Творец
«Вселенную создавал профессионал.
А живут в ней пока – дилетанты»
Нильс Бор
Стамеску взяв и молоток,
Стучит Он нежненько, легко –
Чтоб не было изъяна,
Чтоб было всё – по плану.
Чтоб было всё как нужно –
Слегка снимает стружку:
И получил на практике –
Большой Рукав галактики…
Пропил – и вот уже видна
Сквозь щёлку мирозданья
Ещё галактика одна.
Пока что – без названья…
«Теперь вот здесь поставим шип –
И будет просто блеск и шик!
Здесь – подшлифуем, здесь – собьём,
Оконный сделаем проём;
Украсим звёздочки резьбой,
Туманность – Конской Головой…
Опилки – тоже в дело! –
Из них мы слепим тело,
Добавим хвост – пускай летит,
Хвостом блестя на диво!
Ведь без хвоста – какой тут вид?
Зато с хвостом – красиво!..
Теперь лучом отмЕряю
Я Тёмную материю –
И положу туда – в запас –
И свет, и тьму, и твердь, и газ…»
Он пилит, сверлит, мастерит
На совесть, на века!
«Здесь будет – пламень. Здесь – гранит.
А там вон – облака…»
Он трудится и день, и ночь –
И некому Ему помочь…
Он – без товарищей. Один.
А мы Ему помочь – хотим?
ПРО ДЕЛОВОГО ОСЬМИНОГА
Жил когда-то Осьминог:
Клюв, два глаза, восемь ног
И присоски на ногах...
Ах!
Жил - под килем корабля.
Затонул корабль зря -
Был он полон неумех...
Эх!..
Осьминог-экскурсовод
По каютам проплывёт:
"Эй, рыбёшка, не зевай!
Ай!
Кто там лезет напролом,
Муть в воде подняв столбом?"
Эксурсантов краб пугал...
Нахал!
"Ааа, акулы! Вы куды?
Нету здесь для вас еды!
Только - от медузы слизь...
Брысь!"
Пригласил креветок стаю:
"Показать я вам мечтаю
Щель за рухнувшей трубой..."
Ой!
А из той щели мурена
Выплывает - как царевна.
И креветки - кто куда!
Мдааа...
Даже сам экскурсовод -
Восьмирукий восьминог -
Кляксу выпустил - и дёру
Прямо в нору!..
И с тех пор тот осьминог -
Клюв, два глаза, восемь ног -
Экскурсантов не берёт.
Вот.
Я - ХОЧУ...
Я хочу, хочу, хочу -
Прокатиться по лучу,
С Солнца - на Юпитер!
Вы пока поспите...
Я ж - слетаю налегке
На легчайшем ветерке -
Солнечном, радужном!
Мне это так нужно!
"Надо!" - поправляет мама.
До чего ж она упряма!
Надо - кашу съесть с утра,
Надо - выгулять кота.
И с сестрёнкой поиграть,
И игрушки все убрать,
Что бы не было мороки -
Сделать вовремя уроки,
Прочитать две новых книжки,
Позвонить под вечер Мишке..
Ну, когда тут полетать?
Ведь уже пора в кровать!..
Вы пока - поспите...
Я же - на Юпитер!
Шаг
« Куда уходит Детство…»
До Детства – только шаг. А мы не замечаем,
Торопимся лишить себя беспечных дней,
Когда по вечерам варенье пили с чаем,
А не наоборот. И были все добрей.
Читали наизусть Барто и «Мойдодыра»;
До зуда в голове «Хотели мы всё знать»;
И яблоки в чужом саду ходили тырить;
И в «чижика» играть могли мы допоздна…
До Детства – только шаг. На чёрно-белой плёнке
Цветные смотрим сны. Серьёзны – до тоски!
Вчера жена – в сердцах: «Ну, что ты как ребёнок!»
Я рад бы стать им вновь, да уж белы виски…
ТИТАН
Атлант держал небо, когда к нему подошла маленькая девочка.
Девочка спросила:
- Дяденька, а ты счастлив?
Девочка была в красном с белым горохом летнем платьице и в сандалиях на босу ногу. В левой растрепавшейся косичке ещё каким-то чудом держался пышный синий бант. В правой косичке банта уже не было.
Атлант проследил взглядом – и двенадцать минут назад нашёл его возле скамейки у песочницы. Протянув руку, он осторожно взял это воздушное чудо и дал его девочке.
- Держи.
- Ой, спасибо, дяденька! А я и не заметила! А это Вовка из пятого подъезда меня постоянно за косички дёргает. Вот бантики и падают, и теряются… А хочешь, я тебе «Фанты» принесу?
- Ну, я бы не отказался.
Девочка радостно взвизгнула и убежала.
За «Фантой». Наверное…
«Фанты. Банты…» - подумал Атлант, неспешно перемещая непомерную тяжесть на левое плечо.
Встряхнул слегка онемевшую правую руку – давненько уже он не продавливал временную ткань, не гнул структуру Хроноса – вот руку-то и свело. Отвык…
«Интересно живут люди, – ещё подумалось ему. – Вот уже и «Фанту» придумали…»
Девочка с любопытством смотрела, как титан пил газировку.
Вот, наконец, он отнял горлышко малюсенькой бутылочки ото рта.
- Благодарю тебя, дитя.
- Да ладно, что уж там! Дома, в холодильнике, ещё три бутылки стоят. Я «Фанту» люблю, она вкусная! А мама говорит – это одно баловство. Она только минералку пьёт. А папа – пиво… А ты пиво не пьёшь, да? Вон, у тебя и живота такого нет пузатого. Мне Вовка сказал – пузо от пива. Он по телику видел. А у тебя пуза нет совсем!
Девочка потыкала своим крохотным пальчиком в каменный брюшной пресс титана.
- А я ещё знаю, что животы бывают, когда маленького ждёшь. Вот!.. А потом маленький появляется – и все радуются. Все счастливые такие становятся – сразу видно, что счастливые. Я-то знаю!.. А ты счастлив?
Атлант вздохнул, поправил ладонью слегка прогнувшийся ковш Большой Медведицы. Счастлив ли он?
- А что такое «счастье»? Ты можешь мне объяснить?
- Ну, какой же ты смешной и непонятливый! Счастье – это когда всем хорошо. А всем хорошо становится тогда, когда хорошо всем! Вот. Разве не ясно?
- Хм, да ясно вроде бы…
- Эх ма! Ясно тебе! И ниччё не ясно! Я же вижу!.. Ну вот, смотри – Ты мой бантик нашёл? Нашёл! Мне от этого хорошо стало. Я тебе дала «Фанты» - и пока ты пил – мне ещё больше хорошее стало! А тебе стало тогда хорошо?
- Стало.
- Вот видишь. Мне хорошо, тебе хорошо… Даже Вовке, когда он меня за косички дёргает – ему тогда тоже хорошо! Я из-за этого на него и не сердюсь. А он, глупыш, не понимает. Хочет, что бы я за ним бегала – тогда ему ещё хорошее. Ну, я и бегаю. Жалко мне, что ли?.. И получается – всем хорошо… Понятно теперь?
Атлант задумался.
Когда-то, очень давно, очень-очень давно – он об этом и забывать уже стал – он сделал хорошее (наверное – хорошее) дело: помог одному богу, взял на свои плечи вот эту ношу…
Богу стало хорошо. Атлант радовался тогда как ребёнок!..
Но бог ушёл и забыл о нём. У него были свои заботы. Божественные… А, может, и не забыл? А специально взвалил на него это небо. Чтоб от конкурента избавиться. Да и собственные руки на земле развязать?..
Ну, да бог с ним. Кто теперь о нём вспоминает? Только он и вспоминает…
А тогда, когда ясно стало, что замены не будет – ох как он тогда разозлился! Как бушевал! Полмира затопил, выжимая вот этими самыми руками из своего неба гекатонны воды… Потом одумался, успокоился. Смирился…
А потом пришёл ещё один. Брат пришёл. Младшенький. Совета спросить – как обогреть оставшихся? Как вдохнуть в них искру божью? Ну, я и указал на того самого бога… Мда… Неудачный был выбор… Но – отомстил. Так тогда думал. Хотя – обманывал сам себя. Ведь знал, знал, что будет. Брат вон по сей день к скалам прикован.
Спросил его как-то: «А ведь ты тоже знал, что будет?»
«Знал, - говорит. – Но я хотел, что бы тем, кто выжил после потопа, было хорошо».
«Вот им хорошо сейчас! Вишь, как друг дружку мутузят с помощью твоего подарка!..»
«Моя ошибка, - понурил голову брат. – Искру дал. А разума, как ею пользоваться – не успел!.. Теперь вот – прикованный… Может, ты им поможешь?»
«Ну, уж – нет. Мне и неба хватает!..»
Потом, не так давно, ещё один приходил. Из этих, кто с искрой. Но без всего остального… Хотя – у этого мозги как раз и работали. Раз яблоки попросил достать.
«Ну – думаю – вот и смена пришла. Как со мной когда-то – так и я щас поступлю…»
Не вышло. Перехитрил меня пришелец. Я в предвкушении расслабился. А он использовал своё серое вещество на всю катушку…
Атлант почувствовал, как кто-то дёргает его за край туники.
- Дяденька, а ты чего задумался-то? Непонятно я объяснила, что ли?
- Понятно всё…
- Ну, вот видишь… А теперь пойдём к нам во двор, в песочнице поиграем. А то папке со мной играть некогда он телик смотрит с хоккеем своим. А мама на телефоне висит. Пойдём, а?
- Да я с удовольствием. Но ведь кому-то надо небо держать…
- А это запросто! Погоди-ка минуточку!.. – и девочка убежала.
«Может, она какого оставшегося титана разыскала? На подмену?..»
- Вот, дяденька, это тот самый Вовка. Он щас чё-нить придумает. Он у нас такой придумывальщик! Правда, Вовка?
Маленький человечек, пришедший с девочкой, промолчал. Он сосредоточенно ковырял в носу, изредка подтягивая сползавшие с худенького загорелого тельца шорты…
Потом он вдруг деловито шмыгнул носом, обошёл вокруг титана, начертил прутиком какие-то чёрточки на пыльной тропинке, сказал: «Я щас!» и – удрал.
- Да ты, дяденька, не волнуйся! Вот, на ещё «Фанты», попей пока. Вовка – он хороший…
Через некоторое время Атлант уже сидел на узеньком бортике песочницы и увлечённо лепил куличики, которые Вовка потом аккуратно грузил в игрушечный самосвал и отвозил к девочке в красном с белым горохом платьице. Рядом сидела, высунув язык и виляя хвостом, соседская собака. Посреди песочницы, на вкопанном столике, стояла бутылочка «Фанты» и лежали два небесно-голубых банта…
А вдалеке, то исчезая в дрожащем мареве летнего дня, то вновь проявляясь, стояла ажурная конструкция из палочек, проволочек и двух коробок из-под обуви.
И держала небо…
Закрой за мной дверь, я – ухожу
"...Нам всем чего-то не хватает:
Тех слов, что в виде строчек тают;
Тех снов, что ветром пролетают -
И явью с веток опадают..."
Закрой за мной дверь, я – ухожу…
...и ключи выкину в мусоропровод, и код на подъездной двери забуду, и адрес на листочке бумаги из твоего потрёпанного блокнота изорву на мелкие кусочки и развею по ветру, и дворник-узбек будет ругать этих дурных русских, которые разбрасывают везде кучи мелких бумажек, которые ветер забивает в немыслимые щели между бордюрами, рядом с которыми ещё вчера стояла твоя тойота, а ты сидел в ней и сплёвывал никчемные слова в телефонную трубку, из которой никак не хотели пойти обрывистые короткие гудки, которыми я еще боялась разорвать наше прошлое и настоящее, в котором - в этом невозможном настоящем - нет для меня места, совсем никакого-никакого, даже малюсенького местечка, но всё же остался крохотный отрезок под идиотским словом "сейчас", и в этом отрезке я сама пришла к тебе, в эту, ставшую уже совсем чужой, квартиру, что бы спокойно, тщательно выговорить слова, как только переступлю порог, за который ты меня пропускаешь с торжествующей усмешкой в насквозь лживых глазах: "Закрой за мной дверь.., я ухожу."
Закрой за мной дверь, я – ухожу…
… и мусор захватил, и ничего не забыл, ещё с вечера проверил, что ты каждый раз спрашиваешь, и у меня привычки тоже есть, ладно, ухожу уж, да вот ключи – взял, в кармане они, и ничего не шумлю, кого бужу-то, он скоро сам встанет, сама знаешь, он в школу никогда ещё не опаздывал, и не паникуй, сама вот кричать начала, лучше вон кота накорми, собаку не забудь выгулять, знаю, что знаешь, и ничего не хочу, не специально, что – напомнить уж нельзя, сама задерживаешь своими идиотскими вопросами и разговорами, и не говорю я, что ты идиотка, просто сказал что вопросы такие, сама себя расстроила – никто и не хотел расстраивать, ну вот, снова слёзы, что ну, хватит-хватит, а то сейчас проснётся, снова пристанет – что глаза опять заплаканные, ну, люблю, конечно, да, очень-очень, сильно-пресильно, да, ты больше и сильнее, знаю-знаю, ладно, давай ещё раз обниму, вот так вот, ведь любишь, что бы крепко, ну, пошёл, давай поцелую, ну всё-всё, иду, пока, всё, закрой за мной дверь, я ухожу…
Закрой за мной дверь, я – ухожу…
…каждое утро слышу, и из-под одеяла так вылезать не хочется, а она раз десять всё повторяет, пока я не встану, не поплетусь в сырую, промозглую уже из-за открытой двери прихожую, а на пороге она смотрит на меня и всё головой качает, а что качать, мне через полтора часа только в институт, а вчера от Вадьки вернулась во втором ночи, и ещё хорошо, что вместе с Ленкой ту бурду не пили после шампанского, иначе не дотащили бы друг друга до дома, а я потом ещё на четвёртый этаж, как на Килиманжару Химингей этот, тянула свои тяжелющие ноги, а Ленке хорошо, что на первом обитает, а я, дура, думала, что высплюсь хоть чуть-чуть, так нет же, надо было разбудить, сама дверь закрыть не может, небось, снова ногти свои накрасила, всё произвести впечатление на своего Фокина хочет, ути-ути, сюси-пуси, нужна ты ему, он вон в субботу у парка всё на меня пялился, чуть в декольте не утонул, а не на тебя, да слышу, ничем голова не забита, не забуду, и это тоже сделаю, да-да, помню, да уходи же поскорей, не стой на пороге, что, не видно, что мне ещё спать хочется, а не хочется каждое утро слышать твой ор - закрой за мной дверь, я – ухожу…
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com