Была тихая рождественская ночь, неспешно падали снежные хлопья, укрывая новым пуховым одеялом город, улицы, набережные и мосты, ледяные настилы на реках и каналах. Тихо было и в большинстве домов, далеко не каждый устраивал праздничный бал в рождественскую ночь. В доме князя такой праздник был назначен на день, их же самих сейчас не было, они встречали рождество у своих друзей. Они ушли уже давно, часа три назад, и ровно столько должна была спать Анюта, но она не спала, твердо решив, не смыкать глаз в эту ночь. Она сидела на подоконнике у окна в своей комнате. Размерено падающий снег здорово напоминал ей о страстном желании уснуть, но еще более страстным было другое желание, согласно воле которого Анюта разглядывала формы снежинок, следила за их ходом и падением на землю, и она не спала.
Прошло уже три часа, энтузиазм девочки стал резко падать, и она уже готова была разочароваться во всем, если бы.… В её комнату кто-то вошел! Из-за шторы она не видела: кто это, но с ужасом подумала: а вдруг это няня? Или еще хуже – Алина Изяславовна?
- Анюта? – услышала она голос дяди. Девочка облегченно вздохнула. – Ты где?
- Я здесь, - ответила она.
Дмитрий Николаевич подошел к окну и отодвинул штору.
- А как вы догадались, что я именно здесь? – удивилась девочка.
- Очень просто, - улыбнулся молодой человек, - голос ведь отсюда.
- Хм! Ладно, принимаю.
- А что ты здесь делаешь: если не секрет?
- А вы? Вы же должны быть на балу?
- Я передумал, сослался на усталость после поездки. Думаю, это приемлемое оправдание, как ты считаешь?
- Даже не знаю, вы приехали не сегодня, и даже не вчера, или… там танцует Елена Андреевна?
Юноша кивнул, на что девочка не преминула задать вопрос.
- А почему вы её не любите?
- Анюта, ты не прими на свой счет, но это не тот вопрос, на который я могу дать тебе ответ.
- Это значит: я еще маленькая?
Дмитрий Николаевич снова кивнул.
- А ты ответишь на мой вопрос? Что ты здесь делаешь? Ночью, на подоконнике?
- А вы вот, может, взрослый уже, что бы такое понять!
- Ну, я постараюсь, ребенком я все-таки был.
Девочка надула губы, но смогла молчать лишь секунд двадцать.
- Ладно, вам я скажу, вы поймете.
- Я постараюсь, - убедительно сказал Дмитрий Николаевич.
- Дядюшка, мне няня часто рассказывала, что в эту ночь с небес спускаются ангелы и поют рождественскую историю. И мне всегда так хотелось услышать, как поют ангелы, ну, и увидеть их, конечно же! Вы не смеетесь?
- Нет, зачем! Ты знаешь, - Дмитрий Николаевич расположился на другой части подоконника, напротив Анюты. – В детстве я тоже ждал песни ангелов, потому что мне, как и тебе, очень хотелось услышать их голоса.
- Правда?! И что? – Анюта даже затаила дыхание: сейчас решится то, сколько ей еще ждать.… Или нет?
- Ничего!
- Что совсем ничего? Это что же, значит: их нет?
- Постой, постой, не делай преждевременных выводов! Однажды ночью, как раз примерно в твоем возрасте, я тоже сидел у окна и упорно не ложился спать. Думал, ангелы все-таки прилетят, и я их обязательно услышу, но вместо ангелов я услышал голос папеньки. Когда он узнал причину моей бессонницы, то рассказал мне вот что. У ангелов нет такого тела, как у нас, поэтому увидеть их – невозможно! Я, было, расстроился – зачем же тогда о них рассказывать, если мы их все равно никогда не увидим? Но папенька возразил мне: не все различает нас и ангелов – у нас есть нечто общее, это душа, но непременно чистая и открытая для духовного общения. Такого может достичь далеко не каждый. Это что-то вроде этапа взросления. Согласись, пятилетний малыш никогда не поймет тех задачек по математике, которые я решал в университете. Это очевидно, логично, бесспорно! Только здесь свои ступени обучения. И необходимо достичь определенного духовного уровня.
Анюта печально вздохнула.
- Значит, мне еще очень далеко до этого духовного уровня!
- Погоди. Это узнать очень трудно, и тебе едва ли нужно вообще. Взрослея, мы уходим от чистоты, невинности, но только затем, чтобы, получив опыт, придти к ним опять, но, скажем так, с большим пониманием. Только тогда это становится настоящей духовностью. Сначала дети действуют по наитию, а потом взрослые, познав грех, не должны совершать его.
- Как сложно! Зачем же что-то делать, если этого делать нельзя?!
- Но иначе мы никогда не узнаем цену настоящего. Согласись, ты не можешь помнить ощущение погружения в Арно, даже не смотря на все мои рассказы, потому что ты не знаешь этого в реальности, иными словами, ты не познала этого. И если я расскажу тебе о том же Тибре, то вряд ли для тебя это составит разницу. А если бы ты побывала и там, и там? Ты думаешь, представляешь, но не знаешь. Так?
- Так.
- Хорошо, теперь об ангелах. Ты, будучи ребенком, можешь чувствовать их подсознательно, по наитию, но сейчас не можешь познать их, поскольку это достигается только через опыт. И не только духовный, но, впрочем, это тебе уже неважно.
- Дядя, но я ничего не чувствую. Точнее, никого!
- И опять подожди с поспешными выводами. Скажи: что ты сейчас слышишь?
- Ничего.
- И я ничего, но это еще ни о чем не говорит. Давай, замрем и послушаем вместе.
Девочка кивнула, и по лицу её было видно, насколько она сосредоточилась, желая что-нибудь услышать.
- Тихо, правда? – шепотом спросил Дмитрий Николаевич.
- Да, и ничего не слышно, - также шепотом ответила Анюта.
- Вот именно, значит, всё физическое замерло и теперь время более тонких существ, например, ангелов.
- Как это? – недоуменно спросила девочка.
- А так. Тишина – это одна из песен ангелов. Мы всегда суетимся, что-то делаем, говорим, словом, создаем море шума. А они призывают нас к другому: сядьте, успокойтесь и посмотрите, наконец, на этот мир. Ведь он красив, он неповторим, замечателен. Он живет по законам и вместе с тем, он наполнен чувствами. Мы можем несколько раз на дню проходить мимо вазочки с цветами и не видеть этих цветов, а меж тем они там есть, и они прекрасны!
Анюта долго молчала, старательно пытаясь понять и усвоить все сказанное.
- Дядя, а, может, тишина это главная песня ангелов?
- Может, очень может быть.
А за окном продолжал идти снег, плавно опускаясь на крыши домов, кроны деревьев, улицы, укутывая свежим пуховым одеялом весь город. Снег не падал просто так, нет, снежинки словно кружились в такте затейливого природного танца. Или… это были пути бегущих звуков какой-то неведомой нам песни?