для практиков, так и для теоретиков, в частности, многие положения этой книги входят в большинство учебников по инновационному  менеджменту.

Другим классиком оптимизации практической инновационной деятельности может считаться Друкер. Его книга «Бизнес и инновации» ^[25] по праву была и есть настольная книга любого уважающего себя предпринимателя. Идея, изложенная в данной книге была одновременно простой для понимания и достаточно сложной в практическом исполнении. По словам Друкера «перемены всегда несут с собой возможности для но­вого и непохожего. Суть последовательной инноваци­онной деятельности, таким образом, состоит в целена­правленном и организованном поиске перемен, а также в последовательном анализе тех возможностей, которые несут эти перемены для экономических и социальных но­вовведений»[26].

Таким образом, рекомендации инновационно-оириентированным фирмам сводятся к отслеживанию семи источников инновацион­ных возможностей. Первые четыре источника лежат в пределах предприятия, либо отдель­но взятой отрасли промышленности:

• непредвиденное — неожиданный успех, неожиданная не­удача, непредвиденное стороннее событие,
• несоответствие — между тем, что является реальностью, и тем, как эта реальность представляется или какой она «должна быть»,
• нововведение, обусловленное насущной необходимостью мо­дернизации существующего процесса,
• перемены в отраслевой или рыночной структуре, которые застают всех врасплох.

Вторая группа источников инновационных возмож­ностей включает в себя три источника перемен, происхо­дящих за пределами предприятия или отрасли:

• демография (изменения в численности и составе населе­ния),
• изменение настроений, восприятия и значения,
• новые знания, как научные, так и ненаучные.

При этом надежность и предсказуемость источников убывает в соответствии с вышеприведенным порядком. То есть Друкер признает, что новые знания являются самым ненадежным источником инноваций, но в то же время и самым перспективным, особенно в последнее время. К достоинствам работы можно отнести яркие примеры использования тех или иных источников инноваций. К недостаткам следует отнести почти полное отсутствие какой бы то ни было теоретической базы, за исключением тезиса о том, что инновационная деятельность в современных условиях – это целенаправленная системная деятельность.

Следующей, весьма важной по своему практическому значению, так и по теоретической обоснованности является совместная книга Кристенсена, Энтони и Рота «Что дальше? Теория инноваций как инструмент предсказания отраслевых изменений»[27]. В данной книге на практических примерах развиваются идеи Кристенсена, высказанные ранее в книгах «Дилемма инноватора» и «Решение проблемы инноваций в бизнесе». Это теория «подрывных» инноваций; теория ресурсов, процедур и ценностей; и теория развития цепоч­ки создания стоимости.

Согласно теории «подрывных» инноваций, уже работаю­щие на рынке компании скорее всего не дадут пробиться новичкам, если речь идет о поддерживающих инновациях. Но лидеры рынка с большой вероятностью обречены на поражение, когда новички атакуют с помощью «подрывных» инновационных продуктов. То есть вводится деление инноваций на поддерживающие и подрывные.

Поддерживающие инновации ведут компании по устоявшейся траектории усовершенствований. Эти усо­вершенствования касаются уже существующих продуктов и тех их потреби­тельских свойств, которые в течение достаточно долгого времени представля­ются покупателям особенно ценными. Благодаря же «подрывным» инновациям либо создаются новые рынки, либо перестраиваются уже существующие. Есть два типа «подрывных» инноваций: инновации, ориентированные на нижние сектора рынка, и инновации, создаваемые для новых рынков. «Подрывные» инновации, ориентированные на нижние сектора рынка, появляются тогда, когда существующие продукты или услуги «слишком хороши», а соответ­ственно, стоят дороже, чем потребители могут себе позволить. Второй тип «подрывных» инноваций — инновации, ориентированные на новые рынки, — возникает как противовес продуктам, которые в силу своих характеристик доступны весьма ограниченному числу потребителей, а также как противовес таким товарам и услугам, потребление которых было возможно в определенных местах или при определенных условиях, что для потребителя было не вполне удобно. То есть основа для подрывных инноваций – наличие так называемых «непотребителей» - то есть людей, которые вообще не потребляют товар определенной категории по причине дороговизны либо отсутствия возможности, необходимости и способа потребления.

Теория ресурсов, процедур и ценностей (РПЦ) объясняет, почему утвердив­шиеся на рынках компании с таким трудом осваивают «подрывные» инновации. Согласно теории, ресурсы, процедуры и ценности в общей сумме и определяют преимущества, недостатки, а также «слепые зоны» организации.

Ресурсы — это имущество, активы, которыми компания имеет право распоряжаться: они продаются и покупаются, создаются или разрушаются. Процедуры — это сложившиеся схемы работы, с помощью которых компания превращает ресурсы в готовый продукт — то есть товары или услуги, чья стоимость значительно превышает стоимость вложенных ресурсов. Ценно­сти — это критерии, благодаря которым компания размещает ресурсы.

Теория РПЦ утверждает, что организация может успешно использовать открывающиеся возможности только тогда, когда у нее имеются необходимые ресурсы; когда процедуры способствуют, а не препятствуют необходимым дей­ствиям; и когда корпоративные ценности позволяют сделать перспективный проект приоритетным — в отличие от прочих, претендующих на корпоратив­ные ресурсы.

Теория развития цепочки создания стоимости (РЦСС). Эта теория позволяет оценить, насколько удачную организационную структуру выбрала для себя компания; обеспечивает ли такая структура успех этой компании в конкурентной борьбе. Суть теории РЦСС проста: компании должны держать под контролем все те виды деятельности (или комбинации видов деятельности) в цепочке создания стоимости (ценности), которые непосредственно влияют на особенно ценные для покупателей потребитель­ские свойства продукта. Прямой контроль за такими видами деятельности, или интеграция с теми организациями, которые осуществляют эти виды деятельности, дает компании возможность экспериментировать, расширяя мыслимые границы возможного. В конечном итоге это позволяет, либо сформировать наилучшую структуру цепочки ценности, либо определить наилучшее свое место в этой цепочке, дающее возможность трансформировать выгоду (полезность) инновации для потребителя в прибыль фирмы.

На основе сочетания этих трех теорий даются рекомендации для начинающих компаний по нахождению и правильному развитию своей подрывной инновации, а также рекомендации утвердившимся фирмам по обороне, отражению атак новичков. Весьма ценная работа, так как увязывает теоретические построения с примерами из жизни и практическими рекомендациями. В практической части перекликается с работой Друкера. При этом предлагаемый Кристенсеном теоретический подход позволяет объяснить источники инноваций, оставшееся без объяснений у Друкера.

Еще одной работой, практически переворачивающей прежние представления о принципах организации инновационной деятельности и инновационного поведения экономических агентов, является работа Генри Чесбро «Открытые инновации» [28]. В основе работы лежит идея, что все прежние концепции и практические рекомендации по построению инновационной деятельности фирм устарели, т.к. относятся к одной концепции, обобщаемой одним общим словом «закрытые инновации», в то время как действительность показывает, что успех все чаще достается тем фирмам, которые придерживаются принципиально новой парадигмы (концепции) «открытых инноваций».

Вкратце суть данной концепции состоит в том, что плотность инновационного поля в бизнес-среде и скорость появления новых технологий и продуктов стала такой, что смысла в сокрытии собственных научно-технических достижений нет. Инновации, положенные фирмой на полку (впрок), довольно быстро будут либо изобретены в другом месте, либо реализованы сотрудниками фирмы, выделившимися в отдельный бизнес. Соответственно, на первое место в инновационном поведении фирмы встает не изобретение (разработка) инноваций, а эффективная реализация инновационных идей, неважно – своих или чужих, путем формирования соответствующей бизнес-модели (или цепочки ценности).

Данная концепция не является полным отрицанием предыдущих, в частности в ней широко используется разработанная Кристенсеном теория развития цепочки создания стоимости (РЦСС). Также данную концепцию можно считать развитием теории подрывных инноваций, поскольку применение фирмой концепции «открытых инноваций» само по себе является подрывной инновацией и дает возможность опробовать больше вариантов подрывных инноваций, чем в концепции закрытых инноваций.

Еще одной положительной стороной работы является то, что она дает практические рекомендации по управлению интеллектуальной собственностью фирмы и постепенному переходу от парадигмы закрытых инноваций к открытым инновациям.

Весьма интересной работой, содержащей практические рекомендации по организации инновационной деятельности является работа Коттера и Коэна «Суть перемен»[29], которая является продолжением книги Коттера «Впереди перемен». Данная работа посвящена проведению организационных преобразований (в первую очередь инновационных) в условиях внешней нестабильности. Главная идея Коттера состоит в том, что узловым вопросом преобразований является не стратегия, структура, корпоративная культура или системы (которые признавались в качестве основных исследователями-предшественниками), а изменение поведения людей. Авторы предлагают новый и в чем-то неожиданный подход «увидеть – прочувствовать – изменить» в дополнение к традиционному «проанализировать – продумать – действовать».

На базе данного подхода авторами предлагается восемь этапов удачных крупномасштабных перемен (Таблица 1).

 

Таблица 1 – Восемь этапов удачных крупномасштабных перемен [30]

Этап	Действие	Новое поведение
1	Внушить ощущение необходимости срочных перемен	Люди начинают говорить друг другу: «Давайте же, нам нужно многое изменить!»
2	Собрать группу лидеров	Группа людей, облеченных достаточными полномочиями, чтобы провести большие преобразования, сформирована, и они успешно работают вместе
3	Разработать правильное видение	Группа лидеров разрабатывает видение и стратегию попытки проведения изменений
4	Информировать о своих планах, чтобы привлечь сторонников	Люди начинают проникаться идеей перемен, и это проявляется в их поведении
5	Дать полномочия к действию	Все больше людей чувствуют себя готовыми действовать, и они реализуют видение
6	Добиваться скорых побед	В ходе реализации видения рождается воля к победе, и противников перемен становится все меньше
7	Не останавливаться на достигнутом, углублять реформы	Люди добиваются перемен шаг за шагом, пока не реализуется видение
8	Заставить перемены прижиться	Новая форма поведения победителя укореняется, несмотря на груз традиций, отход от дела реформаторов и так далее

 

В отличие от двух предыдущих работ, данная книга не имеет глубокой теоретической проработки, зато иллюстрирована яркими невыдуманными историями. Однако, это пример редкого, но весьма перспективного проникновения психологических подходов в экономическое исследование. Кроме того, у концепции «увидеть – прочувствовать – изменить» имеется значительный потенциал к объяснению не только поведения работников в процессе инноваций, но и к поведению потребителей в процессе диффузии инноваций, и даже инновационного поведения фирм и предпринимателей и целых отраслей. Только для этого требуется более широкая и проработанная теоретическая база.

Также имеется несколько свежих работ, которые стоят того, чтобы упомянуть о них в рамках данного исследования. Например, это книга У. Чан Ким и Рене Моборн «Стратегия голубых океанов» [31], которая вводит в управленческую терминологию понятия «алых» и «голубых» океанов. Алые океаны — это уже сформировавшиеся отрасли, где «правила конкуренции всем известны. Здесь компании стараются превзойти своих соперников, чтобы перетянуть на себя большую часть спроса. По мере того как на рынке становится все теснее, возможностей роста и получения прибыли становится все меньше. Продукция превращается в ширпотреб, а безжалостные конкуренты режут друг другу глотки, заливая алый океан кровью». Между тем голубые океаны — это «нетронутые участки рынка, что дают возможность расти и получать высокие прибыли. Здесь конкуренция никому не грозит, поскольку правила игры еще предстоит устанавливать».

У. Чан Ким и Рене Моборн предложили бизнесу методику, облегчающую поиск новых возможностей. Они выделили шесть правил, воспользовавшись которыми, менеджмент компаний сможет отойти от стереотипов. И в итоге выйти за границы существующего в отрасли спроса, изменив границы рынка. Также разработали паттерны, облегчающие само продвижение компаний к голубым океанам, начиная от соответствующих инструментов стратегического планирования до способов снятия возможного сопротивления нововведениям со стороны персонала. Так, авторы ввели в практику планирования так называемую кривую ценности. Благодаря ей достаточно просто проанализировать основные характеристики ценности товаров и услуг для потребителя и выявить, где можно эту ценность повысить.

К преимуществам работы следует отнести то, что ученые не остановились лишь на одном аспекте работы с «голубыми океанами». Ведь изменения в рыночном позиционировании бизнеса неизбежно влекут за собой изменения в политике ценообразования, бизнес-процессах, штатном расписании, организационной структуре.

Во многом их идеи перекликаются с предшественниками. В частности сама стратегия «голубых океанов» во многом похожа на теорию подрывных инноваций у Кристенсена. Способы снятия возможного сопротивления нововведениям со стороны персонала похожи на восемь этапов удачных крупномасштабных перемен Коттера. Кривая ценности перекликается с цепочкой создания ценности (стоимости) у Кристенсена и Чесбро.

Еще одна интересная книга - «Эффект Медичи: возникновение инноваций на стыке идей, концепций и культур» Йоханссона Франса [32]. Идея книги проста – источник инноваций лежит на пересечении различных концепций, дисциплин и культур. Чтобы совершать инновационные открытия, изобретатели XXI века должны выйти за рамки своей привычной области и оглянуться по сторонам. Фактически Йоханссон дополняет семь источников инноваций Друкера еще одним, восьмым – эффектом Медичи на пересечении культур, концепций и наук. Однако книга почти ничего не дает для практической деятельности по отбору и воплощению найденных идей в жизнь. Также очень слабая теоретическая основа. В то же время имеются ценные замечания о положительной и отрицательной роли сетей в инициации и продвижении инноваций. Есть пересечения с подрывными инновациями Кристенсена, с открытыми инновациями Чесбро, с подходом «увидеть – прочувствовать – изменить» у Коттера.

И напоследок следует рассмотреть отечественную книгу Альтшулера и Фиякселя «Куб инноваций» и палитра инноваторов. Идеи, проекты, уроки и комментарии»[33]. По сути эта работа является первой попыткой синтеза мирового теоретического багажа и отечественного практического опыта инновационных преобразований. Особой теоретической ценности работа не представляет, практически все излагаемые идеи заимствованы из зарубежных источников, однако интересно обобщение опыта применения этих идей российским инновационным бизнесом. Также определенный теоретический интерес может представлять идея «куба инноваций», позволяющего четко классифицировать любой инновационный проект в трех измерениях – степень инновационности (рацпредложение, изобретение, открытие), масштаб внедрения (регион, страна, мир), влияние на менеджмент (продукт, процесс, стратегия). Но авторы сами признают, что данная концепция является всего лишь развитием модели Р. Такера, структурирующей изменения по уровню и типу.

Таким образом, современное состояние литературы об инновационных процессах являет собой смесь самых разнообразных трудов, представляющих собой широкую палитру, начиная с высоко-теоретических работ и заканчивая практическими рекомендациями, и между этими двумя полюсами большой разрыв, исключением является только работа Янсена. Соотвественно, необходимо попытаться увязать практический опыт с достижениями теории. Так как практика идет пока впереди теории, попробуем сначала сформулировать ее достижения и найти подтверждения им в теоретических работах (Таблица 2).

Как видно из таблицы, положения практиков часто пересекаются между собой, что свидетельствует о том, что данные рекомендации действительно востребованы и универсальны. Что касается связи с теорией, то видно, что положения практики хорошо согласуются с положениями неоинституциональной и синергетической экономики, что позволяет говорить о необходимости синтеза отдельных элементов этих теорий для выработки комплексного теоретического подхода к обоснованию инновационных процессов и поведения фирм.

Таблица 2 – Связь практических рекомендаций по обоснованию инновационного поведения между собой и с теоретическими подходами.

Концепции и положения, выдвинутые практиками	Авторы практических рекомендаций, в которых имеется данная концепция	Связь с положениями теоретических концепций
Тезис об изменениях разного рода как основных источниках инноваций	П.Ф. Друкер У. Чан Ким и Р. Моборн Ф. Янсен	Синергетическая экономика –бифуркации и катастрофы как причины неизбежных изменений. Неоинституциональная экономика – близорукость в принятии решений экономическими агентами, в данном случае – фирмами, которые не видят новых возможностей.
Тезис о том, что инновационная деятельность в современных условиях – это целенаправленная системная деятельность	П.Ф. Друкер Альтшулер И. и Фияксель Э.	Эволюционная и неоинституциональная экономика – роль рутин и институтов в инновационной деятельности Синергетическая экономика – синергетический эффект как результат взаимодействия элементов системы
Тезис о том, что для успешного внедрения инноваций необходимо приспособить свою структуру к постоянным изменения окружающей среды, сделать структуру максимально гибкой	Ф. Янсен	Синергетическая экономика – на повышение сложности среды система отвечает повышением сложности своей структуры. Концепция «когнитивной экономики» Сухарева – научно-технический прогресс является одним из механизмов, обеспечивающих самосохранение обществ как на микроуровне – фирмы, так и на макроуровне – государства, за счет повышения их конкурентоспособности в борьбе за ресурсы (материю)
Теория поддерживающих инноваций	К. Кристенсен	Синергетическая экономика – внедрение инноваций в рамках существующей технологической парадигмы как развитие системы по аттрактору
Теория «подрывных» инноваций.	К. Кристенсен	Неоинституциональная экономика – близорукость в принятии решений экономическими агентами, в данном случае - крупными фирмами, которые не видят опасности в утрате преимуществ на неважных для их стратегии направлениях бизнеса. Там же – роль положительных обратных связей в быстром распространений нового продукта и вытеснении старого. Синергетическая экономика – влияние бифуркаций и катастроф, в результате которых возможен переход системы на развитие по другому аттрактору. Причем, можно подтолкнуть систему к переходу на другой аттрактор за счет микроскопических точечных воздействий, если она готова к этому, т.е. находится в состоянии бифуркации
Теория ресурсов, процедур и ценностей	К. Кристенсен	Неоинституциональная экономика – роль рутин в повышении эффективности деятельности фирмы в процессе внедрения инновационнго продукта, связанная с этим близорукость в принятии инновационных решений, негативная роль несовпадающих ментальных моделей
Теория развития цепоч­ки создания стоимости	К. Кристенсен У. Чан Ким и Р. Моборн	Синергетическая экономика – стремление открытых диссипативных систем к снижению энтропии (неопределенности). Для потребителей ценность представляют те продукты, которые позволяю сделать это лучше. Задача  фирмы - поиск способа наилучшего удовлетворения потребностей клиента (наилучшей цепочки ценности)  и встраивание себя в эту цепочку в том месте, которое дает возможность контролировать ее всю. Неоинституциональная экономика – роль контрактов в экономической деятельности, контракт как способ интернализации ценности. Там же – запретительно высокие трансакционные издержки как причина отказа от рыночных сделок в пользу внутриорганизационных трансакций.
Стратегия голубых океанов.	У. Чан Ким и Р. Моборн К. Кристенсен	Синергетическая экономика – стремление к снижению энтропии (неопределенности) в данном случае за счет отказа от борьбы за существующие цепочки ценности и переключения на поиск новых ценностей и выстраивания на их основе новых цепочек ценности.
Теория открытых инноваций.	Г. Чесбро	Синергетическая экономика – стремление к снижению энтропии (неопределенности) новаторов в данном случае за счет отказа от контроля за всей цепочкой ценности, и переключения на участие в максимуме цепочек ценности. Неоинституциональная экономика – роль частных контрактов, позволяющих более точно определить права собственности в тех случаях, когда невозможно их интернализировать. Там же – роль сетей в развитии инноваций. Концепция «когнитивной экономики» Сухарева – стремление идей к размножению (материализации) в целях самосохранения.
Подход «увидеть – прочувствовать – изменить»	Д. Коттер и Д. Коэн У. Чан Ким и Р. Моборн	Неоинституциональная экономика – роль общих ментальных моделей в принятии и осуществлении решений. Там же (Канеман и Тверски) – эффект правильной формулировки вопроса. Синергетическая экономика – устойчивость системы при движении по аттрактору, сопротивление внешним и внутренним возмущениям,  стремление вернуться на прежнюю траекторию. Концепция «когнитивной экономики» Сухарева - принципиальная роль знания, предубеждений, устремлений, заблуждений и прочих умственных обстоятельств в принятии экономических решений.
Тезис о возможности инициировать изменения, необходимые для инноваций	Й. Франс	Синергетическая экономика – синергетический эффект как результат взаимодействия разнообразных элементов, объединенных в систему

 

Таким образом, при обосновании инновационных процессов следует стремиться к учету последних достижений практики и теории, в первую очередь неоинституционального, синергетического и когнитивного подходов. То есть требуется синтез лучших достижений этих теоретических концепций. Однако прежде чем приступить к этому, необходимо рассмотреть  уже предпринимавшиеся попытки синтеза как вышеуказанных, так и других экономических теорий и подходов.

 

2. ПРЕДПОСЫЛКИ СИНТЕЗА ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО И ЭВОЛЮЦИОННОГО ПОДХОДОВ К ОБОСНОВАНИЮ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

 

 

2.1 Опыт синтеза различных экономических теорий и подходов

 

Первым примером синтеза различных подходов к описанию экономических процессов, который показал, что такой синтез в принципе возможен, является неонституционализм. Как уже упоминалось, по сути неоинституционализм является интегрированием институциональных аспектов в тело ортодоксальной экономической теории, то есть своеобразной уступкой мейнстрима критике институционалистов. Несмотря на достигнутые результаты, в целом неоинституционализм, именно ввиду рассмотрения институциональных и эволюционных аспектов в виде частного случая, не смог преодолеть общего кризиса экономической теории. Поэтому попытки синтеза различных экономических теорий не прекращаются, и наиболее плодотворными из них являются те, которые идут дальше осторожного неоинституционализма и представляют предпосылки неоклассической теории лишь как частный случай более общей теории.

Можно предположить, что будущее развитие экономической науки пойдет по пути синтеза эволюционной и неоклассической теорий. В современной экономической литературе имеются примеры плодотворного соединения неоклассического и эволюцион­ного инструментария. Яркий образец - «клиометрия», теория Д. Норта о долгосрочных социально-экономических изменениях, опирающихся как на понимание экономической деятельности ин­дивидов - максимизирующих субъектов и на теорию прав собст­венности, так и на эволюционные эффекты - «зависимость от прошлого», «обучение на опыте» и т.д.

В качестве серьезной, но не совсем удачной попытки синтеза неоклассического и эволюционного подходов можно привести монографию В.М. Сергеева [34]. В данной работе автор попытался использовать математический аппарат термодинамики для обоснования равновесных состояний в экономике. В результате автором были доказано наличие аналогий между состоянием экономики в точке равновесия и термодинамическими характеристиками идеального газа. Несмотря на использование достаточно сложного математического аппарата, результаты, полученные автором, выглядят весьма тривиальными (что подтверждается часто используемым автором выражением, что выведенные уравнения ничем не отличаются от аналогичных в термодинамике), а в некоторых случаях он получает результаты, явно расходящиеся с экономической практикой, в частности, он приходит к выводу о равномерном распределении доходов («температуры» в терминах термодинамики) в экономике, чего на деле не бывает. Неудача данной попытки синтеза связана с двумя принципиальными ошибками, сделанными автором:

- во-первых, вместо того, чтобы взять за аксиому законы термодинамики, и на их основе исследовать и критиковать принципы экономики, автор поступил наоборот, за аксиому он взял постулаты неоклассической теории (в частности, спорный постулат о равновесии рынка), а законы термодинамики использовал лишь для их оправдания;

- во-вторых, он использовал только один раздел термодинамики, исследующий стационарные, закрытые системы, полностью проигнорировав законы развития динамических саморазвивающихся систем с диссипативными структурами, которые стремятся регулировать уровень собственной энтропии, и более точно отражают сущность экономических процессов.

В целом, данная работа является  с одной стороны, одной из первых попыток подведения под экономическую теорию более прочных методологических основ из естественных наук, а с другой стороны, ярким примером того, как далеко ученый может зайти в попытках выдавать желаемое за действительное. Однако и этого уже достаточно для того, чтобы данная работа подлежала пристальному изучению.

Однако, неудачный пример синтеза не означает, что некоторые феномены, изучаемые современной неоклассиче­ской теорией, не могут изучаться также с позиций эволюционной теории, причем выводы обеих школ могут не противоречить, а дополнять друг друга. Например, при изучении экономических ожиданий возможно привлечение инструментария эволюцион­ной теории, в том числе институтов как заданных правил поведе­ния в условиях неопределенности и недостатка информации. Вероятно, в рамках синтеза теорий неоклассика сконцентрирует свое внимание на изучении и решении задач статического харак­тера, а эволюционная теория - на решении задач экономической динамики.

Возможно, что при описании поведения индивида на обычном товарном рынке вполне достаточно микроэкономической не­оклассической теории. Привлечение эволюционных принципов в данной ситуации было бы ненужным усложнением анализа. Вообще краткосрочные и простые экономические ситуации достаточно адекватно описываются неоклассической теорией. Но долгосрочные и сложные требуют вмешательства и иных теорий, в том числе и эволюционной. Эта теория особенно хоро­шо применима к проблемам технологических систем благодаря тому, что она опирается на такие эффекты и закономерности, которые вообще незнакомы «мэйнстриму».

Подобная попытка осмысления возможности существова­ния единой экономической теории на основе ортодоксальных равновесных и эволюционных неравновесных подходов была осуществлена В.И. Маевским [35]. Им выделены основные варианты сфер активного действия принципов эволюционной теории, которые предлагаются в современной экономической литературе.

Первый вариант исходит из того факта, что эволюционные процессы протекают в режиме реального времени. Отсюда дела­ется акцент на задачах долгосрочного развития. И, как отмечает автор, на основе долгосрочности прогнозов эволюционной тео­рии предпринимаются попытки не только отделить ее от неэво­люционных подходов, но и провести объединение различных на­правлений эволюционной теории.

Второй вариант сводится к представлению о том, что эволюционные принци­пы более отчетливо проявляются в секторах экономики, где осуществляется производство ресурсов, и имеет место четко выраженное секторальное разведение экономических теорий.

Третий вариант выделения сферы действия эволю­ционных теорий носит иерархический характер. Суть этого варианта - в ограничении данной сферы в основном анализом отношений на микроэкономическом уровне и, как следствие, в ограниченности полноценного анализа эволюционных про­цессов на макроэкономическом уровне.

Маевский предлагает в качестве базовых экономи­ческих категорий для выражения  сущности неравновесных процессов в эволюционной теории воспользоваться дихотомией «потребности и возможности производства». Первый аргумент: экономическая эволюция ярче всего про­является через зарождение, развитие и отмирание потребностей и сопутствующий этому процесс развития производства, их удов­летворяющий. Второй аргумент: привязка эволюционной функ­ции именно к категориям «потребности-возможности» оправда­на также тем, что данная функция реализуется в условиях неоп­ределенности, что является основополагающим принципом эво­люционного развития. Третий аргумент: если новатор внедряет свое нововведение и оно оказывается успешным, то в течение не­которого периода времени имеет место неравновесный процесс в том смысле, что потребности в данном нововведении превыша­ют возможности их удовлетворения.

Дихотомия «потребности-возможности» позволяет оценить динамику деятельности новатора на рынке. Так, учитывая фактор «успешности», рынок в период време­ни t < Т₁ (Т₁ - максимальный период режима новизны нововведе­ния) устанавливает такую равновесную цену нововведения, кото­рая обеспечивает новатору предпринимательскую прибыль. Дан­ная прибыль возникает вследствие того, что потребность в ново­введении превышает возможности его производства в период времени t, меньший Т. Отсюда внутри равновесной (по рынку) цены нововведения существует неравновесная предприниматель­ская прибыль.

По истечении некоторого периода времени, когда t > Т₂ (Т₂-минимальный период установления режима консерватизма ново­введения), в течение которого новатор и его имитаторы будут расширять производство нововведения, установится двойное рав­новесие - по цене продукции и по предпринимательской прибыли.

В этом случае неравновесная предпринимательская прибыль станет равной нулю. То есть после перехода к режиму консервативного отноше­ния к нововведению установится равновесие между потребностя­ми и возможностями производства данной продукции. Но при этом стимулы для дальнейшего роста производства (с точки зре­ния получения неравновесной предпринимательской прибыли) исчезают.

На основе  введения подобной дихотомии «возможности-потребности» может быть проведен синтез эволюционной и ортодоксальной теорий. В этом случае, как отмечает В.И. Маевский, необходим учет двух принципиальных позиций. Во-первых, к рамках будущей синтетической модели вместо ортодоксальной функции  полезности  целесообразнее  использовать  систему неравновесных отношений между потребностями и возможно­стями производства. Во-вторых, адекватное представление об эволюционных процессах возможно на основе моделирования эволюции хозяйствующих субъектов на основе учета их отноше­ний с ресурсными отраслями. Иначе говоря, построение синтети­ческой эволюционно-ортодоксальной теории возможно в случае если учитываются макроэкономические свойства экономической эволюции, в частности, существование в экономике так называемых макрогенераций

Более подробно эволюция макрогенераций рассмотрена Маевским в работе [36] Подобно тому, как внутри длинных волн существуют биз­нес-циклы, внутри технико-экономических парадигм рождаются, живут и умирают подсистемы парадигм (технико-экономические сети). Подобные сети - это результат естественным образом воз­никающих макроэкономических подсистем, которые автор работы называет макрогенерациями. Если потребность в продук­ции инновации, определяющей макрогенерацию, больше ее возможностей, то такая макрогенерация растет и подавляет те макрогенерации, у которых потребности ниже возможностей (старые макрогенерации). И происходит этот процесс благодаря механизму эволюционной инфляции, то есть благодаря росту цен на ресурсы. Новая макрогенерация предъявляя дополнительный спрос на ресурсы, провоцирует данный вид инфляции. А старые макрогенерации ввиду снижения прибыльности не способны закупать ресурсы в прежних объемах и вынуждены постепенно уступать.

В работе приведены экспериментальные расчеты по выявлению макрогенераций на примере статистических данных по ВВП США, сделано обоснование набора макрогенераций как своеобразного генетического механизма экономики, исследованы подходы Бундесбанка и МВФ к формированию монетарной политики с учетом необходимости стимулирования новых макрогенераций, делается обоснованная критика политики МВФ, как не соответствующей потребностям формирования новых макрогенераций.

Весьма интересны выводы автора о возможности синтеза неоклассических и неокейнсианских представлений о характере поведения цен и предложения в краткосрочном и долгосрочном периодах на базе представления обоих подходов как частных случаев: неоклассического – как отражающего особенности поведения новых макрогенераций, а неокейнсианского – как отражающего поведение старых, уже отживающих свое макрогенераций.

Переходя к примерам синтеза собственно институционального и эволюционного подходов, нельзя обойти стороной основопологающую монографию Р. Нельсона и С. Уинтера [37], которая находится на стыке вышеуказанных подходов. Подтверждением этому служит то, что в современной экономической литературе данную концепцию разные авторы с равным успеха относят как к составляющей неоинститутциональной теории, так и эволюционной, либо вообще затрудняются четко ее классифицировать.

В основе подхода Нельсона и Уинтера лежит понятие организационной рутины. Прежде всего, авторы отмечают, что под термином «рутина» (routine) подразумеваются индивидуальное умение индивида, постоянно повторяющаяся деятельность организации или бессобы­тийное эффективное функционирование на уровне индивида или организации. Отсюда, типичный работник организации владеет определенными умениями или рути­нами. Совокупность рутин, которые может исполнить экономи­ческий субъект при определенных подходящих условиях, может называться репертуаром этого индивида. Исполнение организационной рутины включает эффективную интеграцию компонентов - субрутин и обычно осуществляется без сознатель­ного осмысления, т.е. не требует к себе внимания со стороны администрации. Такая децентрализация при функционировании организации аналогична способности умелого индивида действовать, не уделяя внимания деталям.

Рутины выполняют важные функции в производственном процессе организации:

- они являются наиболее важной формой хранения специфических организационных знаний. Иначе говоря, запо­минание рутины путем ее делания и является основой функцио­нирования любой организации. Запоминание рутины касается когнитивного аспекта дея­тельности индивидов, т.е. формирования знания о том, что и как надо делать на своем рабочем месте. Работник фирмы, получая внешний сигнал (от менеджера, часов, календаря и других источ­ников информации), интерпретирует его как требование испол­нять рутины из своего репертуара, что в свою очередь порожда­ет поток сообщений другим работникам. И так далее, происходит формирование производственного процесса в целом.

- рутины являются мощным инструментом мотивации работников. Мотивация рутин означает, будут ли индивиды выбирать те или иные умения из своего репертуара при рутинном функциониро­вании организации. Существуют различные способы мотивации индивидов. Самый простой из них - это следование пунктам контрактного соглашения, в котором прописаны правила поведения экономи­ческого агента. К другим способам мотивации можно отнести вознаграждение за удовлетворительный вклад в деятельность фирмы или формирование правил внутренней корпоративной культуры. При рутинном функционировании комбинированный эффект разных способов мотивации состоит в том, что работни­ков удовлетворяют те роли, которые они играют в конкретной организационной рутине при условии, что они хотят продолжать действовать в заданных обстоятельствах.

- также рутины служат целям контроля. Контроль рутины означает, что менеджеры и работники стремятся противостоять действительному или возможному раз­рушению рутины. При этом основная проблема контроля связа­на с тем, что используемые производственные ресурсы разнород­ны и фактически их необходимо подгонять под сформированную организационную рутину.

Важным аспектом, показывающим эволюционный характер предлагаемой концепции, является то, что помимо использования сформированной рутины в производ­ственном процессе возможна ее трансформация в формах репликации, сокращения и имитации.

Репликация рутины - это процесс копирования существую­щего образца производственной деятельности с наибольшей схо­жестью с оригиналом. Реплицируя существующую рутину, фир­ма стремится наложить порядок, устанавливаемый этой рутиной, на все множество вводимых ресурсов.

Сокращение рутины необходимо производить в случае, когда действующая рутина оказалась неэффективной и нерентабель­ной. Иначе говоря, сокращение рутины - это вынужденная реак­ция на неудачу в ее применении.

Имитация рутины - это перенос рутины, принадлежащей другим фирмам, в свое производство. Отличие от репликации заключается в том, что целевая рутина ни в каком осязаемом смысле не выступает в роли шаблона. В этом случае возможны существенные мутации оригинала.

В то же время анализ понятия «организацион­ная рутина» позволяет говорить об институциональной концеп­ции данного понятия. По сути, организационная рутина как усто­явшаяся норма взаимодействия между экономическими агента­ми - это своеобразный институт, регулирующий взаимоотношения между экономическими агентами в рамках фирмы. Ведь институты, так же как и рутины первоначально возникают на базе человеческих инстинктов и простейших потребностей; следуя их удовле­творению, они приобретают самоподдерживающийся характер и, по принципу обратной связи, формируют стереотипы мышления. В принципе, рутины также направлены на снижение неопределенности, как и институты, только если институты направлены на снижение неопределенности поведения контрагентов, рутины направлены на снижение неопределенности трудовой и хозяйственной деятельности индивида, причем как для него самого, так и для работодателя. То есть прослеживается четкая аналогия между рутинами и институтами, разница только в том, что рутины характерны для внутренней среды экономического агента, а институты для внешней среды. Но эволюция и тех и других происходит по тем же закономерностям.

Таким образом, концепция организационных рутин Нельсона и Уинтера является первой, пусть и неосознанной попыткой синтеза эволюционного и институционального подходов на микроуровне.

Наиболее явным примером синтеза институционального и эволюционного подходов являются теории институциональных изменений, которые концентрируют внимание на процессах зарождения, замены и трансформации институтов. Основные теоретические модели институциональных изменений представлены в работе В.Л. Тамбовцева [38]:

- «эффективностные» теории;

- модели политического рынка;

- теория индуцированных институциональных изменений;

- распределительная теория институциональных изменений.

«Эффективностные» теории институциональных изменений рассматривают в качестве причины институциональных изменений изменения в относительных ценах экономических ресурсов. Сами по себе эти изменения чаще всего вызываются изменениями в знаниях экономических агентов, хотя могут быть и объективные процессы.  В результате, стимулом к институциональным изменениям становится ситуация, когда выгоды от интернализации прав собственности становятся больше, чем издержки на нее. Причем издержки и выгоды включают как связанные с исключением индивидов из доступа к тому или иному имуществу, так и связанны с совместным управлением имуществом.

При этом, институциональные изменения делятся на два класса: прямо направленные на повышение эффективности экономики и имеющие перераспределительную природу. В первом случае инициирующая сторона улучшает свое положение и не ухудшает положения никакой другой группы, во втором случае улучшается положение одной группы за счет потерь других.

Модель политического рынка вводит в следование те процессы, которые происходят на политическом рынке в связи с инициированием и принятием тех или иных институциональных изменений. Данная модель подчеркивает положительность (неравенство нулю) транзакционных издержек соответствующих политических действий и обменов. Это позволяет найти объяснение реально существующим и функционирующим отнюдь не самым эффективным (с точки зрения Парето-оптимальности) институтов. При этом весьма важным становится уже пройденный путь институциональных изменений, который ограничивает будущий выбор имеющихся альтернатив. То есть данная модель объясняет возникновение и самосохранение институциональных ловушек.

Теория индуцированных институциональных изменений исходит из предположения, что экзогенные изменения в технологиях, обеспеченности ресурсами или потребительском спросе создают неравновесии не рынках факторов производства, из которого и вытекает спрос на институциональные изменения в экономике в целом. Что же касается стороны предложения институциональных изменений, то институциональные инновации будут предложены, если ожидаемый доход от инновации, который получат политические предприниматели, будет превосходить предельные издержки мобилизации ресурсов, необходимых для проведения инновации.

Данная теория является типичной конструкцией неоклассического  подхода, поскольку в основе теории заложено предположение об первоначальном институциональном равновесии, которое нарушается внешними факторами, а достигается эндогенными.

С точки зрения распределительной теории институциональных изменений отношение отдельных экономических агентов к предлагаемой институциональной инновации определяется чистыми выгодами, достающимися им от осуществления последней. Возникающий конфликт интересов находит свое разрешение  в процессе ведения политических переговоров и заключения соответствующих сделок (контрактации). Однако «влиятельные стороны», которые могут понести потери в новой институциональной структуре, в состоянии блокировать выгодные институциональные изменения, если только эти потери не будут им приемлемым образом компенсированы. Высокий уровень транзакционных издержек на политическим рынке ведет к тому, что такие факторы, как многочисленность сторон политического контрактного процесса, разнородность групп специальных интересов, информационная асимметрия и неравномерность в распределении богатства, могут привести к появлению в результате этого процесса социально-неэффективных конечных результатов.

В работе Тамбовцева весьма детально рассмотрены вопросы функционирования институтов, в частности, этапы его жизненного цикла и связанные с ними режимы функционирования, к которым он относит бездействие, спорадическое действие и систематическое действие. В качестве форм функционирования институтов им рассмотрены политический и институциональные рынки.

Также в работе рассмотрены механизмы осуществления институциональных изменений, к которым он относит государственный импорт институтов, естественную диффузию заимствования, легализацию спонтанных изменений, спонтанное становление института и законотворчество.

Таким образом, можно отметить, что попытки синтеза различным подходов в экономической теории имеют место и осуществляются с переменным успехом. Одной из причин высокой степени сложности и недостаточной успешности таких попыток синтеза является слишком различающаяся методологическая и терминологическая база альтернативных теорий и подходов, которая не позволяет увидеть общие явления и моменты. Поэтому, мы считаем, что для большей успешности синтеза разных подходов в экономической теории необходимо использование терминологии и методологии, с одной стороны, нейтральных, то есть не заимствованных только из одной из теорий или подходов, а с другой стороны, способных к плодотворному обобщению полученных результатов и их дальнейшему развитию. В качестве такой терминологии и методологии может выступить синергетика, и в частности, тот ее раздел, который посвящен процессам производства и отвода энтропии в динамически развивающихся открытых системах.

 

2.2 Энтропийные характеристики инновационной деятельности

 

 

Как уже отмечалось, одним из направлений преодоления современного кризиса экономической науки  являются попытки применения в моделировании хозяйственных явлений и процессов методологии таких естественных наук как биология (эволюционная экономическая теория [39]), физика (физическая экономика [40]) и математика (нелинейная экономическая теория [41]), согласно которым, в отличие от неоклассической экономической теории, экономику следует рассматривать не как статическую равновесную, а как развивающуюся, эволюционирующую систему.  В частности, эволюционная экономическая теория рассматривает экономическую эволюцию как марковский процесс, в физической экономике наиболее активно используются энтропийные модели сложных систем и энтропийные расчеты, а нелинейная экономическая теория широко использует теорию хаоса и катастроф.

В этом методически достаточно сложном процессе на данном этапе имеются пока неоднозначные результаты. Например, уже упоминавшийся В.М. Сергеев [42], применяя термодинамический подход в моделировании рынка, пришел к выводу об уравнительном, по сути, распределении дохода, что явно не согласуется с реальностью. Другим недостатком можно считать тривиальность полученных результатов [43]. Впрочем, в рамках физической экономики встречается и отрицание самих по себе законов термодинамики [44].   Однако, несмотря на очевидную слабость теоретической проработки вышеуказанных подходов, в части обоснования динамики экономических процессов традиционная экономическая наука пока не в состоянии что-то реально им противопоставить.

Понятие энтропии достаточно редко используется в экономических исследованиях. В качестве отечественного примера можно привести монографию [45]. В данной монографии исследованы вопросы надежности, маневренности и гибкости планов развития народного хозяйства СССР, в том числе их энтропийные характеристики. Несмотря на то, что монография была нацелена на решение проблем планового хозяйства, многие ее положения актуальны до сих пор и могут быть переосмыслены для совершенствования процессов в рамках инновационной деятельности фирм.

В качестве зарубежного примера можно привести уже упоминавшуюся статью  Р. Дженнера [46], в которой описываются те меры (действия), которые могут противопоставить менеджеры и предприниматели неопределенности и хаотическому состоянию, сопутствующему поиску и созданию новых продуктов и новых процессов. В основе данного подхода лежит представление о том, что в современном, хаотическом, основанном на постоянных инновациях рынке возникают диссипативные структуры, развивающейся «далеко от равновесия», но при этом являющейся устойчивыми (по И. Пригожину). Самое главное свойство этих структур – они способны снижать (рассеивать) собственную энтропию (а также, по нашему мнению, и энтропию входящих в нее элементов). Другое свойство подобных структур – создание что-то вроде внутренней сети, взаимосвязей между элементами структуры. Именно благодаря этим двум свойствам такие структуры являются стабильными, несмотря на то, что функционируют вдали от равновесия.

В частности он показал, что одним из способов снижения энтропии для инновационных фирм является формирование и распространение внутриотраслевой технологической парадигмы. То есть в соответствии с теорией самоорганизации в рамках хаотического рынка возникает группа фирм, которая придерживается общей технологической парадигмы («протокола» по Дженнеру), причем фирмы внутри группы связаны нелинейными взаимосвязями, которые с одной стороны, заставляют их и дальше придерживаться выбранной парадигмы, а другой стороны, позволяет снизить неопределенность (энтропию), вызываемую НТП. 

Возможное применение понятие энтропии в экономических исследованиях зависит от того контекста, в котором она используется в естественных науках. Так, термодинамический смысл соответствует понятию энтропии в статистической физике:

,                                                                            (1)

где     к — постоян­ная Больцмана,

W(Е) — количество возможных кван­товых состоянии физической системы, внутренняя энер­гия которой не превосходит Е.

В качестве меры разнообразия для множества воз­можных состояний S_iиспользуется понятие энтропии представляющей собой математическое ожидание ло­гарифма вероятности пребывания системы S  в состоя­нии S_i .

,                                                                       (2)

Эта функция соответствует введенной К. Шен­ноном [47] в теории информации «мере неопределен­ности». Содержательный смысл понятия энтропии как меры разнообразия возможных состояний любой системы — физической, экономической, живого организма — в наи­большей степени соответствует свойствам инновационной деятельности или процесса, рас­сматриваемых в качестве системы, которой всегда присуще множество возможностей выбора вариантов раз­вития и реализации принятого решения в силу су­щественной неопределенности будущего поведения си­стемы.

Недостатком ранее предпринимавшихся попыток использования энтропии является отождествление экономического равновесия и уровня энтропии в термодинамическом смысле, приводящее к статическому описанию системы. Необходимо же рассматривать динамику изменений состояний системы, что позволяет учитывать еще один энтропийный аспект – необратимость экономических процессов.

Весьма продуктивен другой аспект использования понятия энтропии в экономике — это применение шенноновского понятия энтропии непосредственно как коли­чественной  меры экономической информации ¹¹, [48]

,                                                                       (3)

где       I — количество   информации,   содержащейся   в   од­ном сообщении;

H(S) – энтропия системы S до поступления сообщения (априорная энтропия);

H’(S) — энтропия системы S после поступления сооб­щения (апостериорная энтропия).

Использование данного аспекта энтропии связано с тем, что при осуществлении любого инновационного проекта важна любая информация, которая может снизить неопределенность относительно достижения результатов.

 Также весьма продуктивно использование достижений теории систем. Так, согласно И. Пригожину [49] в открытых системах производство энтропии имеет два источника – внутренний и внешний:

,                                                                         (4)

где      DS_in – производство внутренней энтропии системы;

DS_ex – поступление энтропии из внешней среды (негэнтропии – если со знаком минус).      

Производство внутренней энтропии вызывается естественными хаотическими процессами, протекающими внутри любой системы, и приводящими к снижению степени ее упорядоченности. Источником внешней энтропии для экономических агентов является научно-технический прогресс. Выражается она в моральном (функциональном) износе основных средств, нематериальных активов и производимой продукции (работ, услуг). То есть, собственно у самой организации уровень энтропии не возрастает, возрастает уровень упорядоченности экономических агентов (конкурентов) в окружающей среде, на фоне которых организация выглядит менее упорядоченной, а значит, теряет привлекательность для контрагентов.

Также в экономических исследованиях весьма перспективно использование теоремы о сложении энтропий зависимых систем: для объединенных систем X и Y энтропия равна энтропии одной из ее составных частей плюс условная энтропия второй части относительно первой:

,                                                       (5)

где      H(X) – энтропия системы X;

H(Y/X) – условная энтропия системы Y относительно системы X, причем известно, что .

То есть, при рассмотрении предприятия в целом и инновационной деятельности в частности, их следует представлять как совокупность управляющей и управляемой систем, каждая из которых обладает собственной энтропией, однако общая энтропия может быть снижена за счет управляющих воздействий.

Беглый анализ  возможности применения понятия энтропии в экономических исследованиях позволяет сформулировать направления снижения энтропии, и соответственно, повышения эффективности инновационных процессов:

1) Привлечение дополнительной информации. Согласно формуле 3  ровно на величину привлекаемой дополнительной информации. Данный вывод перекликается с выводами практиков инновационной деятельности, которые в качестве способа повышения эффективности инновационных проектов рекомендуют проведение дополнительных исследований, особенно в условиях повышенной неопределенности ожидаемых результатов.

2) Ограничение вариантов выбора. Если выбор любого из N вариантов равновероятен, то неопределенность выбора максимальна и согласно формуле  2 определяется общим числом возможных вариантов:

,                                                 (6)

Ограничение вариантов выбора достигается как за счет привлечения дополнительной информации, так и за счет построения дерева возможных вариантов развития событий, и отсечения априори убыточных или нереалистичных вариантов. Данный вывод также перекликается с практикой инновационной деятельности,  в частности с теорией реальных опционов, позволяющей учесть организационную гибкость инновационных проектов.

3) Применение закона необходимого разнообразия У.Р. Эшби [50]. Согласно этому закону только разнообразие может уничтожить разнообразие. Это значит, что для ограничения разнообразия возможных состояний системы, вызванных внешними воздействиями, необходимо иметь определенное разнообразие управлений, компенсирующих внешние воздействия, Согласно формуле 5 энтропия разнообразия состояний системы S может быть уменьшена за счет введения управляющей системы и активных управленческих воздействий не меньше чем на величину:

,                                                                     (7)

где       H(B) – энтропия разнообразий воздействия внешней среды;

H_B(Y) – условная энтропия разнообразия управлений Y в зависимости от состояния внешней среды B.

H(Y) – энтропия управляющей системы.

Данный вывод перекликается с уже упоминавшейся работой Ф. Янсена [51], согласно которому в современных экономических условиях постоянного ускорения инноваций степень неопределенности экономической системы и связанных с этим прогнозов возрастает многократно. Соответственно, бесполезно пытаться предсказать или спрогнозировать будущее состояние рынка и на основе этого строить свою стратегию, лучше приспособить свою структуру к постоянным изменения окружающей среды, сделать структуру максимально гибкой, то есть ответить на возрастание сложности окружающей среды соответствующим усложнением самой организации. Кроме того, применение закона необходимого разнообразия можно увидеть в деятельности венчурных фондов, которые максимально диверсифицируют свои инвестиции в инновационные проекты, и тем самым добиваются гибкого реагирования на воздействие внешней среды.

4) Преодоление необратимости (инерционности) инновационных проектов. Степень необратимости (инерционности) инновационных проектов можно измерить через изменение энтропии в процессе функционирования системы предприятия в соответствии с теоремой о производстве минимума энтропии (вторым законом термодинамики). Однако здесь следует учитывать, что система предприятия не является закрытой, и для описания динамики энтропии в ней лучше подходит понятие энтропии марковского процесса. Степень необратимости может быть определена по формуле:

,                                                                              (8)

где      H_t– энтропия системы в момент времени t;

H_{t +1} – энтропия системы в момент времени t+1.

 В экономическом смысле степень необратимости характеризуется величиной дополнительных затрат на перенастройку системы предприятии в случае отказа от выполнения уже начатого инновационного проекта:

 ,                                                                                 (9)

где      ΔЗ_τ – прирост затрат при отказе от инновационного проекта на глубину τ;

З_T2-τ – затраты, оставшиеся до завершения инновационного проекта.

Данный вывод также согласуется с мнениями практиков инновационной деятельности, которые указывают на необходимость разбиения инновационных проектов на как можно более детализированные этапы и выделение финансирования по мере их реализации.

Кроме способов повышения эффективности инновационной деятельности энтропийные характеристики могут служить основой для отбора альтернативных вариантов инновационных проектов, а также для оценки их эффективности, например так как предлагает автор данной монографии [52]. Возможно использование энтропийных характеристик при прогнозировании инновационного развития отраслей и комплексов [53]. Также энтропийные характеристики могут послужить одним из показателей при моделировании и оптимизации инновационного поведения экономических агентов.

 

 

 

2.3 Энтропия экономического актора как основа синтетического подхода

 

 

Несмотря на то, что использование самих по себе отдельных энтропийных характеристик инновационной деятельности продуктивно для   ее анализа и даже прогнозирования, все же для более широкого и полноценного использования этого понятия и методологии в экономических исследованиях необходима определенная адаптация. То есть необходимо введение дефиниции «энтропия экономического агента» или, что более точно – «энтропия экономического актора».

Для этого субъект экономической деятельности (индивида, организацию, фирму или предприятие) надо представить в виде открытой самоорганизующейся системы, которая постоянно взаимодействуют с окружающей ее внешней средой. При этом, согласно второму закону термодинамики, любая система производит энтропию. В закрытых системах энтропия со временем достигает максимума, и развитие системы прекращается. Для самоорганизующихся систем это равносильно разрушению, поэтому они отводят энтропию во внешнюю среду, понижая ее уровень внутри себя и повышая во внешней среде. То есть фирма находится в состоянии неустойчивого динамического равновесия, которое поддерживается путем обмена информацией и энергией с внешней средой.  Для субъекта экономической деятельности внутренней средой является его организационная структура, внешней средой является экономика, а регулирование уровня энтропии происходит за счет движения денежных средств, как универсального эквивалента всех благ, то есть и энергии, и материи и информации, которыми система обменивается с внешней средой.

Такое представление об экономическом агенте позволяет увязать процессы производства и отвода энтропии с процессами поступления и расходования денежных средств, и соответственно, с применяемой терминологией и  методологией экономической науки

Как уже отмечалось, согласно И. Пригожину в открытых системах производство энтропии имеет два источника – внутренний и внешний. Производство внутренней энтропии вызывается естественными хаотическими процессами, протекающими внутри любой системы, и приводящими к снижению степени ее упорядоченности. Для организации это могут быть процессы физического износа основных средств, выражающиеся в снижении производительности оборудования, увеличение частоты аварий, несчастных случаев, процессы нарушения адекватности передачи информации из одного подразделения в другое, нарастание неэффективного расходования сырья, материалов вследствие халатности, появление подразделений – паразитов, неэффективно расходующих фонд оплаты труда и т.д. Соответственно, правомерно выделять внутренние (организационные) инновации, направленные на повышение упорядоченности именно во внутренней среде. В принципе, если организация не является экономическим агентом (предпринимателем), то для нее это единственный источник энтропии.

Источником внешней энтропии для экономических агентов является научно-технический прогресс. Выражается она в моральном (функциональном) износе основных средств, нематериальных активов и производимой продукции (работ, услуг). То есть, собственно у самой организации уровень энтропии не возрастает, возрастает уровень упорядоченности экономических агентов (конкурентов) в окружающей среде, на фоне которых организация (и ее продукция) выглядит менее упорядоченной, а значит, теряет привлекательность для контрагентов. Причем, производство внешней энтропии постоянно ускоряется вследствие ускорения научно-технического прогресса. Соответственно, исходя из этого, можно выделять внешне направленные инновации, к которым следует относить технологические и маркетинговые. При этом, если технологические инновации действительно меняют структуру (технологию) организации, повышая ее упорядоченность, то маркетинговые не столько упорядочивают саму организацию, сколько меняют представление представителей внешней среды об организации и ее продукции.

Графически производство внутренней и внешней энтропии  можно изобразить так (Рисунок 5):

 

 

Рисунок 5 – Производство энтропии в системе экономического агента

 

Производство внутренней энтропии (DS_in) можно с определенной долей упрощения отобразить в виде линейной функции, т.к. эти процессы имеют постоянную основу. Производство внешней энтропии (DS_ex)  следует изображать как степенную функцию, имеющую определенное ускорение темпов роста. Общее производство энтропии (DS) есть их сумма. Главная опасность для организации заключается в достижении критического уровня энтропии (S_margin). Критическим уровнем энтропии экономического агента следует считать такой, при котором организация самостоятельно уже не может упорядочить свою структуру и снова стать конкурентоспособной, в результате наступает либо стадия банкротства (ликвидации), либо назначается внешнее управление.

Таким образом, для экономического агента, как и для любого другого субъекта, важно поддерживать уровень энтропии на необходимом уровне. Однако энтропия в бизнесе (на предприятии) без внешних управленческих воздействий всегда будет возрастать, как под влиянием внутренних противоречий, так и под влиянием внешних факторов. При этом текущая управленческая деятельность позволяет лишь поддерживать уровень энтропии на приемлемом уровне в течение определенного времени, однако всегда когда-нибудь потребуются кардинальные меры по снижению энтропии на предприятии, то есть потребуются инновации, причем как технологические, так и управленческие.

Сущность инноваций в том, что они позволяют отвести энтропию во внешнюю среду, причем действие инноваций ограничено по времени. На рисунках 6 и 7 изображено влияние инноваций на производство внутренней и внешней энтропии экономического агента соответственно. На рисунках обозначено: t₀ – момент принятия решения о начале инновационных преобразований, t₁ – момент начала проявления эффекта от инновации, t₂ – момент окончания действия инновации (проявления всех положительных эффектов).

 

 

 

S       Smargin

Рисунок 6 – Влияние инновационных мероприятий на динамику внутренней энтропии

 

 

Рисунок 7 – Влияние инновационных мероприятий на динамику внешней энтропии

 

Производство энтропии имеет экономические следствия, которые можно выразить в виде разного рода убытков (неполученных доходов) и потерь (вынужденных затрат). Производство внутренней энтропии может быть выражено через необходимость отчислений на амортизацию, затрат на текущий и капитальный ремонт, рост потерь сырья, материалов, готовой продукции (брак), неэффективного расходования фонда оплаты труда и др. Производство внешней энтропии может быть выражено через потери от залеживания товаров на складах, через недополученную прибыль из-за более низкой цены по сравнению с товаром-аналогом, через вынужденное увеличение затрат на рекламу и др. Причем функция этих потерь и затрат копирует функцию производства энтропии, т.е. с ростом энтропии растут потери и затраты, а инновации позволяют их снизить.

Функция экономических последствий производства внутренней и внешней энтропии анализировалась автором в работе [54]

Рассмотрим, как происходит процесс отвода энтропии в системе инноватор – внешняя среда. Сначала инноватор, отдавая собственные или привлеченные денежные средства, получает из внешней среды энергию в виде сырья, материалов, оборудования (материализованная энергия), труда работников, услуг сторонних организаций и информацию в виде ноу-хау, патентов, изобретений, баз данных, знаний и опыта работников и т.д. Полученные энергия и информация используются для преобразования структуры организации таким образом, чтобы энтропия оказалась ниже (а упорядоченность выше), чем во внешней среде. Благодаря этому она становится способная производить высокоупорядоченную продукцию, которая привлекательная для субъектов внешней среды, т.к. ее потребление позволяет им в свою очередь упорядочивать свою структуру и отводить энтропию. Продавая эту продукцию, новатор не только возвращает вложенные денежные средства, но и получает сверх того (прибыль), потому, что экономика является средой, в которой возможны обоюдовыгодные игры (за счет отвода энтропии экономической системы в среды более высокого порядка – социум и биосфера). Норма прибыли зависит от степени преимущества продукции над аналогами. Со временем, за счет научно-технического прогресса и диффузии инноваций, преимущество утрачивается, и инновационный цикл начинается снова (хотя на практике циклы должны накладываться друг на друга, иначе может накопиться отставание).

В результате, энтропия экономического агента будет колебаться около критического уровня (рисунок 8).

 

Рисунок 8 – Динамика уровня энтропии в системе предприятия под влиянием инноваций

Также в свете энтропийного подхода интересно рассмотреть механизм распространения  инноваций. Как мы уже указали выше, на осуществление инноваций предпринимателя толкает приближение к критическому уровню энтропии. В результате внедрения инновации предприниматель получает энтропийный выигрыш, который выражается в росте прибыли, доли рынка и т.д. Однако предприниматель действует не в вакууме, а в макроэкономической системе, в которой есть и другие экономические субъекты. Другие субъекты после удачного освоения инновации первым предпринимателем получают внешний прирост энтропии (моральный износ их продукции), который приводит к снижению доли рынка (так как он их потеснит), уровня рентабельности, то есть, в конечном итоге, суммы прибыли. Таким образом, одна из причин изменения уровня энтропии в макроэкономической системе – это внедрение инновации одним из ее субъектов. То есть кто-то первый нарушает общее равновесие, что подталкивает и других тоже заняться внедрением инноваций у себя, причем как уже освоенных первым, так и каких-то других, в надежде получить энтропийный выигрыш. В результате, внедрение инновации одним экономическим субъектом ведет к волнообразному распространению скачка энтропии и вслед за этим, волнообразному распространению инновации по всей макроэкономической системе.

Таким образом, энтропия (а точнее, постоянный прирост внешней энтропии) оказывает стимулирующее воздействие на экономического агента, подталкивая его к инновационным преобразованиям. Однако, для того, чтобы принять решение о необходимости инновационных преобразований, экономический агент должен имеет представление о текущем уровне энтропии. Как уже указывалось, денежные средства являются мерилом потенциала, запаса негэнтропии (отрицательной энтропии), который может быть использован инноватором для отвода энтропии во внешнюю среду. Однако обычно на практике преобладающая часть денежных средств находится в обороте, функционируя в виде капитала, то есть для оценки уровня энтропии лучше использовать не количество денежных средств на данный момент, а денежный поток.

Однако энтропия может оказывать и антистимулирующий эффект, снижать склонность экономического агента к инновационным преобразованиям. Этому способствуют два фактора: фактор времени, и повышенная неопределенность результатов инноваций.

Влияние фактора времени обуславливается необратимостью протекающих в экономике процессов во времени, и является двояким. С одной стороны, осуществление неудачных инновационных преобразований может привести к тому, что фирма истратит все ресурсы и упустит момент выхода на рынок  с новым товаром. Но в то же время, фактор времени оказывает и стимулирующий эффект, так как второй закон термодинамики неумолим, производство как внутренней, так и внешней энтропии не останавливается, и чем больше затягивать с осуществлением инновационных преобразований, тем больше денежных затрат потребуется для отвода энтропии в будущем. На важность фактора времени в инновациях указывают практически все теоретики и практики инновационного менеджмента.

Неопределенность, мера порядка (информации) в системе также прямо связана с пониманием энтропии. Чем выше энтро­пия, тем больше беспорядок, и соответственно, тем меньше можно получить достоверной информации о системе, о ее состоянии в будущем, и наоборот, чем меньшем можно получить информации о текущем или будущем состоянии системы, тем выше энтропия рассматриваемой системы. Кстати, в этом проявляется экономическая ценность знаний, с помощью которых можно упорядочить систему, т.е. уменьшить энтропию. При этом не всякая информация является ценной, в некоторых случаях избыток информации увеличивает неопределенность, а значит и энтропию. Возникает так называемая энтропия выбора, которая характерна как раз для инновационных проектов.

Этот аспект инноваций – наличие неопределенности, отмечал еще Й. Шумпетер в его «Теории экономического развития» (1934) и развитый позже в труде «Капитализм, социализм и демократия» (1950) [55]. Понятие неопределенности у Шумпетера трактуется как отсутствие необходимого и достаточного опыта у субъектов, чтобы надёжно оценить имеющиеся возможности и предвидеть все возможные последствия. Сущность реализации нового, инновации, как раз в том, что нет определенности в том, что получится, и никогда нет уверенности в успехе. А там, где используется значительное количество инноваций, и действуют различные экономические агенты, текущий контекст ситуации не может быть однозначным. В такой ситуации значительный прогресс может быть достигнут лишь экономикой в целом, в процессе «креативной деструкции», вовлекающей множество экономических агентов, каждый из которых с равной вероятностью может оказаться как среди выигравших, так и среди проигравших. То есть, связь между производством энтропии и необходимостью инноваций, хоть и в неявном виде, обосновывалась еще основоположником теории инноваций.

Таким образом, основными факторами, влияющими на энтропию экономического агента, являются денежный поток, время и неопределенность. Влияние этих факторов на энтропию экономического агента может быть выражено математически. Допустим, экономическая система состоит из управляемой и управляющей подсистем. При этом управляемая система (совокупность факторов внешней и внутренней среды) имеет 10 равновероятных состояния, соответственно ее энтропия равна = log₂10 = 3,321928. Для упрощения расчетов допустим, система не производит энтропии (идеальная система).

Соответственно общая энтропия системы определяется соотношением . Для упрощения допустим, что управляющая система может принимать 5 возможных равновероятных состояния (хотя на практике конечно это не так, состояния управляемой системы априори не являются равновероятными), а условная энтропия равна половине от энтропии управляющей системы, тогда H(У) = log₂5 = 2,321928, а Hв(У) = ½ H(У) = 1,160964. Общая энтропия системы составит H(О) = 3,321928 + 1,160964 – 2,321928 = 2,160964.

Допустим, одно управляющее воздействие обходится в 100 денежных единиц (хотя на практике эта зависимость нелинейная и может определяться только эмпирически). Соответственно, минимально необходимый доход для сохранения статус-кво системы составляет 500 ден. единиц.

Допустим, в экономическую систему поступили дополнительные денежные средства в сумме 100 ед. (в виде выручки или кредита), которые могут быть израсходованы на повышение разнообразия состояний управляющей системы. То есть, число состояний управляющей системы увеличится до 6. Тогда общая энтропия системы составит log₂10 + ½ log₂6 –  log₂6 = 2,029447, то есть уменьшится на 0,131517.

И наоборот, допустим, фирма терпит убытки в размере 100 ед. (и нет возможности взять кредит), соответственно затраты на управляющие воздействия сокращаются, и число состояний управляющей системы тоже снижается с 5 до 4. Тогда общая энтропия системы составит log₂10 + ½ log₂4 –  log₂4 = 2,321928, то есть увеличится на 0,16096.

Деньги могут повлиять на уровень энтропии и другим способом, через приобретение дополнительной информации. Допустим, если рассматривать тот же пример, затраты дополнительных 50 ден. ед. позволяют получить информацию, согласно которой вероятность одного из состояний управляемой системы увеличивается в 2 раза (до 0,2), соответственно снижается вероятность всех остальных состояний (до 0,089). Соответственно, энтропия управляемой подсистемы составит H =  –   (0,2*log₂ 0,2 + 9*0,09*log2 0,09) = 3,259916, т.е. общая энтропия уменьшится на величину 0,062012.

Что касается влияния времени на энтропию, то известно, что согласно второму закону термодинамики энтропия является функцией от времени, причем производство энтропии с течением времени замедляется. Однако это справедливо только для закрытых систем, к которым экономические никак не относятся. То есть у экономических систем есть еще один источник энтропии - внешняя, более важный с точки зрения сохранения статус-кво, т.к. с одной стороны она служит местом для отвода энтропии, с другой стороны, создает дополнительный приток энтропии.

Отвод энтропии во внешнюю среду осуществляется с помощью денег и оплаченных с их помощью управляющих воздействий (см. выше). Увеличение притока энтропии из внешней среды с течением времени обусловлено, с одной стороны, увеличением разнообразия  возможных состояний внешней среды, чем больше временной промежуток, тем больше событий может произойти; с другой стороны, уменьшением достоверности информации о возможных состояниях внешней среды, т.е. выравниванием их вероятностей.

Допустим, в текущий  момент времени внешняя среда имеет 3 возможных состояния с вероятностью. 0,2, 0,3 и 0,5. Рассмотрим первый случай, что в каждый момент времени t  происходит появление 1 нового состояния внешней среды с вероятностью 0,15, и вероятности всех остальных состояний пропорционально уменьшаются (в нашем случае на 0,05). Тогда энтропия состояний внешней среды изменится с 1,485475 до 1,839491, то есть увеличится на 23,8%. Рассмотрим второй случай, что в каждый момент времени происходит выравнивание вероятностей крайних состояний на 0,05. В этом случае энтропия возрастет до 1,539491, то есть  на 3,6%. То есть, больший прирост энтропии приносит увеличение числа состояний внешней среды, а не уменьшение информации о текущих состояниях. В практике инновационной деятельности первый случай соответствует риску появления нового товара или ресурса на рынке в будущем, а второй случай соответствует простому повышению неопределенности по мере увеличению временного горизонта планирования.

Однако, время может оказывать и положительное влияние на уровень энтропии, и связано это с уменьшением вариантов выбора по истечении определенного промежутка времени, когда ситуация естественным образом проясняется. Данный аспект используется в методике реальных опционов. Основано это свойство на том, что с течением времени, не только появляются новые состояния внешней среды, но и часть состояний теряет свою актуальность, т.е. вероятность этих состояний становится равной нулю (или приравнивается нулю инноватором сознательно, т.к. данные варианты априори убыточны).  Возможно это только в случае рассмотрения не всей внешней среды, а только локальной ее части, действительно оказывающей влияние на инновационный проект. Уменьшение числа состояний локальной части системы возможно благодаря нелинейным свойствам экономических систем, когда развитие их может быть хоть и хаотическим, но ограниченным рамками некоего аттрактора. Тогда действительно, если развитие системы пошло по аттрактору, другие возможные состояния становятся неактуальными.

Продолжая рассмотрение нашего примера, допустим, что выжидание периода времени t привело к аннулированию состояния с вероятностью 0,3 (вероятность двух других событий увеличилась соответственно на 0,15). Тогда энтропия внешней среды составит 0,934068, то есть уменьшится на 37,1% .  

Таким образом, влияние выбранных факторов на уровень энтропии экономического агента можно считать доказанным. Кроме того, все три фактора энтропии взаимосвязаны между собой. Сначала рассмотрим взаимное влияние пары «время  и неопределенность». Здесь влияние оказывает время на неопределенность, обратного влияния не наблюдается. Влияние времени на неопределенность в свою очередь двоякое. Чаще всего, чем больше берется период времени (имеется ввиду, в будущем), тем больше оказывается неопределенность. Вызвано это суммированием случайных событий, которые могут произойти в каждый момент времени. Причем, чем более хаотически развивается система, тем больше случайных событий может произойти, а значит, больше неопределенность. Однако, время может оказывать и обратное влияние на неопределенность, и это может иметь место в системах, которые развиваются циклически, сменяя режим развития по аттрактору наступлением бифуркаций и катастроф.  В этом случае, выжидание в течение определенного периода времени может дать снижение неопределенности, т.к. ситуация может проясниться и станет понятно, какой вариант развития событий более вероятен. На этом взаимосвязи времени и неопределенности основана широко применяемая в практике инновационной деятельности теория реальных опционов.

Вторая пара факторов – это «деньги и неопределенность». Здесь влияние взаимное, как деньги могут влиять на уровень неопределенности, так и неопределенность способна влиять на ценность денег. Влияние денег на неопределенность выражается в том, что денежный ресурс позволяет повысить вероятность одного, более приемлемого варианта развития событий, по сравнению с другими. В рамках инновационной деятельности это проявляется в том, что дополнительные денежные вливания могут повысить вероятность успешного завершения научных исследований и разработок. Также расход денежных средств на маркетинг способен повысить вероятность успеха инновационного товара на рынке и т.д.  Что касается влияния неопределенности на ценность денег, то это проявляется в субъективном восприятии ценности будущих доходов. Чем больше неопределенность успеха инновационного проекта, тем меньшую ценность представляют ожидаемые доходы при его осуществлении. Данная зависимость на практике выражается в дисконтировании будущих доходов, т.е. уменьшения их стоимости пропорционально риску.

Что касается пары «деньги и время», то здесь влияние выражается широко распространенным выражением «время-деньги», которая отражает потери денег, связанные с действием второго закона термодинамики. То есть, чем больше затягивать с реализацией инновационного проекта, тем больше затрат придется осуществить для преодоления энтропийных последствий, тем больше будет упущенных возможностей для зарабатывания денег. Обратное влияние денег на время не столь явное, но имеется. Конечно, деньги не могут увеличить или уменьшить скорость течения объективного времени, однако на субъективные процессы оказать влияние могут. Так, в частности, в рамках инновационной деятельности дополнительные денежные затраты способны ускорить завершение НИОКР или выведение товара на рынок. Также запас денежных средств или соотношение между их притоком и оттоком могут заставить экономического агента по разному взглянуть на запас времени, имеющийся в его распоряжение.

В конечном итоге, подытоживая вышеизложенное, под энтропией экономического агента следует понимать объективное уменьшение упорядоченности (т.е. соответствия структуры, технологии организации ее целям и самосохранению) в управляемой системе предприятия (фирмы) под влиянием необратимости протекающих экономических процессов во времени и неопределенности будущего.

         При этом, в современных условиях ускорения научно-технического прогресса энтропия экономического агента возрастает за счет ускорения роста внешней энтропии и энтропии, связанной с неопределенностью.

При использовании энтропийного подхода ярко проявляется субъективный характер принимаемых инновационных решений, их зависимость от восприятия энтропии, которая связана с ограниченной рациональностью и ассиметричным восприятием выгод и убытком. Таким образом, можно говорить об «энтропии экономического актора» – то есть об восприятии энтропии экономическим агентом, скорректированном на его ограниченную рациональность, недостаток информации, ограниченность аналитических возможностей  и субъективность. 

Также можно говорить о крайних случаях:  об «ощущаемой энтропии», то есть энтропии, данной субъекту в его ощущениях, и которую он использует при принятии решений в условиях полного отсутствия информации и об объективном уровне энтропии, который может быть определен строго на основании расчетов. В реальности энтропия экономического актора представляет из себя набор вариантов между этими двумя крайностями. Например, обычный покупатель в магазине, при этом сильно подверженный эмоциям, может представлять случай, близкий к ощущаемой энтропии, а крупная транснациональная корпорация, совершающая сделку после предварительных расчетов, экспертных оценок и нескольких раундов переговоров – случай, близкий к объективной энтропии.

Для понимания сущности ощущаемой энтропии следует рассмотреть энтропийные характеристики жизнедеятельности отдельного человеческого индивида.  Это обосновано, поскольку любая экономическая система является производной от социальной, основу которых составляют человеческие индивиды. Также как и для фирмы, энтропия человеческого индивида определяется тремя основными составляющими: время, неопределенность и денежные средства.

Взаимосвязь времени и энтропии можно выразить, взяв за основу жизнь отдельного человека. Если принять, что при рождении человека энтропия равна нулю, а в момент смерти она достигает максимума, то есть единице (т.к. энтропия является безразмерным показателем), то прирост энтропии в каждый момент времени может выражаться соотношением:

,                                                                                              (10)

где    Т – срок жизни человеческого индивида, в единицах времени.

         Однако здесь возникает методологическая сложность, какой срок жизни человеческого индивида брать для расчета прироста энтропии. Мы считаем, что следует использовать два срока. Первый вариант, это срок жизни человеческого индивида как закрытой системы. Естественно, что это чисто теоретическое предположение, т.к. на практике достичь этого невозможно. Однако, человек является элементом многих систем, поэтому закрытость также может рассматриваться по разному. Для нашего анализа значение имеет только закрытость в экономическом смысле – т.е. исключение человека из экономического оборота, отсутствие у него возможности получать и использовать денежные средства. Грубым примером такой закрытости может быть бомж, который нигде не работает и не имеет никаких источников дохода. Однако бомж не закрыт в полном смысле этого слова – он может собирать милостыню, подбирать объедки и т.д., что удлиняет срок его жизни. В идеальном (в смысле теоретическом) случае  человек, исключенный из экономического оборота, долго не просуществует, максимум несколько недель.

         Во втором варианте следует рассматривать срок жизни человека как открытой системы, постоянно обменивающейся с экономической средой. Логично предположить, что этот срок равняется среднему сроку человеческой жизни, поскольку на протяжении всей жизни человек получает и расходует денежные средства.

На практике взаимосвязь между сроком жизни и уровнем энтропии нелинейна, поскольку энтропия нарастает постепенно, вначале медленно, а затем более быстрыми темпами. Это противоречит второму закону термодинамики, согласно которому энтропия должна нарастать с постепенным замедлением темпов. Однако живой организм не является закрытой системой, поэтому практически до самого конца он способен сдерживать рост энтропии.

Сдерживание энтропии достигается путем ее отвода в среды более высокого порядка, путем обменов веществом, энергией и информацией. Такой обмен в современных условиях обусловлен движением денежных средств. То есть деньги могут являются мерилом негэнтропии, необходимой для противостояния второму закону термодинамики. То есть количество негэнтропии, получаемой из систем высшего порядка равняется количеству денег, необходимому среднему человеку для того, чтобы встать на ноги,  выполнить функцию продолжения рода и воспитать детей до возраста, при котором они способны сами себя обеспечивать, а также, в современных условиях, чтобы дожить до старости, и пожить в свое удовольствие на пенсии.

Графически это можно выразить так (рисунок 9):

 

 

 

 

 

 

 

 

ΔH_з – кривая роста энтропии человека как закрытой системы

ΔH_о – кривая роста энтропии человека как открытой системы (экономического актора)

 

Рисунок 9 – Динамика энтропии человеческого индивида

 

Заштрихованная область отражает суммарное количество негэнтропии (и соответственно денежных средств), необходимое каждому человеческому индивиду на протяжении всей его жизни.

Конечно, не у каждого индивида имеется необходимое количество денежных средств в начале его жизни. О такой ситуации можно говорить только в случае получения крупного наследства. Основная же часть людей получает необходимые для отвода энтропии денежные средства путем труда, т.е. продажи своей рабочей силы. Это, в свою очередь, приводит к сокращению свободного времени. Сокращение свободного времени в результате труда воспринимается человеческим индивидом как ощущаемая энтропия, кроме  того, труд может приводить к прямому приросту энтропии, проявляющемуся в более быстром наступлении чувства голода, нервном истощении, профессиональных заболеваниях и т.д. Хотя иногда труд может приносить и удовлетворение, т.е. снижение ощущаемой энтропии. Как отмечает А. Никипелов «сама по себе трудовая деятельность сопряжена с определенными ощущениями (вначале, как правило, удовольствие, а после определенного периода времени — нарастающая усталость). При желании учесть это обстоятельство следовало бы дополнить функцию полезности еще одной переменной, отражающей баланс положительных и негативных ощущений от приложенных индивидом усилий в процессе трудовой деятельности»[56] Таким образом, энтропийная эффективность любого труда выражается в соотношении энтропийных затрат и выигрышей, часть из которых может быть выражена в денежных единицах, а другая часть нет. В частности, одним из невыразимых в денежном виде энтропийных выигрышей труда по найму в отличие от индивидуальной предпринимательской деятельности является снижение неопределенности будущего при наличии устойчивого источника дохода.

Кроме того, на отдельного индивида действует множество факторов, искажающих его восприятие уровня и динамики энтропии, то есть ярко проявляется феномен ограниченной рациональности. В результате ощущаемая энтропия индивида может значительно отличаться от ее объективного уровня. Кстати, в рамках неоклассической парадигмы также делаются попытки учета субъективной составляющей, в частности путем введения функции субъективной ожидаемой полезности, которая отличается от обычной функции ожидаемой полезности тем, что «различным состояниям окружающего мира субъективно присваивается определенная вероятность». [57]

 

 

         2.4. Энтропийный эффект инноваций     

 

Суммарное влияние инновационных решений на уровень энтропии экономического актора можно выразить в виде понятия «энтропийный эффект». Под энтропийным эффектом следует понимать совокупное результатирующее влияние факторов инновационного проекта на уровень энтропии экономического агента.  Влияние факторов может быть как положительным (снижение энтропии, накопление негэнтропии), так и отрицательным (увеличение энтропии, расходование негэнтропии). Таким образом, можно вести речь о некой «энтропийной эффективности» или «энтропийном выигрыше», т.е. превышении положительных энтропийных эффектов над отрицательными.

Данный подход согласуется с моделью «Анализа среды функционирования», предложенной Г.Ю. Силкиной «Модель Анализа среды функционирования описывается как задача нелинейной оптимизации, состоящая в максимизации эффективности функционирования экономического агента при условии, что аналогичные оценки эффективности деятельности других экономических агентов не превосходят установленных значений. Мерой эффективности (целевым функционалом) в этой задаче служит отношение взвешенной суммы выходных параметров к взвешенной сумме входных параметров (т.е. отношение результата к затратам)» ^[58].

В конечном итоге ожидаемую энтропийную эффективность принятия инновационного решения с точки зрения ее влияния на уровень энтропии экономического агента можно выразить в системе координат t – время, p – вероятность (степень неопределенности) , d – денежные потоки (рисунок 10).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 10 – Графическое выражение энтропийной эффективности инновационного решения

 

Пространства S⁺ и S^– - это положительный и отрицательный энтропийные эффекты от оцениваемого инновационного проекта. Объем пространства и есть размер эффекта. Для правильного определения эффектов необходимо, чтобы единицы измерения по всем осям были стандартизированы, то есть выражены в пределе от 0 до 1. Примем следующие единицы измерения: по оси t – соотношение срока реализации проекта к запасу времени инноватора (либо к горизонту прогнозирования, если он короче), по оси p – вероятность  дохода и затрат (риск превышения капитальных затрат и риск неудачного исхода проекта), по оси d – доля капитальных затрат или прибыли от инновационного проекта в совокупной годовой прибыли (чистом доходе) экономического агента до начала осуществления проекта.

В сумме эти три фактора практически полностью определяют ожидаемый энтропийный эффект от инноваций (хотя могут быть и другие факторы, о них ниже).  Например, инновационный проект требует на его реализацию 2 года при запасе времени 3 года (соотношение 0,67), доля капитальных затрат на проект в ежегодной прибыли составяет 0,15, с вероятностью 1,2 (вероятность больше единицы, т.к. риск на данном этапе состоит в превышении затрат над запланированными). В результате реализации ожидается прибыль в течение 3 лет (соотношение с запасом времени 1,0) с долей в доходе 0,25 и с вероятностью успеха 0,6. Объем пространства S⁺ = 0,15, а пространства S^– = 0,1206. Разница 0,0294 и есть энтропийный выигрыш от данного инновационного проекта. То есть:

ΔS =  S⁺  –  S^– ,                                                                                 (11)         

при этом:

,                                                                       (12)

,                                                                         (13)

где     Т_В – время, необходимое для внедрения инновации, лет;

         Т_З – запас времени в соответствии с прогнозом уровня энтропии, лет;

         Т_Э – время получения эффекта от инновации, лет;

         D_КЗ – ежегодные капитальные затраты на инновацию на этапе внедрения, ден. ед;

         D_Г – ежегодная суммарная прибыль экономического агента до внедрения инновации, ден. ед.;

         D_П – ежегодная дополнительная прибыль от осуществления инновации, ден. ед.;

         Р_КЗ – оценка риска (неопределенности) превышения капитальных затрат над запланированными;

         Р_П – оценка риска (неопределенности) неполучения дополнительной прибыли от внедренной инновации.

Что касается других факторов, влияющих на энтропийный эффект инновации, то возможно два пути для их учета. Первый путь предполагает добавление каждого нового фактора в качестве дополнительной оси (и соответствующего увеличение числа измерений). Однако, такой путь требует, во-первых, чтобы эффект этого фактора был сопоставим с эффектом трех основных факторов, а во-вторых, чтобы этот эффект также был выражен в безразмерных коэффициентах (путем сопоставления по масштабу).

Второй путь учета дополнительных факторов – это учет (свертка) их в рамках одного или нескольких основных факторов (осей). Например, как отмечают многие авторы, важным фактором для эффективности инноваций является научно-технический эффект инновации. Данный фактор может быть учтен как через фактор времени – ускорение НИОКР по последующим инновационным проектам, так и через фактор риска (неопределенности) – как повышение определенности (достоверности эффекта) для последующих инновационных проектов.

 При этом следует иметь ввиду, что между энтропийными эффектами от собственных НИОКР и имитацией инноваций есть принципиальное различие. Масштаб показателей НИОКР априори выше, чем у имитации: капитальные затраты больше, ожидаемая прибыль выше, риск превышения затрат и неполучения прибыли также выше, сроки реализации проекта также обычно выше. Казалось бы, все инноваторы должны выбирать собственные НИОКР, как потенциально более выгодные. Однако на практике это не так, причем не всегда предпочтение собственных НИОКР или имитации определяется инновационной политикой и причина здесь в разном восприятии отдельных элементов энтропийного эффекта новаторами, находящимися на разных участках энтропийной кривой. Рассмотрим это на примере двух фирм, принимающих решение о начале осуществления инновационных преобразований, одна из которых находится в более выгодном положении (например, доля рынка и рентабельность выше), чем другая (рисунок 11).

 

 

 

Условные обозначения: t₁ - момент принятия первой фирмой решения о необходимости инноваций,  t₂ - момент принятия решения о необходимости инноваций второй фирмой, t_x - критический момент времени, до которого должны быть осуществлены инновации.

 

Рисунок  11 – Различие в восприятии уровня энтропии экономическими агентами на разных участках энтропийной кривой (влияние запаса времени)

 

Допустим, первая фирма приняла решение о необходимости инноваций, находясь на более раннем участке энтропийной кривой, чем вторая по различным объективным (например, наличие информации) или субъективным (например, политика руководства) причинам. У них будет различаться запас негэнтропии, выражаемый в количестве денежных ресурсов, которые эти фирмы могут потратить на инновационные преобразования. Поэтому, у этих фирм, согласно Канеману и Тверски [59], будет различаться восприятие риска, связанного с инновационными преобразованиями. Фирма, находящаяся в более выгодном положении, будет сильнее воспринимать риск потерь, или затрат, связанных с осуществлением инновационных преобразований, чем вероятность успешного исхода. Фирма, которой «терять уже нечего», сильнее будет воспринимать вероятность успешного осуществления инновационного проекта, нежели риск потерь. То есть, при расчете энтропийного эффекта следует вводить поправку на восприятие риска в зависимости от местоположения инноватора на энтропийной кривой:

для капитальных затрат

,                                                                  (14)

для дополнительной прибыли

,                                                                  (15)

где  T_ср – средний запас времени существования фирмы в отрасли (в соответствии с энтропийной кривой);

T_И – текущий запас времени инноватора (в зависимости от его положения на энтропийной кривой);

К – коэффициент чувствительности к риску, (определяется эмпирически, и, в зависимости от отрасли или рынка может быть в пределах от 0 до 1, где  0 – соответствует низкой чувствительности к риску и агрессивной инвестиционной политике, 1 – высокой чувствительности и самоограничительной инвестиционной политике, когда своим расширением фирмы «боятся испортить рынок»).

Допустим, для вышеприведенного случая, К = 0, Т_СР = 15,  Т_И = 22, тогда П_КЗ= 1,13, П_П = 0,89, то есть инноватор, находящийся в выгодном положении, риск затрат и потерь будет воспринимать почти в 1,3 раза сильнее, чем вероятность успеха. Соответственно ожидаемые показатели инновационного проекта преобразуются следующим образом: объем пространства уменьшится до S⁺ = 0,1335, а пространство S^–  увеличится до 0,1363. Разница станет отрицательной: –  0,0028. Таким образом, потенциально выгодный проект будет рассматриваться данным инноватором как непривлекательный и он откажется от его реализации.

То есть, тот инноватор, который начал инновационные преобразования, находясь на более ранней точке энтропийной кривой, будет иметь больший запас времени, а значит, влияние фактора времени на ожидаемый энтропийный выигрыш будет меньше. Кроме того, у того инноватора, который находится в более невыгодном положении на энтропийной кривой, может оказаться, что для крупных инновационных проектов просто не будет хватать времени, то есть произойдет «обрезание» сроков инновационных проектов (так  как соотношение не может быть больше единицы), и он будет вынужден осуществлять инновации с меньшим сроком внедрения.

Ввиду отсутствия разработанной методики оценки текущего уровня энтропии экономического агента для определения его положения на энтропийной кривой, автор предлагает использовать для этого  косвенный интегральный показатель, учитывающий рентабельность продаж и занимаемую долю рынка:

,                                                                       (16)

где    Р – рентабельность продаж, в долях (если больше 100%, то = 1);

Д – доля рынка, занимаемая организацией.

Эти два показателя выбраны потому, что с одной стороны, именно они первыми сигнализируют об ухудшении состояния дел в организации, а с другой стороны, лишь через них можно выразить относительный (по сравнению с конкурентами) размер денежного потока. Критическому уровню энтропии предпринимателя соответствует такой уровень интегрального показателя, который не обеспечивает даже простого воспроизводства (S = 1) и ведет к его экономической смерти - банкротству. 

Пример применения предлагаемой методики к исследованию инновационного поведения на примере вертикально-интегрированных нефтяных компаний приведен в приложении А.

В конечном итоге, при использовании методики расчета энтропийного выигрыша задача оптимизации выбора инновационного проекта из всей совокупности имеющихся альтернатив может быть сведена к методике максимизации энтропийного выигрыша, предложенной автором в статье [60].

 

 

3. ЭНТРОПИЙНЫЙ ПОДХОД К СИНТЕЗУ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ И ЭВОЛЮЦИОННЫХ КОНЦЕПЦИЙ ОБОСНОВАНИЯ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

 

3.1 Применение энтропийного подхода к объяснению эволюционной концепции инновационных процессов

 

Применение термина «энтропия экономического актора» дает возможность согласования большинства эволюционных подходов к объяснению инновационных процессов как на микро-, так и на макроуровне. 

В первую очередь, данная терминология легко согласуется с принципами синергетической экономики Занга. В частности, движение экономической системы по аттрактору соответствует такому ее состоянию, которое обеспечивает минимум общей энтропии системы, а попытки отклонить систему от аттрактора наталкиваются на сопротивление системы, так как это приводит к увеличению совокупной энтропии ее элементов и включаются механизмы обратной связи, регулирующие уровень энтропии.

То есть, на микроэкономическом уровне это может соответствовать такому развитию фирмы, когда инновации не осуществляются, и организация самостоятельно справляется со всеми внешними возмущениями. Однако так же успешно система будет сопротивляться и попыткам инновационного преобразования. То есть, все сознательные элементы организации (то есть работники) воспринимают попытки инновационных преобразований как увеличение их личной энтропии (вследствие ограниченной рациональности), и только руководство фирмы видит истинный уровень и динамику энтропии. Соответственно, потребуются дополнительные затраты на преодоление этого внутреннего сопротивления системы для того, чтобы перевести развитие фирмы на другой аттрактор. Естественно, как отмечает Коэн, что если руководство не будет настойчивым в своих преобразованиях, и не сможет убедить сотрудников в их необходимости и выгодности для всех, система вернется на прежний аттрактор своего развития, а все инновации сведутся к их имитации и профанации. Как крайний вариант, неприятие инновационных преобразований руководства со стороны рядовых сотрудников может привести к такому возрастанию совокупной энтропии, которая грозит разрушением системе в целом (например, массовое увольнение лучших и незаменимых сотрудников).

         На макроэкономическом уровне движению по аттрактору соответствует развитие отрасли  (рынка) в рамках текущей технологической парадигмы (структурированный хаос). Соответственно, энтропия всех участников рынка (отрасли) минимальна. Появление инноваций приводит к возмущению рынка, к снижению энтропии одних участников за счет увеличения у других. В том случае, когда инновации имеют поддерживающий характер, это приведет лишь к перераспределению энтропии между конкурентами при сохранении общего уровня энтропии на том же уровне. Если же инновации имеют подрывной характер, это может привести к бифуркации (катастрофе), которая сопровождается скачкообразным увеличением энтропии у большинства участников рынка и может привести к переходу развития отрасли на другой аттрактор. Причем, бифуркации и катастрофы могут быть вызваны не только инновациями, но и внешними по отношению к отрасли причинами – мировым финансовым кризисом, политическими изменениями и т.д. В результате может облегчиться переход на другой аттрактор развития, который существовал потенциально, но не мог реализоваться ввиду недостаточного уровня энтропии экономической системы в целом (которая есть производная от энтропии отдельных экономических акторов).

Что касается других направлений эволюционной экономической теории, то проявление энтропии не такое явное, но все-таки присутствует. В частности, эволюционная теория экономических изменений Уинтера и Нельсона показывает,  что в процессе конкурентной борьбы выживают фирмы, которые добиваются максимума прибыли и доли рынка, что соответствует максимуму получаемой негэнтропии и, опять же, равносильно минимуму энтропии (согласно формуле 10).

То есть, суть организационных и технологических рутин – повышение эффективности деятельности фирмы через повышение рентабельности, снижение потерь, снижение неопределенности при выполнении тех или иных операций, то есть в конечном итоге – снижение энтропии. При этом, та или иная рутина в большей степени направлена либо на повышение рентабельности, либо на снижение затрат (денег или времени), либо на снижение неопределенности. Например, маркетинговая рутина в виде создания и продвижения нового товара направлена на повышение рентабельности. Технологическая рутина в виде новой технологии обработки деталей направлена на снижение издержек. Организационная рутина в виде процедуры принятия управленческих решений направлена на снижение затрат времени. Научно-исследовательская рутина в виде процедуры проведения экспериментов направлена на снижение неопределенности. Причем как справедливо отмечают Нельсон и Уинтер, рутинизации в последнее время подвергается сама инновационная деятельность, при этом основной энтропийный эффект проявляется в снижении неопределенности результатов этого вида деятельности.

Что касается связи с биономикой, с подходами, основанными на применении генетических алгоритмов, то здесь энтропийный подход также себя оправдывает. То есть в процессе рыночного отбора и конкуренции между фирмами закрепляются те рутины (технологии), которые обеспечивают максимальное снижение энтропии в рамках существующей технологической парадигм, так как другие рутины, не дающие нужного эффекта, элиминируются из экономики вместе с их носителями. Однако, особенность последнего этапа в развитии экономики – это ускоряющаяся смена технологических укладов, что приводит к усложнению рыночного отбора, который теперь направлен на закрепление рутин, связанных с инновационной активностью, готовностью фирм к инновационным преобразованиям, то есть само понятие рутины максимально расширяется и даже выходит за пределы фирмы (например, способность к построению сети). Это, кстати, сближает рутины с институтами.

Таким образом, применение энтропийного подхода позволяет взаимоувязать на единой платформе весьма разнородные подходы в рамках эволюционной экономической теории, и соответственно, достичь взаимопонимания и формирования общего терминологического и методологического поля.

В качестве примера применения энтропийного подхода к обоснованию эволюции экономических явлений можно привести прогнозирование инновационного развития отрасли на основе его в виде Марковского процесса, предложенное автором монографии в статье «Инновационное развитие отрасли как марковский процесс»[61].

Основоположники эволюционной теория экономических изменений Р. Нельсон и С. Уинтер прямо указывали на то, что вербальное описание  экономической эволюции находит свое математическое выражение в описании марковского процесса.  «Ситуация в отрасли в каждый период несет в себе зачатки ситуации  в ней в следующий период... Таким образом, то, что на самом деле определяет ситуация в отрасли в данный период, - это распределение ее вероятности в этой отрасли в следующий период. Если добавить важное условие, что ситуация в отрасли в периоды, предшествовавшие периоду t, не оказывает влияния на переходные вероятности между t и t+1, то это будет точно означать, что изменение во времени ситуации в отрасли, или ее состояния, является марковским процессом»[62]. Похожая точка зрения излагается В.Б. Зангом  в его синергетической экономике. Источником хаоса в экономической системе является множество взаимно противоречивых действий экономических агентов. Особенно это имеет отношение к научно-техническому прогрессу и инновациям, которые имеют два источника хаоса: с одной стороны научные открытия и изобретения, с другой стороны – потребительские предпочтения и мода.

Казалось бы, спрогнозировать развитие инноваций в отрасли при такой высокой степени хаотичности практически невозможно. Однако, согласно последним достижениям математики, в развитии хаоса выделены свои закономерности, в частности, можно выделить как минимум два способа развития хаотической системы – это  аттрактор и бифуркация (катастрофа). Когда  система находится на аттракторе, она хоть и совершает частые колебания, но все-таки движется в определенном направлении. В точке же бифуркации развитие системы может резко измениться под влиянием очень незначительных случайных воздействий, в результате которых развитие может пойти совсем по другому аттрактору. В соответствии с этим можно выделить два типа инноваций: поддерживающие, которые позволяют системе двигаться по аттрактору, и подрывные, которые создают предпосылки для бифуркаций и катастроф. Конечно, предпосылки для бифуркаций могут возникнуть и не только в сфере инноваций, однако, в современном мире инновационный источник все-таки преобладает.

Как же можно использовать вышеизложенные достижения теории для предсказания отраслевых изменений. Для этого необходимо ввести такое понятие как «инновационная семантика». В свое время теоретические исследования марковских процессов базировались на исследовании законов развития языка, т.е. семантики. Сегодня мы можем снова обратиться к этой сфере, но уже для объяснения и понимания сути инновационного развития как марковского процесса. Для этого необходимо ввести специальные обозначения для каждого из состояний отрасли в связи с происходящими инновационными процессами. Сама отрасль может характеризоваться такими состояниями, как монополистическая конкуренция, олигополия, совершенная конкуренция и т.д. Инновации в отрасли могут характеризоваться такими состояниями как инновационная инертность, поддерживающие инновации у лидеров, подрывные инновации у новичков, поддерживающие инновации у новичков и т.д. Соответственно, в каждый конкретный момент времени любая отрасль может быть описана в терминах инновационной конкуренции, например:

символ A – отрасль с олигополией и инновационной инертностью участников;

символ B – отрасль с монополистической конкуренцией, в которой лидер осуществляет поддерживающие инновации, а один из новичков обладает подрывной инновацией и т.д.

Таким образом, изучив все реальные и потенциальные состояния инновационной конкуренции в отрасли, можно создать исчерпывающий язык инновационной семантики, в котором каждый знак будет обозначать одно из возможных состояний.

После создания такого языка процедура предсказания отраслевых изменений значительно формализуется. Для этого необходимо изучить предысторию развития инноваций во всех отраслях экономки, начиная со стадии зарождения и заканчивая стадией вытеснения (отмирания), и построить сетевую модель развития инноваций в условной отрасли, которая отражала бы все потенциальные пути развития (рисунок 12)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 12 – Сетевая модель инновационного развития отрасли.

 

В том случае, если все пути развития отрасли являются равновероятными, энтропия системы является максимальной. Для упрощения допустим, что на каждом этапе развития у рынка может быть 4 возможных состояния, и все они равновероятны, тогда энтропия системы на каждом этапе составит = log₂4 = 2, а суммарная энтропия H_сумм = 2³ = 8.

Допустим, мы выяснили, что одно из возможных состояний рынка является преобладающим (р = 0,7), а остальные менее вероятны (р = 0,1). В этом случае энтропия на каждом из этапов развития рынка составит Н = – (0,7*log₂0,7 + 3*0,1*log₂0,1) = 1,35678, а суммарная энтропия составит 2,497629, то есть развитие системы по преобладающему пути выгоднее с энтропийной точки зрения .

Задача состоит в том, чтобы выявить наиболее часто встречающиеся последовательности символов инновационной семантики, так сказать «слова» инновационного «языка». На вышеприведенной схеме это последовательность символов A-C-I-M, соответствующие направления перехода выделены стрелками с большей толщиной. При этом, определенная путем анализа достаточно большого объема статистики инновационного развития, эмпирическая вероятность такой последовательности символов будет в разы превышать теоретически возможную, рассчитанную исходя из равновероятных будущих состояний. Автор исходит из гипотезы, что такое отклонение эмпирической вероятности от расчетной вызывается преимущественным развитием системы по пути наименьшего сопротивления, когда отрасль, как открытая динамическая система, каждый раз переходит в то из равновероятных будущих состояний, которое обеспечивает наименьшую совокупную энтропию  составляющих  ее элементов: производителей-инноваторов, производителей-имитаторов, разных групп потребителей, производителей-смежников и др. При этом, однако, не следует игнорировать роль экономических институтов как триггеров, способствующих переходу на какой-то один из вероятных путей развития. Эту функцию они выполняют благодаря своей способности отводить энтропию системы в среды более высокого порядка: экономику в целом, социум или государство и т.д. То есть, при отсутствии институтов переход на такой путь развития отрасли не состоялся бы, т.к. с точки зрения энтропии системы он был бы неоптимален.

Эмпирически полученные слова-последовательности символов, скорее всего будут начинаться с ограниченного набора символов инновационной семантики. Также и заканчиваться они, скорее всего, будут одним, или небольшим набором символов. Таким образом, прогнозирование следующей стадии инновационного развития можно будет осуществить, изучив предысторию развития конкретной инновации в конкретной отрасли, выразив ее в вышеуказанных символах, составив последовательность этих символов и сопоставив с имеющимися «словами» в инновационной семантике. При совпадении последовательности символов с началом «слова» можно будет с определенной вероятностью утверждать о том, какие символы, т.е. состояния инноваций в отрасли, являются наиболее вероятными в будущем. Приблизительно также человек, увидев начало слова обычного языка, может додуматься, догадаться о том, какое это слово в целом. Допустим, имеются часто встречающиеся сочетания A-E-I-L-T-Z и A-E-K-M-U-Z, а анализ показывает, что отрасль уже прошла состояния A-E-I, значит, развитие отрасли пошло по первому аттрактору, и следующее состояние с определенной долей вероятности будет L. Также, если последовательность символов окажется совпадающей со «словом» на 80-90%, это будет сигнализировать о том, что развитие инноваций в отрасли по аттрактору скоро закончится и следует ожидать бифуркации или катастрофы.

Такой подход к прогнозированию инновационных изменений в отрасли позволит как отдельным фирмам, так и государству оптимизировать издержки на НИОКР и трансфер инноваций. Конечно, данный подход не является идеальным, для его применения требуется проведение огромной, кропотливой работы по составлению набора символов и «слов» инновационной семантики, хотя бурное развитие инноваций в последние годы уже позволяет приступить к созданию такого «языка». Также у каждого метода есть границы применимости, в частности, вполне вероятно, что начала у некоторых «слов» окажутся совпадающими. Кроме того, нельзя конечно исключить вероятность появления нового «слова», однако, достаточно длительные исследования позволят со временем составить определенные правила составления «слов», а значит, предсказать возможные варианты сочетания символов. Поэтому, даже если развитие инноваций в отрасли пойдет по другому пути, фирма или государству будут уже представлять возможные пути развития и соответственно готовы к этому.

 

 

 

3.2 Применение энтропийного подхода к объяснению институциональных особенностей инновационных процессов

        

Наиболее интересные результаты дает применение энтропийного подхода к осмыслению достижений институциональной экономической теории. В первую очередь, энтропийный подход позволяет дать универсальное определение института, которое не противоречит ни одному из общепринятых определений. С точки зрения энтропийного подхода, институты – это всего лишь механизмы по снижению энтропии экономических акторов в процессе принятия ими решений. То есть, единственная цель, или причина появления институтов – это снижение ощущаемой энтропии в процессе взаимодействия экономических акторов.

Согласно модели «институционального человека» - гармонизация его отношений с внешней социальной средой, то есть, выражаясь в терминах синергетики – снижение энтропии, причем снижение именно ощущаемой энтропии, т.е. ощущаемой степени несоотвествия текущего состояния индивида тому идеальному состоянии, которое порождается в его мозгу системой институциональ­ных мотивов.

         Причина появления институтов – ограниченная рациональность экономических акторов, неспособность и даже нежелание собирать и обрабатывать большие объемы информации, необходимой для принятия решений. То есть, экономическим акторам, как существам социальным, проще договориться, что должен делать каждый в той или иной ситуации (и что будет, если договоренность будет нарушена), чем пытаться просчитать все варианты своего и чужого поведения. 

Кстати, в этом отличие институтов от рутин, если рутины направлены в первую очередь на снижение энтропийных характеристик, связанных с фактором денег (повышение прибыли, снижение издержек) или фактором времени (ускорение процедур при их повторении и приобретении опыта), то институты направлены в основном на снижение такого фактора энтропии, как неопределенность, что отмечают практически все авторы,  имеющие хоть какое-либо отношение к институционализму.

Как же влияют институты на уровень энтропии экономического актора. Сначала рассмотрим абстрактный экономический институт. Допустим, в экономической системе имеется два экономических актора, каждый из которых описывается вероятными поведенческими реакциями в процессе совершения сделок. Допустим, каждый из них в процессе совершения сделки с равной вероятностью (р = 0,33)может принимать следующие решения:

1)     Выполнять все условия сделки;

2)     Выполнять часть условий сделки, а остальные проигнорировать;

3)     Не выполнять условий сделки.

Таким образом, энтропия каждого из участников сделки составит = log₂3 = 1,584963. Допустим, на рынке появился некий институт, выполняющий функции третейского судьи. Под влиянием этого института изменится вероятность решений сторон сделки (причем не только ex post, но и ex ante). Допустим, вероятности изменились следующим образом:

1)     Выполнять все условия сделки (р = 0,7);

2)     Выполнять часть условий сделки, а остальные проигнорировать (р = 0,2);

3)     Не выполнять условий сделки (р = 0,1);.

В этом случае энтропия каждого из участников сделки составит Н = – (0,7*log₂0,7 + 0,2*log₂0,2 + 0,1*log₂0,1) = 1,15678, то есть энтропийный выигрыш составит 0,42818.

Однако, в данном примере не учтены расходы сторон сделки на содержание обслуживающего их института. Для расчета полной энтропийной эффективности кроме фактора неопределенности следует учитывать и другие составляющие энтропии экономического актора – время и деньги. В этом случае уместнее применить методику расчета энтропийной эффективности, приведенную в пункте 2.3 монографии.

Допустим, сумма сделки составляет 10% годового дохода при рентабельности 20%, сумма расходов на обслуживание института 5 % годового дохода, время, необходимое для обращения к институту третейского судьи и получения результата составляет 0,5 года при среднем запасе времени 10 лет. Эффект от обращения однократный (т.к. не имеет длительности, то приравнивается 1 году). Вероятность неполучения суммы иска составляет 0,1, а вероятность превышения затрат на совершение исковых действий составляет 0,2.

В этом случае пространство S^- составит 0,003, а S⁺ равно  0,0018. То есть энтропийный выигрыш составляет –0,0012. При данных условиях институт третейского судью оказывается невыгоден для экономического актора. Привлекательным данный институт оказывается либо при уменьшении расходов на содержание до 3 %, либо при ускорении процедуры рассмотрения до трех с половиной месяцев.

Аналогично можно рассмотреть влияние институтов на уровень энтропии новатора. Основными институтами, необходимыми для развития  инновационной активности экономических акторов считаются доступные долгосрочные кредиты, развитая патентная система, венчурное финансирование, технопарки, центры трансфера технологий. Исходные данные для расчетов приведены в таблицах 3,4 и 5.

 

 

 

 

Таблица 3 – Исходные данные по условному инновационному проекту (собственные НИОКР)

Показатели проектов	Значения
Время разработки и внедрения, лет	3
Ожидаемое время получения эффекта, лет	6
Дополнительные ежегодные капитальные затраты, млн. р.	4
Дополнительная ежегодная прибыль, млн. р.	15
Оценка риска превышения затрат	0,5
Оценка риска недополучения прибыли	0,7

 

Таблица 4 – Показатели влияния институтов инновационной среды

Институт	Влияние на показатели проекта
Долгосрочный кредит на 5 лет под 5 % годовых	Денежный поток преобразуется так, что дополнительные ежегодные капитальные затраты уменьшаются до 3,063 млн.р. за счет растягивания на 5 лет. В результате у начинающей фирмы запас времени увеличивается до 5 лет (у остальных не меняется).
Патентование	За счет затрат на оформление и поддержание патента увеличиваются ежегодные затраты на 0,5 млн. р., прибыль уменьшается на 0,3 млн.р. Зато срок получение прибыли увеличивается до 10 лет.
Венчурное финансирование	Ежегодные капитальные затраты практически обнулятся (т.к. финансируются за счет венчурного фонда), останутся только текущие затраты в размере 0,5 млн.р. Ежегодная прибыль уменьшится в 2 раза, т.к. по условиям финансирования 50% отходит фонду. Зато у начинающей фирмы запас времени увеличивается до 4 лет (у остальных не меняется).
Размещение в технопарке	Ежегодные капитальные затраты уменьшатся вдвое (т.к. нет необходимости тратится на офисное оборудование, помещения и т.д.). Ежегодная прибыль уменьшится до 9,5 млн.р., т.к. по условиям предоставления помещений 30% отходит технопарку. Зато у начинающей фирмы запас времени увеличивается до 3 лет (у остальных не меняется).
Использование трансфера технологий	Все показатели снижаются за счет копирования чужих технологий: - время разработки и внедрения до 1 года - ожидаемое время получения эффекта до 3 лет - дополнительные ежегодные капитальные затраты до 2 млн. р. - дополнительная ежегодная прибыль до 4 млн. р. - оценка риска превышения затрат до 0,1 - оценка риска недополучения прибыли до 0,2

Таблица 5 – Показатели инновационных фирм

Показатели фирм	Крупная Фирма	Средняя Фирма	Начинающая фирма*
Запас времени, лет	30	10	0,5
Среднегодовая прибыль, млн. р.	1500	50	1

*Начинающая фирма не имеет прибыли, но имеет собственные средства в размере 1 млн.р., которых хватит на 6 месяцев.

 

Результаты расчета энтропийного эффекта от институтов инновационной среды приведены в таблице 6.

Таблица 6 – Показатели энтропийного эффекта от институтов инновационной инфраструктуры

Показатели внедрения инновационного проекта	Крупная Фирма	Средняя Фирма	Начинающая фирма
чистого	0,00020	0,01800	х*
с кредитом на 5 лет под 5% годовых	0,00009	0,00805	0,80539
с патентованием	0,00053	0,04770	х
с венчурным финансированием	0,00025	0,02250	2,81250
с размещением в технопарке	0,00018	0,01620	2,70000
с использованием трансфера технологий	0,00016	0,01480	х

*Для начинающей фирмы рассчитать эффект не представляется возможным, т.к. не хватает запаса времени

Как видно из данных таблицы, для осуществления инновационного проекта начинающей инновационной фирме необходим либо долгосрочный кредит,  либо венчурное финасирование или размещение в технопарке. Без этих институтов зарождение новых инновационных фирм практически невозможно. Причем наиболее эффективным является венчурное финансирование, затем идет размещение в технопарке, а долгосрочный кредит в 3,5 раза менее привлекателен.

Что касается крупных и средних фирм, то независимо от инновационных институтов проект более привлекателен для средней фирмы, т.к. на фоне ее показателей он не теряется, как на фоне прибыли крупной фирмы. Это является подтверждением эффекта близорукости, когда крупные фирмы могут просто не заметит перспективной инновационной разработки.

Патентование и венчурное финансирование повышают привлекательность инновационного проекта как для крупных, так и для средних фирм. Кредит, размещение в технопарке и использование трансфера технологий снижают привлекательность инноваций. Однако надо отметить, что размещение в технопарке позволяет преодолеть близорукость, характерную для крупных фирм, но для этого необходимо, чтобы инновационный проект имел финансовую самостоятельность, т.е отдельную смету, или, еще лучше, был оформлен в виде дочерней фирмы. Допустим, в нашем случае крупная фирма выделила инновационный проект со сметой в 5 млн.р. в год. Тогда энтропийный эффект составит 0,54000, что в 2700 раз привлекательнее чистых показателей проекта, и сопоставимо с показателями начинающей фирмы.

Таким образом, энтропийный подход позволяет оценивать и сравнивать эффективность тех или иных институтов, и соответственно, прогнозировать степень их востребованности и распространенности. Кроме того, все основополагающие положения институционализма, такие как контракты, транзакционные издержки, сети также можно исследовать с точки зрения их энтропийной эффективности. 

Контракт – это локальное соглашение двух экономических акторов, минимизирующее ощущаемую ими энтропию, или что то же самое, максимизирующее их энтропийный выигрыш. При этом понятно, что контракт эффективен только при приблизительно одинаковых ментальных моделях экономических акторов, когда ощущаемая энтропия воспринимается ими одинаково. Иначе, если один из акторов совсем по другому ощущает энтропию, он будет склонен к оппортунистическому поведению. Например, контракт заключен между простым обывателем и мошенником. Для обывателя угроза невыполнение им условий контракта дает высокий уровень ощущаемой энтропии, т.к. он не любит огласки, судебных разбирательств и прочих неприятных последствий. Для мошенника же невыполнение условий контракта не представляет никаких сложностей, т.к. для него это своеобразная рутина, способ зарабатывания на жизнь.

Транзакционные издержки приобретают новый ракурс в свете энтропийного подхода.  По сути, это энтропийные потери (затраты), связанные с подготовкой, заключением и контролем за соблюдением другой стороной условий сделки. Причем, в отличие от мейнстрима, отрицающего всякую возможность оценки величины транзакционных издержек, с помощью энтропийного подхода данные потери могут быть численно выражены через потери денег (в меньшей степени), потери времени и повышение неопределенности (в большей степени). Как уже было описано в пункте 2.3 все эти факторы могут быть приведены к некому общему знаменателю благодаря соотнесению с запасом денежных средств, времени и восприятием риска.

Что касается сетей, то здесь ярко проявляется энтропиный характер институтов, их направленность на снижение неопределенности. При появлении сетей проявляется петля положительной обратной связи, которая максимизирует энтропийный выигрыш каждого участника сети. Рассмотрим это на примере гипотетической сети сотовой компании (допустим, что она одна единственная в регионе). Первоначально, когда сеть небольшая, ни один из абонентов данной сотовой компании не ощущает снижения энтропии. Однако по мере добавления все большего числа абонентов начинают проявляться положительные энтропийные эффекты. Одним из этих эффектов является общеизвестный эффект масштаба, когда себестоимость услуг падает по мере увеличения числа обслуживаемых. То есть это фактор денег (негэнтропия). Другим положительным эффектом является  эффект снижения потерь времени на поиск необходимого номера телефона (все нужные номера скоро будут записаны в записной книжке телефона). То есть фактор времени. Уже этих двух факторов будет достаточно для образования положительной петли обратной связи, ведущей к расширению и укреплению сети. И третий фактор, наименее явный в данном случае – это снижение неопределенности при пользовании сотовым телефоном. Данный фактор может сработать в том случае если сотовая компания постоянно ведет работу по расширению перечня услуг и расширению своей сети. Тогда у пользователя не возникнет сомнений в том, сможет ли он связаться с родственником за границей (и не выльется это ему в кругленькую сумму), или сможет ли он воспользоваться своим телефоном при поездке за пределы региона и т.д.

Весьма интересно приложение энтропийного подхода для объяснения институциональных ловушек (по Полтеровичу). Если институты направлены на снижение энтропии экономических акторов, почему же возникают ситуации, когда успешно функционируют целые системы не очень эффективных институтов, и они не вытесняются более эффективными. Данный феномен невозможно объяснить, если рассматривать функционирование институтов только на микроуровне.

Для этого необходимо представить функционирование социально-экономической системы как некой точки, перемещающейся в фазовом пространстве институтов, представляющим собой некую поверхность с определенным ландшафтом. Причем перепады высот данного ландшафта представляют собой минимумы и максимумы энтропии, которую имеет социально-экономическая система, находящаяся в той или иной точке. Движение социально-экономической системы в отличие от механической или физико-химической происходит в сторону снижения энтропии (вследствие сознательного выбора экономических акторов), однако, всегда есть вероятность, что система попадет в точку локального минимума энтропии, и окажется в состоянии динамического равновесия (хотя и не в самом оптимальном состоянии) и переход в точку с более низким уровнем энтропии чреват временным ростом энтропии. Соответственно, для перехода к другой системе институтов необходимо либо создание некой «долины» с минимальной энтропией, по которой система сама начнет двигаться в нужном направлении, либо необходим внешний энтропийный толчок, который выведет систему из локального минимума и позволит «перекатиться» в состояние с более низким уровнем энтропии. Причем, скорее всего одного толчка будет недостаточно и самым оптимальным является несколько последовательных «толчков» и создание «долины». Графически это может быть изображено так (рисунок 13).

 

Рисунок 13 – Схема преодоления институциональных ловушек в свете энтропийного подхода.

 

Аналогично, с помощью энтропийного подхода хорошо объясняются институциональные изменения. Так же как с отбором и эволюцией рутин, отбираются и закрепляются те институты, которые дают наибольший энтропийный выигрыш для экономических акторов. Однако, инициировать институциональные изменения, тем более осуществить их на практике могут не все экономические акторы, а только те из них, которые обладают достаточным политическим весом. Но возможна кооперация мелких экономических акторов для достижения общих целей на пути институциональных изменений.

 

 

3.3 Синтетические возможности энтропийного подхода и направления дальнейших исследований.

 

Следует отметить, что синтетические возможности энтропийного подхода не ограничиваются только  синтезом эволюционной и институциональной экономических теорий. Его можно попытаться применить для синтеза и других экономических теорий и подходов, например для синтеза эволюционной и неоклассической экономических теорий.

Синтез этих теоретических конструкций возможен, если представить их как две стороны единого процесса производства и отвода энтропии. При этом неоклассическая теория представляется весьма подходящей для описания систем, находящихся в состоянии с минимумом производства энтропии (либо система вообще не производит энтропии – статическое равновесие, либо объемы производства и отвода энтропии одинаковы – динамическое равновесие), а эволюционная теория больше подходит для описания систем, в которых процессы производства и отвода энтропии еще не стабилизировались, то есть система либо только движется к равновесному состоянию, либо выведена из равновесия каким либо внешним фактором.

Например, неоклассическая теория может выступить частным случаем более общей теории, если представить, что рациональные экономические агенты минимизируют энтропию либо максимизируя прибыль (денежный поток) как это делают производители и продавцы товаров, либо максимизируя полезность (за счет экономии времени либо снижения неопределенности будущего), как это делают покупатели. Тогда кривые спроса и предложения могут быть заменены на кривые энтропии продавца и покупателя (рисунок 14).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рисунок 14 – Преобразование кривых спроса и предложения в кривые энтропии продавца и покупателя.

 

В целом график будет выглядеть перевернутым по сравнению с классическим. То есть, с увеличением цены энтропия продавца (H_S), которая аналогична кривой предложения, будет снижаться, а энтропия покупателя (H_D), которая заменяет кривую спроса, будет расти. И это естественно, так как продавец, выручив большую сумму денег за товар, получает большую величину негэнтропии, и наоборот, покупатель потерю денег будет соотносить с той пользой, которую дает для него приобретаемый товар. Соответственно, если товар из разряда потребительских, то польза его чаще всего заключается в удовлетворения определенных потребностей, неудовлетворение которых воспринимается им как повышение ощущаемой энтропии. Например, у покупателя возникло чувство голода (низшая потребность в соответствии с иерархией Маслоу), соответственно, ощущаемая энтропия выросла до критического уровня (угроза жизни), а значит, трата определенного количества денежных средств дает меньше ощущаемой энтропии, чем неудовлетворенное чувство голода. То есть, пока покупатель в энтропийном выигрыше, он согласен платить за товар. Однако, с повышением цены на товар, когда речь идет о дорогих товарах, цена на которые сопоставима с месячным доходом покупателя, энтропия от потерь соответствующей суммы денег резко возрастает за счет потери запаса негээнтропии (равного запасу денежных средств) и повышения неопределенности будущего (грубо говоря, возникает вопрос - как дожить до следующей зарплаты).

Кстати, в терминах энтропии достаточно хорошо объясняется феномен убывания предельной полезности, который вывели маржиналисты. Продолжая пример с удовлетворением потребности в еде, рассмотрим случай, допустим, поочередного приобретения потребителем пирожков для удовлетворения голода. Самый первый пирожок даст максимальное снижение энтропии (при условии соответствующего качества), т.к. с одной стороны, он пригасит чувство голода, с другой стороны, возможно, доставит даже наслаждение вкусом. Второй пирожок приведет к дальнейшему насыщению, однако вкусовое насаждение от него будет уже не таким сильным, кроме того, его употребление может привести к появлению чувства жажды. Третий пирожок может дать дальнейшее насыщение, однако его потребление усилит отрицательные последствия в виде жажды, чувства переедания, и мыслей о непродуктивно потраченных деньгах. Все эти негативные моменты могут уравновесить положительные, то есть ощущаемый энтропийный выигрыш (и предельная полезность) окажется равным нулю.  То есть предельная полезность – это и есть ощущаемый энтропийный выигрыш от приобретения товара.

Таким образом, условием совершения сделки является то, что хотя бы одна из сторон сделки (чаще всего это инициатор) имеет при текущем уровне цен некий энтропиный выигрыш и энтропия, связанная с ценой, у обеих сторон сделки не превысит некий критический уровень. При этом определяющим является энтропия того субъекта, у которого критический уровень ниже (в нашем случае это Hm2), соответственно он будет определять максимальную цену, если это покупатель, и минимальную, если он продавец. Ну а критический уровень второго субъекта будет определять другую границу цены. Это согласуется с практикой торговли, когда у каждой из сторон есть некий предел цены, ниже (или выше) которого они никогда не переступят. В этом плане энтропийный подход смотрится выигрышнее неоклассического, так как соотношение энтропий продавца и покупателя дает не одну равновесную цену, а целый диапазон, в рамках которого возможен торг и соответственно объясняется разброс реальных цен.

Соответственно, если у обоих сторон сделки энтропия не превышает критического уровня при существующем уровне цен, то сделка может состоятся. Однако, необходимо учитывать, что на уровень энтропии могут повлиять и другие, неценовые факторы, причем как ощущаемый, так и критический уровни могут измениться прямо в процессе совершения сделки, что может побудить сторону сделки отказаться от нее (или наоборот, совершить ее, даже если изначально агент и не собирался).

Например, одним из классических неценовых факторов в маркетинге является так называемая энтропия выбора, связанная с неопределенностью. То есть, если количество вариантов товара будет слишком большое, это может привести к превышению критического уровня энтропии у покупателя, и он откажется от сделки, несмотря на выгодные цены, что подтверждается многочисленными экспериментами.

Другим, весьма важным фактором, влияющим на уровень энтропии, является время. Если одна из сторон сделки ограничена во времени, она может быть глуха к ценовым сигналам. Причем, цейтнот может как подтолкнуть к совершению сделки на невыгодных условиях, так и побудить отказаться от нее, несмотря на выгодное ценовое предложение. Это зависит от того, вступил ли субъект в процедуру совершения сделки или еще нет. Если субъект еще не вступил в сделку, то ему легче отказаться от нее, если же он уже вступил в сделку, ему может быть легче ее побыстрее завершить.

В качестве примера изменения критического уровня энтропии в процессе совершения сделки можно привести ситуацию, когда субъект сделки узнает об изменении своего финансово-хозяйственного состояния внезапно, прямо в процессе совершения сделки. Например, покупатель, уже открыв кошелек, обнаруживает, что если он купит этот товар, у него не хватит денег на покупку другого, уже запланированного, или очень важного товара (товарного набора). Или продавец внезапно узнает, что у него сломался холодильник, поэтому ему выгоднее сегодня распродать больше скоропортящегося товара.

Сам процесс торгов является ничем иным, как процессом оказания влияния на ощущаемый уровень энтропии другой стороны сделки. При этом задача как продавца, так и покупателя – либо снизить ощущаемый уровень энтропии от предлагаемой им цены, либо повысить критический уровень энтропии для тех потенциальных контрагентов, которые сомневаются в необходимости совершения сделки. Например, наиболее частые приемы продавцов: рассрочка платежа, предоставление скидки, угроза дефицита и т.д. Наиболее частые приемы покупателей: угроза срыва сделки, указание на недостатки товара.

Результат торгов определяется тем, насколько каждая из сторон сделки к ним готова, насколько далеко она готова идти. При этом большое значение имеет информированность сторон сделки, так сторона, которая обладает большей информацией, способна в большей степени повлиять на противную сторону. Также большое значение имеет опыт сторон, так сторона, которая более опытна, у которой процедура торгов является одной из хорошо освоенных рутин, естественно обладает большим влиянием на результат торгов, так как сам процесс торгов не вызывает у нее роста энтропии и желания побыстрее его закончить.

Таким образом, энтропийный подход позволяет переосмыслить процессы достижения равновесия на микроуровне, приблизить их к реальным процессам цеообразования. Что касается макроуровня, то в качестве попытки применения энтропийного подхода к обоснованию экономического равновесия можно привести уже упоминавшуюся работу Сергеева [63]. Как уже упоминалось, несмотря на интересные аналогии и полученные закономерности, главным недостатком данной работы, определившей тупиковость разрабатываемой методологии и тривиальность полученных результатов, является то, что автор за основу взял только одну сторону, один – термодинамический подход к энтропии, не учитывая того, что социально-экономические системы имеют принципиально другую природу и не могут описываться закономерностями, характерными для закрытых систем, находящихся в статическом равновесии, то есть с максимумом энтропии. Как справедливо подметил В.И. Маевский «..Эволюция живых систем связана с уменьшением энтропии, с увеличением энергетического потенциала данных систем. Она проявляется в совершенствовании организации живых систем, усложнении их функций и структуры…существуют два типа эволюции, один из которых определяет движение живой материи, другой, имея прямо противоположную стрелу времени – движение неживой материи»[64]

Однако предлагаемый Сергеевым подход позволяет равновесие на рынке рассматривать как идеальный случай (который на практике не достигается). То есть, если вдруг, по каким-то причинам, рынок окажется абсолютно изолированным, и будут ограничены его обмены с внешней средой (в том числе приток инноваций), отвод энтропии станет невозможным, и система постепенно придет к равновесному состоянию максимума энтропии. Естественно, что в этом состоянии средний доход экономических агентов («температура» в терминах термодинамики) станет нулевым. 

Более продуктивно было бы рассматривать квазиравновесные состояния динамических систем, стремящихся минимизировать свою энтропию за счет отвода ее в среды более высокого порядка (социум, биосфера), что является более характерным для социально-экономических систем. Однако, для этого требуется использование другой терминологии (например, энтропия Марковского процесса), и другой математический аппарат (возможно, нелинейные дифференциальные уравнения), которые основной массе экономистов не знакомы.

Но определенные предпосылки для движения в этом направлении уже делаются. В частности в той же работе Маевского сделано важное замечание: «инфляция, распространяющаяся на ограниченные ресурсные товары, играет в экономике ту же роль, что и энтропия в неживой природе. Если энтропия запрещает в термодинамике перетекание тепла от холодного предмета к теплому и тем самым придает необратимость термодинамическим процессам в неживой природе, то рассматриваемая нами (эволюционная) инфляция не позволяет старым макрогенерациям побеждать молодую, а потому порождает необратимое движение экономики в сторону разнообразия, усложнения структуры, появления все более совершенных технологий. Энтропия есть принцип отбора в неживой природе, инфляция – в экономике» [65].

То есть, в соответствии с принципами синергетической экономики, для того чтобы экономика перешла на новый аттрактор развития с преобладанием новой макрогенерации, необходим толчок, который вывел бы экономическую систему из текущего аттрактора, характеризующегося локальным минимумом энтропии, то есть необходима определенная порция созидательного хаоса, которую и придает эволюционная инфляция. Иначе, в соответствии с механизмами саморегуляции система вернется на прежний аттрактор, и ввод новой макрогенерации окажется неуспешным.

Возможно, на макроуровне в качестве показателей энтропии (или ее составных частей) кроме инфляции, могут выступать и другие макроэкономические индикаторы: уровень безработицы, девальвация национальной валюты и т.д.

Таким образом, энтропия, а точнее принцип минимизации энтропии как движущей силы экономики может выступать весьма продуктивным инструментом по объединению на единой концептуальной платформе достижений современной экономической науки.

Также энтропийный подход дает более плавный переход от микроуровня к макроуровню, чем неоклассический.  Можно начать с отдельных экономических агентов в лице потребителей, работников и других индивидов, затем перейти к уровню предприятия (фирмы), затем рассмотреть отрасль, рынок, потом государство, и в конце международный рынок. Энтропия всех этих систем определяется как энтропией входящих в них элементов, так и специфическими, общесистемными характеристиками. При этом, по мере укрупнения систем, роль субъективных факторов энтропии снижается, и общесистемные характеристики проявляются сильнее. Кстати, современные исследования в области экономики выделяют как раз не два, а пять уровней объектов: микроэкономика – занимающаяся исследованием поведения отдельных экономических агентов, миниэкономика или экономика фирмы, занимающаяся исследованием феномена фирмы как альтернативы рыночному механизму, мезоэкономика – экономика отрасли или локального рынка, макроэкономика – экономика функционирования государственных институтов, глобальная экономика - экономика международных взаимоотношений формирования глобальных ренков и транснациональных корпораций [66].

Благодаря энтропийному подходу все эти уровни оказываются взаимосвязанными между собой механизмами и институтами, минимизирующими энтропию. То есть энтропия каждого следующего уровня может быть выведена из предыдущего.

Для целей экономических исследований первичным уровнем выступает уровень отдельного экономического агента (а точнее сказать - актора), энтропию которого следует рассматривать как единичное целое, хоть и образующееся на основе действия трех факторов – деньги, время и неопределенность (см. п. 3.2). Хотя на самом деле любой объект представляет из себя систему, состоящую из элементов и связей между ними, а значит энтропия каждого из экономических акторов может быть разложена на энтропию составляющих элементов. Нам представляется, что такими составляющими элементами могут выступать потребности в соответствии с пирамидой Маслоу, а в систему эти элементы могут объединяться рутинами, с помощью которых эти потребности удовлетворяются. Однако исследование состава энтропии экономического актора выходит за цели данного исследования, и мы оставим это на откуп психологам и социологам.

Вторым иерархическим уровнем, имеющим уже составной характер, выступает уровень миниэкономики. То есть экономики предприятия (фирмы) или объекта миниэкономики (в терминах Попова). Фирма состоит из экономических акторов – работников предприятия, которые объединяются институтами миниэкономики, такими как институт повременной или сдельной оплаты труда, институт единоначалия, институт делегирования полномочий и т.д. Более подробно данные институты рассмотрены в работе Попова [67].

Соответственно, объект миниэкономики также как и экономический актор, стремиться к снижению собственной энтропии, однако уровень осознанности этого стремления ниже, чем на предыдущем уровне (на котором оно тоже не всегда осознано). На уровне фирмы осознанное стремление к снижению энтропии может присутствовать у руководителей высшего и частично, среднего звена, остальные элементы фирмы стремятся снижать собственную энтропию, тем самым, однако способствуя снижению энтропии фирмы как целостной системы. Снижению же энтропии фирмы как единого целого способствуют именно институты миниэкономики, функционирование которых не бесплатно.

Как уже не раз упоминалось, в экономике имеется два источника энтропии – внешний и внутренний. Что касается внешней энтропии, то ее снижение достигается за счет введения управляющих систем (см. формулу 7). Взаимосвязь динамики энтропии фирмы и входящих в нее элементов (то есть внутренней энтропии) на основе закона необходимого разнообразия У.Р. Эшби может быть представлена в виде:

,                                         (17)

где    ΔH(Ф) – изменение энтропии фирмы;

ΔH(Р) – изменение энтропии разнообразий воздействия элементов внутренней среды (работников фирмы);

ΔH_Р(И) – изменение условной энтропии разнообразия управляющего воздействия институтов (И) в зависимости от изменения энтропии работников (Р).

ΔH(И) – изменение энтропии при введении управляющей системы, то есть институтов.

Таким образом, прирост энтропии при использовании институтов миниэкономики есть своеобразная плата за уменьшение энтропии фирмы в целом за счет уменьшения энтропии как самих работников, так и энтропии, связанной с непредсказуемостью их поведения. Это можно назвать аналогом транзакционных издержек рынка. Эту взаимосвязь можно показать на примере института повременной оплаты труда. Выплата постоянной оплаты труда снижает энтропию каждого работника (ΔH(Р)), т.к. у него появляется некая уверенность в будущем, также снижается энтропия (ΔH_Р(И)), связанная с неопределенностью поведения этих работников, т.к. постоянный источник дохода «закрепляет» работника, кроме того, обеспечивает некий средний уровень производительности труда. Однако, у данного института есть издержки (ΔH(И)), во-первых – отвлечение денежных средств, т.е. запаса негэнтропии, во-вторых, неизбежное наличие работников, работающих с отдачей меньше средней, т.к. повременная оплата не создает зависимости размера оплаты труда от его результатов. Пока  ΔH(Ф) отрицательно, то есть обеспечивает уменьшение энтропии фирмы, институт повременной оплаты труда эффективен.

Кстати, из этой формулы следует, что одним из путей снижения энтропии является упрощение структуры фирмы, то есть сокращение входящих в нее элементов. Тем самым достигается снижение разнообразия, а значит повышение управляемости и энтропийной эффективности. Поэтому, одним из часто встречающихся способов решения проблем фирм являются массовые увольнения. Этот способ снижения энтропии, наряду со снижением заработной платы, является классическим способом отвода энтропии фирмы в среду более высокого порядка – социум.

Необходимо отметить, что динамика энтропии объекта миниэкономики может быть выражена косвенно, через динамику показателей его финансово-хозяйственной деятельности: выручку, прибыль, уровень рентабельности, натуральные показатели эффективности. Постоянное расширение состава этих показателей отражают интуитивный поиск некоего обобщающего, синтезирующего критерия эффективности, в качестве примера которой можно привести [68]. Как нам кажется, направлением дальнейших исследований и должно стать исследование взаимосвязи или влияния того или иного показателя на динамику энтропии фирмы.

Следующий уровень, также имеющий составной характер, является уровень локального рынка или отрасли. Здесь состав элементов более сложный, чем на предыдущем уровне, т.к. одновременно участниками рынка выступают как экономические акторы в лице потребителей или работников (если речь идет о рынке труда), так и объекты миниэкономики, то есть фирмы, предприятия, организации. Надо отметить, что уровень осознанности снижения энтропии на данном уровне наименьший, даже по сравнению с более высоким макроуровнем. Главная проблема исследования мезоуровня состоит в том, что если на предыдущих уровнях, можно было представлять объекты как самодостаточные системы, пусть и взаимодействующие с внешней средой, представлять рынки или отрасли изолированно нельзя в принципе, поскольку у них отсутствует встроенная управляющая подсистема, и регулирование осуществляется совместно  с институтами, имеющими отношение к более высокому уровню – государства.

Поэтому исследование динамики энтропии на мезоуровне может идти по двум направлениям:

1. Исследование идеальных (крайних) случаев, не имеющих места на практике – например рынок совершенной конкуренции. Это позволяет исследовать функционирование институтов самого рынка – конкуренции, механизма цен, лояльности,  и т.д. При этом подразумевается, что государственные институты лишь обеспечивают нормальное функционирование рыночных институтов.
2. Исследование процессов самоорганизации на рынке, например, создание и функционирование объединений потребителей, предпринимателей или становление институтов, замещающих государственные – бартер, уголовный арбитраж.

Таким образом, снижение энтропии объекта мезоуровня происходит спонтанно, в результате снижения энтропии всех его элементов. Соответственно, на мезоуровне не могут возникнуть институты, снижающие энтропию системы в целом в ущерб отдельным его элементам (что может быть на миниуровне, например, институт штрафов за опоздания на работу). Все институты мезоуровня работают только на принципе энтропийного выигрыша для всех заинтересованных сторон, иначе они отбрасываются. В этом, кстати, и состоит причина так называемых «провалов рынка»: так как отсутствуют встроенные институты, снижающие энтропию системы в целом, элементы системы, в погоне за снижением собственной энтропии, могут привести к скачкообразному возрастанию энтропии всей системы и к ее краху, что не раз наблюдалось на протяжении всей истории экономики. То есть к исследованию мезоуровня лучше всего подходит методология структурированного хаоса с присущими ему бифуркациями и катастрофами.

Также, на мезоуровне широко распространено снижение собственной энтропии за счет энтропии других участников рынка. Достигается такое снижение при наличии монополии у одного из участников рынка, не важно, естественной или искусственной, постоянной или временной. Одним из способов такого переложения энтропии как раз и является инновационная деятельность, когда фирмы путем инноваций получают временную монополию на рынке и тем самым становятся способны снижать свою энтропию в ущерб конкурентам (но не потребителям). Монополия в данном случае достигается за счет петли положительной обратной связи, поскольку продукция инноватора дает энтропийный выигрыш не только ему, но и потребителям.  Как только потребители перестают ощущать энтропийный выигрыш от продукции, она теряет инновационные свойства, петля обратной связи разрушается и инноватор теряет монопольные позиции.

Несмотря на отсутствие институтов, снижающих энтропию системы в целом, на мезоуровне эволюция также идет в сторону общего снижения энтропии составляющих его элементов – уровень благосостояния потребителей растет, прибыли компаний тоже. Это возможно только благодаря отводу энтропии в среды более высокого порядка – социум (например, разрушение института семьи) и биосфера (разрушение среды обитания). В этом кроется один из секретов успеха рыночной экономики на текущем этапе эволюции.

Что касается косвенных показателей динамики энтропии рынка или отрасли, то экономическая практика выработала их достаточно для того, чтобы определенно считать мезоуровень самостоятельным для изучения экономической наукой. В частности к таким показателям можно отнести частоту сделок, изменение средней цены сделок, разброс цен, эластичность спроса и многие другие, которые можно объединить одним словом – конъюнктура рынка. Собственно, конъюнктура рынка и есть показатель, отражающий динамику энтропии: хорошая конъюнктура означает, что энтропия большинства участников рынка имеет тенденцию к снижению, и наоборот, плохая конъюнктура означает преобладание процессов прироста энтропии.

Следующий уровень, который следует рассматривать, это уровень макроэкономики, то есть уровень государств и свойственных им показателей и механизмов. Определенный задел к рассмотрению динамики энтропии на этом уровне сделан в уже упоминавшихся работах Соловьева и Маевского. Состав элементов системы на данном уровне еще более сложный, чем на мезоуровне. В качестве элементов системы государства следует рассматривать отрасли и рынки, отдельные предприятия общегосударственного значения, органы государственной власти и отдельных людей в лице ключевых политиков, обладающих определенной харизмой. Следует ли рассматривать отдельных экономических акторов как элементы системы макроуровня – сложный вопрос, поскольку, с одной стороны, они уже являются составным элементом отраслей и рынков, с другой стороны, есть отдельные слои общества, которые не вписываются полностью в состав того или иного рынка или отрасли (например, пенсионеры в России). Поэтому логичнее ввести в качестве элемента макроуровня выразителей интересов этих слоев – политические силы и организации.

В отличие от мезоуровня, на макроуровне имеется отдельная управляющая подсистема в лице правительства и его исполнительных органов. Соответственно, стремление к снижению энтропии на данном уровне является более осознанным, чем на предыдущем. Как отмечает Соловьев [69], государства могут выказывать стремление к саморазвитию и самосохранению, конкурировать за пространства и ресурсы, то есть иметь все свойства живой системы. Однако ввиду сложности системы нельзя не учитывать определенной степени хаотичности и самоорганизации в развитии макроэкономики.

Так же, как на миниуровне, на макроуровне институты можно делить на следующие группы:

1. Институты, снижающие энтропию системы в целом, в ущерб энтропии отдельных элементов.
2. Институты, снижающие энтропию отдельных элементов системы, и за счет этого системы в целом.
3. Институты, которые могут снижать энтропию как отдельных элементов, так и системы в целом в ущерб отдельным элементам.

К первой группе институтов можно отнести институт налогообложения, институт пеницитарной системы и др. Данные институты отдельным элементам системы приносят только рост энтропии, в частности уплата налогов всеми рассматривается как потеря денег (негэнтропии), отбывание наказания также ощущается осужденным как резкий скачек его личной энтропии, однако для государства в целом данные институты дают снижение энтропии, средства от налогов позволяют решать общегосудартвенные задачи, ограничение свободы исключает опасных элементов из социально-хозяйственной деятельности, и соответственно снижает ее неопределенность.

В качестве примера второй группы можно привести институт арбитражного суда, который снижает энтропию участников рыночных сделок, т.к. защищает имущество добросовестной стороны и пресекает оппортунистическое поведение. Институт выборов представительной и исполнительной власти  снижает энтропию всех слоев населения, т.к. создает ощущение участия в государственных делах, возможности повлиять на решения, принимаемые на общегосударственном уровне. Институт социального обеспечения снижает энтропию малообеспеченных слоев населения, повышает их уверенность в завтрашнем дне. Правильнее эти институты называть институтами, перераспределяющими энтропию внутри системы, и за счет такого перераспределения снижать ее для системы в целом.

К третьей группе институтов можно отнести институты регулирования рыночного хозяйства страны. Например, институт национальной валюты, институт государственного банка, и многие другие. В периоды стабильной экономики данные институты в основном направлены на снижение энтропии основных участников рыночного обращения, позволяя им свободно совершать свои сделки, снижая трансакционные издержки. В кризисные периоды, данные институты могут использоваться государством для снижения своей энтропии в ущерб своему населению.

Особенностью функционирования макроуровня является возможность длительного (в течение десятилетий) снижения энтропии системы в целом за счет роста энтропии составляющих ее элементов. Например, институт крепостного права (и аналогичный ему институт колхозов), который позволял достигать снижения энтропии государства за счет целого слоя населения – крестьянства. Понятно, что длительное функционирование таких явно репрессивных и социально неэффективных институтов невозможно без сильного государственного аппарата насилия, издержки на функционирование которого не превышают выгод от его применения. Такие процессы характерны в первую очередь для тоталитарных государств, но часто имеет место и в развитых государствах с рыночной экономикой. Разница в том, что во втором случае эти процессы имеют более скрытый характер и не сопровождаются процессами явного насилия. В частности, современный институт наемного труда (вместе с безработицей) создает процессы отвода энтропии из сферы миниэкономики (фирм) в сферу микроэкономики (семьи), т.е. современный работник в капиталистическом хозяйстве вынужден допускать свою сверхэксплуатацию в ущерб семье в обмен на снижение неопределенности будущего.

Что касается косвенных показателей энтропии на макроуровне, то к ним можно отнести практически все значимые статистические показатели: темп роста ВВП, уровень инфляции, уровень безработицы, уровень преступности, уровень коррупции и т.д.

И последний уровень рассмотрения энтропии – это уровень глобальной экономики, который становится актуальным лишь в последнее время, в связи с глобализацией. В качестве элементов этой системы следует рассматривать отдельны государства, международные организации и транснациональные корпорации, которые иногда в десятки и сотни раз мощнее некоторых мелких государств.

В качестве институтов глобальной экономики можно рассматривать институт международного права, институт двухсторонних соглашений, институт военных и экономических союзов, институт мировых (резервных) валют, институт мирового банка и т.д.

На глобальном уровне, так же как и на мезоуровне нет общей управляющей подсистемы, что предопределяет хаотический характер развития данного уровня экономики. То есть, существующие институты не обеспечивают снижения энтропии системы за счет отдельных ее элементов, они могут лишь обеспечить снижение энтропии одних участников за счет других или за счет отвода энтропии в среды более высокого порядка. Однако, понимание взаимосвязанности всех элементов системы приводит к тому, что постоянно делаются попытки по сознательному снижению энтропии системы в целом. В частности, к таким примерам можно отнести общественную деятельность по борьбе с загрязнением окружающей среды, с глобальным потеплением, с голодом и болезнями в бедных странах и т.д. Однако, отсутствие четко проработанных механизмов и институтов часто приводит к тому, что такая деятельность оборачивается  не снижением, а увеличением энтропии – рентоискательное поведение получателей помощи, политический шантаж  и т.д.

При этом, если на мезоуровне отсутствие встроенных институтов регулирования энтропии компенсируется их наличием на макроуровне (пусть и не всегда эффективных, но все же), на глобальном уровне такой путь решения проблемы не возможен пока не появится общепланетарного института, аналогичного государству, обладающего монополией на применение насилия, или имеющего другие механизмы принуждения к соблюдению обязательств, отличные от действующего сейчас институтов права сильного или права первого.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Обобщая вышеизложенное, следует остановиться на следующих моментах. Современная литература по инновациям представляет из себя две слабо связанные между собой совокупности: одна часть представлена практическими рекомендациями, помогающими фирмам и предпринимателям строить собственную инновационную политику, другая часть представлена теоретическими изысканиями, пытающими найти объяснение инновационным процессам и дать методологию по прогнозированию и управлению инновационной деятельностью. Между этими двумя совокупностями широкая пропасть, заполненная редкими попытками применения теоретических концепций на практике, примером которой может служить лишь работа Ф.Янсена «Эпоха инноваций».

Сами эти совокупности также не отличаются единством, особенно это касается теоретических концепций инновационной деятельности, которая может рассматриваться как с институциональных, так и эволюционных позиций, и в рамках этих теоретических конструкций в свою очередь существует множество разных подходов и принципов. То есть, имеется острая потребность в формировании общего терминологического и методологического инструментария, позволяющего не только углубляться в своих направлениях исследований, но и синтезировать разные подходы и принципы.

В качестве такого инструментария может выступать энтропийный подход к обоснованию инновационных процессов, суть которого заключается в рассмотрении новатора как открытой диссипативной системы, находящейся в состоянии динамического равновесия, достигаемого за счет баланса процессов производства и отвода внутренней и внешней энтропии. Такой подход позволяет ввести энтропийные характеристики в качестве меры эффективности и рассматривать инновационные решения с точки зрения энтропийного выигрыша, то есть их влияния на уровень и динамику энтропии в системе инноватора. Также этот подход позволяет учесть влияние ограниченной рациональности на принимаемые решения, когда экономический актор принимает решения, основываюсь не на объективной оценке уровня и динамики энтропии, а на основе «ощущаемой (субъективной) энтропии», включающей психологические и когнитивные элементы.

Применение энтропийного подхода позволяет сблизить эволюционную и институциональные парадигмы, так как процессы производства и отвода энтропии позволяют объяснить как эволюцию экономических явлений и объектов, так и появлении и отбор экономических институтов. Общим для этих процессов является направленность на снижение энтропии или недопущение превышения ее критического уровня. Эволюция экономики в целом и отдельных экономических агентов в частности идет в направлении снижения энтропии за счет отвода ее в среды более высокого порядка, такие как социум и биосфера. Роль и причина появления социальных институтов вообще и экономических институтов, в частности, в том, что они помогают снижать энтропию экономических акторов в процессе их взаимодействия, а также энтропию экономических систем, составленных из этих экономических акторов.

Энтропийный подход к синтезу альтернативных экономических теорий является весьма плодотворным, что позволяет распространить его и на другие теоретические концепции, как например, неклассическая теория. При этом вырисовывается возможность построения общей синтетической теории, в рамках которой неоклассическая, институциональная и эволюционная парадигмы выступают как частный случай. При этом видится следующее разделение предметной области альтернативны концепций в рамках единой теории. Неоклассическая теория рассматривает идеальные равновесные состояния, обладающие минимумом энтропии, а также условия их достижения. Институциональная теория рассматривает механизмы снижения энтропии экономических акторов при взаимодействии между собой, и процессы формирования на основе этого экономических систем более высокого порядка. Эволюционная теория рассматривает неравновесные и динамические процессы, характеризующиеся направленностью на снижение энтропии, в частности процессы самоорганизации (структурированный хаос), процессы устойчивого развития по аттрактору, предпосылки бифуркаций и катастроф, а также  связанные с этим процессы отбора экономических акторов и институтов.

 

 

БИБЛИОГРАФИЯ

 

1. Алексеев Г.Н. Энергия и энтропия. - М.: Знание, 1978. - 192 с.
2. Альтшулер И., Фияксель Э., «Куб инноваций» и палитра инноваторов. Идеи, проекты, уроки и комментарии. - М.: Дело, 2007. - 280 с.
3. Андреев А.Ф. Управление инновационными процессами на предприятиях нефтегазового комплекса. - М. МАКС Пресс, 2008. - 244 с.
4. Антипов Д.В. Моделирование инвестиционных и инновационных процессов на макроэкономическом уровне Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – Москва, 2003. - 182 с.
5. Асаул А.Н. Модернизация экономики на основе технологических инноваций / А.Н. Асаул и др.. - СПб: АНО ИПЭВ, 2008. 606 с.
6. Бернстайн П. Против богов: Укрощение риска / пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2000. - 400 с.
7. Богатырев Д.В. Моделирование динамики инновационых процессов и взаимодейтсвия иерархических уровней инновационно-инвестиционной системы региона Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – Самара, 2001. - 163 с.
8. Бойко И.В. Фундаментальные основы инновационной экономики (методологический, исторический и эмпирический контекст). - М.: МАКС Пресс, 2005. - 308 с.
9. Борисенко В.В. Наука и рыночные отношения в информационном обществе: социально-культурный анализ / В.В. Борисенко; Ин-т научной информации по общественным наукам РАН. -М.: Наука, 2008.- 246 с.
10. Борисов А.Б. Большой экономический словарь. Издание 2-е переработанное и дополненное. – М.:Книжный мир, 2008. – 860 с.
11. Ваганов П.И. Теория и методология инновационного управления и управленческих инноваций Электронный ресурс: Дис. ...д-ра экон. наук – СПб.: СПГУЭФ, 2003. – 355 с.
12. Вертакова Ю.В., Симоненко Е.С. Управление инновациями: теория и практика: учеб пособие / Ю.В. Вертакова, Е.С. Симоненко. - М.: Эксмо, 2008. - 432 с.
13. Вечканов Г.С., Вечканова Г.Р. Современная экономическая энциклопедия. – СПб., Издательство «Лань», 2002. – 880 с.
14. Генералов И.М., Попова А.Ф. Биологический подход к управлению экономическими системами - Челябинск: Изд-во «Фрегат», 2004. - 120 с.
15. Герасимов А.В. Стратегия инновационно-инвестиционного развития промышленных предприятий региона и механизмы ее реализации Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – СПб, 2007. – 181 с.
16. Гладуэлл М. Озарение: Сила мгновенных решений / Малкольм Гладуэлл; Пер. с англ. - 2-е изд. - М.: Альпина Паблишерз, 2009. - 254 с.
17. Глущенко И.И. Система стратегического управления инновационной деятельностью. - г. Железнодорожный, Московская обл.: ООО НПЦ «Крылья», 2006. - 356 с.
18. Дежина И.Г. Государственное регулирование науки в России / И.Г. Дежина / Под. ред. Н.И. Ивановой. – М.: Магистр, 2008. - 430 с.
19. Друкер П.Ф. Бизнес и инновации / Пер. с англ. - М.: ООО «И.Д. Вильямс», 2009. - 432 с.
20. Елисеев А.Н., Шульга И.Е. Институциональный анализ интеллектуальной собственности: Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 192 с.
21. Ермасов С.В. Теория развития рынка инноваций в трансформируемой экономике Электронный ресурс: Дис. ...д-ра экон. наук – Москва, 2003. – 565 с.
22. Занг. В.-Б. Синергетическая экономика. Время и перемены в нелинейной экономической теории. / Пер. с англ. - М.: Мир, 1999. - 335 с.
23. Иванов В.В. Актуальные проблемы формирования Российской инновационной системы. - М.: Изд-во РАН, 2002. - 58 с.
24. Инновационная экономика. 2-е изд, исправ. и доп. - М.: Наука, 2004. - 352 с.
25. Инновационный путь развития: взгляд из Сибири / Под. ред. В.И. Суслова. - Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2004. - 48 с.
26. Инновационный тип развития экономики: учебник / Архангельский В.Н., Фоломьев А.Н. и др. - М.: 2008
27. Исламутдинов В.Ф. Двухстадийная оптимизация выбора инновационных проектов // Сибирская финансовая школа. – 2010. - №1/78 (январь-февраль). – С. 111-115.
28. Исламутдинов В.Ф. Инновационное развитие отрасли как марковский процесс // Менеджмент в России и за рубежом. – 2009. – № 5. – С. 16-19.
29. Исламутдинов В.Ф. Инновационные процессы в Ханты-Мансийском автономном округе Югре: проблемы сырьевого региона // Региональная экономика: теория и практика, 2008, № 22 (79), с. 64-67
30. Исламутдинов В.Ф. Совершенствование методики оценки эффективности инновационных проектов // Trends economics and management. – 2009. – Volume 3. – Issue 05. – p. 21-28.
31. Исхакова А.М. Методы активизации инновационной деятельности промышленных предприятий Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – Москва, 2007.
32. Йоханссон Франс. Эффект Медичи: возникновение инноваций на стыке идей, концепций и культур: Пер. с англ. - М.: ООО «И.Д. Вильямс»Ю 2008. - 192 с.
33. Казакова Н.В. Экономика и знания. Саратов: Сарат. Гос. Техн. Ун-т, 2002. - 172 с.
34. Канеман Д, Словик П, Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения / Пер. с англ. - Х.: Изд-во Институт прикладной психологии «Гуманитарный центр», 2005. - 632 с.
35. Кардаш В.А. Конфликты и компромиссы в рыночной экономике / В.А. Кардаш. - М.: Наука, 2006. - 248 с.
36. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура: Пер. с англ. Под науч. ред. проф. О.И. Шкаратана. -М.:ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
37. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. - М.: КомКнига, 2007. -272 с.
38. Ковалев В.В. Методы оценки инвестиционных проектов. – М.: Финансы и статистика, 2000. – 144 с.
39. Коттер Джон П., Коэн Ден С. Суть перемен. Невыдуманные ситории о том, как люди изменяют свои организации / Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004. - 256 с.
40. Кристенсен Клейтон М. Решение проблемы инноваций в бизнесе. Как создать растущи бизнес и успешно поддерживать его рост / Клейтон М. Кристенсен, Майкл, Е. Рейнор. Пер. Англ. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. - 290 с.
41. Крылов Э.И., Власова В.М., Журавкова И.В. Анализ эффективности инвестиционной и инновационной деятельности предприятия: Учеб. пособие. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Финансы и статистика, 2003. – 608 с.
42. Кузьминов Я.И. Курс институциональной экономики: институты, сети, транзакционные издержки, контракты: учебник для студентов вузов / Я.И. Кузьминов, К.А. Бендукидзе, М.М. Юдкевич. - М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2006. - 442 с.
43. Купцов М.М. Роль инновационного типа конкурентного поведения в обеспечении конкурентоспособности субъектов предпринимательства Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – Москва, 2007.
44. Кьелл А. Нордстрем, Йонас Риддерстрале. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта – СПб: Издательство: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2005. – 280 с.
45. Лавров Е.И., Капогузов Е.А. Экономический рост: теории и проблемы: учебное пособие. - Омск: Изд-во ОмГУ, 2006. - 214 с.
46. Литвинцева Г.П. Введение в институциональную экономическую теорию: Учеб. пособие.– Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1999. – 45 с.
47. Литвинцева Г.П. Институциональная экономическая теория: Учебник. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. – 336 с.
48. Лукша П.О. Самовоспроизводство в эволюционной экономике - М, 2007. - 199 с.
49. Маевский В. Введение в эволюционную макроэкономику. - М.: Издательство «Япония сегодня», 1997. - 106 с.
50. Мазаева Т.А. Инновация в этнокультурной среде. - Нальчик: Изд-во М. и В. Котляровых, 2007. - 188 с.
51. Мак-Найт Т. А полетит? Как узнать, есть ли у вашей бизнес-идеи крылья, прежде чем вы прыгнете. - Пер. с анг. - СПб.: Символ-Плюс, 2007. - 240 с.
52. Маркова О.В. Формирование методологических основ оценки эффективности инноваций на промышленных предприятиях Электронный ресурс: Дис. …канд. экон. наук – Владимир, 2003. – 169 с.
53. Маслов В.П. Квантовая экономика / В.П. Маслов; Рос. академия наук. - 2-е изд., доп. - М.: Наука, 2006. - 92 с.
54. Мицуаки Симагути. Эпоха системных инноваций. - М.: ООО «Миракл», 2006. - 247 с.
55. Мулен Э. Теория игр с примерами из математической экономики: Пер. с франц. - М.: Мир, 1985. - 200 с.
56. Мызникова Б.И., Переведенцева Н.В. Моделирование процесса конкурентной борьбы двух фирм на основе диффузионной модели распространения инноваций // Вестник Пермского университета. Математика. Механика. Информатика. Вып. 3 (29), 2009. С. 63-66.
57. Некипелов А. Становление и функционирование экономических институтов: от «робинзонады» до рыночной экономики, основанной на индивидуальном производстве. - М.: Экономистъ, 2006. - 328 с.
58. Нельсон Р.Д. Уинтер С.Дж. Эволюционная теория экономических изменений / Пер. с англ. - М.: Дело, 2002. - 536 с.
59. Николис Грегуар, Пригожин Илья. Познание сложного. Введение: Пер. с англ.Изд. 2-е, стереотипное - М.: Эдиториал УРСС, 2003. - 344 с.
60. Новиков Д.А., Иващенко А.А. Модели и методы организационного управления инновационным развитием фирмы. – М.: КомКнига, 2006. – 332 с.
61. Ольве Нильс-Горан, Рой Жан, Веттер Магнус. Оценка эффективности деятельности компании. Практическое руководство по использованию сбалансированной системы показателей: Пер. с англ. - М. : Издательский дом «Вильяме», 2004. — 304 с.
62. Остапюк С.Ф., Филин С.А. Формирование и оценка эффективности научно-технических и инновационных программ. - М.: Изд-во ООО Фирма «Благовест-В», 2004 г. - 320 с.
63. Палмер Дж. Эволюционная психология. Секрет поведения Homo sapiens. – СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. – 384 с.
64. Попов Е.В. Эволюция институтов миниэкономики / Е.В. Попов; Институт экономики УРО РАН. - М.: Наука, 2007. - 542 с.
65. Поппер К.Р. Знание и психофизическя проблема: В защиту взаимодействия. Пер. с англ. - М.: Издательство ЛКИ, 2008. - 256 с.
66. Пригожин И., Стенгерс И. Время.Хаос.Квант. К решению парадокса времени: Пер. с англ./ Под. ред. В.И. Аршинова. Изд. 6-е. - М.: КомКнига, 2005. - 232 с.
67. Прыкин Б.В. Новейшая теоретическая экономика. Гиперэкономика (концепции философии и естествознания в экономике): Учебник. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1998. - 445 с.
68. Пугачева Е.Г., Соловьенко К.Н. Самоорганизация социально-экономических систем: Учеб. пособие. — Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2003. — 172 с.
69. Редько С.Г. Моделирование в управлении инновациями: учеб. пособие / С.Г. Редько. - СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. - 93 с.
70. Рубе В.А. Институциональные аспекты организации малого бизнеса в развитых странах и в России: Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 2004. - 79 с.
71. Санто Б. Инновация как средство экономического развития: Пер. с венг. / Общ. ред. и вступ. ст. Б.В. Сазонова. - М.: Прогресс, 1990. - 296 с.
72. Сергеев В.М. Пределы рациональности: Термодинамический подход к теории экономического равновесия - М.: ФАЗИС, 1999. - 146 с.
73. Серков Л.А. Синергетическое моделирование инновационных процессов // http://www.nonlin.ru/files/uploads/serkov/serkovv.zip
74. Силкина Г.Ю. Моделирование динамики инновационных процессов Электронный ресурс: Дис. ...д-ра экон. наук – Н. Новгород, 2000. – 365 с.
75. Смирнов В.А., Герчиков С.В., Соколов В.Г. Оценка надежности и маневренности плана. - Новосибирск: Изд-во «Наука» Сибирское отделение, 1978. - 319 с.
76. Соловьев В.П. Инновационная деятельность как системный процесс в конкурентной экономике (Синергетические эффекты инноваций). — Киев: Феникс, 2006. — 560 с.
77. Сохикян Г.С. Инновация как средство самоконструирования современного общества / Г.С. Сохикян. - Пятигорск: Пятигор. гос. лингвист. ун-т, 2007. 186 с.
78. Сухарев М.В. Эволюционное управление социально-экономическими системами / М. В. Сухарев. – Петрозаводск: КарНЦ РАН. – 2008. - 258 с.
79. Тамбовцев В.Л. Теории институциональных изменений: Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 2008. - 154 с.
80. Теория инновационной экономики: учебник / Под. ред. О.С. Белокрыловой. - Ростов н/Д: Феникс, 2009. - 376 с.
81. Тышкевич К.В. Формирование комплексной оценки эффективности технологических инноваций на предприятиях Электронный ресурс: Дис. …канд экон. наук – Москва, 2003. – 158 с.
82. Управление инновационным развитием региона: монография / Под ред. А.П. Егоршина. - Н.Новгород: НИМБ, 2008. - 288с.
83. Управление инновациями: проблемы, методы и механизмы: сб. науч. тр. - Новосибирск: Изд-во ИЭОПП СО РАН, 2008. - 348 с.
84. Федоров В.А. Методологические принципы прогнозирования и управления научно-техническими инновациями / В.А. Федоров. - М.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 2006. - 429 с.
85. Фролова Н.Л. Инновационный процесс: потенциал рынка и государства Электронный ресурс: Дис. ...д-ра экон. наук – Москва, 2003. – 599 с.
86. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории / Пер. с англ. – М.: Изд-во «Дело», 2003. – 464 с.
87. Чернавский Д.С. Синергетика и информация: Динамическая теория информации - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 304 с.
88. Чесбро Генри. Открытые инновации / Пер. с англ. В.Н. Егорова - М.: Поколение, 2007. - 336 с.
89. Что дальше? Теория инноваций как инструмент предсказания отраслевых изменений / Клейтон Кристенсен, Скотт Энтони, Эрик Рот; Пер. с англ. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2008. - 398 с.
90. Шараев Ю.В. Теория экономического роста. – М.: Издательский дом ГУ ВШЭ. - 2006. – 256 с.
91. Шаров В.Ф. Управление инновационно-инвестиционным поведением промышленных предприятий в условиях меняющейся институциональной среды: Методологический аспект Электронный ресурс: Дис. …доктора экон. наук – Москва, 2003. - 457 с.
92. Шумпетер Й.А. История экономического анализа: В 3-х т. / Пер. с англ. под .ред. В.С. Автономова. СПб.: Экономическая школа, 2001 г. Т.1. LVI + 494 с.
93. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия / Пер. с нем; пер. с англ. - М.: Эксмо, 2008. - 864 с.
94. Эволюционное моделирование и кинетика. Сб. науч. трудов. - Новосибирск: Сибирская издательская фирма, 1992. - 244 с.
95. Экономика знаний / В. В. Глухов, С. Б. Коробко, Т. В. Маринина. — СПб.: Питер, 2003. — 528 с.
96. Экономическая теория: Учебник / Под ред. А.Г. Грязновой, Т.В. Чечелевой. - М.: Издательсво «Экзамен», 2005. - 592 с.
97. Юдин Д.Б. Математические методы управления в условиях неполной информации. - М.: Сов. радио, 1974. - 400 с.
98. Янсен Ф. Эпоха инноваций: Пер. с англ. - М.: ИНФРА-М, 2002. - XII, 308 с.
99. D. Lane et al. (eds.), Complexity Perspectives in Innovation and Social Change, Methodos Series 7, DOI 10.1007/978-1-4020-9663-1 14, C_ Springer Science+Business Media B.V. 2009
100. Peter M. Milling and Frank H. Maier. Diffusion of Innovations, System Dynamics Analysis of the. Encyclopedia of Complexity and Systems Science. Springer-Verlag 2009. 10.1007/978-0-387-30440-3_124
101. Philipp Koellinger Why are some entrepreneurs more innovative than others? // Small Bus Econ (2008) 31:21-37
102. Richard A. Jenner. Technological paradigm, innovative behavior and the formation of dissipative enterprises // Small Business Economics 3: 297-305. 1991

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

 

 Приложение А

Расчеты энтропийной эффективности инновационной деятельности на примере вертикально-интегрированных нефтяных компаний

 

Выбор данной группы организаций обусловлен с одной стороны, доступностью информации об их инновационной деятельности в годовых отчетах, а с другой стороны, наличием четких объективных критериев для сравнения уровня инновационного развития (Таблица А1) и их положения на энтропийной кривой. В частности, в отличие от предприятий других отраслей, запас времени у нефтяных компаний четко определяется по показателю «обеспеченность добычи запасами».

 

Таблица А1 – Основные показатели деятельности вертикальных  интегрированных нефтяных компаний, действующих на территории УрФО в  2009 году.

Показатели	Рос-нефть	ЛУКОЙЛ	ТНК-ВР	Сургут-нефтегаз	Газпром-нефть	Слав-нефть	Русс-нефть	В целом или в среднем по отрасли
Доказанные запасы нефти, млн.т.	2421	1881	1079	554	1108	798	213,2	10852
Добыча нефти, млн.т.	110,1	97,6	70,4	59,6	50,2	19,6	12,7	494
Обеспеченность добычи запасами, лет	22,0	19,3	15,3	9,3	22,1	40,7	16,8	22,0
Доля в добыче нефти в России	22,3	19,8	14,3	12,1	10,2	4,0	2,6	х
Средний дебит 1 скважины, т в сутки	13,7	10,5	12,9	10,2	24,0	14,8	н.д.	15,2
Среднегодовая выручка, млрд.р.	1190,5	817,9	994,5	548,6	724,5	161,2	116,1	х
Среднегодовая прибыль от продаж, млрд.р.	356,5	141,0	231,4	128,7	136,5	25,8	17,7	х
Рентабельность продаж, %	29,9	17,2	23,3	23,5	18,8	16,0	15,3	22,8

Таблица рассчитана автором на основе сведений из годовых отчетов компаний

Нефтяные компании в таблице расположены в порядке убывания объемов добычи нефти. Как видно, наилучшие показатели у компании «Роснефть», которая является на сегодня крупнейшей нефтедобывающей компанией в России и, одной из ведущих в мире. За второе место борются Группа компаний «ЛУКОЙЛ» и «ТНК-ВР», причем, если первая впереди по натуральным показателям, то вторая – по финансовым. Приблизительно одинаковые показатели у следующих двух компаний: Сургутнефтегаз и Газпромнефть. Значительно отстают по своим показателям Славнефть и Русснефть, причем как по показателям добычи, так и по финансовым показателям. Только по обеспеченности запасов Славнефть находится в лучшем положении, чем даже лидеры отрасли. В следующей таблице приведены показатели инновационной активности указанных компаний (таблица А2)

Таблица А2 – Основные показатели инновационной активности вертикальных интегрированных нефтяных компаний

Показатели	Рос-нефть	ЛУК-ОЙЛ	ТНК-ВР	Сургут-нефте-газ	Газ-пром-нефть	Слав-нефть	Русс-нефть	В среднем по отрасли
Среднегодовой объем финансирования НИОКР, млн.р.	678	2126	84	1000	54	0	0	х
Доля прибыли, направляемой на НИОКР, %	0,19	1,51	0,04	0,78	0,04	0,00	0,00	0,38
Успешность поисково-разведочного бурения, %	н.д.	70	75	75	58	н.д.	н.д.	х
Доля нефти, добытой за счет повышения нефтеотдачи пластов и новых технологий, %	20,0	23,6	13,9	58,0	9,4	13,5	2,3	19,7
Степень утилизации попутного нефтяного газа, %	67	71	84	97	49	72	67	77
Доля неработающего фонда скважин, %	21	15	29	7	13	12	14	16
Наличие собственных НТЦ и НИИ	11	1	1	2	1	0	1	х
Глубина переработки нефти, %	65,6	74,8	65,5	75,0	65,8	65,8	н.д.	71,4
Достигнутый класс топлива	4	5	5	4	5	н.д.	3	х

Таблица рассчитана автором на основе сведений из годовых отчетов компаний

 

Анализ данных таблицы показывает, что лидером по инновационному развитию является ОАО «Сургутнефтегаз», которая занимает первые позиции по большинству показателей: успешности поисково-разведочного бурения, доле нефти, добытой за счет повышения нефтеотдачи пластов и новых технологий, степени утилизации попутного нефтяного газа, доле неработающего фонда скважин, глубине переработки нефти. Лишь по объему финансирования НИОКР компания отстает от ЛУКОЙЛа, а по количеству НТЦ и НИИ – от Роснефти. На втором месте по показателям инновационной активности стоит ЛУКОЙЛ, на третьем месте – Роснефть.

Сравнивая показатели данной таблицы с предыдущей, можно заметить наличие зависимости показателей инновационной активности от двух основных факторов: во-первых – от масштабов компании, т.к. мелкие компании (Славнефть и Русснефть) практически не занимаются инновациями целенаправленно, для них эта деятельность имеет эпизодический характер; во-вторых – от обеспеченности добычи запасами, так, наибольшую инновационную активность проявляет не Роснефть, обладающая набольшими возможностями для этого, а Сургутнефтегаз, имеющий наибольшую выработанность месторождений. Таким образом, инновационность нефтяных компаний зависит от  степени выработанности запасов нефти и масштабов деятельности.

Для расчета энтропийной эффективности введены показатели двух условных инновационных проектов, один из которых основан на собственных НИОКР, а другой на имитации, то есть перенятии опыта других компаний (таблица А3).

Показатели имитации ниже, чем собственных НИОКР, что подтвердается расчетами энтропийного эффекта (таблица А4). В данной таблице произведен расчет чистого энтропийного эффекта, без учета поправки на восприятие риска.

 

 

 

Таблица А3 – Показатели условных инновационных проектов

Показатели	Собственные НИОКР	Имитация
Время разработки и внедрения, лет	3	1
Время получения эффекта от инновации (с учетом морального износа), лет	6	3
Дополнительные ежегодные капитальные затраты на этапе разработки и внедрения, млрд.р.	4	2
Ежегодная дополнительная прибыль после внедрения, млрд.р.	15	4
Оценка риска превышения затрат	0,5	0,1
Оценка риска недополучения прибыли	0,7	0,2

 

 

Таблица А4 – Расчет чистого энтропийного эффекта от инновационных проектов

Показатели	Роснефть	ЛУКОЙЛ	ТНК-ВР	Сургут-нефтегаз	Газпром-нефть	Слав-нефть	Русс-нефть
Показатели собственных НИОКР
Объем пространства S-	0,0035	0,0173	0,0160	0,0150	0,0074	0,0151	0,0604
Объем пространства S+	0,0053	0,0260	0,0240	0,0225	0,0111	0,0226	0,0906
Энтропийный эффект	0,0018	0,0087	0,0080	0,0075	0,0037	0,0075	0,0302
Показатели имитации
Объем пространства S-	0,0004	0,0021	0,0020	0,0018	0,0009	0,0018	0,0074
Объем пространства S+	0,0019	0,0092	0,0085	0,0080	0,0040	0,0080	0,0322
Энтропийный эффект	0,0015	0,0071	0,0065	0,0062	0,0031	0,0062	0,0248

Как видно из таблицы, наиболее привлекательны данные условные проекты (и собственные НИОКР и имитация) будут для ОАО «Русснефть», что объясняется малыми объемами прибыли данной компании и запасом времени ниже среднего по отрасли. Наименее привлекательны данные проекты для ОАО «Роснефть», что объясняется большой суммой ежегодной прибыли, на фоне которой показатели проектов теряются. Для 4-х компаний: ЛУКОЙЛ, ТНК-ВР, Сургутнефтегаз и Славнефть показатели энтропийного эффекта оказались приблизительно одинаковые, несмотря на значительные отличия в производственно-финансовых показателях.

Ситуация меняется при введении поправки на восприятие риска (таблица А5). При этом первоначально для всех компаний коэффициент К берется равным 0, т.е. предполагается, что топ-менеджмент всех компаний придерживается агрессивной инвестиционной политики. При этом средний запас времени по отрасли составляет 22 года.

Таблица А5 – Расчет энтропийного эффекта с учетом поправки на восприятие риска (при К=0)

Показатели	Роснефть	ЛУКОЙЛ	ТНК-ВР	Сургут-нефтегаз	Газпром-нефть	Слав-нефть	Русс-нефть
Поправка на восприятие  капитальных затрат	1,001	0,942	0,869	0,776	1,002	2,053	0,895
Поправка на восприятие дополнительной прибыли	0,999	1,065	1,178	1,406	0,998	0,661	1,133
Показатели собственных НИОКР
Объем пространства S-	0,0036	0,0163	0,0139	0,0116	0,0074	0,0309	0,0540
Объем пространства S+	0,0053	0,0277	0,0282	0,0316	0,0111	0,0149	0,1027
Энтропийный эффект	0,0018	0,0113	0,0144	0,0200	0,0037	-0,0160	0,0486
Показатели имитации
Объем пространства S-	0,0004	0,0020	0,0017	0,0014	0,0009	0,0038	0,0066
Объем пространства S+	0,0019	0,0098	0,0100	0,0112	0,0040	0,0053	0,0365
Энтропийный эффект	0,0015	0,0078	0,0083	0,0098	0,0030	0,0015	0,0299

В результате введения поправки для таких компаний как Роснефть и Газпромнефть практически ничего не изменится, соотношение эффективности проектов останется прежним. Для ЛУКОЙЛа, ТНК-ВР, Сургутнефтегаза и Русснефти соотношение в пользу собственных НИОКР увеличится, а для Славнефти наоборот, собственные НИОКР становятся непривлекательными, да и эффективность имитации снижается.

Совсем другая картина наблюдается при установлении коэффициента чувствительности к риску К=1, что соответствует самоограничительной инвестиционной политике (таблица А6).

Таблица А6 – Расчет энтропийного эффекта с учетом поправки на восприятие риска (при К=1)

Показатели	Роснефть	ЛУКОЙЛ	ТНК-ВР	Сургут-нефтегаз	Газпром-нефть	Слав-нефть	Русс-нефть
Поправка на восприятие  капитальных затрат	2,001	1,884	1,737	1,552	2,005	4,106	1,790
Поправка на восприятие дополнительной прибыли	0,999	1,065	1,178	1,406	0,998	0,661	1,133
Показатели собственных НИОКР
Объем пространства S-	0,0071	0,0326	0,0278	0,0232	0,0149	0,0618	0,1081
Объем пространства S+	0,0053	0,0277	0,0282	0,0316	0,0111	0,0149	0,1027
Энтропийный эффект	-0,0018	-0,0050	0,0005	0,0083	-0,0038	-0,0469	-0,0054
Показатели имитации
Объем пространства S-	0,0009	0,0040	0,0034	0,0028	0,0018	0,0076	0,0132
Объем пространства S+	0,0019	0,0098	0,0100	0,0112	0,0040	0,0053	0,0365
Энтропийный эффект	0,0010	0,0058	0,0066	0,0084	0,0021	-0,0022	0,0233

 

Как видно из таблицы, эффективными собственные НИОКР остаются только для ОАО «Сургутнефтегаз», для большинства же компаний собственные НИОКР становятся заведомо неэффективными, а для Славнефти неэффективной становится даже имитация. 

Таким образом, сравнивая результаты расчетов энтропийного эффекта от инноваций с реальной инновационной активностью нефтяных компаний, можно увидеть четкую связь между ними. По результатам расчетов получается, что единственной компанией, которая будет заниматься инновациями при любых условиях, является ОАО «Сургутнефтегаз», которая на самом деле является самой передовой компании в отрасли по части разработки и внедрения собственных НИОКР. Как следует из расчетов, что ОАО «Славнефть» не при каких условиях не будет заниматься собственными НИОКР, а при преобладании у руля топ-менеджмента с высокой степенью осторожности будет даже отказываться и от имитации, что подтверджается текущим положением данной компании, которая на фоне других выглядит одной из отсталых по части внедрения инноваций. Также по результатам расчетов видны истоки относительно невысокой инновационной активности Роснефти по сравнению с конкурентами – для этой компании, вследствие ее масштабов, энтропийная эффективность любых инновационных проектов значительно ниже, чем для других компаний, то есть начинает работать фактор близорукости при принятии решений, когда на фоне великолепных текущих финансовых результатов не видно перспектив инновационных проектов.

Что касается других компаний, то их инновационная активность в полной мере зависит от степени чувствительности топ-менеджмента к риску. В частности, высокая инновационная активность ЛУКОЙЛа объясняется заявленной политикой руководства компании, направленной на активное инновационное развитие, а слабые показатели инновационной деятельности Русснефти объясняются слабостью прежнего руководства, что отмечают многие аналитики. Также, сравнительно слабую инновационную активность  ТНК-ВР и Газпромнефти (а также совместно управляемой ими Славнефти) можно объяснить зависимым положением данных компаний, когда руководство полностью зависит от решений более вышестоящего уровня. Таким образом, можно считать, что эмпирически значение коэффициента К=0 установлено только для Роснефти, ЛУКОЙЛа и Сургутнефтегаза. Для остальных компаний этот коэффициент явно больше нуля и оказывает значительное влияние на их инновационную активность.

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com